116 – 118 сутки.

Река — джунгли

Чуть больше, чем через сутки после операции, Кесарь почувствовал себя неважно. Рана воспалилась не так сильно, как у Таля, но цитадельского залихорадило и поднялась высокая температура. К утру следующего дня он впал в болезненное забытье, метался по постели, стонал и бредил. Мы принимали все возможные меры, но улучшения пока не наблюдалось.

Красный мох все еще продолжал пылить карминовыми спорами, хотя уже менее интенсивно, чем вначале, но и этого хватало, чтобы все люди становились почти одинаковыми: не белыми, желтыми, коричневыми, черными или зелеными, а ярко-красными. Споры мха удивительно хорошо прилипали, как только на теле появлялся малейший пот, и очень трудно смывались, оставляя в лучшем случае сильный красный оттенок на коже. Большинство людей не волновало такое положение, и лишь цитадельские всеми силами боролись с нестандартной косметикой, причем, к моему удивлению, достаточно успешно.

Сидя на краю плота, я напряженно прислушивалась к собственным ощущениям. После второй операции шевеление внутри себя вызывало беспокойство. Да и живот как будто немного подрос. Несильно, с больными и не сравнить, но все же. Я тщательно прощупала подозрительную область, и плоть несколько раз толкнулась в ладонь. Каждый раз, когда это случалось, я начинала сомневаться, только ли в глистах причина, и каждый раз старательно убеждала себя, что только в них. Но день ото дня такое самовнушение давалось все труднее — уж слишком напоминали нынешние ощущение уже знакомые… незадолго до прошлых родов.

— Пихается? — спросила Надя, усаживаясь рядом.

Я вздрогнула и посмотрела на нее: слишком уж хорошо ее вопрос сочетался с моими собственными мыслями. Она улыбалась спокойной и мечтательной улыбкой, которая почти не сходила с ее лица едва ли не всю последнюю неделю. Мой взгляд невольно притянулся к животу подруги, выступающему, как у Земной женщины на седьмом месяце.

— На что намекаешь? — на всякий случай уточнила я.

— На ребенка.

— С чего ты взяла?

— Да ты немного округлилась, по женскому типу.

После Надиных слов собственные сомнения окончательно развеялись. Если два человека независимо друг от друга подозревают одно и то же…

— Но ведь детей без отца не бывает, — почти жалобно возразила я. А память коварно подсовывала способы размножения с помощью партеногенеза: тли, некоторые рыбы, даже у пресмыкающихся, кажется, иногда встречается что-то такое…

— Ты точно знаешь, что без отца?

Я уже собиралась уверенно кивнуть, но внезапное понимание заставило похолодеть. Есть временной отрезок, который я почти не помню, и если… Трое суток, проведенные в безумии после родов. Но ведь я же не могла тогда… Организму надо было хотя бы оправиться от стресса… Нет, вряд ли… Хотя… И коварная память снова подсунула воспоминание: почти сразу, как я оправилась, нашёлся труп сородича. А что если я его не просто так нашла, а у нас до этого еще что-то было? Или хуже того, я его сначала изнасиловала, а потом загрызла?

Я нервно засмеялась. Бред. Вон, тот же Марк только ростом превышает меня в полтора раза, а уж насколько сильнее, и не сравнить. Нет, если у нас что и было, то не смертоубийство точно. В конце концов, презумпцию невиновности никто не отменял! Очень маловероятно, что я бы справилась с мужчиной. И не стоит взваливать на себя лишние подозрения, из этого ничего хорошего не получится.

Но допустим, у нас все же был секс. Тогда… Сколько длилась моя первая беременность? Пятьдесят восемь дней. И если мой ребенок действительно от пепельноволосого, то родить я должна меньше, чем через неделю! А что живот не сильно вырос, так ведь и в прошлый раз он не особенно выпирал. Впрочем, сроки остаются теми же, даже если отцом ребенка является какой-нибудь пробегавший мимо тролль. Последняя мысль сильно подпортила настроение. Хотя нет, не стоит об этом думать. Лучше считать, что отец ребенка пепельноволосый. А там посмотрим.

— Ну почти, — задумчиво кивнула я, заметив, что Надя все еще ожидает ответ.

Значит, скорее всего, ребенок появится в течении ближайшей недели — ну пусть, десяти дней. Забравшись в свою комнату, я погрузилась в серьезные думы. Народ на плоту у меня агрессии уже не вызывал, по крайней мере, ученые. Непрошенные гости, если честно, сильно раздражали, но каждый раз, когда я чувствовала что-то подозрительное, спешила уединиться в комнатке, и ярость потихоньку отпускало — к счастью, она ни разу не пересекла черту, за которой я теряла над собой контроль. Но кто сказал, что так продлится и дальше? Вполне вероятно, что после родов я стану более агрессивной, и уединение в отдельном помещении окажется недостаточным. Что же делать?

Конечно, в худшем случае можно отсоединиться и покинуть как ученых, так и караван вообще. Но почему-то этот вариант мне не нравился. А если не уйду, кто знает, чем закончится дело? Вот так всегда: с одной стороны, радость, а с другой — новые проблемы. Поразмыслив, я решила, что рожать на плоту однозначно не стоит… а вот потом, если все пройдет нормально, можно попробовать вернуться. Надеюсь, что смогу сориентироваться раньше, чем какое-нибудь невменяемое состояние захватит рассудок с полной силой. В конце концов, вон сколько чужаков на нашем плоту, а я пока держусь! Так что примем минимальные меры и будем надеяться на лучшее.

На остановке мы, как и в прошлый раз, не только удовлетворяли насущные потребности в виде сбора продуктов питания и хвороста, но также продолжили пополнять запасы коры и опрашивать народ. Подходя к одному из плотов, народ с которого я собиралась анкетировать, с удивлением обнаружила Свинтуса и невольно остановилась, так и не дойдя до цели. Со старым знакомым встречаться не хотелось. Впрочем, если посмотреть правде в глаза, лично я от него не пострадала. Встряхнув головой и интенсивно почесавшись, размазав карминовую пыль по коже, я возобновила свой поход.

— Привет, — улыбнулся мне Свинтус. Его улыбка разбудила нехорошие подозрения. Надеюсь, он не начнет переманивать меня снова? — Как там у вас жизнь? А то что-то в гости не заходите, да и вообще такое впечатление, что общаться избегаете, как не родные, — лукаво подмигнул мне мужчина.

— Жизнь налаживается, — пожала плечами я. Странный человек: неужели он правда считает, что после всего случившегося между ним и группой отношения останутся теплыми? Хорошо еще, что ненависти нет — по молчаливому согласию мы просто не замечаем бывшего лидера. — А кто тут главный?

— На этом плоту? Я, — я удивленно чихнула, неосторожно вдохнув взвившееся от резкого движения красное облачко спор.

— Ты?!

— Я. Тебя что-то смущает?

Он еще спрашивает! Я подозрительно оглядела группу у плота. Гораздо меньше людей, чем в нашей, но мне много и не надо.

— Эй, мужчина, — я решительно подошла к ближайшему человеку. — Кто у вас здесь главный?

— Свинтус, — собеседник дружелюбно махнул рукой в сторону названного.

— И давно? — все еще не способная поверить, спросила я.

— Да с самого начала.

Я еще раз подозрительно изучила плот и экипаж. Не цитадельские. Но как Свинтус мог быть их лидером с самого начала, если в это же время он правил учеными?

— У меня было две группы, — развеял мои сомнения Свинтус. — Точнее, если судить по-хорошему, одна настоящая и еще ваша сборная солянка. Хотя не могу не признать, что я вас недооценил: думал, вы разбежитесь в первую же неделю. Ну, тем лучше, — миролюбию собеседника позавидовал бы любой актер. — Так что ты хотела?

— Анкетирование провести, для статистики, — до сих пор сомневаясь, ответила я.

Свинтус рассмеялся, на сей раз, по-моему, совершенно искренне.

— Нет, все-таки вы неисправимы, — покачал головой он. — Ладно, что у тебя там?

Бывший лидер с готовностью ответил на все вопросы. Глядя на него, создавалось впечатление, что та некрасивая сцена ухода — всего лишь сон. Свинтус вел себя не просто вежливо, а так, словно у нас как минимум приятельские отношения. И при этом сам признавал, что с самого начала вел двойную игру, не собираясь оставаться с учеными. Нельзя не отдать ему должное: сейчас он не предлагал мне уйти из своей группы. Впрочем, вполне возможно, это из-за новоприсоединившихся. Хоть на этом плоту я и не вижу ни одного, но присутствие даже зеленокожего человека, а, тем более, оборотня, может стать причиной агрессивного отношения цитадельских к целой группе. Пусть даже не переходящего в драки, но выносить постоянное моральное давление тоже нелегко.

Ближе к концу остановки я совершила еще одну ходку за фруктами, в первую очередь, затем, чтобы воплотить в жизнь крутящуюся в голове идею. Нет, конечно, я не скажу остальным ученым, что у меня есть компьютер, — да не просто компьютер, а с выходом в интернет — тем более, теперь, когда стало известно об отношении моих сородичей к технике. Но что мешает провести опрос просто так, для себя? Зарегистрировавшись на основном форуме, я создала тему, в которую впечатала все вопросы из анкеты и, удовлетворенная, вернулась к опросу царских людей. Вскоре, переходя к следующей группе, заметила неподалеку Марка, судя по всему, анкетируемого Детом, и предусмотрительно свернула в другую сторону, но не смогла справиться с любопытством и осторожно прокралась поближе: интересно ведь, как он на вопросы отвечать будет!

— Нет, это-то я как раз прекрасно понимаю и даже одобряю, — кивнул Дет оборотню, продолжая начатый разговор. — Но в таком случае позволь спросить, с какой целью ты вообще присоединился к людям?

Странно, этот вопрос не входит в анкету. Зато напоминает один из моих разговоров с блондином. Я плотнее прижалась к стволу дерева, напряженно прислушиваясь.

— Темная сказала, что у вас есть оборотница. В первую очередь, поэтому. А что? — настороженно спросил Марк.

— Почему тогда не приходишь к нам на плот? Если заметишь, мы вполне либерально относимся к представителям разных рас.

Ага, Марку в глаза Дет тоже смотреть избегает. Интересно, это так же обижает оборотня, как и меня, или Марк просто не обращает на такое поведение внимания?

— Не могу, и я уже объяснял тебе, почему! — почти выкрикнул оборотень, нервно вскочив.

— Ну, не уродина ведь она!

— Ну как ты не понимаешь такой простой вещи? Не хочу я ее. Мику очень хотел, а ее — ну ни капельки. Троллихи, и те привлекательней, — Марк осекся и, смутившись, с опаской посмотрел на Дета.

— Понимаю, — без тени насмешки или отвращения кивнул Дет. — Но ведь с этим можно и не спешить. А в остальном вы чем-то похожи. Оба сильно отличаетесь от других и оба одиноки. Вам сама судьба велела быть вместе.

— Да я и представить себе этого не могу, сразу педофилом себя чувствую. Она же мне по пояс!

— Ты всё-таки подумай. И если надумаешь — приходи, — подвел итог Дет, не спеша поднимаясь с земли. — Сомневаюсь, что она сразу потребует от тебя близости.

Они разошлись в разные стороны, а я так и осталась стоять за деревом, с трудом сдерживая смех. Так вот чего Марк боится! Нет, мужчины иногда бывают до ужаса наивными. Дождавшись, пока оборотень окончательно скроется из виду, я смогла наконец отсмеяться. Странно: вроде бы и мнение обо мне как о женщине высказано не самое лестное, а обиды нет совершенно. Ну не нравлюсь я ему, и что? Если честно, он мне тоже в этом смысле не нравится. Эдакая пара извращенцев, вместо того, чтобы семью создавать, на троллей засматривающихся… Какой союз может получиться…

Немного отдохнув и вдоволь повеселившись, я продолжила анкетировать народ.