Часть I

ЗАПАХ БЕДЫ

Ночь выдалась темной, безлунной, но большой мобиль, медленно двигавшийся по дороге, не включал фар. Человек, сидевший за рулем, все время наклонялся вперед, всматриваясь в трассу. Если бы не очки ночного видения, нацепленные на лицо, он вряд ли бы смог провести машину по узкой проселочной дороге.

– Черт! – ругнулся пассажир, сидевший рядом с водителем на переднем кресле. – Поаккуратнее никак?

Машина не спеша вылезла из ямы, куда угодила передним колесом, выровнялась, проехала еще чуть вперед и остановилась.

– Кажется, это здесь, – пристально вглядываясь в ночную мглу, произнес сидевший за рулем. – Ну-ка глянь, Страк!

Он передал прибор ночного видения пассажиру, устало откинулся на спинку кресла, ожидая, пока спутник внимательно изучит стоявшее неподалеку здание.

– Похоже на дом Алекса Болдуина! – согласился Страк, оборачиваясь к трем коллегам, расположившимся на задних креслах. – Приехали, ребята! Выгружаемся… Дальше на мобиле опасно, идем пешком.

Позади раздалось сопение, послышались звуки нескольких увесистых пинков. Один из пассажиров спросонья начал громко возмущаться тем, что его разбудили.

– Эй! – рыкнул главарь, привинчивавший прибор бесшумной стрельбы к автомату. – Тише! Быстро собрались и двинулись. Найк! Убери тачку с дороги куда-нибудь в сторону, в кусты. Чтоб не светилась… Потом догонишь нас.

– Есть, босс! – ответил водитель, снова включая двигатель.

Четверка людей проверила оружие, выскользнула из теплого салона в ночную мглу, быстро растворилась в темноте, двигаясь по направлению к одиноко стоявшему дому. Первый нес в руках сканер и время от времени поглядывал на экран прибора.

– Ну что там, Рони? – поинтересовался Страк, пытаясь посмотреть на дисплей из-за спины подручного.

– Все путем, – ответил спутник, поворачивая прибор экраном к главарю. – Один человек внизу, на кухне, думаю, Рэчел Болдуин. Двое наверху, в спальне, – дочери. Посторонних в доме нет. Вокруг, в саду и прилегающей местности, – никакой активности.

– Отлично! – оскалился главарь. – Как обещали. Начинаем работать.

Вооруженные люди растеклись вокруг дома, блокируя окна и входную дверь. Действительно, свет горел только на кухне, на втором этаже было темно и тихо, а потому не оставалось сомнений, что дочери Алекса Болдуина спали. Как только Страк получил сигнал, что все люди вышли на позиции, он кивнул девушке, ожидавшей чуть позади.

Тонкая гибкая фигурка в черной кожаной куртке и таких же штанах приблизилась к двери, осторожно постучала. Страк и еще один из его людей ждали неподалеку от входа, подняв стволы с привернутыми приборами бесшумной стрельбы.

– Кто там? – раздался из-за двери нервный голос.

– Рэчел Болдуин? – приветливо спросила девушка, стоявшая перед входом. – Леди, простите за беспокойство, мне необходимо поговорить с Рэчел Болдуин.

– Это я, – ответила из дома женщина, не открывая дверь. – А в чем дело?

– Меня зовут Люция Коррадо. Я привезла посылку от Алекса Болдуина, вашего мужа…

– От Алекса? – с сомнением спросила Рэчел, все еще колеблясь.

– Ну да, – подтвердила девушка.

– Так поздно? – не сдавалась хозяйка дома, явно не желавшая отпирать дверь ночью.

– Леди Рэчел, – как бы теряя терпение, проговорила незнакомка в черном. – Я приехала из космопорта, я служащая авиакомпании, стюардесса лайнера «Андромеда». Алекс очень просил завезти вам небольшую передачу, пришлось пойти ему навстречу, сделать огромный крюк, чтобы добраться…

– Ой, простите! – смутилась Рэчел, гремя замками. – Сейчас открою вам… Люси…

– Люция, – терпеливо поправила девушка, чувствуя, как за ее спиной выросли две фигуры с оружием в руках.

– Сейчас-сейчас, минуточку. Огромное вам спаси… – Рэчел наконец распахнула дверь и увидела направленные ей прямо в лицо стволы автоматов.

– Тихо! – сказал Страк. – Без шума и паники! Пошла в дом. Быстррро!!!

Женщина побелела и стала медленно сползать по косяку вниз.

Бандиты подхватили Рэчел Болдуин и, затащив в холл, бросили на тахту.

– Людвиг. Рони, Люция – наверх, проверить девчонок! – распорядился Страк. – Чтоб тихо было. Если паника – вкатить укол снотворного. Аккуратно! Без трупов!

– Есть, босс! – Бандиты исчезли на втором этаже.

– Что вам нужно? – с трудом спросила Рэчел, пытаясь приподняться с ложа.

– Кофейку бы, – спокойно ответил Страк, глядя в наполненные ужасом, непонимающие глаза женщины. – Кофейку! Слышала?! А то ночь длинная, еще долго ждать, пока Алекс Болдуин выйдет на связь…

– Господи, но что…

– Тихо! – оборвал Страк, активируя портативный коммуникатор. – Да, босс! Да, в порядке. Мы в расчетной точке, все по плану. Пусть Крог выдвигается на позицию…

* * *

– Трум-турурум, дырявое корыто, трум-турурум, лала-лала-лала, – напевал под нос Мишель Бертран, размахивая левой рукой в такт мелодии. Высокий, худощавый стажер, уютно расположившийся в кресле главного навигатора, лишь изредка бросал взгляды на контрольную панель автопилота.

Временами Мишель прекращал дирижировать сам собой, но только потому, что указательный палец правой руки копался в ноздре, которая сильно зудела. Эта чесотка в носу, да еще легкое головокружение, которое постепенно исчезало, были единственными следствиями «прыжка» корабля. Все прошло очень неплохо. От своих друзей Мишель наслушался разных ужасов о том, что на старых рейдерах переходы через подпространство переносятся далеко не так легко, как на новых, суперсовременных лайнерах. Но чесотка в носу – это мелочь.

Настроение у Бертрана было отличное, его первый полет в качестве стажера заканчивался. Несколько часов назад грузовой рейдер «Одинокий Бродяга» благополучно завершил гиперпространственный переход и вынырнул из черного тоннеля небытия в расчетной точке, как раз возле созвездия «Северная Корона».

Дыра тут была отменная, лишь одна планета по типу земной – это было известно Мишелю еще со времен летного училища, но выбирать не приходилось: после окончания «учебки» следовало проходить практику на грузовых рейдерах, неспешно таскавших всякий хлам между звездами. Хотя в своей песне Бертран упоминал про «дырявое корыто», ему-то как раз для курсантской практики достался не худший вариант – вполне современный рейдер, с приличным дедвейтом, недавно прошедший регламентные работы. Не какая-нибудь там посудина, с трудом ныряющая в подпространство и со скрипом вылезающая обратно.

На экипаж Мишель тоже не мог пожаловаться – старожилы «грузовика» во главе с капитаном Алексом Болдуином относились к новичку с пониманием, особо не муштровали и хотя временами допускали безобидные приколы, но грань чувствовали хорошо, не унижая курсанта.

В общем, Бертрану было грех жаловаться на жизнь – еще несколько часов хода на обычных маневровых двигателях, потом «Одинокий Бродяга» войдет в зону устойчивой связи с Лаурой, запросит «добро» на посадку, а там… Денек-другой поторчать в порту, может, при случае, послоняться по планете, чем-то похожей на Землю, просто помаяться дурью. И – обратный перелет, на базу. Нормальная практика. А там, глядишь, и распределение начнется – если повезет, так попадешь на хороший пассажирский лайнер, где вся команда верхней палубы постоянно ходит в белых мундирах с золотыми погонами, где девушки пассажирского отсека вовсю поедают глазами любого навигатора – что командира, что зеленого курсанта… Эх…

Бертран размечтался, представляя, как он будет важно прогуливаться вдоль огромных иллюминаторов пассажирской палубы, снисходительно отвечая на заранее угадывающиеся вопросы:

– Господин офицер, а мы уже завершили переход?

– Ой, как красиво! А какая это звезда?

– Скоро ли посадка, сэр?

И хотя Мишель отлично знал, что две трети экипажа пассажирского лайнера не показываются на верхней палубе, не носят белых мундиров, работая в поте лица, все равно рисовать в воображении такие картины было приятно…

А сейчас он сидел в ходовой рубке небольшого грузового рейдера, до конца вахты оставалось еще более двух часов. Это была самая легкая смена – во время подпространственного перехода никто бы не подпустил стажера к пульту управления. И потом не подпустят – когда наступит время маневрировать вблизи Лауры. Только сейчас, пока рейдер движется постоянным ходом, подчиняясь заложенной программе, Мишеля оставили одного в рубке.

Стажер мельком оглянулся по сторонам – никого не было. Впрочем, он и так знал об этом, капитан и старший помощник разошлись по своим каютам, отдохнуть после гиперпрыжка. Им еще предстояло поработать в конце рейса, и сейчас кэп принял решение дать команде небольшую передышку. На посту, в машинном отделении, находился только второй механик-моторист, а другие члены экипажа протирали койки в своих каютах. Никто не наблюдал за Мишелем со стороны, а потому он сладко потянулся в кресле, а потом закинул длинные худые ноги на пульт, на самый краешек, чтобы случайно не зацепить панели управления.

Мониторы лобового обзора транслировали панораму звездного неба, детекторы пространства были спокойны – никаких помех по курсу движения рейдера не наблюдалось. Мишель закрыл глаза…

Он был еще очень неопытен, чтобы насторожиться. Все шло слишком хорошо и спокойно. Любой старожил знает, что это верный признак приближающейся беды. Но, даже если бы у Мишеля Бертрана было чуть больше опыта, он все равно не смог бы понять, что за медленно ползущим в пространстве «Одиноким Бродягой» внимательно наблюдали чужие глаза. Холодные, равнодушные глаза, им не было дела до белых мундиров, о которых мечтал курсант летного училища. Им был безразличен даже «Одинокий Бродяга» – на его месте мог оказаться любой другой корабль, если бы он шел к Лауре. Но так уж сложилось, так уж легли карты, что именно «Бродяга» двигался в нужном направлении – грузовой рейдер, неспешно тащивший в своих трюмах геологоразведочное оборудование для поселенцев Лауры…

Еще несколько дней назад нужный человек в порту отправления грузовика сделал короткий звонок по фону, после чего было просканировано досье «Бродяги». Те, кто сейчас следил за рейдером, узнали все о капитане судна, экипаже, грузе. И пришли к выводу, что корабль вполне пригоден для их целей. Большая игра началась. Наступало время делать первый ход.

Всего этого не мог знать курсант Мишель Бертран, а потому он сидел в кресле главного навигатора прикрыв глаза, закинув ноги на пульт, подремывая. До встречи с обладателем холодных глаз ему оставалось прожить всего несколько часов.

* * *

Капитан «Одинокого Бродяги» Алекс Болдуин перевернулся на спину, пытаясь найти такое положение, в котором не ныла бы спина. Он недовольно поморщился, устраиваясь поудобнее на койке. Заснуть не удавалось. В последнее время Алексу становилось все труднее переносить гиперпространственные переходы. Сейчас он вспоминал годы юности, когда таких проблем для него вовсе не существовало. Вроде и техника тогда была похуже, и здоровьем он не особенно дорожил – а вот поди ж ты! Тогда все сходило с рук, а теперь после каждого перехода ломит кости, да еще он заметил, что стали появляться проблемы с давлением. Шумит в ушах, странный привкус во рту, начались головокружения. Возраст, черт побери, возраст! Никуда от этого не денешься.

Алекс пристально разглядывал потолок своей рубки, вспоминая дом. Там он иногда лежал на кровати, точно так же глядя вверх, сосредоточенно рассматривая трещинки в краске… Дом, его собственный дом, в котором он жил с женой и двумя дочерьми, достался ему по завещанию. Пожалуй, это самое лучшее наследство, какое только мог оставить отец, – собственный дом, в который можно возвращаться из дальних рейсов. Чтобы вот так, никуда не торопясь, ни о чем не думая, нежиться в постели и созерцать трещинки в потолке…

Сейчас Алекс находился не дома, металлический потолок его каюты был идеально ровным – таким, каким положено быть у рейдера, недавно прошедшего регламентные работы. Капитан в который раз считал, сколько лет ему осталось до пенсии. Он старался заставить себя не думать об этом, отключиться от таких мыслей. Но поневоле, из раза в раз, начинал перепроверять – сколько еще? И сколько рейсов ему придется сделать за оставшийся срок. Он знал, что эти подсчеты не дадут никакого успокоения, потому что выходило, что мучиться еще долго. А каждый новый подпространственный переход давался все труднее и труднее. Хорошо еще, что пока никто не замечает, как «ломает» капитана после прыжков… А если б заметили? Что тогда? Всегда найдется доброхот, который доложит в медицинскую комиссию. И за неизбежными тестами по расширенной программе последует столь же неизбежное досрочное увольнение с флота, выход на пенсию, но совсем не с тем денежным содержанием, которое хотел бы получить Алекс Болдуин. Он всегда должен был помнить о том, что у него две дочери. Бог не наградил сыном, ну да это ничего. Жаль, конечно, что на старости не будет наследника, который мог бы помочь, стать опорой, да просто обеспечить отца и мать. С дочерями все-таки сложнее. Но Алекс не сильно переживал по этому поводу. Капитан уже давно принял для себя как свершившийся факт, что он должен заработать на приданое дочкам. Это его дети. А все остальное уже не важно.

Сегодняшний переход дался Алексу тяжело, очень тяжело. Гораздо труднее, чем все предыдущие. Он валялся на койке, напрасно пытаясь уснуть. Теперь, в таком возрасте, силы восстанавливались гораздо медленнее. Чтобы вести корабль до Лауры, требовалась свежая голова, а он никак не мог отключиться хотя бы ненадолго. Это злило. Алекс никогда в жизни не прибегал к медикаментам без особой необходимости, а сейчас жалел, что не выпил снотворного. Возможно, он бы уже давно спал. И к своей самой главной – предпосадочной – вахте подготовился бы как положено, и был бы в отличной форме. А теперь уже поздно.

Поздно! И… да! Что-то беспокоило капитана. Он рассматривал потолок, пытаясь понять – отчего так тревожно внутри? От того, что в рубке остался зеленый новичок? Так нет, автоматика не допустит серьезных отклонений от заданной программы. От мыслей о том, что еще много рейсов до пенсии? Это да, огромная бездна – непонятно, как ее осилить, если и дальше так пойдет с гиперпереходами. Но что-то еще… Да. Что-то еще, что не получается выразить словами.

Алекс Болдуин медленно поднялся с койки, несколько минут посидел, морщась от того, что перед глазами вспыхнули звездочки – давление, чтоб его… Потом встал, взглянул на часы. До смены вахты оставалось еще много времени. И все же он решил проверить рубку, от греха подальше. Никогда ведь незнаешь, какую глупость подскажет человеку его воображение. Как там курсант?

Капитан вышел из каюты и медленно побрел в сторону центра управления, еще не предполагая, что пройдет совсем немного времени и он забудет о проблемах с давлением, с ломотой в спине – забудет прочно, так, как он и хотел бы.

Только вряд ли будет этому рад.

* * *

Один шаг, другой, третий… двадцать второй. Быстрый поворот. И все сначала. Один шаг, другой… От стойки робота-секретаря – мимо двери в кабинет-до огромного видеомонитора, отображавшего картину звездного неба за бортом… Старший лейтенант Рам Митревски опускался на стул, Но вновь вскакивал с места и начинал метаться от одной стены до другой. Стройный, светловолосый крепыш с голубыми глазами, в ладно сидящей форме не находил себе места. Двадцать два шага. Рам вновь и вновь прокручивал в голове предстоящий разговор с командующим Звездным Надзором, в сотый раз задавал себе вопрос: рапорт об увольнении из ЗвеНа, лежащий в кармане, – это малодушие? Единственный выход? Бегство? Расплата за ошибку? А память услужливо возвращала его назад, к неудачной операции Надзора на Денте-пять. Память рисовала каждую черточку, каждый мелкий штрих, восстанавливая события шаг за шагом, медленно и неспешно. И это знание заставляло офицера сжимать кулаки, вскакивать со стула, снова метаться по кабинету, ожидая вызова к Адмиралу…

… Дента-пять – последняя планета звезды Беллатрикс, не сгоревшая в пламени космических битв, – осталась единственной, уцелевшей во времена Великой Анархии. Кровавые события долгое время разворачивались в стороне от этой звездной системы, и лишь на закате Анархии, когда основные силы мятежников уже были подавлены, а бои продолжались только на окраинах освоенного людьми пространства, смерть докатилась и сюда. Флот Межгалактического Союза подоспел на выручку слишком поздно. Когда крейсера третьей армии закончили подпространственный переход и вышли к Беллатриксу, перед глазами людей оказались лишь пылевые облака да горящие куски планет – атомный удар не оставил шансов никому из поселенцев. По какой-то странной случайности уцелела лишь Дента-пять. Почему удар пощадил именно ее, никто так и не сумел ответить, да и некого было спрашивать. Командующий третьей армией лично возглавил погоню за кораблями, уничтожившими звездную систему.

«Пленных не брать» – таков был приказ. Один из рейдеров мятежников, когда его настигли крейсера, выбросил белый флаг, но был расстрелян из тяжелых орудий. Два других корабля, понимая, что терять им нечего, дрались яростно, надеясь успеть скрыться от преследования по подпространственному тоннелю, но на запуск генераторов ПП-перехода у них просто не хватило времени. Крейсера третьего флота били в упор, расстреливая все, что двигалось: спасательные шлюпки, разведботы, тела в скафандрах высшей защиты… Никто из мятежников, уничтоживших планеты Беллатрикса, не спасся. А потому долгое время оставалось загадкой, почему ядерный удар пощадил Денту-пять.

Позднее геологи обнаружили на планете залежи ценного минерала белумия, колония поселенцев стала медленно разрастаться. Минерал давал обитателям Денты небольшой, но стабильный источник доходов. Росли дети, строились школы, десятилетия спокойной жизни отделили Денту от ужаса войны. Но беда вернулась.

Что же не понравилось аналитическому отделу ЗвеНа в кодовых сигналах, которые проступали из центра спецсвязи планеты? Для старшего лейтенанта Рама Митревски это тоже осталось загадкой. Группа мониторинга планет и систем применяет свои методы, очень часто не допуская внутрь разработок посторонних. Офицер Митревски, хоть и был таким же сотрудником Надзора, входил в боевое подразделение ЗвеНа. Рам, как и двое его коллег, получил приказ аккуратно проверить Денту-пять.

Посадка трех кораблей-разведчиков ЗвеНа прошла успешно. Все пилоты мобильной группы сумели незаметно миновать охранные поля Денты, грамотно используя при этом защитно-маскирующие генераторы десантных капсул. Разведка ЗвеНа высадилась точно в указанных командованием районах: около жилого городка, полускрытого от света звезды в кронах огромных деревьев, а также рядом с рудниками, где добывался белумий. Третья контрольная точка – центр спецсвязи – оставалась за старшим лейтенантом Митревски. Это был самый трудный объект, а потому его доверили офицеру, который обладал наибольшим опытом проведения операций. Раму Митревски также было поручено координировать разведывательную операцию ЗвеНа с поверхности планеты.

Когда наблюдатели вышли к расчетным точкам и наладили устойчивую связь по шифрованному каналу, наручный монитор Митревски подал короткий звуковой сигнал и скинул на дисплей серию цифр, свидетельствовавших о том, что все идет по плану.

– «Фортресс», здесь «Сокол-1». Сели по графику, поддержка не нужна, – тотчас передал старший лейтенант в эфир.

Мини-компьютер мгновенно превратил человеческую речь в набор цифр, зашифровал сообщение, скинул его на борт десантного корабля Рама. Уже через доли секунды антенна, нацеленная в сторону крейсера прикрытия ЗвеНа, «выстрелила» сообщение, и тут же передатчик ушел в офф-лайн. Все шло, как обычно: минимум «телодвижений» в эфире, предельная маскировка разведгруппы на обследуемой планете, аккуратность и быстрота действий.

Крейсер Надзора был готов в любую минуту поддержать мобильную группу шквалом огня или, при необходимости, забрать офицеров на борт. Впрочем, никто не планировал, что придется применять орудия главного калибра на Денте-пять, аналитический отдел перестраховался, выделив столь мощное прикрытие мобильной группе. Еще несколько ударных кораблей класса «Призрак» барражировали вокруг планеты на некотором удалении, чтобы раньше времени не тревожить радары колонистов своим присутствием.

– Отбой, – удовлетворенно произнес вахтенный офицер в ходовой рубке крейсера, поворачиваясь к командующему разведоперацией. – Господин вице-адмирал, «соколы» доложили прибытие на место. Кажется, обошлось… – Он поднял микрофон внутренней связи к губам: – Расслабьтесь, ребята.

Среди десантников штурмового отряда прокатилась волна оживления. Кто-то перевел оружие на предохранитель, вытирая пот со лба, кто-то отпустил пошлую шутку, скрывая дрожь в пальцах. Веселый гогот прокатился по отсеку…

Рам словно бы видел эту картину своими глазами-он десятки раз бывал на месте парней из штурмовой группы. Снова и снова вслед за этим десантные корабли ЗвеНа падали на планету с максимально возможным ускорением. Пилоты выжимали из металла все, что можно, и даже больше, но не успевали. Не успевали! Как тогда.

Мечась в приемной Адмирала, старший лейтенант Митревски корчился от боли, как будто это было с ним…

Иллюзия благополучия разбилась на осколки очень быстро. Уже через пару минут после выхода на расчетные позиции один из разведчиков доложил Раму о том, что полускрытый в тени деревьев город пуст. Прошло лишь несколько мгновений, и второй офицер, забывая о шифровке, открытым текстом сообщил старшему лейтенанту Митревски, что поселенцы обнаружены – они согнаны в каменные пещеры рудника. Детекторы пси-поля показывали «большое скопление живых организмов» в дальних шахтах, а также фиксировали «незначительные пси-возмушения» у входа в рудник. Это, несомненно, была охрана.

Уже позднее, когда все закончилось, аналитики Надзора выяснили, что центр спецсвязи Денты-пять передавал стандартные сигналы благополучия лишь потому, что операторы боялись за жизнь своих близких, взятых в заложники. А Рам Митревски узнал, что один из техников-связистов скончался от сердечного приступа во время захвата центра спецсвязи, потому на его «ключе» работал другой человек. Именно это насторожило аналитический отдел Звездного Надзора, привело к развертыванию операции по проверке планеты. Новый оператор имел другой «почерк» работы, непохожий на руку умершего. Но все это было потом.

А в тот момент старший лейтенант Рам Митревски включал радиомаяк, давая пеленг кораблям ЗвеНа для захода на центр спецсвязи. И бежал, бежал к развед-кораблю со всех ног, чтобы успеть к рудникам, туда, где были заложники, куда высаживалась десантно-штурмовая группа Надзора, которой был отдан приказ – любой ценой спасти людей.

Они работали очень быстро. Первая группа выбросилась именно туда, где в шахтах были поселенцы. Мягкими, кошачьими перебежками десантники двигались вперед, уничтожая бандитов, охранявших входы в рудники. Все было сделано грамотно – корабль ЗвеНа развернул радиоэлектронный «зонтик» над местом схватки, блокируя связь, десантники использовали бесшумное оружие и пси-детекторы.

Чуть позже, лишь на полшага, силы Надзора блокировали космопорт, центр спецсвязи, жилые кварталы. Этого небольшого промедления оказалось достаточно, чтобы с планеты успел стартовать один корабль. Он бы, несомненно, был перехвачен при отходе от Денты, но бандиты, находившиеся на борту, включили систему подпространственного перехода, даже не выйдя за верхние слои атмосферы. Это было безумием, любой школьник знал, что наличие крупных тел вблизи генератора ПП-поля обязательно приведет к искажению характеристик гиперпрыжка. Туннельный эффект мог забросить корабль-камикадзе в любую точку Вселенной. Впрочем, от залпа крейсера огневой поддержки бандитов отделяли лишь несколько минут хода. Терять им было нечего. Корабль исчез с радаров, нырнув в подпространство, и тут же стала ясна причина стремительного бегства.

Уже понимая, что схватка проиграна, террористы активировали систему уничтожения, выпустив отравляющий газ в подземные гроты, куда были согнаны пленники. Когда десантники в скафандрах высшей лазерной защиты прорвались к гротам, в них уже никто не стрелял. Бандиты, успевшие скрыться с планеты на корабле, убили и соратников, отвечавших за охрану пленников. Ненужные свидетели… Десантники успели вытащить из пещер не всех – один из каменных мешков оказался очень длинным и узким.

Рам, слишком поздно прибывший к месту событий, стоял и смотрел, как десантники выносили из-под земли тела.

– Один… Два… Три… Четыре… Пять… – шептали его деревянные губы, лицо превратилось в жуткую маску. – Семь… Восемь… Девять… Девять… Девять…

Где-то за спиной проревели турбины еще одного корабля, и Митревски краем сознания зафиксировал шепот: «Адмирал, Норт Свенссон прибыл». Но старший лейтенант не обернулся. Он смотрел, как из грота осторожно выносят последнюю жертву. Последних. Молодую женщину, прижимавшую к груди маленькую девочку.

Рам стоял тогда совсем близко, и, хотя лицо его было соленым – что-то мешало смотреть, – он все же сумел разглядеть: у малышки очень спокойное лицо. Девочка улыбалась, как будто во сне. Как если бы заснула на руках у мамы совсем ненадолго, всего на чуть-чуть, чтобы потом снова бежать играть или заниматься важными срочными делами. Наверное, до самого конца мама рассказывала ей сказку со счастливым концом. И девочка поверила, что сказка уже сбылась. Закрыла глаза. Только тогда женщина замолчала. Лицо ее было совсем еще живым, мокрым от слез. Казалось, что надо только осторожно потрясти за плечо и она проснется.

Слишком поздно. И ничего уже не изменишь. Над головой светила звезда, яркая, непохожая на земное солнце, по небу стремительно проплывали облака, и шелестели листья гигантских деревьев. А Рам смотрел и смотрел на умиротворенное лицо девочки, на мокрое от слез лицо матери. Потом широкая спина Адмирала заслонила все. Норт Свенссон подошел туда, к носилкам, опустился на колени.

* * *

Алекс Болдуин, капитан «Одинокого Бродяги», медленно брел по коридорам жилого отсека, временами останавливаясь. Каюты, каюты… Их в два раза больше, чем людей на борту рейдера. Вообще-то, в экипаже обязательно должен быть врач. Конечно, грузовик двигался по обжитой людьми зоне, в случае возникновения проблем всегда можно запросить помощь у ближайшей звездной системы. Но Алекс еще помнил времена, когда его экипаж был укомплектован полностью.

Это теперь молодежь стала капризной – всех тянет на пассажирские лайнеры, многопалубные красавцы, курсирующие между обжитыми галактиками. После Великой Анархии народ хватался за любую работу – не до жиру… А потому пару десятков лет назад от желающих трудиться в экипаже обычного грузовика не было отбоя. Алекс хорошо помнил это. У него уже родилась первая дочь, а Болдуин, тогда второй помощник капитана на «Безропотном», старом грузовом рейдере, мотался между звездами, делая все возможное, чтобы обеспечить семью…

За спиной остались годы службы в грузовом флоте, курсантская школа, первые годы полетов, совпавшие с лихими временами Великой Анархии. Тогда, конечно, пассажирских перевозок было гораздо меньше. Напуганные долгими войнами, люди жались к планетам, стремились как можно реже подвергать себя опасности. Это теперь стали модными космический туризм, курортные пляжи, миграция с планеты на планету, поиски престижных институтов… Молодежи только дай волю – тут же забьет себе голову всякой дурью.

Вон и Мишель Бертран, сопливый стажер, впервые «прыгнувший» на грузовом рейдере через гиперпространство и счастливо улыбавшийся при этом, мечтает о белом мундире «пассажирки». Тоже небось спит и видит, как пройдет стажировку и вытянет счастливый билет – распределение на круизный лайнер. Эх времена!

Алекс невесело усмехнулся. В его экипаже молодым можно было назвать только второго механика, Романа Поланского, каким-то чудом задержавшегося на рейдере после курсантской практики. Возможно, все дело было в том, что Роман обожал копаться в двигателях. Если бы он был хоть чуточку амбициознее, давно бы подыскал себе место на другом судне. А ведь у парня золотые руки! Таких любой ценой надо держать в экипаже… Да разве ж чем-то удержишь? Нынче не те заработки в грузовом флоте, что во времена Анархии. Теперь почти нет риска, а без риска и цена за доставку груза уже другая.

Капитан вздохнул, продолжая брести к центру управления. Коридор заканчивался изгибом, за которым открывался путь в управляющий отсек. Последняя каюта перед поворотом – Романа Поланского. Алекс на мгновение задержался у дверной створки, помедлил, потом вспомнил, что второй механик сейчас на вахте – в машинном отделении.

Болдуин свернул в аппендикс. На этом типе грузовых кораблей была немного странная коридорная система: ровная как стрела жилая часть заканчивалась поворотом, за которым начиналась зона управления. Поначалу, когда Алекс лишь получил назначение на «Одинокого Бродягу», он долго привыкал к этой планировке. Впрочем, за семь лет работы на рейдере все стало родным и привычным, ему уже давно не казалась странной такая «архитектура» корабля.

Алекс Болдуин быстро пересек короткий коридор, толкнул створку в ходовую рубку. В первую секунду он замер, не в силах пошевелиться.

– Трум-турурум, дырявое корыто, трум-турурум, лала-лала-лала, – напевал Мишель Бертран, развалившись в кресле первого пилота. Ноги стажера лежали на пульте рейдера, а левая рука выписывала в воздухе кренделя в такт мелодии.

Капитан Болдуин отличался спокойным, уравновешенным характером. Он мало говорил и редко выходил из себя. Но временами невидимая плотина внутри прорывалась, и тогда экипаж расползался по всем щелям, чтобы избежать «цунами».

– Кхм, грхм, – прочистил горло Алекс, медленно наливаясь бешенством.

Бертран с грохотом свалился с кресла. Через миг он уже был на ногах, красный как рак.

– Господин капитан! – пролепетал он. – За время несения вахты нештатных ситуаций и происшествий не было. Докладывал курсант Ми…

– Что?! – прогремел Алекс, и его рык заплясал в узкой рубке, вновь и вновь отражаясь от стен. Лицо Бертрана вмиг стало белым как бумага. – Нештатных ситуаций не было?! А это как называется?! – Болдуин ткнул толстым пальцем в курсанта. – Зеленый стажер несет вахту закинув ноги на пульт управления! Да я вам, курсант, такую характеристику выпишу по окончании практики, что вы у меня ни на один дерьмовоз устроиться не сможете! Я… Я…

Алекс захлебывался слюной, а Бертран с каждым выкриком становился все ниже и ниже, он словно таял от гнева капитана, как снеговик под жарким солнцем.

– Совсем распустилась молодежь! О лайнере мечтаешь? Ты у меня всю жизнь кнехты на причале напильником драить будешь!

Мишель уж не знал, куда спрятаться от этого потока слов, от бешеных глаз командира. И тут на пульте вспыхнул красный сигнал аварийной радиостанции. SOS. Алекс мгновенно замолчал, таращась на пульт.

– SOS, – неуверенно пробормотал Мишель Бертран, все еще опасаясь, что новый приступ гнева размажет его по палубе.

– SOS! – повторил Болдуин, тупо уставившись на мигающий датчик. Потом глаза капитана приобрели осмысленное выражение. – SOS, курсант!

Алекс рывком переместился в кресло первого пилота, переводя рейдер на ручное управление. Его пальцы уверенно забегали по пульту, активируя сканирующие радары, запуская бортовой анализатор, инициализируя программно-расчетный комплекс рейдера.

– Курсант! – холодно отрезал Болдуин. – Занять место второго пилота! Сигнал экипажу: SOS! Идем на помощь попавшим в беду. Всем занять места согласно авральному расписанию.

Мишель мигом оказался в кресле рядом с командиром, искренне радуясь тому, что неприятная ситуация на время отступила на второй план. Вдруг повезет и дело действительно серьезное, есть шанс, что капитан забудет о своих страшных обещаниях. Быть может, если проявить себя с лучшей стороны во время аврала, Алекс Болдуин не станет выполнять свои угрозы и писать такую характеристику… Это было бы просто здорово!

Трижды прозвучал сигнал тревоги – это руки Мишеля колдовали над пультом, выполняя предписанные действия. Все четко по инструкции! Курсант быстро считывал показания бортового анализатора.

– Цель – одиночная, малоскоростная. Пеленг – сто двадцать, курсовой угол – тридцать два. Дистанция – семьдесят условных единиц, – доложил он.

– Тип корабля? – уточнил капитан, маневрируя двигателями, чтобы направить рейдер к нужной точке.

– Похоже, прогулочный шлюп, сэр, – с некоторым опозданием ответил Мишель. И добавил: – Не удается точно идентифицировать, кэп! Цель маломестная, на грузовик точно не тянет. Но и на «пассажирку» совсем непохожа. Сигналы другие.

– Включай телеметрию, – приказал Болдуин, активируя передатчик. – Аварийный борт, аварийный борт, отзовитесь! Слышим сигнал SOS, идем в вашу сторону. Я – грузовой рейдер «Одинокий Бродяга», нахожусь от вас в полутора часах хода. Как слышите, прием!

– Телеметрия запущена, – успел проговорить Мишель, и в этот момент створка двери за спиной хлопнула. В рубку ворвался старший помощник капитана – Альберто Карл ос.

– «Бродяга», прием, я аварийный борт, SOS. Малый катер «Аризона», прошу помощи. Прием!

– Тьфу ты, – едва слышно прошипел старпом над ухом Бертрана. Потом последовала совсем тихая тирада из ругательств, уже на родном языке Карлоса. И снова шепот: – Опять прогулочное корыто поломалось. А нам курс из-за него менять!

– «Аризона», я «Одинокий Бродяга», прием! Следую в вашу сторону, доложите повреждения. Сможете ли продержаться до нашего подхода?

– «Бродяга», я «Аризона»! Полтора часа продержимся. Докладываю повреждения: вышел из строя маршевый двигатель катера, медленно дрейфуем в сторону Альфеки. На борту – экипаж из двух человек и пассажир. Запас кислорода – около двенадцати часов. Прием.

– «Аризона», вас понял! Все в порядке. Будем в расчетной точке через один час тридцать три минуты. Ремонт маршевого двигателя не обещаем, но заберем всех. Место на судне есть. Прием!

– Спасибо, «Бродяга»! Даю сигнал пеленг-маяка.

– До связи.

Альберто Карлос от досады прищелкнул пальцами.

– Э-э-эх, кэп! Ну что нам так везет? Второй раз в этом году поломанный катер на буксире тащить…

– Может, и не потащим, Альберто, – задумчиво произнес Болдуин, поглаживая подбородок. – Теперь у нас груз, рейс должен быть выполнен в согласованные сроки. Иначе, сам знаешь, наложат штрафные санкции. Так что, думаю, снимем людей, забросим их на Лауру вместе с грузом, а уж как они там выкручиваться станут – то не наша головная боль.

– Кэп, они ж будут умолять спасти их дырявое корыто. Плакаться начнут, что в него деньги вложены. А если мы бросим прогулочный шлюп, он точно грохнется на Альфеку.

– Там будет видно, старпом. Может, у них корыто застраховано. А пока – принимай управление. Прой дусь по судну, прикинем вместе с боцманом, куда разместить «гостей».

– Есть, сэр!

Альберто Карлос занял место первого пилота, дружески подмигнул Мишелю Бертрану, мечтавшему о том, чтобы капитан навеки забыл о неприятной истории. Но командиру было не до провинившегося курсанта. Непонятная тревога поселилась в сердце, скреблась и шевелилась внутри и, как ни старался Алекс Болдуин выгнать ее, снова и снова напоминала о себе.

Подсознание Алекса Болдуина, опытного капитана с тридцатилетним стажем, шептало ему, что надо пройти мимо терпящего бедствие катера. Но Алекс усилием воли подавил приступ малодушия. Он знал, что никогда в жизни не нарушит устав космического братства. По сигналу SOS рейдер обязан был оказать помощь…

* * *

– Старший лейтенант Митревски, зайдите к Адмиралу, – пропел робот-секретарь красивым женским голосом, и Рам замер посередине каюты с поднятой ногой.

Уже через миг он был у входа в кабинет, нервно отирая руками форменные брюки. Выдохнул, распахивая дверь в отсек:

– Старший лейтенант Митревски по вашему приказанию прибыл!

– Садись, Рам, – Адмирал приветственно махнул рукой, на миг оторвавшись от картины звездного неба. Иллюминатор в кабинете Норта Свенссона был предметом особой гордости командира Звездного Надзора. Огромное окно, во всю стену, не видеомонитор, как было модно, а именно толстое прозрачное стекло, за которым открывался отличный обзор на взлетные полосы базы. Временами яркие вспышки отражались в металлических конструкциях, размеченные светящейся краской причалы окутывались клубами дыма – это стартовали корабли ЗвеНа, заступавшие на боевое дежурство. И на всю эту суету не мигая взирали звезды. На фоне черного неба Адмирал выглядел внушительно. Двухметровый седой великан стоял молча, заложив руки за спину.

– Я… лучше… так… – выдавил из себя Рам, непослушными руками расстегивая карман, в котором лежал рапорт.

Норт Свенссон медленно обернулся, придирчиво рассматривая офицера. Митревски никак не мог справиться с пуговицей. Наконец он все же вынул бумагу, развернул сложенный вчетверо лист и аккуратно положил его на стол. А потом сделал шаг назад и замер по стойке «смирно».

Командующий Звездным Надзором долго и внимательно читал рапорт, временами его взгляд замирал, становился глубоким, отсутствующим. Словно бы Адмирал думал о чем-то своем… Потом он бросил лист в сторону, встал из-за стола. Медленно прошелся по кабинету, задумчиво глядя на картину за иллюминатором.

Старший лейтенант Митревски все так же ждал, вытянувшись по струнке.

– Ты не виноват, Рам! – тихо сказал Норт Свенссон. – Поверь мне…

– Виноват, командир! Виноват! Я координировал операцию на Денте, и если мы не смогли спасти всех заложников, то кто же…

– По статистике, старлей, спасти всех заложников почти невозможно. Сколько раз мы проводили операции по освобождению пленников, столько раз были жертвы.

– Но это не снимает с меня личной ответственности за произошедшее, господин Адмирал!

– Это хорошо, старший лейтенант, хорошо, когда офицер правильно понимает свой долг. Но, если я буду разбрасываться кадрами после каждого рейда, кто будет тащить лямку службы? Еще раз говорю: в таких случаях почти невозможно спасти всех заложников.

– Сэр, я не могу класть человеческие жизни на чаши весов статистики! Я проводил операцию, мы не сумели спасти людей.

Норт Свенссон оглянулся, окидывая взглядом офицера, заложил руки в карманы, раскачиваясь с пяток на носки. Хмыкнул. И снова вернулся к созерцанию звездного пейзажа:

– Ты не виноват, Рам.

Перед мысленным взором старшего лейтенанта Митревски вновь и вновь возникали черные, разверстые пасти гротов, из которых десант выводил пленников. «Голодные рты, – не к месту подумал офицер. – Ненасытные». Он вспомнил лица тех, кого не успели спасти. Судорога боли перечеркнула лицо. Взгляд старшего лейтенанта блуждал по каюте, пробежал по спине Адмирала, уперся в стол.

Многоканальный коммуникатор, подставка для ручек, визитница. Рапорт, чуть в стороне. Бумаги, бумаги, бумаги. Кучей. Лежат в полном беспорядке, для вида… Для вида? Прикрывая собой… Прикрывая собой пистолет] Изумленный взгляд старшего лейтенанта Митревски метнулся вверх. Бездонная черная глубина спокойных глаз Адмирала…

Норт Свенссон поднял рапорт со стола, зачем-то взвесил его, а потом вернул офицеру. Не давая открыть рта и вымолвить хоть слово, произнес:

– Меня вызывают в правительство МегаСоюза. Для отчета по операции на Денте-пять. Возможно, впереди отставка. Короче, так: либо я вернусь и тогда мы снова поговорим по данному вопросу, либо подашь рапорт новому командиру. Все! Разговор окончен.

Старший лейтенант Митревски на автопилоте выполнил команду «кругом» и на деревянных ногах вышел из кабинета, осторожно прикрывая за собой дверь. В приемной он задержался, прислушиваясь. Выстрел мог прозвучать в любую секунду…

* * *

Трель видеофона настойчиво ворвалась в сознание.

– М-м-м, – промямлила Дженнифер, пытаясь заползти с головой под подушку. Вредный аппарат продолжал надрываться, все громче и громче. Несомненно, это был отец. Только он способен звонить так рано, да еще и столь настойчиво.

Не открывая глаз, Дженни нащупала трубку, подняла ее:

– М-м-м…

– Вставай, соня! Уже одиннадцать! – Конечно, это был отец…

– Как?! – Дженнифер даже приоткрыла глаза. – Папочка, еще только одиннадцать?! И ты меня будишь?

– Ребенок, ты за лето совсем отвыкнешь от нормальной жизни. Кто же заставляет тебя гулять по ночам или до чертиков в глазах таращиться в головизор?

– Папочка, но у меня же каникулы… – Дженни перевернулась на кровати, выгнув спину.

– Хватит дрыхнуть! Позавтракаешь, а потом забеги, пожалуйста, ко мне. Дело есть.

– Какое?

– Вот зайдешь, тогда и узнаешь. Пока!

Дженнифер весело фыркнула. Вечно отец что-то придумает, но обязательно надо создать атмосферу таинственности. Чтобы дочь помучилась. В прошлый раз тоже пускал-пускал пыль в глаза, а потом оказалось, что на грузовом корабле геологи привезли поющий камень с Эридана, о котором она давно просила отца. Шикарный подарок к окончанию школы. Дженнифер сбросила одеяло в сторону, лениво потягиваясь всем телом и прикидывая, чем отец хочет удивить ее в этот раз. С тех пор, как умерла мама, Тагор Рол как только мог баловал дочь. Дженни точно знала, что отец чувствует себя виноватым перед ними. Во-первых, Тагор Рол управлял центром спецсвязи в невообразимой глуши, на Лауре, где поселенцев было менее двухсот человек. Во-вторых, они осели на этой планете десять стандартных лет назад, или около шести по местному календарю. Здесь год гораздо длиннее обычного, земного. Тихая провинциальная планета, где основное занятие людей – разведка месторождений, а население – геологи и их семьи. Неспешная, почти деревенская жизнь. На все это Тагор Рол обрек свою семью… Он не предполагал, что его жена никогда уже не увидит Землю, останется спать вечным сном на Лауре.

Дженни выросла на этой планете, Землю помнила плохо и не скучала по родине так, как мать… Девушка привыкла ко всему – к зеленым океанам деревьев, закрывавших небо, к другому календарю, согласно которому ее возраст приближался к двенадцати годам. До поры до времени она спокойно относилась к тому, что на планете мало людей. В ее классе учились всего пять человек, но и в этом девушка не видела ничего странного. И только в последнее время она стала все чаще задумываться: а что же дальше? Закончив школу, Дженнифер хотела продолжать учиться, мечтала поступить в институт, но на Лауре не было никаких учебных заведений, кроме школы. Это значит… Это значит, что… скорее всего ей предстоит расставание с отцом. Тагор Рол это прекрасно понимал. «И вообще, – подумала Дженни. – Тут даже не с кем сходить в дискотеку. Ну в самом деле, не танцевать же все время с Норри Чависом».

«Ха-ха!» Девушка вспомнила, как забавно краснел и злился Норри, когда она танцевала с другим одноклассником, Мартином Кукочем. Иногда Дженни специально выбирала щуплого и плохо танцующего Кукоча, для того чтобы позлить здоровяка Чависа. Норри, с трудом одолевший школьную программу и мечтавший о карьере профессионального боксера, почему-то считал Дженни своей девушкой, но она сама не была согласна с таким положением вещей и всячески старалась продемонстрировать независимость…

«Да. Хорошо тем, кто живет в больших городах. Там от поклонников нет отбоя. А тут, в глуши, и выбирать не из кого!» Дженнифер вытянула длинные стройные ноги, разглядывая себя. Грациозно приподнялась на кровати, присев на край и придерживая волосы руками. Выгнулась всем телом. По многочисленным сериалам она знала, что именно так надо сводить мужчин с ума…

«Было бы кого сводить с ума», – расстроенно подумала Дженнифер.

– Ой! Ой! – Девушка даже подпрыгнула на кровати и стала резво бегать по комнате. Она вспомнила, что сегодня во второй половине дня на Лауру прибывает очередной грузовой рейдер с партией оборудования для геологов! Как обычно, корабль несколько дней будет проходить регламентные работы в порту, а экипаж… Экипаж в это время получит увольнение на планету.

– Ха-ха, – пропела Дженнифер, ненадолго замирая перед зеркалом. – Сегодня даже есть для кого сделать особый макияж.

Девушка с веселыми криками устремилась в ванну, подставляя плечи и спину под упругие струи воды, бившие со всех сторон. Так, теперь сделать похолоднее! Она фыркала и плескалась, прикидывая, что сегодня наденет короткие облегающие шорты. Жаль, сейчас слишком жарко, чтобы носить колготки. Это почему-то всегда заводит мужчин… Но ее стройные загорелые ноги и так никого из экипажа не оставят равнодушным! И – да! – обязательно надеть ту легкомысленную полупрозрачную футболку, которая делает ее фигуру неотразимой. Волосы – по плечам, косметику – поярче, сегодня особый день! Не забыть бы позавтракать!

– Папка! – Она вылетела из ванной, на ходу набирая номер Тагора Рола и устремляясь на кухню. – Папка! Я обязательно забегу к тебе, днем! А вечером меня рано не жди…

* * *

Дверь за старшим лейтенантом Митревски закрылась. Седой человек, с глазами, в которых читалась страшная усталость, медленно прошелся по кабинету, от стола до иллюминатора, постоял немного, наблюдая за вспышками стартующих кораблей. За долгие годы работы в ЗвеНе эта постоянная суета стала привычной, родной. Въелась в кожу, как пыль в лицо геолога-разработчика. Адмирал вернулся к столу, сел в кресло, отодвинул бумаги в сторону. Под ними лежала трубка, обычная курительная трубка. Норт Свенссон долго смотрел на нее, вспоминая. Он бросил курить много лет назад и редко доставал трубку из дальнего ящика стола.

Командир Звездного Надзора всегда призывал офицеров к здоровому образу жизни, и уж конечно никто из них не знал, что когда-то Адмирал был другим… Очень давно.

– Двадцать три года, – прошептали губы. – Нет, двадцать семь, если считать с самого начала. Или уже двадцать восемь? Да, почти двадцать восемь. И все равно от этого не уйдешь, никогда не уйдешь.

Он крепко зажал мундштук зубами, вернулся к иллюминатору и застыл, посасывая пустую трубку.

– Папа! – ворвался в ходовое отделение «грузовика» солнечный мальчишеский голосок, и пилот улыбнулся. – Папа!!! Я знаю, ты уже близко! Мы слышали позывные твоего корабля! Ты возвращаешься?

– Сынок! – прошептал пилот по имени Ларсен. – Как же я по тебе соскучился…

– Папка!

– Привет, Хенрик! Я вижу вас с мамой на обзорных мониторах! Знаешь, как красива наша Соната из космоса? Она сияет огнями, как новогодняя елка. Ты уже вырос, сынок?

– Папка, да ты же совсем близко. – зазвенел восторженный колокольчик, и седой старик в мундире адмирала болезненно сморщился, изо всех сил, до судорог, сжимая мундштук пустой трубки зубами. – Папка! Тебя так долго не было. Я уже совсем большой. Мама говорит, что я скоро тоже смогу водить корабли. И буду лучшим пилотом созвездия, как ты. Правда?

– Правда, малыш! – улыбнулся счастливый отец, протирая глаза. Соринка попала, что ли? Его «грузовик», благополучно завершив серию нелегких рейсов, возвращался домой. Домой, на отдых. И Ларсен был несказанно рад тому, что слышит голос сына прямо сейчас, еще из космоса, даже не совершив посадку на космодром.

И вдруг слова застряли в горле пилота. Коротко пискнули детекторы гиперперехода, фиксируя появление большой массы в непосредственной близости от грузовика. Две черные тени, хищно вынырнувшие из глубин космоса, скользнули поперек обзорного экрана. Корабли полным ходом шли к сияющему в вечной галактической ночи цветку.

Тревожно загудел зуммер бортового анализатора: «нет идентификации». На кораблях были выключены сигналы опознавания. Ларсен задохнулся. Круги метались перед глазами.

– Центральный! – заорал он не своим голосом, мигом сдвигая регулятор усиления передатчика на максимум. – Мать вашу, вы что, спите? Атака из сектора пятнадцать, два корабля! Срочно тревогу-эвакуацию населению! Где заслон?!

– Папка, ты кричишь мне в ухо таким страшным голосом… – пропел обиженный колокольчик. —Ты чего? Папка! Играешь со мной в бандитов, да? – переливистая трель смеха. – Я так счастлив, что ты снова будешь дома, с нами. Мама совсем не умеет играть в прятки. И в гангстеров. С тобой я никого не боюсь. Папка! Папка… Что это?! Что это воет над головой?…

Вцепившись побелевшими пальцами в пульт управления, Ларсен смотрел, как два корабля, совершив красивый разворот над сияющим в ночи городом, стремительно удаляются вверх. На город, сказочную новогоднюю елку, неторопливо падали две пузатые капли. Отсюда, издали, они казались совсем маленькими и совершенно безобидными. Но Ларсен знал, что такой смерть представляется всегда. Издали или вблизи, со стороны она кажется безобидной. И ничего нельзя было сделать. Он не успевал. Не успевал. Хотя и самую малость…

Через миг две сверхмощные вспышки термоядерных разрядов заставили погаснуть все обзорные экраны. Он не закрыл глаза. Ларсен хотел ослепнуть, чтобы не видеть всего этого, не видеть больше ничего. Он уже ослеп от горя. На него упала бомба, на него, не на сына. Не на жену, нет! Не на его дом, которого больше не существовало.

Он вернулся слишком поздно. Слишком поздно, чтобы спасти. Слишком поздно даже для того, чтобы просто быть там, с ними рядом. Еще мгновение – и вспышки погасли, огромные клубы светящейся пыли окутали планету, а потом из лохматого дыма неторопливо поползли в разные стороны безжизненные, мертвые куски камня.

– А-а-а! – кричал человек в командной рубке. Он не ослеп, не ослеп. Ларсен все видел, видел потому, что умная автоматика успела погасить, затемнить экраны, сберегая глаза пилота. – А-а-а! – Руки сорвали пломбы предохранительной автоматики, вырубая процессор. Нога ударила по педали, страшный рывок ускорения вмял тело в кресло, разрывая сосуды.

Скрипели и стонали крепления в ходовой рубке, металл тонко пел и лопался, а человек все вдавливал в палубу педаль управления форсажным режимом, сжимая белыми, совершенно бескровными пальцами штурвал. Грузовой рейдер заложил широкую дугу, догоняя уходившие от мертвой планеты корабли.

Активация противометеоритного орудия… Запуск электронного прицела, подсветка… Селекция цели… В перекрестии быстро промелькнул силуэт одного из кораблей. Ларсен сработал штурвалом и маневровыми двигателями, заставляя чужой звездолет вернуться в центр, на пересечение тонких светящихся линий. Пилот давил на педаль, выжимая из двигателя максимум линейной скорости. Металл стонал, что-то сорвалось с крепежной стойки прямо за спиной, со скрежетом проползло через всю рубку, ударилось в противоположную стену. Звон осколков… Ларсен даже не думал о том, что это было. Возможно, его собственное сердце.

Как только силуэт в прицеле вырос, он вдавил гашетку огня. Пропитавшийся человеческой ненавистью, корабль трясся, выпуская заряд за зарядом. От обшивки идущего впереди звездолета летели клочья, он попытался сманеврировать, но Ларсен не зря считался лучшим пилотом этого сектора галактики. Если бы не Великая Анархия, разбившая человечество на отдельные кланы, на местные «княжества», он мог бы учить других летать. И не был бы пилотом рейдера, перевозившего из одной звездной системы в другую нужные людям грузы. Он выучил бы на пилота своего сына. Щедро бы делился своим искусством со всеми.

Но и Ларсен, и его сын имели несчастье родиться не в то время. И потому пилот давил на гашетку огня, и ему было безразлично – развалится судно на куски или нет. От убийцы, висевшего в рамке прицела и безрезультатно пытавшегося сманеврировать, по-прежнему летели обломки. Вот наконец пушка Ларсена пробила броню, и снаряды начали крошить начинку корабля.

Огромная вспышка залила экран лобового обзора. Было ли это топливо, или взорвались баки с кислородом, пилот не успел подумать. Руки автоматически дернули штурвал вверх, надеясь погасить ударную гравитационную волну. Обшивка грузовика стонала, мониторы выходили из строя один за другим. А Ларсен молился о том, чтобы уцелел ходовой обзорный экран, потому что еще оставался другой убийца.

Пилот обнаружил второй корабль довольно быстро. Тот стремительно уходил в сторону светила, надеясь спрятаться в сияющей короне звезды, сбить с толку как человеческие глаза, так и локаторы преследовавшего его рейдера.

– А-а-а! – рычал Ларсен в рубке грузовика. Еще совсем недавно он мотался между планетными системами и ни за что не желал поступать на службу в военный флот. Еще вчера его знали как самого веселого балагура в эфире… Он был мужем и счастливым отцом. А сейчас он догонял второго убийцу и не думал о том, что будет после того, как корабль бандитов исчезнет навеки. Он лишь выжимал из двигателя предельную мощность, уверенно контролируя растущий силуэт в прицеле. Залп! Пушка дернулась несколько раз и захлебнулась. Запас снарядов был израсходован.

Пилот вывел двигатели на форсаж и застыл. Через несколько минут убегавшее судно заполнило собой весь обзорный экран. Ларсен хорошо видел работающие двигатели, вращающиеся антенны радаров, растущую на глазах рубку управления. Вот уже различимы царапины на корпусе, разбитые иллюминаторы. Удар!

Обшивка беглеца, словно вспоротая гигантским ножом, раскрылась. И в этот миг страшная волна крутанула оба корабля – взорвались кислородные баки. Звездолеты развалились на части, вспыхивая. Ларсена выбросило из ходовой рубки вперед, шлем на его скафандре автоматически защелкнулся, как только давление стало падать. Сквозь толстое стекло пилот увидел, как из ходовой рубки корабля-убийцы выбросило человека. Его крутило в пространстве, руки и ноги нелепо болтались, как если бы кто-то не переставая дергал за ниточки, пришитые к тряпичной кукле.

Тряпичную куклу несло навстречу фрагменту разбитого судна. Скафандр чиркнул по острой, разлохмаченной взрывом кромке обшивки. Через миг в стекле гермошлема мелькнули наполненные ужасом глаза, легкое, невесомое облачко кислорода выскользнуло из чужого скафандра, превращаясь в кристаллики, а затем что-то лопнуло в этих лоскутьях, как воздушный шарик. Во все стороны поплыли застывающие кровавые сгустки… Ларсен потерял сознание.

Спустя несколько часов его тело подобрал санитарный корабль. Крейсера армии и спасатели прибыли в систему после того, как замолчали все передатчики Сонаты. Сигнал SOS – тот, что в авторежиме передавал скафандр Ларсена, – оказался единственным, который смогли засечь чуткие пеленгаторы. Пилот грузовика был первым и последним, кого увозил на борту санитарный корабль.

Ларсена больше не существовало, как осталась в прошлом та планета, где когда-то он бегал босиком по траве. Где встретил ее и где любимая женщина сделала его счастливым человеком, подарив сына. Где потом, уже позднее, учил сына всему, что умел делать сам. Где покидал дом, случалось, надолго, но всегда – чтобы вернуться, чтобы снова услышать: «Ну вот и ты». Обнять. Он знал, что уже никогда не прозвучат эти слова. И его сын не сможет быть лучшим пилотом.

* * *

Великая Анархия медленно умирала. Съеживалась, шипела и плевалась ядом, как змея, но отступала. Разброду кланов и бесконечным междоусобным войнам надо было положить конец. Создававшийся Звездный Надзор был тем местом, где Норт Свенссон собирался провести остаток своих дней. Молодого, бесстрашного офицера ценило начальство. Тогда, в первые годы, все было просто. Лучшие быстро продвигались наверх. Человечество, задыхавшееся в дыму бесконечных войн, мечтало о мире.

Норт Свенссон, отдававший все силы Надзору, стремительно поднимался по служебной лестнице. Пока, в конце концов, не сел в это кресло…

Он ничего не забыл. Просто все было схоронено под толстым пластом прожитых лет: и молодой пилот Ларсен, и сгоревшая в огне Соната, и даже трубка, пришедшая к Адмиралу из тех времен. Но вчера, когда десантники вытащили из грота молодую женщину с мертвой девочкой на руках, это вернулось.

– У меня мог быть такой же сын, – прошептал Адмирал, когда закрылась дверь за старшим лейтенантом Митревски. – По возрасту вы подходите…

– Адмирал Норт Свенссон, – мелодично пропел на столе коммуникатор. – Экспресс-катер для отправки к борту крейсера ожидает вас. Напоминаю, через два часа запланирован ваш отчет правительству Межгалактического Союза по операции на Денте-пять.

– Да все я помню, – тихо проговорил Адмирал, вытаскивая трубку изо рта, осторожно проводя по ней морщинистой ладонью. Норт Свенссон открыл нижний ящик стола, убрал ее внутрь. – Все я помню. Ничего не забыл…

* * *

– Обе турбины – стоп! Правая – малый ход! Стоп! – подавал команды на ходовой мостик Альберто Карлос, напряженно всматриваясь через иллюминатор выходного шлюза в маячивший по правому борту силуэт аварийного катера.

Рядом с ним с газовым ружьем в руках, застыл боцман «Одинокого Бродяги», Валдис Крапикас. Капитан грузовика Алекс Болдуин, подчиняясь командам старпома, выравнивал ход судна.

– Левая машина назад! Стоп! Обе турбины – малый ход! Гут! – Альберто Карлос удовлетворенно улыбнулся, уступая место у иллюминатора боцману. Тот прильнул к стеклу, впившись глазами в прогулочный катер. Теперь скорости кораблей совпадали, оба судна шли параллельными курсами, на небольшом удалении друг от друга.

– Что там, старпом? – зашевелился в переговорнике голос Алекса Болдуина. – Настроили?

– Так точно, сэр. – Карлос шутливо приложил пальцы к виску, хотя командир «Бродяги» не мог видеть этого жеста своего помощника. – Движемся параллельными курсами. Боцман выходит на охоту.

– Давайте там поаккуратнее, ребята, чтоб без глупостей.

Альберто повернулся к Валдису Крапикасу, который уже опускал гермозабрало скафандра на лицо.

– Ну что, не промахнешься, Валдис? – улыбаясь, спросил он. Стекло его шлема все еще оставалось открытым.

– Первый раз, что ли? – деловито проверяя ружье, уточнил Валдис. – Пора открывать шлюз, Альберто.

– О'кей, – прозрачный щиток скользнул на лицо старпома. Его голос зазвучал совсем по-другому:

– Активирую связь, раз-два-три, проверка. Мостик, как слышите?

– Слышу хорошо, – тут же отозвался Болдуин.

– Боцман, раз-два-три, настройка громкости, как слышимость?

– Ты орешь мне в ухо, старая калоша, – проворчал Крапикас, морщась и убавляя громкость динамиков.

– Раз-два-три.

– Теперь все путем. Открывай.

Легко и беззвучно скользнула в сторону створка выходного шлюза, скрываясь в боковом пазу. Боцман сделал шаг вперед, к проему, поднимая ствол.

– Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять… – легкомысленно пропел Карлос, со стороны наблюдая за действиями боцмана.

– Не гундось под руку. – Крапикас поймал в прицел аварийный катер.

Тумм! Отдача швырнула боцмана назад, он потерял равновесие, но твердая рука Альберто Карлоса поймала товарища, удержала от удара о переборку шлюза.

– Спасибо, старпом…

– Потом сочтемся!

– Ну что там у вас? – вновь зашевелился в динамиках тревожный голос Алекса Болдуина.

– Да боцман тут захотел полетать немного… Все в порядке, кэп.

– Я спрашиваю, как выстрел?

– Вроде идет как надо.

Оба человека в выходной камере наблюдали за светящейся точкой «присоски», быстро удалявшейся от борта грузового рейдера в сторону «прогулочника». Длинный прочный шнур тянулся за электромагнитной головкой, бухта у ног боцмана разматывалась и худела на глазах.

– Хватит троса? – озабоченно спросил Карлос.

– По прицелу расстояние проверял, – без тени сомнения ответил боцман. – В аккурат на три четверти длины.

Валдис Крапикас не ошибся. Трос размотался почти полностью, когда «присоска» достигла борта катера. В безвоздушном пространстве они не услышали никаких звуков. Однако загоревшийся ярко-зеленый сигнал на головке дал знать, что электромагнит сработал.

– Отличный выстрел, Валдис, – одобрительно сказал старпом. – В стороне от выходного шлюза катера, и дурацкие иллюминаторы не зацепил…

Крапикас скупо улыбнулся. Да, иллюминаторы катера были проблемой – слишком большие. Совершенно нелогично с точки зрения безопасности судна. Но прогулочный катер есть прогулочный катер… Хорошо, что удалось «посадить» присоску на ровный стальной бок чужой посудины…

– Давай максимальную мощность на магнит, – распорядился старпом, заводя металлический трос в барабан лебедки и зажимая хвостовик. – Центральный!

– Слушаю, Альберто! – тут же отозвался с мостика Болдуин.

– Мы включаем лебедку, следите за этой чертовой посудиной, чтоб в борт не ударила.

– Отлично, старпом, приступайте.

– Кэп, как там на аварийном судне. Что говорят?

– Пока подтвердили, что все благополучно. Ждут наших дальнейших указаний…

– Славненько. Кэп, передай им, что ждать осталось недолго. Поехали, Валдис.

Корпус «Бродяги» завибрировал, когда Альберто Карлос подал ток на лебедку. Барабан быстро выбрал слабину, трос натянулся, катер медленно, почти неразличимо на глаз поддался усилию, стал сближаться с «Бродягой».

– Ну вот, – весело сказал Альберто. – «Присоска» выдержала, трос не лопнул, тьфу-тьфу-тьфу. Минут через десять подтянем консервную банку к борту и вытащим экипаж…

* * *

День тянулся жутко медленно. Дженнифер придумала тысячу мелочей, чтобы заставить стрелки часов двигаться быстрее. Она перемыла полы в доме, вытерла пыль во всех комнатах, долго обсуждала с Миленой Райдер, школьной подругой, предстоящую посадку грузового рейдера. Стрелки еле ползли по циферблату… Положение не спас даже любимый сериал, который как раз подвернулся под руку на одном из каналов головизора.

Немного развеселил девушку Норри Чавис, который без приглашения заявился в гости. Дженнифер как раз заканчивала уборку в доме, размышляя о том, не следует ли еще раз сбегать под душ и накраситься заново? И тут раздался звонок в дверь…

– Ой! – опешила Дженнифер, увидев на пороге Чависа. – Какие гости, да еще и без спросу…

– Прости, Дженни, – Норри неловко переминался с ноги на ногу. Он и в обычные дни не очень складно выражался, а сегодня просто превзошел сам себя. – Тут… мне… надо…

– Что тебе надо, зайчик? – легкомысленно пропела девушка, разглядывая свое отражение в зеркале и думая о своем.

– Дженнифер! – Норри собрался с духом, его речь стала отрывистой, резкой. – Я хочу поговорить с тобой серьезно.

– Ты способен разговаривать серьезно, Чавис? – Дженни картинно уперла руки в бока, ее маленькие упругие груди четко обрисовались под футболкой, плотно облегающей девичий стан.

Норри окинул девушку быстрым взглядом, отвел глаза в сторону, краснея.

– Так что? – Дженнифер откровенно дразнила одноклассника, наслаждаясь его беспомощностью.

– Дженни, давай пройдем в дом, сядем. – Норри снова сбился, теряя нужный настрой.

Они прошли в гостиную, расположились в мягких креслах. Дженнифер тут же вытянула вперед длинные стройные ноги, подумав, закинула одну на другую.

Она точно знала, что так выглядит просто сногсшибательно.

– Дженни, – начал Чавис, старательно разглядывая ковер, лежавший у ног одноклассницы. – Я уезжаю.

– Да ты что? – непритворно удивилась девушка и слегка подалась вперед, быстрыми движениями головы отбрасывая волосы со лба. – Куда это ты?

– Ты знаешь, я всегда мечтал… – Речь парня стала быстрой, сбивчивой. – Я хотел… выступать на ринге… профессиональным бойцом… быть. Да. Вот. И мне предложили. Пройти тесты в школе боя. У Джуда Ли. Слышала?

– У самого Джуда Ли?! – Дженнифер закатила глаза, изображая обморок и откидываясь в кресле. – Конечно, слышала. Вот это да. Он берет тебя в свою школу?!

– Ну, берет или нет – рано еще… говорить. Но тесты… Понимаешь, я улетаю через неделю.

– Молодец! – Дженнифер подпрыгнула от восторга, нагнулась вперед и хлопнула одноклассника по плечу. – Вот будет круто! Лет через пять ты станешь знаменитым бойцом, а я всем буду рассказывать, что Норри Чавис – мой хороший знакомый. Как мне будут завидовать! – Дженни, – слова застряли в горле парня, – я бы хотел… я бы хотел… чтобы ты… поехала со мной. Вот.

Он наконец произнес самое главное, и теперь, когда это осталось позади, почувствовал облегчение. Пусть даже услышит «нет», но он сделал все, что от него зависело.

– Что? Что ты сказал? – Улыбка медленно сползала с лица девушки.

– Чтобы ты поехала со мной, – упрямо повторил Норри, поднимая глаза. Его взгляд встретился со взглядом девушки, и Дженнифер часто-часто заморгала.

– Норри… ты понимаешь… – запинаясь, пробормотала она. – Я не… я никогда… не думала… не думала об этом, понимаешь? Я не… не готова к таким решениям.

– Но эти слова не означают «нет»? – Парень напряженно искал ответ в темных глазах девушки.

– Норри! – Дженнифер вскочила с кресла, прошла по комнате, сжимая виски ладонями. – Норри, я ничего не могу тебе сказать… сейчас. Давай вернемся к этому потом.

– Когда?

– Потом, позже. Не сейчас.

– Хорошо, Дженнифер. Через неделю я улетаю. Теперь ты все знаешь. Я буду ждать…

– Договорились, Норри. – Девушка не знала, как закончить трудный разговор.

– Мне-уходить? – глупо спросил Норри, поднимаясь с кресла вслед за Дженнифер и неловко переминаясь с ноги на ногу.

– Лучше… да. Норри… Я бы хотела… побыть одна.

– Счастливо, Дженни. – Дверь за ним закрылась, и девушка облегченно опустилась в кресло. – Фух! – сказала она самой себе. – Надо же, какой странный день.

Она застыла на месте, размышляя. Вызов коммуникатора заставил девушку вздрогнуть. Она не захотела активировать дисплей видеофона, ограничившись ответом в трубку:

– Алло?

– Дженни, это отец. Ты одна?

– Да, папа. А почему ты спрашиваешь?

– Ты не включаешь фон…

– Одна.

– Когда сможешь зайти ко мне?

– Ой! – смутилась девушка. – Прости, папочка. Я тут… Совсем забыла. Сейчас забегу.

– Хорошо, буду ждать. Пока!

– Пока! – Дженни бросила трубку на стол, снова забегала по комнатам. У нее совсем вылетело из головы, что надо было заскочить к отцу. Предстоял какой-то разговор.

А потом, потом… До посадки рейдера времени остается уже немного. Она пошла одеваться.

* * *

– И ты подал ему рапорт об отставке?! – изумленно спросил Стивен Морли, невольно повышая голос. Его руки взметнулись к вихрастым рыжим волосам.

– Да, – ответил Рам Митревски. – Понимаешь, я долго думал…

Они сидели в небольшом уютном кафе базы ЗвеНа, в дальнем углу, за столиком на двоих. Огромный видеомонитор, во всю стену, создавал иллюзию открытого звездного пространства. Стивен Морли неторопливо потягивал коктейль через трубочку, слушая своего друга.

– Понимаешь, Стиви, я не знаю, как быть… Я запутался. Мы не спасли заложников…

– Ты не виноват, – мягко сказал старший лейтенант Морли, положив ладонь сверху на дрожащие пальцы Митревски.

– Да что вы все заладили: не виноват, не виноват, – в досаде выпалил Рам, освобождая руку.

– А кто еще сказал это?

– Адмирал, когда я отдал ему рапорт.

– Вот видишь, Пират, командир считает точно так же… – Стивен умышленно использовал шутливое прозвище, давно приклеившееся к Раму Митревски. – Кстати, как отнесся Норт Свенссон к рапорту?

– Не принял. Отправился в МегаСоюз, сказал: вернусь, разберемся.

– Грамотный ход, – одобрительно протянул Стивен. – Уважаю.

– Да уж, тянем кота за хвост… Адмирал еще говорил, что если его отправят в отставку, то мне – подавать рапорт новому командиру. А если он останется во главе Надзора, то после возвращения нам предстоит новый разговор.

– Нет, Пират, ты не прав, – глубокомысленно изрек Морли, дотягивая коктейль. – Адмирал очень точно рассчитал. Сам понимаешь, поспешные решения никогда не давали хороших результатов.

– Стиви… – Митревски сжимал и разжимал длинные нервные пальцы. – Ты знаешь, каково это? Я совсем не мог спать прошлой ночью. Только прилягу, закрою глаза – молодая женщина протягивает ко мне руки, умоляет о помощи. Я кричу, просыпаюсь – ничего. Тишина. Снова закрываю глаза – и она здесь, в каюте, рядом. А я опять не успеваю… Понимаешь?

– Успокойся, Рам. – Стивен положил старшему лейтенанту Митревски руку на плечо, сильно встряхнул. – Ну же! А как ты думал? По-другому и быть не могло.

– Это страшно, Барс, – Митревски посмотрел в глаза другу. – Я не успеваю. Закрываю глаза и… Потом долго лежу, глядя в металлический потолок. Но это не самое плохое. Я лежу так, лежу, боюсь уснуть. А потом встаю, подхожу к иллюминатору. Там корабли Надзора. Стартуют. Садятся. Над ними звезды. Десятки, сотни звезд. Тысячи обжитых или колонизируемых планет. Везде люди.

– Успокойся, Рам!

– Стиви, но над этим, сверху, над кораблями, планетами, звездами – маленькая мертвая девочка. Она улыбается мне…

– Тебе нужен отпуск, Пират, – жестко сказал старший лейтенант Морли. – Так и свихнуться недолго.

– Ты думаешь, я болен, Барс?

– Нет, ты не болен. Это обычный шок.

– Обычный… – едва слышно отозвался Митревски, сутуля плечи.

Легкая волна-оживления прокатилась по залу. Люди вставали из-за столов, о чем-то переговариваясь между собой, улыбались и даже пожимали друг другу руки.

– Что, что такое? – вскинул голову Рам.

– Погоди минуту. – Стивен Морли поднялся, легкой кошачьей походкой подкрался к одному из столиков, о чем-то быстро переговорил с сидевшими за ним людьми. Кивнул, стремительно проскочил по узкому проходу и присел на краешек стула, рядом с Митревски: – Мы тут увлеклись с тобой. Ничего вокруг не видим и не слышим. Адмирал докладывал правительству МегаСоюза об операции на Денте-пять. Совет принял во внимание аргументы Норта Свенссона, правительство по-прежнему ему доверяет. Он все еще наш командир, Рам. Адмирал возвращается обратно на базу.

– Видимо, это хорошие новости, – задумчиво протянул Митревски, разглядывая узор на скатерти.

– Мой тебе совет, Пират: попроси отпуск. Теперь у вас обязательно будет повторный разговор о рапорте, Адмирал не забывает таких вещей. Он вызовет тебя «на ковер», порви к черту рапорт. Попроси отпуск. А там, после, видно будет.

* * *

Три фигуры в скафандрах отделились от ярко освещенного прожекторами корпуса прогулочного катера, плавно двигаясь в пространстве в сторону шлюзового тамбура «Одинокого Бродяги». Последний из «гостей» тащил на спине здоровенный мешок…

– Чего это он прет на себе? – удивился Альберто Карлос, наблюдая за движением незнакомцев.

Боцман не ответил, и старпом повернулся к нему лицом. К своему удивлению, он обнаружил, что губы Валдиса Крапикаса шевелились. Но ничего не было слышно.

– Ты что-то сказал? – громко спросил Карлос, прижимая ларингофон к горлу.

Боцман утвердительно кивнул, снова начиная шевелить губами.

– Я тебя не слышу! Включаем внешнюю связь! Крапикас понял его, согласно потряс головой, активируя динамики.

– Ерунда какая-то, – через мгновение сообщил он старпому. – Отключилась внутренняя связь как между нами, так и с центральным постом.

– А ведь и точно, – удивился Альберто. – Командира тоже не слышно. Центральный!!! – крикнул он.

– Бесполезно, – остановил его Крапикас. – Я уже пробовал. Не отвечают…

– Вот это да! – удивился старпом. – Первый раз вижу, как отказывает связь.

– «Гости» на подлете.

Они повернулись лицом к проему в шлюзовой камере, к которому приближались люди с прогулочного катера. Прошло несколько десятков секунд, и Альберто поймал за руку первого из пострадавших, втягивая его в тамбур. Следом благополучно «приземлились» двое других. Альберто знаками попросил их активировать акустику скафандров.

– Добро пожаловать на борт грузового рейдера «Одинокий Бродяга»! – с пафосом произнес он. – К сожалению, стюардесса не сможет уделить вам минуту внимания, а потому торжественную встречу проводим мы: я, старший помощник капитана Альберто Карлос, и боцман «Одинокого Бродяги» – Валдис Крапикас. А как зовут вас?

– Я – Крог! – ответил один из гостей и нагнулся, ловко деактивируя магнитные швы на принесенном мешке.

– Крoг? – удивился старпом. – Это имя или фамилия?! И что у вас за груз? Судовые документы?

– Крог, просто Крог, – отрезал человек, выпрямляясь. В его руке холодно блеснул ствол пистолета. – Но это уже неважно, старпом.

Он дважды выстрелил в голову Альберто. Старший помощник капитана даже не вскрикнул. Сквозь разбитый гермошлем брызнула кровь. Тело медленно осело на пол.

– Что? – заорал Крапикас, отступая. – Что вы делаете? – Он нащупывал на стене панель управления шлюзом.

– Спокойно, боцман, – второй из гостей, успевший выхватить из мешка длинный предмет, направил его на ноги Валдиса.

«Тумм! Тумм!» – как будто палкой колотили по полупустой бочке. Ноги Валдиса одеревенели, он не мог двинуться с места.

Крог шагнул к панели управления шлюзом, внимательно посмотрел на кнопки, выбрал нужную комбинацию. Через миг створка шлюза за его спиной поползла из стены, закрывая собой картину звездного неба. Еще чуть позже зашипел кислород, умная автоматика восстанавливала в выходной камере обычное давление.

Валдис молча привалился к стене. Один из убийц приблизился к нему вплотную, снимая с головы тяжело дышавшего боцмана шлем. Потом молча шагнул назад, уступая место Крогу.

– Хочешь знать, почему он уже не дышит, а ты еще живешь и разговариваешь с нами, Крапикас? – спросил бандит.

Валдис молчал.

– Ваш старпом слишком много болтал. А теперь мне нужно, чтобы поговорил ты. Я знаю, что на борту экипаж из пяти человек и еще стажер. Ты – здесь, старпом – здесь, кэп – в ходовой рубке? Так? Не молчи, боцман! Где остальные? Я спрашиваю, где остальные?

Валдис не произнес ни звука.

– Снимайте с него скафандр, – распорядился главарь.

Двое помощников, не особенно стесняясь, уронили парализованного на пол, стаскивая с него доспехи. Потом рывком подняли на ноги.

– Лучше бы ты заговорил, Крапикас… – спокойно произнес Крог, доставая из мешка лазерный пистолет.

– Да пошел ты! – отрезал боцман. Крог усмехнулся.

– Ты не чувствуешь ног, Крапикас, – медленно сказал он, глядя прямо в глаза Валдису. – Но начнем мы именно с них. Ты не можешь ходить, но когда я начну резать пальцы, один за другим, будет очень больно. Ты начнешь кричать. Будешь умолять меня не делать этого. Я перестану. Как только скажешь, где сейчас остальные члены экипажа вашего долбаного грузовика…

* * *

Для оперативного совещания Норт Свенссон выбрал конференц-зал «второго отдела» ЗвеНа. Еще с борта крейсера, возвращаясь с доклада в Межгалактическом Союзе, он предупредил Геннадия Волкова о том, что потребуется кабинет, защищенный от прослушивания. Волков, заместитель командующего по внутренней безопасности, только усмехнулся. По лицу очень худого, невысокого руководителя второго отдела – отдела контрразведки – было видно, что он готов разразиться длинной тирадой в ответ на это заявление. Но Волков удержался, согласно кивнул головой, деловито осведомившись, сколько у него есть времени на подготовку помещения.

– Буду на базе через двадцать минут. Сразу собираем заместителей, – коротко ответил Адмирал.

Но на самом деле, пока все участники совещания собрались за столом, прошло около трех четвертей часа. Первым на совещание конечно же прибыл Волков. За ним, еще до прибытия Адмирала, в конференц-зале появился Ямато Токадо, начальник службы оперативной разведки. Они обменялись с Геннадием рукопожатием, а потом, в ожидании других участников совещания, удалились в угол кабинета, о чем-то тихо беседуя.

Уже после того, как крейсер Адмирала пришвартовался к причалу и командующий занял свое место, в зале совещаний нарисовался Тари Гунарссон, начальник информационных служб ЗвеНа. Дольше всех ждали Дэя Крэга, первого заместителя Адмирала, отвечавшего за боевую подготовку экипажей. Его группа проводила оперативно-тактические учения, которые пришлось срочно сворачивать, чтобы Дэй мог принять участие в разговоре. Однако ему потребовалось время на то, чтобы вернуться на базу. Наконец все участники совещания были в сборе.

– Господа! – Адмирал поднялся с кресла, обводя присутствующих взглядом. – Как вам всем известно, наша последняя операция, на Денте-пять, была не очень успешной.

– Нормальная операция, – тихо сказал Волков, перекатывая карандаш по столу. – Большая часть заложников спасена.

– Вот именно, Геннадий, большая часть. – Адмирал сделал явное ударение. – Большая, но не все. Есть жертвы.

– Без них – никуда. Это закон спецслужб, – снова отметился комментарием Волков.

– Я сам знаю, что невозможно провести «чистую» операцию, но мы должны стремиться к этому. Мы, спецназ, понимаем, каково освобождать пленников на захваченной планете. Но в правительстве мне задают неприятные вопросы…

– Правительство всегда думает только о своем текущем рейтинге, – недовольно пробормотал Дэй Крэг, тонкими штрихами набрасывая на листе бумаги контуры сражающихся космических кораблей.

– Дэй, было бы странно, если бы они думали о чем-то другом, – ухмыльнулся Волков.

– Как бы то ни было, – продолжил Адмирал, – мы подчиняемся правительству Межгалактического Союза, и по факту гибели людей на Денте-пять будет сформирована группа гражданских экспертов, которые проведут независимое расследование.

– Только не на базе, – мгновенно отреагировал заместитель по внутренней безопасности. – Ни одного штатского не пущу!

– Скорее всего, придется, Гена, – парировал Адмирал. – Это их право. Колонисты недовольны ЗвеНом в том смысле, что хотели бы более четкой работы нашей службы. Я осмелюсь напомнить всем, что Звездный Надзор создавался в последние годы Великой Анархии для того, чтобы защитить людей всех освоенных планет от бандитов и грабителей. А мы не смогли уберечь поселенцев, да еще упустили корабль убийц.

– Ну, ушел ли корабль от Денты – это большой вопрос, – бросая карандаш, проговорил Дэй Крэг. – Они стартовали в гипер со сверхнизкой орбиты. Двигатель точно не был скомпенсирован, а потому больше одного прыжка судну сделать бы не удалось. И куда их вынесло – это для нас загадка.

– Если вообще куда-то вынесло, – добавил Ямато Токадо.

– Это разговоры в пользу бедных! – жестко прервал дискуссию Норт Свенссон. – Господа, что я слышу? Мои заместители гадают на кофейной гуще! Вынырнул ли? Сломалось ли? Выжили ли? Мы должны давать четкие ответы на вопросы.

В общем, так. Первое. Правительство МегаСоюза будет проводить независимое расследование инцидента, и меня попросили оказать максимальное содействие экспертам. По данному факту: всем – передавать экспертам полную информацию, имеющуюся в нашем распоряжении, но после согласования с Волковым. Волкову – проверить экспертов, придирчиво и тщательно. Все сведения, которые будут запрашивать для расследования, обязательно контролировать! Никаких кодов, лишних фамилий, названий групп и судов. Особенно отмечаю: методы проведения операций, тактика незаметной посадки на планеты, схемы взаимодействия штурмовых групп и разведки – не передавать!

Второе. Меня настоятельно попросили подготовить новую схему работы Звездного Надзора и центров спецсвязи, расположенных на колонизируемых планетах. Обратите внимание на то, что принятая нами система уязвима, в случае когда бандиты берут заложников и заставляют операторов передавать обычные кодовые группы. Это надо тщательно продумать. Ямато! Я жду предложений от службы разведки, прошу также подключиться к разработке новой процедуры Тари Гунарссона.

Третье. Геннадий, некоторые из членов правительства задали мне вопрос: как же вышло, что корабль с бандитами так быстро успел стартовать с Денты-пять? В общем, если кратко, возникло предположение, что у них был информатор где-то в ЗвеНе. На нашей базе, координировавшей операцию, либо на борту крейсера поддержки. Надо проверить.

– Есть!

– Проверить и доложить лично мне. На этом все. Прошу начать работу немедленно. Все свободны. Кроме Волкова. Задержись, пожалуйста, Геннадий.

Адмирал успел пройтись по конференц-залу, от двери до стены, в ожидании, пока они останутся вдвоем с начальником «второго отдела».

– Гена, – сказал он, как только дверь закрылась. – Что ты думаешь о «кроте»?

– Все возможно, – поморщившись, как от зубной боли, ответил Волков. – Я бы хотел крикнуть: «Это исключено!» Но самая страшная ошибка в нашей работе – делать такие исключения. Начнем проверку…

– Хорошо. У меня еще вопрос. Старший лейтенант Рам Митревски, из пятой ударно-штурмовой группы Дэя Крэга…

– Да, знаю. Отличные характеристики, солидный опыт, первая неудачная операция в карьере – Дента.

– Подал мне заявление об уходе из ЗвеНа.

– Ты порвал?

– Сказал, что вернемся к разговору после того, как сделаю доклад в МегаСоюзе…

– А теперь ты хотел бы узнать мое мнение?

– Да.

– Хмм. – Волков задумчиво поскреб затылок, буравя взглядом невидимую точку на стальной переборке. – Знаешь, Норт, дай-ка ты ему десять суток отпуска для начала. А там видно будет.

* * *

– Привет, Дженни! – весело крикнул охранник, дежуривший у входа в центр спецсвязи, увидев на дороге девушку. – Ты, как всегда, неотразима.

Дженнифер послала ему воздушный поцелуй, быстро проскользнула внутрь здания, скрываясь в прохладной тени… Как тут хорошо! Когда светило в зените, на Лауре можно покрыться румяной поджаристой корочкой. На работе у отца прохладно: крыша, кондиционеры… Дженни любила забегать сюда, когда становилось жарко. Вот только она никогда не понимала, зачем нужен страж на входе? Кого и от чего он охраняет, если на Лауре менее двухсот людей?

Этот вопрос она как-то со смехом задала отцу. Но Тагор Рол, отвечавший за работу центра спецсвязи, не понял шутливого настроения дочери. Он долго и подробно объяснял девушке, что есть штаты и должностные инструкции, такая охрана существует у любого центра связи со Звездным Надзором. В общем, Дженни махнула на эту глупость отца рукой. Уж если хочет – пусть играется. Взрослые иногда хуже детей. Какая нелепость – выставлять пост у здания на планете, где нет даже крупных животных.

Она быстро проскочила мимо лифтовых кабин, стремительно пронеслась по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Наверху ждал отец, а Дженни торопилась узнать новости, которые Тагор Рол приберег для дочери…

Новость и впрямь была потрясающей. Впервые за последние два с половиной года отцу пообещали отпуск. Дженнифер, услышав про это, радостно завизжала и бросилась Тагору Ролу на шею. Теперь они точно слетают на Землю! Отец давно обещал, да все никак не срасталось. То вдруг возникли трудности в наладке устойчивой связи из-за активизировавшейся черной дыры, то прилетала инспекция, то возникали рутинные проблемы, которые тем не менее требовали постоянного присутствия Тагора Рола на вверенном ему объекте.

И вот теперь наконец вопрос решился. Дженнифер хлопала от восторга в ладоши. Какой восхитительный день! Тагор Рол на время передал вахту одному из дублирующих операторов, а сам, вместе с дочерью, склонился над рекламной картой Земли. Они уединились в дальнем углу зала, стали выбирать, куда отправляться в первую очередь, а куда потом. За две недели, которые выделили начальнику центра на отдых, отец и дочь надеялись облететь полпланеты, чтобы увидеть все-все-все.

Дженни была по-настоящему счастлива. Выбегая из центра спецсвязи на улицу, она уже не чувствовала палящих лучей звезды. Девушка весело рассмеялась и от избытка чувств бросилась на шею охраннику, молодому парню, поцеловала его в щеку.

– Ты чего? – пробормотал тот, удивленно поднимая руку, чтобы прикоснуться к лицу. Кажется, он все еще не верил, что красавица Дженнифер, дочь Тагора Рола, поцеловала именно его.

Но ответом был только серебристый смех, таявший среди деревьев. Дженни торопилась в сторону космодрома. От центра связи до посадочного поля, по прямой, было около получаса хода. Девушка рассчитывала прибежать в космопорт заранее, до того, как слепящая точка грузового рейдера замаячит высоко в небе. Любой корабль, прилетающий на Лауру, становился событием для всех обитателей планеты.

Девушка точно знала, что задолго до прибытия грузовика к небольшому посадочному полю соберутся все местные жители, не занятые делами: женщины, свободные от вахты геологи, дети.

Она должна быть там, в гуще событий!

* * *

– Черт, у нас вышла из строя внутренняя связь! – в раздражении выпалил Алекс Болдуин, в очередной раз попытавшись связаться со шлюзом и не получив ответа от старпома или боцмана. Терпение капитана «Одинокого Бродяги» иссякло, и он рявкнул: – Стажер!

Мишель Бертран нелепо дернулся всем телом, соскочил с кресла второго пилота, замер по стойке смирно.

– Стажер! А ну-ка быстро сбегай до камеры шлюзования, посмотри, что там у нас. Но только быстро! Одна нога здесь, другая уже снова здесь! Понял?

– Так точно, сэр!

Мишель рванулся к двери из ходовой рубки с такой скоростью, что ему мог бы позавидовать спринтер на олимпийских играх. Но добежать он не успел, створка распахнулась сама. В проеме стоял человек с пистолетом в руках.

– Привет! – сказал он замершему на месте Бертрану. Секунду они разглядывали друг друга, а потом незнакомец поднял руку со стволом и дважды выстрелил в Мишеля.

Нелепо взмахнув руками, стажер врезался в стену рубки и стал медленно сползать вниз. Мелькнул в иллюминаторах белый красавец-лайнер. Он рос и рос, заслоняя собой все звездное небо. Пассажирский корабль, как раз такой, о каком и мечтал Бертран, – многопалубный, ярко расцвеченный огнями. На мостике улыбался капитан, он приветственно махал Мишелю, приглашая подняться на борт и занять место рядом с собой.

Стажер улыбнулся и хотел тоже махнуть рукой в ответ, но его пальцы, а затем ладонь вдруг налились свинцовой тяжестью, кисть не поднималась. Вся рука одеревенела, стала похожа на пудовую гирю, и, как ни старался Бертран сдвинуть ее с места, ему не удавалось помахать капитану лайнера в ответ. А красавец-корабль медленно и величественно проплывал мимо, сияя разноцветными огнями, как новогодняя елка. Потом он растаял где-то вдали, и только обжигающие звезды остались перед глазами. А после наступила полная темнота, в которой не было ничего.

– Что за… – начал Болдуин, увидев незнакомца…

– Спокойно, капитан, – резко перебил его убийца, прочертив стволом дугу в воздухе. Теперь черный зрачок был направлен в лоб Алексу. – Я – Крог. Крог. Корабль захвачен. Все ваши люди мертвы или умрут в ближайшие минуты… У вас, конечно, возникли ко мне вопросы. У меня в свою очередь есть предложения. Но прежде чем начнем диалог, я хотел бы поинтересоваться: не желаете ли переговорить с женой или дочерьми?

– Что? Что… вы сказали? – Алекс задохнулся, хватаясь за сердце. Воздух вдруг стал упругим, плотным. Он не шел в легкие, обжигал. Алекс пошатнулся, сильное головокружение мешало ему стоять. Капитан «Одинокого Бродяги» схватился за пульт.

– Ну-ну, капитан. – Крог похлопал его по плечу, опуская пистолет – Вот не думал, что вы так распереживаетесь…

– Что… вы… сказали… – с трудом разлепив губы, прохрипел Алекс Болдуин.

– Капитан, мне кажется, вы сами все поняли. Рэчел Болдуин и ее дочери находятся под надежной охраной. Можно прямо сейчас убедиться в этом, один звонок – потребуется всего один звонок. Я просто вынужден был сообщить вам неприятною информацию, так как боюсь, что вы начнете хвататься за канал экстренной связи с Надзором или надумаете подавать SOS. Всего этого делать не нужно, сами понимаете.

Алекс медленно опустился в кресло.

– Я хотел бы поговорить с женой…

– Без проблем. Сейчас отключим генератор помех, чтобы связь работала.

Крог вынул небольшой пульт из кармана, нажал какие-то кнопки. Капитан «Одинокого Бродяги» ждал повесив голову. В её о ладонь легла трубка портативного коммуникатора.

* * *

На обзорных экранах маячили до боли знакомые контуры стартовых полос базы, озарявшиеся яркими вспышками. Универсальный бортовой эл-мозг заканчивал предполетные тесты, вот-вот должен был выдать на дисплей разрешающий сигнал, и Рам, в ожидании команды, растянулся в кресле. Поерзал немного, давая возможность противоперегрузочному креслу «запомнить» удобное для человека положение.

– Ка-Вэ-Эм шесть-восемь-четыре, прошу добро на выход из базы… – пробурчал он себе под нос и тут же, спохватившись, покосился на индикатор двухсторонней связи с центром управления. Линк еще не был активирован, и старший лейтенант Митревски успокоился, уносясь мыслями в прошлое.

… Все-таки отпуск. Вторая беседа с Адмиралом, состоявшаяся на следующее утро после возвращения командира, продолжалась гораздо больше времени, чем первая. Поначалу Рам еще раз выложил рапорт на стол, не особенно прислушиваясь к аргументам Норта Свенссона, но командующий Надзором сумел подобрать нужные ключи к Митревски. Адмирал, конечно, умолчал, что в этом ему помогли Геннадий Волков, очень точно просчитавший, на чем можно «подцепить» молодого офицера, и Дэй Крэг, поделившийся наблюдениями личного характера.

Потому для Пирата осталось загадкой, в какой момент времени и почему он потерял уверенность в том, что принятое им раньше решение – правильное. Чуть позже, уже не колеблясь, он взял рапорт со стола и порвал его.

Норт Свенссон удовлетворенно улыбнулся, распрямляясь. Митревски и не догадывался, как тяжело дался этот разговор командиру.

– Отдохни немного, Пират, – весело сказал Адмирал, и Митревски про себя отметил, что его прозвище стало известно и командиру. – Десять дней – хороший срок, чтобы избавиться от стресса. Поживи немного на обычной планете, хватит болтаться на причальной мачте, привязанным к противоперегрузочному креслу. Хватит готовности «тридцать» к старту. Ты уже, наверное забыл, как выглядит солнце, я даже не говорю про горячие пляжи у океана.

Офицер молчал.

– Вопросы?

– Командир… Могу ли я убыть в отпуск на «Малыше», или должен отправиться на обычном пассажирском лайнере?

– На «Малыше»? – Свенссон глубоко задумался, прикрывая глаза и просчитывая возможные последствия согласия. Офицер Надзора отправлялся в отпуск на боевом корабле класса «Призрак»… Но у старшего лейтенанта Митревски безупречный послужной список. Тем более что ранее уже были прецеденты, когда офицеры Надзора поступали так же. Правда, такое бывало крайне редко.

– Добро, – решительно произнес Адмирал. – Приказываю: до 00.01 по межгалактическому времени сдать все текущие оперативные дела старшему лейтенанту Стивену Морли. Об убытии доложить вице-адмиралу Дэю Крэгу, вопрос с ним согласован. А потом на десять суток – вон с базы. Если вернешься раньше, – вдруг прорычал Свенссон, – лично всажу тебе в борт заряд хорошей атомной дроби. Если задержишься и прилетишь позже, будет то же самое. Ладно, аудиенция закончена. Давай отваливай, Пират!

* * *

… Отпуск. Именно поэтому Рам висел в противоперегрузочном кресле в ожидании разрешения на старт. Митревски задумчиво обернулся. Ходовая рубка «Малыша» представляла собой сферу, вся внутренняя поверхность которой была «соткана» из голографических мониторов, создававших вокруг мостика иллюзию открытого звездного пространства. Казалось, можно протянуть руку и сорвать яркую звезду, как спелый плод с огромного дерева Млечного Пути.

Пилот, вместе с пультом управления кораблем, находился в самом центре видеосферы. Экраны, расположенные за спиной Митревски, выдавали объемное изображение командной цитадели ЗвеНа – искусственной станции, с огромной скоростью мчавшейся в пространстве между звездами. «Малыш» висел на одной из выдвижных причальных мачт.

В природе существовало не так уж много типов кораблей, которые могли подходить к взлетно-посадочным полосам оперативной базы. Здесь, помимо стратегического центра управления силами ЗвеНа, располагалась база тяжелых десантных крейсеров. Здесь же были сосредоточены отделы сбора-обработки информации, получаемой от планет. А потому исполинский лабиринт-сфероид больше всего напоминал колючего ежа, ощетинившегося навстречу врагу сотнями орудий, способных в любой миг утопить чужака в море огня, и иголок-кораблей, готовых в любую минуту стартовать навстречу опасности.

Кроме этой базы, которую – взамен старой – построили около двадцати лет назад, существовали еще вспомогательные центры – там базировались штурмовые бригады Звездного Надзора. Также в структуру ЗвеНа входили обычные планеты с тренировочными базами, курсантскими школами, центрами реабилитации…

Но старший лейтенант Митревски не стремился к человеческому обществу. Именно поэтому просил разрешения отправиться на собственном корабле. Пират надеялся отыскать тихую, спокойную планету земного типа, чтобы отдохнуть от бесконечной суеты, вдали от людей.

* * *

Роман Поланский, второй механик «Одинокого Бродяги», в сотый раз чертыхнулся, с размаху ударил ключом по стальному корпусу двигателя. Ничего не получилось. Он вновь перебрал турбину спасательной капсулы грузовика и опять не смог найти повреждения.

– Фуух! – Роман опустился на пол, прислонился спиной к стене, подтянув к себе колени. От усталости глаза слипались. Спасательная капсула на «Бродяге» не функционировала давно, он даже точно не знал сколько. Движок катера сломался еще до прихода Поланского на грузовой рейдер. По словам боцмана, он вышел из строя лет пять назад.

Разумеется, командир корабля Алекс Болдуин прекрасно знал, что они рискуют. Впрочем, весь экипаж играл со смертью. Случись с кораблем какая беда – и им даже не на чем было покинуть аварийный борт. Но у капитана так и не нашлось средств на ремонт двигателя шлюпки в порту, а потому, негласно, все просто закрыли глаза на эту неисправность, отдавая себе отчет, что уже пять лет ходят по лезвию бритвы.

Худое, вытянутое лицо Романа болезненно перекосилось – он проводил у двигателя все свободное время, но никак не мог обнаружить неисправность. Поланский посидел еще несколько минут, а потом с трудом поднялся на ноги, медленно направляясь к двери спасательного отсека.

Кровь. Первое, что он увидел, как только вышел из спасотсека, – кровь. Она текла из-под двери выходного шлюза: широкий рубиновый язык, от вида которого второй механик почувствовал приступ тошноты. Руки стали вялыми, он с огромным усилием, едва переставляя ватные ноги, сделал несколько шагов вперед, толкнул створку. Сердце бухало в груди, толчками гоняя кровь, и от этого было горячо в висках…

За дверью, как только Поланский заглянул внутрь, он увидел Альберто Карлоса. Роман опознал старпома лишь по большому росту, потому что Альберто был в скафандре, а лицо помощника капитана представляло кровавое месиво. Чуть в стороне, дальше, в глубине камеры, лежал Валдис Крапикас. Рубиновый язык тянулся оттуда. Поланский взглянул на ноги боцмана, и его стало рвать. Механик перегнулся пополам, спазмы выворачивали желудок наизнанку.

Потом он медленно, с трудом нащупывая перед собой дорогу, толкнул створку… Освещенный коридор, в две стороны, и тихо. Очень тихо.

– Центральный! – хрипло дыша, позвал Роман, с трудом разгибаясь.

Внутренняя связь не работала.

– Центральный! – Поланский с трудом пополз вперед, в сторону рубки, придерживаясь за стену. Ноги не слушались механика.

– Вот он! – громко крикнул кто-то впереди, и Роман остановился. Навстречу ему бежали два незнакомых человека с оружием в руках.

– Сссука, – отчетливо донеслось до Поланского, – мы его по всему кораблю разыскиваем, а он пьяный…

«Тук-тук-тук», – часто-часто забилось сердце. Механик пришел в себя, дуло лучевого пистолета уже поднималось вверх. Поланский прыгнул в сторону, в каюту, всем телом прижимая створку. С той стороны двое людей матерились и колотили в дверь чем-то тяжелым. Руки тряслись, когда Роман стал герметизировать переборку. Поланский уже догадывался: на корабле творится нечто страшное. Механик прислушался. Звуки из-за двери доносились уже весьма приглушенными, но он все-таки разобрал часть разговора.

– Да! Да! Да! Заперся в каюте. Крог, ну кто же знал, что этот урод шатается по кораблю?! Боцман сказал, что парень у себя, отдыхает… Да, понял. Достанем. Хорошо, резать.

– Что? – уточнил второй голос. – Что резать?

– Бери лучевой ствол, – распорядился первый из бандитов. – Режь створку.

– Тю, – в голосе прозвучало удивление. – То ж скока времени потратить надо?

– Крог сказал, чтобы никого не осталось. Значит, никого. Если не хочешь, чтобы проблемы возникли у тебя…

– Да ладно, ладно, понял я. Все понял.

Все стихло. Поланский приложил руку к двери и почувствовал, как она нагревается. Лазерный резак медленно двигался по контуру. Роман его пока не видел, но ему было точно известно: дверь долго не выдержит.

Механик, отлично знавший внутреннее устройство грузовика, отступил от двери, лихорадочно шаря глазами по каюте. Никакого оружия. И ничего тяжелого тоже. Взгляд Романа упал на вентиляционную решетку… Спустя мгновение он оказался у стены и принялся торопливо отдирать заслонку узкого воздушного хода.

Мысль втиснуться в шахту воздухообмена могла прийти в голову только сумасшедшему. Или человеку, которому нечего было терять.

* * *

Геннадий Волков переступил порог конференц-зала, того самого, где менее суток назад Адмирал проводил совещание. Начальник «двойки» аккуратно прикрыл за собой дверь, огляделся, скорее по привычке, на всякий случай. Пересек длинный кабинет и приложил руки к стене, надавливая на невидимые выступы. Что-то щелкнуло, часть обшивки отъехала в сторону. Заместитель командующего Надзором протиснулся в образовавшуюся щель и тут же нажал кнопку. Панель обшивки мягко вернулась на свое место, маскируя проход.

Волков шел по узкому металлическому коридору, о существовании которого знали лишь немногие офицеры базы. Он провел электронной картой по кодовому замку, бесшумно открыл дверь и вошел в рубку, передняя стена которой была утыкана мониторами. Заместитель Адмирала поднял со свободного стула папку, опустился на сиденье. Офицер «второго отдела», занимавший соседнее кресло, не обернулся. Он знал, что войти в помещение с помощью электронного ключа мог только начальник «двойки».

Здесь, в самом сердце базы, был дублирующий командный пункт, о существовании которого знали лишь некоторые офицеры «второго отдела», а также Норт Свенссон и Дэй Крэг. В этом логове, на терминалах которого собиралась и отображалась вся информация ЗвеНа, Геннадий Волков еще раз перечитывал личное дело молодого офицера штурмового отряда.

«Рам Митревски.

Звание: старший лейтенант.

Возраст: двадцать семь лет.

Семья: нет.

Боевой опыт: восемнадцать операций в составе штурмовой бригады под управлением Дэя Крэга… Поощрения за…»

Волков нетерпеливо перевернул страницу, мельком глянул на видеотерминал.

– Летит? – осведомился начальник «двойки», не поворачиваясь к дежурному офицеру, сидевшему за пультом.

На обзорном экране, прямо перед ними, висел «Малыш», причальная мачта подрагивала, вибрируя от раскручивавшихся стартовых турбин мини-крейсера.

– Готовность – три минуты! «Пуповину» еще не отстыковывали, – быстро ответил офицер, снова погружаясь в изучение струящихся по терминалу цифр.

– «Депрессия…» – задумчиво прочел Волков.

Он отлично знал, что старший лейтенант Рам Митревски недолюбливает «второй отдел» ЗвеНа. Многие офицеры из первого – боевого – подразделения Дэя Крэга с неприязнью смотрели на службу внутренней контрразведки. Заместитель командующего не испытывал никаких комплексов по этому поводу. Ему не нужна была любовь, вице-адмирал стремился лишь к одному – к стопроцентной гарантии, что внутри Звездного Надзора все чисто. И пусть молодые лейтенанты и капитаны смотрят на него хоть с неприязнью, хоть с ненавистью, его задача в том, чтобы никто и никогда не выстрелил в спину этим мало что понимающим в жизни ребятам…

– Депрессия, – чуть громче повторил Волков, потирая переносицу. – Комплекс вины. Или игра?

– Что вы сказали? – Оторвался от потока цифр вахтенный офицер, он не расслышал последнюю фразу, которую произнес начальник «двойки». – А-а-а! – Его взгляд упал на колени шефа, на которых лежало личное дело старшего лейтенанта Рама Митревски, раскрытое как раз на результатах последних медицинских тестов. – А, вы об этом…

– Угу, – озабоченно прищуриваясь, подтвердил Волков. Заместитель Адмирала поднялся. – Если через десять дней функции не восстановятся, потребуется направление в реабилитационный центр. Или будем переводить из штурмовой группы в другой отдел. Или не будем переводить? Или – вообще… – Он глубоко задумался, не закончив фразу.

Посидев несколько минут, Лис положил папку на кресло. Все так же размышляя о чем-то своем, Волков покинул рубку запасного командного пункта.

* * *

– Что с моими людьми? – тихо спросил капитан «Одинокого Бродяги», исподлобья глядя на командовавшего в рубке человека. Теперь, после беседы с женой, у Алекса Болдуина пропала надежда, что Крог блефует. Нет, главарь захватчиков не врал. Его люди основательно подготовились к проведению операции. Если они держат в заложниках Рэчел Болдуин и дочерей, значит, заранее готовились к захвату именно этого судна. – Что с моими людьми?

– С вашими людьми? – картинно удивился Крог, оглядываясь. – Э-э-э, вот стажер, как там его, Бертран, кажется, плохо запомнил дурацкую фамилию.

Видите? Тихо лежит у стены. Старпом и боцман – в шлюзовой камере. Механики должны быть в машинном отделении, во всяком случае, двое моих людей работают по данному вопросу.

При этих словах капитан грузовика содрогнулся. «Работают по данному вопросу».

– Вы убили всех! – зачем-то поинтересовался он, надеясь на чудо.

Крог только улыбнулся.

– Алекс, не уделяйте внимания всяким пустякам. Вам надо думать о том, как сохранить жизнь семье. А для этого следует очень точно выполнять мои указания.

В этот момент коротко пискнул коммуникатор, Крог поднес его к уху:

– Да! Что?! Меха… Заперся? Вырезайте дверь, достать и доложить! Жду.

Бандит топнул ногой, бормоча под нос ругательства. Потом повернулся к Алексу, взял себя в руки:

– Вот видите, капитан. Убили не всех. Один еще бегает по кораблю, кажется, второй механик. Заперся в каюте, гаденыш. Ну ничего, сейчас мы его поджарим.

– Что вам нужно, Крог? Зачем столько смертей?! Не пойму… У нас дерьмовый груз – оборудование для буровых, геологическое. На кой оно вам? А больше на «Бродяге» взять нечего.

– Эх, капитан, – бандит прошелся по рубке, задумчиво играя пистолетом, – в который раз удивляюсь: почему люди так мелочны? Почему не видят дальше своего носа? Нет. Верно, человечество и в самом деле вырождается. Ему нужны санитары. Люди, которые бы занялись гуманитарной чисткой.

– О чем вы? – отупело спросил Болдуин, не понимая, зачем Крог затеял этот разговор.

– А-а, пустое, капитан! Выбросьте из головы. Давайте-ка лучше займемся делом. Разворачивайте антенны правого борта, будем передавать сигнал пеленг-маяка. У нас назначено рандеву, но спешащий навстречу корабль должен получить курс с «Бродяги».

– Нам навстречу идет еще один корабль?!

– Уже рядом, капитан. Готово? Включайте! Не волнуйтесь. Скоро все узнаете.

– Крог, меня вы тоже убьете, потом? Я «скоро все узнаю». И буду опасным свидетелем.

– Капитан, разве теперь речь идет о вас? Вспомните про свою семью…

– Я и говорил о них, – глухо вымолвил Алекс. – Меня вы убьете. Но ведь жена и дочери не нужны вам, правда? Их… отпустят?

– Ничего не могу обещать, Болдуин, – беззаботно скалясь, ответил бандит. – Все возможно в этом мире. Но сначала надо хорошо поработать, а уж тогда посмотрим.

– Я готов делать то, что вы прикажете.

– Вот и отлично. Для начала встретим корабль, потом выбросим хлам из грузового трюма.

– Хлам?! Но там нет хлама.

– Я говорю о всяких ненужных железяках для геологов.

– Вы хотите выбросить оборудование? – тупо переспросил Болдуин.

– Ага, – весело рассмеявшись, ответил Крог. – Там будет размещен другой груз, более интересный.

– И ради доставки вы захватили наш корабль? – Капитан начал понимать суть происходящих событий.

– Ну да, – ощерился бандит. – Именно для транспортировки этого груза.

– И куда же мы повезем его?

– На Лауру, капитан, на Лауру.

* * *

Корабль «Одинокий Бродяга» опаздывал. По расписанию он должен был приземлиться на космодроме Лауры примерно в четыре часа дня. Дженнифер и ее одноклассница Милена Райдер успели рассказать друг другу все последние сплетни в ожидании прилета грузовика. Дженни долго и со вкусом рисовала подруге красочные картины предстоящего отпуска отца. Ми-лена восторженно ахала, слушая дочь Тагора Рола. Естественно, Дженни слегка приврала. Они с отцом уже решили, куда отправиться на эти две недели, отпущенные начальнику станции спецсвязи для отдыха, но посетить столько мест, сколько обещала Дженни, просто не смогли бы. Впрочем, подруга не очень хорошо представляла, о чем говорит Дженнифер. Милене за всю ее жизнь ни разу не приходилось бывать на Земле, ее детство прошло совсем в других краях, а последние несколько лет, с тех пор как ее родители получили назначение на Лауру, Милена Райдер безвылазно провела на этой планете. Потому Дженнифер, без тени сомнения и не испытывая проблем с совестью, пересказала подруге весь рекламный каталог.

Милена широко распахнула от восторга ярко-голубые глаза, на искрящуюся глубину которых попадались многие парни. В ответ, чтобы не ударить в грязь лицом, Райдер принялась сочинять длинную историю о том, как за ней ухаживал Альберт Саркисян. Просто Милене нечего было рассказать, а Альберт маячил перед глазами девушек – с тех пор как он закончил школу и устроился работать охранником на космодром.

Как раз сейчас он неторопливо прохаживался вдоль кромки посадочного поля, мужественным баском отгоняя поселенцев от широкой белой полосы, которая разграничивала зону ожидания и посадочную зону. В сторону девчонок Альберт старался не смотреть. Он был на три года старше Дженнифер и Милены, а потому к увлечению «малышкой» Райдер одноклассники Саркисяна относились со смехом. Альберт даже на какое-то время стал героем анекдотов, но своей привязанности держался стойко, даже после того, как закончил школу и пошел работать. Потому сейчас всеми силами старался быть на виду у Милены, но при этом так же старательно делал вид, что сам он предмет воздыхания не замечает.

Впрочем, Милена прекрасно понимала всю эту нехитрую игру. В свою очередь она делала вид, что Альберта в природе не существует, а с посадочного поля разгоняет нетерпеливых колонистов дух первого поселенца Лауры. При этом девушка со смехом нашептывала в ухо Дженнифер всякие интересные подробности тайных встреч, которые происходили у Милены и Альберта.

Временами Дженнифер тряслась от смеха, слушая подругу. Она раз за разом бросала любопытные взгляды на Альберта, и тот, в конце концов, стал понимать, о чем говорят девушки. Дженнифер так смеялась, что Саркисян, долго сохранявший самообладание, в конце концов, стал пунцовым, как майская роза. Он нахмурился, с раздражением покосившись на Милену Райдер, но та, как ни в чем не бывало, продолжала шептать на ухо подруге свои истории. Справедливости ради надо отметить, что половину Милена приврала, точно так же как и Дженнифер до нее. Но это было обычным делом для обеих подруг…

Время тянулось медленно. Оно просто остановилось после того, как на космодроме стало известно, что грузовик прибудет с некоторой задержкой. Милена успела выдохнуться – рассказала подруге все, что было, и все, что она сумела придумать. И тут на глаза Дженнифер попался Норри Чавис. Конечно, пройти мимо такого события было невозможно! Дженнифер принялась в красках описывать утренний разговор, который произошел у нее с Норри, сделала круглые глаза, рассказывая про школу Джуда Ли и про великого учителя, что многие годы руководил ею. Милена вновь принялась восторженно ахать, даже стала бросать кокетливые взгляды в сторону Чависа, который теперь становился знаменитостью. Тем более Дженни честно призналась подруге, что не испытывает особого восторга от предложения Норри поехать с ним.

– Я бы тоже не поехала, – деловито отрезала Милена, продолжая незаметно для Дженни строить глазки ее воздыхателю.

– Как хорошо, что ты меня понимаешь! – воскликнула Дженнифер, простодушно не замечая двойной игры подруги.

– И вообще, – продолжила Милена вкрадчивым голосом, но сама же не удержалась и прыснула со смеху: – Мартин Кукоч как раз тебе подойдет.

– Что-о-о? – закричала Дженнифер так громко, что собравшиеся поселенцы в испуге отскочили от девушек. – Кукоч? Мне? Ты… ты…

У нее не находилось слов. А Милена продолжала хохотать, не забывая временами кидать взгляды то на Альберта Саркисяна, то на Норри Чависа. Дженнифер наконец раскусила нехитрую игру подруги.

– Ах ты! – размахивая сумкой, она бросилась за Миленой, которая, продолжая хохотать, сорвалась с места и понеслась по кромке летного поля, вызывая недовольное ворчание. Впрочем, девушки не обращали на него никакого внимания.

Но вскоре Милена и Дженнифер остановились. Кто-то из поселенцев первым заметил в небе яркую звезду, ткнул в нее пальцем, а спустя всего несколько секунд десятки глаз нашли ту же светящуюся точку, и над посадочным полем прокатился восторженный гул.

Грузовой корабль «Одинокий Бродяга», с опозданием примерно на два часа, заходил на посадку.

* * *

Алекс Болдуин проклинал себя за малодушие. «Одинокий Бродяга» приближался к Лауре, оставалось все меньше и меньше времени на то, чтобы предпринять какие-то попытки изменить ситуацию, мысли командира грузовика метались от одного варианта к другому, но он никак не мог решиться…

Броситься на Крога? Подать SOS? Связаться с ближайшей базой Звездного Надзора? «Если бы речь шла только о моей жизни!» – в сотый раз прошептал Алекс, в досаде сжимая кулаки. В руках бандитов были его дочери, Тереза и Алисия. Капитан метался, как зверь в клетке, но не видел способа выбраться из западни. С тех пор как Алекс понял, какой именно груз Крог собирается поместить в трюм рейдера, командир «Бродяги» окончательно потерял покой.

Когда неизвестный черный корабль вышел из гипера в нескольких условных единицах от грузовика и малым ходом подплыл к «Бродяге», Алекс послушно, как кукла на ниточках, выполнял все распоряжения главаря захватчиков. Когда подручные Крога стали манипуляторами выталкивать геологическое оборудование с грузовой палубы корабля, – он отнесся к этому почти равнодушно. Лишь где-то в" глубине сознания промелькнула мысль о том, что выгодный контракт умер, но Алекс отогнал ее как назойливую муху. Он даже не стал размышлять о штрафных санкциях, которые наложит на него федерация торговых перевозок. Болдуин сам удивился этому безразличию.

Впрочем, он всего лишь ждал, что будет дальше. Его подсознание, независимо от воли или желаний, готовилось к чему-то худшему, и, как только чужой корабль показал свой груз. Алекс Болдуин понял, что все было мелочью. Гибель членов экипажа «Одинокого Бродяги», потеря геологического оборудования, даже жизнь Алекса – все не имело значения…

Десантные шлюпки раз за разом совершали рейсы от борта черного корабля до грузового трюма «Бродяги», высаживая на широкую палубу вооруженных людей. «Десять… Двадцать… Тридцать… – шептали губы Болдуина. – Господи, сколько же их! И что они будут делать?» И тут в памяти всплыл тот разговор с Крогом:

«Там будет размещен другой груз, более интересный».

«И ради доставки вы захватили наш корабль?»'

«Ну да. Именно для транспортировки этого груза».

«И куда же мы повезем его?»

«На Лауру, капитан, на Лауру».

– На Лауру… – вслух произнес капитан, пораженный догадкой. Он, сам не осознавая, что делает, повернулся к Крогу, который находился в рубке. – Вы везете этих вооруженных людей на Лауру. Вам нужна планета…

– В самом деле? – удивился Крог. – Какая поразительная догадливость, капитан.

– Крог…

– Капитан, я прошу вас убрать руки от пульта на несколько минут. – Главарь бандитов подался вперед, бесшумно скользнул по рубке и оказался за спиной Алекса Болдуина. Ствол пистолета уперся между лопаток. – У меня сложилось впечатление, что вы собираетесь наделать глупостей… Хочу напомнить, что ваши жена и дочери в опасности.

Напрягшиеся было плечи командира «Бродяги» безвольно опали, Алекс, тяжело дыша, опустился в кресло,

– Вот так-то лучше, капитан. Не надо поспешных решений. Вся беда – от непродуманных, нерасчетливых действий. Ну, в самом деле, подумайте, есть ли ваша вина в том, что именно «Одинокий Бродяга» оказался тем кораблем, что доставит нас на Лауру? На этом месте мог бы быть любой другой. Вы, капитан, лишь жертва обстоятельств. И не надо взваливать на себя непосильный груз. Думайте о детях.

– Вы… будете… убивать… – с трудом произнес Болдуин. Ему было очень тяжело выговорить эти слова.

– Ну, только по необходимости. Без нужды – не станем.

– По необходимости, – эхом повторил капитан, медленно поворачиваясь вместе с креслом, чтобы заглянуть в глаза Крогу. – Здесь, на борту, тоже по необходимости? Всех?

– У вас нет выбора, капитан.

«Выбор есть всегда», – подумал командир «Одинокого Бродяги», поспешно отворачиваясь. Он вдруг понял, как следует поступить. И тут же испугался, что бандит разгадает его решение, если посмотрит сейчас ему в глаза.

* * *

Мелодично прожурчал сигнал коммуникатора, оповещая пилота о том, что двухсторонняя видеосвязь активирована. На экране монитора возник Норт Свенссон, собственной персоной.

– «Радуга-два», добро на старт! – произнес Адмирал, поднимая руку в приветственном жесте.

– Есть, – быстро ответил Рам Митревски, а про себя подумал: «Вот это да!». «Радуга-два» – позывной его корабля в эфире. Командующий Звездным Надзором пришел в рубку оперативного дежурного, чтобы лично отправить старшего лейтенанта Рама Митревски в отпуск. «Вот это да!»

Пилот аккуратно выжал акселераторы маневровых двигателей, задавая малую мощность на турбины. При этом он старательно обдумывал ситуацию. Стивен Морли как-то раз говорил Раму, что Адмирал испытывает к нему привязанность, Барс даже нашел этому логичное объяснение: мол, Пират похож на тайного сына Норта Свенссона, а потому старик души не чает в Митревски. Глупости! Рам только посмеялся в ответ: любой кадет из школы пилотов знает о том, что у Адмирала никогда не было детей, что вся его жизнь посвящена Надзору. Как же Рам мог напомнить «тайного ребенка», если у Норта не было ни сына, ни дочери? Глупости!

– А может, и не глупости, – пробормотал Митревски тихо-тихо. Потому что Адмирал все-таки пришел в рубку, чтобы проводить его лично. Многие ли офицеры Надзора могли похвастаться тем же?

Тайная привязанность? В ЗвеНе сотни офицеров возраста Митревски… Со многими Адмирал знаком лично – Рам невольно вспомнил летные учения, занятия в классах по тактическим разборам операций… Откуда у командира время на глупости?

Все же он еще раз внимательно посмотрел на Адмирала. И ему показалось, что в глазах Норта Свенссона промелькнуло что-то необычное, глубоко спрятанное, затаенное, чего не объяснить. Рам вздрогнул и отвел глаза. Ему почудилось, что на самом дне огромного колодца он почувствовал страх. Страх Адмирала за него, старлея Рама Митревски.

– Все будет о'кей, – неожиданно для самого себя выпалил он. Вспомнился пистолет на столе командира, тщательно укрытый ворохом бумаг. И тогда, лишь на миг подняв глаза, Митревски добавил: – Не волнуйтесь, Командир. Я обещаю, что не буду играть со спичками…

Что-то дрогнуло в лице Свенссона, его взгляд изменился, пропал страх на дне колодца, уступая место чему-то другому. Но Рам не успел понять – чему. Адмирал, поколебавшись, кивнул, делая шаг назад. На его месте тут же возник Стивен Морли.

– Хей, Пиратушка! – весело прокричал он, да так, что сидевший в соседнем кресле оператор подпрыгнул на месте. – Старт по третьему инверсионному коридору! Готовность полета пять. Привези мне через десять дней старинное сокровище, бочонок рома и обжигающий кусочек счастья!

– Спокойных звезд! – произнес Рам традиционную формулу прощания, невольно улыбаясь. Стивен вел себя так, будто отъезд друга был для него самым большим счастьем в жизни. Однако Митревски прекрасно знал, что Барсу придется тянуть на себе нагрузку за себя и «за того парня». Он даже знал, за какого парня придется вкалывать старшему лейтенанту Морли. – Удачи тебе! – Рам приветственно кивнул головой, задавая координаты стартового коридора эл-мозгу. – Стиви, дай, пожалуйста, еще раз Адмирала, если он по-прежнему в рубке.

На экране вновь появился командующий Надзором. Он выжидающе смотрел на Рама.

– Командир, имею ли я право выключить «глаз слежения»?

– Зачем? – наклонив голову, полюбопытствовал Адмирал. Похоже, вопрос поставил его в тупик.

– Я нахожусь в отпуске, для чего антенна будет фиксировать все мои перемещения?

– Антенны слежения всегда сопровождают корабли Звездного Надзора, – монотонно произнес Норт Свенссон. – Особенно ударные корабли. – Адмирал голосом выделил слово.

– Командир, моим кораблем никто не сможет воспользоваться, вы же знаете. А если я срочно буду нужен, аварийный канал и дублирующий общего приема круглосуточно включены.

– Добро, – коротко ответил Адмирал.

На коммуникаторе снова показался Стив. Пару секунд он косо смотрел вбок – ждал, пока командующий Звездным Надзором покинет рубку оперативного дежурного. Потом развернулся к экрану вновь. Лицо его было хмурым и озабоченным. – Парень, объясни-ка: что на тебя нашло?!

– Да сам не знаю, Стиви. Блажь какая-то в голове. Хочу кое-кого позлить.

– Ну ладно, я, конечно, многое могу понять, – улыбнулся Барс, которому было хорошо известно, как Митревски относится к начальнику «двойки». – Но помни, что Лис будет недоволен. «Второй отдел» возьмет тебя на карандаш. Я представляю, какое лицо будет у Волкова, когда он узнает, что ты отключил «глаз слежения». Вдруг поехал секреты ЗвеНа продавать, а?

– Да пошел ты, – беззлобно выругался Пират. – Не хуже меня знаешь, что управлять «Малышом» могу только я, потому что корабль настроен на биоритмы.

– Да знаю, знаю, – отмахнулся Морли. – И про то, что корыто взорвется, если посторонний займет кресло пилота, – тоже помню. Не учи азам работы ЗвеНа. Но контрразведка есть контрразведка. Так что приготовься к объяснениям и длинному разбору после возвращения. Как бы не посадили тебя под арест. О-о-о! – Стивен посмотрел на терминал. – Ты уже семнадцать секунд как должен был отойти от причала и освободить стартовый коридор! Исчезни, пока «двойка» не взялась за тебя! И не мешай работе дежурного персонала.

– У Лиса свои заботы, ловит кого-то, – усмехнулся Митревски, даже не подозревая, что запись этого разговора вскоре ляжет на стол начальника отдела безопасности Звездного Надзора. – Ну все, я трогаюсь…

– Спокойных звезд!

Пират неторопливо потянул на себя пульт-штурвал, увеличивая обороты стартовых двигателей. Мини-крейсер задрожал. Отошел стыковочный узел, оставляя за собой быстро тающее облачко жидкого кислорода. Старший лейтенант Стивен Морли махнул рукой, поднялся с кресла, уступая место дежурному оператору.

«Малыш» тихонько отвалил от причальной мачты и, удалившись на безопасное расстояние, резко увеличил скорость. Дежурный офицер проконтролировал его движение световым трассером. Мини-крейсер двигался точно по стартовому коридору. Кивнув, лейтенант отключился.

Пират выжал тягу разгонной ступени до максимума, хвост раскаленной плазмы вытянулся за кормой корабля на многие километры. Ускорение мощной лапой вжало в кресло, но пилот лишь усмехнулся, даже не взглянув в сторону установки искусственной гравитации. Митревски запустил на прогрев маршевые двигатели.

* * *

Нужное, единственно правильное решение возникло в голове Алекса Болдуина неожиданно. Он не поднимал глаз, так как опасался, что Крог сможет все понять по его ненавидящему взгляду. Но бандит был слишком занят. «Одинокий Бродяга» уже приближался к Лауре, а потому на судне начиналась предпосадочная суматоха.

«Так, – лихорадочно прикидывал в голове капитан грузовика. – Экипажа уже нет в живых. Хотя…» Болдуин задумался. Он знал, что Роман Поланский смог уйти от расправы, об этом говорили между собой Крог и его подручные. Преследователям удалось вскрыть каюту, где забаррикадировался второй механик, однако тот ускользнул от убийц по вентиляционной шахте. Поланский скрывается где-то в трюме корабля. Итак, от экипажа остались капитан и второй механик… Но что значили жизни Роман Поланского и Алекса Болдуина по сравнению с жизнями всех обитателей Лауры?

Ответ на этот вопрос капитану был ясен. И, хотя умирать очень не хотелось, он все больше и больше осознавал, что нашел единственно правильное решение. Маленькая неточность, техническая ошибка при посадке – и огромный корабль врежится в бетон посадочного поля… Это даже не будет больно, все произойдет слишком быстро. Может, он не успеет по-настоящему испугаться. Три или четыре десятка вооруженных головорезов умрут вместе с капитаном «Одинокого Бродяги» и вторым механиком. Но зато Лаура будет спасена от страшной резни…

«Да. Это единственное правильное решение, – сказал себе Болдуин, закрывая глаза. – Просто так легли карты… Надо играть, Алекс, каков бы ни был расклад. Если повезет, те, другие, что сейчас удерживают в заложниках жену и дочерей, не успеют ничего понять, мы просто пропадем из радиоэфира… И тогда появляется шанс, что бандиты тихо исчезнут из жизни Рэчел. Зачем им старая женщина, которая не знает никаких деталей о том, что происходит около Лауры? Убирают только свидетелей. Да. Как я. Так что все равно нет выхода – все закончено».

Алекс до боли в суставах сжал подлокотники пилотского кресла. Мысль о том, что конец уже близок, казалась нелепой. Как все люди, Алекс предполагал, что однажды умрет, но почему сейчас? Это несправедливо, неправильно! Он надеялся, что впереди еще много лет… Но так легли карты.

Капитан Болдуин глубоко вздохнул, собираясь с силами. Предстояло самое трудное – сделать вид, что он готов и дальше полностью подчиняться воле Крога, выполняя все команды главаря захватчиков. Сыграть роль сломанного, подавленного старика, не видящего дальше своего носа. И при этом не думать о… «Не думать о смерти», – закончил фразу Алекс, поднимаясь с кресла.

– Капитан Крог, – спокойно произнес он и сам удивился тому, как ровно прозвучал его голос. – Мы входим в зону действия радаров Лауры, наступает время для обмена секретными кодами с центром спецсвязи на планете. Видимо, вы не хуже меня знаете, что без обмена кодами там сразу же поднимется тревога.

– Конечно, знаю, – улыбаясь, ответил Крог. – Мне просто любопытно было посмотреть, насколько вы, капитан, готовы к сотрудничеству. Я даже заключил пари сам с собой: «забудете» вы про коды оповещения или вспомните?

– Ну, и кто выиграл? – медленно, с усилием спросил Болдуин.

– В любом случае я не проиграл, – расхохотался бандит. Но тут же стал серьезным, он внимательно изучал лицо Алекса. – И не проиграю.

Капитан «Одинокого Бродяги» отвернулся к терминалу связи, активируя канал. Он не хотел, чтобы бандит заметил горькую усмешку.

– Лаура, здесь «Одинокий Бродяга», грузовой рейдер торгового флота, регистрационный номер Капа – двадцать пять – дробь семнадцать – тридцать четыре. На связи капитан Алекс Болдуин, прием.

– «Одинокий Бродяга», ЦСПС Лауры на связи. Дайте коды оповещения, прием.

Рука Болдуина легла на ключ. Только он, единственный человек на борту, знал секретную комбинацию, без которой Лаура мгновенно вызвала бы на помощь силы космической полиции. Если сейчас передать неверный шифр, планета будет спасена. Но тогда умрут Рэчел, Тереза, Алисия. Нет! Пусть все идет, как идет. Пусть бандиты считают, что ход событий под их контролем. Алекс передал верный шифр.

– Благодарю, «Одинокий Бродяга»! – раздался веселый голос оператора. – Все в порядке, идентификация прошла успешно. Ждем вас с нетерпением, вы задержались на несколько часов против расчетного графика. Были какие-то сложности в полете?

– Да… – мельком покосившись на Крога, мигом насторожившегося, ответил Болдуин. Ствол пистолета снова смотрел ему в лоб.

– Небольшие проблемы, – еле слышно прошептал бандит.

– Небольшая поломка. Она благополучно устранена.

– Добро! – У оператора в центре связи было приподнятое настроение. – Ждем вас, «бродяги»! Даю посадочный трассер, прием!

– Вижу луч! – мгновенно отозвался Болдуин, реагируя на писк автонавигатора, зафиксировавшего сигнал маяка.

Он ввел необходимые данные в бортовой анализатор, повернулся к Крогу:

– Входной контроль пройден, капитан Крог. Бандит, не отвечая, вытащил из кармана коммуникатор:

– Дайк, я жду тебя в рубке…

Алекс Болдуин занервничал. Он почувствовал, что перестал существовать для Крога. Главарь смотрел на него, как на пустое место. Несколько минут прошли в томительном молчании. Потом хлопнула дверь.

– Ну что там? – нетерпеливо спросил Крог.

– Порядок, кэп! – ответил пришедший, потирая руки. – Двигатели исправны, все блестит. Хороший экипаж… Был.

– Разберешься с управлением?

– Без вопросов. Стандартный грузовик класса «Странник».

– Понял. – Крог поднялся с кресла, вытаскивая пистолет. Алекс не успел двинуться с места, как ствол оказался прижат к его спине.

– Благодарю за помощь, капитан, – ухмыляясь, проговорил бандит, нажимая спусковой крючок.

Тело Алекса упало на пульт, медленно поползло вниз, оставляя красную полосу на панелях. Капитан «Одинокого Бродяги» не умер мгновенно, он еще успел осознать, что бандит перехитрил его. Алекс попытался дотянуться до терминала контроля двигателей, но мышцы не слушались его… Пальцы свело судорогой, Болдуин с ужасом понял, что сам, своими руками, открыл захватчикам путь на планету.

– Хитрый… сволочь… – прошептал он.

– Хитрый. И расчетливый, – Крог ногой спихнул тело умирающего капитана на пол и выстрелил второй раз, в голову. Алекс затих.

– Тьфу, гадость, – брезгливо поморщился Дайк, оглядывая залитые кровью управляющие панели.

– Давай работай, – деловито сказал Крог, – до посадки всего ничего.

Он еще раз посмотрел по сторонам, повернулся, вышел из рубки и направился на грузовую палубу. Следовало дать последний инструктаж людям перед посадкой. Да и просто оглядеться, что там и как.

* * *

Когда оперативная база Звездного Надзора осталась далеко за кормой, уменьшившись в размерах до сияющей точки, Пират задал двигателям режим холостого хода, на всякий случай проверил защитные экраны мини-крейсера и, передав управление автопилоту, вылез из кресла. Медленно подошел к стене-экрану, задумчиво глядя на окружающий звездный пейзаж. Видеомониторы создавали полную иллюзию того, что он сейчас находился в открытом космосе, среди мерцающих звезд. Ему полагалось думать об отпуске, но мысли все время возвращались назад, к сияющей точке – командному пункту, с которым была связана вся жизнь старшего лейтенанта Митревски.

Вот туда, к маленькой красной звезде, обязательно возят на экскурсию всех курсантов Звездного Надзора еще в первый год обучения. Там были жаркие бои во времена Великой Анархии, и все планеты рубинового карлика превратились в мертвые остекленевшие шары, отражающие кровавый свет звезды. Поэтому систему заметно издали, чем-то она напоминает елочное украшение. Да только игры здесь совсем не детские. И курсанты с первых дней начинают осознавать это.

А вон у той звезды, излучающей бледно-голубое сияние, он полтора года назад сумел перехватить корабль со сбежавшими из рудников заключенными. Тогда мятежники, получившие пожизненные сроки, как-то сумели усыпить бдительность охраны и добрались до оружия. Как? Охрана уже никогда не сможет объяснить… Никто из полицейских не выжил в той резне, а корабль с головорезами стартовал с планеты-колонии, направляясь в область гравитационных возмущений огромной звезды. Притяжение было столь велико, что люди на корабле теряли сознание. Но беглец упорно полз вперед. Бандиты рассчитывали на то, что ни один из кораблей Надзора не рискнет сунуться за ними, а тем более не станет готовить гиперпрыжок в такой зоне, где точная настройка ПП-генератора невозможна. Пират на своем «Малыше» прыгнул вслед за ними, а от атомной торпеды беглецы увернуться не смогли бы, даже имея искусных пилотов на борту.

А вот у той зеленой красавицы… Эх, да что говорить! Рам вернулся к пульту управления, присел на краешек кресла. Эл-мозг корабля ждал указаний пилота. Но куда теперь следует лететь старшему лейтенанту Митревски? Куда? Там, позади, его не ждут. Шесть лет назад он, выпускник школы пилотов – «дальнобойщиков», без колебаний ответил «да» на предложение Звездного Надзора. За годы службы в ЗвеНе он привык к тому, что его место – на острие кинжала, что без него нельзя. Их так воспитали. Десятки раз крейсера Надзора срывались с места, как только сквозь космическую пустоту доносился зов о помощи. Они уплывали в неизвестность, ныряли в подпространственные коридоры. И каждый раз, когда приходилось прорываться сквозь залпы плазменных орудий, Пирату казалось, что он видел внизу, на планетах, обращенные к нему лица людей. Их глаза были полны надеждой. Они ждали и верили, что старший лейтенант Митревски не подведет. Он никогда бы не смог предать эту веру в него самого и в Звездный Надзор.

А сейчас, впервые за много лет, старлей оказался никому не нужен. Да хоть тут все взорвись, никто не вспомнит о Пирате! Они справятся без него. Так устроен Звездный Надзор. Десант поведет кто-то другой, может, это будет Стив или другой офицер, более молодой. Но они обязательно справятся. Вполне вероятно, кто-то из них не дотянет обратно до базы, и тогда его друзья, при смене вахты, замрут молчаливым кругом у опустевшего причала. Три залпа разорвут небо какой-нибудь планеты, ставшей последним приютом для офицера. Но, что бы ни случилось, кто-то решит те проблемы, которые до сегодняшнего дня решал старший лейтенант Митревски.

Что будет делать в этом время он, офицер боевой ударной группы? Прикрываясь спинами друзей, лежать на пляже? Пират с трудом удержал себя от того, чтобы отключить автопилот и совершить стремительный разворот обратно, в сторону базы. Просто он точно знал, что Адмирал выполнит обещание и влепит ему главным калибром.

– «Малыш», старина, – он похлопал ладонью по обшивке мини-крейсера. – Ты ведь не заслужил плазменную оплеуху, правда? Была бы нам с тобой «радуга», да?

Он тяжело вздохнул, протягивая руку к блоку гипермаяка. Секунду-другую его пальцы дрожали, коснувшись кнопки, а потом старший лейтенант все-таки решился. Прямо поперек звездного полотна загорелись кровавые буквы:

«Внимание! Маяк деактивирован! Оперативная база утеряла контроль над кораблем! Внимание!»

Пилот медленно сполз в кресло, глядя на буквы-сполохи. Он знал, что надпись скоро погаснет, а потому смотрел не отрываясь. Что-то уходило, очень важное, бывшее его корнями и державшее на плаву многие годы. Митревски представил, как замерла гравиантенна, шесть лет следившая за позывными «Малыша». Связи больше не было. Он нажал эту кнопку впервые в жизни.

Надпись погасла, оставляя после себя печально-дрожащий, затихающий сигнал. Рам еще мгновение смотрел на звезды, а потом схватился за штурвал, закладывая вираж. Но не в сторону базы, нет. Просто потому, что не мог вынести это. И еще один вираж!

Старший лейтенант Митревски вылетел из кресла.

– Так, отлично! – сказал он себе, потирая ушибленный бок и забираясь обратно. – Но вообще-то, можно было привязаться к креслу, если уж не включена искусственная гравитация.

Удар о переборку немного отрезвил. Пилот некоторое время сидел неподвижно, потом вытянул ноги, положил их на пульт.

– А! – махнув рукой, сказал он сам себе. – В конце концов, я выполняю приказ… Все, убираюсь с глаз долой, отдыхать. Есть! – Он картинно приложил пальцы к виску.

Еще несколько минут старший лейтенант Митревски разглядывал окружающие его звезды, вспоминая прошлое, а потом, длинно и бессвязно выругавшись, перевел кресло в горизонтальное положение и принял снотворное.

По межгалактическому времени была глубокая ночь.

* * *

Дженни не сразу поняла, что происходит. В первые минуты после посадки все было как обычно. Только-только на посадочное поле мягко опустился грузовик и утих рев его турбин, как толпа встречающих уже потянулась к кораблю. Трое людей быстро спустились по трапу с «Одинокого Бродяги» и, почти не отвечая на приветственные возгласы, проследовали в рубку дежурного по космодрому. А потом прозвучали выстрелы. Кажется, сначала внутри здания.

Крик нарастал. Он стал многоголосым, парализующим волю, он проникал в сознание, хватая за сердце ледяной лапой. Из трюма грузового корабля на землю сыпались вооруженные люди. Они растекались по сторонам, огибая поселенцев, выстрелы лазерных пистолетов переливались в вечернем небе.

Милена все поняла быстрее, чем ее подруга.

– Бежим! – закричала она, бросаясь в сторону. – Скорее!

Дженнифер не сдвинулась с места. Ее ноги окаменели. Как во сне, все было как во сне: бегущая к лесу Милена Райдер, успевшая сделать всего десяток-другой шагов, гулко рокочущий над ухом автомат, взметнувшиеся вверх руки подруги, серая пыль, клубом накрывшая тело, бездонные синие глаза, в которых отражались облака.

– Милена! – прошептала Дженнифер, стискивая виски. – Миленочка! Что же это, а?

– Ли-и-и! – К девушке подлетел Альберт Саркисян, падая на колени и приподнимая ее голову. Но остекленевшие глаза Милены по-прежнему были обращены к небу.

– Сволочи! – гневно закричал Артур, вскакивая на ноги и бросаясь вперед, на первого из людей с оружием. – Будьте вы прокляты! Вы…

Автоматная очередь прервала его крик на середине. Альберт захлебнулся и, переломившись пополам, ткнулся лицом в пыль.

– Всем оставаться на местах, – громко сообщил один из захватчиков, несколько раз выстрелив в воздух. – Попытка к бегству карается смертью.

Бандиты ударами прикладов сгоняли людей в кучу. Кто-то грубо толкнул Дженни в спину, она двинулась вперед, подчиняясь приказу. Девушка заметила, что из рубки дежурного спустились люди, один из них кивнул главарю:

– Все в порядке, Крог! Ничего передать не успели.

– Блестяще сыграно, Шон. Начинаем вешать «взрывалки».

Поселенцев было около трех десятков. Дженни, хотя у нее все плыло перед глазами, успела обратить внимание на то, что в траве, около посадочного поля, остались чьи-то тела. Люди неподвижно лежали вниз лицом, похоже было, что им стреляли в спину и очереди настигли их на бегу. Каждому из оставшихся в живых на руку вешали толстый браслет. Главарь бандитов Крог, как запомнила Дженнифер, у каждого лично проверял непонятное устройство, лишь затем давая сигнал подводить следующего пленника.

Все это заняло у захватчиков не так уж много времени, но Дженнифер минуты показались вечностью. Наконец, их всех построили шеренгой. Люди Крога стояли по бокам и сзади. Бандит прошелся вдоль строя, внимательно вглядываясь в пленников.

– Ты! – вдруг сказал он кому-то. – Пять шагов вперед!

Из строя медленно, после нескольких толчков в спину, вышел Мартин Кукоч.

– Беги! – приказал Крог, показывая рукой в сторону посадочного поля.

Парень отступил назад, в ужасе качая головой.

– Беги! – приказал кто-то из тех, кто стоял за шеренгой пленников, направляя луч лазера под ноги Кукоча. Мартин подпрыгнул, но луч снова подполз к его ногам.

– Быстрее, щенок! Дайте автомат! – приказал Крог, видя, что Кукоч не понимает.

Очередь распорола грунт прямо у ног одноклассника Дженнифер. И тогда Мартин, не выдержав, с воем бросился вперед. Крог, усмехнувшись, опустил ствол.

– Смотрите все! – приказал он. Мартин Кукоч пробежал около сотни метров. Он несколько раз оглядывался назад, не в силах поверить, что в него не стреляют. Парень бежал, спотыкаясь на ходу. А потом прозвучал взрыв, отозвавшийся волной криков среди пленников, построенных в шеренгу.

– Это сработал детонатор, который был надет на руку, – хладнокровно объяснил Крог, как только его подручные успокоили пленников ударами. – У вас надеты такие же. Теперь все понимают, что бежать бесполезно?

Он оглядел поселенцев. Строй молчал, лишь изредка доносились всхлипы, некоторые в шеренге плакали.

– Вот и хорошо, – подвел итог бандит. – Все, кто попытаются бежать, умрут. Нам даже не потребуется стрелять. Помните, выродки. А теперь строимся в колонну, курс – на ЦСПС.

Люди, подталкиваемые прикладами, понуро заняли места в строю, через несколько минут доносилось лишь шарканье ног по пыльной дороге – пленники шагали молча, не в силах прийти в себя после случившегося.

– Дайк! – донеслось до Дженнифер, которая двигалась почти в конце строя. – Твоя цель – станция геологов. Делимся. Бери десяток людей – и туда! И чтобы не было проколов, как на борту грузовика с механиком.

– Есть, босс! – Группа людей отделилась от хвоста колонны, растворяясь в лесу. Снова тишину леса нарушало лишь усталое шарканье ног да редкие всхлипы колонистов.

* * *

Геннадий Волков быстро шел по коридорам оперативной базы, на ходу, не останавливаясь, кивая головой, отвечая на приветствия офицеров и служащих базы. Один коридор, поворот, еще длинный металлический тоннель…

Начальник «двойки» был вне себя, впервые за несколько последних лет. Только что, пару минут назад, его по коммуникатору разыскал оперативный дежурный «второю отдела», наблюдавший за стартом корабля Рама Митревски. Поначалу Волков недовольно поморщился, отвечая на вызов. Его голова была занята совсем другими проблемами. Но слова, что произнес капитан, выбили привычного ко всему вице-адмирала из колеи.

– Старший лейтенант Рам Митревски запросил «добро» на отключение «глаза слежения». Это произошло как раз перед отлетом.

– Что-о?! – Все дела мгновенно выветрились из головы Лиса, невидимые струны внутри завибрировали, подавая сигнал тревоги. – «Глаз слежения»? Офицер Звездного Надзора хотел выключить «глаз слежения»?! Мальчишка!

– Гхм-кхм, – замялся дежурный, и по его поведению Волков понял, что это еще не все.

– Ну что там? – нетерпеливо, неестественно громко спросил он. Служащие базы аккуратно огибали вице-адмирала по широкой дуге. Начальник «двойки» механически кивал головой в ответ на приветствия.

– Он обратился с этой просьбой к Норту Свенссону. Тот дал «добро».

– Как?! – От волнения Геннадий задохнулся. Он был поражен, на какое-то время утратил контроль над собой, забыл, где находится. Однако вице-адмирал быстро взял себя в руки. – Вог это новости! Такого я не ожидал от… Ну ладно, когда молодой! Но чтобы командующий…

Волков замолчал, размышляя. Дежурный офицер терпеливо ждал указаний, предпочитая молчать.

– Так! – принял решение Лис. – Я к Адмиралу. Режим слежения обычный, контроль всех параметров. Приказ по старшему лейтенанту Митревски будет позже…

Длинный металлический коридор, узкие иллюминаторы по сторонам, служебный переход, дежурные улыбки и приветствия. Еще поворот. Командная зона. Привычный кивок охраннику у входа в сектор, магнитный код и пароль. Дверь… Еще небольшой коридор.

Волков нетерпеливо толкнул створку в конце прохода.

– Командир! – с порога выпалил он. Но тут же взял себя в руки. – Прошу разрешения!

Командующий Надзором стоял в глубине кабинета, наблюдая за стартом крейсеров. Вспышки уходящих к звездам патрулей озаряли его лицо.

– Заходи, Геннадий! Я ждал тебя. – Адмирал повернулся к своему заместителю. «Руки скрещены на груди, – механически, по привычке отметил Волков краешком подсознания. – Поза человека, занявшего глухую оборону…»

– Норт, сколько лет мы с тобой работаем вместе?

Свенссон помедлил, размышляя, испытующе поглядел на начальника «двойки», прикидывая, с какой стороны последует атака.

– Да около двадцати, Геннадий. Если мне память не изменяет. Было ведь еще время, когда Надзор возглавлял другой человек, и ты, и я работали здесь, но не существовало связки Адмирал – Лис.

– Так много… Норт, ты помнишь хотя бы один случай, чтобы были нарушены базовые принципы Звездного Надзора? Мы же вместе придумывали, разрабатывали эту систему! Ни одного исключения, ни для кого! Почему же сегодня сверхмощный боевой корабль покинул оперативную базу, не имея требуемого уставом Надзора сопровождения?

– Мальчишка никуда не денется, Геннадий. Поверь мне.

– Это то, чего я всегда боялся, Командир! Никто – ни ты, ни я, ни другой – не имеет права решать, способен ли офицер Надзора предать. Есть система, она – для всех, ее положения должны соблюдаться неукоснительно. Что с тобой случилось, Норт?

– Извини, Геннадий. Я не хотел потерять этого офицера. Вспомни, он клал мне на стол рапорт об увольнении.

– Тем хуже для него, – проворчал Волков. – Это лишь осложняет положение.

– Ерунда, Геннадий. Ты переигрываешь ситуацию.

– Это моя работа, Командир! – снова повысил тон Волков. – Моя задача – предусмотреть все и даже больше. А начались проблемы с той планеты, Денты-пять. Помнишь? Как будто первый раз были жертвы при проведении операции. Ты стал сдавать…

Адмирал поднял темные глаза, изучая лицо заместителя, который был старше Норта на добрый десяток лет. И дольше работал в Надзоре.

– Ты ничего не знаешь, Гена… – произнес Свенссон. – Даже ты не знаешь, как это было.

– Ошибаешься, Ларсен, – тихо возразил Волков после очень длинной паузы. Адмирал вздрогнул. – Я все знаю. Один. Мне положено знать все. Это другие могут позволить себе… Ты можешь не знать, МегаСоюз, но не я…

Они долго смотрели друг на друга, один – с удивлением, другой – со спокойной уверенностью в своей правоте.

– Что ты хочешь, Лис? – наконец вымолвил Адмирал.

– Надо отстранить старшего лейтенанта Митревски от выполнения боевых задач, когда он вернется. Сначала пусть напишет рапорт – о каждом дне отпуска, о каждой минуте, потом мои люди проверят каждую запятую в этой бумаге. И лишь после, если все совпадет, Митревски получит возможность вернуться в десантную группу. Не забывай, Норт, – добавил Волков, – у нас впереди правительственное расследование по факту гибели людей с Денты. Старший лейтенант Митревски будет одним из свидетелей. Его-то уж точно станут допрашивать дознаватели из комиссии. А что мы им скажем? Улетел в отпуск, да еще мы не знаем куда? У гражданских возникнет много вопросов к тебе, ко мне. Не к добру это. Не к добру, сам потом убедишься. И еще вспомнишь мои слова. – Действуй, – коротко бросил Адмирал, отворачиваясь к экрану. Корабли Звездного Надзора все так же стартовали на патрулирование, как будто в мире ничего не изменилось.

* * *

Стивен Морли сидел в тренажерном зале, разбирая на компьютерном имитаторе операцию Звездного Надзора на Денте-пять. По создаваемым раскладам выходило, что спасти всех заложников десантники не успели бы. Но Барс, верный себе, пытался нащупать новые ходы, которые привели бы к другому финалу.

– Старший лейтенант Морли, вас срочно вызывает вице-адмирал Волков, – неожиданно пропел в ухо нежный голосок, который, казалось, принадлежал девушке-оповестителю. Стивен вздрогнул.

«Черт! – подумал он, быстро сворачивая разрабатываемую компьютерную модель и закрывая ее паролем. – И зачем это роботу, который должен приносить неприятные известия, дали такой сладкий голосок?» Старший лейтенант Морли отключил установку-имитатор, вскочил со стула. И тут новая мысль ворвалась в сознание: «А ведь сейчас придется отдуваться за этого бездельника. Факт!»

Как многие боевые офицеры, Стивен Морли недолюбливал Лиса и «двойку», только у него это неприятие было выражено значительно слабее. Но все же вызов «на ковер» к начальнику «второго отдела» не сулил ничего хорошего.

Примерно через пять минут он уже был в приемной заместителя Норта Свенссона, а еще через тридцать секунд, после доклада о прибытии, сидел в кресле напротив Лиса. Вице-адмирал внимательно посмотрел на молодого офицера, а затем кратко изрек:

– Вы друзья со школы пилотов.

И оба знали, о ком идет речь. Не требовалось никаких дополнительных пояснений, о чем предстоит разговор. В той фразе, которую произнес Волков, не 'содержалось вопроса. Только утверждение. Стивен Морли прекрасно сознавал это, понимая, что Лис всего лишь констатирует факт. Но на всякий случай Барс решил кивнуть головой.

– Тем труднее вам будет, старший лейтенант, – продолжил Волков, медленно расхаживая по кабинету.

– Что «труднее»? – не поняв, уточнил Морли, не выдержав слишком долгого молчания вице-адмирала.

– Труднее, просто труднее. Принимайте все дела старшего лейтенанта Митревски не на десять дней, а на больший срок.

– Что?! – Стив от волнения привстал со своего кресла, не веря ушам. – Что это значит?

– Пока ничего не значит, – задумчиво протянул Лис, меряя шагами кабинет и глядя в пол. – Принимайте дела, старлей.

– Но все же могу я узнать подробности?

– Не исключено отстранение старшего лейтенанта Митревски от занимаемой должности.

– Но… это несправедливо! – Стив взмахнул руками, пытаясь подыскать нужные слова. Аргументы теснились в голове, и он все не мог решить, как убедить вице-адмирала. – Да, возможно, ошибся человек. Потерял контроль над собой. Но ведь экспертиза показала, что мобильная группа сделала все так, как было нужно.

– Показала, показала, – все так же глядя в пол, подтвердил Волков.

– Господин вице-адмирал, я сам на имитаторе прокручивал операцию на Денте-пять, строил разные модели, но результаты те же: было невозможно спасти всех заложников…

– Ага, ага, – потирая переносицу, устало кивнул

Волков.

– Тогда чем виноват старший лейтенант Митревски?

– Стивен, разве дело в операции на Денте-пять? В самой операции? – Волков ударением выделил ключевое слово. – Разве вы не видите?

Старший лейтенант Морли, который только-только набрал воздух в легкие, чтобы выпалить новые аргументы в защиту друга, шумно выдохнул и опустился в кресло:

– Вижу…

– Все слишком серьезно, Стивен. Комплекс вины. Депрессия. Сны по ночам…

– А вы откуда знаете? Вице-адмирал усмехнулся:

– Старлей, мне положено знать все. Работа такая.

– Даже про сны… – медленно проговорил Барс, приходя в себя.

– И не только. Но главное – это демарш с отключением «глаза слежения». Вам, старший лейтенант, такое могло прийти в голову?

– Нет, – коротко ответил Стив. Аргумент Лиса был убойным.

– Вот-вот. Потому старшему лейтенанту Раму Митревски придется написать подробный рапорт о своем отпуске, мы разберемся в ситуации. Дальше потребуются медицинские тесты – все ли в порядке с психикой. Если найдется хоть малейший минус в результатах, последует перевод на другую должность, вне оперативной группы. Все, старлей! Я сообщил вам решение, оно согласовано с командующим Надзором. Вы свободны.

* * *

Роман Поланский медленно приоткрыл люк потайного укрытия, прислушиваясь. Снаружи все было тихо. Второй механик осторожно выскользнул из узкой ниши, крадучись пробрался к двери санитарного блока, снова замер, ожидая услышать голоса. Однако на корабле воцарилась тишина. Роман потянул створку, выбрался в коридор, огляделся. Было похоже, что судно покинуто командой и захватчиками.

О существовании тайного укрытия знали все члены экипажа: от капитана Алекса Болдуина или боцмана Валдиса Крапикаса до самого Роман Поланского, не так давно ходившего в рейсы на «Одиноком Бродяге». Как на любом грузовике, на этом рейдере иногда провозили неучтенные грузы, случалось и пассажиров. Именно 'для таких случаев был предназначен тайный схрон, который делался по проектам Алекса Болдуина, на случай неожиданной проверки со стороны таможни или космической полиции. Сейчас Роман Поланский был очень рад предусмотрительности капитана «Бродяги», ибо тайник спас второму механику жизнь.

Помедлив немного и убедившись, что на судне действительно никого нет, Поланский принял решение пробраться в рубку. Он просчитал, что быстрее и надежнее всего будет связаться со Звездным Надзором, патрульные крейсера накроют захватчиков, а сам Роман благополучно отсидится в тайном схроне. Надо лишь незаметно дойти до рубки, а потом успеть вернуться обратно, до того, как поднимется тревога… Не такая уж сложная задача для человека, который провел месяцы на грузовике. Подать сигнал – дело нескольких минут. Роман вспомнил уроки капитана, который учил его работать «на ключе», специально, на случай непредвиденных ситуаций. Рейдеру по штату положен связист, но на «Одиноком Бродяге» не было полного экипажа, именно поэтому Алекс Болдуин сгонял семь потов со своих людей, заставляя их осваивать смежные профессии. Итак, надо аккуратно преодолеть коридоры судна, подать сигнал бедствия в Надзор, а потом лишь ждать, когда подоспеет помощь.

Перед дверью рубки Роман ненадолго замер. Разыгравшееся воображение рисовало ему страшные картины: вот сейчас он распахнет створку, а там – луч лазера. Или автоматная очередь. Поланский несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, вытирая пот со лба. Толкнул дверь…

В рубке никого не было. Точнее, механику в первое мгновение показалось, что внутри пусто. Через миг его взгляд наткнулся на неподвижного Алекса Болдуина. Ноги стали ватными, во рту пересохло. Роман медленно шагнул вперед. Капитан «Одинокого Бродяги» лежал перед пультом на спине, лицом вверх, в большой луже крови. Аккуратная дырка во лбу и рваная рана на груди не оставляли никаких сомнений в том, что кэп мертв. Чуть дальше, упираясь в стену, полусидел стажер – Мишель Бертран. Но Роман не стал тратить время на осмотр второго трупа. Он быстро шагнул к пульту, руки привычно потянулись к нужным панелям, и тут механик замер…

Оплавленный черный ящик, застывшие струйки металла – так выглядел передатчик «Одинокого Бродяги». Поланский горько усмехнулся – бандиты помнили, что на борту остался живой член экипажа. Позаботились, чтобы Поланский не смог связаться ни с кем: ни с полицией, ни с Надзором. Роман тронул рычаги маневровых двигателей, проверяя тяги. Рукоятки сдвинулись вперед без всяких усилий, ни один сигнал не вспыхнул на ходовых терминалах. Да, этого следовало ожидать. «Бродяга» закончил свой последний рейс. Связь рубки с машинным отсеком, с ходовой частью, также уничтожена. Чтобы корабль никогда уже не смог покинуть Лауру. «Они все просчитали, – прошептал Поланский, отступая назад. – Все-все. Шансов нет». Еще несколько минут второй механик стоял около пульта, не в силах поверить в то, что сделать уже ничего нельзя. Потом, опомнившись, направился к выходу из ходовой рубки. Оставаться здесь было опасно. И в тот момент, когда Роман аккуратно приоткрыл створку, он услышал голоса в коридоре.

– Какого черта мы должны искать этого придурка ночью? – прошипел один.

– Крог сказал – найти и доложить, – пробасил другой. – Ты хочешь проигнорировать приказ босса?

– Да-а-а! – визгливо продолжил тот, кто говорил вначале. – Попробовал бы он сам найти беглеца на корабле в такой темноте.

Голоса приближались. Двое людей шли по внутреннему коридору рейдера. Пока они еще были за поворотом, но явно держали путь в сторону рубки. Роман замер у приоткрытой створки, сердце бешено колотилось.

– Попробуем, – рассудительно сказал бас. – Поищем. Не найдем – продолжим утром. Но найти все равно надо. Это последний из экипажа, а нам нельзя оставлять свидетелей.

Они появились в коридоре, около рубки, неожиданно. Роман ждал этого мига, собравшись, как пружина. И все же, когда невысокий щуплый бандит с автоматом в руках и толстый крепыш, на ходу отирающий ладонью пот, вывернули из-за угла, Роман долю секунды промедлил. А потом ноги распрямились, он прыгнул вперед и резко толкнул в грудь щуплого, так что тот отлетел прямо в живот спутнику. Громко крикнув какую-то ерунду, Поланский перескочил через оседающие на пол тела, бросился в коридор.

На его счастье, коридор изгибался. Если бы не эта конструктивная особенность рейдера, автоматная очередь догнала бы его. Но Роман успел. Первые выстрелы пришлись в металлическую стену, пули с визгом рикошетили по обшивке, потом раздались хриплые ругательства, сопение. Вторая очередь разрезала темноту уже длинного коридора, но Роман, пригибаясь, спрыгнул в переходную камеру, врубая автомат экстренной разблокировки шлюза…

Никогда в жизни ему не приходилось прыгать с такой высоты, да еще в сумерках. Удар был очень сильным, механик упал на бок, челюсти лязгнули, он еще успел обрадоваться, что чудом не откусил себе язык. А в следующее мгновение на четвереньках, на ходу выпрямляясь, бежал от корабля в сторону леса.

Новые автоматные очереди распороли надвигающуюся темноту за спиной. Потом прошипел луч лазера, скользя по кромке леса и зажигая стволы. Однако Роман успел. Он уже скрылся за частоколом первых деревьев, когда лазер начал искать жертву. Оказавшись в лесу, Поланский мгновенно упал на грунт, втираясь в него по уши, и быстро пополз вперед. А в голове, как заведенная, билась одна мысль: «Ушел – ушел – ушел». Он не сразу обратил внимание на то, что правая штанина, чуть выше колена, стала мокрой. И боли в первые минуты, от шока, Поланский тоже не чувствовал.

* * *

Колонна пленников подошла к центру спецсвязи уже в сумерках, когда ночь готовилась укутать Лауру плотным теплым покрывалом. Вернее, им не дали подойти к самому ЦСПС, поселенцев заставили остановиться, приказали устраиваться на отдых прямо в лесу. Часть бандитов исчезла среди деревьев, другая осталась с колонистами – высокие темные фигуры с оружием наизготовку разгуливали вокруг сидевших на корточках или прямо на земле людей. Дженнифер очень устала от перехода. Никогда еще путь от космодрома до места работы отца не казался ей таким утомительным, выматывающим. Она сидела на траве, тупо уставившись вперед и механически пропуская через сознание реплики поселенцев, которые доносились до ее ушей.

– Сколько людей положили…

– Девочку, Милену, жаль…

– Все там… будем…

– Выхода нет…

Потом кто-то осторожно ткнул ее пальцем в бок. Девушка повернула голову – рядом с ней оказался Норри Чавис. Парень тоже смотрел прямо перед собой, как бы не замечая Дженнифер.

– У части из них бесшумное оружие, – еле слышно прошептал Норри, легким кивком головы давая понять, что говорит о бандитах. – Если будут стрелять, в ЦСПС никто ничего не услышит.

Дженнифер тупо молчала.

– Беги, Дженни, – снова толкая ее в бок, прошептал Норри. – Я задержу их, в тебя не смогут попасть. Мне хватит сил.

Девушка лишь помотала головой.

– Беги, Дженни.

– Не получится, Норри, – ответила она, стараясь почти не шевелить губами. – Ты забыл про «браслеты» на руках, – девушка глазами указала на «украшения», надетые им на руки.

– Они не станут взрывать заряд сейчас, около центра связи, – горячо зашептал Норри, схватив одноклассницу за руку. – Побоятся. Там может подняться тревога.

Дженнифер снова отрицательно покачала головой:

– Я не могу, Норри. Устала…

– Тьфу, черт! – ругнулся Чавис, сплевывая на землю. – Сдохнем тут.

Девушка смотрела в землю. В легкой футболке ей становилось прохладно, и Дженнифер начала дрожать. Норри придвинулся к ней поближе, обнимая за плечи. Дженни не проронила ни слова.

– Ты не думай, – сказал он. – Я ничего. Просто… Чтобы тебе не было холодно.

Она лишь кивнула, погружаясь в полусонное безразличие. Ни Дженнифер, ни Норри Чавис не знали, что в это время вторая группа бандитов, недавно покинувшая пленников, уже рассматривала центр спецсвязи в приборы ночного видения.

– Всего один охранник, Крог! – удовлетворенно прошептал человек со снайперской винтовкой, передавая ПНВ главарю. Крог долго смотрел на освещенное здание, окна которого ярко выделялись на фоне темного леса.

– Глаза слепит, дурацкая иллюминация, – ответил главарь, протирая зрачки пальцами. – Да, кажется, ты прав, у входа, в тени, один человек. Больше нет.

– Ага.

– Надо понаблюдать еще минут десять. Вдруг есть кто-то еще? Ошибок делать нельзя. Все должно сработать как часы. Нам нужна планета в этом секторе, осечек не простят.

– Хорошо, босс. Ждем еще десять минут. Я пошлю двух человек, чтобы просмотрели местность с противоположной стороны от центра. Потом начинаем?

– Сможешь отсюда достать охранника? Спутник Крога лишь хмыкнул:

– С лазерным прицелом – тут и ребенок справился бы.

– Не расслабляйся! Расстояние предельное, если стрелять с глушителем.

– Не дрейфь, Крог. Сработаем в лучшем виде…

* * *

Они выждали четверть часа, даже больше, чем хотел главарь. Потом человек с винтовкой вопросительно посмотрел на Крога. Тот коротко кивнул. Снайпер ласково погладил приклад, аккуратно привернул глушитель, открыл прицел. Светящуюся точку лазера Крог не видел. И охранник у центра связи ее не заметил, хотя тонкий луч упирался ему прямо в сердце.

Человек с винтовкой медленно выдохнул и плавно потянул спусковой крючок.

– Готово, – удовлетворенно пробормотал Крог, наблюдая, как тело оседает на землю. Он повернулся назад и коротко свистнул.

Послышался шорох, и за спинами возникла молчаливая тень.

– Поднимайте пленников, – приказал главарь. – Гоните их к ЦСПС, всех – на второй этаж, в рубку дежурного. Следить, чтобы никто в суматохе не свалил…

Дженнифер только-только задремала в объятиях Норри Чависа, когда охранники начали расталкивать уставших людей, поднимая их на ноги. Некоторых, уснувших, будили пинками. Через несколько минут вся колонна была построена, колонисты медленно двинулись в сторону центра спецсвязи, сиявшего в ночи яркими огнями.

* * *

Когда Пират приоткрыл глаза, никаких перемен в окружавшем его звездном пейзаже не наблюдалось. Мини-крейсер следовал заданным курсом, повинуясь автонавигатору. Пилот сладко потянулся, разминая затекшие суставы, глянул на часы: «Семь тридцать по межгалактическому. Самая пора вставать…»

Митревски вылез из кресла, поднялся. С чего начинать утро, вопросов не возникало. Пират приступил к тренировке. Все офицеры Звездного Надзора обязательно занимались боевыми единоборствами. Кто-то с большим желанием, кто-то с меньшим. Однако специальная физподготовка была одним из основных условий работы офицера в группе Дэя Крэга. Задания Надзора далеко не всегда выполнялись из противоперегрузочного кресла своего корабля, временами приходилось работать и руками, и ногами. Да и головой, конечно.

Особого настроения у старлея не было, потому сначала дела шли вяловато. Пират разминался больше для вида, по привычке. Кстати, Стивен мог дать ему солидную фору по части единоборств. Его друг весь преображался, попадая на ковер. Редко кто мог противостоять Барсу, а свое прозвище старший лейтенант Морли получил именно за фантастическое владение телом во время поединков. Только искусство старого учителя, потомка великой династии мастеров, превосходило отточенную технику Стива. Для тренера боевое единоборство не было наслаждением или игрой, оно давно переросло в философию его жизни.

Разминая мышцы, Рам вдруг вспомнил, как однажды учитель резким окриком прервал тренировку, делая замечание ученику, слишком громко прославлявшему свои успехи. Тот старший лейтенант действительно, дрался великолепно, превзойдя соперника и подавив мощью и обилием точных ударов. Но старый учитель попросил всех опуститься на ковер и выслушать одну историю.

* * *

… Давным-давно это было. В те времена, когда все человечество легко умещалось на одной-единственной планете по имени Земля и даже не помышляло о покорении чужих миров. В древней стране, называвшейся Китай, в одной из маленьких деревень жил старый мастер, когда-то прославивший свой род победами над именитыми соперниками. Много схваток довелось ему испытать, сотни морщин избороздили лицо воина. Жил он тихо и скромно, продолжая тренироваться, хотя годы весны остались далеко позади.

Но тихая неспешная жизнь деревни была прервана – однажды в гости к мастеру пришел молодой боец, уверенный в своих силах. Он вызвал старика на поединок. И хотя все понимали, что схватка будет неравной, седой воин не мог уронить честь рода. Он принял вызов.

В жестоком поединке юность и сила сошлись с опытом и расчетливостью. Молодой боец как вихрь кружил вокруг противника, нанося ему отточенные, разящие удары. А старик ответил только одним.

И ушел молодой воин из деревни, гордый собой, уверенный в том, что теперь имеет право носить титул лучшего бойца всех времен. Он победил старого мастера, и весть эта неслась впереди него. Да только старик вернулся в свой дом, стал жить, как прежде, коротая оставшееся ему время в тренировках и медитациях. А молодой боец занемог, с каждым днем ему становилось все хуже и хуже, и никакие травы, заговоры и лекарства не помогали ему. Скоро он большую часть времени проводил лежа на циновке. Все яснее и яснее становилось окружающим, что воин умирает.

И однажды, собрав последние силы, он поднялся, с трудом побрел в деревню, где, как и прежде, встречал восходы солнца старик. «Пощади меня, учитель, – сказал умирающий. – Я знаю, все дело в том ударе, что ты нанес мне. Единственном. Я проиграл».

Старик был мастером медленной смерти. Ему хватило одного удара, чтобы преподать урок, который молодой чемпион запомнил на всю жизнь…

* * *

Рам усмехнулся, вспоминая, как притихли тогда звеновцы, дослушав рассказ до конца. Теперь он даже немного раззадорился, его движения стали резче, быстрее. Вялость прошла, уступая место многолетней привычке быть в форме. Митревски старательно выполнил комплекс упражнений до конца, провел тренировочный «бой с тенью», а затем отправился в душ.

Утренний моцион закончился чашкой крепкого кофе. Пилот резко пихнул кухонный автомат локтем правой руки. Помедлив немного, «железный повар» выстрелил в пилота пластиковой чашкой с горячим напитком. Рам поймал ее на лету. Так он сам настроил машину, для тренировки реакции. Иногда, правда, случались казусы с этой системой. То ли после резких ускорений «Малыша», то ли после регулярных избиений автомата что-то происходило не по плану. Однажды корабль, шедший на автопилоте, вознамерился уклониться от встречного метеоритного потока в тот момент, когда Рам собирался получить кофе. В результате старлей получил стаканчиком прямо по голове. Искусственная гравитация – вещь очень хорошая, но за ней тоже нужен присмотр. Разумеется, от пластикового стаканчика не осталось даже шишки на лбу, но кофе-то был самый настоящий, черный, пришлось и душ принимать, и рубку корабля приводить в порядок самым банальным способом – тряпкой.

Допив кофе, пилот отбросил стаканчик в сторону. Тот испарился, даже не долетев до стены – опустевшая посуда очень быстро растворяется в воздухе. Потом старший лейтенант немного подумал, извлек из автомата еще одну порцию кофе и легкий завтрак.

Покончив с бутербродами, Митревски поплотнее устроился в кресле пилота, перед бортовым анализатором. Прихлебывая кофе, пилот стал думать, как ему выбрать планету, на какую отправиться. Взгляд упал на красивое созвездие, окутанное дымкой. «Как туман в моем городе по утрам», – мелькнула мысль. «Откуда такое сравнение?» – спросил он сам себя. «Из детства, – грустно ответило подсознание. – Из того времени, где навсегда остались маленький мальчик Раминто и его родители». Пилот криво усмехнулся, отгоняя прошлое. Он ненавидел огромные пространства планет, а его принуждали провести так десять дней. После смерти родителей Рам долго боялся жить под открытым небом, он с тревогой смотрел вверх, туда, откуда в любой момент могли обрушиться черные корабли, несущие смерть. Великая Анархия уже закончилась, а Раминто все кричал по ночам, снова и снова возвращаясь в тот день, когда мама закрыла его собственным телом. «Всегда помни об этом, малыш».

Если бы можно было вернуть тот день, прожить его по-другому! Но человек с добрыми глазами, что вытащил его потом из-под неподвижного тела матери, быстро-быстро увел в сторону, подальше. Раминто лишь краем глаза успел заметить лежавшего неподалеку отца с лазерным автоматом в руках. Незнакомый человек с добрыми глазами гладил мальчика по голове и шептал, что теперь все будет хорошо, что все позади. А малыш не знал, чего больше бояться – молчаливой неподвижности родителей или страшного открытого неба над головой…

Уже позднее, когда совершенно одинокий Раминто Митревски провел несколько лет в кадетской школе, он перестал бояться клубящейся синевы. Но все равно недолюбливал ее, предпочитая проверенную мощь крейсера и видеомониторы кругового обзора.

* * *

Где-то под утро Дженнифер полностью отключилась. Всю ночь она провела в полусне, то просыпаясь и слушая все, что происходило вокруг, то проваливаясь в беспамятство. Поначалу было очень страшно, особенно за отца, когда боевики Крога ворвались в рубку дежурного, стреляя в потолок.

Крики, пороховая гарь, шипение лазеров, чья-то кровь на полу. Однако все быстро успокоилось: налет бандитов был очень стремительным, неожиданным, а операторы поста связи по первой же команде убрали руки от пультов, как только увидели, что захватчики вталкивают в зал пленных колонистов. Всех поселенцев выстроили у стены, прямо напротив дежурной смены. Черные раструбы автоматов были недвусмысленно направлены на пленников.

Дженнифер очень переживала за отца. Тагор Рол, бледный как мел, сделал шаг вперед, интуитивно угадывая главаря. Крог моментально развернулся, ствол уперся в грудь начальника ЦСПС, как раз напротив сердца.

– Папа! – прошептала девушка.

– Что тебе? – недружелюбно спросил главарь, поглаживая пальцем спусковой крючок.

– Позвольте представиться, – спокойно и очень вежливо ответил колонист, – я – Тагор Рол, начальник центра спецсвязи на Лауре. В настоящее время вы захватили подчиняющуюся мне станцию. Но я отвечаю как за безопасность находящихся здесь сотрудников, так и за пленников, которых вы разместили на вверенной мне территории.

. – Здесь за все отвечаю я! – резко ответил бандит, опуская ствол.

– Позвольте хотя бы узнать ваши требования, сэр. – Тагор Рол держался очень неплохо, хотя его бледное лицо говорило о том, что беседа дается ему нелегко. – Полагаю, что, узнав ваши требования, мы сможем точнее выполнить их, избежим ненужных жертв.

– Ненужных жертв, – ухмыльнулся бандит, окидывая взглядом стоявших у стены колонистов. – Жертвы не бывают ненужными. Они очень даже полезны, чтобы у оставшихся в живых правильно работали мозги! Но если вы… как там… Рол? Если вы сможете объяснить людям, что они должны беспрекословно выполнять все мои указания, мы не станем убивать пленников.

– Это именно то, чего я добиваюсь, сэр, – ответил Тагор, крепко сжимая пальцы. – Итак, что мы должны делать?

– Дежурной смене – оставаться на местах. Звездному Надзору передавать только правильные кодовые группы. Если произойдет хоть один сбой, кто-либо поднимет тревогу или сюда вознамерится сесть патрульный корабль, будем медленно, по одному, на ваших глазах, резать поселенцев.

– Это излишне, сэр, – поспешно сказал начальник центра. – Мы выполним все ваши требования. Дежурная смена будет передавать сигналы в ЗвеН, не сомневайтесь.

– Я не сомневаюсь, – криво улыбнулся Крог. – Мне еще не доводилось встречать тех; кто отказался бы выполнять мои требования. А чтобы вам, мистер Рол, и всем операторам думалось легче, чтоб мозги работали в правильную сторону, мы сейчас расстреляем кого-нибудь из пленников.

– Нет! – Тагор решительно шагнул вперед, разводя руки в стороны и загораживая онемевших от ужаса колонистов. – Как только вы начнете убивать людей, мы откажемся выполнять ва…

Резкий удар прикладом в спину, по почкам, бросил его на колени. Второй, по голове, заставил Тагора Рола распластаться на полу.

– Папа! – взвизгнула Дженни, бросаясь вперед. Ее тут же схватили двое бандитов, выкручивая руки.

Крог внимательно посмотрел на вырывавшуюся девушку, присел на корточки около колониста, приподнял за волосы Тагора:

– Твоя дочь?

– Девочку не трогайте… – прошептал начальник ЦСПС. – Иначе не будет вам сигналов…

– Это точно, – выпрямившись, пробормотал бандит. Он шагнул к Дженнифер, взял ее пальцами за подбородок и резко дернул ее голову вверх, чтобы взглянуть в глаза. Секунду-другую рассматривал ее, потом принял решение.

– Девчонку отведите в сторону от других, сюда, – он показал рукой. – Вы двое, к ней! Следить, чтоб не шелохнулась. Этого, – ствол автомата мотнулся в сторону Тагора Рола, – поднять и привести в чувство.

Тагора Рола подхватили с двух сторон, резко поставили на ноги, прислонили к стене. Начальник ЦСПС тяжело дышал и медленно крутил головой, приходя в себя после ударов. Крог подошел к нему.

– Здесь никто не должен перечить мне, – громко объявил бандит. – Если я сказал, что расстреляю одного из пленников, значит, расстреляю. А ты, придурок, делай все, что я говорю.

– Не стреляй, – умоляюще попросил Тагор.

– Не буду, – хмыкнул бандит. – Раз среди пленников твоя дочь, чего мне устраивать показательные акции? Да ты сам будешь делать все, что я говорю, иначе…

Тагор Рол сдержал слово. Операторы центра работали в штатном режиме, через установленные интервалы времени, передавая нужные сигналы в службу обработки данных Звездного Надзора. Крог тоже не стал форсировать события, за ночь не было расстреляно ни одного пленника. Постепенно все успокоилось, люди спали или сидели вдоль стены на корточках. Дженнифер, которую отделили от прочих пленников и отвели в сторону, первую половину ночи широко открытыми от ужаса глазами взирала на деловито расхаживавших по центру бандитов, на отца, который вел себя, как ни в чем не бывало и временами ободряюще улыбался девушке. Но Дженни по его наморщенному лбу видела, что Тагор напряженно ищет выход из сложившейся ситуации. К середине ночи Крог приказал дать пеленг-сигналы: еще несколько кораблей шли к Лауре, одни – на посадку, другие – чтобы взять планету в кольцо.

Потом усталость взяла верх. Дженни, сидевшая на корточках, сползла на бок, на теплый пол, подложив под голову руку. Сквозь сон она почувствовала, что сверху ее чем-то накрыли. Кажется, это подошел отец, на спине и ногах девушки оказалась куртка… Но это она уже помнила неотчетливо, сквозь призрачный сон, в котором они с папой, взявшись за руки, бежали по длинному коридору из цветных стекол, а кто-то невидимый вертел калейдоскоп, меняя узоры вокруг.

Часть II

ПИРАТ И БАГИРА

Отбросив от себя неприятные воспоминания, Рам Митревски потянулся к пульту. Как выбрать планету, одну из сотен? Он просто запустил инвертор пространства, закрыл глаза, на ощупь, не глядя, набирая на входном терминале первую попавшуюся комбинацию. Потом открыл глаза и не колеблясь нажал «ввод». Послушный воле пилота корабль выполнил команду, гиперпрыжок на несколько десятков (или сотен – это Пират не знал) условных единиц! Пролетел их в штатном режиме, без неожиданностей и последствий. «Малыш» четко вышел из ПП-туннеля и замер в ожидании дальнейших команд.

Руки Митревски быстро порхали по клавишам бортового анализатора. Пират поставил эл-мозгу задачу: поиск ближайшей планеты земного типа. «Уж если отдыхать, то в родной среде, не с фиолетовым солнцем или удушающей жарой и двойным тяготением», – подумал он.

Через минуту-другую перед ним лежала распечатка с просчитанным курсом до Лауры, подходящей планеты. «Не очень далеко, – отметил старший лейтенант. – Вполне можно обойтись без ПП-переходов». Он удовлетворенно хмыкнул и запустил справочник-информаторий.

«Так… Посмотрим. Лаура… Четвертая планета в созвездии „Северная Корона“. Ближайшая освоенная посадочная точка… Неважно… Но глушь ужасная. Тип земной. Масса… Период обращения… Средняя температура поверхности… Так, это все неинтересно. Вот! Первая стадия освоения. Население – около двухсот человек. Просто толпа! Годится. Членство в МегаСоюзе с… Пропустим…»

Далее в распечатке следовали уникальные коды опознавания для планеты и ее кораблей, таблицы условных сигналов-докладов в Звездный Надзор. Половину информации Митревски пропустил мимо сознания, так как эти сведения не интересовали старшего лейтенанта. «Нормальная планетка, – подумал он. – Тихая».

Пилот взялся за штурвал. Он принял решение не уходить в гиперпрыжок, – тренировка в ручном управлении кораблем никогда не бывает лишней. Митревски дал полную мощность на разгонную ступень, хвост раскаленной плазмы вытянулся за «Малышом». Старший лейтенант сверился с расписанием, которое получил от бортового анализатора, ради интереса подключился к центру ретрансляции Надзора и вместе с оперативным дежурным выслушал будничный доклад от ЦСПС Лауры. Все было в порядке.

Еще несколько часов он провел слушая последние новости с разных планет этой части освоенного сектора. Рам вновь убедился, что колонии здесь только начинают развиваться. Затем пилот переключился на информационный канал общих новостей Межгалактического Союза, чтобы получить краткую сводку о событиях, произошедших за последние сутки. Компакт-новости закончились, на экране возник профессор Бут, один из виднейших специалистов МегаСоюза в области взаимоотношений звездных систем с разным уровнем развития и культуры. Митревски зевнул, меняя настройку.

Сердце сжалось, когда он неумышленно вышел на привычную волну, как бы вновь оказавшись в обстановке управляющего центра. Голографические мониторы создавали полную иллюзию присутствия. Ему вдруг почудилось, что надо только открыть стеклянную дверь и войти на командный пункт оперативной базы. Офицер, дежуривший в центре, не знал, что старший лейтенант Митревски его видит: из-за того, что «глаз слежения» на мини-крейсере не работал, связь установилась в одностороннем режиме.

Помедлив немного, Рам отключился. Все же он не Лис, чтобы следить за своими товарищами. Нет, подсознательно старлей понимал, что, может, Геннадию Волкову тоже не доставляет удовольствия такая работа, но ведь работа и есть работа…

Пират размял затекшие плечи, несколько раз сжал и разжал пальцы, которыми цепко обхватил штурвал, затем покрутил головой в одну сторону, в другую. Еще несколько часов ему предстояло провести у пульта, сближаясь с планетой. Старший лейтенант Митревски задумчиво разглядывал выбранную им звездную систему, прислушиваясь к едва угадывавшейся загадочной мелодии, что нашептывала ему планета с женским именем Лаура.

* * *

Марат Баглоев проснулся оттого, что у него сильно ныла спина. Геолог хотел потянуться, привычно «хрустнуть» суставами, выпрямиться во весь рост, но вовремя вспомнил, что заснул в кабине комбайна-пластореза. Марат зевнул, приподнимаясь, протирая глаза. Рассвет уже тронул верхушки деревьев, спускался по кронам вниз, и молодой парень пожалел о том, что не успел толком выспаться. Кажется, так было четвертый день подряд, и он уже дважды давал себе слово, что ляжет спать вовремя. Однако в предыдущую ночь они долго «расписывали пульку» в преферанс, уйти было никак нельзя, тем более что карта шла в руки Марата, и он выиграл у коллег месячную зарплату. Тогда разошлись под утро, а уже через несколько часов Марат вновь сидел в кабине пластореза, да вот только чуть не угробил машину и людей, заснул прямо за рулем. По счастью, резкий окрик мастера привел его в чувство до того, как комбайн зацепил ножами стоявший неподалеку грейдер. А последнюю ночь они отмечали день рождения Фимки, старого друга Марата, опять прогуляли до утра, да так устали, что Марат не выдержал и завалился спать прямо на рабочем месте, в кабине. Помнится, сквозь туман алкоголя успел подумать, что если не идти в палатки, то удастся продрыхнуть чуток подольше, прежде чем его растолкают и начнется рабочий день.

Но спина дала о себе знать рано. Теперь Марат сидел в кабине машины, тупо глядя перед собой и массируя гудящую голову. «Картинка» плавала перед глазами.

– Вот зуб даю, – пробормотал геолог, пытаясь остановить раскачивающийся пейзаж. – Сегодня точно лягу спать, как белый человек…

Он вздохнул, намереваясь открыть кабину, вылезти на землю, чтобы умыться холодной водой, прийти в себя. И тут замер. Ветви деревьев на окраине просеки тихо качнулись, из тени выскользнула одна фигура, другая. Было в движении этих людей что-то неродное, неуловимо-опасное, чего уже отказывался воспринимать залитый алкоголем мозг. Однако некий древний инстинкт заставил волосы на загривке Марата встать дыбом. Он напрягся, как сторожевой пес, почуявший чужака.

Тени неслышно скользили по просеке, в сторону палаток геологов, и постепенно охватывали сонный лагерь полукольцом. Марат потряс головой, чтобы окончательно прийти в себя, и вдруг понял, что его насторожило. Чужаки шли с оружием, причем автоматы были взяты наизготовку, готовы к стрельбе.

Вокруг по-прежнему стояла мертвая тишина. Марат никак не мог поверить в происходящее, картина перед глазами казалась продолжением какого-то ночного кошмара, вызванного действием паров алкоголя. Вот одна из фигур ненадолго замерла, подавая какой-то знак. Несколько людей выдвинулись еще дальше по краю лагеря, отсекая…

– Отсекая возможные отходы к лесу, – пробормотал Марат. У него оставалось все меньше сомнений в том, что пришельцы будут стрелять. Стрелять на поражение. Зачем? Почему? Он не успел об этом подумать. Одурманенная голова, страдавшая от хронического недосыпания и спирта, могла думать только о самых простых вещах.

– Стоять! – рявкнул Марат, ударом ноги распахивая дверцу пластореза. Его руки, совершенно на автопилоте, врубили звуковой сигнал – мощный ревун разорвал тишину леса. Обычно вой сирены предупреждал геологов о том, что пласторез выходит на линию разметки, приступая к удалению нового слоя грунта. Теперь он будил лагерь, поднимая людей с коек, крича им: «Беги! Беги! Беги!»

Первая очередь прошла чуть выше, чем следовало бы. Просвистели пули, водопад осколков от разбитого лобового стекла рухнул на геолога, тут же пригнувшегося в кабине.

– Ах вы, с-с-суки! – заорал Марат, врубая движок комбайна. Не осознавая, что делает, он выжал сцепление, подавая оба рычага вперед. Траки начали вращаться, машина бодро сдвинулась с места, прямо навстречу слепящим огням выстрелов. Баглоев на миг приподнялся, взглядом нашел механизм управления ножами, что есть силы дернул переключатель, опуская рабочие диски. Огромные стальные зубья пришли в движение, раскручиваясь и описывая в воздухе круги.

Еще очередь, прямо в упор. Кто-то громко закричал. Марат не успел заметить, как это случилось, – ножи стали мокрыми, темно-красными. Острая боль в животе заставила скрючиться на сиденье, руки вмиг ослабли, и он уже скорее из чистого упрямства дернул рычаг правого фрикциона, заставляя комбайн развернуться. Кажется, раздался еще один крик. Или даже несколько. Марат почти не слышал этого, сползая на сиденье все ниже и ниже. Боль в животе стала режущей, непереносимой. Он выпустил рычаги, падая на колени и упираясь лбом в приборную панель. В глазах быстро темнело. Он хотел вдохнуть, но не смог, воздух просто не входил в легкие. И Баглоев уже не услышал стрекота автоматов, прямо над ухом. Ему совсем не было больно, когда следующая очередь пригвоздила тело к металлическому полу.

Марат так и не узнал, что его дерзкая и отчаянная выходка спасла жизнь нескольким его товарищам, успевшим выскочить из палаток и скрыться в глубине леса.

* * *

Когда звезда начала всходить над Лаурой, Крог уже был непохож на себя, вчерашнего. Куда только исчез вежливый и расчетливый убийца, холодно улыбавшийся пленникам и тонко просчитывавший каждый ход. Дженнифер продремала всего несколько часов, а очнувшись от забытья, сделала вид, что продолжает спать, сквозь длинные ресницы наблюдая за бандитами. Крог всю ночь провел на ногах, несколько раз делал себе уколы, подхлестывая организм. Тем не менее несмотря на его усилия, к утру все пошло наперекосяк. Сначала главарь получил информацию с борта «Одинокого Бродяги» о том, что удалось бежать одному из членов экипажа. Девушка не расслышала имени беглеца, кажется, речь велась о каком-то механике. Крог вышел из себя и принялся орать на подчиненных, брызгая слюной. Многие колонисты проснулись, зашевелились, кто-то попробовал подняться, но бандиты пинками тут же уложили пленников обратно.

И только-только главарь начал успокаиваться, как второй доклад по коммуникатору заставил его метаться по длинному залу, в гневе изрыгать проклятия.

– Где Дайк?! – орал он, дико вращая глазами. – Дайте к аппарату этого придурка! Я сегодня же оторву ему ноги!

Трубка прохрюкала что-то нечленораздельное. Дженни совершенно не разобрала слов.

– Что?! – Казалось, Крог на время онемел. Он открывал рот, но не издавал никаких звуков, словно рыба. Потом голос вернулся к нему, – Под ножами? – переспросил бандит. И вдруг расхохотался. – Идиот! Туда ему и дорога, если он не смог увернуться от ножей пластореза!

Крог довольно долго ходил взад-вперед по залу, слушая хрюканье трубки. Потом переспросил:

– Сколько? Двое или трое? Возвращайтесь! Что? Я приказал вернуться! В лесу вы их не найдете. Все! Жду вас здесь!

Он дал отбой, несколько секунд взвешивая трубку прибора связи на ладони, затем с размаху запустил ее в стену зала, бормоча под нос ругательства. Бандит расхаживал по залу, то приближаясь к Дженни, то удаляясь:

– Ай-яй-яй! – Он как раз делал поворот около девушки. – Как все плохо… Три или четыре свиде… – И уже не было слышно, что он говорит. —… Не достать ни за что…

Чуть позже, взяв себя в руки, он стал похож на вчерашнего Крога, спокойного, рассудительного. Главарь вновь был «в седле», управляя подчиненными. Дженнифер понимала далеко не все из того, что говорил бандит, некоторые его приказания остались для девушки загадкой. Но она точно знала, что Крог связался с барражировавшими вокруг планеты кораблями, дал команду включить генераторы помех. Ее отец, Тагор Рол, был связистом, а потому девушка, хоть и не особо представлявшая, что такое подпространственная связь, догадалась, что бандит хочет исключить возможность подачи сигнала SOS с поверхности планеты. Теперь, когда в лесах Лауры находились трое геологов и член экипажа «Одинокого Бродяги», да еще никто не мог точно сказать – есть ли у них средства коммуникации и какие, – Крог решил подстраховаться. Генераторы помех закрыли планету облаком, снижая дальность действия всех передатчиков. Это лишило Крога и его подручных связи, но дало бандитам гарантию, что с поверхности планеты никто не сможет достучаться до Звездного Надзора или галактической полиции. Единственную «дырку» в облаке помех оставили как раз для ЦСПС, чтобы сигналы со станции нормально передавались по назначению.

Однако главная суматоха поднялась позже, когда с борта одного из дозорных кораблей доложили, что «добро» на посадку просит Мэрт. Тут Крог вообще потерял дар речи. Дженнифер не знала, о ком или о чем идет речь, но она видела, что на какое-то время главарь бандитов перестал соображать, задавая то ли себе, то ли кому-то на борту корабля охранения нелепые сбивчивые вопросы:

– Что? Мэрт! Как? С Денты? Не может быть… Здесь? Он? Да бред…

Но это все, похоже, не было бредом. Яркая вспышка прочертила небосклон Лауры, когда еще один корабль заходил на посадку. Потом потянулись томительные часы ожидания. Звезда уже была высоко над Лаурой, когда среди подручных Крога наметилось нездоровое оживление. «Мэрт, Мэрт!» – переговаривались они вполголоса.

Дженнифер сидела на полу, подогнув под себя ноги, украдкой рассматривала вновь прибывших. Мэрт сразу не понравился ей. В отличие от Крога он выглядел страшно – заросший, небритый, с блуждающими дикими глазами. Крог тоже не был подарком, но его облик не вызывал такого животного ужаса.

Бандиты отошли в дальний угол зала, о чем-то тихо разговаривая. Девушка изо всех сил напрягала слух, но слов было не разобрать. Потом беседа перешла на повышенные тона. Крог нетерпеливо размахивал руками, несколько раз из его уст прозвучало «Фонетти». Мэрт, шумно выдыхая, что-то втолковывал про Денту-пять, а Крог беспрестанно повторял: «Тони не простит».

Заросший великан кивал головой, похоже, слова о том, что «Тони не простит» оказывали на него магическое действие. Он уже было согласился с доводами Крога, но тут блуждающий взгляд бандита упал на съежившуюся у стены Дженнифер. Глаза его загорелись мрачным огнем, он принялся разглядывать девушку, забыв про Крога и все аргументы соратника.

Крог не был дураком. Он мигом сообразил, что Мэрт его не слышит. Главарь проследил за направлением взгляда собеседника и выхватил пистолет как раз в тот миг, когда Мэрт, похотливо оскалившись, двинулся в сторону Дженни.

– Назад! – резко приказал Крог. – Назад, отморозок! Я выстрелю!

Мэрт остановился с поднятой ногой. Медленно опустил ее, развернулся. Ствол Крога упирался ему прямо в грудь.

– Ты направил пушку на меня, падла? – недоуменно спросил он, глядя на черный зрачок раструба.

– Именно, – холодно ответил Крог. – И заметь, пистолет снят с предохранителя. Ты все испортил на Денте-пять, убирайся на доклад к Тони, не порти мне игры здесь!

Мэрт заворчал, как раненый медведь, однако палец Крога, поглаживавший спусковой крючок, заставлял его быть осторожным.

– Назад, Мэрт! – угрожающе процедил Крог. – Здесь командую я, это дочь начальника центра спецсвязи, и я не позволю тебе сломать весь план!

Заросший великан некоторое время колебался, то поворачивая голову в сторону съежившейся от страха девушки, то вновь глядя на черный зрачок взведенного пистолета.

* * *

– Ну и дела! – с удивлением пробормотал старший лейтенант Митревски, когда его корабль приблизился к планете настолько, что радиоизображение Лауры появилось на экранах терминалов. Пилот резко включил тормозной двигатель и бросил озабоченный взгляд на детекторы. Нет, все обошлось, он еще не вошел в сферу действия локаторов слежения Лауры, значит, поселенцы пока не знают о присутствии «Малыша» в околопланетном пространстве. Пират облегченно вздохнул. Установленная на борту его корабля аппаратура была более мощной, чем радары на Лауре, именно поэтому Рам мог безбоязненно наблюдать открывшуюся перед ним картину…

Вокруг планеты, замыкая ее в красивую сферу, вращались корабли, чуть позже анализатор выдал информацию о нескольких спутниках-автоматах, также выведенных на стационарные орбиты около Лауры.

«Интересно, зачем бы это?» – подумал Митревски, перекладывая рули и давая малый ход турбинам. Корабль начал облет по широкой дуге, на безопасном расстоянии. Пират просчитывал возможные варианты. По его прикидкам выходило, что добрая половина колонистов занята не освоением ресурсов планеты, а работой на космодроме, по обслуживанию кораблей и спутников, по обеспечению связи, а еще часть поселенцев находилась на борту судов, обеспечивая защиту планеты.

Зачем? От кого? Или – от чего? И почему этим должны заниматься сами поселенцы, если, согласно уставу МегаСоюза, охраной разрабатываемых планет занимается галактическая полиция. Надо только подать соответствующую заявку.

«Где же смысл? – спросил себя Митревски, не понимавший сути происходящего. – Быть может, я ошибся, здесь не двести поселенцев? Скачал неверные данные?» Он снова подключился к справочному информаторию, запрашивая статистику по Лауре. Нетерпеливо принялся перелистывать страницы документа. Нет, он не ошибся. Бортовой информаторий содержал именно те данные, которые Пират уже читал, все это было сказано именно о Лауре.

Старший лейтенант несколько минут помедлил, барабаня пальцами по пульту, затем передал управление автопилоту и подсел к панели связи с внутренним информаторием оперативной базы Звездного Надзора. На какой-то миг его рука замерла над кнопками – старлей решал, надо ли связываться со штабом ЗвеНа в открытую? А если на Лауре ничего нет? Если поднятая им суматоха окажется бессмысленной? Адмирал порвет на куски за то, что Рам, находясь в отпуске, занимается ерундой. Обещал же. И отдыхать, и не играть со спичками.

Уж если играть, то незаметно. Рискнуть? Пилот решительно включил блокировку опознавания, вывел изображение командного пункта ЗвеНа на один из видеотерминалов, а потом отправил свой запрос. Когда установилась связь, запрашиваемая старшим лейтенантом информация потекла в буфер обмена. А оперативный дежурный базы в это время удивленно смотрел на мигавшие панели – горел сигнал установленного контакта, но идентификации вызывающего не произошло. Ну конечно, «глаз слежения» выключен, да еще Рам активировал блокировку опознавания. После секундного замешательства дежурный офицер поднял руку к пульту боевого оповещения.

«Тревога четвертой степени! – мелькнули в голове строки из устава. – Информационная атака на базу». Пилот вздохнул, отключая блокировку идентификации, потыкал пальцами в панель. Перед оперативным дежурным загорелась строка «Старший лейтенант Митревски. Личный код – Зет-двести пять-цэ-дробь-тринадцать-пятьдесятчетыре-игрек». Офицер медленно убрал руку от боевого пульта, сверяя переданный код с таблицей. Затем отправил запрос анализатору, который услужливо выдал зеленый сигнал. Кивнул головой, словно зная, что его видит Митревски, но затем вытащил из кармана личный коммуникатор, набирая код.

«Старшему смены? Адмиралу? Лису? – пронеслось в голове Пирата. – Кому? Впрочем, какая разница?» Он быстро скинул интересующую его информацию в буфер и тут же, без паузы, запросил данные еще по четырем планетам земного типа, предоставив «звеновской» машине блеснуть эрудицией. На самом деле старлей просто не хотел, чтобы его текущее местонахождение стало известно Волкову. Теперь начальнику «двойки» придется выбирать из пяти планет – никто ведь не может дать гарантию, что Пират болтается именно у первой по списку. А вдруг у последней? Кто же знает?

«Ну-у-с. – Рам открыл новые файлы, приступая к изучению материала. – Планета Лаура… Четвертая в созвездии… Тип – земной… Период обращения… первая стадия освоения… Население – около двухсот человек». Митревски откинулся в кресле, наблюдая за размеренным движением кораблей охранения вокруг Лауры.

У центрального информатория ЗвеНа не было никаких дополнительных сведений об этой планете. «Забавно». Пилот сверился со справочником, дождался очередного доклада ЦСПС Лауры, лично проверил пароли и коды. Все было в порядке. Планетка-конфетка.

А это значит… Это значит… Либо Звездный Надзор проводит здесь секретную операцию, о деталях которой рядовым офицерам знать не полагается. Либо Межгалактический Союз ведет свою, тайную игру, о деталях которой нет информации у Надзора. Последний возможный вариант – на планете происходит нечто такое, в чем следует разобраться.

«Но разобраться надо аккуратно, – подумал старлей. – Чтобы не наломать дров. А потому садиться будем так, чтобы никто не заметил. Тихо. Да. Тихо! Но с грохотом!» Офицер даже засмеялся от пришедшей в голову мысли. Прием, который он собирался применить, использовался боевыми группами крайне редко.

Заработали сканеры окружающего пространства. Пилот нетерпеливо ждал результата. Вскоре нужный астероид был найден. «Малыш» в очередной раз изменил траекторию, приближаясь к мертвому куску камня, выстрелил из гравитационного орудия. Еще раз. Отколовшиеся глыбы старший лейтенант собрал манипуляторами и аккуратно разместил в небольшом грузовом отсеке корабля. Затем Митревски переместился к панели связи с эл-мозгом, вступая в диалог с машиной. После нескольких наводящих вопросов пилот дал команду на запуск программы.

Искусственное гравиполе «Малыша» сжалось в тугой клубок, а затем медленно, шаг за шагом, принялось формировать вокруг корабля иссеченную поверхность астероида.

* * *

– Присядьте, старший лейтенант! – дружелюбно произнес Геннадий Волков, показывая на кресло, и напряженно-собранный Стивен Морли опустился на краешек сиденья. Его веснушчатое лицо, с которого обычно не сходила улыбка, на этот раз отражало угрюмую решимость. Заместитель командующего Надзором едва заметно покосился на молодого офицера и мягко добавил: – Стив, вряд ли наш разговор получится кратким, садитесь поудобнее. Пожалуйста.

– Вы думаете, что тут есть повод для длинного обсуждения? – чужим голосом спросил Барс, все же перемещаясь в кресле.

– Я предполагаю, что да. Итак, Стивен, вы принесли мне длинную объяснительную записку, в которой очень красочно рассказывается о том, какое детство было у Рама Митревски, о его погибших от рук бандитов родителях. Вы написали и про кадетскую школу, в которой он вырос, еще до ЗвеНа. Все это, как я понимаю, для того, чтобы убедить меня, что у старшего лейтенанта Митревски есть повод ненавидеть тех выродков, с которыми Надзору приходится сталкиваться. Причем ненависть эта посильнее ваших чувств, ведь вы не понесли таких потерь, как он. Все правильно?

– Так точно, господин вице-адмирал.

– Вы предполагаете, что я не читал биографию офицера Рама Митревски и не в курсе всех этих событий?

– Думаю, читали, – резко, с вызовом ответил Барс, глядя прямо в глаза начальнику «двойки». – Быть может, читали давно. Или слишком невнимательно.

Волков усмехнулся, поднялся из-за стола, прошелся по кабинету, заложив руки в карманы.

– Совсем недавно, старлей. Последний раз в тот момент, когда вы из рубки оперативного дежурного махали ручкой своему другу. Впрочем, речь не об этом. Итак, Морли, зачем вы принесли мне эту служебную записку?

– Чтобы вам лучше были понятны мотивы, которые заставили меня написать еще одну бумагу, – стало наливаться краской лицо офицера – казалось, что ироничный тон Волкова взбесил Барса. Он быстро поднялся и достал из внутреннего кармана еще один лист, свернутый пополам. – Это копия, господин вице-адмирал. Оригинал идет командующему. Но я предполагал, что вы захотите поговорить со мной, установить причины, так вот теперь вы знаете, что стало поводом.

– Что это? – полюбопытствовал Лис, раскачиваясь с пяток на носки. Он уже догадывался, что за документ разворачивал старший лейтенант Морли, однако не смог удержаться от уточняющего вопроса.

– Мой рапорт, сэр. Просьба об отставке из Звездного Надзора.

Старший лейтенант Морли опустился обратно в кресло. Дело было сделано, период мучительных колебаний закончился, и теперь, когда он вслух произнес главные слова, Барс почувствовал облегчение.

– Та-а-ак, – протянул Волков, задумчиво бегая глазами по строкам лежавшего перед ним документа. Неожиданно он перевел стальной взгляд прямо на старшего лейтенанта. – Не жалко ломать себе карьеру? Вам, потомственному офицеру, человеку с прекрасными характеристиками… Вам, у которого отец занимает такую высокую долж…

– Я прошу вас, избавьте меня от этого! – горячо перебил его Стив, делая резкое движение рукой. – Да, я не потерял родителей во время Анархии. Отец занимает хорошую должность, но какое это имеет значение?! Давайте будем говорить лишь о моем решении, не приплетая сюда все… Кроме блестящей карьеры, есть также офицерская честь. И если вы считаете возможным полагать, что старший лейтенант Рам Митревски, боевой офицер, за плечами которого десятки операций, способен на предательство, копаетесь в чужой жизни и отстраняете его от должности, то я не стану занимать его место.

– Это окончательное решение?

– Да!

– Вы свободны, старший лейтенант. Полагаю, Адмирал примет рапорт. А у меня к вам нет вопросов.

Стивен Морли четко выполнил команду «кругом» и пошел к двери. «Вот и все, – мелькнуло в голове. – Конец карьере. Обратной дороги нет». Его отец всегда мечтал, что сын когда-нибудь перерастет его, сумеет достичь то, чего не смог достичь он сам. С детства Стивена воспитывали именно так. Чтобы он, когда-нибудь в будущем, был способен прийти на смену Адмиралу. Или стал хотя бы одним из заместителей командующего. Уже не придет. И не станет.

– Стивен! – раздался за спиной окрик Волкова.

– Да, сэр! – последовал четкий поворот лицом к вице-адмиралу.

Начальник «второго отдела» поднялся из-за стола, сделал несколько шагов вперед:

– Стивен, это ведь не игра?

– Никак нет, сэр!

– Но вы же всегда мечтали сделать карьеру в Звездном Надзоре? А сейчас готовы все бросить, поломать жизнь из-за этого случая?

– Так точно, господин вице-адмирал. В документах, которые я передал вам, изложены мои взгляды на ситуацию. Я не согласен с такими методами работы «двойки».

Волков усмехнулся.

– Не согласен с такими методами работы «двойки», – передразнил он. – Все кругом умники… Садитесь, старший лейтенант! – Волков взял со стола копию рапорта Морли и порвал лист бумаги в клочья. – Садитесь, садитесь… Вот теперь потолкуем.

* * *

Вспенилась потревоженная гладь космоса. «Малыш», разгоняясь, напряг ходовые турбины, и водовороты огня заплясали вокруг дюз мини-крейсера. На этот раз Митревски сразу выжал приличную мощность из двигателей, потому что рядом не было базы.

Пилот сидел в кресле, пристегнувшись и закусив губу. Маневр, который предстояло провести кораблю, технически был очень сложен. Следовало как можно точнее скопировать траекторию движения обычного астероида, который попал в сферу притяжения планеты и падает на ее поверхность…

А еще предполагалось избежать близкого контакта с кораблями охранения, да и самое главное – затормозить в атмосфере, причем чем позже, тем лучше. Но не удариться о грунт или скалы! На терминалах обзора, каждому из которых Пират задал особый режим работы, мелькали звездолеты охранения, небольшие спутники-автоматы, панорама далекой еще поверхности Лауры, звездное пространство за спиной. В какой-то степени Рам рисковал, отключив охранный автопилот и перестроив видеомониторы под нужные «картинки»: он сейчас не видел толком, что происходит вокруг корабля. А если метеорит?

Надо быстрее входить в плотные слои атмосферы! Пилот еще раз выжал тягу, чуть меняя курс захода на более отвесный. Корабли охраны стремительно увеличивались в размерах. Стали видны открытые порты, суда находились в готовности к стрельбе.

«Что-то здесь неладно», – успел подумать старший лейтенант, увидев готовые к бою орудия. Но мысли тут же отступили куда-то в сторону, он быстро перебегал взглядом с одного монитора на другой, стараясь не потерять перспективу.

Труднее всего было угодить в «окошко» между патрулировавшими вокруг планеты кораблями. Чужих звездолетов Рам насчитал всего несколько штук, но они замыкали Лауру в ровную сферу, а потому проскользнуть мимо «охранников» было непросто. Тем более что «Малыш» вошел в зону действия радаров обнаружения, и сейчас бортовые комплексы кораблей обсчитывали возможные траектории движения «небесного тела» и встречавших его судов.

Один из экранов, отображавший корабль заслона, вспыхнул пламенем. Сторожевик подрабатывал маневровым двигателем, чуть меняя курс, чтобы встретить пришельца… «Черт! – подумал пилот „Малыша“. – Похоже, бортовые комплексы закончили обсчет траектории. Точка пересечения найдена…» Он продолжал анализировать происходящее вокруг, не забывая ни о сближении с чужими судами, ни о необходимости четко погасить инерцию движения после входа в атмосферу.

Луч прицела, лазерного прицела, чиркнул по поверхности мнимого астероида, вызвав целую вереницу разноцветных сполохов на внешней кромке маскирующего поля. «Ничего, за взрыв на поверхности сойдет. Это они прицел брали. Надо принимать меры. Очень аккуратно даем газ». Пират только-только потянул на себя штурвал, когда пятый экран ослепил его. Митревски ругнулся на свою забывчивость – он не включил активацию светофильтров, а потому чуть не ослеп от выстрела! Пилот метнул стремительный взгляд на экран заднего обзора: клубящийся плазменный шар набухал за кормой «Малыша», расплескивая во все стороны ветвистые протуберанцы. «Успел! Кажется, первый выстрел мимо».

Старший лейтенант запустил программу дополнительной маскировки, как и было предусмотрено планом. Он не видел, но надеялся, что из брюха «Малыша» в разные стороны вылетели мелкие осколки «астероида», которые он так старательно собирал на орбите. Камни были предназначены для того, чтобы придать натуральность всему действию – как и положено, незваный «пришелец» раскололся на части, которые сгорали теперь в верхних слоях атмосферы. Следом за осколками мини-крейсер выпустил пылевое облако, в состав бурых хлопьев которого был внедрен специальный микроэлемент, создававший сильные помехи в радиоэфире. Тем самым старлей надеялся сбить прицел «охотников». Маневрировать и уворачиваться от выстрелов было некогда.

Он лихорадочно вглядывался в панораму Лауры, растущую на глазах. Слева среди легких перистых облаков показалась длинная каменная гряда. «Туда! Рули переложить!» – скомандовал пилот. Митревски оглянулся в последний раз перед торможением, оценивая обстановку. Куски астероида горели в атмосфере, разваливаясь по разным траекториям в стороны, а хвост корабля был надежно прикрыт хитрым «пылевым облаком».

«Ходу, „Малыш“, ходу!» Ослепительно вспыхнула защита, когда крейсер вошел в более плотные слои атмосферы. Теперь корабль был похож на огненный шар. Пират резким движением выключил мониторы бокового и заднего обзора – уже некогда было следить за тем, что происходит за спиной, все это только мешало. Он сконцентрировался на цифрах, струящихся перед ним на табло, на экране лобового обзора. Предстояло самое трудное – не разбиться.

– Давай, дружище! – вслух приказал себе старший лейтенант, до боли в пальцах сдавливая штурвал. Многотонный пресс перегрузок вмазал его в кресло, в глазах потемнело, руки стали непереносимо тяжелыми, а глаза закрылись сами. Митревски не рискнул перевести на себя компенсирующее гравитационное поле – по его замыслу, оно должно было до последних секунд торможения создавать имитацию поверхности астероида. А потому с перегрузками человек должен был справляться сам.

Пилот добавил мощности на тормозные двигатели. «Держаться!» Сознание уплывало, густой темный туман шлейфами клубился по экранам, появившиеся откуда-то черти визжали и кривлялись. Рам никак не мог открыть глаза до конца, а бестии выплясывали в вихрях жгучих огней дикий, немыслимый танец, замазывая сектор лобового обзора мерзкими черными кляксами. «Держись, солдат!» Он попытался встряхнуть головой, но из этого ничего не вышло. Язык прилип к гортани, воздух не попадал в легкие. Руки сами соскальзывали со штурвала. «Держаться!»

На какую-то долю секунды старлей потерял сознание. Так ему показалось. В лицо ударила плотная струя оживляющего газа – в дело вмешался эл-мозг, которому пилот запретил влиять на ход посадки. Но искусственный интеллект продолжал контролировать состояние человека и вовремя почувствовал неладное. Когда Пират вывернулся из омута небытия, до поверхности оставалось еще несколько десятков километров. Он до предела выжал мощность тормозных турбин и одновременно врубил автопилот, зная, что не сможет дальше вести корабль. Потом снова провалился в черную тьму. Эл-мозг подхватил управление, быстро просчитывая возможные варианты. Обойтись без потерь было уже невозможно, и анализатор стремился минимизировать последствия удара, сажая корабль из закритического режима. Крейсер, тяжело охнув всеми металлическими конструкциями-амортизаторами, коснулся грунта. От удара и мощной струи нашатыря старший лейтенант на миг пришел в себя, почти осмысленным взглядом обвел рубку, сквозь пелену разглядел зеленый сигнал контрольного оповещения – есть посадка! Вторая часть разработанной им программы запустилась автоматически. Рам с чувством выполненного долга погрузился во тьму.

А электронный мозг быстро, но добросовестно исследовал параметры окружающих камней, прилежно ввел уточняющие коэффициенты в уже заложенную ранее матрицу, дал команду на запуск. Искусственное гравиполе заколыхалось, принимая новую конфигурацию. Астероид «таял» на глазах, вместо него появилась еще одна скала, ничем не отличавшаяся от каменных сестер.

* * *

Заросший великан медлил, тупо переминаясь на одном месте под дулом пистолета. Вдруг Мэрт резко отклонился, его кулак свистнул в воздухе, и Крог отлетел в сторону, с грохотом роняя стул и падая на пол. Пистолет заскользил по пластиковому настилу.

– Никогда не тыкай в меня стволом, – удовлетворенно сказал Мэрт, презрительно глядя на пытавшегося подняться Крога. Затем Мэрт повернулся к Дженнифер: – Хорошая кукла…

Он, скалясь, подошел к девушке, ухватил за волосы, повалил на стол. Дженни громко закричала, изгибаясь всем телом.

– Я вызываю Надзор! – воскликнул Тагор Рол, бросившись к панелям связи.

Пистолет из-за пояса Мэрта появился мгновенно, бандит стрелял почти не целясь. Тагор Рол застонал, сжимая простреленную руку. Его лицо стало белым.

– Папа! – завизжала девушка, пытаясь вырваться из лап Мэрта.

– Какая трогательная сцена, – захохотал чернобородый бандит, еще крепче сжимая волосы Дженни. Вдруг он рывком поставил жертву на колени, толкнул вперед, наступая подошвой на пальцы. Девушка скорчилась от боли. – Ну, кукла, долго будешь ломаться? – прошипел он. – Твой отец умрет, если не сделаешь, что скажу.

– Больно! – стонала Дженни, извиваясь. Ее волосы рассыпались по полу, закрывая опущенное вниз лицо. Бандит все сильнее прижимал руку жертвы каблуком.

– Нравится? – часто дыша, спросил Мэрт. – Сейчас тебе понравится еще больше.

Одной рукой бандит подтянул девушку за волосы к себе поближе, другой принялся расстегивать пояс с кобурой.

– Идиот, – простонал Крог у него за спиной, раскачиваясь из стороны в сторону и тщетно пытаясь подняться на ноги. Он сжимал голову двумя руками. – Тупоголовый идиот! Все провалил на Денте, теперь и здесь хочешь…

Мэрт только усмехнулся, пристально наблюдая, как расширились глаза девушки.

– Помни, твой отец умрет…

За спиной Мэрта промелькнула тень. Норри Чавис, долго наблюдавший со стороны за развитием событий, не выдержал. Вихрем метавшиеся в голове мысли вылились в простое и ясное решение, когда бандит взялся за Дженни. Пусть Норри еще не был воином школы Джуда Ли, но уже сейчас он не имел права на малодушие.

Юноша распрямился, как пружина, его кулак нашел подбородок ближайшего охранника. Чавис успел изо всех сил рвануть автомат на себя, сдирая его с плеча падавшего бандита. Мэрт, мгновенно среагировавший на новую опасность, развернулся, удивительно легко для человека такой комплекции. Удар Чависа пришелся ему в грудь. Хорошо поставленный удар, которым так гордился одноклассник Дженнифер. Если бы только противник Норри был чуть пониже ростом! Мэрт нелепо взмахнул руками, теряя равновесие.

– Беги, Дженни! – отчаянно крикнул Чавис, схватил автомат и сбросил предохранитель. – Беги же! – Автоматная очередь полоснула по ворвавшимся в зал бандитам. Навстречу Норри затрещали ответные выстрелы. Поселенцы повалились на пол, за их спинами фонтанами падали вниз стеклянные панели, закрывавшие лицевую сторону зала. – Прыгай в окно! Слышишь!..

Норри не поворачивался к девушке, продолжая палить по всем, кто не рухнул на пол и держал в руках оружие. У него не было ни секунды, чтобы обернуться. – Прыгай, Дженни! Они не взорвут тебя, ты, дочь Рола, нужна им живая!

Юноша перегнулся пополам, роняя автомат. Дженни успела заметить, как за спиной Норри, прямо на стене, появились несколько огромных красных пятен. Мокрые подтеки вниз… Кровь.

– Беги! – Крик отца подхлестнул, как уд ар плетки.

Дженнифер кошкой метнулась к разбитому окну – огромной дыре во всю боковую стену. За спиной продолжали грохотать выстрелы. «Как высоко», – успела подумать она. А в следующий миг уже летела вниз, замерев от ужаса. Девушке удалось приземлиться на обе ноги, она перекатилась через голову, чудом не сломав шею. Где-то наверху, за спиной, раздался треск автоматной очереди, чей-то протяжный стон, и стрельба стихла.

– Живьем брать! – проревел Мэрт. Этот вопль подстегнул девушку, она, не думая о боли в ногах, вскочила и что есть силы бросилась к чаще. Где-то на лестнице, внутри здания, грохотали по ступенькам сапоги.

– Догнать! – бесновался Мэрт. – Порву!

Над головой со страшным грохотом пронеслась огненная комета, да так низко, что Дженни невольно повалилась на траву. Однако уже через миг, как только ужасающий вой сместился чуть вперед, она опомнилась и, вновь вскочив на ноги, изо всех сил рванулась вперед. Ей некогда было думать о падавшей звезде. Тонкие слепящие лучи хищно скользили по небу, что-то выискивая, оставляя в низких тучах и кронах деревьев кровавые следы. Комета унеслась прочь, сильный порыв ветра взлохматил ветви, бросил сухую пыль в глаза. Через минуту все стихло.

Девушка утонула в зеленом море Лауры, но она знала, что это ненадолго. «Браслет» на руке, передававший сигналы о месте ее нахождения, почти не оставлял шансов.

* * *

– Хотите кофе, старший лейтенант? – неожиданно спросил Волков, когда Стив все-таки вернулся в кресло.

– А-а, – недоуменно протянул Барс, плохо понимая, что происходит.

– Ну ладно, – махнул рукой Волков, скрывая усмешку. – Не буду вас мучить, Стивен.

Он все же помолчал некоторое время, задумчиво разглядывая рисунок на стене. Потом резко обернулся:

– Старший лейтенант! Простите меня за ту проверку, что я устроил. Я хотел посмотреть – не блефуете ли вы? Действительно ли готовы оставить Надзор и поломать карьеру?

– Посмотрели? – хмуро поинтересовался Стив.

– Да, – спокойно ответил Лис. – Теперь я могу быть в вас уверен. Точнее, мне кажется, что я могу быть уверен. Вы не тот, кого я ищу. Иначе бы… Иначе бы так легко не бросались рапортами об увольнении. С другой стороны, раз вы не тот, значит… значит, я могу попробовать доверять вам. И сообщить информацию, которую пока знают лишь несколько человек из руководства ЗвеНа.

– Что же это за чудо-информация? – сохраняя безразличное выражение лица, поинтересовался Стив. На самом деле Волков его сильно заинтриговал – уж слишком необычно было видеть сомневавшегося Лиса, рассуждавшего вслух, да еще в присутствии постороннего офицера. Хотя Барс по-прежнему не понимал, зачем начальник «двойки» вернул его обратно, порвал рапорт.

– Старший лейтенант Морли, вы грамотный, толковый офицер. Ответьте мне на вопрос: как, по-вашему, если блестяще подготовленная, разработанная до мелочей операция Звездного Надзора проваливается, что это может значить?

– Э-э-э, – недоуменно протянул Стив, пытаясь сообразить, к чему клонит вице-адмирал. – Ну-у, там, по-разному бывает. Мелочи, непредвиденные обстоятельства. Человеческий фактор.

– А если подряд проваливаются несколько операций ЗвеНа, причем все в одном и том же секторе контроля?

– Постойте, – Барс даже привстал. – То есть вы хотите сказать, что у нас… – Он остановился, не в силах закончить фразу.

– Вот видите, и ответ напрашивается: действует предатель… – закончил предложение Волков. – Сильный и опасный враг, который знает очень многое, но бережет себя, таится, выходит на связь только в самых экстренных случаях. Как тогда, с Дентой-пять.

– Я… – Барс запнулся. – Не понял. Вы полагаете, что это – Рам Митревски?!

– Да ничего я не полагаю, – резко оборвал его вице-адмирал. – Я должен точно знать! А потому могу полагать все, что угодно, как стартовые условия для проверки. Я полагал также, что это можете быть и вы, старший лейтенант Стивен Морли. Для того и позволил вам высказать все соображения, положить рапорт на стол и… Ну, в общем, как только я убедился, что вы на полном серьезе, без блефа и дураков, собираетесь покинуть Надзор, тогда исключил Барса из списка.

– А Рам Митревски, выходит, в листе подозреваемых?

– Да все сложнее, сложнее, старлей! Не надо мне про его родителей, про подвиги и боевые награды, про ненависть к выродкам, которая у него в крови с детства! Я тоже не верю, что Митревски может быть «кротом», но надо доказать это! Доказать! А пока доказательств нет, он будет крайним. Знаете, почему? Это наилучший вариант… Если предположить, что «крот» – Митревски, то мы попали в точку, а если не он, то настоящий предатель успокоится. Он будет думать, что мы копаем под старшего лейтенанта, потеряет бдительность, расслабится. Таким образом, нам следует сделать вид, что «двойка» разрабатывает Митревски, понимаете? Именно поэтому он отстранен от должности.

– Господин вице-адмирал, но ведь Митревски не будет знать об этой комбинации.

– Конечно, нет.

– Тогда, если он не «крот», вы сделаете его пешкой в игре, заставите терзаться сомнениями, метаться.

– Он сам виноват, старший лейтенант!.. Мальчишка! Кто его просил отключать «глаз слежения»? Стивен молчал. Крыть было нечем.

– Старлей, мое предложение: возвращайтесь к исполнению служебных обязанностей. Уходом из ЗвеНа вы не сделаете легче ни себе, ни другу. А вот если мы вместе сумеем доказать, что «крот» – это некто другой… В общем, я предполагаю, что мне будет нужна ваша помощь. Потому и рассказал все.

– А…

– Старший лейтенант Рам Митревски будет восстановлен в правах, как только мы докажем, что он тут ни при чем.

– Сэр, вы хотите сказать, что планируете привлечь меня к поимке того… человека, который… передает информацию противнику?

– Я сказал: «Возможно, будет нужна ваша помощь». Мы еще поговорим о деталях операции, Стивен. Чуть позже. А сейчас обдумайте наш разговор. Совместная работа – это и в моих, и в ваших интересах. Ведь Митревски может быть реабилитирован. Вопросы?

– Никак нет!

– Вы свободны, старший лейтенант!

* * *

Бодро пели птички. Рам промычал что-то нечленораздельное, но на пернатых это не произвело никакого впечатления. Они нагло продолжали выводить разудалую трель. Пилот рискнул поднять чугунную голову, наполненную птичьими голосами. Твари! Сначала черти, теперь пернатые! Нет покоя. Хороший отпуск.

Голова не поднималась, зато с третьей попытки удалось разлепить глаза. Он обвел мутным взглядом панораму на центральном обзорном мониторе. Роботы-наблюдатели, автоматически внедрившиеся в биосферу планеты сразу после посадки, выполняли программу. Один наблюдатель, замаскировавшись местной пичугой, от души чирикал вместе со стаей крылатых лесных аборигенов. У другого дырявые электронные мозги работали ничуть не лучше – он опустился на дерево, трансформируясь в зеленеющую ветвь, и, хотя не свистел сам, передавал по телеметрии разудалые песни птах.

Плохо соображая, что делает, старший лейтенант Митревски вцепился в гашетку лазерного пулемета. Это движение немного отрезвило Рама. Отрезвило настолько, что он даже смог наконец приподнять голову и потрясти ею. Помогло. Если бы стих дурацкий грохот в ушах, так вообще все было бы в норме. Медленно, очень медленно пилот приходил в себя. Грохот доносился откуда-то извне, роботы-наблюдатели транслировали его вместе с птичьими трелями. Это означало, что «хозяева» где-то неподалеку, и они уже проводят разведку местности в зоне падения «метеорита».

Старший лейтенант отвязался от противоперегрузочного кресла, долго массировал затылок и шею, вызывая прилив крови к голове. Затем устроился поудобнее, готовясь наблюдать за дальнейшими событиями. Из-за скал с рокотом появилась небольшая винтокрылая машина.

«Вертолет. С атомным приводом, типа XV-17c. Устаревшая вещь. Хотя, если хорошенько подумать, для геологической разведки – очень полезная штука. Небольшая, экономичная, маневренная».

Старший лейтенант отлично знал, что применение искусственной гравитации в промышленных масштабах еще не было налажено, проводилась лишь обкатка новых технологий. Но на «Малыше» гравиполе было установлено уже довольно давно, а потому Рам считал все прочее пережитком.

Пилот потер лоб, еще раз потянулся в кресле всем телом, разминая суставы, выпрямился, перенастраивая экраны обзора на другие, нужные режимы. Попутно старший Лейтенант запустил тесты для проверки работы системы защитных экранов, маскировавших корабль под невысокую скалу. Затем Пират запросил данные по неисправностям и отказам в момент посадки, получив нужный файл, принялся внимательно его изучать.

«Фух! – сказал он сам себе, дочитав длинный список до конца. – Повреждения, по счастью, незначительные. На девяносто процентов подлежит регенерации… А ведь какая была посадка!» Он на какое-то время отвлекся от происходящего на поверхности Лауры, в мозгу возникла картина…

… Опустевший причал у базы – его причал, с номером Ка-Вэ-Эм 684, нанесенным на металл специальной светящейся краской. Люди в скафандрах, собравшиеся в тесный круг. Поднятые вверх стволы плазменных ружей. Залп! Еще один! Третий! И снова фигуры замирают. А вот другая картина – старший лейтенант Стивен Морли медленно идет по длинным переходам оперативной базы, в руках – шлем Рама Митревски. Дань традиции.

У Пирата увлажнились глаза, и он едва не выронил слезу. Рам очнулся, возвращаясь к действительности в тот момент, когда на одном из обзорных экранов дрогнула картинка: поисковый вертолет пронесся прямо над «Малышом», не обратив ни малейшего внимания на «скалу». Пузатая машина двигалась широким зигзагом, как и положено в поисковом режиме. Винтокрылая птица наклонялась из стороны в сторону, временами Раму казалось, что он даже видит в боковых иллюминаторах внимательно разглядывающие зеленое море глаза…

Вертолет спугнул стайку лесных птиц, они сорвались с места, понеслись в сторону, подальше от траектории полета рокочущей машины. Поначалу один из роботов-наблюдателей сорвался с места, помчался вслед за пичугами – тут-то изображение на экране и заплясало. Однако в действие вступил адаптивный алгоритм – удаляться от места посадки корабля роботу не позволяла заложенная программа, поэтому наблюдатель опустился в траву, быстро трансформируясь в какую-то маленькую энергичную тварь. После команды Пирата, решившего немного изменить программу робота, «зверушка» на четырех лапах резво засеменила к месту посадки винтокрылой машины.

Рам остановил своего разведчика на небольшом удалении от дымящейся воронки. Он решил, что будет лучше, если робот даст панорамную картину происходящих событий. Пусть «хозяева» копаются в новоиспеченном «кратере», выуживая оттуда уцелевшие осколки настоящего астероида – наблюдать за этим процессом можно издали, не вдаваясь в детали…

Крог медленно приподнялся, вытирая кровь с разбитого лица. Он потрогал себя за скулу – та мгновенно ответила острой болью. Бандит осторожно пошевелил нижней челюстью, кажется переломов не было.

– Ну и дурдом, – морщась, сказал он, обращаясь к одному из подручных. Отклонил протянутую руку, вставая на ноги без чьей-либо помощи. Покачнулся, но устоял, крепко вцепившись в край забитого приборами стола.

– Что там было? – Поднятый вверх указательный палец объяснил, о чем идет речь.

– Крог, люди с охранных кораблей сообщили, что упал большой метеорит. Прошел почти над нами, рухнул дальше, в чаще.

– Надо бы найти… этот камень. Проверить. Береженого бог бережет.

– Босс, прости. Я уже отдал команду вертолетчикам, пока ты… Пока… – подручный Крога запнулся. И поспешил перейти к сути: – Обломки скоро достанут из грунта, разведка докладывает, что место падения хорошо видно…

– А-а-а, как всегда, в самый раз… – Крог в задумчивости прошелся по комнате, что-то прикидывая. – Неучтенная и не учитываемая случайность, которая все может испортить… Где этот выродок? – спросил он, обращаясь к своим людям.

– Мэрт и еще двое, с его корабля, бросились в лес, за девушкой.

– Надо было сразу его пристрелить… – угрюмо проворчал Крог.

– Босс, Фонетти хотел видеть его живым.

– Это точно. – Бандит вздохнул, поискал глазами Тагора Рола. Начальник ЦСПС, скрючившись, сидел на полу, зажимая простреленную руку.

– Сколько заложников погибло в перестрелке? – спросил главарь.

– Двое. Тот парень, что схватился за автомат, и женщина, случайно зацепило. И еще двое раненых, начальник ЦСПС и один из поселенцев.

– А у нас?

– Трое убитых из группы Мэрта, один наш.

– Хороший поворот, – морщась, проронил бандит, глядя на часы. – Вот так из-за одного идиота разваливаются отлично выстроенные и просчитанные комбинации. Тагор!

Начальник ЦСПС вздрогнул, неохотно поворачиваясь в сторону Крога.

– Тагор, что планируете делать? До следующего сеанса связи с Надзором осталось меньше часа.

– Вы обещали мне, что жизнь заложников не будет подвергаться опасности, Крог, – медленно, тщательно взвешивая слова, проговорил начальник ЦСПС. – Вы не сдержали слова.

– Мистер Рол, я допустил ошибку, признаю. Этого идиота надо было застрелить сразу же, в первую минуту. Он создал массу проблем.

– И сейчас, пока мы сидим под дулами автоматов, он рыщет по лесу в поисках моей дочери…

– Мистер Рол! Я постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы исправить ситуацию. Шон! Шон, черт возьми, где ты?

– Да, босс.

– Возьми двух толковых людей. Я сказал – толковых! Найдите девчонку раньше Мэрта. Ты понял? В нее стрелять запрещаю. Даже по ногам! Чтоб ни один волос не упал. Пользоваться только парализаторами. Вы должны опередить этого придурка, у вас все козыри в руках – и вездеход, и пеленгаторы. Мэрт будет искать ее вслепую. Вы привезете девчонку сюда живой и невредимой. Если кто-либо попробует помешать вам, убивать любого. – Крог закашлялся, хватаясь за край стола. – Убивать любого! Даже если это будет Мэрт. Все ясно?

– Так точно, босс!

– Вперед!

Когда трое людей, грохоча сапогами, исчезли внизу, Крог подошел к Тагору:

– Все будет в порядке, мистер Рол. Мои люди привезут вашу дочь обратно. У них пеленгатор, который поможет быстро найти ее в чаще. У Мэрта такого прибора нет.

Тагор Рол медленно поднял голову:

– Почему я должен вам верить, Крог? Я уже посмотрел на вашего напарника, вполне достаточно, чтобы понять, в руки каких людей мы все попали. Так не лучше ли покончить с этим сразу, без пыток и насилия? Я больше не верю вам.

– Мистер Рол, – голос бандита стал мягким и вкрадчивым, – вдумайтесь в ситуацию. Ничего страшного пока не произошло. Заложники здесь, они живы, мы с вами по-прежнему контролируем ситуацию, и только от нас зависит, чтобы не было новых жертв.

– А это? – резким кивком головы Тагор Рол указал на лежавшие у стены тела Норри Чависа и женщины средних лет.

– Досадная случайность! Мы постараемся впредь не допускать таких недоразумений. Более того, прямо сейчас всем раненым будет оказана необходимая медицинская помощь. Покажите вашу руку. – Крог наклонился вперед.

– Да идите вы! – резко отстраняясь, ответил начальник ЦСПС.

Бандит выпрямился, скулы на его лице очертились, глаза превратились в холодные кинжалы.

– Бортон! – Громкий окрик Крога заставил людей у стены вздрогнуть. Один из головорезов вмиг очутился рядом с главарем, почтительно замерев. – Бортон, – уже тише добавил Крог, ухмыляясь. – Выбери-ка заложника поаппетитнее да выпусти ему кишки, прямо сейчас. Бортон нехорошо оскалился, расстегивая ножны. Острый десантный нож блеснул в его руках, бандит направился к поселенцам, присматриваясь. Люди у стены в страхе сжались.

– Нет!!! – крикнул Тагор Рол.

– Так-то лучше, милейший, – ледяным тоном произнес Крог, отзывая подручного. – Так мне что, показать, как режут свиней, или продолжим беседу как культурные люди?

– Вы же сволочь, Крог, – задыхаясь, произнес начальник центра связи.

– Отменная, – радостно ощерился бандит. – Но я даже не стану наказывать вас за оскорбление. Просто нет времени. Давайте-ка лучше раненую руку, на перевязку. Впереди деловая беседа. Ведь до связи с Надзором времени все меньше и меньше. Думаю, вы знаете, какое решение принять.

* * *

Роман Поланский, выбиваясь из сил, бежал между деревьями. Голоса преследователей доносились до него все отчетливее и отчетливее. Пот тек по спине, второй механик «Одинокого Бродяги» понимал, что уйти не удастся. Его настигали. Но инстинкт толкал парня вперед, в лес, в чащу. Если бы не раненая нога! С каждым шагом Роману становилось все труднее двигать ею. Накануне вечером он не сразу понял, что одна из пуль зацепила бедро. Да еще быстро сгустившаяся темнота мешала осмотреть рану. И только усиливавшаяся боль подсказывала ему, что все не так просто, что нога сама не заживет, нужно искать лекарства, медика.

Роман ничего не понимал в травах, тем более в местных. Возможно, у него под ногами были растения, которые могли бы остановить кровотечение, продезинфицировать рану. Однако его познаний не хватало. Все, что он смог сделать, – кое-как перетянуть ногу курткой да выломать здоровый сук, который он использовал вместо костыля, чтобы поменьше беспокоить поврежденную ногу.

Поланский ждал рассвета, надеялся, что сумеет выбраться из сложного положения, найти помощь. Но, видимо, он поступил неосмотрительно, слишком близко подобравшись к людным местам. Сейчас по его следам двигались трое здоровенных бандитов, с оружием, и шансов на то, что ему, раненному, удастся справиться со всеми, не было. Поначалу Роман надеялся, что сможет избежать неприятной встречи, но ему не повезло – один из головорезов шагал прямо на второго механика, пришлось бежать.

Тогда он бросил палку, которую выломал ночью. Было уже не до костыля, не до ноющей при каждом движении ноги. А бежать становилось все труднее, боль превратилась в острую, режущую, и теперь он судорожно ковылял от одного дерева к другому, хватаясь за стволы, отталкиваясь от них, чтобы добраться до следующих… Но голоса звучали все ближе.

А потом у Романа не осталось сил, он упал на землю, лицом вниз, задыхаясь и закрывая глаза. В нем еще теплилась слабая надежда, что гнавшиеся за ним бандиты пробегут мимо, не заметят.

Радостный вопль одного из преследователей дал ему понять, что чуда не случилось. Кто-то, тяжело и хрипло дыша, подбежал к механику, рывком переворачивая беглеца лицом вверх.

– Что это? – прорычал голос. Роман не стал открывать глаз, он так устал, что ему было безразлично. Да и костер боли в ноге торопил покончить со всем как можно быстрее. – Что это? Это не девчонка! Мэрт!

Еще один бандит приблизился к Роману, сопя и чертыхаясь. Секунду было тихо, а потом раздался поток отборной брани.

– Придурки! Бараны! Ослы! – бесновался Мэрт, брызжа слюной. – Кого мы ловили?!

Его подручные стояли молча, тупо раскрыв рты и глядя на лежавшего перед ними человека.

– Мы пошли не по тому следу! Она ускользнула! Из-за него! – Мэрт в бешенстве принялся избивать ногами тяжело дышавшего механика. – Где девчонка? Где девчонка? Отвечай!

Роман кричал. Он не имел никакого понятия о том, что нужно говорить. Механик пытался закрываться руками, но теперь его били уже трое. Подручные Мэрта быстро смекнули, что лучше направить гнев своего босса на жертву, чем ждать, пока ярость Мэрта выплеснется на них самих.

Поланского пинали ногами и колотили прикладами. В какой-то момент он пожалел о том, что Крог не убил его сразу, еще на борту «Одинокого Бродяги». А потом, после одного из сильных ударов в область сердца, он просто перестал о чем-нибудь думать. Второго механика обволокла спасительная чернота небытия…

– Роман Поланский, «Одинокий Бродяга», – прочитал один из головорезов, присаживаясь на корточки рядом с бездыханным телом. – Босс, так он с корабля…

– Перекурить бы… – хрипло дыша и опускаясь на землю, сказал другой из бандитов. – Притомился чуток.

– Перекурить?! – взвился Мэрт. – Мне нужна девчонка. Вперед!

– Но… Мэрт… Мы уже три часа таскаемся по лесу…

– Молчать, кишки на деревья намотаю! Если не найдем девку, всех порешу! Вперед!

Нехотя, с трудом поднимаясь и бормоча ругательства, люди Мэрта снова двинулись в чащу. Через несколько минут они исчезли среди густых деревьев. Неподвижное тело второго механика с грузового рейдера осталось лежать в высокой траве.

Планета нравилась старшему лейтенанту Раму Митревски все меньше и меньше. Если в первые минуты после посадки он думал только о том, как привести себя в нормальное состояние, то теперь, чуть-чуть оправившись и снова обретя способность анализировать события, он все сильнее погружался в мрачные предчувствия. Еще на подходе к Лауре, когда он лишь оценил мощь дрейфующих на орбите кораблей, как-то неприятно засосало под ложечкой. Сейчас, когда бортовой анализатор доложил, что вращавшиеся вокруг планеты суда генерируют мощные помехи, Пират никак не мог связать имевшиеся в его распоряжении факты с бодрыми докладами центра спецсвязи Лауры о полном благополучии на планете…

Если корабли сопровождения еще как-то укладывались в одну из продуманных им схем – ту самую, когда Межгалактический Союз имел какие-то особые интересы на Лауре, но не считал нужным ставить в известность Надзор, то генераторы помех – это уже было слишком. Корабли создавали концентрированное поле случайных радиосигналов, что приводило к резкому снижению дальности связи на поверхности планеты. Зачем поселенцам лишать самих себя возможности общаться? Нет, это скорее походило на попытку не дать колонистам шанса вести радиоэфиры с Лауры. А если так… Если так…

Старший лейтенант запустил систему радиоперехвата сообщений, задал на входные фильтры алгоритм очистки передачи, подождал немного, пока бортовой комплекс сумел подстроиться под новые условия, адаптироваться к ним. Вот уже селектор выделил из хаоса помех смысловую передачу, чужой голос ворвался в рубку:

– Итрабн атор хантэйн тур…

Это не походило ни на один из принятых в МегаСоюзе общих языков. Старший лейтенант не был лингвистом высокого класса, потому многие «общегалакты» понимал с трудом, но отличить их от того, что услышал, мог легко! А тут не угадывалось ни одного знакомого слова! Передача велась шифром. Это окончательно убедило Рама Митревски в том, что на планете творится что-то неладное. Колонисты не стали бы шифровать обычные передачи – не имеет смысла кодировать и декодировать самый примитивный обмен дежурной, будничной информацией между городком и космодромом, или диспетчерской и поселком геологов. Нет! Тут было другое. Шифрованная передача ясно давала понять Митревски, что отпуск на время отменяется.

Пират запустил бортовой анализатор, поставив компьютеру задачу: 'как можно быстрее подыскать ключ от шифра. Расчеты эл-мозга показали, что на взлом кода уйдет от сорока минут до трех часов времени. А старший лейтенант слишком хорошо помнил, еще по Денте-пять, что даже десятиминутное опоздание иногда становится роковым. Он повернулся вместе с креслом к пульту грависвязи, рука щелкнула ключом, но замерла у панели…

Крутившиеся на орбитах корабли не только генерировали помехи. Их чуткие антенны сканировали весь диапазон излучений, ожидая сигналов с поверхности. Рам Митревски видел сигнал детектора и прекрасно сознавал, что будет, если он попробует выйти в эфир на общей частоте!

Рам в досаде ударил кулаками по подлокотникам кресла. Как жаль, что деактивирован «глаз слежения»! Если бы антенна прямого контакта сопровождала крейсер, сейчас у пилота была бы возможность связаться с оперативной базой по игольчатому лучу. Корабли не смогли бы зафиксировать работу передатчика! Но Рам сам деактивировал систему наблюдения за «Малышом», и теперь, после гиперперехода, база не имела понятия, где находится крейсер Пирата. А значит, «игольчатая» связь невозможна. Остается единственный шанс – обычная передача. Которую тут же зафиксируют корабли охранения.

Перед глазами вновь возникла картина, не дававшая ему покоя в последние дни: узкий темный грот, над которым дымится едва заметное облачко газа. Струйки растекаются во все стороны, они кажутся совсем нестрашными, безобидными. Но из черной утробы выныривают фигуры людей в костюмах высшей защиты. По нарукавным индикаторам бегают сигналы тревоги – скафандры переливаются красным. В руках людей – носилки. Десантники быстро движутся со своей ношей в сторону от скалы, навстречу людям в белых халатах. Беспорядочная беготня, звенят какие-то инструменты, пищат анализаторы. Медленно разгибается человек, только что суетившийся у носилок. Он разводит руками, давая понять, что сделать что-либо уже невозможно. Рам не хочет заглядывать вниз, туда, под белое покрывало. Однако не может не посмотреть. Деревянными, негнущимися пальцами отгибает край…

«Нет! – прошептали губы. – Только не это. Не надо… снова». Пилот поднялся на ноги, прошел в техотсек, в задумчивости разглядывая пустые стойки. Никакого оружия на борту не было. Старший лейтенант перед отпуском сдал все на склад, по описи. Смеху ради он тащил с собой лишь портативный гравибой, не числившийся на балансе у Звездного Надзора. Гравибой он взял скорее для того, чтобы отпугивать зверюшек, при случае если забредет в дикий лес, а не для того, чтобы проводить боевые операции. Да и заряда батареи надолго не хватит…

Но Пират все же принял решение провести наземную разведку. Сверившись с картой и убедившись, что до поста ЦСПС около пятнадцати километров по лесу, он быстро собрал необходимое оборудование: мини-аптечку, гравибой, портативный передатчик ближней связи для контакта с «Малышом», небольшой запас продуктов.

Затем, подумав немного, старший лейтенант Митревски оставил приказ эл-мозгу: если через двадцать четыре часа офицер не вернется, выйти на контакт со Звездным Надзором, передать всю собранную о Лауре информацию, а затем включить SOS и автопеленг.

Задав программу, Рам Митревски вздохнул чуть свободнее. Он еще раз проверил снаряжение, выбрался из корабля по открывшемуся для него в гравиполе проходу. Потом дал команду замкнуть контур. «Малыш» опять исчез. Осталась лишь обычная скала, бугристая, чуть теплая на ощупь. Теперь вся надежда была только на передатчик. Без него обратно не вернешься.

– Не в первый раз, – вслух пробормотал Рам, поворачиваясь спиной к кораблю, а потом подумал: «Пора уже размяться, хватит, засиделся. Легкая прогулка по лесу, часа на три-четыре, а там разберемся на месте, что за армада кораблей на орбите и почему центр спецсвязи так безоблачно рапортует о благополучии».

* * *

Дженнифер легко скользила между деревьями, стараясь выдерживать высокий темп, который взяла с самого начала. Мысли снова и снова возвращались назад, туда, в операторский зал ЦСПС, где остались едкий запах пороховой гари, бьющие по ушам звуки выстрелов, медленно оседающий на пол Норри Чавис. Детство закончилось, оно ушло навсегда, и Дженнифер за одну прошедшую ночь повзрослела на целую вечность. Где-то далеко позади, в кривых зеркалах минувшего, она еще видела смеющуюся Милену Райдер, выбалтывавшую страшные тайны об Альберте Саркисяне, там же неловко переминался с ноги на ногу Норри Чавис, мечтавший стать великим мастером в школе Джуда Ли, и там навсегда остался Мартин Кукоч, тщедушный, молчаливый паренек, который тихо вздыхал то по Милене, то по Дженни.

Но девушка прекрасно сознавала, что всего этого мира, еще отражавшегося в зеркалах прошлого, уже нет. Она навсегда запомнила неподвижные голубые глаза Милены, устремленные к небу Лауры, страшную вспышку взрыва, в которой исчез Мартин Кукоч, перекошенные губы Норри Чависа, с которых срывалось «Дженни, беги!», и яростный треск автомата в руках ее одноклассника, автомата, который дергался, как живой, и сеял смерть прямо у нее на глазах.

А теперь девушка была одна, совсем одна, в лесной чаще. Когда-то давно, когда их семья еще только переехала на Лауру и Дженнифер была непоседливым ребенком, она обожала пугать родителей – забиралась в темную чащу как можно дальше, пряталась среди деревьев векового леса. Лес всегда понимал ее, выслушивал длинные истории о детских обидах, прощал все выходки, даже самые глупые и злые. Он никогда не предавал. Сейчас у Дженнифер больше никого не было – только он, старый друг, один-единственный, кто мог помочь.

Однако девушка знала, что даже лес не спрячет ее от тех, кто шел по следу. Браслет на руке, непрерывно передававший сигнал «Я здесь! Я здесь!», не оставлял почти никаких шансов.

Почти никаких. Если только суметь пробраться на грузовой корабль, запустить передатчик и вызвать помощь? Или найти в чаще базу геологов, укрыться на время в одной из глубоких штолен… Там не получится передать SOS, но зато есть надежда, что толстый слой почвы погасит идущий от браслета сигнал. А значит, ее не смогут запеленговать, да и передать команду на самоликвидацию браслета.

Да, штольни геологов давали больше шансов на спасение собственной жизни. Но грузовой корабль, оставшийся на космодроме, вселял другую надежду: а вдруг на его борту будет легче вызвать помощь… Дженни никак не могла решить, в какую сторону следует бежать. А потому сейчас она старалась углубиться в лес, выдерживая направление так, чтобы оказаться посередине между космодромом и базой геологов…

Девушку удивляло, почему до сих пор никто не настиг ее. Прошло уже несколько часов после побега, маяк на руке работал непрерывно, передавая сигнал бандитам. Несколько раз Дженни слышала позади рев вертолетов, но почему-то машины рыскали в стороне, ей казалось – в поисках чего-то другого. Неужели успел сбежать еще один поселенец? Или даже несколько? Кто-то, кто показался преследователям более важной целью. Тогда у нее есть время, чтобы оторваться. Все же лучше на время укрыться в подземных штольнях, переждать первые часы. А потом… Потом будет видно. Но она постарается незаметно пробраться на космодром, проникнуть внутрь грузового рейдера. Надо обязательно передать информацию в Звездный Надзор, в полицию сектора. Пусть даже погибнут все. Межгалактический Союз должен узнать правду о Лауре, иначе все повторится.

Сейчас Дженнифер с благодарностью вспоминала уроки отца, который терпеливо учил работать с гравипередатчиком, стоически выносил ее капризы и прихоти. Тагор Рол сумел вбить в голову дочери самое важное – сейчас она смогла бы связаться с Надзором, если бы только рабочий аппарат попал ей в руки!

Мощный рокот заставил девушку метнуться к дереву. Ей показалось, что поисковый вертолет пролетел всего в какой-то сотне метров от нее. Дженнифер вмиг прижалась к стволу, стремясь стать невидимой в тени гигантских деревьев. Пальцы крепко вцепились в предательский браслет, который на всю Лауру вопил: «Здесь я! Вот я! Возьмите меня!»

Дженнифер ненавидела этот маленький обруч на руке. Сейчас, когда вертолет прошел совсем близко от нее, она впервые подумала, что лучше не попадать бандитам в руки. Можно попытаться разомкнуть обруч… Крог говорил, что тогда произойдет взрыв, как с Мартином Кукочем. Она погибнет. Но погибнут и те, кто рискнет к ней приблизиться. Все равно это лучше, чем попасть в руки Мэрта живой.

* * *

Норт Свенссон сидел за столом и внимательно изучал многостраничный документ, который только что вручил ему Геннадий Волков. Адмирал и его заместитель снова были в конференц-зале «второго отдела», в защищенном от прослушивания помещении. Пока командующий Надзором читал бумаги, Волков неспешно прогуливался по залу, напевая себе под нос какой-то заунывный мотивчик.

– Гена, у тебя зубы не болят? – на миг оторвавшись от доклада, поинтересовался Адмирал.

– Нет, – останавливаясь, удивленно ответил заместитель. – А что?

– Да песня какая-то грустная, будто хоббита в мясорубку затянуло…

– Читай-читай, остряк! – парировал Волков, даже не улыбнувшись. – Вот изучишь до конца, тогда вместе повеселимся.

На листах бумаги, лежавших перед Свенссоном, стоял гриф «Совершенно секретно. Единственный экз.». Командующий снова углубился в чтение. Лис, побродив еще немного взад-вперед по залу, устроился в кресле напротив Адмирала, ожидая, пока тот изучит документ до конца.

Чем дальше читал Адмирал, тем серьезнее становилось его лицо. Несколько раз он бросал быстрые взгляды на своего заместителя, затем снова погружался в бумаги. Наконец он шумно выдохнул, аккуратно собрал листы обратно в папку, подвинул ее в сторону Лиса. Наступила долгая пауза.

– Уверен? – спросил Норт Свенссон, не глядя в глаза Волкову.

– В первом – уверен, во втором – нет.

Докладная записка содержала подробный анализ нескольких последних операций Звездного Надзора, которые закончились далеко не так успешно, как хотелось бы. Конечно, всегда, в любом случае, оставалось маленькое «но», не позволявшее сказать, что операция прошла на сто процентов по плану, однако в рассматриваемых начальником «двойки» случаях было хуже – либо часть заложников погибала, либо кто-то успевал скрыться от ударной группы Надзора. ЗвеН чуть запаздывал с выходом в нужную точку.

На столе перед Адмиралом и его заместителем лежал документ, свидетельствовавший о том, что в ЗвеНе есть предатель, снабжавший невидимого пока врага секретной оперативной информацией. По логике Волкова, несколько бандитских вылазок, которые пресек Надзор, координировались из одного управляющего центра, ими руководил неизвестный пока Надзору противник, хитрый и опасный. И у этого врага были свои люди в Надзоре, которые вовремя информировали «босса» о надвигающейся опасности. Именно поэтому противник успевал заметать следы, выводить силы из-под удара.

Первая часть документа, подготовленного Волковым, приводила такие доводы, что спорить было просто бесполезно. Во второй части был подробный анализ различных служб и подразделений ЗвеНа, их возможностей, как технических, так и информационных. Волков откидывал те группы и структуры, которые не могли бы располагать нужными данными. Из аргументов Лиса следовало, что утечка информации происходит непосредственно с оперативной базы, на которой сейчас вели беседу Адмирал и его заместитель.

Норт Свенссон не был в восторге от открывавшихся перспектив. Все офицеры базы и оперативных групп автоматически попадали под подозрение. И Адмирал, не принимая логику Волкова сердцем, вынужден был согласиться, что старший лейтенант Рам Митревски являлся одной из ключевых фигур для проверки. Митревски участвовал в операции «Дента-пять», затем была спонтанная попытка уйти из Надзора, а сейчас старлей находился неизвестно где, на боевом корабле, да еще с выключенным «глазом слежения». Если только эти материалы попадут в руки членов правительственной комиссии, руководству ЗвеНа будет очень трудно объяснить мотивы своего поведения.

Да, теперь Адмирал хорошо понимал, почему Лис проявлял такое сильное недовольство, когда Командующий пошел на поводу у одного из своих офицеров. Но был ли виновен Рам Митревски? На этот вопрос начальник «двойки» не мог дать однозначного ответа.

Старший лейтенант зарекомендовал себя отличным офицером, у него была такая биография, которая почти исключала возможность работы на неведомого, притаившегося врага. И все же Лис, имевший почти сорокалетний опыт работы в спецслужбах, был прав, он знал, что к любому человеку можно подобрать «ключик». Просто к некоторым надо подбирать очень долго, а потому игра не стоит свеч. Не потому ли чудил Митревски, что к нему нашли подходящую «отмычку»? Не из-за этого ли бросил рапорт на стол? И кто знает, что происходит с молодым офицером сейчас, когда контроля за ним нет…

И хотя со счетов нельзя было списывать никого – ни офицеров базы и боевых отрядов, ни сотрудников поддержки и информационного обеспечения, часть доклада Геннадия Волкова была посвящена именно Раму Митревски. Там содержались те же вопросы, которые задавал себе Свенссон. И еще – совершенно непонятным штрихом – лег запрос старшего лейтенанта по пяти планетам земного типа, из которых Рама явно интересовала только одна. Но какая? И почему? Для проверки требовалось слишком много времени, потому сейчас ответов не было. Однако Волков предлагал ряд мероприятий, чтобы ускорить поиск «крота», для чего ему требовалось согласие командира.

Норт Свенссон был вынужден признать правоту своего заместителя, а потому на первом листе доклада, чуть ниже грифа «Совершенно секретно» наложил резолюцию: «Начать проверку личного состава. Ввод дезинформации разрешаю. Старшего лейтенанта Митревски отстранить от активных боевых операций до завершения служебного расследования. Свенссон». Он поставил свою подпись, бросил ручку на стол и передал бумагу Лису.

Геннадий Волков скользнул глазами по резолюции, его лицо не выражало ровным счетом ничего, когда он кивнул. Начальник «двойки» быстро поднялся, сунул лист в папку и проводил глазами покидавшего конференц-зал Адмирала. Лишь затем вышел сам.

* * *

Рам Митревски не замечал сказочного леса, раскинувшегося вокруг него. Шелест деревьев, тихие переговоры лесных жителей – все это проплывало мимо его сознания. Старший лейтенант очень спешил. Он стремился как можно скорее выйти к центру спецсвязи и увидеть своими глазами, что там происходит. Кроме того, Пират не хотел терять спортивную форму, а потому, еще в начале пути, дал себе команду: двигаться по пересеченной местности как можно быстрее. И сейчас Рам добросовестно выполнял эту задачу, размышляя о странностях, происходящих на Лауре, и лишь между делом, механически, прислушиваясь к пульсу и дыханию. Держать ритм! Пока все шло по плану, он был в дороге уже около полутора часов, при таком ходе до ЦСПС – еще столько же времени.

Митревски по-прежнему не любил открытое небо над головой. Оно слишком напоминало ему детство, а лес на Лауре был так похож на тот, другой, оставшийся за тонкой, едва видимой гранью… Там, где он гулял среди деревьев, держа маму за руку. Там было слишком хорошо, но Рам знал, что спокойная полудрема обманчива. Как тогда… Он осекся, привычно запретив себе думать об этом.

Впереди показалась дорога, разрезавшая лес надвое. Широкая, с низким жестким кустарником вдоль обочин. Митревски осторожно подобрался к самой кромке леса, раздвинул ветви кустарника, размышляя, часто ли здесь проходят или проезжают люди? Ему следовало как можно незаметнее преодолеть участок открытого пространства. До поры до времени он рассчитывал быть невидимым для всех…

Справа трасса просматривалась на несколько сотен метров, но слева, чуть поодаль, был поворот. Из-за него в любую секунду могли появиться обитатели Лауры или любые ненужные свидетели. Старший лейтенант несколько минут размышлял, прикидывая, где лучше всего незаметно, ползком, подобраться к трассе. Он уже принял решение, выбрал лучшее место, как вдруг на противоположной стороне дороги, почти напротив той опушки, где скрывался он сам, внезапно раздвинулись кусты. На пыльную широкую трассу рыбкой выбросилась молодая девушка, в легкой футболке и шортах. Пират на какой-то миг замер ледяной статуей – настолько странно и неестественно выглядела эта картина посреди векового леса.

Но картинка мгновенно ожила. Девушка даже не успела отряхнуться, вскочила на ноги, – Рам автоматически, по привычке, обратил внимание на ее рыжие от пыли колени. Из-за поворота послышался вой двигателя, шум быстро нарастал. Незнакомка, явно стремившаяся пересечь трассу, моментально изменила решение, нырнула в кусты и понеслась среди них обратно, в сторону высоких деревьев, за которыми можно было бы укрыться. Не успела. Резко и противно взвизгнули тормоза, на вылетевшем из-за поворота вездеходе развернулась башенка. Рам заметил качнувшийся вверх-вниз ствол – стрелок брал прицел. Вслед беглянке раздалось несколько глухих звуков, как будто били толстой палкой по полупустой железной бочке. Раздался крик, полный ненависти и отчаяния.

«Парализатор!» – горячая волна крови ударила в голову, ослепляя. Старший лейтенант в бешенстве сжал кулаки, уже зная, что сейчас будет драка. Открылась дверца вездехода, на землю быстро спрыгнули трое людей, метнулись в кусты, по следам девушки, довольно скоро отыскали ее. Жертву выволокли обратно на дорогу, несмотря на яростное сопротивление. По всей видимости, один из выстрелов зацепил беглянку: правая половина ее тела была неестественно неподвижна, рука и нога болтались, как резиновые. И в то же время девушка продолжала отчаянно отбиваться другой ногой, стремясь высвободить левую руку из захвата тащившего ее человека. «Охотники» с трудом удерживали жертву в руках.

– Сними парализатор и отключи ей вторую ногу! – громко крикнул один из нападавших, выламывая девушке руки, так чтобы она не могла сопротивляться. – Давай, быстро!

Бандит кивнул, стремительно вскочил на подножку, исчезая внутри вездехода. Через некоторое время он спрыгнул обратно на землю, ухмыляясь и сжимая парализатор в руках. Он подбежал к двум сообщникам, продолжавшим борьбу со все еще вырывавшейся беглянкой, передернул затвор. И в этот миг девушка зубами вцепилась в руку бандита, который удерживал ее.

– Ай! Сука! – крикнул тот, отдернув ладонь. Про себя Рам уже успел окрестить его главарем. Бандит выпустил жертву, на его щеке тут же появились кровавые следы длинных ногтей. Главарь спохватился, развернул девчонку лицом к себе, спиной бросая на железный бок вездехода. Несколько раз сильно ударил по лицу. Голова беглянки мотнулась из стороны в сторону, она стала медленно сползать вниз, на землю. Черноволосый нагнулся, озабоченно проверяя пульс. Пленница снова попыталась укусить бандита.

– Дай приложу! – другой «охотник» щелкнул затвором парализатора.

– Стой! – вдруг приказал главарь, рукой отводя ствол в сторону. – Погоди-ка. Она мне надоела. Сейчас успокою. Давайте ее за руки, лицом к вездеходу, на радиатор! Держите крепче!

– Ты рехнулся, Шон! – воскликнул тот, у кого в руках был парализатор. – Крог нас всех порешит. Он обещал Тагору Ролу дочь живой и невредимой!

– Плевать на Крога, эта тварь сейчас получит свое! – Бандит резко бросил девушку на капот, окидывая взглядом всю ее фигуру. – Держите! Это приказ! Сейчас порезвимся, детка! Любишь покричать? Любишь?!

– Сволочь! – корчась от боли, взвизгнула девушка, но ударить не смогла. Ее крепко держали за руки и за ноги. – Тварь! Урод!

«Достаточно! – сказал себе Рам Митревски, скользя между низких кустов. – Пожалуй, можно было вмешаться и раньше… Да. Но тогда пришлось бы искать причины, чтобы не оставлять их в живых… А так… моя совесть чиста».

Человек с парализатором среагировал почти мгновенно. Не раздумывая. Очевидно, сказалась хорошая школа подготовки. Ствол описал стремительный полукруг: «Тумм! Тумм!» За секунду до сдвоенного выстрела старший лейтенант Митревски завалился на бок, перекатываясь чуть в сторону, чтобы уйти с траектории огня. «Ха, – усмехнулся он про себя. Все было сделано совершенно незаметно для стрелявшего, однако оба заряда парализатора с воем пролетели мимо, хотя и очень близко от тела Пирата. – Вы бы, кретины, потренировались с Барсом, вот тогда бы знали, что такое стрелять быстро».

Рам осторожно раздвинул ветви, вглядываясь в то, что творилось на дороге. Человек с парализатором напряженно ждал, палец по-прежнему лежал на спусковом крючке. Мозаика в голове старшего лейтенанта еще не сложилась до конца, но расклад карт в текущем кону был ему предельно ясен: девушка убегала, бандиты догоняли ее. При этом охотники не стеснялись в приемах, словно бы времена Великой Анархии вернулись на эту планету и жертва была законной добычей хищника. А потому старший лейтенант Звездного Надзора уже вынес приговор, который теперь надлежало привести в исполнение. А затем следовало выяснить, что же случилось на Лауре? Девушка явно знала детали, иначе не убегала бы от преследователей!

Старший лейтенант громко застонал. «Один удар! – шепнул ему старый учитель. – Только один удар. Смертельный. Всегда помни…» Завалившись на спину и встряхивая ветви, чтобы обозначить свое место, Пират застонал еще раз, стараясь вложить в голос как можно больше отчаяния и страха.

Кто-то быстро шел через кусты, прямо в его сторону, продираясь сквозь ветви, ломая их на ходу. Рам промычал что-то нечленораздельное, закатывая глаза, скорчил гримасу боли. Его грубым рывком поставили на ноги, толкнули в спину. Митревски тут же завалился вперед, даже не пытаясь удержать равновесия. От падения его спасла чужая грубая рука, вцепившаяся в куртку на спине…

Пират старательно имитировал паралич правой руки и туловища, всем видом давая понять, что он совершенно безопасен для вооруженных людей. Медленно, очень медленно и неуклюже Митревски приближался к машине-вездеходу и группке из двух бандитов, один из которых по-прежнему крепко сжимал заломленные за спину кисти рук девушки, а другой контролировал движение «звеновца» стволом автомата. «Лазерного автомата», – сказал себе Рам, на миг приоткрывая глаза, чтобы оценить обстановку.

Беглянке было несладко. Теперь, когда ее удерживал лишь один бандит, он, не особо церемонясь, заломил девушке руки так, чтоб не дернулась, – ее кисти были задраны очень высоко. Главарь не мог уделить ей внимания, сопровождая дулом автомата каждый шаг «звеновца». Девушка стояла на цыпочках, закусив губу от боли, но молчала, с жалостью наблюдая за тем, как неуверенно ковыляет Пират. В глазах незнакомца она читала животный страх…

«Ах ты господи, – подумал Митревски, старательно отводя взгляд в сторону. – Самой вон больно, а еще меня жалеет. Потерпи, малышка!»

Старлей медленно доковылял до главного из «охотников», неуклюже вытянулся перед ним, кривясь на один бок и всем видом показывая, что стоять может лишь с огромным трудом. Тут лучше было сыграть на полную катушку, чем допустить малейшую фальшь, потому что ствол парализатора упирался ему в спину как раз в область груди. И даже легкое нажатие на спусковой крючок заставило бы остановиться сердце Рама. Навсегда, в этом старший лейтенант не сомневался. Он был не нужен бандитам, и его жизнь в эту минуту не стоила почти ничего. Почти.

* * *

– Черт бы побрал электронную рулетку!!! – в сердцах прошипел Дрю Морович себе под нос, может быть, в сотый, может быть, в тысячный раз. Он опасливо огляделся по сторонам. На этой базе и стены имеют уши. Волков везде понаставил своих людей, натыкал подслушивающих устройств… Надо соблюдать осторожность. Дрю присел на койку, прикидывая, все ли он взял с собой. Предстояла опасная вылазка к центральным информационным магистралям базы. Рискованное путешествие, которое могло стоить Моровичу жизни. И это – из-за долбаной рулетки! С нее все началось. Ах, если б тогда… Мысли привычно устремились в прошлое, в который уж раз Дрю Морович возвращался в тот, роковой, день, изменивший его жизнь…

* * *

Конечно, если бы он не выпил так много. А почему выпил? Да просто рядом с ним неожиданно оказалась девчонка, о которой он всю жизнь мечтал! Как они тогда познакомились? Сколько Дрю ни пытался вспомнить, картина никак не вырисовывалась в его голове. Казалось, в тот вечер она сама впорхнула в его объятия. И Морович не удивился, посчитав это естественным. Ведь должна же мечта когда-то стать реальностью… Так разве он виноват? Сколько раз, сидя за пультом информационной группы обеспечения базы, он грезил о такой женщине – длинноногой, грудастой, с яркими влажными губами. Женщине, которая позволяла бы ему делать с собой все. Все! Все, что он захочет. Куколка шептала ему, что теперь так и будет. А он и не сомневался.

После второго коктейля, который разбитная девица, смеясь, подала ему, Дрю вдруг почувствовал, что на самом деле его давно уже не ценит руководство. Не то, что эта девчонка! Как ее имя? Она так мило ухаживала за Дрю, сама выбирала для него коктейли на стойке бара, а он ощупывал ее бедра жадным взглядом, как только подруга отворачивалась и отходила. Какие стройные бедра, какая волнующая походка! Да! Он пил и терял голову от страсти. Естественно, начальство давно уже не могло оценить таланты Дрю! А вот девчонка сразу смекнула, кто перед ней. Он способен на большее. Черт, как приятно. И упругое бедро в тонком ажурном чулке так доверчиво прижимается к нему. Морович чувствовал нарастающее возбуждение, он хотел девчонку прямо сейчас, здесь, в баре! Но она все время ускользала из объятий, дразня упругой попкой под короткой, в обтяжку, юбкой. Да! Разумеется. Он должен выкинуть что-то такое, необычное, прямо сейчас, чтобы подруга навсегда осталась рядом с ним.

И тогда он решился. Много раз Дрю бывал в этом баре-притоне, расположенном в дальнем углу космопорта. Не однажды Дрю заворожено наблюдал, как бегают цифры по голографическому табло электронной рулетки. Но только сегодня Дрю понял, на какую цифру надо ставить. Здесь точно такая же система, как и везде. Дураки не способны понять это, зато умные должны уходить отсюда с карманами, набитыми галактическими кредитками. Надо только выпить еще стаканчик для храбрости, а потом все будет как надо. Впереди – и горы денег, и жаркая ночь, уже сегодня он оставит ее без юбки, это точно. Дрю всегда получит свое… Сейчас… Надо только выпить и поставить на счастливую звезду.

– А ну, куколка! – пробормотал он, ловя ее податливые плечи. «Дьявол! – пронеслось в голове. Кровь ударила в виски. – На ней ведь нет лифчика!» Дрю совсем потерял рассудок. – Ну-ка, красотка, принеси самому проницательному парню в этой дыре еще один стаканчик адской смеси…

Девчонка весело рассмеялась, блеснув белыми ровными зубами, кивнула Дрю и направилась к стойке, аппетитно покачивая тугими бедрами. Морович не отрываясь смотрел ей вслед. Определенно сегодня ему везет. Ночью будет сладко-сладко…

Его подружка вернулась обратно. Морович уже плохо соображал, что происходит вокруг. Весь игровой зал раскачивался перед ним, как огромная лодка. Но Дрю, скосив глаза вниз, заметил, что край черной короткой юбки немного задрался, почти целиком обнажая… Ах, нет! К черту игры, он возьмет ее прямо сейчас, на столе. Однако девчонка опять, смеясь и выгибаясь всем телом, ускользнула из его нетерпеливых объятий. Ах так?! Ну сейчас она будет поражена. Дрю станет обладателем огромного богатства. Смазливая куколка сама будет бегать за ним, потому что на такие деньги можно купить де… деся… ток, нет! Вот черт, опять голова… Нет, он купит сотню таких милашек. Сейчас он докажет…

– Ставлю на «Проксиму-пятнадцать!» – заорал Дрю автомату, принимавшему ставки. Железный болван зажег зеленый огонь, подтверждая, что ставка принята. Дрю вывалил на стол половину своей месячной зарплаты.

– Идиот ты, парень! Какой же ты идиот! – вскричал другой посетитель, роняя бокал на пол. Недоумок тыкал в Дрю корявым пальцем, хохоча и потешаясь над «звеновцем». – «Проксима-пятнадцать» была два хода назад! Ты проиграешь! Спорим?

Дрю пришел в бешенство. Какой-то грязный выродок осмелился указывать ему. Да еще сейчас, когда желанная девчонка просто повисла на плече у Моровича. Кровь ударила в голову.

– Спорим! – Он вывалил на стол все, что было в карманах.

– Ах, ты так?! – пьяно заорал оппонент, трясущимися пальцами шаря по карманам, вытаскивая свои кредитки. Его куча оказалась примерно такой же, как у Дрю. – Эй ты, лоханка ржавая, крути свое колесо! Ставлю на «Гончих Псов»!

Морович презрительно улыбнулся. Противник не рискнул ставить на звезду, он предпочел более легкий путь, угадать созвездие. Это, конечно, повышало шансы. Но выигрыш был бы меньше, гораздо меньше. А Дрю нужны были горы кредиток!

Автомат подтвердил, что ставки зафиксированы, коротко звякнул, зажег синий огонь, означавший, что прием заявок окончен. Включились многоступенчатые датчики случайных чисел. Созвездия и планеты задвигались перед игроками, убыстряя бег, потом слились в единые цветовые полосы. Морович даже протрезвел. – Он тысячи раз наблюдал за бегом световых полос электронной рулетки, но впервые в жизни поставил на кон, тем более – все, что у него было в карманах. Пот выступил на лбу сержанта, когда он понял, как рискует, как сильно рискует.

Переливающийся огнями автомат снова звякнул, давая понять, что генерация закончена и теперь от программы ничего не зависит. Планеты и звезды постепенно замедляли бег, сумасшедшее мелькание превратилось в медленное скольжение разноцветных пятен, потом цветные полосы распались на фрагменты. Все медленнее, медленнее… Морович вцепился в край игрового стола. Неужели сегодня не его день? Ошибка? Не может быть! Такое ведь случается только раз в жизни…

О чудо! В центре, на информационном табло, вспыхнула надпись «Проксима-пятнадцать». Морович ревел, как раненый бизон, воздев руки к небу и торжествующе оглядывая зал. Его нежная куколка прижималась сзади, всем телом, терлась грудью о спину, призывно покачивала бедрами и шептала всякие вкусности прямо на ухо.

– Играем еще! – завопил противник, тоже протрезвев. – Я хочу отыграться. Дай мне шанс! Это по правилам нашего клуба! Так принято у джентльменов!

Ладони его опять лихорадочно шарили по карманам в поисках денег. Почему же Дрю в тот момент не подумал, что пять минут назад его оппонент выгреб все деньги из карманов? Откуда в них снова взялись кредитки?

– Дай ему шанс, милый! – прошептал в ухо райский голосок. Горячее дыхание смазливой девчонки сводило с ума, заставляло терять голову. Дрю вообразил, как это будет чуть позже, в постели, когда они останутся вдвоем. Она словно почувствовала, о чем думает Морович. Ее руки мягко соскользнули по его спине, замкнулись в кольцо на талии Дрю. Девчонка прижалась к нему всем телом. – Посмотри, какие у меня нежные пальчики… Тебе так нравится?

Дрю чувствовал нечеловеческое возбуждение. Его куколка хочет еще больше денег? Любопытно, а что она умеет? Какая она в постели?

– Играем! – крикнул он. – Ставлю «Альфа Центавра-три»!

– Ага, – возликовал противник. Из его кармана возникла кредитная карта. Игрок быстро провел ею перед контрольным интерфейсом автомата, тот зафиксировал наличие требуемой для ставки суммы. – «Проксима-пятнадцать»! Даю в два раза больше, чем тогда, против твоего выигрыша.

Морович лишь торжествующе улыбнулся в ответ. Недоумок совершенно не понимал, как действует галактическая рулетка. Дрю не сомневался, что оппонент останется с пустыми карманами. Завертелись звезды, вновь сливаясь в цветовые полосы, вокруг стола толпился народ. Все с интересом следили за борьбой двух упрямцев, орали и подбадривали игроков. А Морович чувствовал только нежные ласковые пальцы, тонко угадывавшие его желания, и ощущал то, что вытворяли ее руки под столом, там, куда не проникали чужие взгляды…

– «Альфа Центавра-три»! – взревел зал. На этот раз собутыльники и завсегдатаи бара кричали громче, чем сам победитель. Морович уже ничего не различал, все лица слились в цветную полосу, несущуюся вокруг него почти как планеты и звезды на рулетке. Среди этого хаоса он видел только влажные, полуоткрытые губы, обещавшие так много. «Она будет делать это…» – мелькнуло в затуманенном мозгу. Руки Дрю потянулись к разбросанным по столу кредиткам. Он собирался уходить.

– Бармен! Всем – шампанского! – громко заорал Морович, бросая на услужливо подставленный поднос несколько крупных купюр.

Дружный рев был ему ответом. Дрю счастливо улыбался, пожимал протянутые руки, кивал кому-то. Но что это? Кто так настойчиво тянул его за локоть? Кто посмел?! Неужто опять горемыка?

– Чего надо? – сквозь пьяный туман грубо спросил счастливчик, продолжая распихивать деньги по карманам. – Опять ты? Пошел вон!

Дрю Морович больше не собирался играть. В его кармане лежал крупный выигрыш, он получил хороший куш от бара, да и проигравший расстался с немалой суммой. Теперь победитель намеревался воспользоваться добытым богатством.

– Милый! – Его богиня нежно прижалась к Дрю всем телом, преданно заглядывая в глаза. – Он предлагает сыграть три к одному, понимаешь? Если проиграет, отдаст тебе в три раза больше, чем поставим мы… Милый, на эти деньги можно купить маленькую планету. Построим там замок и навсегда останемся вдвоем… разве ты не мечтал об этом, Дрю? Быть только со мной, вдвоем… Ах, я так ждала, что ты скажешь это мне…

Морович верил в тот день, что удача от него не отвернется. Тогда ему казалось, что обобрать пьяного недоумка – пара пустяков. Ради длинноногой соблазнительной куклы он вернулся к столу. Если она хочет еще больше – пусть будет так! Но это – в последний раз. А если снова начнет уговаривать его сыграть, Дрю уйдет отсюда без нее. В конце концов, на такие деньги он купит себе дюжину длинноногих красоток, готовых исполнить любую его фантазию.

– Ух! – разочарованно выдохнул зал, когда планеты и созвездия остановились, а на голографическом табло вспыхнул результат. Сказка рушилась у всех на глазах.

Морович стоял и не верил. Только что он был богат, в мечтах он почти купил себе планету с самыми соблазнительными девками этого сектора галактики. И вдруг – раз! – какая-то мелочь, глупость, досадная случайность, и у него не было ничего…

– Ах! – раздался разочарованный вздох у него за спиной. – Милый…

Кажется, его куколка плакала.

– Стой! – прохрипел Морович победно улыбавшемуся противнику. – Давай… сыграем еще! Ты дашь в долг, я верну… Дай отыграться. Это по правилам клуба.

Но убогий, дурно пахнущий тщедушный человечек только отрицательно качал головой. Морович вдруг потерял рассудок, подтянул игрока к себе, выкрикнул прямо в лицо:

– Это по правилам клуба! Так принято у джентльменов… Слышишь?

Его удачливый соперник упрямо тряс головой. И тогда Дрю решился.

– Три к одному, три к одному! – проорал он, и народ вокруг заволновался, залопотал что-то свое. Завсегдатаи бара снова потянулись к столу, словно предчувствуя, что оппонент «звеновца» скажет «да».

* * *

Выкрученная за спину кисть руки сильно болела. Дженнифер привставала на цыпочки, чтобы уменьшить боль, но бандит, чувствуя ее движения, задрал руки еще выше, заставляя закусить губу, чтобы не закричать. Девушка жалела о том, что выстрел парализатора так неудачно зацепил ее – Дженни упала на землю, не успев разорвать кольцо браслета. Ах, если бы все получилось! Тогда этот незнакомец, рискнувший броситься на помощь, не попал бы в беду…

Кем он был? В лицо Дженни его не знала. Этот человек мог быть одним из геологов, из последней группы, прибывшей на Лауру всего неделю назад. Тогда девушка просто не успела к посадке грузового корабля, были срочные дела, и она пропустила самое интересное. А геологи сразу же уселись в поджидавший их вездеход и, вместе с грузом оборудования, отправились в свой поселок. Так что четверых «новичков» Лауры Дженнифер пока не знала в лицо. Незнакомец мог быть одним из них.

Или он мог быть членом экипажа, с «Одинокого Бродяги», сбежавшим от бандитов. Ведь Крог и его подручные как раз под утро о нем говорили – она помнила разговор, доносившийся сквозь пелену сна: один человек с корабля выжил, скрылся в лесу. На его поиски главарь банды отрядил нескольких людей, но бандиты безуспешно шарили по лесу.

Если бы она успела разорвать браслет, то погибла бы. Однако другой человек, молодой красивый парень, с голубыми глазами, глубокими, как небо, не стоял бы искалеченным перед этими выродками. У девушки не было иллюзий, она прекрасно понимала, что бандиты вновь возьмутся за нее. Но не раньше, чем допросят и убьют непрошенного защитника. Конечно, парня расстреляют. Сейчас, здесь. У нее на глазах. И даже животный страх в его взгляде не остановит головорезов. Скорее, наоборот, раззадорит. Уже столько смертей на их совести!

Кусая губы от боли, она смотрела, как ее невольный заступник медленно, неуклюже доковылял до главаря и застыл. Видимо, парализатор крепко достал его, потому что руки и ноги пленника еле-еле двигались. Парень весь сжался, словно бы зная, что сейчас будет. На девушку незнакомец даже не смотрел. Дженнифер заметила, что на руке парня нет браслета, значит, он лишь сейчас попал в руки захватчиков. Ах, если бы можно было крикнуть ему, чтоб дернул кольцо. Это было бы лучшим выходом для них обоих – умереть сразу, не мучаясь. Думать о том, что бандиты сделают с ней, как только умрет их жертва, девушке не хотелось. Она отвернулась, мечтая открыть глаза и увидеть широко улыбающегося отца, склонившегося над ее кроватью, услышать «Привет, девочка! Тебе снился плохой сон?»

Однако Дженни понимала, что это не сон. И самое страшное ждало ее впереди.

– Кто ты? – отрывисто гаркнул черноволосый главарь, внимательно разглядывая парня.

– Я? – Тот вздрогнул. Вдруг Дженни почудилось, что в глазах незнакомца мелькнул лукавый огонек. Что это? Или показалось? Он чуть разогнулся. – Я – Пират!

– Говори яснее! – Бандит коротко, почти без размаха, ударил пленника ногой в живот. Девушка вскрикнула, закрывая глаза. Парень упал на землю, скорчившись от боли. Его тут же подхватили с двух сторон, поднимая на ноги. Ствол парализатора снова уперся в спину. Пленник медленно разогнулся, выпрямляясь в полный рост. Неожиданно в его взгляде появилась холодная сталь. Этого не видел бандит, державший в руках парализатор. Возможно, что-то неладное успел почувствовать главарь, потому что его рука неуверенно дернула вверх ствол автомата…

– Я – старший лейтенант Рам Митревски, офицер штурмового десантного отряда Звездного Надзора. Известен в узких кругах под именем Пират! – спокойно выговорил незнакомец.

Дженнифер оторопело разинула рот. Она не сразу осознала смысл фразы. Видимо, главарю тоже потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя. Но незнакомец не стал ждать. Тело парня вдруг стало расплывчатым, нечетким, оно словно бы потеряло очертания. Девушка не успела моргнуть глазом, как ее защитник неуловимым кошачьим движением скользнул в сторону, сместился с линии огня, на ходу делая «вертушку». Кажется, он нанес два удара. Или три? Ведь в первый миг куда-то в сторону отлетел парализатор, а затем, словно мешки с трухой, осели на землю двое бандитов. Разглядеть движения, стремительные как молния, она не успела. Девушке показалось, что перед ней раскручивающаяся стальная пружина, жалящая все вокруг.

Такое ей доводилось видеть только в кино.

* * *

Дрогнули разноцветные значки планет и звезд, побежали по кругу все быстрее и быстрее, сливаясь в яркую ленту. Теперь Морович протрезвел окончательно, руки прелестницы уже не возбуждали его, да и сама девчонка вдруг исчезла куда-то из-за спины, оставив Дрю один на один с противником. «Звеновец» обливался холодным потом, пытаясь представить, что будет, если сейчас… Нет! Об этом нельзя думать. Сегодня его день, удача один раз отвернулась от него. Лишь один раз за вечер, это допустимо, такое могло быть, и даже должно быть, а теперь все снова получится.

Была глубокая ночь, но зрители не расходились, подбадривали обоих игроков криками, разделившись примерно пополам, болея за Дрю и за его оппонента. Гомон завсегдатаев бара теперь раздражал Дрю, мешал думать спокойно, не давал сосредоточиться на двигавшейся все медленнее пестрой ленте.

Когда рулетка замерла, Морович зажмурил глаза. Он боялся взглянуть… По залу прокатилась шумная волна, но уже никто не кричал. Потом наступила тишина, такая страшная, что Дрю не выдержал, огляделся. Собравшиеся вокруг люди смотрели на него с сожалением. Кто-то – как на пустое место.

– Нет! – прошептал Морович, с ужасом оборачиваясь к рулетке. Однако горевший знак лишь подтвердил то, что «звеновец» уже понял по чужим лицам… Он проиграл. Проиграл огромную сумму денег. Чтобы отдать ее, требовалось вкалывать не разгибаясь двадцать лет. Когда Дрю осознал это, разноцветный зал бара поплыл перед глазами. А напротив стола, совсем рядом, ухмылялся жалкий пьянчуга, выигравший целое состояние.

– Не может быть! – прошептал сержант, глядя, как исчезают кредитки в карманах пальто его бывшего оппонента.

– Расслабься, старик! – оскалился тот. – В этой жизни бывает все что угодно.

– Сволочь! – кровь ударила в голову «звеновца». Прилив дикой, бешеной ярости лишил Моровича рассудка. Дрю прыгнул вперед, вцепившись в горло противника. – Сволочь! Урод! Все ты, ты виноват!

Кто-то закричал за спиной. Кажется, с игрового стола посыпались фишки. Сержант видел только выпученные глаза хрипящего пьянчуги и давил, давил на горло, прижимая врага к полу. А потом рухнул на тело недавнего соперника.

Очнулся Морович лишь от сильного тычка под ребра. Его поддерживали с двух сторон здоровенные громилы, вводя в кабинет, обставленный красивой дорогой мебелью. Ноги не слушались Дрю, а потому охранники скорее тащили «звеновца» вперед, нежели помогали ему идти. В центре обитой бархатом комнаты был расположен огромный стол, за которым сидел жизнерадостный круглый человечек с сигарой в зубах.

– Привет-привет! – весело прокричал человечек, выскакивая из-за стола. – А вот и наш герой!

– М-м-м! – вяло промычал в ответ Дрю, не соображая, где он и что происходит. Морович попытался на всякий случай улыбнуться, но лишь жалкая гримаса исказила его лицо.

– Ну-ну! – участливо произнес человечек и дал знак.

«Звеновца» аккуратно усадили на железный стул, никак не вписывавшийся в интерьер комнаты. Дрю обвис, как тряпичная кукла. Дождавшись, пока Моровича расположили на сиденье, человечек продолжил:

– Не надо так переживать, друг мой!

Морович лишь уронил голову на грудь. Впрочем, кто-то дернул его за волосы, поднимая лицо к зеркальному потолку. И тут же отпустил.

– Что, нет таких денег? – с пониманием спросил хозяин кабинета.

Дрю опустошенно помотал головой.

– Ничего страшного! – весело рассмеялся кругленький. – Деньги ведь не главное, правда? Давай-ка знакомиться. Меня зовут Тони. Антонио Фонетти. Денег нет – это не страшно. Хуже другое…

Сержант молчал, плохо понимая, о чем говорит розовощекий человечек.

– Покажите ему, – приказал хозяин кабинета, глубоко затягиваясь сигарой.

– Вставай! – Один из охранников грубо ткнул «звеновца» под ребра, заставляя подняться.

Ноги плохо слушались Моровича, когда он поплелся к открывшейся в стене двери. Оказывается, из кабинета был еще один выход, в боковое помещение. Маленькая комната, с тусклой лампой наверху. И стол, на котором неподвижно распластался человек. Тот самый, кто выиграл у «звеновца» кучу денег…

Дрю свалился бы на пол, если б его не подхватили громилы Фонетти, шедшие за спиной сержанта.

– Нет! – в отчаянии прошептал Морович, тряся головой как безумный. – Нет! Нет! Нет!

– Трупешник, самый натуральный, – заверил Антонио, когда Моровича притащили обратно в роскошный кабинет и бросили на стул. – Можешь не сомневаться. Ты убил его, Дрю.

Морович продолжал мотать головой из стороны в сторону, пытаясь не слышать того, что говорил хозяин кабинета.

– Есть куча свидетелей, Дрю. И видеозапись. Ты душил Рене Бенуа на глазах у посетителей бара. Кстати, его звали Рене Бенуа… Он был полицейским, из патрульно-постовой службы. Вот, в кармане лежали документы. Это пожизненная ссылка на рудники, Морович. Если передать тебя в руки местной полиции. А вот если Волкову…"

«Звеновец» жалобно всхлипнул.

– Погоди ныть! – приказал Фонетти, стряхивая пепел. – Слушай меня! Я помогу тебе замять эту историю, труп исчезнет, как будто его и не было. Знаешь, почему?

Морович поднял голову, посмотрев на хозяина кабинета безумными глазами.

– Это очевидно. Ты задолжал моему заведению огромную кучу денег. Если отдать убийцу в руки правосудия, кто вернет долг?

– Но у меня нет таких денег, – хрипло прошептал сержант, закрывая глаза.

– Это другой разговор! – жестко оборвал Фонетти. – Сейчас ты оформишь расписку на всю сумму, укажешь, что обязательно вернешь. Ты не против?

Моровича снова ухватили за волосы, задирая голову. Он прекрасно понимал, что выхода нет. Дрю глазами показал, что согласен. Его отпустили, на столе мгновенно появились бумага и ручка. Фонетти сам продиктовал текст, который Дрю послушно вывел на листе. Затем он поставил роспись и выронил перо.

Хозяин кабинета быстро схватил документ со стола, пробежал его глазами, улыбнулся. Бумага исчезла в сейфе, лязгнула дверца.

– Ну вот, Дрю! – уже без улыбки сказал Фонетти, швырнув сигару в пепельницу и упираясь руками в стол, так что его глаза оказались как раз напротив глаз должника. – Всегда помни, что как игра за рулеткой, так и наша милая беседа фиксировались на видео. При случае я смогу устроить сюрприз вице-адмиралу Волкову… Или местной полиции? Надо будет подумать. А теперь мы прикинем, как ты можешь вернуть долг…

Тогда и появилась на столе «машинка». Морович не сразу сообразил, что хочет от него Тони. А когда догадался – пришел в ужас. Он попытался вскочить со стула, но его тут же бросили обратно, успев несколько раз нанести чувствительные удары. Еще мгновение – и руки Моровича оказались привязаны к железным поручням.

– Ай-яй-яй! Морович! – укоризненно сказал Антонио. – Ну, зачем же так прыгать? Не хочешь работать на меня? Неужели придется сделать тебе больно, Дрю? Очень больно… Хочешь посмотреть, как это бывает?

* * *

– Черт бы побрал электронную рулетку!!! – в сердцах прошипел Дрю Морович себе под нос. И опять затих, тупо глядя в потолок. Если бы в тот день он не потащился в бар, не встретил соблазнительную шлюху, не выпил третий, роковой бокал! Он бы…

Сержант ЗвеНа повторял себе это тысячи раз. Он снова должен был идти ставить «вампира», на центральную инфомагистраль. «Машинку», что «высасывала» нужную Антонио Фонетти информацию из каналов связи Звездного Надзора. А потом, когда буфер заполнится до отказа, надо будет вновь ползти старыми переходами, по почерневшему от времени металлу, там, где почти невозможно протиснуться обычному человеку. Однако ему придется еще раз пролезть там, чтобы снять «вампира». А затем предстоит искать способ, как переправить «машинку» Тони.

Если бы долг хоть немного уменьшился! Уже трижды Дрю Морович передавал аппараты людям Фонетти, но до полных расчетов по долгу было еще далеко. «Черт бы их побрал!» – бормотал себе под нос Дрю, тихо выскальзывая из своей комнаты.

* * *

Старший лейтенант Митревски действовал молниеносно. Быстрее сейчас не сработал бы и сам Барс – так велико было желание офицера покарать головорезов. Выплеснувшаяся злость сделала движения офицера разящими, как укус ядовитой змеи. «Наверное, учитель был бы доволен…» – мелькнуло в голове Митревски. Незаметно и мягко сместившись с линии возможного выстрела, старший лейтенант блокировал парализатор, одновременно нанося удар кулаком в челюсть. Со стороны это выглядело так, как если бы тело Рама на долю секунду растворилось в воздухе, теряя контрастность, но тут же снова «собралось». Контролировавший его со спины охранник отлетел в сторону с разбитым черепом – осколки челюсти вонзились ему в мозг, бандит умер мгновенно.

Между тем старлей продолжал движение, его тело заканчивало «вертушку», и нога угодила как раз в то место, куда и метил Рам, – ниже пояса. Главарь отрывисто закричал. Пират с удовлетворением отметил, что слышал короткий хруст. Он решил не поступать гуманно, потому что в данный момент действовал не как офицер Надзора, находившийся при исполнении служебных обязанностей, он был частным лицом. Черноволосый главарь отлетел в другую сторону, навсегда теряя сознание.

Короткий бой длился всего несколько мгновений. В живых оставался лишь третий бандит, удерживавший девушку. Старший лейтенант развернулся в его сторону. Противник все рассчитал правильно. Он прекрасно сознавал, что в рукопашном бою шансов выжить немного, а потому что есть силы толкнул в Рама пленницу, в несколько прыжков преодолевая расстояние до открытого люка вездехода. Офицер лишь успел подставить руки, чтобы подхватить девушку, а бронированная крышка уже захлопнулась, машина зарычала, выплевывая облако черного дыма, рванулась вперед, лязгая гусеницами. Широкие траки легко подмяли ветви придорожного кустарника, вездеход ловко развернулся, подставляя «звеновцу» бронированную корму, и покатил по пыльной трассе прочь.

Рам высвободил одну руку, продолжая другой удерживать спасенную девушку. Компактный гравибой был на спине, под курткой. Лишь секунда, и оружие легло на ладонь. Хватит ли мощности? Старший лейтенант взвесил черный пистолет рукой и застыл. «Прости, учитель… Это дурацкая привычка – не стрелять в спину, я знаю». Бандит мчался на вездеходе по трассе, оставались считанные мгновения до того, как приземистая зеленая машина скроется за поворотом…

– Что же ты медлишь? – закричала девушка. Морщась от боли, она попыталась сделать шаг в сторону главаря, чтобы подхватить автомат, но не сумела удержать равновесие. Рам поймал ее за ладонь, когда незнакомка оседала на бок. Одна нога подвернулась, и ему пришлось подхватить девушку на руки. На секунду Митревски замер, и спасенная жительница Лары тоже застыла, глядя в его глаза. Старлей почувствовал, что погружается в черный омут… Потом «звеновец» опомнился, осмотрелся, выбирая путь. Продираясь сквозь кустарник, он изо всех сил старался не поцарапать хрупкую ношу. Лишь в тени деревьев, в стороне от дороги, осторожно поставил незнакомку на ноги, стащил десантную куртку. Бережно опустил раненую на подстилку.

– Почему ты не стрелял? Как ты мог?! Отпустил его! – Темные глаза девушки укоряюще смотрели на «звеновца».

– С чего начать? – размышляя вслух, вымолвил Пират. Он словно бы не слышал упреков девушки.

С чего начать? Аптечка или детали? Ты сможешь кратко рассказать, что стряслось у вас на Лауре?

– Ну… – незнакомка задумалась ненадолго, а затем начала: – Крог и Мэрт поссорились из-за меня. Мэрт хотел, чтобы я… – По лицу девушки пробежала тень, она запнулась, потом перескочила дальше: – Ну а Крог был против. Он вообще главный. Мэрт ударил его, а он…

– Стоп! – вытаращив глаза, произнес Митревски. В потоке слов он не понял ровным счетом ничего. – Что за рассказ? «Он ударил его, а он…» – передразнил Пират. – Кто кого ударил?

– Мэрт ударил Крога, – терпеливо повторила девушка, с жалостью глядя на «звеновца». Видимо, для нее оставалось загадкой, почему Рам не улавливал сути. – Мэрт ударил, Крог упал. Тогда он бросился на меня. А тут – грохот сверху. Метеорит. И Норри Чавис схватил автомат. Крикнул: «Беги!» Отец то же самое закричал. Я и прыгнула вниз, мне в спину стреляли, а я нырнула в чащу. Вот. А за мной погоня.

– Какая трогательная история, – с плохо скрываемым сарказмом произнес Митревски, поднимая девушку на ноги. – Значит, тебя ловил не Крог. Выходит,

Мэрт?

– Это были люди Крога. У них пеленгатор, эти трое смогли быстрее меня найти.

Рам по-прежнему ничего не понимал. Вроде бы они говорили с незнакомкой на одном и том же языке, но от этого положение дел не становилось яснее.

– Если ты думаешь, крошка, что теперь мне все ясно, то должен разочаровать. Единственное, что я твердо усвоил, – это то, что Крог и Мэрт тебя не поделили. Тут особых проблем нет, я и сам вижу, что было из-за чего…

Маленький кулачок девушки прошел вплотную с ребрами старлея. Все-таки он успел скользнуть в сторону, хотя и с трудом. Пират, смеясь, поймал не удержавшуюся на ногах девушку, с удовольствием прижал к себе.

– Классный удар! Такие штучки я видел только у Барса. Ну, ты опасная кошка! Чуть не сломала мне ребра, а ведь я тебя спас пять минут назад. Черная неблагодарность! Ага-ага, это только в сказке прекрасных принцев ждет заслуженная награда.

Девушка, возмущенно шипя, высвободилась из его рук.

– Коварная… Пантера! Да, точно! Ты не помнишь, как звали хитрющую черную пантеру, ну, в старой детской сказке? – Он уставился на девушку, напряженно морща лоб. – А! Вспомнил, чтоб его! Как давно это было… Ее звали Багира! Звучит? Представь, Багира и Барс. А? Меня, кстати, зовут Рам Митревски, хотя друзья чаще величают Пиратом.

– А я – Дженни. Дженнифер Рол.

– Лучше Дженни. А теперь, маленькая кошечка, давай поступим так. Я сделаю тебе укол. Это почти не больно, зато нога очень быстро придет в норму. А ты пока будешь рассказывать все сначала, еще раз. Только очень-очень медленно и подробно. Как для полного идиота.

* * *

Он знал наперечет все заклепки, все вмятины этой стальной утробы. За два прошлых захода Дрю Морович в деталях изучил конструкцию подводящих труб, ведь передвигаться здесь приходилось так медленно, что любая трещина долго торчала перед носом. Вот и сейчас он полз по узкому извилистому проходу, задыхаясь от напряжения. Временами Дрю осторожно переворачивался на спину, чтобы отдохнуть. Это было просто необходимо, потому что начинались судороги, сводило шею.

Два раза одежда техника цеплялась за торчавшие из стен металлические кронштейны, на которые когда-то раньше были подвешены провода. В одном случае Дрю долго не мог освободиться, потому что не было возможности двигаться назад, только вперед. А рука никак не доставала до нужного места. Эти магистрали вообще не предназначены для передвижения людей. Только сумасшедший мог пользоваться ими, чтобы добраться до информационных сетей ЗвеНа.

Когда Морович застрял в узком проходе, он окончательно пал духом. Долго копившееся раздражение излилось наружу потоком отборной брани, но легче не стало. Он все равно прочно «висел» в трубе. Сколько можно было заниматься этим? Ведь третий раз… Негодяй Фонетти слишком многого хочет за такую мелочь, как карточный долг.

Мелочь?! Сержант поморщился, отгоняя мысли о трупе полицейского, которого тайно захоронили люди Фонетти. Рене Бенуа просто исчез. Дрю пришлось заплатить за помощь. Теперь он вспомнил фильм, который ему любезно показали подручные Тони. Это было уже после того, как Морович подписал бумаги, когда перед видеокамерой дал согласие работать на Фонетти. С этой секунды обратной дороги не было. Чтобы «крот» осознал свое положение до конца, его посадили в уютном маленьком зале, налили в бокал коньяк, включили запись…

Человек на экране выл, как дикое животное. Ничего не видящие, полные боли глаза были обращены прямо в объектив. Человек выл не переставая. Когда камера отъехала чуть назад, стало видно, что руки его цепляются за стальные шляпки болтов, пытаясь двигать тело вперед. Он сдирал ногти, рвался, но неведомая сила тащила и тащила его. Вот пальцы сорвались, скользнуло тело, камера равнодушно дала новый план, более общий, и" тогда стало видно, как жертву затянуло в огромные жернова, на которых можно было бы перемалывать муку. О, если бы они были чуть поменьше! Дрю запомнились руки – они исчезли в недрах механизма позже всего, уже когда не осталось ни жуткого воя, ни безумных глаз осужденного.

Но это было еще не все. Следом, без перерыва, пошла еще одна съемка, которую также дали посмотреть сержанту ЗвеНа.

Ствол огнемета был направлен на прикованного к металлической стене заключенного.

– Ты осознал свою ошибку? – заботливо спросил кто-то. Голос доносился из-за кадра, так что его обладателя не было видно. Но Морович вздрогнул. Приветливые интонации показались ему знакомыми, ведь еще недавно он беседовал с обладателем низкого бархатного голоса в кабинете, обставленном красивой дорогой мебелью.

Человек у стены молчал, тщетно силясь приподнять голову. Она все время падала ему на грудь, так, словно бы шея не могла держать непомерную тяжесть. Морович не увидел лица. Быть может, человек у стены не понимал вопроса. Или не мог ответить. Он молчал.

Однако Морович услышал его голос, как только огненное облако закрыло экран. Дрю отшатнулся назад, прикрывая пальцами глаза, ему показалось, что жаром дохнуло прямо на него. Человек кричал еще страшнее, чем тот, первый. Затем пламя угасло, а у стены что-то продолжало слабо шевелиться. Это трудно было назвать человеком. Потом шевеление прекратилось.

Сержанту не помог даже коньяк. Он перегнулся в поясе, слепо хватаясь руками то ли за кресло, то ли за стол. Его вывернуло наизнанку. Морович давился нутром, а кто-то заботливо похлопывал его по спине, приговаривая:

– Ничего-ничего, приятель! Не стоит переживать. Они просто совершили ошибку. Хотели обмануть Тони, а этого делать нельзя. Запомни! Никогда не надо играть с Тони. Ты ведь будешь умнее, правда, дружок?

Внутренности Дрю снова скрутил спазм…

Со всхлипом, пытаясь отбросить воспоминания, навсегда забыть страшный фильм, Дрю Морович принялся извиваться в узком проходе всем телом, как червяк. Несколько раз он больно ударился локтями и головой о стену, но затем раздался треск лопнувшей материи, и сержант почувствовал, что снова может двигаться вперед. Не веря в чудо, Дрю прополз несколько метров, затем упал без сил – он смог-таки освободиться от предательского крючка.

«Черт бы побрал эту рулетку! Черт бы побрал этого Тони! Господи, как же мне теперь от всего этого избавиться?!» Дрю Морович, поскуливая, вновь пополз вперед. До нужного места оставалось всего несколько десятков шагов. Но как трудно преодолеть это расстояние здесь. Нужно преодолеть! А затем установить «машинку» на центральную информационно-транспортную магистраль. Сделать все аккуратно, чтобы не возникло тревоги. А потом? Потом… Развернуться в вертикальном коллекторе, и в обратный путь. Чтобы забрать адскую «машинку» Тони через несколько дней… В последний раз, точно в последний раз. Больше он не выдержит.

Дрю Морович твердил себе об этом беспрестанно. Его уже не успокаивала мысль о том, что Фонетти после каждого «захода» списывает часть долга. Сержант все чаще видел себя прикованным к металлической стене. И ствол огнемета равнодушно смотрел в грудь…

* * *

Старший лейтенант Митревски осторожно ощупывал ногу девушки, принявшую на себя выстрел парализатора. Кожа была неестественно холодной, сосуды и мышцы одеревенели, конечность больше напоминала восковую или гипсовую. Пират опустился на колени, быстро разворачивая на траве походную аптечку в поисках нужного препарата. Ампула была помечена сине-белым кодом, он это твердо помнил.

– Так. – Дженни задумалась. – По порядку… У Крога, как мне кажется, с головой все в порядке, в отличие от Мэрта. Вообще, Крог у них самый главный, он координирует операцию на Лауре. Так вот, как только он узнал, что я – дочь Тагора Рола, главарь сразу же приказал отвести меня в сторону, посадить отдельно от других пленников. И дал команду: сдувать с меня пылинки, чтобы никто и пальцем не смел коснуться. Вот. А Мэрт и его люди появились позже, на следующее утро, я сквозь сон слышала, что они просили у Крога разрешение на посадку. А потом, когда Мэрт прибыл в центр спецсвязи, они долго разговаривали между собой, этот урод долго ругался, злобно шипел. В общем, я всего не слышала, но их где-то сильно потрепали…

– «Этот урод» – ты про Мэрта? – перебил девушку Пират.

– Ага, про него, – согласно кивнула Дженни. – И он все время повторял, что гиперпрыжок забросил их к черту на рога, они еле выбрались, на полудохлом движке. Да, он так и говорил – «полудохлом». У них сел ПП-генератор, и поэтому кораблю Мэрта пришлось ползти своим ходом, на маршевых… И так они выбрались к Лауре.

– Значит, – вновь остановил ее Рам, прикладывая иньектор к лодыжке, – планета в руках группы людей, прибывшей сюда на кораблях извне, и руководит группой Крог?

– Верно, – подтвердила девушка, морщась от боли. – А что, ты разве этого не знал?

– Погоди, Дженни, – сказал Митревски, поднося иньектор к ее бедру. Его руки скользнули по ноге девушки. – Только без кулаков! – предупредил он.

Чисто в медицинских целях! Значит, в ЦСПС люди Крога и они удерживают заложников, я все правильно понял?

Старший лейтенант принялся быстро растирать ногу девушки.

– Да… – Судорога пробежала по лицу Дженнифер, она скривилась от боли, стараясь не закричать.

– Потерпи, – бросив на нее быстрый взгляд, сказал Пират. – Мне приходилось попадать под выстрел армейского парализатора. Жутко неприятная штука. Но лекарство сейчас поможет тебе, надо только выдержать первые минуты.

– В ЦСПС несколько десятков заложников, – продолжила девушка, как только боль чуть отступила. Кожа на ноге стала приобретать обычный оттенок – кровь прилила к сосудам. Да и на ощупь конечность теплела. – Бандиты удерживают там всех, кого схватили на космодроме.

– А кто такой Тагор Рол и почему его дочь была отделена от всех других пленников? – напряженно спросил Митревски, уже понимая, что надо как можно скорее связаться со штабом Звездного Надзора.

– Тагор Рол – мой отец – начальник центра спецсвязи на Лауре.

– Ага, ясно, – мгновенно отреагировал Рам. – Крог держал тебя перед глазами отца, мистер Рол командовал своими подчиненными, те передавали в Звездный Надзор обычные кодовые группы. Такую схему я уже один раз видел… Но ты сумела вырваться из рук бандитов?

– Мэрт ударил Крога, он совсем потерял голову, стал приставать ко мне прямо там, на глазах у всех. Один мой одноклассник… один…Дженнифер сглотнула слезы, вспоминая, как Норри бросился ей на выручку. – В общем… он… хотел защитить… меня.

– Его убили? – понимающе спросил старший лейтенант.

– Да, – едва слышно прошептала девушка. – Норри схватил автомат, принялся стрелять в бандитов. И кричал, чтобы я прыгала в окно, со второго этажа. И отец стал кричать. Я прыгнула. И тут – метеорит.

– В общем и целом все ясно, – задумчиво протянул Пират, продолжая энергично растирать ногу девчонки. Ему следовало немедленно выйти на связь с Надзором, но офицер не мог бросить Дженни в лесу одну. Даже если выживший бандит из группы Крога не рискнет преследовать пленницу, оставались еще люди Мэрта, которые также шарили по лесу. «Вооруженные люди», – напомнил себе Митревски.

– Посиди здесь! – приказал он. – Я сейчас.

«Звеновец» быстро огляделся, вернулся на просеку, чтобы забрать автомат бандита. Затем, закинув оружие на спину, оттащил тела в кустарник, чтобы с дороги не было заметно никаких следов схватки. И тут же вернулся к девушке. Он сел на траву, внимательно оглядывая трофей. Автомат нового образца представлял из себя двухмагазинную систему, предназначенную для стрельбы лазером и обычными патронами. Но батарея лазерного огня разряжена на три четверти. Так что надеяться можно было только на сорок пять патронов обычного боя.

Дженнифер сидела на куртке офицера, уже не кривясь от боли, вытянув обе ноги вперед. Увидев, что ее спутник наконец бросил оружие, девушка грациозно подогнула ноги под себя, облокотившись на куртку.

– Нога в порядке? – ровным голосом спросил Митревски, стараясь не обращать внимания на выступившую под футболкой грудь девушки.

Дженнифер улыбнулась.

– Дай-ка я сам проверю, – резко сказал старший лейтенант, опускаясь на корточки. Его пальцы быстро скользнули по ноге Дженнифер, от стопы до бедра. Под руками офицера была теплая, шелковистая кожа, теперь он чувствовал толчки крови в сосудах, временами напрягавшиеся мышцы.

– Ты можешь идти, – объявил он. – С ногой все в порядке.

– Да… – все так же улыбаясь, ответила Дженнифер, протягивая старшему лейтенанту руки, чтобы он помог ей подняться. Рам, не думая, потянул ее вверх, и они на мгновение оказались лицом к лицу. Девушка смотрела на Митревски темными, глубокими глазами. Пират словно провалился в ночь. – У меня еще рука, – прошептала девушка, почти касаясь губами его уха. – Правая кисть… Ее зацепило. Болит…

Про руку девушки Пират совсем забыл. Он торопливо опустился на колени в поисках еще одной ампулы, лихорадочно зарядил иньектор, думая о том, что запас времени тает на глазах. Осмотрев кисть девушки, выбрал место для укола, приложил аппарат. Дженнифер снова сморщилась, но старший лейтенант был холоден:

– Ничего, это уже можно потерпеть. Надо двигаться вперед. Растирать руку можно и на ходу. Кстати, что это за штуковина у тебя на запястье?

– Как, ты не знаешь? – удивилась девушка, но потом спохватилась: – Ах да, ты же не попал в лапы к бандитам. Это мина, бомба, которая вмонтирована внутрь. Она может быть взорвана, дистанционно.

– Что?! Даже сейчас?

– Сейчас? – Девушка задумалась. Мысль о том, что в любой момент ей могут вынести смертный приговор, сделала ее серьезной. – Знаешь, скорее всего, нет. Во-первых, тогда мой отец передаст другие сигналы ЗвеНу, его ничего уже не остановит. А во-вторых, когда часть пленников ухитрилась сбежать, бандиты активировали защитные поля вокруг планеты, чтобы невозможно было выйти в эфир с поверхности Лауры. Из-за помех у Крога плохо работает связь, он матерился из-за этого. Кстати, я так и не поняла, ты с грузового корабля или геолог?

– С корабля, с корабля, – пробормотал Рам, копаясь в портативном передатчике. Он безуспешно пытался установить контакт со своим крейсером, но сигнал активности линка никак не появлялся.

– Я ж тебе сказала, что активированы помехи, – насупившись проговорила девушка, обиженная тем, что спутник не уделяет ей внимания. – Так ты из экипажа «Одинокого Бродяги»?

– Чего? – недоуменно уставился на нее Митревски, бросив коммуникатор. – Какого еще «Бродяги»?

– Корабля, который сел у нас в порту. Разве нет?

– Я офицер Звездного Надзора, ты не слышала?

– Бр-р, – недоуменно пожала плечами девушка. – Я думала, что ты пошутил. Откуда на Лауре вдруг появился офицер Надзора… С неба свалился, что ли?

– Ага, с неба, – усмехнулся Пират. – Как метеорит. Только нет у нас времени сейчас об этом беседовать. Бежать надо, к моему кораблю.

– Знаешь, – прошептала Дженни. – Мне очень нравится: Пират и Багира.

Митревски ничего не ответил, лишь сильно потянул девушку за руку, заставляя бежать. Какое-то время он тащил спутницу за собой, но отпустил ее кисть, как только убедился, что Дженнифер способна передвигаться самостоятельно и достаточно быстро и следует за ним.

* * *

Вице-адмирал Волков, не отрываясь от страниц, протянул руку вперед, нащупывая на столе чашку кофе. В этот момент на его стационарном коммуникаторе снова загорелся сигнал вызова. Лис недовольно поморщился, проверяя, кто запрашивает линк, и дал отбой. Затем, подумав немного, включил на пульте общий сигнал «не беспокоить», взял кофе и, прихлебывая, углубился в чтение документа.

Теперь он точно знал, что никто не оторвет его от размышлений. Электронный секретарь давно настроен и прекрасно знает, какие звонки следует отнести к разряду «сверхважных». Так что оперативная информация придет вовремя. А все остальное можно на время отложить.

Начальник службы внутренней безопасности Звездного Надзора вновь перечитывал личное дело старшего лейтенанта Рама Митре веки. Пытливый ум руководителя «двойки» исследовал мельчайшие детали, нюансы, на которые прежде он мог не обратить внимания. Лис пытался ответить на главный вопрос: где тот «крючок», на который могли подцепить Митревски? Если, конечно, старлей перевербован.

Геннадий Волков не был таким зверем, каким его любили изображать в рассказах молодые офицеры боевых групп. Но накопленный за долгие годы работы в Звездном Надзоре горький опыт давал о себе знать. Теперь, став намного старше и циничнее, Лис прекрасно сознавал, что доверять людям может кто угодно, только не тот, кто занимает его должность. Он был обязан найти возможную зацепку, ту мелочь, которая могла сработать в отношении молодого, перспективного старшего лейтенанта. Волков никак не находил ее. Он перебирал фотографии маленького мальчика, с глазами, наполненными ужасом, мертвого мужчины, сжимавшего автомат в руках, женщины, убитой выстрелами в спину… Вчитывался в сухие строки протоколов галактической полиции: «погибли во время налета… такого-то числа… Рам Митревски оказал сопротивление… отстреливался до последнего патрона…»

Волков не верил, что старший лейтенант Рам Митревски мог забыть о том дне. Но Лис никогда не позволял себе зацикливаться на эмоциях. Где-то существовала лазейка, через которую враг нашел доступ к этому офицеру. Или все-таки не нашел?

Начальник «двойки» уже точно знал, что утечка информации шла по линии боевых групп, в руки противника попадала лишь часть сведений, строго определенного характера. Причем, что было особенно интересно, сведения не всегда были самыми свежими. Это свидетельствовало о том, что у «крота» возникали трудности не только с получением, но и с доставкой материалов заказчику. Офицер боевой ударной группы мог попадать как раз в нужную категорию, потому что далеко не всегда имел возможность «уйти в тень», на время выпасть из игры, чтобы провести встречу с посредником, принимавшим информацию…

Вице-адмирал снова замер в напряженном раздумье. Чем дальше он анализировал известные ему факты, тем больше убеждался, что отдел личного состава выдал неполную справку по Митревски. Точнее, люди из группы логистики сделали все, что от них зависело, но исходных данных было слишком мало. Требовалось время, чтобы накопить больше информации. А этого времени как раз и не было ни у Волкова, ни у ЗвеНа. Приходилось делать выводы на базе неполных исходных данных. Существовала вероятность, что Волков, построивший логическую цепь на имевшихся материалах, мог допустить ошибку. Уже не маленькую погрешность, а грубый, страшный просчет.

И потому вице-адмирал так настойчиво искал зацепку, ему нужен был ответ как можно скорее. Ради решения этой задачи Волков отодвинул на задний план многое. Даже близившийся курсантский выпуск в школах пилотов, а ведь следовало внимательно проштудировать личные дела молодых офицеров. Однако мысль о «кроте» не давала Лису покоя. Он любил сложные логические игры, но еще больше ему нравилось подбирать к головоломкам правильные ответы.

Теперь же, после того как старший лейтенант Митревски пытался секретно, втайне от всех, получить внутреннюю информацию по планете Лаура, Геннадия Волкова мучила новая головная боль: зачем это потребовалось Митревски, находившемуся в отпуске? Конечно, оставался очень простой ответ – сейчас офицер именно там, в силу каких-то причин его заинтересовала дополнительная информация о планете. Но если это лишь звено в цепи, которое поможет найти ответ на вопрос, позволит разглядеть весь ход событий? Волков считал, что ему следует как можно внимательнее приглядеться к планете Лаура, потому что – не исключено – от разгадки его отделяет всего один шаг.

Вице-адмирал ошибался. Предстояло одолеть еще много ступеней на пути к страшной истине. И Лаура в этой цепи была лишь первым шагом, тяжелым и мучительным, который имел огромное значение во всей дальнейшей последовательности событий. Но пока еще никто не мог предвидеть, каким получится этот шаг с красивым женским именем Лаура.

* * *

Девушка не выдерживала взятый «звеновцем» темп. Поначалу она просто шумно дышала, потом стала задыхаться, все сильнее раскачиваясь на бегу. Несколько раз Митревски ловил ее, когда Дженнифер спотыкалась. Она не замечала, что под ногами. Старший лейтенант разрывался между спасенной им девушкой и необходимостью как можно быстрее добраться до корабля. Наконец Рам не выдержал.

– Привал! – сказал он, останавливаясь. Дженнифер тут же упала ему на руки, шумно дыша, и стала медленно сползать вниз. Старший лейтенант обнял ее за талию, поддерживая. – Тяжело?

Дженнифер подняла голову с его груди, вымученно улыбнулась и снова ткнулась лбом в плечо.

– Совсем плохо? – участливо спросил Рам. Она только виновато потрясла головой в знак согласия. А потом едва слышно пожаловалась:

– Нога сильно болит.

– Вот дьявол! – ругнулся Митревски. – Что ж нам теперь, помереть в этом лесу?!

Дженнифер вздохнула, обвивая руками его шею.

– Стоп! – вдруг сказал старший лейтенант, отстраняя девушку от себя и заглядывая ей в глаза. – Ты, девочка, часом не играешь?

Секунду Дженнифер смотрела на него, не понимая. Затем ее глаза наполнились обидой, девушка резко оттолкнула руки офицера в сторону, медленно пошла вперед, припадая на одну ногу.

– Дженни! Я же просто спросил…

Она продолжала идти вперед шатаясь из стороны в сторону. А потом вновь зацепилась за кочку и повалилась на землю. Старший лейтенант тут же оказался рядом, поднимая девушку. У нее из глаз катились слезы.

– Ну вот, – растерянно проговорил Пират. – Ну что за детский сад. Прекрати! Пойдем вперед, как сумеем.

«Звеновец» вновь достал коммуникатор из кармана, попытался активировать прибор. Сигнал связи с кораблем не загорелся. Митревски выключил передатчик, попробовал включить снова. Линка не было.

– Напрасный труд, – сказала Дженнифер, наблюдавшая за его манипуляциями. – Уровень помех такой, что любой передатчик подавляется на расстоянии в несколько километров.

– А ты откуда знаешь? – удивился Пират.

– Мой отец – начальник центра связи, – гордо ответила девушка.

– Вот незадача! – в сердцах выпалил Рам, пряча бесполезную коробочку в карман. – Ладно, двинулись.

Он забросил автомат на спину, подхватил девушку на руки, медленно двинулся вперед, внимательно глядя себе под ноги и стараясь не сбить дыхание. До корабля было еще очень далеко, и Рам подумал, что может не дотянуть такую ношу. Тем более что по следу шла погоня и браслет на руке девушки кричал на весь лес: «Я здесь, я здесь!» Но «звеновец» тут же отогнал от себя предательские мысли.

– Расскажи, – попросил он, чтобы переключиться на что-то другое, – как бандиты оказались на Лауре? Ведь вы должны были заметить корабль на подходе.

Он снова замолчал, стараясь восстановить дыхание.

– А-а-а, – протянула девушка, пытаясь изменить позу, и Рам чуть не потерял равновесие. – Мы заказали новое геологическое оборудование для буровых. Это обычное дело, к нам такие грузовики иногда по несколько штук в месяц садятся. Вот и сейчас тоже – два подряд. На прошлой неделе и на этой. Но на втором, это был рейдер «Одинокий Бродяга», прилетели бандиты. Хотя капитан передавал стандартные коды оповещения, как будто обычный груз. Вот гад! Обманул…

– Может, у капитана тоже семья, – задумчиво вымолвил Рам.

– Ага, – легко согласилась девушка. – Только нам от этого не легче. Всех, кто пришел встречать грузовой рейдер, уложили на землю, надели вот такие «браслеты», – она приподняла руку, – а потом погнали в ЦСПС. Дальше ты знаешь.

– Дальше уже слышал, – сказал Рам, останавливаясь. – Погоди-ка. Давай на спину ко мне, дальше так тебя понесу.

– Тяжелая, чтоб на руках носить? – насмешливо спросила девушка, соскальзывая на землю.

Митревски окинул ее взглядом с головы до ног, но ничего не ответил, только хмыкнул.

– Что, не нравлюсь?! – вскипела Дженнифер, не понимая его ухмылки.

– Молодая ты еще, чтоб такие вопросы задавать, – огрызнулся «звеновец». – Давай, поехали дальше. Некогда ерундой заниматься!

* * *

– Крог, мне необходимо поговорить с вами один на один, – тихо произнес Тагор Рол, отирая пот со лба.

Главарь бандитов пристально оглядел начальника центра связи, от него не ускользнули смертельная бледность поселенца, мокрый лоб, лихорадочный блеск глаз.

– Что с вами, Рол? – участливо спросил бандит.

– Давайте отойдем куда-нибудь. Крог не задумываясь кивнул, начиная оглядываться по сторонам в поисках подходящего места.

– Там небольшая комната, – слабым взмахом руки указал на дверь в углу Тагор. – Можно поговорить без помех.

Они прошли в маленькую кладовку с запыленным окном и кучей хлама на полу. Тагор Рол тут же опустился на единственный стул, который был в комнате.

– Простите, Крог, – вымученно улыбаясь, произнес он. – Видимо, это неприлично. Я уселся на стул, не спросив согласия того, кто здесь руководит всем. Но у меня уважительная причина, мистер. Боюсь упасть.

– Так что с вами, Рол? – с тревогой повторил вопрос бандит, не уделяя внимания формальностям, вмиг ставшим ненужными.

– Кажется, это заражение крови. Знаете, я никогда не смыслил в медицине, не мой конек. Я по антеннам, передатчикам, – пробормотал Рол, все ниже опуская голову. – Сигналы, фидеры… – Он встряхнулся. – В общем, дело плохо, мистер Крог. Пулю мне вынули из руки, но, похоже, занесли инфекцию. Или еще чего. Не знаю. Последние несколько часов мне все хуже и хуже, сами видите.

– Теперь вижу, – проворчал Крог. – А что, раньше нельзя было сказать?

– Я думал, это от нервов. Мы уже сутки на ногах, и заложники, и дежурная смена операторов. Ваши люди используют внутривенные стимуляторы, чтобы держаться, но нам-то хуже, понимаете? Вот я и предположил, что просто устал.

– Выходит, дело в другом?

– Да, у меня, кажется, жар. Видите, испарина. В глазах мутнеет, я почти не различаю, что вокруг. И в ушах, что-то в ушах.

– Что в ушах?

– Звон. Или просто давит, не пойму. Как будто снаружи кто-то давит. – Тагор снова уронил голову вниз.

– Тагор, – бандит потряс его за плечо, с тревогой вглядываясь в его лицо. – Тагор, вам нельзя расслабляться. Вы нужны поселенцам. Иначе тут все погибнут, понимаете? И ваша дочь в том числе.

– Мне не дотянуть, – невнятно произнес Рол. – Дочь. Только дочь. Вот что держит. Обещайте, что не взорвете ее детонатор, Крог. Сам не знаю почему, я верю вашему слову. Возможно, потому что это последняя соломинка. – Он с трудом поднял голову, просительно заглядывая в глаза бандиту. – Обещайте, что не взорвете дочь, если я до самого конца буду выполнять ваши требования, хорошо? Ну что вам с девочки? Я продержусь, сколько смогу. А вы не тронете…

– Мистер Рол, – усмехнулся Крог, отступая на шаг. Он замолчал, просвистел какую-то мелодию, размышляя о своем. Потом решился. – Сказать по правде, я деактивировал ее взрыватель.

– Что? – Рол смотрел на него мутными глазами, не понимая.

– Я отключил бомбу, – медленно повторил Крог.

– Почему? – тупо спросил начальник ЦСПС. На самом деле он просто боялся поверить бандиту и хотел еще раз услышать это.

– Очень просто. Когда она выпрыгнула из окна, а Мэрт погнался следом, я подумал, что будет плохо, если девчонка не захочет попасть в руки отморозка и дернет блокировочное кольцо. Согласитесь, было бы странно, если б я не предусмотрел такую возможность. Бомба деактивирована, потому что я хотел вернуть Дженнифер живой. В любом случае. Даже после Мэрта. Мне нужно было ваше содействие. Сейчас на браслете девчонки работает только пеленгатор, по сигналу которого идут мои люди.

– И вы не сказали мне об этом сразу?!

– Мистер Рол, я не священник. Я – террорист. И выдаю заложникам только ту информацию, которая помогает мне в работе. А теперь – помните – вы дали слово, что до конца будете сотрудничать со мной. Сейчас вызову нашего лекаря, он сделает уколы, стимуляторы и обеззараживающее. Не знаю, сколько вы протянете, но дольше, чем так.

– Крог!

– Что еще?

– Мои люди долго не выдержат. Операторы. Они уже сутки на постах. Скоро начнутся обмороки. Люди без горячей пищи, на воде и концентратах. Почти без сна.

– Вы предлагаете расстрелять всех прямо сейчас?..

– Нет, может быть, им тоже вколоть стимулятор? Сколько еще времени вы планируете удерживать ЦСПС?

– Сколько времени, сколько времени, – недовольно проворчал Крог. И уже тише добавил: – Кабы я знал. Сколько прикажут…

Но Тагор Рол расслышал его. – Что?! – удивился он, и на какое-то время взгляд начальника ЦСПС стал осмысленным. – Хотите сказать, что не вы управляете операцией, кто-то другой? Вы не знаете? Так какая же цель у всего этого? – Тагор ладонью махнул вокруг.

– Не ваше дело, Рол. Выполняйте свои задачи.

С улицы раздался рев мотора, они не видели, как к зданию подлетел вездеход. Звякнула крышка бронелюка.

– Крог! – заорал водитель, соскакивая с гусеницы на землю. – Крог!!!

Ноги в сапогах загрохотали по лестнице.

– Чего орешь? – недовольно спросил Крог, приоткрывая дверь в каморку и оглядывая пришельца.

– ЗвеН! – выдохнул тот. – В лесу, на дороге! Офицер Надзора. Отбил у нас девчонку. Шон и Райан убиты.

– Вот это новость! – протянул Крог, забывая про начальника ЦСПС. Он вышел из кладовки, машинально извлек из кобуры пистолет и проверил обойму. – Вот это новость!

Тагор Рол захохотал как безумный, медленно сползая вниз по стене.

* * *

– А что, никто из операторов не попробовал передать в Надзор другие сигналы? – тяжело дыша, спросил Рам. Идти было все труднее и труднее, висевший на шее автомат бил по животу, по ребрам. Старлей начал спотыкаться, то не попадая ногой на кочку, то цепляясь за ссохшиеся, скрытые в траве сучья. Он все чаще думал о том, что не дотащит девушку до корабля. Просто им не хватит времени.

– Отцу прострелили руку, – ответила Дженнифер ему на ухо. – Когда Мэрт взялся за меня, папа сразу же хотел вызвать Надзор.

– Ну, была бы куча трупов, – авторитетно заявил Митревски. – Так ничего хорошего бы не вышло: бандиты уложили бы всех, кто под руку попался. Я говорил про другое: по-тихому, незаметно передать сигнал тревоги, чтоб никто не просек…

– Не знаю, – сердито ответила девушка. – Наверное, там тоже не дураки сидят. Думали об этом. Может, не получилось.

– Твоя правда, – выдохнул Рам, сбрасывая ношу с плеч. – Привал.

Он устало опустился на кочку, вытирая пот со лба. Повернулся в сторону Дженнифер, которая тоже села на землю.

– Что ты на меня так смотришь? – спросила девушка, перехватив пристальный взгляд старшего лейтенанта, который скользил по ее телу.

– Да по тебе не скажешь, что такая тяжелая, – невесело улыбнулся Рам. – Вроде худенькая…

– Я – худенькая?! – возмущенно перебила его Дженнифер. – Это я – то – худенькая?! А ну-ка! Посмотри!

Она поднялась во весь рост, уперев руки в талию и откинув голову немного назад, чтобы длинные волосы красиво закрыли плечи, пушистой волной соскальзывая за спину.

– Ну?! – спросила она, поводя бедрами. – Я – худенькая?

– Отъевшаяся, – заверил Митревски, полюбовавшись фигуркой девушки.

– Ах так! – Возмущенная кошка прыгнула на старшего лейтенанта, повалила его на спину и уперлась коленями в живот.

– О-о-х! – выдохнул Митревски, делая быстрое движение, и Дженни, ойкнув, соскользнула с груди «звеновца», навалившись на него всем телом. – Как это называется, девушка?

Возмущенно сопя, она попробовала приподняться, но старший лейтенант крепко удерживал ее за талию.

– Пусти! – прошипела она. – Пусти! Укушу! Офицер с сожалением убрал руки с талии девушки. Но Дженнифер даже не подумала двинуться с места.

– Вот так-то лучше, – довольно сказала она. – Не выношу, когда кто-то решает за меня.

Ее глаза вдруг стали глубокими, манящими. Девушка нагнулась к Раму и нежно коснулась его щеки. Потом губы скользнули вбок, встретившись с губами старшего лейтенанта. Руки Дженнифер обвились вокруг шеи лежавшего на земле офицера. Рам недолго думая снова обнял девушку за талию, прижимая к себе.

Волосы девушки закрыли его густым облаком, исчезли и небо, и лес. Губы Дженни были мягкими, пахли травами. Они нежно и страстно отвечали Раму, так что старлей потерял голову. Резким движением он перевернулся, запрокидывая девушку на спину. Дженни прикрыла глаза, притягивая Митревски к себе. Рам покрывал поцелуями шею, глаза, плечи, все сильнее погружаясь в облако сжигавшего его желания.

Девушка приоткрыла глаза, полные блаженства, выгнулась всем телом, взяла его голову двумя руками, толкая вниз и прижимая к себе. Рам, крепко обхватив ее за бедра, как безумный принялся губами ласкать грудь, красиво выступившую под тонкой футболкой. Тело девушки едва заметно задрожало.

И в этот миг из-за деревьев послышался гул вертолета. Они вскочили с земли, тяжело дыша и уставившись друг на друга. Винтокрылая машина двигалась над лесом, облетая его кругами, и пока еще была где-то поодаль, но через несколько минут вполне могла оказаться над ними.

– Бежим! – крикнула Дженни, бросаясь в лес.

– Не туда! – дернул ее Рам, направляя в сторону корабля. – Сможешь сама?

– Попробую. – И девушка побежала ровно, почти не прихрамывая.

Рам пристроился за ней, перекидывая автомат убитого террориста на грудь и снимая оружие с предохранителя. Он лишь временами показывал девушке направление, сверяясь с положением звезды на небе. Если Дженни выдержит, то до корабля они все-таки смогут добраться.

Но Дженни скоро начала сдавать. Она прихрамывала все сильнее и сильнее, хотя еще пыталась бежать. Потом девушка незаметно для себя перешла на шаг, опираясь на руку Митревски.

– Далеко еще? – закусив губу, спросила она.

– Не близко! – ответил Рам, прикидывая расстояние. – Час или два ходу. Давай снова возьму на руки?

– Погоди, – остановила его девушка. – Если не добегу… Ты должен запомнить. Про Мэрта. Где-то еще одна планета, на которой происходит что-то подобное, как на Лауре.

– Происходило, – машинально поправил ее Митревски, сразу вспомнив про Денту-пять. – Стоп!!! – крикнул офицер, хватая Дженни за плечи. – Что ты сказала?!

– Таких планет несколько, – медленно повторила Дженнифер, глядя ему в глаза. – Кроме Лауры есть другие. На одной из них заправлял Мэрт, но его операция провалилась. Возможно, где-то есть еще. Ты должен обязательно передать Надзору, Рам. Даже если я не добегу.

– Добежишь! – твердо ответил Митревски, подхватывая ее на руки. – Сейчас… Немного я тебя пронесу… А там… снова ногами…

Ему вдруг стало очень страшно. Последняя фраза, сказанная Дженни, повернула в голове какой-то невидимый переключатель. Теперь старший лейтенант четко понимал, что Дента-пять и Лаура были частями какого-то грандиозного замысла, всего лишь звеньями, и было крайне важно передать информацию Норту Свенссону. Такого заговора Межгалактический Союз не знал со времен Великой Анархии. Некая, пока невидимая сила проверяла Звездный Надзор на прочность, пытаясь прибрать к рукам сразу несколько планет в различных секторах освоенного пространства.

Но теперь старший лейтенант отчетливо понимал, что за произошедшими событиями стоит одна голова, один мозг, придумавший и просчитавший все это. Люди Крога и люди Мэрта подчинялись невидимой руке, которая двигала фигуры по полю. Невидимый противник пока ни разу не засветил себя, он еще только пробовал силы, делая первые ходы в сложной партии. Выходит, Надзору уже дважды пришлось столкнуться с щупальцами спрута… А значит, надо было любой ценой добраться до корабля и передать информацию товарищам. Любой ценой. Но офицер, прекрасно сознавая разумом, что надо выходить на связь с Надзором, не мог бросить спасенную им девушку.

А потому, задыхаясь, бежал вперед, так быстро, как только мог. Рокот вертолета раздавался все ближе, казалось, что машина перестала рыскать, определилась с нужным направлением. Это не удивляло – чем ближе винтокрылая машина подлетала к беглецам, тем отчетливее пеленгаторы ловили сигнал в хаосе помех. «Я здесь! Я здесь!» – кричал передатчик. И не было способа избавиться от сигнала, разве что бросить беззащитную девушку в лесу, отдав ее на растерзание бандитам.

Когда Рам вконец выдохся от бега по пересеченной местности и снова опустил девушку на землю, уже было понятно, что по следам беглецов движется не одна, а несколько крылатых машин – рокот доносился с разных сторон.

– Сможешь пробежать еще немного? – спросил Митревски. – Мне надо… отдохнуть… чуток.

Дженнифер кивнула. Они бросились вперед, стремясь двигаться под кронами деревьев и держаться подальше от гула, доносившегося сверху.

* * *

– Ай-яй-яй, как все неправильно сложилось, – в третий раз пробормотал Крог, щелкая обоймой пистолета.

Бандит медленно расхаживал взад-вперед возле центра спецсвязи, щурясь от слепящих лучей звезды. Неподалеку от него, на земле, сидел Тагор Рол. В отличие от Крога начальник ЦСПС был в тени, а потому не страдал от жарких лучей звезды, медленно стремившейся к зениту. Возле Тагора суетился врач, из числа местных, рукав куртки раненого поселенца был закатан, и сейчас человек в белом халате готовился сделать очередной укол.

– Ну что там? – нетерпеливо спросил Крог.

– Ему нужно оставаться на воздухе, мистер, – осторожно подбирая слова, ответил врач. – Иначе долго не протянет.

– Где ему нужно быть, я сам решу! – раздраженно выпалил Крог, теряя самообладание. – Я спрашиваю, как там с заражением крови? Или что у него?

– Плохо, – после некоторого колебания отозвался доктор. – Не определить без лабораторных тестов. Похоже, долго не протянет.

Крог и сам видел, что начальник ЦСПС держится из последних сил. Белая корка на губах, мокрый лоб и лихорадочный блеск глаз лучше всяких слов говорили о том, каково приходится сейчас Тагору Ролу.

– Ай-яй-яй! – в который раз пробормотал Крог. Тагор Рол с трудом открыл глаза, нашел взглядом бандита и тихо прошептал:

– Что, Крог, все пошло не по сценарию, да? И ведь уже ничего не изменить…

Главарь криво усмехнулся, вставляя обойму в пистолет. В несколько шагов преодолел разделявшее их расстояние, сунул ствол под нос собеседнику:

– Не тебе судить, Рол! Сиди тихо, пока я не заткнул чей-то рот выстрелом!

– Мистер, прошу вас, не надо так с ним разговаривать. – Врач мягко, но решительно отвел руку бандита в сторону. – Ему сильно повредит, если… а-а-а!

Удар заставил человека в белом халате согнуться пополам. Он упал на траву, но Крог рывком поднял поселенца на ноги.

– Ну ты, – прошипел он. – Не смей здесь командовать! Только я решаю, что и когда делать на этой планете. А ты отвечаешь за Рола, за то, чтоб он не сдох. Иначе порежу на колбасу! Ты все понял?

Врач с трудом кивнул.

– Продолжай свое дело! – отпуская его, с угрозой сказал Крог.

– Зря вы так, – проговорил Тагор Рол, проводя языком по пересохшим губам. – Люди валятся с ног от усталости. Всем очень трудно дались последние сутки…

Бандит шумно выдохнул, сжимая и разжимая пальцы.

– Рол, – ласково сказал он, присаживаясь на корточки. – Постарайся не лезть не в свое дело, хорошо? А го я временами теряю голову… Пристрелю, и дело с концом.

Голова поселенца медленно повернулась в сторону бандита. Взгляд Тагора Рола, до того устремленный куда-то вдаль, то ли на деревья, то ли на бегущие над ними облака, теперь был направлен на бандита. И в глазах начальника ЦСПС не было страха.

– Стреляй, – только и сказал он, снова опуская голову и закрывая глаза. – Стреляй, мне уже все равно…

– Ай-яй-яй, как все плохо, – пробормотал Крог, вновь принимаясь расхаживать по поляне взад-вперед.

Дела и вправду пошли наперекосяк, поселенец был прав. И казалось, Крог сделал все, что в его силах, чтобы выправить ситуацию. Уже велся поиск «звеновца» и сбежавшей девчонки с вертолетов, можно было надеяться, что скоро их притащат обратно, живыми или мертвыми. Сейчас Крог не мог гарантировать, что его люди станут пользоваться только парализаторами. Пока шла охота на девчонку, можно было относиться к этому по-другому. Теперь, когда рядом с ней был офицер ЗвеНа, да еще вооруженный, предстояла новая игра, более жестокая.

Вернувшийся из леса Мэрт получил под свою команду взвод головорезов и снова растворился в чаще, ведомый бандитом, уцелевшим в схватке со «звеновцем». Тут все получилось довольно удачно. Мэрт по-прежнему мечтал получить девчонку, а Крогу нельзя было оставлять ЦСПС. Так что интересы совпали. Мэрт ни о чем не хотел слышать, кроме смазливой бабы, а главарю бандитов на Лауре не улыбалось носиться по лесам в поисках невесть откуда взявшегося офицера. В результате, отправив Мэрта со своими людьми, Крог одним выстрелом убил двух зайцев, ибо его сумасшедший спутник будет преследовать девчонку, где бы она ни была. А значит, и «звеновца», сопровождавшего Дженнифер Рол. Если все сложится благополучно, оба беглеца умрут, и тогда контроль над ситуацией будет восстановлен. По расчетам Крога, наземная группа уже выходила к точке, где произошла встреча вездехода с офицером Надзора, скоро начнется прочесывание леса… Или уже началось. Облава идет по следу. И теперь у Мэрта есть пеленгаторы.

Оставалось только понять, как «звеновец» очутился на Лауре и был ли он единственным офицером Надзора. Задаст ли Мэрт вопросы нежданному гостю или сразу застрелит? Во всяком случае, Крог попытался как можно прочнее вбить в голову своего полубезумного коллеги, что «звеновца» следует допросить. А уж потом отправлять к праотцам. А с девчонкой пусть вытворяет что хочет. Все равно Тагор Рол не жилец, и теперь варианты надо просчитывать без его участия, опираясь на тех операторов ЦСПС, которые оставались на боевых постах.

– Все равно, – тихо, так чтобы никто не услышал, пробормотал Крог. – Все равно, с Ролом или без Рола, служащие центра будут передавать нужные сигналы, пока перед их глазами заложники, которых могут начать убивать в любую минуту. Конечно, лучше бы ими руководил штатный начальник…

Бандит покосился на лежавшего без движения Тагора Рола – лишь часто вздымающаяся грудь начальника центра связи давала понять, что тот еще жив.

– Ай-яй-яй, как все сложилось… «А может, не так уж и плохо?»

* * *

– Интересно, есть ли у них датчики пси-поля? – на бегу выдохнул Рам, стараясь не терять темпа.

– А что это такое? – полюбопытствовала Дженнифер, тут же споткнулась и чуть не полетела носом вперед, но крепкая рука Пирата удержала ее. Девушка благодарно улыбнулась, стараясь внимательнее смотреть под ноги.

– Устала, – не отвечая на вопрос, констатировал «звеновец», переходя на шаг.

– Бежим, – скомандовала Дженни, шатаясь на ходу.

«Звеновец» дернул ее за руку, останавливая.

– К сожалению, у нас нет времени, чтобы посидеть или полежать. Отдыхаем две минуты стоя.

Девушка кивнула, тут же обхватывая руками толстый ствол дерева. Ее грудь тяжело вздымалась.

– Как нога? – спросил Рам, снова вытаскивая из кармана прибор связи.

– Вроде получше, – с трудом ответила Дженнифер, продолжая крепко обнимать дерево.

– А черт! Опять не работает! – в досаде выпалил Митревски, пряча коммуникатор обратно в карман. Он предпринял несколько попыток установить связь с кораблем, но все было бесполезно. Надо было двигаться дальше, по направлению к «Малышу», в надежде, что сигнал все же появится.

Девушка ничего не ответила, она стояла, закрыв глаза и прижимаясь к дереву. Митревски аккуратно потряс ее за плечо.

– Дженни! Нам пора! – стараясь вложить в голос как можно больше твердости, произнес он.

– Не могу, нету сил, – пожаловалась девушка, не открывая глаз. – Все.

– Дженнифер, дай руку, бежим. – Он жестко оторвал спутницу от дерева, пытаясь тащить за собой.

– Да не могу я больше, оставь меня! – Она упала на землю, рыдая. – Уйди! Не трогай меня! Оставь…

– Вот задница! – в сердцах сказал Митревски, пиная ствол. – Как вовремя эта истерика…

Девушка продолжала лежать на земле не двигаясь. Старший лейтенант медленно снял автомат с плеча, громко передернул затвор.

– Ну ты! – Он несильно пнул девушку ногой. – Встать!

Дженнифер открыла глаза, недоуменно уставившись на «звеновца».

– Встать, – громко заорал Пират, тыкая стволом в висок девушки. – Пристрелю на месте!

– Дурак ты, Митревски. – Она с трудом поднялась на колени, потом, опираясь на кусты, встала, шатаясь побрела в сторону, на ходу вытирая глаза.

Старший лейтенант забросил автомат за спину.

– Дженни! – Он догнал девушку, обнял за плечи. – Дженни! Так надо было, чтобы ты поднялась. Это прием такой, психологический…

Она медленно остановилась, повернулась к нему лицом, откинула волосы с мокрого лба.

– Дурак ты, Митревски! – повторила Дженнифер. – Беги на свой корабль, спасайся. Я уведу их в сторону.

– Чего?! – Рам оторопел.

– Браслет у меня, на руке. Они идут по следу, по пеленгатору. Ты беги на корабль, я уведу их в сторону. Пока они разберутся, что мы разделились, ты успеешь. А мне не добежать…

– Совсем сбрендила, – пробормотал «звеновец», изумленно глядя на девушку.

А та вдруг бросилась ему на шею, покрывая лицо поцелуями. Потом обхватила голову руками.

– Рам, милый, неужели ты не понимаешь?! Мне не спрятаться от них, ни в лесу, ни в овраге, нигде. Только если бы мы успели добраться до шахт в поселке геологов. Там глубокие норы, быть может, они с экранировали бы сигнал… Стой! – Она резко отпрянула в сторону, когда Митревски двумя руками ухватил браслет, напрягая мышцы. – Его нельзя порвать, тут же произойдет взрыв. Не надо, Рам! Я уже видела такое, на космодроме, нам показывали, как умирают те, кто хочет бежать. Не надо. Не переживай за меня, я успею повредить его… позже… В самом конце.

– В каком конце? – тупо пробормотал Митревски, не понимая, что делать.

– Ну… когда Мэрт до меня доберется. А сейчас – беги! Беги к кораблю, милый! Ты должен обязательно добраться живым, чтобы известить всех о Лауре. Только скажи мне напоследок, тебе нравится как звучит: «Пират и Багира»? А? Ну, правда? Рам отупело потряс головой, он никак не мог прийти в себя. Поток слов не давал ему сосредоточиться на главном.

– Ну скажи же, Рам, я красивая? Ты будешь меня вспоминать там, в своем заоблачном мире? Хоть иногда – будешь? Скажи!

Старший лейтенант не ответил, потому что интересная мысль неожиданно пришла ему в голову. «Звеновец» быстро выхватил коммуникатор, лихорадочно стал тыкать в кнопки крошечного пульта. Пират перестраивал программу коммуникатора на новый режим – «Гость». Такая возможность была предусмотрена вариантами развития событий при разведке планет, и сейчас пилот решил воспользоваться экстренной программой. Она позволяла на время снять защиту и пропустить на борт мини-крейсера чужака, только при этом полностью блокировалась возможность подачи команд эл-мозгу. «Малыш» превращался в надежное убежище.

– Беги к кораблю! – приказал старший лейтенант, всовывая девушке в руку коммуникатор. – Беги так быстро, как только сможешь. Вот передатчик, держи крепче.

– Но…

– Слушай меня! Я задал новую программу. Сейчас работает сканер. Как только ты окажешься достаточно близко от «Малыша», автопеленг наведет тебя на корабль, подскажет дорогу. А пока – вот примерное направление на крейсер, – он махнул рукой вперед и чуть влево, указывая девушке путь. – Скалистую гряду знаешь?

– Да.

– Вот там, чуть в глубине, замаскирован корабль. Слушай внимательно! Как только ты вступишь в зону действия связи, корабль даст тебе пеленг. Затем откроет проход, чтобы ты могла пройти на борт. Там ты будешь в полной безопасности, никто не сможет тебя достать, поняла?

– А ты?!

– Погоди. Значит, окажешься на борту «Малыша». Я задал программу так, что сразу же после этого активируется канал связи со Звездным Надзором. Ты вступишь в контакт с базой и расскажешь подробно обо всем, что здесь произошло. Не забудь про бомбу на руке. И еще, обязательно добавь: «Адмирал, Дента-пять и Лаура – звенья одной цепи». Запомнила?

– А ты?! Как же ты?

– Прикрою. Уведу их в сторону. Сейчас им важен я, понимаешь? Если мы разделимся, они пойдут за мной, потому что у тебя на руке передатчик. Они будут думать, что тебя достанут всегда, из-за радиомаяка. А я – как новая фигура в игре, опасный неизвестный противник! Ты бы кого ловила? То-то и оно. Как только бандиты догадаются, что мы разделились, погоня направится за мной. Беги, Дженнифер, не теряй драгоценные минуты на пустые разговоры!

– Нет!

– Уходи, крошка! Сейчас не время спорить. Скорее…

– Без тебя – нет!

– Дженни! Я приказываю!!! Это не женское дело, ты еще ничего и не видела, кроме своей Лауры…

– Не говори со мной, как с ребенком! Мне уже скоро тринадцать!

Пират на миг застыл от удивления, услышав слово «тринадцать», но потом сообразил, что год на Лауре чуть ли не в полтора раза больше стандартного общегалактического. Провинция.

Шелест листьев и треск сломанных сучьев заставили офицера напрячься. Он мгновенно развернулся, стаскивая с плеча автомат. Но, увидев выскользнувшую на прогалину машину, тут же выхватил гравибой. На него бесшумно наплывала небольшая обтекаемая машина, напоминавшая серебристую каплю. «Модель три-одиннадцать, „Волна“, универсальная капсула на гравиприводе, этого года разработки», – мелькнуло в голове, а палец уже мягко потянул спусковой крючок. Рука офицера среагировала автоматически, как на тренировке, спокойно и четко, будто бы из открытых иллюминаторов капсулы не торчали стволы лазерных автоматов…

Сознание Рама в эту минуту пыталось одолеть непосильную задачу: откуда у бандитов экспериментальная машина на гравиприводе?! Ее еще не поставили в серию!!!

Откуда у них была экспериментальная машина?.. Старший лейтенант еще ни разу в жизни не видел, как взрывается «тарелка», когда в нее попадает гравитационный выстрел. Обломки ткнулись в землю, с Шипением поползли по траве. Хрустнули деревья, принявшие на себя удар корпуса. Из кабины никто не вылез, да от нее почти ничего и не осталось после взрыва…

«Точно нужно добраться до корабля живым! – подумал Митревски. – Чтобы заставить Волкова решить эту задачу…» Пират все отчетливее сознавал, что преступники подготовились к захвату Лауры не просто хорошо, а очень хорошо. Однако сейчас было не до размышлений. Офицер схватил девушку и потащил ее за собой в лес. Рокот становился все более громким, вертолеты, зафиксировавшие яркую вспышку и клубы дыма в лесу, заходили на точку с двух сторон, охватывая беглецов с флангов…

* * *

Вызов электронного секретаря оторвал Норта Свенссона от старой курительной трубки, которую Адмирал опять вытащил из стола и нервно грыз.

– Норт Свенссон, делегация прибыла, – мелодично пропел робот.

Адмирал вынул трубку из зубов, убрал ее в стол, застегивая китель на все пуговицы. По случаю прибытия комиссии из Межгалактического Союза он надел парадную форму. Норт торопливо потыкал карандашом в пульт коммуникатора.

– Да! – мгновенно отозвался невидимый Волков. Адмирал прислушался. До его ушей явно доносилось пыхтение.

– Это Свенссон. Гена, ты что там делаешь?

– В мундир влезаю, будь он неладен! – раздраженно выпалил вице-адмирал.

– А я уже нацепил, – гордо ответил командующий, глядя на отражение в зеркале.

– Счастливчик, – яростно отдуваясь, ответил начальник «двойки».

– Ладно, в общем, я на выход, встречать гостей, – подытожил Свенссон. – Они уже прибыли, сейчас катер доставит их к парадному причалу. Надо присутствовать. Надеюсь, ты не опоздаешь.

– Лечу, лечу. – Волков отключился.

Адмирал успел как раз вовремя. Катер с комиссией на борту швартовался к причальной мачте, когда Командующий Звездным Надзором появился в зале ожидания. Как ни странно, Волков был уже здесь. Увидев его, Адмирал невольно улыбнулся – настолько непривычно было лицезреть вице-адмирала в парадном кителе.

Небольшой двухтурбинный катер медленно подплыл к причалу, включились магнитные присоски, намертво притягивая судно к посадочной полосе. Над катером медленно реял флаг с эмблемой МегаСоюза.

– Бона как, – вполголоса пробормотал Волков, глядя на огромный монитор, украшавший стену зала встречающих. – Даже флаг развевается. Только салюта мы не устроили…

– Ага, и не жаль им кислород на ветер выбрасывать? – жизнерадостно откликнулся кто-то из техников, готовивших Купол.

– Разговорчики, – недовольно проворчал вице-адмирал, хотя в душе был согласен с мнением подчиненного. Комиссия МегаСоюза обставила свое появление слишком уж помпезно, не рабочий визит, а прям «встреча в верхах» какая-то. Даже флаг развевается, а кислород из резервуаров действительно «травят» на ветер, в прямом смысле этого слова…

Коротко дрогнула палуба под ногами, затем раздался сигнал, оповестивший всех, что швартовая команда может приступить к работе с прибывшим кораблем. Техники тут же выдвинули вперед воздушный купол, который, как огромная шапка, закрыл катер сверху. Едва слышно зашипели насосы, всколыхнулось облако быстро густеющего кислорода, просочившегося в неплотно закрытую щель. Потом стыки прогерметизировались полностью, уровень давления в куполе приблизился к нормальному, и гибкий коридор перехода к залу ожидания стал набухать на глазах…

– Норт, мы позабыли про оркестр, – озабоченно хмуря лоб, произнес Волков.

– Не остри, Гена, – тихо отозвался Командующий. – Народ услышит.

– Тогда изобрази на лице приветливую улыбку и скажи «чии-и-и-з». А то делегаты не поймут твоей угрюмой репы.

– А что? – удивился Свенссон. – Она у меня угрюмая?

– Еще как! – довольно ухмыльнулся Волков. – Непорядок это, Командир. Мы им и колокол воздушный подали, чтоб не надо было скафандры цеплять, и встречу первых лиц в зале ожидания… Мундиры… А рожи подкачали…

– Да ты сам не лучше! – впервые улыбнувшись, ответил Командующий. – Глянул бы на себя в зеркало. Ладно, молчок!

Двери зала ожидания с мягким шипением уползли в стороны, открывая дорогу прибывшим. В помещение, наполненное сотрудниками ЗвеНа, неспешно вступили трое людей. Первым шел грузный, невысокий человек, вытиравший лоб платком. Маленькие, глубоко посаженные глаза казались сонными, равнодушными. Лицо толстяка отражало усталость. Адмирал сделал шаг вперед, протягивая руку.

– Здравствуйте, Тадеуш! – улыбаясь, сказал он. – Рад вас видеть на базе Звездного Надзора. Господа, позвольте представить: Геннадий Волков, мой заместитель, он будет участвовать в работе координационной группы. Тадеуш Верхольф, член правительства Межгалактического Союза, глава комиссии по расследованию причин не слишком удачной операции на Денте-пять.

– Слишком неудачной, – вяло пожимая руку, ответил гость. – Слишком неудачной. – Он сознательно выделил ударением последнее слово. – Это мои коллеги: Зураб Кеташвили и Фанг Ли, прошу оказывать им всяческое содействие.

– В рамках полномочий, – не удержался Волков. – Все-таки это военная база, и внутренний распорядок на ней определяется уставом Звездного Надзора и регламентирующими документами.

– Мистер… э-э-э Волков, – живо отреагировал Верхольф, энергично разворачивая брюхо в сторону вице-адмирала. – Я сказал «вся-чес-кое». Ситуация, с которой нам пришлось столкнуться, выходит за рамки обычной. А потому, я полагаю, некоторые регламентирующие документы могут быть нарушены…

– Только по приказу Межгалактического Союза, – вмешался Норт Свенссон. – Господин Тадеуш, мы постараемся сделать все зависящее, чтобы помочь вам проанализировать ход событий на Денте-пять, но отменить нормы документов может только правительство.

– Ладно-ладно, – обиженно махнул короткими пальцами Верхольф. – Как считаете нужным. Мы все равно отыщем корни… Справимся. Даже если вы сознательно будете ставить палки в колеса… А пока, господин Адмирал, проводите нас в апартаменты. И еще, будьте любезны, освободите от несения дежурств и нарядов того офицера, который координировал операцию на Денте. Как его? – Верхольф нагнулся к спутнику.

– Митревски, – коротко ответил Фанг Ли, маленький, сухощавый человечек, едва торчавший из-за мощного плеча босса.

– Да-да, Митревски, нам нужен старший лейтенант Митревски, – поднял вверх короткий палец Верхольф. – Думаю, общение с этим офицером предстоит плотное, одной беседой дело не ограничится. Хотелось бы, чтобы он все время был под рукой…

* * *

Дженнифер и Рам, слегка пригибаясь, петляли между толстыми стволами. Здесь, на опушке, они не чувствовали себя под защитой, как было в глубине леса. Деревья, хоть и раскидистые, мощные, росли все реже и реже – передвигаться от одного укрытия до другого раз за разом становилось труднее. А мощный рокот вертолетных двигателей несся теперь со всех сторон. В какой-то момент он даже обогнал беглецов, словно преграждая дорогу спереди.

– Они… блокировали… нам… путь… – с трудом, в перерывах между судорожными вдохами, выговорила девушка. – Не пробиться… на борту… кто-то знает… что надо… отсечь…

Это было похоже на правду. Старший лейтенант думал точно так же: похоже, пилоты вертолетов получили приказ заблокировать им проход вперед, на каменное поле.

– Там, слева, более высокие скалы, да?

– Они… выжимают… нас туда.

– Нет прохода?

– Сначала… длинный подъем, некрутой… По нему можно… взобраться. Дальше – высокая каменная гряда. Мешок… Не преодолеть.

– Но если через скалы проберемся чуть вглубь, подальше, окажемся в прямой видимости моего крейсера. Там совсем рядом. Я включу передатчик на полную мощность, в запредельном режиме его хватит, ненадолго… Радиоволны должны пройти. Нам всего несколько минут…

Дженнифер провела ладонью по лицу:

– Фух! Малость отдышалась… Должно получиться. Покажи направление, где корабль?

Рам прикинул, задрав подбородок, оценил положение светил и уверенно дал ориентир:

– Вон за тем холмиком, видишь? Там еще пара деревьев сухих рядом, сучья голые торчат…

– Получится! – авторитетно заявила Дженни. – Я тут все излазила. По стене сможем продвинуться почти до твоего корабля, только спуска вниз не будет. Может, они еще и блокировку в этом районе ослабили, им ведь нужна связь между наземными поисковыми группами и вертолетами, кто-то должен координировать операцию.

– Ух ты! – Несмотря на всю тяжесть положения, Рам не мог не восхититься здравыми рассуждениями Дженнифер. – И где только набралась ума…

– Фи, – презрительно поведя плечиком, ответила девушка. – Боевики смотреть надо! Старший лейтенант только хмыкнул.

– «Боевики…» – передразнил он. – Вот тебе боевик, покруче, чем в кино. – Он широко махнул рукой вокруг себя.

– Да, – тут же согласилась девушка. – В кино я такого не видела.

– В жизни все гораздо страшнее, милая Дженни, – серьезно сказал Рам, глядя девушке прямо в глаза. – Почему они отжимают нас именно влево?

– Очень просто, – тут же ответила его спутница. – Потому что за спиной – лес, впереди – каменный массив, где мы могли бы укрыться в трещинах или пещерах, а справа – чуть дальше – поселок геологов, там шахты. В них тоже несладко искать беглецов. Вот бандиты и отжимают нас влево, к высоким скалам, где некуда спрятаться.

Старший лейтенант замер в нерешительности. Одно дело – кадровый офицер, другое – молодая девушка. Дженни… На горном плато их расстреляют, как на блюдечке. Слишком неравные силы.

Дженнифер догадалась о его колебаниях.

– Все равно другого пути нет, – упрямо сжав губы, пробормотала она. Басовито гудя, сквозь кроны деревьев на опушке продирался боевой вертолет. Вихри от его винтов пригибали ветви деревьев к самой земле, забивали столбы пыли.

Девушка первой бросилась в сторону каменистого подъема, выскочила на голое место, рванулась вперед что было сил. Не задумываясь больше о возможных путях отхода, старший лейтенант помчался за ней.

Когда они, тяжело дыша, достигли каменного плато, с которого начинался подъем вверх, из-за деревьев на опушке вывернулась тяжелая десантная машина, порыскав носом, обнаружила цель, быстро понеслась вперед. Старший лейтенант на бегу обернулся. Были хорошо видны слившиеся в круг лопасти винтов, слепящие зайчики отражавшихся от стекол лучей плясали на камнях. Со стороны преследователей не раздалось ни единого выстрела. «Живьем брать надумали? Не стреляете? Ну-ну!» Митревски остановился, коротким движением сдернул с плеча автомат, переводя предохранитель лазера в положение «боевое». Широко расставил ноги, вскидывая ствол. Замер. Он вспомнил, что у этой модели винтокрылой машины атомный привод. «Если полоснуть лазером по кабине, можно зацепить и движок. Тогда получится термоядерный взрыв…»

– Стреляй же! Стреляй! – дико закричала за спиной девушка. Рам быстро перехватил автомат в левую руку, дернул из-за пояса гравибой и пальцем перекинул указатель стрельбы в положение «не фокусированный луч, конус».

Расстояние между беглецами и преследователями все еще было значительным, но даже отсюда старлей заметил, как взорвались стеклянной крошкой бронированные стекла тяжелой «стрекозы», как полетели в разные стороны стойки шасси, погнулись хвостовые стабилизаторы.

Накренившись, вертолет пошел на посадку.

– Скорее! – крикнул Рам, засовывая ствол в кобуру и хватая девушку за руку. – Бежим!

Они развернулись спиной к преследователям и устремились вверх по пологому склону, стараясь оторваться от погони. Боевики, выпрыгивавшие из брюха раненой птицы, тут же рассыпались редкой цепью, стремясь охватить подножие скал широким полукольцом.

* * *

На лице Геннадия Волкова не дрогнул ни один мускул, когда он нежно взял Тадеуша Верхольфа за локоть, деликатно намекая главе правительственной комиссии, что неплохо бы отойти в сторону.

– Позвольте! – брезгливо поморщившись, отвел руку Верхольф. – У меня нет тайн от коллег. Говорите!

Лис быстро взглянул на Свенссона, но тут же его глаза вновь устремились на собеседника и добрая улыбка озарила лицо вице-адмирала.

– Господин Верхольф! Э-э, мне, как бы это сказать, не хотелось бы, чтобы приватная информация ушла дальше нас пятерых… Понимаете, старший лейтенант Рам Митревски в настоящее время выполняет совершенно особое задание первого отдела. И, как вы понимаете, это государственная тайна, поэтому… – Волков выдержал многозначительную паузу.

– Как?! – опешил глава комиссии. – Этого офицера нет на базе?

– Тише-тише, – прошипел Волков, делая страшные глаза. – Это тайна, государственная тайна. О том, что Митревски выполняет операцию, знают только самые близкие к руководству ЗвеНа лица. Потому никак нельзя обсуждать данную информацию вслух, вы понимаете, мистер Верхольф?

– Хорошо-хорошо, – раздраженно вытирая платком лоб, промолвил Тадеуш. – Не будем ни с кем обсуждать. Я все понял, мои коллеги тоже, так ведь? – Верхольф обернулся к спутникам. Те энергично закивали головами.

– Но когда, мистер Волков, офицер вернется на базу и мы сможем получить его подробные показания по делу Денты-пять?

– В самое ближайшее время, – поспешно ответил начальник «двойки», краем глаза заметив, что Норт Свенссон открыл рот, чтобы произнести что-то. – В самое ближайшее время! Поверьте, мистер Верхольф, как только старший лейтенант вернется, я немедленно, первым же делом откомандирую его к вам для дачи показаний!

– Это хорошо, – довольно ответил начальник комиссии, добродушно улыбаясь. Ему понравилась предупредительность вице-адмирала. – Хорошо, когда вы готовы идти нам навстречу. А то многие члены правительства предполагали, что Надзор станет утаивать информацию от комиссии Союза.

– Нет-нет! – горячо заверил его Волков, делая глазами знаки Адмиралу. – Что вы?! Как можно? Мы предоставим полное досье офицера, отчет о всех его операциях, мы дадим вам доступ к архивам. Полное, максимальное содействие по вопросам Денты-пять. А теперь позвольте проводить вас к приготовленным апартаментам. Полагаю, вы устали с дороги…

– Вот это уже деловой разговор, – довольно улыбаясь, ответил Верхольф. – Конечно, перелет дался нелегко. Все же, знаете, дорога неблизкая…

– Да-да, как я вас понимаю! Думаю, вам нужен отдых. А потом сообщите, какие материалы требуются в первую очередь. – Волков услужливо отступил в сторону, жестом предлагая гостям пройти вперед по коридору.

Адмирал поймал за руку своего заместителя как раз в тот момент, когда начальник «двойки» собрался тронуться в путь следом за гостями.

– Ты что им наобещал, чудовище?! – тихо прошипел Адмирал на ухо Лису, как только они оказались рядом. – Какие «полные отчеты о боевых операциях»?! Какой «доступ к нашим архивам»?!

Волков подождал немного, наблюдая, как гости удаляются по коридору.

– Спокойно, – ухмыляясь, прошептал он. – Все подготовлено. Ложные отчеты о том, как Митревски спасал хомячков в созвездии Спик, дела о недостаче топливных талонов, нелегальной транспортировке грузов судами второго флота. Целые тома. Пусть читают… Даже архивы изготовили. Мои люди гору бумаги извели, чтобы сфабриковать документы, которые можно было бы представить комиссии. Стеллажи отгрохали новенькие. Только кто ж догадается, что новенькие? Все пылью обсыпано, на обложках целая рота сидела, чтобы придать вид ископаемой древности…

– Ну ты фрукт! – восхитился Адмирал. – Когда успел только…

Верхольф остановился, оборачиваясь к «звеновцам» и ожидая, пока офицеры догонят членов комиссии. «Идем, идем!» – махнул рукой Адмирал.

– Стараемся во славу отечества, – шутливо вскидывая ладонь, прошипел Лис. Но тут же стал серьезнее. Нагнулся к самому уху Адмирала и едва слышно прошептал: – Помнишь старый разговор про отпуск Митревски? Я тебя предупреждал – не к добру отключение «глаза». Была бы сейчас связь с кораблем, враз отозвали бы старлея обратно. А теперь что делать?!

– Ты прав, – без раздумий с горечью произнес Адмирал. – Отозвали бы в пять минут, это точно. Ошибся я…

* * *

Антонио Фонетти курил уже вторую сигару подряд, нетерпеливо расхаживая по кабинету. Временами он натыкался на кресла и тогда в ярости пинал их ногами. Коммуникатор молчал. Наконец Тони не выдержал, подскочил к двери в приемную и, распахнув ее, закричал так, что секретарша подпрыгнула на стуле:

– Маргарет! Ну где Райтон?! Долго я буду ждать этого идиота?!

Женщина в приемной округлила глаза от испуга, хватаясь за настольный коммуникатор и принимаясь спешно набирать цифры.

– Ты связалась с ним? – набросился на секретаршу Тони. – Я же просил вызвать его ко мне!

Его помощница лишь быстро кивала головой, всем видом показывая, что в точности исполнила приказ босса. Она прекрасно знала, как опасно выводить Тони из себя. В таких случаях страдали все, кто попадался Фонетти под руку. А быть крайней Маргарет никак не хотелось. Ей и так приходилось выносить от Тони слишком многое…

– Ну что ты трясешь головой, как кукла?! – снова не выдержал Фонетти, нависая прямо над секретарем и роняя пепел сигары на ее рабочий стол. – Воды в рот набрала?

– Н-нет, – заикаясь, ответила Маргарет.

– Встань! – приказал Фонетти.

Женщина покорно поднялась, одергивая короткую юбку.

– Это незачем, – довольно ухмыляясь и разглядывая ноги Маргарет, произнес Тони. К нему вернулось хорошее расположение духа. Секретарша работала у него четвертый или пятый месяц, но по-прежнему заводила его. Такое бывало редко, предыдущие девки продержались гораздо меньше. Фонетти вытащил Маргарет из-за стола. Сигара легла в пепельницу. Тони дернул секретаршу за плечи, разворачивая лицом к стене. Маргарет послушно, как марионетка, выполнила молчаливый приказ, поставив руки на узорчатые панели. Фонетти тут же задрал на ней юбку, обнажая бедра. На женщине были маленькие кружевные трусики под черными колготками. Все именно так, как любил Фонетти.

– Молодец, – протянул он, по-хозяйски гладя руками стройные ноги, обтянутые тонким шелком. – Хорошая девочка.

Маргарет стояла не шелохнувшись, полузакрыв глаза и слегка наклонив голову, черные волосы падали на лицо.

Тони навалился на секретаршу всем телом, прижимая к стене. Руки Фонетти нетерпеливо скользнули по бедрам вверх, ненадолго остановились на мускулистом животе, пробрались вперед, расстегивая пуговицы на пиджаке. Маргарет давно уже ничего не носила под ним, кроме тонкой полоски кружевной материи. Женщина прикрыла веки, когда Тони начал тискать ее груди.

– Сегодня вечером поедешь со мной, – приказал Тони, рывком отделяя секретаршу от стены и разворачивая лицом к себе. – Кукла…

Он протянул руку, откидывая волосы с лица Маргарет. Женщина не пошевелилась и ничего не ответила. Тони не предлагал, он приказывал. Босс еще раз с удовольствием оглядел тело полураздетой секретарши, ладони его скользнули по высокой упругой груди, по животу, вниз, до бедер.

– Приведи себя в порядок! – распорядился Тони, вновь затягиваясь сигарой и принимаясь ходить взад-вперед из кабинета в приемную.

Маргарет быстрым движением головы откинула волосы за плечи, поправила смятую юбку и застегнула пиджак. Потом уселась на место, доставая пудреницу, где было зеркальце, нужное, чтобы проверить макияж и прическу. Из кабинета снова раздался грохот. Тони налетел на кресло.

– Ч-черт! – завопил Фонетти, застыв на пороге. – Когда появится этот долбаный Райтон?!

И в ту же секунду дверь распахнулась, в проеме возникла фигура помощника Антонио.

– Дэн!!! – Тони схватил Райтона за плечо, втаскивая в кабинет. – Ну что там у нас на Лауре?

Дверь за ними захлопнулась. Маргарет вздохнула с облегчением, встала из-за стола, чтобы оглядеть себя в большое зеркало. Женщина приподняла юбку, повертелась взад-вперед, проверяя, не порвались ли колготки. Потом одернула черную материю, разгладила ее. Посмотрела в зеркало еще раз. Вернулась на место и уселась за стол. Принялась спокойно красить губы. Из-за двери почти ничего не было слышно, Фонетти сбавил обороты. Это главное…

– Что у нас на Лауре? – взвинчено спросил Тони своего заместителя. – Какого дьявола?! В этот раз все было чисто, разыграли план как по нотам. Так что там за стрельба и шум? И почему, Дэн, я должен столько времени ждать подробного доклада?!

– Босс, мы пока не смогли наладить устойчивый контакт. Сильные помехи, Крог боится снимать радиозащиту с Лауры, потому нам не удается полностью выделить смысловые передачи из хаоса ложных сигналов.

– Я не понял, кто здесь командует?! Отдай приказ: снять защиту и немедленно доложить мне, что произошло. Иначе его голова украсит музей уродов! Совсем перестали понимать, что такое дисциплина…

– Тони, там серьезная проблема. На планете «звеновец».

– Что-о-о? Откуда? Мы же все держали под контролем, посадка и захват прошли успешно, ЦСПС до сих пор передает в Надзор контрольные сигналы. И вдруг – провал?

– Босс, «звеновец» один. Без поддержки. Крог пытается его нейтрализовать. Удалось вытеснить разведчика из леса, удачно, сейчас его загоняют на горное плато, откуда нет выхода. Он не сможет ни передать сигналы в Надзор, ни добраться до своего корабля. Не волнуйтесь, босс. Думаю, через полчаса он будет в руках преследователей. Тогда Крог снимет блокировку и все доложит.

– Полчаса? – Фонетти быстро поднял руку, отмечая положение стрелок на циферблате.

– Так точно, босс! Десантники прижали «звеновца» к скалам…

– Хорошо. Полчаса и не больше. Потом вернешься и доложишь. Иди!

Дэн Райтон кивнул в знак согласия, разворачиваясь и спешно покидая кабинет Тони.

– Дверь не закрывай! – крикнул ему вслед Фонетти.

Он подождал, пока Райтон, оставивший дверь в кабинет распахнутой, пересек приемную и покинул апартаменты Тони. А потом крикнул:

– Маргарет!

Предстояло полчаса ожидания. И Тони знал, как провести это время. Секретарша появилась на пороге и замерла. Фонетти с минуту похотливо разглядывал ее фигуру, длинные ноги в ажурных шелковых чулках, тонкие шпильки каблучков. Алые, подкрашенные губы.

– Зайди, – коротко приказал он. Женщина медленно двинулась вперед. Фонетти подождал, пока Маргарет прошла от входа до середины кабинета, оказавшись напротив стола.

– Стой! – снова коротко бросил он. – Теперь танцуй!

Пиджак скользнул на ковер. Фонетти был зол. Если неудача с Дентой-пять не сильно расстроила его, потому что та вылазка была пробным шаром, то осечки в захвате Лауры привели его в крайне раздраженное состояние. Вторая операция была спланирована тщательно, с учетом ошибок первой.

Наблюдая, как грациозно скользит по комнате полураздетая секретарша, Тони думал о том, что какая-то маленькая недоработка, мелочь привела к новому провалу… И потому следовало наказать кого-то. Крога? Или Мэрта? Оба бандита не знали, что служат лишь пешками в комбинации босса, им отводилась роль «щупа», которым Фонетти исследовал возможности ЗвеНа. Выходило, что Звездный Надзор дважды «накрыл» планеты, где разворачивались действия боевых групп.

Антонио Фонетти не предполагал, что старший лейтенант Митревски попал в этот сектор случайно, просто ткнув наугад кнопки на пульте гиперперехода. А если б узнал, как было дело, возможно, испытал бы сильнейшую досаду от того, что блестяще разработанные операции иногда губят нелепые совпадения. – Иди сюда! – приказал Тони, и женщина медленной волнующей походкой приблизилась к креслу босса.

* * *

Из-за леса подтянулись новые огромные стальные птицы. Вертолеты с рокотом опускались на грунт рядом с первым, поверженным хищником. Никто из пилотов не полетел дальше, в сторону каменистого подъема, по которому бежали вперед Дженни и Рам. Не исключено, что экипажи решили не рисковать. А быть может, им дали такой приказ…

Пират притаился за большим валуном, внимательно наблюдая, как появившееся подкрепление бегом догоняет медленно движущуюся вперед шеренгу, как новые боевики вливаются в ряды преследователей. Цепь стала более плотной, огромное полукольцо растянулось от одного края скал до другого. «Около пятидесяти человек, – прикинул Митревски. – Не справиться. Никакими силами…»

Большинство преследователей были вооружены стандартными лазерно-огнестрельными автоматами, такими же, как тот, который попал в руки старлея. Но Рам обратил внимание, что несколько боевиков имели парализаторы ближнего боя. «Парализаторы, конечно, для Дженни, – подумал „звеновец“. – Боятся повредить, ублюдки. Берегут „товар“ для босса».

Он озверело ругнулся, пару раз выпалил из гравибоя наугад. Фигуры, оказавшиеся на пути гравитационной волны, повалились, как спиленные деревья. Цепь сломалась, тут же залегла, вокруг старшего лейтенанта вздыбились фонтанчики разрывов, замелькали лучи лазеров – преследователи отвечали беспорядочным огнем. Или не стремились бить на поражение, лишь прижимали к земле.

Стрелять из гравибоя по залегшим бандитам казалось Раму бесполезным, хоть переводи регулятор на концентрированный луч, хоть выбери конус. Гравибой вообще не предназначен для таких целей. А тратить единственный магазин автомата офицер не хотел, рано было. «Звеновец» проверил индикатор заряда батареи у гравибоя, перевел указатель мощности на максимум, а затем поставил «узкий луч». Тщательно прицелился, потянул спусковой крючок. Фонтан земли накрыл точку, которую выбрал Пират, и он не увидел, что стало с бандитом, только, кувыркаясь в воздухе, полетел в сторону автомат…

Теперь преследователи стреляли прицельно, на поражение. Пули щелкали по камню, за которым скрывался старший лейтенант, не оставляя сомнений в том, что брать «звеновца» целым и невредимым никто не планировал. И хорошо. Потому что Пират все равно не собирался попадать живым в руки террористов…

Рам, не особенно выбирая цели, выстрелил еще несколько раз, фонтаны земли и пыли выросли между ним и цепью охотников, закрывая преследователям обзор. Не теряя времени, Митревски вскочил на ноги и бросился догонять девушку, которая намного опередила его, успев преодолеть открытое пространство. Дженнифер ждала старлея, укрывшись среди валунов.

«Звеновец» длинными прыжками-зигзагами преодолел голое место, перекатился через голову, падая под защиту камней. Потом, немного отдышавшись, подмигнул Дженнифер, схватил ее за руку и потащил дальше, вверх по склону. На бегу обернулся. Цепь снова поднялась в полный рост. Бандиты не стреляли, впрочем, и двигались они не очень быстро. Видимо, преследователи отлично знали, что деться жертвам некуда…

Дженнифер споткнулась и упала на землю, закричав от боли. Митревски тут же присел около нее, осторожно приподнимая за плечи:

– Что с тобой? Нога? Растянула?

– Ничего, ничего, – тяжело дыша и с трудом отрываясь от камня, ответила Дженни.

Впереди был еще один пустой участок, который следовало преодолеть. Старший лейтенант оглянулся, прикидывая расстояние. Да, этот участок легко простреливался снизу. Рам сдернул с плеча автомат, переводя его в режим стрельбы.

– Иди вперед, – приказал он, всовывая девушке в руки передатчик и гравибой. – Я прикрою.

– А ты?! – вскинула на него глаза Дженни.

– Не бойся, догоню, – разворачивая ее спиной к себе и сильно подталкивая, выпалил Пират. – Догоню-догоню. Только через пустое место проскочи, ладно?

Он упал среди камней, выбирая позицию. Девушка, хрипло дыша и еле переставляя ноги, пошла вверх. Как только в клубах пыли мелькнули фигуры, Рам полоснул по ним лучом лазера. На таком расстоянии криков не было слышно. Старлей прошелся лучом с фланга на фланг еще два раза, прижимая цепь атакующих к земле. А потом раздался сухой щелчок. Митревски, скривившись, уставился на индикатор. Батарея лазера полностью отдала заряд…

Офицер вскочил на ноги, стартуя с места, но был вынужден почти сразу же упасть лицом в камни, вокруг него цокали пули. Он двинулся вперед ползком, напряженно размышляя о том, как преодолеть голое плато. Словно почувствовав, что мышеловка вот-вот захлопнется, преследователи усилили огонь, не давая Пирату возможности приподняться. Он зло ругнулся, собираясь с силами, чтобы бежать под огнем…

И тут глухо бухнуло за спиной, клубы пыли выросли из-под земли, закрывая старшего лейтенанта от цепи атакующих. Это Дженнифер, преодолевшая пустошь, несколько раз выстрелила из гравибоя, маскируя отход «звеновца». «Молодец, девчонка!» – подумал старлей, рывком поднимаясь с места и петляя, как заяц. Он молнией пронесся через открытый участок и остановился только за гранитным выступом. Дженнифер осторожно слезла с небольшой площадки наверху, оттуда вела огонь. Схватившись за руки, они побежали вперед из последних сил. Оба прекрасно понимали, что, как только десантники оседлают выступ, несколько точных выстрелов по ногам прервут гонку. Конечно, еще оставался последний магазин в автомате и почти севшая батарея у гравибоя. А дальше… Дальше лучше не думать.

* * *

Проводив гостей до предназначавшихся им кают и оказавшись в своем кабинете, Норт Свенссон вздохнул с облегчением. Адмирал расстегнул верхние пуговицы на кителе, затем, подумав, стащил его совсем. Разумеется, было бы глупо ждать, что дальнейшее общение с правительственной комиссией сложится легче, чем первая встреча, но Командующий Надзором предпочел забыть об этом.

Норт прошелся по кабинету, разминая уставшие плечи, остановился перед зеркалом, глядя на свое отражение.

– Быть может, мне следовало оставить это кресло полгода назад? – вполголоса спросил он человека, смотревшего на него из глубины стекла.

Тот молчал. Да, полгода назад у Свенссона были мысли, что пора бы и на пенсию, надо дать дорогу более молодым. Тогда он отбросил сомнения в сторону, посчитав их следствием накопившейся усталости. А чуть позже была Дента-пять и досадная, непростительная ошибка со старшим лейтенантом Митревски. Геннадий Волков был прав, когда говорил, что глупость Адмирала еще выйдет им всем боком. Хорошо еще, что Лис сумел так ловко запудрить мозги Верхольфу, взяв паузу на несколько дней. Но вскоре глава правительственной комиссии вновь начнет волноваться, потребует «на ковер» молодого офицера, отвечавшего за операцию на Денте. И что тогда делать? Сказать, что Митревски находится в отпуске, да еще добавить, что Звездный Надзор не имеет ни малейшего представления, куда отправился старлей?

История со старшим лейтенантом Митревски не давала Адмиралу покоя. Что, если подозрения Волкова не беспочвенны и Рам – предатель? Тогда, рассуждая логически, надо признать, что «крот» сильно подставился, отключая «глаз слежения». Ведь это простейший способ навлечь на себя подозрения. А чтобы передать информацию противнику, Митревски не требовалось отправляться куда-то лично.

Эта мысль понравилась Адмиралу. Он тут же вызвал Геннадия Волкова. Лис отозвался на писк коммуникатора почти без паузы, быть может, ожидал каких-то слов или действий от Адмирала. Через пять минут начальник «двойки» сидел в кабинете Свенссона.

– Ну что, – спросил он, – ты по поводу отпускника?

– Точно так, – подтвердил Адмирал. – Только вопрос к тебе несколько неожиданный. Как считаешь, если бы Митревски был «кротом», стал бы он подставляться, выключая «глаз слежения»?

– Логично, – сразу же откликнулся Волков. – Вроде как алиби, да? Мол, зачем ему, такому-сякому, глубоко законспирированному, светиться. Был бы настоящим шпионом – сидел бы тихо, так?

Адмирал согласно кивнул. Волков, интонацией выделяя некоторые слова, поняв его мысль с полуслова, довел ее до логического конца.

– А что, если именно на это и рассчитывал противник. Алиби, понимаешь? Почему мы должны считать противника глупее себя? Они ведь понимали, что такая мысль придет нам в голову, вот и решили сыграть двухходовку. Бросить вызов и тем самым демонстративно показать, что старлей невиновен. То есть это блеф в надежде на наш расчет, а?

– Хитрый ты, Гена, – только и смог вымолвить Адмирал, поднимаясь с кресла.

– А что делать, Норт? – спросил Волков. – Что делать? Работа у меня такая. Вот и сейчас трое людей в комиссии, а один из них, скорее всего, работает на противника.

Адмирал тут же опустился в кресло, сжимая край стола.

– Уверен? – тихо спросил он.

– Скорее всего, так и есть, – заверил Волков. – Просочилась тут по каналам информация…

– Но это не Верхольф, – полуутвердительно сказал Адмирал.

– Нет, – согласился Волков. – Маловероятно. Верхольф – просто напыщенный дурак. Ему ведь, по большому счету, и расследование не нужно, главное – быть в центре внимания прессы и правительства. А вот один из двух его спутников будет нам совсем не к месту.

– Ты разберись с этим, Гена, – вымолвил Свенссон после непродолжительного молчания. А потом добавил: – И прости меня за ошибку со старшим лейтенантом…

– Да ладно тебе, Норт, – дружелюбно ответил Лис, покидая кабинет. – Разрулим как-нибудь…

Командующий не ответил. Он встал и снова повернулся лицом к зеркалу, глядя на свое отражение. Но видел там не седого старика с усталыми глазами, а молодого пилота Ларсена, сжимавшего штурвал грузового рейдера. Корабль заходил на посадку, домой. Вот в последний раз вспыхнули маневровые, корректируя траекторию, а потом пилот сбросил тягу. Грузовик опустился на черный бетон космодрома… Ларсен видел жену на пороге маленького дома, она стояла с улыбкой на лице, прижав ладонь к глазам и наблюдая за посадкой судна. Пилот видел сына, который, раскинув руки, несся по траве к космопорту, встречать отца. Вот мальчишка, что-то весело крича, стал карабкаться на ограду, разделявшую тихий городок и посадочное поле.

«Осторожнее, Малыш! – улыбаясь, прошептал Ларсен. – Не упади. Скоро я буду с тобой. Навсегда».

Адмирал вздрогнул, приходя в себя. Потряс головой, прогоняя наваждение. Предстоял тяжелый день, он это прекрасно сознавал.

* * *

Старший лейтенант Митревски никогда так не бегал, даже на тренировках по выживаемости, где «звеновцев» стимулируют электроразрядами. Но длинноногая Дженнифер неслась еще быстрее, все время мелькая впереди. Пират умудрился спиной почуять подкрадывающуюся опасность, отчаянным прыжком настиг девушку, повалил на землю, успев подкатиться под Дженни, чтобы неумеха не сломала руки или ноги. И тут же накрыл ее спиной.

Пулеметная очередь прошла над ними почти впритирку, оставляя впереди фонтанчики разрывов. Один из преследователей, чуть оторвавшийся от цепи бегущих, оседлал выступ, с которого ранее вела огонь девушка, и теперь прижимал беглецов к земле. Он нещадно поливал свинцом плато, не давая поднять голову или сделать шага.

Пират сдвинул регулятор огня в среднее положение, при этом болезненно скривившись, – одна из пуль зацепила руку. По счастью, она лишь обожгла мякоть плеча, пройдя навылет. Старший лейтенант, выставив навстречу свинцовому потоку ствол гравибоя, начисто снес высотку. Фонтаны камней брызнули во все стороны, с грохотом покатились вниз по склону булыжники, умолк пулемет. На какое-то время это отрезвило нападавших, они залегли и стали продвигаться вперед короткими перебежками.

Небольшое затишье позволило Раму и Дженни преодолеть последний голый участок пространства. Впереди, слева, была стена. Направо зияла пропасть. Подъем был слишком крут. Конечно, в другой раз можно было бы попробовать рискнуть и взобраться наверх, но не под прицельным огнем атакующих. Пират немного приподнялся на локтях, вглядываясь в пропасть, что открывалась за кромкой скал. Где-то там, внизу, ждал крейсер. Если бы его не скрывало защитное поле, корабль можно было бы разглядеть. Так близко… И ничего не сделать.

Рам поставил регулятор стрельбы на полную мощность и выстрелил в вертикальную стену. Потом еще раз. В глубине души теплилась надежда, что скала треснет, осядет, удастся прорваться, найти дорогу вниз по каменным уступам. Туда, где ждал их «Малыш». Но ничего не вышло, лишь небольшие камни с воем разлетались в разные стороны. «Звеновец» выпустил еще несколько зарядов и от бессилия стукнул пистолетом по камню, скрывавшему беглецов.

– Дженни, проверь, что там с передатчиком! Есть сигнал?

– Не горит, Рам! Не горит!

– Уходим вправо, по скалам вдоль обрыва, в сторону корабля! – крикнул он, выталкивая девушку из укрытия. А сам рванулся за ней, на бегу открывая бешеную стрельбу из гравибоя по медленно двигавшимся преследователям. Дженни летела стрелой, она проскочила добрую сотню метров, а потом упала за вереницей камней, которая могла послужить укрытием. Старший лейтенант не добежал, упал посередине. Его отсекали плотным огнем.

– Рам! – что есть силы крикнула девушка. – Я слышу голос. Лампа не горит, но я слышу голос! Пират подпрыгнул на месте, затем опомнился, что есть силы рванул вперед. Он выпустил еще несколько зарядов подряд, накрыв гравиволной бандитов, а потом отбросил бесполезный уже гравибой в сторону – батарея разрядилась. С огромным трудом, в длинном броске, офицер достиг укрытия, за которым расположилась девушка. На последних метрах еще одна пуля пробила ногу, и старлей тяжело свалился на камни. Дженнифер вцепилась в его куртку, втаскивая на площадку. Рам тяжело дышал.

«Говорит робот-наблюдатель номер один, говорит робот-наблюдатель номер один, – доносился металлический голос из передатчика. – Фиксирую ваш сигнал тревоги, дублирую на корабль, дублирую на корабль…»

Митревски затаил дыхание.

«Говорит робот-наблюдатель номер один, говорит робот-наблюдатель номер один…»

– Номер один, здесь пилот, кодовая группа: игрек восемнадцать сто тридцать три, – закричал офицер, рывком подтягивая себя к передатчику. – Прошу ответить: есть ли связь с кораблем, кодовая группа: ка-вэ-эм шесть-восемь-четыре…

Прошло лишь несколько мгновений, и «звеновец» услышал слова, которые показались ему нежнейшей музыкой:

«Докладываю: есть канал связи, есть канал связи. Сильные помехи, „Наблюдатель-два“ дублирует передачу. Каковы инструкции. Каковы инструкции?»

Рам упал на каменную площадку, глупо улыбаясь.

– Вот и ладушки, – прошептал он, всхлипнув. Но тут же взял себя в руки. – Добрались, мать вашу…

– Рам, милый, ты ранен? Боже, ты весь в крови! – Дженнифер обхватила его голову, тревожно заглядывая в сузившиеся зрачки. Он закрыл глаза, резко пригибая девушку к камням здоровой рукой:

– Коммуникатор! Держи коммуникатор! Приготовься говорить… И автомат, автомат подай мне…

* * *

Сержант помнил эту дорогу наизусть, от и до, каждую заклепку в трубе, каждый поворот. Короткий путь, не больше сотни обычных человеческих шагов, это расстояние прогулочным шагом можно было бы преодолеть за какую-то минуту. Или две? Но Дрю Моровичу приходилось тратить несколько часов, чтобы проползти по трубе…

Он наконец был у цели. Техник несколько минут лежал на спине, тупо глядя в низкий металлический потолок, отражавший блики карманного фонарика. Потом, передохнув и набравшись сил, Дрю перевернулся на живот и придвинулся вплотную к магистрали. Перед его глазами поблескивал стальной бок центрального информационного кабель-канала – укутанная в несколько слоев защиты жила. Одна из многих, по которой осуществлялся обмен данными между различными подразделениями Звездного Надзора на базе.

Морович вспомнил, как в первый раз долго лежал около кабеля, боясь притронуться к нему. Казалось, только протяни руку – и прозвучит сигнал тревоги. Тогда, в памятный день, он даже решил, что никогда не сможет сделать то, что требовал Тони. Дрю начал отползать обратно, но вспомнил видеофильм, который показывали ему подручные Фонетти. Морович долго плакал, лежа в трубе. Выхода не было…

Ему пришлось вскрывать кабель, так, как научили люди Фонетти. Самое удивительное, что сигнал тревоги так и не прозвучал. Дрю удалось аккуратно, не потревожив защиту, снять верхние слои изоляции, добраться до самой жилы. Когда он ставил «машинку» в кабель-канал, то весь покрылся потом, взмок так, что можно было отжимать. «Вампир» присосался к информационной жиле, а техник трясся, каждой клеточкой тела ожидая громкого сигнала тревоги. Он тогда представил, как найдут место повреждения кабеля, как его станут вытаскивать из трубы. Или самому придется ползти обратно, прямо в руки людей Волкова… А что делать? Не умирать же в стальном коробе, будучи зажатым со всех сторон равнодушным металлом. Пришлось бы ползти и сдаваться. Но ничего не случилось. «Машинка», благополучно закрепленная на жиле, начала сгружать информацию в оперативную память, а сам Морович, все так же обливаясь потом, уполз дальше, в кабельный коллектор. Туда, где можно было глотнуть воздуха перед обратной дорогой, развернуться лицом в сторону выхода, передохнуть, прежде чем вновь пускаться в путешествие по трубе…

Каждый раз ему становилось все труднее и труднее преодолевать эту дурацкую сотню шагов, он все чаще с ужасом думал, что вот-вот застрянет в узком проходе, навсегда. Останется здесь, и никто не услышит крика, даже если Дрю захочет позвать на помощь. Только спустя годы, как-нибудь случайно, в коллекторе найдут его останки, и тогда зададутся вопросом, что делал здесь техник информационного отдела сержант Дрю Морович? Но потом, когда увидят вышедшую из строя, обесточенную «машинку», все поймут без слов…

Ребра креплений сдавливали грудь так, что не было возможности вдохнуть. Морович научился дышать животом, скупыми движениями заглатывая воздух. Он уже в пятый раз преодолел эту дорогу – три раза «туда» и дважды «обратно». Надо было пройти в шестой, как только «машинка» присосется к кабель-трассе.

Теперь Моровичу казалось, что Фонетти запросил слишком большую цену за какой-то старый долг. Ну в самом деле, рулетка… Если бы проигрыш был чуть поменьше, никто бы этого не заметил. Морович никого не лишил сбережений, копившихся на черный день. А тот пьянчуга, Рене Бенуа, сам виноват. Хороший полицейский должен был охранять покой граждан, а не лезть играть в казино…

Да, Антонио мог отнестись к бедному сержанту более снисходительно. Но ведь он никогда не сделает этого. Фонетти привык доить Моровича, как козу. И на кой черт только ему сдалась эта информация?! Все есть у человека – казино, бабы, выпивка. Ну что ему еще нужно?! Жил бы спокойно, так нет, подайте ему тайны Звездного Надзора!

Ах, если бы хватило ума не слушать смазливую шлюху, если б только он остановился после второго круга! Дрю сейчас положил бы с крышкой на Фонетти, да и на Звездный Надзор тоже… Он нашел бы маленькую тихую планетку, вдали от всех сложных игрищ, в которые замешаны ЗвеН и организация Фонетти. Поселился бы там, где нет придурков в форме и придурков, которые вечно мечтают «кинуть» тех придурков, что в форме. Ах, если бы он вовремя остановился!

Но ведь не остановился… Тварь в мини-юбке! Сломала жизнь Дрю. И ведь бросила, просто исчезла, как только увидела, что удача отвернулась от сержанта. А обещала… Если бы только еще раз встретить ее. Дрю часто снился один и тот же сон: он настигает смазливую шлюху, его сильные пальцы смыкаются на теплом горле, тварь хрипит в его железных руках, умоляющие глаза смотрят на сержанта, а он все давит и давит. Тело мелко дрожит в руках, трепещет, а потом обмякает, сползая на пол…

Теперь он вынужден был делать то, что требовал Тони. Фонетти хотел слишком много. «Надо передохнуть и поставить „машинку“ на жилу, – стряхивая с себя воспоминания, подумал Морович. – Сколько ни возвращайся в тот день, теперь ничего уже не изменишь… Лучше не злить Антонио». А Фонетти, кстати, в последнее время заметно нервничал, в шифрованных сообщениях ругался, утверждал, что слишком давно не получал информации от Моровича и что если дело так пойдет дальше, то у сержанта возникнут проблемы. Господи, как избавиться от этого Тони? Бомбу, что ли, прикрутить к «вампиру»?

Морович вновь ушел в мечты, представляя, как Антонио Фонетти берет в руки информационную «копилку», и тут раздается мощный взрыв… Морович стал бы героем – разом покончил и с главарем преступной группы, и со своим долгом. Да только Дрю прекрасно понимал, что это было глупостью. Просканируют «крота», найдут бомбу, вытащат и обо всем доложат Тони. А потом, потом… Морович содрогнулся, вспоминая фильм. Может, сдаться Волкову?

Он вздохнул, подтягивая ноги и располагаясь поудобнее около оголенного кабеля. Осторожно вытащил машинку – «вампира» из специальной мягкой укладки, привязанной к лодыжке. Проверил батарею, активировал. Аппарат тихо пискнул, давая понять, что все нормально, тест пройден, «машинка» готова к работе. Сейчас она незаметно присосется к жиле, в течение нескольких дней будет старательно копить все записи, которые успеет перехватить из магистрали обмена данными.

Вот дьявол! В этот раз он не сможет забрать «вампира» сразу же, как делал в прошлые разы. Придется продержать его здесь подольше, так потребовал Тони, который хотел, чтобы прибор накопил побольше информации… А это значит, что придется ползти по трубе, туда и обратно, в четвертый раз… Ну что за жизнь… Об этом лучше не думать.

Сержант Дрю Морович медленно вытянул руку, намереваясь поставить «вампира» на оголенную жилу кабель-трассы, когда резко и неожиданно прозвучал сигнал боевой тревоги.

* * *

Стивен Морли внимательно проследил за действиями операторов дежурной смены, отправлявших патруль, кивнул лейтенанту Мартину Лусиану, поднялся с кресла:

– Мартин, пойду налью себе кофе.

Лейтенант на миг оторвался от пульта, улыбнулся старшему товарищу, согласно кивая головой. Мягкой походкой Барс пересек рубку оперативного дежурного, вышел в коридор, к стоявшему неподалеку автомату. Сегодня была чужая смена, Стивен находился на командном пункте по приказу Дэя Крэга. Мартин Лусиану был неопытен, ему всего лишь второй или третий раз довелось нести вахту оперативного дежурного. До того лейтенант заступал на дежурство помощником «опера». А потому Крэг решил подстраховаться, отрядив Стивена для помощи лейтенанту.

В принципе, это было правильно. Старший лейтенант вспомнил, как сам впервые сел за пульт оперативного дежурного, как вмиг пересохло горло, так, что он даже не сразу смог доложить вице-адмиралу Крэгу о принятии вахты. Только спустя мгновения, справившись с приступом дрожи, он произнес традиционные формулировки, заканчивавшиеся словами: «Лейтенант Морли дежурство принял». В тот далекий уже день Барс нервничал больше, чем на выпускных экзаменах в школе ЗвеНа. Впрочем, он знал, что так происходит со всеми. Потому что, завалив экзамен, можно испортить только собственную карьеру. А когда лейтенант сел в кресло «опера», в его руках оказалась жизнь миллиардов поселенцев на тысячах освоенных людьми планет…

Старший лейтенант Морли подошел к автомату, вытащил одноразовый стаканчик и стал выбирать из длинного списка напитков любимый сорт кофе. Он успел набрать на эл-панели код заказа, еще не зная, что за секунду до этого на пульте перед Мартином Лусиану загорелся кроваво-красный сигнал боевой тревоги. Лейтенант помедлил. Поначалу он лишь тупо смотрел на мигающий экран, кровь ударила в виски, и молодой офицер совершенно не к месту подумал, что краснеет…

Но, к чести новичка, он колебался лишь несколько мгновений. Сигнал боевой тревоги не был видением, химерой, красный индикатор продолжал навязчиво мигать перед глазами, и руки лейтенанта на автопилоте, благодаря многочисленным тренировкам, принялись делать свое дело. И тут же в ритм включился мозг Мартина, стряхнувший сонное благодушие. Офицер выдвинулся вперед, как распрямлявшаяся пружина, пальцы его пробежали по панелям управления, вручную дублируя комплекс команд по сигналу «тревога первой степени». Автодоклад Свенссону, автодоклад Крэгу, автодоклад Волкову, всей базе – общая тревога, боевым крейсерам ударной группы – запуск, готовность к старту…

Ожили панели, мигая разноцветными огоньками. Сдублировались каналы связи, лейтенант мельком отметил, как поднялись вторичные линки, обеспечивавшие резервную связь между Командующим Надзором, его заместителями и рубкой оперативного дежурного. Боевые корабли у причалов подобрались, словно хищники перед прыжком. Лейтенант кинул на внешний экран лишь короткий взгляд, отмечая, как разом, почти синхронно, крейсера отстрелили «пуповины» заправочных шлангов, освобождаясь от «материнских» источников питания и воздухоснабжения… Причальные мачты задрожали, принимая на себя мощь раскручивавшихся турбин. Легкая вибрация одновременного запуска передалась оперативной базе, а на экранах быстро таяли облачка кислорода.

На боковом экране стационарного коммуникатора появился Норт Свенссон, замерший почти по стойке «смирно». Все помещения базы на несколько секунд утонули в троекратном могучем реве, наполняя сердца людей предчувствием беды. Боевая тревога. И дежурная смена, и отдыхавшие замерли, ожидая первого, самого главного извещения… Где-то люди ждали помощи, они взывали к Звездному Надзору, делясь своим горем…

Громко хлопнула металлическая переборка, справа от Мартина Лусиану в кресле помощника «опера» материализовался Стивен Морли, невесть как очутившийся в рубке за такое время.

– Говорит старший лейтенант Рам Митревски! – прозвучал из динамика знакомый голос, усиленный чувствительными акустическими системами. – Срочное сообщение для Командующего Звездным Надзором! Сообщение для всего Звездного Надзора! Очень важно! Литер «ноль»!

Краешком глаза Стивен Морли уловил движение на боковом терминале. Это Норт Свенссон, быстро скинувший парадную одежду, молниеносно набросил на широкие плечи старую, затертую до белых полос летную куртку десантника…

Треск автоматной очереди. Совсем рядом, прямо над ухом. Словно бы тут, в рубке оперативного дежурного. «Скупая очередь», – по привычке отметил Морли, невольно подаваясь вперед и сжимая железную подставку на краю оперативного пульта связи. Мышцы напряглись…

– Я Дженнифер Рол, – раздался из динамика взволнованный женский голос. – Дочь Тагора Рола, начальника центра спецсвязи планеты Лаура звездной системы «Северная Корона» главного контура седьмого сектора освоенного пространства. Планета в руках группы вооруженных захватчиков. Поселенцы взяты в заложники. Есть жертвы. Просим помощь. Наши координаты…

– Боевая тревога «ноль»! – проревел Морли, успев осознать, что крикнул это вместе с Нортом Свенссоном, который исчез с экрана. Старший лейтенант отметил, что к этому моменту Командующий был уже в скафандре высшей защиты. Щелкнул, включаясь, микрофон Адмирала, и голос командира заполнил рубку:

– Дежурной группе старт тридцать пять, делай, как я! Оперативному – аварийный коридор! Принимаю командование группой, старшим базы – Дэй Крэг!

* * *

Могучий рев сирены пригвоздил к металлическому полу. Сердце остановилось, его словно сжала невидимая ледяная рука. Морович перестал дышать, зажмурившись от страха и втягивая голову в плечи. «Машинка» выскользнула из мокрой ладони, ударившись о железное дно трубы, но техник не зафиксировал звука, его уши на время утратили способность слышать что-либо.

Легкая дрожь пола окончательно выбила из колеи. Сержант почувствовал, как вмиг закружилась голова. Он распластался на полу, надеясь, что кошмар сейчас закончится. Что-то теплое струйкой побежало между ног. Дрю было все равно. Сейчас придут люди Волкова, и он окажется в руках начальника «двойки»… Конец.

Морович пролежал в трубе, вжимаясь в холодный металл, довольно долго. Он все ждал расплаты за предательство, плохо представляя, откуда, с какой стороны будет нанесен удар, но точно зная, что кара неизбежна. Лишь позже, когда прошло много времени, а ничего вокруг не менялось, он вдруг сообразил, что боевая тревога не имела к нему никакого отношения. Случайность. Нелепая шутка, игра природы и обстоятельств… Дрю заревел, горько заплакал. Так он плакал только в детстве.

Это был полный провал, только расплата за все придет не сейчас, позже. Он проживет еще несколько дней, может быть недель… На базе что-то происходило, и уже не было важно, что именно. Потому что по сигналу тревоги сержант Дрю Морович обязан был занять свое место согласно штатному расписанию. А он висел в трубе, обливаясь потом…

И даже если Волков, хитрец Волков, который всегда все замечает, не обратит внимания на странное отсутствие Моровича на посту, все равно – конец. «Машинка» отскочила слишком далеко в сторону, за кабель-коллектор, где труба сужалась, уходя вниз. Предательская штуковина угодила прямо туда, скользнула вперед, и теперь достать ее не было никакой возможности. Это означало, что если не люди Волкова, то подручные Фонетти вытрясут внутренности из Дрю. Он оказался меж двух огней, и было непонятно, какой из них страшнее.

Морович дернулся всем телом, но тут же застрял в узком проходе. Попробовал еще раз – одежда плотно зацепилась за кронштейн, выступавший из стены. Железяка крепко удерживала сержанта, не давала освободиться, словно бы говоря: «Вот и все. Вот и все. Попался. А я тебя много раз предупреждала…»

Теперь всплывет все: бар на краю космопорта, галактическая рулетка, сумасшедшая ночь, девка с упоительными бедрами, долг, Фонетти. И это – пожизненные рудники, если ЗвеН не расправится с предателем втихую. Но даже если галактические копи, и там долго не протянуть – дружки Фонетти все равно достанут. Сорвавшаяся вагонетка, ломающая позвоночник, удар киркой сзади или внезапный обвал в туннеле – что это будет? Разве можно угадать… Скорее всего, легкой смерти не получится. Люди Антонио захотят снять еще один видеоролик – «страшилку», чтобы пугать тех, кто придет после Моровича. Господи! Ведь теперь он станет героем фильма…

Он забился в трубе из последних сил, что-то хрустнуло, и «крот» почувствовал, что снова может двигаться. Сержант быстро пополз в сторону коллектора, извиваясь, как угорь. Там он развернулся и двинулся в обратный путь, в сторону выхода из шахты. Предательская «машинка» осталась валяться в стальном коробе.

* * *

«Аварийный старт, аварийный старт!» – как заведенный, повторял старший лейтенант Морли, стараясь действовать четко и быстро, словно этим он чем-то мог помочь другу. Стивен уже сидел в кресле оперативного дежурного, приказав лейтенанту Лусиану занять место помощника. Команда Адмирала «Старт по аварийному коридору» означала, что сейчас за пультом не место новичку. Штурмовая группа Звездного Надзора готовилась отходить от причалов с предельным ускорением, и переход в гипер крейсера будут выполнять на минимальном удалении от базы. Это не шутки…

Больше всего Стивену хотелось быть в кресле пилота своего корабля, во главе ударного отряда, но Адмирал рассудил по-другому. Группу не поведет дежурный офицер, не поведет и друг старшего лейтенанта Митревски – он, Стивен Морли. Даже Дэя Крэга, командира «единички», Норт Свенссон оставил вместо себя на базе временно исполняющим обязанности командира. Адмирал решил вести корабли сам, потому что за спиной была неудача на Денте-пять, правительственная комиссия и служебное расследование, потому что теперь Надзор не имел права на ошибку. Нельзя было вновь потерять людей и дать в этот раз уйти врагу.

Стивен Морли понимал, что командир действовал правильно. Если операция на Лауре закончится неудачно, отвечать за все будет именно Свенссон. Это его игра, и Адмирал принимал вызов…

Руки автоматически выполняли необходимые манипуляции, а на боковом мониторе, отображавшем стартовую зону, был хорошо виден стремительно бежавший по коридору Свенссон. Вот высокая фигура командующего нырнула в кабину пневмолифта. Выстрелила электрокапсула в сторону «Викинга», корабля Адмирала.

«Аварийный старт». Пальцы жали на кнопки, успевая давать подтверждения проходящим через эл-мозг командам нештатного режима. Рядом четко работал лейтенант Лусиану… «Хороший парень, все правильно делает».

– Блокировка посадочной зоны!

– Есть!

– Оповещение прибывающим судам!

– Информационная группа – есть!

– Герметизация топливных блоков!

– Зафиксировано!

– Радар контроля группы!

– Активирован!

– Линк резервного канала!

– Активирован!

– Сопровождение траектории – дать обсчет!

– Запущено!

Старший лейтенант Морли отрабатывал команды в максимально быстром темпе, а глаза буравили молчавший динамик…

– Ну скажи хоть что-нибудь, – не выдержав, в отчаянии пробормотал Стив.

– Что?

– Не отвлекаться! Коррекция курса – запуск!

– Есть!

Незнакомый женский голос прорвался снова:

… взяли заложников… Под угрозой смерти заставляли операторов поста связи передавать кодовые группы. Часть заложников находится в ЦСПС… – Треск автоматной очереди, кажется, где-то совсем рядом. Глухой выстрел парализатора. Тонкое шипение. «Похоже, боевой лазер». Свист пуль, длинная очередь. «Ага, это бьют в ответ». Пауза. Сильный фон, снова помехи. «Видимо, над точкой боя прошел корабль, генерирующий заграждение…» Еще очередь, глухая, длинная. Визг осколков. Стивен вцепился в край стола, на время забывая про все. Лязгнув, треснул кронштейн, железяка оказалась в руках старлея. Опять треск очереди, ага, над ухом. Короткая. «Это Пират». Снова голос. – Уже вторые сутки по нашему времени…

Старший лейтенант Морли опомнился, когда прогудел сигнал готовности к старту. Взгляд Барса приклеился к указателю обратного отсчета. Пять секунд… Четыре… Три… Две… Сейчас! База ощутимо вздрогнула. Аварийный старт! Экраны вспыхнули ярким огнем, все разом, кроме тех, что отображали внутренние коридоры. Тут же включилась светокоррекция, понижая уровень сигнала до приемлемого, не режущего глаза. Крейсера ушли! Завизжали датчики отклонений, фиксируя сбои системы. Морли на время забыл про голос в динамике.

– Группа сопровождения, ось икс? – быстро спросил он.

– Курсовое отклонение две условные единицы.

– Игрек?

– Отклонения нет.

– Скорость?

– Изменение: две десятых процента.

– Запуск системы автокоррекции, ручной контроль работы!

– Есть!

Запела разными голосами система удержания цитадели на траектории, вполголоса переговаривались техники, контролируя работу компьютерных служб. Обычно корабли отходили от базы медленно, по очереди, используя лишь маневровые двигатели, чтобы не повлиять на расчетную траекторию. Сейчас было не до условностей. Десятка крейсеров ударно-штурмовой группы стартовала с максимально возможным ускорением, используя предоставленный операторами аварийный коридор. Пилотам нужно было как можно скорее отойти от базы на минимально допустимое расстояние, чтобы нырнуть в гипер. «Делай, как я!» – приказал Адмирал, и пилоты шли за ним, повторяя маневр. Лишь по мере удаления от цитадели «цветок» раскрывался. Кораблям следовало отойти друг от друга, чтобы при движении в подпространстве не давать наводок на соседние корабли…

Стив продолжал контролировать работу группы операторов, глазами фиксируя удалявшиеся точки. Когда яркая вспышка разорвала экраны, он скосил глаза на циферблат. «Тридцать три секунды… – прошептал Барс. – Адмирал потратил тридцать три секунды». Норт Свенссон рисковал, индикатор опасности занимал почти нейтральное положение, он едва-едва перевалился в зеленую зону. Но корабли нырнули в подпространство.

–… нет никаких шансов, – очередь. Чей-то далекий вскрик. – Прижаты к каменной гряде… до корабля не добраться… захватчики принимают передачу… декодер частоты ЗвеНа… погибнут все на Лауре…….дайте уйти…

– Да, – пробился откуда-то сбоку голос старшего лейтенанта Митревски в перерывах между редкими одиночными выстрелами. – Не дайте им уйти! Стив, я знаю, ты услышишь… Тут есть наши «друзья» с Денты-пять. Их много… не только здесь… кажется, кто-то у нас… ел экспериментальный гравилет… Стив, сделай… для меня… Важно. Моя последняя прось… – Свист пуль у самого микрофона, противный визг камней, осколков.

– Рам, – выкрикнула из черного динамика девушка. – Ты слышишь меня, Рам? Рам! Ответь… Ну почему ты молчишь?!

Стивен прокусил губу и не заметил, что по его подбородку течет узкая струйка крови. Адмирал шел по пеленгу «Малыша», теперь сигналы SOS и координаты мини-крейсера звучали в эфире непрерывно.

Вновь активированная эл-мозгом гравиантенна наводила корабли Надзора, точно указывая положение крейсера на схеме Лауры. Красный свет аварийных индикаторов заливал командный пост. Свенссон был уже на выходе из подпространства, но…

Но только дьявол успел бы сесть и что-то сделать в такой ситуации.

* * *

– Мама, мамочка! Откуда этот страшный грохот? Почему у тебя такое лицо? Что случилось, мамочка?!

Тарелка выпала из рук Элеоноры Митревски, она застыла на месте, как статуя. Жили только глаза, обращенные к мужу.

– В лес! Бегите в лес! – прокричал отец, кинувшись к стальному шкафу, в котором Дон хранил оружие. Лязгнул ключ, громыхнула железная створка, маленький Раминто с ужасом наблюдал, как отец торопливо рассовывает по карманам патроны от старого помпового ружья. Грохот нарастал. Прозрачная синева неба вдруг окуталась пламенем, а затем в нем появилась растущая черная точка. Поначалу она напоминала небольшого, деловито спешащего по своим делам жука. Однако точка росла быстро, слишком быстро, превращаясь в корабль с нарисованными черными эмблемами на бортах…

– Ну что ты стоишь, Ли?! – прокричал Дон Митревски, цепляя подсумок на пояс и запихивая в него магазины. – В лес! – крикнул он, забрасывая автомат на плечо. – В лес, бегите в лес! Скорее!

Элеонора очнулась, подхватывая Раминто.

– Не бойся, малыш! – прошептала она, прижимая сына к груди. – Не бойся. Мы добежим.

Она успела схватить только куртку Рама и тут же бросилась к черневшей вдали кромке леса. Деревья, небо и облака скакали перед глазами малыша, уже через минуту его стало тошнить от бешеной пляски окружающих предметов. Мать бежала изо всех сил, не особо заботясь о том, каково приходится сыну. У нее не было времени на такие глупости. Но черный корабль стремительно падал с неба, гораздо быстрее, чем убегала прочь Ли.

Ужасный грохот заполнил сгустившееся пространство, пейзаж в глазах мальчика крутанулся несколько раз, переворачиваясь вверх ногами, заваливаясь набок. Безумная пляска прекратилась. Раминто и его мама лежали на мокрой утренней траве, совсем рядом с большой лужей. И малыш вдруг вспомнил, как только вчера был наказан за то, что влез в нее без резиновых сапог. Тогда ему было страшно, но теперь он понимал, что лучше бы его наказали десять раз. Раминто всхлипнул.

– Не бойся… малыш… – прошептала мама, стараясь улыбаться и царапая пальцами вязкую грязь. – Наш… папа… самый сильный… никому не даст… в обиду… Веришь…

– Мама! Мамочка! Не волнуйся, я верю. Я уже большой. Почему ты упала? Тебе больно, да?

– Мне совсем… не больно… Рам… Ты должен… жить и помнить… Подползи ко мне… поближе… Тихонько… Я закрою… Еще… Жить и… помнить…

Мальчик, всхлипнув, прижался к матери, уже не обращая внимания на липкую грязь, которая испачкала его одежду. Элеонора чуть продвинулась вперед, и теперь грохот автоматов за спиной не казался Раминто таким страшным. Раздавались яростные крики людей, кто-то ругался на непонятном языке, отрывисто бухали выстрелы помпового ружья, их перекрывали короткие и длинные очереди. Раминто подполз к маме, прячась с головой, как в норку, на ее животе, чтобы не слышать нескончаемую дробь выстрелов. Ему хотелось как можно скорее очнуться от страшного сна. Потом отрывисто рявкнула корабельная пушка, и все стихло. Не стало ни автоматных очередей, ни коротких, сухих выстрелов помпового ружья.

– Закрой глаза, малыш, – шепнула Элеонора сыну. – Молчи и ничего не бойся.

Ли Митревски подтянулась еще немного вперед, целиком закрывая ребенка. Выстрел корабельного орудия и наступившая затем тишина объяснили ей все лучше любых слов.

Маленький Раминто свернулся клубком, зажмурился, как велела мама. Он почти всегда слушался родителей. Малыш лежал с закрытыми глазами и потому не видел, как человек с пистолетом подошел к его матери. Постоял немного, разглядывая огромное кровавое пятно на спине женщины. Человек передернул затвор и прицелился чуть левее того места, куда угодила первая пуля. Умиравшая лежала тихо, не пытаясь шевелиться или просить пощады. Человек с оружием в руках передумал, направил ствол в затылок и потянул спусковой крючок. Тело дернулось и обмякло. Одного выстрела было достаточно…

* * *

«Ты должен жить и помнить… Жить и помнить… Жить и помнить…»

– Рам?! – заплакала девушка, бережно приподнимая старшего лейтенанта и прижимая его окровавленную голову к груди. Дженни оторвала длинную полосу от своей футболки, приложила к страшной ране. Тряпка сразу же стала красной.

– Рам!!! – Она приподнялась и села, укладывая «звеновца» к себе на колени. Девушка больше не обращала внимания на пули, которые выбивали фонтанчики пыли и осколков из окружающих камней. – Рам, ну ответь же мне. Ответь, пожалуйста, это я, Багира. Твоя Багира. Рам?!

Дженнифер целовала его побелевшее лицо, шептала самые нежные слова, которые только знала. Снова целовала, баюкала тяжелую голову на руках и плакала. Она не видела застывшего ледяной статуей старшего лейтенанта Морли, в миллионах километров от нее, забывшего про обязанности оперативного дежурного. Стивен, с расширившимися глазами, слушал тихое бормотание динамиков…

«Ты должен жить и помнить… Жить и помнить… Жить и помнить…»

Рам Митревски открыл глаза. Его рука бессмысленно пошарила вокруг, наткнулась на горячий ствол автомата. Не то. Пальцы слепо перебирали пыль, пока не нащупали маленькую коробочку. Митревски подхватил ее, с трудом зажимая в непослушной ладони.

– Норт, – прохрипел в динамике его голос. – Конец. Вытащи девчонку…

* * *

Первая группа кораблей Надзора вышла из гипера, внезапно появившись вблизи Лауры. Адмирал не желал тратить время на послепрыжковый маршевый бросок, равно как и на маскировку, а потому вся десятка ударных кораблей одновременно возникла на локаторах противника. Крейсера ЗвеНа расходились по касательным траекториям, охватывая планету со всех сторон.

Мгновенно ожила связь, молчавшая в подпространстве, на экранах, перед пилотами, возникла трехмерная модель Лауры. Чуть позже мощная компьютерная оптика, установленная на нескольких кораблях, сформировала картину боя. Началась панорамная развертка, заструились цифры, и эфир взорвался хаосом звуков и команд.

– Здесь «Викинг»! «Файтеры-один-два», заслон по теневой стороне, «три-четыре» – солнечная.

– Есть!

– Принято!

– Оперативный! Где вторая группа?

– В гипере, Адмирал! Даю расчетное время выхода…

– Принято!

– Десант на борту.

– Принято!

– Здесь «Файтер-три». Заслон РЭБ снял.

– «Файтер-один», теневая сторона очищена.

– Потери?

– Нет.

– Принято. Блокировать взлет, патрулирование. Любой стартующий корабль – прижимать обратно! Сажать! При попытке уйти в гипер – огонь на поражение, без предупреждения. Повторяю – огонь на поражение!

– Есть!

– Есть!

– «Файтер-пять» – космодром. Уничтожить корабли. Обеспечить прием десанта.

– Цели введены!

– Командир, фиксирую инверсионный след!

– На поражение!..

– Здесь «Файтер-два», блокирую цель.

– «Файтер-шесть» – поселок. «Семь-восемь» – ЦСПС. Посадка – по обстановке. Ребята… – вдруг осекся Адмирал, – постарайтесь вытащить там… хоть кого-нибудь… живым.

– Есть траектория!

– «Файтер-два», взлетающий корабль прижат, падает на скалы.

– Принято.

– «Файтеры-девять-десять», со мной, в район боя. Отсечь боевиков от леса, поддержать меня огнем. Обеспечить прием десанта. Я иду на плато! Повторяю: один сажусь на плато!

– Есть!

– Фиксирую движение группы лиц в районе ЦСПС!

– Аккуратнее! Это могут быть заложники!

– Есть!

– Оперативный!

– На связи!

– Санитарные корабли в гипер!

– Принято!

– Космопорт очищен! Пеленг десанту второй группы…

– Контакт!

Корабли Звездного Надзора, с ходу, без длительной разведки вступившие в бой, смяли заграждение противника. Рухнул кокон электронных помех, укутывавший Лауру невидимым покрывалом. Эфир ожил, запели передатчики геологов: «SOS! SOS! SOS!» В скалах оставались живые люди. Но за них Адмирал был спокоен. Этим повезло. Их подберут, чуть позже. Корабли Надзора вошли в атмосферу, оставляя за собой широкие огненные шлейфы раскаленного газа. Торможение осуществлялось в закритическом режиме. «Файтеры-девять-десять» двигались чуть позади «Викинга», заходя на посадку по более пологим траекториям. Пилоты старательно выбирали точки приземления среди скал, такие, чтобы не повредить корабли.

Свенссон, на мгновение оторвавшись от панорамы Лауры, включил автопилот, следом отдавая приказ эл-мозгу не вмешиваться. Адмирал хорошо знал, что автоматика никогда не допустит посадку корабля с предельными для пилота перегрузками. Отбросив на время паутину звуков, переговоров и команд, Свенссон напряженно выбирал точку для посадки. Он надеялся отсечь своих ребят от шеренги наступавших головорезов. «Викинг» огненным факелом падал на головы бандитов. Но зазора между офицером ЗвеНа, прикрывавшим девушку, и террористами уже не было…

«Викинг» обрушился на цепь боевиков. О себе Адмирал думал в последнюю очередь… Крог понял, что партия проиграна, как только ударная группа Звездного Надзора вышла из подпространства. Еще заходили на цели крейсера, еще не вспыхнули факелами корабли внешнего контура, закрывавшие планету в кокон радиоэлектронных помех, «старфайтеры» лишь разворачивались в боевой порядок, готовясь по приказу Адмирала смести защиту террористов, а Крог уже знал, что все закончилось. У него было феноменальное предчувствие беды, и теперь внутренний голос настойчиво шептал: «Уходи, уходи, уходи!» Но главарь еще некоторое время колебался, потому что не в силах был поверить, что блестяще спланированная и шедшая – до поры до времени – как по маслу операция провалилась.

Лишь когда рухнула стена защиты и эфир планеты ожил, запел разными голосами, бандит отбросил колебания, окончательно понимая, что надо довериться внутреннему зову. Он тихо и незаметно покинул пост ЦСПС, спустился по лестнице на первый этаж, оставив своих людей с заложниками. Пусть разбираются, как быть дальше. Он никому ничего не должен.

В тени, у выхода, привалившись боком к стене, сидел начальник центра спецсвязи Тагор Рол. Крог тихо выскользнул из здания, но замер, глядя в спину умиравшему. «Кто сказал, что поселенец обречен? – подумал Крог. – Теперь, когда ЗвеН рядом, у него есть шансы выжить. А этот человек знает много, слишком много, для того чтобы передать Свенссону и Волкову». Бандит выстрелил. Его жертва без крика упала лицом вниз, на траву. Крог выждал немного, но Тагор Рол не шевелился…

Когда огненные трассеры заходивших на посадку кораблей появились слева и справа от ЦСПС, а также далеко впереди, у космопорта, бандит был далеко в лесу. Он двигался налегке, бросив все, кроме оружия. В руках главарь сжимал автомат, а в кобуре, на поясе, лежал его любимый пистолет, который неоднократно выручал из беды…

Крог был уверен, что выпутается и в этот раз. Следовало лишь выждать, не суетиться. Не лезть на рожон. Сейчас Звездный Надзор подавит сопротивление, ослабит контроль, вот тогда… Он стоял на опушке леса, издали наблюдая, как горят корабли, в которых главарь привез людей на Лауру. Бандит усмехнулся, когда выстрел «файтера» поразил грузовой рейдер. «Одинокий Бродяга», которому и без того досталось в последнее время, вспыхнул, как пропитанная бензином тряпка. «Это хорошо, – подумал бандит. – Меньше следов… Меньше свидетелей…» Он прекрасно знал, что бортовые журналы «Бродяги», равно как и самописцы рейдера, могли бы о многом рассказать Надзору. Теперь и этот свидетель умолк навсегда.

Однако путь бандита лежал дальше, по кромке леса, вокруг посадочного поля, ближе к скалам. Туда, где был замаскирован личный корабль главаря. Его перегнали на Лауру по приказу Крога. Кто выживает всегда? В этой жизни преуспевают лишь те, кто способен предвидеть все повороты судьбы… Его личный корабль, готовый к старту, ждал пилота.

Бандит, замерев в тени деревьев, наблюдал, как спотыкались и падали его люди, отступавшие к космодрому в надежде найти спасение на борту одного из рейдеров. Глупцы! Крог злорадно усмехнулся. Он в который раз убедился, что без него, лидера, команда не способна ни на что. Люди в панике бежали на космодром, к мертвым кораблям, даже не удосужившись сообразить, что Надзор первый удар нанес именно по взлетной площадке, откуда могли бы уйти выжившие в бойне.

Бандиты на бегу отстреливались, крича что-то, падали, ползли и замирали в траве, на черных бетонных плитах. Надзор словно озверел. Пленных не брали, по крайней мере, на космодроме. Крог предусмотрительно скользнул чуть в глубь леса, чтобы не зацепила шальная пуля…

Надо было выждать еще немного, пока десантники удовлетворят желание отомстить, прольют гнев на головы тех, кто попадется им под руку. Бандит посмотрел на часы, на положение светил на небосклоне, прикинул, как удобнее и незаметнее подобраться к кораблю, в какую сторону стартовать, чтобы лучи ослепили преследователей.

«В таком деле нет мелочей, – твердил себе Крог. – Выживают только сильнейшие. И, если ты хочешь выжить, надо суметь просчитать все, даже то, что трудно предвидеть».

Он планировал стартовать с Лауры и, по примеру Мэрта на Денте-пять, активировать ПП-генератор, не дожидаясь выхода корабля в безопасную для гиперпрыжка зону. Хрен с ним, пусть выбросит у черта на куличках, главное – живым. Всегда можно рассчитать обратный курс и вернуться, главное – выскользнуть из мышеловки, которая уже захлопнулась.

«А это под силу только умным».

* * *

Старший лейтенант Митревски с трудом подтянулся к девушке, повалил ее на спину, закрывая сверху телом. «Ничего не бойся, – прошептала мама. – Все будет хорошо, мальчик Раминто…»

– Все повторяется, – едва слышно проговорил Рам. – В этом мире все возвращается, снова и снова. Да, мама?

– Что? – тревожно спросила Дженнифер, пытаясь заглянуть ему в лицо. – Тебе плохо?

– Нет, – медленно шевеля губами, ответил Пират. – Я всегда боялся открытого неба…

Липкая кровь на ресницах мешала смотреть, не давала открыть глаза. Офицер долго вглядывался в скалистый подъем, надеясь понять – где же боевики.

Глаза отказывались повиноваться. Ему пришлось несколько раз сомкнуть и разомкнуть веки, чтобы разглядеть цепь десантников. Большая часть бандитов убегала вниз по склону, в сторону леса. Игра была окончена, и головорезы прекрасно сознавали это, разбегаясь по всем щелям и норам…

Но небольшая группа бандитов продолжала двигаться вперед. Они были всего в какой-то сотне метров от беглецов, шагали в полный рост, не скрываясь. И даже не пытались стрелять. Пират хорошо представлял себе их лица. Ему был знаком этот тип людей. Игра была окончена, и жить им оставалось всего несколько минут. Или долгие годы в рудниках, если сдадутся. Однако все это было неважно. Они шли вперед, чтобы расквитаться с Пиратом, который спутал все карты игроков, испортил расклад. Головорезы были уверены, что старший лейтенант Рам Митревски должен заплатить им кое-какой должок.

«Звеновец» глубоко вдохнул и выдохнул, собираясь с силами. Ему надо было так много сказать…

– Вот и все, крошка. Прости меня… Прости. Если бы с самого начала я делал все чуть быстрее… Как жаль, ты могла бы жить. Такая молодая и красивая. Я виноват перед тобой. Сможешь ли простить меня за это?

Дженнифер только трясла головой в ответ, по ее лицу катились слезы.

– Но… Я не говорил тебе главного. Ты… очень славная, Дженни. Очень красивая. «Багира и Пират» – это действительно звучало бы здорово. Я был бы так рад, если б эта сказка имела счастливый конец. – Он обнял девушку за шею, стараясь укрыть – всю – от того, от чего уже не было спасения. И серыми губами устало прижался к ее мокрым от слез глазам. – Вот и все.

Дженнифер обхватила его спину руками, изо всех сил прижимая к себе. Но ни одно, самое крепкое объятие не заменило бы той любви, которую она уже не могла подарить Раму. Через долгую вечность девушка отпустила Митревски.

– Я не хочу попасть им в лапы… – прошептала Дженнифер, просовывая ладони на грудь старлея. – Мы умрем вместе, ладно? С тобой не страшно, вместе не страшно. Правда?

«Браслет», – понял офицер.

– Правда, Дженни.

– Ты дернешь кольцо – и… все. Ты веришь, что там мы будем вместе? Никто уже не разлучит… Никогда-никогда.

– Так и будет, Дженни. Только опусти его чуть пониже, пока у нас еще осталось время, я хочу слышать, как бьется твое сердце.

Девушка провела руку с браслетом чуть подальше.

– Конечно. Теперь удобно?

– Да.

– Хорошо, милый. Я люблю тебя, поцелуй…

Рам слегка приподнялся на локтях, заглядывая девушке в глаза, словно бы стараясь насмотреться впрок, про запас, на все то огромное будущее ничто, в которое они должны были вскоре превратиться.

– Прости меня, Дженнифер. Я виноват, что все так вышло. Прости. Я люблю тебя. Может, там, в другой жизни… – Он нежно прикоснулся губами к ее лицу. Она едва успела ответить.

Нарастающий рев поглотил все, что было вокруг. На них катилась лавина, обрушившаяся с вершин гор. Огромный водопад смел все живое. Падали, не в силах выдержать это, бегущие фигурки. Корчились в пламени люди. Но старший лейтенант Митревски ничего этого не увидел. Он лишь изо всех сил прижал к себе Дженнифер в тот момент, когда с неба на них рухнула стена огня, и провалился в бездонную черную пустоту…

– Старший лейтенант! – Стива тронул за рукав дежурный по штабу. – Вас хочет видеть Тадеуш Верхольф.

– Что? – не понял Морли. Он даже не повернул голову в сторону сержанта, потому что продолжал вслушиваться в паутину звуков, рвавшуюся из динамиков. Его опытное ухо четко различало в этом хаосе важные сообщения, намертво отфильтровывая обычную эфирную «грязь». Сейчас дежурный, совершенно не к месту обратившийся к офицеру, казался назойливой мухой. Он раздражал, мешал понять, что происходит на Лауре. Адмирал шел на посадку, но вестей от Пирата не было. И от «файтеров», что садились следом за Свенссоном, тоже.

– Тадеуш Верхольф, – настойчиво повторил сержант, продолжая раздражать старлея своим присутствием. – Глава правительственной комиссии по расследованию инцидента на Денте-пять.

– Что?! – снова не понял старший лейтенант, лишь на миг оборачиваясь в сторону дежурного. – Потом, все потом.

– Он здесь, за дверью рубки, ждет вас…

– Подите к черту, сержант! – на миг теряя самообладание, взревел Барс. – Здесь проводится боевая операция!…

От крика Морли подпрыгнул на своем кресле Мартин Лусиану, но тут же снова уткнулся носом в панель, по которой струились цифры.

– Но…

– Я сказал – вон!!! – еще громче заревел Морли, сжимая кулаки.

Заглянув в глаза старлея, сержант отпрянул в сторону. Но уже через несколько мгновений за дверями командного пункта раздался высокий, срывающийся голос:

– Пустите! Я требую, чтобы меня пропустили внутрь! Я хочу видеть этого офицера, посмевшего не выполнить приказ представителя МегаСоюза!

Дверь распахнулась, внутрь помещения влетел дежурный по штабу, с трудом удерживавший Тадеуша Верхольфа, который просто теснил «звеновца» своим животом.

– Что такое? – плохо понимая, что происходит, крикнул старший лейтенант Морли. У него не было времени, чтобы обернуться. Замолчавшие динамики напугали его больше, чем раздававшаяся до этого дробь выстрелов.

– Где офицер Морли? – гневно спросил глава комиссии, выходя на середину зала.

– В чем дело? – Барс наконец оторвался от терминалов, приходя в себя. – Кто вы? Что вам здесь нужно?!

– Я – Тадеуш Верхольф, – напыщенно ответил тот, гордо выпячивая грудь. – Я требовал, старший лейтенант, чтобы…

– Гражданский? Гражданский – в рубке оперативного дежурного ЗвеНа?! – Стивен зашипел, как разъяренная кошка. – Вон отсюда! Дежурный по штабу! Немедленно вывести посторонних!

– Я не уйду! – фальцетом закричал Верхольф. – Вы ответите за самоуправство, офицер! Где Свенссон?

– Свенссон? – непонимающе переспросил Барс, вздрогнув и оборачиваясь к мониторам. – Новости есть? – жадно бросился он к Лусиану.

– Пока молчат, – коротко ответил тот, прекрасно понимая состояние Барса.

– Старший лейтенант, чтоб вас, с кем я разговариваю?! Извольте повернуться.

Когда Морли, стремительно разогнувшись, оказался лицом к лицу с Верхольфом, на председателя комиссии обрушилась волна бешенства.

– Вон отсюда, – прошипел Барс, упирая ствол пистолета в оплывший подбородок гражданского. – Вон, урод. Или я сделаю в тебе кучу дырок.

– Где Адмирал? – пролепетал Верхольф, быстро отступая к двери.

– Вон, придурок! – шипел Морли, танцующей походкой преследуя жирного собеседника.

Дверь захлопнулась. Барс стремительным прыжком вернулся к пульту и мониторам, занимая кресло и впиваясь глазами в черные динамики.

– Где Норт Свенссон? – орал за дверью пришедший в себя Верхольф, топая ногами. – Я требую ответа!

– В чем дело, мистер Тадеуш? – раздался тихий, вкрадчивый голос Лиса. – Какие у вас проблемы?

– Где Свенссон? Прошу немедленно объяснить! Этого сумасшедшего старшего лейтенанта надо под трибунал! Под суд!

Барс не слышал тихого ответа Волкова. Похоже, Лис всеми силами старался увести бушующего гражданского в сторону от командного пункта. Но после небольшой паузы Верхольф закричал вновь:

– Как?! Адмирал проводит операцию? Да что это такое?! Сначала пропал Митревски, который, по вашим словам, проводит операцию. Теперь исчез Свенссон, и тоже мифические боевые действия. Что за бред?

Старший лейтенант Морли, не выдержав, в сердцах грохнул кулаками по столу. Динамики по-прежнему молчали.

* * *

В отличие от Крога, оставшегося в центре спецсвязи, Мэрт предпочел возглавить охоту. Это предприятие нравилось ему гораздо больше, потому что удачливого ловца ожидала молоденькая, аппетитная дичь. Дело Крога – сидеть в вонючем, душном центре, охраняя мокрых от пота и мочи заложников. Каждому полагалось свое. Возможно, Крог понял главное еще тогда, когда получил от Мэрта удар, расставивший все по местам. Или Крог импотент, и ему не нужна была девчонка. «Одно из двух, – подумал тогда Мэрт, ухмыляясь. – Но, в любом случае, добыча достанется мне…»

Как давно это происходило! Казалось бы, с тех пор миновало всего несколько часов, но теперь бандиту чудилось, что за последние полдня он прожил огромный кусок жизни. Поначалу все шло отлично, благодаря пеленгаторам удалось довольно быстро вычислить место, где находились беглецы. Конечно, сперва вертолетам пришлось покрутиться над лесом, все из-за дурацких помех, которые упорно не желал снимать Крог. Ну, вроде бы что такого – снять барьер ненадолго, на полчаса, на час, пока жертвы окажутся в руках его людей, – так нет, Крог не захотел убирать радиощит. Именно из-за упрямства Крога пришлось потратить лишнее время на то, чтобы выследить среди густых деревьев офицера и полагавшуюся Мэрту девчонку.

А дальше… Дальше все было грамотно. Десанту с вертолетов удалось отсечь беглецов от скал, в которых можно было бы укрыться от погони. Другая группа перекрыла пути отступления в сторону поселка горняков. А Мэрт? Мэрт рассчитал, как требовалось. Люди Крога шли редкой цепью впереди и попадали под пули «звеновца», яростно отбивавшегося от погони. Мэрт гнал боевиков вперед, подпирая их сзади. Несколько оставшихся в живых людей из его личного окружения шли за цепью наступающих, с автоматами. Так вернее.

Люди Крога должны были выполнить всю черновую работу – именно они умирали под пулями «звеновца». А сладенькая дичь должна была достаться победителю. Двигаясь позади шеренги наступавших боевиков, Мэрт широко улыбался, предвкушая, что он сделает с девчонкой, как только она попадет ему в руки… Скорее бы! Осталось чуть-чуть. «Звеновец» упорно лез вверх, на плато, словно не понимая, что оттуда некуда деться – пропасть отсекала все пути к отступлению. Позади, за спиной, беглецов ждал Мэрт.

Все быстрее двигалась кровь по жилам, гулко отдаваясь в висках. Ему нужна была длинноногая кукла. Мэрт желал ее страстно, безумно, даже не задумываясь, почему и зачем. Ради молоденькой девчонки он остался в этой вонючей дыре, нарушил приказ Антонио Фонетти, который требовал немедленно вернуться к боссу для доклада. Ему нужна смазливая кукла! И он возьмет добычу, любой ценой. А уже потом – Фонетти, Дента, все остальное. Хороший товар не должен доставаться недоумкам.

Все было задумано правильно, он уже дрожал от возбуждения, видя, что дичь загнана в ловушку, бежать некуда. Сейчас молоденькая девка окажется в его руках. Сейчас! Он обезумел, представляя это. Прямо тут! Он сломает ее и возьмет на камнях. И может, даже поделится объедками со своими.

Потому Мэрт никак не мог прийти в себя, когда в «улитке», торчавшей из уха, прозвучал сигнал общей тревоги. Затем ожил эфир, наполняясь переговорами. Мэрт все еще двигался вперед, не веря, что мир перевернулся.

– Крог! – заорал он что есть мочи. – Что там у тебя?!

Никто не ответил ему из ЦСПС. Но вспыхнувшая где-то высоко над головой яркая комета отрезвила бандита. Горящий факел прочертил дымную линию на небосклоне, скрываясь за горизонтом. А в эфире, на волне ЗвеНа, остались только переговоры штурмовой группы, которая уже спешила вниз, чтобы блокировать центр связи, космопорт, горное плато.

«Дьявол! – наконец понял Мэрт. – Они же идут сюда!» Бандит никак не мог поверить, что дичь ускользает. Он видел вспышки выстрелов у группы больших камней чуть впереди. Оттуда вел огонь «звеновец». Лишь несколько сотен метров оставалось до желанной добычи. Но сюда шел Звездный Надзор! Мэрт слишком хорошо знал, что такое ЗвеН. Его научили на Денте, спалив живьем половину его команды, которую он собирал, учил, прикармливал долгие годы.

Получалось, что смазливую девку надо бросить. Не до нее. Мэрт поднял глаза, полные злобы и похоти, посмотрел на вершину и, развернувшись, ринулся по склону вниз. Его сапоги громко бухали по камням, временами проскальзывая на гальке, но бандит ловко держался на ногах, огибая крупные преграды, перепрыгивая трещины и камни, чтобы потратить как можно меньше времени. Надо было успеть вниз, туда, на кромку леса, где остались вертолеты…

Однако корабли Надзора оказались проворнее волны отступавших. Крейсера, ревя турбинами и выжигая черные полосы, заходили на посадку прямо у опушки, отсекая волну беглецов от спасительной чащи. До леса не добежал никто. Те, кто надеялись прорваться, попали под плотный огонь пулеметов и орудий, заговоривших разом, без всякого предупреждения. Тела усеяли камни.

Мэрт видел, как ломались и падали метавшиеся фигуры. Кто-то повернул вбок, надеясь прорваться в сторону, по голому каменистому полю. Кто-то отступил, теряя голову и начиная снова карабкаться на плато. Но там, наверху, тоже падали с неба корабли. Мэрт знал, что пуля ищет и его, что надо бежать, потому что тот самый заряд сейчас вылетит из ствола. Но куда деться? Он притормозил, лихорадочно озираясь. Дернулся в сторону, заметался, глядя, как смертоносный ливень рвет на части людские тела. Разрывные пули корежили спасжилеты, на земле и камнях оставались противные лужи крови. Мэрт подвернул ногу, огибая одно такое рубиновое пятно, тяжелым снопом рухнул на камни, сдирая кожу с локтей и коленок. Его тащило по склону, в сторону, несколько раз бандит перевернулся через голову, ударился боком о какой-то подвернувшийся валун.

Сверху на спину сыпались камни, Мэрт прикрыл голову, извиваясь всем телом, и вдруг почувствовал, что нога пробила какую-то дыру в засохшем грунте – Он стремительно развернулся лицом к этому месту, расширяя проход руками. Нора. Небольшая узкая расщелина в камнях, наполовину забитая мхом, старыми сухими ветвями и землей. Видимо, все это было замыто сюда во время дождей. Мэрт принялся разгребать проход, чтобы проползти внутрь. Он ломал ногти, но не обращал внимания ни на боль в пальцах, ни на боль в поврежденной ноге. Скорее! Надо спрятаться, пока его никто не заметил.

Он ловко, ужом, скользнул в темную нору, выгребая из-под себя сухие листья, палки, чтобы замаскировать щель, через которую пробрался внутрь. Его убежище было небольшим, неглубоким, но оставалась надежда, что тут человека никто не заметит. Надо было пересидеть облаву.

Лейтенант Кристофер Баллок в сотый раз бросил штурвал корабля и быстрым, нервным движением вытер потные ладони о брюки. Он волновался. Операция на Лауре для пилота «Старфайтера-четыре» была первой боевой, до этого ему приходилось стрелять только на имитаторах и тренажерах. При заходе на корабля противника он не успел выпустить ракеты, его более опытный коллега с «Файтера-три», за спиной которого осталось несколько удачных реальных вылетов, все сделал очень быстро.

Именно это выбило лейтенанта из колеи. Он впервые понял, что такое настоящий бой. Только что в прицеле возник корабль противника, ощерившийся стволами орудий, и Баллок почувствовал сухость во рту, а экран уже ярко вспыхнул, тут же окутался облаком дыма, адаптивные светофильтры погасили пламя термоядерного взрыва.

Запели датчики, извещая о том, что ведущий двойки – пилот «Файтера-три» – произвел залп двумя торпедами. Все случилось мгновенно, Кристофер даже не успел испугаться или протянуть руку вперед, чтобы замкнуть цепь стрельбы…

– Подавлено! – раздался в шлемофоне будничный голос старлея с «Файтера-три», и ведущий как ни в чем не бывало продолжил облет Лауры, в поисках новых целей.

– Принято! – донесся голос Адмирала.

Кристофер с трудом улавливал в хаосе криков, звуков, команд те фразы, которые были обращены к нему лично. Только сейчас он осознал, что не готов к настоящему бою, что это не игра, все слишком сложно… А уже прозвучал приказ: «Файтёрам-один-четыре» занять позиции на орбитах и следить за взлетающими с Лауры кораблями.

– Давление сто на сто сорок, гипертонический криз. Пульс сто девяносто, – мелодично пропел бортовой анализатор, который вел мониторинг состояния пилота. – Требуется ввести…

– Заткнись! – гневно прошипел Кристофер, занимая предписанную ему траекторию и активируя сканеры поверхности.

Да, теперь точно достанется от Дэя Крэга на разборе. Несомненно, командир обратит внимание на показания предательской машины, которая все скрупулезно зафиксирует и доложит «наверх» по возвращении из вылета. Не простят ему ни давления, ни пульса. Вон как кружится голова, словно у новичка-курсанта на центрифуге. Но надо держаться. Следить за сканерами. Только бы не списали…

И в этот момент он увидел на экране тепловизора след от стартующего корабля.

– Здесь «Файтер-три»! – забывая обо всем, выкрикнул лейтенант Баллок. – Вижу цель! Вижу след взлетающего корабля!

– «Тройка», веди цель! – немедленно отозвался старший в группе прикрытия.

Пилот нервно сглотнул, проклиная дрожь в пальцах, активировал режим автоидентификации судна и скорректировал траекторию своего крейсера.

– Цель не отвечает на запросы в автоматическом режиме! – четко доложил Кристофер, выводя тягу двигателя на форсаж. – Контурное опознавание: неизвестное судно. Это не корабль ЗвеНа и не грузовой рейдер.

– Блокировать взлет, лейтенант!

– А-а-а! – закричал Баллок, глядя на мигающий красным экран сканера. – Они активируют ПП-режим! Собираются уходить в гипер!

– Заслон, «Файтер-три»! Заслон!!!

– Стартующий корабль! Стартующий корабль! Немедленно ответьте патрулю! У вас не запущена система автоидентификации судна, немедленно ответьте мне в ручном режиме! Приказываю отключить ПП-генератор и вернуться на базу! Повторяю приказ: немедленно выйти на связь и вернуться на космодром Лауры!

– Лейтенант!!! Заслон, чтоб тебя! К дьяволу запросы! Огонь на поражение!!!

«Огонь на поражение!» Он шепотом повторил команду, отбрасывая сомнения. Щелкнула снятая блокировка пульта стрельбы. Автомат мгновенно прогнал последний тест цепи огня, кнопки подсветились зеленым. «Готово!»

– Молчишь?! – прошептал Кристофер, крепко вцепившись в гашетку огня. Ему предстояло первый раз в жизни стрелять на поражение не на тренажере, а по живым людям. – Молчишь?! – еще раз, уже громче, повторил он, активируя рамку захвата цели, поймал черный силуэт в перекрестие, и вдруг, уже не сдерживаясь, заорал: – Молчишь?! Сейчас ты мне за все ответишь, сволочь! —

* * *

Когда первая суматоха стала угасать, Крог, притаившийся в кустах на кромке посадочного поля, ожил. Он медленно двинулся вперед – ползком, – старательно просчитывая каждое движение. До корабля было совсем недалеко, и в другое время, более спокойное, он легко преодолел бы путь за одну минуту, прогулочным шагом. Но сейчас не стоило спешить.

Бандит медленно скользил в траве, благодаря себя за то, что корабль расположен чуть в стороне от поля… Мелочи решают многое, если не все. Правда, существовала вероятность, что подведет какая-нибудь ерунда. Все-таки судно не прошло техобслуживания после приземления…

Все ли тут в порядке? Крог наконец достиг звездолета… Он вздохнул с облегчением, когда система опознавания приняла его личный шифр и створка люка мягко сдвинулась в сторону. Вот и чудненько! «Везет сильнейшим!» – это он любил повторять к месту и не к месту. Сдохнуть мог кто угодно, даже Фонетти, только не Крог. Потому, что умный, расчетливый. И, если не станет хозяина, он сможет перегрызть глотку любому, чтобы выбраться из переделки. Он найдет другого босса, если почувствует слабость лидера. Да что там! Он способен перегрызть глотку хозяину и потому выживет…

Главарь ухватился руками за скобы, намереваясь скользнуть внутрь.

– Крог! – раздался за спиной тихий голос.

. Бандит вздрогнул всем телом, замер. Потом медленно обернулся, выпуская скобы… «Надзор? Здесь не может быть ЗвеНа, я ушел чисто… Кто предал?!» Но то был один из его людей. Крог выдохнул с облегчением, увидев знакомое лицо. Выходит, этот придурок двигался за ним от самого центра связи? Заметив, что главарь тихо исчезает, решил последовать его примеру…

– Ты шел за мной от ЦСПС? – спросил Крог, медленно опуская руки.

Собеседник отрицательно покачал головой.

– Я с плато… – тихо прошептал он. – Там ЗвеН. Накрыл всю цепь. Я ушел, один.

– Молодец, – так же негромко ответил Крог, напряженно размышляя.

– Крог! – Человек выскользнул из кустов, делая шаг вперед. – Возьми меня с собой, на корабль.

– Взять с собой? – Крог чуть повернулся, в задумчивости почесывая затылок левой рукой. Он лишь тянул время, потому что его правая рука незаметно скользнула к бедру. И тут же, не целясь, от пояса, он выстрелил дважды. – Пошел вон, придурок!

Фигура согнулась пополам, заваливаясь назад, в низкий кустарник. «Хорошо, что глушитель привернут…» – подумал Крог, гордясь собой. Да, он еще в чаще нацепил на ствол прибор бесшумной стрельбы. Сумел просчитать и такой поворот. Главарь снова ухватился за поручни, подтягиваясь и забрасывая тело в люк. Хлопнула крышка. Уже через несколько десятков секунд бандит находился в командной рубке, активируя бортовую систему и запуская двигатели на прогрев. Раскручиваясь, заревели турбины…

Человек в кустах попробовал вскочить, чтобы добежать до корабля, но ноги не слушались. Он смог лишь на мгновение выпрямиться, однако тут же потерял равновесие, хватаясь за ствол тонкого дерева и сползая по нему вниз. Пальцы скользили по чему-то липкому, теплому. Веки стали тяжелыми, их было не поднять. Он с трудом приоткрыл глаза, чтобы посмотреть… На стволе была кровь, его собственная кровь.

Боль нарастала, проникая во все уголки сознания, сковывая, парализуя волю. Он с трудом выдохнул, поднимая перекошенное судорогой лицо и глядя на корабль. «Если есть Ад, твое место там, Крог!» – хотелось сказать ему. Но язык не слушался, и он лишь про себя произнес напутствие тому, кто предал всех. Спустя мгновения и низкий кустарник, и окровавленный ствол, и умиравший сгорели в вулкане, вспыхнувшем среди скал, на краю стартового поля…

Корабль взлетал с бешеным ускорением. Крог отлично выносил перегрузки, а потому он отключил блокировку навигатора, вручную задавая режим двигателям. Уже на выходе из атмосферы бандит приник к анализатору, пытаясь разобраться в ситуации. Корабли Звездного Надзора брали планету в большую сферу, но ему удалось довольно удачно пройти в разрыве патрулировавших крейсеров.

Оставалось совсем немного, минута, может другая, пока активировалась система ПП-перехода. А там – гипер, звездолет выскользнет из мешка, совсем как Мэрт на Денте-пять.

– Стартующий корабль! Стартующий корабль! Немедленно ответьте патрулю! У вас не запущена система автоидентификации судна, немедленно ответьте мне в ручном режиме! Приказываю отключить ПП-генератор и вернуться на базу! Повторяю приказ: немедленно выйти на связь и вернуться на космодром Лауры! – раздался в динамиках металлический голос.

– Ага, найди какого-нибудь придурка и спой ему эту песню, – пробормотал Крог, не включая связи. Он внимательно следил за бегом цифр на панели гипердвигателя, система заканчивала активацию, прогоняя последние тесты. Бандит уже протянул руку вперед, и даже кончики пальцев легли на клавиши задания режима. ПП-перехода. Мощность была накоплена, и оставалось лишь легкое усилие, чтобы утопить кнопки в пульт – и в этот миг крейсер Звездного Надзора, маячивший на экране, вдруг превратился в нестерпимо обжигающую звезду.

«Что? Что… Как…» – лихорадочно промелькнули обрывки мыслей в воспаленном мозгу Крога, и он уже не успел ни додумать, ни удивиться. Яркая звезда сорвалась с неба, разбрызгивая искры во все стороны, вошла в атмосферу Лауры и прочертила дымную траекторию до самой планеты.

Молодой, впервые стрелявший по реальной цели лейтенант – Кристофер Баллок – так никогда и не узнал, кто именно находился в падавшем вниз факеле.

* * *

Что-то хрустнуло под ногами, когда Адмирал выбрался из люка. Помедлив лишь долю секунды, чтобы окинуть взглядом плато, он заспешил вперед, к небольшой площадке, заваленной камнями. Еще дымилась почва и где-то внизу раздавались выстрелы, а Свенссон застыл над телами старшего лейтенанта Митревски и жительницы Лауры. «Рол, – вспомнил Норт. – Ее зовут Дженнифер Рол». Он нагнулся, тронув офицера за руку. Кисть была теплой, но биения крови Адмирал не почувствовал.

– Санитарный корабль! – отрывисто приказал Свенссон, нащупав у девушки пульс. – Курс на «Викинг»!

Огненные факелы приземлявшихся кораблей прочертили небо. На посадку заходили крейсера второго эшелона, доставившие десант. Вскоре раздался топот ног, чье-то учащенное дыхание, но Адмирал не повернулся к прибывшим. Он стоял, опустив руки, и смотрел…

А потом кто-то тронул его за плечо.

– Адмирал… – тихо сказал человек, на лицо которого было опущено забрало пуленепробиваемого шлема. – Адмирал! Тут… вряд ли чем-то поможешь…

Командующий согласно кивнул и заметно сгорбился.

– Потери?

– У нас нет.

– Что с заложниками?

– Много убитых. Сразу, еще при захвате планеты. Сейчас – только раненые. В очень тяжелом состоянии Тагор Рол, начальник ЦСПС, пулевое – в спину. Эвакуирован санитарным кораблем.

Свенссон вздохнул, устало массируя пальцами веки.

– Пойдем, полковник. У нас еще много дел…

И еще две огненные стрелы прочертили небосвод, падая на плато, чуть подальше, чем стоял «Викинг» Командующего. Один корабль, с красными крестами на бортах, медленно опустил трап, по которому на землю сошли люди в белых халатах. Но еще раньше врачей на площадке оказался Стивен Морли. Старший лейтенант упросил Дэя Крэга произвести замену оперативного дежурного. Крэг, глянув на лицо подчиненного, дал соответствующий приказ. Барс не мешкая ушел в гипер на Лауру.

– Что? Как он? – на бегу, лишь появившись на скалистой площадке, громко спросил Морли.

Десантники молчали, стоя узким полукругом над телами, опустив оружие.

– Да что там? – в отчаянии закричал он, расталкивая коллег. – Что… Господи…

Старший лейтенант замер, не в силах преодолеть последние метры. Затем бросился на колени, безумно шаря глазами по залитому кровью лицу Митревски, по страшным ранам на спине и груди.

– Нет, – пробормотал он. – Этого не может быть. С кем угодно, только не с ним. Он – заколдованный. Заговоренный. Давно проверено…

– Отойдите в сторону! – коротко приказал голос за спиной.

– Что? – бессмысленно глядя перед собой, переспросил Барс.

– Дорогу! Дайте дорогу врачу! Уйдите в сторону, не мешайте работать!

Стивен поднялся, отступил назад. Потянулись минуты ожидания. Барсу показалось, что врачи копаются около тел целую вечность.

– Да что же с ними? – нетерпеливо воскликнул он.

– Не мешайте! – резко, почти грубо оборвал его старший, колдуя над телом Митревски. – Саркофаг!

Санитары быстро погрузили тело офицера в капсулу с инертным газом и тут же сорвались с места, спотыкаясь на камнях. Вскоре их сапоги застучали по трапу. Старший врач кивнул помощнику: «Проследи тут!», быстро собрал вещи. Торопливо двинулся в сторону корабля.

Морли загородил ему дорогу, умоляюще заглянул в глаза:

– Доктор…

– Девушка будет жить, – ответил врач, обходя Барса, словно столб. – Шок, сильные ушибы бедра и спины, возможно, есть переломы ребер. Надо делать снимок. Также легкое ранение – вскользь. Ожоги ног. Все поправимо.

– А Пират? – с надеждой спросил Морли.

– Кто?! – удивился человек в белом комбинезоне.

– Э-э-э, старший лейтенант Митревски, – поправился Стивен, тут же указывая в сторону корабля с крестами на борту.

– А вы не видели? – спросил врач. – Ожоги на спине, тяжелые огнестрельные раны в грудь и голову, не считая сравнительно легких, в руку и бедро. Но потеря крови…

И человек в белом комбинезоне заторопился к кораблю, турбины которого уже раскручивались…

– Доктор, у него есть шансы? – крикнул вслед Морли.

Врач, торопившийся на корабль, вдруг замер, обернулся, поглядев в глаза Барсу:

– Эх, старлей, если б чуть раньше… Он закрыл девушку своим телом, принял удар на себя. Огромная потеря крови.

Кто-то тяжело всхлипнул за спиной Стивена. Он повернулся. Девушка с широко открытыми глазами пыталась подняться на ноги.

– Рам… – прошептала она.

Морли бросился вперед, подхватывая ее. Кто-то из десантников поспешил на помощь Стивену, поддерживая девушку с другой стороны.

– Рам! – выкрикнула Дженнифер.

Рев турбин взлетавшего санитарного корабля заглушил ее голос. Когда тяжелая металлическая птица с красными крестами на бортах свечой взмыла в небо, Багира потеряла сознание.

* * *

– Нет, я хочу лично встречать мистера Свенссона! – не переставая размахивать руками, восклицал Тадеуш Верхольф. От возмущения его полные щеки тряслись. – Сколько это будет продолжаться?

Геннадий Волков, сопровождавший гостя, промолчал в ответ. Он уже, по меньшей мере, десять раз объяснял главе правительственной комиссии, где находится Адмирал и по какой причине. Но Верхольф, словно не слыша, о чем говорит начальник «двойки», вновь и вновь заводил одну и ту же песню.

И сейчас они стояли в зале ожидания, наблюдая, как корабли Звездного Надзора, возвращавшиеся с Лауры, швартовались у причалов. Гражданский упорно не желал понимать, что для беседы с Командующим Надзором он выбрал не лучшее время. Однако, в конце концов, многократно повторив эту нехитрую истину, Волков сдался. Тадеуш не слышал или не хотел слышать его…

Чуть ощутимо дрогнула палуба под ногами, где-то выше и впереди загудели сигналы, предупреждавшие авральную команду. Волков стоял молча, стараясь не вслушиваться в речь возмущенного спутника. Наконец, после нескольких минут суеты, швартовка была закончена, и в зале ожидания появились знакомые фигуры.

«Всегда можно определить по плечам, по походке, как прошла операция, – подумал Волков. – Даже не нужно смотреть на лица…»

Естественно, начальник «второго отдела» прекрасно знал, какие новости привезли на базу Адмирал и штурмовая группа. Ему положено было знать все. Но даже несведущий человек легко бы определил по тяжелой, шаркающей походке десантников, по безвольно опущенному вниз оружию, что есть жертвы.

Следом за Нортом Свенссоном шел Стивен Морли, поддерживавший молодую девушку с бледным, заплаканным лицом.

«Дженнифер Рол, – понял Волков. – Привезли с собой. Правильно. Ценный свидетель».

Геннадий Волков шагнул навстречу, собираясь обменяться с Адмиралом дежурными фразами, но Тадеуш Верхольф опередил обоих.

– Мистер Свенссон! – Глава комиссии вылез вперед, перекрывая дорогу Адмиралу и начиная вновь размахивать руками. – Да что же это такое?! В то время как на базе вверенных вам космических сил находится с инспекцией правительственная комиссия, вы покидаете свой пост и даже не ставите меня в известность!

– Боевая операция, – тускло ответил Адмирал, глядя сквозь собеседника. – Пункт устава Надзора номер три-семнадцать, подглавка А.

– Мне это ни о чем не говорит! – раздраженно надувая щеки, заявил Верхольф. – Свои пункты оставьте для офицеров Надзора! А я – дознаватель! Веду расследование, причем не какое-нибудь, а правительственное. Понимаете, Свенссон? Деятельность Надзора попала под микроскоп государственного контроля.

– Чем могу помочь? – фокусируя глаза на собеседнике, произнес Командующий.

– Мне потребуются извинения от высшего руководства Надзора по факту действий вот этого господина, – толстый палец Верхольфа замер в десятке сантиметров от переносицы Морли. – Этот, с позволения сказать, офицер выставил меня из рубки под дулом пистолета.

– Из какой рубки? – угрюмо поинтересовался Адмирал.

– Из рубки оперативного дежурного, Командир, – с трудом сдерживаясь, чтобы не сломать Верхольфу руку, вставил Барс.

– Там не место посторонним, – медленно, старательно подбирая слова, ответил Адмирал. – Регламентом запрещен доступ в это помещение гражданских лиц…

– Да! Я все понимаю, но можно было как-то повежливее… А то складывается странная картина, мистер Свенссон. Командующий покидает базу, офицеры устраивают бардак и анархию на боевом посту. Да, кстати! Вы вернулись. А как у нас обстоят дела со старшим лейтенантом Митревски, он тоже вернулся? Что-то я не вижу его среди…

– Да, старший лейтенант Митревски был задействован в операции на Лауре, – быстро вставил Волков, опережая Адмирала Свенссона и Стивена Морли.

– Ага-а-а! – обрадовался Верхольф. – Я так и думал: где этот офицер, там проблемы, не так ли? Я не сомневаюсь, что на Лауре есть жертвы, потому что…

– На Лауре есть жертвы, – подтвердил Адмирал. – Среди гражданских лиц и сил Звездного Надзора… Рам Митревски получил тяжелые ранения…

– И скончался по дороге в госпиталь, на борту санитарного звездолета, – добавил Волков.

Тяжело охнув, Дженнифер стала оседать на палубу. Побелевший Стивен Морли крепко подхватил ее левой рукой, удерживая от падения.

Но Верхольф словно не слышал и не видел ничего вокруг.

– Потому что там, где старший лейтенант, все время жертвы среди гражданских лиц! – продолжал он. – Этот человек, похоже, не умеет проводить…

Глава правительственной комиссии не сумел закончить фразу. Стивен Морли, продолжая левой рукой удерживать девушку, сделал шаг, выступая чуть вперед, и коротким, без размаха, ударом отправил Тадеуша Верхольфа в глубокий нокаут.

* * *

Облава на-выживших в бойне террористов продолжалась три дня. Все это время Мэрт внимательно слушал эфир, понимая, что «звеновцы» бродят вокруг и в любую минуту могут найти его. Участок леса, который прилегал к скальному массиву, и сама каменная гряда были блокированы со всех сторон. Десантники использовали тешювизоры и какие-то датчики пси-поля. Бандита эти неведомые датчики пугали больше всего. Как устроен визор, реагирующий' на тепло человеческого тела, он смутно догадывался. И надеялся, что его каменная нора – странный каприз природы – защитит от тепловых сканеров. А вот что такое пси-поле и спасет ли скальный козырек от него – Мэрт не знал. Потому каждый раз, когда поисковые вертолеты проходили над ним или чуть в стороне, он трясся от страха…

Несколько раз плато прочесывали группы десанта. Однажды Мэрт даже рискнул проковырять небольшую щелочку в грязных ветвях и комках земли, чтобы взглянуть на «звеновцев». Вооруженные солдаты, в переливавшихся всеми цветами радуги скафандрах высшей защиты, выглядели так грозно и уверенно, что Мэрт тут же закопался в полу сгнившие листья поглубже, лишь бы только не видеть происходящего.

Много времени бандит провел в полудреме, которая изредка прерывалась звуками выстрелов и чьими-то криками. Как-то под вечер, кажется на второй день, он услышал топот ног, чье-то учащенное дыхание. Беглец, громко бухая сапогами и скользя на камнях, несся по склону. Позади него раздавались звуки команд, потом загрохотали автоматы.

Только когда раздался громкий вскрик неподалеку, Мэрт впервые подумал, что какая-нибудь идиотская случайность может выдать его с головой. Было бы нелепо, совершенно нелепо, если бы еще один беглец попытался спастись в том схроне, что нашел для себя Мэрт. Или если бы другого террориста убили на камнях, около Мэрта. Представить это было так страшно, что Мэрт покрылся потом. Он представил, как «звеновцы» не спеша приближаются к убитому, наклоняются, рассматривая. Поднимают тело… И один из солдат Надзора случайно замечает нору, в которой прячется Мэрт…

Бандит тихонько заскулил, молясь о том, чтобы его соратники умирали где угодно, но только не рядом с норой. Но, по счастью, все обошлось. Громкие стоны раздавались чуть в стороне и выше, а потом прозвучал выстрел, и все стихло. В ту ночь Мэрт забылся в тяжелом сне только под утро.

Все три дня Мэрт пролежал почти не двигаясь, лишь иногда он позволял себе менять позу, напрягать мышцы рук и ног, чтобы конечности не затекли окончательно. Он сумел правильно рассчитать дневную дозу воды, и живительная влага во фляжке иссякла только к исходу третьих суток. Еды не было совсем, в горячке погони Мэрт не заботился о запасе провизии. В кармане оставались стимулирующие таблетки, которые бандит использовал для утоления голода все время, пока лежал в норе. Мочился он тоже под себя, так что одежда стала влажной, омерзительной, и, вдобавок, в норе невыносимо воняло.

На четвертый день суета на Лауре начала затихать. Количество переговоров в эфире уменьшалось с каждым часом, корабли десанта стартовали один за другим. Уже в полубреду, плохо понимая, что происходит, Мэрт уловил сообщение руководителя операции Надзора о том, что планета полностью очищена от банды. На какое-то время радиообмен вновь стал интенсивным, прозвучали непонятные команды Надзора, затем в эфире проскочила информация, что на планету прибывает следственная комиссия Межгалактического Союза. Это означало, что блокада сектора снята.

Мэрт выполз из своей норы совершенно обессиленный. Не было воды, оставалась всего одна стимулирующая таблетка, но она была нужна на космодроме. Бандит долго лежал на теплой земле, раскинув руки в стороны и глубоко вдыхая воздух. Он смотрел, как катится к горизонту звезда, названия которой Мэрт не знал. Потом, с трудом поднявшись на ноги, медленно побрел вперед, к лесу. Надо было преодолеть расстояние в несколько десятков километров…

Неподалеку от космодрома, в тени деревьев, в сотне, метров от корабля МегаСоюза, Мэрт проглотил последнюю таблетку. Он ждал долго – измученный голодом и жаждой организм плохо реагировал на стимулятор. Но все же, как только бандит почувствовал прилив сил, вернулась уверенность в себе. Мэрт двинулся вперед, стараясь ступать тихо, неслышно. У транспортного лайнера, как и предполагалось, маячил охранник. То был не офицер Надзора, по форме – сержант обычной галактической полиции. Мэрт достал нож, проверил пальцем лезвие. Без труда подкрался к молоденькому пареньку сзади, крепко зажав рот жертве, сильно и быстро полоснул по горлу. Он оставил хрипящего солдата у трапа. Не глядя на умиравшего, вытер нож о новую, не успевшую выгореть форму. Опасность придала сил, адреналин разогнал застоявшуюся кровь по венам, и Мэрт быстро взлетел по металлической лестнице наверх.

На борту никого не было. Бандиту потребовалось около десяти минут, чтобы разобраться в системе навигации незнакомой ему машины, а затем корабль МегаСоюза взмыл в небо, на время отогнав черную ночь от поля космодрома. Мэрт не ответил на недоуменные запросы диспетчеров и патрульных судов сектора и включил ПП-генератор, как только удалился от Лауры на расстояние, представлявшееся безопасным. Корабль нырнул в гипер.

Звездный Надзор был проинформирован об инциденте немедленно. Но корабли не успели зафиксировать конечную точку перехода. Мэрт во второй раз благополучно ускользнул от преследователей, а судно бандита легло на курс к одной из малоприметных планет, где, как твердо знал Мэрт, можно бросить звездолет так, что найти его будет крайне трудно. Там следовало пересесть на какой-нибудь обычный пассажирский лайнер, запутать следы. А уж потом мчаться на доклад к Антонио Фонетти.

* * *

И снова огненные молнии прочертили небосвод Лауры, только на этот раз садившиеся на планету корабли не несли ей ни войны, ни страданий. «Звеновцы» вернулись ненадолго, лишь на несколько часов. Мощный взрыв среди скал заставил на время притихнуть птиц, но вскоре лесные птахи успокоились, люди, собравшиеся на горном плато, не представляли угрозы…

Речей не было. Слова казались лишними. Люди просто молча постояли над железным ящиком, а потом взялись за веревки. Стивен Морли держал под руку Дженнифер Рол, сквозь слезы наблюдавшую, как запаянный стальной гроб медленно опускают в созданную взрывом яму. Потом по крышке захлопали комья земли, застучали булыжники, над захоронением вырос холм. Небольшой титановый обелиск, по форме напоминавший ракету, встал рядом с могилой.

В тишине залпы прозвучали неожиданно громко, эхо гулко покатилось среди камней, медленно утихая. «Почему мы хороним его здесь?» – недоуменно спросил кто-то. Стивен не разглядел, кажется это был один из офицеров, который вместе с Митревски учился в школе пилотов. И тот же голос внятно добавил: «Он просил похоронить рядом с родителями…»

Три залпа. Как будто все они выпущены в сердце. Стивену вдруг вспомнились бесконечные тренировки на тренажерах, нечеловеческое напряжение перед выпускными экзаменами, радость на лице друга, когда они оба благополучно прошли тесты. Поединок в зале… Рам сосредоточенно наступает, не обращая внимания на мокрые волосы, прилипшие ко лбу. Барс мягко, по-кошачьи, танцует вокруг… Рам слишком напряжен. Да. Так нельзя. Противника надо чувствовать… Одно неуловимое движение – на лице друга появляется досада… Первый бой… И атомная торпеда, метившая в корабль Стивена. Он не успел бы тогда увернуться, эхо точно. Слишком поздно заметил. Не спасла бы даже отличная реакция. Как Митревски успел развернуть лазерные орудия и несколькими залпами ослепить головку наведения?

Бар. И Рам, и Стивен не уважали спиртное. Посиделки в полутемном зале, пропитанном винными парами, были для них скорее редкостью, чем обычным делом. Барс припомнил, как Митревски рассказывал о родителях, о детстве, о ненависти к открытому небу над головой. Да, это было как раз после первого боя. Обоим надо было сбросить стресс, и они тянули коктейли, вот тогда Пират и завел разговор про свое прошлое. Больше он никогда не возвращался к этой теме.

Оказывается, кто-то из коллег слышал про родителей Рама. И Митревски даже говорил о том, о чем он ни разу не заводил беседы со Стивеном… В самом деле, зачем тогда они оставили тело старшего лейтенанта под холмом из камней, на горном плато? Так решило командование…

Старший лейтенант Морли припомнил, как несколько дней назад он уже задавал себе другой недоуменный вопрос: зачем мини-крейсер Митревски перегнали обратно к причалу шесть-восемь-четыре? Тоже приказ командования…

И когда друзья Рама застыли в молчаливом строю около ажурной мачты, с которой столько раз Пират срывался на задание, казалось, что «Малыш» занял место в шеренге…

Три залпа… Господи! Неужели это все? Мир такой же, как вчера, беспечно порхающие птицы и яркое светило на голубом небе… Но комья земли и тяжелые камни легли на крышку, утихло эхо. Конец. Конец одной жизни. И теперь будет другая. В которой есть невысокий холм и титановый обелиск.

Вспомнилась еще одна сцена. Он стоял в коридоре базы, у терминала, глядя на темный, не подсвеченный уже причал, возле которого замер «Малыш». Волков подошел сзади, почти неслышно. Ладонь вице-адмирала легла на плечо.

– Прости, старлей! – тихо сказал Волков. – Я ошибался. Он настоящий солдат…

«Вот как бывает, старший лейтенант Морли, – прошептал Стив, часто моргая глазами. – Мы переворачиваем страницу и приходим в новую реальность – другими. Более взрослыми, более жесткими и жестокими. И в этой, новой реальности уже нет места легкости и беспечности, тому смеху, что были свойственны нам минуту, день, год назад. Это все остается на закрытой странице».

Потому что теперь рядом всегда будет слово «терять»…

* * *

Они сидели в уютном просмотровом зале, в третий раз прокручивая видеозапись похорон, внимательно разглядывая присутствовавших в тот день на Лауре, пытаясь услышать тихие разговоры, анализируя каждое движение, каждую черточку в лицах…

– Мы не перестарались? – вдруг спросил Норт Свенссон, нервно отхлебнув минеральной воды из высокого бокала. – Может, надо,

– Что?! – вскинулся Геннадий Волков, резко поворачиваясь в сторону командира.

– Ну… Хотя бы Дженнифер…

– Она точно все испортит, – жестко сказал Лис, отрицательно качая головой.

– Ты всех исключил из списка, Геннадий! Представляешь, каково им сейчас?

– А каково нам?! – вскочил Волков и забегал по залу. – Ты сам подумай, каково нам. Верхольф устроил бучу, потому что старший лейтенант Морли ткнул его кулаком в лицо. Что мы имеем? Вместо тою чтобы втихую сплавить отсюда комиссию гражданских крыс, теперь ждем еще одну группу экспертов. У моих ребят плавятся мозги – среди прибывших точно будут но вые «кроты»…

– Правильно врезал, кстати, – оборвал его Адмирал. – Я бы тоже… врезал. Да только должность не позволяет.

– Вот-вот, твой или мой статус не позволяет бить в морду. Офицер Дэя Крэга машет кулаками не задумываясь, а нам расхлебывать. А знаешь, что было, когда я предложил Морли на время исчезнуть с базы, отправиться «на отдых»? Я ему: «Хорошо бы, старший лейтенант, на время в отпуск, пока не остынет Верхольф». А он мне: «Вы одного уже отправили в отпуск…» Вот гак-то, Норт!

– Да, – сгорбившись, ответил Свенссон. – Действительно, одного мы уже отправили в отпуск…

– Спокойно, Норт! Думай не об эмоциях, а о людях. Там, – Волков резко махнул рукой в сторону монитора, который показывал центральное скопление планет МегаСоюза, – там миллиарды людей, и все они ждут нашей помощи, защиты. Мы работаем и существуем для них. А офицеры Надзора умирали и будут умирать. Потому что это война, Адмирал! Ты хочешь новую Денту? Или Лауру?

Командующий молчал.

– Вот поэтому мы никому ничего не скажем. Пока не будем уверены в каждом, слышишь, в каждом на сто пять процентов… И помни, что у нас пока еще действует «крот», которого мы не вычислили.

– Кстати, Гена, ты же нашел «вампира». Разве этого недостаточно, чтобы взять предателя?

– На «машинке» нет никаких отпечатков. Умный гад, подстраховался, работал в перчатках. Там только следы мочи. Представляешь, «крот» был там, в коллекторе, когда включился сигнал боевой тревоги. Он со страху обмочился, уронил «машинку» и уполз обратно. Вот так-то. Кстати, я до сих пор не понимаю, как по шахте мог пролезть человек. Но он смог это сделать! Мы разобрали панели и обследовали место, где «крот» устанавливал прибор для скачивания информации. Информационная магистраль оголена, там видна центральная жила. Вот как данные уходили с базы!

– А что, провести анализ выделений, провести селекцию только тех людей, кто по физическим данным мог поместиться в трубе, – это долго?

– Делаем, Норт, делаем. В поте лица. Просто надо учитывать, что предателем может оказаться любой. А это значит, что ко всем операциям следует привлекать как можно меньше участников. Я найду «крота», если только он до сих пор на базе. Хозяин мог запросто убрать пешку после такого провала.

– Ты опять прав, Лис, – проронил Адмирал после раздумья. – Действуй. Знаешь, ты и тогда был прав, про антенну Митревски. Если бы я не дал «добро» на ее отключение… Если бы…

– Стоп, Командир! Даже думать не смей о том, что могло бы быть. Есть только то, что есть. И нам следует не рефлектировать по поводу, а работать. Искать надо, искать…

– А что с отцом девушки? Он же в нашем госпитале, но его опекают твои люди.

– Похоже, выкарабкается. Еще вчера доктора лишь раздраженно пожимали плечами и отмахивались, а сегодня воспрянули духом. Думаю, выкарабкается.

– Ты хочешь взять Дженнифер Рол к себе?

– Она сама просится. Вот ей-то я могу доверять, кстати. Она – точно не «крот».

– Но зато никакого опыта. И возраст.

– Знаешь, опыт – дело наживное. И возраст, между прочим, тоже. А у нее прекрасные данные: хорошо развита физически, вынослива, умственные способности выше среднего.

– И красива.

– Да, это тоже немаловажно, Я уверен, что многие потеряют голову.

– Гена, надеюсь, ты не будешь делать из нее боевика?

– Адмирал, боевики – это по части Дэя Крэга. Моя специализация – разведчики, аналитики, логики. Сам знаешь.

– Ох, Волков! Куда катится мир? Такую молодую девушку – в пекло войны. Тяжело…

– Тяжело, Норт. А что делать? Такое нынче время. Кстати, признаюсь по секрету, я все чаще думаю о том, что наши годы прошли. Вот закончим это дело – уберем «крота», выйдем на противника. Уничтожим его, а там и на покой можно, на пенсию. Я цветы разводить стану…

– И ты тоже – на покой?!

– Раньше тебя, Адмирал. А пока – надо искать!

* * *

Волков и Свенссон даже не предполагали, что одновременно с ними видеозапись похорон внимательно смотрел тот самый человек, которого они собирались искать. Дрю Морович сидел в своей комнате, глядел на небольшой переносной экран, наблюдая, как гроб с телом старшего лейтенанта Митревски опускают в могилу. Сержант, внимательно следя за траурной церемонией, грустно думал, что иногда случайности бывают роковыми; Нелепые, никем не просчитываемые случайности, которые ломают жизнь. Морович знал, что «машинку» уже достали из магистрального хода люди вице-адмирала Волкова, и теперь начальник «двойки» вылезет из кожи вон, чтобы найти того, кто притащил «вампира» в коллектор.

Дрю не отличался особыми аналитическими способностями, но ему было понятно, что Волков отбросит всех, кто по комплекции не смог бы пролезть в узкую трубу. Крут подозреваемых существенно сузится. Затем Лис, конечно же, проанализирует, кто и как из оставшихся в списке людей вел себя в последнее время, постарается обратить внимание на всякие странности и нестыковки. Конечно, этому опытному «нюхачу» хватит мозгов, чтобы не пройти мимо информации об отсутствии сержанта Дрю Моровича на боевом посту по сигналу тревоги…

А дальше… Дальше не надо быть гением, чтобы сопоставить факты. И что тогда? Дрю Морович все чаще думал о том, что рудники были бы для него очень хорошим выходом. Даже если так, как старший лейтенант Митревски, – это тоже неплохо. Потому что будет хуже, гораздо хуже. Тони достанет из-под земли, наверняка он купил многих, и даже в тюрьме, под присмотром Волкова, не будет покоя. Господи? Что же лучше? Попасть в лапы Фонетти, рассказать, что все испортила нелепая, досадная случайность? Не поверит! Пойти к Лису, покаяться, вылить историю на бумагу и довериться судьбе? Антонио не простит. Он найдет где угодно. Дрю Морович вспомнил фильм, который ему показывали подручные бандита, и покрылся холодным потом.

Так что же делать? Пойти по пути старшего лейтенанта Митревски? Простая смерть, чтоб почти без мучений… Например, открыть скафандр в одном из переходов базы, где нет кислородной подушки. Воздух уйдет быстро. Может, будет больно, но все равно это закончится быстро…

Три залпа. Ящик с телом уже в земле. Могильный холм, красивый обелиск рядом. Никто не похоронит так Дрю. Даже если уйти – сразу и без борьбы, – его закопают в землю, как собаку, без красивых речей и торжественных похорон. Волков конечно же доберется до истины. Поймет, проанализирует, вычислит. И никто не пожалеет о том, что Дрю Морович умер. Лишь несколько людей будут присутствовать около могилы, но ни один из них не вспомнит сержанта добрым словом. Дрю вообразил, как скривятся губы вице-адмирала в презрительной усмешке: «Поделом тебе, предатель…» И это будет приговором. Ради чего было все? Никто не зарыдает возле могилы, как вот эта красивая девушка, что пришла проводить офицера Митревски. Да, хорошо, когда тебя кто-то будет помнить. Может, недолго, может, совсем чуть-чуть, но будет помнить.

Морович размышлял, глядя на экран, а там Дженнифер Рол, поддерживаемая старшим лейтенантом Морли, с трудом, еле передвигая ноги, шла к кораблю Звездного Надзора. Вот и все. Нет больше Рама Митревски. А что осталось? Страх. Страх! Не хочется сдохнуть, как крыса, под пытками Антонио Фонетти или в вонючей дыре какого-нибудь рудника…

Нет, надо затаиться. Затаиться, не отвечать на запросы людей Фонетти. Придумать какое-то объяснение для Волкова, может, отсутствие на БИП – боевом информационном посту – по сигналу боевой тревоги сойдет с рук? Или дело закончится дисциплинарным взысканием. Сейчас главное – выжить. Фонетти не убьет до тех пор, пока Волков не вычислит, кто был предателем. Или до тех пор, пока уверен, что «крот» молчит. Выжить. Любой ценой.

Поэтому надо просто делать свое дело, как будто ничего не случилось. Молчать, никуда не лезть. Никакой связи с подручными Тони, никаких пакетов, никаких «машинок». Надо тянуть время. Может, все обойдется?

Дрю Морович еще раз дал себе клятву – никогда не связываться с галактической рулеткой. Обходить стороной все игорные дома. Не верить смазливым шлюхам, они всегда бросают тебя, как только удача отворачивается к другому. Никому нельзя верить. Только себе. Выжить! Ночью, после просмотра видеозаписи похорон старшего лейтенанта Рама Митревски, Дрю опять снились кошмары. Он видел себя прикованным к металлической стене. Толстые ржавые болты торчали прямо из ладоней, но боль в руках не казалась страшной. Потому что огненный поток бил прямо в грудь, живот, ниже пояса, принося адские мучения. Потом фонтан сжигал лицо. Когда пламя ослабевало, Дрю Морович видел, что огнемет в руках сжимает сам Антонио Фонетти.

Сержант кричал от боли, умолял простить, клялся, что расскажет все-все и никогда не предаст, что надо лишь сохранить ему жизнь. Но огненный цветок снова вырастал, заставляя биться у стены, корчиться от страшной боли. А затем пламя снова чуть ослабевало, наступало недолгое облегчение, и тогда Морович видел, что огнемет в руках держит уже Геннадий Волков.

* * *

– Маргарет, зайди, – коротко распорядился Фонетти, щелкнув клавишей коммуникатора.

Женщина появилась на пороге кабинета всего через несколько секунд. Антонио по привычке ощупал взглядом ее стройную фигуру, задержался на ногах… «Хороша, – в который раз подумал он. – Правда, уже стала надоедать…»

– Маргарет, сегодня меня не будет до вечера, – сказал босс. – Если появятся срочные вопросы – адресовать только Дэну Райтону. Он знает, как со мной связаться.

Секретарь кивнула, продолжая ждать.

– Иди, – приказал Фонетти, с сожалением глядя на нее. – Я занят.

Он действительно торопился. Накинув пальто и бросив в карман коммуникатор, Антонио быстро спустился в лифте на первый этаж, на встроенную прямо в здание стоянку, там его ждал мобиль. Охранник моментально распахнул дверцу. Тони пыхтя забрался внутрь, четыре охранника тут же расселись по креслам, сзади и спереди от босса. Коротко прогудел зуммер, ворота дрогнули, поползли в разные стороны. Водитель мягко тронулся с места, выруливая на магистраль. Следом за лимузином Тони двинулась еще одна бронемашина, за тонированными стеклами которой скрывались вооруженные боевики.

Водитель не задавал вопросов, он прекрасно знал, куда надо ехать. Антонио откинулся на мягкую спинку, закуривая сигару и размышляя. Его ждала встреча с Мэртом, и он заранее пытался выстроить будущий разговор в том ключе, который бы позволил быстро выяснить все непонятные Фонетти моменты…

Когда Тони входил в неприметный ангар на краю небольшого рабочего поселка, он уже точно знал, как следует вести беседу. Охранники, дежурившие в помещении, вскочили, вытягиваясь по стойке «смирно». Босс коротко махнул рукой, торопливо проходя в специальное помещение с хорошей звукоизоляцией.

– Введите! – коротко приказал он, усаживаясь на заботливо подставленное кресло.

Мэрт выплюнул сгусток крови и несколько зубов, пока его втаскивали в комнату, где ждал Фонетти. Бандита с Лауры грубо бросили на стул, крепко привинченный к полу.

– Босс… – лицо Мэрта расплылось в подобострастной улыбке. – А-а-а! – Удар ногой по ребрам заставил бандита согнуться.

– Посадить ровно, – распорядился Тони, и голову Мэрта тут же задрали вверх.

– Ну, – ледяным голосом спросил Фонетти. – Что скажешь, счастливчик? Ты уже два раза ушел живым от бойцов Звездного Надзора. Никто не выжил, ты один. Что бы это значило, Мэрт?

В глазах допрашиваемого светилось непонимание. Фонетти, не дождавшись ответа, кивнул. Два человека стремительно вывернули руки Мэрта, приковали их к спинке стула специальными наручниками. Затем так же ловко справились с ногами. Когда на тележке вкатили большой агрегат, сверкавший никелем и хромом, и протянувшиеся от него провода стали прикручивать к телу, бандит все понял.

– Босс!!! Не надо, босс! Какой ЗвеН? Я отстреливался до последнего патрона… Клянусь, босс! Я… – Мэрт зарыдал.

– Что «я»? – спокойно поинтересовался Фонетти, стряхивая пепел.

– Я просто живучий, – с трудом сдерживая икоту, выдавил Мэрт.

– Да?! – удивился Тони, медленно потирая ладони. – Живучий? А вот мы сейчас проверим. Давай, начинай рассказывать, а то не успеешь…

Один из помощников Фонетти включил ток, вопросительно глядя на босса. Тот встал с кресла, отошел чуть в сторону, чтобы Мэрт не видел его лица, и одними губами отдал команду: «Не убивать!»

Бандит дергался на стуле, громко крича и вырываясь, его тело сводило судорогой, оно корчилось и распрямлялось, но оковы держали крепко. Потом ток выключили.

– Босс! – Допрашиваемый плакал и трясся. – Босс! За что?! Я всегда был предан вам, босс. Я всегда работал толь…

– Когда тебя завербовал ЗвеН? – перебил Фонетти, останавливаясь перед Мэртом и глядя прямо в глаза.

– ЗвеН?! Тони… Какой ЗвеН? Я всегд-а-а-а-а-а… Через несколько минут, когда воющий Мэрт потерял сознание, ток выключили снова.

– Не сдохнет? – деловито осведомился Тони. – Он мне нужен живым.

– Должен выдержать, – пообещал один из инквизиторов, проверив пульс. Мэрта привели в чувство.

– Ну что? – ласково спросил Тони, заглядывая в глаза пленника. – Будешь говорить правду или хочешь, чтобы тебя живьем поджарили?

– Босс, а может, попробуем что-нибудь более веселенькое? – спросил помощник Фонетти, щелкая ножом. Острое лезвие скользнуло по груди Мэрта, задержалось чуть ниже живота. Оно медленно вращалось из стороны в сторону, а потом вдруг усилило давление.

– Босс… – зарыдал Мэрт, давясь соплями. Его глаза то бегали из стороны в сторону в поисках сочувствия, то замирали по-собачьи преданно, в надежде разжалобить Фонетти. – Я отстреливался. Ушел в лес… Своими руками… зарезал охранника… у корабля…

– Это передавали по каналам новостей, – задумчиво произнес Тони, затягиваясь сигарой и начиная ходить по комнате. – Да. Это было. Кажется. Если только это не иезуитская игра Волкова. Я пока не успел проверить. Говоришь, сам зарезал?

– Да, босс, да!

– А где корабль МегаСоюза? Ведь тот, кто зарезал, потом сбежал на транспортном корабле… Где судно, Мэрт?

– Я бросил. Бросил его. На старом космодроме! Босс!!! Я покажу сектор, планету, где это было. Вы можете проверить. Я пересел, босс. Пересел, чтобы сбить со следа…

– Воняет! Фу! – Тони сморщил нос.

– Босс! Он обделался. Видимо, от страха. Похоже, испуган и говорит правду.

– Ну хорошо, – после долгой паузы произнес Фонетти, принимая решение. – Я поверю тебе, Мэрт. Поверю еще раз, но помни, что ошибок больше не будет! Многие умирают после первой. Считай, что тебе повезло… – Тони дал знак инквизиторам. – Уведите его! Пусть приведет себя в порядок.

– Спасибо, босс, спасибо. – Освобожденный бандит упал на пол перед Тони, целуя его начищенные ботинки.

Фонетти отступил назад.

– Это еще не все, Мэрт! Я поверю тебе. Но не сейчас. Сначала мы возьмем «звеновца». Любого. Ты будешь его резать. Сам. Чтобы тот визжал, как поросенок. В конце – вспорешь брюхо. Все это снимем на видео и отправим Волкову. Тогда я буду знать, что ты не с ними.

Часть III

ДРУГАЯ ЖИЗНЬ

Антонио Фонетти был одаренным мальчиком. Он знал о своей исключительности с детства, мама не переставая твердила ему об этом. Тони мог бы получить блестящее образование, занять хорошую должность в приличной компании, кормить семью. Если бы не его непутевый отец, который умудрялся пропивать все, что приносил домой, да при этом еще и оставался в долгах. Мать, которой нередко доставалось от пьяного мужа, верила, что Антонио, ее старший сын, добьется в жизни многого…

Однако Тони рос, из хрупкого болезненного мальчика потихоньку превращаясь в щуплого юношу с тонкими, вечно мерзнущими руками. Отец продолжал пить, из года в год загоняя семью в долги, которые росли и росли, мать все так же твердила про одаренность сына, но слава и известность обходили Фонетти-младшего стороной.

Обидно было сознавать, что у многих бездарностей, богатые родители или родственники, дяди и тети, тянувшие детей, помогавшие без проблем делать карьеру самым тупым выродкам. Старшие братья и сестры, выходя в люди, присматривали теплые местечки для младших, открывая им путь наверх, к заманчивым должностям, которые сулили почет и гору денег. А безумно талантливый Антонио Фонетти по-прежнему ютился вместе с родителями на окраине грязного рабочего поселка, в небольшой конуре, которую трудно было назвать домом. Ему приходилось изо дня в день слушать пьяные песни отца, смотреть в просящие глаза голодных братьев и сестер, и он уже не верил в то, что шептала стареющая, больная мать. Вместо восторга от ее слов он все чаще гасил в себе вспышки беспричинной злобы…

Событие, которое в корне изменило всю жизнь Тони, произошло неожиданно. Это случилось вскоре после дня рождения юноши, ему как раз исполнилось семнадцать лет. Мать рассчитывала порадовать сына подарком и даже тайком скопила немного денег, но отец нашел их, и вместо подарка Антонио получил лишь порцию пьяных песен да слезы матери, отчаявшейся что-либо изменить.

Он тогда убежал из дома, не в силах больше видеть эту картину. Тони шагал по грязной улице старого рабочего квартала, задыхаясь от злобы и с ненавистью глядя по сторонам, размышляя, почему жизнь так жестоко обделила его.

Вечерело. Он уже прошел длинную улицу насквозь, вокруг остались только нежилые, полуразрушенные дома да свалка впереди. А справа, за дома, уходила заброшенная трасса, что вела в космопорт, где каждый день садились красивые пассажирские лайнеры. Новая магистраль поворачивала дальше к югу, минуя грязные бедняцкие кварталы…

Машина, вылетевшая из-за поворота, визгнула тормозами, едва не окатив юношу фонтаном дерьма из лужи. Тони успел отскочить чуть в сторону, исподлобья глядя, как опускается тонированное стекло.

– Эй, заморыш! – раздался насмешливый голос. – Ты чего такой грязный?

Тони вздрогнул, сжимая кулаки. Дорогой мобиль с открытым верхом тихо урчал двигателем, ожидая команды водителя. Презрительно рассмеялась девушка, сидевшая рядом с молодым, хорошо одетым парнем. Тони стоял близко от машины и видел, что короткая юбка, сползшая чуть вверх, плотно обтягивает бедра красотки.

Девушка, заметив, что заморыш проявляет к ней интерес, намеренно повернулась в его сторону, ослепительно улыбаясь и дразня роскошными формами. Она слегка выгнулась, чтобы красивая грудь очертилась под блузкой, насмешливо разглядывая замершего Тони.

Фонетти-младший чувствовал разгоравшийся костер страсти. О такой женщине он мечтал в самых сладких грезах, она приходила по ночам, дразня и соблазняя, позволяя делать все, что только мог придумать мальчик. Антонио смотрел на ожившую сказку, еще не понимая, что будет дальше. И девчонка тоже не догадывалась, что голодного волчонка от безумия отделяет едва различимая грань. Что зверь уже готов прыгнуть вперед и ухватить за горло…

– Ты чего вылупился, придурок?! – вскипел парень, перехватив наполненный сладкой мукой взгляд Фонетти. – Не по твоему карману игрушка!

– Ревнуешь, – засмеялась девушка, откидываясь на сиденье и обнажая ровные белые зубы. Ее красивые волосы волной упали за плечи. И вдруг красотка открыла дверь со своей стороны, выбираясь из мобиля навстречу Тони. – Да он, наверное, еще ни разу не пробовал, что такое баба…

Девушка насмешливо, все понимая, уставилась на Тони. А ее руки скользнули по груди, по животу и стройным ногам. А потом пальцы с ярко-алыми ухоженными ногтями потянули юбку, все выше и выше.

– Смотри-ка! – рассмеялась красотка, указывая пальцем на Тони, чуть ниже пояса. – Там что-то есть!

Парень был очень недоволен поведением своей подружки, но, как водится, крайним был Тони. Первый удар свалил Фонетти на землю. Он закричал, умоляя не бить, однако парень методично и хладнокровно наносил удары ногами, старательно метя подростку в пах. Тони, как мог, закрывался ладонями, но мучитель принимался бить его по лицу, по почкам, чтобы заморыш убрал руки. И снова сыпались удары ниже пояса, которые могли сделать подростка инвалидом. Девушка весело хохотала, наблюдая, как корчится на земле Тони, размазывая кровь и пыль по лицу.

– Стой, Энди! – прощебетала она, подходя поближе. Девушка торопливо оглянулась по сторонам, но по этой дороге редко проходили люди. А по вечерам квартал чаще всего был пуст. Так произошло и сейчас – никто не мог заступиться за Тони.

– Никого нет, – кривя губы в усмешке, прошептала девушка. И вдруг наступила острой шпилькой туфельки Тони на пальцы. Юноша закричал от боли, и тогда его мучительница чуть ослабила нажатие. – Ты хочешь меня… – медленно сказала она. – Правда?

Тони молчал. Острый каблук снова впился в его ладонь.

– Ты хочешь, – прошипела она. Туфельки простучали по сухой земле на обочине. – Энди! Давай-ка проверим, что там осталось. Поверни его!

Такого красивого танца Антонио не видел никогда в жизни, даже в самых сладких грезах. Девушка, полузакрыв глаза, соблазнительно изгибалась всем телом, скинув бретельки с плеч, медленно проводя ладонями по бедрам и высокой груди. Потом она смотрела на Тони, и юноша чувствовал, что королева танцует только для него…

– Смотри-ка, Энди! – радостно засмеялась девчонка, указывая пальцем на Тони. – Ты не попал… Ну, сделай ему бобо еще разик. – И, повернувшись к Фонетти, томно прошептала, оголяя бедро так, что юноша видел перед собой резинку ее трусиков. – Я тебе нравлюсь, милый? О-о, это так возбуждает. Ради меня ты готов к боли…

Новый удар опрокинул Тони навзничь. А парень уже замахивался снова, целясь в голову. Фонетти вдруг понял, что его убьют на пыльной дороге, никто не спасет. И тогда волчонок озверел. Он сжался в комок, принимая удар, а затем намертво вцепился в чужую ногу, ухватился пальцами за красивый черный ботинок, резко, изо всех сил, крутанул его в сторону. Раздался дикий вскрик, и его обидчик как подкошенный рухнул в грязь. Антонио с секунду смотрел на свои руки, измазанные черным гуталином, а потом вдруг засмеялся, принимаясь вытирать пальцы об одежду того, кто еще недавно бил его в полную силу. Девушка замерла на месте, попятилась к машине, одергивая юбку и еще не до конца осознавая, что случилось.

Тони медленно поднялся, глядя на нее.

– Ты… мне… нравишься… – хриплым от возбуждения голосом прорычал он. Горящие глаза Фонетти жадно и безумно скользили по девушке, в ужасе скорчившейся у капота. Тони впервые осознал, что такое власть. Он на миг замер, словно фотографируя образ жертвы. Затем волк прыгнул.

* * *

На исследование приборов, с помощью которых «крот» скачивал информацию из транспортной магистрали, технический отдел потратил около недели. Но Волкова компьютерные детали интересовали лишь во вторую очередь. А в первую – важным было то, что отпечатков на «машинке» не обнаружили. Тем не менее устройство многое сказало Волкову. Во-первых, оно лежало в коллекторе, далеко от входа в туннель, где обычно проходили техники. А это означало, что некий злоумышленник смог пробраться по узким трубам достаточно далеко. Во-вторых, «машинка» находилась в коллекторе всего несколько дней, детекторы помех зафиксировали ее появление в тот же день, как ЗвеН проводил операцию на Лауре. Это позволяло сделать вывод, что «крот» пролез по туннелю как раз перед боевой тревогой или во время нее. Следы мочи в трубе подтверждали версию о том, что злоумышленник бросил «вампира» и скрылся в тот момент, когда прозвучал сигнал.

И люди Волкова, отсеяв всех, кто не подходил по физическим габаритам, стали настойчиво проверять остальных. Особое внимание уделяли лицам, у которых был опыт работы с подобным оборудованием. Ведь для того, чтобы установить «вампира» на информационную магистраль, требовались технические навыки и даже некоторый опыт разделки кабелей, иначе охранная сигнализация зафиксировала бы инородное вторжение…

Аналитики «двойки», работая независимо друг от друга, составили несколько расширенных списков, в которые были включены люди, подходящие по физическим данным; специалисты, обладавшие техническими навыками для работы с оборудованием; все лица, по тревоге первой степени не занятые на информационных и боевых постах… В последний список, составленный по результатам анализов мочи, входили лица, страдающие низким содержанием эритроцитов в крови.

Каково же было удивление Геннадия Волкова, когда аналитическая программа, строившая пересечение нескольких списков, проанализировав несколько тысяч введенных карт на людей, выдала на экран только одну строку: «Дрю Морович». Подполковник «второго отдела», единственный из всех офицеров посвященный в детали операции, недоуменно посмотрел на Волкова, а затем, не дожидаясь команды, послал запрос на повторный тест. Он снизил вероятность совпадения с семидесяти пяти процентов до пятидесяти, а электронный мозг через несколько минут зажег на терминале ту же строку – «Дрю Морович». Однако теперь машина, дабы у людей не оставалось сомнений, добавила: «Вероятность случайного совпадения исключена».

И потянулись дни скрупулезных поисков. Незаметно и медленно, чтобы не спугнуть врага, люди из «двойки» стали копить информацию о «кроте». Лису нужно было очень аккуратно тянуть за первое звено в цепи, чтобы увидеть, кто стоит за неприметным щуплым сержантом из технико-информационного отдела.

Довольно быстро выяснилось, что во время боевой тревоги первой степени Дрю Морович отсутствовал на своем месте в БИПе, кресло оператора информационного сопровождения канала пришлось занять дежурному офицеру. Моровичу тогда был объявлен выговор по отделу. Свое отсутствие сержант объяснял резкими, неожиданными болями в животе, вследствие чего в момент подачи сигнала тревоги он находился… в гальюне. Процессу не дали ход, все сошло Моровичу с рук, потому что до того за ним не числилось дисциплинарных взысканий. Начальник проштрафившегося сержанта не пустил дело по инстанции, ограничившись внутренним порицанием. Но теперь, когда эл-мозг утверждал, что ошибка совпадения невозможна, отсутствие сержанта Моровича на боевом информационном посту выглядело совсем по-другому.

Получив еще одно доказательство того, что «двойка» на правильном пути, Волков приказал усилить наблюдение за сержантом. А биографию Моровича стали пристально исследовать ведущие аналитики Лиса. Тихая, никому не заметная работа не прекращалась ни днем, ни ночью. Адмирал лишь приказал соблюдать крайнюю осторожность, чтобы не спугнуть неведомого врага. Противник должен был оставаться в неведении о том, что его агент вычислен.

Раскопать историю о том, что Дрю Морович по глупости навесил на себя огромный карточный долг, было нелегко. Но когда агент Волкова, пьянствовавший в портовой таверне сомнительного пошиба всю ночь, переправил информацию Лису, вице-адмирал понял, что они ухватили кончик нити. Чуть позже стало известно о мнимом «убийстве» Рене Бенуа – человека, согласившегося за деньги сыграть маленькую, но важную роль. Моровича подставили, классически. История на планете Круз давала ключи ко всему. Теперь стало понятно, почему сержант решился на предательство…

Еще труднее было выяснить, кто является истинным владельцем захудалого грязного бара. Оказалось, что на Крузе можно узнать все – с кем спит губернатор и какие скандальные новости передаст вечерний выпуск, кто фаворит на парламентских выборах и какими болезнями страдает жена владельца сети дорогих магазинов…

Но едва речь заходила о хозяине маленькой неприметной таверны и о галактической рулетке, все пьянчуги как по команде набирали воду в рот. Антонио Фонетти. В конце концов Волкову удалось вытянуть из завсегдатаев бара это имя, но говорить о Тони местные пьянчуги наотрез отказывались.

Антонио Фонетти. Норт Свенссон и Геннадий Волков еще не знали противника в лицо, но теперь бестелесный призрак врага превратился в реального человека, который имел имя. А значит – и прошлое.

* * *

На пыльной заброшенной дороге, где не было людей и машин, Фонетти-младший навсегда усвоил, что такое безграничная власть над себе подобными. Именно с того момента пошел отсчет его новой жизни. К середине ночи, насладившись досыта криками жертвы, он бросил плачущую девку на землю, по-хозяйски отправился рыться в мобиле. Он нашел бутылку спиртного и сигареты. Тони очень хотелось есть, но еды в салоне не было. Фонетти не спеша закурил, с усмешкой прислушиваясь к рыданиям полураздетой красотки и стонам парня, который так и валялся в грязи со сломанной ногой. Тони размышлял, что делать дальше. Теперь пути назад не было. Потягивая мартини, Фонетти все яснее понимал, что обоих придется убить. Нельзя оставлять следы.

Со стороны лужи раздалось негромкое сопение – это парень, видимо, почувствовавший, какие выводы сделал Тони, начал потихоньку отползать в сторону. Фонетти не спеша докурил, прекрасно сознавая, что у него в запасе много времени. Потом, еще раз перетряхнув вещи в салоне мобиля, нашел моток веревки. Этой бечевой он крепко стянул руки девчонки за спиной, а затем концом веревки заплел ноги, чтобы не убежала. Оттащив красотку чуть в сторону, Тони сел за руль…

Ему потребовалось время, чтобы разобраться, как управлять мобилем. Фонетти-старший, редко бывавший трезвым, все же преподал сыну один урок, за который Тони был ему благодарен. Отец, подрабатывавший механиком то на автозаправках, то на космодроме, несколько раз показывал, как водить машину. И, хотя дорогущий мобиль был сложнее, чем те, за руль которых садился Тони, он сумел разобраться в системе. Через несколько минут мобиль тихо заурчал двигателем, а потом мягко тронулся вперед.

Парень, тяжело дыша и поскуливая, полз по земле, оставляя за собой мокрый след. Тони отлично видел беглеца в свете мощных фар. Он не торопился, ему даже понравился дикий страх в глазах жертвы. Мобиль быстро догнал ползущего по земле, как червяк, парня. Тони притормозил, с усмешкой глядя, как его жертва корчится на земле, стараясь отползти от колес. Потом, когда ему наскучило развлекаться, Фонетти дал задний ход, крутанул руль, заезжая сбоку. Сперва он переехал через ноги своего обидчика, так, чтобы не убить с первого раза. Антонио понравился хруст человеческих костей. Крик разорвал тишину ночи, и ему ответили рыдания девчонки. Развернувшись, Тони направил мобиль к жертве еще раз. Парень молил о пощаде, царапая пальцами твердую землю, его широко открытые от ужаса глаза слепо моргали, пытаясь за блеском фар разглядеть лицо Фонетти.

Но мобиль проехал по телу жертвы вторично, на этот раз ломая позвоночник. Антонио надолго запомнил дикий вопль, который, впрочем, быстро стих. Юноша развернул мобиль еще раз, подъехал к телу, чтобы в свете фар взглянуть на Энди. Аккуратно открыв дверцу, Фонетти выбрался из машины, подошел к телу, внимательно оглядел жертву. Парень лежал неподвижно и уже не дышал.

Тони достал новую сигарету, прикуривая. Все получилось гораздо легче, чем он предполагал. Ему даже понравилась эта простота. Оставалась девчонка. Он вернулся в машину, крутанул баранку и медленно покатил по кочкам обратно, стараясь разглядеть пленницу.

Девка сидела там же, где он ее оставил. Видимо, от страха красотка не могла двигаться. Тони нетерпеливо развязал веревки, освобождая ноги и руки жертвы.

– Танцуй! – приказал он.

Такого наслаждения Фонетти-младший еще никогда не испытывал. Потягивая мартини и выпуская клубы дыма, он смотрел, как полуголая красотка танцует в свете фар. Еще недавно грязная тварь кичилась своим происхождением, смотрела на Тони сверху вниз, а теперь готова была выполнять любые прихоти. Фонетти не торопился, за предыдущую жизнь он видел много сладких снов, и теперь можно было оживить любые из них. Красотка безропотно исполняла все команды, лишь бы только господин подарил ей жизнь.

С тех пор Тони всегда испытывал возбуждение, видя животный страх в глазах жертвы, он словно бы возвращался туда, в старый заброшенный квартал, где были только яркий свет фар и полуголая красотка, где он развлекался, придумывая новые и новые мучительные забавы.

Уже ближе к утру, когда он пресытился и красотка ему надоела, он сдернул с девчонки разорванную блузку, свернул материю в жгут. Затянув петлю на горле, бросил жертву на капот машины, глядя ей в глаза. Красотка уже не просила о пощаде, покорно принимая все… Тони резко потянул за концы жгута, тело в его руках затрепыхалось, как пойманная бабочка, а потом обмякло. Мертвая девчонка сползла под колеса мобиля…

Допив мартини, Антонио развернул машину в сторону космопорта. Восход застал его за рулем, он аккуратно ехал по трассе, размышляя, стоит ли прямо сейчас удирать с планеты, или постараться пересидеть здесь?

Машину он продал какому-то механику за смешные деньги, как позже узнал Фонетти. Но тогда полученная сумма показалась Тони огромной, он смог купить билет до соседней обжитой планеты. Остатка даже хватило, чтобы приобрести немного еды. День только вступал в права, а юноша, никогда ранее не покидавший свой дом, уже смотрел на родную планету сверху, через стекло иллюминатора.

Было немного жаль, что он не успел попрощаться с матерью, а также с братьями и сестрами. Но Тони верил, что скоро вернется, как только вся история забудется, уйдет в прошлое. Фонетти не предполагал, что пройдет пять лет, прежде чем он снова окажется дома…

* * *

Столкнувшись с дружным молчанием пьянчуг, упорно не желавших разговаривать о владельце скромного бара с галактической рулеткой, Надзор решился на силовую операцию. Инициатором активных мер выступил Ямато Токадо, начальник службы оперативной разведки. Обычно начальник «тройки» не поддерживал таких акций, но в данном случае сам упросил Адмирала начать боевые действия.

Портовая таверна оказалась не таким уж грязным и заброшенным местом, как это представлялось поначалу. После обычной стойки, у которой разливали спиртное, тянулся игровой зал с галактической рулеткой, а дальше – в длинном полутемном коридоре – десантники обнаружили неприметную дверь. И выяснилось, что бар соединен крытым переходом со стоявшим неподалеку домом. Там «звеновцы» нашли роскошный кабинет, обставленный дорогой мебелью, системы грависвязи и галактическое видео. Стало понятно, что запахло большими делами.

Мнимый хозяин таверны напрочь отказался переступать порог кабинета, что лишний раз убедило Токадо и Волкова в том, что искать следует кого-то другого, более сильного, властного, жестокого. Был ли Антонио Фонетти настоящим хозяином? Бармены, охранники, служащие лавки, словно сговорившись, мотали головами. Никто не знал о роскошном кабинете.

И тут ЗвеН допустил ошибку. Таверна лишь на остаток ночи, на несколько часов, была оставлена без присмотра. Но оказалось, что этого хозяину было достаточно. На следующее утро бар встретил обычных посетителей черной тишиной и каким-то нехорошим ароматом беды. Те пьянчуги, что имели несчастье притащиться в заведение уже с утра и приблизиться к стойке, плакали и тряслись, рассказывая потом, какие страшные лица были у прибитых к стенам людей.

Видимо, бандиты Фонетти настойчиво спрашивали служащих бара о чем-то, перед тем как отправить в иной мир. Трудно было сказать, узнал ли Антонио то, что хотел узнать. В баре нашли всех, кроме одного, кто числился владельцем заведения. Человек исчез, от него не осталось никаких следов.

Противник действовал жестоко и молниеносно. Как выяснилось, он был прекрасно осведомлен о действиях Звездного Надзора и, ускользая от прямого столкновения, тем не менее не стеснялся показывать силу. Для Норта Свенссона это стало откровением. Впервые со времен Великой Анархии шайка бандитов бросала вызов государственной организации, которой являлся ЗвеН. Тони Фонетти противопоставил военной машине другую силу, пусть и скрытую пока, но уже поигрывавшую мускулами.

А Дрю Морович сидел тихо, как ангел. Не просил увольнений, не брал отпуска, даже отказался от командировки на обучение, когда ему ее предложили. Становилось понятно, что искать контакта с Фонетти сержант не намерен. Либо он получил команду от босса, либо сам принял такое решение. В любом случае вывести разведку Надзора на то место, где скрывался главарь, Дрю Морович не мог. Если сержант вообще знал, где находится Антонио.

Волков уже всерьез подумывал о том, чтобы взять Моровича и попытаться «расколоть» сержанта, оказывая на него сильнейшее психологическое воздействие. Улик хватало. Но Ямато Токадо справедливо заметил, что «крот» мог выходить на босса через длинную цепь посредников, раскручивать которую следовало медленно и аккуратно, звено за звеном. И начальник «тройки» убедил всех, что следует подстраховаться и пойти вторым путем, попытавшись оставить разведчика на планете Круз, у бара. Ямато предполагал, что Антонио обязательно вернется туда еще раз. Адмирал дал согласие на внедрение.

Старший лейтенант, поначалу удачно вписавшийся в пьяную компанию завсегдатаев бара, не догадывался, что Мэрт уже готовится к встрече с жертвой.

Пять лет… Антонио Фонетти вернулся домой только через пять лет. Это была огромная пропасть, вместившая в себя попытки стать своим в чужом городе, необходимость постоянно скрываться от полиции и от наемных убийц, что шли по следу Тони. Двойное убийство на пустыре получило широкую огласку, информацию о нем несколько раз передавали в новостях, и Тони, тянувший мартини за стойкой, мрачно усмехался, рассматривая свою фотографию на телемониторе. Он не боялся, что собутыльники узнают в сидящем за стойкой бара длинноволосом парне того мальчишку, что показывали на экране.

Там, дома, почти не осталось фотографий, только детские. За последние несколько лет никто ни разу не делал портрета Антонио, а потому у полиции в руках было только старое фото. Из тех же сводок новостей Фонетти узнал, что родственники убитой им пары поклялись найти Тони и предать его в руки правосудия. Но на самом деле эти «денежные мешки» покривили душой. Вскоре беглец понял, что по его следу идут профессиональные киллеры. Никто не собирался передавать Антонио в руки полиции. Его просто хотели убить…

Пять лет. Тони научился быть всегда начеку, выхватывать пистолет быстрее врага. Он сроднился с опасностью, свыкся с мыслью, что его могут прикончить в любой момент, а потому был злее, бесшабашнее многих сверстников, и даже тех, кто постарше. Просто у Фонетти каждый день мог стать последним, и он торопился жить. Прошло время, Тони все больше выделялся в молодежной банде, приютившей скитальца, он медленно, но верно карабкался наверх… Потом были еще убийства, другие планеты, борьба с чужими и своими, но всегда – готовность получить пулю в спину, в любой момент.

И настал день, когда Антонио решил, что может тайком вернуться домой. Пусть ненадолго, пусть его по-прежнему ищет полиция, но он должен навестить мать, братьев, сестер!

Старый дом встретил его гнетущей тишиной. Фонетти замер у покосившейся двери, не в силах толкнуть обветшалую створку, непривычный комок застрял в горле, и Антонио никак не мог его сглотнуть.

– Мама! – еле слышно вымолвил он, все же решившись открыть дверь.

Дома было пусто. Уже довольно давно. Он понял это сразу, потому что разбитые стекла, валявшиеся на полу, успели зарасти пылью. Дожди, бившие по осени в пустые окна, превратили и без того ветхий пол в кашу, в сырую влажную труху. Антонио медленно двигался вперед, не в силах поверить…

– Марко! Алессандро! Джессика! – громко позвал он.

Ответом ему был только скрип окна, поймавшего порыв ветра, да назойливое «тук-тук» из ржавой трубы в туалете. На кухне, в небольшом помещении, куда с трудом влезали дети, когда мать звала их кушать, Тони присел на гнилой табурет, доставая сигару. Он не мог понять, куда делась семья…

Неловко покачнувшись на табурете, Антонио выронил зажигалку, и красивая безделушка скользнула в сторону. Фонетти, чуть располневший за годы скитаний, кряхтя опустился на корточки, дотягиваясь до нее. Перед его глазами вдруг оказалась стена и странное коричневое пятно. Тони покрылся испариной. Он плюнул на задрожавшие пальцы и принялся быстро тереть поверхность. Поднес ладонь к глазам, всматриваясь. Кровь…

– Марко! Алессандро! Джессика! Мама! – в отчаянии закричал он, утыкаясь лбом в стену. Слезы сами текли по лицу. Он рыдал, понимая, что все кончено, что теперь уже никогда не увидеть их, не обнять и даже пьяные вопли отца остались в прошлом…

– Их убили, всех, – чуть позже объяснил друг детства, которого Тони с трудом разыскал в пропитанной запахами вина и мочи разливухе. – Убили, те, сам знаешь. Мстили за своих. Уходил бы ты, Тони. И тебя достанут здесь, и мне несдобровать…

«Убили, те, сам знаешь». Тони знал. «Денежные мешки» не смогли достать его, но все-таки отомстили. Отомстили страшно. Фонетти ушел в ночь, из гремящей музыкой разливухи, где никто не узнал странного гостя. Там скитальцу не было места. Он вновь покинул родную планету, но ненадолго. Теперь у него были дела и тут, неотложные дела.

С того дня Фонетти перестал скрываться от киллеров. Он остановился и повернулся к ним лицом. А вскоре мальчики Тони несколькими посылками отправили «денежным мешкам» тела наемных убийц. Фонетти не отказал себе в удовольствии и лично вложил в каждую из посылок записку: «Ты – следующий».

Кровь за кровь. Антонио сдержал обещание. Он еще дал жертвам время помучиться, посходить с ума от страха, окружить дома тройным щитом охраны. Но люди Фонетти все равно вырезали обе семьи, одного за другим, медленно и неспешно, никуда не торопясь и доводя жертвы до безумия в ожидании приговора. Некоторые из приговоренных к смерти умоляли Тони простить, но это лишь заводило главаря, возвращая его в далекую уже ночь, на заброшенный пустырь около рабочего квартала…

А потом не осталось никого из врагов, и только тогда Фонетти вдруг полностью, до конца, осознал, что остался один. Не было ни семьи, ни дома, ни друзей. И прошлого тоже не было.

* * *

Сначала была струя ледяной воды, обдавшая с ног до головы. Потом откуда-то вынырнула медленно раскачивавшаяся под потолком лампа. Желтый свет ощутимо давил на лицо, на грудь, даже сквозь закрытые веки, и лежавший человек попробовал пошевелиться. Все тело ответило резкой болью, и тогда Дитрих Фогель вспомнил, где находится и что с ним.

– Очухался? – выплыл откуда-то из желтого марева злобный голос. – Может, начнешь говорить?

Пленника грубо подняли с пола, бросив на железный стул. На запястьях тут же щелкнули наручники, приковывая руки к спинке. Через миг сомкнулись браслеты на ногах. Офицер ЗвеНа дышал с большим трудом, каждый глоток воздуха отдавался в груди болью, на губах пузырилась кровь. Пленник знал, что ребра сломаны, как и многие пальцы, но ребра – хуже.

Последние несколько часов «звеновца» непрерывно избивали, поначалу даже не особенно напрягая вопросами. Били просто так, за то, что офицер Надзора. Особенно усердствовал верзила, что сейчас стоял с ножом перед Фогелем. Мэрт. Так назвал его по имени Антонио Фонетти. Мэрт наносил удары сильно и прицельно, с намерением искалечить.

Сам Антонио близко к пленнику не подходил, а жаль. Старлей прекрасно сознавал, что живым офицера ЗвеНа отсюда не выпустят. Он смог выполнить задание Ямато Токадо, нашел цепочку, по которой посредники с планеты Круз выходили на главаря банды. Как оказалось, захолустная планета играла важную роль в обмене информацией между частями банды, располагавшимися в разных секторах освоенного мира. Однако старший лейтенант слишком поздно догадался, что его попросту «ведут» нужной дорогой. Дитрих сам залез в ловушку, увлекшись игрой, а когда дверца захлопнулась, не успел даже активировать передатчик на аварийной частоте…

А потом были долгие часы в подвале, плывущий потолок и раскачивавшаяся лампа, ведра холодной воды. Сейчас Дитрих Фогель сидел на железном стуле, привалившись набок к спинке, и мечтал о том, чтобы Антонио Фонетти подошел поближе. Но главарь наблюдал за пытками издали, равнодушно стряхивая пепел на золотистую подставку и барабаня пальцами по подлокотнику.

Фогель старался не терять сознания, ему нужно было дождаться момента, когда Тони окажется рядом. Пленника хорошо обыскали, все оружие и средства связи давно перекочевали на стол Фонетти, но даже сканер бандитов не смог обнаружить новейшую разработку – мини-активатор, взрывное устройство, которым Дитриха снабдили на самый крайний случай. Старший лейтенант мечтал о том, чтобы забрать вместе с собой и эту сволочь, из-за которой в МегаСоюзе произошло столько бед. «Ну подойди, – молил он, едва заметно шевеля губами и наблюдая сквозь щелочки глазниц за главарем. – Подойди! Что тебе стоит…»

Но Фонетти сидел поодаль, в кресле, все так же выстукивая пальцами марш на подлокотнике и внимательно наблюдая, как беснуется Мэрт. Видеокамеры старательно фиксировали происходящее. Антонио размышлял о том, как лучше передать запись Волкову, чтобы окончательно лишить Мэрта возможности отступления. Да, видеонакопитель обязательно поедет к Лису. Не сейчас, чуть позже, как только Мэрт перережет пленнику горло. Но до этого еще далеко. Щенок пока не сказал ничего путного. Мэрт не способен добиться результата. Он может колотить «звеновца» сколь угодно, но вряд ли добьется правды. А мальчишка хрипит и все время смотрит на Тони, словно ждет чего-то.

– Отойди-ка, Мэрт, – приказал главарь. – Хватит. Надоело.

– Шеф, – оскалился верзила. – Сейчас он заговорит. Из него полос нарежу, на кожаные туфли.

– Мэрт, не вынуждай меня повторять. – Тони прищелкнул пальцами и повернулся в сторону одного из помощников. – Хватит зоопарка. Вкатите парню укол.

Дитрих Фогель понял, что проиграл. Фонетти не станет к нему приближаться. Сейчас подручные бандита вколют вещество, парализующее волю, и «звеновец» сам все расскажет. Тогда будет поздно, уже не нажмешь языком на нужную точку…

Человек со шприцем сделал несколько шагов в сторону старшего лейтенанта, готовя иглу. Мэрт нехотя, повинуясь приказу, отступил от предназначавшейся ему жертвы, поворачивая обиженное лицо к хозяину. «Доктор» сделал небольшой шаг в сторону, оказавшись на линии между верзилой и «звеновцем». И в этот миг раздался взрыв.

Мэрту повезло в третий раз. Его лишь отбросило вперед, к ногам совсем не пострадавшего Антонио Фонетти. Весь удар принял на себя бандит, готовившийся сделать пленнику укол.

Пленку смотрели в гробовой тишине. Волков, на имя которого пришел пакет, уже проглядел видеозапись ранее, а потому знал, что там будет, в отличие от Норта Свенссона и Ямато Токадо.

Лис уже начал волноваться из-за того, что разведчик «тройки» долго не выходил на связь, были подготовлены люди, которым предстояло отправиться на Круз и вступить в контакт с Дитрихом Фогелем. Но небольшая посылка на имя Геннадия Волкова, прибывшая на борту самого обычного грузового лайнера, поломала все планы Надзора.

* * *

Пленку смотрели втроем. Норт Свенссон нервно сжимал и разжимал большие кулаки, а по лицу Ямато Токадо трудно было определить, что тот волнуется. Но Лис знал своих коллег не первый день, а потому сжатые в нитку губы начальника «тройки» да мертвенная бледность объяснили ему, что Токадо переживает за своего офицера.

Видеозапись была длинной, но они просмотрели ее от начала и до конца. Фонетти счел нужным показать им все: своего подручного, что бил изо всех сил, ломая кости, вязкую кровь на лице пленника, которого приводили в чувство ведрами холодной воды и снова бросали на железный стул. Они слышали размеренные вопросы, которые задавал кто-то, сидящий в глубине комнаты, но в ответ динамики фиксировали только хриплое, неровное дыхание офицера.

Допрос продолжался несколько часов, в конце концов на теле Дитриха Фогеля не осталось живого места, оно напоминало сплошной кровоподтек. Офицер все чаще терял сознание, но в те минуты, когда приходил в себя, упорно смотрел куда-то за камеру, видимо на того, кто задавал вопросы.

– Господи! Дитрих… – прошептал Токадо едва слышно.

Он не справился с волнением, поднялся с кресла и начал быстро расхаживать по комнате, из угла в угол.

– Отойди! – услышали люди в видеозале знакомый голос. – Хватит зоопарка. Вкатите парню укол…

– Неужели все расскажет? – останавливаясь, спросил начальник отдела разведки.

– Рассказал бы, – ответил Волков. – Если б знал. Что, разве старший лейтенант Фогель был посвящен в детали операции? А вообще – смотрите на экран.

Камера чуть отодвинулась назад, чтобы в кадр попал человек со шприцем. Он только приблизился к старшему лейтенанту, как прозвучал мощный взрыв. Камеру дернуло, уводя в сторону и вверх.

Люди у видеотерминала невольно отшатнулись, делая попытку прикрыть глаза руками. Запись оборвалась. В конце ее не было никаких комментариев или требований со стороны Фонетти.

– Вот так, ребята, – произнес Волков, доставая из-под стола бутылку водки и небольшие стаканы. Несколько раз булькнула жидкость, и Лис пододвинул стопки к Свенссону и Токадо. – Давайте за Дитриха.

– Дитрих, Дитрих, – качая головой, промолвил начальник разведки. Он постоял немного, держа емкость перед собой, уставившись невидящими глазами в полированную поверхность стола. – Прости…

– Он был настоящим солдатом, – сказал Волков, опрокидывая стопку. – До самого конца… Но это война, на которой умирают. Фогель был кадровым офицером и знал, на что шел.

– Мда, – изрек Норт Свенссон, после долгого молчания. – Что-то наша система дает сбои. Вы не находите, коллеги, что противник подготовлен к схватке лучше нас? Он жестче, оперативнее, умнее.

– Ну, насчет умнее – это спорный вопрос, – возразил Волков. – Все дело в том, что мы пока тычемся в разные стороны, как слепые щенки, еще не видя, кто с той стороны. А Фонетти прекрасно осведомлен о всех наших действиях.

– Не говорит ли это о том, что у него есть осведомители в Надзоре, кроме Дрю Моровича? – вставил Ямато Токадо.

– Такое исключить нельзя, – согласился Волков. – Слава богу, наконец удалось выставить с базы Верхольфа и его команду, одной головной болью меньше. Там точно был «крот», но проверять личные вещи правительственных работников мы не имели права.

– Кстати, Геннадий, удалось выяснить, кто работал на противника? – спросил Адмирал.

– К сожалению, нет. После того как старший лейтенант Морли отправил Тадеуша в нокаут, нам пришлось пойти на ряд послаблений, сам знаешь. Число дипломатов мгновенно выросло с трех до десяти. Мы просто не успели отработать все возможные варианты, ведь привлекать большое число исполнителей было нельзя, пока не вычислили Моровича.

– Проколы! Кругом одни проколы! – недовольно пробурчал Свенссон, морщась, как от зубной боли. – «Крот» – в информационном отделе, «крот» – в правительственной комиссии. И каждая наша операция приносит отрицательный результат.

– Норт, теперь будет проще. Верхольф покинул базу, Моровича мы «ведем». Задача – выйти на босса, на Фонетти. Как только уничтожим голову дракона, все остальное развалится само.

– И как же мы «уничтожим голову дракона», – передразнил Свенссон, – если последняя нить к Фонетти только что умерла вместе с Дитрихом Фогелем?

– Есть предложение… – поколебавшись, сказал Волков. – Провести операцию по плану, предложенному Дженнифер Рол.

– Что?! – не выдержал Свенссон, округляя глаза и повышая голос. – По плану Багиры? Подставить под удар девчонку?! Гена, ты… ты сошел с ума!

– А вот и нет, – хитро улыбаясь, ответил Волков. – Я тут… пока вы пленку смотрели, думал. Мы чуть-чуть изменим замысел Рол, но так, что эта мелочь перевернет все.

«Настало время выложить козырную карту», – подумал Волков. И он наклонился над столом, приготовившись чертить на бумаге схему.

* * *

Дженнифер не сомневалась, что ее план будет принят. Как только до «звеновцев» дошла информация о том, что старший лейтенант Дитрих Фогель геройски погиб на Крузе, девушка стала ждать прихода Волкова. Она знала, что операция может быть опасной. Но за последние месяцы, отделившие Дженни от спокойной и беззаботной жизни на Лауре и от того дня, в котором навсегда остался Рам Митревски, девушка свыклась с мыслью, что риск и смерть – рядом.

Ей самой не приходилось участвовать в боевых операциях, на это не согласились бы Норт Свенссон и Дэй Крэг, тем не менее, Дженнифер понемногу втягивалась в работу «второго отдела» ЗвеНа. Геннадий Волков присматривался к девушке, рассчитывая сделать ее штатным сотрудником службы контрразведки. И хотя Стивен Морли, опекавший Багиру, недовольно хмурился, когда Дженнифер говорила о возможности службы во «втором отделе», девушке нравилось в группе Волкова.

Это поначалу руководитель «двойки» отнесся к ее замыслу с усмешкой. Еще бы, ярый приверженец сложных многоходовых комбинаций, Лис никак не мог поверить в то, что сработает самая простая цепочка. Уже неделю назад Багира предлагала покончить с ядром организации одним ударом. Надо лишь подставиться, организовать утечку информации о том, что ЗвеН готовит внедрение агента в организацию Тони Фонетти. Но только в качестве разведчика брать не мужчину…

Дженни была искренне уверена, что женщина способна справиться там, где мужчина бессилен. Особенно если речь идет о красивой женщине. Предполагалось, что, если утечка будет выполнена правильно и Фонетти узнает о том, что внедряемый агент обладает ценной информацией о ЗвеНе, Антонио клюнет на эту приманку. Звездный Надзор уже был неплохо осведомлен о прошлом бандита и отлично знал о неравнодушии Тони к прекрасному полу.

«Значит, – говорила Багира Волкову, – он попытается захватить внедряемого агента». Убивать красивую женщину Фонетти не станет, по крайней мере сразу. Он захочет допросить ее лично. Тони, привыкший действовать так же сложно, как и Волков, будет искать в плане Звездного Надзора второе или третье дно. Он аккуратно проверит, есть ли охрана у девушки, и, если только убедится, что агент действует в одиночку, не сможет отказаться от идеи захватить такую заманчивую добычу. Тем самым будет демаскировано место нахождения бандита и его ближайших сподвижников.

Самым трудным и узким местом плана была организация незаметного и малочисленного прикрытия для агента, профессионального заслона, готового к мгновенным действиям. Только в этом случае «жертва» разведчика имела смысл…

Тогда, неделю назад, Волков выслушал девушку от начала и до конца. Он ни разу не перебил Багиру, но, когда та закончила, сухо и коротко ответил, что более детского и несерьезного предложения в жизни не слышал. Дженнифер настаивала на своем, приводя все новые аргументы, но начальник «двойки» был непреклонен. Он не собирался идти к Норту Свенссону, чтобы обговаривать с Командиром детали придуманного девушкой плана.

Дженнифер пыталась убедить Лиса и так и этак. В конце концов терпение Волкова лопнуло, он произнес длинную тираду, что Тони Фонетти, без сомнения, захотел бы допросить красивую женщину-разведчика лично, в этом можно не сомневаться. Равно как и в том, что он применил бы к жертве самые изощренные пытки, а не стал бы колоть вещество, парализующее волю. Точно также, добавил тогда Волков, можно не сомневаться, что, наигравшись с жертвой вдоволь, он отдал бы ее на растерзание своим головорезам. На это никогда не пойдет Норт Свенссон, тем более, что в качестве разведчика Дженнифер предлагала себя. И что лично ему, Волкову, план Багиры ловушка в ловушке – кажется святой наивностью.

Никто не мог гарантировать, что информация, которая попадет к Фонетти благодаря утечке, не будет искажена. Тем более не было уверенности в том, что данные придут своевременно и в полном объеме. А один меткий выстрел снайпера мог в секунду оборвать игру Дженнифер, и никакое, самое надежное прикрытие не способно защитить от этого. Равно как и от случайно вильнувшего грузового мобиля или неловкого пассажира подземки, столкнувшего соседку на рельсы.

И даже если Фонетти захочет лично допросить захваченного агента, резюмировал тогда Волков, вряд ли он станет делать это в роскошных парадных апартаментах. Для таких дел есть мрачные подвалы с толстыми стенами, гасящими любой крик. Стальные двери бункеров и кодовые запоры. Где гарантия, что штурмовая группа, даже зная о месте нахождения девушки, сможет вовремя вытащить ее из лап Фонетти?

На том разговор и закончился. Дженнифер ушла ни с чем, а на Круз отправился старший лейтенант Дитрих Фогель. Чем закончилась операция, Багира прекрасно знала, а еще раньше об этом стало известно Свенссону и Волкову. А потому девушка не удивилась, когда на следующее утро после прибытия кассеты с видеозаписью в комнату постучал Лис.

Дженнифер услышала именно те слова, которые ожидала. Ее план принят к исполнению.

* * *

Багира не имела никакого представления о том, что Лис сильно изменил первоначальный замысел операции. Обсуждение, в котором участвовали Свенссон, Токадо и Волков, затянулось надолго. Уже ближе к ночи было решено подключить к «мозговому штурму» Дэя Крэга, десантным группам которого суждено было сыграть в операции немаловажную роль, и Тари Гунарссона, начальника информационных служб базы. Тари попал на совещание не случайно, именно в его подчинении находился сержант Дрю Морович, которому также отводилась важная миссия в плане Волкова.

Обсуждение затянулось далеко за полночь. Адмирал сидел, крепко обхватив голову руками. Предложенный Лисом план вызывал у него мучительные сомнения. После расправы над Дитрихом Фогелем было очень трудно решиться на новую разведмиссию, тем более что на роль «жертвы» предлагалась молодая, неопытная девушка…

Норт Свенссон поймал себя на том, что уже не очень вслушивается в детали готовящейся операции. Он смотрел на полные напряжения лица коллег, на растущие перед глазами горы кружков, стрелок и цветных пунктиров. Адмирал знал этих людей десяток лет, а кого-то и больше. Он привык доверять им. Мозговой центр Звездного Надзора был способен решать любые задачи. Им приходилось выполнять совершенно разные задачи, и, в большинстве случаев, ЗвеН с честью выходил из сложных ситуаций. Но сейчас, впервые за последние годы, Адмирал понимал, что идет совсем другая игра.

Он, Командующий Надзором, кидал в бой молодую девчонку. Пусть даже ей не надо было показывать чудеса храбрости, совершать подвиги. Ей просто следовало быть в нужное время в строго оговоренном месте. Но неожиданности, которые всегда происходят в жизни, запросто могли поломать красивые узоры стрелочек, пунктиров и кружков, которые так увлеченно рисовали сейчас старшие офицеры базы. А это означало, что на совести руководства ЗвеНа окажется еще одна жертва. Такая, что простить себя не получится уже никогда.

И Адмирал вдруг четко понял, что просто боится за Дженни. Сердце будто сжало ледяной лапой и не отпускало. Свенссон никак не мог избавиться от ощущения, что отправляет девушку в пасть к дикому, безумному зверю.

Норт еще раз обвел взглядом присутствующих. Дэй был погружен в себя. Похоже, уже просчитывал, кому из офицеров за какую часть операции отвечать. Начальник разведки замкнут, по глазам не скажешь, что у него на уме. Гунарссону идея явно не нравилась. Адмирал уже знал, какие именно слова скажет этот человек, с которым они были знакомы почти двадцать лет: «Не женское дело!»

Не женское! Конечно, нет. Но если на карту, как справедливо напомнил всем Волков, поставлена судьба МегаСоюза? Если они столкнулись с противником, прекрасно вооруженным технически и информационно, осведомленном о большинстве замыслов Надзора? Что в этом случае означает судьба одного человека перед возможной перспективой потерять миллионы? Уж слишком велик ныне звездный альянс, и в нем все так переплетено и запутано, что искать врага можно долго…

Свенссон почувствовал неожиданный приступ сильнейшего раздражения и, чтобы успокоиться, сжал подлокотники кресла. Геннадий Волков бросил на командира быстрый взгляд, но не остановился, продолжая говорить. Он понимал Адмирала. Им было известно, кто предатель, они смогли определить, кто стоит за чудовищными захватами Денты-пять и Лауры, но пока ЗвеН не мог добраться до сердца спрута. Добраться, чтобы вырвать его с корнем и обескровить щупальца.

Как глупо! Мелкий убийца, волей рокового случая вылепленный в монстра, собрал вокруг себя кучку головорезов, а разведка Звездного Надзора «проспала» момент, когда организация Тони Фонетти росла и крепла. И вот кучка уголовников превратилась в мощно организованное, жестко структурированное ядро с хорошо замаскированной системой связи, внедренными в разных точках агентами, многочисленными боевиками, разбросанными по планетам освоенного звездного мира. Теперь, когда речь уже не идет о бандите-недоумке, Надзор в ответ на силовые акции получает трупы, как на планете Круз. О старой таверне, где с декоративных панелей снимали десятки убитых, приколоченных к стене, долго будут ходить легенды…

И вот, чтобы исправить ситуацию, Звездный Надзор готов в качестве «приманки» выставить девчонку. А между тем Дженни не только неопытна, ее захлестывают эмоции, личная ненависть к Антонио Фонетти. Чего доброго, Багира решится на самостоятельные шаги, отступит от предписанных действий, что тогда? Может, напрасно Волков рассчитывает на нее в этой истории? Пусть даже у девчушки задатки хорошего оперативного работника, но нельзя вот так сразу, без длительной подготовки бросать ее в пекло.

Впрочем, Адмирал прекрасно представлял, что скажет Лис в ответ на это. «Идет война. Война жестокая, насмерть. И жизнь одного человека, пусть даже самого дорогого, ничто по сравнению с возможной гибелью миллионов таких же людей…»

Это была обычная логика начальника «двойки». Умом Свенссон понимал, что его заместитель полностью прав, но сердцем… Трудно было жертвовать теми, кого хорошо знаешь. И все же, когда план вчерне был готов, он дал согласие на реализацию замысла.

Машину операции запустили в ход немедленно. А пока шел первый этап задуманного плана, еще раз, внимательно и придирчиво, просчитывали дальнейшие ходы…

* * *

Дрю Морович сидел в каюте пассажирского лайнера, приписанного к санаторию Звездного Надзора, и мрачно смотрел в иллюминатор. Ему совсем не хотелось «выходить в свет», покидать щель, в которую он забился после всех событий на Лауре. История с «вампиром» сошла ему с рук, Волков не смог выйти на сержанта, и Дрю был очень доволен таким ходом событий. Он по-прежнему сидел тихо, не брал отпусков, отказывался от увольнений и командировок, предпочитая проводить свободное время в каюте.

И вот, как назло, всей группе техников информационного отдела дали приказ – пройти медицинский осмотр. Да не где-нибудь, а в восстановительном центре ЗвеНа, на одной из планет-баз, принадлежавших Надзору. Конечно, трудно было предполагать, что и там окажутся люди Фонетти, но чем черт не шутит? А вдруг явятся подручные Тони, чтобы предъявить сержанту счет?

Потому Морович планировал тихо, как можно быстрее, пройти осмотр и снова исчезнуть в грузопассажирском трюме лайнера. Под защитой корабельных орудий крейсеров, патрулировавших вокруг планеты, сержант чувствовал себя гораздо увереннее; Однако оказалось не так-то легко отделаться от шумных коллег, которые, в отличие от Дрю, с восторгом отнеслись к неожиданному увольнению. Дрю почти насильно затащили в какой-то небольшой, вполне уютный бар. Впрочем, там он чувствовал себя почти спокойно, местных присутствовало немного, а вокруг Моровича было полтора десятка своих. В такой ситуации напасть на сержанта люди Фонетти вряд ли бы рискнули. «Крот» требовался живым, а при получавшемся раскладе были почти стопроцентные шансы «устроить» труп.

Может, именно поэтому, прикинув все варианты, Дрю так успокоился, что позволил себе выпить бокал-другой коктейля, рецепт приготовления которого был сержанту неизвестен. Напиток ему очень понравился. Почти сразу Дрю окунулся в облако спокойствия, приятной расслабленности. За последние месяцы он жутко устал от постоянного напряжения, бесконечного ожидания выстрела в спину или мешка на голову. И теперь, внезапно почувствовав, что жизнь еще не окончена, легко придвигал к бармену пустую емкость.

А еще через полчаса или час сержант Морович с удивлением обнаружил себя и компанию веселящихся друзей у стола, где бросали игральные кости.

– Дрю… ик… ты… фартовый парень? – долговязый лейтенант из молодых, только недавно попавший в Надзор после учебного отряда, упал на плечо сержанта, дыша перегаром. Дрю не помнил, чтобы они перешли с этим молокососом на «ты», однако он не счел нужным говорить об этом вслух. Зачем обижать щенка? Стоит ли привлекать к себе внимание?

Морович осторожно отступил на шаг, лейтенант тихо сполз на пол. От этого движения он пришел в себя, окинул зал бессмысленным взглядом и вдруг буквально вцепился в сержанта.

– Дрю!!! Так ты фартовый парень или нет?!

– В самом деле, Дрю, – подходя чуть ближе, спросил начальник смены. – Ни разу не видел, чтоб ты играл во что-то азартное… Неужели не интересно?

– Нет.

– Дрю! – закричал лейтенант. – А ну, возьми кубики и брось! Ты веришь мне?! Я чувствую, ты очень фартовый парень.

– Да пошел ты! – огрызнулся сержант. Его начал доставать молодой выскочка. Кем он себя возомнил? Прорицателем?

– Дрю, в самом деле. Хоть раз в жизни стоит попробовать, – это снова подначивал начальник смены.

«Раз в жизни я уже пробовал», – хотел ответить сержант, но вовремя сдержался.

– Мне как-то давно крупно не повезло на бегах… – с трудом преодолев сухость во рту, выдавил Дрю. – Сделал ставку и…

– А-а-а! – понимающе похлопал его по плечу коллега. – Это да, бывает. Шок и все такое. Но, Дрю, прикинь сам, если когда-то однажды тебе не повезло, это означает, что господь в будущем должен вернуть тебе отнятое! А ты, не играя еще раз, лишаешь себя шанса…

«В самом деле… – такая мысль никогда раньше не приходила Моровичу в голову. – Если прежде у меня было отнято что-то, то почему бы не…»

– На сколько тут игра?

– Ха-а-а! – радостно закричал долговязый лейтенант, пытаясь приблизиться к Дрю и обнять его. – Это смотря куда поставишь. Вот на это – выиграешь один к одному. А если сюда – в сто раз больше. А вот на такую – сразу можно купить себе планетку, только выигрыши бывают раз в сто лет. Ни разу не видел, чтобы кому-то выпало…

«Купить планетку, – вяло подумал Морович. – Один раз у меня такое уже было». Он достал из кармана галактические кредитки, все, которые у него были, бросил на стол, медленно поднял руку над игровым полем, а затем поставил фишку напротив той метки, что еще никогда не выпадала игрокам. Про себя Морович отметил, что не испытывает никакой дрожи в пальцах, никакого восторга, как это было раньше. Полное равнодушие. Вот так.

– Ух ты! – восхищенно воскликнул лейтенант, теряя равновесие. – Ну ты крут! – Он упал на стол и тут же стал подниматься. – Я тебя ува… ува… жаю.

Дрю увернулся от сопливого поцелуя, метнул кости, спокойно ожидая, что будет. Если высшие силы сочтут нужным вернуть ему что-то, значит… Додумать он не успел, потому что весь зал взорвался восторженным ревом. Морович почувствовал слабость в ногах, он стал медленно опускаться на подставленный кем-то стул, а вокруг радостно махали руками коллеги, перед глазами мельтешили то ли пьяные, то ли сумасшедшие лица. Сержант ничего не понимал, сидя словно оглушенный. Его обнимали со всех сторон, тискали, смеялись, предлагали чокнуться и наливали. А Моровичу все казалось, что он – в огромном стеклянном аквариуме, только рыбы остались снаружи. Они плавали вокруг с выпученными глазами, открытыми ртами, они заглатывали воздух, но до сержанта не доносилось ни звука. Только спустя какое-то время Дрю, наконец, сообразил, что кости упали именно так, как он загадал…

В каюте обычного пассажирского лайнера, приписанного к санаторию Звездного Надзора, Дрю Морович увозил обратно на оперативную базу гору кредиток. Впервые за долгие месяцы он счастливо улыбался. По его расчетам, полученных денег было достаточно, чтобы рассчитаться с долгами Фонетти. И даже оставалось, пусть совсем немного, но этих кредиток хватило бы, чтобы открыть маленькое кафе на провинциальной планете. Теперь можно было уволиться из Надзора, найти тихое местечко вдали от горячих межгалактических дорог. Вдали от всех долбаных идиотов. Правда, оставался еще труп полицейского, Рене Бенуа. Но сержант был уверен, что Антонио закроет на это глаза. Ему важнее деньги.

Дрю Морович смотрел на звезды и безмятежно, как ребенок, улыбался. Он уже обдумывал предстоящую встречу с Тони Фонетти, после которой никто не посмеет сказать, что сержант не вернул долга чести.

А в это время Свенссон и Волков, получившие информацию о том, что операция началась успешно, рисовали отчет для правительства МегаСоюза, в котором детально объясняли, зачем им потребовалось выкинуть на ветер такую гору денег. Только про сержанта Моровича в том отчете не было ни слова.

* * *

– А если не клюнет? – в десятый раз спросил Адмирал. – Клюнет! – уверенно ответил Волков. – Даю голову на отсечение, он уже сейчас думает, как передать деньги Фонетти и выйти из игры.

– Хм-м. Но Морович пока сидит на месте.

– Если ему в руки попадет информация про агента Джокер…

– Ох, Геннадий! Все валим в одну кучу! Козыри сдаем.

– А что делать, Командир? Самое время. Нам нужна очень сильная информация, чтобы заставить Моровича потерять голову. Он должен покинуть нору и отправиться к Фонетти. Поверь, он колеблется, считает, не сорваться ли с места прямо сейчас. А если подыграть ему, то дело пойдет так, как мы задумали.

– А что Джокер? Готов к работе? Не потерял спортивную форму?

– Тренируется как сумасшедший, чтобы восстановить физические кондиции. Мечтает лично взять Фонетти.

– Это лишнее. Надо лишь прикрыть Багиру. Кстати, Дэй Крэг определился с тем, кто на самом деле будет выполнять заслон, кто «поведет» девушку?

– Да, Норт. Прикрытие будут осуществлять старший лейтенант Стивен Морли и его группа. Контроль второго уровня – капитан Джонсон, из службы Ямато Токадо.

– Значит, так, – подытожил Свенссон, обнимая себя руками за плечи и принимаясь ходить по залу. – Повторим основные тезисы. Морович получил деньги, чтобы рассчитаться по долгу перед Фонетти, и размышляет о встрече с боссом. Мы должны в ближайшее время допустить утечку информации об агенте Джокер. Как только сержант получает сведения об этом, он срывается с места и уходит. Разведка Ямато Токадо идет по следу. Багира готовится к выполнению своей миссии. Ее прикрытие осуществляет Джокер, а дублирует прикрытие старший лейтенант Стивен Морли. Ты?

– В общем и целом, – согласно кивнул Волков.

– Много ли людей знают о настоящем имени Джокера? – напряженно спросил Свенссон.

– Вот список. – Лис протянул небольшую бумажку, в которой значилось всего несколько фамилий. Адмирал пробежал список глазами, кивнул. – Хорошо. Пока немного. Предполагаем, что досрочной утечки не произошло и Морович будет первым, кто проинформирует Фонетти о Джокере.

– Все так.

– Хорошо. Вызови Крэга, Токадо и Гунарссона. Последний раз прогоним план, снова проверим возможные отклонения. Главное – не допустить, чтобы Морович отцепил «хвост». Если уйдет, Багира не тронется с места.

Пальцы Геннадия Волкова быстро забегали по панелям коммуникатора, давая сигналы начальникам отделов. Все уже были готовы к повторному совещанию, потому Дэй Крэг, Ямато Токадо и Тари Гунарссон появились в зале очень быстро. Вновь на стол легли чистые листы бумаги, на которых с фантастической скоростью стали возникать разноцветные кружочки, стрелки, подписи…

И опять была бессонная ночь, дымящийся кофе на столе и жаркие споры. Выползет ли Морович из «норы»? Клюнет ли Фонетти на приманку? Сумеет ли Багира правильно сыграть отведенную ей роль? Не ускользнет ли сержант от группы наблюдения? Сможет ли Стивен Морли прикрыть Дженнифер Рол так, чтоб не было новых жертв?

И только обсудив по десятому кругу все эти вопросы, они немного передохнули и приступили к разбивке плана операции на мелкие части. Ни один из исполнителей не должен был представлять себе целостную картину готовящейся операции. До тех пор, пока существовала вероятность присутствия еще одного «крота», во все детали могли быть посвящены только несколько человек.

А потому штаб Звездного Надзора заседал всю ночь, расписывая движения исполнителей до мелочей. При этом Крэг, Волков и Токадо уделили особое внимание отвлекающим маневрам. Операция была не просто разбита на куски, Адмирал дал команду подстраховаться и сделать так, чтобы из частичек мозаики никто не мог сложить целую картину.

И только под утро, когда все было продумано и перепродумано, а офицеры сидели с красными от бессонницы, полубезумными глазами, Адмирал дал окончательное «добро» на реализацию плана. Участники совещания, уничтожив все бумаги, стали покидать зал. Каждому следовало отдать подчиненным десятки распоряжений. В самом конце Тари Гунарссон подошел к Адмиралу.

– Не женское дело, – со вздохом сказал Свенссон. Тари лишь кивнул. Они прекрасно понимали друг друга.

* * *

– Внимание! Сержант Дрю Морович! Сержант Дрю Морович! Пожалуйста, срочно зайдите к начальнику информационного сектора. Вас ожидает начальник информационного сектора, – голос девушки-информатора заставил «крота» вздрогнуть. Морович скорчил недовольную мину. «Опять двадцать пять! В нерабочую смену!»

Дрю сидел в своей комнате, в пятый раз пересчитывая выигрыш. Перед ним возвышалась гора кредиток, он торопился, сбивался, и в каждом случае у него получался новый итог. Это злило, ведь ему следовало разобраться с деньгами, отложить то, что необходимо вернуть Фонетти, и начинать думать, что делать дальше. А тут еще внеплановый вызов, мать его… И ведь не пошлешь начальника смены. Пусть даже были произнесены слова «пожалуйста» и «зайдите». На самом деле любой идиот понимает, что это приказ, несмотря на такую своеобразную форму.

Морович сгреб деньги в огромную кучу, пододвинул картонную коробку, которую присмотрел на складе, стал быстро перекладывать кредитки в недра ящика. Все ж таки он не дурак. Да. Судьба один раз наказала Дрю, отняв то, что причиталось по заслугам. В прошлый раз он просто слушал грязную шлюху, а потому остался нищим должником. Теперь же Дрю Морович стал другим, повзрослел на целую жизнь и твердо знал, как ему нужно поступить. Следует только рассчитаться с Фонетти, а уж потом…

И тут – дурацкий коммуникатор! Да пошли они все, вместе с вечными проблемами… Нет. Надо потерпеть еще немного, осталось совсем немного. Пока он являлся сержантом ЗвеНа, следовало двигаться туда, куда гнал сладкий голос девушки-информатора. Сержант Морович запихнул коробку подальше в угол, забросал сверху всяким хламом, вещами, вышел из комнаты и запер ее на ключ…

– Дрю! – озабоченно начал старший смены, как только Морович появился в поле его зрения. – Выручай, друг! Я знаю, Дрю умеет держать язык за зубами. Ты старый солдат, все понимаешь. По инструкции не положено обращаться к тебе, но куда ж денешься, когда припрет, а?! Ты отличный техник… Подсоби.

Сержант расплылся в довольной улыбке. С тех пор как он выиграл целое состояние, все, даже его начальники, стали признавать, что Морович – гений. Где они были раньше, жалкие недоноски?! Где они были раньше, когда ему приходилось пресмыкаться перед этим убожеством – Тони Фонетти? Никого не было рядом. Ни-ко-го! А теперь полсектора набиваются к нему в друзья. Но ни один шакал не получит от Дрю галакредиток! Не-е-ет! Он потратит все деньги сам. Один.

От этих приятных мыслей сержанта вновь отвлек голос командира смены.

– Дрю! У нас серьезная проблема. – Он приблизил губы к самому уху Моровича. – «Второй отдел» готовит секретную операцию. Очень секретную, понимаешь?

Дрю лишь кивнул, стараясь сосредоточиться на мыслях о том, как потратить выигрыш. А начальник чуть ли не вплотную прижался губами к сержанту и прошипел:

– Тс-с-с! Никому!!! Надо прогнать разблокировку регенератора, срочно. Это должен был выполнять техник «второго отдела», но не смог справиться с интерфейсом капсулы. Представляешь?! Регенератор заклинило. А для тебя – пара пустяков.

«Регенератор? – равнодушно подумал сержант, чуть отступая от старшего смены. – Совсем дошел до ручки „второй отдел“. Надо же, взяли на работу придурка, который „завесил“ интерфейс регенератора…» Но вслух Морович этого не сказал, было приятно, что начальство сочло его, сержанта, крупным специалистом и даже обратилось за помощью.

– А что за пожар? – лениво поинтересовался он, растягивая удовольствие. – Что там, регенератор не пустой?

Командир информгруппы опасливо огляделся по сторонам, снова приблизил губы к уху Моровича, и тут горячий шепот смыл из мозга сержанта всю праздную леность, заставил подобраться:

– «Второй отдел» готовит операцию против Антонио Фонетти. Будут брать ядро группировки. Ты знаешь, кто такой Фонетти?

– Я? – Растерянно переспросил Морович, пытаясь думать. Он чуть было не сказал: «Конечно, знаю». Но вовремя одернул себя. – Нет, не слышал. А кто это?

– Это лидер преступной группировки. Той самой, что захватила Денту-пять и Лауру, вот!

– Там, где погиб старший лейтенант Митревски? – зачем-то переспросил Морович. На самом деле он просто тянул время, мозг лихорадочно перебирал возможные последствия… Фонетти, разумеется, был бы доволен тем, что Дрю вернул деньги. Но еще больше он обрадуется, если получит детальную информацию о готовящемся ударе. Вот он – шанс! Можно, конечно, промедлить, выждать. ЗвеН уничтожит Фонетти, проблема долга отпадет сама собой. А если Надзор «промахнется»? Тогда Антонио не простит сержанту ни долга, ни молчания. Тогда точно – в костедробилку или под огнемет. Нет! Лучше отправиться к Фонетти, с деньгами и информацией. Выкупить свободу и затем исчезнуть на все четыре стороны… Да, так и надо поступить.

– Погиб старший лейтенант Митревски?.. – удивленно переспросил собеседник. И вдруг его глаза лихорадочно заблестели, а шепот стал тихим-тихим, едва различимым. – Да знаешь ли ты, Дрю, что в этом регенераторе находится агент Джокер, и он…

Через полчаса, справившись с упрямой машиной, Дрю Морович снова был в своей каюте. Он метался от одной стены к другой, лихорадочно продумывая, как быть. Решение следовало принимать быстро, очень быстро. Оставались считанные часы до запуска огромного механизма боевой операции. Дрю убедился во всем лично. А такая информация стоила дорого, очень дорого. На нее можно выменять видеозапись игры на рулетке и сцену убийства Рене Бенуа. Не исключено, Фонетти даже простит ему часть долга. Да черт с ним, с Тони, пусть берет деньги, лишь бы забыл о существовании Дрю!

Прошло еще немного времени, а Морович, принявший решение, уже был на борту небольшого грузового корабля, готовившегося к старту. Сержант залез в трюм, по уши закопался в груду ящиков с инвентарем, спрятавшись среди баллонов и прочего странного хлама.

Корабль стартовал без каких-либо отклонений от графика. Тревоги не прозвучало, да и не должно было прозвучать, как прикинул Морович. «Второму отделу» не до мелочей в такой момент. Дрю потихоньку выбрался из хлама, вытащил мешок с деньгами, устроился поудобнее, прикидывая, где сделать пересадки. Ему предстоял долгий путь к базе Фонетти, на Тенету. Однако для начала нужно было сделать небольшую остановку, чтобы припрятать часть денег. «Ум хорошо, а немного капитала на черный день – лучше», – сказал себе Дрю, глядя в небольшой иллюминатор на оставшуюся позади базу. Тревоги так и не прозвучало. Ему удалось расстаться со ЗвеНом по-тихому.

Дженифер остановилась перед дверью в комнату Рама Митревски, огляделась по сторонам, подошла вплотную, прижимаясь лбом к створке, закрыла глаза. Потом легонько толкнула дверь и переступила порог. «Здравствуй, милый!» – сказала она стоявшей на столе фотографии. Опустилась в кресло, поджимая под себя ноги и глядя на цветной портрет. Глаза Пирата были полны укора.

«Я знаю, ты будешь беспокоиться. Но так надо, хороший мой. Так надо людям, Волков прав. Ты ведь тоже не остался бы в стороне, если бы… И меня отпустил, если б… если…» Девушка судорожно всхлипнула, пытаясь сдержать себя. Но не смогла, заплакала безутешно и горько, как может плакать только ребенок. Длинные ногти впились в ладони.

«Погоди, Дженни, – снова услышала девушка веселый голос. Рам дотронулся до ее ноги. – Только без кулаков! – Она чувствовала прикосновение нежных пальцев. – Чисто в медицинских целях!»

Дженифер невольно улыбнулась, растирая слезы кулаком. Казалось, ей удалось вернуться в тот день, на Лауру. В тот единственный день, когда они были вместе.

«Классный удар! Такие штучки я видел только у Барса. Ну ты опасная кошка! Чуть не сломала мне ребра, а ведь я тебя спас пять минут назад. Черная неблагодарность! Ага-ага, это только прекрасных принцев в сказке ждет заслуженная награда…»

Пират и Багира снова бежали через лес, плечо к плечу. А потом, когда у Дженифер не осталось сил, он поднял девушку на руки. Именно тогда, впервые в жизни, Дженни поняла, что такое нежные и сильные мужские объятия, в которых можно утонуть. И как теряют голову от нового, неведомого ранее чувства.

«Беги к кораблю! Беги так быстро, как только сможешь. Вот передатчик, держи крепче…»

Объятия, в которых хочется раствориться, просить Бога только об одном – чтобы это продолжалось вечность.

«Я не говорил тебе главного. Ты… очень славная, Дженни. Очень красивая. „Багира и Пират“ – это действительно звучало бы очень неплохо. Я был бы так рад, если б эта сказка имела счастливый конец… Прости меня, Дженифер… Может там, в другой жизни…»

Рыдания сотрясали ее тело. Дженифер плакала долго, навзрыд. Потом наконец подняла голову, прошептала, растирая глаза ладонями:

– Я больше не буду. Знаю, ты не любишь, когда я плачу. Сейчас… – Она принялась вытирать глаза и нос платком. – Вот видишь. Так лучше, да? А то я некрасивая… Но если бы ты мог еще раз сказать это! Если б только… Мне хотелось, чтобы ты узнал, какими нежными могут быть руки…

Девушка несколько раз глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Она пришла в комнату старшего лейтенанта Митревски по делу. Дженифер не стала бы за ходить, – она боялась не выдержать укоряющего взгляда Пирата, но ей нужна была маленькая статуэтка – единственное украшение, которое Рам поставил на рабочем столе. Эйвон и Луана, принц и принцесса, легенду о которых Багира услышала недавно. Совсем юные лица, руки, поднятые вверх, переплетенные пальцы. Девушке нужна была статуэтка. Дженнифер собиралась взять ее с собой.

Завтра. Где та маленькая наивная девочка с планеты Лаура? Кажется, целая вечность отделила те дни в зеленом рае от неумолимо надвигавшегося завтра. От дня, в котором на тропу войны ступит Багира. А кто не знает, что бывает с теми, кому перешла дорогу черная кошка? Антонио Фонетти – человек, которого ждет встреча с когтями черной пантеры…

И если Багире суждено разорвать чье-то горло, она не дрогнет. «Но как мне хотелось бы, чтобы нежность этих рук была нужна тебе…» Дженнифер подняла статуэтку со стола, снова уселась в кресло, разглядывая фигурки.

Эйвон и Луана, ушедшие вместе дорогой любви.

* * *

– Совещание, – коротко бросил Адмирал, тут же выключая коммуникатор. На время проведения спецоперации против Антонио Фонетти они договорились снизить до минимума общение между собой с помощью любых средств связи. Только личные переговоры, только в надежно защищенном от прослушивания кабинете. В эфир могли идти лишь те команды, которые являлись частицами старательно продуманной Волковым «мозаики».

Участники «мозгового центра» не заставили себя долго ждать. Все пять человек быстро собрались в конференц-зале второго отдела, пожимая друг другу руки и занимая места. На стол привычно легли чистые листы бумаги. Старые схемы они каждый раз уничтожали, вынося из режимного помещения все обговоренные детали лишь в головах.

– Так, что у нас по Моровичу? – сухо начал Адмирал, не тратя времени на раскачку.

– Клюнул, – коротко ответил Волков, позволив себе легкую, едва заметную улыбку.

– Подробности?

– Все прошло, как задумывали. – Волков поднялся, начиная ходить из конца в конец зала. – «Крота» поставили в стрессовую ситуацию. Сначала – выигрыш. Затем – информация о том, что Звездный Надзор готовит спецрейс на базу Антонио Фонетти. По словам начальника информационного отдела, Морович, лишь услышав про операцию, уже думал о том, как выйти на связь с Фонетти. Это подтверждают наши психологи. Внимательно изучив материал видеозаписи, они пришли к такому же выводу.

– Ну а когда Морович узнал про агента Джокера, он понял, что карты легли в руки и надо действовать немедленно? – усмехнулся Дэй Крэг.

– Так точно. Он полчаса бегал по своей комнате из угла в угол. Терминалы дистанционного контроля докладывали, что у «крота» сумасшедшие пульс и давление. Видимо, сержант готовился переступить черту.

– И переступил, как и предполагалось, – подал голос Ямато Токадо.

– Верно, – продолжил Лис. – Запихнул деньги в сумку, оружия и средств связи не взял, бросил все, кроме документов. Пробрался на грузовой корабль. Ребята там постарались, накидали в трюм всякого хлама, чтоб удобно было закопаться…

– Надеюсь, не переборщили? – деловито поинтересовался Адмирал. – А то нормальный человек давно бы задумался, как все удачно сошлось за несколько дней: и выигрыш, и приватная информация, и корабль, на котором удобно дать деру…

– Все нормально, – успокоил начальник «двойки». – Там не дети работали. Не до шуток ныне. Просчитали каждую мелочь. Все выглядело естественно: обычный грузовик, обычный хлам на борту, если только боцман фривольно относится к своим обязанностям.

– Ну, смотрите!

– Порядок, Командир. Дрю Морович в таком состоянии, что не стал бы обращать внимание на какие-то мелкие проколы, даже если бы они были. Психологи составили довольно-таки полную картину его личности. Так вот, у него комплекс превосходства над другими. Уверенность, что он лучший. Но, так как в жизни Дрю не очень везет и многие оказываются выше его как по уму, так и по служебному положению, эта уверенность загнана в подкорку, она вылезает на автомате, надо лишь чуть-чуть подыграть сержанту. Так что в истории с грузовым кораблем все было разыграно как по нотам.

– Где сейчас «крот»?

– Э-э-э, – Волков сверился с лентой, которую ему передал адъютант как раз перед началом совещания. Грузовое судно «Поларис» швартуется в порту назначения…

– Там не будет проблем с таможней?

– Мы проинформировали руководство порта, что ЗвеН проводит тактические учения, а потому за терминалами входа наши люди. Закроют глаза и пропустят в лучшем виде.

– Но ведь мы не знаем, куда проследует Морович. Там уже придется без подстраховки…

– А дальше он станет обычным пассажиром, каких тысячи или миллионы. Пройдет все посты, лишь бы только на рожон не лез и галактической полиции глаза не мозолил.

– Принято. Дэй! – Адмирал повернулся к своему заместителю по боевой подготовке. – Штурмовые группы готовы?

– Так точно, Командир. Ждут сигнала.

– Все проверил сам, лично?

– Обижаешь!

– Ямато! Разведка ведет «крота», смотрите не упустите мне… Давайте не расслабляться, будем исходить из предположения, что Морович – хитрый и опасный враг, который искусно маскируется под идиота. Именно по такой схеме и работать! Тройной контроль… Стивен Морли на позиции?

– Да, группа старшего лейтенанта Морли в первом эшелоне. Готовность «ноль».

– Багира?

– Ждет сигнала.

– Может, все-таки отменим ее участие в захвате? Морович сорвался с места, теперь он точно выведет нас на логово Фонетти. Сделаем все без девчонки…

– Нет, – твердо возразил Волков. – Норт, мы не имеем права рисковать. Если начнутся отклонения от плана, будет поздно. Если вдруг Морович сорвется или не выведет на Фонетти напрямую, начнет путать следы… Нельзя. Джокер прикроет Багиру. И старший лейтенант Морли тоже.

– Ох, ребята, смотрите, чтоб не было накладок. В этой игре на кон человеческие жизни поставлены. Геннадий! Давай Багире готовность.

* * *

Эйвон и Луана, ушедшие вместе дорогой любви. И смерти.

Эпоха великих сражений умирала. Уходили в прошлое времена Великой Анархии, когда на многих освоенных планетах люди с ужасом смотрели в небо, зная, что Звездная Империя слишком слаба и ее войска не успеют прийти на зов о помощи. На руинах старой, развалившейся системы поднимался и креп Межгалактический Союз планет, уже вынашивались планы создания мощной военной силы – Звездного Надзора. Силы, внимательно следившей за колонизируемыми планетами, готовой в любую минуту откликнуться на призыв.

Но Звездный Надзор еще только создавался, а умиравшее зло временами давало о себе знать, особенно вдалеке от центральной оси освоенных планетных систем, на периферии, куда войскам труднее было поспеть.

Беда пришла на Шенну, когда люди уже праздновали конец эпохи смерти и разрушений. Корабли захватчиков огненными стрелами пронзали черную пыль неба. Король планеты взывал о помощи, но флоту Империи требовалось много времени, чтобы успеть. Слишком много…

Силы были неравны, на Шенне существовало всего несколько построенных и обитаемых городов. А корабли врага падали и падали раскаленными молниями. На Шенне жили гордые люди, из поколения в поколение передававшие легенды о предках, не склонявших головы перед врагом. Города погибали в огне, один за другим, отказываясь признать власть Мятежа. Король пал одним из первых, он шел в передовой шеренге, встретив армию врага лицом к лицу, так, как поступали его великие родичи.

Прошло совсем немного времени, и среди моря огня и крови остался только один непокоренный город – Лоя, столица планеты. Небольшой цветущий мир, окруженный скалами, и лишь узкий длинный коридор, пробитый в гранитной толще, вел в столицу. В ущелье, вмиг наполнившемся ужасом и смертью, сошлись в жестокой схватке войска Шенны и орды захватчиков. Бой принимал Эйвон, наследный принц. Сын короля, которому лишь недавно исполнилось пятнадцать лет, прекрасно понимал, что шансов почти нет, силы были слишком неравными. Вспышки лазерных орудий, треск очередей и звон металла затопили ущелье, заполняя его до самых верхушек скал. В этом грохочущем море утонули крики и стоны умиравших людей.

Королевские войска дрогнули, уступая мощи врага. И тогда маленький Эйвон, в звездных доспехах Командующего, доспехах, которые его предки гордо носили сотни лет, поднялся над рокочущим морем на уступ скалы. С него открывался вид на зеленый город. Но принц повернулся к нему спиной, обращая взор на армию врага. И замер, давая понять солдатам, что с этого места не сдвинется ни на шаг.

Вокруг него забушевало море огня, воины Мятежа били по Командующему прицельно, но Эйвон не отвернулся, не сделал попытки укрыться за толстыми гранитными плитами. И тогда солдаты короля, потрясенные мужеством своего командира, в новой яростной атаке отбросили врага назад, по кровавому ущелью, усеянному телами павших. Фигурка на скале покачнулась, дрогнула, стала оседать. Смертельно раненный принц лежал на камнях, истекая кровью. И его войска вновь стали отступать.

Никто не видел, когда Луана, возлюбленная Эйвона, пробралась на скалу. Люди так и не узнали, успели ли шепнуть друг другу какие-то слова принц и принцесса. Нехрупкая фигурка Командующего в звездных доспехах вновь появилась на уступе, над огненным морем схватки, и в руке Эйвона развевался флаг Шенны.

Могучий рев вырвался из глоток королевских солдат, люди толкали друг друга, указывая на скалу. А там, наверху, не уворачиваясь от пуль и шипящих лучей, стоял их юный командир. В руке принца развевался флаг свободы. И не было на свете такой силы, которая могла бы в тот миг остановить войска короля. И каждый из солдат дрался за десятерых, за тех, кто давно лежал в земле, за тех, кто осваивал и обустраивал Шенну, и за тех, кто недавно был рядом, но уже не мог держать в руках оружия.

Враг дрогнул, даже воины Мятежа были потрясены невиданным мужеством принца. Это был знак судьбы – человек не мог, не должен был остаться в живых, когда десятки стволов вели огонь по маленькой фигурке. Войска Мятежа дрогнули, начали отступать, а потом солдаты побежали прочь, и долго еще войны короля гнали мятежников по планете, обагряя сухую пыль Шенны чужой кровью…

А юная принцесса, в звездных доспехах Командующего, отброшенная с уступа залпом орудий, медленно ползла по склону наверх. Пропитанный кровью флаг, привязанный к руке, волочился за ней. Луана, которой уже никогда не суждено было стать матерью и растить на свободной Шенне детей, с трудом передвигалась по острым, разбитым в крошку камням, горячим от лучей лазерных орудий. Принцесса ползла туда, где ее ждал умиравший Эйвон. Камни вокруг были красного цвета, и Луана торопилась, как могла, потому что скалы были обагрены его кровью. Сердце принца остывало с каждым толчком, остывало вместе с вытекавшей из многочисленных ран кровью. Но Эйвон, у которого уже не было сил, чтобы жить, все равно ждал. Ждал, тянул руку навстречу. Его воля не смогла зацепиться за свободный, отвоеванный у врага мир. Но ее хватило, чтобы на время остановить смерть, заставить ее подождать, пока не переплелись пальцы принца и принцессы. Потому что Луана все-таки доползла.

Их так и нашли потом, на дымящемся горном уступе, на превращенных в мелкую крошку камнях. Воины поднимались наверх, чтобы поскорее передать своему командиру радостную весть: Шенна свободна. Силы Звездной Империи подоспели на помощь, уничтожив остатки врага. Но солдаты замерли, не в силах говорить… Открытые глаза принца смотрели на возлюбленную, а глаза Луаны клялись Эйвону – в вечной любви. Только принц и принцесса уже не принадлежали этому миру, они отправились по бесконечной дороге в новую жизнь, взявшись за руки. Чтобы там, вдали от крови и боли, никогда не расставаться…

Их несли по склону на руках, осторожно, медленно, так чтобы не разорвать переплетенных, пальцев. И даже седые воины не скрывали слез, когда принца и принцессу положили на землю в узком ущелье, где войска Шенны разгромили армию Мятежа. Ничто так и не посмел разорвать руки, переплетенные в вечной любви.

У подножия той самой скалы, в твердом граните, расколотом и рассеченном пулями и лучами лазеров, есть могила, одна на двоих. Большие камни охраняют вечный покой Эйвона и Луаны. А дети Шенны, свободной Шенны, приносят к холмику яркие цветы. На вершине скалы, в том самом месте, где погибли юноша и девушка, стоит памятник: принц и принцесса, взметнувшиеся в небо руки, переплетенные пальцы. Туда приходят влюбленные Шенны, когда хотят сказать друг другу нечто важное, то самое, что не всегда получается выразить словами…

* * *

Багира взяла маленькую статуэтку со стола Рама, бережно стерла пыль с юных лиц. Взметнувшиеся вверх руки, переплетенные пальцы. Эйвон и Луана. Кто бы мог подумать, что именно Геннадий Волков станет тем человеком, который откроет ей тайну этих маленьких фигурок. Именно Лис познакомил ее со скульптором, который делал памятник принцу и принцессе.

– Он был у нас на Шенне, – сказал тогда скульптор, после долгого молчания. – В легенде нет ни капли лжи. Ни капли. Старший лейтенант Митревски попросил взять его с собой наверх, на скалу. Долго молчал, стоя на вершине и глядя на город-столицу. А потом спустился вниз и… опять молчал, у могилы, покрытой цветами. Я не знаю, почему эта история так тронула вашего офицера, быть может, это как-то связано с его прошлым… Он попросил меня сделать маленькую копию. Очень просил. Я не смог отказать, у него были такие глаза… За всю жизнь сделал только одно исключение – для Рама Митревски. Больше ни одной копии. Я высек ему маленькую статуэтку из обломка той, оплавленной огнем боевых лазеров скалы…

Зная, что сигнал к началу операции против Фонетти вот-вот будет дан, Багира улучила минутку, чтобы забежать в комнату Пирата за статуэткой. Эйвон и Луана поедут с ней. Девушка сжала статуэтку в ладонях. Какие они счастливые! Сейчас идут, взявшись за руки, в вечности, среди звезд. Никто и никогда не разлучит их. А у нее с Рамом даже смерти вместе не получилось, не то что жизни. Почему тогда, на Лауре, не сработал браслет Крога? Ведь она дернула кольцо, когда бандиты вплотную приблизились к беглецам. Но браслет не сработал, а «Викинг» Адмирала превратил шеренгу атакующих в живые факелы. Только весь нестерпимый жар достался одному Митревски, который до конца закрывал девушку собой. Им даже не дали толком проститься, запаяли неподвижное тело в ящик с инертным газом.

А потом санитарный корабль с огромными красными крестами на бортах сорвался с голого, сожженного дочерна плато и исчез среди звезд, оставив Дженнифер только небо. А она все верила, надеялась, что однажды, из ослепительной синевы, с ревом вынырнет корабль, опалит горячим вихрем. А потом он легко сбежит по трапу и, улыбаясь, замрет у ее ног. Не говоря ни слова, просто глядя в глаза. За легкими искорками смеха спрячет немой вопрос, самый важный. И Дженнифер сердцем будет знать, что Рам ждет ответа, ждет и волнуется, как мальчишка.

Это был бы самый счастливый день в ее жизни. Она бы сказала все самые важные слова, смотрела бы в его глаза так, как никогда не смотрела в глаза мужчины ни одна женщина. Если бы только был шанс… Но нет, все это лишь мечты, потому что позади остались десятки кораблей, опустившиеся на Лауру, почетный караул, замерший по стойке «смирно», тяжелый металлический ящик, который скрылся под каменным холмом. И три залпа, разорвавшие спокойное небо планеты.

Дженнифер Рол поднялась с места, крепко сжимая статуэтку и обводя комнату взглядом в последний раз. «До свидания, – сказала она фотографии, нежно провела пальцем по лицу Рама. – Если все закончится хорошо, я отомщу за тебя… А если нет… Я знаю, на бесконечной дороге любви ты ждешь меня. Женское сердце невозможно обмануть. Если так сложится, я догоню тебя. Ты просто подожди чуть-чуть, совсем немного…»

* * *

– Геннадий, не нравится мне Багира, – с порога начал Норт Свенссон, едва только они прошли в режимное, не прослушиваемое помещение.

– Что случилось, Норт? Опять мы возвращаемся к этому вопросу… – Волков, в отличие командира, был собран и спокоен. Он прошелся по комнате, отодвинул стул и уселся, глядя на Адмирала.

– Мне доложили, Гена, она забрала из комнаты Митревски статуэтку.

– Эйвон и Луана?

– Да.

– Так, – протянул Волков, и глубокие морщины прорезали его лоб. – Это значит, что…

– Это значит, Гена, – нетерпеливо перебил Адмирал, – что она поехала умирать! Она собирается покончить с Фонетти.

– Не исключаю, что ты прав, – взвешивая «за» и «против», ответил начальник «двойки».

– Да это факт! Ты сам приводил ей скульптора, который делал фигурки. Она слышала легенду про Эйвона и Луану, ушедших вместе дорогой любви. А теперь, отправляясь на важнейшую операцию, Дженнифер забирает статуэтку! Связь очевидна. Она собралась умирать. Как ты не понимаешь, Гена?! Это девчонка, у нее в голове ветер и романтика. А мы ее в операцию Надзора…

– Она была девчонкой до того, как Крог захватил Лауру. Теперь все сложнее, Норт. Это уже взрослый человек, который знает, что такое война и смерть.

– Красивые слова. Она не кадровый офицер, мы доверили ей роль приманки в боевой операции, но я давал «добро» только лишь потому, что девчонку подстраховывали профи. А что получается? Может, она дернет кольцо гранаты, как только доберется до Антонио…

– Не дернет, – упрямо сжал губы Волков. – Она не дура… Да и гранаты у нее не будет.

– Да, тут я перебрал, – согласился Свенссон. – Громилы Фонетти обыщут пленницу и все оружие точно изымут… Даже если девчонка решит что-то взять, вопреки инструкциям.

– Ну вот, – успокоил Волков. – Видишь сам, покалечить себя она не успеет.

– Геннадий! Ты только скажи мне – какого черта? Зачем мы тащим ее на Тенету, ведь нас уже вывел на цель Дрю Морович. Теперь совершенно очевидно, что связник именно туда направил «крота». Значит, Фонетти ждет осведомителя. Нам осталось вычислить последнюю точку – место, где произойдет встреча.

– И вот тут, Норт, мы не имеем права рисковать. Да, согласен, теперь, когда сержант почти вчистую вывел нас на Тони, функция Багиры становится все более декоративной. Мы могли бы даже блокировать Тенету целиком, провести зачистку. Но мне необходимо не просто взять Фонетти, следует уничтожить все ядро организации. А для того чтобы толково «прощупать» Тенету, потребуется еще немного времени. И пока мои люди и разведка Ямато Токадо работают, отклонений от плана быть не должно!

– А если…

– Да никаких «если», Командир. Прости, что перебиваю. Ты пойми, Дженнифер Рол – сотрудник Звездного Надзора. Да, пока не офицер. Она молода. Но девушка пришла к нам добровольно, ее никто не тащил. А опыт – это такая штука, которую нельзя передать на бумаге, в учебном классе. Если мы хотим в будущем получить ценного агента-разведчика из девочки Дженнифер Рол, мы должны относиться к ней не как к девочке, а как к человеку, который поднялся из окопа, а теперь шаг назад делать уже поздно.

– Знаешь, Лис… Если бы я знал тебя чуть поменьше… Я бы сейчас сказал, что все чаще думаю: люди для тебя – лишь рабочий материал.

– Мусор?

– Что-то вроде того…

– Нет, Адмирал, ты не прав. Не мусор! Не мусор, знаешь почему? Потому что я умею смотреть на вещи со стороны, я тоже привыкаю к тем ребятам, которых мы бросаем в бой. На моем сердце десятки шрамов, каждый, кто не возвращается на базу, – незаживающий рубец. Но я всегда помню о том, что вот там, – Волков пересек комнату и ткнул пальцем в сиявшие на обзорном экране звезды, – еще больше людей. И я не имею права не послать в огонь Дженнифер Рол, даже если она мне симпатична и я хочу, чтобы она жила долго и счастливо. Я не имею на это права, потому что там – десятки тысяч таких же Дженнифер, и многие из них погибнут, стоит нам только дать слабину хотя бы на время. У нас такая работа, Адмирал… И вообще, какого черта? За последнее время мы, как минимум, третий раз обсуждаем одно и то же. Давай остановимся, Норт. Операция спланирована, маховик пришел в движение. Теперь поздно отменять что-либо даже ради самых симпатичных и дорогих нам людей…

* * *

Антонио Фонетти ничего не понимал, а потому жутко злился. Он привык к тому, что любое событие можно разложить на цепь последовательных логических операций, и в результате становится ясно, кто за каким процессом стоит и для чего это потребовалось.

Дрю Морович во второй раз пытался сбивчиво объяснить ему, что за операцию проводит Звездный Надзор, но Тони никак не мог разложить этот бред на сумму действий. Он не понимал логики Волкова, а потому терял самообладание.

– Стоп! – прорычал он, тыкая сигарой в пепельницу. – Заткнись и не тараторь, как баба! Начни все с самого начала, по порядку, да так, чтоб любая мелочь была обсосана…

Фонетти поглубже устроился в кресле, скрещивая пальцы и готовясь анализировать.

– Если бы не регенератор, – начал Морович, – я бы, может, еще колебался – выходить на связника резервного канала или нет. Понимаешь…

– Черт, ты ведь мог все испортить! – не выдержав, взорвался Фонетти. Он уже давно искал крайнего, чтобы выплеснуть накопившееся раздражение. Тупоголовый сержант ЗвеНа, порушивший все планы группировки да еще посмевший искать личной встречи с Тони, оказался именно тем громоотводом, который и был нужен боссу. – Я сотни раз говорил тебе, что надо сидеть тихо! Не нарушать инструкции, ни при каких 'обстоятельствах не лезть на личный контакт.

Какого дьявола?! Ты забыл все, что вбивали в голову? За каким хреном ты поперся искать связника?

Дрю растерянно разевал рот, не в силах вымолвить ни слова. Только что он собирался по порядку рассказать, как было дело. По порядку, а про деньги – в самом конце. Однако, видя гнев Фонетти, сержант потерял способность рассуждать здраво. Его очень пугал босс, временами впадавший в ярость. Морович запутался, с чего начинать, чтобы успокоить Тони. И лишь мысли о надежно припрятанных по пути деньгах взбодрили его, придали немного уверенности. Он чуть выпрямился, вновь начиная говорить:

– Тони, я… я посчитал, что добытая информация является особо ценной. Это верх моего успеха, пот…

– «Верх моего успеха», – передразнил Тони, прикуривая вновь. Плохое настроение не покидало босса. Хуже всего было то, что ему сопутствовали дурные предчувствия.

– Я сделал все, что мог. Для тебя.

– Что-о-о? – Фонетти подскочил в кресле, его глаза моментально сузились, превращаясь в две щелочки. – Ты забыл, сколько должен?

– Тони, я отдам деньги…

Фонетти захохотал, откидываясь в кресле.

– Ты? Отдашь?! Не смеши меня, парень! Что, престарелый миллиардер отписал тебе наследство? Морович! Тебе нужно вкалывать двести лет, чтоб скопить такую сумму.

Дрю Морович молча вытащил из заднего кармана кредитку, которую лишь несколько часов назад открыл в банке. На счете лежала пятая часть тех денег, что он выиграл в кости. Дрю не был полным идиотом, он догадывался заранее, что Фонетти не поверит ему, просто так, без фактов.

Кредитка легла на стон, перед боссом, который внезапно перестал улыбаться, замер, ощупывая «звеновца» напряженным взглядом.

– Что это? – спросил Тони, указывая пальцем на банковскую карту.

– Треть моего долга, босс. У меня есть и остальное, но только не здесь. Я привез деньги, много денег, чтобы рассчитаться за проигрыш на рулетке. И еще – ценную информацию, о том, как Звездный Надзор готовит боевую операцию против тебя. Именно поэтому счел возможным использовать резервный канал связи…

Фонетти слегка наклонил голову, и около его плеча тут же возник помощник.

– Карту проверить! – отрывисто приказал Тони. – Как можно быстрее.

Наступила пауза, гнетущая тишина окутала комнату. В течение нескольких минут, которые для Дрю Моровича тянулись бесконечно долго, Фонетти смотрел на него ледяным взглядом, что-то напряженно просчитывая. Затем дверь распахнулась, подручный Тони возник на пороге и кивнул головой.

– Та-а-ак, – зловеще протянул Фонетти, доставая новую сигару. – У нашего мальчика откуда-то завелись большие деньги… С этим надо будет плотно разобраться: почему, когда… Уж не слинять ли ты задумал, Морович?

Сержант почувствовал себя вдруг очень скверно. Он, конечно, припрятал значительную часть выигрыша, и банковского кода никто из посторонних не знал, но только сейчас, впервые, Дрю подумал, что Антонио запросто приколотит его к стене и будет медленно поджаривать до тех пор, пока пленник сам не расскажет все, что нужно. И тогда выигрыш окажется в кармане шайки Тони, а Морович… Весь план, отличный план, который существовал в мозгу бывшего «звеновца», вдруг потускнел, осел, разваливаясь, как карточный домик. Дрю мигом вспомнил ночные кошмары, что мучили его, огнемет…

– Ладно, – вдруг сказал Фонетти, хлопнув рукой по спинке кресла. – Выигрывает тот, кто умеет из кучи проблем выделить самую важную на данный момент. А что у нас самое важное нынче? Операция Волкова. Итак, пока отбросим в сторону разговор о деньгах, хотя вернемся к нему позже, потолкуем лучше о действиях Надзора. Излагай лишь го, что относится к теме! Внятно, четко. И побыстрее!!!

Сбиваясь и захлебываясь, Морович начал торопливый рассказ. Он пытался как можно скорее изложить Фонетти все, что знал сам, лишь бы только этот страшный человек поверил ему. А еще лучше – забыл про деньги и отпустил. Дрю уже больше думал о том, что было бы неплохо просто выбраться отсюда живым. Пусть даже без денег, но живым.

Он торопливо рассказывал про случайность, в результате которой техник «второго отдела» не вовремя лег на операцию, а заместитель не смог разобраться в программном интерфейсе регенератора. Про свои заслуги перед Надзором, про то, что всегда считался крупным специалистом по «сбойным» программам и именно поэтому старший смены негласно привлек Моровича к деблокировке регенератора. Он сбивчиво говорил об агенте Багира, красивой молодой девушке, которая даже не являлась кадровым сотрудником «второю отдела», но именно на нее сделал ставку Волков. Морович не упустил возможности блеснуть осведомленностью об агенте Джокер, который должен был прикрывать разведчицу.

Он говорил и говорил, повторяясь и сбиваясь, все больше путаясь в деталях сам и путая Фонетти, а главарь преступной организации ничего не мог понять. Это было слишком даже для такого коварного человека, как Геннадий Волков по прозвищу Лис. Что-то не сходилось, вызывало тревожный зуд в подсознании. Но «звеновец», тараторивший без умолку, мешал сосредоточиться на деталях.

– Они решили разыграть козырную карту, босс! Последнюю. Столько времени прятали Джокера ото всех, готовили для чего-то особенного. И теперь посчитали, что пора. Вот. Да… – Дрю Морович, почувствовав себя чуть увереннее, налил себе второй стакан, одним залпом опустошил емкость. Горячий огонь ударил в мозг, приятно потек по венам, и стало совсем не страшно. – Дураки… Думают, мы до сих пор не знаем, что Джокер…

– Ты слишком много пьешь, – задумчиво изрек Фонетти, продолжая решать головоломку, которую загадал ему Лис.

– Босс, завтра на Тенету опустится пассажирский лайнер… из созвездия Вега. Да, они постоянно курсируют… Как его, чтоб… Во! «Вега-экспресс»! На борту корабля прибудет разведчик ЗвеНа. Разведчица. Та самая… Хорошенькая.

Морович едва заметно покачнулся, пытаясь вытащить из кармана фотографию. Потом листок упал на стол, глаза сержанта жадно блеснули.

– Если хотите, я допрошу ее сам. В два счета докажу, что это «крыса»…

Фонетти привстал со своего места, зацепляя фото двумя пальцами. Чуть повернув плотный листок к свету, он уронил сигару, замер, а потом медленно сполз обратно в кресло.

С фото улыбалась девушка, примерно двадцать лет назад убитая им на грязной пустоши у заброшенного рабочего квартала. Да, та самая… С которой и начался отсчет новой жизни Фонетти. Антонио смотрел на картинку, не веря глазам.

* * *

Ударный крейсер Звездного Надзора шел малым ходом в сторону Тенеты. Десятки небольших кораблей сопровождения сновали неподалеку, создавая временному командному пункту надежное прикрытие. Радары службы радиоэлектронной борьбы окутали покрывалом всю зону боевых действий, до поры до времени делая приближавшиеся к планете корабли Надзора невидимыми для сканеров.

Норт Свенссон, Ямато Токадо и Геннадий Волков сидели в большой каюте, приспособленной под штаб, вслушиваясь в отрывистые сигналы, команды, краем уха фиксируя переговоры штурмовиков Дэя Крэга, готовившихся блокировать Тенету…

Сам начальник «первого отдела» остался на борту личного мини-крейсера, готовясь принять непосредственное участие в подавлении обороны противника. Впрочем, Волков надеялся, что высадка пройдет по плану и боя удастся избежать.

Только что в штабе получили короткий шифрованный пакет от старшего лейтенанта Морли. В электронной записке содержалась информация о том, что Дрю Морович все-таки вышел на личный контакт с Антонио Фонетти и силы «первого отдела» зафиксировали точку нахождения главаря преступной организации.

Впервые за последние дни Норт Свенссон позволил себе улыбнуться. Он, облегченно вздохнув, откинулся в кресле, взял со стола личный коммуникатор, повертел его в руках и положил обратно…

– Геннадий, встреча состоялась… – произнес Адмирал, чтобы прервать затянувшееся молчание.

– Да, – после небольшой паузы ответил Волков. Он слушал доклад офицера «двойки», сопровождавшего группу Стивена Морли. – Да. Ты прав, встреча состоялась. Теперь мы точно знаем, где он находится. Купился!

– Кто, Антонио?

– Нет, Морович!

– Боже мой, – вздохнул Адмирал. – У нас, в штабе базы, на ответственной должности сидело такое ничтожество. Недоработка, Лис!

– Старею, выходит, – с сожалением произнес Волков, нервно комкая пустой лист бумаги. – И все же он купился! Как мальчишка. Сдал нам всех. И даже пока не знает об этом, ребятам удалось чисто проследить всю «нитку» до Фонетти.

– Но ты по-прежнему не захочешь изменить план операции, выключить из него Багиру, так?

– Нет, Командир! Я так и думал, что ты вернешься к вопросу о Дженнифер. Нервы не те уже, Норт. Но я не позволю тебе развалить операцию! Мы вместе это начали. И доведем до конца. Возьмем всех, всех! Раздавим! А уж потом отпускай на волю комплексы…

– Гена, твоя ненависть к Фонетти подмяла способность рассуждать здраво. Ты что, не слышал доклада старшего лейтенанта Морли? Точка нахождения главаря установлена. Но ты упорствуешь, посылая девчонку в лапы выродка. Он же маньяк, Фонетти!

– Адмирал! – жестко сказал Волков, останавливаясь перед командиром и глядя тому прямо в глаза. – Ты слышал от разведки, сколько там периметров защиты? Мои доложили. Тебе Морли тоже обязан был доложить, даже раньше, чем мне. Нам нужны все силы Фонетти, а не только лидер преступной группы, понимаешь? Все силы! Мобильные группы, места базирования кораблей, явочные точки на планетах, каналы связи, их люди в ЗвеНе и в правительстве. Мне дальше перечислять? Фонетти не помнит наизусть всего этого. Нам нужен не только Тони, нужны компьютеры, базы данных, ближайшие подручные. Если сейчас дать сигнал на штурм, большая часть важнейшей информации умрет, ее просто сотрут.

– А пока будет работать Багира – нет?

– Нет!!! Фонетти занят девушкой и Джокером, который прикрывает Багиру. Антонио считает, что удача плывет ему в руки. И пока он готовится к встрече с нашими агентами, уже «засвеченными» для бандитов, он спокоен. Фонетти будет полагать, что все идет по плану, он не задергается, не усомнится в правильности хода событий, пока у него перед носом красивая девчонка.

– Вот именно! – Адмирал почти кричал, потрясая кулаками. – Красивая девчонка. Мы отдаем ему жертвенную овцу, а…

– Ладно! – тоже повышая голос, выпалил Волков. – Ладно! Не будет жертвенной овцы. Устал я спорить с тобой, Норт! Багира покинет лайнер и проследует только до гостиницы. Надеюсь, ты помнишь, что дальнейшие инструкции ей должны были вручить люди Ямато Токадо в отеле? Так вот, она доберется до забронированного номера и там останется до конца операции. Никаких приказов ей не передадут. Я распоряжусь.

– Не кипятись, Гена! Пойми, это живой человек, живой, и мы…

– Поздно спорить, Командир, – прервал своего собеседника Волков, внимательно глядя на панель терминала-информатора. – Лайнер «Вега-экспресс» опустился на Тенету. Дженнифер Рол начала свою часть операции. Ей надо преодолеть таможенный контроль и пройти по дороге всего несколько сот метров до отеля, чтобы оказаться под защитой мобильной группы.

– Ладно, пусть все идет как идет, будь по-твоему, – пробормотал Норт Свенссон, потирая грудь. – Ох, сердце! Никогда себе не прощу, если…

Он поднял коммуникатор со стола, негромко произнес:

– Старшему лейтенанту Морли. Зашифровать… Стивен… Поаккуратнее там… с пантерой… Все.

– Внимание! – раздался голос Дэя Крэга. – Эфиру дробь. Переходим на импульсные пакеты. Никаких разговоров в он-лайне.

– Принято!

Свенссон и Волков приготовились слушать и ждать докладов. Впереди предстояли несколько выматывающих, напряженных часов. Коротко тренькнул сигнал, и даже без расшифровки в штабе знали, что Дэй Крэг дал команду своим боевым группам: приступить к активной фазе операции.

* * *

– Не может быть, – прошептал Фонетти, продолжая тупо рассматривать фотографию улыбавшейся девушки.

– Что-то не так, босс? – Дэн Райтон, правая рука Фонетти, мгновенно оказался рядом, впиваясь глазами в фотографию.

– Нет-нет, Дэн, – приходя в себя, ответил Тони. – Нет! – Он наконец овладел собой. – Все в порядке.

– Итак, эта баба – агент Надзора.

– Да! – согласно закивал Морович.

– Лицо на фото настоящее?

– Грим и пластиплоть. Так она будет выглядеть во время операции.

– И на нее сделал ставку Волков. Что же такого особенного в этой кукле, кроме смазливой мордашки?

– Волков не делал на нее ставку, как я понял, – неуверенно возразил Морович. – Ставку он делает на Джокера. Потому что девчонка – пустышка, при ней ни оружия, ни «жучков». А Джокер обязан контролировать Багиру, а затем подаст сигнал ЗвеНу, как только убедится, что девчонка вывела его на вас, босс.

– Бредово… как-то… – с сомнением протянул Фонетти, наклоняя голову. – То ли уж очень по-детски, то ли, наоборот, слишком мудрено, если предположить, что нам не все детали известны. Так что, выжил из ума Лис, а? Или мудрит, как обычно…

– Босс, я не знаю. Но Багира должна всеми средствами втереться в доверие. Они считают, что смазливая бабенка с такой мордашкой и фигуркой сумеет подобрать к вам ключик. А пока Фонетти будет пялиться на длинные ноги, «хвост» наведет на базу крейсера и штурмовую группу.

– Да-а-а… – пробормотал Фонетти. – В эту концепцию прекрасно укладывается подбор лица разведчицы… – Он задумался, вновь невольно возвращаясь назад, в прошлое. – Нет! – Тони решительно потряс головой. Так не бывает. Это не могла быть та самая девушка. Просто Волков играет на тонких струнах… Это его стиль. Все сходится.

Антонио прошелся по комнате, подбрасывая в руке коробку с сигарами. Потом с грохотом швырнул ее на стол, замер, упираясь руками в полированную крышку, оскалился:

– А если сразу же отрезать «хвост», то девчонка окажется у нас в руках… Интересно, много ли она расскажет о группе Волкова, а? Забавная идея".

– Вот именно, босс! И я так подумал. Потому и примчался. Я знал, что вы не упусти…

– Тихо! Еще ничего не решено. – Фонетти коротким взмахом руки остановил словесный поток, полившийся из Моровича. – Итак, отрезать «хвост»… Но не слишком ли примитивно для них? Я допускаю мысль, что женщина, тем более такая, – он ткнул сигарой в фото на столе, – добьется успеха там, где бессилен любой кадровый разведчик. Бабы – они на то и бабы, чтобы развязывать языки… Но какой же план был у Волкова на потом? Ведь у меня в руках отличный заложник. Заложница. Молодая, симпатичная. Неужто Лис стал настолько циничен, что отдал куклу нам на расправу?

– Босс, – вмешался Дэн Райтон. – Скорее всего, они рассчитывают, что успеют провести молниеносную бесшумную операцию. Что тут особенного? Многие великие планы рушились из-за какой-то мелочи. Вспомнить хотя бы Денту-пять или Лау…

– Молчать! – Фонетти вскинулся, глядя на своего помощника с такой яростью, что Райтон невольно попятился. Впрочем, босс довольно быстро взял себя в руки. – Конкретнее, Дэн. Что ты хотел сказать…

– Я хотел всего лишь повторить, босс, – осторожно начал помощник Фонетти, – что, может, и нет никакого подхода. План у Волкова стандартный: красивая женщина, постель, «хвост», блокировка, удар. И все! Обычное дело. В истории спецслужб таких операций – пруд пруди.

– Но это не уровень Волкова, – поморщился Фонетти. – Попахивает авантюризмом. А Лис всегда строит комбинации на тонком многоходовом расчете. Впрочем, я не удивлюсь, если в этот раз они сработали хуже. Просто потеряли голову, так как не могли с нами справиться. У них – провал за провалом. Трупы на Денте, трупы на Лауре, потом в кафе на Крузе, офицер разведки… За все приходится отвечать перед правительством. На ЗвеН усиливается давление.

– Точно, босс! – оскалился Райтон. – Надзор превратился в громоздкую и неповоротливую машину.

– Да, пожалуй, ты прав, Дэн, – подтвердил Фонетти, задумчиво откусывая кончик новой сигары. – И что самое интересное – мы скоро докажем это ЗвеНу. Вот только Багира расскажет нам все, что знает. И этот… Джокер… вот кто соловьем заливаться будет, когда наши ребята начнут играться с девчонкой. Да, парни? Порезвимся с красоткой, а?

Стоявшие у стены бандиты дружно оскалились в ответ на шутку босса. Девчонка и правда была очень симпатичной. Добыча всем пришлась по вкусу. Ради такой можно было чуть-чуть рискнуть.

* * *

Если бы нашелся очень внимательный наблюдатель, который смог бы посчитать число кораблей, опустившихся в тот день на Тенету, то он удивился бы необычной популярности планеты. На покрытые местной ржавой пылью космодромы опускались звездолеты, которые привозили поселенцам самые различные товары. Все это, без сомнения, было очень нужно колонистам, давно и прочно обосновавшимся на Тенете и потому стремившимся красиво, с комфортом, обустроить здесь жизнь. Люди мечтали окружать себя приятными мелочами, корабли доставляли нужные им грузы.

Совершенно незаметно и тихо на ржавые плиты космодромов сходили грузчики, помогавшие местным докерам работать с ящиками и контейнерами, в гостиницы прибывали пилоты и стюардессы лайнеров, чтобы отдохнуть и набраться сил перед обратными рейсами.

Как всегда, прилетали на Тенету и туристы, впрочем, их количество не превышало стандартного показателя для этого времени года. Туристы – это золотое дно. Готовность спустить состояние в минуту, продажа безделушек за сумасшедшие деньги. Это дешевое пойло по цене коктейлей из дорогого бара, это самые приземленные, плотские утехи, о которых мечтали исстрадавшиеся в долгой дороге сердца странников…

На Тенету сходили разные зеваки: загорелые, будто пропеченные меркурианским Солнцем; жители Веги, бледные, с прозрачной тонкой кожей; жители планет Бетельгейзе, со сморщенной кожей и узкими, как щелочки, глазами, потому что в этом диком мире постоянно свирепствуют ветры…

Туристы лопотали что-то на своих языках, перемешивались с толпой местных жителей, тут же вступая в контакт, обменивая деньги, товары и сувениры, растворялись в небольших барах и тавернах, чтобы обмыть удачные сделки, да и просто ощутить местную экзотику. Наружный контроль Антонио Фонетти, которому босс приказал докладывать о любых мелочах, сбивался с ног, силясь уследить за пестрой, разношерстной толпой. По распоряжению главаря люди Тони стремились встречать всех, проверять каждого, выискивая подозрительные мелочи, косые взгляды, знаки того, что обычный порядок нарушен.

Но ни один корабль Звездного Надзора или галактической полиции на Тенету не опустился. Не было даже санитарных судов, прилетавших вне расписания, хотя Фонетти отлично знал, что Лис обожает маскировать своих людей в белые комбинезоны. Все было тихо и спокойно. Никакого оружия, полное отсутствие людей в форме, никаких странных, напрягавших внимание разговоров в эфире. И «наружка» Тони Фонетти не знала, что докладывать боссу. Был обычный день, самый обычный.

Люди под командованием Стивена Морли тихо и незаметно проникали на планету. Каждому десантнику штурмовой группы была заранее поставлена цель, а потому никакая, даже самая внимательная служба наблюдения не засекла бы обмен командами в эфире, будь то на общих волнах или частотах ЗвеНа.

Медленной струйкой текла по песку ядовитая змея, укус которой не сулил жертве ничего хорошего. Так бывает, змея кажется сонной и ленивой, но одно, подчас неуловимое движение проводит грань: я – хищник, ты – жертва. Люди старшего лейтенанта Стивена Морли занимали исходные места, ожидая сигнала и никого не трогая. Они не привезли с собой оружия. Десантники были обучены убивать голыми руками, быстро и бесшумно.

Штурмовики оседали в ресторанчиках, потягивая пиво; в тавернах вокруг портов, в маленьких и больших гостиницах; прогуливались по центральным улицам городов, спасаясь в тени деревьев от полуденной жары.

Они фиксировали опорные узлы на космодромах, сканировали каналы связи, находя болевые точки в системе связи, защиты Фонетти, стремились вычислить боевиков Антонио. И змея все чаще обнажала ядовитые зубы, нанося быстрые, малозаметные удары. В эфире стали появляться малопонятные несведущим людям сообщения: про ящик с грузом, который был поврежден при транспортировке; про тещу, которой доставили (наконец!) подарок; про злую жену, что не простит еще одного стаканчика в таверне. А Стивен Морли фиксировал – снято наблюдение в районе ЦСПС, разблокирован второй по величине космопорт, обнаружен замаскированный центр связи, через который Антонио Фонетти вел управление силами боевиков.

Люди старшего лейтенанта Морли медленно, но уверенно продвигались вперед, уцепившись за самые кончики щупалец и потихоньку уничтожая выстроенную Фонетти многоуровневую систему защиты. Им нужен был центр – тело, мозг паука. Но чтобы добраться туда, требовалось время.

А Тони Фонетти напряженно ждал посадки транспортного лайнера с Веги. Его лучшие люди были разбросаны вокруг главного космопорта столицы. Антонио так и не поверил в то, что прикрывать девушку будет лишь один Джокер, это было бы полным бредом. А потому главарь преступной группировки хотел устранить все «хвосты», обрезать их так, чтобы в руках у него оказались Багира и Джокер, но позади не маячили бы нюхачи Волкова.

Фонетти с интересом ждал, где и как люди ЗвеНа проявят себя. Лайнер уже заходил на посадку, а в районе космодрома не было отмечено никакой активности. Это удивляло Антонио. Либо Звездный Надзор слишком хорошо подготовился к операции, либо действительно решил сделать подарок ему лично в виде сладенькой молодой девки, которую ребята Тони порвут на части. Порвут, это точно. Но позже. После того, как сам Фонетти набалуется с ней всласть.

Фонетти не чувствовал опасности для себя. Кольцо сжималось со всех сторон, но люди ЗвеНа двигались так медленно, что удавка пока казалась обычным галстуком. Требовалось еще очень много времени, чтобы затянуть петлю на шее самого страшного со времен Великой Анархии убийцы. И не оставить ему ни единого шанса ускользнуть…

Корабль с Веги, на борту которого была Дженнифер Рол, заходил на посадку. Люди Фонетти готовились к встрече «груза». Старший лейтенант Морли с огромным напряжением ждал дальнейшего развития событий.

* * *

Пассажирский лайнер «Вега-экспресс» проследовал по маршруту на удивление спокойно, без сбоев и отклонений от расписания. Минута в минуту, как было зафиксировано в туристической программке, корабль вышел на орбиту и начал мягкое торможение.

Дженнифер задумчиво смотрела в иллюминатор на приближавшуюся Тенету. Это была ее первая операция, но Багира не испытывала страха или волнения. В руках девушка сжимала статуэтку, думая о том, что, в сущности, вся ее настоящая жизнь осталась позади, на Лауре, там, где было жаркое беспечное лето, веселый отец, где она встретила Рама Митревски и один-единственный сумасшедший день так круто изменил жизнь. А сейчас… Сейчас предстоял нелегкий путь, но она уже сделала первые шаги по дороге и готова была пройти до конца. Быть может, чтобы навсегда исчезнуть из этого мира. Мира, где уже нет старшего лейтенанта Митревски и где Бог слишком часто оставляет своих детей без внимания…

Лайнер коснулся бетонного поля, так и не отклонившись от заданного графика. Экипаж действовал четко и профессионально. Ослепительно улыбавшаяся пассажирам стюардесса прошла по рядам, помогая собрать вещи, подготовиться к выходу из корабля. Мелодично пропел сигнал, люк пополз в сторону, открывая выход наружу. Небольшой трап уже был подан к лайнеру, и пассажиры сонно, как-то буднично потянулись на выход. «Ну да, – сказала себе Багира. – Обычный день. Это для меня – особый».

Она еще раз придирчиво оглядела себя в зеркальце, привыкая к новому лицу. Специалисты из «второго отдела» сконструировали ей совсем другую внешность, сделав из молодой девушки с грустными глазами женщину-вамп. Дженнифер еще не до конца привыкла к новой маске, почти незаметной, пусть чутко реагировавшей на все движения лицевых мускулов, но чужой. И потому девушка старалась как можно чаще смотреть на себя в зеркало.

Врачи Лиса постарались, чтобы она выглядела как можно привлекательнее в новом обличье. Дженнифер была высокого мнения о своем обычном лице, но сейчас ей сделали «сказку», видимо такую, какую требовалось для Фонетти. И красили ее тоже профессионалы, умело, быстро, так что Дженнифер даже захотелось поподробнее пообщаться с гримерами по поводу их профессиональных секретов. Но времени не хватило. Да и сейчас его было немного.

Легко подхватив спортивную сумку, она сбежала по трапу вниз, цокая каблучками. И грациозной, волнующей походкой направилась к терминалу регистрации прибывших. На ее попку и бедра, едва обтянутые коротким платьем, пялились сразу несколько пассажиров лайнера. Да и портовая команда не желала отставать.

Последним из корабля выскользнул мужчина, в руках которого не было никакого багажа. Он легко слетел по трапу, остановился, беспечно глазея по сторонам, но стараясь не выпускать Багиру из поля зрения…

– Это он! – закричал Дрю Морович, сидевший перед монитором. Сержант лихорадочно тыкал пальцем в экран. – Это он, точно! Я узнал его. Лицо другое, ему тоже сменили лицо, но шрам на руке! Я видел в регенераторе!

– Не ори! – процедил Фонетти, щелчком пальцев обращая внимание помощников на «звеновца». – Проверить! Аккуратно!

Дженнифер без особых проблем миновала регистрацию, пластиплоть отлично выдержала испытание таможенными детекторами. Девушка уже забрала свои документы, намеревалась пройти в зал встречающих, когда из-за спины дежурного офицера вдруг появился еще один человек в форме и принялся что-то быстро говорить Багире.

Ослепительно улыбавшаяся поначалу девушка вдруг стала серьезной, ее глаза перестали излучать тепло. Дженнифер покачала головой. Но таможенник настойчиво указывал на малоприметную дверь позади стойки регистрации. Девушка колебалась.

Волей случая неподалеку от тихо беседовавшей пары оказался тот самый пассажир с «Веги-экспресс». Он уже прошел регистрацию за соседней стойкой и теперь, получив документы на руки, стоял чуть в стороне, внимательно изучая объявления для прибывших.

Фонетти напряженно смотрел на экран, ожидая, как проявит себя ЗвеН.

Таможенник что-то резко сказал девушке. Та плотно сжала губы, но снова отрицательно покачала головой. Офицер ухмыльнулся, доставая мини-парализатор, недвусмысленно показывая глазами на дверь в глубине коридора. Пассажирка бросила несколько резких слов в ответ. Человек в форме медленно протянул руку вперед, положил собеседнице на бедро. Никто не видел, как его пальцы скользнули назад и крепко сжались на ягодице Дженнифер. Стойка закрывала беседовавших людей от зала. Девушка застыла как статуя, только глаза, увеличенные на отдельном экране крупным планом, – выдавали ее растерянность.

Таможенник медленно, глядя прямо в глаза девушке, опустил руку чуть ниже, залезая под юбку.

– Интересно, что она будет делать, – ухмыльнулся Тони. – Закричит? Влепит пощечину? Стерпит? Да уж, ну Волков, ну герой, подготовил бабенку к операции. Она и не знает, как поступить…

– Босс, задирать юбку ей придется еще не раз, – захохотал Дэн Райтон, тыча пальцем в картинку. – А ничего попка, правда? Приятно будет по играться с милашкой…

– Тихо! – приказал Фонетти.

Человек с «Веги» неловко повернулся, выронив пачку документов из рук. Глянцевые листы бумаги разлетелись в разные стороны. Сокрушенно взмахнув руками, мужчина присел, начиная сгребать их в кучу. Ползая по полу, он невольно приблизился к тихо беседовавшей паре. Выпрямился. И тут людям у монитора показалось, что тело незнакомца расплылось в воздухе, стало нечетким, как туманная дымка. Но это продолжалось лишь мгновение, потому что миг спустя человек стоял перед регистратором за стойкой, смущенно улыбаясь и объясняя, что уронил документы на пол.

За спиной пассажира, в нескольких шагах, лежал один из подручных Антонио Фонетти, переодетый в форму офицера таможни. Он не дышал.

– Ого! – восхищенно протянул Дэн Райтон. – Отличная школа у Джокера! Тони, имей в виду, он очень опасен…

– Сам вижу. Значит, все сошлось…

– Берем обоих, но куклу – чуть раньше, на выходе из космопорта. Мальчику дадите «повоевать», тащите его в сторону от посторонних глаз, если окажет сопротивление – убить. Но лучше бы живым…

* * *

Дженнифер не понимала, что происходит. Ей были даны инструкции вести себя как можно тише и незаметнее, прибыть на планету, зарегистрироваться, поселиться в хорошей гостинице. И ждать команд. Девушка не предполагала, что сопровождавшему ее Джокеру были даны совсем другие указания – действовать жестко и без колебаний, пресекая любую непонятную активность вблизи Багиры.

Дженнифер на время потеряла ориентацию, не понимая, как следует поступать дальше. С самого начала все пошло не так, как ей виделось после инструктажа Волкова. И мужчина, этот мужчина! Девушка догадалась, что произошло с наглым таможенником, который нашел какие-то несуществующие помарки в ее документах и требовал пройти вместе с ним в служебное помещение. Она помнила… Был только один человек с таким ударом… Она… Он… он… Дженнифер задохнулась от волнения, не в силах сдвинуться с места. Спаситель Дженни, закончив объясняться со служащим за стойкой, вдруг повернулся. Он как бы впервые увидел лежавшее у него за спиной неподвижное тело офицера.

– Кажется, у бедняги что-то с сердцем. Ай-яй-яй! – невозмутимо произнес чужак, глядя девушке в глаза. «Чужое лицо. Чужой незнакомый голос… Не он… Не он». Джокер задумчиво оглядел таможенника. – Тут срочно надо врача…

Он вновь повернулся к стойке, начал горячо размахивать руками, указывая служащим на неподвижно лежавшего человека в форме. Где-то раздались крики: «Носилки! Врача!» Дженнифер опомнилась. Быстро убрав документы в сумочку, она пересекла зал ожидания. Каждую секунду Багира ждала окрика, или, хуже того, выстрела в спину. Но ничего не произошло, потому что суета вокруг лежавшего на полу таможенника нарастала. Дженнифер толкнула прозрачную створку двери, выскочила на улицу, облегченно вздыхая.

– Ага, – сказал Фонетти, держа сигару меж пальцев. – Мальчик – точно ее «хвост». Причем «звеновцу» дана команда не церемониться с теми, кто попробует остановить девчонку. Вот так…

– Хе-хе, Тони, – ухмыльнулся Райтон. – Может, он и на парализатор голой пяткой прыгнет?

– Разберемся, – хмуро оборвал веселье Фонетти. – Как у нас с активностью Надзора в секторе?

– Два корабля дальней связи и наблюдения на границе зоны, патрулирование в штатном режиме. Способны фиксировать все старты с Тенеты. Но это как обычно. Тяжелых крейсеров десанта в сфере действия локаторов не обнаруживается. Эфир пуст, ничего подозрительного.

– Неужто Волков и впрямь решил отдать мне жертвенного ягненка? А что с космопортом? Наблюдение вычислило, кто еще, кроме Джокера, прикрывает красотку?

– Пока незначительная активность. Два «крота» в экипаже «Веги-экспресс»: второй пилот и стюардесса. Сейчас экипаж в зоне релаксации космопорта. Среди прилетевших точно есть один агент, мужчина, средних лет, хорошая подготовка. Сошел впереди Багиры, сейчас на центральной улице. Пока больше ничего не выявили.

– Это что, у Волкова прогрессирующий маразм? Подарил мне молоденькую и вкусную девку… Кто мне скажет, что происходит? Один из нас двоих с Лисом – полный дебил.

Все сидевшие около мониторов заулыбались, поддерживая шутку Тони.

– Слушай, Дэн, а может, Надзор планирует через другие космопорты пролезть, а? Что говорят посты наблюдения об активности там?

– Да не успеют они, Тони! Даже если сядут в другом порту – потеряют цель, не успеют отработать щит!

– Что говорят посты?!

– Ничего особенного, босс…

– Дэн!!! Что значит «ничего особенного»?

– Да пьют они, что ли… Не пойму я. То вроде докладывают, что все нормально. То замолчат, а потом начинают нести какую-то неразбериху. Гавкнешь на них – снова порядок.

– Оторву! Всем оторву!!! Пора наводить порядок среди этих придурков! Ну возьмусь я за них, вот только с девкой разберемся.

Фонетти вскочил с места, в раздражении пнув кресло, прошелся по залу.

– Значит, так! Работаем быстро! Конфетку взять аккуратно, пылинки с нее сдувать! Чтоб пальцем никто не смел тронуть до моего прибытия! Ясно? В подвал ее, по обычной программе. И ждать меня! А Джокера ведите. Пусть движется за вами, пусть нервничает, но брать его будем в стороне от людных улиц. Слишком высоки шансы, что по-тихому не получится. Смотрите мне, болваны, чтоб «звеновец» не потерял свою принцессу из виду! Он мне тоже нужен! Живой! – Фонетти снова повернулся к экрану, жадно впиваясь глазами в спину девушки, которая грациозной походкой шагала по улице.

– Профессор! – почти не разжимая губ, процедил Тони.

– Да, босс!

– Приготовьте оборудование. Надо снять дерьмо с ее лица, хочу видеть, как она выглядит на самом деле…

Все тело непривычно покалывало после регенератора. За последние дни, с тех пор как его вытащили из саркофага, Джокер так и не успел привыкнуть к новому ощущению. Мышцы находились в хорошем тонусе, несмотря на то что пришлось очень много времени провести лежа, неподвижно, пока умный прибор заново отращивал клетку за клеткой: кости, связки, кожу. Джокер не чувствовал никакого дискомфорта при движениях и физических нагрузках, тело было послушно ему, как обычно, будто бы тренировки в спортивном зале не прекращались ни на минуту. Вот только это покалывание…

Но назойливая помеха фиксировалась только самым краешком сознания, потому что Геннадий Волков поставил агенту четкую задачу: ни на миг не упускать девушку из виду, пресекая все попытки остановить ее, помешать двигаться в том направлении, которое она выберет.

Более странного задания за свою карьеру Джокер еще не получал. Молодая, весьма привлекательная незнакомка, скорее всего, должна была выполнять какую-то особую миссию «второго отдела». Но Джокеру никто не счел нужным объяснять, что за девушка шла перед ним, что за задание поручила ей «двойка». Намекнули лишь, что дело находится на личном контроле Адмирала.

Джокер не стал влезать в детали. Операции «второго отдела» всегда отличались излишней заумью, глобальностью. Достаточно было того, что он получил приказ от Дэя Крэга – на время операции поступить в распоряжение вице-адмирала Геннадия Волкова, выполнять все приказы, даже самые странные. Этого для Джокера было достаточно. За долгие месяцы неподвижного пребывания в регенераторе он успел соскучиться по оперативной работе, даже по такой. Пусть это не вылет на боевом корабле, но хоть что-то.

Было бы наивно ждать, что вице-адмирал Крэг сразу же позволит включиться в обычный ритм…

Девушка, за которой ему приказано было следить, первые неприятности получила уже на выходе из таможенного терминала. Джокер не стал разбираться, был ли таможенник, похотливо улыбавшийся и настойчиво тащивший девчонку в служебное помещение, обычным сексуальным маньяком, или его действия являлись частью какого-то сложного плана… Тело сработало как часы, доставив истинное удовольствие «звеновцу».

Молниеносный удар ногой, один-единственный, вырубил офицера космопорта, причем Джокер с удовлетворением отметил, что попал именно туда, куда и рассчитывал. Связки и мышцы работали превосходно.

Видимо, его вмешательство на какое-то время ввергло девушку в недоумение, потому что она застряла у стойки оформления документов, явно не зная, что предпринять. Джокер в который раз матюгнул Волкова – даже не удосужился дать толковые инструкции своему персоналу. По счастью, девушка быстро пришла в себя, собрала бумаги и сделала то, что ей предписывалось, – двинулась к выходу из космопорта.

«Вот и славно, – подумал „звеновец“. – Кажется, неприятности позади, дело входит в колею, которую разрабатывал Волков. Это значит, что девушка перестанет суетиться, и теперь все пойдет по плану».

Он постоял еще немного, разглядывая рекламные объявления в холле, спиной к нараставшей суете. Возле мертвого таможенника медленно собиралась толпа, кто-то продолжал оказывать пострадавшему первую помощь, явно не понимая, что после такого удара, какой нанес Джокер, не поможет ни первая, ни вторая…

Когда прозрачная створка мягко закрылась за объектом наблюдения, Джокер не спеша пересек холл, незаметно оглядывая присутствующих. Человек на балконе второго этажа не понравился ему. В то время как все следили за развитием событий вокруг распластавшегося на полу офицера таможни, этот пристально вглядывался в спину удалявшейся по улице девушки.

«Проблемы продолжаются, – подумал Джокер, чуть убыстряя шаг и выходя на улицу. – Надо „прижаться“ к объекту плотнее».

Мобилей на центральной улице было мало, как и пешеходов. Девушка в ярком коротком платье маячила чуть поодаль, она неторопливо шла в сторону гостиницы, вывеска которой переливалась всеми цветами радуги. Джокер прибавил шагу, невольно любуясь красивой походкой девушки.

«Задачу ей такую, что ль, поставили? – спросил он себя, глядя на то, как длинные ноги идут по невидимой нити. – Привлекать к себе внимание мужчин? Тут не разберешься, кто полезет просто так, ради знакомства, а кто с другими намерениями, посерьезнее. Эх, Волков!»

И в этот момент из боковой улочки вылетел длинный черный мобиль. Он тормознул как раз напротив девушки, дверцы распахнулись еще на ходу и трое людей в черных масках, подхватив жертву за руки и за ноги, быстро закинули девушку в салон.

Оружия у Джокера не было. Да он и не успел бы выстрелить. Мобиль тут же рванулся с места, похитители, сработавшие четко и профессионально, запрыгивали в него уже на ходу. Последний нырнул в открытое окно, машина резко вильнула, исчезая за поворотом.

Джокер сорвался с места, стремясь не потерять мобиль из виду.

– Что?! – выкрикнул Адмирал, быстро поднимаясь с кресла и прижимая коммуникатор к уху. – Что ты сказал? Повтори!

Прибор захрипел, преобразуя слова Порта Свенссона в шифрованный пакет. Спустя несколько секунд коммуникатор ожил снова, возвращая Командующему Надзором раскодированный голос собеседника.

– Понял, – коротко ответил Адмирал, опускаясь в кресло. Его лицо побледнело как мел.

– Что там? – встревожено спросил Волков, глядя на Свенссона. – Мои пока молчат. Что случилось?

– Люди Фонетти похитили Багиру. Перехватили на выходе из космопорта. Она не успела дойти до гостиницы…

– Ай-яй-яй! – Волков стремительно поднялся с кресла, начал бегать по каюте, дергая себя за мочку уха. – Ай-яй-яй! Успели-таки…

– Я же просил тебя, Гена! Говорил, давай исключим девочку из игры. Как чувствовал.

– Подожди минуту, Командир! – Волков уже набирал коды вызова на приборе связи.

Лис отошел в дальний угол каюты, начиная о чем-то тихо разговаривать с далеким собеседником. Затем он дал отбой и тут же снова активировал вызов. Слушая доклады, Лис быстро расхаживал по каюте взад-вперед, натыкаясь то на стены, то на кресла. Однако к концу второго разговора морщины на лбу вице-адмирала разгладились. Начальник «двойки» вздохнул с облегчением.

– Чему ты радуешься? – не удержался Свенссон.

– Погоди дергаться, Норт! Сейчас я додумаю до конца. Сейчас… – Он закрыл глаза и прижал ладони к вискам, замерев на месте. – Да!

– Что?

– Шансы есть! – резюмировал начальник «двойки». – Смотри. Во-первых, мобиль движется так, чтобы Джокер не терял его из виду. Это значит, что Фонетти отдал приказ взять не только Багиру, но и прикрывающего ее агента. Да, очевидно… Во-вторых, мобиль под контролем, ударная группа капитана Джонсона издали сопровождает машину. Если мы отдадим приказ к штурму прямо сейчас, машина с похитителями не проедет и десяти метров.

– А что будет с девушкой?

– Может пострадать, – согласился Волков.

– Твои предложения? – жестко спросил Адмирал. – Как действуем?

– Машина с бандитами и пленницей движется по направлению к резиденции Антонио, это точно. По словам Дэя Крэга, мобильные группы старшего лейтенанта Морли и капитана Джонсона в течение нескольких ближайших минут блокируют особняк Фонетти.

– Ты хочешь дать похитителям возможность привезти девочку боссу?

– Норт… Прости, так уж вышло. Мы решили исключить встречу Дженнифер Рол и Антонио Фонетти, но нас опередили. Предлагаю не рисковать. Стрельба на улице может привести к потере Багиры, да и к случайным жертвам. Предлагаю брать Фонетти в особняке.

– После того, как Дженни окажется в его лапах?!

– Да, Норт! Именно так. Изначально мы строили схему штурмовой операции из расчета, что Багира окажется в руках Фонетти. Просто не предполагали, что это случится так быстро. Давай не будем пороть горячку, придумывать новые схемы на ходу. Тем более что, по докладу наблюдателей, Антонио явно заманивает Джокера в ловушку. И пока наш второй агент не окажется в руках бандитов, с девушкой ничего не случится.

– Гена!!! Кто может дать такую гарантию? Кто может совершенно точно сказать, что именно сейчас, вот сейчас, пока мы сидим и решаем, как быть, Фонетти не взялся за Дженнифер?

– Никто, Адмирал! К сожалению, никто. Мы можем уповать лишь на то, что Антонио будет действовать согласно логике. А все ее видимые проявления говорят нам… говорят, что бандитам нужен Джокер.

– Ты гарантируешь?

– Нет, Командир. Прости. Если станет легче, давай молиться. Молиться, что мы точно просчитали ход мыслей Фонетти.

* * *

Лицо Мэрта. Оно выплыло из глубины небытия, покачиваясь на легком ветру, как воздушный шарик. Сначала лицо было нечетким, расплывалось во все стороны, но затем Дженнифер разглядела мерзкую, похотливую улыбку бандита. И руки. Потные руки Мэрта тянулись к ней…

Девушка вздрогнула и все вспомнила: черная машина, трое людей в масках, яростная неравная схватка в салоне мобиля, струя дурманящего газа в лицо…

– Это не сон, милашка, – ухмыляясь, проговорил Мэрт. Его ладони продолжали блуждать по телу Дженнифер. Девушка попробовала рвануться и только тогда поняла, что привязана к стулу. Руки не слушались.

– Ну-ну! – сказал бандит. – Я вижу, ты пришла в себя и даже узнала, с кем имеешь дело.

Мэрт зашел за спину девушки, разрезая веревку, стягивавшую локти. Потом вернулся на прежнее место, его дрожавшие от нетерпения пальцы сжимались и разжимались.

– От меня ты не ушла. Значит, Крог все-таки проиграл. – Мэрт выплевывал короткие фразы, с вожделением ощупывая Дженнифер похотливым взглядом.

Только теперь Багира догадалась, что искусственная пластиплоть уже снята с ее лица. Позади Мэрта стояли двое людей: один – плотный коротышка, с сигарой в зубах, а другой держал в руках точно такой же аппарат, как тот, при помощи которого ей в лаборатории ЗвеНа приживляли новое лицо.

– Стоять! – рявкнул Мэрт, хватая девушку, попытавшуюся вскочить со стула. Бандит тут же заломил ей руки за спину. Дженнифер с трудом удержала крик – Мэрт всегда казался ей диким и злобным зверем, и время, что прошло с их последней встречи, ничуть не изменило его. Бандиту доставляло удовольствие наблюдать, как тело девушки под тонким легким платьем выгибается от боли. Он крутанул руку еще сильнее. Дженнифер молчала, закусив губу.

– Ничего, еще закричишь, красотка, – пообещал Мэрт, рывком бросая пленницу обратно на стул. – Я с тобой такое буду делать, что ты ни в одном фильме не видела. – Он тут же протянул огромную руку к лицу Дженнифер, ладонь скользнула по волосам, по плечу, а потом рванул ее платье. Девушка яростно сопротивлялась, но бандит был гораздо сильнее ее. Тогда Багира извернулась, зубами ухватив мучителя за палец. Мэрт вскрикнул от боли, отскакивая назад, но тут же зарычал, принимаясь бить девушку ладонями по лицу. Голова Дженнифер моталась из стороны в сторону

– Довольно, – сказал Фонетти, позабавившись этой сценой. – Убьешь телку. У нее еще столько работы… Привяжи к стулу и отойди в сторону.

Мэрт глухо и недовольно заворчал, но выполнил команду босса, сильно стянул руки пленнице за спиной, в локтях, так что грудь Дженни отчетливо выступила под разорванным платьем. Взгляд Мэрта давал понять жертве, что все еще впереди.

Фонетти не покривил душой. Ему была нужна эта кукла, посмевшая нацепить на лицо маску красотки, «убитой» двадцать лет назад. Волков там придумал эту шутку или еще кто, но девчонка сполна рассчитается за юмор «звеновцев». А потому ни Мэрт, ни Дэн Райтон, ни другие не получат Багиру. Сначала ее следует допросить, раскаленными клещами вытащить всю информацию, которой владеет глупая и наивная девчонка.

Потом… потом Тони позабавится с ней сам. Это будет долгая интересная ночь. Волков сам виноват, что напомнил ему о полуголой красотке из высшего света, что два десятка лет назад пыталась выкупить свою жизнь у Тони, ублажая его до рассвета. Эта девка, «звеновка», будет унижаться так же, стремясь остаться в живых.

И может… может, он не задушит ее. Для того чтобы отдать красотку своим парням. Но это чуть позже. А пока следовало дождаться Джокера и устроить милую встречу «голубкам». Фонетти очень забавляла эта идея. Он был уверен, что и Багира, и Джокер запоют на два голоса, торопясь рассказать все, что знают. Надо лишь маленькое усилие, всего-то показать им друг друга. Настоящие лица…

* * *

Каюта огромного крейсера Звездного Надзора стала тесной для Адмирала. Он метался по ней из конца в конец, нервно теребя в руках личный коммуникатор.

– Интересно, допустила бы тебя сейчас мед служба до полета, – вскользь заметил Волков, пытавшийся сохранять внешнее спокойствие. Вице-адмирал сидел за столом, покрывая белые листы бумаги каракулями. Но уверенность в себе была лишь напускной. Три сломанных карандаша, валявшиеся рядом с Лисом, говорили о том, что на самом деле чувствует заместитель Командующего.

– Не остри! – хмуро бросил Свенссон. – Что докладывает Морли?

Адмирал в сотый раз нервно глянул на стрелки наручных часов. Секундная стрелка едва тащилась по циферблату, каждая секунда становилась вечностью, а между тем Багира находилась в руках молодчиков Тони Фонетти уже около десяти минут.

– Морли докладывает… Морли докладывает… – сосредоточенно произнес Волков, заканчивая рисунок.

– Убери эти каракули к черту! – не выдержал Адмирал. – Что докладывает?

– Ликвидированы посты наблюдения во всех космопортах, блокирован резервный космодром, откуда могли бы взлететь главари группировки. Там не обошлось без стрельбы, но группе радиоэлектронного противодействия удалось поставить щит из помех, боевики не успели сделать доклад Фонетти. Далее – выявлены люди в центре дальней коммуникации, которые работали на Тони. С их помощью банде удавалось обмениваться сообщениями, используя официальный канал связи. И еще, вышли на штаб Фонетти, блокировали гравиантенны, подбираются к архивам Тони.

– Сколько еще? Я о главном!

– Подожди! – Очередной карандаш сломался в руках Лиса. Он чуть крутанул ручку динамика, делая звук громче: «Группа туристов с Антареса! Группа туристов с Антареса! Внимание! Обзорная экскурсия по планете состоится через полчаса, вас ожидает корабль „Аладдин“ у третьего причала. Повторяю. Группа туристов…»

– Ай молодец, старший лейтенант! – Волков удовлетворенно откинулся в кресле, прищелкнув пальцами.

– Молодец, молодец, старлей, – глаза Лиса, обернувшегося к Норту Свенссону, горели не по-стариковски озорным блеском. – Снял-таки. Снял последний контур защиты вокруг виллы Фонетти. Остались только боевики внутри дома, на внешнем этаже и те, кто в подвале с боссом.

– Сколько их?

– Пока невозможно определить точно.

– Медленно, Гена, медленно Помни, сколько минут в руках Антонио девочка и что с ней могли сделать за это время.

– Осталось совсем немного, Командир. Техники доберутся до баз данных Фонетти, чтоб ни один байт не пропал. Нам нужно все – адреса, система связи, пароли. Багира потерпит.

– Все, Гена! Если за пять минут не будет сигнала от старшего лейтенанта Морли, штурмуем здание. Девочку надо вытащить оттуда живой и здоровой.

– Да сам знаю! Думаешь, она только тебе во внучки годится? Мне тоже, – вскипел Волков. Но тут же взял себя в руки и уже тише добавил: – Не дергайся, Норт. Сам дергаюсь. Стараемся, делаем все, что можем. Еще десять минут, и вытащим Дженни.

– Где Джокер?

Волков прижал к уху коммуникатор, обменялся короткими репликами с группой наблюдения.

– На входе в здание. Его пропускают внутрь, как если бы у дверей никого не было. Специально очистили проход. Видишь, все, как мы и рассчитывали. Фонетти решил захватить Джокера живым. Так что Багире пока ничего не грозит. Тони обязательно захочет предъявить их друг другу, иначе какой смысл? Ему нужна информация о Звездном Надзоре, информация высшего класса, и Джокер владеет такой информацией. Фонетти не идиот, он это прекрасно понимает. И станет пытать девушку на глазах… Будет угрожать пытками! – тут же поправился Лис, видя, как содрогнулся Адмирал.

– Пять минут, Волков! – отрезал Свенссон.

– Десять…

– Пять! Потом – штурм, даже если от Барса не будет сигнала. Это приказ.

– Здравствуй, кукла! – Тони Фонетти выступил вперед, останавливаясь перед пленницей и выпуская струю дыма ей в лицо. Дженнифер закашлялась. – Я рад, что ты у нас в гостях. Чувствуй себя как дома. Конечно, отель мрачноват, нельзя сравнивать с тем, в который направлялась леди. Зато наше радушие скрасит часы пребывания тут…

Стоявшие позади Фонетти люди заулыбались, шутка Тони пришлась им по вкусу. Багира быстро окинула комнату взглядом – глаза бандитов горели мрачным безумным огнем, желание овладеть ею угадывалось без труда.

– Да-да, красотка, – продолжил Фонетти, перехватив ее взгляд. – У тебя здесь море горячих поклонников. Но ты ведь не жадная девка, правда? – Он схватил Дженнифер за волосы, резко запрокидывая голову девушки назад и пристально глядя в глаза. Фонетти мечтал увидеть там страх, животный страх, рабскую покорность, готовность ползать на коленях, вымаливая жизнь, выполнять все его прихоти. Все то, что возбуждало его, доводя до неистовства. Но на него смотрели совсем другие глаза, непохожие на глаза той, задушенной им красотки. Фонетти резко отдернул руку, волосы Дженнифер упали ей на лицо.

– Я отдам тебя отморозкам, кукла! Ты будешь ползать передо мной на коленях, умоляя прекратить это. Но так было бы слишком просто – чтоб я сразу пошел тебе навстречу. Нет. Тебе придется хорошо просить, очень хорошо просить, чтобы я остановил кошмар, который тебя ожидает. Это будет уже скоро, поверь. Но прежде чем мы начнем развлекаться, немного поговорим, хорошо? Я расскажу тебе, что знаю. И ты ответишь тем же. У нас как раз… как раз… – Фонетти повернулся к помощнику, ожидая сигнала. – Ага, как раз осталось несколько минут. Я введу тебя в курс дела.

Тони прошелся по комнате из конца в конец, глубоко затягиваясь сигарой. Дженнифер молчала. Она ничего не понимала. Фонетти говорил о чем-то своем, он знал нечто такое, что было ей недоступно.

– Твои боссы «кинули» тебя, кукла. Только представь – они не сказали самого главного. Кто они после этого, а? Сделали такую красивую девку козырной картой в игре, но даже не самой крупной. Просто разменяли тебя, а получилось – подарили мне на потеху. Волков совсем выжил из ума, если стал разбрасываться длинноногими телками… Но это не главное. Послушай, как ты думаешь, кто такой Джокер? Кто прикрывал тебя в аэропорту, кто прибил одним ударом моего человека, а? Молчишь? Не догадываешься?

Дженнифер слабо покачала головой, так и не понимая, куда клонит Фонетти.

– А я объясню тебе, кукла. Все объясню. Этот Джокер – твой дорогой и горячо любимый старший лейтенант Рам Митревски.

Дрогнула комната перед глазами, Дженнифер захлебнулась горячим воздухом, но дышать больше не могла. Сердце стало таким огромным, что заполнило собой все – грудь, голову, помещение. Свет померк в глазах. Она завалилась на бок, повиснув на веревках, которые стягивали руки за спинкой стула.

Фонетти схватил девушку за волосы, резко возвращая ее обратно, запрокинул голову, снова глядя в глаза. Багира не сопротивлялась, слишком неожиданными оказались для нее слова Тони.

– Ну ты посмотри – готова! – удивленно сказал Фонетти. – Разве можно доверять такие вещи бабам? Дилетант этот Волков. Теперь из нее веревки вить можно, стоит только показать, как мои ребята займутся мальчиком… А уж как завоет Рам Митревски, когда мы прямо на глазах «звеновца» проведем несколько смелых экспериментов с твоим участием, красотка. Любишь, когда больно? Когда очень-очень больно?

Прозвучавший сигнал вызова заставил Фонетти на время оставить девушку, чтобы ответить на запрос коммуникатора.

– Да! – коротко бросил он.

– Джокер перелез через ограду. Он с южной стороны дома.

– Отлично! Пропустите внутрь. Будьте готовы к встрече. Внимательно!

– Есть!

Фонетти отключился. Когда он повернулся к Дженнифер, на его лице сияла довольная улыбка. Некоторое время он ощупывал пленницу взглядом, потом подошел к девушке вплотную, приспустил яркое платье, разбросал волосы по обнаженным плечам. Багира не сделала ни одного движения, обреченно глядя перед собой.

– Неплохо! – сказал Фонетти, оглядев свою работу. Он отступил чуть назад, еще раз окидывая взглядом картину. – Хорошая сцена, трогательная. Сейчас, кукла, у тебя будет романтическая встреча. Голубки вы мои… С кого же из вас начать? Тебе стоит только попросить, и со старшим лейтенантом все будет хорошо, поверь. А уж он-то запоет соловьем, если… – Фонетти шагнул девушке за спину, встал на колени и небрежно потянул подол платья, обнажая почти до бедер длинные ноги Дженнифер.

Коммуникатор заработал вновь.

– Он в доме, – произнес охранник. – Один. «Хвоста» нет.

– А вокруг? – тут же поинтересовался Фонетти.

– Все тихо. Как вымерло.

– Вот и чудесно, – рассмеялся Тони, от удовольствия потирая руки. – Как все удачно совпало. Райтон! Запускай парочку боевых роботов, с этим парнем шутки плохи…

Подобраться к дому, в воротах которого исчез черный мобиль с девушкой, оказалось не просто. Старший лейтенант выждал немного, пристально разглядывая высокую ограду, многочисленные датчики, тонированные стекла первого этажа… Дом стоял на отшибе, нарушая стройный ритм улицы, которая резко обрывалась. Складывалось впечатление, что все окружавшие постройки пропали куда-то в результате мощного взрыва, а этот особняк уцелел, словно бы находился под колпаком в момент страшной трагедии. Теперь он одиноко торчал среди голого поля. Лишь вблизи высокой ограды росли деревья, создавая подобие небольшого парка, который прорывался и за забор… Благодаря окружавшим решетку растениям Рам Митревски сумел незаметно подобраться к ограде вплотную. Несколько минут он напряженно вслушивался в то, что происходило внутри здания. Никаких криков слышно не было. Но старший лейтенант точно знал – трое похитителей волокли пленницу именно сюда. Скорее всего, в доме был подвал, куда и затащили жертву, чтобы случайный прохожий ничего не услышал, даже если бы оказался неподалеку от особняка.

Митревски быстро преодолел ограду, аккуратно обогнув острые шипы на верхушке забора, спрыгнул вниз, перекатился в сторону и замер, снова прислушиваясь. В саду не было никакого движения. Стояла такая тишина, что это начинало пугать старшего лейтенанта. Не убили ли они жертву сразу? Но нет, зачем было столько времени тащить девчонку на машине, чтобы элементарно прихлопнуть ее в доме? Глупость! Похитителям надо было получить от пленницы какую-то информацию, и сейчас бандиты, несомненно, допрашивали ее в помещении, стены которого хорошо поглощали звуки. Скорее всего, в подвале.

Пират скользнул по саду бесшумной тенью. Окна первого этажа были забраны решетками. Рам пошевелил одно, другое, третье. Поддалось только пятое. Как обычно, по чьей-то беспечности замок не был блокирован, и створка легко, без скрипа, приоткрылась. Офицер еще раз огляделся – в саду никого не было. Одним быстрым движением «звеновец» скользнул внутрь дома. Похоже, его замысел полностью удался. Не завыла сирена, по дому не начали бегать вооруженные люди – он пробрался в здание незаметно.

Скорее всего, те, кто находились внутри дома, занимались пленницей. Старлей без особого труда нашел спуск вниз, в цокольный этаж, располагавшийся ниже уровня грунта. Там, за массивной дверью, в глубине длинного коридора горел свет. Узкий лучик пробивался сквозь щель. Разговоров по-прежнему не было слышно. Митревски выждал немного, пока глаза привыкали к темноте, медленно, прощупывая каждый сантиметр поверхности, двинулся вперед. Его задачей была защита девушки, которая оказалась в руках похитителей. Это дело Волкова – что за игру тут вел Надзор и против кого. А Рам должен найти пленницу и вырвать ее из лап похитителей, пока она жива…

В коридоре было темно и сыро. Старший лейтенант медленно двигался вперед, прощупывая пол и стены. Узкая полоска света, бившая из щели, притягивала к себе. Митревски уже прикинул, что, если повезет, он сумеет сквозь щель разглядеть тех, кто в комнате. Звуков по-прежнему не было слышно, ни криков, ни ударов. Оставалось надеяться, что бандиты пока ведут мирный разговор с жертвой, не прибегая к пыткам.

Откуда появился противник, старший лейтенант не успел сообразить. Кажется, сбоку, слева открылся проход… Но руки сработали на автомате, опережая мозг. Он коротко, без размаху нанес удар в челюсть, отпрыгивая в сторону и готовясь отразить новое нападение. Еще один человек появился спереди, глаза ослепил луч света. Рам Митревски невольно вскинул руки, загораживая лицо. Он не предполагал, что следующий удар будет нанесен из другой точки, со спины. Что-то тяжелое обрушилось на голову. Офицер, чувствуя, как стремительно наваливается низкий каменный свод, нашел силы, чтобы развернуться к новому противнику, но струя парализующего газа вырубила старлея.

Уже проваливаясь в бездонную яму, он ощутил, как его, лежавшего, подхватили за руки, грубо встряхнули, потащили вперед по грязному полу, навстречу хлынувшему из двери потоку света, навстречу голосам и рыданиям девушки, которую он должен был спасать.

Что-то больно кольнуло сердце старшего лейтенанта, но, когда свет ударил по дрожавшим векам, офицер был не в силах посмотреть вокруг, все глубже утопая в водовороте, уносившем на дно бесконечного колодца.

* * *

Дженнифер задрожала, когда в комнату втащили неподвижное тело человека, заступившегося за нее в космопорте. Она никак не могла справиться с нервами. Девушке казалось, что она подготовилась ко всему, но неожиданные слова Антонио Фонетти полностью лишили ее способности здраво мыслить, анализировать события. Крупные красные пятна выступили на лице Дженни, когда мужчину бросили на бетонный пол, неподалеку от ее ног.

– Не перестарались? – спросил Фонетти, пнув неподвижное тело.

– Нормалёк, – хохотнул один из амбалов, приволокших «звеновца». – Сейчас очухается. Пара ведер холодной воды – и будет как огурчик.

– Стоп! – приказал Тони. – Сначала посмотрим на его настоящую рожу.

Вперед выступил человек, сжимавший в руках прибор для наращивания и удаления пластиплоти. Девушка смотрела во все глаза, как черты лица незнакомца, лежавшего на полу, стали таять, меняться. Человек, работавший прибором, торопился, отдирая крупные куски фальшивого лица, не давая им сойти естественным путем. Он отрывал чужую маску, как пластилин, и Дженни, переставшая дышать, убедилась, что на полу действительно лежал Рам Митревски.

– Ну вот, – довольно произнес Фонетти. – Теперь можете привести его в чувство. Только поставьте к стене и запускайте роботов, нечего миндальничать с этим мальчиком.

Несколько ведер студеной воды заставили старшего лейтенанта пошевелиться. Он медленно открыл глаза, тупо глядя в потолок.

– Вставай, придурок! – грубо пнул его ногой амбал. – Чё развалился тут?

Офицер с трудом поднялся, пошатываясь и опираясь о грубую каменную стену. По приказу Антонио стул с Дженнифер развернули в сторону старшего лейтенанта, чтобы он видел девушку. Но между Пиратом и Багирой располагались два боевых робота с взведенными гравибоями. Фонетти остановился около Дженнифер, внимательно разглядывая «звеновца».

– Привет! – сказал он. – Знаешь, было чертовски любопытно поглядеть на человека, который вырезал команду Мэрта на Денте-пять. Ведь ты, старлей, руководил штурмовиками на Денте… Но это еще полбеды. Ты вторично перешел мне дорогу, Митревски, уже на Лауре. Надо же, мне казалось, операция подготовлена просто идеально, и вот из-за такого кретина все развалилось. Досадная случайность – все идет прахом! Уже тогда я мечтал поквитаться с тобой. И какая удача – просто чудо – старший лейтенант Митревски, собственной персоной, прибыл ко мне в гости. Да еще со своей породистой кобылкой…

Фонетти довольно захохотал, поглядывая на Дженнифер. Девушка сидела молча, лишь кусая губы.

– Так вот, старлей. Знаешь, что самое интересное? Мне нужна информация. Твоя девчонка знает слишком мало, хотя, поверь, уже готова сказать все. Даже больше. Но меня интересуешь ты. Разумеется как источник информации, – Фонетти плотоядно улыбнулся. – Потому что в другом смысле красотка интересует меня гораздо сильнее. Обожаю смазливеньких баб. Так вот о деле. Ты расскажешь все, что знаешь, но в первую очередь – об операциях против меня лично на Тенете, потом – о Денте-пять и Лауре. Затем – остальное Состав боевых групп, система связи во время операций, коды оповещения, методы подготовки Дэя Крэга, схемы проникновения десанта на захваченные планеты, схемы работы Надзора по сигналам «боевая тревога – один» и «боевая тревога ноль».

Фонетти еще раз окинул взглядом Дженнифер, крепко привязанную к стулу, зачем-то потрогал волосы девушки, бросил прядь на лицо.

– Ты, конечно, можешь молчать, Митревски. Разыгрывать из себя героя… и все такое. Но подумай о двух вещах. Первое: Волков – изрядная сволочь. Для него люди – пешки. Ты ведь не знал, что женщина, которую тебе поручено охранять на Тенете, – это Дженнифер Рол. Правда? Не знал! Вот-вот. И твоя длинноногая красотка тоже не знала, что агент Джокер – не кто иной, как Рам Митревски. Более того, Багира была полностью уверена, что тебя несколько месяцев назад похоронили на Лауре. Все глаза проплакала, а этот гад Волков ни слова ей не сказал про регенератор, про то, что ты жив. Подумай, старлей. Вот так вас использует ЗвеН – втемную. Как быдло. Вы – всего лишь фигурки в руках Лиса, он запросто двигает их по полю, разыгрывая свои партии. И иногда приносит жертвы…

Фонетти перестал расхаживать по комнате, остановился как раз за спиной Дженнифер, положив ладони на ее обнаженные плечи и продолжая вкрадчивым голосом:

– Это было первое, старлей. А второе – как раз привычка Волкова делать жертвы, ради достижения результата. Видишь ли, очень неприятно, когда в игре жертвуют не абстрактными фигурами, а тобой. Или еще хуже – такими красивыми куколками, – рука Фонетти скользнула по щеке Дженнифер. Тони схватил девушку за подбородок, поднимая голову. Его глаза полыхнули жарким огнем. – Ну так что, Митревски? – жестко спросил он. – Будешь спасать свою подружку, или поиграем в героев?

«Звеновец» молчал, тяжело дыша и все так же опираясь о стену. По его лицу стекала вода. Пират смотрел на Дженнифер, Фонетти, боевых роботов с поднятыми жерлами гравибоев, на цинично ухмылявшихся позади Тони бандитов.

– Молчит! – с досадой проговорил Фонетти. – Играет в героев. Мэрт! – Тони чуть обернулся. – Покажи что-нибудь… Небольшой эксперимент с девчонкой… Только не порви ее сразу.

Фонетти отодвинулся назад, уступая место подручному. Бандит с Денты-пять и Лауры, дважды уходивший от Надзора, тут же приблизился к пленнице, по его лицу блуждала издевательская улыбка.

– Наша третья встреча с тобой, Пират. Самая приятная из всех. Ты ведь любишь девку, правда? – Мэрт намотал длинные волосы Дженнифер на руку, его свободная ладонь скользнула по обнаженному плечу девушки вниз, до груди, выступавшей под тонкой материей. – Ты даже не представляешь, какое удовольствие – сделать это с ней у тебя на глазах…

Антонио Фонетти удивленно открыл рот – «звеновец» вдруг исчез, только гравибои в манипуляторах машин описали полукруг, сопровождая залповым огнем невидимую молнию. Стул с привязанной к нему девушкой завалился набок, Дженнифер вскрикнула, а Рам Митревски вдруг материализовался у стены, откинутый туда мощной гравитационной волной. Но Мэрт…

Дикий зверь, чье имя наводило ужас на поселенцев двух захваченных террористами планет, корчился на полу в агонии. Пальцы судорожно разжимались и сжимались, в углах губ пузырилась красная пена, из горла доносился хриплый клекот. Мэрт лежал неестественно выгнувшись, и даже без врачей было видно, что позвоночник его сломан.

Какое-то время бандит еще царапал пол, продолжая хрипеть, потом, совершив несколько конвульсивных движений, затих. Тонкая струйка крови протянулась изо рта до пола… Остекленевшие неподвижные глаза смотрели в стену.

– Однако! – прохрипел Фонетти после долгой паузы. Ему потребовалось время, чтобы прийти в себя. Главарь бандитов взглянул на старшего лейтенанта Звездного Надзора уже по-другому. – Райтон! Что-то наши роботы слишком миролюбивы. Не понял я, почему мальчик прыгает как заяц… Ну-ка, вмажьте посильнее, чтобы у него пропала охота наводить здесь свои порядки.

– Не-е-ет! – изо всех сил закричала Дженнифер. Сдвоенный залп приколотил Митревски к стене. Он снова отключился. Пришел в себя от холода, на него, одно за другим, выливали ведра воды. Как только Рам разлепил глаза, его грубо подняли с пола и прислонили к стене.

– Зря ты так, старлей! – добродушно произнес Тони, шагнув к стулу с привязанной девушкой. Подручные Тони уже поставили его на прежнее место. Фонетти присел перед Дженнифер, заглядывая ей в глаза: – У нас найдутся другие желающие покувыркаться с твоей куклой… Райтон! – поднимаясь, сказал он. – Что-то у нас красотка бледно выглядит, растрепана, косметика размазана по лицу. Непорядок. Мы для чего все снимаем на видео? Чтобы потом смаковать детали или на страшную ведьму пялиться? Я хочу красивый порнофильм. А ну-ка, подкрасьте куклу, чтобы возбуждала…

– Тони! – удивился Райтон. – Да где ж я тут, в подвале, помаду да тушь возьму?

– Где-где, – передразнил Фонетти. – Думать надо. Подсуетись! Вон, хотя бы в сумочке у девки глянь…

– Щас, – засопел подручный Тони, копаясь в вещах Дженнифер.

Что-то со стуком упало на пол, покатилось. Митревски поморгал глазами, чтобы немного сфокусировать зрение. Статуэтка! Эйвон и Луана, принц и принцесса. Ушедшие по дороге любви. Он недоуменно перевел взгляд на Дженнифер, и в ее глазах нашел ответ. Она пришла сюда умирать. Лишь бы вместе…

«Принцесса, моя принцесса!» – прошептали разбитые губы. Оттолкнувшись от стены, «звеновец» прыгнул прямо на хищное жерло гравибоя. Двойной удар отбросил его на стену, выколачивая сознание. Но один из роботов беспомощно размахивал оружием из стороны в сторону. На его плоской металлической голове быстро вращались разбитые датчики селекции целей.

– Эй! – забеспокоился Фонетти. – Надо было поломать этому парню ноги, сразу. Он мне испортит все оборудование. Райтон! Парализатор мне, похоже, по-другому с придурком беседовать не получается.

Щелкнул предохранитель на оружии в руках Тони. Рам, шатаясь, поднялся. Выпрямился, опираясь о стену. Острая боль в груди мешала дышать, но он оторвался от камня, делая шаг навстречу стволу парализатора.

– Остановись, дружище! – раздались от двери слова. Знакомый голос, с бархатными кошачьими интонациями и скрытой до времени сталью прозвучал для Пирата как музыка. – Остановись! Это уже моя работа…

– Как ты долго, Стиви, – всхлипнув, прошептала Багира, и по лицу ее заструились слезы. – Я уже перестала ждать…

Фонетти с парализатором в руках резко обернулся. Все его люди были взяты на прицел, а потому никто не пытался поднять оружие. Лишь напротив самого Фонетти стоял невысокий рыжеволосый крепыш, без ствола в руках.

– Вот мы и встретились, Тони, – медленно произнес Барс, делая шаг вперед. – Я давно мечтал об этом. Что ты видишь в моих глазах?

Ствол парализатора резко дернулся вверх, мгновенно поймав в прицел грудь «звеновца». Тумм! Тумм! Оружие вылетело из рук бандита, загрохотав по полу далеко в стороне. Барс, помедлив немного, нанес еще один удар, заставивший Фонетти перегнуться в поясе с болезненным криком и бесформенным мешком свалиться на бетон.

– Это только начало, – угрожающе рыкнул Барс. – Жаль, мне дали приказ не калечить тебя…

Тони лежал на полу скорчившись от боли и поскуливая. Не обращая на него внимания, старший лейтенант Морли шагнул вперед, подхватывая терявшего сознание друга. Крепкие руки бережно опустили Пирата на пол.

– Вот и ты, – тихо сказал Стив. – Привет, старина. – Он лишь на миг сжал плечо Митревски и тут же повернулся к Багире. В руке офицера мелькнул нож, распоровший веревки. Барс помог Дженнифер подняться. Она бросилась на шею Морли, целуя его, и тут же полетела к сидевшему на полу Митревски, по лицу которого блуждала глупая, бессмысленная улыбка. Дженни опустилась рядом на колени, зачем-то трогая лоб старлея, начала что-то тихо лопотать, нежно гладя его руку.

– Мне бы такую подружку, старик! – посмотрев на нежно щебечущую Дженнифер, сказал Барс. Но его лицо быстро стало серьезным, офицер поднял к губам руку с укрепленным портативным коммуникатором:

– Это Барс. Взяли, – доложил он. – Жертв нет. Старшему лейтенанту Митревски требуется срочная медицинская помощь.

Затем Стивен Морли вернулся к Антонио Фонетти, рывком поднял его на ноги и втолкнул в шеренгу бандитов, стоявших у стены под дулами автоматов.

– Замереть, шакалы! С вами будет говорить Командующий Звездным Надзором Адмирал Норт Свенссон!

В дверях появился Командир, и только после этого Рам Митревски прекратил глупо улыбаться. Он наконец поверил в то, что все уже позади, Дженнифер ничего не угрожает, кошмар остался в прошлом. После этого старший лейтенант погрузился в прохладную тьму небытия еще раз. Его голова, уставшая от потрясений, покоилась на коленях Багиры.

* * *

– Неужто все скачали? – с улыбкой спросил Норт Свенссон начальника «двойки». – Что, коды уничтожения информации не сработали?

– Куда там, – довольно ответил Лис. – Техники информцентра у Фонетти даже хрюкнуть не успели. Молодец старший лейтенант Морли, великолепно справился с поставленной задачей. Часть операции, что прошла на вилле Фонетти, – на «отлично», да еще и с плюсом. Сеть у нас в руках: координаты участников боевых групп, состав отрядов, старшие, точки связи, пароли для контактов… Все там.

– А что, информация без шифра?

– Нет, конечно, все закодировано. – Тогда откуда знаешь, что у нас в руках именно то, что перечислил?

– Мы нажали на технический персонал центра, несколько людей почти сразу же начали давать показания. Теперь дело только во времени – необходимо расколоть шифры…

– А что, эти люди, дающие показания, не могут назвать коды?

– Коды знали только несколько человек. Двое, в том числе заместитель главаря – Дэн Райтон, – покончили с собой. – Волков болезненно поморщился. – Фонетти мы пока еще не допрашивали. Пусть подождет своего часа. А простые исполнители не в курсе всех деталей, у каждого только своя часть информации.

– Понятно. Не без проблем, но шансы есть, – подвел итог Адмирал.

– Так точно. Будем надеяться на лучшее.

– Но один вопрос, Гена, у меня все же остался…

– Знаю, Норт.

– Как? Опять знаешь? – удивился Свенссон. – Экий догадливый! Ну, о чем же я хотел тебя спросить?

Вице-адмирал медленно прошелся по каюте, озабоченно рассматривая металлическую палубу. Потом резко поднял глаза.

– Ты, Командир, хотел узнать мое мнение: зачем Фонетти потребовалось захватывать Денту-пять и Лауру. Так? Я угадал?

– Да, – вздрогнув, ответил Свенссон. Он в который раз удивился проницательности начальника службы безопасности. – Признаться, я и сам думал над вопросом: зачем? И пришел к выводу, что либо все было частью большой игры, замысел которой нам пока не оценить, либо…

– Либо, – продолжил Волков, – некие силы в Межгалактическом Союзе намеревались «свалить» руководство Звездного Надзора.

– Угу, – хмуро буркнул Адмирал и уточнил: – В правительстве МегаСоюза. Сдается мне, что кое-кто в правительстве очень хотел отправить нас с тобой в отставку… Вместе с Крэгом. Да после Денты не вышло.

– Все-таки Верхольф?

– Знаешь, Лис, я пока не до конца понял. Тут надо многое тщательно обдумать, взвесить. Кажется, еще и Боб Хитроу против нас. «Наверху» все так запутано.

– Ну что ж, – подытожил Волков. – Значит, рано нам на пенсию. Будем ждать нового удара…

– Будем, – вздохнул Норт Свенссон. – Отложим тихий садик с цветами на потом.

– Не горюй, Командир! – скупо улыбнулся Волков. – Этот раунд мы выиграли, значит, живем. Кстати, я подам рапорт на досрочное присвоение старшему лейтенанту Морли звания капитана за операцию на Тенете.

– Почему ты, Геннадий, а не Дэй Крэг? Офицер Морли – из «первого отдела», он человек Крэга.

– Операцию вел я. Морли подчинялся мне. У Дэя Крэга возражений нет, я с ним вопрос уже согласовал.

– Принято. Готовь бумаги.

– Как там у нас Багира?

– Отлично. Уже пришла в себя. Молодая, все плохое забывается быстро…

– Так ли уж быстро, Гена? Вон через какой ужас заставили ее пройти.

– Норт, она вся светится от счастья, без конца хлопочет около нашего «пациента». Довольная… – Волков неожиданно улыбнулся. Широко, открыто.

Его лицо на миг утратило привычные жесткость и сосредоточенность, и Адмирал удивился. Он еще никогда не видел такого Волкова.

– Что ты смотришь, Норт? Думаешь, я не переживал за девочку? Ты бы знал, как я счастлив, что мы взяли Фонетти, но Багира не пострадала. У меня огромный груз с души свалился.

– Да уж и у меня тоже, – признался Свенссон. – Что она там, лечит нашего одноглазого пирата?

– Запретила ему вставать. – Волков вдруг захохотал. – Врач сказал «нельзя», и она ни на шаг не отступает от инструкций. Ты бы это видел, Норт!!! Митревски попробовал поступить по-своему, схлопотал затрещину и был уложен обратно.

– Затрещину?!

– Ага!

– Последние мозги вышибет… А он что?

– Промолчал и подчинился… Свенссон громко засмеялся, вторя своему заместителю. В это время в дверь каюты постучали.

– Войдите! – крикнул Адмирал. На пороге появился Стивен Морли.

– Командир, старт крейсера через пятнадцать минут. Заканчиваем погрузку наиболее ценного. Фонетти на борту.

– Был у своего друга?

– Так точно.

– Ну, как он там, новости есть?

– Врачи говорят – жить будет. А так… Ругается… гнусно.

– Что, прямо при своей даме?

– Нет, тихонько и в сторону.

– А чем недоволен?

– Да он, – замялся Барс, – крови… жаждет.

– Это как? – удивился. Адмирал.

– Ну, обещает порвать на куски того, кто втравил в операцию молодую неопытную девчонку.

– Порвать на куски? – повторил Волков, улыбаясь. – Это он-то, со сломанными ребрами будет «рвать на куски»?

– Он может, – заверил Барс.

– Ну ладно, – Адмирал хлопнул себя по коленям, поднялся. – Тогда я пойду на расправу. Может, Командующего Надзором наш Пират и помилует…

Волков и Морли понимающе закивали.

– Стивен! – уже от двери сказал Адмирал. – Ты готовься, после меня. Как старлей выпустит пар, так твой черед, с бумагами о наградах…

– Есть, Командир!

– Ну, пошел…

* * *

– Что-то я никак не могу до конца понять смысла этой «выдающейся» операции, – едко произнес Рам Митревски, глядя на экран монитора, занимавший всю стену санитарного отсека. Реплику он, конечно, адресовал Адмиралу Свенссону, который также находился в санблоке. Командующий Надзором сидел на стуле, сложив кулаки на коленях и виновато вздыхая. На его плечах красовался белый халат, в который широкая спина Свенссона не поместилась, а потому Адмирал лишь накинул белую материю на плечи. Кроме офицеров в комнате находилась Дженнифер, которая сидела чуть поодаль, в глубине помещения. В коротком белом халатике медсестры она выглядела очень соблазнительно.

– Попробую все сначала, – в который раз, виновато вздохнув, произнес Свенссон. – Смотри. Дело было так. Уже в момент проведения операции на Лауре мы догадывались, что на опербазе Звездного Надзора завелся «крот», который поставляет информацию противнику. Тогда мы не знали ни имени крота, ни на кого работает предатель. Боевая тревога, та самая, инициированная вами, когда ты и Дженнифер лежали на горном плато, вынудила «крота» изменить планы. Он бросил прибор, с помощью которого скачивал информацию из центральной магистрали данных. Так мы вышли на Дрю Моровича. Не сразу, потребовалось время, конечно. Но мы не были уверены, что, кроме Моровича, на базе нет другого предателя. Потому информацию о том, что ты выжил, решили скрыть от всех.

– Зачем?!

– Очень просто. Не знали, кому можно доверять. После операции на Лауре мы понимали, что можем доверять тебе. Это было очень важно. У нас в распоряжении находился только один проверенный офицер, стопроцентно проверенный, а потому было решено, что твое спасение до поры до времени станет тайной для оперсостава.

– И для Стивена?

– Старшему лейтенанту Морли мы также не могли доверять. Пойми, Рам, проверку должны были пройти все.

– А при чем тут Дженнифер? Ей-то могли сказать? Она была со мной на Лауре и точно так же оказывалась вне подозрений!

– Тут ты прав. Но Дженни не была кадровым офицером ЗвеНа. Она… еще очень молода. Прости, Дженни, – Адмирал повернулся к девушке, – что говорю о тебе в третьем лице.

– Ничего-ничего, Норт, мне очень интересно послушать всю эту историю от начала до конца, – мило улыбнувшись, ответила Багира.

– Итак, светившаяся от счастья Дженнифер вызвала бы подозрение у других информаторов Фонетти, да и у Моровича тоже. Мы скрыли от всех твое спасение, на Лауре закопали пустой гроб, и все были уверены, что старший лейтенант Митревски погиб. Так оно и было. На время из секретных баз исчезла фамилия Митревски, но появился агент Джокер. Мы берегли в резерве этого боевого офицера с огромным опытом на случай… который еще не был придуман.

– Спрятали, но не знали зачем, – колко вставил Рам.

– Так точно, – подтвердил Адмирал. – Тогда не знали. Но секретное оружие не бывает лишним. Итак, мы вышли на Дрю Моровича. Первая попытка двинуться дальше, к Фонетти, не привела к успеху. Антонио обрубил все концы – на планете Круз, где было казино, в котором Морович проиграл сумасшедшие деньги и стал должником бандитов. Вдобавок сержант все это время пребывал в уверенности, что в приступе ярости задушил своего противника за игровым столом. Перед ним разыграли нехитрую сценку. Потому «крот» боялся не только Фонетти, но еще и Волкова вместе с полицией. Так он согласился работать на Антонио в обмен на спрятанный «труп». Как только мы вышли на галактическую рулетку, Фонетти убрал всех.

– Ясно. И что тогда?

– Мы оставили на Крузе разведчика с приказом внедриться в банду, – медленно, с трудом произнес Свенссон.

Митревски все понял по его лицу.

– Кто? – спросил он.

– Дитрих Фогель…

– Дитрих, – старший лейтенант попробовал подняться, но Багира, внимательно следившая за пациентом, туг же оказалась рядом и мягко, но настойчиво уложила Рама обратно в постель.

– Да, они расшифровали Дитриха. Старлей взорвал себя 'И того бандита, что готовился ввести ему сыворотку правды.

– Я и не знал, что Дитрих погиб… – Рам помолчал, отвернувшись к стене, закрыв глаза, потом вновь обратил взгляд на Адмирала: – Пожалуйста, продолжайте, Командир!

– Тогда мы решили вновь вернуться к Моровичу. Предатель сидел тихо, не лез на рожон, не было никаких посторонних контактов, попыток получить увольнение или отпуск. Но мы все же смогли вытащить его на санитарный осмотр, и там люди Ямато Токадо блестяще разыграли сцену в таверне… В общем, вынудили Дрю Моровича сыграть в кости.

– И, разумеется, парню невероятно повезло, он выиграл кучу денег.

– Именно! – воскликнул Адмирал. – Он выиграл столько, что ему хватило бы погасить долг перед Фонетти. И еще немного оставалось.

– Ловко, – одобрил Рам. – И тогда «крот» задергался, да?

– Конечно. Он давно уже мечтал слезть с «крючка» бандитов, но огромный долг не позволял этого сделать. А тут Морович сидел на куче денег, зная, что выигрыша хватит для расчетов с Фонетти. И при этом предатель чувствовал за спиной дыхание «двойки» – люди Волкова шли по его следу. То есть, как бы шли, – поправился Адмирал. – Так думал Морович. На самом-то деле вычислили гораздо раньше, только не трогали.

– С этим ясно. Пока никаких проблем, все логично и четко.

– Дальше – так же логично. Морович еще колебался, он не был уверен, что надо бежать. Конечно, он боялся Фонетти, поэтому даже не думал о том, чтобы попытаться исчезнуть от бандитов, не рассчитавшись. С другой стороны, сержант безумно боялся Волкова. И тут мы ему, как бы случайно, дали утечку информации – об агенте Джокере. Видишь, вот и выстрелило наше секретное оружие. В тот день «случайно» завис регенератор, и Моровича, как лучшего специалиста, попросили помочь. А между делом, болтая о том о сем, технику передали самое главное – Рам Митревски жив и находится внутри регенератора, против Фонетти начинается крупная операция, в которой задействованы Багира и Джокер.

– И нервы «крота» не выдержали, он помчался к боссу на доклад, – продолжил за Адмирала Митревски.

– Ага, – подтвердил Норт. – Именно. Он сорвался с места, – решил, что теперь точно сможет выкупить свободу, при нем была сверхважная информация и деньги. В этом и заключалась главная ошибка Моровича. Он активировал резервный канал выхода на Антонио Фонетти, ведь эту связь ему оставляли на самый крайний случай. И сержант воспользовался цепью посредников, убедил всех, что ему срочно нужно видеть главаря преступной группы.

– Так, Морович прокололся, это ясно. Его «вели» люди Волкова.

– Токадо, – поправил Адмирал. – Люди Токадо и Крэга.

– Крэга?!

– Ну да, Стивен Морли был все это время прикомандирован ко «второму отделу», принимал участие во многих этапах плана по захвату банды…

– Стив везде успел! Значит, Морович вышел на Фонетти…

– И наплел тому красивую историю про операцию, в которой сам не понимал ни грамма. Сержант объяснял главарю бандитов, что против организации Фонетти готовится спецакция, первый этап которой – внедрение в банду агента ЗвеНа.

– То есть Дженнифер Рол.

– Да, Дженнифер Рол, красивой женщины.

– Решили сделать из нее приманку? Норт Свенссон виновато вздохнул.

– Рам, если честно, в последний момент мы изменили план. Было решено, что Багира пройдет таможенный контроль и отправится в гостиницу. Там она должна была получить новые инструкции. Так вот, номер в отеле, где должна была разместиться Дженнифер, охранялся мобильной боевой группой, но никаких дальнейших указаний Багире не поступило бы. Она просто находилась бы там до конца операции.

– Но Антонио поломал ваши планы, похитив Дженни по дороге из космопорта в отель, так?

– Что-то вроде того, Рам.

– И вы решили «доиграть» сюжет до конца. Все-таки устроить встречу агента Рол и главаря бандитов.

– Антонио Фонетти – больной, он теряет голову от ослепительных женщин.

– Какой остроумный ход! Кто автор этой идеи? Конечно, Волков!

Дженнифер поднялась со стула, грациозно покачивая бедрами, пересекла комнату.

– Тебе нельзя волноваться, милый, – проворковала она, поправляя подушку у пациента. И тут же вернулась обратно. – Продолжайте, Адмирал, очень интересно.

– Был один очень тонкий момент, – помедлив, сказал Свенссон. – Двадцать два года назад Антонио Фонетти убил молодую девушку и ее парня, ночью, на пустыре. Это было на планете Аргона. Так вот, парня он прикончил сразу, а девчонку истязал всю ночь, заставляя пленницу выполнять все его желания в надежде выкупить жизнь. Но под утро Фонетти задушил девушку. Так начинался путь бандита Тони – это были его первые жертвы. С тех пор в мыслях Фонетти многократно возвращался в ночь, изменившую его жизнь. У него сложился особый комплекс по части отношений с женщинами, ему требовалось унижать партнершу, ломать ее, видеть животный страх в глазах. Психоаналитики нарисовали нам точный портрет Антонио.

– А при чем здесь это? – поинтересовался Рам.

– Дело в том, что Багира внешне очень похожа на девушку с Аргоны, хотя лицо немного другое. Когда мы готовили Дженнифер к операции, ей наложили искусственную пластиплоть. Багира стала копией той девушки, умершей два десятка лет назад.

– Опа-а-а-а! – протянул Митревски. – Нет, я точно поломаю кому-то ребра… Так подставить Дженни.

– Надо же, – подала голос девушка. – А я и не знала… Адмирал, для чего же это было сделано?

– Морович привез боссу фотографию агента Багира. То есть он показал не настоящее фото Дженнифер, а ту, другую девушку, которую мы сделали из Дженни. Для всех это была просто ослепительная красотка, для всех, но не для Фонетти. Для Антонио – ожившее прошлое, то самое, к которому он много раз возвращался в снах.

– Понятно! – зловеще произнес старший лейтенант. – И свихнувшийся маньяк, значит, решил любой ценой получить девушку, чтобы повторить то, что было двадцать лет назад?

– Примерно так, – виновато вздохнув, кивнул Адмирал. – До того момента, как главарь увидел фото, он слушал рассказ Моровича, прикидывал, что задумал Волков, а после начисто утратил способность рассуждать здраво, анализировать события, управлять своими людьми. Фонетти видел цель – молодую красивую женщину, которую он страстно и безумно желал получить… По информации Моровича, охранять Багиру должен был лишь один агент Звездного Надзора – тот самый Джокер. Отказаться от добычи Антонио не мог.

– Да, стиль Волкова узнается за километр. Он подставил Дженни, нет, нас обоих этому садисту. Отдал в лапы, прекрасно осознавая, что бандит станет на моих глазах издеваться над девушкой, выпытывая все, что известно о Надзоре…

Багира, мягко ступая, вновь приблизилась к кровати Рама, заботливо поправила на больном одеяло. При этом она расположилась так, что старший лейтенант Митревски пропал из поля зрения Адмирала, его загородили обтянутые белым халатом сочные ягодицы. Мило улыбнувшись, Дженнифер сильно крутанула ухо пациента. И еще раз. А потом, как ни в чем не бывало поправив подушку, обернулась к командиру – Не обращайте внимания, Норт, у него небольшой жар, – невинно произнесла девушка и, покачивая бедрами, вернулась обратно в кресло.

От такой наглости Рам онемел.

– Что?… – наконец выдавил он и снова замолчал, не в силах закончить мысль.

– Он спрашивает, что было дальше? – посылая воздушный поцелуй, перевела Багира.

– В общем, как мы и рассчитали, – продолжил Адмирал, – Фонетти потерял контроль над собой. Он сосредоточил лучшие силы вокруг космопорта, где должен был совершить посадку лайнер «Вега-экспресс». При этом Тони ни на секунду не верил, что Багиру будет прикрывать лишь один человек, потому агенты Фонетти старательно «прощупали» всех, кто был на лайнере, – экипаж, грузчиков, пассажиров.

– А штурмовые группы прошли в это время через другие порты?

– Они окопались на планете еще за сутки до этого, как только Морович вывел нас на Тенету!

– То есть, если я правильно понимаю, мы просто отвлекали внимание Фонетти, пока десантники выявляли членов банды…

– Точно так.

– Хорошо, – сказал Митревски и задумался, глядя в потолок. Адмирал не торопил его. Наконец Рам повернул голову в сторону Свенссона.

– Значит, меня включили в операцию, чтобы «столкнуть» с места Дрю Моровича, заставить его выйти на Фонетти?

– Правильно, старлей.

– А Дженнифер подсунули ему – потому что похожа на ту, другую девушку, которую… убили двадцать лет назад.

– Рам! – упрекнула Багира. – Никто меня не подсовывал. Я сама хотела в этом участвовать.

– И еще потому, что вы пара, – добавил Адмирал. – Фонетти об этом знал. Любой другой агент запросто мог получить пулю, а вы оба требовались ему живыми, чтобы добыть важную информацию о ЗвеНе.

– Какой цинизм! – Митревски был вне себя. – Он бы истязал Дженнифер у меня на глазах, добиваясь выдачи секретной информации… И руководство пошло на это!

– Между прочим, – перешел в наступление Адмирал, – у твоей черной кошки был еще более коварный план: очаровать Фонетти. А потом вызвать ударные силы ЗвеНа.

– Что?! – глаза старшего лейтенанта округлились, как блюдца. Он повернулся к Дженнифер. – Ты что, – с ревностью спросил Пират. – В самом деле собиралась его очаровывать?!

Дженнифер закинула одну ногу на другую, кокетливо глядя на Рама и покачивая носком туфли.

– А почему бы и нет? – вопросом на вопрос ответила она, медленно потягиваясь. – Думаешь, не вышло бы?

– Может, и в постель к нему легла бы? – темнея лицом, выпалил Митревски.

Дженнифер только хмыкнула и бросила в старшего лейтенанта подушку. Багира терпеливо подождала, пока закованный в гипсовый корсет Митревски выберется из-под свалившегося на него груза, и продолжила:

– Он не в моем вкусе.

– Ясно, – злобно буркнул старлей. – С тобой разберемся попозже.

Адмирал невольно фыркнул, ерзая на стуле, и тут же сделал серьезное лицо, пытаясь скрыть улыбку.

– Командир, – снова набросился на него Митревски. – Я понял какие-то части гениального плана. Объясните дураку последнее. Морович вывел людей Ямато Токадо на логово Фонетти за сутки до того, как Дженнифер села на «Вегу-экспресс», так?

– Так, – подтвердил Адмирал.

– А в чем был смысл второй фазы операции, то есть в подставке Дженнифер? Ну, показали меня Моровичу, заставили его сорваться с места, проследили, куда он полетел. Нашли точку, где располагался Фонетти. Показали ему поддельное фото девушки-агента. У нашего Тони крыша поехала. А дальше-то, дальше? Зачем послали Дженнифер?! Все уже было ясно!

– Ясно, да неясно! – горячо воскликнул Свенссон. – Знаешь, сколько кругов защиты было у Фонетти? Пять! На этой планете везде – в полиции, таможне, службе галактической связи, в городах – везде были его люди. Купленные, запуганные или идейные. Последние – самые худшие. С ними старшему лейтенанту Морли пришлось возиться дольше всего. Пойми, Рам, нам не нужен был только один Фонетти да группка его ближайших сподвижников. Смысл операции был в том, чтобы накрыть и уничтожить всю сеть, чтобы крысы не разбежались по сторонам, по щелям, до поры до времени, когда снова можно будет выползти и сбиться в стаю. Нужна была информация об опорных точках Фонетти на других планетах. А значит, требовалось время. И пока наша разведка занималась этими вопросами, шла вторая фаза – Фонетти как пришитый сидел перед видеотерминалом, а мы блокировали его людей, искали подходы к центрам связи и информации, к базам данных…

– Все скачали? – с живым блеском в глазах спросил Митревски.

– Все, все. Так что не напрасно вы мучались в подвале.

– Ага, но спасать нас пришли лишь тогда, когда мне сломали ребра гравибоями. Адмирал виновато вздохнул:

– Рам… Прости, может, это покажется тебе циничным. Ребра – это не самое страшное. Главное, что ничего не случилось с Дженни. Ребра срастутся. А вот если бы… Ну да ладно. Слава богу, все обошлось. Понимаешь, Стивену Морли удалось снять охрану виллы без единого выстрела, тихо, бесшумно… На это ушло несколько минут, трудно было подобраться по голому полю. И, когда тебя били в подвале, в доме уже никого не осталось, только десантники Морли и бандиты Фонетти вокруг вас. Конечно, мы рисковали. Но, сам видишь, удалось взять главарей без стрельбы и трупов. Теперь их ждут рудники. А вы оба – живы и в порядке! А что было бы, если б операция пошла по-другому руслу? Как бы все повернулось? Может, пришлось бы считать жертвы…

– Ну да, победителей не судят, – наморщил лоб офицер.

– Милый, ты все время нападаешь на Командира, это просто нечестно, – вмешалась Дженнифер. – Был бы ты здоров – давно бы чистил картошку в камбузе. По-моему, Адмирал все очень хорошо рассказал, у меня нет претензий ни к плану, ни к тому, как все закончилось.

– Ты бы помолчала пока, – проворчал Пират. Он все никак не мог до конца отделаться от страха, который охватил его, когда девушка оказалась в руках головорезов Фонетти. Как только сцена допроса в подвале возникала перед глазами, по телу невольно пробегала дрожь.

Адмирал внезапно расхохотался. Дженнифер и Рам смотрели на него изумленно. Норт Свенссон махал руками, пытаясь говорить, наконец ему удалось выдавить из себя:

– Командуй-командуй… Пока не поздно. Вот погоди, возьмет она тебя в оборот. Еще посмотрим, кто у вас командовать будет. Ой! – Адмирал осекся. И даже, как показалось Раму и Дженни, немного смутился. – Ребята, извините! Я малость поторопил события. Но, надеюсь, все будут приглашены на торжество по случаю… – Адмирал выдержал загадочную паузу, быстро выскальзывая из комнаты.

* * *

– Что имел в виду Командир? – глупо спросил Рам, как только они остались с Дженнифер вдвоем.

Девушка, сидевшая лицом к монитору и барабанившая пальцами по столу, на миг повернулась к старшему лейтенанту:

– Дурак ты, Митревски…

– Я что-то не… – начал Рам.

Дженни покачала головой и фыркнула, как кошка.

– А-а-а! – До него начало доходить.

«Дженнифер, – прошептал он неслышно. – Дженни. Моя женщина. Жена…» Он окинул девушку долгим взглядом, улыбаясь от мысли, что длинноногая красавица в белом коротком халатике принадлежит ему. Осознавать это было очень приятно. Дженнифер по-прежнему не смотрела в его сторону.

– Глупенькая моя, – широко улыбаясь, сказал он. Пальцы девушки замерли над столом. – Не понимаешь, что я зол только потому, что испугался за тебя до смерти. Если бы с тобой что-то случилось…

Багира грациозно повернулась в сторону Митревски:

– Со мной бы ничего не случилось, правда? Ты был рядом.

– Я бы достал Фонетти, даже если б не Стив.

– Врун! Боже, какой врун…

– Нет. Я люблю тебя.

Ее глаза засияли, как два солнечных лучика. Широкая улыбка – почти детская, счастливая и открытая – изменила лицо девушки. На щеках появились смешные маленькие ямочки.

– Я люблю, – повторил Митревски. – Ты моя единственная принцесса, и, до тех пор, пока я жив, никто не посмеет обидеть тебя и не заплатить за это. Даже десять регенераторов не стоят одной твоей слезинки.

– Ты мне очень много должен, Митревски…

– Правда?

– Мне пришлось много плакать. Я ведь похоронила тебя.

– Значит, будем жить долго?

– Попробуем…

– Иди ко мне.

– Разве ты способен на что-нибудь? – улыбнулась Дженни одними уголками губ, и тут же, пока Рам не успел обидеться, очутилась рядом с ним на кровати, обвивая шею руками и прижимаясь к нему всем телом. – Бедный мой старший лейтенант, весь забинтованный…

– Ты у меня умница. – Он нежно провел рукой по локонам девушки, рассыпая их во все стороны, любуясь. А потом не выдержал, притянул ее голову к себе и счастливо засмеялся, зарывшись лицом в ароматные волосы. Он даже попробовал приподняться, но Багира тут же уложила больного обратно на подушку.

– Я теперь тебе и не нужен, – шутливо сказал Пират.

– Это почему? – удивилась Багира, садясь рядом с ним.

– Я в гипсе. А вокруг тебя столько классных здоровых мужиков, не то, что на Лауре.

– И в самом деле, – подхватила Дженни, забираясь к нему на живот и обнимая ногами с двух сторон. – Вот Стиви, например. Очень хорош!

– У-у-йе-ер-о! – прошипел Пират, толчками рук заставляя девушку сдвинуться чуть ниже. – Там корсет на ребра давит, ты чуть не сломала последние целые. Кто ж так на будущего мужа бросается?!

– Привыкай, милый! – томно проворковала Багира, обещающе глядя на него.

В это время в палату без стука просунулась рыжая голова старшего лейтенанта Морли.

– При… – испуганно сказала голова и на миг застыла. – Ой! – Видение исчезло за дверью.

– Стиви, входи!!! – громко позвала Багира. – Тут ничего личного, просто воспитываю своего бездельника.

Голова Стивена Морли снова просунулась в дверной проем. Старлей озадаченно разглядывал девушку, восседавшую на его друге. Скрипнула дверь, Морли появился в комнате, почесывая затылок.

– Багирка… – сказал он, помедлив, – ты не могла бы присесть рядом с бездыханным телом, а то мне как-то… знаешь… показалось… уж больно эротично… да…

– Экий ты щепетильный, – девушка сладко потянулась, осторожно слезая с Рама и усаживаясь на стул около койки.

– Ну, ты как? – спросил Морли, пожимая руку друга. – Вижу, уже в полной мере ощутил прелести домашнего очага?

– Про очаг не знаю, а вот хранительница – очень даже ничего, – весело ответил Рам, недвусмысленно разглядывая грудь Дженнифер. Рука девушки не спеша потянулась к подушке, лежавшей на тумбочке около кровати. Пальцы Митревски тут же вцепились в подушку с другой стороны.

– Ага! – понимающе сказал Стив, наблюдая за схваткой. – Вижу, тут все как надо. Ладно, ребята! Потом подеретесь. У меня дело серьезное. Ты как?

– Что «как»? – непонимающе переспросил Рам.

– Ну, это… – Стив подмигнул, – по пятьдесят грамм.

– Так, мальчики, – Дженнифер возмущенно поднялась со стула, упирая руки в бедра, – я не позволю вам…

Она не смогла закончить фразу. Стивен Морли корчился на полу от смеха, а Рам Митревски вторил ему на кровати, морщась от боли – каркас сдавливал грудь, мешая делать резкие движения.

– Вот он, – громогласно вещал Стив, давясь от хохота и делая вид, будто бы у него в руке микрофон. – Вот он, тот самый семейный очаг!

Рам корчился на кровати, временами постанывая от боли.

– Вот он, семейный быт! – продолжал Морли, не замечая ничего вокруг. Подушка, кинутая Багирой, немного вправила ему мозги.

– Прекратите комедию! – строго сказала Дженнифер. Она внимательно оглядела друзей и вдруг, не выдержав, засмеялась. – Стиви, этому задохлику врачи запретили. Но, честное слово, если ты найдешь убедительный повод…

– О-о-о! – радостно завопил Стив. – Что я слышу! Митревски! Тебе досталась правильная женщина!!! Мы можем выпить совершенно легально! – Он быстро засунул руку во внутренний карман, извлекая оттуда небольшую флягу. – Во! Ура!

– Стив! – ледяным голосом Багира пригвоздила его к месту. – Где хотя бы одна уважительная причина?

– Сейчас-сейчас, – старший лейтенант продолжал копаться во внутреннем кармане. – А! Вот оно! – В его руке появился лист бумаги. – Читаю: «Приказ номер… от… это неинтересно… „Звездного Надзора“… так… Вот! За смелые и решительные действия при проведении боевой операции по уничтожению преступной группировки Антонио Фонетти старшему лейтенанту Стивену Морли досрочно присвоить звание капитана…» Ну как?

– Ух ты! – завистливо протянул Рам. – Повезло тебе, Барс! Поздравляю! Давай лапу!

– Спасибо, друг! Ну что, Дженни, это хороший повод?

– Ой, Стиви! Я так рада за тебя! Плесни и мне немного, вот в эту чашку…

– Ого-о-о! – новоиспеченный капитан восторженно подмигнул другу. – Парень, у тебя не девушка, а клад! Ну, вздрогнули!

Они выпили, и Багира тут же закашлялась, хватая ртом воздух.

– Ничего-ничего! – успокоил Стив. – Это только в первый раз. Сейчас пройдет.

– Ой, Барс! Убирай эту гадость. Чтоб я еще хоть однажды с тобой…

– Да прямо сейчас, – невозмутимо пообещал Стивен.

– Ни за что! – твердо заверила Багира. – И вам не дам!

– А я тебе, красавица, еще бумажку почитаю.

Стив движением фокусника выхватил из кармана еще одну бумажку, быстро развернул ее, хитро поглядывая на друзей, и принялся читать:

– Приказ… номер…от… пропускаю… «Звездного»… так… За смелые и решительные действия, проявленные в сложной обстановке мужество и героизм… так вот…на Лауре… старшего лейтенанта Митревски…наградить знаком отличия второй степени и медалью «За боевые заслуги». Число, подпись…

Рам еще толком не успел понять, что произошло, а визжащая от радости Багира уже повисла у него на шее, обнимая изо всех сил.

– У-у-уй-йе-ео-о! – пропел старший лейтенант свой любимый хит, и Багира отпустила его с криком:

– Наливай!

Тихонько звякнули медицинские стаканчики.

– Фух! Второй раз вроде полегче прошло.

– Так! – сказал Барс, хитро улыбаясь. – Ну, осталось по третьей, ребята, и на сегодня с вас достаточно. А то тело не сможет лежать горизонтально. Начнет искать штурвал, орать «пятнадцать человек на сундук…» и бросаться в будущую жену бутылками… А вдруг это откроет даме глаза на истинную сущность нашего офицера? Нет, хорошо бы, но совесть не позволяет…

– По третьей? – заикаясь, уточнила Багира. – Что-то еще?

Стив достал из кармана последний лист, похожий на предыдущие как две капли воды.

– Так! В третий раз одно и то же читать не буду. Сам прочтешь, я тебе оставлю. Скажу кратко: за операцию на Лауре тебя наградили знаком отличия и медалью. А вот по совокупности за действия против банды Антонио на Лауре и Тенете, присвоили звание капитана. Так что давай по третьей, капитан Рам Митревски. Звездочки позже обмоем, как положено, а пока лишь чуток дернем! Багира задумчиво разглядывала Рама.

– Что-то не так? – поинтересовался Стивен, когда они проглотили по третьей порции обжигающей жидкости.

– Во-первых, кажется, я пьяна. Готова танцевать на столе…

– О-о-о! – оживился Стив. – Даже в этом халатике?! А мне можно остаться?

– Во-вторых, – не обращая на него внимания, продолжала девушка, – что-то мой мужик быстро в гору пошел.

– И действительно! – нетвердо махнув рукой, подтвердил Морли. – Обскакал меня. Ну смотри, морда, вот поправишься, я из тебя в тренировочном зале отбивной мешок сделаю.

– Только попробуй, – пригрозила Багира, упираясь кулачком в грудь новоиспеченного капитана. – Сломаешь чего-нибудь – будешь иметь дело со мной.

– Ухожу, ухожу, ухожу! – пропел Морли, медленно отступая. Он пятился к двери, намереваясь оставить друзей наедине.

Уже у самого порога Стив вдруг обернулся. По его веснушчатому лицу проскользнула легкая озорная улыбка.

– Багирка! – проникновенно сказал Морли, прикладывая руку к сердцу. – Если тебе наскучит твой орденоносно-загипсованныи капитан, то я всегда…

Он не успел закончить. Летевшая подушка была ему ответом. Но даже слегка нетрезвый Барс был верен себе – он сумел укрыться за дверью.

Из-за створки донеслось довольное похрюкивание. Лотом высунулась рука Морли, осторожно положившая подушку на стул.

– Продолжайте! – крикнул Барс. Дверь закрылась.

* * *

– Ушел, – произнесла Дженнифер, опускаясь на кровать рядом с Рамом.

– Ты действительно готова танцевать на столе? – улыбаясь, спросил Митревски. Его ладонь нежно скользила по пушистым волосам девушки.

– Голова кругом пошла, – тихонько прошептала Дженни, ласкаясь к нему. – Это все ЗвеН. Что делать бедной женщине среди таких чудовищ, как вы?

– Поцелуй меня…

Она соскользнула с кровати на пол, опустилась на колени, нежно прикасаясь к его разбитым губам:

– Пусть скорее заживают. Скорее… скорее… скорее…

– Ты у меня самая лучшая.

– Рам, милый. – От нежности у Дженни перехватило дыхание, две слезинки поползли по ее щекам. Митревски потянулся, поймал их губами, попробовал на вкус. Ну да, он помнил это, помнил все время, с того самого дня на Лауре. В регенераторе, когда электрические импульсы безжалостно прошивали остатки его тела, когда душа готова была оторваться от сожженной, полумертвой оболочки, он помнил этот поцелуй и соленую горечь на губах. Память дала ему силы не умереть, выдержать, не сойти с ума, потому что Дженни ждала. Он чувствовал.

Только на Лауре у ее слез был вкус горечи и несбывшихся надежд, а сейчас… сейчас – он еще не знал точно, но это было что-то другое…

Едва заметно дрогнул огромный крейсер, выходя на траекторию старта. В седьмом секторе контроля дела были закончены. Впереди ждала оперативная база. Дженнифер бережно подняла голову Рама, аккуратно повернула его лицом к экрану. Там, на громадном мониторе, была Тенета, сбрасывавшая покровы ночного мрака. Наступало утро. Звезда выскальзывала откуда-то сзади, освещая все большую и большую часть планеты. Яркие отблески лучей упали на лица Рама и Дженни.

– Любимый мой, – нежно прошептала девушка, целуя припухшие губы. – Может, это и есть то самое утро?

– Какое утро? – не понял Митревски, мечтавший как можно скорее покинуть госпиталь.

– Помнишь, там, на Лауре, ты сказал: «Может быть, в другой жизни…» Помнишь? И вот оно пришло. Утро другой жизни. Нашей.