Спорный выбор
А ВСЮР тем временем накапливали силы. Тем более интервенты, несмотря на описанное некрасивое поведение, им активно помогали.
С марта по июнь 1919 г. Добровольческая армия получила из Великобритании 100 тысяч винтовок, 2 тысячи пулеметов, 315 орудий, 200 самолетов, 12 танков. Во втором полугодии 1919 года Великобритания предоставила Деникину 250 тысяч винтовок, 200 орудий, 30 танков, а также огромное количество боеприпасов и снаряжения. Америка тоже не стояла в стороне. От нее летом и осенью 1919 года ВСЮР перепало около 100 тысяч винтовок, свыше 140 тысяч пар обуви и значительное количество боеприпасов.
К этому времени Деникин уже успел выжить из атаманов Краснова и полностью подчинить себе Донскую армию — точнее, то, что от нее осталось после весеннего наступления Южной Красной Армии. А осталось, честно говоря, немного. Зато на севере Донской области вспыхнуло знаменитое Вешенское казацкое восстание, знакомое всем по роману Шолохова «Тихий Дон». Так что положение у красных на Дону было не слишком устойчивое.
У Деникина активно шла мобилизация. Большим достижением было то, что он провел мобилизацию всех офицеров, которые до этого где-то отсиживались. Теперь офицеров у него стало даже с избытком. Полками командовали генералы. Но, как известно, много — не мало, что и показали последующие события.
Стоит упомянуть и о такой интересной детали. В деникинской армии у генералов кроме обычной армейской — у кого больше звездочек, тот и главнее, — существовала и неформальная иерархия. «Настоящими» генералами считались те, кто получил звание до Февральского переворота. Остальные были вроде как «второго сорта».
Ко времени контрнаступления уже определилась структура деникинских войск.
В мае 1919-го ВСЮР состояли из Добровольческой, Донской и Кавказской армий, а также нескольких самостоятельных отрядов. Командующим Добровольческой армией был назначен генерал-лейтенант В. 3. Май-Маевский, командующим Донской армией — генерал-лейтенант В. И. Сидорин, Кавказской армией — генерал-лейтенант П. Н. Врангель.
15 мая белые ударили. Очень неплохо ударили.
Как оказалось, красные сопротивляться были просто не в состоянии. За месяц наступления белые продвинулись на 300 километров. 23 июня генералом Кутеповым был взят Белгород. Почти одновременно, 30 июня, Врангель все-таки взял Царицын. Правда, дальше у него дело пошло хуже, удалось захватить лишь Камышин (170 километров выше Царицына). На этом успехи Кавказской армии закончились.
«В июне вышибли Крым. При этом решающую роль сыграл небольшой десант, высаженный в Коктебеле с крейсера "Кагул", буксира "Дельфин" и британского эсминца. Командовал десантом генерал Я. А. Слащев».
(А. Широкорад)
Как мы увидим дальше, генерал Слащев был большой любитель десантов…
К 15 июля в наступлении наметилась пауза. Войска выдохлись. К тому же встал главный вопрос: а что делать дальше? То есть стратегическая цель вопросов не вызывала — взятие Москвы. Но каким именно образом действовать?
И тут мы подходим к одному из самых интересных моментов Белого движения, вокруг которого потом, в эмиграции, спорили до потери сознания, да и сейчас спорят. Речь идет о так называемой «Московской директиве», подписанной Деникиным в Царицыне 3 июля 1919 года:
«…Имея конечной целью захват сердца России — Москвы, приказываю:
1. Генералу Врангелю выйти на фронт Саратов — Ртищево — Балашов, сменить на этих направлениях донские части и продолжать наступление на Пензу, Рузаевку, Арзамас и далее — Нижний Новгород, Владимир, Москву.
Теперь же направить отряды для связи с Уральской армией и для очищения нижнего плеса Волги.
2. Генералу Сидорину правым крылом, до выхода войск генерала Врангеля, продолжать выполнение прежней задачи по выходу на фронт Камышин — Балашов. Остальным частям развивать удар на Москву в направлениях: а) Воронеж, Козлов, Рязань и б) Новый Оскол, Елец, Кашира.
3. Генералу Май-Маевскому наступать на Москву в направлении Курск, Орел, Тула. Для обеспечения с Запада выдвинуться на линию Днепра и Десны, заняв Киев и прочие переправы на участке Екатеринослав — Брянск.
4. Генералу Добровольскому выйти на Днепр от Александровска до устья, имея в виду в дальнейшем занятие Херсона и Николаева.
5. …
6. Черноморскому флоту содействовать выполнению боевых задач… и блокировать порт Одессу».
Этот документ барон Врангель назвал «смертным приговором Добровольческой армии». Почему? Потому что Деникин был намерен разбросать свои войска по разным направлениям — как это в реальности и произошло. По мнению Врангеля, надо было собрать войска в один кулак в районе Харькова и по кратчайшей дороге двинуть на Москву. И тогда бы…
«Московская директива» всплыла во время позднейших разборок Деникина с Врангелем. А уж в эмиграции… Вот кто, оказывается, виноват в поражении!
Кстати, заодно можно вспомнить и еще одну фразу, весьма популярную у эмигрантских публицистов: «Деникин предал Колчака». Дескать, надо было еще в мае сосредоточиться на царицынском направлении, как настаивал Врангель — и соединиться с Колчаком. А Деникин из-за своего тщеславия так не поступил, потому как сам хотел первым войти в Москву.
Пошло эта идея от Врангеля. Он как-то бросил фразу, которая стала широко известна в армии: «Войска адмирала Колчака, предательски оставленные нами, были разбиты…»
Правда, у Деникина есть свое объяснение:
«Передо мной встала дилемма: бросить на произвол судьбы Дон и отдать большевикам Донецкий бассейн, направив армии на Царицын, или, прикрывши частью сил царицынское направление, отстоять Донецкий плацдарм и сохранить от разложения Донское войско. (Армии адмирала Колчака находились тогда восточное Уфы и были от Волги на расстоянии приблизительно в 700 километров.)»
…Вообще в воспоминаниях большинства проигравших генералов можно найти следующие тезисы (или какие-то из них):
— У врагов было подавляющее численное преимущество.
— Нас предали.
— Если бы меня послушали, мы бы победили.
Иногда к этому добавляются еще мороз, жара, распутица и так далее.
Может, и победили бы. А может, и нет. Нереализованный план всегда выглядит лучше именно потому, что он не реализован. Но вообще-то взятие Москвы отнюдь не означало автоматической победы. В отличие от большинства белых генералов, Деникин разбирался в политике и это понимал. Кстати, как мы увидим дальше, Врангель, оказавшись сам в роли главнокомандующего, при наступлении в 1920 году в Северной Таврии тоже веером разбросал свои войска на огромной территории. Зачем? Все просто: надо было заготавливать продовольствие и проводить мобилизацию, а это можно делать только на подконтрольной территории. Вот и вся разгадка «московской директивы».
К тому же Деникин явно хотел прикрыть Киев от Петлюры. И причины к этому были серьезные. Дело в том, что Петлюру поддерживали те же самые французы, и было опасение — а вот возьмет он Киев, а французы после этого признают «незалежную» Украину. С ними-то не поспоришь…
Так что как вышло, так уж вышло.
14 августа красные попытались перейти в контрнаступление, но ничего толкового из этого не получилось. В конце августа ВСЮР снова двинулись вперед. Основные силы пошли на север, но дополнительный удар был направлен на Одессу и Киев.
23 августа практически без боя была захвачена Одесса. 31 августа войска генерала Н. Э. Бредова вступили в Киев. Тут получилось забавно. Дело в том, что белые вошли в город со стороны Дарницы — то есть с левого берега. В тот же день, несколькими часами раньше, в Киев ввалились петлюровцы.
Отношения между белыми и «жовто-блакитными» были своеобразными. Передовые части уже пересекались 21 августа у станций Хрестиновка и Шпола. Петлюра всячески избегал конфликта со ВСЮР. Он надеялся, что белые не станут на него отвлекаться.
Вот и в Киеве собирались вести переговоры. Но все пошло вкривь и вкось — вроде бы из-за случайности. Над городской Думой были вывешены русский и украинский флаги. Появившийся во главе колонны конников петлюровской Запорожской дивизии В. П. Сальский (кстати, бывший полковник российской разведки) велел русский триколор сорвать и бросить под копыта генеральской лошади. После чего один из белых офицеров налетел на Сальского с шашкой, но был убит.
И тут со всех сторон по петлюровцам начали стрелять и кидать в них гранаты. От неожиданности «незалежники» стали разбегаться, и в итоге белые вытеснили их из центра города.
Была ли это провокация? Как-то очень удачно рядом оказалось множество белогвардейцев — причем занявших хорошие позиции для стрельбы. Хотя, возможно, позиции заняли на всякий случай.
Впрочем, при таких напряженных отношениях где-нибудь все равно бы рвануло. Особенно если учесть, что одни киевляне собрались на Крещатике приветствовать русских освободителей, другие — украинских. А отморозков хватало в обеих армиях.
Деникинцы и петлюровцы все-таки вступили в переговоры. То есть это сначала были переговоры, а потом генерал Бредов стал откровенно «гнуть пальцы». Он заявил: «Киев никогда не был украинским и не будет». Самое забавное, что Бредов до перехода к Деникину служил у Скоропадского… Но мы дальше в полной мере увидим его «патриотизм».
Договорились, что «самостийники» отойдут от Киева на 50 километров — это будет вроде как нейтральная зона. Кроме этого, петлюровцы передали белым все захваченные в городе трофеи. Таким образом, 4 тысячи белогвардейцев выпихнули из Киева 18-тысячную украинскую армию.
10 сентября был взят Чернигов. Там проблем с националистами не возникло, поскольку город находится на левом берегу.
На главном направлении дела у белогвардейцев тоже обстояли неплохо. Тут красных, что называется, гнали метлой. Красная Армия была деморализована и отступала практически без боев. Как это всегда бывало в таких случаях на Гражданской войне, участились сдачи в плен и дезертирство.
Впрочем, далеко не все красноармейцы дезертировали, желая удрать до дому, до хаты. Многие части, состоящие из жителей Украины, просто не понимали стратегических тонкостей, они хотели сражаться с Деникиным на родной земле. К примеру, еще в конце июля взбунтовалась красная 58-я дивизия и в большинстве, за исключением командования и нескольких сотен особо убежденных большевиков, перешла на сторону Махно, который начал партизанскую войну против белых.
Но большевикам поначалу от этого было не легче.
25 августа Добровольческая армия захватила столицу Советской Украины — Харьков, где обосновалась ее Ставка. На следующий день белые вошли в Екатеринослав.
Я не зря привожу все эти даты. Достаточно поглядеть на карту, чтобы убедиться, с какой скоростью они двигались.
31 августа Деникин сформировал правительство Юга России — то есть официально стал не только военачальником, но и политиком. При нем было образовано так называемое Особое совещание, которое являлось чем-то вроде Совета министров.
Этот факт весьма интересен. Возникает вопрос: а зачем было нужно это правительство, если Верховный правитель уже имелся? Но Колчака в это время гнали в просторы Сибири, а Деникин рассчитывал через пару месяцев быть в Москве. При таком раскладе вопрос, кто будет самым главным, становился очень непростым…
…А наступление успешно продолжалось.
20 сентября войска 1-го армейского корпуса, которым командовал генерал Кутепов, заняли Курск.
30 сентября конница генерала А. Г. Шкуро закрепилась в Воронеже.
Вот как это описывает сам генерал:
«Не дожидаясь подхода остальных полков, переправившиеся ранее два полка сунулись было атаковать Воронеж, но были отбиты. Город был сильно укреплен несколькими ярусами окопов с густой проволочной сетью впереди. Четыре броневика[92] курсировали по многочисленным железнодорожным путям; имелась и тяжелая артиллерия. Однако, видимо, дух защитников был не на высоте, ибо многочисленные составы, уходившие от Воронежа, свидетельствовали о начавшейся эвакуации города. 16 сентября я атаковал город. Несколько атак было отбито, и потери росли. В 2 часа дня Волчий дивизион, партизаны и Горско-Моздокский полк помчались в конную атаку. Когда они бешеным карьером подскакали к проволоке и стали рубить ее шашками, гарнизон окопов обратился в бегство; то же сделали и броневики. Вокзал был взят. Начался уличный бой с отступавшими отрядами красных. Они бежали в предместье города, взорвав за собою мосты через реку Воронеж».
Кстати, в Воронеже обнаружились очень интересные дела. В наше время принято считать, что вредительство «спецов» в красных штабах — это то ли большевистская паранойя, то ли оправдание собственных провалов. Но вот что пишет о руководителях обороны Воронежа генерал Шкуро, который уж точно не занимался коммунистической пропагандой:
«Штаб красной 13-й армии сдался добровольно в плен (кроме командующего, недавно умершего). Временно командовавший армией, бывший начальник штаба ее, Генерального штаба капитан Тарасов дал чрезвычайно ценные показания. Он объяснил (и подтвердил это приказами), что все время нарочно подставлял под наши удары[93] отдельные части красной 13-й армии; он сообщил также, что Буденный, закончив формирование Конармии, движется с нею с востока, имея задание разбить порознь меня и Мамонтова. Капитан Тарасов и его подчиненные были приняты на службу в Добровольческую армию».
30 сентября части генерала Кутепова заняли Орел.
Казалось бы, еще немного, еще чуть-чуть… От Орла до Москвы оставалось немногим более 300 километров. Советское правительство уже рассматривало вопрос об эвакуации в Ярославль. Наверное, белым офицерам и генералам снился праздничный звон колоколов, прогулки по Тверской и расправы с большевиками.
Но тут всё пошло наперекосяк…