АЛЬТЕРНАТИВНЫЙ ОЛЬСТЕР

Как панк изменил Северную Ирландию

Очень быстро панк завоевал всю Британию. В некоторых городах движение было маленьким, в некоторых очень живым, и в Северной Ирландии с ее сложной политической ситуацией все эти свободные разговоры о политике приобрели новое значение.

Гай Трелфорд:

Белфаст был мертвым городом до тех пор, пока панк не дал ему хорошего пинка под зад. Развлечений почти не было, никакого рок-н-ролла! Группы не хотели сюда ехать, и кто может их в этом винить? В общем, ребятам пришлось самим все для себя делать. Rudi проложили дорогу, и другие группы последовали примеру: Outcasts, Protex Blue, Batteries, Victim, а в Дерри тем же самым занимались Undertones. Слухи стали распространяться насчет этих маленьких самопальных концертов посредством ранних фэнзинов вроде Private World и Alternative Ulster. Происходило что-то позитивное; детки не собирались сидеть, погрязнув в глубинах нищеты и безработицы, они не были готовы позволить насилию сломить их, они зато были готовы к хорошему тинейджерскому рок-н-ролльному веселью! Нигилистично? Негативно? Ничего подобного, сэр! Ольстерский панк был креативным и позитивным. Ребятишки создавали собственные группы, концертные площадки, фэнзины. Они экспериментировали с модой, записывали пластинки и ломали барьеры.

Панк распространялся подобно вирусу через все шесть графств. Власти забеспокоились. Панк развращал молодежь. Ха! Хрена с два! Другие детишки бросали коктейли Молотова, входили в молодежные крылья парамилитаристских организаций, жгли машины, и их затягивало во всю эту сектантскую карусель. Но только не панков. Тупые идиоты видели только английские булавки и молнии. Они не могли разглядеть то позитивное, что происходило под их собственными носами, не замечали того, что ребятишки скидывали с себя оковы религиозной нетерпимости и фанатизма, не видели, как они ломают классовые барьеры. А может, и видели. Может, именно это их и пугало. Разделяй и властвуй, удерживай контроль. Может, именно из-за этого начали отменять концерты. Может, именно потому власти запрещали выступления приезжавших английских групп (первыми были Stranglers, потом приезжали Clash). Ребята объединялись из-за любви к рок-н-роллу, к панк-стилю. Черт, да как они могли допустить объединения ребят с обеих сторон, не дай Бог они подружатся! Может, именно по той же причине парамилитаристы и экстремисты также не слишком жаловали панк-рок. Может именно из-за этого появились такие банды, как Friendly Society. Они были членами лоялистской парамилитарстской организации, объявившей, что их цель «нанести как можно больше вреда панкам».

Брайан Янг:

Наши выступления были единственными реальными местами встреч панков в Белфасте. Мы вышли, и собственноручно нашли, и организовали концертные площадки для панк-групп, и не случайно Stiff Little Fingers, Outcasts и куча других местных групп отыграли свои первые концерты на тех самых площадках в восточном Белфасте, что мы нашли.

Идентифицированные как одна из этих «грязных панк-групп», мы потеряли по крайней мере один из репетиционных залов, и снова и снова наши выступления запрещались в обычных клубах. К счастью, пара предприимчивых ребят нашли концертную площадку в центре города, владельцы которой решили дать шанс новым панк-группам. Harp Bar дал Белфасту (относительно) безопасную площадку, где каждый мог без проблем выступить и куда могли прийти молодые люди с обеих сторон посмотреть на местные панк-группы и послушать панк-пластинки. Это место тут же стало успешным. Панк свел вместе людей из всех слоев сообщества, всех классов и верований, и не имело значения, откуда ты или какой ногой ты пинаешь (говоря местным языком), имело значение лишь то, какая музыка тебе нравится.

Джейк Бернс:

Концерты в Белфасте проходили в городском центре. По общему мнению, панк ломал религиозные барьеры, объединял молодых людей с обеих сторон раздела. Дело в том, что если вы шли в Ольстер Холл на концерт Рори Галлахера или Dr. Feelgood, то все там были из разных частей города — вы бы не увидели там никого с татуировками Юнион Джека или ирландского триколора на лицах. Всем было наплевать на такие вещи. Они приходили туда, чтобы посмотреть на выступление группы. На мой взгляд, панк регулярно объединял ребятишек, заставляя ходить их в бары на задворках посмотреть на группы, куда бы они никогда не пошли, если бы не музыка. Поначалу ты немного колебался — идя на концерт одной из таких групп ты автоматически становился аутсайдером, поэтому ты объединялся с другими в любом случае.

Джон О'Нил:

Casbah была одной из главных концертных площадок в Дерри. Большое влияние там имел Рори Галлахер, потому что его папа был из Дерри — там было много блюз-роковых групп. Тебя судили по тому, насколько хорошим было твое гитарное соло. Это было паршиво. Мы были воспитаны на двухминутных песенках T.Rex, которые появились еще до Ramones. Даже в те времена мы знали, что есть и другая музыка.

По полной случайности мы стали играть в Casbah по четвергам. Никто не воспринимал нас всерьез, потому что мы и близко не были к той лиге, к которой принадлежали другие группы. Мы старались, чтобы каждую неделю у нас был новый кавер или новая песня. Было круто иметь такую мотивацию.

Дэмиан О'Нил:

Мы назвались Undertones в начале 1977 года. Когда мы начинали в Дерри, нас либо любили, либо ненавидели. У нас было много поклонников в клубе Casbah. Нас оскорбляли на улицах — мы уклонялись, хотя Фергал отвечал тем же. Понадобилось двадцать лет для того, чтобы Дерри нас принял. Мне никогда не нравилось это место. У остальных с Дерри были отношения любовь/ненависть, и они защищали Дерри. Мне действительно там не нравилось. Нам было очень некомфортно, когда мы стали поп-звездами с несколькими хитами.

Casbah был классным местом. Самые клевые деньки в моей жизни! Это была задница, но, в то же время, для Дерри это был эквивалент клуба Cavern — хотя и намного меньший по размерам и куда более запущенный. Это был паб, взорванный ИРА, и перестроенный в 1975 году. Внутри это место было гнездом порока, где тусовались хиппи, курившие траву и всякое гнилье. Там было опасно играть. Наше первое выступление там состоялось в апреле 1977 года. Мы были единственной панк-группой в городе. Мы отыграли кое-какие вещи Stooges, например, «TV Eye», и в конце выступления Ларри разнес пинками барабан, как это делали Who. Нам было всего лишь по шестнадцать (Смеется.) и длинноволосым наше выступление очень понравилось — они прикололись! Им это напомнило гаражные группы шестидесятых. Нас попросили выступить в Casbah еще, и так все и покатилось. У нас были регулярные концерты пару раз в неделю, и так мы научились играть и заполучили поклонников.

Мы думали, что в Белфасте ничего не происходит, все равно что в Сиднее, и до 1978 года мы и не знали, какие движения там происходили. Мы думали, что мы одни такие.