МОРСКИЕ ДРУЖИННИКИ

Постоянные войны в горах страны закаляли людей Водана, как пришедших с ним, так и из присоединившихся к нему туземцев. По берегам было гораздо спокойнее. Береговые квены, легко освоившиеся с владычеством завоевателей, редко пускались в морские приключения. Между иотами так же встречались морские разбойники, но, в несколько лет, они были почти уничтожены. Суомы на плохих судах избегали уходить далеко от берега и редко появлялись у западных стран Винетского моря. Поэтому торговля в Сигтуне и прочих городах, основанных асами, процветала, и иноземные купцы приходили охотно. Между ними продолжали преобладать посетители из славянских городов Южного Поморья и из Озерной Страны. Многие же образовали самостоятельные дружины и ходили воевать с порусью, курами, ливами, леттами и емью, так же как Водан сражался с горными квенами и иотами. В Сигтуне оставалось лишь очень мало сарматских семейств и они принадлежали к более неимущим и невежественным людям. Другие же, прославившиеся в боях и посвященные хоть в некоторые из тайн мудрости волхвов, не ладили с дротами и не доверяли девам-прорицательницам. Зато заслушивались они вещих учителей в Винете, на Выспах, на Ругине, в Острограде. Переселилось несколько волхвов и в Алый Бор. Водан не раз выражал неудовольствие мореходам, приходившим из городов, где оказывалось много переселенцев из его бывших соратников. Потому увидя, что славянские города относятся к его поселению среди квенов не только невраждебно, а сочувственно и вполне дружелюбно и, при случае, всегда ему готовы помочь в защите берегов от морского разбоя, кончил тем, что к переселениям начал относиться с полной терпимостью. Понимание людей и умение пользоваться их настроением, всегда его отличавшее, подсказывало ему, что лучше иметь отдаленных доброжелателей за морем, чем противников и смутьянов у самого своего очага.

К самостоятельным городкам, основываемым дружинниками исключительно из преданных ему людей, Водан относился лучше. Им он посылал своих строителей как домов, так и кораблей, и снабжал их оружием и золотом. Он требовал только готовности их на помощь при всяком важном морском предприятии. Если случалось что-нибудь, требующее немедленной помощи, действовали все совместно. Если своих сил не хватало, обращались за помощью к союзникам. Люди были всегда удалые, всегда готовые подраться и попировать на приобретенную добычу.

Воюя с противниками, заранее неизвестными и в знании дела и в вооружении, дружинники должны были не уступать никому. Знакомство со стихиями они приобретали в постоянных походах. Оружия было привезено много прекрасного при переселении с юга. Такого оружия ни один из народов Севера не знал. По его образцу стали изготавливать его и все городки и селения морских дружинников. Корабли легкой постройки, стойкие в страшнейшие бури и быстроходные, как чайки морские; острые, крепкие мечи и копья, легкие кольчуги, удобные во всякую погоду доспехи, прочные щиты – все это давало морским удальцам преимущество над противниками.

Водан часто посещал молодцов, приходивших в пролив у Сигтуны, и очень заботился, чтобы они дружили с его людьми. И в боях, и в пирах люди разных языков были равны по силе и бодрости. Все одинаково повторяли, каждый на своем языке, излюбленные слова царя законодателя страны квенов:

– Велико наше море, – говорили между собой часто отважные мореходы. – По берегам же его проживает много народов. Но это море наше. Его мы никому не уступим. Города внутри страны могут браниться и мириться, но торговать, покупать, продавать и жить в общении с иноземцами будет лишь тот, что нам сумеет угодить. Мы варящем всех купцов со всего света, и, по чести, наше море, открывающее великий водный путь через весь мир от севера к югу, должно было бы быть именуемо Варяжским. На море мы все братья, на каком бы кто языке не говорил. От наших сил зависит благосостояние всех берегов и внутренних стран. Поэтому море наше принадлежит нам, а не какому-нибудь одному городу, даже самому прославленному.

Все дружинники-варяги, какого бы то ни было языка, всегда держались правила: защищать купцов, впрочем, чаще всего приходилось иноземных. Большинство же купцов были окружены ратными людьми, взятыми из тех же дружин и прекрасно вооруженными. Так поставили свои корабли, по примеру славянских купцов, скоро и многие готы и саксы из Сигтуны.

Северный берег пролива, соединяющего Сигтунское озеро с морем, начинал местами заселяться. На островах и на берегу были построены укрепленные городки. Во многих из них жили дружинники со своими семьями, но в ближайших к морю, защищающих проходы, ведущие к береговым пристаням, проживали одни холостые удальцы и готовящиеся к отправлению в море семейные, на время разлучающиеся с женами и детьми. В эти городки ни одна женщина не смела входить под страхом смертной казни. Там пели и постоянно помнили слова царя Водана:

Получаемую при дележе добычи в морских походах часть большинство отвозили на берег к родным, а сами жили общинами, ели из общего котла и пили из рога, ходящего по столу в круговую. Дела решались общим совещанием, но кто не подчинялся решению всех, изгонялся из дружины с позором, а, в случае упорного сопротивления, бросался в воду, связанный по рукам и ногам с огромным камнем на шее. Все эти общины назывались Родслаг^[46], и каждая именовалась, кроме того, в честь своего вождя основателя. Были Родслаг Авгила, Родслаг Улериха, Родслаг Вольфимера и прочие. Береговые же селения, где проживали их семьи, были построены по большей части при соленых промыслах, и старики, женщины, подростки, а так же воины, почему-либо не ушедшие в море, а оставшиеся зимовать, проводили время в добывании и выварке соли. Продажа ее всем им доставляла средства к весьма безбедному существованию. В этом они следовали примеру славянских дружинников, которые так же, в свободное от походов время, промышляли солеварением. Этим же делом круглый год занимались их семьи.

Кроме Родслагов, было еще много городков по побережью и немало дружных пристаней. Город Эрманриха и Алый Бор были для царя Водана надежными союзниками, на которых он жаловаться не мог. Отважные люди нашлись и среди южного берега суомов. Они основали городок, в котором водворилась дружина Гельсинга, молодого и удалого гота, на преданность которого Водан вполне рассчитывал. Неподалеку от него жили и алоборские дружинники, в малом окопанном городище. Соседство населенных мест учащало сношения и укрепляло союз.

– Если установится единение среди славянских городов, – говорил Водан, – да если вся квенская страна признает мою власть, – мы будем в союзе силой, перед которой ничто не устоит. Рим повелевает народом, мы можем повелевать над морями, а моря суть пояс земли. Даже у греков Посейдон – родной брат Зевса и один из старших богов мироздания.

– Я тебе, царь, спою одну нашу народную песню, – сказал Водану квенский вождь Ваараллинен, отважный мореход, обратившийся в одного из преданнейших морских дружинников Водана. Из нее увидишь, чего мы достигнем, если потомки будут следовать нашим заветам.

И взяв кантелу, он запел грубым, несколько сиплым, истинно морским, но звучным голосом:

– Нравится ли, царь, тебе песня моя?

– Нравится, – сказал Водан. – Как такой песне не нравиться? Но друг мой, Ваараллинен, я, слушая тебя, думу крепкую задумал. Кто будет богатырь, сидящий на хребте волны и мерящий море ковшами? Благодарение богам, расцвело мое царство, и надеюсь детям моим оставить державу могущественную. Велики и города славянские, и все доныне друзья мои. Как бы друг с другом они ни ссорились, нас они почитают и ищут нашего союза. Иоты избегают столкновения с нами. Суомы южных племен поняли, что не во вред им, а для защиты и помощи поселился среди них Гельсинг и его люди. О настоящем и близком будущем я не тревожусь. Но не может ли придти день, подобный тому, о котором ты пел? Каков должен быть богатырь, который не испугается, когда все пойдут против него? Такой богатырь может быть лишь тот, кто объединит много стран и народов.

– Не было ли, царь, недавно то же самое в нашем народе? – спросил Ваараллинен. – Не ты ли, царь, объединил многие племена? Живших в землянках ты научил строить дома, голодавшим после неудачной охоты ты показал, как возделывают поля и собирают жатву, мореходов обучил кораблестроению, завел везде искусства и ремесла. Раз к тебе присоединившиеся не пожелают никогда вернуться к прежней дикости.

– Но иоты предпочли удалиться и остаться под властью своих чародеев, голодая и холодая в курных хижинах и питаясь гнилой рыбой.

– И к ним, и к суомам, и к карелам могут прийти такие же мудрые владыки – учителя, как ты, и их нравы изменятся.

– И среди них восстанет богатырь?

– Я полагаю, царь, – сказал Ваараллинен, – что богатырь уже восстал, но это не город и не царство. Это союз наших морских дружинников, готов, славян, квенов, вместе взятых. Он еще в колыбели и растет, но свивальник уже сорван, скоро выползет он на одеяло, сломает качалку и все тряпье порастреплет. Тогда ему не долго будет и на хребет волн сесть и морями от берега до берега повелевать.

– Но знаешь, друг, – сказал Водан, – у нас говорится:

– На нашем полуострове ты клинок! – отвечал квен. – Твоему примеру последуют Винета, Свантоград, Алый Бор и другие города. Единение устранит зависть городов, а союз всех дружинников разных народов скрепит все, как известь скрепляет камни здания. Да если мы будем сильны на море – и завидовать-то некому будет.

– Видно суждено этому морю назваться Варяжским, – сказал царь. – Слово это на всех языках понятно. Славянские и иные озерные солевары зовут себя варягами, потому что зимой живут у варниц, а летом варяют на море всех иноземных мореходов. Об этом названии никто и спорить не станет.