Heidi Rice

T oo Close for Comfort

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме. Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. А.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Тоо Close for Comfort

Copyright © 2013 by Heidi Rice

_

Глава 1

– Эй, Митч, в досье на Демареста есть что-нибудь про молодого парня? Рост – около пяти футов двух дюймов ^[1], вес – примерно сто десять фунтов? ^[2]

Зейн Монтойя вглядывался в темноту парковки возле мотеля, пытаясь различить еще какие-нибудь важные детали. Но, кем бы ни был этот тип, он достаточно осторожен, чтобы обходить стороной отбрасываемые фонарями круги света. Зейн сразу насторожился. Он вел наблюдение за номером Брэда Демареста уже пять часов – Митч слег с гриппом и попросил заменить. Полгода детективное агентство «Монтойя» выслеживало этого человека. Информация о том, что Демарест скрывается в мотеле с почасовой оплатой в пригороде Морро-Бэй, оказалась первым серьезным прорывом за много недель. Интуиция подсказывала Зейну, что парень с парковки чует слежку, и это ему не понравилось. Если Демарест все-таки объявится, не хватало еще, чтобы усиленная бдительность какого-то малолетнего хулигана подсказала ему, что дело нечисто. Как бы не спугнул объект, а то до ареста дело дойти не успеет.

– Что за парень? Сколько лет? – простуженным голосом прохрипел Митч.

– Откуда я… – сердитым шепотом начал Зейн, но тут же умолк.

Темный силуэт вдруг шагнул назад, и желтый свет фонаря выхватил из темноты веснушчатые щеки, золотисто-рыжие кудри, выбивавшиеся из-под надвинутой на самые глаза кепки, и… вне всякого сомнения, женскую грудь, обтянутую черным топиком. Наряд дополняли широкие камуфляжные штаны и ботинки.

– Да это не парень, а девица!

И явно что-то замышляет. Зачем, спрашивается, вырядилась, как солдат Джейн из фильма?

– Короче, молодая женщина, возраст – примерно от восемнадцати до двадцати пяти, белая, рыжие волосы до плеч.

Между тем девица нырнула в тень, а заинтригованный Монтойя пытался вспомнить, не видел ли эту особу на снимках «Их разыскивает полиция».

– Лицо вроде незнакомое, – пробормотал Зейн, обращаясь скорее к самому себе, чем к Митчу.

Митч тяжело вздохнул:

– Раз крутится возле номера Демареста, значит, очередная жертва.

– Не похожа. Слишком молода, не его контингент, – возразил Зейн.

И лицо слишком положительное, добавил про себя он. Но тут же отмахнулся от этой мысли – положительные девочки с Демарестом не связываются. Бывший продюсер второсортных малобюджетных фильмов некоторое время промышлял порнухой, пока не нашел занятие подоходнее: заводил романы с богатыми дамами, обещая сделать из них кинозвезд, а потом обирал наивных дур. Но эта девушка с ее белой кожей, веснушками, полным отсутствием силикона и загадочной манерой красться в темноте совершенно не походила на обычную представительницу «клиентуры» Демареста.

– Знаешь что, – ответил Митч, – Демарест разные варианты одновременно прорабатывает, да и разборчивостью не отличается.

– Черт, – выругался Зейн, когда девушка остановилась-таки у двери номера Демареста. – Позвони Джиму, – резко прибавил он, – скажи, чтобы ехал сюда, сейчас же.

– Демарест объявился? – с радостным воодушевлением прохрипел Митч.

– Нет, но кто-то должен меня заменить. Наблюдение продолжать не могу, у нас проблема. Уж не знаю, кто эта девица, но она только что пробралась в номер Демареста.

Зейн сунул мобильник в задний карман джинсов, выскочил из машины и устремился к мотелю.

Нет, не для того он пять часов торчал в машине, чтобы непонятно откуда нагрянула девица с веснушками и сорвала готовившуюся полгода операцию.

Иона Маккейб осторожно открыла дверь, сжав в мокрой от пота ладони с таким трудом добытый ключ. Сквозь щель между занавесками в комнату пробивался тонкий луч света, в котором плясали пылинки, но разглядеть обстановку было трудновато – если не считать двух больших двуспальных кроватей.

Вдруг за спиной раздались шаги, и сердце ушло в пятки. Иона стремительно развернулась, собираясь захлопнуть дверь, но в проеме застыла высокая фигура, перекрывая путь к отступлению.

Брэд!

От ужаса внутри все оборвалось, а между тем хозяин выставил руку, не давая двери захлопнуться.

– Нет уж, извините, – произнес грубый, низкий голос, подрагивавший от злости.

Это не Брэд.

От нахлынувшего облегчения ноги чуть не подкосились, но расслабляться было рано – неожиданно рука неизвестного обхватила ее за талию. Не успела Иона опомниться, как врезалась спиной в твердую, будто каменная стена, грудь – ее подхватили и потащили прочь.

– Отпустите, – выдавила она. – Вы что делаете?

Незнакомец лишь молча закрыл дверь пинком ноги и двинулся через парковку, унося ее… кто знает куда?

– Не даю совершиться преступлению, – прорычал голос. – А теперь замолчите, пока никто не услышал, а то сами потом пожалеете.

Иона проехала пять тысяч миль ^[3], две недели добывала средства к существованию исключительно благодаря собственной смекалке, неделю драила туалеты в самом грязном мотеле мира и нормально не ела со вчерашнего дня не для того, чтобы ее в двух шагах от цели прикончил ошивающийся на парковке бандит.

Ярость мгновенно заглушила страх.

– Отпустите немедленно, или закричу, – прошептала Иона, сама не понимая, почему, собственно, старается говорить потише и зачем вообще предупреждает злоумышленника о своих намерениях.

Набрала полную грудь воздуха, но в последнюю секунду рот зажала шершавая ладонь. Вместо оглушительного вопля получилось неразборчивое мычание.

Иона принялась яростно пинаться, но попадала исключительно по воздуху. И тут сквозь пропитавшую все вокруг вонь гниющего мусора ощутила приятный запах мужского одеколона.

Нет, на мелкого преступника этот тип определенно не похож.

Иона призадумалась, а незнакомец, воспользовавшись моментом, запихнул ее на переднее сиденье машины.

Иона снова уловила приятный аромат одеколона. «Похититель» прошипел ей на ухо:

– Ни звука, а то арестую на месте.

Арестует? Иона уцепилась за это слово. Значит, полицейский. Значит, не убьет.

Пульс постепенно выровнялся, но ее по-прежнему трясло от страха, а топик прилип к потному телу.

Конечно, хорошо, что ее не прикончат в тысячах милях от родного дома. Но быть застигнутой полицейским при попытке проникнуть в чужой номер – тоже не лучший вариант. Временная рабочая виза, на получение которой ушло два месяца, будет аннулирована. Иону депортируют, и тогда не останется никаких шансов вернуть принадлежащие ее отцу двадцать пять тысяч фунтов, с которыми смылся Брэд.

– Могли бы сразу сказать, что из полиции, – с раздражением прошептала она, решив, что защита – лучшее нападение. Надо его отвлечь, пока не представился случай сбежать. – Вы меня до полусмерти напугали.

Я не полицейский, а частный детектив.

Он достал из заднего кармана какую-то карточку и сунул Ионе под нос. Видимо, удостоверение, но в темноте было не разобрать.

– А теперь пристегнитесь, мы уезжаем.

От возмущения у Ионы язык отнялся. А детектив тем временем вышел из машины, захлопнул дверцу, обогнул капот, влез на водительское сиденье и включил зажигание.

Выходит, этот субъект даже не полицейский?!

Машина задом выехала с парковочного места, и Иона судорожно вцепилась в приборную доску.

– Секундочку! Куда вы меня везете?

Пожалуй, Иона поторопилась, решив, что ее не собираются похищать.

– Пристегнитесь, или я сам вас пристегну.

– Еще чего! – воскликнула Иона, когда, проехав вдоль ряда дверей, он затормозил напротив административной части мотеля. – Я здесь живу и работаю и никуда уезжать не собираюсь. А раз вы даже не полицейский, то не имеете права меня принуждать!

Иона потянулась к дверной ручке, намереваясь выпрыгнуть. Но детектив наклонился и стиснул ее пальцы, сомкнувшиеся было на дверной ручке.

– Не живете, а жили, – произнес он таким свирепым тоном, что Иону передернуло. – А насчет того, что я вас принудить не могу, – это еще большой вопрос…

Иона попыталась высвободиться, но ничего не вышло.

– Отпустите ручку, – пробормотал он, и Иона ощутила его пахнущее мятой дыхание. – А то пожалеете.

– Не могу, – рявкнула Иона, не в силах сдержать гнев. – Сначала вы меня отпустите.

Он разжал пальцы, и она встряхнула затекшей кистью.

– Больно, между прочим. По-моему, вы мне палец сломали.

Ответом было презрительное фырканье.

Перед Ионой возникла крупная, широкая ладонь.

– Отдавайте ключ.

– Какой еще ключ? – пискнула она, изо всех сил изображая святую невинность, хотя ключ жег ягодицы, точно раскаленный.

– На котором сидите. – Он прищелкнул пальцами, заставив Иону вздрогнуть, несмотря на все попытки сохранить самообладание. – Даю десять секунд, иначе сам за ним полезу.

Иона достала ключ и бросила ему на ладонь, вынужденная признать поражение.

– Ну, теперь довольны? – спросила она, злясь и на себя и на него. – Пятьдесят туалетов отдраила, чтобы раздобыть эту штуку. Видели бы здешние туалеты, поняли бы, что работка – врагу не пожелаешь!

Детектив снова презрительно фыркнул, и снова внутри шевельнулось непонятное чувство.

Да что с ней такое? Тоже секс-символ нашелся. Видимо, после двух недель с пустыми карманами, когда приходится исполнять черную работу в чужой, неприветливой стране, мозги постепенно деградируют.

– Оставайтесь в машине, – распорядился детектив, открывая дверцу со своей стороны. – До сих пор я был добреньким, но, если сбежите, мало не покажется.

Иона сердито уставилась в его удаляющуюся спину и не сводила глаз, пока он не скрылся за дверью мотеля. Подумала: может, все-таки рвануть в темноту, только ее и видели? Но, как следует разглядев худощавую, но мускулистую фигуру в падавшем от двери свете – бежевая футболка и темные брюки не могли скрыть рельефные мышцы, – Иона поняла: нечего и надеяться.

Поболтав десять минут с дежурным клерком Грегом, детектив вернулся. На этот раз в лунном свете Иона сумела как следует рассмотреть и широкие плечи, и узкие бедра, и длинные ноги, и походку хищника из семейства кошачьих…

Вот черт.

Кем бы ни был этот тип, он гораздо сильнее и крупнее ее, а главное – не постесняется пустить в ход физическое преимущество.

Детектив остановился рядом с машиной и достал смартфон. Повернулся, и синий свет от неоновой таблички над дверью осветил его лицо.

Иону будто в солнечное сплетение ударили. Да ее похититель мог бы моделью работать!

Как завороженная, Иона разглядывала его четко очерченные чувственные губы, орлиный нос с горбинкой, угловатые скулы, оливковую кожу и легкую щетину на подбородке. Детектив поглядел в ее сторону, и у Ионы перехватило дыхание. Такие потрясающие глаза она видела первый раз – сапфирово-синие, а вокруг зрачков – голубой ободок. Может, просто игра света? Даже у Дэниела Крейга глаза не такие.

Наконец детектив закончил разговор и сунул смартфон в карман. Разумеется, Иона ни слова не расслышала – не до того было. Детектив сел на водительское место, и, к счастью для Ионы, невероятной красоты лицо снова погрузилось в темноту.

Пусть он красивее Адониса, все равно этот человек – грубый, неотесанный мужлан.

– А теперь соблаговолите объяснить, – издевательским тоном произнесла Иона, когда они отъехали от мотеля, – куда вы меня везете? Видите ли, какая незадача – все мои вещи, включая кошелек и загранпаспорт, остались в сто восьмом номере. Боюсь, как бы их кто не присвоил.

– Забавно слышать это от вас, – проговорил детектив, включив поворотник и въехав на главную улицу Морро-Бэй.

Иона ощетинилась.

– Намекаете, что я воровка? Ошибаетесь.

– Вот, значит, как? А что вы тогда делали в номере Демареста? Унитаз ему решили почистить по доброте душевной?

Упоминание имени Брэда заставило Иону насторожиться. Выходит, он знает Демареста? Во всяком случае, точно о нем слышал. Пока Иона не могла понять, хорошо это или плохо.

– А теперь излагаю условия, – холодным, повелительным тоном произнес детектив. – Или сдаю вас в полицейский участок Морро-Бэй, или рассказываете все, что вам известно про Демареста.

Детектив постукивал большим пальцем по рулю, а между тем машина выехала из маленького городка, увозя Иону все дальше от цели – и от загранпаспорта.

– Когда возвращаешь то, что украдено у тебя, это кражей не считается, – с горечью ответила Иона.

Детектив еще три раза стукнул пальцем по рулю.

– Извините, но с законной точки зрения кража есть кража.

Отлично, теперь этот мерзкий тип еще и нотации ей читать собирается.

– Сколько?

– Что – сколько? – растерялась от неожиданного вопроса Иона.

– На какую сумму Демарест вас обчистил?

Заданный равнодушным тоном вопрос заставил мучительную боль и унижение пробудиться с новой силой. Иона судорожно сглотнула. Ну да, она совершила ошибку. Глупую ошибку. Поверила мужчине, притворявшемуся совсем не тем, кто он есть на самом деле. Поэтому последние две недели Иона потратила на то, чтобы эту ошибку исправить. Оставалось надеяться, что это ей зачтется.

– Не меня – отца. – Иона уставилась в темноту за окном невидящим взглядом.

Машина достигла обрыва над бухтой, и хотя Иона не видела океана, но чувствовала его присутствие. Иона нажала на кнопку, приоткрывая окно. Внезапно ей отчаянно захотелось глотнуть свежего воздуха. И вдруг болезненно сжалось горло – насыщенный запах земли, моря и леса напомнил о Келросс-Глен, шотландском городке у подножия Кернгормских гор, из которого Иона страстно мечтала вырваться все двадцать четыре года жизни и в который страстно мечтала вернуться последние две недели.

Иона снова закрыла окно, отгораживаясь от болезненных воспоминаний. Нет, вернуться она не сможет, пока не искупит свою вину за детскую жажду приключений, которая, собственно, и свела Иону с Брэдом. Нужно вернуть хотя бы часть папиных денег, и если ради этого придется обшарить все калифорнийское побережье и терпеть несносного детектива – что ж, Иона готова и не на такие жертвы.

– Хорошо, на какую сумму Демарест обчистил вашего отца?

Резкий вопрос заставил Иону вынырнуть из глубоких раздумий.

– Двадцать пять тысяч, – проронила она.

Сбережения, которые папа копил всю жизнь.

Питер Маккейб верил, что отдает их ради исполнения мечты дочери. Но оказалось, Брэд и не думал помогать Ионе с карьерой художницы в Лос-Анджелесе – обещания были так же лживы и пусты, как он сам.

Иона тяжело вздохнула. Хватит драматизировать, здесь не театр. Надо рассказать сексуальному детективу то, что он хочет знать, потом найти способ снова проникнуть в номер Брэда – и дело в шляпе!

– Надеетесь, у Демареста под матрасом припрятаны двадцать пять тысяч ирландских фунтов?

Это заявление заставило Иону резко развернуться. Глаза ее гневно сощурились.

Я не ирландка, я шотландка, – с искренним возмущением произнесла она. – А куда, по-вашему, он мог спрятать деньги? Не на банковский же счет положил!

– Когда это случилось? В смысле, когда Демарест обчистил вашего отца?

– В декабре.

Точнее, двадцать третьего декабря. Веселое получилось Рождество, ничего не скажешь. Как она вообще могла поверить в такую дурацкую выдумку? Ну уж конечно, Брэд поехал в Инвернесс за подарками ей и отцу! И тут, как гром среди ясного неба, главная новость – папа обналичил все свои акции, чтобы дочка была счастлива с «возлюбленным». У Ионы даже духу не хватило признаться, что их с Брэдом связывало что угодно, только не светлые чувства.

– Три месяца прошло, – произнес детектив с нотками сострадания в голосе. За это Иона его буквально возненавидела. – Демарест давно уже спустил ваши деньги.

Не может быть. Чтобы все двадцать пять тысяч?!

– Каким образом? На жилье он особо не тратится, сами видели.

– Демарест на кокаине сидит. Да он столько за одни выходные пронюхает.

На кокаине?! Так вот почему он казался таким несчастным и потерянным, когда зашел в сувенирный магазин в Келроссе!

– Видимо, Демарест считал нужным скрывать свою зависимость, пока был… – Детектив запнулся. – Где, вы сказали, в Шотландии?

– Да, – рассеянно кивнула Иона.

– Так вот куда он пропал на два месяца, – произнес детектив, разговаривая скорее с собой, чем с Ионой. – Да, я догадывался, что он уехал из города, но чтобы в Европе на дно лечь – такой изобретательности не ожидал.

– Лечь на дно? Получается, мы у него не первые жертвы? – мрачно уточнила Иона.

– Дорогая моя, Демарест – первостатейный жулик. Причем метит высоко. Думаете, какое отношение я имею ко всему этому делу?

– Вот именно, какое? – рассерженно бросила Иона.

– Меня зовут Зейн Монтойя. У меня собственное детективное агентство в Кармеле. Мы уже шесть месяцев пасем Демареста. Собираем доказательства, показания свидетелей, стараемся напасть на денежный след. А наняла нас страховая компания, клиентом которой является одна из жертв Демареста.

Детектив помолчал, давая Ионе возможность усвоить информацию.

Выходит, мошенничество для Брэда – образ жизни, способ заработка? У Ионы упало сердце.

А она думала, хуже уже не будет.

– Мы провели сложное расследование на очень высоком уровне, – между тем вещал Монтойя. – А ваша идиотская выходка чуть было не испортила все дело.

Возмущение Монтойи Иону не волновало. На что он надеется… услышать извинения? Да-да, когда рак на горе свистнет! Из всех вовлеченных в эту историю Иону волновала судьба только одного человека. Отца.

Питер Маккейб по доброте своей сделал все возможное, чтобы исполнить мечту Ионы. А она чем отплатила? Связалась с профессиональным мошенником?

Вдалеке засияли огни стриптиз-клуба на окраине еще одного приморского города, но Ионе было не до наблюдений. Только сейчас она осознала, насколько устала. Со дня прибытия в Калифорнию существовала исключительно на адреналине, пыталась тратить как можно меньше денег и ждала, пока Брэд вернется в мотель. От досады и безысходности на глаза навернулись слезы. Иона попыталась взять себя в руки. Плачем делу не поможешь.

Сбоку мелькнула желтая вывеска сетевого фастфуда. В животе громко заурчало, и от смущения Иона залилась румянцем. Она от стыда сгорит, если окажется, что Монтойя слышал эти звуки.

Похоже, слышал…

Подскакивая на неровном, потрескавшемся асфальте, машина въехала на парковку и затормозила напротив окна автораздачи.

Монтойя покосился на нее:

– Что вам взять?

– Ничего, я не голодна, – пробормотала Иона, хотя, не считая кофе и пончика на завтрак, у нее за весь день маковой росинки во рту не было. Но она скорее готова была умереть с голоду, чем принимать подачки от этого хама.

– Слушаю, сэр. – Девушка-подросток в окошке покраснела до корней волос и судорожно вздохнула – явно столкнулась с той же проблемой, что и Иона. Да, сексуальный детектив производит сильное впечатление уже с первого взгляда.

Монтойя повернулся к Ионе, и перед ней, совсем некстати, снова предстало его великолепное лицо.

– Точно? – спросил он.

– Абсолютно.

Иона гордо вскинула подбородок. Губы Монтойи растянулись в улыбке, отчего на щеке появилась ямочка. Тут у Ионы совсем голова пошла кругом… и не только голова…

Еще и ямочка! Издевается он, что ли? Нет, это же просто невозможно!

– Ладно, как хотите. – Монтойя снова повернулся к раскрасневшейся девушке: – Пожалуйста, два двойных чизбургера, две большие порции картошки фри и молочный коктейль с шоколадом… Серена, – промурлыкал он, прочтя бейджик на трепещущей груди.

– Да, сэр, одну минутку, – встрепенулась девушка. – С вас шесть долларов пятьдесят центов, сэр.

Иона закатила глаза. Скажите, пожалуйста, – сэр! У Монтойи и без того мания величия, а теперь и вовсе возомнит себя неизвестно кем.

Монтойя заплатил за еду и поблагодарил Серену. Должно быть, пустил в ход главное оружие – ямочки. Во всяком случае, щеки девушки прямо-таки пылали. Получив два покрытых пятнами жира бумажных пакета, Монтойя протянул оба Ионе:

– Подержите.

Иону окутало облаком соблазнительных ароматов: поджаренное на гриле мясо, картошка фри… Между тем Монтойя парковал машину одной рукой. Второй держал стакан шоколадного коктейля и тут же отпил большой глоток.

Между тем в животе грозила разразиться революция. Как только машина остановилась, Иона поспешно сунула пакеты Монтойе в руки.

– Зачем взяли две порции? – проворчала она, хотя рот в это время стремительно наполнялся слюной. – Сказала же: я не голодна!

Он специально издевается?

– Это все мне. – Монтойя похлопал совершенно плоский, подтянутый живот. – Пока сидишь в засаде, проголодаешься. А на обед у меня были десять бисквитов «твинки» и галлон «Доктора Пеппера».

Иона с досадой уставилась на приборную доску:

– Бедный вы несчастный.

Упоминание о сладостях было само по себе мучительно, но когда Монтойя достал из бумажного пакета огромный чизбургер…

Ионе с трудом удавалось сохранять самообладание, пока Монтойя стремительно уничтожал чизбургер, а потом с тем же энтузиазмом принялся за картошку. Хруст золотистых палочек в сочетании с восхитительным запахом оказался настоящей пыткой. Монтойя скомкал пустой пакет и выбросил в мусорное ведро под окном машины. Иона нервно облизнула губы, пытаясь обуздать разбушевавшийся желудок.

Потерпи, всего одна порция осталась.

Монтойя заглянул во второй пакет и достал последний чизбургер. Завернув в салфетку, медленно поднес ко рту…

– Подождите.

Рука сама собой схватила широкое запястье. В этот момент Ионой руководил не мозг, а желудок.

– В чем дело? – В темноте тон Монтойи прозвучал почти игриво.

Молящие глаза Ионы встретились с его насмешливым взглядом.

– Я… передумала… – Иона едва могла говорить. – Пожалуйста…

Он вскинул темную бровь.

– Что – пожалуйста?

Видимо, этот гад не успокоится, пока не унизит ее по полной программе.

– Можно мне кусочек? – выговорила Иона, готовая забыть и про гордость, и про самоуважение ради какого-то жалкого фастфуда.

Монтойя устремил на нее взор потрясающих синих глаз, а Иона нервно закусила губу – по коже сразу мурашки побежали. Должно быть, от голода, отчего же еще?

Иона ждала, подозревая, что этого Монтойе будет мало, однако, к ее облегчению, тот лишь улыбнулся – снова проклятая ямочка! – и вручил Ионе драгоценный чизбургер:

– Налетайте.

Пальцы сжали мягкую булку, и через секунду она уже жадно вгрызалась в «деликатес». У наблюдавшего за ней Монтойи улыбка тут же пропала с губ.

Прожевав один кусок, Иона сразу откусила другой, и побольше. Монтойя не сводил с нее пристального взгляда, но сейчас это беспокоило ее меньше всего.

Пусть возмущается ее ужасными манерами сколько хочет. Иона уже несколько дней нормально не ела. И вообще, она ему в попутчицы не напрашивалась, так что пусть терпит.

Она же просто чизбургер ест. Ну что тут может быть сексуального?..

Однако при виде покрытых жиром пухлых губ у Зейна возникли совершенно неуместные ощущения ниже пояса.

– Ешьте помедленнее, а то стошнит, – пробормотал он.

Иона бросила на него настороженный, почти враждебный взгляд и продолжила поглощать чизбургер, будто голодный волк. Зейн нервно поерзал на сиденье, борясь с соблазном. Иона вытерла рот рукой, и в этом простом жесте было что-то такое, отчего Зейн глаз отвести не мог.

Видимо, просто женщины давно не было.

Когда он последний раз занимался сексом? Полгода назад, в Соноре. Головокружительный двухдневный роман с адвокатессой Еленой. Для Зейна долгие периоды воздержания были обычным делом – всегда отличался избирательностью, с кем попало не связывался. Но в этот раз, видно, совсем переклинило.

Спору нет, девушка хорошенькая. Чуть раскосые шоколадные глаза, пышные золотисто-рыжие кудри, пухлые губы, которые так и тянет поцеловать, белая веснушчатая кожа… Сочетание очень даже милое, но милые девочки – это не его. Впрочем, главная проблема в другом – Зейн на работе. Эта девушка – важная свидетельница, а то и вовсе подозреваемая. А с фигурантками по делу Зейн романов не заводил из принципа.

Заставив себя отвести взгляд от губ Ионы, Зейн вручил ей пакет с картошкой фри.

– Что, давно не ели?

Иона напряглась.

– Нет, не очень, – нехотя проворчала она, но пакет взяла.

Так и поверил.

Иона принялась за картошку, но продолжала искоса поглядывать на Зейна, будто боялась, что сейчас отберет.

Он попытался сдержать сострадание. На вещи надо смотреть реально, Монтойя. Перед тобой не какая-нибудь беззащитная девчушка. Иона преследует собственные цели, а ловкости и хитрости ей не занимать. Неплохо придумано – устроиться на работу в мотель, где остановился Демарест. И как, черт возьми, она отследила его маршрут из Шотландии, когда Зейн с коллегами полгода безуспешно разыскивал Демареста по всей Калифорнии?

Но сначала следует разобраться с более насущной проблемой. Сейчас-то что с ней делать? Обратно в Морро вернуть? Ни в коем случае. Поселить в другой мотель? Сбежит.

Конечно, всегда можно сдать Иону в полицию. Вариант удобный, но Зейн и сам понимал, что ничего подобного не сделает.

– Иона, как вы узнали, что Демарест в Морро? – спросил Зейн, решив, что сейчас самое время взяться за допрос всерьез. Все полезнее, чем на губы ее пялиться.

На секунду Иона прекратила есть.

– Откуда вы знаете, как меня зовут? – произнесла она с глубоким, мелодичным кельтским акцентом.

– Рассказал клерку про ваш фокус с ключом, и тот сразу стал очень разговорчивым.

Шоколадные глаза сощурились от гнева.

– Рассказали про ключ? Да как вы могли? Теперь меня выгонят.

– Все равно вы туда больше не вернетесь, – отмахнулся Зейн. – Не хочу, чтобы вы спугнули Демареста.

– Я и не собираюсь. Это не в моих интересах, – с раздражением отозвалась Иона. – Ну, и как я теперь счет оплачу? И зарплаты не видать, а ведь они мне должны…

– Со счетом я все уладил.

и заплатил клерку, чтобы поместил ее вещи в сейф. Теперь у Зейна появился рычаг воздействия – Иона же захочет получить документы обратно. Но у Зейна было предчувствие: нет, так просто он не отделается. Дело усложнялось с каждой минутой.

А самая главная проблема сидит рядом с ним.

Даже в полиции Зейн был известен тем, что никогда не поднимал руку на женщину и всегда был с ними деликатен, за что и заработал прозвище Сэр Ланселот. Допрашивая слабый пол, предпочитал пускать в ход исключительно силу убеждения, от угроз и запугивания воздерживался.

– Но про зарплату можете забыть, – постарался как можно холоднее произнести Зейн.

Карие глаза обиженно округлились. Да это все равно что котенка обижать.

– А теперь прекратите спорить, иначе прямо на дороге высажу.

Конечно, приводить угрозу в исполнение Зейн не собирался. Он бы не смог поступить так с женщиной без денег и документов, которая только что накинулась на чизбургер с такой жадностью, будто неделю не ела. С женщиной с глазами, как у олененка Бэмби.

Но вместо того, чтобы присмиреть, Иона упрямо выпятила подбородок:

– Хорошо, высаживайте. Я не против.

– К сожалению, я против.

– Значит, отвезите меня обратно в мотель. Заберу вещи и поселюсь в другом месте. Обещаю не мешать с расследованием. Не меньше вашего хочу, чтобы Брэда поймали.

Голос Ионы был тверд, во взгляде читалась целеустремленность. Зейн поймал себя на том, что хочет ей верить.

Но это обстоятельство только лишний раз подтверждало, что доверять Ионе нельзя.

– Даже не думайте. Будете жить там, где я смогу за вами наблюдать.

– Да что ж вы такой упрямый? – прошипела Иона. Я же сказала: Брэд присвоил деньги моего отца.

Ах вот как. Значит, Брэд.

– Я просто хотела их вернуть, – произнесла Иона, скрестив руки на груди, отчего та под обтягивающим топиком соблазнительно приподнялась.

– Да, но никаких подтверждений у меня нет, остается верить вам на слово. – Раздосадованный и на себя и на нее, Зейн с трудом отвел взгляд от груди Ионы. Она что, нарочно? – Я должен убедиться, что вы говорите правду. А пока придется потерпеть друг друга.

Зейн выехал с парковки и решил уже, что препирательства закончены.

– Погодите-ка! – вдруг воскликнула Иона. – А я с какой радости вам доверять должна? Вы, конечно, представились частным детективом, но откуда мне знать, что вы не серийный убийца?

Я же показывал лицензию, – снисходительно произнес Зейн.

– Лицензию можно и подделать. Их сейчас через Интернет пачками продают.

Зейн затормозил, достал смартфон и набрал номер Департамента полиции Лос-Анджелеса. Передал телефон Ионе:

– Спросите детектива Стоуна или детектива Рамиреса из отдела нравов. Не знаю, кто из них сейчас дежурит. Они вам подтвердят мою личность.

– Извините, детектив Рамирес, – начала она, когда ее соединили с бывшим напарником Зейна. – Меня зовут Иона Маккейб, я сейчас сижу в машине у человека по имени Зейн Монтойя. Он представляется частным детективом и утверждает, будто вы его знаете. Это правда?

Некоторое время Иона молча слушала, закусив губу, потом кивнула:

– А как он выглядит?

Выслушивая ответ Рэма, она окинула лицо Зейна внимательным, бесстрастным взглядом. Совсем не то, к чему он привык, – обычно у женщин при виде Зейна глаза стекленели.

Черт возьми, Монтойя, возьми себя в руки. Ты давно не школьник и не собираешься проводить ночь с Ионой Маккейб. Впрочем, все остальные времена суток тоже.

– Да, похоже, он тот, за кого себя выдает, – наконец произнесла Иона. Почему-то ее задумчивый, протяжный тон заставил Зейна смутиться. – А вы точно уверены, что он не серийный убийца?

Вдруг Иона вскинула брови и рассмеялась. От неожиданности Зейн вздрогнул.

Трудно представить, что Рэм ответил на такой вопрос. Чувство юмора бывшего напарника было сформировано двадцатью пятью годами разъездов на патрульной машине и дружеских перепалок в раздевалке. Тонкие шутки – не его стиль.

Через некоторое время Иона протянула смартфон Зейну.

– Ладно, проверила, – произнесла она будто нехотя. – А теперь детектив хочет поговорить с вами.

Отлично.

– Привет, Рэм, – безо всякого энтузиазма выговорил Зейн. Вообще-то поболтать с Рамиресом он любил, но только не сейчас, когда в машине женщина. Женщина, присутствие которой превращается в большую проблему.

В трубке прогремел веселый голос Рамиреса:

– Эй, Ланселот, что у тебя там за дамочка? Голос приятный…

– Слушай, я на работе, – строго напомнил Зейн и почувствовал облегчение, когда Иона со скучающим видом отвернулась к окну.

– В чем дело, приятель? Наконец-то нашел девушку, которая на твое обаяние не клюнула?

Зейн поспешно дал отбой. Отбросил смартфон в сторону и запустил пальцы в волосы. Это оказался один из тех дней, когда все не клеится с самого начала, и чем дальше, тем хуже.

– Ну, довольны? – спросил Зейн Иону.

– Более или менее, – проворчала та.

Что ж, она тут не единственный человек не в настроении.

Зейн завел машину и поехал дальше.

– Между прочим, вы так и не сказали, куда меня везете.

– В Монтерей, – уклончиво ответил Зейн. – Дорога займет часа два как минимум, так что устраивайтесь поудобнее.

И зачем мы туда едем?

– У меня там друг сдает пляжные домики в Пасифик-Гроув.

Пусть Иона переночует в маленьком живописном коттедже, а дальше видно будет. Без машины, денег и документов далеко она не уйдет. К тому же пляжные домики Нейта располагаются совсем недалеко от его собственного дома на Семнадцатой миле. Очень кстати.

– Поживете пока там. Завтра привезу ваши вещи.

Прекрасный повод расспросить Иону и выяснить, что ей известно о Демаресте.

– А если я не хочу ночевать в пляжном домике вашего друга? – возмутилась Иона.

– Сдам вас в полицию, – ответил Зейн, сам удивляясь, почему до сих пор этого не сделал. – Выбирайте.

Судя по угрюмому молчанию, его пассажирка взвешивала оба варианта.

– А не боитесь? – наконец спросила Иона. Судя по настороженному тону, решила остановиться на меньшем из двух зол. – Вдруг я там все разгромлю? Нарочно, чтобы вам насолить?

– Ваше дело, но тогда к списку совершенных вами правонарушений прибавится новое, и достаточно серьезное.

Иона молчала, пока они не выехали на протянувшееся вдоль берега шоссе.

– Хорошо, переночую, где скажете, но только потому, что у меня нет выбора. – Недовольства Ионы не мог скрыть даже мелодичный кельтский акцент. – Только не надейтесь, что я на вас… э-э… клюну. Так что не обольщайтесь, Ланселот.

Зейн стиснул руль так, что онемели пальцы. Ну спасибо, Рамирес.

Глава 2

Иона недолго злорадствовала, что последнее слово осталось за ней. Монтойя с такой силой вцепился в руль, что она тут же пожалела о своем выпаде. Молодец, Иона. Хорошую тему для разговора нашла. Только еще разговоров о его репутации сердцееда не хватало.

– Что, Рэм какую-нибудь глупость ляпнул? – наконец произнес Монтойя.

Иона рискнула искоса взглянуть на Монтойю. Тот не сводил глаз с дороги, будто собирался прожечь гудрон взглядом.

– Да так, ничего особенного, – осторожно ответила смутившаяся Иона. И кто ее только за язык тянул?

Монтойя вздохнул.

– Не обращайте внимания, Рэм вечно всякую ерунду болтает. Любит меня поддеть.

Иона немного расслабилась. Похоже, Монтойя не рассержен, а просто смущен.

– То есть на самом деле вы не сердцеед? – Заинтригованная, она не смогла сдержать любопытство.

Но Монтойя не поддался на провокацию и, вместо того чтобы обидеться, рассмеялся. От его низкого смеха по коже снова побежали проклятые мурашки.

– Да, так про меня говорят, – признал Монтойя. – Но поверьте, репутация ничем не заслуженная.

Иона не поверила. Или это ложная скромность, или попросту бесстыдное вранье.

– Не волнуйтесь, со мной вы в полной безопасности.

Иона почувствовала, как соски под тонкой тканью черного топика напрягаются. Чтобы скрыть свое состояние, скрестила руки на груди и попыталась отогнать непрошеную мысль: а ведь она была бы совсем не против, если бы со стороны Монтойи ей грозила какая-нибудь опасность…

– Приятно слышать, – ответила Иона, стараясь порадоваться тому, что ее не собираются охмурять.

– Каким образом Демарест присвоил деньги вашего отца? – спросил Монтойя, мгновенно превратившись из Казановы в сурового полицейского.

– А что? – ответила вопросом на вопрос Иона. Обсуждать эту тему ей вовсе не улыбалось.

– Вообще-то это не его почерк.

– А какой у него почерк?

– Все жертвы, с которыми мы встречались, – женщины за пятьдесят, разведенные или вдовы. Демарест представляется продюсером, потом предлагает им роль в своем новом фильме, скрепляет сделку приятным сексом, а потом просит вложиться в проект.

Небрежные слова Монтойи заставили Иону покраснеть. Хотела было возразить, но вовремя сдержалась.

В сексе с Брэдом ничего приятного не было, по крайней мере для нее. Как любовник он оказался слишком груб и требователен, но для Ионы Брэд олицетворял единственный шанс вырваться из Келросс-Глен. Каким-то образом она сумела убедить себя, что ей действительно нравится Брэд.

Как только он обмолвился, что в Лос-Анджелесе у него есть знакомый меценат, готовый помочь молодому дарованию, Иона не задумываясь поделилась новостью с папой. Она невольно вздрогнула, вспомнив, что от восторга тараторила, будто сорока. Но хуже всего было то, что Иона позволяла делать с собой в постели.

– Демарест – мерзкий подонок, – продолжил Монтойя. – Он нацеливается именно на женщин, потому что получает своего рода извращенное удовольствие от секса со своими жертвами… – Тут Монтойя запнулся. – Вот я и думаю, как в эту картину укладывается ваш отец. В чем тут штука?

– Демарест предложил папе снять фильм для туристов, – наконец произнесла она, вспомнив первую, неудавшуюся уловку Брэда. – В Келроссе у нас сувенирный магазин. Демарест вызвался разрекламировать наш городок на американском рынке.

– Все равно что-то не сходится, – не сдавался Монтойя.

Иона насторожилась.

– Чувствую, без женщины не обошлось.

Он побарабанил пальцем по рулю, создавая атмосферу невыносимого напряжения.

– А ваша мать? Какую роль она сыграла в этой истории?

Неожиданный вопрос застал Иону врасплох.

– Никакую. Мама сбежала от нас, когда я была маленькой. С тех пор мы с папой ее не видели.

– Сочувствую.

Почему-то реакция Монтойи причинила еще больше боли.

– Не надо меня жалеть. Я ее почти не помню, – соврала Иона. И зачем, спрашивается, разоткровенничалась?

Отодвинувшись подальше от Монтойи, Иона уставилась на звезды, усыпавшие темное небо над скалами, потом закрыла глаза, пытаясь отогнать непрошеный образ матери – такой красивой, беззаботной и равнодушной.

Прекрати, у тебя и без того проблем хватает.

От усталости глаза слипались. Иона быстро заморгала. Не хватало еще заснуть. Спать в присутствии другого человека – высшее проявление доверия, а Иона еще с детства надежно усвоила: доверять нельзя никому. И отношения с Брэдом это только подтвердили.

Кажется, Монтойя решил оставить ее в покое – не стал донимать ни проявлениями сочувствия, ни каверзными вопросами. К собственному неудовольствию, Иона была ему за это искренне благодарна. Прислонившись щекой к мягкой коже и слушая успокаивающий шум двигателя, Иона и сама не заметила, как крепко заснула.

Зейн осторожно затормозил возле маленького коттеджа и обернулся на спящую пассажирку.

Он отстегнул ремень безопасности и снял его с плеча Ионы. От нее пахло каким-то цветочным мылом и еще чем-то неудержимо манящим.

Спящая, она была так безмятежна, что напоминала маленького ребенка. У Зейна защемило сердце, и все неуместные мысли мигом исчезли. Девочка, брошенная матерью. Зейн сочувствовал Ионе от всей души.

Что бы с ним стало, если бы Мария от него отказалась? А ведь причин было более чем достаточно. Зейн тряхнул головой, отгоняя эту мысль.

Зейн даже не знал, совершеннолетняя Иона или нет. И есть ли в ее рассказе хоть слово правды. А главное, что ее связывает с Демарестом? Насчет фильма она точно соврала.

Зейн достал из бардачка ключ и запустил пальцы в волосы. Он вдруг понял, как рад, что Иона здесь, под его защитой, а не в каком-то сомнительном мотеле.

Обогнув машину, приблизился к пассажирской двери. Иона уютно свернулась на сиденье. Надо бы разбудить ее, пусть сама дойдет до коттеджа. Но Иона спала так крепко, что у Зейна не хватило духу. Не давая самому себе возможности задуматься, правильно ли поступает, Зейн подхватил ее на руки.

Повозившись с ключом, Зейн открыл дверь ногой и шагнул в темный домик. Разбираться в собственных чувствах ему не хотелось. Он уложил Иону на маленькую кровать в единственной спальне коттеджа. Девушка даже не пошевельнулась. Зейн развязал шнурки ее ботинок и снял их, потом укрыл Иону пледом. Последнее действие потребовало большой силы воли – Зейн невольно засмотрелся, как вздымается и опускается ее грудь под тонкой тканью топика.

На кухне Зейн отыскал блокнот, быстро настрочил записку и приколол к пробковой доске над холодильником. Затем выдернул телефон из розетки и, взяв его под мышку, покинул домик и запер за собой дверь. Ключ забросил внутрь сквозь щель для писем и газет.

Вернувшись домой, отправил голосовое сообщение на рабочий номер Нейта, извещая, что нашел ему новую постоялицу. На всякий случай оставил точно такое же сообщение на телефоне ассистентки Нейта.

Если Демарест не объявится сегодня, Зейн решил бросить на это дело всех сотрудников. Пора уже разобраться с этой историей, иначе все рискует запутаться еще больше.

Глава 3

«Оставайтесь на месте. Приеду завтра, скажу, то делать дальше.

Монтойя».

Иона провела пальцами по влажным кудрям, поправила полотенце на груди и вгляделась в его почерк – сильный напор, огромные, будто кричащие большие буквы… Скажите пожалуйста! Да кто он такой, чтобы ей приказывать?

И что означает это «скажу, что делать дальше»?

Иона попыталась подавить гнев и легкое разочарование. Единственный человек, которого она видела за сегодняшний день, – один из сотрудников детективного агентства Зейна, крепкий парень по имени Джим. Грубоватый, но добродушный. Разбудил Иону час назад, вручил ей пакет с продуктами и рюкзак (заметьте – кошелька и загранпаспорта внутри не оказалось), а потом передал, что мистер Монтойя занят и приедет позже.

Сняв записку с пробковой доски, Иона скомкала ее и швырнула в мусорное ведро. Браво, мистер Монтойя. Должно быть, королем себя чувствует – еще бы, знай приказы раздавай, и все подчиняются.

Иона вздрогнула. Вернулась в крошечную гостиную пляжного домика, достала из рюкзака свежее белье, джинсы и футболку. Будем надеяться, сегодня вечером Монтойя приедет с загранпаспортом, а иначе горько пожалеет. Вернувшись в маленькую спальню, Иона принялась искать ботинки и с удивлением обнаружила их аккуратно стоящими на половике около тумбочки, с развязанными шнурками.

Сердце у Ионы забилось быстро-быстро. Подумать только – Монтойя отнес ее в дом на руках, снял ботинки, а потом накрыл этим уютным пледом, благоухающим кондиционером для белья. Утихомирившиеся было мурашки снова принялись за старое.

То, что Монтойя держал ее, спящую, на руках – само по себе плохо. Но мало того – он уложил Иону в кровать, да еще так нежно и бережно.

Подумаешь, какое дело, отмахнулась от этих мыслей Иона. Всего лишь ботинки снял, а ты сразу растаяла. Решительно уселась на край кровати и принялась обуваться.

Зейну Монтойе на нее глубоко плевать. Единственное, что его волнует, – расследование. Что ж, Ионе на него тоже плевать. И нечего раздувать из мухи слона.

В кухонном уголке Иона достала из коричневого бумажного пакета доставленные Джимом продукты. Нельзя расклеиваться, надо взять себя в руки и решить, что теперь делать.

Иона чуть не расплакалась от восторга, когда обнаружила на дне пакета банку кофе. Наполнила чайник и выглянула в окно. Перед ней предстал хорошенький дворик, землю увивали ползучие растения. Стоило кухоньке наполниться насыщенным ароматом кофе, и у Ионы сразу поднялось настроение.

Домик, конечно, маловат, зато чистый и уютный. А по сравнению с медвежьими углами, где Ионе приходилось жить в последнее время, – просто рай! Налив полную чашку любимого напитка, Иона улыбнулась, заметив в окне колибри. Птичка зависла рядом с ярко-желтыми бегониями в горшках под окном и начала собирать нектар длинным клювиком. Поставив чашку на столешницу, Иона бегом кинулась в гостиную и достала принадлежности для рисования. Ей не терпелось запечатлеть неуловимые движения колибри при помощи бумаги и графитового карандаша. Первый раз за долгое время Иона почувствовала удивительную легкость, будто с плеч свалился тяжелый груз.

Вот колибри улетела, и художница окинула наброски удовлетворенным взглядом. Для акварели хватит. Долив в чашку чуть остывшего кофе, Иона достала из упаковки кекс. Впервые за долгое время уже привычное уныние сменилось бодрым оптимизмом.

Благодаря сексуальному детективу.

В конце концов, какие бы категоричные записки ни писал Монтойя, он с полным правом заслужил ее благодарность.

Ну хорошо, допустим, вся эта ситуация скоро уладится, и что дальше? Впрочем, сегодня, после хорошего отдыха, перспективы уже не казались такими удручающими.

У Ионы еще остались кое-какие деньги, а рабочей визы хватит на пять месяцев. Почему бы не поселиться в каком-нибудь симпатичном местечке, вместо того чтобы таскаться по мотелям, где останавливаются скользкие типы вроде Демареста? Может, удастся продать еще несколько рисунков. Открытки ручной работы, которые Иона выставляла возле кафе на главной улице Морро-Бэй, разошлись на ура. Но приходилось следить за номером Брэда, так что на рисование времени оставалось мало. А теперь, когда Иона совершенно свободна, можно устроиться на нормальную, приличную работу, а по вечерам рисовать.

Главная причина, по которой Иона отправилась в Америку на поиски Брэда, – папа не должен узнать, что его снова обманул человек, которому он доверял. Конечно, деньги уже не вернуть, но хоть что-то Иона может сделать.

Она соврала, что едет в Америку к Брэду, по его приглашению. Мол, ее кавалер исполнил обещание и нашел человека, который заинтересовался Иониными работами. Ложь далась с огромным трудом, зато папа был счастлив.

Нахмурившись, Иона потянулась за вторым кексом. Сначала надо убедить Монтойю, что она ничем не может помочь с расследованием. А значит, следует вести себя поприветливее, но при этом не допускать фамильярностей – дело есть дело.

Смахнув со столешницы крошки и вымыв чашку, Иона снова взяла альбом, и ее охватила буйная радость. Пока не приедет Монтойя, можно для разнообразия заняться любимым делом.

Поудобнее перехватив телефон из пляжного домика, Зейн постучал в дверь. Свет предзакатного солнца отражался от полированного дерева, но, заглянув в окно, Зейн обнаружил, что в гостиной Ионы нет. Повел затекшими плечами. Будем надеяться, эта девица ничего не натворила. День и без того выдался тяжелый, не хватало еще разыскивать беглянку по всему Пасифик-Гроув.

Иона Маккейб оказывала на Зейна просто невероятное воздействие, и пока он не разберется, можно ли что-то с этим сделать, и если да, то что, лучше держаться подальше.

А в десять утра сообщили потрясающую новость – дело наконец сдвинулось с мертвой точки: Демарест объявился в мотеле. Тут Зейну и вовсе стало не до Ионы. Целый день просидел на телефоне, ведя переговоры с Департаментом полиции Морро-Бэй, передал документы и досье по делу, потом предпринял все возможное, чтобы Демареста как можно быстрее доставили в Лос-Анджелес. В качестве любезности Стоун и Рамирес позволили Зейну присутствовать на допросе.

Как Зейн и предвидел, поначалу Демарест держался спокойно и даже нагло. Но постепенно дрогнул под давлением, продемонстрировав подлую натуру во всей красе.

Зейна передернуло. Этот тип по-настоящему опасен. О чем Иона только думала, собравшись проникнуть к нему в комнату в одиночку? А если бы ее застиг не Зейн, а сам хозяин? Ионе явно не помешает лекция об осторожности и здравомыслии.

Зейна передергивало от презрительной манеры, в которой Демарест высказывался о своих жертвах. Но хуже всего было, когда речь зашла о поездке в Шотландию. Демарест смеялся и хвастался, рассказывая о местной дурехе, которая «на шею ему вешалась».

Немного подождав, он постучал в дверь еще раз.

Сейчас надо бы радоваться. Полгода тяжелой работы наконец завершились полным успехом, и детективное агентство может рассчитывать на солидное вознаграждение.

Прищурившись, Зейн вгляделся в мутное дверное стекло и облегченно вздохнул, заметив приближающийся стройный силуэт. А когда дверь распахнулась, страстное желание нахлынуло с новой силой.

Иона была одета в старые джинсы и футболку, обтягивающую великолепную грудь, прикосновение которой к руке Зейн отлично помнил. На ногах красовались вчерашние ботинки. Может, другая девушка в таком наряде и выглядела бы мальчишкой-сорванцом, но только не Иона.

– Здравствуйте, мистер Монтойя. Извините, не сразу услышала, как вы стучите. Была в саду.

И снова этот умопомрачительный кельтский акцент.

Спокойно, Монтойя. Ты здесь по делу, а не удовольствия ради. Держи себя в руках, не поддавайся соблазну.

Зейн заметил под мышкой у Ионы альбом с изящными рисунками колибри.

– Вы художница? – спросил он, хотя, судя по качеству работ, ответ был очевиден.

– Да… – смущенно пожала плечами Иона. – Рисую животных, птиц… У меня к этому настоящая страсть.

При слове «страсть» по щекам ее разлился румянец, еще больше подчеркивая веснушки на носу.

– Проходите, мистер Монтойя, – неожиданно спокойным и вежливым тоном произнесла она, отходя в сторону и придерживая дверь.

Зейн только диву давался: куда подевалась вчерашняя строптивая девица?

– Можно просто Зейн.

Он поставил телефон на журнальный столик:

– Вот, принес на случай, если захотите позвонить отцу. Джим привез продукты?

– Да. Потом скажете, сколько я вам должна. – Тут холодный тон превратился в ледяной. – А пока расплатиться не могу. Я бы с радостью, но денег нет.

Зейн достал из кармана ее кошелек и загранпаспорт. Иона с готовностью потянулась за своими вещами, но Зейн поднял их высоко над ее головой:

– Погодите. Сначала пообещайте, что не сбежите.

Очаровательные миндалевидные глаза прищурились. A-а, вот и тигрица проглянула.

Ну, допустим, пообещаю, а что толку? – возразила она, подбоченившись. Тонкая ткань футболки натянулась на пышной груди. – Вы же мне все равно не доверяете.

– Видите ли, я по природе подозрителен. Но постараюсь взять себя в руки, – произнес Зейн, наслаждаясь открывшимся перед ним зрелищем.

Глаза Ионы вспыхнули опасным огнем.

– По природе подозрительны, говорите? – тоном полным сарказма уточнила она. – Интересно, вы со всеми такой или это касается только женщин?

Зейн нервно рассмеялся. Подобное обвинение ему предъявляли первый раз.

– Наоборот, очень люблю и уважаю женщин.

При этих словах щеки Ионы и вовсе заалели. А сквозь футболку проступили напряженные соски.

Был прохладный весенний вечер, но солнце, светившее прямо в окно коттеджа, за день успело разогреть домик так, что внутри было тепло и приятно.

Иона скрестила руки на груди, чтобы скрыть реакцию собственного тела.

«Слишком поздно, – подумал Зейн, – я все видел. Ты испытываешь ко мне то же самое, что и я к тебе».

– Вообще-то, – продолжил Зейн, – в женщинах мне нравится все.

К черту профессионализм. Иона Маккейб слишком хороша, грех упускать возможность пофлиртовать.

– Давайте начнем сначала и забудем прошлый вечер. – Он протянул руку. – Будем знакомы, Зейн Монтойя.

В глазах Ионы мелькнуло подозрение, однако она вложила тонкие пальцы в широкую смуглую руку Зейна. Рукопожатие было быстрым и довольно формальным, но прикосновение гладкой прохладной кожи заставило влечение Зейна вспыхнуть с новой силой.

Иона поспешно сунула руку в карман джинсов. Но прежде чем отвела глаза, Зейн заметил, как расширились ее зрачки. Значит, тоже почувствовала.

Зейн возликовал. Он считал себя большим знатоком женщин, и все они были по-своему прекрасны. Поэтому не было какого-то определенного типа, который он предпочитал. Но в Ионе Зейну нравилось все, а ведь она даже не старалась произвести на него впечатление.

– Хотите, расскажу новости? – проговорил Зейн, собираясь предложить Ионе обсудить события этого дня за ужином, но прежде, чем успел открыть рот, она вскинула голову.

– Какие новости? Вы нашли Брэда?

Зейн нахмурился. Настроение сразу испортилось.

– Арестовали в десять часов утра. Сейчас Демарест в камере, ему предъявлено несчетное количество обвинений.

– Понятно… – Иона старалась говорить небрежно, но ее выдавал напряженный взгляд. – И папиных денег при нем не оказалось?

Зейн покачал головой, и Иона изменилась в лице.

– Понятно. – Она опустила глаза, но Зейн успел заметить на ее лице грусть.

Он сунул руки в карманы, борясь с соблазном погладить ее по щеке, утешить, успокоить.

Но она взяла себя в руки.

– В таком случае больше нас с вами ничто не связывает, – пробормотала Иона.

У Зейна от жалости сердце сжалось. Обычно женские слезы его не смущали, но, как ни странно, было в непоколебимой твердости Ионы Маккейб что-то такое, что не могло оставить его равнодушным. А эти большие настороженные глаза…

Иона тяжело вздохнула:

– Можно я тут еще на одну ночь останусь? Не бойтесь, я заплачу.

От сочувствия и следа не осталось. Иона была растеряна, но боевого духа не потеряла и готова была в случае необходимости дать достойный отпор обидчику.

Но Зейн такого отношения не заслуживал.

– Зачем спрашивать, Иона? Оставайтесь сколько хотите. И платить не надо. Все равно сейчас не сезон.

– Что за благотворительность? Вы не обязаны ничего для меня делать. – В голосе Ионы звучала откровенная растерянность.

Зейн ощутил острую досаду.

– Может быть, но, представьте себе, я не из тех, кто бросает женщин в беде.

«В отличие от вашего приятеля Брэда».

– Ну ладно, спасибо. Рада, что не придется уезжать на ночь глядя, – произнесла Иона. Но тут же упрямо выпятила подбородок. – Но уже завтра утром вы меня здесь не увидите.

«Это мы еще посмотрим».

Однако возражать Зейн не стал. Он уже усвоил одно: чем больше с Ионой споришь, тем упорнее она настаивает на своем.

– Может, обсудим все за ужином в Санта-Круз? Знаю одно местечко, где готовят лучшие энчиладас на Западном побережье.

На секунду Иона застыла, потом растерянно заморгала.

«Вот так. Не ожидала?»

– Ш-шутите, да? – заикаясь, выговорила она. От волнения шотландский акцент стал более явным.

В этот момент она показалась Зейну еще привлекательнее.

– Как можно шутить, когда речь идет о таком серьезном деле, как энчиладас Мануэля? – игриво ответил Зейн. – Угощаю, – прибавил он, не обращая внимания на ошеломленное состояние Ионы.

Впрочем, привык, наверное, что женщины на него так реагируют.

Это потрясающе красивое лицо, уверенная улыбка… Иона поняла: Рамирес говорил правду, Монтойя действительно сердцеед.

Иона судорожно вздохнула и ощутила аромат моющего средства для стирки, одеколона после бритья и еще чего-то мужского…

О боже, да он прямо-таки распространяет феромоны. Да что ж это такое, почему она не может себя контролировать?

– Но зачем… – промямлила Иона, пытаясь выжать из себя хоть что-то вразумительное.

Зейн наклонился и прошептал:

– Просто я ужасно… изголодался. А вы?

Его дыхание коснулось мочки уха Ионы, и она мгновенно почувствовала прилив возбуждения. Подняла голову и посмотрела в потрясающие синие глаза. Отвечать не стала, потому что догадалась: Зейн говорил отнюдь не об энчиладас.

Зейн широко улыбнулся, и у Ионы запылали щеки.

– Н-ну… – снова начала она, но, казалось, из головы вылетели все слова на свете.

Зейн рассмеялся.

– Соглашайтесь, Иона. Так, как там, нигде не накормят. Учтите, я никогда не вру, особенно женщинам. – Зейн игриво подмигнул. – Одна из причин моей популярности.

Иона не поверила – наверняка ведь врет. Но почему-то не могла заставить себя ответить твердым «нет».

Впрочем, Ионе есть что отпраздновать. Наконец-то Брэд Демарест навсегда исчез из ее жизни. Конечно, плохо, что не удалось вернуть папины деньги, но какой теперь смысл убиваться? Если удастся продать хоть несколько работ в Монтерее, можно считать поездку удавшейся.

Вдобавок Иона уже сто лет не была на свидании. А на настоящем – вообще никогда. Бойфренды в Келроссе водили ее в местные забегаловки, где подавали рыбу с картошкой, – на большее фантазии не хватало. А Брэда волновал только секс. Нет, лучше о нем даже не вспоминать.

– Хорошо, я согласна, – произнесла Иона, сгорая от предвкушения.

Она и сама не осознавала, до какой степени Брэд подорвал ее веру в себя. Зачем она только позволяла ему так с собой обращаться? Но теперь появился шанс восстановить самооценку, хотя бы частично. Вечер в компании сексуального детектива – лучшее лекарство для женской гордости.

Глава 4

Иона повязала вокруг головы шелковый шарф, и винтажный кабриолет рванул вперед по тянущемуся вдоль побережья шоссе. Иона любовалась темно-синими водами Тихого океана. Плавно накатывающие волны в сочетании с нежно-оранжевым сиянием заката над низкими скалами создавали величественное впечатление. Сердце Ионы забилось от восторга – еще бы, быть окруженной такой красотой! Причем она имела в виду не только природу.

– Сколько у вас машин? – спросила Иона, перекрикивая шум ветра, и решилась взглянуть на спутника.

Зейн закатал рукава рубашки, демонстрируя покрытые темными волосками загорелые предплечья. Он так умело вписывался в узкие повороты! Черные волосы взъерошил ветер, Зейн выглядел расслабленно и непринужденно, и это ему удивительно шло. Даже слишком. Устоять было невозможно.

«Прекрати, – приказала себе Иона. – Помни: это свидание из жалости».

Губы Зейна растянулись в ослепительной белозубой улыбке. К счастью, неотразимые глаза скрывались за темными стеклами дизайнерских очков, но Иона и так догадалась: вопрос его позабавил.

– Несколько, – ответил Зейн, искоса взглянув на нее. – Ваша страсть – рисование, а моя – автомобили.

Иона погладила блестящий красный бок машины. Упоминание о страсти заставило ее улыбнуться. Зейн определенно с ней заигрывал, и это было до смешного приятно.

– Кстати, с чего началось ваше увлечение? И почему именно растения и животные? – спросил Зейн.

– Просто в Келросс-Глен много и того и другого, так что выбор был очевиден, – ответила Иона.

– Это ваш родной город? Какой он?

– Маленький, – произнесла Иона, решив не распространяться на эту тему. Ни к чему Зейну знать подробности.

Однако полчаса дороги он потратил на то, чтобы с помощью многозначительных взглядов и неотразимых улыбок вытянуть из Ионы информацию. Расспрашивал о детстве, школе, переживаниях отца после ухода матери, работе в сувенирном магазинчике. Но сам от ответных вопросов уклонялся. Неудивительно, что из него получился такой успешный частный детектив.

Однако теперь Иона раскусила Зейна. Она не собиралась ничего ему рассказывать. Только в обмен на его собственные откровения. Скрытность Зейна пробудила у Ионы любопытство.

Когда они приблизились к Санта-Крузу, машина поехала медленнее, двигатель затих. Широкое шоссе уступило место улицам, вдоль которых выстроились разноцветные деревянные домики, все как один окруженные оградами из белого штакетника. Здесь царила мирная, спокойная атмосфера. Оказывается, в Америке бывают не только злачные места.

Скоро перед ними открылся вид на прекрасную песчаную бухту.

Ресторан располагался на краю скалы. Широкая деревянная терраса, по случаю вечера пятницы заполненная посетителями, нависала прямо над океаном. Узкую дорогу, ведущую вверх, к ресторану, сплошь запрудили машины. Иона уже гадала, где они будут парковаться. Но Зейн ловко въехал на заднюю парковку и занял единственное свободное место, прямо под большой желтой табличкой, зловещие черные буквы на которой гласили: «Парковка только по специальному разрешению, все остальные машины будут эвакуированы». Внизу кто-то приписал красным маркером: «Только попробуй, амиго».

– Что, совсем не боитесь, амиго? – шутливо спросила Иона, указав на табличку, когда Зейн открыл пассажирскую дверцу. Тот лишь беззаботно улыбнулся.

– Беспокоитесь за меня? – Зейн протянул ей руку, помогая выйти из машины. – Я тронут.

– Скорее за вашу замечательную машину, – ответила Иона.

Сердце забилось быстрее, когда рука Зейна коснулась ее бедра. Пальцы задели льняную ткань короткого платья-сорочки, и вот Зейн повел Иону к входу в ресторан.

Иона не могла подавить приятного волнения.

– Как же мы обратно поедем, если машину эвакуируют? – спросила она, стараясь не обращать внимания на прикосновения Зейна. Ведь на самом деле он и не догадывается, что оказывает на нее настолько сильное воздействие.

Зейн рассмеялся, заставив Иону затрепетать.

– Не бойтесь, у меня связи.

Слова Зейна ласкали так же, как и его касания. Рука скользнула под джинсовую куртку, которую Иона накинула, чтобы не замерзнуть.

– Хозяин – мой приятель, – пояснил Зейн. – Здесь «мустанг» в полной безопасности.

Иона поежилась от холода, и Зейн машинально погладил ее по спине. Сразу же стало жарко. Соски напряглись, но на этот раз их надежно скрывал бюстгальтер.

Иона пожалела, что это не настоящее свидание.

– Замерзли? – спросил Зейн, бросив взгляд на ее декольте и ведя в обход длинной очереди. – Тогда давайте сядем внутри, в кабинку.

Кабинки располагались у задней стены, в самой темной части ресторана. Высокие кожаные спинки сидений и мерцающие светильники на столах придавали кабинкам уютный вид, создавая романтическую, интимную обстановку. Даже слишком интимную.

– Не так уж и холодно. Давайте лучше на улице поужинаем, с видом на океан.

Уединяться в кабинке с сексуальным детективом и его феромонами опасно. Зейн ответил насмешливой улыбкой. Кажется, понял, что она побаивается.

– Уверены? Вечер прохладный…

– Абсолютно, – твердым, ничуть не кокетливым тоном отчеканила Иона.

В ресторане ей понравилось: интерьер очень милый, вкусно пахнет готовящимся мясом и мексиканскими специями. Зал наполнял оживленный гул дружеских разговоров. И никаких пьяных, непристойных выкриков, к которым Иона успела привыкнуть за время пребывания в Америке.

Здесь ей было хорошо и комфортно, а приязненный взгляд Монтойи весьма льстил. И все же голову терять нельзя.

Молодой официант с ярко-рыжими волосами и приветливой улыбкой встретил Зейна как старого друга и усадил их за столик в укромном углу террасы.

Иона слушала шум волн, накатывающих на берег, и любовалась сверкавшими вдалеке яркими огнями парка развлечений. Что ж, для свидания из жалости пока все идет очень и очень неплохо.

«Перестань пялиться на ее задницу».

Зейн отвел глаза от безупречных ягодиц Ионы и вместо этого стал наблюдать за отодвигавшим стулья Бенджи.

Впрочем, это не единственное достоинство Ионы Маккейб, отметил Зейн, когда порыв ветра заставил платье облепить великолепную грудь. Бенджи вручил обоим меню, и Зейн глубоко вдохнул свежего соленого воздуха, чтобы успокоиться. В конце концов, он приехал сюда приятно провести время, пофлиртовать, а заодно прояснить некоторые факты. Дальнейших действий Зейн предпринимать не собирался, пока не узнает об Ионе все. По дороге она слегка расслабилась и даже кое-что рассказала, но потом снова замкнулась, а ведь Зейн даже не успел завести разговор о ее связи с Демарестом.

А значит, сейчас задача Зейна – сконцентрироваться, включить обаяние на полную мощность и перестать любоваться женскими прелестями допрашиваемой, иначе ничего не выйдет.

Бенджи налил в стаканы воды:

– Добро пожаловать в «Кантина Мануэль». – Официант обратился к Зейну: – Пойду скажу Мани, что ты здесь.

– Ни к чему, Бенджи, он, наверное, занят, – напряженно ответил Зейн.

Сегодня он был не в настроении общаться с Мани – впрочем, как и всегда. Конечно, он хорошо относился к двоюродному брату, и еда в его ресторане просто фантастическая, но неохота было фальшиво изображать дружную семью.

– Ладно, – кивнул Бенджи, сообщил, какое сегодня блюдо дня, и убежал, предоставив клиентам думать над заказом.

– Какое тут все аппетитное. – Иона взяла меню, и Зейн снова поразился, какая же она на самом деле юная.

Теперь Зейн знал, что ей двадцать четыре, – посмотрел дату рождения в загранпаспорте. Но Иона выглядела намного моложе. Вспомнил, с какой мерзкой ухмылочкой рассказывал о ней Демарест, сидя за зеркальным стеклом, и по всему телу пробежала дрожь отвращения.

Впрочем, ни к чему об этом думать. Все в прошлом, теперь Иона в безопасности. Зейн опустил меню на стол.

– Ну, выбирайте. Что вам тут нравится? – спросил он, пытаясь не перешагивать границу между дружелюбием и заигрыванием.

– Все, – пробормотала Иона, бросив на него пылкий взгляд.

– Хотите, помогу?

Зейн вытянул ноги, оперся локтями о стол и попытался игнорировать неадекватные реакции своего тела.

У него ни разу не было секса на первом свидании, даже с самыми привлекательными женщинами. Боялся, что навоображают себе лишнего. Зейн любил и уважал женщин, наслаждался их обществом, но к интимным отношениям переходил только на своих условиях, в удобное для себя время.

– Лично мне больше всего нравятся энчиладас с копченым филе зубатки и зеленым соусом сальса.

Иона улыбнулась.

– Правда? Почему?

– За остроту. Люблю все остренькое.

Иона склонила голову, оперлась локтем на стол и провела языком по нижней губе. Будто специально издевалась.

– Уговорили, Монтойя.

– Называйте меня просто Зейн. И давайте уже перейдем на «ты». То есть давай…

– Хорошо, Зейн. – Улыбка Ионы стала озорной, будто она задумала нечто каверзное. – В таком случае на правах друга хочу спросить: ты, наверное, женщин как перчатки меняешь?

– А почему ты спрашиваешь?

К такой прямоте Зейн не привык.

– Сразу видно. Действуешь с подходом. Но ты не ответил.

– Никогда не встречался с несколькими одновременно, – уклончиво ответил Зейн, желая поддержать репутацию Казановы. Не хотелось признаваться, что с последней девушкой расстался полгода назад, иначе сегодняшнее свидание приобретало слишком важное значение.

– Ты ужасно скрытный. Детективы все такие? Вам что, запрещают рассказывать о себе?

– Нет, – усмехнулся Зейн. Но вообще-то Иона попала в точку: ему действительно не хотелось говорить о себе, и теперь, когда угодил под град вопросов, он понятия не имел, как из-под него выйти. – Что ты, я открытая книга. Спрашивай что хочешь, я отвечу.

– Почему ты пригласил меня в ресторан?

– Разве не понятно? – попытался отвертеться Зейн. Это что, вопрос с подвохом? Ну, уж оду ее прекрасным ягодицам он точно петь не будет.

– Вообще-то не очень, – настаивала Иона.

Но тут Зейн понял, к чему она клонит, и вздохнул с облегчением. Просто хочет услышать комплимент. Неудивительно – от Демареста знаков внимания не дождешься. Зейн с радостью подался вперед.

– Ты такая милая… и храбрая… Восхищаюсь твоим упорством, хоть за тобой и нужен глаз да глаз. А еще хочу узнать тебя получше.

«Намного лучше. И ближе…»

Но вместо того чтобы порадоваться, Иона смущенно покраснела и опустила глаза. Некоторое время глядела на море, улыбаясь загадочной, печальной улыбкой. Интересно, о чем она думает?

– Какой ты хороший, – наконец произнесла Иона. – Извини, что вчера нагрубила, ты этого не заслуживаешь.

«Хороший? Что за черт?»

Зейна охватило бурное раздражение. Раньше его никто «хорошим» не называл. Разве такие комплименты положено говорить мужчине? Но прежде чем Зейн нашелся с ответом, на плечо ему опустилась чья-то тяжелая рука. Обернувшись, Зейн увидел возле столика двоюродного брата Мануэля. Ничего не скажешь, очень кстати.

– Рад тебя видеть, приятель, – громким, рокочущим басом провозгласил Мануэль. Приветливая улыбка кузена заставила смутиться еще сильнее. – Наконец-то снова зашел!

«Милая!»

Точно так же Иону однажды назвал Брэд. С тех пор она терпеть не могла это слово. Неужели трудно было сказать «привлекательная», а еще лучше – «неотразимая»?

Иона попыталась скрыть разочарование и сосредоточиться на похвалах, которые друг Зейна Мануэль расточал энчиладас с копченым филе зубатки. Но она уже и так знала, что Зейн это блюдо обожает. В животе заурчало, настроение было безнадежно испорчено.

Как неприятно, когда тебя жалеют. Не хотел идти – не надо было приглашать, никто не заставлял.

Впрочем, «милая» – не самый плохой вариант. Иона уже начала опасаться, что Зейн позвал ее на свидание, чтобы усыпить бдительность и расспросить о Брэде. Пусть называет как хочет, лишь бы правду не узнал.

– От одних слов сразу попробовать захотелось, – улыбнулась Иона Мануэлю. Его добрые карие глаза сразу засияли. – Зейн мне очень рекомендовал это блюдо.

Мануэль с улыбкой повернулся к Зейну:

– Что, нравится? Не знал.

– Только не надо делать вид, будто удивлен. Я сюда постоянно хожу.

Сказано это было резким тоном – ни малейших признаков всегдашнего обаяния.

– Ценю твою преданность заведению, кузен, – ответил Мануэль.

У Ионы сразу разыгралось любопытство. Почему Зейн назвал Мануэля «знакомым» и не сказал, что он его родственник? К тому же, если они члены одной семьи, откуда такая неловкость и напряжение?

– Ладно, не буду вам мешать. Приятного аппетита. – Мануэль снова улыбнулся, пытаясь сгладить резкость Зейна. – Увидимся в субботу. У Марикруз кинсеаньера, не забыл?

– Конечно помню.

Но, судя по тому, какую гримасу состроил Зейн, когда кузен ушел, Иона поняла, что он вовсе не горит желанием с ним видеться. Интересно, почему?

– Кто такая Марикруз? И что это – кинсеаньера?

В этот момент Иона слизнула соль с края бокала «Маргариты», и Зейну не сразу удалось сосредоточиться на вопросе.

Они от души угостились энчиладас, и наблюдать за тем, как Иона ест, оказалось таким же завораживающим занятием, как и вчера. Многие женщины имеют привычку ковыряться в еде или вообще заказывают один салат, потому что они якобы «толстые».

Но Иона оказалась не из таких. Не скрывая удовольствия, зажмуривалась и одобрительно мычала, смакуя первый кусочек энчиладас. Так что сконцентрироваться на разговоре Зейну было трудно.

– Кинсеаньера – праздник совершеннолетия. А Марикруз – еще одна моя кузина, – пояснил Зейн. – Тут все мои кузены, почти весь Санта-Круз.

– Сколько же у тебя родственников?! – воскликнула Иона, опустив бокал на стол.

– Если не ошибаюсь, двадцать восемь.

Или двадцать девять? Тут не уследишь, у них же еще дети рождаются.

Иона округлила глаза.

– Классное у тебя, наверное, было детство, – с искренним пылом восхитилась она. – Большая семья – это здорово!

Не особенно, подумал Зейн, снова ощущая старую злость и горечь.

– А у меня, кроме папы, никого, – грустно прибавила Иона.

Ах да, у нее же мать сбежала.

– У тебя есть братья или сестры?

Нет. Я единственный ребенок, – отозвался Зейн.

Чарующий акцент Ионы звучал, как музыка.

– Десять лет назад мама вышла замуж за замечательного мужчину. Они хотели детей, но… – Зейн вовремя остановился, удивляясь, как мог зайти настолько далеко. Чуть не проболтался!.. – В общем, не получилось.

Мария никогда не винила Зейна, вообще не заговаривала на эту тему, но он знал: из-за него мама не смогла родить еще детей. Поэтому Зейн предпочитал не затрагивать больной вопрос.

– Жалко, – произнесла Иона с неподдельным сочувствием в голосе. Ее реакция была как бальзам на душу. Зейн так и не смог смириться. – Ну, зато у тебя были кузены.

– В детстве мы не очень часто виделись, – ответил Зейн, но на этот раз объяснять причины не стал. Он постарался забыть о своем гневе много лет назад, когда дед Эрнесто наконец вынужден был признать, что сын Марии, ребенок от презираемого америкашки, все же на что-то годится.

– А в каком возрасте у вас празднуют совершеннолетие? И как? – спросила Иона, поиграв соломинкой, затем зажав тонкую трубочку пухлыми губами.

– Это праздник для девочек. Отмечают в пятнадцать лет – считается, что в этом возрасте заканчивается детство и наступает юность. Мексиканская традиция.

– Значит, кинсеаньера Марикруз – в эту субботу?

– Да, вроде.

С чего вдруг они заговорили о празднике Марикруз? Зейн отвел глаза от прекрасных губ Ионы и попытался вернуться к интересующей его теме.

– Интересно, как твоего отца угораздило связаться с Демарестом?

Губы Ионы дрогнули, и улыбка исчезла.

– Не важно.

– Мне просто любопытно.

При виде того, как напряглась Иона, Зейн попытался сдержать угрызения совести. В их случае требовать ответа вполне справедливо. Он снова опустил взгляд на декольте. Да, с Ионой сосредоточиться на теме разговора непросто. Зейн отпил глоток пива.

«Надо держать себя в руках».

– Почему не хочешь отвечать? Что-то скрываешь? – спросил Зейн.

– Он зашел в наш сувенирный магазин, – произнесла Иона. Лицо застыло, точно маска.

– Ты ведь, кажется, там работала? – произнес Зейн.

Иона вспыхнула, видимо пожалев о недавней откровенности.

– Иона, почему ты не сказала правду о своих отношениях с Демарестом? Почему не рассказала, как он с тобой обошелся?

Иона застыла, от потрясения взгляд точно остекленел.

– Боялась, что буду тебя осуждать? – уже мягче прибавил Зейн.

И тут, к его полной растерянности, по щеке Ионы покатилась одинокая слезинка.

Черт, видимо, все еще хуже, чем он думал.

Иона смахнула слезу и резко встала.

– Да пошел ты знаешь куда, Монтойя? – прошептала она, дрожа от гнева.

Что ж, пусть лучше злится, чем плачет. Но обрадовался Зейн рано: Иона вдруг швырнула салфетку на стол и, лавируя между столиками, решительно направилась к выходу.

– Ты куда? Вернись! – крикнул Зейн.

На него стали оборачиваться, но Иона даже шаг не замедлила.

Достав из кармана кошелек, Зейн швырнул на стол пачку купюр и кинулся за ней.

Спрашивается, куда ей здесь идти?

Иона выбежала из ресторана, не обращая внимания ни на любопытные взгляды людей в очереди, ни на оклики Зейна.

Сейчас ей больше всего хотелось его придушить. Это она и сделает, если он только посмеет к ней прикоснуться…

– Да что ж за наказание такое?..

Не успела Иона услышать эту фразу, как ее талию обхватила крепкая рука, а к спине прижался мускулистый торс.

Иона развернулась, занеся руку для удара, но Зейн перехватил ее кулак на полпути к собственной челюсти.

– Да успокойся ты.

– Не успокоюсь! – прокричала Иона. Ярость помогала заглушить боль и унижение. – Не трогай меня, – прошипела она, высвободив руку.

Предательская, хотя и непроизвольная реакция собственного тела – напрягшиеся соски, возбуждение, нарастающее внизу живота, – только усиливала унижение.

– Мисс, помощь не нужна?

Вежливый вопрос заставил их с Зейном обернуться. Оказывается, на выручку Ионе пришел старичок.

– Этот мужчина к вам пристает? – спросил он уже более робко. Видимо, свирепый взгляд Зейна заставил спасителя пожалеть о благородном порыве.

– С ней все в порядке, – процедил Зейн и только потом сообразил, какую глупость ляпнул. Конечно, со стороны Зейна Монтойи Ионе не грозит никакой опасности… если не считать душевных ран. – Я полицейский.

– Хорошо, – поспешно кивнул «рыцарь». – Извините за беспокойство, офицер.

И старичок поспешил обратно в очередь, к своей жене. Наверняка пожалел, что связался.

– Зачем соврал? – выпалила Иона. Между тем Зейн тащил ее в сторону парковки, прочь от океанского берега и чужих взглядов. – Ты же не полицейский!

На этот раз кричать Иона не стала. Выпустила пар, успокоилась, а значит, можно приступать к серьезной схватке.

– Бывший полицейский, – резко возразил Зейн. Кажется, он был разгневан не меньше, чем Иона. – А теперь будь добра, замолчи и не устраивай сцен.

– Ах, значит, теперь я еще и молчать должна?

Сам расставил на нее ловушку, а теперь жалуется!

– Вот именно, – прорычал Зейн. – Напомню, это ты принялась кулаками махать, а не я.

Иона попыталась вырваться, но Зейн прижал ее спиной к кирпичной стене ресторана.

– Ты еще не такое заслужил! – выпалила Иона.

Больше всего ее злило то, что дрожь по телу пробежала не от свежего морского воздуха, а от близости Зейна. Иона попыталась оттолкнуть его, но Зейн с легкостью перехватил ее запястья.

– Отпусти меня!

– Сначала успокойся, – произнес он твердым, повелительным тоном, будто обращался к расшалившемуся ребенку.

– Как ты мог? – дрогнувшим голосом выговорила Иона. Кровь мгновенно прилила к щекам.

– Ты о чем? Имеешь в виду – почему я спросил тебя о Демаресте? – ответил Зейн. В темноте выражение его лица было не разглядеть. – Потому что вчера ты сказала неправду.

– Ну и что? Так и знала, что это просто свидание из жалости! – продолжала бушевать Иона.

Не хватало, чтобы Зейн узнал, какое воздействие на нее оказывают его феромоны! Иона вырвалась из его хватки и уперлась Зейну руками в грудь.

– Свидание из жалости?! Что ты несешь?

– Да брось, Монтойя. Я с самого начала заметила, что ты поглядываешь на меня свысока. И догадалась, что у тебя явно есть какие-то скрытые мотивы. Где тебя обучили этим приемчикам, в полицейской академии? Да, полезный урок: как вскружить женщине голову, а потом вить из нее веревки!

– О чем ты говоришь?!

– О том, как ты играл со мной, словно кот с мышью.

И хватает же наглости прикидываться, будто не понимает!

– Все твои многозначительные взгляды, заигрывания, прикосновения… Как будто ты ко мне неравнодушен! Но мы оба знаем, что на самом деле тебе было нужно только одно: расспросить меня о Брэде.

– Что за ерунда? – В голосе Зейна звучало столько злости и досады, что Иона невольно притихла. – По-твоему, я притворялся?

– А как же иначе?! – выкрикнула Иона.

Он тихо выругался. Потом пробормотал:

– Ладно, будь что будет.

Взяв лицо Ионы в ладони, жадно приник к ее губам.

Иона была так ошеломлена, что не могла сопротивляться напору. Поцелуй становился все более глубоким, требовательным, жадным. По всему телу Ионы пробежала дрожь вожделения. Она приникла к его мускулистой груди. Его ладони опустились ниже и начали гладить шею, потом приподняли ее голову, и язык Зейна проник дальше.

Когда их языки соприкоснулись, Иона почувствовала, что прямо-таки сгорает от желания. Между тем поцелуй из яростного, исступленного стал более медленным, но от этого не менее настойчивым. Иона не подозревала, что поцелуй может дарить такое блаженство.

Наконец Зейн поднял голову. Дыхание его было таким же прерывистым, как и у нее.

Их бедра соприкоснулись, и Иона почувствовала бугор у Зейна под брюками.

– Скажешь, опять притворяюсь?

Глаза Зейна блеснули в свете фонаря. Утратившая дар речи Иона только головой покачала.

– Между прочим, я в таком состоянии провел почти весь вечер, – продолжил Зейн. – С тех пор, как ты слизнула соль с первого бокала «Маргариты».

Иона растерянно моргнула. Тем временем желание нарастало, становясь в буквальном смысле слова нестерпимым.

– Кажется, я ошиблась насчет твоих мотивов, – хриплым шепотом выговорила Иона.

От неожиданности Зейн вскинул брови и рассмеялся:

– Да уж, есть немного.

Он коснулся лбом ее лба, судорожно вздохнул и провел пальцем по ключице Ионы.

– Извини, не хотел, чтобы у тебя сложилось впечатление, будто я все затеял из-за Демареста. Это неправда, – пробормотал Зейн. – Признаю, вел себя как дурак. Прости.

– Извинения приняты, – выдохнула Иона. – Хорошо, я ошиблась. На жалость это не похоже, – выговорила она.

Зейн издал сдавленный смешок, подвел Иону к «мустангу» и открыл дверцу:

– Поехали домой.

Иона залезла в машину. Неужели он правда собрался везти ее обратно в пляжный домик? После всего, что между ними произошло?

Зейн сел за руль, включил двигатель и выехал с парковки.

– Можно спросить? – с нескрываемым возмущением начала онемевшая от такой наглости Иона, когда они покатили по дороге. – Почему ты везешь меня домой?

Зейн снова бросил на Иону один из своих фирменных пристальных взглядов, и синие глаза блеснули опасным огнем.

– А ты хотела, чтобы все на грязной парковке произошло? Ну уж нет!

Глава 5

Свидание из жалости!.. Надо же было такое придумать! Зейн не сводил глаз с шоссе. Темноту рассекали лучи фар.

– С чего ты взяла, что я пригласил тебя в ресторан из жалости? – спросил Зейн, перекрикивая шум ветра.

Неужели Иона и правда не замечала, как сильно он ее хочет? Не может быть.

– Просто показалось, – ответила Иона, но голос ее вдруг стал выше и тоньше.

Значит, врет.

– Нет, объясни как есть.

Иона опустила глаза, а Зейн снизил скорость, чтобы следить одновременно и за дорогой, и за собеседницей.

Иона тяжело вздохнула. Скрестила руки на груди, будто пытаясь отгородиться. Но этим жестом она только лишний раз привлекла внимание Зейна к собственному бюсту.

– Ты назвал меня милой.

– И это правда.

– Ничего подобного. Милыми бывают дети. Или щенки. А я взрослая женщина, и ничего, как ты выражаешься, «милого» во мне нет!

Зейн не смог сдержать улыбку. Когда Иона сердилась, очаровательный шотландский акцент становился еще более явным, и это было так мило…

– Щенки, говоришь? – решил поддразнить ее Зейн. – У тебя когда-нибудь был щенок?

Иона бросила на него уничижительный взгляд: – Ничего смешного, Монтойя.

– Делаю вывод, что нет, – как ни в чем не бывало продолжил Зейн, игнорируя ее суровое молчание. – Иначе ты бы знала, что иногда щенки ведут себя совсем не мило. Год назад взял в приюте шестинедельного щенка. Метис, наполовину лабрадор. Так он сжевал ботинки за шестьсот долларов, напрудил лужу в кладовке, пил из унитаза и чуть до смерти меня не зализал. И все это только за первый день.

Зейн вспомнил, как сегодня утром любовь всей его жизни взяла да и сунулась влажным носом ему в ухо, когда он поднимал штангу. Чуть на себя не уронил.

– Ну как, мило?

– Скажи, что не вернул его в приют.

Зейн хотел еще немного подразнить Иону, но потом передумал.

– Нет, мы пришли к соглашению. Жевать можно только собачьи игрушки, а писать в кладовке – только если там пожар начинается.

Зейн повернулся к Ионе. Она смотрела на него с растроганной улыбкой.

– Над остальными двумя пунктами пока работаем.

– Как зовут твою собаку?

– ПЧ.

– Это еще что за имя? ЧП наоборот? Жуть…

– Нет. ПЧ – сокращенное от Печеньки.

– Шутишь, – хихикнула Иона.

В ее смехе было что-то сексуальное и притягательное. Зейн диву давался – и с чего они вдруг заговорили о собаке?

– Между прочим, печеньки – мое любимое лакомство, – притворно обиженным тоном принялся отбиваться Зейн. – А ПЧ примерно такого же цвета, золотистого, вот и прижилось…

– Теперь понятно, – ответила Иона. Из настороженной ее улыбка превратилась в теплую и дружескую.

Пора менять тему и снова превращаться в коварного соблазнителя.

– В общем, – произнес Зейн, пытаясь закруглить шутливую беседу, – я называю милыми не только тех, кто писает в кладовке и пьет из унитаза.

Иона фыркнула:

– Приятно слышать.

Зейн рассмеялся в ответ, хотя на самом деле едва сдерживал возбуждение. Вот они подъехали к домику Ионы, и Зейн остановил машину.

– Впрочем, если залижешь меня до полусмерти, буду совсем не против.

Зрачки Ионы расширились, веснушчатые щеки залил румянец. Зейн провел пальцем по ее гладкой коже, заправил за ухо выбившийся локон.

Иона облизнула нижнюю губу, взгляд огромных миндалевидных глаз опустился на губы Зейна.

Потянувшись, он коснулся ладонью ее щеки и нежно поцеловал в губы. На этот раз торопиться ни к чему.

Иона ахнула. В воздухе витал запах «Маргариты» и желания. Зейн провел языком по ее губам. Целовать Иону было все равно что глотнуть холодной вишневой колы в жаркий летний день.

– Впрочем, эту обязанность я готов взять на себя, – тихо произнес Зейн. Хватит изображать равнодушие. – Выбирай.

Прикосновения пальцев Зейна к щеке не давали сосредоточиться на разговоре. Иона судорожно вздохнула. От Зейна ненавязчиво пахло чем-то легким, но острым – кажется, одеколоном. А еще – морем.

Значит, он все-таки ее хочет.

Тут желание нахлынуло с новой силой.

– Ну, я жду ответа. – Хриплый голос Зейна только усугубил эффект. – Как скажешь, так и будет.

«Ну конечно, я на все согласна», – подумала Иона. И, не успев опомниться, произнесла эти слова вслух.

Зейн тут же улыбнулся и снова поцеловал Иону:

– Пошли в дом.

Иона кивнула. Но когда они вышли из машины, взялись за руки и поднялись на узкую веранду, Иона вдруг начала тревожиться: а вдруг что-то пойдет не так? Иона принялась лихорадочно рыться в сумке в поисках ключа, а Зейн тем временем гладил ее спину.

Иона вошла в темный домик первой, и Зейн захлопнул за ними дверь. Но теперь к вожделению примешивался страх.

Вместе они вошли в кухню. Иона бросила ключи и кошелек на стол, подошла к раковине и налила себе стакан воды. Трепещущие пальцы едва не выронили стакан, когда теплые руки Зейна обхватили ее талию, и от его близости закружилась голова.

Зейн начал целовать шею Ионы, и она запрокинула голову, инстинктивно поддаваясь на его ласки, несмотря на все сомнения.

– Ты великолепна. – Горячее дыхание щекотало шею.

Иона ягодицами чувствовала эрекцию Зейна.

– Вкуснее, чем любая печенька…

Глупый комплимент заставил Иону издать нервный смешок, но прикосновения сильных рук Зейна все больше усиливали внутренний жар. Иона застыла.

Гладя ее бедра, Зейн развернул Иону к себе. Взяв стакан из ее онемевших пальцев, поставил на столешницу.

– Иона, если передумала, так и скажи.

Голос звучал напряженно, но не рассерженно.

Иона подняла глаза, и на какую-то секунду у нее перехватило дух.

– Нет, не передумала. Просто нервничаю.

Зейн начал гладить ее бедра сквозь тонкий лен.

– Почему? Может, мы слишком торопимся?.. После Демареста…

– Зейн, он меня не принуждал, если ты об этом… – Иона покраснела до корней волос, но смело продолжила: – Мы спали всего пару раз, а потом я ему надоела. – Упрямо выпятив подбородок, Иона заставила себя посмотреть Зейну в глаза. Хватит стыдиться. – Оказалось, я в этом деле не слишком хороша.

Иона кашлянула, потянулась за стаканом с водой и сделала большой глоток, надеясь избавиться от кома в горле.

– В каком деле? В сексе?

– Да… Напрягаюсь, нервничаю, не могу расслабиться, а потом момент проходит…

Зейн наморщил лоб. Все, романтической обстановки как не бывало.

– Значит, Демарест внушил тебе, будто с тобой что-то не так? – спросил он напряженным голосом.

Иона неопределенно пожала плечами. Она твердо решила не оправдываться. В конце концов, не всем быть сексуальными богинями и достигать по нескольку оргазмов за один раз.

– Вроде того, – пробормотала Иона, сгорая от унижения.

И ты ему поверила? С какой стати?

– Потому что больше мне спрашивать не у кого, – сердито выпалила Иона.

– Это что же получается? Демарест у тебя первым был? – В голосе Зейна звучало потрясение.

– Может быть… – Иона не отрывала взгляда от пола. Ну все, ниже падать некуда. – Конечно, ходила на свидания с парнями. – А конкретно, с двумя. – Но у нас никогда не доходило до… ну, ты понимаешь… Келросс-Глен – городок маленький…

Окончательно смутившись, Иона умолкла.

Отлично, теперь Зейн узнал отвратительную историю с Демарестом во всех унизительных подробностях.

Тут он притянул ее ближе и коснулся волос губами:

– Жуть…

– Без тебя знаю.

Зейн взял ее за подбородок:

– Тогда у тебя, наверное, ни разу не было оргазма, угадал?

Вопрос был задан мягко и ласково, но взгляд оставался пристальным, внимательным.

Иона закусила губу. Зачем они вообще заговорили на эту тему?

– Перестань задавать бестактные вопросы.

– Так я и думал.

Я же ничего не сказала…

– Тсс… – Зейн приложил палец к губам Ионы. – Не надо. Ты слишком много разговариваешь.

Иона возмутилась:

– Секундочку…

Но не успела она заспорить, как настойчивые губы Зейна заставили замолчать, и страсть вспыхнула снова. Короткий эротичный поцелуй был настоящим блаженством.

Затем Зейн подхватил Иону и, будто она ничего не весила, с легкостью поднял и усадил на стол. Иона почувствовала под собой холодный пластик.

Для равновесия ухватившись за плечи Зейна, Иона попыталась хоть что-нибудь сказать, но не могла выговорить ни слова, ведь его горячие ладони проникли под платье.

– Знаешь, что мы сейчас сделаем, Иона? – медленно произнес Зейн, лаская ее обнаженные бедра.

Иона покачала головой, все еще лишенная дара речи. Второй раз за вечер – это рекорд.

– Забудем про Демареста и попытаемся исправить тот вред, который он причинил… Все, что было с ним, не считается. Твой первый раз – сегодня.

У Ионы сжалось сердце.

– Это не обязательно… – начала она.

– Поверь, доставить женщине удовольствие несложно, – перебил Зейн. – Главное – быть чутким и внимательным, не спешить и приложить хоть немного старания. Если Демарест этого не делал, значит, в том, что что-то не получилось, виноват он, а не ты.

Иона мучительно покраснела. Конечно, она все это понимала.

Высвободившись из рук Зейна, Иона спрыгнула на пол. В этот момент ей больше всего хотелось, чтобы линолеум разверзся и поглотил ее. Схватив стакан, Иона глотнула еще воды и повернулась к Зейну:

– Может, в другой раз? Что-то настроение пропало.

Но Зейн, кажется, намека не понял. Ответом ей был негромкий смешок. Он погладил Иону по волосам:

– Неужели хочешь, чтобы он продолжал контролировать твою жизнь? Даже сейчас?

Иона оттолкнула его руку. Ласковые прикосновения только сбивали с толку.

– Демарест здесь ни при чем.

– Правда? – Зейн недоверчиво вскинул брови. – Докажи.

– Каким образом?

Зейн взялся руками за края столешницы, преграждая Ионе путь. Сердце сразу забилось быстрее.

– Очень просто, Иона. Перестань винить себя и живи полной жизнью.

– Издеваешься? – Иона уперлась руками ему в грудь, стараясь рассердиться на Зейна. Хотела, но не могла.

– Ничуть. – Яркие сапфировые глаза озорно блеснули.

– Значит, решил выступить благородным спасителем? – Для большей выразительности Иона выдержала паузу. – Рыцарем на белом коне?

Вместо того чтобы обидеться или хотя бы смутиться, Зейн задорно улыбнулся, и это окончательно обезоружило Иону.

– Ну, рыцарь – это, конечно, преувеличение, хотя аналогия мне нравится. Я же не такой привередливый, как ты.

Неожиданно для себя Иона рассмеялась и невольно опустила глаза на характерный бугор под брюками у Зейна.

– Ты неисправим.

– Между прочим, – Зейн приблизился к Ионе вплотную и обнял так, что она не только увидела, но и почувствовала его эрекцию, – это самое приятное, что я от тебя слышал.

Смех помог разрядить обстановку. Иона сама не заметила, как стыд и угрызения совести куда-то испарились. Наконец она смогла расслабиться и почувствовать себя желанной. Впрочем, сама Иона питала к Зейну те же чувства.

– Тогда вот как мы поступим, – начал Зейн, целуя шею Ионы. – Торопиться не будем. Сосредоточимся на твоем удовольствии. – Зейн провел языком по ее ключице. – Как видишь, условия простые. А главное – молчи.

Рассмеявшись, Зейн спустил с плеча Ионы бретельку платья, при этом коснувшись ее обнаженной лопатки.

– Никаких разговоров. Разрешается только говорить, что тебе нравится, а что – нет.

Зейн поднял Иону на руки.

– Обхвати меня ногами за талию, – велел Зейн, рассмеялся, понес ее в крошечную спальню и уложил на кровать. Я и забыл, что тут спальня со шкаф размером, – произнес Зейн, обводя взглядом комнату. – В следующий раз поедем ко мне домой.

У Ионы тут же потеплело на сердце. Но она приказала себе спуститься с небес на землю. Не будет никакого следующего раза.

Зейн снял рубашку, ботинки и лег на кровать рядом с ней. При виде крепких мышц и загорелой кожи у Ионы перехватило дыхание. Зейн выглядел божественно, мужественная грудь оказалась не менее совершенна, чем прекрасное лицо. Иона провела по ней ладонью, гладя волосы на груди, темные соски, рельефные мышцы живота…

С быстро бьющимся от восторга сердцем Иона возблагодарила Небеса за свою удачу. Раз ей суждено провести с этим мужчиной всего одну ночь, Иона постарается извлечь из представившейся возможности как можно больше.

– По-моему, по сравнению с тобой я слишком раздет, – тихо произнес Зейн.

Иона рассмеялась, а между тем Зейн приподнялся на локте и расстегнул молнию ее платья. Сняв вторую бретельку, сдвинул ткань вниз так, что показался розовый кружевной бюстгальтер.

– Мило, – произнес Зейн, желая ее подразнить, но Иона только фыркнула. Теперь-то она уж точно не чувствовала себя маленьким ребенком.

Я же просила не называть меня милой.

Зейн спустил платье до талии:

– А я просил не разговаривать.

Зейн взял Иону за запястья и, подняв ее руки вверх, прижал их к кровати. Наклонился и поцеловал впадинку под ключицей. Дорожка из поцелуев спустилась к груди, все еще прикрытой бюстгальтером. Искусные ласки Зейна заставили Иону выгнуть спину.

– Нравится? – с усмешкой спросил Зейн.

Звучало не как вопрос, а как утверждение, но Иона все же ответила:

– Извини, мне нельзя разговаривать.

Зейн расплылся в очень обаятельной игривой улыбке:

– Неподходящий же ты выбрала момент, чтобы в покладистую превратиться.

Зейн отпустил ее руки и тут же снял с Ионы бюстгальтер, освобождая ее грудь. Провел пальцем по соску, и Иона застонала. Зейн сжал груди Ионы, затем наклонился и поцеловал ее сосок.

Иона застонала еще громче, сгорая от вожделения. Выгнула спину, судорожно стиснув пальцами покрывало. Ничего подобного ей раньше испытывать не приходилось. Казалось бы, такая мелочь, но сколько невероятного удовольствия доставляет!

Зейн не сводил глаз с ее обнаженной груди.

– Ты прекрасна, – произнес он, и Иона растаяла окончательно. – Особенно сейчас, когда просто жаждешь моего внимания.

И сладкая пытка продолжилась.

Переходя от одной груди к другой, лаская то языком, то зубами, Зейн довел Иону буквально до исступления. Она испытывала одновременно и невероятное наслаждение, и, как ни странно, благодарность. Впервые Иона почувствовала собственную силу и власть, поняла, что может очаровать мужчину, вскружить ему голову, и от этого возбуждение только возросло. Иона запустила пальцы в короткие волосы Зейна, заставив его поднять голову. Горящие страстью глаза растрогали Иону еще больше.

– Мне с тобой так хорошо, – произнесла она. – Спасибо.

Зейн жадно поцеловал ее в губы.

– Не стоит благодарности. А теперь прекрати меня отвлекать.

Иона рассмеялась. Сразу понятно, Зейн еле сдерживался. Вот он продолжил ласкать ее грудь, в то время как рука скользнула ниже…

Иона чуть не подпрыгнула, ощутив прикосновение пальцев Зейна сквозь шелк трусиков.

– Спокойно, – прошептал Зейн, неторопливыми кругами проводя пальцем по чувствительному бугорку.

Иона извивалась, одновременно и жаждя, и боясь этих ласк, творивших с ней нечто невероятное.

Она схватила Зейна за руку:

– Не надо, пожалуйста… Это слишком…

Но когда его пальцы проникли внутрь, закончить просьбу не хватило духу. Захлестнувшая волна блаженства была не сравнима ни с каким другим ощущением.

– Готова? – спросил Зейн, даря Ионе утонченное, прямо-таки невыносимое наслаждение.

Иона кивнула, полностью отдавшись ласкам Зейна. И вдруг в какой-то момент она достигла вершины экстаза. Иона судорожно всхлипнула, потом вскрикнула в голос. Ее захлестнули поистине фантастические ощущения.

– Вот это да, – выдохнула Иона, как только к ней вернулась способность связно выражаться. Только тут она заметила, что мертвой хваткой вцепилась в предплечья Зейна, и поспешно выпустила его руки. Как бы синяков не осталось. Зейн тоже убрал руку, и Иона стыдливо сдвинула колени. Зейн только улыбнулся.

Нет, это было совершенно невероятно. Этот мужчина просто волшебник!

Я же говорил. Совсем нетрудно, если постараться.

– Спасибо, – наконец выговорила Иона, не зная, что еще сказать.

Улыбка Зейна стала еще шире. Он поцеловал ее в нос.

– Всегда пожалуйста.

Зейн положил руку ей на живот и придвинулся ближе. Иона снова ощутила его эрекцию.

– У тебя, оказывается, такое милое лицо, когда тебя ласкаешь.

Иона шутливо шлепнула его по руке:

– Прекрати.

– В хорошем смысле! Ты такая сексуальная, что я сам чуть было не…

Зейн опять поцеловал Иону. Тут она осмелела и потянулась к его брюкам. Зейн замер, потом нервно засмеялся. Иона взялась за молнию, но Зейн отстранил ее руку:

– Не надо… – Он прижался лбом к ее лбу. – Ни к чему торопиться.

– Как хочешь. – Иона убрала руку. Сейчас она особенно ясно осознала, какая она неудачница. – Извини.

– За что ты извиняешься? – Зейн взял ее за подбородок. – Ты сама не хотела спешить, и я с тобой согласен.

Высвободившись из объятий Зейна, Иона схватила платье, прикрыла им грудь и села.

– Ладно, – мрачно произнесла она. Зейн думает, она не в состоянии отличить искреннюю симпатию от красивого жеста?

– Черт возьми… – Вдруг Зейн схватил ее за плечи и повернул к себе. Он был явно рассержен. – Просто у меня с собой нет… средств защиты, – нехотя признался он.

– Ах вот оно что!

Искренняя досада Зейна доставила Ионе чуть ли не больше удовольствия, чем искусные ласки.

– Ну конечно. Будь у меня презерватив, думаешь, стал бы тянуть? – Зейн свирепо выругался. – Я тут чуть не лопаюсь, пытаюсь взять себя в руки, так что не заставляй еще и виноватым себя чувствовать…

– Здесь есть презервативы, – перебила Иона, решив вмешаться, пока он совсем не взбесился.

Конечно, для девушки с низкой самооценкой эти слова были как бальзам на душу, но Зейну надо поберечь силы, они ему еще пригодятся.

– В ванной. Вчера видела.

Иона спрыгнула с кровати, радуясь, что отказ вызван вовсе не ее непривлекательностью.

– Схожу принесу. Хватит убиваться, – пошутила Иона.

– Нет, подожди.

Зейн взял ее за руку и притянул обратно. Обнял за талию и зарылся лицом ей в волосы.

– Прости, я не должен был выходить из себя, – произнес Зейн серьезным голосом.

– По-твоему, это называется «выйти из себя»? Сразу видно, ни разу шотландцев не встречал!

Как Иона и рассчитывала, Зейн рассмеялся:

– Просто с тобой я так…

Он вздохнул. Кажется, Зейн смутился. Это было так трогательно и совсем не похоже на него, что Иона окончательно растаяла. Зейн выпустил ее талию и погладил плечи.

– Давай я схожу.

– Ты же не знаешь, где они лежат, – возразила Иона, закусив губу.

А между тем Зейн уже встал с кровати. Она испытывала к этому мужчине не только сексуальное влечение, но и нежность. Иона и сама не понимала, почему это чувство нахлынуло на нее, когда она поняла, что несокрушимая самоуверенность Зейна – всего лишь маска. Невероятно, но факт.

На пути к двери Зейн обернулся.

– Не волнуйся, найду. – Он подмигнул. Я же детектив. Искать – наша обязанность.

И Зейн покинул комнату.

Иона откинулась на подушки, до сих пор прижимая платье к груди, и порывисто вздохнула. Вдруг Зейн заглянул в комнату, заставив Иону вздрогнуть.

– Кстати, еще одно распоряжение: когда вернусь, чтобы платья и трусиков на тебе не видел.

От такой наглости Иона ахнула, но сразу же ощутила волнующее предвкушение.

И не стыдно?

– Не стыдно, – ответил Зейн, с удивительной точностью воспроизведя шотландский акцент. Потом снова расплылся в неотразимой улыбке. – Готовьтесь ко второму раунду, леди.

Зейн зашагал по коридору, а Иона начала поспешно раздеваться, потом крикнула ему вслед:

– Я смотрю, твои условия с каждой секундой усложняются!

Глава 6

Безобразие. Где твое хваленое самообладание? – мысленно обратился Зейн к отражению в треснутом зеркале ванной. Красные щеки, нахмуренный лоб.

Опять про все на свете позабыл.

Зейн разжал пальцы, крепко стискивавшие край раковины, и опустил глаза на собственную эрекцию. Он уже так долго находился в состоянии возбуждения, что это начинало превращаться в пытку. Тут любой голову потеряет. Зейн поправил брюки. Было в Ионе что-то такое, чему он никак не мог противостоять.

Эта девушка была удивительно искренней и открытой. Все ее мысли можно было прочесть по лицу. Зейну никогда не встречались настолько ранимые женщины. А когда Иона рассказала правду о Демаресте, Зейн почувствовал, что на нем лежит ответственность за ее благополучие. Ни к одним предыдущим отношениям он не относился с такой серьезностью. Этот негодяй не просто лишил Иону девственности и не дал ей ничего взамен. Намного хуже…

Но неопытность Ионы и ее тяжелое прошлое совсем не пугали Зейна, даже наоборот. Иона так живо реагировала на самые простые ласки, что это делало ее еще более необходимой.

В какой-то момент, когда Иона достигла экстаза, и потом, когда хотела снять с него брюки, Зейн готов был плюнуть на меры предосторожности, но вовремя опомнился. Конечно, все обошлось, но этот эпизод сильно встревожил Зейна. Чуть было не сорвался. Еще немного, и последовал бы примеру биологического отца, а походить на этого человека Зейну хотелось меньше всего.

Казалось бы, некрасивая история должна была навсегда отбить охоту к легкомысленному поведению. Разве можно так обходиться с женщиной? Ставить на первое место собственное удовольствие, а что будет с ней – все равно?

Зейн сделал несколько глубоких вдохов. Успокойся, ничего же не произошло. Повел плечами, открыл аптечный шкафчик и сразу увидел на верхней полке упаковку презервативов.

Зейн взял коробочку, разорвал пленку…

Три штуки! Кто покупает презервативы в упаковках по три штуки? Этого не хватит даже для…

Зейн снова начал глубоко дышать, не давая себе разойтись.

Все нормально. Трех вполне достаточно. Больше и не надо. Они с Ионой приятно проведут время и, получив взаимное удовольствие, пойдут каждый своей дорогой.

Зейн закрыл шкафчик, выбросил коробку в ведро, а презервативы положил в задний карман. Побрызгал водой на лицо, чтобы немного прийти в себя. Что ж, надо радоваться тому, что есть.

Но стоило Зейну вернуться в спальню и увидеть полную предвкушения улыбку накрывшейся простыней Ионы – и платье, и белье валялись на полу, – самоконтроля как не бывало.

– Нашел? – с неподдельным энтузиазмом выпалила Иона.

Это распалило Зейна еще сильнее.

Зейн широким жестом бросил презервативы на кровать:

Я же сказал: нас, детективов, таким вещам учат.

Зейн расстегнул молнию на брюках и наконец разделся полностью. Иона окинула его жадным взглядом.

– Вот это да, – завороженно прошептала она с очаровательным шотландским акцентом.

Зейн разорвал первый пакетик, чувствуя, что держится из последних сил. Нет, тремя презервативами тут не обойдешься…

* * *

«Неужели это правда со мной?» – думала Иона, глядя на мощную эрекцию Зейна. Ее всю обдало волной жара, пульс стремительно ускорился, дыхание стало прерывистым.

Иона окинула взглядом подтянутое, мускулистое тело Зейна и тонкую полоску волос, тянущуюся между кубиками на животе и завершавшуюся темной порослью на груди.

А лицо было и вовсе совершенно. Иона буквально задыхалась от восторга.

– Ты великолепен.

Зейн мимоходом рассмеялся и сдернул с Ионы простыню:

– Нет, это ты великолепна.

Лег рядом с Ионой и нежно провел рукой по всему ее телу. Покатал сосок между пальцами, потом коснулся языком, и Иона вздрогнула от наслаждения.

– Ты такая отзывчивая, просто фантастика… – хрипло выдавил Зейн, приподнимая ее бедро. – Не могу больше ждать.

Ошеломленная силой собственного влечения, Иона схватила его за плечи и выгнулась:

И не надо.

Зейн пробормотал что-то на испанском и, не успела Иона опомниться, очутился сверху. Затем медленно погрузился в нее. Иона невольно вздрогнула от непривычного ощущения.

– Тихо, тихо… – успокаивающе произнес державшийся из последних сил Зейн. – Дыши глубже, просто надо приспособиться… сейчас…

Палец Зейна коснулся чувствительного бугорка, Иона напряглась и вскрикнула. Наконец Зейн задвигался внутри ее, сначала медленно и осторожно, потом все быстрее и сильнее.

Иона двигалась вместе с ним, инстинктивно помогая Зейну проникнуть глубже, стремясь к манящей вершине.

Необыкновенной силы оргазм нахлынул мощной, невыразимо прекрасной волной и стремительно вознес Иону ввысь. Она вскрикнула от невероятного блаженства и тут же услышала, как Зейн удовлетворенно охнул в ответ. Волна смыла последние преграды, и они вместе погрузились в глубокие пучины наслаждения.

Зейн и Иона лежали обнявшись. Она как могла боролась со сном, но глаза закрывались сами собой. Иона положила голову Зейну на плечо, вдыхая неповторимый аромат его кожи. С непривычки мышцы бедер слегка побаливали, но Иона едва это замечала, слишком сильно было послевкусие от потрясающего секса. Теперь же она погрузилась в удовлетворенную, ленивую негу.

Зейн убрал у нее со лба прядь волос и улыбнулся:

– Ну как, понравилось?

Иона улыбнулась в ответ:

– Очень.

В этот момент она испытывала к Зейну глубокую нежность.

– Поспи, милая. – Он поцеловал ее в затылок. – Мы еще не закончили.

– Да? – спросила Иона, широко зевнув. Ей было очень приятно это слышать.

– Ну конечно. Еще два презерватива осталось.

Иона хихикнула и, доверчиво прижавшись к Зейну, погрузилась в крепкий сон. Сейчас ей не хотелось думать о том, что вместе с презервативами закончатся и их отношения. Которые, впрочем, и не начинались.

Глава 7

Иона растерянно моргнула, заметив на тумбочке визитку. Сев в пустой кровати, взяла карточку и перевернула. На обратной стороне черной ручкой было написано:

«Привет, соня!

Вынужден вернуться к ПЧ. Опасаюсь за состояние кладовки. Позвони, когда проснешься.

Зейн

Р. S. Ты очень милая, когда спишь. И даже когда похрапываешь».

Я не похрапываю, – пробормотала Иона и все же рассмеялась. Провела пальцем по рельефному логотипу на другой стороне карточки и вздохнула с облегчением. Прочла имя и телефон Зейна рядом со схематичным рисунком офисного здания – видимо, того самого детективного агентства в Кармеле. Потом снова перечитала слова, звучащие сладкой музыкой, – выведенное размашистым почерком «позвони».

Иона положила визитку обратно на тумбочку. Вчерашняя ночь была восхитительна, но, увы, теперь она закончилась, а рассчитывать на нечто большее и предаваться бесплодным мечтам – глупо.

Пора заняться делом. Найти нормальную работу, дешевое жилье и не связываться больше с местными секс-символами вроде Зейна Монтойи, иначе про все позабудешь.

Разглядывая свое отражение в зеркале ванной, Иона заметила на подбородке красный след раздражения от щетины, а в глазах – блеск, говоривший лучше всяких слов.

Ну вот, теперь целый день из дома не выйдешь – сразу видно, чем занималась.

Да, очень по-кельтски. Выискивать минусы, даже когда речь идет о самой прекрасной ночи в твоей жизни.

Шагнув под душ, Иона включила напор на полную мощность и встала под струю, которая была ненамного холоднее кипятка.

Как бы там ни было, больше она Зейна не увидит, а значит, хватит о нем думать. Иона пообещала, что сегодня же съедет из пляжного домика, а значит, нужно поскорее собраться и отправляться в дорогу.

Но, намыливаясь под душем и смывая с кожи запах Зейна Монтойи, выдающегося любовника, Иона понимала, что никогда не забудет этой ночи. Она всегда будет помнить, что сделал для нее Зейн, хоть и не смогла ответить взаимностью.

К полудню Иона успела приготовить сытный завтрак, большая часть которого так и осталась нетронутой, постирать постельное белье, убрать на кухне и позвонить отцу. Естественно, сообщила, что дела идут отлично. По крайней мере, на этот раз бессовестно врать не пришлось.

Теперь Иона была готова к отъезду. Ну, почти готова. Повертела в пальцах визитку Зейна. Оглянулась на телефон. Может, все-таки позвонить? Сказать спасибо, попрощаться? Это же элементарная вежливость.

Тяжесть на сердце, которую Иона старалась игнорировать весь день, будто усилилась вдвое. Она положила карточку рядом с телефоном, достала из рюкзака вчерашний набросок колибри и на обратной стороне настрочила карандашом записку. Потом нашла в кошельке двадцать долларов и дрожащими пальцами опустила на столик рядом с рисунком.

Иона окинула взглядом жалкую композицию. Она и сама понимала, что поступает как трусиха, но всеми силами стремилась избежать прощальной сцены. Иона с детства усвоила, что надежнее всего – быть самодостаточной. Но неожиданно вставший в горле ком означал, что она и так уже привязалась к Зейну больше, чем надо бы. Самое время уходить.

Вскинув на плечи рюкзак, Иона уже собралась уходить, как вдруг раздался громкий стук в дверь.

Вот не повезло! Зейн…

При виде необыкновенного мужчины, небрежно прислонившегося к дверному косяку, у нее перехватило дыхание. Темные брюки, белоснежная рубашка и такая знакомая обольстительная улыбка… Иона моментально лишилась дара речи.

– Ты не позвонила, – укоризненно произнес Зейн.

– Извини, времени не было…

– Даже так?

Приблизившись к Ионе, он несколько секунд внимательно вглядывался в ее лицо, потом опустил взгляд на рюкзак, а вслед за этим заметил и рисунок, и деньги возле телефона. Зейн прошел внутрь мимо нее, и от его близости у Ионы закружилась голова.

– Это что? – спросил Зейн, взяв набросок в руки и перевернув.

Иона закрыла за ним дверь. Все, прощай тихий побег.

Прочтя записку, Зейн снова оглянулся на рюкзак и несколько смятых купюр. Затем его глаза встретились с Иониными.

– За рисунок, конечно, спасибо. Красивый, – произнес Зейн обманчиво спокойным тоном. – Но, будь добра, объясни, что все это значит. – Он взмахнул листом в воздухе. – Собиралась уехать не прощаясь?

Иону охватило диковинное чувство: острый стыд, смешанный с вожделением. Хриплым шепотом она выдавила:

Я же сказала, что сегодня съеду. А насчет позвонить… Думала, ты это просто из вежливости написал.

Зейн потрясенно вскинул брови:

– После всего, что было? По-твоему, я совсем подонок?

Похоже, она здорово разозлила Зейна. Не думала, что до такой степени ему небезразлична. Впрочем, она вообще о чувствах Зейна не подумала…

– Извини, я не так поняла…

Иона уставилась себе под ноги.

– Черт возьми, Иона, – устало вздохнул Зейн. Весь гнев вдруг куда-то испарился. – Если не повезло связаться с одним козлом, это еще не значит, что мы все такие.

Иона робко кивнула, стараясь казаться как можно более маленькой и незаметной.

– Куда собиралась ехать? – спросил Зейн, гладя ее волосы.

Иона пожала плечами. Она хотела бы отстраниться, но не могла. Разве можно устоять против этих синих глаз?

– Наверное, в Монтерей. Сниму дешевое жилье, найду работу…

– В Монтерее дешевого жилья днем с огнем не найдешь. И вообще, зачем куда-то ехать, когда здесь ты можешь жить совершенно бесплатно?

– Ну, ты мне это предложил до…

Пальцы Зейна коснулись ее ключицы, и Иона залилась стыдливым румянцем.

– До чего?

Иона вздохнула. Ей ужасно хотелось воспользоваться предложением Зейна и остаться. Но неожиданная сила этого желания испугала Иону. Что на нее нашло? У них с Зейном нет серьезных отношений. Да что там, даже несерьезных нет. Просто секс на одну ночь. Но рассчитывать на большее опасно. К тому же секс – это только телесная близость, а есть еще и более опасный вид – близость духовная.

– Сам знаешь.

Зейн опустил руку:

– То есть из-за этого ты хочешь уехать? Но почему? Одно с другим не связано!

– Это как-то… нехорошо.

Тут Иона сама начала сердиться. Ну зачем Зейну обязательно надо все усложнять?

– Получается, будто я… тобой пользуюсь.

– Что?! Шутишь, да?

– Ну, значит, я злоупотребляю гостеприимством твоего друга! Какая разница?

– Расслабься. – Зейн взял Иону за руку и притянул к себе. – Мой друг владеет половиной центральной Калифорнии. Если поживешь тут пару недель бесплатно, не разорится. – Зейн положил руки Ионе на бедра и снова одарил ее уверенной, сексуальной улыбкой. Гормоны, естественно, сразу разбушевались. – К тому же ночь ты провела не с ним, а со мной, так что это здесь вообще ни при чем.

Иона высвободилась из его объятий.

– Все равно не понимаю, почему ты так настаиваешь…

– Иона, я хочу, чтобы ты осталась, – перебил Зейн. В голосе звучало неприкрытое отчаяние.

– Но почему? – спросила Иона и в ожидании ответа затаила дыхание. Как можно одновременно бояться, что Зейн признается ей в любви и что он этого не сделает?..

Во взгляде Ионы Зейн прочел не только растерянность, но и страсть. Его мгновенно охватили ответные чувства. В голове не укладывалось, что Иона хотела уехать без предупреждения.

Одного взгляда на рюкзак на полу и виноватый румянец Ионы хватило, чтобы понять, в чем дело. Зейн едва подавил злость. А когда прочел записку, пришлось приложить титанические усилия, чтобы удержаться от крика.

«Здравствуй, Зейн!

Пожалуйста, прими этот рисунок в качестве благодарности за помощь. Возвращаю деньги за продукты и международный звонок в Шотландию. Надеюсь, хватит.

Всего доброго.

Иона».

Про вчерашнюю ночь ни слова. Всего восемь часов назад она изнемогала от наслаждения в его объятиях, а теперь даже попрощаться по-человечески не может? Но Зейн взял гнев под контроль – не хотел пугать Иону. Он примирительно вскинул руки и дружелюбно улыбнулся.

– Не хочу, чтобы ты очутилась одна в незнакомом городе. Это опасно, а я бывший полицейский, помнишь?

– Это не ответ.

Зейн и забыл, как привлекателен ее румянец.

– А что ты хотела услышать? – произнес Зейн, надеясь, что Иона сама скажет, что желает большего.

Впрочем, сам Зейн до сих пор не хотел серьезных отношений. Нет, это не для него. Зейну слишком нравился этап обольщения: флирт, интрига, первые страстные недели. Но потом чувства неизменно начинали остывать.

Зейн научился расставаться с женщинами легко. До того, как они успевали проникнуться несбыточными мечтами.

Впрочем, с Ионой все с самого начала шло не по плану. Наоборот! Вдобавок Зейн ни разу не спал с женщиной на первом свидании и ни у кого не был первым. В случае Ионы предыдущий любовник не в счет.

А вчерашняя ночь? Когда Зейну приходилось просить, чтобы женщина до него не дотрагивалась, так сильно было вожделение? В подростковом возрасте, не позже. Но вчера ночью Зейну буквально отбиваться от Ионы приходилось.

А сегодня опять стало происходить нечто непонятное. Во-первых, Иона не позвонила, вынудив Зейна самому сделать первый шаг. А во-вторых, первый раз не сказал дежурных слов, что не планирует долгих отношений, что не собирается менять статус холостяка.

Ломая голову над всеми этими загадками, Зейн прослушал тихий ответ Ионы.

– Что ты сказала? Повтори.

Она подняла голову и посмотрела ему в глаза:

– Думаю, ты прав, Зейн.

– В чем?

– Лучше нам воздержаться от секса.

– Что?!

Это когда он такое говорил?! Подобное заявление сразило Зейна наповал.

– Вчера ночью мне было с тобой хорошо, – продолжила Иона тем же ровным, серьезным тоном. – Ты был… – она покраснела еще сильнее, – великолепен.

– Спасибо, – сухо ответил Зейн, но комплимент больше разозлил, чем порадовал. Ему и раньше расточали похвалы, и это всегда доставляло дополнительное удовольствие, но теперь почему-то совсем не тянуло гордиться достижениями.

Я не хочу все усложнять, – продолжила Иона.

Зейн был так зол, что едва мог сосредоточиться на ее словах.

– Особенно если я останусь…

И тут Зейн не выдержал:

– Зачем обязательно усложнять? Можно просто встречаться ради удовольствия, и все.

– Нет, речь уже идет не только об удовольствии. Ты уже за меня беспокоишься. Что же дальше будет?

– Иона, все, что мне нужно, – это только удовольствие.

Только сначала надо убедиться, что ей ничего не угрожает.

– Уверен?

– На все сто. А пока разбери вещи. Сначала разузнай, как в Монтерее с работой, а потом уж переезжай. Не годится ехать в никуда. Ситуация прояснится – позвони. Буду рад снова куда-нибудь сходить, – продолжил он, стараясь взять ситуацию под контроль. – Кстати, на выходных я свободен – первый раз за много месяцев. Захочешь встретиться – звони.

Иона права: как бы там ни было, они оба не заинтересованы в серьезных отношениях. А значит, надо срочно сделать паузу и взять эмоции под контроль.

– С удовольствием. – Она очаровательно улыбнулась, и глаза из карамельных сделались темно-шоколадными. – А твой друг точно не возражает, чтобы я здесь жила?

Зейн бросил на Иону усталый взгляд.

– Ладно, ладно, поняла. Вот и хорошо.

Иона облегченно вздохнула, отчего грудь соблазнительно колыхнулась. Тут на Зейна накатило такое мощное желание, что пришлось как можно быстрее отвести взгляд. В глазах Ионы читались точно такие же чувства.

– Удачи с работой, – пробормотал Зейн. – Только позвонить не забудь.

Три дня, Монтойя. Подумаешь. До субботы осталось совсем чуть-чуть. И когда они снова встретятся, станет ясно, что ничего серьезного между ними не происходит.

Рисунок Зейн забрал, а мятые купюры так и оставил лежать около телефона.

– А как же деньги? – напомнила Иона.

– Расплатишься, когда работу найдешь.

А потом можно будет еще какую-нибудь отговорку придумать.

– Ладно, если ты так хочешь…

– Хочу.

Зейн легонько поцеловал Иону в щеку, но, взглянув на ее влекущие губы, тут же отстранился. Пока нельзя.

Зейн провел большим пальцем по подбородку Ионы, с радостью замечая в ее взгляде пылкую страсть.

– До встречи в субботу.

Иона мило улыбнулась.

– Жду не дождусь, – ответила она с легкой хрипотцой.

Взаимно, милая.

Глава 8

– Зейн, ты приехал!

Сердце забилось быстрее, когда он поднес пальцы Ионы к губам и поцеловал.

– Мы же договаривались о свидании.

Иона смущенно покраснела, и Зейн улыбнулся. – Ах да, вспомнила, – изображая виноватый вид, произнесла она, но озорные огоньки в глазах давали понять, что Иона просто его дразнит.

И угораздило же Зейна предложить в качестве свидания автомобильную прогулку! После трех-то дней ожидания!

– Сейчас, только куртку возьму, – произнесла Иона.

Зейн смотрел, как она накидывает на плечи джинсовую куртку. Иона явно подкрасила губы блеском, а глаза были соблазнительно подведены чем-то темным. Наряд дополняли расшитые бисером босоножки, ярко-розовый шарф, повязанный вокруг головы, и тонкий золотой браслет на щиколотке. Получилось одновременно и стильно, и женственно, и мило.

А когда Иона села в машину, Зейн понял, что удерживаться от соблазна будет ох как непросто.

– Ну, куда поедем? – спросил Зейн, закинув руку на спинку ее сиденья и теребя выбившиеся из-под шарфа кудри.

– Выбирай. Я на все согласна.

Зейн рассмеялся:

– Это хорошо. Еле дождался нашего свидания, думал, не выдержу.

Иона кокетливо рассмеялась:

– А говорят, ожидание удовольствия – уже само по себе удовольствие.

– Да, слышал, – произнес Зейн, выезжая на подъездную дорожку. – Но готов поспорить…

Услышав смех Ионы, он остановил машину и хотел уже предложить получить удовольствие прямо сейчас, – в самом деле, какой смысл тянуть? – но вдруг у него зазвонил мобильный телефон. Иона приложила палец к губам Зейна:

– Лучше ответь. Вдруг что-то важное?

Зейн бросил на Иону жалобный взгляд, но послушно взял телефон. Увидев на дисплее номер мамы, вздохнул. Мария звонила редко. Вряд ли дело срочное, но, не дозвонившись один раз, она обязательно наберет номер сына снова. А значит, проще всего ответить сейчас.

– Запомни, на чем мы остановились, – велел Зейн перед тем, как ответить на звонок.

Неожиданно голос мамы разнесся по всей машине. Зейн вздрогнул – забыл отключить громкую связь.

– Зейн, ты где? Кинсеаньера уже два часа как началась. Обещал ведь, что придешь.

Он поспешно ткнул в кнопку, убавляя звук, но одного взгляда на лицо Ионы было достаточно, чтобы понять: слишком поздно. Она все слышала.

– Извини, не получится.

– Почему? – настаивала мама.

– Важное дело. Буквально в последнюю минуту вызвали… Не волнуйся, в качестве извинения куплю Марикруз хороший подарок, – предложил Зейн, пытаясь найти компромисс. Ради мамы он был готов на все, но это было выше его сил.

– Одного подарка мало. Ты должен приехать. Неужели так трудно? Они ведь нам родня!

Вдруг Иона легонько коснулась пальцами его руки. В глазах читалось сочувствие. Она что-то прошептала.

– Подожди секунду, – попросил Зейн и прикрыл рукой динамик.

– У твоей кузины сегодня праздник? Обязательно поезжай, – с энтузиазмом проговорила Иона. – А потом вернешься, – добавила она с таким по-детски простодушным видом, что у Зейна сердце защемило. – Буду тебя ждать.

И речи быть не может. Как это – отложить свидание? После трех дней воздержания? Впрочем, Зейн с нетерпением ждал не только секса. Но тут Иона добавила:

– Получается, из-за меня ты пропускаешь праздник. Я так не могу, это неудобно.

Зейн понял, что его загнали в угол.

– Ладно, уговорила, – нехотя проворчал он. – Но при одном условии: ты поедешь со мной.

– Не выдумывай. Я не могу, я там никого не знаю…

Отмахнувшись от ее протестов, Зейн снова поднес к уху телефон.

– Мы едем, – громко объявил он, заглушая возмущенное аханье с пассажирского сиденья.

– Мы? Кто это – мы? Ты с девушкой?

В голосе мамы звучало столько удивления и радости, что Зейн только сейчас сообразил: уловка рискует обернуться против него.

– Буду через полчаса, – произнес Зейн, демонстративно игнорируя вопрос.

Убрав телефон, от досады запустил пальцы в волосы. А ведь какой чудесный вечер он запланировал: легкий флирт, немного прелюдии и, наконец, головокружительный секс. Но похоже, планам не суждено осуществиться. А если Мария познакомится с Ионой, будет еще хуже. Мама обязательно решит, что у них все серьезно, и попробуй тут сохрани легкие отношения. Зейн нарочно выжидал три дня, чтобы не выпускать ситуацию из-под контроля, и вот вам, пожалуйста!

– Пристегнись, – велел Зейн Ионе.

– Как красиво, – выдохнула Иона, как завороженная любуясь сиянием многочисленных огней. Проезжая мимо виноградников, они приближались к большому дому на холме. Солнце, почти скрывшееся за горами Санта-Круза, окружило ореолом золотистого света возвышавшуюся над ними величественную гасиенду. Когда машина подъехала ближе, Иона разглядела, что далекие огоньки представляют собой развешанные на перилах веранды фонарики, красные, зеленые и белые. Цвета мексиканского флага.

Перед домом было припарковано машин пятьдесят, не меньше. Двор окружали многолетние дубы, за которыми тянулись бескрайние просторы полей. Фигурно подстриженные кусты роз и белоснежный олеандр соперничали по красоте с дикими цветами, папоротниками и клумбами, окружавшими гасиенду. На веранде болтала компания подростков. Девочки в разноцветных бальных платьях напоминали райских птиц, мальчики же явно чувствовали себя некомфортно в одинаковых смокингах.

– Тут все нарядные… кроме нас, – укоризненно прошептала Иона, когда они с Зейном зашагали к дому, и смущенно одернула подол мини-платья.

– Не стесняйся. – Зейн ободряюще сжал ее руку. – На таком сборище даже королева Англии бледно смотрелась бы. И вообще, мы ненадолго.

По деревянному настилу они направились в обширный, безупречно ухоженный сад. Здесь тоже повсюду висели фонарики. Остатки от изысканного банкета лежали на складных столах, а официанты в костюмах сновали между группами болтающих гостей, разнося вино и пиво. Музыканты играли перед танцплощадкой, рядом с которой находился искусно дополняющий великолепный ландшафт бассейн. Многие нарядные гости махали Зейну руками и радостно приветствовали, однако отвечал он сухо и формально.

Наконец толпа расступилась, и к Зейну с Ионой подбежала девушка, в белом кружевном платье с бусинками напоминавшая принцессу из диснеевского мультфильма.

– Зейн, ты пришел!

Придержав венчавшую сложный каскад кудрей диадему, девушка встала на цыпочки и порывисто обняла Зейна за шею. Иона деликатно отошла, но уже через секунду Зейн выпустил кузину, и высокие острые каблуки снова коснулись земли.

– Поздравляю с совершеннолетием, Марикруз.

Виновница торжества исполнила изящный пируэт, и многочисленные ярусы белого кружева заискрились в свете фонариков.

Заметив не по-детски кокетливые искорки в карих глазах, Иона подумала: интересно, заметил ли Зейн, что пятнадцатилетняя кузина влюблена в него? Может, потому и ехать не хотел?

– Знакомься, Марикруз, это моя девушка, Иона. – Зейн взял ее за руку и, притянув к себе, демонстративно приобнял.

– Здравствуйте, – растерянно и без всякого энтузиазма выговорила Марикруз.

– Какой чудесный праздник, – произнесла Иона, не без удовольствия ощущая руку Зейна на своем плече.

– Спасибо, – довольно-таки мрачным тоном отозвалась Марикруз, но, повернувшись к Зейну, снова заулыбалась. – Ты ведь со мной потанцуешь, правда? Скоро опять вальс объявят.

– Обязательно… если до тех пор не уедем, – ответил Зейн.

– Правда?

Плохое настроение Марикруз как рукой сняло. Ионе стало жаль девочку – видимо, вторую часть ответа она пропустила мимо ушей.

– Конечно.

Марикруз с озорной улыбкой взглянула на Иону и сразу стала похожа не на взрослую девушку, а на шаловливого ребенка.

– Классное платье. Где купили? Такое оригинальное!

Иона от такой прямоты слегка оторопела.

– В Эдинбурге, в маленьком магазинчике.

– Да, сразу заметила, что вы с акцентом говорите. А Эдинбург – это где?

– В Шотландии.

– Круто! Это у вас «Храброе сердце» снимали?

Иона улыбнулась в ответ. Наконец-то встретила американку, которая знает хоть что-то о ее родине, пусть даже эти знания основаны на голливудском блокбастере.

– Да. Кроме всего прочего.

– А правда, что у вас мужчины в юбках ходят?

– В килтах, – поправила Иона. – Да, бывает, но редко, в основном по праздникам. Видишь ли, у нас прохладно…

Зейн предупреждающе сжал ее плечо:

– Ладно, хватит вопросов. Иона из Шотландии, а не с Луны.

– Это еще что! Подожди, когда с остальными ее знакомить будешь. Они ее, как инквизиция, пытать станут. – Марикруз заговорщицки улыбнулась Ионе. – Зейн первый раз привел девушку.

Такого Иона не ожидала. Новость произвела на нее большое впечатление.

– Целый месяц только о ней и будут говорить, – прибавила Марикруз.

– Что-то я проголодался, – торопливо перебил Зейн. – До встречи, Марикруз.

И повел Иону прочь, подальше от любопытной девчонки. К изобильному шведскому столу. Протянул фарфоровую тарелку и салфетку:

– Давай подкрепимся, пока все не расхватали, и сразу уедем.

– Зейн, ты что, ни разу не знакомил девушку с семьей? – спросила Иона, не глядя на тарелку.

Между тем Зейн сам накладывал ей угощение.

– Не слушай Марикруз, она тебя просто дразнила.

– Это не ответ, – не сдавалась Иона.

Зейн попытался отвлечь ее сногсшибательной улыбкой, и прием, как всегда, сработал – сердце забилось где-то в горле.

– Ну да, признаюсь, девушек не приводил, но только по одной причине: я вообще стараюсь избегать всех этих семейных сборищ. – Зейн положил на тарелку аппетитно пахнущее блюдо из риса с курицей. – У меня полно других планов… вот как сегодня, – произнес Зейн. В потрясающе синих глазах блеснул многозначительный намек.

И снова Ионе стало жарко.

– Понимаю.

Зейн рассмеялся, потом наклонился и коснулся губами чувствительного местечка за ухом.

– Ну все, хватит задавать глупые вопросы. Ешь свой рис с курицей, и пойдем.

Но оказалось, легче сказать, чем сделать. Не успели Зейн с Ионой доесть, как к ним друг за другом потянулся целый караван родственников. Дяди и тети, кузены и кузины, дети и старики… Чтобы запомнить все имена и кто кем приходится Зейну, без генеалогического древа было не обойтись, поэтому вскоре Иона совсем запуталась. Но сразу уяснила одно: все были счастливы видеть на празднике Зейна, зато он ни малейшего восторга не демонстрировал.

Почему Зейн держится так холодно и отстранение? Ведь родственники его очень любят, это сразу видно! Иона собиралась прояснить этот вопрос, как только отойдет тетя Кармен, дама с пышными формами, которая, если Иона ничего не путала, была замужем за дядей Зейна, Карлосом. Когда Кармен сделала паузу, чтобы перевести дыхание, Зейн поспешно схватил Иону за руку и выпалил:

– Кармен, нам пора. До встречи.

Тетя открыла рот, будто хотела возразить, но Зейн уже тащил Иону прочь.

– Погоди, мы слишком рано уходим. Меньше часа пробыли, – заметила Иона.

Между тем прозвучали первые аккорды мелодичного вальса, и на танцплощадку устремились пары.

Зейн саркастически вскинул бровь:

– Давно пора. Хватит с нас мексиканской инквизиции, согласна?

– Да брось, было не так уж плохо. Они все очень милые и вежливые.

Зейн взял Иону за локти и притянул к себе:

– Ну что ты все время такая серьезная? Меня это еще больше заводит…

Но отвлечь себя Иона не позволила.

– Между прочим, вопрос действительно серьезный. В чем дело?

Между тем он поцеловал ее в нос, рассмеялся и шепнул на ухо:

– Мои дела родственников не касаются, что хочу, то и делаю.

Погладил ее по плечу, потом решительно взял за руку:

– Пошли, а то не успеем.

Но когда они пробирались мимо танцплощадки, Иона вдруг заметила Марикруз. Девушка разочарованно и печально смотрела им вслед, сложив руки на груди.

– Нет, Зейн, мы не можем уйти сейчас. – Иона дернула его за руку. – Ты же обещал станцевать вальс с Марикруз. Смотри, она тебя ждет.

Зейн обернулся и тихонько выругался, заметив грустное выражение лица именинницы.

– У нее же сегодня особенный день! Нельзя отказываться.

Встретившись с ним глазами, Иона поняла, что Зейн изо всех сил борется с совестью, но совесть побеждает.

– Ладно, ладно, – наконец сдался он. Взял Иону за плечи. – Жди меня здесь и с места не сходи, а то разминемся. Буду через десять минут. Максимум через двадцать. И сразу уходим.

– Договорились, Зейн, буду стоять, как памятник, неподвижно, – пошутила Иона, растроганная тем, что Зейн пусть и с неохотой, но все же решил исполнить обещание, данное кузине.

– Очень смешно.

Зейн порывисто, страстно поцеловал Иону в губы, отчего ее охватило странное смешанное чувство желания и смущения.

– В общем, никуда не уходи, – строго повторил Зейн. – Будь хорошей девочкой.

– А я думала, тебе нравятся плохие, – откликнулась Иона ему вслед.

Наблюдая, как Зейн подходит к Марикруз, Иона невольно улыбнулась. Девушка, придерживая пальцами подол бального платья, низко присела в реверансе. Грусть тут же сменилась бурным восторгом. Марикруз рассмеялась, даже не пытаясь скрывать своих чувств, и Зейн повел ее на танцплощадку под одобрительные восклицания друзей именинницы.

Иона украдкой вздохнула. Высокая фигура Зейна в белой рубашке и темных брюках смотрелась очень эффектно, несмотря на то что Зейн был единственным гостем без смокинга. Казалось, он притягивал к себе взгляды. Возможно, дело в росте – со своими шестью с лишним футами ^[4]Зейн заметно возвышался над теснившейся на танцплощадке толпой подростков. А может, все дело в безупречно правильных чертах смуглого лица и темной щетине – сразу видно, что имеешь дело не с мальчиком, а с мужчиной. Или, возможно, Иону заворожила легкость, с которой Зейн скользил по танцплощадке, безупречно и уверенно ведя свою сияющую партнершу. Но под звуки романтической музыки Иона поняла, что дело не в росте Зейна, и не в его внешности, и даже не в умении танцевать. Просто, в отличие от остальных, он держался так напряженно и скованно, словно укрылся от других гостей под непроницаемым панцирем.

Неудивительно, что Марикруз влюбилась в Зейна. Иона отлично помнила себя в ее возрасте. От Зейна исходила неуловимая аура опасности, скрывавшаяся под безупречными вальяжными манерами.

– Здравствуйте, меня зовут Хуана.

Обернувшись на тихий голос, Иона увидела пару любопытных темно-карих глаз, взгляд которых был устремлен на нее.

– Я троюродная сестра Марикруз, – пояснила Хуана. – А вы девушка Зейна?

– Да, меня зовут Иона, Иона Маккейб, – вежливо ответила она, протягивая руку. Конечно, «девушка» – это преувеличение, но нельзя же объяснить девчонке ненамного старше Марикруз, что у них с Зейном нечто вроде курортного романа. – Приятно познакомиться.

Девушка улыбнулась и бросила взгляд на танцплощадку. Прижав ладонь к груди, вздохнула:

– Зейн такой красивый. Наверное, здорово с ним встречаться…

Так, еще одна поклонница Зейна.

– Н-ну… – запнулась Иона. Конечно, у них было всего одно свидание, но «здорово» – это слабо сказано. – Да, очень здорово.

И ты, Хуана, даже не представляешь насколько.

– Хорошо, что Зейн пришел, а то Марикруз расстроилась бы. – Хуана повернулась к Ионе: – Спасибо, что позволили ему.

– Да что ты, у меня и в мыслях не было запрещать, – пробормотала растерявшаяся Иона. – Так что я тут ни при чем.

Хуана улыбнулась и пожала плечами:

– Все равно хорошо, что вы не такая фифа, как другие.

– Кто – другие?

– Зейн все время встречается с какими-то избалованными, зазнавшимися дамочками, и они не хотят, чтобы он общался с семьей. – В голосе Хуаны звучало откровенное презрение.

– А с чего ты взяла, что Зейну нравятся такие женщины? – спросила Иона. У нее вдруг разыгралось любопытство. Кажется, Хуана – ценный источник информации.

– Из-за его отца.

– При чем тут отец Зейна? – спросила Иона, сообразив, что Зейн ни разу не упоминал об этом человеке.

– Он был богатый pinche gringo.

Gringo – так на испанском презрительно называют американцев. Что означает pinche, Иона не знала, но, судя по тому, что Хуана даже не произнесла, а выплюнула непонятное слово, вряд ли это комплимент. Наверное, перевод лучше и не спрашивать.

– Вообще-то никто из нас ничего не знает об отце Зейна. Об этом говорить запрещено. Вы ведь никому не скажете?

– Нет, конечно, – пробормотала ошеломленная Иона. Конечно, могла бы и раньше догадаться, что в жилах Зейна течет не только испанская кровь. Иначе откуда эти великолепные синие глаза? Тогда почему происхождение Зейна преподносится как секрет, да еще и позорный?

Иона уже открыла рот, собираясь задать интересующий ее вопрос, но тут Хуана растроганно вздохнула:

– Ой, смотрите, теперь Зейн танцует с Марией. Какая прелесть!

Иона оглянулась и увидела рядом с ним потрясающе красивую женщину в алом платье. Нет, «прелесть» – неподходящее слово, ошеломленно подумала Иона. От этой элегантной, стильной особы волнами расходилась сексуальность. Густые волосы цвета черного шоколада спадали по спине пышным каскадом тугих кудрей, женственную фигуру идеально облегало ярко-красное платье. Непостижимым образом наряд казался одновременно и сдержанным и вызывающим.

Мария? Кто такая Мария?

Впрочем, тут и гадать не надо, достаточно на них посмотреть. Мария – бывшая, а то и нынешняя возлюбленная Зейна. Об этом говорят теплота и непринужденность, с которыми они держатся друг с другом. Сразу видно, между ними царит полное взаимопонимание. А главное, во взгляде Зейна не осталось и следа холодной отчужденности, которую он приберегал для родственников.

Так вот почему Зейн не хотел идти на кинсеаньеру!

Хуана продолжала щебетать, как мило они смотрятся вместе. А между тем у Ионы внутри все сжалось и в глазах потемнело. Какая подлость! Мог бы сразу предупредить. И почему Зейн чуть ли не насильно потащил ее с собой, когда знал, что здесь будет эта женщина?

Иону охватила ярость. Вот она, причина, по которой Зейн не знакомит девушек с семьей, девушек, которым просто морочит голову. А Иону беречь не стал, захотел, чтобы увидела все своими глазами.

Конечно, у них с Зейном просто мимолетный роман, и, если подумать, они не договаривались хранить верность друг другу. Но Иона думала, что это само собой разумеется!

Вальс завершился, и Зейн вместе со сногсшибательной партнершей повернулись в сторону оркестра и захлопали. У Ионы сжалось сердце. Тут красавица привстала на цыпочки, положила ладонь на плечо Зейну и поцеловала его в щеку. Даже издалека было видно, что взгляд ее исполнен любви и нежности. Казалось, они находятся в своем маленьком мире, даже не замечая остальных гостей. Нет, Иона не могла на это смотреть. Это было не просто мучительно, не просто унизительно…

– Извини, Хуана, – пробормотала Иона и, прокладывая путь через толпу, устремилась к танцплощадке.

По-хорошему надо бы просто уехать и выкинуть Зейна из головы. Но почему-то ноги сами несли Иону вперед. Она чувствовала, что задыхается от гнева, и понимала, что необходимо как-то выплеснуть ярость, пусть даже кругом будут люди.

И вообще, уехать Иона не может. У нее же нет машины. И как у Зейна только наглости хватило представить ее своей девушкой?

Когда она приблизилась к счастливой парочке, Зейн что-то сказал на испанском, и прекрасная Мария, запрокинув голову, рассмеялась. Когда Зейн повернулся к Ионе, в синих глазах не было ни тени вины или сожаления. Только добродушное веселье.

– Привет, Иона, – произнес он. Впрочем, в голосе звучало легкое смущение.

– Будь добр, отвези меня домой, – процедила Иона. – Прямо сейчас.

– Что-то случилось? – спросил Зейн, очень убедительно изображая недоумение. Или правда не понимает, что такого сделал?

– Хочу уехать как можно скорее, но не на чем, – выдавила Иона сквозь стиснутые зубы. Главное – не повышать голос. – Подвези хотя бы до автобусной остановки.

– До автобусной остановки? Это еще зачем? – Теперь в голосе Зейна послышалось раздражение. – У нас на сегодня планы, забыла?

Иона едва не задохнулась от ярости. Да как он смеет говорить про их планы в присутствии этой женщины?! Теперь он оскорбляет не только ее, но и Марию!

– Планы отменяются. – Несмотря на все попытки сдержаться, Иона все же повысила голос. – Я уезжаю. Не хочешь меня везти – не надо, попрошу кого-нибудь другого.

– Да что тебе в голову взбрело? – Зейн схватил ее за руку. – Приехали вместе, вместе и уедем!

Иона попыталась вырваться из железной хватки.

– Что хочу, то и делаю!

– Зейн, отпусти девушку, не устраивай сцену, – произнесла неотразимая Мария. Голос звучал ровно и спокойно, но во взгляде блеснул живой интерес.

Зейн выпустил руку Ионы, но не успокоился:

– Это она тут устроила непонятно что!

От негодования у Ионы язык отнялся. Пока она приходила в себя, Мария вмешалась снова:

– Приятно познакомиться, Иона.

Нет, это уже ни в какие ворота! Впрочем, ни к чему кидаться на Марию, она тут ни при чем. Во всем виноват Зейн. Это он обманул ее, потом притащил сюда…

– Послушайте, Мария. Не сомневаюсь, вы замечательный человек. – Несмотря на все усилия, речь так и сочилась ядовитым сарказмом. – Во всяком случае, Зейн от вас явно в восторге. Не ваша вина, что он привез меня сюда и поставил нас обеих в неловкое положение. – Иона бросила на Зейна самый суровый взгляд, на какой была способна. – Но любовь втроем – это, знаете ли, не для меня.

Мария удивленно вскинула черные брови.

– Уверена, вы со мной согласны, – продолжила Иона, пропуская мимо ушей сдавленное ругательство Зейна.

Мария издала какой-то непонятный звук, напоминающий смешок.

– К сожалению, я не могу уехать прямо сейчас, у меня нет машины. Но дайте только добраться до ближайшей автобусной остановки, и вы меня больше не увидите. Забирайте его себе.

Иона повернулась к Зейну. Судя по выражению лица, речь потрясла его до глубины души.

– Иона, ты не так поняла…

– Что уж тут непонятного? – свирепо прошипела Иона, и только тут заметила, что музыка больше не играет, а взгляды всех гостей устремлены на них троих.

Неожиданно в толпе раздался смех. Иона сквозь землю готова была провалиться. Нет, что-то здесь не так…

– Объясни, в чем дело? – потребовала она у Зейна, но тот лишь взъерошил волосы и снова выругался.

– Простите, что ввела вас в заблуждение, Иона, – произнесла Мария, когда смех наконец стих. – Я мама Зейна.

– Что?..

Иона недоуменно уставилась на сногсшибательную красавицу.

– Мария Монтойя. – Между тем Мария протянула ей руку с безупречным маникюром. Она смотрела на Иону с приветливой, дружеской улыбкой, словно приглашая ее разделить шутку. – Очень рада познакомиться. Зейну нужна как раз такая женщина, как вы, чтобы в случае чего не боялась дать ему отпор.

Иона уставилась на протянутую руку. Какой позор…

Н – но… не может быть… – пробормотала она, сгорая от стыда. – В-вы… слишком молодая…

– Хорошо бы, но вы мне льстите.

Доброта и мягкий юмор Марии смутили Иону еще сильнее.

– Простите, пожалуйста, – пробормотала Иона, развернулась и бросилась прочь через толпу.

– Иона, стой!

Но она стремительно пронеслась мимо улыбающихся, удивленных или просто растерянных гостей.

Не успела Иона миновать последнюю из припаркованных машин, как за спиной послышались быстрые шаги, а потом сильная рука схватила ее за плечо.

– Куда собралась?! – рявкнул Зейн, разворачивая ее к себе.

Иона прикрыла глаза, отчаянно стараясь сдержать слезы. Она не могла заставить себя встретиться взглядом с Зейном.

– Все нормально. Скоро выйду на шоссе, тормозну там кого-нибудь…

– Еще чего не хватало! Не говоря уже о том, что до шоссе идти три мили ^[5]. И уже стемнело.

– Пожалуйста, позволь мне просто уйти и передай маме, что я от всей души прошу прощения.

Наверное, Зейн теперь ее ненавидит. Это и понятно. Иона выставила их обоих на посмешище.

– Мама очень польщена, что ты приняла ее за тридцатилетнюю, она ведь два месяца назад отмечала пятидесятилетний юбилей.

– Твоей маме пятьдесят?!

Иона думала, что на сегодня потрясения закончились, но вот он, очередной сюрприз.

Но… сколько же тогда тебе?..

– Тридцать четыре. Мария родила меня в шестнадцать.

В голосе прозвучало раздражение, будто этот вопрос ему задавали тысячу раз и Зейн уже давно устал отвечать.

– Понятно. – Хотя нет, все равно непонятно. – Это, конечно, объясняет мою ошибку, но не оправдывает.

– Иона, не валяй дурака. Ничего особенного не случилось.

– Ничего особенного?! Я говорила с твоей мамой про любовь втроем! – взвизгнула Иона. – Ужас! Позор! Устроила бесплатный спектакль на глазах у всей семьи!

– Иона, – произнес Зейн тоном, исполненным бесконечного терпения. Нет, это еще хуже, чем жалость. – Вот война – это ужас и позор. Или голод в Африке. А у тебя так, маленькое недоразумение, ничего серьезного. Мы же латиноамериканцы, у нас в семье все женщины как порох вспыхивают. Да по нашей шкале это вообще не сцена, а нормальный, спокойный разговор.

Зейн объяснял ситуацию с самым невозмутимым видом. Конечно, его доводы заставили Иону немного приободриться, но реакция Зейна ее удивила. Иона ведь только что поставила его в глупое, смешное положение на глазах у всей семьи.

Любой другой бы разозлился. Неужели Зейну до такой степени безразлично, что о нем подумают родные?

Глава 9

– Зейн, с Ионой все в порядке?

Она испуганно съежилась при виде красавицы – матери Зейна, спешившей к ним по подъездной дорожке.

– Да, – чуть резковато ответил он. – Но мы уезжаем. Хватит с нас на сегодня.

Враждебная интонация заставила Марию вздрогнуть, и Ионе стало стыдно за Зейна. Нельзя так разговаривать с матерью.

– Извините за недоразумение, – успокаивающим тоном произнесла Мария. Кажется, и вправду чувствовала себя виноватой.

Иона чуть сквозь землю не провалилась.

– Меня часто принимают за сестру Зейна, но за любовницу – первый раз.

– Пожалуйста, не надо извиняться. – Иона прикрыла глаза. Нет, после всех этих глупых обвинений она не заслуживает, чтобы с ней разговаривали так по-доброму.

– Конечно, если бы Зейн поступил как полагается и сразу нас познакомил, ничего бы не случилось. – Мария повернулась к сыну: И не думай, будто я не заметила, как ты пытался улизнуть раньше времени.

– Между прочим, я вообще приходить не собирался, – процедил Зейн. – Скажи спасибо, что приехал.

Ошеломленная, Иона точно к месту приросла. Разговор явно был слишком личным и не предназначался для ее ушей, поэтому она решила вести себя как можно тише.

– Зейн, ну разве можно быть таким злопамятным? – проговорила Мария, ласково погладив сына по щеке.

Но Зейн отпрянул.

– Нам пора, – отрывисто произнес он.

В глазах его матери мелькнула затаенная боль.

– Прошу тебя, Зейн…

– Позвоню на неделе, – решительно перебил тот и быстро чмокнул Марию в щеку.

– До свидания, Иона, – произнесла Мария. – Надеюсь, еще увидимся.

Иона смотрела ей вслед. В воздухе после нее остался легкий аромат магнолии, придававший обстановке некоторую пикантность.

– Какая у тебя милая мама. Повезло, – пробормотала Иона. Последнее слово вырвалось само собой. – Зря ты на нее злишься. Это не ее вина.

– Понимаю, – с усталым вздохом проговорил Зейн, ведя Иону к машине. – Ну все, поехали отсюда.

В вечерних сумерках его темные волосы казались черными, а в тусклом свете далеких фонариков безукоризненный профиль был очерчен особенно четко. Но она заметила грусть на этом великолепном лице и поняла, что сегодня Мария не единственная, кто страдает. Иону охватило искреннее сочувствие.

Между тем Зейн открыл дверцу, и она села в кабриолет. Хотела спросить, в чем причина конфликта. У Ионы сложилось впечатление, что дело не только в ее истерике на танцплощадке. К счастью, она вовремя прикусила язык. Хватит лезть в чужие дела, она и без того сегодня отличилась.

Зейн сел за руль, но, когда поворачивал ключ зажигания, Иона не удержалась и все-таки спросила:

– Кстати, почему ты сразу не познакомил меня с Марией?

Закинув руку на спинку пассажирского сиденья, Зейн принялся выполнять сложный маневр – развернуться на узкой дорожке было не так-то просто. Потом ответил:

– Сам не знаю. Забыл. И вообще, я ее весь вечер не видел, только на танцплощадке встретились.

Иона сразу поняла, что Зейн говорит неправду, но побоялась высказывать сомнения вслух. Наверное, Зейн пожалел, что притащил практически незнакомую девушку на семейный праздник.

Тем временем почти совсем стемнело. Увитые виноградными лозами решетки отбрасывали длинные тени на асфальт.

Иона удобно устроилась на кожаном сиденье и, наслаждаясь освежающим ветерком, принялась разглядывать профиль Зейна. Да, такого красивого мужчины ей еще встречать не приходилось. Зейн буквально околдовал ее.

А теперь, когда Иона встретилась с его родными – и особенно с матерью, – она поняла, что Зейн скрывает какую-то тайну. Было во всей этой истории что-то загадочное. Может, причина в отце Зейна? В гринго, о котором с таким презрением рассказывала Хуана? Что это за злодей такой, почему любые разговоры о нем под запретом?

В голове роились вопросы, но Иона не имела права их задавать. И все же любопытство возросло так, что трудно было удержаться.

– А почему ты зовешь маму по имени?

Зейн долго молчал. Иона решила, что не расслышал, но наконец он произнес:

– Когда был маленький, говорил «мама». Но когда подрос, отвык. Так было легче.

– Почему? – повторила Иона. Уклончивый ответ заинтриговал ее еще больше.

Неужели трудно найти другую тему для разговора? Зейн оглянулся на сонно моргавшую Иону. Вид у нее был усталый.

– Не хочу рассказывать, – ответил Зейн, надеясь, что Иона вот-вот задремлет и тема закроется сама собой.

– И все-таки?..

– Только предупреждаю, ты со мной после этого дела иметь не захочешь.

– Почему?

Зейн изобразил что-то смутно напоминающее непринужденный смех.

– Ладно, если так настаиваешь, скажу. В старших классах у меня была самая молодая мама. И самая… – Зейн постучал пальцем по рулю, – интересная. – Зейна передернуло при воспоминании о похабном свисте и комментариях, которые ему приходилось выносить всякий раз, когда Мария появлялась в школе Джордж-Уоллес-Мемориал. – Мария пользовалась большой популярностью. Я выходил из себя, дрался, об этом сообщали Марии, но я не мог объяснить, в чем дело. Не хотел повторять все пошлости, которые про нее говорили.

Зейн сильнее надавил на педаль газа, вспоминая стычки с одноклассниками, – разбитые костяшки пальцев, синяки под глазами, струйка крови, стекающая с губы… Постоянные вызовы в кабинет директора, где Зейн иногда сидел часами, не желая ни оправдываться, ни просить прощения. Много лет в душе Зейна копился бесплодный гнев. С детства он негодовал из-за несправедливостей, которые приходилось выносить его матери только из-за того, что она молода и красива. Мария не сделала ничего плохого, но была обречена на жизнь, к которой никогда не стремилась. А где-то глубоко бурлила ярость другого рода, темная и разрушительная, – испепеляющая, бессмысленная ненависть к самому себе. Зейн не мог контролировать ее тогда, не хотел признавать и сейчас.

– С высоты прожитых лет, конечно, понимаю, что вел себя глупо, – продолжил Зейн. – Надо было поумерить гордость, включить голову и просто не обращать внимания на всякую ерунду.

– Ты просто защищал свою маму как мог, – возразила Иона вялым, полусонным голосом. – И вовсе это не глупо, а очень благородно. По-рыцарски.

Зейн пожал плечами. Реакция Ионы заставила его смутиться еще сильнее.

– Да брось, какой я рыцарь? Вот потому и начал звать Марию по имени, чтобы все думали, будто она моя старшая сестра, а не мама.

Иона тихо вздохнула. Между тем они уже доехали до шоссе.

– Вот я и ответил на твой вопрос, – продолжил Зейн. – С тех пор обращаюсь к маме «Мария». Сама понимаешь, когда повзрослел, переходить обратно на «маму» было как-то глупо.

В темноте Зейн не мог разглядеть выражения лица Ионы, но, кажется, сон у нее как рукой сняло.

– Невероятно, какими жестокими бывают дети, если кто-то отличается от других. Если у кого-то, например, нет обыкновенных мамы с папой, как у всех, – пробормотала Иона, и по грустным ноткам в ее голосе Зейн понял, что она вспоминает собственный опыт. – В детстве выделяться никто не хочет.

Похоже, Иона не собиралась его осуждать. Зейн немного расслабился.

– Да, наверное. Но тебе, вероятно, пришлось труднее, чем мне. У тебя же мама ушла, – проговорил Зейн, воспользовавшись возможностью сменить тему.

– Ну да, нелегко было. – В голосе Ионы прозвучала такая усталость, что у Зейна сжалось сердце. – Но ничего, справились. – Иона забралась на сиденье с ногами и зевнула. – А знаешь, что хуже всего? Не понимать, почему мама так поступила. В десять лет кажется, будто весь мир крутится вокруг тебя, поэтому сразу решаешь, что она ушла из-за тебя. Из-за кого же еще?..

Неожиданно Зейну захотелось ее утешить. В рассказе Ионы звучало столько безнадежности. Он ободряюще сжал ее колено.

– Но потом ты ведь поняла, что это не так?

Значит, вот почему Иона стала для Демареста легкой жертвой? И сразу приняла Марию за любовницу Зейна? Причина кроется в заложенной с детства неуверенности в себе? Впрочем, лучше не затрагивать такие сложные темы. Зейн изнемогал от желания, а все эти мрачные разговоры только портили прекрасный вечер. Пожалуй, они сегодня оба слишком разоткровенничались и наговорили лишнего.

– Извини, что поставила тебя в неудобное положение. Ну, на кинсеаньере, – широко зевнув, произнесла Иона.

«Неудобное» – не то слово, с содроганием подумал Зейн.

– Это я перед тобой извиняться должен, – наигранно веселым тоном ответил он. – Зря я тебя туда потащил.

– Мне понравилась твоя семья, особенно мама.

В ее голосе Зейну послышалось что-то, напоминающее осуждение. Видимо, сегодня Иона заметила больше, чем ему хотелось бы. Зейн попытался расслабиться и выкинуть неприятные мысли из головы. Не все ли равно, что думает Иона? То, что между ними происходит, – всего лишь мимолетная страсть. Больше Ионе с его родными встречаться не придется. Уж об этом Зейн позаботится.

– Можно я подремлю? – выговорила Иона заплетающимся от усталости языком. – Устала от всех этих приключений.

– Конечно. Нам еще целый час ехать.

Через некоторое время Зейн обернулся к Ионе. Свернувшись калачиком, она крепко спала.

Зейн забыл предупредить, что они едут не к ней, а к нему. Ну ничего, проснется – будет сюрприз. А уж приятный или нет, увидим. Зейн не собирался ни на чем настаивать, ведь Иона очень устала. Но после сегодняшних треволнений некрасиво было оставлять ее на ночь одну. Праздник Марикруз оказался для Ионы серьезным испытанием. И во всем виноват Зейн. Надо было представить ее Марии, вместо того чтобы трусливо прятаться в толпе.

Но по дороге Зейн сообразил одну вещь. Как он ни старался убедить себя, что между ним и Ионой не происходит ничего серьезного, за этот вечер их отношения изменились. В Ионе было что-то притягательное, и дело было не только во внешности.

Наивная искренность, ранимость, ребячливая ершистость, призванная скрыть неуверенность в себе. Иона до боли напоминала его самого в детстве.

Ему хотелось оберегать Иону, заботиться о ней, и это само по себе настораживало. Всякий раз, когда у него возникало желание кого-то защитить, ничем хорошим это не заканчивалось.

Зейн поерзал на сиденье. Тупая боль в спине напоминала о двух ранах, из-за которых Зейну, собственно, и пришлось уйти из полиции Лос-Анджелеса пять лет назад. Он включил радио, стараясь отвлечься от неприятных воспоминаний. По машине разнеслись гитарные аккорды старой песни в стиле соул.

Пожалуй, он придает произошедшему слишком большое значение. Просто не надо было ехать на этот праздник, вот и все. И вообще, Иона прекрасно может позаботиться о себе сама и ни в чьей защите не нуждается. В конце концов, она взрослая женщина. А сегодня Иона продемонстрировала, что в случае чего прекрасно может постоять за себя. Зейн улыбнулся, вспомнив, как щеки Ионы окрасились гневным румянцем. Ах, как она на него накинулась, решив, что Зейн развлекается в обществе другой!

Зейн сильнее надавил на педаль газа. Скорее бы домой. Нет, они с Ионой ничего друг для друга не значат, и сейчас он это докажет. Сегодня у них с Ионой ничего не будет.

– Просыпайся, приехали. Хочешь, на руках донесу?

Иона повернула голову и ощутила запах моря. Спросонья вопрос не расслышала.

– М-м-м?..

– Понял, сейчас отнесу. Держись.

Оказавшись на руках у Зейна, Иона приоткрыла глаза и ухватилась за его шею, чтобы не упасть. Вокруг было темно, но шум говорил о том, что океан совсем рядом.

На песчаной дюне возвышалось строение из дерева и стекла.

– Где мы?

– Это мой дом. Сюда ехать ближе.

Но… – начала Иона, однако без особого пыла. Прижиматься к груди Зейна было очень приятно.

– Ты на ногах от усталости не держишься, как я мог бросить тебя одну? – ответил Зейн.

Одной рукой он набрал код, потом открыл входную дверь и внес Иону в темный дом.

– Расслабься, – произнес Зейн, поцеловав ее в лоб. – Тут пять спален, так что гости меня не стеснят. И приставать я к тебе не собираюсь.

– Да?..

Вообще-то Иона была бы очень даже не против.

Они прошли мимо двери, ведущей на кухню открытой планировки. Низко висящие светильники освещали темные мраморные поверхности и шкафчики из светлого дерева. Потом они вошли в гостиную с высоким потолком. За стеклянной стеной простиралась широкая дощатая терраса, от которой в темноту убегала подсвеченная дорожка.

– У моря живешь? – произнесла Иона.

– Да, пляж в двух шагах.

Дом был огромный, но слишком пустой. По крайней мере, так казалось, пока тишину не нарушило царапанье когтей по деревянному паркету.

С радостным повизгиванием в комнату влетела золотистая молния и устремилась прямо к ним.

– Привет, ПЧ, – проговорил Зейн, ставя Иону на ноги. – Знакомься, это Иона, она будет у нас ночевать.

От восторга собака завиляла хвостом с бешеной скоростью. Затормозив напротив Зейна с Ионой, плюхнулась на пол и радостно свесила язык. Ухо порвано, один глаз наполовину закрыт, голова бесформенная. ПЧ походила на результат неудачного скрещивания лабрадора с бульдогом. Иона в жизни такой некрасивой собаки не видела. Но бурный, искренний восторг и широкая собачья улыбка очаровали ее с первого взгляда.

– Здравствуй, Печенька, очень рада познакомиться.

Иона присела на корточки и погладила собаку по голове. Та незамедлительно растянулась на спине, подставляя пушистое пузо. От неожиданности Иона рассмеялась.

– Да, с таким охранником воры не страшны, – уныло произнес Зейн.

– Ах ты прелесть, – ласково проговорила Иона. Она уже была без ума от собаки Зейна, а больше всего ее растрогал тот факт, что он выбрал щенка с такой причудливой внешностью, когда большинство людей, скривившись, прошли бы мимо.

– Не слушай его. Зато ты очень приветливая, а это хорошо, – прибавила Иона.

Собака что-то удовлетворенно проворчала, и хвост начал отстукивать ритмичную дробь по паркету.

– Ну хватит, подлиза.

Зейн прищелкнул пальцами, и ПЧ бодро вскочила на ноги.

– Ложись спать, Печенька. Утром поговорим.

Иона погладила собаку на прощание, и та шустро потрусила к лежанке в углу гостиной.

– Так вот она какая, знаменитая Печенька, – рассмеялась Иона. – Любительница ботинок и воды из унитаза. По-моему, очень воспитанная собака.

– Посмотрим, как ты запоешь, когда она с утра пораньше к тебе в кровать запрыгнет.

Взяв Иону за руку, Зейн подвел ее к широкой металлической лестнице.

– Пойдем выберем тебе спальню. А с Печенькой как следует познакомишься завтра.

Стараясь не показывать разочарования, Иона потащилась следом. Раз Зейн ее не хочет, то она его – тем более. Этой версии и будем держаться. Между тем они поднялись на площадку, и Зейн открыл одну из дверей. Нажал на выключатель, и перед Ионой предстала просторная комната. Пол покрывал синий ковролин, огромная кровать была застелена роскошным бельем, а за окном виднелся дощатый настил.

– Зубная щетка в ванной, вот за этой дверью, – показал Зейн. – Полотенца тоже там.

Иона устремила взгляд на пустую кровать и гору из нескольких подушек около спинки. Близость Зейна и соблазнительный острый запах одеколона после бритья и морского воздуха мгновенно пробудили желание. Больше всего Ионе хотелось лечь на это великолепное ложе с Зейном.

– Тебе ничего не нужно? – невозмутимо спросил Зейн и прислонился локтем к косяку так, что хлопковая рубашка натянулась на мускулистой груди.

Как же Ионе хотелось снова увидеть его обнаженным!

Да, нужно – ты… Сгорая от страсти, Иона с трудом удержалась, чтобы не выкрикнуть это вслух.

– Нет, все нормально, – выдавила она. – Ну, спокойной ночи.

Взгляд Зейна надолго задержался на ее губах.

– Печенька обычно будит меня на рассвете – просится гулять. Так что, если дома меня не будет, я на пляже.

Голос Зейна звучал спокойно и сдержанно, однако Ионе послышались говорившие лучше всяких слов напряженные нотки. И как ему удается так хорошо себя контролировать? Нет, сила воли у этого человека просто стальная!

– Хорошо.

Зейн побарабанил пальцами по косяку, потом шагнул к ней. У Ионы перехватило дыхание, она не могла отвести от него глаз. Подняв руку, Зейн провел пальцем по ее щеке. Иона закинула голову, наслаждаясь прикосновением. Потом Зейн положил ладонь ей на спину и вдруг резко притянул к себе:

– Чуть не забыл.

Иона разомкнула губы в предвкушении. Поцелуй Зейна был твердым, уверенным и чертовски сексуальным. Страсть запылала с новой силой. Иона отвечала на поцелуй, чувствуя, как подгибаются колени и нарастает желание. Пальцы Ионы судорожно сжали ткань рубашки Зейна. Когда он отстранился, она застонала в голос.

– Спокойной ночи, Иона, – выговорил Зейн, хотя взгляд его спокойным не назвал бы никто. – Отдыхай как следует. – И покинул комнату.

Иона ошеломленно смотрела на его удаляющуюся широкую спину. Каждая клеточка тела пульсировала от желания.

– Шутишь, что ли? – прошипела Иона, когда в коридоре стихли шаги Зейна. Да уж, после такого она всю ночь глаз не сомкнет.

Зейн захлопнул дверь спальни и бессильно прислонился к ней, глядя в окно на ночное небо и ожидая, когда успокоится бурлящая кровь.

И угораздило же привезти Иону домой! Притом что спать с ней не собирался. Стянув рубашку, Зейн сердито скомкал ее и по пути в ванную швырнул в угол комнаты.

Что за глупая идея?

Включив душ, Зейн сделал воду похолоднее. Когда он последний раз приводил сюда женщину и гостья ночевала в другой спальне? Да никогда! Зейн сбросил ботинки, стащил брюки и, чуть не вскрикнув, шагнул под ледяную струю. Ничего, главное – избавиться от эрекции. Опершись рукой о стенку душевой кабины, Зейн ждал, когда придет в себя. Задача была непростая – достаточно было вспомнить вкус губ Ионы и этот ее страстный стон…

Что эта женщина с ним творит? Иона из него просто веревки вьет. Собирался же сдержаться, ведь после сегодняшнего семейного праздника легкие, необременительные отношения перестали казаться такими уж легкими. Нужно взять тайм-аут.

Зато завтра никто не помешает им делать все, что захочется. Скорее бы утро. И тогда все у них будет просто и понятно. Она хочет его, а он ее. Вот и все. Их цель – взаимное удовольствие, и ничего больше.

Глава 10

Проснувшись от яркого солнечного света, Иона зарылась головой в подушки. Зевнув, села и не сразу сообразила, где находится. За стеной из толстого стекла открывался захватывающий дух вид на скалы, песок и океан. В уме пронеслись вчерашние события. Ошарашенное выражение на лице у Зейна, когда Иона устроила сцену на танцплощадке. Обида в глазах его матери, когда они уезжали. Задушевный разговор о школьных годах – оказалось, у них с Зейном столько общего! И наконец – жаркий, страстный поцелуй, оставивший Иону желать большего. Она глубоко вздохнула. Ну и денек выдался.

Откинув одеяло, Иона встала с кровати и пересекла комнату. Положила ладонь на нагретое солнцем стекло и принялась любоваться пейзажем. Вдалеке виднелись подстриженные лужайки гольф-клуба. Этот классический пейзаж особенно подчеркивал элегантный модернизм жилища Зейна. Солнце стояло высоко. Несмотря на уверенность, что не уснет, Иона проспала даже слишком долго. Разминая плечи, направилась в ванную. Под теплым душем Иона радостно улыбалась, предвкушая приятный воскресный денек – и не только в смысле погоды.

Но, одевшись и спустившись на первый этаж, Иона не обнаружила ни Зейна, ни Печеньки. Видимо, ушел гулять с собакой. Иона вышла на террасу, сама удивляясь, как легко и непринужденно чувствует себя в доме Зейна.

Несмотря на ясное безоблачное небо, на берегу было прохладно – дул свежий морской ветер. Иона порадовалась, что накинула джинсовую куртку. Спустившись по узким каменным ступеням в скале, Иона оказалась на уединенном пляже, который от соседей отгораживали посаженные рядком кипарисы.

Иона заметила бегущую по песку высокую фигуру, рядом с которой резвилась собака, и сердце забилось где-то в горле. Иона приветственно помахала рукой и попыталась хоть немного замедлить бешеный пульс.

Короткие волосы Зейна взлохматил ветер, шорты забрызгали морские волны. Порыв ветра заставил майку облепить грудь.

Весело несущаяся впереди ПЧ кинулась прямо к Ионе, поставила облепленные песком лапы прямо ей на живот и чуть не опрокинула гостью.

– Печенька, нельзя! – вмешался Зейн.

Собака послушно хлопнулась пушистой задницей на песок. Иона улыбнулась, глядя на этого приветливого большого щенка. На Зейна смотреть избегала.

– Извини, – сказал Зейн, подбирая с песка ветку. – Над хорошими манерами пока работаем.

– Ничего страшного, – ответила Иона, стряхивая с платья мокрый песок. Ей показалось или Зейн тоже немного смутился?..

Он бросил ветку, и та упала прямо в набегавшую волну.

– Ну-ка, принеси.

Печенька радостно взвизгнула и не колеблясь кинулась в воду. Иона рассмеялась:

– Какая смелая. Температура сегодня явно не для купания.

– Это не смелость, а безрассудство. Даже я вынужден признать, Печенька – не самая умная собака на свете.

Между тем Печенька принялась самозабвенно облаивать волны.

– Пожалуй, ты прав, – признала Иона.

– Хорошо выспалась?

Взгляды их встретились, и у Ионы замерло сердце.

– Отлично. – Посмотрев на его губы, она невольно покраснела. – Надеюсь, Печенька разбудила тебя не слишком рано.

– Зря надеешься, – улыбнулся Зейн. – Есть хочешь? – спросил он. – Как относишься к вафлям?

Иона изрядно проголодалась, но сейчас она думала вовсе не о еде. Но как прикажете кокетничать с мужчиной в десять часов утра на пляже? Есть на этот счет какие-нибудь правила? Если и есть, Иона про них не слышала.

Между тем прибежала Печенька и принялась отряхиваться, обдав обоих дождем брызг. Иона отскочила в сторону, но на этот раз ни она, ни Зейн не засмеялись.

Он погладил Печеньку, взял у нее палку и снова забросил туда же. Печенька стремительно унеслась.

– Так о чем мы? Ах да, о завтраке, – пробормотал Зейн.

Они снова замерли. Иона сунула руки в карманы куртки. Стоять на ветру было холодно. Глядя на профиль Зейна, она опять вспомнила вчерашний многообещающий поцелуй. Тут он повернулся к ней, и синие глаза с намеком прищурились.

– А может, хочешь заняться чем-то другим?

Зейн произнес эти слова почти шепотом, но, несмотря на шум ветра и прибоя, Иона расслышала. Покрытые песком пальцы погладили Иону по щеке, потом спустились к шее. У Ионы по спине пробежала сладкая дрожь.

– Вообще-то хочу…

Этого ответа Зейну оказалось достаточно, и они слились в поцелуе. Его прохладные ладони легли на щеки Ионы, а губы, наоборот, были обжигающе горячи.

Иону снова захлестнуло желание. Зейн поднял голову. Оба дышали тяжело и прерывисто. Его зрачки увеличились так, что глаза казались черными, а голос звучал сдавленно.

– Ты точно этого хочешь?

– Да, – без обиняков ответила Иона.

Руки Зейна обхватили ее талию, и они слились в объятии. Иона изнемогала от желания. Но вдруг Зейн отступил на шаг и серьезно спросил:

– Ты же понимаешь, что у нас с тобой ничего не получится?

Иона уперлась ладонями ему в грудь, удивляясь, почему он решил снова обсудить этот вопрос. Они ведь уже обо всем договорились.

– Да, конечно.

И тут Иона забеспокоилась. Неужели она уже наскучила Зейну? Поэтому они спали в разных комнатах? Ох уж эти мужчины. По-хорошему следовало бы злиться на него, но Иону снова начала мучить неуверенность в собственной привлекательности.

Печенька вернулась и шлепнулась на живот, устав воевать с волнами. Зейн присел на корточки, чтобы почесать ее за ухом и принять принесенную ветку. ПЧ жизнерадостно виляла хвостом. В отличие от Зейна с Ионой ни малейшей неловкости собака не ощущала.

Наклонившись, он долго гладил Печеньку по голове, будто боясь поднять глаза. Когда наконец Зейн выпрямился, сердце Ионы учащенно забилось.

– Зейн, если больше не хочешь продолжать отношения, так и скажи.

Иона повернулась, собираясь уйти, но он схватил ее за руку.

– Стой! – Зейн с досадой запустил пальцы в волосы. – Ты неправильно поняла. Просто я не хочу, чтобы у тебя сложилось неверное впечатление.

Зейн не сводил глаз с Ионы, продолжая рассеянно поглаживать собаку. Вид у него был скорее раздосадованный, чем виноватый, но это признание заставило сердце Ионы забиться быстрее.

– Я уже сказала: я все понимаю, и я не против. В чем проблема?

– В том, что я не должен был целовать тебя вчера. Потом полночи уснуть не мог, эрекция была размером с Гвадалахару.

Ощутив сильнейшее облегчение, Иона рассмеялась:

– С Гвадалахару, говоришь? Впечатляет.

– Между прочим, удовольствие маленькое, – усмехнулся Зейн. – Особенно когда на тебя с утра пораньше запрыгивает здоровенная собака.

Чтобы не рассмеяться, Иона прикрыла рот ладонью.

– По-твоему, это смешно?

Обхватив Иону за талию, Зейн поднял ее и перекинул через плечо.

– Ты что творишь?

Пока он нес ее к дому, она отчаянно сопротивлялась:

– Отпусти меня!

– Извини, но у нас осталось незавершенное дело.

– Да, по твоей вине! – взвизгнула Иона.

Между тем они уже очутились на террасе. Печенька с радостным лаем вприпрыжку устремилась за ними, радуясь новой игре. Иона продолжала в шутку сопротивляться, однако без особого пыла. Войдя в гостиную через стеклянные раздвижные двери, Зейн закрыл их перед самым носом у Печеньки и поставил Иону на ноги. Та попыталась ускользнуть, но Зейн оказался проворнее и прижал ее к стене. Его губы впились в ее губы, и обоих с новой силой захлестнула взаимная страсть. Руки Зейна очутились под курткой у Ионы, потом сбросили лишний предмет одежды. Они прижались друг к другу. Зейн начал целовать шею Ионы, и она, закинув голову, застонала.

– Иона, как ты прекрасна, – произнес Зейн.

Его горячее дыхание обжигало чувствительную кожу. Глубоко, удовлетворенно вздохнув, Иона открыла глаза и увидела перед собой его лицо.

– Да, я стараюсь.

– Вот и хорошо.

Довольная улыбка Зейна снова заставила Иону рассмеяться. Но при этом она ощутила нечто странное, непонятное. С Зейном Монтойей было хорошо, с ним она чувствовала себя желанной, и не только в физическом смысле.

– После такой ночки, – прибавил Зейн, – ты задолжала мне компенсацию.

– Не болтай глупостей, – изобразила праведный гнев Иона. – Этот поцелуй на ночь был полностью твоей идеей.

Горячие ладони обхватили ее талию.

– Не припомню, чтобы ты возражала.

– Ну-у… – протянула Иона. Теперь пальцы Зейна задели грудь. – Пожалуй, ты прав… – Иона подняла руки, обняла его за шею и прижалась к нему. – Ты это заслужил.

Зейн потерся носом о ее шею.

– Скажи спасибо, что я сегодня добрая.

Обрадованный, Зейн взял ее за руку и повел вперед по коридору.

По пути к лестнице он завернул на кухню и прихватил бутылку кленового сиропа, с которым собирался подавать вафли. Зейн не хотел показывать, до какой степени сгорает от страсти. Пусть все будет легко, весело и непринужденно, и привлечение дополнительных средств в этом поможет.

Зейн впустил собаку через заднюю дверь, и Печенька приветственно гавкнула перед тем, как устроиться в своей корзине.

– А сироп зачем? – спросила Иона сдавленным голосом, когда они поднялись по лестнице.

– Сейчас узнаешь, – ответил Зейн. Руки его дрожали от нетерпения.

Наконец они добрались до спальни. Зейн запер дверь на случай, если Печенька пожелает отменить свой ежедневный двухчасовой сон. Он, конечно, любил ПЧ, но сейчас компания им не нужна.

Зейн поставил бутылку с сиропом на тумбочку, потом быстрыми шагами приблизился к стеклянной стене, выходившей на пляж, и опустил жалюзи.

Зейн сжал кулаки и сам удивился, как сильно вспотели ладони.

«Возьми себя в руки, Монтойя. Нервничаешь, как девчонка перед первым разом». Впрочем, Зейну давненько не приходилось быть в деле.

Зейну невольно вспомнился собственный первый раз: торопливая, неловкая возня и недовольно сморщенный нос Мэри-Лу Сигроув. «Да, правду говорят, что мексикашки халтурить любят». Это небрежное и вдобавок расистское замечание глубоко задело Зейна, поэтому сейчас он предпочел выкинуть его из головы. Да, первая попытка закончилась неудачей, но с тех пор он многому научился. Самый важный урок: не следует встречаться с девушкой только потому, что она звезда команды чирлидеров.

Иона стояла посреди комнаты и тяжело дышала, отчего пышная грудь вздымалась и опускалась под тонкой тканью платья. Тени от жалюзи падали на ее лицо, но не могли скрыть, что Иона тоже сгорает от нетерпения.

«Забудь о Мэри-Лу. Ты больше не тот неуклюжий, торопливый парнишка».

Зейн сел на край кровати, раздвинул колени и притянул Иону к себе. Она шагнула к нему и положила руки Зейну на плечи. На этот раз Иона взяла инициативу на себя и первая поцеловала Зейна. Поцелуй был нежным и экзотическим, сладким и острым одновременно. Зейн приподнял подол платья Ионы и сжал ее ягодицы. Коснулся мягкого атласа трусиков, затем пальцы скользнули под него… Иона вздрогнула и приникла к Зейну. Ощущения были непередаваемые.

– Разденемся? – предложил он.

Пусть Иона сама задает удобный для себя ритм. Зейн же буквально изнемогал от нетерпения. Иона хрипловато рассмеялась:

– Хорошая мысль.

Шотландский акцент придавал этим простым словам какую-то особую завлекательность.

– Вот и отлично, – выдавил Зейн, расстегивая молнию ее платья.

Иона повела плечами, и простое хлопковое платье соскользнуло на пол. Движение было быстрым, четким и невероятно сексуальным.

Затем Иона выпрямилась. Несмотря на полумрак, сквозь тонкое розовое кружево бюстгальтера отчетливо виднелись соски. Зейн снова обнял Иону и, нащупав застежку, попытался расстегнуть, но она вдруг остановила его.

– Ну уж нет, так нечестно. Между прочим, сам ты полностью одет, – с притворным негодованием проговорила Иона.

– Намек понял, – откликнулся Зейн. Быстро встал, стянул майку и отшвырнул в сторону. Но не успел расстегнуть брюки, как Иона придержала его руку.

– Позволь мне. Надеюсь, ты не против?

Против?! Зейн напряженно рассмеялся:

– На здоровье.

Иона медленно потянула за молнию, высвобождая его эрекцию.

– Вот это да, – прошептала она.

Снова рассмеявшись, Зейн разделся полностью. Иона залилась смущенным румянцем, но все же не удержалась и протянула к нему руку.

Почувствовав прикосновение пальцев Ионы, Зейн вздрогнул и резко втянул в себя воздух. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы стоять неподвижно, пока Иона пробует, исследует…

– Ничего не скажешь, красота, – задорно рассмеялась она, и Зейн всерьез начал опасаться, что вот-вот лишится чувств.

«Спокойно, Монтойя, спокойно, иначе все испортишь».

Почувствовав, что вот-вот не выдержит, Зейн предупреждающе сжал плечи Ионы. Нельзя, чтобы она увидела, какое сильное воздействие оказывает на него.

Иона убрала руку и заглянула ему в глаза.

– Я что-то делаю не так? – обеспокоенно спросила она.

Какая же Иона все-таки милая.

– Нет, просто теперь моя очередь, – прохрипел Зейн.

Во рту было сухо, как в пустыне Сахара после пятидесяти лет засухи. Зейн развернул Иону спиной и, расстегнув бюстгальтер, вплотную прижался к ней и сжал в ладонях грудь. Иона тоже приникла к нему всем телом, и Зейн начал ласкать ее грудь и живот. Потом спустился ниже.

Зейн сам удивлялся, как может испытывать настолько сильное желание во второй раз. Но ощущения были остры и свежи, так же как и в первый.

Иона обхватила бедра Зейна и застонала, а тот, сдерживаясь из последних сил, продолжал ласки. Он зарылся лицом ей в волосы и обхватил талию. Наконец Иона выгнула спину и вскрикнула, возвещая о том, что достигла пика.

Потом прильнула к нему. Зейн уложил ее на кровать. От удовольствия взгляд Ионы казался расфокусированным.

– Спасибо, ты просто волшебник.

Зейн остался доволен похвалой. Слава богу, Иона не заметила, как дрожали его руки. Наконец она оглянулась на тумбочку и с озорной улыбкой спросила:

– Что теперь? Воспользуемся сиропом?

Вопрос дошел до Зейна не сразу. Наконец он рассеянно кивнул и на ощупь схватил бутылку. В голове все было как в тумане.

– Давай…

Весело и непринужденно, ничего серьезного, просто развлечение. Главное, чтобы было легко и приятно, никаких глубоких чувств.

Открутив крышку и сгорая от предвкушения, Зейн капнул сиропа на одну грудь Ионы, потом на другую. Иона рассмеялась, когда часть сиропа стекла в ложбинку между грудей.

– Осторожнее, простыни запачкаем.

– Плевать я хотел на простыни.

Зейн закрыл бутылку и поставил обратно на тумбочку. Потом привлек Иону к себе и наклонился, чтобы слизнуть обожаемую с детства густую янтарную жидкость. Однако единственное, на чем Зейн мог сосредоточиться, – блаженные Ионины стоны, поэтому вкуса он не почувствовал.

Испытывая совершенно невероятное наслаждение от этих изысканных ласк, Иона вскинула бедра и, коснувшись ладонями щек Зейна, заставила его остановиться и поднять голову.

– Прошу тебя, Зейн, войди в меня.

Глаза его светились такой страстью, что у Ионы голова закружилась от власти, которую она имела над Зейном.

Зейн достал из ящика тумбочки презерватив и быстро надел. Иона согнула колени, и Зейн наконец проник в нее. И вот, снова это восхитительное ощущение наполненности. Пальцы Ионы сжали широкие плечи Зейна. Вот он и задвигался внутри ее, и сладостное наслаждение становилось все сильнее и острее. Внутри словно бушевала пламенная буря. Иона блаженно прикрыла глаза.

– Посмотри на меня, – отрывисто выдохнул Зейн.

В голосе слышалась мольба, и Иона охотно ее исполнила. В глубине синих глаз было что-то страстное, необузданное. Зейн задвигался быстрее. Потом начал ласкать ее пальцами.

– Ну же, давай… – тихо выговорил Зейн, и Иона тут же достигла умопомрачительного оргазма.

Это было ни с чем не сравнимое удовольствие. Иона всхлипнула, потом вскрикнула, и вскоре к ней присоединился Зейн, потом бессильно упал на нее.

Постепенно Иона пришла в себя. Зейн тяжело дышал, лежа на ее груди. «Ничего особенного не произошло, – твердила она себе. – Подумаешь, хороший секс. Ну ладно, признаю – отличный. Но это же чисто физическое наслаждение, эмоции тут ни при чем».

И все равно упивалась блаженной негой, гладя Зейна по мускулистой спине. Конечно, их роман скоро закончится, но пока они вместе, Зейн полностью принадлежит ей. Эта мысль приводила Иону в восторг.

Она продолжала ласкать Зейна, тот глухо хмыкнул, показывая, что ему приятно. Иона ощущала некоторую гордость оттого, что сумела его утомить.

И вдруг замерла, нахмурив лоб. Неожиданно пальцы наткнулись на два заметно выступающих шрама.

– Что это? – спросила Иона.

Зейн поспешно скатился с нее и замер, приподнявшись на локтях.

– Это было потрясающе, – ласково произнес он, целуя Иону в нос. – Для новичка ты вытворяешь просто удивительные вещи.

Иона осталась довольна похвалой и предпочла не обращать внимания на то, что Зейн не ответил на ее вопрос. Ничего, узнает в другой раз. Как-нибудь потом. От занятий любовью тоже надо отдыхать. Вообще-то Ионе было хорошо с Зейном и в постели и, что еще более важно, вне ее.

Зейн провел пальцем по животу Ионы, и, как ни странно, она снова ощутила прилив желания. Иона откатилась в сторону.

– Даже не начинай, – категоричным тоном проговорила она. Села и потянулась за платьем.

– Почему?

Иона обернулась и наградила его хитрой улыбкой. Растерянное лицо Зейна выглядело очень комично.

– Мне надо принять душ. А еще – позавтракать. Одним сексом сыта не будешь, даже таким замечательным.

– Что правда, то правда, – ответил Зейн, тоже поднялся с кровати и отправился собирать с пола одежду. Иона между тем любовалась его подтянутыми ягодицами. Неудивительно, что Зейн совсем не стесняется раздеваться. Еще бы, с такой-то внешностью! Но почему-то Иона больше не переживала, что на его фоне смотрится не слишком эффектно. Искреннее восхищение и вожделение, которые Иона только что увидела в глазах Зейна, убедили ее в нелепости этих мыслей.

И тут проникший сквозь щель в жалюзи солнечный луч осветил те самые шрамы, которые нащупала Иона. Она сразу поняла, отчего они.

– Кто в тебя стрелял?

Зейн обернулся к ней:

– Что?..

Иона указала на круглые отметины:

– Вот здесь, на спине… Это же раны от пуль, верно?

– Да, – произнес Зейн притворно небрежным тоном, но распространяться на эту тему не стал.

– Как это случилось? – настаивала Иона. При одной мысли о том, что Зейн подвергался опасности и страдал от боли, всю негу как ветром сдуло.

Зейн пожал плечами:

– Сделал глупость.

– Какую?

Он бросил на нее пристальный взгляд:

– Ты правда хочешь знать?

– Конечно, – настаивала Иона, игнорируя явное нежелание Зейна обсуждать эту тему.

Тот вздохнул, но, к ее удивлению, уступил сразу, без уговоров.

– Мы были на посту. Подкарауливали одного мелкого наркоторговца. Рассчитывали, что он выведет нас на главного дилера района. Но когда этот тип появился, с ним была девочка. Явно под кайфом. Лет тринадцати – четырнадцати, не больше. И тут он… – Зейн запнулся и неловко пожал плечами.

У Ионы болезненно кольнуло сердце.

– Надо было оставаться в засаде, но я нарушил приказ. В результате меня подстрелили, и дилера мы так и не выследили.

– Ты ее защитил, – тихо произнесла растроганная Иона.

Зейн поднял на нее затуманенный от раздумий взгляд:

– Она была совсем ребенок. Не мог же я просто смотреть и ничего не делать.

Да, подумала Иона, такой порядочный человек, как Зейн, попросту не способен на подобный поступок. Неудивительно, что рядом с ним она чувствовала себя в безопасности.

– Ты все правильно сделал, – тихо произнесла Иона, растроганная этим эпизодом из его прошлого. Еще одна возможность лучше понять характер Зейна.

Он невесело рассмеялся.

– Начальство так не считает. Сказали, то, что происходило с девочкой, – неизбежное зло. Меня отстранили от работы, а через два месяца сам подал рапорт об увольнении.

– И все-таки ты поступил правильно.

Неужели Зейн сомневается? Он напряженно пожал плечами:

– Может быть.

Потом приблизился к кровати и, протянув руку, помог Ионе встать:

– Пошли примем душ.

Вдруг руки Зейна нащупали ее обнаженные ягодицы, но Иона высвободилась. Ее сейчас слишком захлестывали эмоции, чтобы рисковать, необходимо взять тайм-аут.

– По-моему, идея не совсем удачная, – наигранно легкомысленным, кокетливым тоном ответила Иона. – Если пойдем в душ вместе, будем постоянно отвлекать друг друга. Пока сядем завтракать, полдня пройдет.

– Первый раз встречаю девушку с таким хорошим аппетитом.

– Тебе это не нравится? – игриво спросила Иона, хотя могла предвидеть ответ по восхищенному взгляду.

– Очень нравится. Хороший аппетит – одно из твоих главных достоинств, – произнес Зейн.

Ионе показалось, что говорил он вовсе не о еде.

Зейн улыбнулся, и Иона покраснела до корней волос. Однако, когда она принялась натягивать через голову платье, возражать Зейн не стал. Может, он своей наготы и не стесняется, но Иона о себе того же сказать не могла.

Зейн вздохнул.

– Ладно, пойду в гостевую ванную, – произнес он. – А ты мойся здесь. Потом я тебя накормлю. Но при одном условии, – многозначительно прибавил Зейн. – После завтрака ты меня отблагодаришь.

Иона взяла с тумбочки бутылку с кленовым сиропом, радуясь, что задушевная атмосфера сменилась более привычным и понятным страстным накалом.

– Берегись, Монтойя, теперь сироп у меня.

Зейн застонал, когда Иона провела языком по горлышку бутылки, слизывая капли.

– И скоро я пущу его в ход, – прибавила Иона, прежде чем отправиться в ванную.

Зейн снова застонал, на этот раз от досады.

Иона захлопнула дверь. Ее переполняли радость и еще какое-то чувство, название которому подобрать было трудно.

Конечно, у них с Зейном нет ничего серьезного. Но почему бы не попытаться заглянуть под маску невозмутимости, тем более что под ней скрывается такая сложная, интересная личность? А скоро Иона узнает о нем еще больше. Не говоря уже о других удовольствиях… Иона рассмеялась. Никогда еще она не чувствовала себя настолько уверенной в собственной привлекательности.

Да, задача предстоит нелегкая, но Иона не из тех, кто боится трудностей.

Глава 11

– Не волнуйся, моя хорошая, он скоро придет. Иона улыбнулась Печеньке, собака в ответ рассеянно повиляла хвостом. ПЧ не сводила глаз с двери, поджидая хозяина.

Даже подумать странно, что их с Зейном «мимолетный» роман длится уже почти месяц. Было все: и трудные разговоры, и приятные свидания, и феерический секс. А неделю назад дело приняло еще более серьезный оборот – Иона собрала вещи и переехала к Зейну.

Сначала, конечно, сомневалась, хотя Зейн сразу же выразил готовность ее принять, когда хозяин подыскал постояльца, желающего снять пляжный домик, где жила Иона. Но, с другой стороны, она и так проводила у Зейна все больше и больше времени, поэтому беспокоиться было не о чем. Они оба взрослые люди, и условия были оговорены с самого начала. Какой смысл искать новое место, если ей вполне комфортно здесь?

Наконец Иона решилась. Конечно, царивший между ними накал страстей немного пугал ее, но Иона твердо пообещала себе, что, как только соберет достаточно денег, незамедлительно купит билет до Шотландии.

Иона обмакнула кисточку в акварельную краску цвета охры и нанесла очередной мазок. Она работала над очередным портретом домашнего питомца, который выполняла для одного из знакомых Зейна. Иона обеспокоенно нахмурилась – она же так и не купила билет. А ведь собиралась…

Просто здесь ей было очень хорошо. Иона нигде не чувствовала себя такой веселой и беззаботной, да и работа приносила огромное удовольствие.

К сожалению, в Монтерее сезонную подработку найти не удалось, но Иону, сама того не подозревая, выручила соседка из Пасифик-Гроув, миссис Мендоса. Старушка заказала портрет своей собаки, джек-рассел-терьера Сапаты. Теперь Иона исполняла десятый по счету заказ – изображала кота мистера Спенсера, Фигаро. Что и говорить, она пользовалась успехом. Это ли не повод задержаться в Америке? К тому же в доме Зейна работать удобно, здесь столько света… Иона рассмеялась. Вообще-то хорошее освещение – не единственный плюс проживания с ее временным бойфрендом.

Зейн был так ошарашен, когда сегодня утром Иона решила присоединиться к нему в душе, что выронил мыло. А состояния боевой готовности достиг так быстро, что Иона только диву давалась.

Для девушки, которую горький опыт научил не ждать от секса ничего хорошего, реакция Зейна была чем-то фантастическим. Достаточно было посмотреть на его лицо, когда она ласкала Зейна. Непостижимым образом и она превратилась в роковую соблазнительницу, способную вскружить мужчине голову. По крайней мере, если речь идет о Зейне.

Зейну нравилась веселая игривость Ионы, а ей – то, как живо он реагирует на ее ласки. Иона пробовала и экспериментировала, получая от процесса не меньшее удовольствие, чем когда Зейн ласкал ее.

Опустив кисточку в терпентин, Иона потянулась, разминая затекшую спину, и окинула критическим взглядом портрет ободранного уличного кота, в глазах которого читалась бесконечная мудрость. Иона уже много часов провела за работой и порядком устала. Все это время Печенька дремала у ее ног. При мысли о том, что скоро приедет Зейн, Иона ощутила приятное предвкушение.

Она вымыла и аккуратно убрала кисточки. Сложив мольберт, отнесла и его, и наполовину законченную картину в дом и убрала в специально отведенную для ее художественных принадлежностей нишу. Печенька вбежала в дом следом, тормозя когтями о деревянный пол. Иона закрыла дверь на террасу и в сопровождении собаки зашагала на кухню.

За последние два дня жара немного спала, и Иона решила приготовить лазанью. Ей нравилось готовить. Это искусство Иона освоила еще в юном возрасте, когда ушла мама и им с папой пришлось учиться справляться самим. Но Иона уже успела забыть, как приятно готовить для друга… Если Зейна можно назвать другом. В отличие от крошечного закутка в пляжном домике кухня в коттедже Зейна была настоящим произведением искусства, вдобавок оборудованным по последнему слову техники. Правда, Зейн сначала ворчал, что Иона покупает так много продуктов, но она заявила, что, раз он отказывается принимать деньги за проживание, изысканные блюда послужат одновременно и платой и выражением благодарности.

Положив в миску Печеньки корма и налив собаке воды, Иона принялась искать в холодильнике ингредиенты для салата. Удивительно, но за какую-то неделю она уже начала считать этот дом своим.

Иона оглянулась на часы на кухонной стене. Ровно шесть. Зейн приедет примерно через час, потом они часок погуляют с Печенькой и сядут ужинать. Или, перед тем как сесть за стол, заглянут в спальню.

Иона широко улыбнулась.

За неделю ей удалось многое узнать о Зейне. Он до сих пор не любил рассказывать о себе, но со временем стал чувствовать себя в ее присутствии более непринужденно, и Ионе удалось выведать немало подробностей, особенно о работе.

Как странно, думала Иона, нарезая помидоры и разрывая руками салатные листья. Когда они только познакомились, она относилась к его занятию без должного уважения, но теперь поняла, какой широкий спектр услуг предоставляет его детективное агентство, и все это контролирует Зейн. Неудивительно, что он так же скрупулезен в любом деле, за какое берется, и это сделало его не только успешным предпринимателем, но и превосходным любовником. Но приятнее всего было общаться с Зейном, когда удавалось прорваться через стену жесткого самоконтроля.

Вдруг Печенька ликующе взвизгнула. От неожиданности Иона чуть палец не порезала. Конечно, слух ее уступал собачьему, но через некоторое время она тоже услышала, как к дому подъезжает машина.

Иона вытирала руки посудным полотенцем, когда раздался звонок в дверь. Сгорая от предвкушения, она побежала открывать. Как хорошо, что Зейн вернулся пораньше. Теперь будет более чем достаточно времени на секс перед ужином. И никакие отговорки не принимаются!

Но, поглядев сквозь стеклянные панели в двери, Иона испытала разочарование. Стоявшего за дверью разглядеть не удалось, но это явно не Зейн. А потом сквозь щель для писем внутрь проскользнул белый конверт.

Придержав Печеньку за ошейник, Иона открыла дверь. К блестящему красному БМВ шагала женщина с годовалым ребенком на руках.

– Здравствуйте, чем могу помочь? – окликнула Иона.

Разочарование сменилось любопытством. Она подняла с коврика тяжелый конверт. Красивым почерком с завитушками на нем было выведено имя Зейна.

Женщина резко развернулась, отчего ребенок радостно рассмеялся, решив, что с ним играют.

– Здравствуйте, – ответила неожиданная гостья. – Я думала, никого нет дома.

Женщина снова поднялась на крыльцо. Иона невольно испытала острую зависть при виде ее высокой стройной фигуры. Эта особа, будто успешная супермодель, излучала абсолютную уверенность в себе. Светлые волосы были подстрижены коротко. Классическая прическа боб подчеркивала высокие скулы и потрясающие изумрудно-зеленые глаза. Одета незнакомка была в простой хлопковый сарафан и джинсовую куртку, но даже в таких повседневных вещах умудрялась выглядеть стильно и гламурно. Круглое личико годовалого мальчика обрамляли темные кудри. Кажется, малышу передалась по наследству обаятельная улыбка и безупречная нежная кожа матери.

– Простите, что побеспокоила. Вы домработница Зейна? – продолжая вежливо улыбаться, спросила женщина.

Иона почувствовала смутное беспокойство – кажется, она примерно догадывалась, кто перед ней. Да, неудобная ситуация.

Зажав в кулачке прядь волос матери, малыш не сводил с Ионы внимательного взгляда. Женщина рассмеялась и принялась разжимать его пальчики. Пока она это делала, Иона получила возможность как следует разглядеть ребенка. И вдруг испытала настоящее потрясение.

У мальчика были такие же необычные синие глаза, как у Зейна! Даже ободок вокруг зрачка.

Господи. Получается, у Зейна есть ребенок? Он никогда об этом не говорил. Конечно, Зейн человек скрытный, но чтобы настолько…

– Э-э-э… нет, я не домработница, – с трудом выговорила Иона. Интересно, что полагается говорить в таких ситуациях? – Меня зовут Иона Маккейб, – наконец произнесла она, решив, что в этом случае честность – лучшая политика. – Я тут живу… временно…

Женщина, кажется, немного удивилась, но быстро взяла себя в руки. Улыбка даже не дрогнула. Да, для матери ребенка Зейна она удивительно мало интересовалась его личной жизнью.

– Вы из Шотландии? – спросила гостья.

– А вы из Англии? – вопросом на вопрос откликнулась Иона. Она была настолько занята разглядыванием цвета глаз малыша, что не сразу обратила внимание на характерные отрывистые гласные.

– Приятно встретить соотечественницу, – совершенно искренне обрадовалась женщина и протянула руку. – Рада познакомиться, Тесс Тремейн… ой… – Гостья с досадой потерла лоб и смущенно улыбнулась. – Извините – Тесс Грейстоун. Нет, вы представляете? Уже почти год женаты, а до сих пор к новой фамилии не привыкну.

Тесс пожала Ионе руку с удивительным для подобной ситуации энтузиазмом. Ребенок продолжал пристально смотреть на нее, сунув в рот кулачок.

– Нейт говорит, оговорка по Фрейду. Мол, собираюсь сбежать от него к нашему управляющему Манолито. – Тесс закатила глаза. – Очень смешно. Старичку лет семьдесят, не меньше…

Гостья посмеялась над собственной шуткой. Иона невольно улыбнулась в ответ. Эта женщина ей нравилась. Судя по всему, Нейт – ее муж, так что насчет ребенка Иона, скорее всего, ошиблась.

– Передайте большое спасибо вашему мужу, – сказала Иона. – Я жила в одном из его коттеджей в Пасифик-Гроув.

– Так это были вы? – В глазах Тесс мелькнуло любопытство. – А теперь, значит, у Зейна живете?

Иона кивнула. Этот бодрый энтузиазм все больше ставил ее в тупик.

– Да, это была я…

– Интересно.

Тесс покачала мальчика на бедре, и тот засмеялся.

– Боюсь, придется напроситься на чашечку чая и закидать вас вопросами. Всего пару раз встречала девушек Зейна, и должна сказать… – Тесс оглядела Иону с ног до головы, и та невольно смутилась своего неряшливого вида: заляпанная краской футболка, полинявшие шорты, босые ноги… – по сравнению с вами они были ужасно скучными.

Иона рассмеялась, ободренная веселой улыбкой и прямодушием собеседницы.

– Конечно, заходите, – предложила она. Но, посторонившись, чтобы пропустить гостью в дом, еще раз получила возможность увидеть вблизи синие глаза мальчика и неожиданно для себя прибавила: – Только я вас тоже как следует расспрошу про Зейна.

– Справедливо, – беззаботно отозвалась Тесс.

По коридору они прошли на кухню.

– Впрочем, много рассказать не смогу. Зейн с Нейтом дружат давно, но с тех пор, как родился Брендон, мы его почти не видим. Потому я и приехала. – Тесс указала на толстый конверт, который Иона до сих пор сжимала в пальцах. – Знаете ли, надоело ходить вокруг да около и изъясняться намеками. Конечно, ситуация непростая, но должен ведь Зейн на крещение прийти. Придется давить на совесть.

Иона аккуратно опустила конверт на столешницу и взяла чайник. Непростая ситуация? Давить на совесть? Значит, Зейн все-таки отец Брендона.

Непонятно отчего у Ионы болезненно сжалось сердце. Хотя, казалось бы, для переживаний нет причин – их с Зейном ничего не связывает, а Тесс – мать его ребенка. Нет оснований ни для собственнических чувств, ни для ревности, ни для обиды. Но, доставая из посудного шкафчика две чашки, Иона все-таки злилась на Зейна. Почему он не рассказал про мальчика? Дрожащими пальцами Иона опустила чашку на стол. Они ведь уже месяц друг друга знают, а Зейн скрывает такие важные вещи.

– Что с вами? – спросила Тесс, дотронувшись до руки Ионы. – Вы побледнели.

– Просто… – начала Иона, оставив в покое чашку и повернувшись к обеспокоенной гостье. Иона вздохнула, решив, что лучше всего говорить на прямоту. В интригах она никогда не была сильна. – Тесс, я просто восхищаюсь вашим самообладанием. Конечно, всех обстоятельств не знаю… – Что, если Зейн выступил донором для лучшего друга Нейта? – Зейн не рассказывал про Брендона, – продолжила Иона, восприняв молчание Тесс как знак согласия. – Пожалуйста, не подумайте, что это я препятствую его встречам с сыном.

Тесс вскинула безупречно выщипанные брови и неожиданно рассмеялась:

– Да, нарочно не придумаешь!

– А что?.. – смущенно выговорила Иона, недоумевая, почему ее слова вызвали такое веселье.

Тесс чмокнула малыша в нос.

– Зейн Брендону не отец. Сына я родила от мужа, Нейта.

Иона снова уставилась на мальчика. Нет, никакой ошибки – на нее смотрели глаза Зейна.

– Но откуда тогда…

– Этот характерный цвет и ободок – своего рода генетическая аномалия, – пояснила Тесс. – В семье Грей стоун передается по мужской линии. Нейт ведь брат Зейна. Вернее, сводный брат. У них один отец. – Тут Тесс прервала объяснение и помрачнела. – Впрочем, говорить об этом вслух строжайше запрещено. Видимо, упрямство у Грей стоунов тоже по мужской линии передается.

Иона округлила глаза. За какие-то пять минут от незнакомой женщины она узнала об отце Зейна больше, чем от него самого за месяц! Один раз Иона осмелилась задать вопрос напрямую, но Зейн сразу напрягся и наотрез отказался отвечать. С тех пор Иона даже не пыталась.

– Бака! – оживился Брендон, радостно показывая пальчиком на Печеньку.

– Правильно, пойди поздоровайся с Печенькой.

Тесс спустила ребенка на пол и придержала его руку, пока он не очень уверенно шагал к собачьей корзине. Оказалось, ПЧ – добродушная и терпеливая нянька.

А между тем любопытство Ионы достигло высшей точки. Выходит, у Зейна и его лучшего друга Нейта один отец – тот самый презираемый всеми гринго. А жена Нейта Тесс – очень приятная женщина, к тому же разговорчивая, на вопросы отвечает охотно…

Иона включила чайник.

– Тесс, вы не торопитесь? – спросила она. – Кажется, одной чашки чая для такого разговора будет мало.

Рассмеявшись, гостья взглянула на часы:

Я в вашем распоряжении. По крайней мере, на ближайшие полчаса.

Иона заварила чай, отыскала несколько шоколадных печений, которые испекла два дня назад, и решила не беспокоиться из-за возможной реакции Зейна. Конечно, ему не понравится, что Иона обсуждает личные дела подобного рода за его спиной, но Зейн сам виноват – не надо было быть таким скрытным.

Между прочим, сам он знает о ней практически все – выспросил во время долгих прогулок по пляжу и совместных ужинов. Но в ответ делиться информацией не спешил, несмотря на все усилия Ионы. Так что пусть Тесс рассказывает все, что знает, иначе Иона всерьез рискует лопнуть от любопытства.

Вот что бывает, когда встречаешься с детективом. С кем поведешься, от того и наберешься.

* * *

– Ничего не понимаю, – проговорила Иона, макая второе печенье в изрядно остывший чай. – Как же так – Нейт и Зейн не только лучшие друзья, но и братья, однако делают вид, будто это не так! Странно…

– Не то слово. – Тесс обнимала сидевшего на коленях сына, а тот сосредоточенно крошил печенье. – А теперь, когда родился Брендон, еще страннее стало. Зейн – его дядя, но все мы должны помалкивать на этот счет. – Тесс пожала плечами. – Мне известно одно: они с детства знают, что братья, но из-за всей этой истории Нейт нипочем не соглашается говорить на эту тему, пока Зейн первый не начнет. А Зейн, естественно, не начинает. Подозреваю, поэтому теперь он нас избегает. Так все запуталось – сил нет! Говорю же – упрямцы, каких поискать.

– А что за история?

– Нейт не любит о ней рассказывать – похоже, до сих пор переживает. В детстве Нейт в Зейне прямо души не чаял. Познакомились, когда Нейт приехал к деду в Сан-Ревелль. – Тесс имела в виду роскошную резиденцию в Хаф-Мун-Бэй, которую выстроил еще прадед Нейта. Сейчас он жил там с женой и ребенком. – Мария работала там домработницей, они с Зейном жили в коттедже для прислуги, и Нейт целыми днями у них пропадал. Только потом узнал, что Марии пришлось туда устроиться после того, как родители Нейта ее выгнали.

За то, что забеременела от отца Нейта, подумала Иона. Все, что поведала Тесс, вызывало глубокое отвращение. Хозяин соблазнил зависимую от него девочку-подростка, а когда стало ясно, что она ждет ребенка, выставил за порог. Оказалось, Хуана охарактеризовала Харрисона Грейстоуна совершенно правильно.

В светской хронике супругов Грей стоун прозвали «королями вечеринок». Оба погибли больше десяти лет назад в авиакатастрофе – их частный самолет разбился, не долетев до места очередной вечеринки, «Виноградника Марты». Однако немного людей оплакивало гибель супругов, даже маленький Нейт, давно живший у деда и видевший родителей урывками.

Ионе все это показалось невероятно грустным. Своим постыдным поведением Харрисон Грейстоун умудрился испортить отношения между собственными сыновьями. Ну почему Нейт и Зейн не могут вести себя как братья, даже если одного из них отец не признавал, а второго не замечал? А учитывая, что их дружба длится столько лет…

Тесс вздохнула, вытирая Брендону рот салфеткой.

– Знаю только, что когда Нейт узнал, кто отец Зейна, пришел в полный восторг. Всегда мечтал о большой семье, а Марию с самого начала считал кем-то вроде приемной матери. Вот Нейт и кинулся со всех ног в коттедж, рассказывать радостную новость. – Тесс умолкла. Тема явно была ей неприятна. – Чего хотеть от ребенка? Ему тогда всего двенадцать было.

– И что случилось? – поторопила Иона.

– Зейн прямо-таки обезумел, – тихо произнесла Тесс. – Кинулся на Нейта с кулаками и бил, пока Мария их не растащила.

Иона потрясенно ахнула, одновременно сочувствуя обоим мальчикам. Зейн как-то упоминал, что был трудным подростком, но Иона не представляла, что он мог вести себя настолько агрессивно. Это не вязалось с образом человека, которого Иона успела узнать за этот месяц. Под маской вальяжного обаяния скрывался очень сдержанный человек, стремящийся контролировать свои эмоции. Поэтому так приятно было соблазнять Зейна, заставлять расслабиться… Но теперь Иона призадумалась: видимо, он стал таким зажатым из-за этой давней истории. Боится выпускать чувства из-под контроля. А Иона думала, ему просто командовать нравится.

– Наверное, новость была для Зейна как снег на голову, – произнесла она. – Вот и среагировал бурно.

– Нет, все гораздо сложнее, – покачала головой Тесс. – Нейт думает, Зейн уже знал, кто его отец. Поэтому и не решается больше заводить этот разговор. Зейн ясно дал понять, что любые упоминания про отца ему неприятны. Вот Нейт и поступил как все мужчины.

– В смысле?

– Избегает всего, что неприятно.

Тесс встала и принялась качать Брендона на бедре. Расправившись со вторым печеньем, мальчик заскучал и начал капризничать.

– Нейт и Зейн притворяются, будто ничего не случилось, – фыркнула Тесс. – Но от этого еще хуже. Только Нейта с места не сдвинешь…

Тесс достала из сумки разноцветную погремушку и помахала ею перед носом у Брендона. Тот радостно ухватил игрушку и сунул в рот.

– Поэтому ты решила начать с Зейна? – вдруг догадалась Иона. – Хочешь, чтобы он пришел на крестины и там они наконец поговорили?

– Да. Брендон ведь даже назван в честь него. Второе имя нашего сына – Зейн. Вот я и подумала: вдруг?.. – Тесс опустилась на табуретку. Ребенок был увлечен игрушкой. – Глупо, да? – с досадой прибавила Тесс. – По сравнению с Зейном у Нейта просто душа нараспашку. – Тесс вздохнула. – Честное слово, не знаю, как быть. Каждый раз, когда встречаемся, в воздухе будто какая-то недосказанность висит. Им хоть бы что, привыкли, а меня прямо передергивает. Хоть убей не пойму, почему они не могут братьями быть. Нейт, конечно, переживает, но виду не показывает. Но, как ни старайся, все без толку. На прошлой неделе Нейт попросил Зейна стать крестным отцом Брена, а тот взял да и отказался. Они, кажется, даже поругались. На эту тему Нейт тоже говорить не хочет.

– А когда крещение? – спросила Иона. Понимала, что не должна вмешиваться, но не в силах была удержаться.

Тесс ей нравилась. Эта женщина сразу расположила ее к себе, даже когда Иона думала, что у нее ребенок от Зейна. И чувства Тесс Иона понимала и разделяла – ей тоже каждый день приходилось иметь дело с упрямым представителем семейства Грейстоун.

Но больше всего Иона сочувствовала Зейну. Ну почему он так старается разорвать все родственные связи, не только с братом и племянником, но и с семьей матери?

Рассказ Тесс невольно напомнил о том, как холодно Зейн держался с родственниками на кинсеаньере Марикруз. Казалось, чем больше люди к нему тянулись, тем отчаяннее он пытался их оттолкнуть. Почему Зейн никого к себе не подпускает?

Ответа Иона не знала, но понимала, что это неправильно. Зейну нужна любовь и поддержка близких, Иона была в этом уверена. В постели, когда Зейн позволял себе ненадолго утратить бдительность, Иона ясно видела и чувствовала эту потребность.

Возможно, Ионе не следовало лезть не в свое дело, но ей очень хотелось помочь Зейну. Ведь он столько сделал для нее!

– Крестины в четверг, двадцать пятого, – ответила Тесс.

– Понятно, – кивнула Иона, ломая голову, как убедить Зейна.

– Думаешь, у тебя получится уговорить его прийти? – спросила вдруг оживившаяся Тесс. – Понимаю, что прошу о слишком большой услуге, и вообще, некрасиво тебя вмешивать… Но я просто не знаю, что делать!

– Я передам ему приглашение, – сказала Иона, взяв в руки конверт. – И заставлю прочитать. Боюсь, больше ничего обещать не могу.

Иона не надеялась, что заставит Зейна передумать. Она ведь ему никто. Но попробовать в любом случае не мешает.

– Спасибо, Иона, ты прелесть.

– Дай мне свой номер телефона. Позвоню расскажу, как все прошло.

– Сейчас. – Тесс достала мобильник, и они обменялись номерами. – А теперь рассказывай, что у вас с Зейном происходит.

– Ничего особенного. Так, курортный роман… – произнесла Иона. Неожиданно каждое слово стало даваться с огромным трудом. – Никаких обязательств. Так что особо не надейся, Зейн меня, скорее всего, не послушает.

Непонятно откуда на Иону нахлынули грустные мысли. Надо взять себя в руки. Нельзя забывать, что семья Зейна не имеет к ней никакого отношения.

– Но… – Тесс поджала губы. – Что за ерунда? Как это – никаких обязательств? Ты же у него дома живешь.

– Это ничего не значит, – уклончиво ответила Иона. Не хотелось посвящать Тесс во все подробности их знакомства.

– Вы же спите вместе?

– Да, но это просто… – Иона неожиданно начала казаться себе развратной женщиной, – удовольствия ради.

«Ничего серьезного. Повторяй: ничего серьезного…»

Тесс растерянно моргнула.

– Иона, прости, конечно, за нескромный вопрос, но… Зейн с тобой обсуждал Золотые правила?

– Какие еще правила?

Тесс спустила Брендона на пол, проследила, как он направляется к Печеньке, и начала объяснять:

– Учти, информация из вторых рук. Зейн рассказал Нейту, а я уж потом из него все вытянула. Спросила, почему такой красавчик до сих пор холостяк. Вроде и с женщинами много общается, и уверенный, и собой хорош, а уж до чего сексуальный!.. Сразу видно, в постели просто огонь.

Иона смущенно рассмеялась, чувствуя, что краснеет.

– Так я и знала, – просияла Тесс.

Иона прокашлялась. В борьбе скромности и гордости победу одержала гордость.

– У меня, конечно, опыта маловато, но скажу тебе…

– Заткнись, а то врежу, – изобразила бурное негодование Тесс. – Ты хоть представляешь, во что превращается сексуальная жизнь, когда рождается ребенок? Хорошо, если раз в месяц что-то получается, и то урывками. А что такое прелюдия, вообще забыли.

Иона засмеялась.

– Что ты там говорила про Золотые правила Зейна?

Интересно…

– Погоди, дай вспомню. Правило первое: Зейн ни с кем не спит на первом свидании. Не хочет лишний энтузиазм демонстрировать.

– Да?..

Иона снова покраснела.

– По нежному девичьему румянцу вижу, что это правило он нарушил.

Н-ну…

– А второе? Зейн обязательно произносит перед всеми девушками речь. До того, как лечь в постель, – уточнила Тесс.

– Какую речь?

– Ты что, даже речи не слышала? Ничего себе курортный роман!

– Нет, кое о чем Зейн меня предупреждал…

Ну да, в ее первое утро в этом доме.

– Всего лишь «кое о чем»? – задумчиво хмыкнула Тесс. – Да, Зейн Монтойя прямо на себя не похож. – Она оглянулась на Брендона, проверяя, все ли в порядке. Малыш дергал обладающую ангельским терпением Печеньку за здоровое ухо. – Про два последних правила даже спрашивать не буду – вижу, что Зейн им не последовал.

– Скажи, что за правила.

– Зейн не знакомит девушек с родными, а тебя повез на день рождения кузины.

– Да, Зейн меня пригласил, но он не хотел, – промямлила Иона.

– Допустим, однако он это сделал. А главное, Зейн никогда раньше не жил с девушкой. Ни разу.

– Серьезно?

Тесс покачала головой.

– Раньше пробовал съезжаться с девушками, когда еще в полиции работал. Но те злились, если он сверхурочно работал или по ночам дежурил и не предупреждал, когда домой вернется. Другими словами, у них хватило наглости требовать нормальных человеческих отношений. Так что теперь у Зейна даже не ночует никто. А ты целый месяц в его доме живешь. – Тесс принюхалась. – Готовишь ужины. Картины рисуешь. Общаешься с его любимой собакой. – Тесс улыбнулась. – Нет, говори что хочешь, но Зейн к тебе относится со всей серьезностью.

У Ионы замерло сердце.

– Кстати, ответь на один вопрос… – Тесс наклонилась вперед, устремив на Иону внимательный взгляд. – С чего ты взяла, что у вас ничего не получится?

Иона открыла было рот, готовая изречь поток банальностей. Месяц назад она бы сделала это не задумываясь. И вообще, ее дом в Шотландии, туда она и полетит в самое ближайшее время. Вдобавок они с Зейном ни о чем не договаривались – только развлекаться в обществе друг друга. На этом они сошлись сразу.

Но ничего такого Иона не сказала. Вдруг правильные речи начали казаться ужасно фальшивыми. Нет, за месяц все успело измениться.

– Н-ну… причин много, все не перечислишь… – прозаикалась Иона, сама понимая, как неубедительно это звучит.

Тесс изогнула брови.

– Может быть, но разве нет причин задуматься о чем-то более постоянном? Зейн – потрясающий мужчина, а ты единственная, кого он подпустил к себе так близко, – произнесла Тесс, покачиваясь на табуретке. – Конечно, если тебе с ним некомфортно…

– Комфортно, очень комфортно, – перебила Иона и только потом, по хитрой улыбке Тесс, поняла, что выдала себя.

Вдруг раздался громкий хлопок. Плюхнувшийся на попу Брендон сидел на мраморном полу. Лицо исказила красноречивая гримаса.

Тесс вскочила и скорее подхватила ребенка, пока тот не начал вопить.

– Брен, зайка, не так уж сильно ты и ударился.

Она взяла малыша на руки, не обращая ни малейшего внимания на громогласный плач. Брендон заливался так, будто шлепнулся с лестницы, а не с высоты собственного маленького роста.

– Ну, нам пора, – проговорила Тесс, поглаживая Брендона по голове. – Он сегодня днем всего двадцать минут спал, так что жди истерики. – Взяв сумку, Тесс чмокнула Иону в щеку. – Приятно было познакомиться. Надеюсь, еще увидимся.

– Постараюсь заманить Зейна на крестины, – пообещала Иона и зашагала в коридор следом за длинноногой гостьей.

В дверях Тесс замерла. Между тем рыдания Брендона смолкли, теперь он только сердито всхлипывал.

– Если ты его хотя бы задуматься заставишь, всю жизнь благодарна буду. – Тесс пожала Ионе руку. – Извини, конечно, что привязываюсь, но можно еще кое о чем попросить?

– О чем?

– Не торопись возвращаться в Шотландию. Зейн, конечно, упрямец, каких мало, но вообще-то замечательный человек. Уж он-то заслужил счастье.

У Ионы сердце в пятки ушло.

– Почему ты так уверена, что со мной он будет счастлив? – робко спросила она. Такая большая ответственность пугала.

Тесс пожала плечами:

– Не знаю. Да и ты не узнаешь, если не дашь вашим отношениям шанс. – Тесс покачала ребенка и неожиданно серьезным тоном произнесла: – Думаю, вопрос в одном: хочешь ты дать им шанс или нет?

И с этими словами Тесс вышла из дома и направилась к машине. Усадив икающего Брендона в детское кресло, весело помахала Ионе на прощание.

Та замерла в дверях, наблюдая, как блестящий красный БМВ выезжает на шоссе и скрывается из вида. Сердце забилось с бешеной скоростью. Да, от такого у кого хочешь голова кругом пойдет.

Иона бросила взгляд на часы. Скоро приедет Зейн. И в кои-то веки Ионе хотелось, чтобы он не торопился. А вдруг Тесс права? Иона уже заметила, что в их отношениях много такого, что в концепцию курортного романа решительно не укладывается. Как ни крути, но Иона до сих пор не купила билет до дома, хотя давно собиралась. А что, если Зейн испытывает такие же чувства? Но хватит ли у Ионы смелости задать вопрос в открытую? Решится ли она поставить под угрозу то, что есть, ради призрачных перспектив?

А главное, кто будет есть только что приготовленную лазанью, если у Ионы от всех этих мыслей начисто пропал аппетит?

Глава 12

– Отлично. Завтра созвонимся с информатором из Оушен-Бич, а потом передадим все доказательства в полицейское управление Сан-Диего.

Устало потерев затылок, Зейн закончил телефонный разговор с одним из детективов. Вот-вот они поймают мошенника, продающего интернет-аукцион несуществующие автомобили класса люкс. Обычно при успешном завершении расследования Зейн ощущал приятный подъем, но на этот раз – ничего подобного. Наверное, причина в том, что последнее время Зейн все меньше думал о работе и все больше – о том, что пропускал в разлуке с Ионой.

Иона. Ее веселая, задорная улыбка, добрые золотисто-карие глаза, забавная манера говорить все напрямик, и эти пухлые губы, при виде которых Зейн забывал обо всем на свете. Это и пугало.

Последнюю неделю, с тех пор как Иона перебралась к нему, Зейн каждое утро с трудом заставлял себя уезжать на работу. А торчать за столом до самого вечера – это же просто пытка! Зейн понимал, в чем причина беспокойства. У них с Ионой осталось не так много времени, и терять его зря казалось преступлением. Этот месяц обернулся круговоротом головокружительного секса и увлекательных разговоров. Им было легко и хорошо вместе, и Зейн с содроганием ожидал того дня, когда Иона сядет на самолет и улетит домой, в Шотландию.

Встав из-за стола, Зейн открыл портфель и положил внутрь бумаги, за изучением которых, по идее, должен был провести сегодняшний вечер. Хотя вряд ли до них вообще дойдут руки…

Конечно, глупо переживать из-за скорого отъезда Ионы. Они ведь с самого начала обо всем договорились. Но чем больше времени Зейн проводил с Ионой, тем больше в голове роилось глупых мыслей.

Зейн снял с крючка на двери пиджак и зашагал по коридору.

У него и раньше случался классный секс, да и остроумные собеседницы тоже попадались. Но приятнее всего были те тихие, спокойные часы, когда можно было просто расслабиться и быть собой. Не надо искусственно поддерживать разговор, очаровывать, из кожи вон лезть, чтобы девушке было хорошо. Потому что им обоим было хорошо вместе безо всяких ухищрений.

Зейн не сомневался, что новизна чувств сгладится, наваждение рано или поздно пройдет. Но когда? Прошел месяц, а все оставалось по-прежнему. Зейн устало повел плечами. Подумать только, до дому ехать пятнадцать минут. Целых пятнадцать минут, прежде чем Зейн ее увидит!..

В предыдущие два вечера он прилагал титанические усилия, чтобы не кинуться на Иону с порога. Шагая по коридорам, Зейн задумчиво потер шею. Вспомнил, как вчера они провели вечер на пляже. Печенька лаяла на прибой, а Иона смеялась… Что за чарующий звук! Зейн чувствовал, что едва дотерпит до дому.

Рассеянно помахал Джиму, проходя мимо кабинета приятеля. Нет, надо брать себя в руки. Сколько раз за последние недели он возвращался с работы с эрекцией? Как еще ни в какую аварию не попал?

Зейн вышел на парковку, и вдруг тишину сонного вечера нарушил телефонный звонок. Зейн достал мобильник. Звонила мама. Открыв «мустанг», Зейн кинул портфель на пассажирское сиденье, а сверху, борясь с угрызениями совести, бросил смартфон. Ничего, пусть оставит сообщение.

После кинсеаньеры Зейн с матерью почти не разговаривал. Каждый раз, когда пытался, ничего хорошего не выходило. Годами Мария пыталась поговорить с Зейном об отце, но всякий раз он менял тему.

Однако, с тех пор, как Зейн отказался становиться крестным отцом Брендона, сына Нейта, мама не оставляла его в покое. Наконец телефон замолчал. Зейн понимал, что придется перезвонить, но только не сегодня. Хватало и того, что чувства к Ионе ставили Зейна в тупик.

Говорят, нельзя решить проблему, попросту избегая ее, но он предпочитал именно такой подход, когда речь шла об отце, или Нейте, или Брене. Зейн не мог переломить себя. Боялся рисковать.

Вспомнился тот страшный день, и Зейн непроизвольно сжал кулаки. Ему было четырнадцать лет, и он ударил друга. Не просто ударил, а избил. Видел, как кровь брызнула на футболку Нейта – его любимую, с Человеком-пауком, – слышал вскрики, полные испуга и боли, и звуки ударов. Но в тот момент Зейн не чувствовал ровным счетом ничего, даже разбитые костяшки еще не начали саднить. Единственное, что смогло заглушить бешеную ярость, – отчаянные крики матери.

Зейн ощутил острый стыд, вспомнив лицо Нейта, когда в ответ на просьбу стать крестным отцом Брендона отговорился тем, что не слишком любит детей.

Нейт был потрясен и огорчен, но ничего не сказал. А у Зейна не хватило духу объяснить истинную причину отказа.

На самом деле Зейн любил детей, а ребенка Нейта – особенно. До сих пор помнил, какой благоговейный восторг почувствовал, когда первый раз увидел племянника в больнице, на руках у Нейта. Это было в прошлом апреле. Но с тех пор Брендон подрос, и Зейну становилось все труднее отгонять отвратительные воспоминания о той жуткой вспышке. Вот что бывает, когда теряешь над собой контроль.

Брендон оказался еще одним мальчиком с глазами Харрисона Грейстоуна. А это значило, что следует держаться от него подальше.

Зейн распрямил ноющие плечи. Светившее в окно машины солнце не в силах было растопить весь его гнев и стыд.

Мария не знала, и никогда не узнает, как много Зейну на самом деле известно об этом человеке, Харрисоне Грейстоуне. Нет, она и так слишком много страдала. Поэтому, пока Зейн не придумает способа уклониться от разговора о Нейте, Брене и отце, придется избегать маминых звонков.

От всех этих мыслей Зейна прошиб пот, и он включил кондиционер. Потом нажал на газ и поспешил домой. Есть только один человек, с которым Зейн мог забыть обо всех проблемах.

Иона.

В ее объятиях он сможет забыться, хотя бы на один вечер.

* * *

В коридоре громко залаяла Печенька, и Иона чуть было не выронила лазанью. Когда открылась дверь и раздался приглушенный голос Зейна, сердце ее стремительно забилось.

А когда он вошел на кухню, и вовсе замерло. Ну почему Иона раньше не обратила внимания на то, что при появлении Зейна у нее до сих пор захватывает дух? Но тут Иона заметила морщинки в уголках его усталых глаз и около рта. Зейн мимоходом швырнул портфель на стол. Вид у него был измученный.

– Привет. А вот и я, – с невеселой улыбкой поздоровался Зейн.

Подпрыгнув, Печенька поставила на него лапы, но вместо того, чтобы, как всегда, приласкать собаку, Зейн нетерпеливо оттолкнул ее:

– Печенька, отстань.

Уныло свесив хвост, та поплелась к лежанке. Иона нахмурилась. Выходит, не у нее одной был трудный день.

– Что случилось? – спросила она.

Сильные руки обхватили ее талию и заключили в объятия.

– Не бери в голову.

Зейн прижал ее к себе и зарылся лицом в волосы. Но Иона чувствовала, как от него волнами расходится напряжение.

Но тут почувствовала его эрекцию, и все тревоги заглушило желание. Иона прильнула к Зейну. Да, лучше держаться привычного курса. Секс – это проще всего. Никаких сомнений, сложных решений…

Зейн гладил ее спину, а Иона слушала ровное биение его сердца.

– Чем так вкусно пахнет? – спросил он, взяв ее лицо в ладони. – Впрочем, не важно. Все равно есть пока не хочу. Единственное, чего хочу, – тебя.

– Ничего страшного, – произнесла Иона. Да, поскорее отвлечься от непростых вопросов – вот то, что нужно. – Лазанью можно и разогреть.

Зейн рассмеялся, а потом они слились в поцелуе. Иона забыла обо всем, кроме его прикосновений, вкуса, запаха…

Руки Зейна стиснули ее ягодицы, затем расстегнули пуговицу на шортах и нырнули внутрь. Иона мгновенно ощутила прилив возбуждения.

– Подожди, Зейн, – вдруг выговорила она дрожащим голосом, сдерживая его руку. Казалось бы, секс – простое, безобидное занятие. Но почему сейчас ей так не кажется?

– Почему? – удивился Зейн. – Ты разве не…

– Да, но… – Иона отвела глаза, гадая, что бы сказать. Ее застали врасплох, она должна взять неожиданно пробудившиеся чувства под контроль. И тут Иона заметила, как Печенька наблюдает за ними большими печальными глазами.

– Ну, не при ПЧ же, – шутливо произнесла она. – Давай потом, в спальне.

– Печенька – собака, а не ребенок, – резковатым тоном произнес Зейн, но послушно убрал руку. Потом открыл дверь и прищелкнул пальцами. – ПЧ, гулять!

Бросив на хозяина обиженный взгляд, Печенька нехотя удалилась. Зейн захлопнул за ней дверь.

– Ну что, проблема решена?

– Да, только…

Прежде чем Иона успела придумать новую отговорку, Зейн снова приник губами к ее губам. Обхватил за талию и усадил на стол. Стащил шорты и трусики, отшвырнул в сторону. Сидеть на мраморе было холодно. Иона успела только потрясенно ахнуть, когда Зейн забросил ее ноги себе на плечи. Потом наклонился и начал ласкать языком – жадно, порывисто. Против воли Иона почувствовала, что поддается.

Пыталась абстрагироваться от этих ощущений, но оргазм не заставил себя ждать. Иона вскрикнула от острого наслаждения.

Зейн вскинул голову и поспешно расстегнул брюки. Иона обняла его за шею, и он сразу вошел в нее. Зейн двигался быстро и резко, и Иону снова неожиданно для себя захлестнуло возбуждение. Зейн не сбавлял напора, пока Иона снова не достигла оргазма – одновременно с ним. Оба исступленно вскрикнули, и Зейн в изнеможении опустил голову ей на плечо.

Дрожащими руками Иона рассеянно теребила мокрые от пота волосы Зейна, пытаясь осознать, что это было. Сердце колотилось с сумасшедшей скоростью. У Ионы было такое впечатление, будто они не занимались сексом, а дрались.

Между тем Зейн отошел от нее, застегнул брюки и, выругавшись, отошел в сторону. Потрясенная, дрожащая, Иона так и осталась сидеть на столе. Потом машинально оделась.

Зейн стоял возле кухонного окна, опершись на раковину и склонив голову. Плечи и спина были напряжены. Рубашка выбивалась из-под брюк.

– Прости, – прошептал Зейн.

В голосе его звучали непонятные для Ионы, но очень сильные чувства.

Зейн поднял голову, когда Иона приблизилась к нему, но в глаза смотреть не решался. В сгущающихся сумерках его профиль вырисовывался особенно четко. Зейн казался усталым как никогда.

– Я ничем не лучше его, – пробормотал он едва слышным шепотом, точно разговаривал сам с собой.

– За что ты просишь прощения? – спросила Иона.

Запустив пальцы в волосы, Зейн повернулся к ней:

– Вел себя как животное! Накинулся на тебя…

– Если бы мне что-то не понравилось, я бы не стала молчать и терпеть, – ответила Иона. В голосе Зейна звучал такой стыд, что она совсем растерялась. – Сказала бы, чтобы ты прекратил.

– А ты уверена, что я бы остановился?

– Конечно, я же тебя знаю, – ответила Иона. Такого вопроса она не ожидала. – Ты не из тех, кто способен на такое.

Зейн покачал головой:

– Это только лишний раз доказывает, как мало ты меня знаешь.

Иона положила руку Зейну на плечо и сквозь ткань рубашки почувствовала, как напряжены его мышцы.

– Зейн, что ты несешь? Да, сегодня у нас получилось погрубее, чем обычно. Но все происходило по взаимному согласию, и мы оба получали удовольствие. – Иона гладила его плечи, ощущая пальцами дрожь. – Тебе не за что просить прощения. Я получила два потрясающих оргазма. И ты тоже. Чего еще желать?

Зейн издал мрачный смешок, но успокаиваться не спешил.

– Кого ты имел в виду? – спросила Иона, подозревая, что знает ответ. – Ну, когда сказал, что ты не лучше его.

Наконец Зейн посмотрел ей в глаза, и в этом взгляде Иона увидела столько боли, что у нее сжалось сердце.

– Отца. Он изнасиловал мою мать. – Зейн выпрямился и, сунув руки в карманы, сжал кулаки. – А после этого родился я.

Иона была потрясена до глубины души, а когда услышала, сколько в голосе Зейна ненависти и презрения к себе, почувствовала острое сострадание. Так вот почему Зейн старался себя контролировать и сдерживать? Неужели чувствовал себя в ответе за то, в чем не было его вины?

– Как ты узнал? Мама сказала?

Зейн некоторое время смотрел на нее невидящим взглядом, потом нахмурился:

– Нет, конечно. Ни разу не говорил с ней об отце. – Голос Зейна дрогнул. – Зачем? Чтобы причинить еще больше боли?

Но даже короткой встречи Ионе хватило, чтобы понять: Мария Монтойя любит сына и не хочет, чтобы он вот так страдал.

– Тогда откуда ты знаешь про изнасилование?

– Когда мне было двенадцать, он пришел в коттедж для прислуги в доме деда, – с горечью проговорил Зейн, – пытался сделать это снова.

– Господи…

Иона прижала к губам дрожащие пальцы. При одной мысли о том, что пришлось пережить мальчику и его матери, она лишилась дара речи. Неужели отец напал на нее прямо на глазах у Зейна? Такое даже вообразить страшно.

– Зейн, – Иона погладила его руку, пытаясь хоть как-то утешить, – я тебе очень сочувствую.

– Ничего страшного не произошло. Я же сказал: он только пытался. Но во второй раз не вышло. Я заглянул в окно и увидел, как отец прижимает маму к себе. – Зейн пожал плечами. – Сначала решил, что они целуются. Ни разу не видел, чтобы мама целовалась с мужчиной. – В глазах Зейна было столько страдания, что у Ионы просто сердце на части разрывалось. – Но потом заметил, что мама не целует его, а, наоборот, сопротивляется. Я хотел спасти ее, прогнать отца, но не мог двинуться с места.

– Зейн, ты просто был в шоке. Ничего удивительного.

Кажется, он искренне презирал себя за то, что не вмешался.

– Ты что, не поняла? Я просто стоял и смотрел.

– Надеюсь, он не причинил ей вреда? – спросила Иона, затаив дыхание.

– Нет. Мама извернулась и дала ему хорошую затрещину. А отец начал вопить: мол, что на нее нашло, прошлый раз она осталась довольна. Мама ответила: «Сам знаешь, что лжешь! Ты меня изнасиловал. Еще раз полезешь – убью!» А он спросил: «Если тебе и правда не понравилось, зачем же тогда ребенка оставила?» Тогда я развернулся и бросился бежать. Спрятался в саду. Через несколько минут услышал, как отъезжает машина, но вернуться домой осмелился не скоро. Мама готовила обед. Делала вид, будто ничего не произошло. Но я-то видел – пальцы у нее дрожали. Хотел что-нибудь сказать. Попросить прощения. Утешить. Но как я мог облегчить мамины страдания, когда во мне течет кровь человека, который это с ней сделал?

– Зейн, не говори глупостей, – прошептала Иона. – Так вот почему ты избегаешь своего брата Нейта и его сына?

Тут Иона все поняла, и сердце болезненно сжалось. Значит, во всем виноваты ложное чувство благородства и безосновательные угрызения совести. Выходит, всему виной отвращение, которое Зейн питал к отцу, а отчасти и к себе.

– Хочешь оградить Марию?

Неужели Зейн сам не понимает, как нелепо себя ведет, портя отношения с братом? Мария ни за что не стала бы требовать от сына такой жертвы. Тогда почему он считает, что заслужил подобное наказание?

На секунду Зейн ошеломленно умолк, затем угрожающе нахмурился:

– Откуда ты знаешь про Нейта? Ты же его ни разу не видела.

Голос Зейна не предвещал ничего хорошего, но Иона и бровью не повела.

– Пару часов назад приезжала Тесс, просила передать тебе это. – Иона достала из кармана конверт с приглашением. – Очень хочет, чтобы ты пришел на крестины Брендона.

Она протянула приглашение Зейну, но тот лишь молча глядел на него, и некоторое время спустя Иона опустила руку.

– Она привезла с собой Брендона, и я… – Иона запнулась. – Я подумала, что он твой сын. Вот ей и пришлось объяснять про тебя и Нейта, потом выпили чаю… поболтали немного…

Зейн выругался.

– Значит, так это у вас называется? «Немного поболтали»? Хороша болтовня – вызнала про все, что тебя не касается!

От гнева лицо Зейна казалось почти враждебным. Иона поняла, что зашла слишком далеко. На глаза навернулись слезы, но не только от резких слов – реакция Зейна показала, что на самом деле Иона для него ничего не значит.

Если нужны были лишние доказательства, что для Зейна она просто мимолетное увлечение, – вот они, пожалуйста! Но собственные переживания из-за горя Зейна заставили Иону понять: она испытывает к нему настоящие, глубокие чувства.

За прошедший месяц Иона по-настоящему полюбила Зейна, с ним ей было хорошо, она чувствовала себя желанной и наслаждалась знаками внимания. А главное, в те моменты, когда Зейн позволял себе расслабиться, Иона думала, что по-настоящему дорога ему.

А теперь оказалось, что она просто выдавала желаемое за действительное. На самом деле Зейн к ней равнодушен. Все, что он для нее делал, было лишь проявлением потребности спасать и защищать всех женщин. Таким образом Зейн пытался искупить мнимую вину. Пытался уберечь от несчастий и мать, и девочку, ставшую жертвой наркодилера, и многих, многих других.

– Ничего я не вызнавала. Мы с Тесс поговорили как взрослые люди. Я должна знать, что происходит с человеком, который мне дорог, – ответила Иона, пытаясь не показать, как ее задела реакция Зейна.

– Вот как, значит, я тебе дорог? Тогда, будь добра, не встревай.

Иона вздрогнула. Первый раз она видела его таким рассерженным, однако решила не обращать внимания. В конце концов, какая разница, если Зейн к ней равнодушен? Он ведь злится даже не на нее, а на обстоятельства. Просто чаша терпения переполнилась. Тесс ошиблась: Иона вовсе не его половинка. Так, случайная знакомая.

И все же Иона не собиралась молча выслушивать гневные излияния.

– Зейн, тебя все любят, – продолжила она. – Тесс, Нейт, твоя мама и все твои родственники. А ты их отталкиваешь только из-за того, что вбил себе в голову, будто виноват в преступлении отца!

Нужно уехать как можно скорее, решила Иона. Она не будет говорить Зейну, что любит его, это только все осложнит и запутает. Но сначала Иона постарается донести до Зейна, что он ошибается.

Зейн был в полном отчаянии. Вел себя как дикарь. Где его самообладание? Да, Иона утверждает, что получила удовольствие. Ну и что? Хуже с женщиной обойтись невозможно. Желание затуманило ему голову, и Зейн попросту использовал Иону. Значит, он унаследовал все омерзительные качества отца, а хуже всего то, что Иона вела себя так, будто ничего особенного не случилось.

А теперь еще затеяла этот разговор о Нейте, Тесс и Марии. Она что, не понимает? Не видит, что он за человек на самом деле? Разве не ясно, что Зейн не заслуживает быть ни братом Нейта, ни дядей Брендона, ни даже сыном своей матери? И такой девушки, как Иона, он тоже не заслужил.

Вот она устремила на него пристальный, серьезный взгляд. И тут Зейн понял: если они и дальше будут вместе, где гарантия, что сегодняшний отвратительный эпизод не повторится? Вдруг Зейн снова не сможет себя контролировать? Он чуть не застонал в голос.

Дрожащими пальцами схватился за голову, и вдруг из-за двери раздалось жалобное собачье поскуливание.

Зейну захотелось убежать, скрыться.

– Пойду с Печенькой погуляю, – проговорил он, стараясь сохранять спокойный тон, и сунул руки в карманы. Теперь Зейн больше не доверял себе.

Нет, после того, как он обошелся с Ионой, ни о каких нежных признаниях и речи быть не может. Он не имеет права даже спрашивать, испытывает ли Иона те же чувства, что и он. Единственный выход – искупить свою вину. Показать, что Иона может на него положиться.

Но Зейн находился в таком взвинченном состоянии, что не мог рассуждать здраво. Необходимо успокоиться и как следует все обдумать.

– Я скоро, – прибавил Зейн, давая понять, что на этот раз компания ему не требуется.

Во взгляде Ионы мелькнула обида, и это огорчило Зейна, но он был очень рад, когда она просто кивнула:

– Хорошо.

Зейн открыл дверь, и Печенька ворвалась внутрь.

– Привет, – сказал он, изображая ответную радость от встречи, когда собака прыгнула ему на грудь.

Иона погладила Печеньку. Та явно получала удовольствие, оказавшись в центре внимания. Но потом Иона отошла в сторону, и по щеке ее скатилась слеза, которую она тут же смахнула. У Зейна сжалось сердце.

– Я скоро, – повторил он, делая вид, будто не замечает ее состояния. Сейчас Зейн был не способен выяснять отношения.

И только тут сообразил, что в этот раз они с Ионой не предохранялись. А вдруг она забеременела, в панике подумал Зейн. Что тогда делать?

Иона кивнула. Нижняя губа подрагивала так, что больно было смотреть.

– Я поняла.

Зейн нежно поцеловал ее в губы, но, ощутив прилив желания, лишь возненавидел себя еще сильнее.

Зейн пообещал себе, что все исправит. Как бы там ни было, мысль потерять Иону была невыносима.

Зейн вернулся полчаса спустя. Брюки были забрызганы морской водой и облеплены песком, зато в голове созрел план действий. Зейн понял, как надо поступить. Он никогда раньше не молил о прощении, но сейчас другого выхода не оставалось.

В доме царила звенящая тишина. Вслед за Печенькой Зейн вошел в кухню. Собака жалобно заскулила, будто произошло что-то плохое. И тут Зейн заметил на столе блюдо с лазаньей, к которому был прислонен листок бумаги. Зейн сразу узнал аккуратный, как у прилежной школьницы, почерк Ионы и, не читая, догадался, о чем говорится в записке.

«Зейн, ты хороший человек. Не веришь – спроси у мамы, она подтвердит. Береги себя и Печеньку.

С наилучшими пожеланиями,

Иона».

Зейн был просто уничтожен, но потом на смену отчаянию пришел гнев. Как она могла так с ним поступить? Уйти, не дав ему хотя бы крошечного шанса оправдаться и загладить вину?

Глава 13

– Открой! – позвал Зейн и принялся стучать в деревянную дверь кулаком. Он уже два раза нажимал на кнопку звонка, но никто не выходил.

Иона должна быть здесь, больше ей поехать некуда. Это была его последняя надежда. Первым делом Зейн отправился в Пасифик-Гроув, расспросил миссис Мендосу и других соседей. Потом позвонил Нейту. Конечно, Иона и Тесс только что познакомились, но Тесс всегда была девушкой напористой и обожала лезть в чужие дела. Наверняка предложила Ионе пожить у них.

Но и тут Зейна постигла неудача. Ответ Нейта подействовал как ушат холодной воды.

– Никто у нас не ночует. Первый раз про эту девушку слышу. Что-то случилось? У тебя голос странный.

Зейн пробормотал какую-то отговорку и повесил трубку. Хотя какое там «все нормально», когда Иона исчезла неизвестно куда!

Он еще раз позвонил в дверь, и наконец в коридоре зажегся свет.

– Что за шум?

Щелкнул замок, и на порог шагнула мама. Мария была одета в халат, кудри собраны на ночь. Неожиданно Зейн почувствовал себя виноватым за то, что поднял ее с постели.

– Зейн, что случилось? Почему ты ломишься ко мне в дверь посреди ночи?

– Извини, до утра ждать не мог. – Забыв на время об угрызениях совести, Зейн заглянул в коридор. – Иона не у тебя?

– Иона?..

Сонно моргая, мама привела его на маленькую кухню, где, как всегда, пахло травами и свежей выпечкой, и включила свет.

– A-а, та хорошенькая девушка из Шотландии, с которой ты приходил на кинсеаньеру Марикруз.

– Не притворяйся, будто не помнишь! – крикнул Зейн. Последние несколько часов он был вне себя от беспокойства. Куда поехала Иона? Вдруг она попала в беду? А вдруг уже улетела в Шотландию, и он так и не успел объясниться с ней?

В тишине раздался резкий звук пощечины. От неожиданности Зейн умолк. Щека будто огнем горела.

– Не смей разговаривать со мной в таком тоне. – Мария подбоченилась и сердито поглядела на Зейна. – Сначала не отвечаешь на звонки, а потом врываешься посреди ночи и кричишь на мать!

Держась за щеку, Зейн почувствовал, что понемногу приходит в чувство.

– Тяжелая у тебя рука…

Зейн чуть не выругался, но вовремя прикусил язык. Не хватало заработать вторую пощечину.

– Поделом, – без тени раскаяния ответила Мария и широко зевнула.

Зейн сразу почувствовал себя виноватым.

– А теперь сядь и расскажи спокойно, что случилось и при чем тут Иона.

Мария невозмутимо указала на стул рядом с кухонным столом. Зейн замер в нерешительности. Сидеть и разговаривать нет времени. Надо продолжать поиски. Но постепенно гнев и отчаяние уступили место печали и растерянности. Если Ионы здесь нет, где она может быть? Наблюдая, как мама выкладывает на тарелку домашнее печенье, Зейн понял, что больше всего ему сейчас хочется утешения и понимания. Плюхнулся на изящный кухонный стул, рассеянно потирая щеку.

Но боль от пощечины была ничем по сравнению с мучительной раной в сердце. Зейн уронил руку на стол. Он устал от поисков и чувствовал, что надежды не осталось.

Впрочем, искать все равно бессмысленно. Зейн попросту не знал, куда идти. Между тем мама продолжала накрывать на стол. Поставила перед сыном свежее шоколадное печенье, налила чаю в фарфоровую чашку и пододвинула к нему:

– Ну, теперь рассказывай.

Сложив руки, Мария устремила на Зейна внимательный, полный сострадания взгляд, знакомый и привычный еще с детства. И тут внутри словно что-то прорвало.

Зейн уставился в чашку мятного чая. На сердце висел тяжеленный камень. Вот бы Мария могла все исправить, как раньше, когда Зейн был маленьким! Но теперь его проблемы, к сожалению, не так просты. И началось это, когда в двенадцать лет Зейн узнал ужасную правду об отце.

Теплая ладонь Марии коснулась его сжатых в кулак пальцев.

– Ну же, Зейн. Сколько можно замыкаться в себе?

Он поднял глаза и вдруг вспомнил записку Ионы: «Зейн, ты хороший человек. Не веришь – спроси у мамы, она подтвердит».

– Я совершил нечто непростительное, – вдруг выпалил Зейн. – И она ушла. Теперь не могу ее найти.

Мария кивнула.

– «Она» – это Иона?

– Да, – кивнул Зейн и смутился, когда голос его дрогнул.

– Значит, ты ее любишь?

Зейн опустил взгляд на руку Марии, на золотое обручальное кольцо, которое Тэрри надел ей на палец десять лет назад. Маму к алтарю вел гордый Зейн. При этом воспоминании он вдруг осознал, что собственные чувства его не пугают. Впрочем, какая теперь разница?

– Может быть, – пожал плечами Зейн. – Сам не знаю.

И что же ты такого натворил?

Зейн покачал головой. В горле встал плотный ком. Зейн не мог рассказать, что произошло, иначе Мария поймет, что, несмотря на все ее старания, сын вырос таким же негодяем, как отец.

Но тут прохладные пальцы Марии взяли его за подбородок. Зейн был вынужден посмотреть матери в глаза.

– Это что, имеет какое-то отношение к твоему отцу?

Зейн потрясенно отпрянул. Такого он не ожидал. Даже не сумел скрыть удивление. Да, у Марии всегда была хорошо развита интуиция, но когда она успела научиться читать мысли?

– Даже говорить о нем не хочу.

– Знаю, – вздохнула Мария. – Но тебе не кажется, что уже давно пора?

– Нет. Не могу.

– Почему?

От неожиданности Зейн ответил правду:

– Потому что я все знаю! Знаю, что он тебя изнасиловал. И не хочу лишний раз об этом слышать.

Так что спасибо, мне отлично известно, при каких обстоятельствах я появился на свет.

– Что?.. – Мария разом побелела как полотно. – Откуда ты знаешь?..

– Когда он пришел в коттедж, я все видел. Он снова хотел сделать то же самое. А еще я слышал, что он сказал.

– Ах, Зейн, – мама крепко сжала его руку в своих, – я не знала, что ты там был, иначе сразу бы все объяснила. Почему же ты ничего не сказал?..

– Не мог. Просто не мог, и все. – Зейн отстранился, снова сгорая от бессильного гнева, горечи и отвращения к самому себе. И наконец отважился задать вопрос, который мучил его долгие годы: – Как ты можешь меня любить после этого?

– Прекрати. – Мария встала и, прижав его к себе, принялась успокаивающе гладить по голове.

Зейн ощутил такой родной и знакомый аромат магнолии.

– А теперь послушай, что я тебе скажу.

Постепенно нервная дрожь улеглась. Его успокоил твердый голос матери.

– Да, он меня изнасиловал, но все не так просто, как ты думаешь. Я была молода и глупа, а он – красивый, образованный мужчина… Вот я и влюбилась, хоть он был и женат. Заметила, что тоже ему нравлюсь, и принялась кокетничать, всячески поощряла его знаки внимания. Но когда он пришел ко мне в комнату, испугалась. Попросила уйти, но он не послушал.

Мария взяла лицо Зейна в ладони.

– Нет, я не считаю, будто сама во всем виновата. Он оказался безжалостным, эгоистичным, жестоким человеком и воспользовался моей наивностью. Но хотя в тот момент я испытывала к нему лютую ненависть, да и потом тоже, в конце концов смогла простить его. И знаешь почему?

Зейн покачал головой. Слушать Марию было невыносимо.

– Потому что у меня появился ты.

Зейн снова отпрянул.

– Не надо меня успокаивать. Я больше не ребенок и прекрасно понимаю, что сломал тебе жизнь.

– Зейн! – Глаза Марии были полны боли, и ему невольно стало стыдно. – Не говори так. Не смей! Это неправда! – Мария положила руки ему на плечи. – Наоборот, ты лучшее, что у меня есть. – Мария заговорила громче: – Это было первое, что я подумала, когда впервые увидела тебя после длившихся целые сутки родов. И то же самое подумала, когда в восемь лет ты подрался и тебе сломали зуб. Пришлось отдать стоматологу триста долларов. – Мария чуть встряхнула Зейна, будто надеясь, что таким образом сумеет лучше донести смысл своих слов. – И когда ты начал встречаться с первой девушкой, этой паршивкой Мэри-Лу, которая якобы в шутку называла тебя мексикашкой.

– Ты знала про Мэри-Лу? – выдавил готовый провалиться сквозь землю от стыда Зейн.

Мария лишь отмахнулась.

– Даже когда ты избил Нейта только за то, что он объявил себя твоим братом, я думала только о том, как люблю тебя.

По щеке Марии скатилась одинокая слеза, и Зейн пристыженно опустил голову, удивляясь, как многолетние стыд и гнев мгновенно уступили перед сметающей все на своем пути силой материнской любви.

И сейчас я восхищаюсь и горжусь тобой, – прошептала Мария. – Горжусь, что у меня такой взрослый, сильный, красивый сын, который всегда старается поступить как лучше, но не умеет отличать лучшее от худшего.

Мария погладила Зейна по щеке.

– Согласна, в обстоятельствах твоего появления на свет приятного мало. Но ты ни в чем не виноват. Мы оба не виноваты. И если этот человек твой отец, это не значит, что ты будешь поступать, как он. Нейт же совсем другой. И Брендон тоже. Подумай над этим, Зейн. Из-за каких-то глупых предубеждений отталкиваешь и брата, и племянника. Может, и детей заводить не будешь, чтобы в их жилах не текла его кровь? Неужели сам не понимаешь, как это нелепо?

Зейн тяжело вздохнул.

Иона права. Давно надо было поговорить с мамой. Это избавило бы его от стольких лет невыносимых страданий.

– Да, умеешь речи произносить, – наконец выговорил он.

– Если бы знала, что ты все слышал, произнесла бы эту речь еще двадцать лет назад, – ответила Мария, еще раз погладив Зейна по щеке и вернувшись на свой стул.

Зейн робко улыбнулся:

– Теперь жалею, что раньше не рассказал.

– Да, но такой уж вы, мужчины, народ. – Мария рассмеялась, но вдруг снова посерьезнела. – А теперь рассказывай, что случилось с Ионой.

Зейн тут же перестал улыбаться.

– Сразу поняла: это не простое увлечение, – прибавила Мария. – Ты глаз с нее не сводил.

Зейн пожал плечами. Что и говорить, тема была неудобная.

– Нечего рассказывать. – Попробуй поделись такими подробностями с матерью… – Сначала встречались… А неделю назад Иона переехала ко мне…

Ну, и что теперь сказать? Что влюбился в нее? Зейн и сам толком не знал, что испытывает к Ионе.

– И?.. Что дальше? – поторопила Мария.

– Все было хорошо. Даже замечательно.

И это чистая правда. Никогда раньше Зейн так не спешил домой по вечерам. А по утрам приходилось буквально заставлять себя ехать на работу. И дело было не только в сексе. Зейну нравилась веселая болтовня Ионы, ее кулинарные таланты, разноцветные пятна краски на одежде… А еще доброта, сострадание и то, как быстро и легко Иона поладила с Печенькой. Как густо она краснела, когда Зейн ее поддразнивал, и как задорно и игриво поддразнивала его в ответ. Как же хорошо им было, и в спальне, и за ее пределами. Нет, «хорошо» – слишком слабое слово.

Но потом… – начал Зейн и, заметив любопытство в глазах мамы, смущенно умолк.

Ну уж нет, не стоит рассказывать матери про секс на столе, да еще и без презерватива. Одной пощечины за вечер вполне достаточно.

– В общем, она уехала.

– Хм… – Мария откусила кусочек печенья и задумчиво поглядела на сына. – И ты хочешь ее вернуть?

– Да. Хочу.

По крайней мере, в этом Зейн был уверен на сто процентов. А после разговора с мамой появилась еще одна причина: Зейн хотел узнать, из-за чего именно уехала Иона. Теперь он понимал, что несколько сгустил краски и сильно усугубил собственную вину.

Мама положила печенье обратно на тарелку.

– Тогда что ты здесь расселся? Чаи он распивает, видите ли!

Мария вскочила и буквально сдернула его со стула.

– Ты что?..

– Зейн, первый раз слышу, чтобы ты так говорил о женщине. Поезжай и разыщи ее, немедленно!

– Хорошо тебе рассуждать, – с досадой проговорил Зейн, когда Мария выталкивала его в коридор. – Понятия не имею, где она может быть.

Многозначительно вскинув брови, Мария распахнула дверь.

– Подумай как следует, – посоветовала она, выставив сына за порог. – Ты же у нас детектив.

Глава 14

Прополоскав белье в крошечной ванной мотеля, Иона принялась развешивать его на сушилке. Вспомнив выражение лица Зейна, когда он уходил гулять с Печенькой, Иона тяжело навалилась на раковину. Закусила губу. Только бы снова не разрыдаться.

За последнюю неделю она и без того слишком часто плакала. Но толку от этого никакого, только голова болела. Пора взять себя в руки. Разве можно так переживать из-за случайного романа? Случайного романа, который она по глупости восприняла всерьез.

Увы, наваждение продолжалось. Проснувшись час назад, Иона первым делом вспомнила, что сегодня крестины Брендона, и сразу принялась гадать, придет ли Зейн.

Услышав стук в дверь, Иона бросила оставшееся белье в раковину. О нет, только не этот тип с поросячьими глазками! Когда дежурил на ресепшен, всякий раз заходил проверить, не требуется ли постоялице «помощь».

Посмотрев в глазок, Иона громко ахнула. Колени мгновенно подогнулись, и, не успев опомниться, она рывком распахнула дверь.

– Зейн, ты что здесь делаешь?

Неужели от переживаний галлюцинации начались, подумала Иона.

– Что я здесь делаю?! – выпалил тот. – Нет, это я должен спрашивать, что ты здесь делаешь! Ты хоть представляешь, каких трудов стоило тебя разыскать? Всю полицию на уши поставил!

Зейн решительно шагнул в номер. Нет, он определенно не галлюцинация, подумала ошеломленная Иона. Мужчина в изысканном льняном костюме, так неуместно смотревшийся в малюсенькой обшарпанной комнатенке, – точно Зейн, и никто другой. Это потрясающее лицо и стройную, мускулистую фигуру Иона из тысячи узнала бы.

Зейн обернулся, сурово нахмурив брови:

– На что только не подговорил бывших коллег, и все незаконно. – Тут он взглянул на часы. – У тебя что-нибудь нарядное есть?

Иона мрачно окинула взглядом шортики и топик – иначе в такой жаре находиться невозможно. Кондиционер барахлил с первого дня.

– А зачем мне наряжаться?

– Как это – зачем? Крестины Брендона пропустить хочешь? – Зейн опять поглядел на часы. – Начало через час. Так что поспеши.

Иона растерянно покачала головой. Все это было настолько невероятно, что она до сих пор не могла поверить в происходящее. Но следует держать себя в руках.

Я не могу.

Зейн, кажется, не ожидал такого ответа, но потом решительно взял ее за руку.

– Даже не вздумай отлынивать. Вчера, когда наконец разузнал, где ты, сразу позвонил Нейту. Слово за слово, и сам не заметил, как согласился стать крестным Брена.

В голосе Зейна звучала легкая озадаченность, будто до сих пор сам себе удивлялся.

– Зейн, это же замечательно! – оживилась Иона. – Я так рада и за тебя, и за твоих родных!

Но, несмотря на все это, необходимо держать дистанцию. Второго такого разочарования Ионе попросту не пережить.

– Да, сам радуюсь, – кивнул Зейн. – Приглашаю тебя поехать со мной.

– Не могу.

– Это еще почему? – Голос Зейна прозвучал резко, отрывисто. Совсем не похоже на тон опытного обольстителя, каким он показался Ионе при первой встрече. Но именно его, настоящего, колючего и ранимого, Иона полюбила, как только узнала как следует. Она вздохнула, почувствовав, что вот-вот расплачется. Увы, Зейн ее не любит.

– Мне там делать нечего.

Иона высвободила руку. Нет, так нечестно. Еле-еле начала приходить в себя, и тут явился он и снова все испортил. Иона оказалась достаточно глупа и неопытна, чтобы влюбиться в мужчину, который к ней равнодушен. Но он-то мог бы не подкреплять ее заблуждения!

С самого начала на руках Иону носил. Заставил почувствовать себя желанной, подарил заботу и чувство безопасности, показал, что такое настоящий секс, и даже иногда делился с ней секретами. Зейн ведь в женщинах разбирается. Неужели сам не замечает, какое сокрушительное воздействие оказывает? А уж Иону, с ее-то низкой самооценкой, поразить было совсем не трудно.

Зейн даже не стал произносить перед ней свою знаменитую речь. А ведь мог бы, и тогда ее сердце не оказалось бы разбито. За эту неделю Иона пролила столько слез, что для разнообразия почувствовать злость было только приятно.

– Тесс ведь, кажется, тебя приглашала? – спросил Зейн.

– Это к делу не относится. Перестань валять дурака.

– По-твоему, это я дурака валяю? – взорвался Зейн. – Сбежала без объяснений, целую неделю в этой дыре пряталась, ни ответа ни привета! И еще хватает наглости говорить, что я валяю дурака! Ну, и когда ты собиралась мне сказать, где ты?

Я не собиралась, – объявила Иона.

– Интересно узнать, почему? – Зейн взял ее за руки и притянул к себе. – Чем я перед тобой провинился?

– Ничем, просто… – Иона уперлась руками ему в грудь. Она очутилась в опасной близости от Зейна и, вполне предсказуемо, ощутила знакомую сладкую дрожь. Нет, правду говорить нельзя, иначе Иона рискует лишиться последних остатков гордости.

– Вдруг ты в тот вечер забеременела? Даже адреса не оставила!

От боли и разочарования у Ионы сжалось сердце. Так вот зачем он здесь. Получается, приглашение на крестины Брендона – всего лишь предлог, чтобы вытянуть из нее правду. Любимый прием Зейна – пустить в ход неотразимое обаяние. Нет, он никогда не дает понять женщинам, что ему от них что-то нужно – боится показаться слабым, подумала Иона. Попыталась сдержать обиду и взять эмоции под контроль.

Я не беременна. У меня были месячные.

– Не беременна? Точно?

Иона ожидала увидеть на лице Зейна оживление, но, как ни удивительно, он казался почти разочарованным.

– Точно. Сто процентов.

– Хорошо, тогда назови хоть одну причину, почему не хочешь возвращаться домой.

– Домой? – переспросила Иона. Гнев как-то сразу улегся.

– Именно. Домой. Возвращайся. Дай мне еще один шанс.

– Не могу… – покачала головой Иона и снова попыталась отстраниться. Слезы застилали глаза и мешали говорить. И не спрашивай почему. Просто я не должна…

– Почему не должна? – выговорил Зейн сдавленным голосом. – Если из-за отца, то мы вместе поедем к нему, и…

– Дело не в этом. Понимаешь, я полюбила тебя, – едва слышно прошептала Иона. Ну вот, не хотелось говорить, а пришлось.

К ее удивлению, Зейн рассмеялся:

– И только-то?

Иона резко вырвалась из его рук. Теперь по щекам катились слезы.

– Не смей надо мной смеяться. Мои чувства – это не пустой звук. – Иона прижала руку к груди, первый раз в жизни осознав, что это правда. – С моими чувствами тоже нужно считаться, не собираюсь всю жизнь подстраиваться под других. – Иона громко всхлипнула. – Поэтому не собираюсь продолжать наш роман, иначе, когда все закончится, мне будет только больнее.

– Ну-ну, хватит. – Зейн прижал почти не сопротивляющуюся Иону к себе. – Не плачь. Я знаю, что твои чувства – не пустой звук.

Он погладил Иону по щеке. Синие глаза светились теплом и пониманием.

– Неправда, – ответила она, вздрагивая от рыданий. – Ты сам меня обвинил, что лезу не в свое дело. Что не должна была разговаривать с Тесс, спрашивать про тебя и Нейта. Ты меня близко к себе не подпускаешь, ничего не рассказываешь…

– Прости, вел себя как полный придурок. Просто боялся, что ты про меня узнаешь одну вещь… Но сейчас узнал, что ошибался и на самом деле это неправда.

– Это что, имеет отношение к твоему отцу? – тихо спросила Иона.

– Да. – Зейн приблизился к кровати и сел. Пружины матраса жалобно заскрипели. – Знаешь, в чем ирония? В детстве вбил себе в голову, будто отец – замечательный человек, чуть ли не герой. Тогда мама не хотела о нем говорить, а не я. Но я знал, кто он. Достаточно было посмотреть на фотографии в Сан-Ревелль. Тут бы кто угодно догадался. Все сразу вставало на свои места. Почему маме дали работу в этом доме, почему старый хозяин время от времени заходил узнать, как у меня дела…

– Ты про деда?

Зейн напряженно кивнул.

– Но в тот день, перед тем как я… – Зейн нервно сглотнул, – увидел его с ней… он говорил со мной. Был жаркий день, а мама запретила ходить в большой дом, потому что хозяева готовились принимать гостей, и я не должен был путаться под ногами. А он приехал пораньше и припарковался как раз рядом с площадкой, где я катался на скейтборде. – Зейн скованно пожал плечами. – Отец оглядел меня с ног до головы и спросил: «Ты сын Марии?» Я кивнул. Ни слова выговорить не мог. Решил – вот он, момент, которого я так долго ждал. Сейчас он объявит, что он мой отец, и, может, даже на машине покатает. – Зейн печально улыбнулся. – Автомобиль у него был крутой – красный «феррари» со стилизованными шинами с белой боковиной.

Сев на кровать рядом с Зейном, Иона положила руку ему на колено, искренне сопереживая наивному маленькому мальчику.

– Значит, ты уже тогда любил машины?

Зейн положил свою руку на ее и кивнул.

– Хочешь знать, что он еще сказал? Это были последние слова, которые я услышал от отца.

Иона была не уверена, что желает услышать ответ, но все же прошептала:

– Что?

Зейн мрачно рассмеялся:

– Кинул мне ключи от машины и велел: «Скажи Мано, пусть на мойку отгонит. Завтра с утра уезжаю».

– Зейн… – Иона коснулась пальцами его щеки, потом поцеловала, испытывая щемящую нежность не только к нему, но и к тому мальчику. – Зейн, он был ужасный человек, но это не значит, что ты тоже…

Зейн повернулся и приложил палец к ее губам:

– Знаю. Послушался твоего совета и поговорил с Марией. – Он взял Иону за руку и продолжил: – Рассказал, что видел, и… – Зейн на секунду замолчал, устремив взгляд в потолок. – Ты была права. Тот эпизод на кухне ничего не значит.

И все-таки не понимаю – как ты вообще мог такое подумать?

– Просто та сцена в детстве произвела на меня глубокое впечатление. А когда сам начал заниматься сексом, узнал, что в такие моменты человека захлестывает страсть. – Зейн опустил голову и печально вздохнул. И я решил, что обязательно научусь держать себя в руках, чтобы не стать таким, как отец. – Неожиданно Зейн улыбнулся. – Но потом появилась ты и перевернула мою жизнь с ног на голову. Чувства к тебе я, как ни старался, сдержать не мог.

Ионе хотелось ему верить, наслаждаться любовью и вниманием. Но, к сожалению, она знала правду.

– Ничего я не переворачивала. Для тебя я очередная женщина в беде.

– Что? – озадаченно рассмеялся Зейн. – Иона, ты вообще о чем?

Иона отодвинулась, стараясь не смотреть на его сногсшибательную улыбку и обаятельные ямочки. Иначе ее тянуло к Зейну еще сильнее. Тем тяжелее осознавать, что он никогда не ответит ей взаимностью.

– Неужели сам не понимаешь? Думаешь, почему я тебе понравилась? Почему ты заботился обо мне, все для меня делал – включая секс? Почему пригласил к тебе переехать?

– Извини, не понимаю.

Иона обхватила себя руками. Она чувствовала себя беззащитной под его пристальным взглядом.

– Такой уж ты человек, Зейн, – стремишься спасать женщин. И все потому, что когда-то не смог спасти маму. – Недоумевающий взгляд Зейна причинял невыносимую боль. – А я просто оказалась очередной девушкой, попавшей в беду. Вот и все.

Зейн покачал головой с озадаченным видом. Иона обреченно застыла. Наконец он произнес:

– В жизни ничего глупее не слышал.

– Это правда! – возмутилась Иона. – Ну, сам подумай, сопоставь факты…

– Бред.

Вдруг Зейн опрокинул ее на кровать.

– Пусти! – воскликнула Иона, пытаясь вырваться.

Но Зейн попросту сел на нее верхом.

– А теперь послушай меня внимательно, – твердо произнес он, игнорируя сопротивление. Я же тебя выслушал. Теперь моя очередь говорить. – В голосе Зейна звучала такая грусть, что Иона невольно притихла. – В одном ты права. Я очень уважаю женщин и стремлюсь их защищать. Да, возможно, именно из-за того, что произошло с мамой, я испытываю такой гнев, когда вижу, что кто-то причиняет вред женщине. И не важно, кто она такая и что с ней случилось – старушка ли, у которой украл сумку уличный грабитель, или несовершеннолетняя проститутка, которую избивает сутенер. Как говорится, всегда спешу на помощь к тем, кому она требуется. Но ты – совсем другое дело.

Голос Зейна был холоден как лед, но в глазах читалась бесконечная нежность.

– Потому что мое стремление прийти на выручку, спасти – ничто в сравнении с чувствами, которые я испытываю к тебе.

Голос Зейна стал мягче, и у Ионы сладко замерло сердце. Зейн наклонился ближе и коснулся губами ее губ. На глазах Ионы выступили слезы.

– А теперь скажи, что веришь мне.

Иона кивнула, не в силах произнести ни слова.

Зейн взял ее лицо в ладони:

– А теперь поцелуй меня, милая. Докажи, что это правда.

И вот их языки сплелись вместе. Иона обхватила руками шею Зейна, а сердце пело от восторга. Иона сгорала от страсти и с радостью ощутила, что Зейн испытывает то же самое. Но приятнее всего было видеть в его взгляде не только страсть, но и нежность, и любовь…

– Ну что, не будешь больше дурака валять? Возвращайся, мы с Печенькой тебя заждались, – сказал Зейн.

– Так и быть, уговорили, – не в силах сдержать улыбки, ответила Иона. – Если ты правда этого хочешь…

Зейн улыбнулся в ответ, снова продемонстрировав потрясающие ямочки.

– Спрашиваешь!..

1

157 см.

2

50 кг.

3

8 тыс. км.

4

190 см.

5

4,8 км.