Чиндат. 30.05, 15:03

Народа у клуба собралось немало, хотя и не вся деревня, некоторые уехали в райцентр, кто-то не посчитал нужным приходить. На нас с Леной немного косились из-за нашего внешнего вида. Посовещавшись дома, мы решили одеваться как для путешествия. В камуфлированных костюмах, высоких ботинках, на головах банданы. Но больше всего внимание людей привлекали разгрузки набитые магазинами и автоматы, висящие у нас на плечах. Но вопросы пока никто не задавал.

Люди стояли кучками, всего пришло человек пятьдесят. Мы подошли к Василию, стоящему в стороне с женой Любой и отцом, Карпом Алексеевичем, дедком уже за семьдесят, но ещё крепким, могущим в тайге дать фору и молодым. Жил он как раз напротив клуба.

— Вас можно поздравить? — спросила, улыбаясь, соседка.

— Да, вроде как можно, кивнул я.

— А когда проставляться собираетесь?

— Да хоть сегодня. Правда, время для праздников не совсем подходит.

— Праздновать всегда время. Иначе, зачем жить? Если без радости и веселья. Тогда уж лучше сразу ложиться и помирать. Вася мне рассказал, что от вас услышал. Неужели всё правда? Я вчера телевизор как фильм ужасов смотрела.

— Правда, — подтвердил я, — и на самом деле всё, наверное, ещё гораздо страшнее. То, что мы всё ещё живы, и беда нас пока не коснулась, это уже праздник. Во, голова появился. Давайте послушаем.

На крыльцо вышел глава администрации села Николай Петрович Буров. Невысокий полный мужчина с хитрыми глазками. За ним стояли его жена и директор школы.

— Товарищи! — громко начал голова, привлекая к себе внимание, — все уже, наверное, поняли, что в мире произошла катастрофа. У всех есть телевизоры и все вчера видели, что творится. Нас это пока не коснулось, но в стороне нам тоже остаться не получится. И уже сейчас нужно думать, как будем жить дальше. С утра пропала вся связь и не работает телевизор, так что теперь мы вообще не знаем, что творится не только в мире, но даже в нашем районе. Сегодня, как обычно, ушёл автобус в Тюхтет, но вернётся он только вечером. Тогда мы узнаем что-то больше. Насколько мне известно, больше всех о нынешней ситуации знает Юрий Георгиевич Непрядвин. Я прошу его выйти и рассказать что ему известно. Потом будем решать что делать. Юрий Георгиевич, поднимитесь сюда, расскажите, что вы знаете. Вы единственный вчера были в посёлке и, говорят, ночью смотрели телевизор пока он не отключился.

Пришлось мне подниматься на крыльцо и рассказывать о вчерашней поездке, о зомби, и в конце об обмене ядерными ударами. Когда я закончил, люди загудели, стали обсуждать услышанное между собой. Потом посыпались вопросы. И первыми были не сложившейся ситуации, а почему мы так одеты и откуда у нас боевое оружие. Пришлось отвечать.

— Одеты мы нормально. Так обычно в тайгу ходим. А сейчас надо думать о том, как выживать и себя защищать. Поэтому и одеваемся так, как удобно, не в шортах же и платьях воевать, если придётся. А оружие где взяли, там уже нет. Отчитываться перед вами мы не обязаны. И вам советую всем достать, у кого что есть, проверить и держать под рукой. А главное, быть готовыми выстрелить в зомби. Это может оказаться сосед или родственник, умерший, а потом восставший. А ещё в сообщениях говорят, что животные тоже обращаются. Все или нет не знаю, но точно сказали о собаках и крысах. Говорили так же что убить зомби можно только выстрелом в голову, или как-то по-другому повредить ему мозг, но это, думаю, уже все знают. Вот и настраивайтесь. Эта беда нас не минует. Кто-то умрёт, кто-то может погибнуть, кого-то может укусить зомбированное животное. Вариантов хватает. Если есть сомнения стрелять или нет, то сразу подумайте, что если не убьёте вы, то этот зомби может убить ещё кого-то, возможно, вашего близкого. А укус равнозначен смерти и последующему обращению. И ещё, я думаю, надо поставить посты на выездах из деревни. Опасны сейчас не только зомби. По телевизору говорили, что как грибы появляются банды мародёров не брезгующие нападать и на машины, и на мелкие поселения, а не только чистить брошенные дома и магазины. У нас в деревне дома разбросаны, находятся на больших расстояниях друг от друга. Поэтому можно даже не узнать что соседа грабят. А если будут посты на въездах, то уже неожиданно, незамеченным никто не проедет. В общем, я думаю, надо как-то объединяться, в какую-то коммуну, что ли. Но об этом уже всем вместе думать надо и решать.

Народ опять зашумел, обсуждая то, что услышал, а я отошёл к Лене и Дёминым.

— Сейчас целый час будут обсуждать, рядиться, но, толком ничего не решат. Договорятся собраться позже, в общем, будет обычная тягомотина до тех пор, пока жареный петух в жопу не клюнет, и люди гибнуть не начнут, — подвёл итог Василий.

— Скорее всего, — согласился я, — и нам надо как-то своим хутором выживать. Жалко Моисей уехал, а так что нас? Четыре человека, твою тёщу можно не считать.

— Можно ещё соседские дома подтянуть. Они чуть дальше, но не очень. Малинина, Лавриковых, Комловых. Хотя бы дежурство по ночам организовать. Да и выезд с нашей стороны из деревни задний, дальше одно Пасечное такая же маленькая деревня, как и наша. Кстати, про них никто и не вспомнил, а с ними тоже связываться надо и как-то кооперироваться.

— Надо. Но пусть об этом голова думает, у него работа такая. А мы как скажут, так и будем делать. Я в командиры не рвусь, да и по большому счёту я здесь чужой, не так давно приехал. И не любил я никогда командовать, впрочем, и подчиняться тоже. Ладно, подождём, чем это собрание закончится, что, в конце концов, решат.

А народ то затихал, то расходился, слышались крики, споры, кто-то выходил на крыльцо, пытался обращаться ко всем. Длилось это почти час, потом люди стали понемногу успокаиваться. Буров, почувствовав момент, опять взял собрание в свои руки, стали решать. Выбрали совет — голова, директор школы и трое авторитетных мужиков. Потом хватило ума сообразить провести ревизию огнестрельного оружия имеющегося в деревне. Для этого назначили трёх подростков, которые должны до вечера пройти по всем дворам и просчитать ружья и патроны. По моему совету решили всё же делать пост на въезде в деревню со стороны райцентра, до вечера назначили дежурить там три ближайших дома. Все остальные вопросы решили отложить до прихода автобуса. Тогда уже собраться снова и конкретно решать, что делать, кому, чем заниматься, когда и по сколько дежурить.

Хотели и меня затащить в этот совет, но я кое-как отбился. Заодно договорились, что мы берём на себя выезд из деревни с нашей стороны. Устраиваем пост и сами на нём дежурим. Это всех устраивало — нас, потому что не будут больше никуда дёргать, а новоизбранный совет потому, что не надо думать об этом въезде. Правда, попытались заставить нас отдать часть оружия в общую копилку, для организации охраны и если придётся, обороны. Но тут они не угадали. Я доходчиво объяснил, что коммунизм ещё не наступил, и ничего своего мы отдавать не собираемся. Каждый дежурит и воюет со своим оружием. А если совету нужно нормальное боевое оружие, то пусть организует экспедицию каким-нибудь армейским складам, воинским частям или лагерям спасения. По телевизору, пока он не отключился, давали несколько адресов в нашей стороне, да и местные должны знать, где это всё можно взять. Сам я никогда этим не интересовался.

— Ну ладно, — сказал я своим, когда народ начал потихоньку расходиться, — поехали домой, там ещё сами поговорим, подумаем.