Глава 3.
Лесное население обеспокоено.
Ничто не остается тайной. Печальный конец ягуара видели некоторые звери, находившиеся в то время неподалеку, и среди этих зверей была вездесущая маленькая обезьянка сагуи. Она так была поражена картиной охоты, что долго сидела неподвижно на ветке и быстро-быстро мигала — знак, что она обдумывала нечто важное. Наконец она, видимо, что-то решила и, прыгая с ветки на ветку, отправилась повидать свинку капибару, которая жила поблизости на речном берегу.
— Послушайте, донна капибара, вы не знаете, что произошло с ягуаром с Большой Реки? Представьте, умер!… — И сагуи так замотала головой, что белые кисточки у нее за ушами распушились, как веера.
— А как он умер, сагуи? — спросила свинка капибара. — Своей смертью или чужой?
— Чужой. Убили чужие дети, внуки этой донны Бенты, что живет неподалеку от леса… Убили, завязали лианами и утащили к себе домой…
И обезьянка сагуи, усиленно моргая, описала всю сцену. Капибара в ответ только беззвучно шевелила расщепленной, как у зайца, губой. Подумать только! Этот ягуар был грозой окрестных лесов, повсюду он славился своей силой и свирепством, и не было зверя, который бы его не боялся… Сколько раз охотники устраивали на него облавы — и никакого результата: он уходил… И вдруг какие-то дети, внуки какой-то донны Бенты… Невероятно просто!… И уж если эти дети убили ягуара, так они запросто могут любого зверя лесного прикончить, будь то олень, свинка пака, броненосец или — не хочется даже думать — водяная свинка капибара!…
— Неприятное положение, — сказала, наконец, капибара и снова умолкла, шевеля губой. — Эти дети, я вижу, очень опасные для нас всех. Я соберу совет зверей, больших и малых, мы обсудим этот случай и примем меры…
В эту минуту над их головами пролетал в синем небе ястреб, преследуемый двумя птичками бемтеви.
— Подумайте только, — доверительно сказала капибара обезьянке сагуи, — такая маленькая птица, а всех гонит, будь то хоть ястреб, хоть сокол… Не дает к гнезду приближаться: воображает, что всех на свете интересуют ее птенцы! — И, задрав кверху голову, крикнула: — Полно вам ссориться, не время! Спускайтесь, мне нужно с вами посоветоваться. Ситуация серьезная…
Когда в лесу неспокойно, все старые распри забываются.
Длинношеяя куница гирара оставляет в покое зайцев. Выдра забывает о голоде и даже иногда любезно разговаривает с теми самыми рыбами, какими обычно питается. Волк и лисица спокойно проходят мимо дикобраза, а он даже не выставляет свои иголки… Вот потому-то, услышав слова капибары, ястреб и обе бемтеви забыли о своей ссоре и, спустившись на землю, сели рядышком на траву, будто между ними никогда ничего не происходило.
— Дети донны Бенты убили ягуара с Большой Реки, — начала капибара. — Ну, если они убили ягуара, предводителя зверей, то уж наверное могут убить всякого другого зверя, не такого сильного, как ягуар. Так что нашей жизни угрожает великая опасность, и нам следует немедленно принять меры. Я решила созвать совет. Приглашаются все звери. Вы умеете летать и потому назначаетесь курьерами. Облетите лес и сообщите всем, чтоб пришли сюда завтра вечером; место сбора — под старым фиговым деревом. Не задерживайтесь!
Ястреб и обе бемтеви не стали задерживаться. Они полетели с ветки на ветку, издавая особый крик, означавший: «Завтра под фиговым деревом большое собрание». Это фиговое дерево росло здесь с незапамятных времен; Казалось, ему лет тысяча, не меньше. Это было самое большое дерево во всей округе. В его стволе время прорубило Гигантское дупло, в котором свободно могло укрыться человек десять. Ни одна травинка не росла под ним, потому что Трава не растет там, где нет солнца, а сквозь огромную крону старого дерева уже века не проникал ни единый луч.
На следующий день, под вечер, стали собираться звери. Прибыла свинка пака, известная трусиха; примчался олень, Стройный и пугливый; притопал тапир, ленивый и неуклюжий; приковыляла носуха-коати, веселая и добродушная; прибежали волки и лисицы — «лесные щенки»; неслышно подкралась гирара, гибкая, со злыми глазами; легко ступая мягкими лапами, пришла хищная черная кошка ягуарунди. Медленно подкатились броненосцы, закованные в латы; явились выдры в мягких бархатных шубках; приплелась добродушная морская свинка апереа. И приползли змеи: огромная жибойя, способная целиком проглотить живого теленка; гремучая змея с погремушкой на хвосте; красавица коралловая с ярко-алой спинкой; мусурана, которая питается другими змеями, не боясь от— равиться. И прискакали жабы с лягушками: квакша-кузнец, чье кваканье напоминает удары молота о наковальню; маленькая древесница-перерека, что день-деньской пререкается со своими подругами. И прилетели птицы, все-все: от черного зловонного урубу, питающегося падалью, до крошечного пернатого цветочка колибри. И слетелись бабочки с разноцветными узорами на крыльях; и принеслись майские жуки в блестящих коробочках, и приполз деловитый жук-дровосек с миленькой божьей коровкой; и прискакали кузнечики, и подоспели муравьи.
Обезьяны устроились на ветках фигового дерева и разместились в дупле. Пока совещание еще не началось, они развлекались тем, что кувыркались и корчили рожи.
Когда все были в сборе, капибара взяла слово и рассказала о создавшемся положении и о грозящей всем опасности.
— Беда висит над головой, — сказала она. — Эти дети убили ягуара,и теперь от них можно ожидать всего: они как повадятся в лес, так всем нам несдобровать. Случай серьезный!
— Прошу слова, — сказала обезьяна-ревун, висящая вниз головой на хвосте среди зелени веток. — Я нахожу, что лучшее средство спастись от этих хищных детей — это переселиться вам всем на деревья: вот мы, например, живем на деревьях, и с земли нас не достать.
— Дурак! — проворчала капибара, с досадой взглянув на оратора. -Ревет, сам не знает чего. Обезьяны вечно говорят глупости. Это совещание мы собрали, чтоб все обсудить серьезно, потому что случай, повторяю, серьезный. Те, у кого есть соображения более приличные, чем у этого подвесного дурака, пусть возьмут слово и выскажутся.
Черепаха выползла вперед и сказала:
— Мне думается, лучше всего перебраться в другие земли.
— Какие земли? — дернула носом капибара. — Кругом совершенно нет жилой площади, одни города и селенья… Сами знаете, люди рубят леса, выжигают их, превращают в пастбища для коров. Когда я была ребенком, то можно было идти не останавливаясь семь дней и семь ночей подряд, и кругом все лес да лес. Теперь и двух дней не пройдешь, в какую сторону ни подайся, лес кончается — пожалуйста: селенье! Люди перепортили всю страну. Черепахин план, к сожалению, неосуществим. Мы не можем уйти в другие земли, потому что таких земель нет.
— Что посеешь, то и пожнешь, — сказала ягуарунди. — Эти дети убили нашего предводителя и тем самым объявили нам войну. Отплатим им той же монетой: объявим войну им. Соберем всех зверей с цепким когтем и острым зубом и нападем на Домик Желтого Дятла.
Капибара задумалась. Нападать — это было не в ее характере. Это дело ягуаров и их семейства…
— Идея неплохая, — сказала она вслух, — но воевать будете вы: ягуары, ягуарунди, волки и лисицы — «лесные щенки». Это ваша специальность. Я, например, и пака, и олень, и выдра, а также бабочки, муравьи и даже жук-дровосек в войне ничего не смыслим.
— Ну что ж, мы будем ответственны за этот поход, — сказала ягуарунди. — Я лично соберу всех ягуаров, гирар и «лесных щенков» нашей чащи для атаки на Домик Желтого Дятла. Основная задача — победить этих детей, а также съесть всех в доме, включая обеих старух.
Ассамблея одобрила включение старух, и вообще слова ягуарунди пришлись всем по вкусу. Очень хорошо, думали звери, ягуары пускай воюют, а мы посидим в норках. Превосходно!
— Принято единогласно, — сказала капибара. — Сеньора ягуарунди возьмет на себя обязанность договориться со своими подругами, а также с ягуарами, с гирарами и с «лесными щенками». А мы звери мирные, травоядные. Мы будем участвовать в кампании в качестве болельщиков.
Собрание разошлось. Каждый пошел потихоньку домой, и вскоре все стихло… Только ягуарунди, как тонкая гибкая стрела, носилась по лесу, собирая хищников на невиданный поход.