Глава 31

До могильника оставалось всего-то метров сто, Ирил уже видел улыбающуюся лысину Кащея, когда идущий первым Швайцер рухнул, как подкошенный.

Ланья даже удивиться не успел: в его голове вспыхнул огонь, а высоко в небе опять родился звук. Не готового к такому повороту Ирила бросило на колени. Краем пылающего от боли глаза он заметил, как валится на бок Тахор и катится по земле Шатун.

Остатками воли он заставил себя повернуть голову и увидеть, как две новых Твари начали вновь плести узор, маня к себе следующих жертв. На отчаяние у Ирила уже не хватило сил. Оно просто родилось и легло куда-то внутрь, ожидая … чего?

Ланья съежился, дожидаясь момента, когда боль, как и та недавняя, дойдет до какого-то момента и остановится. Он сидел и ждал. Ждал. Боль росла, заполняла собой все мироздание, почти гасила сознание. Но не останавливалась.

Но оставалась еще уверенность в том, что…. Несмотря на всеобъемлющую боль, Ирил чуть не расплакался от безысходности. Тогда был Бата. А сейчас они остались одни. И надеяться больше не на кого.

Тональность звука изменилась. Немного, совсем немного, но Ирил все-таки смог сохранить сознание. Что? Он поднял голову. В ста метрах впереди, с огромным трудом стоя на полусогнутых ногах, высокая костлявая фигура, творила узор. Ланья чуть не расплакался во второй раз. Кащей, родной….

Движение впереди. Ирил поднял голову. Сейчас это давалось чуточку легче. Почудилось? Нет. Швайцер, первым свалился с тропинки, и, соответственно, его демаг тоже сгорел первым.

Высокая фигура спецназовца неуклюже поднялась на ноги, как будто вздернутая невидимой рукой. Справа начал подниматься укатившийся дальше всех Шатун. Зашевелился Тахор. Ирил от облегчения согнулся еще больше. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Ну хоть где-то этот проклятый фон пригодился. Теперь осталось доползти до могильника самому, а эта троица доковыляет сама. Головная боль после фона не идет ни в какое сравнение с зовом Паука, так что им еще и повезло. Ланья даже сквозь боль попытался ухмыльнуться, да так и замер с криво растянутым ртом.

Три заколдованные фигуры шли не туда.

– Наза-а-ад, – захрипел Ирил, как будто кто-то из них мог его услышать.

Он начал разгибаться, чтобы встать на ноги. Бесполезно. Тело не желало слушаться. Надорвав внутри все, что было, Ирил все же выпрямился, и сделал шаг. Он не упал, нет, но за то время, пока он вставал и шагал, тройка успела уйти далеко. Для его нынешнего состояния – другой край Пестика. Глухой стон вырвался из груди Ланьи: их ведь надо не только догнать. Даже если все сложится, и он сможет накинуть на них демаг, то трава сожрет его в момент. Трава?!

Ланья вскинул голову. Почему? Почему этот восьмижды уже проклятый до двадцатого колена фон не ведет их в могильник, в холмы, которыми грезили все попавшие под этот узор? Почему они идут…?

Ирила побил холодный пот. Даже боль отступила на фоне этого понимания. Злое солнце в голове обиженно фыркнуло и спряталось за осознание того, что фон ведет не в могильник…. Он ведет к Паукам.

Ноги перестали держать Ланью. Он рухнул на землю, вдыхая терпкий аромат паучьей травы. Боль все еще продолжала существовать, не давая телу двигаться, лишая любой возможности что-то изменить, но Ланья и так уже ничего не хотел. Где-то там, на краю вселенной, в ста метрах от него молча брели три понурые фигуры, и он ничегошеньки с этим не мог поделать. Его власть над своим миром кончилась.

Тонкий зеленый стебелек качался перед глазами Ирила. И вместе с ним качался весь Пестик. Влево-вправо, влево-вправо, влево-вправо. Что-то изменилось в окружающем мире, но Ланье было все равно. Его занимал только стебелек. Влево-вправо….

Далекие голоса начали разрушать гармонию этого размеренного покачивания и Ланья поморщился. Отстаньте. Влево-вправо….

– Ирил, Ирил, вставай, – мир тоже начал качаться вместе со стебельком. Ланья замычал, но это не помогло.

– Вставай, – сквозь отрешенность пробилось, наконец, понимание, что от него не отстанут. А почему голоса раздаются откуда-то сзади?

Да что такое? Ланья моргнул, стебелек отдалился, сделался маленьким-маленьким и стал частью огромного зеленого ковра. Но качаться не перестал. И ведром воды на Ланью выплеснулась память. Он резко сел, зашипев от боли. Не той, не в голове. Та боль ушла, ее больше не было, «новорожденные» Пауки тоже получили своих жертв. Быстро, однако.

– Хвала Несуществующим, – облегченно выпустил его ногу Теренс. Сойти с тропинки он не мог, а Ланья почти полностью лежал на траве, оставив на чистой земле только одну ногу. За нее глемм и пытался его вытащить. За ним на тропе виднелись Кащей и Тронд.

– Что с Тахором? – отголоски былой боли еще бродили по телу, но Ирилу сейчас было не до них.

– Они там, – кивнул, показывая, Теренс.

Ланья медленно, боясь того, что он увидит, повернулся. Ничего. Только волны зеленой травы. Он повел взгляд дальше. Вдалеке, на самом краю поляны мерно покачивались две новые капли. Еще две Твари готовились вступить в Пестик. Ирил сглотнул.

– Они … там? – указал он на капли.

– Не-ет, – качнул головой Теренс и Ланья чуть опять не рухнул на траву, на сей раз от счастья. – Им повезло. Пауки достали себе четверку чуть раньше.

– А где они?

– Где-то там, – глемм указал рукой на волнующееся зеленое море. – Как и в тот раз: как только Пауки закончили, все остальные попадали где стояли.

Теренс внимательно посмотрел на Ланью.

– Сынок, я понимаю, что тебе сильно досталось, но их надо как можно быстрее вытаскивать. Не приведи Несуществующие эти, – он показал на висящие капли, – опять начнут свои танцы. Тебя накроет, и уже никто их из травы не вытащит. Вставай.

В проникновенной речи Теренса не было никакого смысла. Ирил умирать будет, без рук, без ног, но если сможет, вытащит Учителя и всех остальных.

Ланья повернулся и, почти не шатаясь, пошел по направлению к каплям. Где-то в той стороне и надо искать.

– Левее, – подсказал сзади кто-то. Кажется, Кащей.

Безбрежное море однообразной зелени убаюкивало своим однообразием.

– Там, – издалека согласился Теренс.

Ирил остановился и начал осматриваться. Ни единой подсказки. Хотя, подождите, вот тут, не примята ли немного трава? В одном месте зеленая волна как будто перекатывалась через камень. Есть. Это не камень, это Йохан.

Ланья захрипел, взвалив на плечи Швайцера. Как, однако, хорошо кормят в Красном Замке.

Дойдя до тропы, Ирил попытался аккуратно сгрузить тяжеленного Швайцера, но не удержался, и сам рухнул рядом с ним. Во взгляде Теренса появилось страдание. Да-а, это тяжело, стоять рядом и быть не в состоянии ничем помочь.

Не говоря ни слова Ланья развернулся и тяжело побрел по своим, еще не скрывшимся следам. Швайцер шел первым, поэтому, по идее, остальных надо искать раньше. Хотя, вроде, Шатун от него далеко не отстал. Обрывки произошедшего по одному медленно всплывали в голове у Ирила.

Память не подвела: Шатун обнаружился в десяти шагах и пяти минутах изнурительного поиска от Швайцера. На пути к тропе, Ланья клятвенно пообещал себе во что бы то ни стало по возвращению посадить Шатуна на диету. И наплевать, что его будущая жена будет против.

– Только Тахор остался, – просительно протянул Теренс. – От вида почти плачущего Теренсмарант Идалила становилось дурно, но Ланья решил все же не пытаться объяснить, что он скорее сам пойдет на удобрения для этой травы, чем оставит старого торка валяться здесь.

Но все хорошо не бывает, и через двадцать минут бесплодных поисков Ирил нехорошим словом помянул способность Учителя к маскировке. Тахора нигде не было.

– Кругами ходи, – донесся с тропы голос Кащея. – От места, где Йохана нашел начиная маленький круг. Он говорил дело, но почти падающему Ланье очень захотелось его послать.

Вместо этого он стиснул зубы и пошел, как сказали. Один круг, другой, третий, четвертый. Тахора не было нигде.

– Ирил, быстрее! – что такое? В далеком голосе Теренса отчетливо слышалась тревога. Ланья закрутил плохо слушающейся головой. И увидел.

Две капли, до этого неподвижно висящие на одном месте, все-таки увидели его. Или это, может, все остальные, памятуя недобрую судьбу предшественников, решили попрятаться? Скорее всего. В поле зрения Ирила не было никого, кроме его самого и Кащея. Два мага. И две приближающихся капли.

Но в тот раз каждой из них требовалось по три халь. Решили обойтись тем что есть, или засолят на будущее? А что они могут сделать? Никаких частей тела, которыми капли могут нанести хоть какой-то вред, у них не просматривалось.

Ланья дернулся, не о том думает. Где Тахор? Он заметался, но быстро взял себя в руки. Пятно вытоптанной травы уже большое. Торк упал вместе со всеми. Значит, далеко не может лежать. Значит, искать. Искать, искать.

Страх придал силы и Ланья опять начал нарезать круги, стараясь не думать о том, что капли сами по себе двигаться не могут…. Их кто-то ведет.

Стоп. Нога. Вот он!

– Есть! – закричал Ирил, чуть не плача от облегчения.

Да-а, Учитель, вы и вправду сделаны из чего-то другого. Торк лежал там, где смотреть стали бы в последнюю очередь. Судя по всему, когда Пауки сняли свой узор, Тахор не свалился без сознания, как все остальные. На то, чтобы ходить сил у него не осталось, но ползти он мог вполне. Он и полз. По направлению даже не к тропе, – к могильнику. Если бы не круги, подсказанные Кащеем, нипочем не отыскали бы.

После здоровяков Швайцера и Шатуна невысокий жилистый торк казался пушинкой. Ирил раз восемь успел вознести хвалу Несуществующим за то, что Тахор происходит из горных кланов. Огромного равнинного жителя Ирил не упер бы ни за что.

– Быстрее!!! – тревоги в голосе Теренса больше не было. Был страх.

Неловко вывернув шею, Ирил из-под свисающего Тахора попытался увидеть, что же так испугало железного Теренса. И чуть не свалился вместе с торком: от увиденного похолодели ноги.

Еда для капель уже была, заботливые «родители», как пастухи выгнали из леса небольшую компанию воинов Лепестков, двигающихся в той же манере, в какой недавно брели Швайцер, Шатун и Тахор. Однако никакого зова в воздухе не висело. Ланья не видел, есть там воины, или только халь, но сейчас это было совершенно не важно. А важным было то, что капли ни на мгновение не остановили свое движение. Они по-прежнему направлялись к ним. И следом за ними шли Пауки. Те самые «новорожденные», хотя внешне они ничем не отличались от той парочки, что гонялась сейчас за Батой. И внутренне – тоже. Наполненные чужими жизнями капли искали того, кто завершит превращение. А их «старшие братья» следили, чтобы все было в порядке, заботливо предоставляя пищу.

Сдохнуть после всего того, что он сделал, было бы полным неуважением ко всем силам, к нему благоволящим. Сколько раз за сегодня они отвели его от смерти? Нет уж. Ланья хрипло выдохнул … и побежал. Он бежал, не смотря на подкашивающиеся ноги. Несмотря на тяжелеющего с каждым шагом Тахора. Несмотря на то, что Пауки уже, кажется, дышат в спину. Он бежал, бежал….

Перед самой тропой силы кончились, и Ланья свалился прямо на заботливо подставленные руки глеммов. Тахора перехватил Кащей. Все, вот теперь можно было сдохнуть с чистой совестью. Ну, где там эти ваши капли?

Низкое небо тряслось с такт бегу Теренса. Глемм, недолго думая, подхватил Ирила на руки и припустил по тропе рысцой. Перед ним трусил Тронд с Тахором. Первым шел Кащей. Всех остальных «найденышей» перетащили к могильнику, пока Ланья бродил по траве в поисках торка.

И вдруг небо остановилось.

– Гарро! – многоголосый хор вокруг сообщил Ланье, что они прибыли.

Над ним нависло лицо Шамана.

– Живой? – Распорядитель улыбался во весь рот. – Сто лет тебя не видел. Рад, что ты вернулся. Отдыхай пока.

Шаман исчез, а Ланья по его совету начал усиленно размышлять над несомненным трагизмом слова «пока».

– Ставим защиту, быстрее, – Шаман отвернулся от Ланьи. – Неходячих – внутрь, за полог. Остальные – приготовиться.

Закипела работа. Шаман подошел к настраивающим все имеющиеся защитные магиприпасы Кащею с Демчи и присел рядом, помогая. Один за другим начали вспыхивать активаторы, и пространство перед входом в могильник постепенно превращалось в один сплошной узор.

– Ф-фух, все, – Демчи аккуратно, чтобы лишний раз не дергать поврежденную спину, распрямился и посмотрел на Шамана. – Теперь сюда просто так не пролезешь. Ну что, будем смотреть спектакль?

Шаман покривился, но не стал пенять Демчи за неуместный цинизм. Пожалел. А на поляне на самом деле разворачивалось действие, достойное наблюдения. При условии, что вы наблюдаете его из-за крепких-крепких стен.

Бестолковые капли, так и не догнав магов Братства, зависли неподалеку от могильника. Гонящие «обед» Пауки бежать через все поле не стали, а просто подтянули их к себе, а вернее, к новым жертвам.

– Интересно, а как они заставят халь атаковать капли? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Кащей.

Никто, соответственно, и не ответил. Но это и не потребовалось. Пауки вдруг подошли друг к другу, сплелись лапами, и, раскачиваясь, как два танцора, начали новый, до этого не виданный узор.

– Опя-я-ять, – прижал руки к ушам Шаман, но в его голосе уже не было прежнего неистового отчаяния. Привыкаешь ко всему, даже к боли…

Час кошмарного, невиданного ранее, ритуала кончился. Победой Пауков.

Четыре Твари: две новых и две новорожденных замерли на краю поляны, уродуя своим видом изумрудную пастораль. Двое «родителей», обошедшиеся на сей раз своими силами, без подпитки извне, бодрыми не выглядели, насколько можно было судить по неверным движениям, но облегчения это не принесло.

Наблюдающие за ними маги тоже замерли. Ситуация становилась все хуже и хуже.

Сзади раздался шорох: кто-то споткнулся о небольшую кучу земли на входе, оставленную геммами в неудачной попытке завалить вход.

– Это что? – оторопело выдавил из себя перепачканный Шатун, разглядев вновь прибывших.

– Проснулся? – с горьким злорадством поприветствовал его обернувшийся Кащей. – Доброе утро.

– Спасибо, – отмахнулся от него Шатун. – Откуда эти еще взялись?

– Голова болела? – не оборачиваясь, поинтересовался Шаман.

– Непрерывно, – буркнул Шатун.

– Вот оттуда и взялись.

– Из головы? – не поверил Шатун.

– У тебя из головы и не такое еще может вылезти, – присоединился к разговору Демчи.

Не смотря на всю тяжесть ситуации, Шаман усмехнулся. Все-таки есть в мире что-то вечное. Если эти двое все еще собачатся, значит, жизнь продолжается.

– Отвали, – Шатун не был намерен сейчас шутить. – Опять бой был?

– Не было, – вздохнул Шаман, не давая Демчи разойтись. – В том-то все и дело. Если их магией долбить, то капли быстро взрываются, а если магии нет, то Пауки рисуют какой-то узор, – он кивнул на неподвижную четверку. – Так выходит гораздо дольше, но эффект тот же.

Он помолчал.

– И теперь точно можно сказать, что для превращения им нужны маги. Мы рассмотрели, там были только халь и шаманы.

– Подождите, – оторопело выдавил из себя Шатун. – Это что получается? Если из каждого такого набора из умирающих магов будет получаться новый Паук….

Он задохнулся, не в силах продолжать….

– То это будет полная задница, – обреченным тоном закончил за него Демчи. – Магов в Пестике много.

– А самое хреновое, – вздохнул Шаман, – что, кроме Баты, мы как не могли ничего им противопоставить, так и до сих пор не можем.

Он начал поворачиваться к Шатуну и вдруг замер, раскинув руки.

– Аа-а!!! – это орал не Шаман, Шамана просто парализовало, это орал кто-то из вольдов.

Ду-ш-ш-ш-ш. Лопнул наружный воздушный щит.

– Пауу-ук!!! – подхватил вопль другой голос.

Но все эти вопли покрыл ровный громкий голос Теренса.

– Атака!

Развернувшаяся недавно трагедия приковала к себе всё внимание магов, совершенно забывших о паре первых Тварей, отправившихся вслед за Тооргандо с Григором. О них просто забыли, и без того ужасов хватало.

А они вернулись. И решили не оставлять в покое вкусных и таких нужных для произведения потомства магов.

– Второй! – Шатун шарахнулся в сторону от еще одной рвущейся через магический заслон морды.

Душ-ш-ш-ш. Выставленная защита переставала быть многослойной.

– Демчи, – крутанулся на месте Шаман.

– Нет, – раскинул руки Демчи. – Нового ничего нет, да и эти на исходе.

– Ирил…, – Шаман осекся, вспомнив, что Ланья уже внизу.

И Баты нет. И половина отряда в могильнике, раненые.

Распорядитель Улитарта вдруг выпрямился, став спокойным и сосредоточенным. Не обращая больше внимания на жуткие в своем спокойствии морды Пауков, медленно, но верно продавливающие последние защитные узоры, Шаман нашел взглядом Теренса. Глемм кивнул, отвечая на молчаливый вопрос, и Шаман решился.

– Внимание! – голос Распорядителя заполнил все пространство перед входом. – Уходим вниз. Защиту оставляем. Все вниз! Это приказ!

Не все сразу поняли, о чем речь, но тут в дело вступил Старший Команды. Не церемонясь ни с кем, глемм, не задумываясь, начал отвешивать увесистые плюхи замешкавшимся вольдам. Магам подсказывать было не надо, они поняли и так.

Предпоследним в проходе скрылся Кащей. Он попытался, было, обернуться и что-то сказать, но внушительный кулак, продемонстрированный Шаманом, отбил ему всякое желание продолжать дискуссию.

Душ-ш-ш-ш. Третий щит приказал долго жить. Теперь между Пауками и Шаманом с Теренсом оставался только один, последний, только что выставленный узор. Но он долго не продержится.

Шаман дернул плечом, и Теренс, не говоря ни слова, скрылся в тоннеле. Распорядитель Улитарта последовал за ним. Пауки в полном молчании давили прозрачную стенку узора, в шестнадцать глаз наблюдая за ним.

– Не дождетесь, – криво улыбнулся Шаман, и дернул тоненькую ниточку, свисающую из небольшого серебристого шарика.

Донг! Полупрозрачная стена разделила мир магов и Тварей. Шаман облегченно вздохнул … и вздрогнул в испуге. В мгновение ока на стене материализовались два огромных тела, распластавших на ней длинные суставчатые ноги. Пауки прошли темпоральный промежуток.

Шаман замер. Твари не двигались. Шли секунды, ничего не менялось, и Шаман рискнул пошевелиться. Ничего. Он шагнул вперед. Ничего. Назад. Ничего. Из чистого озорства он подпрыгнул. Устало и неуклюже. Нет реакции. Не видят? Или не могут достать? Да какая разница. Главное, можно остановиться. Не бежать, сломя голову, не ждать атаки каждую секунду, не продумывать пути отходов и организацию обороны ….

Только теперь Распорядитель Города Безумных Магов позволил себе обессиленно привалиться к стене. Вроде бы, пронесло. Теперь всего лишь осталось дождаться помощи. Если она вообще придет ….

Но вот про это он сейчас думать точно не будет. Позже. Когда отдохнет. А то сил совсем не осталось ….