Пролог

Женщина, лежащая на полу, напоминала сломанную куклу. Глаза такие же пустые и безжизненные, как у фарфоровой фигурки украшающей витрину антикварного магазина. Огонёк от лампы с разбитым абажуром отсвечивался в её зрачках, отчего казалось, будто она наблюдает за происходящим в комнате горящим, безумным взглядом. Мужчина, до этого просматривающий книги в красивых шелковых обложках, нервно оглянулся. Он знал, что она мертва, но всё равно испытывал потребность убедиться в этом еще раз. Подходить к безжизненному телу было страшно. Не так страшно было даже убить её, как потом осознать это. Он сделал несколько неуверенных шагов в её сторону и присел на корточки, стараясь не испачкать дорогой костюм в крови. Странно, откуда её столько? Ведь он не хотел, чтобы эта встреча закончилась так. Она сама виновата! Эту мысль он отчаянно пытался внушить сам себе. Не было другого выхода. Ведь он упрашивал её, убеждал, умолял. В конце концов, её упрямство могло стоить ему жизни. Так пусть лучше она, чем он. Конечно, мёртвая она ему уже не поможет найти то, ради чего он выслеживал её столько месяцев, но хотя бы мешать не станет. Глупо было бы полагаться, на то, что Татьяна не сделала бы всё возможное, чтобы спрятать чёртов ящик от него, от всего ордена. Её холодная улыбка в последний миг жизни только убедила его в этом.

Её тело по-прежнему оставалось неподвижным, поэтому он вернулся к своим поискам. Может стоит накрыть её чем-нибудь, чтобы его оставило это ужасное ощущение, что она всё еще смотрит ему в спину? Он со злостью швырнул в её сторону одну из декоративных статуэток, которая упав на пол, раскололась на мелкие кусочки. Вот так и вся его жизнь может разрушиться, раскрошиться в прах, если он не выполнит это задание. С двойным усердием мужчина продолжил разгребать вещи на полках, бесцеремонно сбрасывая попадавшийся под руку ненужный хлам. Какие-то расписные чашки, веера, бусы — ничего интересного. Ничего похожего на сокровище, ради которого он совершил такое тяжкое преступление. Отговорки не действовали — кровь Татьяны Романовой всегда будет на его руках. И если он не найдёт ящик, этот поступок будет совершенно бессмысленным и напрасным. Боль и страх от осознания этого затопили его. В висках мучительно пульсировало напряжение, не давая трезво мыслить. «Думай, думай», — приказывал он себе, сжимая ладонями голову. Если бы была хоть какая-то зацепка, хоть что-нибудь. Его глаза обшаривали учинённый хаос в комнате, избегая задерживать взгляд на бледном лице женщины, но мёртвое тело притягивало к себе, как магнитом. На вид ей было лет пятьдесят, хоть он и знал, что она старше. Тёмные волосы были собраны в пучок, который теперь практически развалился, а выбившиеся пряди стали липкими от крови. На её шее блестела золотая цепочка, на которой висел маленький ключ. Поддавшись резкому порыву, он сдернул цепочку, сломав хрупкий замочек с едва слышным щелчком. Поднеся к глазам ключ, он внимательно рассмотрел гравировку и, увидев изображение двух шестиконечных звезд, вскочил на ноги так стремительно, что в глазах потемнело. Ключ! Сжимая его в руках, словно величайшую в мире драгоценность, он воспрял духом. Это явное доказательство того, что ящик не миф, как он уже полагал в моменты глухого отчаяния, а настоящее сокровище. Мужчина спрятал ключ во внутренний карман пиджака, ближе к сердцу. Головная боль ушла, мысли вновь прояснились. Кто знает, может Татьяна оставила его своей семье… А почему нет? Может быть, они скрывают ящик у себя.

Отряхнув невидимые пылинки с костюма, он собрался уходить. Находка вернула ему веру в правое дело, а, как известно — цели оправдывают средства. В последний раз взглянув в остекленевшие глаза женщины, он понял, что почти перестал ощущать вину за содеянное. Зря она от них ушла, но предательство никогда не прощалось в ордене.

Уходя, убийца не закрыл дверь — пусть её найдут поскорее. Кто знает, может родственники приедут забрать тело и все месяцы поисков окажутся не напрасными.

Глава 1

Размеренное покачивание электрички действовало усыпляющее. Я изо всех сил старалась не задремать и увеличивала громкость музыки в плеере, надеясь, что басы разрывающие наушники победят усталость. Проведя выходные у родителей в пригороде, мне нужно было возвращаться домой, к началу рабочей недели. Хотела же приехать вчера вечерней электричкой, но мама упросила остаться до утра, поэтому, совершенно не выспавшись, я ехала прямиком в больницу, где работала в регистратуре. Смена начиналась в семь утра, но прийти нужно было пораньше, так как к этому времени уже обычно набивалась очередь за номерками. Подошел усталый контролёр с покрасневшими глазами и попросил показать билеты. Старушка, сидевшая напротив меня, недовольно заворчала, копошась в объемной сумке и доставая целый пакет документов в мятом файлике. Едва взглянув на них, контролёр пошел дальше, ссутулив плечи. Думаю, мой вид был ненамного лучше, чем у него. Я достала маленькое зеркальце с серебристой крышкой и придирчиво осмотрела лицо. Кожа бледная, между бровями залегла морщинка, а синяки под глазами делали меня похожей на недовольного енота. Достав влажные салфетки, я протерла щеки и лоб, надеясь хоть немного взбодриться. Горький, мгновенно остывающий кофе на вокзале не особо подействовал, а лишь добавил неприятный привкус во рту, хорошо хоть жвачка завалялась в кармане. Глаза болели от тусклого освещения в вагоне. Захотелось прислониться головой к оконной раме, но уж слишком грязной она выглядела, да и ехать мне недалеко, боюсь проспать свою остановку. Кроме того, в щели дул прохладный сентябрьский воздух, а я, никогда не отличавшаяся крепким здоровьем, не хотела рисковать и застудить шею. Лесистая местность сменилась широким полем, и рассвет открылся во всем своем великолепии. Подъезжая к очередной станции, машинист неразборчиво пробубнил название. Старушка напротив меня встрепенулась и рванула по проходу, зацепив меня своей сумкой по ногам. Вот грымза. На голубых джинсах осталась грязная полоса внизу. Я на автомате отряхнула штанину, но безуспешно — след так и остался на месте. Ну что уж поделать. Не люблю, когда в самом начале дня происходит хоть что-то неприятное — тогда весь день будет таким же. Это скажем так, моя личная примета, которая всегда подтверждается.

Достав из кармана мятую бумажку, я взглянула на адрес, написанный неразборчивым почерком. Бледно-зеленый листок, наспех выдранный из блокнота, который мне сунули как подарок за участие в социальном опросе, занимал почетное место рядом с кошельком. Завтра утром у меня собеседование в частную элитную клинику в городе, и я очень надеялась получить это место. Всё-таки год работы в общественной поликлинике закалил меня, и если уж я научилась работать в состоянии постоянной спешки и стресса, то рабочий день в презентабельном медицинском центре точно мне по силам.

За окном замелькали серые пятиэтажные дома, я нехотя встала и, обмотав шею синим шарфом, вышла в тамбур. Последний раз судорожно дернувшись, электричка остановилась. Немного замешкавшись при спуске со ступеньки на платформу, я заработала несколько строгих взглядов и, как мне показалось, нетерпеливое «Ну давай уже!» от новых пассажиров. Сама пребывая не в лучшем расположении духа, я с силой протиснулась мимо них, не заботясь о том, чтобы не зацепить кого-либо сумкой. Прохладный ветер разметал волосы по плечам, я недовольно нахохлилась, словно втянутая в плечи голова добавит мне тепла. Поспешно перейдя дорогу в неположенном месте, я помчалась на работу. Времени оставалось немного, но бежать на каблуках по такой разбитой дороге мне уже привычно. Как и следовало ожидать, на крыльце уже ждали первые пациенты, то и дело поглядывая на часы. Но, в конце концов, еще не время открытия! Я зашла с чёрного хода и, на ходу расстёгивая черную ветровку, открыла окошко регистратуры. Мой халат висел на крючке, а на кармане расплылось чернильное пятно от забытой ручки. Видимо очень я торопилась с работы в прошлый раз. Быстро собрав длинные тёмно-каштановые волосы в хвост, я включила компьютер и пошла открывать входную дверь. Как всегда хмурые и недовольные пациенты суетливо выстраивались в очередь, сердито зыркая друг на друга. Потянулся рабочий день. Обычно я работаю с семи до двух, потом полчаса перерыв и еще два часа заполняю документы и выполняю другую административную канитель. В целом, работа бы меня устраивала, если бы зарплата была немного больше. Всё-таки теперь я живу отдельно от родителей, в квартире доставшейся мне по наследству от бабушки, которая умерла в прошлом году. Теперь приходиться самой оплачивать счета и содержать себя, именно это и заставило меня искать более солидное место. Вообще-то я тяжело привыкаю к новому месту, так что возможно даже буду скучать. «Стоп, стоп, меня же еще не приняли», — напомнила я себе поспешно, пока слишком не увлеклась преждевременными фантазиями. Надо ведь еще отпроситься на завтра на несколько часов, чтобы успеть съездить на собеседование. А лучше бы и на весь день. И вот с этим как раз могут возникнуть проблемы. Ближе к двум часам всегда приходит строгая начальница, Алла Викторовна — коршуноподобная пожилая женщина, ненавидящая человечество. Обращаться к ней я крайне не любила, но сейчас это была вынужденная необходимость. Убедившись, что очередь иссякла, я закрыла окошко и, набрав в грудь побольше воздуха, направилась к ней.

— Алла Викторовна, — начала я, надеясь звучать спокойно и убедительно, — могу я на завтра поменяться с Катей и отработать в четверг?

— Что случилось, Вероника? — коршуниха не отвлекалась от своей писанины, так что мне не пришлось сталкиваться с ней взглядом.

— Семейные обстоятельства. Нужно идти к нотариусу, чтобы уладить некоторые вопросы с квартирой, в которую я переехала летом, помните? Какие-то тонкости с оформлением.

— Ладно. Меняйся с Катей сама, мне ей некогда звонить. И пусть не опаздывает.

Вот так легко! Я облегчённо выдохнула. Подумать только, я ожидала, что она всю душу из меня вытрясет, ведь сотрудники у нас должны приходить на работу в любом положении и состоянии, даже с температурой сорок, даже замотанными в саван. Ну, это по её мнению, ведь сама она не болеет вообще. Радостная, я пошла на обед, на ходу доставая телефон. Катя, конечно, не пришла в восторг, но выйти завтра согласилась, так что вопрос с тайным собеседованием улажен.

Остаток рабочего дня прошёл спокойно, обычно эти два часа были наиболее приятными из всей смены. Сидишь себе спокойно, бумажки заполняешь, никто не кричит, не требует искать потерянную карточку, даже телефон почти не звонит. Ровно в четыре часа я отложила в сторону ручку, выключила компьютер и сложила в сумку испачканный в чернилах халат. Погода на улице прояснилась и, несмотря на свежий сентябрьский ветер, еще можно было насладиться уходящим теплом. Подставив лицо несмелым лучам солнца, я неспешно шла домой, воткнув в уши наушники и наслаждаясь музыкой. Оттого что без проблем удалось отпроситься и меня ждал практически свободный после утреннего собеседования день и последующий выходной, настроение было прекрасным. Да-да, я очень ленивая, знаю. Дорога от работы до дома занимала в среднем минут двадцать, так что к половине пятого я уже прихожу домой. Квартира, доставшаяся мне по наследству, располагалась в обычном панельном доме, на четвёртом этаже, балкон выходил во внутренний двор, на котором располагалась детская площадка. Сейчас, почувствовав тепло, многие родители вывели своих детишек поиграть на свежем воздухе, так что шум и гомон стояли невероятные. Доставая ключи из сумки, я замешкалась у дверей и едва успела отскочить, когда прямо на меня из подъезда выскочил взлохмаченный молодой человек в очках набекрень. Утирая рукавом пот с лица, он, не обращая на меня внимания, побежал прочь. Не видела его раньше здесь, наверное, в гости к кому-то приходил. А может это один из этих торговых представителей, которые достают всех, а потом рано или поздно нарываются на более нетерпимых людей. Был у нас раньше такой сосед, не дай Бог кто-то ошибался номером квартиры и звонил ему. Кажется одного не очень трезвого товарища он спустил вниз с лестницы. Не очень дружелюбный мужик в общем. Я поднялась на своей этаж и, пока возилась с дверным замком, выглянула моя соседка по лестничной площадке.

— Вероника, к вам кто-то приходил только что. Молодой человек, очень настойчиво звонил, а когда я выглянула сказать, что вы на работе еще, он убежал. Не столкнулись с ним? В очках такой.

— Ко мне? — я удивленно округлила глаза, потому как совершенно уверена, что не знакома с ним.

— Да, к вам. Испуганный такой, — соседка с любопытством смотрела на меня.

— Странно. Столкнуться-то столкнулись, только я его не знаю и он мимо меня пробежал, не заметил даже. Видимо, ошибся квартирой, все-таки недавно здесь живу. Может какой-нибудь бабушкин ученик, — с сомнением предположила я. Моя бабушка преподавала в местном колледже, может какой-нибудь выпускник запоздало решил выразить соболезнования. В любом случае, мне не хотелось обсуждать эту тему, так что, улыбнувшись соседке, я зашла домой и закрыла дверь. В квартире вся мебель осталась бабушкина, ничего нового сюда не привозили. Исключение составляла спальня, куда я перетащила множество своих вещей, чтобы придать больше уюта строгому жилью, в точности отражавшего характер бывшей хозяйки. На окнах теперь красовались лёгкие светлые занавески золотистого цвета, которые, казалось, так и заманивали в комнату солнечный свет. Форточка у меня всегда была открыта — люблю приходить в свежепроветренную квартиру. Старая кровать задвинута в угол, а рядом с ней вполне гармонично смотрелась антикварная бабушкина тумбочка, на которой в беспорядке лежала моя бижутерия. Огромный шкаф с книгами, заполненный наполовину моими, наполовину бабушкиными любимыми произведениями. За месяцы проведённые в новом доме, я успела полюбить это место и теперь чувствовала себя вполне комфортно, живя самостоятельно. Конечно, мне иногда не хватало родительской заботы, но чем дальше, тем больше я ценила свободу и независимость.

Я кинула сумку на пол, невзирая на мамины предупреждения о плохих приметах на этот случай и достала домашнюю одежду. Терпеть не могу дома ходить в уличном или рабочем костюме, поэтому как только прихожу домой, сразу переодеваюсь во что-нибудь удобное. Выбрав серые спортивные штаны, с широкой розовой полосой сбоку, и свободно сидящую кофту с мягкой аппликацией веселого медведя, я переменила наряд и сняла украшения. С наслаждением распустила волосы, разминая корни, слегка побаливающие от тугой резинки, и сразу почувствовала себя намного расслабленнее. В обед я только попила чай с шоколадным батончиком, так что желудок напоминающее заурчал. К счастью, у меня оставалась пачка пельменей и я быстро поставила кастрюлю с водой, пообещав себе позже сходить в магазин, чтобы купить нормальной еды. Включила ноутбук — «Вконтакте» висело несколько сообщений, от подруги Насти, предлагавшей встретиться завтра в городе, после собеседования, от бывшей однокурсницы, интересующейся как дела и одного из непостоянных ухажеров, приглашающего на свидание.

Я ела, отвечала на сообщения, просматривала новостную ленту и совершенно забыла о странном госте, с которым столкнулась у подъезда.

Зазвучала латинская мелодия, установленная на общий звонок на телефоне — это мама звонила узнать, как прошел рабочий день. Я радостно сообщила, что на собеседование получится поехать, а мама сомневалась в правильности идеи смены работы. Деньгами она предлагала помогать вместе с папой, а терять привычное насиженное место на государственной работе, считала решением неправильным.

— Подумай, тут ты живешь в двух шагах от работы, а туда придется на электричке и метро ездить, — убеждала она, но я стояла на своём. Просто человек её закалки не доверял частным организациям, даже престижным медицинским центрам с многолетней практикой. Мы еще немного поболтали и у меня зазвонила вторая линия, номер был незнакомым, но я решила ответить. Пообещав перезвонить вечером, я переключилась.

— Алло?

Молчание.

— Слушаю, — повторила я громче. В трубке раздались короткие гудки. Я перезвонила, но номер оказался недоступен. Может телефон у них разрядился, а может просто ошиблись.

Я потащила ноутбук в спальню и, открыв раздел аудиозаписей, выбрала что-то из последних добавленных треков. Нужно подготовить одежду на завтра, чтобы утром быстро собраться и не тратить время на размышления «а что же мне надеть?». А собираться всегда веселее под хорошую музыку. На радостях от предвкушения завтрашнего дня, я даже слегка пританцовывала и тихонько подпевала исполнителям, что делала нечасто, так как не отношусь к типу музыкальных девушек, распевающих песни в душе или в импровизированный микрофон, которым чаще всего служит расчёска. Отсутствие и голоса и слуха делало меня никудышной певицей, так что походов в караоке с подругами я всегда избегала.

Одежды в шкафу было достаточно, а вот новой и подходящей совсем немного. Надо бы устроить ревизию в гардеробе, выбросить старые свитера и ставшие короткими джинсы, но что-то всё руки не доходили до этого. Да и мама приучила ничего не выбрасывать, в родительском доме так же полно всякого ненужного хлама, с которым они наотрез отказываются расставаться. Вообще-то мне не стоит допускать разведения такого беспорядка. Я перебирала вешалки с блузками, когда в дверь позвонили. Странно, кто бы это мог быть? Вроде бы никого не ждала. Подойдя к двери, я выглянула в глазок, но никого не увидела. Да что такое, то оборванные телефонные вызовы, то невидимки за дверью! На всякий случай я выглянула на лестничную площадку, но и там никого не оказалось. Зато на старом коврике перед входом лежал запечатанный чёрный конверт. Я осторожно взяла его и рассмотрела изображение белой совы на обороте. Захлопнув дверь, аккуратно вскрыла послание и пробежала глазами письмо, написанное витиеватым почерком.

Вероника Анатольевна!

Мы с Вами пока не знакомы, но я планирую в ближайшее время исправить это недоразумение. Наверняка, Ваша бабушка, Татьяна Александровна Романова, рассказывала Вам о своей деятельности в нашем ордене. К сожалению, с её безвременной кончиной, мы потеряли ценного сотрудника и прекрасного друга, так что на освободившееся место спешим пригласить Вас. Предлагаю обсудить все детали при встрече, завтра в 18.00. За вами заедет мой помощник, с которым, Вы сегодня столкнулись на улице, перед домом. Просьба к 17.40 ожидать его около подъезда, он заберёт и доставит Вас к месту встречи. Надеюсь, на сотрудничество и искреннюю дружбу.

С нетерпением жду встречи.

Я с недоумением перечитала письмо еще раз. Какой еще орден, какая такая деятельность? Моя бабушка всю жизнь проработала преподавателем истории и уж точно ни в каких орденах или сообществах не состояла. Конечно, я не так часто с ней виделась, ведь мама всегда старалась больше наладить моё общение со своей матерью, а не папиной, с которой он и сам-то толком не общался последние годы. Но тем не менее, она старалась по возможности видеться со мной, часто дарила интересные книги и водила в музеи. В общем, культурно просвещала по мере необходимости. Про себя редко рассказывала и то в основном о годах учебы и работы. О моём деде почти ничего не говорила, не любила вспоминать их совместную жизнь. Странно, что папа так отдалился от неё, всё-таки братьев или сестёр у него не было и бабушка оставалась его единственной семьей, ну кроме нас с мамой, конечно. А прошлой весной её убили в каком-то непонятном заброшенном антикварном магазине. Полиция что-то вроде говорила про ограбление, но так и не нашли преступника. Это сильно подкосило здоровье отца, который порядком поседел и вновь вернулся к хорошо забытой страсти — курению. Я долго корила себя, что мало общалась с ней, редко приезжала, хотя жила относительно недалеко. Теперь-то уже, конечно, поздно жалеть, но чувство горечи по прежнему сжимало сердце. А теперь некое непонятное письмо без подписи с предложением встретиться и занять её место в каком-то ордене, о котором я, по их мнению, должна бы знать. Я еще раз рассмотрела эмблему на конверте, но не могла припомнить, чтобы где-то встречала этот символ в бабушкиных вещах. Пожалуй, спрошу попозже у мамы, хотя её реакцию уже представляю. Отложив раскрытое письмо на тумбочку рядом с кроватью, я вернулась к выбору одежды. В итоге остановившись на светло-голубой блузке с небольшим V — образным вырезом и классических чёрных брюках, которые не носила со времён поступления в университет, я немного прогладила их утюгом и аккуратно повесила на вешалке, на ручке шкафа. Провозившись больше времени, чем предполагала, я решила пораньше отправиться спать, чтобы завтра быть бодрой и отдохнувшей. Быстро приняв душ и переодевшись в пижаму, состоявшую из коротеньких шортиков и футболки, нырнула под одеяло. Письмо магнитом притягивало мой взгляд, даже с выключенным светом, так что я вновь и вновь возвращалась мыслями к нему. Уже проваливаясь в сон, я вспомнила, что так и не сходила в магазин и не перезвонила маме. Эх, Ника, Ника! Пора витаминчики для памяти принимать.

Мне снится странный сон. В нём я прекрасно осознаю, что сплю и удивляюсь, почему никак не могу понять, где нахожусь. Место кажется знакомым, но где и когда я видела его прежде, не помню. Всё вокруг расплывчатое, туманное, но я могу различить высокие каменные стены, тёмный потолок с большими трещинами и тяжёлые факелы, отбрасывающие гигантские тени от прыгающего пламени. Огонь кажется каким-то ненастоящим, слишком яркий и даже будто бы искрящийся неким бело-золотистым цветом. Мне захотелось прикоснуться к нему, но я с негодованием сдержала этот порыв, не понимая, с чего вдруг мне в голову пришла такая нелепая идея. Мне было немного прохладно, а взглянув вниз на свою одежду, я поразилась, увидев тонкую полупрозрачную ткань, едва прикрывающую грудь и опускающуюся мягкими складками по ногам до пола. На ногах были мягкие кожаные сандалии, а на запястьях тяжёлые браслеты. Я во сне чувствовала себя вполне уютно, но в то же время понимала, что что-то не так, сон не обычный. Это как — будто воспоминание… Но не моё — чужое. Я даже чувствовала себя не в своём теле, словно вместе с откровенным платьем, примерила заодно и чью-то кожу. Меня передёрнуло от подобных мыслей. Я повернулась, ища взглядом зеркало, но ничего подобного рядом не оказалось. Зато где-то слышалось журчание воды. Сделав шаг в туманную дымку, я ощутила под ногами мягкую землю. Сняв сандалии, пошла дальше босиком, ступая по теплому песку. Вокруг было темно, значит, сейчас ночь. Но песок сохранил накопленное за день солнечное тепло. Послышался шум прибоя и, жадно потянув носом воздух, я ощутила солёный запах моря. С внутренним ликованием, бегом пустилась навстречу пенящимся волнам. Вода оказалась неожиданно прохладной, но меня это не остановило. Я вошла в море по пояс и с наслаждением опустила руки вниз, чувствуя, как течением меня утягивает дальше. А мне совсем не хотелось сопротивляться — лечь бы, да позволить волнам унести меня. Но мне нельзя надолго покидать дом. Нехотя поворачиваю назад. Выходить на берег тяжело, спуск казался пологим, но теперь ноги утопают в мокром песке, а острые ракушки неприятно колют ступни. Ветерок обдувает моё тело, которое покрывается мурашками под тонкой тканью, ставшей теперь совсем прозрачной. Собственная нагота ничуть не смущает меня, ведь вокруг никого нет. Я это чувствую. Запрокидываю голову и смотрю на луну, которая кажется низкой и огромной. Такой свободной я себя не помню. Возвращаюсь назад в дому, контуры которого не могу рассмотреть, просто иду на свет факелов. С волос, которые стали длиннее, чем были мои, капала вода, оставляя дорожку из расплывающихся по камню прозрачных клякс. Губы пересохли от солёных брызг и, увидев в неподалёку чашу с водой, я ощутила сильную жажду. Схватив кубок, я мельком увидела в отражении лицо. Не моё.

Резко проснувшись, словно меня кто-то толкнул, я с испугом вскочила с постели. Повинуясь безотчётному страху, включила светильник и схватила маленькое зеркальце. Всё в порядке, в отражении на меня смотрели знакомые карие глаза, правда с несколько безумным выражением, но это должно быть от ночных кошмаров. Хотя, были ли это кошмары? Нет, всё же от ощущения себя в чужом теле и правда стало жутко. Я взглянула на часу и, увидев, сколько времени мне осталось спать, рассердилась на себя. Потушив свет, постаралась улечься поудобнее и выкинуть из головы неприятные мысли. Когда с утра я пыталась вспомнить что же мне снилось и чем был вызван такой испуг, то с радостью поняла, что совершенно этого не помню.

* * *

Стёклышки цветного витража яркой россыпью усеяли пол. В выбитое окно задувал свежий ветер, колыша тёмные однотонные занавески и слегка шевеля волосы пожилого седоватого мужчины, с печально поникшими плечами. Время от времени он покашливал и промокал платком лоб, покрытый испариной. Дверь позади него тихо приоткрылась и в тусклом освещении показался высокий широкоплечий человек, осторожно оглядывающий комнату. Вся его одежда была выдержана в тёмном цвете, а в руках он нёс длинный чехол.

— Влад! Рад был бы видеть, если бы не повод встречи, — пожилой мужчина обернулся и сердечно пожал руку гостю.

— Из ваших рядов мало кто по-настоящему рад меня видеть, магистр, — ответил тот и снял с головы кепку, практически закрывающую глаза. У него были короткие чёрные волосы, внимательный взгляд и маленький шрам под нижней губой.

— Не часто хранителям приходиться обращаться за помощью к киллерам, сам знаешь, мы против такого рода мер. Но обстоятельства выходят из — под контроля. Помнишь убийство Татьяны Романовой? Мы боялись, что ящик уже у них в руках, но как видишь, ошиблись. Значит, она всё-таки не сказала им, где он и шанс остановить всю шайку еще сохранился.

— Откуда ты знаешь, что он еще не у них? Может они не хотят использовать его сразу, — заметил Влад скептически.

— Поверь мне, едва ящик окажется в руках кого-то из ордена «Красной маски», мы тут же об этом узнаем. Они планировали нападение уже многие годы и только хранителям удавалось остановить их. Если они доберутся до него, но катастрофа произойдёт немедленно. Пока с нами была Татьяна, удавалось идти на шаг впереди них, но, как известно, двойные агенты долго не живут.

— Хорошо и что ты от меня хочешь? Я наёмник, а не сыщик, так что играть в Индиану Джонса и искать твой ящик я не буду. Или ты предлагаешь мне убить всех идиотов из «Красной маски»? Боюсь, что ценник будет высоковат.

— Влад, это касается не только хранителей, но и всех людей! Как ты представляешь себе жизнь после того, как ящик откроют? Всё человечество вымрет! — магистр в ужасе округлил глаза.

— Не всё человечество, а те, кто не сможет купить билет в новую жизнь. К счастью у меня с этим проблем нет, — Влад с равнодушным видом прислонился плечом к стене, но, несмотря на несговорчивость, уходить явно не собирался.

— Орден перешел всяческие границы. Они убили недавно одного из хранителей, — нехотя признался магистр, — пытались выбить место нахождения ящика, а когда ничего не добились, то просто выбросили его из окна. Из этого окна, — добавил он, кивнув в сторону разбитого витража.

— Серьезно? Не признался даже под пытками? Или он не знал? — огонёк любопытства появился в глазах Влада.

— Я уже никому не могу доверять. Они слишком легко и быстро продвигаются вперёд, я начинаю подозревать, что среди нас завелся предатель. О месте нахождения ящика знали только мы с Татьяной, но после её смерти тайник опустел, значит она перепрятала его. Она не успела сказать мне куда, но я нашёл в нашем секретном месте записку, — магистр достал из кармана смятый листок бумаги. Влад быстро пробежал глазами записку и, нахмурившись, спросил:

— Кто такая Ника?

— Её внучка. Недавно я провел небольшое расследование и узнал, что свою квартиру и все вещи она завещала ей. Может быть, она знает куда Татьяна спрятала ящик, хотя надежды мало. Вчера я отправил ей письмо и договорился о встрече на сегодня, но боюсь, не я один хочу поговорить с ней. Наверняка, «Маска» тоже ищет девочку. Татьяна хорошо скрывала свою семью, практически не общаясь с сыном. Думаю, она всегда знала, что для них это опасно.

— Так почему сразу не поговорил с девчонкой, когда нашёл её? Зачем ждать до завтра? — удивился Влад.

— А как ты себе это представляешь? Она может не знать о тайной деятельности своей бабушки, еще примет меня за сумасшедшего. Или ты предлагаешь прямо на улице рассказывать ей, что возможно скоро горстка фанатиков захватит мир и превратит его в единую абсолютную монархию с психопатом — убийцей во главе? А те, кто не согласен умрут в одночасье от какой-нибудь неизвестной, неизлечимой болезни? Тем более, я не могу теперь доверять остальным хранителям, и укрывать Нику в ордене. Ей нужна защита, которую в одиночку я ей дать не могу.

— Стоп-стоп-стоп. То есть ты позвал меня, чтобы нанять в качестве няньки для девочки? Ты серьезно?

— Серьёзнее не бывает. Я хочу нанять тебя, в качестве её личного защитника, пока она не отдаст нам ящик, — магистр вновь зашёлся кашлем.

— А потом? — задумчиво поинтересовался Влад, — Что будет с ней, когда ящик окажется у вас?

— Тебя действительно это волнует? Минуту назад идея защищать её казалось тебе нелепой, — прошептал магистр, утирая губы платком, — но если уж на то пошло, то я бы не хотел, чтобы внучка Татьяны погибла. Но платить тебе за её защиту я буду только до тех пор, пока не найдём ящик. После я предложу ей место в наших рядах. Согласиться — хорошо, нет — так на то её воля. Ну так что, ты согласен? — магистр протянул Владу чек. Тот медленно спрятал его в карман.

— Где найти твою девчонку?

Глава 2

Я проснулась за несколько минут до будильника. Сон был беспокойный и какой-то обрывочный, видимо из-за волнения. Бросив сонный взгляд в сторону окна и увидев низкие тёмные тучи, я со стоном натянула одеяло до ушей. В такую погоду из кровати-то выбираться не хочется, не то что ехать еще куда-то на собеседование! Сейчас бы еще поспать пару часов, а потом провести ленивый день в пижаме с книгой в руках.

Несколько мгновений я даже поразмышляла над перспективой забить на все дела и просто проваляться дома, но стоило только вспомнить смехотворную сумму аванса, полученную две недели назад, и лень как рукой сняло! Решив не дожидаться, когда заиграет набившую оскомину мелодия будильника на телефоне, я поднялась с постели. Вчерашнее письмо по-прежнему лежало на тумбочке и, во время сборов, мой взгляд то и дело возвращался к нему. Конечно, ехать куда-то с незнакомыми людьми я не собиралась, пусть даже автор письма утверждал, что бабушка работала у них. Но выйти и поговорить около подъезда можно, хоть расспрошу, что за орден такой. Вообще, у нас с бабушкой не было особо много общих интересов и мои познания в истории ограничивались простой учебной программой, так что если это какой-то кружок профессоров любителей античности или что-то в этом роде, то даже не представляю, как они надеются заменить её мной.

Прихватив на всякий случай зонтик и на ходу заматывая синий шарф вокруг шеи, я отправилась на вокзал. До конечной станции — Балтийский вокзал — ехать около часа, плюс минут пятнадцать на метро. Взглянув на часы на телефоне, я убедилась, что времени до собеседования более чем достаточно. Не люблю опаздывать, бежать, торопиться, лучше уж прийти пораньше и спокойно подождать. В электричке было довольно много других пассажиров, но я все-таки нашла место у окна. Достав из сумки электронную книгу, я долго выбирала что бы такое интересное почитать в дороге и в итоге остановилась на «Аут» Нацуо Кирино. Вообще я не любитель японских авторов, но у этой писательницы определенно есть свой неповторимый стиль. Погрузившись в мрачную атмосферу книги, я не заметила как прошло время в пути. В Петербурге, конечно, уже начал накрапывать дождь. Зонтик доставать не стала и трусцой припустила к метро, наклонив голову вниз. В грохочущем вагоне подземки, постепенно начинала нервничать из-за предстоящего собеседования и то и дело проговаривала про себя возможные вопросы и ответы на них. В кармане куртки завибрировал телефон — пришла смс-ка от Насти, в которой она желала удачи и напоминала, что мы с ней встречаемся сегодня через пару часов. Я быстренько набрала ответ, про себя улыбнувшись её шутливо-позитивному тону. Вот уж кто точно не сомневался в моём успехе, так это она. С ней мы познакомились в университете, получая на одном курсе бесполезную специальность, по которой ни она, ни я не устроились работать. После окончания учебы, впустую проведя без работы несколько месяцев, она устроилась в магазин бижутерии, а меня, благодаря маминым стараниям, взяли в регистратуру поликлиники. Мама сама работала там раньше врачом — терапевтом, пока не перевелась в маленькую больницу ближе к дому. Может она и поэтому не хотела, чтобы я уходила с этого места, так она имела хоть какую-то связь со старым местом работы, к которому очень привязалась.

Выйдя из метро, я почти сразу увидела огромное здание медицинского центра. Пожалуй, пришла я рановато, наверное, стоит пока погулять неподалёку, чтобы не торчать в фойе. Рядом был книжный магазин, где можно легко скоротать лишнее время, туда я и направилась. Прохаживаясь между книжными рядами в отделе зарубежной классики, я почувствовала чей-то взгляд. Обернулась, ожидая увидеть бдительных консультантов, проверяющих, не пихаю ли я книгу в сумку, но увидела лишь быстро мелькнувшую тень. Что ж, не одна же в магазине хожу. Я вытащила увесистый том с привлекательной обложкой и читала аннотацию, когда кто-то резко схватил меня плечо. Чуть не подпрыгнув от испуга, я обернулась и с некоторым смущением узнала Женю Крылова, того самого непостоянного ухажёра, пригласившего меня вчера «Вконтакте» на свидание.

— Ника! — он наклонился и поцеловал меня в щеку, приобняв более смело, чем мог себе позволить просто знакомый. Я ответила улыбкой, но поспешила отодвинуться подальше. Когда-то он мне очень нравился, у вас даже завязался непродолжительный роман, который ни к чему не привел. Это не были отношения «ты — мой парень, я — твоя девушка», просто хорошо проводили время вместе. Точнее, он просто хорошо проводил время, а я, как поняла позже, строила воздушные замки. Я, конечно, была не против внести ясность в характер нашего общения, но вот он явно не стремился к этому. Симпатичный, обаятельный, на несколько лет старше — он тогда вскружил мне голову. И хоть Настя предупреждала меня, что какой-то он по её мнению слишком «милый и смазливый», что в её глазах было явно плохой рекомендацией, я её не слушала. И как результат — она была моей подушкой для слёз, когда он по работе переехал в Москву год назад и исчез из моей жизни до недавнего времени. А когда вновь появился, то вёл себя так, словно и не было расставания на все эти месяцы. Вопреки собственным ожиданиям, я довольно быстро справилась с болью от разбитого сердца, но Женю не забыла. От встреч, конечно, отказывалась, но на сообщения отвечала. И вот он здесь, передо мной, после стольких месяцев разлуки, как всегда улыбчивый и привлекательный.

— Мне показалось, что я увидел тебя на улице и вот решил проверить. Какая ты! Совсем не изменилась, — сиял он своей белозубой улыбкой.

— Спасибо. Ты тоже неплохо выглядишь, — я с негодованием поняла, что покраснела под его взглядом и ущипнула себя за кожу на запястье, стараясь отвлечься, — так… откуда ты?

— Встречался с партнёрами по работе, тут недалеко. А ты? Ты же вроде бы работала раньше в Гатчине? Или перебралась уже?

— До сих пор работаю, просто вот на собеседование собралась. Оно у меня уже, кстати, скоро начнётся, так что мне, наверное, потихоньку надо идти, — я взглянула на часы и поставила книгу на место.

— После собеседования ты свободна? Могу тебя подождать и посидим где-нибудь, поболтаем, — предложил он.

— Не могу, я уже договорилась с Настей. Мы давно не виделись, все-таки я там живу, она здесь, графики работы не совпадают. Так что, сам понимаешь, встречу не перенести, — я начала отходить к выходу и помахала на прощание.

— Подожди. Так может тогда вечером? Я заеду за тобой.

— Я теперь в другом месте живу, тоже в Гатчине, недалеко от работы, — сама не знаю зачем я остановилась.

— Я позвоню, — он сделал движение вперед, словно хотел обнять меня на прощание, но я неопределенно улыбнувшись, пошла к выходу, спиной чувствуя его взгляд.

Из-за болтовни с Женей, на собеседование я пришла всего за пять минут до начала. Торопливо сняв шарф и куртку, я представилась девушке на ресепшене и села на мягкий удобный диванчик, пока она уходила доложить о моём прибытии. Встреча с бывшим возлюбленным, сбила меня с толку и совершенно расстроила мой боевой дух. Я не хотела его видеть после расставания, а сама при встрече расплылась, как кисель и дала понять, что не против снова встретиться. Если он теперь даже не позвонит, то буду чувствовать себя полной дурой. Вновь появилась администратор и пригласила меня пройти в кабинет менеджера по персоналу. Девушка была неприятной наружности, со слишком агрессивно — въедливым взглядом, так что внутренне я сразу превратилась в колючий кактус. В целом, вопросы она задавала обычные, никаких намеренных попыток сбить с толку. За исключением темы специальности, полученной мной в университете. Услышав её, она скептически приподняла густо-накрашенные чёрные брови:

— К сожалению, для данной вакансии требуется высшее медицинское образование. Боюсь, что в противном случае, вашей квалификации не хватит для обслуживания наших пациентов.

— В самом деле? — искренне удивилась я, — но у меня хороший опыт работы именно в этой сфере. Тем более, если бы у меня было высшее медицинское, я бы работала врачом, а не администратором.

— Сожалею, — фальшиво пропела она, поднимаясь на ноги и давая понять, что беседа окончена. Чувствуя себя так, словно меня в грязевое болото окунули, я встала и направилась к выходу. Настроение стало хуже некуда, да и усилившийся дождь на улице бодрости мне не прибавил. Зонт, конечно, защитил голову и куртку от косых струй, но ноги в туфлях мгновенно промокли. Торопясь быстрее войти в метро, я застряла каблуком в решетке и, неловко махнув руками, едва не свалилась вниз. От падения меня спас высокий мужчина в черной куртке и кепке с низко надвинутым козырьком. Подхватив меня за плечи, он вернул мне горизонтальное положение.

— Спасибо, — пробормотала я, силясь вытащить прочно застрявший каблук. Чёрт побери, ну что за день такой?! Мужчина молча нагнулся и дернул мою туфлю вверх с такой силой, что я снова чуть не упала. На его руках были кожаные перчатки, что меня порядком удивило, учитывая, что еще не наступили холода. Он просто стоял передо мной, ничего не говоря и не при этом не продолжая путь в подземку. Я еще раз поблагодарила его, на этот раз громко и отчётливо, и пошла дальше. У дверей оглянулась, но он уже исчез. Сидя в свободном вагоне, я быстро набросала смс-ки маме и Насте. Мама ничего не ответила, а подруга пообещала прийти в кафе, где мы договорились встретиться, пораньше. И действительно, я ждала её совсем немного, издалека увидев в окне её яркий зонт цвета фуксии. Настя, как всегда улыбчивая и хорошенькая, казалось, принесла с собой свет. Она была чуть повыше меня ростом, со светлыми волосами и удлинённым каре, которое очень ей шло. В вязанном тонком свитере и потертых джинсах, как всегда с длинными сережками и множеством браслетов на запястьях, она была словно куколка. Я вскочила ей навстречу и, отдав должное теплым приветственным объятиям, мы, наконец, сели напротив друг друга.

— Ну, рассказывай, — потребовала Настя, раскрывая меню и выжидательно смотря на меня. Тяжело вздохнув, я принялась описывать своё утро, опустив пока только встречу с Женей. Как и следовало ожидать, подруга вспыхнула, возмутилась и принялась ругать менеджера, на чём свет стоит.

— Вот ведьма! Она что, не читала твоё резюме, когда приглашала приехать? Там же указано, какое у тебя образование! Глупая курица, — в сердцах закончила она свой длительный монолог. Я с готовностью поддержала её и от души прошлась на счёт системы отбора кандидатов на работу. После мы еще немного поболтали о родителях, её работе и новом фильме, который должен был скоро выйти на экраны кинотеатров.

— Ну а как у тебя с мальчиками? Познакомилась с кем-нибудь? — неожиданно поинтересовалась она, хитро поглядывая на меня поверх чашки кофе. Чёрт, внимательная подруга слишком хорошо меня знает, чтобы не заметить, как я пытаюсь скрыть от неё утренею встречу.

— Да нет, — уклончиво ответила я и попыталась отвлечь её встречным вопросом, — а ты?

— Тааааак, — строго покачала головой она, — а вот это мне уже не нравится, ты что-то скрываешь от меня. Кто он?

— Эээхх, ладно, но ответ тебе не понравится, — предупредила я, — сегодня я случайно встретилась с Крыловым.

Настя мгновенно насупилась.

— В смысле, случайно встретилась? Где?

— В книжном, недалеко от места, где была на собеседовании, — я немного нервничала, ожидая её реакции и крутила руках кружку с остывающим кофе с корицей.

— Как это? Ты хочешь сказать, что раз в полгода выбралась в город и случайно встретила своего бывшего в книжном? Серьёзно? — она явно мне не поверила и это меня задело.

— Но так и было! Вчера он написал мне сообщение, предложил встретиться, а сегодня я слишком рано приехала и чтобы убить время пошла в книжный. А он случайно увидел меня на улице и зашёл поздороваться.

Кажется, она уловила мой обиженный тон, потому что сразу смягчилась:

— Ну и как? Как ты, после встречи с ним?

— Не знаю. Вроде хотела держаться отчуждённо. Но когда он пригласил встретиться снова, не ответила отказом.

— А что ты ответила? — удивилась Настя, — Неужели согласилась?

— Не совсем, — уклончиво ответила я, — я не отказалась, но и не согласилась. Как-то всё так непонятно получилось.

— Что тут непонятного, Ника? Ты помнишь, как ты страдала, когда он уехал? Неужели ты думаешь, что такой человек как Крылов может измениться за год?

— Я всё помню, — запротестовала я, — но…Нет, ты права, конечно.

— Конечно, права. Только я знаю, что ты, скорее всего, не устоишь и встретишься с ним. Ника, я же не со зла тебя критикую. Я просто помню, как ты переживала тогда и не хочу, чтобы это повторилось. Но ты думай сама. Может, тебе и пойдёт на пользу эта встреча, чтобы посмотреть на него не через пелену влюблённости, а трезвым взглядом. Взгляд же уже прояснился, не так ли? — она скептически глянула на меня, склонив голову набок.

— Конечно, — бурно поддержала я, — давно прояснился.

— Вот и хорошо, — она сделала глоток из чашки, вытерла пенку с губ и поморщилась, — из-за твоего Крылова у меня кофе остыл, пока я возмущалась.

Я облегчённо рассмеялась, что она всё-таки поддерживает меня и решила ответить отказом Жене. Если он, конечно, вообще позвонит. Мы болтали с Настей еще пару часов, а потом собрались уходить. Общение с подругой всегда поднимало мне настроение, так что даже несмотря на крайне неудачное начало дня, выходила под проливной дождь я с улыбкой.

* * *

Влад шёл позади, не упуская из вида спины двух девушек: чёрную ветровку Ники и клетчатое короткое пальто другой, видимо её подруги. Они шли под одним зонтом, который словно цветная клякса выделялся на общем сером фоне, делая их заметными в любой толпе. Утром, сопровождая Нику от дома до электрички, в метро, в книжном, где она почти заметила его, а потом отвлеклась на какого-то пафосного мажора, до больницы, откуда она вышла явно расстроенная, он всюду следовал за ней, словно тень. Многолетняя практика выслеживания позволяла ему легко и беспрепятственно наблюдать за человеком, незаметно для последнего. Ему приходилось выслеживать преступников, психов вроде сборища фанатиков в «Красной маске», так что преследовать обычную девушку было делом совсем нехитрым, хотя и, безусловно, более скучным. Он наблюдал за ней всего несколько часов, а уже многое успел узнать. Когда она застряла каблуком в решетке и чуть не упала, ему пришлось прийти на помощь, к счастью, тогда чтобы не упустить её из вида в толкучке метро, он подошёл совсем близко. Показываться ей он не планировал пока, но ведь она его лица почти не видела и наверняка скоро забудет об этом происшествии.

Пока другой слежки за ней он не обнаружил, значит, есть шанс, что «Маска» еще не прознала, что Романова оставила ящик внучке. Скорее всего, ей. Возможно, они пока заняты проверяя какие-то другие теории, места связанные с хранителями, тайники. Если одного из этих старых сморчков недавно убили, пытаясь выяснить, где ящик, значит они считают, что Татьяна не стала вовлекать семью в столь опасное дело. Что было бы довольно разумно с её стороны. А с другой стороны, кому еще можно доверять, как не собственной семье?

Девушки обнялись на прощание и разошлись в разные стороны: Ника в метро, её подруга на автобусную остановку. Он тяжело вздохнул от однообразия её передвижений — впереди почти полтора часа дороги домой.

Глава 3

Домой я приехала в начале шестого. До предполагаемой встречи с бабушкиными коллегами еще оставалась время, чтобы поесть и переодеться. Едва я успела снять куртку, как зазвонил телефон, сердце ёкнуло — на экране высветился номер Жени. Помедлила пару мгновений, и всё же сняла трубку.

— Алло?

— Привет еще раз! Как дела? Собеседование? — бодрый голос звучал на фоне городского шума.

— Не спрашивай даже. Плохо, — я разувалась одной рукой, а другой пыталась вытащить волосы, застрявшие в молнии куртки. Трубка неудобно скользила, зажатая между плечом и ухом. Дурацкая привычка совмещать телефонный разговор и еще десять дел не давала толком сосредоточиться ни на чём.

— Не может быть! Тебе там не понравилось?

— Скорее, я им.

— Ну тогда они просто глупые. Не представляю человека, которому ты можешь не нравится, — слышу по тону, что он улыбается. Засранец, снова использует старые трюки. — Увидимся? Я заеду, только адрес скинь смс-кой.

— Нет, не могу. У меня уже дела вечером, — это была правда, оставалось всего сорок минут до назначенного времени.

— Свидание? — его голос зазвучал неожиданно холодно. Я мысленно показала ему язык.

— Нет, другого рода важная встреча.

— Ника, Ника! Для всех время находишь, кроме меня. Неужели ты меня забыла? Вот я очень скучал по тебе, — он ждёт ответа и я, помешкав немного, всё же называю адрес. Мы договорились встретиться через час, он обещал заехать. Мне немного стыдно за свою слабость, но отчасти я надеюсь, что Настино предположение о том, что мне надо взглянуть на него прояснившимся взглядом окажется верным.

Так, если еще с Женей встречаться, то надо идти уже в конце концов к шкафу и переодеться. Только я включила свет в комнате, как снова зазвонил телефон — это уже оказалась мама. Мысленно предчувствуя очень длительный разговор, я стала поспешно стягивать блузку и брюки, одновременно принимая вызов. Мама, конечно, уверяла меня, что всё к лучшему, снова повторяла про плюсы работы в обычной поликлинике, мне только поддакивать оставалось. Быстро перебрав вешалки с одеждой, я вытащила любимое синее вязаное платье, с длинными рукавами, но короткое, красиво сидящее на фигуре. Решив, что вечером будет холодно, надела плотные чёрные колготки, закинув капронки подальше.

— Ты куда-то собираешься? — спросила мама, очевидно услышав, как я тут копошусь.

— Нет, в домашнее переодеваюсь, — солгала я и стыдливо поёжилась. Обманывать я не любила, но уж маме собственной врать — это слишком. Она, как и Настя, была настроена совершенно против Крылова, оно и понятно. Как и любая мама, она считала меня золотцем и принцессой, которую должны на руках носить, а не оставлять плачущей. Ох, и куда меня понесло? Дурная моя голова.

— Ты не голодная? Готовила что-нибудь? — заботливо поинтересовалась мама.

— Конечно, — снова соврала я, дав себе мысленный подзатыльник. К счастью, у мамы начался её любимый сериал по телевизору, так что мы попрощались и я кинулась к зеркалу. Краситься времени уже не оставалось, поэтому просто расчесала волосы, оставив их свободно спадать на спину. Схватила куртку, сумку и вышла на улицу. Сгущались сумерки, уже никто не гулял на детской площадке, редкие прохожие мелькали за поворотом. Никакой машины с помощником не было и в помине. Прождав минут десять на ветру, я уже порядком замерзла и начала потирать руки, пытаясь разогреть ладони. Пришла смс-ка от Насти со знаком вопроса, явно имея в виду ситуацию с Женей. Я набрала ответ, в котором призналась, что встречаюсь с ним сегодня, обещала быть сдержанной и подробно всё рассказать после. Едва я отправила сообщение, как вспыхнул свет фар, и на дороге возникла чёрная Honda Civic, подъезжающая ко мне. За рулём сидел Женя, приветственно улыбаясь. Я взглянула на часы — начало седьмого. Что ж, если какой-то там помощник и должен был за мной приехать, то он порядком опоздал. Я села в машину и мы уехали. Решили посидеть в кафе в центре Гатчины, где часто встречались в мои студенческие годы. По дороге Женя что-то рассказывал из своей жизни за прошедший год, о работе, о Москве, о своих достижениях. Странно, раньше я не замечала сколько он болтает о собственной персоне. Мысленно я поставила галочку в списке первых его открывшихся мне недостатков. Так держать, Ника. Есть шанс, что к концу вечера ты вернешься домой, не понимая, что было с твоей головой в прошлом году.

Но, к сожалению, когда мы приехали на место, он уже вёл себя, как идеальный джентльмен. Помог выйти из машины, снять куртку, отодвинул стул, осыпал комплиментами и в целом изображал благородного рыцаря. Постепенно, я расслабилась и с удовольствием поддерживала разговор, смеялась над его шутками и всё более искренне отвечала на улыбку.

— Помнишь, как я забрал тебя после летних экзаменов и мы всю ночь гуляли по городу, до рассвета? Очень часто вспоминаю то время, — он взял меня за руку, и я все-таки почувствовала себя неуютно. Довольно скоро после того дня он уехал, легко простившись со мной. Я осторожно отодвинула ладонь и взялась за чашку, чтобы как-то скрыть неловкую попытку прервать контакт с ним. Внезапно вся эта романтическая обстановка в кафе стала напрягать меня, а ведь раньше я обожала это место. Спокойный, приглушённый свет, тихая музыка, уединённость каждого столика — всё это перестало быть прекрасным в моих глазах теперь, когда я встречалась не с парнем, в которого была безумно влюблена, а с тем, кто даже не считал те отношения серьёзными.

— Ты обиделась на меня, да? — спросил он неожиданно и я удивленно подняла глаза. Я думала, он будет всячески избегать этой темы, делая вид, что ничего особенного тогда и не произошло. По-крайней мере, именно так он и вёл себя после возвращения.

— Возможно, — я пожала плечами, давая понять, что сейчас уже всё это не имеет значения, а чувства больше не горят, как раньше, — но всё это в прошлом.

— Я думал ты поймешь, работа всегда значила для меня очень много. Я уехал на год, как я мог поддерживать с тобой отношения, тем самым обязывая ждать моего возвращения? Ты тогда только окончила университет, вся свобода впереди, мне казалось несправедливым привязывать тебя. Но я скучал по тебе и это правда.

Я молча слушала, с раскаянием понимая, что эта встреча точно не пошла мне на пользу. Не нужно было приходить, потому что теперь я буду снова мучиться и переживать, как быть с ним. К счастью, в этот момент у него зазвонил телефон и, извинившись, он отошёл. Я снова взглянула на часы и с удивлением обнаружила, что уже начало десятого. С ума сойти, как быстро пролетело время с ним. Пора идти домой.

— Ника, извини, мне пора возвращаться. Нужно срочно отправить письмо партнёрам в Москву, а ноутбук я с собой не взял, — он поспешно вернулся к столику, пряча телефон в карман. Женя помог мне одеться, быстро спустился вниз к машине и приоткрыл для меня дверцу. Я вспомнила, что собиралась сходить в магазин еще вчера, а дома, кроме засохшего лимона и заплесневелого хлеба ничего нет. Можно, конечно, и до завтра подождать, но с самого утра я ничего нормального не ела, не считая пары чашек кофе и лёгкого десерта. Сейчас-то я аппетит себе перебила, но вот ближе к ночи, скорее всего пожалею, что не позаботилась о своём рационе более тщательно.

— Я сама дойду, мне надо еще в магазин зайти, а ты езжай, — решила я и остановилась на тротуаре, недалеко от него. Женя нетерпеливо побарабанил пальцами по дверце, но было видно, что он действительно торопиться и моё предложение его вполне устраивает. Конечно, даже в его глазах оставить девушку одну поздним вечером на улице, не было хорошей идеей, но ведь я сама предложила.

— Уверена? Уже темно, может… — начал было он, но по всему было заметно, что это дань общепринятым правилам вежливости, а не подлинная забота. Да и всё-таки, кто я ему, чтобы он действительно переживал за меня?

— Нет-нет, правда, всё нормально, тут недалеко, я пройдусь.

Он согласно кивнул и уехал, обещав позвонить позже. Я поёжилась на усилившемся ветру и поспешила в сторону магазина. Конечно, поздно одной лучше не разгуливать, но с другой стороны, тут действительно было недалеко. Мои каблуки громко стучали по асфальту — обычно меня это не раздражало, но прямо сейчас стало неуютно от лишнего привлечения внимания к своей персоне. Вот всегда так у меня, сначала делаю, потом думаю. Меня снова посетило чувство, будто за мной наблюдают со стороны и, чуть ссутулившись, я ускорила шаги. Проспект, по которому я шла, был достаточно хорошо освещён, но по такому маршруту топать до супермаркета было долго, а в такой холод этот путь и вовсе казался невозможно длинным. Бездумно я решила сократить дорогу, идя через пустынные дворы, как делала много раз прежде.

Всё произошло неожиданно. Секунду назад я заворачивала за угол обычной пятиэтажки, а в следующий миг на меня сзади накинулся кто-то невероятно сильный и тяжелый, зажав мне рот рукой. Даже пискнуть не успела, как меня потащили в темноту. Тело настолько задеревенело от шока, что некоторое время я просто болталась у него в руках, словно марионетка, а потом волна адреналина ударила в голову. Я бешено забрыкалась и попыталась укусить его за руку, но мне так больно сжали губы, что не было никакой возможности это сделать. Ужас одновременно придавал мне сил, но паника лишала всяких разумных мыслей, я просто колотила руками и ногами по воздуху, пытаясь хоть как-то ему помешать, но лишь напрасно выбивалась из сил. И тут, нападавший упал и выпустил меня из рук. Я всем телом ударилась о землю, но почти не почувствовала боли. Рядом с нами возникла другая высокая фигурка, в чём-то знакомая мне. Он двигался быстро и чётко, нанося удары по лицу напавшего на меня силача. Теперь я поняла, что тот упал вовсе не из-за того, что споткнулся в темноте. Я, не вставая с земли, быстро отползла в сторону и прижалась спиной к дереву, пытаясь держаться подальше от них. Тем временем, силач пришел в себя и уже сам ринулся на моего защитника. В темноте было плохо видно, но судя по звукам, колотили они друг друга нещадно. Плавно они приближались в мою сторону, так что в какой-то момент новой волны ужаса, накрывшей меня, я просто решила бежать отсюда. Но, не сделав и пары шагов в сторону, я почувствовала боль в затылке и, погружаясь в темноту, еще успела заметить, как свет луны робко пробивался сквозь ветви деревьев.

Я проснулась с тупой ноющей болью в затылке и макушке. Голова казалась нереально тяжёлой, а мысль о том, чтобы попытаться встать вызвала бурный протест всего организма. В глазах понемногу прояснялось. Я поняла, что лежу на своей кровати под теплым пушистым пледом, подаренным мамой на моё новоселье. Так, я у себя дома — это хорошо. Как я тут оказалась? Догадки появились одна хуже другой и я уже планировала собрать-таки всю волю в кулак и встать с подушки, как вдруг рядом со мной прозвучал низкий мужской голос.

— Не пытайся вставать, Вероника. У тебя огромная шишка на голове, может небольшое сотрясение, еще не хватало, чтобы снова упала в обморок.

Я медленно повернула голову, нахмурившись от бешеной пульсации, которая тут же пронзила затылок. Рядом с кроватью стоял незнакомый мне темноволосый мужчина, очевидно, тот самый, кто спас меня. Он строго сжал тонкие губы, и устало потер подбородок. В другой ситуации, если бы я обнаружила у себя дома какого-то незнакомого человека, то, наверное, с воплями выскочила на улицу, но сейчас явно был не тот случай. Я чувствовала себя настолько отвратительно, что вообще едва соображала.

— Кто ты? — проскрипела я.

— Твой спаситель. Ты же не маленькая и, как я думал до вчерашнего вечера, не глупая, так зачем шляться в темноте, да еще и таким нелюдимым улочкам одной? Не могла по освещённому проспекту пройтись? А еще лучше попросить того клоуна отвезти до дома, раз уж вытащил на свидание так поздно.

— Кто ты? — повторила я, — лучше ответь, пока я не открыла рот и не начала звать на помощь.

— Помощь тебе вчера нужна была, — резко отрезал он.

— Это ты помог мне, да? И… это ты вытащил мою туфлю у метро? — неожиданное воспоминание немного внесло ясность.

— Да, помог даже дважды за один день. Подумать только, я все сокрушался, что следить за девчонкой будет скучно.

— Что… значит следить? Следил за мной? Зачем? — я начала подниматься в постели, несмотря на боль в теле.

— Чёрт, как бы это объяснить-то на твою бедную ушибленную голову…Магистр говорил, что сам сделает это. А теперь вот это! Если б ты была разумной и сидела бы вечером дома…

— Магистр? — одеяло соскользнула с меня и я тупо уставилась на свои голые ноги и огромную царапину вдоль бедра, обработанную зеленкой.

— Ты упала вчера, поранила ногу, еще и грязная вся была, поэтому мне пришлось снять с тебя одежду и обработать царапины. Аптечка у тебя, конечно, бедная, так что придется походить зеленой, — он чуть смягчился, видя моё смущение. Мысли до сих пор путались и, несмотря на то, что он вчера спас меня, мысль о незнакомом мужчине, раздевшим меня, да еще и признавшегося в слежке жутко испугали меня.

— Спасибо за помощь вчера, но всё-таки, вы кто? Признаюсь честно, мне сейчас очень не по себе, — я натянула одеяло до горла и отползла от края кровати ближе к стене.

— Меня зовут Влад. Кое-кто попросил меня приглядывать за тобой, что я и делаю.

— Кто попросил? — не поняла я.

— Магистр. Слушай, объяснять тебе это должен он, а не я. Мне платят за твою безопасность и только.

Наверное, я очень сильно ударилась вчера головой. Просто это единственное объяснение. Что за бредовые видения меня посещают?

— Вероника, что? Голова кружится? Тебе плохо? — он обеспокоенно придвинулся ближе и осторожно поднял моё лицо за подбородок.

Я дернулась назад и голову охватила очередная волна боли. Кажется, мне даже дышать было больно, не что совершать какие-то движения.

— Мне очень плохо, кажется у меня галлюцинации. Ты сейчас правда сказал, что тебе кто-то платит, чтобы присмотреть за мной?

Он опустил руки и взглянул на меня почти с жалостью.

— Ладно. Я расскажу тебе, всё равно пока до магистра не дозвониться. Давай ты сядешь поудобнее и попьешь. Кстати, у тебя телефон разрывался от звонков, но рассказывать кому-либо о происшествии не советую, — с этими словами он кинул мне телефон и вышел из комнаты. На экране высветилось несколько сообщений от Насти и пять звонков от Жени. Решив, что у меня просто нет сил набирать ответ и тем более звонить и разговаривать, я просто сползла пониже на подушку и прижалась щекой к холодной стороне. Вернулся Влад, неся в руках чашку с чаем и поставил её на тумбочку.

— Наверное, тебе лучше взять больничный. Вряд ли ты завтра будешь в состоянии отработать день.

— Я не могу, у нас нельзя болеть, — но мысль показалась мне очень соблазнительной.

— Ты и не болеешь, у тебя проблема посерьёзнее. Вчерашнее нападение лишь начало, лучше бы особо не высовываться.

— Извини, что?

— Я говорю, что они на этом не остановятся, а раз уж мы теперь точно знаем, что они вышли на тебя, то не имеет смысла уже скрывать их намерения добраться до ящика через тебя, — он говорил чётко и внятно, но мне его слова слышались каким-то бредом.

— Я ничего не понимаю. Ты говоришь очень странные вещи и мне от этого не по себе. Можешь уйти? Пожалуйста, — как-то прозвучало это очень жалко.

— Теперь я уже уйти не могу. Защита тебе нужна днём и ночью, так что…

— Да какая защита? Ты о чём вообще? — во мне начала закипать злость. Раздался звонок и Влад быстро вышел в коридор, послышался звук открываемой двери. Я наплевала на всякое головокружение и начинающуюся тошноту — нельзя допускать, чтобы он пускал еще кого-то в мою квартиру, и, замотавшись в плед, встала с кровати.

Несмотря на то, что он спас меня вчера от какого-то психа, парень явно тоже не дружит с головой. Не успела я и двух шагов сделать, как он вернулся в комнату, а за ним по пятам следовал пожилой мужчина в деловом костюме и кожаным портфелем в руках.

— Вероника, я рад, наконец, с тобой познакомиться! — приветливо улыбаясь, незнакомец подошел почти вплотную ко мне, — как же ты похожа на Татьяну! Просто поразительное сходство. Твоя бабушка не часто говорила о семье, но пару раз я видел тебя с ней. Какая утрата.

— Извините? — я отпрянула назад и чуть не запуталась в собственных ногах, — вы тот самый коллега бабушки по какому-то ордену? Это вы прислали мне письмо?

— Магистр Исаев Валерий Валерьевич. И да, это я. К сожалению, вчерашняя встреча сорвалась, с моим помощником… эээ… случилось несчастье, и он не смог приехать, — говоря это он обменялся понимающими взглядами с Владом, который теперь стоял чуть поодаль, скрестив руки на груди, — итак, они всё же совершили нападение? Как ты себя чувствуешь? — вопрос он адресовал явно не мне, потому как ответил Влад.

— Напали вечером, никакой тактики, просто грубая сила. Она мелкая, так что даже напрягаться не пришлось, — безжалостно сказал он, кивнув в мою сторону, — он был один, недалеко припаркован внедорожник, но там ничего. Номера сняты, никаких вещей или зацепок, всё чисто.

— Они явно не были готовы к охране, — одобрительно кивнул головой старичок, — я так и думал.

— Прошу прощения, но может кто-нибудь объяснит мне, что происходит? И что вы все делаете у меня дома? — вмешалась я, наконец, и они оба посмотрели на меня так, словно удивились такому вопросу. Потом этот магистр Исаев спохватился:

— Конечно, конечно. Присядь, Вероника, ты такая бледная, наверное, голова болит?

Я продолжала стоять, несмотря на нарастающую пульсацию в висках и боль во всей правой половине тела. Видимо, удар вчера по большей части пришёлся именно на неё. Магистр тяжело вздохнул и присел на край кровати. Явно он чувствовал себя здесь свободно, у меня даже мелькнула мысль, что он, скорее всего, и раньше бывал здесь.

— Я так полагаю, ты ничего не знаешь о деятельности твоей бабушки в ордене? — получив в качестве ответа качание головой, он продолжил, — тогда всё немного сложнее. Ты сейчас можешь мне не верить, но я принес с собой несколько доказательств, чтобы тебе было легче убедиться. Итак. Твоя бабушка входила в состав и была очень активным участником нашего древнего сообщества Хранителей. Мы называем себя так потому, что под нашей защитой находятся многие исторические артефакты, часто обладающие некой силой. Может ты слышала из курса истории, что-нибудь о щите Ахиллеса или Некрономиконе? Слышала? Тогда ты знаешь, что существуя в легендах, они до сих считаются наполовину мифическими, часто выставляются в музеях или выставках, но это только подделки, несомненно качественные, но не настоящие, скажем просто для наглядности. Но все эти вещи хранятся у нас, в потайных местах, где жадные люди или еще кто хуже не может до них добраться. В некоторых случаях, сокровища ищут просто ради денег, в других же всё намного серьезнее. В ордене по всему миру всегда состояли только достойнейшие люди, для которых сохранность этих предметов превыше всего. Твоя бабушка была из их числа. Она провела многие годы на службе чести и защиты, но враги всё же добрались до неё. Прошлым летом, участники ордена «Красная маска» настигли её в убежище и, пытаясь узнать местонахождения одного артефакта, убили. До последнего вздоха она оставалась верна идее и предпочла умереть, чем выдать тайну о том, где она его спрятала. К сожалению, они не прекратили свои поиски и теперь идут по следу всех хранителей, убивая одного за другим, лишь бы достигнуть цели. Из всех нас только Татьяна знала, куда она спрятала ящик, так что он и для нас недоступен. Но… у нас и, что весьма печально у них, есть мнение, что она оставила его тебе, так что наша задача номер один — защитить твою жизнь, пока мы не найдем его.

Я слушала его приоткрыв рот и не могла поверить услышанному. Я хочу сказать, что он говорил и вёл себя как вполне адекватный человек, но чёрт возьми, что за чушь?! Какой щит Ахиллеса, какие артефакты? Какой еще ящик? Видя моё ошеломленное лицо, он отечески похлопал меня по руке:

— Знаю, звучит безумно для тебя, но, к сожалению, всё это правда. Я сам был бы рад, если бы оно оказалось не так, но — увы. Тебе, конечно, нужно время всё переварить, но боюсь, его у нас нет. Конечно, пока Влад с тобой, это гарантирует некую безопасность, тем более, я уверен, что Татьяна защитила это жильё от любого носителя метки, которую выжигают все члены «Красной маски», но всё же стоит поторопиться. Итак, ты знаешь что-нибудь о местонахождении ящика Пандоры? — он сразу перешёл на деловой тон. Слушая его бесконечные «но», я вообще не понимала, как можно так стремительно менять настрой от печального к сочувствующему, а после к такому бодрому, словно и не было невероятного рассказа до этого.

— Вы сейчас сказали много всего очень странного и я почему-то вам даже верю, но мне действительно надо время всё переварить. Это не какая-нибудь секта? — неожиданно для самой себя я задала мучавший меня вопрос. Потому что выглядит это именно так. Старичок взглянул на меня, как на умалишённую, но потом снисходительно улыбнулся.

— Нет, Вероника, мы не секта. У тебя еще будет возможность в этом убедиться, но пока прошу тебя сосредоточиться на моём вопросе. Ты знаешь, где ящик?

— Нет, — я покачала головой, — она не говорила мне о таких вещах. И я совершенно не понимаю, с чего бы должна это знать. Мы с бабушкой очень мало общались в принципе, но за последний год она вообще свела общение на нет. Не знаю, что вы имеете в виду под ящиком Пандоры, но совершенно точно могу сказать, что никогда не видела его.

— Подумай хорошенько, — немного нетерпеливо перебил он меня, вытаскивая какой-то лист из своего портфеля, — он выглядит вот так. Рассмотри внимательно.

Я послушно перевела взгляд на лист. Там изображался какой-то резной ларец или шкатулка, с письменами на неизвестном мне языке и узорами, плохо различимыми на блеклом рисунке. От одного только взгляда на него сердце забилось в ускоренном режиме, даже в глазах потемнело. Удивляясь своей реакции, я мучительно пыталась вспомнить, где же могла его видеть, ведь в душе чувствовала, что он до боли знаком мне. Такое ощущение, что я даже помню его на ощупь. Прохладная крышка в руках, которую хочется открыть и заглянуть — что же там внутри? Но память упорно отказывалась воспроизвести момент, когда именно я могла его видеть. Я покачала головой, — нет, не видела такого. Магистр не смог сдержать разочарованного вздоха, а Влад опустил сцепленные до этого руки и отошёл к окну.

— А какие-нибудь её записи или дневники остались? — спросил Исаев, оставляя свой лист на диване, тогда как сам он поднялся и нацепил на широкий нос очки в роговой оправе, мгновенно став похожим на профессоров из университета.

— Я не находила, но многие её вещи лежат в кладовке или дома у родителей. Может вы лучше поговорите с ними? — вполне логичное предложение, чего они ко мне-то прицепились.

— Татьяна не раз говорила, что почти не общается с сыном и невесткой, тем более мы считаем, что она оставила это жильё тебе неспроста. Возможно, где-то тут прячется подсказка, надо только отыскать её. Вероника, это очень серьёзное дело, мы все рассчитываем на твою помощь. Дело нужно держать в тайне, чем меньше человек знает об этом, тем вернее будет. Вы понимаете, не говорить родителям, не обсуждать с подругами… Ни с кем. Ваша жизнь и так в опасности, лишние риски нам не к чему.

— Постойте, а при чём тут вообще я? Кто на меня напал и что ящик Пандоры? Это же… не та сказка про болезни и несчастья из мифологии? — недоверчиво спросила я.

— К сожалению, это именно та, как ты говоришь, сказка. Может ты слышала легенду о том, что Пандора по мифологии греков, была первой женщиной на земле, созданной богами в наказание людям за то, что Прометей похитил у них огонь и принес его на землю? Она была прекрасна, умна, но как и все женщины любопытна… Так что узнав от мужа, что в доме есть сосуд подаренный ему Зевсом и который приказано ни за что не открывать, она разумеется поддалась искушению и открыла крышку. Из него вырвались на свободу все болезни и мор, все беды, которые могли угрожать человечеству. Позднее люди веками пытались справится с последствиями коварства Пандоры, однако… Ну ты сама знаешь, — неуклюже закончил он известную мне и так историю.

— И? — поторопила его я, потому что он, задумавшись, примолк.

— Да. Этот сосуд хранился с тех самых пор в нашем ордене, но многие неоднократно делали попытки добраться до него. Раньше это были неопасные соперники, меркнувшие перед мощью хранителей, однако, со временем наш орден начал слабеть. Время такое… Люди перестали обращать внимание на по-настоящему важные вещи и все делают ради выгоды. А кто будет защищать всех, если не мы? Татьяна это понимала, потому и решила спрятать ящик ото всех. Сама она была слишком умна и дальновидна, чтобы попытаться им воспользоваться.

— Но кто захочет им пользоваться? Вроде бы и так катастроф в мире хватает, — заметила я, оглядываясь в поисках поддержки на Влада, но он по-прежнему смотрел в окно.

— Те, кому даже этого мало. Я уже упоминал орден «Красной маски». Это люди, скорее просто фанатики, которые решили сделать мир идеальным, чтобы жили в нем только достойные, по их мнению люди. Открыв ящик Пандоры, они вновь выпустят в наш мир все возможные беды и несчастья, которые опустошат целые страны, если им не помешать. И останутся только те, кто купит себе билет в новый мир. Несмотря на всю их показную идеалистичность, они, судя по всему, всё же ценят деньги, — скривился под конец магистр.

Всё услышанное мной казалось чем-то невероятным. Я даже забыла на время о том, что меня, оказывается, пытались вчера похитить какие-то психопаты, чтобы выпытать у меня информацию о местонахождении ящика, о котором я понятия не имела до сего момента. Не знаю, почему я вообще верила своим гостям. Они говорили так уверенно, что все сомнения ушли прочь. Да и с чего бы им так меня разыгрывать? Магистр столько знал о моей бабушке, которая — подумать только! — вела вторую жизнь, о которой родители мои даже подозревали.

— Вероника, мне очень жаль, что ты против воли оказалась, втянута в это. Но мы должны остановить злодеев, пока не стало еще слишком поздно. Мы постараемся защитить тебя, но ты должна нам помочь первыми отыскать ящик.

— Но, — неуверенно начала я, — если бабушка так хорошо его спрятала, что никто не может найти, может лучше оставить, так как есть? В конце концов, вы точно уверены, что сможете надежнее сохранить его, учитывая, что изначально она спрятала его ото всех, включая вас?

Магистр раздулся как индюк от возмущения.

— Мы не можем быть уверены, что они не нашли при ней никаких зацепок! Я убеждён, что учитывая многолетнюю практику, смогу спрятать ящик лучше других!

— Хорошо, — покорно кивнула, — и последнее: откуда мне знать, что вы действительно хранители, а не фанатики, пытающиеся меня завербовать и разузнать секреты бабушки?

Влад с интересом посмотрел на меня, а магистр потерял дар речи от неожиданности.

— Они пытались похитить тебя, — наконец просипел он, прочищая горло, а Влад спас тебя, ты забыла?

— А что если вы сами подстроили нападение, чтобы запугать меня и заставить легко принять вашу сторону? — сама не понимаю, откуда в моей ушибленной голове рождались такие идеи.

— Это уже вопрос веры. Если ты хочешь жить, тебе придется поверить нам, — ответил Влад, — если нет, тогда лучше сразу составляй эпитафию и отправляйся на встречу с ними.

— Это опять всё просто слова. Есть какие-нибудь документы, не знаю, доказательства? — я начинала уже задумываться о том, что они сейчас чего доброго прибьют меня тут, но не могла остановиться. Магистр, однако, тут же полез в портфель и достал мятую черно-белую фотографию, на которой группа людей без улыбок, но с достоинством позировала на фоне герба с изображением совы. Среди них я легко узнала бабушку, только в более молодом возрасте, а в самом центре, раздувшись от гордости, стоял магистр. Я долго рассматривала фотографию, особенно лицо бабушки, так преобразившееся сейчас в моих глазах.

— Ладно, сказала я, — возвращая ему фотографию, — я помогу вам. Поищу какие-то вещи личные, может и найду что полезного. Но хочу сразу спросить… Что вы подразумевали под постоянной защитой?

— Влад будет с тобой до тех пор, пока мы не найдём ящик. Только так можно быть уверенными, что они не доберутся до тебя. Как я уже говорил, Татьяна защитила эту квартиру охранным оберегом от носящих метку «Маски». Но улица, твоя работа и любое другое место — остаются потенциально опасными для тебя. Поэтому днём и ночью, при тебе будет личный телохранитель.

— Постоянная защита, которую вы обещали означает, что он… жить тут будет?

Магистр улыбнулся, видимо, как он считал ободряюще, но получилось скорее жалостливо:

— Это вынужденная необходимость. Но поверь мне, Влад — лучшая гарантия твоей безопасности, не зря же у него такой послужной список. Всё это лишь до тех пор, пока мы не найдём ящик.

Исаев поднялся и, защелкнув застежку на своём портфеле, кивнул на оставленный рисунок ящика Пандоры, — как только почувствуешь себя лучше, начинай искать. Мы рассчитываем на твою помощь. Влад, можно тебя на пару слов? — они вместе вышли в коридор, а я, наконец, присела на диван. От резкого движения в глазах потемнело, а висках заломило с новой силой. Мне нужно мощное обезболивающее, и желательно как можно скорее. Мысли диким водоворотом бурлили у меня в голове. Слишком много эмоций для одного дня. Всё произошедшее казалось настолько невероятным, что с трудом верилось в то, что всё это действительно было. Видимо Исаев ушёл, потому что дверь захлопнулась и Влад вернулся в комнату.

— Ну что? Дышать-то можешь после обрушавшейся информации? Или еще не доверяешь мне? — поинтересовался он.

— Я тебя не знаю и вообще-то не в восторге, что мне придется жить в одной квартире с незнакомым мужчиной, поэтому еще раз спрошу: это точно необходимо? — не то чтобы я была просто не в восторге, я была в диком возмущении. Ко мне в квартиру без моего позволения подселили незнакомого мне мужика! Пусть он и спас меня вчера, я всё равно его не знаю. Как они себе вообще это представляют?!

— Магистр не столько мне платит за твою защиту, чтобы это приносило мне радость. Но тут дело и личного характера, поэтому я согласился. Нам не обязательно становится друзьями, ты просто не делай больше глупостей, вроде ночных прогулок в одиночку и начинай раскапывать сокровища Татьяны, может и найдешь что-нибудь толковое. А я обещаю, что не буду выходить за рамки своих обязанностей, можешь быть спокойна.

Я кивнула головой и устало потерла глаза. Может быть, с этим можно будет разобраться попозже. А сейчас мне хотелось спать. Очень хотелось. Видимо ушиб головы пройдёт не скоро. Влад заметил моё состояние, пододвинул ко мне чашку с уже остывшим чаем и предложил отдохнуть пока.

— Хочу выпить обезболивающее и переодеться, можешь выйти из комнаты и закрыть дверь, пожалуйста?

Он кивнул головой и, тихо прикрыв дверь, ушел на кухню. Услышав стук открываемого шкафчика, я поняла, что он ищет таблетки. Поднявшись с кровати, я побрела к шкафу, волоча за собой плед. Одела бы пижаму, но как-то неудобно при чужом человеке разгуливать в таком виде. Вытащив с полки спортивные штаны и домашнюю толстовку, я переоделась и почувствовала себя увереннее. Взглянула в зеркало и ужаснулась своему внешнему виду — синяк на скуле, бледная, блестящая от пота кожа, глаза тусклые и как всегда после сна мешки под глазами. Постучав в дверь, вернулся Влад с пачкой Пенталгина, запить таблетку пришлось холодным чаем. Я забралась обратно под плед, и, устроившись поудобнее, приготовилась заснуть.

— Опять твой клоун звонит, — заметил Влад, кивнул на вспыхнувший экран телефона. Трубку не хотелось поднимать. Я отключила вызов и вспомнила, что не ответила на Настины сообщения, а ведь она там переживает. Тяжело вздохнув, всё же принялась набирать текст, стараясь писать кратко, но убедительно. Предугадывая, что она начнёт звонить, я выключила звук и вибрацию, чтобы ничто не мешало дополнительным часам сна, которые были сейчас действительно необходимы.

— Верное решение, — заметил Влад, увидев как откладываю телефон подальше, — тебе нужно спать и сил набираться. Не бойся, я на страже.

— Влад, — уже засыпая, спросила я, — про какой послужной список говорил магистр? Ты защищаешь хранителей, да?

— Спи давай, — ответил он, после секундной заминки и я поняла по его тону, что ошиблась в предположении.

* * *

Влад и сам был бы рад поспать, все-таки прошлая ночь выдалась нелёгкой. Он был зол на Веронику за то, что оказалась такой беспечной и неосторожной: даже девушки, чья жизнь не висит на волоске, не должны ходить одни по темноте в неспокойном месте, что уж говорить о ней. Вчера всё разрешилось относительно легко, соперник был не готов к его атаке, но быстро сообразил что к чему. Вырубив парня, Влад хотел решить проблему привычно, как всегда не оставляя следов, но потом решил, что лучше приберечь его как угрозу для «Маски». Пусть знают, что противостоят им не только древние сморчки-хранители, но и кто-то посильнее и решительнее, кто-то кто не побрезгует испачкать руки по локоть в крови. Едва он услышал, что в этом замешана «Красная маска», то уже знал, что возьмется за это дело, будет охранять девчонку и изображать поиски ящика, но на самом деле его цель заключается в другом. Выждать. Выследить. Уничтожить. Конечно, пришлось немного поспорить с магистром, чтобы он думал, что дело действительно в деньгах, так проще, безопаснее. Недаром хранители не переваривают его, не доверяют киллеру за деньги убивающего неугодных людей, пусть даже они предатели и бывшие участники собственных орденов, дававших клятвы защищать, а потом ради собственной выгоды мошенничающих с артефактами. Уйти из этого дела живым нельзя, если уж ты вступил в ряды хранителей. И они об этом знали, но очевидно, считали себя хитрее, пронырливее. За пять лет его работы, он убил нескольких предателей укравших сокровища и бежавших с ними за пределы власти своего ордена. К их несчастью, власть магистров на него не распространялась. Он мог передвигаться повсюду, находить их в любых укрытиях, куда они забивались, дрожа за свои жизни. Хранители ненавидели его, но неизменно обращались за помощью, когда очередной завербованный оказывался вором и, нажившись на их доверии, сбегал, прихватив с собой парочку артефактов. Из всех них, пожалуй, только Исаев относился к нему по-настоящему хорошо. Возможно, в память о былых временах, а может просто старик видел то, что хотел видеть в нём, отказываясь признавать истину. Но Владу не было до этого никакого дела.

Глава 4

Когда я проснулась в следующий раз, день уже клонился к закату. Шторы в комнате были задернуты, в комнате царил полумрак. Голова болела меньше, хотя когда я попыталась ощупать шишку — она протестующе заныла. Кажется все моё тело занемело от долгого лежания в постели, кроме того страшно хотелось пить, так что придется всё-таки встать и дойти до кухни. Во всех комнатах свет был выключен, я даже немного занервничала — где тут притаился мой гость? Не могу сказать, что я трусиха, но… А нет, к чёрту, я трусиха! Люблю почитать или посмотреть ужастики, а потом хожу, все углы проверяю — не прячется ли кто. Отворив дверь на кухню, я увидела темный силуэт на фоне окна, а щелкнув выключателем, убедилась в том, что это Влад. Он сидел спиной ко мне, облокотившись на подоконник и сосредоточенно что-то высматривал на улице.

— Выспалась? — спросил он, наконец, обернувшись в мою сторону, — голова как?

— Лучше, — я налила в стакан воды и села на край ветхого углового диванчика, подальше от своего нового соседа по квартире, — а ты чем занимался?

— У тебя во дворе бродит какой-то чудак, скорее всего лакей из «Красной маски». Вот и смотрю, как он там круги наворачивает.

Я слегка поперхнулась водой. Около моего дома ходит один из возможных психов, желающих меня похитить, а я там сплю! Влад, заметив выражение моего лица, только рукой махнул — мол, ничего серьезного.

— Мне завтра надо на работу к семи часам. Возвращаюсь в пятом часу, ты как — будешь меня провожать и встречать или это нормальное дневное время? — решила я сразу уточнить наше совместное расписание. Всё-таки, я не теряла надежды выпихать его отсюда.

— Нормального времени у тебя теперь не будет. Конечно, я сильно сомневаюсь, что они решатся напасть на тебя в больнице, но пока ты на улице — возможно всё. Так что лучше бери больничный, он тем более тебе действительно не помешает.

— Не могу, у нас не болеют на работе, кроме того, я уже и так просила заменить меня, когда уезжала по личным делам. Больше не отпустят.

— Ужасная работа, — равнодушно заметил Влад, — тогда мне придется ходить туда с тобой.

— Ты будешь сидеть с семи до четырех в коридоре? Надеюсь, у тебя есть сборник кроссвордов или что-то вроде, иначе боюсь тебе будет скучновато.

— Дело я себе всегда найду, ты об этом не заботься. Лучше подумай пока, где можно поискать ящик?

— Я поищу в кладовке, хотя и сомневаюсь, что она держала его среди кучи хлама. В выходные съезжу к родителям, постараюсь там посмотреть. Кстати, а им точно ничего грозит? Магистр сказал, что бабушка каким-то образом защитила эту квартиру специально для меня, но как же родительский дом?

— Думаю, она догадалась и их отгородить от всего этого. Хорошо, поедем тогда к родителям твоим. Когда выходной у тебя?

— Нет, к родителям я поеду одна, как я тебя-то туда притащу, сам подумай? — возмутилась я, представляя лица родителей, если Влад перешагнет порог их дома. Мама Женю-то не одобряла, который во всех смыслах выглядел достойно: красивый, образованный, воспитанный. Что о себе сможет рассказать Влад? Что занимается поиском и хранением каким-то древних штучек? Еще и выглядит, скажем, не очень-то приветливо. Хотя, определенно, уродом его не назовёшь. Высокий, крепкий, с короткими тёмными, почти чёрными волосами, внимательными серыми глазами и таким проницательным взглядом, словно в самую душу смотрел. Правда при этом взгляд всё же оставался каким-то холодным, отстранённым, никакой эмоции не отгадаешь, смотря в эти глаза. Широкие скулы и квадратный подбородок странно сочетались с длинным тонким носом, да и плотно сжатые губы, казалось, не знали что такое смех. «Да, родителям такой точно не понравится» — решила я.

— Разберёмся тогда на месте, — ответил Влад, — что намерена делать сейчас?

— Надо в магазин сходить. Есть хочу ужасно, а мне никак не дойти туда. Вечно что-то случается, — пробурчала я, невольно коснувшись шишки на голове.

— Ну пойдём. Ходить-то можешь вообще? Может тебе лучше пока соблюдать постельный режим?

— Да, порядок, всё нормально, — я поднялась и пошла одеваться. Вспомнив, что отключила телефон перед сном и представив количество пропущенных звонков и сообщений, мне поплохело. Быстро облачившись в джинсы и теплый свитер, я взяла кошелёк, завязала шнурки на кроссовках и с опаской включила телефон. Прошло пара минут, прежде, чем раздался звук пришедшей смс-ки, сообщающей, что звонила Настя три раза, мама столько же и пару раз Женя. Я взяла ключи и, кивнув ожидающему меня уже Владу, вышла на улицу. Вспомнив про какого-то чудика, который, по словам Влада, околачивался неподалеку, я поборола желание опасливо прижаться к своему сопровождающему. Но он уверенно шёл вперед и мне оставалось только идти с ним в одном темпе. Вздохнув, я набрала мамин номер. Она ответила после первого же гудка и голос её звучал довольно строго.

— Ника, где ты пропадала? Почему телефон отключён?

— Мама, я весь день отсыпалась, вчера полночи смотрела сериал, так что вот, — сколько же мне приходиться врать за последние двое суток? Ужас. Но мама заметно расслабилась и лишь немного побурчала, что волновалась за меня. Успокоив маму, я пошла дальше по списку и позвонила Насте. Конечно, я была готова к буре, но от таких визгов трубка в руке подрагивала.

— Романова, да ты вконец уже офигела! Я же просила мне позвонить, я тут волнуюсь за тебя!

— Я написала сообщение утром, — оправдывалась я, — а потом весь день спала.

— Где? — вопрос прозвучал неожиданно.

— В смысле, где? Дома у себя, где ж еще?

— Ну а Крылов?

— Да ну тебя, — возмутилась я, — ты думала, я не звоню, потому что к себе его потащила? Да кто из нас тут офигел?

Настя рассмеялась, но было слышно, что она всё-таки сердиться. Да и я бы сердилась на её месте, хотя она бы не стала пытаться наладить отношения с тем, кто уже однажды разбил ей сердце. Конечно, рассказывать ей о том, что произошло после свидания я не могла, хотя и очень хотела. Очень уж откровенничать о встрече с Женей тоже не хотелось, ведь рядом топал Влад, а такой разговор не для чужих ушей.

— Он звонил уже после встречи? — словно угадала мои мысли Настя.

— Да, но у меня же был выключен телефон, так что мы не разговаривали. И честно говоря, совсем не уверена, что будем разговаривать в будущем.

— Почему? — удивилась подруга, — так всё плохо?

— Нет, но мне сейчас неудобно говорить, я иду в магазин. Давай может, встретимся в городе на неделе и обсудим? — я предложила прежде, чем сообразила, что Владу придется тащиться со мной и ждать где-то в сторонке. Думаю, в восторг от такой перспективы он не придёт. Настя согласилась и мы отключились.

— Я думал, ты сосредоточишься на деле, а не встречах с подругами, — равнодушно заметил Влад.

— Знаю, я отвлеклась, придётся как-то перенести встречу, — с сожалением ответила я.

— Неужели обсуждать с подругой горе — бойфренда интереснее и важнее, чем найти реликвию, от которой зависит жизнь не только твоя и всех твоих близких?

— Да знаю я, что важнее, — огрызнулась я, — и это не мой бойфренд.

— Учитывая количество звонков — не похоже, что нет.

— Ты подсчитываешь?

— Я анализирую. Смотрю на все возможные контакты, которые лучше свести к минимуму. И твой парень тоже пойдёт в чёрный список. Мало того, что мне неизвестно, что это за человек, так он еще и бросил тебя одну на улице в темноте, что впоследствии привело к нападению.

— Я сама попросила его уехать и решила пройтись пешком, это мой косяк, — неожиданно для себя, защитила я Евгения.

— Твой косяк точно, но он должен был тебя проводить, — Влад оставался непреклонен. Мы подошли, наконец, к супермаркету и я успокоено вздохнула, тут хотя бы можно прекратить разговор с ним. Вообще, это было довольно забавно, ходит такой по пятам, словно тень, пока я выбираю какой сорт печенюшек взять. Но у него был такой суровый вид, что я не решилась пошутить на эту тему. Ходя между рядами полок, я исподтишка поглядывала по сторонам, проверяя нет ли кого подозрительного. Даже несмотря на то, что со мной был профессиональный телохранитель, мне необходимо было и самой контролировать собственную безопасность. Вроде бы, всё было спокойно. Я на всякий случай оглянулась на Влада, проверить как держится он, но его взгляд, как всегда, ничего не выражал. Постаравшись побыстрее выбрать всё необходимое, я скидывала товар в корзинку, которая плавно перекочевала в руки к Владу. Она была нетяжёлая, но всё равно стало по-женски приятно от проявления галантности. Хоть мой сопровождающий отнюдь не казался джентльменом.

— Эээ… ну раз уж вместе будем жить, то, наверное, логично будет узнать о твоих вкусах. Сразу предупреждаю: готовлю я не очень и в основном, что побыстрее, так что придётся тебе смириться, — мысль о том, что теперь придется готовить еще и для мужчины раньше не приходила мне в голову, но находясь здесь с ним, пришлось всё-таки подумать и об этом. В принципе, я не собиралась из-за него из кожи вон лезть, просто теперь придётся засыпать в кастрюлю больше макарон и всё. Влад от удивления даже ненадолго сбросил равнодушную маску с лица, видимо он тоже не обдумывал еще такие житейские проблемы.

— Я всеяден, так что об этом не беспокойся, — спохватился он.

Ну ладно, потом не жалуйся, — подумала я, складывая в корзину кетчуп и пачку чая. На кассе я подготовила кошелёк, но Влад расплатился карточкой. Я попробовала предложить расплатиться напополам, но он так посмотрел на меня, что я решила отложить этот разговор. Действительно, лучше побыстрее вернуться домой, а не препираться в магазине.

Обратно мы шли молча, каждый думал о своём. У меня в кармане вновь зазвонил телефон и, увидев номер Жени, я с сожалением сбросила вызов. Просто потому, что сейчас точно не время было говорить с ним и решать свои личные дела, ведь я обещала магистру сосредоточиться на вопросе ящика Пандоры. Но едва мы стали приближаться к дому, как я увидела его стоящим перед подъездом! Застонав, перевела взгляд на Влада и остановилась. Как бы там не получилось с Женей, я не хотела, чтобы он увидел меня вдвоём с другим мужчиной, словно семейная пара, нагруженная пакетами из ближайшего супермаркета.

— Что? — удивился Влад, оглядываясь на меня.

— Ты можешь подождать тут пять минут, пожалуйста? Там парень, с которым я встречалась вчера, и мне бы не хотелось, чтобы он видел нас вместе сейчас.

— Пять минут. И я буду стоять рядом.

— Не рядом, а хоть немного в стороне! Давай, я быстренько его спроважу и поднимемся наверх, — я пошла вперед, надеясь, что он проявит хоть немного уважения и сдержит дистанцию. Увы, он беззастенчиво топал рядом и сел на скамейку возле подъезда, вперившись в Женю таким взглядом, что я удивилась как тот не сбежал. Что ж, остаётся надеяться, что он просто хорошо исполняет свою работу, а не пытается показать кто тут главный. Я подошла к Жене и окликнула, тронув его за рукав куртки.

— Ника! — с заметным облегчением сказал он, схватил меня за руку и крепко сжал, до боли в пальцах, — что случилось? Ты не отвечала, я так беспокоился как ты вернулась вчера домой.

— Извини, я плохо себя чувствовала, — ответила я и не солгала, учитывая моё состояние в течение дня, — я бы перезвонила, но позже.

— Что случилось? Ты заболела? — он вглядывался в моё лицо в неверном свете фонарей, наверняка, я была очень бледной.

— Да, заболела.

А ты приехал из-за меня сюда, мне так неудобно, что тебе пришлось столько проторчать в дороге. Я бы пригласила тебя зайти, но мне правда очень плохо и завтра на работу, так что я хочу отдохнуть.

— Конечно, выздоравливай. Можно тебе позвонить завтра?

— Лучше я сама позвоню, — сказала я, понимая, что этого не сделаю. По-крайней мере, не в ближайшее время точно. Видимо и он это понял, потому что тут же убрал руку и сухо улыбнувшись, ушёл. Мне было немного жаль отпускать его вот так, но с другой стороны мир со вчерашнего дня для меня изменился. Я достала из кармана ключи и открыла домофонную дверь. В квартиру мы зашли в молчании, обсуждать особо сейчас было нечего. Я пошла на кухню и поставила на плиту кастрюлю. Попробую свой первый ужин, приготовленный для двоих. К слову, за время отношений с Женей я ни разу даже яичницы ему не пожарила — не было возможности.

* * *

Старинная лампа отбрасывала неверный свет на стены, сплошь покрытые изодранными обоями. Словно кто-то запер здесь дикого зверя и тот бесновался, стремясь покинуть тесную клетку. В центре комнаты возвышалось огромное кресло, с высокой спинкой и широкими подлокотниками. Скорее всего, когда-то оно было действительно прекрасным творением какого-то мастера, но сейчас, спустя столько времени, утратило былое великолепие и напоминало лишь обветшалую, проеденную молью груду тряпок и дерева. Однако, человек сидящий на нём выглядел столь отталкивающе, что на обстановку в комнате никто бы и не обратил внимания. Бледная, пергаментная кожа была настолько сухой и тонкой, что все капилляры на лице ярко выделялись, придавая ему мумифицированный вид. Светлые, гладко прилизанные волосы, глаза, цвета грязного льда и неестественно худое телосложение создавали совершенно пугающий образ.

— Не могу сказать, что ты оправдываешь мои ожидания, Максимильян. Уже давно не оправдываешь, — тихий голос мужчины звучал страшно. Лучше бы он кричал в ярости, но только не шипел так.

— Но, милорд Януарий, как можно что-то исправить прямо сейчас? Татьяна уже мертва, я приставил хвост к девчонке, как только она обнаружит ящик, мы сразу же…

— Возможно, ты поспешил убить Татьяну Романову раньше времени. Возможно, ты плохо справляешься со своими обязанностями и лишь зря занимаешь место, которое я подарил тебе. Возможно, это лишь твоя вина, что ящик всё еще не у нас?

Максимильян сжался в комок от ужаса. Взирая снизу вверх в узковатые глаза своего лорда, полные холодного пренебрежения, он лихорадочно соображал, как убедить Януария дать ему шанс доказать свою незаменимость. Иначе он разделит участь Татьяны. Ему вспомнилась лужа крови, растекающаяся по полу, и пот мгновенно выступил на лице.

— Всё идёт своим чередом, милорд. Девчонка и магистр — они ищут ящик и скоро найдут его, а мои агенты постоянно у них на хвосте. Как только ящик будет в их руках, мы его перехватим.

— Непременно вместе с девочкой Романовой. Ты же понимаешь, что без неё ящик сам по себе бесполезен. Она нужна нам живой.

— Конечно, милорд, — от облегчения Максимильян чуть не упал. Время еще есть.

— И не подведи меня на этот раз. Больше ошибок я прощать не буду, — Януарий отвернулся, давая понять, чтобы подданный убирался вон, что тот и поспешил сделать. Лорд задумчиво повертел в руках ключик, оставленный ранее Максимильяном. Тот снял его с шеи убитой Татьяны, обещая, что он откроет замочек ящика. Может и так, но открывать пока было нечего.

— Татьяна, Татьяна! Зачем тебе понадобилось лезть в это дело? Разве нельзя было поступить иначе? — сокрушенно сказал он в пустоту. Непослушание всегда раздражало Януария, стремившегося подавлять людей. А свободолюбивая подчинённая и вовсе выводила из себя. Но вместе с тем, он не мог не признать её таланта, ума, мастерства. И ведь подумать только, сколько времени ей удавалось обманывать его, заставлять верить в свою преданность. До чего не хотелось терять её. Но вина за её судьбу лежала целиком на ней. Очень хочется надеяться, что её внучка окажется куда более сговорчивой и искренней. Может быть, её мозг еще не был отравлен ханжескими идеями ордена хранителей об, как они любили говорить, истинным ценностях этого мира. Возможно, она сможет занять освободившееся место своей бабушки? Могла бы стать верным последователем. В конце концов, именно он может предложить ей шикарное будущее, а вовсе не эти глупые старики, во главе с магистром. Чем они могут приманить её? Уж явно не местом в управлении. Может быть, отправили бы в тёмный подвал следить за архивами и описями. Вряд ли девочку можно привлечь таким предложением. Ведь она, несмотря на свою сущность, всё еще оставалась просто девочкой, которая, как и прочие представительницы её пола, падка на всё «блестящее». А уж учитывая историю её рода в целом, можно было не сомневаться, что алчность в итоге возьмёт своё. Татьяна была, пожалуй, единственным исключением в своём роде. Не может же ему дважды так не повести.

Глава 5

— Что за синяк, Вероника? — спросила Вера Николаевна, врач — ортопед, мельком взглянув на меня поверх кипы бумаг. Я автоматически дотронулась до скулы и прикрыла эту сторону лица волосами.

— Упала на улице. Поздно домой возвращалась и не заметила в темноте камень.

— Ну что же ты так неосторожно! Надо повнимательнее быть, — она покачала головой и вернулась к своей работе. Да уж, действительно. Сегодня я была какая-то рассеянная, возможно всему виной непроходящая шишка на голове, периодической болью напоминающая мне о событиях позавчерашнего вечера. Конечно, об этом мне не давал забыть и Влад сидящий на диване прямо напротив окошка регистратуры и постоянно пялящийся на меня. Я хочу сказать, это его работа, конечно, но вообще-то очень отвлекает и раздражает. Такое чувство, будто я на сцене, которую, кстати, старательно избегала, пропуская в школе все возможные выступления на выпускных и четвертных концертах и праздниках.

Вчера мы перерыли все коробки в кладовке, вытрясли содержимое всех шкафов и антресолей, обшарили каждый сантиметр квартиры и ничего не нашли. Признаюсь, я рассчитывала, что дома обязательно хранится какая-нибудь ниточка, зацепка, что-нибудь, что выведет нас на след. Так ничего и не обнаружив, раздосадованные мы легли спать, я в своей комнате, он в соседней на диване. Даже не знаю, сколько часов сна ему нужно, чтобы чувствовать себя отдохнувшим, но когда я проснулась, он уже был полностью готовым к новому дню. А учитывая, что легли мы почти в четыре, это было совсем уж удивительно. Кстати, о времени — до начала обеденного перерыва оставались считанные минуты. Я не могла дождаться, когда же смогу выпить горячий кофе, чтобы хоть немного взбодриться.

— Романова! — громогласно объявила о своём прибытии Алла Викторовна, как всегда сдвинув очки на кончик коршунского носа.

— Да, Алла Викторовна? — вяло отозвалась я.

— Ты что заболела? Что за внешний вид, ты будто лихорадку вчера перенесла! — какая моя начальница внимательная дама, однако.

— Плохо себя чувствую.

— Это и так заметно. Тут больница, а ты стоишь с таким лицом, что тебя хоть в морг отправляй, — кажется, она сегодня в хорошем настроении.

— Извините, — пробормотала я в ответ и, закрыв окошко, пошла в маленький кабинет по соседству, куда мы обычно уходили во время перерыва. Налив в кружку кипяток, и высыпав растворимое кофе Nescafe 3 в 1, я с наслаждением вдохнула аромат. Завтра мне после работы нужно поехать к родителям и продолжить поиски у них. Первая неудача немного подкосила мою веру в то, что я вообще смогу найти этот ящик. Мысль о том, что разгадка возможно где-то рядом, а я по невнимательности не могу её найти убивала меня. Может быть, бабушка не просто ради образовательных целей водила меня во все эти музеи, может она говорила мне что-то, что я совсем не запомнила, а должна была бы. Может она рассчитывала на меня, а я подвожу её. Думай, думай. Где еще могут быть улики? У неё в колледже был свой кабинет, который, конечно, уже отдали кому-то другому, но можно попробовать и туда наведаться. Возможно, еще сохранились коробки с её вещами. Проверю эту теорию после возвращения от родителей.

Перерыв закончился, а вместе с ним и поток посетителей, теперь мне предстояло два часа рутинной бумажной работы. Я лениво ставила печати и скрепляла степлером документы, то и дело поглядывая на часы. Стрелки как назло, казалось, вообще не двигались. Отдел потихоньку пустел, врачи расходились, и когда наконец мой рабочий день подошёл к концу я думала, что прошла целая вечность с того момента, как я переступила порог поликлиники. А ведь в прошлый раз я уходила отсюда полная надежд на смену рабочего места. Сейчас мне события того утра казались очень далекими, точнее не события, а переживания. Странно, что меня тогда волновало поведение менеджера по персоналу, тогда как сейчас я боюсь, что мир уничтожит мифический ящик Пандоры. Вот уж воистину: «Всё познаётся в сравнении».

Я быстро застегнула ветровку, завязала свой любимый синий шарф и вышла в коридор к Владу, который казалось, даже не изменил позы за все часы ожидания.

— Как прошёл день? — спросила я его, когда мы вышли на улицу. Сильный порыв ветра растрепал мои волосы и я собрала их с одной стороны, перекинув со спины на плечо.

— Наблюдая за тобой. Так что я могу не спрашивать в ответ, как прошёл твой день, потому что прекрасно знаю ответ, — в свете дня он казался более приятным и менее опасным, хотя учитывая ситуацию, мне было спокойнее оттого, что рядом со мной идёт такой внушительный парень.

— Почему ты выбрала эту работу? — спросил он, явно огорчённый, что сидеть приходиться в больнице. Наверное, он бы предпочёл, чтобы я работала пожарником или барменшей. В первом случае, динамично, во втором… тоже есть свои очевидные плюсы.

— Мама пристроила. Я была не против, — пожала я плечами.

— Была?

— Хотела поменять место работы, но провалилась на собеседовании, — нехотя призналась я. Вспоминать об этом сейчас совсем не хотелось.

— А, да, в то самое утро, я знаю.

— А я всё забываю, что ты уже тогда следил за мной. Ну а ты? Почему выбрал работу телохранителя?

— Я не телохранитель, — возмутился он, беря меня под локоть как маленькую, когда мы переходили дорогу.

— Ну как же? Тогда чем ты занимаешься у хранителей? — я осторожно высвободила руку, всё-таки я в состоянии сама перейти улицу по пешеходному переходу.

— Я не работаю на хранителей. Я сам по себе, — ответ прозвучал как закрытие этой темы, но я решила не отставать от него.

— И всё-таки? Я ответила на твой вопрос, ответить и ты на мой.

— Моя профессия не так проста. И требует полной секретности, так что извини.

— Тогда я буду считать тебя телохранителем, — с улыбкой кивнула я. Он в восторге не был, но спорить не стал. Однако, тайна его деятельности пробудила во мне интерес. Надо будет спросить у магистра, что за внушительный послужной список он упоминал, когда говорил про Влада.

— Я подумала, что может какие-то зацепки или улики удастся найти в колледже, где она работала? — решила перевести разговор в другое русло, по — крайней мере, эта тема действительно относится к нашему общему делу.

— Думаешь, её вещи еще хранятся у них? — с сомнением произнес Влад, видимо не особо воодушевленный моей теорией. Я и сама не была воодушевлена, но других мыслей на этот счёт пока не было.

— Надеюсь на это. Так появится еще одна лазейка. Потому что пока перспективы совсем не радуют.

— Ты так быстро втянулась в это. Признаюсь, я не ожидал, — кажется, в его голосе прозвучали нотки уважения. Сама не знаю почему, но мне это было приятно.

— Я и сама не ожидала. Никогда бы не подумала, что буду выискивать какие-то древние сокровища, про которые читала только в книгах по мифологии. Жизнь меняется, что тут говорить.

— Ты молодец. Отлично держишься на самом деле, — заметил он после минутного молчания. Я усмехнулась, но ничего не ответила. Вообще-то мне нравилось то, что теперь мы с ним можем нормально разговаривать, а не обмениваться односложными фразами. Все-таки мы провели вместе почти двое суток, как-никак сдвинулись вперед с мертвой точки.

Дома я поставила чайник и пошла переодеваться. Влад задержался во дворе, чтобы взять какие-то вещи из машины, очевидно сумку со сменной одеждой. Я по привычке включила ноутбук и, открыв вкладку «Вконтакте», включила музыку.

— Я воспользуюсь твоей ванной, ты не против? — Влад вернулся, держа в руках спортивную сумку. Я кивнула и зависла просматривая новостную ленту. В моей любимой группе книголюбов выложили аннотацию к интересной новой книжной серии, так что процесс переодевания затянулся. Внезапно послышался шорох дверного замка и входная дверь скрипнула приоткрывшись. Меня прямо прошибло потом от страха, пока я не сообразила, что второй ключ хранится у родителей, на случай если я потеряю свой. Я накинула халат и опасливо выглянула в коридор, а увидев, что это улыбающаяся и чуть взлохмаченная на ветру мама, чуть не сползла по стене от облегчения. Конечно, до той самой секунды, пока не сообразила, что у меня в ванной моется Влад. Мама. И Влад. И. Мама. Чёрт побери!!!

— Привет, зайчонок! Я не была уверена дома ты или нет, извини, что открыла своим ключом, ничего? Я была в городе и на обратном пути решила заехать к тебе! Ты голодная, наверное? Я купила пончиков с кремом, как ты любишь. А ты только вернулась? — мама окинула взглядом мой едва запахнутый халат. Я молилась про себя, чтобы она не услышала шум воды из душа. Может попросить её проверить почту, а самой тем временем попросить Влада вылезти из окна? Идея показалась заманчивой и я уже было собралась озвучить её, как дверь ванной все-таки открылась и показался Влад, к счастью одетый в чёрные штаны и чёрную же футболку, но на его волосах и лице блестели капли воды. Мама изумленно повернулась в его сторону, её брови практически исчезли под волосами, а он смотрел на неё так, словно ожидал увидеть вломившегося убийцу с топором, но вот к встрече с мамой оказался явно не готов. Затем они оба перевели взгляд на меня сгорающую от смущения и затягивающую пояс халата потуже. Сцена из моих ночных кошмаров.

— Здравствуйте, — первым опомнился Влад и сделал шаг вперед по направлению к маме, так и застывшей у порога, — Меня зовут Влад, Вероника, наверняка, уже обо мне рассказывала. Очень рад, наконец-то с вами познакомится, я столько о вас слышал.

— Добрый день, — ответила мама, оправившаяся от первого шока, — конечно, конечно! Извините, что помешала, я как-то забыла, что Вероника предупреждала меня, что будет не одна. Я, пожалуй, пойду.

— Нет, ну что вы! Вы же только пришли. Давайте я возьму у вас сумки, — и вот он уже помогает маме снять плащ и вешает его на крючок, а затем они вместе идут в сторону кухни. На моих глазах только что произошло невозможное. Я кинулась к шкафу, на лету выхватив свитер и домашние штаны. Так быстро я еще никогда не одевалась и помчалась вслед за ними на кухню. Мама уже улыбалась, Влад что-то говорил ей, на меня никто и внимания не обращал, чему я страшно радовалась. Представляю, как мама сейчас про себя дуется, что я не рассказал про парня, тем более учитывая мой в последнее время часто отключенный телефон.

Должно быть после, она устроит мне допрос с пристрастием. Ну а пока, она принимает чашку чая из рук Влада и совсем не подаёт вида, что даже не слышала о нём. Как они убедительно играют свои роли!

— Ника, присаживайся, тебе с лимоном, как обычно? — спрашивает Влад, а я по возможности невозмутимо киваю головой. Он касается моей руки, когда ставит передо мной чашку и целует в макушку. Я чуть под стол не падаю. Такой суровый, замкнутый Влад умеет проявлять-таки нежность? Пусть даже наигранную. Но я ему очень благодарна, что он так быстро сориентировался и разыграл этот спектакль. По-крайней мере, намного легче объяснить, почему у меня из ванной вышел мой молодой человек, чем пускаться в длинные объяснения, которые мне, кстати, даже запрещено давать. Несмотря на мои предубеждения, маме Влад, кажется, понравился. Он умудрился каким-то образом выбраться из своей скорлупы и быть нормальным человеком, а она так давно жалеющая меня из-за разрыва с Женей радовалась, что в моей жизни появился другой мужчина. Делая вид, что уже слышала о нём, мама не могла задать некоторые очень интересующие её вопросы, но я все ждала подвоха. Наконец, она не выдержала и спросила:

— Скажите, Влад, а где вы работаете?

Я выжидательно перевела на него взгляд, пусть придумывает поскорее, когда он совершенно невозмутимо ответил:

— Работа связана с экспортом металлообрабатывающего оборудования. Работа ответственная, но для меня самое то.

Я вылупилась на него, округлив глаза — экспорт металлообрабатывающего оборудования? Серьезно? Не мог что-нибудь попроще сказать?

— В государственной организации? Это замечательно! Вот Ника всё время рвется перейти в какую-нибудь частную фирму, а ведь в частных фирмах что? Сплошное самоуправство, вот у моей знакомой недавно был случай…

Влад так внимательно слушал её, будто это самый интересный рассказ в его жизни. Поддержав мамино негодование по поводу частных организаций, он заработал в её глазах бонусные баллы. А я только диву давалась, как эти двое смогли найти общий язык. Вскоре мама собралась уходить. На прощание она пригласила нас обоих завтра вечером на ужин, чтобы познакомить Влада с папой. Я от подобной идеи пришла в ужас, потому как мой папа человек военный, довольно строгий и как он отнесется к сегодняшнему маминому рассказу еще неизвестно. С другой стороны, мама сумеет подать папе эту информацию настолько деликатно, что он и не поймет, при каких обстоятельствах с ним познакомилась она сама. А присутствие Влада у них дома поможет мне уединиться и поискать бабушкины вещи. Похоже на это он и рассчитывал. Мама крепко обняла меня перед уходом, сердечно попрощалась с Владом и ушла.

— Вот это ты актер, хочу я тебе сказать! — изумилась я, когда дверь за мамой захлопнулась.

— Я и сам поразился. Когда её увидел, был совершенно не готов, хотя я уж во всякие ситуации попадал.

— Ты прекрасно держался, у тебя видимо большой опыт знакомства с родителями? — подколола его я.

— Его совсем нет. Какие там знакомства! — он искренне улыбался, такой открытой хорошей улыбкой, от которой все его лицо менялось на глазах. На какой-то момент, я даже немного залюбовалась им, но быстро спохватилась.

— Но… экспорт металлообрабатывающего оборудования? Ты серьезно? Почему ты не сказал что-нибудь другое, что-то попроще и привычнее для обычных людей?

— Потому что я разбираюсь в этой теме. Кроме того, отец твой военный, он точно одобрит такого парня.

— Откуда ты знаешь, что он военный? — поразилась я.

— Магистр дал мне небольшое твое досье, только основная информация и я это запомнил. Зато теперь мы можем беспрепятственно ехать к ним вместе и искать ниточки ведущие к ящику, — кажется, он гордился собственной смекалкой. Что ж, в этот раз вполне заслуженно.

— Мама устроит мне разнос по телефону, — пожаловалась я, уже предвкушая эту беседу, — что я не рассказала о тебе и поставила её в такое неловкое положение.

— Во всём есть свои плюсы. Теперь она точно больше не приедет сюда в ближайшее время, — запас хорошего настроения Влада не иссякал. И я с радостью разделила его с ним. Вечером мы хоть и сидели по разным комнатам, мне не было особенно неловко. Я читала, смотрела фильм, торчала в интернете, в общем занималась привычными делами. Хотя всё равно время от времени прислушивалась, что там он делает. Хотелось расслабиться, не знаю там поваляться в ванне с пеной. Но как можно расслабиться, пусть даже в ванне с пеной, если за стеной у меня практически незнакомый мужик? На ночь я тщательно запирала дверь, да и спала беспокойно, просыпаясь несколько раз и напряженно всматриваясь в темноту. Не могу сказать, боялась ли я именно самого его присутствия у себя дома или в целом вся эта история наложила отпечаток на моё самочувствие.

На следующий день после работы, мы с Владом сели в электричку, направляясь к дому моих родителей. Удивительно, но мама мне так и не позвонила, видимо приберегла беседу для личной встречи. Едва электричка отъехала от платформы, я включила электронную книгу и продолжила читать «Аут» с того места, где остановилась по пути на собеседование. Сюжет затягивал всё больше и я неохотно оторвалась от чтения, когда Влад удивленно спросил зачем я читаю триллеры про расчленение людей.

— Не думал, что тебе нравятся такие истории. Ты кажешься больше похожей на поклонницу романтической классики.

— В самом деле? Что ж книгу я выбираю соответствующую настроению. И сейчас не время романтики точно, — я вновь уткнулась глазами в текст.

— А есть самая любимая книга?

— Нет, у меня их много любимых, в разных жанрах. Если хочешь, я как-нибудь уделю вечер для повествования о них. Ну а ты? По твоему виду как раз можно сказать, что тебе бы понравились книги вроде этой.

— Я люблю мрачные книги, да. Но не про разделывание людей, — ответил он и отвернулся к окну, в очередной раз резко обрывая разговор, когда я спрашивала его о чём-то личном. Да мне, в общем-то, не так и важно про что он там любит читать, это так было, для поддержания беседы. Остаток пути мы провели молча, я за чтением, он задумчиво смотрел в окно. Время в дороге прошло быстро, мы вышли на платформу под проливной дождь. К счастью, дом где живут мои родители находился недалеко от железнодорожной станции. Я, конечно, забыла зонтик, а Влад судя по всему вообще не чувствовал дискомфорта под холодными осенними каплями. Спрятавшись под крышу на крыльце перед подъездом, я решила еще раз напомнить ему о правилах поведения у родителей.

— У меня прекрасная память, я запомнил еще за вчерашний вечер и весь сегодняшний день всё, что ты говорила. Ты лучше позаботься о том, чтобы найти что-нибудь существенное, уж родителей твоих я найду, чем отвлечь.

— Это-то меня и беспокоит, — пробубнила я себе под нос, входя в подъезд. Нажимала на звонок я с плохим предчувствием. Дверь открыла мама и, как и следовало ожидать, немножко поругала меня за забытый зонт, ведь так и простыть можно! В коридор вышел папа и я прямо замерла от напряжения, ожидая как он встретит Влада. С парнями я его раньше не знакомила, да и в любом другом случае откладывала бы этот момент до последнего, но сейчас мера была вынужденная. Но, к счастью, волновалась я напрасно. Конечно, он не был так позитивно настроен, как мама, но и не прибил его у порога, что уже было хорошим знаком. Даже наш старый кот, по кличке Пряник, сонно притопал в коридор. Словом, знакомство удалось. Во время ужина я старалась болтать не умолкая, чтобы у родителей не было шансов задавать неудобные вопросы. Периодически поглядывая на часы, я засекла время отсчитав полтора часа до обратной электрички, чтобы оставив их на попечение Влада, отправиться на поиски улик. Извинившись, я вышла якобы ответить на телефонный звонок и, прикрыв дверь на кухню, кинулась к кладовке, в которой хранились какие-то коробки с бабушкины книгами. Лампочка светила тускло, а на коробках скопилась, наверное, целая тонна пыли. Надеюсь, что не обнаружу тут каких-нибудь огромных пауков или чего еще похуже. Осторожно, стараясь не производить лишнего шума, я открывала одну за другой коробки, листала кипы каких-то записей, старых тетрадок и конспектов. Ничего. Ничего. Ничего. Часики тикали, времени оставалось всё меньше. С кухни донесся взрыв смеха, и я отметила про себя, что не замечала за Владом такого искромётного юмора. Нужно будет потом спросить его, чем он их там так развеселил. Отложив в сторону очередную бесполезную книгу, я случайно выронила толстый потёртый блокнот, который рассыпался ворохом желтоватых страниц. Ругнувшись про себя, я нагнулась, чтобы их собрать и наткнулась взглядом на рисунок знакомой шкатулки. Сердце забилось учащенно, когда я поднесла его ближе к глазам, чтобы рассмотреть внимательнее. Гораздо более чёткая прорисовка, чем на той бумажке, что оставил мне магистр. Кованая шкатулка, судя по всему довольно объёмная, со вставками из каких-то камней и с абстрактным узором. И снова это необыкновенное чувство, будто прежде эта вещь была моей, я прикасалась к ней, держала в руках… Я помнила прохладное покрытие, её приятную тяжесть, скрип петель, когда крышка поднялась. Я сама повернула ключ в замке и открыла её. Что произошло дальше? Не помню. Словно это был фрагмент чей-то чужой жизни, который я подсмотрела в замочную скважину, тайком… Но между тем, я была уверена — воспоминания мои. Я просто не могу понять, когда это произошло, память будто бы блокировала тот момент.

Я поспешно сгребла все выпавшие из блокнота листки и вернула коробки на место. Судя по всему, и так слишком долго провозилась и моё отсутствие затянулось. Я вернулась на кухню и, перехватив взгляд Влада, чуть заметно кивнула. Мама попросила помочь достать чашки, а папа с Владом увлеченно что-то обсуждали. Времени до нашего отъезда оставалось немного. Мама заговорщически мне улыбалась и шепнула на ухо: «Настоящий мужчина». Хммм, вот как? Впервые я задумалась, что скажу родителям после того, как мы найдём этот ящик Пандоры и больше не будем с ним видеться. Даже жаль, что он им так понравился. Прощались мы все долго и общее впечатление от вечера осталось приятным. Влад умудрился целый вечер продержаться в хорошем, располагающем к общению настроении. Он был не из того типа людей, которые войдя в комнату с незнакомыми людьми тут же всех очаровывают, но всё же что-то приятное в нём ощущалось. Скорее всего, смотря на такого парня, девушки чувствуют себя как за каменной стеной. Жаль, что за эти два дня он и казался мне скорее непрошибаемой крепостью.

Едва мы вышли на улицу, я, стремительно тараторя, начала рассказывать про найденный блокнот. Вытаскивать его из сумки здесь, конечно, на решилась — вдруг он снова рассыплется прямо на дорогу? Уже порядком стемнело, мы торопливо шли в сторону вокзала, надеясь не опоздать на электричку. Припозднились всё-таки с выходом. Поскользнувшись в темноте на скользких от дождя опавших листьях, я неловко завалилась назад, но Влад подхватил меня за талию и удержал на ногах.

— Спасибо, — поблагодарила я, но он так и не убрал руку. Мы шли по дороге, я, вцепившись в сумку со спрятанным внутри блокнотом, а он приобняв меня, держал поближе к себе. Ощущение спокойствия распространилось по всему телу от прикосновения его ладони.

Дома мы расположились на полу, разложив все листки перед собой. Многие записи не имели отношения к ящику, но время от времени попадалось что-то стоящее, обрывки легенды, зарисовки явно от бабушкиной руки. Судя по всему, она довольно много времени провела за исследованием этой истории. Интересно, когда всё это появилось в её жизни? Много ли таких тайных реликвий она видела своими глазами? Сколько всего я не знала о ней, а теперь уже никогда не смогу спросить. Взгляд сам собой нашёл её фотографию, стоящую в рамке на полочке. Взгляд прямой и строгий — никогда по ней не скажешь, что она так о многом умолчала, скрыла от своих близких. Как же ей должно быть, было сложно! Не иметь возможности довериться своим любимым и родным людям, тем, кто по идее должен был бы понять её. Ведь мы все были семьей. А сейчас я сама не в лучшем положении. Сижу тут в комнате с незнакомым до недавних пор человеком, ищу какой-то мифический ящик, от одного взгляда на который я вся покрывалась мурашками. И так же постепенно начинаю обрастать тайнами от родителей.

— Нашла что-нибудь? — спросил Влад спустя сорок с лишним минут чтения. Я чувствовала себя очень уставшей, тёрла глаза и мечтала оказаться в постели, но не проверила еще и половины записей. С тоской сосчитав в уме, сколько часов сна мне осталось, я взяла в руки следующий листок.

— Есть кое-что интересное, но ничего пока, что указывало бы на его местонахождение сейчас. А у тебя?

— Так же, — он перебирал бумаги намного быстрее меня, я вообще сомневалась, что он так уж внимательно вчитывается в текст. Позже, для собственного спокойствия просмотрю и его часть тоже. Время шло, буквы уже расплывались у меня перед глазами, а сонный мозг не хотел воспринимать новую информацию. Я устало облокотилась на кровать и положила голову на скрещенные руки. Должно быть всё-таки задремала, потому что помню словно сквозь сон, что Влад поднимает меня на руки и перекладывает на кровать, а затем укрывает пледом. Сонно хочу его поблагодарить, но слова замирают на губах невысказанными — я проваливаюсь в сон.

* * *

Знакомство с родителями подопечной девушки не входило в планы Влада. Но увидев растерянное выражение лица Вероники, когда он вышел из ванной, опасаясь, не вломился ли кто к ней, сразу понял, что дело надо брать в свои руки и поскорее. А в тот момент представиться её парнем казалось ему самым логичным объяснением, кроме того автоматически сразу открыло ему двери и в дом её родителей. Странно, но сегодня он не заметил слежки за ними, тогда как возможность для нападения была весьма удачная. Находка Вероники несколько обнадёживала его, появилась надежда, что ящик всё-таки не миф, а реальность, а вместе с ним обретет телесную форму и тот, кого он так долго ищет. Конечно, использовать девушку для того, чтобы подобраться к тому, чью смерть представляешь каждый раз перед сном, может и плохо, но другой такой возможности ему может и не представиться.

Сидя напротив неё сегодня за столом с её родителями, он ощутил какою-то странную радость, словно так и должно было всё получится. «Это ведь просто розыгрыш, представление, — напоминал он себе, — просто так нужно было». Вероника так же прекрасно играла свою роль, улыбаясь ему как ни в чём не бывало. «А она красивая», — неожиданно для себя подумал Влад. Узенькая хрупкая спина, гладкие волосы тёмным шлейфом опускались до талии, большие тепло-карие глаза и длинные как у Мальвины ресницы. Такую девушку легко заметить в толпе, её образ может врезаться в память и не покидать на протяжении длительного времени. А ему и не хотелось избавляться от него. Когда он поднял её на руки и переложил на кровать, она сонно что-то пробормотала, вроде как поблагодарить хотела. Стараясь не шуметь, Влад сгрёб все оставшиеся листки и пошёл в другую комнату. Бесконечная писанина о тайнах затерянных артефактов не особо интересовала его, как и различные трактовки легенд, выдержки из учебников и цитаты великих историков.

Информации относящейся непосредственно к делу было совсем не много, а это сейчас вызывало раздражение. Хотелось как можно скорее добраться до этого проклятого ящика, выманить, наконец, врага на свет и покончить с этим. Мысли о Веронике стремительно отступили назад, уступая место привычному мрачному настроению. Стоило ему вспомнить о конечной цели своей миссии, как всё остальное теряло всякий смысл. Влад обхватил голову руками, стараясь подавить вспышку гнева, разрастающуюся внутри. Схватив со стола и без того уже помятый рисунок с изображением шкатулки, он с ненавистью сжал его в руке. Слишком медленно, слишком долго. Ожидание мести убивало его.

Глава 6

Просыпаясь от звонка будильника, я сразу подумала о том, что завтра выходной. Во-первых, я высплюсь, а сон для меня это нечто святое, но и, во-вторых, мы отправимся в бабушкин колледж, копаться в её прошлом и уповать на то, что найдутся ответы хотя бы на некоторые вопросы. Влад, как всегда, проснулся раньше меня, эта его способность выглядеть таким бодрым после пары часов сна, всё еще поражала меня. Лично я была сонной, опухшей и недовольной каждое утро, когда просыпалась от будильника. Можно было только предполагать, насколько отталкивающее впечатление я производила сейчас. Одно хорошо, сегодня воскресенье — день не приёмный, меня ожидает тишина и кипа бумажной работы. Поликлиника состоит из трех отдельно стоящих зданий, соединенных между собой похожим на туннель коридором. Конечно, в приёмном покое всегда есть дежурный врач, но это в другом крыле больницы, от меня далеко, плюс бригады скорой помощи, располагающиеся в самом дальнем здании. Так что, грубо говоря, я действительно буду фактически одна. Не считая, конечно, Влада. Но от него в любом случае не избавиться в ближайшие дни, так что просто постараюсь не обращать внимание.

Термометр за окном показывал неплохую для конца сентября погоду, но судя по свисту в форточке — дул резкий порывистый ветер. Я надела чёрные джинсы, тёплый вязаный свитер с горлом, даже думала уже достать пальто из шкафа, но потом решила, что еще всё-таки рановато. Влад, как и всегда, был в чёрном: должно быть вещи другого цвета в его гардеробе просто отсутствуют.

На работе я не стала надевать медицинский халат, всё равно никого не было. Я сделала себе кофе и даже предложила кружку Владу, которую он с благодарностью принял. Рабочий день начался, но учитывая, что посторонних людей не было, ему не обязательно было теперь изображать пациента ожидающего своей очереди, он мог ходить туда — сюда не привлекая при этом чужого внимания. Время шло, гора документов становилась всё меньше. На электронную почту пришло письмо от дежурного врача, в котором он просил принести чистых бланков к нему в кабинет. Немного недовольная тем, что придется идти аж через три корпуса в приёмный кабинет, я всё же распечатала на принтере двадцать бланков и вышла из отделения регистратуры. Странно, но отопление еще не включили, поэтому в коридорах было жутко холодно. Я шла, обхватив себя руками и поеживаясь от сквозняка, задувающего в щели окон. Мне даже послышалось, что где-то распахнулось окно, хотя этого, конечно, не может быть, ведь все щеколды всегда проверяются перед закрытием поликлиники. Внезапно на лестнице, куда мне надо было подняться, чтобы перейти в другой корпус, выключился свет. Я замедлила шаг, так не хотелось мне ступать в темноту лестничного пролета без окон между этажами. «Глупости, — скомандовала я себе, — не забывай, что это больница, а не подвал какой-нибудь». Но всё же слух обострился, улавливая малейшие шорохи. Я жалела, что не позвала с собой Влада, хотя до этого сама мысль просить его проводить меня от одного кабинета в другой казалась абсурдной. Что ж, это было до того как неожиданно погас свет. И уж точно до того, как я отчётливо услышала шаги позади себя.

— Влад? — позвала я в темноту, но ответом мне послужила тишина, а затем вновь звук шагов, только на этот раз ускорившийся. Я испуганно застыла. Это не мог быть дежурный врач, иначе бы он не просил меня занести ему бланки, а пришёл сам. И это определенно не Влад, который не стал бы меня пугать, так кто же это?

— Кто там? — окликнула я, пятясь назад и сама понимая как глупо звучит вопрос. Это как в ужастике, самая обычная уже надоевшая своим однообразием сцена, где маньяк преследует девушку, которая носится по тёмным коридорам на каблуках, вереща во всё горло, а затем непременно падает и ломает ногу. Только я была в кроссовках и уж точно не собиралась ломать себе кости и попадаться в лапы маньяку, поэтому припустила что было сил по коридору в сторону соседнего корпуса, где помимо врача была еще спасительная дверь с замком. Гулкий звук от соприкосновения моих кроссовок к полу заполнил коридоры, но это не меняло ситуации, преследователь и так знал, где я. Я решила не пытаться спрятаться в каком-нибудь уголке, надеясь на то, что он не заметит меня, а просто неслась вперед, не заботясь о тишине. На бегу я думала, что где-то внизу сидит Влад, который точно бы должен услышать этот топот и прийти мне на помощь. Но тут же эта надежда погасла, когда я вспомнила, что сейчас мы в другой стороне здания и там, где он ждёт моего возвращения стоит полная тишина. Можно, конечно, попытаться заорать, но и тут очень сомнительно, что он услышит меня через все эти двери. «Главное миновать этот блок, — подбадривала я себя, — еще чуть-чуть и я спасена». Проблема была еще и в том, что именно в этом корпусе делали сейчас ремонт, так что все старые окна, которые планировали заменять стеклопакетами, были забиты досками. Конечно, я бы не рискнула прыгать с третьего этажа, но мне было спокойнее, если бы у меня хотя бы был выбор, что делать. Но его не было, поэтому мне оставалось надеяться, что я, уже наловчившись за время работы перескакивать через все эти доски и нагроможденную мебель, превосхожу его в скорости. Ну вот, наконец-то и дверь! Я дергаю за ручку с такой силой, что чуть не отрываю её к чертям. Дверь с грохотом ударяется о стену, но мне плевать. Забегаю в кабинет врача, намереваясь закрыть дверь на ключ и желательно забаррикадировать всем, до чего смогу дотянуться, но вместо этого вижу распластавшееся на полу тело доктора. Не могу сдержать крик ужаса, когда смотрю на его закрытые глаза и понимаю, что пропала. Поворачиваюсь, чтобы закрыть дверь и вижу, что ручка выломана вместе с замком. И вот тогда паника накрыла меня с головой. Еще не видя своего врага, я боялась его до трясучки во всём теле и всхлипов зарождающихся в груди. Шаги приближались и я отходила к стене, неосознанно сама лишая себя манёвренности в дальнейшем. Хотя какая тут манёвренность? Я в маленьком кабинете с врачом в отключке. Не отрывая взгляд от темного пространства за дверью, я молилась, чтобы Влад пришёл ко мне на помощь. Наконец, в дверях возникла фигура — незнакомый мне мужчина, не такой уж сильно огромной, явно уступает в размерах своему предшественнику, но глаза у этого какие-то безумные. У нормального человека просто не может быть такой взгляд хищника, явно получающего удовольствие от моего страха. Он ничего не говорит, просто медленно приближается ко мне, чуть расставив руки, словно готовясь поймать меня, если попробую бежать. Я отхожу за письменный стол, надеясь, что когда ему придется выбрать сторону с которой подобраться мне, то успею убежать с противоположной. Шансы, конечно, ничтожно малы, но не сдаваться же без боя. Я быстро окинула взглядом стол, но не увидела ничего, что могло бы послужить оружием самозащиты. Бросив отчаянный взгляд на окно, которое теперь уже было для меня недоступно, я пожалела, что не выпрыгнула из него сразу. Падать с третьего этажа, конечно, чревато серьёзными травмами, но даже это было бы лучше, чем то дикое, парализующее ощущение страха, которое сковало меня прочными кандалами и не желало отпускать. Он сделал резкое движение вперед и я чуть не свалилась на пол, дернувшись в сторону. Он протянул руку и попробовал схватить меня через стол, но я успела увернуться и попыталась проскочить мимо него. Ошибка. Его руки крепко сомкнулись на моих волосах и чуть не содрали скальп, так дёрнули назад. От резко вспыхнувшей боли у меня потемнело в глазах, еще и шишка, полученная на днях, добавила остроты ощущений. Я заорала во всю силу лёгких и попыталась вывернуться, впрочем, совершенно бесполезно. Несмотря на невнушительное телосложение, он всё равно был намного сильнее меня, так что ему не составило труда скрутить меня так, что я и дышать-то еле могла, не то чтобы звать на помощь. Он сдавил мне шею, из горла вырвался хрип, неужели он действительно убьёт меня здесь? Моё сознание мутнело, но перед глазами мелькнул образ мамы, как же она будет без меня? И возможно именно эта мысль придала мне сил. Гнев за возможную причиненную боль моим родителям, которая непременно сокрушит их, если я умру. Я дернула головой назад, ударившись затылком об его лицо и, несмотря на новую волну боли, словно молния, поразившую меня в этот момент, я с удовольствием осознала, что разбила ему нос. Он явно не ожидавший такого, ослабил хватку, я в этот момент смогла ударить его локтем в живот. Мужчина охнул, но из рук меня не выпустил. Быстро сориентировавшись, он отвесил мне такую пощёчину, что я бы упала, если бы его руки не держали меня так крепко. Он пробормотал сквозь зубы ругательство, плечом пытаясь утереть кровь со своего лица.

Во всех своих усилиях, я, должно быть, не услышала шума приближающихся шагов, иначе бы, наверное, заорала от радости. Но зато я увидела его, Влада, который пусть поздно, но всё-таки пришёл ко мне. Почему-то едва я заметила его, то страх отступил, я была уверена, что он спасёт меня и враг будет побеждён. Мой похититель, однако, не собирался сдаваться. Он отходил к окну, держа меня перед собой на манер щита, а затем стремительным движением приставил нож к моему горлу. Вот этого я сейчас совсем не ожидала и преждевременный триумф, уже зародившийся в душе, потух. Что он собирается делать? Выкинуть меня в окно, а сам? Даже если он и попытается это сделать, Влад запросто может успеть остановить его, когда он отвернётся.

— Уйди, — голос у мужчины хриплый, грубый, неприятный. Влад ничего не отвечает ему, просто медленно двигается вперёд, шаг за шагом. «Пожалуйста, — молю его мысленно я, — придумай что-нибудь. Потому я сейчас не соображаю вообще». Видимо каким-то образом прочитав мои мысли, он ринулся вперёд так неожиданно, что я не успела и заметить. Мужчина, до этого крепко державший меня, разжал всё-таки руки, чтобы защититься, а я кинулась в сторону. Схватка вышла недолгой, но бурной.

— Отвернись, — приказал мне Влад, сжимая его горло в руках. Лицо мужчины покраснело, глаза расширились, вена на лбу вздулась.

— Ты же убьешь его, — прошептала я. Несмотря на всё, что сейчас произошло, я ужасно боялась, что Влад потеряет контроль и действительно его задушит. Как бы он жил после этого? Влад, словно бы очнулся и разжал руки. Мужчина, кашляя, попытался перевернуться на живот, но тот не дал ему этого сделать. Крепко скрутив ему руки за спиной, он оглянулся в поисках чего-нибудь, чем можно было бы их связать. Я кинулась к запасному халату, висевшему на дверях, и протянула ему. Что делать дальше?

— Мы… будем звонить куда-то? В полицию? — спросила я растерянно.

— Придётся, он напал на врача и выломал замок, следы проникновения не скроешь. Он не расскажет им, зачем приходил, иначе его сочтут за сумасшедшего.

— А как мы объясним, что ты тут делал? Нельзя же пускать посторонних в не приёмные дни!

— Тебя так заботит возможный штраф? Ну скажешь, что привела парня, чтобы не скучно было, — он нетерпеливо смотрел на меня, очевидно, жалея о моей бестолковости. Я сняла трубку телефона, который был опрокинут на пол и набрала номер. Вяло соображая, попыталась объяснить, что произошло и назвала адрес.

— Скоро приедут, — сказала я, кладя трубку обратно. Взгляд упал на лежавшего без чувств доктора. Я торопливо набрала телефон своих коллег из другого здания и позвала помощь.

Общение с полицейскими помню плохо, мне задавали какие-то вопросы, осматривали повреждения, что-то говорили, говорили… Очевидно заметив моё не очень стабильное состояние переключились на Влада, он-то, конечно, был как всегда собран и спокоен. После осмотра и составления протокола, меня отпустили домой. Видимо шок начал проявляться с опозданием — меня трясло так, что я едва стояла на ногах. Влад приобнял меня за плечи и усадил на лавку в небольшом сквере. Он ничего не говорил, просто медленно гладил по спине, успокаивая.

— Я думала он убьёт меня, — наконец сказала я, перебарывая спазмы в горле, — думала, что умру там.

— Он бы не убил тебя. Ты им нужна живая, чтобы найти этот чёртов ящик, — он сказал это так, словно бы это отменяло тот факт, что меня преследовал какой-то психопат с ножом. Я отодвинулась от него, почувствовав, что к горлу подступили рыдания, а мне всегда намного тяжелее сдержать слёзы, когда кто-то меня обнимает и жалеет.

— Я надеялась, что ты придёшь ко мне, — признание вырвалось само собой, словно крик души. Возможно, так оно и было.

— Ты сказала, что отнесешь какую-то бумажку врачу, я думал ты просто в другой кабинет пойдешь, а не в соседний корпус. Почему мне не сказала? — голос его звучит так сурово, что я не выдерживаю, и слёзы сами собой льются из глаз. Прячу лицо в ладонях, сотрясаясь всем телом и мечтая оказаться дома, подальше от этого места. Он замирает на какой-то момент, а потом пытается отвести мои руки от лица, но я не даю ему этого сделать.

— Прости меня, — наконец произносит он совсем другим голосом, — я злюсь на себя, а упрекаю тебя в своей ошибке. Это я должен везде сопровождать тебя. Когда ты ушла, я услышал звон от разбитого стекла в противоположной стороне коридора и пошёл проверить. Ну как дурак повёлся на глупую ловушку. Видимо, он был не один, а с сообщником, однако тот всего лишь отвлекал моё внимание. Когда я всё там проверил и убедился, что никого постороннего нет, то тут же пошёл искать тебя. Не больница, а лабиринт какой-то. На самом деле, я чудом услышал твой крик. Боялся, что приду поздно и тебя уже заберут, — он прижал меня крепче к себе и потихоньку я успокаивалась.

— У тебя стресс, а я что-то еще выговариваю тут. Представляю, что ты пережила там. Прости меня. Это я виноват, что ты попала в такую ситуацию, но обещаю, что больше не оставлю тебя ни на секунду, пока всё это не закончится. Буду беречь тебя, даже пока ты спишь. Постоянно.

Мы сидели там, наверное, около получаса, мои руки замерзли на холодном ветру, но тогда я этого не чувствовала. Когда я, наконец, нашла в себе силы встать и пойти дальше, он держал меня за руку и ощущение его большой шершавой ладони на моей коже немного успокаивало. «Надо найти этот ящик как можно скорее, — думала я, покрываясь потом от воспоминаний о преследовании, — они уже второй раз нападают на меня. И они не остановятся, пока не добьются своего. А что со мной сделают, когда поймут, что я бесполезна? Я не проживу и минуты лишней».

* * *

Пламя свечи подрагивало на сквозняке: то уменьшиться до едва заметного голубоватого огонька на фитиле, то вновь тянется вверх сияющей яркой искрой.

Бледные тонкие пальцы Януария дотронулись до пляшущей тени на стене. На удивление, в его душе царило спокойствие, какого он давно не ощущал. Значит, у девчонки появился телохранитель. Интересно. Тем самым магистр, который наверняка и приставил его к ней, как бы признавал всю значимость Романовой в этом деле. Хотелось бы узнать, а что сам он думает на её счет? Какие планы строит? Не сможет же он оберегать её вечно. Когда-нибудь наступит момент, когда охрана ослабнет, они потеряют бдительность и… Надо лишь не терять веру. Столько лет на пути к достижению великой цели, нельзя допустить, чтобы всё потерпело крах из-за ни на что не способного старика — магистра, отслужившего своё и в последнее время загибающегося от болезни. Сам он, конечно, предпочёл бы сотрудничать с Татьяной, а не с молоденькой девицей, которой судя по всему можно любой чепухой забить голову. Но ведь Татьяна теперь мертва и выбора у него нет.

Януарий с интересом слушал доклад Максимильяна об очередной провальной попытке похитить Веронику.

— План почти удался, всему снова помешал этот наёмник Вихрев, — скулил тот, дрожа, — он постоянно с ней.

— Так почему вы просто не убьете его? — лорд старался сдержать улыбку, расползающуюся на его губах от вида перепуганного слуги. Подумать только, он сам выбрал этого прохвоста для управления «Красной маской», чтобы не быть на виду у других — лишнее внимание он не любил. А тот за такое короткое время уже успел не раз разочаровать своего господина. Так карьеру не делают.

— Мой лорд? — переспросил Максимильян, уверенный, что ослышался.

— Почему вы не убьете его? — повторил вопрос Януарий, выделяя каждый слог, будто бы говорил с умственно отсталым.

— Но он постоянно с Романовой, а зайти к ней в дом мы не можем, вы же сами знаете. Татьяна позаботилась об этом. Если он так защищает её, то себя-то он точно сможет защитить. Хозяин?

— Так перестаньте уже играть в игры и пошлите нескольких подготовленных бойцов, а не дилетантов-одиночек! — нетерпеливо вскинулся Януарий, начиная выходить из себя из-за тупости своих помощников.

— Но…Сейчас наши ряды пусты, мой лорд. Остались только самые преданные, но они не войны. Самые молодые участники уже задействованы.

— В таком случае, — перешёл на угрожающий тон Януарий, — отзовите наших людей со всех краёв земли. Пусть будут все тут, как один через неделю. Или же пусть не рассчитывают на жизнь, когда ящик Пандоры будет у меня в руках.

— Да, мой лорд. Приказать им убить Вихрева или схватить девчонку?

— И то и другое. Я не намерен больше ждать. Через неделю ящик должен быть у меня в руках. И… Знаешь, разузнай-ка мне поподробнее об этом наёмнике. С чего бы это киллеру так интересоваться сотрудничеством со стариками-хранителями? Или его интерес — девушка?

Максимильян согнулся в три погибели, кланяясь перед уходом. Януарий достал из кармана мятое фото Вероники, сделанное одним из его шпионов недавно. На снимке она шла, чуть опустив голову вниз и улыбалась. Такая милая девочка. Даже жаль, что она не догадывается, какая судьба её ждёт. Пока не догадывается. Но скоро всё изменится.

Глава 7

Ночью мне не спалось. Я ворочалась в постели, но скопившееся напряжение за день никак не отпускало меня. Как бы ни пыталась, ощущение преследования не покидало меня. Я закрывала глаза и в мыслях моментально появлялся тот мужчина, прижимающий лезвие ножа к моей шее. Плотнее завернувшись в одеяло, пыталась расслабиться, убедить себя, что здесь я в безопасности, но то и дело вскидывала голову прислушиваясь всё ли тихо в квартире. Наконец, не выдержала наступающего психоза и пошла на кухню. Влад еще не спал. Он сидел за столом с ворохом бабушкиных записей и, нахмурившись, читал.

— Что делаешь? — спросила я, хотя ответ-то был очевиден.

— Не спиться? — он проигнорировал мой вопрос и оторвал взгляд от листов.

— Никак не могу забыть всё это, — призналась я.

— Это было совсем недавно, как тут забудешь?

— Расскажи мне о них. О «Красной маске». С того момента, как я узнала про ящик Пандоры, всё мои мысли только о нём. А между тем, на меня уже дважды напали, а всё что я знаю, это лишь то, что они хотят открыть ящик и использовать в своих целях, которые уничтожат большую часть людей.

— А что еще ты хочешь знать?

— Ну хотя бы… не знаю, откуда они вообще появились? Кто стоит за организацией этого ордена? Давно они ищут ящик? — я сама не знала толком, что именно я хотела еще о них знать. Просто мне казалось, что чем больше информации я освою, тем более подготовленной могу быть. Буду ощущать себя более защищённой.

— Тебе лучше всё это спросить у магистра, это по его части, — Влад отвёл взгляд и я поняла, что он по каким-то причинам просто не хочет затрагивать эту тему сейчас. Но сдаваться я не собиралась.

— Расскажи хоть что-нибудь! Имею же я право знать, что за люди пытаются меня похитить?

— Это плохие люди, что еще сказать? Они хотят украсть ящик и выпустить…

— Я знаю для чего им ящик, — нетерпеливо перебила его я, — расскажи мне, что ты знаешь о НИХ САМИХ.

Влад нехотя отодвинул все листки с записями и потер лицо рукой. Сейчас по нему было очень заметно, что он сильно устал. Белки глаз покраснели, подбородок покрывала щетина, под глазами появились синяки — очевидно, он вообще не спал последние пару дней.

— «Красная маска» очень древний орден, никто даже не знает точно, когда они впервые объявили о себе. Их целью всегда был ящик Пандоры, они грезили властью, которую он им даст. К счастью, в их состав чаще всего входи безумные фанатики, которые ради достижения цели совершали такие поступки, которые нередко приводили к смерти самих участников. Орден никогда не был особенно большим, но время от времени они заявляли о себе. Ящик всегда надёжно охранялся и у «Маски» практически не было шансов добраться до него. Затем они надолго пропали. Многие века никто не слышал о них и упоминания в летописях прекратились. А потом… Примерно лет пятнадцать назад они появились вновь. Это было как гром среди ясного неба для Хранителей. Глава ордена «Маски» Януарий, заявил, что они намерены получить ящик любыми путями. В рядах Хранителей и так уже намечался раскол, многие утратили веру в то, чем они занимались. Мир меняется, люди тоже и даже хранители не исключение. Многие бежали или просто бросили свою службу, остались лишь самые преданные. Члены «Маски» лютовали, как никогда, они убивали без разбору хранителей, простых людей, даже собственных участников. Среди которых были и мои родители.

— Твои родители были в «Красной маске»? — опешила я, уверенная, что чего-то не поняла, но увидев окаменевшее лицо Влада, поняла, что не ошиблась.

— Да. Да, они входили в состав этого ордена. Но погибли при исполнении задания, на которое их послал Януарий. Как выяснилось позднее, он знал, что они не выживут в том деле, просто пустил их в расход, ради проверки еще одной своей безумной теории, где может находиться ящик.

— Но как же ты оказался среди хранителей?

— Я не с ними. Я сам по себе.

— Но…

— Магистр попросил меня помочь ему в защите ящика и тебя, потому что знает о моей ненависти к Януарию. Он знает, что я сделаю, что угодно, чтобы он не получил желаемого. Я сменил фамилию, чтобы он не вспомнил меня, если что. Так легче будет подобраться к нему.

— А что ты сделаешь, когда найдёшь его? — прошептала я.

— Сейчас главное найти ящик раньше них. Об остальном буду думать после.

— Мне даже представить сложно, как ты живёшь с этим. Твои родители… Это было давно?

— Тринадцать лет назад.

Я молчала. Мысль о том, что останься эти люди в живых, Влад бы тоже был из их числа. Тоже пытался бы найти ящик. Тоже пытался убить меня. И только немыслимое горе держит его на нашей стороне.

— Мы пойдем утром в бабушкин колледж, — тихо сказала я и, поддавшись внезапному порыву, протянула руку и сжала его ладонь в своей, — а если и там ничего не будет, то найдём еще тысячу вариантов. Будем искать до тех пор, пока не найдём. Они ничего не получат.

Он слегка пожал мне пальцы в ответ. В этот момент мне показалось, будто каменная стена вокруг него слегка поддается. Может быть это откровение, его доверие ко мне немного сблизят нас.

Позже, когда я вернулась в постель, голова гудела теперь уже от мыслей о новой открывшейся для меня стороны Влада. Так вот почему он заинтересован в этом. Представив себя на его месте, я чуть не расплакалась. При мысли, что мои родители, которых я горячо любила всем сердцем, могли бы стать пешками в чьей-то игре, незначительными мелкими фигурами в борьбе за власть, сердце заполнил гнев. Как может кто-то считать себя настолько великим, чтобы распоряжаться чужой жизнью столь легко и бездумно? Люди шли за ним, наверняка, ослеплённые сладкими речами и обещаниями, а может просто преданные своим, пусть даже непонятным мне, идеалам. Быть может, они действительно верили, что ящиком можно распорядиться разумно.… Не представляю, правда, как. Но они могли смотреть на ситуацию через другую призму. И что же они почувствовали в тот самый последний момент, когда стало ясно, что их лидер ни во что не ставил их жизни, воспринимая жертву, как нечто само собой разумеющееся? А Влад, что испытал он, в столь юном возрасте потеряв родителей? Неудивительно, что он такой сдержанный в выражении эмоций и замкнутый на вид. Пережив такое, вряд ли захочешь веселиться. Мне не хотелось оставлять его одного, но тем не менее, я точно чувствовала, что ему нужно время, чтобы побыть наедине с собой после такого признания. И теперь, ворочаясь в кровати я еще сильнее захотела найти ящик Пандоры, ни за что не дать Януарию добраться до него. Моя собственная бабушка погибла, защищая меня и мою семью от зла, которое несёт в себе это наследие прошлого. Листок, оставленный мне магистром в нашу с ним первую встречу, так и остался лежать на прикроватной тумбочке. Нащупав в темноте выключатель светильника, я щёлкнула им и комната озарилась мягким светом ночника. Взяв в руки рисунок, долго рассматривала изображение. Продолжая испытывать непонятное волнение и беспокойство при виде резной шкатулки, я силилась вспомнить, где же я могла её видеть раньше? Ведь не могло же мне примерещиться то невероятное чувство, будто бы я держала её в руках, ощущала тяжесть, проводила пальцами по крышке….

Утром, когда мы шли по дороге к колледжу, светило солнце. Вчерашний ветер разогнал тучи, и, несмотря на прохладу, погода казалась прекрасной. Я немного волновалась, как бабушкины коллеги отнесутся к нашему неожиданному визиту. А вдруг её вещи и правда уже выкинули? Никто не приходил за ними столько времени, зачем бы их стали хранить там? И всё же надежда теплилась у меня в душе.

Колледж представлял собой трёхэтажное серое здание, с решётками на окнах, будто это не учебное заведение, а тюрьма. Хотя, думаю, для многих студентов так оно и было. Поднявшись по разбитым ступенькам, мы вошли внутрь. Пост охраны пустовал — проходи, кто хочет! Видимо сейчас шли занятия, потому что в коридорах стояла тишина, по пути к кафедре мне лишь изредка попадались ученики. По своему внутреннему убранству колледж очень напоминал мою старую школу: корявый ремонт, скромная обстановка, но при этом огромная часть стены выделена под цветочный уголок, скорее даже оранжерею, засаженную огромными зелёными растениями в деревянных кадках, со стоящими между ними большими фигурками гномов и парой приличных аквариумов на подставках. Над дверями висели часы, с застывшими стрелками, показывающими без четверти одиннадцать. Я помнила, где располагалась кафедра, на которой бабушка числилась как заместитель главы, но с каждой пройденной ступенькой идти туда было всё тяжелее. Я вспоминала, как крепко взяв меня за руку, бабушка уверенно шла по этой лестнице, касалась своей рукой этих перил. При мысли, что там за её столом будет сидеть кто-то другой, сжалось сердце. Это её место.

Подойдя к нужной двери, я мельком взглянула на список преподавателей, которых можно было там найти. Бабушкину фамилию, конечно, убрали. Её предметы взял на себя некий доцент Денисов А.Г. Один вид его фамилии и инициалов вызвал прилив негатива с моей стороны, будто бы они должны были убрать её предметы вовсе из курса, лишь бы их не вёл другой преподаватель. Конечно, чувства были необоснованными, но что поделать. Набрав в грудь побольше воздуха, я постучалась и вошла внутрь. Внутри было совсем немного человек, всего два преподавателя и несколько практикантов. Все как по команде подняли голову, когда я появилась на пороге. Ощущая неловкость от непрошеного внимания, я спросила у сидящей за столом девушки, по всей видимости, секретаря, где я могу найти вышеупомянутого преподавателя. Она кивком головы указала на сгорбившегося пожилого мужчину, который никак не отреагировал на звук своего имени. Перед ним лежал какой-то реферат или может начало дипломный работы какого-нибудь отличника-студента, и он, читая, наклонился так низко, что почти касался носом поверхности листа.

— Как его зовут полностью? — спросила я шепотом у девушки и она, вздохнув, громко позвала:

— Алексей Георгиевич! К вам пришли.

Я быстро подошла к его столу и поздоровалась. Он едва глянул на меня, переворачивая страницу.

— Извините, что прерываю вас, но вы, кажется, теперь ведете предметы Татьяны Романовой? Я так понимаю, что её личный кабинет теперь тоже ваш?

Он с удивлением поднял на меня свои бесцветные глаза. Казалось, такой вопрос несказанно удивил его.

— Возможно. А кто вы?

— Я её внучка. И хотела бы забрать её вещи, если они остались, — последние слова я произнесла с надеждой взглянув на него.

— Вы — Вероника?

— Да, это я, — теперь настала моя очередь удивляться. Откуда старик знал моё имя? Более того, сидевший недалеко от него другой преподаватель — довольно молодой мужчина с аккуратной стрижкой и в строгом сером костюме — вскинул голову и внимательно осмотрел меня с головы до ног. Я еще сильнее смутилась и отвернулась от него.

— Конечно, конечно. Сейчас, — Алексей Георгиевич поспешно закопошился в ящике стола и, достав оттуда связку ключей, сделал мне знак следовать за ним. Моё сердце учащенно забилось в предвкушении. Что оставила здесь после себя бабушка? Мы шли вперёд в полном молчании, он слегка прихрамывал и сильно горбил спину. Его коричневый костюм и белая рубашка были чистыми, но заметно старыми, что придавало ему еще более бледный вид, вкупе со светлыми глазами и седыми волосами. Он открыл дверь и впустил меня внутрь.

— Вы очень на неё похожи, — проскрипел он. Я чуть заметно улыбнулась, хотя многие и раньше говорили мне об этом. В кабинете всё осталось таким же, как было при ней. Всё строго, чётко, идеальный порядок на столе, а герань на окне, казалось, цвела круглый год. Я практически видела её сидящей на этом стуле с прямой жёсткой спинкой, в идеально отглаженной блузке, каштановыми с легкой проседью волосами, блестящими карими глазами. Подумать только, а ведь она — такая честная и прямолинейная, оказывается, вела двойную жизнь…

— Она просила меня передать вам эту коробку, когда вы придёте за ней. И еще это, — он протянул мне широкий запечатанный конверт и вытащил из под стола небольшую картонную коробку и торжественно вручил мне.

— Она просила именно мне передать? Когда? — спросила я, принимая из его морщинистых рук коробку.

— Перед отпуском, с которого она не вернулась. А ведь она видимо предчувствовала, что это произойдёт с ней, — старик искренне горевал по ней. Я ощутила легкий стыд за те отрицательные эмоции, которые сначала испытывала к нему. Человек он явно хороший. Я поблагодарила его и спустилась вниз, где на крыльце меня ждал Влад. Я сама попросила его позволить мне подняться туда одной, хотела хотя бы на краткий миг почувствовать себя как раньше. Бережно сжимая в руках коробку — словно драгоценное сокровище несла, я показала ему свой трофей.

— Её вещи?

— Да, она попросила одного преподавателя передать мне их и еще письмо, — сказала я, передавая ему коробку, но письмо оставила у себя. Это было что-то слишком личное в моём представлении. Слова бабушки, адресованные только мне.

— Какой преподаватель? — нахмурившись, спросил Влад. Можно подумать, если назову имя, он поймёт о ком идёт речь.

— Бабушкин коллега, он теперь её предметы ведёт. Видимо, она ему доверяла, раз попросила передать эти вещи мне.

— Интересно, что там? — он слегка встряхнул плотно заклеенную скотчем коробку. Я едва сдержалась, чтобы не выхватить её у него из рук, так хотелось защитить своё наследство от малейшего вмешательства извне. Мне не терпелось скорее оказаться дома, чтобы раскрыть её, наконец.

— Могу тебе сказать сразу — ящика там нет, — Влад, видимо заметив моё нетерпение, решил немного отрезвить меня. Я, конечно, и не надеялась, что всё будет так просто, но от его слов настроение немного ухудшилось.

— Откуда ты знаешь? — ворчливо поинтересовалась я.

— Я видел ящик своими глазами, вернее не сам ящик, но точную его копию и говорю тебе — он больше, чем эта коробочка в принципе.

— Ну и ладно. Может там карта какая-нибудь или подсказка, где искать, — всё-таки лучше, чем ничего. И для меня эти вещи важны сами по себе.

— Знаю. Откроешь её сама, я подожду в другой комнате. Не хочу нарушать тебе момент. Хотя нет, лучше открою её я, а ты подождешь. Если всё нормально, я отдам её тебе.

— В смысле, нормально? — возмутилась я, — а что, по-твоему, могла мне оставить бабушка в этой коробке? Бомбу что ли?

— А вдруг кто-то подменил коробки? Мы не знаем наверняка, — Влад был непреклонен, — нужно всё проверить и лучше будет, если это сделаю я.

Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться. Домой мы практически бежали, и пока Влад надрезал упаковку на коробке, я прямо подпрыгивала от нетерпения.

— Всё чисто! — крикнул из-за закрытых дверей и я опрометью кинулась туда. Дрожащими пальцами я раздвинула края крышки и заглянула внутрь. Как и следовало ожидать, ящика Пандоры в ней не оказалось. Там лежала вырезка из книги, вероятно очень старой, потому что шрифт был какой-то витиеватый, а бумага пожелтевшая, со смятыми уголками. «Ящик Пандоры» гласило на заголовке. Я отложила статью в сторону и достала длинный ключ с чудной резьбой. Повертев его в руках, извлекла последнюю вещь — тяжёлую гранитную доску, на которой была нацарапана клятва Хранителей. Я уже видела этот текст раньше, когда магистр доставал свои документы и фотографии, чтобы убедить меня в правдивости своих слов. Немного разочарованная, я позвала Влада и показала ему найденные вещи. По его лицу нельзя было понять, огорчён он или нет, но я решила прочитать вырезки из книги вместе с ним. Устроившись поудобнее, я начала читать вслух.

ЯЩИК ПАНДОРЫ

Титан Прометей сделал много полезного людям. Он принес им огонь, знания, обучил многим ремеслам, и жизнь на земле преобразилась, люди стали более счастливыми. Узнав об этом, громовержец Зевс жестоко наказал Прометея. Он заставил его страдать и мучиться несколько веков. А потом, узнав его тайну и простив, все же не мог не отомстить людям и наслал на землю неистребимое зло.

Громовержец разработал коварный план. Он позвал к себе богов. Кузнецу Гефесту, другу Прометея, дал задание смешать воду и землю и вылепить из этой смеси девушку, которая была бы неотразимо красива и своей внешностью напоминала настоящих богинь. Когда она будет готова, ее следует наделить силой и чарующим голосом. Затем он повелел своей дочери Афине Палладе выткать для нее необыкновенные одежды, такие точно, какие носят богини. Потом Зевс попросил Афродиту обучить девушку всяческим любовным премудростям, а Гермесу повелел наделить ее хитрым умом.

И боги принялись исполнять эти повеления. Гефест из земли и воды слепил красивую девушку. Боги сообща вдохнули в нее жизнь. Афина со своими харитами нарядила девушку, сделала ее подобной красавицам богиням, Гермес научил ее умно изъясняться и быть любопытной, а Афродита обучила, как соблазнять мужчин. И назвали боги слепленную из воды и земли девушку Пандорой, что означало «наделенная всеми дарами». По замыслу Зевса, Пандора должна была принести людям несчастья.

Когда все было готово, Зевс велел спустить Пандору на землю и отвести ее к брату Прометея, Эпиметею, который в противовес своему мудрому брату не отличался дальновидным умом. Прометей не раз предупреждал его быть осторожным и ни в коем случае не принимать даров от Зевса. Но, увидев Пандору, Эпиметей быстро забыл все наказы старшего брата.

Пандора разыграла перед ним роль невинной девушки и своими сладкими речами смутила его. Эпиметей не мог оторвать взгляда от Пандоры. Девушка была подобна богине, на ней были дорогие одежды, она умно изъяснялась, и Эпиметей совсем потерял голову, он попросил ее стать его женой. Девушка тотчас согласилась и принялась хозяйничать в его доме.

Пандора была очень любопытна, этим качеством ее специально наделил Гермес. В доме своего мужа она осмотрела все уголки и закоулки и в подвале обнаружила странный ящик, закрытый тяжелой крышкой. Разобрало ее желание узнать, что хранил в нем ее муж. Она спросила Эпиметея, но он не знал. Сказал только, что нельзя его открывать, так как может случиться большая беда. Какая, он объяснить не мог, но запретил и Пандоре его открывать.

Любопытство Пандоры разгорелось еще больше, и она стала ждать удобный момент. Когда Эпиметей уехал из дома, она спустилась в подвал, где стоял ящик, и подняла его тяжелую крышку. И тотчас из ящика вылетели разные бедствия и несчастия, которые Зевс заключил туда. На дне осталась одна Надежда. Она хотела тоже вылететь вслед за бедствиями, но испугавшаяся Пандора захлопнула крышку, и Надежда осталась на дне.

Ни Пандора, ни Эпиметей не знали, что все это были козни Зевса, который хотел наказать счастливых людей. Вылетевшие из ящика злые бедствия, страдания, болезни тотчас распространились по земле. Злом наполнилась и вода.

Счастливо раньше жили люди, не зная зла, тяжелого труда и губительных болезней. Теперь незваными и безмолвными гостями днем и ночью стали болезни и бедствия приходить к людям. Дара речи их лишил предусмотрительный Зевс. Так бог-громовержец отомстил и Прометею и осчастливленным им людям.

Я читала когда-то эту легенду и знала её суть, но всё равно сейчас смотрела на этот текст с особенным трепетом. Чёрт бы побрал эту Пандору, которая суёт свой нос куда не следует…

— Ты читала письмо? — спросил меня Влад. Я покачала головой — еще нет. Взяв в руки конверт, осторожно провела пальцами по её имени в строке «отправитель». Проглотив слёзы, выступившие при виде имени бабушки, я надорвала конверт, и вытащила несколько листков, исписанных её аккуратным почерком.

«Моя дорогая Вероника! Я бы хотела, чтобы этот момент никогда не настал, но от судьбы не уйдёшь. Если ты это читаешь, значит меня уже нет и для тебя наступили тяжёлые, полные опасностей времена. Наверняка, тебя уже разыскал магистр и может быть кто-то из его помощников, хотя я сомневаюсь, что он сможет довериться кому-то сейчас, когда орден Хранителей на грани разрушения. Что ж, видно этого не миновать. Прежде, чем писать о чём-то дальше, я хочу, чтобы ты знала, что всю жизнь я как могла уберегала тебя от всего этого. Мне пришлось сократить наше общение до минимума, и поверь, мне это решение тяжело далось. Видя как ты растёшь хорошей и умной девочкой, мне нестерпимо хотелось участвовать в твоей жизни, открыть тебе глаза на твою истинную суть, но это разрушило бы напрочь твою жизнь тогда. Мне хотелось, чтобы твой период счастливого и беззаботного детства растянулся, как можно дольше. Твой отец не особенно переживал из-за сложившейся в нашем общении ситуации, видно давно привык. Я с радостью наблюдала за тем, какая твоя мама замечательная жена и нежная мать. Она вырастила тебя так, как никто бы другой не смог. И хотя бы за это я благодарю судьбу.

Наверняка, ты гадаешь, почему именно я прятала ящик Пандоры, но сомневаюсь, что магистр сказал кому-нибудь об этом. Эту тайну мы вместе с ним хранили всю жизнь, но боюсь и враги наши узнали о ней, ведь если бы не они, мне не пришлось бы бросать тебя и скрываться. Сейчас, мне придется поделиться этим секретом с тобой, и я надеюсь, что ты примешь это достойно и справишься с задачей, которая после этого ляжет на твои плечи.

Как ты знаешь, Пандора открыла ящик, полный бед и болезней, что послужило крахом для многих людей. К сожалению, и сейчас есть те, кто желал бы повторить тот хаос, кошмар, погрузивший землю во тьму. Но их беда, а наша удача в том, что открыть этот ящик может очень ограниченное количество людей. А именно, дочери Пандоры — её потомство, наследие, оставленное на земле. С течением времени, их становилось всё меньше, проживающие в самых разных уголках земли, они могут сейчас даже не подозревать о кровном родстве с давней прародительницей. Увы, её таланты достались и нашей семье. Дар — открыть тот самый ящик, полный зла, передается лишь по женской линии, иногда через поколение. Может ты когда-нибудь задумывалась, почему твой отец единственный мой ребенок, а ты в свою очередь не имеешь ни сестер, ни братьев? Так было всегда в семье Романовых, только один ребенок в браке. Думаю, так у всех женщин, несущих в себе её силу: не должно быть в мире слишком много людей, которые могут открыть ящик. Дочерей Пандоры осталось всего пять во всём мире и большую часть жизни, я пыталась найти их. К сожалению, лишь одна из них знала о своей особенности, остальные же принимали меня за сумасшедшую. Как только ты родилась, я уже знала, что придёт время и мне придется переложить это бремя на тебя. Я прятала ящик долгие годы и каждый день боролась с искушением открыть его. Его сила незримо тянет нас. Но доверять я могла только себе. Иногда часами смотря на него, мне казалось, что я схожу с ума. И лишь мысль о тебе и твоих родителях давала мне силы держаться. Когда «Красная маска» вновь возникла в жизни хранителей, мы поняли, что небезопасно держать ящик в общей сокровищнице и я забрала его. Должно быть, ты знаешь, что никто из носящих клеймо «Маски» не может пересечь порог твоего дома, для этого я и завещала эту квартиру тебе. Её охраняет особый амулет — ониксовая фигурка Пандоры, нашей великой прародительницы, отметившей своих потомков проклятым даром. Она защищает свою обладательницу и как до этого оберегала меня, так теперь оберегает и тебя. Ящик всё время хранила там, но с тех пор, как стала замечать постоянное преследование, решила перепрятать его. Боясь, что совсем скоро члены «Красной маски» поймут, что кроме меня в семье есть еще одна наследница Пандоры и решила сымитировать свой побег, чтобы отвлечь их внимание от тебя. Уверенные, что я прячусь вместе с ящиком, они бросились на мою поимку. Я надеюсь только, что это дало тебе хоть немного времени, прежде чем твоя жизнь стала вращаться вокруг этого кошмара.

Ника, моя дорогая и любимая внучка! Я верю, что тебе хватит сил сопротивляться чарам ящика, смертельному желанию открыть его. Но в те моменты, когда тебе будет казаться, что противостоять влечению уже нет возможности, вспомни о своих родителях и других небезразличных тебе людях, которые погибнут, едва ты откроешь крышку. Готова ли ты подписать им смертный приговор в угоду слабости Пандоры?

P.S. Скорее всего, ты уже сбилась с ног, ища ящик, но теперь можешь успокоится. Когда придёт время, он сам окажется у тебя. А придет время 1 октября, в 9 утра, 15 минут.

Кстати, ключ, который ты должна была найти в ящике подходит для секретного ящика с обратной стороны прикроватной тумбочки. Не пугайся!

Помни, я люблю тебя!»

Ошарашенная я отложила письмо. Кожу покрывали мурашки, сердце колотилось как бешенное и саму меня трясло, словно в лихорадке. Так вот зачем «Красная маска» ищет меня. Вовсе не потому что думает, будто ящик у меня. Они не смогут его открыть своими руками. Они преследовали бабушку, надеясь захватить и её и ящик, чтобы мгновенно учинить хаос, но она перехитрила их. А теперь… Наследница Пандоры, вот я кто. Кровь женщины сгубившей землю, течет в моих венах. И я могу сделать то же самое, окажись ящик у меня в руках. В эту же секунду мне расхотелось продолжать поиски запретного сокровища, зато возникло дикое желание сбежать на край земли и спрятаться, чтобы никто не мог меня найти. Да как же это вообще всё возможно?! Хотя это может объяснить непонятную до этого жажду обладания им. Все эти воспоминания о ящике, принадлежали, видимо, вовсе не мне. А ей, Пандоре. Может быть, вместе с невероятным, но совершенно нежеланным даром, мне передались и её впечатления от того самого рокового момента её слабости, повлёкшего за собой гибель многих людей?

Влад дочитал письмо раньше меня и теперь сидел позади меня, практически не дыша. Я взглянула на него и столкнулась с его взглядом полным изумления. Судя по всему, он тоже впервые слышит об этих дочерях Пандоры. Что ж, от этого немного легче, по крайней мере, он тоже в шоке.

— Что за дата, первое октября? — наконец спросил он.

— Мой день рождения. И время — точное время моего появления на свет. Я даже не представляю, что значат её слова о том, что он сам появится у меня. Сомневаюсь, что бабушка еще и магию практиковала.

— Может быть, кто-нибудь доставит тебе подсказку, где он спрятан, — резонно заметил Влад, однако, я в этом сомневалась. Бабушка и так уже доверилась старому коллеге, сомневаюсь, что она и ящик Пандоры тоже оставила какому-нибудь другу. Нет, тут что-то другое. Я вновь взяла в руки ключ и внимательно рассмотрела его. Если верить словам бабушки, значит в тумбочке есть ящик, в котором лежит что-то важное настолько, что она не захотела оставлять эту вещь на виду. «Не пугайся!» — не слишком обнадёживающе она это написала, неужели там что-то настолько жуткое? Разрываемая противоположными чувствами, я всё-таки отодвинула тумбочку от стены и с опаской взглянула на обратную сторону. Поразительно, но.… Там ничего не было! Выдох разочарования вырвался у меня из груди, я — то уже приготовилась к чему-то необыкновенному, а тут вообще ничего нет? Перепроверила письмо, но всё верно — тумбочка в комнате была только эта. Не может же зрение подводить меня в двадцать два года настолько, что я не вижу секретного ящика! Проведя рукой по гладкой поверхности стенки и снизу тумбы, я ничего не нащупала похожего на ручку или задвижку, которая могла бы служить входом в тайничок.

— Ну как? — оживился Влад, видимо надеясь, что письмо даст нам ответы на вопросы, а не породит новые. Жаль, но придётся его огорчить.

— Ничего нет, — мрачно заявила я, бросив попытки найти что-то невидимое.

— Уверена? — от разочарования, так очевидно сквозившего в интонации его голоса, я почему-то разозлилась.

— Можешь сам проверить, — пробурчала я и отодвинулась, уступая ему место. Он сейчас же принялся ощупывать эту небольшую деревянную тумбочку со всех сторон, то постукивая по стенкам, то чуть не срывая дверцу с петель. Спустя минут десять, Влад всё же признал поражение. В сердцах ругнувшись, он вышел из комнаты в самом что ни на есть мрачном расположении духа. У меня разболелась голова, медленной пульсирующей болью в висках. Я странно чувствовала себя, словно должна была сделать что-то важное, но забыла об этом. Что это? Что могло ускользнуть из памяти сейчас? Я поднесла руку к гладкой стенке тумбочки и ощутила внутренний толчок. Закрыв глаза, слегка надавила на неё и с изумлением почувствовала, что стенка двигается и передо мной открылся тот самый тайничок. Словно бы второе дно или что-то в этом роде. Круто. Схватив ключ, я медленно и осторожно провернула его в открывшемся замке. Раздался негромкий щелчок и дверца распахнулась, открывая небольшое пространство с полочкой. Не веря своим глазам, я схватила маленькую, размером с ладонь чёрную фигурку женщины, в длинном платье, скорее даже тоге. Ониксовая Пандора? Мой талисман? С благоговением рассматривая её, я задавалась вопросом: сколько же веков, она служит нам, своим дочерям? И с опозданием поняла, что так свободно причисляю себя к ним, тогда как узнала об этом лишь считанные минуты назад. Я провела кончиками пальцев по её точёному лицу, пытаясь лучше рассмотреть черты и запомнить что-нибудь особенное в ней. Кроме того, в тайнике лежала записка, свёрнутая в трубочку. Неторопливо развернув её, я поперхнулась от неожиданности. «НЕ ВЕРЬ ХРАНИТЕЛЯМ». Что? Как это понимать?! Всего три слова, и никаких тебе объяснений, почему это не верить им, когда до этого она сама работала с ними и, кажется, цель у нас была общая. Перевернув записку обратной стороной, я увидела еле заметную, сделанную серебристой ручкой надпись. Ул. Проф. Молчанова, 9/18А, Вадим.

Итак, письмо, которое должно было дать ответы на вопросы, лишь сильнее сбило меня с толку. Множество всего неожиданного и невероятного открылось мне сейчас. Например то, что Влад на моих глазах не один раз пытался надавить на дверцу, но она ни на миллиметр не сдвинулась, тогда как у меня это получилось без особых усилий. Сам собой напрашивался вывод, что тайник мне помогла открыть моя наследственность. Дар, доставшийся от Пандоры. Значит ли это, что я могу открыть любой запертый замок без ключа? Тогда почему здесь мне пришлось использовать всё-таки ключ, оставленный бабушкой? И как понимать это заявление — не доверяй хранителям? А кому же мне тогда доверять? В коридоре послышались шаги Влада и я украдкой спрятала записку. Найденную фигурку решила показать, в конце концов, он чего доброго вообще топором проломит тогда эту бедную тумбочку, в попытках добраться до тайничка. Хорошо, что его не было в комнате, когда я смогла открыть дверцу.

— Смотри, что я нашла! — попыталась изобразить я восторг и изумление, — та самая ониксовая фигурка — оберег. Бабушка действительно оставила её.

— Как ты смогла открыть её? — поразился Влад, взяв в руки найденную Пандору и вертя её в руках. Я испытала почти болезненное чувство, видя его пренебрежение к моему сокровищу.

— Да так… Случайно вышло, не знаю как, — пожала я плечами.

— Там больше ничего не было? — спросил он, с надеждой взглянув на тумбочку.

— Нет. Только это.

Ложь далась мне легко, потому как теперь я не могла доверять Владу так, как раньше. Бабушка велела остерегаться хранителей, а он работает вместе с ними. И теперь еще этот таинственный Вадим, адрес которого буквально прожигал мне карман. Как улучить возможность и ускользнуть от бдительного телохранителя? Еще бы знать, куда именно мне предстоит идти.

Сославшись на плохое самочувствие, я поскорее спровадила Влада из своей комнаты и кинулась к ноутбуку. Открыла вкладку «Яндекс Карты» и ввела нужный мне адрес. Таких улиц по Ленинградской области оказалось несколько, но наиболее вероятным мне казался вариант Павловска. Он был ближайшим ко мне, мне кажется, в любом другом случае бабушка бы уточнила место. Я сфотографировала на телефон карту и попыталась разобраться, как бы поскорее доехать туда. Жаль, что у меня нет собственной машины, и что не могу попросить Влада отвести меня. Всё-таки поездку к Вадиму в Павловск мне придётся скрывать всеми возможными способами. Немного замявшись, я всё же попыталась поискать что-нибудь об оберегах или в частности об ониксовой Пандоре. Увы, про неё не нашлось ни слова, будто бы она и не была историческим артефактом. Зато по поводу оберегов ссылок нашлась масса. «Как сделать оберег своими руками» «Защитите свой дом от злых духов» «Обереги на все случай жизни» «Мир волшебства» — в общем, ничего серьёзного. Даже нашлось несколько советов из сериала «Сверхъестественное». Сам сериал я не смотрела, но описание показалось интересным. Может быть, когда всё это безумие закончится, можно будет уделить время и таким нормальным вещам, как просмотр нового сериала. А пока придётся сосредоточиться на самом главном моём открытии за последнее время, а может и за всю жизнь — я наследница мифической Пандоры, женщины сгубившей мир. И в моих силах сделать то же самое. Внезапное ощущение власти в своих руках, поразило меня. А ведь не зря все эти Хранители, Януарий со своей «Красной маской» пытаются добраться до ящика. Гнев мгновенно закипел в душе: ящик Пандоры — мой! Я его законная наследница, это мне он должен принадлежать по праву! Неконтролируемая злость, гнала меня на поиски сокровища, хотя я знала, что скоро и так получу его. Сделав глубокий вдох, я попыталась успокоиться. Что со мной происходит? Всего час назад эта новость испугала меня, я не хотела всей этой ответственности, а теперь чувствую себя так, будто всегда знала об этой своей особенности. «Я прятала ящик долгие годы и каждый день боролась с искушением открыть его. Его сила незримо тянет нас. Но доверять я могла только себе. Иногда часами смотря на него, мне казалось, что я схожу с ума». Теперь я лучше понимала, что имела в виду бабушка. Я тоже начинаю сходить с ума. Как же она смогла держаться столько времени? Я открыла в себе необычные способности только что, а она многие годы подавляла их. У меня даже ящика при себе нет, а она его держала в руках! Поразительно. Я устало потерла лоб — кажется, моя кандидатура далеко не самая удача в качестве хранителя. Боюсь, кому-то придется защищать ящик от меня самой.

* * *

Владу не спалось. Новость о том, что Вероника нужна им для того, чтобы открыть ящик спутала все мысли. Он отправил сообщение магистру с единственным вопросом: «Ты знал о наследии?» и скрипел зубами от гнева в ожидании ответа. Если ответ будет положительным…. Он должен был предупредить его. Значимость Вероники в глазах «Маски» колоссальна, они не остановятся, пока не доберутся до неё. Завибрировал телефон — звонок от магистра.

— Да? — голос Влада звучал грубо.

— Так, стало быть, вы каким-то образом прознали об этом. Татьяна позаботилась? — магистр говорил глухо, будто бы через платок, который вечно таскал с собой.

— Это всё правда? Она действительно последовательница Пандоры? Это возможно?

— Возможно. Да, это правда, Влад. Я не хотел, чтобы девушка знала об этом пока, ведь теперь осознавая свою силу, она сама может желать владеть ящиком, а этого допустить нельзя. Сокровище должно храниться в надежном месте.

— И где же оно, интересно? — скептически спросил Влад, — Татьяна не даром не доверяла хранителям.

— И тем не менее, оно должно быть в руках того, кто не сможет открыть его, это гарантирует безопасность.

— Вы имеете в виду себя? — Влад до посинения пальцев сжал трубку, мысленно проклиная коварного старикашку, который столько времени его обманывал.

— Да. Себя. Я долгие годы хранил и оберегал многие сокровища, но это — самое опасное из них, должно быть спрятано в другом месте. Я уже подыскал такое и не могу поделиться этим с тобой.

— Почему же?

— Чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше, — определенная логика в его словах была, но с чего это он решил, что сам заслуживает право владеть ящиком? Влад постарался выкинуть такие мысли из головы, кажется, жажда власти подкрадывается и к нему. А его настоящая цель вовсе не ящик, а тот, кто из-за коробки набитой злом, отправил на смерть его родителей.

— Влад, я рассчитываю на твой профессионализм, — деловым тоном продолжал магистр, но тут же зашелся внезапным приступом кашля.

— Я буду защищать Веронику, пока в этом будет необходимость, — устало ответил Влад.

— Пока ящик не окажется у меня, — поправил его собеседник, — я нанял тебя ровно до этого момента.

— Дело не в деньгах. Просто ей будет нужна защита и после этого.

— Не нужна будет.

— Что ты имеешь в виду? — удивился Влад.

— То, что сказал. Ты будешь при ней, пока ящик не окажется у меня. После этого, она в твоих услугах нуждаться не будет. На этом прекращаю наш разговор, Влад, потому как у меня еще много работы.

Магистр отключился, а Влад выругался сквозь зубы. Сколько тайн, сколько загадок вокруг всего этого дела! Кажется, одним его присутствием Нику не защитить. Придется съездить домой и добавить в свой арсенал усиление. Пришла пора раскрыть карты, пусть она узнает, кто он есть на самом деле.

Глава 8

Узнав, что поиски ящика можно прекратить, мы даже немного растерялись. Что делать в свободные часы? Всего за несколько дней моя жизнь круто изменилась, и центром вселенной стало наследие Пандоры. Утратив стимул постоянно думать о нём, мне стало как-то пусто внутри. Я немного прибралась дома, приготовила блюдо, рецепт которого увидела в новостной ленте «Вконтакте», хотя раньше и не подумала бы тратить время на это. Мне хотелось поболтать с Настей, но боюсь, мне совсем нечего будет сейчас рассказать ей, а она обязательно почувствует, что что-то не так, такая уж чуткая у неё интуиция.

Вспомнив, что у меня осталась целая кипа непрочитанных листков из найденного дома у родителей блокнота, я решила, что теперь самое время заняться этим вопросом. Влад тогда так небрежно пролистал их, что я не могла избавиться от ощущения, что он запросто мог пропустить нечто очень важное, что поможет в разгадке тайны ящика. Поэтому, я сварила себе горячий шоколад (чуток перестаралась с сахаром, ну да ладно) и разложив вокруг себя листки принялась по порядку читать их. Для начала я заново просмотрела легенду о Пандоре и надо сказать в этот раз мне на какой-то момент захотелось перенестись на миллион лет назад найти эту Пандору и накостылять ей хорошенько, а затем высказать всё что я думаю по поводу её привычки совать свой наверняка длинный нос в чужие дела. И вообще, это было довольно несправедливо. Почему моим предком была именно Пандора? Из-за неё мне теперь надо разбираться с этим дурацким ящиком. Неужели нельзя было родиться, скажем, в роду Фреи? Эта Скандинавская красотка владела по легенде чудесным ожерельем, которое делало свою обладательницу еще великолепнее. Ну, по — крайней мере, так было написано в блокноте. Хотя прочитала поподробнее её историю, я поняла почему не чувствую связи с таким персонажем, как она. Вот, например, на этом скомканном листочке с распечаткой явно из интернета (интересно, насколько можно ей доверять?) было написано следующее:

, будучи любовницей, гуляла по лесу и набрела на пещеру, где четыре гнома, которых звали Альфригг, Берлинг, и Грер любовались созданным ими ожерельем. тайно следил за. (Почему во всех этих историях Локи всегда представлен как псих? Хотя нет, дело не в Локи, в большинстве мифов всех богов изображают по меньшей мере очень странными) Фрейя, увидев это ожерелье, страстно захотела его заполучить, но гномы согласились отдать его, только если Фрейя одарит каждого своим вниманием. Фрейя так и сделала, и четыре ночи провела в пещере, разделив ложе со всеми четырьмя братьями сразу. (ЧТО?! Ах да, это же языческие божества) Гномы отдали ей ожерелье, и Фрейя вернулась в свой замок.

рассказал о поступке Фрейи, и тот, разгневавшись, потребовал от Локи украсть ожерелье. Локи превратился в блоху, забрался в Сессрумнир, пока Фрейя спала, и кусал её до тех пор, пока она не перевернулась так, чтобы Локи смог снять ожерелье Брисингамен. Проснувшись, обнаружила пропажу ожерелья и немедленно догадалась, что это был Локи, а поскольку Локи не сделал бы это сам, значит, и Один замешан в деле. Поэтому Фрейя отправилась к и потребовала вернуть ожерелье (молодец дамочка, сразу и по делу!). Один, пожуривший Фрейю за проституцию, пообещал вернуть ожерелье, если она начнёт войну между Хогни, королём Норвегии, и Хедином Хьяррандасоном, из-за дочери Хогни по имени Хильд.

У Фрейи не было выбора, и она начала эту войну. В итоге Хильд, принцесса Норвегии, была похищена Хедином Хьяррандасоном, пока её отец Хогни был в походе. Вернувшись из похода, Хогни начал преследовать Хедина, и догнал его со своей дочерью в Оркни. Дочь попыталась уговорить отца не воевать с её мужем; затем сам Хедин предложил отцу своей жены всё своё богатство, чтобы уладить дело миром, но Хогни был слеп и глух к их просьбам. И была битва, а ночью магия вернула к жизни убитых в обеих армиях, и с рассветом они снова пошли в бой вместе с живыми. Так продолжалось каждый день и каждую ночь — мёртвые каменеют с закатом, но оживают с рассветом и начинают драться снова. Обе армии были прокляты и обречены драться до, конца дней. За эту войну Фрейя получила обратно ожерелье Брисингамен.

Так понятно, быть в родстве, пусть даже таком дальнем с этой дамочкой я определённо не хочу. Хотя что-то мне подсказывало, что это не совсем верный вариант легенды, а какая-то чушь, скаченная с любительского интернет — ресурса. Надо будет всё же озаботиться этим вопросом и почитать в будущем мифологию Скандинавии. Ну и конечно, опять во всём была виновата женщина! Как-то авторам свойственно все беды человечества приписывать на счёт женскому полу. Спасибо, что мне хотя бы не Яблоко Раздора досталось! Вот это уж воистину было бы совсем грустно. Были и другие легенды, вот скажем, про золотое руно (ну а что, почему бы и нет?!) или легендарный щит Марса Анкил (тоже круто) или например Эликсир жизни… Хмм… Вечная жизнь. Тема поиска источника к бессмертию проходит через века, судя по всему. Мне встречались различные заметки про европейцев, занятых поиском философского камня. Забавно, по версии алхимиков, он должен был превращать любой металл в золото и так же с его помощью изготавливали эликсир бессмертия — кажется, эти жадные людишки просто хотели получить всё и сразу. Вечная жизнь и неиссякаемое богатство. Да них губа не дура была. Или вот выписки про китайцев, которые пытались создать волшебное зелье из растений или злаков. Сосновая хвоя, семена сосны, корица и тому подобная растительность. Эх, если бы всё было так просто! Боюсь, на земле бы уже не существовало сосен в принципе. Помимо этого, они добавляли в свои снадобья ртуть, и естественно отравившись, многие сходили с ума или умирали.

(При чём тут ртуть, интересно?!). Ну и конечно, люди во все времена искали какую-нибудь магическую штучку, которая как по мановению волшебной палочки исполнит все желания. И ведь, кто-то же находил всё-таки действительно существующие сокровища. Вот сокровищница хранителей, например. Интересно, а каково это — владеть такими мощными и древними артефактами? Что они чувствуют, зная, что существует на самом деле, а что лишь миф, не подкреплённый никакими доказательствами? А те индивидуумы, которые предав свои клятвы, продают мировые сокровища в частные коллекции за баснословные суммы?

Я выпила уже не одну чашку горячего шоколада, а записей всё еще оставалось много. И как Влад тогда просмотрел их за полчаса? Тут и дня не хватит, если читать всё вдумчиво. На глаза мне попалась записочка, нацарапанная от руки мелким почерком — явно не бабушкина рука. У неё все строчки были написаны ровно, буквы были одинакового размера со строгим наклоном. Здесь же слова лепились друг к другу, как — будто написавший их не хотел привлекать к ним внимания.

«Сокровища, смерть несущие» — была озаглавлена страничка. Что ж, под мою тему это вполне подходит, ящик Пандоры опредёленно одно из таких сокровищ. Я продолжила чтение, с трудом разбирая слова. Хотелось встать и поискать лупу, чтобы дело пошло быстрее. «Власть дающие и жизнь отнимающие, возносящие до опаляющего солнца и в бездну низвергающие, приносящие славу и за руку приводящие смерть. Тайные сокровища, желаемые во все времена и всеми людьми на самом деле лишь приманка для жалких, тщеславных душ. Тысячи лет и тысячи смертей. Тысячи жизней падших во мраке ночи, в бессмысленной погоне. Богами созданные и богами же отнятые» Так отлично, а дальше что? Честное слово, мне кажется, автор этих строк просто издевался, когда писал это! Для следующих слов не то что лупа, даже микроскоп не поможет. «… дано было спасение…» что-то там ля-ля, не могу разобрать… «И то что ночью смерть приносит, при свете солнца дало жизнь» — это еще что значит? «… и сгусток света, помещён был в колыбель хаоса…». «… дан был шанс на укрощение зла посеянного…». «…создан ключ, запирающий тьму в стальную клетку…»

Я отодвинула бумажки в сторону. Глаза болели, а последних записок и вовсе стало плохо. Затекла спина и шея, я выгнулась назад, покачала головой из стороны в сторону, разминая тело. Понятнее ничего не стало. Зато появились еще вопросы. Например, какого чёрта я решила, что в старых учительских конспектах найду что-то существенное? Хотя меня немного смущал тот факт, что некоторые записи были откровенным бредом, наобум взятые из интернета, а некоторые списанные явно с других источников.

— Что делаешь? — спросил Влад, вошедший только что в комнату.

— Расширяю кругозор. Слушай, просто ради интереса, если бы ты мог выбрать какой-нибудь исторический артефакт, вообще любой, чтобы ты выбрал?

— Ничего, — Влад посмотрел на меня как на сумасшедшую, — ты же знаешь, что от них одни беды.

— Знаю, но всё-таки. Должны же были быть и нормальные вещи.

— Например?

— Ну брось, наверняка что-то есть. Может какой — нибудь супер — молот или топор викингов? Или меч Ареса? — продолжала допытываться я.

— Почему сразу оружие?

— Нууу… не знаю, вроде так положено было. Героям всякие военные прибамбасы, дамам украшения.

— Тебе же не украшение досталось, — спокойно заметил он, окидывая взглядом кучу записок вокруг меня.

— Я его не просила, его даже не для Пандоры сделали. Её использовали, чтобы она открыла ящик. А я имею в виду, что бы ты хотел для себя. Для личного пользования.

— Ничего. Я вообще прекрасно жил без всех этих штук, так зачем бы они мне были нужны сейчас?

— Да я просто спросила, — пробурчала я, огорчённая, что он не хочет поддерживать разговор на эту тему.

— Ну а ты? — неожиданно поинтересовался он, присев на пол рядом со мной.

— Да много чего. Мантию-невидимку…

— Зачем? — засмеялся он, — вот зачем тебе может понадобиться мантия-невидимка?

— Да ну тебя, — сержусь я и вновь утыкаюсь взглядом в блокнот. Он замолкает и, посидев еще пару минут в тишине, выходит из комнаты. У меня уже голова идёт кругом от всех этих исторических справок, я хочу отвлечься. Почитать что-нибудь другое, никак не связанное с делом. «Аут» я уже дочитала, поэтому решив, что ничто так не расслабит меня как новая книга, я достала купленный недавно экземпляр «Хирурга» Герритсен Тесс. Это первая книга у этого автора, которую я читаю, а аннотация очень заинтриговала меня, когда я взяла книгу с полки в магазине. Сосредоточившись на книге, я с интересом читала историю доктора Кетрин Корделл, преследуемую серийным убийцей. Сюжет оказался очень захватывающим, и я так увлеклась, что на время даже забыла обо всех своих делах. Когда Влад увидел эту книгу у меня в руках, то кажется не сдержался и поднял глаза к потолку.

— Ты снова читаешь про маньяков, кромсающих тела? Почему тебе так нравится эта тема?

— Мне нравятся достойные детективы и триллеры, чем это плохо? — пробурчала я, перелистывая страницы книги.

— Ну, такая тематика не надоедает, когда читаешь о ней так часто? — кажется, он просто решил немного повредничать и помешать мне читать.

— Просто так попадается, что две подряд истории на такую тему. Я люблю книги оставляющие впечатление, это не обязательно сюжет про резню. Ответила я на твой вопрос? — я демонстративно уткнулась в книгу.

— Мне нужно съездить домой. Ты можешь посидеть несколько часов тут, не выходя на улицу? Чтобы я был уверен, что ты в безопасности?

— Конечно, — я так привыкла к тому, что он всё время рядом, что и забыла, что запас чистой одежды у него уже, наверное, иссяк, да и собственную квартиру надо проверить. А между тем, это был отличный шанс мне самой улизнуть из дома. Если Влад пробудет в городе достаточно долго, я вполне успею съездить до Павловска и обратно.

— Так ты обещаешь, что будешь сидеть дома? — Влад одел куртку и закинул свою спортивную сумку на плечо.

— Да — да, естественно, куда мне деться-то? — пожала я плечами, надеясь, что волнение не выдаст меня.

— Вот и сиди. Давай, если что, звони, номер-то мой записала?

— Записала, но я сомневаюсь, что ты долетишь сюда на ракете, если вдруг ко мне кто-то вломится.

— Никто к тебе не вломится. Твой ониксовый амулет защищает тебя, помнишь?

— Он защищает от носителей клейма «Маски». Не от остальных. Ведь ты и магистр смогли зайти. Что помешает им нанять какого-нибудь, чтобы забраться сюда? — эта мысль раньше не приходила мне в голову, а сейчас вызвала нервное передёргивание.

— Этого не случится, — твёрдо ответил Влад, — магистр тоже позаботился о защите этого дома.

— Как? — опешила я, уверенная, что магистр не принимал активного участия в поиске ящика и моей безопасности, а так, лишь указания давал.

— Это ты лучше у него спроси, но мне сказал так и в этом ему можно верить. Он не стал бы рисковать тобой.

— Хорошо, — а я обязательно спрошу его, чтобы и самой быть уверенной. Мы попрощались и Влад ушёл, захлопнув дверь. Я не выдержала и всё-таки закрыла дверь на дополнительный замок и цепочку. Вернувшись в свою комнату, с удовольствием осознала, что мне очень не хватало своего личного времени, которое можно провести наедине с собой и своими мыслями. Правда, радоваться особо было некогда, надо поспешить в сборах. Схватив из шкафа джинсы и толстовку, я начала переодеваться и не сразу услышала стук в дверь. Сначала мне даже показалось, что я ослышалась, но через несколько секунд стук повторился. Раньше я, не раздумывая, открыла бы дверь, но с некоторых пор у меня развилась паранойя и, несмотря на обещанные амулеты, которые вроде бы как должны защищать меня, мне бы хотелось иметь под рукой нечто более действенное, чем декоративную фигурку. Например, тяжёлую биту. Я не уверена, что справилась бы с ней, но всё-таки с таким оружием чувствуешь себя увереннее. Тихонько подкравшись к двери, я нерешительно заглянула в глазок. Смесь облегчения и раздражения накатила на меня, когда в темноте коридора возникло искаженное лицо любопытной соседки. Может прикинуться, что меня нет дома? Что-то не было настроения для общения с ней. Немного потоптавшись у дверей, она ушла, оставив под дверью белый конверт. Открывать сразу после этого было как-то не хорошо, но любопытство победило и, наплевав на приличия, я открыла дверь и забрала его. С виду совершенно обычный конверт, но перевернув его обратной стороной, я чуть не лишилась чувств, увидев, что запечатан он восковой печатью с изображением красной маски. С минуту я разглядывала её, гадая как поступить открыть или выкинуть от греха подальше. И вновь любопытство пересилило осторожность. Я осторожно надорвала край конверта и извлекла листок бумаги, настолько тонкий, что казалось он порвётся от малейшего прикосновения. Я держала его самыми кончиками пальцев, будто бы это было какое-то ядовитое насекомое, а не обычное письмо.

«Вероника Анатольевна! Думаю, нет уже смысла скрывать наши намерения относительно друг друга: мы пытаемся встретиться с вами, вы же прячетесь за спиной наёмника, избегая прямого контакта. Это недоразумение можно легко уладить. Вероятнее всего, вам предоставили ошибочную информацию относительно положения дел, а мне бы хотелось всё прояснить. Предлагаю вам встретиться возле вашего дома сегодня вечером, в 20.00. Мы не только сумеем объяснить вам истинное значение ящика Пандоры, но и прояснить кое — что о вашем будущем в этом мире. Прежде чем вы необдуманно отклоните моё предложение, подумайте вот о чём: были ли честны с вами магистр и его помощник? И что будет с вами, когда вы отдадите ящик им? Неужели вы думаете, что им нужна угроза в вашем лице? Нужна ли им собственная Пандора, в силах которой обратить мир в хаос, из которого они так старательно вытягивали его на протяжении веков?

Жду встречи,

Лорд Януарий, «Красная маска»

Нет, ну это уж вообще. Два раза за сутки я получаю знаки не доверять тем, кто хочет помочь мне. И если бабушке я доверяю, то мнение Януария меня точно не волнует. Поездка в Павловск и так рискованная затея — ведь рядом не будет Влада, который защитит меня если что. Но опять-таки, исходя из записки найденной рядом с ониксовой Пандорой, я и ему верить не должна. Это довольно затруднительно, учитывая, что живёт он у меня дома.

Закинув сумку на плечо, я побежала к вокзалу, от которого ездили автобусы до Павловска. Если мне повезёт и пробок не будет, то доеду я туда меньше, чем за час. Чтобы не плутать долго в поисках нужного мне дома — возьму такси. Всё — таки времени у меня в обрез. К счастью, мне не пришлось долго ждать, автобус подошёл минут через пять, после того как я пришла на остановку. Народу было немного и я нашла место у окна. Сильно волнуясь перед встречей с неизвестным, я начала грызть ноготь — давно забытая привычка, кажется, вернулась. Я взглянула на телефон, проверяя время. Надеюсь, успею уложиться со всеми делами до возвращения Влада, иначе не представляю, как объяснить, почему скрыто улизнула куда-то. Открыто признаться, что больше не могу доверять ему — не вариант. Если это действительно так, то он может сделать что угодно, лишь бы не дать мне сбежать. Лучше вести игру по старым правилам, по — крайней мере, так у меня будет шанс всё повернуть в свою пользу. Я воткнула в уши наушники и попыталась отвлечься, слушая музыку и разглядывая пейзажи, мелькавшие за окном. Всё-таки этим маршрутом я еду впервые — есть на что посмотреть. Однако, спустя некоторое время поняла, что прослушала уже несколько треков, проехала минут пятнадцать, а мысли всё вертятся только вокруг ящика. Я всё время представляла как увижу его, дотронусь, заберу к себе и никогда никому не отдам. Подобные мысли пугали меня, но отказаться от них было выше моих сил.

Подъезжая к вокзалу, я испытала чувство, которое возникает перед важным экзаменом, когда приходишь абсолютно неготовым: в животе свернулся узел, потели ладони и кажется, даже глаз задёргался. «Так, — скомандовала я себе, — часики тикают, времени всё меньше, так что заканчивай давай психовать и иди». К счастью, на стоянке было много такси, да и ехать оказалось совсем недалеко, я бы и пешком дошла, был бы это другой случай. Но сейчас всё-таки нет времени на обозревательные экскурсии, так что лучше поспешить. Дом, к которому меня привезли, оказался старым, трёхэтажным домишкой, с неухоженным садом и ржавой калиткой у входа. Домов по-соседству было немного и выглядели они в основном нежилыми. Как-то не самое мудрое с моей стороны решение, идти в такое подозрительно тихое и заброшенное место, в то время как на меня дважды совершали покушение. Всё-таки если подумать, то здесь и вовсе идеальное место для похищения. Еще и Влад не в курсе, так что если я сваляю дурака, то он даже помочь мне не сможет. С другой стороны, записку оставила бабушка, а если уж я и могу кому-то доверять, то только ей. Еще немного помявшись перед калиткой, я собралась с духом и вошла. Ржавые петли скрипнули так оглушительно, что я подпрыгнула от неожиданности, а где-то вдалеке залаяла собака. Запоздало мне в голову пришла мысль, что и тут может быть какой-нибудь сторож в будке, но вроде бы никто на меня не кидался с рыком. Несмотря на заброшенность сада, здесь царила в чём-то даже романтическая атмосфера, скорее всего благодаря маленькой, увитой плющом беседке и кустам шиповника, которые уже, конечно, давно отцвели, но в начале июня здесь должно быть витает великолепный аромат. Узкая стоптанная тропа к дому была очень мокрой — совсем недавно прошёл дождь. Поскользнувшись каблуком в грязи, я неловко взмахнула руками и ухватилась за покосившийся трёхногий табурет на крошечном крылечке. В этот момент в окне что-то мелькнуло, будто кто-то подглядывал за мной. Я осторожно поправила сумку, съехавшую с плеча, и опасливо постучала в дверь — звонка не было. Тишина. Но я была уверена, что в доме кто-то есть! Постучала еще раз, теперь уже громче и настойчивее.

— Кто там? — прозвучал тревожный голос изнутри.

— Вадим, это вы? — придвинувшись ближе к двери, спросила я.

— Кто это? — еще более испуганно переспросили меня.

— Это Вероника Романова. Ваш адрес мне дала бабушка, Татьяна, может быть…

Дверь с тихим щелчком отворилась на пару сантиметров и показались внимательные, блестящие глаза мужчины. Он с любопытством и опасением осмотрел меня.

— Что вы хотели?

— Эээ…Бабушка оставила мне ваш адрес, я хотела поговорить с вами…о ней. Если можно, конечно, — меня несколько беспокоило такое поведение и заходить внутрь теперь уже совсем не хотелось. Честно сказать, я была бы даже рада, если бы он прогнал меня. Но он, поразмышляв пару мгновений, приоткрыл дверь чуть шире, приглашая войти. Тяжело вздохнув, я протиснулась мимо него внутрь. Деревянные доски под ногами грустно скрипели, когда он прошёл мимо меня в комнату. Последовав за ним, я опасливо оглядывалась на всякий случай, словно перепуганный заяц готовый в случае малейшей опасности удрать. В доме царил полумрак, так как никакое освещение не было включено, а окна занавешены довольно плотным тюлем. Крепче вцепившись в лямку сумки, я осторожно вошла в комнату.

— Вадим?

— Да. Да, присядьте на диван, — он включил торшер, помещение озарилось мягким приглушённым светом.

Обстановка в комнате была значительно аккуратнее и лучше, чем во дворе: чистый пол, мягкий диван в углу, письменный стол с какими-то книгами и большой шкаф. Я повнимательнее присмотрелась к хозяину и внезапно узнала в нём другого преподавателя с бабушкиной кафедры, того самого, кто так внимательно смотрел на меня во время разговора с Алексеем Георгиевичем.

— Это вы? — я выразилась довольно неопределённо, но он с едва заметной улыбкой кивнул мне, — не знала, что вы работали с ней!

— Я и не работал. Она была моим научным руководителем, когда я писал диплом и в дальнейшем обучении прекрасной наставницей. Я хотел найти вас сразу после её смерти, но потом нашёл письмо, которое она оставила мне. Пришлось затаиться. Даже не думал, что вы так скоро приедете, однако… Рад видеть. Вы ко мне с вопросами? — он присел на угол стола с уже куда более успокоенным видом. Интересно, чего или кого он так боялся раньше?

— Да, конечно. Ммм… это вопрос скорее не к вам, но всё же, зачем бабушка оставила мне ваш адрес?

— Вероятно, чтобы вам было к кому обратиться за консультацией и поддержкой. Боюсь, вы уже нашли себе другую компанию, а мне бы не хотелось связываться с этими людьми. Так что благодарю, что приехали одни.

— Что вы знаете о них? Как вы сказали, моей поддержке. Что-то не так? — не на шутку встревожилась я.

— Я ничего не знаю о молодом человеке, который всюду сопровождает вас. В том-то и дело. Мне нельзя рисковать и доверяться посторонним, поэтому и вас попрошу сохранить в тайне этот наш разговор. Моё имя не должно всплывать, понимаете? Можно положиться на вас в этом вопросе? — он испытующе взглянул на меня и, приняв чуть заметный кивок головой в качестве ответа, продолжил, — как я понимаю, вы нашли письмо Татьяны, где она рассказывает вам о мифическом чудо — ящике Пандоры?

— Да, нашла, — ответила я, про себя сильно сомневаясь насколько ящик можно было считать чудесным.

— Видимо, она очень доверяла вам, раз поручила его сохранность, — с некоторым сомнением произнёс он, склонив голову набок. Не нравится мне этот тип.

— Должно быть, она очень доверяла ВАМ, — с нажимом подчеркнув последнее слово, я как — будто немного нагрубила ему, но не смогла сдержать раздражения, — я всё-таки её родная внучка. А кем вы ей приходились? Просто ученик?

— Как я уже сказал, она была моим наставником. Когда я занимался дипломом, её заинтересовал выбор темы моей работы. Как правило, выпускники нашей кафедры уделяют внимание эпическим битвам, войнам, советской истории, но мало кто вспоминает о мифических сокровищах, которые упоминаются во многих летописях, но не было никаких действительных, более достоверных доказательств их существования. Меня же эта тема всегда привлекала. Знаете, все эти археологические раскопки, находки в руинах… А вы что думаете на этот счёт?

Я, несколько не ожидавшая такого вопроса, слегка смутилась. Вот уж кто бы мог подумать, что я приехала к таинственному доверенному бабушки, чтобы обсудить его дипломную работу!

— Всё это, действительно, очень занимательно и интересно, но нельзя ли перейти ближе к делу?

— К какому делу? — обиженно спрашивает он и у меня возникает ощущение, что он просто издевается надо мной.

— Почему бабушка хотела, чтобы я нашла вас? Какую помощь вы можете мне оказать в этом случае? — я вообще-то не любила перебивать и хамить, но время поджимало и очень сильно, поэтому у меня не было возможности поступить более деликатно.

— Меня тоже интересует, почему сохранность ящика Пандоры — величайшей реликвии и невероятного сокровища, доверили неопытной девочке, которая и в истории-то не разбирается! — надменно заявил он и рывком схватил со стола первую попавшуюся книгу, чтобы чем-то занять руки. Какой-то нервный у бабушки помощник. Между тем я стала догадываться, что и ему доверия не было. Он не понимает, почему ящик должен принадлежать мне, он не знает о наследии Пандоры. Возможно, он возмущён, что не ему доверили такую возможность. Вот же дурак!

— Возможно, она хотела, чтобы кто-то из семьи закончил это дело за неё, — смягчилась я. Мне хотелось вытянуть из него как можно больше сведений, а пока он сидит и дуется, словно малыш в песочнице, это не представляется мне возможным.

— Может и так, — с досадой согласился он, всем видом демонстрируя, что не одобряет такого решения, — в любом случае, я дал ей слово помогать вам, поэтому нам придётся сотрудничать.

— Вот и хорошо. Так… гмм… где ящик?

— А вы не знаете? — с усмешкой спросил он, явно наслаждаясь собственным превосходством, — Он у неё.

— Что вы хотите сказать? — я была совсем сбита с толку.

— То, что и сказал. Ящик Пандоры у неё. Татьяна сказала передать эти слова вам, а вы должны всё понять. А ничего точнее сказать не могу, — его бравада пошла на убыль, — большего о его местонахождении я и сам не знаю.

— Ясно, — озадаченно ответила я, хотя на самом деле ясно совсем ничего не было. Что это еще за новая загадка? Будто бы мне мало проблем с этим не прошеным наследием.

— Так вы догадываетесь, где может быть ящик? — с тщательно скрываемым любопытством поинтересовался Вадим.

— Нет, к сожалению. Но сделаю всё возможное, чтобы исправить это, — я поднялась и, проверив время, убедилась, что мне пора возвращаться, — спасибо вам.

— Уже уходите? — растерялся он, — но как нам теперь поддерживать связь?

— Зачем? — вот уж точно мне не нужна его компания.

— Но я помогал Татьяне! И вам помог, кто передал бы вам её слова, если бы не я? Ящик Пандоры занимал все мысли последние несколько лет!

«Вот именно поэтому, ты мне не нужен» — подумала я. Еще один конкурент. Еще один одержимый силой ящика. Но вслух этого говорить не стала и обещала позвонить, если найду какие-то зацепки. Он быстро написал мне свой номер телефона на клочке бумаги, наспех выдранной из тетрадки, и настойчиво просил не забыть позвонить. С лёгким сердцем солгав, я поспешила на вокзал. Впереди у меня еще час пути, за который мне надо как следует всё обдумать.

Итак, если верить этому чудику, то бабушка была уверена, что я догадаюсь, где она спрятала ящик. Как понимать слова Вадима? Каким образом он мог быть у Пандоры? Голова раскалывалась от пульсирующей боли в висках, я прислонилась головой к окну и приоткрыла форточку, но на меня сразу стали бросать недовольные взгляды и ежиться от холода другие пассажиры. В кармане зазвонил телефон и, увидев на дисплее номер Влада, я встревожилась. Ехать мне еще долго, а что если он уже дома? Ранее он уже писал мне сообщение с вопросом всё ли у меня в порядке, на что я, разумеется, ответила утвердительно. Но если не ответить, боюсь, будет хуже. Зажав рукой трубку, чтобы посторонние шумы не мешали, я приняла вызов. Влад как чувствовал что что-то не так. К счастью, он застрял надолго в пробке, поэтому времени у меня еще предостаточно. Чтобы скрыть замешательство, я рассказала ему о полученном письме от Януария. Как и следовало ожидать, он дал мне указание сидеть дома и не высовываться, пока он не вернётся. Совет-то может и разумный, но вся эта игра приобретает совсем другой смысл, если бабушка права и доверять хранителям, а вместе с ними и Владу нельзя. Ведь недаром, записка не предназначалась для чужих глаз, значит я сама, в одиночку, должна найти ящик. Конечно, дело нелёгкое, особенно учитывая, что Влад постоянно рядом со мной, но придётся как-то выкручиваться. Нужно теперь понять, чего именно мне ждать утром первого октября? Если верить письму, то ящик сам должен оказаться у меня. Что довольно сомнительно, принимая во внимание слова Вадима, о том, что ящик хранится у самой Пандоры. Чёрт, я совсем запуталась.

* * *

Влад в который раз взглянул на часы и нетерпеливо забарабанил пальцами по рулю. Неожиданная пробка, возникшая из-за какого-то неумелого водителя, затягивалась. Обычно он старался выбирать максимально комфортный и короткий путь, чтобы не тратить драгоценные минуты на бесполезное стояние на месте, но прямо сейчас ничего уже поделать не мог.

День стоял пасмурный, но тихий, погода самое то. Большую часть жизни Влад провёл в разъездах по миру, но всегда любил возвращаться в родной город — Петербург. Непокоренные горы, бездонные океаны и неизведанные еще места, безусловно, манили его, но сердце всегда тянулось сюда. Домой. Глубоко вдыхая влажный прохладный воздух, он мог чувствовать лёгкость в душе, все тяжелые мысли, гнетущие его изо дня в день оставались где-то в тени. Особенно приятно было, возвращаясь из очередной поездки — увы, совсем не туристической, переступать порог своей квартиры, которая была его убежищем на протяжении уже семи лет. Тихая, спокойная обитель. Странно, но именно сейчас ему почему-то хотелось развернуть машину и помчаться, нарушая все правила, назад. Необъяснимое предчувствие беды нервировало Влада, привыкшего всё держать под контролем. Достав телефон, он быстро набрал смс-ку Нике: «Всё нормально?». Ответ не заставил себя долго ждать: «Да». Это был их первый обмен сообщениями. Влад немного успокоился, ведь времени прошло не так уж и много, а в доме ей ничего не грозит. Вряд ли Януарию удастся выманить её на улицу, тем более что сама Ника явно боится перспективы встречи с ним. Это и к лучшему, гораздо проще следить за спокойной, разумной девушкой, которая не лезет на рожон и не ищет неприятностей на свою пятую точку. В его жизни, наполненной погоней и жаждой мести, не было особо много места для девушек, не позволительно заводить романы, когда кажется, что руки уже не отмыть от крови. Мысли сводились лишь к предвкушению смерти Януария, временами это становилось похожим на одержимость. Он даже не мог представить, что будет делать, когда исполнит свою миссию. Что останется в его жизни?

Движение сдвинулось с мёртвой точки. Влад нетерпеливо нажал педаль газа, машина чуть не врезалась в впереди стоящую «Короллу» чёрного цвета, водитель которой видимо задремал, проторчав больше часа в пробке. Интересно, чем занимается сейчас Вероника? Так и сидит в кресле со своими книжками или может снова мучается загадками Пандоры? С той минуты, как тайна Романовых и их связи с проклятым ящиком немного прояснилась, он сразу заметил изменения в ней. Ника стала более замкнутая, закрытая, будто знала что еще, но почему-то решила не посвящать его в свои догадки. Это было справедливо, учитывая, что его главной задачей оставалось уничтожение лидера «Красной маски», а вовсе не поиски сокровищ. И, тем не менее, отчего-то её недоверие жгло душу. Прошло не так много времени с их знакомства, но столько всего произошло. Каждый день вместе — довольно сложно быть с кем-то постоянно, особенно такому привыкшему к одиночеству человеку, как он. Но на удивление, она не вызывала у него раздражения. А поездка к её родителям и вовсе оказалась приятной, словно так и должно было быть. Может быть, то что она послужит для него лазейкой к давнему врагу делало её такой значимой в его глазах? Тогда почему при воспоминании о тепло-карих глазах Вероники так нестерпимо хотелось просто вернуться назад, к ней? Влад был не из тех мужчин, которые бояться чувств и привязанности. Просто раньше, не было возможности их испытать.

Решив не заморачиваться с набором текстового сообщения, он позвонил ей. Прошло несколько гудков, прежде чем она взяла трубку и ответила тихим голосом, будто бы пряталась где-то.

— Алло?

— Как ты? — спросил Влад обеспокоенно. Начал накрапывать дождь и лобовое стекло мгновенно усеялось сотней крошечных капель.

— Нормально, — после секундной заминки ответила она и явно соврала. Что-то было не так в её интонации, словно она не хотела тревожить его, но сама была чем-то очень взволнована.

— Что случилось? — спросил он напрямик и надеялся, что она не станет играть в игры и прямо скажет в чём дело.

— Ты скоро?

— Я застрял в пробке и еще даже не доехал до дома. Так в чём дело? — переспросил он грубее, чем собирался.

— Я кое-что получила сейчас. Письмо от Януария. От «Красной маски».

Его как громом поразило. Нашли-таки способ как-то подобраться к ней!

— Как?! Как ты его получила? Ты выходила на улицу?

— Нет! Конечно, нет! Мне передала его соседка, а ей видимо всучили его на улице.

— Что в письме?

— Просят о встрече сегодня вечером, в восемь часов. Возле дома.

— Сиди дома! И никуда не выходи, даже к окну не подходи, я постараюсь приехать как можно быстрее, — он дождался пока она ответит согласием и рванулся вперёд. Сейчас было уже не до соблюдения правил дорожного движения, хотя он привык не привлекать внимание к своей персоне на улице. Адреналин бурлил в крови: Януарий вышел на связь с Никой и предлагает встречу. Фактически это идеальная возможность убить его. Сегодня вечером. Боясь поверить в свою удачу, Влад гнал на полной скорости, обгоняя по встречке и не обращая внимания на возмущенные сигналы других водителей. Добравшись до дома, он буквально взлетел по лестнице наверх, распахнул дверь и без привычной расслабляющей радости промчался в комнату. Там, за отодвигающейся стенкой шкафа была его сокровищница — обширный арсенал оружия, на любой случай жизни. Вернее сказать, смерти. Он достал с верхней полки длинный футляр и, убедившись, что его содержимое в идеальном состоянии, поспешил обратно к машине. На ходу набирая номер магистра, он зажал трубку между плечом и ухом и спрятал футляр под задним сидением машины.

— Влад?

— Он вышел на связь! Требует встречи с Вероникой сегодня вечером, — Влад спешно вырулил на дорогу, чуть не снеся скамейку. В трубке раздался надрывный кашель, видимо неизвестная болезнь старика прогрессирует.

— Тогда убей его сегодня. Это идеальная возможность, которая решит все наши проблемы, а другой такой нам может уже не представиться. Используй девушку в качестве приманки.

— О чём это вы? — нахмурился Влад.

— Он не глуп и наверняка пошлёт за ней кого-нибудь из своих прихвостней, сам-то он надежно спрятался и наружу и носа не кажет. Дождись пока Вероника сядет в машину и следи за ними. А после убей Януария. Просто превосходный расклад, я бы и сам лучше не смог придумать.

— Использовать Веронику? Ты подумал, как это опасно может быть для неё? Они знают, что я с ней и наверняка предусмотрят вариант преследования. Мы не можем рисковать ей.

— Именно ей мы и можем рисковать, Влад. Ей, а не возможностью сохранить мир таким, какой он есть. Жизнь и так неидеальна, а полна боли и потерь, кому как не тебе знать об этом? А ты можешь представить, что будет, если еще и древнее проклятие настигнет всех нас? — в словах старика была логика, но мысль о том, чтобы выставить Веронику куском мяса, которым приманивают акул, казалась отвратительной даже Владу, привыкшему к крайним мерам ради достижения цели.

— Нет, — твёрдо ответил он, прекрасно осознавая, что план был бы идеальным, не вызывай он такого отторжения в его душе.

— Хорошо. И что тогда ты предлагаешь? — скептически осведомился магистр.

— Вероника останется дома, а я подкараулю того, кто придёт на встречу и заставлю отвести меня к Януарию.

— Ты недооцениваешь силу их преданности ордену. Тебе не понять, Влад, что значит быть верным какой-то идеологии, которая составляет весь смысл жизни. Ты только и думал всегда как бы убить мерзавца, отнявшего у тебя родителей, но что будет после того как ты это сделаешь, ты и сам не знаешь. Жизнь утратит смысл?

Руки Влада сами собой сжались в кулаки. Слова магистра задели за живое и вызвали всплеск злости на самого себя.

— Есть предел верности у любого человека. И я найду его, даже если для этого мне придётся переломать каждый сустав тела всех участников «Маски».

— Делай как знаешь, Влад, но помни, что ты совершаешь огромную ошибку, отказываясь от моей идеи.

— Я думал, ты обратился ко мне, чтобы я защищал её, а не толкал на верную смерть? — иронично осведомился Влад.

— Я обратился к тебе, чтобы ты охранял её, пока ящик не будет у меня в руках, но если Януарий будет мёртв, необходимость в этом сразу отпадёт.

— Но что будет, если я ошибусь, и она будет потеряна для нас?

— Ты же профессионал. Ты не промахиваешься.

— Всё может быть.

— Не может, только не с тобой. Я специально выбрал тебя, потому что знал, что у тебя рука не дрогнет. Раньше ты убивал легко, не так ли? Но этот случай особенный.

— Ты не знаешь, что я чувствовал раньше, — неожиданно зло ответил Влад.

— Ты ничего не чувствовал. Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, ведь ты вырос на моих глазах и под моей опекой. Никто из хранителей не понимал моего желания взять к себе мальчика из семьи врага, но я-то знал, что если правильно воспитать тебя, ты сможешь отомстить за всех нас. Неужели я в тебе ошибся, и ты подведёшь всех, включая себя, просто из-за страха за девочку?

— Нет. Но действовать буду по своему усмотрению, — Влад нажал кнопку сброса. Остаток пути прошёл в тяжелых раздумьях, мысли о том поступить правильно или наиболее эффективно мешали друг другу, разрывая его пополам. Наконец, показался дом Вероники. Принять окончательное решение было нелегко, но сейчас оно казалось ему наиболее верным. Поднявшись на её этаж, он позвонил в дверь и с замирающим сердцем ждал, когда откроется дверь и придётся, смотря ей в глаза рассказать правду. Вероника приоткрыла дверь, смешно высунув голову наружу, словно любопытная зверюшка и, увидев его, улыбнулась.

— Ну наконец-то! Мне даже непривычно было столько времени быть одной. Как ни странно, но мне даже немного скучно без тебя было, — она говорит бесхитростно, явно не просто флиртует. От этих слов признание далось ему тяжелее.

— Что это? — спросила она, указывая на футляр, который он держал в руках.

— Не трогай только, — попросил он, ставя его на пол подальше от неё.

— Ладно — ладно, — она чуть подняла руки вверх, как бы сдаваясь и, повернувшись, ушла в комнату.

— Вероника, — через силу начал говорить Влад, опасаясь, что если не сделает этого сейчас, то потом и подавно не сможет, — мне нужно поговорить с тобой.

— Хорошо, — она слегка занервничала, видимо поняла, что разговор будет неприятным.

— Помнишь, ты постоянно спрашивала меня, чем я занимаюсь у хранителей? И предполагала, что я телохранитель?

— Ну, я шутила. Просто не знала, что еще сказать, — она тихонько засмеялась, но практически сразу смолкла, увидев его взгляд.

— Я не хотел тебе говорить этого раньше. По многим причинам. Но больше тянуть с этим просто нет возможности. Поэтому, тебе следует знать — я не защищаю людей. Я их убиваю.

Глава 9

Я слегка дрожала, стоя на улице в сгущающихся сумерках. Виноват был не только ветер, который вновь появился, резкими порывами срывая с деревьев засохшие листья, но и мысль о том, что несколько последних дней я жила в квартире с убийцей. Влад — убийца. От страха у меня даже слёзы в глазах стояли. Когда он произнёс это, моей первоначальной реакцией был смех. Так я всегда реагировала в стрессовых ситуациях, начинала глупо хихикать — видимо всё-таки проблемы с нервами есть. Но после, страшный смысл его слов дошёл до моего сопротивляющегося мозга, и я едва не упала в обморок. Ноги ослабели, я начала опускаться на пол и он сделал резкое движение, очевидно, собираясь мне помочь удержаться, но я в ужасе отшатнулась назад.

— Ника, — произнёс он тихим, спокойным голосом, — да, это правда. Я — киллер. Заказчики чаще всего хранители, требующие устранить сбежавших или обворовавших их бывших участников ордена. Но здесь я для того, чтобы защитить тебя, поверь мне. Я знаю, как это звучит. Но ведь я не притворялся все эти дни, был собой, таким, какой есть. Ты не боялась меня раньше, доверяла защиту твоей жизни. Ничего не измениться и теперь.

— Ничего? — просипела я, не в силах говорить в полный голос, — ты вроде только что сказал, что убиваешь людей за деньги?

— Это не обычные люди. Это преступники.

— Ты еще скажи, что благородное дело делаешь, — я сползла все-таки на пол и обхватила голову руками, пытаясь унять разыгравшееся воображение, которые услужливо воспроизвело самые красочные сцены из столь любимых мной книг, прочитанных в последнее время. Убийца. Убийца. Убийца. Он жил под моей крышей. Я спокойно спала в его присутствии. Я приводила его в дом своих родителей. Господи, я их подвергала опасности! Слёзы ярости брызнули из глаз, когда я вскочила и потребовала, чтобы он ушёл немедленно.

— Я не могу уйти. Я защищаю тебя. Ты верила мне, — снова начал повторять он.

— Я не знала тогда этого! Как я могу доверять тебе сейчас? Мне страшно даже на секунду отвернуться и потерять тебя из поля зрения, уйди, прошу тебя! Ты должен уйти!

— Нет. Вероника, тебе придется успокоиться и выслушать меня. Дай мне десять минут, чтобы всё объяснить.

Я поднялась, тяжело опираясь на стену и попятилась в комнату. У меня не было выбора, придется послушаться его сейчас, но после этого думать, как выбираться отсюда самой, если он не уйдёт. Он осторожно, видимо стараясь не напугать меня, последовал за мной. Зря старался, я и так уже напугана дальше некуда.

— Пожалуйста, стой там, — попросила я, указывая на дальний от меня угол комнаты, сама сжавшись у стены, но он не послушал меня. Решительно взяв меня за руку, он усадил меня на диван и сам сел рядом. Сердце забилось так быстро, что мне казалось, что оно действительно сейчас выпрыгнет из груди. В буквальном смысле.

— Я ничего плохого не сделал тебе за всё это время. Я спас тебя тогда в больнице. Почему ты боишься теперь?

Он задаёт этот вопрос серьезно? Потому что я не знала тогда, что убийца спасает меня от другого убийцы. Кошмар, с каких пор моя жизнь превратилась в хоррор-комикс?! Я попыталась вытащить свою ладонь из его рук, но он не отпустил. Тяжело сглотнув, я пытливо взглянула в его глаза, пытаясь понять — зачем он сейчас мне об этом сказал? Лучше бы я не знала обо всём этом! Ведь он действительно защищал меня, я так доверяла ему. Зачем он всё это испортил … сказав правду?

— Я стал таким по просьбе магистра. Когда моих родителей убили, он взял меня к себе, воспитывал среди хранителей, помогал и наставлял и пообещал помочь мне сделать так, чтобы их смерть не сошла с рук Януарию. Взамен, он поручил меня одному наёмнику, который обучил меня этому делу. Со временем, всё это превратилось в обыденность, я просто выходил на работу, как и большинство людей. Просто мой рабочий день не ограничивается конкретными часами и пространством. Бывает, мне приходится выслеживать заказ месяцами. В смысле человека, которого нужно убрать, — пояснил он мне, заметив моё замешательство. Но он неправильно истолковал мою реакцию. Я прекрасно поняла всё, что он сказал, удивило меня спокойствие, с которым он говорил о смерти.

— Зачем ты говоришь мне всё это? — решилась я задать мучавший меня вопрос.

— Затем, что быть может сегодня я убью его. И ты должна была узнать обо всём заранее. Поверь мне. Так правда лучше, чем если бы ты просто увидела, как его мозги разлетятся по улице.

— Ты… ты что, собираешься убить его во время встречи, на которую он меня позвал? — пришла я в ужас. Он хочет, чтобы я стояла там и ждала, когда он выпрыгнет из темноты и просто убьёт неизвестного мне Януария у меня на глазах?

— Нет, ты будешь сидеть дома. Я спрячусь на улице и подожду того, кто приедет в назначенный час. А затем … Затем — да, я убью его.

Я порывисто вздохнула. Мне казалось нереальным то, что сейчас происходит. Как же могло всё так сложиться? Ведь совсем недавно все мои проблемы сводились к заваленному собеседованию, а теперь я узнаю, что я, оказывается, последовательница Пандоры, которую ищут фанатики, намеривающиеся выпустить в мир все мыслимые болезни и беды, а защищает меня от них киллер. Кажется, после всего этого я просто сойду с ума. Просто невозможно остаться нормальной после такого.

— Хорошо, — согласно кивнула головой я, — так и сделаем. Я буду дома, закрытая на все замки, ты делай свои дела. Но прошу тебя, после этого не возвращайся сюда. Оставь меня в покое и мы постараемся просто забыть обо всём этом.

— Ника…

— Не надо, прошу тебя. Я еле справилась со всем этим и нахожусь просто на грани. Ты всё равно не понимаешь, что я чувствую сейчас. Даже я сама полностью не понимаю этого.

— Ника, мне придётся быть с тобой рядом, пока мы не найдём ящик Пандоры. Даже если мне придется жить на лестнице, я буду рядом.

Я застонала от разочарования. Но потом подумала, что это, пожалуй, еще хороший исход. Он мог бы прибить меня, как свидетеля или что-то там у него на уме. Лучше мне придержать язык за зубами и не бесить его. Как мог магистр поручить мою безопасность убийце, даже не поставив меня в известность? Хотя теперь понятно, что за «впечатляющий послужной список» он имел в виду. И неудивительно, что тогда в больнице он чуть не задушил того парня, а я-то дура, еще беспокоилась как же он будет жить с таким камнем на душе! Боюсь, из таких камней уже можно было бы построить крепость. И вот теперь мы стоим в назначенном месте, ждём когда же придёт Януарий. Мы решили, что я буду находиться здесь до тех пор, пока Влад не заметит приближающегося врага, а затем быстро забегу домой. Тут, конечно, два шага нужно было сделать, чтобы оказаться в безопасной зоне, но я боялась, что от волнения запутаюсь в собственных ногах и грохнусь прямо перед ними. Не могу сказать, что была сильно неуклюжей, но почему-то в ответственные моменты со мной могло произойти что-то в этом роде.

— Нервничаешь? — спросил стоящий в тени Влад.

«Когда ты стоишь за моей спиной и я не имею возможности оборачиваться и проверять тебя каждую минуту — да, нервничаю» — хотелось сказать мне, но вместо этого молча покачала головой. Если вдруг за мной наблюдают, то разговор с самой собой явно повредит задуманному плану. Я и так сильно сомневалась, что они купятся на наш трюк, совсем ни к чему еще больше всё портить.

— Да нервничаешь, конечно. Ты дрожишь.

— Холодно, — сжав зубы прорычала я, прикрывая губы рукой. Должно быть, со стороны я выглядела довольно странно, но сейчас двор был абсолютно пустой, так и смотреть на меня было некому. Я втянула руки в рукава, надеясь, что станет хоть немного теплее. Мы проторчали на улице уже около тридцати минут, но Влад-то здесь сидит уже несколько часов — выжидает противника. Ветер усиливался и я пожалела, что не надела перчатки и шарф. В кармане зазвонил телефон — стандартный вечерний звонок от мамы. Немного поколебавшись, я ответила. Мне не хотелось говорить с ней здесь, когда в любой момент на меня могут накинуться психи из ордена и утащить в темноту, но с другой стороны мне было страшно, а в такие минуты голос самого родного человека — это единственное, что может меня поддержать и подбодрить. Мне в очередной раз пришлось ей соврать, что я вышла в магазин, ведь при таком ветре она ни за что бы не поверила мне, что я не на улице. Мама пожаловалась, что папа простыл и очень плохо себя чувствует и, конечно, изводит её постоянными жалобами. Мой строгий отец превращался в капризного малыша, едва температура на градуснике хотя бы чуть-чуть превышала стандартную и пользовался своим состоянием вовсю. Раньше меня это раздражало, но прямо сейчас я бы отдала что угодно, лишь бы оказаться там с ними.

Бездействие угнетало меня. Встреча задерживается уже надолго и в душе я надеялась, что никто не придёт. Что мне не надо будет прятаться дома и зажимать уши, боясь услышать предсмертный крик Януария. Хотя Влад обещал, что ни один жилец дома даже не заподозрит, что происходит прямо перед их окнами, я смутно представляла как же ему удастся это сделать. Безусловно, я мечтала об устранении угрозы в лице главы «Красной маски», но мне не хотелось никак этого касаться. Пусть это всё произойдёт как-нибудь само собой и желательно подальше от меня.

— Он не придёт, — жёстко сказал Влад, выходя из своего укрытия и становясь рядом со мной. Его лицо исказило такое разочарование, что я почти что была готова пожалеть его.

— Идём домой, — он обнял меня рукой за плечи и повёл к подъезду. Я так понимаю, мои чувства и мысли по поводу такого предложения, его ничуть не волновали.

— Я хочу съездить завтра к родителям, после работы.

— Ты хочешь остаться у них и ночь? Или вернутся вечером? — настороженно спросил Влад и я прекрасно понимала, что он ни на минуты не забывает о том, что исходя из бабушкиного письма, ящик Пандоры должен оказаться у меня со дня на день.

— Вернусь, я всё помню. И ты не забывай, что мой рабочий день начнётся в семь утра, значит, дома меня в назначенный час не будет.

— Придётся быть! Как ты себе это представляешь? Будешь сидеть и выдавать карточки, пока то, что может сгубить весь мир, будет стоять у тебя под дверью?

— Ну, карточки выдавать это, конечно, не то же самое, что перерезать глотки по ночам, но всё-таки работа, на которую, представь себе, нужно ходить каждую смену, — я не смогла сдержать саркастичного замечания и внутренне сжалась в ожидании его реакции.

— Не говори ерунды! Работа не может быть важнее жизней твоих близких и тысячи других людей. Отпросись с работы, хотя бы на несколько часов, — Влад сверкал глазами, словно пантера на охоте, было видно, что сегодняшнее фиаско вывело его из себя.

— Я попробую договориться. Не уверена, что получится, но попытаюсь. Это всё, что я могу пока сказать, — устало ответила я и направилась на кухню.

— Хочешь кофе сделаю? — неожиданно предложил он, следуя за мной по пятам.

— Давай, — согласилась я, присаживаясь на диванчик.

— Какой ты любишь? — он достал две чашки и банку Gevalia из шкафчика.

— С корицей немного сделай, это для меня самый «осенний» вкус. Корица в верхнем ящике, в коробке со специями.

Пока он заваривал растворимый кофе, я теребила замок на кофте, дергая его вверх — вниз. Дурацкая привычка, когда я нервничала. Он сел напротив меня и пододвинул кружку с дымящимся кофе, а вкус корицы был таким, как я люблю — не сильным, а мягким, обволакивающим. Глубоко вдохнув аромат, я немного успокоилась.

— Как ты это делаешь? — наконец решилась задать вопрос, мучавший меня с той самой минуты, как я узнала кто он на самом деле. Он понял, что я имею в виду и отвёл взгляд. Было видно, что это тема не самая желанная для него сейчас, но мне необходимо было это узнать.

— Чаще всего дело нужно сделать так, чтобы меня не заметили и никто не мог свидетельствовать против меня в случае чего. Кроме того, мои заказы обычно люди влиятельные, с внушительной охраной, поэтому близкий контакт исключается, — начал рассказывать он и сделал большой глоток кофе.

— Так? — поторопила его я.

— Поэтому я чаще всего использую снайперскую винтовку. Это позволяет мне находиться на большом расстоянии и лучше видеть обстановку, быстрее скрыться с места преступления. В общем, масса преимуществ.

Я кивнула, как — будто бы тоже оценила все плюсы такого вида убийства.

— Так вот что ты притащил в том футляре? — спросила я, указывая в сторону коридора.

— Да. Если тебе интересно, она еще новая, неиспользованная в действии ни разу.

— Тогда зачем ты стоял со мной на улице сейчас? Я, конечно, в этом не разбираюсь, но если ты хотел… нуу… убить его так, как привык, то почему не притаился где-нибудь на крыше? Ведь сомневаюсь, что с близкого расстояния это было бы удобно для тебя.

— Смотри-ка, ты быстро схватываешь, — саркастично заметил он, допивая свой кофе одним глотком и со стуком ставя чашку на стол, — я привез её просто на всякий случай, так я чувствую себя более привычно. Но я не стал бы прятаться где-то и стрелять в Януария. Мне нужно видеть его лицо, когда он поймёт, что сейчас произойдёт. Я хочу назвать ему имена своих родителей, чтобы он вспомнил их перед смертью. А это предполагает довольно близкое моё местоположение к нему.

— И как ты собираешься сделать это? — затаив дыхание спросила я.

— Зачем тебе это? Я же вижу, что ты и так боишься меня, хотя совершенно напрасно.

— Да, я боюсь. Как ты можешь говорить это? А как бы ты себя чувствовал, если я вдруг оказалась какой-нибудь ниндзя с катаной и сносила бы всем головы направо и налево?

— Потому что ты не понимаешь саму суть. Я не маньяк-убийца, ловящий кайф от процесса, как в одной из твоих книжек. Это моя работа. Поначалу мне приходилось делать это, потому что таково было условие магистра в обмен на возможность отомстить за гибель родителей. Мне приходилось напоминать себе каждый раз, что люди, за которыми я охочусь, заслужили смерть. А потом я просто привык к этому. Представь, что делаешь одно и то же на протяжении многих лет, ты в любом случае будешь воспринимать это как обыденность, как бы ужасно это ни звучало. Тебе, возможно, этого не понять, ведь твои родители оба живы и здоровы, к счастью. Тебе некому мстить.

— Ты видимо уже забыл о моей бабушке, — холодно ответила я, — её тоже убил Януарий. И если ты воспитывался в мире всех этих хранителей, таинств и всё такое, то я жила обычной жизнью. Представь, какого было моей семье, когда нам позвонили и сказали, что тело бабушки нашли в каком-то магазине на окраине города. Подозреваемых нет, расследование стоит на месте.

— Ты никогда не говорила об этом, — нахмурившись сказал он, — ведь это было не так давно.

— Именно. Мы были в ужасе поначалу. А потом отец постоянно пытался делать вид, будто ничего и не было. Мы с мамой видели как он страдает и хотели сделать всё, чтобы ему стало хоть немного легче.

— А ты? Как ты себя чувствуешь после этого? Ты не выглядишь раздавленной.

— Ты бы видел меня несколько месяцев назад. И если я не рыдаю на каждом углу — это не значит, что внутри я не страдаю. Я скучаю по ней, меня пугает само то, что это было убийство, а не естественная смерть. И возможно, это тоже сделал кто-то вроде…

— Кто-то вроде меня, — закончил за меня фразу Влад, — ты ошибаешься, это сделал Януарий, точнее кто-то, кто сейчас стоит во главе «Красной маски» официально. Януарий никогда не руководил напрямую, ужасно боится подпускать близко к себе большое количество народа. Он предпочитает отдавать приказы из тени, чтобы в случае чего незаметно сбежать обратно. Хранители считают себя слишком благородными, чтобы самим пачкать руки, а «Маска» просто не может себе позволить лишних контактов.

— И всё-таки, — упрямо продолжала я, — возвращаясь к твоему вопросу. Я не горю желанием убить Януария. Я хочу лишь спрятать от него ящик и защитить себя и свою семью. Почему ты не можешь отказаться от мести?

— Ты не можешь понять. Это всё, что позволяло мне как-то держаться, после их смерти. Я не могу отказаться от этого просто так, — он встал из-за стола и, подойдя к окну, отвернулся от меня.

— Разве это было просто? Ты уже столько всего совершил. Того, что вредит тебе, что разрушает тебя. Ты хотя бы слышишь, как ты рассуждаешь о смерти? Так, будто бы презираешь человеческую жизнь, будто она — ничто.

— Их жизнь и есть ничто, — глухо пробормотал Влад.

— Ты не можешь этого решать сам, — возразила я, — кто же дал тебе право выбирать, кому жить, а кому нет?

— Я не выбираю. Я выполняю работу. И отказываться от того, что было смыслом моей жизни столько лет, не буду. Убийство — это грязь. Это грубая сила, но это единственное, что действительно правит миром.

— Рано или поздно умирает каждый, но насильственное вмешательство в эту цепочку — не может быть оправдано какими-то высшими причинами. Кто-то может решаться на это, а кто-то на прощение заклятого врага. Выбор каждый делает свой.

— Вероника, ты не понимаешь этого. И никогда не поймешь. Мы разные и с этим ничего не поделать, но я никак не думал, что тебе до такой степени будет противно провести несколько дней в моём обществе.

— Мне не противно, — возразила я, — и я пытаюсь понять, почему всё сложилось так, потому что мне не всё равно.

— Нет? — он обернулся и посмотрел на меня так, что я решила уточнить, что имею в виду.

— Ты действительно спас меня два раза, я благодарна за это. Я продолжаю бояться того, чем ты занимаешься, но не могу и забыть то хорошее, что было с нами за эти дни. Хорошего, конечно, мало, но… — я сделала неопределённый жест рукой, надеясь, что он сам додумает окончание фразы.

— Значит, первый шок миновал? — чуть улыбнулся Влад.

— И не надейся. Я просто убедила себя, что хоть немного смогу понять тебя, твой выбор и твои поступки. Только скажи честно, ты не коллекционируешь какие-нибудь штуки убитых людей? Не знаю, может вещи на память или…

— Ты опять переносишь образ своих книжных маньяков на меня! Я — киллер, моя работа выполнить заказ, а не собирать себе сувениры.

— Ладно — ладно, — поспешила успокоить его я, — просто хотела уточнить.

— Боишься, что дома у меня коллекция глазных яблок? — усмехнулся он и смешно вытаращил глаза.

— Чёрт, зачем ты сказал об этом?! — скривилась я и в моем воображении тут же нарисовались сотни баночек с законсервированными глазами. Ужас.

— Ну, когда приедешь ко мне как-нибудь убедишься, что ничего такого там нет, — миролюбиво кивнул он.

— Я сомневаюсь, что когда-нибудь приеду к тебе домой. Это как-то слишком для меня пока.

— Поэтому я и сказал «Как-нибудь». Когда всё это закончится, наступит для тебя снова спокойная жизнь, ты придёшь в себя. Станет скучно, и ты подумаешь «Эй, а почему бы не съездить к тому парню, который перерезает глотки по ночам?» — передразнил он меня. Я улыбнулась и обстановка заметно разрядилась. Если мы уже начали шутить над этим, может я действительно смогу иногда забывать о том, что еще утром вызвало у меня такой страх? Внезапно я поняла, что ощущала не только страх, но и разочарование. Возможно, за эти дни я привязалась к нему больше, чем следовало, но недавно выяснившаяся горькая правда навсегда разделила нас. Он больше не был просто Владом — таинственным незнакомцем, спасшим меня в тёмном переулке. Он был убийцей. И это уже никогда не изменить.

* * *

Дневной свет робко пробивался сквозь плотные старинного покроя шторы. Обстановка в комнате возможно была когда-то красивой, но сейчас, спустя много лет превратилась в покрытую пылью рухлядь. Потемневшие подсвечники опутывала паутина, обои кусками висели на серых стенах, покрытых плесенью и пятнами от сырости. Прогнившие доски пола скрипели, стоило кому-то находящемуся в комнате сделать хоть шаг. За дверью слышалось завывание сквозняка, так что если хорошенько прислушаться, то, казалось, можно было услышать стенания оживших призраков, которые, если верить слухам, населяли заброшенный дом.

Януарий подошёл ближе к окну. Обычно он не любил выглядывать на улицу, пока солнце еще освещало всё вокруг — его слишком чувствительная, невозможно бледная кожа, болезненно реагировала на тепло. Но сейчас он хотел полюбоваться драгоценным камнем, во всех красках переливающимся в его руках. Тонкие длинные пальцы погладили прохладную гладкую поверхность насыщенно — красного цвета.

— Милорд? Что это? — послышался тихий голос позади Януария. Он не повернулся к своему слуге, считая того совершенно недостойным его внимания. Максимильян оказался бездарным руководителем, абсолютно неспособным к решительным действиям. Совсем скоро, от него надо избавиться, но еще не сейчас. Не сейчас.

— Доставишь это Романовой. Может быть, хоть как-то это поможет тебе. Я очень разочарован твоими бесконечными неудачами. День за днём я вынужден наблюдать за твоими провалами. Какой же ты руководитель, если твои собственные люди просто уходят от тебя, не получив должного вдохновения идеями? Разве я мало дал тебе? Ведь ты был абсолютно никчёмным и жалким человеком, Максимильян. Я вытащил тебя из низов, наградил властью, на которую ты и надеяться не смел раньше. Так почему ты не стараешься оправдать мои ожидания?

— Мой лорд… Я пытаюсь… Но орден практически опустел… Что мы можем? На их стороне хранители, а нас всего несколько человек, — слуга, стоящий на коленях, задрожал словно сухой лист на ветру и склонился так низко, что практически касался лбом пола.

— Ты не сумел удержать их! В твоём распоряжении было достаточно человек, но все хотят идти за сильным лидером. После убийства Татьяны, ты ничего полезного не сделал. Хотя и её убийство никак нельзя причислить к твоим крошечным победам. Насколько же ты бездарен… Наши предки сгорели бы от стыд, если бы видели тебя. «Красная маска» некогда была сильнейшим орденом, заставляющим дрожать от страха врагов. Во что мы превратились со временем? Горстка жалких любителей, не способных даже слабую девчонку поймать.

— Но она не одна! На её стороне…

— Не смей перебивать меня! — грозно зашипел Януарий и Максимильян испуганно всхлипнул.

— Простите, хозяин… Я не хотел, я лишь…

— Прекрати скулить, ты жалок. Я знаю, кто оказывает ей поддержку, но это не значит, что ты можешь использовать наёмника Вихрева, как оправдание собственных ошибок. Если бы я только мог выходить на солнечный свет! Если бы мог… — его голос был полон горечи и злости. Он сжал в руках камень до боли в ладонях, когда края впились в тонкую кожу рук.

— Мой лорд, я доставлю камень к ней. Но что он даст? Как нам использовать его?

— Это камень некогда украшал крышку великого ящика Пандоры. Он заставит девчонку еще сильнее жаждать открыть его. Она с ума будет сходить, до тех пор, пока не откроет его. А для того, чтобы сделать это, ей придётся прийти к нам. Ведь ключ, — с этими словами он дотронулся до своей шеи, где на цепочке поблескивал маленький ключ, в ночь убийства Татьяны, сорванный с неё, — ключ — то у нас. И она не выдержит, не сможет справиться. Она придёт. И уж тогда поймёт, что мы на одной стороне. Вероника Романова наша новая Пандора, которая воплотит в жизнь нашу цель.

— Я всё сделаю, мой лорд. Камень будет у неё, сегодня же. Я найду способ передать его.

— Я очень на это надеюсь, Максимильян. Это твой последний шанс доказать свою преданность. У тебя есть сутки. Одни сутки на то, чтобы доказать свою надобность ордену. Иначе… Думаю, мне не следует проговаривать тебе твою дальнейшую судьбу, ты и так всё знаешь.

Взмахом руки, он отослал дрожащего слугу из комнаты. До чего же его утомляют такие глупые и никчёмные люди. Никакого толку от них, одни только хлопоты. Подойдя к грязному зеркалу в тяжёлой потемневшей оправе, Януарий практически с ненавистью взглянул на своё отражение. Тонкая, почти прозрачная кожа плотно обтягивала череп, делая его похожим на засохшую мумию. Неизвестная патология превратившая его в урода, прогрессировала и с каждым годом всё больше лишала его облик человечности. Ужасный смазанный образ. Если бы только найти выход из этого тупика. В обычном мире он вынужден прятаться в тени, вести ночной образ жизни и скрываться в таких вот заброшенных домах. Но всё изменится, когда ящик Пандоры окажется у него в руках. Весь мир будет в его власти.

Максимильяну казалось словно он живёт в аду. Каждый день приносил ему лишь новые и новые беды, а каждая ночь погружала его в еще большую пучину ужаса. Он не справлялся ни с одним заданием, порученным ему хозяином. А он прекрасно знал, что ненужные слуги первыми пойдут в расход, когда Януарий получит свою власть. Иногда его посещали гнетущие мысли, когда ему казалось, что лучшим решением всего этого будет бегство. Вскакивая среди ночи, мокрый от пота, он начинал собирать вещи, все какие попадались под руку. Затем, дрожа от страха, распаковывал свою поклажу. Что он будет делать, куда пойдёт? Януарий ясно дал понять, что случится с предателями. А если вдруг, всё получится, если он сможет помочь своему хозяину достичь величия, он получит свою награду? Жадность порой брала верх над страхом. Он рисовал в своём воображении себя — могущественного и великого, совсем не такого мелкого пугливого человечка, как сейчас. Тогда все его ошибки забудутся. Какая разница, сколько упущений было допущено, если в конечном итоге, цель будет достигнута? Никто о них и не вспомнит. И тогда вновь с двойным усердием бросался на службу к Януарию. Хозяин не раз говорил, что миром должны править сильные. И хотя бы только из надежды когда-нибудь добиться положения и власти, он должен продолжать бороться.

По ночам ему иногда мерещилась Татьяна. Вновь и вновь он переживал тот момент, когда обезумев от страха и ярости, он схватил тяжёлую статуэтку и ударил её по голове. Вложив в удар всю свою силу, Максимильян ощутил странную радость, увидев струйку крови и небольшую впадинку на голове Татьяны. Её деформированный лоб вызвал у него приступ смеха, когда она упала. Продолжая смеяться, он вместе с ней опустился на пол. Ощущение ужаса и в то же время некой свободы смешалось в нём в одном диком вихре и затопили с головой. Ощущение было необыкновенным, забрав её жизнь, он почувствовал себя всемогущим. Но лишь на миг. А затем страх за себя заставил его отползти от тела и пугливо спрятаться за стол. С тех пор, он больше ни разу не возвращался туда, не видел её и даже был уверен, что не пойдёт на похороны. Однако не выдержал и пошёл. Держась в стороне от всех, а проститься с ней пришло очень много человек — родственники, коллеги, ученики, даже несколько хранителей, он наблюдал, как гроб с её телом опустился в разрытую землю. Уже тогда он заприметил Веронику, она стояла такая худенькая и бледная, в своём черном платье и держала за руку мужчину средних лет, видимо её отца. Слёзы стекали по её лицу, и в какой-то момент она подняла на него свои заплаканные глаза. Его словно молния ударила. Глаза Татьяны смотрели на него сейчас. Он попятился и чуть не упал, стремясь скрыться от неё подальше. Она отвернулась и возможно в тот же миг забыла про него, а может даже не увидела в своём горе. Но он бежал оттуда, уверенный, что она поняла, кто убийца и прямо сейчас ткнёт пальцем в его сторону и громко известит всех об этом. Он думал, что непременно случится что-нибудь ужасное, его изобличат и посадят в тюрьму. А Януарий не будет заботиться о том, чтобы спасти его. Он бежал без остановки, ожидая, что в любой момент на него накинуться и с криками «Убийца!» потащат прочь. Он бежал, а страх сидел у него в сердце, лишая рассудка. Когда совершенно выбившись из сил, Максимильян упал на землю, ему казалось, будто он ничуть не отдался от могилы Татьяны.

Его преследовали карие глаза её внучки, так до безумия напоминавшие ему о том, что он совершил. Вернувшись домой, он еще долго не мог прийти в себя, проверяя без конца надёжно ли заперта дверь. А ночью, лежа без сна в постели, трясся от страха, что призрак Татьяны явится к нему и утащит с собой. Изматывая себя день за днём, он всё больше проникался ненавистью к ней и её внучке. Надо покончить, в конце концов, с обеими, чтобы воспоминания отпусти его. Иначе он просто не выживет, сойдёт с ума. Они не имеют права лишать его обещанной Януарием награды! Он заслужил её, как никто, ведь он самый преданный слуга! Он убил ради своего хозяина и сможет убить еще раз.

Глава 10

Утро на работе проходило как обычно суматошно и нервно: очередь в регистратуру становилась всё больше, число хмурых и вечно недовольных пациентов росло в геометрической прогрессии. Я носилась между стеллажами, выдавая карточки и больничные листы, не обращая особого внимания на новые лица, появляющиеся в холле, реагируя только на их просьбы. Поэтому, когда передо мной возник Вадим, до ушей укутанный шарфом и в шапке, надвинутой почти на глаза, я даже не сразу узнала его.

— Вероника? Нам надо поговорить. Выйдете во внутренний двор с другой стороны. Одна, без сопровождающего, — он говорил так тихо, что я еле могла разобрать его слова.

— Я не могу уйти сейчас, до перерыва еще сорок минут. И что вы здесь делаете вообще?

— Это очень срочно, прошу вас. Выйдете, как можно быстрее, — и он стремительно исчез за дверью, бросив вскользь взгляд на Влада, который как всегда занимал своё постоянное место на страже. К счастью, очередь была внушительная и он не обратил внимания на испуганного преподавателя. Я продолжила работать, но теперь уже помимо всего остального ломала голову над тем, что же заставило прийти сюда Вадима, да еще и в таком тревожном состоянии.

— Вероника, ты в порядке? — тихонько спросила меня одна из медсестёр, забежавшая за распечатанными бланками больничных.

— Ммм? А, да. Всё отлично, — неужели все мои эмоции отражаются на лице?

— Ты какая-то рассеянная, — заметила она.

— Не выспалась, — это, в конце концов, правда, с тех пор как я узнала род профессии Влада, сон был беспокойным и отрывочным. Я закрывала дверь своей спальни на ключ и всё равно боялась. Я жалела, что в душе могла придумать себе что-то не то, что-то из-за чего теперь так избегала смотреть на него. Неужели я всё-таки прониклась к нему излишней симпатией за эти дни? Тогда почему это отчётливо поняла лишь, когда узнала кто он?

Уйти пораньше мне не удалось, до последней минуты я работала с нескончаемым потоком пациентов и даже немного задержалась, так как не могла оставить без номерков последних в очереди. Кинув беглый взгляд на Влада, я старалась ничем не выдать своего беспокойства. Во внутренний двор можно было попасть и не проходя мимо него к двери. Я закрыла окошко регистратуры и сделала вид, что как всегда просто пошла на обед, а вместо этого тайком шмыгнула к соседней двери. Как была в белом халате, так и вышла, всё-таки в куртке я вызвала бы у него подозрения. На улице как назло накрапывал дождь и дул холодный ветер. Не рассчитывая, что Вадим дождался меня, я без особой надежды выглянула наружу. К моему удивлению, он сидел на скамейке, ссутулившись и уткнувшись взглядом себе под ноги. Я, скрестив руки на груди, подошла к нему, хлюпая балетками по сырому асфальту и жалея, что у меня не было возможности переобуться в уличные ботильоны.

— Вадим?

— Я уж думал вы не придете, — он с готовностью подвинулся к краю скамейки, как бы предлагая мне присесть. Пачкать чистый халат мне совсем не хотелось, поэтому я осталась стоять, лишь подошла поближе к нему. Какой-то у него был загнанный вид.

— Всё в порядке? — поинтересовалась я, потому как он, очевидно, не собирался начинать разговор первым.

— Вы собирались звонить мне? — требовательно спросил он, видимо рассердившись из-за долгого ожидания на улице.

— Зачем? У меня нет никаких новостей, мы виделись вчера вечером, что могло измениться за это время? — возмутилась я. Холодные капли попадали за шиворот и противно скатывались вниз по спине, вызывая мурашки. Я поёжилась и крепче обхватила себя руками, хотелось поскорее сбежать отсюда и вернутся обратно в тепло. Тем более, перерыв у меня небольшой, и тратить всё своё личное время на нервного учителя мне совсем не хотелось.

— Так вы вообще думаете над загадкой ящика?

— Конечно, думаю. Но помимо этого я еще должна спать и на работу ходить, так что извините, но новостей для вас у меня нет, — я всё больше раздражалась из-за его назойливости. Он сердито взглянул на меня, очевидно, недоумевая, как можно быть такой расхлябанной и необязательной в этом вопросе. Я, не удержавшись, развела руками. И направилась обратно к двери. Вадим вскочил и, схватив меня за руку, развернул к себе — я даже испугалась.

— Мне кажется, за мной кто-то следит. Я уверен в этом. А утром на пороге нашёл вот это! — он сунул мне в руки маленькую мятую коробочку с уже открытой крышкой. Внутри лежал какой-то камень с виду похожий на настоящую драгоценность. На коробке аккуратным почерком было выведено моё имя.

— Вы открыли? — скептически поинтересовалась я.

— Само собой, ведь эта вещь была на моём пороге! С какой стати, кто-то оставляет для вас посылки у меня?

— Откуда я знаю? Думаете, я ваш адрес кому-то дала, чтобы вы были моим личным почтальоном? Я даже не знаю, что это вообще! — я потрясла перед ним коробочкой.

— Я осмотрел его. Это похоже на настоящий камень, не подделка. Судя по всему — рубин. Но это не означает, что я хотел связываться со всем этим. Меня интересует лишь ящик Пандоры, а не таинственные незнакомцы, по ночам следящие за моим домом!

— Думаю, передали через вас, потому как каким-то образом выследили нашу встречу, — эта догадка мне совсем не понравилась, ведь это значит, что за мной действительно следят постоянно. А в Павловск ездила я одна, без Влада. Так почему на меня не напали тогда? И как вообще понимать эту передачку? От кого это и зачем?

— У вас охрана есть хотя бы, — как-то жалобно произнес он, — а я один… А вы еще и не хотите, чтобы я участвовал во всём этом. Вы и не собирались мне звонить, не так ли? Татьяна сама хотела, чтобы я помогал вам и тем более теперь, когда я рискую жизнью ради вас, я имею право знать!

— Да что знать, Вадим? Я же говорю, я не имею представления, где сейчас ящик! Я обязательно сообщу вам, когда что-то станет известно, но сейчас это просто невозможно. И думаю, вашей жизни ничего не угрожает, не бойтесь.

— Почему же тогда за мной следят?

— Скорее всего, чтобы передать мне это, — я вытащила камень и внимательно осмотрела его, но так и не поняла, зачем бы он мог мне понадобиться.

— Вы обещаете, что будете держать меня в курсе? — присмирев спросил он и в этот момент был похож на маленького мальчика, которому пообещали конфетку, если он приберет свои игрушки. Мне даже захотелось похлопать его по голове, в знак одобрения.

— Да, да. А теперь мне пора идти и спасибо, что принесли коробочку. Я постараюсь выяснить, что это вообще, — я проводила его до калитки и немного постояла, дожидаясь пока он скроется за поворотом. Какое-то нехорошее предчувствие закралось в душу, пока я смотрела на его удаляющуюся спину. Действительно ли я была уверена, что он послужил лишь посыльным? А вдруг он прав и ему действительно угрожает опасность? Не хотелось бы, чтобы из-за меня причинили вред совершенно постороннему человеку.

Я вернулась в больницу и только сейчас почувствовала как заледенели у меня руки. Халат порядком вымок под дождём, волосы тоже, да и в целом вид у меня был не очень, как и самочувствие. Времени едва хватило, чтобы залпом выпить полчашки обжигающе горячего кофе, и пора было вновь возвращаться к работе. Камень спрятала во внутренний карман сумки. Нельзя было показывать его Владу, ведь теперь я еще меньше могла доверять ему.

По окончании рабочего дня, я сгребла все свои вещи и второпях начала одеваться. Мне не терпелось добраться до своего ноутбука и начать искать информацию о любых упоминаниях Пандоры в Санкт-Петербурге или области. Не имея представления как именно истолковать слова бабушки о местонахождении ящика, я решила просто обойти все места, где может быть хоть какой-то намёк на хранилище ящика.

— Как рабочий день? — на редкость дружелюбно осведомился Влад. Возможно, я уже окончательно стала параноиком, но мне показалось, что он догадывается о моих секретах от него.

— Как обычно. Ты же там был, всё видел, — ускорив шаг, я чуть опустила голову, стараясь спрятать лицо от противной мороси. Погода явно оставляла желать лучшего: мой любимый период «золотой осени» проходил в дождях и штормовом ветре. Раньше я обожала погулять по парку, наслаждаясь последними теплыми лучами солнца и особой прелестью конца сентября, но это точно был не тот случай.

— В самом деле? — таким же странным тоном продолжал он, и я почувствовала себя очень неуютно. Терпеть не могу врать, а за последнее время было столько лжи, что мне стало совсем уж плохо. Я покосилась на него, в надежде понять мерещится мне или нет скрытый подтекст в его словах, но Влад как всегда оставался невозмутимым.

— Ага, — промямлила я. Разгадать его мысли не представлялось мне возможным, так что лучше уж просто поскорее добраться до дома и закрыться от него в своей комнате.

— А мне-то показалось, что ты какая-то взволнованная.

— Да нет, — я пожала плечами, — всё как обычно. Может только народу было слишком много и я устала. Но это и понятно, осень, все простывают… — кажется, я уже начинаю нести какую-то чушь, надо взять себя в руки. Он перестал задавать вопросы и домой мы зашли молча. Очень хотелось есть, я порадовалась, что еще оставались вчерашние отбивные с ужина. Пока еда грелась в микроволновке, я быстренько переоделась в домашние брюки и толстовку и распустила влажные от дождя волосы. К приступам молчаливости Влада я уже привыкла, поэтому просто накрыла стол на двоих и начала есть, попутно проверяя сообщения «Вконтакте».

— Знаешь, я ожидал, что это рано или поздно произойдёт, но почему-то всё же был удивлён, что ты скрываешь от меня нового союзника. Недооценил я твою смелость. Или безрассудство, ведь он явно не твой давний друг, — прозвучал позади меня холодный голос Влада, и от неожиданности я чуть не подавилась куском мяса. Чёрт!

— Откуда… Как ты узнал? — я повернулась к нему.

— Моя задача присматривать за тобой, Ника. Это было несложно, учитывая, что встретились вы буквально у меня под носом. А врать в глаза ты совершенно не умеешь. Краснеешь — бледнеешь, бормочешь. По тебе сразу видно, когда ты скрываешь что-то. Меня больше волнует, как ты могла довериться ему?

— А как я могу доверять тебе? — пришлось положить вилку — теперь уже не до еды было.

— Я не пытался похитить тебя и, живя с тобой под одной крышей, ни разу не навредил. Почему бы тебе не доверять мне? Кроме того, магистр сам предложил мне участвовать в этом, а Татьяна тоже входила в круг хранителей, так как ты можешь сравнивать меня и его?

— Он тоже не пытался навредить мне. Кроме того… — несколько мгновений я боролась с собой, но раз правда всплыла наружу, то скрывать некоторые вещи уже не имело смысла, — он передал мне это.

Я достала из кармана сумки красный камень и протянула его Владу. Он нахмурившись вертел его в руках, но похоже тоже не догадывался что это и чем могло послужить мне.

— Откуда это у него? И кто он вообще такой? — спросил он, возвращая камень мне.

— Вадим, не знаю фамилию. Бывший ученик бабушки, помешанный на всяких исторических, точнее мифических штучках. Знал от неё о ящике и теперь одержим идеей добраться до него. Я ничего не рассказывала ему важного.

— Он знает, что ты наследница дара Пандоры?

— Нет, конечно, нет. Бабушка не посчитала нужным сообщать ему эту информацию, а я тем более. Думаю, она просто использовала его преданность, чтобы сказать мне…

— Что сказать?

Я испытующе взглянула на него. Влад, можно ли тебе доверять? Я от всей души хотела. Почему-то, когда выяснилось, что он знает про Вадима, у меня словно камень с души упал. Стало легко и свободно и вот мы снова с ним на одной стороне. Почему-то даже род его деятельности не пугал меня сейчас. Теперь я осознала, насколько мне спокойно быть под его защитой, как скучала я по доверию к нему. Но ведь бабушка не зря не хотела посвящать хранителей в свои тайны, чтобы она сказала о нём?

— Подсказку о местонахождении ящика сейчас. Но тогда непонятно, почему она в письме указала дату, когда ящик сам окажется у меня?

— Какая подсказка? — заметив мои сомнения, он с оттенком горечи произнёс, — ты всё равно не доверяешь мне. Но доверяешь ему.

— Я никому не доверяю. Влад, ты должен понять, что я не могу быть уверена даже в самой себе, что тут говорить о других?

— А может быть, Татьяна каким-то образом велела тебе не доверять хранителям? И ты и меня к ним причисляешь? Это тебе тоже твой новый друг сказал?

— Нет, Вадим тут не при чём, он, кажется, и сам тебя боится, — я предпочла не отвечать на первый вопрос, — кстати, ему кажется, что за ним следят. Ну, естественно следят, учитывая, что через него передали мне этот камень.

— Как ты вообще с ним познакомилась? Когда забирала вещи Татьяны из колледжа? Как они могли узнать, что он отдаст тебе камень? И почему мы вообще держим его у себя, не имея представления зачем он нужен и откуда взялся? Нужно сообщить магистру, — он потянулся за телефоном.

— Нет — нет, подожди! Послушай… — я собралась с духом и всё-таки призналась, что бабушка оставила мне письмо, в котором указала адрес Вадима и свою последнюю просьбу не доверять хранителям. Влад явно был поражён этой информацией, но меня всё-таки послушал и звонить не стал.

— Ты хочешь сказать, что доверять какому-то недоучке, помешанному на ящике лучше, чем хранителям, которые всю жизнь посвятили его защите? — скептически спросил он.

— Хранители тоже помешаны на ящике, как и «Красная маска» и мы с тобой тоже, кстати, — напомнила ему я, возвращаясь к своей остывшей отбивной. Влад к своей тарелке даже не прикоснулся.

— Не сравнивай нас с ними. Ты вообще всего этого не хотела, а мной движет лишь жажда мести, а отнюдь не власти. Магистр боится разрушения мира, остальные хранители даже не знают обо всём этом. Вот и остаются «Маска» и твой учитель.

— Бабушка доверяла ему, — упрямилась я, прекрасно понимая, что доверила она ему самую малость. Но что еще у нас было?

— Так что за подсказка? — вспомнил Влад и мне пришлось рассказать ему. Как я и ожидала, он тоже не понимал, что это может значить. Однако включил мой ноутбук и принялся искать по картинкам и описаниям камень, надеясь, что он выведет нас к новой догадке.

— Ничего, — мрачно заключил он, через полчаса бесполезных поисков в интернете, пока я доедала обед и мыла посуду. Я не особо удивилась такому исходу, поскольку сильно сомневалась, что Яндекс так вот сходу поможет нам разгадать все загадки античности. Сев за стол, я стала внимательно рассматривать камень. В моих руках он быстро нагрелся и, всматриваясь в его багровую глубину, я неожиданно испытала то самое чувство тревоги и непреодолимой тяги к ящику Пандоры.

— Ника? Что с тобой? — Влад легонько потряс меня за плечо и я через силу выпустила камень из рук. Как только он со стуком коснулся столешницы, наваждение мигом отпустило меня. Внезапно неожиданная догадка закралась мне в голову и, вскочив со стула, я побежала в спальню. Там на тумбочке по-прежнему лежал мятый листочек, оставленный мне магистром в первый день нашего знакомства. Я схватила его и жадно рассматривала изображение ящика. На крышке, как я и надеялась увидеть, сиял большой камень во всём своём великолепии. Тот самый камень, который прямо в эту минуту лежит у меня на кухне.

— Что случилось? — Влад с тревогой приблизился ко мне и заглянул через плечо на лист в моих дрожащих руках.

— Посмотри, — я ткнула пальцем в картинку, и он не сумел сдержать возглас удивления.

— Это наш камень?

— Кажется, да.

Я была преисполнена благоговения: подумать только, нечто столь значимое и великое, наследие прошлого, созданное много веков назад, сейчас в моей собственности. Как же мне хотелось сейчас держать в руках ящик Пандоры! Кажется, в эту минуту я отдала бы всё на свете ради того, чтобы он был у меня.

— Зачем они послали тебе это? Это знак того, что ящик у них? — Влад был явно не так впечатлён реликвией, как я. Неудивительно, ведь у него не было такой связи с этим сокровищем, как у меня. Что ему до камня.

— Нет, я думаю это для того, чтобы подстегнуть меня к поискам. Они ведь знают, что открыть ящик могу только я, знают как меня мучает то, что я не знаю где он.

— Что ты хочешь сказать?

— Я не говорила тебе раньше этого, но… С тех пор, как выяснилось, что я дочь Пандоры, меня не оставляют мысли о ящике. Когда я думаю о нём, то не могу сдерживаться, мне так отчаянно хочется держать его в руках, владеть им, не отдавать никому, что порой даже страшно становится.

— Ты не говорила мне об этом! Почему ты скрывала свои переживания?

— Не хотела, чтобы ты подумал, будто я сумасшедшая. Представляю, как этот бред звучит со стороны. Но это правда. Поэтому мне немного страшно, что же будет, когда мы найдём ящик.

— Ничего не будет. Мы отдадим его магистру и он спрячет всё так, что никто, включая нас, не будет знать, где он, — Влад говорил спокойно, но было видно, как его встревожили мои слова. Я кивнула, соглашаясь с ним, хотя внутри меня всё противилось тому, чтобы отдавать что-то хранителям и магистру в том числе. Чтобы как-то скрыть негативные эмоции от него, я вышла на балкон. Свежий воздух всегда действовал успокаивающе на меня и, несмотря на холодный ветер, продувающий мою толстовку, мне стало лучше. Голова отчистилась от дурных мыслей, дышать стало легче. Дверь позади меня тихонько скрипнула — это Влад присоединился ко мне. Он, как и всегда в такие минуты, молчал, но было видно, что он просто хочет поддержать меня. Слегка погладил меня по руке, а потом притянул ближе. Я уткнулась лицом ему в грудь и впервые за долгое время почувствовала себя защищенной, будто бы в кольце его рук я была в своём маленьком, отдельном мире. В тот момент я не думала о том, что это были руки убийцы — сейчас они были моим убежищем от всех страхов и опасностей, подстерегающих в последнее время на каждом шагу. Мне казалось, что больше мы не будем просто чужими друг другу людьми, по воле случая вынужденных вместе искать старинный проклятый артефакт. Мы стали ближе друг другу, он не мог не чувствовать того же самого, иначе зачем он сейчас так обнимает меня? Я поднимаю глаза и встречаюсь с ним взглядом. Почему я раньше не думала о том, какой он привлекательный? Не очевидной, журнальной красотой, а своей особенной, такой мужественной и таинственной. Он убирает длинную прядь волос с моего лица и не отводит взгляда. Кто бы мог подумать: в наступивших сентябрьских сумерках я мечтаю о поцелуе наёмника, предвкушаю это необъяснимое чувство, которое непременно посетит меня, когда я коснусь его губ. Влад медлит, и я даже привстаю на цыпочки, чтобы быть еще ближе к нему. Он проводит большим пальцем по моему подбородку — вот он момент!

— Не скрывай от меня больше ничего, — произносит он и резко отпустив меня, заходит обратно в комнату. Не поворачивая головы, он бросает мне глухо, — зайди, замёрзнешь.

Но от его слов, мне стало холоднее, чем от ветра. Ведь он не мог не заметить, чего я от него жду, так почему ушёл? Неужели я ему неприятна? Я чувствую себя отвратительно, даже слёзы злости и унижения выступили на глазах.

Влад надевает свою куртку и, звякнув ключами, объявляет, что уйдёт ненадолго и надеется, что на сей раз я буду не столь опрометчива и останусь дома. Не дождавшись ответа, уходит, хлопнув дверью. Я слышу его шаги на лестнице. Вот значит как, сбегает. Я злюсь на себя: как можно было быть такой дурой?! Поддалась эмоциям, а на что рассчитывала-то?!

Позвонил телефон, на дисплее светиться фотка улыбающейся Насти, но я не отвечаю — боюсь, что по голосу она поймёт, что я почти плачу, а я даже объяснить не смогу что случилось. Поэтому вместе телефонного разговора иду в душ. Включаю воду погорячее, всё-таки и правда холодно на улице и, простояв некоторое время на балконе в одной кофте, я порядком замёрзла. Намыливаю волосы любимым шампунем с ароматом сакуры, стою под упругими струями воды и жду, когда же вместе с мыльной пеной исчезнут и воспоминания. Моё лицо горит в том месте, где он его касался и воспоминания об этом почти невыносимы. Что будет, когда Влад вернётся? Куда он ушёл и почти впервые за столько времени оставил меня одну на ночь? А его слова: «Не скрывай от меня больше ничего» — что за ними крылось, забота или угроза? Ведь я обманула его. Обманула хранителей, усомнилась в их преданности и правдивости, доверившись незнакомцу. «Но ведь бабушка сама предпочла верить ему, а не им! Она и меня предупредила!» — в который раз напомнила я себе. Не сомневаться же мне в словах той, в чьей искренней заботе я могла быть точно уверена! Я выключила воду и надела тёплую пижаму, состоящую из штанов и кофты с длинным рукавом. В такой плюшевой одежде я чувствовала себя уютнее и спокойнее. Забравшись в кровать и укутавшись в плед, я включила сериал на ноутбуке, который забросила смотреть после появления в моей жизни всей этой мифической ерунды. Завтра я поеду к родителям, мне необходимо побыть вдали от Влада накануне своего дня рождения и соответственно разгадки, где же спрятан ящик. Словам бабушки я верила, не знаю, что там болтал Вадим насчёт места нахождения наследства Пандоры, но в её письме чётко говорилось, чтобы я ничего не предпринимала до первого октября, когда ящик сам окажется у меня. Не уверена, что он каким-то магическим образом возникнет у меня под порогом, но ставить под сомнение её слова не разумно. Пусть всё идёт своим чередом, сейчас мне было всё равно. Я смотрела на экран, но в памяти у меня то и дело возникало лицо Влада Вихрева.

* * *

Влад ехал по почти пустым дорогам, направляясь в Павловск. Необходимо выяснить прямо сейчас, кто такой этот странный учитель Вадим и что ему нужно от Вероники. Необходимо было занять чем-то голову, ведь думать о ней сейчас совсем не хотелось. Не надо было её так обнимать — злился он на себя. Но она стояла там такая хрупкая и одинокая, вынужденная взвалить на свои плечи огромный груз ответственности. Оказывается, помимо прочего её мучили тёмные мысли об этом ящике, сгубившем когда-то землю. Видимо, это обладание им совсем не дар Пандоры, а проклятие. Но пожалев её, он допустил ошибку. До сих пор перед глазами стояло её лицо, так близко от него, её карие глаза, полуопущенные ресницы, такой ранимый взгляд. Она слегка дрожала от холода и, не удержавшись от нахлынувших эмоций, он обнял её. Ника не возражала, она прижалась к нему с готовностью, словно ждала этого шага. А когда она взглянула на него с ожиданием, он едва удержался, чтобы не поцеловать её. Но это было совершенно недопустимо! Он должен защищать её, оберегать, а не пользоваться испугом и загнанностью. Она сама не раз говорила, что боится его, что не может выносить присутствие убийцы рядом с собой. А чего еще он ожидал? Что легко закроет на это глаза, будто и нет ничего ужасного в такой работе? Как бы она отреагировала, решись он на поцелуй? Наверняка, отпрянула с отвращением и страхом. Влад представлял, как он прижимает её ближе к себе, касается губами её губ, а она с вскриком отталкивает его и убегает. Он поморщился, прогоняя не прошеные фантазии из головы — думать об этом было невыносимо. Кроме того, все эти мысли о Веронике отвлекали его от главной задачи: найти и уничтожить Януария, а вместе с ним и всю «Красную маску». А для этого необходимо найти ящик и судя по всему, нерадивый учитель, этот странный посыльный знает больше, чем говорит. Влад достал бумажку с адресом, вытащенную из сумки Вероники тайком, и сверился с номером дома на калитке. Разваливающийся домишка не произвёл на него хорошего впечатления. Зато в окошке, тщательно занавешенном шторами, виднелся свет, что не удивительно, ведь еще не так уж и поздно. Влад не стал церемониться и заботиться о том, чтобы действовать тихо — не было необходимости. Поэтому, перебравшись через запертую на замок калитку, он просто прошёл к входу и с силой застучал в дверь. Внутри было тихо, но он не сомневался, что хозяин дома подошёл к двери. Влад нетерпеливо постучал еще раз.

— Кто там? — за дверью явно пытались сымитировать грозный голос, даром, ведь в нём явно слышались дрожащие интонации.

— Открывай, — Влад дёрнул за ручку, но дверь не поддалась. Если учитель начнёт сопротивляться, придётся пошуметь больше, чем он планировал.

— Что вам нужно? — заскулил Вадим, приоткрыв крошечную щёлочку и выглядывая наружу.

— Просто поговорить. И лучше пусти меня внутрь, — Влад дождался пока дверь распахнётся пошире и вошёл широким шагом, быстро осматривая комнату и проверяя нет ли посторонних. Вроде бы, всё тихо.

Вадим оказался ниже его почти на голову, а может так казалось из-за того, что он в страхе съежился и отступил в угол. Его лоб покрывали крупные капли пота, которые он поспешил вытереть рукавом поношенного свитера.

— Ты один? — решил уточнить Влад, стараясь выглядеть менее устрашающим, чем обычно. Если этот учитель грохнется в обморок, то толку от него не будет. А судя по его виду, он уже на грани и едва держится на ногах.

— Д-д-да, — запинаясь ответил тот, — а вы… с Вероникой?

— Не суйся к ней, — мгновенно посуровел Влад, но тут же взял себя в руки и добавил куда более миролюбиво, — давай лучше поговорим о тебе и твоей роли в истории Пандоры.

— Но я ничего не знаю! Вероника мне ничего не говорит, а тут еще постоянно кто-то ошивается рядом с моим домом. Камень этот мне подбросили…

— Кто ошивается?

— Да не знаю я. Но кто-то постоянно следит за мной, отсюда до работы и обратно.

— А когда ты отдавал Нике камень, тоже следили? — насторожился Влад и бросил взгляд в сторону окна.

— Наверное… Говорю же, следят постоянно, значит и тогда тоже. А я вообще не думал… не хотел даже… Мне просто было интересно узнать действительно ли ящик существует. А тут такое началось. Я не сплю уже несколько ночей, глаза сомкнуть страшно!

Влад почти с сожалением смотрел на по-настоящему испуганного Вадима. Кажется, он не врёт — действительно просто пешка в чужой игре, сначала Татьяна его использовала, потом «Маска», а теперь и он. Но как бы там ни было, от этого уже не уйти.

— Ладно, я тебе верю. Насчёт этого. А теперь, выкладывай, что ты недоговорил Веронике о ящике.

Вадим с удивлением и испугом взглянул на него, и по этому взгляду стало понятно — он действительно что-то скрывает, однако, замотав головой, он пролепетал:

— Нет, ничего.

— Ты врёшь мне. Это очень плохо, потому как я — единственный кто сможет защитить тебя от тех, кто стережёт тебя за дверью. Подумай хорошенько, а после ответь на мой вопрос.

— Нет, я ничего…

— Жаль, — Влад решительно направился в комнату с включённым светом, Вадим побежал следом.

— Эй, куда вы?!

Влад быстрым взглядом окинул комнату и подошёл к столу, сплошь заваленному бумагами: какие-то учебные планы, контрольные, рефераты — ничего интересного.

— Вы не имеете права, это мой дом! — Вадим не решался подойти к нему, но возмущался стоя в дверном проёме. Он, конечно, был прав, но на кону стояло благополучие Вероники, ящика и исход его поисков главы «Красной маски», а потому абсолютно всё равно, что там лепечет хозяин. Продолжая осматривать комнату, он старался не упускать из вида Вадима, в конце концов, кто знает, на что может быть способен испуганный, загнанный человек? А выяснять это сейчас совсем не хотелось. Неожиданно взгляд его упал на яркий флайер, лежащий на диване и слегка прикрытый журналом. Нахмурившись, он взял его в руки и прочитал объявление о выставке, которую будут проводить в колледже, где работали Вадим и в своё время Татьяна Романова. Должны были привезти какие-то редкие картины и вещицы. Что ж, невиданная щедрость от кого-то. Чем же так привлёк его внимание этот листок? И тут он взглянул на дату: 1 октября, в 9.15 начало. Сердце застучало быстрее — вот оно! То самое время и дата, указанные в письме Татьяны! Может быть, именно туда им с Вероникой предстояло отправиться, чтобы найти ящик? Он резко повернулся к Вадиму и ткнул листок практически ему в лицо.

— Ты это скрывал, да? Ты должен был рассказать Веронике об этой выставке и умолчал? — судя по перепуганному лицу Вадима, он угадал, — Почему? Почему ты скрыл это?

— Я хотел сам найти ящик! Все только используют меня и никто даже не подумал посветить меня в подробности, а ведь это цель моей жизни, просто взглянуть на эту реликвию, подержать в руках!

— Ты идиот. Держаться бы тебе подальше от всего этого, целее был бы. Человеческое любопытство не знает предела! Но ты сильно ошибся, — Влад спрятал листок в карман и, пройдя мимо застывшего Вадима, направился к выходу.

— Постойте! А как же я?

— Ты сделал свой выбор. Я хотел и тебя защитить, но ты обманул нас и больше мы не можем тебе доверять. Разбирайся со своими проблемами сам, — не обращая внимания на протесты Вадима, Влад сел в машину и уехал. В душе теплилась надежда, что этот листок не просто очередная макулатура, а действительно стоящая зацепка, которая приведёт их к цели. Второпях он даже забыл осмотреть улицу на предмет затаившихся шпионов, а ведь собирался же. Вадим не вызывал у него симпатии, но совсем не хотелось оправдывать брошенные на прощание слова и бросать его на растерзание маски. Кто знает, зачем они круглосуточно шпионят за ним.

Подъезжая к дому Вероники, он взглянул в окно, надеясь, что она уже легла спать и можно зайти тихо, незаметно, а утром сделать вид, будто и не было вовсе неловкой ситуации на балконе. За новостью о его вечерней поездке, предвкушением выставки она и думать забудет, что что-то между ними возникло. Если вообще заметила. Увы, свет в окне горел, значит встречи не избежать. Он медленно поднялся по лестнице, открыл дверь, но не стал стучать в её комнату и докладывать о своём возвращении. Ника тоже не выходила, да это и к лучшему. Влад умылся холодной водой, налил себе кофе и, вытащив из кармана флайер, вновь стал рассматривать его. Сколько надежд в этой яркой, аляповатой бумажке. Только бы они оправдались.

Они найдут ящик, отдадут его магистру и тот спрячет так далеко, что никто не сможет до него добраться. Но перед этим, Влад воспользуется ящиком и выманит, наконец, на свет этого монстра, встретится с ним лицом к лицу и, напомнив имена родителей, погибших из-за прихоти жалкого человека, убьёт его. Что будет после этого момента, он не знал. Что станет с ним, с его жизнью, Вероникой — всё это было еще далеко. Пока Влад жил предвкушением момента расплаты, когда он, наконец, сможет почувствовать себя свободным от тяжкого бремени мщения. А до тех пор нельзя допускать посторонних мыслей, способных помешать самому важному делу в его жизни. Он слышал, как открылась и закрылась дверь в спальне Вероники, но сама она не показывалась — должно быть проверила точно ли это он вернулся, а увидев у дверей его ботинки, успокоилась.

Странно, он так уже привык жить с ней за эти несколько дней, как потом возвращаться к себе одному? Раньше, и в страшном сне присниться не могло, чтобы быть с кем-то так часто, лишиться спасительного одиночества. А что теперь? Он так увлёкся идеей уничтожения «Красной маски» и в особенности её лидера, что даже не вспоминал о неудобствах жизни в чужой квартире, девушке, которую необходимо защищать против её воли, и даже нежданном знакомстве с её родителями. Всё это теперь уже не казалось таким уж ужасным и нежеланным, как раньше, даже что-то приятное было в этом.

Глава 11

Я проснулась рано и сразу почувствовала себя разбитой. Накануне долго пролежала без сна, крутясь в постели и ожидая, когда же всё это уже закончится. Развязка близка, но от этого я становилась всё более нетерпеливой, хотелось передвинуть стрелки часов, чтобы наступило наконец-то заветное время и ящик оказался у меня.

Понимая, что уже вряд ли смогу снова заснуть, я выбралась из своего теплого гнезда из одеяла и подушек и направилась в ванную. Думаю, холодное умывание и кофе помогут мне ощутить себя человеком, а не заспанным лохматиком. Проходя мимо кухни, я заметила Влада, сидевшего за столом и рассматривающего какой-то яркий листочек. Воспоминания о вчерашнем вечере возвратились и я, пытаясь скрыть неловкость, поскорее закрылась в ванне и склонилась над раковиной. «Ничего страшного не произошло, — мысленно сказала я своему отражению в зеркале, — всё нормально, об этом даже думать не стоит». Сквозь плеск воды, послышался стук в дверь и негромкий голос Влада.

— Вероника, нам нужно поговорить. Это очень важно, я кое-что узнал вчера.

— Угу, — невнятно пробурчала я, хватаясь за полотенце. Собрав волосы в растрёпанный хвостик, пошла к нему на кухню. Он с лёгкой улыбкой взглянул на мою плюшевую пижаму и пододвинул чашку с кофе. Я с благодарностью приняла её и, сев напротив него за стол, кивнула как бы показывая готовность слушать.

— Вчера вечером я наведался к Вадиму, — я чуть не подавилась своим кофе, такого начала точно не ожидала!

— Как ты узнал, где он живёт?

Влад только отмахнулся в ответ.

— Не важно. Я поговорил с ним, просто, чтобы выяснить не скрывает ли он чего-нибудь от нас, что помогло бы нам в поисках. Он действительно оказался очень запуганным, так что вероятно насчёт постоянной слежки он не лжёт, хотя у меня не было времени проверить это. В общем, суть не в этом. Вадим пытался скрыть от тебя вот это, — он протянул мне лист, который ранее рассматривал сам. Я взяла его в руки, с любопытством рассматривая. Что же такого пытался утаить от меня Вадим? Пробежав глазами объявление о выставке, я непонимающе взглянула на Влада.

— Посмотри на дату, — он указал пальцев в самый низ, на незаметную дату.

— Ты думаешь…?! — ахнула я, потрясённая его идеей. Может ли быть такое, что ящик Пандоры — величайшую и опаснейшую вещь, просто привезут в каком-то грузовом вагоне вместе с другими побрякушками, подделанными под старину?

— Дата. Время. Всё совпадает. Я уверен, Татьяна просила его передать тебе приглашение, но он решил не делать этого и попытаться самому разгадать тайну. Подумать только, из-за его глупости и самонадеянности, мы могли упустить наш единственный шанс! — его глаза светились гневом и я разделяла эти чувства. Вадим мне вообще не очень нравился из-за своей навязчивости, но теперь я и вовсе прониклась к нему самыми что ни на есть отрицательными эмоциями. Любопытный дурак едва не лишил меня моего же наследства! А если бы он забрал ящик себе и «Красная маска» просто заглянула к нему в гости, заприметив чудесную шкатулку, тогда всё было бы совершенно напрасно, включая смерть моей бабушки, которая отдала жизнь, защищая всех нас. Раньше я еще жалела его, но теперь всё — поделом ему.

— Завтра отправимся в колледж на эту выставку и найдём ящик, — произнёс Влад с некоторой торжественностью в голосе.

— Да, завтра…

Как-то даже в голове не укладывалось, что мы действительно можем всё-таки добраться до него.

— Я поеду сегодня к родителям с ночёвкой. Вернусь завтра утром к выставке, — я надеялась, что он поймёт, что поеду я одна и обойдусь без провожатых. Не то чтобы я вдруг стала уверена в своей безопасности, но сильно сомневалась, что в людной электричке со мной что-нибудь случится. Владу моё предложение не понравилось, но пусть неохотно, он согласился. Я быстро побросала в сумку необходимые вещи и с лёгким сердцем ушла. В любом случае, встретить день рождения мне хотелось в кругу семьи. Заранее отпросилась с работы на полдня — разумеется, к огромному негодованию коллег, но что поделать? На выставку необходимо попасть, даже если бы меня отказались отпускать, пришлось бы идти так. Подумать только, а ведь совсем недавно меня страшно волновал вопрос работы.

— Я провожу тебя до вокзала, — предложил Влад и, поставив кружки в раковину, пошёл за курткой.

— Не стоит, я сама пройдусь, — попробовала было отнекаться, но он молча протянул мне мою ветровку и шарф. Не желая сейчас устраивать разбор полётов и что-то доказывать, я оделась и мы пошли к платформе. Осень, наконец, сжалилась и накануне октября порадовала безоблачным небом и тихой, безветренной погодой. Самое то для прогулки по парку. К сожалению, мой спутник не разделял моего энтузиазма.

— Будь осторожна. Напиши, когда приедешь к родителям, — попросил он, когда я уже купила билет и мы прощались у турникетов.

— Хорошо. А ты чем будешь заниматься?

— К себе поеду. Будет странно сидеть в твоей квартире без тебя, — он поправил мне шарф и я немного смутилась от этого. Вопросительно взглянула на него и приятно удивилась открытой улыбке, с которой он смотрел на меня сейчас. Вот может же быть нормальным человеком, когда хочет! Объявили посадку на мою электричку, пришлось уйти. Я махнула ему на прощанье, внутренне содрогаясь от мысли о том, что в следующую нашу встречу мы получим ящик Пандоры. Всю дорогу я слушала музыку, пытаясь расслабиться и забыть обо всём, что было связано с событиями последних недель.

Дома было здорово. Родители очень обрадовались, что я останусь с ночёвкой, папа даже забыл, что болел.

— А Владик приедет отмечать к нам? — поинтересовалась мама, когда наливала нам чай. Я внутренне ухмыльнулась, представив лицо своего сурового телохранителя, если бы он услышал как его называют «Владик».

— Ммм… нет. Нет, он до поздна на работе. Да и зачем? Я ведь с вами хочу побыть, — это была чистая правда. Мне, так привыкшей к частым и продолжительным встречам с любимыми родителями, было тяжело уделять им так мало внимания, как получалось в последнее время. Мама с подозрением взглянула на меня, но ничего не сказала. Возможно поняла, насколько нежелательно мне портить настроение перед днём рождения, а может испугалась, что папа подумает, что мой парень меня обижает и разбушуется. Всякое бывает. Сам-то он не был не таким чутким и наблюдательным, как мама, поэтому ничего необычного во мне не заметил. А я в свою очередь старалась вести себя, как ни в чём не бывало. Ни к чему мне тревожить их своей кислой миной. Так что я по возможности живо и весело рассказывала о работе, о прошлой встрече с Настей и расспрашивала, как они тут без меня проводили время. Время летело быстро, так хорошо и свободно я себя уже давно не чувствовала. Чуть позже мама предложила прогуляться, так как день выдался на редкость теплым и солнечным. Я с радостью согласилась, хоть и предчувствовала, что разговор обязательно так или иначе коснется Влада.

Наслаждаясь нежными осенними лучами солнца, мы спокойно шли по направлению к пруду с утками, прихватив с собой чуть подсохших булочек в пакете. По пути встречали много молодых мам с колясками или ведущих за руку своих детишек, моя мама с умилением следила за неуверенными, крошечными шагами карапузов и многозначительно вздыхала. Вообще-то, она была не из тех, кто старается пораньше выпихать доченьку из под своего крыла, но сейчас я понимала её явные, весьма прозрачные намёки.

— У вас с Владом всё нормально? Вы не поругались? — осторожно поинтересовалась она, когда мы миновали ряд двухэтажных домов и вышли к пруду. Обычно здесь толпились другие прохожие, но сейчас нам повезло и, кроме нас, лишь одинокий рыбак примостился с удочкой у самой кромки воды.

— Нет, всё хорошо, конечно же. Почему нет? — поспешно ответила я и стала с преувеличенной сосредоточенностью приманивать утку хлебом. Наверняка я как всегда смутилась от лжи и порозовела, но не могла этого показать.

— Мне показалось, что ты грустная.

— Нет, устала немного от работы, знаешь… Вся эта суматоха. Очень скучала по вам с папой.

— Мы тоже скучаем по тебе. Бывает сядем с папой и думает, где ты там, что делаешь? Так грустно, что ты выросла и больше не нуждаешься в нас.

Я с удивлением обернулась к маме. Раньше она не говорила таких слов, да и как понять — не нуждаюсь?

— Ну что ты говоришь! Я всегда думаю о вас и всегда буду нуждаться, как может быть иначе? — я поняла, что в последние дни мы с ней не созванивались каждый вечер как раньше, видимо она боялась потревожить меня — вдруг я не одна? А я просто забывала звонить вовремя. Стало стыдно. Но с другой стороны.… А хотя нет, как не крути, а всё равно нехорошо. Разозлившись на саму себя, я далековато закинула кусочек хлеба и попала прямо на спину неспешно плывущей, важной утке. Негодующе крякнув в мою сторону, она раскрыла крылья и метнулась в сторону, подняв брызги.

— Ну, я в любом случае рада, если у вас с Владом действительно всё хорошо. После твоего бывшего мальчика Жени, я особенно чувствую хороших парней для тебя, — одобрительно заметила мама. Да уж, наёмный убийца — парень лучше некуда!

— Видела как красиво смотрится рябина на фоне тех деревьев? Жаль, фотоаппарат не захватили! — мама истинный ценитель природы, не уставала любоваться всеми этими цветочками, да красивыми пейзажами. После её слов неожиданно вспомнилась осень, в которую мы встретились с Женей впервые. Прекрасное было время, полное счастья для меня. Вот с ним у меня есть фото на память из парка, естественно не из этого, а городского, но всё же. Кажется, дома у родителей еще сохранился тот альбом. Как же тогда всё было легко и просто! В этот момент я почти скучала по Жене. По нашим прогулкам, разговорам. Надо будет найти те фотки, напомнила я себе, да предаться ностальгии. По крайней мере, это будут нормальные, адекватные переживания юной девушки, а не самобичевание на тему жажды обладания смертельно опасным артефактом. Раскрошив весь хлеб, мы еще немого постояли, наблюдая за бликами солнца на воде. Как же тут хорошо и спокойно! Словно другая жизнь. У меня было такое чувство, будто эта два отдельных мира — тут, в тиши и безопасности и там, где со мной могло случиться что угодно и когда угодно.

Нагулявшись, мы с мамой вернулись домой. Папа задремал перед включённым телевизором, кот Пряник примостился рядом с ним на диванной подушке. Я сделала звук немного потише и почесала кота за ухом. Он слегка зажмурился, но ластиться ко мне не стал. Насколько я помню, он всегда больше оказывал предпочтение родителям, чем мне. Странно, почему я не заводила себе домашнего любимца, с тех пор как переехала в другую квартиру? Если переживу поиски ящика, обязательно задумаюсь над этим вопросом. Зазвонил домашний телефон и пока мама отвечала, я вспомнила, что не написала Владу, когда приехала. Я проверила телефон и, увидев девять неотвеченных вызовов, перепугалась, что сейчас он чего доброго нагрянет сюда со своей винтовкой. Торопливо набрав его номер, я приготовилась к буре. Собственно, не прогадала. Он был возмущен, моей беспечностью и забывчивостью, но было слышно, что он рад, что я вообще позвонила. По звуковому фону поняла, что он в машине, должно быть едет домой, хотя странно, что так долго. Не стала спрашивать, верны ли мои догадки, всё-таки это его дело, чем он занимался. Моё — лишь отчитаться о собственной сохранности и безопасности, а уж он-то сам о себе позаботиться сможет. Еще раз уточнив завтрашнее время встречи, мы попрощались.

Вечер прошёл так же приятно, как и весь день с момента моего приезда. Мама по традиции испекла пирог с вишней, который готовила на каждый мой день рождения. Пришлось отметить заранее, ведь завтра и послезавтра я работаю, по крайней мере, это было официальной отговоркой. На самом деле всё было, конечно, серьезнее, но думать об этом сейчас я себе не позволяла. Да и какой смысл? Лишние переживания делу не помогут. Перед сном, уже лёжа в постели, я достала альбом со старыми фотографиями. Нашла тот самый снимок, на котором запечатлены мы с Женей: я в коротком красном пальто и он, крепко обнимающий меня за плечи. Какой я тут кажусь счастливой и беззаботной. С Владом бы так не получилось — мелькнула предательская мысль, за которую я тут же дала себе мысленного пинка. При чём тут вообще он? Влад никогда не предлагал мне разгуливать рука об руку по парку и любоваться осенними пейзажами. Может быть, его вообще не особо не волнуют такие вещи. Это с Женей всё могло быть куда проще — никаких тебе убийц и преследований, обычные свидания, обычная жизнь. Разве хотела бы для себя чего-то другого? Я мельком взглянула на телефон, интересно вспомнит ли обо мне? Пришлёт ли поздравительную смс-ку или так обиделся, что предпочтёт проигнорировать? Перевернув страницу, я слегка вздрогнула, увидев одну из немногих фотографий бабушки у нас. Проведя пальцами по изображению, я сморгнула выступившие невольно слёзы. Фотография была сделана лет пятнадцать назад — она тут еще совсем молодая, а я, сидящая рядом с ней, маленькая. Уже тогда было видно, как я похожа на неё внешне. Только взгляд у неё намного более строгий, а волосы всегда собраны, тогда как я предпочитаю носить их распущенными.

Отложив альбом в сторону, я постаралась лечь поудобнее и уснуть. Разумеется, тараканы в моей голове это не поддерживали. Не знаю почему, но мне вдруг вспомнился один случай из детства. Не помню, сколько мне было лет, кажется, в начальной школе училась. Было лето и мы вместе с родителями и бабушкой выехали к маминой двоюродной сестре на дачу. Жара стояла неимоверная. Я была одета в коротенькие шортики и тонкую футболочку, но всё равно вся вспотела. Волосы, собранные в высокий хвост липли к шее, а в машине, в которую мы набились всей семьей с кучей вещей и котом в перевозке, было тесно и душно.

Мне хотелось поскорее приехать на место, выбраться отсюда и пробежаться по тропинке, ведущей к реке. Там были мои друзья, с которыми я не виделась в течение учебного года, но с которыми обязательно встречалась на каникулах, когда их привозили к бабушкам и дедушкам на дачи. Прекрасное было время — мы ничего не были должны друг другу, никаких глупых обид и ненужных формальностей, мы просто становились лучшими друзьями с первым днём лета и легко прощались в конце, когда всем нужно было возвращаться в школу. Жаль, что со временем мы всё-таки перестали общаться. Взросление испортило много вещей в моей жизни, но по утерянной дружбе я сейчас тосковала сильнее всего. Мне вспоминались эти прекрасные дни, когда встаёшь с рассветом вовсе не такой хмурой и недовольной, как среди года, вовсе нет! Просыпаешься с ощущением восторга и всепоглощающей любви к жизни, чем раньше, тем лучше, ведь день тогда будет длиннее. Вскакиваешь с постели, спускаешься вниз, по лестнице и бежишь босиком по влажной от росы траве к тазику с водой, с вечера приготовленной заботливыми родителями. Быстро умываешься, срываешь на ходу пару ягод клубники с грядки и ешь прямо так не мытыми, несмотря на запреты взрослых. А затем несёшься к реке, да так что просто дух перехватывает от восторга! Как приятно ощущать на бегу эту лёгкость, эту свободу. На берегу обязательно встречаешь других детей, так же ранних пташек. Осторожно пробуешь кончиками пальцев воду и отскакиваешь, ощутив холод. А затем в порыве восторга с визгом вбегаешь в речку, обдавая всех вокруг брызгами. Плескаешься до дрожи во всём теле, до посиневших губ, до огромных мурашек на коже. А потом выходишь погреться на солнце и ощущаешь себя самой счастливой на свете.

Мама, которая попозже придёт за мной, обязательно с улыбкой выскажет, что я заболею, если буду так подолгу торчать в воде, но знает, что её слова ничего не изменят, поэтому не настаивает. Вся семья соберётся за завтраком, я поспешно заглочу всё, что мне положат в тарелку и снова убегу к речке. Не только купаться, ведь мы и с восторгом лазили по высоким деревьям, растущим по берегам, забирались на пустующие участки и рассматривали чужие дома, воровали яблоки с деревьев соседей. Мне эти яблоки даже не нужны были, но на каникулах всё казалось прекрасным, поэтому я с готовностью принимала участие во всех задуманных авантюрах.

Под вечер, когда я возвращалась голодная и уставшая, взрослые собирались в беседке за столом и вели свои скучные разговоры, до которых мне не было никакого дела. Мне больше нравилось возиться с соседской собакой, огромной, лохматой дворнягой, самой доброй псиной на свете. Она приветствовала весёлым лаем всех прохожих и так радовалась любым гостям, что я не представляла, как может выполнять свой долг и что-то сторожить? Я без страха засовывала голову в её будку, если она спала и выманивала побегать по саду. По вечерам никому даже не было дела до того потопчем мы грядки или нет. Когда темнело и комары становились особенно навязчивыми, мама с бабушкой отводили меня умыться и укладывали спать. Я с восторгом залезала по лестнице наверх, она ведь была не обычной скучной лестницей с перилами и всем таким, нет — это была лестница, по которой забираешься, держась руками за ступеньки. А это всегда вызывало особое удовольствие. А затем я ложилась на толстый матрас, постеленный прямо на полу и глубоко вздыхала запах лета: душный, сладко пахнущий цветами и ягодами. Запах беззаветного счастья, которое казалось, никогда не закончится. Я видела самые прекрасные и счастливые сны на свете. Я думала, так будет всегда.

В дождливые дни скучать тоже было некогда. Мы могли сидеть в беседке и пить чай, который казался особенно вкусным на свежем воздухе, под аромат мокрой зелени вокруг, и болтали. Много и обо всём. Или бегали под теплыми каплями взад-вперёд по тропинкам до теплиц и обратно, хохоча от восторга. Родители всегда были в хорошем настроении, бабушка тоже. Тогда мы еще проводили достаточно времени друг с другом. Потом, она, конечно, возвращалась в город, а родители, когда у них заканчивался отпуск, оставляли меня на опеку маминой двоюродной сестры. Она добрая и всегда улыбалась, сколько её помню. На выходные они снова приезжали, а будни проходили так стремительно и весело, что мне и скучать-то по ним было некогда.

Лето всегда заканчивалось слишком быстро. Я испытывала неподдельную грусть, прощаясь с друзьями, соседями и собакой. Последнее купание, последняя прогулка. За нами приезжали родственники и увозили по домам, а мы не слишком переживали из-за расставания, ведь знали, что на следующее лето вновь встретимся и снова будем друг другу самыми близкими друзьями. Меня забирали одну из последних, ведь знали, как я люблю это место. Я сидела в машине, с миской помытой клубники и грустно вздыхая, провожала взглядом дачу, грядки, речку. Мама всегда старалась развеселить меня, когда мы приезжали домой. Но я почти всегда и сама с удивлением понимала, что соскучилась по своей комнате, игрушкам и уюту. Приятно было помыться в ванне, лечь спать на настоящей постели. Моя кожа всё еще хранила аромат лета, как я тогда говорила — «запах солнца». И засыпала счастливая, ведь жизнь была светла и прекрасна, без забот, тревог и сожалений. А потом бабушка перестала ездить с нами и вообще отдалилась. Мне сейчас жалко, что тогда в детстве я не прочувствовала в полной мере, что потеряла, лишившись её постоянного внимания. Я даже не помню, почему так спокойно восприняла эту перемену. А может, не хочу вспоминать. Сейчас воспоминания слишком горьки, чтобы можно было понять своё равнодушие. И вновь мысли о бабушке не давали мне уснуть. Они неслись одна вперёд другой, всё тело было напряжено и, как бы я не вертелась в кровати и не убеждала пожалеть саму себя — ведь завтра рано вставать — это было бесполезно. Полночи я промаялась, а на рассвете окончательно сдалась и оставила попытки заснуть. Родители еще спали, да и не собиралась я их будить перед своим уходом. Умывшись холодной водой и выпив чашку кофе с молоком, я стала мысленно настраиваться на завершение всей этой эпопеи со своим наследством от бабушки. Может быть, когда я приеду сюда в следующий раз — буду уже свободна и всё снова станет как раньше. Конец этим тайнам, страхам изматывающим меня, а главное исчезнет с горизонта ящик Пандоры и может быть меня, наконец, отпустит это безумное желание забрать его себе. Сейчас я очень чётко поняла, что испытывал Голлум из «Властелина колец», когда жил словно животное в пещерах и только и бормотал своим ужасным голосом «моя преееелеесть». Кажется, еще немного и я стану похожа на него.

Я одела привезённую с собой блузку нежно — голубого цвета и вчерашние джинсы. Надеюсь, выставка намечается скромная, и я не буду выглядеть слишком просто. Всё-таки она для студентов, вряд ли они будут надевать какие-то особенно строгие или вечерние костюмы. Попыталась уложить волосы в какое-то подобие высокого пучка, для придания своему образу хоть какой-то солидности. Получилось не очень, но я вообще была не сильна в хорошем макияже и создании причёсок. Бессонная ночь тоже оставила отпечатки на моём лице, но сейчас это было неважно. Стараясь не шуметь, я на цыпочках вышла из квартиры и тихо закрыла за собой дверь. Не знаю, откуда было это нежелание прощаться с родителями, возможно, подсознательно я уже предчувствовала беду, которая постигнет меня в ближайшее время.

Была суббота, поэтому утренняя электричка оставалась полупустой. Вчерашняя прекрасная погода радовала меня и сегодня, надеюсь сияющее солнце на чистом небе — это добрый знак. Я не проверяла телефон со вчерашнего вечера, поэтому решила прочитать поздравительные смс-ки, которые уже успели прийти. Сообщение от Насти, от сменщицы по работе Кати, нескольких друзей с учёбы, а самое первое от Влада. «С Днём Рождения, Ника» — и всё. Но даже эти обычные слова вызвали в душе прилив тепла.

Выходя из вагона на платформу, я не могла сдержать нервной дрожи в коленках. Влад, как всегда во всём чёрном и с непроницаемым выражением лица, ждал меня на выходе у турникетов.

— Как дома дела? — спросил он первым делом, беря у меня из рук сумку.

— Всё хорошо. Замечательно провела время с родителями. А ты как?

— Нормально, — он приобнял меня рукой за плечи и аккуратно заслонил от потока пассажиров спешащих на посадку.

— Мы придём к началу?

— Нет, в толпе стоять не будем, лучше подождать пока все разойдутся по разным концам выставки. Мы не сможем схватить ящик и просто уйти вместе с ним, надо действовать незаметно.

— А что если кто-нибудь опередит нас? Если Вадим или кто-то из «Красной маски»…

— Я уверен, этого не произойдёт. И очень сомневаюсь, что ящик действительно просто будет выставлен, как один из экспонатов.

Я тоже в этом сомневалась, но как мы уже могли убедиться, в этой истории с Пандорой нельзя было исключать и такого варианта. Всё же моя бабушка была исключительным человеком, если так долго могла водить за нос и врагов и союзников. Мне бы надо было поучиться её мастерству, однако, как и для многого другого — время было упущено.

Перед входом в колледж стояла небольшая стайка учеников, видимо все остальные уже внутри. Они негромко переговаривались между собой и, когда мы проходили мимо, до нас долетел обрывок фразы:

— Притащили барахло какое-то, а мы должны верить, что это всё настоящее? — возмущалась девушка, с очень длинными собранными в свободную косу волосами. Она, конечно, не производила впечатления специалиста по археологическим находкам, но я верила её искреннему негодованию.

— Как думаешь, там и правда ничего стоящего нет? — шепотом поинтересовалась я у Влада, когда мы вышли внутрь.

— Более чем уверен. Да и кто станет привозить вещи, имеющие такую ценность, в старом фургоне в небольшой колледж? Это обычная учебная выставка, в таких случаях показывают копии, причём не особо умело сделанные. Но Татьяна хотела, чтобы ты сюда попала, значит нам есть что поискать. Надо сначала тут всё осмотреть и сосредоточиться на самом главном. И смотри в оба, слышишь? Если заметишь какого-то подозрительного, сразу говори мне.

— Хорошо, — я сняла куртку и, перекинув её через руку, осмотрелась. Как и следовало ожидать, желающих посетить выставку было совсем немного, в основном студенты у которых видимо вместе зачёта стояло посещение этого события. Со скучающими лицами они бродили между экспонатами и делали какие-то заметки в тетрадях. Но и несколько взрослых людей, явно не преподавателей пришли сюда.

— Ну что, с чего начнём? Тут как видно всего три кабинета арендовали и в коридоре несколько картин выставлено. Пойдём по порядку? — предложила я и Влад согласно кивнул мне. Стараясь придать своим лицам такой же равнодушный вид, как и у большинства посетителей, мы начали обход.

В первом кабинете были представлены какие-то черепки и глиняные горшки, которые по заявлению организаторов представляли собой ярчайший образец античной культуры. Я с сомнением осмотрела какую-то кастрюльку, с явно современным орнаментом. И к чему всё это представление? Лучше бы организовали ученикам поездку в приличный музей, толку было бы явно больше.

— Сомневаюсь, что нам есть что ловить здесь, — я направилась к выходу, не забывая оглядываться в поисках возможных преследователей.

К сожалению, во втором и третьем кабинете тоже не было чего-нибудь хоть мало-мальски интересного. Разочарование грозило захлестнуть меня, ведь бабушка не написала мне в письме ничего подтверждающего того, что я должна была бы посетить эту выставку. Это были лишь слова Вадима, и то вырванные у него Владом под угрозами… А кстати, где Вадим? Разве он как преподаватель кафедры истории не обязан курировать эту бедную выставку?

— Ты не видел Вадима? — спросила я у Влада, когда мы покидали последний кабинет.

— Успела соскучиться? — с ноткой язвительности в голосе поинтересовался он в ответ. Я не ожидала от него такой реакции, а может просто не привыкла к тому, что он проявляет подобные эмоции.

— Нет, просто странно, что его тут нет. Как думаешь, с ним ничего не могло случиться? — я внезапно ощутила тревогу за него. А вдруг его опасения по поводу преследования были не напрасны? Может быть, случилось всё же нечто ужасное?

— Да всё с ним нормально, сидит, наверное, в углу и дрожит от страха. Собственной тени боится.

Видимо Влад был не меньше меня огорчён напрасными поисками сокровища. Конечно, глупо было надеяться, что столь опасная и великая вещь будет пылиться тут, среди дешёвых подделок. И всё же…

— Давай лучше думать, что будем делать. Это поважнее будет сейчас, чем твой учитель.

— Да я знаю. Просто меня немного волнует, что он исчез, вот и всё, — сердито ответила я. Мы немного послонялись в коридоре, не желая признавать поражение. Я уныло переводила взгляд с одной безвкусной картины на другую, поражаясь тем кому может это нравится. Вот взять тот же ужасный натюрморт, неумело выполненный в излишне пестрых, режущих взгляд тонах. Или вот тот кривой корабль, будто бы этот рисунок выдрали из альбома первоклассника. Или… Внезапно мой взгляд наткнулся на неприметную, затиснутую в углу картину. Сердце учащенно застучало, когда я устремилась к ней. Удивительно чёткая прорисовка. На фоне всей этой размазни картинка и в прям казалась шедевром.

— Что ты там увидела? — спросил подошедший сзади Влад.

— Смотри, — я с благоговением коснулась портрета, изображавшего в профиль девушку, стоящую на коленях и державшую в руках маленькую шкатулку. Её длинные тёмные волосы спутанными кудрями падали на спину, рукав светло-желтого легкого платья сполз, открывая плечико девушки. Она была прекрасна.

— И что? — осторожно спросил Влад, вглядываясь в картину. Конечно, он может и не заметить, но ведь я-то чувствую, что это она. Пандора. И маленькая шкатулка в её руках не что иное, как тот самый ящик, который мы столько времени искали.

— Это же она. А ящик, который мы воображали огромных размеров, на самом деле эта маленькая коробочка! — я ткнула пальцем в тонкую руку девушки и ощутила странное покалывание.

— Я вижу вас заинтересовала картина? — проскрипел рядом благожелательного вида старичок, незаметно подкравшийся к нам. От неожиданности я вздрогнула и опустила руку.

— Ммм… Да. Она очень красивая. Кто художник?

— Неизвестно. Видите, тут табличка. Картина неизвестной девушки от неизвестного художника. Она попала к нам на склад в начале лета с пожеланием, чтобы её представили именно на этой выставке. Как видите, экспонатов у нас не много, а картина очень хорошо выполнена, так что я не стал отказываться. Вы видели какая она необычная? Помимо прекрасной зарисовки, разумеется.

— О чём вы? — с уже неподдельным интересом спросила я. Старичок улыбнулся явно довольный тем, что ему удалось заинтересовать меня.

— Она объёмная. Я даже сначала подумал, что это какая-то коробка, но оказалось просто рисунок, выполненный со всех ракурсов. Он повернул её и мы с удивлением заметили, что картина действительно представляет собой прямоугольную коробку, со всех сторон изображающую действие. Лицо девушки, склоненное над шкатулкой, её спина и профиль с другой стороны. Влад сжал мою руку, но я и сама уже поняла, что это значит. Наш ящик спрятан внутри!

— Я куплю эту картину! — выпалила я.

— Сожалею, она не продаётся, — хотя по голосу старика и не скажешь, что он сожалеет, улыбка сияет от уха до уха.

— Почему? — нахмурился Влад, — это явно не произведение искусства прошлых веков, картина современная. Так почему нет?

— Потому что я решил забрать её себе. Что-то в ней кроется таинственное, я не смог отказать себе в удовольствии и просто выставил её на всеобщее обозрение, но по окончании этой выставки, она останется у меня.

Старик еще раз улыбнулся и отошёл от нас.

— Что будем делать, — свистящим от негодования шёпотом спросила я у Влада. — Коварный старикашка не может оставить её у себя! Влад, я уверена, что шкатулка внутри! И я смогу открыть эта картину, как открыла тот потайной ящик дома. Мне просто нужно время. Не могу же я колупать её здесь, на глазах у всех! — я беспомощно оглянулась, и хоть никто и не обращал на нас особого внимания, организаторы явно были начеку.

— Мы что-нибудь придумаем, — Влад говорил так уверенно, будто бы уже знал, как решить возникшую проблему. Что до меня, так мне хотелось просто схватить картину в охапку и сигануть на улицу через окно.

— И лучше бы побыстрее нам соображать! — я вновь почувствовала помутнение в голове, которое на меня находило каждый раз, стоило мне лишь взглянуть на изображение ящика Пандоры. Сейчас, находясь с ним в непосредственной близости, я не могла сдерживать себя.

— Держи себя в руках, ты слишком перевозбуждена и можешь привлечь к нам лишнее внимание, — он сжал мой локоть и отвел подальше в сторону. Можно подумать я специально!

— Так какой у нас план? — шепотом поинтересовалась я, глубоко вздохнув и стараясь голову от наваждения. — Что мы будем…

— Мы ничего не будем, если ты подразумеваешь под этим своё участие. Ты сейчас пойдёшь в машину и будешь меня ждать. А я сам разберусь.

— Почему? — возмутилась я. Не то чтобы мне очень хотелось светиться при краже картины с выставки, но ведь сидеть в неведении еще хуже. Я хочу хотя бы видеть, что происходит, тем более что на кону возможно самое важное событие в моей жизни.

— Потому что я должен быть сосредоточен, а в твоём присутствии я могу отвлекаться. Пожалуйста, иди в машину, — он сунул мне в руку ключи, — и сиди жди меня. Это самая лучшая помощь, которую ты сейчас можешь оказать.

— Ладно.

Я сдалась просто потому что не время сейчас спорить. Если у Влада план, то пусть делает как лучше, в конце концов не важно как, главное чтобы ящик был у нас. А тянуть время было очень некстати в такой ситуации. Я направилась к выходу, аккуратно обходя скучающих посетителей выставки, всё так уныло рассматривающих фальшивые экспонаты. Можно было легко понять их недовольство, кажется, организаторы даже не пытались сделать что-то более-менее достойное, просто очередное мероприятие «для галочки», какие часто устраивали еще во время моей учёбы в университете. Я села в машину и напряжённо наблюдала за выходом из колледжа. Время шло, а Влад всё не показывался. У меня уже ныла шея и плечи, я поёрзала на сидении, стараясь устроиться поудобнее и вместе с тем не отвлекаться от слежки. Вскоре ученики начали покидать выставку, явно очень счастливые оттого, что их, наконец, отпустили. Понемногу я уже начала беспокоиться, что там задумал Влад, что его так долго нет и даже хотела зайти внутрь и проверить, но благоразумие в итоге победило любопытство. Я скрестила руки на груди, чтобы не начать грызть ногти от волнения. Внезапно он показался с другой стороны здания, быстрым шагом приближаясь к машине и держа в руках картину, замотанную в бумагу.

— Как тебе это удалось? Он всё же согласился продать картину? — понадеялась я, хотя понимала, насколько сомнителен был такой исход.

— Не совсем, — Влад круто вывернул руль и резко выехал со стоянки.

— Что значит не совсем?

— Это значит, что я спрятался, дождался окончания выставки и когда старик упаковал картину и отнёс в подсобку, я просто забрал её и вылез через окно.

— Ты серьёзно?

— Абсолютно. А ты что думала? Что я вырублю этого бедного старика и гордо вынесу трофей с центрального входа под бой барабанов?

— Нет. Хотя возможно и такое приходило в голову, — призналась я и прижала картину к себе. Мне не терпелось разгадать её загадку и вытащить, наконец, ящик Пандоры. Я говорю картина — хотя на самом деле это была коробка, разрисованная со всех сторон и изображающая тот самый момент, когда зло проникло в наш мир тогда, тысячи лет назад. Она была довольно тяжёлая, но когда я потрясла её, то не почувствовала, чтобы внутри что-то было. Не важно, я любом случае уверена, что была права, когда предположила, что ящик внутри. Интересно, это бабушка рисовала? Никогда не знала об её талантах в художественной сфере, но была уверена, что тут прикасалась её рука.

— Ну как? Что-нибудь чувствуешь? — спросил Влад, когда мы подъехали к дому. На всякий случай мы внимательно осмотрелись вокруг, проверяя не притаился ли кто подозрительный.

— Я чувствую дикое желание немедленно достать ящик, — призналась я, вцепившись в картину побелевшими пальцами. Ожидание и вправду казалось невыносимым. Вроде бы никого не видно, поэтому мы почти бегом устремились домой. Открывая ключами дверь, я чуть не выломала замок, так торопилась поскорее оказаться у себя, в безопасности защищенной квартиры.

— Ну давай, — Владу как мне не терпелось приблизить невероятный момент. Я разорвала обёрточную бумагу и достала картину. Какая же она красивая! Я с упоением рассматривала идеальный рисунок, а Влад сопел у меня над ухом.

— Отойди, пожалуйста! У меня ничего не получится, пока ты вот так над душой стоишь. Мне нужно сосредоточиться и вообще, это не так сразу, нужно время, чтобы всё получилось, — я отпихнула его рукой и он нехотя отошёл в сторону.

Я глубоко вздохнула отчищая разум. Мои пальцы, касаясь изображения шкатулки, горели внутри. Сердце громко стучало в груди, а внутренние силы устремились к ладоням. Я знала, что всё получится, но всё же, когда коробка, щелкнув, открылась, не смогла сдержать возглас восторга и изумления. Рванув верхнюю поверхность коробки, ту самую на которой была изображена Пандора, я увидела небольшую шкатулку. В этот момент я даже дышать не могла.

— Ну что там? — нетерпеливо спросил Влад и, не дождавшись ответа, заглянул мне через плечо в коробку. — Это… оно, да?

— Да, — с благоговением ответила я, поднимая повыше шкатулку, чтобы внимательнее рассмотреть это сокровище. Я никогда не видела прежде шкатулку, а рисунки на которые я ранее ориентировалась, не могли в полной мере отобразить её великолепие. Она была не очень большая, но довольно тяжёлая. Крышку украшало несколько драгоценных камней, а в середине пустовала выемка, в которую, я уверена, должен был как раз поместиться тот кроваво — красный рубин, переданный мне Вадимом. Крепко сжав её в руках, я почувствовала как внутри неё что-то рвётся наружу. Некая сила, невероятная, сокрушительная, дарующая мне власть…

— Что ты делаешь? — закричал Влад, когда мои пальцы вцепились в крышку, — нет!

* * *

Влад ехал по дороге на Павловск, всё еще беспокоясь не натворит ли Вероника дел, во время его отсутствия. Конечно, он отвёз её на работу и она выглядела вполне адекватной и спокойной, когда он её оставлял и обещала, что наваждение отпустило её, что боятся ему нечего… И всё-таки… Перед глазами до сих пор стояло её лицо, казавшееся чужим, когда она пыталась открыть проклятый ящик Пандоры. Видимо его власть была сильна не только над самой Пандорой, но и над её наследниками. Глаза Ники горели лихорадочным огнём, когда он силой отобрал у неё шкатулку, с которой она ни за что не желала расставаться. Конечно, несколько мгновений спустя её тёмная сторона отступила, уступив место прежней Нике, но опасения не давали ему покоя. Они заперли ящик в её тумбочке, а после ему пришлось срочно отвозить её на работу, ведь она отпросилась всего на несколько часов с утра, а они уже и так опаздывали. Он оставил её ненадолго. Обещая вскоре вернуться, но сам поспешил к Вадиму. Несмотря на утренние раздражение из-за беспокойства Вероники по поводу отсутствия учителя в колледже, Влад теперь и сам удивлялся, как тот мог пропустить выставку, организованную, наверняка, при его участии.

Это было странно для такого фаната своей работы, как Вадим. Надеясь, что опасения его беспочвенны Влад гнал по дороге, нарушая правила, но сейчас было не соблюдений порядка движения. Сейчас Вероника особенно уязвима, стоит охранять её с удвоенным усердием, ведь она себя не контролирует, а «Красной маске» и Януарию только это и нужно. Ведь наследница Пандоры вместе с ящиком делают её самой желанной и главной мишенью для них. Надо только убедиться, что учитель в порядке. Ведь он бесполезен их врагам, не станут же они… Влад резко остановился. Дом Вадима выглядел так же, как и в его прошлый приезд сюда, калитка аккуратно закрыта, окна занавешены. Но что-то неуловимое чувствовалось в самой атмосфере. Влад вышел из машины и внимательно осмотрел территорию небольшого сада. Не обнаружив следов чужого пребывания около дома, он тихо подошёл к дверям и прислушался. Не доносилось ни звука. Он громко постучал и снова приник головой к двери, надеясь услышать шаги Вадима. Но нет — ответом ему была та же тишина. Влад толкнул дверь и она, скрипнув, распахнулась. Влад крепко сжал челюсти, уже догадываясь, что он найдёт в глубине дома. Мебель была перевернута, ящики шкафов вытащены на пол, тетради, альбомы, учебники и прочие учебные атрибуты разбросаны по полу. Следов Вадима не обнаружилось. Уже на выходе из комнаты, Владу попалось на глаза маленькое бурое пятнышко, видневшееся на полу. Он не один раз видел следы крови на месте убийства и мог с уверенностью утверждать, что чтобы здесь ни произошло, Вадим вышел отсюда живым. Точнее, его вероятнее всего, тащили волоком, если судить по следам на примятой траве. И всё-таки, кто еще кроме «Маски» мог добраться до него? Только у них есть мотив, если он служил посыльным между ними и Вероникой. Злясь на свою беспечность и равнодушие к судьбе учителя, проявленное самим Владом раньше, он твёрдо решил Нике об этом не рассказывать. На неё и так слишком много всего навалилось за последние недели, незачем ей знать, что похитили и где-то удерживают человека, виновного лишь в том, что Татьяна поручила ему помогать своей внучке.

Однако и оставлять это дело так Влад не собирался, он сел в машину и набрал номер магистра. Трубку тот взял быстро, практически сразу, будто только и сидел над телефоном.

— Влад? — интересно, а кто бы еще мог звонить с этого номера?

— Мы нашли ящик. Он у нас.

— Ты серьёзно? Вы уверены, что он настоящий? — магистр заметно взволновался, даже привычный кашель не мучил его сейчас.

— Вероника уверена, а я думаю в этом вопросе ей точно можно верить.

— Где он? Вы надёжно спрятали его?

— Дома у Вероники, где бы нам еще его держать? Туда по — крайней мере никто из носящих клеймо «Красной маски» войти не сможет, а в остальном я не знаю как его еще защитить. Таскать ящик с собой не разумно. А сидеть рядом с ним я тоже не могу, нужно усилить защиту Ники. Магистр, у нас проблема. Пропал Вадим, тот самый преподаватель из колледжа, доверенный Татьяны Романовой. Есть все основания полагать, что его похитили приспешники Януария.

— Какое нам дело до него? Главное ящик у нас! — Влад мог бы согласиться с ним в другой раз, учитывая, что главная их цель достигнута. Но сейчас что-то мешало ему просто отмахнуться от учителя, бросив его на верную смерть. Быть может, если его не убили здесь, он им нужен для чего-то, и тогда надежда на его спасение еще не потеряна. Было понятно, что магистра действительно не волнует жизнь неизвестного ему человека, как он наверняка сейчас он нём думал — «сопутствующие потери». Значит, придётся разбираться с этим в одиночку. Он всё равно собирался выследить и уничтожить убийцу своих родителей, так почему бы не спасти невиновного человека?

— И Влад… на этом твоя работа с девочкой Романовой завершена, — спокойно произнес магистр.

— Что ты хочешь сказать? Я же объяснял, что сейчас ей как никогда нужна защита. Нельзя же её бросить. Мне не нужны твои деньги за сверхурочные, говорил же.

— Меня не беспокоит оплата, Влад. Более того, я намерен оплатить тебе еще один заказ, по твоим обычным расценкам, — его голос звучал деловито, но в душу Владу закралось подозрение. Что хочет Магистр еще?

— Ящик я заберу завтра, позже договоримся о времени. У меня уже подготовлено надёжное место для его защиты. Тем самым я решу проблему по его сохранности. Но опасность представляет не только маска, но и та, за кем они так же охотятся.

— О чём это ты? — Влад похолодел, боясь услышать ответ, который был очевиден.

— Вероника Романова очевидная угроза для нас. Ты же знаешь, власть ящика над наследницами Пандоры слишком велика и губительна. Однажды, она не сможет устоять и повторит ошибку своей прародительницы. Это делает её в руках «Маски» идеальным оружием, ведь цели их совпадают. А мы не можем себе этого позволить.

— Вероника никогда не сделает этого, — зло ответил Влад, а перед глазами услужливо вспыхнуло яркое воспоминание сегодняшнего утра. Как Ника сжимает ящик руками, как блестят её глаза, когда она собиралась приподнять крышку. Но он упорно продолжал, — она не такая. Она сможет бороться с собой.

— Пустые надежды. Разве можно полагаться на силу воли девочки, когда ей противостоят силы куда более мощные? Влад, поверь мне, я этого тоже не хочу. Но цель оправдывает средства, это суровая необходимость.

— Так что ты хочешь этим сказать?

— Убей её. Сегодня же. Тогда Януарий останется без своей Пандоры, которая откроет ящик и выпустит зло. Убей её, и все мы будем спасены.

Глава 12

— Это не моя карточка! — рявкнула на меня женщина и я подпрыгнула от испуга. Пролепетав извинения, продолжила лихорадочно рыться на стеллажах. Найдя, наконец, правильную карточку протянула её в окошко регистратуры. Женщина чуть не разорвала её пополам, так дёрнула. Я была на работе меньше часа, а уже устала так, будто двоё суток пахала без отдыха. Утренняя вспышка, чуть не лишила меня рассудка. Как я могла пытаться открыть крышку ящика? Даже не помню, о чём думала в тот момент. Вот я всего лишь взяла его в руки, а в следующий момент Влад отбирает шкатулку у меня и трясёт за плечи, пытаясь привести в чувство. Что произошло между этими событиями, я не знаю. Но чувствую себя после этого очень плохо. Зато ящик у нас! Мы передадим его хранителям, а точнее магистру и все проблемы будут решены. Больше не нужно будет ходить оглядываясь, пытаться отгадать какие-то еще загадки из прошлого. Всё будет кончено. И конечно, нужда в телохранителе отпадёт. С Владом придётся попрощаться окончательно. Он пойдёт дальше, будет выслеживать Януария, убьет его, отомстит за своих родителей. Возможно, сообщит мне об этом после, ведь меня это тоже касается. Со смертью главы «Красной маски», придёт и моё полное освобождение, тогда я уже точно смогу дышать спокойно. Но для нас с Владом это будет означать конец. Финал всей эпопеи с поисками ящика и спасением мира. Сложно представить, что нам захочется как-нибудь встретиться, просто чтобы поболтать за чашечкой чая.

В смысле, мне-то может и захочется, но ему точно нет. Да это и к лучшему, всё равно такие друзья как Влад… Ну, в общем, лучше без них обойтись. Уже сейчас он оставил меня и уехал куда-то «по делам», хотя раньше отложил бы все дела, чтобы быть рядом и обеспечивать мою безопасность. Теперь всё, конечно, изменилось. Я прекрасно понимала его, упрекать было не за что. Мне просто было немного грустно, вот и всё.

Мои мрачные мысли развеялись, когда зазвонил телефон и на экране вспыхнула фотка Насти. Я выглянула в окошко и, убедившись, что очереди нет, ответила на звонок. Слышать её весёлый голос было всегда приятно, а сейчас особенно.

— Итак, буду ждать тебя сегодня в одиннадцать. Думаю, лучше начать пораньше, — заявила она, после всех поздравительных слов.

— Где будешь ждать? — я была сбита с толку.

— В смысле? В «Бесах», где же еще? Ау, сегодня твой день рождения, ты не забыла?

— Чёёёёрт…

— Что-то не так? — сразу забеспокоилась она. «Бесы» — ночной клуб, в который мы традиционно отмечали наши с ней дни рождения, но сейчас такое мероприятие мне было совершенно некстати. Я попыталась объяснить ей, но Настя сразу взбеленилась.

— Как ты можешь нарушать традицию?! Уже сколько лет мы ходим туда! Я забронировала столик, позвала девчонок.… И у меня для тебя сюрприз! Чем ты можешь оправдать свой отказ? Это действительно обидно, если дело только в том, что тебе просто лень приехать.

— Мне не лень… Просто.… Сейчас всё это так сложно, я даже не знаю.

— Что случилось, Ника? Почему ты мне рассказать не можешь? Ведь я же помогу тебе! — в её голосе столько заботы, что мне хочется наконец разрушить всю эту стену недомолвок и тайн, но я сдерживаю себя. Не имею права говорить об этом здесь и сейчас.

— Хорошо, я приеду. Не обижайся, я потом всё тебе обязательно расскажу! — пообещала я, решив, что в любом случае до этого времени мы передадим ящик магистру, а значит я официально стану свободна в своих перемещениях. Так зачем мне подругу обижать и отказываться от собственного праздника? Туда меня довезёт Влад, в клубе со мной будут подруги, а ночевать я всегда оставалась у Насти. Я не собираюсь кидаться в омут с головой, но и возвращаться к нормальной, привычной жизни уже можно. Если я не хочу, конечно, остаться параноиком на всю жизнь. Настя обрадовалась и еще раз напомнила время встречи и место где мне её искать. Мы попрощались и положили трубки, теперь я была приятно взволнована предстоящим вечером. Всё-таки немного мне поводов для веселья выпало в последнее время. Наверняка, Влад разбурчится, но мне было всё равно. Вот, кстати, и он пришёл. Как-то странно он выглядит, еще более мрачный, чем обычно. Взглянул на меня почти со злостью и сел на своё привычное место, где он ждёт меня, пока я работаю. Ну и ладно, переживать из-за его плохого настроения я точно не буду сейчас. Остаток рабочего дня я старалась взять себя в руки, быть менее рассеянной и работать без косяков. Смена прошла удивительно быстро, я и не заметила, что уже могу собираться и идти. Влад, всё еще мрачнее тучи подошёл и нетерпеливо постукивал пальцами по окошку регистратуры. Напряжение так и сквозило в нём, я не на шутку обеспокоилась: что могло так встревожить его? Неужели какие-то проблемы с магистром? Или «Красная маска» каким-то образом узнала, что ящик у нас?

— Надо идти, — наконец сказал он, когда я уже с пятнадцатиминутной задержкой заканчивала заполнение карточек.

— Ага, сейчас, почти закончила уже, — я не поднимала головы, уже предвкушая спор по поводу сегодняшнего вечера. Я всё понимаю. Опасно, рискованно, лучше перестраховаться и сидеть дома, но…

— Надо поговорить. Разговор не особо приятный, но это важно. Очень.

Я, наконец, закончила работу, выключила компьютер, проверила еще раз все папки и пошла одеваться. В куртке становится уже холодно, особенно по утрам, пора уже переходить на пальто. Я вытащила из кармана сложенные синие перчатки под цвет шарфика и даже капюшон на голову натянула, чтобы теплее было. Мы вышли на улицу и меня чуть не сбил с ног порыв ветра. Ухватившись за край капюшона, я жалела, что не взяла с собой шапку. Ведь я такая мерзлячка!

— Пойдём в парк? — неожиданно предложил Влад. Я удивилась, но тут же кивнула головой в знак согласия. Кажется, только вчера я и представить себе такого не могла, но надо же! Влажные листья липли к подошвам и не раздавался этот приятный шорох, не было солнца и красота золотых деревьев и искрила во всей красе, но мне показалось, что и в мрачной, преддождевой атмосфере есть своё очарование. Хотя может быть, дело просто было в человеке идущем рядом. Я перевела взгляд на Влада. Какими же противоречивыми были мои чувства к нему! С одной стороны мне и думать не хотелось о том, что я в принципе испытываю к нему что-либо кроме недоверия и опасения. Как бы там ни было, в моей голове постоянно вертится мысль о том, кто он. Киллер, убийца. Если бы дело касалось только Януария, всё было бы понятно — личный мотив, месть и всё такое. Но ведь он и других людей убивает. За деньги, по чьей-либо прихоти или заказу. Как можно с этим смириться? Но с другой стороны, что-то мучительное было в моей внутренней борьбе, запрещающей чувствовать тепло и тягу к нему. Это всё странно, но был ли смысл мне самой себе доказывать, что он для меня ничего не значит? Что мы лишь напарники в поисках ящика, а он лишь мой телохранитель. Если бы это было действительно так, то я не мучилась бы от мысли, что скоро необходимость быть рядом просто отпадёт. А ведь мне хотелось, чтобы он остался. Хотелось, чтобы он перестал быть таким скрытным, чтобы доверился мне так же, как я могла бы довериться ему. Мне хотелось залезть ему в голову, узнать о чём он думает и понять его наконец.

— О чём ты думаешь? — спросил он меня, потянув за рукав. Отвечать правду мне не хотелось. Поэтому я просто скользнула ладонью по его руке и сплела наши пальцы, надеясь, что он поймёт.

— А ты?

Он сжал мою руку в ответ. Отчего-то мне стало грустно, жест получился скорее прощальным, чем нежным. Мимо пробежала девочка с веселым шпицем на поводке — собака радостно неслась по мокрым, грязным листьям с невероятно довольной мордашкой. Влад проводил их взглядом и остановился. Не выпуская моей руки, он долго рассматривал моё лицо. Я видела, дело тут совсем не в романтических порывах, он словно запоминает меня, мои черты. Стало страшно. Противный холод закрался в сердце.

— Что случилось? — прошептала я, боясь услышать ответ.

— Пытаюсь понять, что мне делать, — ответил он, откидывая капюшон с моей головы и проведя пальцами по волосам, которые мгновенно растрепались на ветру.

— С чем?

— С тобой.

— Какие варианты?

— Даже думать о них не хочу, — просто сказал он, продолжая гладить мои волосы.

— Мне показалось, ты прощаешься со мной, — выпалила я и замерла, ожидая ответ.

— Так и должно быть. Я должен с тобой попрощаться. Должен. Но не хочу. Не хочу просто жить дальше, делая вид, что тебя и не было со мной. Забыть эти дни. Прямо сейчас даже думать об этом невыносимо. И я не могу понять, как это случилось? Как получилось, что я, поначалу навязанный тебе телохранитель, стал так нуждаться в тебе? А теперь, мне придётся оставить тебя и уйти.

— Так не уходи, — я подняла глаза, — останься со мной.

— Ты больше не боишься меня? — удивился он, приподнимая моё лицо за подбородок.

— Я боялась не тебя, а того, что ты мог сделать.

— А теперь?

— Прямо сейчас я только хочу, чтобы вся эта история с ящиком закончилась и мы могли бы просто… Просто бытъ рядом, не связанные лишь этим обязательством по его защите. Я не очень могу себе сейчас представить нас, ну не знаю, на свидании в кино или что-то вроде, но я хочу узнать каково это. Я точно знаю, что не хочу, чтобы ты просто исчез.

Он обнял меня, крепко прижав к себе и положив подбородок мне на макушку. Я уткнулась лицом в его чёрную куртку и успокоено вздохнула. Так мы и стояли прямо посреди парковой дорожки, которая к счастью пустовала. Не было кроме нас желающих наслаждаться великолепием последождевого парка, под порывами холодного ветра. Впрочем, я сейчас ощущала лишь упоительное головокружение от неожиданного признания Влада о том, что нужна ему. Возможно, дело было в том, что от таких людей-загадок нам приятнее принимать такие слова. Быть может, если бы прямо сейчас мне сказал это кто-то другой, то я испытала бы приятную радостную возбужденность, но не такое пьянящую победную эйфорию.

— Если ты хочешь, чтобы я был рядом, то я никуда не смогу уйти, — он поцеловал меня в макушку и слегка отстранил от себя, вновь вглядываясь в лицо, — кстати.… Хотел еще утром отдать тебе, — он протянул мне в руке цепочку с кулоном. Блестящие камушки складывались в красиво сложенное имя «Вероника». В груди разлилось тепло — я поняла смысл этого подарка. Я — это я. Не Пандора, которая из-за своего любопытства обрекла людей на несчастья. Это я — девушка, ничем на неё не похожая. Я не повторю её ошибок, её судьбу. Всё в моих руках и всё будет по-моему.

— Спасибо, — прошептала я, вновь обнимая его, и постаралась вложить в это объятие всё, что чувствовала в этот момент: признание, благодарность, счастье.

Начал накрапывать дождь, который грозил в ближайшие минуты превратиться в ливень. Моя романтично настроенная душа требовала не обращать внимания на холодные капли, но мы всё-таки довольно долго стояли на одном месте, поэтому руки, даже в перчатках начинали мёрзнуть.

— Пойдём домой? — предложил Влад, почувствовав, как я начинаю дрожать. Мы шли, продолжая держаться за руки, мне даже стало немного жалко, что на вечер у меня были другие планы. В которые, кстати, и его посвятить надо, ведь не собираюсь же я сбегать просто так.

— Влад? Я тебе еще не говорила, но моя подруга устроила для меня небольшой праздничный вечер, точнее ночь. Мы каждый год отмечаем наши дни рождения в одном клубе и она уже там всё организовала, я не могу отказаться от встречи. Да и честно говоря, очень хочу пойти. Я всё понимаю, небезопасно и всё в этом роде, но я устала от нервных переживаний, постоянного напряжения. Хочу просто отдохнуть с друзьями. Ты не против?

Судя по выражению его лица, он был очень даже против, но не стал этого говорить.

— Конечно. Будь осторожна там. И я отвезу тебя сам. И заберу тоже.

— Вообще, я обычно у Насти остаюсь ночевать, но ладно… Так может пойдём вместе? Не будешь же ты торчать в машине под входом? — предложила я, в душе очень надеясь, что он согласиться, и я смогу побыть с ним в другой обстановке, посмотреть какой он во время отдыха.

— Нет, я буду присматривать за тобой со стороны. Всё-таки правила безопасности никто не отменял, а сейчас это особенно важно.

Я тяжело вздохнула, но спорить не стала — это уже его дело. Если хочет патрулировать округу, то мешать ему не могу. На самом деле, времени до выхода оставалось не так уж и много, пора было поторапливаться домой и собираться. Моё радостное возбуждение, от предвкушения сегодняшнего вечера возобновилось.

Я начала перерывать шкаф в поисках подходящей одежды и в итоге, вывалив половину содержимого полок, выбрала узкие чёрные джинсы и чёрный же открытый топ без бретелей. Надену пальто потеплее на всякий случай, хотя сомневаюсь, что в машине я замёрзну. Накрасилась, тщательно подбирая тени и стараясь как можно аккуратнее нарисовать стрелки на веках. Волосы оставила распущенными, всё равно растреплются после танцев.

— Я готова! — крикнула Владу, доставая пальто из шкафа. Он не ответил, но когда я обернулась, то увидела его стоящего уже полностью собранного и не сводящего с меня глаз. Раньше я бы не обратила внимания на это, но сейчас мне показалось, что он смотрит на меня не как на подопечную, которую надо от всего оберегать. Он смотрит на меня как на женщину, которая ему небезразлична. И уже от одной этой мысли мне хотелось пуститься в пляс. Я отвернулась, чтобы скрыть улыбку и порозовевшее лицо. Мы доехали быстро, пробок на дороге, на удивление, не было.

— Точно не хочешь пойти? — спросила я перед входом в клуб. Было еще довольно рано, поэтому большой очереди не успело образоваться. Влад обвёл глазами улицу и покачал головой.

— Буду здесь ждать. Иди к своим друзьям, развейся. Но будь осторожна.

Он не стал обнимать меня на прощание, хотя мне бы этого хотелось. Ну и ладно.

Клуб «Бесы» был нашей своеобразной традицией, с тех пор как мы с Настей подружились на первом курсе. Мой день рождения выпал тогда на среду — самую середину учебной недели и танцевать всю ночь вовсе не казалось разумным в условиях жёсткого контроля посещаемости пар, но Настю, организовавшую тот вечер, такие мелочи не волновали. С тех пор, каждый год наши дни рождения отмечаются только в этом клубе и какие бы планы мы не строили на следующий день, праздничная ночь обязательно проходила в этих стенах. Антураж клуба соответствовал названию: фигуры всех возможных видов чертей, демонов и тому подобных тварей украшали собой всё пространство, начиная от огромных изображений на стенах и заканчивая миниатюрными фигурками на столиках. Почему тогда Настя выбрала именно этот клуб до сих пор остаётся загадкой, но я ничего не имела против. И вот, в очередной раз попав в душную, наполненную танцующими людьми залу, я погрузилась в потрясающую атмосферу «Бесов». По неизвестной причине в этом клубе я сразу расслабилась и перестала переживать из-за «Красной маски», Влада, ящика Пандоры и всех остальных кошмаров, преследующих меня изо дня в день последние недели. Настя, как и обещала, ждала меня у дальнего в углу столика, вместе с парой наших общих подруг по учёбе. Увидев меня, она радостно замахала руками и я кинулась ей навстречу. Она крепко обхватила меня руками и стиснула в объятиях настолько крепких, что было поразительно откуда столько сил у такой миниатюрной девушки.

— С Днём Рождения! — прокричала она мне в ухо, разворачивая лицом к подругам и продолжая обнимать за плечи одной рукой. Я обменялась положенным приветствием с девчонками и вновь повернулась к Насте. Мне очень её не хватало последнее время, столько всего накопилось на душе, чем хотелось бы поделиться с ней, что я готова была бы начать прямо сейчас, если бы не орущая музыка и компания других девочек. Настя вся светилась от радости, в своём коротком серебристом платье и туфлях на немыслимых каблуках — настоящая красавица.

— Ты чем-то расстроена? — озабоченно спросила она меня, — устала просто или что-то случилось?

— Всё вместе, но я тебе потом расскажу об этом, хорошо? — я как бы ненароком указала глазами на Вику и Олю, прислушивающихся к нашему разговору. Настя к счастью девушка сообразительная, поэтому просияв своей неизменной улыбкой, она схватила меню и раскрыла на странице алкогольных напитков.

— Кстати, — она хитро стрельнула на меня взглядом предвещающим какую-то сошедшую ей с рук проделку, — у меня для тебя сюрприз. Я подумала, что возможно мало поддерживала тебя в последнее время и может быть поэтому ты немного отдалилась от меня. Словом, я решила загладить свою вину и — та — даааамм! — она указала рукой на приближающегося к нам молодого человека, в котором я сразу узнала Женю. Он несколько смущённо смотрел на меня, когда подошёл к нашему столику.

— Привет. С Днём Рождения, — он улыбался, но было видно, что он нервничает. Не хотелось обижать Женю и тем более Настю, которая вероятно пригласила его скрипя зубы, лишь бы сделать мне приятно. Ну, по её мнению приятно. Но можно ли её винить, если вспомнить, как я совсем недавно вздыхала по нему?

— Спасибо, — я постаралась искренне и тепло улыбнуться ему, чтобы он расслабился. Кажется, мне это удалось, потому что уже в следующий момент он прижал меня к себе намного теснее, чем мне бы хотелось, я еле отлепилась от него.

— Эээ…Ну что, кажется, пора выпить? — Настя догадалась, что совершила промах, пригласив его, и теперь пыталась разрядить ситуацию, — Ника, поможешь мне донести напитки? Кажется, официант никогда не дойдёт сюда.

Схватив меня за руку, она направилась к барной стойке, расталкивая по пути танцующих. Я еле поспевала за ней, несмотря на то, что это она была на шпильках, а я в удобных туфлях на платформе.

— Так, что произошло? Я думала ты порадуешься этому обалдую! Когда я его приглашала, он несколько раз спросил меня точно ли захочешь встречаться с ним. Он что-то тебе сделал, о чём ты мне не рассказала? — она прокричала мне это в ухо, а сама махала бармену, пытаясь привлечь к себе его внимание, пока перед ним столпилась очередь других любителей текилы.

— Дело не в нём. Хорошо, что ты его пригласила, мы не очень приятно попрощались в последний раз, так что это прекрасный шанс наладить дружеские отношения.

— Дружеские? Я думала ты без ума от него, иначе как объяснить твоё непонятное для меня желание вновь с ним встретиться после расставания в прошлом году? Я как вспомню, как ты тогда пришла ко мне, вся в слезах — ужас! Так и хочется его прибить. А тут оказывается, что ты бы и без него прекрасно повеселилась? Чёрт, я накосячила, да? — она выглядела такой огорчённой, что я сразу поспешила заверить её, что всё прекрасно и я действительно рада видеть Женю. Она, конечно, как всегда распознала ложь, но не стала тормошить меня сейчас. Мы сделали заказ и очень долго ждали, пока в конце концов не появился официант с напитками.

— Ну, — подняла свой бокал Настя, — я как ближайшая подруга Вероники могу вас заверить, что нет человека более замечательного, чем она. Я это, конечно, каждый год повторяю, но я действительно счастлива, что ты тогда опоздала на пару и в наказание тебя посадили за первую парту ко мне. Уж сколько мы с тобой вместе пережили в этом универе, и за всю ночь не вспомнить! Но за это время я с каждым разом всё больше убеждалась, что ты лучший друг, которого только можно пожелать! За Нику!

Мы чокнулись бокалами, а я почувствовала себя неуютно от её поздравления. Раньше бы я была рада услышать такое о себе, но прямо сейчас чувствовала, что не заслуживаю этих слов. К счастью, никто не заметил моего смущения и все принялись, как положено учитывая повод встречи, наперебой хвалить меня и поздравлять. Мне только и оставалось, как благодарить и принимать комплементы. Учитывая, что я не успела поесть и была очень голодная, алкоголь ударил в голову довольно быстро. Схватив Настю за руку, я потащила её на танцпол и принялась отплясывать так лихо, как уже давно себе не позволяла. Подруги вскоре присоединились к нам и кажется даже Женя тёрся где-то поблизости. Музыка играла заводная, так что, счастливо улыбаясь, мы танцевали до упаду. В помещении было очень душно, моё тонкий топ очень скоро прилип к спине, а запах сигарет и дыма, выпускаемого из ноздрей огромной фигуры крылатого демона в центре зала, совершенно одурманили мне голову.

— Хочешь еще выпить? — прокричала мне Настя, склонившись поближе ко мне. Я покачала головой в ответ и она вернулась к бару одна. Заиграл медляк, чьи-то руки легли мне на талию, прижимая ближе к телу. Я обернулась и увидела Женю, который к счастью казался совершенно трезвым. Я обвила руками его шею, соглашаясь на танец и мы медленно кружились на тесном пяточке пространства.

— У меня не было возможности спросить тебя, — прошептал он мне в ухо обдавая горячим дыханием, — ты ведь не знала, что я приду, верно?

— Нет, — честно ответила я, — но рада тебя видеть.

— Правда? — он прижал меня крепче, — в последнюю нашу встречу у меня не сложилось такого впечатления.

— У меня были небольшие проблемы. Тогда мне точно до парней дела не было, — это тоже была правда. Не обязательно же уточнять, что меня чуть не похитили после свидания с ним.

— А теперь? Что скажешь теперь, Ника? — он приподнял моё лицо и внимательно взглянул в глаза.

— Я не знаю, Жень. Всё это было непросто для меня тогда, как и сейчас. Может быть, всё оставить как есть — будет лучшим решением в этой ситуации.

— Почему? Я же объяснил, почему уехал тогда так, и ты ведь поняла мои мотивы. Теперь я здесь и хочу попробовать начать с начала, так почему же ты не хочешь этого?

— Потому что… Потому… — я не знала как объяснить то, что вместо красивого Жениного лица возле своего, я хочу видеть другое — загадочное, нечитаемое, закрытое. Что вместо парня с которым так замечательно проводила время в прошлом, во всех отношениях подходящего, мне хочется быть сейчас рядом с тем, чей смысл жизни сводиться к мести и смерти. Я опустила голову и уперлась лбом Жене в грудь. Он прислонился губами к моей макушке и погладил по спине.

— Можешь не отвечать сейчас. Но я буду ждать, когда ты будешь готова к этому разговору.

Медляк закончился и стены вновь сотрясала динамичная музыка, буквально разрывающая динамики. Я оглянулась в поисках подруг, но они видимо разбрелись кто куда. Вспомнив, что последний раз видела Настю у бара, я направилась туда. Она сидела на высоком стуле, кокетливо улыбаясь светловолосому парню, который оживлённо жестикулируя что-то ей рассказывал. Я подошла к ней и потянула за рукав платья.

— А, Ника! Познакомься, это Лёша. Лёша, это та самая именинница с которой я сюда пришла. Выпьешь с нами? — предложила она мне, похлопав по свободному стулу рядом с собой.

— Нет, мне что-то душно, я выйду ненадолго на улицу, — я кивнула в сторону широкой лестницы, ведущей на крышу.

— Уверена? Одна пойдёшь или с…? — она многозначительно взглянула на Женю, стоящего недалеко от нас.

— Определённо одна, мне нужно проветриться и отдышаться. Увидимся здесь.

Женя махнул мне рукой, чтобы я подождала его. Мне не хотелось подниматься на крышу с ним, но как оказалось, он просто хотел попрощаться.

— Мне как всегда уже пора идти, — с сожалением сказал он, завтра на работу, надо хоть немного поспать. Ты решила, как будешь добираться домой?

— Еще нет, пока рано уходить отсюда, — улыбнулась я, в душе радуясь, что обошлось без неловкостей.

— Можешь приехать ко мне, адрес ты знаешь. Тут полно такси на стоянке. Положу тебя в спальне, а сам лягу на полу, — я не знала, шутит он или нет, но решила не выяснять ответ на этот вопрос.

— Спасибо за предложение, но скорее всего я переночую у Насти или поеду домой на первой электричке.

— Чуть не забыл, — спохватился он, — вытаскивая из кармана небольшую продолговатую коробочку. Я открыла её и увидела тонкий золотой браслетик с замысловатым узором из звеньев.

— Ну что ты, не надо было, — смутилась я, но он уже застегнул браслет на моём запястье.

— Чтобы ты не забыла меня утром, — произнёс он на прощанье и ушёл. Я смотрю вслед его удаляющейся фигуре со смесью сожаления и тоски. Сейчас мне было действительно очень грустно от того, что как мне казалось сильные чувства к нему оказались лишь тенью того, что я испытывала сейчас к Владу. Разумеется, это не была любовь до гроба, но мне хотелось быть рядом с ним, а самое главное, чтобы он хотел того же. Только всё это напрочь противоречило здравому смыслу и элементарному инстинкту самосохранения. Я всё-таки направилась в сторону лестницы и, выйдя наконец на крышу, жадно вдохнула чистый свежий последождевой воздух. Свободного пространства, к счастью, было много, поэтому немногочисленные парочки, находившиеся здесь, разбрелись подальше друг от друга. Я облокотилась ладонями об перила и обвела взглядом светящийся ночными огнями город. Как красиво, просто дух захватывает!

— Ты замерзнешь, — произнес рядом голос Влада. Я испуганно вздрогнула и повернулась к нему.

— Ты был здесь? — удивленно спросила я. Вот ведь обманщик, а говорил, что в машине ждать будет!

— Я был там, — он кивнул головой в сторону лестницы, ведущей вниз, в клуб.

— Давно? Я тебя там не видела.

— Ну, в такой темноте и толпе не удивительно, ты вообще не слишком внимательная. Да еще и в таких тесных объятиях своего друга, думаю тебе точно не до меня было, — он накинул мне на плечи свою куртку, тяжёлую и неудобную, но зато очень теплую. Я благодарно улыбнулась ему, просовывая руки в рукава. Действительно, не стоит после жаркого и душного зала подниматься на крышу в тонкой одежде, это алкоголь совершенно запутал мне все мысли.

— Вы с ним вместе? — спросил Влад и мне показалось, что нотки ревности проскользнули в его голосе.

— Нет, — честно ответила я.

— Со стороны не было похоже, что нет, — он поддел пальцем браслет, — красивая вещь.

— А… Да, конечно, — почему-то я смутилась этого замечания, словно мне должно быть стыдно за подарок Жени.

— Надеюсь, ты не собираешься уезжать отсюда с ним? — спросил он резковато, видимо не поняв, что Женя уже ушёл.

— Конечно, нет! — таким же тоном ответила я ему.

— Я бы и не отпустил тебя с ним. Если надо будет — свяжу и отвезу домой.

Я даже возмутиться такой наглости не успела, как он схватил меня за руку и притянул ближе к себе.

— Я же отвечаю за твою безопасность, помнишь?

— Думаю, с сегодняшнего дня, ты можешь быть освобождён от своих обязанностей, — с горечью ответила я. Ящик уже у нас, утром мы передадим его магистру и больше не будет нужды охранять меня. Точнее у него не будет мотивации делать это. И я останусь один на один с местью Януария, чей план по уничтожению мира рухнет из-за меня.

— Это я уже сам решу, — твёрдо ответил он и крепче сжал мою руку.

Я стянула с плеч куртку и протянула ему.

— Держи. Спасибо. Я, пожалуй, вернусь назад, подруги меня ждут.

— Нет, постой, — он удержал меня на месте, — побудь со мной еще. — Я просто хочу побыть здесь с тобой еще. Тут так тихо, мы всё равно что одни, без твоих друзей и проблем на хвосте. Можно забыться хотя бы на пару минут и ощутить себя свободными, — он отложил куртку на перила и, обхватив моё лицо руками, заставил посмотреть на себя. Я увидела в его глазах что-то такое, что заставило моё дыхание сбиться, а сердце стучать с удвоенной скоростью. Что-то чего раньше он никогда не показывал рядом со мной, ведь это выражение его лица было мне до этого момента незнакомо.

— Не надо, — вырвалось у меня и я повернулась к нему спиной, вновь хватаясь ладонями за перила, словно без опоры могла упасть. Я не могу стоять в такой близости от него, не опасаясь того, к чему это может привести.

— Почему?

— Мы не знаем, что будет дальше. Ты говорил, что останешься, если и я хочу того же, но могу ли я доверять тебе в этом? Ведь ничего не изменилось в твоей жизни, твоих целях. Ты найдёшь и убьешь Януария, но что дальше-то будет? Ты сможешь оставить свою работу? Я сомневаюсь. А потому, может не стоит мучиться бесполезными чувствами?

— Ника… — что-то было такое в его голосе, что заставило меня обернуться и в этот момент он поцеловал меня. Я не могу описать чувства, которые нахлынули на меня. Удивление, страсть, желание оттолкнуть и страх отпустить — всё это затянуло меня словно в смертельно опасную воронку, грозившую уничтожить. Может быть, именно потому что я так силилась отрицать какие-либо чувства к нему, они захлестнули меня, показывая насколько я ошибалась. Я обняла его за шею и привстала на цыпочки, а он, почувствовав мою реакцию, обхватил меня за талию и приподнял, прижимая к себе. Раньше Влад если и демонстрировал какие-то эмоции, то всё равно казался скуп на них, но теперь мне казалось будто целый вулкан взорвался в нём.

— Поехали домой, — прошептал он, оторвавшись от меня и я не раздумывая согласилась. Времени не хватало попрощаться с девчонками, но я не могла так поступить с Настей, поэтому бегом кинулась к бару, где она по-прежнему флиртовала с тем симпатичным парнем.

— Настя, мне пора! Спасибо тебе большое, это был самый лучший вечер, спасибо! — прокричала я ей, крепко обнимая.

— Куда ты? Пошли тогда ко мне, ночь ведь на дворе, электрички еще не ходят! — бедная Настя, кажется, даже испугалась моих бурлящих эмоций.

— Нет, всё в порядке, я доберусь домой! — я не могла сдержать улыбки, когда помахала ей на прощанье и устремилась к выходу, где меня ждал Влад с моим пальто в руках. Мы ехали домой так быстро, насколько это было возможно. Ночные дороги были пустынны и свободны. Он держал меня за руку, а я улыбалась ему, опьяненная вспыхнувшим во мне чувством. Это было действительно пугающе, сама мысль о том, чтобы настолько сблизиться с наёмным убийцей потрясла меня, но влечение к Владу прямо сейчас затмило всё. Я понимала, что возможно завтра уже пожалею об этом. Но ночь — время отчаянных решений.

Мы поднимались наверх быстро, будто куда-то опаздывали. Лампочка на этаже перегорела, так что пришлось открывать замок вслепую. В коридоре, он вновь поцеловал меня, расстегивая пуговицы пальто. Я тихо засмеялась и, отстранившись от него, скинула с ног обувь.

— Пойдём, — шепнула я и направилась в комнату. У дверей я обернулась и протянула ему руку. Он подошёл ко мне, такой невероятный, таинственный и опасный, обнял за талию и поцеловал в шею за волосами. Было приятно до дрожи во всём теле, я потянула его за собой в комнату, но в темноте споткнулась обо что-то и чуть не упала. Влад подхватил меня и удержал на ногах.

— Что это? — прошептала я. Ведь я знала расстановку мебели в собственной спальне, обо что там можно было так удариться прямо у входа? Нехорошее предчувствие закралось ко мне внутрь и, протянув руку в сторону, я нащупала рукой выключатель. Зажёгся свет и я не удержалась от вскрика. Всё в комнате было перевёрнуто вверх дном: дверцы шкафа были распахнуты настежь, книги бесцеремонно истрепали до выдранных страниц, одежда кучей валялась на полу, постельное бельё кто-то сдёрнул на пол.

— Какого чёрта здесь произошло? — изумился Влад, глядя на меня, как — будто мы не вместе сюда пришли. Я — то откуда знаю? Кто мог сюда прийти и учинить такое? Замок не был грубо взломан, не похоже на обычное ограбление. Ужасное предчувствие накрыло меня с головой. Может быть, пришли за одной конкретной вещью?

— Нет, только не это, — в ужасе воскликнула я и кинулась к прикроватной тумбочке. Одного взгляда хватило, чтобы понять — ящик Пандоры украден. Кто-то ворвался ко мне домой и, вытряхнув всё содержимое спальни, добрался до ящика. Живот сжался от ужасного ощущения страха.

— Его нет? — Влад схватил меня за руку и больно сжал, словно это я спрятала куда-то его, — ты уверена?

— Конечно, уверена, — огрызнулась я, — ты же сам видел, как я положила его сюда…

Неожиданно в глазах потемнело от поразившей меня догадки. А ведь это Влад знал, где лежит ящик. У него есть беспрепятственный доступ в мою квартиру. Он возвращался сюда, когда я была на работе.

— Я позвоню магистру, нужно предупредить его, — Влад вытащил из кармана телефон и начал было набирать номер, но увидел моё застывшее лицо, — Ника? Тебе плохо? Воды принести?

Он опрометью кинулся на кухню и зазвенел стаканами. Ему на телефон, который он бросил тут же, пришло сообщение, а увидев номер магистра, я дрожащей рукой открыла смс: «Ты сделал это? Девчонка мертва?». Кровь отлила от лица, и в следующий момент у меня всё застыло внутри. Влад собирается убить меня. Воздуха в лёгких не хватало, задыхаясь, я села на пол не в силах двигаться. Разум вопил — «Беги!», но тело не слушалось. Какой заботливый убийца, он пошёл принести мне воды, чтобы не грохнулась в обморок? А зачем ему это?

— Вот, держи! — он вернулся в комнату с полным стаканом воды в руках, но увидев меня на полу, кажется, испугался, — что с тобой?

Я в ужасе подняла на него глаза. Зачем? Зачем ему убивать меня? Как он собирался это сделать? Минуту назад он целовал меня, а теперь выясняется, что я очередной его заказ? Работа, которую нужно выполнить? Влад заметил у меня в руках свой телефон и рыком выдернул его из моих ослабевших пальцев, а увидев текст на экране, побледнел. Я медленно отодвинулась назад, не представляя, что сейчас делать. Кругом валялись только какие-то тряпки, ничего, что можно было бы использовать для самозащиты. Хотя вряд ли хоть что-то могло помешать опытному киллеру прикончить меня.

— Ника, — тихо начал он, протянув ко мне руку, от которой я отшатнулась, словно от ядовитой змеи, — послушай… не пугайся. Да, я хотел тебе рассказать об этом. Магистр хочет, чтобы я убил тебя, ведь ты единственная кто может открыть ящик сейчас. Без тебя он не опасен, ведь других дочерей Пандоры поблизости нет. У «Маски» могут уйти годы на их поиски. Но я ни за что бы не сделал этого, ты же знаешь. Никогда бы не навредил тебе.

— Да что ты, — тихо ответила я, — магистр почему-то уверен, что дело сделано. Значит, ты не отказал ему. Согласился работать. Как удобно забрать меня из клуба среди ночи, чтобы подруги не видели с кем я ушла. Заставить поверить, что испытываешь какие-то чувства, чтобы я сама пошла за тобой. А что после? Как ты планировал это сделать?

— Никак. Разве ты не понимаешь, что я не могу причинить тебе вред?

— Тогда уходи. Прямо сейчас уходи, — попросила я, еще надеясь, что он говорит правду.

— Не могу.

Я вскочила с пола и попыталась пробежать мимо него, уже приоткрыла дверь спальни, но он захлопнул её, сильно придавив рукой. Он стоял за моей спиной и, всхлипнув от страха, я прижалась головой к стене.

— Я не могу отпустить тебя. Но поверь мне, я ни за что не сделал бы это, — повторил он. Я чувствовала его дыхание у себя на волосах, и покрывалась мурашками от мысли, что еще несколько минут назад была счастлива, возвращаясь с ним домой.

— Тогда уходи сам. Если ты действительно не желаешь мне зла, ты уйдёшь. Прошу тебя, — даже понимая, что мои мольбы бесполезны, я не могла не попытаться. Слова вырвались сами собой, такой последний всплеск надежды.

— Ника, кто-то был у тебя дома. Как я могу оставить тебя? Ведь ты будешь совсем одна, лёгкая добыча для них, — голос его звучит тихо и спокойно. Убийце ни к чему уговаривать свою жертву, я это понимала. Но страх не отступал. Напротив, паника отвергала любые логические доводы рассудка. А потому мне больше всего хотелось сейчас просочиться сквозь стену и бежать без оглядки в ночную темноту.

— Никто из «Маски» не зашёл бы сюда, ты сам знаешь. Только ты мог…

— Не только, — внезапно ледяным тоном ответил Влад, — Магистр. Это он забрал ящик.

— Что? — вытирая слезу со щеки, спросила я, — он не стыл бы.

— Конечно, стал. Идеальный план, — Влад отпустил дверь и начал мерить шагами комнату, — он знал, что ящик у тебя, знал, что сегодня ночью нас здесь не будет. Кроме нас только он мог попасть сюда. Забрать ящик и скрыться с ним, поручив мне убить тебя, чтобы ликвидировать любую опасность. Он всё продумал.

— Нет… — я не могла поверить в то, что старичок — магистр мог так хладнокровно решить мою судьбу, отдав приказ убить меня тому же человеку, которому до этого поручил мою защиту. Но ведь Влад прав. Это магистр желал мне смерти, так почему бы ему было не подстраховаться и не выкрасть ящик, если он вообразил меня монстром, способным использовать его в своих интересах? Ясное дело, мои обещания ничего для него не значили, если собственные он с такой легкостью нарушал.

— Не могу поверить, даже он оказался предателем! Как я не догадался сразу, — Влад выглядел взбешённым, редкое проявление бурных эмоций от него.

— Если ящик у него, то что нам делать? Януарий прекратит преследование меня? Ведь я теперь не нужна ему, — я с надеждой взглянула на Влада, но он выглядел таким мрачным, что я стихла. Предательство магистра ужасно, но и в нём можно найти свои плюсы. Если он действительно скрылся вместе с ящиком, значит, Януарий не доберётся до него сейчас. Груз ответственности спал с моих плеч. И кто знает, вдруг теперь я смогу вернуться к нормальной жизни? Мне было немного стыдно за свой эгоизм, но секунду назад я думала, что Влад собирается убить, а увидев, что он не торопиться с этим, немного успокоилась. Может быть, он не врёт. Всё-таки он киллер, а не актёр — зачем стал бы так убедительно изображать лживые эмоции? Он мог бы уже свернуть мне шею, если бы действительно этого хотел.

— Нам нужно ехать ко мне домой, — резко сообщил он, прервав мой поток утешительных мыслей.

— Нам? — переспросила я, уверенная, что ослышалась.

— Да, нам. Мне нужно заехать за кое — какими вещами, а ты временно будешь скрываться там.

— Зачем мне скрываться? В своей квартире я в безопасности, а у тебя нет. Магистр сбежал, не будет же возвращаться сюда, рискуя собой и ящиком, лишь бы убедиться, что ты исполнил поручение! — по — крайней мере, мне самой очень хотелось верить в свои слова.

— Здесь ты не в безопасности. Он не знает, где я живу, я очень тщательно скрываю свою личную жизнь абсолютно от всех, особенно от хранителей. Для человека вроде меня очень важно иметь такое укрытие, где никто не сможет найти. Там ты и отсидишься, пока я не найду Януария.

— Как ты собираешься его искать? — испугалась я.

— Начну охоту на магистра. Шпионы «Маски» непременно следят за хранителями и как только они узнают у кого ящик, то обязательно кинуться искать его. Януарий запаникует и выйдет, наконец, из тени, — Влад схватил свой футляр с оружием, протянул мне куртку и нетерпеливо посмотрел на часы, — нужно поторопиться.

— Остановись, ты с ума сходишь! — взмолилась я, стараясь воззвать к его рассудку, — магистр предал нас, но зато ящик будет надежно спрятан! Мы же с самого начала искали его, что отдать магистру, помнишь? Таков был план! И пусть всё пошло не так, как мы планировали, но суть не поменялась.

— Я завязался со всем этим лишь для того, чтобы убить Януария. Это была моя единственная цель. Что мне этот ящик? Магистр обещал мне месть, а сам слинял как крыса!

— Тогда езжай сам. Я останусь. Я не хочу иметь к этому никакого отношения, Влад. Если тебе было всё равно на благополучие многих людей, то моя цель заключалась именно в этом. Теперь я просто хочу оставить это позади.

— Ты с ума сошла? Ты — новая Пандора! На тебя не один раз покушались, так какого… — он глубоко вздохнул и продолжил уже спокойно, — ты не хочешь ехать со мной?

— Я бесполезна без ящика. И именно эта квартира служила мне убежищем от «Красной маски». Не твоя.

— Оглянись, Ника. Твоя квартира перевёрнута вверх дном. Ни одна вещь на месте не лежит. О безопасности тут даже речи не идёт. Мой дом полностью защищен и в нём столько оружия, что даже ты, в случае опасности, сможешь защититься.

— Мне же завтра на работу, — напомнила я ему, — используя последний свой аргумент, от которого он отмахнулся как от назойливой мухи.

— Глупости. Работа не может быть важнее твоей жизни. Идём.

Что ж, с этим не поспоришь, возразить мне уже нечего.

* * *

В коридорах дома завывал сквозняк, то и дело хлопая расшатанными дверями и потрескавшимися оконными рамами. Максимильян в страхе оглядывался по сторонам, боясь собственной тени. Дела шли всё хуже и хуже, он совершенно потерял влияние на подчинённых, большая часть которых уже разбежалась и теперь орден был практически пуст. Во многом это была его вина, как никудышного руководителя, но кроме того и предложить людям в обмен на их преданность, он ничего не мог. Януарий пообещал ему власть и богатство, но ведь на всех этого не хватит. Чем еще он мог удержать сторонников? Татьяна могла бы помочь ему, она всегда знала, как исправить казалось бы гибельную ситуацию. Но он сам убил её. Воспоминание о её безжизненном теле, мёртвых глазах на застывшем лице и луже крови, растекающейся от головы, преследовало его уже многие месяцы, не давая спать и лишая даже мгновений покоя. А теперь еще и магистр сбежал, прихватив ящик. По-крайней мере, об этом услышал их осведомитель — подкупленный хранитель. Недаром магистр, помешанный на тайнах и конспирации, не доверял своим соратникам. Они оказались такими же продажными, как и большинство людей. Покажи им деньги, и вот уже они забыли о своих клятвах верности. А для разорённой «Красной маски» этот кадр оказался особенно ценным.

Дрожа от страха за свою жизнь, Максимильян осторожно постучал в единственную дверь в этом ветхом доме, которая еще сохранила приличный вид. Как обычно, никто не отозвался, но он знал, что его хозяин там — стук был лишь условным сигналом. Дверь со скрипом отворилась и, шагнув в темноту комнаты, он не знал, сможет ли выйти обратно.

— Мой лорд? — он оглянулся в поисках Януария, но не заметил признаков его присутствия в комнате, — хозяин?

— Я чувствую, что ты пришёл с плохой вестью ко мне, — раздался холодный голос совсем рядом, сбоку от него, — воздух вокруг тебя дрожит от тяжести вины.

— Хозяин! — взвизгнул Максимильян, отпрыгивая в сторону, но тут же припадая на колени в поклоне, — простите, хозяин…

— Достаточно, — Януарий приподнял тонкую руку, останавливая поток извинений, грозивший обрушиться на него, — в чём дело?

— Милорд, магистр украл ящик и сбежал с ним в неизвестном направлении.… Наш осведомитель среди хранителей, не знает где он.

— А что наша Пандора? — без тени эмоций на лице поинтересовался Януарий.

— Она по-прежнему, под защитой Вихрева. Они остались, видимо, магистр обманул их.

— Значит, он остался с ней? А зачем?

— Я… Я не знаю, хозяин, — запинаясь ответил Максимильян, поражённый реакцией Януария. Он ожидал страшной ярости, гнева, угроз, но не такого спокойного, почти безмятежного выражения лица. И от этого ему стало еще страшнее.

— Возможно, она для него не просто новая Пандора. Тогда всё проще. Ты в очередной раз всё испортил, мой друг, но на твоё счастье это исправимо.

— Мой лорд? — с надеждой в голосе распрямил плечи Максимильян, готовый по приказу бежать и исполнять волю своего хозяина.

— Мы заберём её. Сейчас они кинутся искать обманщика и утратят осторожность, подумают, что и мы бросим все силы на его преследование. Они обязательно ошибутся. И тогда мы заберем Пандору к себе.

— Но, милорд, какой толк от неё без ящика? — осторожно спросил его слуга.

— Очевидно, что девочка дорога ему. Мы поставим условие, она взамен на ящик и голову магистра. Она, разумеется, только после того, как откроет ящик для нас.

— И вы отпустите её?

— После этого, она будет мне не нужна. Они всё равно не проживут долго, но ведь уговор есть уговор. И мы соблюдём приличия. Мысли шире, мой друг. Он наёмный убийца, для него не составит труда отнять жизнь у предателя — магистра.

— А вдруг она откажется открывать ящик?

— Мы не будем заставлять её. Она сама захочет открыть его, просто не сможет устоять. Ведь её великая прародительница вместе со сверхъестественной силой передала ей и свои слабости. А ведь кто она есть? Просто молодая девушка, ветряная душа. Ей очень легко управлять, что я и сделаю. Ведь в конце концов, — он с мрачной улыбкой повернулся к зашторенному окну, — кто сможет устоять, когда ему предложат власть над всем миром? Уж точно не глупенькая, тщеславная девочка.

Глава 13

Рассвет застигнул нас по дороге к Петербургу. Я очень хотела спать, но боролась с усталостью, боясь закрыть глаза даже на минуту. Влад, который впервые при мне настолько утратил контроль над собой, выглядел по — настоящему пугающим. Я понимала, что возможно вела себя неразумно отказываясь ехать к нему, но желание, наконец, освободиться от роли хранительницы смертоносной угрозы пересилило любые логические доводы. Я хотела оставить позади все эти ужасные события последних дней, но так легко мне сбежать не удастся.

Почему-то, когда Влад говорил о своей квартире, я представляла какой-нибудь мрачный дом на окраине города, огороженный высоким забором, чтобы скрыть от любопытных глаз редких прохожих всё, что происходит внутри. Какого же было моё удивление, когда он припарковался около небольшого уютного комплекса светлых тонов, с огромной детской площадкой, чистыми аллеями и красивыми клумбами, правда уже без цветов, но с какими-то аккуратно подстриженными кустами. Вот уж не ожидала.

— Ты живешь здесь? — недоверчиво спросила я, когда он отстегнул ремень безопасности и собирался выйти из машины.

— Не то что ты ожидала? — усмехнулся он, разгадав мои мысли.

— Да уж, — призналась я, следуя за ним. Поежившись от холода, я спрятала руки в карманы и втянула голову в плечи — дурацкая привычка, никак не могу от неё не избавиться. Мы зашли в подъезд и поднялись на лифте на восьмой этаж. Я не знала, что увижу внутри, но надеялась, что раз уж сам дом оказался таким светлым и приятным, то и квартира будет ему соответствовать. Увы, внутри жилище было похоже на своего хозяина. В обстановке преобладали в основном тёмные тона, на окнах висели плотные шторы, не пропускающие солнечный свет, мебели было немного и смотрелась она как-то неуютно. По всему было заметно, что здесь проводят мало времени, и квартира служит скорее неким убежищем, чем местом, куда спешат вернуться. Впрочем, учитывая образ жизни Влада, это не удивительно.

— Располагайся, — гостеприимно предложил он, — хочешь чай?

— Да, пожалуйста, — довольно робко попросила я. Не на своей территории я чувствовала себя крайне неуверенно. Тем более, если вспомнить повод, по которому я тут оказалась. Я прошла в гостиную и присела на диван, который оказался неожиданно мягким и удобным, несмотря на непривлекательную серую расцветку. Ладно, может я и поспешила с суждениями о плохом интерьере дома. Этот диван оказался из тех вещей, у которых внешняя сторона никак не отражается на качестве. Влад вошёл в комнату с двумя кружками в руках, у одной из них отсутствовала ручка.

— Спасибо, — я приняла из его рук уцелевшую чашку и слегка подула на горячий напиток.

— Да, посуды у меня мало, сама понимаешь, как-никак один живу, поэтому… — он продемонстрировал свою пострадавшую чашку и сделал глоток обжигающего чая.

— Значит, гостей ты до этого дня не принимал? — поинтересовалась я, делая вид, что спрашивая просто для поддержания беседы.

— Никогда, — подтвердил он, качая головой, — это против моих правил. Дом есть дом, тут я только один и никто не может потревожить меня.

— Но я-то здесь, — продолжала я, наблюдая за его реакцией.

— Ты здесь, — он задержал взгляд на моём лице и я смущенно заправила прядь волос за ухо, надеясь, что не покраснела. Надо отвлечься на что-то. Я вновь обвела взглядом комнату и выдавила, — что ж здесь… ммм… всё похоже на тебя.

— Мне показалось, что тебе тут не нравится, — ответил он, делая еще глоток. Наверное, ему тоже неловко принимать меня здесь.

— Это на первый взгляд. А если присмотреться, то можно заметить, что здесь ничего лишнего, только всё нужное, разве это плохо? Никакого хлама, всё на виду, — кажется я уже начинаю нести какую-то чушь, лишь бы не повисало неловкое молчание.

— Ну, не всё, — он указал рукой в сторону шкафа с книгами, — там с обратной стороны моя оружейная. Её как раз нельзя держать на виду.

— Оружейная? — по спине пробежал холодок, — надеюсь, ты не собираешься мне её показывать?

— Нет, я просто предупредил. Чтобы ты знала.

— Хорошо, буду иметь в виду, — надеюсь, эта информация мне никогда не пригодится.

Я сонно потёрла глаза и прислонилась головой к диванной подушке. Сутки без сна давали о себе знать, даже несмотря на адреналин бурливший в крови всю ночь.

— Хочешь спать? — спросил Влад, забирая у меня чашку, — ложись, я принесу тебе одеяло.

— Не надо, — слабо возразила я, но он уже вышел из комнаты, а спустя пару минут вернулся с толстым пледом в руках. Я уютно свернулась калачиком, пока он укрывал меня. Признаки заботы с его стороны удивляли и вызывали приятное волнение.

— Ты уйдёшь сейчас? — спросила я, имея в виду намечающуюся погоню за магистром и Януарием.

— Нет. Я позвонил хранителям и предупредил их, что если они не известят всех вокруг о побеге своего лидера, то я наведаюсь к ним. Они довольно пугливые, так что думаю к полудню слухи дойдут и до «Красной маски».

— Но магистр может быть уже далеко к этому времени! — возразила я.

— Это не важно, мне нужен не он. Мне нужно, чтобы те кто хочет получить ящик Пандоры, всполошились и перестали прятаться в тень. Они сидят спокойно, потому что уверены, что ящик будет у тебя, как наследницы по праву.

— Ты хочешь сказать, что ящик должен был быть моим? В смысле, я должна была оставить его себе?

— До тебя его хранительницей была твоя бабушка, значит, теперь он перешел к тебе. Другие дочери Пандоры далеко или вообще не знают о своём наследии. Так что магистр тебя обворовал.

— Да мне всё равно, главное чтобы он спрятал его в по-настоящему надёжное место, — я натянула одеяло до глаз и расслабилась в тепле. Он слегка погладил меня по щеке, а затем вышел из комнаты. Дверь оставалась приоткрытой, поэтому до меня доносился его голос, пока он приглушённо говорил с кем-то по телефону, но уловить суть не получилось. Глаза слипались, я перестала бороться со сном и спустя полминуты уже провалилась в дрёму. Мне снился дом. Родители и бабушка. И я там с ними, только намного младше, чем сейчас. И в этом сне, я понимала, что это лишь видение, а наяву мне уже никогда не удастся поговорить с бабушкой, загадочной Татьяной Романовой, сумевшей столько времени обводить вокруг пальца Януария, да видимо и хранителей тоже. Мне уже никогда не спросить её, почему она не выкинула этот злополучный ящик куда-нибудь в океан, подальше, туда, где его никто не найдёт. Зачем она держала его рядом с собой, каждый день терзаясь сомнением и страхом? И почему она пожертвовала собой, своей жизнью, так и не сказав мне о нашей с ней общей сути? Ведь что стоили эти несколько месяцев без ящика, как она полагала в спокойствии для меня, если сама мысль о её смерти ужасала? Ведь насколько было бы проще, если бы она посвятила меня в свою тайну и я могла бы помочь ей. Теперь мне было стыдно за недостаточное усердие при чтении исторической литературы, которую она выбирала для меня. За то, что так легко сдалась и примирилась с её редкими визитами к нам. Я воспринимала её, как нечто само собой разумеющееся и не страдала от недостатка общения. А теперь, я её потеряла.

Глаза открылись резко, словно кто-то хлопнул в ладоши рядом со мной. Зрение было немного расплывчатым из — за навернувшихся слёз, сердце стучало быстро-быстро, а живот неприятно сжался от волнения. Я привстала на диване и осмотрелась — всё было так же, как когда ложилась. Только Влад больше не говорит по телефону и вообще как-то слишком тихо. Откинув плед, я отправилась искать его, но сразу поняла, что он ушёл. На столе на кухне лежала записка. Большими буквами, второпях он писал, что вышел ненадолго и просил меня спокойно сидеть дома и дожидаться его. Отчего-то мне совсем не верилось, что он просто вышел куда-то. Может быть, его план сработал быстрее, чем мы ожидали и сейчас он уже на пути к Януарию? Или магистру. В любом случае, я разволновалась. Ужасно захотелось позвонить ему, услышать его голос и убедиться, что всё в порядке. Я села на единственный стул и нервно задёргала прядь волос возле лица. Вдруг он сейчас выслеживает кого-то из них, а я своей паникой только помешаю? Хотелось позвонить маме, Насте, но и этого нельзя было делать, вдруг мама захочет приехать домой, а меня там не будет? Внезапно я похолодела от ужаса, а ведь у мамы и так есть ключи от моего дома… Она может приехать сама. Захочет сделать сюрприз, меня дома не будет. Зато там остался страшный беспорядок, устроенный магистром из-за которого собственно, мы с Владом и решили уехать. А вдруг «Красная маска» будет подстерегать меня там, возле дома и увидят маму? Зловещие картины этой сцены, одна страшнее другой, закружились у меня в голове. Решив, что звонить ему и правда рискованно, я набрала смс: «Где ты?». Вскочив, я начала мерить шагами кухню в ожидании ответа. Места была немного, поэтому я металась, словно зверь в клетке — несколько шагов одну сторону, несколько в другую. Сверля глазами телефон, я уже успела напридумывать себе самых разных ужасов. Наконец, раздался звонок и, увидев на экране номер телефона Влада, я чуть не упала от облегчения.

— Алло? — почти крикнула я в трубку, принимая звонок. Молчание. — Алло?

— Наконец, я могу поговорить с вами напрямую, Вероника.

Я сразу догадалась, кому принадлежит холодный, слегка приглушенный голос. Тяжело сглотнув, прижала трубку к уху сильнее. Как у него оказался мобильник Влада? Как? Как?!

— Я слушаю вас, — постаралась, чтобы голос звучал уверенно. Думаю, он и так понимает, что напугал меня, но ни к чему мне демонстрировать ему свою слабость.

— Не люблю телефонные разговоры. Почему бы нам с вами не встретиться и лично не обсудить наши дальнейшие перспективы? Скажем, взаимовыгодное сотрудничество?

— Не уверена, что такое возможно.

— Не могу поверить, что вас совсем не интересует судьба вашего друга, — в голосе на другом конце провода зазвучали весёлые нотки.

— Что с ним?

— Он в полном порядке. Пока что. Скажем так, он проявил неосторожность и в скором времени расплатиться за это. Если, конечно, вы не придете ему на помощь.

— Вы врёте, — сквозь зубы прошипела я. Не мог Влад попасться в их ловушку, они лишь пытаются обмануть меня.

— Вы думаете? Что ж, тогда нам, возможно, следует попрощаться с господином Вихревым. Он тоже не был в восторге от нашего знакомства, но думаю, прощание ему понравится еще меньше.

— Где он?

— Кажется, вас это не волнует, в противном случае, вы были бы уже на пути к нам.

Размышление заняло доли секунды. Телефон Влада у них и я с трудом представляю, как мне выяснить теперь наверняка у них он или нет. Если да, то моё промедление может стоить ему жизни. Если нет… Что ж, это возможно будет самая большая ошибка в моей жизни.

— Куда мне идти? — кажется, голос все же предательски дрогнул.

— Я знал, что мы договоримся. Пришлю адрес в сообщении. И да, Вероника…

— Да?

— Я надеюсь на ваше благоразумие. Ведь помимо Вихрева у вас есть и другие дорогие вам люди. Кажется, не так давно одна милая девушка в коротком платье вернулась к себе домой. Неподалеку стоит один из наших агентов, так что если вы не придёте…

— Не смей трогать её! — зарычала я в трубку, а у самой всё тело покрылось мурашками — теперь и Насте грозит опасность. Если с ней что-нибудь случится из-за меня — я этого не переживу. Никогда не смогу себе простить.

— Это зависит только от вас, Вероника, всё в ваших руках, — его голос стал елейным, он явно наслаждался своей победой. Злые слёзы обожгли мне глаза. Я нетерпеливо сморгнула их — сейчас совсем не время раскисать. Он отключился и через некоторое время прислал смс-ку с адресом. Я открыла интернет на телефоне и загрузила поиск по карте. Ехать судя по всему очень прилично, стало быть, они скрылись где-то за городом. Сейчас я пожалела, что не имела контактов кого-нибудь из других хранителей. Они, конечно, трусливы, но может быть нашлась бы хоть какая-то поддержка. А так я одна, совсем одна. В любом случае, Януарий загнал меня в угол. Я не смогу скрываться здесь вечно и рано или поздно они доберутся до меня. А тащить за собой Настю, Влада, а то и хуже своих родителей я не собиралась. Это только моя беда, не их. Не представляю даже, зачем я им, учитывая, что магистр сбежал вместе с ящиком. Если только они и его поймали. Если так, то он вероятнее всего уже мёртв. Не ощущая по этому поводу ни малейшего сожаления, я начала натягивать куртку. Время мне не назначали, но лучше поторопиться, не было причин тянуть. Отчаянно хотелось позвонить маме и убедиться, что с ними всё хорошо, но я пересилила этот порыв. По моему голосу сразу можно будет понять, что что-то случилось, тем более я боялась разреветься посредине разговора. Да и сама мысль о том, что этот разговор может оказаться прощальным, убивала меня. Я захлопнула за собой дверь, всей душой надеясь, что еще смогу сюда вернутся.

* * *

Януарий неспешно прохаживался по комнатам, служившим ему убежищем несколько последних месяцев. Раньше его раздражали скрипящие половицы, отсыревшие стены, остатки потрёпанной мебели — вся гнетущая атмосфера дома слишком напоминала его самого. Взглянув в расколотое, помутневшее зеркало, он увидел причудливо искаженное отражение себя: своего бледного лица, невероятно светлых, почти прозрачных глаз. Болезнь поражала его всё больше с каждым днём, а времени между тем оставалось всё меньше. Раньше, проходя мимо зеркал, он стыдливо отворачивался, пряча лицо даже от самого себя, теперь же, когда победа так близка к нему, он заставлял себя смотреть. Какая разница, как он будет выглядеть, если весь мир будет принадлежать ему?

— Хозяин? — робко спросил Максимильян, неуверенно приблизившись к нему, но держась при этом на безопасном расстоянии. — Всё получилось? Она придёт?

— Конечно, придёт. Я знал, что она согласиться. Знаешь, может быть, где-то в глубине души она и не верит, что мы могли добраться до Вихрева, но предпочла поддастся нашей лжи, чтобы оправдать свой поступок.

— Какой поступок, хозяин?

— Её ведёт к нам не любовь к парню, совсем нет. Она хочет ящик Пандоры, так же как и мы. Но признаться в этом боится даже себе. Пусть себе придумывает отговорки, но я-то вижу её сердце насквозь.

— Так мы ждём её? Будем держать её там же, где и учителя?

— Посмотрим как она будет себя вести. Если я прав, мы сможем прийти к соглашению и без этого. Мы пока подождём её, а там посмотрим.

Максимильян низко поклонился и отошёл обратно в тень, где ему и место. Януарий лишь улыбнулся самому себе в зеркале, стараясь не морщиться, смотря на темные вены, выступающие из под бледной кожи. Настоящее чудовище на вид, так подумал бы каждый. Но скоро, уже совсем скоро, они все будут стоять на коленях, моля пощадить их жизни. А он будет давить этих жалких букашек, наслаждаясь их страхом. До полной победы его отделяют считанные мгновения. Даже представить невозможно, что он ощутит, когда ящик будет, наконец, в его руках. Когда она поднесёт его и одним поворотом ключа решит судьбу этого мира.

Януарий с тоской смотрел на кровавый закат. Может быть, ему впервые за долгое время так непреодолимо захотелось выбраться из этих стен и уйти. Просто на волю. Но он знал, что его там ждёт, поэтому со страхом вновь жался к своему единственному убежищу. Когда же всё это закончится? Он ненавидел магистра, который так мешал ему завладеть ящиком многие годы. Конечно, в этом была и вина Татьяны, дальше в большей мере её. Но она мертва, поэтому вся злоба теперь перенеслась в полной мере на Исаева. Старик уже давно должен был уйти на пенсию, так чего ради он цепляется за своих продажных соратников-хранителей? Волей — неволей, Януарий почувствовал некое подобие уважения. Действительно, осталось не так уж много преданных своему делу хранителей, большинство из них растащили имущество для себя или продали в частные коллекции на чёрном рынке. Подумать только, возможно молот Тора или зуб Ёрмунганда красуется где-нибудь в стеклянной витрине или над камином у какого-нибудь толстосума. Сколько потерянных сокровищ из-за человеческой алчности и жадности… Этот мир давно пора отчистить от таких людей. А вот почему магистр, ежедневно сталкивающийся с предательством своих коллег, продолжает пытаться защитить всех? Всех, кроме наследницы Пандоры, разумеется. Януарий оскалился, представляя выражение лица магистра, когда он узнает, что девчонка примкнула к нему. Ведь он, кажется, собирался убить её? Разумеется, не собственноручно. Нет, чистые, мягкие руки магистра не должны замараться кровью Романовой напрямую. Что сказала бы Татьяна, если бы узнала, что её обожаемый хранитель хладнокровно задумал прикончить её внучку? Предпочла бы она оставаться верной ордену? Или всё же поняла бы, что прав он, Януарий. Что только он сможет дать ей свободу, защиту, положение. Зачем скрываться и прятаться, постоянно бояться, если можно просто доверить ящик ему? И сейчас всё было бы иначе. Увы… Татьяна сделала неверный выбор и вот, теперь она мертва. Лёгкая тень сожаления скользнула по его лицу. Он испытал некоторое удовлетворение, когда Максимильян приклонив колени, подал мне цепочку с ключом, сорванную с шеи убитой. Несколько бурых капель до сих пор оставались на ребристой части ключа, он специально не стал стирать их. Пусть послужат воспоминанием и её предательстве и дальнейшей судьбе. Остается лишь надеяться, что её внучка Вероника окажется более сговорчивой и понятливой.

Глава 14

Я долго ехала на автобусе за город, чуть не пропустила нужную остановку и так же долго плутала в попытках найти нужную мне дорогу. Не знаю, может это моё подсознание само сбивало меня с пути, желая оттянуть неизбежное, но когда я в итоге нашла нужный дом, мне захотелось бежать прочь отсюда без оглядки. Дом казался настолько заброшенным, что просто не верилось, что кто-то мог там жить. Впрочем, никто и не говорил, что здесь проживает Януарий, меня просто пригласили сюда прийти. Находящаяся у чёрта на рогах хижина — чем не идеальное место, чтобы прикончить меня и закопать тело? Естественно после того, как я открою по их приказу ящик. Есть некая ирония в том, что я пришла сюда, чтобы не подвергать опасности своих близких, которое наверняка умрут, если ящик будет открыт. Но сдаваться рано, может быть, мне удастся добраться каким-нибудь образом до Влада и освободить его. А уж вместе мы как-нибудь придумаем, как одолеть шайку фанатичных психопатов.

К дому вела каменная дорожка, в выемках между булыжниками скопилась вода. Я ненадолго задержалась перед входом на огороженную решетчатым забором территорию. Не хотелось попасться в какую-нибудь западню. Хотя зачем бы им устраивать для меня ловушки, если я уже сама пришла сюда? Глубоко вздохнув, я шагнула вперёд, уверенная, что за мной наблюдают в какое-нибудь маленькое окошко, которых было совсем немного для такого большого дома. Надеюсь, этот дом не рухнет, пока я буду там. Магистр был бы, конечно, не против такого развития событий. Да и чёрт с ним, с этим предателем-магистром! Засунув руки глубоко в карманы, я подошла к двери. Как и ожидалось, она открылась, стоило мне потянуть за ручку. Набрав в грудь побольше воздуха, так что даже лёгкие заболели, я вошла внутрь. Не знаю, чего я ожидала, может что на меня накинется свора убийц или какое-нибудь чудовище, но ни того ни другого не произошло. Всё вокруг было тихо. Никто не подкрадывался в темноте и не притаился в углах. По крайней мере, так казалось в приглушенном свете зашторенных окон. Точнее, не зашторенных, а завешенных какими-то тряпками. Да уж, местечко-то отвратное. Господи, не дай мне умереть в такой дыре! Однако же, такое затишье нервировало меня ничуть не меньше, чем мысль о притаившемся убийце у меня за спиной. Затылок мгновенно вспотел, как и ладони. Нервно вытерев руки об джинсы, я неуверенно пошла в сторону лестницы ведущей на второй этаж. Почему-то мне казалось, что если здесь кто-то и есть, то непременно наверху. Поднявшись на первую ступеньку, я чуть не свалилась вниз от испуга, когда она оглушительно скрипнула. Ухватившись обеими руками за перила, я перевела дух, как — будто Эверест покоряла. Ничего не произошло после этого, поэтому я продолжила путь наверх под жуткий аккомпанемент старой лестницы. Честное слово, откуда столько шума? Будто бы я весила целую тонну. Хотя может это мне так казалось в оглушающей тишине. Мне показалось, что прошла целая вечность, пока я преодолевала эти несколько ступенек на второй этаж. В первой же двери на площадке светился огонёк, значит, я вероятнее всего была права и Януарий поджидает меня именно там. Нет больше причин задерживаться. Надо войти туда. Надо. Я должна. Но сердце билось так сильно и быстро, что это практически причиняло мне боль. Никогда еще в жизни я так не боялась. Даже когда на меня впервые напал тот человек, а Влад спас меня. Даже когда в больнице за мной гнался другой, а Влад едва его не убил. Сейчас я была одна и никто не сможет уже прийти мне на помощь. Видимо, я всегда была слишком малодушной, чтобы всерьёз представить себе эту встречу лицом к лицу с врагом. Всегда я надеялась и полагалась на защиту Влада. А теперь, мне самой нужно прийти ему на помощь. Вздёрнув подбородок повыше, я рывком открыла дверь и вошла в комнату. Внутри было два человека, один съёжился в углу, но с явным любопытством вытянул шею, рассматривая меня. Судя по затравленному виду, это точно не тот, кто мне нужен. Я повернула голову и, не удержавшись, ахнула от изумления. Передо мной стоял человек, хотя и мало походил на него. Бледнейшая кожа, почти что белые узкие губы, какие-то остекленевшие глаза. И в целом что-то в его облике делало его каким-то неестественным, не может живой человек выглядеть так. Неужели эта усохшая мумия и есть тот самый ужасный Януарий? Вся «Красная маска» подчиняется ему? Отчего-то я представляла на его месте огромного, сильного мужчину, грозного на вид. Лицо как-то никогда не приходило мне в голову, скорее он всегда воображался мне только лишь мощной силой, которой мы пытаемся противостоять. Но сейчас я испугалась еще сильнее. Ведь когда такой человек контролирует целый орден, он должен быть поистине чудовищен. Он смотрел на меня и казалось жадно впитывал страх, проявившийся на лице. Он ждал его от меня, а получив, с каким-то мрачным удовлетворением улыбнулся страшной улыбкой.

— Пандора почтила нас своим присутствием, — он чуть нагнулся в издевательском полупоклоне. — Проходите, располагайтесь.

— Где Влад? — очнулась я наконец.

— Не смей так отвечать хозяину! — взвизгнул человек с другого края комнаты. Он вышел вперёд, направляясь ко мне, но Януарий взмахом руки остановил его.

— Максимильян, где твои манеры? Предложи даме стул, она наверняка устала и хочет присесть.

— Я ничего от вас не хочу. Где Влад? — я скрестила руки на груди и попыталась принять более внушительный вид.

— Так уж и ничего, моя дорогая? А то нам тут показалось, что ты всё же торопилась не своего телохранителя спасать, а наконец исполнить своё предназначение.

— Бред это всё. Не нужен мне этот ящик и ничего с ним связанное тоже не нужно.

— Лжешь. Ты пришла, потому что твоя сущность привела тебя сюда. Она тянула тебя и ты не смогла противостоять ей, — Януарий подошёл ближе ко мне и мне пришлось приложить все усилия, чтобы не отпрянуть назад. — Ты — дочь Пандоры, так зачем отрицать своё наследие? Прими его и наслаждайся силой.

— Мне не нужна такая сила.

— А что тебе нужно? — он с любопытством нагнул голову. Его сухая кожа отвратительно натянулась на шее, толстые вены отчётливо проступали на ней, и мне в голову неожиданно пришла мысль, как легко было бы их перерезать. Я практически чувствовала, как приятно будет привести лезвием ножа по ним и ощутить тёплую кровь, стекающую по рукам. Интересно, а у такого существа есть вообще кровь? Встряхнув головой, я прогнала видение.

— Я хочу мира и безопасности для людей.

— Каких людей? Всех? Ты хочешь сказать, тебе не наплевать на других?

— Для всех.

— Не понимаю, а зачем тебе все люди? Ведь ты можешь получить власть и при этом сохранить жизнь своим родным. Я бы не стал причинять вред семье моей Пандоры, я всё понимаю. Ты слишком долго жила в неведении и просто пока не понимаешь истинных ценностей в этом мире. Раз уж ты так привязана к этим людям, мы сохраним им жизнь, они смогут жить так же как и раньше, даже намного лучше.

— Это ты не понимаешь истинных ценностей. Для меня власть не имеет значения.

— Неправда, — он упрямо покачал головой и я не выдержав, усмехнулась. Неужели он действительно считает, что знает меня лучше, чем я сама? От моего смешка уголки его рта искривились от гнева. Мне было всё равно, отчего-то сейчас я чувствовала себя отнюдь не беззащитной девочкой. Я нужна ему, а значит, он ничего мне не может сделать. Ведь если он навредит кому-то из моих близких, я ни за что не открою ящик. А мёртвой тем более ему не помогу. Кажется, он почувствовал перемены в моём настроении, потому что лицо его потемнело. Он отбросил напускную вежливость, глаза снова остекленели.

— Ты слишком много на себя берёшь, девочка. Не забивай свою милую головку вселенскими проблемами. Просто почувствуй свою роль в этой жизни и исполни её.

— Нет. Я пришла сюда за своим другом. Отдай его мне и мы сможем договориться. Если ты с ним что-то сделал, я ни за что — ни за что! — не открою ящик, слышишь?

— Ты очаровательна в своей наивности, дорогая. Ты действительно решила, что великий наёмник мог попасться нам просто так? О, нет. Все карты смешались, когда магистр предал вас и сбежал. Максимильян даже было решил, что всё кончено, — он небрежно махнул рукой в сторону своего слуги, который вновь притаился в углу и лишь слегка приподнял голову при звуке своего имени. «Жалкое существо», — подумала я с отвращением.

— Но ты значительно исправила ситуацию, — продолжал Януарий, — когда пришла сюда. Видишь ли, когда оставшиеся в нашем распоряжении люди напали на твоего героя, то всё, чего этим недоумкам удалось достигнуть, так это выкрасть телефон. Но с этим уже можно было работать. Ты повелась на приманку и вот полдела сделано! Теперь, осталось только нашептать нужному человеку из хранителей, что ты у нас.

— И? — спросила я, приходя в ужас от своей глупой опрометчивости. Надо искать путь к отступлению и немедленно. Может просто повернутся и рвануть назад? Мысль казалось неплохой ровно до того момента, как я обернувшись, не обнаружила, что дверь заперта, а ключ болтается на шее у слуги Януария, прятавшегося в тени.

— И поставить Вихреву условие, что он должен найти магистра и ящик за одни сутки и принести их сюда. Вернее, ящик и голову магистра, потому как мне страшно надоел этот гнусный старикашка, со своими глупыми идеалами.

— Влад знает, что ты не убьешь меня, иначе как открыть ящик? — парировала я, хотя в душе понимала, что это пустая отговорка и совершенно не помеха для такого человека, как Януарий.

— Кто говорил про убийство? Моя дорогая, но ведь ты сможешь открыть ящик и не с полным набором пальцев, верно? Максимильян с большой радостью проведёт некие процедуры по коррекции твоей внешности. Боль — хороший мотиватор, милочка. Когда её станет слишком много, ты сделаешь что угодно, лишь бы она прекратилась. Куда там до такой мелочи, как открыть один ящичек.

— Если бы он мог найти магистра, то уже сделал бы это.

— В самом деле? Что ж, когда он получит твой мизинец в коробочке, то явно начнёт искать усерднее. А теперь, Максимильян, уведи её, она мне надоела.

Его слуга с готовностью рванул ко мне. Я попыталась сорвать ключ с его шеи, но он быстро перехватил мои руки и стиснул их мёртвой хваткой. Прокусив себе нижнюю губу, пытаясь сдержать стон, я изо всех сил старалась вывернуться из захвата. Жаль, что я не обучилась у Влада приёмам борьбы, хоть каким-нибудь. Будучи физически не очень сильной, я быстро выдохлась и бессильно повисла в его руках. Он потащил меня из комнаты по тёмному коридору вглубь дома, ощупал карманы куртки и, вытащив телефон, швырнул на пол, с грохотом захлопнув дверь. Кажется, разбилось левое колено, я со стоном попыталась встать и ощутила резкую боль в ноге. Выругавшись сквозь зубы, ощупала через джинсы свою коленку — кажется ничего серьёзного, просто кожа содралась. Как было глупо соваться сюда даже не прихватив хоть какое-нибудь оружие из дома Влада, которого, к слову, там должно быть было навалом. Возможно, его тот час бы отобрали, но как можно было хотя бы не попытаться, не понимаю.

— Кто здесь?

Вот теперь я точно подпрыгнула от испуга. В комнате было темно, но теперь можно было различить очертания другого человека, полулежащего на полу. Судя по скромным габаритам, это точно был не Влад. Да и чтобы ему было здесь делать, если он сейчас у хранителей, среди которых затаился предатель? На всякий случай, я переместилась ближе к двери, всё-таки мало ли кого они тут держат еще?

— Кто это? — в свою очередь спросила я, прижимаясь спиной к гнилым деревяшкам.

— Вероника? — вновь раздался голос из темноты, на этот раз громче и увереннее, так что тон показался мне очень знакомым.

— Вадим? Это вы тут? — не веря своей догадке, спросила я.

— Ох, это вы! Наконец-то! — в его голосе слышались радость и облегчение. Не понимаю только, чем именно они вызваны, учитывая, что я тоже тут пленница.

— Как вы тут оказались? — поинтересовалась я, не двигаясь с места.

— Они напали на меня около дома. Я возвращался с лекции, было темно, а я был расстроен нашим с вами разговором. Ужасный был день! И тут на меня нападают со спины, тащат куда-то, а потом… везут в багажнике машины! Вы представляете? Я думал, что задохнусь там! Самые страшные часы в моей жизни! Мы так долго ехали. А потом меня выгрузили в каком-то разваливающемся доме и тут сидел усохший такой человек, будто мумия. Он спрашивал про вас, про ящик, про Татьяну… И про этого сумасшедшего вашего друга — киллера.

— Что вы им рассказали? — напряженно спросила я, хотя и понимала, сейчас нет никакой разницы. Вадим, судя по всему, этого еще не понял, потому как голос его прозвучал жалобно и виновато.

— Я не хотел ничего говорить, но они собирались пытать меня, а я… Я вообще не имею к этому никакого отношения! Татьяна, ваша бабушка, обещала мне лишь показать величайшую реликвию, в обмен на небольшую услугу — рассказать вам то, что я рассказывал во время нашей первой встречи. Я и подумать не мог, чем это всё обернется! И зачем вообще мне было ввязываться в эту историю?

— Кстати, а что там с вами? Вы связаны что ли? — спросила я, удивлённая, чего он там лежит, не меняя положения.

— Да, мои руки обвязаны вокруг какой-то железки.

— Чем?

— Тряпкой какой-то.

— Ладно, я попробую подобраться к вам и распутать.

Глаза уже привыкли к темноте и стали чётче проступать очертания мебели и силуэт Вадима. Я осторожно подползла ближе к нему, руками ощупывая попадавшиеся по пути предметы. В ладонь что-то впилось и я резко вскрикнула от боли.

— Что там? — забеспокоился Вадим.

— Порезалась, — пробурчала я, ощупывая пальцы. Надо было сидеть себе спокойно на месте, а не лазить в темноте. Я добралась до Вадима, попыталась ослабить узел на его запястьях, но безрезультатно — ничего не было видно. Жаль, что телефон у меня отобрали. Я огляделась по сторонам, в поисках хоть какого-нибудь окошка. Тончайшая полоска света пробивалась недалеко от нас. Надеясь, что не нарвусь на еще какие-нибудь завалы мебели, я подобралась ближе и сорвала тяжёлую пыльную ткань, которой было занавешено окно. Поток света хлынул в комнату, заставив меня прищуриться. Вадим застонал и опустил голову, он-то всё-таки подольше меня проторчал в темноте. Я даже начала сочувствовать ему. Сам, конечно, виноват, что вмешался в эту историю, но он действительно был непричастен к ней изначально. Тем более, он вероятно первый пойдёт в расход по плану Януария. Вряд ли, он представляет собой особо важного гостя здесь.

— Как вы там? — поинтересовалась я, опускаясь на колени рядом с ним и внимательно рассматривая узлы, связывающие его руки. По-крайней мере, теперь видно с чем предстоит работать.

— А как вы здесь оказались? — спросил он, пока я возилась с верёвками. Рассказывать о том, как я по глупости попалась на нехитрую уловку Януария, мне не хотелось, но с другой стороны, чем еще тут пока заниматься?

— Они сказали, что Влад у них и пригрозили убить его, если не приеду.

— Так они держат здесь еще и вашего парня? — Вадим совсем приуныл. Кажется, он рассчитывал, что Влад вломится сюда спасать меня, ну и его за компанию тоже вызволит. Даже жалко было его огорчать. Один из узлов начал поддаваться и я с двойным усердием продолжала работу.

— Нет, Влад не здесь. Но возможно придёт сюда сам.

— За вами?

— Ну, не обязательно именно за мной. У него свои счёты с «Красной маской».

— Значит, он сможет нас вытащить отсюда? — с надеждой уточнил он.

— Эээ…нуу… Если нам повезёт и всё сложится удачно, то, конечно, возможен и такой вариант.

— А может сложиться не удачно?

— Да ну разумеется может! Вадим, вы меня удивляете. Это же сборище психов, как по вашему, есть вероятность, что они просто убьют нас, если Влад сунется сюда не по их условиям? — я развязала наконец веревку и Вадим с мучительным стоном начал растирать посиневшие запястья. Интересно, сколько времени он уже просидел так?

— Кстати, мне вот интересно, а почему вы до сих пор живы? Насколько можно судить, они не могут похвастаться частыми случаями проявления милосердия, а вы и так уже рассказали всё, что знали. Так зачем вы им могли понадобиться еще?

— Не знаю. Меня не волнует вопрос, зачем они оставили меня в живых, мне куда интереснее как мы будем выбираться отсюда? — он встал и выгнул спину до громкого хруста в позвоночнике.

Я тоже поднялась и первым делом проверила окно. Как и ожидалось, оно было совсем маленьким, даже я туда бы не пролезла, не говоря уже о Вадиме. Сама по себе комната была небольшая, куча разного хлама раскидана на полу, в том числе и осколки какой-то посуды о которую я и порезала руку. Царапина до сих пор саднила, зато кровь перестала идти. Я натянула рукав пониже и продолжила исследовать комнату. Не знаю, что я собственно надеялась найти, но отчаянно хотелось исправить последствия собственной глупости. Если Влад уже в курсе, что я натворила, то вероятнее всего уже жалеет, что не последовал желанию магистра меня прикончить. Даже сильно сомневаюсь, что он оценил бы, что рванула я в лапы врага ради него. Что же, это всё равно не оправдание.

— Так что будем делать? — требовательно спросил меня Вадим. От такого тона мне даже захотелось треснуть его чем-нибудь тяжёлым. Сам бы что ли подумал немного.

— Откуда я знаю? Вы же здесь дольше были, может план хоть какой составили?

— План? План? Меня держали связанным, о чём еще я мог думать? — Вадим прямо-таки задохнулся от возмущения, — я был на волосок от смерти…

Я на этом моменте даже слушать его перестала. Надо самой придумывать что-то и быстро. Если мне удастся каким-нибудь образом сбежать отсюда, то еще не всё потеряно. Не представляю, конечно, как мне дать знать Владу, что я сбежала, в случае, если это мне удастся, конечно же, но этот вопрос решать буду уже позже.

— Мне кажется или машина подъезжает? — Вадим схватил меня за локоть и развернул в сторону окна. Действительно, мне тоже послышалось мягкое касание шин о траву. Я метнулась к окошку, но ничего не увидела, должно быть, кто бы там не появился, он был с другой стороны.

— Ну кто там?

— Не знаю, не видно отсюда ничего! — я метнулась к выходу и прижалась ухом к двери. Конечно же, ничего не было слышно. Безрезультатно подёргав ручку двери, я прислонилась к ней головой, мечтая, чтобы она рухнула. Внезапно тепло искрами пробежало по моим рукам. Подобное чувство я испытывала лишь когда оказывалась рядом с ящиком Пандоры или вообще хоть чем-нибудь связанным с ним. Неожиданная догадка подарила мне надежду: а что если дело было не просто в ящике, а в раскрытии моего нового дара? Ведь я смогла открыть бабушкин тайник с письмами и ониксовой Пандорой, я смогла открыть ту картину на выставке. Может быть…? Я обхватила ручку двери пальцами и, зажмурив глаза, направила все свои силы на исполнение единственного желания в эту минуту. «Откройся, откройся, — мысленно молила я, — открывайся, ну же». И тут мы услышали тихий щелчок и дверь поддалась. Не веря своим глазам, я обернулась к Вадиму и чуть не расхохоталась истерическим смехом при виде его ошеломлённого лица. Он смотрел на меня не с радостью, как можно было бы ожидать, учитывая, что теперь у нас появился хоть какой-то шанс на побег, а скорее с ужасом. Ну и ладно, его чувства меня сейчас не заботят. Приложив палец к губам, я сделала ему знак следовать за мной. Стараясь ступать как можно тише, мы направлялись к лестнице. Из комнаты в которой находился Януарий доносились какие-то голоса, но отсюда нельзя было разобрать кто именно говорил. Надеясь, что нам всё-таки удастся выскользнуть незаметными, мы на цыпочках шли к выходу.

— Стой, — Вадим дернул меня за руку, и я с гневом обернулась к нему. — Лестница скрипит.

Чёрт, а ведь он прав. Мне теперь тоже вспомнился тот ужасающий скрип, которым сопровождался подъём по лестнице. Придётся искать какой-то другой путь. Но ведь все остальные двери были закрыты, а испытывать их на «скрипучесть» мне совсем не хотелось. Да и где гарантия, что мы найдём другой путь вниз? Можно, конечно, попытаться выпрыгнуть из окна, но как найти хотя бы одно нормального размера? Когда я подходила к дому, мне казалось, что все окна больше смахивают на вход в крысиные норы, чем на настоящие окна. Тем более было довольно высоко, а со сломанными костями я вряд ли далеко убегу отсюда.

— Куда пойдём? — Вадим шипел так громко, что я удивилась как это Януарий и его прихвостень еще не сбежались сюда. Сердито отпихнув его назад, я пошла дальше. Даже если мы помчимся со всех ног по лестнице, то что они смогут нам сделать? Вряд ли этот усохший уродец и его слуга обладают такой невероятной силой и скоростью, чтобы схватить нас обоих. Вадим, конечно, наверняка бегает быстрее и я не льстила себе надеждой, что если меня схватят, он попытается помочь мне. Но, во всяком случае, есть вероятность, что хотя бы он спасётся. Всё-таки он прав: его втянули во всё это против его воли, и мы не имели права требовать его преданности делу.

— Пойдём, — я поманила его рукой, но в этот же миг дверь к комнате распахнулась настежь и на пороге показался тот самый слуга Януария, который и запер меня в комнате.

— Беги!!! — крикнула я Вадиму, пропуская его вперёд. Как и ожидалось, он успел проскочить мимо, в то время как меня бесцеремонно сгребли за волосы и прижали к стене.

— Хозяин, учитель…

— Пусть себе бежит. Он нам не нужен больше. Жаль, конечно, ты не убил его раньше, ну да ладно.

Меня затащили в комнату и швырнули на пол (уже в который раз за сегодня!). При падении моё разбитое колено мучитель заныло, а от удара вновь пошла кровь из царапины на руке. На удивление мне даже не было страшно, я испытала облегчение от мысли, что если Вадиму хватит ума не задерживаться здесь, он сможет убежать.

— А я недооценил вас, Вероника, — медленно проговорил Януарий, пока я, морщась, пыталась подняться. Мне не дали этого сделать, с силой надавив на плечи. — Как вы вышли из комнаты? Ты говорил, что запер их?

— Я закрыл дверь на ключ, милорд, как и всегда. Не представляю, как они смогли…

— Достаточно. Столько ошибок, Максимильян, столько ошибок. Просто не могу поверить, что так высоко поставил тебя, — Януарий сел в кресло и продолжил рассматривать меня, слегка склонив голову на бок. — Ну что же, Вероника. В любом случае, пока мы ждём вашего друга, который уже довольно-таки надолго задерживается, можем поговорить.

Внутренне я возликовала. Они не слышали, что кто-то приехал сюда, значит если это, как я надеялась, Влад, то у нас есть шанс перехитрить их. Надо только подыграть и отвлечь как следует их внимание.

— Я тоже удивлена. Как это вы в состоянии управлять орденом? Не через этого же недотёпу, — я мотнула головой в сторону Максимильяна, чье побелевшее от злости лицо доставило мне мрачное удовольствие.

— А ты знаешь, что этот, как ты говоришь, недотёпа, убил твою бабушку? Татьяну Романову, — в голосе Януария сквозила плохо скрываемая радость. Меня словно по голове ударили. Перед глазами всё поплыло и лишь злобная усмешка на лице убийцы оставалась чёткой. Значит эти самые руки нанесли роковой удар? Эти самые глаза смотрели на её безжизненное тело? Это мерзкое лицо было последним, что она видела пред смертью? Ненависть к этому человеку наполнила меня до краёв, грозя задушить своей мощью. Я ощутила мучительное желание убить его, всё равно как. Хочу видеть его мёртвое тело. Хочу смотреть, как жизнь покидает его тело, как свет в глазах меркнет.

— Что теперь ты о нём думаешь, моя дорогая? Так же презираешь? О нет, я очень сомневаюсь. Я вижу, как румянец заливает твоё лицо, я чувствую твой гнев. А бессильный гнев еще хуже. Сейчас ты ничего не сможешь сделать.

Я молчала, стараясь сдержать себя оттого, чтобы не накинуться на Максимильяна и не разодрать ногтями его лицо. Это будет бесполезная попытка, даром потраченные силы. Он не заслуживает так легко отделаться. Сейчас я как никогда раньше понимала потребность Влада отомстить убийце. Как я могла раньше осуждать его?

— А вы полны неожиданностей, Вероника. Когда вы пришли сюда, я было подумал, что вы точная копия своей первой прародительницы. Вы ведь знакомы с легендой полагаю? Уж как только современники не высказывались о ней. Да и позже мнения ходили самые противоречивые. Её обвиняли в коварстве, хитрости, обмане. Но знаешь, какой самый главный грех Пандоры? Любопытство. Именно оно привело её к тому самому ящику, заставило открыть, несмотря на запреты… И ведь оно передалось вам. Вы можете сколько угодно говорить мне, да и самой себе, что приехали, чтобы защитить своего друга. Это не правда, — его голос становился всё мягче с каждым произнесённым словом, — вас привело сюда любопытство. Вы хотели видеть этот ящик в своих руках. Не под пристальным наблюдением хранителей, готовых словно коршуны накинуться на вас при малейшем проявлении заинтересованности. Вы хотели свободно владеть им, держать на своих ладонях весь мир. Ведь одно движение — и всё рухнет. И я могу дать вам этот шанс. Как только ящик Пандоры окажется у нас, я позволю вам прикоснуться к нему. А позже, когда все нужные люди будут в безопасности, вы откроете его.

— А вам это зачем? Зачем открывать ящик и сеять хаос? — поинтересовалась я, игнорируя всё остальное, что он сказал. Неправда. Я совсем не такая, как Пандора. И я смогу удержаться, я справлюсь.

— Знаете, Вероника, в этой жизни меня интересовала лишь одна вещь — как добиться всеобщего признания. Мне отчего-то было не всё равно, что думают обо мне люди. Но время шло, а я был таким же, как и все остальные, ничем не выделялся, не был особенным на их фоне. А меня это совсем не устраивало. И тогда я начал искать пути в вершине. Вы же знаете, что ящик Пандоры не единственная вещь, дарующая власть и дошедшая до наших дней? Были и есть и другие. Я искал их и многие из них принесли мне невероятную пользу. Я смог продлить годы своей жизни, но, к сожалению, это сказалось на моём внешнем виде. Солнце приносит мне дискомфорт, отчасти я даже не могу его переносить. Моя кожа… Словом, я предпочитаю тень и ночь. Они — мои самые искренние союзники и покровители. Все остальные, лишь приходящие и уходящие величины. Но с приходом хаоса в мире, который неизбежно обрушится на всех, я перестану нуждаться и в них. Вновь воцарится тьма и я буду на её вершине. Как еще можно добиться всеобщего поклонения? Любовь никогда не сможет быть настолько сильной, чтобы одинаково склонить всех. Страх — вот главная движущая сила. Страх всегда склонял людей на колени. Поэтому я предлагаю тебе разделить этот триумф со мной. Ты будешь той, кто откроет ящик и приведет нас к власти. Я даже разрешу тебе оставить при себе твоих родных.

— Мне одно только неясно, — ехидно проворковала я, — а зачем мне ты?

— Что? — изумился он.

— Зачем мне нужен ты? Я и только я могу открыть ящик. Так зачем мне нужен конкурент в твоём лице? Жалкая усохшая мумия никогда не сможет править миром. И не будет.

— Как ты смеешь! — вскинулся Максимильян, но Януарий взмахом руки остановил поток его гневных речей, грозивших обрушится на меня.

— Оставь её. В ней говорит сломленная гордость. Её душа пока болит, но это пройдет, как только ящик окажется в её руках. Ты не сможешь удержаться, — обратился он ко мне, указывая бледным тонким пальцем, — ты захочешь открыть его и узнать, как это будет — сокрушить мир. Но ты слишком слаба, девочка, чтобы контролировать всю эту мощь. Ты сама будешь молить меня о помощи. И поверь мне, я тебе в ней не откажу.

— Фигня, — бросила я надменно, — ты — ничто. Ты даже на улицу выйти боишься, спрятался тут как крыса. Если я и решу открыть ящик, тебя рядом со мной не будет. Да и что ты можешь? Твой слуга всё делает за тебя. Кстати, а почему ты так уверен, что он не взбунтуется и не прикончит тебя как-нибудь? Зачем ему такой хозяин как ты?

— Ты говоришь опасные для себя вещи, милая. Ты думаешь, острый язычок добавит тебе значимости? Пытаешься казаться более необходимой, чем ты есть? Ведь не забывай, ты не единственная дочь Пандоры, есть и другие. У меня может уйти время на их поиски, но в конечном итоге, я всё же смогу найти союзницу посговорчивее. Может быть, тебе стать более осмотрительной, пока я не решил, что ты мне не нужна?

— Да, вот именно этого и у тебя и нет. Времени. Судя по всему, твой орден разбегается, скоро останетесь только ты и он. Что вы сможете вдвоём? А если и этот твой Максимильян оставит тебя? Решит, что хватит с него подчинения усыхающему трусу, который может лишь из тёмного угла указания раздавать? Лидер должен быть сильным, должен вдохновлять людей идти за собой! Ты не такой, совсем не такой.

Он смерил меня долгим взглядом, словно прикидывая, стою ли я какого-либо ответа на свои слова. В конце концов, он вновь склоняет голову набок и произносит с улыбкой:

— Мне нет дела до твоего одобрения. Но ты не имеешь ни малейшего понятия о том, что говоришь. Видишь ли, моя дорогая, ведь даже если Максимильян и уйдёт, в чём я всё же сомневаюсь, даже если все они уйдут — я всё же смогу стать победителем. Да, мой внешний образ непригляден, я могу казаться тебе слабым и немощным. Моё лицо и тело претерпевают изменения, но это не сказывается на моей сути. Я же говорил тебе, что ящик Пандоры не первая реликвия, до которой я добрался? Всё дело в том, что к счастью, все мои страдания и мучения окупились, когда нашёлся путь к бессмертию. Вот тебе и ответ: вы все можете умереть в ближайшее время, или может пройдут годы, прежде, чем смерть настигнет вас. Но со мной этого не произойдёт.

Я с недоверием смотрю на его бледное мерзкое лицо, он совсем сумасшедший? Это же невозможно, как кто-то может стать бессмертным?

— Да, я говорил, что времени у меня немного, но дело вовсе не ускользающих мгновениях жизни и даже не в моих немногочисленных союзниках. Дело в могуществе, которое набирает ящик и ты вместе с ним. Я думаю, что не ошибусь, если предположу, что ты сумела освободить учителя с помощью своей новоприобретённой силы? Ведь раньше ты таких трюков не проделывала? Вот и сам ящик становится всё более и более мощной штукой. Я думаю, чем ближе он к тебе, тем сильнее ваша власть друг над другом. Было бы любопытно подольше понаблюдать за отчаянными попытками магистра оградить тебя от твоего же наследия. Знаешь, ведь Татьяна сумела-таки защитить тебя и твой дом от нас, но ты же понимаешь, что при желании, я мог бы заставить кого-нибудь не носящего клеймо «Красной маски» попасть к тебе. Поначалу это и был мой план, но потом я понял, что разумнее дать тебе найти ящик самой, прочувствовать всю связь. Я оказался прав, ведь ты сама пришла сюда.

— Я пришла не ради ящика, — покачала головой я. И это правда. Мне тоже всё равно, что он думает на этот счёт. Он не может знать лучше меня, что я чувствую. И прямо сейчас меня намного больше волнует как мне спасти свою семью, друзей и себя. Я просто не дам ему заморочить мне голову своими сумасшедшими идеями. Дверь распахнулась и моё сердце упало, это оказался не Влад, как я надеялась. Приехали оставшиеся приспешники Януария. Хорошая новость — их оказалось всего пять человек, плохая новость — я-то вообще одна была. Одного из них я узнала, тот самый громила, который пытался похитить меня, сейчас и улыбался жутковатой кривой улыбкой. Януарий лениво махнул им рукой, приглашая войти в комнату. Они не выглядели как особо умные и коварные соперники, но само их присутствие значительно сокращают мои шансы на побег. Я попыталась сесть поудобнее, подтянув колени к груди и тем самым увеличивая расстояние между ними и собой. Взгляд упал на наручные часы одного из новоприбывших — из суток, отведённых Владу на поиски сбежавшего магистра, осталось всего восемь часов.

Что со мной сделают, если он не успеет вовремя? А если вообще не придёт? Я вновь повернулась к остальным и вздрогнула при виде лиц, обращенных ко мне. Некоторые были полны откровенной ненависти, другие смотрели с любопытством. Но абсолютно каждый из них был готов сломать мне руку по приказу Януария. «Не хочу умирать тут, — пронеслось у меня в голове, — не хочу…»

* * *

Когда Владу поступил звонок от одного из хранителей, он уже был наготове. Всё же большая удача, что побег магистра с одной из величайших реликвий ордена так возмутил остальных участников. Он не успел далеко уйти, хотя и пытался спрятаться в одном из своих лучших убежищ. Ящик Пандоры был при нём. Увидев Влада, магистр зашёлся приступом кашля. Понимая тщетность попыток сбежать, он лишь крепче прижал к себе ящик, но не сдвинулся с места.

— Итак, вот каким образом ты выполняешь договор? Пытаешься сбежать, а перед этим просишь меня убить Веронику. Не уверен, что мне нравится такое решение, — Влад неспешно прошелся по комнате, сверху донизу заставленной всякими коробками и мешками. Ему было неинтересно проверять что в них, но он был уверен, что здесь магистр оборудовал свою личную сокровищницу. Возможно некоторые из тех вещей, что числились украденными другими хранителями, на самом деле были тут. Влад старался не задумываться над тем, сколько из тех, кого он убил по обвинению в предательстве и воровстве, на самом деле были невиновны. Сейчас этого было уже не изменить, а значит, не настолько оно и важно.

— Куда ты собрался с этим ящиком? — спросил он, становясь напротив магистра.

— У меня есть убежище в горах. Я хотел спрятать там эту вещь и завалить камнями проход, чтобы никто до него не добрался.

— Умно, ничего не скажешь. Ты повесил на Веронику поиски ящика, а на меня убийство её и Януария. Тебе же оставалось только уехать вместе с сокровищем, не замарав руки. Только знаешь что? Ничего не выйдет. Вероника в безопасности, а хранители презирают тебя и твою трусость. Ты — тот кто всегда выступал с обвинениями, сам оказался обыкновенным мошенником.

— Неправда! Я забрал ящик вовсе не для того, чтобы использовать его в своих целях! Я хотел спрятать его навсегда. Его нельзя уничтожить, но можно ведь сделать так, чтобы его невозможно было разыскать. Я всю жизнь потратил на защиту нашего мира, не позволять же всему пойти прахом лишь из-за того, что девчонка не сможет держать себя в руках? Её нужно убить, Влад. И остальных дочерей Пандоры тоже. Только так, мы сможем быть уверены, что зло будет искоренено, — магистр был бледен, но глаза его горели лихорадочным блеском. Пот покрывал его лоб и выступил над верхней губой, придавая ему совершенно болезненный вид.

— Ты говоришь слова героя, но на самом деле ты лишь такой же безумный фанатик, как и Януарий. Вы — одинаковые. Он посылал людей на смерть не раздумывая, и ты тоже. Ника рисковала жизнью, ради твоего обмана. А ты? Ты просил меня защищать её, а после отдаешь приказ убить. Но этого не будет.

— Неужели она что-то значит для тебя? Влад, опомнись! Ведь ты хотел отомстить Януарию! Зачем тебе эта девушка? — магистр вновь закашлялся и несколько капель крови брызнуло ему на ладонь.

— Я и не жду тебя понимания. Но сейчас, отдай мне ящик. Отдай его, и я отпущу тебя.

— Что?! Ты собираешься убить меня? — его смех звучал скорее как хрип, — я вырастил тебя…

— Нет. Теперь я понимаю, для чего ты так занимался моим обучением. Но это не сработает.

Магистр открыл рот, собираясь что-то возразить ему, но в этот момент у него в кармане зазвонил телефон. Он со злостью взглянул на экран, но внезапно лицо его изменилось: губы растянулись в улыбке, взгляд прояснился.

— Слишком поздно, Влад. Девчонка у них.

— О чём ты? Вероника не может быть у них, — Влад, нахмурившись, вырвал телефон из рук магистра. Сообщение от одного из хранителей. Нажав кнопку «вызов» он ждал, пока ответят.

— Алло?

— Что еще случилось? Как это понимать? — рявкнул он в трубку.

— Один из наших оказался предателем, работающим на «Красную маску». Януарий заманил девочку Романову к себе, как я понял они украли твой телефон и позвонили ей, сказали, что ты у них. Она, конечно, поспешила туда. И попалась в ловушку.

— Мой телефон? Когда? — Влад немедленно ощупал карманы, но вспомнил, что оставил телефон в машине.

— Вероятно, тот же хранитель, когда ты приезжал к нам, с угрозами.

— Есть номер? Или номер Януария?

— Это и не нужно. Когда я написал сообщение магистру, я наделся, что там уже будешь ты. Януарий дал вполне чёткие инструкции. Ты должен приехать к нему, привезти ящик Пандоры и голову магистра.

— Что? — Влад встретился глазами с магистром и понял, что тот тоже всё слышит. Его взгляд метнулся к двери, но он стоял слишком далеко. На всякий случай, Влад придвинулся ближе к нему, полностью отрезая путь к выходу.

— Ты всё верно расслышал: ящик и голова магистра. Извини, Влад, хранители отказываются дальше участвовать в этом вопросе, ситуация слишком вышла из под контроля. Мы — мирные жители, наша задача оберегать исторические ценности, а не вести войну. Мы снимаем с себя все обязательства. Я лишь хотел передать тебе последние пожелания «Красной маски», дальше ты уже сам по себе.

Влада не удивило это решение. Всё это было очень похоже на них. Он поблагодарил его и попросил выслать сообщение адрес. Нажав «отбой», он со злостью подумал о Веронике, которая не послушала его, но почти тут же это чувство сменилось страхом за неё. Есть надежда, что Януарий не тронет её, ведь она играет важную роль во всей этой заварушке. Но сама мысль о том, что она где-то у них ужасала.

— Отдай ящик, — нарочито спокойным тоном сказал он магистру.

— Нет. Что ты собираешься делать с ним? Хочешь отдать его? Ты хочешь отдать его? — магистр захлёбывался словами, пятясь назад и пряча ящик за спину, будто это могло как-то помочь ему.

— Отдай. Они требуют твоей смерти. И ящик. Поэтому просто отдай его.

— И что ты сделаешь? Ты убьешь меня? Сможешь убить?

— Я не один раз убивал и ты об этом прекрасно знаешь. Я хочу этого делать сейчас, поэтому последний раз прошу — отдай ящик.

— Ты не спасёшь её уже. Даже если ты положишь ящик к ногам Януария, она откроет его и все мы будем уничтожены. Так зачем…

Влад схватил его худую руку и дернув к себе, выхватил ящик из скрюченных пальцев.

— Это уже моё дело. Я не убью тебя в память о старых временах, но это единственный раз, когда я позволяю тебе уйти живым. Если ты попытаешься еще добраться до этого, — он поднял ящик повыше, — или Вероники, я выполню их пожелание. Мой тебе совет: беги в своё тайное убежище в горах и скрывайся там до конца жизни. Другие хранители ни за что уже не примут тебя назад, им так же не нужен предатель в их рядах. Они и без того в ужасе, что «Красная маска» даже в своём малом количестве рвётся к власти.

— Прятаться до конца жизни? А ты думаешь, зачем я собирался уехать? Я и так умираю, Влад! Разве ты не видишь? Мне осталось совсем немного времени, прежде чем болезнь возьмёт своё. Я лишь хотел спасти как можно больше людей, перед своей смертью. Если бы ящик Пандоры исчез с лица земли…

— Если ты увезёшь ящик, они почти наверняка убьют Веронику. А я не могу этого допустить. Мне пора.

— Постой. Неужели ты так ответственно относишься к заданию о защите Пандоры? Или она дорога тебе по — другому?

Влад не ответил. Бросив прощальный взгляд на магистра, он направился к выходу.

— Не надо этого делать! Ты убьешь всех нас своей слепотой! Неужели ты не видишь, что история повторяется? Эта женщина погубит всех!

Влад уже вышел, когда до него донесся слабеющий хриплый голос магистра: «Она и тебе принесёт смерть».

Глава 15

В комнате было очень холодно. В щели на полу задувал ветер, а отопления не было никакого. Я сунула руки поглубже в карманы, наблюдая за настроением остальных в комнате. Большинство было страшно недовольны условиями, но Януарий, казалось, даже не замечал, что что-то не так. Он был полностью погружен в свои мысли, не обращая внимания на своих приспешников. Мне не разрешали вставать, не давали пить и бесконечно сыпали угрозами. Кажется, никому не было дела до того, что я вроде как была наследницей Пандоры. Сомневаюсь, что это были приданные идее волонтёры, скорее всего обыкновенные наёмники. И если представить, что у «Маски» проблемы не только с количеством участников, но и с финансированием, то неудивительно, что они уже на грани приступов бешенства. Поэтому и моё происхождение не имело никакого значения для них. Зато, может быть, они не выдержат и уйдут? Слабая надежда, но лучше, чем вообще ничего. Я вытянула ноги вперёд, чтобы хоть немного размять затёкшие от долгого сидения конечности, чем заработала несколько подозрительных взглядов со стороны охранников. Я старалась особо не обращать на себя их внимание, но как видно безуспешно.

— Скоро там? — нетерпеливо подал голос громила, разминая свои огромные ручища. Я надеялась, что заскучавшие охранники не решат размяться и не начнут отрезать мне пальцы раньше времени. В конце концов, у меня еще есть время. Целых два часа за которые Влад вполне может успеть. Хотя я и не особо представляю, что мы будем делать, если он всё же придёт. С одной стороны, я очень надеялась, что он как всегда сумеет спасти меня, а с другой страшно боялась, что на самом деле придёт сюда. Не важно с ящиком или без, ведь я приехала к ним, чтобы спасти его, а в результате сама нуждаюсь в спасении. Ненавидя себя за глупость и опрометчивость, я понимала, что если Влад придёт сюда, то у нас будет шанс на побег. Если же нет, то я, скорее всего не проживу и до завтрашнего дня. Ведь он захочет убить Януария, отомстить за свою семью. Он готов к рискам, ведь не зря же столько лет он был киллером. Я вспомнила как он рассказывал, что в случаях, если у человека была большая охрана, он предпочитал засесть где-нибудь на крыше с винтовкой и издалека убивать одного за другим. Но ведь тут нет соседних зданий! Не на дереве же ему прятаться. Тем более, тут такие крошечные окна, даже из засады он не сможет увидеть всю картину целиком. От безнадёжности мне хотелось рычать.

— Вероника, ты выглядишь какой-то недовольной, — заметил Януарий, наконец, очнувшись от своих мыслей. Да ладно?! А С ЧЕГО БЫ МНЕ БЫТЬ ДОВОЛЬНОЙ?

— Что-то не так? — продолжал он, явно наслаждаясь моим напряжённым видом, — может тебе холодно? Кажется, у тебя губы посинели.

Я не стала отвечать. Переживаний и так хватало, не буду я с ним в его игры играть.

— А часики-то тикают. Признаться, я удивлён, что твой герой задерживается. Он так защищал тебя, я думал, что он прибежит даже раньше назначенного срока. Как думаешь, а может он оставил тебя? Может быть, не стоило всё же делать ставку на наёмника? Как думаешь?

— Это ты мне скажи. Насколько я могу судить, все они, — я мотнула головой в сторону его охранников, — такие же наёмники. Стоило делать на них ставку?

— Это же не моя жизнь зависит от их милости. А наоборот. Все они хотят жить в новом мире, который я создам, когда ящик будет у меня.

— Если, — исправила его я с усмешкой, — если будет у тебя. А это, как ты сам заметил, зависит от воли наёмника. Так что ты даже в худшем положении. Часики-то тикают и если Влад не придёт, то они в лучшем случае уйдут от тебя. А в худшем раскромсают на кусочки за невыполненные обещания.

— Меня нельзя убить.

— Сомневаюсь, что есть хотя бы один шанс, что ты выживешь, если тебе снести голову. Твоё тело не выглядит слишком уж прочным, — я с отвращением посмотрела на его тонкую кожу с просвечивающими почти чёрными венами. Мне только так кажется или он действительно с каждым часом выглядит хуже и хуже?

— А ты всё никак не научишься сдерживать свой язык. Возможно, ты будешь мне нравиться больше без него, — с улыбкой, не сходящей с лица, сообщил мне Януарий.

— Можешь сколько угодно угрожать мне. Я нужна тебе. Без меня ящик так и останется бесполезной игрушкой в твоих руках. А может быть потом, когда они поймут, что ждать им от тебя нечего, они заберут ящик и продадут другому такому же психу как ты. Что им помешает?

— Они не сделают этого, — с напускным спокойствием ответил мне он, но я заметила проблеск сомнения и испуга в его глазах. Что ж, уже неплохо! Хоть как-то мне удалось его достать, пусть теперь сидит и мучается подозрениями.

Мои мысли потянулись к дому. Интересно, звонила ли мне мама? Обычно с ней мы говорили каждый день, но она могла решить, что я продолжаю отмечать день рождения с Владом или друзьями и, не желая меня отвлекать, не звонила бы. Надеюсь, так и есть. Я даже думать не могу о том, что с ней будет, если я отсюда уже не выйду. Хотя и в этом будет плюс — Януарий не сможет открыть ящик.

— Остался час, — с явной радостью произнёс один из охранников и остальные как-то даже оживились от этой новости. Не хочу представлять, что произойдёт, когда и этот час истечёт.

— Спокойствие, господа. Он придёт. Я знаю, что он придёт, — Януарий привстал с кресла и подошёл ближе ко мне, — осталось недолго ждать. Надеюсь, милая, ты рада, что скоро всё это закончится.

— Да уж, не могу сказать, что это общество показалось мне приятным, — в тон ему ответила я.

— Хозяин, — в дверях показался запыхавшийся Максимильян, — он здесь. Вихрев приехал.

— Вот как! Всё-таки успел вовремя. Может статься, что ты сохранишь все свои пальчики, — Януарий протянул руку, чтобы помочь мне подняться. Я проигнорировала этот жест и поднявшись едва сдержала стон боли, ноги занемели от стольких часов в почти неподвижном положении. На самом деле, я была поражена, что Влад решил вот так просто зайти сюда. Мне казалось, что он будет сидеть еще часа два в засаде и оценивать ситуацию. Может быть, он не один? Слабый огонёк надежды затеплился у меня в груди.

— Он один, — Максимильян словно прочитал мои мысли. Я привалилась плечом к стене, едва держась на занемевших ногах. Все в комнате мгновенно оживились, подготовившись к встрече гостя. Очевидно, они были предупреждены о специфики деятельности Влада, потому как напряжение, повисшее в комнате, можно было ножом резать. «Будь осторожен, — молила его про себя, — пожалуйста, будь осторожен».

Спустя несколько минут, в дверях показался Влад. Его потемневшие глаза быстро осмотрели комнату и взгляд задержался на мне. Показалось, что на его лице проступило облегчение, когда он увидел меня. Возможно, когда ему сообщили, что я у них, всё было несколько приукрашено, добавлено несколько страшных подробностей вещей, которые могут произойти со мной, чтобы он поторапливался. Однако, я в порядке пока что, жива и здорова. Я взглядом попросила у него прощения за то что произошло по моей вине. И никакие мои благие намерения не оправдают того, с чем теперь ему придётся столкнуться из-за меня.

— Ну вот и наш долгожданный гость, наконец пришёл! Итак, все в сборе. Я вижу у тебя в руках ящик, но где же голова магистра? — выступил вперёд Януарий, приветственно раскинув руки, словно хотел обнять Влада.

— Голова магистра будет только после того, как ты отпустишь Веронику, — голос Влада звучит спокойно, как — будто он пришёл сюда на светскую беседу за чашкой чая. Сейчас его лицо казалось таким же непроницаемым и невозмутимым как обычно. Все его черты будто окаменели.

— Отпустить Веронику? Но мы не собираемся её отпускать. Она нужна нам для одного важного обряда. Видишь ли, я обещал тебе не убивать её, если ты принесёшь мне ящик. И я сдержу своё слово, она, разумеется, будет жить. Конечно, если сама не испортит всё. А теперь, будь, пожалуйста, так любезен и передай ящик моему помощнику. Надеюсь, ты будешь благоразумен. Не забывай, твоя подруга сможет уйти отсюда лишь после того, как исполнит своё предназначение. И ни секундой раньше.

Влад помедлил лишь пару мгновений. Затем спокойно передал ящик в руки Максимильяна, который с выражением благоговения взял его в руки. На подгибающихся ногах, он передал его Януарию. Все, казалось, задержали дыхание, когда глава «Красной маски» поднял ящик над головой. Я даже не знаю, чего мы все ожидали в это мгновение. Даром, учитывая, что не произошло ровным счётом ничего. Даже я была немного разочарована. Хотя Януарий определённо выглядел как человек, который только что получил всё, о чём только мечтал в жизни.

— Наконец-то! — произнёс он слегка дрожащим голосом, — наконец-то!

— Так что нам делать? — нарушил молчание среди охранников громила. Кажется, ему вообще было всё равно, что в комнате находилась величайшая историческая реликвия, — убить его?

— Нет-нет, пусть пока посмотрит, не трогайте его, — ответил Януарий, слегка раздосадованный тем, что такой момент разрушил неотёсанный стражник. Видимо и он начал понимать, что наёмникам нет дела до его ценностей. Всё решали деньги и обещания власти. Обещания, которые он вряд ли собирался выполнять. Возможно, любопытство и было главным грехом Пандоры, но его наверняка погубит жадность.

— Хозяин, — прошептал Максимильян, бросая жадный взгляд на ящик, — позвольте выразить своё восхищение вашим успехом…

— Да, мой дорогой друг, ты еще успеешь выразить лесть. Но сейчас пока ей не время, — Януарий отошёл подальше от него, чем вызвал взгляд полный негодования со стороны верного слуги. Возможно, ящик Пандоры и правда оказывает невероятное воздействие на людей, они все начинают терять контроль, гонимые жаждой власти. В моей голове живо родилась сцена, где все стражники забывают про свои обязанности и накидываются на Януария, пытаясь отобрать ящик. Вот было бы здорово. Во всей этой суматохе, мы с Владом уж точно сумели бы сбежать. К чёрту этот ящик, без меня они всё равно не смогут его открыть. Желанная картинка быстро развеялась, когда Януарий шагнул ко мне.

— Подойди, — приказал он. Я медлю и один из охранников угрожающе навис надо мной. Я вижу, как Влад наклонился вперед и, не желая никого из них провоцировать, подошла к Януарию.

— Видишь, мы оба ошибались. На наёмников всё же можно полагаться, — шепнул он мне ухо, придвинувшись совсем близко. Я отпрянула назад, не в силах сдержать отвращения. Вблизи его лицо еще более отвратительно. Он злобно оскалился, заметив этот жест, и сжал мой локоть мёртвой хваткой. Стараюсь не морщится от боли, а держусь как можно более прямо. Встречаюсь глазами с Владом, в надежде на немую подсказку, но мой взгляд словно упирается в прозрачную стену.

— Возьми его, — он протянул мне ящик. Взгляды всех присутствующих устремлены ко мне. Мне хочется взять его в руки, тяга просто невозможная. Но вместе с тем, я отчётливо начинаю чувствовать сопротивление внутри себя.

— Бери, — повторяет Януарий и нетерпеливо толкает ящик ко мне. Вздрогнув, я хватаю его и прижимаю к груди. Тепло и спокойствие разливается в душе, когда пальцы касаются прохладных стенок ящика.

— Почему ничего не происходит? — спросил Максимильян и недовольный шёпот разнесся по комнате. А чего они ожидали? Искр и фейерверков?

— Может быть, ящик не настоящий? — предположил громила и многие согласно закивали. Я крепче прижала ящик к себе. Он был настоящим, я чувствовала это. Просто они не могли поверить, что настолько невероятная вещь будет выглядеть как обычная шкатулка, хоть и красивая.

— Что ты скажешь? Он настоящий? — Януарий сжал моё запястье и мне показалось, что страх мелькнул его глазах. Я могла бы попробовать соврать: сказать, что ящик — подделка и потянуть еще немного времени, но тогда они могли навредить Владу, обвинив в обмане. Не зная, что еще придумать, я кивнула в знак подтверждения.

— Почему мы должны ей верить? Она может обманывать. Пусть откроет его, — предложил другой охранник, явно не отличавшийся большим умом. Он хоть представляет, что тут может начаться, если миф окажется правдой?

* * *

Атмосфера в комнате изменилась, это чувствовали все. Януарию хватило секунды, чтобы понять: охранники начинают подчиняться влиянию ящика Пандоры. Если он немедленно не вмешается, они накинуться друг на друга словно крысы. Вероника инстинктивно прижимала ящик ближе к сердцу, должно быть тоже чувствовала угрозу. Нельзя было допускать такой ситуации, он слишком увлёкся. Необходимо срочно вывести её отсюда. Пусть они пока разберутся с Вихревым, в конце концов, он больше не нужен. Он — лишь ненужная помеха, которую необходимо устранить. На Веронику есть и другие рычаги давления, не обязательно использовать для этого парня. Януарий взял её за локоть и потянул к выходу.

— Я сам проверю ящик на подлинность. Как только буду уверен, позову вас. А пока разберитесь с ненужным зрителем.

— Нет! — Вероника дернулась назад, но Максимильян помог вывести её в соседнюю комнату, дверь в которую располагалась в дальнем углу и была занавешена плотной шторой. Дверь за ними захлопнулась и наступила долгожданная тишина. Вероника пыталась вырваться, но к счастью, силы её было недостаточно, чтобы причинить им особые неудобства. Всё же она пока не представляет собой ничего особенного. Что в целом, ему будет только на руку. Всегда легче держать под контролем таких людей — они пытаются сопротивляться, но в итоге уступают воле сильных покровителей. В этот момент он даже порадовался, что Татьяна мертва. С ней неизбежно возникли бы проблемы. А с Вероникой всё будет просто.

— Куда мы идём, хозяин? — удерживая сопротивляющуюся девчонку, пропыхтел Максимильян. Она заехала ему локтем в горло и он издал булькающий хрип.

— Наверх. Нам никто не должен помешать. Проследи, чтобы с Вихревым покончили, а затем отправь всех куда-нибудь. Они не должны мешать.

— Но что мне сказать им? Они видели ящик, никто не уйдёт без награды!

— Ради всего святого, Максимильян! Я назначил тебя главным ответственным лицом в «Красной маске» сделай же хоть что-нибудь! Оправдай хоть какие-то мои ожидания, потому что на данный момент ты лишь никчёмная обуза! Живо иди и спровадь их!!!

На лице Максимильяна мелькнула тень, впрочем, быстро сменившаяся выражением покорности. Наконец, они затащили Веронику в последнюю комнату, располагавшуюся в самом дальнем крыле дома. Вся кожа на его руках покраснела от царапин, полученных в результате бешеного сопротивления Ники. Если бы это помогло, он бы ударил её сейчас, лишь бы она успокоилась. Еще одно отличие от Татьяны — она лишь напрасно растрачивает энергию, вместо того, чтобы сконцентрироваться на деле. Хотя может это и к лучшему, так будет намного легче сломать её.

— Даже не надейся, — сказала она, бросая ящик на пол. Магистр сорвал ключ с шеи, тот самый, что столько времени давал ему надежду на воплощение мечты — сокровище не сказка, оно существует.

— Эту вещь, — тяжело дыша, прошептал магистр, — мой слуга снял с тела уже мёртвой Татьяны. Она до последнего пыталась противостоять своему предназначению и посмотри, к чему это её привело. Разве хочешь ты для себя такой же судьбы? Подумай о своих близких.

— Не надо грозить мне расправой над моими родными. Если я это сделаю, они всё равно умрут. Так лучше я буду бороться с тобой, чем дам уничтожить их шанс на спасение.

— Если ты не откроешь сейчас ящик, я убью тебя. Даю слово, я тебя убью. А потом…

— Ты ничего потом уже не сделаешь. Влад, скорее всего уже прикончил всех твоих помощников, и ты остался один. Что ты мне сможешь сделать? Даже твой верный слуга ушёл.

— Их много, уж кто-нибудь справился с ним. Зря ты так его идеализируешь. Да и думаешь сейчас совсем не о том. Лучше подумай о том, что сможет тебе дать эта власть, — Януарий протянул ей ключ, — если бы Татьяна не хотела, чтобы ящик был открыт, она бы не носила ключ на шее.

Вероника подняла глаза и так странно взглянула на него, что он понял — она сама хочет это сделать. Она взяла ключ и всего на мгновенье замявшись, вставила в замочную скважину. Мелькнула вспышка золотого цвета, а после они провалились в темноту.

Глава 16

В последний момент, перед тем как повернуть ключ в замке, тень сомнения проскользнула в моём сознании: правильно ли я поняла то, что имела в виду бабушка? Ведь она знала, что открыть ящик я смогу и без ключа. Значит ли это…? А потом было уже поздно сомневаться. Крышка поддалась и золотая вспышка обожгла глаза. Теплый вихрь захватил меня, утаскивая куда-то в темноту. Если я всё поняла правильно, я смогу вернуться. Если же нет… Что ж, это была достойная попытка.

Темнота начала рассеиваться, превращаясь в легкую туманную дымку. Пейзаж вокруг изменился, вместо прогнивших грязных стен, появились высокие каменные колонны. Пляшущее пламя факелов отбрасывало пугающие тени. Воздух заметно потеплел и потянуло солоноватым запахом моря. Я с изумлением оглядывалась, ища взглядом Януария, но его не оказалось поблизости. Меня пробрала дрожь. План не сработал? Неужели я оказалась одна в этом месте? Кажется, это оказалось моей величайшей ошибкой в жизни. Видимо, ключ действительно был просто ключом, а я просто помешалась на теориях заговоров. Когда я уже была готова окончательно признать поражение, послышались тихие шаги. Кто-то лёгкой поступью приближался ко мне. Я поискала взглядом, где можно было бы спрятаться, но вокруг не было никаких укромных мест, лишь прямой коридор. Мне оставалось лишь прижаться к стене и надеяться на то, что идущий ко мне человек не окажется еще большим злом, чем Януарий. Звук шагов становился всё более отчётливым, уже совсем близко! Я кажется даже дышать перестала от волнения. Из-за угла появилась расплывчатая туманная фигура, однако, по мере приближения обретающая всё более чёткую форму. Это оказалась девушка, в длинном лёгком платье. Её тёмные гладкие волосы струились по спине блестящим водопадом, а лицо безумно напоминало мне собственное отражение в зеркале. Я с изумлением подалась вперёд, вглядываясь в такие знакомые и одновременно чужие черты. Она прошла мимо меня, будто и заметила. Скорее всего именно так оно и было. Я поспешила за ней, пытаясь идти рядом по такому узкому коридору. Интересно, а она настоящая? Протянув руку, я коснулась её хитона, но пальцы ощутили лишь прохладное покалывание. Девушка — туман, на самом деле её нет. Но как же звук от шагов, как же лёгкое дуновение ветра от её стремительных движений? Мягкие кожаные сандалии на её ногах касались пола с тихим шелестом, а прозрачный шарф покачивался на спине. Мне показалась, я даже ощущала легкий аромат сладких масел от неё. В глубине душе я догадывалась кто это, но признать это было невозможно. Девушка дошла до конца коридора и, оглянувшись через плечо, убедилась, что за ней никто не идёт. Её взгляд прошёл сквозь меня, значит всё это действительно нереально. Она повернула какой-то незаметный рычаг на стене и перед ней открылся небольшой тёмный проем куда она скользнула ловко, словно кошка. Я поспешила за ней, едва успев пролезть пока стена вновь не закрылась. Мы оказались в кромешной темноте. Я не страдаю клаустрофобией, но тут всё было иначе. Потянувшись к карману куртки, с опозданием вспомнила, что телефон у меня отобрали. Чёрт бы побрал этого проклятущего Максимильяна! Её шагов не было слышно, но мне отчаянно хотелось убедиться, что она здесь, со мной. Я протянула руку, но, как и ожидала, встретила лишь пустоту. От страха на глазах выступили слезы. Послышался какой-то шелест и вспыхнул огонек свечи, которую держала в руках девушка. От облегчения накатившего на меня, даже обнять её захотелось. Она немного постояла, дожидаясь пока пламя свечи успокоится и двинулась вперед. Тут было ощутимо холоднее, чем наверху, я даже порадовалась, что на мне куртка. А вот ей, должно быть, очень холодно, но она кажется вообще не обращает на это внимания. Интересно, куда она так спешит? Сомневаюсь, что это тот день, когда она впервые открыла ящик и выпустила на волю зло. Мне представлялась она беспечной, любопытной, весёлой девушкой, сунувшей нос не в своё дело, однако сейчас её лицо сосредоточенно и напряжено. Она явно знает куда и зачем направляется, мне остается лишь довериться и следовать за ней. Проход был совсем узким, мы почти касались плечами стен, и уходил вглубь под землю. Впереди замаячил свет, значит там кто-то есть. Надеюсь, она не на тайное свидание торопиться, у нас всё-таки дела поважнее есть. Мы приближались к двери, распахнутой настежь, откуда доносился стук, будто кто-то молотком бьет. Я вытянула шею, пытаясь выглянуть через её плечо, чтобы увидеть, что нас там ожидает впереди. Увиденное поразило меня. Мы вошли в комнату, освящённую пятью факелами, и светло в ней было как днём. Она была совершенно круглая, без других дверей или окон, перед нами жарко полыхал огонь, а посредине стоял такой же круглый стол. На нём красовался открытый ящик Пандоры. Когда мы вышли, девушка глубоко вздохнула, словно успокаиваясь. Я взглянула на её лицо и увидела как пламя отражалось в глазах. Она медленно подошла к столу и заглянула внутрь ящика. Я последовала её примеру. Почему-то мне казалось, что я увижу лишь гладкие стенки и пустоту внутри, но я ошиблась. В ящике мерцала золотая дымка, как та, что появилась, когда я открыла его. Она была подобна золотому туману, но казалась плотнее и сверкала так, что глазам было больно смотреть. Мне захотелось дотронуться до неё, взять в ладонь или пропустить сквозь пальцы, но почему-то я была уверена, что мне не стоит этого делать. Девушка, очевидно, была как я заворожена этим зрелищем, потому как протянула руку и почти коснулась пальцами золота.

— Постой!

Мы с ней вздрогнули и обернулись. Перед нами стоял мужчина, настолько высокий и крепкий, что казалось всё пространство, было заполнено им. Его волнистые светлые волосы спадали на плечи, глаза сияли ярким синим цветом, да и от него самого казалось исходило сияние. Он широким шагом приблизился к столу и с грохотом опустил крышку. Невероятное волшебное сияние погасло, на комнату опустилась тень. Весь эффект света пропал, теперь мужчина казался обыкновенным человеком, хотя и очень красивым. Он небрежно откинул волосы назад и отодвинул ящик подальше.

— Ты так и не научилась сдерживать себя, Пандора. Разве прошлый опыт не показал тебе, как важно уметь остановиться вовремя? Любопытство уже один раз погубило тебя, не дай ему разрушить всё окончательно.

Девушка опустила голову и румянец залил её щеки и даже шею. Она сцепила руки в замочек, словно удерживала себя на месте. Ящик до сих пор манил её, как он действовал и на всех остальных. Я понимала её состояние, чувствовала внутреннюю борьбу, которая сейчас происходит в её душе. Так вот какая она была.

Пандора. Моя прародительница. Волнующий трепет охватил меня, я не могла насмотреться на неё. Ведь казалось бы, это из-за неё всё это произошло и из-за неё весь наш род несёт это тяжёлое бремя, это проклятие. Моя бабушка погибла, из-за её ошибки, совершённой столько веков назад. И всё же… Я не чувствовала к ней неприязни, совсем нисколько. Она раскаивалась — это было видно.

— Я пытаюсь. Не знаю, что со мной, но когда я вижу этот ящик… — Пандора беспомощно пожала плечами и отступила в тень.

— Я вижу. Но ты должна стараться больше. Ты не смогла противостоять судьбе, уготовленной для тебя, ведь тебя создали именно для того, чтобы ты выпустила этот хаос в мир. Но тебе и твоим потомкам так же будет дан шанс исправить эту ошибку. Сделанного уже не изменить, и со временем зло не пойдёт на убыль, даже наоборот будет разрастаться. Этот ящик, послуживший ранее вместилищем тьмы, отныне станет хранителем света.

— Если мы выпустим его сейчас в мир…? — с надеждой начала Пандора, но мужчина прервал её, сделав знак замолчать.

— Эта сила не предназначена для того, чтобы выпускать её. Она должна оставаться там, куда я поместил её.

— Но как она поможет нам? — девушка чуть не плакала от разочарования, нервно сминая в руках свой хитон.

— Совершить ошибку легко, исправить её трудно. Баланс добра и зла и так нарушен, не стоит ожидать, что ты сможешь плеснуть горсть золотой пыльцы и воцариться свет. Такого уже быть не может. Борьба всегда была и будет сложной и мучительной, но такова расплата за твой грех. Отныне эта шкатулка принадлежит тебе. Ты будешь пользоваться ей до тех пор, пока не передашь своей наследнице. Она своей и так дальше, до скончания времён.

— Но что же там? Что это за сила, как мне использовать её?

— Искоренить зло насовсем никогда не удастся, но шкатулка сможет сдержать его, заточить в себя и контролировать. Это и будет теперь твоей судьбой. Используй ящик с умом. Для того, чтобы ты не могла использовать свои способности с ним и открывать, когда тебе вздумается упрятать в него не понравившегося человека, без действительно серьёзных причин, я изготовил ключ. Носи его всегда при себе, но помни, что открыть шкатулку им можно лишь тогда, когда рядом есть действительно воплощение тьмы. Ты и сама всегда будешь ходить по грани, постарайся помнить, что ты сама сделала выбор служить свету, а значит и спрос с тебя будет строже. Ты действительно согласна принять такую судьбу?

Пандора медлит с ответом лишь пару мгновений, а затем уверенно кивает головой. Её лицо полно решимости, слёзы еще не высохли в глазах, но печали и слабости больше в них нет. Она расправляет плечи и кажется такой сильной, великолепной, почти что царственной. Она берёт ключ и вешает на одну из многочисленных цепочек на шее, ключик теряется в звеньях других подвесок.

— Я бы хотела вернуть время назад и не совершать той роковой ошибки. Но понимаю, что этого никогда не будет. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы в будущем исправить это. И надеюсь, мои потомки тоже.

— Ты должна понимать, что когда слухи о тебе и твоём ящике расползутся по миру, будет много охотников заполучить его и убить тебя. Такая вещь будет слишком манящей, а ты слишком опасной в их глазах. Я прослежу, чтобы все твои наследницы жили в разных концах света, но у кого именно окажется ящик, знать не могу. Вас ждёт нелёгкая жизнь.

— Я принимаю такую судьбу, — Пандора улыбнулась и взглянула на ящик, неосознанно потянувшись к ключу на шее. Мужчина с сомнением взглянул на неё, но спорить не стал.

— Увидим, — прошептал он, вручая ей ящик в руки, — увидим.

Видение начало меняться. Меня утягивало назад, прочь от них. Я не хотела уходить, мне нужно было остаться. Я протянула руку, но пальцы захватили лишь пустоту.

Вновь закружил вихрь. Крепко зажмурив глаза, я ощутила тошноту. Скорее бы это закончилось! Неожиданно резко меня выбросило на каменный пол. Упала на колени, охнув от боли. Казалось даже искры из глаз посыпались, а уши будто водой залило. Я замотала головой, как мокрая собака.

— Что происходит? Что ты наделала?

Пронзительный голос донесся откуда-то издалека. Стремительно обернувшись на коленях, я чуть не грохнулась на каменный пол. Я оказалась в огромной комнате с темными стенами и высоким потолком, похожим на ночное небо без звёзд. В самой середине комнаты стояла огромная клетка. В ней, вцепившись в железные прутья, стоял Януарий. Нетвердо я поднялась на ноги и с недоверием подошла ближе к нему.

— Что ты натворила?! Где я? — бледное лицо искажено страхом и ненавистью. Но я и сама не могу ответить на его вопрос, ведь не могу знать где мы. В любом случае, я очень рада, что он находится в клетке, а я нет.

— Думаю, главное, что ты там, где тебе и положено быть, — ответила я, обходя клетку вокруг. Как и ожидалось, двери в ней не было. Это очень обнадёживает. Януарий еще сильнее вцепился в решетку и попробовал затрясти её, но прутья даже не шелохнулись.

— Как это понимать? Куда ты нас затащила?

— Ты сразу очнулся здесь? После того, как я открыла крышку ящика? Тебя не было в каком-нибудь другом месте?

— Я был там же, где и ты. Разве ты меня не видела? — он оставил бесполезные попытки расшатать клетку и теперь осматривался в поисках выхода. Разочарование отразившиеся в его глазах придавало мне уверенности.

— Ты был со мной там? Видел Пандору? — изумилась я.

— Да и видел как хаос накрыл мир.

— Что? Нет! Ты видел, что они переделали ящик? Что вложили в него золотистый туман, источник света?

— Ты говоришь странные вещи. Мы были в одном и том же месте, я видел тебя.

Я промолчала. Что происходит? Он явно не лжёт. Он верит в свои слова, что видел тот день, когда Пандора впервые ящик открыла. Я же видела совершенно другое. Всё изменилось. Януарий должен быть заточён тут. Но что здесь делаю я?

— А что видела ты? — поинтересовался он.

— Я видела, что то, что ты долго искал — ящик Пандоры — принесёт тебе вечное рабство. Теперь, это — твой дом, добро пожаловать.

— А что, в таком случае, ты тут забыла? — он говорил спокойно, хоть и держался настороженно. Хотя бы первичная паника отступила.

— Хороший вопрос. Я и сама пока еще не знаю, но пытаюсь это понять, — я вновь обошла клетку, а затем двинулась дальше, в попытках отыскать выход. К своему ужасу я поняла, что двери не было не только на клетке, но и вообще в комнате. Страх участил сердцебиение, в горле пересохло, но я постаралась не выдавать своих эмоций.

— Ты боишься? — с хищным блеском в глазах спросил Януарий и жадно втянул носом воздух, словно борзая на охоте, — я чувствую твой страх, ты дрожишь…

— Неправда, — бросила я, отворачиваясь, чтобы он не видел моего лица.

— Врёшь, милая. Ложь я всегда распознавал. Ты не знаешь почему оказалась здесь со мной и как тебе выбраться отсюда. Ты такая же пленница как и я.

— Но в клетке сидишь только ты, — заметила я, обернувшись через плечо, чтобы убедиться в этом.

— Возможно, это ненадолго. Кто знает? Может произошла ошибка, и это твоё место, а не моё?

— Сейчас, размечтался. Ты тут у нас воплощение зла, а не наоборот. Не забывай об этом.

— Да уж, не забуду. Но и ты ведь тоже не святая, верно? Иначе, я бы с тобой мог говорить сейчас.

— Да, льсти себя надеждой. Я-то скоро выберусь отсюда, а ты сможешь провести вечность строя планы по захвату мира. Правда, для начала тебе придётся найти способ сбежать, а я сильно сомневаюсь, что это вообще возможно для тебя.

— Как и для тебя. Вероника, ты ведь знаешь, что я прав. В глубине души, ты сама уже поняла, что тоже пленница тут. Может, ящик еще не решил, кто из нас большое зло?

— Глупости, — я хотела сказать это высокомерно и гордо, но получилось тихо и неуверенно. Слова Януария посеяли сомнения в твёрдой убеждённости, что клетка предназначалась для него. И едва я осознала это, как заметила, что прутья на ней стали тоньше. О нет.

— Правда? Тогда почему ты так побледнела? Может вспомнила, как мечтала захватить власть? Как прикидывалась праведной жертвой, в то время как тайно планировала владеть ящиком одна? Знаешь, а ведь твой герой уже должно быть мёртв. Мои слуги растерзали его, как овечку в стае волков. Из-за тебя. Понимаешь? Только из-за тебя.

— Замолчи, — прошептала я, вспомнив, как Влад остался там совсем один со всеми этими наёмниками из ордена. Сейчас я уже совсем не думала, что он тоже был убийцей. Он был моим убийцей, а это самое важное. Он рискнул всем, но нашёл магистра и этот ящик и пришёл за мной. Больше ничто из его прошлого не имело значения.

— Но это ведь правда. Так и есть, он уже наверняка мёртв. А если еще жив, то проклинает тебя и мечтает, чтобы смерть поскорее наступила, — Януарий с явным удовольствием наблюдал за моей реакцией. Нельзя давать ему манипулировать моими эмоциями, нужно взять себя в руки. Но увидев, что прутья клетки стали еще тоньше и бледнее, я едва не закричала.

«Так, успокойся и думай» — подумала я и как обычно после этой фразы в голове будто пустыня. Даже вспомнилось как в школе, папа два часа пытался объяснить мне какую-то муть по алгебре, а была настолько уставшей, что не соображала ничего. И тогда мне только оставалось ждать, когда он сам психанёт и махнёт на меня рукой — мол, ладно, иди спать. Но сейчас такого точно не произойдёт — комната не отпустит меня так просто.

— Не могу не заметить, — вновь послышался голос Януария, насквозь пропитанный насмешливой издёвкой, — что моя тюрьма тает на глазах. А это значит, ты и сама понимаешь, что место в ней предназначено тебе.

Я снова промолчала. Незачем тратить время и силы, парируя его выпады. Так, клетка казалось нерушимой, когда мы только попали сюда. Что изменилось?

— А между тем, насколько иронично это будет: наследница Пандоры будет заточена в ящике, который должен был по праву ей принадлежать. Может, скорее это ты принадлежишь ему?

Металлические прутья клетки напоминали теперь проволочный капкан. Еще немного и он разнесёт её. Я глубоко вздохнула пытаясь успокоится и привести мысли в порядок, но бесполезно. Если он вырвется на свободу, то дыхательные упражнения мне не помогут, а вот от какого-нибудь оружия из тайного арсенала Влада, я бы не отказалась. И вообще этот мерзкий голос Януария только сильнее нервирует меня, почему бы ему не заткнуться хоть на пять минут? Едва я подумала об этом, как неожиданная догадка стрелой пронзила меня. А что, если в этом и смысл? Когда я пришла в себя, то была уверена в своей победе. Но стоило ему посеять капельку сомнения во мне и клетка стала шаткой. Так вот, что он делает! Не знаю, как он так быстро сообразил, но теперь ему этот номер с рук не сойдёт.

— Я тут подумал…

— У тебя впереди еще много времени, чтобы думать, Януарий. Но в одиночестве. Никого рядом с тобой не будет, чтобы исполнять твои указы, ведь сам по себе ты — ничто, — я говорила громко и чётко, смотря в его бледные глаза и уверенность вернулась ко мне. Не думаю, что его сильно уязвили мои слова, но по выражению удивления и злости, я поняла, что моя догадка верна. Клетка вновь стала несокрушимой.

— А ты всё-таки соображаешь, — заметил он кисло, — не ожидал, признаться.

Так хотя бы хорошо уже то, что я выиграла некоторое время. Пока я не нашла выход отсюда, у него еще есть шанс вновь перетянуть канат на свою сторону.

— Ты ведь не знаешь, как уйти, верно? — вновь он подал голос и я внутренне напряглась, готовясь оказать сопротивление, если он попробует манипулировать мной. — Ведь ты можешь навечно застрять здесь со мной. Прекрасная компания, не так ли? Ты да я.

— Да уж, — пробубнила я, — не самая радужная перспектива.

— Кто знает, может быть, в конце концов мне удастся убедить тебя, что мы могли бы стать отличной командой.

— Нет, спасибо! Мне совсем не хочется быть на побегушках у спятившей мумии. Так что, благодарю за предложение, но пожалуй откажусь.

— Для чего ты так стараешься? Ведь я обещал оставить в живых тебя и твою семью. Что еще тебе нужно?

— А я не могу понять, как ты до сих пор не понял, что твоя игра закончена. Ты может и не заметил, но ящик оказался совсем не тем, что ты так надеялся найти. Теперь он — твоя тюрьма. Кажется я уже сто раз тебе это повторила, а ты всё никак не смиришься. Я бы на твоём месте не тратила силы и располагалась поудобнее, освобождения тебе ждать долго. Очень долго, — тут я подумала, что по настоящему меня всё это время не отпускала мысль, что я никогда не смогу быть уверенной в том, что он не выберется отсюда. Может быть, мне надо остаться здесь, чтобы контролировать это? Вдруг он находится в этой тюрьме лишь до тех пор, пока я держу его в ней? А стоит мне уйти, так железо вновь превратиться в дым и он вырвется отсюда? Судя по его лицу, он думал так же.

Но я не хочу этого! Да, я не могу допустить, чтобы он вновь вернулся в мой мир, но не хочу провести тут бесконечность. Кроме того, он не единственный, кто заслуживает оказаться здесь, есть и другие. Так что может быть, я когда-нибудь вернусь сюда, чтобы убедиться, что он по-прежнему тут, но сейчас мне пора идти. Я закрыла глаза, вздохнула полной грудью и очистила мысли, избавляясь от страха, держащего меня всё это время. Ощутилось легкое дуновение и я благодарно улыбнулась, ожидая, что меня вновь подхватит вихрь, но ничего не произошло.

— Что это? — изумился Януарий и я торопливо распахнула глаза. Всё было по-прежнему, лишь в самом конце комнаты зияло теперь черное прямоугольное отверстие как раз под мой рост. Не совсем то, чего я ожидала, но и так неплохо. По-крайней мере, хоть какой-то выход.

— Стой! Куда ты? — в его голосе послышалась паника и я поймала себя на том, что улыбаюсь. Если он так боится, то я всё делаю правильно.

— Прощай, Януарий. Счастливой тебе вечности в клетке, — я приблизилась к выходу и взглянула в непроглядную тьму. Не было видно вообще ничего и существовала вероятность, что я шагну в бездну. Оставаясь в комнате, я вытянула ноги, чтобы прощупать пол. Подошвой я ощутила что-то рыхлое, вроде как песок. Ну что ж, пора мне исчезнуть отсюда. Я кинула прощальный взгляд назад, на Януария и увидела его бледное взбешённое лицо, однако исказившееся страхом. Он протянул руку сквозь прутья.

— Не бросай меня! Пожалуйста! Не уходи! — слышались мне в спину его умоляющие слова, когда я сделала шаг вперёд.

Признаться честно, мне хотелось бы оказаться в более светлом и приятном месте, чем было до этого. Ожидания мои не совсем оправдались. Я вышла из темноты в другую комнату, едва миновала порог и вскрикнула от неожиданности, увидев… себя. Лишь через секунду я поняла, что смотрю на своё отражение. Лицо бледное, немного грязное, одежда помята и в пыли, но это вне сомнения я, отражающаяся со всех сторон. Какое-то изломанное зеркало? Не похоже. Я шагнула вперёд и моё отражение приблизилось ко мне. Повернулась и десятки меня сделали тоже самое. Жутковато, если честно. Прошлась из стороны в сторону, пытаясь игнорировать неприятные мысли, возникающие из-за собственного отражения. Ничего не понятно. Обратив внимание, что одно из отражений выглядит каким-то неполным, я подошла ближе и увидела, что сбоку есть проход ведущий вперёд, а от него еще и еще в разные стороны.

— Да ведь это же лабиринт! — догадалась я. Мне что же, нужно пойти туда и найти выход? Я плохо ориентируюсь в пространстве, тем более, настолько жутком.

Я бы и в обычном лабиринте заблудилась, не то что в зеркальном. И всё же, как мне кажется, другого пути нет. Глубоко вздохнув, я двинулась вперёд. Со мной в ногу шагали две меня — справа и слева. Я обернулась и позади увидела себя смотрящую через плечо. Мне стало так страшно, что всхлип сорвался с губ и я сжала руки в кулаки, пытаясь сдержать слёзы. Подумать только, я смогла победить Януария, заточить его в клетку, но всё еще не могу быть свободна сама. Шагая вперёд, я мысленно жалела, что у меня нет при себе камушков или еще чего-нибудь, чтобы подобно Гензелю и Гретель оставлять за собой дорожку, чтобы можно было вернуться. Я хотела сказать, как ужасно было бы потеряться тут, но ведь я и так потеряна, так чего еще мне бояться? Конечно, блуждать тут всю жизнь я бы не хотела. Пожалуй, можно сойти с ума, даже проведя здесь сутки. Но хотя бы попытаться выбраться отсюда я обязана. Дома меня ждут родители, а где-то, я верю, Влад ждёт моего возвращения. И ради них, я выберусь отсюда. «Интересно, а почему лабиринт?» — размышляла я, а моё воображение услужливо рисовало всякие страшилки, которые я когда-либо смотрела или читала про лабиринты, зеркала или зеркальные лабиринты. Даже Минотавра вспомнила. Ужасное чудовище — наполовину бык, наполовину человек. Кошмар, надеюсь, здесь я такого не встречу? Мне и так хватает острых ощущений.

Налево, направо, направо, налево. Прямо. Дорога казалась бесконечной. У всего этого должен быть какой-то смысл. Не может быть это просто лабиринт, это — испытание. Если в комнате с Януарием мои сомнения ослабили клетку, то возможно и здесь действует этот же принцип. Я остановилась. Звук моих шагов, до этого эхом отражающийся от зеркальных стен, тут же стих. Может быть, мой страх или неуверенность в том, что я заслуживаю возвращения лишь удлиняют мой путь? Может сейчас я должна громогласно заявить, что считаю себя совсем не воплощением зла, как было задумано богами, а какой-нибудь спасительницей? Раньше я бы сказала, что даже представлять это глупо, но сейчас меня такой вариант развития событий не удивил. Едва я набрала в грудь побольше воздуха, чтобы выдать что-нибудь этакое героическое, как одно из моих отражений шевельнулось. Признаться честно, в этот момент я едва не грохнулась в обморок. К счастью, моё тело буквально окаменело, а ноги приросли к полу. Зато я почувствовала как волосы на голове зашевелились. Моё отражение на миг стало расплывчатым, а затем черты лица немного изменились. Девушка в моей одежде, похожая на меня, но вне сомнения другая.

— Пандора? — с недоверием спросила я, уверенная, что от стресса у меня уже начались галлюцинации. Она кивнула. Именно её я сегодня видела, только в другом месте, в другом видении. Она начала удаляться от меня, словно уходила вглубь зеркала.

— Подожди! — позвала я и устремилась за ней. — Постой же!

Она уходила. Не знаю как она вообще появилась здесь, но всё-таки как-никак моя прародительница, порядком задолжавшая своим последователем за тяжёлую судьбу. Может она пришла вывести меня отсюда? Я перешла на бег. Чёрт, а она быстро ходит, хотя по её движением этого не скажешь. Двигается мягко, плавно, словно по воздуху летит. Я же размахиваю рукам как ветряная мельница. И дышу как паровоз. Я бежала за ней, скользя подошвами по гладкому полу, который теперь тоже стал зеркальным. Не хочу проверять, но могу догадаться, что потолок тоже пестрит моим отражением. И только она впереди указывала мне путь. Я так боялась потерять её из вида, что выбивалась из сил в погоне за ней, но не могла сократить расстояние. В конце концов, я упала. Не поскользнулась, просто выбилась из сил. Легкие разрывались. Тело горело. Сколько прошло времени? Казалось целая вечность. Возможно так есть. Может быть, на земле уже прошло тысячу лет, а я всё еще здесь.

— Подожди, — просипела я, протянув к ней руку. Она остановилась. Хоть она и казалась такой далёкой, я могла рассмотреть каждую чёрточку на её лице. Против воли я подмечала сходства. Хотя она, безусловно, была намного красивей. Прекрасной. Совершенной. Как и было задумано, когда её создавали. Сердце продолжало колотиться в бешеном темпе, не уверена, что оно вообще когда-нибудь сможет вернуться к нормальному темпу. А когда я поняла, что она здесь вовсе не для того, чтобы меня спасти, оно чуть не вылетело из груди.

— Ты здесь не для того, чтобы помочь мне, верно? — спросила я прислонившись спиной на стенку лабиринта и вытянув ноги вперёд. Всё тело ломило от боли, поэтому мне было очень приятно хотя бы просто расслабить мышцы. Пандора молча взирала на меня из своего зеркального укрытия. Мне захотелось разбить его на тысячу мелких осколков, а затем раскрошить и их в пыль. Отчаяния в душе не было, лишь гнев. Всё это какая-то жестокая игра, но и она должна иметь смысл. Я могла бы предположить, что ящик наказал нас с Януарием вместе. Он обречён на вечное заточение, а я на вечную бессмысленную погоню. Но я за чем или кем гонюсь? И почему в зеркальном лабиринте? Я вновь взглянула в прекрасное лицо Пандоры и не нашла в нём ответа. Зато нашла его смотря на собственное отражение. Так вот в чём был весь смысл. В первой комнате я должна была избавиться от сомнений, что Януарий должен быть в той клетке, а не я. Здесь же мне предстояло понять истину о себе. Я — это я. Не Пандора, принесшая людям боль и хаос. Я — её противоположность. И когда это осознание пришло ко мне, почувствовалось знакомое прохладное дуновение вихря, затягивающего меня.

Я приготовилась вернуться в грязный дом Януария, но вместо этого оказалась в просторной темноте, полной света. Словно лучи солнца просачивались со всех сторон, но не слепили, а наполняли теплом и жизнью. Снова передо мной материализовалась чья-то фигура, но на этот раз не было слышно шагов, она приближалась тихо, словно плыла по воздуху. Моё сердце затрепетало, когда я узнала её.

— Бабушка! — я кинулась к ней навстречу.

— Здравствуй, милая, — она не протягивала ко мне руки и я поняла, что она так не почувствует моего прикосновения. Но попытка не пытка — я попыталась обнять её, но конечно, мне это не удалось.

— Бабушка…

— Не плачь, Ника, не надо. Вытри слёзы, — прошептала она, но её глаза так же блестели, как и мои.

— Ты здесь? Как это возможно? — я придвинулась к ней, желая быть как можно ближе, пусть даже у меня и нет возможности коснуться её.

— Нет, это ты здесь.

— Я? — внутри меня всё похолодело, — но… я что, тоже умерла?

— Нет. Ты просто получила возможность попасть сюда, вместе с Януарием. Он останется заточённым здесь, но ты вернёшься скоро назад.

— Я так испугалась, что неправильно поняла всё! Уже подумала, что снова совершаю её ошибку.

— Но ты всё разгадала верно. Ты такая умница! У меня слов нет. Я горжусь тобой. Ведь у нас не было времени для того, чтобы подготовить тебя как следует, обучить. То, что я успела дать тебе — лишь капля в море. Тебе придётся сложно, но теперь я верю, что ты сможешь справиться.

— А ты сама когда-нибудь делала это? — спросила я.

— Нет. Всю жизнь я искала других дочерей Пандоры, хотела объединить силы. А потом, ты ведь этого не знаешь, но ключ был потерян. Я искала его почти двадцать лет. Почему ты думаешь, я не подарила тебе его давным-давно, чтобы облегчить ношу? У меня его не было. Даже не могла сказать точно, есть ли он на самом деле. Ящик постоянно был в моих мыслях и я верила, что дело в том, что все мы, как в своё время Пандора, слишком опасны для остальных людей своей особенностью. Когда впервые мелькнула идея о том, что он был переделан, что есть возможность того, что мы можем всё же нести добро в мир, я даже не поверила. Но эта новость плотно засела в моих мыслях. И я начала поиски. Ведь моя жизнь как хранительницы ящика началась намного раньше, чем у тебя. Чего только не пришлось узнать и увидеть мне за это время! Этот ключ — единственное, что позволяло мне держаться. Я нашла его в ту ночь, когда Максимильян выследил меня и убил. Я успела надеть его на шею, в надежде, что они заберут его и если бы ты вместе с ящиком оказалась у них, у тебя был бы шанс победить. Как я теперь рада, видя, что всё получилось! Представляю, как тебе было страшно, как ты мучилась, но я не могла напрямую объяснить тебе в письме, что к чему. Ведь рядом с тобой постоянно были бы чужие люди, записку могли бы найти хранители. Никто не знал в чём истинная ценность ящика, даже магистр, вообразивший себя знатоком. Пусть бы все лучше продолжали думать, что ящик несёт в себе одно зло. Даже так это было безопаснее, чем если бы открылась правда. Люди боялись хаоса, который воцарится, если его открыть. Ни к чему им было бы знать, что в него можно упрятать кого-нибудь. Вообрази себе, что могло бы начаться! Страх сдерживал многих. Но если бы они узнали, то все захотели бы решить свои мелкие проблемы с помощью него. А уж охотников нашлось бы много.

— Почему? Магистр хотел убить меня, лишь бы я его не открыла.

— Этого я не предвидела. Он был всегда несколько фанатичен, но что дойдёт до такого… Я хотела защитить тебя, но лишь усложнила задачу.

— Не могу поверить, что вижу тебя снова, — шепчу я. — Думала, что никогда больше не смогу поговорить, сказать мне… Сказать, как мне жаль, что я не знала тебя раньше. Что не стремилась проводить с тобой больше времени. Что тебе пришлось отдалиться от нас, ведь ты боялась навредить нам.

— Ты даже не представляешь как жаль мне. Ведь я не знала, что ящик несёт теперь в себе добро. Я думала, что рискую вашей безопасностью, находясь так близко. Кто знает, возможно, если я бы смогла понять всё раньше, быстрее разгадать загадку…

— У меня нет возможности вернуть тебя назад? — я знаю ответ, но надежда не покидает меня. Бабушка лишь качает головой и улыбается мне своей красивой искренней улыбкой. Желание обнять её практически причиняет мне боль. Но я могу ощутить насколько больно ей.

— Нет, Ника. Связать оборванную когда-то жизнь невозможно. Но это и не нужно. Я плачу не от горя и грусти. Я плачу, потому что знаю, что пришлось пережить тебе, но это лишь часть того, что ожидает еще впереди. А я уже не смогу тебе помочь. Ты должна знать, что никому не надо говорить, что ящик у тебя теперь. Скажи хранителям, что отдали его магистру и он скрылся с ним.

— Хорошо, — я вытерла вновь набежавшие слёзы грязным рукавом.

— и тот рисунок, что я оставила тебе…Та коробка с портретом Пандоры. Возможно, ты теперь захочешь избавиться от неё, но будет лучше, если она останется с тобой.

— Да, твой трюк я портретом на той коробке, это было нечто! Как ты смогла провернуть всё это?! — я даже засмеялась, вспомнив тот день.

— Организатор выставки мой знакомый. Я не могла просто оставить ему портрет, ведь он мог бы и не представлять его, зная, что художник мёртв. Но так, пока всё было в тайне, он думал, что художник инкогнито посетит выставку и проверить сдержал ли тот своё слово, — бабушка довольно улыбнулась.

— Я и не знала, что ты так хорошо рисуешь, — сказала я и поняла, что вообще мало что знала о ней при жизни.

— К сожалению, ты многого не успела узнать обо мне, — произнесла она, словно угадав мои мысли. — Мне безумно жаль, что всё произошло вот так. Я бы хотела изменить ход времени, но как ты уже могла сегодня слышать — исправлять ошибки намного сложнее, чем совершать их. В данном случае, это даже невозможно.

— Как ты здесь? — неожиданно даже для самой себя спросила я. Сейчас мне важнее всего было узнать, какого ей сейчас, где бы она ни была.

— Со мной всё хорошо, но нам нельзя говорить об этом. Этот мир закрыт для живых и скоро ты вернёшься назад. Твоё место там. Тебя ждёт еще слишком много дел для того, чтобы ты могла остаться.

— А что с Януарием? Он тут навсегда или… может вернутся?

— Он останется заточён в ящике навсегда. Ты же слышала, что сказали Пандоре. Силы ящика хватает на то, чтобы держать зло, вернувшееся в него, в плену. Там ему и место.

— Я немного не понимаю…

— Сила ящика убила его тело и захватило дух. Тьма, которую он распространял и культивировал в себе, останется в ящике.

— Я просто поверить не могу, что всё кончено, — прошептала я оглядываясь. Но свет не давал мне рассмотреть ничего вокруг нас.

— Ничего еще не кончено. Тебе удалось заточить Януария в ящике, но ведь будут и другие. Это лишь краткая передышка. Когда-нибудь тебе придётся продолжить это дело, а потом передать своей дочери или, как в моём случае, внучке.

— Но я не хочу! — прошептала я в ужасе. Я могла еще смириться со своей участью, хотя меня и не приводила в восторг мысль ходить всю жизнь оглядываясь, но передать это своему будущему ребёнку…! Это кажется невозможным.

— У тебя нет выбора. Это проклятие нашего рода, не забывай. Мы всегда будем расплачиваться за тот грех Пандоры. Всегда. Поверь, я знаю как это нелегко. Когда у меня родился сын, я была счастлива, что он не получит этой силы. Но когда на свет появилась ты… Мне пришлось отдалиться от вас, чтобы не было так больно. Смотреть как ты растёшь и знать, что однажды произойдёт с тобой — ужасно. Мне хотелось оттянуть этот момент как можно дольше, дать тебе столько времени, сколько я смогу выиграть, прежде чем судьба настигнет тебя. Растянуть счастливое, беззаботное детство. В последний момент я пожалела об этом. Нужно было готовить тебя, обучать, рассказывать. Но я не стала.

— Пожалуйста, не говори так! Не хочу, чтобы ты думала, будто сделала что-то не так, — я вновь попыталась обнять её, но снова руки прошли сквозь её бесплотное тело. Воздух вокруг заискрился и я почувствовала знакомое прохладное дуновение.

— Тебе пора возвращаться, — с улыбкой сказала бабушка.

— Я люблю тебя! — я жадно рассматривала её лицо напоследок, впитывая каждую черточку.

— И я тебя люблю.

— Мы увидимся еще раз, если я смогу кого-нибудь еще заточить сюда? — с надеждой спросила я.

— Нет, милая. Это был единичный случай. Больше не ты, не я не сможет сюда вернуться. Это была последняя встреча. Я верю, что ты сможешь справиться со всем, что тебе встретиться на нелёгком пути. Я верю.

Она начала таять на глазах, а сияние вокруг меркнуть. Меня подхватило легким вихрем и потянуло наверх.

— Прощай… — успела прошептать я, прежде чем темнота заволокла всё вокруг.

Глава 17

Я очнулась. Моё сознание вернулось в тело, которое по — прежнему лежало на грязном полу в полусгнившем доме Януария. Кто-то звал меня. Глаза с трудом открывались, словно веки весили целую тонну. Надо мной склонился чей-то силуэт, но зрение было затуманено и всё расплывалось перед глазами. Он что-то говорил, но его голос доносился до меня будто через толщу воды. Мне хотелось ответить, но губы не желали двигаться. Да и вообще всё тело было парализовано.

— Ника! Ты меня слышишь? — голос становился всё громче. Сейчас он звучал как чужой, незнакомый, но я чувствовала, что это Влад. Сознание потянулось к нему, стремясь вырваться из плена ящика, ведь я знала — мне там не место. Я должна вернуться.

— Ты меня слышишь? Очнись! — меня встряхнули, и голова протестующе заныла, должно быть, я неслабо ударилась, когда падала. Но сейчас эта боль радовала, ведь это означало, что я жива, что я всё-таки способна чувствовать своё тело.

— Влад, — шепот совсем слабый, да и он даётся мне с большим трудом. Мне всё равно, внутренне я понимаю, что победила.

— Ника! — в его голосе звучит заметное облегчение и я чувствую как он прижимает меня ближе к себе, — ты вернулась.

— Ты даже не поверишь мне, если я скажу, где была, — силы понемногу возвращаются ко мне и говорить становится легче. Взгляд проясняется, я вижу Влада, он весь взъерошен, из губы течёт кровь, но он тоже жив.

— Как ты? — я еле касаюсь ослабевшими пальцами его лица.

— Со мной всё хорошо, — он поддерживает мне голову и плечи, я чувствую себя почти что нормально.

— Как ты справился с ними? Где они вообще?

— Прилегли отдохнуть. Януарий мёртв. Что тут произошло? Когда я вошёл, он уже был бездыханным, а ты лежала рядом совсем белая, я уже подумал…

— Он точно мёртв? Ты уверен? — напоминание о Януарии встревожило меня, мне нужно было самой убедиться в его смерти, чтобы наконец успокоится.

— Не знаю… Да, Да, он мёртв. Нам нужно уходить отсюда, давай, обними меня за шею, — он подхватил меня на руки и поднял пола.

— Постой… Мне нужен ключ и ящик. Где они? — я попыталась встать на ноги, но он не дал мне этого сделать.

— Зачем они тебе? Ящик закрыт, но ключ в замке.

— Они мне нужны. Пожалуйста, дай я их возьму, — прошу я, и он нехотя позволяет мне это сделать. Я прижимаю ящик к груди, а ключ вешаю на цепочку, которую прячу под кофтой. Я чувствую, как прохладный металл скользнул вниз по коже, ближе к сердцу.

— Я открыла ящик, Влад. Я сделала это.

— Шшш, тише. Ничего страшного, мы придумаем что-нибудь потом. Пока тебе надо отдохнуть и прийти в себя.

— Ты даже не представляешь что это, — я не обращаю внимания на его слова, адреналин вновь закипает у меня в крови, я чувствую, как силы возвращаются ко мне.

— Закрой глаза, — просто отвечает мне он, когда выходит в ту комнату, где я оставила его вместе с охранниками Януария. Успеваю заметить распростертые на полу тела, местами кровь на мебели, но меня это совершенно не трогает. Не важно как, не важно, что тут случилось и что ему пришлось для этого сделать — главное, он жив. Я счастлива уже от одного этого знания. Я вспоминаю, что история Януария закончена и пусть даже по словам бабушки скоро появятся другие, похожие на него. Мы победили одного врага, сможем и других. А сейчас у нас передышка. И мои родители и друзья в безопасности сейчас. От этой мысли меня распирает счастливый смех, который я не силах сдержать. Влад, прижимает меня ближе к себе и ускоряет шаг — видно решил, что у меня истерика. Мы выходим на улицу, и от свежего осеннего вечернего воздуха, у меня кружится голова.

— Сейчас тебе станет лучше. Я увезу тебя отсюда, — шепчет он мне на ухо, а я и не возражаю ему. Прячу лицо у него на груди, мечтаю оказаться дома. Мечтаю, как увижу родителей, как позвоню Насте. Я не надеюсь забыть произошедшее здесь, напротив, я постараюсь запомнить каждую деталь, каждую ужасную минуту, проведённую в этих стенах, чтобы всегда помнить как мне досталась эта победа. Слышу шорох листьев под ногами Влада, пока он идёт к машине. Осторожно ставит на землю, придерживая рукой, пока открывает дверцу, а после укладывает на заднее сиденье. Мне не хочется отпускать его, но желание попасть поскорее домой отрезвляет. По возможности удобно устраиваюсь, укладываясь на бок, поджав ноги и подложив согнутую руку под голову. Почти тут же проваливаюсь в дрёму. Сон поверхностный, я то прихожу в себя, то вновь засыпаю. Слышу, как Влад что-то спрашивает меня про больницу и отрицательно мычу в ответ. Больница мне не нужна, мне нужен дом. Наконец мотор затихает — мы приехали. Влад вытаскивает меня из машины, поднимается по лестнице и чертыхается, когда вспоминает, что ключи остались в сумке, которая лежит сейчас где-то в доме полном мёртвых тел. Я улыбаюсь.

— Сейчас, — шепчу я, прикасаясь руками к ручке двери. Сила немного обжигает ладони, но через несколько мгновений дверь поддается.

— Я потом тебе объясню, — отвечаю я, заходя в квартиру. Там всё было так, как мы оставили, когда ушли — всё в спальне переворошено, будто смерч прошёл, но мне всё равно, я просто счастлива оказаться здесь. У себя дома.

Прежде всего, иду в ванную. Снимаю с себя всю одежду, включаю горячую воду и отмокаю, стоя в душе до тех пор, пока кожа не покраснела, а все вокруг не покрылось испариной. Долго намыливаю волосы, скребу тело мочалкой, чуть кожу с себя не сдираю. Хочу избавиться от грязи, что налипла на меня в том доме. Вместе с водой с тела уходит и напряжение. Может быть, Влад съездит туда попозже, заберёт мою сумку и избавится от тел. Не знаю, может быть. Я туда возвращаться не хочу. Я знаю, что мы совершили благое дело, но просто не хочу думать о том, сколько трупов повлекло это за собой. А может, я просто боюсь вернуться туда и обнаружить, что ящик не подействовал и Януарий на самом деле не умер. Что он нашёл способ обмануть нас снова и теперь где-то вновь выстраивает планы по нашему уничтожению. В глубине души я понимаю, что буду продолжать бояться его еще много времени. Буду регулярно проверять замок на ящике, прислушиваться к пульсации внутри него, гадая — прочны ли эти стены? Сколько по врмени они смогут удерживать зло внутри себя? Может быть, буду просыпаться в холодном поту среди ночи и вглядываться в темноту, ожидая, что он возникнет в моей комнате и доберется до меня раньше, чем я успею среагировать и сбежать. Буду таскать с собой повсюду свою фигурку Пандоры, в надежде, что она продолжает меня защищать. Буду ходить по улице оглядываясь, а в тёмное время суток нервно дергаться от любых посторонних шумов. Буду пытливо всматриваться в лица новых знакомых, пытаясь понять — обычные ли это люди или очередные охотники за сокровищами? И я не знаю, смогу ли снова стать нормальной когда-либо. Ведь ящик Пандоры всегда будет преследовать меня, а если сотни моих предков не могли удержаться от него вдали и продолжали нести родовое бремя, разве смогу я противостоять? Придёт время и мне захочется вновь задействовать его, разыскивать самое тёмное воплощение зла на земле и заточить его внутрь ящика, продолжая накапливать его мощь. Интересно, а он может когда-нибудь просто взорваться от переизбытка отрицательной энергии внутри себя? Пока ответ не ясен, но со временем…

Основательно отмывшись, я надеваю халат, висящий на крючке в ванной, и оборачиваю голову полотенцем. Влад наводит порядок в комнате и я, молча, присоединяюсь к нему. Я знаю, что он еле сдерживается, чтобы не набросится на меня с расспросами, но понимает, что сейчас я еще не могу всё это обсуждать. Мы в тишине расставляем по местам опрокинутые вещи, книги, рамки с фотографиями. Я складываю измятую одежду в шкаф и заправляю постель. Впечатление такое, что устраняя бардак в комнате, я словно привожу в порядок свою жизнь. И когда последняя мягкая игрушка занимает своё привычное место на прикроватной тумбочке, мне становится легче дышать.

Снимаю полотенце с головы и пытаюсь расчесать спутанные как солома волосы. Расческа путается в узлах и я с остервенением деру её вниз, лишая себя приличной части волос на голове, чувствую боль и радуюсь. Влад отбирает у меня расчёску и мягко надавливает на плечи, усаживая на кровать. Я глубоко вздыхаю и закрываю глаза, пока он нежно и осторожно распутывает сбившиеся пряди. По моей коже пробегают мурашки, когда я чувствую как его пальцы касаются моей шеи. Спокойствие разливается в душе, я почти мурлычу от удовольствия. Спустя некоторое время, решаюсь всё рассказать. Говорю долго, то запинаюсь и замолкаю, то тараторю без остановки, так что даже дыхания не хватает. Говорю и сама не могу поверить в то, что это всё действительно произошло со мной, всего несколько часов назад. Да что там, это на правду-то и не похоже. Он терпеливо слушает, не перебивая и не задавая вопросов, за что я ему очень благодарна. Не уверена, что смогу когда-нибудь еще собраться с силами и рассказать это. Проговаривать всё это вслух, значит, как бы признать, что моя нормальная жизнь закончилась, началась жизнь наследницы Пандоры. Теперь все мои мысли будут вертеться вокруг ящика и того, как бы упечь туда еще кого-нибудь. Что мой ребёнок, если это будет девочка будет обречён на такую же жизнь, будет вечно под прицелом людей таких же, как Януарий. Наивно полагать, что он единственный в своём роде — будут и другие такие же. Скольких из них я смогу победить? А что если у меня родиться мальчик? Тогда я получу краткую передышку, ведь он не будет носителем проклятых ген. Хотя любой ребёнок будет в опасности рядом со мной. Да что там ребёнок, любой человек. Я утыкаюсь лицом в плечо Влада и тихонько плачу, постепенно переходя в рыдания. Со слезами выходит не только горе, но и усталость. Проплакавшись, чувствую себя лучше. Влад обнимает меня за плечи и слегка покачивает как маленькую, а на меня это действует успокаивающе. Потом он укладывает меня на кровать и укрывает пледом.

— Не уходи, — шепчу я, когда он встаёт и тяну его за рукав, — не оставляй меня сейчас.

— Хорошо, — он ложится рядом, и я успокаиваюсь, держа его за руку.

А с наступлением темноты пришли и непрошенные мысли. А что, если мне поддержать то решение бабушки найти остальных дочерей Пандоры? Я сейчас даже и представить себе не могла, как это можно сделать. Как можно отыскать их в огромном мире, если я не знаю ровным счётом ничего о том, кто они? О том, кто вместе со мной обременен проклятием рода. Интересно, а что они чувствуют, как живут? Есть ли в их душах пустота из-за того, что они ощущают, что какая-то часть их в тени, не раскрытая, не изведанная. А может быть, они сумели подавить её и живут в счастливом неведении? Ведь ящик сейчас у меня.

Я наполовину спала, наполовину проваливалась в грёзы. Вот я нашла их: мои родственные души помогут и разделят эту ношу. Какие они — какая внешность, какой характер? Они стары или молоды? Что подумают обо мне, когда узнают? Увы, с наступлением рассвета мысли эти рассеялись как туман. Может быть, я когда-нибудь и встречу кого-то такого же, как и я, но не сейчас. Сейчас — это только моё бремя и справлюсь с ним сама.

— Спи, — шепчет мне Влад, гладя большим пальцем мою руку. — Тебе нужно отдыхать.

— Знаю, — говорю я в ответ и прижимаюсь к нему крепче. Завтра я позвоню маме и может даже смогу себя убедить приехать к ним домой. Мысль о том, что находится со мной рядом для родителей опасно — не выходит у меня из головы. Я хочу защитить их всеми возможными способами, а один из них, это поступить как бабушка — лишить себя близкого общения с ними. Я всё это понимаю, но не смогу так поступить. Не только из-за себя, но большой частью из-за них. Что они подумают, что почувствуют, когда их единственная дочь начнёт избегать их? Нет, это было бы слишком жестоко. Кроме того, всё равно не смогу спать спокойно, если не буду каждый день узнавать как они. Они нужны мне, а я нужна им. Всё просто.

Но прямо сейчас, со мной рядом единственный человек, кто прошёл этот путь от начала и до конца. Может быть, у нас были разные цели в начале, но потом все границы стёрлись. Он защищал меня. Что мне сейчас еще может быть нужно?

* * *

Вероника задумчиво смотрит на опавшие листья, рассыпавшиеся по водной глади озера. Свой синий шарф намотала почти до глаз и голову втянула в плечи — так и не избавилась от этой привычки. Со дня смерти Януария прошло несколько недель и мало — помалу она пришла в себя. Снова стала смеяться шуткам, созваниваться с мамой каждый вечер и ходить не оглядываясь по сторонам каждые пять минут. По ночам еще иногда продолжает просыпаться от кошмаров, которые начали её мучить с того дня, но и это тоже проходит. Время шло, дни проходили спокойно и неспешно. Влад обнял её сзади за талию и положил подбородок на макушку. Он чувствовал как она глубоко вздыхает и довольно улыбается. По-крайней мере он уверен, что прямо сейчас ей хорошо и спокойно. Он не стал говорить ей, что так и не смог убить магистра и тот, как очень надеялся Влад, просто сбежал куда-нибудь подальше, а может болезнь уже прикончила его. Вероника с таким трудом вновь согласилась ездить к родителям, уверенная в том, что её общество может навлечь на них беду, что он не рискнул лишний раз напоминать ей о какой-либо опасности. Почти каждый день с тех пор они провели вместе, даже странно было теперь находиться вдали друг от друга. По её настоянию, он перестал присутствовать в больнице во время её рабочего дня, хотя в тайне и продолжал еще присматривать за ней. Когда-нибудь, возможно даже очень скоро, ему придётся сделать выбор, что делать дальше. Оставить ли своё привычное занятие и избавиться от содержимого тайника за шкафом, постараться забыть своё прошлое и идти дальше или же попытаться совместить две стороны жизни? Вероника не поднимала больше этот вопрос, а ему так же не хотелось торопиться с решением. Главное сейчас то, что он рядом с ней, готов продолжать защищать её, даже если пока никто не угрожает. Могут пройти годы, прежде, чем объявится новый охотник за ящиком, а может быть им повезёт и они никогда больше не встретят такого. Она спросила его как-то не испытывает ли он разочарование из-за того, что не собственноручно убил Януария. Он не стал лгать или уходить от ответа. Да, он хотел лично сделать это, хотел видеть страх в его глазах, когда он поймёт, что это конец. Влад думал, что если он напомнит Януарию имена своих родителей, чтобы тот перед смертью знал, что умирает в наказание за их гибель, то испытает облегчение, сбросит груз, давящий на него многие годы. Но теперь понял, что ему всё равно. Совершенно без разницы как именно встретил свою смерть враг, главное, он мёртв. А у его души впереди вечность, чтобы раскаиваться. Возможно, это первый шаг Влада к исправлению. Отпустить свой гнев и свою ненависть и может быть, этот разворот его жизни закроется навсегда.

— Знаешь, — прерывает молчание она, — я вспоминаю сейчас тот день… Ну, ты понимаешь… И всё думаю, что так и не сказала тебе тогда. Януарий утверждал и меня пытался в этом убедить, что я пришла туда ради ящика. Тогда я и сама сомневалась в своих мотивах. Но сейчас точно понимаю — пришла я ради тебя. Всё понимала, чем чревато такое решение и что нас ждёт, если я ошибусь. И всё-таки…

— Я знаю. И тогда тоже знал. Януарий и магистр были не правы. Сами ослеплённые властью ящика, они в упор не могли понять, что тобой могут руководить другие чувства.

— В какой-то момент я всё-таки надеялась, что ты не придёшь за мной. Мне, конечно, было страшно… Даже очень. И я ждала спасения, ведь ты всегда приходил на помощь, когда это было нужно. Но если бы ты не пришёл, я хотя бы была уверена, что ты спрячешь ящик куда-нибудь подальше. Я бы надеялась, что у магистра был наготове действительно хороший план.

— Я бы ни за что не оставил тебя. И теперь не оставлю.

— Ты верил в меня. Это очень много значит для меня, правда, — с этими словами она вытащила из под куртки цепочку с кулоном, подаренную им в тот самый день. — Ты единственный, кто знал меня настоящую и при этом продолжал в меня верить. Это удивительно.

— Что такого? По-моему, вполне естественно.

— Поэтому немного глупо задавать этот вопрос, но я всё-таки спрошу: ты ведь продолжаешь следить за мной на работе не, потому что боишься, что я слечу с катушек?

— Как ты узнала?! — наконец-то искреннее изумление отразилось на его лице.

— Теряешь сноровку, — она повернулась лицом к нему и улыбнулась.

— В самом деле? Нет, я присматриваю за тобой не поэтому. Мне самому спокойнее, когда вижу, что тебе ничто не угрожает.

— Значит, ты остался…

— Я остался из-за тебя. И не буду даже спрашивать, почему ты перестала меня прогонять. Хотя если бы ты и прогнала меня снова, я всё равно бы продолжал за тобой присматривать. На случай, если бы ты опять связалась с каким-нибудь клоуном, который даже до дома не проводит после свидания.

Она смеётся чистым искренним смехом:

— Долго ты будешь ему припоминать это?

— Не буду, пока такого снова не произойдёт.

— Не думаю, что это еще когда-нибудь произойдёт, — отвечает она и легко прикасается губами к его губам.

Она сжимает в ладони свой кулон, и блестящие камешки сверкают на солнце, словно искры, выводя её имя «Вероника».

Конец.