Книга: Вертихвостка (Недотрога)



Хайтс Джейсон

Недотрога

Джейсон ХАЙТС

НЕДОТРОГА

роман

Перевод с английского

Е.Лучникова и А.Санин

Глава 1.

Денек выдался чудный. Безоблачное голубое небо, ослепительно белый пляж, жаркое неподвижное солнце, спокойный, величаво поблескивающий океан. Над изумрудной водой, почти не шевеля крыльями, лениво кружились чайки, зорко высматривая добычу.

В одиннадцать утра в будний день поклонников солнца на пляже было раз два и обчелся, лишь немногие горожане сбежали сюда из удушливого, как парная, Нью-Йорка. Они наслаждались теплом ласковых солнечных лучей, рассеянно листая утренние газеты или слушая приемник.

Идиллический денек, располагающий к праздности. Самый обычный день.

Чак Ланьер, сидевший на спасательной вышке, расправил затекшие ноги и потянулся, сладко зевая. Он тоже наслаждался покоем и теплом, впитывая солнечный жар каждой клеточкой дочерна загорелого, ладного и впечатляюще мускулистого тела. Только ноющая притупленная боль напоминала о вчерашнем вечере, но Чак знал, что ему достаточно только немного поплескаться в холодной воде, чтобы унять её.

Арти Флинн, его напарник на посту спасателей, оторвался от дешевого детектива и понимающе улыбнулся.

- Тяжелая выдалась ночка, да?

Парнишка явно пытался завязать разговор, но сегодня Чаку было не до него.

- Не тяжелей любой другой, - пробормотал он, засекая наметанным глазом тройку ребят, игравших у входа на причал.

- Не выпускай из виду вон тех малышей. Если подойдут слишком близко, свистни им.

- Есть!

Чак достал флакончик с мазью и натер пересохшие губы. Потом посмотрел на Арти. Тот не сводил глаз с детишек. Все-таки Арти хороший парень. Энергичный, так и кипит желанием хоть что-то перенять из пятилетнего спасательского опыта Чака. Славный парнишка. Немного туповат, но это не страшно.

Чак позволил мыслям снова уплыть ко вчерашнему вечеру - к амурному приключению с изголодавшейся по сексу стенографисткой, которая прозябала в тоске и одиночестве в скромной двухкомнатной квартирке. Ее звали Роза, и ей было чуть больше тридцати. Черноволосая, болезненно тонкая, со строгим узким, всегда разочарованным лицом. Когда он вчера после полудня подцепил её на пляже, её глаза засветились такой безграничной благодарностью и столь откровенным вожделением, что Чак понял: с ней никаких сложностей не будет. То, что сложением она больше напоминала подростка, ничуть не убавило его обычной прыти, и Арти с благоговейным восхищением взирал с вышки, как Чак демонстрирует свое мастерство соблазнителя, сделавшее его легендой всего побережья.

Роза привела его домой и накормила, всячески ублажая его и наслаждаясь каждым мгновением внезапного счастья. Они отправились в ближайший бар, и там она заплатила за выпивку, настояв на этом, когда Чак изобразил крайнее смущение по причине отсутствия денег. Затем они вернулись в её крохотную квартирку, и Чак перешел в наступление. Истомившаяся по любви женщина задрожала в лихорадочном предвкушении любви, с готовностью подчиняясь всем его прихотям. Чак прекрасно понимал, что она стыдится своих крохотных недоразвитых грудей и худосочного тела, которому очень не хватало женственной мягкости, поэтому он заставил её полностью раздеться и маршировать по комнате, пока сам сидел и курил, спокойно её разглядывая и не раздеваясь. Поначалу растерянная и смущенная женщина, не привыкшая к такому обращению, явно чувствовала себя не в своей тарелке, но в конце концов подчинилась его сумасбродству и опустила руки, позволяя Чаку разглядывать пупырышки грудей и редкий пушок на лобке. И по её поведению и по участившемуся шумному дыханию чувствовалось, что с каждой минутой она возбуждается все больше и больше.

Когда Чак велел ей подойти поближе, чтобы поиграть с маленькими бугорками, которые выглядели так трогательно на её хрупком теле, из горла женщины вырвался сдавленный стон. Темные соски заострились при первом же прикосновении его искусной руки. Колени подогнулись, а пальцы впились ему в плечи. Чувствуя, что внутри растет возбуждение, Чак быстро скинул одежду. При виде его огромного торчащего, как кол молодца, Роза затрепетала. Словно изголодавшаяся по любви затворница она вцепилась в объект своей страсти и принялась ласкать его всеми мыслимыми способами. Не ожидавший такого наскока Чак сам перешел в наступление, опрокинул Розу на кровать и уже без всяких церемоний грубо овладел ею, чувствуя, что именно об этом она мечтала. Роза дико вскрикивала от наслаждения, и острые ногти судорожно смяли крахмальную простыню, когда она задергалась в бешеном экстазе.

Чуть позже, когда он уже собирался распрощаться с ней, маленькая стенографистка с робкой и умоляющей улыбкой проскользнула к нему в душ. Чак позволил ей намылить себя, что она проделала с такой тщательностью и вниманием, словно хотела запечатлеть в памяти каждый мускул, каждый изгиб. Когда, повинуясь нацеленным манипуляциям её пальцев поникший было зверек Чака вновь воспрял и горделиво приподнял голову, Роза задрожала и в её темные глаза вернулось голодное выражение. Чак, не тратя времени на ненужные ласки, резко, одним рывком развернул её спиной к себе, нагнул и проник в неё сзади прямо под мелкими брызгами душа. Роза постанывала, извивалась и так прижималась к нему, что Чак поневоле восхитился податливостью её мокрого тела. Когда он несколькими толчками излил свою страсть в её жаркое лоно, Роза протяжно застонала. Потом, встав перед Чаком на колени, она жадно облизала его ещё вздымающуюся плоть, доставившую ей столько радости.

В действиях Розы было столько благодарности, что Чака нисколько не удивило, что прямо перед его уходом она сразу же безропотно откликнулась на его просьбу "одолжить несколько зелененьких". Это "несколько" обернулось новенькой двадцатидолларовой банкнотой, вполне заслуженной суммой, думал он, если учесть оказанные услуги. Роза хорошо знала, что почем. Сделка есть сделка, независимо от товара. К тому же её расходы более чем окупились.

Роза.

Подходящее имя для воспоминаний в какую-нибудь дождливую ночь.

Арти прервал поток его размышлений, слегка подтолкнув локтем:

- Эй, смотри, какая штучка.

Чак пошевелился и искоса взглянул на полосу прибоя, где симпатичная девушка в открытом купальнике пробовала ножкой воду.

- Неплохо, - равнодушно произнес он.

Арти вздохнул:

- Ничего фигурка, а?

- Прелесть.

- Попочка ничего, но вот в верхней части, по-моему, маловато.

Чак вытянул ноги.

- Дай срок. Она ещё ребенок.

Он снова посмотрел на девушку.

- Хотя я убежден, что о птичках и пчелках ей уже известно.

- С чего ты взял?

- Видишь, как она втянула животик? Понаблюдай повнимательнее. Вот он опять стал мягким, но только пока она делает вдох. Она знает, что мы на неё смотрим, и разыгрывает спектакль.

Арти в восторге покачал головой.

- Ну ты даешь.

- Опыт, - протянул Чак, почесывая живот. Он смотрел вслед тонкой фигурке, медленно бредущей вдоль прибойной полосы. - По-моему, она ждет от нас действий. Я бы на твоем месте не зевал.

Арти напряженно мигнул:

- Да? Почему ты думаешь?

Чак кивнул в её сторону.

- Походка. Немного скованная, нарочито неторопливая. Женщины это по-разному выражают. Одни глазами, другие губами. А эта курочка - походкой.

Он взглянул на зардевшегося юношу, который все ещё хмурился.

- Тебе придется поверить мне на слово, малыш.

Арти посмотрел на девушку.

- Хочешь подцепить ее? Чак медленно улыбнулся.

- Ты первый её заметил. Спускайся и предупреди её об опасностях, таящихся в глубине вод. Пусть плавает поосторожнее. Только послушайся совета - не торопись. Она молода и захочет, чтобы соблюдались все церемонии.

Арти нетерпеливо кивнул, отложил детектив и собрался спуститься по приставной лестнице.

- Не спеша и ненавязчиво, да? - Ты все понял. Желаю удачи.

Арти соскользнул на песок и ленивой походкой, с подчеркнутой небрежностью, направился к девушке. Чак некоторое время смотрел на него, потом с отвращением покачал головой. Таланта у мальчишки ни на грош. Девушка приветливо улыбалась, хотя и поглядывала на Чака с явным предпочтением. Чак хотел было избавить её от разглагольствований Арти, но потом передумал. Он был не в настроении, к тому же стянуть с неё купальник представлялось ему весьма нелегким делом - уж слишком она была юна.

- Привет, Чак.

Он понял, кто с ним говорит, ещё до того, как повернулся и увидел улыбавшуюся ему девушку. Светлые волосы Джуди Трейнор были собраны сзади в хвостик, а окаймленный бахромой хольтер и шорты "тореадор" в обтяжку подчеркивали соблазнительные изгибы её тела. На ногах у неё были сандалии, в модных темных очках отражалось солнце.

- Привет, Джуди.

- Можешь спуститься? Надо поговорить.

- О чем?

Она лучезарно улыбнулась:

- О нас с тобой.

- Это неинтересно, - сказал Чак, растирая грудь.

Джуди нахмурилась:

- Почему?

Чак разглядывал её сверху, пользуясь случаем по достоинству оценить её высокую округлую грудь, которая натягивала тонкую ткань плотно прилегающего хольтера. Ей было всего семнадцать, и она заканчивала среднюю школу единственное чадо известного врача, от которого, как видно, ей и досталось в наследство умение хорошо разбираться в человеческой анатомии, особенно мужской. Ничто не доставляло ей большего удовольствия, чем демонстрировать свое маленькое, сочное, плотное тело. Разве что его услаждать.

Чак медленно покачал головой.

- Потому что мне и так хватает проблем, вот почему.

Джуди надулась.

- Я понимаю, в чем дело. Ты просто боишься, что я опять буду приставать к тебе, как прошлым летом. Ведь так, правда?

- Точно в цель, - проворчал Чак.

Девушка капризно прикусила губку.

- Я тогда не могла придумать ничего лучше. Теперь так не будет, честно. Чак отвернулся, всем своим видом выражая недоверие. Он хорошо помнил, как она преследовала его все прошлое лето, отравляя ему жизнь своим рабским обожанием и сладострастными приставаниями. Все это началось с одной ночи на пляже под звездами, расстеленного на песке одеяла и огромного количества банок пива. Она была с ним и хотела его, и он был в настроении. Ему не понадобилось много времени, чтобы понять, что бойкая девчонка-подросток уже давным-давно не девственница, и что она обладает весьма выдающимися сексуальными способностями. То, что сначала казалось незначительным, хотя и приятным эпизодом, скоро обернулось изнурительным испытанием для его мужских достоинств, и Чак, скрипя зубами, вынужден был тушить пожар её вопящей и нетерпеливой страсти.

Видимо, он слишком хорошо потрудился, во всяком случае, лучше всех своих предшественников, потому что Джуди начала вздыхать и стонать на весь пляж, говорить, как она его обожает, покрывать поцелуями его лицо и шарить по его телу маленькими горячими руками. В последующие дни Чак понял, что эта ночь была одной из самых ужасных ошибок в его жизни. Она ходила за ним, как собачка, не сводя с него обожающих глаз, приносила сигареты, кофе и все, что угодно, лишь бы иметь повод поговорить с ним. Наконец ему пришлось недвусмысленно объяснить ей, что она становится невыносимой, что она портит ему его пляжный имидж, и что у него нет ни малейшего желания поддерживать с ней какие-либо отношения. Джуди потребовалось несколько недель, чтобы понять, что Чак не шутит. Эти недели показались ему месяцами.

Джуди водила ножкой по песку, изящно склонив набок голову и поглядывая на него сквозь темные очки.

- Дай мне по крайней мере возможность доказать это. Я ведь не прошу слишком много, правда?

Она немного помедлила, нахмурившись. Чак не отвечал.

- Тебе не кажется, что я с тех пор выросла?

Чак посмотрел на неё и был вынужден признать, что перемены в её облике и впрямь есть. Весьма выдающиеся перемены. Бедра явно раздались, да и груди увеличились в размерах.

- Может быть, и выросла, но не вверх.

Джуди довольно улыбнулась.

- Не в этом смысле, глупыш.

- Хорошо, во всех смыслах. Только не в отношении умственных способностей.

Джуди капризно выпятила нижнюю губку.

- С твоей стороны не очень-то красиво так говорить. Только потому, что я однажды ошиблась... Это не значит, что все повторится, - на её хорошенькой мордашке отразилась решимость. - Честно, Чак, я больше никогда не буду тебя доставать.

Чак окинул взглядом её облегающие шорты и атласные бедра. Соблазн был велик, но он отверг этот дар.

- Будь лапочкой, беги по своим делам, - проворчал он, спускаясь с вышки с ощущением крайней необходимости окунуться в холодную воду. - Поищи себе другого приятеля для детских шалостей.

Джуди подошла к нему вплотную. Ее белокурая макушка едва доходила ему до груди. Она положила ему на плечо свою маленькую ручку и вызывающе провела по коже кончиками пальцев.

- Я не хочу никого другого. Ты очень много значишь для меня, - она улыбнулась. Между красными губками затрепетал кончик языка. - Я многому научилась с прошлого лета, Чак. Теперь я даже лучше, чем была раньше.

Чак нетерпеливо вздохнул и отвел её руку:

- Не купишь.

Джуди пожала плечами и закинула сандалии за спину.

- Ладно, но ты делаешь большую ошибку. Если передумаешь - ты знаешь, где меня найти. Пока, Чак.

Она послала ему воздушный поцелуй и пошла прочь, вызывающе покачивая бедрами. Чак мрачно побрел к воде, жестом дав Арти понять, что собирается окунуться. Хоть он и испытывал к Джуди неприязнь, она все же была лакомым кусочком. Будь он уверен, что их отношения останутся эпизодическими, он наилучшим образом воспользовался бы всем, что она могла предложить. Несмотря на столь юный возраст, девчонка и в самом деле была - пальчики оближешь. Ладно, лето долгое. У него будет полно времени, чтобы изменить свое мнение о ней.

Вода оказалась холоднее, чем он предполагал. Чак содрогнулся и побрел вдоль берега, чтобы разгоряченное тело привыкло к её температуре. Он почувствовал обращенные на него взгляды женских глаз. Он сделал глубокий вдох, от которого его грудь расправилась, а мышцы спины собрались в складки. Восхищение женщин ему не докучало; это было бы странно после пяти лет ежедневных демонстраций все лето напролет. Если уж на то пошло, ему даже было приятно. Он по праву гордился своим великолепным мужественным телом и грубой красотой, которые притягивали женщин всех без исключения возрастов. Непринужденная манера двигаться, выработанная многолетними прогулками по пляжу, и легкая походка придавали двум сотням фунтов его мускулов грациозность и изящество. Неровный нос, коротко остриженные черные волосы и волевой подбородок придавали ему вид настоящего мужчины, но голубые глаза и улыбка были мальчишескими, и он даже не пытался их изменить, после того как обнаружил эффект, который они производили на женщин.

Одна пара восхищенных глаз привлекла его внимание, и он двинулся по направлению к ней, даже не вполне догадываясь об этом. Миловидная молодая женщина в черном купальнике наблюдала краем глаза за его приближением, в то же время присматривая за маленькой девочкой, которая плескалась на мелководье. Женщину звали Маргарет Ши, а ребенка - Мэри. Она была замужем за полицейским, который любил пиво и работал в дневную смену. Они каждое лето снимали коттедж в квартале от пляжа.

Чак обрабатывал эту женщину два лета подряд, убивая на неё уйму времени. Он знал, что Маргарет набожна, и что обручальное кольцо для неё священно. Он понимал также, что, как бы ни была хороша его игра, каждая женщина сдается только тогда, когда она к этому готова, и никакие разговоры не могут ничего изменить.

- А, здравствуйте, миссис Ши.

Маргарет Ши сделала вид, будто удивлена его приветствием. Она испуганно и застенчиво улыбнулась.

- Здравствуйте, Чак, - она облизнула губы и нервно поправила низ купальника, словно боялась, что тот непристойно задрался. - Чудесный день, правда?

Чак рассеянно кивнул, глядя на девочку.

- Скажите, ведь Мэри все делает правильно?

Чак приложил ко рту ладони рупором.

- Молодец, Мэри. Когда плывешь, не сгибай ноги. Ты скоро станешь младшим спасателем.

Девочка засияла от удовольствия и удвоила старания. Чак одобрительно улыбнулся. Маргарет тихо засмеялась.

- Она так старается сделать вам приятное. Вы ведь её кумир.

- Она славный ребенок.

Минутное молчание, по-видимому, заставило молодую женщину почувствовать неловкость.

- Думаю, мне лучше позвать её из воды. Она уже почти пятнадцать минут плещется.

- Дайте ей ещё немного поиграть. Вы можете пойти позагорать, а я послежу за ней. Я все равно собирался окунуться.

- О нет, я...

- Идите, - Чак улыбнулся, глядя ей в глаза. - Вам будет полезно отдохнуть несколько минут. Никогда не видел, чтобы кто-нибудь так старался быть хорошей матерью.

Маргарет Ши вспыхнула и в замешательстве потупила глаза.

- Вы так любезны, но...

- Предоставьте Мэри мне.

- Хорошо, если это в самом деле вас не затруднит.

Она робко улыбнулась и пошла к своему пляжному креслу. Чак проводил взглядом её стройную крепкую фигуру, потом повернулся и бросился в набежавшую волну. Он легко рассек воду и вынырнул, фыркая и отплевываясь. Девочка звонко расхохоталась. Играя с ней, он украдкой бросил взгляд на пляж и увидел, что Маргарет Ши наблюдает за ними. Она застенчиво помахала ему рукой, но Чак сделал вид, что не заметил.



Она была так вызывающе красива... Чак мечтал о том, чтобы заманить её в постель, с тех самых пор, как познакомился с её мужем, скучным располневшим субъектом, который, по всей видимости, больше интересовался бейсболом и пивом, чем своей молодой женой. Было очевидно, что Маргарет тяготится безысходностью и однообразием своей жизни. Чак подозревал, что её супруг был единственным мужчиной, который когда-либо обладал ею, и сильно сомневался, что тому хоть раз удалось по-настоящему расшевелить её. И если бы он, Чак, смог это сделать, это было бы потрясающе. Просто потрясающе.

- Чак! Ты покатаешь меня на спине?

Он повернулся и поплыл к девочке. Та вскарабкалась ему на спину, и он медленно двинулся по кругу, в то время как она шлепала ладошками по воде и покатывалась со смеху. Маргарет Ши с берега наблюдала за их выходками. Чак смотрел, как солнечный свет отражается от её темных волос и золотит чистую кожу её ног, и размышлял, сколько ещё времени ему понадобится, чтобы разрушить последние бастионы её сопротивления. Ей было просто необходимо любовное приключение, антракт в тоскливой пьесе жизни, шанс убежать от действительности.

- Ну, Мэри, на сегодня хватит. Беги к маме.

- Хорошо, Чак.

Он смотрел, как девочка выходит на берег, отметив, что народу на пляже становится все больше. К часу он уже будет переполнен, и тут-то начнется настоящая работа. Он задвигал руками и ногами, как поршнями, разминая тело и приводя в порядок мысли.

Через десять минут он поплыл обратно к берегу. Арти уже вернулся на вышку. Видимо, у него ничего не вышло с этой длинноногой девчонкой в открытом купальнике. Чак обтерся полотенцем, решив не смущать парнишку расспросами. Про себя он отметил, что надо бы при случае дать Арти кое-какие наставления, особенно насчет того, как не выглядеть чересчур нетерпеливым или озабоченным при встречах с молодыми девушками. Девчонки в таком возрасте жаждут тайн, романтики, приключений и интриг не меньше, чем просто возможности приятно провести время, и наивные воззрения Арти отнюдь не способствовали победе.

Чак вскарабкался на вышку и потянулся за мазью.

- Как книга? - мимоходом спросил он.

- Ничего особенного, - Арти не поднимал глаз, чувствуя себя не в своей тарелке после провала очередного испытания.

Чак усмехнулся. - Расслабься, малыш. Женщины как трамваи - пропустишь один, через минуту появится другой.

Юный спасатель выдавил из себя улыбку. Чак откинулся назад и закрыл глаза.

- Разбуди меня через полчасика.

- Конечно, Чак.

Солнце приятно согревало тело. Эх, здорово!

Глава 2.

День близился к концу. На небе появились облака, которые время от времени закрывали опускающееся к горизонту солнце. С океана подул соленый бриз. Вода уже не была такой спокойной, как утром, и на гребнях волнах забелели барашки. Народу на пляже оставалось ещё довольно много, но кое-кто уже начал собирать вещи, готовясь к трудному пути в город. Счастливчики, которые могли дойти до своих бунгало пешком, не торопились.

Арти Флинн дочитал свой детектив и с воодушевлением растолковывал толстозадой студентке с нездоровым цветом лица, почему происходят приливы и отливы. Студентка с восторгом ловила каждое его слово. Маргарет Ши увела малышку Мэри от жарких солнечных лучей в их летний домик, трехкомнатную деревянную хибару, которую они снимали за 600 долларов в сезон. Джуди Трейнор посасывала через полосатую соломинку кока-колу, почти не обращая внимания на длинноволосого юношу, который лез вон из кожи, пытаясь поразить её воображение рассказами о лихих гонщиках и двойном выхлопе.

Чак Ланьер вытер со лба капли пота и попытался стряхнуть оцепенение, которое всегда охватывало его после долгого дня, проведенного на солнце. Чаку нужно было пробыть на пляже ещё два часа, и он начал сомневаться, хватит ли у него на это сил. Долгая ночь со страстной стенографисткой не могла пройти бесследно, и он тосковал по прохладному уюту своей постели. Холодный душ, банка ледяного пива, несколько часов сна - и он был бы как новенький, готовый опять отправиться в ночь на поиски приключений.

Он нахмурился, вдруг пораженный однообразием своего существования. День за днем на пляже, ночь за ночью в каком-нибудь баре или чьей-то квартире, в попойках и любовных похождениях. Он жил таким образом уже пять лет - летом на севере, зимой на юге. Эту жизнь нельзя было назвать исполненной смысла, но он не видел возможности положить ей конец, вырваться из наезженной колеи. Черт побери, человеку нужна какая-то причина, чтобы изменить привычное существование, а у него такой причины не было. По крайней мере пока.

После двух лет, проведенных в Корее, Чак обнаружил, что стал совершенно безразличен к улучшению своего положения. Он был слишком рад уже тому, что остался в живых. Деньги имели для него значение лишь как средство существования. Семьи у него не было, а значит, не было никого, кто мог бы в нем разочароваться, кроме, может быть, его самого. Поэтому он снова вернулся работать спасателем на то самое место, откуда ушел в армию, и нашел, что вполне доволен тем немногим, что эта работа может ему дать. Легкая, праздная жизнь, в которой было много солнца, физических упражнений и девочек. Но в последнее время все это стало его утомлять, и это его тревожило.

- Прошу прощения.

Чак с огромным трудом выдрался из своей самоаналитической сонливости и повернулся к молодому смуглолицему красавцу, который, улыбаясь, стоял около него. Юношу звали Карлос, и он телом и душой принадлежал Элейн Вольф, одной из самых состоятельных и скандально известных обитательниц округи. Полная сил вдова регулярно вкладывала деньги в мюзиклы, и Карлос был самым последним в длинной веренице симпатичных мальчиков из кордебалета, окупавшим её затраты. Чаку стоило большого труда скрыть неприязнь и презрение, которые вызывал у него этот стройный юноша с ресницами, длине которых позавидовала бы любая женщина.

- Слушаю вас.

Танцор лениво махнул рукой в сторону цветастого пляжного зонтика и кучки одинаковых шезлонгов, где Элейн Вольф устроила пикник для компании своих театральных друзей. - Не хотите ли присоединиться к нам и что-нибудь выпить? - с улыбкой спросил юноша. - После долгого дня на солнце, наверное, очень хочется пить.

Чак колебался, разглядывая компанию. Элейн поманила его рукой. Ее браслеты вспыхнули в лучах солнца. Чак пожал плечами и кивнул темнокожему танцору.

- Почему бы нет?

- Чудесно, - промурлыкал Карлос, обнажая в изысканной улыбке великолепные зубы. Вид у него был дружелюбный, но глаза выдавали недоверие и обиду. Чак понял, что молодой человек видит в нем реальную угрозу его положению комнатной собачки у Элейн.

- Пойдем?

- Веди, Каддлз.

Красавчик стал холоден, как лед.

- Карлос.

- О, извини.

Когда Чак приблизился к компании, люди, развалившиеся в креслах или растянувшиеся на подстилках, повернулись к нему, и он заметил, что глаза некоторых из них, как женщин, так и мужчин, оценивающе-нагло скользят по его телу. Элейн Вольф нравилась ему, но её склонность окружать себя пресыщенными самками и льстивыми гомосексуалистами иногда раздражала Чака.

Элейн Вольф была сногсшибательной женщиной, уже за сорок, рыжеволосая, с гладкой кожей. Ослепительная наружность была результатом регулярного посещения самых престижных салонов красоты. Ее полное крепкое тело выглядело лет на десять моложе, чем на самом деле - пышное, но прекрасно сложенное, с крупными крепкими ногами, мясистыми бедрами и грудями, похожими на два больших сочных шара. У женщин вдвое моложе ему случалось видеть фигуры гораздо хуже, и он знал, что Элейн ужасно гордится этим.

- Здорово, дикарь, - закричала Элейн, поднимая руки, и ему не оставалось ничего другого, как пробраться между сидящими людьми и поцеловать её в щеку. Она откинулась назад и нахмурилась. - Ты, наверное, погибаешь от жажды. Что будешь пить? Мартини? Лимонный коктейль с виски? Пиво?

- Пиво, если оно холодное.

Элейн взмахнула рукой.

- Карлос, будь другом, принеси Чаку холодного пива.

- Сейчас.

Вдова посмотрела на своих приятелей.

- Ну, разве я преувеличивала? Разве он не великолепен? Взгляните на эти замечательные мышцы. - Она игриво вздохнула. - Я уже больше года стараюсь затащить его к себе в постель, но он предпочитает свежие прелести молоденьких девочек, которые буквально валятся к его ногам.

Кто-то засмеялся. Чак нахмурился.

- Ладно, Элейн, брось.

Она гортанно рассмеялась.

- Я бы познакомила тебя со всеми этими монстрами, но они, право, того не стоят. Знаешь, чем они занимались последние полчаса?

Чак взял пиво, которое принес ему Карлос.

- Нет. И чем же?

- Они обсуждали твой... Твои мужские достоинства.

Чак сердито фыркнул в ответ на раздавшееся хихиканье.

- Мое что?

Элейн довольно расхохоталась.

- Твой купальный костюм, дорогой.

Загорелый седовласый джентльмен фатоватого вида многозначительно ухмыльнулся.

- Я изо всех сил защищал вас, Чак. Я утверждал, что в ваших плавках нет никакой подкладки, но эти насмешники не желали мне верить.

- Вы очень любезны, - проворчал Чак, потягивая пиво.

Все засмеялись, а тощая дама с красиво изогнутыми бровями и ногами, похожими на черенки курительной трубки, взмахнула своими искусственными ресницами.

- Значит, подкладки нет?

Чак холодно взглянул на нее.

- Вам придется поверить мне на слово.

Пожилой мужчина самодовольно напыжился.

- И мне тоже?

- Особенно вам.

Элейн взвизгнула от восторга.

- Желаю тебе в следующий раз больше преуспеть, Валдо.

Она заметила, что Чак в два больших глотка опорожнил банку, и велела Карлосу принести еще. Юноша неохотно подчинился. Его миловидное женоподобное лицо заметно помрачнело. Когда он вернулся с пивом, Элейн сказала всей компании:

- Идите порезвитесь где-нибудь, пока мы с Чаком поболтаем. Ты тоже, Карлос.

- Как скажешь, Элейн, - Карлос поклонился.

Чак посмотрел, как все это сборище направляется к воде, потом вздохнул и опустился на песок рядом с шезлонгом Элейн, потирая заиндевелой банкой горячий лоб.

- Ну и сброд, - пробормотал он, прислушиваясь к их возбужденным воплям. Элейн улыбнулась и ласково дернула его за коротко стриженые волосы.

- Тебе не нравится мой новый зверинец, милый?

- Очень подходящее слово.

- А Карлос?

- Чудесный экземпляр.

Элейн хрипло рассмеялась.

- Неужели даже он?

- Сколько он получает в час?

Она прищурилась, продолжая улыбаться.

- Это целиком и полностью зависит от того, что он в этот час делает, дорогуша. Кажется, я уловила в вопросе нотку зависти?

- Тебе лучше знать.

Элейн пожала плечами.

- Это я просто размечталась вслух.

- Она засмеялась и погладила его шею.

- Наверное, именно поэтому ты мне так нравишься. Я восхищаюсь всеми, у кого хватает мужества быть хозяином самому себе. У тебя тело бога, нравственность бродячего кота и наклонности бармена - и я надеюсь, таким ты и останешься.

Чак усмехнулся:

- За исключением одного.

Элейн вскинула голову.

- Само собой разумеется, лапусик. Больше всего на свете я хотела бы иметь эти великолепные мускулы в своем распоряжении, особенно один из них... - она многозначительно опустила взор, - ...но я уже слишком долго играю в такие игры и понимаю, что с тобой эти штучки не пройдут.

- Не будь так категорична, - мягко сказал Чак, думая о двадцати долларах, которые он взял в качестве платы за вчерашний вечер. За пять лет он не раз "одалживал" таким образом деньги, никогда их не возвращая. Он вздохнул, оглядел купающихся и решил, что помощь пока никому не требуется.

- О чем ты хотела со мной поговорить?

- О двух вещах.

- И что первое в повестке дня?

Богатая вдова села поудобнее, коснувшись своих рыжих волос и поправив верхнюю часть роскошного купальника. - Я устраиваю сегодня маленькую вечеринку у себя дома, и хотела бы тебя там видеть. Я отмечаю свой день рождения. Который по счету, не скажу. Боюсь разочаровать тебя. Придешь?

Чак засмеялся.

- Подарок приносить?

Ее глаза весело заблестели.

- Вряд ли ты сумеешь не взять с собой то, что я особенно хотела бы от тебя получить.

Он покачал головой.

- Ну ты даешь.

Элейн довольно улыбнулась.

- Я тебя шокировала, милый? Я всего лишь стараюсь быть откровенной. Все ещё надеюсь, что ты сжалишься над старой одинокой женщиной и подаришь ей несколько ничтожных крупиц своего внимания. А для этого трудно представить себе более подходящий случай, чем её день рождения. Так как? Ты придешь?

Чак мгновение колебался, потом кивнул.

- Ладно, твоя взяла. Я присоединюсь к зверинцу - на один вечер.

- Чудесно.

- А вторая вещь?

Элейн тут же остыла, и на её круглом лице выразилось сожаление и неловкость.

- Меня собирается ненадолго навестить племянница. Бедняжка прислала очень трогательное письмо, умоляя пригласить её сюда, и у меня просто не хватило духу отказать. - Элейн тяжело вздохнула, качая головой. - Я понимаю, что это ужасная ошибка. Я не видела её с тех пор, как она была ещё ребенком, и уверена, что ей вряд ли понравится мой образ жизни. А теперь, когда она уже в пути и ничего нельзя исправить, я просто схожу с ума от мысли, что придется заниматься ей все время, пока она у меня живет.

Чак ухмыльнулся, поддразнивая её.

- А в чем же дело? Найдешь Карлосу комнатку в местном Христианском союзе молодых людей и временно прекратишь вечеринки.

Элейн сморщилась.

- Бога ради, Чак, мне не до шуток. Дня на два - возможно, но на неопределенное время? У меня наступит нервный срыв.

Чак тихо засмеялся.

- И долго она собирается гостить?

Элейн наклонилась вперед, отчего ложбинка между грудями стала глубже, и облизнула ярко накрашенные губы.

- Видишь ли, лапусик, дело обстоит так. Предполагается, что визит будет коротким, но на самом деле это лишь уловка с её стороны, чтобы удрать от матери. Она хочет попытаться найти здесь, в Нью-Йорке, работу, чтобы иметь уважительную причину не возвращаться в свой кошмарный городишко в Айове. Я её за это вовсе не виню. Ведь в Айове практически никто не живет.

Чак нетерпеливо заерзал.

- А при чем тут я?

- Мне нужна твоя помощь.

- Какая именно?

Элейн погладила его стриженый затылок.

- Я подумала, не будешь ли ты лапочкой и не составишь ли ей компанию, пока я подыщу для неё подходящую работу и жилье. Просто надо как можно больше развлекать её, пока она будет жить в моем доме. Надеюсь, ты меня понимаешь?

Чак нахмурился.

- Погоди...

- О, я вовсе не надеюсь, что ты будешь проводить с ней все дни и ночи напролет, - тараторила Элейн, оставляя без внимания его возражения. - Мне только хотелось бы рассчитывать на некоторое уединение по вечерам, всего на несколько часов. В сущности, мне целый день придется вести себя наилучшим образом и - ну, в конце концов, моим материнским инстинктам есть предел. Ну пожалуйста, Чак, сделай это для меня. Обещаю, что ты не пожалеешь. Естественно, я заплачу тебе за все время и усилия, которые ты на это потратишь.

Чак быстро взглянул на нее.

- Заплатишь?

Элейн улыбнулась.

- Столько, сколько ты сочтешь нужным.

Чак заколебался.

- Как ты думаешь, сколько времени тебе понадобится, чтобы избавиться от нее? То есть найти ей работу и квартиру? - Самое большее - неделя.

- Что она из себя представляет?

- Очень мила, насколько можно судить по её письму.

Чак искоса посмотрел на нее.

- Сколько лет?

- Девятнадцать.

- Наверное, ещё та стерва.

Элейн возмущенно подняла бровь.

- Кажется, будет не лишним напомнить тебе, что она все-таки моя племянница. По правде говоря, мне почему-то кажется, что она довольно симпатична. Без сомнения, немного наивна, но этого следует ожидать, раз её воспитывала моя сестра.

- На её лице появилась гримаса отвращения.

- Кэтрин всегда была ханжой. Именно поэтому я всей душой пожалела девочку, когда она умоляла меня её спасти.

Чак почти не слушал её. Он рисовал в своем воображении портрет племянницы Элейн, этакое неуклюжее костлявое существо со свалявшимися волосами и зубами, торчащими в разные стороны, в платье от торгово-посылочной фирмы и с картонным чемоданом, из которого лезет солома. Он помотал головой, отгоняя кошмарное видение, и повернулся к Элейн.

- Ты что-то сказала насчет денег.

Вдова весело улыбнулась.

- Ты берешься за это?

Чак подумал о надвигающемся сроке квартплаты и наладке, в котором отчаянно нуждалсяь его раздолбанный драндулет. Перспектива целую неделю выводить в свет какую-то хихикающую корову совершенно не прельщала его, но деньги были бы очень кстати. Он покорно вздохнул и поднялся, отряхивая с плавок песок.

- Двадцать зеленых в день плюс текущие расходы, идет? Элейн засияла:

- По рукам.

- Когда приступать?

- Она приезжает завтра около пяти. Можно надеяться, что ты засвидетельствуешь нам свое почтение часов в семь-восемь? Чак цинично ухмыльнулся.

- Ей хватит времени, чтобы разобрать вещи?

- Не мучай меня.

- Кстати, как её зовут?

- Дженнифер. Приятное имя, правда?

Чак согласно кивнул и быстро зашагал прочь, так как сверхизощренная компания возвращалась к своим шезлонгам и подстилкам. Они приветственно махали ему, пока он шел к спасательской вышке, но Чак не обращал на них внимания. Он понимал, что вечеринка будет чертовски отвратной, судя по манерам и рожам приятелей вдовушки. Вечеринки Элейн вообще пользовались дурной славой, и прочим обитателям прибрежной полосы не раз приходилось вызывать полицию, чтобы утихомирить не в меру разгулявшихся гостей развеселой Элейн.



Он забрался наверх, устроился на сиденье, обернув вокруг шеи полотенце, и надел свои квадратные солнечные очки. Покрутив приемник Арти, нашел какую-то музыку, затем осторожно поставил его около себя, потянулся и посмотрел на океан.

Дженнифер. Чак надеялся, что она окажется не такой противной, как нарисованный им в мыслях портрет.

Четыре дня решат проблему квартплаты, а пятый покроет счет из гаража за ремонт машины. Деньги на текущие расходы означают регулярное питание в течение целой недели, а к тому же приличную выпивку и полный бак бензина. Не так уж и плохо, тем более, что это не надолго. Черт возьми, неделю он одной левой отработает. Если она окажется серьезной обузой, он может каждый вечер возить её в кино, где ему не придется ни говорить с ней, ни даже смотреть на нее.

Дженнифер. Звучит несколько чопорно. Он подумал, что может и ошибаться. Имя часто бывает так же обманчиво, как "дутый" свитер. Он вспомнил девочку из средней школы по имени Кассандра... У неё были прямые волосы, она носила очки и была ростом почти в шесть футов. Никто из ребят никогда не удостаивал её своим вниманием, а некоторые даже потешались над её нескладной долговязой фигурой. Чак относился к ней снисходительно, но лишь потому, что она была страстной любительницей регби и самой пылкой его поклонницей.

Тот вечер, когда он научился впредь никогда не судить о книге по обложке, наступил после решающей игры сезона, когда он в самую последнюю минуту обеспечил победу своей команде, приземлив мяч в зачетном поле и повредив при этом бедро. В школьном спортзале были назначены танцы, и он как раз направлялся к главному входу, слегка прихрамывая от боли в ушибленном бедре, когда Кассандра с горящими глазами и пылающим лицом выскочила откуда-то из-за припаркованных колымаг и схватила его за руку. Не успел он понять, что же происходит, как она уже толкнула его на заднее сиденье одной из ближайших машин и начала срывать с него одежду. Чак ошеломленно слушал, как она в исступлении несла какой-то бред о его геройских поступках на поле, и что она не сможет больше жить, если не докажет ему, как сильно его любит, и что пусть это ничего не будет для него значить, лишь бы только он позволил ей сделать то, о чем она мечтает с того самого мгновенья, как впервые увидела его посылающим мяч в цель с девяноста ярдов. Она трещала как сорока, продолжая раздевать его, а Чак обалдело смотрел на нее, с трудом осознавая, что она, по-видимому, прекрасно знала, что надо делать.

Когда он уже был полностью раздет и слегка вздрагивал от холодного осеннего воздуха, Кассандра склонилась над ним и сперва лизнула его нетерпеливо подрагивающую плоть, а потом сомкнула на ней губы и её голова заходила вниз-вверх. Когда ошалевший от сладостных ощущений Чак начал постанывать, Кассандра отодвинулась, чтобы снять очки, и, вихляя бедрами, выбралась из трусиков. Потом, нежно улыбаясь своим зубастым ртом, она силой уложила его на холодные подушки сиденья и уселась на него верхом, аккуратно расправив юбку и устроив свое угловатое тело в неловкой позе, которая, однако, сразу же оказалась весьма действенной. Чак ошарашенно следил, с каким искусством она елозит на его члене, и чувствовал себя желторотым молокососом. Кассандра стукалась спиной о крышу машины, но как будто не замечала этого, а когда после того как усилившиеся и участившиеся толчки возвестили о приближении конца, она хрипло и протяжно завыла... Потом, когда замученный Чак изверг свой пыл в её жаркое лоно, она выглядела по-настоящему счастливой.

Кассандра... Чак вздохнул и почесал голову. А Дженнифер? Что скрывается за этим имечком?

Глава 3.

Вернувшись с пляжа в свое необычное жилище, Чак проспал до девяти часов. Жильем ему служил соответствующим образом переоборудованный чердак, расположенный над просторным гаражом и состоявший из одной большой комнаты с примыкающей ванной и крохотной кухоньки, встроенной в одну из стен. Он снимал это помещение у владельцев гаража, супружеской четы пенсионного возраста по фамилии Мак-Эндрюс, которые круглый год жили недалеко от пляжа. Это была удачная сделка, поскольку арендная плата была скромной, а жилье удобным, и к тому же Чак был полностью предоставлен самому себе. Супруги никогда не вмешивались в его дела и не высказывали претензий по поводу его случайных гостей, при условии, что он проявлял уважение к их репутации в здешнем обществе.

Проснувшись, Чак принял душ, побрился, проглотил два наспех приготовленных сандвича и выпил целый пакет молока. Затем надел чистые серые брюки, свитер с высоким воротником, мягкие кожаные ботинки и легкую куртку на "молнии". Наряд этот был не слишком изящен, но зато удобен, а Чаку больше ничего и не требовалось. Выключив в комнате свет, он спустился по деревянной лестнице, идущей сбоку гаража, и сел в свой дряхлый автомобиль.

Чета Мак-Эндрюсов сидела на крыльце. Выезжая на улицу, Чак помахал старикам рукой. Они приветливо помахали в ответ, проводив его взглядами. Чак ехал медленно, без определенной цели, пытаясь что-то решить по поводу вечеринки у Элейн. Он не был уверен, что хочет туда попасть, но его колебания были вызваны не самой пышнотелой вдовой.

Пьянка началась всерьез уже днем, на пляже, по мере того, как гости в приподнятом настроении прибывали из города. К тому времени, когда они отправились с пляжа обратно в дом Элейн, многие из них приближались к тому состоянию опьянения, которое заметно невооруженным глазом. Какие-то мальчики сомнительного вида, уходя с пляжа, все время звали его и размахивали руками, так что Чак ежился от стыда, видя, как в его сторону поворачиваются головы любопытных. В компании было с полдюжины изнеженных женоподобных личностей, и чем больше они пили, тем бесстыднее становились. Именно это обстоятельство сдерживало Чака. Он не любил гомосексуалистов, на дух их не выносил. Он нервничал в их присутствии и чувствовал себя не в своей тарелке.

Чак хотел ненадолго остановиться у кабачка Тома Мерфи и выпить пива, но вспомнил, что уже задолжал краснолицему владельцу. Потом подумал о "Славном кабачке Бруно" и компании своих коллег спасателей, но тут же отбросил эту мысль, потому что по вечерам туда иногда приходила Джуди Трейнор.

Джуди - очень лакомый кусочек, а он определенно был в боевом настроении. Короткий сон и душ вернули его к жизни. От девушек, которым он мог бы назначить короткое свидание в постели, отбоя у Чака не было. Но Чак терпеть не мог тратить время на пустую болтовню, которая была им всем необходима как прелюдия к интиму. Конечно, кое-кому из них требовалось меньше подготовки, но с такими ему почему-то не хотелось иметь дело.

Взять, например, официантку из пиццерии, Анджелу. Она обожала французскую любовь, была всегда на неё настроена и не слишком привередничала, если парень шел ей навстречу и был готов не слишком усердствовать, чтобы не испортить её прическу. Анджела была помешана на своих волосах и все чаевые оставляла в местном салоне красоты. А так ничего штучка. Такие девчонки любят браться за дело энергично и без всяких выкрутасов. Проблема заключалась в том, что раздражительный и ревнивый муж Анджелы, военный моряк, приехал со службы в отпуск.

Оставалась ещё Ширли. Довольно-таки полная и неразговорчивая, но в общем славная малышка. Она каждый вечер до половины десятого работала в гастрономе своего отца, так что время было вполне подходящее. Надо было только подрулить к обочине и улыбнуться Ширли, когда она быстрой скользящей походкой пройдет мимо, тряся своими огромными грудями, с выражением страстного ожидания в блестящих голубых глазах. К тому же он задолжал ей свидание. Он пообещал навестить её на прошлой неделе, когда зашел в гастроном одолжить у неё несколько долларов. Нет, так не пойдет. Она наверняка попросит вернуть долг, потому что взяла тогда деньги из кассы. Чак вздохнул и направился на вечеринку.

Элейн жила в длиннющем кирпичном особняке, расположенном в ста ярдах от пляжа. Дом был окружен широкими газонами, высокой живой изгородью и проволочной оградой. Улица состояла всего из шести домов, одинаково дорогих и одинаково уединенных. Это был самый престижный район прибрежной полосы.

Напротив дома Элейн и на широкой подъездной аллее стояло около десятка элегантных автомобилей последних моделей, главным образом иностранные спортивные машины и "кадиллаки" в пастельных тонах. Эта выставка даже слегка испугала Чака, пока он втискивал свою груду ржавого металла в свободное пространство у обочины. Он заглушил мотор, выключил фары и выбрался наружу, глядя в том направлении, откуда доносились приглушенная музыка и смех. Жалюзи были опущены, шторы и портьеры задвинуты, но немного света просачивалось наружу вместе со звуками веселья. Чак прислушался и заключил, что вечеринка в полном разгаре.

Он нажал кнопку у парадной двери и услышал, как внутри отозвался колокольчик. Он ждал, переминаясь с ноги на ногу, и размышлял, не совершает ли ошибку. Дверь распахнулась, и на него обрушилась лавина света и музыки.

- Входи, входи, кто бы ты ни был, - закричала курчавая блондинка с затуманенным взором, вся в пятнах губной помады. В руке она держала бокал; широкое свободное платье не скрывало её пышных форм.

- Боже мой, - произнесла она, разглядывая Чака с глуповатой улыбкой. Какой ты впечатляющий. Настоящий жеребец. Поездишь на мне, а?

Чак ухмыльнулся и вошел в фойе, обратив внимание, что больше всего шума доносилось из задней части дома. Пышнотелая блондинка закрыла дверь и, схватив его руку, прижала её к своим могучим грудям, одновременно поднося к его губам свой бокал. Чак отстранился.

- Извини, душка. Предпочитаю пиво и крекеры.

Блондинка потрогала твердые мускулы его бицепса, потом запустила руку между бедер Чака.

- Я очень люблю пиво и крекеры, невпопад брякнула она и снова глупо заулыбалась. - Пойдем вместе поищем их?

- Попозже, душка, - Чак высвободился.

- Обещаешь?

- Разумеется.

Он прошел через фойе в большую комнату, где человек десять пили и танцевали. Элейн он не заметил, но узнал кое-кого из пляжной компании. Чак взглянул поверх голов танцующих, не совсем твердо державшихся на ногах, и разглядел устроенный в дальнем углу комнаты бар. Он направился туда, но кто-то плавным и грациозным движением загородил ему дорогу. Чак недовольно поморщился при виде розовощекого молодого человека, который кокетливо улыбался ему.

- Убирайся, Нэнси.

Юноша, хихикнув, взмахнул ресницами.

- Как это ты угадал, как меня зовут? Хочешь потанцевать?

Чак вздохнул, оттолкнул его и подошел к бару. Высокая величественная женщина с тщательно уложенными волосами и резкими чертами лица с легкой улыбкой наблюдала за его приближением. На ней были сужающиеся книзу брюки и строгая блузка, под которыми угадывались восхитительные формы, хотя её лучшие годы уже явно были позади. Когда Чак приблизился, она подошла к стойке бара.

- Что желаете, Геркулес?

Чаку понравились её спокойный взгляд, статная фигура и хрипловатый голос.

- Могу ли я надеяться на холодное пиво? - спросил он с улыбкой.

Женщина кивнула, принесла бутылку и откупорила её о край стойки. Потом наполнила стакан и поставила его вместе с бутылкой перед Чаком.

- Меня зовут Вера. Я рисую.

- А меня зовут Чак. Я пью.

Ее глаза задорно блеснули.

- У тебя великолепное тело. Попозируешь мне?

- Конечно, когда скажете.

- Я хорошо плачу.

- Не сомневаюсь.

- Я рисую только обнаженную натуру... И мужчин и женщин.

Чак тихо засмеялся.

- Вот бы никогда не догадался.

Женщина улыбнулась, обольстительно прищурив глаза. - Вера Варни. Адрес есть в справочнике.

Чак кивнул и двинулся прочь, осторожно обойдя двух молодых людей, которые занимались чем-то, что должно было означать танец. Он прошел в холл и направился на звуки смеха к одной из множества задних комнат на первом этаже дома. Маленький лысый человечек в полосатых шортах, с кривыми ногами и волосатой грудью, спотыкаясь, вышел из комнаты с бутылкой в одной руке и нейлоновыми трусиками в другой. Равновесие он сохранял с большим трудом. Чак подхватил его, когда он чуть не ткнулся лицом в пол, и, ухмыляясь, кивнул на трусики.

- Поздравляю.

Человечек смущенно насупился.

- Я знаю, что она где-то здесь.

- Без сомнения.

Человечек нахмурил брови.

- Она не смеет водить меня за нос.

Чак отпустил его руку.

- Не принимай близко к сердцу.

Пьяный задумчиво посмотрел на трусики, потом снова на Чака.

- Ты случайно не видел мою жену? Я знаю, что она здесь.

- Нет, не имел такого удовольствия.

- Если увидишь, скажи, пожалуйста, что я её ищу.

- Непременно.

Человечек взмахнул трусиками.

- Они точно её. Она не смеет меня дурачить.

Пошатываясь, он побрел прочь, на ходу прихлебывая из бутылки, и ввалился в комнату, где танцующие встретили его громким взрывом восторженного смеха.

Проходя мимо лестницы, ведущей на второй этаж, Чак услышал какие-то странные звуки, напоминающие пение. Он остановился и посмотрел вверх. На лестничной площадке стояла женщина с обнаженной грудью и ничего не выражающим лицом. Она, закрыв глаза, танцевала на месте, мурлыкая себе под нос и покачивая пухлыми бедрами. Рук её не было видно под густыми черными волосами, доходящими ей почти до пояса. Крестьянская юбка медленно и чувственно вертелась вокруг её босых ног в такт ритмическому вращению бедер. Чак прислонился к стене, любуясь представлением.

На вид ей было лет за тридцать пять, даже ближе к сорока, и её тело местами одрябло, но маленькие обнаженные груди были круглые и крепкие. Пока он разглядывал её, темные ресницы приподнялись, и ещё более темные глаза медленно сосредоточились на нем. Она сонно улыбнулась.

- Привет...

- И тебе привет.

Женщина протянула руки.

- Иди потанцуй со мной.

Чак усмехнулся:

- Я лучше посмотрю, как танцуешь ты.

- Вот как? Ты славный.

Она, напевая, спустилась, подошла к нему и обвила руками его шею, прижимаясь обнаженным телом к его груди.

- У меня праздник.

- Заметно.

- Знаешь что?

- Что?

Она как-то странно засмеялась, уронив голову.

- Я под кайфом. Причем под самым настоящим. Мне сказали, надо выкурить одну, а я выкурила четыре. Одну, две, три, четыре. Хочешь попробовать? Хочешь покайфовать со мной?

Чак провел рукой по её черным волосам.

- Я не прикасаюсь к этой дряни.

Она исступленно вздохнула.

- О, это чудесно. Такое чувство, как будто плывешь. Как будто... - Она замолчала и посмотрела на него крошечными зрачками.

По её полуобнаженному телу прошла дрожь, и она прижалась к его рту влажными горячими губами. Чак прижал к себе её гибкое тело, и его рука скользнула вниз к плотной круглой ягодице. Женщина страстно застонала, извиваясь и двигая бедрами, и в свою очередь опустив руку, нащупала бугор под брюками Чака. Чак отодвинулся, чтобы глотнуть воздуха, и помотал головой, чувствуя, как в нем разгорается желание.

- Может быть, в конце концов мне стоит это попробовать, - улыбнулся он, отодвигаясь от женщины. Она бессильно прислонилась к стене. Черные волосы наполовину скрыли её бледное лицо.

- Ты славный. Ты мне нравишься. Мне сегодня все нравятся, даже я сама. Разве не чудесно? - Она замолчала, поморгала, нахмурилась, туман несколько выветрился из её глаз. - Ты не видел Раймонда? Я где-то потеряла Раймонда.

Чак улыбнулся.

- Коротышка? Лысый и кривоногий?

Она медленно кивнула. Чак указал на дальнюю комнату.

- Он пошел туда. По-моему, он тебя ищет.

Женщина опять сонно улыбнулась.

- Я была занята. У меня праздник. Ты точно не хочешь со мной потанцевать?

Чак секунду колебался, потом покачал головой.

- Как-нибудь в другой раз. Иди потанцуй с Раймондом.

Она хихикнула.

- Он ужасно танцует. Он все делает ужасно, но у него куча денег. Странно, правда? - Она глубоко вздохнула и проскользнула мимо Чака, покачивая бедрами и снова напевая себе под нос. Чак смотрел, как она уходит, и старался убедить себя, что занятие с ней любовью все равно не привело бы ни к чему хорошему. Она так накурилась, что скорее всего в самую интересную минуту разразилась бы песней. И все же у неё был такой вид, как будто...

- Чак, милый!

Он обернулся и увидел Элейн Вольф, которая спешила к нему из глубины холла. Ее роскошное тело было скрыто ярким свободным халатом, который казался бесформенным и в то же время слегка очерчивал её тело. Словно шатер, под которым каким-то непостижимым образом чувствовалась нагота. Чак улыбнулся, когда Элейн поцеловала его в щеку.

- А ты не обманула. Вечеринка и впрямь ещё та.

Элейн рассмеялась и приложила его руку к своей роскошной груди.

- Ты давно здесь? Видел уже моих друзей?

- Некоторых.

- Веселый народ, правда?

- Во всяком случае - странный.

Она укоризненно засмеялась. Ее красивое лицо пылало от возбуждения и выпитого спиртного, великолепные рыжие волосы были искусно уложены и покрыты ровным слоем лака.

- Не суди их слишком строго, милый. Ты же понимаешь, у всех нас есть свои маленькие слабости. На самом деле некоторые из них оказываются славными людьми, когда узнаешь их лучше.

Они прошли через открытые стеклянные двери, которые вели во внутренний дворик и сад, где тоже толпились гости, которые пили и танцевали под негромкую музыку.

- Что будешь пить? Пиво? Давай принесу тебе свеженького.

Чак отдал ей свой пустой стакан и смотрел, как Элейн идет через дворик к импровизированному бару. Он уже не сомневался, что под пестрым халатом ничего не было, и движения её пышного тела ещё сильнее распалили его страсть. Чем больше он размышлял, тем соблазнительнее это казалось, и он решил прямо здесь и сейчас изменить характер своих отношений с Элейн Вольф.

- Держи, Чак, - улыбнулась она, поднося ему полный стакан и бутылку. Теперь пойдем устроимся где-нибудь, если не возражаешь.

- А ты разве ничего не пьешь?

Элейн многозначительно повела бровью.

- Я придерживаюсь строгого правила - никогда не пить на своих вечеринках. Я люблю оставаться совершенно трезвой, чтобы быть в состоянии по достоинству оценивать выходки моих гостей. Я очень люблю затаиться в каком-нибудь уголке и наблюдать за ними. К тому же это иногда бывает полезно.

Она негромко засмеялась.

- И потом, мне нужно иметь ясную голову, чтобы принимать более активное участие в их проделках. - Она потянула его за руку. - Давай уйдем от всей этой суеты.

Чак позволил ей увести себя с каменной площадки в полумрак сада, надежно защищенного высокой живой изгородью от внешнего мира. Трава пружинила под ногами и влажно блестела. Он взглянул на небо. Звезды были подернуты дымкой, уже начинали наползать темные тучи, и он прикинул, пройдет ли только короткий ливень или дождь затянется на весь следующий день, обеспечив ему оплачиваемый выходной.

- Надеюсь, ты пришел не для того, чтобы сообщить мне, что передумал насчет нашего маленького договора, - поддела его Элейн, увлекая Чака все дальше в сад.

- Мы заключили сделку, и я выполню свое обещание, даже если это будет стоить мне жизни, - серьезно ответил Чак.

Элейн звонко рассмеялась.

- Думаю, это не будет так трудно, как ты пытаешься изобразить. - Она вздохнула. - Ты даже не представляешь, насколько легче мне стало на душе, когда ты согласился мне помочь. Я уже воображала, как буду водить эту дуреху по всему Нью-Йорку, показывать достопримечательности и все в таком духе.

Элейн привела его туда, где в глубокой темноте под навесом приютился диван-качалка.

- Давай присядем здесь, милый.

Чак нырнул под навес и обнаружил, что сиденье дивана уложено подушками. Качели заскрипели под его тяжестью, и он осторожно привел их в равновесие, прежде чем откинуться на спинку. Дав глазам привыкнуть к темноте, он поставил бутылку на траву у своих ног и посмотрел на Элейн.

- Надеюсь, ты не ожидаешь, что я поведу её осматривать достопримечательности? Я буду её выгуливать, как обещал, но где - это уже мое дело.

- Конечно, твое, - равнодушно пробормотала Элейн, скользя рукой вверх по его груди и расстегивая "молнию" на его куртке. Она помогла ему снять её и бросила в сторону, ощупывая твердый бицепс его руки. - Давай ненадолго забудем о Дженнифер, - мягко сказала она, поудобнее укладывая подушки и устраиваясь у него на коленях. - Давай забудем обо всем и обо всех, кроме нас с тобой. Ведь сегодня мой день рождения, помнишь?

Чак понимающе улыбнулся:

- Помню.

- Ну и что?

Он допил свой стакан и поставил его рядом с бутылкой.

- Это может оказаться концом замечательной дружбы, - предупредил он, вглядываясь в лицо, смутно различимое в полумраке. - Ты подумала о такой возможности? Как говорится, близость порождает презрение.

- Чушь.

- Одна просьба.

- Да?

Чак положил руку на мягкий, как подушка, живот и осторожно погладил его:

- Никакого продолжения.

Элейн нетерпеливо шевельнулась.

- Конечно нет.

- Это будет только одна ночь.

Она хрипло рассмеялась:

- Ты можешь передумать, любимый.

Чак начал расстегивать пуговицы её халата.

- Так это не входит в нашу сделку?

Элейн плотоядно поежилась:

- Уверяю тебя, это не имеет никакого отношения к моей племяннице. Мои мотивы целиком и полностью эгоистичны. А теперь прекрати глупые разговоры и будь ласков со мной.

Чак бросил взгляд на освещенную площадку.

- Мы здесь не совсем одни.

- Они ничего не видят, слишком темно.

- Не уверен.

- А мне наплевать. Пожалуйста, хватит меня мучить.

Чак пожал плечами и распахнул её халат, обнажив крепкие груди и пышные бедра. Он ощутил её трепет и улыбнулся, медленно стягивая одеяние, пока Элейн не оказалась полностью обнаженной. Ее глаза и губы блестели в темноте. Чак легко провел пальцами по надушенным округлостям её тела и поразился гладкости её кожи. Элейн задрожала, и её прерывистое дыхание выдало усиливающееся желание. Он продолжал заигрывать с ней, доставляя ей все большее удовольствие. О степени её возбуждения он догадывался по пальцам, которые ритмично сжимали и отпускали его шею.

- А как же Карлос? - спросил он.

- Причем тут Карлос?

- Элейн учащенно дышала.

Чак усмехнулся:

- Он может приревновать.

- Не посмеет.

Чак засмеялся, поигрывая наполовину загоревшими шарами её грудей. Он теребил и оттягивал крупные податливые соски, пока они не затвердели. Элейн глухо застонала, её рука скользнула вниз и извлекла его рубашку из брюк, чтобы без помех гладить его мускулистую и теплую спину. Чак наклонился вперед, слегка развернув её, и прикоснулся губами к одному из жестких сосков.

- Не надо, - Элейн мягко оттолкнула его. Чак удивленно выпрямился.

- Что-нибудь не так?

Она прерывисто вздохнула.

- Для таких дел я держу Карлоса. А от тебя мне нужно кое-что другое. Нечто гораздо более существенное. Я хочу, чтобы ты взял меня. Причем немедленно, прямо сейчас. Поспеши, дорогой.

Она отодвинулась, поправляя подушки. Глаза вдовушки, когда она провела руками по своему крепкому телу, горели вожделением. Чак колебался, снова бросая взгляд на площадку, где кипело веселье. Он прикинул, что гости находятся на растоянии меньше пятидесяти ярдов, и подумал, как долго ещё будет луна прятаться за темными тучами. Покорно вздохнув, он стал раздеваться. Глядя, как нетерпеливо и сладострастно содрогается обнаженное тело Элейн, Чак вдруг и сам ощутил сильнейшее желание.

При виде его статного и могучего обнаженного тела у Элейн перехватило дыхание.

- Какой он красивый, - восхищенно прошептала она, смыкая пальцы вокруг его огромного торчашего, как жердь члена. - Никогда такого не видела...

Руки вдовушки с жадным обожанием заметались по его телу. Чак задрожал от натренированной артистичности её ласк и притянул её к себе. Ее губы были теплыми и влажными, а язык змейкой извивался у него во рту, пока руки Элейн бесстыдно сновали по его нагому телу, не пропуская ни одного уголка. Ее вес вдавил его в подушки, и качели скрипнули, когда она, изменив позу, скользнула влажными губами вниз по его груди. Чак нахмурился, почувствовав щекочущее прикосновение её языка к своему трепещущему члену:

- Погоди...

Она приглушенно засмеялась:

- Сиди смирно и не мешай мне.

Чак тихо застонал, когда секунду спустя губы Элейн, пробежав по самому сокровенному, жадно обхватили трепещущий жезл его страсти. Его тело напряглось, а пятки с силой уперлись в груду мягких подушек в конце сиденья. Влажные губы дразнили и мучили, разжигая его страсть, успокаивали и в то же время требовали. Наконец, Чак наклонился и привлек к себе обнаженную женщину, не в силах больше бороться с вожделением.

- Черт бы тебя побрал...

Элейн бурно расхохоталась и перекатилась на другую сторону, увлекая его за собой. Ржавые цепи скрипели, раскачиваясь все сильнее от движения тел, но любовники ничего вокруг не замечали. Звуки множества голосов, смех, музыка, звон бокалов вдруг потеряли всякое значение и ушли в сторону, вытесненные рвущимся наружу страстным желанием. Теплые бедра бросали ему вызов, побуждая показать все свое мастерство.

- О, Чак, милый...

Он почувствовал, как со скоростью грохочущего локомотива приближается конец, и услышал, как Элейн застонала в экстазе. Последний спазм, словно финальный аккорд, бурный и могучий, приподнял их обоих и сбросил с подушек.

Элейн лежала рядом с ним, судорожно подергиваясь:

- О Боже!

Чак подождал, пока восстановится дыхание.

- С днем рождения!

Элейн улыбнулась и вздохнула, плотнее прижимаясь к нему.

- Спасибо, любимый. Ты преподнес мне чудесный подарок. - Она поцеловала его мокрую от пота грудь. - Просто чудесный.

Он протянул руку вниз и нащупал бутылку. Потом набросил на их обнаженные тела её необъятный халат и прижал бутылку к губам. Пиво приятно холодило и освежало, и он сделал несколько основательных глотков, потом поставил бутылку себе на живот и отер рот тыльной стороной ладони.

- Уф-ф! - Отдыхай, милый, - сонно прошептала Элейн. Ее большие груди прикоснулись к нему, как две мягкие подушки. - Ты заслужил отдых.

Чак посмотрел через широкий газон на площадку. Он заметил маленького лысого человечка в полосатых шортах, бесцельно слоняющегося среди гостей, которые все были либо слишком пьяны, либо слишком заняты друг другом, чтобы обращать на него внимание. Коротышка по-прежнему держал в руках бутылку и женские трусики, и смущенное выражение его лица говорило о том, что он до сих пор не нашел свою жену. Чак подозревал, что она все-таки встретила кого-нибудь, с кем можно было потанцевать или хотя бы покурить. Он жалел, что не узнал, как её зовут. Она была очень даже ничего.

Элейн лениво пошевелилась:

- Скажи честно, милый, ты рад, что пришел ко мне на вечеринку?

Чак снова глотнул пива:

- Угу.

- Рад, что сделал мне подарок?

Он улыбнулся.

- Напрашиваешься на комплимент?

- Да.

Чак лениво кивнул.

- Будь по-твоему. Как я уже сказал сегодня на пляже, ты потрясающая женщина. Никогда не встречал твоего покойного супруга, но точно знаю одно он умер счастливым.

Элейн фыркнула.

- Ты прелесть. Я и правда очень старалась быть хорошей женой. Иногда даже думаю, что слишком старалась. Он ведь был относительно молод, когда умер. Как сказали, слабое сердце.

Чак посмотрел на нее, вспомнив прикосновение её влажных губ.

- Готов поверить.

Элейн потерлась о него своим голым телом и засмеялась. - Давай присоединимся к остальным. Скоро начнутся игры.

Чак помрачнел:

- С этого момента я всего лишь зритель.

- Еще бы! Неужели ты думаешь, что я соглашусь делить тебя с ними?

- Я думал, продолжения у нас не предвидится.

Элейн села, выпятив свои груди, и стала поправлять прическу.

- Ничего не могу с собой поделать, любимый. Я не так уж часто встречаю человека, способного доставить мне столько удовольствия, сколько ты доставил мне этой ночью. Но обещаю, что не буду требовать права безраздельного обладания тобой. Взамен я хочу услышать твое обещание не ждать моего следующего дня рождения, чтобы сделать мне ещё один подарок.

Чак улыбнулся и погладил её атласную грудь.

- Можете не сомневаться, миссис Вольф.

Глава 4.

Дождь лил весь день. Чак проснулся от монотонного постукивания капель по крыше над головой, зевнул, посмотрел на часы и побрел к холодильнику за стаканом апельсинового сока. Он жадно выпил сок и опять лег, надеясь, что Арти Флинн догадается расписаться за него в ведомости, чтобы он мог получить за этот день зарплату. Под одеялом было тепло и уютно, и как только его голова опустилась на сбитую подушку, он снова уснул.

Когда он вернулся к действительности, было уже около пяти часов. Дождь почти совсем стих, и Чак умиротворенно лежал на спине, заложив под голову руки. Одеяло надежно защищало его от проникавшей в комнату морской сырости. Он вспомнил о свидании с племянницей Элейн и, чтобы не впасть в уныние, заставил себя подумать о причитающихся ему за это деньгах.

Ему было бы гораздо приятнее думать только о страстной Элейн Вольф и о том времени, что они провели в саду на диванекачелях. Он все ещё ощущал её дьявольский шаловливый язычок, теплые влажные губы, жаркий обволакивающий рот и возбуждающий пыл её колышущихся бедер, которые доставили ему ни с чем не сравнимое удовлетворение. Несмотря на все её сорок с чем-то лет, Элейн оставалась чертовски обольстительной женщиной, и он испытывал благоговейный трепет при мысли о том, какой она была в молодости.

Хотя сама вечеринка тоже была не слабая. Чак до сих пор не мог прийти в себя, вспоминая дикие сцены, которые происходили в доме, когда Элейн повела его на экскурсию по своим многочисленным комнатам. В каждой из них разыгрывался свой спектакль, и некоторые из них были настолько грубы и непристойны, что Чака едва не стошнило. Все, кого он видел в спальнях на втором этаже, были либо пьяны, либо одурманены наркотиками, и вели себя так, будто это была их последняя ночь в жизни. Он держался, сколько мог, а потом пробормотал увлеченной Элейн какое-то извинение и выбрался на свежий воздух, которого ему ужасно не хватало.

Чак зевнул и поднялся с постели, ощутив муки голода. Он быстро принял душ и побрился, насвистывая под музыку из радиоприемника. На этот раз он более тщательно, чем обычно, выбирал свой костюм. Оставшись доволен своим отражением в зеркале, он решил, что выглядит вполне респектабельно. Он надел свою лучшую спортивную куртку, одну из самых новых рубашек и брюки, на которых ещё сохранились наутюженные складки. Однако никто, даже малышка из Айовы, не заставила бы его надеть галстук. Он вышел из дома и поехал в "Сансет Дайнер", чтобы не спеша съесть бифштекс с зажаренным картофелем и выпить три стакана пива. Затем, как раз около половины восьмого, он забрался в свою машину и отправился на свидание с молодой племянницей Элейн Вольф.

Дверь открыла горничная. Элейн стремительно вошла, приветствуя его с улыбкой облегчения, и за обе руки увела его в кабинет. Она выглядела, как и подобало почтенной и респектабельной даме - костюм незамысловатого покроя и всего одна нитка жемчуга, и это позабавило Чака. Он прекрасно понимал, что Элейн оделась так специально для простодушной племянницы. Кроме того, его поразило другое чудо: во всем доме, куда ни кинь взгляд, не осталось ни малейшего следа от вчерашней вечеринки. Удивительно, как Элейн удалось такое.

- Она приехала?

Элейн подала ему стакан.

- Боюсь, что да.

Чак улыбнулся и прислонился к камину.

- Ну и как?

Вдова болезненно сморщилась, приложив руку ко лбу.

- Пожалуйста, не напоминай. Что это был за день! Я легла в постель почти в пять утра - я имею в виду мою собственную постель. Практически все утро я потратила на то, чтобы выпроводить последних гостей. Потом мне предстояло привести в порядок дом, нанести визит косметологу, сделать около десятка деловых звонков, и нестись в аэропорт встречать её самолет - боже мой, я выдохлась, совершенно выдохлась.

Чак потягивал напиток.

- Но ведь это был твой праздник, дорогая.

Элейн удрученно кивнула.

- Да, я знаю. Но он все-таки вышел из-под контроля. - Она медленно улыбнулась и придвинулась ближе к нему, поигрывая его поясом. - Хотя в нем были чудесные минуты.

Чак посмотрел в многозначительно сверкающие глаза и ощутил, как по его телу прошла дрожь. Он бы с удовольствием сейчас выкинул из головы племянницу и занялся тетушкой. Он глубоко вздохнул и распрямил плечи, напоминая себе о своей миссии.

- Может быть, мы лучше немного поговорим о Дженнифер? Ты ещё не забыла о ней?

Элейн засмеялась и отодвинулась, закуривая сигарету.

- Я сказала ей, что к нам зайдет очень приятный молодой человек и что я хочу, чтобы она куда-нибудь пошла развлечься. Наверное, сейчас она переодевается наверху.

- Какая она из себя?

Пышнотелая вдова присела на ручку кресла и собрала подол своей юбки в складки над пухлым гладким коленом.

- Очень милая, очень маленькая, очень застенчивая и невероятно наивная. Думаю, она тебе покажется весьма привлекательной. Само собой разумеется, поскольку я отвечаю за нее, пока она у меня гостит, я рассчитываю на твое в высшей степени джентльменское поведение.

- Разумеется. Она симпатичная?

- Достаточно симпатичная, если не принимать во внимание влияние Айовы.

- Что ты имеешь в виду?

Элейн пожала плечами.

- Бедняжка ничего не смыслит в макияже и одежде. А что у неё за прическа - боже мой! - Она закатила глаза и вздохнула. - Думаю, мне придется пополнить её образование, если она собирается остаться в Нью-Йорке.

Элейн быстро подняла глаза и сунула руку в карман жакета.

- Да, пока я не забыла, вот деньги. Должно хватить на сегодняшний вечер.

Чак взял сложенные банкноты:

- Сорок зеленых?

Элейн улыбнулась:

- Твой гонорар и расходы.

Он спрятал деньги.

- Вообще-то, я не собирался вести её в "Копакабану."

Элейн безразлично пожала плечами.

- Достаточно, если ты хоть куда-нибудь её поведешь.

Он понимающе усмехнулся:

- У тебя какие-то планы на вечер?

- Ревнуешь?

- Немного.

Элейн погладила его щеку:

- Врунишка.

От двери послышался слабый звук, тихое покашливание. Элейн резко опустила руку, и Чак, повернувшись, увидел крохотную, похожую на куклу девушку, которая стояла в дверях, нерешительно улыбаясь и переминаясь с ноги на ногу. Элейн бросила на Чака быстрый опасливый взгляд, потом встала с подлокотника и подошла к племяннице.

- Дженнифер, милая, мы не слышали, как ты спустилась. И долго ты здесь стоишь, глупышка?

Миниатюрная, очень симпатичная девушка робко улыбнулась.

- Я помешала, тетя Элейн?

- Конечно, нет. Мы ждали тебя.

- Элейн взяла её за руку и через комнату подвела к Чаку.

- Познакомься, Чак Ланьер. Это тот самый молодой человек, о котором я тебе говорила. Чак, это Дженнифер, моя племянница.

Девушка, застенчиво улыбаясь, подала ему руку.

- Здравствуйте.

Чак на мгновение замялся. Его первым впечатлением от Дженнифер было, что она - самая маленькая и прелестная штучка, какую он когда-либо видел. В ней вряд ли было больше пяти футов даже в туфлях на высоких каблуках, а её изящество и грациозность взволновали его мужскую сущность до глубины души. Он стряхнул с себя оцепенение и пожал её руку, показавшуюся ему хрупкой и почти невесомой.

- Здравствуйте, Дженнифер.

- Ну разве она не само совершенство, Чак? - оживленно говорила Элейн, исподтишка бросая на него пытливый взгляд. - Неужели я преувеличивала?

Девушка вспыхнула, опустив ресницы.

- Тетя Элейн!

Чак все смотрел на крошечное создание, очарованный её тонким голоском и прелестью мягких, как у маленького котенка, черт. Белокурые с рыжим оттенком волосы были туго зачесаны назад, собраны в пучок и перевязаны лентой. Губы лишь слегка подкрашены помадой, а цвет щек - целиком и полностью натуральный. Он заметил, что глаза у неё зеленые, даже зелено-голубые, детские и чистые.

Элейн взяла их за руки и потянула, плавно, но достаточно недвусмысленно, по направлению к прихожей.

- Почему бы вам куда-нибудь не сходить вдвоем и не познакомиться поближе? Тебе нет никакой необходимости проводить вечер со мной.

Дженнифер остановилась.

- Вы в самом деле не хотите, чтобы я осталась, тетя Элейн? Не знаю, прилично ли мне...

Элейн с отчаянием посмотрела на Чака.

- Чепуха, детка. Я привыкла быть одна. Кроме того, мне нужно кое-чем заняться... Дела, знаешь ли.

Чак пришел на помощь Элейн, накинув мягкий свитер на плечи Дженнифер.

- Обещаю не задерживать её допоздна, - улыбнулся он, разыгрывая роль почтительного кавалера.

Элейн засияла от радости.

- Чудесно. Отправляйтесь.

Дженнифер, по-видимому, все ещё колебалась, и Элейн чуть ли не силой вытолкнула их за дверь.

- Вы правда ничего не имеете против?

- Нисколько. Желаю приятно провести время.

Дверь закрылась, и они остались вдвоем в сумерках. Чак тронул её за руку.

- У меня есть машина. Не то чтобы очень хорошая, но обычно доставляет меня туда, куда нужно.

Дженнифер нерешительно кивнула и зашагала рядом с ним по выложенной каменными плитами дорожке, ведущей на улицу. Чак открыл перед ней дверцу, и она проскользнула на переднее сиденье, придерживая одной рукой юбку. Он захлопнул дверцу и торопливо перепрыгнул через заржавевший борт машины с другой стороны. Дженнифер неподвижно сидела на некотором расстоянии от него, чопорно сложив руки на коленях. Чак завел мотор и посмотрел на нее.

- Ну, куда поедем? Что ты хотела бы посмотреть?

Девушка застенчиво улыбнулась.

- Ничего, если мы поедем на пляж?

Чак захлопал глазами.

- На пляж?

- Я никогда не видела океана.

Он глуповато ухмыльнулся.

- О, конечно, разумеется.

- Вы не возражаете?

- Ничуть.

Даже не пытаясь анализировать причину своих действий, может быть, потому, что давно отвык это делать, Чак миновал ближайший участок пляжа и проехал ещё несколько кварталов до менее посещаемой его части, где он раньше часто бывал в компании какой-нибудь смазливой девчонки. В продолжение всего короткого путешествия Дженнифер сидела спокойно, видимо, обратив все свое внимание на раскинувшиеся во все стороны роскошные особняки. Чак медленно затормозил в конце улицы, примыкающей к пляжу. Он заглушил мотор и потянулся к дверце с той стороны, где сидела Дженнифер единственной, которая открывалась. Девочка улыбнулась и вышла из машины. Он последовал за ней.

- Тебе лучше снять туфли, - посоветовал он. - Шпильки не годятся для прогулок по пляжу.

Опершись о его руку, Дженнифер сбросила туфли, и Чак поразился, какой неожиданно крошечной она стала. Она была похожа на изящную игрушку, на статуэтку с осиной талией, в высшей степени женственная, и в тоже время больше девочка, чем женщина. Рядом с ней он чувствовал себя неуклюжим и неловким, но тем не менее уверенным в себе. Снимая ботинки и подворачивая брюки, он заметил, что его руки дрожат.

- Песок ещё мокрый после дождя, - пробормотал он, ведя её вниз к темнеющему пляжу. Дженнифер вздрогнула.

- Ой, а ведь холодно.

- Ну, вот и твой океан.

Она глубоко вздохнула, широко раскрыв глаза.

- Какой красивый! И какой огромный!

Чак усмехнулся и взял её за руку, наслаждаясь её детским изумлением.

- Немножко не то, что пруд у тебя перед домом, правда?

- Боже мой, конечно, нет.

Они пошли вдоль кромки прибоя, и Чак посмотрел на мерцающие звезды.

- Тебе повезло, очень хороший вечер. Обычно небо здесь не такое чистое. Наверное, дожди скоро закончатся. - Он снова взглянул на Дженнифер. Она не сводила глаз с блестящей поверхности океана. - Нравится?

Дженнифер смущенно улыбнулась.

- Да. Просто потрясающе. Это так любезно с вашей стороны.

- С моей?

Кроха растерянно пожала плечами.

- Я имела в виду, привезти меня сюда. Мне кажется, меня вам навязали.

Чак почувствовал угрызения совести, вспомнив о деньгах, которые получил за минуту до того, как Дженнифер вошла в кабинет.

- Не говори чепуху, - неловко пробормотал он.

Девочка подняла глаза, робко улыбнулась и сердце Чака оборвалось.

- Вы очень добры, Чак, - тихо сказала она, беря его под руку. Он откашлялся, чувствуя легкое головокружение.

- Расскажи о себе.

Дженнифер грустно вздохнула.

- В обшем-то, рассказывать особенно нечего. До сих пор у меня была не слишком увлекательная жизнь. Ходила в школу в своем родном городишке, помогала матери по дому, училась в воскресной школе, много читала, сама сшила большинство своих нарядов - и все в таком духе.

Чак сочувственно улыбнулся.

- Ты права, звучит не очень-то захватывающе.

- Потому я и написала тете Элейн. Я просто не могла выносить мысль о том, что всю оставшуюся жизнь буду делать снова и снова одно и то же. Дженнифер подбросила ногой морскую ракушку. - Мама придет в ярость, когда узнает настоящую причину моей поездки сюда. Но я надеюсь, что она все поймет и простит меня, если увидит, что я вполне могу жить самостоятельно и быть счастливой. - Она быстро повернулась к нему. - Тетя Элейн говорила вам, что я хочу остаться в Нью-Йорке?

Чак неопределенно кивнул.

- Что-то такое говорила.

Зеленые глаза Дженнифер возбужденно заблестели.

- Я хочу найти работу и жилье. Тетя Элейн сказала, что поможет мне. Она знает много всяких значительных людей и собирается меня с ними познакомить. Среди них даже есть знаменитости.

Чак нахмурился.

- Да, знаю. Кое-кого я встречал.

Девушка мечтательно вздохнула.

- Не могу поверить, что все это происходит со мной на самом деле. Только представьте себе, я в Нью-Йорке!

- Он может оказаться суровым городом.

Дженнифер взглянула на него.

- Я понимаю. Вы думаете, что я ещё недостаточно знаю жизнь, чтобы чего-то добиться. Я и правда мало знаю, но ведь я могу научиться. Мне поможет тетя Элейн, и ещё все те, с кем я познакомлюсь. Поэтому мне все равно, какую я найду работу, лишь бы она позволяла заводить новых друзей.

Чака обеспокоило направление, которое принимал разговор.

- Тебе не стоит волноваться по этому поводу.

- Почему?

- На тебя и так все будут обращать внимание.

- Вы в самом деле так думаете?

- Уверен, - с усилием пробормотал Чак, не понимая, с чего это он вдруг так разнервничался.

Дженнифер вздохнула.

- Надеюсь, что вы правы. Мне нужно так многому научиться. Я просто умру, если ничего не получится и придется вернуться домой.

- Тебя там кто-то ждет? У тебя есть друг?

Девушка вспыхнула.

- Нет. Мама редко позволяла мне встречаться с молодыми людьми. Она строго придерживается старых обычаев, когда речь идет о... Ну, обо всяких таких вещах.

Чак воспрял духом.

- Может быть, вернемся к машине и поедем в какой-нибудь приют беззакония, где можно заказать фруктовый коктейль с мороженым?

Дженнифер засияла от радости.

- С удовольствием.

Они повернули назад, и Чак засмеялся, когда подкравшийся по песку прибой окатил босые ноги Дженнифер, отчего она взвизгнула и подскочила в изумлении. Они подошли к машине, и она принялась отряхивать с ног песок. Чак взял с заднего сиденья полотенце.

- Давай помогу.

- Спасибо.

Чак осторожно взял её за талию, обнаружив, что пальцы обеих рук почти касались друг друга. Он легко поднял её и посадил на крыло автомобиля. Ему очень не хотелось разжимать руки. Дженнифер весила не больше перышка, но её маленькое тело было ощутимо плотным. Стараясь выглядеть равнодушным, он стал легкими движениями счищать песок с её изящных стройных ножек.

Постепенно до него дошло, что она не сводит с него глаз и что он уже потратил слишком много времени на такое простое дело.

- Извини, - смущенно пробормотал он, обнаружив, что машинально гладит её ноги ладонью. Дженнифер медленно улыбнулась.

- Ничего. Мне понравилось.

- Что? - он изумленно поднял глаза.

Она нахмурилась.

- Наверное, мне не следует говорить такие вещи. То есть я хочу сказать, мне не следует быть такой откровенной. Но мне это понравилось.

Чак едва дышал. Дженнифер надела туфли, и он помог ей спрыгнуть с крыла. Он молча смотрел, как она устраивается на сиденье. Потом быстро привел в порядок свои ноги, обулся и запрыгнул в машину. Ошеломленный, он направился к "Славному кабачку Бруно", остро осознавая, что на этот раз Дженнифер сидит рядом с ним и улыбается. Запах её волос дразнил его, и он ипытывал жгучее желание спрятать в них лицо.

В обычно переполненном и шумном кафе было мало народу, очевидно, из-за дождя, лившего весь день напролет. Чак отвел Дженнифер в одну из кабин в задней части помещения и сел напротив. Они заказали коктейль, и Чак опустил двадцать пять центов в щель музыкального автомата, вмонтированного в стену. Он откинулся на спинку стула, с единственным желанием сидеть и смотреть на хорошенькую девушку, с любопытством разглядывавшую другие кабины и посетителей кафе.

- Привет, Чак.

Он обернулся и сдавленно застонал в смятеньи, увидев вызывающе самодовольную рожицу Джуди Трейнор. Загорелая девушка с волосами цвета меда улыбалась ему, в то время как её глаза придирчиво, сантиметр за сантиметром изучали Дженнифер.

- Привет, Джуди.

- Ты обдумал то, о чем мы говорили вчера на пляже?

Чак почувствовал, что краснеет.

- Да, разумеется.

- Ну и?

- Все остается по-прежнему.

Джуди пожала плечами и неторопливо направилась к стойке, нарочито вызывающе покачивая бедрами, как бы выражая этим свое презрение к Дженнифер. Чак был весьма рад появлению официанта с коктейлями и засуетился, следя за тем, чтобы их правильно разместили и тщательно перемешали.

- У них здесь самые лучшие фруктовые коктейли во всем городе, натянуто произнес он.

Дженнифер кивнула, слегка улыбаясь.

- Выглядит в самом деле великолепно.

Она сделала маленький глоток и посмотрела в сторону бара, где Джуди беседовала с двумя-тремя спасателями.

- Это твоя подружка?

- Она-то? Нет, просто знакомая, - мрачно сказал Чак.

- Очень хорошенькая.

- Да, вроде бы.

- Интересно, как она умудряется влезать в такие узкие брюки?

Чак смущенно заерзал.

- Как коктейль?

- Чудесный, - с улыбкой ответила Дженнифер. - У тебя, наверное, много знакомых девушек. Тетя Элейн говорила, что ты работаешь спасателем. У тебя есть постоянная подружка?

- Нет.

- Ну надо же! - удивленно воскликнула Дженнифер. - Даже не верится. Ты ведь такой большой, сильный и красивый. Эта девушка не виновата, что так ревнует. Могу поспорить, что она готова выцарапать мне глаза за то, что я сижу здесь с тобой.

Чак был совершенно выбит из колеи. Он никак не мог привыкнуть к её манере разговора. Если бы не простодушные глаза и серьезное выражение её лица, он бы поклялся, что она его разыгрывает. Он попытался скрыть свое смущение, сосредоточившись на коктейле.

Когда они вышли из кафе, Дженнифер спросила, нельзя ли немного прокатиться вдоль берега. Чак на маленькой скорости двигался по пустынной дороге и, даже не зная, с чего все началось, рассказывал историю своей жизни, про футбол, про службу в армии, про работу в Майами, про опасные случаи, когда он спасал людей из бушующего океана. Девушка внимательно прислушивалась к каждому слову, и в конце концов он заставил себя остановиться, пока не ляпнул что-нибудь чересчур откровенное.

- Я уже много лет столько не говорил, - усмехнулся он, провожая Дженнифер до парадной двери дома Элейн. - Не знаю, что на меня нашло.

- Мне было очень приятно послушать, правда.

- Как думаешь, ты сможешь завтра придти на пляж?

Дженнифер оживленно улыбнулась.

- Я надеялась, что ты захочешь ещё раз меня увидеть.

Чак смотрел на нее, ощущая комок в горле. Свет лампы над дверью бросал красивые тени на её сияющее лицо, делая его ещё прекраснее и смягчая безупречные очертания её губ.

- Я хочу, - с трудом выдавил он, придвигаясь ближе к ней, не в силах себя сдержать.

- Я очень хочу увидеть тебя снова.

Зеленые глаза широко раскрылись, когда его руки обхватили её тонкую талию.

- Ты хочешь меня поцеловать? - прошептала она, напрягаясь всем телом.

- Ты против?

- Нет, совсем нет, - тихо выдохнула она, подаваясь под его нажимом. Я просто не уверена, что умею это делать.

Чак привлек её к себе и наклонил голову к её поднятому личику. Даже ещё до того, как их губы встретились, он почувствовал мягкое прикосновение её юных грудок и поразился их упругости. Он поцеловал Дженнифер. Ее губы оказались именно такими, как он ожидал - свежими, невинными и робко-доверчивыми. Он ощутил прилив нежности и даже не попытался раздвинуть их. Наконец, почувствовав, что поцелуй и упругое давление её тела начинают оказывать на него воздействие, он отодвинулся. Глаза Дженнифер были широко раскрыты в благоговейном изумлении.

- Ой!

Он засмеялся.

- Что случилось?

- Не знаю. Я так странно себя чувствую.

- Ты когда-нибудь испытывала такое?

Дженнифер покачала головой.

- Никогда. - Ее ресницы затрепетали, и она облизнула губы кончиком языка. - Сделай так ещё раз. Обними меня.

Чак ошеломленно подчинился, опять привлекая её к себе.

Дженнифер приглушенно вскрикнула, и он был поражен, когда её маленькие бедра едва заметно шевельнулись. Он уже хотел поцеловать её, когда она вдруг шарахнулась прочь, и в зеленых глазах появился страх.

- Прости, - хрипло проговорил он, невольно дрожа и понимая, что именно её напугало.

- Наверно, я лучше пойду, - слабо сказала она, берясь за ручку двери. Чак тупо кивнул.

- Да, конечно.

- Чак.

- Что?

Ему показалось, что она покраснела.

- Спасибо... за все. Это было... чудесно.

Он не успел ответить, как дверь открылась и снова закрылась, и она исчезла. Он повернулся и медленно побрел к машине. Голова кружилась, а тело била нервная дрожь. Машинально, совершенно не осознавая, что делает, он перелез через борт машины, сел за руль и завел мотор. Минутой позже, забыв включить фары, он медленно катил домой.

Глава 5.

Утро было ясным, но после полудня опустилась знойная духота, говорившая о приближении ещё одного летнего ливня. Океан был гладким, спокойным и неестественно теплым, лениво чередовавшим приливы и отливы, неохотно разбивая о берег волны. Пляж охватила какая-то странная тишина, которая, казалось, заразила загорающих, молча и неподвижно лежавших на своих подстилках.

Чак беспокойно ерзал на сиденье своей вышки, в сотый раз поворачивая голову, чтобы бросить безнадежный взгляд в сторону далекого дома Элейн Вольф. Ему не терпелось увидеть обольстительную Дженнифер, и чем больше она задерживалась, тем беспокойнее он становился.

- Который час? - угрюмо спросил он.

Арти Флинн нахмурился.

- Я только что тебе сказал.

- Скажи ещё раз.

- Почти три.

Чак рассеянно кивнул:

- Спасибо.

Веснушчатый Арти озадаченно покачал головой.

- Слушай, что это с тобой сегодня? Тебя что-то гложет?

- Вовсе нет, - досадливо сказал Чак. - Я хочу размяться. Подежурь.

- Само собой.

Чак спустился по лестнице на песок и пошел вдоль пляжа, глубоко засунув руки в карманы своей спасательской штормовки. Арти попал в точку: его и впрямь кое-что глодало. Просто покоя не давало. Миниатюрная куколка со светло-рыжими волосами, зелеными глазами и хрупким телом, которое на самом деле вовсе не было хрупким. Он представил себе её лицо - маленькое, симпатичное и страстное. Он слышал её голос, такой кроткий, тихий и наивный. Ее робкая просьба обнять её ещё раз до сих пор эхом звучала у него в мозгу, сводя с ума.

- Привет.

Он остановился, чуть вздрогнув, и увидел Маргарет Ши, которая сидела в своем алюминиевом кресле с открытым журналом на коленях. Чего-то не хватало, и мгновение спустя он понял, что с ней не было Мэри. Он посмотрел на воду, но девочки не было видно. Он подошел к привлекательной женщине, выдавив из себя улыбку и все ещё не в силах полностью стряхнуть с себя подавленность.

- Привет. В полном одиночестве?

Маргарет улыбнулась, слегка нервничая:

- Да.

- А где же Мэри?

Молодая женщина смущенно отвела взгляд.

- Она гостит у бабушки. Мне показалось, что погода начинает портиться, и я подумала, что пусть лучше она сейчас побудет у нее.

Что-то ещё было не в порядке, и он, слегка нахмурившись, внимательнее посмотрел на застенчивую брюнетку. Черные волосы были такими же гладкими и так же пострижены перьями, как обычно, но уложены более тщательно. Помада на её губах была чуть ярче той, которой, как он помнил, она пользовалась раньше, тем более приходя на пляж. И купальник был другой, плотно облегающий и какого-то розового оттенка. Неужели наконец рухнула последняя крепость?

По-видимому, Маргарет Ши заметила одобрение в его глазах, и на её щеках проступил легкий румянец.

- Честно говоря, я себя чувствую как-то одиноко, когда Мэри нет рядом и никто ко мне не пристает.

Чак присел на корточки лицом к ней, размышляя, нарочно ли она устроила эту поездку к бабушке или просто решила воспользоваться случаем.

- Тебе будет полезно расслабиться и развлечься, - произнес он, окидывая одобрительным взглядом её ноги. У неё была бледная кожа, плохо поддающаяся воздействию солнечных лучей. Она выглядела гладкой и прохладной. - Каждой женщине необходимо иногда сменить обстановку.

Румянец запылал ярче.

- Я думаю, ты прав.

- Как говорится, разнообразие скрашивает жизнь.

Маргарет Ши, казалось, едва дышала. Она упорно смотрела куда угодно, только не на него, и он отметил новый блеск в её глазах.

- Как думаешь, опять будет дождь? - неловко спросила она.

Чак улыбнулся, наслаждаясь её затруднением.

- Вероятно.

- Лето пока было не очень-то хорошим, правда?

Чак взглянул в её робкие, нервные глаза.

- Скоро исправится.

Маргарет Ши ничего не ответила. Она просто посмотрела на него, показывая всю свою беспомощность и ранимость. Было очевидно, что два года соответствующей обработки не прошли даром, и теперь все зависело только от него. Терпение есть добродетель, а добродетель должна быть вознаграждена. Это был миг сладчайшего торжества, и Чак от всей души наслаждался им.

Он уже собирался довести дело до конца, когда краем глаза уловил какое-то движение. Он оглянулся и увидел идущую по пляжу Дженнифер, с сияющей улыбкой на губах, в белом махровом купальном халате, не доходившем ей до колен. В ту же секунду он утратил всякий интерес и к Маргарет Ши, и к своей награде.

- Извини, - пробормотал он, поднимаясь, и пошел прочь, прежде чем огорченная женщина успела ему ответить.

Дженнифер застенчиво улыбнулась ему, когда он подошел и взял из её рук подстилку.

- Извини, что я так поздно, но нужно было написать несколько писем домой. - Зеленые глаза с откровенным восхищением оглядели его фигуру. Боже, какой ты большой!

Чак усмехнулся и, расстелив подстилку на песке, улегся и посмотрел на Дженнифер.

- Ну, присаживайся.

- С кем это ты только что разговаривал? - спросила Дженнифер, укладывая на уголок подстилки плоскую сумочку и полотенце.

Чак мельком глянул в сторону и заметил, что Маргарет Ши собирается уходить. На её лице было написано разочарование и легкое смущение.

- Просто знакомая. Я учил её дочку плавать.

- Правда? - подозрительно проговорила Дженнифер.

Чак собрался было доказывать свою невиновность, но не смог произнести ни слова. Дженнифер развязала пояс своего белого халата и стала снимать его с некоторой свойственной девушкам нерешительностью. Он соскользнул по её обнаженным рукам, и Чак ошарашенно уставился на нее, потрясенный представшим его взору абсолютным совершенством.

- Как он, ничего? - застенчиво спросила она.

- Что?

- Мой купальник. Он не очень вызывающий?

Чак ошеломленно покачал головой.

- Нет... Вовсе нет.

Чем дольше он смотрел на нее, тем более соблазнительной она становилась. Это была маленькая богиня, молодая, чистая и светящаяся, с фигурой, которую, должно быть, создал сам дьявол. Он окинул её взглядом с ног до головы, не в силах скрыть изумление. Ее ножки были безупречной формы, стройные, заманчиво расширяющиеся кверху. Округлые бедра подчеркивались прелестным купальником, а изящная, неправдоподобно тонкая талия делала их ещё более женственными. Пространство между частями её купальника было гладким и упругим, а ребра казались предгорьями, ведущими к вздымающимся грудям совершенной формы, так скромно скрытым маленьким лифчиком. Он смотрел на нее, не отрываясь, и по мере того, как он смотрел, то, что было всего лишь растущим желанием, превращалось в сильную и бурную страсть.

- Как ты думаешь, он не слишком обтягивающий? - спросила Дженнифер, грациозно опуская свое восхитительное тело на подстилку. - У меня такое чувство, что на меня все смотрят.

Чак быстро посмотрел вокруг ревнивым взглядом собственника, словно защищая её и чувствуя, как в нем закипает гнев.

Дженнифер робко улыбнулась.

- Наверное, мне просто кажется.

Она потянулась к сумке и достала крем от загара.

- Боюсь, я не смогу сегодня остаться надолго, Чак. Тетя Элейн ужасно переживает, и я думаю, мне надо быть с ней.

- Что-нибудь случилось?

Дженнифер покачала головой, и её глаза оживились.

- О, нет. Просто некто по имени Макс Сильвестр собирается ненадолго навестить её перед отъездом в Европу. Он её компаньон в каком-то большом деловом предприятии, и она очень беспокоится из-за всего этого. Должно быть, он какой-то важный человек.

- Тебя это вроде бы тоже волнует, - мрачно заметил Чак.

Дженнифер попыталась сдержать эмоции.

- Ну, он, наверное, очень-очень известный и все такое. Я никогда ещё не встречала таких людей.

- Когда он приезжает?

- Завтра, - отозвалась она, намазывая ноги.

Чак взял у неё из рук тюбик.

- Давай дальше я.

Дженнифер мило улыбнулась:

- Давай.

Чак выдавил на ладонь немного жидкого крема и стал втирать в её изящные плечи, сначала осторожно размазав его по теплой спине. Ее плоть на ощупь напоминала мягкий атлас, и он понимал, что лучше бы ему вообще к ней не прикасаться, если он не хочет заработать нервный срыв.

- Чак.

- Что?

Ее голос был робок.

- Ты сердишься на меня за вчерашнее?

- Почему я должен сердиться?

Дженнифер очаровательно покраснела.

- Ну, я ведь сама попросила тебя ещё раз обнять и поцеловать меня, и не должна была тебя так останавливать. Но я ничего не могла поделать. На меня что-то такое нашло, правда.

Чак улыбнулся.

- Все в порядке.

Она потупила взор.

- Я не могла уснуть.

- Мне тоже это не очень-то удалось.

Дженнифер улыбнулась.

- Мне кажется, мы оба были немного не в себе.

- Да, наверное.

- Значит, ты не сердишься?

- Нет.

Она облегченно вздохнула.

- Я рада. Я хочу тебе нравиться.

- Ты мне нравишься, - промямлил он. - В самом деле.

- Чак!

- Да?

Она повернулась и посмотрела на него страстными чистыми глазами. - Ты можешь научить меня кое-каким вещам? Таким, которые я должна знать? Я ведь совершенно не имею понятия, как надо себя вести, и обо всем таком прочем. Если я хочу чего-то достичь в Нью-Йорке, мне надо научиться всему, что знают другие девушки. Ты поможешь мне, Чак? Пожалуйста!

Это было уже слишком. Просто какое-то дьявольское везение. Он постепенно оправился от шока, вызванного её тирадой, и судорожно кивнул, чувствуя, как лоб и ладони покрываются холодным потом.

- Конечно, - хрипло выдавил он. - Конечно же я помогу тебе. Буду только счастлив.

Она благодарно улыбнулась.

- Я знала, что ты не откажешься. Ты такой славный.

Рот Чака был всего в четырех дюймах от её красных губ, когда он услышал предупредительный свист с вышки. Он обернулся и увидел, что Арти Флинн подает ему условный сигнал, означающий, что кто-то из пляжных контролеров делает обход. Он тяжело вздохнул и повернулся к Дженнифер.

- Мне придется вернуться на рабочее место. Тут один из боссов пришел высматривать непорядки.

- Конечно, иди. Я вовсе не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

Чак поднялся.

- Когда будешь уходить, предупреди меня, ладно?

- Обязательно. Обещаю.

Чак бросил последний взгляд на призывный купальник и пошел обратно к вышке. Он забрался наверх и сел рядом с Арти, который с восхищением и любопытством смотрел туда, где сидела Дженнифер. Чак ухмыльнулся.

- Ты там что-то увидел, малыш?

- Ну и куколка! Кто это?

- Моя сестра, так что держись от неё подальше.

Арти с завистью вздохнул.

- Хотел бы я иметь такую сестренку. Тогда я бы ни за что не удрал из дома.

Он принял позу боевой готовности и бдительности, когда контролер появился на их участке пляжа. Чак приветственно помахал дочерна загорелому человеку, и тот одобрительно улыбнулся. Арти смотрел, как он идет к другому спасательному посту.

- Наверное, нам лучше оставаться на месте. Похоже, он собирается ошиваться здесь поблизости весь оставшийся день.

Чак кивнул и посмотрел на Дженнифер. Она лежала на спине с закрытыми глазами, подняв одно колено и положив руку под голову. Чаку казалось, что колено чуть заметно покачивается, и он следил за его движением, чувствуя, как в горле пересыхает.

Полчаса или немного больше проползли мучительно медленно, и наконец Чак занялся в высшей степени греховным делом. Он решительно, с тщательностью врача, составлял план, как именно он будет обучать малышку всему, что ей требовалось знать, если она хотела иметь успех в большом городе. Он понимал, что сначала надо действовать не торопясь, независимо от того, насколько наивной или жаждущей она может казаться. Он не хотел её испугать настолько, что она обратилась бы к другому учителю. Только не теперь, когда сама Судьба так щедро отдавала её в его руки. Это будет нелегко, но он сделает все медленно, уделяя ей все внимание, которого она заслуживает. То, как она прошлым вечером отреагировала на его обьятия, означало, что в её крошечном теле таится много страстности. И вся эта нерастраченная страстность достанется ему.

- Эй, Чак, твоя сестренка уходит.

Чак спрыгнул с вышки, хмуро взглянув на Арти, и поспешил к Дженнифер, которая сворачивала подстилку, уже надев купальный халат, скрывший её фигурку.

- Я провожу тебя домой.

- Ой, не надо. У тебя могут быть неприятности. Все в порядке.

Чак колебался.

- Ладно. Слушай, а как насчет вечера?

Белокурая девчушка улыбнулась.

- Ты уверен, что больше ничем не занят? Я имею в виду, что не хотела бы мешать твей личной жизни.

- Предоставь мне самому беспокоиться о моей личной жизни, ладно? Я заеду за тобой в восемь, о'кей?

Дженнифер кивнула:

- О'кей.

Чак облегченно улыбнулся:

- Тогда до вечера...

Дженнифер улыбнулась в ответ и засеменила к выходу с пляжа.

Чак побрел к воде и сел на покрытые песком и мхом сваи пирса. Вода образовывала воронки вокруг его ног, лицо обдувал легкий бриз. Что-то такое было в этих сине-зеленых глазах, когда она согласилась встретиться с ним вечером, что-то бесспорно многообещающее, и в то же время неуловимо таинственное. Это заставило его подумать, что, может быть, ему не придется медлить, как он собирался. Весьма возможно, что Дженнифер не меньше его стремилась покончить со своей невинностью. И, может быть, она собирается сделать это при первой же возможности.

Он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, оторвал взгляд от полосы прибоя и глубоко засунул руки в карманы штормовки, стараясь не дать разыграться своему воображению. Он увидел знакомую фигуру, направляющуюся к нему от спасательской вышки, и помрачнел. Джуди Трейнор не могла появиться в менее подходящий момент. Прошлый вечер с соблазнительной Дженнифер, как и те короткие мгновения, которые они провели вместе на пляже, сделали его раздражительным и совершенно не готовым сопротивляться опасным чарам жизнерадостной Джуди. Ее блузка была достаточно тонка, чтобы сквозь неё можно было различить бюстгальтер и сочную груглую грудь. Блузка была завязана узлом на животе, а обтягивающие шорты высоко подогнуты на золотистых бедрах. Медовые волосы были собраны сзади в симпатичный короткий хвостик и перевязаны ярким красным кашне, которое очень подходило к её блестящей помаде. Она улыбалась, но её глаза когда она подошла, превратились в щелки.

- Не надо, - брюзгливо проворчал он, досадуя на свою чувствительность к её вызывающе соблазнительному телу.

Джуди тихо засмеялась.

- Не надо что?

- Доставать меня.

Она понимающе улыбнулась.

- В чем дело, Чак? Твоя новая подружка задала тебе жару прошлой ночью? Знаешь, ты был очень невежлив. Ты мог бы по крайней мере представить нас друг другу. Как её зовут? По-моему, я её раньше здесь не встречала.

- Да, не встречала.

- Ты не сказал, как её зовут.

- Матильда.

Джуди очаровательно надулась.

- Я имею право знать, кто моя соперница, разве нет?

Чак криво усмехнулся.

- Соперница? Крошка, у вас разные весовые категории.

Хорошенькая мордашка Джуди потемнела.

- Она не показалась мне такой уж особенной. Так, мышонок как мышонок.

- Не зарывайся. Не стоит искушать судьбу.

Джуди хотела что-то сказать, но, по-видимому, передумала, увидев выражение его лица. Она переступила с ноги на ногу, даже таким ничего не значащим движением умудрившись продемонстрировать все прелести своей фигуры.

- Не сердись на меня, Чак, - проворковала она. - Я не могу не ревновать, когда вижу тебя с другой девушкой. Ты не представляешь, что со мной происходит, когда я воображаю тебя с кем-то другим. - Она дотронулась кончиками пальцев до его колена. - Правда, Чак, я по-настоящему тобой заболела.

- Ну да, это у тебя вроде месячных, - грубо ляпнул сказал Чак.

Джуди обиженно нахмурилась.

- По крайней мере, я не пустозвонка. И не строю из себя тихоню, как некоторые.

- Я просил тебя придержать язык, - в голосе Чака прозвучала неприкрытая угроза. Джуди попятилась.

- Все-таки почему ты с ней возишься? Что в ней такого особенного? Разве ты не понимаешь, что мог бы получить от меня все, что тебе нужно? Честно, Чак, я бы все для тебя сделала, абсолютно все.

Чак вскочил. Его нервы были на пределе.

- Убирайся.

Глаза Джуди метали молнии.

- Я очень часто встречала таких, как она. Крошка Мисс Святая Невинность. Ее наверняка имели гораздо чаще и гораздо разнообразнее, чем...

Гром грянул. Испуганный вопль девушки привлек внимание последних пляжников. Они с интересом смотрели, как Чак сгреб её в охапку и поволок, извивающуюся и брыкающуюся, в воду. Она визжала и лупила его кулаками, но эти слабые удары ничуть не беспокоили его.

- Остынь, - пробормотал он, швыряя Джуди в пенящуюся воду.

Чак повернулся и пошел к берегу, не обращая внимания на её бессвязные вопли ярости и унижения. Злобные угрозы рикошетом отскакивали от его кожи, пока он шел к вышке, где Арти Флинн глядел на него, открыв рот и не веря своим глазам. Чак забрался по лестнице и, скрестив на груди руки, сел на свое место, словно не замечая ошарашенного взгляда коллеги.

Джуди Трейнор, оступаясь, выбралась из воды. Мокрые светлые волосы были в беспорядке разбросаны по сердитому лицу, яркое кашне потерялось, тонкая блузка бесстыдно прилипла к остреньким соскам её крутых грудей, короткие шортики больше напоминали вторую кожу, обтягивая её восхитительные круглые ягодицы. Она в бешенстве шагала к подножию спасательской вышки, задыхаясь и яростно сверкая глазами, не обращая внимания на зевак, которые смеялись или строили ей глазки.

- Ну погоди, - злобно прошипела она, глядя на Чака. - Ты у меня попляшешь! Я ещё посчитаюсь с тобой за это. Вот увидишь.

Чак усмехнулся. Она топнула ногой и ринулась к выходу с пляжа, обрызгивая, ругая и толкая всех, кто попадался ей на пути. Ее выражения больше подошли бы сержанту морской пехоты, нежели смазливой старшекласснице. Один предприимчивый молодой человек протянул ей сухое полотенце, но услышав от неё что-то в ответ, захлопал глазами, покраснел и испуганно ретировался.

Арти Флинн медленно покачал головой.

- Я слыхал о таких фортелях, но это просто отпад.

Чак засмеялся, чувствуя себя немного лучше.

Глава 6.

Когда они выходили из придорожной закусочной в темноту теплой ночи, вслед им звучала музыка. Дженнифер держала его за руку. Пылающие щеки и блестящие глаза делали её ещё более очаровательной, её изящное совершенство почеркивалось высокими каблучками, прелестной яркой юбкой и полупрозрачной блузкой, обтягивающей её кукольные, но в то же время чертовски соблазнительные груди. Чак ощущал их упругость, когда она прижималась к нему, и не сомневался, что этот долгий вечер закончится сладостной кульминацией. Ужин, выпивка, танцы... Все необходимые подготовительные мероприятия... Ступеньки на пути к осуществлению желаний... Испытанный и надежный путь.

- Теперь я знаю, что такое мартини, - хихикнула Дженнифер.

Чак улыбнулся ей, размышляя, не опьянела ли она.

- Смотри не пристрастись. Это медленная смерть.

Дженнифер удовлетворенно вздохнула.

- Я так чудесно провожу время. Я понимаю, что нехорошо позволять тебе тратить на меня такие деньги, но ничего не могу с собой поделать. Все это для меня так ново и так впечатляюще.

Чак отвернулся, ощущая угрызения совести. Он думал о деньгах, которые получил сегодня от Элейн Вольф - очередной гонорар за свидание плюс деньги на дополнительные расходы.

- Тебе придется привыкать к тому, что мужчины будут на тебя тратиться, - произнес он, стараясь увести разговор от своей персоны. - Принимай это как должное.

Дженнифер восхищенно взглянула на него.

- Ты так добр, что учишь меня всему этому.

Чак откашлялся и открыл дверцу машины, разглядывая её, пока она устраивалась на переднем сиденье. Пышная накрахмаленная юбка оставляла открытыми изящные ножки, и он почувствовал, как пересохло в горле, когда позволил себе задержать взгляд на эластичном нейлоновом чулке. Он взял себя в руки, захлопнул дверцу, торопливо сел за руль и завел мотор.

Когда они отъехали со стоянки и направились к пляжу, Дженнифер тесно прижалась к нему, взяв его под руку. Аромат её волос дразнил его, и он крепче сжал руль, раздумывая, не пригласить ли её к себе. Нахмурившись, он обуздал свое нетерпение, понимая, что этот поспешный и дерзкий шаг мог все погубить, спугнув простодушную девушку из ловушки, которую он так тщательно готовил.

- Мы уже едем домой? - сонно пробормотала Дженнифер. Ее голова покоилась у него на плече. - Мне так хорошо.

- Ну, ещё довольно рано, - Чак старался говорить непринужденно. - Я подумал, вдруг ты захочешь немного проветриться после всех этих танцев и коктейлей.

Изящные ресницы Дженнифер робко затрепетали.

- Может быть, мы опять поедем на пляж? Такая прекрасная ночь... И мы будем там совсем одни, - она вспыхнула, пряча лицо.

Чак почувствовал, как у него внутри все напряглось.

- Да, конечно.

Она улыбнулась и уютно примостилась рядом с ним, удовлетворенно замолчав. Не меняя скорости, он пересек мост и спустился на прибрежную дорогу. Его сердце билось громче, чем мотор машины. Он пытался мысленно забежать вперед, к тому, что может произойти, а может и не произойти, когда они приедут в его любимый уголок на пляже. Это было очень приятное занятие, и необходимость вести при этом машину страшно мешала ему.

- Ну вот мы и приехали, - провозгласил он, притормаживая в конце темной улицы. - Там сзади есть покрывало. Можно его взять, чтобы не запачкать песком одежду.

Дженнифер простодушно улыбнулась, нагибаясь, чтобы снять туфли. Чак взял покрывало и чистое полотенце и, вернувшись, в смятении увидел нейлоновые чулки, мягко свисавшие с её руки. Она смущенно поправила юбку и встала, без каблуков похожая по размерам на куклу.

- Я подумала, что чулки тоже лучше снять. Это ничего?

Чак тупо кивнул. Дженнифер взяла его за руку, и они спустились на песчаный берег.

- Чак, ты только посмотри на звезды. Они кажутся такими близкими, как будто их можно достать рукой. Это просто потрясающе, правда?

- Да, потрясающе.

Дженнифер устроилась на покрывале, которое он расстелил на покатой дюне недалеко от воды. Она расправила юбку и обхватила колени руками, глядя в темное небо. Чак сбросил куртку и закурил, не в силах отвести глаз от её сияющего профиля и восхитительных очертаний её тела. Она была похожа на ангела - доверчивая, по-детски наивная, и в тоже время очаровательная, соблазнительная, обольстительная в своей девственной красоте.

Чак успокаивал себя, чувствуя, как растет его желание, и понимая, что он не должен торопить события, если хочет, чтобы все произошло так, как он рассчитывал - нежное и в то же время сладостно полное овладение её чистотой, исчерпывающее наслаждение её сияющим очарованием. Она будет так же робка, как и беззащитна, так же переполнена трепетным ожиданием, как и любопытством, и обращаться с ней надо нежно и деликатно.

- Чак!

- Да?

- Помнишь, ты вчера вечером провожал меня домой и поцеловал?

- Угу.

- Я сказала, что не умею это делать.

- Угу.

Она страстно взглянула на него.

- Как ты думаешь, я научусь? Я хочу сказать, научусь ли я правильно целовать мужчину? Я хочу научиться, честное слово. Я хочу уметь заставить мужчину чувствовать то же, что чувствовала я, когда ты обнимал меня.

- Она облизнула блестящие губы.

- Ты научишь меня, Чак? Прямо сейчас?

Он не помнил, куда делась его сигарета, не помнил, как вдруг вышло, что Дженнифер лежала на покрывале, а он нашептывал ей какие-то глупости. В одно мгновение она оказалась в его объятиях, теплая, мягкая, податливая, и он пил цветочный нектар с её мягких губ. Они медленно раскрылись под нажимом его языка, и девочка вздохнула, одной рукой обнимая его за шею. Она откликнулась на его ласку, и Чак почувствовал вспыхнувшее в нем яростное желание.

- Так было лучше? - тихо спросила она, когда их губы разомкнулись.

- Намного.

- Говори мне, что я должна делать.

- Ничего, - хрипло ответил он, глядя в глаза девушки. - Пока ничего.

Она скромно улыбнулась.

- Я весь вечер ждала, чтобы мы с тобой были так... как сейчас. Я знаю, что неприлично признаваться в этом, но это правда. Мне нравится, как ты меня целуешь.

Он снова поцеловал её. Руки против его воли все крепче сжимали её тело. Он долго трудился над её губами, целую вечность играл с её языком, и она постепенно таяла от удовольствия, нежно гладя маленькими пальчиками его затылок и плечи.

- Я могла бы вечность этим заниматься, - вздохнула она.

Чак немного приподнялся, готовясь к следующему этапу совращения.

- Ты готова ко второму уроку? - улыбнулся он, скользя рукой по её гладкой щеке.

- О, да... Да.

Он ещё раз поцеловал её, ещё глубже, пока она не расслабилась в его руках. Когда он почувствовал, что она полностью погрузилась в свои ощущения, он легко провел пальцами по мягкой тонкой блузке, пока они не достигли того места, где поднималась её очаровательная крепкая грудь. Дженнифер напряглась, её ресницы затрепетали, но он не отпустил её губы. Он осторожно ласкал её, играя острыми сосками, очень рассчитывая на их чувствительность, чтобы уничтожить её колебания.

- Чак, не надо, - выдохнула она, высвобождая губы.

Он нахмурился.

- Тебе не нравится?

Она глубоко вздохнула, её лицо пылало.

- Нравится, но... Но я думаю, что не должна позволять тебе сразу так много. - Она повернула к нему маленькое смущенное личико. - Ты сердишься?

Он откашлялся и сел, чувствуя боль во всем теле.

- Нет, конечно нет.

- Я веду себя, как ребенок?

- Немного.

Она выглядела расстроенной.

- Разве мы не можем просто целоваться?

Чак выдавил из себя улыбку.

- Это не так просто, по крайней мере для меня. Обычно мужчины чувствуют себя несколько разгоряченными после таких поцелуев и... Ну, это трудно объяснить.

- Разгоряченными?

- Угу.

Казалось, она была озадачена, но больше не выглядела расстроенной.

- Если бы мы взяли с собой купальники, мы могли бы немного поплавать и освежиться.

Чак едва сумел скрыть свой восторг.

- Неплохая мысль.

Дженнифер захлопала глазами.

- Я сказала, если бы мы взяли...

- Я прекрасно понял, что ты сказала, - улыбнулся Чак, стараясь не упустить такой великолепный шанс. - В общем-то, это не проблема. Во-первых, здесь вокруг нет никого, кто бы мог видеть, в купальниках мы или без. А во-вторых, даже если бы кто-то был, он все равно ничего не разглядит в темноте.

Дженнифер посмотрела на него в изумлении, потом восторженно хихикнула.

- Ты шутишь?

Он помрачнел, надеясь, что ещё не все потеряно.

- Нисколько.

Она моргнула и залилась краской.

- Ой, я не могу!

Внутри у него все задрожало.

- Черт возьми, ты можешь просто остаться в том, что там у тебя есть под одеждой, если ты так будешь чувствовать себя лучше. Наверное, оно закрывает больше, чем купальник, который был на тебе сегодня днем. - Он видел, что девушка обдумывает его слова, и убеждающе стиснул её крошечную ручку. - Пойдем, в это время вода просто изумительная.

В её глазах было сомнение.

- Ты уверен, что никто не увидит?

- Абсолютно.

Она снова вспыхнула. - Я себя буду чувствовать не в своей тарелке.

- Только на одну минуту.

- Ну...

Чак вскочил на ноги.

- Я пойду к воде и встречу тебя там. Можешь раздеться в полном одиночестве и бежать прямо в воду. А как только окунешься, то напрочь забудешь, есть на тебе купальник или нет.

Дженнифер глубоко вздохнула, соглашаясь на столь дерзкое предложение.

- Хорошо.

- Давай быстрее.

Дженнифер кивнула, поднимая руку к пуговицам своей тонкой блузки. Она казалась слишком смущенной, чтобы встречаться с ним глазами.

- Лучше, если ты встретишь меня в воде, а не на берегу.

Чак засмеялся и пожал плечами.

- Как скажешь.

Он повернулся и побрел по склону дюны вниз к воде. Через десять шагов темнота уже скрыла её из виду. Он ощущал, как разливается тепло в чреслах от приятного предчувствия и поздравлял себя с расторопностью. Если он хотел добиться своего, ему так или иначе пришлось бы решать проблему, как избавиться от одежды. Купание было великолепным предлогом.

Чак был уверен, что добился своего. Он аккуратно сложил одежду и оставил её на безопасном расстоянии от воды, напрягая зрение, чтобы разглядеть её во мраке. Оставшись в одних трусах, он помедлил, затем, усмехнувшись, стянул и их. Вода была холодной, и Чак, войдя по колено, слегка вздрогнул. Набежала волна, и он, задержав дыхание, нырнул в нее, испытав шок, вдохнувший новую жизнь в каждую частичку его тела.

Он поплыл от берега, потом обратно, и, ступив на дно, посмотрел в сторону дюны. Вода больше не холодила его и даже казалась теплее ночного воздуха, овевавшего его плечи и грудь. Он в нетерпении ждал, спрашивая себя, не передумала ли она, и молясь, чтобы этого не случилось. Соленая вода плескалась вокруг него, и он переступил с ноги на ногу, всматриваясь в темноту и остро ощущая свою наготу. Он не соврал ей, когда сказал, что разгорячился. Это было ещё мягко сказано. Он был готов к любви. Полностью готов.

Она словно материализовалась из черноты тихого пляжа, призрачная и легкая, как дымка, маленькая и потрясающе красивая. Сначала, с разделявшего их расстояния Чаку показалось, что на ней ничего нет, но когда она вошла в воду, он разглядел очертания лифчика и трусиков. Они были телесного цвета, лишь чуть темнее её светящейся кожи. Трепеща, он подплыл к ней, не сводя глаз с её невероятно красивого тела.

- Я здесь.

Дженнифер оглянулась, увидела его и быстро нырнула, как будто хотела спрятаться. Она показалась на поверхности чуть дальше, смеясь и слегка задыхаясь, и поплыла короткими аккуратными гребками. Он ухмыльнулся и тоже нырнул, стараясь догнать её под водой. Вынырнув, он увидел, что она все ещё быстро удаляется; её длинные волосы скользили сзади по воде.

- Эй, подожди меня, - позвал он с досадой.

Дженнифер снова нырнула, и он успел заметить, как мелькнули её блестящие ягодицы и изящные ножки. Он ждал, восхищаясь её грациозностью. Она выскочила уже ближе к нему, радостно хохоча.

- Смотри, как я умею плавать.

Чак немного расслабился и побрел туда, где она распласталась на поверхности воды. Свет луны ярко и волнующе отражался от её мокрого тела, и иллюзия обнаженности была так сильна, что он почувствовал, как его кровь загустела и стала горячей. Он размышлял, шокирует ли её то, что он без плавок. Он решил, что пока не стоит торопить события и остановился рядом с ней, но не слишком близко.

Дженнифер лежала на воде, как завороженная, словно не замечая его, подняв лицо к звездам. Чак стоял и смотрел на нее; в нем резко поднимались одновременно желание и благоговение, в то время как глаза наслаждались её красотой, которая так соблазнительно проступала сквозь мокрый бюстгальтер и трусики, больше напоминавшие вторую кожу. Он видел её маленькие соски, очертания треугольничка, темнеющего внизу живота, и сжигавшая его страсть стала такой сильной, какой он ещё никогда не испытывал.

- Как здорово, - вздохнула Дженнифер.

- Угу, здорово, - с трудом произнес Чак.

- Порули мной.

- Что?

- Возьми меня за ноги и порули мной.

- А... Конечно.

Он взял её за ступни и стал толкать по воде. Ступни были такие маленькие, такие теплые, такие изящные, что он мог бы почти все свое вожделение сосредоточить на них, а не на том, что продолжал пожирать глазами. Он неожиданно осознал интересную возможность, которую подсказывали их позы. Его нервы заныли, и в тот же момент им овладело искушение. Ему оставалось только медленно раздвинуть её маленькие ножки, придвинуться поближе, сдвинуть трусики в сторону и...

- Чак.

- А? Что? - встрепенулся он.

- Ты уже когда-нибудь плавал так с другими девушками?

Он замялся.

- Не совсем так.

- Это забавно, правда?

- Да, чертовски забавно.

Дженнифер подняла ресницы и посмотрела на него, скользнув взглядом по своему телу.

- Ой!

Она резко вырвалась, и он быстро взглянул вниз, чтобы убедиться, что вода закрывает его до пояса.

- Что случилось?

Дженнифер уже не лежала на поверхности. Она присела, так что вода доходила ей до подбородка.

- Почему ты не сказал мне? - чуть ли не с бешенством спросила она.

- Не сказал что?

- Что у меня все видно сквозь... сквозь белье?

Чак довольно улыбнулся.

- Честно говоря, я не заметил.

Дженнифер закрыла лицо руками.

- Я просто умираю от стыда.

Он засмеялся.

- Давай я ещё немного тобой порулю, а?

Дженнифер покачала головой, встряхнув своими мокрыми рыжими волосами.

- Нет. Я, наверное, пойду на берег. Я начинаю замерзать.

Веселье Чака улетучилось, и его охватила паника.

- На берег? Но мы только начали.

Он увидел, как Дженнифер пошла в сторону пляжа, и беспомощно поплелся за ней, расстроенный неожиданным поворотом событий.

- Послушай, давай ещё немного поплаваем. Я доведу тебя до пирса. Дженнифер! Эй, подожди!

Она обернулась, стоя по колено в воде, и посмотрела на него. Она собиралась что-то сказать, как вдруг её глаза скользнули вниз и широко раскрылись в немом ужасе. Она стояла с открытым ртом и смотрела на него.

- Ой!

Чак перевел взгляд с её испуганного лица на свою все ещё не остывшую от вожделения плоть и остолбенел, внезапно осознав, в чем дело. Он снова взглянул в её невинные глаза, заставившие его почувствовать себя нелепым и беззащитным, и из его горла вырвался тихий стон отчаяния. Он неуклюже плюхнулся в мелкую воду, ругая себя за то, что не обратил внимания, как далеко прошел за ней к берегу.

- Прости, - слабо пробормотал он, желая лишь одного - чтобы она не смотрела на него так, жалея, что не дал ей больше времени, распалившись от сладострастных фантазий. - Мне правда очень жаль...

Маленькая блондинка в прозрачном белье, казалось, вышла из транса. Она содрогнулась, как от непреодолимого страха, и скрестила перед собой руки. Потом, ещё раз слабо вскрикнув, повернулась и бросилась вверх по мокрому песку в плотную темноту.

Чак сник. Его нервы были вымотаны до предела, тело била дрожь, сознание оцепенело. Он понимал, что, несмотря на все его намерения, вечер, который он так тщательно продумал и спланировал, закончился самым непредвиденным и трагичным образом. Он медленно поднялся из воды, презирая себя и больше всего пульсирующее свидетельство своего вожделения, и жалко поплелся к тому месту, где оставил одежду.

- Черт, - пробормотал он, потирая лицо рукой, не в силах забыть выражение её лица в тот момент, когда она увидела его обнаженным, мокрым и возбужденным. Она заставила его почувствовать себя каким-то уродом, монстром, чудовищем. Какого черта он свалял такого дурака? И какого черта она такая невинная куколка? Не удивительно, что бедная девочка была потрясена!

Он вяло вытерся тенниской и оделся, все время беспокойно вглядываясь в темноту и прислушиваясь к малейшему звуку. Он решил не усугублять её душевные страдания, торопясь появиться перед ней, возможно, в неподходящий для этого момент. Он уже достаточно наломал дров, черт бы его побрал. Он закурил и обнаружил, что сигарета не успокаивает его взвинченные нервы и не снимает боль от неутоленного желания. Он обнаружил также, что, несмотря на купание в холодной воде, его ладони вспотели.

Выждав некоторое время, Чак пошел вверх по темным дюнам. Он слегка согнулся от тупой боли под ложечкой, и каждый шаг напоминал ему о крушении всех его надежд. Он подошел к тому месту, где была расстелена подстилка, и огляделся, не увидев ничего, кроме самой подстилки, мокрого полотенца и своей куртки. Он быстро подобрал их и поспешил на улицу, где стояла машина.

Дженнифер нигде не было.

- Дженнифер!

Тишина. Чак глухо застонал и прислонился к ограде, поняв, что она предпочла вернуться домой пешком, лишь бы не встречаться с ним. Пешком? Черт, она, наверное, бежала всю дорогу. И он не винил её. Бедняжка... Такая прелестная, чистая, красивая... Потрясенная до глубины души, вот так, без предупреждения... Не имея возможности собраться с силами, прежде чем столкнуться лицом к лицу с грубыми фактами жизни...Фактами, над которыми она никогда не переставала размышлять при всей своей наивной страстности.

Господи, что он натворил! Он нашел свои ботинки и носки и надел их, понимая, что идти за ней нет смысла. Ей понадобится время, чтобы оправиться от потрясения. Пройдут недели, прежде чем он сможет вернуть её в нормальное состояние, а может быть, даже месяцы. И вполне вероятно, что ничего уже не исправит. Боль, охватившая все его тело, усиливалась, и он застонал, осознав, что может больше никогда не почувствовать вкус этих мягких губ и прикосновение этих прекрасных грудей, никогда не увидеть эти очаровательные ножки.

Боже...

Глава 7

Чак провел беспокойную, полную изнурительных снов ночь и проснулся с кислым привкусом пива во рту. Тело дрожало от неутоленного желания. Погрузив голову в холодную воду, он вспомнил, как по дороге домой зашел выпить немного пива. Сколько же надо было выхлестать, чтобы в конце концов потерпеть фиаско? Быстро одевшись, он сбежал по лестнице, влез в машину и помчался в аптеку-закусочную, чтобы скорее позвонить.

Экономка сообщила ему, что хозяйка и мисс Дженнифер уехали в город на рандеву с мистером Максом Сильвестром и велели к ужину их не ждать. С упавшим сердцем Чак попросил её передать мисс Дженнифер, что он звонил. Он повесил трубку и подошел к прилавку за чашкой кофе, на ходу вспоминая, как Дженнифер была возбуждена, когда говорила о приезде богатого компаньона Элейн.

Это же надо, у него единственный выходной в неделю, а она уезжает, чтобы засвидетельствовать свое почтение какому-то старому козлу-магнату. Господи, все у него идет наперекосяк. Все.

Чак уныло выполз на залитую солнцем улицу, пытаясь придумать, что же ему теперь делать. Он увидел, как из переполненного автобуса вылезают туристы и тут же спешат на пляж. Мимо него, покачивая бедрами, прошла какая-то бедовая рыжая краля, и, глядя, как двигаются тугие ягодицы, он четко осознал, чего именно ему хочется и насколько сильно.

Перемахнув прямо через борт своего открытого автомобиля, Чак завел мотор и принялся колесить по городу, пытаясь отыскать в памяти хоть какое-нибудь имя, лицо или тело, которое бы в этот ранний час оказалось доступным. Ему было неважно кто - лишь бы у неё было податливое тело, мягкие губы и живой нрав. Он хотел женщину, и немедленно. Вечер с Дженнифер совершенно выбил его из колеи, и Чак крайне болезненно переживал свою неудачу.

Проблема решилась неожиданно, когда он стоял, пережидая светофор. Сразу отлегло от души, настроение улучшилось, а машина в секунду вырулила на обочину.

- Эй! Тебя подвезти?

Маргарет Ши резко остановилась и повернула к нему удивленное лицо. На ней был элегантный, открывавший спину сарафан, достаточно короткий, чтобы видеть манящие ноги в плетеных сандалиях. Ее очаровательное лицо было почти не накрашено, а темные волосы подвязаны лентой. Вертя в руках солнечные очки, она, натянуто улыбаясь, подошла к машине и поздоровалась.

- Запрыгивай.

- Ты не работаешь сегодня?

- Выходной.

- О!

Чак заметил, что её щеки залились румянцем. Чем больше он смотрел на нее, весь вибрируя изнутри от нарастающего желания, тем больше понимал, что это именно то, что ему нужно. Воображение уже подсказывало, как она откидывается на кровати, рассыпав черные волосы по подушке и изогнув длинные ноги в приступе страсти.

- Куда ты идешь? - спросил он, стараясь придать своему взгляду достаточно красноречия.

Она взволнованно облизала губы.

- В универмаг.

- Мэри все ещё гостит у бабушки?

- Да.

Чак распахнул дверь.

- Ну, так что, заходи?

Оглядываясь на уличную толпу, она воспротивилась:

- Мне все же не стоит этого делать. Я хочу сказать, это выглядит, как будто...

- Короче, кончай дергаться. Давай, залазь, - раздраженно сказал Чак, нажимая на газ. Проглотив эту грубость, Маргарет Ши со стыдливо опущенной головой проскользнула в машину. Чак захлопнул дверцу, включил передачу и вывел машину с обочины. Пока они ехали вдоль авеню, хорошенькая домохозяйка прикрывала лицо рукой в надежде спрятаться от уличных зевак.

- Куда мы едем? - робко поинтересовалась она слегка дрогнувшим голосом.

- Ко мне.

Она промолчала, но ярко-красные губы дрожали, и грудь вздымалась в квадратном вырезе лифа, как будто ей стало трудно дышать. Всю дорогу, пока они ехали к гаражу, она держалась от Чака на порядочном расстоянии. Там, ожидая его у лестницы, она тревожно озиралась по сторонам, пока он, появившись из-за машины, не взял её за руку.

Когда он вел её перед собой по деревянным ступеням, он чувствовал, как с каждым шагом у неё все больше подкашиваются ноги.

Чак распахнул перед ней дверь.

- Заходи.

Она заколебалась, увидев, какой беспорядок царил в огромной комнате: раскиданная одежда, смятая постель, пустые банки из-под пива.

- Ты считаешь, это нормально? - испуганно спросила она, стоя в дверях. Чак завел её внутрь и закрыл дверь. С улыбкой повернувшись к ней, он сказал:

- Это всего лишь навсего мужское логово.

Она судорожно сглотнула и отвернулась в поисках местечка, куда можно пристроиться. Единственный стул был завален газетами и шмотьем. Остальную часть комнаты занимала кровать.

- Я ненадолго, - тихо и напряженно сказала она, заметно стесняясь.

Чак подошел поближе и, заглядывая ей в лицо, накрыл ладонями её руки.

- Кто кого дурит? - прошептал он и с силой прижал свой рот к её приоткрытым губам. Они были свежие и мягкие, почти такие же, как у Дженнифер, но все же не совсем. В её дыхании был легкий привкус зубной пасты, который пряно пощипывал его губы, когда он ласкал языком её рот.

Женщина задрожала и отпрянула от него, её лицо покраснело, а глаза блестели.

- Чак, пожалуйста.

- Пожалуйста, что?

Она прикусила губу.

- Не накидывайся так сразу.

Почувствовав охватившую его решимость, непреклонность и уверенность в себе, Чак засмеялся. Теперь он понял, насколько сильно её хочет, насколько сильно его хочет она, понял, что то строение, которое он возводил по кирпичику целые два года, стремясь к этому мигу, наконец, увенчается достойным куполом, что бы она ни говорила.

- Тебя что-то беспокоит? - спросил он.

Маргарет растерянно пожала плечами и присела на край кровати, плотно сжав ноги.

- Я до сих пор не уверена, что хочу этого.

Чак насмешливо улыбнулся.

- Я знаю, чего ты хочешь. Я точно знаю, чего ты хочешь.

Он подошел и наклонился к самому её уху, приникнув губами к шелку темных волос, и принялся нежно гладить её обнаженные руки своими огромными ладонями, в самых непристойных выражениях нашептывая, что и как он собирается с ней сделать. Маргарет Ши поначалу была ошарашена, но вскоре расслабилась и стала с жадностью внимать каждому его слову, содрогаясь всем телом с каждой новой фразой, каждым крамольным обещанием.

Когда Чак поднялся, желание просто кипело у него внутри.

- Ты ещё хочешь говорить об этом или уже готова сделать то, зачем сюда пришла?

Женщина беспомощно всхлипнула и обеими руками закрыла лицо.

- У меня такая дурацкая странность, - сказала она жалобно, - я знаю, что это ужасно, но ничего не могу с собой поделать. Я хочу, чтобы кто-нибудь смотрел на меня, желал меня и говорил мне, какая я красивая. Я хочу перестать чувствовать, что высыхаю изнутри. Я хочу понять, что это значит, быть любимой, по-настоящему любимой.

Чак проникся сильным сочувствием к ней. Он словно сам ощутил, как нарушены все связи, разбиты все надежды в этом молодом теле, увидел эти её монотонные совокупления с мужем, лишенным всякого воображения и вечно усталым.

- Но то, о чем ты говоришь, не имеет отношения к любви, - сказал он твердо, - не имеет ничего общего с любовью.

Маргарет Ши подняла заплаканное лицо.

- Да, я знаю, но... я хочу представлять себе, что любовь есть, - она перевела дыхание и умоляюще взглянула на него. - Я видела, как они приходили к тебе, все эти молоденькие девицы, - продолжала она, - я видела, как они смотрели на тебя и как ты смотрел на них. Я могла бы сказать, сколько их было у тебя и со сколькими не получилось. Вот этого я хочу, Чак. Я хочу быть одной из них. Я хочу такой любви. Снова почувствовать себя молодой, просто подружкой парня со спасательной станции... такого, как ты.

Чак схватил её за руки и приподнял с кровати. Желание его было теперь таким сильным, что он не мог больше терпеть промедления и уже забыл о её просьбе избежать сходства с супружеским долгом.

- Мы теряем время, - пробубнил он, силой прижав её руки по швам и дав понять, чтоб они там оставались.

Маргарет Ши вздрогнула и закрыла глаза, а он стал расстегивать её летнее платье. Она опустила плечи, усыпанные мелкими веснушками и, когда Чак, расстегнув последнюю пуговицу, стащил с неё сарафан, колени её плотно сжались. Она носила скромный бюстгальтер и короткую нижнюю юбку, под которой проглядывали трусики, и все это было нежно-розоватого цвета.

- Пожалуйста, Чак, - прошептала она, вся дрожа, когда он подцепил пальцами резинку нижней юбки и, ослабив её, потащил вниз по сочным бедрам, - не спеши. Будь со мной ласков. Обними меня. Поцелуй меня. Разговаривай со мной.

Но лишь увидев распаленное тело, он сгреб его и притянул, зажав своим ртом умоляющие губы. Маргарет не замечала своего шумного дыхания, её бедра качнулись вперед, а руки крепко обвили его шею. Этим горячим порывом она ещё больше раззадорила Чака. Застежка лифчика щелкнула под умелыми пальцами, и Маргарет глухо застонала, теснее прижимаясь к нему, словно пытаясь спрятать обнажившиеся груди от его жадного взора.

Чаку, напротив, не терпелось увидеть её раздетой, и он сильным движением отодвинул Маргарет на расстояние вытянутой руки.

Она отвернула голову с темными волосами, лифчик соскользнул на пол, и из-под него упруго вынырнули груди. Сложив ладонь чашечкой, Чак накрыл ею один из торчащих холмиков, словно хотел измерить объем, но вдруг так сильно стиснул его, что у Маргарет перехватило дыхание.

- Не надо так грубо, - попросила она, не поворачивая лица, - будь понежнее.

Чак поцеловал её в шею, у горла, голова её запрокинулась, а его губы соскользнули вниз, на упругие груди. Целым шквалом жадных поцелуев он покрыл её соски, отчего они стали твердыми, острыми и влажными, и сам откинулся назад, чтобы полюбоваться результатом.

- Скажи мне теперь, чего хочешь, - хрипло сказал он, желая именно от неё услышать слова об этом, чтобы она сама предложила ему это, оценив его страсть.

До боли вцепив пальцы в мякоть округлых бедер, Маргарет всхлипывала, и её голые груди вздрагивали в такт рыданиям, от которых сотрясалось все её прекрасное тело. Голос стал чужим и резким.

- Я хочу быть любимой, - надрывно прошептала она, - я хочу испытать то, чего никогда не испытывала. Я хочу, чтобы мужчина говорил со мной, когда делает все это. Я хочу знать, что он чувствует и думает... - внезапно она словно устала говорить, и было видно, как она бледна, особенно на фоне темных волос, обрамлявших её лицо.

- Я хочу всего, Чак. Всего, что только можно.

Чак, хрипло захохотав, грубо толкнул её в сторону кровати, а затем повалил. Прижимая её локтем, он сказал:

- Черт возьми, открой глаза!

Маргарет подняла ресницы. Пока он стягивал с неё трусики, она лежала, облизывая пересохшие губы. Оставшись нагой, она скрестила ноги, согнув одну из них в колене, но Чак резким движением отвел её в сторону. Маргарет вскрикнула и залилась краской, однако, пристальный взгляд Чака, направленный прямо т у д а, наполнил её горячим предвкушением.

- Скажи мне, что я красивая, - попросила она, глядя на него снизу вверх.

Чак улыбнулся и выпрямился, чтобы раздеться самому.

- Ты красивая, - лениво бросил он, отшвырнув рубашку и принимаясь стягивать брюки. Затоптав их под ноги, он быстро избавился от трусиков, повернулся и предстал прямо перед ней, во всей грубой мужской красоте.

Увидев его огромный округлый член, увенчанный разбухшей от желания розовой головкой, Маргарет Ши уже не могла оторваться. Ее ровный живот поднимался в такт частому дыханию, бедра невольно терлись о простыню, а темные глаза глядели мутно и воспаленно.

- Боже мой, если бы ты знал, как я долго этого ждала, - хрипло прошептала она, не в силах отвести взгляд от мощного члена Чака, столбом вздымавшегося прямо перед её глазами. - Если бы ты только знал...

Весь голод неутоленных желаний отразился на её прекрасном лице, Чак был буквально поражен этим. Он вспомнил вдруг, по контрасту, лицо Дженнифер, растянутое в скучающем зевке, и, надо сказать, сравнение ещё больше подогрело его страсть, заставив броситься к голой женщине и издать звук, похожий на рычание зверя.

- Чак, поцелуй меня, пожалуйста... он никогда не целует меня... пожалуйста...

- Заткнись.

- Пожалуйста, Чак, подожди немножко. Поговори со мной.

Чак склонился над ней и принялся изучать её наготу, не пропуская ни одной веснушки на бледной коже, рассматривая темные кольца сосков. Ее тело могло быть изящнее и красивее, но ему сейчас подошло бы любое, лишь бы крутилось и извивалось под ним. Сместившись вниз, он поцеловал её плоский живот, и женщина тут же отозвалась, вздрогнув всем существом. Голова её заметалась по мятой простыне, а руки настойчиво притягивали Чака, пытаясь вырвать у него ещё более сокровенный поцелуй.

Чак собирался продолжить ласки, понимая, что именно это ей нужно, но было уже поздно. Желание готово было взорваться в нем, и он не мог больше думать ни о ком и ни о чем, кроме себя. Вскочив, он раздвинул в сторону её бедра и стал суетливо пристраиваться старым, как мир, способом.

Маргарет Ши открыла глаза и сжалась.

- Нет! Еще рано!

Чак оставил её страстный протест без внимания и с силой вонзил своего трепещущего от нетерпения зверя в сокровенное логово, предназначенное для него самой матушкой-природой. С хриплым стоном женщина изогнулась, и вот уже все её гибкое стройное тело тряслось и раскачивалось под его бешеным натиском. Ее плач перешел в низкий протяжный вой, совершенно потонувший в скрипучей симфонии кроватных пружин. Она задыхалась, извиваясь под ним, пыталась неуклюже брыкаться, натужно корчилась, разрываясь между возбуждением и недоверием.

Чак суетился и дрожал, как нашкодивший щенок. Он понимал, что должен протянуть время, напрячь все силы и не дать плодам своего торжества появиться до срока - но это было невозможно. Он чувствовал свое бессилие перед напором насыщающейся чувственности, и поэтому конец наступил сам по себе, без его позволения. Выплеск его страсти был бурным, стремительным и чересчур поспешным.

Оторвавшись от нее, Чак бессильно рухнул ничком на сбитую постель, до отвращения злой на Маргарет и на себя. Он проклинал столь внезапный конец, да и весь акт, принесший ему одно разочарование. Она была отвратительна. Даже школьницы, с которыми он спал, были в сто раз способнее. Вся эта болтовня, дерганье и вихлянье, и все невпопад - такая тягомотина. Это же надо - потерять два года... два года заигрывать с ней... да, можно было догадаться.

Маргарет Ши тихо плакала. Чак повернулся к ней:

- Что случилось?

- Я думала, ты другой, - глухо сказала она, отвернувшись от него и оставив его взору лишь гладкую спину под черными волосами и матовые ягодицы. - Я думала, ты из тех, кто способен показать, как это должно быть, - она шмыгнула носом, а ты такой же, как он. Совершенно такой же. Вы только пользуетесь нами.

Чак нахмурился, начиная чувствовать вину.

- Послушай, я никогда не говорил, что я как-то там...

- Почему вы не думаете ни о ком, кроме себя? Ну почему мужчина не может дождаться... - она запнулась и вновь заплакала.

Чак ощутил презрение к самому себе и с горечью подумал, что не только он возмущен ею, но и она им. Выругавшись себе под нос, он протянул руку и дотронулся до её плеча.

- Послушай, прости меня, давай немножко отдохнем и ...

Она вырвалась от него и привстала, потянувшись за одеждой.

- Мне надо домой. Мне ещё нужно в магазин и... и... в общем, позвонить дочке.

Чак смотрел, как она путалась в трусиках, а потом шагнула в нижнюю юбку. Он молчал, потому что не знал, что сказать, чтобы поправить случившееся. Ее тяжелые груди с темными сосками упруго качнулись, когда она нагнулась за лифчиком, и он зажмурился и в отчаянии замотал головой. Что за фигня творится с ним в последнее время? Все, за что бы он ни взялся, выходит боком. Дженнифер. Теперь Маргарет. Что все это значит?

Маргарет застегнула лифчик. Чак сполз с кровати и сказал:

- Я отвезу тебя домой.

Маргарет Ши наклонилась за платьем, лежащим в куче тряпья на полу.

- Я бы этого не хотела, - процедила она, поворачиваясь к нему спиной. - Нас могут увидеть вместе.

Чак вдруг заметил у неё на ногах плетеные сандалии. Наверное, она не снимала их все это время, пока он грубо и эгоистично пользовался ею. Он нахмурился, проклиная себя, и потянулся к мятой пачке сигарет.

- Послушай, то, что сейчас было... ну, это не всегда так. На меня что-то нашло, как будто мозги вдруг отказали.

Маргарет поправляла волосы, пытаясь восстановить прическу.

- Ни к чему оправдываться.

- Просто я не хочу, чтобы ты думала, что...

Но черноволосая красотка уже направилась к двери.

- До свидания, Чак.

- Ну, пока, - угрюмо кивнул он.

Она помедлила, борясь с желанием ещё раз взглянуть на его обнаженное тело.

- Я надеюсь, ты не рассчитываешь, что я... что я вновь повторю свою ошибку.

Чак понял, что она хотела этим сказать, это было написано у неё на лице. Она допустила ошибку и теперь опасалась последствий. Она боялась, что он снова начнет приставать к ней на пляже, как это случалось раньше, и тем самым причинит неудобство. Он мог также намекнуть её вечно занятому супругу, как развлекается его жена, пока он вкалывает на своей нелегкой службе.

Чак выпустил облачко дыма.

- Ты можешь не волноваться на этот счет. Я больше тебя не побеспокою.

Это, кажется, обнадежило её.

- Спасибо.

Она ещё раз кинула быстрый взгляд на его мощное мускулистое тело, и Чаку почудилось, что в её темных глазах промелькнуло разочарование. Дверь открылась, впустив солнечный свет, и она ушла, а Чак остался сидеть, слушая, как стучат её плетеные сандалии по деревянным ступеням.

Разочарование. Она разочаровалась в нем. Что же, черт возьми, с ним творится?

Глава 8

Остаток дня Чак провел, грызя ногти и истязая себя самокопанием, а ближе к вечеру наконец выбрался поужинать. Гамбургер показался ему дурацким, пиво было теплое, и даже сигарета никуда не годилась. Встав из-за стола, он направился в телефонную будку и набрал ставший теперь таким знакомым номер Элейн Вольф. К его радости и удивлению он услышал чуть сиплый голос пухленькой вдовушки.

- Элейн? Это Чак.

- О, Чак, как хорошо, что ты позвонил.

Гримаса нетерпения исказила его лицо.

- Где тебя носило весь день, черт возьми? Ну ладно. Дженнифер дома?

Элейн хрипло засмеялась.

- Прости, мой сладкий, но твой внезапный интерес к моей племяннице трудно не счесть забавным. Иной раз все так неожиданно поворачивается, правда?

Чак поморщился.

- Послушай, так дома она или нет?

- Боюсь, что нет, киска моя.

Он весь напрягся.

- Где она?

- Если честно, не имею ни малейшего представления. Когда я уходила, Макс Сильвестр планировал показать ей все лучшие ночные клубы. Похоже, наша юная провинциалочка из Айовы очаровала этого старого развратника. Он буквально настоял на том, что пока он здесь, то должен показать ей Нью-Йорк.

Чака охватило смятение.

- И ты оставила её с ним?

Элейн нетерпеливо вздохнула.

- Отдохни, любовничек. Макс Сильвестр переимел самые сливки на двух континентах. Я уверена, он просто забавляется наивной восторженностью Дженнифер.

- Я надеюсь, ты соображаешь, что делаешь?

Элейн засмеялась.

- Между прочим, я как раз собиралась кое-что делать, когда раздался твой звонок. Тут Карлос рядом со мной, он такие кошмарные вещи вытворяет с моими сись... короче, ты представляешь картинку? Надеюсь, не обидишься, если скажу тебе "чао-какао" и вернусь к любимому занятию?

Чак нахмурился и тяжело вздохнул.

- Конечно, давайте - полный вперед. Передай Дженнифер, что я звонил и завтра позвоню опять. Хорошо?

- Непременно, моя прелесть.

Чак повесил трубку и вышел на улицу. Он поехал обратно к себе, так как не был расположен видеть кого бы то ни было. Макс Сильвестр. Сливки с двух континентов. Дженнифер, она ведь сама невинность, она только безумно хочет всем нравиться, и она так впечатлительна! Неужели Элейн не понимает, что, проводя время в такой легкомысленной компании, девочка играет с огнем? А может Элейн несет чушь насчет интереса Сильвестра к Дженнифер? Есть же у него глаза.

Припарковав машину, Чак взобрался по лестнице на свой чердак. Достав из холодильника банку холодного пива, он продырявил её и опрокинул себе в рот.

Стук в дверь так внезапно вывел его из хмурой задумчивости, что, бросившись открывать, он чуть не сбил торшер. А вдруг это она - послала Сильвестра подальше и вернулась к нему? Может, этот ублюдок домогался её, и теперь она нервничает? Чак рывком распахнул дверь.

В полутьме стояла Джуди Трейнор и улыбалась своей нагловатой улыбкой. Ее волосы были собраны на затылке в "хвостик", а стильная фигурка обтянута со всем бесстыдством брючками "тореадор" и прозрачной блузкой.

- Привет, Чак, - ласково промурлыкала она.

- Какого черта тебе тут надо? - рявкнул он.

Глаза её гневно вспыхнули.

- Я хочу поговорить с тобой, и в твоих интересах пригласить меня войти.

В том, как она это сказала, было что-то, заставившее Чака сменить гнев на милость. Хмуро взглянув на нее, он нехотя сделал шаг, чтобы пропустить её внутрь.

Вертлявой девчонке того и надо было, и с самодовольной улыбкой она прошла, призывно покачивая бедрами в тесных брючках, под которыми явно не было трусиков.

- Ну, - обиженно сказала она, остановившись в центре комнаты, когда он закрыл дверь, - ты даже не сказал, что рад меня видеть.

- Не стоит обращать внимания на шутки, не бери в голову.

- Мог бы, по крайней мере, предложить мне выпить, - ядовито улыбнулась она.

- Я только что допил последнее пиво, - нервно сказал он, не скрывая нетерпения. - Давай, выкладывай, что там у тебя. А если нечего сказать, то катись отсюда.

Улыбка тут же исчезла с её лица, зеленые глаза сузились, и, гордо выпятив грудь, так, что она чуть не вывалилась из выреза блузки, Джуди сказала:

- Ты ведь извинишься за то, что так разговариваешь со мной. И извинишься за многое другое, например, за то, что вчера бросил меня в воду на глазах у всего пляжа.

Чак устало вздохнул.

- Хорошо, я извиняюсь. Удовлетворена?

- Так просто?

- Тебе в письменном виде или как?

Джуди посмотрела ему в глаза.

- У тебя неприятности, Чак Ланьер. Большие неприятности.

- О чем это ты? - нахмурился он.

Она злобно ухмыльнулась.

- Иду я сегодня по улице, смотрю, а ты везешь подружку. Пока я сюда дотопала, ты уже завел её к себе. Я немного подождала. Совсем немного. Потом пришлось идти домой.

У Чака все внутри оборвалось.

- И что?

Джуди хихикнула.

- Ну и как она, Чак? Стоит она тех неприятностей, в которые ты из-за неё можешь влипнуть? Кстати, у тебя первый раз с ней... или вы развлекаетесь уже все лето?

Собрав все силы, он попытался скрыть охватившую его панику.

- Ты произносишь много слов, малявка, но ещё ничего толкового не сказала.

Голос Джуди хлестнул его, как бич.

- Я знаю, кто она, Чак. И, что ещё важнее, знаю, кто её муж. Так-то вот. Я думаю, ему не понравится, когда он обнаружит, что делается у него за спиной. Я даже не удивлюсь, если он захочет тебя пристрелить.

Чака прошиб холодный пот.

- Тебе-то зачем это нужно? - процедил он.

Джуди улыбнулась и нанесла очередной удар:

- Я возвращаю должок. А долг, как известно, платежом красен.

Чак облизнул пересохшие губы и пожалел, что кончилось пиво; без него мозги, казалось, расплавились.

- Джуди, послушай, я готов поклясться, что ничего такого не было. Она не из тех женщин, которые крутят романы на стороне.

Юная блондинка расхохоталась во все горло:

- Да, конечно, конечно. Я понимаю, она приходила, чтобы ты научил её плавать. Какой стиль вы изучали, Чак? Кроль или, может быть, брасс? А, она просто спрашивала твоего совета, как ей отучить дочку сосать пальчик, да? Ты это скажешь её мужу, когда он заявится к тебе с пушкой?

Чак утер пот с лица.

- Ну, хорошо, хорошо, твоя взяла. Чего ты хочешь?

- А кто тебе сказал, что я чего-то хочу?

Он ухмыльнулся.

- Но ведь ты же зачем-то пришла?

Юная особа пожала плечами и вальяжно прошлась по комнате, трогая все подряд.

- По правде говоря, я сама удивляюсь, почему была так мила, что не побежала сразу рассказывать все её мужу, а зачем-то дала тебе возможность... попытаться отговорить меня от этого.

Чак понял, к чему клонит юная шантажистка, и тут же решил, что это достаточно дешевая плата за её молчание. Скроив некое подобие улыбки, он подкатил к ней:

- Ведь ты моя девочка...

Джуди сердито отстранилась и сказала с вызовом:

- Ты не думай, что это будет так просто. Я не собираюсь прощать тебе твои выходки, пока не позабавлюсь всласть.

- Позабавишься? - не понял Чак.

Джуди загадочно улыбнулась.

- По высшему классу.

Он покачал головой.

- Не понимаю.

Повернувшись к нему спиной, Джуди медленно подошла к огромной кровати и взглянула на него через плечо. Она улыбалась, но в глазах её виднелся лишь холодный расчет.

- Я заставлю тебя заплатить за каждую обиду по очереди. А начать я советую с хорошего обращения. Исключительно хорошего. Ты по-прежнему не понимаешь?

Чак тяжело вздохнул, когда до него, наконец, дошло. Он с трудом сдерживался, чтобы не подойти и не смазать по физиономии этой маленькой сучке, но подобный шаг был бы ошибкой. Большой ошибкой. Она загнала его в угол, и он это понимал.

Джуди посмотрела на него.

- Ну так что? Выбирай: или я ухожу или остаюсь.

- Остаешься, - проворчал он.

- Добавь "пожалуйста".

- Пожалуйста.

- Теперь все целиком.

Чак заскрипел зубами от злости.

- Пожалуйста, останься, Джуди.

- Вот так-то лучше, - улыбнулась она.

Они помолчали. Чак глубоко вздохнул и, облизнув губы, спросил:

- Что теперь?

Девица притворно опустила глазки.

- Я считаю, надо задернуть шторы. Ведь мы не хотим, чтобы соседи нас увидели, правда?

Чак послушно задернул занавески на окнах, тщетно борясь с охватившим его холодом. Он попытался уговорить себя, что делает это ради Маргарет, защищает её часть, но в глубине души сознавал, что им движет только инстинкт самосохранения. Фараон - это всегда фараон, а патрульный полицейский Ши производил впечатление довольно гнусного типа.

Зашторив последнее окно, он обернулся и увидел, что Джуди смотрит на него с угрюмой решимостью.

- Ну, ладно, что дальше? - спросил он.

- Что-то ты не особенно горишь желанием, - проворчала она с некоторой обидой.

- А я разве должен?

- С другими обычно случается.

Джуди была права, и он прекрасно это понимал. Заниматься любовью с очень хорошенькой и очень юной девицей вовсе не было мрачной перспективой, но его это сейчас не прельщало. Возможно, проблема была в том, что его вынуждали делать это против своей воли, к тому же выполняя все капризы и прихоти, а может, он не мог отделаться от мысли, что Дженнифер отправилась в город с этим высокопоставленным ловеласом. Неважно почему, но ясно было одно: он ничего не ощущал, ну просто ни черта.

Кажется, Джуди все больше увлекала эта ситуация - щеки её начинали пылать, глаза заблестели.

- Ты можешь начать хорошо обращаться со мной, сняв с меня одежду. Не делай больше ничего, только раздевай, понял? Я тебе скажу, когда можно будет заняться чем-то другим.

Чак пересилил себя и подошел к ней. Стараясь не реагировать на её насмешливую улыбку, он стянул блузку с её высоких торчащих грудей. Джуди лениво приподняла руки, позволяя ему снять её полностью. Он потянулся к застежкам белого бюстгальтера, который едва не лопался, пытаясь удержать внутри бушующую плоть её юных грудей. Освободившись из плена, они гордо прыгнули и задрожали под собственной тяжестью, что вызвало у Джуди хвастливый смешок.

Она нарочно стояла не двигаясь, заставляя его обходить её, чтобы стянуть бретельки с кистей рук. Обнаженная грудь манила чарующей игрой белого с загорелым, а розовые соски призывно подпрыгивали с каждым её вздохом. Кажется, Джуди была так довольна завоеванным вниманием, что старалась выпятить грудь ещё больше, намеренно вдыхая глубже обычного.

Сделав усилие над собой, Чак ещё раз обошел её и нагнулся, чтобы расстегнуть "молнию" на её брючках. Как он и подозревал, трусиков Джуди не носила, и, когда ему открылись во всем блеске её выпуклые ягодицы, самообладание окончательно покинуло его. Теперь он уже не мог отрицать, что и сам увлечен этой странной игрой. Упругое свежее тело, пахнущее цветочным мылом, вызывало в нем дрожь разбуженного желания.

Сняв с неё плоские сандалии, он донизу стянул брючки, обнажив стройные ноги. Джуди стояла перед ним совсем голая, кожа матово блестела под яркой лампой, волосы ласкали гладкую спину, а груди горделиво торчали, словно бросая Чаку задорный вызов. Он чувствовал, как внутри нарастает проклятое вожделение, и сознавал, насколько было бы легче, если бы он мог оставаться безучастным.

- Теперь можешь приготовить мне постель, - властно сказала Джуди. Лицо её полыхало, выдавая удовольствие и возбуждение.

Чак стянул покрывало и взбил подушки.

- Пойдет?

Она наклонила голову, будто не была уверена, что это её устраивает. Чаку хотелось залепить ей оплеуху. Поеживаясь, Джуди залезла в самую середину постели и живописно расположилась там, тщательно проследив, чтобы обе подушки находились у неё под головой, а тело приняло самую удобную позу. Одно колено было приподнято и отведено в сторону, а рука обвила белокурую головку, и все для того, чтобы гордо продемонстрировать ему, от чего он отказывался аж с позапрошлого лета.

- А теперь, если ты не против, я бы выкурила сигаретку.

Чак вытянул одну штуку из пачки.

- Раскури мне её.

Он чиркнул спичкой, сделал затяжку и протянул сигарету ей, стараясь не задерживаться взглядом на бело-загорелых грудях и мягкого светлого пушка внизу впалого живота.

- Что-нибудь еще, ваше высочество? - спросил он, тщетно пытаясь говорить спокойно.

Улыбаясь влажными от возбуждения губами, Джуди выдохнула дым Чаку в лицо.

- Спасибо, не сейчас. Я думаю, тебе пора тоже скинуть одежку.

Чак кивнул и начал раздеваться, уже дрожа от предвкушения. Если она и была сучкой, то очень соблазнительной. А может быть, в конце концов, не так и плохо нарушить заведенный порядок? Может, он совершал ошибку, играя в жестокого любовника, заставляющего прыгать через кольцо всех своих девок? Кроме Дженнифер, конечно.

Раздевшись и пошвыряв одежду на ближайший стул, Чак вдруг заметил, что Джуди перестала улыбаться. Взгляд выдавал в ней ненасытную жажду страсти, а главное, тайное желание, чтобы эта страсть была разделенной. Облизнув губы и слегка опустив глянцевые ресницы, она медленно развела в стороны ноги. Со скрытой улыбкой, Чак подошел к кровати, чувствуя, что к нему вернулась доля былой уверенности.

- Ты уверена, что хочешь именно этого? - тихо спросил он, глядя на неё сверху вниз и стараясь напомнить о её обещании призвать его к расплате за оскорбление её женского достоинства.

- Очень даже, - подмигнула она, возвращая его к реальности. - Погаси, - она протянула ему недокуренную сигарету.

Чак взял окурок и раздавил в пепельнице. Джуди кашлянула. Глаза её разгорелись, губы дрожали, соски казались набухшими и затвердевшими.

- Ну вот, - прошептала она, силясь скрыть нетерпение, - теперь можешь начать. Ты знаешь, чего я от тебя хочу.

Чак присел возле её обнаженного тела.

- Да, знаю.

Она сглотнула, и он заметил, что пальцы её крепко вцепились в подушку над головой.

- Не спеши.

Он потянулся было к выключателю, но она поймала его руку и глазами показала, что хочет, чтобы все осталось так же. Пожав плечами, он вновь взглянул на её золотистое тело. Едва касаясь, он провел пальцами снизу вверх по её бедру, от чего она дернулась. Тогда он повторил это движение, а другой рукой нежно погладил округлую грудь.

Джуди сильнее вжалась в мягкую постель и зажмурилась.

- Да, - выдохнула она, - вот так... медленно... еле касайся...

Он продолжал забавляться с её телом, стараясь поддразнивать её. Розовые губы напряглись от его умелых бурных ласк, а теплые бедра размякли и раскрылись во всю ширь, словно приглашая закончить сокровенные скитания в тайной пещерке между ними. Почувствовав, что она уже достаточно возбуждена, Чак прижался губами к нежному соску её юной груди. Погладив его языком, Чак легонько укусил его и в тот же миг с губ Джужи слетел приглушенный стон. Чак, уже уверенный в себе, продолжил свои ласки, искусно дразня её внезапными паузами.

Джуди похотливо извивалась, её бедра чувственно двигались в сладостном немом томлении, и Чак вспомнил, как прошлым летом овладел ею на пляже. Он не успел даже глазом моргнуть, как Джуди уже дошла до полного исступления, стонала и металась, требуя от него срочного завершения акта. Не успел он подумать об этом, как услышал протяжный низкий стон и почувствовал на себе её сильные руки.

- Пора... Пора...

Он попытался сопротивляться и слезть с нее, но её пальцы безжалостно вцепились ему в волосы, не давая увильнуть от очередного приказа. С тяжелым вздохом он подчинился неизбежному.

Гибкое молодое тело Джуди, изогнувшись, подалось вверх, и комната наполнилась стонами. Бедра поднимались и опускались, а пальцы без устали подгоняли его, заставляя трудиться на совесть, чтобы удовлетворить её неистовые потребности. Наконец, она вскрикнула, и тело её трижды дернулось, однако пальцы все не отпускали его волос. Это длилось до тех пор, пока её тело не пробил последний, и самый сильный спазм.

Чак скатился с неё и отполз к краю кровати, пытаясь восстановить дыхание и унять дрожь во всем теле. Он чувствовал странную смесь облегчения и разочарования. Рывком сев на кровати, он нащупал сигаретную пачку, и рука его так же дрожала, как вчера вечером с Дженнифер. Глубоко втянув в легкие дым, он подержал его внутри, а затем медленно выпустил, лишь раскрыв губы.

- Чак?

Он ощутил легкое прикосновение к спине и повернулся, чтобы посмотреть, как она лежит - обнаженная, вялая и измученная. В прозрачных зеленых глазах была нежность, а на розовых губах играла улыбка. Он ухмыльнулся, узнав знакомые симптомы.

- Ну?

- Прости меня.

- Ну, конечно, - кивнул он.

Она подползла поближе и, обхватив его рукой за талию, положила голову ему на колени.

- Я не шучу, правда. Прости. Мне жутко стыдно, что я так себя вела. Болтала всякую чушь, что устрою тебе неприятности... В общем, извини.

Она вздохнула, прижалась губами к его бедру, игриво лизнула поникший член, а затем, взглянув на него, продолжала:

- Я бы ни за что не сделала этого, правда. Я люблю тебя. И всегда любила, и буду. Не сердись на меня, пожалуйста. Прошу тебя.

Чаку хотелось смеяться. Пока он держал её в узде, можно было не беспокоиться, что она проболтается мужу Маргарет.

- Не забудь об этом, - улыбнулся он, ероша ей волосы, - как говорится, в любви и на войне все средства хороши.

Джуди радостно стиснула рукой его уставшего воина и потерлась о тело Чака влажной упругой грудью.

- О, Чак, милый...

Он выпустил струйку дыма.

- Не гони лошадей, ладно? Я ещё немного не в себе.

Джуди игриво стрельнула глазами и хихикнула:

- Оно и видно.

- Не смешно.

Кажется, её по-прежнему веселило его замешательство, но теперь уже по-другому. В глазах светился огонек, выдававший её намерения.

- Ты в самом деле сердишься на меня за то, что я тебя заставила... ну, сам понимаешь? То есть, ты действительно так не хотел этого?

Чак медленно растянул губы в улыбке, зная, что в этой игре победа останется за ним.

- Я думаю, мне следовало бы сказать тебе, что все это было жутко скучно и неинтересно, но, не скрою, пару приятных минут ты мне доставила.

Джуди возвела глаза и разочарованно вздохнула:

- Только пару? О, господи, а я бы умерла, если бы это продолжалось хоть на минуту дольше. Ты не представляешь, что со мной творится, когда я действительно возбуждена.

- Я рад, что один из нас получил удовольствие.

Джуди поняла намек и бросила на него быстрый взгляд.

- А почему бы тебе не выкинуть сигарету и не устроиться поудобнее?

Чак увидел, как кончик её розового языка непристойным образом заерзал между алых губ. Он загасил окурок о стоявшую рядом пепельницу и передвинулся ближе к середине постели на приготовленное ею место. Поправив подушки под головой, он глянул на лампу.

- Что делаем со светом?

Сидя рядом с ним со скрещенными ногами, Джуди водила рукой по его груди и животу, постепенно приближаясь к обиженному вниманием дружку, который в предвкушении предстоявшего удовольствия встрепенулся и быстро увеличивался в размерах.

- Пусть горит, - хихикнула она.

- Как тебе нравится, - улыбнулся Чак.

Джуди осторожно придвинулась поближе и начала медленно, будто изучая, ласкать его член.

- Не шевелись, - шепнула она, не отрывая взгляда от горделиво воспрявшего фаллоса. - Просто лежи и не мешай мне.

Чак положил руки за голову и расслабился, следя за её умелыми манипуляциями. Вечер, начавшийся так ужасно, незаметно перерос в нечто противоположное. Если бы только он был уверен, что Дженнифер дома, в безопасности, здорова и больше не сердится на него, то все было бы просто отлично. Дженнифер...

Он понял, что смотрит на поглощенную своим занятием Джуди, а видит в ней Дженнифер. Ему было так легко представить её обнаженной, и как она сидит возле него и исследует своими тонкими пальчиками все таинства мужской анатомии. От одной мысли об этом он почувствовал дикое возбуждение и, услышав благодарный вздох, понял, что не в силах больше терпеть этот дурацкий спектакль.

- Давай, - промычал он, упираясь пятками в матрас.

Он слышал, как скрипнули пружины, а затем почувствовал, как его трепещущую от вожделения плоть обволокло другой плотью, жаркой и податливой. Чак глухо застонал от удовольствия, а потом, когда влажные бедра и роскошные ягодицы Джуди заерзали на нем, напрягся и выгнулся навстречу неизбежному. Джуди в свою очередь изогнула спину и широко раскрыла рот в беззвучном крике. Секунда-другая, и с её губ сорвался протяжный хриплый стон.

- О, Чак, милый...

Дженнифер... малышка Дженнифер.

Глава 9

Прямо у спасательной вышки, на мелководье, группа детей играла в догонялки. В воде было около дюжины купальщиков, которые плавали, ныряли, плескались или просто лежали, раскинув руки. Пляж пестрел яркими зонтами и одеялами всяких размеров. Увязая в песке, тащился потный паренек в грязно-белом халате продавца мороженого и с переносным холодильником на плечах. У палатки трое юнцов плясали вокруг транзисторного приемника, из которого доносилось разухабистое уханье джаз-оркестра.

Было уже почти двенадцать.

Чак скрестил ноги, почесал грудь и в очередной раз вытянул шею, с надеждой оглядывая пляж. Дженнифер не показывалась все утро, и он уже начал сомневаться, придет ли она вообще. Неизвестно, передали ли ей о его вчерашних звонках и исполнила ли Элейн свое обещание сказать ей, что он волнуется и хочет встретиться. Чака мучили мысли о том, что ей, возможно, неприятно и неловко встречаться с ним. И общение с Максом Сильвестром могло быть лишь поводом, чтобы избегать его.

Чаку хотелось так думать. Стоило ему представить, как она болтается по городу с типом, годящимся ей в отцы, как его тут же бросало в дрожь. Он снова и снова прокручивал в мозгу то, что рассказала ему Элейн об этом состоятельном донжуане. Безусловно, он опасен, как всякий богач, привыкший всегда получать то, что захочет. Ведь малышка Дженнифер понятия не имеет о том, какие волки попадаются иногда в лесу, таких в окрестностях её фермы в Айове днем с огнем не встретишь. Элейн поступила глупо и безрассудно, отпустив Дженнифер одну неизвестно куда с этим Сильвестром. Какую бы сделку она ни собиралась с ним провернуть, нельзя же закрывать глаза на все остальное.

- Милый?

Он взглянул вниз и увидел Джуди Трейнор, которая вытянулась на полосатом одеяле прямо у спасательной вышки. Юная куколка явно собиралась заявить свои права на него перед всем пляжем. Конечно, его бесило, что она так быстро забыла о своем обещании не надоедать, но сохранить в ней уверенность, что она героиня дня, было в его интересах.

- Да?

Она сощурилась на солнце.

- Можешь спуститься ненадолго?

Чак нашел взглядом Арти Флинна, болтающего с дамочкой ученого вида, фигура которой напоминала тюбик зубной пасты. Она училась в колледже на первом курсе и старалась оповестить об этом как можно большее количество людей.

- Эй, Арти, - позвал он.

Конопатый паренек кивнул и, извинившись, покинул свою собеседницу. Пока Чак спускался с одной стороны вышки, Арти вскарабкался с другой.

- Можешь не торопиться, - великодушно сказал он, беря в руки очередной детектив в мягкой обложке.

Чак подошел к Джуди, не отрывая одобрительного взгляда от её тугих ягодиц, изящно обтянутых купальником в горошек. Опустившись рядом с ней на подстилку, он зажег сигарету и, увидев полную обожания улыбку Джуди, все понял.

- О чем думаешь?

Юная блондиночка влюбленно вплела свои пальцы в его ладонь.

- Прошлой ночью ты... - Она запнулась. - Я все время вспоминаю... Прямо дрожу, как только представляю... Ну, сам понимаешь.

Чак нахмурился и снова оглядел весь пляж. Никаких следов Дженнифер.

Джуди повернуась на бок, вызывающе тряхнув грудями.

- Кого ты высматриваешь?

- Никого.

- Чак?

- А?

- А тебе понравилось? Ну, прошлой ночью?

- Еще бы.

- Мне кажется, так даже лучше, чем... Сам понимаешь.

Чак нетерпеливо заерзал.

- Я думаю, это зависит от настроения. Слушай, а не сменить ли нам пластинку? Может, ты будешь лапочкой и сгоняешь в палатку за кофе?

Джуди тут же спохватилась.

- Тебе черный или со сливками и сахаром, милый?

- Черный.

Накинув на плечи летнюю курточку, Джуди со счастливой улыбкой рванула по песку. Чак невольно следил за тем, как двигаются её изящные ножки, а под курточкой мелькает горошек купальника. Все-таки для подростка у неё чертовски хорошенькая и соблазнительная фигурка. Вроде бы совсем ещё соплячка, а как посмотришь...

Чак вдруг увидел Маргарет Ши, которая вела к воде свою малышку. Он и не заметил, как они появились на пляже. На Маргарет был слегка выгоревший голубой костюм, который очень шел ей. Как всегда, Чак залюбовался её ногами. Она подчеркнуто не желала смотреть в его сторону, вызывая у него воспоминания о недавней неудачной попытке удовлетворить её, и связанные с этим угрызения совести. Встав с подстилки, Чак зашагал к ней.

- Привет, Мэри! - весело прокричал он. - Здравствуйте, миссис Ши.

Увидев его, малышка просияла и тут же бросилась демонстрировать свои успехи на мелководье. А Маргарет мрачно уставилась на мокрый песок, выводя на нем какие-то узоры пальцем босой ноги. Она выглядела очень напряженной и озабоченной, под глазами темнели круги.

Не отрывая взгляда от Мэри, на случай, если за ними наблюдают, и понизив голос, Чак сказал:

- Извини меня за вчерашнее. Я не знаю, что на меня нашло.

- Пожалуйста, давай забудем обо всем этом.

- Прочто я хотел, чтобы ты знала, что... Словом, я чувствую себя полной свиньей из-за вчерашнего. Я хотел бы получить возможность загладить свою вину.

Маргарет Ши посмотрела ему в глаза с неприязненной вымученной улыбкой.

- Так и думала, что ты это скажешь.

Чак насупился.

- Что ты имеешь в виду?

Улыбка сошла с её лица, глаза забегали.

- Давай будем честны до конца. Получается, что у меня нет выбора, не так ли? Раз я совершила ошибку, то должна расплачиваться за нее. И если я хочу, чтобы до моего мужа не дошли слухи с подробностями...

Чак бросил на неё недовольный взгляд, вспомнив, какую цену сам заплатил за то, чтобы этого не случилось.

- Послушай, тебе вовсе не стоит беспокоиться, что я проболтаюсь. Просто я думал, ты могла бы дать мне шанс доказать тебе, что на самом деле я вовсе не монстр. А если тебе все равно, тогда кончим с этим.

Она недоверчиво уставилась на него, будто боялась принять его слова на веру.

- Ты серьезно?

- Да.

Она поразмыслила, облизывая губы.

- Я верю тебе.

- Ну и?

Она потупила взор.

- Я думаю, будет лучше, если мы вообще забудем, что это когда-то случилось. - Она мельком посмотрела на него и продолжила. - Поверь, я ценю твой порыв, Чак. Я уверена, что ты смог бы... сделать мне хорошо, но я не думаю, что все это стоит тревог и волнений, с которыми придется жить дальше.

Чак медленно кивнул.

- Да, я понимаю.

- Спасибо, - она улыбнулась уже без напряжения. - Давай все забудем.

И Маргарет Ши вошла в воду, чтобы поплескаться вместе с дочерью.

Чак отправился обратно к вышке и, завидев знакомую фигуру, остановился - Элейн Вольф привела на пляж своего обворожительного Карлоса. Чак со всех ног бросился туда, где они устраивались, раскладывая вещи.

- Где Дженнифер? - выпалил он, едва добежав до них.

Элейн удивленно возвела глаза на него.

- О, Чак, я тебя не видела.

Карлос, пробормотав что-то вроде приветствия, сразу же удалился в сторону туалета. Чак подождал, пока он отойдет на приличное расстояние, и снова спросил:

- Где Дженнифер? Она дома?

Тряхнув рыжими космами, вдовушка весело рассмеялась.

- Да остынь же, голубчик. Ты ведешь себя, как непоседливый папаша.

Она погрузилась в мягкий шезлонг и, сверкнув на солнце браслетами, водрузила на нос темные очки. Серебристый купальник, едва сдерживающий её пышные прелести, придавал ей ещё больше блеска.

- Боюсь, что сегодня мы больше с ней не увидимся. Дженнифер с Максом отправились в экспедицию по магазинам. Он хочет лично проследить, чтобы она получила квалифицированные советы при покупке приличного гардероба. Ведь это совершенно необходимо для девушки, которая начинает свою карьеру в Нью-Йорке.

Чак скорчил гримасу.

- Что бы это такое могло случиться с нашим Максиком?

- А ты ревнив.

- Он что, не мог придумать себе занятие получше?

Перестав смеяться, Элейн пожала плечами.

- Должна признаться, я и сама слегка озадачена. Она буквально свела его с ума. Ты бы видел их дома сегодня утром - они вели себя, как два школьника перед поездкой на природу. Мне приходилось щипать себя за руку, чтобы убедиться, что я не грежу, и передо мной и впрямь тот же Макс Сильвестр, которого я знала все эти годы.

Чак почувствовал, как кровь стынет у него в жилах.

- Уж не думаешь ли ты, что он...

Элейн улыбнулась.

- Да конечно, нет, дорогой. Дело в том, что наша малышка Дженнифер совершенно не похожа на девушек того типа, с которыми он знался. Кроме того, она слишком невинна, чтобы вызвать такого рода интерес у мужчины с опытом. Макс предпочитает, чтобы его любовницы были ровно настолько же изощренными, как и он сам - если такое вообще возможно.

Столь убедительные речи принесли Чаку некоторое облегчение.

- А ты говорила ей, что я звонил?

- Естественно.

- И что?

- Боюсь, мне нечего ответить. Я сказала ей, а она только кивнула и тут же смылась, она умеет - так мило и непосредственно.

Чак тяжело вздохнул.

- Прекрасно.

Умудренная опытом Элейн внимательно посмотрела ему в лицо.

- Ты, похоже, и вправду в неё втюрился, да? - хмуро спросила она.

Чак пожал плечами.

- Не знаю. Я ещё никогда не встречал таких. Я хочу сказать, таких... Она такая красивая,,, ужасно красивая и... и невинная... и... и вообще...

Пышнотелая вдова издала низкий смешок.

- Я прихожу в изумление, как это я могла так недооценивать свою племяшку. Надо будет повнимательней к ней присмотреться в следующий раз. Сначала - ты, потом - Макс, если не знать, так можно подумать, что она хорошенько дурит вас.

- Что ты имеешь в виду? - угрюмо промычал он.

- А невозможно, будучи милой скромницей, обвести вокруг пальца двоих мужиков, да ещё таких, как ты и Макс, да ещё в считанные дни.

Чак увидел, что Джуди Трейнор идет из палатки с двумя чашками кофе. Он помахал ей и знаками показал, чтобы она ждала его возле вышки, и она радостно кивнула, очевидно, не обнаружив в рыжей толстухе Элейн ничего опасного.

Чак поднялся и стряхнул с колен песок.

- Дженнифер на самом деле такая, - твердо сказал он, - можешь спросить у кого-нибудь, кто знает её получше. Элейн с пониманием улыбнулась. - Ты хочешь сказать, что ты пытался?

Он нахмурился.

- Скажем так, пытался попытаться. Даже, считай, не начинал.

Он посмотрел в сторону вышки, где его ждала соблазнительная Джуди.

- Слушай, передай ей, что нам надо увидеться сегодня вечером, ладно? Я позвоню и приду, как только она вернется из города.

Элейн чувственно поерзала в своем шезлонге.

- Зачем тебе ждать, пока она вернется? Я сегодня совсем одна.

Чак ухмыльнулся.

- Неужели ты забудешь о своем Карлосе?

Вдовушка нахмурилась.

- Ну, пожалуйста, дорогой, я уже объясняла тебе, в чем состоят его функции. Я говорю сейчас совсем о другом. Есть вещи гораздо более крутые, например, что-нибудь вроде того, что было тогда на вечеринке.

Чак засмеялся.

- Да уж, это было и впрямь круто, не правда ли?

Элейн мечтательно вздохнула.

- У меня все два дня болела спина. Два восхитительных дня. Ну и как насчет? .. Будешь ты любезен со старой одинокой вдовушкой или нет?

- Знаешь, у меня сегодня проверка.

Элейн взглянула в сторону вышки.

- Это которая? Блондиночка в горошек?

Чак решил, что больше уже нет резона скрывать правду или путаться в объяснениях.

- Ты выиграла сигару.

Элейн приподняла очки, чтобы получше разглядеть Джуди.

- Мм-м, чертовски хороша. В самом деле хороша. Правда, через пяток лет у неё будут проблемы с весом, но сейчас она выглядит весьма аппетитно. А как в остальном?

- Даже чересчур.

- Только один маленький полезный совет, моя прелесть, - небрежно сказала Элейн, продолжая изучать приятные округлости Джуди, - ты ведь знаешь, что существуют законы, защищающие невинных овечек от старых грешников. Причем очень строгие. Этот экземплярчик, возможно, и не выглядит таким уж невинным, но вот юным уж точно.

Она взглянула на него с улыбкой.

- И если ты собираешься поразвлечься, старайся это не афишировать.

Чак улыбнулся, пытаясь представить, что бы сказала Элейн, знай она всю правду.

- Я постараюсь об этом помнить.

Медленным жестом водрузив очки на место, Элейн продолжала разглядывать Джуди.

- Могу представить, как это, должно быть, сложно. У меня есть парочка друзей, которые, невзирая на риск, занимаются, скажем так, образованием молодежи. И мне подобная перспектива порой кажется очень заманчивой.

Чак сдвинув брови, не совсем понимая, что она имеет в виду.

- Тебя привлекает образование мальчиков или девочек? - спросил он.

Рыжеволосая красавица усмехнулась.

- А какая разница, дорогой мой? Мне кажется, нет никакой разницы, если все они молодые, красивые и, к тому же, сами жаждут, чтобы их обучили.

Чак покачал головой.

- Ну ты даешь...

Кажется, Элейн с удовольствием приняла похвалу.

- А теперь отправляйся-ка играть в свои бирюльки, любовничек. А то мой цветик лазоревый уже, наверное, заждался. И, пожалуйста, перестань так переживать по поводу нашей бесценной Дженнифер. Я уверена, что Макс совершенно не опасен, пока она обращается с ним, как с новоиспеченным папашей. Бедному мужику ничего не остается, кроме как вжиться в роль.

Чак с облегчением вздохнул.

- Будем надеяться, что так. Я позвоню тебе после работы - узнать, вернулась она или нет. Постарайся задержать её, пока я не приду, ладно?

- Обещаю.

Он кивнул и пошел обратно к вышке, возле которой, скрестив по-турецки ноги, сидела на подстилке Джуди. Ее "конский хвост" свесился через плечо, а спелые грудки так и рвались наружу. Прямо перед ней стояли две чашки кофе. Чак сел рядом и взял одну.

- Это Элейн Вольф? - с любопытством спросила Джуди.

- Угу.

- Она твоя подружка?

- Можно сказать.

- Мои родственники говорят, что она гуляет напропалую. Они вечно про неё сплетничают.

- Она вполне нормальная.

- Жирновата только, - явно назло брякнула Джуди, исподволь следя за его реакцией.

- Да, она не цыпленок, если уж на то пошло.

Вполне удовлетворенная его безразличным ответом, Джуди прихлебнула кофе, и из глаз исчезло подозрительное выражение.

- Чак, знаешь, о чем я думала, когда ходила за кофе?

- Могу предположить.

Джуди захихикала.

- И будешь прав. Это ужас, правда? Во всяком случае, я думала, что когда у тебя будет обеденный перерыв, мы могли бы пойти к тебе и... Ну, ты понимаешь.

Чак почти не слушал её. Он думал о Дженнифер и о человеке по имени Макс Сильвестр. Где они сейчас, действительно ли ходят по магазинам, и так ли он безопасен, как уверяла Элейн? Черт возьми, а вдруг он зря волнуется, делая из мухи слона? Может, этот престарелый Ромео ловит кайф, когда сопровождает юную девчонку по городу, разыгрывая из себя большую "шишку"? Может быть, все это просто...

- ... пойдем вместе в душ нагишом, а там намылим друг дружку и трах... Ну, сам понимаешь.

И потом, несмотря на невинные детские глазки, Дженнифер достаточно неприступна. Если у Макса Сильвестра хватит ума предпринять какой-нибудь шаг, она быстро угасит его пыл и отобьет всякую охоту своей честностью и скромностью.

- ... обычным образом, если ты хочешь, но я так люблю тебя, что готова любым способом, даже сзади.

Один только раз встретиться с ней и попытаться все объяснить и извиниться - все наладилось бы. Он начал бы все сначала, как будто ещё не было той злосчастной поездки на пляж. Он заставил бы её забыть о том, что так её отпугнуло... По крайней мере до той минуты, когда уместно будет об этом вспомнить, когда она сама будет к этому готова.

- Чак, милый...

Он посмотрел на Джуди, раздраженный, что она сбила его с мысли.

- Что?

- Ну, сможем мы?

- Ты о чем?

Джуди задохнулась от возмущения.

- Пойти к тебе во время перерыва!

Чак пожал плечами. Джуди вздрогнула и, оглядевшись по сторонам, наклонилась к нему поближе.

- Я так возбуждаюсь, когда только думаю об этом, что не могу спокойно сидеть.

Чак поднялся и, потянувшись, сказал:

- Говоришь, купаться идем, да?

Джуди бросила на него подозрительный взгляд.

- Купаться? Чак улыбнулся.

- Это пойдет тебе на пользу.

Джуди надула свои пухленькие губки.

- Ты что, не слушал, о чем я тебе говорила?

- Нет, отчего же, слушал. Но сейчас меня тянет искупаться. Ты идешь или нет?

- А потом завалим к тебе?

Чак понял, что дело безнадежно, и обреченно кивнул.

- Да. Ты удовлетворена?

Джуди радостно подскочила, отчего её груди едва не выпрыгнули из купальника.

- Пока ещё нет, - прыснула она. - Но вот, когда придем к тебе...

Чак покачал головой и медленно побрел в воду.

- Эй, подожди меня!

Чак знал, что ждать её вовсе не обязательно. Джуди из тех, кто всегда сумеет нагнать и наверстать упущенное.

Глава 10

Вечером, ровно в половине девятого Чак вошел в "Славный кабачок Бруно". У стойки толпилась разряженная молодежь, но задние столики, лепившиеся вокруг визжащего музыкального автомата, оставались в большинстве не занятыми. Сияющую Джуди Трейнор Чак заметил сразу. Да и как было её не заметить, когда она размахивала руками, как ветряная мельница. По нетерпеливому выражению лица девушки Чак догадался, что она, должно быть, ждет его уже довольно долго, хотя встреча была назначена на девять. Чак помахал ей в ответ, показав знаком, что через минуту подойдет; Джуди, чуть надувшись, кивнула и белобрысый хвостик смешно запрыгал.

Чак уединился в телефонной кабине, плотно прикрыл дверь и в очередной раз подивился, откуда у Джуди столько энергии. Свеженькая, всегда заряженная на развлечения, словно и не провела целый день под знойным солнцем на пляже, бдительно следя за Чаком, чтобы он не вздумал за кем-нибудь волочиться.

Не говоря уж об обеденном перерыве. Чак вздохнул, закурил сигарету и полез в карман за даймом. Джуди чуть ли не волоком затащила его с пляжа в его каморку и ещё в дверях начала стаскивать с себя мокрый купальник. Чаку едва удалось подхватить её, голую и брыкающуюся на руки, и вывалить на постель, прежде чем Джуди изнасиловала его. Она набросилась на него, как тигрица, и не прошло и пяти минут, как её гибкое, податливое, не знающее усталости тело уже содрогалось в экстазе.

Поразительно, с какой быстротой она была готова продолжить любовные игры - как будто внутри у неё был встроен аккумулятор. Чак успел только сжевать сандвич и с минуту постоять под душем, а Джуди уже сгорала от нетерпения. Как не пытался Чак унять её пыл, как ни молил о пощаде - все было тщетно: губы, пальцы, ресницы и язычок Джуди с новой силой разожгли огонь страсти в его чреслах. И снова, как и накануне вечером, Джуди сделала все сама, так что Чаку оставалось только наблюдать, лежа на спине, как дергается вверх-вниз её тело, подпрыгивают мячики грудей, наливаются румянцем щеки и с полуоткрытых губ слетают бессвязные восклицания. В очередной раз излив в неё жизненный сок, Чак почувствовал себя вконец измочаленным, выжатым, как лимон, а Джуди, хихикая всю дорогу на пляж, говорила, что теперь-то она спокойна - Чаку в ближайшее время явно будет не до флирта.

Чак мысленно застонал, представив, что ему придется провести с Джуди ещё одну ночь. Более того, чем больше он об этом думал, тем больше ему казалось, что у него ничего не получится - юная хищница высосала из него все соки, а сама казалась ещё более изголодавшейся, чем прежде.

Чак раздавил окурок и набрал знакомый номер, молясь, чтобы Элейн оказалась дома. Господи, только бы она ответила, мысленно просил он.

Элейн Вольф ответила со второго звонка.

- Алло?

- Это опять я, - с надеждой в голосе произнес Чак. - Она дома?

- Ой, бедненький, ты с ней снова разминулся.

- Что? - не веря своим ушам, хрипло выдавил Чак.

Элейн сочувственно поцокала языком.

- Она только что вышла вместе с Максом. Он повел её на ипподром смотреть скачки.

- Дьявольщина!

- Но я рада, что ты позвонил. Мы сидим с Верой, обсуждаем свои дела, и хотели бы с тобой посоветоваться. Ты ведь помнишь Веру, да? Веру Варни, художницу? Она присутствовала на моей последней вечеринке.

Чак чиркнул спичкой и закурил новую сигарету - он был слишком подавлен, чтобы внимательно слушать, что плетет Элейн. Опять этот Макс. Проклятье. Чак с трудом припомнил жгучую брюнетку, которая просила его попозировать нагишом.

- Угу, помню, - неохотно буркнул он.

- Дело вот в чем, малыш. Похоже, Макс хочет завтра закатить прощальную вечеринку перед отлетом в Париж. Он настаивает, чтобы я пригласила всех друзей.

- Ну и что?

Элейн нетерпеливо вздохнула.

- Чак, душка, ты же знаешь моих друзей и видел, что они вытворяют на вечеринках. Как, по-твоему, я буду выглядеть в глазах малышки Дженнифер, если... Словом, если все пройдет, как обычно?

Чак горько усмехнулся.

- Может, ей пойдет на пользу увидеть их в истинном свете. Тогда они больше не покажутся ей столь светскими и значительными.

- А что будет со мной?

- Послушай, Элейн, ведь не собираешься же ты всю жизнь её дурачить.

- Да, возможно, ты прав. А чем ты занят завтра вечером? Мне бы не помешала моральная поддержка.

- Ясное дело - приду. Как ещё я могу с ней встретиться?

Элейн захихикала.

- Бедненький Чак, ты, по-моему, совсем до ручки дошел. Почему бы тебе не заглянуть сейчас к нам? Уверена, что мы с Верой сумеем развеять твою печаль. Славный вышел бы сандвич - мы с Верой, а ты между нами. Улавливаешь?

Чак выпустил изо рта дым.

- Я рад бы заскочить к вам, но не могу, - сказал он. - Повязан по рукам и ногам.

- Уж не с этой ли грудастой блондиночкой?

- С ней самой. Привязалась, бесовка.

Элейн замурлыкала:

- Хочешь мы тебе поможем? У нас с Верочкой есть кое-какой опыт в таких делах.

- Что ты имеешь в виду?

- Дорогуша, ты просто приведи маленькую мисс Похоть-Шлюшкер сюда, а остальное предоставь нам. Через десять минут в обществе Веры она позабудет, как тебя зовут.

Чак невесело усмехнулся.

- Звучит заманчиво, но я не уверен, что смогу это провернуть. В том смысле, чтобы затащить её к вам.

- А ты воспользуйся методом Веры. Он проверен временем. Скажи своей пташке, что Верочка приметила её на пляже и хотела бы попросить её попозировать. Вот увидишь, она клюнет.

Чак приоткрыл дверцу, чтобы выпустить дым из кабины.

- О'кей, попробую. Черт, да я бы на все пошел, чтобы избавиться от этой вампирихи. Вконец выдоила. До скорого.

- Мы ждем, малыш.

Чак повесил трубку и вышел из кабины. По пути к столику, за которым нетерпеливо ерзала Джуди Трейнор, он ппротолкался к стойке и заказал кофе. Усевшись рядом с Джуди, Чак загасил сигарету в пепельнице.

- Прости, что заставил тебя ждать, - машинально пробормотал он себе под нос.

Джуди вцепилась в его руку и прильнула к нему, так что её полная грудь прижалась к плечу Чака.

- А кому ты звонил?

- Элейн Вольф.

Хорошенькая мордашка Джуди помрачнела.

- Это ещё зачем?

Чак пожал плечами и кивком поблагодарил официанта, который принес им кофе.

- Она хочет, чтобы я зашел к ней и познакомился с Верой Варни, знаменитой художницей.

- Да?

- Я сказал, что у меня встреча с тобой, а она тут же попросила, чтобы я уговорил тебя прийти со мной. Вроде бы эта Вера видела тебя сегодня днем на пляже и сказала Элейн, что хотела бы написать твой портрет.

- Мой?

- Да, - невозмутимо ответил Чак.

Глаза Джуди жадно засветились.

- А она и вправду знаменитая? Эх, жаль я раньше не знала. В том смысле, что я надела бы тогда приличное платье вместо этих дурацких слаксов. Как думаешь, я успею заскочить домой и переодеться?

Чак прихлебнул кофе.

- Ты и так замечательно смотришься.

Джуди полезла в косметичку и извлекла наружу расческу и помаду.

- Всегда мечтала стать натурщицей. Как, по-твоему, я ей понравлюсь? И как мне лучше - распустить волосы или оставить хвост?

Чак передернул плечами и рассеянно отвел взгляд. В следующий миг он заморгал, словно отгоняя от себя привидение - спиной к нему, опираясь на стойку, в белоснежном легком платьице, подчеркивавшем прлестные изгибы нежного девичьего тела, стояла Дженнифер!

Чак вскочил, едва не опрокинув стол. Джуди взвизгнула, но Чак, не обращая на неё внимания, поспешил к стойке. Оттолкнув троих бездельников, он протиснулся к Дженнифер.

- Дженнифер...

Она испуганно обернулась.

- О, Чак!

Он смущенно улыбнулся.

- Я думал, ты пошла на ипподром. То есть, я позвонил Элейн, а она мне сказала, что ты... - Он запнулся, понимая, как глупо выглядит. - Я уже совсем отчаялся тебя увидеть.

Невинные кукольные глаза Дженнифер затуманились. Она потупила взор.

- Прости, Чак, - еле слышно прошелестела она. - Просто за все эти дни у меня буквально лишней минутки не было.

- Да, я знаю.

Приблизился бармен и Дженнифер отвернулась, чтобы попросить две пачки сигарет. Потом снова посмотрела на Чака.

- Это для Макса. Для мистера Сильвестра. Он ждет меня в машине. Я не могу сейчас разговаривать с тобой.

Чак вдруг смешался.

- Послушай, Дженнифер, насчет того вечера...

Дженнифер удивленно посмотрела на него.

- Какого вечера.

Чак недоуменно заморгал.

- Ну тогда, на пляже...

Лицо Дженнифер прояснилось.

- Ах, ты имеешь в виду тот вечер?

Чак озадаченно уставился на нее. Дженнифер вовсе не казалась обиженной или смущенной. Странно. Почему же тогда она избегала его все это время? Он облизнул губы и попытал счастья снова.

- Я хотел перед тобой извиниться за свое поведение. Я вел себя как последний дурак. Ты правильно сделала, что рассердилась...

Дженнифер оборвала его, нетерпеливо взмахнув рукой.

- Извини, Чак, но меня ждут. Почему бы тебе не позвонить мне завтра? Кстати, завтра у нас в доме вечеринка, и я у верена, что Элейн пригласит тебя. Ты ведь придешь, да?

Чак тупо кивнул, чувствуя, что теряет голову.

- Конечно, но...

Дженнифер потрепала его по руке.

- И не беспокойся по поводу того вечера, Чак. Я потом ругала себя последними словами за то, что так убежала. - Она захлопала ресницами и понизила голос до шепота. - Просто я никогда прежде не видела мужчину с таким... В таком состоянии. А твой... Он у тебя такой огромный...

У Чака помутилось в голове; он почувствовал, что пол уходит у него из-под ног, а сердце перестало биться. Прежде чем он пришел в себя, Дженнифер ещё раз погладила его по руке, робко улыбнулась и выскользнула на улицу. Чаку потребовалось почти минута, чтобы прийти в себя и доковылять до двери.

За рулем огромного черного автомобиля с откинутым верхом сидел сияющий румяный здоровяк. В ответ на какие-то слова Дженнифер он запрокинул назад голову и громко загоготал. Чак был неприятно поражен. Он представлял себе Макса Сильвестра совсем иначе. Шикарная машина плавно отползла от тротуара и покатила вперед, оставив Чака стоять с разинутым ртом. Нет, Макс Сильвестр вовсе не казался безобидным агнцем, каким описывала его Элейн. Богатый, наглый и уверенный в себе, он выглядел как человек, привыкший добиваться своего в жизни, а вовсе не как безропотный тихоня, согласившийся играть роль опекуна.

Чак решил, что непременно пойдет на вечеринку, которую устраивает этот богатенький плейбой. Может быть, именно там этот негодяй рассчитывал получить вознаграждение за свое долготерпение, за то, что столько возил маленькую невинную Дженнифер по разным местам. Да, конечно, иначе и быть не могло. Все вечеринки у Элейн заканчивались одним и тем же - оргиями, а то и, если требуется, изнасилованием. Дружки и знакомые Элейн скорее стояли бы вокруг и подбадривали развратника, чем попытались бы отбить у него жертву. Что ж, Чак не допустит, чтобы Дженнифер постигла такая ужасная участь.

- Ты что себе позволяешь?

Чак ошарашенно обернулся.

- А? - тупо переспросил он.

Глаза Джуди Трейнор метали молнии.

- Вскочил как ненормальный и бросился к этой пигалице, а я осталась сидеть как дура. Я считала, что я - твоя девушка. Да и вообще, чего ты за ней увязался?

Чак чувствовал, что закипает.

- Я должен был вернуть ей браслет, который она оставила на пляже, соврал он и взял Джуди за руку. Джуди позволила Чаку подвести её к его видавшему виды драндулету.

- Странно, - протянула она, - что-то я не припомню, чтобы видела её на пляже. Чак плюхнулся на неровное сиденье и повернул ключ в замке зажигания.

- Это было пару дней назад, - сказал он. - Просто с тех пор я её не видел. Из-за одной особы свободного времени у было - кот наплакал.

Джуди довольно захихикала и привычно прижалась грудью к его руке.

- Я уж постараюсь, чтобы у тебя и впредь не оставалось времени, промурлыкала она. - Я тебя так замучаю, что ты и смотреть на своих шлюшек не захочешь.

Забыв об обиде, Джуди уже нетерпеливо заерзала.

А ведь, знаешь, зайчик, - сказала она, - это может оказаться толчком для моей карьеры. Если мисс Варни станет использовать меня как натурщицу. Многие кинозвезды так начинали. Эх, только бы она на меня глаз положила.

- Положит, - ухмыльнулся Чак.

- Может, я все-таки зайду домой и переоденусь, а? Туфельки нацеплю. Это же совсем быстро...

- Мы уже приехали, - заявил Чак, сворачивая на тихую улочку и подъезжая к особняку Элейн. Остановив свою развалюху, он вылез и хлопнул дверцей, пытаясь сообразить, не навлечет ли на Джуди какие-нибудь неприятности. Нет, черт побери, она наверняка останется довольна, а, самое главное - исчезнет из его жизни. Ради этого можно пойти на все, что угодно. Эх, даже не верится.

- Пойдем, - кивнул Чак.

Джуди поспешила вслед за ним. Ее тугие груди, не обремененные бюстгальтером, колыхались под просторной майкой, выпуклые ягодицы четко обрисовывались под плотно прилегающими слаксами.

- Ух, и волнуюсь же я, - протянула она.

Дверь открыла сама Элейн, которая так и расплылась в улыбке при виде Чака.

- Чак, киска моя, заходи. А это Джуди, да? Ах, какая лапочка!

Джуди расцвела.

- Здравствуйте, миссис Вольф, - вежливо произнесла она.

Элейн взяла Джуди за руку и повела в гостиную. Чак последовал за ними. По дороге Элейн расточала Джуди комплименты, от которых девушка просто таяла. Она то и дело оборачивалась, словно стараясь убедиться, что Чак ничего не упустил.

Чак ухмыльнулся и кивнул Вере Варни, когда Элейн представила ей гостей. Художница была одета так же, как на прошлой вечеринке, а её блестящие волосы были зачесаны назад и схвачены в пучок. Двигалась она легко и свободно, может быть,только чуть резковато для женщины.

Видя, что Элейн и Вера занялись с Джуди, Чак опустился в кресло и вжался поглубже, стараясь выглядеть как можно незаметнее. Женщины наперебой нахваливали красоту, фигуру и прочие прелести Джуди, которая внимала им с растерянной улыбкой, с каждой минутой становившейся глупее и глупее. Элейн предложила всем коктейли и следила, чтобы бокалы гостей все время были наполнены. Сама она старалась не пить, желая сохранить ясную голову для последующих событий.

После третьего коктейля язык у Джуди начал заплетаться, а щечки разрумянились. Чак понял, что дело близится к развязке, но хотел только своими глазами увидеть, как они устроят, чтобы Вера осталась наедине со своей добычей.

- Ты даже не представляешь, деточка, как трудно в наши дни отыскать тело без изъянов, - говорила Вера, как бы невзначай прикасаясь к плечу Джуди - они сидели рядышком на диване. - Если у натурщицы красивые ноги и бедра, то грудь обычно оказывается несоразмерно маленькой. Если бюст красивый, то ноги кривые или зад слишком тяжелый. И так без конца.

Джуди хихикнула.

- Я понимаю, что вы имеете в виду.

Вера вытащила изящный золотой портсигар, раскрыла и предложила Джуди.

- Не хочешь попробовать одну из моих сигарет? Они великолепно успокаивают. Мне специально привозят их из Северной Африки.

Джуди достала одну сигарету и принюхалась.

- Пахнет, как марихуана, - сказала она.

- Еще бы, - расхохоталась Элейн.

Джуди напустила на себя важный вид.

- Ох, и напробалась я марихуаны в свое время, - заявила она. - Мы курили её тоннами на всех вечеринках. Дайте мне огонька, пожалуйста.

Вера чиркнула зажигалкой и улыбнулась.

- Должна тебя предупредить, что этот сорт гораздо крепче всего того, что тебе доводилось пробовать прежде.

Чак следил, как Джуди затянулась. Она явно намеревалась дать понять этим женщинам, что ей море по колено. После четвертой затяжки глаза Джуди заволокло туманом, на тело навалилась истома, а движения стали вялыми и расхлябанными. Вера без умолку говорила, приглушив голос, а Элейн только знай себе подливала в бокал Джуди напитки. Приглядевшим к осоловелым глазам Джуди, Чак понял, что она уже не замечает его присутствия.

- Нет, со мной все в порядке, - пробормотала Джуди заплетающимся языком. Сделав изрядный глоток, она нетвердо отставила бокал в сторону, с заметным трудом встала и стояла, покачиваясь. - Хотите посмотреть?

Вера спокойно кивнула.

- Я как раз хотела тебя попросить снять одежду, чтобы оценить, подойдешь ли ты.

Элейн протянула руку и поддержала Джуди за локоть, словно опасаясь, что девушка потеряет равновесие и упадет.

- Эй, Джуди, давай я помогу тебе. - Она придержала Джуди, пока та избавлялась от маечки и Чак увидел, как загорелись глаза Веры, когда всколыхнулись, вырвавшись на свободу, литые груди. Элейн уже успела расстегнуть "молнию" и теперь ловко стаскивала вниз слаксы с точеных ног Джуди.

- Ну вот, - сказала она, отступая на шаг и держа в руке слаксы вместе с трусиками. - Что я тебе говорила, Вера? Правда, она прехорошенькая?

Джуди пьяно пошатнулась. Горделиво улыбнувшись, она огладила ладонью животик и провела по пушистому треугольнику золотистых завитков.

- Ну что, есть у меня изъяны? - спросила она. Потом приподняла обе груди, свела их вместе и показала Вере. - Вам нравится?

Вера облизнула ярко накрашенные губы и кинула быстрый взгляд на Чака. Он прочитал послание и встал с кресла. Обнаженная девушка даже не заметила, как он вышел в коридор, держа в руке бокал. Из гостиной послышалось пьяное хихиканье Джуди. Чак закурил и прислонился к стене, дожидаясь, пока выйдет Элейн.

Сладострастница-вдовушка не заставила себя долго ждать. Она вышла в коридор и прикрыла за собой дверь. Потом, глядя на Чака, рассмеялась.

- Видишь, любовничек, говорила же я тебе, что мы тебе поможем. К тому времени, когда мы доставим твою цыпочку домой, она и думать о мужиках позабудет. На всю жизнь. А тельце у неё и впрямь сочное. Ты уверен, что хочешь от неё избавиться?

Чак хмыкнул.

- Еще бы!

Элейн развязала поясок своего халата.

- Ты не возражаешь, если я пока приготовлюсь?

- Она стянула халат с пышного, но все ещё крепкого тела, и повесила на спинку стула. На ней остались туфли на высоком каблуке и крохотные алые трусики. Они выглядели непристойными на столь пышном теле и только подчеркивали ширину бедер. Элейн повела голыми грудями и Чак заметил, что она чем-то выкрасила соски в ярко-красный цвет.

- Тебе чего-нибудь хочется, любовничек? - спросила она с улыбкой, заметив его взгляд.

- Душой я в другом месте, - признался Чак, думая о Дженнифер. - Я случайно встретился с твоей племянницей после того, как поговорил с тобой по телефону. Она была со стариной Максом.

- Да?

- Он вовсе не показался мне таким безобидным.

Элейн пожала плечами.

- Не могу себе представить, чтобы он вдруг заинтересовался Дженнифер. Она такая... наивная. Мне кажется, она упала бы в обморок, попытайся он только поцеловать её.

Мне бы твою уверенность, подумал Чак. А вслух сказал:

- Она рассказала мне про твою вечеринку. Думаю, что именно тогда Сильвестр и попытается к ней пристать, если лелееет такие планы.

Элейн хмыкнула.

- Понимаю. Ты хочешь спасти её от того, что хуже смерти. Очень мило с твоей стороны. Откровенно говоря, я не думаю, что девчонка того стоит. Улыбка сползла с её губ, взор затуманился и Элейн приблизилась к нему, прижавшись к его телу голыми грудями. - Чак, милый, ты абсолютно уверен, что я не смогу отвлечь тебя от грустных мыслей? Только представь себе, какого веселья ты себя лишаешь.

Чак помотал головой.

- Развлекайся сколько душе угодно. Я ухожу.

Элейн разочарованно вздохнула.

- Что за развлечение, когда ни одного мужика не остается. - Вдруг лицо её прояснилось и она увлекла Чака за собой к гостиной. - Может, это поднимет тебе настроение, - прошептала она, приоткрывая дверь. - Давай подглядим. О, Господи, что она выделывает!

Чак не удержался и заглянул через её плечо. Джуди Трейнор лежала на ковре лицом вверх. Ее юное тело содрогалось при каждом прикосновении губ, которые дьявольски умело ласкали её соски, лоно и бедра, не оставляя без внимания самые сокровенные места. Джуди словно оказалась в другом мире, её невидящие глаза были широко открыты, белокурые волосы разметались, голова беспомощно моталась из стороны в сторону, а рот приоткрылся в немом крике. Стоны, пытавшиеся прорваться наружу из глубины горла, слились в сладострастно-пьяную, одурманенную мольбу.

Вера Варни, сама тоже голая, наслаждалась золотистым и нежным девичьим телом. Ее стройные небольшие ягодицы матово поблескивали в ярком свете, грудки с заостренными сосками терлись о тело Джуди, в розовой щели между бедрами поблескивали влажные жемчужинки. Каждые несколько секунд Вера меняла позу, упиваясь сладкой юной плотью.

Элейн Вольф возбужденно поежилась.

- Пойдем, Чак, - зашептала она, приложив ладонь к выпуклости, бугрившейся внизу его живота. - Поиграем в квартете.

Чак, чуть поколебавшись, покачал головой.

- Не сегодня, - с твердой решимостью ответил он и отвел руку Элейн от объекта её вожделения, который, как не сдерживался Чак, затрепетал и начал поднимать голову.

Пухленькая вдовушка с сожалением пожала плечами и поспешила в гостиную, не попрощавшись с ним. Остановившись перед двумя нагими телами, она одним движением стянула алые трусики и плотоядно усмехнулась.

- Вот и я, девочки!

Чак задержался у открытой двери, гадая, какую роль собирается исполнить Элейн в спектакле, который уже находился в самом разгаре. Он увидел, что Элейн опустилась на колени и нагнулась так, что её тяжелые груди нависли прямо над открытым ртом Джуди. Девушка ошарашенно заморгала, но Элейн продолжала прижимать грудь к её рту, пока Джуди, осознав, что от неё требуется, не принялась послушно сосать и облизывать раскрашенный сосок. Вдова довольно хмыкнула и приняла более удобную позу, позволявшую одновременно следить за искусными манипуляциями Веры Варни.

Потом Элейн оглянулась через плечо и, заметив наблюдающего за ними Чака, игриво подмигнула ему.

Чак круто повернулся и вышел вон из дома Элейн. Теперь он убедился, что мисс Джуди Трейнор навряд ли станет ему докучать. Элейн и Вера сделают так, что Джуди никогда больше не осмелится взглянуть ему в глаза, зная, чему Чак стал стал свидетелем. Ничего, найдет другой пляж, обзаведется другим парнем и залезет в другую постель. А он - он отныне свободен.

Весело насвистывая, Чак забрался в машину и запустил мотор.

Глава 11

Наступил самый длинный день лета. Большую его часть Чак провел на вышке, оторванный от пляжной суеты и поглощенный своими мыслями. Арти Флинн, словно прочувствовав его настроение, старался не приставать к Чаку с праздными разговорами. Маргарет Ши с дочерью Мэри сидели довольно далеко от вышки и тоже ни причиняли ему беспокойства. Элейн и Джуди Трейнор вообще не появлялись. Остальные женщины, которых было на пляже великое множество, видя, что Чаку не до них, оставили его в покое и даже не пытались привлечь к себе внимание.

Ближе к вечеру Чак окончательно склонился к мысли, что он прав, и вечеринка нужна Максу Сильвестру только для того, чтобы овладеть Дженнифер. Международный промышленник той же ночью летел на самолете в Европу и, должно быть, рассчитал, что более удобной возможности лишить девочку невинности и безнаказанно удрать - трудно и придумать.

Чак мысленно рисовал себе образ развращенного сладострастника, который, сопровождая Дженнифер по всему городу, плотоядно облизывался, предвкушая, как заманит наивную доверчивую девочку в ловушку. Нет, что бы не думала Элейн, Макс Сильвестр был мужчиной, а Дженнифер, пусть она и ещё ребенок, показалась бы лакомым кусочком любому. Более того, её невинность и детская непосредственность только распалили бы такого пресыщенного самца, как Макс Сильвестр.

Что ж, холодно решил Чак, его планам не суждено сбыться. Он костьми ляжет, но не позволит этому блудливому мерзавцу добиться своего. Он пойдет на вечеринку и ни на шаг не отпустит от себя Макса Сильвестра, удостоверившись, что при отлете с пояса промышленника не будет свешиваться ещё один скальп. Сегодня я должен смотреть в оба, подумал Чак, никакой выпивки, никакой марихуаны, никакого флирта. По окончании вечеринки Дженнифер должна остаться тем же святым ангелочком - быть может, только чуть пообразованнее после того, что тетка с приятелями повытворяют на её глазах.

Пришло время уходить с пляжа. Чак отправился домой, принял душ, чисто выбрился и облачился в лучший костюм в сочетании с накрахмаленной сорочкой и полосатым галстуком. Сегодня он должен выглядеть как огурчик. Дженнифер увидит всю эту разнузданную толпу, потом его, и сама сделает свой выбор. Тогда сразу поймет, какой была дурочкой, что избегала его несколько дней. А вот тогда - тогда он с лихвой наверстает упущенное.

Чак специально не спешил уходить из своей голубятни. Пусть вечеринка будет уже в самом разгаре, когда он придет. Потом, спустившись и сев в машину, он также неторопливо катил по улицам, выбирая самый длинный маршрут и мечтая подоспеть как раз к тому времени, когда бедняжка Дженнифер уже начнет терять надежду, что её кто-нибудь спасет. Чак представлял, как Дженнифер, забившись в угол в одной из гостиных, прижимает к груди ручонки и растерянно смотрит, как танцуют друг с другом голые парни из ансамбля, престарелые светские львы, тоже голые, тискают юных старлеток, которые тщетно пытаются оживить дряблые сморщенные стручки. Охваченная ужасом, испытывая тошнотворное отвращение, Дженнифер, конечно же, кинется к нему за помощью.

Чак свернул на знакомую улочку и сразу увидел, что все ближние подёезды к особняку Элейн буквально запружены машинами. Да, вечеринка и в самом деле крупная, подумал он. Чак втиснул свой потрепанный автомобильчик в узкую щель между двумя роскошными лимузинами. Он закурил и зашагал к парадному входу, мысленно возвращаясь к вчерашнему вечеру, когда он привез сюда Джуди Трейнор. Ну её к черту. Она, похоже, наслаждалась каждой проведенной в этом доме минутой.

К черту Джуди. Нужно теперь подумать про Дженнифер. Чистую, нежную, целомудренную и наивную Дженнифер. Чак позвонил и стал ждать, пока кто-нибудь соизволит подойти к двери. Открыл ему Карлос. Стройный красавчик-сутенер поприветствовал Чака немножко лукавой улыбкой и игривым полупоклоном. Чак бросил на него хмурый взгляд и прошагал в холл, морщась от грохочущей музыки и суеты. Протолкавшись через кучку незнакомых людей, он заглянул в ближайшую гостиную, ища глазами Элейн или Дженнифер. Он увидел Веру Варни, которая сидела в углу у бара, обнимая одной рукой за талию совсем ещё юную девчушку с черными как смоль волосами. Чак нахмурился, удивленный, что не видит рядом с художницей Джуди. Похоже, Вера довольно всеядна, подумал он.

Откуда-то сбоку вынырнул плюгавый типчик и помахал ему. Чак вспомнил, что видел его на прошлой вечеринке. Валдо Мячик, Хрячик, Брючик или что-то в этом духе.

- Я ищу Элейн, - выпалил он, не желая вступать в разговор.

Валдо радостно рассмеялся.

- Ну, разумеется. Все ищут Элейн. Элейн - наша надежда, опора, кормилица.

Чак нетерпеливо поморщился.

- Так вы знаете, где она?

Валдо махнул в сторону веранды.

- По-моему, она принимает ухаживания там, при свете звезд.

- Спасибо. - Чак протиснулся мимо Валдо и зашагал по длинному коридору, заглядывая в каждую комнату в надежде увидеть Дженнифер. Да, судя по всему, он подоспел как раз вовремя. Оставалось только разыскать Дженнифер, прежде чем Сильвестр приступит к активным действиям. Но для этого ему нужна помощь Элейн - без её подсказки искать кого-то в таком огромном дворце дело почти гиблое.

Чак вышел через стеклянную дверь во внутренний дворик, где тоже толпились гости. Услышав заливистый смех, он поспешил на звук голосов. Пробившись через кучку тесно сгрудившихся мужчин и женщин, Чак остановился в растерянности. Элейн была пьяна! То есть, совершенно пьяна. Вдребезги, в стельку, вдрызг. Чак не верил своим глазам, ведь Элейн так старалась оставаться трезвой во время своих сумасшедших вечеринок.

Элейн вальяжно развалилась на диванчике между двумя молодыми людьми в роскошном халате, который был бесстыдно распахнут. Элейн веселила собравшихся скабрезными анекдотами. Один из молодых людей, раздвинув её бедра, просунул пальцы внутрь и гладил там пальцами; второй сжимал левой рукой грудь Элейн, а правой прижимал её ладонь к своей расстегнутой ширинке. Элейн, пьяно хихикнув, извлекла оттуда нечто такое, что вызвало у неё приступ гомерического хохота, а за ней покатились со смеху и собравшиеся вокруг зеваки.

Чак прорвался к ней, рывком поднял на ноги и сказал:

- Элейн, мне нужно поговорить с тобой.

- Чак, душка! Как я рада тебя видеть.

Один из молодых людей приподнялся, выражая свое недовольство, но Чак, не став с ним церемониться, оттолкнул его в грудь со словами: - Не рыпайся, малыш, не то папа тебя отшлепает.

Парень недоуменно заморгал, но возражать не стал. Чак протащил упирающуюся Элейн сквозь толпу.

- Давай найдем место, где мы можем поговорить, - сердито сказал он.

Элейн расхохоталась.

- У меня есть замечательная мысль. Давай вернемся на место преступления. Займемся старым добрым сексом.

Чак развернулся и посмотрел на неё в упор.

- Что здесь творится, черт побери? Почему ты так наклюкалась? И куда подевалась Дженнифер?

Элейн, чуть протрезвев, скривила губы в презрительной усмешке.

- Ах, да, малютка Дженнифер. Куда она подевалась? Дельный вопрос. Хотя у меня есть другой, ещё похлеще. Что такое Дженнифер?

- О, Господи! - не выдержал Чак. - Надо было тебе именно сегодня так нажраться. Где Дженнифер? Она с Сильвестром?

Вдова кивнула.

- Скорее всего.

- Где они?

Элейн мотнула головой в сторону дома.

- Там где-нибудь. Наверху. - Она снова пьяно улыбнулась и посмотрела на Чака. - Найди её сам, а вот тогда мы с тобой и поговорим. Сейчас говорить бесполезно - не спорь со мной. Беги, малыш, ищи свою зазнобу. А я здесь подожду.

Чак вздохнул - смысла разговаривать и впрямь не было. Вдова явно лыка не вязала.

- Ладно, поищу сам, - сказал он и, оставив Элейн, поспешил в дом, бесцеремонно расталкивая всех, кто попадался ему на пути. Взбежав по ступенькам, он оказался в холле второго этажа и остановился, растерянно оглядываясь по сторонам. Из холла в разные стороны вели несколько коридоров, в каждом из которых было великое множество дверей.

Чак постучал в ближайшую и, не дожидаясь ответа, распахнул её.

На кровати распростерлась полуобнаженная брюнетка. Ее голые груди гордо торчали в стороны, а коротенькая рубашка соскользнула к коленям. По бокам от неё сидели двое мужчин - один полностью одетый, а второй в одних трусиках. Одетый поднес к губам брюнетки коричневую сигарету и женщина глубоко затянулась. Она медленно выпустила дым и, прищурившись, посмотрела на Чака. Ни один из мужчин не обращал на него внимания. Чак вспомнил, что уже видел эту женщину на прошлой вечеринке - она была там с мужем-пьяницей и приглашала его, Чака, потанцевать с ней.

Узнав его, женщина улыбнулась и поманила его рукой.

- Иди к нам, - певуче позвала она. - Я тебя помню. Не бойся, мы только начали. Второй мужчина стащил с неё рубашечку и женщина осталась совсем голой. Чак невнятно извинился, попятился и закрыл за собой дверь. Тревога за Дженнифер нарастала. Вторая комната была пуста, а третью занимало мужское трио.

Чак приблизился к двери в конце коридора и легонько постучал. Не услышав ответа, приоткрыл её и осторожно заглянул внутрь. Перед ним стояла огромная кровать, на которой валялись разбросанные женские вещи и стоял раскрытый чемодан. Чак уже хотел было уйти, когда вдруг услышал сдавленное хихиканье из угла спальни, скрытого от него приоткрытой дверью.

Чак продвинулся вперед и заглянул за дверь. Увиденное настолько ошеломило его, что он остановился как завороженный. На лбу проступил холодный пот.

На коленях спиной к нему стояла крохотная женщина, почти полностью обнаженная, если не считать кружевного черного пояса и ажурных чулок. У ног её валялся изящный пеньюар. Сидевший перед ней в низком кресле мужчина был, напротив, полностью одет; пиджак его был расстегнут, руки свешивались вниз по бокам, голова была запрокинута назад, а рот был полуоткрыт. С каждым искусным движением белокурой головки, скрывавшей от Чака нижнюю часть торса мужчины, из его рта вырывались сдавленные стоны, а вытянутые ноги судорожно подергивались.

Мужчина в кресле был Макс Сильвестр. А белокурая малютка - Дженнифер. Все мысли Чака смешались и он в немом изумлении уставился на крохотные пяточки Дженнифер, выглядывавшие из-под прелестной не по-детски совершенной попочки, столь греховно подставленной его взору. При каждом движении вниз её ягодицы раздвигались, открывая ошеломленному Чаку едва сформировавшиеся розовые лепестки, чуть прикрытые по краям нежным пушком.

Этого никак не могло быть, но все же было, и Чак был не в силах заставить себя отвернуться. Он смотрел и смотрел на то, что происходило перед его глазами, все ещё не в состоянии поверить в реальность этой сцены.

Белокурая головка медленно поднималась и опускалась. При каждом движении Дженнифер издавала мурлыкающие звуки, словно наслаждалась каждой секундой происходящего. Ее движения были дразнящими и рассчитанными, голые грудки терлись о колени Макса, а пальчики обеих рук ходили вверх-вниз по вздыбленной мужской плоти, повторяя движения губ. Сильвестр глухо застонал, а Дженнифер самозабвенно продолжала сосать его набрякший член, успевая при этом хихикать. Нет, Дженнифер, которую он знал, не могла так хихикать, подумал Чак.

- Подожди, папочка, - пропела она, грациозно поднимаясь с колен. - Еще рано.

Раздвинув ножки, она уселась верхом на Сильвестра по-прежнему спиной к Чаку, помогая себе рукой, чтобы устроиться поудобнее.

- Ну, вот, - удовлетворенно сказала она. - Теперь сделай свою малышку счастливой.

Она задергала задиком и Макс Сильвестр судорожно выгнулся.

- О, бэби, - только и выдавил он. - Бэби, бэби...

- Еще, папочка, еще.

Нет, это уже чересчур. Чак словно со стороны услышал, как с его губ слетело её имя. Дженнифер вздрогнула и обернулась - глазищи широко раскрыты, щечки раскраснелись. В глазах сверкнули молнии, а обе руки взлетели и плотно прикрыли уши Макса Сильвестра. Продолжая елозить на нем, она прижала его голову к своей груди и злобно прошипела Чаку:

- Убирайся вон, черт побери!

У Чака отвисла челюсть.

- Дженнифер... - пролепетал он.

Дженнифер ещё плотнее обхватила голову Макса и обернулась снова, сверкая глазами.

- Пошел вон, - процедила она, присовокупив грязное ругательство.

Не помня себя, Чак попятился, прикрывая за собой дверь. Он привалился к стене и обхватил голову руками, словно пытаясь убедить себя, что грезит.

Дженнифер... Дженнифер... Перед глазами снова и снова всплывала страшная сцена. Поразительное искусство, рассчитанные и умелые движения, отточенные сексуальные ласки, эротические нашептывания. Неужели это и вправду была его Дженнифер? Нежная девочка, неумеха, которую он учил целоваться? Нет, невозможно. Это какая-то другая девчонка, только внешне похожая на Дженнифер. Он по ошибке забрел в чужую спальню.

И все-таки ошибки не было. Не могло быть. Он уже слишком хорошо знал эту крохотную фигурку, чтобы ошибиться. Но что случилось? Что сделал с ней подлый Сильвестр? Как случилось, что маленькая фея, его ангелочек, превратилась вдруг в развращенную и искушенную женщину?

Чак потянулся за сигаретой и закурил. Голова стала медленно проясняться и оцепенение тоже начало отступать. Но чувство смятения не оставляло Чака и он знал, что не сможет избавиться от него, пока сам не поговорит с Дженнифер и не убедится в том, что отказывался воспринимать его воспаленный мозг.

Не думай сейчас о ней, отчаянно понукал он сам себя. Выкинь её из головы.

Время шло. Наконец, дверь спальни распахнулась. Чак поднял голову. Макс Сильвестр в дорогом костюме вышел в коридор, потом оглянулся и, засмеявшись, что-то сказал через плечо. Затем, мельком посмотрев на Чака, зашагал по коридору. Чаку показалось забавным, что Сильвестр даже не знал, что Чак видел их с Дженнифер в самую сокровенную минуту. Более того, Сильвестр вообще не знал, кто такой Чак.

Оторвавшись от стены, Чак шагнул к двери. К животу вдруг подкатила тошнота, а в горле застрял комок. Чак постучал, немного подождал, но ответа не услышал. Тогда, собравшись с силами, он толкнул дверь и вошел.

Глава 12

Дженнифер сидела за туалетным столиком, опираясь на него локтями и расставив ноги по обе стороны табурета. На ней были кружевные черные трусики и такой же бюстгальтер. Чаку показалось, что она ещё прекраснее, чем обычно - раскрасневшиеся после любовной игры щечки делали ещё еще более похожей на куколку. Заметив Чака, Дженнифер недовольно вздохнула и сказала:

- Не стой же, как истукан, дуралей. Закрой дверь.

Чак повиновался. Он прокашлялся, пытаясь обрести голос, и хрипло выдавил:

- Я не понимаю...

Звонкий смех Дженнифер оборвал его.

- Вот потеха! - прыснула она. - В жизни не встречала таких болванов.

- Дженнифер!

Она перестала смеяться и прищурилась.

- Ну, хорошо, я объясню тебе. Не стоило бы тратить время на такого остолопа, но я хочу увидеть, как вытянется твоя тупая рожа, когда ты услышишь жизненную правду.

Чак понял, что надвигается катастрофа. В голове промелькнула мысль, что надо быстрее уйти, но ноги не повиновались.

- Я слушаю, - проблеял он.

Девочка развернулась лицом к нему и уперлась ладонями в широко расставленые колени. Она увидела, что взгляд Чака скользнул к её прозрачным трусикам, прыснула и приняла ещё более соблазнительную позу. Потом презрительно фыркнула.

- Смотри, Чак, мне не жалко. Ты же давно мечтал увидеть, что у меня там есть, да? С того самого вечера, когда я позволила тебе уговорить меня поплавать.

- Что ты хочешь сказать?

Алые губки презрительно изогнулись.

- Что тебя поимели, ублюдок. Как и всех остальных.

Чак почувствовал, что его кровь закипает.

- Поимели?

Дженнифер улыбнулась.

- А неплохо я играю невинную дурочку, да? Немудрено, учитывая срок подготовки. Ладно, разуй уши. Я это все тщательно продумала. Я знала, какие у Элейн связи и хотела ими воспользоваться. Отщипнуть кусок пирога.

- Так ты её просто использовала?

Дженнифер холодно кивнула.

- Совершенно верно. Кстати, если ты ещё не слышал, кусок я отщипнула самый лакомый. Я имею в виду Макса Сильвестра. Он принадлежит мне.

Чак облизнул губы.

- Как давно? - проквакал он.

Глаза Дженнифер заблестели.

- Сегодня днем мы обвенчались в городской ратуше, - сказала она, покрутив в воздухе пальцами правой руки. - Мы уговорились пока держать это в тайне, чтобы преподнести всем сюрприз на этой вечеринке. Ну как? Ты нас поздравишь?

Чак уставился на обручальное кольцо.

- Как ты могла за него выйти? Он же тебе в отцы годится.

Дженнифер поморщилась.

- Да хоть в прадеды - мне плевать. Я вышла замуж не за него, а за его деньги, за образ жизни, который заполучу благодаря им. Если же в нем достаточно пыла, чтобы оценить то, что я для него делаю - тем лучше. Проще будет с ним справляться.

Чак потряс головой. Слова сыпались на него слишком быстро.

- А какую роль ты уготовила мне в своих планах? - спросил он.

- Тебе-то? - Дженнифер потянулась за расческой. - Ты был для меня вызовом. Великий любовник. Крепкий парень, которого Элейн наняла, чтобы развлекать свою племянницу. Да-да, я все знаю про вашу сделку. Еще в первый вечер подслушала ваш разговор здесь, в доме. - Она хохотнула и искоса посмотрела на Чака. - Господи, если бы ты знал, как это потешно. Кому-то платили за то, чтобы развлекать меня! Пожалуй, именно тогда я и решила заняться тобой. Так сказать, отточить на тебе свои когти.

Чак почувствовал, что внутри у него все оборвалось.

- Ну и дрянь же ты!

Кукольные глаза презрительно уставились на него.

- Герой-любовник, ха! Да у нас в Айове любой парень тебе по этой части сто очков вперед даст. Послушай моего совета, жеребчик, спи только с глупыми институтками и изголодавшимися девами, которым терять нечего. А большего ты не стоишь.

Чаку хотелось подойти и залепить ей увесистую оплеуху, но он сдержался, зная, что если начнет, то уже не остановится.

Дженнифер, устремив на него скучающий взор, продолжила:

- Все, ты мне надоел. Мы обо всем поговорили, так что можешь идти. Мы с мужем поздно ночью летим в Париж, а я ещё не одета. Не забудь закрыть за собой дверь.

Чак ещё раз посмотрел на её злую, но прехорошенькую мордашку, на белокурые волосы, маленькие грудки, узкую талию и точеные ножки. Интересно, сколько школьников, студентов, подмастерьев и уличных разносчиков прошло через эту девочку, чтобы она выучилась своим трюкам. А скольких ещё мужчин она погубит в вечных поисках богатства и успеха. Дженнифер-Охотница.

- Жаль мне тебя, - спокойно произнес он и шагнул к двери, чтобы больше не смотреть на нее.

- Что ты сказал?

Чак обернулся. Лицо Дженнифер перекосилось от гнева.

- Что ты сказал? - повторила она.

- Мне тебя жаль.

Дженнифер вспыхнула.

- Тебе жаль меня? Тебе? А кто ты такой? Пляжный бродяга. Ты всегда им был, им и останешься. А что потом? Если хочешь кого-то пожалеть, то пожалей себя, ясно? А теперь, пошел вон!

Чак медленно спустился по лестнице. Да, Дженнифер сумела нанести ему глубокую рану, после которой останутся незаживающие шрамы. А ведь по-своему она права - он и впрямь ничто. Она хоть чего-то в жизни, но добилась. А он? Чего добился он?

Он - бродяга и, как сказала Дженнифер, белый песок пляжа станет ему могилой. Слишком много уже здесь проторчал, чтобы начинать все сначала. Да и с чего начинать? Что он знает? Что умеет? Учиться уже поздно. Идти работать? Кем? Как объяснить, что он провел столько времени, кочуя с пляжа на пляж?

Кому нужен спасатель в конторе? Столкнувшись с кем-то внизу лестницы, Чак пришел в себя.

Он проводил взглядом широкую спину Макса Сильвестра, который поднимался на второй этаж, чтобы поторопить свою новобрачную. Интересно, что ждет его потом.

Чак сплюнул и зашагал к веранде. Элейн Вольф при его появлении подняла голову и в её покрасневших глазах промелькнуло нечто, похожее на сочувствие.

- Похоже, тебе нужно выпить, дружок, - произнесла она.

Чак понуро кивнул.

- Вот, возьми.

Она протянула ему собственный бокал. Чак опустошил его одним глотком.

- Судя по всему, ты её видел.

- Д-да, - только и выдавил Чак.

Элейн горько усмехнулась.

- Ну и как? Твое мнение не изменилось?

Чак прошел к бару, отпихнул от стойки какого-то выпивоху и налил себе из первой попавшейся бутылки. Элейн подошла к нему и молча стояла, дожидаясь, пока Чак опорожнит бокал. Чак утер губы и сказал:

- Ты знаешь, что она тебя просто использовала? - Знаю, - ответила вдова. - Когда она поняла, что я ей больше не понадоблюсь, она буквально из кожи вон вылезла, чтобы втолковать мне это. Прелестное дитя. - Она с философским видом пожала плечами. - Что ж, её право. Выживают самые сильные.

Услышав сзади голоса, Чак обернулся.

- Похоже, наши счастливые молодожены отбывают в свадебное путешествие.

Элейн подняла свой бокал.

- Скатертью дорожка. Больше я уже ничего не могу для неё сделать. Она с любопытством посмотрела на Чака. - А тебе здорово от неё досталось, да? Нет, не отвечай, я и сама вижу.

У Чака в голове пронеслись обидные выкрики Дженнифер.

- А что ты думаешь обо мне как о мужчине? - неожиданно для себя спросил он Элейн. - Только скажи правду.

Пухленькая вдовушка прыснула.

- Ой, деточка, ты и сам должен знать. Я до сих пор вспоминаю, как мне было приятно в прошлый раз.

- Это правда?

- Хочешь - докажу? - Элейн игриво мотнула головой в сторону дивана-качалки на лужайке. Чак покачал головой и приложился прямо к бутылке.

- Еще вопрос. Чем может заняться спасатель, когда станет слишком старым, чтобы вытаскивать людей из воды? Элейн кинула на него пытливый взгляд.

- Да, малютка Дженнифер здорово тебя потрепала, - сочувственно произнесла она. - Что ж, если не подворачивается что-нибудь более стоящее, всегда находится богатая вдова, которая только счастлива предоставить кров молодому и пылкому любовнику. Я как-то сказала тебе, что хотела бы каждый день любоваться твоими прекрасными мышцами. Так вот, я не передумала.

Чак посмотрел на неё и снова услышал, как эхом прозвучали в голове резкие, колющие, как кинжал, слова Дженнифер. Вот, значит, как, подумал он. Вот каково его будущее. Он отставил бутылку на стойку бара и улыбнулся пышнотелой вдовушке, ожидавшей его ответа.

- Спасибо, Элейн. Я подумаю.

- Чак?

- Что?

- Мне кажется, ты не пожалеешь.

Он молча кивнул и пошел прочь.

Глава 13

Денек выдался чудный. Безоблачное голубое небо, ослепительно белый пляж, жаркое неподвижное солнце, спокойный, величаво поблескивающий океан. Над изумрудной водой, почти не шевеля крыльями, лениво кружились чайки, зорко высматривая добычу.

В одиннадцать утра в будний день поклонников солнца на пляже было раз-два и обчелся, причем из них жили здесь же, на побережье. Лишь немногие горожане сбежали сюда из удушливого, как парная, Нью-Йорка. Они наслаждались одним лишь тем, что впитывали тепло ласковых солнечных лучей, рассеянно листая утренние газеты или слушая приемник.

Идиллический денек, располагающий к праздности. Самый обычный день.

Чак Ланьер, сидевший на деревянной спасательной вышке, расправил затекшие ноги и потянулся, сладко зевая. Он тоже наслаждался покоем и теплом пляжа, буквально с каждой минутой все сильнее ощущая солнечный жар своим дочерна загорелым, впечатляюще мускулистым телом. Он снова зевнул и кинул взгляд на книгу, которую читал его напарник Арти Флинн.

- Ну как?

- Неплохо.

Чак рассеянно кивнул, повернул голову и посмотрел на берег. Только одно знакомое лицо. Элейн Вольф, окруженная друзьями, подняла голову, поймала его взгляд и улыбнулась. Похоже, она все время наблюдала за ним. И ждала. Чак нахмурился и отвернулся, почесывая вспотевшую грудь.

Арти толкнул его локтем в бок.

- Эй, смотри, какая штучка.

Чак прищурился. Вдоль прибойной полосы шла юная черноволосая девушка в обтягивающем цельном купальнике. На вид ей было не больше семнадцати, но тело было уже по-женски сформировано. Наивная детская мордашка притягивала взгляды, словно призывала: посмотрите, какая я славная.

Чак соскочил со стула.

- Это моя!

Арти насупился.

- Покажи мне хоть одну, которая не твоя.

Чак показал бы, но решил, что смысла нет. Он спустился с вышки и зашагал навстречу незнакомке. Он чувствовал, как глаза Элейн впились ему в затылок. Погоди, Элейн, подумал он, твое время ещё не пришло. Возможно, уже скоро, но не сейчас.


на главную | моя полка | | Вертихвостка (Недотрога) |     цвет текста   цвет фона   размер шрифта   сохранить книгу

Текст книги загружен, загружаются изображения
Всего проголосовало: 1
Средний рейтинг 3.0 из 5



Оцените эту книгу