Мужа поведай мне, муза, мудрого странствия многи,

Им понесенны, когда был священный Пергам испровергнут.

Много он видел градов и обычаев разных народов;

Много, носясь по морям, претерпепел сокрушений сердечных.

Пекшися всею душой о своем и друзей возвращенье.

Но не спас он друзей и сподвижников, сколько ни пекся.

Сами они от себя и своим безрассудством погибли

Буйные! — Тучных волов они высокого солнца

Пожрали — он навек обрек их не видеть отчизны.

Ты, богиня и Диева^* дщерь, нам всё то поведай.

Все уж иные, кого не постигла горькая гибель,

В домы свои возвратились, войны набежавши и моря.

Он лишь один, по отчизне тоскуя и верной супруге,

Властью удержан был сильной, божественной нимфы Калипсы.

В утлых прекрасных пещерах — она с ним уз брачных желала.

Год же когда совершился и новое лето настало,

Боги тогда присудили в отчизну ему возвратиться,

В область Итаку — и тут не избегли трудов и злосчастий

Он и дружина его; боги все к нему умилились.

Только Посейдон один гневен жестоко был к Одиссею,

Мужу божественну, доколь не вступил он на землю.

Но тогда был Посейдон далеко в стране ефиопов.

Два ефиопских народа земли на концах обитают.

Тамо, где солнце восходит, и там, где солнце нисходит.

Жертвами тучных волов и богатой стотельчною жертвой

Он от них услаждался, — боги же купно другие

Были тогда на Олимпе, в чертогах могущего Дия.