Глава 02

Лили я встретила в баре в Сибуя. Это было всего несколько месяцев назад, хоть и кажется куда дольше. Она была с Бобом — учителем, с которым я познакомилась в приемной стоматолога, и некоторыми другими учителями английского, и мне там находиться не хотелось. Я редко тусуюсь с другими иностранцами, а с той поры, как начала видеться с Тэйдзи, не имела ни желания, ни нужды видеть кого бы то ни было еще. Но Боб позвонил, чтобы пригласить меня персонально.

— В британском баре, куда я направляюсь, работает новая женщина. Ну, вообще-то девушка. Просто комок нервов. Она еще ни разу не бывала за границей и выглядит так, будто высадилась на Луну. Не знаю, как она справится.

— А-а. — Мне-то что до того?

— Ей нужна помощь. То бишь, ей надо найти квартиру. Сейчас живет в вонючем гайдзинском^[6] доме в окружении настоящих отморозков, и она там единственная женщина. Если она не переберется оттуда в ближайшее время, по-моему, рехнется.

— Найти квартиру нетрудно. Я с этим справилась.

— Лили не говорит по-японски ни слова.

Необычное имя. Мне оно понравилось.

— Так что ж ты ей не поможешь?

— Я думал, ты сможешь помочь. Ты сама нашла постой, так что знаешь, что к чему и что искать. Кроме того, ты владеешь японским куда лучше всех остальных. Просто идея.

— Это больше смахивает на план, чем на идею.

Но я по знаку Лев, и к лести у меня слабинка. Боб заручился моей помощью.

— Ты не придешь выпить с нами в пятницу? Мы идем в изакая^[7] в Сибуя. Просто познакомься с ней, лады? Если не захочешь обивать с ней пороги агентов по недвижимости, то хотя бы можешь ей что-нибудь посоветовать.

Не то чтобы я вообще была такой жлобкой, но мне хотелось каждую минуту проводить с Тэйдзи или в одиночестве, думая о Тэйдзи. Места для этой мямли попросту не было. Лили. Мое воображение рисовало высокую красивую женщину с бледной кожей и длинной шеей. Она будет в углу бара потягивать джин с тоником из элегантного бокала. Поглядит на меня и безмятежно улыбнется. Красивым женщинам всегда приятно видеть меня. Мои темные глаза глядят чересчур пронзительно, чтобы быть красивыми. Я уродство, подчеркивающее их красоту. Если уж на то пошло, мужчинам тоже приятно меня видеть. Они думают, на супермодель я не тяну, но хотя бы знаю, что не стоит на нее тянуть. Можно сказать, что я обладаю уникальной красотой: людям нравится смотреть на мое лицо, им нравится мое присутствие поблизости по эстетическим соображениям. Я завидовала Лили, еще не видев ее.

Войдя в бар, я нашла учителей английского, сидящих в углу и громко галдящих о работе. Лили была в этой группе единственной, кого я не знала. Кожа у нее действительно была бледная, но росточку она была небольшого, да к тому же угловатая, сплошь локти да колени. У нее был большой хохол крашеных темно-рыжих волос, вздымавшийся от головы на добрый дюйм, а потом спадавший на левый глаз. Глаза у нее были темные, вроде моих, но лишенные всякого выражения, сидевшие под бровями, как сливы. Она уставилась на меня из-под хохолка. Ее глаза и пальцы дергались. Она была привлекательна, но еще и слегка комична, и вместо того чтобы завидовать ей, я поймала себя на том, что улыбаюсь.

— Элло!

Ее акцент я немедленно отнесла к Восточному Йоркширу. Я не профессор Хиггинс^[8], просто у нее было точно такое же произношение, как у моих одноклассниц. Годы странствий, общения на других языках и стараний отделиться от собственных корней напрочь лишили меня первоначального акцента. Мой нейтральный выговор трудно локализовать, и меня это вполне устраивает. Терпеть не могу людей, несущих акцент, как знамя или гимн, и решительно настроенных донимать вас своим ура-патриотизмом.

Лили улыбнулась мне, а потом принялась ломать пальцы и теребить оборку.

— Мне нравится японское пиво, — сообщила она мне. — Оно замечательное.

— Я возьму «Гиннесс». Когда ты прибыла?

— Сюда? В паб?

— Нет. В Японию.

— А-а. — Уронив на колени сигаретный пепел, она неуклюже смахнула его пальцами. Руки ее слегка дрожали. — В прошлую пятницу. Честно говоря, никогда не думала, что попаду сюда, а теперь, здесь, толком не знаю зачем, знаешь ли.

Я кивнула.

— Типа, я должна обжиться с новым домом, новым языком, и все такое. Ума не приложу, как я собираюсь это провернуть, знаешь ли, все остальные как-то полностью сюда вписываются. Это мой первый вечер вне дома, и я в полной прострации.

— Ты только-только приехала. Конечно, поначалу трудновато. Что привело тебя в Японию?

— Отношения, которым пришел конец. Мой дружок, Энди, я его бросила, видишь ли.

Я думала, она вот-вот расплачется. Она откинула хохолок с лица и заговорила тише, словно посвящая меня в тайну:

— Ну, мне пришлось. Мы собирались пожениться, но все пошло-поехало просто кошмар. Я была в жутком состоянии и решила, что надо просто свалить, знаешь ли. Видишь ли, он ужасный собственник, и хоть я и не думаю, чтобы очень уж ему нравилась, он все равно порой ходил за мной по пятам, чтобы убедиться, что я не развлекаюсь с кем-нибудь еще. Я правда не знаю, что он там навоображал на мой счет. Так что я хотела удрать от него, но не только это. Хотела начать все заново, так что подумала, что можно пуститься путешествовать, знаешь ли, повидать мир, и все такое.

— Хорошо, — сказала я. — Начать заново. Я слыхала, ты ищешь, где жить.

— Ага. Там, где сейчас живу, это…

Она точно выдохлась и уставилась в стол. Я знаю, что это за местечко, и знаю его обитателей. Я их видела. Обветшалое здание с горсткой западных мужчин, что ни вечер приходящих домой со своими завоеваниями. Мужчины, не представляющие у себя на родине ничего особенного, вдруг обнаруживают, что женщины буквально вешаются на них из-за их расы. Они получают таких красивых женщин, какие им прежде и не снились, и передвигаются на звено вверх по пищевой цепи. Это ударяет им в голову. Они живут в блистательной нищете, перенасыщенной спермой. Как можно больше женщин, как можно чаще, и свежая ложь для каждой. А еще тараканы.

— Мне просто надо вырваться. Можешь мне помочь? Я совсем не говорю по-японски и правда не знаю, с какого боку к этому подойти. В Японию я приехала, потому что моя подруга знала про эту работу здесь в баре. Извини, мне надо в толчок.

Она пулей вылетела из зала. Я повернулась к Бобу.

— У меня с ней ничего общего. Не хочу кончить тем, чтобы нянчиться с ней.

— Люси, она здесь новенькая.

— Токио битком набит иностранцами, которые здесь новенькие. И каждый день прибывает все больше. Если я буду носиться с каждым, на собственной жизни могу поставить крест.

— Ладно тебе, ладно. У меня просто сложилось впечатление, что ей одиноко.

— Всем одиноко.

— Отлично.

Я подумала о своей первой японской подруге Нацуко, как она с улыбкой приветствовала меня, когда я только-только прибыла в Токио, не ведая ровным счетом ничего.

— Боб, я помогу ей найти квартиру, но зависать с ней не стану, — прошипела я. — Терпеть не могу публику из Восточного Йоркшира.

— Я и не знал, что ты настолько предубеждена, — рассмеялся он. — И потом, я думал, Йоркшир как раз твой уголок планеты.

— Так и есть. В этом и суть.

Лили вернулась.

— Я берусь найти тебе квартиру. Это не так уж трудно, но где-то иностранцам сдают, а где-то нет. Кроме того, денежный вопрос несколько запутан. Помимо залога и квартплаты вперед, тебе, наверное, придется заплатить сбор за ключ — вроде залога, только его ты больше не увидишь.

— Мне плевать. Я прихватила свои сбережения.

— Станет не плевать, когда увидишь, сколько именно. И тебе потребуется японский поручитель.

— Мой босс поручится. Он сам сказал.

— Тогда порядок. Я побуду твоим переводчиком, если хочешь.

— Большое спасибо. Тут малость по-другому, чем в Халле.

— Это уж определенно.

Лили что-то уловила в моем голосе.

— А ты откуда?

— С побережья под Халлом.

— Какое совпадение! Я тоже. Надо же, наткнуться на земляка аж здесь. От этого мне намного лучше, вот. Так хорошо иметь друзей с родины, ты не думаешь?

— Я жила там не очень долго.

— Главное — твои корни.

— Корни у растений и деревьев. А у людей ноги.