на главную | войти | регистрация | DMCA | контакты | справка | donate |      

A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


моя полка | жанры | рекомендуем | рейтинг книг | рейтинг авторов | впечатления | новое | форум | сборники | читалки | авторам | добавить



Глава 29

Сквозь закрытые веки пробился свет, и Инга окончательно проснулась. Она села и тут же обнаружила, что в ее палате появилась еще одна кровать, на которой кто-то спал, накрывшись с головой одеялом. Пошарив по полу в поисках обуви и не найдя ничего подходящего, Инга попыталась встать, отчего ногу пронзила острая боль. Едва сдержав рвущийся из груди стон, она шумно плюхнулась обратно на кровать, разбудив спящего человека.

Из-под одеяла вынырнула тонкая рука, а следом голова с растрепавшейся французской косой. Ася! Инга никогда бы не подумала, что может так радоваться человеку, которого еще совсем недавно не было в ее жизни. А теперь вот появился.

Ася – причал, к которому ее прибила волна надвигающегося безумия, с плетеными из канатов швартовочными кранцами. Кранцы похожи на кружева. Вот бы сейчас здесь оказались ее козлик, валик, нитки… Мечты…

– Болит? – Ася легким взмахом ладони пригладила волосы и сочувственно посмотрела на Ингу.

Никогда еще за Ингину жизнь никому не было дела до ее самочувствия. Она практически не болела, до серьезных травм дело не доходило. А по мелочам? Ну, в горле запершило, кашель, озноб – бабушка наварит бульона, лежи и пей. И никаких лекарств не надо. Как-то Инга сильно спешила домой из школы и растянулась на сельской дороге, в кровь стесала коленки и ладони. Пришла домой зареванная. Бабушка глянула – и отправила мыть руки, а сама пошла на кухню варить бульон. А Инга вымыла руки и села за работу. «Перевить-сплести, у тебя ничего не болит», – пели коклюшки, и от их музыки боль действительно прошла. На следующий день Инга как ни в чем не бывало побежала в школу, а через неделю о ранах и ссадинах остались лишь воспоминания. Вот только они оказались слишком живучими. Ну зачем, спрашивается, помнить о разбитых коленках? А она не могла забыть. Тащила через всю свою жизнь утешающую песню коклюшек. Им бы она сейчас пожаловалась, но Асе, несмотря на всю ее доброту, – нет.

– Мне бы… – Инга глазами указала на дверь, за которой, как ей казалось, находился туалет.

– Сейчас, подожди!

Ася выскользнула за дверь и через каких-то пару минут вернулась, толкая перед собой кресло-коляску с большими велосипедными колесами.

– Сможешь сама пересесть?

Конечно же, Инга могла. Она осторожно переползла на сиденье из кожзама, показавшееся после теплой постели ледяным и, помогая себе здоровой ногой, поехала к заветной двери.

Наконец-то ей удалось по-настоящему вымыть руки. Чем же таким они были испачканы? Хоть убей не получается вспомнить. Нужно спросить у Аси, она наверняка должна знать.

– Чем? – вопрос привел Асю в замешательство. – Я не знаю…

Собеседница смущенно отвела взгляд, и Инга поняла – лжет. Лжет та самая Ася, которую она только что считала чуть не оплотом своего теперешнего существования. И как теперь жить? Кому верить? По телу словно порыв ледяного сквозняка пронеслась паника, резко перехватило горло – ни вдохнуть, ни крикнуть.

Ася мгновенно пришла на помощь. Взяла ее за руку и тихонько пожала, будто спрашивая: «Что случилось?»

И тут Инга позабыла, что буквально пять минут назад не собиралась жаловаться Асе, а только что заподозрила ее во лжи. И слова – сначала медленно, а потом, когда на помощь им пришли слезы, полились потоком. Она рассказала о записке, о надписи на стене, о скорпионе, о людях, ворвавшихся в квартиру, о своем бегстве.

Ася молчала, лишь гладила ее по сотрясающейся от рыданий спине. И только когда Инга выдохлась и замолчала, Ася помогла ей лечь, накрыла одеялом, подтащила стул и села рядом, снова сжав ее руку. И через это рукопожатие в Ингу потекла река спокойствия, уверенности, надежды.


Глава 28 | Сети кружевницы | Глава 30