Ольга Яралек

Четвёртая нотка

title: <b>Купить книгу "Четвёртая нотка":</b> feed_id: 5296 pattern_id: 2266 book_author: Яралек Ольга book_name: Четвёртая нотка

Саша играла на пианино. Менуэт не получался. Мелодия хромала, то пускаясь вскачь, то замирая. Отдельные ноты звучали выстрелом, а иные пропадали совсем. Пальцы не слушались, и девочка, закусив нижнюю губу, злилась.

— Ты попробуй сыграй так, как мама говорит, — сказала Славуся, Сашина сестра, которая сидела тут же в комнате на полу и крутила в руках камертон. — Играй по кусочкам. По музыкальным скла–гам.

— Много ты понимаешь! Склагам! Слогам! — крикнула Саша и начала играть менуэт сначала, но тут же попала не в ту ноту. — Опять четвёртый палец! Опять четвёртая нота!

Саша подскочила на стуле и с силой начала стучать по клавише указательным пальцем. Нота закричала. Этот крик показался Славе таким ужасным, что девочка зажала уши ладонями и зажмурила глаза. Вдруг звук оборвался. Саша спрыгнула с крутящегося стульчика и, громко хлопнув крышкой пианино, вылетела из комнаты.

Слава поднялась с пола и, осторожно поглядывая на дверь, подошла к инструменту. Ярослава была младше сестры на два года и не ходила в музыкальную школу. «Ведь совсем маленьких туда не берут», как сказала бы мама. И это было обидно. Потому что Слава очень любила музыку. Ей нравилось слушать, как на пианино играет мама, нравилось смотреть, как над клавиатурой быстро порхают мамины руки. Её удивляло, что мамины пальцы, играя так быстро, всегда попадают в нужные клавиши. И как это так? Ведь они все одинаковые! Ан нет! Есть белые и чёрные.

Крышка поднялась легко. Маленький пальчик осторожно стал нажимать клавиши.

«Которая здесь четвёртая нота?» — подумала Слава.

Палец коснулся очередной белой клавиши и хотел было двинуться дальше, но звука не последовало. Славуся замерла. Она опять нажала на гладкую белую поверхность. Тишина. Вот она эта четвёртая нотка! Только теперь она молчит.

Слава принялась гладить клавишу, приговаривая:

— Ты, наверное, обиделась на Сашу и замолчала? Не обижайся.

Она вспыльчивая, но отходчивая. А вообще–то она у нас очень добрая…

— Я не обиделась. Я расстроилась, — раздался голос в голове Славы.

И тут же на краю немой клавиши девочка заметила крохотную малышку. Она была в ярком зелёном платьице. Её гладко зачёсанные волосы были собраны на затылке в аккуратный высокий столбик. Незнакомка открывала рот без звука, но удивительное дело, Слава всё слышала!

— Ты четвёртая нотка! Я тебя узнала!

— Да, я нотка ФА. Или, наверное, теперь я нотка НЕ. Как ещё можно назвать немую ноту?

Глаза малышки были печальны. Славе очень хотелось сказать что–нибудь утешительное, но она никак не могла придумать что.

— Как же тебе помочь? Что можно сделать?

— Нужно вернуть звук, — беззвучно произнесла ФА и вздохнула.

— Так давай его скорее вернём!

— Это не так просто. Его нужно ещё найти и… собрать.

— Найти и собрать?

— Да. Весь ЗВУК разбежался…

— Как это?

— Пока Саша стучала по клавише, Громкость моего звука разозлилась, Тембр моего звука испугался, а Высота моего звука обиделась. И всё… Ушли, разбежались… Все ушли — звук пропал.

— Значит, их нужно найти и собрать вместе. Да?

— Верно. Нужно найти Громкость, Тембр и Высоту. Собрать их вместе. Только тогда появится звук.

— Я помогу!

Нотка грустно посмотрела на Славочку.

— Ты, конечно, славная девочка. Но как ты мне поможешь?

— Я попрошу у всех прощенья за Сашулю! Если обидишь кого–то, разозлишь или напугаешь, нужно обязательно просить прощенья! Так мама говорит. Когда просишь от чистого сердца, тебя всегда услышат и простят! Если Громкость, Высота и Тембр простят Сашу, то соберутся вместе и появится ЗВУК.

ФА внимательно посмотрела на Славу и сказала:

— Давай попробуем. Нажми три раза любую клавишу.

Слава осторожно три раза нажала самую крайнюю клавишу, словно постучала в музыкальную дверь, и тут же оказалась рядом с ноткой ФА в большом светлом зале, наполненном музыкой. Вокруг было много нот. Некоторые двигались, держась дружно за руки, другие шли по одному. Одни подскакивали и приседали, иные ступали плавно. Нотки были разноцветными в аккуратных костюмчиках или платьицах. И, казалось, что музыка, звучащая вокруг, тоже цветная.

Слава смотрела во все глаза и изумлялась. Такого странного пола под своими ногами она не видела никогда. Это были струны, пересечённые вертикальными палочками, которые делили струнную дорожку, убегающую вдаль, на равные участки. Слава уже умела считать. Линий было ровно пять. Нотки передвигались по ним, иногда очень ловко перескакивая с одной на другую.

Над дорожкой, в воздухе то тут, то там висели крохотные решёточки и перевёрнутые флажки. Некоторые нотки срывали их и клали за щёку, отчего становились выше или ниже ростом.

— Это наш музыкальный городок, — приветливо сказала ФА.

— И в вашем городке всегда звучит такая прекрасная музыка?

— Конечно, всегда, — улыбнулась маленькая девочка.

Но тут до Славы стали долетать странные звуки. Казалось, музыка начала спотыкаться, скакать, замирать.

«Не села ли Саша вновь за пианино?» — испуганно подумала Слава, озираясь кругом, и тут увидела странную картину.

Некоторые нотки запинались и падали. Другие набегали друг на друга, иные совсем остановились, беспомощно разводя руками. И только Слава решила разобраться, в чём дело, как увидела мальчика, бегущего им навстречу.

— ФА! Несчастье!

— Я знаю, ДО, у меня пропал ЗВУК, — с горечью ответила нотка ФА, бросаясь к нему.

Она по–прежнему говорила беззвучно.

— А известно тебе, что Высота твоего звука забралась в соседнюю октаву и закрылась скрипичным ключом? Штилем её по голове!

— Нет! Этого я не знала!

— Из–за этого ноты на той строке, откуда она скрипичный ключ забрала, замолчали! Они совершенно растерялись! Ведь теперь неизвестно, как кого из них зовут!

ФА закрыла рот руками. Слава поняла, что случилось нечто ужасное, и принялась её тормошить, чтобы узнать подробности: ведь она не знала, что такое октава и скрипичный ключ, а, самое главное, не понимала, почему нотки соседней октавы вдруг забыли свои имена!

— ФА, а что такое октава?

— Октава — это наш дом, на разных этажах в которого живут семь ноток: ДО, РЕ, МИ, я, нота ФА, СОЛЬ, ЛЯ и СИ.

— А в соседней октаве?

— Соседняя октава — другой дом, в котором тоже живёт семь нот.

— ДО, РЕ, МИ, ФА, СОЛЬ, ЛЯ и СИ?

— Да. Только их октава называется второй, а наша первой.

— Сколько же октав в музыкальном городке?

— Семь и ещё две неполных, совсем маленьких октавы, каждая по две нотки справа и слева на клавиатуре.

— А что такое скрипичный ключ?

— Это знак, который ставится в начале каждой нотной строки, чтобы нотки точно знали, где они находятся и как их зовут. Что за нотка на самой нижней линеечке в этой строке? — спросила ФА.

Слава молчала, ведь она не знала нотную грамоту.

— Если бы впереди стоял скрипичный ключ, — и ФА показала на соседнюю нотную строчку, в начале которой стояла красивая завитушка, — то её бы звали ноткой МИ.

— А если басовый ключ, то ноткой СОЛЬ, — и ФА показала на другую нотную строчку, в начале которой сидела забавная закорючка. — Вот как важен ключ для ноток! Поэтому, когда Высота забрала скрипичный ключ, нотки растерялись и замолчали. Они просто не знают, какими голосами теперь петь.

Тут подбежала ещё одна нотка.

— Ах! ФА! Громкость твоего звука села на паузу! — быстро затараторила она.

— Это ужасно, РЕ!

— На паузу? Ещё хуже! Ведь из–за этого ноты остановятся! Штилем её по голове! — крикнул ДО. — Смотрите, СОЛЬ и МИ бегут!

— Нотки! Нотки! Чей–то Тембр оторвал двойную тактовую черту, унёс в начало нотной дорожки и спрятался за ней! И теперь ноты, добежав до конца нотной строки, падают вниз! Ведь они привыкли, что там есть ограждение! — запыхавшись, выпалила нотка СОЛЬ.

— Этой мой Тембр, — сказала ФА и заплакала.

— Ты не звучишь? Ты потеряла звук! Какой кошмар! — закатив глаза, пропищала нотка МИ.

— Мы скоро все потеряем звук, если не начнём действовать немедленно, — быстро заговорила РЕ и дёрнула себя за оранжевую юбочку.

Слава с тревогой смотрела на взволнованных жителей городка и думала, что если бы Саша не начала стучать по нотке ФА, ничего бы не произошло.

— Оп–ля–ля! Друзья, хорошо уже то, что мы знаем, где найти Громкость, Высоту и Тембр! — закричал уверенный голос ноты, появившейся ниоткуда.

— ЛЯ! Штилем тебя по голове! Ты прав!

— Нет, нет, нет! У нас ничего не получится. Что мы можем сделать? — пропищала МИ.

— Ничего не получится, если бездействовать! Кто–то у нас известный паникёр! — крикнул СИ. На бегу он схватил решёточку, висевшую в воздухе, и сунул себе за щёку. Славе показалось, что СИ сразу чуточку подрос.

МИ недовольно выгнула губы:

— Я паникёр? — обиженно пропищала она.

Пока СИ и МИ спорили, Слава тихо спросила ФА:

— А что такое двойная тактовая черта?

— Если ты приглядишься, то увидишь, что нотные дорожки поделены на равные участки вертикальными линиями — это такты. В конце каждого музыкального произведения или его отрывка ставится двойная таковая черта — две полоски: одна потоньше, другая потолще. Вот такую двойную тактовую черту и оторвал Тембр.

— Поможем нашей четвёртой нотке! — раздался тут громкий клич ноты ЛЯ.

Он взмахнул рукой и случайно задел Славу.

— Ой! — вскрикнула девочка.

— Оп–ля–ля! — воскликнул ЛЯ. — Кто ты?

— Это Слава, — спохватилась нотка ФА. — Она наш друг, я вам её сейчас представлю.

Когда знакомство состоялось, нотка РЕ сказала:

— Что ж, семеро хорошо, а восемь ещё лучше! Если ты сумеешь нам помочь, девочка, мы будем очень рады.

И нотки бросились бежать. Музыкальный городок бурлил, издавая странные звуки. Теперь они никак не напоминали красивую музыку. Запыхавшись, друзья остановились возле высокой стройной фигуры. За сбившимися в небольшую кучку нотами Славочка разглядела гордо поднятую голову и скрещённые на груди руки. Незнакомка сидела, положив ногу на ногу, и обиженно глядела куда–то вверх.

— Громкость! Громкость! Здравствуй! Вернись скорее! Без тебя нет звука! Нет звука — не работает нотка ФА, не работает нотка ФА — не складывается мотив, не складывается мотив — нет мелодии! — пели встревоженные нотки.

Громкость даже не посмотрела в их сторону. Она только сильнее начала раскачивать ногой.

— Пожалей музыкальный городок! — сказал СИ. — Все тебя проСИм. Ну, что ты СИдишь! Это же и твой городок тоже!

СИ говорил громко и уверенно. В его словах было слышно звонкое СИ. Но Громкость по–прежнему не отвечала.

— Ах! Я же говорила, что ничего не получится, — закатывая глаза, пропищала МИ. — Наш городок погиб! Мне плохо, я сейчас упаду в обморок.

— Оп–ля–ля! Зачем ты села на паузу? — недоумевал ЛЯ.

— А может ты на неё не села, а съела? Штилем тебя по голове! Что–то ты подозрительно молчишь! — крикнул ДО.

— Отпусти её! Посмотри, сколько ноток из–за тебя остановилось! — возмутилась СОЛЬ и, быстро схватив висевшую в воздухе решёточку, сунула в рот.

— Ну, не вредничай! — попросила РЕ.

Но Громкость по–прежнему не реагировала.

— Что будем делать дальше? — спросил ЛЯ.

— СИтуация, — прошептал СИ.

— Надо подумать. Штилем меня по голове, — ответил ДО.

Нотки сели на чёрные линии пола и замолчали. Слава устроилась рядом с ноткой ФА и спросила:

— А почему ты четвёртая нотка?

— В нашем домике каждая нота на своём этаже. ДО — на первом, РЕ — на втором, МИ — на третьем, ну, а я на четвёртом. Понятно?

— Теперь понятно. Ты не расстраивайся! В сказках всегда всё хорошо заканчивается.

— В сказках? — удивилась ФА.

— В сказках.

— Да где же здесь сказка?

— Ну, для тебя, может быть, это и не сказка, а твой дом и городок. А для меня сказка!

Тут Громкость высокомерно посмотрела вниз и, разыскав Славу глазами, резко развернулась, сидя на маленькой удивлённой Паузе, которая испуганно выглянула из–под закрывающей её юбки.

— Ага! Вот кто сюда пожаловал! Противная девчонка! Сказка! Что? Не можешь теперь играть? Так тебе и надо! Сказка! Подумать только, стучать по клавишам пальцами, как молотком по шляпке гвоздя!

— Это не она! Это её сестра, Саша, — сказала ФА, заступаясь за Славу.

— Какая мне разница? — выпятив губу, обиженно спросила Громкость.

— Тебе разницы, конечно, никакой, но, может быть, ты согласишься её выслушать?

— Зачем? Извинения мне не нужны, — резко ответила Громкость.

— СИтуация тяжёлая, — широко открыв глаза, сказал СИ, схватил висевший в воздухе перевёрнутый флажок и кинул его за щёку.

— Будет кто диезные? Бемольные?

— А бекарные есть? — пропищала МИ.

СИ отрицательно покачал головой. Наступило молчание. Слава поняла, что никто не знает, что же делать дальше. У неё сильно забилось сердца. Девочка на секунду зажмурила глаза и вышла вперёд:

— А хотите, я спою вам песенку?

Громкость с удивлением посмотрела вниз.

— Это необычная песенка. Эта песенка про Вас…

И не дожидаясь ответа, Слава запела:

— Простите Сашеньку, — попросила Слава, допев песенку до конца.

Когда девочка посмотрела на Громкость, та хлопала в ладоши и улыбалась.

— Хорошая песенка. Я действительно не только громко, но и совсем тихо могу разговаривать, несмотря на то, что зовусь Громкостью. А вот Тихостью, — Громкость засмеялась, — меня ещё никто не называл! Рассмешила. Больше я не сержусь, но впредь не нужно стучать по клавишам так, чтобы звук разбегался!

— Не будем! — ответила Слава.

— Они не будут! — хором пропели нотки на разные голоса.

— Ну, всё в порядке! Штилем вас по голове! К Высоте?! — крикнул ДО.

— В соседнюю октаву! И быстрее! А то смотрите, что вокруг делается! — развела руками СОЛЬ.

А вокруг творилось что–то невероятное. Жизнь музыкального городка совершенно расстроилась. Вместо музыки звучала ужасная какофония. Одни ноты толпились на нотных дорожках, громоздясь друг на друге. Другие бегали в разных направлениях, размахивая ручками, и хватались за голову. Иные спотыкались и падали.

Друзья побежали в соседнюю октаву.

— Конфетку будешь? — на бегу спросила Славу ФА.

— Про которые МИ спрашивала?

— У нас разные конфетки есть. Диезные — повышение, бемольные — понижение и бекарные — отмена повышения или понижения.

— А какого они вкуса?

— Вкуса? — переспросила нотка. — А что такое вкус?

— У нас конфеты имеют разный вкус и запах, — мечтательно сказала Славуся.

— Да? А у нас конфетки вкуса не имеют. Мы вообще не знаем, что такое вкус. Но если съешь диезную, чуть подрастёшь, бемольную — чуть уменьшишься, бекарную — станешь такой, как была, если до этого подросла или уменьшилась.

Не успела девочка оглянуться, как оказалась рядом с точно такими же нотками, как её новые знакомые, только чуть пониже ростом. Ведь всё–таки это были нотки второй октавы. Было видно, что ноты сильно переживают. Они молча хватались за голову, вскидывали руки вверх, закрывали лица ладошками.

— Друзья! Не расстраивайтесь так СИльно! — сказал, подбегая, СИ.

— Мы пришли к вам на помощь! — проговорила СОЛЬ.

— Где здесь Высота нашей нотки ФА? — спросил ДО.

Ноты второй октавы расступились, и Слава увидела сердитое–пресердитое лицо, наполовину закрытое огромной шляпой с лентой.

Крепко сжатые губы незнакомки побелели. Скрипичный ключ выглядывал у неё из–под мышки, словно градусник.

— Здравствуйте, СИньора Высота! — сказал СИ. — Мы пришли к вам, чтобы просить вернуться.

— Высота! Высота! Вернись скорее! Без тебя нет звука! Нет звука — не работает нотка ФА, не работает нотка ФА — не складывается мотив, не складывается мотив — нет мелодии! — начали быстро перечислять нотки.

Высота сердито погрозила пальцем.

— Нет! Я никогда так не злилась! Это просто невозможно! Стучать по клавише, словно по барабану! Не вернусь!

— Пожалей музыкальный городок! — сказал СИ. — Мы все тебя проСИм.

— Пожалуйста! Штилем меня по голове!

— Вот, видите, ничего не получится! — запричитала МИ. — Всё как я и предупреждала!

— Уважаемая Высота, я пришла, чтобы попросить у Вас прощенья за Сашу. Она хорошая девочка, только нетерпеливая. Она не хотела Вас разозлить. Она даже не знает, что вы есть!

— Вот теперь узнает, — пренебрежительно ответила Высота и отвернулась.

— Уважаемая Высота, я хочу загадать Вам одну загадку. Можно?

Высота приподняла плечи и замерла.

А Слава прочитала:

— ВЫСОТА, — хором спели ДО, МИ и СОЛЬ.

— Прости Сашеньку, — тихо попросила Славуся.

Высота повернулась и внимательно посмотрела на девочку. Затем, немного подумав, она отдала скрипичный ключ ноткам второй октавы. Те радостно запели — ведь до этого они не знали, какими голосами им петь! — запрыгали и бегом понесли его в начало нотной строки.

— Ну, хорошо. Я возвращаюсь. Только в следующий раз не ищите меня в соседней октаве, я уйду совсем!

— Конечно, СИньора!

— Мы очень рады! Спасибо, что возвращаетесь! — сказала РЕ.

— Ура! — прошептала СОЛЬ.

— Оп–ля–ля! А теперь к Тембру! — скомандовал ЛЯ, и друзья побежали дальше.

На бегу Слава спросила нотку ФА:

— А кто такой «штиль», которым всё время дерётся ДО?

— Дерётся? Это просто у него присказка такая! Штиль — это палочка. Каждая нота состоит из кружочка, головки и палочки.

Не успела Слава опомниться, как дорогу друзьям преградила двойная тактовая черта, за которой кто–то сидел и дрожал. Конечно, это был Тембр.

— Посмотрите! Пусто! — показал на пустые линии ДО. — На нотной дорожке никого не осталось!

— Все нотки попадали с неё вниз!

— СИньор Тембр! — сказал СИ, осторожно заглядывая за двойную тактовую черту. — Мы все пришли просить вас вернуться!

— Тембр! Тембр! Выходи! Без тебя нет звука! Нет звука — не работает нотка ФА, не работает нотка ФА — не складывается мотив, не складывается мотив — нет мелодии! — заговорили нотки дружно.

— Нет! Он не откроет. Мы его уже звали! Он сильно напуган, — послышались откуда–то едва слышные встревоженные голоса.

И тут друзья увидели, что за самый край нотной дорожки, там, где раньше стояла двойная тактовая черта, цепляются чьи–то пальчики. Это были нотки, упавшие по неосторожности. Они не успели заметить, что двойная тактовая черта исчезла. Нот было много. Они висели, цепляясь друг за друга, словно кисть винограда.

Дружно взявшись за дело, нотки помогли своим друзьям вернуться на нотную дорожку и вновь обратились к напуганному Тембру:

— Тембр! Смотри, кого мы к тебе привели! — крикнула СОЛЬ. — Это девочка Слава.

После этих слов Тембр затрясся с такой силой, что под ногами у нот закачался пол.

— Это его ещё сильнее напугало, по–моему, — прошептала ФА.

— Ещё бы не напугало! — затараторила РЕ. — Нет, нужно не так!

Уважаемый Тембр! Высота и Громкость решили вернуться! И уговорила их вот эта девочка. Её зовут Слава. Она и правда очень славная.

Нотки прислушались. Тембр молчал.

— Ах! Ну вот! Всё пропало! Я же говорила! Что толку от Высоты и Громкости, если Тембр не вернётся? — запричитала МИ.

— Громкости я спела песенку, Высоте загадала загадку, а вам хочу прочитать стихотворение, — выйдя вперёд, сказала Слава. — Но сначала, уважаемый Тембр, я прошу у вас прощенья. Вы не бойтесь, Саша больше не будет стучать по клавишам, когда узнает о музыкальном городке.

Тембр перестал трястись, но не спешил выходить из–за двойной тактовой черты. В тишине Слава прочитала:

Когда она закончила читать стишок, Тембр выглядывал из–за черты без страха.

— Ты хорошая девочка. Я, конечно, выйду. Мне и самому хочется вернуться к моим друзьям Высоте и Громкости. Я знаю, как им без меня невесело. Но обещай мне, что больше твоя сестра не будет так поступать. Научиться играть сможет только тот, у кого есть сила воли и терпение. А если вместо них есть злость и нелюбовь к труду, то ничего не получится, стучи по клавишам хоть пальцами, хоть молотком.

Тембр отодвинул двойную тактовую черту и перенёс её в конец нотной строки. Потом он увидел своих друзей, Громкость с Высотой, и радостно замахал им рукой.

Громкость и Высота, подбежали к Тембру и обнялись. Потом подошли к нотке ФА, взялись за руки и закружились! Быстрее! Быстрее! Раз! Исчезли… Осталась только нотка ФА, которая громко сказала:

— ФА! ФА! ФА!

У неё был звонкий красивый голосок. Все ноты радостно захлопали в ладоши.

— Всё! Теперь нам нужно возвращаться на свои места, — воскликнула нотка СОЛЬ.

— Оп–ля–ля! Да уж! А то у нас тут какая–то дисгармония кругом! — подхватил ЛЯ.

— До свидания, Слава! Мы ждём тебя через два года в нашем городке, сразу, как только ты пойдёшь в музыкальную школу! — сказал СИ.

— Счастливо! Был рад познакомиться! Ты уж скажи Саше, что–бы она больше не стучала по клавишам! — крикнул ДО, убегая.

— Пока! Пока! — добавила нота МИ.

— До встречи! — крикнула РЕ.

Когда все убежали, нотка ФА ласково посмотрела на Славу и сказала:

— До свидания, Славочка! Спасибо тебе, что помогла вернуть мой звук!

— До свидания, нотка ФА! Я никогда не забуду тебя.

— Ты так прощаешься, словно мы не увидимся больше!

— А что? Увидимся?

— Обязательно! ФА! ФА! ФА!

Слава открыла глаза. Она слегка касалась клавиши фа, а та тихо пела в ответ:

— Фа! Фа!

— Какое счастье, что ты снова звучишь! — тихо сказала Слава и побежала за Сашей.

Весь вечер сестрички шептались возле пианино. Они что–то считали на клавиатуре, гладили клавиши. По очереди влезали на крутящийся стульчик и, открывая крышку, заглядывали внутрь. Наверное, девочки хотели увидеть музыкальный городок, но вместо него в глубине музыкального инструмента таинственно мерцали две арфы с натянутыми струнами.

С тех пор Саша больше никогда не стучала по клавишам, а Слава решила самостоятельно учиться играть на пианино. Сидя на крутящемся стульчике, она внимательно прислушивалась, улыбалась и кивала головой. А потом пересказывала удивительные истории из жизни музыкального городка, рассказанные ей нотками. И все верили в то, что девочка действительно слышит что–то большее, чем мелодия, и ничего не выдумывает. Да и как тут не поверить: ведь чаще всего Слава сидела рядом с пианино и не нажимала нот, а оно играло для неё само…