26 января 2013, суббота

61 кг (кажется, я слишком много ем, но виновата не я, а мама, потому что я нервничаю из-за ее глупой затеи); СМС от Рокстера – 42; потрачено на мечты о свидании – 242 мин; найдено бебиситтеров (чтобы сделать свидание реальностью) – 0.

10:00. Ну вот и настал долгожданный день «Праздника касок» в Сен-Освальде. Телефонный звонок застал меня в тот момент, когда я пыталась уговорить Мейбл снять футболку с какими-то жуткими блестками и легинсы цвета спелой малины, которые она натянула на себя, пока я была наверху. (Дочь упрямо отказывается признать тот факт, что легинсы все же ближе к колготкам, чем к брюкам, и что поверх них необходимо надевать что-то еще.) Почему бы ей не надеть комплект из платья и коротенького кардиганчика, который ей купила бабуля – моя мама? Правда, упомянутый комплект даже на мой взгляд выглядел так, словно явился к нам прямиком из пятидесятых: украшенное большими красными сердцами платье с пышными оборками и большим белым бантом сзади резко контрастировало с курточкой из черного бархата, но Мейбл этот наряд был очень к лицу. К сожалению, сама она придерживалась прямо противоположного мнения.

– Надеюсь, ты не опоздаешь, Брид? Филипп Холлобайн и Ник Боверинг приедут ровно в час, так что, если ты поторопишься, мы успеем пообедать.

– Кто такие эти Филипп Холлобайн и Ник Боверинг? – спросила я довольно злобно, в очередной раз поражаясь маминой способности оперировать именами людей, о которых никто никогда не слышал, с такой легкостью, словно это были всем известные политики или голливудские звезды.

– Ты не знаешь Филиппа, дорогая? Это же член парламента от Кеттеринга! Он очень внимательно относится к тем, кто живет в Сен-Освальде, и всегда приезжает, когда у нас происходит какое-то важное событие, хотя Юна говорит – это только потому, что ему хочется попасть в газеты. О нем действительно часто пишут в местной прессе, но, уверяю тебя, вовсе не потому, что Ник работает в «Кеттеринг экземинер».

– Кто такой Ник? – спросила я и прошипела, обращаясь к Мейбл: – Ну хоть примерь этот чудненький кардиганчик!

Мой голос неприятно поразил меня прозвучавшим в нем эхом маминых интонаций, которые она пускала в ход, когда в моем далеком детстве пыталась втиснуть меня в «Кантри кэжуалз».

– Ты знаешь Ника, дорогая! Не можешь не знать! Он – генеральный директор всего «Торнтона». «Торнтон – живи со вкусом!» – процитировала мама рекламный слоган компании, чтобы я поняла, о чем идет речь. – Вспомнила? А еще я хочу, чтобы ты познакомилась с Полом, то есть – с Полем… – Мамин голос упал до конфиденциального шепота. – Помнишь, я тебе рассказывала – во время круиза он был там шеф-поваром. Его главная специализация – свежая выпечка, но и другие блюда он готовит ну просто божественно!.. – То, что мама называла шеф-повара Полем, на французский манер, заставило меня насторожиться. Но я ничего не сказала, решив, что мне, пожалуй, сначала нужно увидеть этого Поля, так сказать, живьем, а уж потом делать выводы и принимать меры.

Хотя с мамой этот номер у меня все равно не прошел бы.

– Надеюсь, ты наденешь что-нибудь яркое, – продолжала щебетать мама. – Умоляю, только не в черном!!! У тебя есть красное платье? В конце концов, скоро Валентинов день…

11:00. Ценой немалых усилий и ухищрений мне все ж таки удалось закончить разговор с мамой и надеть на Мейбл красно-белое платьице. Оно оказалось ужасно миленьким!

– Когда-то и я носила такие… – сказала я и вздохнула – почти искренне.

– Ты родилась во времена королевы Виктории?^[52] – с живым интересом осведомилась Мейбл.

– Нет, конечно! – возразила я с негодованием.

– А когда? В эпоху Возрождения?

Чтобы сохранить душевное равновесие, я вынуждена была мысленно обратиться к нашей с Рокстером переписке. Я уже сообщила ему, что у меня есть дети, но его это, похоже, не напугало. Любопытно, как смс-сообщения придают любым новостям особенное звучание, особый характер – не страшный, а, наоборот, более жизнеутверждающий и оптимистичный! В то же время я испытывала нечто-то вроде стыда по отношению к моим подписчикам в Твиттере, о которых я совсем в эти дни позабыла. Конечно, я поступала по отношению к ним безответственно и даже эгоистично, однако нельзя не признать, что Твиттер отрицательно повлиял на мой характер. Стремление приобрести как можно больше подписчиков едва не превратилось для меня в навязчивую идею, к тому же, отослав твит, я тут же начинала жалеть об этом и мучиться совестью, а не отослав – чувствовать себя виноватой из-за того, что теперь твит-сообщество останется без свежей информации о моей прогрессирующей личной жизни (что опять-таки может стоить мне одного-двух десятков подписчиков).

– Мама! На что ты так смотришь? – внезапно дошел до моего сознания вопрос Билли, и я, вздрогнув, пришла в себя. В самом деле, я уставилась в пространство перед собой, и видок у меня при этом был, должно быть, довольно дикий.

– Извини, задумалась, – откликнулась я, бросая быстрый взгляд на часы. – О-о-о! Давайте-ка поторопимся, а то мы опаздываем!

И я принялась бестолково метаться по дому, бессмысленно бормоча, как заведенная:

– Так, одевайтесь. Надевайте ботинки. Где перчатки? Мейбл, куда ты засунула шарф?..

В разгар сборов пискнул мой телефон. Эсэмэска! Сообщение было от Хло – няня спешила поставить меня в известность, что «совершенно точно» не сможет остаться с детьми вечером в пятницу.

Это была катастрофа. Настоящая катастрофа! Мое свидание с Рокстером накрылось окончательно и бесповоротно. Я уже знала, что Ребекка на все выходные уезжает в гости к «свекру и свекрови» (в кавычках, потому что официально она не была замужем), Том ехал на день рождения к «другу» в Сиджес^[53] (он уже похвастался, что сумел снять номер с террасой площадью 40 квадратных метров и хромотерапевтической ванной всего за 297 фунтов плюс налог), Талита терпеть не могла детей, а Джуд сама собиралась на важное и ответственное свидание. Нет, разумеется, я была рада за своих друзей, но… что же мне теперь делать?

Мы уже мчались в сторону Кеттеринга (с превышением скорости, потому что опаздывали), когда меня осенило. А что, если попросить маму побыть с внуками? Быть может, она даже сможет оставить Билли и Мейбл на ночь в своем коттедже в Сен-Освальде…