Глава 11 Мутная вода становится прозрачнее

Когда Фланнери удалился, мисс Морроу тоже взялась за плащ, но Кирк удержал ее.

— Вам обязательно надо идти? — промолвил он.

— Да, обратно в прокуратуру. Бездна работы. Окружной прокурор интересуется ходом расследования, и я должна сообщать ему новости, так что мне пора.

— Я надеялся, что сегодня мы «сделаем гигантский скачок вперед, — неожиданно заявил Чан, — но вышло иначе. Теперь не раньше понедельника.

— Понедельника? — растерянно повторила девушка. — О чем это вы?

— Чутье мне подсказывает, что мисс Глория Гарланд не сможет воспротивиться сильнейшему желанию появиться здесь вновь. У меня есть то, что мой кузен Вилли Чан называет интуицией. Но, позвонив мисс Гарланд утром по телефону, я выяснил, что она уехала и не вернется до воскресного вечера.

— Мисс Гарланд? Зачем она вам?

— Понимаете, она может многое знать, а может и не знать ничего. Это зависит от верности моих предположений. Понедельник покажет.

— Понедельник, — снова вздохнула мисс Морроу. — А сегодня только четверг.

Чан тоже выглядел огорченным.

— Я и сам негодую. Не забудьте, что я поклялся отбыть домой в среду, ведь меня ждет маленький сын.

— Терпение, мой друг! — засмеялся Кирк. — Врач должен лечить себя своими же методами.

— Ну конечно, все правильно, — нахмурился Чан. — Я постоянно твержу это другим. Как правило, говоря о терпении, я не имею в виду себя.

— Но вы ничего не сказали капитану Фланнери о своем предчувствии, — заметила мисс Морроу.

Чан улыбнулся.

— Можно ли описать лягушке океан, или насекомому снег? Добрый капитан начнет потешаться надо мной, пока не убедится, что я прав. Мне остается только молиться о понедельнике.

— А мы тем временем будем ждать и наблюдать, — заявила мисс Морроу.

— Ждать будете вы, а наблюдать я, — предложил Чан.

Кирк проводил мисс Морроу до первого этажа.

— До свидания, — промолвил он и, поколебавшись, добавил: — А вы не забыли свои кулинарные рецепты?

— Не намекайте, — улыбнулась девушка. — Я ничего не забыла.

Когда Кирк вернулся в комнату, Чан посмотрел на него с интересом.

— Очень привлекательная девушка, — заметил он.

— Да, просто очаровательная, — согласился Кирк.

— Какая жалость, — продолжал Чан, — что она растрачивает молодость в погоне за преступниками. Ей бы детей рожать.

— Вот ей это и скажите, — рассмеялся Кирк.

В пятницу Билл Ренкин позвонил Чану по телефону и сообщил, что просмотрел «Глобус» за 1913 год. Его поиски не принесли никакого результата: он не нашел ни слова о Еве Даренд. Очевидно, исчезнувшие женщины в то время не интересовали «Глобус».

— Я поищу в библиотеке, — сказал Ренкин. — Сообщение о Еве Даренд наверняка напечатано в какой–нибудь нью–йоркской газете. И хотя я очень занят, но обещаю позвонить вам сразу, как только у меня появятся новости.

— Благодарю вас за активную помощь, — произнес Чарли Чан.

Наступила суббота. Жизнь в бунгало текла своим чередом, только над величественным Парадайзом висело теперь облако подозрения. Чан по–прежнему исследовал труды полковника Битхэма.

Итак, субботним вечером Кирк обедал вне дома. Чан же, поев в одиночестве, опять отправился в Чайнатаун. Теперь у него было гам меньше мест для посещений. На сей раз он не пошел к кузену, а просто слонялся по многолюдной Гранд–авеню.

Заметив впереди яркие огни театра «Мандарин», он лениво побрел к его дверям. Китайцы питаются плодами цивилизации уже много веков, и киноискусству они предпочитают театр. У входа толпился народ, и Чан задумался. Превыше всего он ставил драму, но сегодня ему требовалось что–нибудь полегче.

Неожиданно он разглядел в толпе Вилли Ли, который в среду оказал ему «услугу». Вилли печально рассматривал портреты актеров в вестибюле. Дружески улыбаясь, Чан направился к нему.

Вот мы и встретились опять, — проговорил он на кантонском наречии. — Какое счастье, что я получил возможность поблагодарить вас за доброту, которую вы проявили ко мне, приведя врача.

Мальчик наконец узнал его и поинтересовался:

— Надеюсь, ваш ушиб больше не болит?

— У вас участливое доброе сердце, — заметил Чан. — Теперь я уже нормально хожу по земле. Скажите, вы когда–нибудь видели сегодняшнее представление?

Мальчик нахмурился.

— Удобного случая не выпадало? '

— Вот и мне тоже, но если вы позволите пригласить вас, удобный случай представится для нас обоих. Известно ли вам, что актер получает прибавку к жалованию в размере двадцати пяти центов за аплодисменты, предназначенные именно ему. Давайте пойдем и будем почаще хлопать.

Мальчик согласился, и, купив два билета, Чан повел его за собой.

Зрительный зал встретил их таким ужасным шумом, что они даже растерялись. Но это всего–навсего оркестранты настраивали свои инструменты. Несмотря на непоздний еще вечер, им с трудом удалось отыскать свободные места. На сцене начали разыгрывать известную историческую пьесу.

Оглядываясь по сторонам, гавайский детектив отметил, что вокруг сидят исключительно его соотечественники. Женщины, одетые в прекрасные шелковые платья, время от времени выбегали к своим чадам, играющим в фойе, и заботливо вручали им по бутылке молока.

Оркестр не умолкал ни на секунду. В драматических местах он чуть стихал, а в комедийных наяривал во всю мощь. Игру актеров Чан оценил очень высоко.

И тем не менее в одиннадцать часов он предложил мальчику уйти, мол, его (мальчика) родители будут беспокоиться.

— Папа не будет, — заявил Вилли Ли. — Он знает, что бойскауты заслуживают доверия.

Но потом они все–таки вышли в фойе. Чан купил мальчику пирожок и чашку кофе, а затем отправился провожать домой.

— Скажите, — обратился к нему Чан по пути, каковы ваши планы на будущее? Вы. честолюбивы. Какую профессию вы бы хотели получить?

— Я стану исследователем, как мой кузен Ли Ганг, ответил мальчик.

— Ах да, это тот человек, который сопровождает полковника Битхэма в его путешествиях, — кивнул Чан. — Наверное, ваш кузен много рассказывал о полковнике?

— Много, и даже очень.

— Очевидно, вы восхищаетесь Битхэмом? По–вашему, у него хорошая репутация?

— Почему же нет? Это железная личность, каждый бойскаут знает, что дисциплина — великая вещь. Кузен приводил тому кучу примеров. Иногда случается так, что караван восстает, но полковник Битхэм вынимает пистолет и, один против всех, целится в зачинщика смуты. Люди начинают дрожать и идут дальше.

— Они, видимо, догадываются, что полковник будет стрелять без колебания?

— Они не только догадываются, они наблюдали за такой сценой. Одного рассказа Ли Ганга я никогда не забуду! — Голос мальчика дрожал от возмущения. — Как–то в пустыне полковник отдал каравану необходимые распоряжения, но некий погонщик верблюдов, человек с дурным характером, не подчинился и сразу упал на песок с пулей в сердце.

— Ну и ну, — вздохнул Чан. — Так я и думал. Впрочем, в его книгах я не читал о подобном случае.

Они подошли к дому Вилли Ли.

— Примите мою благодарность, — промолвил тот. — Вы очень добры ко мне.

Чан улыбнулся.

— Мне было приятно находиться в вашем обществе. Надеюсь, мы еще встретимся.

— Я тоже надеюсь, — сказал Вилли Ли. — Спокойной ночи.

Чан медленно зашагал к Кирк–билдингу. Он размышлял о полковнике Битхэме. Грубый прямой человек, не колеблясь убивающий любого, кто посмеет ему противоречить. Здесь было над чем подумать.

В воскресенье Барри Кирк позвонил мисс Морроу и предложил ей поехать за город.

— Попробуем снять паутину с ваших мозгов, — объяснил он.

— Спасибо за приглашение, — сказала девушка. — Значит, по–вашему, у меня в голове паутина?

— Вы отлично поняли, что я имел в виду, — запротестовал он. — Просто мне хочется, чтобы вы отдохнули, ничего здесь без вас не случится.

Они провели вместе счастливый день. А вечером, помогая девушке выйти из машины у ее дома, Кирк произнес:

— Ну, а завтра утром проверим предчувствия Чана.

— Вы полагаете, что он смеется над нами?

— Нет. Но чем дольше я его вижу, тем меньше понимаю. Будем надеяться, что все кончится хорошо.

— И ясно, — прибавила мисс Морроу. — Я чувствую необходимость в небольшом разъяснении. — Она пожала ему руку. — Спасибо, сегодня вы устроили мне настоящий праздник.

— Дайте мне еще такую возможность, — попросил он. — Еще много–много возможностей, с каждым разом будет все лучше и лучше.

— Это что, угроза? — засмеялась она.

— Обещание. И, пожалуйста, не отказывайтесь.

— Зачем же отказываться? До свидания.

В понедельник утром Чан был оживлен и весел. Он позвонил мисс Глории Гарланд и облегченно вздохнул, услышав ее голос.

Она согласилась прийти в бунгало к десяти часам. Чан набрал номер мисс Морроу и пригласил ее к тому же часу вместе с капитаном Фланнери. Повесив трубку, он повернулся к Кирку.

— Не откажите в любезности снизойти до моей жалкой просьбы: пожалуйста, отправьте Парадайза часов в десять с каким–нибудь поручением. Мне бы не хотелось, чтобы он в это время находился в бунгало.

— Ради Бога, — кивнул Кирк. — Я пошлю его за рыболовными принадлежностями. Правда, я никогда не имел пристрастия к рыбалке, но разве человек не может переосмыслить свои потребности?

Без четверти десять Чарли Чан встал и, надев шляпу, объявил, что идет встречать мисс Гарланд. Спустившись вниз, он расположился в дверях Кирк–билдинга. Мисс Морроу и капитану Фланнери он только холодно кивнул, когда они проходили мимо.

Заинтригованные, они поднялись наверх. Кирк приветствовал их, стоя на пороге.

— Ну и дела! — прорычал Фланнери, — Что это с сержантом? Если он пригласил меня ради шутки, я отошлю его обратно на Гавайи. Я слишком занят, чтобы принимать участие в мистификациях.

— О, не волнуйтесь за Чана, — успокоил его Кирк. —

Кстати, вы приставили своих мальчиков к Грейс Лейн, или Дженни Джером?

— Да, они бродят за ней, как тени.

— Выяснили что–нибудь?

— Ровно ничего. Она снимает комнату на Поуэлл–стрит. Ночует там, насколько мы в курсе…

А внизу, у входа в здание, Чан уже приветствовал Глорию Гарланд.

— Вы пунктуальны, — заметил он. — Удивительная точность.

— Я, конечно, пришла, — промолвила она. — Но мне совершенно не понятно, чего вы от меня хотите? Я уже все сказала…

— Безусловно. Пожалуйста, поднимемся со мной наверх.

Черноволосая ирландка–лифтерша привезла их на двадцатый этаж, и они вошли в бунгало.

— А, капитан! Мисс Морроу! Здравствуйте, вот и мы. Присаживайтесь, мисс Гарланд.

Женщина с крайне удивленным видом опустилась в кресло, ее взгляд встретился со взглядом Фланнери.

— Что вам еще от меня нужно? — сердито бросила она.

Капитан пожал своими широкими плечами.

— Мне — ничего, все вопросы к сержанту Чану: у него появилось некое таинственное предчувствие.

Чан улыбнулся.

— Да, мисс Гарланд, именно я виновник сегодняшнего собрания; — подтвердил он, — Надеюсь, это не слишком вас задевает?

— Нет, — ответила женщина.

— Помните, однажды вы рассказали нам о Марии Лантельм, которая бесследно исчезла в Ницце? — продолжал Чан. — Неужели вы никогда ее больше не встречали?

— Никогда.

— Вы уверены, что узнаете ее, если увидите снова?

— Конечно. Мы были близко знакомы.

Глаза Чана сузились.

— Тогда почему вы не сообщили нам, что опознали ее? Напоминаю: дело очень серьезное.

— Но что бы я вам сообщила? Да, мол, видела?.. Я и сама сомневаюсь…

— Прекрасно. Посидите здесь до моего возвращения. — И Чан торопливо направился к выходу.

Все переглянулись, но никто не произнес ни слова. Вскоре на пороге появился Чан, за ним шла лифтерша Грейс Лейн, в которой миссис Эндербэй узнала Дженни Джером.

Она спокойно шагнула в комнату и остановилась. Солнце ярко осветило ее лицо. Глория Гарланд сперва изумленно уставилась на девушку, потом вскочила на ноги.

— Мария! — закричала она. — Мария Лантельм! Что ты здесь делаешь?

От удивления они обе раскрыли рты. В узких глазах Чана появился торжествующий блеск. Впрочем, девушка не потеряла самообладания.

— Глория! — промолвила она. — Вот мы и встретились.

— Но где ты была, дорогая? Куда пропала и почему?

Девушка прервала ее:

— Одна вещь…

Но тут поднялся ошеломленный Фланнери.

— Послушайте, — начал он, — позвольте мне. — Он решительно шагнул к девушке. — Вы Мария Лантельм?

— Была ею когда–то, — кивнула та.

— Вы играли в одной труппе с мисс Гарланд одиннадцать лет назад и потом исчезли?

— Да.

— Почему?

— Мне все надоело, я разлюбила сцену, а когда просилась уйти, меня не отпускали. Короче, я сбежала.

— Так. А семь лет назад, в Нью—Йорке, вы работали манекенщицей под именем Дженни Джером, пока снова не испарились?

— По той же причине. Я не решилась отказаться от места прямо, я… я устала и…

— И изменили имя?

— Я хотела сделаться новым человеком.

Фланнери посмотрел на нее недоуменно.

— Тут есть какая–то странность, — заявил он. — Вам известно, кто я такой?

— Вроде, полицейский.

— Правильно.

— Я никогда не совершала ничего плохого, мне нечего бояться.

— Возможно. Скажите только, что вы знаете о сэре Фредерике Брюссе?

— То, что он был сотрудником Скотленд—Ярда и что его убили в прошлый вторник в кабинете мистера Кирка.

— И вы не встречались с ним до того, как он сюда приехал?

— Нет, сэр, ни разу.

— Даже не слышали о нем?

— По–моему, нет.

Ее спокойные ответы окончательно привели Фланнери в замешательство.

— Вы обслуживали лифт в прошлый вторник ночью? — опять попытал он счастья.

— Да, сэр.

— А вы не догадываетесь, почему сэр Фредерик охотился за вами? За Марией Лантельм, или Дженни Джером, или как там еще?

Она нахмурилась.

— Охотился? Как странно. Нет, сэр, я вообще впервые об этом слышу.

— Хорошо, тогда вот что: вы важный свидетель по делу об убийстве сэра Фредерика, и я не хочу, чтобы вы снова сбежали.

Девушка улыбнулась.

— Не сомневаюсь. За мной даже следили последние несколько дней.

— И будут следить столько, сколько понадобится. Одно неверное движение — и я вас арестую, ясно?

— Вполне, сэр.

— Отлично. Спокойно продолжайте работать, если вы мне понадобитесь, я вам сообщу. А теперь ступайте.

— Спасибо, сэр, — поблагодарила девушка и ушла.

Фланнери тут же повернулся к мисс Гарланд.

— Ну, отвечайте: вы узнали ее в ту ночь?

— Трудно сказать, но сейчас точно узнала.

— Что ж, у вас было достаточно времени для раздумий, — заметил Чан. — По вашей вине, мисс Гарланд, мы забрались в непролазные дебри. Ладно, пока вы свободны…

— Да, свободны, — вмешался капитан. — Но до конца следствия держитесь подальше от своей подруги.

— О, конечно! — заторопилась мисс Гарланд. — Боюсь, ей совсем не понравилось то, что я ее опознала. Надеюсь, она не нарвется на неприятности?

— В зависимости от обстоятельств, — неопределенно произнес Фланнери, и Кирк проводил актрису к выходу.

Сияющий Чарли Чан усмехнулся.

— Мое предчувствие меня не подвело.

— А какой от этого прок? Во что мы влипли? — пробормотал Фланнери. — Лифтерша оказалась Дженни Джером, а Дженни Джером Марией Лантельм. Ну и дальше что, в чем тут смысл?

— А смысл тут в одной простой вещи, — мягко проговорила мисс Морроу.

— Капитан специально притворяется тупым, — сказал Чан. — Невозможно, чтобы он ни о чем не догадывался.

— Что это вы болтаете? — удивился Фланнери.

— Мое предчувствие меня не обмануло, — повторил Чан. — Лифтерша оказалась и Дженни Джером, и Марией Лантельм. Вы спрашиваете, в чем тут смысл? В одном: она же и Ева Даренд.

— О Господи! — закричал Фланнери.

— И теперь мутная вода стала прозрачнее, — продолжал Чан. — Ева Даренд удрала из Пакистана темной ночью пятнадцать лет назад. Четыре года спустя она объявляется в ниццком театре. Там что–то происходит: либо она увидела кого–то, либо узнала — так или иначе, она снова исчезает. Где? В конечном итоге еще через четыре года мы обнаруживаем ее в нью–йоркском доме моделей. Там опять что–то случается, и она в очередной раз убегает. Куда же теперь? В Сан—Франциско. Ограниченные возможности не позволяют занять ей здесь высокое положение. Потом в поисках Евы Даренд сюда прибывает сэр Фредерик Брюсс.

— Все это совершенно ясно, — поспешно вставила мисс Морроу.

— Да, ясно, — кивнул Чан. — Сэр Фредерик, хотя и выслеживал ее, не знал девушку в лицо и не мог отыскать никого, кто был бы с ней знаком, но он помнил, что она в свое время называлась Марией Лантельм и Дженни Джером. Выяснив, что в Сан—Франциско живут два человека, две женщины, знавшие ее под этими именами, он просит пригласить их на обед. Он надеялся, что хотя бы одна из женщин, или обе, укажут ему таинственную беглянку.

Фланнери зашагал по комнате.

— Прямо не представляю, — вздохнул он. — Ваш рассказ слишком хорош, чтобы быть правдой. Но если вы не ошибаетесь, я ее арестую. Неужели Ева Даренд?.. Завтра же. Мне бы только удостовериться…

— Даже не сомневайтесь, это она, — проговорил Чарли Чан.

— Но ведь вы тоже только предполагаете, как Еву Даренд ее никто не опознал…

Зазвонил телефон.

Кирк снял трубку и, коротко переговорив, протянул ее Фланнери.

— Это вас, капитан.

Тот вытянулся в струнку.

— О, здравствуйте, шеф… Да, да… Что?.. Он? Хорошо… Благодарю, шеф… Уверен.

Положив трубку на рычаг, он повернулся к остальным, на лице его играла широкая улыбка.

— Ну, сержант, скоро мы выясним, насколько верны ваши предположения, — заявил он. — Я прикрепил к этой даме пару толковых парней, но до завтрашнего утра ничего предпринимать не стану. Да, сэр, к завтрашнему вечеру я точно узнаю, является ли она пресловутой Евой Даренд.

— Ваши слова звучат на удивление мрачно, — заметил Чан.

— Только что звонил начальник полиции, — объяснил Фланнери. — Завтра в половине третьего приезжает инспектор Дафф из Скотленд—Ярда. Он везет с собой человека, единственного в целом мире способного безошибочно опознать Еву Даренд: ее мужа, майора Эрика Даренда.