Однако решительней всех выступает лидер Татарстана, председатель его парламента Минтимер Шаймиев: - Наш Верховный Совет принял решение о вхождении в Союз в качестве самостоятельного государства. Процессы суверенизации необратимы. Мы за укрепление Союза, но если не будет возможности подписать Союзный договор (подписать самостоятельно. - О.М.), мы не сможем подписать договор с Россией. Силой сейчас ничего не сделаешь. Ельцин, естественно, не желает, чтобы Российская Федерация начала необратимо разваливаться, так же, как разваливается Советский Союз, но он вынужден искать компромисс. Его предложения: - Надо сказать: первое - республики являются субъектами Союза и РСФСР. Второе - сесть с каждой республикой и послушать, как они хотят подписывать Союзный договор (видимо, Борис Николаевич надеется, что, разговаривая с каждой республикой по отдельности, их будет легче уломать. - О.М.) Некоторые республики могут подписать отдельно - в таком случае надо указать, что они остаются субъектами РСФСР. Если Татарстан не хочет участвовать в Федеративном договоре (то есть в договоре между составными частями России, который тогда готовился параллельно с Союзным договором. – О.М.), а заключает отдельный договор с Россией, - мы согласны… Документ для Съезда народных депутатов РСФСР должен содержать признание суверенитета республик (то есть этот суверенитет должен быть признан официально российской законодательной властью, как того и желают республики. - О.М.) В заключение встречи Горбачев принялся сокрушаться по поводу того, что вот-де КПСС, союзная власть упустила «национальный вопрос», посчитала его окончательно решенным. Оказалось, однако, что это далеко не так. Этот вопрос стал «полем борьбы различных политических сил», «многие национальные движения именно на этой проблематике, придав ей острый разрушительный характер, пришли к власти». Слова Горбачева можно было понимать так: от этого, мол, все нынешние беды - и происходящий развал Союза, и нарастающая опасность развала Российской Федерации. - Оказалось, что мы были слишком деликатны, - посетовал Горбачев. Кого он имел в виду под национальными движениями, пришедшими к власти? В большинстве республик - и союзных, и автономных, - у власти к тому моменту оставалась все та же партийная номенклатура. В результате встречи большинство автономий, по-видимому, удовлетворилось тем, что им все-таки позволили подписать Союзный договор, неважно, что на вторых ролях - в составе российской делегации, в качестве субъектов СССР и РСФСР. Все, за исключением Шаймиева и Завгаева (руководителя Чечено-Ингушетии), смирились с тем, что встать совсем уж вровень с союзными республиками им все-таки не дадут. Муртаза Рахимов, столь воинственно отстаивавший на встрече права автономий, об итогах ее рассказывал журналистам уже весьма добродушно и примирительно: - Состоялся деловой, принципиальный, чисто семейный разговор. И Борис Николаевич, и Михаил Сергеевич, то есть все, высказались, что мы действительно являемся субъектами Союза, должны быть учредителями Союзного договора и подписать его. Но теперь «обидеться» могли уже союзные республики, подписавшие Заявление «9+1»: Горбачев и Ельцин, не посоветовавшись с ними, фактически отказались от одного из пунктов договоренности, достигнутой 23 апреля, позволив и автономиям подписать Союзный договор. Особая позиция Татарстана