Плач

В пещере душа заговорила словами, которые рот не произносил никогда.

— Колода с телом брата моего стрелой ушла в черное небо, на звезды ночные бросился убитый брат мой — и, не долетев, упал на ветви, в гроб свой упал… Возроптало сердце мое. Я проклял юраков, я всех людей проклял, что нет среди них добра и милости, только злоба и злоба.

Велика тайга, людей в ней много, дымы чумов бесчисленно поднимаются в небо, стойбища огромны и богаты, становые пути исхожены и кочевья живут. Птица ждет свою стрелу, рыба ожидает сети, чтобы котцы кипели, как котлы над очагами, зверь ищет свою судьбу среди деревьев, добрые кайгусы помогают людям, чтоб не прекратился род их, но брату моему, Лару, брату моему, не нашлось ни стойбища, ни чума, ни удачи, ни ласки, ни слова… Что была его сила? Что была его удаль? Зачем ему молодое сердце и ходкие ноги, глаза, видящие дальнюю звезду, крепкая рука и умный нос, когда не было ему места в тайге? Не приготовлено было ему ни чума, ни очага, ни оленей, ни нарт с упряжью, ни доброй жены — зло, поношение и гибель были приготовлены брату моему, Лару, брату моему убитому. Пришел он к людям из мха лесного, где был спрятан от смерти, пришел, не помня племени своего и крови своей не ведая, — так и ушел на чужие ветви.

Я один остался, в целой тайге один, под небом один, между мирами один, средь людей один — нет мне ни чума, ни очага, ни племени. Пусть окрепнет рука моя войной, местью окрепнет, пусть жалость вылетит изо рта, как последний дым от очага потухшего вылетает через верхнее отверстие. Пусть стаями соек выпорхнут из моего рта имена врагов — тех, кто забрал у брата моего жизнь, а у меня — брата: тех, кто отнял у нас племя, кровь нашу украл и память нашу кровную, как очаг, потушил. На чумище памяти моей пусть война бушует, пусть мщение крадется.

Я не плакал. Слова, которые изрекал рот, существовали за тем пределом, где уже нет слез, равно как нет ни горя, ни радости, ни смеха. Душа превращалась в жилище, которое давно оставили люди и увели за собой запахи жизни. Я раскачивался, как безумный, и говорил ровно, с закрытыми глазами. Потом замолк.