Глава 32

Бизнес-джет

Лев позвонил, когда Лионелла дремала перед обедом. Горло продолжало саднить, и ей вкололи какое-то лекарство, от которого захотелось спать.

– Я улетаю, – сказал Лев.

– Регулярным рейсом? – у нее еле-еле ворочался язык.

– Что с тобой?

– Сплю…

– Прости, я перезвоню позже.

– Нет-нет, говори, – Лионелла сделала усилие, чтобы казаться бодрее.

– Хотел спросить. Со мной полетишь? Дома долечишься.

– Дома и стены помогают… – пробормотала она, засыпая.

– Летишь или нет?

– Регулярным рейсом? – снова спросила Лионелла.

– Бизнес-джетом^[7], – ответил Лев.

– Лечу…

– Машину присылать?

– Присылай.

– Послушай, тебе нужно передать Ольшанскому…

– Что? – встрепенулась Лионелла.

– Мне позвонил охранник. Он видел на соседнем участке каких-то людей. Насколько я понял из того, что сказал твой Черенцов, съемки клипа закончились.

– Да-да, – она села на кровати.

– Тогда непонятно, кто там шарахается. Спроси у Кирилла, может, сказать охраннику, чтобы он сходил и проверил?

– Нет! – вскричала Лионелла. – Ни в коем случае! Пусть даже носа туда не сует!

– Ну, хорошо. – Было ясно, Лев не понимает, что вдруг случилось. – Я пришлю за тобой машину.

– Присылай, но мне что-то подсказывает, что мы полетим не одни.

После разговора с мужем Лионелла заявилась к Ольшанскому с одним только вопросом:

– Ты давал кому-нибудь ключи от своего дома?

Он ответил:

– Только киношникам.

– Значит, кроме тебя и них на территории дома никого быть не может?

– Нет. Никого. – Кирилл обеспокоенно поднялся с кровати. – В чем дело? Что случилось?

– В твоем доме кто-то есть.

– Откуда ты знаешь?

– Наш охранник их видел.

Кирилл предположил:

– Может, киношники?

– Я тебе говорила: они уже съехали.

– Тогда – кто?

– Не догадываешься?

– Терсков? – Кирилл нащупал ногами больничные тапочки. – Мне нужно ехать!

– Лететь…

– Что? – он обернулся.

– Тебе нужно лететь. Собирайся, за нами едет машина. Мы полетим на бизнес-джете со Львом. Там во всем разберемся.

Он огляделся:

– Дело в том, что одежда вся обгорела.

– Полетишь в больничной пижаме. Сейчас лето.

– Ну нет, нужно заехать и купить что-нибудь из одежды.

– Некогда. Если хочешь, я тоже полечу в пижаме.

– Дура ты, Машка…

Но Лионелла уже была в коридоре и набирала номер Фирсова:

– Здравствуйте!

– Лионелла?

– Я.

– Прошу меня извинить, сейчас говорить не могу, – заявил он.

– Что такое?

– Потом расскажу.

– Что с Марго?

– Допрошена и отпущена под подписку.

– Петухов?

– Он арестован. Брюс Уиллис и чеченец дают признательные показания, – Фирсов говорил очень скоро, не вникая в ее вопросы. – Чего вам еще?

– Нам нужно лететь в Москву.

– Вот и летите.

– Я сказала – нам.

– Слышал… – сделав паузу, Фирсов наконец вник в суть ее слов и спросил: – Кому это нам?

– Вам, мне и Кириллу. Вылетаем бизнес-джетом из аэропорта Пулково-три.

– Вздор! С чего вы взяли, что я полечу с вами?

– После того, что услышите, не сможете не полететь.

– Да знаете ли вы, чем я сейчас занимаюсь? – с вызовом в голосе спросил у нее Фирсов.

– Чем?

– Смотрю записи с камер наблюдения. И здесь, между прочим, есть вы.

– Что-то криминальное?

– Нет, ничего.

– Тогда что в этом срочного?

– Дело в том, что это записи с камер наблюдения – из отеля Терскова.

– Там не было камер, – возразила она.

– Да-да… – следователь хитро усмехнулся. – Милый семейный отель для своих… – И, сделав недолгую паузу, продолжил другим, жестким голосом: – В котором даже в туалетах было установлено наблюдение!

– Неужели?! – ужаснулась Лионелла. – И у меня?

– И у вас, – подтвердил следователь.

– Надеюсь, вы сейчас смотрите не одну из этих… интимных записей? – поинтересовалась она.

– За кого вы меня принимаете?

– За глупого сыщика…

– Что-о-о-о?! – взревел Фирсов. Но взревел не сразу, потому что две секунды не мог поверить своим ушам. – Как вы смеете… Кто вам позволил…

– Что еще сказать о следователе, который отказывается взять преступника с поличным?

– Что это значит?

– Это значит, что, пока мы с вами говорим, Петр Терсков хозяйничает в доме Ольшанского.

– Кто сказал?

– Я.

– Это понятно. Откуда вы узнали об этом?

– Ночью наш охранник видел каких-то людей возле дома Кирилла.

– Это может быть кто угодно.

– Не может.

– Вы говорили с Ольшанским?

– Только что. Он летит с нами.

– Что, по-вашему, Терсков делает в доме?

– Ищет эфемерные драгоценности.

– Что?!

Лионелла повторила, четко выговаривая каждое слово:

– Он ищет драгоценности Инессы Ольшанской.

– Но вы говорили, что их растащили родственники после ее смерти.

– Может быть. Но возможно, и нет.

– Вы говорите загадками. И после этого рассчитываете, что я приму всерьез всю эту чушь.

– А что еще вам останется?

– Бросьте! У вас есть более или менее весомые аргументы?

– Думаю, что нянька Марфуша рассказала Терскову про то, что Инесса прятала свои драгоценности в разных местах.

– Помню. А потом куда-то записывала.

– Вот видите.

– Ничего не вижу. Вы мешаете мне работать.

Пришел черед последнего аргумента, и Лионелла спросила:

– Как вы думаете, для чего Терскову был нужен именно этот дом? Ради чего он решился на преступление?

– У меня записи наблюдений… – Сопротивление Фирсова было почти сломлено.

– Они в ноутбуке?

– Да.

– Ну так возьмите его с собой.

В Пулково-3 прибыли практически одновременно. Лев – на «Роллс-Ройсе» приятеля, Лионелла и Кирилл на арендованном «Мерседесе», Егор Петрович – на такси.

Перед посадкой в бизнес-джет Фирсов позвонил московским коллегам и вызвал к дому Ольшанского оперативную группу, с условием, что оперативники дождутся его.

Когда самолет взлетел, Лионелла спросила у Фирсова:

– Что там за история? Расскажите.

Недоверчиво покосившись на Кирилла, он все же сказал:

– В рамках следственных мероприятий по факту пожара в гостинице Терскова были проведены задержания и обыски у ответственных лиц, в частности у специалиста по обеспечению пожарной безопасности.

– Его задержали?

– Обязательно. Как говорится, до выяснения обстоятельств. Тем более что сам Терсков сбежал. Однако дело совсем не в том.

– В чем же? – заинтересованно спросил Лев.

– Этот самый специалист…

– По обеспечению пожарной безопасности, – нетерпеливо подсказала Лионелла.

– Он по совместительству был айтишником. – Для ясности Фирсов пояснил: – Сигнализация, Интернет, компьютеры и, как выяснилось, тотальная система наблюдения за постояльцами.

– Это недоказуемо, – сказал Кирилл. – Все сгорело.

– Не скажите, – Фирсов намеренно интриговал и тянул с подачей самой ценной, на его взгляд, информации. – Представьте себе, коробки с накопителями хранились у этого перца дома. Компромат на сотни людей, когда-либо проживавших в отеле Терскова.

– Может быть, просто записи? – спросила Лионелла.

– Компромат, – сказал будто обрубил Фирсов. – Айтишник дал показания. Терсков сам отсматривал материалы, выбирая самое ценное. И тратил на это по многу часов в день.

– Теперь ясно, как в его лапах очутился этот бедняга, – сказал, усмехнувшись, Лев.

– Кто? – уточнил Фирсов.

– Ваш игрун, этот Шмельцов. Петр Терсков – профессиональный шантажист и, судя по всему, в совершенстве владеет своим ремеслом.

– Вот здесь, – Фирсов показал информационный накопитель, – здесь заключены ответы на все наши вопросы. – Он перевел взгляд на Ольшанского, который расположился в кресле напротив. – А также ваша, Кирилл, судьба.

В течение всего полета Фирсов изучал записи камер наблюдения на своем ноутбуке. И когда самолет приземлился в московском аэропорту, ему позвонили из Питера. Он долго разговаривал. Остальные буквально сверлили его взглядами.

Закончив разговор, Фирсов сказал:

– Звонил второй следователь. Шмельцов узнал об изъятии записей и прибыл в управление с двумя адвокатами. Дал первые показания. Речь идет о сделке со следствием.

– В чем его обвиняют? – спросила Лионелла.

– В соучастии.

– Виновен в смерти альфонса?

– Терсков использовал его как пособника. Шмельцову поручили вызвать Ольшанского в Санкт-Петербург, получить его отпечатки на оружии и, при обнаружении трупа, вызвать полицию. Но все изначально пошло не так.

И едва только Фирсов закончил последнюю фразу, послышалось трехголосое:

– Что?

Он усмехнулся:

– С таким изысканным джентльменом случилась прозаическая и нелепая вещь. На ужин он съел мидий, и у него началось расстройство желудка. Всю игру Шмельцов промучился и, как только появилась возможность, рванул в свой номер. Но там на пути к туалету возник Ольшанский. Шмельцов по-быстрому передал обещанные деньги и, вместо того чтобы пройти в спальню, увидеть мертвеца и вызвать полицию, сиганул в туалет.

– Что было потом? – спросил Лев Новицкий.

– Наш друг ушел, – Фирсов благосклонно посмотрел на Кирилла. – И вместо него в номере оказалась твоя жена.

– Что было неожиданностью для самого Шмельцова, – дополнила Лионелла.

– Для него это был настоящий удар.

В разговор вмешался Кирилл:

– Когда я уходил, я предупредил Шмельцова.

– Но как?

– Через дверь. Он в это время был в туалете, я – в коридоре.

Фирсов покачал головой:

– Не знаю, как именно он планировал выправить ситуацию, – следователь перевел взгляд на Лионеллу. – Но вас точно не рассчитывал встретить в своем номере.

Лионелла спросила:

– Тогда объясните, для чего на этого беднягу надели мое платье?

– Точного объяснения нет. Могу только догадываться.

– И все же.

– Вероятнее всего, чтобы скомпрометировать вас и вашего мужа. Так сказать, примотать к этому делу. Вы же знаете, что между ними был спор?

– Лев рассказывал.

– Это платье – отголосок конфликта. Теперь перейдем к главному вопросу…

Лев подсказал:

– Кто убийца.

– Совершенно верно.

– Так кто же? – спросила Лионелла.

– Вы его видели.

– Да ну же… Не пугайте меня.

– Тот самый востроносый повар из оранжереи. И видели вы его дважды.

– Когда во второй раз?

– В кабине лифта, когда он спускался, а вы поднимались на свой этаж в ночь после игры. Одежда белого цвета. Помните? Вот вам ответ – поварская куртка.

– И запах жареной курицы, – пробормотала она.

– Теперь про ваш украденный телефон…

– Об этом тоже известно?

– Его украла горничная, подружка нашего повара. Это мы выяснили значительно раньше.

– Оба подручные Терскова?

– Эти двое – точно. Они же выкрали ключ и открыли смежную дверь между номерами. Но в деле много фигурантов, и не все еще установлены.

– Но кто подбросил мне телефон? Хотя постойте… Я видела эту женщину в номере Кирилла и, помнится, подумала, что где-то еще. На вокзале! Да, на Московском вокзале, когда уезжала. Она стояла у вагона с ребенком, и девочка уронила игрушку. Я наклонилась…

– В этот момент к вам в сумку залетел ваш Vertu со стразами Сваровски.

– Осталось только выяснить, зачем ко мне в номер являлся Шмельцов.

– Думаю, он скоро об этом расскажет.

– Может быть, предупредить об опасности?

– Может быть, – благодушно согласился следователь.

– Или не предупредить.

– И это возможно. – Фирсов встал с кресла. – Немного терпения, и мы все узнаем.

В салон заглянула стюардесса:

– Трап подан!