3

Рэй вертелся на своей раскладушке, не в силах заснуть. Саманта тихонько посапывала на диване, а он снова и снова гнал от себя воспоминания об их поцелуе, О страсти, которая вспыхнула в нем с небывалой силой, о желании, которое он видел в затуманенных глазах Саманты.

Ему так хотелось прижать ее к себе, осыпать поцелуями ее тело… Со школьных времен его не посещали такие яркие и страстные чувственные видения, как сейчас.

Он попытался отделаться от мыслей о Саманте, представляя себе шикарную машину, которую мог бы себе купить. Ничего не получилось. На сиденье мощного «лендровера» рядом с ним сидела Саманта в своем пушистом белом свитерке.

Придумывать себе заманчивые картинки на ночь, чтобы отвлечься от тяжелых дум и уснуть, Рэй начал, когда они развелись с женой и мстительная Беатриса запретила ему видеться с дочерью. Она забрала трехлетнюю Дину и уехала к своему новому бой-френду в Австралию. Он пытался искать их, нанял частных детективов, и полгода спустя его поиски увенчались успехом: на стол Рэя лег листок с новым адресом ветреной супруги.

Рэй немедленно взял билет на самолет и на следующий день стоял у входа в загородный особняк в нескольких километрах от Сиднея. Надо ли говорить, что Беата не впустила его в дом… Обращаться в суд бессмысленно, сказала она. У меня слишком хорошие связи и ловкие адвокаты. Я найду сколько угодно свидетелей, которые обольют тебя грязью, покажут, что ты пил и жестоко обращался со мной и дочкой…

Рэй поехал в детский сад, в который Беатриса отдала Дину, потому что ей было некогда самой заниматься дочкой: слишком активную светскую жизнь вела его бывшая женушка. Но прошло много времени, и девочка его не узнала. Воспитательница, которая неоднократно встречала нового бойфренда Беаты, но в первый раз видела Рэя, не поверила ему. Она пригрозила вызвать полицию: «Идите-идите, папаша, вот сейчас мы позвоним миссис Трименс и спросим у нее, какой вы отец. Дина вас не знает». И угрожающе сняла телефонную трубку.

Можно было и дальше бороться, но он не хотел травмировать дочку. Она считала отцом другого человека, ей не пошли бы на пользу суды, разбирательства и переезды из страны в страну.

К тому же доктор Рэй после развода был одинок. Кто посидит с Диной, пока он на работе?

Стоило ли отвоевывать дочку, чтобы предоставить ее заботам нянь и видеться с ней лишь по выходным?

Может быть, когда Дина вырастет, она захочет знать, кто ее настоящий отец, утешал себя доктор Трименс. Тогда я разыщу ее и обо всем расскажу. А пока… пусть все идет, как идет.

Он старался запретить себе думать о дочке, загружал себя работой. Но все вещи, вся мебель, все комнаты в квартире напоминали ему о ней. И Рэй принял решение…

Вот почему ему стало так тяжело, когда малыш Майкл, сын Дерил, угощал его печеньем. Рэй вообще с трудом мог находиться рядом с детьми.

Ведь он нет-нет да и думал: а как там сейчас Дина?

Наверное, выросла, пошла в школу… Счастлива ли она, не одинока ли, не обижают ли ее одноклассники?

С тех пор, как он расстался с Беатрисой, он не любил ни одной женщины. У него было лишь несколько мимолетных романов в попытке забыться, перед тем, как он уехал в далекую северную страну. Он превратился в ледяную глыбу, без любви, без друзей, без лишних эмоций.

И вот сердце Рэя снова учащенно бьется. Ничто не может отвлечь его от мыслей о мягких волосах Саманты, ее влажных губах, нежной коже… Он вздохнул и повернулся на другой бок. Нельзя, нельзя начинать эти отношения. Они не пара друг другу.

Он вспомнил, какой была Беатриса, когда они только-только познакомились. Она казалась такой невинной, нежной и в то же время страстной, любящей и готовой идти за ним на край света. Но их отношения не выдержали проверки браком. В совместное жизни она оказалась капризной избалованной девчонкой, жадной и взбалмошной.

От мужа она хотела только дорогих подарков и слепого обожания.

Где гарантия, что Саманта, богатая наследница заботливых родителей, после свадьбы не забудет про свою тягу к ветеринарии и ее новым увлечением не станет коллекционирование машин, нарядов и молодых любовников?

Так ли эта юная женщина-врач заботлива и полна сострадания к бедным зверюшкам, как хочет показать? Не является ли это хорошо продуманным образом, который призван располагать к ней людей?

Если же Рэй ошибается, дело обстоит еще хуже.

Он стал так циничен и больше не верит людям, ему нельзя находиться рядом с чистой и светлой девушкой, чтобы не ранить ее чуткую душу.

Снег за окном все шел и шел, поглощая все звуки улицы, кроме завывания ветра. Рэй встал, чтобы подбросить дров в камин, и огонь загудел с новой силой. Поскрипывание половиц старого дома, легкое дыхание спящей Саманты, стук тоненькой ветки в окно…

Вдруг Саманта застонала во сне, беспокойно заворочалась. Рэй тревожно взглянул на нее и увидел, что лицо спящей девушки исказилось от ужаса и боли.

— Нет, нет! — вскрикнула она во сне, слабо пытаясь руками отмахнуться от мучившего ее кошмара. — Это не они, вы ошибаетесь, это не они! — По щекам ее текли слезы.

Рэй склонился над девушкой, поправил на ней сползшее одеяло и осторожно потряс ее за плечо:

— Саманта, проснись! Это сон, всего лишь сон.

Саманта с трудом разлепила полные слез глаза. Рэю много раз доводилось видать женские слезы, и он знал, что не всегда им можно верить. Но Саманта была искренней.

— Мне вновь приснилось, как полицейский сообщает о той ужасной аварии… Я помню каждое его слово. Этот сон повторяется снова и снова.

Я так надеялась, что больше не увижу его, ведь последние пару недель мне снились другие, приятные сны. И вот, опять…

Рэй понял, о чем она говорит. На жизненном пути ему не раз приходилось сталкиваться с человеческим горем. Это ощущение, когда не знаешь, что сказать, да слова и не помогут…

Рэй участливо взял Саманту за руку, осторожно стер слезинку с ее щеки и сказал:

— Все будет хорошо. Если кошмар не возвращался несколько недель, то он не вернется еще несколько месяцев, а потом вообще перестанет сниться. Это я тебе точно говорю.

Саманта села, кутаясь в одеяло.

— Думаешь, когда-нибудь это пройдет? Я стараюсь гнать от себя эти мысли, но не могу смириться с тем, что произошло. Все воспоминания такие яркие, как цветные картинки. Они просто сводят меня с ума.

Рэй искренне сочувствовал Саманте. И знал, что никакие слова не вернут ей родителей, но ему не хотелось, чтобы она страдала.

— Время — хороший доктор, — ласково сказал он. — Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Воспоминания, конечно, останутся, но они будут светлыми. Ты будешь помнить, как вам было хорошо вместе, а не то, как ты их потеряла.

— Мне кажется, что ты действительно знаешь, о чем говоришь, — тихо сказала Саманта, глядя на Рэя из-под своих длинных темных ресниц.

Он сел рядом с ней на диван, обнял ее и кивнул головой:

— Знаю, девочка.

— Мой отец часто повторял: «Ты все преодолеешь, дочка. В жизни много трудностей, но если ты научишься справляться с ними, то увидишь, как много прекрасного вокруг нас».

Сидя плечом к плечу рядом с Самантой и обнимая ее, Рэй чувствовал, как в его душе закипают нежность и желание. В этот момент он меньше всего хотел чувствовать себя ее боссом или мудрым наставником. Видя, как сильно Саманта переживает потерю близких, он убеждался в ее искренности, и от этого девушка нравилась ему еще больше.

Их отношения с Беатрисой строились лишь на основе физической близости. Они никогда не раскрывали друг другу душу. Прямота и открытость Саманты импонировали ему, хотя и были непривычны. Это сочетание физической красоты и привлекательности с живой и ранимой душой делали ее в глазах Рэя практически идеалом. И тем труднее ему было противостоять соблазну.

Он вздохнул и встал с дивана.

— Постарайся уснуть, — мягко сказал он. — Уже рассветает. А мне надо наколоть побольше дров — кто знает, скоро ли дадут электричество.

— Боюсь, что я уже не усну, — возразила Саманта и слабо улыбнулась. — Лучше пойду и посмотрю, что можно приготовить нам на завтрак.

Как ему хотелось остановить ее… Уложить обратно на диван, прильнуть к ней всем телом, целовать гибкую шею, ласкать упругую грудь… Ее улыбка манила, веля забыть обо всем на свете. Если его жизнь с Беатрисой не удалась, стоит ли хоронить себя заживо? Но он поклялся, что никогда больше не свяжет себя узами брака и не повторит старых ошибок.

Эта клятва когда-то заставила его изменить свою жизнь. И теперь он не намерен возвращаться к прошлому. Рэй развернулся и решительно вышел из комнаты. Если махание топором его не отвлечет, он найдет себе другую работу по дому.

Саманта прошла в ванную, умылась и принялась расчесывать волосы перед видавшим виды зеркалом. Потом она отправилась в кухню, порылась в шкафчике и нашла банку тунца. Отлично, решила она. Будем завтракать сандвичами с рыбой.

Неслышно вошел Кит и был очень удивлен, обнаружив, что в столь ранний час девушка уже поднялась и принялась за дело.

— Приятно видеть симпатичную молодую леди за приготовлением завтрака, — объявил он.

Саманта улыбнулась, она была польщена. Кит, судя по всему, всегда говорит, что думает, и тем приятнее заслужить его похвалу.

— Доброе утро. Я собираюсь сделать сандвичи.

Вы не поможете мне разжечь плиту, чтобы вскипятить воду для кофе?

— С удовольствием. — Кит был столь же галантен, как и старомоден.

Саманта с удовольствием отметила, что Рэй перенял у отца некоторые полезные привычки придержать для женщины дверь, помочь выйти из машины…

— А давно вы знаете Рэя? — поинтересовался Кит, разжигая газовую плиту. — Он вам нравится?

— Недавно, мы работаем с ним вместе чуть больше недели, — ответила Саманта, нарезая хлеб. Мы еще не успели толком друг друга узнать.

— Мой сын — не самый открытый человек. Трудно понять, что творится у него в голове. Он не спешит раскрыть душу, особенно с тех пор, как… — Кит понял, что чуть не сболтнул лишнее. — В общем, у него характер не из легких, — закончил он.

— В каком смысле? Почему? — заинтересованно спросила Саманта.

Кит тяжело опустился на стул, достал из кармана свою трубку и принялся набивать ее.

— Мы всегда жили небогато. Я работал на местной фабрике, и меня устраивала моя скромная должность. Мне никогда не приходило в голову перебираться отсюда и искать другой судьбы. Здесь у меня были дом и работа, а что ждало бы меня на чужбине? Да еще и с двумя детьми на руках.

Кит закончил набивать трубку и закурил, выпустив клуб ароматного дыма.

— Рэя это не устраивало. Он всегда стремился к чему-то большему. Как только закончил школу, решил сорваться с насиженного места. Заработал денег, выучился, сделал карьеру… Его сестра такая же. Им не хотелось носить одежду из секонд-хэнда, они мечтали о другой жизни. И завидовали тем детям, которым все доставалось на серебряном блюдечке.

Саманте даже стало неудобно, что она выросла в обеспеченной семье и никогда ни в чем не нуждалась. Теперь она понимала, какие чувства испытывал Рэй, глядя на ее дорогую машину. В его глазах она была как раз тем ребенком, который на серебряном блюдечке получал все, что захочет.

— Рэй упорно добивался своего, — продолжал старик. — Он очень хотел, чтобы мы с матерью ни в чем не нуждались. Но Сандра умерла еще до того, как он сделал карьеру. А после того, как его брак распался… — Кит тяжело вздохнул и замолчал.

Не потому ли Рэй отверг меня, что считал избалованной девочкой из богатой семьи? — подумала Саманта. — Или дело в его собственном опыте, его неудавшемся браке?

Да и надо ли ей знать об этом?

Рэй потопал ногами в прихожей, чтобы сбить снег с сапог, и вошел в кухню.

— Метель почти прекратилась, — сообщил он. — После завтрака я попробую пробиться в клинику.

Во время вчерашнего бурана кто-нибудь из животных мог пострадать, я должен проверить, нет ли у нас посетителей. Хотя наверняка все, кто вчера записывался на прием, в такую погоду будут сидеть по домам. Разумеется, я сначала отвезу тебя домой, Саманта.

— Я поеду с тобой, — решительно заявила Саманта. — Если у нас есть пациенты, я помогу.

— Твоя машина не пробьется через сугробы. Что будешь делать?

— Подожду, когда дорогу расчистят. Моя малышка постоит пока на парковке у клиники, а потом я ее вызволю.

Саманта поставила на стол блюдо аппетитных сандвичей с тунцом и налила всем кофе.

— Надо же, ты управилась с этой жуткой древней плитой? — удивился Рэй. — У меня на ней всегда все подгорает и выкипает, хорошо, что у нас есть еще и новая плита, электрическая.

— В детстве мне не раз приходилось гостить на ферме в Техасе, у родни моего друга. Там не было ни электрической плиты, ни кофеварки, — грустно улыбнулась Саманта. — Я любила проводить там каникулы даже больше, чем на каком-нибудь теплом курорте.

— О да, эта девушка — настоящий ковбой! добродушно хохотнул старый Кит.

Саманта заметила, что Рэй холодно поджал губы. Она поняла, что сказала лишнее. Не стоило упоминать, что она — девчонка из богатой семьи, которая видела трудности лишь со стороны, когда оказывалась в гостях у своих бедных товарищей.

Кто-то вынужден каждый день топить допотопную печку, а для леди-белоручки это — забавная экзотика, вот что было написано на лице Рэя.

Вряд ли он хоть раз провел каникулы на курорте, и вряд ли его семья вообще могла позволить себе отправить его дальше соседнего городка.

Неосторожным словом Саманта очередной раз напомнила Рэю о разнице в их происхождении.

Конечно, в годы работы в Беверли-Хиллс он не бедствовал. Но всего, что имел, Рэй добился сам. И красивая жизнь не была для него самоцелью — иначе бы он не поехал в далекую Лапландию, бросив все.

Саманта поспешила загладить неловкость.

— На ферме меня научили месить тесто, печь хлеб и бисквиты, — пустилась она в теплые воспоминания детства. — А еще — готовить яблочный пирог…

— И ты до сих пор помнишь, как это делается? — поднял брови Рэй.

— Как-нибудь испеку для вас пирог, — пообещала Саманта.

Когда сандвичи были съедены, а кофе выпит, дали электричество. Вспыхнул свет, зажужжало отопление, замигали зеленые цифры на электронных часах, стоящих на холодильнике, — их явно купил Рэй взамен старых ходиков без стрелки, без дела висевших над столом.

На губах Рэя блуждала улыбка, он щурился, как довольный кот, прихлебывая горячий кофе.

И Саманта подумала, что его отец прав: трудно понять, что творится у Рэя в голове.

Пока Саманта и Рэй ехали на работу на грузовичке Кита, снег окончательно прекратился. Колеса машины преодолевали снежные барханы безо всякого труда.

Откинувшись на спинку сиденья, Саманта вспоминала вчерашнюю ночь: интимную обстановку уютной гостиной, неяркий свет масляной лампы, мерцание огня в гостиной… И страстный поцелуй Рэя. Доктор всем своим видом давал понять, что он старается выкинуть этот эпизод из памяти. А жаль…

Увы, разговор с Китом так и не пролил свет на причины отъезда Рэя из Беверли-Хиллс и его возвращения домой. Мужчина-загадка, которого невозможно прочитать, как открытую книгу…

Нужно ли ей это? Чего от него ждать? Не пробьет ли он брешь в ее сердце, если Саманта подпустит его слишком близко? К тому же и сам доктор Трименс предпочитает видеть в их отношениях лишь профессиональное сотрудничество двух ветеринаров.

Рэй заметил на обочине автомобиль, засевший в сугробе, и притормозил. Рядом со стареньким, видавшим виды «фордом» стояла молодая женщина и смотрела на снежную кучу так, словно желала растопить ее взглядом.

Эта неприятность произошла совсем рядом с небольшим магазином, но на его двери висела табличка «Закрыто». Из-за бурана хозяин сегодня не стал открывать свою лавку. Во всем квартале не было видно ни одной живой души — мир словно вымер.

Доктор Трименс выбрался из кабины и достал из багажника небольшую лопатку для расчистки снега, а Саманта подошла к женщине.

— Застряли? — сочувственно спросила она.

— Вот, въехала в сугроб, — развела руками незнакомка. — Не могу выбраться — ни туда, ни обратно.

На женщине было легкое, не по погоде пальто, тонкие пальцы покраснели от холода, и она дышала на руки, пытаясь хоть немного согреть их.

Из машины выглядывали двое мальчишек.

Рэй посмотрел, глубоко ли в снег ушли передние колеса машины, и ободряюще улыбнулся:

— Не переживайте, здесь работы на несколько минут.

— Я могу помочь! — Старший мальчик выбрался из машины и, подбоченившись, встал рядом с взрослыми.

— Я тоже могу помочь, — важно заявил второй малыш и отправился вслед за братом, копируя его движения.

— Посиди в машине, милый, ты простужен, — запротестовала мать, мягко заставив сына забраться обратно в теплый салон.

— А почему Джимми можно, а мне нельзя? — закапризничал малыш.

— Джимми, я поручаю тебе присмотреть за Джоном. Пожалуйста, посиди с ним в машине, — устало попросила женщина, мимоходом поправив старшему сыну капюшон.

— Я хочу помочь, — заупрямился мальчуган.

Саманта успела заметить, как Рэй вздрогнул, услышав детские голоса.

— Спасибо, что предложил помощь, но у нас всего одна лопата, — приветливо обратился он к старшему мальчику. — Я управлюсь в два счета, и вы с мамой поедете.

Работа и правда была закончена в два счета. И в этот момент из-под крыльца закрытого магазина раздался жалобный писк.

— Слышите? — Саманта насторожилась.

Писк повторился. Дети высунулись из машины.

— Да это же котенок мяукает, — догадался маленький Джон. — Его, наверное, снегом замело.

— Ага, — согласился с братом Джим. — Он от метели спрятался под крыльцо, вот его там и завалило.

— Ну что ж, надо выручать пленника! — Рэй, держа в руках лопату, подошел к магазину и начал осторожно разрывать сугроб у края ступеней.

Вскоре снег был раскидан, и показалась щель под крыльцом, из которой выглянула перепуганная черно-белая мордочка.

— Бедненький! — Саманта чуть не расплакалась, так ей было жалко котенка. — Как же он, наверное, замерз!

Рэй присел на корточки и осторожно подхватил на руки дрожащего зверька. Все столпились вокруг, наперебой стараясь согреть и погладить котенка.

— Мам, как ты думаешь, он чей-то? — спросил Джон. — Может, он убежал и потерялся?

— Нет, по-моему, он бездомный, — подумав, ответила ему мама. — Смотри, как у него шерстка свалялась и какой он грязный — сразу видно, что давно на улице.

— Так, значит, мы можем взять его к себе? — подпрыгнул Джимми.

— Ну не оставлять же его здесь замерзать. — Его мама почесала котенка за ушком и добавила:

— Только обещайте мне, что…

— Да-да-да! Мы будем сами все делать! Честно-честно! — наперебой закричали мальчишки.

Рэй передал им найденыша, и они тут же потащили зверька в машину — греться.

— Повезло тебе, малыш, что тебя вовремя нашли… А как нам повезло! — Женщина благодарно улыбнулась Рэю и Саманте. — Большое вам спасибо за то, что остановились. Я очень боялась, что дети замерзнут.

— Все мы должны помогать друг другу, — пожал плечами Рэй. — Не стоит благодарности. А далеко вам ехать?

— Ох, не близко, — призналась женщина. — Мы не из вашего города, были здесь по делам. Еще часа три до дома.

— Может быть, поедете с нами и отогреетесь? — предложил Рэй. — Мы работаем неподалеку, в ветеринарной клинике, и сегодня из-за погоды у нас будет мало пациентов. Вы вполне можете погреться у обогревателя и выпить кофе, прежде чем поедете дальше. Заодно и котенка осмотрим, может, его понадобится подлечить.

— Ой, так неудобно… Мы отнимаем у вас столько времени… — хотела отказаться женщина, но посмотрела на детей, греющих дыханием маленького черно-белого кота, и решила принять предложение Рэя.

Вскоре они уже открывали двери клиники. Вся компания вошла в промерзший вестибюль, и Саманта кинулась включать отопление, а доктор Трименс повел посетителей в свой офис.

Электрический чайник вскипел быстро. Путники грелись, прихлебывая горячий кофе, и благодарно улыбались двум ветеринарам, которые спасли их от холода. Котенок жадно урчал над блюдцем кошачьего корма. Рэй осмотрел маленького пациента, дал свои рекомендации и наотрез отказался брать плату с его новых хозяев, пояснив, что чувствует ответственность за того, кого подобрал.

Когда мама и дети попрощались со своими спасителями и ушли, бережно неся закутанного в шарф котенка, Рэй прошел в офис и стал просматривать список своих пациентов на сегодня.

Саманта остановилась в дверях и заметила:

— Это было так мило с твоей стороны.

Рэй смутился.

— Тут не о чем говорить.

—  — И все-таки я спрошу… Почему ты меняешься в лице каждый раз, когда по близости оказывается ребенок?

Лицо Рэя окаменело.

— Это долгая история, — нехотя вымолвил он.

— Мы никуда не торопимся, — продолжала настаивать Саманта. — Пациентов пока нет, и у нас есть время для разговора.

— Мне надо заполнить кое-какие бумаги, нашел отговорку Рэй. — И обзвони, пожалуйста, тех пациентов, что записаны на вечер. Надо узнать, отменят они визит из-за заносов или нет.

Саманта вздохнула и подошла к телефону. Автоответчик был полон сообщений: все утренние пациенты предупреждали, что не придут, а значит, Рэй оказался прав. Стоит обзвонить других больных может быть, на сегодня все отменяется?

Она сделала шаг к ящику, в котором хранились карточки с именами и телефонами пациентов, и чуть не столкнулась с доктором, который как раз устремился к двери, чтобы под благовидным предлогом выйти и избежать ее дальнейших расспросов.

Они едва успели разминуться в узком проходе между столом и шкафчиком с картотекой. Саманта уловила знакомый аромат хорошего одеколона и ощутила тепло, исходящее от мускулистого тела. Она вздрогнула и снова вспомнила их страстный поцелуй у камина, полумрак и мягкий привкус рома…

Рэй остановился и с трудом перевел дыхание. Было совершенно очевидно, что он тоже думал о вчерашней ночи, и ему чертовски трудно противостоять искушению. В какой-то момент Саманте показалось, что Рэй готов заключить ее в объятия…

Но он взял себя в руки, отошел от Саманты на безопасное расстояние, откашлялся и произнес:

— Саманта, я не люблю излишних откровений.

Мне не хочется говорить ни о моей личной жизни, ни о моем прошлом. Мой отъезд из Калифорнии не был связан ни с профессиональной ошибкой, ни с каким-нибудь громким скандалом. Я чист.

У меня были личные причины, о которых я распространяться не намерен.

Саманта обиженно захлопала ресницами, получив столь резкую отповедь, и Рэй добавил уже мягче:

— Ты слишком юна, чтобы понять некоторые вещи. Я стоял на перепутье, и мне надо было решать: идти дальше или свернуть и круто изменить всю мою жизнь. Я выбрал второе. Так было надо.

— Почему ты принимаешь меня за дитя неразумное? — обиделась Саманта. — При чем здесь мой возраст?

— Дело не столько в возрасте, сколько в жизненном опыте, — покачал головой Рэй. — Надеюсь, лет через пятнадцать ты поймешь…

— Надеюсь, лет через пятнадцать я не стану такой высокомерной и самонадеянной, как ты, — выпалила Саманта.

— Вот как? — Брови Рэя взлетели от изумления. — Значит, я — высокомерный и самонадеянный?

— Именно. Хотя ты хочешь выглядеть опытным и мудрым.

— Будь я более опытным, а особенно — мудрым, я бы не позволил этому разговору даже начаться. И хватит об этом. Впредь я не намерен возвращаться к личным темам.

— Хорошо, — кивнула Саманта, сама себе удивляясь: неужели это она произносит все эти слова? — Больше ничего личного. И прошлой ночи не было. Я никогда не готовила тебе завтрак на старенькой печке, не пила с тобой ром, не спала на твоем диване и не…

По коридору зацокали каблуки, дверь отворилась, и в кабинет вошли Дерил и Салли.

— Вы уже здесь? — радостно улыбнулась Дерил. Как будто и не уезжали!

Если бы Дерил знала, чего стоила для них эта ночь…