2

И вот она появилась, сопровождаемая двумя юношами весьма лондонского вида, один из них был яхтсмен и играл на фортепьяно. («Оба, кстати, довольно глупые молодые ослы», — подумал Джим.)

Она выбирала дорогу между распростертыми на песке телами, двигаясь неторопливо по направлению к кромке залива. Джим сообразил, что она купалась, как здесь было заведено. В отличие от молодой жены Траверса (которая чувствовала себя как рыба в воде и могла плыть под водой так долго, как Келлерман, и стала одной из местных звезд среди прыгунов с вышки) маленькая миссис Форд оставалась любителем, дилетантом, «плескуном». Она также прекрасно сознавала, что, увы, купальный костюм теперь был менее милосердным к ее фигуре, зато были тщательно подобраны ее платья; поэтому в пляжном наряде она придерживалась накидки Лидо поверх одежды, сотканной из шелка цвета красной помады, которую носила с шапочкой, обувью и бантом на плече из резиновой герани для гармонии.

— Ты не выглядишь большой энтузиасткой, — поддел ее Джим, когда она медленно проходила мимо, вращая красным японским зонтиком от солнца.

— Я? Почему, я люблю воду! — улыбнулась она, но глаза выражали безразличие.

Она знала, что потерпела поражение, и, словно войсковое знамя, опустила зонтик к белым ботинкам Хей-Молине. Затем отвернулась от своих обожателей с тем, чтобы сказать через плечо:

— Сегодня должны быть танцы в казино, не так ли?

— Должны быть, ей-Богу. Я чуть не забыл.

— Составь мне пару в память о прошлом.

У него было приятное сентиментальное настроение. Он будет явно скучать по этой маленькой женщине, ему будет недоставать ее, коль скоро он был уверен, что больше с нею не встретится.