Глава 10

К субботе Катька, погрязшая в разборке дедовой мастерской и составлении черновой презентации для Шагдетова, осознала, что любить обычных котов не так-то просто.

В целом к животным она относилась благосклонно, однако совершенно без фанатизма. Катьке нравилось гладить собак и котов, нравилось, когда теплая тушка лежит на коленях или доверчивое животное лижет пальцы… Однако никаких особых чувств к братьям нашим меньшим Катька не испытывала. Ну, есть они, живут – бегают, летают и плавают. Что особенного?

Обычно для того, чтобы нарисовать кота или ежа с одуванчиком, никакого особого настроя Катьке не требовалось. Просто возникала идея, оформлялась на потоке вдохновения, и можно было жить дальше. Даже с заказными, когда «торкало», Катька справлялась именно этим способом. И было очень неприятно обнаружить, что с дедовым заказом этот номер не пройдет.

Дед просто обожал Фреда и Джорджа. Любил до умопомрачения. Этим были пронизаны все его работы с ними, даже заказные портреты. Катька очень хорошо умела чуять такие штуки: у нее имелось энное количество своих работ, от которых она сама глаз не могла оторвать, потому что все они были о любви. Пара французских пейзажей, несколько портретов деда, какое-то количество абстракций, выплеснувшихся изнутри. Разница была видна. И Катьке совесть не позволяла написать девять объектов с котами… без любви.

В конце концов, поступить так будет совершенно подло по отношению к деду. Он не того от внучки хотел.

Катька смотрела дедовы наброски и картины. Катька гладила котов. Она даже не стала пользоваться берушами и попробовала умиляться тыгыдыку, однако коты так и оставались для нее некими инопланетными и чужими существами. Может, слишком мало еще времени прошло, только вот Катька помнила, как влюбился в рыжие комочки дед – сразу, не останавливаясь на мелочах вроде привыкания. А как поступить ей, если Фред и Джордж для нее просто наследство?

Можно было бы махнуть рукой, но страшное слово «халтура» так и маячило на периферии сознания, и Катька в итоге пришла к решению.

Любовь – это работа. Уж ей-то об этом хорошо известно! И деду, скорее всего, тоже, хотя на эту тему он никогда с внучкой не говорил. А работу можно сделать, не бывает невозможных вещей, стоит только как следует постараться!

Катька не стала гуглить глянцевые советы типа «как влюбиться за семь дней в собственного кота», а подошла к делу со всей основательностью: составила план.

В плане были следующие пункты: замечать в котах хорошее, осознать их как художественные объекты, проникнуться красотой и грацией, гладить почаще, давать вкусное (в пределах прописанной ветеринаром диеты), играть, написать котам стихи… Катька вывалила на бумагу все посетившие ее идеи, ткнула в первую попавшуюся и начала исполнять.

Всю субботу уже не коты ходили за хозяйкой, а хозяйка за ними; Фреда и Джорджа это немного встревожило. У них имелись собственные маленькие грязные тайны, вроде заныканной в щели за шкафом куриной косточки или незаконно облежанной Катькиной черной юбки, и коты категорически не желали, чтобы хозяйка узнала обо всем и сразу. Когда удрать не получилось, коты развалились на полу в гостиной и полдня изображали тушки. Катька сидела, гладила их, трогала розовые пятки и длинные хвосты, смотрела, как движутся бока и растут усы. Фред и Джордж лениво щурились, показывали острые зубки, когда зевали, и видно было, что у обоих розовое небо, а язык шершавый, смешной.

Катька призвала на помощь Марию Михайловну, а та, соорудив кофе и десерт, подробно рассказывала о всяких историях, приключавшихся с котами-близнецами, и о том, как они жили с дедом. По всему выходило, жили обыкновенно, но с огоньком.

Выяснилось, что у Фреда характер более пакостный, чем у Джорджа. Катька уже не помнила, что там было с оригинальными близнецами Уизли (кажется, отжигали оба), но в кошачьей версии хулиганов безусловно лидировал Фред. Это ему принадлежало авторство композиции «Фикус, клубок и луковая шелуха», воздвигнутой в среду в гостиной под покровом ночи. Если бы творец остался лежать рядом и вылизываться, то получился бы перформанс, но кот предусмотрительно сныкался до вечера. Это его лапы оставляли мокрые следы на идеально вытертых поверхностях, и Катька не сомневалась, что тот когда-то извлеченный из еды кошачий ус тоже принадлежал Фреду.

Джордж был поспокойнее и наглядно иллюстрировал поговорку «В тихом омуте черти водятся». Он если и делал пакости, то словно бы мимоходом, а потом смотрел абсолютно честным взглядом: ну извините, так получилось! Это судьба, а порядочный кот против судьбы не попрет! Джо был менее ловким, мог проехаться на пузе по лестнице или угодить лапами в кастрюлю с супом, к счастью остывшим. В воскресенье он застрял за шкафом и заснул там, а когда проснулся, так испугался, что истошно завыл. Катька и Мария Михайловна шкаф подвинули, Джордж выбрался оттуда кормой вперед и как ни в чем не бывало прошествовал ужинать.

Если бы коты были жидкостью, то к понедельнику они булькали бы у Катьки в ушах – так она за неделю на них насмотрелась! И да, прониклась к ним чуть больше, чем раньше, однако ни о каком обожании речи пока не шло. Ну, начало положено, может, потом, в процессе…

Встречу с Шагдетовым назначили на понедельник, и тут уж пришлось согласиться на визит в «Дефтер»: Климанский заметил, что второго отказа прийти на его территорию восточный человек им не простит. Катька, которую полностью поглотили процесс разборки мастерской, воссоздание любви к котам и придумывание новой концепции, согласна была на все, лишь бы договориться уже наконец и приступить к работе. Игорю очень не нравилось, что на него у девушки остается совсем мало времени; они и виделись-то урывками, Катька иногда даже не успевала парню в WhatsApp написать. Возможно, Игорь чувствовал себя неловко, оставаясь в одиночестве в Катькиной студии, куда ни друзей не пригласить толком, ни самому обжиться. Надо с ним устроить разговор, только вот времени нет.

В «Дефтер» ехали на «Мерседесе», который жил обычно в другом гараже – оттуда водителю было ближе. Катька, слегка принарядившаяся для переговоров (платье в синий цветок, художественный беспорядок на голове, россыпь разноцветных браслетов с камушками), прижимала к себе папку с набросками и распечатками и немного нервничала. Странное тянущее чувство в районе желудка – это не может быть голод, не с Марией Михайловной! – тревожило Катьку, пока она не опознала его. Страх.

Катька уже давным-давно ничего не боялась.

Ну ладно, боялась, что дед умрет. А кто не боится? Когда у тебя из родственников один пожилой джентльмен, похожий на Шона Коннери, и больше никого, это, знаете ли, не способствует расслаблению. Катька думала, что когда деда не станет, то она ощутит дикое, выматывающее одиночество, и сейчас с удивлением осознавала: этого не произошло. Филипп Литке ушел, а его любовь к внучке осталась, и оказалось, ее так много было, этой любви! Наверное, достаточно, чтобы Катька всю жизнь ее ощущала. А других вещей она всерьез не боялась давно. И тут вот…

Просто, несмотря на прогрызаемый творческий путь, Катька себе пока особо не позволяла того, на что решилась в этой презентации. Мелочей – как писать, что писать. Наверное, это дед и имел в виду в своем письме, говоря о предательстве себя самой.

В детстве все было по-другому, но на то оно и детство. Вырастая, понимаешь: жизнь совсем не так проста…

Катька думала, что ресторан в Костянском переулке окажется этаким дорогим местечком (сам Шагдетов выглядел дорого), куда обычные смертные если и заглядывают, то лишь затем, чтобы испугаться цен в меню и по-быстрому свалить, однако реальность ее удивила. Место было ориентировано на средний класс – и то верно, тут в округе масса офисов, наверняка народ ходит сюда обедать, вон и бизнес-ланч есть. Посетителей было немало, вкусно пахло специями. И оформлено все было в кавказском стиле, но без глупости, штампов и пластиковых растений. Хорошее место, визуально Катьке понравилось.

Им отвели стол в углу, и через пару минут пришел Дамир – на сей раз в джинсах и рубашке поло. Встреча намечалась уже не официальная, а рабочая, и все немного расслабились, кроме Катьки. Ее слегка потряхивало. Казалось, что придуманное – глупость несусветная.

– Ну вот, все в сборе, – сказал Шагдетов, когда уселись. – Только котов не хватает.

– Вы на них еще насмотритесь, – вздохнула Катька. – Я буду их часто возить с собой. Валентин Петрович вот говорит, мы будем хитом «Инстаграма» этим летом.

– Непременно. – Климанский кивнул. – Мы над этим работаем.

– Прежде чем заговорим о работе, – сказал Дамир, – позвольте вас угостить. Вы знаете, Катерина, что адыги – очень гордый народ?

– Полагаю, как все кавказцы, – улыбнулась она, не очень понимая, как связаны еда и гордость.

– Иногда даже для кавказцев. Временами, как мне кажется, перегибают палку в этом вопросе. Мы эмоциональны, дерзки, возможно, в некоторых случаях это порой перерастает в хамство. – Дамир пожал плечами. – Хотя воспитанный человек себе такого никогда не позволит. Но вместе с этим адыги гостеприимны и доброжелательны. Наш обычай гостеприимства сохранился с древних времен по сей день; я прочитал немало исторических книг о своем народе, и во всех этих книгах, без исключения, историки выделяли это качество. Адыги преданны и любят очаг родной, свою улицу, свой аул, свою республику, много песен спето в честь каждого аула, которых в Адыгее много… А гостеприимство – это не в последнюю очередь национальная кухня. И чтобы дорогой гость уехал домой удовлетворенный, блюда должны быть очень, очень вкусными.

– Ах вот оно что!

– Мне всегда нравилось, как готовят мои соплеменники. И когда я понял, что хочу принести в Москву этот обычай адыгского гостеприимства, то открыл первый «Дефтер». Здесь все сделано для того, чтобы ублажить гостей, но без заискивания, с уважением. Стол накрывают щедро, кормят от души, и если что-то гостю не понравится, то мы извинимся – это ведь гость, его слово священно. Поэтому, – продолжил он, перейдя с напевного, сказочного тона на обычный, – я слежу за тем, чтобы в моих ресторанах все было идеально. И позвольте угостить вас сегодня по нашему обычаю.

– Конечно… – Катька кивнула, попридержав свои ехидные комментарии. Неуместны они сейчас, видно же, что человек искренне гордится и своим происхождением, и своим народом, и едой, разумеется.

Дамир махнул кому-то, и стол в мгновение ока заполонили блюда, блюдца и мисочки. Запахло так вкусно, что Катька сглотнула голодную слюну. Опытный Валентин Петрович предупредил девушку, чтобы не обедала и лучше не завтракала, и, глядя на заставленный вкусностями стол, Катька поняла почему. Придется попробовать все, чтобы не обидеть хозяина.

Как хорошо, что у нее внутри, как у котиков Фреда и Джорджа, черная дыра, в которую влезает много!

– Это щипс – главное наше национальное блюдо, густой суп, – рассказывал и показывал Дамир. – Его готовят и как соус, но я вам предлагаю мясной. Это четлибж, его часто упоминают в песнях – жареная курица, но у каждой семьи свой рецепт. Этот мне бабушка поведала, никто так вкусно не готовил четлибж в нашем ауле! Вот эти пышки называются щалям, их можно есть с сыром, а можно просто так. Вот это мое любимое – гуубат – слоеное тесто с адыгейским сыром. Ну и, конечно, сыры, и адыгейская соль, она особенная, и еще…

Катька слушала, пробовала, млела. Страх растворился в сытости, и девушка подумала: в любой непонятной ситуации ешь, а уж потом будешь беспокоиться! Этому надо у Фреда и Джорджа поучиться, вот они такие штуки умеют виртуозно. Хм, глядишь, и удастся понять истинную суть котов, которую дед увидел сразу, а Катьке работать приходится…

Примерно через час Валентин Петрович простонал:

– Дамир Кирмитович, пощадите! Сил никаких больше нет. Сейчас лопну и перестану соображать, а думать-то надо! Вы нам устроили настоящий пир.

– Ладно, – смилостивился Шагдетов. – Так уж и быть! Но разве это пир… Вот приедете к нам в гости на Кавказ… Кстати, это приглашение! Там и увидите, что такое настоящий пир. Дня на три, а то и на неделю.

– Я окочурюсь неделю так жрать, – шепнула Катька Климанскому, пока Дамир где-то на кухне распоряжался насчет кофе и десерта. – Это какими бездонными глубинами надо обладать, чтобы выжить после такого?

– А что, в Грузии вас не закормили? – усмехнулся Валентин Петрович.

– Мы там один день всего пировали, улетать нужно было. Неделя – это тренироваться надо, курс по еде пройти!

– Вот и проходите, пока угощают. Дамир Кирмитович вас теперь просто так не отпустит.

– В смысле – просто так?

– Вы ему понравились, неужели не заметили?

– Да мы и виделись-то один раз.

– Некоторым и минуты хватает. Я вас предупреждаю, Катерина Филипповна, потому что вы девушка творческая и можете не заметить. Уверяю, работе его интерес не помешает, я Шагдетова знаю не первый день. Это очень воспитанный черкес. Но – черкес. Он не переступит черту, если вы ему не позволите. А если позволите… Женщин такие мужчины выбирают раз и навсегда.

– Шок – это по-нашему, – пробормотала Катька. – Вы меня удивляете, Валентин Петрович. О каком позволении может идти речь? Я, между прочим, почти замужняя девушка.

– Почти не считается, – хмыкнул Климанский. – Да и, Катерина Филипповна, вы сами знаете, как я отношусь к Игорю Марковичу. Человек он хороший, но иногда этого недостаточно. Причем пострадавшей стороной в случае чего окажетесь не вы, а он.

– Это в каком смысле?

– А в таком, что у вас есть характер. Сильный и не очень простой. Обычный хороший человек с этим не справится. Вы его перемелете и сами не заметите, как такое произошло. Простите, что в вашу личную жизнь полез, но давно уже хотел вам это сказать.

– Вы меня всю жизнь знаете, вам можно. – Катька покачала головой. – Давайте об этом не сейчас, вон и Шагдетов возвращается…