Книга 2

ВОИН-ПРОРОК

Избавившись от интриг императора, предводители Священного воинства погрузились во взаимную грызню, и по пути к языческим пределам великая армия распалась на отдельные нации. Отряд «а отрядом войско собиралось под стенами Асгилиоха на границе с язычниками.

Но князь Саубон, предводитель галеотов, был слишком нетерпелив, и по прозорливому совету князя Келлхуса он присоединился к тидонцам, туньерам и шрайским рыцарям. Имперская армия под началом Икурея Конфаса и конрийцы под командованием принца Пройаса остались в Асгилиохе, поджидая айнонов и чрезвычайно важных Багряных Шпилей.

Скаур, глава воинства кианцев, внезапно напал на Саубона и его нетерпеливых соратников на равнине Менгедда. Разгорелась отчаянная битва, в которой, как и предсказывал Келлхус, шрай-ские рыцари понесли тяжелые потери, прикрыв Священное воинство от кишаурим. На исходе дня на холмах появилось остальные части Священного войска, и войска фаним были полностью окружены.

Провинция Гедея пала, хотя император сумел хитростью захватить ее столицу Хиннерет. Люди Биэня продолжили продвижение на юг. Сломленные поражением на равнине Менгедда, киан-цы отступили к южному берегу реки Семпис, оставив айнри-тийским захватчикам Северный Шайгек. Князь Келлхус начал регулярно читать проповеди под стенами знаменитых зиккуратов Шайгека. Многие в Священном воинстве стали называть его Воином-Пророком.

Люди Бивня под предводительством Найюра пересекли дельту Семпис, и под стенами другой кианской крепости, Анвурат, произошла вторая великая битва. Несмотря на раздор среди командиров Найюра и военное искусство Скаура, Люди Бивня снова одолели врага. Сыны Киана были перебиты.

Стремясь развить успех, Великие Имена возглавили Священное воинство и повели его сквозь прибрежные пустыни Кхеме-мы, в полной зависимости от имперского флота, который снабжал их съестными припасами и водой. Однако у залива Трантис флот подстерег падираджа, и Люди Бивня оказались в жаркой пустыне без воды. Если бы князь Келлхус не нашел воду, айнрити грозила бы гибель.

Остатки Священного воинства выбрались из пустыни и спустились к большому торговому городу Карасканд. После ряда безуспешных штурмов Люди Бивня приготовились к длительной осаде. Пришли зимние дожди, а с ними и мор. В самый разгар мора каждую ночь умирало по сотне айнрити. И лишь предатель из

фаним позволил Священному воинству преодолеть мощные стены Карасканда. Люди Бивня не знали пощады.

Но после падения города падираджа Каскамандри подошел к Карасканду с другим огромным войском. Священное воинство внезапно оказалось окруженным в разграбленном городе. Вскоре иссякли запасы провизии, начался голод. Одновременно нарастало напряжение ортодоксами и заудуньяни — правоверными айнрити и теми, кто провозгласил князя Келлхуса пророком. Напряжение дошло до открытого мятежа и насилия.

Побуждаемые обвинениями Сарцелла и Икурея Конфаса, предводители Священного воинства обратились против князя Келлхуса. Его обвинили, назвали лжепророком и, согласно «Хронике Бивня», схватили и привязали к трупу убитой Сарцеллом жены — Серве. Затем его распяли на железном обруче — циркумфиксе, или Кругораспятии,— и повесили на дереве. Тысячи людей молча наблюдали за этим.

После того как Найюр разоблачил Сарцелла как шпиона-оборотня, Люди Бивня раскаялись и освободили Воина-Пророка. Движимые великим рвением, они собрались перед вратами Карасканда. Вельможи Киана атаковали их мрачные ряды — и были наголову разбиты. Сам падираджа пал от руки Воина-Пророка, хотя его сын Фанайял выжил и бежал на восток с остатками языческой армии.

Путь на Шайме был открыт.

Но далеко на севере из тени мрачного Голготтерата выступил Консульт и снова двинулся по миру, подвергая пыткам каждого встречного в поисках ответа на один и тот же вопрос: «Кто такие дуниане?»

Друз Ахкеймион оказался перед выбором — сложнейшим в его жизни. При помощи Напева Призыва он связался с Заветом и сообщил о своем ужасном открытии в Андиаминских Высотах. Однако он ничего не сказал об Анасуримборе Келлхусе, хотя само это имя означало: Кельмомасово пророчество о том, что Анасуримбор вернется перед концом света, исполнилось.

Это терзало его, но чем больше времени он проводил с Келлхусом, тем яснее осознавал, что преклоняется перед этим человеком. Чертя палочкой по земле, Келлхус переписывал класси-

ческую логику, изобретал все более и более тонкую геометрию. Он предугадывал озарения величайших умов Эарвы и непостижимым образом углублял их. И он никогда ничего не забывал.

Ахкеймион, особенно после спора с Инрау в Сумне, не испытывал иллюзий относительно своей школы и понимал, что она сделала бы с князем Анасуримбором Келлхусом. Поэтому он убедил себя в том, что нужно не спешить и точно определить для себя — действительно ли Келлхус есть Предвестник Армагеддона. Ахкеймион решился предать Завет, рискуя будущим всего человечества ради одного-единственного, пусть и замечательного, человека.

Пока Священное воинство ожидало близ Асгилиоха прибытия последних отставших бойцов, Ахкеймион пил и ходил к шлюхам, чтобы заглушить свои сомнения. Среди проституток он нашел Эсменет. Их воссоединение было и страстным, и неловким. Потом Ахкеймион взял ее в свою палатку как жену. Проведя жизнь в бесплодных странствиях, он боялся грядущего счастья. Как можно быть счастливым в преддверии Армагеддона?

Война продвигалась все глубже на территорию фаним, а он продолжал обучать Келлхуса. Пока Эсменет и Ахкеймион затевали игры, пытаясь разгадать Келлхуса, его божественная природа покоряла их. В ходе своих размышлений Ахкеймион осознал: он боится, что Келлхус может оказаться одним из Немногих — тех, кто умеет творить колдовство. Когда Келлхус вскоре сам об этом объявил, Ахкеймион потребовал доказательства, используя маленькую куклу Вати, з которой жил демон,— он приобрел ее в Верхнем Айноне. Ксинем был взбешен нечестивым зрелищем, и Ахкеймион поссорился со старым другом.

Когда Священное воинство дошло до Шайгека, Келлхус наконец попросил Ахкеймиона обучить его Гнозису. Это стало бы окончательным предательством Завета. Ахкеймион нуждался в уединении и отправился в Сареотскую библиотеку, где его подстерегли и захватили Багряные Шпили.

Пытка тянулась много недель. Ийок, глава шпионов, схватил и ослепил Ксинема, чтобы вытянуть из Ахкеймиона больше информации. Похоже, Багряным Шпилям стало известно о происшествии в катакомбах Андиаминских Высот. Они знали о Скеаосе

и шпионах с чужими лицами, и, поскольку будущее их школы стояло на кону, Элеазар отчаянно пытался узнать как можно больше.

Несмотря на колдовские узы, Ахкеймион сумел призвать свою куклу Вати, погребенную в руинах Сареотской библиотеки. После долгого ожидания кукла явилась и прорвала Круг Уробороса, где был заточен ее хозяин. Ахкеймион наконец показал Багряным Шпилям Гнозис. Хотя Ийок избежал отмщения, Ахкеймион и Ксинем обрели свободу.

После выздоровления оба отправились к Священному воинству, но их отношения испортились, поскольку Ксинем тяжело переживал потерю зрения. Они обнаружили, что Люди Бивня окружены в Карасканде, и узнали о распятии Келлхуса и Серве. Ахкеймион немедленно отправился на поиски Эсменет, надеясь, что она вопреки всему выжила в пустыне.

Он нашел Эсменет у заудуньяни. И она сообщила ему, что носит ребенка Келлхуса.

Ахкеймион отправился к распятому на железном обруче Келлхусу с единственной мыслью — убить его. Но вместо этого он узнал, что шпионы Консульта с чужими лицами наводнили Священное воинство. Похоже, Келлхус умел различать их. Он сказал Ахкеймиону, что Второй Армагеддон действительно начался.

Преодолевая скорбь и ненависть, Ахкеймион отправился к Пройасу и убедил его спасти Келлхуса. Пройас согласился созвать Великие Имена, и Ахкеймион изложил перед ними свое дело. Он убеждал их, что без Анасуримбора Келлхуса мир погибнет. Но Икурей Конфас высмеял его.

Ахкеймиону не удалось убедить предводителей Священного воинства.

Думая, что Ахкеймион отрекся от нее, Эсменет присоединилась к проституткам, сопровождавшим Священное воинство. Но иод Асгилиохом она наткнулась на Ахкеймиона, валяющегося на улице, пьяного и избитого. Никогда она не видела его в таком отчаянном положении. Они помирились, хотя правду о своих отношениях с Сарцеллом она ему так и не решилась рассказать.

А он поведал ей о Скеаосе и о событиях в Андиаминских Высотах, о том, что не сумел рассказать Завету о Келлхусе. Она уте-

шала его, пытаясь в то же время осознать страшный смысл его слов. Он настаивал, что грядет Второй Армагеддон, и, хотя это звучало слишком ужасно и слишком абстрактно, чтобы быть явью, Эсменет все же поверила. Она переселилась к Ахкеймиону, в его жалкую палатку, и стала ему женой — по духу, если не по обряду.

Ахкеймион представил ее Келлхусу, Серве, Ксинему и всей их пестрой необычной компании. Поначалу Эсменет смотрела на Келлхуса с подозрением, но вскоре поддалась его неодолимому обаянию, как и остальные.

Священное воинство продвигалось к Гедее. Эсменет видела, как растут влияние и слава Келлхуса, и все больше убеждалась: он пророк, хотя и называет себя обычным человеком. В то же время любовь Ахкеймиона к ней становилась все сильнее, хотя Эсменет трудно было в это поверить.

Затем в Шайгеке Келлхус попросил Ахкеймиона научить его Гнозису. Поскольку это означало бы окончательно предать Завет, Ахкеймион отправился в Сареотскую библиотеку, чтобы по-медитировать в одиночестве. Они с Эсменет сильно поругались. На другую ночь Келлхус разбудил ее страшной вестью — Саре-отская библиотека в огне, Ахкеймион пропал.

Она оплакивала его, как некогда оплакивала свою умершую дочь. Пока Люди Бивня штурмовали южный берег, Эсменет в одиночестве сидела в палатке Ахкеймиона и отказывалась присоединиться к Священному воинству, несмотря на отчаянные призывы Ксинема. Как Ахкеймион найдет ее, если она покинет лагерь? После битвы при Анвурате Келлхус пришел к ней в сопровождении Серве, уговорами и сочувствием убедил ее выступить в дальнейший поход вместе с ними.

Поначалу их общество тяготило Эсменет, но Келлхус сумел понять ее грусть и справиться с огромным горем, лежавшим у нее на сердце. Он стал учить Эсменет читать — как она думала, чтобы отвлечь ее. Через несколько недель Священное воинство начало свой страшный путь через пустыню, а Эсменет начала привыкать к мысли о том, что Ахкеймион мертв.

А еще она почувствовала, что все сильнее привязывается к Келлхусу.

Невзирая на ее стыд и ее твердость, их уединенные свидания случались все чаще. Его слова ранили Эсменет как нож, все бли-

же подбираясь к невыносимой истине. Она призналась и в связи с Сарцеллом, и во всех мелких предательствах Ахкеймиона. Наконец, сломленная стыдом и горем, она рассказала правду о своей дочери: Мимара не умерла много лет назад. Эсменет продала ее работорговцам, чтобы не дать девочке умереть от голода.

Наутро они с Келлхусом стали любовниками.

Долгие страдания в пустыне как будто освятили их взаимоотношения. Все изменилось. Она даже выбросила раковину — талисман, который использовали для предохранения от беременности проститутки,— хотя даже не думала пойти на такое с Ахкей-мионом. Эсменет стала второй женой Воина-Пророка. Впервые в жизни она ощутила себя отмытой от греха. Чистой.

Карасканд был осажден и взят. Серве родила маленького Моэнгхуса. А Келлхус наделял Эсменет все большей властью среди заудуньяни, чьи ряды росли, и возвысил ее над своими ближайшими апостолами — наскенти.

Эсменет забеременела.

И тут внезапно все рухнуло. Падираджа запер Священное воинство в Карасканде. Начались голод и мятежи. Великие Имена казнили Серве и приговорили Келлхуса к распятию. Казалось, что все погибло...

Пока не вернулся Ахкеймион.

Найюр урс Скиоата страдал все сильнее. Люди Бивня для него ничего не значили, но то, как они медленно, но верно подчинялись Келлхусу, было его падением. Он один знал правду о дунианине — то есть он понимал, что Келлхус в итоге предаст его ради достижения собственных темных целей. Точно так же он понимал, что Келлхус предаст Священное воинство.

Пока Священное воинство углублялось в земли фаним, Найюр пытался обучить принца Пройаса азам военного искусства кианцев. Пройас поставил его во главе когорты конрийских кавалеристов, и Найюр вернулся в лагерь, где жил прежде вместе с Келлхусом, Ахкеймионом и другими малыми мира сего. Он знал, что теперь Келлхус владеет телом и душой Серве, и по возвращении он наказывал ее за вину Келлхуса. Но втайне он любил Серне или уверял себя в этом.

В засушливых нагорьях Гедеи Найюр решил, что больше не может терпеть. Он отказался сидеть с Келлхусом у одного костра и потребовал, чтобы Серве, которую он считал своей добычей, пошла с ним. Но Келлхус отказал ему. Поскольку терзаться из-за женщины недостойно мужчины, Найюр бросил Серве, но мысли о ней продолжали его мучить. Безумие его разгоралось. Иногда по ночам он бесцельно скакал по окрестностям, творя убийства и насилие.

После того как Священное воинство захватило северный берег реки Семпис, предводители Священной войны поручили Найюру составить план атаки на Южный Шайгек. Впечатленные его проницательностью и хитростью, они назначили его командовать войском в грядущем сражении. Келлхус пришел к нему и предложил Серве в обмен на обучение военному искусству. Найюр понимал, что эти знания — единственное, в чем он имеет преимущество перед дунианином и ради чего он нужен Келлхусу. Но внезапно он почувствовал, что Серве для него важнее всего остального. Она — его приз, его оправдание...

Найюр согласился. Раздираемый угрызениями совести, он обучил Келлхуса принципам войны.

Несмотря на все его усилия, Скаур перехитрил его на поле боя, и лишь решимость и удача спасли Священное воинство от разгрома. Что-то надломилось в душе Найюра. В критический момент он покинул Келлхуса и прочих, бросил командование, чтобы забрать свой приз. Но когда он нашел Серве, другой Келлхус избивал ее, требуя инфррмации. Найюр набросился на второго Келлхуса и ударил его кинжалом в плечо. Тот убежал, но Найюр успел увидеть, как лопнуло его лицо...

Найюр схватил Серве и поволок в свой лагерь. Яростно отбиваясь, она заявила ему: он наказывает ее за то, что она спала с Келлхусом, как сам Найюр спал с отцом Келлхуса. Серве пыталась перерезать себе горло.

Обезумевший и сломленный, Найюр бродил по лагерю. В ту ночь, когда Люди Бивня праздновали свою победу, Келлхус нашел его на берегу Менеанорского моря: он выл, глядя на волны. Найюр принял Келлхуса за Моэнгхуса и стал умолять, чтобы тот покончил с его ничтожеством. Дунианин отказался.

Во время ужасного похода по пустыне и осады Карасканда безумие владело сердцем Найюра. И пока город не пал, душевное равновесие так и не вернулось к нему. Настроенные против Келлхуса Великие Имена пришли к Найюру, желая получить подтверждение слухам о том, что Келлхус — вовсе не князь Атритау. Разрыв между Келлхусом и Найюром уже ни для кого не был секретом. Найюр считал Священное воинство обреченным и потому решил получить для себя хоть какую-то компенсацию. Он назвал Келлхуса «князем пустого места».

И лишь когда Сарцелл убил Серве, он осознал последствия своего предательства. «Ложь обрела плоть! — крикнул ему Келлхус, прежде чем его схватили.— Охота не должна прекращаться». Найюр сбежал и в приступе вернувшегося безумия вырезал себе свазонд на горле.

Последние слова дунианина овладели им. Когда школа Завета представила предводителям Священного воинства отсеченную голову шпиона-оборотня Консульта, Найюр наконец понял их смысл. Он пустился следом за Сарцеллом, поспешно покинувшим собрание и направившимся к храму, где его собратья, шрайские рыцари, стерегли распятого Келлхуса. Зная, что Сарцелл намерен убить дунианина, Найюр преградил ему путь, и они сошлись в поединке на глазах у голодной толпы, пришедшей посмотреть на смерть Воина-Пророка. Но шпион-оборотень был слишком искусен и быстр. Найюра спасло лишь то, что великий магистр шрайских рыцарей Готиан отвлек Сарцелла вопросом, где тот научился так драться. Обессилевший и истекающий кровью Найюр отсек противнику голову.

Воздев отрубленную голову к небесам, он показал Священному воинству истинное лицо врага Воина-Пророка. Охота на Моэнгхуса не кончилась.

Анасуримбору Келлхусу требовались три вещи для того, чтобы подготовиться к встрече с отцом в Шайме: умение воевать, умение колдовать и власть над Священным воинством.

Он провозгласил себя благородным князем, чтобы иметь возможность проникнуть в замыслы Пройаса и других Великих Имен. Он действовал осторожно, терпеливо закладывая фундамент сво-

ей власти. Из Писания айнрити он узнал, чего Люди Бивня ожидают от пророка, и стал вести себя именно так, насколько мог. Он сделался водителем душ, создавая впечатление о себе путем умелого подбора слов и интонаций. Вскоре почти все стали смотреть на него с благоговением. По рядам Священного воинства поползли слухи, что среди них находится пророк.

Одновременно он с особым вниманием обхаживал Ахкеймиона. Вытягивая из него знания о Трех Морях, Келлхус подспудно внушал ему порывы и стремление к свершению невозможного — к обучению Келлхуса Гнозису, смертоносному колдовству Древнего Севера.

Однако в ходе обучения Келлхус обнаружил десятки шпионов-оборотней, подменивших людей самого разного положения. Один из них, шрайский рыцарь высокого ранга по имени Сарцелл, пытался втереться в доверие к Келлхусу и выпытывал сведения. Келлхус воспользовался этой возможностью, чтобы предстать еще более загадочным — головоломкой, которую Консульт попытается скорее уничтожить, чем разгадать. Пока он не представляет опасности для Консульта, понимал Келлхус, против него ничего не сделают.

Для укрепления позиций требовалось время. Пока Священное воинство не в его власти, нельзя решиться на открытое противостояние.

Он ничего не говорил Ахкеймиону по той же самой причине. Он знал, что школа Завета считает его предвестником Второго Армагеддона, и Ахкеймион не рассказывал об этом членам своей секты по единственной причине — из-за недавней смерти его ученика Инрау, произошедшей в результате их интриг. То, что Келлхус действительно может видеть агентов Консульта, говорило слишком о многом. И Ахкеймион понимал, что Завет скорее уничтожит Келлхуса, чем признает его равным себе.

Как только Священное воинство захватило Шайгек, положение Келлхуса и его уверенность в себе укрепились, и он начал свои проповеди с вершины зиккурата. Многие открыто называли его Воином-Пророком, но он продолжал настаивать, что является таким же человеком, как и все прочие. Поскольку Ахкеймион не устоял и поверил, что Келлхус — единственная надежда мира, тот наконец попросил его начать обучение Гнозису. Но когда Ахкейми-

он отправился в Сареотскую библиотеку, чтобы помедитировать и подумать об этом, его похитили Багряные Шпили.

Решив, что Ахкеймион погиб, Келлхус обратился к Эсменет. Им двигала не только страсть, но и понимание, что она от природы очень умна и потому чрезвычайно полезна и как сторонница, и как возможная супруга. Различия между дунианином и мирскими людьми делают его кровь бесценной. Келлхус знал, что его отпрыски, особенно от такой женщины, как Эсменет, станут мощнейшим орудием в борьбе.

Потому он принялся соблазнять Эсменет. Научил читать, показал скрытую в ее сердце истину, все глубже вовлекал ее в свой круг власти и влияния. Тяжелая утрата, которую понесла Эсменет, не помешала, а лишь помогла сделать ее более уязвимой и податливой. Когда Священное воинство вступило в пустыню, она добровольно разделила ложе Келлхуса и Серве.

Несмотря на трудности, странствие по пустыне предоставило Келлхусу множество возможностей испытать свои нечеловеческие способности. Он сплотил Людей Бивня, показав неукротимую волю и отвагу. Он спас их от жажды, отыскав с помощью своих чудесных способностей источники воды. Когда остатки Священного воинства напали на Карасканд, тысячи людей открыто почитали его как Воина-Пророка. Тогда он сдался и принял этот титул.

Своих последователей он назвал заудуньяни — «племя истины».

Но теперь появилась новая опасность. Пока заудуньяни становилось все больше, росло и недовольство Великих Имен. Многие считали, что следовать воле живого пророка, а не заветам давно умершего — это уж слишком. Икурей Конфас возглавил ортодоксов — тех Людей Бивня, кто отвергал Келлхуса и его обновленный айнритизм. Даже Пройас чувствовал беспокойство.

Консульт тоже следил за Келлхусом с возрастающей тревогой. В суете после взятия Карасканда Сарцелл вместе с несколькими собратьями-оборотнями попытался убить пророка, что чуть ire стоило Келлхусу жизни. Понимая, что это может пригодиться в дальнейшем, Келлхус сохранил одну из отсеченных голов убийц.

Вскоре после покушения с Келлхусом наконец связался один из агентов его отца — кишаурим, убежавший от Багряных Шпи-

лей. Он сказал, что Келлхус следует Кратчайшим Путем и скоро поймет нечто, именуемое Тысячекратной Мыслью. Келлхус хотел бы задать бесчисленное количество вопросов, но было слишком поздно — появились Багряные Шпили. Чтобы не рисковать своим положением в их глазах, Келлхус отсек вестнику голову.

Когда падираджа запер Священное воинство в Карасканде, ситуация усугубилась. По словам Конфаса и ортодоксов, Господь покарал Людей Бивня, потому что они пошли за лжепророком. Чтобы отвести эту угрозу, Келлхус замыслил убийство Конфаса и Сарцелла. Это ему не удалось, но погиб генерал Мартем, ближайший советник Конфаса.

Теперь перед Келлхусом встала почти неразрешимая проблема. Священное воинство голодало, заудуньяни и ортодоксы были на пороге открытой войны, а падираджа продолжал штурмовать Карасканд. Впервые Келлхус столкнулся с обстоятельствами, которые были сильнее его. Он видел единственный способ сплотить Священное воинство под своим началом: позволить Людям Бивня обвинить его и Серве в надежде на то, что Найюр, движимый местью за Серве, спасет его. Только драматическое событие и последующее оправдание смогут одолеть ортодоксов.

Он должен совершить прыжок веры.

Серве была казнена, и Келлхуса привязали к ее нагому трупу. Затем его распяли на железном обруче и повесили на дереве, оставив долго умирать под лучами солнца. Видения He-бога преследовали его, мертвая тяжесть Серве давила его. Он никогда не испытывал таких мучениц...

Впервые в жизни Анасуримбор Келлхус заплакал.

Ахкеймион явился к нему в дикой ярости из-за Эсменет. Келлхус рассказал ему о шпионах-оборотнях и о своем видении грядущего Армагеддона.

Затем чудесным образом его сняли с креста, и он понял, что Священное воинство теперь полностью принадлежит ему, что у него есть и пыл, и уверенность для победы над падираджей.

Стоя перед возбужденной толпой, он познал Тысячекратную Мысль.