Глава 16. День рождения Иисуса Христа

Незаметно лето перешло в осень, осень - в зиму. Даник рос очень быстро. В этом году он пошел в детский сад, и господин Бурни платил по одному франку в день двум большим мальчикам, которые каждый день привозили его в тележке обратно домой.

Снова подошло Рождество. Снега в эту зиму выпало много. Притихла и замерзла маленькая речка. Анита и Даник теперь ездили в школу и детский сад на санях. Утром всегда было темно и светили звезды. А когда возвращались домой, ярко сияло солнце на синем небе и снег искрился под его лучами, как драгоценные камни.

Рождество было особенным праздником для Даника, потому что все важные события в его короткой жизни случились в этот день. В предрождественский вечер умерла его мама. И хотя Даник, конечно, не помнил ее, он замечал печаль на лице отца и чувствовал особую нежность к нему и сестре. Материнскую любовь он получал от бабушки и Аниты, а о маме задумывался только тогда, когда бабушка читала ему из Библии о небе. Мальчик поднимал свои глазенки к фотографии на стене и представлял, как он встретится с этим добрым лицом, так сильно похожим на лицо Аниты, когда для него настанет время пройти через жемчужные ворота. Там, на небе, мама ожидает его и улыбаясь она выйдет ему навстречу.

Рождество также было днем его рождения. В нынешнем году ему исполнится шесть лет! Раньше он часто пытался вообразить себе этот день. Наверное, в то предрождественское утро он проснется совсем другим мальчиком! Даник даже немного разочаровался, обнаружив, что нисколько не изменился: не стал ни больше, ни сильнее, чем вчера. Потом вспомнил о предстоящем сегодня походе в церковь и о большой елке, которую он там увидит, а еще о торте, испеченном бабушкой к дню его рождения... Эти мысли так захватили его, что он совершенно забыл о своем разочаровании.

И конечно же, Даник считал Рождество днем рождения Белоснежки. Вообще-то ей было уже около месяца, когда она залезла в башмачок Даника, но он об этом никогда не задумывался. Для него Белоснежка начала свою жизнь ранним рождественским утром. Она попала в его туфельку прямо из саней Санта-Клауса. Аните пришлось купить для такого дня красные ленточки в деревенском магазине и завязать большой бант на шее Даниковой любимицы. Конечно, та выглядела очень красиво, но в то же время ленточки ужасно мешали Белоснежке. Кошке хотелось поцарапать каждого, кто оказывал ей знаки внимания.

Но самое главное - это был день рождения Господа Иисуса. И хотя Даник мало об этом говорил, но много размышлял. Мысль, что он родился в день рождения Господа Иисуса, делала его особенно счастливым.

- Что же мне подарить Господу Иисусу в день Его рождения? - спрашивал он, облокотившись на бабушкины колени и заглядывая ей в лицо.

- Ты можешь отдать ему самого себя, - ответила она, на минутку прервав вязание. - И ты можешь также попросить Его, чтобы Он сделал тебя хорошим и послушным. Это обрадует Его больше всего.

Поэтому весь этот день Даник старался быть добрым и послушным мальчиком, чтобы угодить Младенцу, с Которым у них был общий день рождения. Его любовь не знала предела. Он помог бабушке навести порядок в коробке для вязания, а Аните - вытереть всю посуду. После обеда он пошел в хлев и навестил каждую корову в отдельности, нашептывая в их бархатные уши рождественские пожелания. А вечером он склонился в молитве и прошептал:

«Маленький Младенец Иисус! Я думаю, что подарил Тебе радостный день рождения».

А поскольку добрые дети всегда радостны, то и у Даника получился радостный день рождения. Когда пришло время одеваться, чтобы идти в церковь, сердце его было переполнено счастьем настолько, что в него, казалось, больше уже ничто не могло поместиться.

Холодный воздух щекотал ему нос. На небе светила полная луна, и покрытые снегом горы казались серебряными. Деревья в лесу тоже были укутаны снегом. Когда сани проезжали под ними, нижние ветки качались и осыпали Даника белыми хлопьями. Стук копыт бежавших коней казался ему музыкой. Анита крепко прижимала его к себе, и от этого ему было тепло и радостно.

Выехав из леса, они миновали неровный маленький мостик, а потом и уснувшие поля. Впереди уже виднелась маленькая церковь, сиявшая розовым светом множества свечей. Свет лился из окон и больших дверей, а раскрасневшиеся от мороза жители деревни приветствовали друг друга на крыльце. Даник замер от восторга, когда папа внес его в церковь и посадил на первую скамейку с другими детьми начальной школы. Тридцать краснощеких малышей с восторгом смотрели на большую елку. Еще три дня назад она была покрыта снегом и стояла в лесу, недалеко от дома Даника. Теперь же елка была нарядно украшена и вся переливалась от гирлянд, апельсинов, шоколадных конфет и специально испеченных пряников-медвежат. Даник был очень доволен, что сидит впереди. Отсюда ему все хорошо было видно.

Старшие дети спели новый псалом. Это была колыбельная Марии, красивая, но немного печальная. Она пела эту песню спавшему на ее коленях Младенцу.

Анита пела ее вместе с другими, и мысли ее улетели назад, к тому Рождеству, когда она держала на руках маленького Даника. Они все хлопотали вокруг него, едва он появился на свет, а вот маленькому Спасителю никто даже не открыл дверь. Его положили в ясли, потому что для Него не нашлось места под кровом гостиницы.

Песня кончилась, и старшие дети вернулись на свои места, а малыши вышли вперед. Даник немного отстал - на костылях он не поспевал за другими. Но его подождали, и все присутствующие улыбнулись, когда последним прыжком он занял свое место и повернулся к ним сияющим от радости личиком. Дети запели. Во время пения Даник постоянно смотрел на большую звезду на верхушке наряженной елки. Он разглядывал, как она отражается в блестящих пряниках-медвежатах, висящих пониже. Мальчик даже забыл о пении и думал о том, какой же медвежонок достанется ему. На самом верху он заметил одного - казалось, тот смеялся. Наверное, пекарь случайно провел слишком длинную черточку. Данику очень захотелось, чтобы этот медвежонок достался ему, и, глядя на него, он тоже вдруг рассмеялся.

Малыши пошли на место, все еще оглядываясь на елку. На кафедру вышел старый пастор. Он служил в этой деревне уже больше сорока пяти лет, и все его любили. Годы сгорбили его спину, но в любую погоду он ходил по горам, посещая свою паству. А борода пастора была такой белой, что Даник спутал его с Санта-Клаусом и только удивлялся, почему на нем надет черный костюм, а не красный тулуп.

Пастор обвел взглядом сидящих людей, которых он знал поименно и очень любил. Он был уже весьма стар, и, возможно, это была его последняя рождественская проповедь. Пастор помолился, чтобы Бог помог ему сказать слова, которые остались бы в памяти прихожан надолго. Анита слушала без особого внимания. Эту историю она знала почти наизусть. Но вдруг проповедник произнес слова, которые преследовали ее каждое Рождество: «...места Ему не нашлось». Он повторил эти слова трижды, и с каждым разом, как казалось Аните, они звучали все печальнее. С какой радостью она открыла бы свою дверь!

- И все же, - продолжал пастор, - Спаситель и сегодня все еще стоит перед закрытыми дверями. Во многих сердцах Он не находит Себе места. Вот что Он говорит: «...Я стою у двери и стучу. Кто услышит Мой голос и откроет Мне дверь, Я войду^[6]...» Как ты поступишь со Христом в это Рождество? Откроешь ли ты свою дверь, чтобы впустить Господа? Или оставишь Иисуса стоять снаружи и услышишь однажды эти печальные слова: «Ему не нашлось у тебя места»?

«Я бы хотела попросить Его войти в мое сердце, - подумала Анита. - Интересно, что это значит? Пастор говорил, будто мы можем попросить Его войти в наше сердце. Интересно, могу ли я попросить Его?»

Аните очень понравилась эта мысль. Она незаметно огляделась по сторонам, чтобы понять, что же думают остальные слушатели. И тут заметила Луку. Он сидел с другой стороны прохода вместе с матерью и сестрой. Увидев его, она поняла, что не может пригласить Спасителя в свое сердце, ибо оно полно ненависти к Луке. Конечно же, Спаситель не захочет жить в злом и ожесточенном сердце. Ей придется или простить Луку и быть доброй, или же оставить Спасителя стоять за дверью. Прощать она не хотела и быть доброй - тоже нет, пока еще нет.

Аниту мучило еще одно воспоминание: она сломала вырезанного Лукой коня и лишила его приза. Он думает, будто виновата кошка. Если бы Господь Иисус вошел в ее сердце, ей наверняка пришлось бы просить у Луки прощения, а этого она не хотела. Проповедь кончилась. Анита почти ничего не запомнила, поскольку была занята своими мыслями. Данику даже пришлось подтолкнуть ее и сказать, что пора уже идти вперед получать медвежонка с елки - так она погрузилась в свои раздумья.

Зал наполнился суматохой и разговорами. Дети перешептывались. Малыши гурьбой направились к елке. Господин Пиллет, дровосек, раздавал медвежат. Когда подошла очередь Даника, он указал на самого верхнего смеющегося медвежонка.

- Пожалуйста, я хочу вон того, - сказал он, - вон того, наверху, пожалуйста. Я очень, очень хочу его!

В честь Рождества и из сострадания к искалеченному ребенку дровосек принес лестницу, раздвинул ребят и с большим трудом взобрался наверх, чтобы снять именно того медвежонка, которого выбрал Даник.

Даник ехал домой среди мерцающих звезд и блестящего снега, крепко прижимая к себе смеющегося медвежонка. Время от времени он поглядывал на румяную, веселую мордочку медвежонка и радостно улыбался. Казалось, что у них с медвежонком была какая-то общая рождественская тайна, о которой никто другой не знал.