Глава 62

На sales-meeting, состоявшийся в Волгограде одновременно с конференцией, прибыли Паоло Альбертинелли, Олег Краснов, Николай Ненашев, Данила Лошаков, а также сотрудники из городов Южного региона – Ростова, Краснодара, Самары и Саратова.

Отчитавшись в проделанной работе, Андрей изложил проект повышения продаж оборудования и расходных материалов. Собравшимся были показаны слайды с соответствующими графиками, перерисованными из популярных учебников по бизнесу. Количество операций растёт, значит, ожидается рост продаж. Были перечислены конкретные лечебные учреждения, закупающие шовный материал, интраокулярные линзы, инструменты, и собирающиеся купить дорогостоящее оборудование.

Альбертинелли был недоволен – как обычно. Эту свою неприязнь он сохранил в себе с первых дней трудоустройства волгоградского сотрудника. Конечно, ему понятно, что Андрею пришлось выполнять непрофильную работу – растамаживать оборудование, к тому же незарегистрированное на территории РФ, собирать справки, проводить много времени на таможне, и так далее. Дело сделано, отлично! А также подготовка к видеоконференции – тоже огромная организаторская работа!

(Созвонившись с Тимашевской, имевшей неоднократный опыт проведения подобных конференций, Андрей узнал, сколько она потратила времени, занимаясь этим в одиночку; исходя из этого, отчитывался в аналогичной работе, которую на самом деле выполняли его сотрудники).

Продажи в Южном регионе в абсолютных цифрах не так высоки, как в Москве и в Петербурге, и это тоже все понимают. Особенности региона. В Замкадье так всё непредсказуемо. Повезло Даниле, продавшему несколько дорогостоящих аппаратов в Красноярск. Но это исключительный случай и везение – московский врач, бывший заместитель Святослава Фёдорова, получил приглашение возглавить медицинский центр, строительство которого финансировал некий местный магнат. Было сказано, чтоб о деньгах не думали, заказывали всё, что нужно, и самое лучшее. Ну, и закупились по принципу «чтоб всё было». Данила, знакомый с тем самым московским доктором, вовремя подсуетился, и заработал перед начальством очки на два года вперёд.

И теперь area-manager недоволен, что ему приходится лично завершать некоторые тянущиеся годами сделки, ведь не все сотрудники такие расторопные, как Данила, есть и отстающие.

«Да ты, козёл, велел заряжать цены по максимуму, вот мы и барахтаемся, ничего не продаём, а ты потом приезжаешь, герой, и скидываешь 50 %, конечно, куда нам!» – чуть было не выкрикнул Андрей.

Как поправить ситуацию и привлечь расположение итальяшки, непонятно. Но вскоре случай представился. По обыкновению, Альбертинелли, перебрав, поскользнулся в ванной на мокром кафеле, и повредил позвоночник. Андрей участвовал в реанимационных мероприятиях – отвозил босса в больницу, организовывал уход, доставал необходимые лекарства и мази.

И удостоился быть чести приглашённым на мероприятие для избранных, куда не позвали Ненашева, непосредственного руководителя, и Краснова с Лошаковым, по статусу считавшимися выше Андрея. В ночном клубе «Ромео» вместе с Андреем за одним столиком оказались Паоло Альбертинелли, директор МНТК Арнольд Миронович Лисин, и Джузеппе Вануччи, доктор из миланской клиники Буратто.

Разговаривали по-английски. Наконец Андрею досталось немного любезности, которую Альбертинелли раздавал только своим любимчикам. Лисин был холодно-надменен, и, попытавшись в начале вечера устроить экзамен, как прошлый раз перед Ненашевым, и уличить Андрея в некомпетентности, потерпел фиаско, и просто перестал замечать волгоградского сотрудника Эльсинор.

Распоряжаться доверили Лисину. Он заказал белое вино и большое блюдо морепродуктов.

– Что вы скажете, Арнольд, суббота создана для человека, или человек для субботы?

– Знаете, Паоло, иногда хочется научиться жить без желаний. Те, кто так живёт – самые счастливые люди на свете. Но, к сожалению, я не имею на это право. У меня ответственность перед моими людьми.

Отпив вина, Вануччи заметил с улыбкой:

– Желания и праздность – виновник печалей и грусти. Все мы – заложники наших страстей.

– Моё главное желание – как у того американского сапожника – побольше заработать, – ответил Лисин.

Из колонок лилась стадионная сахарная патока с текстами о том, как герой наматывает себе на палец волос любимой, найденный после расставания. Приснится же такое!

Оторвав взгляд от сцены с танцующими девушками, Альбертинелли весело проговорил:

– Я всё больше замечаю, что живу практически без желаний. И всё-таки мне невесело. Что же мне теперь делать – шить сапоги?!

Вануччи с важностью ответил:

– Ещё не настало время.

Разрезая осьминожку, Лисин стал рассказывать о своём увлечении – он коллекционирует ножи и охотничьи ружья. А ещё у него большой джип. И он, коллекционер орудий убийства и обладатель мощного внедорожника, считает, что всё это – признак его мужественности.

Услышав про охоту, Вануччи пустился в охотничьи рассказы, особенно ему нравится травля лисиц. Видимо, он не знал, как переводится слово «fox» на русский язык.

– …лисица пускается во всякие уловки, с которыми надо уметь бороться. Эти животные дьявольски хитры. Я наблюдал ночью, как лисицы охотятся на кроликов. Они устроили настоящую облаву с загонщиками. Уверяю вас, что выгнать лисицу из её норы вовсе нелегко. И на охоте бывает очень весело.

Лисин, хоть и заядлый охотник, попытался переменить тему, сделав комплимент танцовщицам. Альбертинелли, скривившись, обменялся с соотечественником несколькими фразами по-итальянски. Они расхохотались, и, с глазами, искрящимися после тех скабрезностей, которыми только что поделились, продолжили обсуждение травли лисиц.

– Лисица предпочитает курам кроликов, – сказал Вануччи. – Она – ловкий браконьер, и меньше вредит фермерам, чем охотникам. Я в этом кое-что понимаю.

Отвлекшись от сцены, где для него ничего интересного не происходило, Альбертинелли вступил в беседу:

– Так что же, Джузеппе, лисица совсем не опасна для курятников? И она дьявольски хитра?!

– Да, Паоло, лисица дьявольски хитра, и она опасна для курятников только весной, когда кормит детенышей.

Альбертинелли весело продолжил:

– Получается, из-за детенышей лисица забывает про любимое занятие – охоту!

Лисин сделал новую попытку переменить тему:

– Мы давно хотели приобрести у вас Legacy, но нам тут давали такие цены…

И недовольно посмотрел в сторону Андрея.

– Если б давал низкие, его бы давно уволили, – со смехом произнёс Альбертинелли, – дорогой Арнольд, я дал вам цену тридцать пять тысяч, потому что я большой босс, на самом деле Legacy стоит семьдесят пять. Кстати, как вам этот аппарат, вы поработали на нём?

Нет, «дорогой Арнольд» сам не подходил к привезенному из Краснодара демонстрационному аппарату, но другие врачи, включая заведующего оперблоком, в восторге от него.

Бодро молотящая ритм-секция спасала даже самый неумелый стриптизерский танец, но итальянцы пришли сюда не за тем, чтобы слушать музыку. Альбертинелли не постеснялся прямо об этом заявить.

– Арни, с ваших слов, тут танцуют лучшие девочки Волгограда…

Обменявшись новой серией итальянских жаргонных словечек с Вануччи, Альбертинелли продолжил, смеясь:

– …но эти крокодилицы, одна другой хуже, вы меня извините, мы не хотели бы уехать отсюда с таким тягостным воспоминанием.

Днём состоялся трёхчасовой разговор, в котором обсуждался этот неприятный факт – упорное нежелание директора волгоградского МНТК замкнуть поставки расходных материалов и оборудования на «Эльсинор Фармасьютикалз», несмотря на серьёзные инвестиции – поездки, подарки, конференции. И Ненашев доказал, что вины волгоградского представителя тут нет никакой. Просто,

– …это само по себе дело пустое и неблагодарное – инвестировать в людей. Надо искать другие пути.

Вануччи демонстративно отвернулся от сцены:

– Неужели в вашем городе нет приличного стриптиза?

Лисин до этого доказывал, что «Ромео» – лучшее заведение в городе, и теперь итальянцы ждали от него объяснений. Тот пробормотал себе в бороду:

– Но… лучше вы вряд ли что-нибудь найдёте. Подождём, может, новенькие выйдут.

– Одни и те же выходят по кругу, – возразил Вануччи, и, повернувшись к Андрею, спросил:

– Неужели и молодой человек нам ничего не скажет?

Молодой человек сообщил, что лучший в городе стриптиз находится в баре «Кин-дза-дза», и это в пяти минутах езды отсюда. Черная борода Лисина спуталась, скрывая гримасу недовольства.

– Решайте сами! – неожиданно резко бросил он гостям.

Вануччи, оглядев стол, на котором красовалось почти нетронутое блюдо, полная ещё, недавно принесенная вторая по счету бутылка вина, нацелился на креветку:

– Ну… давайте останемся.

Альбертинелли, переводя взгляд с Андрея на Арнольда Мироновича и обратно, спросил:

– Так ты утверждаешь, что там лучший в Волгограде стриптиз?

Да, Андрей был абсолютно уверен в этом.

– И если мы поедем туда, мы не пожалеем?

И на этот вопрос был дан положительный ответ. Услышав это, итальянцы вынесли вердикт:

– Тогда мы поедем туда прямо сейчас!

Подошедший официант спросил, не упаковать ли блюдо в контейнер, но Лисин, ничего не ответив, с мрачным видом вышел из-за стола, и направился к выходу. На улице он заявил, что никуда не поедет. Альбертинелли не стал его уговаривать.

Пока ехали в «Кин-дза-дзу», итальянцы что-то говорили на своём языке. Андрей, немного понимавший по-итальянски, понял, что они обсуждают директора МНТК в неодобрительном тоне, и что им прекрасно известно, как переводится на русский язык слово «fox».