Глава десятая

Герцог Ангулемский потрепал за ухом огромного дога. Пес был черен, как смоль, без единого светлого пятнышка. Под стать черному одеянию своего хозяина. Черный бархатный камзол украшала бриллиантовая брошь, но она казалась не роскошью, а большой пуговицей, настолько облик герцога был далек от всяческой мишуры. Это был воин до мозга костей, и мощные ладони так привыкли к рукояти меча, что иногда даже перо выскальзывало, не подчиняясь.

Да и весь кабинет больше напоминал келью — ничего лишнего. Только пылающий камин добавлял немного уюта.

Влиятельный вельможа мнил себя повелителем душ человеческих и светлые тона не гармонировали с этими намерениями.

Извечные претенденты на корону, еще со времен Людовика VI, герцоги Ангулемские так и не смогли сменить правящую династию, хоть очень старались. Только де Гизы могли соперничать с ними в стремлениях занять трон.

Во французской династии Валуа было принято такое деление наследников престола: первый сын — будущий король; второй сын — герцог Анжуйский (владетель провинции Анжу, первый претендент на престол в случае смерти будущего короля); третий сын, герцог Ангулемский, владетель провинции Ангулем, второй претендент на престол.

Но у Людовика пока что было лишь два сына...

Вот и сейчас герцог Гастон Ангулемский, крупный мужчина сорока девяти лет от роду, разыгрывал в уме шахматную партию, в которой Людовику предстоял только проигрыш, а его детям — в лучшем случае мрачное прозябание в заброшенном людьми и Богом монастыре.

Дог глухо зарычал, пробудив хозяина. Кто-то еле слышно поскребся в дверь.

— Кто там еще? — гулким баритоном спросил герцог.

— Сир, прибыл гонец из Парижа, — почтительно сообщил слуга.

— С чего бы это, на ночь глядя? Наверное, срочные известия. Ну-ну, пусть войдет.

Странного вида человек вошел в кабинет. Он был невысокого роста, совершенно неприметный. Его можно было с равным успехом принять и за крестьянина, и за жестянщика, и даже за трубочиста. Черный потрепанный плащ был весь в пыли, а сапоги пошли пятнами. С полной уверенностью можно было сказать лишь одно — этот человек изрядно спешил и загнал не одну лошадь.

— Я вас слушаю, сударь. Что же такого важного произошло в Париже?

— Позавчера вечером оба наследника покинули Лувр.

— И что? Куда они направились?

— По всей видимости на юг, к морю. Вслед за выездом я отправил своих людей и вскоре мы узнаем, в каком именно замке остановились на отдых принцы.

Герцог привстал, опершись кулаками на столешницу.

— Это действительно достойно внимания. За последний год это первый выезд на столь дальнее расстояние. Самое время для исполнения наших планов. Слушайте внимательно — как только станет известно, где они остановятся, приступайте. Младшего пока не трогать, двое погибших — слишком подозрительно, народ сразу взбунтуется. Но старший не должен вернуться в Париж! Вы поняли меня, Брюльи?

Витторио Брюльи внимательно посмотрел на хозяина. Такому преданному взгляду мог позавидовать даже дог, лежащий у камина.

— Сир, я все понял. Ваш приказ будет исполнен.

— Вот и славно. Ступай. Хотя погоди, возьми вот эти деньги. Они наверняка пригодятся.

Герцог перебросил в руки наемника тяжелый кошелек.

Брюльи поклонился и вышел, скрыв довольную ухмылку — только он знал, сколько золотых монет застрянут в его собственном кармане.