9 июня

Утром молодой Вышнеградский демонстрировал свою пьесу, написанную в четверть-тонах. Исполнялась она на двух фортепиано, настроенных один на четверть тона выше другого. Таким образом, тема, блуждающая по четверть-тонам, передаётся от одного фортепиано к другому и обратно. Я не очень увлекаюсь четверть-тонами, по-моему, и с полутонами ещё много работы, но всё же м любопытством послушал эксперимент Вышнеградского. Композитор он не талантливый, и на его пьесу надо смотреть не с точки зрения музыки, а с точи зрения возможностей, которые он демонстрирует, вроде того, как, например, интересно послушать кларнетиста, как он играет упражнения из кларнетной «школы». Ничего, интересно, как тема соскальзывает на четверть тона, а некоторые аккорды необычайно полнозвучны - целой щёткой лезут в ухо!

Затем я проигрывал отрывки из «Шута» Больму, который теперь балетмейстер в Чикагской опере и был бы не прочь его поставить, если бы обстоятельств сложились благоприятно.

Вечером концерт и вечер у Ротшильда. Пташка пела недурно, лучше, чем в Италии. Приём был хороший, хотя без особого энтузиазма. Может быть потому, что это всё выхоленная и любящая свои ладони публика. Из музыкантов на вечере присутствовали Пуленк, Тайфер, Риети. Марсель Мейер играла вещь Риети, но это было из рук вон как плохо. Риети слонялся обиженной тенью, но в самом деле, нельзя же сочинять такую ерунду! Был ещё Саша-Яша, я довольно приятно с ним беседовал. Он обращал моё внимание на замечательные картины у Ротшильда.