на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



II

Лететь в Лондон Грише посоветовал Оскар. После того как Гриша поучаствовал в бизнесе Оскара — он вправе был рассчитывать на совет; и совет был дан.

— Ворота в Америку, — сказал Оскар, — это Лондон. Не следует думать, что Париж или Венеция откроют все пути. Слава богу, у вас есть возможность отправиться на остров и найти там друзей. Не забывайте, Гриша: Сара Малатеста из семьи Ротшильдов, а Ротшильды в Лондоне — не худший адрес.

— Значит, Сара? — уточнил Гриша.

— Милый мой, — друг и учитель обнял его за плечи, — Сара, Барбара — какая разница? Я не даю конкретных советов — лишь указываю общее направление. Жизнь умнее нас с вами — идите вперед и учитесь у жизни.

Гриша не сделал еще окончательного выбора, не произнес финального своего решения, но, вняв совету друга, поехал в Лондон, — и вот он сидел в баре у Барни, наслаждался беседой о преимуществах пива над вином и ждал появления Сары.

В разговоре быстро установили, что Сара — лучшая подруга жены сэра Френсиса, соученица Ричарда Рейли. Гриша давно понял, что люди, живущие интересами всего мира, а не отдельной улицы или страны, знают друг друга, точно братья и сестры. Знакомишься с человеком в Париже, и, если это серьезный человек, от него протянутся дороги и в Лондон, и в Нью-Йорк Мир — большая семья, думал Гриша, мир объединен в один общий дом. Страны, территории и границы делят мир, как разные комнаты делят один большой общий дом. И быть гражданином мира — значит знать, зачем нужна та или иная комната, уметь ими пользоваться. Где-то ему приходилось уже слышать это сравнение, но, пока сам не узнаешь мир в подробностях, не поймешь, насколько это суждение правдиво. У каждой земли и страны своя функция: например, Франция — это столовая, там вкусно едят, наливают хорошее вино; Германия — это классная комната, в ней много университетов, древняя культура, философия. А что такое Британия, подумал Гриша. Гостиная? Детская? Или кабинет? Да, Британия — это кабинет, где принимаются решения. Надо бы поразмыслить над устройством дома, понять, какая страна выполняет какие функции. Вот, например, что такое Россия — понятно сразу. Россия — это подсобное помещение, где живут слуги. Они там сквернословят, плюют друг другу в лицо, бранят хозяев. Там скверно пахнет потом и дешевой пищей. Туда порядочный человек заглядывать не станет, разве что для того, чтобы позвать лакея: эй, где ты там, Васька? Потому-то русская революция и вызвала переполох в мире, что поставила весь порядок в доме вверх дном — слуги вломились в гостиную, полезли без спроса в кладовую. Африка — это кладовая. Латинская Америка — это… Что такое Латинская Америка? Прачечная? Туалет? И главное — где хозяйская спальня? Надо полагать, достаточно далеко от людской — чтобы пьяная брань была не слышна.

Это простое, но предельно ясное сравнение неожиданно показало Грише весь ужас того, что наделали коммунисты в мире; Гриша и прежде ненавидел советскую власть, всю свою сознательную жизнь он боролся с коммунизмом, но только сейчас осознал весь абсурд случившегося в мире благодаря большевикам. Политик затем и существует в мире, думал Гриша, глядя на сэра Френсиса (который политиком не был, но Грише хотелось именовать его так), чтобы блюсти в доме порядок — не давать челяди пьянствовать в столовой. В гостиной следует принимать гостей, а не стирать белье: на то есть прачечная. Беда, если прачка станет распоряжаться в особняке.

А Восток? Гриша сообразил, что в анализе мироздания пропустил восточные страны. На них уже фантазии не хватало. Недоумение Гриши разделяли многие западные мыслители: они не находили адекватного применения Востоку — что бы там такое разместить? Может быть, курительную комнату? Что еще бывает в приличных домах? Оранжерея?

Дверь в бар распахнулась, и вошла Сара Малатеста. Ее сопровождал джентльмен, совершенный европеец с виду, Гузкин опознал в нем Диму Кротова. Гриша искренне симпатизировал политику и журналисту; вот еще один человек, подумал Гриша, который стал гражданином мира: знает, где какая комната в общем доме, где уборная, а где столовая. Со времен их последней встречи — а виделись они в доме Портебалей на рю де Греннель — миновало несколько лет, у Кротова образовалась небольшая аккуратная плешь, он сделался солиднее. Гриша обнял Кротова, и они, на европейский лад, потерлись щеками, что символизировало поцелуй.

— Ну, ты мне должен все рассказать, — Грише Гузкину было не особенно любопытно слушать о России, тем паче что он уже определил ей место в мировом устройстве; однако он понимал, что выказать энтузиазм следует, — ты мне обязан рассказать, что у вас там творится.

От Гриши ждали проявления интереса — поэтому он взял Кротова за плечи, посмотрел на него долгим взглядом, придвинул ему стул и стал слушать рассказы Кротова.

— Что тебе рассказать? — отвечал Кротов. — У нас, чиновников, все скучно, не то что у вас, свободных творцов. Интриги, борьба с бюджетом да с ворами. Плетем заговоры, как обычно.

Кротов, в свою очередь, не находил в беседе с Гришей интереса. Однако он понимал, что разговаривают они сразу для всего общества, и если ему, будущему министру, беседа с Гузкиным и не нужна, то друзья Гузкина ему пригодятся. Он поэтому стал подробно описывать столкновения в парламенте, предвыборную лихорадку, собрание отечественных бизнесменов на экономическом форуме в Давосе, откуда он, Кротов, только что прилетел. Кротов рассказывал о Давосе, Ричард Рейли (который также прилетел из Давоса) комментировал рассказ, а Гриша изображал внимание и краем глаза следил за Сарой. Как и всегда в ответственные минуты, мысль Гриши работала быстро: он наблюдал, сравнивал, просчитывал варианты. Лицо Сары Малатеста было безмятежно; красная голова, посаженная на короткую шею, не поворачивалась по сторонам, Сара не старалась встретиться глазами с возлюбленным. Оскорбленная в своем чувстве, она сохранила любовь к Грише, но твердо решила не предпринимать никаких шагов. Она сделала достаточно для того, чтобы Гриша Гузкин узнал ей цену, понял, что она может принести ему счастье. А не хочет он понять — так что ж; так и непросвещенный мир может не понимать значение форума бизнесменов в Давосе — но куда ж он без этих бизнесменов денется?


предыдущая глава | Учебник рисования | cледующая глава