Книга: Книга 1. Железом и кровью. Часть 4



Меньшов Александр Владимирович


Книга 1. Железом и кровью. Часть 4





Книга 1. Железом и кровью. Часть 4

Книга первая. Железом и кровью



Часть 4. Честно и грозно

1


Жуга Исаев с каждой секундой мрачнел. Я видел, как он нервно сжимает кулаки. Его ноздри раздулись до неимоверных размеров. Ещё чуть и он готов был броситься на меня и разорвать на части.

Рассказ мой был сухой. Я ничего не приукрашивал, просто докладывал, как всё было на самом деле.

Мои слова сильно его огорчили, особенно история с эльфийским магом.

Сидевшие рядом сотоварищи мрачно глядели в пол и даже не пытались поднять глаза.

Я не стал ничего утаивать, рассказав всё от начала до конца. Единственное, о чем всё-таки благоразумно умолчал, так это тот последний разговор с Северским.

Известие о том, что вся его банда была уничтожена элементалями, не особо порадовало Исаева.

Слушав о схронах, разграбленном хуторе, невесть откуда взявшихся волколаках, ситуации на верфи, нападении на неё бандитов, чуть было не произошедшем срыве сроков постройки кораблей и очередной "потере" эльфийского мага, Жуга постоянно менял цвет лица. Уже к концу рассказа Исаев потемнел, словно земля в поле, а его взгляд, если мог, то испепелил бы всё вокруг.

-Когда ты об этом всём узнал? - глухим замогильным голосом спросил Жуга, намекая на ситуацию с магом.

Он прижал к подбородку кулак и покосился на испуганного Чарушу.

-Это... это... это разгильдяйство! - гаркнул тот. - Да как же так? Почему ты сразу не сообщил?

-Каким образом? - удивлённо спросил я.

-Не знаю! - ответил Исаев. - Как-нибудь!

Он как-то обречённо уставился в пол, шепча под нос:

-Упустили... упустили...

Но тут же снова заходил желваками:

-Какого же... надо было немедленно мне сообщить! Немедленно!

Я чуть опрометчиво не спросил, а что бы он сделал в таком случае.

-Немедленно! - повторил Жуга.

-Это провал, - подал голос Чаруша. - Полный провал.

-Заткнись! - рявкнул Исаев, вставая. - Вы тоже хороши! Под носом орудуют разбойники... А эльфы! Не ожидал от союзничков такой... такой... А ты! - тут он снова вернулся к моей персоне. - Ты снова убил... дал возможность убить единственного свидетеля. Он бы мог нам рассказать...

-Это вряд ли. Северские не такой народец, чтобы попусту болтать.

-Тебя не спросили! - гаркнул Жуга.

Мне казалось, что он сейчас лопнет.

И за что мне это всё? Имел я это всё в виду! Пошлю на хрен и... и уеду...

-Я такой, что сделаешь, - собравшись духом, примирительно начал я.

-Да ты... вы все понимаете, что будет, если мятежникам удастся открыть портал на имперский Игш? Понимаете, или нет?

Все молчали.

-Просрали! Всё просрали!

Исаев стукнул кулаком по столу, отчего с потолка посыпалась мелкая пыль. Несколько минут он молчал, уставившись в пол совершенно сумасшедшим взглядом.

Тут у Исаева пошла носом кровь. Он схватил со стола какую-то тряпицу и, скомкав её, приложил к ноздрям.

-Видно, тебя не Сарн создал. Ты несёшь лишь разрушения, - продолжал Жуга. - И ещё смерть.

-Да, я такой. Для любви не создан.

Жуга подошёл к окну и долго смотрел на улицу.

Я всё ещё стоял, переминаясь с ноги на ногу. Похвалы за нейтрализацию отряда Северского и освобождения Больших Валунов ждать не приходилось.

-Дальше. Что дальше? - подал голос Жуга.

Исаев сейчас казался каким-то растерянным, и даже напуганным.

-Значит так, - подал он голос чуть погодя, - ты, Бор, пока свободен. Пока... Никуда из столицы не уезжать. Может, нам понадобишься... скорее всего...

Тут Жуга повернулся и смерил мою персону недобрым взглядом.

Я отчего-то рефлекторно коснулся шеи и тут же отдёрнул руку. На секунду-вторую перед глазами мелькнули острые жала Мизгиря, с которых свисала ядовитая слюна.

-Ты заснул? - сердито бросил Жуга.

-Нет. Могу идти? - сухо спросил я.

-Иди! Я тебя вызову.

Кивнув на прощание головой, я вышел вон и через минуту был в Торговом Ряду. Хотелось поскорее попасть домой.

Тут я вдруг поймал себя на мысли, что отчего-то назвал трактир Заи своим домом.


2


...Скакать целый день верхом было утомительно. Мишель с эльфийской приторной любезностью предоставила мне своего единорога. Тот на удивление, оказался смирным и я быстро к нему приноровился.

Андрэ снова отметил факт какой-то странной привязанности животного ко мне. А я лишь отмахнулся и, молча, влез на единорога.

Эльфы решили отправиться в Новоград, и меня это несколько удивило. Ощущение такое, что им совсем не хотелось искать своего соплеменника. Словно они тут по принуждению.

Я ничего им не сказал, подумав, что, в принципе, мне так легче будет. Скорым ходом двинулся к Западной верфи, понимая, что всё равно опоздал на несколько дней.

К вечеру я достиг западной оконечности Зуреньского хребта. С трудом слез на землю и принялся разминать ноги. Сильно начала болеть спина. Ещё ломило плечи. От усталости глаза начинали сами собой закрываться.

Я примостился у отвесного холма и, укутавшись в плащ, заснул мертвецким сном. Мне ничего не снилось. Я словно отключился, и едва забрезжило, как снова был на ногах.

Единорога нигде не было. Свистнув несколько раз, я так его и не дождался.

Заглянув в сумку, нашёл последние съестные запасы. Не то, чтобы я переживал из-за этого, но вдруг стало как-то тоскливо.

Веду какую-то странную кочевую жизнь одичалого дикаря. Ни дома, ни семьи.

Перед глазами встал образ Заи. И почему-то именно улыбающееся лицо с глубокими ямками на щеках.

От этих мыслей, я даже слегка возбудился. Тряхнув головой, словно сбрасывая с себя назойливую мошкару, я попытался сосредоточиться на деле.

Поскольку единорог куда-то сбежал, то остальной путь прходилось топать своими ножками.

Наскоро перекусив и запив всё водой из фляги, я засобирался в путь и уже через пару часов вышел на широкий Западный тракт, а оттуда направился через Волосяное ущелье в сторону верфи.

Правый склон этого ущелья был отвесным и практически резко уходил вверх. Левый -- более пологим и земляным, густо поросшим непроходимым кустарником. За ним лежало Гадючье плато.

К вечеру я вышел к распутью. Дорога здесь разделялась надвое: одна часть вела к Орешку, а другая мимо серых гранитных громадин двух отвесных скал, прозываемых Братьями, уходила на гибберлингскую верфь.

Я огляделся, словно чего-то или кого-то ожидая. Но кругом было тихо. Даже ветерок отдыхал.

Надо мной раскинулся покрытый сусальным золотом вечерний небосклон. Бескрайняя полусухая степь ровным ковром уходила на северо-восток.

Во всём этом кажущимся сейчас невероятно огромным мире, я ощутил себя какой-то мелкой букашкой, муравьём, ползущим по каким-то своим мелким делишкам. Да и все вокруг мне казались такими же муравьями.

Как мелочно мы живём! Грызёмся друг с другом. А вокруг такой бесконечный мир. Прекрасный, тёплый... как руки матери...

Я закрыл глаза и втянул носом воздух. Запахи принесли с собой какие-то детские воспоминания. Нечёткие, расплывчатые... Я был уверен, что это мои воспоминания. В них было такое же высокое небо, золотой диск вечернего солнца, теплый ветерок... И ещё светлая фигура какой-то женщины... матери... Это точно было она.

Я попытался напрячься и вспомнить хоть какую-то деталь, которая могла бы прорвать пелену, окутавшую память.

Не знаю почему, но это сейчас казалось очень важным.

Мои ноги сами мерили расстояние до Братьев. Идти стало легко.

Воздух на вечер потеплел. Даже не верилось, что сейчас глубокая осень.

В следующее мгновение что-то темное выскочило справа из-за невысокого холма. Помню, как я чуть вздрогнул от неожиданности и повернул, было, голову, чтобы разглядеть это "нечто". А потом разум окунулся во тьму...

-С дороги! Заснул, что ли! - гаркнул кто-то сзади.

Я едва успел отскочить в сторону.

Тяжелая телега, груженная какими-то грязно-серыми мешками, медленно выползла из городских ворот. Возница ловко щёлкнул кнутом и крутобокая широкогрудая лошадь-тяжеловоз сердито храпнула. Её густая давно нечёсаная грива дернулась в такт с головой, задевая ошмётки затоптанной желтоватой соломы на мостовой.

-С дороги! - снова крикнул возница идущим впереди людям.

Я огляделся по сторонам и направился прямо через ворота, и уже спустя полчаса был в трактире.

Сегодня здесь было пустовато. В воздухе как всегда висел запах сдобы и ещё жареного мяса. У окна сидела какая-то веселая компания матросов.

Я спустился в подклет.

-...здесь! Вот сюда! - уже слышался мне знакомый женский голосок. - Ну, ты разиня!

У печи стояла раскрасневшаяся Зая Корчакова. В закатанных по локоть руках, испачканных белой мукой, она держала широкую деревянную лопату. В стряпной было весьма жарко.

Девчушка в красной рубахе, завидев меня, тут же ойкнула и отскочила в сторону.

Хозяйка чуть привскинув брови, повернулась к лестнице.

-Бор! Борушка!

Зая отбросила в сторону лопату и широким шагом подошла ко мне. В нос ударил знакомый одуряющий запах её тела, смешанный с какими-то кухонными пряностями.

-Вернулся?

-А ты не верила, - улыбнулся я.

Девчушка мигом выскочила вон из стряпной и мы остались вдвоём.

Зая крепко вжалась мне в плечо и долго не отпускала. Что-то горячее коснулось тыльной стороны ладони.

-Ты что, плачешь? - спросил я.

Голос надкололся.

-Я? - хрипло переспросила Зая, ещё сильнее вжимаясь в меня.

Сейчас вдруг разом забылся и Жуга, и проблемы в Лиге, и вообще всё-всё-всё. Несколько минут Зая стояла не шевелясь, лишь комкая руками мой вонючий акетон, пока я вдруг не заметил:

-У тебя в печи что-то горит!

-Ой! - Корчакова подпрыгнула и мгновенно развернулась на месте. - Ой, батюшки! Сгорит, ей-ей сгорит!

Она схватила свою лопату и ловко вытянула из раскалённого нутра печи высокий поджаристый каравай.

"Такие только на свадьбы делают", - вдруг подумалось мне.

-Ты, поди, голоден? Сейчас...

-Подожди. Я в мыльню схожу. Негоже таким чумазым...

-Ах, Борушка! Родной.

Кто бы другой говорил, я бы счёл эти слова фальшивыми. Но только не от Заи.

Её лицо сейчас походило на неспокойную гладь озера: то она улыбалась, сверкая от радости глазами, то тут же утирала накатывавшуюся слезу, то бормотала о каких-то делах, а то бросалась жарко обниматься и снова плакать.

Честно говоря, я даже не знал что делать, как реагировать. Растерянная улыбка плавала на моём усталом лице.

Зая вытянула откуда-то приземистый зелёный штоф и плеснула из него в стопку. Через мгновение рядом с последним очутилась маленькая тарелочка квашенной капустки.

Я чисто автоматически одним махом выпил водки.

-Оставляй вещи тут, - плеснула руками Зая. - Я постираю.

Сняв замусоленный мешок, ремень и мечи, я подошёл к Зае и снова её поцеловал.

-Я скоро.

Минут через пять я уже был у мыльни. А ещё через час мы с Корчаковой сидели за столом в уютной и тёплой стряпной..

-Похудал ты, что-то? - заметила она.

-Просто не стрижен. Да и борода, вишь, как отросла.

Корчакова чуть наклонила голову, разглядывая темное пятно у затылка.

-Что это? - тихо спросила она, касаясь моей шеи.

Я на секунду-другую перестал есть и нехотя, но как можно безразличнее ответил, мол, небольшой ожёг.

-По глупости вышло...

-По глупости? - казалось не поверила Зая, но тут же стала рассказывать о своих делах.

...Меня чуть тошнило. Грудь чем-то сдавило и от того дышать было неимоверно трудно.

Глаза не хотели раскрываться, но, наконец, удалось это сделать. Перед моим взором было потемневшее малиновое небо. Тусклые звёздочки на востоке, едва-едва зажёгшиеся на небосклоне, весело перемигивались друг с другом.

Секундой позже я сообразил, что меня трясёт.

"Несут, что ли?" - от этой мысли мозг заработал быстрее.

Голова действительно трусилась, да так, что аж полуоткрытая челюсть клацала зубами.

-Какого тут происходит? - я попытался сообразить и в отчаянии замотал головой.

Звёзды снова замерли на востоке, и потом вдруг земля очутилась над головой.

Неприятное шуршание и лёгкое потрескивания слева. Повернул голову и обомлел: меня, плотно закутанного полупрозрачными липкими верёвками, за ноги держал огромных размеров паук. В его громадных черных жемчужинах глаз отразилось моё испуганное лицо. Я даже чётко смог различить какие-то детали на нём.

Солнце ещё не успело полностью скрыться за горизонтом, хотя из-за гор его не было видно. Воздух стал прохладнее, но меня сейчас это нисколько не волновало. Перед глазами стояли острые когти, из которых медленно выступали густые полупрозрачные капельки яда.

Паук был невероятных размеров. Он приблизил моё тельце ближе, и я тут же попытался разорвать верёвки... вернее, паутину. Но всё усилия приводили лишь к тому, что та ещё сильнее сжималась.

Жала были невероятно близки. Через секунду на кожу попал яд. Ощущение было такое, будто приложили неимоверно холодный кусок льда.

-Сука! - вырвалось само собой.

Я снова дёрнулся и вдруг свалился на землю, не в силах проконтролировать вырвавшиеся следом ругательства.

Мне удалось удачно развернуться. Закрутив головой я увидел убегающего прочь паука, а у же через несколько мгновений подле меня очутилась группка улюлюкающих гибберлингов.

-Гони его, Тул! - проорал кто-то справа.

-Давай, давай!

-Это Мизгирь! По-осторожнее там! - послышался спокойный голос.

Он принадлежал седому сгорбленному, но весьма ловкому гибберлингу. Он вытянул из-за пояса кривой нож и умело распорол паутину.

-Сразу не вставай, - приказал он. - Сознание можешь потерять.

-Почему? - прохрипел я, трогая ожог на шее.

-Сейчас кровь стремительно побежит ко всем твоим членам. А вскочишь -- голова закружится и тут же облюёшься... Что там у тебя?

Он отвернул мою голову влево и наклонился.

-Укуса нет. Повезло, приятель. А то высосал бы тебя, как жука какого-то.

-Не понял.

-Пауки как едят?

-Без понятия.

-Впрыснут яд, а тот тебя и переварит. Превратятся все твои внутренности в студень. Останется только высосать его, а кости, вон, высрать в поле.

Гибберлинг махнул чуть в сторону и я, проследив его взгляд, увидел чей-то истлевший скелет.

-Я -- Брас. Вон мой брат -- Бран. А третий -- Брюс, сейчас на верфи остался, да ждёт нас с паучьей слюной.

Я осторожно присел, всё ещё не веря в своё счастливое спасение.

-Ты чего сюда забрёл? - спросил Брас.

К нему медленно подходили остальные гибберлинги. Я насчитал семерых.

-Шёл на верфь.

-Ты зачем через Седые холмы пошёл? Дорога же севернее проходит!

-Да я же и шёл по дороге, - не понял я.

-А очутился в трёх верстах южнее. До Братьев идти надо вон через ту степь, прямо по тракту.

Я поднялся. Голова чуть кружилась, и начинало снова подташнивать.

До скал-близнецов было далеко. Я отчего-то сместился в сторону и причём на солидное расстояние.

-Не понимаю, - развёл руками. - Шёл же по нему, по Западному тракту. Как сюда забрёл?

-Удрал, - прогорланил какой-то гибберлинг в цветастом килте.

-А что ты хотел? Мизгиря просто так не поймать, - ответил Брас.

Очевидно, он в отряде был старшим.

-А кто это был? - спросил я, отряхиваясь.

-Старик Мизгирь, - мне ответили так, будто я это знал, да только забыл. - Тварь гадостная. Он видно тебя на тракте подстерёг. Повезло, что мы тут были. Он стольких тут пожрал...

-Ишь, как далеко стал заходить, - сказал другой гибберлинг. - Чего вдруг?

-Чего, чего? Жрать ему нечего, вот сюда и забрёл, - подвёл итог Брас. - Зима идёт, ему бы в спячку в какой-то пещерке забиться, а он у тракта охотится. Вот времена настали!

-Да, да, - закивали головой остальные гибберлинги.

-Это тебе не за тенетниками бегать. Крестоносцы -- ребятки ушлые. Тут ухо надо держать востро. Чуть зевнёшь и проснёшься в чистилище...

Гибберлинги еще с минуту переливали из пустого в порожнее и пригласили меня следовать с ними.

-Вон там внизу у нас лагерь. Переночуем, а завтра на верфь вернёмся. Ты с нами?

-Ага.

-А что тебе там надо?

Вместо ответа, я продемонстрировал знак Сыскного Приказа. "Рука" тускло блеснула в вечернем свете.

-Поня-ятненько! - потянул брат Браса Бран.

Он хмыкнул в свои длинные усы и даже, как мне показалось, немного оскалился.

-Быстро вы реагируете, - добавил он чуть погодя.

-В смысле?

-Да я о нападении на верфь.

И гибберлинг пошёл вниз. Я секунду-вторую стоял на месте, а потом отправился следом за отрядом...


3


Серое промозглое утро. Деревья совсем оголились. Собранные в высокие кучи груды опавших листьев одиноко высились подле трактира.

Я сидел на заднем дворике на сырой потемневшей от времени скамье.

Встал рано от того, что вдруг почувствовал какую-то непонятную тревогу. Зая сонно что-то пробормотала и, укутавшись в теплое цветное покрывало, засопела дальше.

Я бесшумно оделся и вышел во двор.

Странный наш мир, всё-таки. Странный и непонятный...

Сарнаут.

Некогда цветущий огромный мир, который населяли эльфы и загадочные джуны, люди и громадные орки, хитрые корыстные гоблины, взбалмошные весёлые гибберлинги, да и прочие расы без числа и племени.

Говорят, что одним из самых больших и густонаселенных континентов был Йул, протянувшийся с крайнего севера и до южных пустынь. Здесь было всё: густые леса, высокие горы, непроходимые джунгли... Этот континент являлся основной ареной всех исторических событий Сарнаута.

Когда Катаклизм расколол планету на многочисленные парящие в Астрале острова, мир был обречен на погибель. И только вмешательство Великих магов, сумевших остановить разрушение, не дало Сарнауту исчезнуть окончательно.



С того времени оставшиеся острова и стали прозывать аллодами.

Причины Катаклизма не разгаданы по сей момент. Большинство сходилось в том, что во всем виновата цивилизация джунов, тянувшиеся к власти и могуществу, и потому каким-то образом открывшая дверь в иной мир.

То был мир первозданной энергии, откуда можно было бесконечно черпать магическую силу. Но тщеславие и излишняя самонадеянность сыграла злую шутку с джунами: Астрал ворвался в Сарнаут, подобно урагану, а вместе с ним и демоны, и разрушение и гибель...

-Мечтаешь? - чей-то знакомый голос развеял мои размышления.

Я повернулся: возле покосившегося фонаря стоял Бернар. Его тёмные крылья за спиной медленно и даже как-то лениво поддерживали тело эльфа над грязной землёй.

-О! Я рад тебя видеть!

Бернар широко улыбнулся и приблизился. Мы обнялись.

-Ты давно вернулся? - спросил я эльфа.

-Третьего дня. А ты, смотрю, практически не изменился.

-Ну-у... не совсем...

Бернар снова улыбнулся, и мы присели с ним на лавку.

-Я, как ты понимаешь, не с простым визитом к тебе, - начал эльф. - Миссия хочет знать, что произошло с Энтони ди Вевром. Где маг?

Такой прямой вопрос мгновенно вызвал у меня ступор. В голове мгновенно промчался табун неприятных воспоминаний.

-В Орешке, - сухо ответил я.

-Где? - лицо Бернара чуть осунулось.

-Я просто не успел...

Уже к обеду мы добрались до верфи. Стража на подходе к ней настороженно смотрела на меня, словно ожидая какого-то подвоха.

Миновав пост, мы прошли узким "горлом" и очутились в огромной, закрытой с трёх сторон высокими отвесными скалами, бухте. В самом её центре выделись три остова строящихся кораблей.

-Что там происходит? - хмуро спросил Брас. - Эй, Тул, смотайся к Хромым.

Один из гибберлингов живо бросился, засеменя своими маленькими ножками, в сторону деревянных срубов.

-А что такое? - спросил я у Браса.

-Да вон видишь, рабочие толпятся у мастерских.

И точно, чуть пониже ремесленных домиков, было видно около полусотни рабочих. Они явно что-то живо обсуждали, громко выкрикивая: "Любо!"

Я подошёл вместе с Брасом и его братом ближе и, наконец, стал различать во всём этом гуле голосов призывы к тому, чтобы забросить работу и отправиться по домам.

-Кто нас тут защитит? - кричал громче всех длинный худой человек. - Они токмо языком трепать горазды! А как дело жаренным запахло...

-Ты, Гриша, чего горланишь? - озорно бросил Брас.

-О-о, заявились!

-Заявились, - уже со злобинкой в голосе поддакнул Брас.

Я краем глаза заметил, что на берег идут несколько стражников в окружении целой толпы разношёрстных гибберлингов.

-Мы требуем...

Поднялся такой шум, что я вообще перестал различать слова.

-Тихо! Тихо! Тихо, я сказал! - на небольшой валун влез старенький седой гибберлинг в меховой шапке.

Он поднял руки вверх, призывая всех замолчать.

-Хромой. Это Хромой. Эд Хромой, - донеслось из толпы. - Пусть скажет.

Через минуту стало тихо.

-Вот что, ребятки, есть ли промеж вас такой, кто может толково объяснить, по какому случаю тут совещаетесь? Чего работа стоит?

-Гришка, давай!

Вперёд вышел всё тот же длинный мужичок. У него было выщербленное лицо, носившее следы перенесённой в детстве оспы. Криво усмехнувшись, Григорий начал:

-Мы хотим нормального к себе отношения.

-Как это понимать?

-Третьего дня, когда бандиты пытались ворваться на верфь, вы заперлись у себя, а нас бросили в мастерских. Семнадцать душ загубили. Да оно, может, и понятно было бы, так опосля вы даже-ть не подумали их семьям какой-то грош послать...

-Вот тут ты, Гриша, не прав. Никто нигде не запирался. Просто число бандитов было слишком велико, и мы сразу не смогли их одолеть. То, что погибли рабочие, конечно, печально. Мы все скорбим. Но не надо забывать, что и среди стражников, да и нас, мастеровых, двенадцать душ погибло, а семеро изранено.

-Виру! Выплачивайте виру!

-Какая вира? - воскликнул кто-то позади Эда Хромого. - Вы совсем, что ли, белены объелись? Вира платится с ватаги, коли она не выдаёт виновного...

-А гибберлинги, что были в банде? Те морочники. Не Браса ли родственнички?

-Да ты, Гриша, точно с дуба свалился! - ответил Эд. - Если тебя послушать, так виру с вас сдирать надо.

-Отчего это? - подбоченился тот.

-А то, что в банде были люди. И они напали на нас - гибберлингов. А раз люди, то чего б среди них не быть вашим родственничкам? Может, Гриша, и твоих?

Снова стал подниматься гул, но Хромой резким жестом приказал всем замолчать.

-Тихо! Чего шумите? Будем разбираться. То, что касательно вашей виры...

-Да! Что там?

-На днях мы отсылаем Избору посыльного (тут у меня голове вдруг пронеслось, а почему к Избору; ведь он какое дело до всего этого имеет?) и будем просить, чтобы похлопотал о выплате семьям погибших причитающейся доли. Приём из расчёта, коли бы они отработали весь срок.

-Правильно! Верно говоришь! - донеслось со всех сторон.

-Охрану надо бы усилить, - добавил Григорий. - А то следующего разу они точно корабли захватят.

-Верно, над этим тоже думаем. Будет у того же Избора просить пару десятков ратников. И если он хочет, чтобы суда сошли со стапелей в срок, то не откажет. Всё всем понятно? Ну так теперича по своим местам расходимся.

Толпа ещё минуту гудела, а потом рабочие вместе с мастеровыми гибберлингами разбрелись по своим делам.

-Эд! - позвал Хромого Брас. - Тут к нам из Сыскного Приказа человека прислали.

-Что? - нахмурился старый мастер.

Двое за его спиной, скорее всего, были братьями по "ростку".

-Меня зовут Бор, - представился я.

-Мы его в Седых холмах нашли, - продолжал Брас. - Его чуть Мизгирь не слопал.

Мохнатые брови Эда поползли вверх.

-Ты что там делал?

-Шёл по следу одной банды... Я уже понял, что три дня назад она попыталась прорваться к вам на верфь.

-Да, было дело. Слава Тенсесу нам удалось отбиться. Послали в лагерь Залесскому за подмогой, да пока она прибыла -- своими силами справились. Даже пленных захватили.

-Кого?

-Да одну семейку гибберлингов...

-Бестолковых, - подсказал один из братьев.

-Верно, Бестолковых. То мы их так прозвали. Они, конечно, не совсем бандиты. Сами в плену были.

-Их можно увидеть? Поговорить? - спросил я.

-Можно, чего же нельзя.

-А больше никого с бандитами не было? Эльфов, например?

-Эльфов? - Эд задумался. - Не помню.

Мы направились к виднеющемуся у скалы бревенчатому срубу.

-Опоздали вы, дорогой мой, - говорил Хромой. - Банда не смогла сюда пробиться и отступила, судя по всему, к Орешку.

-Много их было?

-Ну-у...

-Около тридцати, - сказал вместо Эда его брат.

-Думается мне, что-то были не простые бандиты. Уж слишком хороши в драке.

Мы вошли в дом. У старой печи, покрытой голубоватой изразцовой плиткой, сидели три несчастных на вид гибберлинга.

Морочники!

Я даже поёжился, ощущая какой-то отчего-то непонятный страх.

Мне и раньше приходилось слышать о провидцах, в простонародье называемых "морочниками", но, то в основном были какие-то байки. А вот видеть их никогда не приходилось.

То, что они могут влиять на разум живых существ, мне казалось спорным. Истории, коими кишит обывательское племя, приписывали провидцам-морочникам просто невероятные вещи. Кто утверждал, что они способны предвидеть будущее. Иные говорили, что они способны свести с ума, "вползая" в разум, будто змеи.

Помнится мне, что один старик рассказывал о том, как имперские провидцы на Святой Земле вызывали у ратников галлюцинации и те сражались с толпами мнимых солдат. А бывало и друг с другом.

-Чего застыл? - толкнул меня Эд. - Не бойся, они не кусаются.

Я несколько замялся у порога, но потом всё же решился войти.

Семейка Бестолковых словно ожила и с большим любопытством смотрела на меня.

-Мы тут их в некотором роде прячем, - проговорил Эд. - Сам понимаешь, что не всем нравятся провидцы.

Я облизал пересохшие губы и подошёл ближе.

-Это, ребятки, к вам, - сказал Эд, присаживаясь со своими братьями за стол у маленького окна. - Поспрашают что да как. Не бойтесь, говорите смело.

Я поздоровался и начал:

-Меня направил Сыскной Приказ. Дело в том, что я ищу одно эльфа... мага... Может, находясь в плену у бандитов, вы видели...

-Видели, - кивнул один из Бестолковых. - Его зовут Энтони ди Вевр.

Я даже наклонился от охватившего меня трепета.

-Точно, так его и зовут. Где он? Был ли с вами?

-Был. Конечно, был. Но после нападения на верфь... мы не знаем где он. Думаем, бандиты увели с собой.

-Кто их главарь?

-Иван... Иван...

-Иверский, - добавил второй гибберлинг.

-Зачем они его забрали?

-Зачем? Мы не знаем.

-Да как же ж так! Вы же провидцы...

-Бестолковые они! - бросил из-за стола брат Эда. - Я же говорил. При всех их умениях, они уже давно могли сбежать от бандитов. А видишь, какие лопухи!

-Н-да, - моя радость также быстро пропала, как и появилась. - Вот же гадство!

-А что там? - поинтересовался Эд.

Я стиснул зубы от досады.

-Слышь, ребята, - обратился к бестолковым Хромой, - неужто вы не сможете выяснить зачем бандиты забрали того эльфа?

-Ну-у... влезть в их разум... конечно, можно попробовать...

-Что для этого надо? - с надеждой спросил я.

Провидцы переглянулись и, чуть пошушукавшись, ответили:

-На границе бездны и тверди иногда растут астральные кристаллы. С их помощью можно значительно усилить магический посыл... Правда, использование этих кристаллов, высосет из нас много жизненных сил... Но, если вам так необходимо... так важно...

-Очень важно. На кону, скажу без пафоса, судьба всего Светолесья.

Семейка Хромых посмотрела на меня так, словно ожидала какого-то подвоха.

-Кристаллы... кристаллы.., - от волнения меня даже кинула в жар. - Где, говорите, их надо искать?


4


-Я же не знал, что Седые холмы -- заповедные земли, - отвечал я Бернару.

Мы шли по узкой грязной улочке Торгового Ряда.

-Да? - эльф удивился. - А ты не думал, отчего верфь построили так далеко от леса?

-Даже не задумывался.

-А зря. Вот ты и чуть не поплатился своей головой. В строительстве астральных кораблей применяют "паучью слюну", добываемую из желёз тенетников. Она необычайна по своим свойствам и применяется для заделывания стыков и чего-то там ещё. Одно есть "но": срок хранения "слюны" не долог. Она быстро приходит в негодность. Потому гибберлинги и разводят на Старых холмах паучков...

-Разводят?

-Не придирайся к словам. Просто везти "слюну" с аллода... как он там? А - Плато Коба! В общем, ты сам понимаешь, что везти оттуда глупо и невыгодно. Во-первых, долго, и она успевает испортиться, а во-вторых...

-Но ведь пауки нападают на одиноких путников!

-Не все. Не тенетники. Да и на Старые холмы вход запрещён. Там же на распутье даже знаковый камень лежит, где чётко написано, что, мол, направо пойдёшь...

-Шутка, что ли?

-Какая шутка! Кто так считает, от того потом только рожки да ножки находят.

За следующим поворотом мы вышли к воротам в эльфийский квартал.

-А насчет провидцев, вот что я тебе скажу: это опасные ребятки. Я сам видел, как имперский солдат умер от удушья, только потому, что ему внушили...

-Кто такие? - дорогу преградил патруль.

Я быстро вытянул знак Сыскного Приказа и показал его толстому десятнику.

-Извините, - откозырял тот, и патруль пошёл прочь.

-Со вчерашнего дня в столице ввели караулы, - вдруг грустно сказал Бернар.

Вскоре мы прошли ворота и очутились на по-прежнему сказочных тихих улочках эльфийского квартала. Янтарные фонари освещали чистую мостовую.

У миссии стояли вооруженные эльфы и наблюдалось какое-то оживление.

-Что происходит? - тихо спросил я.

Бернар пожал плечами, и мы подошли к высоким резным дверям. Караульные опознали эльфа и пропустили нас внутрь. Потом битый час пришлось ждать аудиенции посла.

Время коротали за распитием молодого вина. Долго говорили о всякой ерунде и каких-то мелочах.

-Господин Бернар! Господин Бор! - к нам величаво "подплыла" красивая эльфийка. - Следуйте за мной. Пьер ди Ардер ожидает вас в своих покоях.

На моё удивление, посол был одет в военное платье, не лишённое, правда, некой элегантности. Его, безусловно, красивое лицо было очень напряженно. Позднее я узнал, что перед нашей встречей, у него был эльфийский военный совет.

-Я вас приветствую! - сдержанно улыбнулся Пьер ди Ардер. - Хотите чего-нибудь выпить?

Мы вежливо отказались.

-Хорошо! Тогда перейдём к делу. С докладами Андрэ ди Дазирэ и Мишель ди Грандер я уже успел ознакомиться. Стало понятно, что нашего мага увела группка бандитов в сторону верфи. Так?

-Верно, - кивнул я.

-Да вы присаживайтесь, - с этими словами посол и сам разместился на высокой мягкой подушке. - Как продвигались дела дальше? Где Энтони ди Вевр?

Я переглянулся с Бернаром и стал досконально рассказывать...

Ветер на моё удивление был даже на краю земли. Холодное на вид астральное море переливалось странными блёстками, манило и звало к себе.

Я не сразу решился приблизиться к виднеющимся мерцающим голубым кристаллам "растущих" на обрыве. Просто меня испугало большое число темных теней, вдруг вырвавшихся откуда-то из-под земли.

Оправившись от неожиданности, я понял, что-то были летучие мыши. Правда, весьма большие.

Шаг. Ещё один.

Так близко к краю я ещё не подходил.

От открывающегося вида бесконечной бездны закружилась голова.

Ещё шажок. Приблизился на сажень... В душе очень опасался, что скала под ногами треснет, и я улечу в астрал... Шаг. Оставалось немного. Наклонится не решался: а вдруг голова всё же закружится, и я сорвусь вниз... Шаг... Присел на корточки и коснулся рукой холодной гладкой поверхности. Это чуть успокоило взволнованный разум...

Аккуратно приблизился. Кристаллы лениво мерцали... манили... звали...

Пальцы пробежались по их граням, ощущая лёгкую пульсацию... Астральные приливы...

Оторвать хоть кусочек было не реально. Я взял булыжник и несколько раз стукнул по ближайшей "ветке". На третий удар в воздухе разлился приятный мелодичный звон и, отколовшаяся верхушка кристалла, упала наземь.

Бестолковые говорили, что им нужно немного. Я прикинул осколок на вес и осторожно спрятал в походной сумке.

Всё также осторожно стал отходить назад.

Шаг. Ещё шаг. Но уже быстрее. Снова шаг...

-Собрался куда? - чужой голос был похож на треск сухих сучьев под тяжелой ногой.

Я встрепенулся и поднял глаза: передо мной шагах в десяти у покатого толстого валуна стояло что-то невообразимое.

Человек. Не-человек.

Небольшие наросты под черными курчавыми волосами... Безумный взгляд... Низ, словно у козла... Копыта...

Что за чудище?

То, как легко это существо перепрыгнула с валуна на валун, меня ещё больше насторожило.

Полукозлик-получеловек хищно оскалился, демонстрируя свои длинные желтые зубы.

Нас разделяло каких-то пять шагов. За спиной и справа пропасть, астрал. Отступать было некуда.

Не скажу, что испугался. Просто чуть растерялся от неожиданности.

-Суховатый... нежирный...

-Смотри не подавись, - выдавил я, неспешно вытаскивая сакс.

Сталь тускло блеснула в лучах уходящего на покой солнца.

Противник передо мной замер, словно в ступоре. Его глаза расширились до неимоверных размеров.

Что-то "прогавкав" (по-другому его речь не назовёшь), он бешено замахал булавой и в один прыжок достигнул меня.

Я даже не парировал его атаку. Просто чуть сместился влево и выкинул руку с саксом вперёд. Меч пропорол живот, и кожа с неприятным лопающимся звуком разошлась вверх и вниз. На камни хлынула темная кровь, от которой запарило, словно из дверей бани.

Полукозлик как-то удивлённо посмотрел на меня, всё ещё держа руку с булавой над головой. Я снова увидел его грязно-жёлтые крепкие зубы и в нос ударил резкая вонь.

Через секунду тело напавшего чудища с грохотом упало наземь.

-Ничего себе! - из-за камней выскочил Брас со своими братьями. - Ну ты и ловкий парень!

Они подошли к ещё доходящему чудищу и дружно заткнули носы.

-Вот вонище! Как от старого козла!

Я вытянул клинок и, из широкого разреза на животе, выпали кишки с желтоватыми комочками жира.

-Да добей ты этого..! - проговорил Бран.

Я брезгливо вытер лезвие о лохматую спину полукозлика и столкнул его в пропасть.

Гибберлинги долго смотрели в бездну на летящее в астрале тело, а потом о чём-то заговорили друг с другом.

-Кто это был? - спросил я, чуть отдышавшись.

-Эльфы их называют сатирами, - ответил Брас.

-Как?

-Сатирами. Никогда не слышал? - брат Браса Брюс даже хмыкнул.

Я отрицательно мотнул головой. Гибберлинги переглянулись между собой.

В воздухе всё ещё висел этот резкий козлиный запах. Лужица крови, тянущаяся к обрыву, всё ещё парила.

-Есть одна легенда, - начал Брас, жестом приглашая уйти прочь от этого места, - что сатиры произошли от людей. Говорят, что некогда, в прадавние времена, в одном лесу был некий волшебный источник, из которого разрешалось пить только зверям. Однажды девочка пошла по грибы да ягоды со своим маленьким братцем. И он...

Я вдруг рассмеялся:

-И он выпил из лужицы и превратился в козлёнка.

-Что? - не понял старший гибберлинг. - Почему из лужицы. Он выпил из источника, прямо из бьющего из-под земли ключа... Сей источник, говорят, до нынешних пор находится где-то в лесах Темноводья.

-Ага, - вторил Брасу Бран, - кажется в Окаянных Дебрях.

-Да нет! - заспорил Брюс. - В Гнилых Топях.

-Тихо-тихо! - поднял я руку. - Какая разница. Чего спорить?

-Ты нам не веришь? - поинтересовался Брас.



Мы, наконец, выбрались на плато и направились к верфи.

-Просто немного сомневаюсь.

-Не все сказки на самом деле сказки, - продолжил Брас.

-Откуда тут этот са-... как там его?

-Сатир.

-Откуда он тут?

-Я его с бандитами заприметил. Видно отбился во время боя. Спрятался в скалах.

-Видал, какие у него зубы! - воскликнул Бран. - Людоед! Говорят, в Темноводье их расплодилось видимо-невидимо. Кто сам в лес пойдёт, от того лишь рожки да ножки потом находят... А ловко ты его! Очень ловко! - и гибберлинг в восторге хлопнул себя по мохнатой ляжке.

-Стой! - встрепенулся Брас. - А кристаллы?

Я вытянул из сумки несколько сверкающих кусочков.

Брас цокнул языком и что-то одобрительно пробурчал на своём языке.

Уже совсем стемнело, когда мы добрались до сруба Хромых. Семейка Бестолковых по-прежнему сидела на лавочке с отсутствующим видом.

Завидев Эда, я протянул ему кусочки кристаллов,а сам отошёл в сторонку подальше от провидцев. В душе снова зашевелился тот благоговейный страх, который бывает у людей при виде чего-то необъяснимого и кажущегося из-за этого могущественным.

Мастер подбросил в своей мохнатой лапке камешки, словно прикидывал их ценность по весу, и подошёл к Бестолковым.

Те, завидев кристаллы, зашевелились и сгрудились в одну кучу. Что происходило потом, мне трудно описать, по той причине, что я старался не особо влазить в эту "кашу". Гибберлинги копошились, как курицы в поисках зерен, при этом странно бормотали и плевали на пол.

Для меня, стороннего наблюдателя, ничего особенного не произошло, но спустя несколько минут, Бестолковые свалились на пол, будто тюки с соломой.

Эд с братьями бросились к ним и постарались усадить по местам. Бестолковые выглядели так, словно без остановки бежали из самой столицы.

-Ух... ух... ух...

Это всё, что я смог разобрать. В остальном провидцы лишь закатывали глаза и рычали. Так длилось минут десять, а потом всё разом прекратилось. Было такое ощущение, что гибберлинги заснули.

Я в растерянности смотрел по сторонам, всё ещё не зная, что делать и как реагировать.

Вдруг один из провидцев резко поднял голову и пустым взглядом уставился на меня.

-Что? - спросил Эд, проследив направление взгляда. - Что случилось?

Провидец молчал. Тут, как по команде, головы подняли и остальные его братья. Они тоже молчали. Казалось, они смотрят и на меня и не на меня одновременно. Их расфокусированный взгляд вводил в обман.

От подобной странной картины у меня волосы зашевелились на голове. Я вдруг покрылся неприятным липким потом.

-Что? - снова спросил Эд.

-Выйдите, - глухим голосом произнесли провидцы, вставая с пола. - Все выйдите, кроме него.

Они кивнули на меня.

Я отчего-то встал и чуть отступил назад.

Когда мы остались одни, старший из братьев сказал:

-Мы видели... всё видели...

-Что именно? - не понимал я.

-Их мысли, - сейчас эти провидцы не походили на тех лопушков, которые с глупым видом сидели на скамье и ковыряли пальцем доску. - Тебе следует спешить в столицу.

-Вы яснее можете объяснить.

-Эльфа почти "сломали". Им нужен портал на Игш.

-Мятежники знают, что Энтони ди Вевр выяснил, как можно открывать портал с любого места...

-Они знали о нём. Им рассказали. Эльфы рассказали. А мятежники хотели доставить его в Хадаган, но потерпели на верфи поражение. И сейчас маг в Орешке. Его страшно пытают. Сам Гудимир Бельский пытает. Ещё чуть-чуть и он сдастся... Мы видел это в его мыслях...

Я сел на скамью.

-Эльфы рассказали? - переспросил я. - Какие эльфы?

-Темные... мы их не знаем... и ты тоже не знаешь... Извини, мы очень устали. Нам нужно отдохнуть, - с этими словами гибберлинги свалились на пол. Их глаза тут же закрылись...

Посол ничему не удивился.

Он знал. Он всё знал.

А откуда?

Секундой позже сообразил: неужели Жуга успел уже с ним покалякать. Он так вчера был зол, что, наверняка, не выдержал и пришёл объясниться.

-Я все рассказал в Сыскном Приказе, - честно сказал я. - Мне пришлось это сделать...

-Хорошо, - как-то безразлично ответил посол.

Он смотрел на меня каким-то туманным взглядом.

-Темные эльфы, - медленно проговорил Пьер ди Ардер. - Та-ак.

-Ди Дусеры, - глухо сказал Бернар.

Пьер ди Ардер покосился на него, но ничего не ответил.

-Ты славно потрудился, - вдруг сказал посол, чуть улыбнувшись. - Твоя помощь, без лишней похвалы, очень цена для нас.

-Какая же помощь? Я ведь не смог найти мага...

-Почему же? Ты его нашёл. И, может, даже бы успел спасти из лап бандитов. Вот только мы слишком поздно кинулись... Очень поздно.

Тут посол снова о чём-то задумался.

-Позвольте вопрос, - начал я.

-Прошу.

-Меня всегда волновало вот что: если, не приведи, конечно, Сарн, такому случиться, но вдруг убьют Айденуса, то кто станет Великим Магом?

-Не понимаю сути вопроса.

-Кто из имперских магов, может "воссоединиться" с нашим аллодом и не дать ему пропасть в астрале?

Посол вдруг рассмеялся. Мне почему-то представилось, что я маленький мальчик, задающий глупые наивные вопросы.

-А если никто? - ответил он. - А что если цель Империи - полное уничтожение Светолесья...

-Ну... Не по-хозяйски выходит. Зачем такому "добру" пропадать?

Пьер ди Ардер снова рассмеялся, а потом заметил:

-Что-то в твоих словах, конечно, есть.

-Я о том, что среди нас... среди Совета... именно там должны... есть предатели.

-Предатели? Они есть везде. И у среди людей, и среди эльфов... А в Совете и подавно. Вот только как вывести их на чистую воду? А, кстати, ты знаешь, кто в Орешке возглавил бунт?

-Кто?

-Гудимир Бельский.

Это имя я слышал от провидцев.

-И что?

-Чем тебе не кандидат на роль Великого Мага.

-Ему до этого ещё далеко, - хмуро заметил Бернар.

-Далеко, - соглашаясь кивнул головой посол. - Вернее, далековато. Но... Всегда есть "но". Знаете ли вы, кто такой Гудимир Бельский?

Я пожал плечами, а Бернар промолчал.

-Прекрасный маг. Сильный маг. Лучший ученик...

-Предатель, - резко прервал посла Бернар. - Не пытайтесь размыть границу между добром и злом. Я понимаю, что в своё время он не мало сделал для Лиги. А, может, даже и очень много. Но сейчас он предатель. Хитрый, изворотливый...

-Как вы категоричны, мой друг, - посол встал и подошёл к небольшому круглому столику, где стояли бокалы насыщенного гранатового цвета. Налив в один из них вина, сладко пахнущего какими-то пряностями, Пьер ди Ардер повернулся к нам.

-Это всё "политик", - сказал он, делая ударение на последнем слоге. - Тонкая игра.

-Тонкая? - нахмурился Бернар. - Вы его оправдываете?

-Нисколько. Просто понимаю.

-Понимаете? - Бернар отчего-то рассердился. - Никакие заслуги не оправдывают его предательство...

-Он не всегда был таким.

-Возможно. Сейчас вы сошлётесь на обстоятельства, мол, они заставили его перейти на сторону врага.

Пьер ди Ардер как-то удивленно смотрел на Бернара. В его взгляде читалось недоумение и непонимание столь резкого отношения к Бельскому.

-Гудимир всегда стремился к власти. Чтобы там не говорили о том, какой он раньше был...

-Ты его знал? - спросил посол.

-Ещё бы! Сволочь редкая.

Бернар вспомнил, как Бельский помогал в розыске членов семьи ди Дусер. Он тогда сам пришёл в Анклав и предложил свою помощь. Ведь в тайне Бельский желал завладеть тайными знаниями преследуемой семьи. Надеялся пытками выведать секреты.

Анклав поначалу согласился на участие Гудимира, а когда Клемент ди Дазирэ вывел колдуна на чистую воду, немедленно отозвал своё разрешение для Бельского.

-Понятно, - осклабился Пьер ди Аардер.

В воздухе повисла какая-то напряжённость, которую посол снял своей фразой:

-Вот что, у меня через час Совет... Большой Совет. Мне надо подготовиться. Прошу вас меня простить, я вас покину.

Пьер ди Ардер сделал ещё глоток вина и резко пошёл к выходу.

Через несколько мгновений после его ухода, в комнату впорхнула эльфийка. Она приветливо улыбнулась и мелодичным голоском произнесла:

-Господин Бор, я прошу вас проследовать за мной. Посол распорядился выдать вам награду.

-Награду? - переспросил я.

-Всё верно. Пойдёмте.


5


Целый день мне пришлось ходить по Новограду: то в Приказ к Исаеву, но не застав там его, пошёл потом на главную площадь в Торговый Дом к гоблинам-ростовщикам; затем в квартал к гибберлингам на поиски водяников. Дело в том, что Зая ещё утром просила договорится с водяниками насчет рыбы. Она что-то пыталась объяснить, но занятый своими проблемами, я пропустил всё мимо ушей.

К концу дня голова шла кругом. В лесу было легче, чем в столице.

В трактире сегодня вечером было очень шумно. Я с трудом отыскал Заю и, перекрикивая гам, спросил:

-Что происходит?

-Так свадьба же Милы. Это моя троюродная сестра по отцовой родне.

-Свадьба? Здесь? - не понял я.

-Здесь, - рассмеялась Зая. - Понимаешь, в избе все не поместятся...

-Я что-то пропустил?

Корчакова снова рассмеялась.

-Я же тебе утром говорила...

-Да? Извини, забыл.

Я поднялся наверх и переоделся. В всё ещё голове кружились отрывки из сегодняшних разговоров.

Бернар остался в посольстве. Он ещё раз посоветовал мне не высовываться и быть крайне осторожным.

-Устал? - в комнату заглянула раскрасневшаяся Корчакова.

-Есть немного. Кстати, вот держи, - тут я протянул ей кошель с золотом. - Эльфы оплатили, так сказать, мои услуги.

Вдруг вспомнилось недовольное лицо гоблина, выдающего по расписке деньги.

Зая приняла тяжёленький мешочек и охнула.

-Что же то за услуги, коли столько платят? - шутя спросила она. - Ты, кстати, с водяниками говорил?

-Угу. Завтра с утра привезут... А куда ты столько рыбы берёшь?

-Да на свадьбу же! Как ты меня утром слушал!

Я смущённо улыбнулся.

-Ладно, пошли, а то не удобно получается, - сказала Корчакова.

-Может я...

-Пошли. Пошли, давай, - Зая схватила меня за руку и потянула за собой.

Шёлковая нежная кожа её пальцев скользнула в моей твёрдой шершавой ладони... Я резко потянул Корчакову назад к себе и она, охнув, рухнула на меня.

-Да ну их, гостей! - сказал я. - Останемся здесь.

Зая улыбнулась и чуть покраснела.

-Потом. Всё потом, - закусив нижнюю губку, промурлыкала она.

Мы спустились вниз, где вовсю плясал народ. Зая скользнула в сторону подклета, а я отправился на поиски свободного места.

Пир, как говорится, был горой, в самом разгаре. Тысяцкий завернул в скатерть курицу и зычным голосом попросил родителей новоявленного мужа, чтобы те благословили "вести молодых опочивать".

Тысяцкий уже хорошо поддал, потому несколько раз сбивался, чем вызывал целую волну весёлого хохота.

Молодых благословили, и повезли в опочивальню в их новый сруб на северной окраине слободки.

Девки из заиной прислуги живо накрыли второй "горный" стол. Музыканты дружно заиграли и тысяцкий со свахой кинулись жарко выплясывать в центре комнаты. Следом бросилась и молодёжь. Остальные лишь весело похлопывали, а то и просто вели пустые пьяные разговоры.

Я быстро утолил первый голод и теперь сидел подбоченившись со здоровенной кружкой ароматного пива.

Зазывалы пригласили всех за накрытый стол. Едва гости расселись, понеслись поздравительные величания, а чуть погодя женщины затянули "При вечере, вечере".

-Скучаешь? - незаметно подсела рядом Зая.

Её глаза блестели. Вся счастливая, прямо светящаяся изнутри, она прижалась щекой к моему плечу и подхватила вместе с хором:



...Мне и так сердцу тошнехонько,

Ретивому обиднешенько.

У меня, у молодешеньки,

Резвы ноженьки подрезало,

Белы ручки опустилися,

Очи ясны помутилися,

Голова с плеч покатилася.




Песня кончилась, и гости тут же выпили.

-Не пойму, - сказал я Зае, - отчего следует на свадьбах петь грустные песни?

Корчакова пожала плечами и вздохнула, незаметно утирая в уголке глаза маленькую слезинку.

У входных дверей я увидел ратника. К нему уже приставали подвыпившие зазывалы, поднося рюмку водки.

Я встал и подошёл к солдату. Чутьё подсказывало, что это ко мне.

Завидев меня, ратник, потянувшийся было к рюмочке, тут же выпрямился и резко кивнул головой в знак приветствия.

-Имперские замашки, - проворчал старик, сидевший недалеко у двери и куривший трубку. - Вот в наше-то время так старшим почёт не оказывали. Поклон били. Понатягали обычаев поганых со Святой Земли...

Ратник был молод. Он смутился и как-то растерянно посмотрел мне в глаза, словно ожидая нагоняя в свою сторону.

-Слушаю, - спокойно сказал я.

-Я от Избора Иверского... вернее, от Исаева. Он меня послал...

-Кто послал? - не понял я.

-Это... Исаев... Он сейчас у Избора... был... В общем, вам надлежит завтра к обеду придти к Исаеву.

-Куда придти? - парень говорил так путано, что я совсем не понял смысл его послания.

-К нему... домой...

-Домой? Или в Приказ?

-Домой.

-Ну, хорошо.

Ратник снова кивнул, потом замялся и слегка поклонился.

Скорее всего, он был из людей Иверского. А раз Исаев встречался с последним, то...

Неожиданно я понял, что Жуга послал этого молодого непримечательного паренька, поскольку не доверят никому из своих.

Чего бы это так? Что случилось?

Я вспомнил, что сегодня был Большой Совет, где собрались представители всех рас Лиги: и люди, и эльфы, и гибберлинги. Туда же должны были пойти и Иверский с Исаевым.

-Что случилось? - подошла Зая.

-Пока ничего.

-Снова дела?

-Возможно, - нехотя ответил я, увлекая Корчакову в сторону.

Снова грянула весёлая музыка и Зая, схватив меня за руки, потянула в танцевальный круг.

Её горячее дыхание, блестевшие глаза, сладкие губы... всё это разом перечеркнуло зародившуюся было тревогу.

До моего уха донеслось чьё-то меткое замечание в мою сторону:

-Вишь! Почётник у нас какой! Видный.

Зая тоже услышала эти слова и улыбнулась.

И мы закружились с другими молодыми парами...


6


Жуга жил в конце Борового переулка.

Двухъярусный кирпичный дом, в стиле которого хорошо просматривались эльфийские мотивы; крытая железом крыша; на ней высокая прапорица в виде бегущего конька; массивные дубовые двери с резным орнаментом - сразу видно, что хозяин этих палат был человеком зажиточным, можно сказать -- богатым.

Я огляделся по сторонам, отмечая чистоту, царившую в переулке. Недалеко от входа стоял высокий фонарь, рядом с ним у глухой стены массивная скамья да столбики для привязывания лошадей.

На стук дверь открыла худенькая высокая женщина с приятным добрым лицом. Взгляд её карих глаз был пронзительным, отчего я даже на мгновения растерялся.

-Здравствуйте! Я к Жуге Исаеву.

Женщина ещё раз окинула меня взглядом и пропустила внутрь.

Откуда-то выскочили две девчушки. Они с любопытством смотрели на меня. Видно к хозяину редко гости захаживают.

-Позови отца, - приказала женщина, и старшенькая из девочек бросилась наверх по массивной деревянной лестнице.

Дочки Исаева (а я был уверен, что это именно они), не смотря на все слухи о том, что были ему не родными, лицом очень походили на Жугу. Особенно верхней частью. Рослые, как их мать, с тем же цветом волос, одетые в эльфийские платья - словно сошли с картинок иллюстрированных книг.

Через минуту вниз спустился и сам хозяин. Ступени жалобно заскрипели под его сапогами.

-Пришёл? - бросил Исаев, даже не глядя на меня.

Показав жестом следовать за ним, Жуга развернулся на месте и стал подниматься назад.

Я ещё раз осмотрелся по сторонам и пошёл вверх по ступеням.

Мы прошли в большую светлую комнату, стены которой были украшены какими-то картинами. Едва я подступился к ним, чтобы посмотреть, как тут заговорил Исаев:

-Я тебя позвал по одному очень деликатному делу.

Голос его был заметно глуховат, как это бывает, когда говоришь на некую не очень приятную тему.

Жуга пригласил меня жестом присесть на покрытую медвежьей шкурой широкую скамью у окна, а сам медленно заходил взад-вперёд.

Рядом стоял диковинный столик, на поверхности которого были нарисованы трёхцветные восьмиугольники. На некоторых из них стояли вперемешку черные, белые и красные фигурки, выполненные из каких-то поделочных камней.

Жуга остановился и проследил мой взгляд.

-Знакомо? - спросил он, кивая на столик.

-Нет. А что это?

Исаев подошёл ближе и с пространным взглядом уставился на фигурки. Здесь были и единороги, и катапульты, и мускулистые орки с топорами, и даже драконы. Кое-каких фигурок было много, других поменьше, а некоторые стояли вообще в единственным экземпляре.

-Это девью-бата. Игра.

-Игра? - переспросил я.

-Старинная игра. Её придумали эльфы. Она своеобразный аналог их Большой игры. У нас её прозывают "аллодами". Потому, как очень похожа... на нашу жизнь.

Жуга сощурил глаза и уставился на меня.

-Кстати... кстати... хочешь, я покажу тебя? - неожиданно спросил он. И не дожидаясь ответа, поднял на столом красного человечка, в руках которого был тонкий кинжал, а за спиной арбалет. - Эльфы его прозывают "пронырой". А мы - "маской"

Я улыбнулся, но Исаев вдруг помрачнел.

-Опасная и непредсказуемая фигура. Действует вне установленных правил. При его атаке, никто не может закрыться иной фигурой. Если выпустить "маску", то она таких дел в стане противника натворит, что ой-ой-ой. Да и своим может не поздоровиться.

-Зачем же такая фигура нужна?

-Без неё никак.

-А с ней, может быть и того хуже.

Наконец-то Исаев чуть улыбнулся.

-"Маска", это как проталины, появившиеся ранней весной на большой поляне. И вроде травку видно под ними, а что под остальным снегом -- хрен его знает! Разведка, выявление слабых сторон, атака на сильные фигуры... ключевые...

Жуга поставил фигуру на место и присел напротив.

-Задачи "маске" ставят сложные. И в основном до конца игры у игроков не остаётся ни одной такой фигуры... Вон видишь того старика в высокой шапке. Это "маг", держатель "аллода". Падёт он -- конец игре. А не будет "маски" - не будет и "мага".

-Это сильная фигура? - я никак не мог взять в толк суть разговора.

Кажется, глава Приказа это понял.

-Это важная фигура. С ней легче, без неё - труднее.

Исаев вдруг замолчал, и лицо его стало угрюмым.

Лучик света пробился сквозь разноцветные витражи окна и заплясал на гладких отполированных досках. Я тупо уставился на него, а мои мысли прогалопировали в голове, перескакивая от одного к другому. Увлёкшись их созерцанием, я совсем не заметил того, что Жуга мне о чём-то рассказывает.

-Я на днях говорил, что не буду тебя... беспокоить. Но не выходит.

У меня между лопатками проскользил неприятный холодок.

-Орешек? - сухо спросил у Исаева.

Тот кивнул и сжал губы.

-Приказывать не получается, - проговорил он. - Но больше некому... Не думай, что я не понимаю, что тебе пришлось пережить и какие решения принимать. Все твои выводы насчет врагов внутри самой Лиги верны. И это без сомненья! Я от того сердился, что мы это знаем и понимаем, а поделать ничего не можем... Пока, не можем.

-Дворяне...

-Да ты пойми, не все дворяне... плохие, - отмахнулся Жуга. - Дело не в благородстве происхождения. Так рассуждать, как ты, то и до бунта недалеко.

-По-моему, у нас и так бунт...

-Да ты всего не понимаешь! - вскипел было Исаев, но тут же насильно себя усмирил. - Они тоже фигуры: сильные, либо слабые. Это не так важно... Просто есть те, кто принимает нововведения и играют по нашим правилам, а есть которые за старый уклад. И, кстати, таких полно не только среди дворян. А если мы будет всем направо и налево головы сечь, так и гражданской войны не минуть.

-Разве сейчас не гражданская война?

-Нет. Но мы очень близки. И главным моментом является тот факт, что новой власти следует проявить силу. Извини за повторение: удержать в руках всё ту же власть. Дай мы слабину...

-Слабину? Ха! Наши ошибки привели к тому, что в самом сердце Кании зародился мятеж.

-Ошибки! Ошибки! Ошибки! - Жуга так махнул рукой, что будь у него сабля, то снёс бы мне голову. - Идеальных государств не бывает. Везде присутствует и ложь, и предательство, и боль, и разочарование. Надо стремиться к лучшему. Побороть себя, свои тёмные стороны. Думаешь это легко?

-Ничего я не думаю. Я только констатирую тот факт, что мы сами виноваты в мятеже.

-Эка, удивил! Виноваты, согласен. И не только мы. Но тут сейчас создаётся сообщество свободных людей. Да и не только их. И мы должны искать компромисс друг с другом. Иначе жить нам в Хадагане, а не в Кании. И жить бы по имперским законам.

-У меня такое ощущение, что сейчас так оно где-то и есть.

Исаев сердито хмыкнул.

-Ты что-то уж рьяно стал защищать мятежников.

-Я говорю о том, что следует проявлять сострадание...

-Что? Сострадание? И это говорит тот, кого за глаза прозывают: "Пленных не берём"? А вчера и того лучше: "Мой меч - твоя голова с плеч".

-Я Бориса Северского не убивал. Он...

-А остальных? Вот то-то! Сострадание! Рассмешил, не могу. Мы должны проявить силу, чтобы лучшее нашло своё проявление в следующих поколениях. И пусть они потом судят, правы мы были, али нет. Повторюсь, что Лига - это сообщество свободолюбивых людей... эльфов и гибберлингов. Да вообще всех, кто за наши идеалы всем сердцем, всей душой. И борьба за эти идеалы не бывает и не может без крови, боли и страдания. И всё: оставим эту тему! Я вижу, что ты мыслишь слишком узко. В нашем деле так нельзя!

-А я смотрю, мы с вами такой ядреный суп варим!

-Ядрёный, - согласно кивнул Жуга. - Ещё какой ядрёный! Другого нельзя. Союзники не поймут. А им нужны сильные товарищи. Ладно, оставим политику. Перейдём к делу...

Тут Жуга потёр виски. Из памяти всплыл вчерашний разговор с Иверским, главой Защитников Лиги...


7


-Думаешь, я этого не вижу? - Избор сделал сильное ударение на слове "я".

Он сжал зубы так, что, казалось, они сейчас начнут крошиться. Его крупный нос, портящий открытое честное лицо, начал краснеть.

-Мне тоже рассказывают и о тех, кто остался без кормильца, и о тех, чей муж, отец или брат перебежал на сторону бунтарей.

-Перебежал! - Жуга хохотнул и мотнул головой.

После Совета он был сильно возбуждён.

-У меня на одной улице живет семья Зубовых, - продолжал Жуга. - Муж сейчас под Орешком сидит. А сын, который, кстати, воевал на Святой Земле, по другую сторону стены. Вот тебе и...

Жуга резко махнул рукой, будто рубал кого-то мечом.

-Представь, каково матери. Я её знаю. Приходила несколько дней назад к моей благоверной денег просить. Она не знала, что я дома. Не знала, что сижу в соседней комнате. Слышал, как плакала... убивалась... Что ей делать?

Избор резко поднялся.

-Ты меня жалобить сюда пришёл? Я тебе таких историй... да ещё похлеще... с десяток, а то и сотню...

-Да не в том дело. Не важно, победим мы, или проиграем. - Жуга замолчал. Его лоб покрыла сеть глубоких морщин. - Что дальше? Кто-то думал об этом. На улицах каждый второй кричит, мол, при Валирах такого не было. Порядок был!

-Что? - Избор развернулся. - Да я их... да мы...

-Вот именно! Только то и можем, что головы направо да налево сечь.

-Ну, так пусть Империя нас жрёт с потрохами...

-Да причём тут Империя? Чуть что, так ей прикрываемся. Это, мол, она людей за людей не считает. А сами?

-Здесь серединки нет! Или Лига, или Империя. С нами, или с ними. Всё! Третьего не будет... ты, Жуга, крамольные речи ведёшь. Не боишься, что прознают в Совете?

-Ты думаешь, я побоюсь это повторить там? - Исаев снова "закипел", вдруг вспоминая сегодняшнее вече и страсти, кипевшие там.

Вспомнил вдруг беспомощное усталое лицо Айденуса, когда эльфы и люди сошлись в словесное перепалке, кто, мол, виноват в нынешней ситуации. Одни лишь гибберлинги вели себя сдержано.

Великий Маг даже не пытался вмешаться и это сильно разозлило Исаева. Нужно было что-то решать, но никто так и не взял бразды в свои руки.

Избор повернулся, пристально вглядываясь в хмурое лицо Исаева.

-Ты, думаю, не побоишься. А зря. Я сам не рискую выступать... сожрут с костями. И не подавятся.

Лицо Иверского стянулось в страдальческую мину. Он глухо рыкнул и мотнул головой.

У него на столе лежала измятая карта Святой Земли. Иверский склонился над ней, но его взгляд поверхностно проскользил над столом.

-Порой, - проговорил он негромко, - я завидую Империи. Контроль и дисциплина.

Он повернулся к Исаеву и пояснил:

-Чёткость. Слаженность.

-Теперь ты говоришь крамольные речи...

-Да брось ты, Жуга! Крамола! При нашем разброде и шатании удивительно, что мы до сих пор противостоим Империи. Кто командует? Посмотри на них! И кем приходится командовать? Я сколько сил положил на Защитников Лиги, ты себе представить не можешь! Мы до сих пор живём тезисом моего предка Фалирота: "Любой свободный житель Кании своим мечом должен отстаивать эту самую свободу для себя и своих близких". Так?

-Что-то в это есть...

-Да не "что-то"! В этом вся наша жизнь! Задумывалось как одно, а в результате -- совершенно другое. Думаешь, мне сильно нравится отправлять в Орешек зеленоротых ополченцев? Да я бы, будь моя воля, основной упор делал на Защитников Лиги. На худой конец привлекал бы наёмников! От них больше толку, чем от всего этого сброда.

Избор резко стукнул кулаком по карте.

-А потом все плачутся, мол, сколько невинно загубленных жизней...

-Почему "невинно"?

Избор как-то странно посмотрел на Исаева, а потом снова склонился над столом.

-Теперь мне понятно, отчего тут такое затишье, - вдруг сменил он тему, кладя на стол свою широкую ладонь.

Исаев поднялся и подошёл ближе.

-Хадаган готовится к вторжению в Орешек, - продолжил Избор.

-Думаешь поэтому и затишье?

-Уверен. Да и разведка об этом сегодня доложила. Залесский...

-Слишком ты на него уповаешь. Между прочим, многие не забыли про Паучий склон. Это ведь его вина...

Лицо Избора посерело:

-Жуга, я тебя, конечно, уважаю, но не лезь туда, куда не следует. Много ты понимаешь в ратном деле!

-Не много, - примирительно ответил Исаев. - Но тут и слепому станет ясно, что та битва, - он тут же поправился: бойня... да, так и есть -- бойня, это чудовищный просчёт...

-Перестань! Залесского я знаю давно. Не он один повинен в тех событиях. Стечение обстоятельств: кто-то поспешил, кто-то не понял, кто-то струсил... Сейчас легко судить, но тогда... Ладно! Хватит на эту тему говорить.

-Может и хватит, вот только плоды того сражения созрели нынче. И урожай от них попахивает такой гнильцой...

-Опять ты за своё! Я не для того тебя к себе приглашал.

-Ладно. Слушаю тебя.

-Я перебрасываю к Орешку со Святой Земли Красный полк со всем их добром.

-Да ты что, ведь...

-Я уже решил! Слушай дальше. Мне надо организовать всё по-тихому. Чтоб ни одна душа, понимаешь?

-Угу, - кивнул Жуга, подходя ближе.

-Есть варианты? Контрабандисты, например.

Исаев усмехнулся:

-Контрабандисты! Ну ты... Завтра о твоей переброске вся столица будет судачить.

-А кто?

-Гильдии...

-Кто? - Избор нахмурился. - Эти недоноски, возомнившие себя...

-Тихо-тихо. Ты уж слишком кипятишься. Сейчас, может, это пока не заметно, но гильдии - это наше будущее. Поверь.

Иверский аж зарычал:

-Терпеть не могу этих заносчивых индюков! И что они, согласятся?

Жуга не ответил, а снова хитро улыбнулся.

-Свои люди есть и там, - чуть погодя промурлыкал он. - Ты на гибберлингов уповаешь, а я...

-Гибберлинги, как разведчики - ребята не заменимые. Проныры, что надо!

-Кому кто друг! - пространно заметил Исаев.

Избор устало потёр глаза и сказал:

-И ещё нам нужен очень надёжный и неглупый человек.

-Зачем?

-Я, думаю, ты понимаешь, откуда у заговора ноги растут?

-Из Темноводья? - неуверенно спросил Жуга.

Но неуверенность эта была от растерянности. Иверский спросил таким тоном, словно хотел сказать, мол, ты Жуга ошибался.

-Да, из этого царства недоделанных Валиров. Каждый второй мнит себя наследником рода. Так вот, в крепости, как мне докладывают мои проныры, хранятся будущие планы мятежников и списки. Всё это надо достать. Очень надо, чтобы эту заразу на корню... слышишь, на корню!

-Списки?

-Угу. Гудимир Бельский каким-то непонятным образом заставил подписаться всех причастных к заговору.

-Кто в здравом уме станет подобное делать? Ведь если они достанутся врагам...

-Думаю, что списки, это своеобразная гарантия. Чтобы в трудной ситуации можно было шантажировать...

-Всё равно глупо, - проговорил Исаев. - Эти бумаги - такая непредсказуемая "коза"!

-Поэтому нужен верный толковый человек, который не побоится взяться за это дело. Кого порекомендуешь? Чарушу?

-Ты что! Ни в коем случае. Никто из моих помощников на подобное не согласится.

-Кем же пожертвуешь? - как-то хитро спросил Избор.

Ему вдруг на память пришёл тот первый случай, когда он заведомо отправил на гибель своих солдат. Ведь знал же и всё равно отправил.

Иверский сжал челюсти. Это воспоминание слишком часто стало всплывать в его памяти.

Он тогда был молодым сотником. Надо было задержать наступление, пока основные силы Лиги перебирались на противоположный берег через то проклятое болото. Он знал, что никто не вызовется добровольцем. На глаза попался тот щуплый длинный десятник... Как же его звали? Избор никак не мог вспомнить.

Он спокойно отдал приказ. Десятник смотрел на него так, будто думал, что это шутка.

-Выполнять, - рявкнул Избор.

Ему сразу вспомнились наставления отца, что следует сразу проявить твёрдость характера.

-Пусть знают, что ты не робкого десятка, - говорил он. - Надо - значит надо. Не миндальничай.

Вот и тогда Избор решился показать свой "крутой" нрав.

-Я... я, - растерянный десятник, казалось, сейчас заплачет.

Он был примерно такого же возраста, что и Иверский.

-Семья есть? - отчего-то спросил его Избор, хотя ему на самом деле было всё равно.

-Да... да... жена Алёна. Двое детишек... Маша и...

-Ясно, - натянуто улыбнулся Избор. - Ну ладно. Время не терпит.

Десятник пытался заглянуть в глаза Иверского, но тот пошёл на хитрость и деловито уставился на карту. Старые ветераны, стоявшие рядом с ним, смущённо опустили головы. Избор был уверен, что никто из них не желал вызваться добровольцем, хотя в душе жалели бедолагу десятника.

Да как же его звали? Вот память!

Конечно же его отряд погиб там... на болотах... Но Иверский тогда о своём решении нисколько не жалел: если надо пожертвовать малым, чтобы спасти большее, значит, следует так и поступить. Да и плохим тот десятник был солдатом, раз боялся умереть.

Избор усмехнулся сам себе. Тогда ему молодому казалось, что солдат не должен бояться смерти, ведь она итак ждёт всех, и он, воспитанный в семье, где все мужчины без исключения служили в войске Лиги, именно так и должен был размышлять. Для него умереть в бою было верхом благородства.

А что изменилось сейчас? Годы, опыт... вместе с ними и пришло понимание того, что людям присущ страх. Всем: и смелым, и трусливым. Верх благородства теперь - спасти жизнь, а не отдать её, даже за высокие идеалы.

Правда он сам всё ещё отправляет на смерть своих солдат, убеждая их, что они совершают великий подвиг, который "не забудется в веках". Во имя славного Тенсеса!

Слова. Пустые слова и пустая вера.

"Искра, дарующая бессмертие. Что-то за всю свою трудную жизнь, я ни разу не видел воскресшего или заново рождённого, - подумал Избор. - Пустая вера".

Вот и сейчас он просит выделить человека, чтобы тот добыл секретные бумаги мятежников, а ведь в случае чего этого самого человека может ждать ужасная смерть. Случится и такое, что его никто и никогда больше не увидит, и не найдёт...

"Интересно, у Жуги бывало нечто подобное, как у меня? Приходилось ли ему отправлять на смерть своего "десятника"? - Избор пристально уставился на товарища. - Наверняка было! Не может, чтобы не было. Взять ту историю с семью полковниками, когда он лично выследил и казнил каждого из них... Хотя, это совсем другое".

-Человека, может, я и найду, - отвечал Исаев. - Вот только не очень хочется разбрасываться такими людьми.

-Что делать, - развел руками Избор. - На войне без этого никак...

8


Я стоял посреди Торгового Ряда, пытаясь всё ещё придти в себя.

Приказ Жуги был настолько неожиданным. Поначалу он мне показался простым, но чем больше я об этом думал, тем яснее становилась картина.

Это было смертоубийственное задание. По сравнению с ним готовящийся штурм Орешка казался прогулкой в окрестностях столицы.

Я огляделся, ожидая уже сейчас увидеть те "силы", жадно желающие заполучить списки, о которых несколько раз упоминал Исаев.

Зачем я согласился? До сих пор понять не могу. Может, в этом сыграл тот факт, что я до этого постоянно соглашался и выполнял все задания Исаева: ездил к водяникам, разбирался с лесовиками и бандой Гнильского, потом в Берестянке разыскивал схроны... И вот теперь -- бумаги из Орешка.

Волосы дыбом встают, как это представлю.

Как я согласился? Побоялся сказать "нет"?

Дурак! Круглый дурак!

От досады на самого себя хотелось завыть волком.

-Посторонись! - прогорланил кто-то за спиной.

Мимо прошествовал отряд солдат. Их командир окинул мрачным взглядом мою фигуру и проследовал за ратниками.

Погода портилась. В небе позли тяжёлые мрачные тучи, погоняемые северным ветром.

Я направился на главную площадь, даже сам не зная почему.

В запасе у меня было предостаточно времени: пока со Святой Земли прибудет Красный полк с катапультами, пока он доберётся скрытным ходом до Орешка, так пройдёт дней семь. А потом...

Что потом, думать и представлять не хотелось.

Миновав очередные разделяющие кварталы ворота, я вышел к башне Айденуса, а оттуда направился к Ратному двору. Теперь я точно знал, чего хотел: увидеть Первосвета и по-приятельски поболтать.

На посту меня остановили стражники из числа Защитников Лиги.

-Куда? - пробасил усатый.

Я остановился.

-Мне бы увидеть своего товарища. Его кличут Первосветом...

-Не положено! - ответил второй.

И я тут же увидел в глубине двора повозки на которые что-то грузили.

-Ребята, я дам вам...

-Не положено! - злобно повторил второй стражник, подступив ближе.

-Ты что, не человек? Трудно позвать...

-Послушай, приятель, - вмешался усатый. - Уходи отсюда. Ты не понимаешь... Не можем мы сегодня вызвать твоего друга.

-Да он и не вышел бы, - добавил второй. - Занят.

Я ещё раз глянул, как грузят повозки, и пошёл прочь.

В трактир я попал снова поздно. Второй день свадьбы уже давно закончился, и гости расползались по своими домам.

Либо меня выдало что-то во внешнем виде, либо это женская интуиция, но Зая вдруг меня спросила:

-Ты снова куда-то уезжаешь?

Её приятное раскрасневшееся от печи лицо перечеркнула глубокая складка на лбу.

Я от неожиданности чуть испугался. Корчакова весело засмеялась и спросила:

-Уезжаешь? И куда?

Врать не хотелось. Да и по отношению к Зае это было бы неправильно. С тех пор, как я вернулся, она прямо расцвела. И это было заметно невооруженным взглядом. Да и вчера на свадьбе... И после, когда все разошлись...

Кажется, внутренняя борьба слишком чётко отразилась на моём лице, отчего Корчакова слегка побледнела.

Мы часто откладывали этот разговор. И я не сильно к нему стремился, но вот всё же пришёл этот момент.

Зая не кричала, не злилась. Её глаза стали прозрачными, отчего моё сердце друг сжалось в какой-то комок.

Перед внутренним взором вдруг стал Борис Северский. И ещё тот мужчина у мутного озера в Больших Валунах. Его вскрик: "Игорь? Сынок".

Всех их объединял вот такой же взгляд.

Я словно прозрел: да она же любит меня. Действительно любит. И сейчас она боится меня потерять навсегда, как своего мужа, отправившегося на Святую Землю.

-Послушай, - начал я и услышал насколько фальшивлю.

Откашлявшись, я снова взялся говорить, но во рту всё пересохло.

-Я понимаю, - тихо ответила Зая.

-Да? - глупо спросил я и тут же на себя выругался: "Дурак! Безмозглый дурак!"

В печке потрескивали дрова. Никого сейчас в подклете не было.

-Извини, - пробормотал я.

Хотелось сказать многое, но вместо этого, я вдруг стал говорить совсем не то.

-Я по-другому не могу, - сказал честно. Голос совсем не дрожал. Я был спокоен и уверен в себе. - Понимаю, насколько со мной трудно. Но по-другому не могу. И не умею.

-Я понимаю, - повторила Зая, потупив взор в деревянный пол.

Лучше бы она кричала. Или ругалась.

-Со мной тебе будет тяжело, - снова сказал я. - Очень тяжело. Не уверен, что я тот человек, который тебе нужен. Жизнь со мной никогда не будет спокойна...

-Я тебя люблю, - совсем тихо сказал Зая.

Я тут же запнулся.

Глупая ситуация. Я себя чувствовал не в своей тарелке. Она говорит мне о любви, а я отговариваю, мелю всякую чушь.

Нет! Так просто не бывает! О, Сарн, такого ведь не бывает!

Я был уверен, что счастья нет. Вернее, я его не заслуживаю, и потому в моей жизни его нет. Никто меня не любит. Не будет любить. Никто!

А тут Зая.

-Тут что-то не так. Точно, не так. Должно быть не так! - испугалось моё сознание.

А другая его часть сердито прокричало:

-Дурак! Мальчишка! Зарвавшийся мальчишка! Почему должно быть не так?

Глазам стало очень больно. Я попытался сдержать слёзы и от того отвернулся.

-Я тебя люблю, - повторила Зая.

Кажется, я зарычал. Было так больно, что пришлось укусить себя за ладонь, чтобы взять в руки.

-Зая, я в жизни принёс людям столько горя, - голос дрожал. - Я просто не достоин тебя. И ты...

Слова прозвучали фальшиво. Мне так показалось...

Избитые фразы, но сейчас я просто не находил другие. Или, всё-таки только они способны передать мои чувства?

-Мне всё равно. Я просто люблю тебя! - Корчакова тихо плакала.

Я смотрел на неё, такую хрупкую в этот момент. Душу стало переполнять эмоциями, сердце билось, что бешеное.

О, Сарн! Что сегодня за день такой! Это явно какое-то испытание...

-Пошли, - принял я вдруг вполне осознанное решение.

Оно было чётким и ясным. И я, взяв Заю за руку, увлёк её за собой.

-Куда? - испугалась она, чуть сопротивляясь.

Я не ответил и потянул её на улицу в ночь. Мы миновали пост в портовых воротах и быстрым шагом прошли Торговый Ряд, и вот уже на главной площади у башни Айденуса. Ещё десять минут, и я привёл Заю к Церкви.

Она всё ещё непонимающе смотрела на меня.

-Я хочу, чтобы ты стала моей женой! - слова прозвучали твёрдо и решительно...


9


Несколько дней мы жили обычной жизнью, как самые простые муж и жена: любились, ругались, вместе трудились по хозяйству, а вечерами сиживали у печи и мечтали о всяких приятных глупостях, вспоминали, вернее большей частью вспоминала Зая, о своих детских годах, родителях, умерших от чахотки на бедном хуторе в Смоляном бору.

-А брат, младший, давно правда, уехал в Сиверию, - печально говорила Зая. - Очень давно. Как-то летом он заезжал, а сейчас вообще о нём ничего не слышно. А что твои?

Она имела в виду мою семью.

-Кроме того, что я с Ингоса, ничего более не помню, - честно признался я. - Как в Красной зале в башне Клемента ди Дазирэ меня огрело по голове, так и всю память отшибло.

-Да ты что! - плеснула руками Зая. - Ты ничего такого не говорил...

-Не хотел...

-И что, ты совсем ничего не помнишь?

-Почему же! - я задумался, вспоминая вдруг развилку на Западном тракте и откуда-то нахлынувшее воспоминание о матери. - Отрывки... странные отрывки...

Зая подсела ближе и обняла меня за голову.

Мы долго молчали. Каждый сейчас обдумывал что-то своё. Из оцепенения меня вывело что-то жгучее, занырнувшее под рубаху. А потом ещё.

-Ты плачешь? - тихо спросил я.

-Да...

Я поднял голову и посмотрел в глаза Заи.

-Почему? Что случилось?

-Просто... просто плачу...

Вечера были очень холодными. Лужи по ночам покрывались лёгкой ледяной корочкой. Чувствовалось, что скоро нагрянет зима. Но нам в подклете было тепло: печка тихо потрескивала горящими дровами.

Зая вдруг крепко меня обняла и долго лежала головой на плече...

Поутру я сходил к мастеровым и нанял работников починить крыльцо. Потом закупил у гибберлингов солёной рыбы на зиму. А следующего дня съездил к Богдану Лютикову за медом этого года.

Несколько раз меня навещал Бернар. Он дивился моей странной перемене. Правда, всё же один раз заметил:

-Волку даже самый просторный вольер не заменит свободы. Правильней, дать ему вдоволь напиться кровушки.

Столь грубые выражения никак не шли к привычному образу благочестивого парня.

А мне вдруг в этот момент подумалось другое, что, в принципе, будет, что забрать с собой в чистилище. Будет, что вспомнить. Хотя бы и наши с Заей вечерние посиделки.

Да и на поверку вышло, что не такой я уж и "волк".

И вот сегодня снова пришёл Бернар. Выглядел он более хмурым и каким-то сердитым.

-Что случилось? - я как раз на заднем дворе колол дрова, которые вчера вечером закупил у мужиков из слободки.

Спрашивая, повернулся к нему левым боком, чтобы он не заметил следов страсти на шее.

-Снова по твою душу, - попытался пошутить эльф.

Я тихо выругался и отложил топор в сторону.

-Выкладывай, - негромко сказал я.

-Завтра с Тенебры прибудут наши маги. Анклав предписал послу всячески содействовать людям в подавлении мятежа в Орешке.

-И что дальше? - всё ещё не понимал я.

-Среди прочего, было сказано, что "мы, эльфы, не должны позволять, чтобы какие-то бандиты преспокойно хватали наших сородичей". Это, видишь ли, сильно подрывает авторитет...

Я усмехнулся: узнаю эльфов. Надменность и величие так и прёт из их нутра.

-Семья ди Вевр поспособствовала, чтобы посол мобилизовал все резервы для спасения мага. Понимаешь? Все резервы.

-Меня, что ли?

-Угу. Сам видишь -- маг может стать опасным оружием в руках мятежников. Империя вторгнется в святая святых...

-Бернар, я это всё понимаю. Что требуется от меня?

-Спасти Энтони ди Вевра. Вытянуть его из Орешка.

В наступившей после этого тишине, можно было услышать, как бьются наши с эльфом сердца.

-Вы белены объелись? Интересно, каким образом я это сделаю? Возьму штурмом крепость?

-Не кипятись, Бор. На днях со Святой Земли прибудет Красный полк...

-Это ты откуда знаешь? Это же тайная...

-Исаев воспользовался услугами гильдии Братства Сумеречного Леса. А там несколько представителей семьи ди Вевр. Один из них -- Николя, прибудет под Орешек вместе с Красным полком и катапультами. Он будет ждать тебя в лагере Залесского и станет всячески способствовать...

-Охренеть! Ловко вы Исаева обвели. Он то всё делал в скрытности и тайне...

-Так оно и будет. Просто для нас грех было не воспользоваться возможностью спасти своего соплеменника. Ты пойми, при штурме особо никто не станет искать какого-то там мага, тем более эльфийского. А его смерть дорого нам станет.

-А если штурм не удастся?

-На нет и суда нет. Но попробовать стоит. Кстати, я отправляюсь тоже в лагерь Залесского как представитель Церкви Света.

-Ты мне всё это говоришь, будто я уже согласился.

Бернар улыбнулся. Он чуть наклонил голову, глядя куда-то пониже лица. Я поздно спохватился, поднимая ворот на безрукавке, чтобы скрыть следы ночной страсти.

-Ты согласишься. Я тебя знаю.

Говорить эльфу о том, что я и так отправляюсь в лагерь Залесского по заданию Избора и Жуги мне не хотелось. Дела складывались так, что одно дело прикрывало истинную суть от другого.

-Я могу подумать? - спросил я, снова беря в руки топор.

-Нет, - честно ответил эльф. - И ещё: с послом сейчас встречи не ищи.

-Это почему?

-Мы переживаем, что Исаев ведёт наблюдение за ним и всеми с кем он встречается. И если увидит, что ты снова ходишь к нам, может... в общем может...

-А вы не боитесь, что я тоже могу быть к этому причастен?

Бернар как-то удивлённо посмотрел на меня, а потом ответил:

-Если это так, то тебя убьют.

Я так и застыл с закинутым над головой топором.

-До встречи в лагере, - бросил эльф и ушёл.

-Охренеть! - все, что я смог сказать.

Доколов дрова, я снёс их под навес и вернулся в трактир. Сегодня постояльцев было мало, да и из портовых рабочих тоже.

Зая хлопотала в подклете. Я присел в светёлке у окна и слегка перекусил.

-Здравствуй, брат! - послышался за спиной знакомый голос.

Я обернулся: в дверном проёме стояла громадная фигура Первосвета. Он был одет в кожаные штаны, на бедре висел небольшой широкий меч. Небрежно распахнутая меховая куртка с характерными железными накладками на руках выдавали в нём Защитника Лиги.

-О! Какие люди! Я на днях хотел тебя навестить, но стража не пустила.

Мы обнялись с Первосветом и я пригласил его присесть со мной.

-Как жизнь, брат? - спросил я, пододвигая ему кружку с пивом.

Первосветом за несколько глотков её осушил, вытер рукавом рот и грустно улыбнулся:

-Да вот, пришёл попрощаться.

-Что случилось?

-Завтра утром мы уходим в Орешек. Только смотри, никому не сболтни. Это тайна...

Я улыбнулся.

-Ясно. Ну тогда встретимся там.

-Не понял, - нахмурился гигант.

-Я ведь тоже ухожу в Орешек.

-Да? - обрадовался Первосвет.

-Тихо, не кричи. Не привлекай внимания. Это тоже тайна, - подмигнул я.

-А ты когда идёшь? - полушепотом спросил мой товарищ.

-Тоже выйду рано утром.

-Ну мы то понятно чего туда тащимся. А ты?

-По делам. Лучше не спрашивай... Ты-то сам как? Вижу возмужал, окреп. Вон какой бугай!

-Да так, - отмахнулся Первосвет. - Поначалу трудно было. А сейчас втянулся. Привык.

-Нравится?

-Можно и так сказать.

Я махнул одной из девчонок и нам принесли ещё пива.

-Честно и грозно! - отчеканил Первосвет и снова мгновенно осушил кружку.

-Ого! Ну ты, брат, даёшь! Там тоже такому учат?

Чуть уже захмелевший Первосвет рассмеялся:

-Там всё строго.

Мы целый час разговаривали о том о сём, вспоминали безымянный остров.

-А ты чем занимался? - спросил Первосвет.

-Путешествовал по аллоду. То туда, то сюда. То одно дело, то другое.

-В общем -- занимался ерундой, - подвёл итог Первосвет.

Мне вдруг стало немного смешно.

-А что остальные? - снова спросил меня друг. - Где Бернар? Где Стояна? Не знаешь?

-Бернар с церковниками собирается к Орешку. Может, ты его там и увидишь. А про Стояну ничего не знаю. Кто-то мне говорил, что она ушла в Сиверию.

Из подклета выглянула Зая.

-Кстати, - сказал я. - Это моя жена.

-Что? Ты женился? - Первосвет аж подскочил.

Зая подошла ближе и скромно поздоровалась.

-Поздравляю, брат! - кинулся обниматься гигант. - Вот это ты... Ну и новость!

Где-то вдалеке зазвонил колокол, отбивая время.

-Ох ты ж! - подскочил Первосвет. - Мне пора. До встречи, брат!

Мы снова обнялись.

-Это мой товарищ, - начал я пояснять Зае.

-Я его помню. Он тебя тогда привёз из Заозёрья, - невесело ответила Зая.

Мы чуть помолчали.

-Ты помнишь, что я тебе обещал?

-Когда?

-Ну, когда на запад уходил?

Зая пожала плечами.

-Я вернусь. Клянусь тебе.

Зая сжала губы и тихо спросила:

-Уже пора?

Я вздохнул:

-Утром ухожу.

Она знала, что этот день вот-вот настанет, потому постаралась взять себя в руки. Её лицо чуть скривилось и в глазах застыли крупные капельки слёз. Она так сейчас походила на маленькую испуганную девчонку, которой я её себе часто представлял, после печальных рассказов о жизни в родном хуторе в Смоляном бору.

-Я вернусь, - повторил ей и прижал к себе.

Где-то снова прозвучал звон колокола.

За окном в свете синего вечера тускло горели уличные фонари. С неба посыпалась мелкая изморось.

Было тихо-тихо. Даже ветер сегодня спал.

Голые чёрные деревья одиноко смотрели в небо, словно что-то там выглядывая, или поджидая.

Я тоже посмотрел туда и загадал вернуться...


10


Странно, но на душе было как-то легко. Ничего не тяготило, ничего не тянуло назад... Возможно, я просто настроился на службу, и от того был так спокоен.

-Всё-таки "волк"? - спросил сам себя. - Неужели Бернар прав?

Так не хотелось, чтобы это было так. И я себе поклялся, что это моё последнее дело. И пошли все эти эльфы, все эти приказы, Исаевы, Иверские... пошли они все в... куда подальше.

А с другой стороны: легко сказать -- вернусь. Как это сделать, если лезешь в самое пекло?

Не рисковать? Сторониться опасности?

Конечно же по негласному закону, в таких случаях удача отступает и достигаешь совершенно противоположного результата. Например, боишься утонуть, не лезешь в воду, а сам, подскользнувшись -- падаешь в глубокую лужу и, ударившись затылком, глупо захлёбываешься грязной жижей. Или другой случай: идёшь в обход, задворками, чтобы избежать воров в толчее, а там натыкаешься на бандитов, которые избивают тебя до смерти и крадут последние деньги.

Вот он какой из себя "случай! Вот она судьба!

Не убежать.

Гибберлинги правы: наша жизнь ткётся не нами, и не нам решать каким быть узору. Не нам решать, где обрывать нить.

Бернар тоже прав: коли я "волк", то должен жить по его законам. Стану "зайцем" - не избежать мне охотника...

Всю дорогу до лагеря Залесского стояла холодная сырая погода. В низинах прятался мутный туман. Лужи уже были местами затянуты белёсой корочкой тонкого льда.

За всё время пути мне попалось три поста. Это новшество, введённое Исаевым, нисколько меня не задержало. Показав стражам "золотого орла", знак Лиги, я преспокойно проезжал все караулы.

В Межевой роще даже не стал задерживаться, а остановился на очередную ночь у высоких земляных холмов, что тянулись прямо к Гадючьему плато. К обеду же третьего дня въехал в полевой лагерь.

Первым делом мне было предписано посетить Владимира Залесского.

У входа в его высокий красный шатёр, стояли несколько закованных в броню ратников. Старший из них принял из моих рук грамоту и скрылся за пологом.

Ждать пришлось долго. За это время я успел с окруженного частоколом холма разглядеть всю панораму.

Вдалеке виднелись неприступные каменные стены Орешка. На башнях я заметил огоньки и маленькие фигурки мятежников.

Величественность, прямо-таки отражающаяся от крепости, просто поражала. Теперь, находясь подле неё, было совсем не удивительно, почему до сих пор не могли её захватить. Такие стены даже магам тяжело разрушить.

На небольшом расстоянии от крепости находились сторожевые башни, сразу за которыми был обрыв к низине, испещрённой оврагами. По периметру виднелись вкопанные в землю острозубые бревна, обозначившие первую линию обороны. За этим частоколом прятались мятежники.

Наш лагерь стоял на высоком земляном плато. Его тоже от низины огораживал аналогичный частокол. У проходов дежурили полусонные солдаты. Они кучковались у костров и о чём-то негромко переговаривались.

Всё казалось спокойным и безмятежным. Даже не верилось, что тут война.

-Заходи, - выскочил из шатра стражник.

Я ещё раз огляделся и вошёл внутрь.

За обшарпанным походным столом на кабаньей шкуре, накинутой поверх лавки, сидел высокий седой человек с короткой бородкой. Он был одет в блестящие доспехи, идеальное состояние которых указывало на то, что их редко одевали для боя. Тяжёлый взгляд вперился в мою персону, словно меч.

Я поклонился.

Залесский посмотрел в мою грамоту, небрежно лежащую поверх каких-то бумаг, и спросил:

-Из столицы, значит?

-Верно.

-Что-то для служки Сыскного Приказа как-то выглядишь... выглядишь...

Тут воевода снова поднял взгляд на меня и я понял, что он хотел сказать "небрежно", но, видно, посчитал, что я человек невоенный, а потому могу так выглядеть.

-Избор пишет, чтобы я всячески тебе содействовал. Может, пояснишь?

Я ждал нечто такого и потому ответил уже заученной фразой:

-Задача моя проста: во время штурма проникнуть в крепость и вывести оттуда эльфа.

-Мага? Чтоб им пусто было! - не понятно кому посылал проклятия воевода.

Он плотно сжал губы и хмуро уставился в сторону.

-Штурм... штурм... Вот что, парень, - поднял Владимир глаза на меня, - я не против твоего участия в этом деле. Вопрос лишь в том: не сыканёшь ли ты? Брать штурмом крепость это дело трудное и кровавое.

-Надеюсь, что не испугаюсь, - ухмыльнулся я.

-Надейся. И не такие обсырались... Ладно, иди. Место найдёшь себе сам. В остальном поговоришь с Егором Сивоносом. Сошлёшься на меня... И вот что: когда придёт время, то я тебя позову. А пока не мешайся в лагере. Не баламуть воду.

Я вышел вон. Едва поинтересовавшись у стражей, где найти Сивоноса, вдруг увидел, как из-за холма на дорогу выехала целая вереница каких-то телег. И тут же чуть правее появилась боевая дружина.

-Ого! - удивился кто-то из солдат. - Никак Защитнички Лиги пожаловали.

-Они самые, - вторил с ухмылкой его товарищ.

Я отошёл в сторону и пригляделся, пытаясь увидеть Первосвета.

-Вы Бор? - вдруг спросил кто-то рядом.

Я обернулся: голос принадлежал молодому эльфу. Судя по костюму, он состоял при Церкви Света.

-Почти, - вдруг сказал эльф улыбаясь.

Он словно читал мои мысли.

-Я -- Николя ди Вевр. Представляю здесь интересы эльфов. Думаю, вы знаете, что скоро к Орешку прибудет подмога в лице наших магов.

-Вообще-то слышал. А зачем?

-У Гудимира Бельского много помощников. Они неплохие маги и взять крепость только лишь силой оружия не получится. Да и к тому же, ведь кому-то надо сразиться с самим Бельским.

Я не всё понял из сказанного, но переспрашивать и уточнять не стал.

-Мне казалось, что вы прибудете вместе с Красным полком, - заметил я.

-Не так громко, - Николя испуганно огляделся. - Отойдёмте в сторонку.

Он взял меня за рукав и повёл куда-то вниз. Мы миновали ряд палаток и наконец эльф остановился.

-Это ведь тайна, - сказал он мне.

Николя ди Вевр сейчас был похож на сделавшего серьёзную мину мальчугана. Мне даже подумалось, что он сейчас приложит палец к губам и прошипит: "Ц-ц-ц!"

-Угу, - ответил я, сдерживая улыбку. - Но, боюсь, что эта тайна уже слишком многим известна.

-Может и так, но всё равно следует быть осторожными.

Теперь я, кстати, понял, отчего Жуга обратился за помощью к гильдиям. Ведь обыватель как судит: любая гильдия это закрытый орден, и никто из его членов, даже под страхом смерти, не предаст её. А раз существует такая вера, то и под её покровом можно творит свои делишки, как например переброска со Святой Земли катапульт. Правда, Исаев и сам попался на это обывательское мнение. А эльф-то оказался вернее своим сородичам и своей семье, а не какой-то гильдии.

-Я пришёл препроводить вас в вашу палатку, - продолжал эльф. - Не откажите, пожалуйста, в такой любезности.

Подобная учтивость немного сбивала с толку и сильно попахивала подхалимством.

-А откуда ты вообще узнал, что я прибыл в лагерь?

-Мне сказал Тон Ветродуй.

-Кто? - я напряг память.

-Гибберлинг, которого вы спасли с безымянного острова.

-Ах, этот! А он-то откуда...

-Тон - разведчик у Залесского. Он видел вас, когда вы миновали посты в лагерь.

-Н-да! - я огляделся по сторонам. - Где бы мы все ещё встретились.

Вдруг подумалось, что те события на безымянном аллоде, вышли на какой-то новый виток своего развития. И всё те же герои, вот только место другое и дела по-труднее.

Я проследовал за эльфом.

Его палатка стояла южнее лагеря, недалеко от густых зарослей шиповника. Внутри было всё обставлено по типичной эльфийской моде. Не забыли про круглый невысокий столик с вычурными ножками в виде парящих авиаков, на поверхности которого стоял стеклянный кувшин наполненный вином темно-рубинового цвета. В правом углу лежали две мягкие подушки с нежно-зелеными травяными узорами на голубом фоне. И ещё пахло чем-то цветочным и от того приторным.

И вот я, грязный и потный, стоял посреди шатра, пытаясь понять, что тут делаю.

Николя ди Вевр зашёл следом за мной и тут же спросил:

-Что-то не так?

-По-проще нельзя было подобрать обстановочку? - проворчал я, не зная куда присесть.

На мягком узорчатом ковре остались грязные следы моих сапогов.

-Ничего страшного, - наконец понял эльф мою растерянность.

Я забросил походный мешок в угол и подошёл к столику. Налив себе в бокал вина, вышел наружу.

С холма в нашу сторону шли пятеро дружинников. Они обошли грязную лужу и вскоре подошли к шатру.

-Вы -- Бор? - спросил один из них.

Это был средних лет мужчина с густой темной шевелюрой, одетый в теплую куртку из медвежьей шкуры. Его лицо было обезображено крупным носом, плотно укрытым белесоватыми струпьями. В правом ухе я заметил большую медную серьгу. Одет он был просто, как в прочем и его товарищи.

-Ты глянь, какой гусь! - послышалось восклицание одного из дружинников.

-Видать служба прибыльная, не то, что наша, - ответил второй.

-Цыц, бабьё! - сердито бросил старший, полуобернувшись к своим товарищам.

Я неспешно отхлебнул вина и проговорил:

-Бор, точно.

-Егор Сивонос, - представился ратник, выпрямляясь. - Воевода прислал к вам "пылинки сдувать".

-Замечательно.

Дружинник цепким глазом оглядел мою фигуру с ног до головы, несколько задержав взгляд на оружии и едва выглядывающей из-под акетона ажурной эльфийской кольчуге.

-Нравлюсь? - усмехнулся я.

-Не очень, - честно ответил Егор.

-Чего ж так?

Сивонос покосился на "руку помощи" - знак Сыскного Приказа и ничего не ответил. Но этого взгляда уже было достаточно, чтобы понять ответ на мой вопрос.

-Ладно, - начал я. - Пылинки пока не сдувай, а лучше ответь мне вот что: как близко можно к крепости подойти?

-Это когда как.

-Может, сводишь? Окрестности покажешь? - спросил я.

-Не труханёшь... труханёте? - спросил Егор, щуря глаза.

Из шатра вышел Николя ди Вевр. Он испуганно уставился на дружинников, а потом на меня.

-Это наше охранение, - улыбнулся я, возвращая эльфу бокал. - Вот что, братец, к нашему возвращению приготовь что-то вкусное.

-Не понял, - часто заклипал глазами Николя.

-Пожрать приготовь, чего не понятно! - бросил кто-то из солдат позади Егора.

-Я сказал: цыц, бабьё! - рявкнул Сивонос. - Так вы желаете окрестности поглядеть?

Я кивнул и испытывающе поглядел на ратника.

-Это можно. Пойдёмте. Извините, мои ребята грубоватые...

-Понимаю.

Мы прошли лагерь насквозь, и вышли к частоколу.

-Вон она, крепость-то, - кивнул в сторону серых стен Егор.

-Веди.

Через полчаса хождение среди колючих кустов и мелких оврагов, Сивонос вывел меня к западной оконечности Орешка. Мы залегли на землю.

Я легко увидел центральные ворота, от которых змеёй в обе стороны вилась могучая каменная стена. Из бойниц изредка выглядывали лица мятежников.

Действительно, неприступная крепость. Её только измором и брать.

-Вон то, - указал Егор рукой, - три сторожевые башни. Крайняя справа ещё до сих пор недостроена. В них стоят караулы. Надо быть осторожнее, а то заметят...

Мы поползли дальше. Шагов через сто достигли покосившихся брёвен частокола.

-Что мы ищем? - тихо спросил Егор.

Ответить не успел. Сверху раздался свист.

Мы все разом задрали головы: из башни выглянула взлохмаченная физиономия какого-то солдата.

Егор свистнул в ответ. Физиономия нагло заулыбалась и дружественно махнула нам рукой.

-Это Коска из Тыняновки, - пояснил мне Егор. - Мы с ним на Святой Земле вместе орков били у храма Тенсеса. Эгей! Коска! - стараясь не сильно шуметь, бросил он вверх. - Когда должок отдашь?

Тот в ответ отмахнулся и жестом показал, чтобы уходили прочь. Осторожно оглядевшись, он снова скрылся за стеной.

-Вот шебутной же, парень, - Егор хмыкнул и добро так улыбнулся.

-И много у вас тут знакомцев? - спросил я, оглядываясь.

-Да, почитай, полно. И служили вместе. Да всяко бывало.

Тут Егор вдруг отчего-то рассмеялся:

-Помню про нас с Коской даже песню пели.

Тут он сощурился, будто вспоминал слова и через несколько секунд тихо затянул частушку:



На заборе Коска сиди-ит!




Под заборо-ом Егор лежи-ит.




Рассвело-о -- Коска поё-ёт,




А Его-ор -- уже жуёт!




Я ещё раз посмотрел на Егора: что-то в его поведении выдавало бывшего разбойника. Но пока мне никак не удавалось понять, что именно.

Мы вернулись в лагерь, как только стемнело.

У палатки сидела тёмная фигура какого-то эльфа. Я по крыльям определил -- Бернар. Рядом суетился Николя ди Вевр.

-Ты где лазишь? - грубо бросил Бернар.

-Местность разведывал.

Эльф угрюмо окинул взглядом дружинников и встал.

-Ужин готов, - пролепетал Николя.

-На всех? - улыбнулся я.

Эльф испуганно посмотрел на "немытые рожи" солдат и неопределённо кивнул головой.

Дружинники церемонится не стали: они нагло ввалились в шатёр и стали хозяйничать.

-Что ты хотел? - спросил я у Бернара.

Он знаком показал, чтобы мы отошли в сторонку.

-Не забывай, зачем ты сюда приехал.

Эльф тут же натолкнулся на мой взгляд, как на стену.

-Я в том плане, что не следует бездумно рисковать...

-Вот что, друг, - сухо отрезал я, - не надо так со мной говорить. Не маленький ведь!

-Я не хотел тебя обидеть, - ослабил давление эльф. - Просто на кону слишком большие ставки. Потерять тебя, значит... значит...

Эльф сжал губы и нахмурился.

Я хлопнул его по плечу и пошёл в палатку к своим новым знакомым.

Ужинали мы до глубокой ночи. От вина у многих развязался язык, но недоверия к моей персоне всё равно не убывало.

В очередной раз слово взял Бернар. Он, кстати, сегодня были слишком говорлив, но это не смогло скрыть тень тревоги в его глазах.

-Уже когда-то было перемирие между Лигой и Империей, - рассказывал эльф. - Это было в 966 году. После чего наши силы объединились для войны с демонами. Дело в том, что Великий Маг Скракан нашёл способ раз и навсегда запечатать Врата Джунов. И тогда два огромных астральных флота, возглавляемые и Скраканом с нашей стороны, и Незебом, со стороны Империи, отправились в глубины астрала. Вместо себя они оставили Айденуса и Яскера.

-А что было потом? - спросил Егор.

Я заметил, что он так и льнул к Бернару, слушая каждое его слово.

-Вернулись только те, кто был дальше всех от эпицентра событий. Разразилась неимоверная астральная буря. Говорят, она стала результатом действий Великих магов, которые, хотя и выполнили свою миссию, но сами погибли... Кстати, эта гибель послужила залогом проникновения учения Церкви Света в Империю, правда в несколько извращённом виде. Ведь Незеб не хотел прививать эту религию, поскольку тем самым ему пришлось бы возвеличить своего врага - Тенсеса. Но без веры в жертву нашего Великого Мага, нет и дара воскрешения. А после астрального похода к Воротам Джунов, Империя пошла на хитрость: они уравняли жертву Незеба и Скракана с жертвой Тенсеса. И вот теперь ничто не мешало преспокойно использовать магию Света, поскольку жители Империи смогли поверить... И так появилась Церковь трёх святых. Так дар Тенсеса достался и имперцам.

Бернар принял немало вина, но по внешнему виду это никак не отражалось. Лишь эта странная говорливость.

-А Яскер? - спросил Егор.

По моему, кроме него самого, никому другому из дружинников не был интересен рассказ.

-Что Яскер?

-Говорят, он случайно стал правителем Империи.

-Случайно? Не верно. После гибели Незеба у власти оказались два Великих мага - Яскер и Гурлухсор.

-Это кто?

-Трудно сказать. Всё что знаю я, так это, что он старый маг. Очень могучий... Многие сотни лет живший в тени Незеба. Яскер сговорился с орками и Восставшими. Он пообещал им равноправие и тем самым при их поддержке выиграл битву на столичном аллоде Игш. Но Гурлухсору удалось бежать. До сих пор никто не знает где он и чем занимается.

Разговор мне казался совершенно пустым и скучным. Я вышел наружу освежиться и вскоре следом появился Бернар.

-Вижу, не сильно доверяет тебе воевода, - бросил эльф, намекая на Егора и его людей.

-Ещё бы. Небось думает, что я сюда с тайной проверкой приехал. Выявляю неблагожелателей. Или готовлю доносы в приказы.

-Не боишься своих новых приятелей? Кажется, они с темноватым прошлым.

-Всякому допускается совершать ошибки. Главное -- раскаяться, и постараться их потом исправить. И ты, помнится, сам как-то говорил, что и врагов и друзей следует держать рядом с собой.

-Я такое говорил? - эльф усмехнулся. - Не помню.

Он посмотрел в бездонную высь и вдруг сказал:

-Завтра в лагерь придёт Красный полк.

-Это тебе Николя сказал?

-Ага. Ты, между прочим, зря его понукаешь.

-Да странный он какой-то. Слащавый...

-У каждого свои недостатки, - улыбнулся Бернар. - Он молодой и наивный. Воспитан в других условиях. Ты просто не привык к тому, что у тебя есть кто-то в услужении.

-Ладно, оставим его... Что-то я устал. Пора отдыхать. День в пустую провёл...

-Пошли ко мне, а то твои новые друзья, чувствую, будут до утра гулять.

-Ну, пошли, - и мы отправились в другой конец лагеря, где обосновались служители церкви.


11


-Вставай, соня! - ткнул меня кто-то в бок.

Я резко сел и огляделся. Рядом стоял Бернар и Николя ди Вевр.

-Доброе утро! - смущённо улыбнулся последний. - Вы вчера так неожиданно пропали. Могли бы предупредить, а то я уже подумал...

-Так! Всем тихонечко.

Голова была тяжёлой. В висках давило, а во рту такой привкус, словно всю ночь туда мыши гадили.

-Который час? Что происходит?

-Катапульты собирают, - ответил Бернар. - Воевода сегодня собирает совет. Думаю, со дня на день начнётся штурм.

Полог шатра откинулся, и внутрь заглянуло помятое лицо Егора.

-Вы тут? - прохрипел тот. - Вас к воеводе кличут.

-Прямо сейчас? - сердито спросил я.

-Вообще-то, ещё полчаса назад.

-Сморю, хорошо мы вчера "дали".

-Не то слово, - криво усмехнулся Егор.

Минут через пять я уже был у красного шатра воеводы. Стража жестом приказала обождать в сторонке.

Егор что-то проворчал в ответ и присел у частокола. Я, было, присел рядом, но натолкнулся на презрительный взгляд Сивоноса, хотя он тут же его подавил.

-А ты сильно изменился, Бор, - вспомнились мне вчерашние слова Бернара, когда мы сидели у Николя ди Вевра.

-Да? И в чём это выразилось? - игриво спросил я, потягивая доброе эльфийское вино.

Лицо Бернар мгновенно стало серьёзным, и он выдал:

-Стал умнее. Осторожнее... Даже, коварнее.

-Какой высокий слог, - всё ещё шутил я, хотя ощущал исходящие от Бернара негативные нотки.

-Истории всякие ходят... В общем, люди-то тебя боятся, Бор Головорез.

Тут вдруг эльф кивнул в сторону Егора Сивоноса и его людей. Те, услышав моё прозвище, даже перестали разговаривать друг с другом.

-Мне кажется, или всё-таки ты чем недоволен? - спросил я у эльфа.

-Доволен, не доволен... это сейчас не важно...

-И всё же?

Эльф отвернулся в сторону.

-Интересно, а что про нас говорят в Империи? - спросил я у него.

-Про нас? - не понял он.

-Про Лигу.

-Ну-у... Ничего особенного. И здесь люди, и там...

-Хадаганцы? Это они-то люди? - воспротивился подобному замечанию кто-то из людей Сивоноса.

-Люди, люди, - кивнул Бернар. - Такие же, как и вы, канийцы. А ещё это орки, племя Зэм... Всех их объединяет Империя...

-Орки, твари злобные...

-Цыц, бабьё! - прикрикнул Егор.

-Но знаете, Империя не так страшна, как мы думаем и представляем. Страшнее предательство своих, - глаза эльфа налились такой ненавистью, что я даже чуть испугался.

После своей последней поездки на Тенебру Бернар тоже сильно изменился. Он всё чаще стал говорить о "предательстве". И говорить с горечью и болью в голосе. Наверняка сейчас снова клянёт Бельского на чём свет стоит.

Вот и сейчас взгляд Бернара устремился к каким-то невидимым далям. Вот и сейчас он весь кипит от переполняющих его чувств.

-А если это предательство, - подал голос Егор, - произошло от безвыходности ситуации? Если по-другому никак нельзя было поступить?

-Оно ничем не оправдывается, - резко ответил Бернар. - Ничем! Ни былыми заслугами, ни жертвой...

-Ты говоришь о наших предателях? - осторожно спросил я. - Или о тех, кто перешёл на сторону Лиги?

Эльф как-то странно посмотрел на меня и ничего не ответил...

-Заходите! - крикнул нам старший стражник.

Я открыл глаза: оказывается, чуть задремал у частокола.

Залесский снова смотрел на меня тем презрительным взглядом, которым встретил вчера.

-Заскучал, гляжу, - проговорил он. - Тогда дело одно мне выполнишь.

-Но...

-Никаких отговорок. Здесь командую только я. Уяснил? - губы воеводы скривились в недоброй улыбке. - Не успели нам доставить катапульты со Святой Земли, как мятежники пронюхали и попытались несколько из них сжечь. Благо, ребята быстро их скрутили. У меня следующее поручение: вместе с ребятами Егора прочешите все овраги. Лазутчиков...

-Вот что, господин воевода, - перебил я его, - моё присутствие здесь предполагает совершенно другое. Для подобных вылазок, я уверен, у вас найдутся свои собственные люди. Например, тот же самый Егор со своим отрядиком.

Лицо воеводы оставалось каменным. Ни одна эмоция не отразилась на нём, даже мельком.

-Сейчас идёт война...

-Мятеж, - перебил я Залесского. - Мятеж.

-Война. Именно война. Может в столице считают по-другому, также как вы, но нам здесь виднее. Правда, Егор?

Тот в ответ кивнул головой.

-А на войне, тем более в армейском стане, действуют иные законы. И ваша "рука помощи", и тем более "золотой орёл", тут до одного места. Надеюсь, я понятно изъясняюсь?

Воевода взял со своего стола какую-то бумагу и продолжил:

-Вот, кстати, Избор пишет мне, что вы, господин Бор, выследили двух отъявленных головорезов в Светолесье. Выследили и уничтожили. Практически в одиночку. Видишь, Егор, какое нам счастье подвалило. Грех не воспользоваться услугами этого человека. А знаешь, кто был один из тех головорезов? Сам Борис Северский.

-Тятя?

-Ага, он самый. Помнишь, как мы под его началом на Эльджуне ходили?

-Ещё бы! - хмыкнул Егор.

-Ты, кстати, Бор, слышал о стоянии на Кровавой заставе? Нет? Если бы не Северский, то не разговаривал бы я сейчас с тобой. А твои кости, Егорка, небось крокодилы в болоте бы грызли...

-Не знаю, кто и что бы там грыз, но с "рукой помощи", и тем более с "золотым орлом", вам надо быть по осторожнее, - заметил я.

После вчерашней попойки настроение утром было "боевым".

Сзади сильно сопел Сивонос. Он переминался с ноги на ногу, глядя на Залесского преданными глазами.

-Трудно с вами, господин Бор, - воевода недобро улыбнулся. - Помню был у меня случай: тоже один такой приказы оспаривал... Дал я ему как-то возможность исправиться, а он возьми снова и сделай всё по своему. Сколько тогда людей полегло на Паучьем-то склоне... Не стал искать лазутчиков, сказал, мол, что нет там никого... Я поверил... А там три полка имперских солдат в джунглях... Когда основные силы подошли, то и спасать уже некого было... Говорят, тот парень сильно потом переживал. Совесть так замучила, что он в болоте утопился... Верно, Егор?

-А я слышал, что повесился, - сказал тот.

-Да? Ну это не важно... Вишь как, Бор, бывает-то. А тебя совесть часом не мучает?

Угроз я не боялся. Но вдруг вспомнились вчерашние слова Бернара, что на меня сделали слишком большую ставку. Сейчас разумным было бы отступиться, а не грызться с Залесским. Понятно, что ему не очень приятно присутствие сыскаря из столицы. Да ещё тот Северский, будь он неладен!

-Могу идти? - сухо спросил я у воеводы.

-Иди, конечно. Да над моими словами поразмышляй.

Я вышел наружу, а следом выскочил и Егор. Он внимательно смотрел на меня, видно ожидая каких-то действий.

-Пойду завтракать, - сказал я ему.

-А потом?

-Потом? - нахмурился я. - Через час жди у восточного прохода.

Сивонос ухмыльнулся.

В шатре меня ждал Николя ди Вевр. Он будто прочитал мои мысли, предлагая подкрепится.

Я посмотрел на него: да, прав Бернар, говоря, что Николя молодой и наивный парень. Представляю себе, каким он сейчас видит мою персону.

-Давай поедим, - кивнул я, соглашаясь с его предложением, и тут внутрь вошла тёмная фигура Бернара.

-Что там у воеводы? - спросил он с порога.

-Не даёт ему покоя моя персона. Как кость в горле, - ответил я. - Северского вспомнил... Он под его началом служил.

-И что хочет?

-Отправляет разобраться с лазутчиками, мол, те пронюхали про катапульты и пытались совершить поджог. Надо подобное предотвратить на корню...

-Плохо! Мы ведь не для того тебя сюда отправляли... Не хватало, чтобы ты...

-Ну-ну, не каркай.

-Я знаю воеводу, как глубоко религиозного человека. Да и вообще его характеризуют, как благонравного...

-Смешно, ей-ей!

-Я постараюсь, чтобы Церковь поговорила с ним. И ещё магов пошлём, пусть надавят...

-Смотри, чтобы своим давлением, вы меня часом не расплющили.

-Что будешь делать?

-Пойду, конечно. Зачем рисковать. Ты ведь сам говорил...

-Говорил, говорил, - досадно замахал головой эльф. - Будь там осторожен. Не лезь на рожон. Сегодня будет рассматриваться план предстоящего сражения...

-На когда оно намечается?

Бернар пожал плечами.

В дальнейшем мы молча позавтракали и я отправился к восточному проходу. Здесь ещё никого из отряда Сивоноса не было.

Я присел у земляного вала и стал ждать.

Совсем рядом какой-то сотник муштровал новобранцев.

-Хватит за мамкину юбку держаться! - он весь такой бравый из себя, ловко подкручивал усы.

Выглядел сотник очень представительно. Глядя на него, даже я думал, что передо мной лихой боец, Защитник Лиги.

-А то чуть что, сопли пузырями, - продолжал он. - И вопят потом, как... Жизнь воина не стоит ничего...

-Вы его робятки не слушайте, - вдруг сказал проходящий мимо сутуловатый длинный старик. - Про то, сколько стоит ваша жизнь, спросите свою мамку. Спросите, сколько она ночей недоспала, сколько бегала за вами. Поднимала, когда упали, кормила, когда голодали... Мамку, оно-то нужно помнить. Мамка у вас единственная... Всегда помните об этом. Помните когда заносите меч над врагом. У него ведь тоже есть... мамка...

Взгляд старика чуть затуманился.

-Ты иди-ка, давай, - отмахнулся сотник. - Нечего тут расхолаживать...

-Дурак ты, Олежка! - в сердцах буркнул старик и пошёл прочь.

-Постой, старик! - крикнул кто-то из молодых. - Ты Иван, Длинная рука?

-Да, это я, - как-то скромно ответил тот.

"А ведь я ещё не старик", - закусил губу Иван, понимая, что его седина по-прежнему вводит всех в заблуждение.

Парни зашевелились и живо вскочили с мест.

-Послушай... -те, это верно, что вы на Паучьем склоне стояли со стягом в руках по колено во вражеской крови? Честно и грозно.

-Да, честно и грозно, - кивнул Иван, останавливаясь.

Он бы мог сейчас поведать о тех страшных событиях, ставших формальной причиной раскола в армии Лиги. Он бы мог рассказать о том, как вокруг него лежали его друзья и товарищи, молодые да старые. Мог поведать, что как бывавшие не раз в бою ветераны звали своих мамок, вспоминали родню... особенно те, кто были уже одной ногой в могиле.

Как рыдали такие могучие и крепкие ратники, о коих не раз рассказывали, как о примере воинской доблести.

Он и сейчас видит их. Вон лежит Лешка Серый, сжимающий в побелевших руках свои вывороченные кишки. Иван помнил, каким-то безумным и полным боли взглядом уставился Лешка в небо, и как его пересохшие губы шептали, зовя свою мать. Звал он надрывно, как зовут, потерявшиеся в густой чаще, маленькие детишки, которым кажется, что они находятся в окружении страшных лесных чудовищ. Странно было видеть, как здоровенный крепкий мужик, превратился в испуганного мальчика.

Иван вдруг вспомнил и свою матушку. Перед глазами всплыла последняя очень давняя картина: она, сидящая у покосившегося от времени забора. Старенькая, морщинистая, с глубоким взглядом серых ласковых глаз. За спиной вросший в землю отчий дом...

Одна. Совсем одна. И не будет у неё уже никого: ни мужа (отец тогда помер лет десять назад), ни теперь вот беспутного сына, в которого она всегда верила, даже когда он ошибался и...

Сердце сжалось так, что казалось сейчас просто "задохнётся". К горлу подкатил ком.

Дым. Огонь. Реки крови... действительно реки крови. Без преувеличений.

Рядом ползёт Павел, из спины которого торчат три имперские стрелы. Павел матерится. Он всегда матерится. Сколько его Иван помнил, но не было и минуты, чтобы с уст его товарища не слетела какая-то брань. Но брань его совсем не злая. Скорее, просто по привычке, не от сердца.

У него на родине в Темноводье осталась жена. Баба дюже вредная, но честная и правильная. И ещё трое ребятишек.

Позади лежат братья Голубевы. Ещё совсем молодые. Неженатые... Старший, как и всегда прикрывает спину своему недотёпе брату. А только вчерась уговаривал сотника Степана Шеева, чтобы тот за пьянство и дебош не отправлял брательника в яму.

А вон, шагах в десяти, и сам сотник Шеев, на огромной туше вонючего орка.

Время превратило мир в какой-то странный кисель. Каждая секунда, каждое мгновение казались вечностью.

Иван даже сейчас мог восстановить в памяти любую деталь, любое мгновение того дня.

Он единственный, кто сейчас стоял на Паучьем склоне. А вокруг сотни и сотни тел, мертвых и раненых, кричащих, орущих, навечно молчащих, своих и чужих.

Может где-то и есть чистилище Тенсеса. Может, Искра потом возвратится в сей мир в этом теле, или каком ином... Всё это может быть... Но сейчас почему-то в это совсем не верилось. И конец был настолько близок. Просто нереально близок.

Внизу войска Империи переформировывали свои ряды для новой атаки. Вон подтянули катапульты поближе. Несут огненные заряды.

Всё! Конец. Подмоги не будет. Просто уже некому идти.

Иван попытался облизать пересохшие губы.

Он стоял в море крови. Один, как перст. И что удивительное: у самого не было ни одной царапины. Даже малого пореза.

Стоял он, судорожно сжимая побелевшими пальцами тяжелое древко стяга.

Как сейчас помнил, что поднял голову и долго-долго смотрел на развевающееся по ветру полотно. Стоял честно. И грозно.

Он так и готовился стоять, пока бы ночь не закрыла его глаза...

-И не думали, что вы придёте! - послышался чей-то язвительный голос. - Остались бы со своим эльфом в шатре, да спать легли бы...

Я повернулся: это подошёл отряд Егора. Его ребята дружно хохотали.

-Да, цыц, бабьё! - гаркнул Сивонос. - Не на прогулку идём... Извините этих олухов.

И он отправился первым.

Я держался позади. Совсем не из страха. Это Егор приказал замыкать отряд и следить в оба.

-У нас в джунглях на Асээ-Тепхе в конец и в начало ставили опытных бойцов. А то, по первой, постоянно на засады нарывались.

Говорил, как в воду глядел.

За час мы не обнаружили в оврагах ни одного мятежника. И тут...

В общем, ни мы не ожидали, ни противник. Просто столкнулись нос к носу. Правда, мятежники соображали чуть быстрее...

Егор с ребятами кинулся в молчаливую драку. Именно драку.

Я остановился, быстро прикидывая расклад сил.

Из низкорослых кустов выскочил, словно заяц, пожалуй, самый опасный враг: то был лиходей с длинным кривым посохом. Колдун лишь на несколько секунд замешкался и в его ладони медленно вырос огненный шарик. Он приподнялся чуть вверх и тут же помчался в ближайшего дружинника.

Меховая куртка вспыхнула, словно была облита смолой. Ратник удивлённо посмотрел на меня, а потом в паническом порыве попытался расшнуровать узлы, но было поздно: огонь превратил его в огромный визжащий факел.

-Твою мать! - выругался я и вытянул мечи.

Мир словно лопнул: воздух расколол нечеловеческий дикий ор горящего дружинника.

Шаг вперёд. Прыжок с левой и сакс легко расколол череп лиходея. Он достиг грудины, плотно застревая в костях.

Я снова выругался, вдруг вспоминая слова Горяны Иверской, про то, что Братьям Воронам хочется испить кровушки. Что-то частенько они стали "впиваться" в моих жертв, и не спешат вылезать назад.

Колдун осел наземь.

Вторым клинком я зарезал следующего бандита, загоняя лезвие ему в спину. Мы лишь на мгновение потом встретились с ним взглядами, но, тот был уже пуст: Искра мятежника уже мчалась в чистилище.

Третьего я сдёрнул с барахтающегося на спине Егора и тоже заколол. Двое оставшихся бросились наутёк.

Рядом на земле катался большой огненный шар. Сквозь огонь я видел кипящую и пузырящуюся кожу, а под ней темное зажаренное мясо. Человек всё ещё кричал, но через несколько секунд резко замолк.

-Твою мать! - повторился я и вогнал острие фальшиона ему в левый бок в район сердца.

Ратники смотрели на меня с одной лишь мыслью в глазах: "Ты что творишь!"

Потом, в лагере, я слышал, как Егор кому-то говорил, что "ему убить человека, что молока попить".

Сивонос поднялся на ноги и хмуро уставился на горящее тело своего товарища. В воздухе распространился характерный неприятный запах паленого мяса.

Из расквашенного носа Егора вытекла тонкая струйка крови.

-Суки! - прохрипел он и сплюнул наземь.

А потом всё также хмуро посмотрел и на меня, злобно бросая:

-Уходим. Сейчас к башне подойдёт подкрепление...


12


В холодном вечернем воздухе, заполненного дымом костров, зазвучал чей-то далёкий голос. Звук шёл со стороны Орешка.

Егор встрепенулся и даже привстал. Я не мог разобрать ни одного слова, но мне сильно импонировал этот сильный мужской голос. Стал прислушиваться, но ветерок с юга уносил слова прочь.

Егор снова сел к костру и наклонил голову к земле. Его лицо нахмурилось, губы сжались в тонкую полоску.

-Что случилось? - спросил кто-то из его ребят.

Егор молчал. Его напряжённость передалась и нам.

-Да что случилось, Егор?

-Знаете...

Слова утонули внутри горла и Егор задохнулся.

-Кто поёт? Что за песня там звучит? - прислушивались дружинники.

-Уж не ли разбойничья? Не "Чёрна гора" ли?

-Разбойничья, - сердито проворчал Егор, и вдруг он закрыл рукой лицо.

Мне не часто приходилось видеть плачущего мужчину...

Всю дорогу к лагерю, Сивонос молчал. Он сам нёс своего погибшего товарища, не подпуская к нему никого.

Потом, у воеводы, он заявил, что эта гибель на его совести.

-В бою бывает всякое, - пространно ответил Залесский.

Было не понятно, то ли он обеливает Егора, то ли просто сочувствует.

Взгляд его серых глаз вдруг упёрся в меня.

-А ты, парень, не промах. Троих уложил... Сам... Может, Избор, и не преувеличивал, когда писал о твоих подвигах... Ладно, завтра на рассвете начинаем штурм. Ты по-прежнему желаешь идти с гренадерами в первых рядах?

Я замялся. Слово "желаешь" вызвало массу неприятных мыслей.

-Можно и так сказать, - сухо отчеканил я.

-Приказ... понимаю, понимаю... Хотел бы, чтобы мы расстались без зла друг на друга. Я утром погорячился. Такое у меня бывает... Да ещё этот Северский... Эх! Ладно, вот моя рука.

С этими словами воевода встал и подошёл ко мне, протягивая свою сухую жилистую руку. Егор странно посмотрел на эту сцену и вдруг вышел вон.

Я, чуть замешкавшись, пожал ладонь воеводы.

-Честно и грозно! - громко сказал он.

-Пока ночь не закроет наши глаза, - закончил я старый девиз.

-Да... пока не закроет,- воевода расфокусировал взгляд, окунаясь в свои воспоминания...

Я сидел у костра. Не хотелось идти в шатёр, где, наверняка, Николя ди Вевр уже приготовил прекрасный ужин. Но мне всё равно не хотелось.

Издалека, прорвав порывы ветра, донеслось уже чётче:



...не пахана,




Ой, не пахана!




Кровью омы-ы-та-а-а!




Дымом пови-и-ита!




Да трупами сея-а-на




Ветрами овея-а-на.




Кровью омы-ы-ыта,




Огнём-пеплом покры-ы-ыта!



И снова слова растаяли в воздухе. Тут негромко затянул Егор.

Он поднял на меня взгляд и посмотрел с каким-то вызовом в глазах. Его могучий бас сильно отличался от звонкого голоса из Орешка, но песни совсем не портил. Пел с какой-то злобой, словно изнутри него кто-то другой рвался наружу.

Я не сразу понял причину такого странного взгляда. Егор выпрямил спину, развернул грудь и смелее затянул дальше:



Ой, в полечке-по-о-ле




По вражьей, по во-о-ле




Два друга уб-и-ито.




Названных брата да вби-и-ито!





На братице стар-ршем




Рубаха бога-а-ата.




А да на млад-дшем




Три старых запла-аты!




Ни красного шнуро-очка.




А лишь вран у ра-аны




На старой сидит соро-очке.




Живу кровь хлеба-ает...



Егор запнулся, и было замолчал, но откуда-то слева подхватили ещё двое:



Чёрные ве-э-тры




Да чёрные ту-у-чи




На склоне Пау-учьем,




Ой, да на Пау-учьем!





Долго ль ли бу-удем




Мы други страдать ли?




Долго ль ли бу-удем




Терпеть? Такова судьба-а ли?



И вот вдоль костров понеслось:



А у братца да стар-ршого




Будет высока моги-ила.




У малого, да у втор-рого




Лишь земля не ми-ила.




Далече моги-ила!




Далеко, что ска-ажешь!




Но сироты детки




Не увидят да-аже!




Не узнают они, эх-х




Где лежат отцы-ы их.




Потому как нас вже-е




Травы густы скры-ыли.



Егор снова закрыл глаза рукой, а из Орешка донеслось:



Там земля не пахана,




Ой, не пахана!..



Все ребята у костра молчали. Лица их посерьёзнели. Уже никто не подшучивал, не подтрунивал друг над другом. Завтра день обещал быть трудным. И ужасным.

Я прилёг на спину и чуть прикрыл глаза. Мне показалось, что лишь на секунду.

И снова откуда-то выплыло странное воспоминание, словно картина из далёкого-далёкого полузабытого прошлого: пылающий корабль, чьё-то тело, пронзенное стрелами насквозь...

Это моё тело.

Капли дождя падали на лицо. Во рту был солоноватый привкус.

Кто-то наклонился надо мной и прошипел, будто змея:

-Ж-живо-ой! Тяните его на кора-абль. Ж-живо-о. Мож-жет, ещ-щё успе-ем.

Я ничего не видел. Дождь заливал глаза, да ко всему ещё они сами закрывались от огромной усталости...

Ночь... прохлада... высокие колоны... под ними сотни свечей... пахнет миррой и ладаном... рядом кто-то стоит... и ещё кто-то... их много... они молчат... стоят и смотрят... словно не живые...

Мертвецы... Искры погибших... как их тут много... орки... гибберлинги... даже эльфы... все стоят и смотрят в темноту бесконечной залы...

Свечи тихо потрескивают... кто-то идёт... я вижу лишь размытое белёсое пятно... он ближе... ещё ближе... шаркают старческие ноги... покашлял чуть-чуть...

Это гоблин...

-Ещё один, - недовольно проворчал он. - Как звать-то? Молчишь? Все поначалу молчат. Вон их сколько... Стоят, как статуи...

Его смешок эхом унёсся в темноту.

-Пошли, буду тебя записывать... Как там, говоришь, зовут? Сверр?..

-Бор! - кто-то тронул моё плечо.

Я подскочил, как ужаленный.

Рядом стоял Бернар.

-Ты чего здесь. Ночь уже, - говорил эльф.

Я огляделся: затухший костёр, где-нигде видны полусонные стражники, луна вышла из-за ночных облаков, заливая мир серебром.

-Где я? - мой вопрос так удивил Бернара, что тот даже отпрянул назад. - Где они?

-Кто?

Я молчал, оглядываясь по сторонам.

-Пойдём в шатёр, - позвал эльф.

Разум медленно возвращался в этот мир.

-Послушай, Бернар, - глухим голосом спросил я, - ты сам-то веришь в перерождение и возвращение...

-Что -- эльф крайне удивился, но чуть оправившись ответил: - Ну, я же служитель Церкви Света!

-А ты сам хоть раз видел возвратившихся оттуда? - спросил я, вытирая вспотевший лоб.

Несмотря на холод, мне было очень жарко и даже душно.

Эльф молчал. Он изучающе смотрел на меня, а потом нехотя ответил:

-Однажды... однажды я видел такого...

-И как он?

-Он был... был... очень странным...

Эльф прищурился и замолчал.

-Почему мы боимся умереть, если верим в бессмертную Искру? Верим в наше перерождение?

Эльф смотрел на меня и не произносил ни слова.

-Мне привиделось чистилище, - сказал я. - Страшное... неприятное... Наверное из-за того, что там нет никого, кого бы я знал. Ни матери, ни отца, ни братьев, ни сестёр...

-А они вообще у тебя есть?

-Почему ты так спросил?

-Ты ведь, Бор, никогда, даже вскользь, не упоминал о них.

-Возможно... возможно...

-Негоже тебе сегодня быть одному, - вдруг заявил Бернар, приближаясь.

-Почему? - чуть откашлявшись, спросил я.

-Не знаю, - вдруг пожал плечами эльф. - Не знаю... Но, чувствую, что негоже... Сегодня, говорят солдаты, на Гадючьем плато видели единорога...

К чему он это сказал?

Бернар задумчиво вздохнул и снова повторил:

-Единорога... Белого, как луна... как серебро... Мне кажется, что он кого-то искал... или ждал... Понимаешь?

-Нет, - честно ответил я.

Эльф посмотрел куда-то вдаль в сторону Гадючьего плато.

-Единороги приходят, чтобы отвести Искру в чистилище... Или вернуть её назад... А тут белоснежный... Зелёная молодёжь хотела на него поохотиться. Слава Тенсесу, им этого не дали. А то случился бы непоправимый грех...

Бернар был странно взволнован. Я последний раз его таким видел на том безымянном острове у джунского Светоча. Эльф тогда тоже что-то несуразное бормотал.

-То был единорог, принадлежавший Мишель ди...

-Единороги никогда и никому не принадлежат! - резко ответил Бернар. - Они сами находят себе... себе... тех, кто им...

Тут эльф совсем растерялся и испугано посмотрел на меня.

-Бернар? - осторожно позвал я его.

-Что? - эльф медленно "вернулся" в это мир.

-Что с тобой?

Бернар ставился на меня, а потом пробормотал:

-Святой Арг... серебряный... Вот что, Бор, пошли-ка, друг. Негоже сегодня быть одному... негоже...

И мы не спеша пошли прочь...

13


...Какой длинный день... Бесконечный день...

Это серое пасмурное утро началось всеобщей побудкой. Мне удалось чуть поспать, хотя, признаюсь честно, мысли о предстоящем сражении не покидали голову.

Собирался я неспешно, тщательно подготавливаясь к рукопашной. Люди вокруг были также серьёзны и немногословны.

Напутственных слов не было. Отряд, в составе которого был я, заступил к ограде и затаился в ожидании.

Перед этим я тепло попрощался с Бернаром. Он освятил меня знамением и прошептал молитву. Снова мимоходом пробормотал про единорога, косясь на руну Арга в моем акетоне.

-Береги себя, - хрипло проговорил он, удаляясь в стан.

Заглянул Первосвет. Он шёл во второй "волне", потому пока ещё не очень торопился облачаться в броню.

-Давай, брат! - сжал он меня в своих медвежьих объятиях. - Я вызывался идти с гренадерами, но меня, почему-то, не пускают.

-Я попросил, - признался ему.

-Ну... ну...

-Так, брат, надо.

Я кивнул ему на прощагье и ушёл на передовую.

Внутри живота что-то сжималось от волнения. Мне ещё ни разу не приходилось участвовать в подобном бою. То ли дело мои предыдущие сражения и драки, а тут "свалка".

Лошади уже подтянули катапульты, а вскоре подъехали телеги с огромными огненными зарядами - бомбами, да кучей каменных глыб -- ядрами.

В небе закружились сначала несколько, а потом целая стая черных ворон. Их мерзкое карканье и без того омрачало душу.

-Вот суки! Прямо чувствуют! - злобно выругался седой дружинник.

-Серьёзно чувствуют? - удивлённо привстал кто-то из молодых.

-Куда серьёзней! Чувствуют смертушку за сто вёрст.

-Заряжай! Поджигай! - дал команду длинный гладкобритый сотник.

И через минуту вся первая партия зарядов запылала ярким огнём. Накануне вечером в лагере я слышал, как рассказывали, что к этим зарядам приложили руку эльфы-маги.

-Начали! - гаркнул сотник и в воздух взметнулся с десяток огненных шаров.

Один из них врезался в крышу центральной сторожевой башни, отчего её верхушка расцвела снопом ярких искр.

Сонную тишину утра разорвали крики дозорных, пылающие, словно факелы на верхушке разрушенной башни. Они в ужасе прыгали вниз, но, ни один из них так и не поднялся с земли.

Вместе с катапультами со Святой Земли прибыл и отборный Красный полк. То были бравые ребята, не раз участвовавшие в боевых действиях и зарекомендовавшие себя отличными бомбардирами.

Основной удар был направлен на ворота. По замыслу Залесского необходимо было создать довольно широкий проход, чтобы авангарду удалось ворваться в крепость и укрепится у стен, пока не подойдут основные войска.

Штурмовые отряды укомплектовывали из расчета пятьдесят на пятьдесят: половину составляли ветераны-гренадеры, а вторую часть -- новобранцы из числа добровольцев.

Пока шёл обстрел крепости, гренадеры совершали свой ритуал, глядя на который моё сердце вдруг сжалось и заныло. С обратной стороны передвижных деревянных стен на кожаных тесёмках повисли сотни плоских медных монет с просверленными насквозь дырочками. На эти монетки ратники наносили свои имена. А командиры отрядов по окончании боя собирали те, хозяева которых не вернулись с поля боя. Монеты складывались в полковой сундук, а потом отправлялись семьям погибших с причитающимся жалованием. На днях я видел один такой, и мысль о том, что внутри лежит своеобразная память о ратниках, убитых в бою, неприятно резала душу.

Гренадеры по заведенной традиции прощались, поддерживая друг друга своим девизом:

-Честно и грозно, пока ночь не закроет наши глаза!

Я стоял чуть в сторонке и наблюдал как здоровые крепкие парни... да что там парни -- мужики с длинными заплетёнными в косицы бородами, крепко обнимались и хлопали мозолистыми ладонями товарищей по спинам. Глядя на ветеранов, тоже самое делали и молодые дружинники.

Слушать рассказы о подобном ритуале и видеть его своими глазами -- совершенно разные вещи.

-И цена нам -- один медный грош! - грустно улыбались гренадеры своей старой, как мир, шутке.

Они продолжали развешивать на тесёмках монетки и начинали, молча, молится Тенсесу. По рядам быстро прошлись капелланы, освящавшие солдат перед битвой.

-Чего спим? Передвигай стену! - прозвучал приказ и мы стали толкать огромные бревенчатые щиты в сторону Орешка.

Колеса противно заскрипели, и деревянные сооружения сдвинулись с места.

Следующими залпами сторожевую башню полностью разрушили. И, едва обстрел чуть затих, как тут же со стен крепости понеслась темная туча стрел.

Видно, поняв, что катапульты долбят только ворота, мятежники выступили наверх и стали обстреливать авангард. Поначалу стрелы вообще не долетали до нас. Но вот огонь стал более точным и прицельным, и мы понесли первые, хотя и небольшие, потери.

Катапульты рассредоточились и несколько из них принялись вовсю обрабатывать стены. С десяток выстрелов, и мятежники отступили вниз.

Катапульты почти час бомбили ворота. Мы приблизились на довольно близкое расстояние, всё ещё ожидая команды к атаке.

Злые и серые от дыма лица, сосредоточенный взгляд -- все были наготове. Но даже ветераны не выдерживали напряжения и блевали на пожухлую траву. А что до новобранцев, так большинство из них сейчас кучковалось друг подле друга, растерянно взирая на окружающих.

Я присел у колеса и постарался отдышаться. От волнения к горлу тоже подкатывал ком, и ещё хотелось пойти помочиться.

-Сигнал! - гаркнул кто-то из центра. - Готовимся к штурму!

И по рядам понеслось: "Приготовиться!"

Я встал и вытянул сакс и фальшион. Кое-кто из солдат примерял щиты, но мне было ясно, что те только будут задерживать бег. А в атаке сейчас было главным успеть добежать до пролома, пока лучники на стенах не начнут стрелять.

-Приготовится к рукопашной. И совет: будьте словно блохи! Скакать, не останавливаться! Вперёд!

-Честно и грозно! - пронеслось по рядам.

Мы бросились бежать. Делали это молча, без победоносных выкриков. С десяток-другой саженей преодолели без проблем, и тут мятежники оклемались, и на нас посыпался град стрел.

Лучникам не надо было и целиться. Они просто слали на нас смертоносный дождь.

-Рассредоточитесь, дураки! - крикнул кто-то справа от меня.

Я не оглядывался, бежал вперёд и вилял словно заяц. То тут, то там слышались крики и стоны раненных.

У ворот уже ждали ощетинившиеся копьями мятежники. За плотным слоем щитов трудно было разглядеть их лица, и от того становилось ещё страшнее.

И тут передний строй мятежников дрогнул и чуть попятился. Я понял, что случилось: вид, молча бегущих вперёд ратников, их рассвирепевшие лица очень пугали защитников Орешка. Перед ними был безжалостный враг, который не оставит никого в живых.

Первый строй были заведомыми покойниками. Тоже относилось и к нашей стороне.

Впереди уже закипел бой. Нас всё прибывало и у разбитых ворот началось столпотворение.

Дзынь! Бум! Чей-то вскрик. Ещё один. Снова удар. Сноп искр от скрестившихся клинков. На лицо брызнуло что-то горячее.

Я сжался в пружину и прыгнул вперёд. Плечом толкнул противника в щит и тот, перецепившись через камень, рухнул на землю.

Взмах и удар. Парирование. Толчок. Разворот. Подсел под копьё. Удар в живот и снова на лицо брызнуло чем-то горячим... Кровь. Вкус солоноватый.

Вскрик слева. И справа. Кто-то упал впереди.

-А-а-а-а! - дикий крик разорвал мир вокруг.

Это кричал какой-то парень, в живот которого упёрлись сразу три длинных копья, выворачивая его кишки наружу. И страшное было не то, что его пронзили насквозь, а то, что он умер не сразу. И не сразу умрёт. Возможно, и скорее всего, так оно и будет, он промучится в безумной боли и никто не сможет ему помочь.

Я перескочил через его тело и продвинулся к стене. Крик повторился и я, сжавшись от непонятного страха и не оглядываясь на раненого, перемахнул через горящую балку.

От напора мятежники попятились назад. Но вот из-за серых клубов дыма к ним поспешило подкрепление.

Кто-то злобно рыкнул. Я оглянулся: в нескольких шагах справа от меня огромный волк вгрызся в горло одному из наших гренадеров.

-Твою мать! - выругался кто-то за мной. - Руби суку!

Я чуток испугался, но тут же воспользовался моментом, пока волк занят, и в прыжке зарубил зверя. Сакс глухо воткнулся в мясо и тут меня ударили в плечо.

Едва удержав равновесие, я присел и, надо сказать вовремя: над головой просвистела секира.

Сакс я потерял. Выхватив "кошкодёр", воткнул его прямо под пояс противнику, там, где кончалась кольчуга.

-Ах! С-с-с...

Закончить слово противник не успел. По моей руке рекой хлынула горячая липкая кровь. Мне она показалась кипятком, и я разжал кисть. Раненого оттолкнули свои же, и я остался только с фальшионом.

Наш авангард наступал. Мы перешли условную границу ворот и уже ворвались во внутренний двор.

Мятежники попятились назад, а кое-кто уже бросился бежать, как вдруг гулким эхом им пронеслась команда:

-Стоять! Ко мне!

Я увидел невысокого сотника, довольно плотного телосложения с круглым щитом в руке.

-Становись!

Его спокойные громкие команды возымели действие. Мятежники быстро примкнули к нему, и вскоре образовался плотный строй, ощетинившийся, словно ёж, длинными копьями.

-Шаг. Ещё шаг! Вперёд! - сотник стоял ровно посередине строя.

Теперь попятились мы. Гренадёры несколько растеряно смотрели друг на друга. А меж тем мятежники ускорили шаг, и этот страшный ёж громко ухая с каждым своим шагом, неизменно двигался к воротам.

-Куда? - заорал кто-то за моей спиной.

Бой у ворот всё ещё кипел.

-Становись! Грызловы, где вы, мать вашу!

Из кучи выбрались пятеро огромных бородатых парней. То были известные братья Грызловы из Сиверии. Здоровенные амбалы со свирепыми лицами.

Старший с четырьмя косицами на бороде, стал в центре. Я успел разглядеть у него две красные ленты, и по одной синей и зелёной. Последнюю никогда не встречал. Интересно, за что давали зелёную?

Братья стали плечом к плечу и вытянули из-за спины свои полукруглые щиты. В руках у них были огромные секиры. Рядом тут же стали пристраиваться и иные гренадеры.

-Ух! Ух! Ух! - застучали они топорами по своим щитам и начали наступать.

Я выскочил на один из валунов и снял со спины лук. Первая стрела ворвалась прямо в середину вражеского строя. Люди разлетелись в сторону, будто пушинки. Следом ворвалась вторая, и потом третья.

В образовавшийся пролом, будто портняжные ножницы, вошли Грызловы. Они легко распороли вражеский строй, и началось месиво.

-Берегись! - гаркнул кто-то слева.

Я обернулся и увидел, как откуда-то мчится огромное копьё. Крикнувший ратник выскочил передо мной и закрыл собой. Острие с глухим звуком вошло в его грудь. Я чётко различил треск рвущейся куртки и характерный хруст ломающихся костей.

А с левой стороны от ворот на нас мчалась целая толпа мятежников.

Я проглотил подкативший к горлу ком и тут же приготовился к бою. В качестве целей выбрал волков и лиходеев.

Выстрел. Готов. Ещё один. Молнии разрывали серый дым пожарищ и точно били во врага.

Я сейчас явно был в ударе. Ни одного промаха.

Музыка скрипящей тетивы, лёгкое её касание подбородка... Стрелы весело виляли хвостовиками, уносясь прочь. Я стал испытывать противоречивые чувства то ли радости, то ли какого-то безумства.

Сменил позицию. Опять вовремя: откуда-то сверху на прежнее моё место рухнули несколько тяжелых стрел, высекших искры с каменной глыбы.

Я приподнял взгляд: стрелки были или не опытны, либо слишком взволнованы. Это было видно даже по их скрюченным фигурам. Стойка выдавала в них непрофессионалов. Оттого и били мимо.

Мне казалось, что я смотрю во все стороны сразу, что, наверняка, и спасало мою жизнь. Едва я сменил очередную позицию, как сверху ворот от стены вдруг отвалился великанских размеров обломок, тут же погрёбший под собой и наступавших гренадеров, и обороняющихся мятежников. Вверх взметнулось непроглядное облако темной пыли. Ворвавшиеся во двор ратники оказались отрезанными от своих товарищей, рвущихся со стороны поля, и этим тут же воспользовались мятежники. Лучники на стенах теперь преспокойно били столпившихся снаружи у входа воинов. А во дворе количество мятежников увеличилось в разы. Они ловко дробили гренадеров на группки и убивали, нападая со всех сторон сразу.

Происходило это всё слаженно и быстро. Теперь теснили нас. Авангард распался на маленькие лоскутки, отчаянно дерущихся гренадеров.

Вот и всё. Атака захлебнулась. Мятежники жестоко расправлялись с остатками дружины. Но самое прискорбное было то, что мы, прорвавшись вперёд, будучи на самом острие атаки, оказались отрезанными и от ворот и спасительного выхода.

Атака захлебнулась, потонув в кровавой резне. Волки... вернее, волчища, огромные серые зверюги, терзали раненных, разрывая их на части. Мятежники били из луков в спины убегающим ратникам, расстреливая их, словно зайцев на охоте.

Вокруг творились жуткие невообразимые вещи. Раненные гренадеры не сдавались, как впрочем, и мятежники. Кровь лилась, что говориться, рекой.

Я скатился вниз, поскользнувшись в грязи. Упал и сломал лук.

-Твою мать! - но сделать уже ничего нельзя.

Оглядевшись по сторонам, я удачно обнаружил чей-то брошенный лук и, быстро его подхватив, снова подскользнулся и покатился за насыпь, образовавшуюся из-за обрушения части стены башни...


14


...Какой же сегодня всё же длинный день...

Нас собралось несколько ратников. Уставшие, растрепанные, были среди них и слегка раненные. Найти нас не составит никакого труда. Это всего лишь вопрос времени.

Я огляделся: двенадцать человек. Солдаты растеряно глядели друг на друга, не зная, что делать дальше.

Не знал и я.

И тут в наше прибежище практически закатился какой-то десятник. Его рванный нашейник болтался вокруг кольчуги, на лице глубокая царапина, кровь из которой, стекала за шиворот.

Десятник быстро окинул нас взглядом и криво усмехнулся.

-Это все? - спросил он, поднимаясь и отряхиваясь.

На вид ему было около сорока лет. Высокий, крепкий. Бешеный взгляд его пронзительных синих глаз, раздувающиеся, как у быка, ноздри, смуглое лицо, да ещё добавить порез - всё это наводило трепет даже на нас. У него была недлинная ржавая бородка с двумя боевыми косичками, в которые были вплетены две ленты, указывающие на количество военных компаний. Голубая - за Язес, красная - за Святую Землю. Я видел его до этого в лагере. Кажется, его звали Михаилом. Или что-то в этом роде.

-Охренеть! - прорычал он. - Обоссались?

Никто ничего не ответил.

-Сейчас вас, как зайцев, перещёлкают.

-И что делать? - спросил кто-то позади меня.

Надо признать, что я тоже сильно нервничал. Руки после первой схватки трусились, словно листья на ветру. Мне ещё не приходилось вести бой с таким количеством народа. Я никак не мог их унять и оттого чувствовал какой-то стыд перед самим собой. Ведь уже приходилось драться и в большинстве случаев в неравных схватках, а тут действительно "обоссался", как сказал бы Залесский.

А кто не испугается, когда вокруг орут, кричат, рубят, разрывают на части. Успевая только головой крутить. Огонь, кровь, трупы... смерть... Дикая, непонятная, ужасная...

Сколько людей почти в считанные минуты ушли в небытие...

-Кто не тля, давай за мной! - рявкнул десятник.

-Но их там много.

-Много, - как-то обрадовано закивал головой Михаил. - Мы ещё бьёмся! Честно и грозно! Слушай сюда: неволить никого не буду. Кто не пойдёт - сам за себя. А кто со мной, с тем и удача. Нас ещё не разбили. В бой!

От его крика у меня даже мурашки по телу побежали.

-Бешенный! - восхищённо пробормотал подле меня. - Мишка Бешенный. Ребята, айда, не в таких передрягах бывали.

Говоривший был седоватый ратник.

Десятник хохотнул и посмотрел на меня.

-Ты лучник? Как тебя сюда вообще занесло, но да Нихаз с ним! - Бешенный махнул мечом. - Займёшь место вон на той насыпи. Я видел тебя в бою: хорошо работаешь.

-Спасибо, - сухо пробормотал я.

-Задача: превращаешь площадь в сплошное пекло. Взрывай и жги всё, что увидишь. Понял?

-Да.

-Выполняй...Слушай сюда, ребятки, - проговорил он остальным: - кто не трус, делай как я. У кого есть щиты, становись ко мне и прикрывай себя да товарища. Идём к воротам плотным строем. У кого щита нет - тому позади, оборонять тылы. В сторону далеко не отходить. Подбирать не будем. Ясно?

-Да, - дружно ответили люди и уже уверенно двинулись за десятником.

И он, пригнувшись, выпрыгнул вперёд.

Я быстро выскочил из убежища и за несколько мгновений взобрался на здоровенный валун справа от башни. Вытянул стрелу и приготовился.

Картина, открывшаяся с моего места, ужасала: десятки окровавленных тел, волки, мятежники, добивающие раненых.

-Давай! - приказал Михаил.

Я выдохнул и спустил тетиву. За минуту я осыпал площадь взрывными стрелами, сея хаос и разрушение. Стрелял, не целясь, лишь бы распугать мятежников.

Ратники, выскакивавшие из укрытия, отчаянно бросились вслед за десятником, убивая растерявшихся мятежников.

-Давай, жги их! - проорал мне Михаил, ловко размахивая мечом.

Он, будучи на острие клина атаки, умело и быстро лавировал между растерявшимися вражескими солдатами, и профессионально, без лишних движений, убивая их практически одним ударом.

Горстка солдат медленно пробивалась к воротам. Я выпустил ещё с десяток стрел, взрывая брусчатку и поджигая деревянные бочки, и бросился следом за товарищами.

Мятежники отступили, но не прошло и минуты, как они перегруппировались и лавиной хлынули со стен и из-за зданий крепости..

-Отходим к воротам! - снова подал голос десятник.

От такого бешенного темпа, у меня участилось дыхание. Голова слегка закружилась, и я понял, что долго не продержусь. Если мы в ближайшие минуты не достигнем ворот в крепость, то нам придёт конец. Руки болели, спину ломило, пальцы кровоточили. Я стал часто мазать.

Мы бились изо всех сил. Мне казалось, что сейчас лопнут вены на лбу; я слышал как трещали сухожилия на руках. От нехватки воздуха перед глазами начинал стелиться белый туман. Но вскоре нам удалось дойти к стенам крепости, и, встав на вываленную глыбу, я снова снял со спины лук, а потом выпустил ещё одну серию взрывных стел. Стоял не прикрываясь. Просто не было на то времени. Попадут в меня, значит - попадут. Главное удержаться у ворот.

-К лестнице! - проорал Михаил и снова мне. - Возьми ещё двоих, и поднимите на башне этот флаг, - тут он бросил какой-то сверток.

-Зачем?

-Это сигнал Залесскому о том, что пора начинать следующую атаку и выпускать основные войска.

Я кивнул и бросился вперёд через площадь. Следом потянулись ещё двое. Выскочившие из дверей башни пятеро мятежников, растеряно глядели по сторонам. Я остановился и выпустил в их сторону стрелу. Взрывом выкорчевало несколько огромных камней. Мы "взлетели" по искореженной лестнице и ворвались в здание башни.

Пока двое солдат поднимались вверх, я стал у дверей и снова принялся стрелять, стараясь сбить захлебнувшуюся волну атаки мятежников.

И они отступили, как по команде скрываясь за углом здания. Я просто не поверил своим глазам: неужели мы устояли?

Флаг взвился вверх, и подхватываемый порывами ветра, развернулся над шатром башни.

А, буквально, через несколько мгновений, стало ясно, что за ход предприняли мятежники. Растолкав горящие телеги, на мостовую вышел тролль.

Честно говоря, я немного перетрусил: сей великан в три человеческих роста, закованный в стальную броню, уверенно шёл в нашу сторону. За ним, на приличном расстоянии, шли лиходеи со своими ощетинившимися волками.

Отчего-то тролль, которого мы били с Первосветом и Бернаром на безымянном острове, сейчас казался карликом в сравнении с этим монстром.

Я взял себя в руки и вышел на крыльцо. Уже не скрываясь, выстрелил в тролля. Тот быстро прикрылся щитом.

Взрыв остановил его лишь на какое-то мгновение, но не причинил ни малейшего вреда. Огромный круглый щит выдержал и тролль, оскалившись, повернулся ко мне.

Ещё две стрелы, но успех всё тот же.

Я осмотрелся: нас осталось восемь.

Переглянулись друг с другом. В глазах у всех одна мысль: "Всё! Это конец!"

На выручку придти никто не успеет.

Бешеный вздохнул и хрипло нам бросил:

-Прощайте, братцы!

Он поднял с земли щит, взвесил в руке меч и легко побежал вперёд.

-Твою мать! - проговорил кто-то, и наш маленький отряд двинулся следом.

Я вытянул стрелу и прицелился в огромный железный шлем тролля.

Рано. Ещё рано. Ещё чуть-чуть...

Я целился и ждал, пока Бешеный достигнет тролля. Рука от напряжения начала дрожать.

Стрела прошуршала в воздухе, и голубоватая молния разорвалась яркой вспышкой на шлеме.

Я на секунду ослеп. А когда сполохи прошли, впереди уже кипел жаркий бой.

К Михаилу подоспели товарищи, и они отчаянно сражались с полуоглушенным троллем.

Я выпустил несколько взрывных стрел, отгоняя мятежников. Те лишь на несколько секунд задержались, а потом смело бросились на подмогу своему монстру.

Вжик! Вжик! - Молнии сверкали, будто солнечные блики на поверхности воды. Противник один за другим падал на мостовую. Но это его не останавливало.

Я снова выстрелил в тролля, попадая ему в грудь. Огонь вспыхнул, словно попал на смолистые ветки, и тут же завоняло горелым.

Первым упал Бешеный. Двое подоспевших волков схватили его за ноги и потянули в сторону. Через несколько секунд его практически разорвали на части.

Ещё одного ратника тролль убил дубиной, превращая его голову в сплошную кашу.

Я стрелял без остановки, пока не почувствовал, что в плечо что-то вонзилось.

-Ой! - вырвалось изо рта само собой.

Темное оперение, белое древко -- стрела лишь оцарапала руку, слегка пробив защиту, но из раны потекло слишком много крови. Я съехал вниз, чуть не потеряв равновесие. Рядом просвистело ещё несколько стрел.

Вдруг тролль тяжело рухнул на землю.

Неужели завалили? - мелькнуло в голове.

Гигант не двигался. В небо уходили серые клубы дыма, вздымающиеся с его великанской груди.

От отряда осталось четверо. Они сжались в один ощетинившийся мечами кулак и медленно пятились к ближайшей стене.

А ко мне уже мчались три волка. Глаза горят, изо рта клубы пара, зубы, будто кинжалы.

Лук остался наверху... Надежда только на фальшион...

Заставив себя рывком подняться на ноги, я вдруг четко понял, что это мой конец.

Облизав спекшиеся губы, я встал в боевую стойку.

Сейчас правый волк меня постарается отвлечь, типа бросится. И, едва я замахнусь в его сторону мечом, как вторые два зверя кинутся на меня: один вцепится в бедро, а второй в горло.

Эх, был бы сейчас в руках щит! Или второй меч...

Я выхватил стрелу с заклинанием "взрыв" и метнул её вперёд.

Камни, вырвавшиеся с мостовой, разлетелись в стороны, будто стая спрятавшихся в поле зябликов. Волки остановились и попятились.

Я швырнул вторую. Получилось недалеко, отчего отскочивший осколок камня попал мне в бровь.

Зверюги закрутились на месте, а один из них, поджал хвост, и отпрыгнул в сторону.

Рядом что-то стукнуло со звонким металлическим призвуком. Тут же ещё.

Я покосился: слева у угла какого-то здания стояли несколько лучников. Спасали только клубы дыма, неплохо скрывающего мою фигуру от мятежников.

-Га-а-а-а! - гул, который я слышал, оформился в явный крик.

И вскоре в разлом ворот на насыпь из камней взобрался отряд ратников. Плотный поток заполонил всю площадь и растёкся в стороны, оттесняя мятежников вглубь крепости.

Я присел на камень, чувствуя, что меня начинает трусить. Но не от страха, а из-за напряжения. Голова чётко соображала, но тело не хотело слушаться.

Накатилась такая усталость... Мир на несколько секунд погрузился во тьму. Всего лишь на несколько секунд, но они вдруг показались бесконечностью...


15


...И все же этот день, каждая его секунда, врезалась в память вечностью... Мне казалось, что я навсегда запомню его... Какой же он долгий!.. О, Сарн, почему он такой долгий?..

-Бор, брат! - из нахлынувшей лавины показалась знакомая фигура.

То был Первосвет. Он подбежал ко мне и горячо прижал к себе. Глазам вдруг стало больно, и я с большим трудом сдержал слёзы.

-Ты живой... Ты знаешь, что вас только четверо осталось? Четверо от полутысячи!

У стены, окружённые плотным кольцом своих, стояли трое парней, из тех, что были со мной в битве. Один из них сидел на камне и надрывно плакал.

-Живой! Живой! - теребил меня Первосвет.

Я чуть скривился: рана начинала саднить. Рубаха из-за вытекшей крови прилипла к плечу.

-Дай водички, - попросил я и жадно выпил половину содержимого фляги. - Вот что брат: найди мне с десяток толковых парней.

-Зачем?

-Я не закончил дело.

-Какое дело?

-Собери парней. Я потом расскажу. И прошу побыстрее. Каждая минута дорога.

Первосвет несколько замялся.

-Слушай, брат, у меня такие полномочия, что тебе и не снились. Веришь? - в ладони тускло заблестел "золотой орёл".

Первосвет убежал, а я поднялся и направился к виднеющейся слева группке пленных. Знак возымел дело и меня без проблем пропустили.

С минуту я осматривал связанных мятежников, выбирая жертву. Все были ребятами крепкими, но один всё же мог и обосраться.

Я забрал у солдат нож и подошёл к пленному десятнику. Нашейник висел у него на честном слове. Я быстро его оторвал и достаточно громко, чтоб услышали остальные, спросил:

-Где эльф?

-Какой, на хер, эльф? - прохрипел десятник.

Его разбитые губы скривились в насмешливой ухмылке.

-А у вас тут эльфов, что комаров в лесу?

-Да пошёл ты!

Нож воткнулся прямо подмышку. Я профессионально, медленными движениями отделял руку, вспарывая мышцы плеча. Глухо хрустнул сустав и десятник аж зашёлся в крике.

Эффект от моих действий был такой, что даже наши ратники попятились назад, а те, что постарше, скривившись, отвернулись. Один из солдат-охранников было бросился ко мне, но я резким жестом приказал ему отойти вон.

Мне и самому было противно. Но сейчас иного выхода не было.

И, кстати, совесть меня совсем не мучила. Я был абсолютно уверен в правоте своих действий. И, думаю, имел на это право.

За всех убитых здесь. Разорванных волками, исколотых мечами и копьями. За тех людей с хутора. А ещё за семьи, которые не дождутся своих отцов, мужей и сынов... Так что, какая совесть? Всё верно... Всё верно. Я имею на это право!

Кровь лилась ручьём. Десятник свалился наземь и забился в судорогах от дикой боли. Через минуту его рука была отрезана.

-Гнида! Трусливая сука! - донеслось до меня со стороны мятежников.

Я не стал добивать десятника и подошёл к следующему пленному. Это был высокий красивый парень. У него не было ни одной царапины, даже синяка.

Желваки на его скулах бешено ходили ходуном, а глаза расширились до неимоверных размеров.

Я на мгновение представил себя на его месте: наглый лигиец, уверенный в своей безнаказанности. А я, такой красивый и молодой, сейчас стану калекой. Сейчас он мне отрежет руку, или ногу... А, может, яйца. С него станется.

Мама, где ты? Мама, забери меня!

Парень облизал пересохшие губы и испугано смотрел на меня.

-Где эльф? - спросил я его.

Он заколебался, но всё-таки молчал.

Я срезал ремень на его штанах и спустил вниз исподнее.

-Э-э-э! Не надо!

-Где эльф?

Темная сталь окровавленного ножа, вопли уже доходящего безрукого товарища, возымели своё и парень сдался:

-Он... он... он...

-Быстрее!

-Он... он... в Сухарной башне.

-Да? Ты уверен? Если нет, то я тебя живого на части разрежу. И оставлю тут подыхать.

-Да-да... да.... Он там.

-Ладно. Проверю.

Я подошёл к истекающему кровью десятнику и быстрым движением перерезал ему горло. Кровь густой рекой хлынула на мостовую. Его глаза закатились, и через мгновение он умер.

Я вернул нож солдату. Тот брезгливо его взял и демонстративно сплюнул прямо передо мной на камни, за что сразу же получил в зубы.

Товарищи солдата быстро среагировали и загородили его своими спинами.

Я вздёрнул голову вверх и резкими шагами отошёл в сторону, дожидаясь Первосвета.

Прошло минут пять, и он вернулся с командой из десяти ратников.

-Слушай, ребята, сюда, - начал я. - Нам надо добраться до Сухарной башни. Это вон там, на северо-востоке. Там найти пленного эльфа. Затем доставить его в лагерь.

-Зачем это? - спросил рыжебородый.

-Ты все приказы обсуждаешь?

-Нет.

-Вот и отлично, - я в который раз уже за сегодня вытянул золотой медальон с изображённым на нём гербом Лиги. Ратники тут же выпрямились. - Сейчас тоже не надо. Просто выполняйте.

И мы направились на север. Несколько наших отрядов пробивались на стены.

-Давай за ними! - приказал я, понимая, что через широкую площадь мы не пройдём. Уж очень плотно она простреливалась мятежниками.

В одном из отрядов я увидел Егора.

Мы легко взобрались по широкой лестнице и очутились в самой гуще боя.

Превозобладая числом, мы с легкостью пробили защиту.

-А ну всем назад! - гаркнул Егор, расталкивая ратников.

Мы остановились. Мятежный солдат впереди, чуть набычившись, смотрел на нас исподлобья.

-Коска, дружаня, - говорил Егор, обращаясь к нему. - Не дури, сдайся.

-Ага! - мятежник хмыкнул. - Разбежались!

-Ты что, дурак? Нас вон сколько, а ты тут один. Сдайся, приятель.

-Всё равно голову отрубят.

-Чего ты так решил?

-Я слышал у вас приказ, мол, никого в плен не брать.

-Брехня. У нас другой приказ: взять Орешек любой ценой.

-Это почти одно и то же.

Мы стояли напротив Коски с обнажёнными мечами. В глазах солдата не было страха. Внутренне он уже приготовился умереть. Единственное, наверное, о чём сейчас думал, так это прихватить с собой в чистилище побольше врагов.

Кто-то из наших не выдержал и сделал выпад. Коска легко его отбил и от скрестившихся мечей вырвался большой сноп искр.

-Стоять, я сказал! - крикнул Егор, и оттолкнул нападавшего в сторону. - Не трогать его! Я сам!

Они медленно закружились в смертельном танце.

Не думал, что в крепости придётся вгрызаться в каждую пядь земли. Мятежники не думали сдаваться. Они десятками гибли, но и с нашей стороны умирало не меньше.

Какая глупость эта война. Сколько здоровых и крепких парней отдали жизнь... а за что?

Я вдруг вспомнил Бориса Северского: сколько воевал против Империи за свою родину, за Лигу. А теперь вот враг. Как и Коска. И прав ли сейчас Бернар? Мне так не казалось.

-Ты за что бьёшься? За предателей? Ренегатов? - напутствовал Егор.

-За правду.

-И я за неё. За правду-то. Как на Святой Земле, на Асеэ-Тепхе. Помнишь?

-Помню. Но сегодня она, видно, у нас с тобой разная.

-Разная, - согласился Егор. - Как там говорят: "Правда на стороне сильного".

-И то верно, - криво усмехнулся Коска. - А сила-то за нами. И правда с нами. Хоть сегодня побеждаете и вы.

-Ты о жонке подумай, - уговаривал Егор товарища. - О детишках своих.

Лицо Коски перекосилось:

-А я о них каждый день думаю! Когда со Святой Земли вернулся, гляжу, а нету моего дома. Зайцев, сука, из этих, из новых, решил, что я всё равно уже не жилец. Мол, назад не вернусь. Выгнал моих на улицу всеми правдами и неправдами. И это зимой. В самый мороз. И никто из Тыняновки им приюта не дал. Никто не заступился. А я там кровь проливал. За них... Суки!

Егор резко закрыл себе глаза ладонью.

-Прости, брат, - глухо проговорил он. - Я не знал.

-Да ничего, дружаня. Я понимаю. Давай покончим с этим, побыстрее.

Егор отнял руку и смахнул навернувшиеся слёзы. Солдаты вокруг опустили мечи и сразу как-то погрустнели. Каждый из них сейчас подумал о своей семье, своих близких.

Коска сделал выпад, который Егор легко отразил. Видно было, что первый не очень старается.

-Слушай, брат, поехали со мной.

-Куда? - глухо спросил Коска.

Я увидел, что он ранен. По левой кисти медленно стекала тонюсенькая струйка крови.

-Ко мне в Сопотово.

-Дуралей ты, Егорка. Никак не поймёшь.

Коска снова сделал выпад. Но в этот раз уже без баловства. Егор с трудом парировал, и они вступили в серьёзное противостояние.

Я не стал его досматривать: мне сегодня и без того хватало зрелищ. И потому приказал спускаться вниз на двор. Всё равно по стене дальше прохода не было: одно из ядер катапульты повредило её. И нам, хочешь-не-хочешь, придётся пробираться к башне через открытый двор.

-Куда? - преградил нам дорогу молодой парень.

Наткнувшись на мой взгляд, он туже отпрянул, и, словно оправдываясь, произнёс:

-Не велено дальше никого пускать.

-Почему? - сухо спросил я.

-Да сейчас сигнал подадут и флотские начнут обстреливать внешнюю стену Орешка.

Я посмотрел вперёд: на широкой площади, где были разбросаны какие-то бочки, поломанные телеги, солома и прочее, было тихо. На стенах виднелись скрывающиеся за каменными зубцами фигуры мятежников.

-Та-а-ак, - потянул я. - Когда начнётся?

-Да скоро, - пожал плечами парень.

-Успеем, - уверено проговорил я и направился к левому краю площади. Нам надо было пересечь её и, взобравшись по широкой лестнице, подняться к Сухарной башне.

Лестница была усеяна трупами. Мы осторожно поднимались верх, стараясь не поскользнуться на ступенях, густо укрытой липкой кровью. Наверху слышались звуки боя: звенели скрестившиеся клинки, кто-то злобно матерился, другие орали от боли. Что-то глухо рухнуло на пол, и тут же вниз покатилась голова.

-Что это? - испугано, прошептал кто-то за спиной.

Я сделал ещё пару шагов и выглянул: наверху четверо ратников пытались атаковать грязного мятежника. Его лоб был рассечён и по щекам катились несколько струек крови. Казалось, что он не ощущал этого и самозабвенно рубился с солдатами. Действовал он быстро и очень профессионально, даже не смотря на свои годы. Судя по всему, ему было уже под пятьдесят.

Не прошло и минуты, как он зарубил всех нападавших. Я успел подняться вверх и стал наизготовку. Первосвет выскочил следом и тут же встал, как вкопанный. Его товарищи остановились на лестнице.

-Да это же... это же Иверский! Иван Иверский! - узнал человека один из ратников.

Я выставил вперёд фальшион и в два шага добрался до мятежника. Рана на голове и столь долгий бой с превосходящим числом, ослабили его, но всё равно Иверский был опасен. Он быстро без какой-либо разведки начал атаку, но мой уверенный финт его обезоружил, а второй удар "яблоком" меча в скулу, отправил его на каменный пол.

Подняться Иверскому было уже тяжело. Он глубоко и натужно дышал, пытаясь придти в себя.

-Сука! Предатель! - к раненному рванулся какой-то солдат.

Он уже замахнулся мечом, как я выскочил вперёд и преградил ему путь.

-Стоять! - крикнул так, что по каменным галлереям пронеслось громогласное эхо. - А ну назад!

-Да ты что? - солдат набычился и чуть подступил ко мне.

Я продемонстрировал знак Сыскного Приказа.

-Отойди назад.

-Ты нам тут не указчик, - подал кто-то голос.

-Кто тронет этого человека хоть пальцем...

-И что? - вперёд выступил рыжебородый ратник с изорванными на коленке кожаными штанами.

-Тому я лично отрублю голову.

-Что? - рыжебородый оттолкнул в сторону своего товарища и стал прямо передо мной.

Первосвет растерянно стоял у стены и крутил головой, глядя то на меня, то на ратников.

-Да он тут столько человек угробил! - продолжал рыжебородый.

-Он мой пленный. Я его обезоружил...

-Да пошёл ты в...

Закончить ему не дали. Один из солдат отдёрнул его назад и слегка заискивающе улыбнулся.

-Извините его, господин Бор. Сами понимаете, что в пылу битвы мы не очень себя контролируем.

Тут я услышал, как рыжебородому прошептали про то, что перед ним матёрый убийца по прозвищу Головорез.

"Он столько людей кончил, что тебе до него..." - но закончить говорившему рыжебородый не дал.

-А я его не боюсь. Имел я в виду их Сыскной Приказ... Я на Святой Земле и не таких повидал! Да и что он тут один против нас сделает? Ты, Василий, зря перед ним тут стелешься. Голову ему с плеч...

-Заткнись, придурок! - оттолкнул в сторону ратника тот солдат, что извинялся передо мной. Я понял, что именно его рыжебородый назвал Василием. - Пошёл отсюда!

Иван Иверский стоял на коленях, держась одной рукой за левый бок. Его разбитое лицо не выражало ничего, кроме огромной усталости. Кажется, ему было уже всё равно, что с ним сейчас могут сделать.

-Первосвет, - крикнул я, - свяжи его. А ты, - тут я обратился к Василию, - отвечаешь за него своей головой. И тебе лучше поверить в то, что ты отвечаешь именно головой. Своей.

-Я понял. Что делать с пленным?

-Доставьте его Залесскому.

Мы встретились взглядами с Василием и тот тут же его отвёл.

Первосвет живо связал пленного, и его поволокли вниз по ступеням. Я чуть проследил за ним и пошёл вглубь площадки по направлению к башне.

В следующую секунду вверх взметнулась красный огонёк. Мы остановились. Он змеёй полетел к небу и тут же расцвел диковинным алым цветком. Следом пошёл ещё один. А потом и ещё.

-Что это? - глухо спросил у меня Первосвет.

Ответить я не успел. Меня вдруг оторвало от земли и отбросило к стене. Последнее, что я запомнил, так это каким твёрдым бывает камень. Особенно, если он попадает мне в затылок.

16


Астрал - великая магическая субстанция. Но до сих пор никто, включая и Великих магов древности, таких, как Скракан, Тенсес или имперский Незеб, не мог уверенно заявить: "Я творю из Астрала!"

Но, однако, кое-чего всё же удалось добиться: ученые Зэм выделили из него магическую энергию, сосредоточили в одном месте и определённым образом преобразовали. Теперь на кораблях, раннее подчиненных лишь астральному ветру да приливу, стояли своеобразные движители, позволившие "плыть" в нужном направлении.

А кроме того эти самые корабли теперь были вооружены пушками, стреляющими магическими заклинаниями...

В ушах гудело. Будто я был внутри гигантского колокола.

Вот это рвануло.

Я попытался встать и тут же рухнул на землю. Сильно болела голова. Рядом лежал распластавшийся Первосвет, а чуть поодаль ещё двое солдат.

Я попытался снова подняться и сел на колени.

Лестницу разворотило. Я глядел на вывороченные глыбы, не веря глазам.

-Брат! - позвал Первосвета.

Мой голос казался чужим и даже поначалу исходившим со стороны.

-Первосвет! - снова крикнул я.

Пол задрожал и тут до меня, наконец, дошло, что это по крепости стреляют корабли. Я подполз к бойнице и выглянул наружу: в глубине астрального моря стоял около десяти кораблей. Жерла их пушек ярко вспыхивали, стреляя по крепости. В ответ вырвались немногочисленные залпы, практически не приносящие никакой пользы.

Я вернулся к Первосвету и стал его тормошить.

Он застонал и открыл глаза.

-Где я? - прошептал он.

-В Орешке.

-Бор, ты?

-Я.

Первосвет схватился за свою голову и попытался сесть.

-Что произошло?

-Мы попали под обстрел. Как ты?

-Голова болит.

-Ничего. Думаю, до свадьбы заживёт.

-Да? - непонимающе посмотрел на меня Первосвет.

Я рассмеялся.

-Посмотри, что с остальными. Я пойду к башне. Надо выяснить, где эльф.

Идти было тяжело. Пришлось опираться на стену. Через минуту, я вошел в низкую дверь и очутился внутри темного помещения. Глаза долго привыкали к отсутствию света и, наконец, я различил узкую лестницу, уходящую вверх.

Поднявшись, я очутился перед деревянной дверью. Пару раз толкнув её плечом, я её отворил и обнаружил небольшую комнатушку, в дальнем углу которой сидела длинная нескладная фигура эльфа.

-Энтони ди Вевр? - спросил я. - Эй! Ты там живой?

Эльф чуть пошевелился и поднял голову. Его худое изнеможенное лицо было бледным, как у покойника. Глубокие большие глаза глядели сквозь меня.

-Энтони ди Вевр? - снова спросил я.

Взгляд эльфа стал чуть осмысленнее.

-Да, я.

-Отлично! Вставайте, меня послали за вами.

-Кто?

-Свои.

-Да? - эльф легко поднялся верх. Его крылья трепетно задрожали.

-Скорее. Нет времени. В любую минуту эту башню могут разрушить.

Я взял эльфа под руку и стал помогать спускаться. Внизу у входа меня ждал Первосвет со своими товарищами.

-Давай, - приказным тоном начал я, - ведите его к воротам.

Солдаты подхватили эльфа подмышки и потянули вперёд. Я снова подошёл к бойнице и выглянул наружу.

Бой, как говоря, кипел вовсю. Одно из судов было подбито и теперь начинало разваливаться на части. Я даже успел увидеть, как на палубе мечутся испуганные фигурки людей. Через несколько секунд, они очутились в астрале.

Мы быстро спустились во двор. Я замыкал шествие. Не успев пройти и десятка шагов, как я увидел лежащих у стены знакомых солдат. То были парни из нашего отряда: Василий, рыжебородый и остальные. Они были мертвы, свалившись со стены прямо на каменную мостовую.

Рядом с ними лежал связанный Иверский.

-Идите, я сейчас догоню, - бросил я своим, а сам подошёл к Ивану.

Он всё ещё был живой и тяжело дышал.

Я вытянул меч и разрезал верёвки. Иверский открыл глаза и непонимающе посмотрел на меня.

-Скажешь спасибо своей дочке, - проговорил я. - Иначе не сносить тебе головы.

Иверский приподнялся.

-Где она?

-Сейчас, наверное, в Новограде. Знал бы ты, сколько ей пришлось пережить... А сейчас уходи. Второй раз я тебя не пожалею.

-Ты не понимаешь... Ради её жизни... ради её спасения, мне пришлось... иначе... я не по своей воле перешёл на сторону...

-Меня это не интересует.

-Её обещали убить, если я бы продолжал...

-Повторяю: мне безразличен твой рассказ.

-Но...

-Как ты пропал для неё, так мог бы пропасть и для них, - тут я кивнул головой в сторону сражающихся мятежников.

Густые клубы дыма надёжно скрывали меня и Иверского от чужих глаз.

-Там не всё так просто...

-Послушай, Иван. Я даю тебе шанс, так что воспользуйся им здраво. Потом - пожалеешь.

Сказал и ушёл прочь, следом за Первосветом.

У разрушенных ворот нас встретил Бернар. Его выпачканная чужой кровью одежда, пропахла дымом. На уставшем изнеможенном лице зажглось подобие улыбки.

-Удалось? - спросил он, вытирая покрасневшие воспалённые глаза.

Я в ответ лишь улыбнулся.

Энтони ди Вевр как-то безучастно смотрел по сторонам.

Пожарища затушили, вокруг копошились дружинники и церковники. По приказу воеводы они собирали раненых с обоих сторон.

Первосвет ошибся: в живых после штурма осталось гораздо больше человек. Много таких сейчас находилось под обвалившейся стеной. Если прислушаться, то можно было различить их крики о помощи из-под завала.

Откуда-то появился лишь слегка выпачкавшийся Николя ди Вевр. Бернар тут же поручил ему спасённого мага и что-то сказал на эльфийском.

-Его сопроводят в лагерь, - повернулся Бернар ко мне.

И точно: подошли несколько высоких крепких эльфов в сияющих доспехах, которые услужливо взяли мага под руки и повели через разлом в воротах. Следом засеменил и Николя.

-Есть что перекусить? - повернулся я к Бернару. - Жрать хочется неимоверно!

Тот лишь развёл руками.

-Жаль.

-Вспомнил! - слегка хлопнул себя по лбу Бернар.

Он отошёл в сторону и поднял, лежащий у стены, свёрток.

-Твои? - эльф развернул ткань, и я увидел свои клинки.

-Мои... где нашёл?

Бернар как-то печально скривился и открыл было рот, чтобы ответить, как вдруг из дыма появилась целая делегация, которая важно прошествовала мимо нас и направилась вглубь крепости.

-Маги, - бросил Бернар. - Это наши маги.

-Чего им тут делать? - удивился Первосвет.

-В западную часть крепости солдатам до сих пор не пройти. Там мятежники построили ещё один, третий, заслон. Корабли своими пушками не достают. В общем, идут помочь... К тому же Бельский...

-Что, Бельский? - нахмурился я.

Эльф не ответил и отчего-то грустно посмотрел на меня.

Земля снова содрогнулась от залпов кораблей, но это уже были последние выстрелы. Шла подготовка к следующему штурму.

-Мне надо туда, - сказал я Бернару, который уже собирался нас уводить в лагерь.

-Зачем? - удивился тот. - Задание ты выполнил...

-Не спрашивай. Всё равно не отвечу.

-Ты рехнулся? - рассердился Бернар. - Сейчас будет похлеще штурма ворот...

-Послушай, друг, вы, эльфы, мне обязаны. Так? Поговори с магами, пусть возьмут меня с собой.

Бернар подошёл вплотную и уставился мне прямо в глаза. Я выдержал взгляд.

-Ладно... Пеняй на себя... Лорейн! Госпожа Лорейн!

Из группы магов отделилась одна фигура. Это была высокая черноволосая женщина. Взгляд её зелёных глаз прошил нас насквозь. Мне даже показалась, что она слепая и реагирует лишь на звук. Это мнение ещё подкреплялось тем, что зрачки эльфийки ни на что не реагировали.

Бернар подошёл к колдунье и что-то страстно принялся ей рассказывать.

-Я с тобой, - заявил Первосвет.

Его товарищи уже сдымили и он остался один.

-А вот теперь и нет, - отрезал я. - Ты для меня сделаешь другое дело.

-Почему?.. Какое? - непонимающе смотрел Первосвет.

-Найди мне свежую лошадь. И жди у восточной сторожевой башни.

-Зачем?

-Когда я вернусь из боя, то должен немедленно покинуть стан Залесского. И больше ничего не спрашивай. Договорились?

-Ну хорошо... Договорились.

Первосвет сердито забубнил что-то под нос и пошёл вон из Орешка.

Бернар повернулся ко мне и махнул рукой, мол, подходи.

-Это, Лорейн ди Грандер, - сказал он. - Она...

-Я, молодой человек, - начала эльфийка, перебивая Бернара, - не стану с вами возится. Мне хоть и объяснили, что вы сделали для эльфов, а именно для семьи ди Вевр, но туда, куда сейчас идём мы...

-Я понимаю. У меня, просто, есть ещё одно очень важное поручение, - четко выговаривая каждое слово, ответил я.

Лорейн снова посмотрела на меня своим невидящим взглядом и, резко развернувшись на месте, уплыла прочь за другими магами.

-Благослови тебя Тенсес! - бросил Бернар. - И удачи!

-Спасибо... Пожалуй, она мне ещё сегодня пригодится.


17


Площадь впереди была усеяна трупами ратников. Дальше проглядывался очередной частокол, за которым, скорее, всего и обосновались мятежники. Это была та третья линия обороны.

Мы приблизились к баррикадам из бочек и сломанных повозок, за которыми сейчас сидели наши солдаты. Они негромко переговаривались друг с другом.

-Что здесь? - спросил у молодого полковника один из эльфов.

Это был Проспер ди Дазирэ, известный на Тенебре чернокнижник. Он был старшим группы магов.

Полковник поднялся и, откашлявшись, несколько растерянно ответил:

-Лучники засели на западной стене. Эта площадь полностью простреливается. Подойти же к ним по крепостной стене нет возможности.

-Почему?

-Корабельные орудия разрушили проходы и с обоих сторон. Всё что нам остаётся, так это идти через площадь... А этот замок, - тут полковник махнул на отвесную стену справа, - как видите, без единого окна в сторону моря. Мы сейчас как в "мешке"...

-А что мешает, - подал голос я, - выстроить "стену" из щитов и подойти вплотную к забору.

Лицо полковника стало багровым. Он свирепо покосился на мою "руку помощи" и зло проговорил:

-Вы в Приказах слишком умные, я погляжу! То и мешает, что не одними стрелами нас бьют.

Тут он махнул головой на площадь.

-Видите обгоревшие тела?

Теперь я только обратил внимание, что кое-кто из убитых действительно был обгоревшим. От их мертвых тел до сих пор вверх поднимались струйки серого дыма.

-С-суки, колдуны! - и полковник сплюнул на мостовую. - За воротами прячутся лиходеи с волками (тут, словно вторя его словам, послышался громкий вой), а ещё вон там, чуть левее - "огнеметатели"...

-Кто? - не понял Проспер.

-Колдуны, мать их...

Я подошёл к телегам и осторожно выглянул вперёд: за частоколом хорошо проглядывались несколько шатров и ещё какие-то деревянные сооружения. На стенах, за самодельными оградами из балок, бочек и им подобных, скрывались фигуры лучников.

Маги скучковались в группу и о чём-то зашептались. Потом они подозвали полковника.

Я тоже подошёл и стал слушать план штурма.

-...говорилось, - Проспер ди Дазирэ вдруг показал на меня. - Перед вашим отрядом мы выстроим ледяную стену...

-Не понял, - сощурился полковник.

-Огненных запалов можете не опасаться, - ответил чернокнижник. - Мы их "собьем". Доходите до ворот, но внутрь двора ни шагу.

-А лучники? - спросил кто-то из эльфов. - Они ведь всё равно будут вести обстрел.

-Если вы дадите мне нескольких хороших стрелков, - сказал я, - то мы с ними займём вон ту часть стены и постараемся перебить их лучников.

Полковник хмуро посмотрел на меня, а потом на указанную точку.

-Это далеко, - сказал он.

-Если стрелять навесом...

-Да это ерунда! - махнул он рукой.

-Почему?

-Даже если вы дострелите, то какой толк, коли стрелы не пробьют преграду...

-Ладно. Может вы и правы... Но тогда я сам.

Полковник посмотрел на меня, как на дурака.

-Сейчас вам покажу, - рассердился я и побежал к каменной лестнице.

Через несколько минут, мне удалось достигнуть разлома и, чуть укрывшись за вывалившимся из стены валуном, я вытянул стрелу из колчана.

-Взрыв!

Стрела взмыла вверх. Её конец чуть "расцвёл" красноватым пламенем. Через пару секунд она вонзилась в высокую дубовую бочку. И тут же воздух сотрясся и во все стороны полетели деревянный щепы. Сидевший за бочкой мятежник, кубарем покатился по камням.

Снизу донеслись радостные крики, но тут же в мою сторону помчались несколько ответных стрел. Я укрылся за камнем и махнул рукой полковнику.

Солдаты внизу зашевелились, выстраиваясь в ряд. По краям стали эльфийские маги.

Щиты сомкнулись, превращая отряд в бронированного ежа, ощетинившегося копьями. Телеги растянули в стороны и этот "ёж" медленно двинулся вперёд.

Со стен полетели стрелы. Я сразу же воспользовался моментом и успел выпустить ещё две своих.

Лучники сразу же переключились на меня, а им в подмогу подключились колдуны. Из-за частокола вылетело пару десятков огненных шаров, подобных тем, которые я видел во время поиска лазутчиков в оврагах.

Шары пролетели несколько саженей и вдруг, словно стукнувшись о невидимую стену, зашипели и погасли, падая на мостовую грязными дымящимися комьями. Следующий залп и снова тот же результат.

Ёж достиг центра площади и стал чуть разваливаться: то мешали трупы солдат первой "волны". В образовавшиеся "окна" полетели стрелы.

Я выстрелил в ответ и снова спрятался: мятежники меня поджидали, тут же пустив несколько весьма точных стрел. Буквально чудом я увернулся и решил менять позицию.

Послышался топот. Я обернулся: на подмогу бежали несколько солдат с широкими щитами и луками.

Они быстро организовали своеобразную стену и стали стрелять в образовавшиеся прорехи в защите вражеских лучников. Я присоединился, выпуская несколько взрывных стрел, стараясь уничтожить последние препятствия.

-А ну-ка разойдись! - прорычал кто-то позади нас и вперёд вышел крепкий низкорослый парень с огромным арбалетом.

Он опустил его на камень и прицелился.

Щёлк! Курок отпустил тетиву, и толстый болт умчался вперёд. От удара мятежника отбросила на пару шагов назад.

-Вторую! - крикнул наш арбалетчик, протягивая назад руку.

Получив следующую стрелу, он аккуратно поклал её в ложе, и стал каким-то устройством натягивать тетиву.

Мы выпустили свои стрелы, а потом пропустили арбалетчика.

Щёлк, и ещё один вражеский лучник свалился вниз.

Внизу сложилась следующая ситуация: дружинники почти вплотную приблизились к воротам, откуда с ужасающим рыком выскочило несколько десятков черных волков. Мне они показались ещё больше, чем те, которые нападали на гренадеров.

Несколько зверей прорвали плотный строй и образовали целые "поляны", куда направили свои силы лучники со стен.

Наш арбалетчик "работал", что надо. Ни один его выстрел не был впустую. Я поджёг разбитые бочки и солому и поспешил вниз по каменной лестнице.

В голове стучалась лишь одна мысль: лишь бы найти те бумаги первым. Найти и дать отсюда дёру.

Холодок пробежал между лопаток. Всё-таки было страшновато.

Волков с большим трудом, но разбили. К этому времени подошло подкрепление. Я подхватил с земли щит и влился в него.

Дружинники дошли до ворот. Кое-кто попытался перелезть через забор: они перекинули верёвки с крюками на конце и стали взбираться вверх.

Я, расталкивая ратников, пробирался вперёд. И тут отчего-то солдаты резко отхлынули назад.

Мне удалось удержаться и не упасть, и я неожиданно даже для себя очутился на самом передке.

Теперь мне стало ясно, почему дружинники сломя голову бежали назад: впереди, словно огромные ходячие костры, полыхали три... нет... семь... одиннадцать "живых" костров.

Эльфы вышли вперёд и молча смотрели на открывшуюся картину: те из ратников, кто не послушался приказа заходит внутрь двора, теперь не то что жалели об этом, а, скорее, всего кляли свою судьбу. Это они горели, при этом оглашая округу таким диким ором, что даже у немало повидавших на своём веку ветеранов, кровь стыла в жилах.

Среди "факелов" я увидел черное пузырящееся лицо полковника.

Я чуть было сам не поддался панике, чтоб не бросился за ратниками назад.

В глубине двора стоял длинный сухопарый человек с длинным посохом в руках. Его хищный взгляд, раздувающиеся ноздри, делали его похожим на громадного орла.

Это был Гудимир Бельский.

Первыми в атаку бросились Лорейн и ещё какая-то эльфийка. Они живо расправились с бегущими на встречу мятежниками. С моего места было хорошо видно, как невесть откуда взявшиеся разряды молний превратили их в сплошную кровавую кашу. И тут же эльфийки остановились, будто напоролись на непроходимую преграду. Та, что справа сделала неуверенный шаг и вдруг закричала. Её одежда вспыхнула ослепительным пламенем. Вверх к небу взметнулся громадный красно-огненный язык.

Лорейн попыталась вернуться назад, но тут же запылала, как и её подруга.

В нос ударил неприятный запах горящего мяса, отчего к горлу подкатил рвотный ком. Кожа на лице эльфийки "закипела", и, словно тающий воск, потекла вниз, обнажая мышцы и кости.

Я огляделся: теперь уже никого из дружинников рядом не было. Солдаты в каком-то безумии бежали назад, даже не оглядываясь. И теперь против мятежников остались лишь четверо магов и я.

Проспер удивлённо посмотрел на меня, словно говоря: "А ты не бежал с остальными? Странно, как-то".

Я живо снял со спину лук и выпустил стрелу в ближайшего мятежника. Молния прожгла его насквозь, оставляя на его голубоватой куртке черное пятно.

Эльфы сошлись, и стали медленно наступать.

Я откатился к забору и облизал потрескавшиеся губы.

О, Сарн! Какой сегодня длинный день... Каждая его секунда, врезалась в память вечностью... Мне казалось, что я навсегда запомню его... Какой же он долгий!.. О, Сарн, ну почему он такой долгий?..

Мир вдруг окрасился сотнями разнокалиберных молний. От их раскатов заложило уши и мне даже показалось, что я потерял на какое-то время сознание.

Когда чуть очухался, то осторожно подполз к воротам.

Эльфы ни с кем не церемонились один за одним уничтожая мятежников. И уничтожая жестоко.

Тела людей в мгновение ока превращались в пепел, опадающий на землю. Никто не успел убежать, и никто не спасся.

Я покосился на Проспера ди Дазирэ, на его мокрый от пота лоб, трясущиеся от напряжения руки... Он был на пределе своих сил, как, в прочем, и иные маги.

Гудимир Бельский отступил чуть назад, и началось его противостояние с эльфийскими магами.

Он не выглядел испуганным. Поразило его безразличие к своим товарищам: Бельский с тонкой насмешкой на устах смотрел на корчащихся от боли солдат и колдунов, кучки пепла и взмахнул посохом.

Один из эльфов отлетел в сторону и распластался на земле. И вдруг с неба на него обрушился огромный огненный шар. Секунда-другая и на этом месте остались лишь раскаленные камни.

Я подкатился к кустам и шмыгнул во двор, стараясь быть не замеченным. Задворками прокравшись к шатрам, аккуратно разрезал плотную ткань и ввалился внутрь.

Слава Тенсесу, тут никого не было. Но всё равно искать надо следовало быстро.

Я вывалил на землю всё, что было в сундуках -- пусто. Выбравшись через прореху назад, направился к следующему шатру.

В общем, бумаги мне попались лишь в третьем, последнем. Развернул свитки, а на них лишь сплошная абракадабра.

-Что за.., - и тут меня осенило. - Тайнопись! Ну, конечно же! Кто в здравом уме будет подобное хранить по-другому?

Я сгрёб всё, что нашёл в одну кучу и запихнул в походную сумку.

Ещё раз для порядку оглядевшись, приоткрыл полог.

Гудимир Бельский стоял ко мне спиной. Он всё также легко расправлялся с эльфами. И вот ещё один из них, корчился в огненном пламени, бликующем зелёными сполохами.

Была, не была. Я снял лук и прицелился ему чуть пониже головы.

-Взрыв!

Тетива глухо тренькнула и стрела стремительно ушла вперёд. Тело колдуна мгновенно разорвало на несколько частей...


18


У ворот толпилось человек сто. Это были и крестьяне с окрестных хуторов везущих в столицу свои товары, ещё торговцы и ратные люди. Все отчего-то шумели и недовольно ругались.

Я слез с коня и стал проталкиваться сквозь толпу, часто слыша вслед: "Куда прёшь?"

Огрызаясь, я наконец пробрался ко въезду в Новоград. Здесь дорогу преградили несколько стражников под началом здоровенного сотника, в коем я, хоть и с трудом, но узнал Гюряту.

-Чего тебе? - недовольно бросил один из стражников, выставляя вперёд пику.

-Рука помощи. С донесением к Избору Иверскому, - браво ответил я, демонстрируя знак Сыскного Приказа.

Стражник переменился в лице, но тут же повернулся к сотнику.

-Тут это... из Сыскного Приказа...

-Кто таков? - сотник подошёл ближе.

Я сразу понял, что он меня не узнал.

-Что тебе? - деловито спросил он, чуть подбоченясь.

-К Избору Иверскому с донесением из Орешка.

-Да? - как-то язвительно заметил Гюрята.

Он внимательно посмотрел на мой знак, почухал кончик своего красного носа и лишь потом, чуть щурясь, проговорил:

-Этого пропускай.... Нет! - вдруг он взмахнул рукой. - Лучше проводи его сам.

Мы со стражником прошли через ворота и оказались в столице.

Меня сразу поразила относительная безлюдность и тишина на улицах Новограда.

-Послушай, друг, - начал я, - а что приключилось?

Сопровождающий ратник оглянулся и почти шепотом произнёс:

-Бунт, братец. Вчерась тут такое было!

Он сделал такие огромные глаза, будто увидел самого Нихаза.

Правдами и неправдами, но мне удалось выяснить, что тут произошло. Потом, конечно, я не раз слышал совершенно иные изложения бунта, прозванного впоследствии "Железным утром".

...На изломе осени и зимы обычно начинался месячник Великого мученика Ферра, про которого в народе говорили "надёжный аки железо". И в этот день всё и случилось. Удача изменила бунтовщикам.

Их надежды на стремительность и неожиданность, по-моему мнению, могли привести к победе, но вот неуверенность и неорганизованность перечеркнули всё на корню.

Понятно, что все они были лишь разменными фигурами в какой-то тонкой игре. И кто стоял за ними -- осталось невыясненным.

Надо сказать честно, что в столице давно назревало недовольство. Коррупция, просчёты в управлении, мятеж в Орешке -- всё это дало почву к расколу внутри общества, а именно как среди молодёжи, выступающего за новые порядки, так и более старшим поколением, ратующим за консервативные взгляды.

Началом послужил слух о том, что часть мятежников из крепости на мысе Дозорный, прорвалась и сейчас движется к столице большой колонной.

Воспользовавшись замешательством стражников и тем фактом, что элитные войска Защитников Лиги на данный момент находились у Орешка, рано утром часть воинской старшины во главе с полковником Жванским ворвалась на главную площадь и попыталась пробиться в башню Айденуса.

Смяв немногочисленную охрану, повстанцы с легкостью взяли под контроль все ворота города.

Главной проблемой оказалась всё же башня: в неё им войти не удалось, поскольку отдельный отряд под командованием Дмитрия Мороза отбил атаку и в последствии забаррикадировал вход, тем самым предотвращая захват. Не смотря на это , бунтовщики успели повредить находившийся внутри башни портал, чем предотвратили возможность вызвать подмогу Избору Иверскому.

Бунтовщики долго совещались и, наконец, выслали к нему парламентёров со своими требованиями. Возглавил переговорщиков старый сотник Ларион Малый. Он смело зачитал главе Защитников Лиги послание, в котором довольно чётко и смело было расписано по пунктам видение будущности Лиги.

В частности, отказ от Совета, в котором на равных имели слово все три основные расы: гибберлинги, эльфы и люди. И переход к своеобразной диктатуре воли именно последних. Частые посылы к коррупции и бюрократии, как следствию несовершенства существующей системы, логически приводили к реставрации рода Валиров.

Ларион Малый настаивал на немедленной капитуляции, поскольку по его данным к Новограду двигалось большое войско мятежников из Орешка.

-Если мы их сейчас не решим данный вопрос, то через час уже будет поздно. Они захватят столицу и начнётся кровавая резня. Вы этого хотите?

Избор Иверский молча прослушал монолог сотника, и потом ответил:

-Вы, господин Малый, предатель. И не надо прикрываться всякими отговорками... Имейте смелость в этом признаться.

-Вы захватили себе то исключительное право на свободу, которое даётся всем с рождения. Разве это Лига? Тюрьма! - резко ответил сотник.

-Тому, кто не научился отличать добро от зла, не место в нашем обществе, - вскипел Избор. - Мы знаем, что стоит за вами! Империя!

-Ложь! Не слушайте его, ребятки! - обратился Ларион к защитникам башни и находящегося в нём главного портала.

-Убирайтесь прочь! Иначе я за себя не отвечаю.

Лариона проводили к выходу.

Бунтовщики долго топтались на месте, всё ещё не зная, что делать дальше. Но в это время в порт прибыло войско полковника Черемыша, и дальнейшие события закрутились в стремительном потоке.

Испуганные сбежавшие из столицы стражники сообщили о странной ситуации в Новограде, где войска захватили все ворота города.

Что да как оставалось не понятным.

Подойдя с войском к Новограду со стороны слободки, Черемыш попытался вступить в переговоры.

Не менее испуганные бунтовщики на воротах по ошибке приняли их за возвращающехся из Орешка Защитников Лиги. Они попытались закрыть ворота и тут же вступили в бой.

Понятое дело, что небольшое количество мятежников не смогло устоять перед натиском хорошо подготовленного войска. Стремительно прорвав оборону, всё ещё непонимающий ситуации Черемыш продвинулся до самой башни Айденуса.

У бунтовщиков была реальная возможность переиграть ситуацию и перетянуть на свою сторону Черемыша, но бой у портовых ворот перечеркнул всё на корню.

Войдя в башню и прояснив ситуацию у Избора Иверского, он, под его командованием, за час ликвидировал все мятежные очаги в столице.

Избор в своей горячности приказал никого в живых не оставлять. Да, в прочем, бунтовщики сдаваться и не собирались...

Стражник закончил рассказ, когда довел меня до башни и, попрощавшись, пошёл назад.

У входа толпилось много солдат, потому я решил не сразу бежать к Избору, а для начала, поговорить с Жугой Исаевым.

У Сыскного Приказа меня встретили несколько довольно крепких парней. Глянув на "руку помощи", они как-то нехотя пропустили меня внутрь здания.

Я вошёл в комнату Исаева, где было полно какого-то народу.

-Ага-сь! - откуда-то выскочил Чаруша. - Ты уже здесь!

Я так и не понял, то ли он рад, то ли безмерно удивлён. Лицо Чаруши стало хищным и отталкивающе неприятным.

-Где Исаев? - осторожно спросил я.

-Он тяжело ранен. А вот как ты сюда попал?

-Куда? - не понял я, удивляясь странной враждебности Чаруши, и тут же периферийным зрением отметил, что меня начинают окружать.

-В Новоград... Что это у тебя? - кивнул Чаруша на свиток в левой руке.

-Донесение Избору Иверскому, - соврал я.

-Да? От кого?

-От Залесского.

-Давай сюда.

-Сейчас, разбежался! Это секретное донесение. Лично в руки...

-Дай сюда! И сдай своё оружие.

-Что? - насторожился я.

-Подстилка ты имперская! Оружие отдай!

И тут, как по команде, люди Чаруши, стоявшие у стены, обнажили клинки.

Такого странного приёма я просто не ожидал.

-Вы что тут все, белены объелись? - недоуменно спросил, пятясь назад.

Всего в комнате было пятеро. Я молниеносно прикинул шансы и, чтобы выиграть время, спросил:

-Почему Исаев ранен? Кем? Где находится?

-Думаешь, что Жуга тебя спасёт? Как и раньше будет покрывать твои подвиги?

-Какие "подвиги"?

-Где плененный эльф? Где Иван Иверский?

-Я отправил его к лекарю...

-К эльфам?

-Ну да, в лагере Залесского лекари - эльфы.

-Ещё бы! Как удобно! А Ванька-бунтовщик?

-Не знаю. Его отвели к воеводе. Должны были отвести...

-Ага. Я так и поверил. Ты его отпустил!

Я ничем не выразил своего удивления. Но факт был фактом: Чаруша прознал об этом. Но как? Мне ведь казалось, что этого никто не увидел.

А второй вопрос: даже если он всё прознал, то информация не могла поступить настолько быстро. Я, конечно, ехал и днём и ночью, и затратил двое суток, но...

И тут вдруг понял: быстрее коня только птица. Голубиная почта!

Но кто? Кто предатель?

-Бумаги давай, - протянул жадную руку Чаруша.

-Бумаги? - переспросил я, уже догадываясь о истинной сути. - Ах, ты ж, гнида!

-Держи его ребята, - приказал Чаруша. - Он изменник!

-Что? Я -- изменник? Да это ты, падаль подзаборная, изменник! Незеб тебя дери!

Свой оговорки испугался даже я.

-Незеб? - побледнел Чаруша, попятившись назад.

Он не ожидал и в его мозг вдруг закралась мысль, а что если я действительно имперский лазутчик. Опасный, коварный, способный убить...

Дело было на полминуты. Чувствовалось, что боевая практика не прошла даром.

Я вытер сакс о рукав акетона.

"Далеко вам до меня, ребята!" - с удовольствием отметила моя садистская частичка.

Тела людей Чаруши распластались на деревянном полу, в нелепых позах.

Чаруша стоял напротив на коленях, и из его рта текла густая тёмная кровь. Скорее всего, я выбил ему зубы.

Он что-то промычал, и я опустил руку с мечом ему на голову. "Яблоко" глухо бахнуло по темени и глаза Чаруши закатились.

Выйдя из комнаты, я подпер дверь дубовой скамьёй. Через четверть часа я уже был у башни Айденуса. Надо было немедленно встретится с Иверским.

Стража на входе преградила путь. Я продемонстрировал "золотого орла" и меня провели внутрь. Миновав починенный портал, мы поднялись вверх по огромной каменной лестнице и вошли в одну из комнат.

Над массивным столом склонился крепкий мужчина в полном боевом облачении. Он что-то писал на помятой бумаге и даже не обернулся к нам.

-Что там? - сердито бросил он.

-К вам из стана воеводы, - доложил сопровождающий.

Избор, а это был он, резко поднялся и повернулся ко мне.

-Ну? - нахмурился он.

-Бор по прозвищу Головорез, - представился я.

Иверский тут же выпрямился и часто задышал. Он жестом приказал стражнику выйти.

-Достал? Списки достал?

Я протянул свитки. Иверский резко развернул их и бегло пробежался по строчкам.

-Тайнопись! Ну, конечно. Пошли со мной, - бросил он мне.

-Куда? - не понял я.

-Наверх. К Айденусу... Да, молодец! Ты просто молодец! Исаев не зря тебя предлагал.

-А что с ним случилось? Говорят ранен.

-Да, какая-то сволочь напала на него у дома и попыталась зарезать... Скажу по секрету, эти гады пытались выведать про списки.

Скрутив бумаги в трубку, Избор деловой походкой вышел из комнаты, и мы пошли дальше вверх, минуя ещё два поста из числа Защитников Лиги.

Внизу послышался гул и бряцанье железа. И уже входя в зал на самой верхушке, я услышал снизу эхо крика:

-Измена!

"А" ещё долго отражалось от стен. Иверский непонимающе смотрел то на меня, то на солдат.

-Что? - не понял он.

-...-е-е-на-а-а! - снова вырвалось снизу.

От окна кто-то отошёл. Это был высокий длиннобородый старец.

Айденус? - мелькнуло у меня.

-Измена? - переспросил он.

Крик стражи донёсся и до него. Ратники было бросилась ко входу, когда внутрь залы ворвался растрепанный солдат.

-Господин Иверский! Измена!

-Чего орёшь? - бросил Избор. - Где измена?

-Вот он! Он! - замахал солдат на меня, пятясь, словно от чумного.

Айденус сделал ещё шаг и уставился немигающим пустым взглядом. Я тут же вспомнил, где видел такой: у гибберлинских провидцев на верфи.

Какое-то "дежа вю", - мелькнуло в тускнеющем сознании, мудреное слово эльфов.

Опять зала, башня... не хватает только падающей сверху штукатурки...

А дальше разум окутали "шоры", и я увидел огромную темную Тень... Мою Тень...


на главную | моя полка | | Книга 1. Железом и кровью. Часть 4 |     цвет текста   цвет фона   размер шрифта   сохранить книгу

Текст книги загружен, загружаются изображения
Всего проголосовало: 4
Средний рейтинг 4.0 из 5



Оцените эту книгу