Глава 53. Боевые братья

В канун Нового Года Анден приехал в резиденцию Коулов поздно вечером. Академия закрылась на праздничную неделю, и днем студенты могли покинуть общежитие и провести время с семьей. Анден задержался, собирая вещи. Накануне Колосс имел с ним долгий разговор, и он знал, что его ждет по прибытии, но никак не мог к этому подготовиться. Он шел по Академии, пытаясь впитать в себя чувство дома, который он скоро покинет.

Многие годы он считал Академию местом неизбежных трудностей и лишений, пота и рутинной работы, скромной пищи, недостатка свободного времени и малоприятных наставников. Но теперь понял, что она была безопасной гаванью, убежищем, где честь Зеленой Кости – безупречная цель, единственное место, где можно носить нефрит и пользоваться нефритовыми умениями в подлинной безопасности.

Две недели финальных Испытаний прошли как в тумане. После долгих лет подготовки и лихорадочной зубрежки и тренировок в последнюю минуту, завершение академических и боевых экзаменов стало для Андена почти разочаровывающим. Больше всего он беспокоился за естественные науки и математику, а они стояли первыми в расписании. После этого больших сюрпризов не последовало. Он слегка улучшил свои результаты предварительных Испытаний, в особенности Отражение. В последний день он надел нефрит и дрался подряд с четырьмя Зелеными Костями, наставниками Академии, больше тридцати изматывающих минут. Под конец он был истощен и избит, но еще стоял, тяжело дыша, готовый продолжать. Хило не зря колотил его и учил всегда подниматься.

Наставники сделали пометки в блокнотах и кивнули, отпустив его. Анден поклонился и ушел из зала для испытаний, чувствуя едва ли больше гордости и триумфа, чем после мытья полов. Наконец-то с этим покончено. И он был рад этому, это действительно важно. Все эти экзамены – не по-настоящему. Настоящие впереди.

В поместье Коулов Анден сразу направился во двор, где в тени за столом сидели Колосс и вся семья. Они заканчивали новогодний ужин, и у Андена потекли слюнки от соблазнительных запахов – жареный поросенок, суп из морепродуктов, острые креветки в соусе, ростки гороха с чесноком, жареные овощи. Анден мог прилично поесть только раз или два в год, но для семьи вроде Коулов трапеза была скромной, в прошлом на Новый Год они устраивали грандиозные пиршества.

Анден остановился, чтобы запечатлеть в памяти эту сцену. Кузен Хило в черном костюме сидел в торце стола, спиной к Андену. Вен прижималась к нему слева, ее рука лежала на его бедре, словно удерживая на месте. Шаэ сидела напротив. Между ними по одну сторону стола находились братья Маик, а с другой стороны – Коул Сен в кресле-каталке и рядом с ним Кьянла. Андена ждал свободный стул и приборы.

На секунду Анден застыл, мучительность момента погрузила его в такую боль, что трудно было сделать следующий шаг. Картина была неполной: отсутствовал Лан, а вместе с ним и всякое веселье. Голоса звучали приглушенно, позы напряжены. Даже на расстоянии это скорее походило на бдение у смертного одра, чем на праздничную встречу Нового Года в кругу семьи. Лишь Хило выглядел немного расслабленным и радостным. Он отвел руку Вен и лично разлил всем чай. Потом положил себе еще одну порцию жареной свинины, что-то легкомысленно сказал Тару, который кивнул, но не улыбнулся, и небрежно обнял Вен за талию.

Хило оглянулся через плечо на Андена. Он улыбнулся, поднялся и шагнул к нему.

– Энди, ты опоздал. Мы уже почти все съели.

Он тепло обнял кузена и повел к его месту за столом, рядом с дедом.

– Прости, Хило-цзен, – сказал Анден, усаживаясь. – Я задержался в Академии. И пробки на дорогах. Новый Год как-никак.

– Нужно было позвонить, я бы прислал машину. – Хило хлопнул Андена по затылку в шутливом нагоняе и наполнил его тарелку. Вопреки словам Хило, на столе осталось еще полно всего. – Испытания закончены, ты больше не студент. Тебе нет нужды ездить на велосипеде или на автобусе.

– Поздравляю с окончанием Испытаний, Анден, – сказала Шаэ.

– Спасибо, Шаэ-цзен, – ответил Анден, не встречаясь с ней взглядом.

Дед как будто пробудился и перестал ковыряться в тарелке. Он повернул иссохшую голову к Андену, его глаза вдруг сузились, а взгляд стал пронизывающим.

– Так, значит, теперь ты один из нас. Сын Безумной Ведьмы.

Анден замер с ложкой супа в руке. Потом положил ее обратно в тарелку, к его горлу подступила тошнота.

– Надеюсь, ты будешь носить нефрит лучше, чем твоя мать. Да, она была Зеленой, Зеленым чудовищем, но кончила даже хуже, чем ее отец и братья. – Он поднял костлявый палец и потряс им в сторону Андена. – Я говорил Лану, когда он привел тебя сюда: «Этот полукровка – помесь овцы и тигра, кто знает, что из него вырастет?»

Хило уставился на деда и заговорил настолько смертоносным тоном, что Анден съежился:

– Кьянла, кажется, дедушке давно пора спать.

Кьянла тут же подпрыгнула.

– Идемте, Коул-цзен, – засуетилась она, оттаскивая кресло от стола в сторону дома. – Пора отдохнуть.

– Осторожней с нефритом, сын Безумной Ведьмы, – сказал Коул Сен напоследок.

Над столом повисло молчание. Хило вздохнул и бросил на стол салфетку.

– Он нездоров, – извиняющимся тоном объяснил он Андену. – Потеря переносимости нефрита плохо сказывается на стариках, вот тут, – он постучал себя по голове.

Анден молча кивнул. Коул Сен никогда не был с ним жесток. В семь лет он казался Андену богом, а всего год назад был полон сил и здоровья. Тогда он сказал Андену: «Это твоя семья. Ты будешь такой же могущественной Зеленой Костью, как мои внуки».

– Не обращай на него внимания, – сказал Хило. – Давай, Энди, ешь. А вы не смотрите так мрачно. Сегодня счастливый вечер. Энди прошел Испытания. Я женился. Впереди теплая весна, сейчас канун Нового Года. Вы же знаете, как говорят – первый день определяет удачу на весь год. Не начинайте его в дурном настроении.

Анден заставил себя прожевать кусок и проглотить. Он чувствовал себя ужасно – с его появлением стало только хуже. Натянув слабую, но героическую улыбку, он сказал:

– Поздравляю с женитьбой, Хило-цзен. Сегодня ты особенно прекрасна, Вен.

– Ну вот, теперь другое дело, – отозвался Хило. – Спасибо, Энди.

Вен едва улыбнулась, но Андену показалось, что она изучает его с какой-то особенной напряженностью. Ее сидящие напротив Андена братья сегодня выглядели самыми несчастными. Кен и Тар не проронили ни слова с момента прибытия Андена и смотрели на него с чем-то похожим на обиду. Анден избегал встречаться с ними взглядом. Штырь и помощник Колосса должны защищать Колосса ценой собственной жизни, и потому вряд ли их можно винить в том, что они досадуют на Андена из-за той роли, которую ему предстоит завтра сыграть.

– Ты знаешь, чего нам сегодня не хватает? Леденцов. В детстве на Новый Год мы всегда получали леденцы, помнишь, Шаэ?

И постепенно неловкий разговор возобновился. Анден наскоро поел, не желая продлевать эту муку за столом.

Вернулась Кьянла, чтобы убрать со стола, и семья медленно поднялась, немного помедлила, радуясь, что ужин наконец-то закончен, но все же расходиться им не хотелось. Шаэ подошла к Андену и положила руку ему на плечо. Жест выглядел извинением, и Анден знал, за что она извиняется. Когда Шаэ стояла так близко, он чувствовал ее нефрит, легкую щекотку ауры, чего он не ощущал, сидя вдали от нее за ужином и тогда, в ресторане – кажется, с тех пор прошла целая вечность.

– Я была не права, – сказала она, понизив голос. – Я тебя не слушала. Я…

– Я знаю, Шаэ-цзен. Нет нужды это говорить.

– Я не хотела, чтобы Хило тебя просил о таком. Спорила с ним, говорила, что он ставит тебя в ужасное положение, но он убедил меня, что это единственный шанс спасти клан. Прости, что не сумела его отговорить.

– Я понимаю. Я сам так решил.

Хило что-то прошептал Вен, та кивнула и ушла вместе с братьями.

– Идем, Анден, – сказал Колосс. – Поговорим в доме.

– Мне принести сумку в гостевую комнату? – спросил Анден.

– Оставь ее. Принесем позже.

Но Хило повел его не в главный дом, а в тренировочный зал. Он включил свет над длинным залом с деревянным полом. Грудь Андена на мгновение свело судорогой. Он вспомнил тот последний раз, когда был здесь, последний раз, когда видел Лана живым.

Хило закрыл дверь и повернулся к Андену. Расслабленное поведение, которое он демонстрировал за ужином, исчезло и сменилось столь знакомой опасной напряженностью. Андена поразило, что кузен может меняться с такой скоростью.

– У тебя есть еще шанс подумать, – сказал Хило. – Как считаешь, ты сумеешь сделать то, о чем я прошу?

Анден кивнул. И внезапно понял, что это подлинный момент посвящения, к которому он шел всю свою жизнь. Колосс рассчитывает на него, и только на него, в самое трудное для клана время.

– Я тебя не подведу.

– Я знаю, Энди. – Хило на мгновение показал всю свою боль. – Нужно подготовиться к завтрашнему дню, но правильно. Я прошу тебя сделать это ради клана, ради меня, и тем самым ты станешь Зеленой Костью Равнинного клана. Церемония выпуска еще не состоялась, но ты прошел Испытания, а значит, можешь принести клятву. Ты знаешь ее наизусть, или мне произнести ее вместе с тобой?

– Я ее знаю, – ответил Анден.

Он опустился на колени перед кузеном и поднял сомкнутые ладони ко лбу. Его голос звучал громко и ровно.

– Клан – моя кровь, а Колосс – его повелитель. Меня избрали и учили нести дар богов ради блага и для защиты народа, против врагов клана, как бы они ни были сильны или многочисленны. Я вступаю в братство нефритовых воинов по собственной воле и всей душой, я буду называть их боевыми братьями. Если я когда-нибудь предам брата своего, то пусть умру от клинка. Если я когда-нибудь не приду на помощь брату моему, то пусть умру от клинка. Если я когда-нибудь буду искать выгоду за спиной брата моего, то пусть умру от клинка. Перед лицом всех небесных богов клянусь в этом. Клянусь честью, жизнью и нефритом.

Анден прикоснулся лбом к полу у ног Хило.

Хило поднял Андена и обнял его.

– Брат, – сказал он.