Пост сканирования эфира. Протокол перехвата радиообмена.

№1: Неустановленное лицо с базы Соинхо ВМС КНДР.

№2: Спарк Валентайн, шеф экспедиции HTOPO (Меганезия)

Язык общения: англо-креольский, базовый.

№1. Здравствуйте. Меня зовут Вон Ме, я из Корейской Народно-Демократической Республики, из совета буддистов. Можно ли мне поговорить с уважаемым капитаном Спарком Валентайном?

№2: Aloha oe, мистер Вон Ме, вы правильно попали. Спарк – это я.

№1: Здравствуйте, Спарк. Я слышал, что вы поднимаете подлодку-танкер.

№2: Да. А что вас интересует в связи с этим?

№1: Нас всех интересует судьба наших моряков, в экипаже 35 человек.

№2: Мне жаль, мистер Вон Ме, но если они находились на борту этой субмарины, то наверняка погибли.

№1: Да, я это понимаю. Поэтому я вам звоню. Мы бы хотели провести похоронный буддистский обряд. Вы не будете возражать?

№2: Мы, конечно, не возражаем. А как вы это себе представляете технически?

№1: Мы представляем это так. Сначала мы прилетим к вам на самолете с нашим священником. Мы все подготовим. Потом подойдет небольшой корабль с родными и близкими. Тогда мы проведем обряд и будем вам очень благодарны.

№2: Значит, так, уважаемый Вон Ме. Нам не хотелось бы иметь сюрпризы…

№1: Да-да, я понимаю. Но мы можем пригласить морскую полицию Цин-Чао, чтобы обеспечить ваше спокойствие. И мы, конечно, примем все расходы на себя.

№2: Уточняю. Сначала – полиция, и только потом – ваш самолет и корабль.

№1: Да-да, конечно. Мы так и сделаем. Могу ли я считать, что мы договорились?

№2: Минутку, а сколько времени это займет?

№1: Мы прилетим вечером сразу после приезда полиции. Корабль подойдет немного позже. Обряды займут примерно два часа. Мы завершим все сегодня до полуночи.

№2: ОК. Договорились. Но мы пока не нашли тел и я не уверен, что мы их найдем.

№1: В любом случае священник определит, как нам правильно провести обряды.

№2: ОК. Я вас предупредил.

№1: Да. Спасибо, уважаемый Спарк. Всего доброго и до скорой встречи.

---------------------------------------------------------------------

Адмирал фыркнул, поправил фуражку и прокомментировал:

– Если это буддисты, то я – майское дерево.

– Я думаю, сэр, – сказал Уиклиф, – это люди из северокорейской госбезопасности. Их должно беспокоить то, что могут найти кладоискатели на этой субмарине.

– Достаточно того, – уточнил Дэнброк, – что ребята выяснят конструкцию субмарины. Скорее всего она устроена так же, как бутафорские подводные авианосцы «I-400L». Тонкий пустотелый корпус, сообщающийся с забортной водой, движки на консолях и небольшая герметичная рубка, в которой, возможно, вообще не было людей. Я думаю, австралийские и шведские партнеры Ким Чхол Муна не очень обрадуются, если всем станет известно, чего стоит их новейший подводный танкер, за который они содрали с японцев астрономическую компенсацию.

– Но, сэр, – возразил Уиклиф. – На этом подводном танкере есть атомный реактор, это подтверждают дозиметрические данные японцев. Они сбросили микро-зонды…

– Я знаю, – перебил адмирал. – Они сбросили зонды почти сразу, как только потопили «Whale Track», и зонды показали превышение радиационного фона. Это странно. Но разговор с кладоискателями убедил меня, что ядерного реактора там нет.

– Они вам так сказали, сэр? – Удивился Уиклиф.

– Нет. Разумеется, впрямую они не сказали, но…

Адмирал прервался, чтобы ответить на звонок своего мобайла.

– Да, Дэнброк слушает… А, здравствуете, мистер Валентайн… Шпионский дрон? Да, действительно, это наш аппарат. Мы приглядываем, поскольку беспокоимся за вашу безопасность… Да, мы сканируем радио и слышали этот разговор. Я вам советую не доверять корейским комми… Полиция? Да. Это мы тоже слышали… А! Теперь мне понятен ход вашей мысли. Разумеется, мы сейчас уберем дрон.

– Кладоискатели заметили наш дрон-невидимку, сэр? – Спросил Уиклиф,

– Нет, – буркнул адмирал, запихивая мобайл обратно в карман. – Они не заметили, но догадались, что дрон есть… Эй, парни, быстро возвращайте дрон на борт. Нам тут не нужны дурацкие осложнения с локальной полицией.

…

На километровой глубине подлодка-танкер, неподвижно лежавшая на грунте, очень медленно начала задирать нос. Эластичная пена, закачанная внутрь легкого корпуса равномерно по длине, соответственно равномерно тянула подлодку вверх, но корма сейчас испытывала избыток веса. Пробитая торпедой рубка на корме была заполнена водой, а не воздухом, и не компенсировала вес тяжелого энергоблока… Дифферент на корму продолжал увеличиваться и, когда подлодка встала под значительным углом к горизонтали, контейнер энергоблока сдвинулся и, преодолевая мокрое трение, поехал назад, выкатываясь из корпуса. ещё немного, и он вывалился на дно. Подлодка, сразу ставшая легче примерно на 20 тонн, оторвалась от грунта и неспешно поползла сквозь толщу воды к далекой поверхности, продолжая сохранять тот же дифферент.

Компания на плавбазе (наблюдавшая этот процесс через трансляцию с видеокамеры робота на экранах трех ноутбуков), разразилась восторженным визгом. Спарк потер ладонями глаза, вынул из кармана пачку сигарет и протянул Дземе Гэнки.

– Извини, я не курю, – напомнил тот.

– Блин… Точно… Прикинь, бро, обычно я работаю в паре с Акелой, а он курит.

– Я бы лучше выпил чашечку кофе, – сказал японский младший лейтенант.

– Сейчас я это организую, – отозвалась Келли.

– Hei foa! – произнес Атли. – Я что-то не понял, как устроена эта подлодка.

– Через жопу, – лаконично сообщил Спарк.

– А конкретно? – Сказала Олан.

– Конкретно через жопу, – ответил он. – Я всегда верил в инженерный гений Страны Утренней Свежести, но не представлял себе всей грандиозности… Хотару, тебя не напряжёт нарисовать ребятам, как устроено это чудо техники?

– Мне нетрудно, ответила дочь японского адмирала и вытащила из кармана обычный бумажный блокнот и тонкий фломастер, – это устроено так…

Она быстро и чётко нарисовала три схематичные проекции «Whale Track».

– Вот здесь на корме есть технический люк. Сквозь него по рельсам горизонтально закатывался блок изотопных батареек, смонтированный в стандартном 20-футовом контейнере. 4000 батареек древнего советского образца на полкиловатта каждая. Они сидели на общих шинах и питали два электродвигателя в винтомоторных блоках по бортам. Контейнер держали пружинные фиксаторы, смонтированные на внутренней стороне люка. Люк был привинчен к фланцу на корпусе девятью болтами. Мы срезали болты дисковой пилой на манипуляторе робота, люк упал и контейнер освободился. А потом при дифференте на корму контейнер выпал под действием гравитации.

– Cojonudo… – изумленно произнесла Олан. – А какой там изотоп?

– Судя по спектру, стронций-90. Он образуется и при работе некоторых атомных реакторов, поэтому можно было поверить, что на этой субмарине стоит реактор.

– Блин! – Буркнул Атли. – Надо было вашим пилотам пропустить этот танкер. Он бы доплыл до Сиднея и тамошние зелёные в тот же день линчевали бы все правление Австрало-Новозеландского Антарктического газового консорциума.

– Кстати, он мог бы доплыть, – проинформировал Спарк, – при такой мощности его скорость примерно 3 узла, а автономность этих батареек полтораста дней.

– Ага, щас! – Возразила Олан. – Патруль Нор-Фараллона отправил бы это чудо на дно Марианского желоба. Конечно, сначала бы он принудительно эвакуировал экипаж…

– Там нет экипажа, – проинформировал Спарк.

– Упс… – Атли почесал свою рыжую голову.

– Hei foa! – Келли поставила на циновку поднос с шестью кружками, – я решила, что неплохо бы всем выпить кофе. Не варить же одну порцию, верно?

Послышался громкий двойной всплеск: в ста метрах от плавбазы из моря выпрыгнула серебристая торпеда и шлепнулась обратно в воду.

– Штатное всплытие, – сказала Олан и, привычно орудуя джойстиком, подогнала этот ныряющий баллон к пирсу. Спарк подошел, быстро пришвартовал баллон, вернулся к циновке, уселся поудобнее и начал маленькими глотками пить кофе.

– Значит, – проворчал Атли, – экипажа нет. А тот буддистский монах прилетит, типа, торговаться на тему, что экипаж был.

– По ходу, так, – подтвердил Спарк. – Ну и вообще про дизайн подлодки.

– Типа, что она была hi-tech, с продвинутым реактором и все такое? – Спросила Келли.

– Ага, – Спарк кивнул.

– Это бесчестная наглость, – высказал свое мнение Дземе Гэнки.

– Нет, бро, – возразила Олан, – это просто оффи-бизнес. Типа, у них всё вот так.

Кияма Хотару окинула меганезийцев быстрым внимательным взглядом.

– Но ведь вы откажетесь, правда?

– Мы, – поправил Спарк. – Ты помнишь, гло, что мы одна команда?

– Да, Спарк… Так, мы откажемся?

– Предложение понятно, – сказал он, – а какие аргументы?

– Гэнки уже сказал: это бесчестно, – ответила она.

– Допустим. А какой вариант, на твой взгляд, будет честным?

– Отказаться.

– Отказаться, – повторил Спарк. – И что дальше?

– …И сообщить всем правду, – договорила Хотару.

Спарк сделал ещё глоток кофе и поставил кружку на циновку.

– Как ты предлагаешь сообщить правду всем? И какой, по-твоему, будет результат?

– Я… – она нервно облизнула губы. – Я хотела бы позвонить отцу и посоветоваться.

– Звони, – согласился Спарк, – только спокойнее. Не теряй голову. Возможно имеются обстоятельства, о которых ты не знаешь, и ответ зависит от этих обстоятельств.

– Я не поняла, – призналась она.

– Просто отнесись к этому спокойно, – посоветовал он. – Ну типа есть дыхательные упражнения, и всё такое. Ты в этом разбираешься лучше меня.

– Но… Спарк, я действительно могу позвонить отцу? Я ничего этим не нарушу?

– Гло, ты свободный человек в свободной стране, E-oe?

…

«Whale Track» всплыла, пройдя за полчаса километр по вертикали и около полутора километров по горизонтали. Сначала из воды выскочил широкий нос, напоминающий морду гигантского темно-серого кита, затем корпус высунулся почти наполовину, будто сплюснутая с боков Пизанская башня, решившая, все же. упасть… И упала, поднимая водопады брызг и разгоняя во все стороны серию коротких волн от корпуса. Субмарина-танкер возникла над водой во всю 250-метровую длину. Цилиндрическая герметичная рубка на корме казалась миниатюрной, хотя реально была размером с полноценный городской автобус. Вспухшая внутри пустотелого корпуса субмарины эластичная пена заняла теперь в сто раз большее пространство, чем на глубине километр, и субмарину вытолкнуло на поверхность выше штатной ватерлинии. Под самой поверхностью воды виднелись огромные лопасти двух гребных винтов, расположенных по бортам.

– Классная хреновина! – Восторженно прошептала Келли.

– Я сейчас подтащу нас поближе, – проинформировал Атли, быстро занимая место за штурвалом «AmBo», уже заранее развернутого хвостом к плавбазе и прицепленного буксирным тросом, идущим от жесткой диагонали всей надувной инсталляции.

– Смотри не дёрни всеми своими четырьмя тоннами тяги! – Крикнул Спарк.

– Я буду аккуратен, как дикобраз в процессе коитуса, – пообещал Атли.

Звонко загудели турбины, утопленные в корпусе «летающего крыла», и вся плавбаза вместе с парой припаркованных флаек «Eretro» и маневровым «зодиаком» медленно поползла в направлении гигантской субмарины.

– Слушай, Спарк, – сказала Олан. – А движки у этой штуки тоже северокорейские?

– Нет, шведские, «Interdyn», на электретном псевдо-жидком коллоиде.

– А мощность не маловата? – Спросила афро-монголка.

– Ну… – он почесал в затылке. – Я бы пока не стал менять. Здесь они работали на 10 процентов мощности, но мы поставим экономичный реактор «Bikini Fuego Marline». Скорость получится, как у круизного лайнера, а больше нам не обязательно, так?

– Типа, да, – она кивнула. – А продать попробуем или нет?

– Чего сразу продавать! – Вмешалась Келли. – Давайте сначала покатаемся, а потом подумаем. Мне кажется, на таком галеоне выгоднее работать, чем его продавать.

– Ребята, ваше мнение? – Спросил Спарк, поворачиваясь к японцам.

– Вы лучше разбираетесь, – негромко сказал Дземе Гэнки. Хотару молча кивнула.

– Эй, – тревожно спросила Келли, – что-то не так?

– Мне трудно ответить, – произнесла Хотару.

– Тюю… – Олан удивленно посмотрела на японку. – Ты что, поцапалась с папой?

Хотару неопределенно передернула плечами. И в это время плавбаза мягко ткнулась боковой стенкой в борт танкера-субмарины. Атли заглушил движки и крикнул:

– Слава мне, лучшему в мире тягловому пловцу на турбинных самолетах!

– Абордаж! – Скомандовал Спарк и метнул пластиковую кошку на тросе так, что она зацепилась за ограждение мостика, примыкающего к герметичной рубке… Хотя из-за полуметровой рваной дыры сейчас рубка герметичной не являлась.

– Здорово по ней врезали, – оценила Келли.

– Фигня, – сказал Атли. – Дырку мы на верфи легко заварим заплаткой. Можем даже сделать новую рубку. Движки и механика управления это уже несколько сложнее…

– По ходу, было только попадание в рубку, – заметила Олан – Но надо посмотреть…

С этими словами афро-монголка полезла по тросу на трофейную субмарину, палуба которой оказалась лишь немного выше мостика плавбазы. Спарк похлопал в ладоши, выражая одобрение такому подходу к делу, и тут Хотару тронула его за плечо.

– Можно отвлечь тебя и поговорить там? – Она кивнула в сторону мостика плавбазы.

– Aita pe-a, – ответил он и двинулся вслед за японкой.

– Я не понимаю, – начала она прямо на ходу. – Откуда ты знал?

– Хэх… Смотря про что.

– Про моего отца. Про его отношение к этой… К этой истории с подлодкой.

– Ну, – произнес Спарк, – тут, типа, логика. Если на этой истории попилили полста миллиардов из бюджета Японской империи, то значит все, кто надо, договорились.

– Кто – все? – Не поняла Хотару.

– Ну в смысле все, от кого это зависело. Прикинь, австралийские бизнесмены говорят японским оффи: «Есть козырная тема: вы признаете, что ваша империя сорвала наши газовые контракты в Антарктике, и должна нам эти полста М, а мы вам откатим ну… Четверть этой суммы». Японские оффи говорят: «Тема козырная, но вы офигели, это почему вам три четверти? Давайте наоборот, нам три четверти!». Ну, дальше, как бы, торгуются и приходят к варианту, не знаю к какому, но обе стороны хорошо хапнули.

– Спарк! Ты думаешь, что мой отец тоже?..

– Нет. Я так не думаю. Наверное, твой папа считает, что лучше это не трогать, иначе получится некрасиво. Как бы потеря лица, если я правильно понимаю этот термин.

– Почему ты думаешь, что мой отец в этом не участвовал?

– Ну, – Спарк пожал плечами. – Просто я так думаю.

– Ты так говоришь потому, что не хочешь обидеть меня? – Спросила Хотару.

– Я так говорю, – ответил он, – потому что я так думаю.

– Вы, нези, очень странные люди… – Растерянно произнесла она.

– По ходу, все люди странные, – сказал Спарк. – Мы тоже. Ничего особенного, e-oe?

…

Северокорейский самолет, классический поплавковый биплан «Ан-2», выкрашенный в темно-зеленый цвет, с красными звездами на крыльях и вертикальном оперении, как и договаривались, прилетел после появления полиции Фую Цин Чао. И полиция сходу обеспечила гостям торжественную встречу: биплан заходил на лэндинг под прицелом скорострельной 6-ствольной пушки манчжурского бронекатера.

– Типа, – глубокомысленно прокомментировал Атли, – добрососедство и доверие.

– Просто, – заметил Спарк, – манчжуры, как и мы, не хотят сюрпризов.

– А я не понимаю, как у него хватает фюэла, – вмешалась Олан. – По сертификату Ан-2 дальность 500 миль, а от КНДР досюда вдвое больше.

– У него подвесные баки на полтора кубометра, – заметил Гэнки. – Он идет без полезной загрузки. Только пилот и эти два жулика.

– И прогресс не стоит на месте, – добавила Келли, глядя в бинокль, – движок шведский.

– Ты разбираешься в этом типе самолетов? – Удивилась Хотару.

– Нет, я разбираюсь в маркировках, – ответила афро-американо-меганезийка. – Ещё я разбираюсь в обысках. Этих красных корейцев потрошат не по-детски.

Хотару, наблюдая, как манчжурский полисмен «обшлепывает» буддийского монаха, одетого в шафрановый балахон, грустно сказала:

– По-моему, не следовало бы так грубо обращаться со священником.

– Как учит оккультная теория, – авторитетно сообщил Атли, – полисмен, оскорбляющий буддийского священника, исполняя инструкцию, не отягощает свою карму.

– Особенно, – добавила Олан, – если священник учился буддизму в разведшколе КНДР.

– Типа, ценное замечание, – отметил Спарк. – Гэнки, пожалуйста, поменяй магазины на наших ружьях. Там сейчас мини-гранаты, а нужна картечь.

– Сделаю, кэп, – лаконично отозвался японский младший лейтенант.

– А я накрою стол для чая так, чтобы всем было удобно, – добавила Хотару.

Двое северокорейских гостей прибыли на плавбазу на маленьком надувном «зодиаке». Разговор начал улыбчивый пожилой дядя одетый в темные брюки и белую рубашку.

– Здравствуйте. Меня зовут Вон Ме, я из союза буддистов.

– Я уже понял, – ответил Спарк, – мы с вами общались по фону.

– Да, уважаемый капитан Спарк. – кореец кивнул и указал глазами на своего спутника, такого же пожилого дядю, только бритого наголо и одетого в шафрановый балахон. – Я прошу вас знакомиться, это почтенный служитель Ин Муэй.

– Очень приятно, – Спарк слегка поклонился. – Прошу вас вот сюда, мы выпьем чая и обсудим как бы практические аспекты ситуации.

Спарк подождал, пока гости займут места на циновках около низенького бамбукового чайного столика и сам уселся напротив.

– Спасибо, уважаемый капитан Спарк, – произнес Ин Муэй, – я бы не стал называть это практическим аспектом. Это скорее гуманитарный и религиозный аспект. Вы знаете, согласно нашей ветви буддизма человеку необходима поддержка после каждой жизни, чтобы переродится в следующую жизнь с хорошей кармой.

– Я примерно в курсе. И что из этого следует в данном случае?

– В данном случае, – ответил священник, из этого следует необходимость провести все установленные обряды над телами, начиная от «Сидарим», проводов в Чистые Миры, и заканчивая «Даби», кремацией.

– Тут некоторая проблема, – сообщил Спарк. – Тела отсутствуют.

– Я не думаю, что это очень большая проблема, – возразил Вон Ме. – Тела бесспорно находятся на субмарине. Мы с почтенным служителем можем указать место.

– Я провел гадания, уважаемый Спарк, – произнес Ин Муэй, – и точно знаю, что тела находятся в рубке, в том цилиндре наверху субмарины, который виден отсюда.

С этими словами буддийский священник аккуратно разлил чай в три кружки. Спарк сосредоточенно почесал свой подбородок и ответил.

– Возможно я не разбираюсь в гаданиях, но мы были внутри рубки и там нет ничего, кроме остатков бортового компьютера и сервера с автономным электропитанием. В центральную часть рубки угодила ракето-торпеда с двумя центнерами «шимозы», вы понимаете? Если бы там даже и был кто-то в тот момент, то этот кто-то размазался бы ровным слоем по стенке. Вообще, если вы заметили, эта рубка маловата. 35 человек, конечно, могли бы там поместиться, если бы сидели, как в автобусе, но такой способ размещения экипажа выглядит странно. Может, вам имеет смысл погадать ещё раз?

Вон Ме кивнул и повернулся к священнику.

– Почтенный Ин Муэй, возможно, капитан в чем-то прав, и мы с вами не совсем точно истолковали результат гадания. Что, если экипаж где-то внутри основного корпуса?

– Это не исключено, – произнес Ин Муэй.

– Там отсутствуют подходящие помещения, – проинформировал Спарк. – Только шахта, содержавшая энергоблок, и сопряжения электромеханики сервоприводов.

– Вы хотите сказать, – спросил Вон Ме, – что на субмарине не было столько людей?

– Я хочу сказать, что там не было ни одного человека, – уточнил Спарк.

– Вы абсолютно в этом уверены? – Поинтересовался священник.

– Я уверен в этом, пока кто-то как-то не убедит меня в обратном.

– О! – Ин Муэй многозначительно поднял пале к небу. – Это взгляд на мироздание, соответствующий тому, что проповедовали великие учителя буддизма.

Спарк кивнул и закурил сигарету.

– Я рад, что мы с вами нашли что-то общее в наших мировоззрениях. Осталось, как я понимаю, перейти от общего к частному. У нас в диалектике так принято.

– Уважаемый Спарк, – сказал Вон Ме, – Если вы готовы помочь нам извлечь тела 35 моряков из основного корпуса субмарины, то мы, конечно, очень высоко оценим ваш гуманный и благородный поступок.

– Я готов, – подтвердил меганезиец. – Сейчас, когда субмарина в аварийном состоянии, попасть внутрь основного корпуса можно только из-под воды. Если вы дадите нм что-нибудь типа контейнеров для тел, то мы нырнем, найдем тела, загрузим в контейнеры, передадим вам, и дальше всё, как вы сказали про обряды, карму и кремацию. Кстати, я правильно понял, что высокой оценки заслуживает само намерение, а действие, как бы, совершается уже после этого?

– Да, именно так, – подтвердил Ин Муэй, и извлек, кажется, откуда-то из складок своего балахона крупноформатную книгу в пластиковом переплете, озаглавленную: «HSV Sea Shade. SWATH-class/ Small Water-plane Area Twin Hull/ Technical and user guide».

– Мы знаем, – пояснил Вон Ме, – что канакам нравятся небольшие скоростные корабли, похожие на катамараны, но с авиа-площадкой, достаточной для размещения морского самолета или вертолета, и с хорошим вооружением. И мы попросили родных и близких прийти сюда на этом корабле. Мы надеемся, что «Sea Shade» попадет в хорошие руки.

– Это бразильская модификация, – заметил Спарк, листая страницы.

– Да, – подтвердил представитель совета буддистов. – Она со спиртовой машиной, и мы подумали, что это для вас удобнее, чем иметь дело с газом или дизтопливом. Хотя мы совершенно уверены, что вы разбираетесь и в других типах машин.

– В общих чертах разбираюсь, – подтвердил меганезиец.

Вон Ме широко и доброжелательно улыбнулся.

– Тогда, уважаемый Спарк, можем ли мы попросить вас о маленькой консультации по судовым машинам? Дело в том, что для получения разрешений на проход сюда, мы вынуждены были пообещать экологическим организациям, что выясним тип атомного энергоблока субмарины «Whale Track». Вы не могли бы нам помочь, как эксперт?

– Aita pe-a. Там стоял контейнер, набитый батарейками на изотопе стронций-90. Мы демонтировали крепления и сбросили его на дно в процессе подъема субмарины.

– Это ужасно, – произнес Вон Ме. – Экологи очень расстроятся. Нельзя ли написать в протоколе: «контейнерный водо-водяной реактор на высокообогащенном уране»?

– Почему нельзя? – Спокойно сказал Спарк. – Бумага от этого не испортится.

…

«Родных и близких» у фантомных погибших моряков оказалось всего четверо, все – молодые крепкие мужчины. По совместительству они выполнили функцию экипажа малого патрульно-вспомогательного судна марки «Sea Shade», которое теперь было пришвартовано к плавбазе кладоискателей. А эта четверка, придав себе траурный вид, расположилась на большой надувной лодке вместе с буддистским священником и с представителем совета буддистов. 35 длинных черных пластиковых мешков, набитых мокрыми тряпками, уже были выложены в шеренгу поверх слоя сухих дров на палубе маленькой старой железной баржи, специально привезенной «родными и близкими».

Церемония началась только поздним вечером (чего и следовало ожидать исходя из времени судна на дорогу из северокорейской акватории), но никого это не смутило. Полисмены Фую-Цин-Чао обеспечили подсветку мощным прожектором со своего бронекатера, и почтенный Ин Муэй смотрелся, как поп-звезда на эстраде. Сейчас его выступление завершилось, и предстоял последний акт этого шоу. Ин Муэй включил фонограмму соответствующих мантр, Вон Ме зажег длинный факел, и надувная лодка медленно двинулись вдоль маленькой баржи. Сухие дрова, облитые каким-то маслом, вспыхнули почти мгновенно…

…Атли щелкнул зажигалкой, прикурил сигарету, и произнес:

– Интересно, при ритуале такой мощности мешок с мокрыми тряпками может через какое-то время родиться в виде человека?

– Мешок должен, – ответила Олан, – у него нет другого выхода. Теперь это его карма.

– Мне совсем не нравится этот цирк, – высказался Дземе Гэнки. – Можно по-разному относиться к религии, но зачем такое издевательство?

– Это не издевательство, а PR, – возразила Келли. – Ритуал придает убедительность. Прикинь: телезрители не знают, как было на самом деле, и видят только это. У них вообще не возникнет сомнений, что на субмарине был экипаж, и вообще всё было настоящее. И никакие факты их потом не разубедят.

– Оффи всегда так делают, – добавил Спарк, – Ничего нового.

– Всегда? – Переспросила Кияма Хотару.

Спарк утвердительно кивнул и пояснил.

– Для этого при оффи-режимах создаются средства массовой информации.

– Ты опять цитируешь ваш школьный учебник! А ты уверен, что там нет ошибок?

– Ошибки там, возможно, есть, – ответил он. – Но не в таких элементарных вещах, как арифметика или булева алгебра. Простые и понятные действия, у которых простой и понятный результат. Оффи-режим контролирует СМИ. Зачем? Для своей выгоды. А значит СМИ подают тебе такую info, которая, по расчету оффи-аналитиков, выгодна режиму. Объясни, как может получиться иначе, и я признаю, что я неправ.

– Если бы ты был прав, – вмешался Гэнки, – то пресса в странах где, как ты говоришь, «оффи-режимы», никогда бы не критиковала власть!

– Нет, бро, – Спарк улыбнулся, – так грубо делали только фараоны древнего Египта, которые уже вымерли. Сейчас даже в КНДР пресса критикует власть. Это плановая, регулируемая критика, которая выгодна власти. Власть благодаря этому выглядит симпатичнее, демократичнее, гуманнее и внушает гражданам больше доверия.

– …И не только гражданам, – вмешалась Олан. – Этот обряд делается не для своего потребителя, а на экспорт. КНДР атеистическая страна, там это ни к чему.

Японка выразительным жестом подняла руки.

– Подождите! А к правительству Меганезии вы так же критично относитесь?

– У нас технические правительства, – напомнил Атли, – подрядчики на 1111 дней. И Верховный суд контролирует, чтобы подрядчики не выходили за рамки подряда.

– Прикинь, гло, – добавил Спарк, – на то и Хартия, чтобы у нас не было такой фигни.

– Значит, – грустно заключила она, – вы не верите даже друг другу.

– Верим в разумных пределах, – поправила Олан. – Если верить всяким малознакомым людям, то тебе непременно сядет на шею какой-нибудь Хеопс или Ким Ир Сен.

– Блин! – Воскликнула Келли. – Что мы опять про дурацкую политику? Давайте лучше оценим позитив. У нас субмарина «Whale Track», правда, слегка недоверченная, плюс незапланированный приз: классный кораблик «Sea Shade»… Открываются кое-какие перспективы, если вы понимаете, о чем я…

…