Глава 13 Старые друзья встречаются вновь

Но не только майора Даренда потрясла эта весть. Лица всех четверых выражали разочарование.

— Исчезла, и никто ее не видел, — повторил Чан, с упреком глядя на капитана. — Ведь за ней наблюдали умные сотрудники континентальной полиции.

— Наблюдали! — рявкнул Фланнери. — Но мы не супермены. Эта баба скользкая, как угорь. Двое моих парней занимались слежкой, смотрели за ней в оба. И никто ничего не заметил. Она не могла…

Открылась дверь, и в комнату вошли двое мужчин в штатском, следом плелась седая уборщица.

— Ну, Петерсон, что сие означает? — набросился на них Фланнери.

Сперва послушайте ее, шеф. — Петерсон кивнул на уборщицу. — Она работает на седьмом этаже. — Он повернулся к женщине. — Расскажите капитану то, что рассказывали нам.

Женщина нервным жестом поправила передник.

— Я находилась в 709 номере, сэр. Сотрудники конторы рано ушли домой, и я была там одна. Вдруг открылась дверь и вбежала та самая рыжая лифтерша в плаще и шляпке. «Что случилось?» — спросила я. Но она, не ответив, скрылась в темной комнате. Я, конечно, удивилась и последовала за ней. Но лифтерша уже спускалась по пожарной лестнице. Она ни слова не произнесла, сэр. Просто исчезла в ночи.

— Пожарная лестница, — пробормотал Фланнери. — Я так и думал. Вы проверяли, Петерсон?

— Да, сэр. Еле заметный след на земле, вес–то небольшой.

Ладно, — вздохнул Фланнери. — Но кто–то должен был видеть, как она шла по улице. Надо опросить свидетелей. — Он повернулся к уборщице. — Все, вы свободны:

Женщина удалилась в сопровождении одного из детективов. Второй обратился к Фланнери:

— И еще, капитан: парень из табачной лавки на углу заявил, что девушка в униформе Кирк–билдинга несколько минут назад звонила кому–то по телефону.

— Он слышал разговор?

— Нет, сэр. Она звонила из будки и говорила недолго, а потом торопливо. ушла.

— Тут что–то есть, — задумался Фланнери, — Подождите, подождите… Сперва я подниму всех по тревоге. Я пошлю людей на вокзалы и в аэропорты. Такую заметную даму я схвачу еще до полуночи…

— За что? — мягко поинтересовалась мисс Морроу.

— Ах да… ну, как свидетельницу. Правильно, я возьму ее как свидетельницу. Так будет лучше, я пока не хочу огласки. В крайнем случае, арестую по обвинению в воровстве. Ее униформа — ваша собственность, мистер Кирк?

— Да, но мне это не нравится.

— Но я же не всерьез. Нам надо просто облапошить газеты. А теперь… разрешите воспользоваться вашим телефоном?

Набрав номер, Фланнери заорал в трубку так, что хозяин сделал ему замечание. Капитана переполняла энергия.

— Я непременно возьму ее, — обещал он снова. — Она не могла далеко уйти.

— Но у нее накоплен немалый опыт в подобных делах, — напомнил Чан.

— Да, но сейчас не тот случай. От меня ей не скрыться. — и Фланнери удалился в сопровождении своего детектива.

Майор Даренд уныло сидел в кресле, инспектор Дафф курил трубку.

— Неудачно, — заметил он через некоторое время. — Но терпение — это основа нашей работы, не так ли, сержант?

Чарли Чан просиял.

— Наконец–то я встретил человека, с которым можно разговаривать на одном языке!

Поднявшись на ноги, Барри Кирк нажал кнопку звонка.

— Как насчет чая? — спросил он, потом подошел к окну и выглянул наружу. Сквозь туман слабо пробивался свет уличных фонарей, дул ветер, дождь колотил по стеклам — перед ним лежал мрачный город. — В такую ночь просто необходимо что–то теплое… — Он помолчал. — В такие ночи женщина убегает, чтобы ее больше не увидели.

На пороге появился привычно величавый Парадайз.

— Вы звонили, сэр? — промолвил он.

— Да, — ответил Кирк. — Принесите чаю, Парадайз, на пятерых… — Он остановился. Глаза смертельно побледневшего дворецкого были устремлены на Даффа. Наступила тишина.

— Здравствуйте, Парадайз! — наконец окликнул его Дафф.

Дворецкий пробормотал что–то невнятное и повернулся, намереваясь уйти.

— Одну минуту! — В голосе инспектора зазвучала сталь. — Какой сюрприз, мой милый, сюрприз для нас обоих. При нашей последней встрече вы сидели на скамье подсудимых в Олд—Бейли. — Парадайз нехотя склонил голову. — Возможно, я бы не возражал против того, чтобы вы удрали, при условии вашего хорошего поведения. Но вы вскрываете почту, не так ли, Парадайз? Вы взяли письмо, адресованное сэру Фредерику?

— Да, сэр. — Его почти не было слышно.

— Ну естественно, — кивнул Дафф и обратился к Барри Кирку: — Простите за причиненное беспокойство, мистер Кирк. Наверное, Парадайз — хороший слуга?

— Лучший из всех, что у меня были.

— Он всегда считался примерным слугой, — продолжал Дафф. — Насколько я помню, этот факт отмечали в Олд—Бейли. Великолепный слуга. У него отличные рекомендации. Но, к несчастью, несколько лет назад в Англии он подсыпал цианид в чай одной леди.

— Это явно неподходящее место для цианида, — заметил Кирк. — Правда, я не знаю, кем была указанная леди.

— Его женой, — объяснил Дафф. — И нам показалось, что он переступил границы привилегий мужа. Его судили…

Парадайз поднял голову.

— Ничего не было доказано, — твердо произнес он. — Меня оправдали.

— Да, мы потерпели крах, — согласился Дафф. — Такое не часто случается, мистер Кирк, но тогда случилось. Юридически его не могли признать виновным. Я имею в виду, по закону. В связи с этим я бы не стал упоминать о прошлом Парадайза, если бы не вскрытое им письмо. Скажите, Парадайз, вы знаете Еву Даренд?

— Я даже не слышал такого имени, сэр.

— Вам что–нибудь известно о давнишней трагедии в Эви—Плейсе? Об убийстве Хилари Галта?

— Ничего, сэр.

— Но вы распечатали конверт, адресованный сэру Фредерику Бргоссу, и сунули туда первую попавшуюся чистую бумагу. По–моему, вам лучше объяснить этот факт.

— Да, сэр, конечно. — Дворецкий повернулся к Барри Кирку. — Все это очень болезненно для меня, сэр. За два года работы у вас, сэр, я не совершил ни одного нечестного поступка. Этот джентльмен утверждает, будто я отравил свою жену. Скажу только, что’ имея ко мне некоторую предубежденность, поскольку сам проводил расследование, он испытал разочарование, когда суд меня оправдал. Естественно, чувство…

— Не болтайте ерунды, — резко оборвал его Дафф.

— Так или иначе, сэр, — продолжал дворецкий, обращаясь к Кирку, — я был оправдан по той простой причине, что никого не убивал. Но я понимаю, что, независимо от моей виновности или невиновности, такое сообщение вам неприятно.

— Да, новость не из радостных, — согласился Кирк.

— Наверное, нам лучше забыть о ней. Здесь у меня превосходное место, тут я был счастлив. Мне всегда нравились высокие этажи. И, когда приехал сэр Фредерик, я немного испугался. Нет, я не был с ним знаком, просто боялся, что он вспомнит меня по процессу. Так к несчастью и случилось. Мы немного поговорили в его комнате. Я заверил его, что не сделал ничего нечестного и живу, как порядочный человек. Потом попросил его хранить в тайне мое прошлое. Проявив истинную справедливость, сэр Фредерик ответил, что должен подумать. Я решил, что он собирается выяснить мнение обо мне Скотленд—Ярда. А ночью сэр Фредерик погиб.

— Ах вот как… — протянул Кирк. — Я начинаю понимать.

— Я не пытался вводить вас в заблуждение, сэр. Когда посыльный от Кука вручил мне корреспонденцию-, среди прочих писем оказалось послание сэру Фредерику из Скотленд—Ярда. Я просто хотел успокоиться, если можно так выразиться. Думал, что сэр Фредерик запросил обо мне Ярд и уже получил ответ. Я не желал, чтобы обо мне узнали в местной полиции…

— Однако ваше объяснение чересчур просто, — заметил Кирк.

— Но я должен был убедиться, сэр. Я считал, что в письме наверняка говорится обо мне. Я собирался положить его на место…

— Но оно к вам не относилось, Парадайз, — сказал Кирк.

— Только непосредственно, сэр. Однако в письме упоминался инспектор Дафф. Я уже имел… м-м… честь испытать на себе внимание инспектора Даффа и потому впал в панику. Местная полиция, ознакомившись с письмом, могла послать за ним, и все бы всплыло на поверхность. Поэтому я вложил в конверт чистый лист. Неуклюжая уловка, сэр, теперь я глубоко раскаиваюсь. Обман ранит меня, сэр. Он всегда меня удручал.

— Надеюсь.

— Возможно, я возьму на себя слишком много, сэр, если попрошу у вас прощения. Но я обещаю, что останусь преданным слугой, потому что я люблю вас, мистер Кирк. О, сэр!. Если бы наши отношения остались прежними…

Кирк засмеялся.

— Мне надо подумать над вашими словами. А вы уверены, что любите меня?

— Да, сэр.

— Давайте потом, — сказал Чан. — Пока я не решаюсь ничего говорить. Мое чувствительное сердце отлично понимает, какую рану мы можем нанести майору Даренду. Пускай он простит меня за грубость, но я попрошу его рассказать о той ночи, когда исчезла Ева Даренд.

Майор очнулся от своих размышлений.

— А, что? Ночь, когда Ева… О, это было так давно…

— Но ведь вы ничего не забыли, — заметил Чан.

Даренд печально улыбнулся.

— Конечно нет. Хотя и пытался. Мне казалось, что так будет лучше. Но… не вышло.

— Это случилось третьего мая 1913 года?

— Да. Мы жили в Пешаваре только шесть месяцев. Меня направили в полк из Англии через месяц после свадьбы. Пешавар — проклятое Богом место. Он не для такой женщины, как Ева, привыкшей к цивилизованной Англии. — Он помолчал, задумавшись. — Однако мы были очень молоды и счастливы. Еве исполнилось восемнадцать, мне двадцать четыре. Да, мы были молоды и счастливы в любви. Неудобства далекого гарнизона не значили для нас ровно ничего. Мы обожали друг друга.

— А та ночь? — настаивал Чан.

— Эту игру уже давно изобрели в гарнизоне. И Ева, конечно, принимала в ней участие. В тот вечер мы отправились на пикник к предгорьям. Выехали верхом на лошадях из города и по узкой тропинке поднялись на плато, чтобы–наблюдать оттуда за восходом луны над Пешаваром. План, безусловно, глупый. Горы кишмя кишели разбойниками, и я постоянно нервничал. Но дамы настаивали, вы же знаете, как они это умеют. Наша группа насчитывала пятерых вооруженных до зубов мужчин, и опасность казалась нереальной. — Он снова помолчал. — Ева надела жемчужное ожерелье, подарок дяди. Помню, я запротестовал, но она только рассмеялась. Иногда я думаю… но нет, глупости. Может, ее убили ради ожерелья и колец? Не исключено. Короче, мы запаслись едой и выехали из города. Все шло нормально, пока не наступило время возвращаться домой. Тут кто–то предложил поиграть в прятки…

— Вы не помните, кто именно? — заинтересовался Чан.

— Помню, Ева. Я возражал, но меня не послушали. Женщины прятались за кустами, исчезали в темноте, смеялись и болтали. Через полчаса мы отыскали всех, кроме одной. Ее так и не нашли.

— Вы тщательно проанализировали свои эмоции? Может, они возникли в результате обиды или разочарования во мне?

— Ничего подобного, сэр. Клянусь.

Кирк пожал плечами.

— Хорошо. Тогда ступайте и… э-э… приготовьте чай. Как обычно, пожалуйста.

Благодарю вас, сэр, — поклонился Парадайз и исчез.

— Бедняга, — вздохнула мисс Морроу. — Я убеждена, что он никого не убивал. Он жертва обстоятельств.

Возможно, согласился Дафф. — Но лично я считаю, что доказательства были веские. Просто тогда я был еще новичком и мог ошибиться. В любом случае, я счастлив, что с Парадайзом все прояснилось. Ясность помогает в работе.

Его надо исключить из подозреваемых, — заявил Кирк. — Хотя я допускаю, что ситуация может оказаться серьезнее, чем выглядит на первый взгляд.

Думаете, он замешан в убийстве сэра Фредерика? — спросила мисс Морроу.

— Нет, но я боюсь, что он предпримет что–то для моего убийства. У меня множество самых разных дел, среди них немало весьма сложных. Я не хочу потерять Парадайза, но еще меньше хочу лишиться жизни. Получается, что каждое утро, выпивая стакан апельсинового сока, я могу проглотить цианид. Бр-р! А как по–вашему, Чарли?

Немного помедлив, гонолульский детектив предположил:

— А если он разлюбил свою жену?

— Мне неприятна даже мысль о том, что он вообще ее любил, сказал Кирк. — Но он добрый, а жены, без сомнения, могут довести мужчин до чего угодно. Наверное, я разрешу ему пока остаться… Однако, — он посмотрел на мисс Морроу, — кто–то обещал мне на обед нечто ужасное.

— Сержант Чан, — заговорил инспектор Дафф, — какие открытия вы уже сделали в нынешнем расследовании?

— Почти никаких, — ответил Чан. — Вот напал на след Парадайза, а результат вы видели сами. То, что растет быстро, никогда не вырастет.

— Ваша правда, — согласился Дафф. — Но у вас наверняка полно идей. Я с удовольствием их выслушаю.

— Какой ужас! — воскликнула мисс Морроу.

— Едва ли вы представляете весь ужас полностью, — промолвил Даренд. — Черные холмы Пешавара наполнены неисчислимыми опасностями. Эта игра была идиотской затеей, без нее ничего бы не случилось. Мы искали всю ночь и весь день, потом еще ночи и дни… В общем, нет нужды продолжать.

— Группа включала пятерых мужчин, считая вас? — спросил Чан.

— Да, — ответил Даренд, — пятерых мужчин и пять очаровательных женщин.

— Пятеро мужчин. А четверо других тоже были офицерами гарнизона? — продолжал интересоваться Чан.

— Трое да, один — нет.

Лицо Чана просветлело.

— Один был чужим?

— Да. И пикник мы устраивали в его честь. Видите ли… таким известным человеком все восхищались, сам вице–король его приглашал, в его честь отчеканили медаль. Весь Пакистан говорил о нем. Он недавно возвратился из трудного путешествия по Тибету…

Чарли Чан прищурился.

— Он был исследователем?

— Одним из лучших. Храбрейший человек.

— Вы рассказываете о полковнике Битхэме?

— Ну конечно. Так вы его знаете?

Кирк и мисс Морроу переглянулись. Чан кивнул.

— Я так и предполагал, — заявил он, потом добавил: : — Полковник Битхэм сейчас в Сан—Франциско.

— Правда? — удивился майор. — Странное совпадение. Я бы с удовольствием с ним встретился. Он очень приятный человек.

— Значит, вы собрались в его_ честь? — снова уточнил Чан.

— Да, устроили ему что–то вроде проводов. Понимаете, на следующий день он уезжал. Но не домой, такое не в характере Битхэма — отказаться от путешествия. Он собирался пересечь с караваном Афганистан, великую соляную пустыню Персии и Тегеран.

— Преодолев вначале Хайберский проход?

— Да, Хайбер. Опасное дело. Но полковника окружала обширная свита, которая сопровождала его и в других путешествиях, кроме того, эмир Афганистана пригласил его к себе. Он ушел рано утром на следующий день, и я больше никогда его не видел.

— Рано утром, — повторил Чан, задумчиво глядя в окно. — Я сам собирался завтра спозаранок уехать домой. Но всегда случается что–то, мешающее мне вернуться к моему маленькому сыну. Презренный отец, думает он обо мне. Впрочем, — пожал он плечами, — чему быть, того не миновать.

Тут вошел Парадайз и наступила неловкая тишина.

— Чай,' сэр, — объявил дворецкий.

— Надеюсь, что ничего больше, — пошутил Кирк.

Парадайз налил чаю мисс Морроу и повернулся к инспектору Даффу.

— Что вам положить, сэр? .

Инспектор твердо посмотрел ему в глаза.

— Только один кусочек сахара, и все.