11

Утром Джейка разбудил запах кофе. С любопытством открыв глаза, он увидел Индиго, которая склонилась над ним с чашкой. Растерянно улыбнувшись, она произнесла:

— Помнишь о нашем пари?

Еще сонный, Джейк усмехнулся и, приподнявшись на локте, взял чашку. Приникнув к ее краю, он устремил взгляд на Индиго и, несмотря на полудремотную расслабленность, не мог не заметить, как девушка отпрянула от него, словно боялась, что он захочет обнять ее. Он понял, что был бы не против, если б каждое утро, проснувшись, видел ее милое лицо. Даже в своей грязной старой кожаной одежде она казалась красивой. Правда, ему бы хотелось, чтобы она распустила волосы, но, с другой стороны, такой хрупкой девушке очень шел пучок.

— Я чуть не умер, — сказал он хрипло. Бросив взгляд на булыжник, который он вытащил из-под себя, Джейк добавил:

— Несладко спать, когда такая каменюка впивается тебе в ребра. Интересно, зачем твои тетя и дядя сунули это под матрац?

На ее лице промелькнул испуг, и девушка посмотрела на ночной столик. Стараясь не опрокинуть чашку, Джейк взбил кулаком обе подушки — свою и Индиго — и устроился между ними.

— Раненько ты встала.

— Нам пора на рудник, — она выпрямилась, сидя на краешке кровати на таком расстоянии, что он не смог до нее дотянуться, и смотрела, как он потягивает кофе.

— Я сумела угодить тебе?

— Превосходный кофе, — ответил Джейк, сделав глоток. Он изучал ее взглядом, впитывая всем своим существом мириады запахов, заполнивших комнату, — кофе, ванилина, шиповника, — ароматы, напоминающие о доме и теплом очаге.

— Индиго, насчет того, чтобы ты пошла на рудник…

— Да?

От Джейка не могла укрыться тревога, мелькнувшая в ее глазах. Он провел рукой по покрывалу и посмотрел в окно. Еще вчера Индиго была дочерью Хантера Вулфа, и Джейк иначе относился к ее работе на руднике. Но вчера она стала его женой.

Однако Индиго не походила на других женщин. Джейк знал, как она любила рудник. А еще он знал, что возможность ходить туда была особой привилегией, дарованной только ей. В последние несколько дней ее привычный мир рухнул. Мало того, что она потеряла Лобо; обстоятельства вынудили Индиго выйти замуж за почти незнакомого человека, который к тому же намного старше ее. Имеет ли он право заставить ее сейчас отказаться от любимого занятия?

Стараясь не выдать своих чувств, Джейк перевел взгляд на Индиго и попытался улыбнуться.

— Ничего.

Ее лицо просветлело. Джейк был бы рад, если бы так же легко можно было решить все их проблемы.

Вскочив на ноги, она поспешила к двери, словно хотела успеть улизнуть до того, как он скажет что-нибудь еще.

— Завтрак уже греется. Я помою твою тарелку и заверну наш ланч, пока ты будешь одеваться.

Через несколько минут, когда Джейк вошел на кухню, Индиго с готовностью метнулась к печи, схватила кофейник и повернулась, чтобы снова наполнить чашку, которую он продолжал держать в руке. Джейк не привык к такому обхождению и потому несколько оторопел и приподнял бровь, глядя, как она идет обратно к печи. Не то чтобы он был недоволен. Индиго сварила замечательный кофе, и он не прочь был выпить еще чашку, но в ее желании угодить проглядывало что-то, похожее на отчаяние.

Он шагнул по направлению к столу, и при звуке его шагов она бросила испуганный взгляд через плечо. Стараясь не делать резких движений, Джейк поставил чашку с дымящимся кофе рядом со своей тарелкой. Прислонившись боком к столу, он скрестил руки и принялся рассматривать Индиго, не в силах избавиться от вновь нахлынувшего ощущения, что девушка, стоящая перед ним, совсем другая, чем та, которую он знал.

Было совершенно очевидно, что ее воображение рисовало всякие ужасы, которых можно ждать от него, хотя он ничего такого не имел в виду. Он вытащил часы и посмотрел на циферблат. Время еще есть. Он медленно выпрямился и направился к ней, твердо намереваясь дать ей познать вкус того, к чему он стремился.

Она почувствовала, что он приближается, еще до того, как он подошел вплотную и взял ее за плечи. Не выпуская из рук кофейника, она повернулась к нему, но сразу же пожалела, что сделала это. Перед глазами расплылась его синяя рубашка, и, взглянув вверх, она увидела его лицо, обрамленное темными волосами, всего в нескольких дюймах от себя.

— Мы пожелали друг другу доброго утра? — спросил он глухим голосом.

Индиго не могла не понять, что означает этот тяжелый влекущий взгляд. Ее охватил страх, безотчетный, панический. Она вдруг остро ощутила безмолвие, царящее в доме, напоминающее о том, что она с ним одна, абсолютно и безнадежно одна. Но даже если бы в доме кто-то был, ни один человек не пришел бы к ней на помощь, даже не попытался бы. Она его жена, и он волен делать с ней все, что угодно, — это было его законное право — перед Богом и людьми.

— Я… да, думаю ты… — пролепетала она. Его лицо чуть заметно приблизилось, и она поняла, что он собирается поцеловать ее.

— Доброе утро? — в ее голосе звучала слабая надежда.

С многозначительной улыбкой он взял ее за подбородок.

— Не так принято желать мужу доброго утра.

— Не так? — жалобно отозвалась она.

— Нет, миссис Рэнд, не так, — прошептал он. — Давай покажу, как надо.

Его губы мягко, но призывно коснулись ее. Крепко сжав рот, Индиго в страхе замерла, не решаясь оттолкнуть его. Он имел полное право целовать ее и мог бы разозлиться, если б она попыталась сопротивляться. Она никогда не забудет, как взбесился Брэндон, когда она осмелилась сказать ему «нет».

Джейк отстранился и устремил на нее мерцающий взгляд своих карих глаз.

— Процеживаешь насекомых? — спросил он.

— Что?

Он провел пальцем по ее подбородку, и в глазах у него заиграли насмешливые искорки. Он широко улыбнулся и показал ей два ряда белых крепко стиснутых зубов.

— Насекомые. Именно так я пью кофе, когда хожу на охоту. Это лучший способ, чтобы в рот не попадала всякая дрянь, но не следует так делать, когда целуешься. Не это я имел в виду.

— Нет?

— Нет, — уверенно ответил он. Голос его звучал томно. Он взял ее за талию и заставил повернуться к себе лицом. Заметив, что ее рука отведена назад и все еще держит кофейник, он удивленно повел бровью:

— Уж не собираешься ли ты меня этим поколотить? Индиго выпустила ручку.

— Нет. Просто я… твой завтрак готов. Жареная картошка и бекон…

Она изо всех сил старалась, чтобы их лица не сблизились.

— И яйца! А еще горячие булочки и свежее масло — мама сделала. И мед. Разве ты не голоден?

— Умираю от голода, — прошептал он и, крепче ухватил ее за талию, привлек к себе. — Но я хочу совсем не того меда, который ты мне предлагаешь.

Она еще не успела сообразить, что к чему, как его вторая рука легла ей на затылок.

— Нечего бояться, Индиго, — тихо сказал он. — Я ничего плохого не сделаю.

— Я… я не боюсь.

Его грудь заходила от смеха.

— Тогда разожми зубы и подари мне утренний поцелуй.

— Зачем?

Джейк еле сдержался, чтобы не расхохотаться, и чуть не забыл, что ему, собственно, было нужно.

— Это закон природы. Нельзя покончить с тем, чего и не начинал.

Ее тело было напряжено.

— Неужели ты никогда этого не делала? — продолжал он. — Такая красотка должна уметь мастерски целоваться.

— Мне особенно не предлагали…

— Предлагаю сейчас.

Она отклонилась назад и казалась еще более испуганной.

Джейк улыбнулся.

— Ничего сложного. Я кладу руку тебе на талию, — и в подтверждение своих слов сжал ее сильнее, — а другу руку — на затылок. Потом притягиваю тебя к себе…

И крепко обнял ее.

— И тебе остается только закрыть глаза.

— Но… но я же ничего не увижу.

— Правильно. Но в таких ситуациях тебе вовсе не нужно знать, что я буду делать.

Она опустила глаза и посмотрела на его губы.

— Я… твой завтрак остынет.

Он снова наклонил голову. Она попыталась ускользнуть, но он крепко схватил ее за пучок на голове. Нет, он не Брэндон. У него железная хватка, и вывернуться невозможно. Его губы прижались к ее губам, и она почувствовала прикосновение его языка. Индиго охнула, рванулась назад и удивилась, что он позволил ей пошевельнуться. На какое-то мгновение ей показалось, что ее охватило безумие. Вдруг она почувствовала, что ее кожаные штаны сзади буквально раскалились как от жара, идущего от печи. Она вздрогнула, интуитивно дернулась вперед, и тело ее плотно прижалось к его телу.

Простонав, он отступил на шаг, увлекая ее за собой. Рука, державшая талию, опустилась ниже, и ее живот уперся ему в бедра. Его крепкие объятия заставили ее забыть о том страхе, который ей внушал поцелуй, и ощутить странное покалывание и тепло, разлившееся по ее животу.

Это новое чувство изумило ее, и она даже не заметила, что их поцелуй затянулся и его язык слился с ее. На Индиго вдруг обрушился шквал переживаний, который заглушил остатки здравого смысла.

Нужно от него оторваться, шептал ей внутренний голос. Нужно от него оторваться, пока он не… Дальше она потеряла мысль. В отличие от Брэндона, Джейк умел завоевывать не только с помощью силы. Оружием ему служили губы, тело, руки. Ее охватила приятная слабость.

Словно почувствовав, что она сдается, он оторвался от нее и посмотрел ей в лицо с обворожительной улыбкой:

— Вот так принято желать доброго утра.

Индиго все еще не могла прийти в себя. Она ощущала прикосновение его трепещущих рук и понимала, что у него тоже голова идет кругом.

— А желать доброго вечера, — тихо добавил он, — еще приятнее. Когда вернемся, я дам тебе первый урок.

Это обещание мгновенно вернуло ее к реальности. Она посмотрела Джейку прямо в глаза, и мозг ее быстро заработал. На нее нахлынула волна страха. Дрожащими руками она отстранилась от него так, чтобы их тела не касались друг друга.

— Не смотри так испуганно, — сказал он, лукаво подмигнув. — Женатым людям такие вещи дозволены, и, повторяю, желать доброго вечера намного приятнее. Могу тебе в этом поручиться.

Отпустив ее, Джейк повернулся к столу, где его ждал завтрак. Усевшись, он откусил яйцо и поморщился.

— Ты была права. Они остыли, — проворчал он и, устремив на нее теплый взгляд, добавил:

— Но тот поцелуй все искупает.

По дороге на рудник Джейку и Индиго нужно было завернуть еще в два места: сначала в тюрьму к Маршалу Хилтону, а потом к Вулфам, чтобы Джейк помог Лоретте по хозяйству, а Индиго покормила своих зверюшек.

Новости, которые сообщил Хилтон, раздосадовали Джейка. Брэндон Маршалл клялся, что ничего не знает о происшествиях на руднике и убийстве Лобо. К тому же он обзавелся несколькими свидетелями, и те могли бы доложить суду, где был Брэндон в тот день, когда застрелили Лобо.

— Но в общем-то это ерунда, — сказал Хилтон. — Его приятели несомненно соврут, чтобы выгородить Брэндона. Я буду начеку, можешь на меня положиться.

Хилтон похлопал по плечу Индиго и бросил понимающий взгляд на Джейка.

— Кстати, не мешало бы тебе быть поосторожнее. Не верю я этому негодяю: как бы он не держал кирпич за пазухой.

Джейк кивнул.

— Приму все меры.

— Уж, пожалуйста, постарайся. Мне и моей жене очень нравится эта милая леди. Нам бы не хотелось, чтобы с ней что-нибудь случилось.

Взяв Индиго за локоть, Джейк ответил:

— Уверяю, мне она нравится не меньше.

Когда они вышли из тюрьмы и направились к Вулфам, Джейк вдруг понял, что он говорил абсолютно искренне. Ему настолько нравилась Индиго, что он даже готов был помочь по хозяйству, чтобы дать ей возможность покормить ее маленьких друзей. Он не был уверен, что и на этот раз сможет безучастно смотреть, как Индиго кормит Беззубого. Что бы там ни говорила Лоретта, Джейк не верил, что пума вполне добродушна, и у него подкашивались колени, когда он представлял, как ее мощные челюсти хватают Индиго. Уж лучше ему держаться подальше во время кормежки.

Прежде чем расстаться у входной двери, Джейк сказал:

— После того, как покормишь оленя, съешь-ка парочку лепешек сама. Ты уже давно ничего не ела.

— Да я совсем не проголодалась.

Джейк заметил по глазам, что ей взгрустнулось, и решил, что она, наверное, думает сейчас о Лобо.

— Ну, съешь хотя бы одну.

— Если ты настаиваешь.

— Я настаиваю, — улыбнувшись, ответил он. — Впереди еще целый день. Ну, я пошел в амбар. Встретимся в доме.

Джейк собрался уходить, но вдруг повернулся и взял ее рукой за подбородок.

— Сделай мне личное одолжение: будь очень осторожна, когда кормишь зверей.

Она удивленно подняла свои голубые глаза.

— Осторожна? Джейк сощурился.

— Да, осторожна. Ты знаешь, мне не нравится, что ты кормишь пуму.

— Не нравится?

— Нет, — он провел пальцем по тонкой линии ее подбородка. — При одной мысли об этом у меня выступает холодный пот.

Она встревоженно посмотрела на него.

— Но, Джейк, пума действительно абсолютно безобидна. Она никогда не пыталась меня укусить.

— Безобидна? — Джейк скептически усмехнулся и опустил руку. — Индиго, это дикий зверь. Ты никогда не знаешь, что у него на уме. И не говори, что это не так.

— Не буду, — согласилась Индиго. Отступив на шаг, он ущипнул ее за подбородок.

— Тогда сделай, как я сказал, ладно?

И Джейк пошел к амбару. А когда через несколько минут он вернулся в дом, Индиго сидела за столом и дожевывала лепешку. Джейк поставил бадью со свежим молоком на стойку для посуды, подошел к двери в спальню, чтобы поприветствовать Хантера, а затем подсел к отцу ОТрейди, поближе к камину.

Священник слегка толкнул его локтем.

— Мне не очень приятно признаться вам в одной вещи, поскольку я вижу, что вы методист, но должен все-таки сказать: мы с вами сходимся во мнениях насчет этой пумы.

— Она сама сообщила вам об этом? — Джейк встретился взглядом с Индиго и с удивлением обратил внимание на то, что она сидит довольно хмурая.

— Неужели такая невкусная лепешка? — ехидно спросил он ее.

Потупив взор, Индиго с заметной неохотой положила в рот последний кусочек. И тут из спальни появилась Лоретта. Она держала в руках тарелку Хантера.

— Доброе утро, мистер Рэнд. Джейк в недоумении повел бровью.

— Мистер Рэнд? Мне казалось, что теперь, когда я стал вашим зятем, мы можем называть друг друга по имени.

Против обыкновения Лоретта даже не улыбнулась и прошла мимо него на кухню. Увидев бадью с молоком, она сказала:

— Смотрю, вы снова сделали за меня мою работу. Спасибо, Джейк.

Но произнесено это было холодным тоном, и Джейк, нахмурившись, ответил:

— Всегда к вашим услугам.

Отец ОТрейди тронул Джейка за плечо.

— Видите ли, матери всегда нелегко первые несколько дней после свадьбы своего ребенка, — прошептал он. — Впервые за столько лет она встала сегодня утром и заметила, что кто-то чужой надел ее домашние тапочки и отныне не она, а он будет решать все проблемы. Так что не принимайте близко к сердцу, ладно?

— Решать? — Джейк в растерянности посмотрел на священника. — Я вовсе не думал покушаться на ее права.

— Конечно, не собирались, — отец ОТрейди мягко похлопал его по плечу. — Просто она очень впечатлительная. Все матери такие, особенно в самом начале. Пройдет немного времени, она разберется что к чему и примет вас, как своего. Поверьте, уж я-то знаю. Сам был свидетелем нескольких таких случаев.

Но Джейк все еще никак не мог прийти в себя от такого холодного приема и обратился к Индиго:

— Ты готова?

Она поднялась из-за стола.

— Да. На этот раз я намного быстрее управилась. Отец ОТрейди снова похлопал Джейка по руке и широко улыбнулся.

— Может быть, прошлой ночью вы все-таки приняли решение обратиться в веру? Я останусь тут еще на несколько дней и буду счастлив наставить вас на путь истинный.

Вопрос поставил Джейка в тупик, но упорство священника показалось ему забавным, и, хмыкнув, он ответил:

— Приходится признаться, святой отец, что прошлой ночью я меньше всего думал о религии.

Святой отец воздел глаза к потолку.

— Полагаю, об этом я и просил Бога.

В ту же секунду из кухни вышла Индиго. Джейк взял ее под руку и повел к входной двери.

— Я приду к вам, святой отец, как только приму решение. Обещаю, — сказал Джейк.

Выйдя за порог, Джейк заметил, что у Индиго пылают щеки, и решил, что она, должно быть, услышала его ответ святому отцу. Она метнула на него взгляд и тут же отвела глаза. Он чуть не застонал. Судя по ее выражению лица, он отнюдь не достиг того, чего хотел, когда целовал ее сегодня утром.

— Ну, ты готова к тому, что предстоит тяжелый день? — спросил он, словно ничего не случилось.

— Да.

Он с досадой заметил, что в ее голосе прозвучала тягостная покорность.

Когда Джейк и Индиго добрались до рудника и разошлись в разные стороны, первым, кто попался на глаза Джейку, был Денвер Томпкинс, который оскалился, бросил двусмысленный взгляд вслед Индиго и произнес:

— В игре нужно платить. По-моему, вам пришлось усвоить этот урок.

Джейк напрягся.

— Похоже, вы имеете в виду мою женитьбу?

— Черт возьми, да каждый в городе знал, чем дело пахнет, когда вы тут появились с отцом ОТрейди. Странно только то, что Вулф так долго вас промариновал.

Он вздернул бровь и продолжил:

— Гулять со скво — не оберешься проблем. Что папочка выцарапал из вас? Лошадь или пару одеял?

И Томпкинс присвистнул.

— Хорошая сделка, да? Она — лакомый кусочек, эта девчонка!

Джейк так и застыл с лопатой в руках, вонзенной в гравий. Он чуть было не поддался порыву забить Томпкинса до смерти и сжечь. Три соображения помешали ему это сделать, и главное из них то, что он не хотел унижать Индиго. Второе: если действительно уже поползли слухи, вряд ли ему следует избивать Томпкинса — это лишь подольет масла в огонь. Третий аргумент оказался не менее весомым, хотя и не сразу пришел ему в голову. Из тех, кто работал на руднике, он меньше всего доверял Томпкинсу. Он хотел, чтобы кто-нибудь из его подчиненных последил за ним.

Видя, что Джейк затрудняется с ответом, Томпкинс хихикнул.

— Уж не двух ли лошадей? Ну, тогда вас просто ободрали, как липку.

И заговорщически подмигнул.

— Если вы мужик сообразительный, вы сможете за неделю окупить свои расходы и заработать втрое больше. Скво сделает все, что ей прикажет муж, даже если попросит, чтобы она была поласковее с его приятелями.

Джейк медленно выпрямился. На какую-то секунду его просто ослепила ярость, и он почувствовал, с каким удовольствием схватил бы Томпкинса за горло и придушил. Он уже готов был рвануться вперед, но благоразумие взяло верх. Ему не хотелось, чтобы Индиго о чем-то узнала. Если он затеет скандал, ей сразу все станет известно.

Рассчитывая на то, что стук лопат вокруг заглушит его голос, Джейк сказал:

— У вас две секунды, чтобы взять свои слова назад и извиниться.

Томпкинс отступил назад.

— Послушайте, мистер Рэнд, возможно, вы никогда не бывали в этих краях, не общались с индейцами и не знаете их обычаев. Мы-то знаем и частенько зубоскалим по этому поводу.

И Томпкинс взмахнул руками.

— Никто ничего такого не имеет в виду. Почему бы нам вместе не посмеяться? Все знают, что вы должны были жениться на ней, и ее папочка-индеец наверняка заставил вас купить ее. Именно так они обделывают эти делишки.

Крепко сжав руками лопату, Джейк сказал:

— Когда мужчина платит за индейскую невесту — это не покупка, точно так же, как приданое, которое дается за белой невестой, — не взятка. Вам следовало бы это знать.

На лице Томпкинса отразилось самодовольство.

— Значит, вы все-таки заплатили.

Джейк понял, что его попытки оправдаться возбудили в Томпкинсе сомнения.

— Я этого не говорил, — ответил он.

— А вам и не надо ничего говорить, — усмехнувшись, подхватил Томпкинс. — У вас все написано на лице. Бог мой, это круто. Вынужденный брак, и вам пришлось заплатить, чтобы стать женихом. Поскольку вы новичок в этих местах, мне было бы весьма любопытно в тот момент посмотреть на ваше лицо.

Джейк принялся соображать, как бы ему загладить свою оплошность. У него внутри словно все опустилось, и, посмотрев Томпкинсу в глаза, он понял, что это невозможно. Чем дольше он будет размышлять, как выкрутиться, тем хуже для него.

Если кто-нибудь хотя бы намекнет Индиго, что муж за нее заплатил, она сразу подумает, что он сам проговорился. После того, как прошлой ночью она увидела, как из рук в руки передают деньги, у Джейка вряд ли будут шансы убедить ее, что он не платил. Он мог надеяться только на то, что она ничего об этом не слышала. Если же удача не улыбнется ему, он хотел бы надеяться лишь на то, что гордость не позволит ей отнестись всерьез к каким-то сплетням.

В светлых глазах Томпкинса загорелось любопытство.

— Сколько же он с вас взял?

Джейка охватило жуткое ощущение, будто его засасывают зыбучие пески, и он огляделся вокруг, чтобы убедиться, что Индиго далеко и ничего не услышит.

— Совсем немного, и я с радостью, отдал все до последнего цента. И скажу еще одну вещь, чтобы закрыть тему. Это был брак не по принуждению. И это подтвердит каждый, у кого есть глаза. В тот самый момент, когда я увидел ее, я понял, что хочу на ней жениться, и когда наконец набрался храбрости, чтобы сделать предложение, она милостиво его приняла. Такова правда, клянусь Богом. Так что я убью и тебя, и любого другого, кто посмеет сказать, что это не так.

Белобрысый всплеснул руками.

— Эй, да я первый скажу, что она изделие хорошего образца, или я буду не я.

— Лучшего, — Джейк изо всех сил старался сохранить хладнокровие и говорить спокойным тоном. — Вы совершили ошибку, назвав ее скво: впредь

179

этого не делайте. Во всяком случае, в моем присутствии или в ее. В городе нет более чистой и богобоязненной женщины, чем она. Ни среди белых, ни среди индейцев. И тот мужчина, который не проявит к ней достаточного уважения и не захочет снять перед ней шляпу, будет иметь дело со мной. Я ясно выразил свою мысль?

— Ага.

— Рад слышать, что мы поняли друг друга, — сказал Джейк. — Донесите мое пожелание до каждого из местных зубоскалов. Хочу вас честно предупредить, Томпкинс. Если я услышу хотя бы одно бранное слово по поводу моей женитьбы, я сразу пойму, что первым его произнесли вы.

Джейк указал пальцем в сторону Индиго.

— Если эта девушка прольет хоть одну слезинку из-за какой-нибудь грязной сплетни, я сдеру с вас шкуру.

Томпкинсу стало не по себе.

— Знаете, грозиться кого-нибудь убить — не самая удачная шутка. Некоторые могут подумать, что вы и впрямь готовы на это.

— А почему вы решили, что я не готов?

— Я не могу повлиять на других: что они хотят, то и говорят. Конечно, я постараюсь изложить вашу историю в выгодном для вас свете, но не уверен, что это сможет заставить их изменить свое мнение.

Сказав это, Томпкинс повернулся и был таков. Джейк растерянно стоял и смотрел, как тот сбегает вниз с холма.

— Считаю, что вы вполне годитесь, — услышал Джейк за спиной низкий хриплый голос.

Он резко обернулся и увидел Шорти, вылезающего из повозки.

— Гожусь на что?

Подойдя ближе, Шорти почесал ухо и сплюнул в сторону табак.

— На то, чтобы стать мужем нашей малютки. Во всяком случае, вы за нее заступились.

Он встал рядом с Джейком и тоже посмотрел вслед Томпкинсу.

— Вы лучше, чем этот негодяй с птичьими мозгами. Половина из того, что вы от него услышали, было сказано из зависти. Он сам хотел ее заполучить. Даже однажды предлагал ее папаше триста долларов.

Джейк прищурился от солнца.

— А что сказал Хантер?

Шорти засунул большие пальцы за ремень своего рабочего комбинезона.

— Ничего. Когда он в ярости, он обычно становится молчаливым. Он просто посмотрел Томпкинсу в лицо так, как он умеет смотреть — от его взгляда волосы на голове встают дыбом!

Он снова сплюнул.

— Я рад, что ей повезло: она была в лесу с вами, а не с Томпкинсом.

Это было похоже на скрытый комплимент, однако старик разговаривал тоном отнюдь не дружелюбным, и потому Джейк не знал, что ответить. И нерешительно произнес:

— Спасибо, Шорти. А вы всегда прячетесь в тележках, чтобы подслушивать чужие разговоры?

— Когда речь идет о счастье нашей малютки, я забываю о праведности. Я целое утро следил за Денвером и слышал, что он болтает. И решил, что пойму, кто вы такой, если мне удастся подслушать ваш разговор с этим типом. Я знал, что он непременно захочет поддразнить вас, как только вы появитесь на руднике. Мне оставалось только ходить за ним по пятам и выжидать.

И Шорти свирепо сверкнул глазами.

— Когда я увидел вас впервые, я сразу понял, что вы положите на нее глаз. И, по-моему, не ошибся.

Джейк соображал, куда он гнет.

— Похоже, нет.

— После того, что я тут услышал, думаю, мне незачем все это сейчас говорить, но все же скажу. Советую обращаться с ней хорошо. А если окажется, что вы негодяй, мы призовем вас к ответу. Не думайте, что мы оставим все как есть. Хоть отец ее и прикован к постели и мужчин в их семье нет, не думайте, что за нее некому вступиться.

Джейка не очень смутили слова Шорти, но из вежливости он решил прикинуться, что напуган, и с улыбкой спросил:

— Кто это — мы?

Шорти, страдающий артритом, гордо распрямил свои больные плечи.

— Мы — это я, Спрингбин и Стретч. Если хотя бы волосок упадет с ее головы, вы ответите перед нами троими. Не забудьте об этом.

Джейк постарался показать, что он озадачен, и ответил:

— Не забуду.

— Вот-вот, — кончик носа Шорти, толстый, как луковица, покраснел. — Вы можете сейчас дать мне пинка под зад. Но кто-то должен был вам это сказать. Негоже, если за эту крошку некому будет вступиться.

Джейк больше не мог сдерживаться и усмехнулся:

— Согласен. Будьте спокойны. Я позабочусь о ней. С этого момента вы можете не бояться за нее.

Шорти кивнул.

— Судя по тому, что вы ответили Томпкинсу, думаю, что действительно могу не бояться.

Он посмотрел Джейку прямо в глаза.

— Просто будьте начеку. Он подлый трус и уже год как увивается за девочкой. Он каждому натреплет все что угодно, попомните мои слова. И не угомонится до той поры, пока не доведет ее до слез.

Именно этого Джейк боялся больше всего. Он внимательно посмотрел на Шорти и, решив, что может ему доверять, прокашлялся и сказал:

— Если он проболтается насчет денег за невесту, это разобьет ее сердце. Я белый, и ей все это не нравилось. Винить ее я не могу. Боюсь, она подумает, что я хвастался. Или, чего доброго, жаловался. Я не думал об этом, как о покупке, но она именно так и решит, если до нее дойдет хоть слово.

— Тогда пошлите ее ко мне, — в его глазах мелькнул веселый огонек. — Иногда, плохо это или хорошо, мое умение подслушивать очень выручает. Я расскажу ей обо всем, что сегодня услышал.

И Шорти протянул Джейку руку.

— На мой взгляд, вы держались молодцом. Лицо Джейка просветлело. Он хлопнул Шорти по ладони.

— Я ценю ваш совет и обязательно им воспользуюсь. Но боюсь, она не поверит ни одному моему слову.

Шорти пристально посмотрел Джейку в глаза.

— Она была дома в тот день, когда Томпкинс предложил ее отцу триста долларов. Он вошел с самодовольным видом и стал ее покупать. Представьте себя на ее месте и прикиньте, каково бы вам было в такой ситуации.

Сказав это, Шорти вынул пальцы из-за пояса и побрел вниз.

Погрузившись в раздумье и хмуро качая головой, Джейк снова принялся грузить в тачку гравий и отвозить его к промывальному желобу.

Когда наступил обеденный перерыв, Джейк отправился искать Индиго и увидел, что она помогает рабочему у промывального лотка. Это был изнурительный труд. Но если он собирался запретить ей работать на тяжелых участках, то с тем же успехом он мог бы просто отослать ее домой.

Заметив Джейка, Индиго что-то сказала своему напарнику и прекратила работу. В ее глазах застыл немой вопрос, пока она смотрела, как он спускается с холма. С усилием переведя взгляд с ее трепещущих женственных губ на узенькие плечи, Джейк вспомнил, какими хрупкими казались ее ребра под его ладонью этой ночью. Потом он вспомнил, какой теплой и мягкой показалась ему утром ее маленькая попа. Черт возьми, все-таки она его жена. Он мог купить ей все, что нужно, однако она почему-то предпочитала горбатиться на руднике. В его душе поднялась мощная волна протеста.

Подняв на нее глаза, Джейк крепко сжал зубы и твердо решил, что не произнесет ни единого слова. Он сомневался, что Индиго может хоть сколько-нибудь заинтересовать все то, что он способен купить ей на его деньги. Конечно, тот замечательный домик в Портленде произвел бы на нее впечатление, но не так чтобы сильное. Для нее все богатства мира сосредоточились именно здесь, и совесть не позволяла ему лишить ее всего этого. Его утешало только одно: сейчас она больше походила на себя настоящую, чем тогда, в день свадьбы. Она держалась уверенно и бесстрашно встречала его взгляд.

Индиго нетрудно было понять по глазам Джейка, о чем он думает, и, наверное, уже в сотый раз за это утро ей стало не по себе. Совершенно ясно, что он имел в виду, когда сказал: «Насчет того, чтобы ты пошла на рудник…» И сейчас он явно намерен приказать ей вернуться домой.

Она начала придумывать, какие привести доводы, чтобы он смилостивился, но в голову ничего не приходило. Для бледнолицых мужей прихоти жены не имеют особого значения, тем более если она скво. Ей оставалось только молиться и надеяться на благосклонность Всевышнего.