© Бабаев К. В., Архангельская А. А., 2015

© Издание. Оформление.

ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2015

Предисловие

Когда рукопись нашей книги была уже закончена, мы осмелились предложить её для прочтения нескольким знакомым, не испорченным профессиональными знаниями об Африке. Среди них оказалась и Маша, в недавнем прошлом студентка одного из московских вузов, а ныне растущий менеджер одного из рекламных агентств. Маша однажды отдыхала в Египте, где завязала знакомство с чернокожим официантом, так что Африкой её было не удивить. Пролистав наш солидный труд и задержавшись глазами на наиболее крупных изображениях в тексте, она с интересом осмотрела варианты обложки, со знанием дела взвесила рукопись на руке и спросила:

– Ну а где здесь самое интересное?

Поразмыслив несколько минут над реакцией Маши, нашего самого верного читателя, мы выбросили книгу в корзину и написали другую. Теперь Маша может быть совершенно спокойна: в ней содержится только самое интересное.

Так уж случилось, что в России издавалось хронически мало обзорных книг об Африке. Первые из них были переводными научными трудами о географии и природных богатствах континента, такие как книги немца Ф. Гана «Африка» (1903) и американца У. Фицджеральда «Африка» (1947). Они были написаны в русле расового подхода, который проповедовал, что африканцы – люди чернокожие, а потому экзотичные и примитивные в равной степени. Этот подход формировал изучение Африки того времени, но у современного нам читателя многие пассажи тогдашних книг вызывают то ли ужас, то ли улыбку. Удивительно, например, что в Советском Союзе, где любые проявления расизма искренне порицались, была без купюр опубликована книга Фицджеральда, содержавшая такие высказывания:

Первое отечественное академическое издание об Африке – «Народы Африки» – вышло в свет в серии «Народы мира» в 1954 г. Позже изучение Африки достигло в СССР и современной России больших высот, однако для африканистики, как и для российской науки в целом, характерна определённая закрытость от массового читателя: к сожалению, большинство научных книг и статей, написанных отечественными учёными-африканистами, в том числе и авторами этих строк, предназначены только нашим коллегам в соседних кабинетах. Для широкого же читателя пишут не учёные, а в основном самоучки-энтузиасты и романисты. На этом краю литературного спектра – многочисленные новеллы об Африке, большинство из которых повествует о нелёгкой судьбе белой женщины, жертвующей благами европейской цивилизации ради любви к негигиеничному, но свободолюбивому воину народа масаи.

Из школьных и университетских учебников многие из нас узнавали понемногу об истории, искусстве, народах Африки, но для нас они оставались далёкими, неживыми. В то время как на Западе в свет выходят многочисленные весьма информативные книги об африканской культуре, истории, языках, экономике и политике, ориентированные на широкую читающую общественность, в России жанр качественной научно-популярной африканистики остаётся неразвитым. В поисках такой литературы читатель чаще наталкивается на плохо изданные любительские произведения, содержащие массу ошибок и изобилующие такими пассажами, как, например, этот отрывок из книги С. Каюмова «Разоблачённая Африка», описывающий изображение первого фараона Египта:

В попытке найти хрупкий баланс между наукой и популярностью мы, как учёные, безоговорочно придерживаемся интересов науки. Это будет научная книга. Но совсем не такая, как наши диссертации. В интересах широкой аудитории, в том числе и нашей подруги Маши, факты и сведения отобраны нами таким образом, чтобы не утомлять нашего читателя излишними деталями и сложным наукообразным языком. Мы попробуем рассказать вам о том, как интересна работа учёного-африканиста, какими проблемами он занят с утра и до самого вечера каждый рабочий день, что уже известно ему из открытий последнего времени и что ещё предстоит открыть.

Ведь мы вовсе не стремились написать «что-нибудь обо всём» – для этого существуют энциклопедии. В этой книге у нас другая цель: заинтересовать читателя Африкой. Мы пишем книгу, которую можно прочесть за несколько дней, получив представление о наиболее интересном, что может предложить Африка, сделав её для себя ближе, доступнее, нагляднее. Мы будем строго следовать достижениям научной африканистики, но постараемся сделать так, чтобы по количеству описанных в нашей книге чудес и удивительных фактов она могла тягаться с самыми захватывающими художественными романами, которые не хочется выпускать из рук. И очень надеемся, что ещё раньше, чем вы перевернёте последнюю страницу этой книги, вы бесповоротно решите посетить Африку – впервые или вновь.

Ещё одна задача, стоящая перед нами, по-настоящему просветительская. Мы хотели бы развеять мифы и клише, существующие среди нас, об Африке как о смертельно опасном континенте. Во многих из нас живёт представление, бытовавшее в Европе ещё в Средние века. В сознании людей того времени Африку населяли кровожадные племена со странными лицами и телами, не отказывающие себе в поедании людей. Едва спасшись от них, человек неминуемо попадал в лапы диких зверей, поджидающих свою жертву за каждым баобабом, ядовитых змей и несущих смерть насекомых. Африка обрушивалась на человека самыми экзотическими недугами, от которых не спасала современная медицина, а на экваторе, как считали ещё всего столетие назад, невозможно находиться из-за нестерпимой жары, сжигающей человека заживо.

Несмотря на то что Чёрный континент ежегодно посещают более 2 млн россиян, лишь малая доля процента их решается выглянуть за пределы египетских и тунисских курортов. Африка привлекательна, как аппетитный экзотический фрукт: он ароматен, его хочется попробовать, но не ядовит ли он?

Даже в XXI в. многие из этих мифов продолжают существовать среди нас, в том числе в телерепортажах и новостях. Но мы прошли Африку вдоль и поперёк. Мы пересекали пустыню и пробирались через джунгли, пили воду из ручьёв, ели руками маниок из деревенского котла – и остались живы и здоровы, разве что тропический загар никак не смывается. А значит, мифы можно и нужно разоблачить, чтобы истина об удивительном мире Африки открылась не только наиболее бесстрашным из наших соотечественников, но и каждому любознательному россиянину.

Для нас важно не мифологизировать науку африканистику – то, что часто делают сегодня специалисты по исследованию потусторонних миров и инопланетных цивилизаций. Наука африканистика весьма молода, и обилие загадок порождает такое же обилие гипотез их разрешения. Многие неясности в африканской истории, культуре, мифологии и религии теперь объясняют влиянием инопланетных пришельцев или высшего разума, недоступного белому человеку, а колдовство и магия африканских жрецов вызывают у многих такой же ужас, какой четыре века назад вызывали у европейцев их доморощенные ведьмы. Но в этой книге мы не станем транслировать сверхъестественные гипотезы и сенсации вроде межпланетной энергетики египетских пирамид или летающих людей на гвинейском плато. Африка удивительна и без них. Как и всё непознанное, кому-то она предоставляет простор для самой буйной фантазии, а нам – лишь для научного изучения. Да, загадок в Африке осталось ещё много, и на многие вопросы наука пока ещё бессильна ответить. Но не стоит додумывать реальность, когда её можно просто исследовать поглубже.

Мы старательно пытались уйти от идеализации или упрощения Африки, характерных для многих художественных и публицистических книг. Ранние авторы смотрели на Африку сверху вниз, упорно называя её народы «племенами», а культуру и религию – «примитивными». Ещё сто лет назад Африка в глазах большинства учёных и обывателей по определению не могла иметь ни цивилизации, ни культуры. На смену этим взглядам, характерным для периода колониализма, пришёл противоположный взгляд – «сквозь розовые очки»: сегодня многие западные авторы склонны восторгаться естественностью и непосредственностью быта африканцев, единением человека с природой, видеть в африканских обществах модель для «возвращения к истокам» от испортившей человека западной цивилизации. С нашей точки зрения, в основе обоих этих подходов лежит расизм, и нам с ним не по пути.

Кроме того, Африку принято обобщать, вести разговоры об «африканской религии» или «африканской культуре». За этими понятиями скрывается удивительное разнообразие, которое подчас отличает даже соседние народы, городки или деревни. Быть может, издалека Африка кажется однородной, но под пристальным взглядом она расцветает тысячей цветов. Мы старались показать Чёрный континент таким, какой он есть на самом деле: разноцветным. В нашей книге Африка будет доброй и жестокой, мудрой и наивной, поучительной и трагичной. И во всех случаях неизменно разнообразной и интересной.

Но, собственно, кому из наших читателей и чем может быть интересна Африка? Этот вопрос нам приходится слышать довольно часто, и не только от нашей подруги Маши.

Во все века Чёрный континент манил путешественников. Сюда ехали люди, не мыслившие жизни без приключений. Они мечтали пересечь Сахару, найти истоки Нила, загадочный город Тимбукту или копи царя Соломона. Среди них были и русские, о многих из них наши соотечественники почти ничего не знают, и о них мы тоже обязательно расскажем. Однако и спустя столетия после российских первопроходцев туристов из нашей страны на континенте совсем мало. В основном потому, что, кроме курортов Красного моря и сафари в саваннах Кении и ЮАР, нашим соотечественникам Африка остаётся неизвестной. На полках туристических путеводителей в книжных магазинах она занимает до обидного мало места. В этой книге мы попробуем проложить новые маршруты, доступные не только состоятельным экстремалам, но и туристам, привыкшим к комфортному отдыху даже в палатке.

Мы также будем рады, если книга поможет кому-то из читателей сделать выбор в пользу научного изучения Африки. Уже несколько веков сюда отправляются учёные, увлечённые поисками следов первобытного человека, тайнами нильских пирамид, загадочной мифологией и самобытным искусством народов саванны и тропического леса. Многие из наших коллег-учёных «заболели» Африкой в студенческие годы или в зрелом возрасте, впервые посетив Чёрный континент и столкнувшись с одной из хранимых им тайн, наиболее загадочные из которых мы здесь с удовольствием обсудим.

В последние десятилетия Африка всё больше привлекает не только искателей экзотики, но и бизнесменов со всего мира. Быстрый рост населения, открытие многочисленных месторождений полезных ископаемых и освоение плодородных земель для выращивания ценных культур привели к тому, что в начале XXI в. великие державы вновь начинают борьбу за Африку, на этот раз экономическую. Сюда инвестируют крупнейшие нефтяные и горнодобывающие концерны мира, ведущие банки и мобильные операторы, вступившие в соревнование за миллиард новых клиентов. США, европейские страны, арабские нефтяные монархии и Китай вкладывают миллиарды в экономику африканских стран. Во многом эти державы занимают освободившееся место СССР, лишь недавно одного из самых активных игроков в африканской политике. И хотя российские корпорации также всё больше осваиваются в Африке, специалистов, знающих континент и готовых здесь работать, им хронически не хватает. Российские интересы в Африке представлены весьма слабо прежде всего потому, что она остаётся для наших бизнесменов и менеджеров неизвестной планетой. Мы хотели бы надеяться, что эта книга поможет России вернуться в Африку, где нашу страну по-прежнему помнят и любят очень многие.

Впрочем, помимо путешественников, учёных и бизнесменов, нашим основным и самым любимым читателем останется Маша, она и её друзья, образованные и любознательные молодые люди, познающие мир и мечтающие расширить свой кругозор. Прочтите здесь о чудесах Африки и помните, что ещё совсем недавно мы сами были такими же, как вы, школьниками, студентами, молодыми специалистами, очарованными чудесами далёкого Чёрного континента, мечтавшими прикоснуться к его традициям и культурам. Наша мечта сбылась – пусть сбудется и ваша.

Мы разделили наше путешествие в Африку на несколько крупных глав, каждая из которых делится на множество коротких, удобных для чтения разделов. В главе «Природа» мы расскажем о природе, климате и животном мире континента. О том, например, что Сахара вовсе не состоит из песка и что ближайший родственник слона по внешнему виду больше напоминает хомяка. О самых вкусных африканских блюдах и способах их приготовления мы тоже расскажем здесь, ведь именно в Африке люди здороваются словами «Ты уже ел сегодня?».

Следом идут главы об истории народов и государств африканского континента. Перед нами пройдут парадом все тридцать династий египетских фараонов, строители глиняных мечетей Дженне и каменных крепостей Занзибара. Мы узнаем об истории работорговли и европейского завоевания Африки, а затем углубимся в комичные и трагичные одновременно проблемы современной истории независимых государств континента. Политика и экономика – науки для многих слегка скучноватые, но только не в Африке.

Самое интересное о народах, языках, культурах и религиях Африки мы приберегли под конец. Здесь мы расскажем о четырёх расовых типах и четырёх языках-предках жителей Африки, об удивительных формах письменности, изобретённых африканскими народами, и попытаемся раскрыть тайны секретных и жестовых языков – посмотрим, насколько нам это удастся. Поговорим о религии вуду, современных африканских колдунах и ведьмах, о тайных обществах Африки. Нас ждёт увлекательный поход в мир африканской литературы, мифологии, искусства и музыки, и мы примерим на себя заколдованные африканские маски.

И конечно, мы не могли не придать нашей книге аромата настоящего путеводителя. Лучшие из нестандартных маршрутов по Африке, неизвестные, а потому самые поразительные достопримечательности, избранные нами города и национальные парки – всё это мы попытались уместить в последней главе «Путешествия», после прочтения которой вам, обещаем, нестерпимо захочется немедленно приобрести авиабилет.

Мы свели к минимуму сноски на сотни научных и литературных источников, которыми нам пришлось воспользоваться при подготовке материала для книги. Но зато после каждой главы заинтересованный читатель найдёт названия и аннотации нескольких наших любимых, тщательно отобранных книг, с помощью которых можно будет продолжить знакомство с той или иной сферой изучения Африки.

Кроме того, в этой книге мы собрали целую коллекцию интересных цифр, цитат и особенно географических карт, без которых любой рассказ об Африке будет казаться пресным, как эфиопский хлеб энжера без острого соуса. Карты помогут не только понять удивительный мир природы, флоры и фауны Африки, но и расцветить яркими красками историю и культуру её народов.

Для удобства восприятия африканский континент обычно делят на крупные географические регионы, имеющие определённые общие черты исторического развития, климата и культуры населяющих их народов. В научной литературе таких регионов выделяется до двух десятков, но мы будем оперировать лишь несколькими наиболее известными географическими понятиями.

Легче всего их усвоить, представив себе карту Африки в виде головы самого крупного из её жителей. Тогда Северная Африка объединит всё, что лежит к северу от пустыни Сахара: это голова слона примерно до уровня его глаз. Сюда входят страны Средиземноморского побережья, такие как Марокко, Алжир, Тунис, Ливия (эти четыре страны ещё называют арабским термином Магриб – «закат») и Египет, а также Судан, лежащий к югу от Египта. Само слово «Судан» вносит в африканистику некоторую путаницу, потому что исторически этот регион (по-арабски Biladu s-Sudāni – «страна чёрных») охватывает огромную территорию к югу от Сахары, протянувшуюся от Атлантики до Красного моря. Чтобы отличить название региона от названия государства Судан, первый ещё часто называют Великим Суданом.

Благодаря огромному океану Сахары Северная Африка и географически, и исторически представляет собой особый регион, теснее связанный с Ближним Востоком, нежели с остальной частью континента. В науке и литературе закрепилась традиция, по которой Северную Африку принято изучать вместе с арабским Востоком, в то время как Африку южнее Сахары изучают отдельно, называя Тропической или Субсахарской Африкой.

Многие исследователи отмечали, что это разделение континента необоснованно, потому что во все времена Сахара не только разделяла, но и связывала средиземноморские и тропические районы. Мы решили написать об Африке как о едином целом и стремимся показать не только различия, но и сходства между её основными регионами.

Западной Африкой мы будем называть ухо нашего слона: огромную часть континента, омываемую водами Атлантического океана и его Гвинейского залива, а с севера ограниченную Сахарой. Сюда входит множество больших и малых стран, объединяемых бассейнами великих африканских рек: Нигера, Сенегала и Гамбии. В исторической литературе прибрежная часть Западной Африки называется Гвинеей – это название приняли сразу три государства региона (Республика Гвинея, Гвинея-Бисау и Экваториальная Гвинея).

Восточная Африка – это страны так называемого Африканского Рога, крупного полуострова, врезающегося, подобно слоновьему бивню, в Индийский океан, а также государства к югу от него, в том числе хорошо освоенные российскими туристами Кения и Танзания. Восточная Африка может похвастаться крупнейшими водоёмами на континенте – это Великие озёра Виктория, Танганьика, Альберт и другие.

Всё, что составляет хобот нашего географического слона, и есть Южная Африка, лежащая между двух океанов, к югу от экватора. Здесь находится одна из двух африканских стран с «географическим» названием – ЮАР. Вторая из них – Центрально-Африканская Республика (ЦАР) – расположена в последнем из наших крупных регионов континента. На карте Центральная Африка обозначена добродушной улыбкой нашего слона. Помимо ЦАР, к этому региону, впрочем, относят лишь несколько стран современной Африки: Чад, Южный Судан и Конго (государств с этим названием в Африке тоже два).

Время от времени мы будем упоминать отдельные государства современной политической карты Африки, вот почему эта карта дана в самом начале, чтобы быть всегда под рукой у читателя. А за ней, конечно, следует и карта физическая, на которой читатель легко сможет побродить по пустыням, рекам, озёрам и горным вершинам Африки, упоминаемым в тексте книги. Если вам удастся с первого раза отыскать на ней хотя бы Лимпопо, можете считать себя эрудитом – большинство россиян, уверяем вас, этого сделать пока не в силах.

Думается, рад будет читатель и цитатам из других источников, древних и современных, которыми мы густо приправили собственный текст. Эти яркие высказывания добавят нашим страницам немного аромата древнегреческого папируса, арабского манускрипта и средневековой европейской хроники, исследование которых и делает книгу об Африке самым интересным путешествием даже для такого взыскательного читателя, как наша подруга Маша.

В конце концов, как гласит мудрая пословица народа акан:

«Не следуй по тропинке. Идя там, где её нет, ты сам проложишь тропинку».

Природа

Африка удивляет уже при первом взгляде на географическую карту.

Это удивительно гладко очерченный материк, логично скроенный и так не похожий на Евразию или Америку с их бесчисленными заливами и полуостровами. Может быть, потому, что Африка – старейший из всех континентов Земли и именно от неё оторвались в своё время более беспокойные дети: Америка и Евразия.

Длина Африки (7620 км) практически соответствует её ширине (7260 км). Береговая линия настолько ровная, что на весь континент приходится не больше дюжины добротных бухт для крупных океанских кораблей. Все остальные неровности будто отшлифованы природой, кроме Зелёного мыса, живописно выдающегося в Атлантику и указывающего строго на запад, да двух ярко выраженных полуостровов в Африке – Сомали (называемый также Африканским Рогом) в Индийском океане и Бон на Средиземноморье. А из заливов заслуживают упоминания только огромный Гвинейский и залив Сидра у берегов Ливии.

Крупных островов у побережья Африки тоже немного. На севере это тунисская Джерба, на западе – Канары, острова Зелёного мыса, Сан-Томе и Принсипи, а на востоке – Коморы и Сейшелы.

Занзибар и Пемба и, конечно, волшебный Мадагаскар, представляющий собой особый уникальный мир как в природном, так и в культурном плане.

Африка раскинулась по обе стороны экватора так, что по-настоящему холодно здесь не бывает. В отличие от Евразии и обеих Америк (не говоря уж об Антарктиде), которые не понаслышке знакомы с суровыми зимами, Африка, как самый жаркий на свете континент, наслаждается вечным летом. Может быть, поэтому здесь зародился человек и сохранились самые крупные животные в мире?

Однако на самом деле природа Африки разнообразна не меньше, чем на других континентах. Попробуем выяснить, что же делает её столь уникальной.

ХОДЯЧИЕ ПЕСКИ И ГОВОРЯЩИЕ КАМНИ

Африка гордо несёт своё звание самого горячего из континентов. Это ведь именно здесь, в пустыне Данакиль на севере Эфиопии, была зафиксирована самая высокая температура на Земле: +58,4 °C. Находящееся там селение Даллол признано самым жарким местом на планете – может быть, поэтому люди и покинули его, сейчас там не найдёшь ни души, кроме разве что туристов с термометрами.

Гигантские песчаные горы Сахары называют эрг

Сам образ Африки для многих связан с пустыней – безбрежным морем песка и палящим солнцем. Да и самая известная на свете пустыня, конечно, является настоящим африканским брендом, ведь она занимает почти 35 % площади всего материка. Но то, что многие из нас знают об африканских пустынях – стереотипы, наполненные ошибками и предубеждениями.

Крупнейшие пустыни Африки

САХАРА – крупнейшая в мире пустыня, по площади примерно равна Соединённым Штатам Америки. Она простирается от Красного моря на востоке до Атлантического океана на западе, от Средиземного моря на севере до зоны Сахеля на юге, проходя по территории более десятка государств. Она настолько велика, что внутри в её составе тоже выделяют несколько пустынь, в т. ч. Тенере, Большой Восточный Эрг, Большой Западный Эрг, Танезруфт, а также Аравийскую, Ливийскую и Нубийскую пустыни.

Вопреки расхожему представлению, лишь около 25 % территории Сахары покрыто песками. Ландшафт остальной части пустыни – каменистые холмы, засоленные почвы, заросли тамариска и молочая, редкие сезонные ручьи. Красные скалы и бело-жёлтые пески перемежаются с черными пятнами так называемого пустынного загара – железно-марганцевой пленки, покрывающей горные породы. В середине XIX в. немецкий естествоиспытатель и географ Александр фон Гумбольдт писал, что Сахара – величайшее песчаное море, которое простирается вплоть до Индии. Да и сегодня, когда пересекаешь великую пустыню на самолёте, в течение четырёх часов наблюдая чередования безжизненных пейзажей, кажется, что так было всегда. Но когда-то она выглядела совсем иначе.

Возраст Сахары достигает 2,5 млн лет, однако засушливые периоды её истории постоянно чередовались с периодами бурной влажности, когда на её территории цвели цветы и разгуливали тропические животные.

Чёрная пустыня в Мерзуге, западная часть Сахары

Впервые об этом заговорили учёные после открытия знаменитой наскальной живописи в самом центре Сахары (подробнее см. в главе «Культура»). По этим изображениям, создаваемым в течение тысячелетий местными жителями, можно проследить, как менялись климат и животный мир великой пустыни. Прекрасно сохранившиеся рисунки свидетельствуют о том, что каких-нибудь 10 тыс. лет назад климат Сахары напоминал саванны или степи. На древних фресках изображены животные, которые водятся только там, где выпадают обильные дожди, а земля покрыта густой растительностью. Увековеченные во множестве быки могли обитать только на плодородных лугах, а для крокодилов и гиппопотамов нужны были реки и озера. Последние сахарские крокодилы ещё в середине прошлого столетия жили в небольших оазисах Алжира.

После исследований древних фресок великая пустыня предстала обширной, зелёной страной, кормившей жирафов и буйволов, слонов, страусов и антилоп. Носороги населяли густые пальмовые рощи, там же бродили львы. Среди них проживали и десятки народов, расселившихся по Сахаре для охоты, рыболовства, а затем и скотоводства. Видимо, именно на территории Сахары был одомашнен дикий бык, появились первые культурные растения. Люди перемещались как по суше, так и по широким рекам, русла которых обнаружены в пустыне.

Но этот последний цветущий период в жизни Сахары начал клониться к закату примерно 6 тыс. лет назад. Стремительное изменение климата привело к уменьшению осадков: в самых засушливых местах пустыни их выпадает сегодня 6 мм в год, а когда-то эта цифра превышала 300 мм. Уровень озёр стал понижаться, а реки – пересыхать. Некогда озеро Чад по своим размерам успешно соперничало с Каспийским морем, а сегодня многие из нас будут долго и безуспешно искать его на карте Африки. Муссонный ветер сменил направление и перестал приносить осадки с Индийского океана, растения стали меньше плодоносить, и животные начали медленное движение на юг и восток. Отступая перед натиском великой пустыни, туда же устремились и люди, что привело к необратимым историческим последствиям, ведь именно выходцами из Сахары, как полагают, была тесно заселена долина Нила и основана древнеегипетская цивилизация.

Один из редких колодцев в песчаном море Сахары, Мали

Век от века пустыня распространялась всё шире. Оазисов становилось меньше, реки пересохли, а солёные озёра превратились в гигантские залежи природной соли. Именно Сахара в первые века нашей эры погубила некогда богатую империю Мероэ в современном Судане, она же погребла под своими барханами многочисленные торговые города Западной Африки. Сиджилмаса, Кумби-Сале, Тадмекка, Аудагост, Валата – все эти названия когда-то обозначали крупнейшие торговые центры Африки, но сейчас на их развалинах лишь гуляет сирокко. Средневековый арабский историк ал-Бакри описывал город Хама, расположенный в четырехстах километрах к западу от Тимбукту, как цветущий сельскохозяйственный район. Сейчас это место является, наверное, одним из самых безлюдных во всей Мавритании. Некоторые древние города, поглощённые Сахарой, ещё предстоит отыскать археологам или удачливым путешественникам.

На этой выжженной земле когда-то процветал древний город Сиджилмаса

Отделив Тропическую Африку от Средиземноморья, Сахара надолго изолировала африканские народы и культуры от всего остального мира. Окружённая с трёх сторон безбрежными океанами, Тропическая Африка обнаружила перед собой ещё один – океан пустыни. К началу новой эры коней здесь навсегда заменили верблюды – единственные «корабли», способные пересекать безбрежные просторы Сахары.

Процесс опустынивания продолжается в прилегающих к Сахаре областях и сейчас, к тому же в последние десятилетия он лишь ускорился. Безграмотная эксплуатация земель, вырубка деревьев, резкий рост населения – всё это неизбежно приводит к эрозии и деградации земель, пригодных для хозяйства. Потепление климата и засухи тоже вносят свой разрушительный вклад в эту колоссальную трагедию Африки. Только за одно десятилетие, с 1980 по 1990 г., пустыня продвинулась на юг на 130 км. Озеро Чад, по-прежнему крупнейший водный резервуар Сахары, за полвека, с 1960 г., уменьшилось в размерах на 94 %. По всей вероятности, этот процесс можно замедлить, но нельзя остановить – как и тысячелетия назад, в современной Африке человек бессилен против природы.

Волны песчаного океана Сахары, Тунис

Мы уже упоминали о том, что большая часть Сахары покрыта вовсе не песком, а камнями. Про камни великой пустыни сложено много легенд, да и жители Сахары считают их живыми. Каменистые фигуры, созданные тысячелетними стараниями ветра, по ночам издают различные звуки, пугая тем самым суеверных людей, для которых эти звуки, конечно, являются не чем иным, как воем злых духов. На самом же деле звуки связаны с тем, что днём каменистые фигуры сильно нагреваются, а значит, увеличиваются в объёме, но так как в них есть отверстия, то эти отверстия тоже увеличиваются в размере, и воздух проходит через них без задержки. К вечеру же температура понижается, и объём трещин в камнях уменьшается, так что воздух проходит с затруднением, со звуком, который напоминает громкий стон.

Очень интересным феноменом Сахары являются её бродячие дюны и барханы, некоторые из которых достигают 11 м в высоту. Песок в пустыне мелок и рыхл, при малейшем ветерке заметает следы путника, а более сильный ветер гонит перед собой песок далеко вперед и насыпает его длинными грядами. Такие места имеют вид океана, покрытого неподвижными волнами, застывшими в одном положении. Однако неподвижность их кажущаяся. Даже самые огромные барханы способны не только менять форму, но и передвигаться со скоростью до сотни метров в год. Так и путешествуют гигантские барханы, засыпая песком дороги, оазисы, деревни, стоянки… Из-за перемещения дюн карты Сахары очень быстро теряют актуальность, и именно поэтому в пустыне так легко заблудиться.

В пору бурь песок оживает по-настоящему. Под воздействием ветра начинает двигаться, собираться в одно место, образует огромные песчаные столбы, которые движутся, кружась по пустыне. При ярком солнечном свете они предстают огненными. Сильный ветер, который гонит эти столбы, иногда разделяет один на два, а то и соединяет несколько в один огромный, доходящий чуть ли не до облаков. Они называются смерчами, и горе каравану, если его настигнет такой смерч. Одна из таких песчаных бурь, видимо, и положила конец персидской армии великого Камбиза.

Но даже если смерч пройдет мимо, опасность для каравана ещё не миновала, потому что вслед за смерчем обычно начинает дуть самум – горячий западный ветер. Он рождается на гигантской сковороде самой жаркой местности на Земле, где от перепадов температур возникают сильнейшие вихри. Иногда он набирает силу настоящей бури, а иногда еле заметен, но всегда жгуч и несет людям сильные страдания.

Жители Сахары ещё задолго до песчаной бури угадывают её приближение. Она начинается едва заметным движением воздуха, который становится тяжелым и удушливым. Небо затягивается легким сероватым или красноватым туманом. С каждым часом жара усиливается. Даже легкое прикосновение ветерка обжигает, причиняет головную боль, слабость, нагоняет на человека тоску. Постепенно порывы становятся все сильнее и резче и наконец сливаются в сплошной вихрь, а через несколько минут вокруг уже свирепствует настоящая песчаная буря. Ветер свищет и ревет, поднимает тучи песка, духота делается невыносимой, тело обливается потом, но почти сразу же высыхает. Губы трескаются и начинают кровоточить, язык словно наливается свинцом. Потом трескается кожа, а жгучий ветер наносит в раны мелкий горячий песок и тем ещё больше усиливает страдания человека.

Неудивительно, что ветров Сахары испокон веков боялись даже в центре Европы. Сюда весной и осенью из Африки приходит сирокко – южный ветер, приносящий с собой массы пыли и сухих туманов как привет из самых жарких районов планеты. Во все времена сирокко был известен как причина нервных расстройств, головных болей, плохого настроения и даже безумия, так что в некоторых европейских странах преступления, совершённые в период сирокко, запрещено было судить слишком строго.

Дожди в Сахаре бывают редко и обычно проходят в виде кратких, интенсивных ливней. За зиму в верхних слоях земли может скопиться достаточно влаги, чтобы крестьяне успели получить урожай, иногда достигающий феноменальных размеров. На рынках Алжира летом можно встретить, например, пугающе крупную морковь – две штуки на килограмм – мечту любого огородника, выращенную безо всяких удобрений и химикатов, на одних только зимних дождях.

Сами дожди, впрочем, тоже способны напугать туристов. В Сахаре, где бури поднимают тучи красной пыли в атмосферу, периодически проливаются кроваво-красные дожди, отмеченные ещё древними авторами. Они способны достигать и Европы, всякий раз вызывая волны апокалиптических предсказаний о конце света. Туареги Сахары на это лишь пожимают плечами – они-то привыкли.

Зато манящим образом Сахары являются небезызвестные миражи – здесь их ежегодно наблюдается около 160 тыс. Они бывают стабильными и блуждающими, вертикальными и горизонтальными. Составлены даже специальные туристические карты караванных путей с оценкой мест, где обычно наблюдаются эти явления. На картах отмечено, где взору путешественника являются колодцы, оазисы, пальмовые рощи или горные цепи. Такие миражи – результат искривления солнечных лучей под воздействием потоков воздуха разной температуры. Нагреваясь, тёплые воздушные массы устремляются вверх, и преломление солнечных лучей превращает пустыню в безбрежное сияющее море, в котором все предметы на поверхности земли отражаются как бы вниз головой. Но бывают и более сложные явления, когда преломление лучей может вызвать появление на горизонте объектов, отстоящих от зрителя на сотни километров, – кораблей в море, заснеженных вершин, городов. Мираж может до неузнаваемости изменить лежащие на земле камни или растения и не раз дезориентировал путешественников, пересекавших пустыню.

Но всё же, несмотря ни на что, самым распространённым – и самым желанным – миражом для жителя Сахары остаётся оазис и пальмовая роща.

Одинокий оазис в море песка, Тунис

По всему песчаному океану Сахары разбросаны десятки больших и малых островов – оазисов, образующихся вокруг источника воды. Слово «оазис» древнеегипетского происхождения и означает «место для жизни». Многие из них временны и живут только до тех пор, пока не иссякнут грунтовые воды, но некоторые известны уже тысячи лет. Одним из самых священных мест для древних египтян был оазис Сива в ливийской пустыне, примерно в 500 км к западу от Александрии. Там стоял храм Амона, оракул которого безошибочно предсказывал будущее и оказывал услуги политического прогнозирования многочисленным фараонам. Именно в Сиву шли персидские войска Камбиза, уничтоженные самумом. А вот Александру Македонскому повезло больше – когда ему пришла в голову идея короноваться фараоном Египта, он успешно добрался до Сивы и был провозглашён не только царём, но на всякий случай и богом. Впечатляющим является и то, что население Сивы в течение многих веков противилось исламу, а арабский язык так и не освоило: живущие здесь несколько тысяч человек продолжают говорить на берберском языке.

Тем и интересны оазисы – во многом в первозданном виде они сохранили культуру и обычаи древнего населения Сахары. Их не баловали визитами ни миссионеры, ни европейские колонисты, ни своевременные представители власти, и многие оазисы Ливии, Алжира, Чада по сей день живут так же, как жили тысячу лет назад. В оазисе Куфра в Ливии первые европейцы появились только в 1879 г., но уже спустя десятилетие въезд в него неверных был запрещён: здесь обосновалась ортодоксальная исламская секта сенуситов, создавшая своё государство в самом центре великой пустыни. Завоевать Куфру удалось в 1935 г. итальянцам, но сегодня из-за долгой изоляции Ливии и последних событий в стране оазис снова живёт практически самостоятельной жизнью, надеясь исключительно на урожай финиковых пальм.

А ведь финиковая пальма – это, без преувеличения, божество для жителей Сахары. Бедуины говорят, что из глины Аллах сотворил человека, верблюда и финиковую пальму. Прожить без неё в сегодняшней Сахаре было бы немыслимо. Плоды её служат основной пищей для местных жителей, из высокого ствола дерева они строят дома и изготавливают утварь, из волокон коры плетутся веревки и канаты, из больших перистых листьев – циновки, веники, накидки. Тень от финиковых пальм даёт возможность выращивать в пустыне овощи и сажать фруктовые деревья. Дрова идут в костёр, на котором готовится более 50 вариантов кушаний из фиников, а косточки пойдут на корм козам. Только в пустыне можно оценить всю пользу, которую приносит это дивное растение.

Финиковое дерево лучше других приспособилось к условиям Сахары. Оно растёт на любой почве, ему не страшен резкий перепад температур.

Урожай фиников на одной из плантаций Марокко

Пальма начинает плодоносить через 4–5 лет, к 11 годам уже дает более 40 кг фиников и продолжает плодоносить в течение 100 лет, обеспечивая питание четырём поколениям африканцев. Немудрено, что она стала своего рода фетишем: «срубить пальму» означает «убить». И когда владелец высохшего уже дерева берет в руки топор, соседи начинают уговаривать его не делать этого – приводят разные доводы, чтобы оправдать «неплодоносящую виновницу». Обряд этот называется «урезониванием пальмы». Хозяин как будто дает убедить себя и, постучав несколько раз обухом по ее сухому стволу, обращается к дереву с «последним предупреждением». Разве можно зарубить старого друга?

КАЛАХАРИ, младшая южноафриканская сестра Сахары, охватывает большую часть Ботсваны, Намибии и часть ЮАР. Она менее засушлива, чем её старшая сестра, и, хотя зимой над ней разражаются всего два-три ливня, дождевая вода просачивается в глубь песка, где корни кустарников, проникая на глубину более 10 м, питаются ею весь год. После дождя у кустарников распускаются листья, а поверхность песчаного грунта покрывается длиннющими стеблями диких дынь.

В этом крайне засушливом районе на самом деле скрыты огромные запасы реликтовой пресной воды. Она содержится в обширной системе пещер, простирающихся на тысячи километров прямо под пустыней. А по поверхности Калахари тем временем протекает самая удивительная река на свете – Окаванго.

У неё есть начало, но нет конца. Она появляется в горах Анголы, совсем недалеко от Атлантического океана, но предпочитает не встречаться с ним, а направляется на восток. Однако до морского простора реке дойти так и не приходится: она вынуждена вступать в неравный бой с прожорливыми песками знойной Калахари, где под палящими лучами солнца Окаванго теряет более 95 % влаги. Скромные остатки воды из четвёртой крупнейшей реки Африки образуют одно из самых прекраснейших мест на континенте: живительный оазис, именуемый «внутренней дельтой Окаванго», площадь которого составляет не менее 16 000 км². Неповторимость дельты Окаванго заключается прежде всего в том, что на территории огромного оазиса высушенные солнцем и ветрами пески Калахари сочетаются с влажными и плодородными болотистыми почвами. Территория дельты покрыта зарослями тростника, соседствующими с яркими соцветиями кувшинок. Здесь, в заповеднике, гнездятся десятки видов птиц и живёт множество диких животных. В сухой сезон слетаются сюда и столь же многочисленные туристы.

Калахари может похвастаться и местными жителями. Готтентоты, скотоводы, живущие на окраинах пустыни, и бушмены, охотники, мигрирующие по огромным территориям Калахари, считаются одними из самых древних в Африке, обладая удивительными особенностями как культуры, так и языка. Но об этом мы расскажем чуть позже в главе «Народы и языки».

НАМИБ, ещё одна крупная пустыня Юга Африки, в переводе с языка готтентотов нама означает «место, где ничего нет». Намиб простирается на 1900 км вдоль побережья Атлантического океана от города Намибе в Анголе, через всю Намибию (которая от пустыни и получила свое название) до устья реки Улифантс в ЮАР. От океана она уходит в глубь континента на расстояние от 50 до 160 км к подножию внутриконтинентального плато; на юге соединяется с юго-западной частью Калахари.

Пустыня Намиб чрезвычайно сухая (лишь 10–13 мм осадков в год) и, за исключением нескольких прибрежных городков, практически необитаема. Всегда ли она была такой, неизвестно, но в любом случае Намиб считается самой древней пустыней в мире: пустынные условия существуют здесь беспрерывно уже на протяжении 80 млн лет, а это значит, что ещё динозавры видели её своими глазами такой же, как видим мы. Вследствие чрезмерно долгой жизни здесь возникло несколько эндемичных, уникальных видов растений и животных, которые приспособлены к жизни в чрезвычайно враждебном климате и не встречаются более нигде в мире.

Бескрайнее море песчаных барханов уходит в глубь материка, к высохшему сердцу пустыни. На поверхности фиксировалась температура более 55 °C, слишком высокая для активной жизни большинства существ. Для некоторых животных доступен лишь небольшой промежуток времени между ночным холодом, когда температура для них слишком низкая, и обжигающим жаром дня, когда большинство вынуждено искать укрытие. На первый взгляд совсем немного животных и растений обитает в этом сухом климате, однако стоит только пройти дождю, и пустыня просыпается, начинается яркая и активная жизнь. Семена и луковицы, долгое время погребенные в песке, вдруг дают побеги, сухие долины превращаются в луга, а вслед за растениями появляются птицы и животные. Недавно геологи открыли, что под горячими песками Намибии скрыты залежи полезных ископаемых: урана, меди и даже алмазов; возможно, и эта негостеприимная земля скоро падет жертвой экспансии человека.

Только в Намибе можно встретить удивительное растение, так и называющееся – вельвичия удивительная (Welwitschia mirabilis). За свою жизнь, которая составляет до двух тысяч лет, она отращивает гигантские листья, длина которых достигает трёх метров. Они нужны вельвичии, потому что основным источником влаги для неё является туман, приходящий каждое утро с Атлантического океана. На одном квадратном сантиметре листа расположено 20 тыс. пор, которые поглощают воду из тумана, эквивалентную 50 мм осадков в год. В результате вельвичия может просуществовать несколько лет безо всяких дождей. Вельвичией местные жители гордятся столь сильно, что её изображение красуется на государственном гербе Намибии.

МНОГОЭТАЖНЫЕ ЛЕСА И ПЯТИМЕТРОВЫЕ ТРАВЫ

Если в сердце Сахары осадки могут составлять лишь 50–100 мм в год, то на экваторе эта цифра превышает 2000 мм – здесь влажно и жарко всегда, вне зависимости от времени года, а сухой и дождливый сезон мало различаются между собой. Дождь в этих областях идёт практически ежедневно, но как будто соблюдает с солнцем некий древний уговор. По утрам лес озаряется лучами, а погода тихая и безоблачная. К полудню зной достигает максимума, и на небе возникают гигантские грозовые облака, достигающие в высоту километра. Они быстро заволакивают небо, и на землю очень скоро обрушивается настоящий ливень, который прекращается только перед самым заходом солнца. Живописный закат над лесом в густой дымке испарений предвещает окончание дня и гарантирует, что и назавтра погода останется неизменной.

Влажные экваториальные леса занимают примерно 8 % площади материка. Это непроходимое царство растительного и животного мира, которое в течение тысячелетий служило могучей естественной преградой для перемещения человека. Влага и тепло здесь настолько могущественны, что прорастают даже телеграфные столбы из сухой древесины, пропитанные смолой. В дельтах рек и на побережьях, затопляемых во время приливов, господствуют мангровые заросли, а между речными долинами стоят чащи многоярусного леса. Высокие ярусы в этих лесах образуют гигантские фикусы (в стволе которых может жить целая семья пигмеев), масличная пальма, сейба, кола и другие деревья. В нижних ярусах обильно произрастают бананы, папоротники и либерийское кофейное дерево. Среди лиан особое место занимает ландольфия, дающая каучук, обеспечивая местным жителям естественную обувь. Всего же на один квадратный километр экваториального леса приходится более 200 видов деревьев – больше, чем где-либо в мире.

Непроходимые дебри влажного экваториального леса

В экваториальном лесу картина не меняется уже миллионы лет

Лесной пояс Африки никогда не стоит на месте – уже много тысяч лет он постоянно расширяется и сужается, реагируя на изменения климата на планете. Когда-то он простирался от Атлантического до Индийского океана широкой полосой, позже падение уровня влажности и изменение направления ветров существенно сузили его, проделав проходы, через которые в Южную Африку устремились волны переселенцев. В последние годы к климатическому фактору добавился и человеческий – сплошная вырубка и выжигание лесов под плантации и посевы продолжают катастрофическими темпами уменьшать ареал экваториальных джунглей. В бассейне реки Конго эти вырубки приобрели бесконтрольный характер. При этом надо отметить парадоксальный факт: несмотря на буйную растительность, исполинские деревья и наличие всех условий для молниеносного роста растений, почвы экваториального леса чрезвычайно бедны и малопригодны для сельского хозяйства. В течение одного-двух лет после вырубки леса они могут давать урожай, но быстро истощаются, вынуждая крестьян переходить на новые участки. Всё это грозит бедой не только лесам, но и Африке, и даже миру в целом, потому что экваториальные леса – лёгкие планеты, как их иногда называют, – являются крупнейшим резервуаром пресной воды и генератором воздуха для всей Земли.

По направлению к северу и югу от экватора влажные тропические леса постепенно разреживаются, состав их становится беднее, а среди массивов сплошных джунглей появляются пятна саванн – африканских степных просторов. Постепенно вечнозелёный лес ограничивается речными долинами, а на водоразделах замещается лесами, сбрасывающими листья на сухое время года, и редколесьями. Изменение растительности происходит в результате сокращения влажного периода и появления сухого сезона, который по мере удаления от экватора становится всё более продолжительным. Люди и животные здесь ждут дождей по нескольку месяцев, но и дожди эти бывают поистине подобны всемирному потопу. Например, в районе Фритауна, столицы Сьерра-Леоне, годовое количество осадков достигает 4300 мм (что вдвое выше среднего значения зоны экваториальных лесов), при этом из них зимой выпадает только 75 мм.

Существует мнение, что широкое распространение высокотравных саванн, сменяющих листопадно-вечнозеленые леса, связано с деятельностью человека, который выжигал растительность во время сухого сезона. Исчезновение сомкнутого древесного яруса способствовало быстрому росту стад копытных животных, в результате чего возобновление древесной растительности стало невозможным.

Если экваториальный лес может похвастаться многоэтажными «небоскрёбами» своих исполинских деревьев, то саванна ничуть не меньше поражает травами. В некоторых районах Восточной Африки, где сезон дождей продолжается по 8–9 месяцев в году, травы достигают высоты до 5 м: например, слоновая трава, бородач и другие. Среди сплошного моря травы и злаков возвышаются редкие деревья: знаменитые африканские баобабы, живописные зонтичные акации, пальмы. Под злаковыми саваннами и редколесьями формируются особые почвы – красные, как кровь молодого быка, как говорят скотоводы масаи.

В некоторых баобабах африканской саванны можно жить всей семьёй

По климатическим и почвенным условиям саванны благоприятны не только для скотоводов, но и для тропического земледелия. Именно они могут в перспективе прокормить продовольствием не только африканцев, но и всё население планеты. Наиболее распространенные сегодняшние культуры саванны – хлопчатник, земляной орех, кукуруза, табак, сорго, рис, а вот для пшеницы здесь слишком жарко.

В районах ещё дальше к северу от экватора, с продолжительностью влажного периода 2–3 месяца, зона саванн сменяется поясом Сахеля; по-арабски это слово означает «берег», символизируя побережье гигантского океана Сахары. Он протягивается узкой (примерно 400 км) полосой от побережья Атлантического океана до Эфиопии, включая части территории Мавритании, Сенегала, Мали, Буркина-Фасо, Нигера, Чада и Судана.

Здесь травы саванн переходят в заросли колючих кустарников с редкой дерниной. Эти земли неплодородны и скудны, но именно здесь были рождены и расцветали великие империи Средневековья (см. главу «История»). На востоке материка опустыненные саванны занимают наиболее обширные пространства, покрывая весь Сомалийский полуостров.

Жертвы беспощадной засухи в Сахеле, Мали

За последние 400 лет засухи в Сахеле случались десятки раз. Но, кажется, никогда прежде они не достигали такой силы, как в 1968–1974 и 1984–1985 гг. Оба эти периода вошли в историю Африки под названием «сахельской трагедии». К тому же, начавшись в Сахеле, они распространились и на другие районы континента. Засуха достигла своего апогея в 1973 г., когда впервые в истории пересохли реки Нигер и Сенегал, пали миллионы голов скота, в африканских странах сахельской зоны погибло около 250 тыс. человек. Поверхность единственного крупного озера Сахеля, Чад, сократилась до ¹/₃ его нормальных размеров. При этом ничего особенного не происходило – просто в Сахеле не было дождей. До того как явилась «сухая смерть», почти целых пять лет не выпадали осадки, а в 1973 г. дожди вовсе не пришли. Урожай сгорел на корню, коровы, козы, овцы не находили пропитания на вытоптанных пастбищах и гибли ежедневно тысячами; 40 млн жителей Сахеля грозила голодная смерть, только в эфиопской провинции Волло каждые сутки умирали несколько сотен голодающих. Разорившиеся кочевники и земледельцы хлынули в крупные города, население которых за несколько лет выросло в два-три раза, до крайности обострив экономические, социальные и экологические проблемы. Некоторые кочевники со своими стадами, спасаясь от засухи, мигрировали даже в другие страны: например, из Буркина-Фасо и Мали в Кот-д’Ивуар. После короткого перерыва засуха 1984–1985 гг. охватила уже 24 государства. Весной 1985 г., когда она достигла пика, на континенте голодали 30–35 млн человек, а общая численность недоедающих достигла 150 млн.

Закат над саванной и зонтичная акация, Кения

В Южной Африке нет своего Сахеля, но полупустынные зоны также существуют. Для полупустынь здесь характерны суккулентные растения, накапливающие в себе воду на весь год: алоэ, молочаи, арбузы и дыни с водянистыми плодами, часто заменяющими местному населению и животным воду. Широко распространены также колючие подушкообразные растения, травы с мощными корневищами и клубнями, ярко цветущие во время короткого дождливого периода (ирисы, лилии, амариллисы).

Отдельного восхищения заслуживает остров Мадагаскар с его уникальной природой, ведь по составу растительности он занимает положение, переходное от Африки к Азии, но три четверти растений острова уникальны – их не найти ни на одном континенте. С убыванием осадков с северо-востока на юго-запад изменяется и растительный покров Мадагаскара: на восточном побережье и восточных склонах гор преобладают влажные тропические леса, которые к западу сменяются саванной и редколесьем, а на плато юго-запада – сухой кустарниковой степью.

ВЕРШИНЫ АФРИКИ

Африканский континент представляет собой подобие блюда, края которого приподняты над центральной низменностью. Большинство горных цепей и вершин расположены на окраинах материка, в то время как центр представляет собой обширную долину – засушливую в северной части и влажную – в южной.

К крупнейшим горным системам принадлежат горы Атласа на севере, горные цепи Восточной Африки и Капские горы на юге. Хотя средняя высота материка не превышает 750 м над уровнем моря, «вершина Африки», потухший вулкан Килиманджаро, вздымается к небу на 5895 м. Вторая по высоте гора Кения имеет высоту 5199 м.

Атласские горы получили своё название в честь Атланта, который, согласно греческой мифологии, возглавил титанов в борьбе против богов-олимпийцев и, потерпев поражение, в наказание должен вечно держать на своих плечах небесный свод на Крайнем Западе. Так как крайней западной точкой античного мира был Гибралтарский пролив, то и горная система, тянущаяся от Атлантического побережья Марокко до берегов Туниса, получила название Атласа.

Деревушка в Атласских горах, Марокко

Пустынные горы Северной Африки, Алжир

Да и сегодня многие марокканцы верят, что горы Высокого Атласа так близки к небу, что на него можно попасть, просто взбираясь по склонам. Высочайшая точка Атласских гор, пик Тубкаль (4167 м), находится на юго-западе Марокко. Именно через территорию Марокко проходят основные маршруты для желающих побродить по горам и полюбоваться их красотой. Впрочем, отправляющимся покорять Атласские вершины нужно приготовиться к капризным погодным условиям. В северо-западной части гор дуют сильные ветры и выпадают обильные осадки, на высокогорных плато летом жарко, а зимы очень суровые. Зато приятен глазу будет растительный мир: полынь, акации, дикорастущая альфа и альпийские луга. В Атласских горах выделяются два резко различных между собой района: северный со средиземноморскими ландшафтами и южный – предсахарский полупустынный; сравнить их между собой весьма любопытно. Кроме того, в горах расположены живописные глиняные крепости деревни берберов – исконного населения Марокко.

В Сахаре высоких гор почти нет, эта пустыня представляет собой сплошное невысокое плоскогорье. Лишь в самом центре великой пустыни находятся нагорья Ахаггар и Тибести, горные плато Эннеди и Дарфур.

В Тибести и Дарфуре расположены две самых высоких вершины Сахары, превышающие 3000 м. Здесь же относительно прохладный климат позволяет заниматься сельским хозяйством многочисленным народностям, предки которых, вероятно, жили в Сахаре ещё в незапамятные времена. На отрогах нагорья Ахаггар в Алжире находится крупнейший памятник африканского изобразительного искусства – наскальная живопись Тассили-н-Аджера.

В Западной Африке тоже нет крупных горных цепей. Нагорья Джос в Нигерии и Фута-Джаллон в Гвинее не могут похвастаться даже двухтысячными высотами, хотя здешние горы, например Нимба на границе Гвинеи и Кот-д’Ивуара, также весьма живописны. Однако все они – лишь невысокие холмы по сравнению с величественным вулканом Камерун, возвышающимся почти у самой кромки Атлантического океана на высоту более 4000 м. Две с половиной тысячи лет назад первая исторически известная морская экспедиция вокруг Африки достигла этих мест и наблюдала извержение Камеруна, красочно описанное в эпиграфе к этому разделу. С тех пор разрушительные извержения продолжают беспокоить местных жителей, одно из них свирепствовало здесь недавно с мая по сентябрь 2000 г. Последний раз вулкан подавал признаки жизни в 2012 г. и затухать пока не собирается.

Поросший папоротником пейзаж Лунных гор Рувензори, Руанда

Восточная Африка прорезана, как будто ножом, трещинами на месте столкновения двух гигантских тектонических плит – Азии и Африки. На огромном пространстве от озера Ньяса на Юге Африки до Мёртвого моря в Палестине это столкновение породило высокие горы и глубокие озёра, которыми славится Экваториальная Африка. Самые высокие вершины здесь – Килиманджаро (5895 м), Кения (5199 м) и вершины хребта Лунных гор Рувензори (до 5109 м). Во всей Африке к югу от Сахары только эти три горы покрыты вечными снегами, столь экзотическими на экваторе. Правда, благодаря глобальному потеплению ожидается, что к 2020 г. ледники исчезнут на горе Стэнли в Рувензори, да и снега Килиманджаро ежегодно уменьшаются в размерах.

Упоминание о Лунных горах встречается ещё у Птолемея, писавшего о существовании в центре Африки таинственных гор, дающих начало великому Нилу. В дремучих и непроходимых джунглях Африки, согласно североафриканскому поверью, находятся недоступные горы, в которых живёт хозяйка ночи Луна. Здесь она рождается и умирает. Но горы нельзя увидеть, там не бывает солнца. Лишь несколько раз в году, в полнолуние, люди могут полюбоваться их величественными белоснежными вершинами, поэтому и называют их Лунными. Потребовалось две тысячи лет, чтобы выяснить, насколько близка к правде эта легенда. Действительно, текущая с гор Рувензори река Семлики является одним из основных истоков Белого Нила. Вершины гор можно увидеть весьма редко из-за постоянной облачности и туманов. Знаменитый американский путешественник Генри Мортон Стэнли в 1888 г. дважды проходил совсем близко, но лишь с третьей попытки увидел их. В его честь и назвали самую высокую гору Рувензори. Вслед за ним в Лунные горы потянулись авантюристы, разыскивавшие здесь знаменитые копи царя Соломона. Но сокровища так и не были найдены, так что у вас ещё есть шанс попытать счастья!

Климат в горах Рувензори влажный, но совсем не жаркий, что в экваториальных широтах не может не удивлять – вплоть до того, что местные жители по утрам надевают меховые шапки. Здесь можно встретить бамбуковые леса высотой до 15 м, а можно и наши русские одуванчики. Среди древесных видов преобладают кедр, камфора и ногоплодник, вырастающий до 50 м в высоту. Во влажных горах обитают окапи – дальние родственники жирафа, лесные слоны и карликовые антилопы, а если пройти несколько часов по холмам и болотам, можно не только сильно утомиться, но и встретиться с семейством уникальных горных горилл. Здесь же нашли приют последние группы пигмеев экваториального леса, добывающие огонь трением, а постель устраивающие из листьев папоротника.

Гора Килиманджаро возвышается над плоскими, как блин, окружающими долинами Кении и Танзании, и её снежная шапка видна за десятки километров. Человек не ступал на «вершину Африки» вплоть до 1889 г., и, несмотря на то что вулканической активности здесь давно нет, на глубине 400 м под кратером главной вершины Килиманджаро кипит расплавленная лава. Учёные высказывают опасения, что в будущем вулканические извержения здесь снова станут возможными, поскольку с каждым годом температура внутри кратеров растёт.

Вторая не менее знаменитая африканская гора – Кения. Она лежит к северу от Найроби, на восточной стороне долины Грейт-Рифт. Диаметр основания горы составляет около 120 км, северные подножия достигают экватора. Гора Кения тоже вулканического происхождения, и возраст её оценивается в 2,5–3 млн лет. Но если Килиманджаро выглядит как гладкий, покрытый снегом купол, то вершина Кении острой скалой впивается в небесную высь. Верхние части U-образных долин доказывают некогда интенсивное оледенение. Пик, собственно говоря, представляет собой «вулканическую пробку» – ядро очень твердой породы, сформировавшейся в жерле вулкана. Когда окружавшие пробку более мягкие породы разрушились, ядро продолжало горделиво стоять, словно сломанный зуб на вершине горы.

Одинокий марабу любуется закатом на фоне Килиманджаро, Кения

На острых пиках гор Симиен мало растительности, Эфиопия

В то время как Килиманджаро носит звание главной вершины Африки, Эфиопское нагорье известно как крыша континента. Эта обширная горная область к востоку от Сахары была бы столь же засушливой, как великая пустыня, если бы не обильные дожди, которые выпадают здесь из-за того, что вершины сдерживают облака с Индийского океана от движения дальше на запад. Благодаря этому в высокогорном озере Тана рождается Голубой Нил, вместе со своим Белым братом несущий миллионы тонн воды на север, в Судан и Египет. На высоте до 2,5 тыс. м цветут саванны и беспощадно палит солнце, но выше, вплоть до главной горы Эфиопии Рас-Дашен, простирается царство дега, как его обычно называют, – уникальный высотный климат нагорья, делающий эту страну столь непохожей на всю остальную Африку. В этом районе произрастает множество уникальных растений, включая тефф, материал для эфиопского хлеба инжеры, и кофе, родиной которого также является Эфиопское нагорье. Эндемичных животных здесь тоже порядком, среди прочих бабуин гелада и эфиопский волк, которые принципиально не заходят больше ни в одну страну в мире. Собственно, своей уникальной, изолированной культурой и эфиопы тоже во многом обязаны труднодоступному нагорью, которое не раз выручало их при нашествиях завоевателей.

Горы Цодило, расположенные в северо-западной части Ботсваны, называют Лувром пустыни: здесь сохранилось более 4500 наскальных изображений, рассказывающих о деятельности человека за последние 100 тыс. лет. Кочевые группы бушменов и сейчас любят потешить здесь свою творческую фантазию. В 2001 г. район Цодило включён в Список всемирного наследия ЮНЕСКО, так что эта территория находится под особым контролем. Тем не менее любителям гор сюда доступ разрешен, и можно смело отправляться на покорение четырёх главных вершин. Самая высокая точка имеет высоту 1400 м и носит название «Мужчина», чуть ниже расположены холмы «Женщина», «Ребенок» и «Бугор». Существует поверье, что «женский» холм является местом, где отдыхают духи покойных и богов, которые отсюда управляют миром. Самым священным считается место почти на верхушке «мужского» холма, где, по преданиям, бог-создатель молился после сотворения мира (интересно, кому?). Бушмены верят, что отпечатки его коленей всё ещё можно увидеть на скале.

Недалеко от Цодило расположились Капские горы – старейшие горы Африки, они образовались 380 млн лет назад. Горная система состоит из множества коротких хребтов, протянувшихся параллельно друг другу вдоль юго-западного и южного побережий Африки. Сложенные твёрдыми породами, они достигают наибольшей высоты (более 2100 м) на севере, в горах Свартберге. В южной части Капская система распадается на небольшие изолированные хребты и массивы, поднимающиеся среди прибрежной равнины. На юго-западе и юге горы подходят под углом к побережью, изрезанному удобными бухтами. В одной из них, у подножия невысокой Столовой горы, стоит крупнейший и красивейший порт Южной Африки – Кейптаун.

Передовые юго-западные хребты Капских гор лежат в субтропическом климате средиземноморского типа. Зимой здесь часты моросящие дожди, предвестниками которых служат густые туманы. В ландшафтах юго-запада много общего с ландшафтами Марокко. Для них также характерны коричневые почвы, зимний паводок на реках и вечнозеленые кустарники.

Столовая гора является национальной гордостью ЮАР и изображена на гербе Кейптауна, является одним из символов страны. Она действительно похожа на стол: вершина у нее не острая, а ровная и плоская. Гора окружена почти отвесными утёсами – пиком Дьявола и головой Льва. Многие экзальтированные туристы считают Столовую гору одним из сильнейших энергетических центров планеты; их легко узнать по горящим глазам и отсутствию обуви – на вершину они бредут босиком.

Драконовы горы (Дракенсберг) – горная система на территории ЮАР, Лесото и Свазиленда – по сути, представляют собой один-единственный гигантский камень. Это монолитная базальтовая стена длиной почти 250 км. Своё сказочное название горы получили из-за дымки, которая скрывает вершины. Кажется, что это клубы дыма, которые выпускает дракон, так что местные жители всегда полагали, что это идеальное место жительства для сказочных существ. Самая высокая точка Драконовых гор Ткабана-Нтленьяна достигает высоты 3482 м.

В Драконовых горах расположен исток самой большой в провинции реки Тугелы. На этой реке можно увидеть захватывающий водопад Тугела – второй в мире по высоте. Он представляет собой каскад из пяти водопадов общей высотой 947 м. Обрыв часто покрывается снегом в зимние месяцы. При этом окрестности превращаются в открытку наподобие картинки зимней страны чудес.

Песчаник, перекрытый темно-цветными толщами базальта, составляет основу Драконовых гор, этим же обусловлена и их совершенно уникальная плоская форма. Зимой на вершины Драконовых гор ложится снег, а ниже влажные тропические леса с вечнозелёными лиственными и хвойными деревьями и лианами покрывают склоны ровным высоким ковром, уступая место саваннам и зарослям кустарников к западу. Говорят, что, попадая в Драконовы горы, чувствуешь себя словно у истоков человеческой цивилизации. Задолго до прихода сюда белого человека бушмены оставили следы своего пребывания в виде наскальных рисунков. Ритуальные сцены охоты, фрагменты бытовой жизни – эта древняя живопись во множестве встречается в этих загадочных горах. Последнюю группу бушменов, коренных жителей Драконовых гор, видели в этих местах в 1878 г., но с тех пор следов жизни кочевников не было обнаружено.

Зато здесь всё так же красиво и загадочно сегодня, как и тысячи лет назад. Чего стоит один лишь вид ущелья Ндедема – могучая гора словно разрезана глубокой горловиной пополам. Одна его часть сплошь покрыта лесом, другая же абсолютно голая. Говорят, что именно эти места вдохновили Рональда Толкиена, родившегося в Южной Африке, сесть за «Властелина колец».

ОРАНЖЕВАЯ РЕКА И РОЗОВОЕ ОЗЕРО

Кому-то Африка представляется жарким и сухим континентом, но по общему объему речного стока (4600 км³) континент занимает третье место в мире после Евразии и Южной Америки. Правда, воды распределяются по территории Африки крайне несправедливо, наделяя излишней влагой центральные районы материка и лишая подчас даже капли воды огромные пространства Сахары. Как мы уже упоминали, когда-то пересохшие русла Сахары были широкими, полноводными реками, а под поверхностью пустыни и по сей день плещется необъятное подземное море пресной воды, которая находит лишь редкие выходы наружу, образуя цветущие сахарские оазисы.

Африканские реки в нашем сознании овеяны легендами. Нил, Конго, Замбези, Лимпопо и Нигер – одни только названия, кажется, пахнут дикими животными, таинственными племенами и грандиозными приключениями. Каждая из этих великих рек значит для населяющих их долины народов гораздо больше, нежели просто водоём.

Для жителей Египта, например, Нил – это настоящее божество. В течение тысячелетий ему молились и приносили дары древние египтяне. Эти обряды не изменились и с приходом ислама – конечно, примерные мусульмане в сегодняшнем Египте уже не приносят в жертву Нилу своих дочерей, как это сделал, по преданию, один из древних фараонов, но церемонии символических жертвоприношений продолжают проводиться крестьянами ежегодно.

Мама и сын отдыхают на высоком берегу реки Омо, Эфиопия

Крупнейшие реки Африки

Нил считается самой длинной рекой Земли, хотя в последнее время и борется за это звание с Амазонкой. Он настолько велик, что сами африканцы никогда не могли толком ответить на вопрос о его истоках. Античные учёные наперебой предлагали самые удивительные гипотезы его происхождения. Например, даже такие – речные волны бьют прямо из-под земли. К XIX в. поиски истоков Нила стали в Европе чем-то вроде навязчивой идеи: одна за другой в Африку отправлялись исследовательские экспедиции. Джеймс Брюс обнаружил озеро Тана и истоки Голубого Нила. Джон Спик провозгласил, что Белый Нил вытекает из озера Виктория, за что его подверг резкой критике Ричард Бёртон. Долгие годы Давид Ливингстон бродил по району Великих озёр в попытке разобраться в хитросплетении здешних речных потоков и нащупать водораздел между бассейнами Конго и Нила.

Семейство гиппопотамов отдыхает в Голубом Ниле, Уганда

Такой богатой историей, таким значением в жизни миллионов людей Амазонка похвастаться, конечно, не может. В конце концов, именно на Ниле и благодаря именно ему зародилась древнейшая в мире цивилизация. Даже богатство имён, которыми называют Нил, уже удивительно. Истоком Нила считают реку Рукарара, берущую начало на высоте более 2000 м на одном из массивов Восточной Африки, к югу от экватора. Рукарара превращается в Кагеру и впадает под этим именем в озеро Виктория. Из озера река выходит окрепшей, а потому обретает новое имя Виктория-Нил. Она протекает через озеро Кьога и впадает в озеро Альберта, ниже которого получает название Альберт-Нил. На всем этом отрезке течения река очень порожиста и образует несколько водопадов. Наиболее крупный из них – водопад Мёрчисона на р. Виктория-Нил – достигает 40 м в высоту. Выйдя из пределов нагорья под названием Бахр-эль-Джебель, река вступает в обширную и плоскую котловину. Течение её замедляется, а русло распадается на рукава, крупнейший из которых именуется уже Собат. Ещё ниже по течению река получает название Белый Нил. И только у суданской столицы Хартум происходит слияние с Голубым Нилом.

Судоходство по Нилу веками затруднялось из-за его многочисленных порогов, преодолеть которые на крупных судах невозможно. Ситуация изменилась после сооружения в Египте огромной Асуанской плотины, которая стала одним из самых масштабных инженерных проектов за всю историю Африки – возможно, со времени строительства Великих пирамид. Построенная при помощи Советского Союза, Асуанская плотина создала огромное водохранилище пресной воды, которое позволило Египту избавиться от тысячелетнего страха и преклонения перед изменчивым характером Нила. Благодаря озеру площадь пахотных земель в Египте увеличилась на треть. И каждый турист, приезжающий сюда, не сможет не изумиться тому факту, что во время строительства плотины знаменитый храм Абу-Симбел был распилен на 1036 кусков весом от 5 до 20 т и заново выстроен на новом месте, выше уровня водохранилища.

Водопад Тис-Исат: истоки Белого Нила, Эфиопия

Второе место среди рек Африки по праву занимает Конго, самая полноводная водная артерия мира после Амазонки. Конго протекает в Северном и Южном полушариях, дважды пересекая экватор и вбирая в себя мощные потоки рек Убанги, Санга, Касаи. Но главную роль в образовании Конго играют ежедневные проливные дожди. В результате река становится настолько полноводной, что в Атлантическом океане её русло продолжается в виде подводной борозды на расстоянии 150 км от берега. Массы воды, выносимые Конго, опресняют океан на расстоянии нескольких десятков километров. Река настолько высоко ценится африканцами, что сразу две страны гордо носят её название – ну какой другой реке дана такая честь?

Западноафриканский Нигер уступает Конго и Нилу по длине и площади бассейна, но все же относится к числу крупнейших рек Земли. Стартует он на Северо-Гвинейской возвышенности, на высоте 900 м. Истоки его находятся всего в нескольких десятках километров от океана, но Нигер предпочитает сначала отправиться на северо-восток, повидать пустыню, а на границе Сахары резко меняет направление на юго-восточное. В этой части бассейна находится знаменитая внутренняя дельта Нигера, огромный регион болот и озёр, посредине которых на острове стоит древний глиняный город Дженне, основанный много веков назад рыбаками бозо и ставший одним из крупнейших торговых центров средневековой Африки. На Нигере процветали три великие империи Западной Африки – Гана, Мали и Сонгаи, по территории которых проходили пути торговли золотом. А сегодня его дельта, находящаяся на территории Нигерии, является районом крупнейших в Африке разработок чёрного золота – нефти, из-за которой дельту постоянно сотрясают бои между вооружёнными группировками за контроль за этим сокровищем XXI века, подчас именуемым проклятием.

На закате рыба в Нигере клюёт лучше, Мали

ЗАМБЕЗИ – самая большая река Южной Африки и самая крупная из рек материка, впадающих в Индийский океан. В сезон, когда река полноводна, 7500 м³ воды проходит через водопад Виктория за одну лишь секунду. Объем воды настолько велик и она устремляется вниз с такой мощью, что поднимающееся в воздух облако брызг можно увидеть за десятки километров от великого водопада. Местное название водопада Виктория – «Моси-оа-тунья» – переводится как «Гремящий дым». В брызгах этого величественного водопада играет впечатляющая радуга, поднимаясь на высоту до 300 м.

В ноябре 1855 г. шотландский миссионер и исследователь Дэвид Ливингстон первым из европейцев достиг водопада Виктория. Удивительно, но исследователь совсем не был осчастливлен тем, что открыл такое великолепие, хотя позднее и писал, что тот дарил «виды столь прекрасные, что они должны радовать ангелов в полёте». Но для Ливингстона водопад, представляющий собой стену воды длиной около 1675 м и высотой 107 м, стал прежде всего препятствием на пути христианских миссионеров, стремящихся добраться до земель в центре материка. Несмотря на досаду, вызванную этим открытием, Ливингстон всё же признал, что его величия достойно только одно имя – королевы Виктории.

ВЕЛИКИЕ АФРИКАНЦЫ

ДАВИД ЛИВИНГСТОН (1813–1873) – британский миссионер и первооткрыватель Африки, ставший всемирно известным благодаря своим многолетним путешествиям по неизведанным ранее районам Южной и Центральной Африки.

Давид Ливингстон

Ливингстон родился в небогатой сельской семье в Шотландии, однако рано проявил способности к познаниям, самостоятельно выучил латынь и древнегреческий и сумел поступить в университет. В возрасте 27 лет он решил стать миссионером и получил возможность отправиться в одну из миссий в Южной Африке.

Однако вскоре выяснилось, что Ливингстона больше интересует открытие неведомых земель, нежели крещение заблудших овец. Известно, что за десятилетия пребывания в Африке (1841–1856, 1858–1864, 1866–1873) ему удалось крестить лишь одного африканца, вождя небольшого племени в Ботсване. Впрочем, вера Христова вовсе не помешала вождю до конца жизни иметь нескольких жён и участвовать в традиционных церемониях призывания дождя с помощью жрецов; он был весьма недоволен тем, что Ливингстон вызывать дождь категорически отказывался.

Ливингстон, прозванный африканцами «Великий лев», долгие годы искал истоки Нила – навязчивую мечту европейцев его эпохи, – но нашёл вместо этого много всего другого. Ему принадлежит честь открытия водопада Виктории, озера Ньяса и ещё множества озёр и рек Африки. В 1871 г. Ливингстон, и так уже ставший национальным героем на родине, ещё более прославился тем, что исчез: его триумфально обнаружила в затерянной африканской деревне экспедиция газеты «Нью-Йорк геральд» во главе с Генри Стэнли. Однако в Европу Ливингстон возвращаться категорически отказался, и на родине оказался лишь после смерти – он похоронен в Вестминстерском аббатстве.

Не менее интересная история и у ОРАНЖЕВОЙ РЕКИ на юге континента. Она была названа так вовсе не потому, что цвет её вод напоминает мандарины. Своё название река получила в конце XVIII в. благодаря полковнику Гордону, командующему гарнизоном Голландской Ост-Индской компании в Капстаде (нынешнем Кейптауне). Полковник был человеком любознательным и часто совершал экспедиции внутрь страны. Во время одной из них в 1779 г. он обнаружил крупную реку и окрестил ее в честь героя Нидерландской революции Вильгельма Оранского (по-нидерландски Oranje). По всем правилам по-русски река должна была бы называться «Оранской», но название истолковали проще, и оранжевый цвет навеки стал для нас атрибутом южноафриканской реки.

Оранжевая река спускается с Драконовых гор на территорию Королевства Лесото и несет свои воды через пустыню Калахари в один из самых засушливых регионов мира. В верхнем и среднем течении Оранжевая образует многочисленные пороги и водопады. В дождливый сезон Оранжевая река впадает в Атлантический океан, однако в условиях жаркого климата её воды быстро испаряются, и иногда она пересыхает ещё до того, как достигнет океана. В 1947 г. на берегу Оранжевой реки были обнаружены богатые месторождения золота и алмазов, которые здесь относятся к так называемым аллювиальным: их намывают прямо из речного песка. На жёлтый металл Оранжевая река тоже весьма щедра: треть всего золота ЮАР добывается именно в её речной долине.

Менее крупные реки Африки не менее интересны. Стоит упомянуть и о границе белого и чёрного миров – реке Сенегал, и об известной всем детям России и их родителям Лимпопо. Но сейчас поговорим об озёрах, которые своим величием ничуть не уступают африканским рекам.

Крупнейшие озёра Африки

Неподалеку от Дакара, столицы Сенегала в Западной Африке, находится одно из уникальных чудес природы – ОЗЕРО РЕТБА, благодаря необычному цвету известное как Розовое озеро. Водяное зеркало площадью всего 3 км² раскинулось неподалеку от Зеленого мыса. Оно как будто вышло из русской сказки про молочную реку с кисельными берегами, только здесь всё наоборот: вода розовая, словно клюквенный кисель, а вот берега – белые, как молоко. Необычный цвет озера связан с наличием в воде цианобактерий, которые и производят особый пигмент. Эти создания – одни из немногих, способных выживать в густом рассоле, который представляет собой вода Розового озера. Концентрация соли здесь достигает 40 %, то есть почти в полтора раза выше, чем в Мёртвом море, на волнах которого покачиваются с книжкой многочисленные туристы. Соль толстым слоем лежит и на дне озера. Много лет назад оно было лагуной, соединённой с Атлантическим океаном узкой протокой, но постепенно океанские волны намыли песок, перекрывший протоку, и лагуна стала небольшим солёным озером. Сейчас его глубина не превышает трёх метров.

Красный цвет озера Чамо местные жители объясняют кровью жертв крокодилов, Эфиопия

Ранним утром добытчики соли направляются к своим плоскодонкам, отвязывают их от берега и выходят на озёрные просторы. Отойдя подальше, они бросают якорь и смазывают кожу растительным маслом, которое добывают из плодов сального дерева. Если пренебречь этой нехитрой процедурой, то концентрированный солевой раствор, плещущийся за бортом лодки, буквально за полчаса разъест кожу чуть ли не до костей. Спрыгнув за борт лодки, добытчики специальным приспособлением вроде лома разрыхляют соль на дне озера, а затем наполняют ею корзину. Лодка вмещает до 500 кг соли, и со стороны кажется удивительным, что небольшое судёнышко с таким грузом не тонет. Однако, чтобы затопить хоть что-нибудь в этих водах или утонуть самому, надо очень постараться – концентрированный раствор держит на плаву и нагруженную плоскодонку, и человека.

Таким образом, для того чтобы загрузить лодку солью и заработать 3–4 доллара, опытному ныряльщику требуется не менее трёх часов. Солёная вода постепенно разъедает кожу, и тело покрывается язвами, поэтому работают здесь только самые бедные, в основном беженцы из соседних стран Западной Африки.

Рыбак перевозит хворост на папирусной лодке через озеро Тана, Эфиопия

Слухи о существовании в Центральной Африке большого внутреннего моря доходили до европейцев на протяжении столетий. На средневековых картах XVII–XVIII вв. очертание огромного озера уже изображалось достаточно отчётливо, вероятно, по свидетельствам арабских торговцев, которые проникали сюда начиная с X в. Однако лишь в середине XIX столетия, в основном благодаря путешествиям Ливингстона, Европа узнала о существовании целой системы Великих африканских озёр. Британец Джон Спик вышел на берег озера Виктория в 1858 г. Два года спустя Ливингстон, после неудачной попытки подняться вверх по Замбези на судне, начал исследования реки Шире и добрался по ней до южных окрестностей озера Ньяса. Впоследствии оказалось, что амбиции Ливингстона были напрасными: первым из европейцев Ньясу повидал ещё в 1616 г. португальский путешественник Гашпар Букарру. Однако сведения о его открытии оказались погребёнными под вековой пылью португальских архивов, и даже имя этого первопроходца было надолго забыто.

ОЗЕРО ВИКТОРИЯ – второе по величине в мире после Верхнего озера и самое обширное озеро в Африке. В отличие от глубоководных соседей, Танганьики и Ньясы, которые лежат в глубоких ущельях, Виктория заполняет мелкую впадину между восточной и западной сторонами долины Рифта. Озеро получает огромное количество воды от дождей – больше, чем от всех своих притоков. В его водах до сих пор водится огромное количество крокодилов, а также уникальная рыба протоптер, которая не меняет ни облика, ни места жительства уже 300 млн лет. Протоптеры – единственные из всего рыбьего племени – могут вдыхать и задерживать воздух в жабрах, будто в лёгких, и потому считаются связующим звеном между обычными рыбами и наземными животными. Протоптер переживает засуху, зарываясь в ил или глину на дне водоёма, и может находиться без движения до четырёх лет!

ОЗЕРО ТАНГАНЬИКА по объёму воды и глубине занимает второе место в мире – конечно, после Байкала. Берега озера поделены между четырьмя государствами – Демократическим Конго, Танзанией, Замбией и Бурунди. Его глубины представляют собой разлом земной коры между африканской и азиатской плитами, ставший причиной появления и других озёр, в том числе Ньяса и Альберта.

«НЬЯСА» на языке яо означает просто «озеро». Третье по площади и наиболее южное из озёр великого восточноафриканского разлома пролегает с севера на юг и держит третье место по глубине среди пресноводных водоёмов мира. В 1914 г., когда сюда пришли известия о начале войны, на озере состоялся единственный в истории Африки «озёрный бой», когда британская канонерская лодка потопила немецкий вооружённый пароход одним-единственным пушечным выстрелом, причём обошлось без жертв. Это было первое водное сражение Первой мировой войны – к сожалению, не последнее.

В самом центре Африки, посредине между Сахарой и экваториальным лесом, располагается последний реликт древнего Сахарского моря – ОЗЕРО ЧАД. Поверхность озера не постоянна: занимая в среднем около 27 тыс. км², в дождливое время года оно разливается до 50 тыс. км², а в сухой сезон сокращается до 11 тыс. км². Тёмная, грязноватая вода озера повсюду густо зарастает тростником и водорослями, представляя огромное болотистое пространство. Озеро очень мелко – его можно переезжать верхом вброд; глубиной отличается лишь западная часть, но и здесь в самый пик дождей глубина не превышает 11 м. В восточной части озеро покрыто сетью островков, многие из которых населены выходцами из самых разных народностей, волею судеб переселившихся сюда из мест своего обитания. Район озера Чад – один из самых пёстрых в этническом отношении на всём африканском континенте. Впрочем, жить на островах местным обитателям осталось недолго: Чад стремительно высыхает – его площадь сокращается ежегодно на десятки квадратных километров.

Заболоченные берега Чада большую часть года покрыты туманом испарений, выделяющихся из тины и содержащих галлюциногенные вещества. Именно так, во всяком случае, объясняют причудливые верования местных жителей о великанах и привидениях, ранее живших в этих местах и выходящих из вод озера по ночам. В XIX в. познакомиться с великанами посчастливилось британским путешественникам Клаппертону и Дэнхему, которые в ночи «увидели человеческие фигуры гигантских размеров – обнажённые, прекрасного телосложения, чёрно-бронзового цвета.

Плавучая деревня на озере Нукуэ, Бенин

Фигуры стояли неподвижно, словно чего-то ожидая… Великаны, несмотря на дневное освещение, оставались на месте ровно два часа. Мы смело направились в их сторону, но они при нашем приближении как бы уходили в песчаные холмы». Местный вождь, услышав наутро от английских гостей об их видениях, благоразумно предположил, что гигантам нужно что-нибудь пожертвовать, например обувь. После того как вождю были выделены сандалии, чудовища больше не беспокоили путешественников.

Малоизвестным, но оттого не менее любопытным озером является Ассаль, кратерное озеро в центре Джибути в Восточной Африке. Одно из самых солёных озёр в мире лежит всего в 5 км от океана, но на 155 м ниже уровня моря – в Афарской низменности. Водоем наполняют несколько подземных источников, несущих воду из Индийского океана. Солёность озера составляет свыше 35 %; само его название переводится как «соленое». Из-за близости к вулканической лаве вода здесь постоянно горячая, иногда она прогревается до 35–40 градусов. В окрестностях Ассаля нет ни травы, ни кустарников, голые равнины с засоленной почвой соседствуют с полями черной лавы и холмами потухших вулканов. Воды озера абсолютно гладки, а над ними неизменно плывёт дымка испарений. Удивительно синяя вода в сочетании с лишенными растительности соляными полями создает необычайно живописную атмосферу древности, неизведанности и мистической тайны – именно то, чем манит человека Африка.

АФРИКА ЖИВАЯ И ДИКАЯ

Любой из нас осведомлён, что в Африке проживают акулы, гориллы и большие злые крокодилы – этим, к сожалению, знания о континенте у многих и ограничиваются. Строки Чуковского очень удачно описывают образ Африки, сложившийся у нас с детства. Африка – это континент диких животных, континент наибольшего разнообразия фауны. Так оно и есть: ни на одном континенте не встречается такого биологического разнообразия, как здесь. Поэтому для большинства туристов Африка – это в первую очередь возможность увидеть животный мир в его первозданном великолепии. Но ехать на сафари значительно интереснее, обладая интересной информацией об особенностях и повседневной жизни животных. Именно поэтому мы решили собрать в этой главе самые любопытные факты о животном мире Чёрного континента. Причём, хотя мы хорошо понимаем, что людей обычно больше всего впечатляют размер животного (самое большое и самое маленькое млекопитающие в мире живут именно в Африке: африканский слон и карликовая белозубка) и их количество (стада в сто миллионов антилоп-спрингбок или стаи фламинго в десятки миллионов птиц), мы попробуем осветить и другие, менее известные, но подчас даже более впечатляющие сведения о том, какие диковинные существа проживают на Чёрном континенте.

Дикая фауна – цель большинства туристов, прибывающих в Африку южнее Сахары. При этом, конечно, прежде всего их интересует африканская саванна, раскинувшаяся широкой полосой от Сенегала до Эфиопии в Северном полушарии и от Намибии до Кении – в Южном. Это объясняется тем, что безбрежный океан саванны значительно обгоняет другие природные зоны по количеству и разнообразию видов так называемой мегафауны – крупных животных с массой тела свыше 50 кг.

Сколько зебр на этой фотографии?

Бесспорно, в саванне действительно есть чему поразиться. Ведь именно здесь проживает «большая пятёрка» животных, увидеть которых в естественных условиях хотя бы раз в жизни должен каждый любознательный человек. Чемпионом мира среди сухопутных животных является африканский саванный слон: вес его самцов достигает 12 т, а вес одних только бивней доходит до 200 кг, так что к концу жизни многие слоны умирают из-за невозможности поддерживать тяжесть собственных клыков. При этом слон лишь на первый взгляд кажется неповоротливым животным: как писал Ливингстон, «если вы хотите представить, что такое охота на слона, встаньте на железнодорожные рельсы и отскочите за десять шагов до несущегося на вас поезда».

Саванный слон бесстрашно движется прямо на объектив автора, Уганда

Когда-то слоны водились по всей Африке, в том числе и на Средиземноморском побережье, откуда во II в. до н. э. 37 из них отправились в знаменитый поход Ганнибала на Рим. Однако примерно 1500 лет назад слоны в Северной Африке вымерли, и сегодня наиболее крупные популяции сохранились лишь в южной части континента – в Танзании, Ботсване и Зимбабве, где слонов насчитывается по 100 тыс. особей. Тем, кому это покажется слишком большим числом, напомним, что ещё 100 лет назад слонов в Африке было не менее 10 млн.

Саванный слон обитает практически на любых высотах и в любых районах степи и лесостепи, где может достать пищу. Подсчитано, что около 75 % своей жизни слон тратит на пропитание и его поиски, чтобы поддерживать массу тела и не закончить столь же плачевно, как когда-то его близкий родич мамонт.

Дамана можно легко встретить в национальном парке Накуру в Кении

После гибели мамонтов, как это ни странно, ближайшим родственником слона остаётся даман, небольшой африканский зверёк, по виду напоминающий скорее сурка или морскую свинку. Это удивительное реликтовое животное (точнее, четыре его вида, входящие в особый отряд дамановых) тоже обитает в природной зоне саванн.

За второе место среди крупнейших млекопитающих Земли конкурируют гиппопотам и носорог, имеющие массу тела до 5 т. Родственные связи бегемота тоже весьма удивительны: ранее он считался близким родичем свиней, однако сегодня учёные полагают, что генетически он ближе морским китам, нежели сухопутным млекопитающим. Ареал обитания бегемота, как и других крупных животных, постоянно сужается: когда-то он проживал и в дельтах крупных рек Ближнего Востока, где его почитали финикийцы (русское слово «бегемот» происходит из их языка), и в Африке к северу от Сахары, где в его образе временами являлся людям древнеегипетский бог Сет. Но сегодня он сохранился лишь в Тропической Африке, причём иногда в самых удивительных местах. Например, хотя известно, что бегемот может пройти от водоёма к водоёму не более 5 км, в национальном парке Нгоро-Нгоро (Танзания) гиппопотамы живут в кратерном озере, от которого до ближайшего водоёма десятки километров. По всей вероятности, они явились сюда в более влажную эпоху, когда озёр и рек в саванне было значительно больше.

Бегемот, как и другие крупные животные континента, сильно пострадал от охоты на него: клыки гиппопотама по стоимости в отдельные годы превышали слоновую кость. Сегодня его численность продолжает медленно снижаться, но всё ещё составляет около 150 тыс. особей.

Любопытный гиппопотам выглядывает из озера Виктория, Уганда

Африканский носорог на самом деле представляет собой два рода – белых и чёрных, различных не по внешнему виду (оба они, как ни странно, серого цвета и по оттенку почти не различаются), но по образу жизни. Белый носорог, например, питается саванными травами, а чёрный предпочитает лакомиться древесными листьями. Есть важное различие и в характере. Если белый носорог отличается мирным нравом и относительным добродушием, то чёрный, напротив, весьма агрессивен и с удовольствием нападает не только на человека, но и на джипы с любителями сафари, для которых удар пятитонного зверя тоже может закончиться весьма плачевно, от чего волею судеб был спасен один из авторов этих строк. Численность носорога в дикой природе весьма мала; одно время белых носорогов вообще считали вымершими, а сегодня носорогов насчитывают около 15 тыс. и активно пытаются разводить в национальных парках.

Лев, леопард и гепард составляют триаду самых крупных кошачьих на африканском континенте. Первые два из них – близкие родственники, входящие в один род пантер (вместе с тигром и ягуаром, царями зверей соответственно в Азии и Южной Америке), в то время как гепард существенно уступает им по размеру, составляя особый род. При этом лев и леопард – единственные животные в Африке, которых причисляют к сверххищникам: они находятся на самой вершине пищевой цепочки, и им одним не угрожают никакие другие хищники, кроме, разумеется, самого главного хищника на Земле – человека.

С тремя хищниками можно встретиться в естественной среде даже в ходе краткого туристического сафари. Например, льва, обычно весьма осторожного и нелюдимого животного, можно почти гарантированно увидеть в середине дня в национальном парке Королевы Елизаветы (Уганда), возле посёлка Ишаша, где они любят пережидать полуденный зной, лёжа на деревьях. В ЮАР и вовсе есть специальные «львиные заповедники». Леопарда лучше всего искать среди ветвей, где он ночует и откуда выслеживает добычу в течение дня. А вот гепард – самое быстрое животное на Земле – предпочитает скрываться в высоких травах саванны. Дело в том, что бежать со своей максимальной скоростью (до 115 км/ч) он может лишь не более 20 сек., в то время как, например, африканский страус способен сохранять крейсерскую скорость до 70 км/ч в течение получаса безо всяких передышек и перекуров.

Львы любят скрываться от полуденной жары на деревьях

Увидеть льва, леопарда и гепарда – мечта любого туриста, приезжающего на сафари по национальным паркам Африки. Однако гиды часто предупреждают, что льва нужно увидеть по крайней мере дважды. Этот вид обладает нехарактерным для кошачьих половым диморфизмом, то есть внешний вид самки и самца сильно различается, так что для полноты картины желательно увидеть и тех, и других. Львы живут прайдами, и наверняка вам удастся увидеть не одну особь, а сразу целое семейство, лениво наслаждающееся послеобеденным отдыхом на жарком солнце.

Африканский буйвол – крупнейшее копытное континента. Это весьма мощное животное на первый взгляд медлительно и неповоротливо, но может развивать неожиданно быструю скорость в атаке. Парадоксально, но от копыт и рогов буйвола погибает в Африке больше людей, чем от любого другого хищника, в том числе и льва. Африканские гиды, отправляющиеся в саванну на джипах или микроавтобусах с туристами, весьма озабочены тем, чтобы ни в коем случае не встать на пути у буйвола, ведь он никогда не сворачивает перед препятствием и нападает без предупреждения даже на превосходящие его размерами автомобили. Великий предводитель зулусов Чака в начале XIX в. использовал для построения своей победоносной армии тактику «атака буйвола». Части его войска назывались «рога», «грудь» и «тело». Как и атаки самих буйволов, эта тактика была весьма успешной и оказалась бессильной лишь перед огнестрельным оружием европейцев.

Другим интереснейшим копытным животным является жираф, наблюдать которого можно практически во всех районах саванны Западной, Восточной и Южной Африки. Раньше было принято делить жирафов на виды по форме окраски, однако позже было доказано, что особую расцветку может иметь не только популяция, но даже отдельное стадо. А расположение пятен на шкуре жирафа и вовсе неповторимо, как отпечаток пальца человека.

Значительно реже удаётся увидеть ближайшего родственника жирафа, окапи Центральной Африки, внешне напоминающего лошадь, но генетически не имеющего к ней никакого отношения. Окапи впервые познакомились с белым человеком лишь столетие назад – в конце XIX в. экспедиция Стэнли набрела на группу пигмеев, которых совершенно не удивили лошади: у нас в лесу, сообщили они, водятся такие же. До этого окапи считались очередной легендой, каких в Африке немало. Сегодня установлено, что окапи также является родичем доисторического элладотерия, животного из семейства жирафовых, обитавших в своё время и в Европе.

Олени, антилопы и газели Африки составляют целый десяток семейств и весьма сильно различаются и размерами, и внешним видом, и образом жизни. Они обитают и в саваннах, и в лесах, и в пустынях, и когда-то количество их в Африке исчислялось миллиардами. Крупнейшей антилопой саванн является канна (ростом до 2 м), а вот карликовая антилопа западноафриканских лесов не вырастает более 25–30 см и внешне напоминает скорее грызуна. Несмотря на сужение сферы обитания, карликовым антилопам пока ничто не угрожает: они слишком малы и осторожны, чтобы стать добычей охотников. Среди антилоп встречаются и другие удивительные виды – например, ситатунга Центральной Африки большую часть времени проводит в воде и туда же ныряет в случае малейшей опасности, оставляя на поверхности лишь ноздри, или гну, известные своими массовыми – до 2 млн особей – ежегодными миграциями по восточноафриканской саванне.

Антилопы коб в саваннах Восточной Африки

Саванна

Второй после саванны зоной активного сафари в Африке является экваториальный лес, раскинувшийся широкой полосой почти через весь континент, от Гвинеи до Уганды. Многие любители фауны считают экваториальную зону даже более интересной, чем «исхоженную» саванну. Этот район, животное разнообразие в котором велико, как нигде в мире (во влажных лесах экватора обитает около 70 % всех видов животных планеты), открылся учёным только в конце XIX в. Ещё столетие назад о таких животных, как шимпанзе бонобо, карликовый гиппопотам или большая лесная свинья, в Европе не знали вовсе. А о существовании горилл европейцам хоть и было известно с античных времён (их видели карфагенские мореплаватели в своём удивительном путешествии, о котором мы расскажем чуть ниже), но увидеть и описать их впервые белому человеку довелось лишь в 1847 г.

Оливковый бабуин любит позировать на камеру

Фауна экваториальной чащи не изучена до конца, и новые виды птиц, рептилий, насекомых здесь продолжают обнаруживать до сих пор (ещё одна из многочисленных возможностей африканского континента, открывающихся для наших читателей). Особенно богат на открытия был XX в., и некоторые из тогдашних свидетельств до сих пор звучат весьма загадочно. Известия о таинственных 6-метровых змеях о двух ногах, 15-метровой ящерице, пожирающей носорогов, и таинственном «поедателе слонов» продолжают поступать в распоряжение учёных. В болотах бассейна Конго, по словам местных жителей, проживает таинственный зверь под названием «мбиелу-мбиелу-мбиелу», всплывающий на поверхность воды лишь изредка, демонстрируя спину, поросшую водорослями или пластинами. Предположение о том, что это животное является уцелевшим родственником знаменитого стегозавра, подтвердить пока не удалось, но правда, вероятно, состоит в том, что ещё не все виды животных тропического леса открыты и научно исследованы.

Бывает и так, что разновидности одного вида оказываются генетически весьма неоднородными и заслуживают классификации как разные виды. В начале XXI в. учёные пришли к выводу о том, что небольшой по размеру лесной слон, проживающий в экваториальной чаще, должен считаться особым видом, в отличие от своего саванного родственника. Это соображение подтверждается не только генетическими и физическими различиями, но и разницей в образе жизни и поведении. В то время как саванного слона африканцы традиционно считают другом человека и относятся к нему с симпатией за его спокойный и добродушный нрав, лесной слон весьма агрессивен и может без видимых причин напасть на человека, так что пигмеи, жители экваториальных чащ, его сильно побаиваются. Отличить лесного слона довольно легко: он отличается меньшим ростом и бивни его растут вниз, практически не изгибаясь вперёд.

Экваториальный лес

Проживает в лесах и карликовый бегемот, близкий родственник большого гиппопотама саванн. Когда-то ареал его обитания охватывал всё северное побережье Гвинейского залива, но сейчас в нескольких национальных парках сохранились лишь отдельные небольшие популяции, где карликовый бегемот, в отличие от своего сородича, проживает не стадами, а поодиночке.

Восточная (горная) горилла – самый редкий вид человекообразных

Основной же достопримечательностью экваториального леса по праву можно считать человекообразных обезьян: два вида шимпанзе (обыкновенный и карликовый, или бонобо) и два вида горилл (западная и восточная). Наблюдение за ними оставляет незабываемые впечатления, ведь эти ближайшие родственники человека действительно и выглядят, и ведут себя подчас настолько по-человечески, что многие коренные народы Африки исконно считали их людьми, выделяя из общей массы животных. Пигмеи мбути, например, считают, что шимпанзе изобрели огонь, а люди лишь впоследствии выкрали его у них. В то же время научные исследования африканских человекообразных в последние десятилетия открыли огромное количество фактов, проливающих свет на историю происхождения человека.

Самым редким подвидом гориллы является горная горилла, обитающая на склонах гор Вирунга на границе Уганды, Руанды и Конго. Её обнаружили только в XX в., когда германский офицер подстрелил в горах Руанды неизвестного ему примата. После того как нашлись и другие стрелки, общая численность популяции горных горилл опустилась до нескольких сотен, и столько же долларов нужно заплатить за возможность пройти несколько часов по заболоченной чаще, чтобы увидеть этих уникальных животных. К гориллам можно подобраться довольно близко. Вопреки распространённому мнению, они вовсе не являются агрессивными убийцами, как в известном рассказе Эдгара По «Убийства на улице Морг». Их методы защиты нацелены на то, чтобы напугать человека, а не напасть на него. Укусить горилла может только того, кто от неё убегает, отчего у многих лесных народов укус гориллы расценивается как явный признак трусости. Легендарный Кинг-Конг и прочие гориллы – разрушители в мировой литературе и кинематографе – лишь свидетельство страха цивилизованного человека перед неизведанным, таинственным миром африканского леса.

Помимо человекообразных, в лесах Африки проживает ещё несколько десятков видов обезьян. И совсем особенный мир приматов представляют собой остров Мадагаскар и соседние Коморские острова, единственная зона обитания множества видов лемуров. Ещё в 1999 г. количество известных нам видов отряда лемурообразных составляло не более тридцати, но к 2008 г. эта цифра увеличилась до 97. Весьма вероятно, что новые открытия ещё ждут зоологов в мадагаскарских лесах, ведь самые маленькие лемуры весят всего 30 г, так что заметить их в ветвях бывает совсем непросто. Совсем иной животный мир открывается туристу и исследователю в пустынях Африки. Многим кажется, что зоологу после саванн и лесов здесь будет скучновато, но это вовсе не так. В пустыне обитают виды животных, которых не увидишь нигде более на планете. Это, например, небольшая уникальная популяция пустынных слонов Намибии: они способны обходиться без воды до пяти суток, храня её запас в особого рода отделе ротовой полости под языком. От обычных слонов их отличают более длинные ноги и сравнительно небольшой вес, что позволяет слонам передвигаться до 80 км в сутки в поисках пищи. Ранее учёные вообще отказывались верить в то, что такое крупное животное может выживать в пустыне, но исследование подтвердило этот феномен.

Пустыни

А вот орикс – крупная антилопа полупустынных районов Африки – вообще никогда не пьёт воды. Влагу он аккумулирует из потребляемой растительной пищи, тщательно поддерживая её уровень в своём организме.

Среди уникальных животных Сахары стоит вспомнить и фенека – самого маленького представителя семейства псовых. Фенек распространён по всей Сахаре, где, как и многие пустынные животные, ведёт ночной образ жизни, отсиживаясь в течение дня в многоходовых подземных норах. Его размеры даже меньше кошки – длина тела составляет в среднем около 35 см. Так как в европейских домах издавна в моде миниатюрные породы собак, фенеков иногда продают в странах Северной Африки под видом домашнего животного; в большинстве случаев это заканчивается плачевно.

В пустыне Сахара вплоть до недавнего времени сохранялась небольшая популяция крокодилов, которых ещё в 1950-х годах можно было наблюдать в Алжире. Ранее, как известно, они были основной и самой грозной достопримечательностью Нила, но сегодня нильский крокодил из-за неконтролируемой охоты и моды на изделия из его кожи практически полностью исчез в Египте, сохраняясь лишь в странах к югу от Сахары. Помимо нильского крокодила, в Западной Африке обитают ещё два вида этих пресмыкающихся: острорылый и тупорылый крокодилы, размером меньше нильского.

Из прочих африканских рептилий местными жителями выделяется питон, священное и тотемное животное многих народов континента. Африканские питоны размером не столь велики, как их азиатские сородичи, однако обладают мощным и толстым телом, способным переваривать даже крупную добычу, включая детёнышей антилоп. В мифологии многих африканских народов питону принадлежит власть над царством воды, а иногда и над людьми. Догоны Мали полагают, что по ночам священный питон Лебе приходит к их главному жрецу, хогону, и облизывает его языком, передавая таким образом своё сакральное благословение. Даже сегодня, когда хогон пользуется мобильным телефоном и с удовольствием принимает от туристов пожертвования в виде флеш-накопителей, он подтверждает, что еженощно поддерживает столь же тесное общение с питоном Лебе.

У некоторых народов Африки странным образом распространено поверье о ядовитых ящерицах, в то время как все африканские ящерицы на самом деле безвредны. Возможно, какие-то ядовитые виды существовали здесь раньше, но со временем вымерли, сохранив о себе память лишь в мифологии. Но несмотря ни на что, многие африканцы по сей день уверены – ящерицы несут смерть своими укусами. Автору этих строк однажды пришлось вступить в длительный спор об этой проблеме с жителями гвинейской деревни, но даже когда им было продемонстрировано безвредное действие укуса пойманной ящерицы, они резонно возразили: конечно, белого человека такая ящерица не берёт, а вот чернокожий точно долго не протянет.

Мало кто знает, что в Африке можно увидеть и крупных водных млекопитающих. В реках и прибрежных бухтах Западной Африки проживает ещё довольно многочисленный ламантин – родственник как китов, так и бегемотов. В длину они достигают 4 м, а весят около полутонны. К сожалению, в последнее время усиленное загрязнение африканских рек привело к резкому сокращению популяции ламантинов. А в крупнейшем африканском озере Виктория ещё совсем недавно фиксировали дюгоня – крупное морское животное, которое, как полагали ранее, обитает только в морских водах. Кто бы ни являлся объектом наблюдения в дикой природе Африки, сафари в любом случае остаётся одним из самых увлекательных приключений. Наблюдение за животными не может надоесть. Каждый выход в лес, каждая прогулка по тихой, утопающей в зелени африканской реке с мощным объективом наперевес не будет похожей на предыдущие. В Африке стоит непременно посетить животный мир всех трёх крупных природных зон. Более того, стоит помнить и о ночной фотоохоте, ведь многие животные Африки ведут активную жизнь только в ночное время суток. К ним, например, относятся небольшие, но очень интересные хищники – генетты и циветты, а также уникальное реликтовое животное трубкозуб, происхождение которого до конца ещё не выяснено. По всей Африке вечером или ночью можно наблюдать медоеда, или рателя, – небольшого зверя из семейства куньих характерной чёрно-белой окраски. Впрочем, наблюдать его лучше издали. Этот маленький всеядный зверь чрезвычайно агрессивен и бесстрашен, так что может атаковать и буйвола, и льва, и человека. Его толстая кожа делает его неуязвимым для любых когтей и зубов, да и способность испускать тошнотворный запах не способствует близкому знакомству.

Важно отслеживать и сезонность – многие животные Африки в течение года мигрируют между пастбищами в поисках пищи и воды. И уж конечно, следует помнить о сезонных перемещениях таких крупнейших мигрантов на планете, как птицы.

Сафари за золотыми обезьянами в бамбуковой роще, Руанда

Животные Африки интересовали и завораживали европейцев ещё в античную эпоху. Выше мы уже описывали, как в первые века нашей эры диких зверей тысячами вели через Сахару и везли по Красному морю для арен цирков и гладиаторских игрищ Римской империи. Африканский лев изображался на гербах бесчисленных феодальных родов Европы, чьи представители не очень представляли себе, как этот лев должен выглядеть.

Слоны, жирафы, леопарды и в Средние века, и в Новое время считались в Европе и Азии одними из самых изысканных подарков владыкам. Даже в XX в. лидеры новых независимых государств Африки дарили диких животных своим друзьям-диктаторам, включая председателя Китая товарища Мао Цзэдуна и великого вождя КНДР товарища Ким Ир Сена.

Для самих же африканцев животные и птицы в течение тысячелетий были прежде всего объектом религиозного поклонения и одновременно средством пропитания. Даже после того, как большая часть населения Африки перешла к земледелию и скотоводству, охота никогда не утрачивала своей важности. Урожай может уничтожить наводнение или засуха, а скот – поразить муха цеце, и в течение веков африканец больше всего опасался именно голода. Зато количество диких животных, пригодных к употреблению в пищу, вплоть до совсем недавнего времени значительно превышало количество людей. Охотник неизменно пользовался в традиционном обществе высоким авторитетом, и в древности мирные земледельцы нередко привлекали соседние охотничьи племена для своей охраны: некоторые учёные считают, что именно так появились первые профессиональные военные.

Популяция чёрного носорога почти истреблена охотниками

Охота, впрочем, никогда не была в Африке столь массовым явлением, как после появления здесь европейцев. Африканцы и раньше жили добычей дикого зверя, однако немногочисленное население континента не могло повлиять на экологический баланс. Копьём, луком и западнёй вряд ли можно существенно повлиять на многомиллионную популяцию диких животных, населяющую леса и саванны. Однако на смену отравленной стреле африканского охотника пришла свинцовая пуля. Охота стала едва ли не единственным развлечением европейских колонистов, офицеров и чиновников на африканских землях. Всякий уважающий себя британский офицер или французский чиновник должен был привезти из африканской командировки львиную шкуру или ухо слона, самые заслуженные трофеи охотника. В моду в Европе вошли платья с оторочкой из леопарда, аксессуары и обувь из крокодиловой и змеиной кожи, перья экзотических птиц на женских шляпках.

В то же время огнестрельное оружие оказалось в руках у стремительно растущего местного населения, и многовековой баланс между луком туземца и клыком леопарда был нарушен. Кроме убийства ради трофеев, в Африке была освоена и коммерческая добыча животных. Слоновьи бивни, носорожьи рога, мускус виверры и страусиные перья, о ценности которых до прихода европейцев в Центральной Африке даже не подозревали, теперь стали причиной уничтожения миллионов зверей и птиц. В течение короткого (всего 80 лет) колониального периода поголовье африканских слонов снизилось в десятки раз. В конце XIX в. только в Великобританию ежегодно ввозилось 550 тыс. тонн слоновой кости.

В 1960-е годы в новых независимых странах Африки были созданы заповедники и национальные парки, где поголовье животных понемногу начало расти. Однако ситуация, на первый взгляд весьма благополучная, осложняется многочисленными межгосударственными и гражданскими войнами, с незавидной частотой вспыхивающими на континенте. Политическая нестабильность ведёт к тому, что животные вновь начинают тысячами гибнуть из-за браконьерства. Например, в заповеднике «Водопады Мёрчинсона» в Уганде еще в 1973 г. насчитывалось не менее 10 тыс. слонов. Ослабление центральной власти и боевые действия в ходе гражданской войны 1981–1985 гг. привели к тому, что их поголовье в 1982 г. снизилось до 25.

При этом охота и поныне не теряет популярности у туристов из Европы и Америки. Однако её объёмы в большинстве стран удаётся регулировать: животных можно отстреливать лишь в специально отведённых парках, где их популяции ничего не угрожает, в особые сезоны, при получении специальной лицензии и под присмотром егерей. Охотники жалуются, что в африканской охоте не осталось ни намёка на романтическое приключение: если раньше это был поединок мужественного человека и дикой природы, то теперь зверь локализуется с помощью GPS-навигатора, до него можно добраться на кондиционированном джипе, а в походе охотника сопровождает целый штат африканских служащих, включая сотрудников охраны парка, фотографа и даже ветеринарного врача-хирурга. Да и цена лицензии на убийство животного возросла в десятки раз: жизнь слона, например, стоит сегодня от 20 тыс. до 70 тыс. долларов, льва – от 18 тыс. до 45 тыс., а довольно редкий чёрный носорог обойдётся в 250–300 тыс. долларов. Оставшиеся члены «большой пятёрки» – гиппопотам и африканский буйвол – стоят несколько дешевле, но из-за их малоподвижности они считаются менее интересной добычей. Некоторые охотники предпочитают бегемоту дикобраза, в которого хотя бы нужно постараться попасть. И всё же спрос на охоту в Африке не ослабевает.

Сегодня, несмотря на жёсткие меры по охране природы в ряде государств и запрет на вывоз слоновой кости, в год Африка теряет не менее 30 тыс. слонов из-за браконьерства и погони за ценным бивнем. Множество видов диких млекопитающих, птиц и рептилий в результате охоты и вовсе оказались на грани исчезновения; некоторые из них, к сожалению, перешли эту черту, откуда пути назад уже нет. Например, ещё в XIX в. в высоком вельде Южной Африки паслись стада квагг – интересных копытных животных, напоминавших зебру, но имевших коричневую окраску, с полосами на голове и шее. Красивая голубая антилопа, проживавшая там же, тоже была истреблена ещё в конце XVIII столетия, и мы сегодня имеем лишь слабое удовольствие наблюдать её чучела в музеях Стокгольма, Лондона и Вены. А вот сообщения о последних представителях редчайшего атласского медведя до сих пор приходят из горных районов Марокко и Алжира, где охота на него была запрещена столетие назад.

Вымершая квагга была близким родственником африканской зебры

Возможно, вымерших животных в Африке было бы значительно больше, если бы не усилия энтузиастов, взявшихся во второй половине XX в. за увлекательную работу по разведению исчезающих зверей в неволе. Одним из самых замечательных и успешных специалистов в этой области стал англичанин Джеральд Даррелл. Его мечтой стало создание особого зоопарка, где редкие животные могли бы развиваться в вольных условиях, приближенных к естественной среде обитания. В 1947 г. Даррелл отправился в свою первую экспедицию в Камерун, где целью его «охоты» стали виды, как раз наиболее пострадавшие от охоты: млекопитающие, рептилии, птицы. Разослав их по лучшим зоопаркам Европы и Америки, Даррелл рассчитывал, что со временем удастся собрать жизнеспособную популяцию, которую затем можно будет вернуть в Африку, в специально созданные заповедники. Экспедиции, впрочем, потребовали колоссальных средств, и растративший всё своё состояние Даррелл, для того чтобы обеспечить доход своему предприятию, сел за перо.

Так родился великий писатель, чьи книги продолжают издаваться миллионными тиражами, в том числе и в России. «Если мне нужно раздобыть денег, я сажусь за новую книгу», – говорил Даррелл, открывший в 1959 г. ныне всемирно известный Трест охраны диких животных. Эмблемой треста стала нелетающая птица дронт, когда-то населявшая Маскаренские острова у побережья Африки и исчезнувшая в результате деятельности человека. Благодаря работе Даррелла были спасены от исчезновения несколько видов обезьян, уникальный розовый голубь с острова Маврикий, лучистая черепаха и другие животные и птицы Африки, которых теперь можно вновь увидеть в дикой природе.

Воловьи шкуры составляют ансамбль повседневного костюма народа хамар, Эфиопия

Животные издревле не только кормили, но и одевали человека. Сегодня одежды из шкур и меха диких зверей у местных народов уже практически не встретишь; пожалуй, повседневная одежда из шкур сохранилась только у охотников леса и пустыни, а также у народов южной Эфиопии и Южного Судана. Однако вожди племён и областей по всей Тропической Африке для наиболее торжественных церемоний всё ещё надевают накидки из леопардовых шкур (как вожди зулу в ЮАР или король ашанти в Гане). Традиционные головные уборы воинов оромо (Эфиопия) делаются только из шкур бабуинов, и, по мнению самих оромо, это придаёт им дополнительных сил в битве и отпугивает противника – в последнее охотно верится. Головные уборы из шкур леопарда не выходят из моды у правителей Центральной и Южной Африки, а самой известной моделью из них стала, конечно, леопардовая шапка-пилотка бывшего президента Заира Жозефа Мобуту, которую он не снимал даже во время государственных визитов в страны Запада. Женщины народов дитаммари (Того) носят плетёные шляпы с высокими рогами антилопы, а ньяруанда (Руанда) украшают свои головные уборы шерстью жирафов.

Эти обычаи происходят из религиозных представлений африканцев, в которых животные всегда занимали центральное место. Зависимость от охоты и особые отношения между охотничьим сообществом и животными уже в глубокой древности привели к созданию религиозных представлений o животном мире. Религия первобытного человека была неразрывно связана с животными, которых он любил и боялся, стремился покорить и умилостивить одновременно. Так возник тотемизм – культ почитания различных животных, птиц и рыб, о котором мы расскажем в главе «Религия и мифология».

МИГРАНТЫ ИЗ РОССИИ И ДРУГИЕ ПЕРНАТЫЕ

Герана была царицей пигмеев, под властью которой народ жил совершенно счастливо. Настало время, когда её низкорослые подданные решили обожествить её, и вскоре Герана сама поверила в то, что является богиней, – печальная участь многих правителей и поныне. И более того, она провозгласила себя прекраснейшей из всех богинь, включая и тех, кто был прописан тогда на горе Олимп. Супруга Зевса Гера, никогда не отличавшаяся особенным добродушием, прознав об этом, страшно расстроилась и превратила Герану в журавля, возбудив в пигмеях немотивированную агрессию против этих невинных птиц. С тех пор и навсегда пигмеи постоянно сражаются с журавлями.

Коронованный журавль является государственным символом Уганды

Этот древнегреческий миф представляет собой загадку, которую пытались разгадать многие исследователи. То, что пигмеи Центральной Африки были грекам известны, сомнений не вызывает. Однако что за таинственные журавли выступали соперниками пигмеев, остаётся неясным, и полагают, что в мифе о войне пигмеев и журавлей сохранилась некая древняя африканская религиозная традиция, связанная с почитанием птиц.

Сегодня всё больше людей отправляется в Африку специально для того, чтобы посетить птичье царство. Bird-watching, или наблюдение за птицами, стало популярным видом сафари, тем более что для этого нужно совсем немного: мощный бинокль, телеобъектив и немного терпения. Африка является безусловным лидером по разнообразию пернатых фотомоделей: континент и близлежащие к нему острова населяют 2500 видов, около трети всех птиц планеты. Раньше их было ещё больше – например, вплоть до XVII в. на острове Маврикий обитала уникальная нелетающая птица дронт или додо, вымершая в результате охоты на неё человека. Говорят, что дронт был совершенно беззащитен, за что и поплатился – к нему можно было просто подойти и ударить палкой по голове, чем первые европейские поселенцы с удовольствием и занимались, пока не вывели уникальную птицу с лица Земли. Самой крупной нелетающей птице мира – африканскому страусу – тоже грозила такая участь, но сейчас он вне опасности и даже, как мы увидим чуть ниже, успешно сотрудничает с человеком.

Помимо легенды о пигмеях и журавлях, птицы играли традиционно важную роль в мифологии и других областей Африки. Хорошо известно, что древнеегипетские боги Гор и Тот изображались с головами соответственно сокола и ибиса, весьма почитаемых в Египте. Их имена на письме обозначались иероглифами в виде птиц. Учёные полагают, что ибис служил египтянам, уничтожая вредных насекомых на полях и змей в огородах. Священные ибисы выкармливались в египетских храмах (после смерти их даже бальзамировали), но сегодня этих птиц уже невозможно увидеть в Египте, хотя в районе восточноафриканских Великих озёр ибис остаётся довольно многочисленным. Если бог Тот был ибисом, то кажется вполне логичным, что его супруга Маат изображалась страусом – ещё одной священной птицей древних египтян. А в Тропической Африке священной птицей является обычный домашний петух; некоторые народы считают его прорицателем и проводником в загробный мир. Эта легенда из Африки перекочевала и в библейские тексты.

Благодаря тому что в Африку улетают зимовать многие птицы европейских широт, в зимние месяцы здесь можно встретить привычных европейскому жителю белых аистов, цапель, куликов, а также обитателей московских парков и подмосковных полей: трясогузку, стрижа, жаворонка и утку, которые ежегодно дважды совершают подвиг по пересечению Средиземного моря и Сахары, причём в самых широких местах. Африканскими лишь наполовину являются и многие красочные птицы, которых в наших широтах встретишь очень нечасто – например, золотистая щурка, обладающая одним из самых ярких оперений, лето проводит в умеренных широтах.

Золотистая щурка лето проводит в Европе, но зимовать предпочитает в Африке

В Африке можно встретить даже птиц, которые больше ассоциируются у нас с полярными широтами. Например, на жарком побережье Намибии и ЮАР живут большие популяции очковых пингвинов, спасающихся от африканской жары в холодном Бенгельском течении в Атлантическом океане. Останавливается в Африке погреться и полярная крачка, чья родина – Северный Ледовитый океан. Эта птица является рекордсменом по протяжённости перелётов: до 80 тыс. км она преодолевает ежегодно, чтобы перезимовать у берегов Антарктиды и к лету вернуться назад в русское Заполярье.

Описывать всё многообразие африканских птиц – безнадёжный труд, ведь даже если каждому виду будет посвящена одна лишь строчка, наш труд займёт не меньше сотни страниц. Поэтому мы решили описать лишь тех пернатых, кто больше всего заинтересовал нас самих в долгих путешествиях по Африке.

Среди самых удивительных птиц можно назвать марабу, огромного аиста с размахом крыла до 2,5 м, прозванного адъютантом за свою парадную походку. Проживает он в Восточной Африке, и даже на городских улицах подчас можно видеть деревья, усеянные гигантскими марабу, озирающими пространство в поисках пищи. Их не пугают ни загазованность мегаполисов, ни токсичные отходы мусорных свалок, ни присутствие человека. Африканцы считают вкус мяса марабу на редкость отвратительным, и птицы, судя по всему, об этом догадываются, так что ведут себя в городах вполне фривольно.

Венценосный журавль, ставший национальной эмблемой Уганды, человека тоже не боится и селится довольно близко к его жилищу. Своё название он получил благодаря яркому хохолку из жёстких перьев на голове, так что узнать его в саванне довольно легко. В средневековых империях Западной Африки венценосные журавли содержались в царских садах, эта традиция сохраняется и сегодня в некоторых богатых домах Мали, где журавли кормятся буквально с хозяйского стола.

Есть в Африке и птицы, которые живут исключительно за счёт животных. Уникальными можно назвать волоклюев, или буйволиных скворцов, которые обитают по всей африканской саванне и проводят день на шкуре животных, собирая с неё насекомых и личинки. Эту диковинную птицу, живущую только в Африке, можно увидеть на буйволах, слонах, носорогах, с которыми они расстаются только на ночь. Звери, судя по всему, не возражают против такой компании. Другим примером сотрудничества между пернатыми и четвероногими является медоуказчик, небольшая серая птица, которая удивительным образом способна переваривать восковые пчелиные соты. Отследив пчелиный улей, медоуказчик громкими трелями зазывает на него зверей или человека, а после того, как улей будет разорён, съедает выпавшие из него личинки и остатки сот.

В саваннах Восточной и Южной Африки обязательно стоит увидеть птицу-носорога, крупнейший вид которой – кафрский рогатый ворон – проживает на земле и часто отчётливо виден в золотистых травах. Реже можно видеть самок, это происходит потому, что самец некоторых птиц-носорогов имеет галантную привычку замуровывать свою супругу в гнезде в дупле дерева, где она остаётся в течение всего периода высиживания птенцов, получая пищу и общение с внешним миром сквозь узкую щель, куда проходит только её клюв.

Гигантские аисты марабу бродят по мелководью в поисках добычи, Кения

Рогатый ворон обитает на земле и весьма страдает от внимания охотников

А вот гнёзда молотоглава, распространённого в Тропической Африке представителя отряда аистов, пожалуй, даже более интересны для туриста, чем он сам. По неизвестной учёным причине молотоглав, не отличающийся крупными габаритами (длина тела около 50 см), сооружает гнёзда размером свыше полутора метров из более чем 10 тыс. веток, которые могут выдержать вес взрослого человека. При этом кажется, что молотоглав никогда не устаёт, потому что в год таких гнёзд он строит до пяти штук. По сути, птица находится в постоянном процессе строительства всё новой недвижимости, переезжая из дома в дом, а иногда и обратно. Человеку запрещено трогать гнёзда молотоглавов: бушмены Южной Африки считают, что нарушителя этого табу поразит молния, а жители Мадагаскара уверены, что он заболеет проказой. Но все сходятся на том, что хорошо он не кончит.

Мир африканских пернатых огромен, а мы так мало знаем о нём. Но в поездке по Африке читателю обязательно встретится и множество других удивительных видов птиц, представляющих интерес не только для научного изучения, но и для обычного туриста, не устающего удивляться и восхищаться причудливостью дикого мира Африки.

ПРОБЛЕМА ДОМАШНЕГО СЛОНА

Несмотря на изобилие животного мира, одомашненные животные появляются на Чёрном континенте намного позже, чем на Ближнем Востоке и даже в некоторых областях Европы. Достоверно известно, что африканцами было одомашнено только два крупных диких животных – африканский осёл и кошка (оба в Северной Африке). Оба они стали важны для человека уже после того, как он перешёл от охоты к земледелию. Осёл перевозил грузы и помогал вспахивать землю, кошка спасала амбары и домовые запасы пищи от грызунов. Одомашнивание гигантской крысы в Западной Африке произошло относительно недавно и в основном на мясо. С некоторой долей вероятности полагают, что в Западной Африке также смогли одомашнить местный вид дикого тура, предка современных африканских длиннорогих коров, что явилось вехой зарождения скотоводства. Это предположение укрепилось после того, как генетики установили – в отличие от домашних кошек, все 60 пород которых ведут происхождение от единого вида ливийской дикой кошки, современные домашние коровы по всему миру происходят от нескольких видов диких копытных, одомашненных в различных районах Земли.

Из всего многообразия африканских птиц были одомашнены только нильский гусь и цесарка – красочная нелетающая птица африканских саванн. Последнее произошло ещё в глубокой древности в Гвинее, откуда эта единственная домашняя птица Тропической Африки распространилась практически по всему континенту.

Что же касается других крупных млекопитающих и птиц Африки, которые могли бы помочь человеку в работе и поиске пропитания, то за тысячелетия сосуществования с людьми они так и не были одомашнены, хотя попытки такого рода предпринимались и в историческое, и, скорее всего, даже в доисторическое время. На древнеегипетских изображениях мы можем видеть приручённых гепардов, антилоп, жирафов и даже хорьков, однако здесь важно не забывать про различие между приручением дикого животного и одомашниванием целого вида. Ни одно из перечисленных животных домашним, как мы знаем, так и не стало. Те же египтяне пытались разводить ориксов, антилоп и гиен, однако безрезультатно.

Восточноафриканские коровы были одомашнены относительно недавно

Этот удивительный феномен долго объясняли отставанием африканцев в развитии или же тем, что, обладая изобилием диких животных для охоты, а также диких плодов для сбора, африканцы мало задумывались о том, чтобы искусственно разводить и одомашнивать живность и растительные культуры. Сегодня эта упрощённая точка зрения уже не считается научной. Более разумное мнение предложил известный американский биолог Дж. Даймонд. Он показал, что каждый из видов крупных диких животных Африки обладает особенностями, препятствующими одомашниванию. Например, слон, весьма подходящий для человека хотя бы как огромная тягловая сила, очень медленно растёт: приходится не менее 15 лет ждать, пока особь достигнет «трудоспособного» возраста. Значительно экономнее во все времена было отловить и приручить дикого слона, как делал и уже упомянутый Ганнибал и как делается сегодня во многих районах Индии, где прирученные слоны успешно используются в хозяйстве.

Другим животным жить с людьми помешал их врождённый вредный характер. Буйвол, на первый взгляд отличная замена корове, обладает поистине непредсказуемым поведением и, как мы упоминали чуть выше, весьма опасен для человека. Зебра, которую безуспешно пытались одомашнить в течение двух предыдущих столетий, тоже зверь не самого спокойного нрава. Дж. Даймонд пишет, что её склонность неожиданно кусать людей и очаровательная привычка не разжимать челюсти после укуса становятся причиной большего количества травм в американских зоопарках. Отдельные случаи приручения зебр хорошо известны: миллионер Вальтер Ротшильд ещё в конце XIX в. ездил по Лондону в карете, запряжённой четвёркой зебр, а южноафриканские буры запрягали их в плуги для вспашки девственных земель вельда. Однако вырастить зебр в неволе, смирив их гордый нрав, оказалось невозможным. И ещё никому, по нашим сведениям, не удалось оседлать зебру так, как когда-то наши далёкие предки (или их соседи) в южнорусских степях оседлали дикую лошадь.

Домашним козам в Марокко приходится искать пищу высоко на деревьях

В украинском заповеднике «Аскания-Нова» более ста лет назад был начат проект по одомашниванию крупной африканской антилопы канны, чьё мясо и молоко по своему вкусу и питательным свойствам сравнимы с коровьими. Этот эксперимент был продолжен и в Советском Союзе, и на независимой Украине, пережил две мировые войны и продолжается по сей день. Более 400 канн за это время было выращено в неволе, их доят и пасут практически так же, как обычных коров. Об одомашнивании вида говорить пока рано, но, пожалуй, на сегодня это единственный случай, когда один из десятков видов африканских антилоп удалось успешно использовать в экономических целях. В целом антилопы как домашние животные проявляют себя неважно: они легко поддаются панике в закрытом пространстве и могут разбить себе голову об изгородь или даже сетку, не любят держаться в стаде и разбегаются при любом удобном случае, причём с огромной скоростью.

Попытки приручения диких африканских кошачьих тоже заканчивались весьма плачевно, хотя некоторые правители прошлого держали при своём дворе целые питомники гепардов. Древние египтяне даже весьма успешно использовали гепардов на охоте подобно нынешним гончим собакам, однако в неволе их оказалось практически невозможно разводить, и даже для современных зоопарков рождение гепарда – большой праздник.

Таким образом, большинство крупных млекопитающих континента сумели сохранить свой первозданный образ жизни и противостоять усилиям человека по их одомашниванию, в отличие от своих азиатских коллег: свиньи, лошади, овцы, козы или верблюда. Бывали, впрочем, и обратные случаи: например, африканский осёл использовался жителями долины Нила в хозяйстве уже 6000 лет назад, а его ближайший азиатский родственник – кулан – с людьми так и не сжился из-за своей агрессивности и привычки по любому пустяку кусать человека.

Несговорчивость диких зверей, впрочем, вряд ли является единственной причиной долгого отсутствия в Тропической Африке своих домашних животных. Даймонду можно легко возразить. С одной стороны, весьма сходные с африканскими виды животных – например, дикая свинья – были успешно одомашнены на Ближнем Востоке, но не в Африке. С другой, некоторых из обитателей африканских саванн всё же удалось одомашнить в современных условиях. Помимо уже упомянутых антилоп канн, показательна история страуса, которого с середины XX в. успешно разводят на фермах по всему миру, от Южной Африки до Швеции. Страус отлично размножается в неволе, неприхотлив в питании, на нём можно ездить верхом и даже впрягать его в коляску. Если уж африканская птица прекрасно чувствует себя и активно откладывает яйца на ферме «Русский страус» в Московской области, не очень понятно, почему одомашнить страуса не пришло в голову самим африканцам в родных для него природных условиях. Скорее всего, в том, что дикие животные Африки так и остались дикими, повинно несколько причин, как природного, так и цивилизационного характера, и возлагать всю вину на несговорчивый характер и вредные привычки африканских зверей было бы нечестно.

Нелающая собака басенджи имеет африканские корни

Среди домашних животных, выведенных в Африке ещё до прихода белого человека, выделяется басенджи (или «лесная собака из Конго») – порода собак, вероятно, появившаяся в центральноафриканских лесах не позже пяти тысячелетий назад. Это единственная в мире разновидность собаки, не умеющая лаять. Вместо лая басенджи издают характерные звуки, схожие с урчанием, да и то только в минуты сильного возбуждения. Пигмеи экваториальных джунглей традиционно использовали басенджи на охоте, и их бессловесность добавляла охотникам скрытности при приближении к добыче. Ценили басенджи, судя по некоторым изображениям, и в Древнем Египте, а вот в Европе эта порода впервые появилась только в XX в., да и сегодня она остаётся малоизвестной. Дикий предок басенджи, по всей вероятности, уже вымер, но его родственником является дикая гиеновидная собака, которую чаще всего можно увидеть в саваннах юга Африки. Это единственная дикая собака на африканском континенте.

ЧТО ПОЧИТАТЬ

Брем А. Э. Путешествие по Африке.

М.: Эксмо, 2010.

Книга написана в середине XIX в., однако по сей день остаётся бестселлером среди книг о великих путешествиях. Брем пишет и о природе, и о животных и птицах, и о народах Северо-Восточной Африки, а также о собственных весьма интересных приключениях. Любопытно и то, что будущему великому натуралисту в момент путешествия было 17 лет.

Гржимек Б. Среди животных Африки.

М.: Армада-пресс, 2001.

Увлекательный рассказ о диких обитателях Чёрного континента и об опасностях их исчезновения в новых условиях цивилизации. Книга легко читается благодаря хорошему стилю, который присущ всем книгам знаменитого путешественника. Эту книгу советуем всем любителям путешествий и дикой природы, а также всем тем, кому небезразлична жизнь братьев наших меньших.

Даймонд Дж. Ружья, микробы и сталь.

М.: Династия, 2009.

Одна из самых модных научно-популярных книг об истории развития цивилизации. Автор выдвинул оригинальную теорию о том, что развитие обществ определяется прежде всего климатическими возможностями определённой территории, и весьма доходчиво и популярно объясняет, почему африканцам не удалось одомашнить крупных диких животных.

Даррелл Дж. Гончие Бафута.

М.: Мысль, 1977.

Одна из лучших книг Даррелла о путешествии в Африку в поисках исчезающих зверей для сохранения и разведения в европейских зоопарках. Книга ведёт читателя от одного забавного приключения к другому и наполнена самым тонким и добрым юмором, который так ценят поклонники этого известнейшего в мире любителя животных.

Дрейсон Н. Книга птиц Восточной Африки.

М.: Фантом-Пресс, 2009.

Этот любовно-приключенческий роман очарует прежде всего читательниц: кому ещё придётся по душе рассказ о двух костюмированных джентльменах, борющихся за сердце прекрасной девушки Роз? Но так как действие происходит не в салонах Лондона, а в сердце Африки, а оба претендента на любовь – учёные-орнитологи, пассажи о любви можно и пропускать, сосредоточившись на удивительном мире африканских птиц.

Иванова-Казас О. М. Птицы в мифологии, фольклоре и искусстве.

СПб.: Нестор-История, 2006.

Книгу можно рассматривать как занимательное приложение к курсу орнитологии. В ней собраны мифы, легенды, поверья и другие материалы o том, как относились к птицам и какие свойства, подчас фантастические, приписывали им люди, в том числе в Африке. Из книги можно узнать, какие птицы пользуются наибольшей популярностью в мифах и сказках и какие роли играют они в мифологических событиях (а роли эти бывают подчас весьма значительными, вплоть до участия в процессах мироздания).

Пэлин М. Сахара: Тайны тысячелетий.

М.: Слово, 2011.

Одно из новейших качественных исследований крупнейшей пустыни мира, её природных особенностей, доисторического развития, следов некогда населявших её народов и цивилизаций. Застывшие пески открывают нам всё больше тайн, но большинство из них по сей день неизвестно широкому читателю.

Goodall J. Africa in My Blood: An Autobiography in Letters. The Early Years.

Mariner Books, 2001.

Автобиография выдающейся писательницы и ученого Джейн Гудолл. Кавалер ордена Британской империи, посол мира ООН, приматолог, этолог и антрополог, она стала широко известна благодаря 45-летнему изучению жизни шимпанзе в Танзании. Книга рассказывает историю о том, как простая английская девочка, получившая в подарок от папы плюшевого шимпанзе, посвятила свою жизнь этим ближайшим родичам человека.

История

5 сентября 1871 г. немецкий путешественник Карл Маух, вот уже несколько лет бродивший по южноафриканской саванне между реками Замбези и Лимпопо, вышел на гранитный утёс, покрытый необычно пышной для этого региона растительностью. Перед ним открылась неожиданная картина: величественные стены и башни древнего города, сложенные из гигантских гранитных блоков. Маух хорошо знал, что в Тропической Африке до тех пор не находили ни одного крупного каменного сооружения: представить, что чернокожие обитатели глиняно-соломенных хижин и краалей могли быть создателями гранитной крепости, было совершенно невозможно.

Мощные стены и башни Великого Зимбабве

Новость об открытии руин Великого Зимбабве, как местные жители называли покинутый город, сразу же облетела Европу. Один за другим учёные, путешественники и миссионеры, приезжавшие осматривать руины, делали вывод, что Зимбабве ни в коем случае не могли построить африканцы. Овальная стена длиной 250 метров, сложенная из миллиона гранитных блоков, была сооружена с таким ювелирным мастерством, что камни плотно прилегали друг к другу безо всякого соединительного раствора. А в центре крепости – ещё одна загадка – располагалась одиннадцатиметровая коническая башня, целиком сложенная из тех же каменных блоков и не имеющая внутренних помещений.

В европейских географических обществах пошли разговоры о том, что строителями Великого Зимбабве должны считаться египтяне, римляне, финикийцы, арабы… Что гранитная башня является акрополем древних греков, а овальный храм – остатками легендарных «копей царя Соломона». Лишь проведённые здесь позднее работы историков, археологов и этнографов доказали: Великое Зимбабве было столицей мощного южноафриканского государства, созданного народом шона в XII–XIV вв.

Городская мечеть в Дженне построена из глины, Мали

Эта история – одна из самых известных загадок Тропической Африки. О Великом Зимбабве написаны тонны научной и «сенсационной» литературы. Однако с тех пор на континенте было найдено ещё множество исторических памятников безо всякой истории. Как быть с ними? Например, с шестиметровыми стенами Лоропени и ещё десятками покинутых городов в Буркина-Фасо, построенными ещё с X в., но обнаруженными исследователями только в минувшем столетии. Пишут о них мало, а в России – практически ничего, но великой загадкой Лоропени от этого быть не перестаёт.

О том, какие страсти кипели на Чёрном континенте перед приходом европейцев, нашим соотечественникам известно очень мало. Школьные учебники обильно рассказывают нам о Древнем Египте, но не рискуют выглянуть за пределы долины Нила, увлекая учеников на Ближний Восток, в Грецию и Римскую империю и возвращаясь в Африку только с первыми португальскими мореходами эпохи Великих открытий. Мы знаем об Ассирии и Урарту, но вряд ли сможем толково рассказать, что представляла собой значительно превышавшая их по размеру и могуществу империя Сонгаи. Вполне представляем себе Тадж-Махал и Храм Неба, но с удивлением открываем для себя вырубленные в скалах храмы Лалибелы или гигантскую глиняную мечеть Дженне. Помним о гуннах и монголах, но только мельком слышали, быть может, про завоевания народов фульбе и банту, сравнимые по своему масштабу с крупнейшими миграциями евразийских степных кочевников.

А жаль, ведь история Африки похожа на увлекательный приключенческий роман в стиле Жюля Верна, постоянно держащий читателя в напряжении. И так же, как в романе, который не хочется выпускать из рук, пока не перевернута последняя страница, история Африки полна загадок и тайн, многие из которых не разгаданы до сих пор. Только, в отличие от любого самого захватывающего романа, тайны эти не являются плодом фантазии, а потому интереснее во сто крат.

Так же как и на других континентах, в Африке создавались и с грохотом рушились крупные империи, возносились в зенит могущества и ниспровергались в безвестность племена и народы. Здесь жили эпические герои, которых по сей день помнят и почитают как богов, и творились великие дела.

Причиной того, что загадок в африканской истории сегодня больше, чем открытий, является недостаток письменных памятников. Историю делают тексты: в западной науке ею обычно считается лишь то, что зафиксировано письменными источниками, а многие тысячелетия существования человека до изобретения письма объединяются термином «доисторическая эпоха» (англ. prehistory). Между тем для многих областей Африки эта эпоха продлилась вплоть до начала XX в.: человек с пером и бумагой появился там только столетие назад в облике европейского колониального офицера или чиновника, а большинство африканских языков по сей день не имеют письменности. Великий исторический парадокс: пять тысяч лет назад человек изобрёл письмо именно в Африке, но большинство африканцев не знали его вплоть до прошлого столетия.

Но даже там, где они есть, письменные источники об истории Африки традиционно не уделяют большого внимания повседневной жизни людей, их культуре и быту. Историкам всегда больше по душе хроники легендарных правителей и завоевателей, истории возвышения и падения великих царств, строительства знаменательных сооружений. Народы же земледельцев речных долин, скотоводы саванны, охотники экваториального леса не удостаиваются иногда даже упоминания. По сей день, открывая книги по африканской истории, мы вынуждены воспринимать её как цепочку империй, сменявших друг друга в разных частях континента. Между тем на большей части территории континента люди не только не были частью этих империй, но даже не знали о существовании ни одной из них. Их жизнь, жизнь сотен поколений африканцев, тоже попала в «доисторию».

Древние города Африки по сей день хранят историю тысячелетий

Прошлое Африки зыбко, как песчаный бархан, и наполнено легендами и фактами в равных пропорциях. Значит ли это, что подлинная история жителей Чёрного континента так и останется для нас недоступной? Конечно нет. Отрывочные сведения древних египтян, финикийцев, свидетельства древнегреческих, римских, арабских путешественников позволяют нам узнать о далёких странах и народах, которые не утруждали себя ведением летописей, но история жизни которых от этого вовсе не становится менее увлекательной. Но и там, куда не заглядывали путешественники и летописцы древности, история живёт в мифах, песнях, легендах и сказках людей, в их языке и религии, она скрыта древними курганами и зовёт нас развалинами заброшенных городов и святилищ, наскальными рисунками и следами стоянок древнего человека.

Прошлое Африки хорошо объясняет настоящее. Когда мы задумываемся об особенностях современной психологии африканцев, об их образе жизни, читаем о кровопролитных войнах и кровавых диктатурах в Африке, пытаемся понять их искусство и музыку, ключ к этому пониманию всегда лежит в истории, узнав которую мы откроем дверь в этот всё ещё загадочный для всех нас мир.

В этой главе мы расскажем о тех временах, когда крупнейшая пустыня мира Сахара цвела тысячами цветов. О людях, которые построили первые на Земле монументальные каменные сооружения. О государствах, которых так и не удалось завоевать европейцам с их огнестрельным оружием. О личностях, изменивших жизнь и облик не только Африки, но и всего мира.

Всё это случилось в Африке.

ХРОНИКА ЖИЗНИ ПЕРВОГО ЧЕЛОВЕКА

Современная наука предполагает, что биологический вид человек Homo Sapiens происходит из Восточной Африки. Именно здесь, в центральной части долины Рифта, где-то на территории южной Эфиопии, Кении или Танзании, много тысячелетий назад родился первый человек, генетическое и физическое строение которого в целом соответствовало современному.

Исследования генетиков, проведённые в последние десятилетия, позволяют воссоздать пути первых миграций людей по планете. В мужском геноме была обнаружена так называемая Y-хромосома, неизменно передаваемая от отца к сыну таким образом, что генетический и географический путь предков каждого мужчины на Земле можно проследить вплоть до гипотетического общего прародителя (его иногда называют «Y-хромосомным Адамом»). В то же время у женщин примерно ту же функцию выполняет так называемый митохондриальный ДНК (мтДНК), позволяющий взять след происхождения по материнской линии, размотав клубок вплоть до нашей всеобщей прабабушки, «митохондриальной Евы».

Эта милая пара, как полагают, проживала в высоких травах восточноафриканской саванны примерно 200 тыс. лет назад. Оба наших первопредка были чернокожими: согласно известному «правилу Глогера», уровень пигментации кожи человека зависит от тепла и влажности окружающего климата, так что жившие в Африке первые люди должны были обладать тёмной кожей, насыщенной пигментом, как и сегодняшние африканцы. В то же время монголоидные и европеоидные обладатели светлой кожи растеряли свой пигмент в ходе тысячелетий, проведённых вдали от яркого солнца, в умеренных широтах. Но это случилось значительно позже эпохи первых людей: лишь спустя 100 тысяч лет после генетических «Адама» и «Евы» их потомки вышли из Африки, чтобы отправиться в своё великое путешествие по планете.

Как именно человек расселялся по африканскому континенту, наука тоже может предположить с большой долей достоверности. К сожалению, археология в Африке ещё не так сильна открытиями, как в Европе или на Ближнем Востоке. Однако на доисторические передвижения предков должны указывать климатические условия, позволявшие им заниматься тем, что составляло суть жизнедеятельности в каменном веке: охотой и собирательством.

Основной деятельностью в каменном веке была охота

Примерно 40 тыс. лет назад в результате очередного изменения солнечной активности климат в Африке, никогда не отличавшийся низкими температурами воздуха, начал быстро теплеть и терять влажность. Климатические процессы вызвали резкое увеличение площади тропических пустынь Африки – в Калахари и Сахаре стало по-настоящему сухо. В то же время «пояс» влажных экваториальных лесов сузился, а затем и разорвался на востоке, образовав широкий проход по плодородным плоскогорьям, с помощью которого человек мог пересечь экватор с юга на север или обратно и выйти на широкие просторы саванн. В этот период человек совершенствует каменные и костяные орудия, учится плести первые корзины и обжигать глиняную посуду. В Африку приходит неолит – новый каменный век.

Засушливый период растянулся надолго: изменения к лучшему начались только примерно 12–13 тыс. лет назад. Окончание последнего ледникового периода, ознаменованное в умеренных широтах вымиранием знаменитых мамонтов и других крупных травоядных, в Африке выразилось в повышении уровня влажности и росте земель, пригодных для расселения человека. Спустя всего лишь пару тысячелетий (для древнего человека не срок) после начала этого влажного периода Сахара по-настоящему зацвела: редкие оазисы превратились в плодородные долины, по ним потекли широкие полноводные реки, а крупнейшее озеро Центральной Африки – Чад – увеличилось в размерах почти в восемь раз.

Когда-то именно так выглядела безжизненная ныне Сахара

Всё это позволило неолитическому жителю Африки довольно быстро заселить Сахару, которая по своему климату теперь не отличалась от родной для него саванны. Но главное для африканцев заключалось, вероятно, даже не в этом. Сахара перестала быть препятствием для контактов и взаимного культурного обогащения жителей Африки и к югу, и к северу от неё, они получили возможность обмениваться открытиями и достижениями. Они начали общаться. Так что, когда примерно 7–9 тыс. лет назад в регионе Плодородного Полумесяца (включающего Переднюю Азию и долину Нила) люди нашли способы возделывать первые зерновые культуры (пшеницу, ячмень, просо) и одомашнили скот, эти новейшие технологии того времени довольно быстро распространились по Африке к северу от экватора.

В саваннах и на лесных полянах Западной Африки были посажены человеком первые в этом регионе сельскохозяйственные культуры: так одомашнили ямс (по сей день весьма распространённое кушанье в Западной Африке), дикий рис (не тот, что в Азии, но тоже очень вкусный), различные виды проса и масличную пальму.

Так что стереотипное убеждение в том, что древние африканцы жили исключительно промыслом падающих с неба бананов и манго, ни в коем случае не соответствует действительности, тем более что ни бананы, ни манго, как это ни удивительно, не являются местными культурами и были завезены в Африку сравнительно недавно.

Итак, шесть-семь тысяч лет назад на территории Сахары, в долине Нила и на западе Африки человек уже вовсю переходил от утомительной охоты к менее подвижному, но более питательному образу жизни, основанному на земледелии и скотоводстве. Тогда же он начинает и творить – разноцветная наскальная живопись в Сахаре не перестаёт поражать мастерством картин и разнообразием сюжетов.

Авторы этих полотен уже строили дома из банко (смеси глины с соломой), использовали сложные инструменты, знали обработку меди на огне, жили организованными общинами и практиковали религию. Они путешествовали на сотни километров по своей великой родине, контактируя не только с соседями-африканцами, но и с народами Передней Азии. Шесть тысяч лет назад, в то время как в Европе и Америке люди ещё жили охотой и сбором грибов, человек Сахары стоял на пороге создания первой цивилизации на Земле. И именно ему было суждено основать её.

ФАРАОНЫ И РУКОТВОРНЫЕ ГОРЫ

Первого исторически известного нам человека звали Нармер. Он родился примерно 5100 лет назад в Египте и стал основателем первого государства на земном шаре. С этого человека ведёт свой отсчёт мировая хронология истории, из которой более половины – 3000 лет – просуществовало основанное им государство.

Весьма сложно уложить эти три тысячи лет древнеегипетской цивилизации в несколько страниц. Ободряет то, что многие факты истории Египта читателю хорошо известны и не нуждаются в скучных повторах. Попробуем ограничиться тем, чего наш читатель, возможно, ещё не слышал и что важно отметить в контексте африканской истории.

Головокружительно быстрое развитие Египта из страны патриархальных сельскохозяйственных общин в крупнейшую организованную империю с развитой культурой, крупными городами и величайшими памятниками произошло буквально за несколько столетий – темп, немыслимый для древней истории. Причины этого «египетского чуда» называются различные. Некоторые учёные считают, что государство образовалось благодаря необходимости организовывать тысячи людей для строительства ирригации, чтобы контролировать разливы капризного Нила, вечно грозящего то засухой, то наводнением. Другие полагают, что дело в увеличении плотности населения, резком повышении производительности сельского хозяйства или удачной селекции зерновых. Правда скорее в том, что, как это всегда случается в истории, свою роль сыграли сразу несколько факторов. В числе важнейших – очередное изменение климата в Сахаре, начавшееся примерно 6000 лет назад. Постепенное снижение влажности привело к тому, что миллионы квадратных километров степей снова начали превращаться в пустыни, старые пастбища и возделанные поля приходили в негодность, и начался долгий, медленный исход людей из Сахары (не переживайте, они снова вернутся туда спустя несколько страниц).

История Древнего Египта: долгая, как сам Нил

Люди уходили в долины великих африканских рек: Сенегала и Нигера в Западной Африке, Нила – в Северо-Восточной. Сахарским происхождением объясняют близость некоторых элементов культуры Древнего Египта и Западной Африки. Возможно, некоторые народы в своём движении из Сахары на Восток прошли через дельту Нила и отправились дальше в Переднюю Азию, как, например, дальние родственники египтян – семиты, предки нынешних арабов и евреев. Но и без них в северной части долины Нила беспрецедентно повысилась плотность населения, что в результате и стало одним из катализаторов «египетского чуда».

Были ли жители Древнего Египта похожи на нынешних египтян? Сегодня много спорят о цвете кожи строителей первых пирамид. Они были, вероятно, смешанного происхождения: во всяком случае, на изображениях египтяне выступают как с европеоидными, так и с негроидными признаками, что подтверждает и анализ древних человеческих останков, найденных на территории Египта.

Но постепенно на территории долины Нижнего Нила сформировался единый этнос, где люди, независимо от оттенка кожи, говорили на едином древнеегипетском языке и верили в единый пантеон богов. В результате борьбы первых небольших княжеств появился и единый вождь – фараон, воплощение бога Хора (а позже – солнечного бога Ра). Подчинение ему было вполне естественным для понимания египтян, ведь если веришь в божественную сущность фараона, логично и исполнять его божественную волю. Первым фараоном, объединившим Верхний и Нижний Египет, и стал упомянутый нами Нармер.

Многие учёные всерьёз полагают, что после древних египтян человечество ничего фундаментального не изобрело. Ведь даже этих строк нельзя было бы прочесть, если бы не иероглифическое письмо, которым ок. 5300 лет назад безвестный предшественник Нармера повелел записывать свои подвиги, расходы и складские запасы. Древнейшая бумага для этой цели – из волокон стеблей болотного папируса, в изобилии произраставшего в дельте Нила, – тоже была изготовлена здесь и на несколько тысяч лет стала основным материалом для письма во всем античном мире. Общеизвестные шедевры восточной литературы – сказки «Тысяча и одна ночь» и плавания Синдбада – ведут своё происхождение из стародавних египетских текстов.

Великие пирамиды в Гизе сняты так, что каждая последующая кажется меньше предыдущей, на самом деле все наоборот

Не обошли египтяне и область точных наук – они создали многие привычные нам технические средства. Кому понадобилось бы изобретать двигатель внутреннего сгорания, если бы египтяне не научились использовать колесо и тягловый скот для перемещения каменных блоков при строительстве пирамид? Да и сами пирамиды являются первым в истории монументальным сооружением человека, всегда мечтавшего построить гору собственными руками. До нас дошло даже имя этого легендарного человека – Имхотеп, главный архитектор, врач, астроном и жрец фараона Джосера. Именно ему однажды утром в XXVII веке до н. э. пришла в голову простая, казалось бы, идея – поставить друг на друга шесть прямоугольных храмов-ярусов, один меньше другого, и получить ступенчатую пирамиду, предшественницу великих пирамид Гизы. Ну а бальзамирование умерших владык – технология, известная нам из Египта, но хорошо знакомая и в наше время любому, кто посещал мавзолей Ленина или его коллег в Китае, Северной Корее или Вьетнаме.

Египтяне изобрели пиво, открыли секреты стекла и цемента, первыми начали применять гончарный круг и ввели в употребление тот самый календарь из 365 дней, которым мы с небольшими изменениями пользуемся и сегодня. Они создали культуру, оказавшую решающее влияние на всю европейскую цивилизацию, и открыли идею веры в единого бога.

Последняя, как и многие другие идеи, опередившие своё время, не прижилась: её творец фараон Эхнатон рано умер, а построенная им столица единобожия – «город солнца» Ахетатон – вскоре была разрушена и покинута. Однако религиозные верования сыграли важнейшую роль в научном и культурном прогрессе: например, именно благодаря религии египтянами была впервые изучена и описана карта звёздного неба. Малоизвестно, что в Древнем Египте зародилось и реалистическое искусство, которого древний человек себе попросту не представлял: точное изображение человека было необходимо, чтобы его душа-двойник «ка» могла найти его среди умерших. Реализм господствовал в мировой живописи вплоть до XIX в., когда познавший фотографию и уставший от реальности человек снова принялся выражать свои мысли и чувства символами.

Ступенчатая пирамида в Саккаре – древнейшее из сохранившихся каменных зданий на Земле

Египтяне освоили обработку металла и начали ковать медное оружие в то время, когда их менее развитые соседи по старинке ещё убивали друг друга каменными топорами и копьями с костяными наконечниками. Военная монополия Египта в регионе держалась до тех пор, пока его земли в XVIII веке до н. э. не атаковали гиксосы – азиатские кочевники неизвестного происхождения; к изумлению египтян, их воины использовали бронзовое оружие, доспехи и конные колесницы. Лошадь одомашнили незадолго до этого в южнорусских степях, но в Африке об этом ещё ничего не знали.

Впрочем, ни гиксосам, ни загадочным «народам моря», пришедшим неизвестно откуда в XIII в. до н. э. и туда же вскоре исчезнувшим, не удалось покорить Египет. Напротив, влияние могучей сверхдержавы продолжало расширяться, в том числе и к югу, вверх по течению Нила. Известно, что многие фараоны, в том числе знаменитая женщина-фараон Хатшепсут, направляли морские экспедиции в страну Пунт (Сомали), откуда египтяне возвращались с грузом золота, обезьян, слоновой кости и прочих ценных сувениров.

Египетские торговцы и путешественники доходили по Нилу и до великих африканских озёр на экваторе. Именно оттуда ещё в 2280 г. до н. э. восьмилетнему фараону Пепи II привезли в подарок чернокожего танцора чрезвычайно маленького роста – по всей вероятности, это было первое знакомство египтян с пигмеями экваториального леса. Ну а о том, что египтяне знали и о землях нынешней России, свидетельствует любопытный факт: в гробнице одного из вельмож Египта среди драгоценных камней и золотых украшений была найдена игрушка из кости, изображающая северных оленей. Вероятно, богатый египтянин так же, как и мы с вами, мечтал о дальних странствиях и диковинных землях.

Африканская цивилизация Египта в течение многих веков весьма успешно противостояла азиатской цивилизации Ближнего Востока. Но в этой исполинской борьбе континентов Африка проиграла: в VIII в. до н. э. Египет пал под ударами Ассирии и больше никогда уже не смог быть гегемоном Древнего мира. Побеждённый сперва Двуречьем, а затем и Европой, Египет на тысячелетия повернулся спиной к вырастившему его континенту, который отныне был практически изолирован от внешнего мира. Кто знает, как сложились бы судьбы мира, если бы в этой великой борьбе победила Африка?

В IV в. до н. э. Александр Македонский завершил историю тридцати династий Древнего Египта. Но и он попал под влияние местной культуры и, подобно древним фараонам, был провозглашён богом по древнеегипетскому обряду в храме оазиса Сива. Последователей Александра, греков из династии Лагидов, последней представительницей которой была знаменитая Клеопатра VII, сменили римляне (Цезаря на всякий случай тоже на короткое время сделали богом), а римлян – вновь греки, уже византийские. Но древние египтяне, вопреки распространённому мнению, вовсе не вымерли и не были истреблены: их потомки, воспринявшие сначала греческий язык и христианство, а затем – ислам и арабский язык, благополучно проживают и сегодня в тени великих памятников могущества своих предков.

ВЕЛИКИЕ АФРИКАНЦЫ

КЛЕОПАТРА VII ФИЛОПАТОР (69–30 до н. э.) – последний фараон Древнего Египта из македонской династии Лагидов, одна из самых известных женщин в истории человечества. Приобрела свою славу и стала одним из наиболее популярных античных персонажей в литературе и кино благодаря своей красоте, эксцентричным нравам в личной жизни и связям с великими мужчинами своего времени.

Клеопатра выросла в Александрии, где поэзия, искусство и наука находились на высочайшем уровне, и получила прекрасное образование – свободно говорила на нескольких языках, изучала философию, была начитанной и играла на музыкальных инструментах. Но самым главным искусством Клеопатры было очаровывать мужчин, чем она с успехом пользовалась и в политике. Она начинала править страной совместно с отцом, затем разделила трон с десятилетним младшим братом, за которого, по обычаю фараонов, вышла замуж. Однако отношения не сложились, Клеопатру отстранили от власти, и в стремлении вернуть трон она обратилась к Цезарю, давно мечтавшему завоевать Египет. Римскому диктатору было пятьдесят два года, а Клеопатре всего двадцать, и она до того вскружила ему голову, что Цезарь отказался от планов аннексии Египта, восстановил Клеопатру на троне и даже планировал сделать их сына Цезариона своим наследником.

Клеопатра стала одним из наиболее популярных персонажей в литературе и кинематографе

После убийства Цезаря Клеопатра сделала Цезариона своим соправителем (отравив попутно ещё одного младшего брата) и принялась искать нового могущественного покровителя. Им стал римский полководец Марк Антоний, один из претендентов на власть в Римской республике. Антоний прибыл в Александрию, чтобы подчинить Египет, но сам оказался подчинённым и провёл в объятиях Клеопатры целую зиму. Вскоре у них родились двойняшки. Своими завоеваниями Антоний сделал Клеопатру владычицей огромной империи Востока: она и её дети правили всем Ближним Востоком, Северной Африкой и даже Арменией. Однако поражение Антония от его соперника Октавиана стоило ей не только власти, но и жизни – перед лицом плена и позора она покончила с собой при помощи знаменитого укуса египетской кобры. После себя Клеопатра оставила легенды о бесконечных плотских утехах с десятками мужчин, об эпатажных выходках, за которые эти мужчины так любили её, и рецепт молочной ванны, делающей женщину неотразимой: несколько литров молока, полчашки мёда и мужской спермы, сколько найдётся под рукой. Обратите внимание, что использоваться должна продукция мужчин с периодом воздержания не менее 30 дней!

НЕЕГИПЕТСКИЕ ПИРАМИДЫ

Да-да, в Африке вовсе не только египтяне строили пирамиды. Эта традиция была позаимствована у фараонов правителями государства, возникшего у южных границ великой нильской державы в X в. до н. э. Имя этого государства – Куш, но в литературе более известно его позднее название – Мероэ.

По выражению одного из западных историков, о жизни древнего Мероэ нам известно немногим больше, чем узнал о них Геродот от египетских жрецов 25 столетий назад, а узнал он очень мало. Уже античные авторы относились к Мероитскому государству с большим почтением – из-за своей удалённости, древности и недостатка информации оно воспринималось как иллюзорное царство всеобщего мира и справедливости. По сей день многие учёные полагают, что египетская цивилизация зародилась в Мероэ, на Среднем Ниле, территории сегодняшнего Северного Судана. 5500 лет назад по уровню развития культуры Средний и Нижний Нил были примерно равны, но более высокая плотность населения, недостаток земель для скотоводства и опора на земледелие обусловили быстрое развитие в Египте цивилизации, в то время как скотоводам Мероэ ни фараоны, ни письменность были ни к чему.

В любом случае Куш стал, вероятно, первым известным нам государством, созданным чернокожими африканцами. С сохранившихся изображений мероитских царей и вельмож на нас глядят мужчины с негроидными чертами лица, а обрывочные сведения о мероитском языке указывают на его африканское происхождение.

Город Мероэ, давший позднее имя царству Куш, был построен в плодородной долине, образованной слиянием Нила и его притоков, на севере нынешнего Судана. До его расцвета древней священной столицей Куша был город Напата, находившийся в долине Нила чуть севернее Мероэ – именно здесь в пирамидах по традиции хоронили мероитских царей. Помимо пирамид, которые цари стали возводить тогда, когда мода на них в Египте уже тысячу лет как минула, от египтян жители Куша позаимствовали множество культурных достижений. Здесь во множестве строили храмы египетских богов Амона, Птаха и Исиды, осваивали египетский стиль живописи, расписывали стелы иероглифами. В VIII в. до н. э. цари Куша на короткое время сумели захватить Египет, основав там так называемую эфиопскую династию. Однако уже вскоре чернокожих мероитов из Египта вытеснили ассирийцы, и с этих пор культурное влияние великой нильской державы на Мероэ начало падать. Храмы египетских богов были постепенно покинуты и разрушены, живопись и скульптура деградируют, а иероглифы ко II в. до н. э. уступают место уникальной мероитской письменности – первому самобытному алфавиту на африканском континенте. К сожалению, несмотря на то что алфавит был успешно расшифрован ещё в 1911 г., язык мероитских надписей прочитать по сей день так и не удаётся – возможно, близких ему языков в Африке не сохранилось.

Несмотря на египетское влияние, древние обычаи в государственном устройстве Мероэ всегда играли первую скрипку. Здесь были сильны матриархальные традиции – например, огромную роль при царском дворе играла мать царя. Этот обычай распространён в Тропической Африке, а вот для Древнего Египта нехарактерен.

Цари Мероэ женились почти исключительно на родных или сводных сёстрах. Кроме того, здесь в течение многих веков сохранялась интересная традиция перехода власти к брату умершего царя или его племяннику. Однако самому царю при этом спокойно умереть никто не давал: обычно его ритуально умерщвляли по приговору жрецов. Вот этот обычай царям Куша никогда особенно не нравился, что приводило к долгим конфликтам между властью и духовенством, в которых в конце концов победил царь, своим указом отменивший собственное ритуальное убийство.

Пирамиды древнего царства Мероэ сегодня заносят пески Сахары

Государство Мероэ просуществовало почти полторы тысячи лет, пережив крушение своего великого северного соседа. Оно воевало и с Египтом, и с поработившей Египет Римской империей, но чаще жило с ними в мире, ведь обе стороны зависели от торговли друг с другом. После появления в Африке технологии изготовления железа, требующего высокой температуры плавильных печей, египтяне начали тоннами вывозить из Мероэ древесину, ведь в долине Нила практически не растёт деревьев.

Вырубка густых лесов и обеднение земель стали, по мнению учёных, одной из причин постепенного упадка царства. Сокращение количества осадков и опустынивание некогда плодородных угодий в Судане постепенно снизили плодородность земли и иссушили пастбища. Сахара продолжала наступать на долину Нила, и земля больше не могла прокормить многочисленное население. Племена кочевников великой пустыни наводнили страну в поисках воды и сровняли города с более привычными им пастбищами. Торговые пути постепенно переместились в Красное море, тянуть слоновую кость через нильские пороги стало небезопасным. Потеряв земли, урожаи и доходы от торговли, в IV в. н. э. Мероитское царство пало под ударами Аксума, мощнейшей державы Восточной Африки. Последняя пирамида на Ниле была сооружена около 340 г. н. э., спустя три тысячи лет после ступенчатой пирамиды Джосера.

Мало что дошло до нас из памятников загадочного Куша, но на ритуальных тамгах местных вождей суданской области Кордофан ещё в прошлом веке встречались знаки мероитского иероглифического алфавита. Не осталось наследников у древнего, до сих пор не переведённого мероитского языка, но в памяти сегодняшних суданцев времена их далёких предков продолжают жить. «Теперь здесь стоят лишь одинокие деревья, – рассказывают они, – тогда же было много, много деревьев. Теперь у нас мало деревень, а тогда здесь были большие города, больше, чем в Египте. Тогда вся медь, вся бронза и всё золото на Земле происходили отсюда. В те времена нашей землёй правили великие цари, и все народы доставляли им дары…»

Коптский монах рассказывает о канонах древней христианской церкви в Африке

Цивилизации Судана, впрочем, было суждено возродиться ещё один раз: под влиянием Византии в VI в. здесь образовалось несколько небольших царств, правители которых приняли христианство монофизитского (коптского) толка и сумели выстроить вполне жизнеспособную экономику. Создателями государств, известных нам как нубийские царства (их было три: Нобатия, Макурия и Алва), стали пришлые народы, не родственные мероитам: беллана и ноба, происходившие из Сахары. Даже после завоевания Египта арабами в VII в. христиане Судана продолжали жить в мире с новыми северными соседями. Перемирие, заключённое между Арабским халифатом и христианской Нобатией, просуществовало 600 лет и стало рекордом в истории международных отношений. Постепенно, однако, миграции кочевников-мусульман и ослабление центральной власти привели к забвению христианских традиций и незаметной для мира гибели христианской цивилизации Судана.

ГДЕ ХРАНЯТСЯ ДЕСЯТЬ ЗАПОВЕДЕЙ

Вход в храм, где хранится одна из бесчисленных копий ковчега Завета. Только отшельник-хранитель может видеть его, но и ему запрещено дотрагиваться до святыни

В Европе и России многие века жила легенда о царе, или «пресвитере», Иоанне, могущественном христианском правителе Востока, который вот-вот придёт на помощь крестоносцам и освободит Святую землю от мусульман. В этой легенде, возможно, отражались отголоски сведений о далёкой христианской Эфиопии.

Согласно библейским текстам, главная святыня иудейской и христианской религий – Десять заповедей, данных Богом пророку Моисею на горе Синай после исхода евреев из Египта. Они были высечены на двух каменных плитах, называемых Скрижалями, и помещены в особый деревянный ларец, обитый снаружи и изнутри золотыми пластинами. Этот ковчег Завета многие христиане считают утраченным, но только не жители Эфиопии. Здесь каждый твёрдо знает: Десять заповедей хранятся в храме Марии Сионской в городе Аксум, столице древнейшего царства Восточной Африки и одного из первых христианских государств на Земле.

Эфиопская легенда свидетельствует о том, что царица Савская, правившая богатым государством в Южной Аравии, была предприимчивой женщиной. Прослышав об интеллектуальных способностях израильского царя Соломона, она предприняла путешествие в Иерусалим вместе со своей служанкой, чтобы собственными глазами убедиться в мудрости легендарного правителя. Переодевшись мужчинами, царица и её спутница попали на Соломонов пир, на котором хозяин действительно проявил мудрость, безошибочно распознав в своих гостях женщин. Ночью Соломон проник в жилище царицы и её служанки и сумел очаровать обеих. Родившийся от этого знакомства сын царицы Менелик вскоре вернулся на родину отца в Иерусалим, выкрал оттуда ковчег Завета и перевёз его в африканский Аксум, где он находится по сей день, охраняя безопасность и благополучие жителей Эфиопии.

Как бы мы ни относились к древним легендам, история Эфиопии и её культура действительно уникальны не только для Африки, но и для всего мира. Первые люди появились на плато Эфиопского нагорья сотни тысяч лет назад, оценив благоприятный климат этой страны. Благодаря большой высоте над уровнем моря, полноводному Белому Нилу и ежегодным обильным дождям, приносимым ветрами с далёкого Атлантического океана, в Эфиопии сложилась особая экосистема, со своими неповторимыми почвами, растениями и животными, не говоря уже о народах и их обычаях.

В течение многих веков Эфиопия поддерживала тесные связи с жителями Аравийского полуострова, от которого её отделяют лишь 17 км узкого Баб-эль-Мандебского пролива. Вероятно, именно через пролив сюда пришли семитские племена, ставшие основателями Аксума. А влияние развитого Сабейского царства (именно им правила царица Савская) привело к тому, что уже за 500 лет до начала новой эры в Аксуме зарождается государство, обладавшее письменностью, развитой аграрной экономикой и мощными городами.

Гигантские скульптурные камни в Тия (Эфиопия) высятся в полупустынной местности; кто их поставил здесь, доподлинно неизвестно

Расцвет Аксума пришёлся на первые века новой эры. Он был связан с ростом торговли по берегам Красного моря – тем самым, что пришёл на смену торговле по Нилу и во многом оказался губительным для царства Мероэ. Римская империя, завоевавшая Средиземноморье, требовала всевозможной роскоши с Востока: шёлковых тканей из Китая, ароматных специй из Индии, ладана с острова Сокотра, слоновой кости и чёрного дерева из Тропической Африки. Буквально на вес золота ценились в Европе и Передней Азии носорожьи рога, считавшиеся мощным афродизиаком, стимулятором мужской силы. По морю в Европу везли и диких животных для римских зоопарков и гладиаторских игрищ. И все эти экзотические товары проходили через порты Аксума, увеличивая доходы и влияние государства. Торговые связи аксумитов доходили до Южной Африки, Цейлона и далёкой Малакки.

В IV в. царь Аксума Эзана одним из первых в мире правителей принимает христианство, что на много столетий вперёд предопределило культуру Эфиопии. Единая религия, пусть и обогатившаяся множеством причудливых местных традиций (вроде татуировки в виде креста на лбу), сцементировала многонациональное население и позволила укрепить государственную власть. Известно, что Аксум стал первым государством, использовавшим символ креста на своих монетах, которые стали здесь чеканиться уже в 270 г. – впервые в Тропической Африке. Эзана сумел значительно расширить границы своей империи, покорив даже государство Мероэ, правда, к тому времени от него мало что оставалось. Аксумские цари управляли и частью Йемена на аравийском берегу Красного моря, и районами современного Северного Судана.

Золотая монета Аксумского царства датируется VI в. н. э.

Церковь Бет-Марьям – один из древнейших скальных храмов Лалибелы, Эфиопия

В самом Аксуме в IV–V вв. были построены великолепные храмы из известняка, воздвигнуты монументальные гранитные стелы в честь славных царей, на которых вырезались пространные надписи с перечислением их деяний. Большинство из этих стел уже обрушились на землю, хотя и сегодня они являются основным источником сведений об истории Аксума. В основном, правда, надписи на стелах повествуют только о завоевательных походах аксумских царей против злоупорных соседей, на которых «с громкими воплями» жаловались соседи добрые. И те и другие включались в состав могущественного христианского царства.

Однако парадоксально, что именно христианство, по-видимому, послужило одной из основных причин упадка Аксума в VIII–IX вв. После принятия новой веры в Риме начинает падать спрос на диких зверей, скульптуры из бивня и прочие гламурные излишества: христианские священники призывали к аскетичному образу жизни. А германским и славянским варварам, поделившим территорию империи в конце V в., носорожьи прелести были и вовсе ни к чему. В Южной Аравии в VII в. обосновались сперва персы, а затем могущественный Арабский халифат. А мусульманское завоевание Египта в 642 г. почти на тысячу лет изолировало Эфиопию от христианского мира и богатой торговли с Европой.

После упадка Аксума эфиопские христиане оказались в плотном кольце мусульманских и языческих государств и народов, столетиями борясь за выживание своей уникальной культуры. Связующей ниточкой между христианами Африки и остального мира неизменно оставались отношения с Александрийским патриархом, назначавшим в Эфиопию епископов вплоть до 1951 г. Сам патриарх тоже получал свою выгоду от такого сотрудничества: во времена, когда мусульмане Египта позволяли себе притеснения местных христиан-коптов, первосвященник неизменно грозил, что поговорит с эфиопами и те перекроют для Египта воды Нила. Угроза действовала безотказно.

Европейцы же снова появятся здесь только в XVI в. и сыграют важную роль в защите державы «пресвитера Иоанна» от мусульманских завоевателей. К тому времени христианской Эфиопией будет править всё та же легендарная Соломонова династия, возводимая местной традицией к бурному роману Соломона с царицей Савской и прервавшаяся только в 1975 г. со смертью последнего негуса Хайле-Селассие I.

Замок в Гондэре напоминает образ всей Эфиопии: нерушимая крепость в кольце неприятелей

ПЕРВЫЙ КРУИЗ ВОКРУГ АФРИКИ И КОРАБЛИ ПУСТЫНИ

Африкой много интересовались древнегреческие авторы. Геродот, в V в. до н. э. посетивший Египет, был первым, кто записал со слов местных жрецов легенду об Атлантиде, не зная, что она лишит покоя человечество на тысячи лет вперёд. Он же привёл некоторые смутные данные о народах, живших к югу от Египта. Ко времени Геродота Сахара стала почти безжизненной, а триеры афинян позволяли им плавать лишь в спокойных водах Средиземноморья, и то преимущественно в видимости берегов, так что попасть в Тропическую Африку было весьма сложно. Честь первого путешествия вокруг Африки принадлежит лучшим мореходам древнего мира – финикийцам. Этот предприимчивый народ, близкородственный современным евреям, осуществлял свои масштабные экспедиции с баз на восточном побережье Средиземного моря, с берегов нынешнего Ливана. Когда Афины были ещё малоприметной деревушкой, финикийцы основали первые города Западной Европы: Массалию (Марсель), Гадир (Кадис) и Малаку (Малагу). А в Северной Африке их крупнейшей колонией стал знаменитый Карфаген.

Финикийские корабли, возможно, доходили до Ирландии и Прибалтики

Вероятно, африканский «круиз» финикийцев спонсировал египетский фараон Нехо ок. 600 г. до н. э. Выйдя на кораблях в Красное море, они направились на юг и через три года, благополучно обогнув Африку, прошли через Гибралтар в Средиземное море и вернулись в Египет. «Хоть я тому и не верю, – рассудительно пишет Геродот, – и пусть верит, кто хочет, но, по их рассказам, во время плавания солнце оказывалось у них с правой стороны» (т. е. на севере). Невероятность этого факта, заставившая автора упомянуть о нём, и является блестящим доказательством правдивости финикийских мореходов, побывавших в Южном полушарии, где солнце в середине дня светит как раз с севера.

ФИНИКИЙСКОЕ НАЗВАНИЕ КАРФАГЕНА – KARTHADASHT – ПО-РУССКИ ОЗНАЧАЕТ «НОВГОРОД».

Верблюд стал самым надёжным кораблём для океана Сахары лишь 2000 лет назад

Ещё через полтора столетия карфагенский царь Ганнон получил от городского Сената задание отправиться в Атлантику, за Гибралтарский пролив, и основать по берегам Африки новые торговые колонии для Карфагена. Взяв с собой 60 кораблей и около 30 тыс. поселенцев, Ганнон отплыл на восток. Он и его спутники делали остановки во многих пунктах африканского побережья и доплыли почти до экватора. Согласно сохранившимся записям, они видели «людей, одетых в звериные шкуры», и «огромный костёр, достигавший звёзд», – вероятно, извержение вулкана Камерун. Особого упоминания удостоилось столкновение карфагенян с «людьми, поросшими шерстью»:

«Преследуя, мы не смогли захватить мужчин, все они убежали, карабкаясь по кручам и защищаясь камнями. Трёх же женщин мы захватили. Они кусали и царапали тех, кто их вёл, и не хотели идти за нами. Убив, мы освежевали их и шкуры доставили в Карфаген». Именно так произошла первая встреча жителей Средиземноморья с гориллами, которых карфагеняне считали человеческими существами.

Впрочем, уровень развития мореходства в те времена был слишком низок, а океанские путешествия слишком опасны для успешного развития торговли в Атлантике. Карфагенские колонии на берегах Северной Африки более активно торговали с соседними берберскими племенами, жившими у кромки Сахары и привозившими с той стороны пустыни ценные товары. Их везли на колесницах, запряжённых лошадьми или быками, но эти животные совсем не приспособлены к пустынному климату, плохо переносят жару и требуют большого количества воды. Прорыв произошёл, когда в I тысячелетии до н. э. в Сахаре появляются одомашненные верблюды – знаменитые корабли пустыни, ставшие на многие века единственным средством сообщения Великого Судана с внешним миром.

Караванные пути были проложены через цепочку оазисов Сахары от берегов Нила и Средиземного моря до реки Нигер и озера Чад, и уже спустя несколько столетий после открытия караванной торговли эти чахлые оазисы превратились в крупные города, которым суждено будет процветать полтора тысячелетия. Многие из них ещё стоят живыми памятниками старины, маня ароматом одних только названий: Тимбукту, Гадамес, Агадес, Гао… Другие, как Сиджилмаса, Аудагост и Валата, навсегда погребены под песками.

Пользу караванов оценили жители Римской державы. В эпоху расцвета империи (I–III века н. э.) в Риме входят в моду экзотические товары из Африки. Патрицианки украшали свои наряды страусиными перьями, а стены своих вилл – шкурами львов и леопардов. Высоко ценились скульптуры из слоновой кости и чёрного дерева, дикие животные и их шкуры, а также другой живой товар – рабы для гладиаторских боёв. Все эти товары ввозили в империю по Красному морю и через Сахару. Верблюда в Риме тоже уважали – почему-то ему приписывали необычайную мужскую силу, – и его изображение стало чеканиться на специальных монетах, используемых в римских домах терпимости.

Взамен всей этой экзотики в Африку отправлялись железные орудия, фарфор, оружие, керамика, стекло, шёлк и другие ткани. Первые века нашей эры стали настоящим расцветом торговли для гарамантов, туарегов и других народов Сахары. Помимо контроля над караванами (иногда достигавшими десяти тысяч голов) и караванными путями, в их руках оказался ещё один товар, ценившийся в Западной Африке буквально на вес золота. Это была соль пересохших озёр Сахары, которую в невыносимых условиях тропической жары кололи чёрные рабы туарегов. Без соли не могут существовать стада скотоводов саванны, именно поэтому она уже многие века является главной статьёй экспорта Сахары на юг. Ещё и сегодня в порты на Нигере из пустыни завёрнутыми в бурнусы караванщиками свозятся огромные пласты соли, серыми плитами лежащие на пристанях в ожидании отправки дальше на юг. Монополию на этот товар продолжают, как и в старину, держать туареги.

В первые века нашей эры торговля между Средиземноморьем и Западной Африкой выросла настолько, что Сахара, казалось, снова ожила. На её южных рубежах, в зоне Сахеля, начинают появляться города, а вслед за ними – и первые государства. Среди них было суждено возвыситься Гане – первой в цепочке великих средневековых держав западноафриканской саванны.

ВЕЛИКИЕ ИМПЕРИИ ЗАПАДА

Слова арабского путешественника Ибн-Факиха, приведённые в эпиграфе к этому разделу, относились именно к Гане. Первой западноафриканской империи суждено было просуществовать полтысячелетия, прославить своё имя несметными богатствами, а затем уйти в небытие, освободив дорогу империям ещё более обширным и могущественным.

Таких великих империй в бассейне Нигера было три, причём каждая последующая строила своё могущество на надёжном фундаменте предшественников. Гана была крупной державой, но сменившая её империя Мали стала ещё крупнее, а наследник Мали, империя Сонгаи, по своему размеру могла сравниться со всей Западной Европой (хотя до Красноярского края и ей было далеко). Однако, хотя каждая из трёх держав имеет свою неповторимую историю, в них больше общего, чем различного, и потому мы расскажем все три истории в одном, пусть и большом, разделе.

Первые городские поселения возникли в Западной Африке, вероятно, уже в начале новой эры. К тому времени здесь уже как минимум три тысячелетия успешно осваивали сельское хозяйство и множество ремёсел, а значит, существовали и постоянные поселения. Археологического материала в нашем распоряжении по-прежнему мало, но хорошо изучена, к примеру, самобытная культура Нок в Северной Нигерии, в центрах которой найдены десятки элегантных терракотовых статуэток из обожжённой глины. Представители этой культуры, как полагают, могли самостоятельно научиться выплавке железа, для которой были пригодны те же печи, что и для терракоты. В любом случае железный век начался здесь примерно тогда же, когда и в долине Нила: в VIII столетии до н. э.

Использование железных орудий повысило производительность сельского хозяйства, а благодаря обилию пищи возросла плотность населения. Это стало катализатором для образования первых государств, среди которых верх одержало небольшое княжество Гана, основанное в междуречье Нигера и Сенегала народом сонинке, по сей день живущим на севере Мали.

С лёгкой руки арабских путешественников название «Гана» закрепилось за государством, которое сами сонинке предпочитали называть Вагаду. Слово гана было царским титулом. Властителя Ганы также называли кая маган, или «хозяин золота», потому что хотя арабская легенда про золотую морковь и является некоторым преувеличением, но золота в Гане действительно было немало. Другой араб, ал-Идриси, в XII в. с восхищением писал о золотом слитке весом в 15 кг, хранившемся во дворце правителя Ганы; к нему привязывали на ночь царского скакуна, и император хвалился им перед соседями. Впрочем, к моменту опубликования труда ал-Идриси «хозяин золота» уже не имел счастливой возможности хвастаться чем-либо: в 1076 г. после долгой войны столица Ганы была захвачена и разграблена марокканцами из религиозного движения Альморавидов, после чего империя быстро потеряла всякое значение, вновь распавшись на несколько небольших княжеств.

Первые городские поселения на западе Африки

Статуэтка из терракоты, изготовленная на территории Нигерии два тысячелетия назад

Ей на смену пришло государство Мали, основанное в золотоносных верховьях Нигера народом манинка около 1000 г. Манинка и сонинке – довольно близкие родственники, оба народа говорят на языках семьи манде. Уже в эпоху Ганы манинка считались предприимчивыми торговцами в купеческих городах на Нигере. Именно на городское, торговое население опирались цари Мали, носившие титул «манса». Первым из строителей великой империи был манса Сундьята из клана Кейта, пришедший к власти, согласно эпосу манинка, в результате искусного колдовства. Легенда рассказывает, что он умел крикнуть на вражеских воинов так, что те разбегались с поля боя; к сожалению, какими именно словами он выражал свои послания врагам, осталось неизвестным. В любом случае к концу XIII в. государство Мали выросло настолько, что стало преемником Ганы в Сахеле и на торговых путях через Сахару, усмирив многочисленных противников, поглотив множество мелких княжеств и захватив контроль над рядом богатых транзитных городов Сахеля, в том числе знаменитым Тимбукту.

Когда-то на этих землях цвела могущественная империя Гана

Однако благополучие крупного государства в древности всегда зависело от фигуры правителя, и даже сейчас порой нам кажется, что это так. Если харизматичному лидеру и умелому организатору – такому, как манса Канкан Муса в XIV в., – удавалось сохранить популярность и уважение подданных и соседей, то слабый правитель не мог сдержать центробежных тенденций, вечно дремлющих в его обширных владениях. В отсутствие хороших дорог, надёжной власти на местах, письменности крупное государство не могло существовать в руках слабого владыки. Известно, что один из царей Ганы, в пожилом возрасте потерявший зрение, вынужден был делать вид, что всё видит, чтобы народ не узнал о его слабости и не сверг его. Как пишет араб ал-Бекри, «перед ним клали различные предметы, а он говорил: это-де красиво, а это безобразно. Везиры царя намёками объясняли ему, о чём идёт речь, а простонародье верило».

Но к концу XIV в. простонародье уже не верило царям Мали, оказавшимся бледными копиями Канкана Мусы. Принятие мансой и его двором ислама принесло государству доходы от торговли с мусульманскими странами Северной Африки, но усилило разрыв между городской придворной элитой и сельским населением, всегда державшимся древних традиционных верований. К середине XV столетия империя постепенно растеряла свои владения и снова вернулась к положению небольшого княжества на верхнем Нигере, уступив гегемонию в регионе молодому государству Сонгаи.

В отличие от названий Ганы и Мали, слово сонгаи не обозначает ни царского титула, ни имени государства, но является названием аристократической касты народа джерма, в раннем Средневековье основавшего на Нигере, у самой кромки великой пустыни, город Гао. Мало известно o происхождении языка и народа джерма, который по сей день мы называем сонгаи: ясно лишь то, что уже в VIII–IX вв. Гао был весьма процветающим торговым городом, а его предприимчивые купцы совершали длительные экспедиции вверх и вниз по Нигеру.

Могила аскии Мухаммада, одного из известнейших правителей Сонгаи, Мали

Базар на рыночной площади в Дженне, как и пятьсот лет назад, открывается рано утром

Принятие политической элитой Гао ислама в 1010 г. ещё более упрочило городское благосостояние и привнесло в государство такой ценный инструмент управления, как письмо: арабские надписи на надгробиях царей Гао, сделанные не позже 1100 г., являются старейшими письменными памятниками в Западной Африке. Город лишь на короткое время терял независимость, подчинившись в XIV в. императору Мали Канкану Мусе, но быстро восстановил свою свободу, а с ослаблением Мали в начале XV в. получил возможность перехватить власть в огромном регионе от реки Гамбии до нижнего течения Нигера.

Правители Сонгаи сделали ставку на военную силу. Их мощная, хорошо организованная армия, оснащённая тогда ещё редкой в Западной Африке кавалерией, в XV в. воевала практически непрерывно и на всех направлениях. Императоров-завоевателей Али Бера и Мухаммада в народном эпосе хорошо помнят и сегодня. Оба они реорганизовали не только армию, но и экономику и систему управления, которые по своей эффективности вполне могли соперничать с современными им государствами Западной Европы.

Все три империи саванны в большой степени были продуктом добычи и экспорта золота из месторождений в верховьях Нигера. Спрос на золото в Европе неуклонно рос, а основным его источником на европейском рынке после VII в. стала именно Западная Африка. Освоение новых месторождений и пик добычи ценного металла приходятся здесь как раз на XI–XV вв., и, если бы не государственная монополия Ганы и Мали, забиравшая в казну все золотые слитки, цена на золотой слиток в Африке упала бы до стоимости нескольких клубней ямса. Собственно, однажды так и случилось, когда в 1324 г. манса Канкан Муса отправился на паломничество в Мекку, захватив с собой ни много ни мало тринадцать тонн золота для раздачи жителям ближневосточных городов. После его визита цены на жёлтый металл в Египте и на Ближнем Востоке обрушились минимум на десятилетие. Славные то были времена.

Другие товары тоже играли важную роль в доходах империй Западной Африки. Слоновая кость, чёрное дерево и другие предметы роскоши возвращаются ко дворам европейских монархий, а дурманящие орехи колы не теряют популярности в Северной Африке. Всё бо́льшую выгоду обретает продажа чернокожих рабов для невольничьих рынков Средиземноморья – предвестник грандиозной трагедии Африки в XVII–XIX вв., о которой мы расскажем чуть позже.

Древняя глиняная мечеть Джингарей-Бер в Тимбукту была основана ещё императорами Мали

В Гане понятия столицы ещё не существовало, и царь постоянно перемещался со своим двором и войском между различными резиденциями. Однако такие города страны, как Кумби-Сале, Диара и Валата, были, несомненно, крупнейшими в Западной Африке: даже с таким скромным, по сегодняшним меркам, населением, как 15 тыс. жителей. В Ниани, столице мансы Мали, проживало не меньше 20 тыс. Тимбукту – главный порт Сахеля – и столица Сонгаи Гао в XIII–XV в. выросли в крупные города, а на острове внутренней дельты Нигера в XIII вв. был основан город Дженне, на века ставший одним из крупнейших экономических центров Западной Африки. Сюда с четырёх сторон света сходились караваны и баржи, гружённые европейскими, азиатскими и африканскими товарами, чтобы быть разложенными цветастыми рядами на грандиозном рынке в тени Большой мечети, работавшем, как и сегодня, ежедневно с семи утра.

Особую роль в жизни всех трёх империй сыграли мусульманские купцы, захватившие лидерство в торговле между Западной Африкой и средиземноморским миром. Установление арабского владычества в Северной Африке в VII–VIII вв. привело к тому, что приверженность Пророку стала необходимым условием для ведения успешного торгового бизнеса. Африканские купцы с готовностью принимали ислам, чтобы вступить во взаимовыгодные отношения или породниться с богатыми купеческими семьями Марокко, Туниса и Египта.

Как власти, так и сельское большинство подданных африканских империй продолжали придерживаться стародавних верований, однако уже правители Ганы в IX–XII вв. весьма благосклонно относились к исламу. Мусульманским купцам, правда, запрещено было селиться в одном городе с местными жителями, так что вскоре рядом с глиняно-соломенными городами империи появились каменные поселения торговых гостей. Ислам остаётся религией крупных городов и в эпоху Мали, и в век расцвета Сонгаи, и даже позже, а Тимбукту, в свою очередь, стал одним из признанных мировых центров мусульманской науки. Парадоксально, однако, что при этом сельское население за пределами городских стен продолжало придерживаться культов предков как тогда, так во многом и сегодня.

Именно поэтому, хотя мансы Мали и сонни или аскии (цари) Сонгаи были преданными мусульманами (аския Мухаммад даже получил в Мекке титул халифа правоверных в Западной Африке), они вынуждены были бережно относиться к традиционным культам и подавлять сепаратистские настроения крупных мусульманских торговых городов. Так, освободив Тимбукту от туарегов в 1468 г., Али Бер весьма жёстко обошёлся с городом, подозревая, что городская верхушка состоит в заговоре с туарегами и марокканцами, чтобы избавиться от тяжёлых налогов Сонгаи.

Будущее показало, что он был прав. В конце XVI в., когда жизненные силы Сонгаи из-за постоянных войн и междоусобиц были уже на исходе, мусульманские купцы Тимбукту, стремившиеся к независимости от империи, сыграли свою роль в организации вторжения на её территорию марокканских войск. Весной 1591 г., вооружённые невиданными в Западной Африке аркебузами, к Гао подошли войска марокканского султана Мулая Ахмеда, им даже удалось перетащить через пустыню 12 португальских пушек. Они не взяли с собой запасов провизии на обратный путь и знали, что отступать будет некуда. 13 марта 1591 г. армия Сонгаи была рассеяна мощью огнестрельного оружия. В этот день, после семи веков владычества в саваннах, завершилась история великих западноафриканских империй.

ТРЕУГОЛЬНЫЙ ПАРУС ДОНА ЭНРИКЕ

После захвата Гао марокканцами империя Сонгаи распалась на множество воюющих между собой княжеств и племенных объединений и, по словам летописца, «стала безопасность страхом, благосостояние – мукой и тягостью, а спокойствие – бедой и насилием. Люди начали пожирать друг друга повсеместно, вдоль и вширь, завидуя и воюя за богатства, за людей и за рабов».

Но наивно думать, что лишь поражение от аркебуз марокканского султана Мулая стало причиной падения Сонгаи. Как всегда, причины, подточившие строившееся веками могучее здание, крылись внутри него самого, и четырёхтысячному отряду аркебузеров оставалось лишь выстрелить, чтобы это здание обрушилось.

Одной из таких причин стал треугольный парус.

Дело в том, что средневековые европейские капитаны боялись ходить на парусах вдоль западноафриканского побережья: сильные атлантические ветры помогали быстрому движению на юг, но не позволяли кораблям того времени – баркам и балингерам с их квадратными парусами – возвращаться на север. Точкой невозврата для мореходов в течение столетий служил мыс Бохадор в Западной Сахаре, которого капитаны боялись как огня. Слабы были и навигационные инструменты, не позволявшие точно определять местонахождение судна, и карты, на которых мир за пределами Европы выглядел сплошным белым пятном.

Эльмина – первая крепость, основанная европейцами в Тропической Африке, Гана

На карте мира 1482 г. Африка предстаёт сплошным белым пятном

Всё изменили воля и любознательность одного человека. Около 1420 г. наследником португальского престола принцем Энрике была основана навигационная школа на мысе Сагриш, крайней юго-западной точке Европы, куда он пригласил со всей Европы картографов, мореходов и специалистов по кораблестроению. Именно здесь, взяв за образец лёгкие арабские доу Средиземноморья, подопечные дона Энрике разработали каравеллу – небольшое, лёгкое судно с треугольными «латинскими» парусами. Именно благодаря своему парусу каравелла могла ходить против ветра – качество, позволившее капитанам принца отправляться на юг вдоль африканского побережья и успешно возвращаться домой. Год за годом из португальского Лагуша в океан выходили всё новые экспедиции в поисках золота, морского пути в Индию и новых владений для короля. В 1434 г. португальцы успешно обогнули мыс Бохадор, а спустя десятилетие достигли крайней западной точки Старого Света – Зелёного Мыса. Принц Энрике умер в 1460 г., не дождавшись возвращения своей очередной экспедиции – той, что открыла Гвинейский залив. Благодаря его энергии и предприимчивости через двадцать лет после того, как он обрёл спокойствие, португальцы основали первый форт на Золотом берегу (крепость Эльмина в нынешней Гане), через тридцать капитан Бартоломеу Диаш впервые обогнул Африку, а через сорок Васко да Гама высадился в Восточной Африке и достиг Индии – мечты европейцев того времени. Дон Энрике навсегда изменил мир: ни Европа, ни Африка уже не будут прежними, но, по иронии судьбы, принц, прозванный Мореплавателем, за всю жизнь ни разу не выходил в море.

Разработка новых средств навигации и освоение морского пути по Атлантическому океану повлекли за собой и открытие Колумбом в 1492 г. Антильских островов, а в 1498 г. – Америки. Эти события, ознаменовавшие начало нового витка развития мировой истории, эпохи Великих открытий, очень много означали и для Африки.

Во-первых, морская торговля оказалась значительно менее опасной и более эффективной, чем караванная. Отношения между христианской Европой и мусульманской Северной Африкой многократно осложнились, что не могло не отразиться в первую очередь на торговле. В то же время на побережье Гвинейского залива стали вырастать европейские форты и фактории, наладившие выгодные торговые сношения с золотоносными районами без посредничества марокканских султанов, туарегов Сахары и амбициозных империй саванны.

Во-вторых, само по себе золото стремительно теряет позиции как основной товар африканского экспорта в Европу. После открытия Америки и эпохального завоевания испанцами государств инков и ацтеков в Европу хлынул поток американского золота.

Зато открытие Америки и основание португальцами сахарных плантаций на островах вдоль африканского побережья привели к резкому росту спроса на живой товар. В XVI в. начинается период расцвета государств побережья Атлантического океана, созданных народами, первыми вступившими в контакт с европейской цивилизацией. В отличие от гигантских централизованных империй саванны, эти государства не отличались крупными размерами: ни в зоне экваториальных лесов, ни в лесостепях невозможно было поддерживать и перемещать крупную мобильную армию, которая могла бы держать отдалённые области в повиновении. Однако в истории Африки эти государства оставили важный след благодаря тому, что о них нам известно подчас значительно больше, чем об империях. Давайте же посмотрим, какая картина предстала в XV–XVI вв. перед португальскими капитанами, открывшими для себя огромный мир Западной Африки.

Африканские рабы на гравюре 1868 г.

На территории современного Сенегала с 1350 по 1550 г. процветало государство Джолоф, созданное народом волоф. Общество волоф было чётко поделено на касты, выстроенные в строгую иерархию: аристократия, свободные крестьяне, ремесленники, рабы. Среди мастеров особую роль играли кузнецы, обладавшие, как считают многие африканские народы, таинственной силой, умеющие управлять огнём и превращать камень в железный меч. Особой кастой считались также хранители легенд и эпоса – бродячие артисты-гриоты. Именно они и сохранили для нас историю возвышения Джолоф и его падения. В середине XVI в. вожди прибрежных княжеств резко увеличивают свои доходы от торговли с португальцами и начинают задумываться, стоит ли делиться с центральной властью. Результатом этих раздумий стал распад Джолоф, на территории которого независимость обрели государства Вало, Баол, Сине и Кайор. Последнее вскоре станет ближайшим партнёром Португалии, а затем и Франции в трансатлантической работорговле.

Кайору не уступало королевство Каабу, образованное на территории сегодняшней Гвинеи-Бисау. Правители Каабу вели свой род от одного из губернаторов империи Мали и говорили на том же языке, что и малийские мансы, это дало им повод считать себя преемником великой империи и даже именоваться «манса-ба». Величие Каабу, впрочем, базировалось лишь на беспрерывных войнах с соседними народами и захвате рабов – основного экспортного продукта и двигателя экономики государства. Но в XIX в. Каабу было разгромлено армиями исламского джихада Османа дан Фодио.

К юго-востоку от государств Сенегала, на территории, которую европейцы назвали Золотым Берегом (нынешняя Гана), вес в XVI в. набирают княжества народа акан, спустившегося из саванны к океану в поисках лучшей доли. Крупнейшим среди них ок. 1670 г. стала Конфедерация Ашанти с центром в городе Кумаси, одно из самых агрессивных и развитых государств Западной Африки. Оно управлялось династией, где власть, как это часто бывает в Африке, передавалась по материнской линии. Это объяснялось просто: никогда ведь не знаешь, кто настоящий отец правителя, а с матерью они уж точно родные по крови. Этот порядок привёл к традиции почитания матери короля: подчас она имела не меньше власти в государстве, чем её сын.

С помощью популярного среди акан жреца Окомфо Аноче правитель Ашанти (его называли асантехене) Осей Туту в начале XVIII в. выстроил эффективную систему управления и добился подчинения других вождей акан. В доказательство божественного благословения государства и его короля Аноче предъявил народу золотой трон (деревянный табурет, частично покрытый золотой фольгой) и железный меч, якобы упавшие с неба. После этого Осей Туту и его наследники сумели значительно расширить территорию Конфедерации с помощью серии войн и стать сначала надёжными партнёрами, а затем стойкими противниками англичан, неуклонно расширявших своё влияние на Золотом Берегу. Англии понадобится пять войн, чтобы лишь в 1900 г. подчинить Ашанти, но совсем ненадолго: уже спустя 30 лет асантехене был восстановлен на троне. Его наследники правят в Кумаси и сейчас: мать короля по-прежнему непререкаемый авторитет для всех женщин народа акан, железный меч, по рукоятку зарытый в землю, можно увидеть в храме в центре Кумаси, а золотой трон выносят из дворца на публичных церемониях и кладут рядом с королём: сидеть на нём строго запрещено.

В эпоху первых португальских экспедиций вдоль гвинейских берегов акан ещё только открывали для себя Атлантику, в то время как дальше по курсу, на территории нынешней Нигерии, европейцы увидели уже сложившиеся государства. Народ йоруба ещё в XII–XIII вв. создаёт мощные укреплённые города к западу от дельты Нигера, наиболее влиятельными из которых стали Ифе и Ойо. По нынешним меркам африканских столиц их население, конечно, было весьма скромным: в лучшие годы не более 25 тыс. человек, но при общей слабой заселённости Африки они по праву считались крупными мегаполисами. Города йоруба создали между собой нечто вроде конфедерации с религиозным центром в Ифе – вероятно, первый опыт такого рода политического объединения в Африке. Города управлялись династиями богатейших кланов, и общинное сознание африканца воспринимало город как большую семью, а всю страну йоруба – как одну огромную деревню, все семьи в которой были дружны и сочетались династическими браками. При этом старшинство в семье городов йоруба отдавалось Ифе как имеющему самую древнюю историю, вне зависимости от его политического могущества.

Даже внутри города власть распределялась по родам, каждый из которых нёс ответственность за свой квартал. Очень часто именно они избирали и правителя города, они же были ответственны за совершение общественных религиозных обрядов, которые сплачивали население.

К востоку от йоруба проживали их дальние родственники – народ эдо, создавший в XV–XVI вв. одно из крупнейших государств гвинейского побережья. Это государство, выросшее вокруг города Бенин, в конце XV в. вступило в дружеские сношения с португальцами и благодаря контролю над торговлей в устье Нигера весьма быстро разбогатело. Бенин стал первой африканской страной, отправившей посла в Лиссабон, и одной из первых, наладивших бесперебойную поставку рабов на американские сахарные плантации. Король Бенина, известный как «оба», хорошо говорил и читал по-португальски, хотя и мудро воздержался от принятия католической веры.

Примерно в то же время соседи эдо создают на восточных берегах дельты Нигера свои города-государства, также процветавшие на торговле с европейцами. Здесь было не меньше трёх десятков крупных и малых городов, в основном управлявшихся как аристократические республики, где верховный вождь, если даже он и существовал, был избираем богатейшими гражданами. Но в отличие от государств йоруба и эдо, основная власть здесь принадлежала союзу Экпе, который определял на своих собраниях не только политику государства и фиксированные цены на товары, продаваемые европейцам, но и судьбу каждого человека.

Танцор йоруба в традиционном костюме для мероприятий

Перечисленные нами государства обладали своеобразными, подчас удивительными особенностями, но объединяло их одно: их возвышению способствовала атлантическая торговля, и в первую очередь торговля людьми. Богатство западноафриканских стран, тесные контакты между цивилизациями Африки и Европы привели к расцвету культуры, сооружению крупнейших городов, консолидации первых национальных государств в Африке. Однако принц Энрике Мореплаватель, чьи каравеллы впервые доставили в Европу дюжину рабов из Африки в 1441 г., конечно, не мог себе представить, что его треугольный парус повлечёт за собой не только величайший расцвет цивилизации в Африке, но и её величайшую трагедию.

ВЕЛИКАЯ АФРИКАНСКАЯ ТРАГЕДИЯ

Первый корабль, гружённый рабами, отправился из Африки в Новый Свет менее чем через десятилетие после открытия Колумба, в 1501 г. За последующие четыре века вслед за этим кораблём не менее 11 млн человек будут перевезены через Атлантику в ходе крупнейшей насильственной миграции в истории человечества. Но и эта жуткая цифра вполне может оказаться заниженной: примерно каждый пятый невольник умирал от болезни, бунта или некачественной пищи, не достигнув новой родины.

Существует распространённое заблуждение, что работорговля развилась в Африке лишь с приходом европейцев, но на самом деле она существовала и развивалась здесь ещё со времён Древнего Египта. Труд чернокожих рабов активно использовали и египтяне Нового царства, и великие империи Западной Африки, и прибрежные торговые города на востоке континента. Задолго до освоения европейцами Америки невольников вели через пустыню на виллы римских аристократов и везли через Индийский океан для дворцов богатых вельмож Персии и Арабского халифата. И хотя количественно эти потоки, безусловно, были существенно слабее тех, что позже потекли через Атлантику в Новый Свет, работорговля оставалась работорговлей. Спрос европейцев на рабочую силу пал на благодатную почву: африканские государства перенаправили потоки живого товара на экспорт, и с начала XVI столетия наиболее активная торговля в Западной Африке перемещается на побережье Атлантического океана.

Пословица народа игбо гласит: «Те, кто владеет людьми, богаче тех, у кого есть деньги». Но люди в Африке стоили дёшево: в саванне местные правители давали по 10–15 рабов за одного коня, за мушкет или порцию пороха можно было получить молодую рабыню. Покупали людей и за морские раковины каури, которые в Западную Африку из Индии завезли португальцы, вскоре они же наладили добычу этой «валюты» со дна океана у побережья Анголы и активно использовали каури для приобретения рабочей силы для своих плантаций на островах Сан-Томе и в Бразилии.

Ворота Невозвращения – символический монумент в память о жертвах работорговли, Бенин

К 1600 г. добыча рабов на экспорт становится едва ли не главной внешнеполитической целью множества прибрежных государств Африки. Их правители организовывали ежегодные рейды в леса и саванны для захвата всё больше новых пленников среди менее развитых, а потому более беззащитных народов в глубине континента. Но бесконечные захватнические экспедиции требовали новых мушкетов и пороха, а те можно было купить опять же ценой живого товара. В этом замкнутом круге Африка будет крутиться четыре века.

Вход в подземелье замка Эльмины, где рабы ждали прибытия кораблей для отправки в Америку

Появились государства, сделавшие себе имя и состояние на торговле своими соплеменниками-африканцами. Среди них особое место занимает Дагомея на территории современного Бенина, правители которой в течение двух столетий ежегодно продавали европейским и местным работорговцам десятки тысяч душ для отправки в Америку. Королевство Конго в устье одноимённой реки, чьи правители в XVI в. приняли католицизм, вскоре сравнялось с Дагомеей по объёму экспорта рабов, и его королям будет не под силу остановить работорговлю своими указами, требованиями к португальцам и даже письмами к Папе Римскому. В устье другой великой африканской реки – Гамбии – правители государства Джолоф продавали работорговцам тысячи скованных цепью пленников каждый год, от них не отставали и короли соседнего Кайора в Южном Сенегале, о них мы уже рассказывали выше.

Работорговля охватила не только западное побережье Африки. Рабов в Америку – хотя и в меньших масштабах – вывозили и через португальские фактории Мозамбика. В Индийском океане давние традиции работорговли получили дополнительный стимул, и в XV–XVIII в. постоянно растёт объём вывоза рабов с восточного побережья Африки в Персию, Аравию и Индию. Экспорт невольников через Сахару в Египет и на Ближний Восток тоже не ослабевал: почти 90 % евнухов, ценившихся при дворах ближневосточных султанов и эмиров, вывозились в обмен на мушкеты из империи Канем-Борну, раскинувшейся по берегам озера Чад. Евнух ценился в 10 раз выше самых прекрасных рабынь, но при этом в среднем лишь один человек из семи-восьми выживал при кастрации.

От работорговли страдали жители почти всего континента, от Сахары и до Южной Африки. В рабство «не брали» только пигмеев из-за их малого роста, а также готтентотов и бушменов, которые отказывались работать на плантациях даже под страхом смерти. Остальным жителям внутренних районов Африки приходилось придумывать самые удивительные способы самозащиты, чтобы избежать порабощения. Народ дитаммари в Того освоил строительство уникальных укреплённых домов с «ложным входом», где вошедшего охотника за рабами ждала смерть. У восточноафриканских народов мурси и сурма сохранилась традиция вставлять глиняные диски диаметром до 12 см в нижнюю губу молодых девушек, чтобы отпугнуть от них работорговцев.

В западной литературе подчас принято оправдывать африканские государства за их осознанную торговлю своими соотечественниками. Приходится слышать, что местные правители не имели выбора – для выживания государства нужны были европейские инструменты и оружие, а купить их можно было только за живой товар. К тому же, если один правитель отказывался торговать людьми, работорговец всегда мог отправиться к его соседу. Этот подход возлагает вину всецело на «заказчиков» преступления – европейцев. Это, конечно, неверно. Торговля людьми в равной мере лежит на совести как продавца, так и покупателя. Европейские державы в XVI–XIX в. крайне редко захватывали рабов самостоятельно – в этом не было необходимости, ведь их охотно выставляли на продажу вожди прибрежных княжеств и королевств, прекрасно понимавшие, что отправляют своих ближних на вечную каторгу или смерть. Мы не знаем, сколько из них испытывали при этом муки совести. В Африке продажа в рабство вообще не считалась преступлением, эта традиция существовала здесь тысячелетиями и была пресечена лишь после того, как в середине XIX в. торговля и владение людьми были объявлены вне закона в государствах Европы – Англии и Франции, – а затем и в США.

Весьма любопытно то, что запрет трансатлантической работорговли привёл к резкому росту рабовладения в самой Африке. После завоевания глубинных районов континента в начале XX в. французские чиновники были изумлены, обнаружив по результатам переписей, что не менее половины их новых африканских подданных находятся в рабстве. Такая же пропорция существовала и в торговых городах суахили в Восточной Африке.

Работорговля, принявшая гипертрофированные размеры в XVII–XVIII в., привела к нравственному разложению африканских традиционных обществ. У многих народов стало считаться едва ли не нормой продавать в рабство своих дочерей и даже родителей. Ценность человеческой жизни стремительно скатывалась к нулю, становясь не дороже горсти пороха, и африканцы начинали воевать друг с другом за живой товар, что породило бесчисленные межплеменные войны. Разрыв доверия между властью и людьми достиг катастрофического размаха, и во многом этой причиной объясняется относительно слабое сопротивление африканцев европейским завоевателям. Шрамы от работорговли заживают долго: она оставила заметный след и в культуре, и в сознании людей по всему континенту. В Конго и сегодня бытует страшный миф о неведомой стране Мпуту, жилище мёртвых, где исчезают герои и откуда нет возврата. Название этой страны – сокращение от Мпутулезо, как в старину здесь называли Португалию.

Негро-арабо-горец из Карабаха

Дом дитаммари, созданный специально для защиты от агентов работорговцев, Того

Вовсе не европейцы начали торговлю рабами в Африке, но именно они довели её до абсолюта. И им же предстояло прекратить её, подчас силой оружия принуждая африканских правителей остановить продажу людей в рабство. Окончательно работорговля была побеждена только после раздела Африки между великими державами, то есть всего сто лет назад. Последней страной, где рабство было законодательно запрещено, стала именно та, что осталась вне европейского контроля, – Эфиопия. Рабство было отменено там лишь в 1942 г. Но и сегодня в некоторых районах континента, где центральная власть по-прежнему слаба, бытовое рабство продолжает существовать, и иногда целые этносы по традиции считаются рабскими; об этом мы расскажем подробнее в главе «Повседневная жизнь».

В ЭТО ВРЕМЯ НА ЮГЕ

В ходе нашего повествования некоторое время незаслуженно забытой оставалась южная часть африканского материка. Древняя история Африки творилась в долине Нила, Средневековье мы встретили на востоке, а провожали на западе континента. Тем временем в Южной Африке, сжатой между экваториальным лесным «поясом» и двумя океанами, а потому в значительной степени изолированной от внешнего мира, происходило множество весьма интересных событий.

Если район Великих африканских озёр и вправду был колыбелью современного человечества, то перед теми, кто отправился оттуда на север, открылся весь мир. Те, кто пошёл на юг, должны были довольно быстро – быть может, за пару тысячелетий – достичь мыса Игольный, крайней южной точки Старого Света. Это были охотники и собиратели – далёкие предки современных койсанских народов Намибии и Ботсваны: маленького роста, с узким разрезом глаз и жёлто-бурым цветом кожи, вовсе не похожие на привычных нам чернокожих африканцев. Они оставили память о себе в виде миллиона изображений на десятках скальных поверхностей по всей Южной Африке. Древнейшие из них, обнаруженные в Намибии, выполнены не менее 26 000 лет назад. А инструменты, используемые и сегодня охотниками-бушменами (например, наконечники для стрел и палочки для нанесения на них яда), уже изготовлялись здесь 44 000 лет назад.

В Бенине стоит памятник Туссен-Лувертюру, чернокожему рабу с острова Гаити, поднявшему первое успешное восстание рабов в Америке

Держа в обеих руках орудия, которые разделяют сорок тысячелетий и которые остались почти идентичными по конструкции и стилистике, учёные поражаются, насколько стабильными были быт, хозяйство и культура народов этой части Африки. Этому способствовала изоляция юга Африки от внешнего мира. Европейская цивилизация выросла, потому что имела возможность воспринимать опыт других народов и культур. Тропической Африке воспринимать что-либо было практически неоткуда. Сохранившиеся следы древних контактов очень малочисленны, хотя и интересны: в Конго найдена фигурка древнеегипетского бога Осириса, а статуэтка с именем фараона Тутмоса III (XV в. до н. э.) достигла даже берегов реки Замбези. Однако о регулярных контактах между севером и югом Африки в древний период говорить не приходится.

Первые резкие изменения произошли лишь примерно 2500 лет назад, когда из Восточной Африки на юг приходит скотоводство. Небольшие группы, владеющие навыками разведения коров и коз, расселяются по саванному поясу юга континента, тесня своих далёких родственников – охотников-бушменов. Эти скотоводы, называющие себя кхой (а нам более известные как готтентоты), сумели сохранить свой образ жизни и сегодня. Вторая волна резких изменений нахлынула в Южную Африку спустя ещё тысячу лет. Примерно в 300–500 гг. н. э. земледельческие негроидные народы группы банту, происходящие из Западной Африки, начинают расселяться по южной части континента. Под давлением многочисленных, вооружённых железным оружием банту потесниться пришлось уже не только бушменам, но и готтентотам: к 1000 г. они оказались зажатыми в пустыне Калахари, а этническая и языковая карта региона в целом приобрела современные нам очертания.

Земледельцам банту довелось стать строителями первых государств и городов юга Африки, в том числе и Великого Зимбабве, открытие которого так удивило европейцев 150 лет назад.

О Великом Зимбабве, несмотря на неослабевающий интерес, известно по-прежнему очень мало: в отсутствие исторических документов нам приходится ориентироваться на мифы, археологические находки и сами стены древнего города, которые, как оказывается, тоже могут многое рассказать. Например, толщина стен у основания указывает на то, что высота их некогда могла составлять до 10 метров! А фундаменты каменных строений и площадь опоясанного стенами пространства позволяют утверждать, что Зимбабве, процветавший в XII–XIV вв., был крупнейшим городом доколониальной Южной Африки, сравниться с которым по численности жителей смогли лишь города, появившиеся здесь в XIX столетии.

Фауна саванны на скалах Южной Африки

Несмотря на то что само название Зимбабве переводится с языка шона как «каменные дома», фундаментальные строения из камня предназначались вовсе не для жилья: эти здания служили культовым целям, в них жили только боги, в то время как сами шона продолжали, как сотни лет до и после Великого Зимбабве, ютиться в глиняных хижинах с соломенными крышами. Богам требовались лучшие жилищные условия, ведь они приносили людям самое ценное – дождь, орошавший поля и пастбища. Дождь у местных жителей настолько плотно связан с богатым урожаем, что даже сегодня, приветствуя друг друга, люди в этом регионе желают не здоровья, а дождя.

Как это часто бывает с древними городами, причины упадка Зимбабве остаются загадкой. Вероятно, его экономика держалась на экспорте золота к океанским портам, что позволяло городу богатеть в течение примерно двух столетий (1250–1450), после чего торговые пути по каким-то причинам сменились, оставив Зимбабве в стороне. Та же участь постигла чуть раньше и менее известный, но также весьма могущественный город Мапунгубве на берегу Лимпопо, процветавший на торговле золотом, слоновой костью и носорожьим рогом с восточным побережьем. На раскопках города был найден символ богатства Мапунгубве – золотая фигурка носорога, изготовленная в XIII в., древнейшее изделие из золота на юге Африки.

Чуть севернее Великого Зимбабве вскоре после его крушения выросло другое государство шона, которое европейцы называли королевством Мономотапа. Оно весьма активно торговало с португальцами, которые, впрочем, так и не смогли утвердить здесь своё влияние. Однажды иезуитскому миссионеру удалось даже склонить местного правителя принять христианство, но уже через несколько дней влиятельные мусульманские купцы потолковали с владыкой так, что тот решительно вернулся к вере предков, а иезуита приказал для верности казнить. Карательная экспедиция португальцев закончилась плачевно: солдаты десятками гибли от малярии, после чего попытки завоевать Мономотапу были оставлены.

На скале Мапунгубве в ЮАР были найдены средневековые предметы быта и золотые украшения

Восточное побережье, благодаря торговым связям с которым расцветали и увядали Зимбабве, Мапунгубве, Мономотапа и другие средневековые города и государства Южной Африки, в тот период уже сформировалось в единую, вполне самобытную цивилизацию, ощущавшую себя скорее частью мира Индийского океана, нежели африканской ойкумены. Миграции народов и торговля здесь существовали с незапамятных времён. Примерно в V–VI вв. н. э. в ходе одного из самых потрясающих переселений в истории жителями индонезийского острова Борнео был заселён Мадагаскар, там и сегодня говорят на одном из малайских языков. Индонезийцы почему-то не стали селиться на материке, но зато подарили Африке один из её самых известных и вкусных фруктов – банан. Океан бороздили суда индийцев, персов, арабов, жителей Цейлона и Юго-Восточной Азии.

Сохранился уникальный документ, опубликованный около 50 г. н. э., – путеводитель по коммерческим центрам восточноафриканских берегов, написанный безымянным торговым агентом эллинистического Египта. Этот «Перипл Эритрейского моря» даёт понять, что на рубеже тысячелетий греческие купцы активно торговали с Восточной Африкой через Красное море, соперничая с конкурентами из Индии, с берегов Персидского залива, из Южной Аравии и Аксума. Многие из них находили для себя новую родину на побережье Африки или ближайших к нему островах – Занзибаре, Пембе, Мафии.

Женщины народа ндебеле в традиционных костюмах продают куклы собственного производства

Примерно в IX в. в Восточную Африку приходит ислам, сыгравший важнейшую роль в создании единого народа суахили – потомков иранцев, арабов, индусов и африканцев. Появился и общий для аборигенов и переселенцев язык суахили, созданный на основе одного из языков банту. В последующие века восточный берег Африки от Сомали до Мозамбика покрылся цепочкой процветающих городов со своей богатой архитектурой, торговыми традициями и широкими связями по всему Индийскому океану. Посольства суахилийских городов открывались даже в Китае.

Цивилизация суахили, хотя и частично африканская по происхождению, лицом всегда была повёрнута к странам Азии. Даже сегодня жители Занзибара нередко именуют себя «ширази», считая своими предками персов из иранского Шираза, некогда заселивших остров. Переселение из Аравии, Персии и Индии в Африку не прекращалось в течение столетий.

Один из древних минаретов, возвышающихся над Каменным городом Занзибара

Процветавшей океанской торговле был нанесён сильный удар с приходом португальцев. Несмотря на то что именно суахилийский проводник из Малинди привёл Васко да Гаму в Индию в 1498 г., новые хозяева океана вскоре издали указ, что любая морская торговля может производиться только на португальских судах. Как и любая монополия, это решение не принесло торговле ничего, кроме разорения. Города на восточном побережье Африки потеряли своё былое значение, а затем и вовсе попали под власть европейцев. А в начале XVIII в. сюда снова приходят завоеватели из Аравии: португальцев изгнали могущественные султаны Омана, один из которых в 1840 г. установил контроль над побережьем и даже перенёс свою столицу в Занзибар.

Впрочем, к тому времени в Индийском океане уже господствовала другая европейская держава – Британская империя. Начиная с середины XVIII в. Англия постепенно прибирает к рукам торговые города восточного побережья Африки. В следующем столетии этот нажим только усилился уже под флагом борьбы с работорговлей, чрезвычайно развитой в регионе. Перейдя под контроль англичан, многие некогда процветавшие города суахили ушли в забвение или погрузились в вековой сон. Килва, Малинди, Софала – когда-то крупные города, гавани которых принимали до сотни судов, снова стали небольшими городками и рыбацкими деревушками. Судьба других более благоприятна: Могадишо стал столицей Сомали, Момбаса остаётся крупнейшим портом Кении, а остров Занзибар, переживший множество взлётов и падений, считается сегодня одним из самых привлекательных туристических уголков Восточной Африки.

Крепость Занзибара не смогла защитить султана от притязаний англичан, принесших сюда свои порядки

Но в то время, как города суахилийского побережья постепенно теряли былую славу, переходя под контроль колониальных империй, в глубине Южной Африки ещё только росла держава, которой суждено было стать самым ожесточённым противником европейского колониализма на юге континента. Вслед за народом шона, строителями средневековых каменных городов, на историческую арену выходят зулу, предпочитавшие строить вместо зданий могучую армию.

Создание зулусского государства в 1816 г. связано с именем легендарного вождя Чаки, карьеру которого можно сравнить с историей Чингисхана. В возрасте двадцати пяти лет, возглавив военное подразделение небольшого союза зулусских племён, Чака сумел создать на его основе боеспособную армию, которая своей дисциплиной, тактическими навыками и выучкой не имела равных в Южной Африке. Все взрослые зулу, как мужчины, так и женщины, считались мобилизованными в армию, любое нарушение дисциплины (в том числе, например, внебрачная связь) каралось немедленной смертью.

Чака усовершенствовал тактику боя и сумел за десять лет создать крупную империю, объединившую не только всех зулу, но и некоторые соседние народы. Непобедимая армия не помогла Чаке: из-за своей жестокости и деспотизма он был убит в результате заговора, – однако его государство Квазулу просуществовало ещё полвека, постепенно отступая на север под давлением белых колонистов. Сегодняшние зулу не забывают о нём: после падения апартеида в ЮАР штат Наталь, где живут зулусы, был переименован в Квазулу-Наталь, а народ зулу остаётся одной из самых влиятельных этнических групп ЮАР.

К СЕВЕРУ ОТ САХАРЫ

Если Южная Африка в течение веков сохраняла свою традиционную культуру, то на севере континента уже с VII в. безраздельно владычествует ислам. В 642 г. непобедимая армия Пророка вторгается в Египет, сокрушив ослабевшие от бесконечных войн империи – Византию и Персию. Лишь чуть больше полувека потребовалось арабской кавалерии, чтобы дойти до берегов Атлантики и пересечь Гибралтар, высадившись в 711 г. в Испании. С этого времени и по сей день Северная Африка является неотъемлемой частью исламской цивилизации и значительно прочнее связана с Ближним Востоком, нежели с остальной Африкой, лежащей за океаном Сахары.

Развалины древнего скального города Шенини, существовавшего с XII в., Тунис

Ко времени арабского нашествия Северной Африке уже пришлось пережить несколько завоеваний. Сегодня в это трудно поверить, но в античную эпоху этот регион, прежде всего Египет и Тунис, служил основной житницей Европы, поставляя в Грецию и Рим бо́льшую часть зерна. Контроль над столь урожайными районами всегда был мечтой любого государства, доминировавшего в Средиземном море. Впрочем, поселившиеся здесь ещё в IX в. до н. э. карфагеняне предпочитали жить в мире со своими соседями. Однако после разгрома Карфагена во II в. до н. э. им на смену пришли римляне, всем видам дипломатических отношений предпочитавшие завоевание. К тому времени в Северной Африке, на территории современного Алжира, возникло Нумидийское царство со своей самобытной культурой, религией и письменностью, после череды войн оно было уничтожено Римом.

На смену римлянам в V в. н. э. приходят самые неожиданные завоеватели – племена из далёкой Германии. Африки они достигли в ходе Великого переселения народов, пройдя через территорию Франции и Испании. Это были знаменитые вандалы, восточногерманский народ, родственный готам. Королевство вандалов со столицей в Карфагене просуществовало здесь чуть больше века (за этот период они успели варварски разграбить Рим и тем обессмертить своё имя), после чего они потерпели поражение от войск византийского императора Юстиниана и бесследно исчезли с исторической сцены.

Всё это время, пока волны завоевателей с востока, запада и севера сменяли друг друга, свою культуру и языки сохраняли жившие здесь испокон веков берберские земледельцы, а также родственные им туареги Сахары, никогда не признававшие власть ни одного государства. Став провинциями Арабского халифата после поражения Византии, города Северной Африки быстро восприняли и арабскую культуру, и арабский язык, неразрывно связанные с исламом. Однако сельское население современных Алжира, Ливии, Марокко продолжало оставаться преимущественно берберским, хотя и приняло новую веру. Несмотря на то что в первые века после завоевания арабы довольно мягко относились к местному населению, принятие новой религии означало освобождение от налогов, налагавшихся арабами на «неверных», и хорошие отношения с новыми властями.

После распада Халифата на территории Северной Африки сменяют друг друга многочисленные и малоизвестные государства и династии. Большинство из них были по происхождению арабскими, но некоторые имели местные корни. В Марокко, крайне западной стране региона, которую по-арабски называют ал-магриб, «закат», в XI в. приходит к власти берберское религиозное движение Альморавидов. Им удалось захватить контроль и над Испанией, и над перевалочными оазисами Сахары, через которые войска Альморавидов прошли на юг в 1076 г., чтобы нанести сокрушительный удар империи Гана. Спустя пять веков, в 1591 г., как мы помним, по этой же проторенной дороге на юг выйдет ещё одна марокканская армия, на этот раз чтобы положить конец владычеству могущественных сонгаи. Впрочем, надо сказать, что в промежутке между двумя этими событиями взаимоотношения между Марокко и Западной Африкой были преимущественно мирными – обе стороны получали выгоду от транссахарской торговли.

В Алжире и Тунисе Средние века прошли под знаком борьбы местных династий друг с другом и с арабскими кочевниками, нередко беспокоившими своими набегами плодородные долины средиземноморского побережья.

Освоив также морские просторы, в XIV в. алжирцы приобрели известность по всему Средиземноморью как опасные пираты, с которыми безуспешно боролся в XVI в. даже могущественный испанский Карл V. В его владениях, как тогда говорили, никогда не заходило солнце, но и ему не удалось уничтожить базы берберских разбойников, хозяйничавших у самых испанских берегов. Набеги пиратов на торговые суда в регионе прекратятся только в конце XVIII столетия.

Огромный римский амфитеатр в тунисском Эль-Джеме размером почти не уступает Колизею

Глиняные деревни-крепости в южном Марокко создавались для отпора кочевникам пустыни

Соборная мечеть в Кайруане стала первой опорой мусульман в Северной Африке

Что же касается Египта, то на его долю снова, как и в древности, выпало множество событий, судьбоносных для всего мира. Именно здесь правил самый успешный противник европейских крестоносцев, завоеватель Иерусалима Салах ад-Дин (Саладин), здесь же был нанесён и смертельный удар самой идее Крестовых походов – после того как в 1250 г. в дельте Нила был разгромлен и пленён французский король Людовик IX. После изгнания крестоносцев к власти в Египте приходят профессиональные солдаты – военная каста мамлюков, которых подростками покупали на невольничьих рынках Кавказа и Причерноморья, обращали в ислам и растили в казармах в постоянной муштре. Мамлюки не имели ни родины, ни близких, им нечего было терять, поэтому сражались они с безграничным фанатизмом и отвагой. Мамлюкскому султану и военачальнику Бейбарсу, победителю крестоносцев, выпала на долю и другая победа, повернувшая ход мировой истории: в 1260 г. он разгромил дотоле непобедимую великую армию монголов, докатившихся почти до самого Средиземного моря после завоевания Средней Азии и Ирана. Монгольское продвижение на запад было остановлено, а египетское государство мамлюков, созданное Бейбарсом, просуществовало больше 250 лет.

В XVI в. в Северной Африке появляется новый мощный игрок. Османская империя, основанная очередной волной кочевников – на этот раз пришедшими из глубин Центральной Азии тюрками, – сокрушила тысячелетнюю Византию, подчинила себе Балканы, Крым, Кавказ и Ближний Восток. А тот, кто владел Ближним Востоком, в древности становился хозяином и севера Африки. Захватив священную Мекку, турецкий султан провозгласил себя халифом всех мусульман, намереваясь, таким образом, подчинить себе весь исламский мир. В 1517 г. турки захватывают Египет, а вскоре после этого – Ливию и Тунис. Подчинить султанов Марокко им так и не удалось. Турецкое господство продлится в Северной Африке вплоть до начала XX в. – их последний оплот в Африке, Ливия, будет завоёван итальянцами в 1911 г.

И вновь особая судьба в Новое время была уготована Египту. В 1805 г. турецкий султан назначил его губернатором Мухаммеда-Али, человека поистине великих амбиций. Пользуясь ослаблением центральной власти в Османской империи, ведущей частые и преимущественно неудачные войны с Россией, наместник султана создал огромное, де-факто независимое государство с сильной армией и развитой экономикой. Турецкие войска была разгромлены египтянами, вооружёнными и организованными по последней европейской моде, и под власть мятежного губернатора перешли турецкие провинции Сирия, Палестина и Аравия. Мухаммед-Али захватил бы, возможно, и Стамбул, если бы, по иронии судьбы, именно Россия не оказала военной помощи турецкому султану.

Обращая свою неукротимую энергию на юг, Мухаммед-Али завоевал Судан, представлявший к тому времени пёструю мозаику небольших мусульманских княжеств. Власть египтян над Суданом сохранится целое столетие, хотя она вскоре станет чисто номинальной: в конце XIX в. фактический контроль над ним захватит Англия, и страна получит диковинное, уникальное в мировой истории наименование «Англо-Египетский Судан».

После смерти неугомонного Мухаммеда-Али Египет остался в центре внимания всего мира: в 1859 г. здесь началось строительство Суэцкого канала, с великой помпой открытого десятилетие спустя.

Собственно, идея судоходного пути между Средиземным и Красным морями возникла вовсе не в XIX в. Первый канал между Нилом и Красным морем был проведён ещё ок. 1800 г. до н. э., он функционировал при фараонах Хатшепсут и Рамзесе II. Затем морской путь между двумя океанами был занесён песками и вновь открыт (точнее, отрыт) после персидского завоевания Египта в VI в. до н. э. Сохранилась даже доходчивая надпись персидского царя Дария: «Говорит царь Дарий: я перс. Отправившись из Персии, завоевал я Египет. Я приказал прорыть этот канал от реки, называемой Нилом, что течёт в Египте, к морю, что начинается в Персии. Когда канал был готов, как я приказал, корабли пошли из Египта через этот канал в Персию, как раз как я и планировал». Потом канал обновляли при греческой династии Лагидов, но в Средние века идея сообщения между Средиземноморьем и Индийским океаном была в очередной раз заброшена, на этот раз до XIX в.

Мухаммед-Али сделал Египет крупнейшей державой Ближнего Востока

Суэцкий канал и стал одной из причин утраты Египтом его независимости. В 1879 г. огромные долги местного монарха, пытавшегося спекулировать на акциях канала, привели к тому, что контроль над бюджетом страны перешёл к Франции и Англии. Высадив свои войска в Египте в 1882 г., англичане пообещали, что уйдут, как только в стране восстановится политическая и экономическая стабильность. Они остались здесь на 75 лет, а Египет фактически стал английским протекторатом, частью грандиозной цепи африканских владений Британской империи от Кейптауна до Каира. К этому времени Алжир и Тунис были захвачены Францией; Марокко делили между собой Франция и Испания. В Северной Африке, равно как и к югу от Сахары, наступила колониальная эпоха.

Первые суда проходят через Суэцкий канал на рисунке 1869 г.

ЕВРОПЕЙСКАЯ АФРИКА

Парадоксально, но именно европейцы, чья варварская работорговля стоила Африке миллионов жизней, в XIX в. стали причиной быстрого роста населения континента, продолжающегося по сей день. Португальские мореплаватели привезли из Америки новые сельскохозяйственные культуры, резко повысившие урожайность влажных прибрежных районов, а американские корнеплоды маниок и таро почти не требуют ухода, в отличие от африканского ямса. Зерновая кукуруза меньше подвержена атакам птичьих стай, чем просо и фонио. Все эти культуры, кроме того, значительно более калорийны, чем традиционные продукты африканского земледелия. Их появление ускорило рост населения, хотя вплоть до XIX столетия этот рост компенсировался грабительским вывозом и уничтожением людей работорговцами. Однако запрет рабства европейскими державами в XIX в. и колонизация ими Африки привели к более широкому распространению на континенте современных средств медицины, а также ограничению межэтнических войн, так что в XX столетии рост населения приобрёл взрывной характер.

Вопреки распространённому мнению, европейцы вовсе не с первой секунды своего пребывания на африканском берегу принялись завоёвывать её так же, как они делали это в Америке. Африка встретила первых колонистов опасными болезнями, централизованными государствами и многочисленными, хотя и слабо вооружёнными, армиями. Первые попытки агрессии против африканских королевств показали, что завоевать их с отрядом в 120 человек, как это сделал Писарро с империей инков, не удастся. В результате в течение почти четырёх столетий после появления в Африке первого португальского форта Эльмины (1482 г.) европейские державы практически не имели возможности контролировать глубинные районы материка, довольствуясь лишь колониями на побережье и в устьях рек.

Колониальная архитектура на улицах африканских городов уже приходит в негодность

В колонизации Чёрного континента успели поучаствовать многие страны Европы. На правах первых «хозяев» Африки, которая была им дарована специальной буллой Папы Римского, португальцы чрезвычайно быстро, буквально при жизни одного поколения, сумели захватить или основать опорные пункты в Западной, Южной и Восточной Африке. В начале XVI в. Османской империей была захвачена Северная Африка. Лишь спустя столетие, в XVII в., за этими двумя империями последовали молодые колониальные львы – Англия, Нидерланды, Франция. Свои колонии в Африке в XVII в. имели Дания, Швеция, Испания, Бранденбург и даже Курляндия, небольшое прибалтийское герцогство, некоторое время владевшее островом и крепостью в устье реки Гамбия, где колонистами были поселены безземельные латышские крестьяне.

Европейцы предпочитали покупать или арендовать землю у местных правителей, нежели воевать за неё. В Африке их интересовала не земля, а прежде всего товары: рабы, золото, слоновая кость, чёрное дерево, – и эти товары можно было сравнительно недорого покупать или брать в качестве дани. Кроме того, в Европе того времени господствовало убеждение, что в глубине континента климат невыносим для белого человека, и это было чистой правдой: малярия, шистосомоз и сонная болезнь существенно сокращали жизнь европейца в Африке. Больше других продвинулись в глубь континента португальцы в Анголе и Мозамбике и голландские колонисты в Южной Африке, но в целом карта европейских владений на континенте в 1850 г. немногим отличалась от 1600 г.

Что касается карты глубинных районов Африки до европейского завоевания, её обычно представляют сплошным белым пятном. Легко убедиться, что это не так: в середине XIX в. на континенте существовало не менее двух десятков довольно развитых государств, с которыми европейцы до поры до времени поддерживали весьма тесные и относительно дружеские отношения.

Всё изменилось буквально в один миг в последней четверти XIX в., и причин тому было несколько. Европа узнала свойства хинина, производимого из коры южноамериканского хинного дерева и способного лечить малярию, которая теперь уже не столь страшна была для европейских переселенцев. Европа разработала технологию нарезного оружия, обладавшего огромными преимуществами перед гладкоствольным мушкетом, которым были оснащены самые передовые африканские армии. Европа накопила достаточно сведений о внутренней Африке благодаря целой серии славных путешественников, успешно прошедших через джунгли, болота, пустыни и доказавших, что солнце там вовсе не сжигает человека заживо, как полагали древние авторы. Наконец, Европа пережила промышленную революцию и остро нуждалась в новых рынках сбыта для фабричных товаров, производившихся с невиданной дотоле скоростью и в больших объёмах. Для начала колониальной гонки нужно было лишь сделать первый выстрел. Сделать его суждено было не великим державам, а маленькой Бельгии.

Этот выстрел раздался в 1876 г. в Брюсселе, когда бельгийский король Леопольд II объявил о создании Африканской международной ассоциации для продвижения научных и гуманитарных проектов в бассейне реки Конго. По всей Европе этот шаг был воспринят как начало завоевания бельгийцами Центральной Африки, и так оно и было на самом деле. Высадившись в устье Конго, бельгийские солдаты и вооружённая ими чернокожая милиция направились в глубь континента, силой вынуждая местных вождей подписывать кабальные договоры с королём Леопольдом о «союзе», фактически отдававшие землю за бесценок в руки европейцев. Многие вожди попросту не понимали, под чем ставят свою подпись или отпечаток пальца. Несогласных убивали или заключали под стражу, восстания подавлялись с невиданной жестокостью. Западным журналистам были известны случаи, как нанятые королём милиционеры не только убивали, но и поедали своих жертв среди мирного населения, в первую очередь детей. По своей жестокости эксплуатация местного населения на организованных бельгийцами каучуковых плантациях, шахтах, строительстве дорог не знала ничего подобного в истории Африки. Люди гибли десятками тысяч, и при этом репрессии и грабёж оставались бесконтрольными, потому что «Свободное Государство Конго», как с жутким цинизмом была названа эта огромная территория, не управлялось бельгийским государством, а было личной собственностью Леопольда. Это уникальное беззаконие продолжалось до 1908 г. А мира в этой части суши нет и до сих пор.

Африка в 1870 г.

Африка в 1910 г.

За Бельгией незамедлительно последовали Англия, Франция, Португалия и Испания, чуть погодя к разделу вдруг ставшего столь модным африканского пирога присоединились молодые великие державы Германия и Италия, также мечтавшие о собственных колониальных империях.

Гонка приобрела ураганную скорость. Повсюду в Африке, где удавалось договориться с племенными вождями или сломить сопротивление местных княжеств, немедленно водружался европейский флаг, и территория считалась присоединённой к империи. На Берлинской конференции 1885 г., где раздел Африки был узаконен, великие державы призывали друг друга к корректному, цивилизованному поведению, но, как всегда бывает при дележе, столкновений сложно было избежать. Один из самых известных «инцидентов» произошёл возле суданского местечка Фашода в 1898 г., когда шедший из Западной Африки французский отряд Маршана нос к носу столкнулся с английской экспедицией Китченера, также занятой расстановкой флажков. Понадобились интенсивные переговоры и многочисленные уступки, чтобы избежать войны: французы отошли к югу, а Судан отошёл в сферу влияния Британии.

Нельзя сказать, что этот молниеносный раздел континента обошёлся колонизаторам без потерь. Англичанам пришлось пройти через несколько кровопролитных сражений для захвата Конфедерации Ашанти в Гане и зулусского государства в Южной Африке, а французы преодолевали отчаянное сопротивление эмиратов фульбе и туарегов Мали. В течение двух лет германским войскам пришлось подавлять восстание гереро в Намибии, закончившееся масштабным геноцидом африканцев.

Хотя к 1900 г. африканский континент превратился в подобие лоскутного платка, закрашенного цветами европейских империй, Танганьика (территория нынешней Танзании) была подчинена Германией только в 1907 г., а Франция обеспечила себе контроль над Западной Африкой не раньше 1913 г. Освободительная борьба ливийских племён против итальянцев продолжалась до 1922 г., а испанцам удалось усмирить воинственных берберов Марокко только в 1926 г.

Независимость сумело сохранить лишь одно государство, созданное африканцами, – Эфиопия. В конце XIX в. эфиопскому негусу Менелику II даже удалось поучаствовать в разделе Африки, более чем вдвое расширив границы своего государства за счёт различных племён на юге, западе и востоке.

ВЕЛИКИЕ АФРИКАНЦЫ

МЕНЕЛИК II (имя при рождении САХЛЕ МАРИАМ, 1844–1913) – император, «царь царей» Эфиопии с 1889 г. Знаковая фигура африканской истории, он вдвое увеличил размеры своего государства путем территориальных захватов и единственным из африканских правителей сумел сохранить независимость, разгромив европейскую армию в одной из самых известных битв в истории Африки. Завершил централизацию государства и сумел воссоздать единое эфиопское государство.

Внутри страны император жёстко подавлял сепаратизм, основал новую столицу в Аддис-Абебе и сумел создать мощную боеспособную армию. В эпоху раздела Африки между европейскими державами Менелик умело использовал наличие острых противоречий между ними для сохранения независимости Эфиопии и расширения её границ. Он установил тесные контакты с Российской империей, что помогло получить из России груз стрелкового оружия. В 1896 г. в битве при Адуа эфиопская армия разгромила 15-тысячный итальянский экспедиционный корпус, а вскоре серия договоров с Францией, Англией и Германией подтвердила независимость Эфиопии. Менелик прочно сел на императорском троне, представлявшем собой, по иронии судьбы, электрический стул, импортированный из США.

В конце жизни Менелик много болел. Он не верил лекарствам, но свято верил в силу Библии, и когда плохо себя чувствовал, то отрезал страницы Святого Писания и съедал их. К моменту своей смерти в 1913 г. император успел съесть всю Книгу Царей.

Плантации индийского чая на холмах Восточной Африки, Кения

Своеобразную специфику представляли собой государства Южной Африки, созданные белыми колонистами-бурами, – Южно-Африканская Республика (позже Трансвааль) и Оранжевое Свободное Государство; впрочем, они также будут на короткое время присоединены к Британской империи в ходе Англо-бурской войны 1899–1902 гг. Независимость сохранила Либерия – государство, созданное в начале XIX в. освобождёнными в США чернокожими рабами.

Раздел Африки между европейскими государствами произошёл очень быстро, но их господство в глубине континента продолжалось не более двух поколений. Уже в 1914 г., с началом Первой мировой войны, европейцам стало совсем не до Африки, а распад колониальных империй начался вскоре после Второй мировой, в 1950-е годы. В течение полувека сотни тысяч африканцев в самых разных районах континента даже не узнали, что были подданными великих колониальных империй. И всё же влияние колониального периода на жизнь Африки и её жителей оказалось поистине огромным.

Облик континента изменился решительно и навсегда. Многие народы за эти десятилетия совершили головокружительный прыжок из каменного века в век индустриальный, так что деда и внука, встречавшихся на семейных торжествах, иногда разделяли поистине тысячелетия. С невероятной скоростью выросли крупные индустриальные города с сотнями тысяч жителей. Между побережьем и внутренними областями были построены железные, а затем и автомобильные дороги. Возводились шахты, фабрики, электростанции, миллионы гектаров распахивались под плантации неведомых дотоле африканцам сельскохозяйственных культур – чая, какао, кешью, хлопчатника, каучука. Менялось и устройство общества: со своей страстью к педантичной классификации европейцы разделили всё население на «племена» (нередко без учёта реальной языковой или этнической карты) и выстроили иерархию власти, в которую традиционные вожди, монархи, жрецы оказались вплетены подчас самым удивительным образом. Все эти искажения ещё аукнутся Африке после обретения независимости во второй половине XX в.

Наконец, деформацию претерпела и духовная жизнь Африки. Вслед за солдатами и чиновниками пришли миссионеры, крестившие миллионы африканцев и создавшие сотни миссий самых разных христианских конфессий. В городах входили в моду европейская одежда, музыка, кино, образ жизни, традиционные африканские культуры стали многими рассматриваться как анахронизм. С появлением школ и первых колледжей начал расти уровень образования.

Движение за независимость во многом было следствием появления узкой прослойки образованных африканских интеллектуалов, познакомившихся с ценностями западной демократии в Европе или социалистическим экспериментом в СССР. В 1957 г. первой из африканских стран независимость от Великобритании получила Гана, за ней в следующем году последовала франкоязычная Гвинея. Начинался самый интересный период в жизни Африки.

РУССКИЙ СЛЕД

О русской Америке знают многие – о русской Африке большинство из нас даже не слышали. Между тем история «наших в Африке» насчитывает уже не одну сотню лет, и мало кто знает, что когда-то на берегах Африки развевался российский флаг, а в судьбе нескольких государств континента русские сыграли определяющую роль.

Афанасий Никитин, купец и специалист по коммерческому шпионажу из Твери, вполне мог оказаться одним из первых наших соотечественников, оказавшимся в Тропической Африке – по пути назад из своего «хождения за три моря» он останавливался на берегах Сомали, хотя и написал об этом весьма кратко (см. эпиграф к настоящему разделу).

Вполне возможно, что у Никитина было множество безвестных последователей, которые просто не утруждали себя увековечением своих путешествий. Одним из таких малоизвестных героев является некий Варги, житель города Кизляра на Северном Кавказе, вероятно, армянин по происхождению. В 1823 г., когда географические общества европейских столиц обещали приз любому европейцу, кто первым обнаружит легендарный город Тимбукту, в «Королевской газете» британской колонии Золотой Берег были опубликованы репортажи о странствиях «одного татарина» Варги, которые свидетельствуют, что именно российский подданный, а вовсе не прославленные западноевропейские путешественники Гордон Ленг и Рене Кайе, был первым европейцем, посетившим Тимбукту. Варги удалось проделать путь из Египта через Сахару, города-государства хауса на севере Нигерии, торговые центры Тимбукту и Дженне на Нигере и вплоть до нынешней Ганы, где попал на британскую территорию. Приза Варги никакого не получил, а Русское географическое общество тогда ещё не существовало.

Российское государство к Африке относилось весьма безразлично: в XIX в. его волновали задачи расширения на Восток – Кавказ, Средняя Азия, Приморье. Путешествия под эгидой Русского географического общества в Африку начинаются лишь в 1870-е гг., и одним из пионеров освоения Чёрного континента стал Василий Юнкер. В 1875–1886 гг. он совершил два длительных путешествия в регион сегодняшних Южного Судана и ЦАР, к тому времени остававшихся сплошным белым пятном на карте Африки. Юнкеру, который с немецкой пунктуальностью вёл ежедневные записи в дневник, отмечая буквально всё, удалось собрать грандиозный объём сведений о народах Экваториальной Африки, а также солидную коллекцию артефактов, ставшую основой Этнографического музея Санкт-Петербурга. Удивительно, но собрание Юнкера по сей день остаётся крупнейшей африканской коллекцией в России.

Впрочем, Россия и в этом случае проявила обидное равнодушие к столь потрясающим научным результатам – труды Юнкера до сих пор так и не были полностью изданы на русском языке, а все его рукописи остались в Вене.

Российских путешественников отличало от их западных коллег то, что они не преследовали целей колонизации Африки. Они не стремились подкупать вождей, обращать население в истинную веру, устанавливать сферы влияния и учреждать торговые фактории. Отсутствие российского политического интереса к Африке предопределяло чисто научный характер путешествий, носивших в XIX в. также сильный художественно-романтический флёр. Об Африке россияне узнавали вовсе не по отчётам путешественников, как это происходило в Англии и во Франции. В Петербурге зачитывались «Фрегатом “Паллада”» Ивана Гончарова, рассказами Василия Немировича-Данченко о Северной Африке, а в начале XX столетия – африканским циклом стихов Николая Гумилёва. Малоизвестен факт, что атаман Пётр Краснов, один из самых активных деятелей Белого движения, был автором бестселлера того времени «Казаки в Абиссинии», повествующего о самом интересном периоде российского освоения Африки.

Слышал ли наш уважаемый читатель о Новой Москве? Для русских в конце XIX столетия это понятие располагалось вовсе не в Подольске и не в Троицке, а в Африке, и история его самая удивительная.

Терский казак Николай Ашинов был настоящим авантюристом, ведь только авантюристу могла прийти в голову идея основания казачьей станицы в Африке, на берегу Красного моря. Каким-то образом он сумел получить в этом деле поддержку ряда влиятельных должностных лиц Российской империи, стремившихся в то время наладить связи с христианской Эфиопией. В 1888 г. ему удалось собрать около 150 добровольцев, готовых отправиться на освоение Африки, и зафрахтовать судно, которое в январе 1889 г. высадило экспедицию на территории нынешнего Джибути. На беду Ашинова, права на эту землю уже успели предъявить французы, и высадка русских казаков не могла пройти незамеченной. Ашинов с товарищами нашли заброшенный египетский форт, укрепили его и подняли российский флаг, назвав первое русское поселение в Африке Новой Москвой. Станица просуществовала меньше месяца – триколор развевался над Новой Москвой с 14 января по 5 февраля 1889 г. Затем оно было разгромлено французским флотом, а Ашинов и его коллеги были переданы российскому правосудию. Так закончилась первая и последняя попытка российской колонизации Африки.

Сегодня о жизни Анастасии Ширинской снимают фильмы

Однако российское проникновение в Эфиопию на этом отнюдь не закончилось. В январе 1895 г. в древнейшее независимое государство Африки прибыла русская экспедиция Николая Леонтьева, которая начиналась как исследовательская, но превратилась в дипломатическую. В результате встречи Леонтьева с негусом Менеликом II было принято решение открыть дипломатические отношения между двумя странами. В январе 1896 г. Леонтьев возвращается в Эфиопию и становится военным советником Менелика во время итало-эфиопской войны, в ходе которой с помощью русского оружия колонизаторы были разгромлены, а Эфиопия сохранила независимость. А в 1898 г. за особые заслуги перед императором Леонтьев и вовсе стал одним из первых людей в эфиопском государстве – он был назначен правителем новых экваториальных провинций Эфиопии и сумел исследовать огромную территорию в долине реки Омо.

В тот же период, в 1896–1898 гг., в Эфиопии действовал и Александр Булатович, ставший первым европейцем, исследовавшим область Каффу на западе страны. Каффа была завоёвана и присоединена к владениям негуса, а сам Булатович получил высшую награду страны и с почётом вернулся в Россию, где впоследствии неожиданно оставил военную карьеру и стал монахом. Вторично он вернётся в Эфиопию с целью основания православного монастыря, но не получит поддержки властей.

Эфиопия была не первым государством Африки, с которой Россия установила официальные отношения. Ещё к XVIII в. относятся первые попытки установления связей с Африкой – выше мы уже упоминали о письме Петра I «мадагаскарскому королю», а Екатерина II несколькими десятилетиями позже вступила в переписку с марокканским султаном.

В течение второй половины XIX в. российские консульства были открыты в контролируемых европейцами североафриканских странах – Марокко, Алжире, Тунисе и Египте. Именно сюда, в Северную Африку, в тунисскую Бизерту, был эвакуирован в 1920 г. российский Черноморский флот, покинувший Севастополь после разгрома Белого движения большевиками. Русские консульства работали вплоть до 1924 г., а по городам Северной Африки рассеялись тысячи русских эмигрантов, некоторые из которых получили на новой родине определённую известность.

Одной из них стала Анастасия Ширинская, попавшая в Тунис в возрасте восьми лет в 1920 г. и посвятившая всю жизнь сохранению памяти последней эскадры императорского флота и её моряков. Работая учительницей математики в Бизерте, все свои средства Ширинская вкладывала в уход за кладбищем, ремонт и обслуживание православного храма, построенного эмигрантами, и в течение долгих десятилетий ждала возвращения – своего в Россию или России к ней. Умерли её родители, уходили из жизни последние моряки флота и даже их дети, ещё помнившие Гражданскую войну. Только в 1990 г. Ширинская смогла вернуться домой, в Лисичанск. Уже тогда ей предлагали обменять паспорт беженца, с которым она прожила семьдесят лет, на советский, но она принципиально ждала российского паспорта, который ей и вручили после указа Президента России в 1999 г.

После её смерти в 2009 г. в честь Анастасии Ширинской была названа площадь Бизерты, на которой по сей день стоит построенный моряками – участниками Гражданской войны православный храм Александра Невского.

ЧТО ПОЧИТАТЬ

Давидсон А. Б., Макрушин В. А. Облик далёкой страны.

М.: Наука, 1973.

Книга ведущих российских африканистов о том, как россияне открывали для себя Южную Африку по рассказам, картам, документам, корабельным журналам. Это история России и Африки в одном переплёте, написанная увлекательно и ярко.

Жюльен Ш.-А. История Северной Африки.

М.: Издательство иностранной литературы, 1961.

Книга предоставляет хорошую возможность получить представление о том, что происходило к северу от Сахары с VII по XIX в., об извечной борьбе кочевников и земледельцев, об алжирских корсарах и египетских мамлюках, а также о многовековом противостоянии Европы и исламской цивилизации в Средиземноморье.

История Африки в древних и средневековых источниках.

Хрестоматия. М.: Наука, 1990.

Прекрасная, никогда не устаревающая коллекция сведений древних и средневековых авторов об Африке, начиная от древнеегипетской хроники плавания в загадочный Пунт и заканчивая арабскими и португальскими авторами XIV–XV в. Самые удивительные и самые фантастические рассказы – от первого лица.

Кларк Дж. Д. Доисторическая Африка.

М.: Наука, 1977.

Автор суммирует основные достижения археологии и палеоботаники, рассказывает о гипотезах происхождения человека и находках останков доисторических людей на африканском континенте. Если пролистывать изображения каменных орудий, книга доставляет большое удовольствие не только учёным.

Кобищанов Ю. М. На заре цивилизации. Африка в древнейшем мире. М.: Мысль, 1981.

Увлекательный рассказ о первых цивилизациях Африки – Древнем Египте, Нубии, Карфагене, а также о загадочных «народах моря», культуре Нок, сабейских колониях в Эфиопии и сахарских гарамантах.

Конрад Дж. Сердце тьмы.

М.: Азбука, 2011.

Знаменитый английский роман столетней давности о реке Конго и об эпохе колониализма, который делал несчастными не только африканцев, но и их временных белых хозяев. А ещё о том, как цинизм и жажда наживы превращают цивилизованных людей в первобытных белых варваров.

Мириманов В. Б. (ред.). Африка: Встречи цивилизаций.

М.: Мысль, 1970.

Сборник сочных рассказов различных учёных о том, как в древности и Средневековье африканские народы и цивилизации контактировали с другими континентами. Многие из этих сведений удивительны просто потому, что очень малоизвестны.

Непомнящий Н. Н., Кривцов Н. В. Неведомая Африка.

М.: Вече, 2004.

Сборник многочисленных историй о загадках и тайнах древней и новой истории Африки. О зарытых и пока не найденных сокровищах, о белой и чёрной магии, о покинутых городах в пустыне и многих других, подлинных и мнимых секретах Африки.

Николаев Н. Н. Русская Африка.

М.: Вече, 2009.

Со времён Афанасия Никитина и вплоть до последней волны эмиграции в 1990-е годы россиян в Африке побывало гораздо больше, чем мы можем себе представить. Многие из них оставили отчётливый след на Чёрном континенте, внеся свой важный вклад в историю Африки, но остались при этом почти неизвестны на Родине. Автор-составитель старается исправить эту досадную ошибку.

Collins R., Burns J. A History of Sub-Saharan Africa.

Cambridge University Press, 2007.

Одно из лучших англоязычных описаний древней, средневековой и новой истории Африки южнее Сахары, включающее множество новых данных, открытых наукой в начале XXI в. и во многом ещё не отражённых в отечественной литературе.

Современность

12 февраля 1951 г. политический заключённый Кваме Нкрума, вот уже больше года отбывавший наказание за мятеж в колониальной тюрьме Форт-Джеймс, был неожиданно выпущен на свободу, чтобы на следующий день принять от британского губернатора Золотого Берега полномочия премьер-министра нового правительства. Через некоторое время он станет главой первого в Тропической Африке постколониального независимого государства – Ганы.

Судьба Нкрумы оказалась судьбой всей Африки: превращение бывших рабов и угнетённых в хозяев всех богатств континента, безграничная свобода и безграничная ответственность за судьбы народов – всё это случилось как по волшебству в считаные мгновения истории. С 1956 по 1966 г. независимость получили 34 государства Африки, большинство из которых никогда не существовало на политической карте мира. Всего же во второй половине XX в. на карте континента появилось 49 государств.

На торжествах по поводу независимости и в инаугурационных речах лидеры новых полноправных членов мирового сообщества много говорили о том светлом будущем, которое ждёт Африку и её народы после освобождения от пут колониализма. Не только по всему континенту, но и по всему миру люди мечтали о свободной, богатой, быстро растущей Африке, в которой не будет места ни голоду, ни войнам, ни рабству.

Памятник Кваме Нкруме в столице Ганы. Рука президента указывает направление независимости

Для многих Африка должна была неминуемо стать единой. Долгие годы президент Египта Гамаль Абдель Насер призывал к единству арабов против западного империализма, позже его последователем стал Муаммар Каддафи из Ливии, однако арабские правители в соседних странах не спешили объединять усилия. Президент Ганы Кваме Нкрума, пионер независимости, мечтал объединить в составе «Соединённых Штатов Африки» весь континент и имел поддержку некоторых других африканских лидеров, но и этим мечтам не суждено было сбыться.

А сбылись ли мечты о свободе и богатстве? Современное состояние Африки, как и её история последних пятидесяти лет, вряд ли соответствует тем идеалам, к которым стремились первопроходцы 1950-х. Однако, безо всяких сомнений, Африка выработала свой уникальный стиль и в политике, и в экономике, сделав их частью своего чудесного, полного приключений и удивительной экзотики образа.

В этой главе мы предложим краткую хронологию современной истории Африки, а также расскажем самое интересное о политических системах, конфликтах и экономическом состоянии континента.

СЕВЕР: ОТ АРАБСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ ДО «АРАБСКОЙ ВЕСНЫ»

1951 Первой в Африке независимость получает Ливия: после Второй мировой войны Италия слишком слаба, чтобы удержать свои колонии. Главой государства провозглашается король Идрис I. Спустя несколько лет в Ливии будут найдены значительные залежи высококачественной «лёгкой» нефти, что на многие годы определит судьбу государства. Однако, несмотря на быстрый рост бюджетных доходов, королевское правительство не спешит делиться ими ни с народом, ни со значительной частью элиты. Ливия исторически представляет собой объединение трёх крупных регионов – Триполитании на западе, Киренаики на востоке и Феццана на пустынном юге. Местные кланы в каждой из трёх областей остаются очень влиятельными. Недовольство региональных элит продолжает расти параллельно росту доходов государства.

Президент Египта Гамаль Абдель Насер пришёл к власти не в последнюю очередь благодаря своей харизме

1952 23 июля группа армейских офицеров совершает государственный переворот в Египте, заставив короля Фарука I отречься от престола и вскоре провозгласив республику. Один из лидеров переворота, харизматичный красавец полковник Гамаль Абдель Насер, вскоре объявил о начале «арабской революции», установил в стране жёсткую диктатуру и вступил в конфликт с Великобританией, требуя освобождения Суэцкого канала и Судана, остававшихся под контролем Лондона.

1954 Рано утром 1 ноября боевики Фронта национального освобождения (ФНО) Алжира совершили по всей стране десятки нападений на французские колониальные гарнизоны, начав войну за освобождение своей страны. Несмотря на успешные действия французских войск, войну не удастся завершить быстро, к 1955 г. объектами нападений ФНО станут и мирные французские колонисты. Война будет продолжаться с возрастающей интенсивностью восемь лет, приведёт к падению Четвёртой республики во Франции и закончится в 1962 г. признанием независимости Алжира.

1956 В период острого военного конфликта в Алжире правительство Франции приняло решение направить сюда все свои силы в Северной Африке – в Алжире были дислоцированы более 500 тыс. солдат и офицеров. В марте 1956 г. Тунис и Марокко получили независимость.

1956 23 июля президент Египта Насер шокировал западный мир, объявив о национализации Суэцкого канала – важнейшей артерии мировой торговли. Спустя несколько месяцев войска Израиля, Франции и Англии атаковали Египет с земли, моря и воздуха. Однако против агрессии выступили как США, так и СССР, причём Советский Союз пригрозил Великобритании применить ядерное оружие. Спустя сутки после этого Англия, Франция и Израиль заявили о прекращении боевых действий. Суэцкий кризис сделал Насера героем Африки и всего третьего мира.

1956 Судан получает независимость от Великобритании. На протяжении последующих лет за власть в стране будут бороться секуляристы и исламисты, марксисты и сторонники сближения с Западом, а на Юге будет продолжаться вялотекущая война между центральной властью и негритянским населением, преимущественно враждебным исламу.

1967 В результате жестокого поражения Египта в Шестидневной войне с Израилем в Северной Африке ширится арабский национализм и антагонистичное отношение к Западу.

1969 В результате военного переворота в Ливии приходит к власти 27-летний офицер связи Муаммар Каддафи, направивший страну на социалистический путь развития (как он его понимал). В 1977 г. он провозгласит создание Ливийской Арабской Джамахирии и сосредоточит в своих руках всю власть, официально не занимая при этом ни одного поста в государстве, – уникальный случай в истории.

Впоследствии ливийский лидер Муаммар Каддафи слишком поздно увидит угрозу своему режиму

Дарфурские беженцы уже десяток лет проживают в лагерях на территории соседнего Чада

1975 Испания покинула свою колонию – Западную Сахару, передав контроль над территорией соседним Марокко и Мавритании. Однако против этого раздела и за независимость Западной Сахары выступили формирования Фронта Полисарио, поддержанные Алжиром. Через некоторое время Мавритания потерпит поражение и выведет свои войска, но марокканцы продолжают по сей день контролировать 80 % территории Западной Сахары. Остальная часть страны существует как независимое государство, признанное в 82 странах (но не в России).

1978 После высылки из страны советских военных советников и подписания Кэмп-Дэвидских мирных соглашений с Израилем президент Египта Анвар Садат становится одним из ближайших союзников США в регионе. Советское влияние в Египте стремительно падает, но и самому Садату прозападный курс будет стоить жизни – его изрешетят пулями офицеры-националисты на военном параде в 1981 г.

1986 В ответ на ряд террористических атак в Западной Европе, за которыми, возможно, стоял Муаммар Каддафи, 15 апреля США совершают воздушную атаку военных и промышленных объектов в Ливии. Несмотря на разрушение аэродромов и другой военной инфраструктуры и потерю военных самолётов, ощутимого ущерба Ливии нанесено не было, потери США составил один самолёт. ООН осудила американскую бомбардировку, Советский Союз отреагировал весьма сдержанно.

1989 В Судане в результате очередного военного переворота к власти приходит Омар Башир, сторонник форсированной исламизации страны. Введены различные виды смертной казни: например, через повешение или распятие на кресте (за ограбление) или через забивание камнями (за измену мужу). Согласно кодексу поведения, женщинами и мужчинам запрещалось танцевать вместе на праздниках. Была создана вооружённая арабская милиция, призванная подавить всякое инакомыслие в неисламских регионах страны и уполномоченная религиозными деятелями Судана убивать неверных без ограничений.

2003 После ряда лет столкновений между арабскими скотоводами и чернокожим земледельческим населением из-за земель вспыхнула война в суданском регионе Дарфур. Живущие здесь народы фур, загава и масалит создали несколько вооружённых формирований, рассчитывая изгнать арабов со своих угодий. Правительственные войска и особенно созданное на государственные средства арабское ополчение «джанджавид» обрушились на Дарфур, породив одну из самых страшных волн геноцида на африканском континенте. Сотни деревень были уничтожены огнём и бомбардировками, сотни тысяч людей погибли, около миллиона покинули свои дома. Несмотря на миротворческий контингент в регионе, конфликт в Дарфуре продолжается по сей день.

2010 17 декабря уличный торговец из Туниса Мохамед Буазизи поджёг себя перед офисом губернатора после того, как власти конфисковали его товар за какой-то мелкий проступок. Это незначительное на первый взгляд событие ознаменовало начало «арабской весны» – грандиозного политического сдвига на Ближнем Востоке и особенно в Северной Африке. По всему Тунису вспыхнули беспорядки, перекинувшиеся на соседние страны. Уже 14 января 2011 г. президент Туниса Бен Али бежит из страны, 11 февраля будет свергнут многолетний президент Египта Хосни Мубарак, 23 августа в результате поражения в гражданской войне, в которой Запад примет сторону мятежников, будет убит ливийский диктатор Муаммар Каддафи. Не дожидаясь подобного конца, король Марокко Хасан VI добровольно пойдёт на реформы: уступит власть в стране правительству и сделает берберский язык тамазиг вторым официальным языком страны. С тех пор в Египте власть сменится ещё раз, вновь приведя к власти военных, в Тунисе будет принята новая конституция, а гражданская война в Ливии фактически разорвёт страну на части. Из Африки «арабская весна» перекинется на Ближний Восток, где гражданская война запылает в Сирии, Йемене, а затем и в Ираке.

ЗАПАД: НЕФТЬ, АЛМАЗЫ И КРОВЬ

1957 6 марта объявлена независимость Ганы: дан старт масштабной деколонизации Африки. К 1965 г. в Западной Африке было уже полтора десятка независимых государств, а единственными колониальными державами в регионе оставались Испания и Португалия. В 1961 г. президент Ганы Нкрума выдвинул идею создания единой федеративной Африки, которая спустя два года привела к созданию Организации африканского единства – первой политической организации африканских государств, предшественника нынешнего Африканского Союза.

1958 Британская компания «Шелл» начинает промышленную добычу нефти в южной Нигерии. Спустя менее чем десятилетие экспорт нефти составит уже четверть всех бюджетных доходов страны, а открытие новых месторождений и подключение к нефтяным разработкам других транснациональных и местных корпораций приведёт к тому, что Нигерия окажется полностью зависимой от экспорта нефти, став вторым крупнейшим её производителем в Африке после Ливии. Впоследствии крупные запасы нефти будут разведаны также в Анголе, Габоне, Конго, Чаде и Экваториальной Гвинее.

1966 15 января произошёл кровавый переворот в Нигерии, обостривший противоречия между тремя основными регионами страны – мусульманским севером, где доминируют народы хауса и фульбе, христианским западом, населённым йоруба, и христианским юго-востоком, где преобладают игбо. За январским переворотом последовал ещё один, в июле, и к власти пришли северяне, что категорически не устраивало игбо. 30 мая 1967 г. они провозгласили независимость своего региона под именем Республики Биафра, дав старт кровавой гражданской войне в Нигерии, которая продолжалась три года. Общественное мнение в Европе было на стороне Биафры, и в её армии сражалось немало белых добровольцев. Однако официально и многие страны Запада, и СССР поддержали правительство Нигерии, и после трёх лет сопротивления мятежная территория была возвращена в состав страны. Война стоила Нигерии более миллиона жизней.

1966 24 февраля группа офицеров совершила переворот в Гане, отстранив от власти президента Нкруму, находившегося с визитом в Китае. Прижизненно объявленный «африканским мессией» и «отцом каждого африканца», он сумел за десятилетие полностью развалить экономику одной из самых перспективных стран Африки. Его отличала любовь к гигантоманским проектам вроде строительства крупнейшей в Африке судоверфи, которая оказалась совершенно бесполезной, а также стремление объединить новые независимые государства континента под своей эгидой. На пропаганду идей Нкрумы – нкрумаизма – за рубежом были потрачены миллионы долларов. Между тем объёмы производства и экспорта неуклонно снижались, падал и уровень жизни. После свержения Нкрумы граждане страны высыпали на улицы, с восторгом круша его памятники и срывая с домов портреты «мессии».

В результате засухи сотни тысяч квадратных километров земли превратились в пустыню

1968 Испания покинула свою единственную колонию в Тропической Африке – Экваториальную Гвинею. К власти в новообразованном государстве пришёл Франсиско Масиас Нгема, сын деревенского колдуна, развязавший репрессии против собственного народа. По некоторым данным, из 300 тыс. жителей за годы его правления будут убиты до 80 тыс. человек, десятки тысяч убегут в соседние страны. Экономика страны будет полностью разорена, зато официальным девизом страны станет изречение: «Нет бога, кроме Масиаса Нгемы». В 1979 г. бог-президент будет свергнут в результате переворота своим же племянником и вскоре по решению суда казнён. Местные войска побоятся расстреливать «великого колдуна», для этой цели будет специально нанят взвод марокканских солдат.

1972 Этот год оказался пиком величайшей в XX в. засухи в огромном регионе Сахеля, последствия которой нанесли удар экономике по всей Западной Африке. В течение ряда лет дожди были лишь кратковременными – в 1972 г. их не было практически совсем. Летом впервые в истории пересох Нигер, только Мали потеряло до 40 % поголовья крупного рогатого скота. Урожай арахиса – источника дохода миллионов крестьян севера Нигерии – сократился с 760 тыс. т до 25 тыс. т. Засуха нанесла удар не только по уровню жизни: она до предела обострила политические проблемы, территориальные споры из-за земли и другие проблемы, вылившиеся в 1970-е годы в серию вооружённых конфликтов в регионе.

1973 В этом и следующем году португальские колонии Гвинея-Бисау и Острова Зелёного Мыса (ныне Кабо-Верде) последними из западноафриканских государств объявляют о своей независимости. Этому предшествовали почти два десятилетия партизанской войны против колониальных войск под руководством Амилькара Кабрала, поддержанного СССР и Кубой. Несмотря на убийство Кабрала в 1973 г., «революция гвоздик» в самой Португалии привела к распаду колониальной империи.

1980 Президент Сенегала Леопольд Сенгор стал первым в независимой Африке главой государства, добровольно уступившим власть в стране. Это неудивительно: Сенгор был одним из немногих истинных интеллектуалов среди африканских лидеров, известным во Франции поэтом и одним из авторов идеологии чернокожего возрождения – негритюда. Спустя три года после отставки Сенгор станет и первым в истории африканцем, избранным членом Французской Академии.

1989 В Либерии началась одна из самых жестоких гражданских войн Африки. После того как президент Сэмюэль Доу развязал в стране репрессии против ряда народностей, выступивших против его диктатуры, его бывшие сподвижники Чарльз Тейлор и Принц Джонсон подняли мятеж. Вскоре президент Доу будет схвачен и казнён, причем перед казнью Джонсон прикажет отрезать ему ухо, которое лично съест, записав происходящее на видео. Тейлор и Джонсон примутся воевать друг с другом, уничтожая и насилуя мирных жителей по всей стране. Появятся и новые вооружённые группировки. Война завершится шатким перемирием в 1996 г., однако мир окажется недолгим.

1990 В Мали и Нигере вспыхнуло восстание туарегов. Белые кочевники-туареги всегда относились без восторга к своим чернокожим правительствам, требуя для себя большей автономии. Беспорядки случались здесь и раньше, но засухи и снижение уровня жизни в Сахеле в 1980-е годы спровоцировали восстание, которое будет бушевать в обеих странах пять лет. Туареги совершат многочисленные нападения на полицейские участки, армейские казармы, небольшие города. В 1994 г. в малийском городе Гао развернутся настоящие боевые действия. Война завершится в 1996 г. церемонией символического сожжения оружия в Тимбукту, однако вопрос автономии туарегов так и не будет решён, и стороны начнут готовиться к новому противостоянию.

1991 Вторжением боевиков с территории объятой войной Либерии 23 марта началась кровопролитная гражданская война в Сьерра-Леоне. «Война за алмазы», как её принято называть, безо всяких правил: в повстанческих армиях будут воевать тысячи детей, и по всей стране будут твориться страшные зверства. Контрабанда алмазов достигнет пиковых размеров: в условиях эмбарго на экспорт алмазов их крупнейшим продавцом станет соседняя Либерия, через территорию которой будет вывозиться ценное сырьё. Несколько перемирий и даже дислокация в стране контингента миротворцев ООН не приведут к миру. Лишь после того, как в Сьерра-Леоне высадятся британские войска, поддержавшие правительство, сопротивление мятежников будет сломлено, и в 2002 г. они пойдут на мирные переговоры.

1999 Спустя всего три года после торжественного подписания мирных соглашений гражданская война в Либерии разгорелась с новой силой. На этот раз в войну оказались вовлечёнными Сьерра-Леоне и Гвинея, правительства которых выступили против одиозного президента Либерии Чарльза Тейлора. Его наступление на Гвинею быстро провалилось, а в самой Либерии начался хаос, невиданный для XXI в. Обе стороны используют детей в рядах своих армий, станут проводить этнические чистки и сжигать деревни. Великобритания и США открыто поддержат противников Тейлора, в войну вмешается и соседний Кот-д’Ивуар. В августе 2003 г. президент Тейлор вынужден будет уйти в отставку, спустя неделю будет подписан мир. Очень скоро Тейлор будет пойман в Нигерии в автомобиле, набитом деньгами и героином, предстанет перед международным трибуналом и будет приговорён к 50 годам заключения за военные преступления.

2002 Волна кровавых конфликтов в странах Западной Африки добралась и до одной из самых благополучных стран региона – Кот-д’Ивуара. В течение десятилетий сюда в поисках лучшей жизни иммигрировали десятки тысяч человек в год – к 2002 г. четверть населения страны составляют мигранты, преимущественно из мусульманского Буркина-Фасо. Экономические трудности и ухудшение условий жизни привели к тому, что трения между «исконными ивуарийцами» южанами и «пришлыми» северянами переросли в вооружённый конфликт: после отказа мусульманскому кандидату Аласану Уаттара баллотироваться в президенты север взялся за оружие. Уже через год страна фактически окажется разделённой на мусульманский север и христианский юг. После нескольких лет утомительных переговоров мир будет подписан, однако стороны сохранят зоны контроля за собой, пообещав друг другу провести честные выборы. Они пройдут в 2010 г., но закончатся предсказуемо: каждая из сторон объявит себя победителем, и война разгорится с новой силой. В 2011 г. на стороне мусульманского севера выступят французы, чей спецназ арестует президента страны Лорана Гбагбо. Президентом будет провозглашён Уаттара.

2012 Туареги и арабские бедуины, составлявшие одну из самых боеспособных боевых единиц гвардии ливийского лидера Муаммара Каддафи, после его гибели не стали складывать оружие. В январе 2012 г. они пересекли северную границу Мали и провозгласили начало войны за независимость «государства Азавад». В союзе с ними выступали вооружённые группировки арабских исламистов – «Ансар ад-Дин» и «Аль-Каида исламского Магриба» (ныне «Солдаты халифата»). Малийская армия потерпела молниеносное поражение и полностью потеряла управление. 22 марта группа офицеров низложила президента Мали Амаду Туре, однако это не спасло положения: к апрелю туареги захватили города Кидаль, Гао и Тимбукту, больше половины территории страны, после чего остановили наступление, объявив независимость Азавада. Однако между туарегами и исламистами начался конфликт, в ходе которого последние сумели одержать верх и установить на захваченной территории шариатские законы. В дело вмешаются французские войска: в январе 2013 г. они начнут наступление на позиции исламистов, к февралю малийские войска при поддержке французов уже вновь контролируют крупные города севера страны. Партизанские действия против центрального правительства продолжаются по сей день.

Памятник очередному перемирию между туарегами и правительством Мали в Тимбукту оказался недолговечным

ВОСТОК: ПОСЛЕДНИЙ КОРОЛЬ ШОТЛАНДИИ

1952 В Кении, одной из провинций Британской Восточной Африки, началось восстание, получившее в литературе название «мау-мау». Восстали крестьяне кикуйю, недовольные тем, что колониальные власти захватывали всё больше земли для своих плантаций. Против повстанцев будут брошены войска, к 1956 г. боевые действия сойдут на нет. Это было чрезвычайно странное восстание – ни кенийцы, ни британцы не знали его лидеров, не было создано крупных вооружённых формирований повстанцев, арестованные кикуйю в один голос говорили, что никаких «мау-мау» они не знают. В 1963 г. Кения получит независимость, и главой нового государства станет один из предполагаемых лидеров «мау-мау» Джомо Кеньятта.

1960 Парад независимости восточноафриканских стран стартовал в Сомали 1 июля 1960 г. и продолжился в 1961 г. в Танганьике, в 1962 г. в Руанде, Бурунди и Уганде, в 1963 в Кении и на Занзибаре. Коморские и Сейшельские острова получат независимость только в 1975 и 1976 гг., а в 1977 г. французы предоставят свободу Джибути. Все эти страны встанут в ряд со старейшей в Африке независимой державой – Эфиопией, которой довелось провести под властью европейцев лишь пять лет. Все освободившиеся территории изберут республиканскую форму правления, кроме Занзибара, где главой государства останется султан. В Уганде президентом и вице-президентом страны станут два монарха: короли традиционных государств Буганда и Бусога. Однако монархическое правление в Восточной Африке, как вскоре окажется, было обречено.

Диктатора Уганды Иди Амин недруги обвиняли в каннибализме

1964 В ночь на 12 января отряды вооружённых чернокожих повстанцев заняли радио, телеграф и административные здания Султаната Занзибар, управляемого арабоязычным меньшинством. Султан и его приближённые бежали с острова на яхте, их дворцы были захвачены и разграблены. Британские войска на острове решили придерживаться нейтралитета, и в течение дня революция завершилась. Она была практически бескровной, но кровь пролилась днями позже: уже на следующий день после революции боевики принялись расправляться с арабским и индийским населением, погибло несколько тысяч человек. Власть в стране перешла к чернокожему большинству, лидеры которого ориентировались на социалистический блок. В апреле 1964 г. Занзибар объединится с Танганьикой, создав Объединённую Республику Танзанию, однако сохранит значительную автономию.

1971 В результате военного переворота к власти в Уганде пришёл генерал Иди Амин Дада, один из самых ярких диктаторов Африки. Он наградил себя десятками орденов, самим же им придуманных, провозгласил себя королём Шотландии и принял специальный титул «Завоевателя Британской империи». Его сопровождали самые разнообразные легенды о десятках детей от разных женщин, об убитых им собственноручно жёнах (всего их было шесть или семь), о жертвоприношении собственного сына в попытке удержать власть и о людоедских привычках. Однако факты этнических чисток и многочисленных убийств политических противников были доказаны неопровержимо: Уганда потеряла не менее сотни тысяч жизней. За восемь лет правления Амин нанесёт экономике процветающей страны такой ущерб, что в Уганде начнётся голод. В 1972 г. он прикажет выслать из страны индийцев, составлявших прослойку процветающих торговцев и фермеров, и тем ещё больше углубит кризис. Венцом его диктатуры станет попытка аннексировать одну из провинций соседней Танзании, результатом чего будет поражение его армии и бегство Амина в Ливию в 1979 г.

1974 Африка лишилась самой древней монархической династии: от власти в Эфиопии был отстранён император Хайле Селассие I (ранее известный как рас Тафари). Жестокая засуха 1972–1974 гг. привела к резкому падению экономики, обнищанию и голоду населения, в 1973 г. к этому добавился взлёт цен на продукты и топливо в результате мирового нефтяного кризиса. Императорское правительство было неспособно ни улучшить ситуацию в экономике, ни сдержать недовольство, несмотря на ряд реформ. В феврале 1974 г. взбунтовалась армия, а в сентябре к власти пришёл Дерг – координационный комитет офицеров, вскоре провозгласивших Эфиопию республикой. В 1977 г. главой Дерга станет полковник Менгисту Хайле Мериам, поддержанный СССР и установивший в стране тоталитарную диктатуру. Дела в экономике поправятся ненадолго, страна фактически будет держаться на советской военной и экономической помощи. Хайле Селассие умрёт при загадочных обстоятельствах в 1975 г., его останки будут обнаружены в 1992 г. под бетонной плитой возле дворца, где он провёл последние дни жизни, и перезахоронены в соборе. Почитающие его растафарианцы по всему миру убеждены, что рас Тафари жив и сейчас.

Последний император Эфиопии Хайле Селассие I со своим домашним питомцем

1977 С момента прихода к власти в 1969 г. президент Сиад Барре всегда грезил о создании Великого Сомали, куда он включал территории Джибути, Восточной Эфиопии и Северо-Восточной Кении, населённые этническими сомали. Его час настал в 1977 г., когда, воспользовавшись очевидной слабостью Эфиопии, его войска вторглись в провинцию Огаден. Между двумя противоборствующими сторонами оказался СССР – союзник как сомалийского, так и эфиопского режима. После ряда попыток отговорить Барре от вторжения Советский Союз принял сторону Эфиопии, что и предопределило ход Огаденской войны. В Эфиопию было направлено современное вооружение, в стране высадились кубинские войска. После ряда крупных первоначальных успехов сомалийская армия потерпит крупное поражение под Дыре-Дауа в феврале 1978 г., а уже в марте война будет закончена восстановлением статус-кво. Режим Сиада Барре серьёзно пошатнулся.

1981 В Уганде вспыхнула очередная гражданская война – на этот раз между политиками, не поделившими наследие Иди Амина. Вернувшийся после изгнания Амина президент Милтон Оботе опирался в основном на вооружённые отряды своих северных соплеменников – ланги и ачоли, в то время как его соперник Йовери Мусевени пользовался поддержкой бантуязычных южан. Война нанесёт жестокий удар по экономике и особенно экологии Уганды: в заповедниках будет практически истреблено поголовье диких животных, которых армии противоборствующих сторон с удовольствием поедали в перерывах между боями. После нескольких лет противостояния уставшие от войны ачоли свергнут президента Оботе, но это не принесёт им победы: в 1986 г. войска Мусевени захватят столицу и провозгласят своего лидера новым президентом страны. Он правит в Уганде по сей день.

1991 Распад Советского Союза означал катастрофу для целого ряда государств Африки, зависевших от советской военной помощи. Одним из первых пострадавших стала Эфиопия, где режим полковника Менгисту едва справлялся с сепаратистскими движениями в разных частях страны. В 1989 г. эфиопская армия потерпела унизительное поражение от эритрейских повстанцев, с нескольких сторон на столицу страны двигались мятежные войска. В мае 1991 г. Менгисту вместе с семьёй и приближёнными вылетел в Зимбабве (где проживает до сих пор), к власти пришло либеральное правительство, провозгласившее создание федеративного государства. Вскоре Эритрея объявит о своей независимости, а отношения между двумя бывшими лидерами революционных войск, ставшими главами соседних государств, начнут резко ухудшаться.

1991 В том же году пал и режим главного противника Менгисту – сомалийского диктатора Сиада Барре. Разразившаяся в январе гражданская война привела к бегству Барре на юг, под защиту родного клана, но уже в мае он вынужден был уехать из страны. В отличие от Эфиопии, в Сомали так и не удастся создать устойчивого правительства: страна фактически распадётся на части, контролируемые различными кланами, и прекратит своё существование как единое государство. На её территории ныне существуют непризнанные и полунезависимые образования Пунтленд, Сомалиленд и Исламский Эмират Сомали, в некоторых районах власть держат клановые вожди. Федеральное правительство контролирует лишь несколько районов в центре страны и столицу Могадишо.

Один из транспарантов на улице руандийского города призывает помнить о жертвах геноцида

1994 Взаимная неприязнь между скотоводческой аристократией тутси и земледельческим большинством хуту в Руанде достигла своего пика в начале 1990-х годов. В стране разразилась гражданская война, в ходе которой взаимная ненависть между двумя общинами дошла до предела, и хотя в 1993 г. президент Хабьяримана подписал перемирие с повстанцами, консервативные хуту были недовольны его уступками тутси. Ряд высокопоставленных военных и чиновников принялись тайно вооружать хуту и создали народное ополчение Интерахамве, готовое по первому призыву начать истребление тутси. Этот призыв прозвучал по национальному радио 6 апреля 1994 г., когда стало известно о гибели президента Хабьяримана в авиакатастрофе. В его убийстве были обвинены тутси, и по всей стране ополченцы хуту и примкнувшие к ним крестьяне, зомбированные призывами радио, начали геноцид тутси. В течение ста дней с апреля по июнь было убито до миллиона человек: безоружных тутси убивали целыми семьями, поджигали в домах и церквах, заставляли казнить друг друга. Западные лидеры, поддерживавшие хуту, некоторое время заявляли, что геноцид является вымыслом, и не предпринимали никаких усилий для остановки кровопролития. Около 70 % всех тутси в стране были убиты, остальные покинули страну или бежали в районы, контролируемые вооружёнными повстанцами тутси. Повстанцы начали немедленное наступление и в считаные дни разгромили правительственные войска. К июлю 1994 г. страна была под контролем тутси, и убийства прекратились, однако миллионы хуту, в свою очередь, принялись покидать страну. Последствия самого страшного геноцида в истории Африки не изжиты в Руанде по сей день.

1998 Ещё недавно, в начале 1990-х, лидеры освободительной борьбы Мелес Зенауи и Исайяс Афеворки боролись бок о бок с режимом полковника Менгисту. Но в 1993 г. Эритрея провозгласила свою независимость, и вскоре два лидера соседних государств вступили в территориальный спор, завершившийся ожесточённой двухлетней войной. Первые успехи Эритреи были сведены на нет контрнаступлением эфиопской армии, после чего война стала позиционной. Россия снабжала вооружением обе стороны конфликта, но в конце концов предпочла сосредоточить усилия на поддержке Эфиопии. Две беднейшие страны африканского континента потратят сотни миллионов долларов на закупки вооружений и снабжение войск, однако результаты войны будут крайне незначительными для обеих сторон, а граница между странами не изменится. Отношения между Эфиопией и Эритреей продолжают оставаться весьма натянутыми.

2005 Новости о дерзких нападениях на торговые суда возле африканских берегов сделали сомалийских пиратов одной из самых обсуждаемых тем мировой политики. После распада государства в 1991 г. военно-морской флот Сомали был заброшен и перешёл под контроль различных полевых командиров и местных вождей, которые весьма скоро осознали преимущество нападений на торговые и рыболовецкие суда возле берегов Сомали. Международное законодательство лишило возможности сомалийцев добывать рыбу в некоторых районах, зато в год по акватории Аденского залива и Аравийского моря проходило до 30 тыс. коммерческих судов, многие из которых незаконно рыбачили или сбрасывали мусор в сомалийских водах. Однако вскоре пираты уже не довольствовались данью с рыбаков и принялись нападать на крупные торговые суда и нефтяные танкеры. В 2008 и 2009 гг. практически ежедневно происходят нападения пиратов на лёгких моторных судах на торговые корабли различных стран. Будет создана целая сеть по взиманию выкупа с компаний и правительств, включая агентов в Европе и США, занимающихся разведкой и определением подходящих объектов для атаки. К 2008 г. выкупы составят миллионы, а за 2010 г. их объём превысит 238 млн долл. Отсутствие внятного законодательства по обращению с пиратами не позволит эффективно бороться с ними: чаще всего захваченных пиратов отпускают, отобрав оружие. В 2010 г. в Аравийском море появятся военные суда целого ряда государств, в т. ч. США и России, что позволит постепенно свести на нет успехи пиратов. После 2011 г. сообщения о нападениях на торговые суда появляются всё реже, в 2013 г. состоялось всего 9 нападений пиратов на суда и не было ни одного захвата.

ЦЕНТР: СЕРДЦЕ ТЬМЫ

Опыт гражданского руководства в Конго не прижился: интеллигенту Патрису Лумумбе это стоило жизни

1960 В «год Африки» независимость от Франции и Бельгии получили все государства Центральной Африки: Чад, Центрально-Африканская Республика, Габон, Французское и Бельгийское Конго. Но последнее независимое государство появится здесь лишь спустя полвека – в 2011 г. на карте Африки появится Южный Судан.

1960 Не прошло и двух недель с момента объявления 30 июня независимости Бельгийского Конго, как страна заполыхала в гражданской войне. «Сердце тьмы» назвал свой знаменитый роман о Конго Джозеф Конрад. Эта страна оказалась чересчур огромной, чтобы правительство могло её контролировать. Независимой объявила себя Катанга, богатая ресурсами южная область страны; сепаратистов поддержали бельгийские власти и горнодобывающие компании. Премьер Патрис Лумумба был весьма популярен в народе, однако отказался повысить содержание армии – в числе других причин это стоило ему и карьеры, и жизни. Западные страны поддержали Катангу, и в попытке подавить мятеж Лумумба обратился за помощью к СССР. Этот резкий внешнеполитический поворот не устроил многих его коллег ни в армии, ни в правительстве. 14 сентября в Конго произошёл военный переворот, к власти пришёл поддержанный Западом генерал Джозеф Мобуту; Лумумба был сперва задержан, затем бежал на север к своим сторонникам, но вскоре снова пойман и доставлен к своему злейшему врагу Моизу Чомбе, главе Катанги. Спустя три месяца после переворота Лумумба будет расстрелян солдатами Катанги под командованием бельгийского офицера. После двух лет гражданской войны, доказав свою лояльность Западу, Мобуту сумеет вновь присоединить Катангу.

1965 Второе пришествие Мобуту: генерал, некоторое время остававшийся в тени, в результате очередного переворота вновь пришёл к власти – на этот раз более чем на три десятилетия. На Западе приветствовали «сильную руку» в качестве противовеса «коммунистической угрозе»: Мобуту стал первым африканским лидером, удостоившимся статуса государственного визита в Вашингтоне, он встречался со всеми президентами США, от Никсона до Буша. В течение ряда лет Мобуту удавалось получать помощь и от коммунистического Китая. В стране установилась диктатура, распространившаяся на личную жизнь граждан: эксцентричный диктатор приказывал ходить только в традиционной одежде абакост (сокращение от «долой костюм»), запретил христианские имена, установил однопартийную систему и переименовал страну в Заир. Его правление действительно стабилизирует ситуацию в стране, однако запредельный уровень коррупции и экономическая некомпетентность не позволят добиться всенародной поддержки. В середине 1990-х положение Мобуту внутри страны резко осложнится, поднимет голову оппозиция, а на востоке страны зревшие годами этнические проблемы будут стоить Мобуту власти.

1965 Уже вскоре после получения независимости в Чаде разразилась гражданская война. Одна из беднейших стран Африки была лишена выхода к морю, бедна полезными ископаемыми и сельскохозяйственными землями. Основой экономики оставался хлопок, но на мировом рынке у Чада были конкуренты куда как сильнее его. Кроме того, страна оказалась разделённой на арабский север и негритянский юг, и власть в стране была монополизирована южанами, что сделало гражданскую войну неизбежной. В 1965 г. северяне восстали и двинулись на столицу. Вмешательство французских войск в 1968 г. не остановит войну, жестокая засуха начала 1970-х только подольёт масла в огонь конфликта. В 1975 г. будет убит президент Томбалбай, власть на некоторое время будет разделена между южанами и партизанами севера, но вскоре конфликт возобновится. На сцене на некоторое время появятся ливийские войска, и Муаммар Каддафи даже объявит о создании объединённого ливийско-чадского государства, но эта афёра закончилась для него плачевно: в 1987 г. ливийцы будут разгромлены. В 1990 г. президентом страны станет Идрис Деби, которому с тех пор удаётся удерживаться у власти даже несмотря на то, что каждые несколько лет повстанцы с завидным упорством захватывают столицу страны.

1967 На фоне Чада прибрежный Габон смотрится в Африке настоящим островком стабильности. За весь период независимости с 1960 по 2015 г. здесь произошла лишь одна попытка государственного переворота – редчайший для Африки случай, – а страной правили всего три президента, причём оба раза смена власти была ненасильственной, а происходила в результате смерти предыдущего лидера. В 1967 г. именно так пришёл к власти один из самых влиятельных африканцев XX в. Омар Бонго, которому более 40 лет удавалось удерживать стабильность в стране, несмотря на все мировые и африканские кризисы. Габон почти не вмешивался в конфликты соседних государств, не ввязывался в холодную войну и вообще всегда старался вести себя максимально тихо на международной арене. В результате сегодня страна входит в тройку лидеров Африки по уровню ВВП на душу населения, и благодаря открытию месторождений нефти его экономика продолжает процветать. Кроме того, население страны растёт весьма медленно и не ложится серьёзным грузом на экономику. В 2009 г., после смерти Бонго, президентом самого примерного африканского государства был избран его сын Али бен Бонго.

Император Бокасса I короновался по сценарию своего коллеги Наполеона Бонапарта

1976 После свержения эфиопского негуса Хайле Селассие казалось, что в Африке никогда больше не будет императоров. Но в 1976 г. президент Центрально-Африканской Республики Жан-Бедель Бокасса неожиданно провозгласил себя императором Бокассой I, организовал коронацию в наполеоновском стиле, а ЦАР переименовал в ЦАИ. Один из самых эксцентричных диктаторов XX в. прославился в первую очередь многочисленными подозрениями о пристрастии к каннибализму, которые так и не были убедительно доказаны. Но он совершал и много других удивительных поступков: например, в честь Дня матери приказал казнить всех мужчин, уличённых в насилии над женщинами; несколько раз менял свою веру с христианства на ислам и обратно; брал себе в жёны по одной женщине из каждой страны (всего около двадцати), включая француженку и румынку; носил ботинки, занесённые в Книгу Гиннесса как самые дорогие в мире, и так далее. Ни одна из этих ярких выходок не способствовала благополучию одной из самых бедных стран континента, и уже в 1979 г. Франция, некогда благоволившая к императору, будет вынуждена организовать государственный переворот, после которого Бокасса сбежит в Европу. Но его эксцентричность ещё даст о себе знать: приговорённый заочно к смертной казни, Бокасса в 1986 г. неожиданно вернётся в ЦАР, будет осуждён, семь лет проведёт в тюрьме и выйдет на свободу по амнистии. Последний император Африки умрёт безвестным горожанином в одном из неказистых домов своей столицы в 1996 г.

1996 В годы кровавой гражданской войны в Руанде (см. выше) миллионы беженцев наводнили восточные районы Заира. Многие из них ушли с оружием и принялись воевать с местными жителями за доступ к сельскохозяйственным землям. Среди них были хуту, поддержанные президентом Заира Мобуту, и тутси, за которыми стоял новый лидер Руанды Поль Кагаме, поддержанный также правительством Уганды. В 1996 г. новое правительство Руанды помогло вооружиться противникам Мобуту, которые двинулись в наступление на столицу Заира. Уже к декабрю огромная территория востока страны была под контролем руандийских войск и мятежников. Попытки Мобуту призвать на помощь европейских союзников провалились, не дадут результата и переговоры престарелого диктатора с вождём повстанцев Лораном Кабилой. В мае 1997 г. Мобуту бежит в Марокко, войска Кабилы войдут в столицу. Впрочем, войну это не остановит: как это часто бывает, победители быстро рассорятся из-за дележа наследства Мобуту. Угадийцы и руандийцы захватят контроль над богатыми районами на востоке, и Кабила не будет иметь возможности повлиять на своих бывших патронов. Уже в августе 1998 г. война вспыхнет с новой силой, к боевым действиям подключится ряд соседних стран. К 2001 г. огромная страна окажется разделённой на враждующие фракции и, несмотря на затихание конфликта, остаётся раздробленной по сей день.

Лагерь конголезских беженцев в Руанде пополняется всё новыми волнами несчастных

2011 9 июля объявлена независимость Южного Судана, народы которого несколько десятилетий воевали с суданским правительством. Освоение гигантских нефтяных месторождений ускорили вмешательство в события великих держав, в результате чего Южный Судан получил независимость под протекцией США. Впрочем, границы между Суданом и его бывшими провинциями так и не были урегулированы: уже осенью между двумя государствами начались боевые действия за контроль над нефтеносными районами. В самом Южном Судане в 2013 г. развернётся гражданская война между крупнейшими этносами – динка и нуэр. Президент страны Салва Киир (по национальности динка), известный по всему миру своей ковбойской шляпой, подаренной ему президентом Бушем, схватится за власть со своим вице-президентом Риеком Мачаром, лидером нуэров. Многовековой конфликт двух народов, получивших наконец государственность, остановить пока не удаётся.

2012 После десятилетия мятежей и политической нестабильности в ЦАР оппозиционные группировки на севере страны, населённом преимущественно мусульманами, объединились в единый фронт «Селека» и 10 декабря объявили войну христианскому правительству президента Франсуа Бозизе. Несмотря на помощь ряда африканских государств, направивших свои войска в столицу ЦАР Банги, Бозизе удалось продержаться лишь четыре месяца: в марте 2013 г. отряды «Селеки» заняли столицу, где начались грабежи и убийства. Франция, чьи войска дислоцированы в столице, ограничится защитой белого населения и в конфликт предпочтёт не вступать. Под давлением соседних государств лидер «Селеки» вынужден будет уступить власть временному гражданскому президенту Катрин Самба-Панза. Однако насилие это не остановит: к февралю 2014 г. страна фактически разделится на мусульманский север, контролируемый «Селекой», и христианский юг. В столице продолжатся погромы. Очередное перемирие, подписанное в июле 2014 г., неизбежно станет временным.

ЮГ: ЧЁРНЫЕ НАЧИНАЮТ И ВЫИГРЫВАЮТ

1948 После прихода к власти в ЮАР Национальной партии апартеид – система расовой дискриминации – объявлен государственной политикой. Борьба с апартеидом почти на полвека стала одной из основных мировых тем, связанных с Африкой. Большинство законов, принятых и введенных в действие после 1948 г., берет свое начало в предшествующей политической линии, поддержанной белыми избирателями. В экономике, основу которой составлял труд чернокожих рабочих, белые оставались привилегированной группой. Цветное население, составлявшее три четверти всего населения страны, не имело избирательных прав и подвергалось угнетению, установленному законом. Более 70 % земель было зарезервировано для заселения белыми, выезд чернокожих из резервации и их появление в крупных городах могли производиться лишь по специальному разрешению или при наличии рабочего места. Расовая дифференциация и сегрегация, уже ставшие всеохватывающими, сделались еще более жесткими, чем до Второй мировой.

1953 В мае английский парламент утвердил решение об образовании Федерации в составе Северной Родезии (нынешняя Замбия), Южной Родезии (Зимбабве) и Ньясаленда (Малави). Федерация была создана 1 августа как образец «среднего пути» между новыми независимыми африканскими государствами и странами, где власть продолжали удерживать белые поселенцы (ЮАР, Ангола, Мозамбик). В декабре состоялись выборы федерального парламента, в котором 29 европейцев представляли 250 тыс. белых, а 6 африканцев представляли 6 млн человек коренного населения. Федерация распадётся через 10 лет, в 1963 г., когда независимость получат Замбия и Малави. Лондон откажется предоставить независимость Южной Родезии, пока власть в стране не будет передана чернокожему населению. В ответ премьер-министр Южной Родезии Ян Смит провозгласит независимость в одностороннем порядке, а Лондон в 1965 г. наложит на неё экономические санкции. Начнётся период непрекращающейся партизанской войны в стране.

1960 21 марта расстрел мирной демонстрации чернокожих в Шарпевиле (ЮАР) стал водоразделом в истории Южной Африки. Панафриканистский конгресс (ПАК) преждевременно инициировал планируемую совместно акцию протеста с Африканским национальным конгрессом (АНК), боровшимся против режима апартеида: стрельбу начали несколько белых полицейских, после чего их примеру последовали остальные пятьдесят. В течение 40 секунд было убито 69 человек, в том числе 8 женщин и 10 детей, 180 человек ранено. 1 апреля Совет Безопасности ООН принял резолюцию, осуждающую правительство Южной Африки. До Шарпевиля движение сопротивления апартеиду стояло на позициях ненасильственного сопротивления, но после 1960 г. оба африканских политических движения в ЮАР будут запрещены, в результате чего будут вынуждены уйти в подполье, а их лидеры будут либо арестованы, либо высланы из страны. Начнётся вооруженное сопротивление.

1964 На сессии Международного олимпийского комитета (МОК) представители Национального олимпийского комитета СССР, поддержанные представителями других стран, вторично добились решения об отстранении спортсменов ЮАР от участия в Олимпийских играх 1964 г. в связи с продолжавшейся расовой дискриминацией и в ответ на пожизненный приговор, вынесенный лидеру Африканского национального конгресса Нельсону Манделе. К тому времени ЮАР уже была исключена из Международной федерации настольного тенниса и FIFA. В 1968 г. ЮАР попытается вернуться в олимпийское движение, однако страны Африки пригрозят бойкотом Олимпиады, и ЮАР вновь не будет допущена на Игры. В мае 1970 г. на сессии МОК в Амстердаме было принято решение об исключении ЮАР из МОК в связи с несовместимостью апартеида и принципов Олимпийской хартии, которая отвергает любые виды дискриминации. Лишь в 1992 г., после того как в ЮАР был взят курс на демонтаж режима апартеида, членство страны в МОК будет восстановлено.

1967 3 декабря в госпитале Кейптауна была произведена первая в мире удачная пересадка человеческого сердца. Кристиан Барнард (ЮАР) пересадил 55-летнему Луису Вашканскому, страдавшему неизлечимым сердечным заболеванием, сердце 25-летней Денизы Дарваль, погибшей в автокатастрофе. Несмотря на то что операция была проведена безукоризненно, Вашканский прожил лишь 18 дней и умер от двусторонней пневмонии.

1971 В июле Гастингс Банда, глава Республики Малави, объявлен пожизненным президентом и получил официальное имя «нгвази доктор» (в переводе с чева нгвази означает «вождь вождей»). В 1969–1970 гг. в Малави была создана система традиционных судов, получивших право выносить смертные приговоры. Банда окружил себя ореолом мистицизма, принялся утверждать, что является наследником пророка Чилембы, заклинателем дождя и великим колдуном. На публике он всегда держал в руках кисточку из львиной гривы, которой отгонял злых духов. Банда будет управлять – и фактически владеть – Малави до 1994 г.

1974 После Революции гвоздик 25 апреля Португалия предоставила независимость своим колониям в Южной Африке: Мозамбику и Анголе. Народная Республика Мозамбик провозглашена 25 июня 1975; 11 ноября была провозглашена Народная Республика Ангола. В обеих странах очень скоро разгорелись гражданские войны между различными партиями: МПЛА, ФНЛА и УНИТА в Анголе, ФРЕЛИМО и РЕНАМО в Мозамбике. В этих войнах, по устоявшейся к тому времени традиции «холодной войны», приняли активное участие СССР, США и их союзники. После долгих конфликтов сторонники социалистической ориентации в обоих случаях одержали верх над своими противниками, однако к тому времени недолго оставалось до обрушения самой социалистической системы.

1980 Первые всеобщие выборы в Южной Родезии привели к власти партию темнокожего большинства во главе с ветераном партизанской войны Робертом Мугабе, ориентировавшимся больше на СССР и КНР, нежели на Запад. В 1980-е гг. в стране разразится кровопролитная гражданская война между двумя партиями, ЗАНУ и ЗАПУ, а фактически между народами шона и ндебеле. В 1987 Мугабе получит пост президента и станет фактически пожизненным диктатором.

1986 19 октября над территорией Южной Африки потерпел катастрофу Ту-134, пилотируемый советским экипажем: погибли 39 человек, в том числе президент Мозамбика Самора Машел. Существуют предположения, что причиной ошибки в ориентировании могла стать диверсия, проведенная спецслужбами ЮАР против просоветского лидера соседней страны. Вдова президента Граса Машел неоднократно требовала провести должное расследование причин гибели ее первого мужа в авиакатастрофе, однако удовлетворительных результатов ни одно расследование так и не дало.

1990 21 марта провозглашена независимость последней африканской колонии – Намибии. Первым президентом страны стал Сэм Нуйома, который будет занимать этот пост три срока подряд. Так завершилась война за независимость Намибии – вооружённый конфликт, продолжавшийся с 1966 по 1989 г. Борьба за независимость была тесно переплетена с гражданской войной в Анголе. Боевые действия велись между ЮАР и ангольской УНИТА, с одной стороны, и намибийскими партизанами, ангольской и кубинской армиями, с другой.

1990 11 февраля после более чем двадцати семи лет заключения вышел на свободу лидер чернокожего большинства ЮАР Нельсон Мандела. Немедленно начались переговоры об изменении существующего в стране политического режима, которые завершились объявлением первых всеобщих выборов в ЮАР. 26 апреля 1994 г. победу на них с огромным перевесом одержит Африканский национальный конгресс. Нельсон Мандела станет первым чернокожим президентом страны, начав новый этап в истории континента. Ввиду падения режима апартеида и изменений в расстановке сил в регионе в середине 1990-х гг. на африканском континенте вновь возродится идея о создании Африканского Союза (АС). В итоге, в июле 2002 г. на саммите Организации африканского единства в Дурбане Африканский Союз, членами которого стали большинство государств континента, будет учрежден как преемник ОАЕ.

ВЕЛИКИЕ АФРИКАНЦЫ

НЕЛЬСОН РОЛИХЛАХЛА МАНДЕЛА (1918–2013) – первый чернокожий президент Южно-Африканской Республики, один из самых известных политических деятелей XX в.

Возглавив борьбу чернокожего большинства против режима апартеида, Мандела провел в тюрьме более четверти века. В 1964 г. он был приговорен к пожизненному тюремному заключению за участие в заговоре с целью свержения власти. Большую часть срока он отбывал в одиночной камере в тюрьме на острове Роббен. За двадцать семь лет в заключении Мандела заочно прошел обучение в Лондонском университете и получил степень бакалавра юридических наук.

Мандела стал символом свободы и правосудия для черного населения всей Африки. Выйдя на свободу в 1990 г., Мандела возглавил процесс демократизации в ЮАР и в 1993 г. был удостоен Нобелевской премии мира. На состоявшихся в апреле 1994 г. первых свободных парламентских выборах 62 % голосов получила партия Африканский национальный конгресс, возглавляемая Манделой. Вскоре он официально вступил в должность Президента ЮАР. В 1999 г., после окончания президентского срока, ушел из политики.

В 2009 г. Генассамблея ООН объявила 18 июля Днем Нельсона Манделы. Это решение ООН стало первым в истории случаем провозглашения «всемирного дня» в честь отдельной персоны. У Манделы было 50 почётных званий, и он стал последним человеком, удостоенным Международной Ленинской премии.

Нельсон Мандела был трижды женат. С первой женой Эвелин он прожил с 1944 по 1958 г. В этом браке были рождены четверо детей – две дочери и двое сыновей. Брак со второй супругой, Винни, продлился с 1958 по 1996 г., у них родились две дочери. А в возрасте восьмидесяти лет Мандела женился на вдове президента Мозамбика Грасе Машел.

2002 В феврале в ходе операции правительственных войск убит лидер ангольской повстанческой группировки УНИТА Жонас Савимби. С его уходом в Анголе закончилась гражданская война, унесшая жизни не только сотен тысяч ангольцев, но и сотен кубинских и десятков советских солдат и офицеров. Вооруженные отряды УНИТА вели партизанскую войну против ангольских властей в течение 27 лет.

2008 После радикальных земельных реформ экономический кризис обвалил экономику Зимбабве. Ранее большинство земель находилось в руках белого меньшинства, и первоначально правительство осуществляло выкуп этих земель с последующей их передачей в руки чернокожего населения. С начала 2000-х гг. началось насильственное изгнание белых фермеров. Перераспределение земли привело к спаду продуктивности в сельском хозяйстве и катастрофическому росту цен и безработицы. Инфляция достигла мирового рекорда, составив, только по официальным данным, 231 000 000 % в год, а по некоторым западным оценкам – невообразимые 6,5 квинкватригинтиллиона процентов. Власти Зимбабве за три года провели три деноминации валюты (последняя – по курсу 1 к триллиону), но это не помогло: в Зимбабве стала заканчиваться бумага для печатания денег, и в апреле 2009 г. руководство страны заменило национальную денежную единицу долларом США. Итогом преобразований стало превращение одной из богатейших и экономически развитых стран Африки в нищую, голодную страну с разрушенной финансовой системой.

2011 В апреле по всему Свазиленду прошли многотысячные митинги оппозиции с требованиями отставки короля Мсвати III – последнего абсолютного монарха в Африке. Оппозиция обвинила монарха в разграблении государственной казны ради обеспечения роскошной жизни для себя и своих бесчисленных жён и детей. Король оправдывался тем, что до рекорда ему далеко: Мсвати III имеет лишь 13 официальных жен и 24 ребенка. Один из его предков в начале XX в. имел 600 детей, и даже до отца, у которого в момент смерти в возрасте 83 лет было 70 жён, 180 детей и около 1000 внуков, Мсвати ещё далеко. Впрочем, королю лишь 48 лет.

Король Мсвати III с одной из своих жён

2013 5 декабря на девяносто шестом году жизни умер Нельсон Мандела. Его уход для многих ознаменовал конец эпохи, конец той постколониальной Африки, которая обосновывала свои ошибки и неудачи колониальным прошлым. С уходом «Мадибы», как уважительно называли Манделу, на континенте началась новая эпоха, в которую ответственность за свои судьбы всецело ложится на самих африканцев.

РЕСПУБЛИКАНСКИЕ КОРОЛИ И ПОЖИЗНЕННЫЕ ПРЕЗИДЕНТЫ

Африканские государства, образовавшиеся за последние полвека после распада европейских колониальных империй, за небольшим исключением, становились республиканскими и принимали систему правления, заимствованную из Западной Европы или США: президентскую республику с относительно сильным парламентом. Эта же форма принималась в странах, свергнувших прежние монархические режимы – в Египте, Ливии и Эфиопии, например. Случай смены республики на монархию носил форму курьёза – это коронация императора Центральной Африки Жозефа Бокассы, удержавшегося на созданном им престоле менее трёх лет.

Предвыборный плакат на улице Луанды призывает сделать единственно верный выбор

Однако, пусть даже созданные по образу и подобию западных демократий, государства Африки с первых же дней показали, что их политическая система будет такой же удивительной и самобытной, как и вся африканская цивилизация.

Начать с того, что истинную демократию в европейском понимании, на которую равнялись новые государства Африки после получения независимости, сумели построить лишь немногие африканские республики. Основа любой демократии – свободные выборы, они на африканской почве приживаются сложно. Это вполне объяснимо, ведь и Европа шла к ним через века феодальных княжеств, абсолютных монархий и революций, а африканской демократии исполнилось едва полвека. В большинстве стран Африки не принято проводить честных выборов – правящая партия или группа элиты редко избегает искушения задавить недовольных, монополизировать средства массовой информации, запретить пять – десять оппозиционных партий, пересажав по тюрьмам своих политических конкурентов, или же посчитать голоса таким образом, чтобы получить приемлемый для себя результат. Независимый механизм контроля за проведением выборов и подсчётом голосов, подобный европейским избирательным комиссиям, был создан лишь в некоторых государствах, а называемые таким образом органы часто состоят из максимально лояльных правительству чиновников и членов их семей. Да и сам процесс подсчёта голосов, который в европейских странах преимущественно автоматизирован, в Африке, за исключением разве что некоторых стран юга континента, проходит вручную, при отсутствии внятных списков избирателей, и оставляет мало шансов на объективное отражение результата любого голосования.

Впрочем, эта несправедливость с лихвой компенсируется тем, что никто из проигравших выборы никогда не признает нежелательного для себя итога. Если выборы подтасованы, значит, объявленным результатам верить нельзя. А так как противостояние на выборах обычно происходит между двумя крупнейшими силами, одна из которых стоит у власти, а вторая стремится прийти к ней, то исход выборов чреват для государства самыми глубокими и кровавыми потрясениями.

В период выборов наибольшую безопасность обеспечит только оружие на поясе или в руке

В преддверии любых общенациональных выборов жители готовятся к худшему, а иностранные туристы и сотрудники международных гуманитарных организаций пакуют вещи, потому что хорошо известно, что выборы в Африке очень часто приводят к гражданским войнам. Действующий лидер и лидер оппозиции – а иногда и несколько таковых – одновременно объявляют себя победителями, а страна раскалывается на противоборствующие вооружённые группировки. Иногда война предопределена ещё до выборов – например, в Уганде в 1979 г. лидер оппозиции Мусевени накануне выборов предупредил своего соперника президента Оботе, что в случае поражения намерен начать гражданскую войну. Ровно так и случилось, и насилие в стране бушевало шесть лет.

За первые сорок лет существования независимой Африки (1960–2000) лишь четверо из действующих президентов добровольно оставили свои посты по итогам выборов, уступив оппозиционным кандидатам. И по сей день мирная смена власти остаётся экзотическим, заметным событием на африканском континенте, характерным только для наиболее благополучных государств – таких как ЮАР, Гана, Кения или Намибия.

Но даже и в промежуток между выборами демократия чревата потрясениями и политическими неурядицами: в глазах многих африканцев она сильно расшатывает государство и дестабилизирует повседневную жизнь человека. Африканская демократия в большинстве случаев означает слабость центральной власти, ослабление полицейского контроля в городах, рост бытовой преступности и прочие прелести свободы. Демократия в Африке нередко превращается и в разгул коррупции: сегодняшние мировые коррупционные лидеры – Кения и Нигерия признаны Западом как одни из образцовых демократических стран континента.

Демократические главы государств часто оказываются жертвами переворотов и вынуждены уступать власть военным диктатурам либо сами становятся диктаторами. Это происходит потому, что в условиях демократии они не в состоянии держать под жёстким контролем ни разношёрстную многонациональную элиту, ни региональных князей, стремящихся к власти, ни вооружённые силы. В глазах большинства африканцев всё это может сделать только сильный авторитарный правитель, наследник великих героев мифологического прошлого. Власть для многих африканцев – это сила. Победив на выборах, глава государства вполне искренне полагает, что выиграл в игре, где победитель получает всё. Он воспринимает страну как свою собственность и не готов терпеть никаких возражений своей абсолютной власти. Точно так же полагают и его соотечественники, и потому путь от демократически избранного главы государства до параноидального тоталитарного диктатора в Африке рекордно короток. За это африканцев не стоит осуждать – следует лишь признать, что они исповедуют иные ценности, чем ценности европейской индивидуальной свободы и частной собственности, и что попытка привить Африке основы европейского мышления оказалась не слишком удачной.

Это стало очевидно с самых первых лет истории независимой Африки. Спустя всего несколько недель после обретения независимости глава Малави Гастингс Банда разогнал министров, мешавших ему править единолично, и впредь заявлял: «Всё, что я говорю, – закон. В буквальном смысле. В этой стране будет так».

И было так. В государствах Африки личной свободы никогда не было много, не стало её больше и с получением независимости. Африканцы, привыкшие жить в авторитарных условиях сельской общины, обнаружили себя частью более крупных и ещё более авторитарных общин – государств. В том же Малави диктатором Бандой регулировались все стороны общественной и личной жизни. Запрещено было носить длинные волосы (для мужчин) и короткие юбки (для женщин). Любое слово могло быть истолковано против главы государства, и тюрьмы по всему континенту уже к середине 1960-х наполнялись реальными или мнимыми диссидентами, которые не слишком рьяно восхваляли вождя.

Культы личности в современной африканской истории могут перещеголять даже известного нам не понаслышке товарища Сталина. Президент Гвинеи Секу Туре, например, официально именовался «Великий Сын Африки», «Ужас Международного Империализма, Колониализма и Неоколониализма» и «Доктор Революционных Наук». Он издал 20 томов своих сочинений, обязательных для прочтения гражданами, а студентов заставляли наизусть читать на экзаменах его длинные поэмы об образовании. Отменив де-факто действие законодательства, он правил с помощью своих указов и лично вмешивался в работу судов, отменяя любое их решение. В то же самое время президент Ганы Кваме Нкрума в официальной печати именовался «наш отец, наш учитель, наш брат, наш друг, вся наша жизнь, потому что без него мы бы существовали, но не жили… Мы обязаны ему больше, чем воздуху, которым дышим, потому что он сделал нас так же, как сделал Гану».

Такие мелочи, как принцип разделения властей, конституция или парламентаризм, до начала XXI в. практически нигде не принимались во внимание, когда власть концентрировалась в руках пожизненного лидера. Политические партии, стоявшие за лидерами, нередко выигрывали выборы со счётом 95 %, а состоять в них обязаны были все граждане страны от мала до велика. Когда президента Туниса Хабиба Бургибу попросили рассказать о политической системе его страны, он ответил: «Какая ещё система? Я и есть система!» В условиях низкого уровня жизни и социального развития эта «система» воспринималась и властью, и народом как единственно возможная. Африканские диктаторы, натасканные европейскими учителями, увидели для себя огромные возможности применения западной политической системы на африканской почве с ее самобытным мировоззрением и быстро перестроили её на свой лад.

Прижизненный памятник пожизненному президенту: золотой мальчик Хабиб Бургиба на площади города Монастир

Однако система включает в себя, помимо диктатора, ещё и узкий круг людей из его окружения. В 1960 г., к моменту получения независимости, в Конго насчитывалось всего 12 африканцев с высшим образованием. К моменту обретения независимости Африка не имела национальной элиты, способной на коллективное управление государством. Получив бразды правления в собственные руки, глава государства в большинстве случаев не мог опереться ни на кого, кроме близких родственников или соплеменников – малообразованных и не имеющих ни малейшего представления о том, как управлять государством в XX в. Всё, что они делали, – пользовались моментом для того, чтобы скопить миллионные состояния и сидеть на мешках с деньгами, не представляя, что делать дальше. Эта традиция государственной службы сохранилась в большинстве стран Африки по сей день: министры и высшие чины государства считают себя превыше закона, принимают решения исключительно по собственному усмотрению, чаще всего безо всяких экспертов и без учёта мнения своих сотрудников, без ограничения черпают деньги из казны и без оглядки на органы правопорядка пользуются откатами и взятками, которые вполне охотно предоставляют им отечественные и зарубежные бизнесмены. Стать министром – как правило, на короткое время – в Африке означает получить шанс всей жизни без какой-либо ответственности. Сегодня это отношение постепенно меняется под влиянием более высоких стандартов образования и более высокого уровня информированности населения.

В результате правителю, который, безусловно, прекрасно осознаёт гигантские размеры воровства и коррупции вокруг престола, приходится рассчитывать только на себя. Так и получилось, что, например, президент Центрально-Африканской Республики Бокасса назначил себя сразу на 12 министерских должностей, а президент Малави Банда и вовсе подчас увольнял всех до одного министров, принимая на себя их обязанности: так ему казалось спокойнее и эффективнее.

Назначая на государственные должности своих братьев, племянников и односельчан, африканский лидер эффективно решает вопрос лояльности своих приближённых (хотя и это не всегда срабатывает), но загоняет в тупик вопрос этнического баланса во власти – ещё одну капитальную проблему африканской политики.

Как мы уже упоминали, африканцы живут в многонациональных государствах, где этническое разнообразие является нормальным явлением. Лишь несколько стран на континенте этнически однородны, но и здесь население распределено, как, например, в Сомали, между кланами, имеющими сложные отношения друг с другом. Большинство африканцев не чувствуют себя, скажем, нигерийцами или танзанийцами: для них значительно важнее принадлежность к своей этнической группе. Эта традиция существовала здесь тысячелетиями и не может, конечно, быть сломлена за полвека. Однако в результате практически вся политика в странах Африки основана на объединениях по этническому (и реже – религиозному) признаку. Большинство политических партий не имеют никакой иной программы, кроме стремления к власти определённой этнической группы, и борются с партиями, представляющими конкурирующие этносы. В случае гражданской войны они легко преобразуются в такие же этнические вооружённые формирования, принимаясь уничтожать представителей противоборствующего народа. Например, после обретения независимости Анголы в 1975 г. в стране были созданы три такие этнополитические группировки: костяк МПЛА составляли мбунду, УНИТА объединяла овимбунду, а ФНЛА состояла из представителей народа конго. Война между ними продолжалась два десятилетия. В 1959 г. президент Гвинеи Секу Туре сказал: «Через 3–4 года никто не будет помнить межплеменных, этнических или религиозных трений». Прогноз этот вряд ли сбудется и через столетие.

Приходя к власти, новый глава государства окружает себя своими соплеменниками, устанавливая фактическую диктатуру одного народа или племени. В 1980 г. в результате военного переворота в Либерии к власти пришёл 29-летний сержант Сэмюэль Доу из народности кран. В Африке каждый этнос занимает свою ступеньку в сложной иерархии престижа, так вот кран находились у самого подножия этой лестницы – окружающие народы относились к ним свысока. Словно желая отомстить за эту обиду, Доу создал в стране настоящую диктатуру кран, вознеся своих родственников и односельчан на высшие посты в государстве. Кончилось это печально и для него, и для его народа – после свержения и зверского убийства Доу в 1990 г. в стране начался настоящий геноцид кран.

Сэмюэль Доу прославился и тем, что активно использовал в политике традиционные религиозные и магические практики. В Африке методы государственного управления XXI в. – Интернет, пиар и новейшие вооружения – причудливым образом переплетаются с тысячелетними традициями колдовства и использования силы духов для защиты правящего режима. Президент Доу активно привлекал к работе магию: на него работал целый штат колдунов со всей Западной Африки, которые, по его собственным словам, сделали его непроницаемым для пуль, наделили способностью исчезать в любой момент и избегать авиакатастроф, в которых погибли многие африканские лидеры и которых Доу страшно боялся. Правда, для достижения этой непобедимости, по слухам, президент вынужден был пить кровь беременных девушек и есть неродившихся детей. Со своими противниками Доу тоже обращался вполне в духе древних колдовских практик: его офицеры поедали сердца убитых врагов, полагая, что становятся обладателями их силы. Президенты ЦАР Бокасса и Экваториальной Гвинеи Нгема также считали себя главными колдунами своих государств и, по некоторым сведениям, совершали многочисленные и подчас весьма кровавые обряды для поддержания своей власти.

Традиционные институты власти в Африке постепенно уступают место европейским моделям, однако происходит это медленно. После обретения независимости Уганды традиционный монарх, кабака Буганды Мутеса II, стал президентом республики, однако его авторитет среди соплеменников-ганда был столь высок, что премьер-министр Оботе, происходивший из народа ланги, в конце концов изгнал Мутесу из страны и сам стал президентом. Однако потребность в лояльности различных этнических групп заставляет государство бережно сохранять традиционных вождей и подкармливать их в обмен на политическую поддержку, ведь большинство племенных правителей по-прежнему пользуются высоким престижем среди населения. В 1988 г. кабака вернулся в Уганду и вскоре был торжественно коронован.

В сегодняшней республиканской Африке насчитывается около 200 «королей» – больше, чем где-либо в мире. В одной Намибии проживают более 30 официальных монархов, каждый из которых номинально «правит» своим народом или племенем. Король зулусов Гудвилл Звелитини ка Бхекузулу получает от южноафриканского правительства ежегодную пенсию в 6 млн долл., летает на частных самолётах и содержит коллекцию экзотических автомобилей, и всё это из карманов налогоплательщиков ЮАР, многие из которых еле сводят концы с концами. И во многом потому, что президент страны является по национальности зулу.

Современные республиканские короли также собирают полудобровольные пожертвования со своих соплеменников, ведь община может повернуться к тебе спиной, если ты не пожертвуешь часть дохода своему вождю. Они же, являясь крупными землевладельцами, продают своё влияние бизнесу: так, оби Ачебе, король области Ониша в Нигерии, работает председателем совета директоров местного филиала корпорации «Юнилевер», а его коллега оба Гбадебо, король народа эгба, возглавляет совет директоров крупной энергетической компании «Оандо». Самый богатый нигерийский оба, правитель области Угбо, обладает состоянием в 300 млн долл., управляя нефтяной корпорацией и сетью автозаправок.

Король консо вернулся в родную Эфиопию из европейского университета, чтобы мудро править своим народом

При этом престиж традиционных монархов нередко превышает престиж государства и институтов власти. Жители города Кумаси в Гане горды тем, что живут по сей день в славном Королевстве Ашанти, где земля, власть и суд принадлежат королю и его многомудрой матери. Часть налогов с этих земель идёт на содержание королевской семьи, а президент страны всячески старается заручиться лояльностью короля в каждой предвыборной кампании.

ОГНЁМ И МАЧЕТЕ

Получив независимость, африканским государствам удалось за какие-то считаные годы вывести свой континент в абсолютные лидеры по количеству вооружённых конфликтов. По нашим подсчётам, с 1960 г. по 2015 г. на его территории велось 115 войн – больше, чем за весь XX в. во всём остальном мире. Не стоит забывать, что больше половины этого периода пришлось на времена холодной войны, участники которой стояли за множеством военных конфликтов на континенте, если не провоцировали и разжигали их. Конечно, войны в Африке активно шли и раньше, и едва ли менее частые, но в XX в., благодаря «помощи» великих держав, это уже не были межплеменные столкновения «армий» в 100–200 человек, использующих копья и отравленные стрелы. О масштабах сегодняшних африканских войн может весьма красноречиво свидетельствовать эта небольшая табличка с оценочными данными жертв крупнейших конфликтов.

За пятьдесят лет кровопролитных войн в зоне конфликта оказались до трети всех африканцев, и общее число потерь достигло, вероятно, 40 млн человек, около 20 млн оказались беженцами или перемещёнными.

Одна из причин этой трагедии кроется, конечно, в экономике. Войны за ресурсы, именуемые «ресурсным проклятием» Африки, далеко не редкость. Среди наиболее известных можно упомянуть «урановую войну» туарегов, заинтересованных в получении доли доходов от урановых месторождений, против правительства Нигера в 2009 г. В 1985 г. Мали и БуркинаФасо открыли боевые действия из-за «полосы Агачер», где были разведаны залежи природного газа. А вялотекущая война в дельте р. Нигер между войсками Нигерии и повстанческими отрядами народов иджо имеет своей целью делёж миллиардных доходов от добычи нефти в этом районе. Межэтнические столкновения из-за пастбищ и пахотных земель – например, в Южном Судане или Эфиопии – не могут остановить даже правительства с их танками и авиацией. А кровопролитные войны в ДР Конго, идущие по сей день, во многом объясняются гигантскими залежами алмазов, меди, кобальта и другого ценного сырья.

В современной Африке автомат Калашникова стал привычным предметом обихода

На войну работает бедность – самая критическая проблема Африки. В благополучное время число конфликтов падает, зато любой экономический кризис, которыми изобилует новейшая история континента, приводит к резкому всплеску гражданского насилия. Засухи 1970-х и 1980-х годов совпали с пиковыми периодами как гражданских, так и межгосударственных конфликтов: например, конфликт между Сенегалом и Мавританией начался в 1989 г. из-за сокращения сельскохозяйственных земель в долине р. Сенегал вследствие засух. Та же причина лежит в основании долгой гражданской войны в суданском Дарфуре. Однако в результате улучшения экономической ситуации в большинстве стран континента в начале XXI в. число конфликтов пошло на спад.

Бедность вовсе не всегда равнозначна войне – об этом свидетельствует вполне мирная новейшая история многих небогатых регионов Азии. Однако дело в том, что решение любых спорных вопросов военными методами является традиционным для африканской культуры, и с самых первых дней независимости новые государства принялись вооружаться и конфликтовать друг с другом. Само понятие политического компромисса, решения конфликта за столом переговоров для многих африканцев является унизительным, зато военная победа создаёт из главы государства героя, которым его хотят видеть все его подданные. Конфликты в Африке в прошлом разгорались подчас из-за сущей ерунды – например, контроля над речным бродом или холмом. И, как и в древности, спор может решиться только силой, потому что ни одна сторона его не готова принять разумный компромисс для урегулирования разногласий. Как спор из-за колодцев в Сахаре привёл к эпохальной войне между Марокко и Сонгаи в 1591 г., так и сегодня аналогичные «споры из-за колодцев» приводят к многотысячным жертвам вооружённых конфликтов.

Детские игрушки, изготовляемые в Африке, часто носят военный подтекст

Причины конфликтов кроются и в колониальном прошлом Африки. Мы уже упоминали о том, что лишь 26 % границ между африканскими государствами проходят по естественным рубежам, разделяя этносы и демаркируя географические регионы. Остальные проводились колониальными державами по параллелям, меридианам и просто на глазок, в результате чего этнос, разделённый границей между двумя государствами, на многие годы остался источником напряжённости. Сомалийские меньшинства, живущие в Эфиопии, Кении и Джибути, послужили причиной трёх межгосударственных войн за последние 50 лет и продолжают оставаться головной болью для правительств всех трёх стран, не говоря уже о самом Сомали. Туареги Сахары, самый гордый и свободолюбивый народ Западной Африки, из-за прихоти европейцев оказались разделёнными между пятью государствами и нигде не смогли наладить добрососедских отношений с иноязычными правительствами. Подчиняться властям Мали, Нигера, Буркина-Фасо, где чернокожие исконно были их данниками или рабами, туареги считают противоестественным. Результатом стали восстания и войны, не прекращающиеся по сей день в Мали, Нигере, Ливии, Алжире. Этническая чересполосица в таких многонациональных странах, как Нигерия, Чад, Мали, Либерия и Кот-д’Ивуар, вкупе с недальновидной политикой по ущемлению прав меньшинств стала причиной гибели миллионов людей в кровопролитных гражданских войнах.

Отдельным, самым жутким примером этнического геноцида является гражданская война в Руанде, о которой мы уже говорили выше. Эта резня, по своей скорости в пять раз превосходящая гитлеровский холокост, стала итогом хитроумной политики европейских держав, в течение ряда десятилетий стравливавших между собой скотоводческую элиту тутси и земледельческое большинство хуту.

Межэтнические конфликты – а в Африке их всё же пока большинство – всегда приводят к большому количеству жертв среди мирного населения: маховик взаимной мести приводит к тому, что уничтожению подлежат все представители вражеского народа, не исключая ни женщин, ни детей. Гражданская война в Дарфуре (продолжается с 2003 г.) между арабами, с одной стороны, и негроидными народами региона, с другой, стоила стране от 250 до 400 тыс. жизней и сопровождалась ужасающими зверствами против мирного населения: тысячи детей были убиты, десятки тысяч женщин были изнасилованы бойцами арабской милиции Джанджавид, желавших, чтобы у жён их врагов рождались арабские дети. В ходе геноцида в Руанде весной 1994 г. боевики хуту ставили своей целью не прийти к власти и не захватить территорию – к моменту войны хуту уже были у власти, – а именно полностью уничтожить тутси как этнос. По этой логике истреблению подлежали грудные дети, мужчины и женщины – весь народ, от мала до велика.

Религиозные войны для Африки тоже не в новинку. Джихады прокатывались по её саванному поясу регулярно, начиная ещё с XVI в., и агрессивный ислам замер лишь на короткое время колониализма, чтобы вновь поднять голову в конце XX столетия. Распространённые в Африке исламские экстремистские группировки активно действуют в странах Севера и Запада: это «Исламский джихад» в Египте, «Движение за единство и джихад в Западной Африке» в Мали и Нигере, исламистские группировки в разорённой войной Ливии, а также «Хисба» и «Боко харам» (в переводе «Западное образование вредно») в Нигерии. В Сомали ужас на жителей и соседей наводят экстремисты из «Аш-Шабаб». На счету каждой из этих групп – сотни жизней, и уничтожить их пока не удаётся.

Второй важной особенностью африканских конфликтов стало широчайшее использование регулярных войск или наёмников из соседних государств или даже совсем издалека. В эпоху холодной войны считалось нормальным, что участниками гражданской войны в Анголе (1975–1991) были три группировки, поддерживавшиеся СССР, США и Китаем, а кубинские подразделения организовывали боевые операции против войск ЮАР с американскими советниками в штабах. В периоды наиболее затяжных гражданских войн соседние государства редко воздерживались от искушения вмешаться в конфликт на чьей-нибудь стороне: Алжир направлял помощь и оружие повстанцам в Западную Сахару в 1976 г., Гвинея воевала на стороне одной из многочисленных этнических армий в Сьерра-Леоне в 1999 г., а Чад вводил войска в Центрально-Африканскую Республику в 2006 г.

Ливия в течение ряда лет играла роль всеобщего возмутителя спокойствия в Африке: кипучая энергия её лидера Муаммара Каддафи заставляла его вмешиваться в десятки конфликтов по всему континенту. Его вмешательство, как правило, кончалось поражением для Ливии, хотя причиной его собственного печального конца стало вовсе не это, а события «арабской весны» в его собственной стране и агрессия НАТО.

Конфликт, разразившийся в Заире в 1996 г., продолжался до 2003 г. и стал известен как «Первая мировая война Африки»: в войну постепенно оказались вовлечены практически все страны Востока и Юга континента. Руанда, Уганда, Танзания, Замбия, Ангола, Намибия, Зимбабве, Чад и, конечно, Ливия направляли в Заир свои подразделения, вступали в войну и выходили из неё, заключали временные союзы и боролись друг с другом за богатые минеральными ресурсами районы раздираемой войной страны. Более безопасным вариантом, нежели призывать на помощь жаждущих наживы соседей, в последние десятилетия стала практика привлечения на службу европейских наёмников. Европейские отряды с охотой участвовали в гражданской войне в Нигерии (1967–1970), когда шведские пилоты Карла-Густава фон Розена на нескольких спортивных самолётах уничтожили прямо на аэродромах половину всей нигерийской авиации. В Конго в 1960 г. работали бельгийские отряды, боровшиеся с правительством Патриса Лумумбы. В тот же период в Кении в подавлении восстания «мау-мау» участвовали бывшие британские офицеры, гримированные под африканцев и одетые в чёрные парики при командовании чернокожими отрядами.

В 1991 г. достоянием гласности стали факты секретного финансирования белым правительством ЮАР зулусского движения Инката, боевиков которой оно использовало для борьбы с оппозиционным Африканским национальным конгрессом, в том числе и террористическими методами. В стране накопилось значительное количество высококвалифицированных и опытных профессиональных военных, а в Африке места и возможностей для реализации этого потенциала всегда было предостаточно.

Широкую известность во всём мире получила южноафриканская компания Executive Outcomes (ЕО), сделавшая бизнес из поставок профессиональных наёмников на поля боевых действий Тропической Африки. Объединив бывших сотрудников спецподразделений ЮАР, оставшихся не у дел после падения апартеида, ЕО получила свой первый боевой заказ от правительства Анголы, с которым, по иронии судьбы, юаровские спецназовцы ранее долго и безуспешно воевали. С 1993 по 1994 г. наёмники из ЕО настолько успешно выполняли боевые задачи, что ангольские войска сумели получить контроль над обширными нефтеносными районами и подписать выгодное соглашение о перемирии с УНИТА. Одним из условий перемирия, выставленных УНИТА, был разрыв контракта с наёмниками. Вскоре после этого, в 1995 г., ЕО поступила на службу к правительству Сьерра-Леоне, где ранее работали другие ландскнехты – британцы из компании Gurkha Securities. В отличие от англичан, южноафриканцам удалось за год безжалостно подавить очаги сопротивления повстанцев и натренировать армию Сьерра-Леоне. Контракт стоил правительственному бюджету 1,8 млн долл. в месяц, а также солидного бонуса в виде алмазов.

Крупным источником финансирования партизанской войны в Анголе тоже были алмазы – по данным ООН, с 1992 по 1998 г. только УНИТА выручила от продажи неогранённых камней ок. 4 млн долл. Эти деньги были потрачены на закупку оружия и снаряжения. Несмотря на введённое в 1998 г. эмбарго, УНИТА продолжила продажу и обмен алмазов для финансирования войны.

Действительно, в Африке свободно «гуляют» алмазы, которые используются и правительствами, и повстанческими движениями для финансирования войны. Термин «кровавый алмаз» родился именно в Африке и получил известность в ходе войн в Либерии и Сьерра-Леоне в 1990-е годы. Когда в 2012 г. бывший президент Либерии Чарльз Тейлор предстал перед международным судом, алмазы стали основой обвинения против него. Одной из свидетельниц на процессе выступила известная супермодель Наоми Кэмпбелл, заявившая, что Тейлор и ей дарил алмазы.

Помимо наёмников, активными участниками африканских войн являются женщины и дети – и это, пожалуй, самая жуткая страница в нашей книге. В 1990-е годы в ходе войны в Сьерра-Леоне потеря кормильцев, полное обнищание и отсутствие каких-либо перспектив стали причинами того, что женщины стали добровольно записываться в противоборствующие вооружённые отряды. В составе одной из армий они составляли до 25 % боевого состава. Молодые девушки, пройдя военную подготовку и отличившись в бою, гарантированно получали мужа из числа боевиков – для многих из них это было весьма привлекательным вознаграждением. Те же методы привлечения «амазонок» практиковали и повстанческие группировки в Либерии. Многие женщины, войдя во вкус новой профессии, даже командовали подразделениями, становились членами военных советов, участвовали в геноциде и военных преступлениях. В других странах девушки не видели для себя иного выхода, чем стать «штатными» проститутками при военных формированиях, работая в буквальном смысле за еду. Это гарантировало им определённого рода безопасность, ведь в той же Сьерра-Леоне, скажем, в ходе гражданской войны 1991–2002 гг., по некоторым данным, было изнасиловано 86 % всех молодых женщин, многие из которых убиты.

Феномен детей-солдат – типичная черта африканских войн конца XX – начала XXI в. В середине 1990-х гг. в той же Сьерра-Леоне одна из повстанческих армий наполовину состояла из детей от 8 до 14 лет. А гражданскую войну в Либерии даже назвали «войной детей» – практика найма в войска мальчиков 10–12 лет широко распространилась по обе стороны фронта. Потеряв в войне своих родителей, оставшись без помощи и средств, они охотно брали в руки автомат Калашникова. Такой ребёнок становился фанатично преданным своему командиру, не ценил ни своей, ни чужой жизни и не был связан никакими моральными ограничениями. Дети не стремились к обогащению и рассматривали войну как своего рода игру. Сообщалось, что либерийские несовершеннолетние солдаты разукрашивали лица кровью врагов и украшали свои причёски человеческими костями. Они могли вспороть живот беременной женщине, поспорив на пол её ребёнка. В 1996 г. в Либерии действовала «голая бригада» детей, воевавших нагишом в убеждении, что это поможет спастись от пуль. Не помогало.

Дети-солдаты составляют солидный процент личного состава «Армии сопротивления Господа» – вооружённой банды, вот уже почти 30 лет действующей в Уганде и соседних государствах в виде полуармии-полусекты. Её основатель Джозеф Кони, пророк Христа и глас Святого Духа, намерен построить новый мир на Земле с помощью детей, не тронутых грехами современной цивилизации. Это своё намерение он подкрепляет массовыми убийствами мирных жителей и похищениями детей, которых затем обучают как боевиков, беззаветно преданных сумасшедшему пророку. Любопытно, что финансирование своих зверств «Армия Господа» получает в том числе из мусульманского Судана, желающего дестабилизировать обстановку в соседних странах. Многие другие террористические и сепаратистские группировки также финансируются из-за рубежа, причём как с мусульманского Востока, так и из «христианских» Европы и Америки.

Бандитские «армии» вроде этой продолжают действовать в нескольких регионах Африки, пользуясь отсутствием какой-либо власти. Сегодня «ничьей» территорией остаются огромная территория ДР Конго и большая часть Сомали, продолжаются внутренние конфликты в Уганде, Нигерии, Мали, Нигере, в Судане и Южном Судане. Обостряется гражданская война в Ливии, весьма нестабильной остаётся политическая обстановка и в Египте. Несмотря на то что в первое десятилетие нового века количество войн в Африке резко снизилось, в момент, когда мы пишем эти строки, не менее десятка конфликтов полыхают на территории Африки, унося десятки тысяч жизней ежегодно.

Зато хотя бы атомная война на территории Африки кажется невозможной. Большинству африканских стран далеко до собственных атомных разработок. В 1970–1980-е годы правительство ЮАР финансировало разработку собственной атомной программы и даже создало несколько боеприпасов, готовых к использованию, общей мощностью до 18 килотонн. Однако затем был объявлен коренной поворот: в 1991 г. ЮАР присоединилась к Договору о нераспространении и уничтожила всё своё атомное оружие, материалы и компоненты. Одной из причин считается то, что дело шло к падению власти белого меньшинства, и правительство опасалось, что атомная бомба попадёт в руки его чернокожих оппонентов. На сегодня Африка свободна от ядерного оружия.

БЛЕСК И НИЩЕТА АЛМАЗНОГО КОНТИНЕНТА

Экономические ресурсы африканского континента кажутся поистине безграничными. В Африке расположено 12 % мировых запасов нефти, 80 % всего мирового золота, до 90 % хрома и платины, здесь сосредоточено до 80 % всех алмазов планеты. Африка лидирует среди континентов по месторождениям бокситов и марганца, колтана и редкоземельных металлов: без всего этого не может обойтись современная промышленность. Отсюда на мировой рынок уходит треть мирового объёма кофе и две трети какао-бобов, так что африканские продукты большинство из нас, да и во всем мире, потребляют практически ежедневно.

Минеральные ресурсы африканского континента: в Африке есть всё

В условиях истощения мировых запасов природных ресурсов и роста цен на них Африка, казалось бы, может диктовать всему миру свои условия экономического сотрудничества и торговли, повышать своё влияние в мире и эффективно решать свои собственные проблемы за счёт диктата цен на монополизированные ею запасы минерального сырья. По некоторым прогнозам, уже в 2024 г. везде, кроме Африки, будут исчерпаны мировые ресурсы хрома, в 2025 г. будет добыто всё разведанное ныне золото, а в 2030 г. из земли будет поднят последний доступный человеку алмаз. Уже сегодня страны ЕС, например, на 100 % зависят от импорта полутора десятков металлов, в добыче которых африканский континент является монополистом. В этих условиях Африка, кажется, обречена на богатство.

Однако это не так. Несмотря на все эти предпосылки, Африка остаётся самым бедным континентом на Земле. Более того, по целому ряду показателей она продолжает стремительно отставать от других регионов мира: например, с 1970 по 2010 г. её доля в мировом экспорте упала с 5 % до 3,3 %, снизилась и доля в мировом производстве. ВВП пока ещё настолько низкий, что на сегодняшний день список из 15 беднейших стран мира состоит сплошь из африканских государств (в нём лидирует Бурунди с показателем ВВП на душу населения ок. 200 долл. в год). И это при том, что ВВП находящейся в состоянии хаоса ДР Конго объективно посчитать вообще невозможно, а на Сомали, уже два десятилетия не существующее как государство, мировая статистика и вовсе махнула рукой.

Огромный рынок в Кумаси, Гана, – средоточие экономики региона

О причинах такого вопиющего дисбаланса можно говорить много, но основные мы обязательно перечислим.

Сами африканские экономисты и многие из их западных коллег привычно списывают проблемы африканской экономики на тяжкое колониальное наследие. Это, разумеется, отчасти верно: европейские колониальные державы нисколько не заботились о создании на континенте ни промышленности, ни научно-исследовательской базы, ни образовательных учреждений, которые могли бы создавать новые технологии. Всё, что было нужно европейцам, – выкачивать ресурсы из африканских недр и обеспечивать здесь рынок для своих промышленных товаров. В результате к моменту ухода европейских держав из Африки – 1960-е и 1970-е годы – экономика континента оставалась сырьевой.

Однако надо сказать, что за первые полвека независимости правительства африканских государств сделали чрезвычайно мало, чтобы избавиться от дисбаланса. Несмотря на декларации о стремлении перейти к обрабатывающим производствам, многие из них взяли курс на формирование монокультурных экономик, пользуясь высокими ценами на своё сырьё на мировом рынке, прежде всего в Европе и США. В результате сегодня экономика Сенегала и Гамбии на 70–80 % зависит от экспорта арахиса, Экваториальной Гвинеи – на 90 % от нефти, Малави – на 70 % от табака, а Бенина – на 70 % от пальмового масла. Мали экспортирует хлопок, Нигерия – нефть, Замбия – медь, и без спроса на эти продукты их экономику ждёт быстрый коллапс.

Пока мировые цены оставались на высоте, спрос обеспечивал потребности и государства, и особенно правящей элиты – на покупку вилл на Лазурном берегу и бриллиантов (добытых в Африке и обработанных в Израиле или в Европе) в европейских бутиках. Никто и не собирался вкладывать деньги в развитие промышленности, импортозамещение или даже рост производительности сельского хозяйства. Средства вместо этого вкладывались в дворцы для ослепительных ежегодных саммитов Организации африканского единства, а бесчисленные жёны короля Свазиленда летали в Европу за покупками на частных самолётах, пока страна балансировала на краю нищеты.

Первый удар по монопродуктовой экономике нанесла великая засуха 1968–1973 гг., которая резко снизила урожай всех сельскохозяйственных культур в государствах Сахеля и по всему Великому Судану. Вслед за этим последовал нефтяной кризис 1973 г., когда повышение цен на нефть с 3 до 12 долл. в течение одного года нанесло ощутимый ущерб торговому балансу большинства стран Африки.

В Африке производится сырьё для самых дорогих и популярных в мире косметических продуктов – такое, как крем карите

В 1978 г. обрушился мировой рынок продовольственного сырья: какао, кофе и арахиса. Один только Берег Слоновой Кости (ныне Кот-д’Ивуар) недосчитался 1 млрд долл. доходов от экспорта; другие сельскохозяйственные экономики также начали рассыпаться как карточные домики. В результате за десятилетие с 1970 по 1982 г. внешние долги африканских государств выросли с 6 млрд до 66 млрд, и выплачивать их было неоткуда. Африка прочно села на иглу международной помощи, слезть с которой ей не под силу и сегодня.

В 1960–2005 гг. Западом было вложено в Африку около 1 трлн долл. экономической помощи, сегодня туда направляется поток в 50 млрд долл. ежегодно. Большая часть этих денег, распределяемых международными организациями, идёт в карманы африканских лидеров и их доверенных лиц, а внутренние доходы африканских стран дают ещё более крупные цифры коррупции. По оценкам западных экспертов, не менее 150 млрд долл. в год составляют потери государственных бюджетов Африки от финансовых злоупотреблений. Один из мировых лидеров по этому показателю – Нигерия, страна с гигантскими запасами нефти. С 1970 по 2000 г. страна продала «чёрного золота» на 280 млрд долл., а доход на душу населения за этот период только снизился. Из примерно 50 млрд долл., получаемых сегодня нигерийской государственной корпорацией NNPC от экспорта нефти, только четверть возвращается в страну. Что-то уходит обратно международным инвесторам в виде льгот на закупку сырья. Всё остальное, по-видимому, оседает в дорогих отелях, особняках и ювелирных магазинах Европы и США.

Парадоксально, что даже средства, попадающие в государственные бюджеты, вовсе не всегда расходуются на инвестиции или повышение качества жизни. Африка продолжает оставаться крупнейшим потребителем вооружений, осуществляя грандиозные вложения в укрепление и поддержание армии, а также, собственно, в ведение боевых действий. В начале XXI в. размер расходов на оборону снизился, однако в некоторых странах он по-прежнему составляет 7–8 % от ВВП. Ни одно государство Африки сегодня не гарантировано от внешних вторжений, гражданских войн и революций, и поэтому ожидать резкого снижения военных расходов и их переориентации, например, на образование пока не приходится. Африка остаётся крупнейшей в мире «барахолкой» для списанного и устаревшего оружия, которое направляется сюда со всего мира, а чёрный рынок благополучно процветает, придавая новые импульсы для развития конфликтов на континенте.

Благосостоянию экономики препятствует и неконтролируемый рост населения. Много рожали в Африке и раньше – меньше пяти детей здесь иметь непрестижно, – однако высокая смертность не позволяла населению стремительно расти. Тенденция к демографическому взрыву наметилась в колониальный период в результате прекращения работорговли и массового доступа к базовому уровню современной медицины. Медицина делала большие успехи в Африке и в первые десятилетия после ухода европейцев: средняя продолжительность жизни за последние полвека возросла на 15 лет, и уже в 1960-е гг. прирост населения достиг 2,5 % в год – эта цифра сохраняется и сегодня. Это означает, что население Африки растёт быстрее, чем где-либо в мире, и к 2050 г. доля африканцев в населении планеты увеличится с 13 % до 20 %. Несмотря на пандемию СПИДа, высокую смертность от малярии и других заболеваний, голод, войны и другие бедствия, население континента уже превысило 1 млрд человек. Ни рост экономики, ни производство продуктов питания не поспевают за таким стремительным ростом, и тенденцию пока не удаётся переломить (да и мало кто старается это сделать). Государственные дотации на детей лишь провоцируют бедные семьи рожать ради денег.

Трущобы из фанеры и жести в последние десятилетия стали привычным ландшафтом столиц африканских государств

За ростом населения не поспевает и образование: Африка по-прежнему лидирует по числу неграмотных, лишь ок. 60 % африканских детей обучаются в школе. Это объясняется как традиционной культурой – никому не хочется отрывать детей от хозяйства, в котором они оказывают помощь взрослым, – так и недостаточным финансированием образования. В африканских школах не хватает ни мебели, ни книг, ни учителей, согласных работать за мизерную плату. Во многих странах приходится наблюдать, как дети за отсутствием бумаги используют мел вместо ручки и маленькую грифельную доску вместо тетрадки. Кроме того, в условиях царящей безработицы школа никак не даёт гарантированной занятости ни юношам, ни тем более девушкам, многим из которых вместо карьеры придётся стать конвейером по производству детей. Из-за этого девочек вообще боятся отпускать в школу, и сегодня 100 млн женщин Африки не умеют ни читать, ни писать.

Одна из сельских школ в Мали: ни мебели, ни учебников, а вместо тетрадей используются доски

Небоскрёбы Йоханнесбурга – столицы африканского бизнеса

Новые технологии – главный фактор развития экономики – не только не производятся в Африке, но и слабо поступают на континент. Развитым странам всегда было выгодно «сбрасывать» африканским партнёрам устаревшие технологии, укрепляя таким образом технологический разрыв между двумя мирами. Что же касается частных инвестиций в высокотехнологичные производства, то они остаются, мягко говоря, весьма рискованными. Не говоря уже о том, что внезапная гражданская война может за неделю разрушить любой бизнес, частая смена режимов и отсутствие всякой правовой защиты инвесторов от самоуправства властей сильно снижают жажду иностранных компаний прочно обосновываться в Африке. В 2006 г. российский «Русал» приобрёл за 19 млн долл. завод по добыче бокситов в Гвинее. Спустя три года, после смены власти в стране, новое правительство посчитало, что завод должен был стоить все 257 млн. Все налоги также были задним числом пересчитаны, и российскому инвестору выставили солидный счёт на 860 млн долл. В 2010 г. власть в очередной раз сменилась, и сумма требований к «Русалу» выросла уже до миллиарда долларов. Договорённости в таких случаях достигаются вовсе не судебными процессами, а личными контактами с очередной правящей группировкой. Однако прозрачности инвестиционному климату это не добавляет, так что инвестиции в Африку по-прежнему не так велики, как в другие континенты. Исключение составляют китайские инвесторы, о всеядности которых мы расскажем чуть ниже.

И всё же, несмотря на все проблемы, сегодняшняя африканская экономика находится на взлёте. Вот уже несколько лет Африка остаётся экономически самым быстрорастущим континентом, ежегодно увеличивая свой ВВП на 5–6 % и обгоняя по темпам роста даже Восточную и Юго-Восточную Азию. Некоторые страны, как, например, Ангола и Мавритания, растут по 18–20 % в год. По итогам 2013 г. Африка обошла Россию по объёму ВВП, в 2015 г. должна приблизиться к Великобритании. В Африке меньше, чем на других континентах, ощущаются последствия глобальной рецессии, а возврат на инвестиции остаётся выше. Вероятно, именно поэтому Чёрный континент становится всё более привлекательной площадкой для крупных бизнес-проектов, а также – как следствие – ареной крупных геополитических столкновений.

НОВАЯ СХВАТКА ЗА АФРИКУ

Знаменитая «Схватка за Африку» – раздел континента между европейскими империями в конце XIX в. – лишь на время приостановила соперничество великих держав на Чёрном континенте. Оно вновь развернулось здесь сразу же после ухода европейцев в 1960-е годы, причём приняло более ожесточённые формы. Однако теперь главными геополитическими игроками в Африке стали Советский Союз и Соединённые Штаты, воевавшие друг с другом за сферы влияния по всему миру.

Для того чтобы очистить себе дорогу в Африку, обе сверхдержавы стали главными пропагандистами африканской самостоятельности и приветствовали освобождение континента от колониальной зависимости. Но очень скоро новые независимые республики ощутили зависимость нового типа – от военной и экономической помощи СССР и США, стремившихся заручиться лояльностью африканских диктаторов и готовых ради этой лояльности поступиться любыми принципами свободы и народовластия, социализма и рыночной экономики. И демократические США, и социалистический СССР поддерживали самых жутких тиранов Африки в борьбе за своё влияние: в активе «друзей Америки» тоталитарный диктатор Заира Джозеф Мобуту и серийный убийца Иди Амин из Уганды, а среди «друзей Советского Союза» – кровавый полковник Менгисту из Эфиопии и гвинейский деспот Секу Туре.

После распада СССР ситуация резко изменилась: советские союзники в Африке либо пережили болезненную смену власти, либо с лёгкой душой отказались от строительства социализма. Казалось, что капиталистическая система окончательно победила на пространстве от Каира до Кейптауна, и мировые державы на время утратили свой интерес к Африке. Однако уже в первые годы XXI в. на африканской земле наметилось новое глобальное противостояние. За сферы экономического и политического влияния здесь схватились западноевропейские державы, Соединённые Штаты и растущий Китай. К концу первого десятилетия нового века на африканской почве среди прочих возросли интересы обосновавшихся здесь Индии, Бразилии, Турции, вновь появились и российские следы.

Стела со звездой – всё, что осталось от социалистической Эфиопии сегодня

Китай начал свою активную экспансию в Африку ещё в эпоху Мао Цзэдуна, однако вплоть до начала XXI в. она не приносила больших дивидендов, просто потому что была чересчур политизированной. В новом тысячелетии китайское проникновение на континент носит принципиально иной характер. Китайские инвестиции, технологии и помощь приходят уже не под лозунгом социализма – они вообще лишены каких-либо острых политических соусов. В отличие от стран Запада, китайцы даже символически не требуют от африканских лидеров соблюдения международных правил good governance, а именно уважения прав человека, свободных выборов, защиты окружающей среды и прочих символов западного образа жизни, к которым африканцы всегда относились весьма безразлично. Напротив, китайские инвестиции приходят сюда без предварительных политических условий, безвозмездно, в том числе и к тем режимам, которые Запад подвергает остракизму – например, в Зимбабве или Судане. По сути, единственным твёрдым условием Пекина становится отказ от признания Тайваня, и в этом КНР в последние годы весьма преуспела. Лишь четыре из десятков стран, некогда установивших отношения с Тайванем, остаются верны острову: это Буркина-Фасо, Гамбия, Сан-Томе и Принсипи и Свазиленд.

Китайские инвестиции в Африку затрагивают все основные секторы экономики

Кроме того, китайцы вовсе не ограничивают свои инвестиции сферой разработки полезных ископаемых, как это традиционно делали европейцы. Китайские компании всячески подчёркивают своё отличие от белых колониалистов, веками эксплуатировавших природные богатства региона. Чтобы доказать это, КНР инвестирует в масштабные инфраструктурные проекты: строительство дорог, портов, гидроэлектростанций, сетей фиксированной и мобильной телефонной связи, социальных объектов. Кажется, скоро в Африке не останется ни одной столицы, где на средства Китая не построен гигантский стадион или не проложены шоссе. Это позволяет Поднебесной выстраивать значительно более позитивный имидж, чем странам ЕС и США, закоренелым империалистам в глазах любого африканца. Однако природные ресурсы, конечно, КНР при этом далеко не отвергает: 20 % всех китайских инвестиций направляется в сферу добычи и транспортировки нефти и газа, ещё 25 % – в разработку месторождений железной и медной руды, других полезных ископаемых. До 2015 г. китайские компании вложили в Африку не менее 100 млрд долл., но только в одном этом 2015 г. планируются инвестиции в 50 млрд долл. Помимо минеральных ресурсов, это позволит КНР пристраивать миллионы собственных рабочих на строительстве объектов в Африке. Многие из них поселятся впоследствии в африканских городах, формируя китайские диаспоры.

В то же самое время Китай обильно кредитует африканские экономики безвозмездными ссудами на миллиарды долларов. С помощью таких щедрых кредитов он открывает для своих предприятий густонаселённые африканские рынки, наводняя их недорогими промышленными товарами собственного производства. Объём товарооборота между Китаем и странами Африки с 6 млрд долл. в 1995 г. вырос к 2015 г. до 300 млрд, КНР сегодня является основным торговым партнёром всех крупнейших экономик континента.

Сегодня в Африке находится ок. 3000 китайских солдат – они служат в миротворческих соединениях ООН в горячих точках континента. Но миг, когда здесь появятся китайские военные базы, может наступить весьма скоро: это желание было впервые заявлено Китаем в 2007 г. В качестве регионов их размещения рассматриваются суданский Дарфур и район нижнего течения р. Нигер в Нигерии. Если это случится, Китай фактически перейдёт от экономической к военно-политической экспансии в Африку, важность которой для своей внешней политики КНР часто подчёркивает.

Все описанные процессы, произошедшие буквально за два десятилетия на глазах у изумлённых США и Европы, могут серьёзно угрожать геополитическим интересам Запада на континенте. Влияние западных стран в отдельных районах Африки уже стремительно падает. В 2008 г. МВФ планировал выделение Анголе крупного кредита и, как обычно, обнёс его рядом жёстких условий. Накануне подписания договора западные чиновники узнали, что Ангола получила 2 млрд долл. от КНР безо всяких условий и в помощи Запада более не нуждается. Позже от денег МВФ в пользу китайских ссуд отказались и другие страны Тропической Африки. Режимы, неугодные США, вроде гвинейской хунты или президента Зимбабве Роберта Мугабе, активно передают права на свои месторождения китайцам. Опорными пунктами китайского влияния в Африке остаются Алжир, Гана, Нигерия, Ангола и Замбия.

На пути китайской экспансии Западу сложно выставить какой-либо эффективный заслон. Экономическая выгода африканских стран от сотрудничества с КНР вполне очевидна, да и моральный аспект нельза снимать со счетов, в то время как в условиях экономических трудностей последних лет Западу всё сложнее конкурировать с Китаем при помощи финансов. В этих условиях США и Евросоюз, похоже, делают ставку на политические инструменты противодействия КНР.

Гражданская война и интервенция в Ливии, свержение режима Каддафи нанесли чувствительный удар по позициям Китая в Африке. К марту 2011 г. в Ливии работали 75 китайских компаний с персоналом в 30 тыс. специалистов, а объём заключённых инвестиционных контрактов достиг 18 млрд долл. Большинство проектов было сосредоточено в нефтяном секторе страны. Отношения между КНР и полковником Каддафи были безоблачными. Смена власти в стране вынудила Китай эвакуировать свои проекты и привела к миллиардным потерям для него. Весьма вероятно, что место КНР в Ливии может занять Запад – если, конечно, ему удастся справиться с бесконтрольным разрастанием гражданской войны в стране.

Следующий мощный удар по экономическим интересам Китая был нанесён в Судане, который считается одним из стратегических союзников КНР на континенте. Провозглашение независимости Южного Судана стало мощной внешнеполитической победой США, которые в течение десятилетий снабжали Народную армию освобождения Судана, воевавшую против прокитайского правительства. Судан являлся одним из крупнейших поставщиков нефти в Китай, но теперь большая часть месторождений оказалась на территории Южного Судана, фактически подконтрольного США.

Сама транспортировка нефти из Судана в КНР через Аравийское море всё ещё остаётся нестабильной из-за действий сомалийских пиратов, пик которых пришёлся на 2007–2011 гг. Крупный ущерб нефтеперевозкам в Китай и весьма пассивная позиция западного сообщества по вопросу борьбы с пиратством заставили многих экспертов и журналистов делать выводы о том, что пираты активно используются США в борьбе с экономической экспансией Китая в Африку. Сомалийским пиратам, о которых мы уже рассказывали ранее, удалось получить выкупов на сотни миллионов долларов, прежде чем совместными усилиями многих стран морские пути удалось в целом обезопасить.

Продолжается геополитическая борьба за ресурсы и на западе Африки. В дельте Нигера, где стараются обосноваться крупнейшие китайские нефтедобывающие компании, продолжается активная деятельность повстанческих группировок, которые, как полагают, могут спонсироваться Западом. Во всяком случае, заявление повстанцев о том, что, «если китайцы войдут в нефтяную отрасль Нигерии, это будет бедствием для нефтеносных районов», вполне соответствует интересам западных компаний, давно работающих в этом регионе. Вооружённые группировки в дельте Нигера контролируют, по некоторым данным, до 20 % всей добычи нефти в стране, и продаётся она контрабандой прежде всего на западные рынки.

Местное противодействие растущему китайскому влиянию тоже используется в политических целях. В 2006 г. президент ЮАР Мбеки наложил ограничения на поставку дешёвых китайских текстильных изделий в страну, заявив, что импорт подорвал местную промышленность, а «Китай может стать новой колониальной державой». Эти новости были активно транслированы крупнейшими западными СМИ, хотя и не имели особенного экономического эффекта – уже вскоре Китай стал лидирующим торговым партнёром ЮАР. В том же 2006 г. на выборах в Замбии западные державы поддержали оппозиционного кандидата, выступавшего за ограничение китайского засилья в добывающей промышленности. Однако выборы выиграл действующий президент, ориентирующийся на КНР.

В отличие от Китая, делающего ставку на денежные вливания, и США, использующих преимущественно закулисные политические комбинации для достижения своих целей, Франция – самый яркий европейский игрок в сегодняшней африканской политике – продолжает опираться на боевые вертолёты. Оставив свою колониальную империю африканцам, Франция продолжает активно вмешиваться в политические процессы во франкофонных странах, гарантируя свои интересы на континенте. Только с 1962 по 1995 г. французские войска 19 раз осуществляли интервенцию в страны Африки для того, чтобы оказать содействие лояльным режимам или подавить очередной мятеж. Несмотря на стойкую неприязнь к себе со стороны простых африканцев практически по всему континенту, этот подход обеспечивал Франции лояльность элит и долгосрочные экономические интересы. Французская энергетика, например, на треть зависит от поставок уранового топлива из Нигера, что обусловило участие французских войск в подавлении восстания туарегов в стране в 2009 г.

Французские десантники в Центральной Африке продолжают оставаться важнейшим политическим фактором

В последние годы участие Франции в урегулировании политических разногласий в странах Западной Африки вновь активизировалось. Её войска поставили решающую точку в гражданской войне в Кот-д’Ивуаре в 2011 г., захватив в плен президента страны Лорана Гбагбо. В следующем году французские десантники спасли от неминуемого поражения армию Мали после того, как половина страны была захвачена воинственными туарегами и исламистами из Ливии. В 2012–2014 гг. французы участвовали в гражданской войне в ЦАР и остаются важным фактором политического спокойствия в Чаде. Военные базы Франции сохраняются в Габоне, Джибути, Сенегале и на Мадагаскаре. Все указанные страны, бывшие колонии Франции, продолжают оставаться в её политической и экономической орбите.

В отличие от Франции, Великобритания удерживает позиции в Африке с помощью инвестиций. За десятилетие с 2003 по 2013 г. британские компании осуществили на континенте сделок на сумму более 30 млрд. Английские войска не проводят громких операций на континенте, как французы, однако удерживают свои бывшие колонии даже более эффективно с помощью экономических рычагов. Однако, не обладая таким ресурсом, как Китай или США, Англия не будет в состоянии поддерживать свои экономические позиции и обречена уступать всё больше влияния. После разрыва с режимом Мугабе в Зимбабве англичанам не удалось сменить его на посту президента, что поставило крест на некогда масштабных британских инвестициях в Зимбабве. Хотя в политическом ракурсе отношения с ЮАР также продолжают оставаться весьма натянутыми, в экономическом отношении эти страны по прежнему близки. В своих прежних колониях Великобритания сегодня практически не имеет политического веса, хотя целый ряд стран Южной, Восточной и Западной Африки по-прежнему объединены в Содружество наций (в XXI в. его покинули Зимбабве и Гамбия). Британское влияние сохраняется в странах Восточной Африки – Уганде, Кении и Танзании.

В этой ситуации одним из самых интересных вопросов становится вопрос о том, какую роль на африканском континенте будет играть Россия.

РОССИЙСКИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ

Советский Союз делал очень большую ставку на Африку. В начале 1960-х гг. казалось, что весь континент, как один человек, поднимается на борьбу с колониализмом (а значит, с капиталистическим Западом), вот-вот стряхнёт он путы рабства и твёрдой ногой станет на светлый путь строительства народного социализма.

Эти мечты сбылись лишь в очень небольшой степени. Несмотря на то что ради получения советской финансовой и материальной помощи многие страны декларировали свою социалистическую ориентацию, на деле они не стремились ни осуществлять эффективных социальных преобразований, ни становиться под знамя социалистического лагеря. Многие страны постоянно метались от СССР к США и обратно лишь под влиянием политической конъюнктуры, и закрепить за собой союзников Советскому Союзу надолго не удавалось. В 1960-е с убийством Патриса Лумумбы было потеряно Конго (Заир), попавшее под контроль США и Западной Европы; в 1970-е после смерти Гамаля Абдель Насера резко сменил ориентацию некогда дружественный Москве Египет, был убит лидер Гвинеи-Бисау Амилькар Кабрал, а сомалийский президент Сиад Барре вдрызг рассорился с Советским Союзом. В 1980-е гг. ушёл в отставку идеолог танзанийского социализма Джулиус Ньерере, умер гвинейский диктатор и некогда друг СССР Секу Туре, погиб в авиакатастрофе мозамбикский лидер Самора Машел.

Были и крупные победы: например, приход к власти в Эфиопии офицеров-марксистов в 1977 г., победа «марксизма-ленинизма» в Конго, Бенине и на Сейшельских островах, поражение США и ЮАР в ожесточённой войне в Анголе в 1980-е, где им противостояли советские специалисты и кубинские войска. Однако все дружественные Советскому Союзу режимы либо рухнули, либо мгновенно отказались от идей Маркса и Ленина после того, как экономическая помощь от СССР иссякла. Одной из крупнейших побед советской политики в Африке было падение режима апартеида в ЮАР и приход к власти Нельсона Манделы и Африканского национального конгресса, которому Советский Союз помогал в течение многих лет. Но после 1991 г. Россия фактически добровольно самоустранилась от африканской политики, пытаясь решить более насущные внутриполитические задачи, и задумалась о возвращении лишь десятилетия спустя, когда её место в Африке было уже занято новыми игроками.

Россия в Африке представлена растущим числом промышленных корпораций

В настоящий момент африканской политики у России нет. Присутствие России на этом огромном и перспективном континенте связано преимущественно с запланированным расширением сотрудничества с Южной Африкой в рамках объединения БРИКС, а также международной деятельностью крупнейших российских корпораций. У них самих тоже не всегда есть внятная стратегия развития бизнеса в Африке, а зачастую интересы компаний обусловлены личными пристрастиями их руководящего менеджмента к африканскому сафари и охоте. В тех же случаях, когда стратегия действительно существует, она не является частью общего и четко определенного национального плана работы на африканском континенте. Политический капитал, наработанный благодаря поддержке Советским Союзом национально-освободительных движений, во многом утрачен. Лидеры, пользовавшиеся помощью и поддержкой Москвы, обучавшиеся в СССР, постепенно уходят с политической сцены (одним из последних стал Хосни Мубарак в Египте, свергнутый «исламской весной» 2011 г.); рычаги управления и во власти, и в бизнесе переходят к новому поколению, для которого Россия означает не больше, чем любая другая крупная страна, о которой следует судить по ее конкретным действиям «здесь и сейчас». Такой же подход существует и к российскому бизнесу, который зачастую проявляет себя на африканском континенте не лучшим образом.

Русский ресторан на окраине Бамако: пока российские инвестиции в Африке выглядят весьма скромно

Острая и постоянно усиливающаяся конкуренция за доступ к африканским ресурсам, настороженное отношение к российским компаниям из-за невыполнения российскими бизнес-структурами договоренностей и обязательств, специфика внутриполитического развития стран и властных структур затрудняют проникновение российского бизнеса на рынки Африки, однако не закрывают эту дверь полностью.

Два десятилетия, прошедшие с момента крушения апартеида в Южной Африке и прихода к власти правительства чернокожего большинства, отдалили Россию и ЮАР друг от друга. Возобновление интереса к налаживанию российско-южноафриканских отношений основано на объективных экономических и политических предпосылках, обусловленных ростом экономик России и ЮАР в современном мире, а также началом нового острого противостояния между Россией и Западом. Начало новому африканскому этапу в российской дипломатии положили визиты президентов России Владимира Путина и Дмитрия Медведева в Марокко, ЮАР, Ливию, Алжир, Анголу, Намибию, Нигерию, Египет. Первым визитом российского лидера в южную часть континента стала поездка Владимира Путина в ЮАР в 2006 г. И хотя ситуация в Африке с тех пор уже сильно изменилась, сформулированные тогда основные направления политического и экономического сотрудничества остаются актуальными.

Торговля России с африканскими странами все еще развита слабо и до последнего времени на три четверти осуществлялась лишь с Северной Африкой. Но сегодня расширяется круг африканских государств, с которыми налаживается инвестиционное сотрудничество – Экваториальная Гвинея, Ботсвана, Гана, Либерия, Сьерра-Леоне. ЮАР заинтересована не только в импорте высокотехнологичных российских товаров, но и в их совместном производстве. Отношения между двумя странами – членами объединения БРИКС в истории долго не складывались. В конце XIX в. была предпринята попытка открытия российского посольства в Трансваале, прерванная после завоевания республики Великобританией. В 1942 г. по инициативе фельдмаршала Смэтса были установлены консульские отношения, расторгнутые в 1956 г. Но сегодня отношения вновь идут в гору, и Россия уже занимает 12-е место по количеству инвестиционных проектов в ЮАР.

ВЕЛИКИЕ АФРИКАНЦЫ

ЯН ХРИСТИАН СМЭТС (1870–1950) – южноафриканский государственный деятель, премьер-министр Южно-Африканского Союза, фельдмаршал и мыслитель, основатель течения холизма в современной философии.

В молодости Смэтс командовал отрядом буров во время Англобурской войны (1899–1902), участвовал в партизанских действиях против англичан. А уже спустя лишь 12 лет он стал командующим британской армией в Восточной Африке и активно сражался с немцами, став затем военным министром ЮАС. Он представлял страну на Версальской конференции по итогам Первой мировой, не подозревая, что ему предстоит стать единственным человеком, поставившим подпись под мирными договорами, завершившими и Первую, и Вторую мировые войны. Одним из величайших его международных достижений стало участие в создании Лиги Наций в 1919 г., разработка и утверждение устава которой были возложены именно на Смэтса. А позднее он призвал к формированию новой международной организации для мира – Организации Объединённых Наций – и написал преамбулу уже к её уставу.

В 1941 г. Смэтс стал фельдмаршалом британской армии и работал в Имперском военном кабинете под руководством Черчилля. Он стремился перестроить отношения между Великобританией и колониями, работал над созданием Британского Содружества наций. Но при всём стремлении разработать новую эффективную систему международных отношений внутри страны Смэтс до конца жизни оставался убеждённым расистом, за что его дружно осуждали и в Америке, и в Европе, и в СССР. Несмотря на установление отношений между ЮАС и Советским Союзом в 1942 г., Смэтс стал первым западным политиком, призвавшим к созданию антисоветского блока после Второй мировой войны.

В перерывах между политическими и военными делами Смэтс был выдающимся философом: он разработал концепцию холизма, которая синтезировала в себе как идеалистическое, так и материалистическое начало. Холизм символизирует принцип целостности, где часть подчиняется целому. В 1926 г. Смэтс издал основополагающий труд холизма – трактат «Холизм и эволюция». Слово «холизм» он изобрел сам, определив его как «природную тенденцию создавать целые формы, превосходящие по значению и составу сумму их частей».

В преклонном возрасте, удалившись с поста премьер-министра ЮАС, Смэтс занялся тем, что выучил наизусть около 5000 книг.

России нужна Африка. В нашей стране, лишившейся множества месторождений минеральных ресурсов после распада СССР, растет дефицит таких полезных ископаемых, как марганец, хром, бокситы, цинк и олово. Таким образом, экспансия российских компаний в Африке не только перспективна с точки зрения укрепления их позиций, но и востребована, чтобы обеспечить доступное сырье для отечественного производства. В то же время Россию не в той мере интересуют вопросы импорта из Африки необработанного минерального сырья, как это интересует США, Китай и Индию. Ведь экономика нашей страны лишена критической зависимости от ее ресурсов и этим выгодно отличается от конкурентов.

Российский бизнес в Африке представлен как государственными, так и частными корпорациями. Среди них – нефтяные гиганты «Роснефть» и «Лукойл», алюминиевый «РусАл», газовый «Газпром», металлургические «Норникель» и «Ренова», а также «Алроса», «Рособоронэкспорт», «Росатом». В Ливии до недавнего времени много работало «РЖД», в Северной Африке сильны позиции телекоммуникационного «Вымпелкома». Однако, хотя спектр экономического взаимодействия расширился, на долю Африки приходится всего лишь 1,5 % всех зарубежных инвестиций России. Россия активно списывает задолженность африканским странам: в 2008–2012 гг. она простила долги африканским партнёрам на сумму более 36 млрд долл.

Наша страна может добиться успеха в экономической экспансии в Африку и благодаря независимому положению на международной арене, которое позволяет африканским властям расширять число иностранных партнеров. Так, например, о планах строительства нефтепровода из Мозамбика в Зимбабве (с возможными ответвлениями в Замбию, Малави и Ботсвану) заявляла «Роснефть». В таких стратегических проектах экономика и дипломатия действуют параллельно, но для российского бизнеса крайне важно научиться работать в Африке с учетом особенностей региона, уважения национальных интересов, культуры и традиций той или иной страны. Этого добиться крайне сложно, потому что образованных специалистов по Африке в России по-прежнему мало.

Российские врачи в Западной Африке весьма активно участвуют в борьбе с вирусом Эбола

Однако этого, конечно, недостаточно для завоевания прочных позиций в Африке. Советский Союз был для африканцев не только донором – он ковал элиту без преувеличения для всего континента. В советских вузах учились президенты Экваториальной Гвинеи, Сомали, ЮАР, Египта, ЦАР, сотни будущих генералов, министров, учёных, послов. С любовью из России возвращались все те, кому предстояло определять политику своих стран на протяжении десятилетий, и многие из них до сих пор весьма влиятельны. В российских вузах и сегодня учатся свыше 8 тыс. студентов из Африки, больше половины из них – бесплатно. А сколько врачей, пилотов, инженеров из СССР и России работали и продолжают ещё работать в странах Африки, помогая её жителям своей высокой квалификацией, своими талантами. Для миллионов африканцев Россия – больше чем просто крупная держава. Это ностальгия по молодости, это спасённые докторами жизни, это десятки крупных инфраструктурных проектов, это, в конце концов, настоящий старый друг. Сохранить старых и ковать новых друзей в Африке – задача, стоящая перед современной Россией.

ЧТО ПОЧИТАТЬ

Давидсон А. Б. (ред.). История Африки в биографиях.

М.: РГГУ, 2012.

Прекрасная коллекция подробных биографий наиболее ярких личностей в истории Африки – политических лидеров, общественных деятелей, вождей и героев, деятелей науки и культуры – всех тех, кто своими судьбами сделал изучение африканской истории таким интересным.

Коновалов И. П., Шубин В. Г. Современная Африка: войны и оружие.

Пушкино: ЦСИ, 2013.

Книга содержит краткие очерки всех значимых вооружённых конфликтов Африки в 1950-х – 2000-х гг., а также богатую коллекцию сведений и фотографий вооружения, с помощью которого эти конфликты велись и ведутся по сей день. Авторы особо отмечают, что в книге не перечислено оружие времён Первой мировой, но это, пожалуй, единственный недостаток работы.

Кутзее Дж. Бесчестье.

М.: Амфора, 2005.

Роман южноафриканского писателя, удостоенный Букеровской премии, лауреат Нобелевской премии по литературе. Действие разворачивается в постапартеидовской ЮАР и повествует о жизни профессора университета, потерявшего репутацию и работу из-за связи со студенткой. Он покидает Кейптаун и поселяется у своей дочери, лесбиянки Люси. Сюжет, вполне в духе «Униженных и оскорбленных», обязательно западёт в душу российским читательницам.

Шубин В. Г. Горячая холодная война.

М.: ЯСК, 2013.

Книга посвящена национально-освободительному движению на Юге Африки в период холодной войны и роли советских специалистов в поддержке этого движения. Она основана на отечественных и зарубежных архивных документах, воспоминаниях участников событий и личном опыте автора, одного из ведущих российских африканистов.

Arnold G. Africa: A Modern History.

Atlantic Books, 2006.

Весьма популярная на Западе книга о том, как африканские борцы за свободу превращались в тоталитарных диктаторов, а мечты о богатстве и равноправии тонули в крови гражданских войн и слезах голода. О дестабилизирующей роли Запада, об экономических проблемах и островках стабильности на африканском континенте – и всё это весьма увлекательным языком.

Mandela N. Long Walk to Freedom.

South Africa: Macdonaldo Purnell, 1995.

Как и сама жизнь выдающегося африканского лидера, книга глубока, ярка и впечатляюще познавательна для понимания того, что такое свобода и права человека. Это хроника жизни, начиная с детства будущего Нобелевского лауреата в деревне и вплоть до его вступления в должность первого демократически избранного президента Южной Африки.

Meredith M.

The State of Africa: a History of 50 Years of Independence.

Free Press, 2005.

Профессиональное, хотя и слегка агрессивное, исследование новейшей политической истории Африки поражает обилием интересных фактов, шокирующих цифр и ярких цитат. Пятьдесят лет независимости проходят перед читателем красочным, но и весьма трагическим спектаклем, главные действующие лица которого определяли судьбы народов Африки.

Народы и языки

Несмотря на давнее знакомство с Африкой и её обитателями, европейская наука до самого недавнего времени поразительно мало знала о народах и языках континента. Даже сегодня в Тропической Африке случаются находки ранее неизвестных этносов и языков, а некоторые языки древности до сих пор не прочитаны. По количеству и народностей, и языков Африка лидирует среди континентов, а тот факт, что развитие современного человека начало свой путь именно отсюда, придаёт особой остроты поискам остатков или следов «общего предка» или «праязыка человечества», которые ищут (и иногда находят) в Африке.

В этой главе мы познакомимся с самыми интересными особенностями этнической и языковой карты африканского континента.

ГРУППА, ПЛЕМЯ И НАРОД

Классификация африканцев по племенам, народностям, расам и языкам возникла только после появления здесь европейцев: для самих жителей Чёрного континента она явилась совершенным сюрпризом.

Доколониальная Африка представляла собой пёструю мозаику этнических групп, государственных и предгосударственных образований, племенных объединений, подверженную постоянным и быстрым изменениям. Понятий политической карты, этнических и языковых границ, национального самосознания в традиционной Африке не существовало. Народы и народности возникали и исчезали вследствие миграций, войн, эпидемий, создания и распада государств и племенных союзов. Они могли объединять людей разной культуры, языка и даже цвета кожи. И только европейская наука, обосновавшись в Африке со второй половины XIX в., начала ожесточённый спор о критериях, на основании которых можно выделять здесь понятия «племени», «народа» или «этноса». Спор этот продолжается по сей день.

Одним из главных факторов, всегда служивших важным подспорьем для учёных-этнографов, стал тип хозяйства. Ведь несмотря на то что более 40 % африканцев проживает сегодня в городах, каждый горожанин прекрасно знает, к какому именно типу принадлежит его родная община, что делали и чем жили его предки. Различные научные школы выделяют множество разновидностей хозяйствования, но с «птичьего полёта» их всего шесть: охота и собирательство, рыболовство, обработка земли, скотоводство, торговля и ремесло.

Небольшие этнические группы, а таких в Африке абсолютное большинство, как правило, целиком принадлежат к одному из перечисленных типов. Так достигается очень чёткое, ярко выраженное распределение труда между народами, позволяющее им обмениваться результатами своего труда. Те, кто родился в скотоводческой общине, почти не имеет шансов стать земледельцем, кузнецом или рыбаком, так что этническое разнообразие Африки отчасти напоминает кастовое распределение. Нередко тип хозяйства – это основной критерий, позволяющий отличить группы людей друг от друга. Например, скотоводы хамар и кузнецы башада в Эфиопии говорят на одном языке, практически неотличимы внешне и имеют очень схожую культуру, но никогда не смешиваются именно потому, что тип их хозяйствования кардинально различается.

Африку отличает удивительное многообразие этнических и языковых разновидностей

Переход народности от одного типа деятельности к другой возможен в условиях кризиса. Охотники лесов, вытесняемые властями из заповедников, принудительно приобщаются к земледелию. Народ каро на берегах восточноафриканской реки Омо ещё несколько лет назад был скотоводческим, но жестокая эпидемия сонной болезни, вызванная мухой цеце, уничтожила почти весь их скот, так что каро пришлось осесть на плодородных берегах реки и перейти к земледелию – в наши дни они учатся выращивать кукурузу на заливных поймах. Вероятно, нечто похожее имело место и в древности у различных народов Африки: например, народ бозо в Мали живёт в основном рыболовством, однако их тотемным животным является бык. Весьма вероятно, что некогда предки бозо были скотоводами, однако неведомые нам события древности привели их на острова внутренней дельты Нигера, где они стали прославленными рыбаками.

По устоявшейся культурной традиции, общепринятой почти повсюду в Африке, на вершине неписаной общественной иерархии находятся скотоводы. Они считают себя самым «благородным» народом – точка зрения, долгое время разделявшаяся в европейской литературе, – и смотрят на своих соседей сверху вниз. Агрессивные и мобильные группы скотоводов довольно часто в африканской истории диктовали свою волю народам саванны и лесной зоны, захватывая и порабощая земледельцев, грабя и разоряя целые империи. Их презрительное отношение к тем, кто живёт плодами земли, во многом объяснялось неспособностью последних защитить себя от набегов: воинственные кочевники чаще всего одерживали верх над оседлыми народами.

Кроме того, скотоводы никогда не понимали высшей ценности земли для тех, кто её обрабатывает. В самом деле, какой толк в богатстве, которого нельзя унести с собой, перевести на другое место, как стада коров? Какой толк в земле, которая сама по себе ничего не стоит, ведь вся её стоимость состоит из вложенного труда? Какой резон дорожить землёй, которую ежедневно и круглый год приходится обрабатывать ради урожая, в то время как скот растёт и размножается сам по себе и ухода почти не требует? И как можно доверять земле, если при всех титанических усилиях отдача всегда зависит от прихоти дождя и солнца?

Неравные союзы скотоводов и земледельцев существовали в разных регионах Африки. Стремление кочевников разнообразить свой рацион за счёт растительной пищи, а одежду из шкур сменить на более удобные ткани приводило не только к мирному обмену товарами, но и к завоеваниям. Туареги Сахары много веков назад поработили группы оазисных земледельцев, которых здесь называют харратинами. Сегодня это «оседлые туареги», воспринявшие язык своих хозяев, – их вполне логично считать особым народом. В Руанде пришедшие с севера скотоводы тутси веками эксплуатировали более многочисленных, но миролюбивых земледельцев хуту, хотя языковые и внешние различия между ними за это время практически стёрлись. Попытка хуту поменять правила игра, поддержанная в середине XX в. колониальными властями, привела к кровавым войнам и самому массовому геноциду в истории Африки. По соседству с Руандой такой же взрывоопасный «мезальянс» существовал между скотоводами хима и земледельцами ленду и иру. А в Западной Африке земледельческие народы веками страдали от набегов скотоводов Сахеля – туарегов, фульбе и прочих, – которые внесли солидный вклад в развитие работорговли в Африке.

Скотовод акан ведёт стадо домой с пастбища, Гана

Большинство скотоводческих народов Африки проживает в полупустынном поясе Сахеля и в обширных саваннах по обе стороны экватора. Их жизнь обеспечивает крупный рогатый скот – огромные стада коров, которые считаются главным богатством семьи и символом престижа. Их редко режут на мясо и не стараются добыть побольше молока: важна не продуктивность стада, а количество голов. Чтобы сберечь стадо, готтентот Намибии никогда не берётся за нож, а мясо добывает только охотой. Любое иное имущество скотоводами презирается – у суданских динка, к примеру, ничего, кроме бус, не живёт дольше одного поколения.

На севере и юге Африки, а также в некоторых районах саванны пасут также овец, а в более засушливых районах преобладают козы, которые от недостатка подножного корма прибегают подчас к удивительным ухищрениям: например, в Южном Марокко козы приноровились залезать высоко на аргановые деревья в поисках свежей листвы. Туареги Сахары пасут в основном верблюдов, которые служат им прежде всего для переправки товаров через пустыню. Чтобы прокормить стада, многие народности вынуждены кочевать на десятки километров, балансируя между сезонами и нередко не обращая внимания на государственные границы. Скотоводы оромо в Восточной Африке перемещаются по территории Кении, Эфиопии и Сомали, подчас даже не зная, в какой стране они сегодня пасут свои стада.

Для жителей саванны нет большего богатства, чем стадо

Помимо соображений престижа, скот используется для изготовления одежды и обуви, на воловьих шкурах кочевники спят и отделывают ими жилища, а из коровьих рогов изготавливают сосуды и орудия. Козьи шкуры и овечья шерсть, конечно, тоже идут в хозяйство, а жители Сахары делают из шкур свои дома.

Земледельцев Африки можно разделить на две большие группы по их основному продукту – зерно в саванне и корнеплоды в лесной зоне. При этом ни те ни другие практически не используют плуга, разве что в Северной Африке и Эфиопии, и работают исключительно мотыгой. Причина этого проста: для плуга нужен тягловый скот, а его в тропических областях очень берегут. У некоторых земледельческих народов, впрочем, принято держать коров и коз – обычно уход за ними является мужским делом, в то время как женщины работают в поле. Мелких домашних животных также редко выращивают на мясо или молоко (даже яйца в Тропической Африке собирают только для продажи европейцам), но зато они помогают справиться с мусором. Житель гвинейской деревни бросает очистки и остатки еды прямо на улице: он знает, что через десять минут мусор оперативно «уберут» собаки, козы и куры, и дорога снова станет в буквальном смысле вылизанной дочиста.

Земледельцы поддерживают отношения сотрудничества с соседними племенами охотников-собирателей, рыболовов, а из своей среды выделяют особые касты ремесленников, которые со временем становятся отдельными народностями. Одними из самых интересных народов в Африке считаются кузнецы и гончары, представители ремесленного типа хозяйства. В Африке к ним принято относиться одновременно с уважением, превосходством и страхом. Как скотоводы, так и земледельцы саванн часто используют кузнецов в качестве рабов, однако верят при этом, что кузнецы обладают навыками колдовства, общаются с духами и могут серьёзно навредить обидчику. Поэтому деревни кузнецов принято обходить стороной, земледелец никогда не отдаст кузнецу свою дочь, а в мифологии они фигурируют как ближайшие помощники духов и небожителей, обладающие навыками колдовства.

Кузнец для большинства африканцев сродни настоящему чародею

Схожее отношение в Африке сохраняется и к малочисленным общинам охотников саванн, пустынь и экваториального леса. Охотники (в науке более принят термин «охотники-собиратели», потому что ничего не собирающих охотников на свете не существует) ещё несколько столетий назад занимали большую часть континента, но сегодня, как и повсюду в мире, эта поистине древнейшая на свете профессия сохраняется лишь в самых удалённых, наименее пригодных для жизни районах континента. Численность охотников постоянно и быстро сокращается, но зато к ним относятся несколько самых интересных народов африканского континента. Это пигмеи экваториального леса (Конго, Уганда, Руанда, Габон, Камерун), реликтовые племена охотников восточноафриканских саванн (Кения и Танзания), которых местные жители именуют доробо, и несколько народностей южноафриканских пустынь Намиб и Калахари, в том числе народы сан в Ботсване и Намибии (более известные как бушмены), чимба в Намибии и квиси в Анголе.

Охотники живут небольшими мобильными семейными группами и имеют самое неприхотливое хозяйство. Вынужденные постоянно кочевать в поисках быстро исчезающей пищи, они строят только временные убежища и не имеют практически никакого движимого имущества, кроме оружия и некоторой простейшей утвари. Пока мужчины находятся на охоте, женщины занимаются сбором диких плодов, мёда и личинок, ловлей речных креветок. Дети также помогают им в этом: с десяти лет они живут вполне самостоятельной жизнью. Несмотря на гордое название охотников, в действительности семьи пигмеев и бушменов живут на 80 % плодами женского и детского собирательства. В отсутствие открытых источников питьевой воды бушмены выжимают сок из корней пустынных растений. Для ночёвки они используют шалаши, в то время как пигмеи предпочитают проводить ночь либо в травяных хижинах на деревьях, либо в пещерах, укрываясь листьями папоротника.

Чуть ниже мы ещё расскажем, как в сознании земледельцев охотничьи народы ассоциируются с могущественными гномами, как молва приписывает им знание языков зверей и птиц, умение исчезать и появляться в самых неожиданных местах. Считая лесных охотников существами низшего порядка, африканцы на самом деле всерьёз боятся обидеть их и стремятся избежать контакта с этими загадочными существами. Точно так же и пастухи юга Африки нередко предпочитают перегнать своё стадо на новое место, если видят неподалёку охотника-бушмена с его отравленными, бьющими без промаха стрелами.

Охотник тва демонстрирует приёмы, отработанные тысячелетиями

Особняком в иерархии занятий стоит торговля, которую в Африке традиционно тоже представляют особые народности. Так как с древности самой выгодной торговлей являлся обмен товарами между Тропической Африкой и миром Ближнего Востока и Северной Африки, то и в восточной, и в западной части континента местные торговцы рано приняли ислам, облегчавший им взаимоотношения со средиземноморскими партнёрами (о том, как это происходило, мы уже рассказывали в главе «История»). По проторенным торговым путям через Сахару шли караваны туарегов и купцов сонгаи, а южнее их коллеги вангара и дьюла углублялись в леса Западной Африки в поисках рабов, золота и слоновой кости. В Восточной и Южной Африке доминирующим торговым этносом стали жившие на побережье суахили. Специализация на торговле, зародившаяся в глубоком прошлом, во многом сохраняется и сегодня: например, весь обмен валюты на центральном рынке Абиджана в Кот-д’Ивуаре контролируется торговцами народа дьюла, а туареги Сахары, как и тысячу лет назад, перевозят из пустыни огромные пласты соли на рынок Тимбукту.

Любой кризис, будь то война или засуха, способен в одночасье изменить этническую карту, складывавшуюся веками. На берегах озера Туркана в Восточной Африке около ста лет назад появляется народ даасанеч, объединивший мигрантов и беженцев различного происхождения. Среди них были как скотоводы, так и земледельцы, носители как кушитских, так и омотских, и нилотских языков. Они образовали кастовое общество, состоящее из нескольких племён или союзов деревень, безо всякого единого управления, однако все они и сегодня называют себя даасанеч и считают себя одним народом.

В Северной и отчасти Западной Африке основным критерием при классификации народов многие века оставалась религия, и жители делились на мусульман и язычников. Религия диктовала образ жизни, определяла культуру и этническую идентичность. Так, народы манинка, бамбара и дьюла в Западной Африке проживают рядом, говорят на одном языке и имеют единое происхождение, однако дьюла представляют собой купеческую касту, принявшую ислам для выгод торговли с государствами Северной Африки, а крестьяне манинка и бамбара исповедовали традиционные политеистические религии. При этом различие между ними лежит и в истории. Манинка считают себя потомками жителей средневековой империи Мали, а этнос бамбара образовался в одноимённом государстве на берегах Нигера в XVIII в.

Исторический критерий вполне привычен европейцам, ведь в Европе этносы также формировались внутри государств. Однако в Африке понятие государства имеет совершенно иную природу. Большинство государственных образований, возникавших в Африке начиная с раннего Средневековья, никогда не имели чётких границ и понятия гражданства. Они не задавались целью создать нацию, спаянную единым языком, как это происходило в Европе Нового времени: даже в Древнем Египте мирно уживались представители различных этнических групп, языковых сообществ и антропологических типов, и объединяло их только подданство фараону. Последнему, конечно, никогда не приходило в голову проводить переписи населения по этническому, расовому или языковому принципу. Многие учёные справедливо указывали на то, что понятия государства, его территории, правителя и народа в Африке идентичны. Так было у народа лози в Южной Африке, который считал своими соплеменниками всех тех, кто подчинялся единому вождю. В государстве Лунда правители усыновляли вождей завоёванных племён, которые – вместе со всем своим народом – в результате также становились лунда. Во многих случаях история народа, созданного великим вождём, завершается с его смертью. Так произошло, например, с государством Гаренганзе в Южной Африке: основанное вождём Мзири в 1856 г., оно стало гегемоном в регионе и исчезло безо всяких следов после гибели Мзири в 1891 г. В течение 35 лет его жители, говорившие на различных языках, называли себя гаренганзе, но уже в первые десятилетия XX в. такого народа на карте Африки не существовало.

Народ арборе, вероятно, является результатом недавнего смешения нескольких различных этносов, Эфиопия

Народ сото стал одним из немногих, кому удалось создать своё государство и сохранить его поныне, Лесото

А вот зулусский народ пережил своё царство. Когда великий вождь Чака объединил под своими знамёнами разрозненные народности юга Африки, все они стали называть себя зулу по имени племени вождя. Постепенно сформировался и язык зулу, и зулусская культура, хотя сегодня этому народу насчитывается менее 200 лет.

Там, где государства не зарождались, не было и понятий национальной принадлежности: здесь люди исконно жили родами, деревнями, союзами деревень. Большую роль играла религия: мои сородичи – это те, кто поклоняются духам моих предков. После колонизации Африки европейскими державами все эти критерии, характерные для традиционных обществ, но давно забытые в Европе, в большинстве случаев не были приняты во внимание. Перед европейскими администрациями встал вопрос о том, по каким признакам следует классифицировать народы Африки, где проводить границы между областями, как называть те или иные сообщества.

Сделано это было по-европейски решительно, болезненно и весьма топорно. Крупнейшим критерием для классификации стало понятие расы, которое включало не только антропологический тип – то есть совокупность биологических признаков, – но и культуру и образ жизнедеятельности народа. Например, в носители «хамитской расы» записали всех скотоводов саванны и кочевников Сахары, так что в «хамиты» попали и туареги, и масаи, и койсанские народы Южной Африки, не имеющие ничего общего ни в антропологическом, ни в языковом, ни в историческом плане.

Расы, в представлении колониальных администраторов того времени, следовало разделить на племена. Чиновникам было важно создать чёткую классификацию для облегчения управления территориями. «Каждое племя должно рассматриваться отдельно, – говорилось в инструкции английского чиновника в Восточной Африке в 1926 г. – И каждое племя должно иметь вождя». Небольшие группы были объединены в крупные племенные образования, хотя подчас имели между собой не самые лучшие взаимоотношения, веками враждуя. За многими новыми «племенами» были закреплены уничижительные названия, данные им соседями. Границы между новосозданными «племенами» рисовал какой-нибудь молодой чиновник, только что приехавший из метрополии руководить округом размером с пол-Франции и не имевший никакого представления о специфике этнической истории, языке, традициях и культуре своих подопечных. В результате одни народы оказались разрезанными между колониями, другие «записаны» в одну графу, а распределение по «племенам» подчас вообще не отражало ничего, кроме фантазии бюрократа. Один из племенных вождей в Замбии в середине XX в. заметил, что его соплеменники никогда не считали себя «соли» до тех пор, пока это имя не дал им колониальный администратор.

Иногда в угоду европейцам несколько народов сливались в единый этнос, а иногда, наоборот, колонизаторам было выгодно разделить своих подданных, имевших единый язык и общую культуру, на несколько групп и провести между ними административную границу. В Нигерии таким образом был «создан» народ и язык йоруба, «диалекты» которого на самом деле представляют собой до десятка независимых языков. Кенийские народы, говорящие на языках группы нанди, были искусственно объединены в рамках этноса календжин, по схожей методике в Южной Африке был «сформирован» народ шона.

Чтобы разобраться в этом хаосе, потребовались десятилетия. Но постепенно научный подход возобладал, и основными критериями при классификации коренных африканских народов стали два: антропологический тип и язык.

Совокупность антропологических признаков – строение черепа, волосяной покров, цвет кожи и некоторые другие – в литературе XIX–XX вв. было принято называть расами. В последние десятилетия по разным политическим причинам термин «раса» стал в западной литературе едва ли не ругательным, однако в российской литературе это понятие по-прежнему используется.

В противоположность расхожему мнению, Африку населяют далеко не только представители негроидного типа. Крупных антропологических типов на континенте не меньше четырёх. Так, Северную Африку и большую часть Сахары населяют представители средиземноморского европеоидного типа (в западной литературе его именуют кавказским) – это арабы, берберы и туареги. Для народов этой части Африки, больше схожих по внешнему виду с жителями Южной Европы, Ближнего Востока и Аравии, характерны узкое и высокое лицо, прямой нос, светлая кожа, прямые или вьющиеся волосы. Предполагают, что средиземноморский тип даже зародился в Северной Африке, и оттуда его представители расселялись как по Азии, так и по Южной Европе.

Четыре основных типа африканцев далеко не исчерпывают её антропологического разнообразия

Южнее Сахары господствует хорошо известный нам негроидный тип – негроидных народов в Африке большинство. Негроидов легко узнать по тёмной, иногда почти чёрной коже, курчавым волосам, широкому плоскому носу и толстым губам. Таково население почти всей Тропической Африки, хотя и негроиды делятся на несколько антропологических групп, заметно различающихся между собой.

В Экваториальной Африке и к югу от неё встречаются два других, менее известных типа: пигмоидный и койсаноидный. Внешность пигмеев разительно отличается от облика их соседей: прежде всего, конечно, чрезвычайно малым ростом (средний рост мужчины – 142 см), но также светло-коричневым цветом кожи, круглой формой головы, непропорционально большими глазами и сравнительно тонкими губами. Вполне вероятно, что пигмеи и негроиды происходят от единого предка, а разница в их облике объясняется средой, в которой вынуждены были тысячелетиями существовать пигмейские народы: в тёмном экваториальном лесу практически нет солнечного света и недостаточно пищи, что не могло не повлиять на рост и строение пигмеев. Сегодня последние группы пигмеев быстро ассимилируются соседними негроидными народами – это связано с тем, что они вынуждены выходить из лесов и наниматься на работу к соседям, жить в их деревнях. Любопытно, что девушки-пигмеи пользуются популярностью у негроидных женихов, а вот низкорослые мужчины-охотники сельских невест совсем не привлекают – выходить замуж за пигмея считается непрестижным.

Наконец, в Южной Африке проживают койсаноиды, обычно называемые в литературе бушменами и готтентотами (эти названия по происхождению европейские). Кожа койсаноидов не чёрная, а скорее буро-желтоватая, рост небольшой, лицо довольно плоское с очень морщинистой кожей, тонкий нос. Одной из характерных черт лица является эпикантус – складка кожи над верхним веком, создающая узкий разрез глаз и делающая койсанцев похожими на монголоидных жителей Восточной Азии.

«Монголоидный» разрез глаз, хорошо заметный, например, во внешности президента ЮАР Нельсона Манделы, образовался в Африке независимо и с Восточной Азией никак не связан.

Между антропологическими типами существуют многочисленные переходные группы, образованные в результате многовекового смешения народов различного происхождения. К одной из таких групп, например, относятся жители Эфиопии и Сомали, имеющие в целом средиземноморские черты лица, но довольно тёмный цвет кожи и курчавые волосы. Особую группу образует народ фульбе в Западной Африке: их черты лица также показывают влияние средиземноморского типа, с представителями которого, по всей вероятности, успешно взаимодействовали предки фульбе в Сахаре. Существует и много других, иногда совсем небольших, групп смешанного типа, происхождение которых пока не изучено до конца.

Весьма вероятно, что много тысячелетий назад расселение народов, принадлежащих к различным типам, по Африке было совсем иным. При недостатке данных археологии об этом мы можем узнать благодаря другим наукам. Дело в том, что распределение между антропологическими типами жителей Африки поддерживается данными других наук, прежде всего генетикой и лингвистикой. Языкознание, кроме того, даёт возможность объяснить происхождение различных народов и заглянуть в далёкое прошлое Африки. В следующих разделах мы расскажем, какие удивительные факты открывают перед нами языки Африки.

СКОЛЬКО В АФРИКЕ ЯЗЫКОВ?

Языковая карта Чёрного континента выглядит пёстрой и яркой, как оперение африканского зимородка. Здесь говорят на двух тысячах различных наречий – это треть всех известных на сегодняшний день языков мира. Не говоря уже о прочих загадках, количество языков Африки само по себе остаётся предметом научных споров: во многом потому, что лингвистика ещё не дала однозначного ответа на вопрос о том, где проходит граница между языком и диалектом. В Африке, как и на других континентах, это приводит к тому, что оба понятия играют политическую роль. Нередко носители двух разновидностей языка отлично понимают друг друга (например, жители Руанды и Бурунди), но предпочитают говорить о независимости своих языков друг от друга.

Чаще всего языки похожи между собой в тех случаях, если они развились из единого языка-предка сравнительно недавно. Примерно в то же время, когда предки англичан, немцев и датчан разошлись в разные концы Западной Европы (это случилось около двух тысяч лет назад), в Африке произошёл распад единого сообщества народов семьи банту. Её потомки расселились по огромной площади к югу от экватора, однако по сей день неплохо понимают друг друга – настолько, что в XV–XVI вв. португальские мореплаватели, огибая Африку, нанимали себе переводчиков в Анголе, на западном побережье, и с успехом использовали их помощь в Мозамбике, на противоположном берегу континента. Некоторые учёные в шутку говорят о «пятистах диалектах» банту.

Однако единство языков банту – уникальный пример близости между языками крупного ареала. В Западной Африке, напротив, плотность и разнообразие языков настолько велики, что их носители зачастую не понимают тех, кто живёт по соседству. В Камеруне, Нигерии, Судане есть области, где каждое селение использует свой собственный язык, и такая чересполосица продолжается здесь в течение многих столетий. Бывает, что языки соседних деревень похожи, и учёным удаётся отследить их единое происхождение. Жители и сами нередко считают, что «вон в той деревне за холмом» живут их далёкие родственники, и даже могут рассказать интересные легенды о том, когда и по какой причине их предки разошлись по разные стороны того самого холма. Но случается, что языки соседних поселений столь же различны, как русский и суахили.

Языковые семьи и крупнейшие языки Африки

Безусловно, в Африке существуют и крупные языки, которыми пользуются миллионы и десятки миллионов людей. Но, в отличие от Европы или Азии, их весьма немного. Это, конечно, связано с тем, что на большей части континента долгое время не существовало ни крупных государств, объединяющих своих подданных единой языковой нормой, ни литературной традиции. Распространение языков шло преимущественно за счёт развития торговли. Так завоевал популярность язык суахили в Восточной Африке. Сегодня этот «торговый язык» используется в 14 странах, им владеют не меньше 30 млн человек.

Женщины суахили собрались на деревенское торжество, Занзибар

Крупнейшим языком на западе Африки остаётся хауса (34 млн человек) – он тоже когда-то распространился в результате торговой и политической экспансии одноимённого народа, основавшего несколько влиятельных городов-государств на территории Северной Нигерии. Среди крупных языков следует назвать шона и зулу в Южной Африке (по 10 млн человек каждый), йоруба, фула и игбо на западе континента (соответственно 28, 25 и 24 млн), оромо и амхарский в Эфиопии (оба примерно по 25 млн человек), сомали с 15 млн носителей (угадайте, в какой стране) и несколько других. Ну а на севере континента безраздельно господствует арабский язык, на различных диалектах которого с детства говорят не меньше 150 млн человек.

И всё же число языков, которыми с рождения владели бы больше миллиона людей, на всём огромном континенте не дотягивает до пятидесяти. Все они когда-то начинали свою историю как языки небольших народов или племенных объединений, распространивших своё влияние с помощью торговли и завоевания.

Крупнейшие языки Африки

Многие сотни прочих языков Африки называют малочисленными, некоторыми из них сегодня пользуются лишь несколько десятков человек. В Нигерии, в дельте знаменитого Нигера, в одной-единственной деревне доживают свой век два-три десятка стариков, ещё владеющих языком дефака. По их словам, в своё время их народ был многочисленным и процветал. На юге Эфиопии, в долине реки Омо, не больше трёхсот человек говорят между собой на языке квегу. Когда-то они жили тем, что собирали дикий мёд и охотились на гиппопотамов, но гиппопотамы в Эфиопии перевелись, и квегу стали наниматься на работу к соседним земледельческим народам, быстро теряя свой язык и культуру. А в Центральной Гане, в такой же затерянной деревне, вдалеке от шума современной цивилизации, лишь несколько стариков помнят свой родной язык мпре, происхождение которого остаётся загадкой для учёных.

И дефака, и мпре, и квегу вряд ли переживают от потери своего древнего языкового достояния, зато сильно страдают от наплыва полевых учёных-исследователей со всего мира, заставляющих их на старости лет вновь и вновь проговаривать многоэтажные грамматические конструкции и вспоминать сказки и легенды на своём исчезающем наречии.

Малые языки Африки

Языки вымирали и продолжают вымирать. Это происходило всегда и на всех континентах. Вспомним хотя бы, что ещё тысячу лет назад на берегах Москвы-реки благополучно проживал финноязычный народ меря, от языка которого до нас не сохранилось ни слова, кроме собственно названий народа и реки. Процессы вымирания малых языков происходят и сегодня, однако значительно более интенсивно, чем когда-либо раньше. По мнению учёных, примерно до середины прошлого тысячелетия количество языков в мире постоянно увеличивалось: народы расходились по планете, осваивая новые земли, абсолютное большинство людей в мире проживало в небольших сельских общинах, а крупные города и державы с единым государственным языком были скорее исключением, чем правилом, особенно в Африке. На смену этой тенденции пришла противоположная: количество языков стало быстро сокращаться благодаря появлению городов, централизованных государств, письменности, а позже благодаря системе образования, средствам массовой информации и пресловутой глобализации. Африканский крестьянин, попадая в крупный, многонациональный город, стремится поскорее обучиться общепринятому в нём языку, постепенно забывая родную речь, на которой в городе просто не с кем пообщаться. Но и оставаясь в деревне, он вынужден учить официальные языки своего государства, ведь школы по всей Африке обучают детей на английском, французском, арабском или португальском, а газеты, радио и телевидение (в тех редких случаях, когда они доступны сельскому населению) вещают только на крупных языках. Даже на рынке и в быту африканцы нередко предпочитают использовать более «престижный» язык, нередко стесняясь своей идентичности, потому что принадлежность к более крупному народу увеличивает шансы на собственную реализацию в обществе.

Каждую неделю в мире вымирает один язык – это мнение частенько повторяют наиболее убеждённые пессимисты среди учёных. В том числе и по этой причине количество языков в Африке довольно сложно посчитать. Однако оптимисты, к которым с гордостью относит себя и автор этих строк, не забывают и о противоположной тенденции: в лесах и саваннах Африки ежегодно обнаруживают новые, неизвестные науке языки.

В ПОГОНЕ ЗА НОВЫМИ ЯЗЫКАМИ

В Африке по сей день обнаруживается множество неизвестных науке народов и языков

Это случилось в январе 2010 года. Группа российских учёных и студентов направлялась в лесные районы Гвинеи, западноафриканской страны, где предполагалось продолжить ежегодную работу по записи нескольких местных наречий. Однако в этот раз внимание руководителя экспедиции, петербургского профессора, привлекли записки одного американского миссионера, в которых кратко упоминались некие «люди зиало», живущие в труднодоступной местности в нескольких десятках километров от ближайшего города. В лаконичных миссионерских записках не содержалось ничего, кроме имени, но это-то интриговало больше всего. Российские учёные решили узнать, кто же такие эти таинственные зиало. Стоило немалых усилий попасть на их территорию – автору этих строк пришлось даже провести незабываемое время в гвинейской тюрьме по обвинению в шпионаже, – однако в холмистые, покрытые лесом районы, где живут зиало, всё же удалось проникнуть. И первые же записи речи местных жителей показали: зиало говорят на неописанном, неизвестном науке языке.

Для того чтобы сделать такой вывод, необязательно (хотя и желательно) знать все две тысячи языков Африки. Достаточно иметь под рукой описания или учебники нескольких соседних языков, чтобы иметь возможность определить, что представляет собой заново открытое наречие – диалект одного из уже описанных языков или самостоятельную языковую единицу. Как если бы, к примеру, нам предстояло бы определить статус французского, имея под рукой учебники испанского, итальянского и немецкого языков. Этого было бы достаточно, чтобы с лёгкостью установить, во-первых, что речь французов ближе к испанской и итальянской, нежели немецкой, и во-вторых, что при этом она обладает своеобразием, заставляющим придать ей статус самостоятельного языка.

На небольшом, окружённом полузасушливой степью плато в Западной Африке живёт народ догонов, известных своей причудливой мифологией и удивительными астрономическими познаниями. Их изолированная культура и недоверие к чужакам долгое время не позволяли исследователям сделать удовлетворительные выводы о происхождении и структуре языка догонов. Ещё 30 лет назад, в 80-е годы XX в., учёные затруднялись выдвинуть гипотезы о родственных связях догонского языка. Полевые исследования последних лет произвели буквально взрывной эффект: оказалось, что догоны говорят минимум на двадцати различных, хоть и родственных, языках, большинство из которых взаимонепонимаемы. А один из них, язык бангери-ме, вообще не должен быть отнесён к догонской семье и близких родственников среди языков Африки не имеет.

Нередко подлинные открытия происходят весьма прозаичным образом. Один из российских учёных, работая со знакомым ему информантом в небольшой деревне в Кот-д’Ивуаре, как-то невзначай задал ему вопрос о том, что за люди живут там, за речкой, на соседнем холме. В ответ он услышал, что живут там люди как люди, ничего особенного, но, быть может, уважаемому месье покажется интересным, что они говорят на языке бо. Никакого бо в списках известных науке африканских языков не обнаружилось. Отправившись наутро проверять эту информацию, лингвист действительно обнаружил в соседней деревне неописанный язык, который, видимо, очень скоро появится в энциклопедиях.

Нередко честь открытия языка принадлежит первым исследователям, знакомившимся с Африкой во второй половине XIX или в начале XX в. – колониальным военным, чиновникам и картографам. Когда автор этих строк впервые оказался в удалённой деревеньке в лесах Южной Гвинеи, местные жители с удовольствием сообщили ему, что он второй белый человек, посетивший их места. Первым был французский офицер, более ста лет назад составлявший карту новых владений своей республики. Однако, нанеся на карту очередной народ или населённый пункт, первопроходцы вовсе не имели целью исследовать обнаруженные языки, оставляя это удовольствие профессиональным лингвистам с горящими глазами и диктофоном в руке. Языков, о которых известно только их название, и то нередко искажённое, в Африке по-прежнему очень много.

Из двух тысяч лишь 100–200 языков Африки могут похвастаться качественными, подробными словарями и грамматическими описаниями. Ещё для нескольких сотен имеются короткие словарики или очерки, написанные людьми, подчас не имевшими к языкознанию никакого отношения, в основном христианскими миссионерами, стремившимися не столько изучить язык с научной точки зрения, сколько облегчить своим последователям проповедь Божьего слова для местной паствы. Все остальные языки, даже если мы знаем их названия и можем показать их на карте, остаются неизученными и ждут своих первооткрывателей.

Идёт работа над изучением недавно обнаруженного языка зиало, Гвинея

Подарить миру новый язык – золотая мечта любого лингвиста. Ещё лучше, если этот язык окажется изолированным, то есть не будет иметь никаких видимых родственников среди уже изученных языков, или обладает какими-нибудь уникальными звуками, причудливыми грамматическими особенностями.

Языковеда обычно представляют себе в виде бледного, взъерошенного человека в очках, проводящего дни и ночи за своим рабочим столом в неравной битве с небоскрёбами словарей и учебников. Языковед-африканист не таков. Это хронически загорелый, готовый ко всему человек, прошедший с карандашом и блокнотом через пустыни, болота и джунгли. Он жил в тростниковых хижинах, вброд пересекал Оранжевую реку и вытаскивал из непроходимых, заселённых нильскими крокодилами болот междугородные микроавтобусы вместе с полусотней других пассажиров. Его кусала зелёная мамба, пытали чиновники на границе непризнанного государства Пунтленд, за ним охотились десятки самых изысканных тропических заболеваний. Иногда он питался ямсом и маниоком, но чаще сушёными насекомыми, запивая их терпким пальмовым вином. Но всё это время он с упорством, достойным, с точки зрения местных жителей, лучшего применения, записывал стословные списки Сводеша и анкетировал всё новых информантов в попытке выжать из них языковой материал. Африканист знает: крупнейшее, самое упоительное открытие ждёт его не в библиотеке, а «в поле».

Ведь даже в нашем, XXI в. на лингвистической карте Африки остаются белые пятна или пятнышки, заштриховывать которые посчастливится сегодняшним, а может быть, и завтрашним поколениям. Каждые два-три года список языков Африки пополняется новыми диковинными названиями, и можно только догадываться, сколько таких загадок ещё хранят непроходимые джунгли и необъятные саванны Чёрного континента.

ЧЕТЫРЕ ВЕЛИКИХ ПРЕДКА

Многообразие африканских языков часто объясняют тем, что именно Африка была колыбелью современного человека и, следовательно, именно здесь мог зародиться первопредок всех языков земного шара.

О путях появления и развития языка человека продолжают ожесточённо спорить. Известно, что звуковые сигналы других млекопитающих, в том числе ближайших родственников человека – таких как шимпанзе, – не могут считаться полноценной языковой системой. Этому мешают как строение органов речи (знаменитая «опущенная гортань» из всех приматов присуща только человеку), так и, в первую очередь, недостаточный уровень развития сознания. Правда, попытки искусственным путём обучить человекообразных жестовому языку после десятилетий работы привели к неплохим результатам – шимпанзе обучились даже строить простейшие фразы, однако все эти фразы оказались весьма однотипными, и дальше бытовых просьб дело не пошло.

Некоторые учёные полагают, что ключ кроется в отсутствии у обезьян так называемого кооперативного сознания – они хорошо формулируют такие сигналы, как «дай мне банан», но не могут, например, обратить внимание собеседника на что-то, что может заинтересовать его, или предложить ему что-либо. Даже крики, издаваемые человекообразными во время групповой охоты, имеют целью не помочь другим членам стаи, а скорее сигнализировать о своей претензии на часть добычи. Взаимопомощь и кооперация между индивидами стала, вероятно, одним из ключевых факторов появления человеческого общества и его основных атрибутов, в том числе и языка.

Если так, то язык появился на этапе позднейших видов рода Homo. Согласно теории моногенеза, или единого происхождения языков мира, следы древнего родства можно обнаружить в языках всех континентов.

Известно, что около 100 тыс. лет назад именно из Африки человек разумный начал своё путешествие по планете, к этому времени он уже должен был обладать развитым языком. Вполне вероятно, что, зародившись в одном месте, этот первый язык стал родоначальником всех языков мира. Некоторые (возможно, наиболее разумные) группы Homo sapiens решили остаться в тепле и отказались покидать африканскую родину. Может быть, им удалось сохранить элементы древнейшей речи? Именно среди африканских языков учёные особенно активно пытаются обнаружить сведения о том, каким он был – праязык человечества.

Многообразие тысяч африканских языков сильно затрудняет научную классификацию

Поиском и реконструкцией праязыков занимается сравнительное языкознание, или компаративистика. С её помощью сегодня можно ответить на вопросы о происхождении и родственных связях многих языков мира. К примеру, все мы знаем, что общим предком русского, белорусского и украинского языков, их праязыком, был древнерусский; на нём написаны десятки книг и документов. Его предком, в свою очередь, был славянский праязык, общий предок древнерусского, польского и болгарского, распавшийся на отдельные языки, когда различные славянские племена разбрелись по Центральной и Восточной Европе. Но люди, говорившие на славянском, ещё не обладали письменностью, поэтому о его словаре и грамматике мы можем судить только по сравнению древнейших славянских текстов. Что уж говорить о более древних языках народов, не знавших письменности! Ещё раньше, 6000 лет назад, где-то в Евразии существовал индоевропейский праязык, общий предок и русского, и польского, и английского, и хинди.

Наши предки вышли из Африки 100 тыс. лет назад, но письменность они изобретать не торопились: она появилась чуть раньше 5000 лет назад. Как ветвились родословные деревья языков мира до этого, письменные документы не могут нам сообщить. В Африке существовали древние письменные языки – такие как древнеегипетский и мероитский в долине Нила или пунический в Северной Африке, – но они исчезли много веков назад. А в тропиках к югу от Сахары письменность появилась только с приходом арабской и европейской цивилизаций – в Средние века. В этих условиях единственным шансом воссоздать речь древних африканцев является сравнение языков и реконструкция их общих предков. Чем ближе к нам период распада праязыка, тем легче его реконструировать. Именно поэтому, например, праязык банту, существовавший ещё в I тысячелетии до н. э., восстанавливается относительно надёжно, но большинство языковых семей Африки этим похвастаться не могут.

В середине XX в. американским учёным Джозефом Гринбергом была выдвинута сенсационная гипотеза о том, что все языки африканского континента должны быть разделены на четыре крупные семьи (или макросемьи) и, таким образом, восходят к четырём языкам-предкам. Это смелое утверждение не было убедительно доказано, но пока убедительно и не оспорено, так что продолжает поддерживаться большинством лингвистов.

Классификация Гринберга сильно упрощает классификацию языков континента. Согласно ей, север и северо-восток Африки с древнейших времён населены носителями языков афразийской макросемьи (ранее её принято было называть семито-хамитской), юг континента – народами койсанской макросемьи, запад и центр – крупнейшей макросемьи нигерконго, а небольшие районы в Восточной Африке и к югу от Сахары населены народами нило-сахарской макросемьи.

Праязыки всех четырёх семей должны были существовать примерно десять тысяч лет назад, и потому их успешная реконструкция значительно раздвинет границы истории Африки.

Если письменный век ограничивает рамки человеческой истории пятью тысячами лет, то сравнение языков позволяет значительно углубить её, раскрыв перед нами подчас самые красочные детали повседневной жизни доисторического человека. К примеру, если сравнение языков семьи позволяет восстановить в их общем праязыке корень слова со значением «колесо», значит, с большой вероятностью его носители пользовались колёсным транспортом. Таким же способом можно узнать, где именно проживали далёкие предки тех или иных народов: по наличию в праязыке таких слов, как «море» или «пустыня», названиям растений и животных. В праязыке банту есть слова «слон», «обезьяна» и «лев», известные повсюду в Африке, но есть и «финиковая пальма», которая на юге Африки появилась очень недавно, следовательно, прародину банту там искать бессмысленно. Поддаются реконструкции названия ремёсел, инструментов, предметов одежды и многое другое, вплоть до деталей религиозных верований древнего человека.

Африканские языки, вероятно, тоже дадут нам возможность узнать подробнее о жизни людей Чёрного континента много тысяч лет назад. Сегодня реконструкция праязыков четырёх макросемей Африки находится только в самом начале этого увлекательного пути. Тем не менее языки каждой из них обладают своими удивительными особенностями и заслуживают отдельного обсуждения.

НАСЛЕДНИКИ СИМА И ХАМА 

Эфиопские монахи до сих пор владеют одним из древнейших семитских языков – геэз

У библейского пророка Ноя, как известно, было три сына, сложные отношения с которыми увлекательно описаны в Ветхом Завете. Для нас же более интересно то, что старший, Сим, стал, согласно Библии, родоначальником семитов, а средний, Хам, вечная головная боль Ноя, – предком хамитов. Сегодняшняя лингвистическая наука придерживается похожей точки зрения на родство семитских и хамитских языков. Согласно генеалогической классификации, в северо-восточной части Африки или по соседству с ней, в Передней Азии, некогда существовал афразийский праязык, потомками которого считаются пять языковых семей:

– семитская (включающая арабский, иврит, языки Эфиопии, а также языки, на которых говорили жители Древнего Вавилона, Ассирии и Карфагена);

– берберская (она же хамитская, объединяющая языки исконного населения Северной Африки, а также туарегов Сахары);

– чадская (около 200 языков Западной Африки, включая уже упоминавшийся хауса);

– кушитская (включает языки Восточной Африки – оромо, сомали и другие);

– омотская (объединяет малоизученные языки земледельцев и скотоводов Эфиопии и Судана).

Кроме них, афразийским по происхождению был и язык Древнего Египта. Его прямой потомок коптский язык вышел из употребления всего около 400 лет назад, но при желании его можно услышать и сегодня в священных гимнах египетских христиан-коптов (слова «копт» и «Египет» вообще родственны).

Афразийцы в основном принадлежат к средиземноморскому типу европеоидной расы (семиты, берберы, отчасти древние египтяне) и к уже упоминавшейся эфиопской группе. Омотские и чадские народы – преимущественно негроидного типа, но и их выделяют в особый «удлинённый» подтип благодаря особой форме головы. Учёные полагают, что древние афразийцы были светлокожими, а предки сегодняшних чернокожих эфиопов, чадцев и омотов просто перешли на афразийский язык либо смешались с более светлыми завоевателями.

Народы афразийской семьи весьма примечательны своими культурными достижениями. Достаточно сказать, что именно афразийские языки были среди первых письменных языков на Земле: аккадский в Междуречье и древнеегипетский на Ниле. Афразийцы-семиты стали первооткрывателями принципа алфавитного письма, и хотя самих алфавитов в разное время и разных регионах мира было разработано не меньше сотни, сам принцип алфавита «буква = звук» изобрели только однажды в истории. На семитских языках написаны священные книги, положившие начало трём мировым религиям – иудейская Тора (на древнееврейском), христианская Библия (частично на арамейском) и мусульманский Коран (на арабском). Официальным языком эфиопской монофизитской церкви также является древний семитский язык геэз.

Многие афразийские языки интересны прежде всего тем, что любое понятие в них выражается комбинацией двух или трёх согласных звуков. К примеру, в арабском языке сочетание k-t-b обозначает всё, связанное с понятием письма. Гласные играют роль, но не смысловую, а только вспомогательную: они заполняют пространство между согласными, меняя грамматическое значение слова. Так и получается, что kataba по-арабски означает «он написал», aktubu «я пишу», uktub «пиши», а kātib «писатель». Если гласные расположить по-иному, поменяется и значение, но оно всегда будет вертеться где-то поблизости от письма: kitāb будет обозначать книгу, а kutub – несколько книг. Префиксами и суффиксами можно разнообразить трёхбуквенные сочетания: ma-ktab – это «письменный стол» или «офис», а katab-tu – «я написал». Структура слова при этом всегда остаётся канонически неизменной, что сильно облегчает изучение языка. Ведь все схемы расположения гласных имеют заранее определённое значение, и если мы знаем, к примеру, что jalasa означает «он сидел», а julūs «сидение», то от глагола dahala «входить» так же легко образовать существительное duhūl, которое со стопроцентной вероятностью будет обозначать «вход».

Именно тем, что гласные в афразийских словах не имеют смыслового значения, объясняют обычно тот интересный факт, что письменность этих языков состоит обычно из одних согласных букв: так происходит в арабском, еврейском, финикийском, арамейском алфавитах, в древнеегипетском письме и письме берберов тифинаг, о которых мы расскажем чуть ниже.

Афразийские языки любопытны своим пристрастием к гортанным звукам: в некоторых языках их количество достигает десятка. Даже сама гортанная смычка, которую в русском языке мы слышим, например, в разговорном отрицании «не-а», во многих афразийских языках рассматривается как отдельный звук, обозначаемый и на письме.

Но многие другие черты грамматики роднят афразийские языки с нашими, индоевропейскими. Здесь тоже существуют мужской и женский род существительных, именные падежи (в семитских языках их три: именительный, родительный и винительный), глагольные времена – всего этого в других языках Африки практически не сыщешь. Учёные считают, что афразийские языки являются дальними родственниками индоевропейских, хотя их общий предок существовал так давно, что следов родства сохранилось лишь совсем немного. В качестве таких следов указывают на афразийские слова *qš «кость», *mn – «человек» (вспомним английское man), *qr «кора» или *ṭm «тёмный» – здесь и далее реконструкции даются после знака звёздочки.

МЕЖДУ НИГЕРОМ И КОНГО

Макросемья нигер-конго была названа так благодаря двум величественным рекам, в бассейнах которых проживают носители её языков. Но на самом деле нигеро-конголезскими народами, принадлежащими к негроидному антропологическому типу, населено около половины территории африканского континента. Семья нигер-конго – бесспорно крупнейшее языковое объединение во всём мире, в нём насчитывается свыше 1500 языковых единиц, едва ли не четверть всех языков планеты.

Вполне вероятно, что далёкие предки народов этой семьи около 10 тыс. лет назад проживали где-то на территории западноафриканской саванны (тогда, собственно, Сахара тоже была саванной). Трудно сказать, что стало катализатором успешной экспансии нигеро-конголезцев по всей Западной Африке, происходившей примерно в IV–VI тысячелетиях до н. э. Вероятнее всего, их успеху в первую очередь способствовал более высокий уровень технического развития: одомашнивание злаковых растений и животных, обладание более совершенным оружием и инструментами. Должны были сыграть свою роль и климатические факторы: засухи в Сахаре, отступление непроходимых экваториальных лесов и смещение к югу зоны саванн, в которых предпочитали селиться нигеро-конголезцы.

Женщины народа фульбе несут на голове выручку с рынка, а за спиной – собственных детей

Во II тысячелетии до н. э. начинается новый этап этой гигантской экспансии. Пришли в движение народы банту, проживавшие на восточной окраине нигеро-конголезского ареала, на территории современного Камеруна. Западное и северное направления были уже освоены другими нигеро-конголезцами, на юге лежали непроходимые влажные леса, так что банту приняли единственно верное решение идти на восток, а впоследствии по «коридорам», образованным саванной в тропическом лесу, проникли на юг континента. Благодаря железным орудиям и продуктивному земледелию освоение слабонаселённой Южной Африки не представляло для банту никакой трудности. Примерно 1000–1200 лет назад народы банту, предки нынешних зулусов и ко́са в ЮАР, вышли к южноафриканской реке Фиш, конечной точке их великого наступления, где им вскоре предстояло столкнуться с первыми европейцами.

Предшественниками народов банту в саваннах южной части континента были племена, говорившие на койсанских языках. Им пришлось либо перейти на новые места обитания, где койсанские языки сохранились по сей день (о них мы расскажем чуть ниже), либо освоить языки пришельцев. А в лесной зоне, протянувшейся широким поясом вдоль экватора, с давних пор жили охотники-пигмеи, также сохранившие свой особый тип внешности. Учёные полагают, что ещё несколько столетий назад небольшие группы пигмеев могли говорить на собственных языках, однако в результате сильнейшего культурного влияния народов банту, постепенно проникавших всё дальше в лес, эти языки были утеряны. Их следы можно искать в речи современных пигмеев: замечено, например, что наименования множества растений и некоторых животных, используемые пигмеями, не находят параллелей в языках банту. Многие термины из области флоры и фауны, охоты и собирательства банту заимствовали у пигмеев. Эти факты помогут лингвистам восстановить древнюю исчезнувшую речь, возможно, самых интересных людей на Земле.

Сегодня огромный ареал Восточной и Южной Африки от Нигерии до Мозамбика заселён практически монопольно носителями пятисот языков банту. Их далёкие родственники, народы других групп нигеро-конголезской семьи, за это время завершили освоение Западной Африки, вытеснив или покорив почти всех, кто говорил на других языках.

Остатки древних языков Африки, уцелевших после экспансий нигероконголезцев, остаются излюбленными, самыми увлекательными загадками для лингвистов, изучающих языки Чёрного континента. Возможно, в числе таких реликтов – небольшая группа иджоидных языков (к ним относится и исчезающий язык дефака, о котором уже упоминалось выше), примерно миллион носителей которых проживает в низменной дельте великого Нигера. Мифология народов иджо полна притч о некогда обширных землях, населённых их предками, о битвах с пришельцами и о героях, вынужденных в результате поражений уйти со своих земель в кишащие москитами протоки Нигера. В отличие от абсолютного большинства нигеро-конголезских языков, иджоидные языки используют категорию грамматического рода (в некоторых языках она, как ни удивительно, включает все те же три значения, что и в русском: мужской, женский, средний), но не знают системы именных классов, считающихся отличительной чертой языков нигер-конго.

Дело в том, что все существительные в нигер-конго разделены на классы, каждый из которых обозначается в речи либо префиксом (ставится перед существительным), либо суффиксом (после него). В языке конго, к примеру, существуют особые классы для обозначения людей, растений, домашних животных, жидкостей, круглых и продолговатых предметов. Общее число именных классов в языках Западной Африки может доходить до сорока, и очень часто классную принадлежность того или иного существительного приходится зазубривать, потому что исходное деление всех предметов на классы уже здорово перемешалось.

Но в некоторых случаях именно показатель класса может прояснить значение слова. Например, в языке лингала (Конго) корень tula охватывает несколько значений, связанных с кузнечным делом:

mo-tula «ковка»,

ku-tula «процесс ковки»,

n-tula «стиль работы кузнеца»,

bo-tula «мастерство кузнеца»,

e-tuli «кузнечное изделие».

Для тех, кто изучает языки банту, ещё бо́льшие сложности представляет собой глагол. Дело в том, что глаголы здесь представляют собой цепочку коротких частиц, каждая из которых выражает одно грамматическое значение. Такая цепочка может содержать до 20 частиц, так что все члены предложения легко умещаются в одном – но огромном – слове.

При этом, составляя в уме такие головоломные шарады, нужно ещё и помнить, что многие звуки могут меняться под воздействием соседей.

Зато системы согласных звуков нигеро-конголезских языков можно назвать относительно несложными. Пожалуй, наиболее интересными звуками являются распространённые в нигер-конго имплозивные [

], [ ] и [ ], произносимые не на выдохе, как все согласные русского языка, а на вдохе, а также двухфокусные звуки [kp] и [gb]: последний звучит так, будто вы одновременно произносите «б» и «г» – попробуйте потренироваться!

Языки народов Западной Африки отличаются богатым разнообразием тонов

Кроме этих сложностей, в нигеро-конголезских языках присутствует такая особенность, как различие тона гласных звуков. Русское ударение меняет лишь силу звука – африканский тон меняет высоту. Тоны как ноты – один и тот же гласный звук может звучать высоко или низко или переходить от низкого к высокому (такой тон называется восходящим). Речь на тональном языке слышится как настоящая музыка. В старину европейцы, впервые слышавшие язык с тонами, сравнивали его с пением птиц или «писком летучих мышей», как Геродот в приведённом нами эпиграфе. Но тон – не просто мелодия: он играет важнейшую роль для различения смысла. Например, в нигерийском языке кана тонов четыре – три ровных и один контурный, и их изменение сильно меняет значение слова: так, fá (ровный высокий тон) означает «кишки», fă (контурный восходящий) «машина», fā (ровный средний) «очищенный», а fà (ровный низкий тон) «сорняк». Иногда тон меняет часть речи – yēb обозначает «танец», а yèb с низким тоном – «танцевать». Различие в тоновой реализации может переводиться на русский язык и целым словом: в языке зиало bà с низким тоном означает «мой рис», а bá с высоким – «его рис». Нередко разница в тоне и вовсе создаёт антонимы: в языке йоруба súrú значит «маленький (лист)», а sùrù «большой (лист)».

Тональные различия характерны не только для языков Африки, есть они и в китайском, и во вьетнамском, в языках индейцев Америки. Но нигеро-конголезские языки Африки являются абсолютным рекордсменом по количеству ровных тонов: язык чори (Нигерия) использует их целых шесть, не считая восходящих и нисходящих, так что распознать такую речь может лишь самое музыкальное ухо европейца.

Происхождение тонов связано с процессом укорачивания слов: утрата конечных или начальных звуков ведёт к формированию сверхкратких (односложных) слов типа fa с различными значениями, для различения которых язык вырабатывает новый признак – тон. Известно, в частности, что утрата долгого гласного звука может дать высокий тон, а краткого – низкий. В китайском тоны возникли в результате утраты старых конечных согласных, что отчетливо видно при реконструкции древнекитайского произношения по косвенным данным иероглифической письменности. Так как африканские языки древности нам неизвестны, сравнивать современное состояние нам, к сожалению, не с чем.

И всё же произношение в языках нигер-конго покажется вам до смешного лёгким, если вы узнаете об удивительных звуках койсанских языков, аналогов которым нет больше нигде на всём земном шаре.

«ЩЁЛКАЮЩИЕ» ЯЗЫКИ

Бушмены Калахари разводят огонь для ужина

Самой небольшой – всего 30 языков, – но зато и самой необычной языковой общностью Африки является койсанская, на языках которой говорят живущие в южной части континента скотоводы-готтентоты (они называют себя кхой) и полукочевые охотники и собиратели-бушмены (сан). Койсанцы представляют собой одну из самых интересных загадок Африки, и не только в области языка, но и в области происхождения. Об их особом антропологическом типе мы уже упоминали в начале главы. А согласно последним исследованиям генетиков, по своему строению геном койсанца резко противостоит геному всех остальных людей на Земле. Всё это может свидетельствовать о том, что предки бушменов и готтентотов были первой ветвью, отделившейся от родословного дерева всего человечества.

Удивительно то, что генетический состав групп койсанцев между собой столь же сильно различается, как и при сравнении его с генами других народов Африки. Аналогично и койсанские языки не дают возможности говорить об их близком родстве – вполне вероятно, что их предки разошлись по южной части континента 20 или 30 тыс. лет назад. Установить родственные связи на таком глубоком уровне невероятно сложно: скорость языковых изменений такова, что за 18–20 тыс. лет язык обновляет свой словарь практически полностью. Бесспорно одно: если сегодня область распространения языков бушменов и готтентотов ограничена саваннами юго-запада Африки и пустыней Калахари, а численность не превышает 350 тыс. человек, то ещё тысячу лет назад они доминировали повсюду к югу от экватора. На это указывают и следы древней культуры койсанцев, такие как наскальные рисунки, обнаруживаемые в разных районах Африки, так и найденные учёными несколько небольших языков на востоке континента, содержащих характерные для койсанцев особенности. В частности, к койсанским относят языки хадза и сандаве в современной Танзании, на них говорят в совокупности лишь несколько сотен человек (носителей сандаве осталось не больше пятидесяти), однако некоторые слова и грамматические элементы в них вполне сравнимы с койсанскими языками Юга Африки. Кроме того, и хадза, и сандаве так же как и языки бушменов, содержат знаменитые «щёлкающие» согласные, самую главную отличительную характеристику койсанских языков.

Эти звуки действительно уникальны. Пощёлкивания языком «ц-ц-ц», которые мы слышали от бабушки в качестве порицания за досрочно съеденное варенье, или щелчок языком о задние зубы, которым наездник подгоняет своего впавшего в задумчивость скакуна, мы не рассматриваем как звуки русского языка и не используем их в словах. В койсанских же языках эти и другие щелчки (в науке их называют кликсами, из англ. clicks «щелчки»), производимые с помощью губ, языка, нёба и зубов, могут формировать целые слова и даже более частотны, чем обычные согласные звуки. Речь койсанцев, наполненная такими щелчками, звучит весьма причудливо, а на письме кликсы принято обозначать особыми значками (см. врезку).

Перечисленные пять кликсов называют «основами», однако в большинстве койсанских языков к ним присоединяется ещё и артикуляция, в которой участвуют голосовые связи, и иногда количество этих артикуляций (или «исходов») едва не достигает двух десятков. Так что, например, в языке бушменов къхонг насчитывают не менее 70 щёлкающих звуков!

О происхождении кликсов имеются различные гипотезы: весьма вероятно, что эти звуки были весьма обычными для языка первобытного человека, а впоследствии исчезли везде, кроме Африки, заменённые обычными согласными. В одном из койсанских языков Анголы процесс отмирания кликсов и перехода их в более привычные нам согласные можно отследить, что называется, «в реальном времени». Интересно, что в ряде случаев можно видеть и обратный переход «обычных» согласных в щёлкающие. При сравнении койсанских языков друг с другом видно, например, что зубной кликс регулярно соответствует таким переднеязычным звукам, как «ц» и «ч», а альвеолярный – звукам «к» и «г».

Не менее удивительным, чем щёлкающие звуки, кажется и набор гласных в койсанских языках. В том же къхонг, по некоторым подсчётам, гласных звуков не больше и не меньше чем 88 (в русском, напомним, всего шесть). Они могут быть долгими, краткими, носовыми, произносимыми с гортанной и заднеязычной артикуляцией. Особую серию составляют так называемые шепотные гласные, требующие заметно меньшего участия голосовых связок при произнесении. Лингвисты теряются в поисках ответа на вопрос, какую роль играет такое количество гласных звуков для функционирования языка и почему нельзя было обойтись их меньшим количеством. Возможно, эти загадки и есть следствие глубокой древности языка койсанцев, который некоторые учёные склонны считать остатком самого первого языка человечества.

НЕМНОГО О «ЯЗЫКЕ ИНОПЛАНЕТЯН»

Четвёртой макросемьёй народов и языков в Африке является нило-сахарская, объединяющая около двухсот языков, разбросанных по всей южной границе великой пустыни. На них говорят народы негроидного типа, весьма примечательные своими особенностями и своей историей. Например, представители восточноафриканских скотоводческих народов нило-сахарского происхождения считаются самыми высокими людьми на земле, их средний рост достигает 195 см. Средневековый врач Тахир аль-Марвази полагал, что виной всему солнце, рождающее высоких и жизнерадостных людей: «Жара является самой сильной причиной вытянутости вверх, и от этого рост их стал таким высоким. И так как жара раскрывает и расширяет предметы, она расширяет их души, которые стремятся проявиться вовне; поэтому эфиопов всегда можно видеть веселыми, играющими, смеющимися». По мнению же современных учёных, это связано с необходимостью быстро перемещаться в высоких травах саванны. Известно, что американский президент Барак Обама принадлежит по отцу к одному из нило-сахарских народов – луо, чем, возможно, и объясняется его высокий рост (187 см).

Девушка мурси со своим неповторимым аксессуаром, Эфиопия

В культурном отношении нило-сахарские народы также весьма своеобразны. Европейским туристам в Эфиопии хорошо известны народы скотоводов мурси и сурма, чьи девушки носят в нижней губе глиняный диск. Когда девочке исполняется десять-одиннадцать лет, мать разрезает ей губу и вставляет в отверстие палочку. Чуть позже ее заменяют на диск наподобие тарелки: вначале маленький, со временем побольше. Диаметр такого украшения со временем достигнет 15 см, создавая по-настоящему пугающее впечатление. Чтобы диск не давил на нижние зубы, иногда некоторые из них просто удаляют. Диски вынимают во время еды или перед сном, а со временем снимают вовсе – пожилые женщины обходятся без него, но нижняя губа их навсегда останется растянутой.

Происхождение и значение глиняного диска до сих пор до конца не понятны исследователям. Вроде бы мурси и сурма считают, что чем больше диск, тем выше социальный статус женщины и тем больший выкуп должны за нее отдать перед свадьбой. Но иногда девушек успешно выдают замуж и вовсе без диска в губе. Существует мнение, что тарелка говорит о возрасте – чем она шире, тем старше женщина. Согласно другой версии, размер тарелки напрямую зависит от социального авторитета, тем более что на диске содержатся знаки, информирующие окружающих о «паспортных данных» женщины. На диске указано её происхождение, клан, уровень благосостояния родителей, так что любой проходящий мимо молодой человек, которому – предположим на секунду – приглянулась девушка мурси, может запросто узнать её анкетные данные, даже не вступая в утомительный флирт. Некоторые мурси верят, что злые духи могут проникать в человека через рот, а диск в губе этому препятствует. А в литературе можно встретить и мнение, что вытянутые губы нужны для имитации гиппопотама, священного для мурси и сурма животного. Наконец, среди учёных распространена версия, что с помощью диска люди сознательно уродовали своих женщин, чтобы их не увели работорговцы, некогда свирепствовавшие в этой части континента. Однако сегодняшние девушки уверены, что диск – вовсе не уродство, а атрибут женской привлекательности. На западном конце нило-сахарского ареала, вдоль среднего течения великого Нигера, живёт народ сонгаи, язык которого содержит элементы, схожие как с соседними афразийскими, так и с нигеро-конголезскими языками. Откуда происходят сонгаи, не очень понятно, но уже в эпоху империи Гана (VII–XII в.) их предприимчивые рыбаки и торговцы стали основывать колонии вдоль Нигера и отправлять караваны к средиземноморским берегам. Позже государство Гао, созданное сонгаи, выросло до размеров новой крупнейшей империи, которая в XV–XVI вв. практически безраздельно доминировала в транссахарской торговле. Сонгаи активно контактировали и смешивались как с туарегами Сахары, так и с чёрными земледельцами Мали, в результате чего язык приобрёл множество слов и грамматических элементов, затрудняющих определение его происхождения. Средневековые арабские хронисты писали, что язык сонгаи «отягощён варварством», но этим и ограничивали свои исследования. В последние же десятилетия о родственных связях языка сонгаи выдвигалось столько разноречивых научных гипотез, что его стали в шутку называть «языком инопланетян», впрочем, происхождение сонгаи надёжно выяснить так и не удалось.

Зажиточный купец сонгаи на улице Тимбукту, Мали

Другой нило-сахарский народ, канури, стал создателем не менее могущественной средневековой империи Канем на берегах озера Чад. А если и жители древнего царства Мероэ в долине Нила, как считают некоторые лингвисты, говорили на одном из нило-сахарских языков, то сегодняшние нило-сахарцы должны по-настоящему гордиться своими великими предками. Сегодня империи остались в прошлом, а на языках нило-сахарской семьи говорят в основном скотоводы саванны, составляющие в своих странах, как правило, меньшинство. Самым известным из этих народов, видимо, являются знаменитые масаи, неизменные спутники туристов, отправляющихся на сафари в национальные парки Кении и Танзании. Сюда они не так давно спустились из Южного Судана в поисках новых пастбищ для своих многотысячных стад. Как и масаи, другие нило-сахарские народы Восточной Африки являются пришлыми с севера. Ни один нило-сахарский язык не является государственным или официальным: даже образованное в 2011 г. государство Южный Судан, где нило-сахарские народы составляют большинство, в качестве официального языка использует только английский. Это сделано прежде всего для того, чтобы не обижать другие народности: многие из них имеют довольно сложную историю взаимоотношений с динка.

Многие учёные сегодня считают, что нило-сахарская гипотеза является вымыслом: уж слишком мало общего можно найти между языками масаи, сонгаи и канури. Даже схожих черт, которые бы характеризовали нилосахарские языки наподобие тех, что мы отмечали выше для афразийских, нигеро-конголезских или койсанских, здесь определить не удаётся. Впрочем, причина вполне может скрываться в недостаточной изученности – в труднодоступных районах южной части Сахары десятки малых языков ещё ждут своих исследователей. Так что то, что сейчас может показаться «языком инопланетян», просто заслуживает более системного и подробного изучения.

СТАРЫЕ И НОВЫЕ ЯЗЫКИ АФРИКИ

Зато о языках пришельцев можно говорить вполне серьёзно, имея в виду след, оставленный в Африке европейскими завоеваниями и колонизацией. Даже избавившись от колонизаторов, современная Африка продолжает пользоваться их языками. Английский, французский, португальский и арабский остаются государственными или официальными в абсолютном большинстве государств континента. Это происходит не потому, что эти языки оставили по себе такую добрую память, а потому, что они стали «лингва франка» – языками межэтнического общения сотен народов, которые в противном случае не смогли бы найти возможности разговаривать друг с другом в городах и на рынках.

Дело в том, что современные государственные границы в Африке не имеют ничего общего с этническими и языковыми рубежами. В основном эти границы были прочерчены во второй половине XIX в. колониальными чиновниками, имевшими очень мало или вовсе не имевшими представления о том, по какой области пройдёт рубеж и кто её населяет. Граница проводилась на карте континента, лежавшей на столе переговоров где-то в Западной Европе, и в результате крупные этносы оказались разделёнными, а веками враждующие народы оказались согражданами. Спустя столетие эти же границы сохранились и в независимой Африке, и сегодня, например, вполне компактный ареал языка хауса разделён почти поровну между Нигером и Нигерией, а ареал тсвана – между Ботсваной и ЮАР. Берега озера Чад, населённые некогда могущественным народом канури, разделены на четыре части между Нигером, Нигерией, Чадом и Камеруном. Создание этнических государств по образцу европейских в Африке практически неосуществимо, и абсолютное большинство стран являются многонациональными.

Кроме того, все государства Африки, конечно, должны поддерживать систему образования, а она базируется на учебниках, подготовленных ещё в колониальные годы на соответствующих европейских языках. Перевод учебной литературы – как, впрочем, и художественной, и научной – на языки народов Африки нельзя назвать лёгким делом, и он займёт ещё не одно десятилетие.

Важным является и вопрос престижа языков, их взаимоотношений между собой. Захочет ли гвинейский школьник, говорящий на сусу, пользоваться учебником, написанным на фула? Учитывая, что отношения между двумя этносами далеко не всегда складывались мирно, вряд ли. «Почему, собственно, официальным языком должен быть их, а не наш?» – законно спросит он, и именно такие вопросы неоднократно приводили к гражданским войнам в Африке. Арабский язык в Судане десятилетиями игнорировался чернокожим населением на юге и западе страны. Нарушивший правила дорожного движения туарег из Мали никогда не будет общаться с гаишником на принятом в полиции языке бамбара, потому что бамбара для него – язык негров, к которым светлокожий туарег веками относился свысока. А полицейский из народности бамбара, конечно, тоже не собирается учить берберский язык туарегов. Однако жители Судана при общении друг с другом с удовольствием воспользуются «нейтральным» английским, а жители Мали – французским, ведь с этими языками не связано никаких межнациональных трений африканских народов.

Студенты коранической школы учат арабский по старинке, Буркина-Фасо

В результате стран, где в качестве государственных приняты только местные языки, в Африке всего две. Это Эфиопия, где ещё со времён империи используется амхарский язык (чему, впрочем, не очень-то рады представители других народов страны), и Сомали, где этнический состав весьма однороден, так что язык сомали является родным для большинства населения. По пальцам можно пересчитать и страны, где одним из официальных является африканский язык. Это Эритрея, Руанда и Бурунди в Восточной Африке, Зимбабве, Малави, Лесото и Свазиленд на юге – относительно небольшие по размеру страны с одним доминирующим этносом. Когда же дело доходит до крупных государств, при выборе государственных языков проявляются ощутимые проблемы.

Эта французская надпись на автобусной остановке понятна представителю любого этноса, Гвинея

В ЮАР после падения режима апартеида, установленного белым меньшинством, официальный статус получили сразу одиннадцать языков, включая и языки бывших колонизаторов: африкаанс и английский. Схожую ситуацию пытались создать несколько десятилетий назад и власти Гвинеи, объявив официальными сразу шесть языков крупнейших этносов. Это не может не приводить к хаосу в системе образования и ещё большему обострению этнических проблем, ведь всегда найдётся седьмой по численности народ, который «не позвали» в элитный клуб шестерых и который теперь неизбежно будет чувствовать себя незаслуженно обделённым. После целого ряда коллизий гвинейские власти отменили спорный закон.

В некоторых странах официальный статус завоевали языки, сформировавшиеся в течение нескольких последних столетий в качестве койне, то есть «компромиссных» языков, образованных сочетанием элементов близкородственных диалектов. Таким феноменом в Восточной Африке стал язык суахили, «торговый язык» группы банту, уже упоминавшийся на предыдущих страницах. Когда-то на нём говорили арабские, африканские и персидские купцы в торговых городах восточного побережья, но вслед за купцами начиная примерно с IX в. суахили постепенно расширил зону своего применения, проник в глубь материка, в Уганду, Танзанию, Кению и другие страны, и местные племена, некогда говорившие на близкородственных языках (принадлежащих к той же семье банту), с лёгкостью перешли на суахили или используют его в качестве второго языка. Впитав в себя заимствования из местных языков, а также множество элементов арабского, хинди, персидского и английского, суахили перестал быть языком небольшой социальной группы и стал общим для многих народов региона. Наравне с английским он является официальным языком Кении, Танзании и Уганды.

Язык санго менее известен, чем суахили, хотя его судьба даже более любопытна. Санго стал результатом смешения элементов нескольких близкородственных языков Центральной Африки. Представители этих народов, интенсивно торговавших между собой на реке Убанги, выработали некоторую общую языковую норму, которая в конце XIX в. была дополнена элементами других языков, появившихся здесь с приходом французской администрации. Французы привезли с собой помощников из других районов Африки, так что в словаре санго появились слова самого разного происхождения. Сегодня этот язык койне является государственным в Центрально-Африканской Республике наравне с французским, и на нём говорят не менее 5 млн человек.

Наряду с целым рядом наречий, образовавшихся в Африке в результате взаимодействия языков различного происхождения, санго называют языком креольского типа (от слова «креол», означающего человека смешанного европейско-африканского происхождения). Креольские языки, известные и на других континентах, образуются в ходе развития так называемых пиджинов, вариантов упрощённой речи, создаваемой представителями разных национальностей, например, при торговле. Два народа, торгующих между собой и не знающих языка друг друга, нередко изобретают некоторую смешанную форму речи. Обычно пиджин появляется в результате наложения слов одного языка на грамматику другого. Так на берегах Карибского моря появились пиджины на основе английского словаря, которыми пользовались чернокожие рабы в общении друг с другом и своими англоязычными владельцами. Не имея возможности выучить всю систему нового для себя языка, они употребляли английские слова, строя предложение так, как привыкли на своих родных языках.

В XVII–XVIII вв. на берегах Африки и островах у её побережья европейскими колонистами и местными жителями создавались многочисленные пиджины на основе английского, французского и португальского языков. От смешанных браков рождались дети, креолы, для которых пиджин становился уже родным языком. Так появились различные креольские языки как на западном, так и на восточном побережье континента. Крупнейшим из них сегодня является язык крио в Сьерра-Леоне: его создали потомки освобождённых рабов, которых высаживали здесь английские корабли в XIX в. Постепенно крио завоевал устойчивые позиции в стране и сегодня продолжает вытеснять из оборота не только аборигенные языки, но и литературный английский. На крио, по некоторым подсчётам, говорят до 4 млн человек. На Сейшельских островах его аналогом стал сейшельский язык (сеселва) на основе французского, а на островах Зелёного Мыса – кабовердинский на основе португальского.

В Африке, ставшей буквально заповедником креольских наречий, существуют такие языки на основе арабского (нуби в Уганде), африкаанс (цоциталь в ЮАР) и португальского (криуло в Гвинее-Бисау). Некоторые креольские языки созданы на основе африканской речи, таковы, например, торговые языки китуба и лингала в Конго.

Для всех креольских языков характерна упрощённая фонетика, относительно бедная грамматика, не использующая склонения и спряжения, и слабое развитие сложных предложений. Некоторые учёные считают, что ряд современных языков Африки, имеющих весьма тривиальную грамматическую систему, на самом деле являются по происхождению древними креольскими языками, просто история их возникновения не дошла до нас из-за отсутствия письменности.

ЧЕМ ПИШУТ АФРИКАНСКИЕ ЯЗЫКИ

С письмом в Африке всегда было туго: ещё сто лет назад из двух тысяч африканских языков письменными были лишь пара десятков. Сегодня усилиями правительств африканских государств, научных институтов и христианских миссионеров письменности созданы или создаются уже для сотен языков Африки, которые принято называть младописьменными. Но на большинстве из них, помимо Библии, пока не вышло в свет ни книг, ни газет, ни даже словарей.

Более удивительно, что, как уже говорилось выше, письменность была впервые изобретена человеком именно в Африке. Первые древнеегипетские иероглифы, найденные на глиняных сосудах и костяных табличках, датированы примерно 3300 г. до н. э., последние – 394 г. н. э. Вопреки распространённой точке зрения, иероглифы (сами египтяне называли их maduneter «слова бога») не всегда обозначали целые слова, некоторые из них имели и звуковое значение, как буквы привычного нам алфавита. Это и стало сюрпризом для европейцев в начале XIX в., когда англичанин Томас Юнг и француз Франсуа Шампольон сумели расшифровать египетскую иероглифику. Оказалось, что, помимо идеограмм – то есть знаков, обозначающих слово, – среди иероглифов есть и те, что читаются как одиночные согласные звуки «п», «т», «ф» и другие. До этого было принято считать, что иероглифы – это лишь символы, каждый из которых может быть сродни целому философскому понятию.

Африка является родиной множества неординарных видов письменности

Почему египтяне не перешли полностью на алфавит, значительно более простой в усвоении, чем сотни идеограмм, не совсем ясно. Искусство письма в Древнем Египте принадлежало высокообразованным и весьма консервативным жрецам, которые крайне болезненно относились к любым инновациям. Будучи хранителями секретов письма, жрецы не хотели его упрощать, считая, что «слова бога» не подлежат даже малейшим изменениям. В результате причиной забвения древней иероглифики стало, как ни странно, стремление сохранить её. За три с половиной тысячелетия существования иероглифов египетский язык сильно изменился, но писцы отказывались вносить новшества в старые, канонические литературные нормы. В результате к началу новой эры мало кто из простых египтян мог толком прочесть иероглифическую надпись, язык которой уже мало соответствовал их разговорной речи. Ненадолго появились новые варианты письма, в том числе скоропись, названная демотической, то есть народной. Но с развитием христианства и более лёгких для усвоения греческого, латинского и коптского алфавитов была забыта и она.

По соседству с Древним Египтом, на Синайском полуострове, соединяющем Африку с Евразией, в XX в. до н. э. было создано протосинайское письмо – далёкий предок десятков современных алфавитов Европы и Азии. А к началу новой эры, то есть два тысячелетия назад, на континенте уже существовал целый ряд систем письма. Правда, все они были сосредоточены в Северной Африке.

Мероитский (со II в. до н. э.) и коптский (со II в. н. э.) алфавиты были созданы в долине Нила, и если первый из них был забыт вскоре после падения царства Мероэ, то сегодняшние египетские христиане-копты продолжают использовать свой древний алфавит в священных текстах. Мероитское письмо основано на египетских иероглифических знаках; коптский же алфавит базируется в основном на греческом, хотя из тридцати одной коптской буквы семь ведут происхождение из древнеегипетского письма – они были включены в состав алфавита, потому что некоторых звуков коптского языка в греческом просто не существует.

В X в. до н. э. ближневосточные колонисты на средиземноморских берегах Африки принесли сюда финикийский алфавит, который около тысячи лет использовался жителями знаменитого Карфагена. Соседние берберские племена довольно быстро переняли письмо у карфагенян и развили довольно самобытный нумидийский алфавит. 23 знака этого письма весьма эстетичны и почти исключительно угловаты, ведь их приходилось вырезать на каменных надгробных плитах. Нумидийский алфавит любопытен тем, что направление письма шло справа налево и снизу вверх, в отличие от большинства известных нам письменностей.

Знаки древнеливийского (нумидийского) письма

В III в. н. э. этот алфавит вышел из употребления, но древние нумидийцы передали свою письменность гуанчам Канарских островов, язык которых был утрачен после завоевания Канар испанцами в XVII веке, а также племенам берберов и туарегов Северной Африки и Сахары. Так появилось письмо тифинаг, используемое и сегодня в Марокко и Алжире. Этот алфавит стал в конце прошлого столетия одним из символов берберской идентичности, былой свободы туарегов Сахары. Возможно, именно поэтому в Марокко ещё совсем недавно сажали в тюрьму за употребление тифинаг, да и в Ливии в эпоху Каддафи этот алфавит был строго запрещён. Сегодня, впрочем, в марокканских школах налажено преподавание берберских языков, и дети снова имеют возможность писать на самом древнем из сохранившихся в Африке алфавитов.

Но помимо иероглифических и алфавитных видов письма, древняя Африка знает и третий тип – слоговые азбуки, или силлабарии, каждый знак которых обозначает слог, обычно содержащий согласный и гласный звуки. Эфиопское письмо, заимствованное семитскими народами государства Аксум из Южной Аравии в IV в. до н. э., именно такой силлабарий. Если кому-то из читателей захочется блеснуть ещё одним малоизвестным термином, добавим, что эфиопский вид письма также называют абугидой – это значит, что знаки с одинаковым согласным и разными гласными (например, «ка», «ки», «ку») являются слегка изменёнными формами базового знака «к». Абугида является шагом вперёд по сравнению с мероитским или финикийским алфавитами, потому что обозначало не только согласные, но и гласные звуки.

Настоятель монастыря демонстрирует древнюю рукопись на языке геэз, Эфиопия

Эфиопским письмом пользовались жрецы христианского Аксума, переводившие Священное Писание на древнеэфиопский язык геэз. Сегодня этот язык уже непонятен современным эфиопам, но древняя абугида была адаптирована для современных языков Эфиопии и Эритреи: амхарского, тигринья, гураге и тигре. Всего в эфиопском письме 26 основных знаков для обозначения согласных, при этом каждый из них может сочетаться с семью гласными, а некоторые – также с сочетаниями «ва» и «йа». Так как этот алфавит остаётся единственным древним африканским письмом, используемым на государственном уровне, в Африке нередко звучат голоса о том, что и другим языкам континента следует отказаться от «пришлой» латинской графики и перейти на более патриотичную эфиопскую абугиду. Но пока это предложение не находит откликов.

Арабская вязь появляется в Африке вместе с первыми мусульманскими завоевателями в VII веке. Священный Коран, как известно, можно читать только на языке пророка Мухаммада, так что арабы никогда сильно не заботились об адаптации письменности для языков африканских народов, оказавшихся подданными Халифата. Принимая ислам, африканские правители автоматически принимали и необходимость изучать арабский и писать на нём. Так, могилы царей Гао в Западной Африке уже начиная с XI в. содержат арабские эпитафии.

Но так же, как и в Азии, литературные языки нуждались в письменности. Примерно с XV в. наиболее прогрессивные государства южнее Сахары начинают адаптировать арабскую графику для своих языков. Наиболее успешно это получилось у хауса Северной Нигерии, где возникшая на арабской основе письменность аджами используется до сих пор, и у народа волоф в Сенегале. Старики волоф ещё помнят старый алфавит волофаль, хотя большинство сенегальцев сегодня пользуются более простым для запоминания латинским письмом.

В XIX в. в странах Западной Африки начинается движение за поиск новых, исконно африканских типов письма в противовес агрессивной западноевропейской культуре. В результате этого процесса в Сьерра-Леоне, Либерии, Нигерии и других западноафриканских странах появляется сразу несколько самобытных систем письма, с некоторыми из которых связаны настоящие детективные истории. Например, в начале XX в. некто Томас Льюис, выходец из либерийского народа басса, объявил о находке им древнего и забытого алфавита, сохранившегося лишь в памяти нескольких басса, чьи предки были вывезены в рабство в Бразилию. Льюис, получивший хорошее образование в США, оказался весьма предприимчивым человеком: из Америки он вернулся в Либерию, заказал в Европе печатный станок для открытой (или изобретённой?) им письменности и создал школу, где обучал детей родного народа. В 1907 г. вышла первая книга на басса, а сегодня, спустя столетие, этот алфавит из 30 согласных и 7 гласных букв, идеально повторяющий систему звуков и тонов языка басса, продолжает пользоваться уважением старших поколений, хотя книги на нём уже практически не издаются.

Местная аптека вывешивает свой ассортимент письмом нко, Кот-д’Ивуар

Возможно, более радужные перспективы у алфавитно-слоговой письменности нко, созданной в 1949 г. гвинейским писателем Сулейманом Канте для нигеро-конголезского языка манинка. Благодаря сравнительно лёгкому начертанию знаков нко быстро распространилась по странам Западной Африки, некоторые языки которой (бамбара в Мали, дьюла в Кот-д’Ивуаре и другие) чрезвычайно близки манинка. Нко содержит лишь 27 знаков (из них 7 гласных), на письме обязательно обозначаются тоны. Алфавит явно испытал арабское влияние: знаки пишутся справа налево, соединяясь между собой. За последние полвека число пользователей нко выросло до 30 млн человек, в результате чего уровень грамотности в Мали и Гвинее сильно повысился. Успешное будущее нко гарантируется и тем, что в последние годы были разработаны специальные шрифты, позволяющие использовать её на компьютерах. Остаётся только дождаться, пока в Гвинее или соседних странах разрешат создавать доменные имена на нко.

ВЕЛИКИЕ АФРИКАНЦЫ

СУЛЕЙМАН КАНТЕ (1922–1987) – африканский писатель, создатель уникальной алфавитной письменности нко, успешно конкурирующей с латиницей в странах Гвинейского побережья. Канте родился в Гвинее в семье потомственного марабута, содержавшего кораническую школу, и получил религиозное образование. Позднее он торговал орехами кола в Кот-д’Ивуаре, но этот бизнес его не увлёк. В 1944 г. в руки молодого Сулеймана попала статья из ливанской газеты, повествовавшая о том, что все африканские языки примитивны, неупорядоченны и напоминают щебет птиц, вот потому-то африканцы и не могут создать себе нормальной письменности. Статья оказала огромное влияние на Канте, и он решил подарить своему народу письмо. Изучение арабской и латинской графики дало ему ключ к пониманию алфавита. А 14 апреля 1949 г. случилось чудо: во сне к Сулейману Канте пришла идея письменности нко, и проснулся он – по его собственным словам – с готовым алфавитом в голове.

Письмо нко, знаки которого частично заимствованы из латиницы, а частично из арабского алфавита, тем не менее идеально подошло для нескольких близкородственных языков семьи манде, потому что точно отразило их звуковую систему, включая как звуки, так и тоны. Несколько оригинальных символов автор придумал сам.

Сулейман Канте создал, помимо алфавита, письменную литературу на языке манинка, а также культурное движение, сложившееся вокруг нко, и самоорганизованную систему народного образования. Канте написал на нко около 200 томов, в т. ч. толковый словарь манинка, перевод Корана, серию книг по истории и многое другое. Сегодня изобретённая им письменность продолжает процветать, на ней издаются книги, газеты, а в некоторых городах Гвинеи и Кот-д’Ивуара вывески на нко встречаются едва ли не чаще, чем на латинице.

Знаки письменности нко

Другие, менее известные письменности Западной Африки – а их за последние два столетия было разработано здесь не менее двух десятков, – по-видимому, обречены на забвение. Среди них слоговое письмо народа ваи в Либерии, привлекающее изысканными линиями своих знаков, явно придуманными человеком с хорошей фантазией и художественным вкусом. Это также письменность бамум, созданная одним из племенных вождей Камеруна в конце XIX в. и буквально за десятилетия прошедшая путь от идеограмм до слогового алфавита.

Но самую большую загадку представляет собой рисуночная письменность нсибиди, о которой в науке ходят самые невероятные предположения. Начать с того, что никто не может определить более или менее точного времени происхождения нсибиди. Это письмо состоит из пиктограмм, каждая из которых, вероятно, обозначала целое понятие. Оно было впервые обнаружено британскими исследователями в Южной Нигерии, у народа ибибио, в начале XX в., но сколько лет или столетий использовалось до этого – неясно. Местные жители рассказали учёным значение лишь нескольких знаков, но полностью искусством нсибиди владели только члены тайного общества Экпе, которое продолжает оставаться закрытым и для европейцев, и для большинства местных жителей. Многие ибибио до сих пор считают, что знаки нсибиди обладают колдовскими свойствами и неизбежно принесут болезнь и смерть тем, кто использует их неверно.

Некоторые знаки письменности нсибиди

Чаще всего пиктограммы нсибиди изображались на расщеплённых пальмовых стволах и могли толковаться как любовное послание, сообщение о рождении или смерти, запрет на какие-либо действия в дни священных церемоний. Письмо нсибиди настолько глубоко увязано с традиционной религиозной культурой народа ибибио, что выяснить подробности его происхождения и использования так и не удалось, и мы даже не знаем, умеют ли писать на нём современные ибибио. Сохранилась лишь легенда о том, что нсибиди принесли людям обезьяны, собиравшиеся вокруг лесных костров древнего человека.

ЯЗЫКИ ТЕЛА

Небольшое селение Адаморобе на востоке Ганы уже несколько десятилетий удивляет весь мир. В деревне проживают полторы тысячи человек, из которых около тридцати врождённо глухие. Однако не только люди с ограниченным слухом, но и остальные жители деревни для общения между собой, помимо родного языка акан, используют специальный язык, который бесспорно можно назвать одним из самых замечательных языков Африки: жестовый язык адаморобе.

Этот язык был создан безо всякой помощи европейских учёных и тогда, когда в этих местах вообще не было никаких европейцев. Деревня Адаморобе, согласно местной мифологии, основана во второй половине XVIII в., но уже тогда здесь – по причинам, которые нам доподлинно неизвестны, – рождалось множество детей с нарушениями слуха. Необычайно высокий процент глухих среди жителей, вероятно, доходил до 30 %; сегодня слабослышащих в Адаморобе всего 2 %, хотя и этот показатель существенно выше нормы. Таким образом, язык адаморобе насчитывает не меньше двух столетий и за это время превратился в полноценную языковую систему, имеющую свою грамматику, строение слов и предложений, даже свои заимствования и – что может показаться удивительнее всего – фонетику.

На жестовых языках сегодня «разговаривают» миллионы людей по всему миру, а мы так мало знаем о них. Во многом они похожи: как речевые языки по всей планете используют гласные и согласные, глаголы и числительные, так и жестовые языки имеют свои универсальные принципы. Примеры адаморобе и других старых жестовых языков в Африке, тем не менее, хорошо демонстрируют, насколько неожиданным и многообразным может предстать перед нами мир языка.

Языков, подобных адаморобе, на африканском континенте несколько: все они были обнаружены недавно, некоторые – буквально несколько лет назад. Сообщения учёных вроде «Шёл по деревне, увидел людей, сообщавшихся жестами, записал знаки их языка» появляются в научных журналах регулярно. Жестовые языки всегда вырастают там, где количество глухих по каким-то причинам сильно завышено, но нередко охватывают и их родственников, и знакомых, а так как в пределах деревни все входят в одну из этих двух категорий, жестовым языком начинает пользоваться всё население. В Мали жестовым языком пользуются жители деревни Тебул, в Нигерии несколько лет назад был открыт жестовый язык деревни Бура. Случается, что язык жестов употребляет лишь горстка людей: так, в деревне Нанабин в Гане несколько поколений одной семьи с проблемами слуха используют жестовый язык, с большой вероятностью их дети также будут глухими, а следовательно, уникальный язык будет сохранён.

Несмотря на то что все жестовые языки в мире в целом схожи, язык адаморобе имеет свои весьма специфические особенности, которые могут объясняться его самобытностью и независимым развитием: не будем забывать, что языки глухонемых в странах Европы и Америки развивались во взаимодействии и, строго говоря, представляют собой единую «семью».

Жесты, используемые носителями адаморобе, выражаются вовсе не только руками. Необычайно важную роль играют также ноги, плечи и мимические знаки, демонстрируемые с помощью губ и лицевых мышц. Обозначаемые ими понятия и действия иногда легко понятны всем, кто общался с маленькими детьми, ведь их разговор тоже является своеобразным жестовым языком. Например, «машина» обозначается в адаморобе вибрирующей струёй воздуха, проходящей между неплотно сжатыми губами, а «ветер» – сильным потоком воздуха между верхними зубами и нижней губой, сопровождаемым звуком «ффф». Это хорошо известные знаки детского языка. Но вовсе не все знаки адаморобе столь иконичны, то есть похожи на те предметы, которые они обозначают. Ведь носителям языка приходилось придумывать и сотни знаков для абстрактных понятий. Например, слово «позавчера» выражается с помощью губ, спрятанных во рту. Легко догадаться, что «футбол» изображается с помощью ноги, но совсем непросто понять, почему нога участвует в обозначении «оскорбления». А при помощи предплечий адаморобе могут «называть» бутылку, дитя и даже «человека народа эве», в последнем случае имитируется движение особого танца, характерного для культуры эве.

Есть в адаморобе и своеобразный «алфавит»: набор определённых положений пальцев и кисти, которые воспроизводятся для обозначения сразу нескольких понятий в зависимости от движений руки. Практически все такие жесты труднообъяснимы с точки зрения логики: например, одной такой «буквой» с помощью различных движений кисти могут обозначаться «деньги», «смотреть», «праздник», «покупать», а также «фуфу» – распространённая в Гане вкуснейшая каша из ямса. Кстати, именно знак «фуфу» лингвисты считают уникальным для жестовых языков: в нём участвуют обе руки, их жесты несимметричны, и ни одна при этом не доминирует. Объяснение весьма любопытно: одна рука измельчает ямс в ступе, а вторая месит в корыте готовое тесто.

В отличие от 33 букв русского алфавита, в «алфавите» адаморобе целых 360 знаков. Однако учёным этот язык удивителен прежде всего тем, что, в отличие от европейских и американских жестовых языков, он предпочитает отображать своими знаками суть понятия, а не его очертания. Может быть, стоит задуматься об отличиях в видении мира традиционной африканской и современной европейской культурой? Этот вопрос задают себе социолингвисты и психолингвисты, для которых жестовые языки Африки по-прежнему представляют собой одну из самых интересных загадок.

РЕЧЬ СВИСТА И БАРАБАНА

Рейнджеры в африканских заповедниках часто переговариваются при помощи языка свиста, Уганда

На африканской почве возник ещё один удивительный коммуникационный код – это так называемый сильбо, язык свиста, распространённый в некоторых районах Западной Африки. Общение с помощью пересвиста зафиксировано и в других районах мира – в Гиндукуше, Непале, Турции и даже в европейских Пиренеях. Однако всех сильнее, по-видимому, оказался сильбо небольшого острова Гомер в Канарском архипелаге у западного побережья Африки. Здешние жители издавна общаются друг с другом с помощью громкого пересвиста, который слышен на расстоянии до 14 км. Сила свиста, издаваемого при помощи пальцев, губ и языка, достигает 200 децибел, в то время как сила звука человеческого крика составляет всего около 60–70 децибел. Сложно сказать, что послужило причиной появления сильбо – обычно считается, что это связано с горной местностью, сильными ветрами и природными шумами, которые препятствуют слышимости человеческого голоса в отдалении. Находясь на склонах соседних гор, пастухи могли с помощью высоты тона, длительности и амплитуды звука передавать свистом весьма сложные сообщения. При этом сильбо соотносится с тем языком, на котором в обычной ситуации говорят собеседники – с помощью кончика языка они артикулируют обычные слова, но вместо голосовых связок используют свист. Таким образом жители острова Гомер, к примеру, говорят на родном для них испанском языке.

Некоторые народы западноафриканских саванн также используют свист для переговоров между деревнями. Например, груси (Буркина-Фасо) могут общаться таким образом по нескольку часов. А в дождь, когда проводимость воздуха понижается, они берут в руки специальные флейты, извлекая из них громкие свистящие звуки, передающие речь на длительное расстояние.

Но, конечно, самым «говорящим» музыкальным инструментом Африки во все времена был тамтам.

Согласно мифологии догонов Мали, тамтам появился на Земле ещё раньше первого человека: в руках создателя он стал инструментом молитвы. А народы Восточной Африки поклонялись тамтаму вождя не менее почтительно, чем самому вождю, ведь с помощью тамтама говорят космические силы, так что и властью он обладает не меньшей, чем сам правитель. К тому же правители, как известно, меняются, а тамтам при бережном отношении переживает не одно поколение.

Самое древнее средство удалённой коммуникации в Африке, тамтамы могут передавать информацию на тысячу километров в течение буквально одного часа. Долгая неравная борьба с телеграфом и радио постепенно вытеснила из обихода этот метод общения, а последний мощный удар нанесла тамтамам мобильная связь, но кое-где к югу от экватора они продолжают использоваться для переговоров между удалёнными деревнями. Днём их звук слышится хуже, потому что жаркий воздух несёт сигнал вверх, зато ночью, особенно вдоль больших рек, он разносится на десятки километров! Большие, «царские» барабаны могут звучать на расстоянии 40–50 км, а когда их собирают в ансамбли по 10–15 музыкантов, то становятся возможными настоящие «беседы» с далёкими родичами или соседями по ту сторону гор. Как же происходит такое общение?

Школы обучения языку тамтамов существуют по всей Тропической Африке, Руанда

С помощью тамтама можно передавать целые фразы – звуки слова различаются при помощи контраста высоких и низких тонов или различного ритма игры. Удар музыканта может выполняться ладонью, кулаком или только пальцами, палочками или специальными молоточками. В зависимости от места удара – по центру или ближе к краю мембраны – звук также будет существенно различаться. У ашанти Ганы все сообщения производятся двумя барабанами – «мужским» с низким голосом и «женским» – с высоким, а у их соседей эве барабанов в ансамбле будет три и более. Они имеют разную толщину стенок и различные формы щели на корпусе – все эти признаки регулируют качество звучания.

Как мы уже упоминали, большинство африканских языков тональны, что и позволяет музыканту обозначать с помощью барабанов не только гласные и согласные, но и высоту тона, и длительность слога: это добавляет к «речи» дополнительные признаки, с которыми её легче расслышать. Большую роль играют и паузы, отделяющие слоги и слова друг от друга. Однако и «говорящий», и его адресаты всё равно должны хорошо знать язык тамтамов, потому что многие понятия обозначаются условными символами, передаваемыми из поколения в поколение. Африканские музыканты детально знают приёмы музыкальной длительности, простой или раздробленной. Отдельные сигналы существуют для начала и окончания сообщения, для имён деревень или их вождей. Кроме того, для уточнения и лучшего понимания «говорящий» часто прибегает к перефразированию, в результате чего весьма краткое сообщение может звучать до двадцати минут.

Учёными замечено, что язык тамтамов имеет много общего по всей Тропической Африке. И на Сенегале, и на Нигере людям известно, что три резких удара по центру мембраны означают опасность и тревогу, два глухих и низких удара по двум или трём тамтамам означают смерть вождя, а если ударить по ним дважды резко и коротко, то по всей округе будет ясно: появились вооружённые люди. Никто и никогда не созывал общеафриканские конференции для утверждения единого языка вроде морзянки, но всё же с помощью тамтамов по Африке может разнестись буквально любое сообщение. В 1901 г. по всему континенту за 2–3 дня распространилась печальная весть о смерти королевы Виктории, а о взятии британскими войсками суданского Хартума в 1898 г. уже на следующий день знали жители Сьерра-Леоне, за пять тысяч километров от Судана. В 1971 г., когда ООН выделила 2 млрд франков КФА для помощи семьям пострадавших от засухи в Западной Африке, в течение дня эта новость разнеслась по огромному региону, причём в самых отдалённых районах к вечеру знали, в какой день и час будет производиться выплата и сколько денег приходится на один гектар. Даже мобильная связь не смогла бы дать такого молниеносного эффекта, ведь, в отличие от владельцев мобильных телефонов, игрокам на тамтамах не нужно оплачивать международный роуминг.

ГОВОРЯЩИЕ ИМЕНА

Знаете ли вы, что обозначает ваше имя? На этот вопрос большинство европейцев, в том числе и наших соотечественников, пожмёт плечами или во всяком случае крепко задумается. Имена в нашей культуре выбираются в честь родственников или друзей, святых христианского календаря или просто по красоте звучания.

В Африке каждое имя обладает вполне конкретным и совершенно прозрачным значением. Детей в африканской семье редко бывает меньше пяти, и потому самым простым способом никого не перепутать будет назвать их порядковыми номерами: «первый», «второй», «третий» и далее. При этом имена, конечно, различаются для мальчиков и девочек, имеющих особый счёт.

Система личных имён в языке мано (Гвинея)

Впрочем, даже когда у вас родится седьмой ребёнок, не стоит отчаиваться – в большинстве языков Африки есть вполне устойчивые имена для новорождённых вплоть до двенадцатого номера! В языке акан существует даже имя, обозначающее «последний ребёнок». Правда, акан хорошо знают, что жизнь может повернуться по-разному, и поэтому придумали также имя «первого ребёнка от нового мужа». В крайнем случае пол новорождённого не так уж важен: известно, например, что герой зулусского народа великий воин Нозишада всю жизнь носил женское имя, потому что его папе больше хотелось девочку.

Второе место по популярности в Африке прочно удерживают имена, связанные с временем рождения. Мало кто из нас с вами сможет вспомнить, в какой день недели он родился, но жителям стран Гвинейского залива об этом напомнит их имя. Именно так мы можем точно сказать, например, что премьер-министр Того Квеси Ахумей-Зуну родился в воскресенье, первый президент Ганы Кваме Нкрума – в субботу, а генеральный секретарь ООН Кофи Аннан – в пятницу.

Особыми именами отмечаются памятные обстоятельства, при которых юный африканец появился на свет. Ганское имя Афуом обозначает «рождённый в поле», а Окван – «рождённый на дороге». Все Беко родились в период войны, а все Афирие – в хороший, урожайный год, и пусть все годы их жизни будут такими же. А вот Обимпе и Йемпе не повезло: отец отказался принимать их как своих детей – в Африке нередкая ситуация – и всю жизнь им придётся носить грустные имена, означающие «никто не хотел тебя».

В Африке есть также имена для близнецов, отмечающие, кто из них был старше, кто младше – видимо, чтобы не забыть этих важных фактов при дележе наследства. А если ребёнок, что случается часто, погибнет вскоре после рождения, воспоминание об этом несчастье будет держаться в имени брата или сестры, родившихся после него.

В отличие от России, где ещё полтора века назад фамилия была скорее исключением, нежели правилом (до отмены крепостного права крестьян принято было обозначать скорее прозвищами вроде Степан Пробка или Микола Великие Лапти), в Африке родовое имя существует испокон веков. Чаще всего род именуют по названию главного священного животного – родового тотема. Так, гвинейская фамилия Гилавоги говорит о почитании собаки, а Коивоги – пантеры. Фамилия Зуманиги у народа зиало буквально означает «внимательные» и напоминает родовую легенду о том, как внимательность спасла жизнь великому предку. Личные имена тоже часто обращаются к тотемным животным: популярными именами в Восточной Африке остаются Фезела – «Cкорпион», Касуку – «Попугай», Раша – «Газель» и Нама – «Лев».

У народа сото в Южной Африке считается, что настоящее имя нельзя разглашать чужим, так что каждый ребёнок получает при рождении два имени – обычное и секретное. Секретное имя знают родители и вождь деревни, его используют при тайных религиозных церемониях, но бережно хранят от чужих ушей. По сей день многие женщины сото годами ждут, прежде чем сообщить своему мужу главный секрет – своё настоящее имя. «Знакомство» между супругами происходит уже после рождения трёх-четырёх детей. Аналогичные секретные имена часто имеются и у потомков африканских рабов, живущих сегодня в Америке, в то время как их паспорта содержат обычные американские имена Джон или Мэри.

Конечно, распространение христианства привело к тому, что многие африканцы получают имя при крещении, а значит, оно будет европейским, потому святых с африканскими именами в христианском календаре пока немного. Но даже после крещения африканцы сохраняют своё прежнее, языческое имя. Так же много веков назад делали и наши предки: известно, что Ярослав Мудрый был крещён Георгием, а Владимир Красное Солнышко стал после крещения Василием. В тех районах Африки, где распространился ислам, практически все личные имена имеют арабское происхождение – как, в частности, и имя президента США Барака Хусейна Обамы, отец которого родом из Кении.

Отказ от западных, «инородных» имён и возвращение к именам исконным приобрели моду в Африке после обретения независимости в результате роста национализма. В 1972 г., например, президент Заира Джозеф Мобуту запретил давать детям христианские имена и заставил всех граждан страны отказаться от крестильных и выбрать себе традиционные африканские имена. Сам себе, после длительных размышлений, он придумал имя весьма скромное и лаконичное – Мобуту Сесе Секо Куку Нгбенду ва за Банга, что означает: «Всемогущий воин, который благодаря своей стойкости и несгибаемой воле к достижениям пойдёт от победы к победе, оставляя за собой лишь огонь».

ОТКУДА ВЗЯЛСЯ РУССКИЙ ВЕРБЛЮД

Русская речь не так уж богата заимствованиями из африканских языков, к тому же те, что удаётся найти, как правило, пришли к нам через посредство европейских или ближневосточных языков, имевших непосредственный контакт с языками Африки. Но тем они и интересны, ведь то, что произошло с ними «по пути» в Россию, подчас просто удивительно.

Слово «Африка» очень древнее и попало к нам из латыни. Древние римляне называли так небольшую область, где в течение веков возвышался их упорный соперник в Восточном Средиземноморье – Карфаген. Впоследствии, после завоевания Карфагена, так называлась образованная здесь провинция Римской империи. Слово это по происхождению финикийское, потому что и сами карфагеняне звали так окрестности своего города. Вполне вероятно, что термин «Африка» отражает созвучие с названием одного из берберских племён, когда-то живших на территории современного Туниса. Люди этого племени исчезли безвозвратно, так и не узнав, что именно им выпала честь подарить своё имя огромному континенту.

Разумеется, африканизмы в русском языке обозначают реалии, нехарактерные для нашей страны. Это, например, продукты питания, связанные в нашем представлении с Чёрным континентом. Несмотря на то что банан завезли в Африку малайские мореплаватели, этот питательный фрукт попал в Европу из Западной Африки, а его название почти без изменений повторяет слово banaana из языка волоф, распространённого в Сенегале. Другим истинно африканским продуктом является малоизвестный в наших магазинах ямс – клубневое растение, отдалённо напоминающее картофель. В течение уже нескольких тысяч лет ямс является основным питанием многих народов Западной Африки, а название это, прежде чем попасть в русский язык, прошло длинную цепочку превращений: из слова языка акан anyinam ‘вид ямса’ в португальское inhame и английское yam (во множественном числе yams).

Некоторые другие, не только несъедобные, африканские растения тоже проникли в русский лексикон. Слово «баобаб» происходит из Западной Африки, где его впервые увидели европейцы, а слово «кофе» – из Восточной, где он был выращен земледельцами эфиопской области Кафа.

Африканским по происхождению является, конечно, и слово «сафари» – термин этот пришёл к нам из восточноафриканского языка суахили. Впрочем, ещё раньше это слово приплыло к берегам Африки на узких арабских лодках доу – по-арабски safar означает просто ‘путешествие’. Но если сафари по Африке мы представляем себе в основном на открытых джипах, то и пеший поход, trek, от которого ведёт начало модное нынче слово «трекинг» – тоже африканское слово. В языке африкаанс так называли миграцию фермеров на новые земли при освоении Южной Африки в XVIII–XIX вв.

Слово «вуду», как и корни этой своеобразной религии в Африке и Латинской Америке, ведёт свою историю из Бенина, где добрых и злых духов, неизменно требующих танцев и крепкого спиртного в качестве жертвенных возлияний, и сейчас зовут vodũ. Слово это происходит из близкородственных языков эве и фон. Но менее известно, что и названия вполне мирских танцев танго и самба тоже происходят из Африки. В частности, аргентинское танго изначально родилось как танец под барабаны чернокожих рабов. А в языке ибибио в Нигерии слово tamgu и сейчас значит «танцевать». Джазовой музыке, как и её названию, мы тоже обязаны чернокожим переселенцам из Африки: видимо, везли их из Гамбии, где в языке мандинка сохранилось слово jasi.

Ну а как обойти многочисленных животных Африки, известных нам под своими исконными, африканскими именами? Ближайшие сородичи человека бережно хранят свои исконные названия. Так, имя шимпанзе происходит из языка луба, распространённого в Конго, а его соседка горилла зовётся термином, ещё 2500 лет назад привезённым из дальних странствий по Африке карфагенскими мореходами: как мы помним, они считали горилл «людьми, покрытыми шерстью». «Жираф» появился в русском языке из арабского, а там оказался по милости одного из африканских языков – к сожалению, уже неясно, какого именно, но возможно, сомали. Муха цеце (из языка тсвана), ядовитая мамба (из суахили) и прочие вредные звери Тропической Африки тоже обосновались в русском языке благодаря африканцам.

Но самую удивительную этимологию имеет, конечно, русское слово «верблюд». К древним славянам оно забрело из языка их соседей, германского народа готов, где слово ulbandus, однако же, обозначало вовсе не верблюда, а слона. Славяне не очень правильно позаимствовали облик готского слова, но и сами готы явно были туги на ухо, потому что взяли своего «слона» из греческого elephantos. А греки в незапамятные времена (здесь учёные уже не столь уверены) составили это слово из берберского elu «слон» (так его до сих пор зовут народы Марокко) и древнеегипетского abw «слоновая кость». Возможно, в эту цепочку несуразностей внесли свой вклад и карфагеняне, но в любом случае приходится верить тому, что elu-abw и «верблюд» – это одно и то же слово, до неузнаваемости изменившее и звучание, и значение в ходе своего тысячелетнего путешествия из Африки в Россию.

ЧТО ПОЧИТАТЬ

Дробышевский С. В. Происхождение человеческих рас. Африка.

М.: Либроком, 2014.

На основе генетических данных исследуется происхождение и развитие современных расовых типов в Африке, причём классическая точка зрения о четырёх антропологических разновидностях африканцев подвергается мощной критике, а решение предлагается весьма нетривиальное.

Ольдерогге Д. А. История изучения африканских языков.

М.: Наука, 1990.

Курс лекций одного из родоначальников советской африканистики подробно описывает, как западный мир и Россия знакомились с языками Африки, какими этапами и с какими приключениями проходили эти исследования.

Петровский Н. С. Египетский язык.

Ленинград: ЛГУ, 1958.

Чтобы во время экспедиции к Великим пирамидам не слушать россказни гида, а самому прочесть иероглифические письмена, существует несложный для восприятия советский учебник, позволяющий научиться и писать, и читать по-древнеегипетски, раз уж поговорить на нём уже много веков не с кем.

Heine B., Nurse D. African Languages: An Introduction.

Cambridge University Press, 2000.

Коллекция очерков о крупнейших языковых семьях Африки, а также о структуре, звуках, частях речи и интересных особенностях языков континента. Книга предназначена для студентов-африканистов, уже освоивших базовые понятия лингвистики.

Tucker Childs, G. An Introduction to African Languages.

John Benjamins, 2003.

Одно из лучших современных введений в африканское языкознание, рассказывающее увлекательным английским языком об особенностях фонетики и грамматики языков Африки. К сожалению, на российской почве книг на эту тему пока ещё очень мало.

Санаев А. Уругуру.

М.: Рипол Классик, 2009.

Московский топ-менеджер неожиданно оказывается втянутым в запутанную историю с мифическими летающими людьми, странными смертями и, конечно, чернокожей красавицей, вместе с которой распутывать клубок африканских тайн значительно интереснее. Один из лучших современных российских романов об Африке.

Повседневная жизнь африканцев

Для того чтобы понять, как функционирует традиционное общество, как мыслит живущий в нём человек, важно помнить главное: человек здесь никогда не бывает один. Понятия индивидуальности в том смысле, как мы привыкли её воспринимать, здесь не существует. Традиционный африканец рождается, проводит жизнь и умирает как часть системы рода или общины, которые регулируют практически все аспекты его жизнедеятельности. Община действует как коллективный разум, и её основная функция состоит в том, чтобы бережно охранять вековые традиции, обеспечивать их стабильность, преемственность и незыблемость.

Подобная организация характерна для традиционных обществ во всём мире и ещё не так давно была вполне обычным явлением в России, где сто лет назад сельские общины жили тем же коллективным разумом. В непростых условиях традиционного хозяйства человеку невозможно было выжить в одиночестве – он оставался практически беззащитен перед силами природы без помощи со стороны родичей или соседей, будь то в охоте, обработке земли или скотоводстве. Однако со временем общество научилось регулировать природу вокруг себя, и человек получил право на частную собственность и возможность определять свою жизнь более или менее самостоятельно, как делаем это мы в странах Европы. Но в современной Африке индивидуализм – одно из важнейших свойств европейской цивилизации – пока проигрывает традиционному укладу не только в деревне, но даже в крупных городах.

Любой африканец знает: его община всегда поможет и всегда подскажет правильный путь. Она защитит того, кому угрожает опасность, отомстит за своего члена, уладит его споры с родственниками и коллегами, поможет ему в постройке дома, организации свадьбы или похорон. Она одолжит денег, похлопочет за него перед органами правопорядка, найдёт ему жену. Если он заболеет, община будет обрабатывать его участок плантации, а если умрёт, позаботится о его вдове и детях. Ведь общиной руководят не только мудрые старейшины, но и вещие духи предков. Именно поэтому она воспитывает каждого из своих новых членов в духе солидарности, взаимопомощи и железной дисциплины.

РОД, ГРУППА, КАСТА

Тем не менее устройство общины и принципы, по которым она существует, по всему континенту различаются весьма сильно. Наиболее архаичной структурой, как полагают учёные, является устройство общества по принципу генетического рода. Самые главные отношения здесь – отношения родства между членами группы. Соответственно авторитет и власть сосредоточены в руках отца семейства или старших родичей, а все члены общины делятся на «старшие» и «младшие» ветви, создавая незыблемую иерархи