Глава вторая

По правде говоря, у Клоуэнс не было причин не писать, но всю неделю она была занята, а в субботу, когда обычно писала, Харриет Уорлегган настояла на том, чтобы отправиться в Кардью на «маленькую вечеринку». После смерти Стивена и горького разочарования в нём, ставшего частью её скорби, Клоуэнс вложила все силы в то, чтобы поддерживать на плаву — в буквальном смысле — свое маленькое судоходное предприятие.

Тим Ходж, толстый и смуглый моряк средних лет, ставший правой рукой Стивена во время последней его авантюры, теперь управлял той частью дела, которая мало подходила для женщины, и кроме того, был капитаном «Адольфуса». Сид Бант по-прежнему водил «Леди Клоуэнс» и вполне справлялся с мелкими береговыми перевозками. А сын Стивена Джейсон в минувшем мае вернулся в Бристоль.

С получением доли от удачного приватирства Стивена и части наследства от Клоуэнс у Джейсона образовался небольшой капитал, и он подумывал о партнёрстве с товарищами в Бристоле. Клоуэнс по нему скучала, но в глубине души радовалась его отъезду. Некоторые его повадки слишком напоминали ей Стивена, и каждый раз в присутствии Джейсона она вспоминала, что по закону не была женой Стивену, поскольку в то время была ещё жива его первая жена. Хотя горечь обнаружившегося двоежёнства Стивена и вкус предательства с течением времени ослабевали, но не отпускали Клоуэнс.

Но она тосковала по Стивену. Несмотря на все недостатки, он был яркой и сильной личностью, временами обворожительно искренним и отчаянно любящим. Теперь, когда Джейсон уехал из Пенрина, Клоуэнс легче могла забыть о вине Стивена и думать о нём с любовью и горем. Она осталась в коттедже, где они провели большую часть совместной жизни. Большой дом, затеянный Стивеном, на момент несчастного случая ещё не достроили. Этот памятник непредсказуемости человеческой жизни так и не завершили, и теперь он ждал, что его кто-нибудь купит. После смерти Стивена Клоуэнс виделась только с некоторыми членами своей семьи и друзьями, а в последнее время — в основном с женой Джорджа Уорлеггана.

Клоуэнс не сомневалась, что именно под влиянием Харриет сэр Джордж заключил с Ходжем контракт на регулярные перевозки на «Адольфусе» цемента из карьеров Уорлеггана в Пенрине. Тот контракт, который так стремился заполучить Стивен, но так не добился. Регулярные заказы — огромное подспорье для такой крошечной судоходной компании. И потому дождливым сентябрьским вечером Клоуэнс отправилась на вечеринку. Она вполне предсказуемо обнаружила, что «маленьким» прием был лишь с точки зрения Харриет — гостей собралось около тридцати. Свои званые вечера Харриет собирала после сезона охоты, и Клоуэнс удивил не совсем обычный подбор игроков. Там имелся стол с рулеткой и стол для триктрака, но три меньших предназначались для виста, и по меньшей мере половину гостей Клоуэнс никогда не встречала.

Наибольшее впечатление на неё произвёл мистер Придо, блондин лет под тридцать, безупречно одетый, высокий и худощавый, державшийся очень прямо. Во время игры в карты он то и дело снимал и надевал маленькие очки. В беседе за ранними закусками Клоуэнс узнала, что он служил в Вест-Индии, его отправили на родину из-за болезни. Когда игроки разместились за столами, мистер Филип Придо оказался её партнёром по висту. Их противниками стали мистер Майкл Смит и миссис Полли Кодрингтон, за которой когда-то ухаживал Валентин. Какое-то время игра шла спокойно. Потом, после очередной раздачи, мистер Придо взглянул на партнёршу поверх очков и произнёс:

— Если бы вы сейчас пошли в масть...

— У меня больше не было треф, — ответила Клоуэнс.

— Но вы отыграли... — Он не договорил.

— Всего один раз. Я сдала бубну, понадеявшись, что у вас туз.

— У меня был король, который взял тузом мистер Смит.

— Это поддержало мою даму.

— Но вы ей так и не воспользовались.

— Да. Так уж вышло. У них оказались слишком сильные козыри. А у меня — сверкающая россыпь бесполезных бубен.

— Вот бы мне сверкающую россыпь, дорогая, — вставила Полли Кодрингтон, глядя на лишённые колец пальцы, и рассмеялась.

Филип Придо бросил на неё неприязненный взгляд, должно быть, шутка показалась ему грубоватой. Потом сказал Клоуэнс:

— У вас не было двойки треф?

— Нет.

Игра продолжилась. Спустя некоторое время компании за столами распались и перестроились. Вечер стоял душный, и когда дождь прекратился, открыли окна, чтобы впустить свежий воздух.

Клоуэнс подошла к окну и посмотрела на широкие лужайки и фигурно подстриженные живые изгороди. За игру она лишилась четырёх гиней и надеялась, что противный мистер Придо потерял не меньше. Спускались сумерки. На фоне деревьев едва виднелась стайка оленей.

— Миссис Каррингтон.

Она обернулась.

— Мистер Придо.

Он снял очки.

— Миссис Каррингтон, я подумал, что обязан извиниться.

Она удивлённо взглянула на него, но промолчала. Довольно большие тёмные глаза собеседника казались особенно выразительными на фоне светлых волос.

— С моей стороны непростительно делать вам выговор при игре.

— О, разве это был выговор? Я не заметила.

Не вполне правда, но сейчас она готова была к компромиссу.

— Так у вас было две трефы или одна...

— Одна.

— Да, именно так. С моей стороны было невежливо привлекать внимание к вашей ошибке.

— Это была не ошибка.

Он кашлянул.

— Я неправильно выразился. Возможно, мне стоит начать сначала. Я хотел объяснить, что на Ямайке привык играть исключительно в мужской компании, вот это замечание у меня и выскользнуло. Элегантные вечеринки с картами, вроде этой, для меня непривычны. Должен сказать, восхитительная перемена. Надеюсь, вы позволите мне выразить сожаления.

— Надеюсь, с другой партнёршей вам повезло больше.

— Она не так очаровательна и юна. Но да, вторую половину вечера я окончил победой.

Вот досада, подумала Клоуэнс. Какая жалость.

— Я могу считать, что вы приняли мои извинения? — спросил он.

— Извинения за упрек или за напрасный упрек?

Он словно что-то сглотнул.

— За упрёк, миссис Каррингтон. Для джентльмена это в любом случае нехорошо.

— Если вы считаете извинение необходимым, я рада его принять.

— Благодарю вас.

Он всё не уходил.

— Леди Харриет сказала, что вы вдова, миссис Каррингтон.

— Да.

— И живёте неподалёку?

— В Пенрине. А вы, мистер Придо?

— Я остановился у Уорлегганов на неделю или около этого. Старший брат леди Харриет — друг моего отца.

Джордж как раз ненадолго заглянул к гостям. В свои пятьдесят девять он растерял лишний вес, беспокоивший его в среднем возрасте. Черты заострившегося лица теперь сильнее напоминали отцовские, хотя цвет был скорее гранитно-бледным, чем пунцовым. Джордж был любезен со всеми, что не рассеивало мрачного впечатления от его образа. Два огромных охотничьих пса подняли на него глаза, внимательно и в молчании оглядели, пришли к выводу, что он, к сожалению, живет в этом доме, и опять погрузились в сон. Когда два года назад у Джорджа родились дочери-близнецы, какой-то шутник заметил, что будь они мальчиками, назвать их следовало бы Кастором и Поллуксом.

— Миссис Каррингтон.

— Да.

— Полагаю, сейчас подадут ужин. Окажите мне честь сопроводить вас.

Харриет говорила о чём-то с Джорджем, но заговорщически подмигнула вошедшей под руку с мистером Придо Клоуэнс.

В груди миссис Каррингтон зародилось чудовищное подозрение. Всякий раз, когда они с Харриет встречались, та уговаривала её выходить почаще, видеть новые лица, общаться с друзьями, а не проводить всю жизнь в заботах о своих судёнышках. Неужели это коварная махинация, чтобы свести её с новым мужчиной? Если так — чёрта с два.

К ней приблизился Пол Келлоу.

— Клоуэнс! — он пожал ей руку. — Я потерял жену. Ты её не видела?

— Да, кажется, она только что поднялась наверх.

— Как ты поживаешь? Прекрасно выглядишь, как и всегда.

Сам Пол не изменился, однако после женитьбы на Мэри Темпл изменились его обстоятельства. Темплы владели собственностью около Пробуса, и Пол жил с женой в доставшемся в наследство доме и управлял от имени тестя имением, в котором находились прибыльные сланцевые карьеры. Пол был всегда умным, худым, с длинными, но тщательно подстриженными черными волосами, тонкими, элегантными и ухоженными. Никто, уж точно не Джордж, никогда бы не догадался, что Пол — последний оставшийся в живых из трио, ограбившего дилижанс Уорлегганов шесть лет назад. Из всех троих только он преуспел. И всё же его процветание, хотя и достаточно ощутимое, казалось, едва ли коснулось его личности. Загадочный молодой человек. Клоуэнс спросила о здоровье его сестры.

— Дейзи? Довольно неплохо при ее чахоточном состоянии. Изредка покашливает.

— Не говори так!

— Это правда, дорогая. Сперва Дорис, потом Вайолет. Дейзи следующая. Семейное проклятие рода Келлоу.

— Ты шутишь.

— Очень на это надеюсь. Но несколько лет назад у меня было три хорошеньких сестры. Теперь только одна, которую я пытался свести с Джереми, но потерпел неудачу. Она сама не своя, с тех пор как его убили. И кашляет.

— Я... не видела ее с лета.

— Я захожу раз в неделю. Ты знаешь, что мой отец продал свои дилижансы?

— Слышала, но...

— Было нецелесообразно продолжать без меня. Нам предложили выгодную цену, мы продали как раз вовремя...

За спиной Пола Клоуэнс заметила его жену, она спускалась по лестнице. При мерцающих свечах Клоуэнс показалось, что она поразительно похожа на Вайолет, покойную сестру Пола. Но когда Мэри приблизилась, заслонив свет, Клоуэнс поняла, насколько ошиблась. Ошиблась? Да. Но у обеих похожая фигура, цвет лица, волос и глаз. Разве мужчины женятся на девушках, похожих на их матерей или сестер?

Клоуэнс понимала Харриет, которая считала, что та слишком долго скорбит по Стивену, но Харриет не знала всего, в том числе печальной смеси разочарования вкупе со всем понятной скорбью. Некоторые также подозревали о ее неприязни к Кьюби, вдове Джереми. Клоуэнс и Джереми очень дружили, больше, чем обычно брат с сестрой. За шуточками они скрывали крепкую привязанность друг к другу. Джереми оберегал ее от Стивена, пока полностью не убедился в его искренности. Потом он встретил Кьюби, и Клоуэнс считала, что только она понимала его полную сосредоточенность на этой девушке. Весь мир перестал иметь для него значение.

Что ж, хорошо бы этим все и ограничилось. Но Клоуэнс видела его крайнюю подавленность, которая чуть не довела его до срыва, когда Кьюби хладнокровно смирилась с желанием ее семьи выдать ее замуж на Валентина Уорлеггана. После этого Джереми резко переменился. В итоге решил пойти в армию, чтобы убраться подальше от Корнуолла и забыть Кьюби Тревэнион. Если бы не Кьюби, Джереми остался бы жив. Клоуэнс никак не могла этого забыть. Часто она гадала, почему родители приняли вдову Джереми. Может, из-за внучки Ноэль? Филип Придо что-то сказал, когда они садились за стол.

— Простите?

— Я хотел спросить, мэм, часто ли вы бываете на карточных вечерах?

— Очень редко. В детстве я играла в вист с братом. Гораздо позже снова взялась за карты, чтобы угодить мужу, который их обожал.

— Если не ошибаюсь, он служил в Оксфордширском полку и погиб при Ватерлоо?

— Нет, это мой брат. Муж умер не так славно — он упал с лошади.

— Ох, простите! Видимо, я невнимательно следил за словами леди Харриет.

— Видимо. А почему вас это заинтересовало?

— Раньше — нет. Теперь — да. Значит, вы пережили двойную утрату. Мне очень, очень жаль.

— Благодарю.

Клоуэнс аккуратно отщипнула кусочек охлажденного лимонного суфле.

— Мне нравилось играть в вист с мужем, так я удерживала его от других карточных столов, где можно было выиграть или проиграть гораздо больше, — сказала Клоуэнс уже более расслабленно.

— Он был азартным игроком?

— А разве не все мужчины такие?

Сейчас Придо улыбнулся искренне, а не вежливо изогнул губы, как прежде.

— Я знал многих женщин, любивших риск и не менее безрассудных, чем мужчины.

— Вы знаете мир куда лучше меня, мистер Придо.

Он тихо кашлянул.

— Сомневаюсь в этом, мэм. Я вел довольно ограниченную жизнь. Прямиком из школы отправился в Королевское военное училище в Марлоу, а оттуда в Королевский драгунский гвардейский полк. После Ватерлоо я служил в пехотном полку в гарнизоне Ямайки, пока меня с позором не отправили домой.

— С позором?

— Лихорадка — это позор, если не в силах ее побороть.

— Вы сражались при Ватерлоо?

— Да. Великое событие, из тех, что будешь вспоминать всю жизнь, хотя погибло очень много славных людей.

— Да, — пылко признала Клоуэнс. «Великое событие» — это нечто новое! Боже милосердный! — И вы намерены вернуться в армию, когда поправитесь?

— Нет. Как я упоминал, эту жизнь я нахожу очень ограниченной и малоинтересной.

— И как же расширить ее границы?

— Надеюсь...

Подали пирог с олениной, и разговор прервался. Клоуэнс потягивала французское вино.

— Вы надеетесь...

— Ах да, — сказал он, надевая нелепые маленькие очки. — Но я слишком много говорю о себе. Какова ваша жизнь, миссис Каррингтон? У вас есть дети?

— Нет. Муж открыл небольшое судоходное предприятие. В основном, каботажные перевозки. После смерти супруга я пытаюсь удержать предприятие на плаву.

— Полагаю, успешно.

— Это нелегко. После окончания войны торговля очень непостоянна. А какие планы у вас, мистер Придо? Или к вам следует обращаться не просто «мистер»?

— Я был капитаном. Но это в прошлом.

— Вы не хотите сохранить военное звание?

— Оно не имеет значения. Я сказал Харриет, что предпочёл бы его опустить.

— Странно, на мой взгляд. Разве это не повод для гордости?

— Звание капитана? Возможно. Думаю, я сражаюсь с собственными глубоко скрытыми чувствами.

— До того, как отца посвятили в рыцари, — ответила Клоуэнс, — он всегда называл себя «капитан Полдарк». Не столько потому, что служил капитаном в армии, сколько потому, что был капитаном шахты. В глазах корнуольца это куда почётнее.

Молодой человек улыбнулся.

— Отчасти я корнуолец. У меня в Падстоу живет родня. И я не прочь остаться в этом краю на год-два.

— Вы свободны от обязательств?

— У меня в Девоне родители и две сестры. Но мне хочется самому добиться успеха в жизни.

Его длинные костлявые пальцы, под стать длинной костлявой фигуре, то и дело подрагивали.

— Но не в армии?

— Нет, не в армии. Есть куда более интересные занятия.

Внимание Клоуэнс отвлёк человек на другой стороне стола, и на некоторое время разговор прервался. Наконец, Придо спросил:

— Ваш отец — член парламента, миссис Каррингтон?

— Бывший. Он ушёл в отставку в прошлом году.

— Но все равно ведет активную жизнь, я полагаю?

— Не знаю, что вы подразумеваете под активной жизнью. Его жизнь полна приключений.

— Мне бы хотелось как-нибудь с ним встретиться.

— Вы говорили о более интересных занятиях, — напомнила Клоуэнс.

— Э-э-э... В смысле, для меня? Да, я интересуюсь археологией. Корнуолл полон доисторических останков. У моего отца небольшое имение возле Пензанса. Сейчас там никто не живёт, и я попытаюсь убедить его сдать мне дом на год или два.

Когда Клоуэнс выходила, возле двери Харриет тронула её за руку.

— Я заметила, ты нашла много общих тем с моим юным мистером Придо?

— Ты чудовище, Харриет, — ответила Клоуэнс.

— Это ещё почему? Тебе пора кого-нибудь себе подыскать.

— Боже упаси, чтобы я проявляла благосклонность к этому мистеру Придо!

— Не такой уж он и неприятный. Ко всему привыкаешь.

— Не думаю, что я к нему привыкну, Харриет.

— Он не женат. Кажется, порядочный и благовоспитанный. Кузен влиятельной семьи Придо-Брюн. Мой брат, знакомый с его отцом, очень хорошо о нём отзывается. Я нахожу мистера Придо вполне привлекательным.

Клоуэнс поцеловала приятельницу.

— Chacun a son gout. У каждого свой вкус.

— Разве тебе не нравятся его длинные ноги?

— Мне не нравится его надменность. Его снисходительный тон. И эти очки. Прости, дорогая. Понимаю, ты действовала из благих побуждений.

— Не сомневаюсь, его намерения такие же благие, надо только дать ему шанс. Ты придёшь к нам на следующей неделе?

— Он здесь будет?

— Не могу обещать обратного.

— Я подумаю. Но спасибо. Ты так добра.

— А ты просто ужасная девочка. Не знаю, почему я так беспокоюсь... В самом деле, я жду от такой встречи только хорошего. Раздражающий или соблазнительный, но это вызов. И когда вернёшься домой, ты обязательно о нем вспомнишь.

— Может быть.

— Хорошо, когда можно думать о ком-то новом — если и не с любовью, то хоть с раздражением.

На следующее утро, к огромному удивлению Клоуэнс, повидаться с ней зашёл Валентин Уорлегган. Она как раз собралась уйти в свою маленькую контору на Стренде в Фалмуте, откуда чаще всего управляла делами компании, и Валентин, почти такой же костлявый и тощий как Филипп Придо, удивлённо вздёрнул брови при виде портфеля с бумагами в её руках. Он поцеловал Клоуэнс.

— Ты собралась уходить, кузина? Я явился не вовремя.

— Ты вовремя, — ответила Клоуэнс, — иначе мы бы разминулись. Входи, пожалуйста.

Они вошли в дом, и она объяснила, что до полудня должна встретиться с Сидом Бантом, «Леди Клоуэнс» пришвартовалась к берегу накануне вечером. Валентин ответил на ее вопросы о здоровье Селины. Клоуэнс Валентин казался не особо привлекательным из-за близко посаженных глаз, но многие женщины находили его неотразимым.

— Ты уверена, что дело с Бантом может час подождать? В некотором смысле я тоже зашёл по небольшому делу, кузина. Или не очень большому. Оно касается судна под названием «Леди Каррингтон».

— Оно до сих пор на стапеле, — ответила Клоуэнс.

— Мне это известно.

— И до завершения работ ещё далеко. По крайней мере, если делать всё так, как хотел Стивен. Корпус закончен, и фальшборт, и каюта, хотя каюта — одна оболочка. Стивен заказал канадскую сосну для мачт и рей, мол, это самая лучшая древесина — и дерево пришло еще до его смерти, но пока что мачты не установили. Может, они у Беннетта, или он использовал их для других кораблей, не знаю.

— Ты за них заплатила?

— Я... кажется, да. Я не смогла заставить себя пойти к стапелю. Если тебе интересно, я попрошу Банта туда сходить.

— Если ты за них заплатила, они до сих пор там. Беннетты — квакеры.

Клоуэнс посмотрела в окно на солнечный день, потом обернулась к Валентину, развалившемуся в её лучшем кресле.

— У тебя к этому какой-то особый интерес, Валентин?

— Я подумал, если у тебя нет желания закончить постройку судна, я бы его купил.

— Правда?

— Тебя удивляет моё новое увлечение? Ну, не совсем новое. Некоторое время я владел частью судна. Оно называется — называлось — «Аделаида». Двухмачтовый люггер меньшего размера, чем корабль Стивена, но достаточно прочный, устойчивый на волнах, и с низкой осадкой, подходящей для каботажного плавания.

Это увлечение для кузена явно было в новинку. Валентин вытянул длинные ноги. Плотно обтягивающие саржевые панталоны не скрывали искривление левой ноги, последствия перенесённого в детстве рахита.

— И что c ней стало?

— С кем?

— С «Аделаидой». Ты только что о ней говорил.

Он скривился.

— Села на мель у маяка Годреви и полностью развалилась.

— А экипаж?

Валентин зевнул.

— Они добрались до берега.

— Ты был тогда на борту?

— Нет, Боже упаси! Я не плаваю на подобных посудинах.

Клоуэнс улыбнулась.

— Так значит, тебе нужна замена?

— Да.

— «Леди Каррингтон» ещё не достроена. Не знаю, сколько за неё просить.

— Это можно уладить. Если не найдешь в документах Стивена счета и расписки, их отыщет верфь. Собрать всё вместе, добавить двадцать процентов прибыли для тебя...

Клоуэнс растягивала деньги за продажу захваченного судна, оставленные ей Стивеном, но отдав Джейсону большую часть, сильно уменьшила свой капитал. Дом так и стоял недостроенным, и, похоже, никто не собирался его покупать. Точно так же и незавершённое судно не представляло ни для кого интереса.

— Ты собираешься стать моим конкурентом?

— Ни в коем случае, кузина. Даже не помышлял о таком. — Клоуэнс промолчала, а он продолжил: — Нынче я кочую только по северному побережью, трудно найти место среди всех этих утесов, куда можно пристать судну. Между Сент-Айвсом и Падстоу почти негде причалить. Бухта Тревонанса, которую я не выношу, это смертельная ловушка, а в Сент-Агнесс причальная стенка рушится каждый второй год... Бухта Бассета чуть западнее и куда лучше, чем многие предполагают. Туда безо всяких затруднений годами привозят уголь из Уэльса.

— И ты хочешь заниматься торговлей углём?

— Нет, — поморщился Валентин. — Хочу вклиниться в торговлю с Ирландией. Сейчас монополия у Падстоу.

Клоуэнс встала. Комната была слишком мала, чтобы шагать взад-вперёд, но ей требовалось пару минут подумать.

— Стивен как-то сказал, что в Падстоу ирландцев больше, чем в Рослэре.

Валентин рассмеялся.

— Попроси приятеля Ходжа от своего имени уладить дело с Беннетами. Надеюсь, получится договориться в пределах трехсот гиней, потому что, по моим расчетам, мне предстоит потратить еще около двухсот, чтобы закончить постройку и подготовить корабль к выходу в рейс.

— Да, — задумчиво протянула Клоуэнс.

Валентин ненадолго задержал на ней взгляд.

— Я редко вижу тебя в Нампаре в последнее время. Ты прямо-таки влюбилась в свой домишко в Пенрине.

— Ох, иногда я наведываюсь в Нампару.

— Скажи-ка, твое нежелание ездить туда как-то связано с возможным присутствием в Нампаре вдовы Джереми?

Она покраснела.

— Дело не в моем желании или нежелании. Просто у меня хватает забот с двумя кораблями.

Валентин пристально смотрел на Клоуэнс.

— Знаешь ли, Кьюби очень приятная молодая особа. Когда-то я чуть не женился на ней.

— Да ты что! — Клоуэнс для разнообразия позволила себе иронию.

— Но когда все это было? Сколько прошло — четыре, пять лет? А кажется, что давным-давно. В любом случае, все в далеком прошлом. Что было, то прошло, и так далее.

— Валентин, — сказала Клоуэнс, — не вижу причин не продавать тебе люггер, если ты хочешь купить. Лишние деньги мне не помешают.

— Прекрасно.

И тут она решила его уколоть:

— Надо же, я удивлена.

— Чем?

— Ну... ты женат на даме с деньгами. Не знала, что тебя интересует покупка корабля. У тебя новая шахта. Ты уже обсудил это с Селиной?

— Она пока ничего не знает. — Брови Клоуэнс поползли вверх. — Кузина, я человек предприимчивый. И пусть, как ты говоришь, Селина дама с деньгами, у нее две падчерицы на выданье, и ее возможности не безграничны. Так что я предпочитаю принимать решения самостоятельно.

Похвальный настрой, но звучало бы убедительней, не будь тон таким ироничным.

— Отлично, — переменила тему Клоуэнс. — Ходж в море, но завтра появится. Как только я с ним увижусь, попрошу отправиться к Беннетам и всё обсудить. Хочешь нанять их, чтобы корабль достроили по их техническим требованиям?

— Может, мне захочется кое-что переделать, но пусть они этим займутся, если сойдемся в цене.

Клоуэнс снова поднялась, Валентин тоже встал и направился к двери.

— И последнее, Валентин. Надо бы переименовать «Леди Каррингтон», если ты не против. Может, назвать «Леди Селина»?

— Я подумаю над этим, — ответил Валентин.