Глава 7

Луиза прибиралась в холле и, как обычно, протирала мягкой тряпочкой стекла, прикрывавшие фотографии сына. Каждое стеклышко было тщательно отполировано, и, когда она смотрела на фотографии, слезы сами катились из ее глаз. Кевин молча наблюдал за ней. Много лет назад, когда он впервые увидел ее в подобном состоянии, сердце его буквально разрывалось от жалости. Но сейчас это раздражало его. Маршалл мертв, а их дочери живы. Одну из них — Люси — она просто терпит. Другой, по мнению ее матери, тоже следовало умереть.

Луиза печально посмотрела на мужа и сказала:

— Я так по нему скучаю, Кев. Я все еще жду и надеюсь, что поутру услышу его веселый голос, увижу, как его маленькое личико улыбается мне. Временами мне кажется, что я этого больше не вынесу.

Эти слова она произносила уже в течение многих лет, поэтому ответа не требовалось.

— У тебя есть внук, — сказал Кевин. — Он тоже мальчик. Может быть, тебе стоит взять его к себе? Ты причислила Маршалла к лику святых, а он совсем таковым не был, дорогая. Он был совсем другим.

— Да он был лучше всех! — закричала Луиза. — Он мог бы стать кем угодно, стоило ему только захотеть! И он желал лучшей жизни для меня.

Эти слова окончательно вывели Кевина из себя.

— Он хотел для тебя лучшей жизни?! То есть ты хочешь сказать, что я не делал ничего, чтобы тебе было хорошо?! Выходит, я всего-навсего бесполезная куча мусора? А несчастный убиенный Маршалл мог бы одарить тебя большим богатством, и ты гордилась бы этим? Именно поэтому у тебя никогда не хватало времени на наших девочек!

Луиза схватила жестяную банку, в которой находились чайные пакетики, и замахнулась ею на мужа. Но он прокричал:

— Не смей даже думать об этом, Лу. Я ударю тебя в ответ так, что у тебя будет долго звенеть в ушах. Я ненавижу наш дом. Когда мы сидим в гостиной, со всех сторон на нас смотрят глаза Маршалла. Там нет ни одной фотографии девочек, ни одной фотографии наших внуков.

— Просто ты всегда ревновал к Маршаллу. Вы все ревновали. Мальчик был для меня всем, и вы знали об этом. Я буду хранить память о нем, нравится тебе это или нет. Каждый день, каждую минуту, каждую секунду он все равно со мной. Я начинаю думать о нем, как только просыпаюсь.

— Ты знаешь, было бы полезней и для тебя, и для нашего брака, если бы ты по утрам не думала о нем, а почаще раздвигала ноги.

Луиза начала нервно смеяться.

— Так вот в чем дело! Знаешь что, мистер, тебе ничего не светит. Я терпела все эти годы, когда ты лапал меня своими грязными ручищами, но больше этого не будет. Меня тошнит от тебя. Меня тошнит от всего.

Кевин стоял бледный как полотно. Они оба понимали, что все зашло слишком далеко и дело принимает серьезный оборот.

Когда Кевин снова заговорил, его голос был тих и спокоен:

— Да, я знаю. Все в порядке, Лу, теперь я все знаю.

Он повернулся и вышел прочь.