ЧАСТЬ 2

Империя, Акшаядеза,

дворец Амара Самрата

Полет в сурирате к башне императора занял не больше пяти минут. Я только и успел, что поговорить с Симаром о вчерашнем происшествии. Я видел, как он злится, слышал, каким тоном он говорил о Капи, но старательно скрывал свою злость.

Как только я решил сменить тему и расспросить Симара об императоре, из кабины пилота крикнули:

– Мы на месте.

Луч света высадил нас не у входа во дворец, как я думал, а на автомобильной стоянке. Сама же древняя башня высилась за парком в десяти минутах ходьбы.

– Приближаться к башне на воздушном транспорте запрещено, – объяснил Симар.

Что меня удивило, мы были с Симаром вдвоем, а охрана осталась в сурирате. Но не прошло и пары секунд, как издалека через парк, бряцая бронекостюмами и оружием, к нам спешили имперские солдаты. За ними следовал мужчина в форме стража на странном транспорте, похожем на футуристичную колесницу. Четыре колеса, высокий руль, белый глянцевый корпус, рассчитана на несколько человек.

Солдаты выстроились перед нами в два ряда, замерли, задрав подбородки и вытянувшись по струнке. А затем, покинув свою колесницу, к нам зашагал страж.

Он был моложе Димитара, с правильными чертами лица, со строгой прилизанной прической и пустым взглядом.

– Приветствуем вас, Нара Симар Хал, Азиз Игал. Я, страж среднего ранга Алексий, проведу вас к императору.

Он поклонился, Симар поклонился в ответ, но как-то весьма небрежно, будто делал это больше для отчетности, чем из почтения.

Мы, окружённые солдатами, взобрались в колесницу, электрический мотор зажужжал, и колесница поехала по парку. Честно говоря, пешком, как по мне, было бы куда быстрее и проще. Транспорт набирал невысокую скорость, ехать приходилось стоя, а учитывая окружавших нас солдат, со стороны мы смотрелись невероятно пафосно.

Страж Алексий, спину которого мы наблюдали всю дорогу, не проронил ни слова. Да и мы с Симаром молчали. Видимо, предстоящие события давили и никак не располагали к праздной болтовне.

Когда мы приблизились к дворцу, я не мог еще раз не восхититься его величием. Выглядел он, как нечто нереальное. Будто голограмма или картинка, декорации, что угодно. Разум просто отказывался верить, что эта башня может действительно существовать. Казалось, будто огромную скалу облепили стенами с многочисленными высокими стрельчатыми окнами, обвили громадной широкой спиралью, представлявшей собой лестницу до самого неба. Мы шли этой бесконечной лестницей с открытыми галереями и балконами, входами на этажи. Путь казался бесконечным, на шестом или седьмом ярусе он свернул наконец в сам дворец. Внутри было все не менее архаично, хотя обстановка в коридорах была крайне минималистична, без единого намека на украшательство.

Мимо прошла группа имперских солдат, чеканя шаг; затем нам повстречались стражи, с замершими взглядами неспешно проплывшие мимо. Но особый интерес у меня вызвали четыре человека в глухих паранджах разных цветов: синий, красный, желтый и зелёный. Все, даже страж, почтительно замерли, отступив на шаг и пропуская этих людей вперед.

– Кто это? – шепотом спросил я у Симара.

– Неприкасаемые, – ответил он. – Служители императорского храма. И их название имеет прямой смысл. Они считаются священными, сознательно отрекаются от всего мирского и идут путем просветления. Не вздумай никогда и ни за что к ним прикасаться. Это строго-настрого запрещено и может стоить тебе жизни.

А вот это мне показалось ну очень странным. Что это за священные коровы, к которым даже прикасаться нельзя? Я проводил семенящих в паранджах людей. Это явно мужчины, причем одной комплекции, одного роста.

Мы дошли до больших арочных золотых дверей, страж замер, половина солдат, громко стукнув ботинками, развернулись и покинули нас.

– Ожидайте, когда вас пригласят, – сказал страж и ушел, оставив с четырьмя имперскими солдатами, которые словно истуканы стояли, замерев и не смея шелохнуться.

Симар был спокоен и невозмутим. Я же неожиданно для самого себя начал нервничать. И, наверное, от того, что нервничать было нельзя, я нервничал еще больше. Гребаная психика. Что там Сэдэо рассказывал про контроль эмоций?

«Представь, что все твои проблемы уходят вместе с потоком шакти, растворяясь во всеобщей пране, превращаясь в пыль, уносимую ветром далеко-далеко…»

А ведь имелась вероятность того, что подлог не удался. И, конечно, меньше всего мне хотелось становиться стражем.

В коридоре появились двое мужчин в сопровождении таких же имперских солдат и еще одного стража.

«Капи», – догадался я.

Одного из них прямо-таки невозможно было не заметить: чернокожий толстый здоровяк с толстыми губами, громадными ручищами, можно сказать, великан. Второй на его фоне казался молью: невысокий, сухощавый, с белыми волосами до плеч и бакенбардами а-ля Александр Сергеевич Пушкин, он был так бледен, что казалось, его мешком с мукой огрели. Только красный кривой рот был ярким пятном и тиара с обезьяной на лбу.

– Приветствую, Симар Хал, – едва заметным кивком приветствовал бледный.

– Приветствую, Хеффис Сафид, – официально ответил Симар.

– Сейчас все решится, – тяжело вздохнув, сказал Хеффис. – Что Сорахашеры намерены делать, если результат экспертизы будет положительным?

Симар смотрел на него спокойно и ответил с поразительной невозмутимостью:

– Учитывая все обстоятельства и последние события, при любом исходе, даже если император велит отдать Капи источник Игал, мы объявим вам войну.

Хеффис поджал ярко-красные губы, поднял голову, взглянув на своего великана.

– Неужели ничего нельзя изменить? – будто из тромбона послышался грубый баритон здоровяка.

Симар вскинул бровь, улыбнулся одними уголками губ.

– Вайно пытался сорвать экспертизу, затем в тот же день в студенческом квартале отравили нашу команду преданных и моего брата, а к Азизу подослали убийцу.

– Мы не имеем никакого отношения к покушению! – спешно возразил Хеффис. – Я не отдавал приказ ни в первый раз, ни во второй. Все эти покушения не имеют к нам никакого отношения. Это недоразумение, Симар.

Симар снова усмехнулся:

– Возможно, Хеффис. Возможно, для тебя это и недоразумение. И то, что башню клана чуть не взорвали, и то, что моего брата и племянника чуть не убили. Но даже если ты и не отдавал приказ, то значит, ты, сам того не заметив, лишился титула Нара, а вместо тебя всем заправляет твой ополоумевший сын. Значит, на нем и ответственность за все происходящее.

– Он! – Хеффис взвинченно выкрикнул. – Симар! Он глупец, да. Я возьму его под свой строжайший контроль, запру, приставлю охрану, вычеркну из списка наследников. Но война… Зачем нам война? Мы ведь столько лет…

– Этого недостаточно, Хеффис, – оборвал его Симар.

– Мы выплатим контрибуции. Сто харит!

Симар продолжал улыбаться и качать головой.

– Мы отдадим земли, граничащие с Форхадом, которые принадлежали клану Игал.

– Нет, Хеффис. Этого мало. Я соглашусь, только если твой сын, учинивший все это, будет мертв.

Хеффис в ужасе округлил глаза и замотал головой.

– Да, – улыбаясь, кивал Симар, казалось, он отцу не сына предлагает убить, а желает счастливого дня. – Все, что ты перечислил, и Вайно.

Хеффис хотел что-то еще сказать, но из-за золотой двери показался страж.

– Входите, – пригласил он нас.

Просторное и светлое помещение занимал огромный стол цвета слоновой кости, украшенный золотым ажурным ободом по краю и ножкам. Стол был пуст, только одиноко лежал конверт с восковой печатью. У громадного окна, доходившего до самого потолка, стоял к нам спиной стройный темноволосый мужчина в коричневой имперской форме с золотой вышивкой.

Страж запер за нами двери с той стороны, а мы замерли в молчаливом ожидании у входа. Мужчина не спешил поворачиваться, казалось, его занимает только вечерний пейзаж за окном.

– Присаживайтесь, – грудным бархатистым голосом сказал он нам, не поворачиваясь.

Мы прошли к столу, сели на высокие стулья. Император повернулся, первым, на кого он удосужился посмотреть, был я. Лицо у него было смуглое, правильное, тонкое, но при этом не лишенное мужественности. Хищные золотистого цвета глаза, хищный нос, тонкие, правильной формы губы, на вид ему было около сорока.

– Приветствую вас, Нара Симар, Нара Хеффис, – сказал император.

– Приветствую, Великий Амар Самрат, – хором ответили все, кроме меня.

– Приветствую, Великий Амар Самрат, – запоздало сказал я.

Император продолжал глядеть на меня, не выражая ни единой эмоции. И это мне едва ли нравилось. Пойми здесь, о чем он думает. Может, он прикидывает, как превратить меня в стража, а может, он вообще думает о том, как повысить урожай пшеницы.

Наконец император оставил меня в покое, прошел к столу, взял конверт.

– Присаживайтесь, – снова сказал он.

Я заметил, как Хеффис напряженно взглянул на Симара. Симар же оставался невозмутимым.

Император, дождавшись, когда мы сядем, сказал:

– Что ж, результаты готовы, – император сломал печать на конверте, но открывать его не спешил. – Капи вчера пытались сорвать экспертизу.

Он обратил свой хищный взгляд на Хеффиса.

– Нет! – плохо скрывая ужас, возмутился тот. – Мы не знали, что Вайно так поведет себя. Накануне перед экспертизой кто-то отравил его наложницу, думаю, это стало причиной его дурного поведения. Вайно считает, что это сделал Зунар Хал.

– Меня не интересуют ваши конфликты, и смерть наложницы никак не относится к делу, – отрезал император. – Но этот инцидент окончательно убедил меня в том, что клан Капи не уважает законы империи и законы риты. Убийство Видящего, попытка взорвать башню Сорахашер, вчерашний инцидент возле клиники. Вы добиваетесь войны?

– Нет, напротив, мы не желаем войны, Великий Амар Самрат. Ни я, ни совет не отдавали приказов на исполнение этих действий.

– Но тем не менее все складывается не в вашу пользу. Что ж, – резко переключился император, – вернемся к тому, зачем мы здесь собрались. Азиз?

Я, превратившись в абсолютное внимание, уставился на императора.

Он неспешно развернул листок бумаги, пробежался глазами по строчкам. Лицо его было совершенно непроницаемо, и определить по нему хоть что-то было невозможно. Император, дочитав, отложил листок в сторону, окинул нас внимательным взглядом.

– Генетическая экспертиза подтвердила, что этот молодой человек является Азизом Игалом.

Я едва подавил вздох облегчения. Симар, улыбаясь, похлопал меня по спине.

На Хеффисе лица не было.

– Что ж, – буднично произнес император, повернувшись к Хеффису, – теперь с учетом всех обстоятельств правда на стороне клана Сорахашер, а источник Игал остаётся за своим законным владельцем Азизом Игалом.

Хеффис шумно сглотнул, ошарашенно таращась на императора. Даже темнокожий здоровяк, кажется, побледнел.

Амар Самрат перевел взгляд на Симара.

– Нара Симар Хал, вы собираетесь объявить войну Капи? Или возможен мирный путь решения конфликта?

– Возможен мирный путь, – глядя Хеффису в глаза, сказал Симар. – Я уже озвучил условия. Выплата контрибуций, возвращение клану Игал городов Дар-Хоба и Тантис. А также смерть Вайно Сафида, действия которого угрожают благополучию клана Сорахашер.

– Но не Вайно, только не мой сын, – почти жалобно произнёс Хеффис, переводя взгляд с императора на Симара.

– Мы не изменим своего решения, – твердо сказал Симар. – У вас времени три дня. После Шани Амавасья мы ждем вашего представителя с ответом. Если же нет, мы вводим своих людей на территории Капи.

Повисло молчание. Хеффис продолжал глядеть на Симара так, будто одним взглядом мог заставить того передумать.

– Что ж, Капи, вы услышали условия Сорахашер, – сказал император. – Вы свободны. Надеюсь, Хеффис, вы все же сумеете найти в себе отвагу и решить все мирным путём.

Капи ушли молча и не оглядываясь. Когда за ними закрылась дверь, император одарил нас холодной улыбкой.

– Капи не выстоят против вас, – сказал он Симару, – война окажется и для клана Сорахашер разорительной. Ваши люди тоже будут умирать, и это вас ослабит.

– Спасибо, мы отдаем себе в этом отчет. И все же надеемся на благоразумие Капи.

Император кивнул и перевёл взгляд на меня, какое-то время внимательно изучал, от этого взгляда мне становилось не по себе.

– Рад, что род Игал удалось сохранить, – сказал он. – Ты знаешь историю своего рода, Азиз?

– Нет, – ответил я.

Симар хотел что-то ответить, но император не позволил, а продолжил говорить сам:

– Это очень древний род, когда-то он был весьма влиятельным кланом. Но войны и борьба за источники и ресурсы весьма ослабили их, а затем и вовсе чуть не истребили. Наханис Игал, первый из Игал, твой предок, был очень мудрым человеком и сильным ракта. Всем, что ты сейчас имеешь, ты обязан ему. В твоем медальоне его душа… А где, кстати, твой родовой медальон?

Симар тоже удивлённо уставился на меня. Я изобразил испуг, схватился за шею.

– Я мыться и снять его, оставить в ванной, – ответил я, стараясь сохранять спокойствие.

– Как неосмотрительно, Азиз, – с укором сказал Симар. – Родовой медальон твоя страховка, твоя защита, его нельзя снимать ни при каких обстоятельствах.

– Я забыть, – виновато улыбнулся я, изобразив наивный идиотизм.

Император вскинул брови, затем снова осмотрел меня, но каким-то странным взглядом, заглядывая мне за спину.

– Азиз был у Видящего? – спросил он, безотрывно глядя на что-то у меня за спиной.

Я не выдержал и оглянулся, но так и не понял, на что смотрит император.

– Да, конечно, мы его инициировали почти сразу, как он появился. Видящий его осмотрел, увидел способность и неплохой потенциал.

– А то, что Азиза преследует неприкаянная душа, он видел?

Я ошалело взглянул на императора. Это еще что за бред?

– Что? – Симар, нахмурившись, уставился на меня.

– Тёмная тень у него за спиной. Я сначала подумал, что это родовое проклятие, но нет, это не дух и структуры родовой нет. Это именно душа, астральное тело, слишком тусклое, слабое, но почему-то остающееся в этом мире. Тянет из Азиза шакти, как паразит.

– Так паразит или душа? – насторожившись, спросил Симар.

– Еще душа, но в переходной форме из души в паразита, раз ей уже приходится брать энергию от живых.

– Кто-то из непохороненных? Может, его родители?

– Или кто-то желающий мести. Ты не убил случайно кого-то, кто хотел бы отомстить тебе? – непринужденно поинтересовался император, как будто это нечто обыденное.

– Много убил, – растерянно ответил я. – Капи и вчера.

– Нет, эта душа тусклая, значит, погибла давно. Лет десять-двадцать назад.

Я растерянно оглянулся, будто эта самая душа должна была ответить.

– Десять лет назад Азиз был совсем ребёнком, – усмехнулся Симар.

– Что ж, лучше вам разобраться с этим, пока она не превратилась в паразита, – сказал император, – на самом деле ничего страшного, но может быть неприятно. Не происходило ничего странного? Необычные сны, видения, голоса, может, галлюцинации?

Я понял, о чем император говорит, вот и стало понятно про мои кошмары. И, кажется, у меня даже были предположения, кто именно это мог быть. Я медленно кивнул.

Правда, во все это верилось со скрипом. Нет, мне для начала нужно было переварить эту информацию.

– Значит, это именно душа. И что-то мешает ей сбросить астральное тело и отправиться в следующее воплощение. Непохороненные очень быстро превращаются в паразитов, а эта душа как-то держится. На самом деле редкое явление. За все свои многочисленные годы воочию вижу такое, чтоб неприкаянная душа цеплялась к человеку, третий раз. Паразиты да, но чтоб душа, – император усмехнулся, из-под непроницаемой строгой маски вдруг проглянула настоящая человеческая эмоция, но уже через миг его лицо приняло вновь непроницаемое выражение.

– Вы выяснили, где находился Азиз пятнадцать лет? – спросил император Симара.

– У нас есть только предположения. Память к Азизу не вернулась, но речь стремительно возвращается, возможно, так же вернутся и воспоминания.

– О каких предположениях речь?

– Зуен и Алисана бежали, пытаясь спастись от Нага.

Император вскинул указательный палец в предупредительном жесте.

– Не стоит, Нара Симар Хал, со словами нужно быть аккуратней. Вы не привели доказательств в причастности клана Нага к смерти рода Игал.

– Я лишь говорю то, что считал Зуен и все люди клана Игал. Они считали, что во всем виноват именно клан Нага.

Император недовольно поджал губы.

– Большинство смертей не были убийством, а больше походили на несчастный случай. К тому же я сам лично вместе со своими провидцами просматривали как прошлое, так и будущее. Род Тивара не был в этом замешан.

– При всем моем уважении, Амар Самрат, у вас нет хороших провидцев. На всю империю я могу таких пересчитать на пальцах, и все они служат кланам.

– Оставим это, все равно для таких обвинений нужны более веские доказательства, – категорично заявил император, – даже если бы провидцы и увидели что-то, это все равно едва ли можно было приобщить к обвинению. Вернемся к Азизу. Где он был, по вашему мнению? Только давайте по существу.

– Вероятнее всего, Азиз был на острове хладных, – сказал Симар. – Именно туда они направлялись, пытаясь спастись. Мы думаем, что родителям Азиза всё-таки удалось передать его хладным.

Император с интересом уставился на меня.

– Значит, они ему стерли память и вернули на материк.

Симар кивнул.

– Очень любопытно. Но почему же они его не инициировали? Где они его держали, что все его чакры были закрыты?

– Предполагаю, где-то под землёй. Возможно, оберегали от беспощадных холодов острова.

– Что ж, если это так, – император сузил золотистые глаза, – дайте знать, Симар, если он что-то вспомнит. Для империи любая информация о хладных была бы полезна.

– Да, обязательно сообщим, – кивнул Симар.

– Держи, это твое, Азиз… – Император протянул мне конверт с результатами экспертизы, дружелюбно улыбнулся, хотя выражение было по-прежнему холодным. – Какие у тебя планы на будущее?

– Поступать в Сафф-Сурадж, – ответил я.

– Молодец, хвалю. Какой ты открыл дар?

Я покосился на Симара, не уверен был, что стоит рассказывать.

– Сам я пока не видел, – улыбнулся Симар, ответив вместо меня, – но Зунар утверждает, что у Азиза зеркальный дар.

Амар Самрат одарил меня лучезарной улыбкой.

– Очень хорошо, Азиз. Учи и развивай свой дар. Империи нужны сильные ракта. Возможно, скоро для нас закончится спокойная жизнь. Грядут времена бурь и потрясений, – загадочным тихим голосом произнес он последнюю фразу.

– О чем это говорит Великий Амар Самрат? – настороженно поинтересовался Симар.

– Да так, – отмахнулся император, усмехнувшись, – ни о чем. Не берите в голову. И, – император посмотрел на часы на стене, – вынужден с вами попрощаться, у меня назначена еще одна встреча.

Мы поспешили подняться с мест.

– Счастливого Шани Амавасья, – бросил на прощание император. – Пусть все злые деяния простят нам во имя милосердия.

– Да пусть найдет милосердие путь в наши души, – ответил Симар.

Мы шли широкой лестницей, спускаясь вниз.

– Шани Васья? – решился я все же спросить.

– Шани Амавасья, – усмехнувшись, поправил Симар, – Послезавтра праздник Шани Амавасья. Рождение Сатурна. В этот день принято очищать карму: дарить добро, заниматься благотворительностью. Обычно знатные семьи выходят в этот день в свои города и раздают деньги и еду беднякам, игрушки детям, дарят подарки горожанам. Амар Самрат и Бодхи Гуру Каннон, например, в этот день отправляются на гору Меру к презренным. Считается, что это верх милосердия.

– Я тоже хотеть идти… лететь на Меру, – решил я не упускать момент. Зунар наверняка забыл про обещание, а к исходной точке мне нужно было попасть позарез.

Симар вопросительно уставился на меня.

– Искать Нэву, она найти меня. Помогать вспомнить. Я хотеть… хочу вспомнить, где я быть.

– Ты можешь слетать на Меру завтра, я предоставлю сурират, – улыбаясь, сказал Симар, похлопав меня по плечу. – Сейчас ты можешь просить что угодно, ты заслужил. И не только сейчас.

– Спасибо, – сдержанно ответил я, хотя, наверное, радовался не меньше.

Это ведь чудо. До меня только сейчас начало доходить. Меня признали Азизом Игалом, единственным наследником древнего рода.

– А на следующий день, на Шани Амавасья, мы бы могли отправиться в твой город, Форхад. Думаю, жители были бы очень рады наконец познакомиться с тобой. Заодно и наведаешься в свое родовое поместье, там же посетишь вашего нового Видящего и разберешься с этим своим паразитом, – улыбнулся Симар. – Как тебе идея?

– Да, мне нравится идея, – закивал я.

– Есть догадки насчёт паразита? – поинтересовался Симар.

Какой-то миг я размышлял, затем кивнул.

– Кто это? – спросил Симар.

– Женщина, голос, сон: вода, тонуть. Душа хочет мести. Это Алисана. Это мама, – ответил я, сам пугаясь своих слов.