Глава 54. Неслышные голоса, невидимые лица

«10-й тьягара, год от Основания 1201

Мой дорогой муж!

Теперь, когда я коснулась всех дел Верховного Престола в другом письме, это предназначается только для твоих глаз. Я молюсь, что с тобой все в порядке, и Наша Леди и святые помогают сохранять доброе здоровье тебе, нашим внукам и всем, кто дорог нашему сердцу. Я чувствую себя глупой, когда пишу о своих страхах, потому что ужас, который я ощущаю сейчас, вполне может отступить, но именно в данный момент мне тебя особенно не хватает.

Прошлой ночью, первой из проведенных здесь, мне приснился кошмарный сон. Я знаю, кое-кто считает, что в снах нет правды и они лишь фокусы Врага или результат легкого жара моего разума, но ты, муж мой, знаешь лучше, чем кто-либо другой, что они могут сбываться – и оказаться предупреждениями.

В этом сне наш сын вернулся ко мне. Не тот Джон Джошуа, которого мы знали в его последние годы, не серьезный молодой отец с бородой и в черных одеяниях ученого. Нет, он приснился мне таким, каким был в детстве: худым, с широко раскрытыми глазами, беспокойным маленьким мальчиком, которого мы так любили и о котором тревожились. Во сне я шла по Хейхолту и что-то искала, хотя сначала не понимала, что именно. Я никого не видела, ни слуг, ни придворных, лишь пустые залы, но временами мне казалось, будто я слышу голоса, словно какие-то люди собрались за закрытыми дверями. Однако я никак не могла их увидеть и лишь смутно слышала разговоры и пение. А один раз рыдания множества женщин.

И тут я увидела нашего сына, хотя сначала его не узнала. Неожиданно в коридоре появилась маленькая фигурка, которая бежала впереди меня, потом свернула за угол и пропала. Когда перед глазами у меня немного прояснилось, фигурка оказалась так далеко впереди, что хотя я понимала, что это ребенок, полной уверенности у меня не было.

Так как я больше никого не видела и продолжала искать то, о чем никак не могла вспомнить, я поспешила за маленькой фигуркой и следовала за ней сначала по одному коридору, потом по другому, через пустой тронный зал, пока мы не оказались во внутреннем дворе. Я вошла в лабиринт, который перестал существовать, когда пала Башня Зеленого Ангела, но в моем сне лабиринт и упавшая башня были на своих местах, а обломки башни разбросаны по лабиринту, во многих местах перекрывая проход.

Наконец я добралась до центра лабиринта, и там, на скамейке, сидел Джон Джошуа – помнишь ту скамейку? Кажется, я закричала от радости, но когда он меня увидел, у него на лице появился страх, он вскочил и бросился прочь.

Это разбило мне сердце, ведь мой сын не захотел остаться со мной, но теперь, когда я знала, кого преследую, остановиться я уже не могла. Сон был жутко длинным, Саймон! Или так мне казалось, потому что пришлось следовать за Джоном через весь замок, как он иногда делал, когда мы хотели его одеть для важных государственных приемов. Теперь я жалею, что мы заставляли его в них участвовать. Как жестоко было тратить время его короткой жизни на чепуху.

Наконец, после утомительного преследования – если бы оно не происходило во сне – он привел меня обратно к развалинам Башни Зеленого Ангела, но они исчезли. Все выглядело как сейчас, в наше время, остался лишь разбитый Ангел, напоминание о прошлом. Но кто-то сбросил Ангела с постамента, и он лежал возле ямы в земле с неровными краями, словно ее поспешно выкопал дикий зверь. Джон Джошуа присел возле него и поманил меня к себе. Я подошла медленно и осторожно, опасаясь, что он снова убежит, но он меня ждал. Однако он не позволил мне обнять и поцеловать себя, от чего мое сердце заныло так сильно, что я и сейчас чувствую эту боль. Он лишь показал на яму, и его худощавое маленькое лицо стало настолько недовольным и тревожным, что я могла лишь выполнять его желания. Я опустилась на колени и заглянула в яму. Из нее, словно с большого расстояния, доносился странный шум, кричали люди, и я слышала громкие голоса зверей. Я решила, что это вход в Ад и села на землю от страха. Джон Джошуа снова исчез, и я осталась в саду одна.

В следующее мгновение я проснулась в своей постели, на борту «Илиссы». Рядом находилась моя готовая расплакаться горничная, которая пыталась меня разбудить, но у нее ничего не получалось. Сначала я задыхалась и не могла говорить, а моя ночная рубашка промокла от пота. Тритинги говорят, что плохие сны навязывает нам Тьма, стоя на коленях у нас на груди и пытаясь лишить дыхания. Я это почувствовала. Я думаю, что Джон Джошуа, если ко мне приходил его дух и это не фокус Врага, пытался нам сказать, что Тьма близко.

Мой добрый муж, быть может, ты думаешь, что стоило нам расстаться, как я поглупела, но я умоляю тебя вспомнить свои сны во время войны Короля Бурь, и высокое Дерево, и великое Колесо, и что из этого вышло. Я боюсь не только за тебя или себя, или даже за наших внуков, но за все королевство.

Вскоре я снова пришлю тебе весточку. Не исключено, что к моменту написания следующего письма я решу, что мои прошлые страхи были беспочвенными, но, пожалуйста, не забывай о них. И не отмахивайся, как от ерунды.

Я не буду знать покоя, пока мы снова не окажемся вместе, дорогой Саймон, и пока не соберется вся наша семья. Береги себя, муж мой. Именно в те моменты, когда мы расстаемся, я начинаю понимать, как нам повезло, что мы сумели найти друг друга, хотя против нас был весь мир.

Я напишу тебе снова в более благоприятный день – быть может, завтра, когда на моем небе не будет столько туч».