VIII

Варя знакомится съ домашней Аркадіей семейства Гребешковыхъ

лыя…

— Сами-то вы, голубчикъ, добры, потому такъ и говорите о нихъ.

еску на масло. Толстая, рослая его супруга звала его «папочкой», онъ звалъ ее «мамочкой». Въ должности про него говорили: «малъ золотникъ, да дорогъ». Дочери въ счасти жирненькими пальчиками за подбородокъ, говаривалъ:

Появившись среди этой семейной Аркадіи, Варя растерялась и сунула свой подарокъ первой попавшейся изъ сестрицъ Гребешковыхъ.

— Ольга, это ты научила Варвару Семеновну! — упрекали хоромъ сестрицы Трезора.

окажите, пожалуйста, это интересно! —

— А-а! — вырвалось восклицаніе у кузинъ.

— Ольга васъ очень любитъ? — допытывалось «ребячество» по секрету у Вари.

— Хорошо.

— Все.

ы показать, какъ холодно у окна.

— Хотите я вамъ его подарю, — спросила Варя, дерзко взглянувъ на «недовольство»…

— Но… Ольга разсердится на васъ…

— Ольгa Васильевна ни за что не сердится на меня.

— Я, право, такъ неловко поступила, — сердилось на себя «недовольство».

— Берите! — презрительно воскликнула Варя и снова, какъ въ былые дни, подумала:- «я лучше ихъ!»

— Что? попалась, попалась? — дразнило, «ребячество» сестру Жени.

— Душка, это красавцы! Пойдемте къ нимъ въ комнату, мы вамъ покажемъ ихъ портреты.

— Но какъ же… въ ихъ комнату? — смутилась Варя.

воей невинной шалости, прибавивъ съ отвращеніемъ:

гство четырехъ сестеръ, увлекшихъ за собою и Варю.

новыя показыванья разныхъ нарядовъ, зазвучали разныя жалобы и выраженія разныхъ тайныхъ желаній и надеждъ. Тоненькіе голоса ввучали такъ звонко и быстро, что Варя едва ловила мысли и различала слова.

басъ, голосъ среди тоненькаго писка сестеръ.

— Уйдемте, уйдемте, душа моя! — воскликнула одна изъ сестеръ. — Она у насъ сумасшедшая.

дна Вара.

— Что, небось, языки-то прикусили; правда-то, видно, не свой братъ, глаза колетъ! — крикнула сестра Дарья.

— Дура! дура! только отъ васъ и слышишь! Пожалуемся! А кто няньчилъ-то васъ? Грязь-то за вами кто прибиралъ? Горничныхъ-то тогда не было. Сами рады были за деньги полы

— Уйдемте! что съ вами? что вы стали? — вернулась не безъ досады одна изъ сестеръ за Варей.

Та все еще задумчиво стояла у стола съ наклоненной головой и безсознательно перелистывала какую-то книгу, не видя страницъ.

— Пойдемте

— Рыжіе, — снова остановила Жени.

— Что съ вами, душка? — изумилось «ребячество».

— Поздравляю васъ, — обратился онъ къ Софи.

— Вы ошибаетесь: это не ея рожденье сегодня, а мое, — съ яркимъ румянцемъ на щекахъ улыбнулась Жени и потупила глаза; ея голосъ звучалъ мелодическими звуками наивнаго упрека.

илъ юноша.

— Вы все шутите!

— Вы злы.

ьныя манеры и старанье юноши выказать утомленье.

ебешковыхъ, а мать Гребешковыхъ восхищалась красотою дочери этой любезной гостьи.

— Душечка, Софья Дмитріевна, присядьте-ка къ фортепьяно, дайте намъ насладиться вашей игрой, — обратилась гостья къ Софи, и ея голосъ былъ такъ сладокъ, такъ сладок

— Ахъ, я ничего не играю, — съ разстановкой возразила «меланхолія».

— Неправда, неправда, играетъ! — заговорила мать плутоватымъ тономъ.

— Ну, ma-man, ma-man! — умоляющимъ тономъ возразила снова «меланхолія».

— Что же вы играете, тоже польки, вальсы? — спросила Варя съ пренебреженіемъ.

— О, да!

— Лучше бы ничего не играть.

— А вы какъ играете? — нахально спросилъ онъ.

Жени назвала фамиліи и имена Вари и Дикобразова.

— Вы сыграете что-нибудь? — спросилъ онъ.

— А, вы у Скрипицыной воспитывались.

— Да…

леніе острить, иногда очень неудачно, вся зга фальшь, появлявшаяся изъ желанія юноши показать, что онъ не въ своемъ кругу, что онъ презираетъ этихъ людей, все это исч

— Что же вы не хотите играть?

объ этомъ?

— Чтобы не казаться экзаменаторомъ, я буду вашимъ пажомъ и стану перевертывать листы нотъ, — улыбнулся онъ.

— Поняли, Гребешки? — обратился Дикобразовъ, когда она кончила, къ братьямъ Гребешковымъ, столпившимся около фортепьяно.

— Отлично-съ! — разомъ воскликнули братья и осклабились одинаковыми улыбками.

— Что отлично?

— Играютъ-съ, — ухмыльнулись братья.

— Мы очень не богаты.

Дикобразовъ помолчалъ.

— Хотите, моя мать подаритъ вамъ фортепьяно? — спросилъ онъ неожиданно.

Дикобразовъ тихо удержать ее.

— Такъ не шутятъ, — прошептала Варя.

не бросились бы, если бы я швырнулъ имъ свою старую перчатку?

— Но я…

— Вы ихъ тоже не любите? — наивно спросида Варя.

у, когда я не зналъ уроковъ? Сегодня онъ такъ причесался, какъ былъ причесанъ я вчера. Завтра онъ причешется такъ, какъ я причесался сегодня. Онъ думаетъ, что въ этой пника, важнаго лица, они говорятъ въ канцеляріи: у насъ вчера Дикобразовъ былъ… Добровольные холопы. Некому кланяться, такъ надо создать барина!..

Они помолчали.

Варя вся зарумянилась.

— До свиданья! — промолвилъ онъ и сталъ откланиваться.

— Я не люблю пустяковъ.

Варя пожала плечами.

— Вы всегда такъ начинаете и такъ кончаете знакомства? — спросила она.

— А Жени ничего не нужно — она отошла прочь.

— Прощайте, прощайте!

ться, которой изъ нихъ принадлежала та или другая фраза.

— Говори сама.

— А ты не можешь?

— Не хочу!

— Трудно?

— Да, трудно! Кланяться дряни не хочу!!

— А кольцо отъ нея взяла!

— Ну, да, взяла, взяла! Завистница!

— Злючка!

— Молчи!

— Плачь, плачь со злости!

— Тише, тише, mesdames!

— Будетъ ли смерть-то на васъ, колотырки поганыя!

— Колотырки! Слышите, mesdames. C'est bien dr^ole.

— Parlons fran`eais.

— Молчи, дурища безграмотная! — Mesdames `a l'ordre!

— Что ты командуешь?!