Разгром фашистских полчищ

Где-то под Москвой на опушке леса затерялась небольшая деревенька. Несколько домов ограждены высоким забором. Сверху над домами — маскировочная сетка. С воздуха дома невидимы, они теряются в зелени елового леса. Тихо кругом, даже дорог не видно, и дома кажутся необитаемыми. Но так только кажется. За темными зашторенными окнами кипит напряженная работа. Это оперативное управление — сердце штаба Западного фронта.

В одном из домов в ярко освещенной комнате на столе карта, испещренная различными военными топографическими знаками, линиями цветных карандашей. Над картой склонились командующий фронтом генерал армии Г.К. Жуков и начальник штаба фронта генерал В.Д. Соколовский. Рядом с ними член Военного Совета фронта Н.А. Булганин. Сюда приезжают генералы К.К. Рокоссовский, Л.Я. Говоров, М.Г. Ефремов и другие полководцы Советской Армии. Еще в конце ноября командующий Западным фронтом Г.К. Жуков и член Военного Совета Н.А. Булганин представили Верховному Главнокомандованию доклад по организации контрнаступления. Этот доклад был утвержден И. В. Сталиным и принят в основу предстоявшей операции. В большой и сложной совместной работе войск, командования и штабов Западного, Калининского и Юго-Западного фронтов во главе с начальником Генерального штаба Советской Армии Маршалом Советского Союза Б.М. Шапошниковым был подготовлен план разгрома немецко-фашистских войск, угрожавших столице нашей Родины.

Замысел советского командования заключался в том, чтобы разгромить вражеские ударные группировки, пытавшиеся охватить Москву с севера и юга. Советским войскам предстояло сломить «клещи» противника, занесенные над столицей, а затем отбросить остатки разгромленных гитлеровских дивизий и уничтожить их. Выполнение этих операций поручалось войскам Западного фронта — они наносили главные удары, а также войскам Калининского и Юго-Западного фронтов.

На карте отчетливо вырисовывались красные стрелы, направленные своими остриями на Калинин и Ржев, на Клин и Волоколамск, на Можайск и Вязьму, на Калугу и Орел. Эти стрелы обозначали направления ударов советских полков, бригад, дивизий пехоты, танков и артиллерии.

Наступала ноябрьская темная ночь, оживленно становилось на прифронтовых железных и шоссейных дорогах. Мчались автомашины с боеприпасами, продовольствием, обмундированием, цистерны с горючим. Один за другим шли железнодорожные эшелоны с танками, с орудиями, с полками и батальонами молодых, рвущихся в бой солдат.

Где разгружались эти эшелоны, куда скрывалось огромное количество орудий, танков, пехоты, знали только в той маленькой деревушке на опушке леса. Советские воины на фронте солдатским чутьем догадывались, что эта боевая техника где-то близко за передовой линией. Десятки дивизий, сотни артиллерийских полков и танковых бригад до определенного времени исчезали в лесах Подмосковья.

Штабы разрабатывали подробные планы предстоявших сражений. Войска, предназначенные для контрнаступления, проводили усиленную подготовку. Пехотинцы учились атаковать противника, вести бой в траншеях. При этом особое внимание уделялось обучению борьбе с вражескими танками, отражению контратак и стремительному преследованию врага. Танкисты изучали взаимодействие с артиллерией и пехотой, учились преодолевать различные препятствия. Артиллеристы отрабатывали стрельбы по подавлению огневых точек врага, по отражению его контратак.

В войсках проводилась партийно-политическая работа. Она была подчинена единой боевой задаче — выполнить приказ командования — разгромить врага. Эту почетную и благородную работу проводили политработники, коммунисты и комсомольцы. Горячее слово армейского агитатора являлось грозным и сильным оружием в борьбе с гитлеровскими захватчиками. В это время главное усилие всех политработников в своей массовой политической деятельности было направлено на то, чтобы повысить наступательный порыв советских воинов, вселить в них уверенность в победе. Проводились митинги, беседы, собрания.

В одну из частей с подарками приехали гости из далекого тыла. На поляне, укрытой вековыми елями, опушенными белоснежным нарядом, начался митинг, на котором со всей силой была продемонстрирована великая дружба советских народов.

«Дорогие братья-воины, — говорил Гафур Аминов, узбек из Средней Азии. — Честь и слава вам, верным защитникам сердца нашей Родины — Москвы. Вместе с великим русским народом плечо к плечу борются с врагом все народы нашей страны. Они, как родные братья, защищают свою мать — Родину. А разве сын отдаст на поругание свою мать? Никогда! Так бейте же врага еще крепче, чтобы ни один гитлеровец не топтал нашу святую землю. За ваши победы, за защиту родной Москвы наше вам братское спасибо!»

Невысокого роста мужчина с узкими монгольскими глазами снял шапку и низко поклонился советским воинам. Комиссар части от имени бойцов, словно читая их мысли, свою ответную речь закончил словами:

«Наша армия приложит все усилия, всю волю, знания и свое боевое мастерство, чтобы оправдать доверие матери-Родины. Клянемся победить или умереть за нашу свободу и независимость».

В другом подразделении агитатор читал письмо, полученное с далекой Волги.

«Бейте, не щадите фашистских захватчиков, — писали колхозники приволжского села своим односельчанам. — Мы гордимся вашими победами. Не посрамите нашей гордости за вас, не заставляйте ваших отцов и матерей отворачивать глаза от людей. Помните, что вы защищаете сердце нашей России — великую Москву. Мы верим вам, что вы отстоите нашу Родину от супостата».

«Не пожалеем же, товарищи, — горячо заговорил агитатор, когда закончил читать письмо, — ни сил, ни крови, ни жизни своей за наш народ. Будем беспощадно драться с врагом, еще с большей силой, а у нас ее тьма-тьмущая. Не одолеет фашист советского солдата».

В начале декабря закончились оборонительные сражения, врагу удалось далеко вклиниться на советскую территорию севернее и южнее Москвы. Это привело к тому, что противник растянул свои позиции перед Западным фронтом почти на 1200 километров. Для обороны этого фронта надо было иметь огромное количество войск, а ряды гитлеровцев изрядно поредели: дивизии имели до 50–60 процентов людского состава, много не досчитывалось и боевой техники. Резервов под руками у немецко- фашистского командования не было, они были израсходованы в наступательных боях. Для того, чтобы подтянуть к фронту свежие соединения пехоты, танков и артиллерии из тыла, требовалось много времени. Перебросить войска с соседних фронтов гитлеровское командование не решалось, очевидно, опасаясь активных боевых действий советских войск на тех направлениях.

Все это показывало, что наступило время для начала контрнаступления советских войск. Оно было назначено на 6 декабря 1941 г. Час расплаты с гитлеровскими захватчиками приближался.

Морозное, ясное утро 6 декабря. В лучах восходящего солнца искрились сугробы снега, высокие ели застыли в ярком белоснежном наряде. Русская зима. Она пришла в полном вооружении с 27-градусным морозом, укрыла белой пеленой Подмосковье и столицу, словно маскировочным покровом.

Неожиданно утреннюю тишину заснеженных полей разорвали взрывы. Ударили сотни артиллерийских батарей, минометов. В голубом морозном небе в сторону врага понеслись краснозвездные самолеты. Началась артиллерийская подготовка. Позиции врага потонули в дыму. Взлетали в воздух блиндажи, дзоты, штабные машины, рушились окопы, артиллерийские и минометные позиции. Вокруг сплошное море дыма и огня, снег почернел от копоти. Но вот небо прорезали блестящие нити ракет — сигнал к атаке. Из-за укрытий наши танки двинулись на вражеские позиции, вслед за ними бежала пехота.

Контрнаступление войск Западного фронта севернее и южнее Москвы началось. Одновременно атаковали противника войска Калининского и Юго-Западного фронтов. Удары Советской Армии обрушились на противника на широком фронте.

С началом контрнаступления враг оказывал отчаянное сопротивление. Особенно напряженно развивались бои северо-западнее столицы. Здесь противник ближе всего находился от Москвы и поэтому сосредоточил свои главные силы в районах Клина, Солнечногорска и Истры. Отражая удары советских войск, противник часто переходил в контратаки, стремясь сдержать наступление наших частей. Советские войска несли большие потери, но неуклонно продвигались вперед. Враг отступал. Решительным броском танки и пехота овладели городом Рогачевом и стали продвигаться к Клину. Однако захватить этот город с ходу не удалось. Тогда они обошли его, и после двухдневных боев гитлеровцы не выдержали натиска советских войск и стали поспешно отходить на юг. 15 декабря над городом Клином взвился красный флаг.

С болью в сердце проходили советские воины по старинному русскому городу. Разрушены школы, клубы, жилые дома, уничтожены исторические и культурные ценности. Гитлеровцы разграбили дом, где жил великий русский композитор П.И. Чайковский, а в здании музея устроили гараж.

Несколько дней продолжались сильные бои в районе Красная Поляна и Крюково. Противник старался во что бы то ни стало удержать этот район, наиболее близко расположенный к Москве. Гитлеровцы вводили в бой свежие резервы, переброшенные с соседних участков фронта, непрерывно контратаковали советские войска. Тяжелые бои шли за каждую высотку, рощу, поселок. Они по нескольку раз переходили из рук в руки. Обе стороны несли большие потери. Однако уже ничто не могло сломить наступательного порыва советских воинов. И враг стал отступать. Советские войска с ходу овладели городом Истрой и продолжали преследовать противника.

Вместе с пехотинцами за родную столицу храбро сражались советские моряки. Бережно хранит советский народ память о героическом подвиге славного сына нашей Родины старшины 2-й статьи Федорова.

Батальон балтийских моряков готовился к атаке сильного узла сопротивления противника. Он расположился в селе Белый Раст, раскинувшемся на пригорке посреди обширного поля.

Пользуясь темнотой, моряки близко подошли к позициям врага. Вот уже завиднелись домики на окраине деревни. Но вдруг затрещали вражеские пулеметы, выстрелы из винтовок и автоматов. Враг обнаружил советских моряков. Но было поздно. Перекрывая грохот боя, по полю неслось громкое «ура!».

Моряки с ходу ворвались в деревню и, отбивая дом за домом, упорно продвигались вперед. Вскоре вся деревня была в их руках. Только в каменном доме, стоявшем на отшибе, еще сидели вражеские автоматчики. Они вели сильный огонь, прикрывая дорогу, на которой теснились войска и обозы противника. Моряки залегли. Бросить бы гранату в окно дома, далековато, не долетит, А медлить нельзя.

Тогда старшина 2-й статьи Федоров пополз по снегу к дому, за поясом моряка — противотанковые гранаты. Враг заметил ползущего человека и открыл по нему сильный огонь. Пули иссекали маскировочный халат, дырявили бушлат, царапали тело, от крови намокла рубаха, прилипая к спине.

Старшина взмахнул рукой и во врага полетела граната, за ней другая… Но они взорвались перед окном дома. Снова на храбреца посыпался град пуль из пулемета и автоматов. Старшина прополз еще немного вперед и остановился. Взглянул на дорогу: из леса выходили гитлеровцы. Они готовились к контратаке. Больше медлить нельзя ни минуты. И промахнуться нельзя — последняя граната. Моряк сбросил каску, быстро вытащил из кармана бескозырку и надел на голову. Ленточки ее затрепетали на ветру. Старшина вскочил, встал во весь свой богатырский рост и швырнул гранату в окно дома.

Герой не слышал разрыва, не слышал и грозного «ура!», не слышал топота сотен ног моряков. Он лежал, широко раскинув руки, а на снегу, и на груди его на белом халате, как боевые ордена за подвиг, расплывались темные пятна крови.

Бои северо-западнее столицы развертывались с новой силой. Вслед за Западным фронтом в наступление перешли войска Калининского фронта. Однако на этом направлении бои с первых дней приняли затяжной характер. Враг оказывал яростное сопротивление, нанося нашим войскам большие потери. Только после десятидневных боев удалось обойти город Калинин с трех сторон и 16 декабря освободить его.

Советские стрелковые полки, дивизии, танковые и артиллерийские бригады при поддержке авиации с каждым днем все сильнее наращивали удары по противнику, продолжали преследовать отходящего врага, изгонять его с родной земли. Гитлеровцы бросали на полях танки, автомашины, тысячи убитых и обмороженных солдат и офицеров. Отступление противника принимало беспорядочный характер. Жалкое зрелище представляли собой фашистские вояки. Одетые в летнее обмундирование, обвязанные платками, закутанные в полушубки, женские пальто, награбленные у местного населения, фашисты напоминали остатки французской армии, отступавшие в 1812 г. от Москвы к западной границе. Об этом писали и сами враги. Один гитлеровский солдат жаловался в письме своим родным: «Мы начали отступать. Знаете ли вы, что такое отступление в русскую зиму. Только Наполеон это знал. Мы отступаем в бурю и снег, при 36-градусном морозе».

Фашистский солдат — это завоеватель, стремившийся поработить советский народ. Гитлеровец — это грабитель, расхищающий народное добро, созданное самоотверженным трудом советского народа. Вот и под Москвой, отступая, фашисты оставляли за собой развалины городов, сожженные села и деревни, расстрелянных стариков, женщин и детей. Советская армия изгоняла гитлеровских захватчиков с родной земли.

В это время Военный Совет Западного фронта обратился к войскам с призывом: «Товарищи бойцы и командиры! Используйте создавшуюся обстановку, не давайте врагу опомниться. Действуйте решительно и смело. Беспощадно истребляйте фашистских захватчиков. Разобьем гитлеровские полчища наголову и похороним их в подмосковных снегах и лесах».

Советские воины восприняли этот призыв, как призыв родной партии, призыв советского народа, и с еще большим воодушевлением громили врага. К 25 декабря войска Западного фронта, действовавшие севернее и северо- западнее Москвы, вышли на рубеж рек Рузы и Ламы. Противник на этом направлении был отброшен от столицы на 90-100 километров.