Кривда
Волнение в моей груди, я весь как на иголках. Все рассуждения врага я разом опрокину. Средь образованных затем меня прозвали Кривдой, Что прежде всех решился я оспаривать законы, И правду криво толковать, и побеждать неправдой. А бочек с золотом литым не стоит это разве? Ведь я веду кривым путем к победе дело слабых. (К Фидиппиду.)
Смотри, как опровергну вмиг я все его советы! Водой горячею тебе он запрещает мыться? (К Правде.)
В горячих банях что, скажи, запретного находишь? Правда
Я говорю, что бани — зло и для мужчин — отрава. Кривда
Остановись! Готов! Тебя уже держу я крепко. Скажи, из Зевсовых детей кого считаешь лучшим, Кто всех храбрей и всех сильней и больше всех трудился? Правда
Славней героя, чем Геракл, нет никого на свете. Кривда
Так! А «Геракловой» зовем холодную мы воду? И кто храбрее, чем Геракл? Правда
Вот, вот они, увертки! Вот то, что делает у нас подростков болтунами, Гимнасии делает пустым и наполняет бани! Кривда
Тех, кто на площади весь день, хулишь ты, я — хвалю их. Когда бы площадь злом была, тогда б Гомер не вывел Витией Нестора-царя и остальных героев. Перехожу теперь к речам. Велишь ты молодежи Не упражняться в них совсем. Я ж говорю другое. Белить подростку скромным быть. И здесь опять ошибка! Где ж видано, чтоб кто-нибудь стал через скромность славен, Силен, могуч? Ну докажи, ну опровергни это! Правда
И докажу. За скромный нрав Пелею меч достался. Кривда
Что? Меч? Великое добро бедняга заработал! Не то Гипербол-ламповщик. Талантов сто иль больше Обманом, ложью он добыл. Меча ж не заработал. Правда
За скромный нрав свой получил Пелей Фетиду[212] в жены. Кривда
Она ж и бросила его. Сбежала. Был он скромник. Был увалень. И не умел играть в постели ночью. По сердцу женщине наглец. А ты — беззубый мерин! Смотри ж теперь, мой юный друг, к чему приводит скромность И скольких радостей себя из-за нее лишишь ты: Жаркого, мальчиков, сластей, игры в костяшки, женщин! Без этих сладостей, скажи, зачем и жить на свете? Что ж, перейду теперь к тому, к чему влечет природа. Влюблен ты, соблазнил жену, поспал, попался мужу. Погиб ты насмерть — говорить ведь не умеешь! Если ж Со мной пойдешь — играй, целуй, блуди, природе следуй! Спокоен будь! Найдут тебя в постели, ты ответишь — Что и ничуть не согрешил. Сошлешься ты на Зевса, И тот ведь уступал любви и обаянью женщин. Несчастный, неужели ты сильнее будешь бога? Правда
Когда ж ощиплют там его и сзади редьку вставят, Питомец твой докажет чем, что он не толстозадый? Кривда
А пусть и толстозадый, что плохого в том? Правда
А я спрошу, что может быть постыднее? Кривда
Что скажешь, если докажу обратное! Правда
Что мне сказать? Умолкну я. Кривда
Ответь же мне, В суде защитник из каких? Правда
Из толстозадых. Кривда
Правильно! Поэт в театре из каких? Правда
Из толстозадых. Кривда
Именно! В толпе оратор из каких? Правда
Из толстозадых. Кривда
То-то вот! Свою нелепость понял ты. Теперь из зрителей сочти: Которых больше? (Показывает на зрителей в амфитеатре.) Правда
Дай сочту. (Считает.) Кривда
Что ж видишь ты? Правда
Клянусь богами, понял все. Из толстозадых большинство. Того я знаю, и того, И этого, вон там, в кудрях. Кривда
Что ж скажешь ты? Правда
Погиб я. О, развратники! Ради богов, Примите плащ мой, я бегу, Я к вам перебегаю. (Убегает в дом Сократа.) Кривда
Ну, что ж, теперь обратно увести сынка Желаешь иль в науку мне отдашь его? Стрепсиад
Учи его, пори его. Старайся, друг, Мальчишку навострить на обе челюсти, Чтобы одною грыз он тяжбы мелкие, Другую ж на большие наточил дела. Кривда
Спокоен будь! Искусником вернется он. Фидиппид (в сторону)
Ах нет, несчастным, тощим, бледным, высохшим. Корифей
Ступайте же! Кривда и Фидиппид входят и дом Сократа, Стрепсиад — к себе. (Вслед Стрепсиаду.)
Об этом ты, наверно, пожалеешь. (К зрителям.)
Судьи! Если по заслугам отличите вы наш хор, Выгод тысячу найдете. Выслушайте нашу речь. Первое: когда начнете вы поля свои пахать, Первым вам мы дождь подарим, а соседям уж потом. Будем: сад ваш и зеленый виноградник охранять, Чтобы зноем их не выжгло, градобоем не смело. Тот же смертный, кто в безумье не уважит нас, богов, Вот послушайте, узнайте, сколько бед претерпит он. Пить вина уж он не будет, сеть не будет овощей: Чуть в саду его маслины зацветут и киноград — Все завянет: тяжкой дробью из пращей собьем мы цвет. Кирпичи сушить захочет, хлынем на землю дождем, Все на кровле черепицы летним градом расшибем. Если ж свадьбу он затеет, или родич, или друг, До утра разверзнем хляби, так, что взмолится бедняк: «Лучше б мне в Египте дохнуть, чем судить кривым судом!»[213]Антэпиррема