Глава 11. Фальшивая Маша Некрасова

Маша выспалась, но легче ей не стало. Она искупалась, переоделась, проверила ветряки, как учил Денис, поковыряла завтрак, оставленный ей мамой Дениса на столе, высунула нос на круглицу. Снаружи шел дождь, он проникал через щели в потолке, и по круглым переходам текли грязные ручейки. Чтобы отвлечься от переживаний по поводу потерянных вещей, девочка решила посмотреть со-зеркало. Но, как только она его включила, первое, что увидела, это как Трепка, не забывая расхваливать «Вкусняшку», восторженно рассказывает, как «великая Сквознячка Маша решила проблему с грызунами». Ей стало еще тоскливее. Выключив со-зеркало, она больше к нему не прикасалась. Девочка снова и снова пыталась вызвать волшебные предметы, но безрезультатно. Магия работала. Но к Маше прилетали только ее карты, ключи и новая одежда, купленная соколиноголовым. В общем – не самые жизненно необходимые вещи.

– Как мне быть Сквозняком в этом мире без моих вещей? Что я смогу? Если случится что-то опасное – как мне сбежать без маячка? А без брони? Из дома и то страшно выйти! Без фонарика я заблужусь, а без кристалла моих сил не хватит надолго, особенно если наделать новых маячков. Я не боец, как Никита Кожаный, не колдун, как Андрей Шаман, – горестно вздыхала девочка. Тяжелее всего было думать про Андрея – ведь кольцо для связи с ним тоже пропало. Что он подумал, когда она не вышла на связь ни вечером, ни утром? И еще одним вечером, и еще…

Маша не выходила из дома, ела то, что приносила ей мама Дениса, читала книги о ветрах из шкафов Штиля и щелкала пальцами, надеясь на чудо. Но чудо не происходило. День сменился ночью, наступил еще один день, а ничего не менялось. Денис принес ей градину – местную монетку из горного хрусталя – и Маша носила ее в кармане взамен утраченного амулета. Любой кусок горного хрусталя помогал ей аккумулировать магию, но тот, что на шнурке – подарок папы – все равно было жаль. Больше Денис ничем не мог помочь, но он приходил каждый день и даже научил ее играть во вьюжки. Это была местная игра вроде шашек, клетки на доске были коробочками, заполненными цветным песком, стоило дотронуться до них пальцем, как песок вздымался крошечным вихрем, и им можно было совершать ходы. В процессе песок перемешивался, вихри становились разноцветными. Побеждал тот игрок, кто первый соберет вихрь из песка всех цветов. После этого песок сам собой рассыпался по клеточкам. Маша увлеклась, но ненадолго. Мысли о том, что за порогом квартиры она тут же окажется в опасности, что ей не выполнить миссию и не вернуть пропавших вещей, были невыносимы.

«Неужели я всю жизнь проведу в этой квартире, одна?» – в ужасе думала девочка и вспоминала унылое лицо Штиля.

Утрата кольца чувствовалась острее всего. Маше не хватало его теплоты. Хотя с Андреем никогда не удавалось поговорить так долго, как хотелось, потому что кольцо перегревалось, Маша привыкла к присутствию кольца на пальце, ощущению, что Андрей помнит о ней и постоянно хочет ее увидеть. Она вспоминала, как в первое время они говорили между мирами постоянно, едва давая кольцам остыть, снова вызывали друг друга. Мама еще удивлялась, что на Машином письменном столе поселилась кухонная прихватка. Но со временем им обоим надоело каждый раз после разговора дуть на обожженные пальцы и терпеть боль. И они договорились видеться по вечерам перед тем, как Андрей шел на Маяк, а Маша ложилась спать. И пары минут в день стало достаточно для того, чтобы обменяться новостями и шепнуть друг другу ласковое слово. Достаточно только потому, что пока кольца согревали пальцы, это означало, что они скучают друг по другу. А теперь кольца нет, и Андрея вроде как тоже нет. В каком-то из миров он, конечно, есть, и каждую ночь поднимается на верхушку Маяка, смотрит на звезды. Но Маша этого больше не чувствует. Если бы они были в одном и том же мире, они бы смотрели на одни и те же звезды, и от этого было бы не так одиноко. Но у них разные миры, разные планеты, разные звезды. И нет ничего, кроме воспоминаний. Словно они только приснились друг другу. Слишком тяжело, слишком больно для «всего лишь сна».

«Не может быть настолько тяжело, не может быть, чтобы это надолго, я обязательно верну кольцо и другие вещи», – твердила Маша каждую секунду, но на деле ничего не менялось. Она продолжала сидеть дома, есть, спать, ничего не предпринимая.

Однажды вечером Маша валялась на полу в кабинете Штиля, подложив под голову подушку, и читала очередную книгу про Аэрона, пытаясь отвлечься от тоски по Андрею и мук совести по поводу собственного безделья, как вдруг в квартиру ворвался злющий и растрепанный Денис. Под глазом у него медленно наливался синяк.

– Валяешься?

– Угу…

– Так и не нашла свои вещички?

– Неа…

– А со-зеркало смотришь?

– Зачем?

– Балбеска! Там продолжают тебя показывать! Не знала?

Маша включила со-зеркало щелчком пальцев. Ласковый голос дикторши рассказывал о событиях в далеком городе под названием Большой Торт, где «великая Сквознячка Маша Некрасова» умудрилась за последние дни справиться с ворами пшеницы на одном из складов, с пожаром в детском доме и с нашествием муравьев на кухню организации «Караваны и кайты Кати». Маша замерла – крупным планом показали девочку в ее жилете, в ее джинсах и белом свитере, с кулоном на шее и кольцом на пальце. Улыбающуюся, гордую девочку тринадцати лет с длинными русыми волосами. У них с этой девочкой было одно лицо, только у Маши теперь была совсем другая прическа и одежда.

– Мне сейчас один парень сказал, что репортажи не прекращались. Это ты их тут не смотришь, да и я вместе с тобой во вьюжки играю в полной тишине. А люди смотрят и не знают, что ты сидишь дома и ничего не делаешь!

– Это же не я… Кто это? – прошептала Маша.

– Да она твоя копия! – подтвердил Денис. – Все говорят, что она – это ты!

– Как у нее оказались мои вещи?

– Это точно те самые, что ты потеряла?

– Да, и ты знаешь, я их, в принципе, не могла потерять! Они должны были вернуться ко мне по первому щелчку пальцев! Особенно свисток Аэрона и кольцо Шамана – от этих вещей и нарочно не избавишься.

– Или эта девочка больший маг, чем ты, или вещи перепутали ее с тобой!

Денис вдруг с подозрением уставился на девочку.

– Чего ты смотришь? – испугалась Маша.

– Я вдруг подумал – ты ушла в подземные улицы, уверенная в себе, с вещами. А вернулась без них и тусклая, как лампочка в безветренный день. Что произошло под землей? Ты не смотрелась в какие-нибудь заколдованные зеркала или озера? Ты уверена, что ты сама настоящая?

– Ты-то хоть с ума не сходи! – от отчаяния закричала девочка. – Я же уходила со стрижкой и в новых шмотках! Вы, парни, никогда на это внимания не обращаете!

– Ну почему, я обращаю, – очень тихо возразил Денис, как-то искоса взглянув на девочку, но Маша была так расстроена, что не обратила внимания.

– Если я постриглась сразу после встречи с Управителями, почему у моего двойника длинные волосы? Почему они узнают ее с длинными волосами, если я помогала им уже со стрижкой?

– Ты восстанавливала Оранжевую круглицу с длинными волосами. Это смотрели все. А потом переоделась в новую одежду, и на Сиреневой круглице уже была со стрижкой, но в шапочке и с капюшоном от нового плаща на голове. Твои волосы не были видны. И потом все время носила плащ с капюшоном, пряталась, вот они и не знают, что ты постриглась. А еще маска… Твой двойник маски не носит!

– В магазине сказали – модно и лицо от ветра защищает… А куда, кстати, делась моя старая одежда? Я даже не проверила, думала, она в одной из сумок, что мы принесли из магазина, – Маша заподозрила неладное. – Я должна сейчас же увидеться с Зиновием Борейковичем!

Девочка побежала в свою комнату, чтобы переодеться. Проходя мимо зеркала, она, помедлив, зачесала назад новую густую челку, смочив ее водой, чтобы стать похожей на себя и более узнаваемой. Когда она вышла, Денис предложил проводить ее до Красной круглицы. Они спустились по винтовой лестнице до самого конца, а там их уже ждали соколиноголовый с парой вороноголовых. От них пахло озоном и мятой.

– Что за воришка ползает по лестницам с набором чужих ключей! – сходу заорал соколиноголовый, не снимая маски. Потом осекся, заметив Дениса.

– Мои ключи при мне, – осторожно ответил мальчик.

– Я не про тебя, – нетерпеливо отмахнулся от него Зиновий Борейкович. – Я про эту красавицу.

– Вы же сами мне дали ключи и поселили в квартире Штиля! – оторопела девочка.

– Тебе? Ну нет! Я дал ключи Маше Некрасовой, которая уже пару дней как в Большом Торте!

– Так мне же Федор Ветрович велел оставаться в этом городе, мол, раз меня сюда привез Аэрон, то…

– Хватит нести чепуху! – перебил ее соколиноголовый. – Хватайте ее и ведите ко мне на допрос!

– В чем вы ее на этот раз обвиняете? – растерялся Денис.

– Она самозванка, это раз! Позорит имя национальной героини, великой Сквознячки Маши Некрасовой! У нее чужие ключи, а значит, она воришка – это два! И она сама призналась, что незаконно вселилась в чужую квартиру – это три! Иди отсюда, мальчик, не мешай работать Управителям, пока тебе самому не попало.

Оставив Дениса позади, Управители повели Машу в Управление Погодой. Маша разок обернулась – глаза Дениса блестели в темноте, он несколько секунд стоял неподвижно, затем запустил лестницу и уехал наверх.

Маша оказалась в уже знакомом убогом кабинете, пропахшем чесноком, за окнами которого виднелись грибы. Соколиноголовый заполнял бумаги, ехидно посматривая в ее сторону, и ни о чем не спрашивал.

– Вы были со мной в магазине, помните? – Маша старалась доказать ему, что она и есть та самая девочка, которую велел ему опекать Федор Ветрович.

– Помню, как был в магазине с Машей Некрасовой.

– Это вы забрали мою старую одежду и отдали ее другой девочке?

– Какую одежду, какой девочке?

– Той, что была в со-зеркале. Как у нее оказались мои вещи? Ведь я же знаю, что Сквозняк – это я.

– Ты, девочка, бредишь или притворяешься, – Зиновий Борейкович погрозил ей пальцем. – Я помогал Маше Некрасовой, пока она была здесь, поселил в квартиру, знакомил с городом, потом проводил на караван кайтов, и вот она творит добрые дела во всех городах, какие встречаются на ее пути, как и полагается Сквозняку. Тушит пожары, моет посуду, поливает цветы, чинит канализацию – люди ее любят.

– Сквозняк не супергерой. Я бы не справилась со своей миссией, если бы каждую минуту меня просили помыть посуду и почистить грибы.

– Ты же объясняла, что Сквозняк – это человек, которому не все равно, который не способен пройти мимо, если что-то случилось?

– Это не значит, что Сквозняк должен стучаться в чужие квартиры, чтобы навести там чистоту или вымыть детей! То есть я это, конечно, сделаю, если нужно. Например, если человек болен или уехал по срочному делу. А не потому, что ему самому не хочется. Но я это сделаю как человек, не как Сквозняк! Не в этом моя миссия, не это вернет меня домой. Прежде всего, я должна изучить мир и выяснить… Стойте! Вы сказали – ты? Вы с самого начала знали, что я это я?

Зиновий Борейкович откинулся на спинку шаткого стула, едва не упав вместе с ним, и посмотрел на девочку.

– Как получилось, что такая неумная девочка стала Сквозняком? Ты же наивный ребенок!

– Вообще Сквозняк это и есть наивный ребенок, вы не знали? – Маша очень рассердилась. – Наивный и любознательный! А был бы не наивный, черта с два удивился бы тому, что не так в мире, нашел бы разумное объяснение и провалил миссию!

– Вот честное слово, не знаю, что с тобой делать… Я знаю, кто ты, ведь я следил за тобой, и для меня полной неожиданностью стала та, другая, девица в со-зеркале. Я так надеялся, что ты мне это объяснишь, но ты совершаешь одну глупость за другой! Почему ты только сейчас хватилась своих вещей, раз спрашиваешь меня, не забрал ли я их из магазина? Зачем мне детские вещи? Почему ты не забила тревогу и не обратилась ко мне, когда у тебя пропали артефакты? Почему сначала убедила Управление Погодой, что пришла помочь местным жителям, потом помогать отказалась, а теперь, когда появилась другая Сквознячка, настаиваешь на том, что помогать не собиралась? И кому, по-твоему, теперь я должен отдать предпочтение, глупой девчонке, которая никому не хочет помогать, но которая точно та самая Маша Некрасова, или самозванке, которая помогает людям, не требуя при этом ничего? Именно ее я проводил на караван кайтов, да! Потому что ты отдыхала дома!

Маша открыла рот.

– А что скажет Федор Ветрович? – помолчав несколько секунд, спросила она.

– Я связался с ним еще вчера! Федор Ветрович сказал, чтобы я не морочил ему голову. Сквознячка Маша Некрасова со всеми ее волшебными предметами ежедневно показывается в со-зеркале и творит добрые дела. Он ее хорошо запомнил. А мне он намекнул, что во время слежки за тобой я мог ошибиться, отвлечься, ведь ты не похожа на Машу Некрасову внешне, другие волосы и другая одежда. У тебя нет ее волшебных вещей и способностей, а самое главное – ты ничего не делаешь, никому не помогаешь. Значит, я должен арестовать самозванку!

– Что же теперь делать? – У Маши набухли ресницы от слез, она шмыгнула носом, но постаралась не расплакаться.

– А я не знаю, что теперь делать. У меня даже формы такой нет, арестовывать девочек за то, что они выдают себя за Машу Некрасову. Ни отправить обратно во «Вкусняшку», ни посадить в тюрьму, не-зна-ю! – прокричал по слогам он, потом глотнул мутной воды из графина и продолжил более спокойно: – Вот что, ты посиди пока тут, утром я принесу тебе поесть. Спать можешь прямо на столе. Я отдам то, что смог заполнить, коллегам, и мы решим сообща, что с тобой делать.

Тщательно заперев все свои шкафчики в картотеке и проверив окно, Зиновий Борейкович ушел. Маша посмотрела на обшарпанный складной стол, на котором ей надо было спать, на стул, на графин, на ведро в углу, на серые грибы за окном и зажмурилась. Ей очень хотелось поговорить с Андреем. Вот бы он что-нибудь придумал! А не придумал бы – так хоть поднял настроение или пожалел… А ведь его кольцо теперь на пальце той девчонки. Хорошо, что она не знает его секрет. А то начала бы общаться с ним вместо Маши. Интересно, Андрей бы догадался, что это не она?

Маша начала метаться по кабинету, переживая все сильнее – за Андрея, за кольцо, за шапочку колокольцев, за свисток Аэрона, за свою судьбу. На что ей надеяться? Что если все эти Управители придумают, по какой статье ее посадить в тюрьму? Приятная перспективочка! Маша толкнула дверь – крепко заперто. Даже не шевелится. Потом начала обследовать свои карманы – бесполезно, даже зеркальце с Заклинанием для связи с Денисом пропало. А если самозванка умеет пользоваться Заклинаниями и позвонит Денису? Маша сразу представила себе лицо мамы Дениса, запах валерианки и скисла – она доставила этой семье немало хлопот. Чтобы не расклеиться окончательно, девочка решила прогнать грустные мысли и попробовать заснуть. Она поплотнее завернулась в плащ, засунула руки в карманы и закрыла глаза. Маша почти что задремала, когда вдруг ее пальцы в кармане обвило что-то шелковистое.

– Крыса! – спросонья вскрикнула девочка и выдернула руку из кармана. Между пальцами запуталась красная лента, на которой болтался свисток Аэрона.