Граница

Яковлев, клеймя на Съезде народных депутатов «аморальный сговор» Сталина с Гитлером, почему-то не счел нужным акцентировать внимание публики на «секретных протоколах», подписанных после 23 августа 1939 г., хотя именно в них можно при некоторых усилиях усмотреть «агрессивность» Советского Союза. Ведь августовский протокол носит исключительно гипотетический характер, положения этого соглашения вступают в силу лишь в случае некоего «территориально-политического переустройства». А 28 сентября 1939 г. в Москве был подписан важный договор между Германией и СССР, который при известной наглости можно было бы объявить следствием заключения тайной сделки по перекраиванию границ в Восточной Европе от 23 августа. Вот его текст, опубликованный в газете «Правда» 29 сентября 1939 г.:

ГЕРМАНО-СОВЕТСКИЙ ДОГОВОР О ДРУЖБЕ И ГРАНИЦЕ МЕЖДУ СССР И ГЕРМАНИЕЙ

Правительство СССР и Германское Правительство после распада бывшего Польского государства рассматривают исключительно как свою задачу восстановить мир и порядок на этой территории и обеспечить народам, живущим там, мирное существование, соответствующее их национальным особенностям. С этой целью они пришли к соглашению в следующем:

Статья I

Правительство СССР и Германское Правительство устанавливают в качестве границы между обоюдными государственными интересами на территории бывшего Польского государства линию, которая нанесена на прилагаемую при сем карту и более подробно будет описана в дополнительном протоколе.

Статья II

Обе стороны признают установленную в статье I границу обоюдных государственных интересов окончательной и устранят всякое вмешательство третьих держав в это решение.

Статья III

Необходимое государственное переустройство на территории западнее указанной в статье I линии производит Германское Правительство, на территории восточное этой линии – Правительство СССР.

Статья IV

Правительство СССР и Германское Правительство рассматривают вышеприведенное переустройство как надежный фундамент для дальнейшего развития дружественных отношений между своими народами.

Статья V

Этот договор подлежит ратификации. Обмен ратификационными грамотами должен произойти возможно скорее в Берлине. Договор вступает в силу с момента его подписания.

Москва, 28 сентября 1939 года.

По уполномочию Правительства СССР В. Молотов

За Правительство Германии И. Риббентроп^[118]

К нему фальсификаторы тоже решили приделать «секретный протокол», дабы как-то объяснить, почему раздел Польши произошел не так, как о том было договорено четырьмя неделями ранее.

СЕКРЕТНЫЙ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОТОКОЛ К ГЕРМАНО-СОВЕТСКОМУ ДОГОВОРУ О ДРУЖБЕ И ГРАНИЦЕ МЕЖДУ СССР И ГЕРМАНИЕЙ

Нижеподписавшиеся уполномоченные констатируют согласие Германского Правительства и Правительства СССР в следующем: Подписанный 23 августа 1939 г. секретный дополнительный протокол изменяется в п. 1 таким образом, что территория литовского государства включается в сферу интересов СССР, так как с другой стороны Люблинское воеводство и части Варшавского воеводства включаются в сферу интересов Германии (см. карту к подписанному сегодня Договору о дружбе и границе между СССР и Германией). Как только Правительство СССР предпримет на литовской территории особые меры для охраны своих интересов, то с целью естественного и простого проведения границы настоящая германо-литовская граница исправляется так, что литовская территория, которая лежит к юго-западу от линии, указанной на карте, отходит к Германии.

Далее констатируется, что находящиеся в силе хозяйственные соглашения между Германией и Литвой не должны быть нарушены вышеуказанными мероприятиями Советского Союза.

По уполномочию Правительства СССР В. Молотов

За Правительство Германии И. Риббентроп

28/1 Х/39^[119]

Вот тут фальсификаторы обделались по-крупному! Делили вроде бы Польшу, а договорились об изменении германо-литовской границы. На самом деле, посмотрев на представленную карту, мы не увидим там никаких посягательств на территорию Литвы, а «естественно и просто» граница проведена в районе польских Сувалок таким образом, что действительно, линия советско-германской границы плавно переходит в границу между Литвой и СССР. Но ведь по смыслу «секретного протокола» это исправление лишь предполагается в случае, «как только Правительство СССР предпримет на литовской территории особые меры…». Сочинители этой туфты совсем забыли, что пятью строчками выше они передали Литву в сферу интересов Советского Союза и дали согласие на ее присоединение (именно так можно трактовать витиеватый эвфемизм «особые меры для охраны своих интересов»). В противном случае непонятно, почему Германия договаривается об аннексии части литовской территории с Москвой. Но в последнем случае «естественность и простота» границы летит к черту – переданный Германии Сувалкинский выступ глубоко и неестественно вдается в территорию Советского Союза!

Поскольку фальшивка введена в «научный оборот» именно в таком виде, «историки» вынуждены ее как-то комментировать. Но делают они это весьма скомканно:

«Советский Союз также изъявил готовность согласиться с исправлением в пользу Германии юго-западного участка линии тогдашней германо-литовской границы, после того «как только СССР примет специальные меры на литовской территории для защиты своих интересов»^[120].

Выходит, из текста этого протокола другие делают такой же вывод, что и я: Сталин пообещал подарить Гитлеру часть уже своей территории лишь после присоединения Литвы к СССР. Бред полнейший, но почему-то бредовость подобных трактовок «историки» не желают замечать. Так же, как они категорически отказываются вспоминать, что в марте 39-го Германия уже «подредактировала» юго-западную границу Литвы, вернув себе Мемельскую область. Подробнее мы рассмотрим этот казус в главе «Сувалки».

Возникает и такой вопрос: а зачем фальсификаторам в первом «секретном протоколе» надо было делить Польшу по Висле, если в дальнейшем граница прошла по Бугу? Еесли бы фальсификаторы провели в первом «секретном протоколе» границу сфер интересов по Бугу, то как бы они объяснили демаркационную линию по Висле в картах, опубликованных советской прессой 23 сентября? Вот здесь и надо искать разгадку первого «секретного» раздела Польши по Висле. 23 сентября 1939 г. советские газеты опубликовали карту, на которой была проведена демаркационная линия между Вермахтом и РККА, установленная соглашением двух правительств. Выходит, что советское правительство опубликовало карту, отражавшую договоренности, зафиксированные «секретным протоколом», который обе стороны обязались хранить в строгом секрете! Какой в этом смысл? На самом-то деле это фальсификаторы в 1946 г. привязали «секретный протокол» к несекретному соглашению, имевшему место в действительности. Еще один важный вопрос: почему линия разграничения «сфер обоюдных интересов» называется демаркационной линией, а не госграницей? Попробуем разобраться.

Карта из газеты «Известия» от 29 сентября 1939 г. Аналогичные карты были опубликованы в других изданиях, включая даже «Пионерскую правду».

Возможно, это утверждение покажется кому-то странным, но осенью 1939 г. живая Польша была нужна и Гитлеру и Сталину. 19 сентября Молотов в беседе с Шуленбургом высказал намерение допустить существование Польши в какой-либо форме. Посол Германии не отверг такое предположение. Сталин нуждался в буфере между Германией и СССР, а Гитлеру нужен был мир с Англией. Мир во что бы то ни стало! Только совершенно оторванный от реальности человек может утверждать, что фюрер рассчитывал победить Британию. Сделать это было совершенно нереально хотя бы по одной причине – у Германии не было военно-морского флота. Кое-что, конечно, было, но это «кое что» ни в какое сравнение не шло с морской мощью Великобритании. Соотношение по основным типам боевых кораблей в 1939 г. было таким:

– линкоры: 12 (5 в постройке)/ 0 (2 в постройке).

– линейные крейсеры 3/0

– тяжелые крейсера 15/ 1

– авианосцы 7/ О

– легкие крейсеры 49/ 6

– эсминцы 192/ 21

– подводные лодки 62/ 57

Здесь не принимается в расчет французский ВМФ, четвертый по величине в мире. К тому же всегда следует держать в уме крупнейшую в мире военную мощь «нейтральных» Соединенных Штатов. Без флота атаковать Британские острова представлялось крайне сомнительной авантюрой, а без вторжения нельзя выиграть войну с Англией. Но замириться с ней можно, если Германия подпишет мир с Польшей. В этом случае и у Великобритании с Францией не останется повода продолжать свою «сидячую» войну на западе. Подписав мирный договор с Берлином, Польша освобождала своих союзников от всех взятых ими перед ней обязательств. Разумеется, Гитлер вернул бы себе ранее отторгнутые немецкие земли. Советский Союз, конечно, потребовал бы провести новую советско-польскую границу по линии Керзона. Но Польша в своих этнографических границах, близких к очертаниям Царства Польского, сохранилась бы. Такой вариант устраивал всех.

Можно предположить, что именно с этой целью СССР и настаивал на демаркационной линии по линии Писса-Нарев-Буг-Висла-Сан, то есть требовал от Берлина очистить более половины территории Польской республики. Причем, именно советская сторона настаивала на скорейшем осуществлении этого плана. Зачем? Возможно, в Кремле рассчитывали найти потерявшееся польское правительство и договориться с ним о создании на подконтрольной СССР территории польского квази-государства, а потом выторговать у Гитлера для новособранной Польши Варшавское, Краковское и часть Лодзинского воеводств. В итоге такая Польша была бы неопасна для Германии и дружественна СССР. Оккупация же центральных польских земель практически ничего не давала немцам кроме кучи проблем. В экономическом плане эти территории не представляли серьезного интереса, так как основные промышленные центры Речи Посполитой находились на западе.

Это, конечно, лишь гипотеза, но только таким образом можно объяснить усилия, предпринятые Москвой. В ноте советского правительства, опубликованной 18 сентября 1939 г., многозначительно говорится, что оно «намерено принять все меры к тому, чтобы вызволить польский народ из злополучной войны, куда он был ввергнут его неразумными руководителями, и дать ему возможность зажить мирной жизнью». Однако планам этим не суждено было осуществиться, поскольку польское правительство вместо того, чтобы воевать или заключить мир, трусливо сбежало в Румынию вместе с верховным главнокомандующим Рыдз-Смиглы, где и было интернировано. Договариваться стало попросту не с кем, польская государственность развалилась полностью, что стало окончательно ясно в 20-х числах сентября.

С тех пор в официальных заявлениях о польском народе советское правительство не вспоминало, говорилось лишь о белорусах и украинцах. В этой ситуации Советский Союз легко отказался от населенного поляками правобережья Польши, предоставив Германии самой расхлебывать польский вопрос. Но 20 сентября, когда начались переговоры по разграничении германской и советской зон контроля на территории Польши, возможность сохранения польского государства не исключалась обеими сторонами.

19 сентября было обнародовано совместно советско-германское коммюнике, где декларировалось стремление «помочь населению Польши переустроить условия своего государственного существования». Может быть, эти заявления следует считать лицемерными и лживыми? Нет, случайные слова и обороты речи в таких документах исключены. Когда стало ясно, что система власти в Польше развалилась необратимо, малейшие упоминания о польской государственности исчезли из лексикона советских и германских политиков. Речь теперь велась лишь о территории бывшего польского государства и населяющих ее народах (см. преамбулу советско-германского Договора о дружбе и границе). Вспомним, что писал Гальдер в своем дневнике 7 сентября:

«Поляки предлагают начать переговоры. Мы к ним готовы на следующих условиях: разрыв Польши с Англией и Францией: остаток Польши будет сохранен; районы от Нарева с Варшавой – Польше; промышленный районнам; Краков – Польше; северная окраина Бескидов – нам; области (Западной) Украины – самостоятельны».

Окружив Варшаву, немцы все еще ждали от поляков предложений о переговорах. Но правительство сбежало из столицы 6 сентября, а 16 сентября покинуло Польшу, и тем самым полностью самоустранилось от решения судьбы своей страны и народа. Это, по-моему, уникальный случай в новейшей истории. Никакое другое правительство не сможет переплюнуть тогдашнее польское по уровню трусости и подлости. Но, видимо, в Кремле оценивали польскую верхушку неадекватно, и потому предприняли усилия к тому, чтобы создать условия для возможной реанимации польской государственности

Вечером 20 сентября 1939 г. начались переговоры наркома обороны Ворошилова и начальника Генштаба Шапошникова с делегацией германского военного командования, возглавляемой генералом Кестрингом, военным атташе Германии в СССР, о порядке отвода германских войск и продвижения советских войск на демаркационную линию. В ночь на 21 сентября был подписан советско-германский протокол. Основной пункт его гласил:

«Части Германской армии, начиная с 22 сентября, отводятся с таким расчетом, чтобы, делая каждый день переход, примерно в 20 километров, закончить свой отход на западный берег р. Вислы у Варшавы к вечеру 3 октября и у Демблина к вечеру 2 октября; на западный берег р. Писса к вечеру 27 сентября, р. Нарев, у Остроленка, к вечеру 29 сентября и у Пултуска к вечеру 1 октября; на западный берег р. Сан, у Перемышля, к вечеру 26 сентября и на западный берег р. Сан, у Санок и южнее, к вечеру 28 сентября»^[121].

22сентября было опубликовано советско-германское коммюнике: «Германское правительство и правительство СССР установили демаркационную линию между германской и советской армиями, которая проходит па реке Писса до ее впадения в реку Нарев, далее по реке Нарев до ее впадения в реку Буг, далее по реке Буг до ее впадения в реку Висла, далее по реке Висла до впадения в нее реки Сан и дальше по реке Сан до ее истоков». Таким образом, опубликованная в «Известиях» карта отражает не положения «секретного» сговора Молотова с Риббентропом от 23 августа, а договоренности между Ворошиловым и Кестрингом. Об этом, апологеты доктрины «секретных протоколов» стараются умолчать.

В сети Интернет, особенно на иностранных сайтах, мне нередко приходилось находить приведенную карту, как доказательство советско-германского «сговора» от 23 августа 1939 г. (публикаторов почему-то не смущает, что подробности тайного сговора опубликованы в открытой печати). Именно поэтому фальсификаторы, стряпая «секретный протокол», и поделили Польшу по Висле, чтобы подогнать свою брехню под коммюнике от 22 сентября. Но они совершенно не учли, что итоги переговоров представителей двух армий в Москве 20–21 сентября отражали ситуацию, сложившуюся в ходе непредвиденного хода событий. 23 августа ни Сталин, ни Гитлер не могли предположить, что польская армия рассыплется в прах так быстро. Не предполагали этого и немецкие генералы, о чем они дружно пишут в своих мемуарах. Ни в Москве, ни в Берлине не рассчитывали, что Польша исчезнет с политической карты Европы. Более того, в этом, повторюсь, не были заинтересованы обе державы.

Советские и германские офицеры обсуждают отвод войск на демаркационную линию. Белосток, 22 сентября 1939 г. На сайте Росархива (http://victory.rusarchives.ru/index.php?p=31 &photo_id=1277) эта фотография подписана следующим образом: «Подписание договора о дружбе и границе между СССР и Германией». То ли это сознательная подтасовка, то ли проявление некомпетентности «профессиональных» историков.

Когда же стал очевиден полный крах польского государства, советское правительство не стало претендовать на правобережье Вислы, но в отношении Львова возникли определенные трения. Дело совсем не в том, что Львов (Лемберг) когда-то находился под властью Австро-Венгрии, а ныне Австрия являлась составной частью Третьего рейха. Яблоком раздора стала нефть. В Галиции находились нефтяные месторождения, хоть и не очень крупные, но крайне необходимые Германии. Михаил Мельтюхов пишет:

«Сутра 20 сентября 1939 г. германский военный атташе в Москве генерал Кестринг пытался урегулировать ситуацию под Львовом. Сначала германское командование заявило, что не может отвести войска, и предложило взять город совместным штурмом с Красной Армией, а затем передать его советской стороне. Однако неуступчивость Москвы привела к тому; что германское руководство решило «действовать совместно с русскими», и было решено, что «немецкие войска очистят Львов». В 12.45 Кестринг прибыл к Ворошилову и сообщил, что по личному указу Гитлера вермахт будет отведен на 10 км западнее Львова. «Как было договорено в присутствии Риббентропа, линия рек Писса, Нарев, Висла, Сан никем оспариваться не будет. Карта, которую показал начальник оперативного управления Варлимонт Белякову, имела линию границы не в соответствиисдоговоренностью советской и германской сторон, и она не может считаться линией границы, а только лишь линией, которую должны занять германские войска.

На замечание наркома обороны, что на карте Варлимонта, которую он показал Белякову, была линия границы, проведенная от Варшавы по Висле и далее к востоку от Львова, Кестринг, явно смутившись, в шутливом тоне сказал, что Варлимонт не политики, возможно, что он как работник-нефтяник соблазнился нефтью, но что из-за этого они не позволят себе нарушать достигнутое соглашение и что это был маленький инцидент»^[122].

Мельтюхов неверно употребляет термин «граница», речь идет именно о демаркационной линии, потому что границы в одностороннем порядке проведены быть не могут, тем более в условиях войны. Вопрос по поводу Львова возник после того, как начальник оперативного отдела вермахта Варлимонт показал 18 сентября исполняющему обязанности советского военного атташе в Берлине Беляеву карту, на которой разграничительная линия проходит вдоль Вислы, идет через Варшаву, но далее «соскальзывает» так, что Львов оказывается в немецкой зоне оккупации. Получив известие об этом, Молотов 19 сентября вызвал Шуленбурга и выразил несогласие с таким намерением германского командования. На следующий день спор был улажен.

Карта из газеты «Известия» от 23 сентября 1939 г.

Теперь давайте подумаем: зачем устраивать нервную суету по разграничению сфер интересов в Польше, в ситуации сближения двух сильнейших армий, если все уже поделили буквально четыре недели назад и зафиксировали договоренности в «секретном протоколе»? Изготовителям фальшивки, наверное, хотелось сразу указать линию будущей советско-германской границы по Бугу, но в этом случае невозможно было объяснить появление соглашения о демаркационной линии по линии рек Писса-Нарев-Буг-Висла-Сан. Поэтому махинаторы решили привязать первоначальные условия «сговора» к этой линии, а специально для того, чтобы объяснить то, что граница прошла восточнее, состряпали второй «секретный протокол» от 28 сентября 1939 г.

В этот день стороны якобы подписали еще один любопытный документ. Привожу его текст в том виде, в каком он опубликован Фельштинским в вильнюсском издании госдеповского сборника:

СЕКРЕТНЫЙ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОТОКОЛ

Нижеподписавшиеся полномочные представители, по заключении Германо-Русского Договора о Дружбе и Границе, заявляют о своем согласии в следующем:

Обе Стороны не будут допускать на своих территориях никакой польской агитации, затрагивающей территорию другой стороны. Они будут подавлять на своих территориях все источники подобной агитации и информировать друг друга о мерах, предпринимаемых с этой целью.

Москва, 28 сентября 1939 г.

По уполномочию Правительства СССР В. Молотов

За Правительство Германии И. Риббентроп

Совершенно очевидно, что это фальшивка. Какой «германорусский» договор мог подписать Советский Союз? Можно, конечно, списать это на ошибку Фельштинского, переводившего госдеповский сборник. Но нет, в американском оригинале тоже значится German-Russian Treaty. Причем в госдеповском сборнике 1948 г. первой стоит подпись Риббентропа, а в литовском издании 1989 г. первым подписал договор Молотов. И это совсем не мелочь. Вспомним о правиле альтерната (см. главу «Оригиналы»). Поскольку американцы использовали для публикации вроде как германские экземпляры документов, то первой должна стоять подпись Риббентропа, что мы и видим. Но Фельштинский, если уж он якобы переводил госдеповское издание, должен был оставить текст как есть. Между тем в литовской книжке имеется подтасовка: текст переведен с английского, но оформлен так, будто публикаторы использовали советский экземпляр протокола.

Но исходный текст в обоих случаях был английским. Сборник 1948 г. не предназначался для русских читателей, и поэтому его слепили весьма небрежно – для западного обывателя что Russian, что Soviet – никакой разницы. Удивляет лишь то, что в 1989 г. советские издатели не нашли нужным исправить такие явные ляпы. Не исключаю, что вильнюсское издательство «Mokslas» либо вообще не печатало эту книгу, либо использовало для печати формы, привезенные из-за границы. Но халтура налицо. В дальнейшем этот договор все же стали именовать советско-германским.

На то, что исходные тексты «секретных протоколов» писаны по-английски, указывает такая странность. Валентин Антонович Сидак обратил внимание на следующее:

«Официальное название германо-советского соглашения от 28 сентября 1939 года – Договор о дружбе и границе между СССР и Германией. Почему же тогда в секретном Дополнительном протоколе идет речь о «договоре о границе и дружбе»? Это ведь только домохозяйки не видят никакой разницы в наименовании документов. Но и германские, и советские дипломаты и юристы, принимавшие участие в их подготовке, – не обыватели, а высококлассные специалисты в составлении международно-правовых актов»^[123].

Произошло это потому, что Договор о дружбе и границе между СССР и Германией был опубликован в газетах, и отечественным публикаторам не было нужды переводить его с английского. А вот «секретного протокола» к этому договору на русском языке не существовало, поэтому издатели вынуждены были пользоваться исходником на английском, где договор от 28 сентября неизменно называется германо-советским договором о границе и дружбе – German-Soviet Boundary and Friendship Treaty. Таким образом, разнобой с названиями договора возникает только в публикациях на русском языке и объяснить его можно лишь тем, что отечественные «историки» не имели в своем распоряжении русского исходника. Сначала я это только предположил, но оказалось, что и в американском сборнике 1948 г. опубликована репродукция протокола о польской агитации (по легенде с микрофильма фон Леша), где договор от 28 сентября назван договором о границе и дружбе. То есть неверный перевод с английского сделали сами американцы еще в момент изготовления фальсификатов, а потом они выдали эту туфту за фотокопию с якобы утраченного оригинала!

Слева – якобы советский «оригинал» 1992 г. из Музея Великой Отечественной войны на Поклонной горе. Справа – фотокопия из коллекции Леша. Снова налицо нарушение правила альтерната – в обоих случаях Молотов расписался первым. Так же заметно, что знак переноса в первом случае длиннее, то есть для изготовления «оригинала» и «копии» использовались разные пишущие машинки

Правда, генерал Сидак считает, что исходник «секретных протоколов» фабриковали немцы. В качестве аргумента он приводит предположение, что знаменитая ошибка с «обоими сторонами» в августовском «секретном протоколе» произошла потому, что в немецком слова «обоими» и «обеими» пишутся одинаково –beiden.Но и по-английски в данном случае никакой разницы в написании не будет: «обеими сторонами» следует писать какby both parties.

Надо заметить, что изготовленные и запущенные в оборот американцами фальшивки (а их великое множество) распознаются зачастую элементарно. Вот типичный образчик вашингтонской халтуры – так называемое секретное письмо Гвишиани Берии:

«Только для ваших глаз. В виду нетранспортабельности и в целях неукоснительного выполнения в срок операции «Горы» вынужден был ликвидировать более семисот жителей в местечке Хай бах. Полковник Гвишиани»^[124].

Эта писулька – единственное «доказательство» сожжения мирных жителей войсками НКВД в ауле Хайбах 23 февраля 1944 г. во время депортации чеченцев. Об этом «злодеянии кровавого сталинского режима» любят повыть либеральные правозащитники. Поскольку слово «либерал» уже вполне стало синонимом слова «идиот», не будем с ними спорить, доказывая, что в горных районах Чечни депортацию начали лишь 26 февраля, и что Михаил Гвишиани никогда не был полковником, а в феврале 1944 г. являлся комиссаром госбезопасности третьего ранга. Нам сейчас интересна лишь первая фраза письма. Словосочетание «только для ваших глаз» никогда не рприсутствует в советских документов, но грифFor Your Eyes Onlyдействительно используется в Соединенных Штатах.

Кстати, московские коллеги американских фальсификаторов допустили с «антипольским протоколом» еще одну глупость. В 1992 г. они, имея перед глазами «фотокопию» фон Леша, изготовили «оригинал», сохранив неправильное наименование договора о дружбе и границе, но исправили небольшую ошибку – написали «По уполномочию…» вместо «По Уполномочию…», как значится у американцев. При этом переносы проставлены совсем иначе, да и сам знак переноса на американской фотокопии заметно длиннее. То есть пишущие машинки использовались разные.

Помимо двух «секретных протоколов» 28 сентября 1939 г. Молотов с Риббентропом подписали якобы еще и «доверительный протокол» о нижеследующем:

ДОВЕРИТЕЛЬНЫЙ ПРОТОКОЛ К ГЕРМАНО-СОВЕТСКОМУ ДОГОВОРУ О ДРУЖБЕ И ГРАНИЦЕ МЕЖДУ СССР И ГЕРМАНИЕЙ

Правительство СССР не будет препятствовать немецким гражданам и другим лицам германского происхождения, проживающим в сферах его интересов, если они будут иметь желание переселиться в Германию или в сферы германских интересов. Оно согласно, что это переселение будет проводиться уполномоченными Германского Правительства в согласии с компетентными местными властями и что при этом не будут затронуты имущественные права переселенцев.

Соответствующее обязательство принимает на себя Германское Правительство относительно лиц украинского или белорусского происхождения, проживающих в сферах его интересов.

По уполномочию

Правительства СССР

В. Молотов

За Правительство

Германии

И. Риббентроп

Москва, 28 сентября 1939 года\

Вроде бы ничего преступного в данном соглашении нет, поэтому не имело смысла делать его тайным. Ведь репатриацию десятков тысяч человек скрыть невозможно, да и не нужно, поскольку репатриация предполагается исключительно добровольная (не надо путать ее с депортацией). Но все-таки и этот документ фальшивый. У Фельштинекого первое предложение звучит ужасно коряво:

«Правительство СССР не будет создавать никаких препятствий на пути Имперских граждан и других лиц германского происхождения, проживающих на территориях, находящихся в сфере его влияния, если они пожелают переселиться в Германию или на территории, находящиеся в германской сфере влияния»^[125].

Редакция журнала «Вопросы истории» сочла возможным немного подредактировать американских составителей сборника, но без особого успеха. По уму надо было писать так: «Правительство СССР не будет препятствовать гражданам Германии и иным лицам немецкого происхождения…». Ведь смысл определения «лицо германского происхождения» может быть истолковано настолько вольно, что таковым можно считать еврея, родившегося в Германии, но покинувшего страну. В Германии в то время существовало понятие «фольксдойче», что означало немцев, живущих вне родины. Так что Риббентроп никак не мог допустить такую корявую формулировку, какую предложил журнал «Вопросы истории». Эх, даже такую мелочевку не могут грамотно сфабриковать!