Жиды уже устали ждать
Мы столько времени посвятили жидовне, что могло показаться, будто все эти разборки с жидами занимали все время Сталина. На самом деле это не так, все его время уходило на управление страной, на руководство Людьми. И жидами Сталин занимался постольку, поскольку они заставляли его ими заниматься. А они заставляли.
Огромная страна, огромные проблемы, огромен энтузиазм людей, создающих народное богатство, и на это богатство, как шакалы, перли жиды всех национальностей, чтобы получше «устроиться», чтобы много жрать, сношаться и ничего не давать взамен.
Устраивались, урывали, но счастья не было – проклятый Сталин не давал жидам жить. Вот бы Жукову пригласить на дачу других жидов и похвастаться, сколько картин, ковров, книжек с золотым теснением он украл в Германии – все остальные жиды попадали б от зависти. А Сталин взял и приказал все это добро у Жукова конфисковать, продать, а на вырученные деньги улучшить жизнь Людей. Вот бы певице Руслановой надеть на себя все эти 300 карат бриллиантов, что ее муж украл в Германии, – все остальные жидовки от зависти бы обмочились. Так нет же – у нее бриллианты для тех же целей конфисковали, а саму с мужем еще и посадили. Так что уж певцу Александровичу с его Цилей бриллианты пришлось прятать настолько далеко, что и воры не нашли. Ну что это за жизнь для жидов?
Устроишься секретарем райкома или в аппарат обкома и ждешь, что тебе все начнут домой нести разные блага, а проклятый Сталин заставляет день и ночь работать, да еще и через МГБ слежку установил за твоим моральным обликом. Вот у секретаря Ленинградского обкома и горкома П. С. Попкова нашли-то всего 15 костюмов, так ведь и это лыко вставили в строку приговора! Ну как бедному жиду жить при Сталине? А ведь эти жиды, после того, как коммунистом быть уже было не страшно, плодились с невероятной скоростью.
Я уже писал, что был такой секретарь ЦК – Шепилов. Сначала, как водится, делал вид, что верно служит Сталину, потом – Хрущеву. Писал для Хрущева доклад о «разоблачении культа личности Сталина». Но в 1957 г., когда Молотов, Каганович и Маленков попытались сместить Хрущева, Шепилова подвел нюх – он не вовремя переметнулся на сторону Молотова и остальных. Однако Хрущев выкрутился, выпер своих противников не только из ЦК, но и из партии, а заодно и Шепилова. Причем Маленков, Молотов и Каганович во всех документах назывались как самостоятельные личности – просто по фамилиям. А Шепилов к ним был присовокуплен как несамостоятельная «шестерка», в связи с чем эта компания официально именовалась: «Маленков, Молотов, Каганович и примкнувший к ним Шепилов». В то время ходил анекдот:
– Какая в СССР самая длинная фамилия?
– Примкнувшийкнимшепилов.
Так вот, этот Шепилов написал уже цитированные мной воспоминания, в которых с циничной откровенностью показывает, кем были на самом деле все эти «верные сыны партии» в ее аппарате, кем была и кем пополнялась партноменклатура. Простите за длинную цитату:
«Во главе управления пропаганды и агитации ЦК стоял многие годы Г. Ф. Александров, сам по себе умный и книжно-грамотный человек, хотя, я думаю, что он никогда не знал и никогда не изучал марксистско-ленинскую теорию капитально, по первоисточникам. Опытный педагог и пропагандист, Александров представлял собой типичный образец „катедер-коммуниста“ (то есть „коммуниста от профессорской кафедры“). Он никогда не занимался никакой практической работой ни в городе, ни в деревне. Не был он и на фронте. Окончил среднюю школу, затем философский факультет, затем сам стал преподавателем философии, а вскоре – начальником управления агитации и пропаганды ЦК и академиком. Вот и весь его жизненный путь.
Классовая борьба, социалистическое строительство, трудности, противоречия, война, империалистический мир – все это было для него абстрактными понятиями, а революционный марксизм – суммой книжных истин и цитат. Возглавив агитпроп после опустошительных чисток 1937 – 1938 гг., Александров и в аппарате ЦК, и на всех участках идеологического фронта расставлял своих «мальчиков».
Типичными для этого обширного слоя людей, выдвинутых на руководство участками духовной жизни общества, были заместители Александрова – П. Н. Федосеев, В. С. Кружков, главный редактор газеты «Известия», а затем «Правды» Л. Ф. Ильичев, заместитель Александрова по газете «Культура и жизнь» П. А. Сатюков и многие другие.
Все они, используя свое положение в аппарате ЦК и на других государственных постах, лихорадочно брали от партии и государства полными пригоршнями все материальные и иные блага, которые только можно было взять. В условиях еще далеко не преодоленных послевоенных трудностей и народной нужды они обзаводились роскошными квартирами и дачами. Получали фантастические гонорары и оклады за совместительство на различных постах. Они торопились обзавестись такими акциями, стрижка купонов с которых гарантировала бы им богатую жизнь на все времена и при любых обстоятельствах: многие в разное время и разными путями стали академиками (в том числе, например, Ильичев, который за всю жизнь сам лично не написал не только брошюрки, но даже газетной статьи – это делали для него подчиненные), докторами, профессорами и прочими пожизненно титулованными персонами.
За время войны и после ее окончания Сатюков, Кружков, Ильичев занимались скупкой картин и других ценностей. Они и им подобные превратили свои квартиры в маленькие Лувры и сделались миллионерами. Однажды академик П.Ф. Юдин, бывший некогда послом в Китае, рассказывал мне, как Ильичев, показывая ему свои картины и другие сокровища, говорил: «Имей в виду, Павел Федорович, что картины – это при любых условиях капитал. Деньги могут обесцениться. И вообще мало ли что может случиться. А картины не обесценятся…» Именно поэтому, а не из любви к живописи, в которой ничего не смыслили, все они занялись коллекционированием картин и других ценностей. За время войны они заодно всячески расширяли и укрепляли свою монополию на всех участках идеологического фронта.
На протяжении послевоенных лет я получал много писем и устных жалоб от бывших полиотдельцев и фронтовиков, что они не могут получить работу, соответствующую их квалификации, или даже вернуться на ту работу в сфере науки, литературы, искусства и др., с которой они добровольно уходили на фронт. Впрочем, такие явления монополизации руководства и пренебрежения или даже неприязни к фронтовикам и инвалидам войны имели место и на других участках государственного и партийного аппаратов.
Расследованием по письму в ЦК одной из оскорбленных матерей было установлено, что некий окололитературный и околотеатральный деятель организовал у себя на роскошной квартире«великосветский» дом терпимости. Он подбирал для него молодых привлекательных киноактрис, балерин, студенток и даже школьниц-старшеклассниц. Здесь и находили себе усладу Александров, его заместители Еголин, Кружков и некоторые другие. Кружков использовал великосветский вертеп и для скупки картин.
Что касается многих других «александровских мальчиков», то они проявили обычную для таких людей живучесть. Сбросив с себя несколько мимикрических одеяний, они, когда это оказалось выгодным, стали ярыми поборниками Хрущева. Эта бесчестная камарилья образовала при Хрущеве своего рода «мозговой трест» и стала управлять всей идеологической работой в стране».[550]
Вы видите: как Сталин ни старался отобрать честных и порядочных людей, как бы жестоко он ни наказывал подонков, а соблазн партноменклатурной халявы был так велик, что жиды лезли в органы управления партии с отчаянной решимостью. Страх тяжелой руки Сталина и алчность к животным благам порождали у жидов всех национальностей такую ненависть к вождю трудового народа, что, перефразируя известное положение, можно сказать: «Верхи уже не удерживали жидов в узде, а жиды уже не могли ждать, пока Сталин умрет своей смертью».
Вот это и есть мотив убийства Сталина, а затем и Берия. Но этот мотив не полный.