Глава 22

Еще раз ору «Смирно!», секунд пять жду наступления тишины, затем представляю личному составу новых офицеров и, наконец-то, отправляю личный состав на обед. Сам тут же подхожу к Бойко, чтобы все-таки узнать последние новости. Тот встречает меня добродушной улыбкой.

– Что, господин подпоручик, ошеломлены? Настолько, что нарушаете приказ о недопущении совместного распития с нижними чинами, несмотря даже на присутствие начальства? Ставлю на вид вам и, на будущее, остальным господам офицерам! Оправдывает вас только то, что сам император не гнушается чарку принять с георгиевскими кавалерами… А насчет отряда, значит, сюрприз удался! Рассказываю для всех один раз. Сегодня утром был вызван вместе с начальником разведотделения фронта к командующему. Если вы не знаете, его высокопревосходительство большое значение уделяет штабной работе. Между нами, иногда даже в ущерб делу. Но не суть важно… В течение часа мы втроем подняли карты, на которых было нанесено наступление германских войск и наше отступление, и сопоставили их по времени с вашими, Денис Анатольевич, рапортами… – Валерий Антонович тянет паузу, затем звучит замечательная фраза: – Результаты рейда были оценены более чем высоко. Итогом явился приказ о формировании отряда специального назначения для проведения впредь подобных операций, а также – для обеспечения штурма укрепленных позиций противника. Штабам других армий рекомендовано создать подобные подразделения и направить офицеров перенимать опыт. Так что, готовьтесь еще и лекции читать.

Блин, идея, конечно, хорошая, но где я на все время найду? Это Наполеону классно было, ему четыре часа сна хватало, а мне вот – нет… Ладно, что-нибудь придумаем.

– Господин капитан, в прошлый раз разговор шел о батальоне. – Анатоль тоже заинтересован. – Что изменилось? Сколько людей будет в отряде?

– Тогда разговор шел о намерениях командующего. Сегодня же, подсчитав численность нижних чинов в полках и дивизиях на передовой, было решено забрать оттуда не более трехсот человек. Так что, вместе с вашими солдатами получается полтысячи штыков. И еще… – Валерий Антонович смотрит на меня, как бы извиняясь, во всяком случае, в голосе звучит некое смятение. – Денис Анатольевич, поймите все правильно… Если будет сформирован батальон, его командиром назначат отнюдь не подпоручика, какими замечательными качествами он бы ни обладал…

Ну, все понятно. И – никаких обид. До батальонного уровня погонами еще не дорос. А так, пришлют какого-нибудь «варяга», который пустит под нож все созданное, чтобы получить орденок-другой. Нет, синица в руках всяко лучше, чем утка под кроватью. Отряд тоже является самостоятельным подразделением.

– Я все правильно понимаю. Так что истериками страдать не буду. Тем более что данного количества людей вполне будет достаточно… Кстати, мы собрались здесь по определенной причине, и пора бы уже приступить к действу. Как вы считаете, господа?..

Пользуясь теплой, августовской погодой, место выбрали рядом с пустующей пока казармой, закрывавшей посторонним взглядам нашу пирушку. Начало было формальным и ритуализированным, с Оладьиным обошлись так же, как в свое время со мной, но, в конце концов, он «поцеловал» погоны звездочками. Потом настала очередь обмыть моего Георгия, после чего новые офицеры представились и проставились коллективу за себя и свои ордена. На столе после этого было еще достаточно Ганниных вкусняшек и того, чем их запивать, но основное внимание уделялось разговору, который велся, не переставая, на одну тему – как и чем мы будем воевать. В конце концов, смотался в канцелярию за карандашами и стопкой бумаги для «стенографирования».

– Разведрота полностью укомплектована и людьми, и оружием. Хотя по поводу последнего есть пожелания. Но – потом. В эскадрон добираем полсотни кавалеристов, в пешую штурмовую роту пойдет еще человек сто пятьдесят. Итого, на роту огневой поддержки остается сотня. Вполне достаточно, учитывая, что те же снайперы и «взрыватели» будут обитать там. По нижним чинам возражения будут?.. Нет?.. Замечательно.

– Это – при условии, что наберем все три сотни, – Анатоль вставляет свои пессимистические прогнозы.

– Наберем, ты, Анатолий Иванович недооцениваешь солдатский телеграф, – насмешливо замечает капитан Бойко. – На передовой уже вовсю слухи ходят, что недавно какой-то полк, разгромив аж три германские дивизии, вышел из окружения. Случайно не знаешь о таком?

– Знаю, как не знать! Вон командир того полка сидит. – Дольский кивает на меня. – Он от своих тогда отстал, чтобы еще какое-нибудь злодейство тевтонам учинить. В силу своей кровожадности.

– Тогда вопрос к нему. Денис Анатольевич, само собой разумеется, вы назначаетесь командиром отряда. Кого из офицеров на какую должность хотели бы поставить? – Валерий Антонович говорит уже серьезно. – Господа, попрошу пока помолчать. Если не согласны с выбором, заявите после. Налейте пока всем, будьте добры… Итак?

– Разведротой будет командовать подпоручик Оладьин. Сергей Дмитриевич готов и теоретически, и практику прошел достаточную. Конницей – само собой – поручик Дольский… Кстати, Николай Павлович, Димитр Любомирович, как у вас дела с кавалерийской подготовкой? – Начинаем потихоньку притирать новичков. – С лошадью справитесь?.. Не смотрите так возмущенно, ничего же неприличного не спросил. Я, например, лучше пробегу на своих двоих, чем сяду в седло. Признаюсь честно и открыто.

Бер отрицательно качает головой, вслед за ним то же самое делает Стефанов, виновато объясняя:

– Как-то не довелось, Денис Анатольевич. Шагом еще проеду немного, но вот на большее рассчитывать не приходится.

– Не кручинься, Анатолий Иванович, – утешает огорченного поручика Валерий Антонович. – Сейчас кавалерию будут отводить в тыл, найдем тебе охотников повоевать.

– Тогда – в роту огневой поддержки. Николай Палыч, хочу поручить вам все, что касается взрывных работ. В подчинение получаете студентов-вольноперов, двух горняков и химика. Они вас ознакомят со своими придумками. Для отдельных задач разрешаю привлекать Федора-Кота. Он – великолепный слесарь и кузнец. – Продолжаю деспотично распоряжаться: – Ну, а вы, Димитр Любомирович, формируете и готовите пешую штурмовую роту. Потом или остаетесь ротным командиром, или составляете компанию Ивану Георгиевичу и подпоручику Бергу, который скоро прибудет. С ротой буду помогать в меру сил и возможностей. Надо будет очень хорошо продумать тактику применения штурмовых групп.

Возражений не последовало, капитан Бойко одобрительно кивает, соглашаясь с моими словами.

– Далее – самое трудное и самое вкусное. Рота огневой поддержки. – Обращаюсь непосредственно к Волгину: – Иван Георгиевич, возьметесь командовать?

– С превеликим удовольствием, но хотелось бы большей определенности. Состав, вооружение, задачи.

– Господа, в конце концов, мы не на совещании. С вакансиями разобрались, предлагаю освежить чарки. – Вот чего не замечал за господином капитаном, так это тяги к выпивке. – Денис Анатольевич, к вам начальство нагрянуло. Ублажайте его, да и всех иже с ним присутствующих. Я сегодня в роли некоего Деда Мороза, подарки еще остались. Но сначала хочу выпить, отведать шедевров вашего повара, а потом дослушать до конца рассуждения командира отряда. Анатоль, будь любезен, ты сегодня за виночерпия.

После небольшого перерыва – на употребление и закусывание – возобновляется разговор, переходящий в дискуссию.

– Возвращаемся к вопросу о вашей роте, Иван Георгиевич. Задача одна: поддерживать тяжелым вооружением действия штурмовых групп при прорыве обороны противника. Соответственно: саперный взвод – расчистка проходов в «колючке», обнаружение и обезвреживание минных заграждений. Обучение разведчиков созданию малозаметных препятствий, минированию подручными средствами, устройству различных фугасов… Николай Павлович, напомните, пожалуйста, позже, есть несколько идей, хотелось бы с вами их обсудить. Затем – артиллерийский и минометный взводы. С пушками более или менее все ясно. Они должны быть достаточно мощными, чтобы подавлять огневые точки типа пулеметных гнезд, позиций снайперов, ну и тому подобного. И легкими, чтобы расчеты могли передвигаться, не отставая от штурмующих. Думаю, для этого подойдут морские пушки Гочкиса, но хотелось бы выслушать авторитетное мнение артиллеристов.

Стефанов при этих словах оживляется и просит слово.

– У нас, в крепости, было некоторое количество таких орудий, их хотели использовать, как противоштурмовые. По опыту стрельб скажу следующее: тридцатисемимиллиметровки лучше использовать револьверного типа. Дальность стрельбы до двух верст. Достаточно легкие, на месте вполне по силам самим сделать лафет, пусть даже и деревянный. Проблема обычно со снарядами. Наши – маломощные, зачастую просто взрыватель вышибается из болванки, и все. Французские – лучше. Зона поражения осколками при разрыве – шагов десять в диаметре.

– То есть незаметно подкатить пушку и накрыть пулемет вполне по силам. – Валерий Антонович снова серьезен.

– Да, очередь из точно положенных четырех-пяти выстрелов, – и про него можно забыть. Теперь по сорокасемимиллиметровым. Сам пробовал стрелять, правда, у нас был обуховский морской станок. Если будет такая возможность, господин капитан, необходима пушка с гидравлическим компрессором, – отдача меньше. Дальность стрельбы – около четырех верст, если не ошибаюсь. Может давать пятнадцать выстрелов в минуту.

– А если установить станок с орудием на автомобиле? – задаю один из самых волнующих меня вопросов. – Насколько это реально?

– Я думаю, – вполне. Уже делают такое для стрельбы по аэропланам и дирижаблям. Необходимо будет только усилить конструкцию. Сами понимаете, каковы отдача и вес боезапаса.

– Значит, одна сорокасемимиллиметровая и две-три тридцатисемимиллиметровые револьверные, – резюмирует Бойко. – Да, я помню, – с компрессором.

– Патроны у них будут разные, двух видов. Длинные – для обычной пушки и короткие – для револьверной. – Стефанов заканчивает доклад и отлучается покурить в сторонке за компанию с Дольским.

– Что с минометами, Денис Анатольевич? – Вопрос снова ко мне.

– Тут все сложнее. Я думаю, нам по силам только надкалиберные, чтобы не заморачиваться с вопросом отливки мин в нужный калибр. Предлагаю использовать снаряды тех же сорокасемимиллиметровок. Аккуратно обрезаем гильзу, оставляя за донышком коротенькую юбку, сверлим в ней отверстия, крепим заклепками или болтами трубку-хвостовик с оперением, вся конструкция надевается на стволик с метательным зарядом и затем выстреливается. Станок легкий и простейший. Плита с закрепленными параллельно двумя секторами, между которыми ходит стволик, и контрирующим винтом. Простейший спусковой механизм от того же охотничьего ружья, если выстреливать холостым патроном.

– Простите, что вмешиваюсь, Денис Анатольевич, но почему сорок семь миллиметров? – интересуется Волгин, внимательно слушающий мои бредовые фантазии. – Берем трехдюймовую гранату и делаем все то же самое.

– Это приведет к утяжелению конструкции и боезапаса, а нам нужна мобильность.

– Ну, не так оно и страшно. Расчет из четырех человек, я думаю, вполне справится. А до передовой все хозяйство и подвезти можно. Зато поражающее действие возрастет в несколько раз.

– Простите, Иван Георгиевич, по привычке рассуждаю о действиях на вражеской территории. Давайте поэкспериментируем, испробуем оба варианта. Если мелкокалиберный удастся компактным, можно будет иногда брать его с собой в тыл к германцам.

– И еще одна закавыка, – согласно кивая, продолжает тем временем Волгин. – Снарядный взрыватель для этого не подойдет. Не сработает на такой маленькой скорости. А ставить дистанционную трубку от шрапнели – новые сложности с расчетом времени подрыва.

– Я могу попробовать разобрать парочку, может, что и придумаем, – вступает в разговор Николенька Бер.

– Давайте вместе. – Не сдается Волгин. – Там есть небольшие хитрости, чтобы снаряд не взрывался при выстреле.

Бер соглашается и продолжает мысль:

– Или делать взрыватели самим. Простейшие: детонатор, боек, пружина, грузик… Попробовать можно, но нужна мастерская и слесарный инструмент.

– Николай Павлович, потом изложите все на бумаге, – советует Бойко, внимательно следящий за разговором.

– Да, Николай Павлович, записывайте все необходимое. И еще. Прошу совместно с Иваном Георгиевичем придумать для моих диверсантов простой способ взрывать германские снаряды. Мысль простая: болванка в форме взрывателя, в нее вставляется капсюль-детонатор со шнуром. Вся конструкция вкручивается в снаряд, шнур поджигается, и всё это богатство бабахает. Нужно будет в рейд брать только десяток-другой таких болванок, – и все…

После очередной рюмки под папиросу очередь доходит до снайперов.

– Они нужны всем. И диверсантам, и штурмовикам. В разведроте уже есть. Сыгранная команда, двое с оптикой, у остальных – открытый прицел. Убирать их оттуда не вижу смысла. Они уже притерлись к своим «пятеркам».

– Да, и стреляют на большие дистанции, – многозначительно подмигивая, подтверждает Бойко. – Единственное, что они смогут, так это обучить вновь прибывших метких стрелков, задача которых будет выбивать командиров и пулеметные расчеты, следуя вместе со штурмовыми группами.

– Валерий Антонович, возможно ли где-то раздобыть еще несколько ружей Гана-Крнка, как у Федора? – У меня снова возникает интересная мысль. – От них ни орудийный, ни пулеметный щит не поможет. А если еще навесить оптику и переснарядить на бездымный порох…

– Где же вы всё это возьмете, Денис Анатольевич?

– Оптику? Да хотя бы с МГ-шников. Среди трофеев попалась парочка. Можно попробовать установить на ружья и пристрелять.

– Ну, вообще-то, смысл в этом есть. – Капитан помечает на листике требуемое. – У вас все?

– По тяжелому – да.

– Ну, тогда последний на сегодня сюрприз. Добавьте в роту Ивану Георгиевичу автомобильное отделение. Свой трофей окончательно передадите в автоотряд, взамен нам выделяют три грузовика вместе с водителями. Авто, замечу, однотипные, для облегчения ремонта, буде таковой случится. С разрешением их переоборудовать.

Ух-ты! Сюрприз шикарный! За такие подарки положено водкой поить. Что сейчас и сделаю! По дороге к бутылке в голову приходит очередная на сегодня гениальная мысль: а что, если?.. Берем сразу быка за рога, чарку в руку и задаем вопрос:

– Господин капитан, а как вы посмотрите на такую идею? В месте прорыва появляются блиндированные автомобили. Один, как мы говорили, – с орудием, на двух других – по паре пулеметов. «Колючка» к тому времени уже порвана, если нет, то видел на одном броневичке специальную раму для ее выкорчевывания. – Начинаю рисовать на очередном листике бумаги схему. – Вот, смотрите, господа. Автомобили, ведя огонь по противнику, преодолевают заграждения, причем в кузовах пулеметных броневиков сидят гранатометчики с большим запасом гранат, которыми они закидывают окопы немцев. За машинами, недоступные для ответного огня, в колонну по два, или по три, идут остальные штурмовики и с двадцати – тридцати шагов бросаются в атаку… В принципе – обычная тактика наступления мотострелкового взвода, немного только творчески подогнанная к реалиям времени. Автоматов-то у нас нет… Кстати, надо в очередной раз поинтересоваться у Валерия Антоновича насчет Федорова, но не сейчас.

Народ сначала обдумывает сказанное, затем на меня обрушивается пулеметная очередь вопросов и возражений.

– Денис Анатольевич, как авто будут преодолевать окопы и воронки? – интересуется Николай Бер. Сапер, что и говорить.

– Борта, а лучше – крышу кузова можно сделать из съемных железных мостков, служащих броней…

– Но блиндирование утяжелит конструкцию, скорость будет невелика.

– Во-первых, нужно упросить господина капитана, чтобы из отряда нам дали самые мощные автомобили. – Хитро смотрю на Валерия Антоновича. – А во-вторых, в атаке нужна будет скорость пешехода, чтобы идущие сзади бойцы не отставали. На место прорыва прибывать скрыто и заблаговременно…

– А германская артиллерия? При малой скорости броневики будут отличными мишенями.

– Расстояние до окопов противника в среднем – двести шагов. Чем ближе к неприятелю, тем труднее будет его пушкарям. По своим они же гвоздить не будут?..

– Германцы не держатся жестко за первую линию окопов. Так что, их артиллерия сможет работать.

– Тогда батареи придется давить диверсантам, заблаговременно туда просочившимся…

– Но пытаться перебить прислугу – означает увязнуть в бою с превосходящими силами противника.

– Не обязательно всех убивать. Достаточно подорвать боезапас или вывести из строя пушки…

– Сунуть, например, в стволы по термической гранате капитана Рдултовского. – Прапорщик Бер явно становится моим союзником. – Орудия после этого не выстрелят.

– На все у вас ответ найдется, господин подпоручик! Но мысль интересная. – Валерий Антонович задумчиво чешет кончик носа. – Нужно будет как следует все продумать и попробовать на полигоне. Разумеется, когда автомобили будут готовы. Чем еще порадуете?

– С тяжелым вооружением мы наконец-то разобрались… Почти. Если есть возможность заполучить одну тридцатисемимиллиметровую пушку, желательно – короткоствольную, можно было бы попробовать сделать ручную мортирку.

– Как вы себе это представляете? – хором оживляются артиллеристы.

Беру чистый лист бумаги, снова начинаю рисовать.

– Для облегчения веса ствол стачиваем до толщины трех-четырех миллиметров и укорачиваем где-то до полуметра. Делаем к ней приклад и получаем вот такое карикатурное ружье-переломку. Далее берем снаряд, отделяем гильзу, укорачиваем, опытным путем подбираем количество пороха. Снова обжимаем, заряжаем, стреляем по навесной траектории. Но помимо всего это потребует, опять же, возни с взрывателем и переделкой затвора.

– Хорошо, мысль опять же интересная… Вы, господин подпоручик, сегодня просто фонтанируете идеями. – Начальство довольно улыбается. – Только кто же будет их осуществлять на практике?

– Как кто? – недоуменно удивляюсь и обвожу рукой всю компанию. – Присутствующие здесь господа офицеры. А то они совсем обленились. Анатолий Иванович давно уже исполнил свой долг виночерпия, а чарки до сих пор полные стоят.

Все весело ржут, накатывая еще по одной. Затем возвращаются к разговору под сварливое замечание Дольского:

– М-да, не те нынче их благородия пошли. Раньше застольные разговоры были или про дам-с, или про лошадей. Во всяком случае, у нас, кавалеристов. А вы все о каких-то бездушных железках толкуете.

– Анатолий Иванович, потерпи немного, скоро и до них доберемся, – парирую реплику. – Кстати, тебе будет сейчас интересно, поскольку переходим к твоему эскадрону. Помнишь, я говорил о тачанках? Если высокое начальство смилостивится, – показываю взглядом на господина капитана, – то в ближайшее время имеешь все шансы получить одну пролетку для экспериментов. Только учти, ее усилить надо будет. Во-первых, пулемет с боезапасом и расчетом, а во-вторых, это извозчики могут катать пассажиров на одной или двух коняшках. А тебе придется запрягать три, а то и четыре лошади. Упряжь, насколько я понимаю, тоже придется переделывать.

– Денис, ты хочешь из меня сделать каретных дел мастера пополам с лихачом? Объясни подробней, зачем это нужно? Каким образом ты их применять собираешься?

– Ну… Например, оборона прорвана, твой эскадрон аллюром «три креста» уходит в прорыв. И натыкается на германское подкрепление, которое быстро залегает и открывает огонь по прекрасным мишеням в виде всадников. Пока до них доскачете – много людей поляжет. А так, – тачанки вперед, в три-четыре пулемета поприжали гансов, дали эскадрону зайти с фланга и дорубить то, что живым осталось. Или в глубоком рейде захочется тебе в какой-нибудь деревеньке гарнизон вырезать, а пулеметы всегда с тобой, причем, заметь, готовые к бою в любую минуту. Только с тачанок их снимай – и все… Не убедил?

– Не знаю. Пока вы тут будете сотрясать воздух, пойду подумаю, заодно чарки по новой заряжу. А то устроили тут научный симпозиум вместо офицерской пирушки!

– А ты знаешь, откуда пошло это слово? Древние греки устраивали пирушки, подобные нашей, во время которых предавались приятным философским беседам, слушали музыку, читали стихи…

– И где у нас тут поэзия? – Оборачивается Дольский. – Кто хоть четверостишие прочтет?

– Да хоть я. Слушай. – Немножко импровизирую и выдаю:

Общий хохот заменяет бурные аплодисменты. Анатоль тоже ржет.

– М-да-с, с вами не соскучишься, – отсмеявшись, произносит Валерий Анатольевич. – Чем еще озаботите начальство?

– Остался вопрос о стрелковом вооружении штурмовых рот. Мы уже говорили об этом, но хочу вернуться к теме. Всё, к сожалению, упирается в деньги. Можно было бы прошерстить охотничьи магазины и закупить дробовики Винчестера и маузеры с приставной деревянной кобурой. На дистанции в несколько шагов разница в калибрах будет, по-моему, неощутима.

– Но ведь есть же девятимиллиметровые пистолеты Маузера! – Вопросительно смотрит Стефанов. – Брать их, заряжать патронами для люгера…

– Я тоже так думал, Димитр Любомирович. Оказалось – небольшая нестыковочка. Для маузера были разработаны свои патроны, они длиннее люгеровских. Так что это – не выход…

– Денис Анатольевич, вы как-то говорили про тесаки, – вспоминает Бойко. – Я узнавал, их сейчас просто нет на вооружении. Остались только как парадное оружие у гвардии и музыкантов.

– Тогда будут нужны ножницы для резки проволоки, половине штурмовиков – топоры, другой половине – малые лопатки. Тоже очень хорошая вещь в бою, если использовать умеючи.

– Хорошо, господа, если ни у кого нет больше вопросов, закончим и займемся трапезой, – подводит итог Валерий Антонович. – А то вон господин поручик изнывают-с в ожидании…