Было в нашем селении и некое подобие часовни, куда мы регулярно приходили, чтобы помолиться и поблагодарить за то, что живем в таком мире. Еще мы вместе пели. Я не выступал при этом в качестве пастора или проповедника, а был таким же, как все. Никакого наставника или настоятеля у нас не было. Все были равны. Никто ни с кем не спорил. Вот почему жизнь там была для меня воплощением маленького рая. Хотя, как рай выглядит в действительности, я не знаю.