Книга: Элианская империя. Тетралогия



Элианская империя. Тетралогия

Иар Эльтеррус

Элианская империя. Тетралогия

Элианская империя. Тетралогия

Название: Элианская империя. Тетралогия

Автор: Эльтеррус Иар

Издательство: Самиздат

Страниц: 974

Год: 2014

Формат: fb2

АННОТАЦИЯ

Что делать, если волей создателя ты рожден в империи, где никто не знает императора в лицо? Где императором может оказаться любой встречный. Где магия привычна и повседневна. Что делать, если ты молод, за душой ни гроша, только титул, два меча, боевое мастерство и мечта сделать в жизни что-нибудь важное, что-нибудь нужное людям?

Тропой мастеров

Послушай, брат, пред нами мир

Звенит сплетением путей,

Чтоб не увязнуть в пустоте,

Один из множества прими.

Есть в их числе дорога зла,

И путь покоя и тепла,

И поиск гордой правоты,

И свет всесилия мечты,

Есть путь закона и клинка,

И скорбный путь еретика,

И долг пророка – жечь сердца

И чудотворный дар певца.

Тропа войны – остыть в крови,

И путь спасительной любви,

Дорога веры, жажда знать…

Что толку все перечислять?

Послушай, брат, дано судьбой

Живущим право выбирать

Стезю и цель, мечту и боль,

И выбор истиной считать.

Но как понять – где свет, где мрак,

Кому сподвижник ты и враг?

Как различать добро и зло,

Попавшись в сети мудрых слов?

Ведь проповедники сильны

У той и этой стороны.

Кого отринуть, что принять?

Как трудно это – выбирать!

Какую цель назвать своей,

Когда вопроса нет важней?

Ни слов не слушайся, ни цен

Судить по средствам стоит цель.

Полина Черкасова (Мисти)

1. Скоморох

Легкий весенний ветерок гулял над просторами Элиана. Он весело пытался сдуть сено с подвод усталых крестьян, приподнимал подолы юбок взвизгивающих от такой бесцеремонности девушек, перелистывал страницы забытых книг. Да и то, разве в такую погоду за книгами усидеть? Куда там! Школяры и студиозусы так и норовили удрать от строгих преподавателей и повеселиться на славу, на что те часто закрывали глаза, вспоминая собственную молодость. Куда только не залетал этот ветерок! От жаркого ФортАстара на границе с Великой Степью до холодного Сартидара на Орванском перешейке проносился он, по всем просторам древней империи, и везде озоровал. Чаще всего люди смеялись шалостям летнего ветерка, но находились и сердитые личности, которые злобно ругались, когда он сдувал им шляпу или трепал волосы. Что ж, бывает. Люди на этом свете живут очень разные, никогда не поймешь чего ждать от человека, пока не съешь с ним вместе пуда соли.

В главном порту Тарсидара, торговой столицы Элианской империи, ветерок развевал и дергал штандарты сотен кораблей со всех концов страны. Однако здесь были не только элианские барки, шхуны и бриги. Частенько зеваки могли видеть кургузые галеоны Карвена, быстрые и узкие ландеры Нартагаля, огромные, четырехмачтовые, а то и пятимачтовые грузовозы Даркасадара. Раза два в месяц заходили даже черные броненосцы орков, но их в Элиане, несмотря на союз, заключенный еще Завоевателем, не слишком любили, и всеми силами эту нелюбовь демонстрировали. Краснолицые, клыкастые уроды отвечали элианцам тем же и старались без крайней необходимости не заходить в порты империи.

У десятого причала пришвартовалась небольшая шхуна, пришедшая с Манхена, соседнего материка, почти превратившегося в элианскую колонию. Лет триста империя без особой спешки присоединяла к себе земли варваров, а вожди варварских племен становились элианскими аристократами. Их никто не притеснял, наоборот – предоставлялись все возможные льготы. На новые земли хлынул поток переселенцев, многие надеялись найти там свое счастье – с переселенцев целых пятьдесят лет не брали налогов! Ктото находил это самое счастье, ктото погибал в стычках с дикарями и хищниками, ктото умирал от голода и холода.

Элиан надвигался на Манхен с каждым годом все упорнее и упорнее. Имперские магиинженеры прокладывали прямые каменные дороги между городами и селениями колонии, гвардейские полки под руководством горных мастеров боевого братства приводили к покорности дикарей, не пожелавших добровольно стать имперскими подданными. Но даже в последнем случае оставшихся в живых не ограничивали в правах.

– Куда прешь?! – рявкнул на попытавшего сойти на берег со шхуны долговязого молодого человека портовый стражник. – Погоди, сейчас господа таможенники подойдут, потом сойдешь.

– Ты это мне, воин? – удивленно спросил юноша.

Только тут стражник обратил внимание на потертый пояс путешественника и выругал самого себя за невнимательность. Судя по цветам и золотому шитью, сынок когото из манхенских варварских царьков, ставших высокими лордами. Но оттого – не менее опасный, ведь по законам Элиана юнец – полноправный младший лорд империи, которых обычно называли светлыми, и имеет полное право собственноручно наказать оскорбившего его простолюдина. Не до смерти, но получать зуботычины пожилому стражнику вовсе не хотелось.

– Простите, молодой господин! – низко поклонился он. – Не судите строго, не досмотрел, что вы светлый лорд. Добро пожаловать в Тарсидар! Но по закону вы обязаны зайти к префекту таможни…

– Знаю! – скривился юнец. – Прошу тебя об услуге, воин. Подскажи недорогой трактир. Чтобы кормили неплохо и комнату снять можно было.

Стражник усмехнулся себе в усы – доводилось уже встречаться с уроженцами Барталадарских гор, и он прекрасно знал, что денег у горцев мало. Этот, хоть и сын высокого лорда, ничем от своих соплеменников не отличается, такой же нищий. Он снова внимательно оглядел юношу. Невероятно носат, нос походит скорее на кривой клюв коршуна. Серые глаза спокойны и ироничны, наивные провинциалы так не смотрят. Да и красив, девушки на таких заглядываются, даже нос его не портит. Двигается как дикий кот, сразу видно, что горный мастер.

Стражник поискал глазами черный шнурок на левом плече горца, нашел его на положенном месте и удовлетворенно кивнул. Запрещено мастерам боя ходить без шнурка, еще первым императором запрещено. Потом взгляд упал на обтянутые шершавой кожей мерха[1] рукояти картагов, торчавших изза плеч юноши. Они тоже сказали о многом. Продав один такой меч, вполне можно купить десяток трактиров вместе со всем их содержимым. Только вот не найдется безумца, способного продать картаг. Эти мечи – живые, каждый ученик горного мастера кует свое оружие сам под надзором учителя и мастеракузнеца боевого братства. Так что с самого рождения меч неразрыно связан с владельцем. Украсть живой меч после проведения всех обрядов не мог никто, вор умирал в страшных муках, а клинок возвращался к хозяину. Тем или иным образом, но возвращался всегда.

До сих пор стражник видел два картага только у одного человека, у старшего наставника боевого братства, Элоиза Кертала. Но старик занимает самую верхнюю ступень в боевой иерархии Тарсидара, а тут вдруг юнец с двумя призрачными мечами. Удивительно. Кто он? Мастер двумечного боя? Такой молодой? Мальчишке ведь никак не больше восемнадцати, ну, может, двадцати лет. Что ему понадобилось в торговой столице? Обычно подобные ему в Тарсидаре не задерживаются, им всем в Элиандар надо, ко двору канцлера.

– Дык, дело житейское, молодой господин, – степенно ответил пожилой воин. – Найдется, конечно. Вы на южную окраину подите, там энтих трактиров, как грязи. Но как по мне, лучше «Пьяного борова» найти трудно. Какая свинина там! А эль какой… Эх! У тамошней хозяюшки руки золотые.

– А где таможня?

– Да вон тот здоровенный домина. Спросите на входе префекта Корфина, он приезжими господами ведает. Все сделает, как надо. А как в трактир придете, скажите хозяину, папаше Дорфиту, что вас к нему старина Мерт послал.

– Спасибо тебе, воин! – улыбнулся юноша, перекинул котомку через плечо, едва не задев рукоять одного из мечей, и зашагал в сторону таможни.

Стражник долго смотрел ему вслед и задумчиво покачивал головой. Почемуто казалось, что скоро он об этом парне еще услышит, такие неизвестными не остаются. Или очень быстро гибнут. Приятно, к тому же, что удалось коечто выгадать. Коли юнец доберется до «Пьяного борова», папаша Дорфит стражнику за молодого лорда добрый десяток кружек лучшего эля бесплатно поставит.

Ну, вот! Детская мечта сбылась. Метрополия! Лек торжествующе рассмеялся, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих. Какое ему дело до них! Пусть себе смеются. Юноша жадно смотрел на высокие дома за пределами порта. Вдалеке виднелся шпиль императорской башни, возвышающейся на добрых шестьсот локтей, освещающей по ночам город. И это только второй по значимости город империи? Какова же тогда столица, знаменитый на весь мир белокаменный Элиандар? Впрочем, чего гадать, отсюда он отправится именно туда. Сам все увидит. Вспомнив рассказы учителя манер, мэтра Менхема, Лек насмешливо фыркнул. Если верить этому старому чудаку, в великом городе едва ли не золотом мостовые вымощены, а люди добры, мудры и справедливы. Но это он явно нафантазировал, люди остаются людьми – хоть в горном селении, хоть в столице. Всегда найдется какаянибудь сволочь, портящая жизнь окружающим.

Дома Леку ар Сантену, младшему сыну высокого лорда, ничего, кроме титула, не светило, да и особым богатством его отец не отличался. В молодости он был вождем небольшого племени Легконогих и одним из первых принес клятву верности императору, став высоким лордом Элианской империи. Причина такого поступка оказалась очень проста, хотя знали о ней только ближайшие родственники, предпочитавшие не распространяться о неприятном прошлом. Небольшому роду грозило полное уничтожение – огромный племенной союз Гремящих ополчился на него и объявил кровную месть изза мелкой обиды. Войну на уничтожение.

Повезло, что очень кстати подошедшие к самым Барталадарским горам имперские полки решили для начала разослать послов, а не сразу атаковать. Гремящие гордо отказались переходить под руку какогото там неизвестного им императора, зато молодой вождь Легконогих с радостью ухватился за предоставленную возможность стать подданным сильного владыки. И где теперь те Гремящие? И памяти о них не осталось – имперцы выступили в защиту нового высокого лорда и без особого труда перебили горцев.

Поняв, что столкнулись с силой, бороться с которой не в состоянии, остальные племена тоже принесли Элиану клятву верности. Но поскольку Легконогие оказались первыми, только их вождь получил титул высокого лорда и по имперским меркам стоял в бархатных книгах много выше вождей больших и богатых племен, ставших обычными баронами, графами и виконтами. Это, понятно, безмерно их раздражало и вызывало зависть, а порой и ненависть. Но покушаться на привилегии высокого лорда? Надо быть безумцем – он имел право позвать на помощь не только войска императора, но и самих эльдаров. Однако за полторы тысячи лет существования Элианской империи такое случалось всего дважды, ведь рыцари престола судили беспристрастно, наказывая только виновных. Даже если виновной оказывалась вызвавшая сторона.

Несмотря на титул, бывший вождь маленького племени, а ныне высокий лорд Кетван ар Сантен, остался почти нищим. Что у него и былото? Разве что родовой замок, созданный имперскими магамиинженерами из высокого пика. Да стада коз и овец. Правда, в последнее время, после начала разработки месторождений самородного серебра неподалеку от замка, положение начало понемногу выправляться, но до богатства роду ар Сантен было еще очень и очень далеко. Порой семья лорда питалась тем же, что и окрестные пастухи, – козьим сыром, тертыми лепешками, мелким чесноком и кислым элем, который варили из диких злаков. Кроме горцев, пить его не мог никто, у непривычного к этому питью человека оно могло вызвать рвоту, а то и отравление.

Поначалу свободные племена трудно привыкали к новой жизни, хотя их свободы никто не ограничивал, только обязали соблюдать Уложение. Так называли свод законов элианской империи, основу которых заложил еще первый император, Элиан Завоеватель. Каждый последующий император добавлял в них чтонибудь свое, но суть осталась неизменной. Иноземцев Уложение изумляло – каждый подданный империи обладал правом на жизнь и свободу, рабство было строжайше запрещено, за попытку закабалить человека виновного ждала казнь вне зависимости от социального статуса. Власть аристократов была жестко ограничена, и многих из них это сильно раздражало. Но умные люди предпочитали ограниченную власть в огромной империи, раскинувшейся на две трети мира, а не абсолютную в маленькой странишке, которую мог легко захватить любой из соседей.

Младшие сыновья бесчисленных аристократических родов охотно шли служить в гвардейские полки. Вскоре после аннексии Манхена их примеру последовали многие из молодых горцев. Они уходили в лучшие подразделения имперской армии и часто достигали высокого положения, считая честью служить самому могучему вождю мира.

На поиски своей судьбы отправился и младший сын высокого лорда Кетвана ар Сантена.

Лек, насвистывая незатейливую мелодию, вышел за ворота порта и довольно потянулся. Формальности оказались настолько простыми, что он справился за четверть часа. Пожилой, но жизнерадостный чиновник, назвавшийся префектом Корфином, просмотрел документы молодого аристократа из колонии, внес его имя в книгу новоприбывших и сообщил, что Лек обязан поступить на службу в случае войны. Юноша узнал также, что горным мастерам запрещено ввязываться в дуэли, и это ему совсем не понравилось. Но префект прав: если носящий шнурок выйдет против обычного человека, то дуэль превратится в откровенное убийство. О боевом искусстве горных мастеров ходили легенды, и не зря. Хотя Лек был пока только младшим мастером, справиться с ним в одиночку не смог бы никто из элитных гвардейцев империи. Впрочем, префект указал, что если светлого лорда намеренно оскорбят, и тому найдутся свидетели, он сможет драться. И намекнул, что правил почти никто не соблюдает.

Молодой горец не спеша двигался по улице, с интересом разглядывая разномастные дома. Припортовый район был не из богатых, но и не из самых бедных. Лек даже слышал, что нищих в метрополии вообще нет, что никто здесь не голодает, только поверить в это не мог. С какой стати императору кормить бездельников? Юноша привык, что каждый должен работать, если хочет чтонибудь получить. Даже дети высокого лорда пасли стада летом и разгребали снежные заносы зимой. Попробовал бы ктонибудь из них только заикнуться, чтобы вместо него работали слуги. Отец бы лентяю такого прописал, что месяца два на животе спать пришлось бы. Нет, попавшим в беду помогать нужно, обязательно нужно. Но не позволять же им садиться себе на шею? Нет, ни в коем случае.

Ктото толкнул его и выругался, Лек даже не понял кто, толпа вокруг стала настолько плотной, что он с трудом продирался сквозь нее. Юноше было несколько не по себе от такого многолюдства, он, конечно, бывал в городах Манхена – Париадаре, Юриэне и Хансалане, но такого там не встречал. Делать им здесь, что ли, нечего? Когда и работаютто?..

Внезапно чьито ловкие пальцы попытались срезать кошелек Лека, но юноша резко схватил вора за руку: худой, черноволосый мальчишка, одетый на удивление хорошо.

– Неа… – усмехнулся горец. – Не получится. Монетку дам, коли есть хочешь, а на все рта не разевай.

– Ты чо! – рванулся в сторону мальчишка. – Отпусти!

– Отпущу. Только глаза разуй: я горный мастер…

– Брешешь! – вытаращился малолетний вор. – Мастера – они все старые!

– А это видал? – показал Лек на свисающий с плеча плетеный черный шнурок.

– Ни дорхота себе! – почесал в затылке свободной рукой мальчишка. – Простите меня, недотепу, уважаемый! Недоглядел.

– В следующий раз влетишь. Не все такие добрые, как я…

Лек отпустил воришку, и тот растворился в толпе. Юноша фыркнул про себя, вспомнив легенды, ходившие про наставников боевого братства империи. Придумают же! Както раз он пересказал учителю несколько случайно слышанных баек, и тот улыбнулся, чем потряс рассказчика до глубины души. Никогда до тех пор Лек не видел улыбки мастера Тарвона.

– Купите сыр, молодой господин! – завопил ктото над самым ухом. – Самый лучший сыр в Тарсидаре!

Раздраженно отмахнувшись от настырного торговца, Лек двинулся дальше. Одна улица сменялась другой, юноша глазел на особняки и дома обеспеченных горожан. Хотя по понятиям Лека самый бедный из здешних жителей на его родине показался бы богачом. Все вокруг были одеты в добротные шерстяные костюмы. Порой довольно поношенные, но все еще крепкие. Ни одного нищего в рванье… Неужели в метрополии и в самом деле нет попрошаек? На многих прохожих он видел разноцветные плащи и узорчатые пояса, не похожие, конечно, на шитые золотом и серебром пояса аристократов – за такую наглость можно было и палок получить. Аристократов тоже встречалось немало. Улицы патрулировали отряды городской стражи в синих плащах с символами наместника провинции, герцога ар Давада. При малейшем беспорядке они тут же вмешивались, уводя нарушителей спокойствия с собой.



Горец, увидев как стражники тащили какогото отчаянно упирающегося верзилу, подивился неслаженности действий воинов. Перебить их можно было очень быстро и почти не напрягаясь. Впрочем, это не его дело. Раз герцог ар Давад считает нужным держать на службе таких неумех, то у него, наверное, есть на то свои причины.

Лек вышел на главную площадь Тарсидара и только языком поцокал, увидев ратушу и дворец наместника. Потом не спеша двинулся в обход: ни ратуша, ни дворец его не интересовали, оставаться в этом городе юноша не собирался.

Заметив его пояс, встречные аристократы раскланивались с горцем, не скрывая порой ироничных ухмылок, от которых ему хотелось схватиться за рукояти мечей. Некоторые, правда, замечали черный шнурок, и ирония сразу исчезала с их лиц. Чему удивляться: не было более верного способа самоубийства, чем нарваться на дуэль с горным мастером.

Снова улица за улицей, бесчисленные лавки и торговые ряды. Глаза разбегались, хотелось попробовать и того, и этого, но Лек сдерживался, помня, что его кошелек далеко не бездонный. Отец не поскупился, выделив младшему сыну на обустройство немалую сумму, и даже дал сертификат одного из банков Хансалана, полученный за поставку крупной партии серебряной руды. Но юноша иллюзий не питал – понимал, что других денег до того, как устроится на службу, у него не появится. Надо рассчитывать только на имеющиеся. Учителя у него были хорошие, и доходчиво объяснили, как легко и быстро остаются без гроша в кармане молодые люди из колоний, попав в метрополию. Лека с детства приучили к бережливости, и он не собирался походить на жадную до новых нарядов девицу во время приезда торговца в замок.

Кошелек после случая с воришкой юноша спрятал за пазуху и шел в полутрансе, отмечая и запоминая каждую мелочь вокруг, как учил его мастер Тарвон. Южная окраина постепенно приближалась, дома становились обшарпаннее, но нищих вокруг все равно не было. Да и откровенно голодных людей Лек тоже не заметил. Странно это, если честно. Но не стоит судить поспешно, он слишком мало знает. Пока. Надо осмотреться, а только потом делать выводы. Этому юношу научил второй учитель, которого называли учителем манер, хотя старый мудрец, какимто образом прижившийся в небольшом замке бывшего вождя горного племени, обучал своих питомцев не только манерам. Высокого лорда, занятого добыванием денег, это не интересовало – оболтусы делом заняты, и ладно.

Старик обучал мальчишек этикету, трем основным языкам Элианской империи, чтению и письму, риторике, логике, математике, причем, так, что юные горцы слушали его, раскрыв рты. Он рассказал о политическом устройстве самой большой страны мира, ее истории и обычаях. Самым лучшим учеником старика стал Лек, не пропустивший ни одного урока. Правда, во многое так и не смог поверить – слишком невероятными были рассказы учителя. Взять хотя бы историю об императоре. Как это – его величество не знают в лицо? Никто и никогда его не видел? Он не живет в своем дворце, а ходит по дорогам империи и помогает всем в его помощи нуждающимся? Чушь какаято. Бред полный. Не ведут себя так вожди! Однако старый мэтр научил юношу еще одному правилу – не делать поспешных выводов.

Выяснив у прохожих, где находится трактир, Лек вскоре нашел его. Оглядел снаружи и одобрительно кивнул: здание крепкое и ухоженное, видно, что папаша Дорфит – человек хозяйственный. Только после этого он толкнул высокую дверь и вошел. Окинул взглядом обеденный зал и снова кивнул. Не слишком богато, зато опрятно. Столы чистые, пол еще влажный, недавно мыли. Людей в зале почти не было, только пара торговцев в углу потягивали эль из высоких деревянных кружек.

– Доброго дня! – вышел изза стойки седой толстяк с пышными бакенбардами. – Молодому господину угодно выпить или пообедать?

– Меня к вам стражник из порта послал, – улыбнулся Лек. – Назвался стариной Мертом. Сказал, что у вас кормят хорошо и комнату на несколько дней снять можно.

Трактирщик отметил, что юноша говорит с легким акцентом, выдающим, что лаарский, основной язык империи, для него не родной. Потом только понял, что к нему забрел редкий гость с колониального Манхена. Да еще и младший лорд! Но когда папаша Дорфит увидел свисающий с плеча горца черный шнурок, у него перехватило дыхание. Он ведь не всю жизнь был трактирщиком. Были времена, когда лейтенант второго гвардейского полка Белых Леопардов сражался спиной к спине с такими же ребятами, носившими черные шнурки. И как они дерутся, знал не понаслышке.

– Приветствую уважаемого младшего мастера в моем скромном доме жилище! – Он поклонился по всем канонам этикета боевого братства. – Буду рад помочь всем, чем смогу.

– Благодарю, – столь же церемонно поклонился удивленный Лек, никак не ожидавший встретить в трактире ветерана братства. – Вы оказываете мне честь, брат.

– Мелли, подготовь зеленую комнату на третьем этаже, у нас гость, – бросил служанке папаша Дорфит. Та поклонилась и опрометью кинулась вверх по лестнице.

– Но мы ведь еще не договорились… – удивленно посмотрел на трактирщика юноша.

– С вас я лишнего не возьму, – заверил его тот. – Мне однажды такой же, как вы, младший мастер жизнь спас. Думаю, полтархема в день за комнату и трехразовое питание – недорого.

Лек едва не поперхнулся, это было почти задаром – меньше чем на два тархема он никак не рассчитывал. Но одновременно ему сделалось неловко, ведь не он спас жизнь этому человеку. Имеет ли он право пользоваться его благодарностью?

– Я с вас больше не возьму, уважаемый младший мастер! – понял его сомнения папаша Дорфит. – Тот мастер у меня на руках от ран умер, а я поклялся, что буду помогать каждому из вас чем только смогу. Это моя клятва!

– С благодарностью принимаю ваш дар, уважаемый брат! – низко поклонился Лек, вытянув вперед сложенные лодочкой руки. С чужой клятвой не спорят, это величайшее оскорбление, смываемое только кровью. Старый воин не заслужил такого.

– Да чего там, – смутился трактирщик. – Пустяки. Пусть уважаемый младший мастер…

– Меня зовут Лек, – перебил его юноша. – Светлый лорд великого дома ар Сантен.

– Впервые в метрополии?

– Да, решил мир посмотреть. Дома делать нечего, многие наши соседи служат в гвардейских полках. Вот и мне пришла пора пора послужить его величеству.

– Достойная цель, – степенно кивнул папаша Дорфит. – Садитесь, обед сейчас будет. Вы свинину в сухом вине не пробовали? С венсенским соусом?

– Нет, – помотал головой Лек. – У нас свиней не держат, накладно.

– Вам понравится, светлый лорд, – заверил трактирщик. – Моя жена прекрасно готовит, я сам на ее стряпне вон какое пузо наел.

– Благодарю, – улыбнулся Лек и сел за ближайший стол, положив котомку рядом.

Мясо оказалось таким вкусным, что юноша, хотя совсем недавно завтракал, очистил тарелку почти мгновенно. Да, жена папаши Дорфита действительно мастерица, каких поискать. Такой вкуснотищи Лек ни разу не пробовал. Даже на празднике Летней Ночи, когда горцы выставляли на стол все самое лучшее, он не ел ничего подобного. Мясо буквально таяло во рту. Мэтр рассказывал чтото о грандиозных пирах в замках аристократов метрополии, но ему не верили, не понимая, зачем нужно такое расточительство. Слабый темный эль, поданный в высокой деревянной кружке, был непривычным на вкус, но прекрасно утолил жажду. Поев, юноша уплатил трактирщику три тархема за шесть дней вперед и поднялся на третий этаж.

Комната оказалась уютной, стены были оклеены темнозелеными обоями – понятно теперь, почему ее называли зеленой. Поскольку весной ночами еще подмораживало, в камине горел огонь. В углу стояла большая кровать, покрытая одеялами, так и зовущая к себе уставшего путника. Но Лек спать не собирался – до вечера еще далеко, и вполне можно успеть побродить по городу, посмотреть в торговой столице империи есть на что.

Для начала он сложил свои небогатые пожитки в сундук, оставив при себе только кошелек и мечи, затем сел на пол в позу лотоса и погрузился в медитацию. В этом состоянии осмысление увиденного давалось куда легче обычного. Для Лека медитация давно стала столь же необходимой, как и дыхание, да и отдохнуть она позволяла куда лучше, чем сон. За час он полностью восстанавливался. Однако мастер Тарвон советовал не злоупотреблять этим методом. Встав, юноша быстро прокрутил базовые боевые формы для разминки, немного помахал мечами и размял ноги. На корабле тренироваться было негде, и он соскучился по тренировкам. Надо завтра же найти место, где можно будет заняться собой понастоящему. А то так недалеко и сноровку потерять.

Выйдя на улицу, Лек оглянулся. Итак, он в городе метрополии. Правда шхуна заходила в Гардар и Кевиандар, выгружая какието товары, – но юноша не стал сходить на берег, сухопутная дорога к столице оттуда куда длиннее, чем от города торговцев, как часто называли Тарсидар. Действительно, чем только здесь не торговали! Трудно было бы найти такую вещь. Не зря именно в тарсидарскую гавань спешили бесчисленные корабли со всего мира.

Несколько оставшихся независимыми стран на других континентах со страхом и завистью взирали на гигантскую, невероятно богатую империю. Воевать с Элианом давно уже никто не решался. Однако в последние несколько сот лет начал постепенно набирать силу Карвен – страна религиозных фанатиков, поклоняющихся Единому. Но совсем не так, как принято было в империи. Поэтому карвенцы между собой называли элианцев грязными еретиками, но не решались говорить о том громко. Самую лютую ненависть пяти карвенских первосвященников вызывало то, что в империи разрешена была магия. Процветали Академии Высшей и Прикладной Магии, широко распахивавшие свои двери перед талантливыми юношами и девушками. Мало того, сам император и его эльдары были колдунами такой силы, что это вызывало дрожь.

Не то в Карвене – там по одному подозрению о наличии магических способностей человека сжигали заживо. Достаточно было доноса соседа, чтобы любого карвенца схватили и отправили в допросную тюрьму, откуда мало кто выходил целым и невредимым. Поколениями первосвященники мечтали захватить империю и установить на ее территории столь милые их сердцу порядки. Несколько раз даже пытались, но были сильно биты. Со времени последней войны прошло лет триста, и все это время Карвен предпочитал торговать с Элианом, не оставив, впрочем, фантазий о реванше. А пока святоши шаг за шагом теснили с насиженных мест орков, объявив краснолицых слугами Черного Дорхота, владыки Бездны. Последние пару столетий те держали оборону по реке Харме, выстроив циклопические крепости и вооружив своих воинов огнестрельным оружием. Карвенцы нападали раз за разом, но выбить урукхай из крепостей так и не смогли. Мастераремесленники древнего народа все время выдумывали чтонибудь необычное, у них всегда находилось, чем неприятно удивить врага.

Имперские полки в последнее время тоже начали перевооружаться, новое оружие оказалось на удивление действенным. Орки охотно торговали огнестрельным оружием в обмен на продовольствие, в их суровых горах мало что росло. Согласно заключенному первым императором союзному договору, они имели свободный доступ на территорию империи, однако на деле не слишком туда стремились. К сожалению, изза этого договора второй древний народ, эльфы, вообще перестали контактировать с людьми, скрывшись в недоступных лесах Эльварана, куда без разрешения хозяев не мог проникнуть никто. После множества бесполезных попыток пробраться в зачарованный лес, бессмертных оставили в покое.

Однако был еще один враг. Великая Степь. Кочевники. Огромные конные орды испокон веков кочевали по степи, ежегодно пробуя на зуб Южные Цитадели Элиана. В прежние времена случалось, что они доходили до Инара и ДирАрхата, оставляя за собой выжженную пустыню. Потом с севера подтягивались имперские полки и ценой немалых потерь вытесняли кочевников обратно в степь. В конце концов комуто из императоров надоело постоянно восстанавливать разрушенное, и около трехсот лет назад магиинженеры Академии возвели по приказу его величества циклопические стены Южных Цитаделей, тянущиеся на тысячи верст, навсегда отделив Великую Степь от имперских земель. С тех пор кочевники ни разу не прорвались во внутренние области Элиана, хоть и не оставляли попыток. Эльфийский лес они штурмовать даже не пробовали, потеряв лет пятьсот назад несколько тысяч сумасшедших, рискнувших войти под сень древних деревьев. Обратно не вернулся никто. Наоборот, из леса вышли чудовища, перебить которых удалось с величайшим трудом и ценой невероятных потерь. Наверное, половина кочевых воинов полегла тогда. Но уже лет через сто после этого племена начали воевать между собой, слишком много за это время расплодилось людей и слишком мало осталось свободных пастбищ.

Многие императоры, особенно в молодости, пытались подгрести Великую Степь под себя, но ни у одного не получилось. Как только имперские войска выходили за пределы стен Южных Цитаделей, кочевники тут же забывали о распрях и совместно выступали против старого врага. В Стойбище Паука, единственном городе Великой Степи у подножия Паучьих гор, начинали грохотать барабаны шаманов, призывающих на помощь своих кровавых богов. Даже император не мог проникнуть в этот странный город, несмотря на всю свою магическую силу – чтото непонятное защищало Стойбище Паука. Что? Маги и ученые мужи Академии только руками разводили в недоумении. Оставалось положиться на удачу и лучших полководцев Элиана. Увы, ни разу элианцам не удалось продвинуться в глубь степи дальше, чем на сотню верст. Рано или поздно их встречали бесчисленные тысячи конных воинов. И побеждали, как это ни удивительно. Двести пятьдесят лет назад Совет мастеровнаставников боевого братства под руководством императора Ларгиана X принял решение оставить кочевников в покое, благо прорваться в империю они тоже не могли.

Лек шел, прокручивая в памяти уроки мэтра Менхема. Старик не раз повторял, что забывшие прошлое – обречены. Наверно, он прав, знать историю необходимо, и извлекать из нее уроки – тоже. Горец пытался сравнить рассказанное учителем с окружающим. Пока сходства было мало. Он ничего не понимал, видя беспорядочное мельтешение людей, от которого у юноши кружилась голова. Чего носятся? Куда так спешат?

От воплей уличных торговцев закладывало уши, и Лек неприязненно морщился. Зачем кричать? Если человеку чтонибудь нужно, он все равно купит. Выложи товар и жди себе покупателя, не шуми без толку. Кто захочет – возьмет. Юноша ни в коем случае не стал бы иметь дело с торговцем, так настойчиво пытающимся всучить свой товар. Каждому ведь ясно: раз продавец настойчив – чтото здесь не так. Дома на ярмарках купцы выкладывали образцы и с достоинством ожидали покупателей. Попробовал бы ктонибудь из них орать и прыгать – вообще ничего не продал бы.

Возле трактиров прохода не было от пьяных, что тоже выглядело для горца диким. Пить хмельное не в праздничные ночи, а посреди бела дня?! Как можно? А беспричинные драки? Каждый раз при виде такого непотребства юноша в недоумении останавливался и смотрел на неуклюжих дерущихся. Несколько раз и на него пытались поднять руку, но когда нападавший видел шнурок младшего мастера, он тут же трезвел и бледнел, принимаясь кланяться и униженно извиняться.

Постепенно темнело, первый день в метрополии подходил к концу. Лек тем временем добрался до северной окраины города. Дома здесь выглядели куда беднее, но оборванцев он так и не увидел. Внезапно с дерева в него полетела шишка, одновременно сверху донесся чейто приглушенный смешок. Юноша легко поймал шишку и усмехнулся. Шуточки ктото шутит? Нуну… Он буквально взлетел на дерево, уцепился одной ногой за ветку и повис вниз головой, оказавшись лицом к лицу с мелким парнишкой лет шестнадцати на вид с конопатой и очень хитрой физиономией. Интересный субъект, ничего не скажешь. Лек окинул шутника внимательным взглядом. Зеленые глаза светятся озорством, шапка огненнорыжих кучерявых волос напоминает воронье гнездо необычного цвета. Сорванец изумленно взглянул на висящего вниз головой человека и потряс головой, затем протер глаза, но наваждение не исчезло.

– Ну, и чего ты шишками бросаешься? – спросил Лек с улыбкой. – Делать нечего?

– Дык… – только и сумел выдавить рыжий. – Я, это…

– Зря ты это, – хмыкнул юноша. – Поймают – по шее схлопочешь.

– Так ты первый поймал! – хихикнул сорванец. – Я ж не со зла. Бить бушь?

Он выглядел настолько забавно, что Лек не выдержал и расхохотался.

– Не буду, – сквозь смех выдавил он. – Зато попрошу город показать. Не за так, два тархема заплачу. Согласен?

– А то! – обрадовался рыжий. – Седня приехал?

– Да.

– А откель?

– С Манхена.

– Ух ты! – изумился сорванец. – Ты, что ль, оттудова родом?

– Точно! – снова рассмеялся Лек, этот мальчишка вызывал какието странные чувства, он был смешон, нелеп, и почемуто казался очень одиноким. Несмотря на всю свою веселость.



– Меня Санти обычно кличут, – снова заговорил сорванец.

– А полностью? Сантином? На мое родовое имя похоже.

– Неа… – недовольно скривился рыжий. – Сантиаром. Папхен, чтоб его, удружил с имечком. Такое лорду пристало, а не скомороху бродячему. Дразнят все кому не лень.

– Плюнь и забудь, – посоветовал горец. – А меня Леком зовут. Давай спускаться?

– Ага.

Рыжий перепрыгнул на нижнюю ветку, затем легко скользнул по стволу вниз. Лек с интересом смотрел на его мягкие, отточенные движения и удивлялся про себя. Так двигаются обучавшиеся у горных мастеров не меньше двух лет. Да мальчишка просто талант! Неужели повезло в первый же день в метрополии найти себе ученика? Хорошо бы. Ведь Лек не получит белого шнурка, пока его собственный воспитанник не сдаст экзамен на черный. Это закон. Стал младшим мастером – воспитай преемника, передай свои знания и умения. Без этого пути дальше нет.

Юноша удивленно покачал головой и расслабил ногу, соскользнув с ветки. Он упал на руки, колобком прокатился по земле и встал. Рыжий ждал его у масляного фонаря, недавно зажженного фонарщиком.

– А ты здорово прыгаешь… – сказал он и вдруг замолчал, мертвенно побледнев.

Глаза сорванца были устремлены на шитый золотом пояс Лека, выдающий в нем одного из высших аристократов элианской империи. Потом Санти поднял взгляд выше, увидел плетеный черный шнурок, рукояти картагов – и зажмурился, чтото отчаянно шепча себе под нос. Его всего колотило, по щекам протянулись мокрые дорожки слез.

– Простите меня за наглость, светлый лорд… – Лек вздрогнул от звука глухого, дрожащего голоса.

Рыжий выглядел полумертвым от ужаса. Но чего мальчишка так испугался? Неужели того, что бросил шишкой в лорда? Чушь ведь.

– Да не бойся ты меня! – попробовал юноша успокоить Санти, но тот затрясся еще сильнее, отчаянно мотая головой и размазывая слезы по лицу. – Ничего плохого я тебе не сделаю!

За спиной раздался топот, и в круг света вступили три стражника в синих плащах наместничьей стражи. Увидев плачущего рыжего, пожилой сержант резко остановился. Затем осмотрел Лека, опытным взглядом сразу отметив шитый золотом пояс и витой черный шнурок.

– Этот наглый байстрюк оскорбил вас, светлый лорд? – в голосе старого служаки звучала мрачная угроза, он злорадно поглядывал на мальчишку. – Ну, рыжий, ты допрыгался! Тебя ведь предупреждали, чтобы прекратил свои шуточки, зараза? Так ты теперь на лорда рыпнулся? Да еще и на горного мастера? Все, мое терпение закончилось. В каменоломни пойдешь. Хватит!

Остальные два стражника не менее злорадно ухмылялись. Санти вжался в стену, глаза его стали похожи на глаза попавшего в ловушку звереныша. Видимо, у стражи были к нему давние счеты. Лек снова вспомнил рассказы мэтра о надменности аристократов метрополии. Если это правда, то за брошенную в лорда шишку и в самом деле можно угодить в каменоломни. А то и кнута отхватить. Надо выручать, да и воспользоваться ситуацией не грех.

– Ничем мой ученик меня не оскорбил, – холодно сказал Лек. – Конечно, Слово Воина еще не сказано, но я, младший горный мастер боевого братства империи Лек Белый Волк, светлый лорд великого дома ар Сантен, официально заявляю, что беру юношу Сантиара в ученики.

– В ученики? – тупо повторил опешивший сержант. – Этого?.. Но…

– Какие у вас претензии к моему ученику? – тон горца стал совсем ледяным.

– Никаких, светлый лорд! – вытянулся старый служака, выглядящий так, будто его приложили чемто тяжелым.

– Что здесь происходит? – раздался чейто голос, и на свет вышел еще один стражник.

На сей раз это был офицер в сером с серебром плаще императорской стражи. И мало того, что офицер – горный мастер, как сам Лек, о чем говорил черный шнурок.

– Приветствую тебя, брат! – по всем канонам боевого братства поклонился юноша.

– А я тебя, брат! – повторил его поклон офицер, улыбнувшись. – Могу чемнибудь помочь?

– Да! – резко кивнул Лек. – Прошу стать свидетелем произнесения Слова Воина: я беру в ученики этого юношу.

– Брат! – приоткрылся рот офицера, глаза его стали совершенно круглыми. – Ты берешь в ученики это рыжее недоразумение?! Ты серьезно?!

– Да, а что? – удивился юноша. – Что здесь такого?

– Сразу видно, что ты не местный… Его здесь все знают. Нет, наверное, человека в Тарсидаре, которому он не досадил. Постоянно шуточки идиотские, да такие, что его полгорода растерзать готово, несколько раз стража дурака полумертвым у мстителей отбивала. Так он в «благодарность» и над нами подшутил както. Сержант вон его шутки до смерти не забудет. Теперь рыжего никто больше отбивать не станет. Сам виноват.

– Да уж… – растерялся Лек. – Никогда бы не подумал. Но посмотри на его движения, так двигаются только на второйтретий год обучения. Какова координация, а?

– Так скоморох ведь! – скривился офицер. – Акробат и жонглер. Но я както не присматривался. Может, и зря.

– Энергии слишком много, вот и бузит, – улыбнулся юноша. – Если ее направить в нужное русло, то… Тем более что я уже сказал свое слово и отказываться не намерен. Теперь дело за ним. Согласится – станет моим учеником и младшим мастером через несколько лет. Гарантию даю, станет. Гонять только нужно как следует.

Санти непонимающе смотрел на них, успев уже похоронить себя, – в каменоломнях больше пяти лет не живут даже здоровенные мужики, что уж о нем говорить. Через год загнется. Почему люди совсем не понимают шуток? Он ведь не со зла, никогда никому большого вреда не причинял. Того же сержанта взять. Хороший ведь дядька, а обиделся страшно. И на что? На мелочь! Ладно, наткнулся на ведро с краской, которое, между прочим, вовсе не на него, а на толстого кабатчика Баско насторожено было. Нечего по закоулкам шляться! Ладно, после падения ведра несколько дней из дому выйти не мог – краска оказалась особо устойчивой. Случается. Дело житейское. Так нет, чтобы посмеяться – такую погоню за Санти устроил, что пришлось три дня по подвалам отсиживаться, пока сержант немного не остыл.

С тех пор приходилось соблюдать величайшую осторожность – стражники пообещали, что если хоть какая малость с его стороны будет, в каменоломни упекут. Стало очень скучно жить, только во время выступлений балагана немного развлекался, устраивая клоунады, во время которых зрители покатывались от хохота. Но в последние два года дядюшка Балдур, владелец балаганчика, совсем растолстел, разленился и почти не выступал. Денег у него хватало, не надо было больше мотаться по всей империи, развлекая праздных зевак.

Санти долго терпел и вел себя примерно. Сегодня терпение лопнуло, он залез на дерево и принялся швыряться шишками в прохожих. Те так смешно выглядели, когда пытались понять, откуда на них шишка свалилась. А потом – встреча с этим редкостно ловким парнем, оказавшимся, как назло, светлым лордом. С лордами и прочими высокопоставленными господами Санти шутить никогда не осмеливался, знал, чем чревато. Эти сволочи, за безобидную шутку вполне могут человека в каменоломни упечь. Поняв, что пошутил с аристократом, он до смерти перепугался. А тут еще и стражники подошли… Но лорд сказал, что берет его в ученики. Что это значит?

– Он ничего не понимает, – насмешливо фыркнул офицер. – Тебе счастье редкое привалило, обормот. Этот господин согласен взять тебя в ученики и сделать из бездельника горного мастера. Как только получишь черный шнурок, сразу станешь аристократом, дурень рыжий…

– Я?! – лицо скомороха вытянулось.

Всякого он мог ждать от жизни, но только не такого. Это что? Это они в отместку так шутят? Его – в горные мастера? В аристократы?! Да нет, полная чушь. Или не шутят? Но никакого желания становиться хладнокровным убийцей Санти не испытывал. А есть ли другой выход? Он покосился на сержанта и понял, что нет – тот поглядывал столь многообещающе, что мальчишку передернуло. Нет уж, лучше в ученики к лорду, чем бегать от обозленных стражников. Похоже, пора сматываться из этого города. Тут никто шуток не понимает.

– Я согласен, светлый лорд… – с трудом выдавил Санти, чувствуя себя несколько странно.

– Значит, принимаешь ученичество? – переспросил Лек, переглянувшись с офицером. – Учти только, сейчас ты дашь не просто слово, а слово горному мастеру в присутствии свидетеля, тоже горного мастера. Сразу хочу сказать, что можешь отказаться и ничего тебе за это не будет. Я прослежу, чтобы тебя не наказали. Но если нарушишь слово, за тобой будет охотиться все боевое братство империи. Предателей мы не прощаем.

Что?! Ой, мама! Вот это влип, онто думал сразу смыться от незваного «учителя», а не выйдет. Боевое братство будет охотиться? От них не уйдешь, даже в самом Карвене достанут. Но лорд ведь сказал, что если отказаться, то никто его не тронет. Санти открыл было рот, чтобы послать горца куда подальше, но вдруг задумался. Хорошо, сейчас он откажется и вернется в балаганчик дядюшки Балдура. А что дальше? Снова начнет сходить с ума от скуки, пошутит над кемнибудь и окажется в каменоломнях? Все ведь останется попрежнему… А лорд предлагает новую, непривычную и необычную жизнь. Может, горные мастера и не такие страшные, как в сказках и легендах? Взять хоть этого. Ненамного старше Санти, улыбающийся, добрый на вид парень, хоть и светлый лорд. Вдруг с ним будет интересно? Рыжий растерялся, никогда ему не приходилось делать такого выбора, жил, как жилось, не больше. Нет, он не откажется. Хоть чтонибудь новое!

– Я согласен… – повторил мальчишка. – Я даю слово.

– Назови родовое имя полностью.

– Сантиар Эрхи, скоморох. Сын Вила Эрхи, тоже скомороха.

Горные мастера переглянулись. Горец достал изза пазухи сплетенный из хорошо выделанной волчьей кожи серый шнурок ученика.

– Я, Лек Белый Волк, светлый лорд великого дома ар Сантен, младший горный мастер боевого братства империи Элиан, беру в ученики Сантиара Эрхи и произношу Слово Воина! – Голос юноши был торжественным. – Прошу эльдаров его величества императора занести мои слова в Анналы Братства!

Затем он произнес несколько странно звучащих слов на неизвестном языке – наверное, заклинание. Санти не знал, но его почемуто пронзило холодом. Казалось, ктото огромный и страшный открыл глаза и посмотрел на рыжего мальчишку. Оценивающе так посмотрел, как будто пытаясь понять, пригоден на чтонибудь этот наглец или нет.

– Занесено! – прозвучал откудато из воздуха нечеловеческий, пугающий голос.

– Я, Кенар ар Теваль, виконт Арват, младший горный мастер боевого братства империи Элиан, выступаю свидетелем слов моего брата Лека Белого Волка. – Говоря это, офицер с явным сомнением поглядывал на Санти. – И тоже произношу Слово Воина в подтверждение.

Он повторил заклинание Лека.

– Принято! Ученик Сантиар, принимаешь ли ты ученичество? По доброй ли воле ты его принимаешь?

– Ппррринниммаюю… – от всего происходящего у Санти зуб на зуб от страха не попадал. – Ппо ддоброй вволе…

– Занесено в Анналы Братства. Да будет так!

Верхушка императорской башни в центре города внезапно вспыхнула призрачным белым светом, режущим глаз. Санти несколько раз видел такое, но не знал, почему это происходит. Рассказывали многое, но вот что из рассказов было правдой? Кто его знает…

Горожане вообщето редко обращали внимание на развлечения магов. Башня ночами освещает город? Хорошо! Удобно! А что иногда начинает играть световую феерию, так то дела императора с эльдарами, простых людей они не касаются. Но Санти и в голову прийти не могло, что когданибудь башня загорится изза него.

Рыжий онемел, только наполненные страхом и непониманием глаза были устремлены на колдовской огонь, ежесекундно меняющий цвет. Лек тем временем положил ученический шнурок на ладонь и вытянул ее вперед, снова сказав несколько слов на незнакомом языке. Из светового шара на верхушке башни вытянулся узкий белый луч и ударил в шнурок. Тот загорелся холодным огнем того же цвета, но через несколько мгновений погас, как и сама башня.

– Возьми, – негромко сказал горец. – Отныне этот шнурок твой. Теперь ты принадлежишь к боевому братству элианской империи, и каждый из нас брат тебе.

Санти дрожащими руками принял серый шнурок и замер, не понимая, что с ним делать. После всего случившегося голова у мальчишки гудела, в глазах вспыхивали огненные круги, он чувствовал себя хуже некуда. В самых диких мечтах Санти не представлял, что когданибудь станет одним из горных мастеров, которых боялись и уважали в империи. Впрочем, не только в империи. Даже кочевники Великой Степи знали, что значит витой кожаный шнурок на левом плече человека. Меньше, чем вдесятером, на такого воина не нападали.

Поняв недоумение ученика, Лек переглянулся с офицером, оба както очень похоже улыбнулись, и горец приложил шнурок к плечу Санти. Тот прилип, будто приклеенный. С этого момента снять его мог только сам владелец или его учитель. Шнурки имели свойство оказываться поверх любой одежды, если их не прятали намеренно. Украсть их тоже никто не мог, вора находили задушенным, а символ принадлежности к боевому братству возвращался к своему владельцу. Точно так же, как и картаги.

Скоморох никак не мог прийти в себя от такого резкого изменения судьбы и тупо разглядывал шнурок.

– Успеешь еще налюбоваться, – со смешком сказал Лек, вспоминая собственные ощущения. – Завтра начну дрессировку, так что готовься. Брат, ты не знаешь случайно тренировочного зала, в котором можно было бы позаниматься?

– Большинство городских мастеров тренируется в зале старшего брата Элоиза Кертала, – ответил собравшийся было уходить офицер, снова поворачиваясь к горцу. – Он неподалеку от дворцовой площади. Спросишь, любой покажет. Для своих бесплатно, для остальных за деньги. Только смотри, брат, старик и тебя погоняет, он не выносит, когда молодежь распускается.

– Не страшно, – рассмеялся Лек, – я во время плавания немного сноровку подрастерял, тренироваться негде было. На разминочных комплексах далеко не уедешь. Спасибо за помощь!

– Не за что, – поклонился офицер.

Стражники ушли, и Санти остался наедине со светлым лордом, неожиданно ставшим его учителем. Тот с интересом поглядывал на мальчишку и ухмылялся себе под нос.

– Меня не бойся, – сказал горец. – Хотя придется тебе ой как нелегко, но потом спасибо скажешь. На то, что я лорд, внимания не обращай, это значения не имеет, ты сам теперь кандидат в аристократы. Называй меня Леком или наставником. Не вздумай назвать учителем, я этого звания еще не заслужил, по шее настучу, если забудешь. Ладно, надо забрать твои вещи. Куда идти?

– Я проведу, ннаставник… – с трудом выдавил рыжий. – Только у меня тех вещей – пара дырявых штанов, да жонглерские шары.

– Жонглировать, значит, умеешь?

– А то! – возмутился Санти. – Лучше меня жонглера в этом занюханном городишке не найти!

– Акробатика как? – поинтересовался Лек. – Сальто, фляки, кульбиты, колесо?

– Могу, – пожал плечами мальчишка.

– Да? А нука повтори.

Лек с места прыгнул на руки и закрутил фляки, наращивая скорость. Закончил он серию выходом на двойное сальто. Санти восторженно приоткрыл рот. Во дает! Да ему бы цены в балагане не было! Повторить, значит? Ладно. Рыжий ехидно ухмыльнулся, сразу забыв о страхе, и тоже закрутил серию фляков. Правда, двойное сальто он сделать не сумел, обошелся одинарным, зато вышел из него в нижней стойке и прокатился обратно колесом.

– Неплохо, – одобрительно хлопнул его по плечу Лек. – Координация немного хромает, но ничего страшного, подгоним. Хотя в первую очередь я буду учить тебя падать.

– Падать? – изумился Санти. – Зачем?

– А затем, чтобы всегда оставаться невредимым во время падения. Думаешь, это просто? А если падаешь с вершины дерева на камни? Что тогда? Калечиться? Не стоит. Помнишь, как я с дерева спрыгнул?

– Ага, – вздохнул мальчишка. – В жизни не видал, чтоб вниз головой сигали.

– Это еще мелочи! – отмахнулся Лек. – Научу. А теперь веди.

По пути к дому дядюшки Балдура Санти немного успокоился. Серый шнурок на его плече, казалось, горел, даже обжигал. Случилось чтото невероятное. Нищего, безродного скомороха взял в ученики горный мастер. Мало того, младший лорд великого дома. Сроду мальчишка ничего похожего не слышал, учениками всегда становились наследники благородных родов или чемто отличившиеся молодые воины. Он пытался понять, как ему жить дальше. Лек чтото рассказывал, но Санти почти ничего не слышал, продолжая думать о своем.

Так они и дошли до западной окраины Тарсидара, где селились ремесленники. Вскоре впереди показался шатер балагана, примыкающий к небольшому дому, купленному недавно дядюшкой Балдуром. Шатер обветшал, уже два месяца представлений не было: бывший скоморох пытался стать респектабельным горожанином. Благо, хоть последних артистов пока не разогнал, но постоянно попрекал куском хлеба и заставлял работать по хозяйству. В последнее время он нехорошо косился на Санти, и мальчишке казалось, что его выгонят первым. Понятно, впрочем: за шуточки сорванца претензии высказывали Балдуру, которому вовсе не улыбалось краснеть перед соседями. Вспомнив все это, Санти поежился. Наверное, к лучшему, что так вышло – хоть на улице не оказался. Ведь поскольку официально нищенства в империи не было, оказавшихся без дома и работы отправляли на поселение в дальние колонии без разговоров.

Стучать пришлось долго, в доме бывшего скомороха ложились рано.

– А, явился – не запылился… – недовольно ворчал дядюшка Балдур, открывая. – Смотри, догуляешься. Коли б не твоя мать, прощелыга… И как у этой золотой женщины такое недоразумение уродилось, а?

– Вы господин Балдур? – спросил Лек, выходя на свет.

– Я, светлый лорд! – поклонился тот, сразу заметив шитый золотом пояс аристократа.

– Очень хорошо. Я взял мальчика в ученики. Мы пришли за его вещами.

– В ученики? – тупо переспросил Балдур, ничего не понимая.

Неужели ктото мог взять этого горешутника? Кому только из ремесленников он не пытался спихнуть Санти, надеясь, что тот выучится хоть чемуто полезному. Никто не захотел, все вокруг знали чего от такого «ученичка» ждать. Но разве лорды берут учеников? Что за чушь? Взгляд старого скомороха упал на серый шнурок, свисавший с левого плеча рыжего, и его лицо вытянулось. Балдур прекрасно знал, что это за шнурок и что он означает. Получается, бессовестного мальчишку взял в обучение горный мастер? Вот так так…

– Ккак пожелаете, светлый лорд… – с трудом выдавил из себя толстяк, продолжая очумело смотреть на страшно довольного Санти, которому потрясенный вид хозяина балаганчика явно пришелся по вкусу.

– Иди, – подтолкнул мальчишку Лек.

Тот скрылся в дверях, проскользнув мимо старого скомороха, продолжавшего стоять столбом.

– Вы были знакомы с его родителями? – вежливо спросил горец.

– Да, конечно, – качнул головой Балдур. – Хорошие акробаты были, от бога. Жаль, что так рано ушли. Отец разбился, когда Санти и четырех не стукнуло, гнилой фал порвался, а лет через пять и мать померла от горячки, простудилась, бедная. Мы тогда по всей империи бродили, выступали, вот в буран и попали на самом севере, возле Нерлавана. С тех пор этот рыжий оболтус при мне. Уродится же такое! С детства раннего всем вокруг жизни не давал, как учинит какую шкоду, так хоть стой, хоть падай. И не со зла ведь, скучно ему, понимаете ли…

– Да я понял, что не со зла, – улыбнулся Лек. – У меня старший брат точно такой же. Отец его драл, драл, да только толку – чуть. Зато учитель когда взялся, за пару лет человеком сделал. Надеюсь, мне тоже удастся из Санти хорошего бойца воспитать. Задатки у него – дай бог каждому.

– Ох, и задачку же вы на себя взвалили, светлый лорд, – поежился Балдур. – Тяжко вам с ним придется… Он ведь не хочет думать о последствиях, творит, чего правой пятке захочется, а потом удивляется, что его бьют.

– Попытаюсь, – пожал плечами горец, посмеиваясь. – Для нашего дела фантазия на всякие выдумки – даже хорошо. Но вот то, что о последствиях не думает, плохо. Придется самому думать, чтонибудь да надумаю. На крайний случай обращусь к старым мастерам, обязательно помогут. Они и не таких перевоспитывали. Гонять парня придется, конечно, здорово, но ему на пользу пойдет.

– Это уж точно! – кивнул Балдур. – Коли сил на шкоды не останется, то и шкодить не станет.

– Станет, – тяжело вздохнул Лек. – Мой старший брат ходить от усталости не мог, а все равно шкодил. В жизни не забуду, как отец вопил, когда под одеяло залез и полную постель лягушек обнаружил. Где только братец посреди зимы лягушек нашел? В пещере какойто, не иначе. А ведь весь день тяжело работал, снежные заносы в рост человека вокруг всего замка разгрести непросто. Но все равно… Порода такая. Зато, если эту энергию куда надо направить, толк будет.

– Дайто бог… – вздохнул старый скоморох. – Простите уж, светлый лорд, но не верю я, что из этого рыжего оболтуса толк выйдет.

– А это уже от меня зависит. Сумею научить – выйдет. Не сумею – значит рано мне черный шнурок дали.

Дядюшка Балдур удивленно покосился на лорда. Никогда не встречал аристократа, способного сомневаться в себе. Хотя да, горный мастер. Это особая порода людей. Да и люди ли они? А кто их знает! Довелось однажды повидать, как один такой в одиночку большую банду разметал. Только клочки по закоулочкам летели. Ни один акробат, даже самый лучший, не повторит трюков, которые вытворял горный мастер. Понятно, почему этого горца Санти заинтересовал. Из мальчишки на глазах акробат куда лучше отца растет, наверное, светлый лорд чтото увидел, вот и взял его. Ну, дай Бог сорванцу счастья на выбранном пути.

Тем временем на пороге появился рыжий, увязавший в узелок свои убогие пожитки. Он с какойто непонятной тоской посмотрел на дядюшку Балдура, затем на балаганчик и тяжело вздохнул. Но через мгновение на конопатом лице Санти снова сияла обычная беззаботная улыбка. Старый скоморох укоризненно покачал головой – очаровательный негодник, которому порой много чего прощали за одну улыбку.

– Я готов, учитель! – встал рыжий по стойке смирно.

– А по шее? – приподнял бровь Лек, посмеиваясь. – Забыл, что я обещал?

– Виноват, наставник! – тоже хихикнул Санти.

Дядюшка Балдур с удивлением смотрел на смеющегося аристократа. Не видал он таких. Надо же, не носится со своей родовой спесью, как дурень с писаной торбой, а ведет себя, как нормальный парень. Старый скоморох обнял Санти на прощание и от всей души пожелал удачи, жизнь у горных мастеров опасная.

Добравшись до трактира папаши Дорфита, Лек облегченно вздохнул. День выдался богатым на впечатления… Он покосился на плетущегося позади ученика и едва не фыркнул, настолько тот выглядел унылым. Ничего, скоро поймет до чего удачный жребий ему выпал. Впрочем, юноша видел, что недовольство Санти показное, что на самом деле мальчишка сходит с ума от любопытства. Он специально подбросил ученику несколько тем для размышлений, рассказав о некоторых обычных для горных мастеров вещах. Тот постарался скрыть, что буквально очарован, отпуская язвительные замечания по любому поводу. Рыжий уже понял, что может говорить с Леком без опасений, и вовсю пользовался этим.

– Доброго вам вечера, молодой мастер! – встретил горца у порога трактирщик.

– И вам доброго вечера, господин Дорфит, – улыбнулся Лек. – Я вот себе первого ученика нашел.

– Ученика? – удивился тот, потом посмотрел на прячущегося за спину наставника смущенного Санти.

Брови трактирщика в то же мгновение взлетели вверх, он задохнулся, запнулся о камень и едва не упал.

– Ввы взяли этого рыжего мерзавца в ученики?! – папашу Дорфита трясло. – Вы, наверное, не знаете, что это за гаденыш!

– Да не гаденыш он, дурной просто, – улыбнулся Лек. – Простите его.

– Я извиняюсь, что навозу вам в трактир натащил… – смущенно пробормотал Санти, однако глаза его хитро поблескивали, понятно было, что он ничуть не раскаивается.

– Чточто ты сделал? – удивился горец.

– Он не поленился однажды ночью очистить мой свинарник от навоза… – недовольно проворчал папаша Дорфит. – И вывалил весь этот навоз прямо посреди трактира. И лестницу им вымазал. Как только ухитрился проделать все бесшумно? Ума не приложу. Я утром выхожу из спальни, спускаюсь вниз, поскальзываюсь, падаю и обнаруживаю, что у меня посреди обеденного зала куча навоза. Причем, обнаруживаю самым что ни на есть неприятным способом, въехав в эту самую кучу мордой.

Лек с трудом удержался от смеха, представив себе столь изумительную картину. Понимал, что нельзя смеяться, но губы молодого горца всетаки подрагивали.

– Смеетесь? – обиженно заметил трактирщик. – Оно, конечно, со стороны смешно будет. А вы себя на моем месте представьте. Приятно? А ведь я его не раз кормил, когда он голодный приходил. Отблагодарил, нечего сказать.

– Вы правы, ничего приятного. И неблагодарность дело паршивое.

– Да чего я такого сделалто? – не выдержал Санти. – Пошутил ведь! Думал, вы посмеетесь…

– Эх, дурная твоя голова! – с укоризной взглянул на него папаша Дорфит. – А подумать, каково эту кучу убирать, трудно было? Я понял бы, если бы ты нагадил человеку, который тебе досадил. Так я ведь всегда хорошо тебя принимал. Ты из «Пьяного борова» когданибудь голодным уходил? Нет. За что ж ты меня так, а?

Санти опустил голову и покраснел. Лек удовлетворенно кивнул. Задумался всетаки. И то хорошо. Неизвестно только, что надумает. Надо будет поговорить с парнем откровенно, он, кажется, и в самом деле не понимает, почему на него обижаются. Не понимает, что его шутки недобрые. Странно это всетаки, как будто не дурак. Хорошо – раз, два, три, но давно пора понять, что нужно остановиться. Видит же отношение людей к себе. Как жаль, что мастером Тарвоном теперь не посоветуешься. Леку ведь всего восемнадцать, и жизненного опыта у него – кот наплакал. На память пришли слова офицера стражи о старом мастере Элоизе Кертале. Может, с ним посоветоваться? Пожалуй.

– Ладно, чего уж там… – махнул рукой трактирщик. – Заходи. Только смотри мне, нашкодишь – не посмотрю, что ученик горного мастера, выдеру. Кнутом.

– А я подержу, чтобы не сбежал, – ехидно ухмыльнулся Лек.

Санти подозрительно покосился на него и понял, что наставник не шутит. Ну и ладно. Пес с ними. Обойдется сегодня без развлечений, наразвлекался уже по самое не могу. Да и не хотелось снова нарываться. Он представил, каково убирать с пола полужидкий навоз, и понял, что перестарался: приходилось свинарники чистить, Но всетаки странно. Почему, когда он устраивает чтонибудь во время представления в балагане, то люди падают со смеху и аплодируют? А стоит сделать подобное в городе, так сразу бог знает что подымается, сказать страшно. Какая разница – где? Все равно ведь смешно! Рыжий сокрушенно вздохнул. Не, не понимал он людей, совсем не понимал.

Поднимаясь за наставником, Санти старался быть тише воды, ниже травы. Когда папаша Дорфит принес две миски с ужином, мальчишка очень удивился. Никак не ждал, что накормят.

Поев, Лек решил, что пора спать: глаза слипались. Он постелил ученику два одеяла на небольшом топчане в углу, и вскоре заснул. Санти некоторое время ворочался, но недолго: тоже устал за этот невероятный день. Слишком многое на него свалилось такого, что и представить себе никогда не мог.

2. Урукхай

Тренировка шла как обычно, старый мастер неспешно прохаживался между учениками, то и дело тыкая в когонибудь палкой и сухо выговаривая за неуклюжесть. Но одновременно показывал каждому его ошибки, причем так, что понимал даже самый тупой. Откровенно говоря, утренние уроки старик не любил и вел их только по обязанности. По утрам занимались сынки аристократов, не пожелавшие служить империи и уверенные в своем полном праве творить все, что в голову взбредет. Но даже такие понимали необходимость владения мечом, каждый мог нарваться на вызов. И высопоставленный родитель здесь не помощник, не родителя будут нарезать на ломти во время дуэли, а самого нерадивого лентяя. Вот и ходили молодые лорды в зал к старому мастеру, платили огромные деньги, стонали от синяков и перенапряжения, но бросать тренировки не решались. Жизнь всяко дороже.

Ктото остановился в дверях. Кертал приказал одному из помощников продолжить тренировку и направился ко входу. Там стоял высокий юноша лет восемнадцатидвадцати. Шитый золотом потертый пояс сразу выдавал в нем представителя одного из великих домов элианской империи. Но старый мастер широко и добродушно улыбался, а не хмурился, как обычно бывало при виде очередного высокородного неумехи: с левого плеча молодого лорда свисал черный шнурок младшего горного мастера. Перед Керталом стоял свой, один из младших братьев. Происхождение не имело значения, черный шнурок за просто так не получишь, будь ты хоть герцогом.

– Приветствую тебя, старший брат! – по всем правилам поклонился юноша, сложив перед грудью руки лодочкой. – Брат Кенар порекомендовал обратиться к тебе.

– Здравствуй и ты, младший брат, – одобрительно кивнул старик. – Хочешь потренироваться?

– Да, на корабле не было места для тренировок, а мне не хочется терять сноровку.

– Кто учитель?

– Старший братнаставник Тарвон ар Тилак.

– Ба! – удивился старый мастер. – Мой собственный ученик! Тесен мир. Куда этого бродягу занеслото? Я лет двадцать о нем ничего не слышал.

– На Манхене, в Барталадарских горах живет, – улыбнулся юноша. – Когда отец узнал, что неподалеку горный мастер поселился, то всех троих сыновей за шкирку к нему отволок. Мастер Тарвон согласился нас взять, за что ему огромное спасибо. А потом, по примеру отца, все аристократы, живущие не дальше двухсот верст от его пещеры, детей своих на обучение отправили. У учителя сейчас больше полусотни учеников.

– Давно шнурок получил? – прищурился Кертал.

– Полгода назад… – смутился горец. – В юриэнской коллегии боевого братства.

– Зовут как?

– Лек Белый Волк, младший лорд великого дома ар Сантен.

– В метрополию зачем прибыл?

– А что дома делатьто? – скривился юноша. – Овец пасти или рудником управлять? Не хочу. Скучно. Я лучше его величеству послужу. Не зря ведь горным мастером становился?

– Правильно! – Уголки губ старика поползли вверх, в глазах светилось явное одобрение. – Воину дома не место. Думаешь старшим становиться или младшим останешься?

– Думаю… – тяжело вздохнул Лек. – Вчера вот ученика себе взял. Посоветоваться с тобой хотел, старший брат. Боюсь, взвалил на себя ношу не по силам…

– А что так? – удивился Кертал.

– Ученик уж больно странный попался.

– Да? И чем же он странен?

– Да ты его, наверное, знаешь. Можно позвать?

– Ну, зови… Поглядим, что там у тебя за ученик.

– Санти, заходи, – обернулся к двери Лек.

Когда в зал вошел огненнорыжий конопатый мальчишка лет шестнадцати в новом полотняном костюме для тренировок, глаза старого мастера стали круглыми, как у совы, лицо вытянулось, с него в этот момент можно было ваять статую воплощенного изумления. Кертал обошел Лека пару раз, глядя так, будто сомневался, что стоящий перед ним находится в здравом рассудке. Потом снова взглянул на Санти и потряс головой, пытаясь, видимо, избавиться от наваждения.

– Да уж… – сказал старик через несколько минут, немного придя в себя. – Ты прав, ученик у тебя совершенно особый. И как только тебе в голову пришло взять это наглое существо в ученики? Не человек ведь, а ходячее непотребство.

– Так получилось… – развел руками смущенный Лек. – Слово Воина произнесено и заверено эльдаром, серый шнурок мальчишка получил. Буду воспитывать.

– Его воспитаешь!.. – Кертал с немалым сомнением покосился на Санти, ковыряющего носком только что купленного мокасина пол, скомороху было непривычно ходить в обуви, но с наставником не поспоришь. – Но всетаки, как ты ухитрился так влипнуть, а, парень?

– Я на его движения смотрел, – пожал плечами молодой горец. – Да ты сам проверь, старший брат, – так только на второй–третий год обучения двигаются. Он за несколько лет черный шнурок получить сможет, если тренироваться как следует будет.

– Да? – приподнял кустистые брови старый мастер. – Надо посмотреть. Я к нему както не приглядывался, репутация у парня отвратительная, от него все вокруг шарахаются. А нука, рыжий, иди сюда.

Санти неуверенно приблизился. Суровый старик пугал его до полусмерти, полупрозрачный белесый шнур на плече Элоиза Кертала сообщал, что его носитель – высший горный мастернаставник, воин такого класса, что победить его мог разве что сам император или ктонибудь из эльдаров. Несколько других шнуров говорили об участии в большинстве битв последних пятидесяти лет. Это были не просто шнуры, а высшие боевые награды элианской империи, каждая из которых сопровождалась пожалованием титула барона, а то и графа. Чтобы получить такую награду, необходимо было совершить, как минимум, подвиг, решивший судьбу сражения. Да и сотни шрамов на полуобнаженном теле говорили сами за себя. Мальчишка вздрогнул – он боялся боли. Старик бесцеремонно ощупал его, как щупают лошадь на рынке. Санти терпел, не решаясь протестовать.

– А нука сделай так, – негромко сказал Кертал, медленно поднимая правую ногу вертикально вверх.

Рыжий только плечами пожал. Чего тут сложногото?! Он легко повторил движение старого мастера – с раннего детства обладал редкой гибкостью и никогда не пренебрегал растяжкой, акробату иначе нельзя.

– Хорошо… – довольно покивал старик. – Очень даже хорошо. А теперь прокрути сотни две фляков. Закончишь серию двойным или тройным сальто. Поглядим, что ты за акробат.

– Простите, у меня двойное еще не получается… – покраснел Санти. – Только одинарное.

– Ладно, пусть будет одинарное.

Мальчишка вздохнул, поежился и прыгнул на руки, начав серию. Ему и пятьсот фляков нетрудно было сделать – дядька Балдур в свое время хорошо гонял, пока не растолстел. Закончив, Санти вернулся к входу, на обращая никакого внимания на продолжающих тренировку аристократов в левом углу огромного зала.

– Теперь понимаю, чем он тебе пришелся по вкусу, – пожевал губу старый мастер. – Несколько неэкономно движется, но материал очень даже неплохой. Отшлифовать несложно. Беда только, что дурак. Не понимает, что глупые розыгрыши обижают людей. Сколько раз его до полусмерти избивали, а он все равно за свое.

– Я, кажется, знаю, в чем дело… – задумчиво сказал Лек. – Он ведь скоморох от бога, на его представлениях люди с ума от смеха сходят. Но Санти при этом не различает, где сцена, а где жизнь. Вот и ведет себя в жизни так, как можно только на арене.

– А ведь чтото в этом есть, – потер подбородок Кертал. – Вполне возможно. Тебе, впрочем, все равно придется выбивать почву изпод его ног, чтобы понял хоть чтонибудь. Покажи ему, что чувствуют люди, над которыми он шутил. Никуда тебе не деться: серый шнурок передан по всем правилам, я слышу его пение, а значит, чтото делать с рыжим все равно придется.

– Придется… – тяжело вздохнул Лек. – Я воспользуюсь твоим советом, старший брат. На своей шкуре почувствует – может, поймет.

– Возможно, – покосился на Санти старый мастер. – А теперь займемся тобой. Вижу, используешь двумечный бой?

– Да, – кивнул юноша. – У меня с детства обе руки одинаково работали. Учитель это, конечно, заметил и стал тренировать по особой программе. Он ведь и сам двумечник.

– Знаю, мой ученик, какникак. Ладно, поехали.

Старик отошел к оружейной стойке у правой стены тренировочного зала и вынул два картага из потертых ножен. Клинки светились мягким светом, казалось, они пели неслышную песню. Каждый нормальный мужчина, увидев обнаженные призрачные мечи, замирал от восторга. Чудо, а не оружие. Лезвие картага рассекало напополам пушинку, его можно было согнуть в круг и не сломать при этом. Они легко перерубали плохо выкованные сабли кочевников, и те почитали горных мастеров за колдунов.

Тренировка остановилась, ученики сбились в кучу у стены, каждому хотелось посмотреть на схватку адептов двумечного боя. Редко когда можно было увидеть такое зрелище, обычно горные мастера не сражались при свидетелях. Многие юные аристократы смотрели на Лека с затаенным восторгом. Ведь перед пугающим их до онемения грозным старцем стоял такой же, как и они сами, молодой лорд, представитель великого дома. Пусть варвар, пусть горец с Манхена, но всетаки аристократ.

Церемонный поклон, каждый из мастеров скрестил картаги перед лицом и отступил на шаг назад. А затем зрителям показалось, что по залу пронесся вихрь. Сражающиеся то и дело на мгновение исчезали, их движения оказались настолько быстры, что уследить за ними было невозможно. Многие только хлопали глазами, смотря на невероятное зрелище. Святые угодники! Ведь мастерунаставнику далеко за восемьдесят! Обычные люди в его возрасте едва ходить могут!.. Ученики, конечно, знали, что Кертал на многое способен, но одно дело – знать, а совсем другое – увидеть. Бой продолжался, мастера носились друг за другом по залу, взбегали на стены, сходились и расходились. Однако, по меркам обычных людей, они сражались совсем недолго – какихто две минуты. Зато по их собственным меркам – целых две минуты. Невероятный срок.

– Я проиграл, уважаемый старший брат, – низко поклонился тяжело дышащий Лек. – Приношу свои извинения, я несколько распустился за время плавания. Прошу разрешения воспользоваться твоим залом для тренировок.

– На здоровье! – довольно улыбнулся старик. – Что ж, вижу Тарвон хорошо над тобой поработал. Хвалю. Но ты еще не достиг своего потолка, парень! Не вздумай останавливаться, ты вполне способен стать невидимкой.

– Невидимкой?! – ошеломленно переспросил юноша. – Но…

Невидимые мастера, носящие прозрачные шнурки, высшая степень мастерства боевого братства империи, многим казались только сказкой. Каждый из них был вещью в себе, выполняя особые поручения императора. Чаще всего – в других странах. Слухов о них ходило множество, но никто ничего не знал наверняка. Лек и сам знал только, что такие мастера существуют, учитель говорил о них вскользь, ничего не уточняя. Сказал, что что всему свое время. Неужели это время пришло? Юноша горящими глазами смотрел на старого мастера. Тот улыбался.

– Способен, если хорошо поработаешь. А я пока немного тебя погоняю. Сегодня дам несколько новых связных комплексов для двух мечей. Тарвон их не знал, разработаны два года назад тремя эльдарами и его величеством. Но придется повысить скорость реакции. Зайди завтра с утра в императорскую башню, тамошний маг наложит заклятие, я предупрежу его.

– Искренне благодарен, старший брат! – низко поклонился Лек.

И старый мастер принялся за них с Санти. Молодые аристократы из своего угла с ужасом смотрели на это действо, называемое по недоразумению тренировкой. По их мнению, так издеваться над живым человеком – жестоко. Милосерднее сразу повесить. Это как же можно – поставить ученика с поднятыми руками и добрый час охаживать его железной палкой по всему телу? А тот только улыбается. Бррр… Кошмар какойто!

Рыжий Санти стонал и плакал, но никто его жалоб не слушал, Кертал прозванивал каждую мышцу и каждый нерв рыжего скомороха, заставляя напрягаться так, как ему никогда еще не доводилось. Но, представив себя на месте наставника, мальчишка едва не задохнулся. Ой, мамочка ты моя! И за что это бедняге такое наказание? Единый, пощади и помилуй!

Старик заставлял Лека выгибаться так, что самому безумному акробату в голову не придет, растягивал в хитрых станках, избивал. Горец делал непривычные даже для него упражнения, благодаря про себя Единого за то, что попал в руки великого учителя. И такой учитель обучает аристократов за деньги? Странно. Впрочем, его это не касается, Кертал знает, что делает.

Затем снова пришел черед картагов. Вот тутто Лек и удивился понастоящему. Нелогичные и даже неуклюжие на первый взгляд связки постепенно становились единым целым, вырисовывая необычную, но действенную систему обороны и нападения. Однако для исполнения этого танца мечей юноше не хватало скорости, он не успевал перетекать из позиции в позицию. Жаль, конечно, что придется пользоваться искуственным ускорением, – но что делать, когда естественной скорости не хватает? Зато за время действия заклинания новый уровень сверхскорости станет для Лека привычным.

Следуя за наставником, Санти постанывал и клял про себя тот момент, когда он по дурости швырнул шишку в горца. Сидел бы себе сейчас в балаганчике, вяло переругиваясь с дядюшкой Балдуром, и ничего не делал. Так нет же, потянуло дурака на приключения. Лопай их теперь большой ложкой! Пока из ушей не полезет. Впрочем, уже полезло. У мальчишки болела каждая мышца, даже те, о существовании которых он и не подозревал. И это сейчас. Представив себе, что будет завтра утром, Санти жалобно пискнул. Лек остановился и с любопытством покосился на ученика, вопросительно приподняв бровь. Тот скривился. Надо же, наставник свеж и бодр, будто не над ним несколько часов кряду измывался сумасшедший старик.

– Устал? – иронично хмыкнул горец. – Привыкай, так теперь будет каждый день. Утром и вечером.

– И вечером тоже?! – взвыл Санти. – Ойойой… Может, не надо?

– Надо! – расхохотался горец. – А ты что, думал – шнурок за так достается? Держи кошель шире! Ладно, после тренировки нужно хорошо поесть. Знаешь поблизости хороший трактир?

– Знаю, – кивнул мальчишка. – Только мне там…

– Лучше не появляться, – закончил за него Лек. – И здесь нагадил. Что ты за человек такой, а? Впрочем, забудь – теперь у тебя на плече шнурок ученика. Любой, тронувший тебя, будет иметь дело со мной. И за твои художества отвечать придется тоже мне. Так что сперва думай, а потом делай. Я ведь в долгу не останусь.

– Угу… – уныло буркнул Санти.

Шли недолго. Вскоре показалась большая вывеска трактира «Белый гусь», в котором обычно столовались торговцы и небогатые аристократы. Санти настороженно поглядывал по сторонам, он хорошо помнил кулаки здешнего вышибалы, огромного мужика, заросшего бородой по самые уши, над которым в свое время довольно зло подшутил, заманив беднягу в выгребные ямы за скотобойней. Тот не смог выбраться оттуда до самого приезда золотарей с новой порцией отходов. Вышибала поклялся, что прибьет ушлого скомороха. С тех пор Санти старался обходить «Белый гусь» десятой дорогой. Но раз наставник говорит, что все в порядке, то…

– А, попался, гнида рыжая! – взревел над самым ухом хриплый голос, и здоровенная лапа ухватила мальчишку за плечо. – Ну, усе, кранты тебе.

Обрадованный вышибала повернул рыжего, за которым безуспешно охотился добрых полгода, лицом к себе – и замер. Он сразу увидел переливающийся оттенками серого шнурок.

– Енто ты чо на себя нацепилто? – голос громадного мужика сделался неуверенным. – Сдурел? За енто ж удавют…

– У вас претензии к моему ученику? – донесся до него ледяной голос Лека. – В таком случае извольте высказать их мне.

Вышибала повернулся к говорившему, открыл было рот, чтобы послать подальше, и снова замер. Взгляд его остановился на шитом золотом поясе аристократа, затем поднялся на черный шнурок и рукояти картагов. Он икнул и потряс головой, но ничего не изменилось, страшный горный мастер продолжал сверлить детину спокойными глазами убийцы. Едва ли не впервые за много лет вышибале стало жутко, он понял, что этот красивый юноша сейчас перережет ему горло и уйдет, как ни в чем не бывало.

– Нникаких претензий, ссветлый ллорд… – с трудом выдавил вышибала и отпустил Санти, глядя на мальчишку уже со страхом. Эта рыжая паскуда – будущий горный мастер? Ой, мама родная… Если он весь город на уши ставил, когда нищим скоморохом был, то что же он теперь сделает?

– В таком случае, всего доброго, – столь же холодно сказал Лек, отворачиваясь.

Санти в первый раз увидел пользу от своего ученичества и довольно хмыкнул. Если бы не наставник, избил бы его этот тип до полусмерти, вон кулачищи какие. Наверное, всетаки неплохо научиться драться так, чтобы ни одна сволочь безнаказанно обидеть не могла. Однако, вспомнив тренировку, он в который раз поморщился. Эх, нет, чтобы сразу взять и выучиться. Без усилий. Увы, так не бывает.

Рыжий вошел в трактир вслед за Леком. Подавальщица, вытиравшая ближний к входу стол, замахала на него полотенцем, но увидев ученический шнурок на плече мальчишки, застыла соляным столбом. Потом неуверенно помотала головой и сделала вид, что ее здесь нет и вообще никогда не было. Усевшись за стол, Санти довольно покосился на ошеломленного трактирщика и показал тому козу. Приятно, знаете ли. Потом прислушался к тому, что заказывает Лек, и удивился. Это зачем же столько? Разве вдвоем можно столько съесть? Да, есть хочется, но каждому по две миски мяса, суп, кашу с маслом, пудинг, салаты и фрукты? Не слишком ли?

– Не слишком, – понял его недоумение наставник. – После тренировок нужно плотно есть, очень большой расход энергии. Сам увидишь. Тебе кажется, что не голодный, но только кажется. Сам увидишь.

Лек оказался прав. После первой же ложки супа Санти почувствовал зверский голод. Он накинулся на еду и даже не заметил, как съел все заказанное. Никогда бы не подумал, что в него столько влезет! Желудок приятно урчал и даже побаливал от легкого переедания. Сейчас бы поспать, да только наставник вряд ли позволит. Вспомнив прежнюю вольную жизнь, Санти тяжело вздохнул. Попал, как кур во щи. Не повезло. Хотя это как посмотреть. Еще вчера он не знал, когда в следующий раз удастся пообедать. Если раз в два дня добывал чтонибудь, то и хорошо. Дядюшка Балдур в последнее время стал довольно скуп, а воровать не хотелось, противно. Часто пользоваться императорской милостью он тоже опасался – если ею злоупотреблять, быстро в колониях окажешься. Становиться фермером? Нет уж, это не по нему. Подработать удавалось редко, горожане почемуто гнали рыжего отовсюду. И что за люди? На представлении от хохота покатываются, а пошутишь так же в городе – обижаются…

– Не спи, – дотронулся до плеча разомлевшего ученика Лек. – Сейчас пойдем на пустырь, еще потренируемся.

– Потренируемся?! – сразу очнулся Санти. – Ой, мамочка…

– Не плачь, ничего страшного, – едва сдержал смех горец, очень уж комично выглядел рыжий.

– Тебе, конечно, ничего страшного… – почти неслышно пробормотал тот. – Вон какой здоровенный вымахал…

Лек, конечно, услышал, но не стал ничего говорить. Он иронично покосился на ученика и вышел из трактира. Санти, тяжело вздыхая, поплелся за ним. Молодой горец шел на замеченный неподалеку от порта пустырь, там вполне можно было еще несколько раз повторить выученный утром комплекс, да и ученика немного погонять. Вспомнив, как стонал в свое время сам, Лек не удержался от улыбки. Выл даже порой, проклинал учителя, желал ему всяческих бед. Ничего, потом понял, чем обязан мастеру Тарвону. Этот тоже когданибудь поймет, а пока пусть себе стонет и ругается.

Стражники у городских ворот отсалютовали горному мастеру короткими алебардами, переглянувшись при виде рыжего скомороха со шнурком ученика на плече. Один незаметно покрутил пальцем у виска, кивнув на Лека. Ничего другого никто и подумать не мог про человека, взявшего в ученики такого паршивца. Вслух, понятно, стражники ничего не сказали. Оскорбить горного мастера? Каждый из воинов еще хотел жить.

На пустыре собралась толпа. Люди гневно кричали, махали кулаками и палками, ктото вопил: «Бей краснорожего!» Лек решительно направился к толпе. Протолкавшись к стене амбара, юноша изумленно замер. Перед ним, вжавшись спиной в угол и приготовив томагавки, стоял орк. Самый настоящий. Горец помотал головой, но наваждение никуда не делось – краснолицый урукхай, скалящий большие клыки, готовился к драке. Желтые маленькие глазки горели гневом, жесткие черные волосы стояли дыбом. Откуда он здесь взялся?! Забьют ведь беднягу, только за то, что орк. А ведь Оркограр – союзник империи. Нельзя так. Хочется не хочется, а придется вмешиваться.

– Что здесь происходит?! – рявкнул Лек, вынимая картаги.

Многие обернулись и застыли на месте, никто не ожидал увидеть горного мастера с призрачными мечами в руках. Да еще и светлого лорда в придачу.

– Дык, орчище ж, светлый лорд… – выступил вперед самый смелый, здоровенный мужик в фартуке кузнеца.

– И что? – Брови юноши приподнялись, весь его вид выражал холодную решимость, и толпа шарахнулась назад. – Народ урукхай – наши союзники. Вы что, войну хотите спровоцировать, господа ремесленники? Вам хочется, чтобы орочьи броненосцы разнесли город?

– Дык, оното так, светлый лорд… – озадаченно почесал в затылке кузнец. – Но орчище ж…

– А что орчище? – удивился Лек. – Что он вам сделал?

– Он, енто, с барки кэптена Кверта Баска спрыгнул… – сказал еще ктото. – В трюме ховалси. А ну как он чегойто уворовал?

– Кверт Баск здесь?

– Да, светлый лорд, – выступил вперед хорошо одетый пожилой человек в нашейном шелковом платке моряка.

– Урукхай украл у вас чтонибудь? – спросил Лек.

– Ни боже ж мой! – поднял руки капитан. – Я им говорил, так слушать ничего не хотят, вопят, как сторка[2] обкурились, что орчище, мол, что бить краснорожего. Прятался он у меня на корабле, это факт. Почему – не знаю. Как пристали, орк выскочил из трюма, как мелкий дорхот из коробки, и на берег. У меня половина матросов с перепугу за борт сиганула.

– Никто не пострадал?

– Слава Единому, нет.

– Так какие у вас претензии к нему? – приподнял брови юноша.

– У меня – никаких, – развел руками капитан. – Пары кусков солонины, им съеденных, мне не жаль, все равно ее давно выбрасывать пора. Это у портовых зевак претензии, делать им нечего. Мне с урукхай не раз дело иметь доводилось, и в Грорк, и в Фрат, и в Мрок заходил. С орками торговать – одно удовольствие, никогда не обманывают, считают ниже своего достоинства. Не то люди – в Даркасадаре или Нартагале только отвернись – сразу прошлогодний снег всучат. О святошах вообще говорить нечего, редкая сволочь. Не понимаю я, если честно, чего он прятался. Подошел бы, попросился на борт, что я, не взял бы? Без денег парень, наверно. Делото житейское, грех не помочь.

– В таком случае – прошу разойтись, – повернулся к зевакам Лек, его голос звучал скрежетом металла по стеклу и заставлял ежиться, учитель в свое время учил юношу пугать толпу. – С этого момента я, Лек Белый Волк, младший горный мастер боевого братства империи Элиан, беру этого орка под свою защиту. Ясно, господа?

Отвечать оказалось некому, люди поспешно разошлись, осеняя себя святым косым крестом Единого. Да ну его, этого чокнутого горца, еще в самом деле зарежет, с него станется. Остался только хмыкающий себе под нос капитан. Он осматривал опустившего томагавки орка и озадаченно дергал себя за усы.

– Чтонибудь не так? – спросил Лек.

– Да вот не вижу у него на одежде знаков принадлежности к племени и клану, – проворчал моряк. – Изгой, что ли? Или беглец? Или…

Он осенил себя косым крестом.

– Что «или»?

– Говорят, если какойнибудь урукхай уходит в бой, с которого, скорее всего, не вернется, он снимает с одежды символы, заявляя таким образом, что принадлежит всему народу, а не только какойто его части. Не знаю, правда ли…

– Вот как? – задумчиво протянул Лек, подозрительно глядя на гордо вытянувшегося орка.

Совсем молод, судя по всему. Хотя, как судить? У многих урукхай с детства морщинистые лица. Но у этого темнокрасная кожа чистая, не заросшая волосом, как у стариков их народа. На щеках шесть ритуальных шрамов, говорящих, что их носитель прошел воинское посвящение. Крупные клыки выступают изпод нижней губы. Небольшие, плотно прижатые к голове остроконечные уши. Глаза маленькие по человечьим меркам, с вертикальным зрачком, и горят желтым огнем. Одет в свободные штаны из мешковины и кожаную безрукавку с множеством карманов и петлями для десяти небольших томагавков, которые орки бросают далеко и метко. В кобуре на поясе револьвер. За спиной почти пустой мешок. На ногах крепкие, подкованные сапоги из кожи морского тавна.[3] Нет, парень далеко не из бедных, такие сапоги не каждому по карману, иной ремесленник за полгода меньше зарабатывает, чем они стоят. Лек сам носил похожие и знал, что обувь прослужит еще лет десять.

Орк тоже внимательно смотрел на стоящих перед ним людей. Почемуто больше всего времени он уделил Санти. Когда он увидел серый шнурок ученика на плече мальчишки, в желтых глазах мелькнула зависть.

– Ты горный мастер? – хрипло спросил урукхай, он говорил на лаарском с заметным акцентом, но понять можно было без труда.

– Да, – кивнул юноша. – Мое имя – Лек Белый Волк. Кто ты?

– Храт Сломанный Клык, – с достоинством ответил орк, хотя на его лице появилось явно заметное удивление. Только значительно позже Лек узнал, что по обычаям древнего народа полное имя называли только другу или хорошему товарищу.

– Мать бешеного хорба! – едва не подпрыгнул капитан. – Теперь я понимаю, почему он тайком на борт пробрался! Меня в Мроке трое суток в море не выпускали, раз десять обыскивали. У старейшины клана Сломанный Клык младший сын сбежал! Весь город перерыли. А он у меня в тюках с шелком прятался…

– Они меня не нашли! – гордо оскалился орк. – Бате придется смириться с моей клятвой.

– И какую же клятву ты дал? – спросил Лек, ему чемто нравился этот парень.

– Меня считали ни к чему не пригодным… – тяжело вздохнул тот. – Старшие братья шпыняли, гмырхом[4] бесполезным обзывали. Надоело. Думал. Много думал. И надумал. У нас нет бойцов уровня ваших горных мастеров. Даже говорят: «Скорее небо на землю упадет, чем урукхай горным мастером станет». А почему? Чем мы хуже? Я пошел в Храм Неба и перед лицом старших жрецов дал клятву, что или умру, или стану одним из вас. Снял все символы рода. Но батя запретил. Пришлось бежать. Я не мог иначе, я поклялся!

– И ты отправился через полмира за мечтой? – Лек широко улыбнулся: он хорошо понимал младшего сына большого рода, сам был таким же.

– Да! – сверкнул глазами орк. – Наверное, умру. Вы, люди, нас за чтото не любите. А за что?

– Не любят только дураки, – хмыкнул юноша. – Но раз так, пойдем, отведу тебя к одному из мастеровнаставников боевого братства. Обещать ничего не буду – не слышал, чтобы урукхай становился горным мастером.

– Я тоже не слышал… – пробурчал Храт. – Но…

– Клятва дана, – закончил за него Лек. – Понимаю, меня отец тоже не хотел отпускать в метрополию, желал, чтобы я за овечьими отарами приглядывал. Пришлось учителю вмешаться. Однако мне было легче, я к тому времени уже получил черный шнурок. Вчера сам ученика взял, вон стоит, оболтус рыжий.

– А может, и меня возьмешь? – бухнул орк и сжался от собственной наглости.

– Тебя? – Лек сначала изумился, а затем задумался.

Мастер Тарвон всегда учил его не отступать перед трудностями, взваливать на себя самые неподъемные дела. Успех в таком деле куда приятнее любого другого. Да и достойнее. Может, встреча с этим орком – судьба?..

Но принимать столь важное решение в одиночку Лек всетаки не решился. А вдруг боевое братство против? Нет, надо поговорить с мастеромнаставником. Но чемто эта идея Леку пришлась по вкусу. Урукхай в учениках? Интересно! До жути интересно. Сумеет ли существо иной расы научиться? Сумеет ли достичь сверхскорости? Без нее ведь горным мастером не станешь.

– Пока я тебе ответа не дам, Храт Сломанный Клык, – улыбнулся юноша. – Прежде всего нам с тобой нужно поговорить с мастеромнаставником. Но готов ли ты к трудностям? Это ведь тяжело, тренироваться придется без передышки.

– Готов! – отрезал орк. – Я, чтобы горным мастером стать, от всей своей прежней жизни отказался. Так что мне теперь поздно трудностей бояться.

– Хорошо, идем.

Стражники у ворот окончательно ошалели, увидев, что сумасшедший горец отыскал гдето орка и тащит его с собой в город. Но спорить с горным мастером не решились, только отправили одного из бегавших поблизости мальчишек с сообщением о случившемся в казармы стражи – пусть офицеры сами разбираются.

Люди на улицах Тарсидара потрясенно замирали, завидев гордо шагающего вслед за Леком урукхай. Редкая, очень редкая картина. Обычно орки не высаживались на сушу, ведя переговоры с городскими властями прямо в порту. Многие задавали себе вопрос: что бы это значило? Как бы войны не было. Позади кучковались зеваки, не решаясь подойти ближе. Многие, наверное, охотно закидали бы нелюдя камнями, но он находился под защитой горного мастера. Нарываться на конфликт с боевым братством не хотелось никому.

Мастер Кертал гонял группу офицеров гвардии, вовсю костеря их за лень, когда в дверях снова показался давешний горец. Вернулся? Странно, договаривались ведь на завтра. Выглядел парнишка смущенным и неуверенным. Случилось чтонибудь? Надо выяснить.

– Тут такое дело, уважаемый старший брат, – сказал Лек поздоровавшись. – Я с одним парнем повстречался. Случайно. Он клятву дал, что или горным мастером станет, или умрет. С отцом насмерть изза этого рассорился, из дому сбежал, через полмира прошел, но добрался до Тарсидара.

– Да? – широко улыбнулся старый мастер. – Люблю настойчивых! Из них всегда толк выходит. Давай его сюда, погляжу.

– Только он…

– Что?

– Не человек… – тяжело вздохнул юноша.

– Как это – не человек?! – едва не выронил палку Кертал.

– Урукхай он.

В дверях показался мрачный орк. Ошеломленный старик долго смотрел на него и неверяще покачивал головой.

– Слушай, парень, – медленно повернулся он к Леку. – У тебя потрясающий талант притягивать неприятности.

Потом направился к Храту и коротко приказал:

– Рассказывай.

Пока тот, запинаясь и мыча, рассказывал свою историю, старый мастер о чемто напряженно размышлял. Он то и дело переводил взгляд то на Лека, то на Санти, то на Храта. Если бы это не было невозможным, можно было подумать, что Кертал напуган. Но разве может чегото бояться высший мастернаставник боевого братства?!

– Есть одна то ли легенда, то ли пророчество… – глухо сказал старик, когда орк закончил. – Еще времен первого императора, Элиана Завоевателя. О пятерых, которые перевернут мир. Скоморохе, горце, аристократе, орке и эльфе. Не о вас ли эта легенда, братцыкролики?

– Среди нас эльфа нет… – удивился Лек.

– Будет, – заверил его старый мастер. – С твоими талантами ты и эльфа изпод земли выроешь. Многое видал, но такого както не доводилось… За какихто два дня столько неприятностей себе на задницу сыскать?..

– А что ято? – пожал плечами юноша. – Я разве специально искал? Случайно вышло.

– Оно иначе и не бывает, – проворчал Кертал, снова оглядывая всех троих. – Только случайно. На первый взгляд. Ладно, это все лирика и древние сказки. Надо думать, что с твоим орком делать.

– Что здесь думать? – удивился Лек. – Он меня спросил: не возьму ли я его вторым учеником. Я согласен.

– Видал наглецов, но таких… – восторженно протянул старик, посмеиваясь. – Впрочем, так я и думал. Сразу видно, что тебя Тарвон учил. По наглости видно. Ты хоть представляешь, что тебе предстоит? Храт – существо иной расы, у него подругому расположены мышцы, связки, даже суставы. Каждое упражнение придется переделывать, каждое движение обдумывать. А что в городе подымется, ты представляешь? Орк – горный мастер? Да сам герцог на стену полезет от ярости.

– Я както не подумал… – спал с лица юноша, почесав в затылке. – Что же делать?

– Попробуем, – вздохнул старый мастер. – Если эльдары одобрят, ничего наместник сделать не сможет. Не рискнет. Мы к нему давно присматриваемся. Чтото неладное в Тарсидаре творится в последние годы… Впрочем, извини, мальчик, тебя это не касается, ты здесь жить не собираешься.

– Если потребуется моя помощь, старший брат, прошу рассчитывать на мои мечи! – гордо выпрямился Лек.

– Ой, и кого это мне напоминает сей вьюнош с горящими очами? – ехидно прищурился Кертал. – Одного молодого дурака лет эдак семьдесят назад. Уверенного, что, раз получил шнурок младшего мастера, то весь мир лежит у его ног.

– Я… – смутился Лек, понявший, что старик имеет в виду самого себя. – Это…

– Не мычи. Бери Храта, и идем на улицу. Провернем все быстро, пока герцогу не доложили. Интересно, как он среагирует… Неинициированный шнурок есть?

– Один был, но… – юноша бросил взгляд на озадаченного Санти.

– Понятно, – кивнул Кертал. – Держи, у меня этого добра хватает.

Орк смотрел на них горящими глазами. Он понял только одно – его мечта скоро исполнится. Этот Лек Белый Волк согласен взять его, Храта, в ученики, а грозный старик одобрил это решение. О предстоящих трудностях урукхай не думал, да и не хотел думать. Справится! Со всем справится. Вслед за остальными он вышел на улицу.

Возле тренировочного зала собралась небольшая толпа, что было необычно для Тарсидара. Люди во все глаза смотрели на орка и негромко переговаривались. Изредка доносился чейто истерический вопль. Если бы краснорожую нелюдь не охраняли горные мастера, его давно в клочья бы разорвали! Урукхай внушали простым людям какойто глубинный, безотчетный страх. А тут еще и Церковь подлила масла в огонь – объявила их исчадиями ада. Изза этого любого представителя древнего народа, посещавшего империю, тщательно охраняли. И далеко не всегда удавалось оградить послов от неприятностей, особенно если травлю организовывал ктонибудь из фанатичных монаховцелестинцев.

Лек не понимал, почему его величество позволяет церковникам делать что им вздумается, он бы на месте императора прижал рясоносцев так, что они только пищали бы. Фанатики проклятые!

Терять времени не стоило, юноша поднял к небу взятый у Кертала серый шнурок и громко сказал:

– Я, Лек Белый Волк, светлый лорд великого дома ар Сантен, младший горный мастер боевого братства империи Элиан, беру в ученики Храта Сломанного Клыка и произношу Слово Воина! – Голос юноши стал торжественным. – Прошу эльдаров его величества императора занести мои слова в Анналы Братства!

Затем горец произнес Слово Воина. Старый мастер подтвердил его слова. Ошеломленные люди смотрели, открыв рты, как краснорожую нелюдь принимают в боевое братство Элианской империи. Шар на вершине императорской башни внезапно загорелся багровоалым огнем. Такого цвета никому из горожан видеть не доводилось – казалось, что по улицам Тарсидара потекли реки адского пламени.

– Занесено! – прогремел над площадью сочный баритон, в котором легко угадывался голос самого императора. – Ученик Храт, ты готов принять ученичество? По доброй ли воле ты его принимаешь?

– Да! – прохрипел потрясенный орк.

– Свершилось! – торжествующе рассмеялся его величество. Из пылающего колдовским огнем шара вытянулся алый луч и ударил в шнурок, инициировав его. – Многие из моих предшественников мечтали об этом дне. И вот он наступил. Первый урукхай среди нас! Значит, пришло время. Мои подданные, я буду оскорблен, если ктонибудь попытается поднять руку на ученика Храта.

Наступила тишина. Горожане поспешно устремились прочь с площади. Мало кто из них до сих пор слышал голос самого императора. Больше никто, даже самые фанатичные монахи, и не помышлял об убийстве орка. Его величество оскорблений не прощал. Попасть под руку «проклятому Единым колдуну», как исподтишка называли правителя Элианской империи «святые» отцы? Лучше даже не думать об этом, жизнь както дороже амбиций и предрассудков.

На смену горожанам прибыли отряды воинов в синих плащах наместничьей стражи и в серых с серебром – императорской. Их возглавлял невысокий старик с полупрозрачным шнуром мастеранаставника боевого братства на плече. Быстро разобравшись в чем дело, начальник стражи направился к довольно ухмыляющемуся Керталу.

– Ну, и зачем ты поднял такой переполох? – негромко спросил он.

– Не нервничай, Ланиг, – отмахнулся старый мастер. – Ты слышал слова императора.

– Слышал, но не понял. Для чего его величеству орк? Не понимаю.

– Похоже, началось, дружище. То, чего мы так долго ждали.

– Объясни.

– В течение двух дней встретились скоморох, горец и орк. За аристократом, думаю, дело не станет, их вон сколько вокруг. Я не удивлюсь, если сей энергичный юноша, я имею в виду горца, вскоре ко мне и эльфа притащит. Ты понимаешь, что это может значить?

– Копыто дорхота! – мертвенно побледнел начальник стражи. – Только этого нам для полного счастья и не хватало! Мало мне герцога с его грязными играми.

– Значит, мало, – вздохнул Кертал. – Я буду внимательно следить за этой троицей. А если троица паче чаяния превратится в пятерку, то следить придется куда тщательнее, чтобы не упустить момента инициации.

– Вот когда превратится, тогда и поговорим более предметно, – поморщился Ланиг. – Скажи лучше, что с герцогом делать станем? Он ведь, если узнает, что в Тарсидаре орк поселился, такое поднимет…

– Да пусть воет! Приказ императора – и этим все сказано. Хуже другое. К нашему городу лучшие маги империи постепенно стягиваются. Что им здесь, медом намазано? Не нравится мне это. У каждого, как будто, свои причины посетить Тарсидар. Но общая картина…

– Да, – мрачно сказал начальник стражи. – Заговором попахивает. Но чего могут добиваться заговорщики?

– Не знаю, к сожалению… – развел руками Кертал. – Если бы знал, легко вычислил бы кому это нужно. Пока советую предупредить Диппата, пусть третий приказ[5] тоже пошевелится, совсем они паутиной заросли.

– Толкуто? Мне иногда кажется, что там засел ктото из врагов. Доказательств не имею, все на уровне предчувствий, но…

– Именно, что «но»… – проворчал старый мастер. – Если ты прав, наши дела плохи. Проклятье, срочно необходима связь с кемнибудь из эльдаров! Где их всех дорхот носит? Я попытался передать императору сводку во время обряда, но не уверен, что он услышал.

– Не то чтото его величество в последнее время делает, – вздохнул Ланиг. – Возникает ощущение, что ему плевать на империю. Страна на глазах разлагается, а он ничего не предпринимает.

– Поди разберись в его мотивах, – пожал плечами Кертал. – Колдун, он колдун и есть…

3. Аристократ

Храт сидел в углу комнаты наставника и любовно поглаживал свой серый шнурок, приятно колющий пальцы слабенькими искорками странной магии. Он до сих пор не мог поверить, что невероятная мечта сбылась в день прибытия в империю. Так ведь не бывает! А вот случилось. Дико повезло, что на дороге встретился этот мастер. Наверное, их свела вместе судьба. Орк поблагодарил про себя Создавшего Мир и МатьТьму, затем довольно оскалился, представив, как вернется домой с белым шнурком старшего мастера. Какими восторженными глазами будут смотреть на него младшие братья и племянники. Храт еще не отдавал себе отчета, что навсегда связал свою жизнь с Элианской империей.

Все вокруг казалось светлым и радостным, впереди ждала жизнь настоящего воина. Правда, при воспоминании о вчерашней тренировке он вздрогнул. За урукхай, получившего серый шнурок, взялись сразу два мастеранаставника и уж постарались на славу. Храт и представить себе раньше не мог, что способен так изгибаться. Старики прозванивали каждую его мышцу, каждый сустав, каждое сухожилие. На все были даны нагрузки далеко за пределами возможного, орк едва не выл от боли, но терпел – сам захотел, так молчи теперь, подхвостье гмырха. И делай! Он с легким недоумением косился на второго ученика, мелкого рыжего парня, стонущего и ноющего. Да разве можно себя так вести? Это же позор! Впрочем, люди – кто их разберет? Зато старые мастера с наставником восхитили Храта. Какое невероятное мастерство! Какие потрясающие воины! Ничего, когданибудь и он сам станет не хуже. Когданибудь. Труда, конечно, придется приложить немало, но это как раз не страшно, справится.

Пока орк размышлял, проснулся наставник и принялся будить Санти: пора было отправляться на утреннюю тренировку. Скоморох чтото невнятно мычал и отбивался. Храт осклабился и показал на кувшин с водой. Лек весело заломил бровь, прыснул и кивнул. Орк взял кувшин, подкрался и вылил на рыжего добрую кварту холодной воды. Тот с воплем подпрыгнул с топчана и повел вокруг ошалевшими глазами.

– Ну как, Санти? – поинтересовался Лек. – Нравится, когда над тобой шутят?

– Да разве это шутка?! – возмутился рыжий. – Это издевательство! Ууу, образина краснорожая!

– Другие тоже так говорили, а ты смеялся. Вот теперь и попробуй на своей шкуре, каково оно.

– Я… – открыл было рот Санти… и закрыл.

Храт ничего не понял в их разговоре, но наставник, похоже, даже этот эпизод использовал для воспитания рыжего. Надо же. Тот в это время попробовал встать и с воплем упал – мышцы ног скрутило судорогой.

– Ясно, – кивнул Лек. – Легкое перенапряжение.

– Легкое?! – возмущенно завопил рыжий. – Это – легкое?! Да я ходить не могу!

– Конечно, легкое, – ехидно ухмыльнулся горец. – Сейчас сделаю массаж, и побежишь.

– Нет! – взвизгнул Санти. – Не надо!

– Надо, красавчик, надо. Храт, держи его.

Орк, только казавшийся медлительным, легко скрутил верткого скомороха. Он с интересом наблюдал за действиями наставника, придерживая одной рукой извивающегося рыжего.

Лек достал из котомки большую банку с какойто мазью, окунул в нее руки и начал энергично растирать стонущего ученика. Потом принялся разминать его мышцы и сухожилия. Вот тутто Санти и взвыл понастоящему, он плакал и вырывался, умолял удавить его прямо сейчас, только не мучить. Храт старался запоминать приемы массажа – крайне полезная вещь! – но далеко не все запомнил, пальцы Лека двигались слишком быстро, перебирая каждую косточку и каждую мышцу рыжего. Вскоре орать тот прекратил, только изредка постанывал. А когда Лек закончил, довольно бодро вскочил, удивляясь про себя, что почти не чувствует боли. Храт озадаченно сложил губы трубочкой – видел, как массировали после долгих походов новичков. Совсем иначе! Обходились одними ногами.

– Как сам? – повернулся к нему Лек. – Мышцы болят?

– Болят, – честно признался Храт. – Но ходить могу.

– Значит, недогрузили немного, – озабоченно покивал горец. – Ничего, сегодня мы это исправим.

Недогрузили?! Это вчерато? У орка полезли глаза на лоб от такого известия, и он не сразу обратил внимание, что наставник с рыжим довольно скалятся. Шутят они так, что ли? Хвост дохлого габта[6] этих людей разберет! Все с тем же недоумением Храт спустился вниз, где ожидал накрытый папашей Дорфитом стол. Еще одно непонятно. Почему этого почтенного старого воина называют папашей все кому не лень? В Мроке иногда называли какогонибудь пожилого орка отцом, демонстрируя тому свое уважение, но это позволялось далеко не каждому.

Голодная молодежь быстро смела все со стола. Трактирщик с интересом поглядывал на них, подавая все новые блюда. С такими едоками и разориться недолго, на троих он както не рассчитывал, молодой мастер подозрительно быстро нашел себе учеников. Но клятва есть клятва, поэтому еще вчера вечером папаша Дорфит только тихо вздыхал. Однако поздно ночью произошло непредвиденное – в дверь трактира постучал курьер с императорским долговым обязательством и требованием предоставлять молодым воинам все необходимое. Да не просто курьер, а эльдар в сером с серебром плаще со скрытым туманом лицом.

Папаша Дорфит был потрясен, никогда до сих пор не приходилось видеть документов, подписанных лично его величеством Мараном V. Да, он, как и каждый трактирщик элианской империи, ежемесячно относил счета за еду для бедных в канцелярию наместника, но ни разу не имел дела ни с кем выше помощника казначея. А тут вдруг – эльдар, легендарный рыцарь престола. Интересно, чем заинтересовали императора три юнца, один из которых – вообще орк? Надо же, всех троих взяла на полное довольствие императорская казна. Но им самим говорить об этом эльдар запретил. Почему? Трактирщик долго ломал себе голову, но так ничего и не понял.

– А теперь – бегом! – скомандовал Лек, когда все наелись. – Три круга вокруг города!

– Ой, мамочка! – запричитал было Санти. Храт дал ему легкий подзатыльник, скоморох в ответ высказал в соответствующих выражениях все, что думал об умственных способностях орка.

Молодой урукхай и сам удивлялся, что так легко вписался в компанию. Дома о людях чего только не рассказывали. И ведь врали большей частью! Ничем, по большому счету, эти человеки не отличаются от его народа. Точно так же смеются и плачут, любят и ненавидят, дружат и враждуют. Выглядят немного подругому – так разве в этом дело?

Храт бежал, то и дело шпыняя ноющего рыжего, на что тот разражался нарочито гневными тирадами, но вскоре не выдерживал и прыскал. Несущийся впереди Лек оглядывался на учеников и тоже весело смеялся. Завидев их, стражники поспешили открыть ворота. На орка, принятого в боевое братство по личному приказу императора, они смотрели с неприкрытым страхом, но сказать ничего не решились.

Санти бежал легко и удивлялся этому. Думал, несколько дней ходить не сможет… Но массаж, сделанный наставником, оказался на изумление действенным, тело переполняла сила, хотелось орать и прыгать. Он то и дело крутил фляки, колеса и кульбиты, на что орк презрительно фыркал, но пытался повторить, когда то же самое делал наставник. У Храта ничего не получалось, он неловко шлепался на землю и раздраженно вскакивал, ругаясь сквозь зубы.

– Не спеши! – крикнул на ходу Лек. – Этому не так просто научиться. Всему свое время.

Орк повздыхал, но прекратил попытки заниматься акробатикой. Так хотелось выучиться всему и сразу, но он хорошо понимал, что это невозможно. А жаль!

Трое юношей продолжали бежать по пересеченной местности неподалеку от городской стены. Они перепрыгивали ручьи и овраги, смеялись – Санти рассказывал в лицах смешные истории, совсем забыв о страхе перед тренировками. Казалось, у рыжего скомороха открылось второе дыхание, появились откудато дополнительные силы. Стена двигалась мимо, бегуны проскочили восточные ворота, за которыми находились, в основном, дома знати. Внезапно Лек поднял руку и остановился.

– Что случилось? – сразу спросил Санти.

– Похоже, дуэль, – кивнул на полянку неподалеку горец. – Только какаято странная… Давайте посмотрим. Ближе подходить не надо, не стоит мешаться в дела чести.

Действительно, на полянке друг напротив друга застыли несколько человек. Точнее, один стоял напротив троих. На каждом были шитые золотом пояса аристократов.

– Странно, почему у него нет секундантов? – спросил сам себя Лек, наблюдая за дуэлянтами, ему чтото сильно не нравилось в происходящем, а вот что именно – никак не мог понять.

Люди на поляне обменялись несколькими фразами. Юноша задумчиво покачал головой и тенью скользнул ближе, откуда можно было слышать разговор. Он внимательно изучил противников. Одиночка был весь какойто скособоченный, хромой и на редкость некрасивый. Каждая черта лица в отдельности смотрелась нормально, зато в совокупности… Лек только головой покачал – вот ведь бедолага, девушки от него, наверное, шарахаются. Противостоял хромому уроду красавец с длинными черными волосами, сколотыми на затылке в хвост, и породистым лицом аристократа в незнамо каком поколении. Его секунданты выглядели не менее благородно.

– Что, хроменький ты наш, даже секундантов найти не смог? – язвительно спросил красавец.

– Извольте соблюдать вежливость, граф Давер, – хрипло ответил хромой, он явно боялся, но скрывал свой страх.

– С кем? С тобой, придурок? Ты мало того, что вызвал меня, так еще и осмелился явиться без секундантов? А раз так, свидетелей у тебя нет. И марать об тебя благородную сталь я не намерен.

Трое аристократов переглянулись и достали изза спин дубинки.

– Вы что, с ума сошли? – побледнел хромой. – Вы трус, граф! Вас вызвали на дуэль!

– Ты, тварь хромоногая, думал, что я буду с тобой драться? – Лицо красавца исказила гадкая ухмылка. – Нет, я буду тебя бить. Как проворовавшегося холопа на конюшне, где тебе самое место!

Аристократы пошли вперед, поигрывая дубинками. Хромой в панике выхватил мечишку. Лек презрительно скривился – назвать этот тонкий прутик мечом было бы оскорблением для меча. И хромой собирался драться этим жалким подобием оружия? Наивный. Скорее всего, он шел на дуэль, зная, что умрет. Но даже в таком случае следовало взять нормальный меч. И в самом деле, мечишко переломился от первого же удара красавца, и хромого принялись избивать. Лек некоторое время смотрел, не вмешиваясь, пока не понял, что на поляне происходит хладнокровное и подлое убийство, идущее вразрез со всеми законами чести. Несчастный урод лежал на траве и слабо хрипел, пытаясь закрываться от ударов руками. Граф Давер не спешил, явно наслаждаясь происходящим. Этого горец стерпеть уже не мог. Он рванулся к поляне.

– Остановитесь, господа! – крикнул Лек. – Где ваша честь?!

– Иди своей дорогой, придурок, копыто дорхота тебе в глотку! – рявкнул в ответ граф, не отрываясь от своего занятия. – А то и тебе достанется!

– Убирайся! – присоединился к нему приятельсекундант, второй тоже вякнул чтото грубое.

– Господа, вы меня оскорбили! – довольно осклабился Лек. – Принимаете ли вы мой вызов? Я готов драться со всеми тремя одновременно. Или человек, которого вы избиваете, сказал правду, и вы трусы?

– Принимаю, ублюдок! – разъяренно прошипел граф, оборачиваясь.

И тут же спал с лица: перед ним с картагами в руках стоял в странной позе горный мастер, адепт двумечного боя, которого он видел вчера утром в тренировочном зале. Лезвия страшных мечей горели призрачным светом.

– Итак, вызов вами принят, – криво усмехнулся горец. – Очень хорошо. Позвольте представиться, господа. Лек Белый Волк, светлый лорд великого дома ар Сантен. Вы готовы умереть?

– Я… – пролепетал граф Давер, лихорадочно ища повод уклониться от дуэли, но не находил ни одного. – Приношу свои извинения, светлый лорд, я не видел…

– А раз не видели, можно оскорблять? – Лек приподнял брови и повернулся к избитому хромому, безуспешно пытающемуся подняться на ноги. – Вы подтвердите факт нанесения оскорблений, сударь?

– С превеликим удовольствием, светлый лорд… – с трудом прохрипел тот, снова падая.

– Прекрасно, – улыбнулся юноша. – Что ж, господа, приступим.

– Но я готов принести извинения! – в панике выкрикнул граф, бледнея – понимал, что против горного мастера не продержится и нескольких мгновений.

– А я не принимаю ваших извинений. И сообщаю, что вы не только трус, но и подлец, граф. Вы понимаете, что случится, когда в городе узнают о вашем поступке?

Лек показал на избитого до синевы человека. Красавец брезгливо взглянул на него, затем побледнел еще сильнее. Убить противника на дуэли самому – это одно, а расправиться при помощи секундантов – совсем даже другое. Если об этом никто не узнает, ничего страшного. А вот если узнают… Да, если о таком станет известно, пошедшие против законов чести аристократы станут изгоями в обществе, от них отвернутся даже родственники. Единый, да как он об этом не подумал?! Надо было проткнуть наглого хромого урода мечом, никто и слова не сказал бы. Бросив взгляд на приятелей, граф увидел, что они бледны не менее его самого, только сейчас осознав, что натворили. Проклятый горный мастер! Откуда он здесь взялся? Сволочь поганая! Ну ничего! Поняв, что терять нечего, граф выхватил изза пазухи револьвер орочьего производства, стоивший в империи диких денег, и выстрелил в горца.

Лек ждал чегото подобного, подлец есть подлец. Он легко ушел с линии выстрела, подцепил ногой подвернувшийся камень и точным броском выбил револьвер из рук графа. Тот выхватил меч, но это не помогло, вскоре голова гордого красавца отлетела в сторону, а тело рухнуло на землю, орошая траву потоком крови. Юноша повернулся к секундантам и быстро расправился с ними. Поначалу он хотел было пожалеть молодых дураков, только ранить, но вспомнил, что ни один из них не протестовал против избиения несчастного хромого. По заслугам! Приятели графа умерли быстро, не успев ничего почувствовать.

– Благодарю вас… – прохрипел избитый. – Но вы приобрели себе могущественных врагов, светлый лорд. Родители этих троих очень влиятельны…

– Ничего страшного, – безразлично сказал Лек, отряхивая мечи от капель крови способом, известным только горным мастерам. – Убить меня не так просто.

– Позвольте представиться. Я – граф Энет Ранер, светлый лорд ар Инват, наследник Дома.

– Приятно познакомиться, сударь! – поклонился горец. – Что вы не поделили с этими господами?

– Что? – горько усмехнулся хромой. – Вы же видите меня? Надо мной не смеется только ленивый. Даже отец считает меня абсолютно бесполезным, хоть и любит. А в чем я виноват? Таким родился! Граф Давер вчера прилюдно оскорбил меня. Так оскорбил, что я не мог не вызвать его. Знал, что умру, из меня боец, как из быка танцовщица, но все равно не мог не вызвать. Но я даже секундантов не нашел, никто не захотел становиться секундантом урода…

– Вы – человек чести! – снова поклонился Лек. – Я горд знакомством с вами!

– Благодарю… – смущенно улыбнулся Энет. – Сообщите, пожалуйста, отцу о моей смерти.

– А откуда вы взяли, что умрете? – удивился юноша.

– Чувствую… – На губах хромого появилась кровавая пена. – Мне, похоже, легкие отбили.

– Думаю, мастер Кертал поможет. – Лек озабоченно посмотрел на него и повернулся к кустам, в которых засели ученики. – Идите сюда!

Когда возле горного мастера появились скоморох с орком, глаза Энета удивленно расширились, но он ничего не сказал, тяжело, с хрипом дыша.

– Сможешь его нести? – спросил юноша Храта, который разглядывал подкатившуюся ему под самые ноги голову незадачливого графа.

– Да легко, – проворчал орк, осторожно поднимая хромого на руки.

– А теперь – бегом! – скомандовал Лек, поворачиваясь к восточным воротам Тарсидара.

Трое юношей сорвались с места и понеслись так, что встречные только оглядывались, пытаясь понять, что происходит. Стражники на воротах ничего не сказали, но послали гонца в казармы с сообщением, что неугомонный горец, которого знал уже весь город, снова чегото натворил. Орк бережно нес хрипящего хромого и хмуро качал головой – не жилец, явно не жилец. Отбито все что только можно. Но это слабое существо вызывало уважение. Не умеет драться, однако не побоялся выйти против троих. Зная, что умрет! Мало кто на такое способен.

Вскоре впереди показался тренировочный зал. Лек влетел в открытые двери первым.

Кертал повернулся на шум, собираясь возмущенно рявкнуть, но увидел залитое кровью тело на руках орка и поспешил к нему, понимая, что случилось неладное. Храт осторожно положил потерявшего сознание хромого на пол.

– Тааак… – протянул старый мастер, тяжело вздохнув. – Граф Ранер снова попал в беду. Как обычно. Это в который раз? Да, за этот год уже третий.

Он присел, начав внимательно осматривать и ощупывать избитого. Лицо старика становилось все более озабоченным с каждой секундой. Вскоре Кертал поднял голову и отрицательно покачал головой.

– Что? – резко спросил Лек.

– Ему ничем не помочь, даже магическим исцелением. Поздно. Отбиты легкие, разорвана печень, переломаны ребра. Удивляюсь, что бедняга еще жив.

– Проклятье! – стукнул кулаком об кулак юноша.

– Рассказывай! – приказал старый мастер.

Выслушав рассказ, он отошел в сторону и задумался. Никто не видел, что губы Кертала незаметно шевелятся, никто не расслышал почти беззвучного шепота: «Скоморох. Горец. Орк. Аристократ. Эльф. Похоже, пришел черед аристократа. Лек и сам такой, но он больше горец. Нужен еще один… А почему бы и не граф Ранер? Мальчишка гордый и честный…» Старик еще некоторое время стоял молча, потом повернулся к мрачному Леку.

– Есть только один способ спасти его, – очень тихо сказал он.

– Какой?! – встрепенулся юноша.

– Ты готов нести ответственность еще за одного ученика?

– Готов!

– Во время инициации исцеляются любые раны. Ничто иное графа Ранера не спасет.

– Так что же мы медлим?!

– Согласен, не стоит терять время, возьми шнурок. Что делать дальше, ты знаешь. Я приведу парнишку в чувство, во время обряда он должен находиться в сознании.

Старый мастер дал умирающему чтото понюхать, и тот вскоре пришел в себя. Он удивленно посмотрел на склонившихся над ним людей.

– Мальчик, ты согласен стать учеником горного мастера? – негромко спросил Кертал. – Иначе я спасти тебя не сумею.

– Я? – удивленно прохрипел Энет. – Но я ведь столько раз просился… Вы меня не взяли, сказали, что негоден.

– Возможно, я ошибался… – снова тяжело вздохнул старик. – Но учти: шнурок получить непросто.

– Какая разница? – устало спросил умирающий. – Я согласен.

Его вынесли на улицу и положили на мостовую. Энет смотрел на небо в полной уверенности, что видит его в последний раз. Ничего в этой жизни, о чем стоило бы сожалеть, у наследника высокого лорда не было. Он обречен на одиночество и давно смирился с этим. Граф Ранер краем уха слышал произносимые спасшим его горным мастером слова, но не вслушивался. Но, когда голос эльдара спросил, согласен ли он, Энет ответил: «Да!». И на него обрушился яркосиний луч. Хромой юноша отчаянно закричал, такой страшной боли он никогда еще не испытывал – казалось, все его кости, мышцы и внутренности превратились в желе, из которого ктото всемогущий принялся лепить чтото иное. Когда все закончилось, Энет довольно долго лежал неподвижно, хлопая глазами. Только потом понял, что у него больше ничего не болит. Граф вскочил на ноги. Единый! Даже хромота исчезла! Ноги стали одинаковыми, как и должно быть у здорового человека.

– Поздравляю! – улыбнулся Лек, протягивая горящий серым светом ученический шнурок.

Энет принял его, все еще не веря в чудо, и приложил к плечу. Мало того, что он жив и здоров после страшного избиения, так еще и принят в ученики горным мастером! С детства хромой и субтильный, наследник древнего рода мечтал об этом, надеясь, что если станет воином, над ним перестанут смеяться. Но все наставники, к которым он обращался, с пренебрежением отправляли калеку прочь. Он уходил и молча плакал в своей спальне, стараясь, чтобы слез не увидел даже отец. Прежде всего отец! Друзей у юного графа Ранера никогда не было, друзей ему заменяли книги. Энет перечитал все в отцовской библиотеке, потом записался в императорскую.

К сожалению, иногда приходилось показываться на светских приемах и получать привычную порцию насмешек. Так он и жил бы, наверное, если бы вчера граф Давер не оскорбил его. Смертельно оскорбил. Энет вызвал молодого ар Шадара на дуэль, прекрасно понимая, что это ловушка, что ктото хочет оставить род ар Инват без наследника, но не мог поступить иначе. Рано утром юноша попрощался с застывшим от горя отцом и отправился умирать. То, что он остался жив, – чудо. Энет низко поклонился своему наставнику, который выглядел ненамного старше его самого.

– Значит, я не ошибся… – невнятно пробормотал себе под нос Кертал. – Синий луч, надо же. Путь Мудрости. Давненько он никому не выпадал… Ладно, за дело.

Старик подошел к застывшему на месте Энету и принялся бесцеремонно ощупывать его. При этом он кривился, будто съел чтото кислое.

– Да… – протянул старый мастер, поворачиваясь к Леку. – Эта задачка потруднее прочих будет. Мышц вообще нет, дряблые тряпочки. Поэтому – гонять, гонять и снова гонять! Я дам тебе систему укрепляющих упражнений для парня, следи, чтобы он делал ее не меньше десяти раз в день. Утром и вечером пожалуйте на тренировку в зал все четверо. Оправдание для отсутствия только одно – смерть.

– Будет сделано, мастернаставник! – поклонился горец.

– Еще одно. С этого дня за тобой начнут охоту семейства молодых подонков. Учти, это будет нечестная охота, на тебя напустят наемных убийц высочайшего класса. Постарайся выжить, мальчик.

– Я и сам както не против… – широко улыбнулся Лек. – Справлюсь.

– Не со всеми, – скривился старик. – Есть наемные убийцы, находящиеся на уровне старших мастеров, а то и невидимок. С ними ты пока не справишься, но не думаю, что господа аристократы станут нанимать таких – слишком дорого. Отведи графа Ранера к отцу, тот, наверное, уже похоронил единственного сына. А потом отправляйтесь в императорскую башню к магу. Не только ты, все четверо. И последнее. Если встретишь эльфа, обязательно приведи ко мне. Хорошо?

– Конечно, мастернаставник! – поклонился юноша, недоумевая про себя – откуда здесь взяться эльфу? Последний раз остроухих видели на территории Элианской империи почти полторы тысячи лет назад.

Высокий лорд ар Инват сидел за столом перед нетронутым бокалом с бренди, мрачно глядя в стену, и ждал, когда ему сообщат о смерти единственного сына. Мать Энета, которую Дайар любил больше жизни, умерла родами, принеся искалеченного, недоношенного ребенка. Больше высокий лорд не женился, не мог забыть Ленеку, не мог представить на ее месте другую женщину. А теперь и сын… Будь проклят род ар Шадар, нашли всетаки способ оставить его без наследника. Давно они охотятся за поместьями Дайара, очень давно. К сожалению, добились своего, передавать титул больше некому. Все планы рухнули изза алчности нескольких высокородных дураков, будь они прокляты.

«Сынок, сынок… – шептали непослушные губы. – Как же ты попался в эту подлую ловушку? Как?! Пусть бы смеялись, надо было не обращать внимания на оскорбления наследника ар Шадар и уйти. Хотя нет, не мог ты уйти…»

Снизу донеслись голоса. Высокий лорд вздрогнул и съежился. Похоже, домой принесли тело его несчастного сына. Единый! Почему ты так жесток?! Взяв себя в руки, Дайар встал и направился к лестнице. Он не опозорит предков, сломавшись на глазах челяди. Зато после похорон запрется в кабинете, где ждет своего часа заряженный револьвер. Жить больше незачем. Он проиграл. Все проиграл. Подойдя к лестнице, лорд на мгновение зажмурился, резко выдохнул и начал спускаться.

– Отец! – раздался снизу до боли знакомый звонкий голос Энета, который он уже и не надеялся когданибудь услышать. – Я жив!

– Что? – недоуменно спросил Дайар, запнувшись и едва не покатившись вниз по ступеням. – Но как?!

У подножия лестницы действительно стоял его сын в рваной и залитой кровью одежде. Высокий лорд жадно осмотрел его, ища раны. Странно, на лице появилась два шрама, которых не было утром. Откуда? Он опустил взгляд ниже и снова чуть не упал. На левом плече Энета переливался всеми оттенками серого шнурок ученика горного мастера. Это еще что? Наваждение? Горные мастера никогда не берут в обучение калек!

– Глубокоуважаемый отец! – внезапно стал торжественным Энет. – Я принял ученичество у горного мастера. Позвольте представить вам моего наставника Лека Белого Волка, светлого лорда ар Сантена, младшего горного мастера боевого братства империи Элиан.

– Польщен, светлый лорд! – по всем правилам этикета поклонился Дайар, с любопытством глядя на высокого юношу ненамного старше сына. Однако на его плече и в самом деле висел черный шнурок.

– Если бы не наставник, я был бы уже мертв! – голос Энета звенел.

Значит, этот горный мастер не просто взял его сына в ученики, а спас? Высокий лорд судорожно прижал кулаки к груди и хрипло выдохнул:

– Род ар Инват навеки в долгу перед вами, светлый лорд!

– Что вы… – отчаянно покраснел тот. – Я всего лишь поступил согласно законам чести. Противники вашего сына даже не стали драться с ним, а воспользовались тем, что у Энета не было секундантов, и забивали его насмерть палками, как последнего вора. Я случайно оказался рядом и потребовал прекратить издевательство. Так подонки и меня оскорбили. После этого я имел право вызвать их.

– И?

– Они мертвы. Все трое.

– За вами начнется охота… – помрачнел Дайар. – Свидетели бесчестного поведения ар Шадара с приятелями есть?

– Да, – кивнул Лек. – Я и двое других моих учеников.

– Этого недостаточно, вы заинтересованная сторона. Хотя, стоп. Я могу нанять мага, который восстановит события и сделает их запись для суда. Дорого, но дело того стоит. Очень рад, что род ар Шадар получил по рукам. Оскорбление моего сына было холодно запланированным убийством, и я им этого не прощу.

– Если бы мы не успели принести все необходимые клятвы, то Энет действительно умер бы… – тяжело вздохнул горец. – Благодарение Единому, успели. Его страшно, бесчеловечно избили, переломали все ребра. Он умирал, когда мы принесли его к мастеру Керталу. Тот сказал, что единственным способом спасения будет взять вашего сына в ученики, так как во время инициации заживают любые раны.

– Вот, значит, как? – В глазах высокого лорда появилась холодная ярость. – Я еще раз благодарю вас, уважаемый наставник моего сына!

Сказав это, Дайар повернулся вправо и рявкнул:

– Итор!

– Здесь, мой господин! – вышел изза портьеры невысокий, лысый человек в одежде коренного нартагальца, свободном зеленом костюме лесного следопыта.

– Немедленно найди мага Картога и настоятельно проси его срочно посетить меня. А еще лучше без промедления отправляйтесь вместе с ним на место дуэли и снимите запись событий, пока ар Шадары не затерли следы. Заплати, сколько маг скажет.

– Повинуюсь, мой господин! – телохранитель поклонился и исчез.

– Отец! – снова раздался голос Энета. – Посмотрите, я больше не хромаю! Инициация излечила меня даже от этого!

Излечила от врожденной хромоты?! Чудо. Дайар смотрел, как легко передвигается его сын, и радостно улыбался. Еще сегодня утром Энет не ходил, а едва ковылял. И все благодаря этому смугловатому горцу с Манхена. Надо будет обязательно принять участие в судьбе юноши. Понятно, что беден, как церковная мышь, по обыкновению своих сородичей. Высокий лорд с удовольствием подарил бы спасителю сына несколько поместий. Но не воспримет ли он такой подарок как оскорбление или попытку откупиться? Лучше не спешить.

– Только Энет с этого момента должен постоянно находиться рядом со мной, – сказал Лек. – Ему нелегко будет, от природы слишком слаб. Придется наращивать мускулы в скоростном режиме, а это очень тяжело и больно.

– Зато потом мало кто решится его тронуть, – иронично прищурился Дайар. – Пусть поработает, полезно. А то у него одни книги на уме. Нельзя полностью уходить в выдуманный мир, сынок. Есть еще и реальная жизнь.

– Да, отец! – поклонился Энет. – Но раньше у меня не было иного выбора. Теперь есть.

– Я рад за тебя, – широко улыбнулся высокий лорд, с любовью глядя на чудом оставшегося в живых сына.

Потом повернулся к Леку и сказал:

– Хочу просить вас, светлый лорд, принять мое гостеприимство.

– Но у меня еще двое учеников… – смутился горец, не желая обижать отказом этого седого человека, он чувствовал, что тот предложил гостеприимство от чистого сердца.

– Какая разница?

– Один из них – орк.

– А, так это о вас все вокруг только и говорят? – В серых глазах Дайара мелькнуло любопытство. – Слышал, как же, слышал об орке, принятом в боевое братство по личному императорскому приказу. Но это ничего не меняет, я к урукхай отношусь неплохо, мои люди, в большинстве своем – тоже. Лет двадцать назад я вообще был послом империи в РуркДхаладе.

– Тогда я рад принять ваше гостеприимство, высокий лорд! – низко поклонился Лек.

Откровенно говоря, предложение пришлось очень кстати. Появление сперва двух, а, тем более, трех учеников сильно подкосило финансовое положение молодого горца, только на еду уходило до десяти золотых ежедневно. Объедать папашу Дорфита, бравшего с него в силу своей клятвы всего полтархема, Лек не считал себя вправе, стараясь столоваться в «Пьяном борове» не чаще раза в день. А другие трактирщики драли за еду будь здоров. Да и одежду Санти с Хратом купить пришлось, у них было только то, что носили на себе.

– А теперь я приношу свои извинения, – снова обратился Лек к Дайару, – но вынужден откланяться, нас ждет императорский маг для наложения заклятий ускорения. Это распоряжение мастеранаставника.

– Конечно, – кивнул высокий лорд. – Вечером жду вас вместе с учениками.

Юноша в который раз поклонился и вышел. Энет улыбнулся отцу и ринулся следом. Дайар долго смотрел вслед сыну, загадочно улыбаясь. Теперь у его рода снова есть будущее, можно браться за давно запланированное. Но необходимо принять коекакие меры, чтобы оградить семью от наемников рода ар Шадар. Да и этого немного наивного юношу с Манхена защитить не помешает. Он вызвал помощников для особых дел и отдал им несколько довольно скользких распоряжений. Скоро ар Шадар с подельниками получат несколько неприятных сюрпризов, и им станет не до мести. Скоро.

4. Эльф

Костер весело потрескивал, Храт вертел над ним тушу оленя и облизывался в предвкушении. Орк обожал мясо с пылу, с жару. Усталые мышцы приятно гудели после тяжелого дня. Неподалеку на одеяле лежал едва дышащий Энет и постанывал, бедняга никак не мог втянуться в режим бесконечных тренировок. Да и то, паренек десяти раз присесть не мог, настолько слабым оказался. Но это вначале, сейчас он уже пробегал по нескольку верст, не задыхаясь. Рыжий скоморох висел на веревках между двумя деревьями, растянутый в шпагат, и тихо ругался сквозь зубы, недобро поглядывая на продолжающего крутить тренировочные формы наставника. Лек не обращал на его ругань внимания, он постепенно сводил полученные от мастеранаставника знания в единую систему, все больше ею восхищаясь. Юноша медленно вращал мечами, шлифуя движения, и вслушивался в лесную тишину, находясь в состоянии полумедитации.

Пять дней назад мастернаставник Кертал и высокий лорд ар Инват одновременно посоветовали Леку взять учеников и недели две провести в лесу неподалеку от города. Перед тем на юношу совершили несколько покушений подряд. Обычного человека наемные убийцы легко достали бы, но против горного мастера оказались бессильны и погибли сами. Но тенденция настораживала, вскоре вполне можно было ожидать прибытия убийц сверхкласса, с которыми младший мастер не справится.

Записанная магом на кристалл информация о дуэли наследников родов ар Инват и ар Шадар произвела в Тарсидаре впечатление разорвавшейся бомбы. Такого откровенного пренебрежения законами чести, как продемонстрировал покойный граф Давер, аристократические семейства империи не знали давно. Лорд Дайар использовал запись с толком, заставив высоких лордов ар Шадара, ар Тевота и ар Харота отречься от убитых Леком наследников. Их репутация оказалась подмочена настолько, что представителям трех великих родов отказал от дома наместник провинции, герцог ар Давад, что считалось величайшим позором.

И во всем, по мнению глав опозоренных семейств, был виноват паскудный горец, оказавшийся там, где не нужно и когда не нужно. А главное – вмешавшийся в чужие дела. За свою наглость варвар заплатит жизнью, каким бы он там горным мастером ни был. Шпионы Дайара ар Инвата узнали о принятом решении и предупредили своего господина. Как узнал о том же мастернаставник, осталось его секретом, возможности старика были огромны, только мало кто об этом знал. Лек согласился на некоторое время покинуть город, понимая, что мастернаставник и отец Энета намного опытнее его и плохого не посоветуют.

Неподалеку от Тарсидара протекал Оргиоль, один из притоков великой реки Этаниэль, несущей свои воды через весь континент. Ее истоки начинались в эльфийских чащах, где ни один человек не бывал уже почти полторы тысячи лет. На берегах притока росли густые леса, искать в которых коголибо смысла не имело – все равно не найдешь. На десятки верст в сторону запада трудно было найти поселение, никому не хотелось корчевать огромные деревья, расчищая себе посевные площади. Зачем? Ведь к югу и северу от лесов достаточно не занятых никем пахотных земель. Разве что деревни охотников и бортников встречались в чаще, но довольно редко.

От города до ближайшего леса было всего десять верст, именно туда и отвел Лек свою команду таких разных учеников. Скажи ему до приезда в метрополию, что он станет обучать урукхай, юноша не поверил бы. Смеялся бы до колик. Но вот случилось, и ничего не поделать… Да и не хочется: Храт нравился Леку с каждым днем все больше, нравился своим упорством, веселым неунывающим нравом, готовностью помочь. Сколько раз орк тащил на себе потерявшего сознание от перенапряжения Энета!..

Рыжий тоже с каждым днем становился все больше похожим на человека. Он начал задумываться о последствиях своих действий, о том, как воспримут его шутки. Вспомнив, с чего все началось, Лек едва сдержал ехидную ухмылку. Неугомонный скоморох решил однажды подшутить над наставником в своем обычном стиле. Однако ему не повезло – горец, вернувшись к себе в комнату, насторожился. Чтото было не так. Но что? Выяснилось, что если бы он лег в кровать, то получил бы на голову бадью помоев. Шутник уже сладко спал, умаявшись за день. Пробуждение оказалось не слишком приятным, Лек с Хратом перенастроили ловушку, и в нее попался сам рыжий. Отмываться от помоев пришлось долго, и смешного в этом было на удивление мало… После этого Санти перестал удивляться обидам людей – понял, что они чувствовали.

Но больше всего проблем Леку доставлял Энет. Юный граф был слаб, как младенец, он делал десяток приседаний или пробегал едва полмили – и падал без сил. Даже заклинания императорского мага не помогли, при малейшем усилии мышцы наследника рода ар Инват скручивало судорогами. Приходилось растирать его мазью, так быстро поставившей на ноги Санти после первой тренировки. Но при этом Энет продолжал упорно тренироваться, плакал от боли, но продолжал. Постепенно стали сказываться укрепляющие упражнения, данные мастеромнаставником для юного графа. Они странно выглядели со стороны. Юноша плавно перемещался, будто танцуя, и глубоко дышал по особой системе.

– Наставник… – жалобно заныл Санти. – Можно мне уже слезть? Связки болят, мочи нет.

– Ладно, – милостиво разрешил Лек. – Так и быть. Но слезешь сам.

– А как? – с недоумением спросил рыжий.

– Думай, – пожал плечами горец. – На то у тебя голова есть.

Санти растерянно глянул по очереди на свои ноги, растянутые веревками в разные стороны. Потом попробовал дотянуться до одной из петель, но ничего не добился. Что же делать? Легко наставнику сказать «думай». А что здесь надумать можно? Петли затянуты так туго, что развязать их невозможно. Что остается? Порвать веревку. Но как? Не веревка, а целый канат. На память пришел вчерашний урок, когда Лек обучал их волновой передаче силы в одну точку. Так вот чего он хочет, зараза хитрая! А сказать трудно? Ради чего здесь полдня висеть было?

Рыжий бросил взгляд на ехидно скалящегося орка. У, образина здоровенная! Морда клыкастая. Скотина краснорожая. Смеется он. Ничего, завтра наставник обещался ломать орка на предмет растяжки, тогда уже Санти посмеется. Скоморох начал понемногу качать волну, изгибаясь всем телом. Вскоре он забыл о боли, восхищаясь чудным ощущением нарастающей силы. Поняв, что достиг предела, рыжий одним толчком пустил волну по левой ноге. Веревка хлопнула и порвалась. Довольно ухмыляющийся Санти полетел вниз, но по дороге ухватился за ветку, подтянулся и уселся на нее. Быстро отвязал веревку со второй ноги и спустился на землю.

– Молодец! – похвалил его наставник. – Только веревку рвать было совсем не обязательно.

– Разве? – удивился рыжий. – А…

Внезапно Лек насторожился, по нервам буквально хлестнуло ощущением опасности. Причем почемуто направленной на Храта.

– Ложись! – резко бросил он орку, и тот рухнул на землю, привыкнув к неожиданным приказам.

Вовремя. Над головой Храта пролетела зеленая стрела и впилась в ствол дерева. Лек одним прыжком оказался возле ученика, прикрывая его своим телом, в руках горца засветились призрачным светом картаги. Он резко перешел в режим сверхскорости, отбивая мечами полетевшие одна за другой стрелы. На счастье, стрелок был один, хотя таких стрелков Лек еще не встречал. Лучник выпускал по стреле в дветри секунды. Мастер! Высочайшего класса. Когда же он опустошит свой колчан? Юноша заметил, что стрелок целится только в Храта. Это что еще за оркоубийца в тарсидарских лесах завелся? Неужто снова монахи зашевелились? Только этого и не хватало! Надо обязательно отловить живым и допросить.

Внезапно обстрел прекратился. Картаги мгновенно оказались в ножнах, Лек подпрыгнул и буквально взлетел на ближайшее дерево. Резко качнувшись, горец перепрыгнул на соседнее и бесшумно понесся туда, откуда летели стрелы. Ученики, никогда не видевшие ничего подобного, застыли с открытыми ртами. Наверное, так летали между деревьями южных джунглей сказочные обезьяны. Или бибизаны? Кто их знает, как они там назывались, но больше никто не умел так.

Если бы ктонибудь увидел сейчас Лека, то замер бы в восторге. Юноша двигался, почти не прилагая усилий, ни в одном, даже самом лучшем цирке не увидишь таких воздушных акробатов. Он легко перелетал с дерева на дерево, с ветки на ветку, внимательно глядя вниз. Так, попался!

Между деревьями скользила едва видимая фигура в темнозеленом плаще с капюшоном. Изогнутый непривычным образом лук был закинут за спину. Чего загадочный лучник явно не ждал, так это атаки сверху. Лек обрушился на него коршуном, буквально вбив в землю. Стукнув незнакомца ребром ладони по затылку, юноша скрутил его, использовав собственную перевязь. Затем вскинул стрелка на плечо и бодро зашагал к поляне, на которой его ждали ученики.

Лека встретили три недоумевающих взгляда. Он улыбнулся и стряхнул добычу на траву. Лучник задергался. Надо же, пришел в себя! Крепок, сволочь, – после таких ударов быстро в себя не приходят. Опустившись на колени рядом с извивающимся пленником, юноша стащил с его головы капюшон. И отшатнулся: на него смотрели наполненные бессильной злобой миндалевидные глаза эльфа. Совсем такие, как на гравюрах в старинных книгах.

Что за чудеса? Откуда здесь перворожденный?! Сквозь спутанные черные волосы пленника виднелись кончики остроконечных ушей. Плюс нечеловеческая, потрясающая воображение красота. Вспомнив слова мастеранаставника, Лек обалдело помотал головой, все еще не веря. Однако факт: вот и эльф. Только его и не хватало. Как там говорил Кертал? Скоморох, горец, аристократ, орк и эльф? Да, все совпадает. Если эльф попросится в ученики, останется только смеяться, чтобы с ума не сойти.

– Задницу габта мне на голову… – растерянно сказал орк. – Остроухий… Ну ни дорхота себе!

– Тварь из ада! – с ненавистью прошипел пленник. – Будь проклят!

– Тю… – удивился Храт. – Чего я ему сделалто? Одно слово – остроухая сволочь. Правду легенды говорят, только убивать и горазды.

– Отойди и подожди у костра, – приказал Лек. – У тебя там, между прочим, мясо подгорает.

– Подхвостье гмырха! – всполошился орк и рванулся к огню. – А все изза этой гадины! Не, они точно ни на что не пригодны, заразы ушастые!

– А теперь объясни, почему ты напал на моего ученика? – спокойно спросил горец, на самом деле едва сдерживая дрожь возбуждения.

– Чему человек может учить орка? – изумился эльф. – Зачем его чемуто учить? Это ведь тварь из ада!

– Да кто тебе такое сказал? – насмешливо хмыкнул Лек. – В сказках ваших говорится? Почему? Последняя война между эльфами и урукхай закончилась, насколько мне известно, тысячу семьсот лет назад. За это время многое изменилось. А чему учить? Я горный мастер. Храт – мой ученик. Он через полмира прошел, чтобы добиться ученичества.

– Горный мастер?! – Эльф резко побледнел. – Тогда мне понятно, как ты меня поймал…

– Но откуда ты здесь взялся? – не выдержал Энет. – Вы же полторы тысячи лет не выходили из эльваранских лесов!

– Именно, что не выходили… – мрачно буркнул пленник. – Я первый такой дурак.

– Почему дурак? – приподнял брови Лек. – Сбежал?

– Да… – тяжело вздохнул эльф. – Ваш язык специально выучил, лодку вырастил – через степь не пробраться, там кочевники.

– А ведь ты за этим в империю пришел… – протянул юноша, приподняв со своего плеча черный шнурок.

– Откуда ты знаешь?! – вскинулся пленник.

– Догадался, – ехидно усмехнулся Лек. – Ведь я прав?

– Прав, – скривился эльф. – Пока наши заклинания еще держатся, не пускают степняков в лес. Но они слабеют с каждым годом! А маги вместо того, чтобы думать о защите, песенки поют и танцы танцуют. Да и какие они уже маги? Так, фокусники. Забыли все. Замкнулись в своем лесу и думают, что остальной мир оставит их в покое. Идиоты! Никто меня слушать не захотел, даже Зеленая Стража. Двадцать лет я пытался чтото доказать. Потом понял – не докажу. Бесполезно. А отец…

Он закусил губу и отвернулся.

– Да, – сочувственно покивал горец. – Я тебя понимаю, и мои предки так думали. Только однажды на Манхен пришла империя. И больше не ушла.

– Вот именно… – глухо сказал пленник. – Вот именно. А они поют и танцуют, идиоты… Дождутся когданибудь на свою голову. Ведь дождутся! Я много думал, пытаясь найти выход, потом вспомнил сказки о горных мастерах империи. Решил рискнуть. Кому я дома нуженто? Младший сын, ничего не наследующий. Попросил древесного отца вырастить мне лодку, перебрался через рифовый пояс и поплыл. Три месяца по морю носило, сам не знаю, как выжил. Дней десять назад неподалеку отсюда на побережье выбросило. С тех пор прятался в лесу. А сегодня орка увидел, точно такого, как на картинках в древних книгах, вспомнил, что о них там написано, и не удержался… Извините, я…

– Понятно, – криво ухмыльнулся Лек. – Как тебя зовут?

– Тинувиэль. Принц Тинувиэль.

– Принц?!

– Мой отец – владыка Эльварана, – неохотно пояснил эльф. – Хранящий Свет. Только у меня старших братьев и сестер больше тридцати. По нашим меркам я…

– Что? – иронично прищурился Лек. – Слишком молод?

– Да… – тяжело вздохнул пленник. – Едва семьдесят стукнуло.

– Да уж, молод, – едва не подавился горец. – Совсем мальчик.

– По вашим меркам – это гдето лет шестнадцать, может семнадцать…

– Ясно, – кивнул Лек. – Тебя просто никто не воспринимал всерьез. Чем бы дитя ни тешилось…

– Но если я вернусь со шнурком старшего мастера, они уже не смогут просто так отмахнуться от моих слов! – запальчиво выкрикнул Тинувиэль.

– Что ж, понятно, – задумчиво покивал юноша. – Если тебя развязать, не будешь больше на Храта кидаться?

– Да я его одной левой! – недовольно буркнул от костра орк. – Пусть только попробует!

– Не буду… – уныло сказал эльф. – Податься мне все равно некуда. Лодка утонула.

– Даже так? – укоризненно посмотрел на него Лек. – Повезло тебе, дурень, что это я оказался. Другой бы на моем месте сперва прирезал, а потом бы только стал разбираться, кого прирезал. Ладно, ужинаем и возвращаемся в город.

– Почему? – удивился Энет. – Нам ведь говорили…

– Мастернаставник просил меня, если встречу эльфа, привести к нему. Как будто знал.

– Откуда?! – вытаращились на него все трое учеников. Тинувиэль тоже выглядел удивленным.

– Да он чтото невнятно говорил о какойто легенде, – пожал плечами Лек. – О скоморохе, горце, аристократе, орке и эльфе.

– Что?! – одновременно вскрикнули Энет с Тинувиэлем. – Пророчество Пятерых?!

– Вы о нем знаете? – насторожился горец. – А нука рассказывайте.

– Я его в одной очень старой книге прочел. – Энет растерянно смотрел на наставника. – Там говорится, что однажды придет время, когда Элиан, Эльваран и Оркограр окажутся на грани гибели. Тогда придут Пятеро и спасут всех. Как именно спасут, не сказано. Почему именно они – тоже.

– А ты что можешь добавить? – повернулся к эльфу Лек.

– В общемто, почти ничего… – сказал Тинувиэль, по очереди оглядывая каждого. В глазах эльфа горело неприкрытое изумление. – Примерно то же самое написано и в наших книгах. Понятно, что пророчество объявлено фантазией какогото безумца. Но…

– Глупые сказки! – отмахнулся горец. – Никогда в них не верил и не поверю. Я верю в свои руки, мечи и друзей. Все остальное – полная чушь. Пророчества всякие! Надо же. Значит, эксцессов больше не будет?

– Нет… – Эльф покраснел.

– Ладно. – Лек наклонился и освободил Тинувиэля от ремней.

Эльф медленно сел. Он казался нахохлившейся птицей, продолжая искоса поглядывать на юношу своими невероятной красоты глазами. Бедняга выглядел таким несчастным и одиноким, что его хотелось пожалеть и утешить. Оказался незнамо где, ни одного знакомого, куда идти – неизвестно. А тоже ведь ходок за мечтой. Леку показалось, что скоро у него будет не трое, а четверо учеников. Юноша тяжело вздохнул и распорядился разделать оленя.

Эльф ел аккуратно, но видно было, что очень голоден. Этот неумеха что, даже охотиться не умеет? Похоже на то. Смотрящий на остроухого волком орк язвительно поинтересовался, так ли это.

– Мне их жалко… – отчаянно покраснел Тинувиэль.

– Кого? – удивился скоморох.

– Зверей… Они живые…

Санти, Энет и Храт переглянулись, и громко заржали.

– Зря смеетесь, – пристально посмотрел на учеников Лек. – Старшие мастера вообще не едят мяса. И именно по указанной Тинувиэлем причине. Не считают себя вправе лишать когото жизни ради пропитания. Достаточно того, что убивают врагов. Есть еще немало других причин, но вам о них знать пока рано. Я сам еще не дорос до уровня неупотребления мяса. Однако ты, принц, поступаешь неправильно. Ты ешь мясо, добытое другими. Выбери чтото одно. Не перекладывай на других грязную работу.

– Спасибо, я понял… – снова смутился эльф.

После ужина быстро упаковались, и горец погнал учеников к городу. Передвигались волчьим скоком – тридцать шагов бегом, десять шагом. Так можно было идти сутками, почти не уставая. Впрочем, до Тарсидара совсем недалеко, какихто пятнадцать верст. К закату добрались до северных ворот.

– Накинь капюшон, – мрачно посоветовал Тинувиэлю Лек. – Нечего пугать людей видом эльфа, они и к оркуто еще не привыкли.

Стражники на воротах пропустили горного мастера без лишних слов, однако весть о его прибытии сразу ушла в казармы. Кто знает, чего еще натворит этот носатый? Лучше перестраховаться… Лека узнавали на улицах, многие приветственно махали юноше, другие настороженно отходили в сторону, со страхом поглядывая на довольно скалящегося Храта. Горец старался побыстрее добраться до зала мастеранаставника – не хотелось снова отбиваться от наемных убийц. Слава Единому, обошлось без неприятностей, только какойто сумасшедший монах долго кричал Леку в спину проклятия, держась на безопасном расстоянии.

Кертал тренировал младших мастеров императорской стражи, когда в дверях зала появился Лек. Прошипев себе под нос все, что думал о молодых дураках, не желающих слушать старых и опытных людей, мастернаставник направился к нему.

– Ну, и что это значит? – сердито спросил он. – Я тебе что говорил? Две недели в городе не показываться! А ты в разгар событий приперся. Совсем ума нет?

– Но ты же сам сказал, старший брат… – растерянно пролепетал юноша.

– Что я сказал?!

– Если я эльфа встречу, то сразу к тебе привести…

– И что, встретил? – иронично прищурился Кертал.

Лек кивнул и показал на закутанную в зеленый плащ фигуру позади. На сей раз старик всетаки уронил свою железную палку. Причем на собственную ногу. Пару минут он прыгал на другой ноге и яростно ругался. Потом сел прямо на пол и схватился за голову.

– Ты меня доконаешь, парень… – тихо простонал старый мастер. – Так ведь и кондрашка хватить может. И откуда только ты на мою голову взялся, а?

Лек скромно промолчал, старательно делая вид, что его здесь вообще нет. Он ежился под пронзительным взглядом Кертала, не понимая, что такого случилось. Ну, эльф. Ну и что?

– Ладно. – Несколько успокоившийся старик встал. – Деваться все равно некуда. Бери своего эльфа и иди за мной.

Юноша махнул Тинувиэлю и отправился за Керталом. Вскоре они оказались в небольшой, но уютной комнате для отдыха, застеленной соломенными циновками. Старик сдернул с эльфа капюшон и только охнул при виде миндалевидных глаз и кончиков ушей, торчащих над черными волосами. Он долго осматривал смущенного принца, чтото недовольно ворча себе под нос.

– И зачем ты прибыл в империю? – хмуро спросил старик – казалось, что он переел кислого.

– За этим, – серебристым голосом ответил Тинувиэль, показывая на полупрозрачный шнурок у мастера на плече.

– Так я и думал… – тяжело вздохнул Кертал, сокрушенно качая головой. – Так я и думал… Да, иначе и быть не могло. Нет, ну надо же? Ну почему именно на мою долю все это выпало, Единый?

Старик довольно долго ругался, изощренно богохульствовал и проклинал все на свете. Потом еще немало времени сидел молча, о чемто мрачно размышляя. Наконец он снова повернулся к Леку, ткнул юношу пальцем в грудь и сказал:

– Насколько я понимаю, этот эльф будет твоим четвертым?

– Пусть так… – уныло согласился горец.

– Хорошо, идем готовить обряд. Я хочу провести его без шума. После этого – вон из города! И чтобы раньше, чем через десять дней, не появлялись. Понятно? Припасы нужны?

– Да что я, безрукий, оленя не подстрелю? – обиделся Лек.

– Тогда ладно. И тренируйтесь, как не знаю кто! Чувствую, времени у нас остается все меньше.

– Что ты имеешь в виду, мастернаставник? – осмелился спросить юноша.

– Не твое дело! – отмахнулся тот. – Придет срок – узнаешь. Пока твоя задача – готовить учеников так, будто им завтра в бой. Понял?

– Да… – растерянно ответил ничего не понявший Лек.

– Кстати, когда тебя самого инициировали, какого цвета луч тебе достался? Не черный, часом?

– Откуда ты знаешь?!

– На то я мастернаставник, – проворчал старик. – И даю гарантию, что у эльфа будет зеленый.

Больше Лек ничего не стал спрашивать. В узкой улочке за залом на скорую руку провели обряд. Кертал оказался прав – Тинувиэлю и в самом деле достался зеленый луч. И эльдар на этот раз почемуто говорил едва слышно, иногда даже казалось, что невидимый рыцарь престола с трудом удерживается от смеха.

Покинув город вместе со своими странными учениками, Лек ар Сантен не знал, что сразу после его ухода в доме Элоиза Кертала собрались десять высших мастеровнаставников Тарсидара.

– Объясни, чего ради ты меня из постели вытащил? – недовольно проворчал самый старый из них, Иквар ар Ханид, которому недавно исполнилось сто двадцать два года.

– Все вы, братья, знаете о пророчестве Пятерых. И знаете, что полный список пророчества есть только у нас, боевого братства.

– Знаем, и что из того? – нахмурился старший мастер тайной стражи.

– Да ничего. Хочу всего лишь сообщить, что Пятеро собрались и готовы к инициации. Причем собрались здесь, в Тарсидаре.

– Кертал, ты в своем уме? – подозрительно спросил главный лекарь и хирург императорского госпиталя, бывший на самом деле невидимкой боевого братства.

– В своем, в своем, – заверил его старый мастер. – Итак, хроника событий. Восемь дней назад ко мне обратился по поводу тренировок на удивление талантливый мальчишка, прибывший с Манхена. Причем, его луч – черный. Путь Тьмы, чего не случалось больше тысячи лет. Он взял себе в ученики небезызвестного вам скомороха Сантиара. Дада, того самого рыжего шкодника. Я поначалу не обратил на это особого внимания, ну, взвалил на себя парень неподъемную ношу. Его личное дело. Позже узнал, что цвет скомороха – белый. Путь Света. На следующее утро горец привел ко мне орка. Об этом вы все знаете. Цвет – алый. Путь Ярости. Еще через день третьим учеником мальчишки стал наследник высокого лорда ар Инвата. Цвет – синий. Путь Мудрости.

– Но какое отношение все это имеет к пророчеству? – не выдержал ктото. – Для его исполнения…

– Нужен эльф, – закончил Кертал. – Так вот, три часа назад горец приволок ко мне эльфа, бежавшего из дому ради того, чтобы стать горным мастером. И не просто эльфа, а эльфийского принца. Естественно, он получил зеленый цвет. Путь Жизни. Думайте теперь сами, братья.

– Хвост дорхота мне в глотку по самое основание! – в сердцах выругался начальник стражи. – Таки собрались, будь они неладны! И что теперь с ними делать?

– Ничего, – холодно сказал Иквар ар Ханид вставая. – Надеюсь, среди нас не найдется идиота, которому взбрело бы в голову встать на пути у Пятерых? Они нас сметут и даже не заметят. Наша задача – помочь им всем, чем только сможем. Итак, братья, я объявляю алую тревогу. Немедленно сообщите о Пятерых всем нашим в империи. И не пропустите момента инициации!

– Сделаем все, что возможно, старший брат! – склонил голову Кертал.

Десять мастеров боя встали, глядя в глаза друг другу. Наступали страшные времена. Времена, ради которых и создавалось когдато боевое братство. Что будет впереди, не знал никто, оставалось только надеяться, что они не совершат ошибки. Ведь цена ошибки будет страшной. Эта цена – империя.

5. Путник

– Наставник!!!

Бешеный орочий рев заставил Лека вскинуться. Юноша мгновенно оказался на ногах, выхватил картаги из ножен и тенью метнулся на поляну, где оставил учеников, решив немного помедитировать перед ужином. Да и обдумать коечто не мешало. Но что могло случиться?! Через пару мгновений горец оказался на поляне и замер в недоумении. Все было в порядке. Только перед орущим, визжащим и машущим кулаками Хратом неловко топтался на месте смущенный эльф с растопыренными покрасневшими ушами.

– Молчать! – Леку давно надоели постоянные пикировки этих двоих. – Хватит вам уже!

– Наставник! – снова взревел орк. – Ты глянь, что эта зараза ушастая с нашим ужином сделала!

Посмотреть было на что. Туша убитого недавно оленя выглядела угольно черной и отвратительно воняла горелым. Возможно, внутри нее и сохранилось чтонибудь съедобное, но както не тянуло проверять. Все ясно, эльф, оставленный следить за жарящимся оленем, не уследил. Почему, интересно? Лек вопросительно взглянул на Тинувиэля.

– Я замечтался… – растерянно пробормотал тот, опустив уши.

– Замечтался? – переспросил ничего не понимающий горец. – Это как?

– Ну, я… – Эльф стал совсем пунцовым. – Я представлял, что вернулся домой со шнурком… – едва слышно прошептал Тинувиэль. – Потом песню сочинял… Ну и…

– Ясно. – Лек озадаченно потер лоб. – Великий бард создал нетленное творение, зато мы остались без ужина.

– Меня, между прочим, называли серебряным голосом Эльварана! – обиделся Тинувиэль.

– Так спой, коли такой голосистый! – скептически скривился орк. – Ууу, врезать бы по шее, чтоб с копыт навернулся, бард, тудыть тебя в ломбард!

– А вот и спою! – вскинулся эльф.

Он схватил свою зеленую сумку и принялся лихорадочно в ней копаться. На землю полетело множество какихто непонятных вещей. Вскоре куча стала огромной, едва ли не в половину человеческого роста.

Лек растерянно смотрел на нее, пытаясь понять, как столько всякой всячины влезло в не такую уж и большую сумку. Потом вспомнил сказки о безразмерных эльфийских мешках, в которых ничего и никогда не портилось, и которые оставались легкими, сколько в них ни положи. Не сказки, значит. Хорошая вещь, крайне полезная. Теперь ясно, как Тинувиэль сумел выжить в море три месяца. В сумке был, наверное, полугодовой запас продуктов. Наконец в руках эльфа оказалась небольшая лютня в футляре из черного дерева, ценимого в империи на вес золота.

– Ладно, послушаем, – кивнул Лек, усаживаясь на траву. – Спать ложиться все равно придется голодными, так хоть развлечемся.

В легендах эльфийским бардам пели такие дифирамбы, что ни один нормальный человек им не верил. Ученики тоже расселись и приготовились слушать. Только оттащили подальше сгоревшую тушу, чтобы не смердела под носом. Раз наставник сказал, то пусть себе остроухий поет, хотя за порчу ужина стоило бы отвесить растяпе пару затрещин, не повредило бы. Может, думать начнет, а не только мечтать. Даже орк ничего не сказал, только недовольно ворчал себе под нос и одаривал барда многообещающими взглядами, от которых тот нервно ежился.

Решившись, Тинувиэль зажмурился, коснулся пальцами струн и запел. Лек сначала не особо вслушивался, а затем и сам открыл рот, только от изумления. Легенды не лгали! Даже в самой малости не лгали! Музыка завораживала, лютня плакала, кричала, звала кудато. Да разве можно так играть?! А ведь кроме мелодии, заставляющей душу взлетать в небеса, был еще и голос – невероятный, потрясающий воображение. Да, безответственного мальчишку не зря называли серебряным голосом Эльварана, лучше не скажешь. Эльф пел какуюто древнюю балладу, на ходу переводя слова на лаарский. Порой выходило не слишком ровно, но слушатели не обращали внимания – слишком потрясло их пение. Даже орк завороженно слушал, застыв на месте. Он с немым изумлением смотрел на Тинувиэля, которого искренне считал бездельником и фантазером.

Лек не понимал, для чего барду такого уровня понадобилось идти в воины. Идиотизм ведь полный! Единый дал эльфийскому принцу редкостный дар, Тинувиэль способен заставить плакать самые грубые и очерствевшие сердца. Горец краем глаза видел, что Храт незаметно утирает слезы. Об остальных даже говорить не стоило, они замерли, пребывая в какомто ином мире. Да и сам Лек с трудом сдерживал себя – казалось, душу омыли чистой водой, унесшей всю грязь и накипь…

Мне пригрезилось, что над горой

Возвышается Замок Закона.

С круглых башен вечерней порой

Золотые взлетают драконы.

Выступают из красных ворот

Рыцарь Смерти и Дева Печали.

А над ними ведет хоровод

Ветер Горечи в черной вуали.

В замке тянутся странные дни

И бессонные белые ночи.

Поутру задувают огни

Сын Надежды и Ужаса дочерь.

В полдень в залах царит пустота,

А под вечер пируют драконы,

И царят за столом Красота,

Рыцарь Боли и Дева Закона.

Они снова готовы свершать

Подвиг радости, веры и страха,

Но не знают, что будут их ждать

Боль, отчаянье, горе… и плаха.

Кто мне скажет, где замок Судьбы?

Где он в дымке бесчисленных жизней?

Рыцарь Поиска, Воин Пути,

Помоги! Не гляди в укоризне.

Все ушло, Замок канул во Тьму,

Ничего от него не осталось.

Я никак не пойму почему,

Сон принес мне тоску и усталость…

– Нууу, ушастый… – растерянно развел руками орк, когда Тинувиэль замолчал. – Нууу… За это я тебе даже оленя простить готов. Что ж ты, зараза, раньше молчал, что так поешь?

– Да както не до того было… – смутился эльф, однако глаза его довольно поблескивали.

Тинувиэль еще немного порылся в своей сумке, добавив к горе вещей еще горочку. Потом обрадованно вскрикнул и достал какойто сверток.

– У меня еще летэн[7] остался! – сообщил он. – А я думал, уже нет…

– Что это такое? – встрял несколько пришедший в себя Санти.

– Походный хлеб. Он вкусный и сытный. Одной лепешки на целый день хватает!

– Да?! – обрадовался голодный орк. – Давай!

Смущенный эльф раздал остальным золотистые лепешки, оказавшиеся совсем свежими. Казалось, их испекли не несколько месяцев назад, а вчера. В который раз подивившись возможностям эльфийской сумки, Лек осторожно откусил. Легкий фруктовый привкус, почти неуловимый запах летнего луга. Доев не такую уж и большую лепешку, юноша с удивлением понял, что сыт. Да, древний народ знал много… Жаль, что эльфы не пожелали делиться знаниями с людьми.

Судя по легендам, перворожденные отличались невероятной спесью, считали остальные народы захватчиками своих исконных земель и изо всех сил старались изгнать пришельцев. По крайней мере, с урукхай они вели войну на уничтожение. И побеждали, тем более что существовавшие на Аладанском материке до возникновения единой империи десятки мелких человеческих королевств, ханств и княжеств постепенно стали союзниками Эльварана, не желая оказаться раздавленными. Даже Великая Степь в те времена выступила на стороне эльфов, чего не случалось ни до, ни после.

Совместными усилиями орков оттеснили с плодородных земель Шерандарской долины на северный материк, Картиат, в малопригодные для жизни холодные Вадарские горы. Но дальше объединенные силы продвинуться не смогли. Краснолицые закрепились на Орванском перешейке, перегородив перевалы стенами. Благо, этих перевалов было всего три, и несколько тысяч опытных воинов могли без особых усилий годами сдерживать перед ними огромную армию союзников, а о горных мастерах, способных взобраться на любые стены и втихую перерезать защитников, в те времена никто и слыхом не слыхивал.

После десяти лет безуспешной осады коалиция распалась, несмотря на все усилия перворожденных. Кочевники накинулись на вчерашних союзников, жаждая добычи, и пришлось бить уже их. Перебили, но Великая степь этого не простила. С тех пор прохода через нее не стало никому. А еще через двести лет в одном из нищих южных княжеств появился бродяга по имени Элиан.

Лек оборвал воспоминания. Надо бы в ближайшее время побеседовать с учениками об истории возникновения империи. Прав был мэтр Менхем – нельзя забывать уроков прошлого. И повторять ошибки тоже нельзя. Юноша начал перебирать в памяти события последних семи дней. Тренировки шли неплохо, результаты радовали, хотя ученики доставляли ему немало проблем. У каждого было чтото, мешающее понимать слова наставника правильно.

Например, Тинувиэль оказался на редкость бестолков, все интерпретировал посвоему, порой приводя Лека в недоумение. Физическая подготовка эльфа была хороша, координация – не хуже. Великолепный лучник, способный за две сотни шагов попасть в глаз небольшой птичке. Ко всему этому бы – немного практической сметки, да куда там. Тинувиэль постоянно пребывал в фантазиях, напрочь не желая видеть реальный мир. Он мог замечтаться в самый неподходящий момент и свалиться с дерева.

Сегодняшний пример со сгоревшим ужином был очень показателен. Надо чтото делать с этим мечтателем, но что? Лек не знал. Тем более теперь, когда понял, что его ученик – бард. И не простой бард, а гениальный. Как теперь из него воина делать? Да и надо ли?

Храту трудно давались растяжка и сверхскорость. Орк старался изо всех сил, но его народ обычно брал массивностью и грубой силой, гибкостью урукхай никогда не отличались. Даже до людей им было далеко в этом плане, не говоря уже об эльфах.

Очень жаль, что ученики попали к Леку взрослыми, изза этого им пришлось идти путем боли, а это – ой, как непросто. Если бы не древние методики обучения боевого братства, ничего сделать было бы нельзя. Скоро придет время наркотиков, обучения медитации и контролю внутреннего состояния тела. Юноша тяжело вздохнул – похоже, взвалил на себя непосильную ношу. Четырех учеников имел далеко не каждый старший мастер. И каких учеников! А опыта – кот наплакал.

Взглянув на Энета, Лек задумчиво прикусил губу. Тоже проблема ходячая. Как он жив до сих пор? Все время сидя проводил, что ли? Однако юный граф работал на износ, плакал от боли, но не сдавался, продолжал тренировки через не могу, загоняя себя до полусмерти. И теперь, похоже, на грани истощения. Придется немного уменьшить нагрузки.

Поискав взглядом Санти, но не найдя, горец скривился. Рыжий идет пока быстрее остальных, но он акробат… Растяжка великолепна, выносливость тоже. Если бы не неизбывная страсть к глупым шуткам, то лучше ученика и не придумать. Но, увы…

– Паскуда рыжая! – раздался с другой стороны поляны возмущенный вопль Храта. – Поймаю – убью!

– А ты поймай сперва! – весело ответил откудато сверху Санти.

Ну вот. Опять чегото натворил. И что ты с ним делать будешь? Казалось бы, понял коечто после того, как получил результаты своих выходок на собственную голову. Задумался. К сожалению, надолго неунывающего скомороха не хватило – всего на несколько дней, а затем все началось по новой. Правда, теперь его шутки стали много безобиднее, но все равно. Особенно рыжий донимал орка, наверное, нравилась реакция Храта. Тот орал, ярился, гонялся за шутником, однако даже если ловил, то давал пару затрещин и отпускал. На затрещины Санти не обижался, привык, наверное. Эльф тоже часто становился жертвой розыгрышей, но только недоуменно растопыривал уши в стороны и растерянно смотрел своими красивыми глазищами на Санти, едва не плача от обиды. Вскоре скомороху это надоело, и он оставил Тинувиэля в покое. Энет после первой же попытки посмотрел на рыжего так, что тому сразу расхотелось шутить. Вот уж истинный аристократ в сотом поколении! Хотелось бы Леку уметь так – под взглядом юного графа хотелось вытянуться и отдать честь. Даже его внешность перестала казаться непривлекательной. После исчезновения хромоты Энет уже не выглядел похожим на искалеченного паука, как раньше. Обычный не слишком красивый молодой человек. Но некрасивость скрашивалась благородством манер.

– Хватит вам! – рявкнул Лек, вставая. – По тренировкам соскучились? Так я вам сейчас устрою ночную пробежку верст на сорок! Поглядим, как вы после этого запоете. Садитесь лучше к костру, давно хотел коечто рассказать.

Ученики охотно оставили забавы и расселись вокруг костра, с любопытством глядя на наставника. Им страшно нравились вечерние посиделки и рассказы об обычаях боевого братства. Да и легенд о великих мастерах Лек знал множество. Энет, конечно, знал не меньше, но предпочитал не распространяться об этом, тем более что горец рассказывал живо, интересно, в его интерпретации даже хорошо знакомые легенды приобретали новое, порой неожиданное звучание.

– Сегодня я хочу поговорить об императоре, – негромко сказал юноша, оглядывая по очереди учеников. – Откровенно говоря, есть многое, во что я никак не могу поверить. Например, в то, что никто не знает его величества в лицо.

– Наставник! – не выдержал Энет. – Ты ошибаешься, эльдары знают. Но больше никто.

– Разве так бывает? – изумился Храт. – Разве вождь или старейшина станут скрывать лицо?

– Не знаю… – развел руками Лек. – Может, ты расскажешь? Ты ведь у нас книжник.

Он вопросительно посмотрел юного графа. Тот смущенно зарделся:

– Хорошо. Я много читал по истории империи.

– Об истории потом, – отмахнулся Лек. – Я хочу понять, почему император прячется.

– Он не прячется! – возмущенно вскинулся Энет. – Это закон, установленный Элианом Завоевателем, создавшим империю. Согласно этому закону, император не имеет права открывать своего лица никому, кроме эльдаров. Не имеет права жить во дворце в праздности. Не имеет права долго оставаться на одном месте и изза этого постоянно перемещается по стране. Любой встречный может оказаться им. И только после его смерти родные императора узнают, кто жил рядом с ними. У императора есть только долг! Ничего больше.

– Единый… – прошептал Лек, вздрагивая. – Значит, это правда. Никогда не верил. Жить только во имя долга? Не имея ничего для себя? Это же адски трудно!

– Поэтому в нашей стране и нет наследственной власти, – согласился граф. – Принц становится императором, только если достоин этого. За всю историю Элиана такое случалось всего два раза, обычно его величество избирает себе преемника, исходя из личных качеств человека. Им может оказаться кто угодно, хоть последний простолюдин. Главное, чтобы обладал нужными качествами. Например, после смерти второго или третьего, не помню точно, императора, выяснилось, что он был нищим. Профессиональным нищим! После него в империи не осталось нищеты и голода, решил он эту проблему. В другой раз его величество оказался старьевщиком. В третий – вышибалой в кабаке. Император какимто образом совмещает обычную жизнь с обязанностями повелителя и предводителя боевого братства. Как? Не знаю. Ничего не знаю. Слухов море, да только…

– Но зачем? – удивленно растопырил уши эльф.

– Наверное, чтобы император не загордился, чтобы власть не попала в руки изнеженных и ни к чему не пригодных людей, как часто случается, если эта власть наследственная, – ответил Лек, сам напряженно размышляя.

– Оно бывает, – хмуро согласился орк. – Дядьку вон моего двоюродного взять. Редкая ж паскуда. Никто б его до власти в жизни не допустил, но старший сын старейшины. И все. Теперь он никому в клановом кагале жизни не дает, половина Мрока от него стонет. Все на себя тянет.

– Да, это, наверное, основная причина, – кивнул Энет. – Но есть еще немало других. Однако схема не работала бы, если бы император не являлся магом. Наверное, самым сильным в мире. Если бы не имел возможности мгновенно оказаться в любой точке империи. Как он это делает, никто не знает. Ученые Академии давно головы себе сломали, пытаясь понять принципы заклятий его величества и эльдаров. Не работают эти заклятия ни у кого иного! Даже у самого сильного мага.

– Но ты говорил, что императором может стать каждый, – удивленно сказал Санти. – Разве тот нищий был магом?

– Изначально не был… – развел руками Энет. – В этом и заключается тайна элианского престола. Становясь императором или эльдаром, человек одновременно становится магом огромной силы, и приобретает знания, недоступные даже самому выдающемуся ученому. Как? Почему? А Единый знает! Да еще его величество с эльдарами. Но они пока никому этого не открыли. В Академии с самого ее основания пытаются хоть чтонибудь понять. Не может человек, не обладающий даром, выучиться на мага. Бесполезно учиться, если доступа к силе нет. Испокон веков было так. Только императору законы не писаны. Он их сам пишет.

– А… – открыл было рот Храт.

– Отставить разговоры! – резко приказал Лек, поднимая руку. – У нас гости.

Уже несколько минут ему не давало покоя ощущение чьегото приближения. Юноша вслушался в ночную тишину и услышал негромкий скрип тележных колес. Не иначе, припозднившийся путник едет по дороге в Тарсидар – облюбованная ими поляна находилась неподалеку от нее. Внезапно скрип колес стих.

– Люди добрые! – воззвал чейто голос. – Дозвольте страннику погреться у вашего костра.

– Коли не злодей, грейся, – отозвался насторожившийся горец, положив ладони на рукояти картагов.

– Нно! – скомандовал голос, колеса снова заскрипели, и вскоре на поляну выехала крытая просмоленным полотном повозка бродячего торговца, которую тянул мощный битюг.

С облучка соскочил кряжистый мужик лет пятидесяти с чемто. Крупное, мясистое лицо, короткие черные волосы и небольшая бородка подернуты сединой. В серых глазах лучится добродушная ирония – казалось, человек посмеивается и над самим собой, и над всем вокруг. Незло посмеивается. Судя по внешнему виду – типичный уроженец южных уделов империи, скорее всего, родом из провинций Инат или ДирАрнат. Одет в добротную кожаную одежду, которую обычно предпочитают люди, много времени проводящие в дороге – наемные воины, торговцы, бродячие лекари, ремесленники и скоморохи. На плечах незнакомца – далеко не новый, но целый шерстяной плащ

Лек внимательно оглядел путника, надеясь, что перед ним не убийца, посланный по его душу. На всякий случай юноша держался настороже, готовый в любой момент сорваться в вихрь смерти, как часто называли в боевом братстве танец мечей. Но непохож был ночной гость на убийцу, скорее – на торговца средней руки. Да и движется тяжеловато для воина.

– Доброй вам ночи, молодые господа! – низко поклонился незнакомец, заметивший, видимо, шитые золотом пояса аристократов. – Меня кличут Мараном из Шадна, я гончарпосудник. Колесо сломалось, едва починил, до постоялого двора уж не добраться седня. Еду, гляжу – костер виден недалече, я и подъехал. Вы уж простите мою наглость, светлые лорды…

– Лек ар Сантен, – представился юноша и представил учеников. – Присаживайтесь к огню. Только уж извините, угостить нечем, все съели.

Он не заметил удивленного взгляда горшечника, явно ожидавшего, что молодые лорды погонят его прочь. Потом только тот понял, что перед ним – горец с Манхена. Колониальные аристократы еще не успели стать настолько спесивыми, как имперские. Впрочем, разные попадались и среди тех, и среди других. Ремесленник снова поклонился и подошел к огню, захватив с облучка мешок со снедью.

– Не побрезгуйте моим угощением, молодые господа, – сказал он, садясь. – Я вчера вечерком в Дихту заскочил. Городишко так себе, плюнуть и растереть, зато сыр там делают лучший в империи. Его даже ко двору наместника поставляют.

– Сыр?! – встрепенулся было орк, ничуть не наевшийся маленькой эльфийской лепешкой, но при виде недовольного взгляда наставника сразу замолчал.

– Искренне благодарен, – склонил голову Лек, – но мы уже отужинали.

– Да вы не стесняйтесь, молодые господа! – снова добродушно улыбнулся горшечник. – Вы же горные мастера, вижу? А опосля тренировки есть завсегда хочется. У меня самого старшой сын в воинское сословие подался, знаю, скоко ему еды надо. Я ж от чистого сердца!

На поляне все еще тянуло горелым. Маран шумно втянул воздух и едва заметно скривился. Эльф тут же покраснел, никак не мог забыть своего конфуза. Лек подумал немного и кивнул, хотя в голове мелькнула мысль, что могут отравить. Но он еще не отвык доверять людям.

– Благодарю! – тоже улыбнулся он. – Откровенно говоря, мы сегодня без ужина остались по вине одного мечтательного оболтуса.

Тинувиэль покраснел еще сильнее и снова растопырил уши. Только тут горшечник заметил, что с двумя из молодых людей чтото не так. Маран далеко не сразу понял, что перед ним, вообщето, не люди, а эльф с орком. Если последних можно было иногда увидеть на рынках империи, то первых не видели никогда. О них только рассказывали в сказаниях и легендах о давно прошедших временах. Ремесленник ошеломленно уставился на Тинувиэля, затем перевел взгляд на Храта и потряс головой.

– Простите… – очумело выдавил из себя горшечник. – Это?..

– Это мои ученики, – наклонил голову Лек, пытаясь скрыть ехидную ухмылку.

– Ввы и правда эльф? – почти неслышно спросил Маран у принца.

– Да, – нежный голосок Тинувиэля прозвучал звоном колокольчика.

– Еще раз простите за любопытство… Нно как?!

– Самое обычное дело, – весело рассмеялся Лек, уж больно забавно выглядел ночной гость с вытянувшимся лицом. – Тинувиэль из дому сбежал, чтобы горным мастером стать. Неделю назад так же, как и вы, на огонь нашего костра вышел, я его в ученики и взял. Тогда я тоже очень удивился. Не обижайтесь на смех, уважаемый Маран из Шадна.

– Да чего там! – смутился тот, продолжая искоса поглядывать на все еще красного эльфа.

– А я – урукхай! – торжественно провозгласил Храт, оскалив клыки.

Ремесленник нервно вздрогнул, орочьи клыки в полпальца длиной и горящие желтым огнем глаза могли напугать кого угодно. Особенно людей, к такому зрелищу непривычных, а таковыми в Элианской империи было почти все население за редкимредким исключением. Немного успокоившись, Маран достал из мешка свежий хлеб и круг великолепного желтого сыра, стоившего на тарсидарских рынках до полутора золотых за фунт. Сыр оказался таким вкусным, что круг исчез почти мгновенно, причем больше половины умял Храт, которому, при его габаритах, все время не хватало еды. В городе вопрос решался просто – расходы по содержанию урукхай взяла на себя императорская казна. Зато в лесу приходилось постоянно подкармливать беднягу, чтобы не свалился. Леку было несколько неудобно изза того, что ввел незнакомого человека в немалые расходы, но Маран отказался брать деньги. У горшечника нашелся даже кувшин с пивом, но горец запретил ученикам прикасаться к хмельному.

Разговор вертелся вокруг всего на свете, но вскоре снова скатился к обсуждению императора с эльдарами и их магии. О недовольстве Церкви «грязными колдунами» и бесконечных интригах аристократов, рвущихся к власти.

– Простите, молодые господа… – нерешительно сказал Маран. – А можно мне сказать, как оно со стороны простого человека выглядит?

– Конечно, – ответил Лек. – Будем благодарны.

– Вот вы говорите, что святые отцы народ супротив императора настрополяют. Оното так, да токо люди тоже не идиоты, не сильното они епископов слушают. А чего? Да того, что живем мы хорошо, и каждый знает, кого за то благодарить. У нас за полторы тыщи лет хоть раз голод был? Нет! У всех кусок хлеба имеется. Даже у последних бездельников. Каждый может прийти в кабак и сказать, что голоден, а денег нет. Накормят за счет его величества, токо имя запишут. Но коли здоровый человек так завсегда делать станет, не захочет работать, то такого лентяя быстро в колонии спровадят. Там дом и землю дадут – живи! Дальше. Бандюг у нас почитай и нет. Я вот всю империю объездил, ни разу не грабили! А дорога порой по многу сот верст тянется. Вон, от Тарсидара до Элиандара али до Аранара по тыще с гаком будет. Через лес, через горы, через степь. А нету бандюг! Повывели! В городах случается, но редко. Воров полно, драк тоже, но чтоб убили за кошелек? Не, такого нет. Лет пятьсот никто о таком не слыхивал. Не все свое счастье понимают, но толковые люди понимают. А на хамье стража есть.

– Может, и правда… – задумчиво прикусил губу Лек. – В наших селениях лет пять назад голод начинался, половина скота передохла от какойто болезни. Так через двадцать дней обоз с продовольствием пришел из метрополии и лекари приехали, чемто больных овец накормили – больше ни одна не подохла. Денег не взяли, сказали, что за счет казны. А отец ни у кого помощи не просил, не сообщал о голоде, думал, сам справится. Откуда только узнали?

– Эльдары все и всегда знают, – хитро ухмыльнулся горшечник. – А не знают чего, так люди скажут. Холоповто у нас нету. Все свободные. Не нравится у какого лорда, притесняет, денег не платит – так легко можно сняться и к другому податься. Землю завсегда дадут. Хоть и в колонии. Коли хозяин попробует не отпустить али насильничать, горному мастеру пожалуйся, сразу порядок наведет. Оно лордам, понятно, сильно не нравится, все хотят закабалить народ, да токо император не дает. И мы то хорошо понимаем. Не станет императора – схарчат нас, рабами сделают, как в Нартагале. Уж коли чего не так сказал, простите дурака, молодые господа, мы люди простые…

Лек с трудом сдержал улыбку. Простые? Как же! Мастерпосудник по фарфору к простым никак не относится, фарфоровая посуда и в империи стоит немало, а уж за ее пределами и вовсе ценится на вес золота. Нартагальские, даркасадарские, оркограрские и карвенские купцы за партию фарфора готовы платить любые деньги, зная, что прибыль, – и хорошую прибыль! – все равно получат. А по словам Марана, он делал сервизы на заказ для аристократических семейств. Понятно, что такой мастер без куска хлеба с маслом никогда не останется, всегда найдутся желающие прихвастнуть перед соседями.

Однако слова горшечника заставили задуматься. Теперь юноша понимал, что старый мэтр не лгал, только Лек не хотел ему верить. Да, императору, к которому так относятся простые люди, служить действительно честь. Теперь он уже не удивлялся богатому виду горожан и отсутствию голодных на улицах. В колониях они еще появлялись, но с каждым годом все реже, империя устанавливала свои порядки везде, куда могла дотянуться. Жестко устанавливала. Однако Лек не мог понять: за счет чего достигается все это изобилие? Ничего ведь не берется ниоткуда, все создается только человеческим трудом. Налоги? Возможно. Судя по последней переписи, население империи перевалило за двести миллионов и продолжает быстро расти. И свободных, необрабатываемых земель еще много. Но надолго ли их хватит? Юноша вскоре запутался в своих рассуждениях и дал себе зарок расспросить мастеранаставника. Уж онто должен знать!

– Самое интересное, что основы всего этого заложил еще первый император, – почти неслышно сказал Энет. – Он меня с детства интересовал. Я перерыл всю императорскую библиотеку в поисках хоть какихнибудь достоверных хроник того времени, но сохранились только легенды. Никто не знает, кем был Элиан Завоеватель и откуда он вообще взялся. Откуда получил свою силу? Почему решил объединить десятки королевств в единую империю и каким образом сделал это? Слухи. Сказки. Предположения. Больше ничего.

– Если молодые господа захотят, – снова заговорил горшечник, – могу рассказать легенду, которую вы вряд ли знаете. Я в молодые годы думал монахом стать, послушничал в одном крохотном монастыре неподалеку от Южных Цитаделей. В библиотеке за книгами смотрел. Нашел случайно старую рукопись, едва разобрать смог, что там было написано.

– Конечно, хотим! – едва не подпрыгнул юный граф, глаза его загорелись интересом. – Пожалуйста!

Лек тоже не прочь был послушать, первый император интересовал и его. Кем он был? Загадочная и противоречивая фигура. Великим магом? Да. Великим ученым и великим кузнецом? Снова да. Великим полководцем и великим реформатором? Еще раз да. Это признавали даже его враги. За какихто двадцать лет неизвестно откуда взявшийся бродяга создал огромную империю, которую до смерти боялись все соседи, вскоре, впрочем, влившиеся в империю. Добровольно или нет, значения не имело.

Никто из подданных не знал, как выглядит великий император: мрачная фигура в сером плаще с капюшоном, вокруг которого вился туман, скрывая лицо, глуховатый, безразличный голос, неслышная поступь и поразительная доброта к несчастным и угнетенным. Законы, оставленные его величеством, были справедливы. Но к преступившим закон у Элиана не было ни капли жалости. Привычки первого императора вообще пугали. Он почти никогда не бывал в своем роскошном дворце, носясь по всей стране и наводя порядок, где требовалось. На женщин даже не смотрел: самые красивые дамы высшего света прилагали невероятные усилия, чтобы привлечь его внимание, но тщетно.

Бывшие независимые королевства, княжества и герцогства материка Аладан превратились в провинции гигантской империи. Наместниками чаще всего становились прежние правители, если у них, конечно, хватало ума принести Элиану клятву верности. Однако втайне все они люто ненавидели узурпатора и лелеяли планы мести. Но реализовывать эти планы мало кто решался. Мятежников император уничтожал быстро и страшно, после нескольких случаев мятежи вообще прекратились и благородные господа затаились, дожидаясь смерти чудовища.

Но время было упущено, люди, узнавшие, что такое безбедная, сытая и спокойная жизнь, не захотели возвращаться к старому. Не захотели снова воевать по прихоти господ, бросающих жизни солдат на алтарь собственной спеси. Между городами империи при помощи магии проложили широкие, ровные дороги, по которым могли проехать до десятка повозок в ряд. В самих городах выстроили из белого камня знаменитые императорские башни шестисот локтей высоты, на шпилях которых установили хрустальные шары, дающие возможность осуществлять мгновенную связь. Маги Академии подозревали, что башни служат и многим другим целям, но ни один не сумел понять – каким. Ночами шары горели призрачным светом, и в первое время сильно пугали горожан. Однако постепенно люди привыкли к призрачному освещению и даже стали гордиться тем, что улицы их родных городов освещает магия самого императора.

Прошло несколько лет, и Элиан начал создавать орден рыцарей престола, которых вскоре прозвали эльдарами. Прозвище прижилось, став со временем официальным названием. По каким критериям его величество отбирал людей, никто не понимал, однако мало кто отказывался от высокой чести. Немало младших сыновей благородных родов приняли из рук императора серебристосерые плащи с серебряными шнурами. Одно только «но»: став эльдаром, человек навсегда покидал родной дом… Да и менялись рыцари престола, страшно менялись. Все, что волновало обычного человека, переставало существовать для них. Мало того, каждый из них становился магом ненамного слабее самого императора, не имея в прошлом ни крохи магических способностей. Как такое могло быть? Ученые и маги Академии только руками разводили, если у них спрашивали об этом. По всем законам магии – это невозможно. Способности мага врожденные, и никакое обучение не могло помочь человеку, не имеющему дара Единого. Но его величество слова «невозможно» не признавал и много раз сдвигал пределы возможного.

Прекрасный пример – объединение боевых школ, ненавидящих друг друга, в единое братство. Элиан при помощи патриархов школ разработал несколько новых стилей боевого мастерства, ставших со временем общепринятыми среди горных мастеров.

Страна развивалась и богатела, тысячи торговых и военных кораблей бороздили океаны, возвещая славу Элиана. Даже с орками император исхитрился заключить союз, чего до него не случалось. Краснолицые воевали с людьми и эльфами на уничтожение испокон веков, не желая идти ни на какие компромиссы. К тому же последняя война, во время которой орков вытеснили за Орванский перешеек, закончилась немногим больше двухсот лет назад, и краснолицые все еще люто ненавидели победителей. Чем сумел заинтересовать урукхай император, как добился мира? Предположений высказывались тысячи, только правды не знал никто.

К сожалению, вторая древняя раса, эльфы, после заключения договора с Оркограром объявила империю злом и прекратила общение с людьми. Остроухие отгородились на юге Аладана барьером мертвого леса, пройти который не мог даже маг, не говоря уже об обычном человеке. С тех пор элианцы не видели ни одного перворожденного, кроме как на гравюрах, и со временем забыли, как те выглядят. Тинувиэль был первым эльфом, рискнувшим появиться в империи. Лек искренне надеялся, что не последним.

– Это была даже не легенда. – В глазах ремесленника появилась легкая грусть, лицо помрачнело. – Обрывок рукописи, написанный, судя по контексту, одним из первых эльдаров. А может, и вообще первым…

Лек бросил настороженный взгляд на Энета. Тот тоже выглядел удивленным. Было отчего. Из речи Марана внезапно начисто исчезли просторечные словечки, он начал говорить совершенно правильно, как говорили только образованные люди. Юноша снова насторожился. Чтото здесь было не так… Хотя горшечник сказал, что когдато послушничал в монастыре, а монахов тоже обучали высокому стилю лаарского. Может, он вспомнил прошлое, и привычная когдато речь вернулась сама собой?

– Начало я запомнил дословно, – продолжил Маран, он выглядел в этот момент властным и решительным, ничуть не походящим на простолюдина. – Слушайте.

«Кто я? Да разве это имеет какоенибудь значение? Нет. Я сам давнымдавно позабыл имя, данное мне при рождении. Слишком много путей пришлось пройти с тех пор, как меня в последний раз называли им. Но я хотел рассказать вам не о том. Я хотел рассказать о человеке, который стал для меня всем. Другом, братом, отцом и учителем. Наверное, вы слышали о нем. Многие считают его чудовищем, выползшим из ада. Единый им судья. Я говорю об императоре Элиане. Учитель покинул нас десять лет назад, я тоже очень стар и доживаю оставшиеся мне немногие годы в этом маленьком монастыре. Отецнастоятель убедил меня написать правду. Я согласился, хотя до сих пор сомневаюсь, что эта правда комуто нужна. Люди верят только в то, во что хотят верить. Иначе не бывает. Но мне все равно. Напишу так, как видел и знал. Конечно, я не знал всего, да и не мог знать, несмотря на всю мою магическую силу. Как мне смешно слышать за спиной настороженный, злобный шепот: „Эльдар… Чудовище… Проклятый колдун… Убийца…“ Глупые вы люди. Поймите, я не имею права использовать Силу ради себя. Только ради вас. Даже если буду умирать от голода, я не имею права наколдовать себе кусок хлеба. И ни один из нас не имел и не имеет такого права. Но вы видите только то, что вам говорят ваши глупые предрассудки. Что ж, это ваш выбор и отвечать перед Создателем за него тоже вам самим. Поэтому моя рукопись навсегда останется в монастыре, вы ее просто не поймете. Извратите и испохабите. Но даже в ней я не выдам тайн, способных помочь нашим врагам разрушить созданное Учителем. Я просто хочу рассказать историю прихода великого императора…»

– К сожалению, дальше дословно не помню… – развел руками горшечник. – Да и прочесть я сумел меньше трети рукописи, остальное сожрали мыши.

– Мыши? – разочарованно вытянулось лицо Энета. – Какая жалось! Я бы непременно добрался до этого монастыря… Рукопись одного из первых эльдаров? Это же невероятная ценность! Ее любой университет за какие угодно деньги купит!

– Я вас прекрасно понимаю и полностью согласен, – огорченно вздохнул Маран. – Когда я понял, что большая часть пергамента превратилась в труху, то сам едва не плакал. Увы, почти полторы тысячи лет прошло, срок немалый.

– Но хоть треть сохранилась? Я сообщу декану исторического факультета Тарсидарского университета, он пошлет гонцов, сколько запросят, заплатит…

– К сожалению, она осталась только в моей памяти, – скривился горшечник. – Когда отецнастоятель узнал, что помощник библиотекаря нашел рукопись эльдара, то немедленно сжег «еретические писания грязного колдуна» под торжественные песнопения… Это меня настолько потрясло, что я сбежал из монастыря. С тех пор ноги моей в храме не было и не будет!

– Церковь… – гадливо скривился Лек. – «Святые» отцы считают, что им дана монополия на истину. Честное слово, слишком много его величество фанатикам воли дал. Давить их надо без жалости, как клопов!

– Нельзя, – отрицательно покачал головой Энет. – Будет бунт. Страшный, кровавый бунт. Самых одиозных нужно останавливать, они готовы предать анафеме саму империю, требуя, чтобы «грязные колдуны» отдались на суд «мудрых и справедливых» карвенских первосвященников и пошли на костер. Долго не знали, что с такими делать, пока ктото из императоров не нашел прекрасный способ борьбы с ними. Убивать их глупо, сделают знаменем, превратят в великомучеников и объявят святыми. А их идеи укоренятся.

– Но как же тогда с ними бороться? – растерянно взглянул на ученика Лек.

– Их выставляют смешными. Когда люди над кемто смеются, то не воспримут всерьез идей, высказываемых этим кемто.

– Отлично! – одобрил Храт, желтые глаза орка искрились весельем. – Не, лучше не придумать.

– Согласен, – улыбнулся Энет. – Фанатикам подстраивают разные безобидные, но смешные ловушки. Наверное, наш Санти многое мог бы предложить. Как, рыжий, придумаешь чтонибудь интересное для «святых» отцов?

– Ууу… – протянул расплывшийся в улыбке скоморох. – Я им такого понапридумаю…

– Я тебе придумаю! – погрозил ему кулаком едва сдерживающий смех Лек. – Нашелся мне тут борец с фанатиками. Честное слово, только попробуй. Выломаю лозину, спущу штаны и выпорю.

– А я помогу! – довольно осклабился Храт. – С большим удовольствием.

– Лучше не надо! – бодро отозвался рыжий, на всякий случай отодвигаясь от наставника подальше.

– Вот ведь бедовый… – пожаловался Марану юноша. – На минуту без присмотра оставишь, обязательно чегонибудь натворит. Никак не может успокоиться.

– Сам в юности таким был, – ухмыльнулся тот. – Сколько меня еще в монастыре за разные выходки пороли бывало. Но со святошами иначе нельзя, молодой господин. Отецнастоятель, кстати, поплатился за свой поступок. Ктото из нынешних эльдаров узнал об уничтожении древней рукописи. Бог его знает как, но узнал. После этого вандал несколько лет щеголял с огромными ослиными ушами и при попытке прочесть проповедь только ревел трубным гласом. Даже монахи от смеха корчились. Вы только представьте себе… Выходит на амвон надутый спесью отецнастоятель, откидывает капюшон сутаны, и всеобщему обозрению открываются мохнатые, покрытые паршой и крупными вшами уши в локоть длиной. Не замечая перешептываний изумленных прихожан, начинает проповедь. Но все слышат только одно: «Иа! ИаИа! ИаИаИа!» Тут уж люди не выдержали, по полу от хохота катались.

– Вау! – восторженно воскликнул Санти. – И я бы лучше не придумал!

Лек представил себе конфуз толстого монаха и совершенно неприличным образом заржал. Хорошо эльдар осадил фанатика, великолепно просто. Это куда действеннее, чем прибить. Кто станет относится всерьез к настоятелю, ревущему подобно ослу при попытке чтонибудь сказать? Да никто! Разве что самые фанатичные идиоты, а таких, слава Единому, немного.

– Но вы не досказали, господин Маран, – заметил Энет.

– Вы правы, светлый лорд, – вздохнул тот. – А дальше в рукописи было вот что…

Больше полутора тысяч лет назад на территории нынешней инарской провинции жила себе нищая страна Саен, маленькая и никому не нужная. Правил ею князь, бывший ненамного богаче своих подданных. Войска соседей иногда грабили население, но брать с саенов чаще всего было нечего, кроме продовольствия, да и того не хватало. Голод десятилетиями был постоянным гостем в селениях Саенского княжества. Люди толпами уходили в леса, пытаясь прокормиться разбоем, благо неподалеку проходила караванная дорога. Даже сыновья баронов не брезговали столь не подобающим благородным господам занятием.

Однажды довольно большая банда напала на странника, закутанного в серый плащ. Он появился непонятно откуда, дозоры не предупредили о его появлении. Вскоре разбойники лежали без сознания, странник никого не убил, хотя вполне мог. Перед тем, как уйти, он внимательно посмотрел на очнувшегося предводителя банды, младшего сына живущего неподалеку барона, и сказал: «Идем со мной. Я подарю тебе весь мир». Тот и сам не знал, почему послушался. Но послушался и ушел с незнакомцем, став его учеником. Наверное потому, что никогда не видел человека, способного в одиночку разбросать полсотни здоровых мужиков. Странник назвался Элианом, а баронский сын стал со временем эльдаром, написавшим незадолго до смерти найденную Мараном рукопись.

За несколько лет будущий император нашел и обучил незнакомому стилю боевого искусства несколько десятков учеников, с помощью которых легко захватил княжеский замок. Никому не было дела до того, что в нищем Саене сменилась династия. Однако через несколько лет соседи пожалели о своей невнимательности. Элиан какимто образом сумел покончить с нищетой в стране. Он нашел в княжестве железо и медь, построил рудники, и вскоре к замку нового князя потянулись купеческие обозы. Заставил крестьян сеять совсем не так, как они привыкли, результатом чего стало удвоение урожаев. Обучил кузнецов ковать булатные мечи и цельные доспехи, вязать кольчуги и строить катапульты. Создал дисциплированную, закованную в железо армию.

Возможно, он и не стал бы завоевывать больше никого, однако соседи узнали, что нищие саены нагуляли немного жира, и решили избавить бедняг от лишнего имущества. Конные орды встретил ровный строй похожих на стальные статуи рыцарей. Разгром был сокрушительным, из агрессоров не уцелел почти никто. Нападения князь Элиан соседям не простил и вскоре двинул на них свои войска. Никогда не сталкивавшиеся с регулярной армией, возглавляемой генштабом, королевства пали на удивление быстро, хотя считались довольно сильными. Не прошло и пяти лет, как Элиан захватил больше двадцати стран. Так родилась Элианская империя.

– К моему глубочашему сожалению, – развел руками Маран, – на этом рукопись обрывается.

– Как жаль… – закусил губу Энет. – Единый, до чего жаль! Ни в одной легенде не говорится ни о чем подобном. Обычная героическая чушь. Пришел, мол, великий герой и всех победил. Сказки, не более. Зато расказанное вами походит на правду. Эх…

Юный граф с досадой махнул рукой и отвернулся. Лек ничего не говорил, он думал. Прав Энет, рассказ ремесленника правдоподобен, в отличие от легенд, слышанных еще дома. Хотелось бы узнать, как там все было на самом деле. Только не узнает – слишком много времени прошло. Наверное, всю правду знают только император с эльдарами.

Поговорив еще некоторое время, все шестеро легли спать, хотя Лек на самом деле не спал, находясь в состоянии полумедитации. Он внутренним зрением контролировал всю поляну. Руки юноши лежали на рукоятях картагов, при малейшей тревоге он был готов мгновенно оказаться на ногах и первым встретить врага.

Ночь прошла на удивление спокойно, даже комары не досаждали сладко спящим ученикам горного мастера и их наставнику. Утром Лек отправился на охоту и легко подстрелил трех гусей, плававших в озере неподалеку. Нравился ему тарсидарский лес. Сколько живности! Дома хорошо попотеть приходилось, прежде чем хоть какуюто дичь отыщешь. Совсем не то здесь! И никому не запрещают охотиться, что удивительно – леса принадлежат императору, а не комуто из высоких лордов.

После завтрака горец с учениками попрощались с Мараном и ушли тренироваться.

Ремесленник с почти незаметной усмешкой проводил взглядом скрывшихся в чаще парней. Хороши, ничего не скажешь. Толк будет. Но достаточно ли хороши для того, что им предстоит? Пока рано судить. Надо подождать. И проследить, чтобы ни одна тварь до мальчишек не дотянулась. Вгляд Марана на мгновение стал тяжелым и властным, губы искривила злая гримаса. Однако вкоре он снова улыбался. Взобравшись на козлы, горшечник чмокнул на флегматичного битюга и щелкнул кнутом. Повозка сдвинулась с места и, подмяв кусты, выехала на ровную каменную дорогу, ведущую к Тарсидару.

6. Заговор

Две свечи едва освещали небольшую комнату. В ней почти ничего не было, только стол с несколькими стульями и массивный сейф. Три мрачных человека с недоверием смотрели друг на друга. Лощеный полуседой аристократ в темносинем плаще, пухлый священник в суконной черной рясе, подпоясанной веревкой, и худой, как палка, маг в золотистой мантии старшего магистра Академии.

– Вы поставили защиту от подслушивания, магистр? – негромко спросил аристократ.

– Да, высокий лорд, – сухо ответил тот, постукивая пальцами по столу. – Вести речь о таких вещах без полога защиты?!

– Проклятый колдун… – с яростью прошипел себе под нос священник.

– Мне уйти? – приподнял брови магистр, покосившись на него.

– Успокойтесь, епископ! – нахмурился лорд. – С вами все давно обсудили. Вы хотите остаться без союзников в последний момент? Не хватит ли? Мы впервые встретились втроем, и от результатов этой встречи зависит все!

– Извините… – недовольно буркнул тот. – Никак не могу привыкнуть.

– Что маги тоже люди? – насмешливо осклабился магистр. – Привыкайте, епископ. Нам друг без друга не выжить. Если ктонибудь из третьего приказа или боевого братства прознает о нашей беседе, то за наши шкуры никто медяка не даст.

– Знаю! – отрезал священник. – Давайте лучше о деле.

– Давно пора, – кивнул аристократ, раскуривая резную трубку. – Магистр, ваши люди уже в городе? Они раскинули обещанную магическую сеть?

– Почти все. Только трое задерживаются. Нельзя было стольким магам появляться в городе одновременно, боюсь, мы привлекли к себе нежелательное внимание боевого братства. С сетью я не стал бы торопиться, слишком опасно, императорский маг Тарсидара не на нашей стороне. Он может отследить всплески Силы и доложить эльдарам.

– Постарайтесь избежать его внимания, иначе последствия могут оказаться любыми, но вряд ли полезными нашему делу.

– Вот именно! – скривился магистр. – Поймите, я и так делаю все, что могу. В большинстве городов ловушки построены. Скоро завершим их в оставшихся. Только я не совсем понимаю, как вы собираетесь заманивать в них… эээ… объекты воздействия.

– Есть способы. – Кончики губ высокого лорда приподнялись. – Эти чистенькие господа почемуто не выносят, когда пытают детей. С чего бы? Никак не могу понять. Ну, да дорхот с ними. Важно, что они какимто образом сразу узнают о подобных невинных развлечениях и мгновенно оказываются на месте происшествия, убивая развлекающихся. Этим я и воспользуюсь.

– Их точное число установлено? – резко спросил епископ, его бас никак не вязался с пухлым телом.

– Да, – кивнул аристократ. – На данный момент интересующих нас господ шестьдесят пять. Возможно, есть еще несколько. Но ловушек мы наготовили с немалым запасом.

– Однако это не решает главной проблемы, – скривился священник. – Мы не знаем, кто ими руководит и где его искать.

– Это тоже решаемо. Надеюсь. Есть один любопытный план. Мы готовились десять лет и теперь имеем шанс получить желаемое. Иллюзорный шанс, не стану скрывать. Поэтому спрашиваю в последний раз, господа. Вы готовы рискнуть?

– Да! – криво усмехнулся магистр. – Мне надоело быть мальчиком на побегушках. Почему мы должны строить дороги, телепортировать грузы и лечить всякое быдло почти бесплатно? Хватит. Маги и ученые заслуживают большего!

– Церковь тоже согласна участвовать, – сказал епископ, бросив на мага презрительный взгляд. – Причины вам известны. Но вот что будет дальше…

– Рано пока делить шкуру неубитого медведя, – прервал его аристократ. – Учтите, предстоит еще немало работы, прежде чем мы сможем приступить непосредственно к делу. И помните, что помимо мешающих нам господ есть еще и боевое братство. Горные мастера на многое способны.

– А третий приказ? – поинтересовался священник.

– Он под контролем, – позволил себе холодно улыбнуться высокий лорд. – Тайная стража не пошевелится без моего приказа.

– Как вам это удалось?! – ошеломленно спросил епископ. – Это же…

– Там тоже люди сидят, а у людей есть свои слабости, на которых их можно подловить.

– Вы забыли об армии, – голос мага походил на шипение змеи.

– Почему же? – довольно осклабился аристократ. – Святой отец, вы связывались с вашими друзьями из Карвена?

– Они согласны, – в голосе епископа звучало торжество.

– Что вы имеете в виду? – нахмурился маг.

– Только то, что в нужное время армии будет не до внутренних проблем.

– Даже так? Война? А не слишком ли? Святоши ведь просто так не уйдут…

– Да как вы смеете клеветать на святых защитников веры?! – вскочил епископ. – Грязный колдун! Проклятый Единым еретик!

– О! – похлопал в ладоши магистр. – Великолепно! Вот она, Церковь, во всей своей красе. Высокий лорд, а не ошиблись ли мы, связавшись с фанатиками? Как бы они нас потом кровавыми слезами плакать не заставили…

– Господа, успокойтесь, – устало вздохнул аристократ. – Поймите: если мы рассоримся, то все останется попрежнему. В конце концов, епископ, вы ведь согласились, что магия бывает разная.

– Да, согласился, – мрачно буркнул тот, садясь. – И мы готовы внести изменения в святой канон, если маги согласятся на наши условия.

– Какие именно изменения? – сразу насторожился магистр.

– Врожденную магию объявят даром Единого, – недовольно скривился священник. – Ею сможете заниматься невозбранно с благословения святой МатериЦеркви. Зато вся иная станет считаться происками Владыки Бездны. Любой ее носитель подлежит церковному суду и казни на костре. Иначе говоря, будут четко разделены магия и колдовство. И маги Академии должны будут оказывать церковным судам любую требуемую помощь в поиске и обезвреживании колдунов!

– С превеликим удовольствием, епископ! – довольно осклабился магистр. – Нам совсем не нужно такое количество конкурентов. Давно пора проредить ряды. Не должны дети быдла иметь право обучаться в Академии, как сейчас. Только дети дипломированных магов, больше никто.

– Даже так? – удивился священник. – А вы, оказывается, здравомыслящий человек. Мы вполне сможем договориться.

– Согласен. – Маг встал и поклонился. – Вы тоже меня удивили, я считал вас фанатиком. Извините.

– Кем я являюсь – мое личное дело, магистр, – буркнул епископ. – Мы будем сотрудничать, иного выхода я не вижу, но не ждите от меня уважения. И хочу сразу предупредить, что если чтонибудь из наших бесед станет известно в епископате, вас не спасет никакая магия. Наши паладины и магов не раз убирали.

– Знаю, – усмехнулся магистр. – Мы все здесь потому, что для каждого нетерпима нынешняя ситуация. И раз у меня появился шанс ее изменить, я этого шанса не упущу, уж будьте покойны.

– Рад, что вы поняли друг друга, господа, – подал голос аристократ. – Я…

– Но вы так ничего и не соизволили сказать по поводу боевого братства, – прервал его маг. – Даже если у нас получится, горные мастера вполне способны в последний момент все испортить.

– Есть способ с ними справиться, – негромко рассмеялся аристократ. – Вы, магистр, почемуто не следите за придумками инженеров вашей же Академии. А зря. Один яйцеголовый умник года два назад придумал новый так называемый бездымный порох. Второй изобрел скорострельный магазинный карабин, выпускающий до сотни пуль в минуту. Перезарядка автоматическая. Правда, без бездымного пороха у него ничего не получилось бы, зато, совместив два изобретения, мы получили необходимый инструмент. Против такого карабина никакое боевое мастерство не поможет, мы легко перебьем горных мастеров. Благо, мы нашли умников раньше них и вовремя спрятали. На данный момент мои люди имеют достаточное количество нового оружия. Оно же установлено в ловушках.

– Когда начинаем? – деловито спросил маг, его глаза загорелись лихорадочным азартом.

– Не знаю пока, но думаю, что в ближайшие несколько месяцев. Возможно, раньше, но я не стал бы спешить. Еще многое не готово.

– Согласен, – резко кивнул епископ. – Церкви тоже необходимо завершить коекакие дела.

– Вы правы, господа… – Маг разочарованно качнул головой. – И мне стоит для начала проверить моих людей. Не дай Единый, ктонибудь засомневается и донесет…

– Постарайтесь не допустить этого. – Глаза аристократа сузились, магистра передернуло от его взгляда.

Высокого лорда боялись все, наверное, кто с ним сталкивался. Холодная жестокость этого человека пугала. Однако своих людей он обычно не обижал, но не дай Единый предать… Предателей ждала страшная участь, охоту за ними не прекращали никогда. Были случаи, когда бежавших находили даже в Нартагале или Даркасадаре. Их смерть была страшна.

Усевшись в носилки, епископ не спеша перебирал в памяти сказанное сегодня. Неужели у них чтонибудь получится? Дайто Единый. Сколько прежде было попыток… Увы, проклятые колдуны всегда побеждали. Непонятно каким образом. Беда ведь, что даже в проповедях приходится соблюдать величайшую осторожность, а не то появится эльдар с предупреждением на первый раз. Да и люди не слишкомто слушают слова святых отцов, они видят реальную пользу от проклятой магии и не могут понять, почему ее объявляют искушением дорхота. О чем речь – даже если человек заболевал, то шел не в церковь, молить Единого о милости, а к магуцелителю! Какое издевательство над святыми канонами! Если ты болен, значит Единый тобой недоволен! Изволь вынести его наказание без помощи грязных колдунов!

Увы, люди плевать хотели на негодование священников и обращались к целителям. Не все, конечно – самые темные и необразованные слои населения были преданы Церкви, но таких оставалось с каждым поколением все меньше. Построенные позапрошлым императором школы, в которые чуть ли не насильно загоняли подавляющее большинство детей, сыграли свою роль. Ничего, в случае победы школы закроют, книги сожгут, а учителей казнят. По заслугам – нечего задуривать людям мозги, им нужно знать только то, что скажет святой отец, и не сомневаться в его словах!

Однако до победы было еще очень и очень далеко, поэтому приходилось думать над каждым своим словом. Впрочем, епископ давнымдавно носил маску упрямого, недалекого фанатика, которого не раз выставляли на посмешище толпе, и никто не воспринимал его всерьез.

Толстяк зло усмехнулся. От дурака никто не ждет ничего умного, а зря, господа хорошие, очень даже зря. Пожалеете вы когданибудь, сильно пожалеете, да только поздно будет. Тайной страстью епископа с ранней юности была власть, ничем и никем не ограниченная власть. Но он родился простолюдином, а для таковых путей получить хоть немного власти в элианской империи было два – боевое братство и Церковь. Однако ни один из мастеровнаставников не принял в ученики слабого здоровьем, полного юношу, и он затаил злобу, решив стать священником. Потом была духовная семинария, первый приход и многое иное.

Будущий епископ с каждым годом взбирался в церковной иерархии все выше и выше, не жалея никого и ничего. Пока не понял, что даже первосвященник не имеет никакой реальной власти, законы империи жестко разделяли Церковь и государство. Совсем не то в Карвене, где во власти священников было казнить и миловать, где выявленных колдунов ждал только костер. Тайно высшие иерархи элианской и карвенской церквей общались, и епископ люто завидовал своим коллегам изза границы. Понемногу он начал собирать вокруг себя единомышленников, надеясь, что когданибудь получит шанс все изменить. И Единый дал своему верному слуге такой шанс!

Три года назад он совершенно случайно разговорился с пришедшим на исповедь аристократом. Уже через несколько минут епископ понял, что высокий лорд знает обо всех его слабых потугах сопротивляться бездушной имперской машине. Поначалу священник до смерти перепугался, решив, что на него вышел третий приказ. Однако оказалось, что ошибся. Напротив, аристократ предложил объединить силы – лордам тоже не хватало власти. Они задыхались в тисках эльдаров с боевым братством. За убийство простолюдина без суда даже герцога ждала казнь. С древних времен представителям многих аристократических семейств будоражили кровь сладкие сказки о временах до прихода первого императора. О полной власти над жизнью холопов, праве грабить и насиловать их.

Епископ откинулся на спинку носилок и довольно улыбнулся. Он не прогадал, связавшись с высоким лордом… Да и магистр оказался куда умнее, чем полагал священник, не потребовал невозможного. Его условия не слишком тяжелые, очень немногие маги получат церковное благословение, и все они останутся под жестким контролем. Пусть им, зато остальных колдунов будет ждать костер. Туда им и дорога, сволочам!

Аристократ потряс воображение священнослужителя совершенно реальным планом. Впрочем, реален он или нет – покажет время. Епископ поставил на план высокого лорда саму жизнь, прекрасно понимая, что если они проиграют, то император заговорщиков не пощадит. Колдун крови никогда не боялся. Даже очень большой крови. Если понадобится, он вполне способен вообще ликвидировать в империи Церковь как таковую.

Носилки медленно двигались по людным даже ранним утром улицам торговой столицы Элиана. Только рассвело, но жизнь кипела ключом. Молочники и зеленщики развозили заказанное, толпы грузчиков направлялись в торговый и военный порты Тарсидара. Открывались лавки, разносчики горячих пирожков и сдобы расхваливали свой товар. Идущие на работу люди охотно покупали, завтракая по дороге.

Епископ недовольно кривился – нет, чтобы в церковь заглянуть, не говоря уже о пожертвованиях. Он с некоторым даже интересом следил изза занавески за жизнью города, пытаясь понять, чем живут снующие по улицам люди, о чем они думают. Да, о Едином Создателе, похоже, думает мало кто.

Внезапно его внимание привлекли пять молодых людей. Епископ сперва не понял даже, почему, и подозрительно осмотрел юношей. Горец, родом явно с Манхена, уроженцев Барталадарских гор ни с кем не спутаешь – носаты, что грифыпадальщики. Младший лорд великого дома, о чем говорил шитый золотом потертый пояс. Рядом шел все время подпрыгивающий и смеющийся огненнорыжий мальчишка лет семнадцати на вид, когото напоминавший, но кого? Вспомнить священник не смог. Третьим был еще один молодой аристократ, на редкость уродливый. Четвертым… Четвертым шел орк. Самый натуральный орк! Краснорожая образина довольно скалила клыки в ответ на испуганные возгласы горожан. Епископ потряс головой, ничего не понимая, затем вспомнил о принятом несколько дней назад по императорскому приказу в боевое братство урукхай и зло сплюнул себе под ноги. Докатились! Слуги Владыки Бездны по городу разгуливают, как у себя дома! Скривившись, священнослужитель перевел взгляд на пятого – и замер. Както так получилось, что именно в этот момент порыв ветра сорвал с юнца капюшон, и епископ увидел остроконечные уши, миндалевидные глаза и нечеловечески прекрасное лицо эльфа. Перворожденный в империи?! Это что же на белом светето деется, люди добрые? Но чтото еще не давало ему покоя, какаято саднящая мысль на краю сознания. Внезапно до епископа дошло.

– Эльф… – прошептал он мгновенно пересохшими губами. – Орк… Горец… Аристократ… Скоморох… Да, рыжий точно скоморох, теперь припоминаю. Единый! Да что же это такое?! Да как же ты допустил?!

Мастера боевого братства заблуждались, считая, что только они имеют полный список пророчества Пятерых. Увы, им обладала и Церковь. Правда, знали о списке только высшие иерархи, само его существование являлось величайшей тайной Синклита. И относились к нему святые отцы крайне серьезно, хорошо помнили, что первый императорколдун был, помимо всего прочего, еще и пророком. И все его пророчества давно сбылись. Кроме одного, самого страшного, которое и называли пророчеством Пятерых.

Епископ был хорошо знаком с тайным списком. Он понимал, что значит появление вместе горца, скомороха, аристократа, орка и эльфа. Куда лучше прочих понимал. И теперь его трясло, лицо побелело от ужаса, дыхание перехватило. Все прежние планы и мечты отступили в сторону перед надвигающейся бедой, страшной бедой. Пятерых необходимо остановить. Любой ценой остановить! Не дать им найти остальных и пройти инициацию, иначе последствия окажутся кошмарными, настолько кошмарными, что епископ и представить не решался.

Внезапно священник понял. Не зря Единый позволил ему увидеть пятерку до инициации. Колдунов вполне можно уничтожить, пока они еще ничего не могут. Достаточно ведь прикончить одного, чтобы инициация не состоялась. Пока еще соберутся следующие пятеро, лет двести пройдет, не меньше. Однако лучше обезопаситься и убрать всех. Спасибо тебе за предупреждение, Единый Создатель! Епископ долго провожал взглядом, наполненным ядовитой ненавистью, уходящих к центру города юнцов и мрачно ругался сквозь зубы. А затем приказал носильщикам срочно доставить его в епископат. Необходимо предупредить коллег в империи, Нартагале и Карвене о новой опасности. Пусть карвенские первосвященники пришлют своих святых паладинов, другие охотники вряд ли справятся с горными мастерами. Юнцов в покое не оставят. Пока он жив, не оставят!

Одно только смущало высокопоставленного священника, и сильно смущало. Он вспомнил, чьим сыном является уродливый аристократ. Очень не хотелось ссориться с высоким лордом ар Инватом, но придется. А может, не трогать мальчишку? Что он один сделает? Вряд ли многое. Впрочем, о том судить не ему. К сожалению. Тайный Синклит объединенной Церкви вряд ли согласится оставить в живых потенциального колдуна, способного стать сильнее самого императора. Значит, Энет ар Инват тоже умрет, а он, епископ, навлечет на себя месть его отца – высокий лорд смерти сына не простит. Возможно, убрать и его самого? Но тогда столько планов останутся всего лишь планами, что…

Ох, Единый… И за что ты взвалил эту ношу на плечи слуги твоего? Толстяк вздыхал и ежился, понимая, что придется немедленно уведомить Синклит: Пророчество Пятерых начало сбываться…

7. День ангела

Зал освещали десятки шаров закапсулированного света, их создавали на продажу начинающие маги. Именно с этого адепты, окончившие первый уровень Академии, имели основной доход, к более серьезным вещам их не подпускали еще долго – слишком опасно позволять недоучке играть с магией. Стены задрапировали роскошными гобеленами, говорящими о невероятном богатстве их владельца. Каждый стоил не одну тысячу золотых, а здесь их было несколько сотен.

Звучала негромкая, плавная мелодия, пары кружились в медленном танце. Глава великого дома ар Инват праздновал совершеннолетие единственного сына. Сегодня в его поместье собрался весь высший свет Тарсидара, за исключением представителей родов ар Шадар, ар Тевот и ар Харот, кровных врагов лорда Дайара, о чем было официально заявлено.

В последние две недели город лихорадило, аристократические семьи сцепились не на шутку. Ар Инват не мог простить оскорбления сына, которого наследники конкурирующих домов избили палками, как последнего вора. Только теперь многие поняли тайное могущество лорда Дайара, сумевшего за две недели расправиться с врагами. Живыми в трех родах остались только дети, все взрослые погибли самым загадочным образом. Они падали с коней, резали себе вены, попадали в случайные стычки на улицах, умирали в собственных постелях от «сердечной недостаточности». Конечно, все понимали, в чем дело, но никто не решился обвинить высокого лорда ар Инвата в лицо.

Высокородные дамы и господа тихо шептались в кулуарах, старательно дистанцируясь от проигравших. Тем более, что на стороне лорда Дайара выступило боевое братство. Едва ли не впервые за последнюю тысячу лет горные мастера открыто вмешались в склоки аристократов, на которые обычно обращали внимания не больше, чем на возню детей в песочнице. Это оказалось для высшего света Тарсидара шоком, никто не мог понять, что вообще происходит. Почему боевое братство помогло лорду Дайару? Слухов ходило множество, каждый сплетник утверждал, что только он знает правду, а остальные – отъявленные лжецы. Наверное, основной причиной было то, что Энет ар Инват принял ученичество у горного мастера. Да и попрание канонов чести наследниками родов ар Шадар, ар Тевот и ар Харот сыграло свою роль.

Сразу после дуэли в городе разразился скандал, опозоренные семьи вынуждены были отречься от старших сыновей, погибших в поединке с манхенским светлым лордом Леком ар Сантеном, однако наняли убийц, жаждая мести. Это оказалось их самой страшной ошибкой – горец вместе с учениками кудато исчез, а за нанимателей взялись лорд Дайар с мастераминаставниками боевого братства. Как уже говорилось, в результате в живых не осталось ни одного взрослого из семей, спровоцировавших пресловутую дуэль.

Столь радикальное решение вопроса заставило высший свет торговой столицы содрогнуться, но вида никто не подал. Высокого лорда ар Инвата начали бояться, своим поступком он поставил себя на совсем иной уровень великой игры. Поэтому восемнадцатый день рождения юного Энета почтили своим присутствием главы всех скольконибудь значимых родов города и провинции. Прибыл даже сам наместник, герцог Демин ар Давад.

По всему залу щебетали стайки юных прелестных девушек, которых родители привели на смотрины богатому наследнику. Никто больше не решался смеяться над юношей.

Энет сиял улыбкой, выслушивая поздравления и принимая подарки от людей, которые раньше и знать его не хотели. Он с благодарностью смотрел на отца и стоящего рядом смущенного Лека. Девушки и молодые женщины с удивлением поглядывали на юного графа. Как он изменился… Все так же некрасив, но насколько элегантен! Как танцует! Да и переливающийся серым шнурок ученика горного мастера на левом плече Энета привлек внимание большинства присутствующих. Редко случалось, чтобы его получал наследник великого дома. Младшие сыновья – да, обычное дело. Но наследник? Не нравилось это многим высоким лордам, до зубовного скрежета не нравилось. Боевое братство решило подмять под себя аристократию? Возможно, очень даже возможно. Хотя зачем?..

Аристократы издавна играли в элианской империи почти декоративную роль, не имея никакой реальной политической власти. Но экономика во многом оставалась в их руках, да и то в последние двести лет купечество и средний класс наступали на пятки высоким лордам, желая урвать свой кусок пирога. Земля находилась, в основном, в собственности великих домов, что вызывало глухой ропот у нарождающейся буржуазии, вынужденной платить аристократам за аренду немалые деньги.

Некоторое отношение к властным структурам имели наместники провинций, которыми по традиции становились герцоги самых древних родов, бывших до образования империи королевскими и княжескими. И, естественно, канцлер, являющийся реальным правителем страны в отсутствие императора с эльдарами. А они отсутствовали почти всегда, занимаясь своими загадочными делами. Должность имперского канцлера была пределом мечтаний многих и многих, однако никакие интриги не могли дать желаемого. Главу правительства назначал лично император, и исходил он при этом только из деловых качеств человека. Прошлым канцлером впервые за многие сотни лет стал не аристократ, а глава купеческой гильдии, что вызвало в среде аристократии шок. Увы, с приказами его величества не спорят. После купца, слава Единому, все вернулось на круги своя, канцлером назначили крупного землевладельца и лесопромышленника, высокого лорда Дерба ар Таора, но прецедент был создан.

Немалую власть имели начальники приказов, от военного до недавно образованного промышленного. Многие честолюбивые молодые аристократы шли служить в государственные структуры и, имея прекрасное образование, быстро поднимались по служебной лестнице. Если могли, конечно, смирить свою гордыню и подчиняться простолюдинам в случае необходимости. Зато армию почти полностью отдали на откуп безземельным аристократам. До определенного уровня, конечно, подняться выше капитана, не став горным мастером, было совершенно невозможно. Впрочем, наставники охотно брали в ученики молодых военных. Неважно кого, аристократов или простолюдинов, тем более что последние, после испытания на черный шнурок, становились виконтами или баронетами.

Однако высокие лорды хорошо понимали, что горные мастера, хоть и являлись формально аристократами, фактически таковыми не были. Их верность принадлежала не сословию и семье, как должно, а боевому братству и императору. Поэтому младшие сыновья становились отрезанными ломтями, уходя в армию. А теперь в боевое братство принят наследник одного из самых богатых домов, которому принадлежат сотни поместий и мануфактур по всей империи. Это раздражало высоких лордов, но ничего поделать они не могли, пришлось смириться. Только из аристократических клубов раздавалось ядовитое шипение, на которое ар Инват с сыном не обращали внимания.

Лорд Дайар покосился на застывших неподалеку соучеников сына и довольно ехидно усмехнулся. Энет явно приготовил благородному собранию сюрприз, так как орк с эльфом не сняли капюшонов плащей. Вспомнив собственное ошеломление при виде перворожденного, высокий лорд незаметно вздохнул. А когда выяснилось, что Тинувиэль – принц, он вообще долго говорить не мог. Чрезвычайно полезное знакомство. Если эльфы выйдут из своего добровольного заточения, дружба с сыном Хранящего Свет может дать очень многое. Да и Храт – сын одного из трех старейшин Мрока, богатейшего орочьего города, с которым род ар Инват выгодно торговал уже не одно столетие. Надо будет в ближайшее время сообщить старейшине клана Сломанный Клык, что его младший сын в Тарсидаре. Да и взять на себя обязательство позаботиться о мальчишке не помешает, урукхай такой услуги не забудут. Единственный из соучеников Энета, кто не нравился лорду Дайару, был Санти. Низкородный скоморох, да еще и имеющий столь гнусную репутацию, что от него шарахались все вокруг. Однако высокий лорд понимал, что ничего не изменишь, да и после получения черного шнурка рыжий станет аристократом. Конечно, виконт – это почти ничего, но всетаки. Лорд Дайар только попросил Лека поговорить со скоморохом и запретить устраивать его любимые розыгрыши в родовом поместье ар Инват.

Взгляд Лека скользил по девушкам. Юноша с затаенным восторгом рассматривал их. Единый, как они все красивы! Почти каждая прелестна, почти каждая заставляла затаить дыхание. Однако познакомиться с кемнибудь он так и не решился, этикет не позволял – здесь собрались не просто девушки и молодые женщины, а жены, дочери и сестры высших аристократов элианской империи. Герцогини, княжны, маркизы, графини, виконтессы, баронессы, светлые и высокие леди. Можно было бы пригласить когонибудь на танец, но танцевать Лек, к сожалению, не умел. В Барталадарских горах танцевали свои танцы, совсем не похожие на принятые в метрополии. Конечно, горному мастеру было нетрудно освоить несколько простых движений, но возникал вопрос: а стоит ли? Кертал предупредил юношу, чтобы соблюдал в отношениях с женщинами величайшую осторожность, многие горные мастера попались на красивую приманку и глупо погибли от яда. К словам мастеранаставника стоило прислушаться, и Лек не собирался знакомиться, даже не попросил Энета представить его комунибудь.

– Дамы и господа! – отвлек его от разглядывания девушек голос юного графа. – Хочу представить вам своего друга и соученика.

Глаза Энета, вышедшего на подиум в центре зала, горели какимто лихорадочным, озорным огоньком, он широко и весело улыбался. В этот момент наследник высокого лорда казался даже красивым, куда только подевалось его уродство. Рядом с ним стоял закутанный в плащ эльф, держащий в руках лютню. Лек вздохнул – похоже, эти двое разгильдяев чтото задумали. Ладно, день рождения раз в году бывает, да еще и совершеннолетие, оно вообще раз в жизни… Пусть их.

– Итак, представляю вам принца Тинувиэля из дома Хранящего Свет, владыки Эльварана! – голос Энета лучился торжеством. – Моего кровного брата!

При его последних словах глаза лорда Дайара расширились. Он с недоверием и смятением уставился на сына, затем укоризненно покачал головой и тяжело вздохнул: кровное братство с эльфом?! Не слишком ли?

Лек при виде этого довольно ухмыльнулся себе под нос. В последний день в лесу Храт предложил всем пятерым побрататься. Горец не имел ничего против, сам был побратимом своего учителя.

Эльф сбросил капюшон и замер, слегка наклонив уши вперед. В зале воцарилась звенящая тишина, господа аристократы ошеломленно замерли, ощущая необычность стоящего на подиуме существа. Золотистая кожа горела в свете магических шаров, нечеловеческая красота лица завораживала, яркозеленые глаза Тинувиэля смеялись. Остроконечные большие уши трепетали, совершенной формы губы улыбались. И эта улыбка была очаровательна. Только по прошествии нескольких минут до собравшихся в зале дошло, что они видят перед собой самого настоящего эльфа. Перворожденного. Бессмертного.

– Мой кровный брат хочет спеть, его песня – подарок мне на день совершеннолетия, – как ни в чем не бывало, продолжил Энет, явно наслаждаясь реакцией аристократов.

– Я впервые в жизни написал стихи на лаарском, – заговорил принц, смущенно опустив глаза вниз. – Точнее, перевел. Поэтому прошу простить возможные огрехи. Это перевод древней баллады о юном воине, спасшем когдато наш народ от гибели. Он пожертвовал жизнью, но его помнят. Больше пяти тысяч лет прошло, а его помнят. И будут помнить!

Эльф дотронулся рукой до струн лютни, и по залу потекла легкая, тоскующая, заставляющая грустить мелодия. Одновременно в ней звучала тихая радость, пожелание счастья и любви, доброты и понимания. Как все это могло совмещаться, Лек не знал, но совмещалось. Впрочем, гениальный бард еще и не на то способен. А Тинувиэль гениален, в этом горец не сомневался. Люди, как завороженные, слушали странную, непривычную, но волнующую до глубины души музыку. Полторы тысячи лет не слышали здесь эльфийских бардов. Принц продолжал играть, глядя кудато в недоступную никому даль. А потом запел…

Дорог ты немало узнаешь на свете,

Пока не дойдешь до последней черты.

И там, призывая последний свой ветер,

Узнаешь, возможно, кто ты…

Тинувиэль пел долго, люди завороженно слушали… Непривычная, речитативная баллада захватила их, заставила воочию увидеть войну перворожденных с пришельцами из какогото иного мира. Чужаки несли смерть. И служили ей истово, переходя из мира в мир. Почему? Этого память эльфов не сохранила. Зато помнили историю изгнания убийц. Те приходили через порталы, созданные при помощи странной, извращенной магии, от которой эльфов мутило. Маги перворожденных сумели выяснить, что порталы можно закрыть навсегда, если эльф прольет свою кровь, войдя в любой из них. Сын Хранящего Свет вызвался на это. Больше половины эльфийских воинов погибло во время прорыва к порталу. Принц прыгнул туда, и вскоре провалы в пространстве схлопнулись, и маги поняли, что он сделал необходимое. Давно забылись имена живших в то время перворожденных, в мир пришли люди и орки, но подвига юного эльфа не забыли.

Принц замолчал и опустил голову, черные волосы скрыли лицо. Гости взорвались воплями восторга, напрочь забыв о своем аристократическом достоинстве. Эльф низко поклонился и спустился с подиума. Его тут же окружили все, наверно, девушки в зале. Они завороженно взирали на смущенного таким вниманием Тинувиэля. Бедняга не знал, куда ему деваться и вскоре начал затравленно озираться, ища пути к бегству.

Лек тихонько посмеивался себе под нос – судя по всему, некоторые особо активные леди готовы наброситься на эльфа прямо здесь и сейчас. Принц отчаянно покраснел, явно услышав несколько весьма нескромных предложений. Пришлось вмешаться хозяину дома. Лорд Дайар спас Тинувиэля от настойчивого внимания дам и чтото укоризненно сказал ему. Эльф покраснел еще сильнее и виновато уставился в пол. Лек тихонько фыркнул. Надо же быть таким застенчивым! Девица, да и только, а не парень. Или у перворожденных так принято? Ладно, неважно. Тем более, что застенчивым Тинувиэль бывал только с незнакомыми, с друзьями становился наглым до изумления. Порой горец едва удерживался, чтобы не настучать, как выражался Храт, принцу по сопатке.

Лек лениво оглядывал женщин, стоявших напротив, его взгляд скользнул по невысокой девушке с точеной фигурой, огромными синими глазами, волнистыми черными волосами и несколько неправильными чертами лица, сочетание которых придавало ей странную неповторимую красоту. Скользнул, и… у Лека перехватило дыхание. Юноша смотрел на черноволосую красавицу и не мог насмотреться: это была она. Нет, ОНА. Та самая. Единственная и неповторимая. Та, о которой Лек мечтал ночами, чей образ представлял себе лет с пятнадцати во всех подробностях. Какое невероятное совпадение!..

Он как сомнамбула двинулся к девушке, которая заметила ошеломление горного мастера. Она негромко рассмеялась, явно довольная произведенным впечатлением, и чтото прошептала на ухо подруге, кивнув на юношу. Однако до красавицы Лек не добрался, натолкнувшись по дороге на когото.

– Что случилось, наставник? – удивленно спросил Энет.

– Кто это? – глухо спросил бледный горец, не отрывая глаз от девушки. – Она так красива…

– Красива? – удивленно переспросил граф, проследив за взглядом Лека. – О, нет… Только не она!

– Почему? – удивился юноша. – Представь меня, пожалуйста…

– Она ядовита, как скорпион! – скривился Энет. – Наставник, найди себе другую… Эта тебя с грязью смешает и сверху плюнет. Изза нее уже пять дуэлей было, двое с собой покончили, пятеро умерли по неизвестным причинам, скорее всего, от яда. Леди ангельски красива и нечеловечески подла. Ее за глаза называют прекрасным чудовищем. Да о чем речь?! С баронессой ар Сарах вообще никто связываться не рискует, для нее отравить человека – что муху прихлопнуть. Какого дорхота отец ее пригласил!

– Это ложь! – вспыхнул Лек. – Ктото оболгал ее!

– За красивой внешностью часто прячется уродливая душа, – горько усмехнулся Энет. – Эх, наставник, наставник… И ты попался в сети этой… Ладно, я представлю, только не говори потом, что тебя не предупреждали.

Однако Лек не слушал его, завороженно глядя на девушку. Граф вздохнул про себя. Великий боец, но наивен, как малое дитя. Единый, что же делать? Очень не хотелось, чтобы баронесса играла с Леком в свои обычные игры. Она обожала доводить мужчину до исступления, до безумия, а затем порвать отношения. Немногим удавалось после такого прийти в себя. В ее сети попадались даже прожженные циники – что уж говорить о манхенском горце?!

Энет мрачно представил Лека баронессе, глядя на нее с тяжелой ненавистью. Она ответила циничной ухмылкой превосходства. Граф отошел и довольно долго смотрел, как наставник несет чушь заплетающимся языком. Нужно чтото делать. Но что? Как спасти друга, попавшегося красивому пауку? Поняв, что сам ничего сделать не в состоянии, Энет нашел взглядом Кертала и направился к нему.

– Мастернаставник! – поклонился юноша, подойдя.

– Здравствуй, мальчик, – улыбнулся старик. – Поздравляю с днем рождения и вступлением в права наследника имени.

– Благодарю, – еще раз поклонился Энет. – Мастернаставник, беда.

– Что ты имеешь в виду? – сразу насторожился тот.

– А вон… – показал глазами на Лека с баронессой юноша.

– Ах ты ж, паскудство! – выругался в сердцах старый мастер. – Убийцы не справились, так они эту гадину на него натравили? Парень что, в нее втрескался?

– Увы… – развел руками Энет, тяжело вздыхая. – Причем мгновенно.

– Нет, ну что за манера выискивать себе на задницу столько приключений? – возвел глаза к потолку Кертал. – То он скоморохов в ученики берет, то эльфов с орками на каждом углу находит, то наследников влиятельных родов убивает, то с баронессой ар Сарах милуется… Уж лучше бы с тебарским скорпионом, всяко безопаснее! Придется спасать дурака от его собственной дурости. Стой здесь!

Кертал, оставив позади растерянного Энета, ввинтился в толпу, направляясь к стоящему недалеко от лорда Дайара старшему мастеру императорской стражи Тарсидара, Ланигу ар Вортону, своему старому другу. Тот молча оглядывал прищуренными глазами разодетых в шелка и бархат аристократов. Мало кто не вздрагивал, натолкнувшись на его холодный взгляд, чемто напоминающий взгляд очковой змеи. Даже самые отчаянные сорвиголовы трепетали перед одним именем начальника императорской стражи провинции, он прощать не умел, да и вообще вряд ли знал, что это такое – прощение. Враги Ланига живыми не оставались, что Кертал полностью одобрял. Два старика прошли вместе все войны последнего полувека, еще тридцать лет назад став кровными братьями. Если в тарсидарской провинции наместник был властью явной, то эти двое – тайной. Не только они, конечно, – остальные мастера боевого братства тоже внимательно следили за происходящим в городе, вмешиваясь по мере необходимости.

– Чемто взволнован, дружище? – спросил Ланиг. – С чего бы это?

– С того… – проворчал Кертал. – Вон туда лучше глянь. Ты это видишь?

– Делаа… – проследил за его взглядом начальник стражи. – Лучше бы я этого не видел.

Старые мастера наблюдали за Леком и баронессой ар Сарах. Пара была изумительно красива. Гибкий, широкоплечий горец и миниатюрная черноволосая девушка очень хорошо смотрелись вместе. Прелестная девушка, не зря многие попадались в ее сети. Холодный, рыбий, наполненный жестокой угрозой взгляд Ланига не обещал молодой хищнице ничего хорошего.

– Идем, – скомандовал начальник стражи. – Возьми на себя мальчишку, а я займусь этой тварью.

– Толкуто сейчас с ним говорить… – буркнул Кертал. – Ты глянь только на него, влюбился, дурень молодой. Нашел в кого!

– И что ж это ему так «повезло»? – сокрушенно вздохнул Ланиг.

– Упаси Единый от такого везения, – поежился мастернаставник.

– Ничего, после разговора со мной паучиха не осмелится действовать привычным образом.

– Надеюсь.

Мастеранаставники незаметно приблизились к любезничающей парочке. Немного постояли, слушая дикую чушь, которую нес с горящими глазами Лек. Кертал удивленно покосился на друга, как бы вопрошая: неужели и мы когдато были такими же идиотами? Ланиг задумчиво покивал: да, именно такими и были. Старый мастер сокрушенно вздохнул, понимая, что против природы не пойдешь. В восемнадцать лет трудно заставить парня не смотреть на женщин, если вообще реально. Но можно ведь найти себе нормальную девочку, а не такую сволочь, как эта.

Лек тонул в синих глазах, он сам не понимал, что лепечет, но явно чтото очень глупое и высокопарное. Баронесса почемуто слушала его с интересом, только все прикусывала нижнюю губу, каждому не сошедшему с ума стороннему наблюдателю было ясно, что она едва сдерживает смех. Внезапно ктото положил горцу руку на плечо. Юноша вскинулся, но это оказался мастернаставник.

– Идем! – резко приказал старик. – Нужно коечто обсудить.

Ланиг подождал, пока они уйдут, а затем устремил свои рыбьи глаза на девушку. Видимо, она немало там прочла, так как мертвенно побледнела.

– А вы, сударыня, извольте следовать за мной. – Голосом начальника стражи вполне можно было заморозить воду. – Не советую спорить. Пока это не арест, а всего лишь разговор. Вы можете отказаться, но тогда завтра мы поговорим с вами совсем в другом месте и в обществе мэтра Эстевана.

Мэтр Эстеван был заплечных дел мастером императорской стражи, о котором ходили страшные слухи. Баронессу передернуло от такого обещания. Элиа не понимала, изза чего на нее обратил внимание начальник стражи, она боялась этого жуткого старика до дрожи в коленках.

– Но в чем дело? – попыталась всетаки возмутиться девушка. – Что…

– Узнаете, – прервал ее Ланиг. – Повторяю, следуйте за мной.

Он подошел к лорду Дайару, чтото спросил, кивнул и повел настороженную Элиа в глубь дома. Найдя первую попавшуюся свободную комнату, напоминающую кабинет имперского чиновника средней руки, начальник стражи сел в кресло у окна и указал баронессе на такое же напротив. Девушка присела на край сиденья, чувствуя себя неуверенно и неуютно. Она затравленно поглядывала на спокойное лицо старика и тихо молилась про себя. Многие из ее знакомых бесследно исчезли после такого вот «мирного» разговора с начальником императорской стражи провинции.

– Итак, сударыня, – заговорил Ланиг, с гадливостью смотря на баронессу, – вам мало обычных аристократов, вы решили взяться за горных мастеров? Очень зря.

– Какое вам дело до моей личной жизни?! – вспыхнула она.

– Никакого, пока это не касалось Лека ар Сантена. Вы уже погубили достаточно молодых людей, чтобы заслужить свою репутацию. Я не позволю присоединить к списку ваших жертв этого мальчика! Вы меня хорошо поняли, сударыня?

– Идите к дорхоту! – Элиа вскочила и попыталась убежать.

Ланиг легко поймал ее и швырнул обратно в кресло, да так, что девушка сильно ударилась и вскрикнула. Она с ужасом смотрела в горящие гневом глаза старого мастера.

– Не советую играть со мной, мне на вашу красоту плевать, – холодно сказал он. – Прошу также учесть, что если изза вас погибнет молодой ар Сантен, то вас ждет судьба рабыни в нартагальском борделе для черни. Я вам это обещаю. У нас рабства не существует, зато в Нартагале оно есть.

Элиа съежилась в кресле и растерянно уставилась на жуткого старика, похожего в этот момент на приготовившегося к атаке коршуна. Его глаза продолжали гореть гневом, таким начальника императорской стражи видел мало кто. А кто видел, тот чаще всего уже не мог ничего рассказать – мертвые обычно молчат. Но почему этот ходячий кошмар пристал к ней?! Что ему баронесса ар Сарах сделала? За что он так ненавидит ее? Элиа прекрасно знала, что Ланиг ар Вортон словами не разбрасывается. Раз обещал, что она станет рабыней в нартагальском борделе, то так оно и будет. И не посмотрит, что перед ним аристократка древних кровей.

Девушка едва не расплакалась, с величайшим трудом сдержав себя. Единый! Да за что ей все это? Никогда не хотела быть объектом внимания расфранченных молодых лордов, вот и избавлялась от них, как могла. Красота стала для Элиа проклятием – где бы она ни появилась, ее не оставляли в покое. Каждый тарсидарский ловелас считал себя неотразимым, считал, что небогатая девушка должна бросаться в его объятия не задумываясь. В конце концов, все это настолько надоело, что баронесса решила притвориться роковой женщиной и принялась играть с ухажерами в довольно жестокие игры. И не считала себя ни в чем виноватой! Узнав о самоубийстве нескольких молодых дураков, только плечами пожала. Сами виноваты. Она не давала никому из поклонников никаких обещаний! Терпела их присутствие, не более!

Элиа очень удивилась, когда подруги рассказали о том, кем ее считают в обществе. И обиделась до глубины души. Считают хладнокровной стервой? Владыка Бездны с ними! Может, хоть доставать перестанут. Увы, не перестали, молодые лорды все так же стремились добиться взаимности неприступной красавицы, не обращая никакого внимания на ее репутацию. Элиа старалась как можно реже посещать светские мероприятия, смертельно устав бороться за свою независимость. На сегодняшний бал она тоже не хотела идти, но не рискнула отвергнуть приглашение высокого лорда ар Инвата. Слишком влиятелен и богат, при желании способен доставить массу неприятностей, а родители баронессы умерли давно, защитить одинокую девушку некому. Даже обратиться за защитой не к кому, любой «защитник» сочтет, что ему все позволено, а Элиа скорее согласилась бы умереть. Впрочем, был бы жив отец, и он не помог бы. Что мог сделать против могущественного вельможи небогатый барон, едва сводивший концы с концами?..

На приеме девушке поначалу понравилось, по крайней мере, к ней никто не приставал. Появление эльфа поразило, а его пение едва не заставило плакать. Не представляла себе Элиа раньше, что можно так петь. Да нет, эльфийский принц не пел, он выдирал души слушателей, заставлял их чувствовать все, что чувствовали герои баллады. А потом Энет ар Инват представил ей своего наставника… Сперва девушка с досадой подумала, что появился еще один поклонник и вскоре начнет доставлять ей неприятности. Но неловкий, долговязый горец вдруг чемто понравился. Впервые за несколько лет ктото понравился Элиа понастоящему, был в этом Леке ар Сантене какойто внутренний стержень, который напрочь отсутствовал у других лордов.

Девушка слушала его лепет с интересом, хотя порой едва сдерживала смех, уж больно забавным выглядел молодой горный мастер. Почемуто потянуло к нему, причем потянуло так, что она никак не могла заставить себя успокоиться. Ведь ничего особенного в этом юнце не было! Он даже моложе года на три. Элиа убеждала саму себя, что нельзя поддаваться чужому обаянию, что это опасно, но продолжала слушать юношу. Смотрела на его простоватое лицо и не могла насмотреться. Дикий варвар оказался вовсе не варваром, он знал на память множество стихов и баллад, многие из которых Элиа никогда не слышала. Зато Лек не знал коечто из читанного ею. Молодым людям нашлось, чем поделиться друг с другом. С горцем было интересно, в отличие от других молодых лордов, думающих только о влиянии и богатстве. Элиа даже согласилась потанцевать с Леком, но не успела. В дело вмешались эти страшные старики…

– Я повторяю вопрос, сударыня, – с брезгливостью выплюнул начальник стражи. – Вы хорошо поняли, что вас ждет, если вы растопчете душу Лека ар Сантена?

– Поняла… – мертвым голосом ответила девушка, на ее ресницах дрожали готовые сорваться слезы, она едва сдерживала судорожные рыдания. Сердце казалось куском льда и болело. Как же оно болело… Но нет. Не покажет она этой сволочи своей слабости! Пусть они все будут прокляты!

– Я вообще советую вам воздержаться от контактов с ним, – продолжил Ланиг. – Иначе мне придется принять меры.

– Поддерживаю! – раздался чейто голос, напоминающий шелест ветра в камышах.

В руках начальника стражи тут же оказался обнаженный картаг. Но увидев, кто говорит, он спрятал меч и низко поклонился. Из стены наполовину выступил человек в сером с серебром плаще, его лицо скрывал туман, черты плыли и постоянно менялись. На какоето мгновение показалось, что можно понять, кто скрывается под туманной маской, но только на мгновение. Элиа расширенными от изумления глазами смотрела на незнакомца. Эльдар! Единый Создатель! Эльдар. Легендарный рыцарь престола. Никогда до сих пор девушке не доводилось видеть эльдаров, да и не только ей, вообще мало кому доводилось.

– Я тоже советую вам не трогать Лека ар Сантена, баронесса ар Сарах. – Маг вышел из стены и замер неподвижно, он выглядел полупризраком. – И если вы не прислушаетесь к нашему с господином ар Вортоном совету, я помогу исполнить его обещание.

– Господин мой, эльдар! – снова поклонился начальник стражи. – Благодарю за поддержку. Я очень рад, что вы появились. Происходит много непонятного, нам необходим ваш совет.

– Император Маран получил сообщение мастеранаставника Кертала, – безразлично сообщил эльдар. – Его величество обратил на Тарсидар свое внимание и прислал меня для контроля. Надеюсь, я могу остановиться у вас, господин ар Вортон? Нам нужно многое обсудить.

– Конечно! Созвать совет мастеровнаставников?

– Да. Но об этом позже, дела боевого братства не касаются госпожи ар Сарах.

– Вы правы, господин мой! – резко кивнул Ланиг, поворачиваясь к баронессе. – Надеюсь, вопрос решен, сударыня?

Но Элиа не слушала его, она смотрела на эльдара. Сквозь слезы смотрела и никак не могла поверить, что даже рыцарь престола считает ее последней тварью. Как же это? За что, Единый?!

– И вы… – Плотину прорвало, девушка не смогла сдержать слез, ее глаза наполнились какимто мертвенным отчаянием. – Даже вы… А ято, дура, верила, что эльдары добры и справедливы…

Она замерла в кресле, выпрямившись и дрожа всем телом. Глаза походили на провалы, наполненные болью и непониманием. Возникало ощущение, что в этот момент рушится весь ее мир. Весь мир, которым она жила, которым дышала, о котором мечтала. Она молча кричала от боли, вот только услышать ее крик способен был далеко не каждый. Однако много повидавшие люди всетаки услышали…

Эльдар с начальником стражи растерянно смотрели на окостеневшую, выглядящую полумертвой девушку. Она опустила голову, пытаясь скрыть от них свои слезы, не желая казаться слабой, но ее боль и отчаяние были ясно видны двум старикам. Не вписывались эти боль и отчаяние в образ хладнокровной стервы, никак не вписывались.

– Дело, похоже, куда сложнее, чем мы с вами думали… – задумчиво сказал рыцарь престола. – Чтото здесь не так. Мы исходили из сложившегося в обществе мнения о госпоже ар Сарах, не удосужившись проверить его.

– Похоже, – мрачно согласился начальник стражи, на лице старика проступило недоумение. – Я проверю.

– Только не используйте для этого мэтра Эстевана, – иронично хмыкнул эльдар. – А то вы слишком любите простые решения, друг мой. Они далеко не всегда работают.

– Результат обычно хочется получить как можно быстрее, – вздохнул Ланиг, – а мэтр Эстеван неплохо помогает убедить несговорчивых поделиться информацией. Но вы правы, далеко не всегда нужно.

– Не стоит плакать, сударыня, – подошел к Элиа эльдар. – Возможно, мы не во всем правы, извините, коли так. Однако ваша репутация слишком страшна, два человека покончили с собой изза вас. Совсем молодых человека. Несколько юношей после встреч с вами походят на изжеванные тряпки, они ни на что больше не пригодны. Вы протоптались по их душам, как безумный носорог. Разве так можно?

– А по моей не топтались?! – подняла бледное, дергающееся лицо девушка. – Знали бы вы, как они все мне надоели! Я никого из них не звала, они мне не нужны и не интересны! Какого дорхота они ко мне лезут?! Жизни не дают, выйти никуда нельзя, чтобы на очередного поклонника не наткнуться. Им ведь только тело мое нужно, а не душа! Единый, да избави же ты меня от этого кошмара! Что я тебе такого сделала?! Почему каждый похотливый подонок считает, что я обязана бросаться ему на шею?! Не буду! Слышите, вы, не буду! А раз не бросаюсь, то я хладнокровная стерва, да?! Почему только об их чувствах все думают? А о моих кто подумает?! Я ведь тоже человек, мне тоже больно…

Она снова опустила голову, судорожно вцепившись в подлокотники кресла. Эльдар довольно долго стоял молча, глядя на девушку и о чемто размышляя. Видимо, у него совсем не было опыта в обращении с женщинами, тем более с женщинами плачущими. Затем пожал плечами, негромко сказал чтото Ланигу и отошел в сторону, предоставляя начальнику стражи самому разбираться с баронессой.

– Знаете, сударыня, – заговорил Ланиг, в голосе старика звучала горечь. – Может, я и не прав в отношении вас, но вы напоминаете мне одну леди времен моей молодости. Именно после встречи с ней я стал, как многие говорят, «ледяным ящером», напрочь отказавшись от личной жизни. Вы, как и она, не хотите понимать, что и другим бывает больно. Не только вам! Никто ведь не мешает сказать влюбленному парню, что он вам не нужен и не интересен. Жестко сказать. Порвать все отношения. Переживет! Не сразу, но переживет. А что делаете вы? Вы жестоко то приближаете к себе человека, то отдаляете. Издеваетесь. Насмехаетесь. Наслаждаетесь его болью. Да поймите же вы, что нельзя играть чужой любовью, страшно заплатите! Единый заставит уплатить такую цену, весь ужас которой вы и представить себе не можете. Именно потому, что вы играете чувствами других людей, развлекаетесь, не думая об их боли, я считал, считаю и буду считать вас хладнокровной дрянью. Не верю я вашим слезам и вашему отчаянию. Изменитесь для начала, только после этого вам начнут доверять.

– Как я должна измениться?! – вскинулась Элиа, черты ее лица исказила боль. – Вы думаете, я им не говорила?! Единый, да как я только не пыталась их отшить! Нет, лезут. И что мне было делать? Что?!

– Просто не общайтесь с человеком, которому сказали «нет», – посоветовал старый мастер. – В конце концов, поклонник отстанет. Не давайте ему беспочвенных надежд. Впрочем, это все лирика. Я не допущу, чтобы изза вас мальчик, который стал мне дорог, превратился в ничтожество. Никому не пожелаю своей судьбы, жить с мертвой душой очень трудно, сударыня.

– Я ему не навязывалась… – закусив губу, пробормотала девушка, она никак не могла справиться с собой, слезы все так же текли из глаз. – Это он…

– Вот и отшейте его. Так будет лучше для всех.

– Он мне понравился…

– Извините, не верю, – презрительно скривился начальник стражи. – Предлагаю вам забыть о существовании Лека ар Сантена.

– А идите вы оба к дорхоту! – выплюнула ему в лицо Элиа, в ее глазах загорелась решимость отчаяния. – Не боюсь я вашей мести! Делайте, что хотите! Да, втоптать в грязь беззащитную девчонку просто, тем более вам. Но если я полюблю, то не отступлюсь. Слышите? Впрочем, что вы можете знать о любви?!

– Куда больше, чем вам кажется, сударыня, – насмешливо бросил старик. – Как хотите, я вас предупредил. Лека ар Сантена тоже просветят по вашему поводу, надеюсь, он сам все поймет. Да, может, я и ошибаюсь, но предпочту не рисковать, безопасность этого юноши многого стоит. Уж, по крайней мере, дороже слез убийцы.

– Я никого не убивала! – возмущенно вскинулась Элиа.

– Да? – Глаза Ланига снова загорелись гневом, он поднял морщинистые, желтые руки и потряс ими перед лицом девушки. – Вот этими самыми руками я вынимал из петли мертвого мальчика, покончившего с собой изза вас. Знаете, что он написал в прощальном письме?!

– Откуда?

– Ну, конечно… Вам неинтересно знать такое. А он написал: «Люблю… Благословляю… Не могу без тебя… Пусть твой избранник любит тебя так же, как любил я…» Впрочем, что с вами говорить? Разве вы достойны такой любви?! Разве вы способны понять?! Нет!!!

– Мамочка… – едва слышно пролепетала потрясенная до глубины души Элиа. – Но кто это написал?!

– Граф ар Тингол. Вы, наверное, его даже не помните. Северянин из яриндарской провинции, никого у него не осталось, род прервался. Нищий и глупый мальчишка, только и имевший, что меч да честь.

– Этот самоуверенный фанфарон?! – Глаза девушки широко распахнулись. – Не может быть!

– «Не может быть…» – горько повторил старый мастер. – «Не может быть…» Этими словами вы подтвердили, что я прав в своем отношении к вам, сударыня. Не могу относиться к подобным вам без гадливости. И не я один! Вы сами в этом виноваты. Поэтому больше нам с вами говорить не о чем, я все сказал. Можете идти.

Девушка медленно поднялась с кресла, все еще не понимая, что случилось. В голове грохотал набат, комната плыла вокруг нее. Единый Создатель! Да нет, не может быть, этот страшный старик лжет… Разве способны такие ничтожества, как граф ар Тингол, любить? Тем более так любить?! У Элиа тряслись руки, ноги подгибались, она все пыталась уговорить себя, что ей солгали. Однако, посмотрев на Ланига ар Вортона, поняла – правда. Было такое письмо. Предсмертное письмо. Значит, она и в самом деле нелюдь? Мамочка…

Девушка чувствовала, как из какойто непонятной пустоты поднимается черное отчаяние, раздирая на куски ее душу. «Кто я?! – мысленно спрашивала она сама у себя. – Кто я такая?! Человек или зверь?!» Ответа на этот вопрос не нашлось. Элиа ощущала себя летящей в пропасть, ей не хватало воздуха, в горле стоял плотный, горячий комок, который девушка никак не могла проглотить. Она, как сомнамбула, двинулась к выходу, даже не посмотрев на застывшего в углу эльдара, напоминавшего привидение в скрытом туманной дымкой плаще. С трудом добравшись до выхода из дома Дайара ар Инвата, баронесса долго стояла, прислонившись к первому подвернувшемуся дереву, и пыталась понять, что с ней происходит.

Этой ночью в разных концах Тарсидара два человека так и не уснули до утра. В огромном поместье высокого лорда ар Инвата в одной из бесчисленных комнат на краю большой кровати сидел юноша, выглядящий типичным манхенским горцем, и смотрел в стену остановившимися, широко раскрытыми глазами. Его высохшие губы то и дело шептали: «Не верю… Она не такая… Не такая… Не верю…» Он молился, ломал пальцы, сотни раз повторял одни и те же слова, но все никак не мог поверить в расказанное мастеромнаставником о девушке, так глубоко запавшей ему в душу. А не верить тоже не мог – разве способен лгать мастернаставник, великий воин? Нет, конечно. Юноша ничего не понимал, ему просто было больно.

В маленькой, но уютной спальне небогатого дома плакала на редкость красивая девушка. Она всхлипывала в подушку, порой рыдала взахлеб, зная, что никто ее не услышит. В голове бились страшные слова мертвеца: «Люблю… Благословляю… Не могу без тебя… Пусть твой избранник любит тебя так же, как любил я…» Перед глазами стоял образ светловолосого коренастого северянина, которого она считала ни на что не способным наглым фанфароном. Как он мог написать такое? Как?! Зачем он умер? Единый! Это что же получается, ему было настолько больно, что он не смог жить? И виновата в этом она? Да как же это?! Ведь не хотела никому зла… Хотела только, чтобы ее оставили в покое… Образ северянина сменился образом смущенно улыбающегося Лека ар Сантена. Девушка чувствовала в глубине души, что этот долговязый парень стал ей дорог. Но может, прав Ланиг ар Вортон? Может, она не способна ни на что, кроме как растоптать чужую душу? Может, каждый, столкнувшийся с ней, гибнет? Может, она приносит всем вокруг только горе? Представив, что горец умер изза нее, девушка едва не задохнулась от внезапной боли в сердце. А потом тихо и безнадежно заплакала в подушку, прощаясь с надеждой на свое маленькое счастье. У нее тоже болела душа.

8. Слово кузнеца

– Наставник! – В приоткрытую дверь просунулась хитрая физиономия Санти. – Уже рассвело! Ты будешь вставать?

– Я не сплю, – ответил Лек, подняв голову.

Он резко встал и с ходу принялся крутить разминочные формы, избавляясь от сонливости. Скоморох с восхищением смотрел на точные, резкие, четкие движения молодого горца. Сколько раз видел, а не мог не восхищаться. Пытался добиться того же, но, увы, пока не получалось. Не понимал сути многих переходов, путался в собственных ногах и руках, особенно на сверхскорости. Никак не выходило повысить уровень восприятия, тело уже способно было двигаться намного быстрее, чем раньше, а вот сознание за ним не успевало. Да и от боевой импровизации, далекой от заученных форм, Санти находился не ближе, чем от звезды небесной. Но мог немало, раньше и не поверил бы, что за какихто полтора месяца тренировок окажется способен на чтонибудь в этом роде. Теперь скоморох мог бежать сутками, ничуть не уставая, да еще и нести на себе груз, равный половине собственного веса. Мог до вечера вести тренировочный бой, оставаясь таким же свежим, как утром, даже одышка не возникала. А уж о новых акробатических трюках и говорить не стоило. Их оказалось столько, что у рыжего слов не находилось. Он уже понимал, как ему повезло, что стал учеником горного мастера.

За полторы тысячи лет истории боевого братства систему тренировок отработали настолько, что даже самые слабые ученики прогрессировали с удивительной скоростью. Взять того же Энета. Вообще ведь ни на что не способен был! Отжаться десяти раз не мог. А теперь? Почти догнал остальных.

Санти захихикал, вспомнив, как они вчера устроили с юным графом соревнование, кто больше фляков сделает на сверхскорости. Случайным свидетелям казалось, что по коридорам старого дома несется туманный вихрь, за движениями кровных братьев обычные люди уследить не могли. Слуги едва успевали отпрыгивать с пути этого вихря, многие исподтишка крутили пальцем у виска, сообщая, что они думают о новой придури хозяйского сынка. Увлекшиеся шкодники едва не налетели на ошеломленного зрелищем лорда Дайара, из серии пришлось выходить в тройном сальто. Приземление, правда, вышло не слишком удачным – Санти с Энетом шлепнулись под ноги хозяину дома, причем на мягкие места. Старший ар Инват довольно долго с удивлением смотрел на смущенного, раскрасневшегося сына. Не думал, наверное, что за столь короткий срок недавний калека окажется способным на такое. Потом улыбнулся, устало махнул рукой и обреченно вздохнул. Только попросил не разносить дом на куски, он еще пригодится. К сожалению, свидетелем этой сцены оказался Лек, и приятелям пришлось выслушать немало неприятных слов от наставника. Да и уши шкодникам горец надрал, чтобы неповадно было.

Озабоченно покосившись на сосредоточенного Лека, рыжий незаметно вздохнул. После бала наставник сильно не нравился своим ученикам. Юноша стал мрачным, раздражительным, не похожим на себя самого. Ненадолго оживлялся во время тренировок, но, как только они заканчивались, снова превращался в тень. Ел без всякого аппетита, надолго исчезал, все время когото разыскивая. Но кого? Что случилось во время этого проклятого бала? Энет чтото знал, но молчал, как рыба, только досадливо морщился в ответ на вопросы остальных. Даже сейчас Санти видел, что в глазах тренирующегося Лека застыла тоска. Как же помочь наставнику? Что с ним такое? Рыжий озабоченно нахмурился, пытаясь найти выход, но ничего не придумал. Может, посоветоваться с мастеромнаставником? Онто, во всяком случае, понимает куда больше.

– Идем, – закончил тренировку Лек.

Они вышли из спальни, в которую осторожно скользнула молоденькая горничная в кружевном передничке. Слуги откровенно побаивались гостей и старались не попадаться им на глаза, слишком много недобрых легенд ходило о горных мастерах. Впрочем, не меньше рассказывали сказок об их доброте и справедливости… Но люди охотнее слушают плохое, а на хорошее стараются не обращать внимания. Санти всегда интересовало, почему так происходит. Однако понять этого рыжий так и не сумел.

Выскочив во двор, Лек с Санти на ходу сбросили одежду и нырнули в облицованный серым мрамором большой бассейн, к которому в свое время подвели канал от моря. Мало кто позволял себе такую роскошь, но высокий лорд ар Инват был несметно богат и жил в свое удовольствие. В его поместье имелось все, что только могло прийти в голову самому требовательному сибариту. Даже такая редкость, как водопровод, – медные, а тем более, стальные трубы стоили так дорого, что далеко не каждый богач разорялся на их покупку. За тщательно ухоженным парком следил добрый десяток опытных садовников. А когда сын лорда Дайара стал учеником горного мастера, хозяин дома распорядился оборудовать в парке тренировочную площадку со всеми необходимыми принадлежностями. Однако горец предпочитал гонять учеников за город и тренироваться на природе. Зато бассейн он оценил по достоинству.

Рыжий вынырнул, отфыркиваясь, и довольно рассмеялся. Даже Лек оживился в холодной морской воде и принялся раз за разом пересекать бассейн быстрым кролем. Плавать он научился уже здесь, в Тарсидаре, у Энета, который чувствовал себя в воде прекрасно и с раннего детства плавал не хуже дельфина. Слева от бассейна находились ванны, наполненные пресной водой, чтобы смыть соль после купания. До того, как в поместье высокого лорда завели водопровод, слугам приходилось наполнять их вручную из недалекого источника. Наплававшись вдоволь, Санти выпрыгнул на берег и окунулся в одну из ванн, затем вытерся и побежал в дом, есть хотелось неимоверно. Лек не отставал от него.

Оказавшись в трапезном зале, горец удивленно приподнял брови. За столом сидел лорд Дайар и негромко разговаривал с сыном. Оба выглядели хмурыми и встревоженными. Странно, обычно хозяин дома не поднимался раньше полудня, визиты аристократы наносили ночами и ложились спать с рассветом.

– Доброе утро, светлый лорд, – сдержанно кивнул Дайар. – Садитесь, нам нужно поговорить. Тревожные новости.

– Чтото случилось? – насторожился Лек.

– Пока еще нет, но может, если вовремя не принять мер.

Юноша сел напротив лорда с сыном.

– Вчера вечером до меня дошла некая информация, касающаяся вас пятерых, – негромко сказал Дайар, внимательно глядя на горца. – Довольно неожиданная и неприятная. Вами заинтересовалась Церковь.

– А святошамто чего от нас надо? – растерялся Лек. – И какое это имеет значение?

– Вы недооцениваете Церковь, святые отцы своего не упустят. Они даже от императора добились многих послаблений. И интерес к вам у них отрицательный. Причин я не знаю, моим людям их выяснить не удалось. Попробую поговорить с кемнибудь из епископов, но вряд ли они мне чтото внятное скажут, Церковь своих секретов не выдает. Никогда и никому.

– Не понимаю, если честно, – пожал плечами Лек. – Хорошо, они заинтересовались нами, но что они могут сделать?

– Все, что угодно, – скривился лорд Дайар. – Даже приговорить к смерти. Тогда вам останется только бежать, с паладинами Церкви не справится никто, их тысячи и тысячи по всему миру. Если им указывают цель, они никогда не оставят преследования. Срока давности для церковников не существует.

– Ясно, – помрачнел горец. – Наверное, это изза них.

Он кивнул на эльфа с орком.

– Вряд ли, – не согласился Энет. – Может, они тоже слышали пророчество и восприняли его всерьез?

– Пророчество? – бросил на сына быстрый взгляд лорд Дайар. – Что за пророчество?

– Помнишь легенду о Пятерых, которые спасут мир? – вздохнул тот. – Ты сам читал ее мне еще в детстве, когда я болел. Там об орке, эльфе, горце, аристократе и скоморохе. В точности, как у нас.

– Некоторое сходство есть, но старые сказки остаются всего лишь старыми сказками, – поморщился высокий лорд. – Не думаю, что они имеют какоенибудь значение, святые отцы – очень трезвомыслящие люди. Особенно, когда это касается их интересов. Однако присмотритесь, я точно знаю, что за каждым из вас ходят шпионы епископата. Обычно эти шпионы служат наводчиками для убийц. Если с ар Шадаром я мог справиться, то с Церковью мне не тягаться. Попытаюсь чтонибудь сделать, а вы, в свою очередь, соблюдайте осторожность и предупредите мастеровнаставников, с боевым братством епископы ссориться поостерегутся.

– Я сегодня же расскажу об этом мастеру Керталу, – задумчиво покивал Лек.

Но он все равно не понимал, какое дело церковникам до пятерых юнцов, не имеющих в империи никакого влияния. Чем они помешали святым отцам? Чушь ведь какаято.

– И еще одно… – прищурился лорд Дайар. – Я очень прошу ничего не есть и не пить в городе. Мои повара сто раз проверены и перепроверены, да и пробуют каждое блюдо перед тем, как нам подавать. Зато в любом трактире отравить вас будет очень просто.

– Да кто станет нас травить?! – не выдержал юноша. – Кому мы нужны?! Хорошо, за мной могли охотиться после того, как я убил наследников влиятельных родов. Но вы решили эту проблему, за что вам большое спасибо. Больше я никого не убивал!

– Шпионы Церкви просто так за людьми не ходят, поймите это, светлый лорд, – устало вздохнул старший ар Инват. – Это очень тревожный признак. Мне его достаточно, чтобы понять – дело серьезное.

– Хорошо, – скривился Лек. – Буду осторожнее, но я не собираюсь изза какихто там шпионов запираться в четырех стенах.

Лорд Дайар снова вздохнул, укоризненно посмотрев на горца. Он, конечно, понимал, что тот слишком молод, но немного ума набраться всетаки не помешало бы. Надо знать, в какой стране живешь, в чьих руках реальная власть, а в чьих – тайная. Кого стоит опасаться, а кого нет. Нельзя шутить с Церковью, она опасна, как никто другой, своего святые отцы добиваются всегда, используя любые способы. Только вот юнец этого понимать не желает. Что ж, придется сегодня же посетить Ланига ар Вортона, начальник стражи сразу поймет опасность внимания епископата и призовет молодых дураков к порядку. Высокому лорду жизнь сына была дорога, куда дороже собственной.

Быстро позавтракав, Лек едва ли не пинками поднял разомлевших после сытной еды учеников и бегом понесся к залу мастера Кертала, старик опозданий не любил и всегда за них наказывал, а фантазия у него была богатая. Даже больше – по мнению Лека, вообще извращенная. Кем нужно быть, чтобы заставить провинившегося ученика делать упражнения в выгребной яме? Одного печального опыта горцу оказалось вполне достаточно, чтобы больше никогда не опаздывать. Поэтому теперь он и несся сломя голову, благо ранним утром на улицах города попадалось немного прохожих. Ученики бежали следом, Санти на бегу чтото рассказывал, Энет, Храт и Тинувиэль в ответ ржали, как три жеребца. Лек не прислушивался, он продолжал думать о баронессе ар Сарах.

Элиа бесследно исчезла сразу после бала, ее нигде не видели уже добрых десять дней. Юноша так до конца и не поверил слухам, он хотел сам поговорить с девушкой. Но дома ее, похоже, не было, на упорный стук никто не отзывался. Лек расспрашивал о ней всех, но люди только пожимали плечами и рассказывали о баронессе новые гадости. Порой горцу хотелось схватиться за меч, он с трудом сдерживался. Одному наглецу, хваставшему, что побывал в ее постели, даже набил морду. Безо всяких изысков, попростонародному. Тот не решился вызвать на дуэль горного мастера.

Влетая в дверь тренировочного зала, Лек бросил взгляд на стрелки часов на императорской башне. Успел! Он едва затормозил перед озадаченно приподнявшим бровь Керталом. Тот обошел юношу пару раз, задумчиво хмыкая себе под нос.

– Итак, что мы видим перед собой? – непонятно кому задал вопрос старый мастер. – Дурень молодой в количестве одного экземпляра. Нет, уже не одного. Еще четверо пожаловали. Теперь оных дурней пятеро. И что мы будем с ними делать, а? Пожалуй, выбивать дурость. Полезно, полезно.

Лек осторожно покосился на него – с Кертала ведь станется. Поставит посреди зала, прикажет руки поднять и примется охаживать своей палкой изо всех сил, а рука у старика тяжелая. Впрочем, не привыкать, железная рубашка неплохо отработана, потренировать ее и в самом деле полезно.

– Разминаться! – приказал старый мастер. – Сегодня у твоих охламонов, парень, особый день.

– А чем он такой особый? – поинтересовался Лек.

– Пришло их время ковать картаги.

– Так они же всего полтора месяца обучаются! – изумился юноша. – Мне разрешили ковать картаги только через четыре года!

– Говорят, пора, – пожал плечами Кертал. – Это распоряжение эльдара. Я бы тоже этим наглым мордам мечей еще долго в руки не давал, не воины, а пес знает что. Но раз сказано пора – значит пора, эльдару видней, он большой. Уу, одоробло туманнорожее…

Ученики радостно переглядывались, такого приятного сюрприза они никак не ожидали. Особенно довольным выглядел орк, он чувствовал себя без оружия голым, а наставник запретил носить томагавки, сказав, что ученику достаточно улыбнуться, чтобы самый смелый горожанин рухнул в обморок. Храт поначалу обиделся, но потом понял, что Лек шутит. Никак не давался ему человеческий юмор. Только Санти мог насмешить обычно хмурого урукхай. Впрочем, рыжий скоморох мог насмешить любого, Создатель Миров дал ему такой дар. Тинувиэль пел так, что душа рвалась прочь из тела, стремясь в небеса. Энет писал стихи, причем хорошие, Храту, по крайней мере, они нравились.

Сам орк страшно тосковал по кисти и краскам, он вообщето был художником, за что над ним дома смеялись старшие братья, говоря, что малыш занят не мужским делом. Что он, похоже, и вовсе баба. Наверное, именно изза этих насмешек Храт до сих пор не признался новым друзьям, что хочет рисовать. Порой ночами снилось, что стоит у мольберта, а под кистью возникают лица и пейзажи. Надо все же сказать, наставник должен понять – сам режет по дереву. Вырезанные Леком фигурки выглядели живыми. Однако новость о картагах заставила орка забыть обо всем, он представил в своих руках горящие призрачным светом мечи и едва не задохнулся от восторга. Вот бы показать их старшим братьям, пусть только попробуют сказать, что он баба!

Разминочные упражнения как обычно заставили учеников стонать, Кертал с Леком жалости не ведали и гоняли четырех лентяев так, что только тихонько стонать и оставалось. Храт уже довольно легко делал сальто, фляки и кульбиты, весело скалясь при этом. Кто там говорил, что неуклюжему орку никогда не научиться этим трюкам? Давайте его сюда, пусть посмотрит. Он вышел из серии кульбитов в двойном сальто и принялся наносить в воздух удары ногами. К сожалению, растяжка у урукхай еще оставляла желать лучшего, вертикально поднимать ноги пока не получалось, только на уровень плеча. Но и то дело, раньше выше пояса поднять не мог.

После разминки ученики около часа занимались учебными боями. Напарником Храта оказался Энет. Наследник высокого лорда прогрессировал на удивление быстро и на глазах становился серьезным противником, справиться с ним было уже нелегко. Совсем не так, как месяц назад, когда орк легко заламывал слабака. Получив в грудь удар ногой, Храт глухо ухнул и поймал не успевшего отскочить Энета в скользящий боковой захват, отправив на пол. Граф легко вскочил на ноги, присел и сделал быструю подсечку на нижнем уровне. На сей раз на пол, поминая габтову задницу, полетел орк. От грохота дрогнул весь зал. Несмотря на боль в спине, Храт тоже вскочил и продолжил бой.

– Стоп! – скомандовал Кертал. – Хватит пока, вас ждет мастеркузнец в Доме Стали казарм императорской стражи.

– Да, мастернаставник, – поклонился Лек. – Ой, совсем забыл…

Он быстро рассказал старику о внимании к ним шпионов Церкви и предупреждении лорда Дайара, добавив от себя, что все это, по его мнению, полная чушь. Однако Кертал резко помрачнел и задумался.

– Лорд полностью прав, молодой ты дурень! – сказал он через пару минут. – С церковниками шутить не стоит, хуже скорпионов, сволочи. Очень опасны. Поэтому внимательно смотри вокруг. Коли заметишь человека, ходящего за тобой, поймай и приведи ко мне. А еще лучше – к Ланигу. Там мэтр Эстеван есть, большой души человек, он быстро шпиону язык развяжет.

– Вы думаете, это серьезно? – удивленно посмотрел на старого мастера юноша.

– Боюсь, что да, – неохотно ответил тот. – От убийц Церкви уберечься куда труднее, они обычно пользуются духовыми трубками с отравленными стрелками. Плюнул – и все, заказывай панихиду. Придется подумать. Давненько мы с Церковью не сталкивались, много лет они тихо сидели. Что ж, займемся – пожалеют, что нос высунули. Передай лорду Дайару мою искреннюю благодарность.

– Передам, – кивнул юноша. Раз мастернаставник тоже обеспокоен новостями, то и в самом деле придется поберечься.

Вскоре горец с учениками вышли из зала и направились к казармам императорской стражи на юговосточной окраине. Между императорскими стражниками в серых с серебром плащах и наместничьими в синих существовало негласное соперничество, каждое подразделение старалось доказать, что оно лучше, профессиональнее, честнее. Подкупить стражника было почти невозможно, платили им столько, что хватало на все с избытком, зато и спрашивали жестко. Пойманный взяточник умирал долго и страшно, им обычно занимался лично мэтр Эстеван, мало кому после хорошо запоминающегося зрелища хотелось повторять судьбу казненного. Но такое случалось очень редко, с любыми своими проблемами стражники обычно шли к командирам, и те всегда помогали, никогда не оставляя подчиненного на произвол судьбы.

Храт шел, обсуждая с Тинувиэлем особо понравившиеся удары и блоки. О своей прежней вражде орк с эльфом давно забыли, особенно став кровными братьями, что налагало на каждого множество обязанностей – кровный брат куда ближе родного, с ним когданибудь придется драться спиной к спине, не жалея собственной жизни.

Тинувиэль постепенно забывал о своей застенчивости, ему страшно нравилось обучение, хоть и нелегко приходилось. Одно только угнетало эльфа, заставляя его чаще всего сидеть дома в свободное время, – девушки и молодые женщины. Стоило только остроухому появиться в городе, как к нему начинали липнуть все достаточно смелые юные и не слишком юные особы слабого пола. Как и любой молодой мужчина, он был ничуть не против поразвлечься иногда, порой попадались редкие красавицы, которых грех оставлять без внимания. Но не с десятком же сразу? Часто приходилось улепетывать со всех ног, чтобы поклонницы не изнасиловали прямо на улице. А уж когда они сцеплялись друг с другом, устраивая шумную драку с визгом и воплями!.. Тогда эльф обычно сматывался под шумок, прихватив с собой какуюнибудь особо разомлевшую красотку, быстро обслуживал ее гденибудь в уголке и шел по своим делам, оставив осчастливленную девицу позади.

Разъяренные нескромным поведением жен, дочерей и сестер мужчины Тарсидара мечтали начистить «наглому нелюдю» рожу. Некоторые даже вопили, что эльфа необходимо срочно кастрировать, иначе женщины города будут находиться в постоянной опасности. К Храту люди постепенно привыкли и перестали обращать на орка внимание, благо он ни к кому не приставал. Их раздражение перекинулось на Тинувиэля. Если бы не шнурок ученика горного мастера, принцу нелегко бы пришлось. Но даже шнурок выручал далеко не всегда, и ему частенько приходилось, используя сверхскорость, удирать от очередной толпы, перевозбужденной идеей кастрации эльфа.

Лек даже попытался както поговорить с учеником, чтобы не портил без разбору всех девок вокруг, но тот просто не понял, чего от него хотят. По эльфийским обычаям, значение имело только желание самой женщины, все остальное никого не интересовало. Мнение брата или отца? А им какое дело? Не их жизнь. Пусть не вмешиваются. Поэтому Тинувиэль искренне не понимал, что нужно от него всем этим раскрасневшимся и злым мужикам. Им тоже хочется? Завидуют? Так ведь он никого не принуждал! Девушки сами стремились в объятия остроухого красавца, при виде его тут же забывая обо всех родительских наставлениях. Даже в доме лорда Дайара эльф редко ночевал один – горничные никогда не отказывались согреть его постель. Мало того, установили на это приятное дело очередность. Почемуто Тинувиэля, в отличие от остальных, они ничуть не боялись.

Санти с завистью смотрел на успехи друга, он так и остался девственником, не обращали девушки внимания на рыжего скомороха, не воспринимали его всерьез. Он попытался както раз пристать к горничной, но схлопотал оплеуху и решил больше не рисковать: Девушка пожаловалась лорду Дайару, а тот рассказал Леку. Приятного в последовавшем разносе оказалось мало. Не хотелось повторения. Рыжий снова перехватил устремленные на эльфа восхищенные взгляды двух молодых, симпатичных горожанок и раздраженно цыкнул зубом. Вот ведь везет остроухому! Обидно.

Энет по дороге вспоминал все, что читал или слышал о картагах. Говорили о них немало, но вот что было правдой, а что вымыслом, он не знал. Ковать призрачные мечи умели только кузнецы боевого братства. Каждый горный мастер чтото знал о них, но секретов не разглашал. Сколько раз опытные воры пытались украсть картаги – не перечислить. Каждый раз все кончалось одинаково – вор умирал в страшных муках, а к его телу приходил владелец меча и забирал его. И до сих пор случались попытки, особенно усердствовали карвенские святоши, они жаждали узнать секрет призрачных мечей и вооружить ими своих паладинов. Однако ни один картаг так и не покинул территорию Элианской империи, а если и покинул, то только вместе со своим хозяином. Меч погибшего горного мастера терял все свои необычные свойства, очень быстро превращаясь в прах. Что же они такое? Впрочем, что гадать? Скоро Энет узнает сам.

Впереди показался высокий забор казарм. Это, вообщето, был город в городе, внутри имелось все необходимое для жизни, от лавок и рынка до школ и госпиталя. Цены в казарменных лавках всегда оставались очень низкими, император хорошо заботился о служащих ему людях. Женатым стражникам бесплатно предоставляли жилье, их детей учили в школах, даже лекари не брали с них денег – за все платил его величество. Для холостых на территории казарм были столовые, в которых кормили сытно и вкусно, хоть и без особых изысков.

Здесь же находился и Дом Стали, огромная кузница боевого братства. Порой призрачные мечи ковал сам император, никто не удивлялся, увидев у наковальни мрачную фигуру в кузнечном фартуке со скрытым туманом лицом. Кузнецы уважали его величество за редкое мастерство и советовались с ним по важным вопросам. Он никогда не отказывал в помощи. Да о чем речь, дети стражников порой наседали на императора так, что бедняга не знал, что ему делать с этой галдящей оравой. Иногда брал на руки какогонибудь карапуза и рассказывал детям волшебную сказку. Они слушали, замирая от восторга. Появлялся его величество в казармах не часто, раз в дватри месяца, зато проводил здесь несколько дней.

Воины у входа поприветствовали Лека с учениками добродушными улыбками, даже не пошевелившись, – перед воротами стояли свои. Из стражников далеко не все были горными мастерами, но многие, а для офицеров черный шнурок был обязателен. Горец тоже улыбнулся дежурным по казарме. Стража императора – это тебе не стража наместника, серые с серебром плащи неумехи и разгильдяи не получали никогда. А если каким чудом и получали, то очень скоро разительно менялись. Многие городские парни мечтали стать императорскими стражниками, вот только брали мало кого, да и то после хорошей проверки.

– Нам в Дом Стали, братья, – негромко сказал юноша. – Будьте добры, подскажите, где это.

– А вон за тем домом, – показал один из стражников, здоровенный детина больше пяти локтей росту. – Там направо с полтыщи шагов пройдешь и сам увидишь, грохот страшенный, дымище до неба, не ошибешься. Чойто там седня особое куют, добрый десяток старших кузнецов собрался, давно такого не видал.

– Спасибо, – поклонился Лек и вошел внутрь, ученики последовали за ним.

Они впервые попали на территорию казарм и теперь с интересом оглядывались вокруг. Очень чисто, никакого мусора на траве, дорожки аккуратно посыпаны гравием, дома недавно выбелены. Неподалеку от забора в большой песочнице играли несколько ребятишек под присмотром двух матрон. Неподалеку от них прогуливался толстый черный кот. Он гордо нес свой пушистый хвост, басисто мурлыкал и явно ожидал подачек. Лек укоризненно покачал головой – надо же было так раскормить бедное животное, ходить едва может, при каждом шаге с боку на бок переваливается.

Немного в стороне горец увидел тренировочную площадку, на которой два сержанта гоняли неуклюжих новобранцев. Лек негромко рассмеялся, глядя на мучения бедолаг. Правильно! Если их не гонять, быстро жиром зарастут. В страже наместника он однажды видел толстых стражников и долго не мог прийти в себя от изумления. Слава Единому, что в императорской такого не допускают. Толстый воин?! Какой позор! Это где такое видано? Его же щелчком пришибить можно!

Зайдя за указанное белое здание, компания свернула направо и двинулась по дорожке. Вскоре стал слышен грохот бьющих о железо молотов. Дом Стали был огромен, в добрых пять этажей с закопчеными стенами. Насколько знал Лек, знаменитые элианские пластинчатые доспехи изготовляли методом штамповки, а потом каждое изделие доводили опытные кузнецы. Перед входом горец в растерянности остановился. Кертал сказал, что их здесь ждет мастеркузнец. Но здесь куча народу. К кому обращаться?

– Вы когонибудь ищете? – заметил ребят коренастый полуголый мужчина в кожаном фартуке.

– Здравствуй, браткузнец, – поклонился Лек. – Учитель приказал нам прибыть сюда, моим ученикам пора ковать картаги. Сказал, что нас ждут.

– Лек ар Сантен? – прищурился коренастый.

– Да.

– Нас предупредили. Идемте.

Юноша облегченно вздохнул, махнул рукой ученикам и пошел за кузнецом. В первое мгновение ему показалось, что он окунулся в огонь. Жара в цехе стояла несусветная, пот мгновенно залил глаза, пришлось доставать носовой платок. Стало нечем дышать, от грохота заложило уши. Только через несколько минут Лек пришел в себя и принялся с интересом осматриваться. Чего здесь только не было! Десятки наковален, по которым лупили молотами подмастерья. Мастера обозначали места ударов маленькими молоточками и внимательно следили, чтобы неопытная молодежь ничего не испортила. Многие, наверное, были не подмастерьями, а учениками горных мастеров, кующими себе картаги под руководством опытных кузнецов. Вскоре у наковален встанут Санти, Энет, Храт и Тинувиэль.

Вскоре кузнец привел Лека с учениками к темному проходу в стене, затем они долго спускались по винтовой лестнице в подземелье. В Доме Стали юриэнской коллегии все было совсем иначе. Заготовки для призрачных мечей хранили не под землей, а в пещере. Но тоже в полной темноте. Почему, интересно? Надо будет спросить. Сейчас ученикам предстоит выбирать себе железо для будущих картагов. Вспомнив пыльные, темные слитки, превратившиеся со временем в мечи, ставшие частью его души, юноша улыбнулся. Их истинные имена он никому не скажет, даже императору…

Когда все оказались внизу, в руке кузнеца загорелся небольшой факел, лицо мастера выглядело торжественным.

– Сейчас вы выберете себе слитки металла, которые будут вашими картагами, – заговорил он. – Здесь их тысячи и тысячи. У каждого свои особенности, своя душа. Призрачные мечи не куют из обычного железа, только из тиаранской стали с плоскогорья Реат. На изготовление каждой заготовки уходит до десяти лет. Они, бывает, ждут своего владельца десятками и сотнями лет в этом подземелье.

– А что мы должны делать? – осмелился спросить возбужденный Энет, глаза графа лихорадочно блестели.

– Прислушаться к себе, – понимающе улыбнулся мастеркузнец. – Ваши мечи вас позовут. Вслушайтесь в свою душу, она подскажет все необходимое. Когда поймете, куда вас тянет, закройте глаза и идите туда.

– Позволишь присоединиться, Верен? – внезапно спросил ктото, и из темноты выступил крупный человек в темносером плаще, лица его не было видно изпод капюшона.

– Здравствуй, твое величество! – повернулся к нему кузнец. – Рад видеть. Давненько ты у нас не появлялся, ребята недавно придумали пару интересных вещей, есть на что посмотреть.

Величество?! Император?! Лек едва не задохнулся от неожиданности, никак не ждал вот так вот запросто увидеть повелителя Элианской империи. Он тут же опустился на одно колено, склонил голову, достал картаги из ножен и скрестил перед собой в церемониальном жесте уважения. Ученики последовали примеру наставника, разве что мечей у них еще не было.

– Оставь церемонии для дураков! – досадливо отмахнулся император. – Ты горный мастер, а не придворный хлыщ. Встань, мальчик, хочу на тебя посмотреть. А то рассказывают много всякого, сам хочу убедиться, что не лгут.

Лек неуверенно поднялся на ноги, во все глаза рассматривая фигуру в сером плаще. Лица не видно, его, как и у эльдаров, скрывала туманная дымка. Снаружи остались только руки, сильные, покрытые мозолями руки воина и кузнеца. На пальцах густо росли жесткие, черные волоски. Одни эти руки говорили о многом. По крайней мере, молодому горцу говорили. И какой же страшной, нечеловеческой Силой тянуло от его величества. Юноша горящими глазами смотрел на императора – перед ним стоял истинный повелитель, заботящийся не о себе, а о доверившихся ему людях. Человек, способный сам работать в кузне при необходимости, способный сам вести войска в бой и драться, а не изнеженный во дворце, ни на что не годный бездельник, как король Нартагаля или касик Даркасадара.

– Хорош, хорош… – прогудел со смешком император и хлопнул ошеломленного Лека по плечу. – Задачку ты на себя взвалил, сразу четверых оболтусов в люди выводить. Но достойная задача – достойная награда.

Его величество некоторое время молчал, вглядываясь в смущенного таким вниманием к себе молодого человека.

– А ведь чтото с тобой не в порядке, мальчик… – задумчиво сказал Маран V. – Что случилось? Говори, не бойся, помогу, если это возможно.

– Я… – отчаянно покраснел Лек.

– А… – понимающе протянул император. – Ясно. Влюбился, а девушка взаимностью не отвечает?

– Если бы так, ваше величество… – опустил голову юноша. – Если бы… Мне о ней мастернаставник такие страшные вещи рассказал… А я поверить не могу, хотя все вокруг одно и то же твердят. Хотел сам с ней поговорить, но она кудато исчезла. Дома нет, никто ничего не слышал. Извините…

– За что? – удивился его величество. – Понимаю, тебе сейчас больно. О ком вообще речь?

– Баронесса Элиа ар Сарах, – тяжело вздохнул Лек, упершись взглядом в пол.

– Слышал, – кивнул Маран. – Немало гадостей о ней говорят. Я проверю слухи. Если на девочку возвели напраслину, то коекто сильно пожалеет. Но если она действительно такая, как о ней говорят, то лучше бы тебе с ней дела не иметь. Понимаю, что сердцу не прикажешь, но всетаки постарайся.

– Постараюсь… – убито сказал горец. – Но не верю я, что она такая! Не могу поверить…

– Эх, мальчикмальчик… – укоризненно покачал головой император. – Это очень больно, разочаровываться в любимом человеке, по себе знаю, насколько больно. Но ты справишься, ты сильный. Надеюсь, конечно, что тебе повезет, но обещать этого не могу. Жизнь нелегка, пойми.

– Я понимаю, ваше величество, – едва слышно ответил Лек. – Простите, что выплеснул это на вас…

– Оставь, – махнул рукой Маран. – Я сам спросил. Потом сообщу тебе, что думаю по поводу баронессы ар Сарах. И не кланяйся ты! Запомни: мастера боевого братства говорят с императором на равных, так повелось еще со времен Элиана Завоевателя, и не нам менять древнюю традицию. Понял?

– Да.

– Вот и хорошо. Но не будем терять времени, твоим ребятишкам еще надо найти себе будущие картаги, а это нередко занимает полдня. Верен рассказал, что нужно для поиска?

– Да, ваше величество! – в один голос ответили потрясенные явлением императора ученики.

– Эльф, орк, скоморох и аристократ, – негромко сказал Маран V, оглядывая по очереди каждого. – Зеленый, алый, белый и синий. А покажика мне твои мечи, Лек ар Сантен.

Тот послушно обнажил картаги. Император долго, внимательно их осматривал, проводя ладонями над лезвиями. Он чтото бормотал себе под нос и выглядел откровенно озадаченным.

– Аура черная? – спросил незаметно подошедший мастеркузнец.

– Угу… – недовольно буркнул император. – Чернее не бывает. Не видел до сегодня мечей Тьмы. Ладно, выводы пока делать рано, поглядим, что остальные себе выберут.

Растерянный горец долго смотрел на них, но спросить ничего не решился. Почему они назвали его мечи черными? Самые обычные картаги, если призрачные мечи вообще можно назвать обычными. Никак не черного цвета.

Энет решился первым. Он закрыл глаза и вслушался в себя, пытаясь понять, не зовет ли его ктонибудь или чтонибудь. Сначала ничего не происходило, он просто стоял и ждал, всей душой желая услышать предназначенные ему мечи. Юный граф пытался представить себе их, ощутить в руках тяжесть рукоятей. Внезапно гдето вдали мигнул слабый синий огонек. Этот огонек улыбался! Ему улыбался! Энет не понимал, откуда знает это, но чувствовал – огонек и в самом деле улыбается. Граф тоже улыбнулся в ответ и медленно двинулся в темноту. Он не видел, что император с мастеромкузнецом переглянулись и пошли за ним. Энет осторожно передвигал ноги, опасаясь запнуться за чтонибудь на каменном полу. Дойдя до стены, он замер – синий огонек горел гдето совсем рядом. Неуверенно протянув руку вперед, юноша нащупал несколько глубоких ниш в стене. В каждой из них лежало чтото продолговатое, завернутое в промасленную кожу. Рука переходила от ниши к нише, пока не дотронулась до огонька, ясно видимого внутренним зрением. Тот вспыхнул ярче, и Энету показалось, что ему в ладонь ткнулся носик игривого котенка. Радостно рассмеявшись, он вытащил из ниши сверток, оказавшийся на удивление тяжелым.

– Поздравляю! – послышался за спиной голос его величества, и Энет едва не подпрыгнул от неожиданности. – Синий, дорхот меня разбери, синий! Ты понимаешь, что это значит, Верен?!

– Да уж понимаю, твое величество, – ответил мастеркузнец. – Прекрасно понимаю. На моей памяти никто еще не ковал мечей Мудрости. Удивлен. Но смотри, еще один нашел свою заготовку. На этот раз орк. О, эльф тоже!

– Даю гарантию, что у первого – алый, а у второго – зеленый.

– Проверим.

Ничего не понявший из их разговора Энет стоял, счастливо прижимая к себе промасленный сверток, и растерянно улыбался. Он чувствовал, что с ним случилось чтото очень важное. Но что? Почемуто страшно хотелось развернуть заготовки и дотронуться до них, однако граф сдержал себя, понимая, что в темноте этого лучше не делать.

– Я же тебе говорил! – донесся издали голос императора. – Алый и зеленый!

– Но как ты узнал? – озадаченно спросил кузнец.

– Были коекакие намеки. Об этом не сейчас, мальчишкам рано знать такое. Поговорим наверху.

– Ладно. Смотри, последний застыл у стены в правом углу, и тычется в нее, как кутенок. Что он ищет? Там нет ни одной заготовки!

– В правом углу?! – в голосе его величества слышался ужас. – Ты уверен?! В правом углу?! Там закуток еще небольшой есть. В нем?

– Да, – удивленно ответил мастеркузнец. – А что? В этом закутке ничего нет.

– Есть… – глухо возразил император. – Есть… Там спрятаны заготовки, выкованные полторы тысячи лет назад руками самого Завоевателя. Белые заготовки, заготовки Света. Больше никому таких создать не удалось, хотя каждый император пытался. Я тоже пытался…

– Белые?! – теперь ужас слышался и в голосе кузнеца. – Те самые белые заготовки? Я думал, это только сказка. Единый Создатель! А какой луч у него был?

– Белый и был.

– Копыто дорхота…

– Я надеялся, что всетаки чушь, что этого не случится, – тяжело вздохнул император. – Что он найдет себе чтонибудь другое. Но если мальчишку тянет к белым мечам, мы не имеем права ему отказывать.

– Не имеем… – уныло согласился мастеркузнец.

Они подошли к тычущемуся в стену Санти. Рыжий не понимал, что с ним творится, перед глазами рвался и бушевал белый огонь, его чтото тянуло вперед, не давало успокоиться, не давало возможности отказаться от поисков. Скомороху было страшно, волосы его встали дыбом, зубы выбивали дробь. Он бился и бился о стену, пытаясь прорваться к этому белому свету. Нет, Свету. Рвущему душу, выявляющему все темное внутри и выжигающему это темное.

– Куда ты рвешься, мальчик? – донесся изза спины голос императора.

– Мне нужно туда, – уверенно ответил Санти. – Меня там ждут. Впустите меня.

– Ты уверен в своем выборе?

– Да.

Он даже не осознавал, что говорит с императором – это не имело никакого значения. Вообще ничто в мире больше не имело значения, кроме света за стеной. Рыжий видел его с закрытыми глазами, он готов был отдать жизнь, только чтобы оказаться там. За его спиной император вздохнул и взмахнул рукой, произнеся несколько коротких, странно шипящих слов. Стена внезапно раздвинулась, и Санти едва не провалился в образовавшуюся нишу. Свет стал ослепительным, он покрыл собой весь мир, да что там мир, всю вселенную. А затем резко уменьшился до крохотного, теплого, греющего душу огонька. Рыжий протянул руку и взял этот теплый огонек. Он оказался довольно тяжелым, пришлось подхватить промасленный, пропыленный сверток обеими руками и прижать к груди.

– Белые мечи Света… – восторженно прошептал мастеркузнец. – Древняя сказка оказалась правдой.

– За каждым, получившим при инициации белый луч, внимательно наблюдали и обязательно приводили сюда, но никто из них так и не выбрал белых мечей, – пробормотал император, в его голосе звучало искреннее недоумение. – До сегодняшнего дня. Не думал, что именно мне доведется разгребать это дерьмо…

– А куда деваться? – резонно спросил кузнец.

– Ты прав, друг мой, – некуда.

Не выпускающих из рук драгоценных свертков учеников вывели из подземелья. Вверх пришлось подниматься долго, Лек давно потерял счет времени. Наконец впереди засветился выход. Однако они оказались совсем не в том огромном цеху, из которого спустились вниз, а в не слишком большой, прекрасно оборудованной кузне. Посреди нее были установлены четыре наковальни, четыре горна, светящиеся багровым, ждали своего часа.

– Разверните заготовки и положите на наковальни, – скомандовал мастеркузнец, покосившись на императора, присевшего на скамью у стены. Но тот ничего не сказал, только махнул рукой, предоставляя ему вести церемонию.

Ученики осторожно развязали обвязки и сняли промасленную кожу со свертков. Под ней находились по две толстых полосы темного металла – эльфу, орку, аристократу и скомороху досталось по два будущих меча. Редко случалось так, чтобы сразу четверо получали по два картага, двумечный бой давался далеко не всем. Каждый из учеников внимательно рассматривал заготовки, пытаясь почувствовать их, сделать частью себя.

Металлические полосы казались цельными, но кузнецы братства знали, что каждая склепана из тысяч хорошо прокованных слоев стали – тиаранской стали, секрет изготовления которой был известен только элианским оружейникам. Именно поэтому ковка заготовок занимала столько времени – ученики получали в руки почти готовые мечи, им оставалось только завершить работу и не испортить сделанное мастером.

– Станьте рядом и положите на заготовки руки.

Голос кузнеца стал торжественным, император встал рядом с ним и достал из ножен собственный меч, горящий призрачным желтоватым светом.

– Я…

– Энет ар Инват…

– Сантиар Эрхи…

– Храт Сломанный Клык…

– Тинувиэль Эллевалериэ…

– Приступаю к ковке картагов и произношу Слово Кузнеца!

– Лдер ренно стэ нтаарах… – набатом загремел голос императора. Остальные повторяли непонятные слова вслед за ним.

Как только смолкло заклинание, заготовки засветились призрачным светом, причем каждая разным. Лек удивленно смотрел на это. Не помнил он такого! Юноша во все глаза смотрел, как заготовки погрузили в горны. Когда они раскалились добела, ученики клещами вернули их на наковальни. Император с кузнецом взяли в руки небольшие молоточки и принялись постукивать по горячему металлу, показывая куда бить. Ученики неловко стучали молотами, стараясь действовать осторожно.

Лек никогда не понимал, почему доводку мечей доверяют профанам. Однако доверяли, и почти никогда не случалось, чтобы ученик испортил картаг. Может, магия? Похоже на то, слишком похоже. А для чего это нужно? Может, для того, чтобы меч знал только одного хозяина? Наверное, так. Горец с благоговением смотрел на священнодействие и не мог оторваться.

С этого дня Энету, Санти, Храту и Тинувиэлю предстоит три месяца по полдня проводить в кузне. Затем последний обряд, и в их руках окажутся призрачные мечи, самое страшное оружие элианской империи. Далеко не все знали, на что оно способно. Вот только готовы ли будут ученики к тому времени? Сумеют ли стать достойными? Успеют ли таковыми стать? Лек не знал, но понимал, что ему придется приложить для этого все силы.

9. Исповедь

Узкая улица причудливо извивалась между высоких домов северовосточной оконечности Тарсидара. Перекрикивались носильщики, торговцы расхваливали товары у витрин своих лавок. Несмотря на множество людей, на мостовой не было мусора – за чистотой в городах Элианской империи следили очень строго, нарушители платили такие штрафы в канцелярию наместника, что повторять их печальный опыт не хотелось никому. Тем более, что контейнеры для мусора стояли на каждом углу и дойти до ближайшего проблемы не составляло. Коренным горожанам и в голову не приходило плюнуть на мостовую или бросить под ноги огрызок яблока – знали, чем это чревато.

По правой стороне улицы не спеша шла молодая женщина в черном, бесформенном, почти монашеском платье. На ее голове была шляпка, лицо скрывала плотная вуаль, но каждый встречный мужчина какимто образом понимал, что перед ним редкая красавица. И с сожалением провожал ее взглядом, проклиная про себя святош за то, что еще одной, которой бы жить и любить, задурили голову. Женщина их не замечала, ее не интересовало мужское внимание, она этого внимания не хотела. Все ее мысли были сосредоточены на предстоящей исповеди.

Элиа боялась самой себя, сомневалась, хватит ли у нее мужества полностью открыть душу чужому человеку. Но ведь священники для того и предназначены… С каждым днем мысли о монастыре становились все настойчивее и настойчивее, все больше не давали покоя. Там она никому не сможет причинить горя. Там чистая и непорочная жизнь. Молитвы Единому Создателю, честный труд, уважение сестер. Ей самое место в монастыре. Какаято частичка души сопротивлялась этому решению и горько плакала, но Элиа изо всех сил заставляла ее молчать. Однако проклятая частичка никак не унималась, она повторяла и повторяла: «Лек… Лек… Лек…» Тогда девушка представляла себе долговязого парнишку мертвым, изза нее мертвым, и душа в ужасе замирала. Нет, больше Элиа ар Сарах не станет причиной чьейто смерти! Хватит. Наигралась чужими жизнями. Вдоволь.

Девушка нервно передернула плечами, по коже пробежал мороз. После бала в поместье высокого лорда ар Инвата она не выходила из дому больше десяти дней. Ктото долго стучал в дверь и окна, звал ее, но Элиа не обращала внимания, продолжая мертво сидеть в старом отцовском кресле. Она вспоминала и анализировала собственные поступки, переоценивала свою жизнь, с каждым моментом все больше убеждаясь, что Ланиг ар Вортон полностью прав, что она несет в мир только зло. Слова повесившегося по ее вине северянина бились в голове, заставляя девушку задыхаться от боли и ужаса. Как она могла быть такой бесчувственной, такой жестокой, такой подлой? Все десять дней Элиа ничего не ела, просто не хотелось, и превратилась за это время в тень самой себя.

– Зачем я нужна?.. – шептали иногда потрескавшиеся губы. – Кому я нужна? Кому я хоть чтонибудь хорошее сделала? Никому ведь… Неужели я не видела, что человек на грани? Зачем над ним издевалась? Почему делала вид, что он мне нравится, и тут же презрительно отсылала прочь? Почему сразу не сказала, что он мне не нужен? Какая же я тварь, Единый…

Совесть выкручивала душу Элиа как половую тряпку, она вспоминала каждого своего поклонника, каждого, кого доводила своими капризами до исступления, и корчилась теперь сама. Девушка даже подумывала о самоубийстве, привязала было к крюку от снятой люстры петлю, но, уже встав на табурет, внезапно поняла, что ничего этим не искупит, что только усугубит свою вину перед Единым и людьми. И что остается? Только монастырь, и все оставшиеся годы провести, помогая другим. Может, тогда Создатель ее простит. Может, тогда она сама простит себя. Еще несколько дней ушло, чтобы вынести самой себе бесповоротный приговор.

Какаято часть души Элиа умирала, чтото иное рождалось вместо нее, чтото, пока еще непонятное. Девушка все так же не могла есть, ее тошнило, только изредка пила воду, слабея с каждым днем. Поняв, что так продолжаться не может, она решилась пойти в церковь и исповедаться. Рассказать обо всем, что мучило ее. Святой отец должен понять, он поставлен Единым для исцеления человеческих душ. Может, исповедник чтонибудь посоветует.

Элиа нашла в старом сундуке бабушкино траурное платье и надела его, стремясь выглядеть как можно более уродливой. В голове царила какаято звенящая легкость, тело, правда, слушалось с трудом, ноги заплетались от слабости. Идти пришлось очень осторожно и медленно, чтобы не упасть. Девушка после каждой сотни шагов останавливалась отдохнуть. Наконец впереди показалась церковь при епископате. Она выглядела довольно скромно, никаких архитектурных излишеств, простое кубическое здание из белого камня с косым крестом на крыше. Элиа с трудом поднялась по лестнице и опустила несколько монет в кружку для пожертвований у входа, затем резко выдохнула, нервно повела плечами и вошла.

– Здравствуй, дочь моя! – подошел к ней дородный монах.

– Мне нужно исповедоваться, святой отец… – едва слышно прошелестела девушка. – На мне страшный грех, я человека до самоубийства довела. И не одного…

– Смертный грех! – сокрушенно покачал головой монах. – Следуй за мной, дочь моя, я отведу тебя в исповедальню.

Элиа пошла за ним, держась рукой за стены, чтобы не упасть – ноги подкашивались. Она почти ничего не видела, в висках стучало. Слава Единому, идти пришлось недолго. Девушка облегченно присела на стульчик перед занавеской. Хорошо придумано! Не видя лица исповедника куда легче открыть душу. Сидеть было очень неудобно, острый запах ладана вызывал тошноту, перед глазами все плыло. Она смотрела на истоптанный до зеркального блеска каменный пол и ежилась, пытаясь представить себе, сколько тысяч людей за прошедшие сотни лет сидело на этом неудобном стульчике в волнении. Вскоре занавеска шевельнулась, и хорошо поставленный, звучный бас спросил:

– Как тебя зовут, дочь моя?

– Элиа ар Сарах.

– Баронесса ар Сарах?

– Да.

– Прошу подождать, сейчас придет другой исповедник, – в голосе невидимого священника звучала явно слышимая тревога.

– Конечно…

Другой исповедник? Зачем? Какая разница? Девушка растерянно смотрела на занавеску. Происходило чтото странное, никогда еще на ее памяти не меняли исповедника после начала исповеди. Да и из знакомых никто такого не рассказывал. В чем дело? Или она настолько грешна, что ее даже исповедовать должен ктото из высших иерархов? Единый! Элиа даже задохнулась от подобного предположения. Ждать пришлось довольно долго, около получаса. Девушка вся извелась за это время, пытаясь понять, почему сменили исповедника. Наконец занавеска снова шевельнулась.

– Я слушаю тебя, дочь моя. – У нового священника оказался довольно противный, елейный тенор, скользкий какойто. Элиа испытала к обладателю неприятного голоса мгновенную брезгливость, но одернула себя.

– Я совершила страшный грех, святой отец… – негромко сказала она, утирая слезы. – Я довела двух человек до самоубийства.

– Ты права, дочь моя, – согласился священник. – Это страшный и непростимый грех. Однако Единый милостив, он способен простить даже тебя.

– Я хочу уйти в монастырь… – всхлипнула девушка. – Я чудовище, мне нельзя жить в миру…

– Монастырь – это награда для верных, а не убежище от мира! – тон исповедника стал строгим. – Эту награду нужно еще заслужить, дочь моя.

– Я все сделаю, святой отец! – с горячностью выкрикнула девушка.

– Рад это слышать, дитя. Единый Создатель требует от тебя подвига. Сверши его, и я отпущу тебе грехи с чистым сердцем. Лучший монастырь империи примет тебя.

Святой Церкви нужна ее помощь?! Ее, грешницы? Элиа счастливо вскинулась, на ее губах появилась неуверенная улыбка. Она готова была на все, хоть отхожие места чистить и изпод больных судна выносить. Хоть ехать проповедовать даркасадарским дикарям, которые варили миссионеров на медленном огне. Да что угодно, разве могут святые отцы предложить чтонибудь неугодное Создателю? Нет, конечно!

– Да, дочь моя, – торжественно провозгласил исповедник. – Церковь и Единый Создатель требуют от тебя великого подвига. Сделай должное, и с тебя снимутся все твои грехи! Ты станешь воином Церкви. Ты станешь чистой и непорочной.

– Я готова, святой отец! – с пылом воскликнула девушка, по ее щекам стекали слезы радости. Единый! Неужели ее простят? Пусть, пусть будет так!

– Я не ошибся в тебе, дочь моя. Рад. Многие говорили, что тебе нельзя доверить столь важного дела, что свершить его может только паладин, но я настоял на своем. Помни, задача стоящая перед тобой, невероятно важна. От нее зависит само существование святой Церкви.

– Но кто я такая? – изумление Элиа не поддавалось описанию. – Ничтожная грешница…

– Даже святые были когдато грешниками, – возразил священник. – Именно после свершения подвига во имя веры они и стали святыми! Кто знает, не ждет ли тебя такая же судьба, дитя мое.

– Я… – с трудом выдавила из себя девушка. – Я постараюсь… Что я должна сделать?

– Уничтожить врага Церкви! – голос священника поднялся почти до визга. – Я верю в тебя, дочь моя, ты справишься!

– Я должна когото убить? – обмерла Элиа. – Но…

– Это не убийство, ты устранишь чудовище, не человека, а лютого зверя. Понимаю, тебе трудно, но это необходимо сделать. Помни, за этот подвиг ты будешь прощена.

– Но я не умею убивать, я ведь не воин… – едва слышно пробормотала девушка – многого она могла ожидать, но не такого.

– Ты – воин святой Церкви. К тому же тебе не придется почти ничего делать, чудовище всего лишь поцелует твою руку и умрет само. Твоя задача добиться, чтобы оно поцеловало ее в нужный момент, дочь моя.

– С этим я справлюсь, святой отец! – воспрянула духом Элиа. – Если чудовище – мужчина, то все просто.

– Мужчина, – заверил ее священник. – Мало того, твой поклонник, дочь моя, все дни твоего затворничества он разыскивает тебя, никак не желает успокоиться. Расспрашивает всех вокруг.

– Я сделаю, как вы скажете, святой отец… – уныло сказала девушка. Снова ктото должен умереть изза нее… Но раз священник говорит, что это не человек, а чудовище…

– Рад, что не ошибся в тебе, дитя, – в елейном голосе исповедника слышалось удовлетворение. – Ты верная дочь МатериЦеркви. Слушай и запоминай.

– Слушаю, святой отец…

– Возьми эти два флакона. Красный и синий. Перед встречей с чудовищем выпей синий, а жидкостью из красного помажь себе руки. С тобой ничего не случится. Все понятно?

– Да, святой отец…

– Запомни – это подвиг во имя МатериЦеркви и Единого Создателя!

– Я запомню… Но кто это чудовище?

– Некий Лек ар Сантен, манхенский горец, – ответил исповедник. – Колдун и помощник куда более страшного колдуна. Если он останется жив, наша страна захлебнется в крови.

Сердце Элиа на мгновение дало сбой. Этот священник с елейным голосом требует, чтобы она убила человека, которого любила?! Девушка уже четко понимала, что полюбила долговязого горца с первого взгляда, что его жизнь стала ей куда дороже собственной.

Казалось, за это страшное мгновение Элиа ар Сарах прожила целую жизнь, стала старой и циничной. Ее глаза медленно наполнились слезами. Как же это? Священник требует убить Лека? Отравить? Иллюзии рушились одна за другой, ее вера корчилась, никак не желая умирать, но вскоре всетаки умерла. Надежд тоже не осталось. Мертвенная пустота поднималась со дна души, занимая их место. Ведь она, Элиа, пришла сюда покаяться, исповедаться в своих грехах, а ее хотят сделать откровенной убийцей? И кто? Святые отцы… Единый, да как же ты позволяешь им прикрываться твоим именем?!

Если бы исповедник в этот момент видел глаза девушки, то понял бы, что чтото пошло не так, что гдето он ошибся. В этих синих, красивых глазах горела лютая ненависть. И решимость. Вот только на что была направлена эта решимость? Элиа пока еще не знала, зато знала другое – она не позволит притворяющимся святыми зверям причинить вред любимому, ни за что не позволит. Решили сыграть в грязную игру, святые отцы? Чужими руками убрать мешающего человека? Что ж, поиграем. Только вот как бы вы не пожалели потом, что ввязались в эту игру. Девушка прикусила губу, стараясь сдержать дрожь в руках, и взяла с полочки перед занавеской поставленные туда исповедником флаконы.

– Я сделаю это, святой отец! – решительно заявила она.

– Прекрасно, дочь моя! – едва ли не с ликованием воскликнул тот.

– Позвольте идти?

– Иди, дитя, с богом. Когда сделаешь необходимое, приди сюда. Тебя проведут ко мне.

– Как скажете, святой отец. – Элиа почти незаметно улыбнулась, стараясь не выдать себя.

– Благословляю тебя на богоугодное дело.

– Благодарю! – Девушка сделала реверанс, едва скрывая злую усмешку.

Откуда только и силы взялись… Элиа решительно вышла из исповедальни и направилась к выходу из церкви. Лицо ее было совершенно непроницаемым, спокойным. А вот что творилось в душе… Не дай Единый комунибудь такое пережить. Никак не ждала девушка, придя сюда за утешением, что ее макнут лицом в столь омерзительное дерьмо. Оказавшись на улице, она оглянулась, понимая, что никогда больше не войдет ни в одну церковь. Наивную детскую веру жестоко растоптали во имя какихто своих целей. Что ж, Создатель им судья. Пусть. Но что делать ей? Понимая, что стоять на улице нельзя, Элиа направилась домой.

Дороги она не запомнила, шла как в тумане, опомнилась, только рухнув в продавленное кресло, в котором так любила читать древних поэтов и мечтать о чемто большем, чем окружающая серая действительность. Она поставила два крохотных флакона, синий и красный, на стол перед собой и задумалась. Только сейчас девушка поняла, в какую опасную игру ввязалась. В этой игре никого жалеть не станут. А посоветоваться не с кем. Как предупредить Лека, что Церковь открыла на него сезон охоты? До стражников не добраться, скорее всего, за ней пустили шпионов и уберут при малейшем подозрении. Так что же делать?

Час шел за часом. В старом, продавленном кресле сидела девушка выглядящая мертвой, с широко открытыми, сухими глазами. Она перебирала в уме вариант за вариантом, идею за идеей, однако ничего придумать не могла. Что бы она ни сделала, святоши легко обыграют неопытную интриганку. Но сдаваться Элиа не собиралась. Она думала, думала, думала, не замечая, что давно наступила ночь. Не заметила и того, как в одном из углов внезапно сгустились тени.

Крупный, рослый мужчина в сером плаще бесшумно приблизился к креслу и внимательно посмотрел на сидевшую там девушку. Для него, похоже, темнота не существовала. Увидев сухие, широко распахнутые глаза и болезненную худобу, незнакомец укоризненно покачал головой. Затем дернул рукой, в которой сама по себе возникла горящая свеча в подсвечнике. Девушка вздрогнула и ошарашенно уставилась на незваного гостя. Первым делом она заметила плотный серый плащ с капюшоном, потом обратила внимание на клубящийся под этим капюшоном туман. До нее далеко не сразу дошло, кто стоит перед ней, а когда дошло…

– Ваше величество… – тихонько заплакала Элиа. – Ваше величество… Какое счастье, что вы пришли… Умоляю вас, помогите спасти его…

– Кого? – искренне удивился император, никак не ожидавший услышать такую просьбу.

– Лека ар Сантена…

– А ему чтото угрожает?

– Да.

– Об этом потом, – отмахнулся его величество. – Девочка, ты когда в последний раз ела?

– Не помню… – растерялась Элиа. – Да какое это имеет значение?!

– Такое! – недовольно буркнул император. – Уморить себя надумала? Глупо, очень глупо. Этим ты ничего не исправишь.

В его руке внезапно возникла большая кружка с теплым бульоном, от запаха которого желудок девушки буквально взбесился.

– Пей! – приказал его величество.

– Но…

– Не прекословить! – рявкнул император. – Это приказ. Накрутила себя, дорхот знает на что, и мается. И что ж вы, девчонки, все такие дурные?

– Неправда! – возмутилась Элиа.

– Да? Мне лучше знать, у меня самого три таких, как ты, выросло, разве что чуть постарше, уже перебесились, успокоились немного. Пей, я сказал!

Элиа снова попыталась отказаться, но повелитель Элиана умел настоять на своем и всетаки заставил ее выпить бульон. Выпив, девушка уткнулась носом в императорский плащ и отчаянно разрыдалась. Его величество сел на подлокотник кресла и принялся гладить ее по голове, говоря какието успокаивающие слова. И так уж вышло, что исповедь, которую должен был выслушать священник, пришлось выслушивать императору. Он внимательно слушал сбивчивые слова девушки и задумчиво покачивал головой.

– Понимаешь, девочка, – негромко сказал его величество, когда Элиа умолкла, – многие из нас совершают ошибки, порой ошибки страшные. Изза нас гибнут люди, страдают, плачут. Но главное – понять, что ты делаешь. Понять и опомниться. Ты поняла, только это и важно. Да, Ланиг преподал тебе очень жестокий урок, но урок совершенно правильный, я его хорошо понимаю. И ты задумалась, ты попыталась измениться. Думаю, ты уже не станешь издеваться над людьми, не сделавшими тебе ничего плохого?

– Никогда больше, ваше величество! – вскрикнула Элиа, на секунду оторвавшись от его плаща, потом снова заплакала. – Но это ведь не все, далеко не все…

– Не все? А что же еще?

– Я решила уйти в монастырь и пошла сегодня утром в церковь на исповедь, впервые после смерти отца. А там… Единый! Да как же это?!

Элиа, трясясь всем телом, рассказывала его величеству о своей страшной «исповеди». Император не перебивая слушал ее и мрачнел с каждой минутой все сильнее – несмотря на туманную маску вместо лица это было заметно, казалось в небольшой комнате под потолком начинают собираться грозовые тучи.

– Эти флаконы? – спросил он, когда девушка закончила рассказ.

– Да… Что мне делать, ваше величество?!

Она снова заплакала. Император продолжал гладить ее по голове и о чемто размышлять. Потом протянул руку к столу и провел ладонью над флаконами.

– В них совершенно одинаковый яд. Очень редкий яд, противоядия от него нет. Точнее есть, но об этом мало кто знает.

– Значит, если бы… – Глаза Элиа широко распахнулись.

– Да, если бы ты исполнила приказ священника, то умер бы не только Лек ар Сантен, но и ты сама.

– Пусть я умру! – Девушка прижала кулачки к груди. – Только бы он жил…

– Любишь? – довольно хмыкнул император. – Нет, парень будет круглым дураком, если тебя упустит. Впрочем, он тоже по тебе с ума сходит, днями найти пытается.

– Я… – отчаянно покраснела она.

– Ты, ты… – рассмеялся его величество, его смех прозвучал столь добродушно, что Элиа не смогла не улыбнуться в ответ.

Вот таким и должен быть священник! Теперь она понимала это четко. А ведь он не священник, он император, которого церковники за глаза называют «грязным колдуном»… Пришел, выслушал, утешил, помог. Сам, Элиа его не звала. Единый, так кто же тогда лжет? «Святые» отцы, попытавшиеся сделать пришедшую за покаянием убийцей? Или его величество, который сидит сейчас рядом и как отец гладит ее по голове?

Когда девушка подняла заплаканные глаза на туманную маску, в них светилась мрачная решимость. Она сделала свой выбор.

– А что если нам с тобой, милая моя баронесса, – с легкой иронией в голосе спросил император, – и самим устроить маленький такой заговор? Как ты на это смотришь, девочка?

– Я в полном вашем распоряжении, ваше величество, – с очаровательной улыбкой на губах ответила Элиа.

10. Пьяный путь

Редкие фонари раскачивались под порывами холодного юговосточного ветра, в Белом океане как раз начался сезон зимних штормов, даже недалекому от экватора жаркому Тарсидару досталась своя доля шквалов и циклонов. Дождь лил, как из ведра, но, несмотря на это, по улице двигались несколько закутанных в плащи, насквозь мокрых стражников. Их возглавлял высокий юноша с черным шнурком младшего горного мастера на левом плече. Однако серого с серебром плаща императорской стражи на нем не было.

Лек недовольно встряхнулся. Одежда промокла насквозь, в сапогах противно хлюпало, он порядочно продрог. Помянув недобрым словом мастеранаставника, юноша двинулся дальше. Решил, значит, показать наивному горцу, почем фунт лиха? Нет, Кертал всетаки тяжелый человек, никогда не поймешь, чего от него ждать. Впрочем, а чего он хотел? Снова увлекся поисками баронессы ар Сарах и опоздал на тренировку, начисто о ней забыв. На целый час опоздал. Кошмар, невероятное событие! Понятно, что столь вопиющего пренебрежения дисциплиной старый мастер оставить без наказания никак не мог.

Юноша ждал, что его снова загонят в выгребную яму, и уже смирился с этим, но Кертал придумал коечто похуже. Он договорился с командованием императорской стражи, что нерадивый ученик месяц будет замещать младших офицеров в ночных патрулях. Причем юношу направляли на патрулирование самых злачных мест города. А утром после дежурства его ждала тренировка, и снисхождения старый мастер не знал, гонял горца вдвое против обычного. Лек тихо стонал, понимая, что все равно никуда не деться, сам виноват. Счастье хоть, что во второй половине дня его ученики уходили в кузню, и у горца оставалось немного времени поспать, иначе совсем бы с ног упал. О поисках Элиа пришлось забыть, что несказанно мучило юношу.

– Светлый лорд, тут чегойто не так… – отвлек его от жалости к себе голос одного из стражников, коренастого шатена средних лет, с ног до головы закутанного в непромокаемый плащ. Судя по акценту, тот был родом откудато с крайнего юга империи, скорее всего из окрестностей ФортАстара или даже с острова Санокан.

– Что там?

– Да будто плачет хтойто. Тихонько так…

Лек прислушался. И в самом деле, откудато доносились почти неслышные всхлипывания. Или не всхлипывания? Чтото в маленьком закоулке между близко стоящими между собой домами юговосточной оконечности города всетаки было. Чтото живое. Может, собака туда забилась и скулит? Вполне возможно, хотя в такую погоду хороший хозяин и собаку на улицу не выгонит. Юноша боком пролез в закоулок, под ногами хлюпнула вода. Стало тихо – видимо, неизвестное существо заметило вторжение и затаилось. Лек достал из ножен один из картагов и попытался при слабом свете его лезвия разглядеть хоть чтонибудь. Возле самой стены в угол вжался темный комочек. Горец осторожно приблизился, всмотрелся и выругался сквозь зубы. Прямо в грязи сидел ребенок! Мальчик лет пяти, почти голый. Он с ужасом смотрел на горца, беззвучно плакал и весь дрожал.

– Не бойся меня, малыш, – ласково сказал юноша. – Пойдем, тебе нужно согреться. Ты же заболеешь.

– Мама… – прошептал тот и тихо заплакал. – Мама… Там мама…

– Где? – насторожился Лек, ощутив в этом безнадежном детском шепоте отзвук какойто беды.

– Не знаююю…

Ребенок заревел уже в голос. Юноша решительно подхватил его на руки, укутал плащом дрожащее тельце и быстро выбрался из закутка. Увидев мальчика, стражники озабоченно переглянулись. Одинокий малыш на улице в такое время и в такую погоду? Для империи это казалось почти невозможным, беспризорных детей в Элиане не было. Их не могло быть. Детских приютов имперские власти не строили – не нужны. Здесь просто не понимали как ребенок, что часто случалось в том же Даркасадаре, не говоря уже о Карвене, может оказаться никому не нужным. Если случалась беда, и дети оставались сиротами, их быстро разбирали по семьям. Чаще всего это делали сами стражники, первыми появляющиеся на месте любого происшествия. У многих росло по десятку детей, из которых родными были только двое или трое.

– Что делать станем? – спросил Лек. – Он совсем замерз.

– Да здесь кабачок неподалеку, всю ночь открыт, – ответил Мертак, пожилой сержант с вислыми, седыми усами. – Может, там кто малого узнает. Да и за целителем послать след, как бы не застыл пацан.

– Идем.

Вскоре впереди показалась вывеска с грубо нарисованной пивной кружкой. Дверь была распахнута, из нее доносился похабный мат. Лек гадливо скривился: обычно в кабаки такого пошиба он старался не заходить, но сейчас выбора нет – ребенок дрожал все сильнее и сильнее. Горец решительно вошел, отшвырнув с дороги какогото блюющего с порога пьяницу. Дым висел коромыслом – видимо, здесь многие курили ставшее за последние годы модным нартагальское трубочное зелье. Юноша осторожно потянул ноздрями воздух – не хватало только на притон курильщиков сторка нарваться, тогда точно драться придется. За распространение этого гнусного наркотика в империи полагалась смертная казнь на месте, любой горный мастер имел право привести приговор в исполнение. Леку совсем не улыбалось заниматься палаческим ремеслом, ничего приятного, но если понадобится, займется. Слава Единому, сторком не пахло, только блевотиной и обычным трубочным зельем. Посетителей было десятка два, почти все вдрызг пьяные, несколько человек валялось на полу, похрапывая. Столы были грязными, колченогими и потрескавшимися. О скатертях никто даже не помышлял, здесь о таких вещах, наверное, вообще не слышали. Однако стойка трактирщика выглядела относительно чистой.

Лек решительно направился к ней. Завидев серые с серебром плащи императорской стражи, худой и длинный трактирщик спал с лица, но быстро сориентировался. Не успели стражники подойти к стойке, как перед каждым поставили парящую кружку с глинтвейном. Лек с удовольствием втянул запах горячего вина с пряностями. Хорошо, очень кстати в такуюто погоду. Но… прежде всего мальчик!

– Молоко есть? – поинтересовался юноша.

– Дык, найдем, светлый лорд… – трактирщик сразу заметил шитый золотом пояс аристократа. – А оно зачем?

– Согрей с медом, не видишь, что ли, ребенок замерзает.

– Сей момент, светлый лорд!

– Бегом! – раздраженно рявкнул Лек.

– Уже бегу! – испуганно пискнул трактирщик, исчезая.

Через несколько минут перед горцем стояла кружка горячего молока. Дома ему не раз приходилось отпаивать замерзших детей, опыт имелся, и немалый. Юноша довольно быстро заставил мальчика глотать горячее молоко, да тот особо и не протестовал – судя по всему, он был еще и голоден. Ребенок, захлебываясь, пил, дрожь понемногу спадала.

– Ты знаешь, что это за мальчик? – спросил Лек у трактирщика.

– Дык, его усе тута знают, – пожал плечами тот. – Пошти кажен день из дому бегает. Снова Юрген жену с малыми по закоулкам гоняет. Как напьется, зараза такая, вечно бабу свою смертным боем колошматит. Точно каданибудь забьет.

– Вот как? – прищурился Лек. – А где живет этот самый Юрген?

– Дык, на улице Радат, энто рядом. Третий дом от околотка.

– Благодарю. – Юноша бросил взгляд на невозмутимо пьющих горячее вино стражников.

– Знаю я эту улочку, светлый лорд, – степенно сказал сержант Мертак.

– Тогда допиваем и пойдем, поглядим, что там за Юрген завелся. Детей в такую погоду на улицу выгонять? Надо выяснить, в чем дело.

Стражники переглянулись. А парнишка что надо, хоть и светлый лорд. Толковый. Не погнал на улицу сразу, дал спокойно вино допить, да и согреться. С папашей мальца разобраться хочет. Правильно, такие паскуды понимают только одно – хороший кулак в зубы. Теперь сержант вспомнил плотника Юргена, плохого плотника, между прочим, – не совместимо ежедневное поглощение дешевого самогона в неимоверных количествах с ремеслом. Или одно, или другое. Приходилось уже стражникам с ним разбираться, соседи както пожаловались на устраиваемые пьяницей дебоши. После их визита гореплотник, видимо, переключился на свою семью. Женщину, боящуюся рот открыть, терроризировать всяко проще, чем соседей. Те ведь и сдачи дать могут. Интересно, а что лорд с ним сделает? Горные мастера порой выкидывали такое, что хоть стой, хоть падай. Сержант поглядывал на молодого горца с искренним любопытством. Что, паренек, не сталкивался еще с темными сторонами человеческой жизни? Похоже на то. Но с мальцом ловко управляется, ничего не скажешь, очень даже ловко. Наверное, за младшими братьями ходить доводилось, понимает.

Лек покинул притон с немалым облегчением, к таким местам он испытывал отвращение. Заснувшего мальчика, укутанного в плащ горца, нес один из стражников. Юноша остался в обычном кожаном костюме с шерстяной поддевкой и ежился от холода. Сержант показывал дорогу. Дождь немного стих, но ветер все так же швырял в лицо потоки воды. Черепичные крыши дребезжали, деревья раскачивались и отчаянно скрипели. Патрулировать в такую ночь – сущее мучение. Но что делать? Служба, она хоть в Яриндаре, хоть в Геркатоне служба. В Яриндаре, небось, потруднее будет, особенно в метель с морозом, когда плевок замерзает, до земли не долетев.

Вскоре стражники свернули на небольшую улочку, состоявшую из бедных и неухоженных домов. У третьего дома, выглядящего сущей лачугой, остановились. Стены были ободранными, черепичная крыша наполовину разобрана, из нее обнаженными ребрами торчали стропила. Подойдя ближе, Лек увидел распахнутую настежь дверь, что сразу не понравилось юноше. Войдя, он насторожился. Пахло кровью. Свежей кровью. Горец сделал шаг вперед и обо чтото споткнулся. Это чтото глухо застонало.

– Свет! – скомандовал Лек. – Быстро!

Еще один стражник достал изпод плаща штормовой фонарь, заправленный небольшим шаром закапсулированного света, и шепотом произнес слово активации. Захламленную прихожую залил белый свет. Давно юноше не доводилось видеть такого беспорядка – по небольшой комнатке, казалось, пробежался обезумевший носорог. Все было разнесено в куски, пол усеивали осколки глиняной посуды, изрубленные кадушки, сломанные полки. Аккуратные когдато соломенные циновки были залиты какойто вонючей липкой дрянью и засыпаны крупой. Ближе к двери во внутренние комнаты лежало чтото, похожее на мешок. Только присмотревшись, Лек понял, что перед ним избитая до синевы женщина в луже крови. Пальцы несчастной тихо скребли по полу. Она даже не стонала, наверное, сил не осталось. Юноша в ужасе застыл, ему в голову никогда не приходило, что можно довести человека до такого состояния.

– Какая паскуда… – негромко сказал изза спины горца сержант. – Да разве ж так можно? С живойто бабой? Она ж ему двух пацанов родила…

Мертак подошел к женщине и присел рядом, опасаясь прикоснуться к ней. Бедняжка была еще жива, она тоскливо смотрела на застывших стражников и тяжело, с присвистом дышала. Лек ступил на шаг вперед, все еще не веря, что какаято тварь, именуемая по недоразумению мужчиной, оказалась способна сотворить такое. Да попробовал бы ктонибудь в его родных горах сделать чтонибудь в этом роде… На мороз бы голого вышвырнули, а то и в берлогу к разбуженному медведю сбросили. И по заслугам!

– Вызывайте магацелителя! – резко приказал Лек. – И судебного пристава.

– Нееет… – вдруг прохрипела избитая женщина. – Ннее ннааддоо…

В ее глазах горел откровенный ужас. Юноша ошеломленно замер. Она что, целителей боится?!

– За счет стражи, госпожа, не беспокойтесь, – заверил несчастную сержант, затем повернулся к горцу. – Денег у нее нет, а целители хоть дорого и не берут, но бесплатно тоже не лечат. Для нее два тархема – страшная сумма.

– Единый Создатель…

Мертак криво усмехнулся, достал из кошеля жезл связи и принялся вызывать императорский госпиталь. Ответили не сразу, потом довольно долго, нудно выспрашивали, что именно произошло. Раздраженному промедлением Леку пришлось даже подтвердить вызов, как начальнику патруля. После этого дежурный по госпиталю пререкаться перестал и пошел будить ночного целителя – спорить с горным мастером себе дороже, огребешь неприятностей по самые уши. Вскоре воздух возле входа на мгновение подернулся туманной дымкой, из которой вышел заспанный и очень недовольный маг в зеленом балахоне. Он нес с собой небольшую корзину, из которой торчали неприятные на вид инструменты, напоминавшие почемуто те, что Леку довелось видеть в любимой пыточной мэтра Эстевана. Маг бросил на женщину взгляд и скривился.

– Это какая же паскуда бедняжку так измочалила? – поинтересовался он.

– Муж, похоже. – Сержант был откровенно зол, глаза старого служаки метали молнии. Судя по его виду, Юргена не ждало ничего приятного.

– Ясно, – вздохнул целитель. – Нажрался, небось, до беспамятства. Подвиньтесь, дорхоты безголовые. Кстати, кто платитьто будет? Стража?

– Да.

– Хорошо. Потом в госпиталь долговое обязательство с оказией передайте. Только вот есть ли толк ее лечить? Сегодня вылечу, а завтра муж то же самое сделает.

– Не сделает, – холодно ответил Лек. – Я лично займусь этой сволочью.

– Тогда ладно, – кивнул целитель.

Он подошел к обреченно смотрящей на него женщине и озабоченно покачал головой. После чего резко отряхнул руки и поднял их, речитативом произнеся незнакомое горцу заклинание. Ладони засветились зеленым свечением, между ними проскочили короткие разряды, резко запахло озоном. Маг присел и положил руки на живот избитой, снова чтото шепча. Она хрипло вскрикнула и забилась на полу. Лек не бросился на помощь только потому, что уже видел магические исцеления и знал, что подругому не бывает. Тело женщины скрылось в переливающемся разными цветами туманном коконе. Некоторое время ничего не происходило, затем резко похолодало. Казалось, все тепло в прихожей потянулось к магу, заставив остальных плотнее закутаться в плащи. Прошло еще несколько минут – и маг откинулся назад, тяжело дыша и тихо ругаясь сквозь зубы.

– Чтонибудь случилось? – встревожился Лек.

– Ничего особенного, – проворчал целитель. – Ей повезло, что вы ее нашли, до утра не дожила бы. Перебитое ребро легкое проткнуло, образовалось сильное внутреннее кровотечение. С трудом справился, еще пара ребер сломанных – и я бы не смог их срастить. А теперь здорова, лет с двадцати так здорова не бывала, даже все старые болячки на нет сошли. Пришлось применить Цвет Здоровья, так что с вас, господа стражники, не два тархема, а двадцать.

– Двадцать так двадцать! – отмахнулся сержант. – Человеческая жизнь както дороже. Его величество никогда на помощь людям денег не жалел.

– Тогда откланиваюсь. – Маг кивнул и скрылся в туманной дымке, прихватив корзинку с хирургическими инструментами.

– Госпожа, – Лек вежливо поклонился, повернувшись к приподнявшей голову женщине, – мы рады, что смогли помочь вам. Но сообщите, прошу вас, что здесь произошло.

Она ответила не сразу, продолжая ощупывать себя – видимо, никак не могла поверить, что у нее ничего больше не болит. В конце концов, женщина с помощью сержанта встала и неловко поклонилась горцу. Бедняжке явно было сильно не по себе от присутствия светлого лорда в ее бедном доме.

– Муж напился… – прошептала она. – Деньги требовал… Все перерыл, последнюю крупу высыпал…

Из глаз женщины крупным горохом посыпались слезы.

– А как отдатьто? Полтархема осталось до конца месяца, пока еще я дошью платье госпоже Мерике… А мальчики кушать кажное утро просють… Юрген усе орал, тряс, потом переколотил посуду, полки разломал. Искал. Не нашел и бить начал… Ногами топтал…

– То есть семью кормите вы, а он последнее отбирает? – прищурился Лек.

– Да он, паскуда, за три года гроша медного не принес! – в сердцах выкрикнула женщина, забыв, что перед ней аристократ. – Только и знает, что из дому тянуть! Все, что было, пропил! Неделю назад сыночка мово старшого хотел нартагальцам на корабль продать, я не дала…

Она глухо, отчаянно зарыдала.

– Что?! – не выдержал сержант. – Родного сына в рабство?! Ох, и гнида же…

Лек тоже был потрясен до онемения. Такой бесчеловечности он себе представить не мог. Своего собственного ребенка продать в Нартагаль? Каждый ведь знает, каково там живется рабам. Что ж, услышанное только утвердило его в принятом решении.

– Значит, вы ничего не имеете против, если он из вашей жизни исчезнет? – спросил юноша.

– Да хоть бы он куда хошь сгинул, вошь проклятая… – простонала несчастная женщина, раскачиваясь и тихо плача. – Разве ж энто человек? Токо выпивку ему, больше ничо знать не хотит. Где мне таперича младшенького мово искать? Перепугалося дите, када Юрген мине ногами топтать начал, на улицу убегло…

– Ваш? – выступил вперед молодой стражник, держащий спящего ребенка.

– Таличек! – вскрикнула женщина, выхватывая из рук парня мальчика. Тот недовольно забурчал.

– Не будите, пусть себе спит, – улыбнулся Лек. – Молоком с медом мы его напоили, чтобы не простыл.

– Благослови вас Единый, молодой господин! – пролепетала потрясенная женщина. – Благослови вас Единый…

– А где ваш муж сейчас?

– Где ж ему ищо быть? В спальне. Наизмывался всласть и дрыхнет.

– Приведите, – повернулся горец к сержанту.

– Щааас… – злорадно ухмыльнулся тот и скрылся в глубине дома.

Вскоре оттуда раздался вопль, потом хриплая ругань, перемежающаяся звуками ударов. Еще через некоторое время из дверей показался Мертак, волоча за шкирку небритого мужичонку в замызганной рубахе и драных штанах. Тот хлопал глазами и слабо трепыхался, но против дюжего сержанта гореплотнику было, что воробью против коршуна. Лек с отвращением смотрел на человека, превратившего беззащитную женщину, мать его детей, в окровавленный кусок мяса. Собиравшегося продать родного сына в рабство. И все это ради выпивки? Жалкое зрелище. Нечто опухшее, ни на что не похожее, крохотные глазки неясного цвета с недоумением мигают, руки трясутся. Рубаха залита блевотиной.

– Юрген… Как его фамилия?

– Декван, – ответил ктото из стражников.

– Благодарю, – кивнул Лек. – Итак, Юрген Декван?

– Дык… – прохрипел тот. – Енто… Так оно, милсэр…

– Светлый лорд! – ткнул пьяницу под ребра большим пальцем сержант.

– Охрхр… – согнулся Юрген. – Ойойой… Не бейте, светлый лорд! Ой, не бейте!

Плотник рухнул на колени и принялся ползать по полу, хныкая и размазывая сопли по небритой морде. Лек с гадливостью смотрел на это нечто, отдаленно напоминающее человека. Единый Создатель! Да как можно доводить себя до такого состояния? Но ладно бы себя, так ведь что с семьей творит! Вспомнив синее, распухшее, залитое кровью лицо еще в общемто молодой, довольно симпатичной женщины, юноша вздрогнул. А ребенок? Что было бы, если бы они не нашли мальчика? А замерз бы к утру.

– Ты действительно хотел продать сына нартагальским купцам? – спросил юноша, решив всетаки проверить слова жены этого пьяницы.

– А на чо исчо он нужон? – заскулило жалкое подобие человека. – Я иво кормил, поил. Хай таперя возвертает!

– Сколько лет мальчику? – резко повернулся к женщине потрясенный Лек.

– Восемь…

– Значит, восьмилетний ребенок тебе чтото должен?

– А то как же! – гордо заявил Юрген. – Не могет работать, знать продать. Мине выпить надобно!

Лека передернуло от этих слов.

– Что, светлый лорд, не доводилось еще таких видеть? – криво усмехнулся сержант. – Для него все – только мне, а там пускай хоть мир рушится.

– Не доводилось… – пробормотал Лек, его трясло от гнева, зубы скрипели, давно он не испытывал столь испепеляющей ярости. – У нас таких не было. А если и попадались, то их быстро на мороз подыхать выкидывали.

– Нам бы так… – позавидовал Мертак.

– А что, в каменоломнях разве лучше? – иронично приподнял бровь Лек.

– В каменоломнях? – переспросил сержант, расплываясь в довольной улыбке – видимо, не надеялся на такой исход. – Неа, самое этой паскуде место будет.

– Судебный пристав здесь?

– Да, – донесся из дверей чейто голос, и в разгромленной прихожей появился закутанный по уши в теплый, шерстяной плащ невысокий плотный человек. – Мое имя – Этев Нимод, прибыл по вызову патруля. Вы собираетесь выносить приговор?

– Да, как горный мастер боевого братства империи Элиан я имею на это право.

– Конечно, имеете, светлый лорд! – Пристав низко поклонился, затем достал из непромокаемой сумки принадлежности для письма. – Готов фиксировать.

– Очень хорошо, – голос Лека стал ледяным. – Приговариваю Юргена Деквана из Тарсидара за избиение беззащитной женщины к пяти годам каторжных работ в Ммевидарских каменоломнях. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит! Дада, сволочь, в тех самых каменоломнях, где добывают черный мрамор. Тебя там быстро отучат от пьяных дебошей!

– Светлый лоооорд… – взвыл сразу протрезвевший плотник, от ужаса испортив воздух. – Пощадииитее…

– А жену свою с детьми ты пощадил, тварь?! – с ненавистью выплюнул юноша, едва удержавшись, чтобы прямо здесь не смахнуть Юргену голову. – Она тоже просила у тебя пощады! Но ты помнил только, что тебе выпить хочется! Теперь получи по заслугам. Уберите его, завтра же отправьте по порталу в Мевидар.

– Незачем на него силу портала тратить, светлый лорд, ее не всякий маг восстановит. Через неделю в те края большой бриг пойдет, посидит наш плотник пока на киче. Я его в особую камеру посажу. Там быстро птичкой сделают…

– Наверное, вы правы, – согласился юноша, не понявший при чем здесь птичка, но не обративший на это особого внимания. – Меня слишком разозлил этот…

Он не нашелся, как назвать пьяницу, и только раздраженно дернул щекой.

– Меня не меньше, – скривился сержант, с отвращением глядя на захлебывающегося хриплым плачем и ползающего у них в ногах Юргена.

– Я закончил оформлять приговор, светлый лорд, – вмешался пристав. – Прошу приложить вот сюда вашу личную печать.

Он протянул горцу заполненный убористыми строчками лист плотной белой бумаги, которую делали только в двух провинциях Элиана – Ларрале и Шерандаре. Карвенские и нартагальские купцы издавна пытались уговорить имперские власти продавать им бумагу, она была много лучше самого качественного пергамента, но торговый приказ отказывал из года в год, используя бумагу только для собственных нужд.

Лек обнажил картаги, скрестил их над приговором и произнес Слово Судьи. Со скрещенных лезвий на лист бумаги стекла струйка темного тумана. Когда он рассеялся, под ровными строками появилась печать – голова белого волка на фоне черного круга. С этого момента отменить приговор мог только ктонибудь из эльдаров. Или, понятно, император. Но его величество в судебные дела никогда не вмешивался, по крайней мере никто о таком не слышал. Хотя, конечно, приговоренный горным мастером имел право подать апелляцию в канцелярию наместника, но приговоры пересматривались очень и очень редко. Мало кто мог припомнить случай, чтобы горный мастер осудил невиновного. Судили обычно на месте преступления.

Двое стражников подхватили под руки продолжающего жалко скулить Юргена и выволокли во двор, где ждала карета судебного исполнителя. Они быстро усадили слабо трепыхающегося приговоренного в отделенный решеткой закуток и сами сели по бокам. Вскоре карета уехала, увозя пьяницу к новой, совершенно трезвой жизни. Ошеломленная женщина продолжала молча стоять, прижимая к себе спящего ребенка. Из ее глаз все так же катились крупные слезы. В углу застыл мальчик постарше, непонятно когда и появившийся. Наверное, шум разбудил его.

– Госпожа, – мягко улыбнулся сержант. – Рад, что смог помочь. И еще…

– Что? – глухо спросила она.

– Вы стряпать умеете?

– Умею, – удивилась странному вопросу женщина. – Как же иначе?

– У нас в столовой старшая стряпуха помощницу себе на вечер ищет, – с хитринкой усмехнулся сержант. По этой усмешке Лек понял, что старый служака положил глаз на бывшую жену плотника. – Вы завтра приходите в наши казармы, скажете, что вас Мертак прислал. Детишек с собой приводите, с нашими побегают, пока вы заняты будете. Там и заработаете, и мальчишкам лишняя миска каши всегда найдется. Голодными уж всяко не останутся. Работа нелегкая, посуды перемывать много, но жить можно. Вас как зовут?

– Велка… – пролепетала она, выглядя еще более удивленной. – Спасибочки вам, конешно… Но разве ж меня возьмут?

– А то как же! – Сержант довольно огладил усы. – Раз я сказал, что возьмут, знать возьмут.

– Спаси вас Единый…

– Вы спать ложитесь, хоть немного передохнуть надо, муженекто здорово в доме все изгадил. Пока еще вычистите… И не плачьте! Больше он вас не тронет.

– А коли выйдет?

– Из мевидарских каменоломен? – ехидно хмыкнул сержант. – Ха! А ежели случится чудо и он выйдет, то опосля ему не до вас будет. А попробует приставать, быстренько рога поотшибаем. Не, Юргена бояться не след, он конченый человек.

– Жалко его, дурака… – всхлипнула Велка.

– Ты детей пожалей! – нахмурился Мертак, резко переходя на «ты». – Нашла кого жалетьто. Он тебя вчера пожалел? Мальца, что на дворе замерзал, пожалел?

– Нет…

– Тото же! Так что не реви, а иди детей уложи и сама ложись. А завтрего, как отоспишься, в казармы приходи. Придешь?

– Приду…

– Вот и ладненько.

Лек с сержантом попрощались с продолжающей всхлипывать женщиной и вышли под дождь. Остальные двое обещали догнать их у кабака «Упырь и веревка», где стражников всегда ожидал теплый прием и вкусный эль. Но до него надо было еще дойти, ветер под утро стал совсем ураганным, да и холодный дождь припустил вовсю. Идти было тяжело, юноша отфыркивался, скрывая лицо и все время отворачиваясь. Только благодаря этому он и заметил, что сержант внезапно рухнул прямо в лужу. В углу глаза чтото блеснуло.

Горец перекатом ушел от брошенного кемто сюрикена, рывком вгоняя себя в сверхскорость. Напротив замерли три фигуры в облегающих темных костюмах и масках. Вот так сюрприз, высшие охотники клана наемных убийц пришли по его голову. Почемуто Лек такой чести совсем не обрадовался, он пытался понять причину нападения. Кто им заплатил? Люди черного клана без платы работать не станут. Никогда и ни при каких обстоятельствах! Неужели Церковь решила расправиться с неугодным человеком? От святош можно ждать чего угодно. Однако на размышления времени не было, остро заточенные стальные звездочки летели в Лека одна за другой, он едва успевал отбивать их картагами. Убийцы владели сверхскоростью ничуть не хуже горных мастеров, но пока не рисковали приближаться, испытывая жертву на прочность. Юноша пытался выйти на дистанцию атаки, но враги не давали сделать этого, легко ускользая в стороны. С одним, даже с двумя он бы еще справился, но с тремя сразу?..

Две черные фигуры скользнули вперед, в руках каждый держал слегка изогнутый меч с зачерненным лезвием. Лек встретил их в нижней стойке из не так давно отработанного комплекса. Горец сразу понял, что если бы не этот комплекс, он был бы уже мертв – убийцы сражались не хуже мастеранаставника, причем в совершенно незнакомом стиле. Какието рваные ломаные движения…

Юноша выкладывался полностью, краем глаза не упуская третьего убийцу. Почему он не вступает в бой? Чего ждет? С каждым мгновением Леку становилось все яснее, что он проигрывает. Даже двоим! Единый! Что же делать? Он попытался еще нарастить темп, но враги, словно насмехаясь, тоже ускорились.

Внезапно из ближнего переулка послышалась разухабистая песня, исполняемая хриплым, пропитым голосом. Оттуда вывалился какойто поздний гуляка. Он шатался, то и дело падал, с трудом вставал, бранился, шумно сморкался, громогласно портил воздух, размахивал руками. И пел. От такого пения хотелось сразу удавиться, только бы не мучить уши мерзкими звуками. Убийцы тут же отскочили от Лека в тень.

– Во! – удивился пьяный, увидев несколько темных фигур с мечами наголо. – Вы чо, мужики, вконец обалдели, тута железяками махать? Во дурные!

Он тупо заржал, продолжая раскачиваться и махать руками. Стоящий в стороне главный убийца нетерпеливо махнул одному из помощников, приказывая убрать ненужного свидетеля. Тот двинулся вперед и небрежно махнул мечом. Но именно в этот момент пьяный оступился, какимто чудом уйдя изпод удара. Он упал задницей в лужу и принялся глупо хихикать. Раздраженный промахом убийца ткнул его острием в грудь, но почемуто снова не попал. Гуляка продолжал хихикать, падал, вставал, отодвигался в сторону, чесался, вихлялся, как сломанная кукла. Только вот убийца никак не мог по нему попасть. Потом пьяный поскользнулся, рука взметнулась вверх и поразила нападавшего кулаком в висок. Конечно, совершенно случайно. Однако этого хватило, тот рухнул на землю, пару раз дернулся и застыл.

Оставшиеся в живых двое переглянулись и прыгнули вперед, швырнув по нескольку сюрикенов. Но не попали. Лек едва не протер глаза, не понимая, что вообще происходит. А перед ним, между тем, все повторялось. Убийцы бешено нападали, причем на сверхскорости. Пьяница падал, вихлялся, подпрыгивал, сдвигался со стороны в сторону. И опытные охотники черного клана не могли причинить ему никакого вреда. Только тут до Лека дошло, что перед ним не загулявший пьяница, а мастер легендарного пьяного стиля, известного в империи очень немногим. Поговаривали, что только некоторые из невидимок владеют им. Кажется, еще император. Впрочем, а есть ли хоть чтонибудь, чем не владеет его величество? Лек чтото сомневался. Учитель только рассказывал юноше о пьяном стиле. С немалым восторгом рассказывал. Как оказалось, не зря. Незнакомцу не понадобилось много времени, чтобы навсегда успокоить убийц. Затем он подошел к лежащему ничком сержанту и перевернул неподвижное тело на спину. Внимательно осмотрел беднягу и спросил:

– Вино есть?

– Нет… – смущенно ответил юноша, пряча картаги в ножны.

– Ладно, и так в себя придет, – хмуро сказал мнимый пьяница. – Люди клана редко убивают случайных свидетелей, для них это нарушение канона. Твоему сержанту повезло, всего лишь мешком с песком огрели, чтобы под ногами не путался.

– А кто вы? – осмелился задать вопрос Лек.

– Еще не понял? – иронично хмыкнул незнакомец. – Ты меня разочаровываешь, молодой ар Сантен.

– Простите, мастерневидимка! – низко поклонился юноша.

– Надо же, догадался… – недовольно проворчал тот, вставая. – Не прошло и года. С такой соображалкой долго не живут, парень. Не зря меня попросили походить за тобой, дураком, едва успел. Но чтобы не сомневался, смотри сюда.

Он вытянул вперед руку, которую на мгновение осветила голубоватая вспышка. На ладони из ниоткуда появился прозрачный, почти невидимый шнурок. Немного полежал и исчез.

– Теперь вот еще что. – Лицо пьяного мастера стало жестким. – Сержанту и всем остальным скажешь, что сам справился с охотниками. Только Кертал с Ланигом могут знать правду. Ясно?

– Да, – кивнул растерянный Лек.

– Вот и хорошо. А Керталу передай вот что.

Незнакомец плавно скользнул к юноше и прошептал ему на ухо несколько слов, от которых Лек зафыркал, едва сдержав смех. Никогда не думал, что ктонибудь может так обозвать старого мастеранаставника. Интересно, он стерпит или настучит по голове наглому ученику, решившемуся передать сказанное невидимкой?

– И еще… – пьяный мастер окинул горца оценивающим взглядом. – С завтрашнего дня вечерних тренировок у тебя не будет. Приходи на поляну возле Теплого родника, это на северовостоке за городом. Найдешь. Научу койчему, а то мне все время ходить за тобой недосуг, в следующий раз могу и не поспеть. Самому давно пора научиться защищаться.

– Я думал, что умею… – уныло пробормотал Лек, даже не обрадовавшись, что его станут учить пьяному стилю боя.

– Против высших охотников ты еще щенок. – Невидимка иронично посмотрел на него. – Я уже не говорю о карвенских паладинах полного посвящения, те вообще таких на завтрак по десятку зараз едят.

– Понятно… – еще более уныло ответил юноша. – Я приду, мастерневидимка.

– Куда ж ты денешься, морда дурная? А когда твои четверо обалдуев закончат картаги ковать, приведешь и их. Это приказ его величества.

– Как скажете.

– Хорошо. Я ухожу, но на всякий случай буду неподалеку. Сержант вотвот придет в себя, подумай, что ему сказать. Меня здесь не было, запомни!

Невидимка еще раз иронично оглядел горца, пару раз хмыкнул и буквально растворился в воздухе. Лек не успел понять, куда он делся и только восхищенно покачал головой. Вот это мастерство! Вот это скорость движений! Не зря о тайных мастерах рассказывают сказки, совсем даже не зря. Трех высших охотников черного клана положил и даже не запыхался. Расскажи кому, так не поверят. Впрочем, как раз рассказывать он права и не имел. Ну, да ладно.

– Ой, матьперемать… – прохрипел очнувшийся сержант. – Энто чего ж со мной такое, башка трещит, что с похмелюги…

– Напали на нас, – ответил Лек, помогая старому служаке встать.

– Напали? – удивился тот. – Это кто ж такой дурной?

– Охотники черного клана. Вон они лежат.

Сержант подошел и внимательно осмотрел тела, опасаясь, правда, дотрагиваться до них. А вдруг еще живы? Пырнут какойто железякой, и поминай как звали.

– Точно, охотники… – испуганно пробормотал он. – Да еще и высшие… Ить их боком! Это ж как мы выжилито? Это вы их положили, светлый лорд?

– Я… – недовольно буркнул юноша, которому очень не хотелось лгать, но игнорировать приказ мастераневидимки он не мог. – Едва справился, думал, уже все, но один поскользнулся, я его и достал. А с двумя уже проще было.

– Однако здорово вы кулаками машетесьто… – покачал головой сержант. – Вы ж их не зарезали, а голыми руками заломали! Ни одного пореза! Это ж как? Не думал, что так можно…

– С десяти лет в обучении, – пожал плечами Лек. – Не успел я мечи достать, без них пришлось отмахиваться.

Он досадовал про себя. О том, что охотники убиты руками, а не мечом, никто не подумал. Ни он сам, ни невидимка. И как теперь это объяснять? Опять начнутся разные идиотские пересуды, слухи пойдут. Но сделать здесь ничего нельзя. Впрочем, надо посоветоваться с мастераминаставниками.

Сержант тем временем связался с дежурным отрядом стражи и сообщил о покушении. Что тут поднялось! Нападение на патруль считалось в Элианской империи настолько серьезным преступлением, что его не прощали никогда и никому. Лично император отыскивал убийц стражников. Ни разу не случалось такого, чтобы они остались безнаказанными. Даже охотники черного клана до сих пор не рисковали трогать служащих его величеству людей и не принимали на них заказов. Почему же тронули сейчас? Что изменилось?

Ланиг, которого в срочном порядке подняли с постели, мрачно жевал губы, глядя на не менее мрачного Кертала. Начальник стражи заехал за другом, чтобы сообщить о новом покушении на его ученика. Тот не захотел оставаться дома, особенно услышав, что молодого горца атаковал не ктонибудь, а трое высших охотников. И что, Лек справился с ними сам? Невозможно! Кертал пребывал в недоумении. Он и сам с тремя не справился бы. Чтото во всем этом было не так. Странно, непонятно, загадочно.

Карета, грохоча колесами по мостовой, неслась по ночному городу, а два мастеранаставника продолжали молчать и растерянно смотреть друг на друга. Ни один не мог понять, что случилось, с какой стати на Лека ар Сантена снова открыт сезон охоты. Однако, открыт. Иного вывода ни один сделать не мог. Вопрос только: кем? Неужели, за дело взялась Церковь? Если так, то мальчишка обречен, все равно уберут. Тем или иным способом.

Добравшись до места, Ланиг с Керталом выскочили из кареты и рванулись к трупам, надеясь, что осматривавшие их маги следственного приказа ошиблись, и это не высшие охотники, берущие за один заказ не меньше двадцати тысяч золотом… Увы, это были именно они, татуировки на предплечьях говорили сами за себя. Старые мастера застыли над мертвыми убийцами. Они сразу поняли, что с теми справились без оружия. Лек ар Сантен сделать этого однозначно не мог, у мальчишки не хватило бы ни скорости, ни боевых навыков. Кертал нашел горца взглядом и поманил пальцем. Тот нехотя подошел, он выглядел крайне недовольным.

– Говори! – приказал Ланиг. – Только правду.

– Отойдем, – хмуро предложил юноша, уныло глядя в землю. – Мне сказано, что правду сказать я имею право только вам двоим. Больше никому.

– Сказано? – Кертал заинтересованно приподнял левую бровь. – Любопытно. Ладно, вон там нас никто не услышит.

Они отошли к ближайшему фонарю.

– За мной по приказу его величества невидимка ходит… – тяжело вздохнул Лек. – Я не знаю, почему! И не просто невидимка, а пьяный мастер. Он охотников и разделал на фарш, я уже проигрывал бой. Еще минутадругая, и они меня достали бы.

– Невидимка, говоришь? – задумчиво покивал Ланиг. – Вот в это верю, мастера пьяного стиля еще и не на то способны, видел.

– Он велел передать вам, мастернаставник, несколько слов…

– Слушаю, – прищурился Кертал.

– Только вам.

– Мне от Ланига скрывать нечего.

– Как хотите… – тяжело вздохнул Лек, ожидая, что ему сейчас настучат по шее, причем с двух сторон. – Он сказал: «Что же ты, старая козломордая образина, мальчика так плохо учишь? Дорхот те горлом, чтоб и встать не мог!»

Старики на мнгновение замерли, а потом заржали, как два жеребца. Не ожидавший такой реакции горец удивленно захлопал глазами.

– Ну, если за тобой эта наглая зараза ходит, то я спокоен! – выдавил сквозь смех Ланиг.

– Да, Текват на многое способен, – поддержал друга хохочущий Кертал. – Наглости ему не занимать. В невидимки, значит, вышел? И в пьяные мастера? Не ждал от него, думал, нарвется когданибудь. Он, кажется, и императора дорхоту под хвост посылал?

– Было дело, – согласился несколько успокоившийся начальник стражи. – Его величество так удивился, что пару минут молча стоял, еще столько же смеялся. Затем взял наглеца за шкирку и кудато уволок. С тех пор я Теквата не видел.

– И… – нерешительно протянул Лек.

– Что?

– Пьяный мастер сказал, что вечерами с этого дня будет тренировать меня сам… Что это приказ его величества.

– Да? – Брови старика иронично сложились домиком. – А больше он тебе ничего не говорил?

– Нет… – убито пробормотал Лек.

– Нечего на мальчика нападать! – раздался сбоку гулкий баритон. – Это действительно мой приказ.

– Твое величество! – Старые мастера переглянулись, поворачиваясь к непонятно откуда взявшемуся императору. Впрочем, они давно привыкли к его неожиданным появлениям и исчезновениям.

– Мое, чье же еще? – недовольно проворчал тот, поворачиваясь к горцу. – Мальчик, погуляй немного, только слишком далеко не отходи, ты мне еще понадобишься.

Лек послушно отошел в сторону, став так, чтобы видеть три темные фигуры и вернуться по первому зову.

– Дела идут все хуже и хуже, – озабоченно сказал его величество. – Несколько гнойников на грани прорыва. Придется нам с вами чисткой заняться. Неприятное это дело, но деваться некуда.

– Я давно предупреждал, что в стране происходит чтото непонятное, – буркнул Ланиг. – Но ты слышать ничего не хотел!

– Рано было! – отмахнулся император. – А вот теперь самое время. И мне нужна твоя помощь, старый ты обалдуй.

– Обалдуй? – искренне удивился начальник стражи. – Это за что ж ты меня так, твое величество?

– Да уж есть за что! – рявкнул тот. – Потом скажу. Ты едва не натворил таких дел, что слов нет. Ладно, впрочем, все разрешилось, слава Единому. Но поработать придется. И хорошо.

– Да разве я против? – Ланиг смущенно пожал плечами, пытаясь понять, что же он такого страшного сделал, но ничего необычного припомнить не смог.

– Значит, завтра в полдень жди в своем кабинете. И чтобы каждая собака была уверена, что ты там! А мы отправимся коекуда. Есть одна интересная задумка, но без твоих тайных ее не реализовать. Только использовать их станем вслепую, не дай Создатель хоть чтонибудь просочится.

– Буду, – кивнул начальник стражи, в его глазах загорелся огонек азарта. Император задумал какуюто хитрую пакость? Очень даже интересно, его величество всегда мыслил крайне нестандартно и не раз уже удивлял старого сыскаря.

– Буду прощаться, не хочу, чтобы меня здесь видели. Кертал, ты мальчишку вечерами отпускай, пусть себе тренируется. Ему это очень скоро может понадобиться. И сам гоняй, как не знаю кого. Дай ему восьмой комплекс. И не спорь! Пора. За каждым из пятерых ходит невидимка, я как чувствовал, что это понадобится. Однако, кроме моего, за мальчишками шляются еще три хвоста. Один – наверняка твой, Ланиг. А вот кто прицепил два других – разберись. Только без шума.

– Сделаю, – кивнул начальник стражи, задумавшись о чемто. – Значит, пророчество правдиво?

– Не знаю! – раздраженно отмахнулся император. – Но один из мальчишек получил белые заготовки. Дада, те самые, кованные лично Элианом. Вам понятно, что это значит?

– Понятно… – тяжело вздохнули в унисон два старика. – Мечи Света вышли в мир. Чего уж тут непонятного?

– А что понятного? – Его величество скрипнул зубами. – Что в этом хорговом пророчестве вообще понятното? Да почти ничего! Мы не знаем чего ждать. Я лично знаю только одно – если мы допустим гибель мальчишек, то последствия для империи будут страшны. Но об этом пока рано.

– Однако охота началась… – задумчиво сказал Кертал. – Похоже, полный список пророчества есть не только у нас.

– Вполне возможно, – согласился император. – Книгохранилища Церкви нам недоступны, там может найтись, что угодно. Но это обсуждать здесь не стоит. Кертал, а что если мы соберемся у тебя дома завтра вечером?

– Кого звать? – деловито спросил старый мастер.

– Да весь совет. Только тайно. И Диппата позови.

– Диппат, похоже, продался… – тяжело вздохнул Ланиг. – Доказать не могу, но почти уверен.

– Вот как? – Император некоторое время помолчал. – Если в нем есть хоть малейшие сомнения, не зови. О завтрашнем разговоре должны знать только проверенные люди. Сами решайте, кто там нужен, люди опытные, по сто собак в этом деле съели.

– Разберемся какнибудь, твое величество, – криво усмехнулся Кертал.

– Тогда я удаляюсь. Только…

Его величество махнул Леку, и тот, весь изведшийся от мрачных мыслей, вприпрыжку понесся к нему. Император со старыми мастерами негромко рассмеялись, глядя на запыхавшегося, раскрасневшегося юношу. Дождь все еще лил, горец то и дело вытирал рукавом лицо и отфыркивался, в родных горах он никогда не видел таких ливней.

– Значит так, мальчик, – негромко сказал Маран V. – С этого дня твои дежурства отменяются. Из дому одному не выходить, по злачным местам не шляться. Вечерами приходи, куда тебе сказано. И тренируйся, будто тебе завтра умирать. Послезавтра ночью чтобы все пятеро были дома, я приду и наложу новое заклятие сверхскорости. Пригодится. Очень прошу тебя не манкировать словами старших, ты в большой опасности.

– Как скажешь, твое величество… – растерянно пробормотал юноша, не понимая, с какой стати повелитель Элиана заботится о нем. – Только…

– Ты о девочке?

– Да… – Лек неуверенно покосился на Кертала с Ланигом.

– Там все будет в порядке, – в голосе императора слышалась улыбка. – Не нервничай. Немного потерпи, и вопрос решится. Иди.

Лек неловко поклонился и помчался домой. Он не обращал внимания на хлещущий по лицу дождь и блаженно улыбался. Его величество сказал, что с Элиа все в порядке! Ждать, конечно, очень не хотелось, но горец понимал, что далеко не все в жизни происходит тогда, когда хочется. Всему свое время. Он подождет.

11. Вуаль тайны

Тишина давила на нервы, не давала сосредоточиться. Элиа постоянно косилась на часы. Скорей бы полдень, она не могла больше ждать, руки не находили себе места. Девушка то поправляла прическу, то постукивала пальцами по столу, то нервно оглядывалась по сторонам, то ерзала в кресле. Перед глазами лежала раскрытая книга любимых баллад, но читать она не могла, не до того было. После первой встречи с императором прошло больше десяти дней, и баронесса ар Сарах готовилась к новому выходу в свет. Она отъелась за прошедшее время, красота вернулась, даже стала более утонченной, худоба и полупрозрачность на удивление шли Элиа, она иногда казалась ангелом, сошедшим на землю.

Император почти каждый вечер приходил в ее дом и вел длинные разговоры обо всем на свете. Учил приемам защиты, рассказывал бесконечное количество древних сказаний, которых не было ни в одной книге. До сих пор только покойный отец так уважительно, как с равной, обращался с ней. Да и ласково. Иногда казалось, что его величество видит в баронессе ар Сарах еще одну дочь. Сама Элиа тоже с каждым днем относилась к нему со все большим уважением и даже любовью. Что за невероятный человек? Откуда он столько всего знает? И ни малейшей заносчивости, гордыни, излишней самоуверенности. Маран V оказался очень прост в общении. Настолько, что девушка до сих пор удивлялась. Жаль только, что ей никогда не увидеть лица его величества. Туманная маска сначала пугала, потом раздражала, но в конце концов Элиа привыкла и перестала обращать на маску внимание, очарованная личностью императора.

Скорее бы он уже приходил! Маран обещал когото привести с собой. Наступало время начала интриги, которую они разработали вместе, и Элиа несколько нервничала. Но решимость защитить любимого человека росла с каждым прошедшим днем. Любой ценой защитить. Император ознакомил баронессу с документами, современными и старыми, из которых она поняла, чем стала нынешняя Церковь. Конечно, среди священников осталось немало и понастоящему праведных людей, которые были достойны не то что уважения, а преклонения. Но таких было все же меньше остальных, большинство «святых» отцов интриговало, подличало, развратничало, даже убивало. И именно такие занимали в епископатах все высшие должности, отодвинув праведников на вторые роли. Да те никогда и не стремились к власти, они честно исполняли свой долг целителей душ человеческих.

Император тайно помогал честным священникам, чем мог. Увы, мог он немного, если не хотел вызвать гнева иерархов. Тем более что элианская и карвенская Церкви почти слились воедино. И вели в этом тандеме, к сожалению, фанатики Карвена. Это с их подачи магию объявили злом, а всех до единого магов – слугами Владыки Бездны. Это по их вине простые люди боялись и ненавидели урукхай. Это они были ответственны за то, что все необычное, поднявшееся над общим уровнем, затаптывалось и уничтожалось безо всякой жалости. Пришло время остановить карвенских святош, рвущихся к власти над миром. И баронесса Элиа ар Сарах сыграет в этом благом деле свою роль!

Над Тарсидаром раздался удар колокола на императорской башне, возвещая, что наступил полдень. В тот же момент в углу небольшой гостиной старого дома баронессы ар Сарах сгустились тени. Элиа радостно вскочила навстречу императору. Однако, когда она рассмотрела, кого его величество привел с собой, улыбка медленно сползла с лица девушки. Ланиг ар Вортон… Единый, зачем император притащил с собой эту старую гадину?! Этот ходячий кошмар? Начальник стражи тоже очень удивился, поняв, куда и к кому его привели. Он с растерянно посмотрел на Элиа, затем перевел вопросительный взгляд на своего повелителя.

– О, два бойцовых петуха! – рассмеялся тот. – Успокойтесь и помиритесь, вам вместе немало поработать придется.

– Как скажешь, твое величество, – обиженно ответила девушка, садясь.

Брови Ланига приподнялись. «Твое величество»? Называть императора на «ты» было дозволено далеко не каждому, только горным мастерам, кузнецам и доверенным лицам Марана. Значит, баронесса ар Сарах входит в ближний круг? Крайне интересно. Когда она успела войти в него? Почему это случилось? Начальник стражи растерялся, что случалось с ним довольно редко.

– Я понимаю, что вы относитесь друг к другу отрицательно, – сказал император, садясь. – У каждого есть на то свои причины, но сейчас не до них. Тебе, девочка, Ланиг преподал урок. Жестокий урок. Но, скажешь, он не пошел на пользу?

– Пошел, твое величество… – тяжело вздохнула она, избегая касаться взглядом мрачного ар Вортона. – Только…

– Больно было, – кивнул Маран V. – Очень больно. Зато ты теперь понимаешь, что такое боль, что другим не менее больно.

– Да, понимаю. И сделаю все, чтобы больше никому не причинять такой боли. Никому невиновному.

– Прости, твое величество, – заговорил Ланиг, – но не верю я в ее раскаяние. Подобные ей не раскаиваются.

– Старый обалдуй! – с гневом рявкнул император. – Обормота кусок! Ты думаешь, все женщины подобны той твари, что едва не погубила тебя в молодости? Это не так! Ты изо всех сил пнул сапогом девочку в самую душу за то, что она пыталась любым доступным ей способом отстоять свою независимость. Что ж, правильно пнул, хоть и слишком жестоко. Нельзя доводить других людей до самоубийства и унижать чужую любовь. Только знаешь, что произошло после твоего пинка?

– Нет.

– А следовало бы. Она сидела в этом вот кресле и тихо умирала, придя к выводу, что ты прав и она приносит всем вокруг только горе. Что ей лучше не жить. Ничего не ела две недели. Видел бы ты, какой я нашел девочку! Мертвец краше!

Ланиг бросил на Элиа удивленный взгляд. Получается, что баронесса ар Сарах в самом деле не понимала, что творит? А когда поняла, приговорила саму себя? Император не стал бы обманывать. Раз сказал, что нашел девушку умирающей, то так оно и было. Что ж, возможно, он и не прав.

– Но зачем ты искал ее, твое величество? – хмуро спросил начальник стражи.

– А ты не видел, что творилось с мальчишкой? Бедняга с ума сходил, ни о чем другом думать не мог. Паренек мне понравился, вот и решил помочь, выяснить сам правда ли то, что о девочке говорят. Коечто оказалось правдой, но большинство – досужие сплетни. Захотелось самому посмотреть на нее. Пришел. И что же я увидел? Полупрозрачное от голода привидение, застывшее с мертвыми глазами, переполненными болью. Мне не по себе стало. А уж когда поговорил с ней…

– Ясно, – кивнул Ланиг и повернулся к Элиа. – Приношу свои извинения, сударыня. Но не за сказанные мной слова, а за то, что считал вас неспособной измениться. Вы тоже преподали мне, старому дурню, урок.

– Любовь, дружище, любовь… – тихо рассмеялся император. – Она способна на чудеса. Тем более что здесь мы имеем дело не с обычной страстью, а со значительно большим.

– Большим?

– Любовьсудьба… Слышал когданибудь о ней?

Любовьсудьба?! Элиа едва не свалилась с кресла от такого известия. В немногих древних сказаниях говорилось о любвисудьбе, о людях, чьи души составляли единое целое. Многое рассказывали о них, но твердо знали только одно: не живут они поодиночке – если умирал один, то вслед за ним в могилу следовал и другой. Иначе не бывало испокон веков. О любвисудьбе говорили шепотом, немногие хотели испытать ее на себе – Единый удостаивал своих избранников страшных испытаний, и мало кто из них оставался в живых. Горькое счастье. Почти недостижимое.

– Ты уверен? – мертвенно побледнел начальник стражи.

– Да.

– То есть я едва не погубил мальчишку?

– Увы, друг мой, это именно так, – вздохнул император. – Благими намерениями вымощен путь сам знаешь куда. Девочка тоже без него дышать не может. Две половинки одной души. Что тут поделаешь? Эти двое предназначены друг другу Единым, и не нам стоять на их дороге.

– Да, не нам мешаться в Его промысел… – задумчиво протянул Ланиг, потирая щеку и с немалым удивлением глядя на Элиа.

– Не смотри на меня так недоверчиво, девочка, – снова рассмеялся император, с некоторой иронией покосившись на онемевшую баронессу. – Я всетаки маг, вижу коечто. Поверь, у вас действительно любовьсудьба. Это так же верно, как то, что меня зовут Мараном. Наверное, сама удивлялась, с чего это вы так рванулись навстречу друг другу, едва встретившись?

– Удивлялась… – прошептала потрясенная девушка, с трудом сдерживая слезы – умеет его величество ошарашить, хорошо умеет.

– Но за свою любовь вам обоим придется драться. Не оставят вас в покое.

– Я понимаю, твое величество, – обреченно вздохнула Элиа. – Я готова, ты знаешь.

– Знаю, – кивнул император. – Расскажи Ланигу о твоей исповеди.

– Исповеди? – удивился начальник стражи. – А это здесь при чем?

– Узнаешь. Говори, девочка.

– Я после долгих размышлений поняла, что самоубийство – не выход, – начала Элиа. – Что этим ничего не искуплю. Что обязана остаток жизни прожить, помогая людям. Вот и решила уйти в монастырь. Но мне надо было с кемнибудь посоветоваться, я тогда пребывала в отчаянии. Пошла в церковь исповедоваться…

В продолжение всего рассказа седые брови начальника стражи то и дело взлетали вверх, хмурились, подергивались, жили какойто своей, отдельной жизнью. Старик постоянно перебивал девушку, задавал уточняющие вопросы, требовал передать даже интонации исповедника.

– Говорите скользкий, елейный голос? – задумчиво спросил он, когда Элиа закончила.

– Да, очень противный.

– Хорошо, – покивал Ланиг. – Круг подозреваемых резко сужается. Есть у меня на примете несколько святых отцов с такими голосами. На редкость неприятные личности, давно к ним присматриваюсь. Не ждал, что они станут действовать так нагло.

– Думаю, это всего лишь одно из прикрытий основного плана, – вмешался в его размышления император. – Церковь никогда не действует прямолинейно, сам знаешь.

– Знаю. Опасные противники.

– Хуже другое. В империю начали прибывать под видом купцов паладины полного посвящения.

– Что?! – Побелевший начальник стражи вскочил. – Да…

– Сядь! – прервал его император. – И не кричи. Ты прав, они очень опасны. Но за каждым из карвенцев присматривают мои люди. Судя по всему, фокус основных событий окончательно переместился из столицы в Тарсидар. Судьба империи будет решаться именно здесь, дружище. Такто.

– Понял… – Ланиг обхватил пальцами подбородок, падая обратно в кресло. – Задал ты мне задачку, твое величество… А раньше просветить не мог?

– Не мог, – проворчал император. – Возле тебя утечка информации. Не сверкай глазами, я тебя не боюсь. Проверено. Я недавно подбросил в твою канцелярию пару интригующих новостей, так о них через неделю знали в Карвене. А вскоре и в Нартагале.

– Я проверю каждого, – в голосе начальника стражи вибрировала холодная угроза.

– И не вздумай! – отмахнулся император. – Мне эта утечка нужна, чтобы в свое время скормить святошам дезинформацию. Судя по всему, мы на пороге большой войны. Карвен выстроил сотни и сотни кораблей, десятки паладинских корпусов под видом учений направляются к побережью. К сожалению, разведка не сумела выяснить, куда они ударят. Наши генералы наготове, переброска войск много времени не займет. Вполне возможно, что планируется одновременный удар по Вартидару, Шерандару и Аранару. А может, и по городам Манхена.

– Копыто дорхота мне в глотку! – выругался Ланиг. – Только войны нам и не хватало!

– Скорее всего, в одно время с нападением планируется восстание. И вот это мы должны предотвратить. Одновременно воевать на два фронта будет трудновато. Есть еще одно подозрение. Боюсь, святоши какимто образом договорились с ханами великой степи. Кочевья зашевелились, снова собирается великая орда.

– А этито что сделать могут? – Начальник стражи недоуменно пожал плечами. – Упрутся в стены Южных Цитаделей, простоят несколько месяцев и уберутся восвояси.

– Не стоит недооценивать врага, – хмыкнул император. – А если у ханов окажется достаточно пороха, чтобы подорвать стену? Что тогда? Забыл, что в прошлом году было? Осадные башни они ведь откудато взяли.

– Бррр… – передернуло Ланига. – Кровавый кошмар будет, вот что.

– Именно. Поэтому мы обязаны все это предотвратить. Ты хотел знать, чем я был занят в последние годы? Почему появлялся так редко? Отвечу: создавал независимую ни от кого службу безопасности из невидимок и собирал информацию. Не ты один подозреваешь третий приказ в двурушничестве.

– Кланяюсь, твое величество! – Ланиг на самом деле встал и низко поклонился. – Ты меня удивил и обрадовал.

– Ну, мы всетаки не вчера родились… – в сочном баритоне императора слышалась ироничная хитринка. – Сейчас нам необходимо немного прижать Церковь, избавиться от самых опасных фанатиков. Святые отцы зажрались, возжелали власти, они до зубовного скрежета завидуют своим коллегам из Карвена. И эпизод с девочкой очень в этом поможет.

– Как?

– Сейчас узнаешь. Как я уже говорил, для реализации нашего с Элиа плана необходима помощь твоих людей. Самых лучших и самых неподкупных. Тех, кому ты полностью доверяешь.

– Есть такие, – кивнул Ланиг, с интересом поглядывая на смутившуюся девушку.

Не план самого императора, а совместный с баронессой? Любопытно. Очень хотелось бы, чтобы она не предала, что вполне возможно. Старый мастер давно разучился доверять кому бы то ни было. Тем более женщине, очень походящей на ту, что когдато растоптала его жизнь. Но раз его величество решился на сотрудничество с этой девицей, придется помочь. Однако наблюдать за баронессой будут очень и очень внимательно. И не дай ей Единый сделать шаг не в ту сторону…

– Значит, так, – снова заговорил его величество. – Завтра приступаем. Поэтому…

– А почему завтра? – удивилась Элиа. – Мы ведь собирались начинать дней через десять. Еще не все готово.

– Этой ночью на Лека ар Сантена покушались. Три высших охотника черного клана. Каждый из них берет за свои услуги не меньше двадцати тысяч тархемов золотом. Денег наши враги не жалеют. Если бы я не приставил к мальчику невидимку, он был бы уже мертв.

– Единый! – побелела баронесса. – Ты прав, твое величество, времени терять мы права не имеем. Неизвестно, когда будет следующее покушение и не окажется ли оно удачным.

– Вот именно, – согласно кивнул император. – Нам нужно вывести горца изпод удара. На подготовку операции уйдет еще около недели, все это время его будут охранять так, как не охраняют никого в империи. А ты, девочка, пока займись вот чем….

12. Точка разлома

Лек возвращался с вечерней тренировки с пьяным мастером очень уставшим, но довольным. За прошедшую неделю он узнал столько нового, что это казалось невероятным. Просто невероятным. Стиль пьяницы был настолько необычным, что поначалу юноша не мог уловить суть движений и переходов. А уж что творил невидимка со своими картагами… Это вообще выходило за пределы возможного. Если бы не заклятие самого императора, горец никогда не сумел бы даже увидеть движений мастера, не говоря уже о том, чтобы повторить. Новый уровень сверхскорости пока оставался для Лека всего лишь искуственным ускорением, пройдет еще не меньше месяца, прежде чем он станет привычен. Однако коекакие проблески уже появились, хотя давалось это такой болью в мышцах, костях и связках, что по утрам Керталу приходилось приезжать в особняк лорда Дайара, чтобы массажем и иглоукалыванием поднять лежащего пластом ученика на ноги. А затем старик принимался за Лека сам. Юноше хотелось стонать, иногда даже выть от боли, но он не позволял себе распускаться.

После гибели охотников черного клана на горца в городе поглядывали с опасливым уважением. Молодые лорды буквально молились на него, смотрели восторженными, телячьими глазами. Они постоянно приглашали своего кумира на вечеринки, от чего юноша шарахался, как дорхот от ладана. Даже девушки стали вести себя странно, едва ли не падая в его объятия и постоянно делая какието не слишком приличные намеки, от которых краска бросалась в лицо. Но Леку нужна была только Элиа, остальные женщины для него просто не существовали. Все это страшно раздражало, тем более что такое отношение было незаслуженным. Не он убил охотников! Не он! Увы, рассказать правду горец не имел права, и это очень угнетало.

Бросив взгляд на заходящее солнце, юноша потянулся. Сегодня пьяный мастер почемуто отпустил его еще засветло, чемто невидимка был занят. Лек шел, с интересом оглядывая витрины лавок. Уже три месяца в Тарсидаре, а никак не может привыкнуть к постоянной толчее и шуму на улицах города. Внезапно внимание привлекла идущая впереди компания молодежи. Горец всмотрелся и удивленно вскинул брови. Это оказались его ученики вместе с еще несколькими парнями. А онито что здесь делают? Почему не в кузне? Чтото случилось? Или сбежали? Лек обогнал компанию и встал перед ней, уперев руки в бока.

– И что это значит, лентяи бесхвостые? – грозно спросил он, едва сдерживая улыбку.

– Наставник! – обрадовался Тинувиэль. – А нас мастеркузнец прочь погнал, сказал, что занят.

– Да, – подтвердил опасливо косящийся на юношу Энет, Храт с Санти ухмыльнулись.

Как же изменились эти четверо за прошедшее время! Свободные, легкие движения, уверенность в себе, задорные, полные радости улыбки. Лек залюбовался учениками. Хороши, дорхоты облезлые, донельзя хороши. Даже Энет сейчас выглядел красивым, слабое когдато тело налилось силой, широко развернутые плечи и обнаженные мускулистые руки бывшего книжника притягивали к себе взоры девушек, уже не обращающих внимания на некрасивое лицо молодого человека. Храт не казался больше неуклюжим, движения стали точеными, четкими, осмысленными. Для орка давно не составляло труда с места сделать двойное сальто и пробежаться после этого по канату. Тинувиэль попрежнему казался хрупким как девушка, но это впечатление было обманчивым, куда только подевался тот обманчиво застенчивый эльф, которого судьба привела к костру горца с учениками. Гибкий и сильный воин. А уж наглости принцу от роду было не занимать, не помешало бы даже немного убавить. О Санти вообще говорить не стоило, скоморох изменился разительно, вытянулся на голову. А главное, почти забыл о своих шутках дурного вкуса, стал сдержанным, вел себя со спокойным достоинством. Отношение к нему горожан тоже изменилось в лучшую сторону, люди заметили, что рыжий уже не такой оболтус, каким его привыкли видеть.

– Ну, раз отпустил, гуляем! – широко улыбнулся горец.

– Ура!!! – завопили ученики.

Леку пришлось зажать уши, чтобы не расстаться с барабанными перепонками до срока.

– Тихо, заразы! – рявкнул он. – Нечего орать. Что у вас с картагами?

– Еще два месяца ковать… – тяжело вздохнул Храт. – Никогда не думал, что кузнечное дело такое сложное.

– И интересное, – добавил ехидно ухмыляющийся Энет.

– И интересное, – согласился орк, покосившись на графа.

– Ладно, пошли по рынку пройдемся, – сказал Лек, разворачиваясь.

К его команде присоединились ученики других горных мастеров, которых тоже выгнали из кузни взашей. И чем это таким важным там сегодня заняты? Впрочем, Единый с ними! Горец за последние недели настолько устал, что был просто счастлив получить небольшую передышку. Вскоре впереди показалась огромная рыночная площадь. Этим утром в порту пришвартовались несколько орочьих грузовозов. Торговые представители Оркограра почемуто попросили разрешения самостоятельно торговать на рынке, чего не случалось почти никогда: обычно урукхай сдавали товары оптовикам и старались побыстрее покинуть негостеприимный человеческий город. Однако на сей раз люди отнеслись к краснокожим купцам вполне доброжелательно, успев привыкнуть к виду Храта. Но охрану им дали и на всякий случай запретили монахамцелестинцам, ненавидящим орков сильнее всех, покидать монастыри до отплытия урукхай.

Храт откровенно трусил, не желая встречаться с соотечественниками. Однако наставник сказал ему, что свои страхи следует встречать лицом к лицу, а не прятаться от них. Поэтому молодой орк взял себя в руки и ступил на рыночную площадь, гордо выпятив грудь. Пусть смотрят на урукхай – ученика горного мастера. Пусть завидуют!

Чем только не торговали на тарсидарском рынке! Вопрос только, по каким ценам. Компания молодежи, весело переругиваясь, шла между торговых рядов, с интересом рассматривая выставленное на продажу. Особенно их интересовало оружие.

Лек перебирал кинжалы, мечи, сюрикены и множество иных приспособлений для убийства. Тинувиэлю же куда больше нравились фруктовые ряды, где продавали самые экзотические фрукты и овощи со всего мира. Их свежесть сберегали специальными заклинаниями, закапсулированными в амулетах, которые продавали в любой магической лавке за гроши. Очарованные видом эльфа торговцы охотно угощали его. Тинувиэль с удовольствием пробовал и благодарил на удивление нежным голосом. Женщины буквально таяли, глядя на остроухого красавца взглядом, откровенно говорящим: «Так бы и съела!».

Впереди Лек увидел павильон, предоставленный орочьим купцам, у дверей которого которого застыли стражники в серых с серебром и синих плащах. Возглавлял их хорошо знакомый юноше сержант Мертак. Горец широко улыбнулся и с удовольствием пожал ветерану руку.

– Поздравьте меня, светлый лорд, – довольно огладил усы сержант. – Женюсь вот.

– На Велке? – прищурился горец.

– Дык, на ком же еще? – ухмыльнулся старый служака с видом кота, сожравшего разом целую кринку сметаны. – На редкость хозяйственная и толковая баба. И ласковая. А как готовит! Пальчики оближешь.

– Поздравляю! – рассмеялся Лек. – От всей души желаю счастья вам обоим.

– Благодарю, – степенно кивнул сержант. – На орков поглядеть пришли?

– Да чего на них глядеть, у меня вон свой имеется. Боится, дурака кусок, со своими встречаться, едва ли не на аркане тащить пришлось.

– И правильно, какого дорхота бояться.

Лек попрощался и вошел в павильон, потянув за собой нервно ежащегося Храта. Да, здесь было на что посмотреть. Оружейники урукхай славились по всему миру, огнестрельное оружие, кроме них, не делал почти никто, редкие ремесленникикустари империи были способны изготовить простейший пистолет. Но здесь продавалось не только оружие, множество хитрых станков тоже пользовались немалым спросом, особенно ткацкие и токарные.

– Подхвостье габта… – просипел Храт, хватая ртом воздух. – Ой…

– Что такое? – удивленно повернулся к нему Лек.

– Отец… – простонал тот, показывая на крепко сбитого пожилого орка, исподлобья смотрящего на них. – Онто откуда здесь взялся? Ой, что сейчас будет…

– Ну, здравствуй, пропажа, – хмуро сказал на урукхее старейшина клана Сломанный Клык, подойдя почти вплотную и сунув блудному сыну под нос немалых размеров кулак. – Наделал переполоху на весь Мрок. Дать бы в рожу, чтобы с копыт навернулся! Пыргак непотребный! Жмырь иссупоненный! Собирайся домой, хватит, нагулялся!

– А вот те габтов дрын, батя! – агрессивно оскалился Храт, потом схватился за серый шнурок на своем плече. – Это видал? Никуда я не поеду. Понял?

– Это что? – спал с лица старейшина, только теперь обратив внимание на странное украшение. – Это то, о чем я думаю? Это оно?!

– Приношу свои извинения за вмешательство, уважаемый старейшина, – сказал на том же языке Лек, благодаря про себя учителя, заставившего его выучить урукхее. – Однако Храт Сломанный Клык – мой ученик и еще не закончил обучения. Сейчас он уже кует себе картаги, те самые призрачные мечи.

– Картаги… – повторил ошеломленный старейшина, не поверивший письму лорда ар Инвата и прибывший забрать сына домой. – Добился, знать, своего…

– Ваш сын станет великим воином, – поклонился Лек, незаметно ухмыляясь себе под нос. – Вполне возможно, что достигнет статуса невидимого мастера за несколько лет. Он делает большие успехи.

Храт не скрывал гордую улыбку, смотря на вытянувшееся лицо отца, всегда считавшего младшего сына бесполезным никчемой. Тот присмотрелся к нему уже внимательнее и сразу отметил мягкие, кошачьи движения молодого орка. Никто из знакомых ему воинов урукхай не двигался так раскованно, так свободно, так легко. Старейшина задумался. Не ждал от молодого бездельника такого успеха. Храт совершил невозможное, ни один урукхай до сих пор не становился горным мастером. И понятно, что боевое братство его не отпустит, а ссориться с этими до смерти пугающими орков хладнокровными убийцами не стоит. Представив себе, что будет, когда о случившемся узнают в Мроке, старейшина довольно оскалил клыки. Да в городе на несколько дней ликование воцарится! Получив серый шнурок, что прежде считалось невозможным, его младший сын поставил себя в один ряд с древними героями. А если он вернется домой с белым или прозрачным шнуром? Что тогда? О, тогда авторитет клана Сломанный Клык вообще взлетит на недосягаемую высоту.

– Искренне благодарен вам, уважаемый наставник, что вы взялись за столь неблагодарное дело, как обучать чемулибо этого бестолкового гмырха. – Старейшина поклонился Леку. – По гроб жизни буду обязан, если вам удастся вколотить в его пустую башку хоть немного ума.

– Вы не правы, – улыбнулся горец. – Храт прогрессирует на удивление быстро. Да о чем речь – нас иногда тренирует сам император, а он с бездарями дела иметь не станет.

– Император? – Брови старейшины взметнулись вверх, он уставился на сына с немалым удивлением. – Никогда бы не поверил… Ох, а это еще кто?

Глаза пожилого орка были устремлены на радостно растопырившего уши Тинувиэля. Эльф выглядел страшно довольным, он чтото шептал на ухо Санти, от чего скоморох то и дело прыскал со смеху. Лек удивился. Ролями поменялись? Обычно рыжий смешил принца, а никак не наоборот.

– Это же остроухая сволочь… – сквозь зубы пробормотал старейшина, пытаясь найти на боку оружие, которого там не было. – Это же…

– Это не остроухая сволочь, батя, – высокомерно проинформировал отца Храт, – а мой соученик и кровный брат Тинувиэль Эллевалериэ, ненаследный принц из дома Хранящего Свет.

– Кровный брат?! – Старейшина едва не упал от такого известия. – Ты обезумел, мальчишка?! Мы тысячи лет воюем с ними!

– Последняя война закончилась больше тысячи семисот лет назад, – снова вмешался Лек. – Хватит уже враждовать. Поскольку Храт с Тинувиэлем – мои ученики, то они, что вполне естественно, стали кровными братьями. В боевом братстве так принято. Мы все горные мастера, и неважно, кто из нас орк, кто эльф, а кто человек.

– Но… – попытался возразить пожилой орк, потом обреченно махнул рукой. – Создатель Миров! Это же додуматься надо было – стать кровным братом эльфа! Точно, гмырх, больше никому такое в голову не придет!

– Думаю, – ухмыльнулся Лек, – отец Тинувиэля скажет то же самое о братании с орком. Только хватит бессмысленной ненависти. Да и поздно протестовать, они уже кровные братья, и ничего с этим не поделаешь. Подумайте, может, они только первые ласточки?

– Кто его знает… – тяжело вздохнул старейшина, избегая смотреть на хихикающего эльфа. – Не верю, что примирение возможно. Эта ненависть слишком въелась в память, ей слишком много тысяч лет. Миллионы погибших стоят между нашими народами, ни мы, ни остроухие ничего друг другу не простили и ничего не забыли, хоть и не видели извечных врагов очень давно. В наших легендах эльфы изображены сущими чудовищами, в эльфийских, я думаю, наоборот.

– Но вот перед вами стоят два кровных брата, – возразил Лек. – Эльф и орк. Да, поначалу они тоже жаждали удавить друг друга. Но чем ближе знакомились, тем больше сходила на нет неприязнь. Храт, например, крокодильими слезами плачет, когда слышит пение Тинувиэля. Тот в восторге от того, как рисует ваш сын. Я показывал его рисунки лучшим художникам Тарсидара, они все в один голос утверждают, что парню нужно учиться, что он почти гениален, но техники никакой.

– Его пачкотня чегото стоит? – искренне изумился пожилой орк. – Ято думал, это он дурью мается…

– Нет, – развел руками горец. – Это дар Создателя Миров, как вы называете Единого. Храт понастоящему талантлив. Вот, посмотрите, у меня есть с собой один его рисунок.

Лек достал из котомки небольшой тубус, в котором обычно хранил бумаги. Но на этот раз там находился грифельный рисунок ученика. Горцу раньше и в голову не могло прийти, что несколькими росчерками обычного грифеля можно изобразить такое. В облаках парили орк, эльф и человек. Самые обычные, только крылатые. Они неслись сквозь ураган, кудато спеша, кудато стремясь всей душой. Смеялись и одновременно плакали. Их стремление ввысь было понятно при первом же взгляде на рисунок, он казался пронизанным ветром и зовом в неведомое. Старейшина долго смотрел на листок в руке, с недоумением качая головой. Затем бросил недоверчивый взгляд на младшего сына.

– Это Храт нарисовал? – хриплым шепотом спросил он.

– Да.

– Приеду домой, прибью его старших братьев. Они мне говорили, что малыш только бумагу зря пачкает. Сам до сих пор не видел. Да его с детства учиться отдавать надо было, а я, идиот эдакий, ушами прохлопал! Ты уж прости меня, гмырха старого, сынок…

– Да чего там, батя… – смущенно проворчал Храт, однако желтые глаза молодого орка довольно светились – никак не ждал, что отец оценит его рисунки. Признание оказалось до дорхота приятным.

– Здравствуйте, уважаемый старейшина, – заговорил на неплохом урукхее Энет, который, как оказалось, тоже знал этот язык. – Позвольте представиться: я наследник великого дома ар Инват, сын лорда Дайара и кровный брат вашего сына. От имени моего отца прошу вас принять гостеприимство нашего дома.

– Мне приятно познакомиться с вами, молодой господин, – поклонился пожилой орк. – Я получил письмо вашего уважаемого отца, именно из него и узнал, что мой сын в Тарсидаре. Я с благодарностью принимаю приглашение. Но мы хотели бы завтра же отправиться домой. Все нужные контракты заключены.

Лорд Дайар писал в Мрок? Зачем? Лек с Энетом удивленно переглянулись, оба сделали в памяти зарубку о необходимости выяснить причины этого. Вскоре они попрощались со старейшиной клана Сломанный Клык, оставив ему на попечение сына, и отправились домой. Санти с Тинувиэлем улизнули еще раньше. Лек очень надеялся, что неугомонные приятели ничего особого не натворят. Снова по девкам пошли, дорхоты дурные. С тех пор как Энет приплатил одной из горничных, чтобы научила рыжего галантному обхождению с дамами, тот совсем с ума сошел. Эльф очень обрадовался этому и начал таскать Санти с собой по знакомым девицам. Теперь они порой уже вдвоем улепетывали от толпы разъяренных отцов и братьев, заставших охальников на месте преступления. Поймают ведь когданибудь, мало не покажется. Многие из мужей Тарсидара, получившие нежданное украшение на голове, все еще лелеяли трепетную мечту о лишении эльфа основного инструмента для создания рогов.

У порога дома лорда Дайара ктото из слуг вручил горцу приглашение на очередной прием. Лек никогда не посещал такие мероприятия и собрался было выбросить лист плотного картона, но обратил внимание на приписку внизу, написанную хорошо знакомым, летящим почерком императора. Одно только слово: «Приходи». Юноша довольно долго смотрел на приглашение, не понимая, для чего он понадобился его величеству в доме ничем не примечательного высокого лорда ар Тенхира. Но приказ императора есть приказ императора, придется идти. Жаль, думал отоспаться вдоволь. Лек поднялся наверх, на скорую руку принял ванну, переоделся в парадный костюм, не так давно подаренный ему отцом Энета, и неохотно отправился на прием, который уже начался.

Идти пришлось недалеко, знать селилась только на восточной оконечности Тарсидара, ближе к побережью. Остальные районы города почемуто считались непрестижными. Интересно, почему? Дорхот знает этих бездельников, живущих на проценты от нажитого предками. Редко кто, как лорд Дайар, сам чтонибудь делал. Большинство считали это ниже своего достоинства и открыто презирали аристократов, занимающихся презренной торговлей, а тем более имеющих мануфактуры. Однако земля находилась в их владении, и многие буржуа платили паразитам арендную плату. Скрипели зубами от ненависти, но платили. Когданибудь постепенно накапливающееся недовольство вызовет взрыв, это понимал даже неопытный горец. Данного ему старым мэтром образования для этого вполне хватало.

Поместье Хелна ар Тенхира выглядело довольно богатым, хотя до поместья лорда Дайара ему было очень и очень далеко. Ничего сверхординарного – самый обыкновенный большой дом, в котором без проблем разместился бы полк имперской армии. Не дворец, во всяком случае. У парадного входа Лека встретили два роскошно одетых камердинера. Вскоре его проводили в зал, по которому прогуливались несколько десятков расфуфыренных аристократов.

– Светлый лорд Лек ар Сантен, младший горный мастер боевого братства империи Элиан! – объявил церемониймейстер.

К юноше тут же кинулся хозяин дома, высокий лорд ар Тенхир, никак не ждавший такой чести. Все в городе знали, что прославившийся за последние месяцы горный мастер никогда не принимает приглашений. А тут вдруг принял. Странно. Дамы и господа шушукались по уголкам, с любопытством поглядывая на юношу. Он по всем правилам этикета раскланялся с лордом Хелном. Это был довольно высокий, щеголевато одетый, но какойто расхлябанный мужчина лет сорока на вид. Он чтото говорил, Лек вежливо отвечал, но убей его Единый, если потом он смог бы вспомнить, о чем вообще шла речь. Горец откровенно скучал, не понимая, что он здесь делает. И ради чего император приказал ему появиться на этом нудном приеме?

– Баронесса Элиа ар Сарах! – снова заголосил церемониймейстер.

Юноша не поверил своим ушам. Столько искал, а она берет и появляется на какомто второразрядном приеме. Но уши не обманули, в дверях действительно стояла она. Она! Единственная, неповторимая, любимая. Лек неверной походкой двинулся к девушке, сразу забыв о хозяине дома. Он тонул в широко распахнутых синих глазах, не мог дышать, сердце бешено колотилось и рвалось из груди. Элиа тоже увидела его и запнулась. Затем сглотнула образовавшийся в горле комок и медленно пошла навстречу. Молодые люди встретились посреди зала и взялись за руки. Они смотрели в глаза друг друга и никак не могли насмотреться. Аристократы вокруг замолчали, с интересом уставившись на красивую пару. Вскоре каждому стало ясно, что неприступная крепость пала к ногам победителя. Элиа ар Сарах сдалась на милость молодого горного мастера Лека ар Сантена. Сплетники заранее предвкушали, как будут рассказывать невероятную новость в аристократических клубах и салонах.

Лек понял теперь, почему император приказал ему прийти на этот прием. И как юноша сейчас благодарил про себя его величество! Сдержал слово. Сдержал! Он продолжал чтото бессвязно лепетать, девушка невпопад отвечала, счастливо улыбаясь. Немного придя в себя от нежданной встречи, молодые люди отошли в какойто закуток и сели там, забыв обо всем на свете.

Однако другие о них не забыли. Особенно пристально смотрел на влюбленную пару невысокий, худощавый священник в простой суконной рясе коричневого цвета, такие обычно носили представители ордена целестинцев. Элиа бросила на него короткий взгляд и как бы случайно положила руку на ладанку, висевшую на груди. Священник на мгновение опустил веки и отвернулся. Он не знал, что на него смотрят другие глаза, жесткие, внимательные и оценивающие.

Прием шел своим чередом. Слуги разносили вино и пирожные, музыканты играли вычурные мелодии, многие танцевали. Лек с Элиа все так же продолжали сидеть и говорить обо всем на свете. Юноша не мог насмотреться на любимую. Он не решался спрашивать, где она пряталась все это время, он просто был счастлив оттого, что она рядом. А девушка незаметно поглядывала на него с тревогой, а иногда даже со страхом. Страхом за него. Лек этого не замечал, он сиял подобно начищенному медному блюду. Он жаждал подхватить Элиа на руки и носить, не отпуская, но не решался сделать ничего, что могло бы ее обидеть.

Еще через некоторое время девушка сослалась на необходимость отлучиться и прошла в дамскую комнату. На выходе ее снова встретил требовательный взгляд худого священника. Она погладила себя по тыльной стороне ладони. По губам целестинца скользнула удовлетворенная улыбка, и он кудато исчез. Элиа зажмурилась, решаясь, и пошла к нетерпеливо ждущему ее юноше. Лек схватил ее за руку и принялся жадно целовать, не заметив, что девушка вздрогнула и на мгновение прикусила губу.

До самой полуночи молодой горный мастер был счастлив. Любимая отвечала на его чувства! О чем еще можно мечтать? Наверное, ни о чем. Ему, по крайней мере. Проводив девушку домой, Лек как на крыльях помчался домой. Казалось, у него и в самом деле выросли крылья, казалось, он летит. Заснуть юноша смог еще нескоро, но всетаки в конце концов заснул. Ему снились легкие, приятные сны. Ему снилась Элиа.

Утром ученики не смогли добудиться наставника. Они долго стучали, но Лек не отвечал. Через полчаса пришел разбуженный слугами лорд Дайар и приказал ломать дверь. Санти первым ворвался к спальню, и через мгновение оттуда донесся его горестный вопль. Остальные кинулись за ним, едва не сбив по дороге друг друга. И замерли у кровати. Лек ар Сантен лежал на спине неестественно бледный. Холодный. Мертвый. Над ним захлебывался хриплым плачем Санти, глаза рыжего скомороха были широко распахнуты и наполнены отчаянием.

На следующий день в городе вывесили траурные флаги. Тарсидар хоронил юного горного мастера Лека ар Сантена, которого горожане успели полюбить. За гробом шли ученики покойного, сами выглядящие почти мертвыми. Лица всех четверых были застывшими, они то и дело утирали слезы. Эльф вообще рыдал взахлеб, остальные с трудом сдерживались. За ними следовали высокий лорд Дайар ар Инват и старейшина клана Сломанный Клык. Орк сжимал кулаки и тихо шептал проклятия убийцам. Каждый понимал, что юношу отравили, хотя самые искусные магицелители не нашли даже признаков яда. Однако молодые люди восемнадцати лет от роду не умирают во сне без всякой на то причины. Казалось, у юноши просто остановилось сердце.

Возле дворца наместника к траурной процессии присоединился непонятно откуда взявшийся император в сопровождении четырех эльдаров с обнаженными картагами. Помимо того за гробом шли все, наверное, горные мастера Тарсидара. Резко постаревший Кертал все время чтото горестно шептал себе под нос, глаза старика горели жаждой мести. А от взглядов Ланига ар Вортона люди шарахались – такой дикой, нечеловеческой ненавистью шибало на них. В некотором отдалении от траурной процессии шла одетая в черное платье и шляпку с густой вуалью молодая женщина. Она сотрясалась в беззвучных рыданиях. Хотя ее лица было и не видно, многие поняли, что перед ними баронесса ар Сарах. Коекто подозревал прожженную интриганку в убийстве юноши и удивлялся ее присутствию здесь.

После похорон император Маран дал над свежей могилой клятву найти и покарать зверей, оборвавших юную жизнь. Все до единого горные мастера боевого братства, лорд Дайар ар Инват и старейшина клана Сломанный Клык поддержали ее, поклявшись, что, пока жив последний из них, отравителям не знать покоя. Почемуто эта клятва страшно напугала священника, отпевавшего юношу, он едва сумел пробормотать необходимые молитвы и поспешно ретировался, не заметив, что ему вслед внимательно смотрит император. Никто, кроме него и баронессы, не знал, что отпевал юношу тот самый целестинец, которого девушка видела вчера на приеме. Когда все закончилось, его величество подал какойто сигнал Ланигу ар Вортону, на что старый мастер коротко кивнул и исчез в тумане созданного кемто из эльдаров портала.

13. Право палача

Наследник высокого лорда, рыжий скоморох, эльф и орк молча сидели, уставившись в пол. Давно они уже так сидели, добрых несколько часов. Раза два приходил лорд Дайар, грустно смотрел на сына с друзьями, тяжело вздыхал и уходил, ничего не сказав. Неожиданная смерть наставника потрясла учеников. Слез ни у кого из них давно не осталось, глаза были сухими. За прошедшее время каждый из них полюбил Лека, каждому молодой горец стал другом и братом, даже больше, наверное. И вот его нет. Как же это? Как такое могло случиться? Кому помешал наивный манхенский юноша? Ответов не было. Была только боль. Только отчаяние и какаято странная, мертвенная пустота в душах.

– Это она… – едва слышно прошептал Энет, руки юного графа тряслись. – Она! Говорил я наставнику, чтобы не связывался с этой тварью…

– Кто?! – вскинулся Храт, глаза орка вспыхнули алым огнем ярости. – Кто?! Ты знаешь, кто виноват?!

– Баронесса ар Сарах, – гадливо скривился Энет. – Эта сволочь не его одного отравила… Двоих до самоубийства довела. А Лек в нее влюбился.

– Но почему тогда ее не арестовали? – поднял голову Санти, глаза рыжего походили на открытые раны, он все никак не мог поверить, что Лек умер.

– Не знаю… – вздохнул граф.

– Мы сами ей отплатим! – зло прорычал Храт. – Сами!

– А вдруг это не она? – подал голос Тинувиэль, давно выплакавший все слезы.

– Спросим! Так спросим, что… Я… Я ее на мелкие кусочки!..

Орк вскочил, его сжатые в кулаки руки тряслись, клыки прокусили губу, и по подбородку потекла струйка крови. Он походил сейчас на демона, вырвавшегося из ада.

– Сядь! – неожиданно раздался чейто холодный голос. – Мститель мне тут нашелся. Без тебя разберутся, дурак молодой. Почему пропустили тренировку?

В дверях стоял Ланиг ар Вортон, губы начальника стражи искривились в насмешливой гримасе. Урукхай с опаской покосился на него и уселся, сделав вид, что ничего не случилось.

– Пока не получите нового наставника, будете при мне, – негромко сказал старик. – Это приказ императора. Все понятно?

– Да, мастернаставник… – мрачно пробурчал Энет, остальные кивнули. – Но кто отравил Лека?!

– А вот выяснением этого мы с вами и займемся, – оскалился Ланиг. – Согласны?

– Да! – в четыре голоса заорали ученики, тут же оказавшись на ногах.

– Так пытать ведь придется. Помнится, Тинувиэль без сознания в резиденции мэтра Эстевана свалился.

– Больше не свалюсь, – холодно сказал эльф, его огромные глаза сузились до щелочек и горели жесткой угрозой. – Лека я им не прощу.

– Ты знаешь кому? – Брови начальника стражи сложились домиком, он заинтересованно смотрел на принца.

– Не знаю. Но узнаю. Чего бы мне это не стоило, узнаю.

– Вот! – поднял палец вверх Ланиг. – Вот теперь я вижу перед собой воина, а не слезливую девчонку. Мне не меньше вашего больно, ребятки. Но плакать некогда. Похоже, за вами тоже идет охота. Мы должны понять, кому вы помешали и кто убил Лека. И успеть первыми. Ясно?

– Да, мастернаставник! – ответили ученики, переглянувшись.

Значит, и им грозит однажды утром не проснуться? Что ж, предупреждены, значит вооружены. Храт оскалил клыки, зрелище для непривычного глаза было страшноватое. По красивым губам Тинувиэля скользнула презрительная и злая ухмылка, эльф, повидимому, за два дня после смерти Лека успел стать взрослым. Санти тоже выглядел совсем не похожим на себя самого. Во взгляде рыжего скомороха появилось чтото такое, от чего стало не по себе даже начальнику стражи. Энет казался совершенно спокойным, но только казался, руки молодого графа подрагивали, он смотрел на Ланига с холодной решимостью.

«А мальчики сильно повзрослели… – с грустью подумал старик. – Жаль, очень жаль, что им пока рано знать правду. Ничего, узнают когданибудь. Надеюсь, поймут правильно, иначе возникнут проблемы. И немалые…»

– За мной! – скомандовал начальник стражи и вышел из комнаты Энета, в которой собрались убитые горем ученики.

Однако покинуть поместье он не успел, у самых ворот старика перехватил лорд Дайар.

– Здравствуйте, господин ар Вортон! – поклонился он. – Не могли бы вы уделить мне немного времени? Есть интересная информация, которая меня очень тревожит.

– Добрый день, – кивнул начальник стражи. – Конечно. Давайте отойдем.

– А вы, молодые люди, погуляйте немного, – строго посмотрел высокий лорд на сына с друзьями.

– Пусть послушают, – возразил Ланиг. – Я намерен подключить мальчишек к расследованию инцидента, он их напрямую касается. Хоть по незнанию глупостей не натворят.

– Как хотите, – пожал плечами ар Инват. – Давайте поговорим в этой беседке, к ней незаметно не приблизиться, да и Итор проследит, чтобы никого лишнего рядом не случилось.

– Хорошо, – согласился начальник стражи, входя в увитую плющом беседку и садясь на резную скамью.

– Итак, – заговорил лорд Дайар, последовав его примеру, – этим утром Итор принес мне коечто на хвосте. Знаете ли вы, что в городе больше сотни карвенских паладинов высшего посвящения?

– Да. За ними следят.

– Так я и думал. Однако вы вряд ли знаете причину их прибытия.

– А вы? – Начальник стражи, которого заинтересовало рассказанное лордом, приподнял левую бровь – знал, что у Дайара неплохая шпионская сеть, но не подозревал, что настолько.

– Знаю. – По губам старшего ар Инвата скользнула ироничная ухмылка. – Мне служат несколько карвенцев. По обету воды и хлеба, который, как вы знаете, ни один из них не нарушит.

Ланиг откинулся на спинку скамьи, задумчиво рассматривая лорда Дайара. Каким, интересно, образом эта хитрая бестия добилась от карвенцев обета? Самая святая клятва для любого уроженца северной страны. Давший ее убьет родного отца, если тот станет угрожать человеку, которому принесли обет. Поэтому карвенцы избегали обета воды и хлеба так же, как дорхот ладана. Нужно было, по крайней мере, спасти человеку жизнь, чтобы он решился отдать не только эту жизнь, но и честь в чужие руки. Похоже, к высокому лорду ар Инвату стоит присмотреться внимательнее – он куда опаснее, чем кажется.

– Так вот, – продолжил Дайар, – мои люди опознали святых паладинов. Те тоже поняли, что перед ними карвенцы, и потребовали помощи, продемонстрировав буллу, подписанную всеми пятью первосвященниками. Сами понимаете, что ни один выросший в Карвене не сможет после этого отказать им ни в чем. Если бы не обет…

– Так чего же потребовали паладины? – Ланиг наклонился вперед.

– Выяснить, где находятся некие Энет ар Инват, Сантиар Эрхи, Тинувиэль Эллевалериэ и Храт Сломанный Клык. Синклит объединенной Церкви приговорил их к смерти. Паладины под видом торговцев прибыли в империю, чтобы исполнить приговор. Почему мальчишек приговорили, я не знаю. Однако гибель молодого ар Сантена прекрасно ложится в эту схему.

– Копыто дорхота! – Начальник стражи резко помрачнел, бросив короткий взляд на онемевших от столь «радостного» известия учеников, и пожалел, что позволил им услышать это. – Весело, ничего не скажешь. Впрочем, причину я, кажется, знаю. Паскудные святоши, у них всетаки есть полный список!

– О каком списке речь? – насторожился лорд Дайар.

– Приношу свои извинения, но не могу сказать. Это не моя тайна, это личная тайна его величества.

– Понимаю. Но мне дорога жизнь сына, паладинам мне нечего противопоставить. Мне кажется, мальчишек нужно куданибудь спрятать.

– Согласен, – резко кивнул Ланиг. – Боевое братство озаботится их безопасностью. Возможно, ребят придется вывезти в тренировочные лагеря, в которые нет доступа никому чужому. А паладинов сегодня же возьмут мои люди. Хватит, нагулялись, здесь им империя, а не Карвен. Обнаглели, сволочи. Придется преподать святошам несколько уроков.

– Давно пора. – Лорд Дайар удовлетворенно улыбнулся. – Знаете, мы, похоже, на пороге большой войны.

– Вы правы. – Начальник стражи искоса посмотрел на него и искренне пожалел про себя, что этот изворотливый человек не работает на императора. – Хуже другое.

– Что?

– А то, что наша Церковь пляшет под дудку карвенской. К сожалению, мы упустили момент, когда на это еще можно было повлиять. Теперь можем только дискредитировать самых отпетых фанатиков, да и то не всегда выходит. Или перебить верхушку Церкви, но это может вызвать гражданскую войну и распад империи.

– Да, решительные меры сейчас не приведут ни к чему хорошему, – задумчиво покивал лорд Дайар. – Это надо было делать лет двести назад, когда карвенцы только начали подминать под себя нашу Церковь.

– Я в те времена не жил, – досадливо скривился Ланиг. – Не знаю, почему церковникам дали столько воли. Да и вообще, конфликт между императором и святыми отцами тоже начался в те времена. Раньше светская и духовная власть были на одной стороне и редко ссорились. Вы не в курсе, случайно, с чего началось расслоение? Я, к сожалению, узнать этого не смог. Его величество не желает отвечать на вопросы по этому поводу. А из него, сами понимате, ответа не выдавишь…

– Увы… – развел руками лорд Дайар. – Предполагал многое, но точно? Увы…

– Жаль, – вздохнул начальник стражи. – Впрочем, это пока неважно. Сейчас перед нами стоит задача жизнь этим вот четырем обормотам сохранить.

– Но что такого мы сделали Церкви? – жалобно спросил немного пришедший в себя Энет. – Паладины? Ой, мамочка…

Ланиг с лордом Дайаром покосились друг на друга и совершенно одинаково ухмыльнулись. Не сдержались – слишком уж забавно выглядел в этот момент юноша. Остальные трое выглядели ничуть не лучше, только орк презрительно кривился. Урукхай относились к карвенским святошам с презрением и не раз их бивали. Те атаковали орочьи крепости раз за разом, но потеснить краснолицых с реки Харме так и не смогли.

Начальник стражи незаметно вздохнул. Война все равно неизбежна, в Карвене слишком много людей, а территория совсем невелика. Как там говорил его величество – демографическое давление, что ли? Вечно он какуюто заумь выдумает и носится с ней, как дурень с писаной торбой. Хороший мужик вообщето, только умствовать слишком любит. Чаще всего без толку. Хотя порой, признаться, дикие на первый взгляд императорские идеи приводили к успеху. Но далеко не всегда, к сожалению. Иногда такой конфуз случался, что хоть стой, хоть падай. Только бы на этот раз все получилось, слишком уж многоступенчатый план, слишком сложный, слишком необычный.

– Что сделали, неважно, – пожал плечами начальник стражи. – Со временем узнаем. Но от меня ни на шаг. Понятно?

– Да…

– Вот и хорошо. А господа паладины вскоре сведут близкое знакомство с мэтром Эстеваном. Думаю, им понравится элианское гостеприимство. Мэтр специально ради них кольев наготовил, три новых дыбы заказал, кучу интересных приспособлений понапридумывал, готовится, в общем, к встрече. С энтузиазмом.

Санти довольно ухмыльнулся, представив себе грядущее «гостеприимство». Туда пресвятой сволочи и дорога! Святоши, значит, Лека убили? Рыжий молился Единому от случая к случаю – скоморохов на службы не допускали, а теперь возненавидел Церковь холодной, злой ненавистью. Он дал себе слово отплатить «святым» отцам – так, чтобы им не одно поколение икалось.

– Благодарю за информацию, лорд Дайар. – Ланиг встал и поклонился. – К сожалению, сына вы не скоро увидите, нечего мальчишкам делать там, где их любой достать сможет. В императорских казармах пока поживут, туда ни одна сволочь не проникнет. Потом решим, куда их определить.

– Лишь бы жив был… – проворчал тот, с тревогой взглянув на покрасневшего Энета. – Казармы, говорите? Согласен. Туда действительно никто не проберется.

Храт удивленно посмотрел на него. Странно, разве забор удержит паладинов высшего посвящения? Столько рассказов об этих церковных убийцах слышал, а тут какойто забор…

– Забор забором, а магия магией, – понял его недоумение начальник стражи. – Там такие ловушки стоят по всему периметру, что самый сильный колдун попадется, не говоря уже об обычном человеке. Лично император ставил! А теперь бегом в дом, собрать вещи и ко мне! Жду. Если задержитесь дольше, чем на полчаса, пожалеете.

Четверо друзей переглянулись и сорвались с места. Сердить Ланига ар Вортона? Нет уж… Видели, чем заканчиваются попытки противоречить старому мастеру, не хочется испытывать прочность собственных шкур. Даже горе по поводу смерти Лека несколько притупилось во время поспешных сборов.

Лорд Дайар, попрощавшись с начальником стражи и вернувшись в дом, с интересом наблюдал за сыном. Энет носился из комнаты в комнату с вытаращенными глазами, лихорадочно закидывая в огромный мешок все, на чем останавливался его взгляд. И первым делом туда попали любимые книги неподъемного веса. Как только нести этот «маленький» мешочек собрался? Старший ар Инват едва удерживался от смеха, глядя на раскрасневшегося сына. Мальчишка! Какой еще мальчишка!

– Отец! – Энет подошел к лорду Дайару.

– Да, сын?

– Я… – Юноша тяжело вздохнул. – Спасибо… Я… Я люблю тебя, папа!

– А я тебя, – улыбнулся лорд Дайар, обняв его. – Береги себя. Не знаю уж, во что такое ты вляпался, но дело явно серьезное. Ты только выживи, мальчик, а о будущем я позабочусь.

– Постараюсь, – смутился Энет, затем резко помрачнел, отвернулся и вытер слезы.

– Лека вспомнил?

– Да… Очень хочу найти тех, кто это сделал.

– Найдем, – заверил сына лорд Дайар. – Возможно, не сразу, но когданибудь найдем.

Вскоре ученики покойного горца покинули дом рода ар Инват в сопровождении начальника стражи. Высокий лорд довольно долго стоял, провожая их взглядом, и размышлял. О многом стоило поразмыслить, многие странные вещи произошли за последнее время. Он никак не рассчитывал, что Лека ар Сантена отравят, это событие меняло все. Неизвестно, остались ли союзники таковыми, не превратились ли во врагов, что вполне возможно. Что ж, придется проверить. Не хотелось бы в самый ответственный момент нарваться на предательство. И пусть только попробует ктонибудь тронуть его сына. Пусть только попробует…

Стражники у ворот казарм откровенно веселились при виде Энета, согнувшегося под весом огромного мешка. Граф не раз за время дороги пожалел о собственной жадности, но просить помощи у друзей не решался, слишком уж иронично поглядывал на него Ланиг. И на какого дорхота понадобилось столько всего брать с собой? Разве в казармах нужных вещей нет?.. Да, не подумал. Энет кряхтел, но упрямо тащил неподъемный мешок, все равно другого выхода не было. Любимые книги… именно они весили больше всего. Без книг молодой граф не мог жить – даже смертельно устав на тренировках, он вечерами читал. Привычка… Надо будет обязательно порыться в казарменной библиотеке – она довольно большая. Говорят, там часами просиживает его величество, а уж император – книжник похлеще Энета.

Начальник стражи привел четырех друзей к длинному двухэтажному строению из темносерого камня. Никаких украшений на нем не было, но окна оказались большими, застекленными, что позволяли себе далеко не все богатые люди. Дороговато это пока обходилось, хотя по приказу императора уже строили несколько больших государственных мануфактур, которые вскоре должны полностью удовлетворить потребности Элиана в стекле. Карвенские и нартагальские купцы начали прощупывать почву в торговом приказе, но каждый здравомыслящий человек понимал, что вряд ли у них чтонибудь выйдет. Его величество приказал прежде всего обеспечить стеклом своих, а только потом продавать на сторону. Спорить с приказами императора? А уж, тем более, нарушать их? Идиотов среди деловых людей Элиана найти было довольно сложно.

– Приветствую, Ланиг! – Навстречу начальнику стражи вышел пожилой, массивный мужчина с длинными седыми усами. – Хотел чегото?

– Рад тебя видеть, старый хрыч! – рассмеялся старик, обнимая седоусого. – Как ты, рана зажила?

– Дык, понемногу, – отмахнулся тот. – Ходить еще тяжко, но скоро начну разминаться, пора уже, совсем застоялся. Так чего ты хотелто?

– Ты здесь пока комендантствуешь?

– Точно. Скучно стало без дела, вот и…

– Этих вот четырех обормотов поселить надо. – Ланиг покосился на старающихся выглядеть паймальчиками Энета с друзьями, явно не поверив в их примерное поведение. – За ними святоши охотятся какогото дорхота, паладинов прислали. Сегодня брать всю эту сволочь будем. Не в службу, а в дружбу, проследи, чтобы молодые дурни в город не шлялись. Ума ведь нет совсем.

– Ясненько… – прищурившись, протянул седоусый. – Ясненько. Ну, да, мы в их возрасте такими же были. Прослежу, не беспокойся, они у меня быстро строем ходить научатся.

Только по этой присказке граф понял, кто перед ним. Знаменитый генерал Дахрад ар Никонг, разгромивший в прошлом году огромную орду кочевников, попытавшихся штурмовать стены Южных Цитаделей при помощи осадных башен, чего никогда до сих пор не случалось. И кКто, интересно, научил степняков строить башни? И откуда они взяли мачтовый лес в нужном количестве? В Эльваран наученные горьким опытом вожди послать лесорубов не рискнули бы. И здесь, похоже, уши карвенских святош изза кустов торчат. Что ж им, сволочам, все неймется? Энет сцепил зубы и сжал кулаки. Он знал, чему посвятит свою жизнь: Карвен должен пасть!

– За мной, марш! – скомандовал генерал, развернулся и, прихрамывая, начал подниматься по широкой лестнице на второй этаж.

Энет с интересом оглядывал внутреннее убранство одной из императорских казарм. Обычный большой дом, комнаты располагаются вдоль длинного коридора. Очень чисто – деревянный пол, видимо, мыли несколько раз в день. Стены приятного светлосерого цвета, на подставках возле них – горшки с цветами. Больше ничего необычного. Кажется, это казарма для младшего офицерского состава.

Войдя в отпертую генералом дверь, Энет понял, что был прав. Комната оказалась рассчитана как раз на четверых, тогда как рядовые стражники обычно жили по восьмеро. Холостые, конечно. Женатым предоставлялся блок из трех комнат и отдельной кухни в стоящих несколько в стороне домах для семейных. То же самое касалось и армии, только армейские казармы располагались вне городов, в специализированных военных поселениях. Император никогда не обижал служащих ему людей и заботился о них так, что это вызывало шок у правителей других стран. Никогда семья погибшего или искалеченного воина не оставалась без крова и куска хлеба. А воины отвечали его величеству преданностью и буквально боготворили. Так повелось еще со времен первого императора, легендарного Элиана Завоевателя.

– Вот здесь жить и будете, – проворчал генерал, от скуки временно исполняющий обязанности коменданта. – Глядите мне, чтоб чистоту блюли. У нас здесь слуг не водится, сами все, ручками. Когда очередь придет, будете коридоры мыть. После полуночи чтоб тихо было. Все ясно?

– Да, – ответил за всех Санти, – благодарим, господин комендант.

– А ты, рыжая морда, коли чего утворишь, – выкатил один глаз старый вояка, – то неделю на животе спать будешь. Смотри, у меня оно быстро!

– Не до веселья мне… – горько усмехнулся скоморох.

– А что так?

– Парнишка, которого позавчера хоронили, их наставником был, – ответил вместо рыжего начальник стражи.

– Ааа… – понимающе протянул нахмурившийся генерал. – Найди паскуду, что это сделала, Ланиг. Найди.

– Найду, дружище, – заверил тот. – Обязательно найду.

– Коли помощь понадобится, зови.

– Да уж какнибудь, – улыбнулся начальник стражи. – Ладно, забираю этих охламонов с собой, нас в конторе мэтр Эстеван дожидается.

– Словил когото, что ли? – прищурился генерал.

– Да так, гадину одну в рясе придавить надо. Хочу разговорить, знает немало. Похоже, один из тех, кто за смертью парнишки стоял.

– Надеюсь, мэтр постарается, – довольно гнусно ухмыльнулся старый вояка.

– Уж будь покоен! – оскалился Ланиг. – Ладно, пора.

Друзья коротко обнялись и распрощались. Энет ничего не слышал, у него в голове набатом бились слова: «Один из тех, кто за смертью парнишки стоял…» Так вот зачем старый мастер взял их с собой к палачу? Убийцу Лека молодой граф готов был пытать своими руками. Перед глазами стояла задорная улыбка горца, и очень хотелось плакать от понимания, что никогда больше этой улыбки не увидит. Энет сдерживался из последних сил, только кусал губы. Заметивший его состояние Ланиг ободряюще хлопнул юношу по плечу. Затем быстро вышел, ученики Лека ар Сантена последовали за ним.

Резиденция тайной стражи выглядела зловеще даже на расстоянии. Темное, высокое здание с узкими, стрельчатыми окнами и глубокими подвалами, попасть в которые не хотелось никому. Там царствовал мэтр Эстеван, худой, как скелет, полностью лысый старший палач императорской стражи Тарсидара. Его покрытое пятнами лицо напоминало череп, глаза походили на глаза снулой рыбы. Резким диссонансом смотрелись густые, кустистые брови. Мало кто не боялся мэтра, одним своим видом он внушал страх. В те редкие дни, когда палач выходил в город, люди шарахались от него к стенам, торговцы готовы были отдать товар бесплатно, лишь бы только ходячий ужас побыстрее исчез. Впрочем, такое случалось очень редко, мэтр предпочитал постоянно находиться на рабочем месте, там же и жил. Всем необходимым его обеспечивали стражники.

В хороших отношениях с ним были только Ланиг, Кертал и император. С последним палач не раз ругался по поводу разных медицинских трактатов, бывало спорщики на ходу начинали потрошить какойнибудь труп, желая доказать оппоненту свою точку зрения. Ланиг во время таких споров предпочитал держаться подальше, поскольку разбирался в медицине примерно так же, как и в танцах. Иначе говоря, не лучше пьяного сапожника после кувшина хорошо настоявшейся браги. Он только удивлялся разносторонности интересов императора.

Видя, что юнцов сопровождает сам начальник, охранники пропустили их без лишних вопросов, но все равно проводили подозрительными взглядами. Своих людей Ланиг держал в строгости, его боялись, но и уважали. Без причины старый мастер никого не наказывал, но не дай Единый комунибудь из подчиненных вызвать его гнев… Наказания виновным Ланиг выдумывал необычные. Чаще всего, наказанного ждал позор, он вынужден был прилюдно покаяться, а затем довольно долго выполнял какуюнибудь неприятную работу – например, вычерпывал маленьким ведерком выгребную яму.

Горожане сходились на устраиваемые начальником стражи поучения нерадивых, как на выступления скоморохов, и хохотали не меньше, чем в балаганах, показывая на сконфуженного стражника пальцами. Испытанный стыд заставлял потом наказанных отдавать все силы, лишь бы только избежать лишнего внимания Ланига к своей персоне, лишь бы только не попасть ему на заметку снова. Одно только каралось смертью в тайной страже, без исключений каралось: продажность. Если когонибудь из сыскарей ловили на взятке, то умирал он долго и страшно. Игроков и кутил Ланиг в свою службу обычно не брал, но талантливым сыскарям мог простить многое. Лишь бы не зарывались.

Спускаясь по винтовой лестнице в места обитания мэтра Эстевана, Энет поежился. Всетаки палач пугал его, хоть и относился к ученикам горных мастеров явно доброжелательно. Граф вспомнил мертвого Лека, и его душу затопил ледяной гнев. Идти пришлось довольно долго, пыточные подвалы находились локтях в двухстах под поверхностью.

Войдя, Энет замер. Довольно большая комната была ярко освещена шарами закапсулированного света. У стены стояла дыба, немного дальше юноша увидел несколько незнакомых станков. На столах палач разложил инструменты, один вид которых вызывал дрожь. В жаровне разогревались несколько щипцов и штырей. На них с ужасом взирал прикованный к стене невысокий священник в разодранной коричневой рясе. Он дрожал крупной дрожью и выглядел выходцем с того света. Энет злорадно усмехнулся. Боишься, «святая» паскуда? Правильно, бойся. Ты все скажешь, все, что знаешь!

– Здравствуйте, мальчики, – добродушный голос палача заставил каждого из учеников вздрогнуть – прямо тебе любящий дядюшка, если не знать, кто этот дядюшка.

– Добрый день, мэтр Эстеван! – вразнобой ответили они.

Тинувиэль выглядел куда бледнее остальных, уши эльфа огорченно опустились, но в глазах горела угрюмая решимость. Палач явно заметил это, так как удивленно покосился на принца и задумчиво хмыкнул себе под нос. Санти брезгливо морщился, глядя на священника. Только Храт довольно ухмылялся, скаля клыки, ему очень нравилось видеть служителя ненавистного культа в таком положении. Особенно орку нравился ужас в глазах врага.

– Приветствую, Эстеван, – появился в пыточной Ланиг.

– А, это ты? – посмотрел на него тот. – Виделись уже. Начинаем?

– Пожалуй, да. Времени нет. Надо все выяснить, пока епископы не хватились.

– Добре, – ухмыльнулся палач. – Орешек твердый, сразу скажу. Боится, но молчит. Не просится, слова никому не сказал, хотя уже довольно долго здесь висит.

– Вполне возможно, – согласился Ланиг. – Впрочем, можешь не беречь материал. Мне нужен результат любой ценой. Подохнет – так подохнет.

– Даже так? – приподнял кустистые брови мэтр и задумчиво поскреб лысую голову. – Ладно.

Он поцыкал зубом, задумчиво рассматривая бледного до синевы священника. Затем содрал с того рясу и принялся ощупывать тело пленника. Обнаженный целестинец выглядел жалко, однако молчал, только в глазах бился ужас, но одновременно и решимость. Палач укоризненно покачал головой, взял из жаровни раскаленные щипцы и приложил к животу прикованного. Раздалось шипение, ноздрей присутствующих коснулась отвратительная вонь паленого мяса, и пыточную огласил звериный вой боли. Целестинец бился в оковах, кричал, плакал, но ничего не говорил.

– Это только начало, – холодно проинформировал его начальник стражи. – Лучше расскажите сами все связанное со смертью Лека ар Сантена. Кто разработал план, как он был реализован, каковы причины устранения. Не советую вам молчать, хуже будет.

– Будь ты проклят, слуга дорхота… – натужно прохрипел целестинец. – Будь проклят…

– Ну, как хотите, – пожал плечами Ланиг и отвернулся. – Продолжай, Эстеван.

Тот тоже пожал плечами, смотря на свою жертву с откровенным недоумением. Затем начал перебирать разложенные на ближайшем столе инструменты. Никогда до того не видевшие пыток Энет, Санти, Храт и Тинувиэль бледнели, слыша каждый новый вопль боли. Даже орка тошнило, эльф вообще позеленел, но держался. Ему помогло воспоминание о Леке, который не причинил проклятым святошам никакого зла. Никакого! Но они все равно убили его. Так пусть теперь заплатят за его смерть! Только Санти смотрел на потерявшего сходство с человеком воющего священника относительно спокойно. Если бы ктонибудь сейчас заглянул в глаза рыжего скомороха, то отшатнулся бы: там царила сама смерть.

Целестинец несколько раз терял сознание от невыносимой боли, но так ничего и не сказал, продолжая проклинать мучителей. Ланиг непонимающе смотрел на него – никто еще на его памяти не выносил пыток мэтра Эстевана. А это жалкое подобие человека выдержало? Похоже, «повезло» нарваться на фанатика…

– Мэтр Эстеван, – неожиданно раздался голос Тинувиэля, эльф в этот момент походил на призрак. – Он не будет говорить.

– Понял уже… – недовольно буркнул палач. – Дней за несколько, конечно, сломать можно, но у нас их нет, этих дней.

– Позвольте мне, я знаю, как его разговорить.

– Ты?! – Мэтр Эстеван с Ланигом одновременно повернулись к нему. – Мальчик, ты с ума не сошел?

– Кэль ДеллеЭрт не выдерживал еще никто… – Уши принца опустились, но в миндалевидных глазах горело нечто сродни безумию.

– Ты владеешь искусством Кэль ДеллеЭрт?! – схватился за сердце палач. – Единый Создатель!!!

– О чем он говорит? – в голосе начальника стражи сквозило недоумение.

– У эльфов была пытка, которую не выдерживал самый сильный человек. Да и эльф тоже. Точнее, даже не пытка. Я читал только упоминание, в одной книге говорилось, что после применения Кэль ДеллеЭрт материал полностью терял волю и становился похожим на зомби. К моему глубочайшему сожалению, метод был утерян после ухода перворожденных, никто из людей его не знал.

– Вот так так… – задумчиво пробормотал Ланиг, удивленно глядя на бледного до зелени Тинувиэля. – Ты действительно владеешь этой штукой, мальчик?

– Только в теории… – буркнул сквозь зубы принц. – На практике не доводилось. Но вреда я не нанесу, это всего лишь несколько уколов в нервные узлы.

– Дада… – мелко закивал мэтр. – Именно так и описывали этот метод. Несколько уколов – и пытаемый теряет волю, рассказывая все, что знает. Только вопросы нужно задавать правильно. Ну, с этим мы с тобой, старина, какнибудь справимся. Что тебе нужно, мальчик?

– Около тридцати длинных и тонких игл, – ответил Тинувиэль, яростно топорща уши. – Желательно, прокаленных.

– Этого добра хватает, – ухмыльнулся палач. – Ты разрешишь мне посмотреть?

– Конечно, – пожал плечами эльф. – Только, чтобы применять Кэль ДеллеЭрт, нужно хорошо знать анатомию и обладать развитой интуицией. Правильный рисунок для одного будет неправильным для другого. Чтото общее есть, но немного. Мне говорили, что нужно внимательно слушать пациента и себя самого. Метод ведь не только для пыток, но и для исцеления применяется.

– Совсем интересно… – Мэтр Эстеван потер подбородок. – Я хотел бы какнибудь поговорить с тобой об этом подробно.

– Почему бы и нет? – тяжело вздохнул эльф.

Палач достал из сундука связку игл и прокалил их над огнем. Затем положил на стол рядом с прикованным целестинцем. Тинувиэль подошел ближе, вздернул уши вертикально вверх и принялся внимательно осматривать его. Священник с ужасом и неверием уставился на принца.

– Ты же эльф… – хрипло прошептал он. – Ты не можешь… Ты не имеешь права… Ты же светлый… Почему ты с этими слугами Тьмы?

– Не имею права, значит?! – Глаза Тинувиэля загорелись гневом. – А вы имели право Лека убивать?!

– Пятеро не должны возродиться… – устало прошелестел целестинец. – Ибо наступит Тьма, и небо рухнет на землю, и реки крови потекут в руслах вспять, и восстанут мертвые, и придет Владыка Бездны, и будет царствие его вечным…

– Значит, дело в этой дурацкой легенде?! – Эльф выронил из рук иглу. – Ах вы, сволочи! Так все это изза древней сказки?!

Он несколько секунд с яростью смотрел на целестинца, не обратив никакого внимания на резко побледневшего Ланига, затем схватил другую иглу, ощупал предплечье священника и одним движением вогнал ее туда. Тот вскрикнул и дернулся. Тинувиэль брал иглы одну за другой и втыкал их в разные точки тела прикованного, создавая какойто странный рисунок. Целестинец еще дергался, но с каждым разом все слабее. Наконец из его рта потекла струйка слюны.

– Кто ты? – резко спросил принц.

– Приор тарсидарского монастыря целестинцев, отец Дарвасий, в миру Херм Ранген, – безразлично ответил священник ровным, нечеловеческим какимто, не имеющим даже намека на чувства голосом. – Паладин второго посвящения.

– Готов! – удовлетворенно кивнул Тинувиэль. – У меня получилось. Спрашивайте, мастернаставник. Он теперь все расскажет.

– Благодарю. – Ланиг наклонил голову, пристально и несколько удивленно глядя на эльфа – недооценил мальчика, ох, недооценил.

Затем повернулся к целестинцу и принялся задавать короткие, четкие вопросы. Тот отвечал, даже не пытаясь чтонибудь скрыть. От услышанного начальнику стражи захотелось взвыть. Страна стояла на пороге кошмара. Если не остановить «пресвятых» мерзавцев, жаждущих власти, то действительно «потекут реки крови и настанет Тьма». Ланиг знал, что карвенская Церковь имеет немалое влияние на элианскую, но не подозревал, что «святые» отцы в подавляющем большинстве давно продали родную страну старому врагу.

А в дальнем углу рвало зеленого от отвращения к самому себе эльфа.

14. Путь монаха

Свеча тихо потрескивала, иногда вспыхивала ярче, выхватывая из темноты заваленный рукописями и пергаментными свитками большой стол. Вдоль тянулись бесконечные стеллажи с книгами. Чтобы обойти их, понадобилось бы немало времени. За столом сидел сухощавый человек в черной сутане и вязаной кофте, в книгохранилище было не слишком тепло. Он то и дело покашливал в кулак, иногда отпивал глоток из большой, парящей кружки с какимто напитком – скорее всего, травяным настоем. Желтый узловатый палец следовал за неровными рукописными строками. Закончив читать страницу, человек откидывался на спинку высокого стула и некоторое время размышлял, затем переворачивал страницу. Порой записывал чтото в большую тетрадь, лежащую сбоку.

Отец Теларин тяжело вздохнул. Сколько лет прошло, но добрался всетаки до старых рукописей, запрятанных по приказу архиепископов в самые глубокие подвалы. Раньше он не понимал, почему так случилось. Теперь понял. Вот, значит, как все происходило? Единый, до чего же это глупо и гнусно… И подло. Он поежился. Подозревал, что не все чисто, давно подозревал, но такого не представлял.

Всю свою жизнь отец Теларин посвятил истории империи и элианской Церкви. Еще во времена послушничества ему с приятелем случайно попал в руки обрывок рукописи одного из первых эльдаров. Больше всего будущего монаха поразило, что колдун доживал свой век в монастыре, и никто его оттуда не гнал. Значит, не всегда существовала эта взаимная и никому не нужная ненависть? Он пытался спрашивать у наставников, но за вопросы наказывали, безапелляционно утверждая, что магия – зло. Причем – абсолютное. Только вот почему, так никто и не сказал.

После того, как древнюю рукопись сожгли, друг Теларина бежал из монастыря, а он сам понял, что должен узнать правду. Обязан. Любой ценой. Путь для этого был только один – получить доступ к древним книгам и писаниям отцовоснователей святой Церкви. Но в главные книгохранилища допускали только архивариусов и епископов, больше никого. До епископа Теларин дорасти не рассчитывал, да и не хотел притворяться фанатиком, вот и стал архивариусом. Долгое время он покорно выполнял указания старших, изредка добывая толику нужной информации. Приходилось быть очень осторожным, ни словом, ни жестом не выдавая своих сомнений. Его старательность со временем заметили, и десять лет назад трудолюбивый монах был назначен старшим библиотекарем тарсидарского епископата, для чего ему пришлось пройти рукоположение и стать священником.

Свежеиспеченный святой отец не спешил, тем более что первое время за ним внимательно наблюдали. Неудивительно, ведь в книгохранилище епископата хранилось множество еретических писаний, пророчеств и легенд. Однако через месяц, убедившись, что перед ними самый обычный помешавшийся на книгах монах, каковых сидело по бесчисленным монастырям множество, отца Теларина оставили в покое, посчитав безобидным. Тогдато он и начал свой поиск. Внимательно вчитывался в каждый найденный документ и думал, думал, думал. Потом в самом глубоком подвале совершенно случайно обнаружил святые книги Единого и писания пророков. Почемуто они находились среди еретических рукописей, и отец Теларин решил сравнить их с нынешними. Вот тутто ему и стало понастоящему страшно. Разница оказалась огромной.

За последние триста лет элианская Церковь полностью изменилась, превратившись в свою противоположность. Чем глубже архивариус погружался в древние документы, тем более ему становилось ясно, как медленно и незаметно подменялись чужими прежние догматы веры. Как вместо доброты и всепонимания священники начинали нести людям ненависть и нетерпимость. Что же это происходит? Ведь триста лет назад Церковь покровительствовала наукам и искусствам, содержала госпитали, целила души человеческие, а не призывала жечь и побивать камнями всех, кто не похож на большинство.

Эта ночь поставила последнюю точку в его изысканиях, именно сегодня удалось обнаружить тайную переписку первосвященников карвенской и элианской Церквей времен императора Нерата II. Странно, что столь компрометирующие материалы не уничтожили. Если об этих письмах узнают в монастырях, неизбежен церковный раскол, монахи все еще искренне верят в Единого, а не стремятся заполучить как можно больше власти.

Внезапно пол заскрипел под чьимито тяжелыми шагами. Отец Теларин вскинулся и попытался прикрыть лежащий перед ним свиток другими. Кого это дорхот принес сюда посреди ночи?

К столу подошла темная фигура в плаще, напоминающем рясу. Архивариус уставился на нее затравленным взглядом и не сразу заметил, что изпод капюшона на него смотрит не человеческое лицо, а туманная маска. Кто это? Неужели? Да нет, невозможно, магам нет доступа в книгохранилища Церкви. Нет и никогда не было! Но, несмотря на это, перед столом стоял император собственной персоной.

– Ваше величество… – растерянно пробормотал архивариус.

– Добрый вечер, – кивнул тот. – Значит, это вы сейчас здесь старшим библиотекарем? Хорошо, давно хотел поговорить со здравомыслящим священником. Надеюсь, вы не изменились за эти годы.

– Мы были знакомы? – удивился отец Теларин.

– Когдато очень давно были, – согласился его величество, осторожно сдвигая рукописи с края стола и усаживаясь на угол.

Архивариуса передернуло. Точно так же когдато, еще во времена послушничества, к нему в келью врывался единственный друг, Марни, и садился на угол стола, сдвинув в сторону все, что там было. Его величество поставил одну ногу на столешницу и оперся о колено подбородком. Отцу Теларину стало совсем не по себе. Опять знакомая поза, никто больше так не сидел. Только… Но нет, разве это возможно? Император вертел в пальцах какуюто палочку и продолжал молча рассматривать архивариуса. И это знакомо. Единый, да что же это такое? Наваждение? Дорхотово искушение? Не хочешь ли ты сказать, что?..

– Марни, это ты? – глухо спросил он.

– Признал, хмырь ученый! – рассмеялся его величество. – Я, конечно.

– Но ты… Ты действительно император?!

– Увы. Врагу этой гнусной судьбы не пожелаю. Наверное, лучше бы я в монастыре остался. Устал, сил давно нет, а надо тянуть, некому больше.

– Не понимаю… – растерянно протянул отец Теларин. – Как мог сбежавший послушник стать императором?!

– А как в Элиане императорами становятся? – Маран пожал плечами. – Прежний на меня внимание какогото дорхота обратил. Перед смертью вызвал и вывалил на меня эту сучью ношу. Тащи, мол, ослик, и рта не разевай. Чтоб ему в гробу перевернуться, заразе!

– Не ругайся, – поморщился архивариус. – Ничуть не изменился, даже словечки те же. Императорство тебе на пользу не пошло.

– А ты все такой же зануда! – весело хмыкнул его величество, доставая из воздуха большую кружку. – Эль будешь?

– Можно. – Отец Теларин мягко улыбнулся, вспоминая юношеские выходки. – Помнишь, как настоятель нас за поход в кабак выдрал?

– Такое не забудешь. – Император поежился. – Еще и солью, скотина, задницы посыпал. Я месяц сидеть не мог.

– Слушай, раз уж я тебя узнал, может, снимешь маску? Неприятно както туман вместо лица видеть.

– Ладно. Только, извини уж, наложу на тебя одно заклятие, после него ты не сможешь выдать меня даже под пыткой. Многие дорого бы дали, чтобы узнать, кто я такой.

– А прежде всего вот эти, – потыкал пальцем в потолок отец Теларин. – Поэтому накладывай, не страшно.

– Не любишь, вижу, начальство?

– За что их любить? – скривился архивариус. – А то ты не знаешь, кто в епископы, а, тем более, в архиепископы выбивается.

– Знаю, – зло махнул рукой Маран. – Очень хорошо знаю. Подонки. А от того, что узнал недавно, мне совсем не по себе. Потому и начал искать в Церкви здоровую, не сгнившую еще сердцевину.

Он откинул капюшон, туман растаял, и взгляду отца Теларина предстало мясистое лицо типичного уроженца южных провинций империи. Черные волосы с густой проседью и короткая бородка. Ироничные серые глаза с прищуром.

Теларин вздохнул. Узнать можно, хоть и с трудом. Впрочем, им обоим давно за пятьдесят, никак не мальчишки.

По губам его величества скользнула грустная улыбка. Он тоже не сразу узнал Теларина, хотя и знал о его судьбе. Желтый, худой, похож на нахохлившегося ворона. Щеки впалые, наверное, как и прежде, частенько забывает поесть, увлекшись какойнибудь книгой. Каштановые когдато волосы почти совсем седые. Слезящиеся, выцветшие глаза наполнены неизбывной тоской. По чему, интересно? Занимается ведь тем, чем всегда хотел заниматься. С чего ему тосковать? Маран почти неслышно вздохнул, доставая коротким заклинанием из подвалов Замка Призраков еще одну кружку свежего эля. Кажется, дня два назад только бочку поставили.

Друзья чокнулись и отпили по глотку холодного напитка. Отец Теларин закатил глаза и восторженно почмокал губами – такого эля пить ему еще не доводилось.

– Это где же такое чудо варят? – спросил он, с удивлением глядя на кружку в своих руках.

– Да в одном из моих замков, – отмахнулся император. – Бываю там, конечно, редко, некогда мне по замкам рассиживаться, но лучшего эля и в самом деле не встречал, вот и насобачился таскать прямо из подвалов. После этого трактирный пить, что помои хлебать. Веркит, повар тамошний, давно о моей привычке знает и ничуть не удивляется опустошению бочек, но ругается страшно.

– На тебя? – недоверчиво покосился на старого друга священник. – Ты же император.

– Император, – подтвердил ехидно ухмыляющийся Маран. – Но кухня и подвалы – царство повара, он оттуда любого может поганой метлой гнать, в том числе и меня. Вежливостью Веркит никогда не отличался, так обложит, что заслушаешься, зато мастер редкий. Но строг, строг.

Представив себе, как повар гоняет метлой императора, Теларин рассмеялся сухим, дребезжащим смехом, быстро перешедшим в сухой кашель. Его звук сильно не понравился Марану. Уж не чахотка ли? Годы и годы проведенные в сырых подвалах дают о себе знать, похоже. Надо посмотреть самому, благо целителем его величество был получше многих дипломированных магов Академии. Он незаметно раскрутил диагностическое заклятие и выпустил его на священника. Тот ничего не понял и продолжил с удовольствием пить эль. Друзья вспоминали смешные случаи времен послушничества и часто смеялись. Через несколько минут заклятие вернулось, сообщив императору, что он был прав, и у Теларина начинается скоротечная чахотка. Худо. Придется срочно принимать меры. Но не беда, вовремя заметил, это главное.

– Странно, но ведь маги не могут проникать в книгохранилища Церкви, – снова поднял глаза на Марана священник. – Так испокон веков было. Как же ты здесь оказался?

– Не могут? – иронично приподнял брови император. – Уже могут. Святые отцы нарушили договоренность, они объявили войну империи и лично мне. После этого все старые договоренности стали недействительны. Даже эта, хоть ее и закрепил своим заклинанием Элиан Завоеватель. Но заклинание перестало действовать после предательства архиепископов. Я решил проверить так ли это и легко переместился сюда. А раньше как в стену упирался.

– Объявили войну империи? – удивленно переспросил Теларин. – Что ты имеешь в виду?

– То и имею. – Маран нервно дернул щекой. – Вот, почитай. Сам поймешь.

Он положил перед священником аккуратную серую тетрадь, исписанную ровным, красивым почерком до последней страницы. Тот удивленно посмотрел на его величество, но принялся за чтение. После первых же двух страниц отец Теларин схватился за сердце. Он неверяще взглянул на грустного императора, но тот предпочел промолчать, только головой покачал. Священник передернул плечами и продолжил читать. Чтобы добраться до конца, ему понадобилось не меньше получаса. Дочитав, он долго сидел, упершись взглядом в стол. Не мог сразу поверить в такое, просто не мог. Хотя все это прекрасно накладывалось на результаты его собственных изысканий. Очень похоже на правду. Именно таким и мог оказаться результат великого предательства, задуманного архиепископами больше двухсот лет назад.

– Откуда это? – глухо спросил Теларин.

– Разговорили одну целестинскую сволочь, – неохотно ответил император. – Все это записано с его слов.

– Уж не приора ли тарсидарского монастыря целестинцев? – прищурился священник. – Епископы уже с ног сбились, его разыскивая. Переполох в епископате знатный поднялся.

– Пусть ищут, – зло ухмыльнулся Маран. – Зарыли паскуду без покаяния, как последнюю собаку.

– Грех это… – поежился Теларин. – Хоть и сволочью он был изрядной, все равно грех.

– Знаю, – мрачно буркнул император. – На мне тот грех. Только иначе никак. И не только его резать придется. Сам читал, что происходит. Нам что, заранее лапки сложить и сдаться? Не дождутся! Пусть меня за это ад ждет, но не допущу.

– А он не солгал?

– Не мог он лгать в том состоянии, – поморщился император. – С ним эльф работал, своими способами, вообще в куклу превратил. Страшноватое зрелище, если честно. Зомби, а не человек. Убить его после этого милосердием было. Хотя я предпочел бы, чтобы все это ложью оказалось. Только вот, увы…

– Ясно. – Священник сцепил руки в замок и подпер ими подбородок.

– Не понимаю, что им неймется… Зачем нужно разжигать ненависть?

– А вот это, похоже, я могу тебе объяснить. Сегодня только нашел переписку между первосвященниками нашей и карвенской Церквей времен царствования Нерата II. Не могу понять, зачем этому императору понадобилось толкать наших первосвященников в объятия фанатиков? Он ведь такое творил, что…

– Эх, Нерат, Нерат… – досадливо стукнул кулаком об ладонь Маран. – Что же ты, идиота кусок, натворил? Пусть с тобой поступили несправедливо, но разве трудно было понять, что не все сволочи? Эх…

– Несправедливо? – удивленно приподнял брови Теларин.

– Я не первый император из бывших послушников, – снова вздохнул его величество. – Нерат – тоже такой. Там очень грязная история вышла. Подлая история, не хочу даже рассказывать, противно. Парень чудом выжил после всего, стал калекой и затаил ненависть. А получив власть, начал давить Церковь, не задумываясь о том, кто прав, а кто виноват. Идиот!

– Вот с него все и началось, – тоже вздохнул священник. – Карвенские первосвященники прекрасно поняли, что происходит в империи, и своего не упустили, начав постепенно приручать обиженных произволом императора епископов и архиепископов. Потом добрались и до первосвященника. У них все вышло, Марни. Даже основные догматы нашей веры подменены чужими.

– Основные догматы? – нахмурился тот. – Ты уверен?

– Чтобы понять это, нужно быть очень хорошим теологом и знать на память Писание, – горько усмехнулся Теларин. – Я случайно нашел Святое Писание трехсотлетней давности среди еретических книг. Решил сравнить. Знаешь, так страшно мне никогда до того не бывало. Все проделано мастерски, очень умно, очень тонко. В одном месте слово вставлено, в другом убрано, в третьем запятая не там поставлена. А смысл изза этого меняется кардинально.

– Твари поганые! – взвился император. – Мразь! Подонки!

– Тише! – поморщился священник. – Еще придет на шум ктонибудь, только свидетелей нам и не хватало.

– Ты прав, извини. – Маран нервно передернул плечами. – И что же теперь делать? Ты только усугубил мою тревогу. Надо искать честных священников и передавать им власть в Церкви, но где их искать?

– По небольшим монастырям. – Теларин криво усмехнулся. – Там многие – искренне верующие. И не фанатики, хотя и таких хватает, а думающие люди. Да и по маленьким приходам много настоящих святых отцов сидят, которые людские души целят, а не власти и благ для себя добиваются. Только…

– Что?

– Если все это станет известно, неизбежен раскол Церкви. Фанатики охотно пойдут за епископами. Они ведь, что стадо баранов, куда козла впереди понесет, туда и они.

– Этого, боюсь, и в самом деле не избежать, – задумчиво покачал головой император. – Пока я не знал всего, я мог щадить. Сейчас щадить предателей я права больше не имею, или сюда придет Карвен и разрушит нашу жизнь, превратив ее в подобие ада, царящего в их стране. Не допущу!

– Ты прав, этого допускать нельзя. – Теларин обреченно вздохнул. – Но, может, обойтись без крови?

– Как? – Маран удивленно покосился на него. – Подскажи, буду благодарен. Мне вовсе не хочется прослыть кровавым тираном.

– Увы мне, не знаю… – развел руками священник. – Но подумаю. Надеюсь, всетаки получится. Не хотелось бы, чтобы всякую сволочь, как во времена Нерата, потом святыми мучениками объявляли.

– Да уж, – брезгливо поморщился император. – Только таких святых, как нынешние епископы, нам и не доставало. Полные штаны счастья.

– Да уж… – захихикал Теларин. – Представить только свинообразного епископа Шерамона в святых. Со смеху подохнуть можно, особенно если вспомнить его пристрастие к маленьким девочкам.

– Девочкам? – нахмурился Маран.

– Да, их привозят ему тайно, а потом продают на нартагальские корабли, чтобы не проболтались. Знаешь, Марни, я чтото не понимаю. Неужели твои таможенные службы не могут обыскивать работорговцев как следует? Они ведь часто из тарсидарского порта с полными трюмами детей уходят. Наших, элианских детей…

– Откуда информация?

– Да так… – развел руками священник. – Слухи, в основном. К тому же меня в епископате своим считают, десять лет какникак здесь, о многом при мне говорят не стесняясь. Могу даже сказать, кто работорговлю курирует. Некто епископ Дориат.

– Дориат, говоришь? – Император прищурился, из его глаз сочилась тяжелая, явственно ощутимая ненависть. – Вот за это спасибо, дружище. Такого прощать нельзя. Единый Создатель, и это священники?!

– Мне давно тошно смотреть на все это. – Теларин помрачнел. – Клоака какаято. Почемуто в епископы только сволочь и лезет. Молчу, потому что иначе сожрут. Очень рад, если смогу помочь хоть от самой гнусной накипи МатьЦерковь очистить.

– Этого мало. – Император усмехнулся одними глазами, доставая из воздуха еще две кружки эля, пустые просто исчезли. – Боюсь, придется тебе неподъемную ношу на себя взваливать.

– Это какую же? – искренне удивился архивариус.

– Тиару первосвященника.

Теларин едва не выронил кружку. Затем покрутил пальцем у виска, сообщая его величеству, что думает по поводу этой безумной идеи. Тот иронично и одновременно грустно смотрел на старого друга, а в глазах читалось: «Так некому ведь больше…» Священник зажмурился и потряс головой. Однако понимал, что если придется, то возьмется и будет тянуть, проклиная ношу каждый день. Никогда не хотел власти, считал ее только обузой и величайшей ответственностью перед лицом Создателя. Не слишком ли многого хочет император от скромного библиотекаря? Вразуми, Единый. Подскажи…

15. Рабство

– Ой, мамочка, роди меня обратно… – тихо стонал Санти, растирая перетруженные мышцы каладоновым маслом. – Да что ж он сегодня так взбесилсято?

– А гмырх его знает… – пробурчал Храт, выглядящий ничуть не лучше. – Сдурел, наверное.

Кертал этим вечером действительно как с цепи сорвался и устроил четверым ученикам такую тренировку, что они едва не перемерли от утомления прямо в зале. Кузнец вчера предупредил, что сегодня в Дом Стали приходить не нужно, и друзья обрадовались, думая, что удастся отдохнуть. Ага, как же, разогнались. Старый мастер откудато узнал, что «четыре оболтуса» свободны, пришел в казармы и забрал их, несмотря на унылый вид бедняг. Привел в тренировочный зал императорской стражи и устроил тренировку. Часов восемь гонял так, что и вспоминать не хотелось, а затем заставил отрабатывать железную рубашку. Тут уж они взвыли. Старик легко перемещался между учениками, ни на мгновение не прекращая охаживать их своей окованной железом палкой. Когда наконец отпустил, они едва могли ходить. Слава Единому, хоть до казармы было недалеко, коекак добрались. Со стонами, поддерживая друг друга.

Тинувиэль тоже массировал себе ноющие ноги. Он перенес тренировку легче друзей, но пренебрегать массажем не стоило, иначе завтра нелегко придется. Последнее время у эльфа было на редкость отвратительное настроение. Причина? Вынужденное участие в допросах паладинов. Не нравилось это принцу, ох, как не нравилось. Грязным он себя после этого чувствовал, хоть и понимал, что другого выхода нет. Последнее время он по просьбе Ланига ар Вортона обучал искусству Кэль ДеллеЭрт группу молодых палачей и целителей, к которым присоединился мэтр Эстеван. Что странно, у пожилого человека начало получаться быстрее, чем у коголибо другого. Впрочем, а кто лучше него знал человеческую анатомию? Не было таких.

Знания палача восхищали Тинувиэля, не зря мэтр читал лекции по хирургии на целительском факультете Тарсидарского университета. Студентам, конечно, приходилось ради того приезжать в казармы и спускаться в пыточные подвалы, но они не жалели – таких знаний не мог им дать больше никто. Да и сам Эстеван порой практиковал, особенно, когда требовалась сложная операция. Далеко не со всем можно было справиться магическим исцелением, к сожалению, зато при совмещении двух способов лечения результаты получались на удивление хорошими. Как жаль, что свои знания гениальный хирург вынужден использовать для выбивания показаний из всякой сволочи… А иначе нельзя, это понимал даже эльф, нельзя давать зверям спокойно добиваться своих целей, все вокруг уничтожат и изгадят. Именно поэтому Тинувиэль и согласился обучить молодых палачей Кэль ДеллеЭрт, этот метод всетаки куда гуманнее, чем пытки.

Энет пластом лежал на кровати и едва дышал, сил не было даже пошевелиться. Надо бы растереться маслом, мышцы со связками то и дело хватало судорогами, но граф не мог заставить себя сдвинуться с места. Однако он не жалел, слишком многому научился за прошедшее время, слишком изменился. Пусть будет трудно, ничего, какнибудь справится. Зато раньше он и десятой доли того, что сегодня выдержал, не вынес бы.

– Энет, – позвал его Храт, юноша чтото невнятное промычал в ответ.

Орк вскинул брови и кряхтя поднялся на ноги. Подошел к кровному брату и внимательно осмотрел его. Похмыкал, вздохнул и сказал:

– Тини, иди сюда. Надо этому гмырху ленивому тоже массаж сделать, а то завтра не встанет.

– Сейчас, – отозвался певучий голосок эльфа. – Только ноги закончу растирать и приду.

– Не надо! – испугался Энет, прекрасно зная, что будет, если эти двое неугомонных возьмутся за него.

– Надо! – довольно осклабился урукхай. – Ишь, разлегся тут, что шлюха после трудовой ночи. Вот сейчас кээк придет мастер Кертал, да кээк устроит нам еще одну тренировочку. До утра.

– Нет!!! – раздался в ответ возмущенный вопль трех луженых глоток. – Совсем обалдел?!

Храт принялся довольно ржать, глядя на перепуганные физиономии друзей, за что тут же и получил по голове тремя подушками. Даже Энет отметился, несмотря на всю свою усталость. Орк, впрочем, в долгу не остался, и в комнате на некоторое время воцарился веселый бедлам.

– Хватит вам! – рявкнул Санти через пару минут. – А то сейчас придет комендант и выпорет в придачу к прочим радостям. Охота?

– Неа… – ответил за всех орк. – Тини, ты закончил уже свои копыта мучить?

– Закончил, – улыбнулся эльф. – Только копыт у меня нет, извини уж.

– Нет, так нет, один хрен, – отмахнулся Храт. – Бери масло и идем этого вот графенка пользовать.

– Задрали, дорхоты бесхвостые… – устало простонал Энет, с трудом стаскивая рубаху – понял, что от этих двоих все равно не отвяжется. Да и то, массаж совсем даже не помешает.

Тинувиэль набрал в ладони немного каладонового масла, уселся на юного графа сверху и принялся перебирать его мышцы. Лучше принца массаж никто из четверых друзей делать не умел, разве что покойный Лек, но о наставнике они избегали говорить, слишком больно было его вспоминать. Энет тихо подвывал, иногда даже колотил по подушке кулаками и выгибался, орк с эльфом перебирали каждую его косточку и каждое сухожилие, и это было очень больно. Наконец пытка закончилась. Зато после нее юноша вполне мог передвигаться и чувствовал себя довольно бодро.

Внезапно дверь в их комнату распахнулась, и на пороге появился Ланиг ар Вортон. Четыре пары глаз уставились на него, затем три из них повернулись к смущенному таким оборотом дела орку.

– Накаркал, зараза… – почти неслышно прошипел Санти.

– Кого это он накаркал? – добродушно поинтересовался начальник стражи, обладавший на редкость хорошим слухом. – Меня, что ли? Пророк у нас завелся?

– Выпороть бы этого пророка, чтоб языком не ляпал без толку, – буркнул смущенный скоморох.

– Выпороть? – приподнял брови Ланиг, ухмыльнувшись себе под нос. – Это да, это полезно. Всем четверым. И почему это ум так хорошо через поротую задницу в голову входит? Всегда интересовался этим вопросом. Факт ведь неоспоримый.

Друзья переглянулись. Храт незаметно постучал себя по голове, сообщая Санти все, что о нем думает. Остальные тоже смотрели на скомороха весьма неодобрительно – совсем даже необязательно подавать старому мастеру светлые идеи, их у него и без того хватает.

– Собирайтесь, – приказал начальник стражи.

– Мы же только после тренировки… – вздохнул Энет, понимая, что все равно никуда не деться.

– Да? – делано удивился старый мастер, продолжая посмеиваться в усы. – Ну, тогда ладно, отдыхайте. А то мы тут идем корабль работорговцев потрошить. Думал, вы хотите поучаствовать в этом богоугодном деле…

– Хотим! – так и подпрыгнули ученики, сразу забыв об усталости.

– Я почемуто так и подумал, – довольно покивал Ланиг, затем бросил на кровать Санти четыре черных, облегающих костюма с капюшонами. – Надевайте. Маски обязательны. Смотрите мне, чтобы только глаза наружу выглядывали. Из оружия берите нунчаки и сюрикены, этого хватит.

Друзья оделись почти мгновенно – и восхищенно замерли: боевые комбинезоны тайных стражей были словно пошиты по мерке каждого и практически не ощущались на теле. Чемто они походили на любимую одежду охотников черного клана. Разномастные карманы для десятков видов оружия, специальные петли для кинжалов и нунчаков, не видные снаружи и не нарушающие черноту костюма. Движений комбинезоны совершенно не стесняли, Храт для пробы задрал ногу вертикально вверх и удовлетворенно хрюкнул, не услышав треска. Он быстро выхватил из оружейного ящика штук двадцать сюрикенов, рассовав их по кармашкам, две пары нунчаков, добавил на всякий случай два небольших томагавка, несмотря на неодобрительный взгляд Ланига. Однако тот ничего не сказал, только обреченно махнул рукой и вздохнул. Орк удивленно пожал плечами – и почему люди так не любят томагавки? Прекрасное оружие, только мечи лучше.

Старый мастер вел друзей темными закоулками. Помимо них, в вылазке участвовали десятка два тайных стражей в таких же черных комбинезонах. Наверное, многих из них Санти раньше видел, но сейчас не узнал, лиц не было видно. Они тенями скользили по ночному городу, ничем не нарушая тишину. Если какойнибудь запоздавший прохожий и замечал случайно промелькнувшую мимо черную фигуру, то вряд ли станет рассказывать о том, подумав, что показалось. А если и расскажет – невелика беда. Легенд о ночных, как называли загадочных людей в черном горожане, ходило по Тарсидару множество. Прибавится еще одна? Ну и что? Пусть себе пугают друг друга. Теперь, когда Санти знал правду, эти россказни вызывали у него гомерический хохот. А когдато ведь слушал с открытым ртом.

Порт постепенно приближался, скоморох уже чувствовал запах моря. Вскоре послышался шум волн, бьющихся о берег. Ланиг, скользящий впереди, поднял руку, затем жестом приказал собраться вокруг него.

– Значит, так, – негромко сказал старый мастер. – Соблюдать тишину. У нартагальцев, я уверен, предусмотрен на случай провала двойной трюм, они просто утопят рабов, если тревога подымется. Поэтому, прежде всего нужно отыскать, где содержат детей, а только потом брать капитана и иже с ним. Матросов убирать только если вмешаются. Надсмотрщиков и часовых можете резать. Все ясно?

Фигуры в черном, обступившие его, молча кивнули.

– Вы четверо идете со мной, – продолжил начальник стражи. – Без приказа ни шагу.

Тайные стражи разбежались в разные стороны, каждый командир группы, похоже, хорошо знал, что делать. Санти незаметно вздохнул – понятно, для них это не первая и не последняя операция. Старый мастер направился к большому торговому ландеру, замершему у причала, ученики бесшумно двинулись следом. Скоморох только головой покачал – огромный, четырехмачтовый, довольно неуклюжий корабль. Ланиг говорил, что нартагалец стоит в порту почти месяц, что удивительно. Обычно больше недели торговцы королевства в империи не задерживались. Эти чегото ждали. Очень похоже, что в самом деле работорговцы. Но кто в Элиане мог продавать им рабов? Чушь ведь полная, за работорговлю положена смертная казнь. Неужели ктото решился? Старик, кажется, чтото сказал о детях? Санти нахмурился. До какой же степени бесчеловечности нужно дойти, чтобы продавать ребятишек в Нартагаль? Он не верил, что ктонибудь может быть таким жестоким.

С борта было опущено целых три трапа, возле каждого застыло по два часовых, бдительно осматривающих окрестности. Интересно, и чего это капитан так опасается? Других кораблей ведь поблизости нет. Ланиг жестом приказал убрать часовых у левого трапа. Санти с Хратом в тот же момент швырнули заранее подготовленные сюрикены. Моряки у трапа схватились за шеи, захрипели, опустились на землю, пару раз дернулись и замерли. Еще несколько мгновений – и все пятеро оказались на борту, заметив краем глаза, что остальные часовые тоже мертвы. Жалости рыжий не испытывал ни малейшей. Работорговцы жалости недостойны.

До сих пор Санти никогда не бывал на борту крупного океанского корабля, поэтому с интересом оглядывался, не забывая, впрочем, про осторожность. Однако на «Страннике Морей» было тихо, курящивших на полубаке пятерых матросов быстро оглушили и связали. Часовых на носу пришлось убрать, незаметно подобраться близко было невозможно. Затем часть тайных стражей скрылась в глубине корабля. Насколько понял их жесты Санти, было решено разыскать и допросить боцмана или помощника капитана. Уж ктокто, а они должны знать, где тайные трюмы.

Ланиг тоже направился к спуску в трюм. Большинство матросов сейчас гуляло на берегу, напиваясь в припортовых тавернах и развлекаясь в борделях, на борту осталось всего десятка два, плюс капитан, второй помощник и боцман. Однако внизу должно быть еще не меньше тридцати надсмотрщиков, которых необходимо нейтрализовать в первую очередь – эти сволочи вполне способны утопить детей. Капитан нужен живым, чтобы выдавить из него информацию. А затем придется наведаться к архиепископу провинции, имея на руках доказательства. Император приказал покончить с работорговлей на корню без промедления, чего бы это ни стоило. Подобные операции в эту ночь проводились в каждом порту Элиана, где швартовались нартагальские и даркасадарские корабли. Язву нужно выжигать по живому, пока не распространилась.

Кто бы мог подумать, что Церковь станет заниматься работорговлей? Ланиг не слишком любил священников, но никогда не думал, что они способны пасть так низко. Тото в последние годы во многих городах начали пропадать дети. Причем только из самых бедных слоев населения. Подозревали маньяковубийц, каковые изредка встречались, а оно вон, в чем дело. Самые тщательные поиски ничего не давали, тайная стража с ног сбилась, но даже следов никаких не обнаружила. Несчастные родители убивались, умоляли продолжать искать, но все было напрасно.

Эх, святые отцы, святые отцы… Как же так? Детей продавать взялись. Старик молча кусал губы. Нет, сволочи, не ждите теперь пощады.

Впереди показался один из стражей и два раза скрестил руки перед лицом, о чемто сигнализируя Ланигу, Санти не понял о чем. Однако старик сразу же направился по лестнице вниз, жестом приказав соблюдать молчание. Очередной коридор, в который выходили двери кают, почемуто вызвал настороженность у старого мастера, и он на мгновение замер. Затем осторожно двинулся вперед.

Пять темных фигур крались по полутемному коридору в сторону кормы. Высунувшая мордочку из норы крыса проводила их удивленным взглядом – эти совсем не походили на привычных ей моряков, от них ощутимо веяло опасностью. Крыса поспешила скрыться, мало ли что.

Ланиг опускался все ниже, ученики следовали в некотором отдалении. Санти не переставал удивляться величине нартагальского корабля. Просто огромен! Трюмы были полупусты, что не могло не удивлять. Невыгодно капитану такое. Нормальный торговец на его месте давно загрузился бы редким товаром, который несложно приобрести в торговой столице империи, и направился бы домой, желая побыстрее получить прибыль. Чтото здесь нечисто. Но найти пока ничего не удалось, и это угнетало.

Однако вскоре впереди показался огонек, и они увидели зевающего громилу с пристегнутой к поясу плетью. Тот кудато неспешно шел и поминутно поминал какогото Зерма, обзывая неизвестного жадной жирной скотиной. Так! Надсмотрщик. Однозначно надсмотрщик! Иначе для чего плеть? Прекрасно. Ланиг резко прыгнул вперед. Нартагалец не успел ничего понять, как был уже связан. Он с ужасом смотрел на черные фигуры вокруг и испуганно мычал изпод кляпа. Мимо бесшумно скользили тайные стражи. Они быстро нашли кубрик надсмотрщиков и перерезали их во сне, оставив в живых только одного, толстого пожилого нартагальца с золотой серьгой в ухе. Поскольку он спал в отдельной каютке, то, скорее всего, был старшим.

Старый мастер присел над связанными работорговцами и медленно стащил с себя маску.

– Меня зовут Ланиг ар Вортон, – ласково сказал он понартагальски. – Расскажете где рабы, останетесь жить. Даю слово. Не расскажете? Ваша смерть будет очень неприятна. Все равно ведь расскажете, но умрете.

Страх в глазах надсмотрщиков сменился животным ужасом, мало кто не слышал о начальнике императорской стражи провинции и его безжалостности к преступившим закон. Слухи ходили самые невероятные, Санти коллекционировал их, рассказывая потом друзьям. Потом они все вместе хохотали до упаду, поражаясь богатой фантазии горожан. Коекто даже поговаривал, что страшный старик пьет детскую кровь и поедает мозг юных девушек. Скоморох подозревал, что Ланиг сам распускает эти слухи, имея немало выгоды от своей жутковатой репутации.

– Кери, – обратился Ланиг к одному из стражей. – Поставь купол безмолвия.

Тот, видимо, был магом, так как сотворил короткое заклинание, результатом которого стала давящая на уши тишина.

– Теперь никто вас не услышит, дорогие мои, – голос начальника стражи стал еще более ласковым. – Кричите, не кричите, все равно. Прошу учесть, что вы избавите себя от многих неприятных ощущений, если сейчас расскажете мне правду.

Он кивнул еще одному стражу, тот вынул изо рта надсмотрщика кляп.

– Где рабы?

– Я не знаю ни о каких рабах, господин! – завизжал тот. – Клянусь, я обычный моряк!

– А плеть зачем?

– Матросов наказывать!

– Как нехорошо, – укоризненно покачал головой старик. – Ложь наказуема. Армин, покажи этому лжецу, что он зря упрямится.

Один из тайных стражей наклонился над пленником и резким движением сломал ему большой палец на правой руке. Тот отчаянно завизжал и забился в путах.

– Боишься своего капитана? – снова склонился над ним Ланиг. – Зря, он уже в наших руках. Знаешь, какая казнь ждет его за работорговлю? Нет? Кол. И тебя он ждет. И всех остальных надсмотрщиков. Единственный твой шанс сохранить шкуру – это сейчас мне все рассказать. Ты понял?

Второй надсмотрщик отчаянно замычал и замотал головой.

– Хочешь говорить? – повернулся к нему Ланиг, тот отчаянно закивал. – Выньте кляп.

– Я все скажу, господин! – зарыдал здоровенный мужик. – Все! Я знаю, где рабы!

– Заткнись, сука поганая… – злобно прошипел связанный толстяк.

– Идите вы с капитаном вместе к дорхоту! – прорычал в ответ верзила, яростно сверкая глазами. – Я изза ваших сучьих денег на кол не хочу!

– Пожалеешь, падла! Домой те лучше не возвертаться!

– А кто тебе сказал, что вы туда вернетесь? – негромко, зловеще рассмеялся Ланиг. – Я обещал за правду жизнь, а не свободу.

Ктото из стражей затолкал в пасть грязно ругающегося толстяка кляп и откатил его неподъемную тушу в сторону, чтобы не мешала. Верзилу развязали, однако двое тайных держали его на прицеле крохотных, но от того не менее смертоносных арбалетов. Он это прекрасно понимал и даже не пытался сопротивляться, слышал краем уха, что такое тайная стража императора.

– Веди, – приказал Ланиг. – И учти: если утопишь детей, твоя смерть будет куда страшнее смерти на колу.

Надсмотрщик съежился, с ужасом покосился на старика и повел тайных стражей кудато вглубь. Он почемуто сразу поверил этим спокойно сказанным словам. Шли недолго, вскоре впереди показался слабый свет.

– Там четверо дежурят, – хрипло прошептал верзила, трясясь всем телом.

Старый мастер бросил короткий, внимательный взгляд на учеников и движением подбородка приказал Энету с Тинувиэлем нейтрализовать угрозу. Храт с Санти двинулись следом, чтобы прикрыть. Граф с эльфом незаметно скользили по трюму, прячась в тени и с каждым мгновением приближаясь к корме. Вскоре они увидели сидящих вокруг фонаря четырех крупных нартагальцев с тупыми и злобными лицами. Надсмотрщики шлепали картами о какойто ящик, то и дело грязно ругаясь и размахивая кулаками.

Неподалеку от них Энет заметил длинную щель, из которой выглядывала цепь. Похоже, это чтото скрывающая крышка. Наверное, именно под ней и находится затапливаемый потайной трюм. Он переглянулся с Тинувиэлем, оба приготовили по паре сюрикенов. Стальные звездочки мелькнули в неверном свете фонаря, и хрипящие надсмотрщики повалились на пол, не успев даже дернуться. Однако эльф не заметил, что изза большого ящика позади него выскочил еще один нартагалец с мечом в руках. Жизнь принца могла в этот момент легко оборваться, но Храт не дремал – надсмотрщик рухнул с орочьим томагавком в затылке.

– Ты сказал, что их здесь четверо, – обернулся к мгновенно побледневшему пленнику Ланиг, увидев это.

– Господин, клянусь вам, я не знал! – рухнул тот на колени. – Это Шупет, он, паскуда, за нами следил, капитану крысятничал. Откуда мне было знать, шо он тута?!

Старик внимательно посмотрел ему в глаза и понял – не лжет. Он кивнул и приказал:

– Открывай!

Надсмотрщик подхватился на ноги и кинулся к трупам бывших коллег. Отстегнув от поясов двоих связки ключей, принялся засовывать их по очереди в замочные скважины в полу, явно запуская сложный механизм. Вполне возможно, что если отпирать в неправильной последовательности, то это вызовет затопление трюма. Наконец чтото громко щелкнуло, и двухсотлоктевая крышка медленно поднялась, открывая потайное отделение.

Никогда, наверное, Санти не забудет открывшегося страшного зрелища. В узкой и глубокой щели буквально на головах друг у друга сидели обнаженные, грязные, истощенные дети. От пяти до десяти лет. Многие походили на маленькие скелетики. А их глаза… Единый Создатель, их глаза были наполнены таким нечеловеческим ужасом, что скомороха передернуло. Малолетних рабов сковали по рукам и ногам, не давая возможности даже пошевелиться. Да и в случае затопления трюма они мгновенно пойдут на дно, увлекаемые вниз тяжелыми кандалами. Несчастные были вынуждены ходить под себя, из щели несло такой вонью, что ужин рыжего сразу же запросился обратно.

Дети вжимались в стены, боясь пошевелиться. Санти увидел несколько мертвых, из самых маленьких, и только закусил губу. Какой кошмар. Как можно такое с малышами творить? Как?! У него дрожали руки, лицо дергалось. Впрочем, не только у него – многие стражи потрясенно застыли над щелью, глухо проклиная чудовищ, это сотворивших. Они немало повидали в своей жизни, но такого обращения с детьми представить себе не могли.

– Маленькие мои, не бойтесь! – выступил вперед Ланиг. – Мы имперская стража, мы пришли вас освободить!

Недоверчивые детские глазенки из щели долго смотрели на него. Ужас постепенно уходил из них, сменяясь робкой надеждой на чудо. Старик, не стесняясь, плакал. Наверное, именно эти слезы стали камешком, который сдвинул лавину. Дети поверили.

– Дяденькааа… – поднял голову какойто мальчишка лет десяти на вид, к которому прижималась совсем крохотная девчушка. – Спасите Теви, она совсем холодная сталааа… Не плачет большеее… Молчииит…

Старик спрыгнул в щель, дотронулся до синей щеки скорчившейся в последней судороге девочки и медленно покачал головой, закусив губу. Малыш прав, холодная. Совсем. Поздно.

– Прости меня, маленькая, за то, что раньше не пришел. – Он вытер слезы, подавая наружу тело девочки. – И ты, малыш, извини, умерла она.

– Умерла? – неверяще переспросил мальчик, потом тихонько заскулил. – Тевичкааа… Ой, что ж я маме скажу, она ж просила тебя беречь…

– Ты не виноват, малыш… – глухо сказал Ланиг, передавая взахлеб рыдающего мальчишку стоящему на краю ямы Храту. – Не виноват…

Еще несколько стражей спрыгнули вниз и принялись быстро поднимать несчастных детей наверх. Ведь при открытии крышки в каюте капитана вполне могла сработать какаянибудь магическая сигнализация. Надо успеть, прежде чем нартагальцы затопят эту щель. Детей оказалось больше двухсот. Когда все они оказались наверху, Ланиг приказал дрожащему надсмотрщику запереть потайной трюм. Не прошло и двух минут после этого, как раздался глухой шум и пол стал мокрым. Начальник стражи кивнул. Затопили всетаки, сволочи. Чтото, видимо, насторожило капитана. Слава Единому, что поспешили, иначе и сами бы погибли, и малышей не спасли. Корабль резко осел.

– А теперь идите и возьмите живыми капитана с помощником, – приказал он стражам. – Остальных убейте. Сделав вот это, они потеряли право на жизнь.

Ланига колотила гневная дрожь, глаза метали молнии. От его взгляда надсмотрщик весь сжался. Начальнику стражи очень хотелось своими руками удавить эту паскуду, но что делать, слово дал. Ничего, мевидарские каменоломни ему раем не покажутся. Никак не покажутся.

– А вам что, особый приказ нужен? – холодно бросил Ланиг застывшим около плачущих детей ученикам. – Здесь без вас справятся, сейчас вызову помощь.

Он достал амулет связи и принялся вызывать императорский госпиталь. Друзья переглянулись и бросились за остальными стражами наверх. У каждого в душе горела холодная ненависть. После смерти Лека они думали, что познали настоящую ненависть. Ошибались – так, как они ненавидели сейчас, они не ненавидели еще никогда. Впрочем, на их долю никого не осталось, тайные всюду успевали первыми, подчистую вырезая нартагальцев. Только Храту удалось сбить томагавком с вант попытавшегося сбежать матроса. Орк довольно скалился в ответ на завистливые взгляды друзей. Работорговцев после трюма они воспринимали как опасных зверей, которых нужно любым способом уничтожить. До этого дня ученики горца только читали о Нартагале и царящих там порядках, не особо веря в прочитанное. Сегодня поверили.

На палубе друзья застали любопытную сцену. Десятка полтора тайных окружили связанных капитана, его помощника и боцмана. Нартагальцы сыпали проклятиями, обещая осмелившимся тронуть их все муки ада. Они выглядели полностью уверенными в себе. Стражи молча слушали их, смотря на пленников волчьими, белыми от ярости глазами. Но не трогали. Вскоре на палубу поднялся Ланиг, несущий на руках тело мертвой девочки. Ей было никак не больше пяти лет…

– По какому праву вы напали на корабль суверенного государства?! – визгливо завопил капитан. – Вы ответите за произвол!

– Право? – Старый мастер приподнял на руках тело девочки. – Вот мое право, нелюдь.

Нартагалец спал с лица, поняв, что затопление трюма не помогло и рабов все равно обнаружили. Законы империи он знал хорошо.

– Мы честно заплатили за этот товар! – снова заорал капитан, явно не понимая, что этим только усугубляет свое положение. – И имеем право поступать с нашей собственностью как нам того хочется!

– Заплатили? – приподнял брови Ланиг. – За живого человека? За свободного гражданина империи?

– Нам плевать на ваши варварские законы! Мы честно оплатили товар продавцу! По закону нашей страны – это наша собственность!

– Вы не в Нартагале, а в империи, – холодно проинформировал крикуна старый мастер. – Знаете, что вас ждет, господин капитан? Кол. Слышали, небось, что это такое? Мы давно, очень давно не используем этот страшный способ казни, но ради вас вспомним.

Тот побелел – слышал, наверное. Он долго неверяще смотрел на Ланига, но, видимо, прочел в наполненных холодной ненавистью глазах старика свой приговор, так как мгновенно покрылся каплями холодного пота.

– Однако вы можете облегчить свою участь и обойтись четвертованием, если выдадите своих здешних контрагентов.

– Я ничего не знаю, – глухо сказал капитан. – Мне предложили товар, я его купил. Продавец мне незнаком.

– Неужели у вас в душе не осталось ничего человеческого? – спросил Ланиг, пристально глядя на нартагальца. – Ведь это же ребенок…

– Раб – не человек! – презрительно бросил тот.

– Нет, это вы – не человек, – отрицательно покачал головой старый мастер, затем повернулся к Тинувиэлю. – Мальчик, извини, я знаю, что ты этого не любишь…

– Я его разговорю, мастер Ланиг, – дрожащим голосом ответил эльф. – Не беспокойтесь. Но мне нужны иглы.

– Сейчас принесут. Только потом сможешь вернуть в обычное состояние? Он должен полностью прочувствовать наказание.

– Верну, – резко кивнул Тинувиэль. – Знаете, мастер, до сегодня я не верил, что такие есть…

– К сожалению, есть, мальчик… – грустно вздохнул старик. – К моему величайшему сожалению. Они ради своей выгоды на все готовы. Тысячи людей погубят, лишь бы только чтонибудь для себя получить.

Нартагалец смотрел на них с удивлением и даже презрением. Блаженные какието. Конечно же выгода – это все. Ничего больше значения не имеет. Он никак не мог взять в толк, что уважаемого, богатого коммерсанта изза какихто нищих выплодков могут казнить. Он не верил в это! Так не бывает! Невозможно! Но элианцы смотрели на него с такой ненавистью, что капитану стало не по себе. Неужели, они всерьез? Да нет, не может того быть. Это они взятку хотят получить, не иначе. Надо дать, конечно, только не переплатить. И так потери немалые, за утопленных рабов заплачено больше пяти тысяч золотых.

– Он, похоже, не понимает, с кем говорит, – заметил Санти, когда нартагалец начал предлагать Ланигу золото, на что старик только зло скалился. – Перед тобой имперская тайная стража, ублюдок.

Вот тутто капитану и стало понастоящему страшно. Даже в Нартагале слышали об этой загадочной, пугающей до дрожи организации. Если ктонибудь попадался в загребущие лапы тайных, о нем больше нигде и никогда не слышали. Слухов о тайных ходило множество, а вот достоверно никто ничего не знал.

Ктото из стражей подал Тинувиэлю связку игл, капитана раздели, и вскоре он уже пускал слюни, покорно отвечая на все вопросы начальника стражи. Остальные два нартагальца с ужасом и неверием смотрели на эту картину, не понимая, что вообще происходит. Почему капитан выдает все секреты? Его ведь не пытают! Так, мелочи, несколько игл загнали в разные точки тела, и все. Они уже осознали, что влипли всерьез, понастоящему, как не влипали еще ни разу в жизни.

– Этих в подвалы мэтра, мы с ними еще поговорим, – распорядился Ланиг, когда допрос закончился и капитан пришел в себя, принявшись выть от отчаяния. – Корабль обыскать, каждый документ оприходовать.

Схема оказалась чрезвычайно проста и очень выгодна. В Нартагале рабы, особенно малолетние, пользовались огромным спросом, а взять их было неоткуда, собственное население закабалили давнымдавно. Раньше нартагальские купцы добывали живой товар на Манхене, полудикие племена мало что могли противопоставить хорошо вооруженным и дисциплинированным воинам. Но с тех пор, как туда пришла империя, доступа в бывшую кормушку не стало. Цены на рабов росли с каждым годом, работорговцы вертелись ужом, тайно нападали на прибрежные деревни других стран, даже занимались пиратством, но имперские торговцы редко ходили в одиночку, последние двадцать лет торговые корабли всегда сопровождал хоть один военный, на котором обычно находился маг. Изза нескольких рабов получить на свою голову войну с гигантской империей? Нет, нартагальцы отличались здравомыслием.

Карвенские святоши иногда соглашались продавать непокорных или еретиков, но редко, им самим не хватало рабочих рук в шахтах и каменоломнях. Касик Даркасадара тоже не любил, когда обращали в рабство его подданных, предпочитая выдавливать из них последние соки самостоятельно. Об орках даже речи не шло, ни один находящийся в здравом уме капитан и близко не подойдет к их страшным броненосцам, парой выстрелов из бортовых орудий обращающим в хлам любой деревянный корабль. В отчаянии нартагальские работорговцы даже рискнули направить в великую степь послов, надеясь договориться с ханами, но те вместо послов вернули их хорошо выделанные шкуры. В эльфийский лес соваться было еще глупее, чем нападать на орков. Многие ранее известные и богатые работорговые дома разорились, остальные готовились к тому же, когда в Нартагаль прибыл посланец одного из епископатов империи с выгодным, хоть и опасным предложением.

Работорговые дома схватились за него руками и ногами, это был их последний шанс выправить положение, многие уже не могли платить проценты по закладным, кредиторы наступали на пятки. Заняться другим бизнесом им почемуто в головы не приходило. А тут вдруг некий епископ Дориат из тарсидарского епископата предлагает тайную поставку малолетних рабов – по его словам, в империи расплодилось слишком много нищих, которые мешают нормальным, обеспеченным людям жить в свое удовольствие и висят на казне тяжким грузом. Превосходно! Лучше не придумаешь!

Совместными усилиями несколько работорговых домов выстроили и переоборудовали около сотни специализированных кораблей, имеющих потайной трюм для перевозки людей. Пришлось также изготовить заговоренные колдунами нартагальского Аллизиума специальные кандалы, отсекающие возможность магического поиска пленников – без этого эльдары сразу узнали бы, что гдето мучают детей, и быстро прикрыли бы лавочку.

После поступления на рынки Нартагаля первой партии имперских рабов работорговцы воспрянули духом, прибыль оказалась баснословной. Порой один рейс окупался вдесятеро, несмотря на неизбежные потери во время пути: пока корабль пребывал в имперских водах и мог в любой момент нарваться на досмотр, приходилось содержать товар в схроне, где рабы мерли, как мухи. Но все равно, после того как выживших приводили в нормальный вид, богатые извращенцы Нартагаля платили за одного малолетнего, хорошо выдрессированного раба по нескольку тысяч тархемов, тогда как покупали детей у епископов всего лишь за двеститриста золотых. Огромные, невероятные прибыли!

За какихто три года сеть охватила собой всю империю, в каждый порт приходили нартагальские корабли с работорговцами, которые притворялись обычными купцами, даже торговали коечем для отвода глаз. Но настоящий товар был спрятан глубоко в потайных трюмах.

– Три года… – глухо повторил Ланиг. – Три года! Слепой я идиот!!! И глухой в придачу. Как я мог этого не узнать?

– А как мог? – резонно возразил ктото из тайных. – Конспирация у них была на высоте. Ты сам смотри, никто никого толком не знал, каждый отвечал только за свой участок работы. Хорошо, хоть мы знаем, кто все это затеял.

– Да, – кивнул старик. – Знаем. Епископа Дориата взяли?

– Уже допрашивают. Мэтр Эстеван лично с ним работает по этому новому эльфийскому методу, передал, что епископ поет, как птичка, всех подряд закладывает.

– Очень хорошо. Всех, кого он выдаст, немедленно брать.

– Архиепископ такую вонь подымет…

– А мы с ребятами сейчас к этому самому архиепископу наведаемся. Поговорим о том о сем. Как, мальцы?

– Как скажете, мастер Ланиг! – бодро ответил Санти. После увиденного на корабле работорговцев он готов был своими руками удавить каждого, кто с этим кошмаром связан.

– Только маски не снимать, не хочу, чтобы он вас узнал. И молчать, говорить буду я. Вы просто четверо тайных, сопровождающих меня.

– А что с детьми? – спросил мрачный Храт.

– Маги телепортировали их прямо в госпиталь, многие едва живы.

Посреди ночи в двери роскошного дома архиепископа тарсидарского внезапно принялись колотить руками и ногами. Такой невероятной наглости слуги его преосвященства не помнили. Это что же должно произойти, чтобы столь важного иерарха побеспокоили в ночное время? Перепуганный привратник долго не мог отворить смотровое окошечко, руки тряслись.

– Чего надо? – спросил он наконец.

– Открывай! – рявкнул чейто скрипучий голос. – Имперская тайная стража! Я начальник стражи Ланиг ар Вортон!

От звука этого страшного имени привратника перекосило. Позади него зашептались перепуганные лакеи.

– Его преосвященство изволят почивать.

– Так буди. Или через час дом будет взят имперской гвардией.

Поняв, что дело нешуточное, слуги забегали. Очень не хотелось вызывать гнев хозяина, но выхода не было, с тайной стражей лучше не ссориться, себе дороже. Ктото из лакеев, обреченно вздохнув, отправился в спальню архиепископа.

Пресвятой отец долго ругался, даже запустил в обнаглевшего слугу туфлей, но вскоре понял, что это не розыгрыш, и под дверями его дома действительно стоит сам Ланиг ар Вортон. Его преосвященство вздрогнул, пытаясь понять, что может быть нужно от него ходячему кошмару. Но ничего не надумал и распорядился принять незваного гостя в малой розовой гостиной. Когда в дверях появился начальник стражи в сопровождении четырех тайных, тут же ставших по углам комнаты, он едва сумел сдержать дрожь. В глазах вошедшего горела неприкрытая ненависть.

– Что это значит, господин ар Вортон? – высоким, слегка подрагивающим от волнения голосом спросил архиепископ. – По какому праву вы врываетесь в мой дом посреди ночи?

– Случилась большая беда, Ваше преосвященство, – низко поклонился Ланиг. – Группа епископов тарсидарского епископата обманула вас и совершила государственное преступление, прикрываясь именем святой Церкви. Коекто из них даже осмеливается лгать мне в глаза, утверждая, что вы сами покрывали преступников. Я, конечно, им не поверил и прибыл сообщить вам об обстоятельствах этого дела.

«Не поверил, как же… – с тоской подумал архиепископ, пытаясь понять, на чем именно и кто попался. – Неужели он пришел меня арестовывать? С этой сволочи ведь станется, наглости ему не занимать…»

Старый мастер принялся описывать происшедшее этой ночью. Глава Церкви Тарсидара выглядел совершенно спокойным, но внутри у него все кипело. Докопаласьтаки проклятая ищейка! Докопалась! Нет, ну что за тварь такая? Какое ему дело до этих помойных щенков? Церкви необходимы неподотчетные и неподконтрольные никому деньги! Они на святое дело пойдут. Только вот, поди, объясни это суду. Только отягчающим обстоятельством сочтут. Кто же проговорился? Какой идиот пожадничал? Эх, какое выгодное дело провалилось…

– Но что я могу сделать? – с трудом заставил себя заговорить архиепископ.

– Мы просим вас осудить преступников церковным судом и передать в руки светских властей.

– А больше вы ничего не хотите, господин ар Вортон? – голос его преосвященства стал сварливым.

– Больше ничего. Пока. Но прошу учесть, что если обо всем этом станет известно тарсидарцам, то я не берусь предсказать их реакцию…

Не берется? Ну и ну. Любому дураку понятно, что разъяренные горожане без промедления ринутся жечь епископат и бить епископов. Стражники легко надавят на жалость простонародного дурачья, покажут им несколько подохших щенков, и готово – идиоты взбесятся. Да, если это случится, Церковь потеряет столько позиций, что… Ловок, паскуда, ни единого выхода не оставил, придется отдавать епископов. Единый Создатель, почему ты так жесток к своим верным слугам? Неужто изза мелких слабостей? Ну и что с того, что хороший человек удавит нескольких малолетних шлюх? Их ведь и так ведь расплодилось бессчетно…

– Ваше преосвященство вполне может сообщить, что это благодаря прозорливости МатериЦеркви разоблачены пробравшиеся в тарсидарскую епархию слуги дорхота… – вкрадчиво сказал Ланиг, в глазах старика горела неприкрытая насмешка. – Да не мне вас учить, как делаются такие дела. Вы человек опытный.

Нет, ну какая же сволочь?! Архиепископ долго хватал ртом воздух, он не мог дышать от возмущения. Но одновременно понимал, что именно так и придется сделать, иного выхода ар Вортон все равно не оставил, прямо намекая, что в ином случае пострадает сам глава епархии.

– Вы правы… – устало сказал он через некоторое время. – Прошу передать мне списки преступников. Они будут осуждены церковным судом, лишены сана и переданы светским властям для наказания.

– Крайне благодарен, – низко поклонился Ланиг, с трудом скрыв гримасу гадливости. – Списки вы получите завтра днем. Хочу еще только попросить передать любителям легкой наживы, что мы можем простить многое, но работорговли в империи не потерпим.

– Я позабочусь о том, чтобы подобного в моей епархии больше не происходило, – мертвым голосом ответил его преосвященство, мрачно глядя в пространство перед собой.

– Тогда всего вам доброго, – снова поклонился старый мастер и покинул розовую гостиную вместе со своими сопровождающими.

Архиепископ долго сидел молча. Его колотило от ненависти. Только МатьЦерковь вправе решать, кто будет рабом, а кто свободным! Только МатьЦерковь! Никак не эти… колдуны. Ничего, подождите немного, господа хорошие, вскоре вы уплатите по всем счетам. В десятикратном размере. Кровью своей уплатите. Наплачетесь. Если бы ктонибудь сейчас увидел его преосвященство, то шарахнулся бы в сторону – церковный иерарх походил в этот момент не на человека, а на самого Владыку Бездны.

16. Рождение мечей

Жара стояла удушающая, четыре больших горна нагревали воздух в кузне так, что вошедшему могло показаться – он в аду. Грохот молотов, смешивающийся с шумом станков из расположенного неподалеку цеха, давил на уши, у непривычного человека вскоре разболелась бы от него голова. Между четырьмя наковальнями прохаживался обнаженный по пояс мастеркузнец. Только кожаный фартук скрывал его могучий торс. Он внимательно следил за учениками, кующими картаги, стараясь не дать никому из них испортить заготовки. Особенно внимательно кузнец наблюдал за скоморохом, ведь белых заготовок больше нет – если испортить эти, потеря будет невозвратной. За прошедшие два с половиной месяца ученики научились коечему, уже вполне могли ковать самостоятельно несложные вещи. Но доверить им доводку призрачных мечей без присмотра никто не решился бы, поэтому неподалеку постоянно находился ктонибудь из опытных кузнецов. Особенно теперь, когда осталась самая тонкая работа. Еще какихто две недели – и ученики покойного горца обретут картаги. Совсем недолго осталось.

Санти несильно стучал небольшим молотком по кромке раскаленного до белизны лезвия одного из мечей, в то время как второй разогревался в горне. Пот заливал глаза, но вытирать его было некогда. Мало кто из прежних знакомых узнал бы в этом довольно высоком, мускулистом парне рыжего скомороха, не дававшего жизни всему Тарсидару. Юноша изменился разительно, вытянулся больше, чем на голову, плечи раздались вширь, в зеленых глазах появилась спокойная уверенность в своих силах. Только шапка курчавых, непокорных, огненнорыжих волос осталась прежней. Они не поддавались никакому гребню, и скоморох давно махнул на это бесполезное дело рукой, даже не пытаясь привести свою копну в порядок. Втайне он завидовал прямым каштановым волосам Энета, не говоря уже о роскошной черной гриве Тинувиэля.

– Как у вас тут дела? – раздался изза спины голос императора, но Санти не позволил себе отвлекаться, продолжая формировать режущую кромку.

– Здравствуй, твое величество, – ответил мастеркузнец. – Неплохо, ребята справляются пока. Осталось, правда, самое сложное.

– И тебе привет, Верен. Рад видеть. Ничего, справятся, не они первые, не они последние.

– Белые мечи никто еще не ковал, – почти неслышно возразил кузнец, кивнув на потного скомороха. – Испортит, что делать станем?

– Не думаю, что эти заготовки вообще можно испортить, – отмахнулся император. – Я слышу их пение. Они живые, Верен. Уже живые.

– Вот как? – задумчиво покивал тот. – Тогда ладно. А остальные?

– На грани пробуждения. Особенно – мечи Мудрости. Следом пойдет Ярость. Последней – Жизнь.

– Интересно, почему так?

– Ты у меня спрашиваешь? – иронично хмыкнул император. – Так я не знаю. Я просто вижу, ничего больше. Может, позже узнаем, почему.

Санти не слышал этого разговора, он в это время менял заготовки местами. Положив раскаленную добела полосу металла на наковальню, а остывшую в горн, юноша сосредоточился, пытаясь почувствовать, что делать дальше. Именно этому, чувствовать свой не выкованный еще меч, и учил их мастеркузнец. Он утверждал, что картаг сам объяснит, как его нужно ковать. Иногда скомороху казалось, что он действительно знает, куда нужно ударить, в какой момент и с какой силой. С каждым днем такое повторялось все чаще и чаще, Санти давно привык к этому и не считал чемто необычным. Он постоянно разговаривал с мечами, они казались родными детьми, даже больше – частью собственной души, наверное. Порой возникало ощущение, что ему ктото отвечает, ктото еще не существующий, но уже живой. Юноша улыбнулся и легко ударил по лезвию, выправляя небольшую деформацию, картаг, казалось, довольно заурчал в ответ. Молоток раз за разом бил по раскаленному металлу, причем бил только туда, куда было нужно. Откуда Санти знал, куда и как нужно ударить? Он не смог бы ответить на этот вопрос. Знал, и все.

За его спиной переглянулись император с кузнецом и совершенно одинаково, одобрительно кивнули. Мальчишка действовал на удивление правильно, он, похоже, на самом деле чувствовал свои будущие мечи. Прислушавшись к словам скомороха, обращенным к картагу, его величество вздохнул, вспомнив, как ковал собственный. Впрочем, в его случае все было несколько иначе. Пришлось обходиться без чьейлибо помощи – он, получив корону, не был горным мастером, и понятия не имел о законах боевого братства. Да, нелегко пришлось. Ничего, справился и всему научился. Но преемника всетаки лучше выбрать из младших мастеров, не стоит парню мучиться так, как ему самому в свое время.

До сих пор непонятно, почему Карлах III выбрал именно его. Чем заинтересовал императора не знавший жизни послушник, не так давно сбежавший из монастыря и чудом устроившийся учеником к горшечнику? Впрочем, понятно, конечно. Теми самыми качествами, которые ему самому нужно высматривать в молодых мастерах. Маран поежился. Давно пора искать себе наследника, скоро уже шестьдесят, далеко не молод. Погибнет случайно, и что станет с империей? Конечно, останутся эльдары, они сумеют избрать императора, но это всетаки не совсем то. Власть лучше передавать собственноручно, иначе многое может оказаться потерянным.

Его величество внимательно посмотрел на Санти. Потом по очереди оглядел остальных. Может, всетаки избрать когонибудь из этой пятерки? По душевным качествам каждый подходит. Маран немного подумал. Эльф с орком, увы, сразу отпадают – не люди. Остаются трое. Лек, Сантиар и Энет. Черный, белый и синий. Тьма, Свет и Мудрость. Впрочем, пока рано об этом, мальчишки еще ничего не могут, да и пророчество над ними висит. Пожалуй, не стоит их трогать. Пятеро – и ничего больше не добавишь. Хотелось бы только понять, что из всего этого выйдет.

– Знаешь, твое величество, – задумчиво сказал Верен, – я бы этого рыжего взял в ученики. Хороший кузнец будет.

– Даже больше, чем хороший. Только судьба у него иная. Носитель мечей Света. Я пока не знаю, к сожалению, что это значит, но думаю, что немало.

– Ты прав… А жаль.

– Жаль, не жаль, – тяжело вздохнул император, – а будем делать, что должно. Скорее бы мальчишки заканчивали с картагами, нужно срочно убирать их из города. Только за вчера двенадцать попыток проникновения в казармы было. Двенадцать трупов, ни одного живым взять не удалось, кончают с собой. Охотники. Черный клан объявил войну империи. Почему? Опять не знаю!

– А что Ланиг? – удивился кузнец. – Ничего не нарыл?

– На нем и так столько всего висит, что не дай Единый, – отмахнулся его величество. – Я и без него прекрасно знаю, кто натравил клан на мальчишек. Только не представляю, какие это надо было деньги заплатить, чтобы черные рискнули выступить против меня.

– Я тоже не представляю. Не один миллион, похоже.

– И дело не только в деньгах. Не стали бы охотники так настойчиво рваться к цели ради денег, они обычно очень осторожны, здесь чтото еще. Но что? Не могу понять. Судя по всему, мы в начале самого страшного кризиса в истории империи.

– Неприятно, – поежился кузнец. – И за всем, конечно, стоит наша любимая Церковь?

– Стоит, – согласился император. – Но дело даже не в архиепископах, а в Карвене. Боюсь, что, пока существует эта страна, нам покоя не знать. Совсем скоро большая война, их паладинские корпуса готовы. Только вот выяснить, куда они планируют ударить, не удалось. У нас слишком большая территория, никаких войск не хватит, чтобы прикрыть всю. Придется, похоже, выводить основные флоты к западному побережью.

– А если святоши пройдут через нартагальский и дарканский проливы, а потом ударят по восточному побережью?. Дигиандар или Ваналь они возьмут с ходу, там и оборонительных сооруженийто нет. Или по Яриндару могут ударить.

– Им придется проходить мимо Манхена, а Манхен наш, – проворчал император. – Магов там хватает, сообщат о прохождении большого флота через проливы. Да и эльдаров там несколько есть.

– Да, о магах я както не подумал, – задумчиво покивал мастеркузнец. – Но ты не учитываешь, что карвенцы одновременно могут атаковать и Манхен, народу у них достаточно. А с магами договорятся, академики не слишком тебя любят.

– А эльдары? – ехидно спросил его величество. – С ними тоже договорятся?

– А эльдаров перебить заранее.

– Бррр… Не дай Единый такого. Вот тогда мы действительно влипли. Впрочем, генералы рассматривали и вариант с нападением на восточное побережье. Да, в этом случае несколько городов придется временно оставить, может быть, даже весь Яриндарский полуостров, но выбить святош оттуда сможем. Со временем. Есть у меня для них несколько неприятных сюрпризов. Да и орки рядом, уж ктокто, а они не станут спокойно смотреть, как карвенцы у них под носом разгуливают. А их броненосцы ты видел.

– Дайто бог… – тяжело вздохнул кузнец. – Знаешь, надо было всетаки не давать Карвену отдышаться после последней войны, а раздавить святош до конца.

– Надо было, – согласился император. – Только я в то время не правил. У Бартема I были свои резоны оставить Карвен в покое, хотя я на его месте этого делать не стал бы. Он не подумал, что оставляет головную боль потомкам.

– Я…

Кузнеца прервал странный, звенящий звук. Оба собеседника повернулись к наковальне Санти и замерли на месте. Скоморох одной рукой схватил один из самых больших молотов и с силой опустил его на картаг. Меч ответил нежным звоном и вспышкой белого света. Юноша выглядел безумным, его глаза горели лихорадочным огнем, он раз за разом обрушивал молот на наковальню – казалось, без какоголибо смысла. Так нельзя было ничего выковать, только испортить самую лучшую заготовку. Однако происходило чтото странное. Звон следовал за вспышкой, вспышка за звоном. Легко держа огромный молот, который еще утром и поднятьто не мог, рыжий обрушивал его на металлическую полосу, становящуюся с каждым мгновением все больше похожей на меч.

Санти в голос читал заклинания, которых знать никак не мог. Однако читал. Чтото вело его за собой. Казалось, весь мир затопил белый огонь, не дающий дышать. Скоморох смеялся и одновременно плакал, ни на мгновение не прекращая охаживать молотом картаг. А тот смеялся в ответ, юноша слышал этот невероятный, раздирающий его на куски, торжествующий смех. Он был уже не здесь, а гдето в небе, за спиной распахнулись крылья, ктото всемогущий менял его человеческую сущность, заменяя ее какойто иной.

Император смотрел на него и не верил, что видит это. Не думал, что доведется увидеть истинное Рождение. Откуда рыжий оболтус знает эти заклинания? Откуда?! Их не знал в этом мире никто, кроме него самого. И не мог знать. Вывод отсюда следовал только один: картаги жаждут Рождения и диктуют носителю необходимое. Что же Элиан вложил в эти мечи?! Не обезумел ли он, создавая такое? Насколько знал Маран, Завоеватель выковал белые заготовки перед самой смертью, отдав им, похоже, собственную жизнь. Потом записал пророчество Пятерых, избрал преемника, лег на кровать, закрыл глаза и умер. Только вот тело его бесследно исчезло.

– Что он творит? – голос кузнеца дрожал. – Испортит же…

– Нет… Не испортит.

– Надо его остановить!

– Ни в коем случае!

– Но…

– Рождаются… – с восторгом в голосе протянул император. – Неужели ты не понял? Копыто дорхота, рождаются!

– Кто? – растерянно посмотрел на него кузнец. – Что здесь вообще происходит?

– Мечи Света рождаются! Гмырхова задница, я ждал этого только недели через две! Почему сейчасто?!

– Единый… – прошептал кузнец, не отрывая растерянного взгляда от обезумевшего скомороха.

Санти швырнул на наковальню обе заготовки и бил то по одной, то по другой, не прерываясь ни на мгновение. Он голой рукой переворачивал раскаленные полосы металла, почемуто не обжигаясь. Мечи не прекращали звенеть, вспышки белого света слепили. Казалось, весь мир содрогается в такт ударам кузнечного молота. Скоморох знал, что поступает правильно, что иначе просто нельзя. Время пришло. Его совершенно не интересовало, откуда пришло это знание. Так надо, больше ничего не имело значения. Только это. По стенам кузни поползли языки белого пламени. Внезапно звону его мечей ответил такой же звон с другой стороны.

Император резко повернулся туда и схватился за голову. Другие ученики точно так же лупили огромными молотами по заготовкам. Они не обращали ни малейшего внимания на происходящие с их кровным братом чудеса, продолжая ковать свои картаги. Маран негромко выругался. Похоже, рождающиеся мечи Света потянули за собой остальные. Вскоре кузню озарил синий свет Мудрости, затем алый Ярости, напоследок все покрыл собой зеленый свет Жизни. Разноцветные вспышки следовали одна за другой, мир танцевал им в такт. По стенам рвались вниз молнии, пол содрогался.

Император бросил быстрое анализирующее заклятие и ощутил, как его волосы под капюшоном встают дыбом. Начиналось чтото страшное. Чтото не поддающееся описанию, с места сдвинулись сами первозданные Силы и внимательно присматривались друг к другу, готовясь сойти в тварный мир. Элиан в своих записях не предупреждал об этом! Ничего не скажешь, весело. Если мальчишки не удержат силу мечей в узде, рванет так, что от всего Тарсидара только яма оплавленная останется. Впрочем, можно поставить защитный купол вокруг кузни. Потом, конечно, неделю пластом лежать придется, но жизнь горожан дороже. Онито здесь совершенно ни при чем.

– Выводи людей из кузни! – резко приказал император кузнецу. – Всех до единого! Немедленно! Здесь сейчас такое начнется…

– Понял! – кивнул тот и бегом рванулся к выходу.

Маран постоял еще несколько минут, своей силой сдерживая рвущийся наружу выплеск энергии. Едва сдерживая, из последних сил. Необходимо дать людям время покинуть Дом Стали. Любой, оставшийся поблизости во время Рождения, превратится в пепел. Даже он сам, несмотря на всю свою магию. Почувствовав, что в кузне никого не осталось, император телепортировался наружу. Он облегченно вздохнул, оказавшись локтях в пятистах от входа в Дом Стали. Успел, слава Единому!

Неподалеку собралась толпа людей. Стражники, кузнецы, подмастерья, ученики горных мастеров, писцы, домохозяйки. Кого здесь только не было, даже мэтр Эстеван выбрался наружу из своих подвалов. И все они круглыми глазами смотрели на огромную кузню. А посмотреть было на что. Дом Стали, казалось, танцевал, весь трясся, подпрыгивал, гулкие удары заставили многих зажать уши, но это не помогало… Содрогалась сама земля. С небес в крышу кузни били молнии, да что там, молнии – столбы разноцветного пламени! Вокруг становилось все жарче, люди утирали лбы рукавами рубах. Многие косились на застывшего императора.

Маран отдавал все свои силы на создание защитного купола, но понимал, что не справляется. Само мироздание противилось его усилиям, первозданные силы открыли глаза и вовсе не желали их закрывать. И тогда его величество сделал то, чего не делал до сих пор еще ни один император. Кроме, разве что, Элиана Завоевателя. Он позвал всех до единого эльдаров. Никогда еще за последние полторы тысячи лет не раздавался в магическом эфире мира общий зов.

По всему двору начали появляться легкие туманные облачка, из которых выходили одетые в серые с серебром плащи рыцари престола. Столько эльдаров вместе не видели еще нигде, люди уступали им место, но многие зрители выглядели оглушенными. Туманнолицые, поняв, что происходит, один за другим подходили к императору и включали свои силы в его заклинания. Вскоре над Домом Стали встал невидимый купол, пробить который, однако, не могло ничто в мире. Только над крышей маги оставили отверстие, чтобы не мешать первозданным силам. Неизвестно ведь как те себя поведут, если перекрыть им доступ к кующимся мечам.

Бьющие с неба столбы пламени видел весь город. Жизнь Тарсидара замерла, горожане и гости торговой столицы стояли с открытыми ртами, глядя на невероятное зрелище. Что это? Некоторые особо фанатичные проповедники и монахи тут же воспользовались происшествием, начав вопить, что это Единый наказывает грешников, и призывать жечь колдунов с еретиками. Иначе, мол, гнев Создателя обрушится на весь город. Однако их мало кто слушал, привычные к развлечениям магов тарсидарцы и раньше не слишкомто верили «святым» лжецам, хорошо зная, на что те способны. А уж теперь, после публичной казни лишенных сана епископовработорговцев, доверие к кликушам упало до самой низкой отметки. Както ни разу на памяти горожан Создатель явно никого не наказывал, зато маги еще и не то устраивали. Наверное, снова император с эльдарами какоето новое заклинание творят, с них станется.

Маран молча стоял, глядя на бьющие в кузню молнии. Он ежился, всей своей сутью ощущая, что дело близится к развязке. Еще полчаса, возможно час – и все. Четыре пары великих мечей явятся на белый свет. Одновременно он вспомнил о горце, скучающем в одном из императорских замков, и усмехнулся. Мальчишка, наверное, с ума сходит, не понимая, что такое творится с его мечами. Почему это они вдруг стали абсолютно черными. Его картаги ведь сейчас тоже пробуждаются, Маран в этом не сомневался. Тьма не оставит своего избранника в момент, когда остальные получают силу. Еще больше мальчишку, наверное, поражает, что в него самого бьют с чистого неба черные молнии, но не убивают, не обжигают, а заставляют чувствовать себя сильнее.

Представив себе перекошенную от страха носатую физиономию Лека, пытающегося спрятаться под деревьями от молний, его величество позволил себе ироничную усмешку, все равно никто изза маски не увидит. Похоже, вскоре мальчишку можно будет возвращать в Тарсидар. Носителям великих мечей убийцы черного клана не страшны. Да и невидимки с эльдарами горца здорово подтянули, вполне неплохо пьяным стилем овладел. Ноет только постоянно, скучно ему, видишь ли, в одиночестве, но это по молодости, по глупости. Вот остальных, если выживут сегодня, тоже придется дрессировать так, чтобы перья летели.

Времени совсем не осталось, император физически ощущал, как оно утекает сквозь пальцы. Хорошо хоть Ланиг с начальниками стражи других провинций перепугали архиепископов до полусмерти, показав, что знают об их связях с работорговцами. Святоши даже согласились отдать на казнь всех ответственных за это, чего не случалось еще никогда. Нартагальцы после потери полусотни кораблей тоже вряд ли рискнут искать рабов в империи. Надо будет обязательно посетить короля Техе, предупредить, чтобы приглядывал за своими купцами. А то ведь можно и несколько полков гвардии отправить через телепорт прогуляться по Нартагалю. Это вряд ли понравится королю, задумается. Впрочем, нет, вскоре нападение карвенцев, не стоит разбрасываться войсками. Но припугнуть нартагальцев не помешает, обнаглели, сволочи.

Чтото изменилось вокруг, и император насторожился. Молнии перестали бить в крышу Дома Стали – наоборот, от него вверх понеслись вспышки света. Разноцветные вспышки. Белая – Света. Синяя – Мудрости. Алая – Ярости. Зеленая – Жизни. Все. Маран переглянулся с оказавшимися рядом эльдарами. Мальчишки молодцы, удержались, не выпустили силу. Свершилось предсказанное полторы тысячи лет назад. Великие мечи родились. Хотелось бы только знать, что это принесет империи. Элиан утверждал, что они спасут страну в самый тяжелый момент. Его бы слова, да Единому в уши.

– Тери, – повернулся император к ближайшему эльдару, – будь другом, смотайся в Замок Призраков, принеси ножны.

– Те самые? – уточнил рыцарь престола. – Думаешь, твое величество, они к этим картагам подойдут?

– Думаю, – подтвердил Маран. – Не зря ведь ни один меч в них не держался. Наверняка ждали особых. А уж если эти особыми не считать, то я и не знаю, какие можно.

– Ладно, – пожал плечами эльдар и исчез в туманном облачке.

Вскоре он вернулся, неся с собой пять пар узорчатых ножен, сделанных с невероятным мастерством. Трудно было отвести взгляд и не верилось, что они созданы человеческими руками. Но пары ножен несколько различались. В одной превалировал в отделке белый цвет, во второй – черный. Остальные, соответственно, были синими, алыми и зелеными. Император сразу отметил это, кивнув своим мыслям.

– А ты сомневался, – заметил он. – Даже цвета подходят.

– Вижу, – тяжело вздохнул эльдар. – Не по себе мне от всего этого. С такими всплесками первозданных сил мы еще не сталкивались. Как бы не влететь по полной, твое величество.

– И это возможно, – уныло развел руками император.

– Твое величество! – подошел к ним с трудом прорвавшийся сквозь плотную толпу Ланиг. – Что здесь случилось?! Весь город бурлит!

– Да так, почти ничего, – иронично хмыкнул Маран. – Всего лишь начало сбываться пророчество Пятерых. Мальчишки закончили ковать великие мечи. Видел, небось, как на это первозданные силы отреагировали?

– Видел… – недовольно проворчал старый мастер. – Это что же получается, четверо молодых охломонов весь этот переполох устроили?

– От них ничего не зависело, дружище. Ровным счетом. Нужно срочно обучать их остальным стилям двумечного боя. Я завтра же пришлю к тебе Эрвета, Лоарга, Харида, Даорида, Керада и Остилата. Лучше них никого нет в их школах. Ну, и пьяный стиль, естественно. Позаботься, прошу, чтобы у молодежи минуты свободной не оставалось. А то натворят чегонибудь, не понимая, что за страшная сила в их шаловливые ручки попала.

– Задачу уяснил. – Старик задумчиво потер подбородок. – Не беспокойся, твое величество, кроме как изредка на сон и стоны им времени не останется. Да и сам погоняю, они меня по привычке побаиваются.

– Ну, тебя многие побаиваются, – негромко рассмеялся император. – А коекто так и вообще до визга боится.

– А не надо закон нарушать! – довольно осклабился Ланиг.

– Что там девочка?

– Довольно успешно вошла в образ, святоши клюнули, хотя долго пытались понять, почему она не умерла вместе с парнем. Преподнесли еще того же яду, она проглотила, не обратив внимания. Господа епископы сами едва не померли от изумления. Попотчевали им еще когото, тот благополучно отдал богу душу. Другим ядом угостили. Та же реакция. Решили, в конце концов, что это Божий промысел, и лучше использовать ценный дар, чем уничтожать. Долго проверяли, но всетаки поверили. Девчонка уже сообщила коечто интересное, но ничего особо важного пока нет. Знаешь, окончательно признаю, что был неправ по ее поводу.

– Не совсем, – в голосе его величества слышалась легкая ирония. – Если бы ты не устроил ей шоковую терапию, стала бы в конце концов законченной стервой. Зато теперь человеком будет. Настоящим.

– Может быть… – с сомнением протянул старый мастер. – Может быть… Парня когда думаешь в город возвращать?

– Пока не знаю, – пожал плечами император. – Он сейчас в шоке, я думаю. Одновременно с остальными пробудились и его мечи, а его никто не предупредил. Надо будет вечером на нашего горца глянуть, а то еще умом тронется от непонимания. Представь, что это в тебя ни с того ни с сего начали лупить с неба черные молнии. Какова будет реакция?

– Бррр… – передернуло Ланига. – Не дай Единый такой радости! Точно чокнуться можно.

– И я о том же, – вздохнул император. – Стоп, мальчишки выходят!

Он повернулся к входу в Дом Стали. Оттуда действительно вышел шатающийся от слабости Санти, держа в руках белоснежные, пылающие белым же огнем мечи. Десятки кузнецов, стоявшие вокруг, разом восторженно выдохнули – такой красоты ни одному из них видеть не доводилось. Строгие, четкие линии лезвий, обтянутые непонятно чем рукояти. Ничего особенного, казалось бы, но от белых картагов было не отвести взгляда, хотелось любоваться и любоваться ими. Следом шел еще более изможденный Энет, радостно глядящий на свои синие мечи. Храт бережно нес алые мечи Ярости, глаза молодого орка пылали отблесками бесчисленных сражений прошлого. Последним вышел Тинувиэль, чьи картаги оказались, конечно же, зелеными. Четверо учеников не заметили защитного барьера вокруг кузни, миновав его, как ни в чем не бывало. Император от изумления едва не упал. Вот так сила! Жаль только, дуракам досталась.

– Поздравляю! – выступил он вперед. – Поздравляю, дорхоты бесхвостые!

– Спасибо, твое величество… – растерянно пролепетал Санти, только сейчас поняв, кто перед ним. – Я…

– Ты, ты, морда бесстыжая! – радостно рассмеялся император. – Рад за вас. Мечито погаси, незачем жечь их силу все время.

– А как? – растерянно спросил скоморох, все еще не понимая, что такое произошло и как он сумел отковать за полдня картаги, ковать которые нужно было еще, как минимум, дней десять.

– Просто пожелай.

Рыжий растерянно посмотрел на пылающие безумным белым огнем мечи и попытался представить, что они гаснут. Лезвия и в самом деле мгновенно погасли, приобретя обычный цвет хорошо прокованной стали, только рукояти остались белыми. Император протянул ему пару отделанных тем же цветом ножен. Картаги легко скользнули в них и удобно устроились внутри, как будто только того и ждали. Император хмыкнул про себя – надо же, а до того полторы тысячи лет отказывались принимать любые мечи, которые выпадали из них, будто смазанные жиром. Он помог мальчишке затянуть перевязь и устроить ножны крестнакрест за спиной.

Санти попрыгал, пытаясь понять, где давит. Непривычно было ощущать за плечами тяжесть ножен, да и к белым рукоятям привыкать придется. Странно, ни у кого другого Санти не видел белых рукоятей, только обычные, темносерые. А откуда они вообще взялись, эти рукояти? Не помнил, чтобы он их насаживал, да и не умел этого делать. Снова странность. Правда, картаги остальных троих тоже оказались цветными. Ох, Единый, и ради чего ты все это устроил? Понять бы… Очень не хотелось выделяться, с такими мечами они сразу обратят на себя внимание праздных зевак… Не успел Санти подумать об этом, как рукояти его картагов потемнели и приобрели темносерый цвет. О! Отлично. Такто всяко лучше будет.

Император внимательно смотрел на него и размышлял. Впервые он видел, чтобы призрачные мечи меняли цвет по желанию носителя. Да, даже обычные картаги могли многое, очень многое, но такое? Нет. Впрочем, великие мечи, о чем речь. Никто не знает и знать не может их возможностей. Надо будет попросить у мальчишек разрешения обследовать картаги. Без такого разрешения даже самому лучшему магу не стоит прикасаться к артефактам первозданных сил, можно нарваться, да так, что костей не соберешь.

Вскоре усталых до полусмерти учеников отвели в баню смыть копоть и пот. Они очень не хотели расставаться с обретенными мечами даже ненадолго, императору с двумя эльдарами пришлось долго убеждать дурачков. Не мочить же картаги? Хоть и великие мечи, а воду вряд ли любят. В конце концов, уговорили. Зато спать все четверо легли, положив рядом ножны. Вспомнив самого себя после обретения картага, император долго посмеивался, но ничего не сказал. Не стоит мешать мальчишкам, сам таким был когдато. Они еще много дней не выпустят мечи из рук, пока не привыкнут немного. Маран долго стоял и улыбался, перед внутренним взором предстали горящие восторгом глаза ребят. Он и сам пребывал в некоторой эйфории. Великие мечи пришли в мир. Для чего? Пока он этого не знал, но надеялся, что они помогут остановить надвигающиеся на империю беды.

17. Военный совет

Небольшой круглый зал на самом верху императорской башни Тарсидара постепенно заполнялся людьми. Этим вечером здесь собрались те, от кого зависело будущее Элиана и всего мира. Седые мастера, начальники стражи провинций негромко переговаривались в углу, неспешно смакуя крепко заваренный ларт,[8] наливая его из огромного чайника, вытащенного из ниоткуда одним из эльдаров. Человек десять высокопоставленных военных склонились над картой мира, расстеленной на огромном столе в центре. Они тыкали указками то в Карвен, то в Манхен, то в Нартагаль, ругались, спорили, чтото доказывали друг другу. Ни один при этом не повышал голоса.

Присутствовало также немало людей, чей род занятий был неясен. Но они явно имели право здесь находиться, выглядели уверенными в себе, хотя чаще всего молча сидели, дожидаясь начала совета. Только четверо застывших у правой стены юнцов, двое из которых вообще оказались эльфом и орком, вызывали недоуменные взгляды. Что делают здесь ученики? Люди видели серые шнурки на левом плече каждого из мальчишек и удивлялись про себя. Однако их привел Ланиг ар Вортон, а этот старый, хитрый лис ничего не делает без причины. Зато почемуто отсутствовал Диппат, начальник третьего приказа, что было необычно. Вообще, в последнее время происходило слишком много такого, что вызывало тревогу у любого трезвомыслящего человека.

– Санти, – прошептал скомороху на ухо Храт. – На какого дорхота Ланиг нас сюда притащил?

– Откуда я знаю? – пожал плечами рыжий. – И не шуми ты, морда, мастернаставник обещался по шее настучать, коли чего натворим. Приказал замереть и слушать.

– Ясно… – недовольно проворчал орк, почесав в затылке. – Я бы лучше поспал.

– Не ты один, – тяжело вздохнул Энет, Тинувиэль составил ему компанию.

– Задрали, сволочи…

С момента получения мечей жизнь четырех друзей превратилась в ад. Если раньше ими занимался в основном Кертал, изредка Ланиг с эльдарами или император, то теперь… Да, теперь из других городов империи прибыли лучшие мастеранаставники шести самых известных школ боевого мастерства и взялись за учеников горца. Плюс, тренировки с невидимкой и самим императором, к которым иногда присоединялся ктонибудь из эльдаров. Последние отличались особой изощренностью, прилагая все усилия для того, чтобы тихо постанывающей четверке жизнь медом не казалась.

Раньше побратимы считали, что понимают смысл слова «кошмар», но в последние дни решили, что ошибались. Это понятие приобрело для них десятки разнообразных оттенков. Заклятия новых уровней сверхскорости налагались на них лично его величеством почти ежедневно. Падали с ног – приходил магцелитель, восстанавливал силы лежащих пластом учеников, и издевательство продолжалось. Если бы не необычные медитации, которым обучил их император, друзья, наверное, перемерли бы от усталости. На сон оставалось не больше четырех часов. Да и тех могли лишить – Ланиг постоянно таскал их с собой на ночные вылазки тайной стражи, чтобы опробовали новые навыки в боевых условиях.

Особенно трудно побратимам пришлось во время захвата очередного отряда карвенских паладинов полного посвящения, пытавшихся проникнуть в империю, несмотря на грустную судьбу своих предшественников, – император любезно отослал их головы первосвященникам с соответствующими соболезнованиями. Паладины, как ни странно, оказались воинами высочайшего класса. Санти едва справился с одним, совершенно случайно убив его броском сюрикена; Энет был ранен, хоть и легко, но достал уже уверившегося в победе святошу выпадом меча; Тинувиэль получил подкованным сапогом в самое уязвимое место, на последнем издыхании зверски зарезал противника и на некоторое время перестал думать о девушках – не до них както стало, пришлось даже к целителям обращаться; Храт отделался легче других, лишившись кончика левого уха, что донельзя разозлило его – от возмущения орк задушил паладина голыми руками, предварительно, конечно, обезоружив, благо силушкой Единый его не обидел.

Каждый из друзей задумывался, для чего все это нужно, никого ведь, кроме них, не тренировали с такой интенсивностью. Только ни один ничего не понял. Они еще не осознавали, что с каждым днем все увереннее превращаются в воинов экстракласса. Ученики других горных мастеров смотрели на эти страшные тренировки с нескрываемым ужасом, благодаря про себя всех святых, что это не их так гоняют.

Кертал посмеивался себе под нос, понимая, что мальчишки хоть сейчас готовы пройти испытание на черный шнурок, но им самим о том, конечно, не говорил. Пусть еще немного поднимут уровень. А то драться научились, зато ума почти не прибавилось. В последнее время император все больше занимался с четверкой законами Пути Воина, постепенно выводя их на уровень мастера. Чемуто они научились, стали много спокойнее, увереннее, уже думают, а потом только делают. Откровенно говоря, старику сильно не нравилась эта безумная спешка, можно многое упустить, но он понимал, что иного выхода нет. Носители великих мечей, ни много ни мало. Жаль, что такие мечи достались ничего не понимающим юнцам, очень жаль. Однако факт остается фактом. Хорошо бы и пятый был здесь, он получше остальных соображает, но императору виднее.

Молодому ар Сантену дышалось ничуть не легче – погоняв четырех побратимов, мастеранаставники с эльдарами перемещались в замок, где отсиживался горец, и устраивали ему веселую жизнь. Бедняга при виде них закатывал глаза и тихо стонал, зная, что ему предстоит. Зато постепенно выходил на уровень невидимки, уровень старшего мастера преодолел, даже не заметив.

Если не останавливаться, из этих пятерых можно вырастить мастеров боя, каких в империи еще не бывало. Времени бы только хватило…

А вот временито как раз катастрофически не хватало. Сегодняшний совет собрали после поступления донесений об отплытии основных карвенских флотов. Судя по всему, святоши планируют одновременно ударить сразу в несколько точек: десантные эскадры, охраняемые боевыми фрегатами, разделись на три отряда. Увы, проследить за ними не удалось, карвенцев прикрывали сильные маги, что очень удивило императора: он был уверен, что магов святоши только жгут. Вторым неприятным сюрпризом стало вооружение кораблей. Каким образом и у кого Карвен научился лить пушки? Откуда узнал секрет пороха? Да, стреляющие каменными ядрами кулеврины, конечно, ни в какое сравнение не идут с башенными орудиями орочьих броненосцев или гигантскими гаубицами портовых фортов империи, но сам факт их наличия настораживал. Война, похоже, предстоит куда более страшная, чем предполагали.

– Добрый вечер, господа! – выступил из стены император. – Как я вижу, все собрались.

– Здравствуй, твое величество! – отозвался ктото из начальников стражи провинций, Санти его не узнал. – А где Диппат?

– Третьему приказу веры больше нет. – Маран устало махнул рукой, садясь в первое попавшееся кресло. – Похоже, продались они. И этого мало. У нас на носу не только война, но и заговор Церкви, что чревато бунтом. В общем, вляпались мы по самые уши, друзья мои.

– Дорхотова задница! – глухо выругался какойто пожилой генерал. – Это точно?

– Погодите немного, я все объясню, – вздохнул император. – И не надо пенять мне за бездействие, многое сделано, но пришлось соблюдать тайну. Сюда собрали только тех, в ком я уверен. У остальных нашлись тайные грешки, чем святоши и воспользовались. Хочу сразу предупредить, что на вас всех будет наложено заклятие молчания, вы сможете говорить об услышанном в этой комнате только с тем, кто и сам был здесь.

Собравшиеся в башне довольно долго молчали и переглядывались. Однако затем всетаки начали согласно кивать, понимая, что дело нешуточное, раз его величество вынужден пойти на такое. Они только продолжали удивленно поглядывать на четырех учеников – вот уж кому точно нечего делать на тайном совете. Маран заметил их недоумение, но ничего не сказал, иронично хмыкнув. Спрашивать его не стали, понимая, что раз император считает присутствие юнцов необходимым, на это есть веская причина.

– Итак, начну, – заговорил его величество. – Около десяти лет назад я начал замечать коекакие нездоровые тенденции. Церковь и раньше неодобрительно относилась к магии, но не шла на открытый конфликт, предпочитая не наживать себе лишних неприятностей. Однако с приходом к власти первосвященника Астерана IV ситуация начала постепенно меняться. Судя по всему, победила фракция сторонников активных действий. Святым отцам не дает покоя зависть к коллегам из Карвена, те имеют над жизнью и смертью людей полную власть. Недавно я по своим каналам получил доказательства существования разветвленного заговора, имеющего своей целью уничтожение империи и разделение ее на несколько независимых государств под властью разных фракций заговорщиков. Весь север, вплоть до Шерандара и Тавенталя, они планируют отдать Карвену, именно так оценили первосвященники свою помощь. Манхен должен быть разделен между Нартагалем и Даркасадаром, которые тоже принимают в этом деле посильное участие, хотя последний и очень неохотно. Заговору больше двухсот лет, господа архиепископы прекрасно понимали, что единым наскоком нас не возьмешь, и тщательно готовились все это время.

– Ты уверен, твое величество? – недоверчиво спросил Ланиг. – Согласен, заговор существует, сам допрашивал целестинца. Но вряд ли он настолько стар. Неужто мы за двести лет ничего не поняли бы? Чтото здесь не то.

– Не спеши! – Маран поднял руку. – Сейчас поймешь. Как я уже говорил, все началось во времена правления императора Нерата II. Он начал преследовать Церковь, казнить священников налево и направо. Не без причины, но нужно было разобраться, кто виноват, а кто нет. Понятно, что это вызвало огромное возмущение в среде епископов и архиепископов. Ситуацией воспользовались карвенские святоши, начав налаживать тайные контакты с элианской Церковью. Они не спешили, действовали очень осторожно, находили сомневающихся и вели с ними долгие беседы.

– О чем? – с недоумением спросил адмирал ар Каранг, не понимающий, какое отношение все это имеет к надвигающейся войне.

– Как вы знаете, основные догматы нашей веры основаны на учении святых великомучеников Лодама и Эскена, тогда как карвенской – на учении лжепророка Карвена, пересмотревшего и изменившего Святое Писание. В сущности, создавшего новую религию. Именно он объявил магию злом, а магов – слугами Владыки Бездны. Именно он ввел понятие ереси и призывал искоренять еретиков. Иначе говоря, «пророк» ответствен за последовавшую ненависть и нетерпимость. Наша же Церковь всегда отличалась именно терпимостью.

– Терпимостью?! – Лицо Кертала вытянулось. – Церковь?! Это когда же такое было? Чтото ты не то говоришь, твое величество.

– А вот триста лет назад и было. – Император откинулся на спинку кресла. – До Нерата духовная и светская власть были заодно и всегда они находили компромисс. Так повелось еще со времен Элиана Завоевателя, впереди полков которого шли священники. И продолжалось мирное сосуществование тысячу двести лет, друзья мои! Миркат III совершил страшную ошибку, короновав обозленного на весь мир, искалеченного по вине одного из епископов мальчишку. Именно Нерат, взявшийся мстить, виноват в расколе и возникшем недоверии, а впоследствии – и в ненависти.

– Хорошо, причины раскола понятны, – задумчиво покивал Ланиг. – Но мы имеем то, что имеем, и ничего больше.

– Вечно ты спешишь… Это только начало. Постепенно к власти в Церкви начали приходить прикормленные Карвеном священники, становившиеся епископами, а затем и архиепископами. Около двухсот лет назад ими была предпринята акция замены книг Святого Писания и молитвенников во всех церквах, молитвенных домах и монастырях Элиана, на что никто не обратил особого внимания. А зря. Новые как будто ничем не отличались от прежних, но только на первый взгляд. На самом деле произошла подмена учения Лодама и Эскена на учение Карвена. Только подмена замаскированная. Заметить изменения мог только опытный теолог, дословно знающий Писание. Но таких заранее убрали. Именно поэтому начали возникать нетерпимость и ненависть. Одновременно епископы новой формации старались не допускать в свою среду честных и искренне верующих людей. Им это удалось. Не сразу, но удалось. Каждый из вас знает, какими гадюшниками являются нынешние епископаты.

– Ясно… – Кертал отчетливо скрипнул зубами. – Я, кажется, понял, почему ты нам это рассказываешь, твое величество. Считаешь, что ситуация обратима?

– Считаю! – резко кивнул Маран, устраиваясь в кресле поудобнее. – Неизбежен церковный раскол, даже гражданская война. Но иного выхода, если хотим выжить, у нас нет. Я пригласил на этот совет святого отца Теларина, будущего первосвященника обновленной Церкви. Далеко не все священники разделяют мнение епископов, давно ставших теми самыми слугами Владыки Бездны, осталось немало честных и искренне верующих. Сейчас мы со святым отцом подготавливаем обнародование фактов о подмене наших догматов веры чужими. Особенно это касается монастырей. Кстати, Ланиг, извини, дружище, но передавай свой пост преемнику, у тебя с этого момента есть куда более неприятная работа, ты теперь возглавляешь тайную стражу империи.

– Собака ты бешеная, твое величество! – схватился за голову старый мастер. – Это за что ж ты меня так на старости летто?

– Работать умеешь! – расхохотался император, ничуть не обидевшись, его в спорах порой и не так называли, своим это позволялось. – И учти, первой твоей задачей на новом посту будет поиск настоящих святых отцов по небольшим приходам и толковых монахов по монастырям. С каждым придется вести переговоры индивидуально, предоставляя доказательства подмены догматов. Понимаю, что морока еще та, но придется. Поговори с Теларином после совета, вам найдется, что сказать друг другу. Обнародование информации о подмене должно стать для епископов неожиданным ударом! Ты меня понял?

– Понял, твое величество… – уныло ответил Ланиг, все еще не придя в себя от свалившейся на него «радости». – Только этого мало, есть еще многое другое, что никак нельзя оставлять без внимания. Кстати, что с Диппатом? Брать вместе со всеми его людьми?

– Пусть пока погуляет. Он уверен, что на коне, что никто его не подозревает. А мне это и нужно, чтобы вовремя скормить коекому дезинформацию.

– А ведь я тебя недооценивал, твое величество… – протянул старый мастер, удивленно глядя на туманную маску Марана. – Обставил ты меня по всем статьям.

– На то я здесь и сижу, – с ехидством в голосе ответил император. – Права я не имею иллюзии питать, дружище. Пришлось вертеться.

– Но это все на будущее, – задумчиво сказал Ланиг. – А пока у нас главное – война.

– Ошибаешься. Не только она. Да, война – основное. Но что, если заговорщики планируют сразу после нападения поднять бунт?

– На то есть тайная стража и эльдары. Справимся какнибудь.

– Не будь слишком оптимистичным, дружище. – Его величество укоризненно покачал головой. – Ты порой недооцениваешь не только меня, но и противника, а это чревато проигрышем. Мы должны предусмотреть все возможное и невозможное.

– Согласен… – Свежеиспеченный глава тайной стражи империи тяжело вздохнул.

– Об этом позже поговорим особо и в более узком кругу. А теперь – война. Судя по недавно поступившим донесениям, нам предстоит одновременно воевать не только с Карвеном, но и с Нартагалем. Также возможно очередное нападение варваров великой степи. Прошу учитывать, что ханы, похоже, обзавелись порохом. Ждите попыток взорвать стены Южных Цитаделей.

– Задачу уяснил, твое величество, – прокашлявшись, заверил седоусый генерал ар Ивон, год назад ставший командующим войсками южных провинций. – Насколько я понимаю, подмоги в случае чего нам ждать не приходится?

– Только если кочевники прорвутся. – Император развел руками. – Сам понимаешь. Обходись своими силами. Вот боевых магов пару сотен выделю. Пригодятся. Варвары не самая большая проблема. Зато если карвенцы с нартагальцами прорвутся во внутренние области империи…

– Этого допускать нельзя! – зло рявкнул Кир ар Дохор, один из трех маршалов Элиана. – Смотри сам!

Он размашистыми шагами подошел к карте, император, а за ним и остальные потянулись следом. Кир ткнул указкой в город Аранар, затем в Шерандар – в столицы провинций, находящиеся на северозападном побережье империи.

– Самое удобное место для высадки – между этими двумя городами. Но карвенские генералы не дураки, понимают, что я буду их там поджидать и навяжу бой в выгодном мне месте и в нужное время. К столице они тоже не полезут, прекрасно знают, что такое ее форты и какие в них орудия. Точно так же они не станут приближаться к Орванскому перешейку с запада, там постоянно курсируют орочьи эскадры, а орки мира со святошами не подписывали. Да и берег жуткий, сплошные скалы, ни одной пристани. Что отсюда следует? А то, что карвенцы собрались преподнести нам сюрприз!

– И какой же? – спросил ктото из адмиралов.

– Я бы на их месте сделал вид, что атакую Шерандар силами нескольких корпусов, тайно отправив основные войска к ФортАстару. И ударил бы одновременно с кочевниками!

– Неприятный сценарий… – скривился генерал ар Ивон. – Жарковато нам придется, если они так сделают. Но ты забыл, что флоты святош разделились на три эскадры, а не на две. Значит, следует ждать еще одного удара. Почемуто мне кажется, что они вместе с Нартагалем полезут на Манхен – Карвен издавна на манхенские железные рудники облизывается.

– А Даркасадар? – резонно спросил ктото. – В стороне останется? Чтото не верится.

– Касик и рад бы не лезть в эти дела, да только ему не дадут, – заметил его величество. – Тегухак и меня, и карвенских первосвященников пуще огня боится, и еще неизвестно кого больше. Если святоши сглупят, то высадят там свой десант. Всего двух паладинских корпусов хватит, чтобы Даркасадар упал им в руки, как спелое яблоко. На первый взгляд.

– А кто мешает нам сделать то же самое, опередив их? – приподнял брови ар Ивон, продолжая изучать карту.

– Кто? – насмешливо прищурился второй маршал империи, герцог Варг ар Эстод, наместник яриндарской провинции. – Да никто, кроме нас самих. Договор мы, понимаешь ли, чтим, в отличие от святош.

– Это было раньше, – не согласился генерал. – Сейчас ситуация иная. Мы вполне можем предложить касику защиту от карвенцев.

– Можем, но не станем, – в голосе императора звучала усталость. – На данном этапе нам это невыгодно. Спросите, почему? Отвечу. Даркасадар – ближайший сосед Оркограра, пролив Даркан и десяти миль в самом широком месте не имеет. Как, повашему, что сделают урукхай, обнаружив старого врага у себя под носом? Думаю, то, что они предпримут, не понравится первосвященникам. Потому они вряд ли пойдут на прямую оккупацию, не хуже меня все понимают. А раз так, нам тоже не стоит делать этого, не то союзник вполне может превратиться в еще одного врага.

– Ты прав, твое величество… – помрачнел ар Ивон. – Еще и орочьи броненосные флоты на наши грешные головы? Не стоит нищий Даркасадар этого.

– Но вот к коалиции касика присоединиться вынудят, – продолжил Маран. – Тем или иным способом. Две недели назад Тегухак присылал ко мне тайного посла и заранее умолял о прощении, утверждая, что командованию армии отдан приказ капитулировать при первой же возможности, что у него просто нет иного выхода. Тем более что войск у него кот наплакал, поэтому ограничится отправкой нескольких корпусов своей морской стражи на помощь в захвате Манхена.

– Даже так? – довольно ухмыльнулся генерал ар Варад, командующий манхенским округом. – Неплохо, очень даже неплохо.

– Вряд ли они станут помогать и нам. – Император отрицательно покачал головой. – Скорее всего, постараются ничего не делать, пока не станет ясно, кто победил. Расчитывай только на свои силы.

– Высокие лорды Манхена выставляют ополчение, не забыли еще, что не так давно вождями были.

– Как бы это ополчение тебе в спину не ударило, – недовольно проворчал маршал ар Эстад. – Не посылали ли святоши к бывшим вождям эмиссаров? Что скажете, господа тайные стражи?

– Такой информации, насколько я знаю, не поступало. – Ланиг задумчиво посмотрел на него. – Но утверждать это с уверенностью я не возьмусь, поэтому стоит соблюдать величайшую осторожность.

– Ясно… – Манхенский генерал ничем не выдал своего огорчения, только левый глаз дернулся в нервном тике. – Ладно, справимся. Население прибрежных областей уже начало эвакуацию в горные районы, незачем нам людей под удары паладинов подставлять. Знаю, что они творят в захваченных областях…

– Будешь вести политику выжженной земли, если отступать придется? – Император задумчиво покивал. – Одобряю. Манхен еще мало обустроен и дик, большую армию без помощи местного населения не прокормить. Горные крепости завершены?

– Да. – Ар Эстад криво усмехнулся. – Пусть потыкаются носом в них, перевалы перекрыты наглухо. Плюс, тактика малых диверсионных групп. Великолепная выдумка. Каждой группе будет придан маг, способный телепортировать остальных в любое нужное место. Паладинов ждет немало сюрпризов. Но это все на случай, если не удержим прибрежную полосу.

– Постарайся удержать, но не вздумай стоять до последней капли крови, ты и твои люди мне живыми нужны. – Император вздохнул. – Просто продержитесь до прихода помощи. Пусть в горных крепостях, пусть где угодно. Главное, не пропустите врага во внутренние области, куда население скроется. Города потом отстроим, невелика проблема. Основное будет решаться не на Манхене. Победим – вычистим святош с нашей территории. А победить мы обязаны. Никому, думаю, не хочется оказаться под их властью.

– Вот уж точно… – брезгливо проворчал третий маршал, герцог Ривен ар Форден. – Знаю, как люди в Карвене живут, никому такой жизни не пожелаю. Ад. Поэтому, чернь на хвост, давайте делом займемся. Меня, прежде всего, волнует, что мы не знаем места высадки карвенцев. Придется держать войска в готовности и разбитыми на несколько армий, чтобы сдержать паладинов, пока остальные не подойдут. Воевать эти сволочи умеют…

Военачальники присоединялись к обсуждению один за другим, каждый высказывал какието свои предположения, предлагал планы. Чтото принимали, чтото отбрасывали. Мозговой штурм шел вовсю. Пока речь шла об общей стратегии, тактику император предпочитал оставлять тем, кто разбирался в ней лучше.

Санти стоял и маялся. Поначалу он слушал с интересом, но вскоре потерял нить рассуждений и запутался. Ну, не военачальник он! И не будет никогда, похоже. Неинтересно. Бесконечные споры об обеспечении армии продовольствием, палатками, упряжью для лошадей и тому подобными вещами нагоняли скуку. Онто, наивный, думал, что война – это подвиги, атаки, оборона, а главноето, оказывается, совсем другое. Снабжение. Тьфу ты, никогда бы не подумал! Гадость какая. Рыжий едва сдерживал зевоту, спать хотелось неимоверно. А не дадут ведь. Скорее всего, после совета за них примется Кертал, грозился вчера вечером устроить «оболтусам» прохождение какогото зеркального лабиринта. И что оно, интересно, такое? Вряд ли чтонибудь хорошее, приятных для учеников вещей у старика в запасе не было. Спасибо, если полуживым выберешься… Скоморох незаметно вздохнул. Устал, если честно. Тренировки с Леком теперь, когда их гоняли шестеро старших мастеров, казались детскими играми.

Зато Храт с Энетом слушали разговор генералов и маршалов с императором внимательнейшим образом, и понимали. Один являлся сыном орочьего старейшины, а значит, обязан был разбираться в военном деле и проходил специальное обучение. А второй в свое время от скуки читал все подряд, в том числе и мемуары выдающихся полководцев древности. Не раз рисовал схемы известных сражений и обдумывал, как бы сам расставил войска. Часто юный граф бывал не согласен с тем, что и как сделал автор мемуаров. Только вот со стороны, и зная все, чего не мог знать реальный полководец, судить легко. А как на его месте поступил бы? С тем минимумом информации, который был? А дорхот его знает…

Тинувиэль одновременно слушал и внимательно изучал всех присутствующих в зале людей. Чемто они отличались от других, тех, кого он во множестве встречал в городе. Была у приближенных императора какаято общая черта. Но какая? Эльф с недоумением прислушивался к своим ощущениям и не понимал, что с ним происходит. Казалось, он видит человека, на которого падал взор, насквозь. Понимает все побуждения, разбирается, откуда они взялись и какова их причина. Это что? Наваждение? Морок?

Принц помотал головой – не помогло. Он видел, что один генерал нервничает изза недостатка фуража для грузовых лошадей и с досадой ругает про себя старшего интендантаворюгу. Второй напряженно размышляет о том, как расставить бойцов при обороне крепости. Третий ничуть не обеспокоен войной, даже рад ей, зато страшно зол на жену, закатившую ему с утра скандал изза пустяка. Только эльдары и император остались для эльфа непрозрачными, все помыслы и желания остальных лежали перед ним как на ладони.

Тинувиэль все больше изумлялся – даже в древних книгах он не читал ни о чем подобном, наставники ни дома, ни здесь даже не заикались о возможности читать мысли и чувства людей или эльфов. Но действительно ли он считывает или обманывает сам себя? Принц продолжал растерянно смотреть на собравшихся в зале, переводя взгляд с одного на другого. И понимал, что сам во всем этом не разберется. Однако рассказывать о своей новой способности императору или комунибудь другому не хотелось. Последствия для новоявленного медиума могут оказаться очень печальными, лучше промолчать. Он не обратил внимания, что Ланиг с Керталом уже давно поглядывают в его сторону, не понимая, отчего миндалевидные глаза эльфа горят зеленым огнем.

Однако старые мастера не заметили другого. Того, что глаза орка то и дело приобретают алый оттенок, стреляют красными искрами. Это происходило в основном тогда, когда ктонибудь выражал сомнения в союзе с Оркограром, предполагая, что урукхай могут напасть на ослабленную войной с Карвеном империю. Храта такой подход возмущал до предела. Да разве случалось за все полторы тысячи лет союза, чтобы орки нарушили свои обязательства? Почему люди всегда судят о других по себе? Это же неправильно! Несправедливо! Наоборот, почему бы не обратиться к союзнику за помощью? Насколько он знал, Кагал Старейшин и сам Хранитель Очага считали союз с Элианом очень выгодным. Где бы иначе они брали продовольствие? В Вадарских горах много не вырастить. Оркограр уже много столетий жил за счет торговли с империей, потому и оружейниками орки стали непревзойденными – выхода иного не было.

– Но главное – не рассердить урукхай, – снова повторил второй маршал. – Ты знаешь, твое величество, что мне не удержать их в случае чего, укрепления северных городов оставляют желать лучшего.

– Твое величество! – не выдержал молодой орк, ступив вперед, ярость буквально захлестнула его. – Это же чушь! Полная!

Храт не знал, что его глаза пылают бешеным, вызывающим ужас алым огнем. Картаги за спиной пели песню ярости. Нет, Ярости. Стоявшие неподалеку несколько человек шарахнулись в стороны, от орка несло жуткой, пугающей силой. Эльдары тут же закрыли собой императора, обнажив мечи.

– Это инициация? – мертвым голосом спросил Ланиг, неверяще глядя на урукхай.

– Нет еще, – ответил насторожившийся Маран. – Шаг к ней.

Он выступил изза спин рыцарей престола и подошел к Храту. Внимательно посмотрел в его алые глаза, прислушался к рвущейся наружу силе и сказал:

– Я слушаю тебя, носитель Ярости. Почему чушь?

– Наш народ никогда не нарушал своих клятв, – смущенно пробурчал молодой орк, кляня себя за несдержанность. – Твое величество, почему бы тебе не попросить помощи у Хранителя Очага? Клянусь, она будет оказана! Если империя проиграет, то и нам конец. Да, нас добьют не сразу, но все равно добьют! Мы просто с голоду передохнем!

– Попросить помощи? – задумчиво повторил Маран, затем бросил быстрый взгляд на одного из эльдаров, тот почти незаметно кивнул. – А ведь это мысль, парень. Вот что значит инерция мышления. Спасибо за подсказку, мне и в голову не приходило.

– Но почему?! – изумился Храт.

– Да потому, что союз все полтора тысячелетия ограничивался торговлей и свободным заходом военных кораблей в порты друг друга. Особых дружбы и доверия между нами никогда не было.

– Оно так… – вынужден был согласиться урукхай. – Не любят у нас людей. Только понимают, что без этого союза нам не выжить. Жрать нам не нечего, а народу много расплодилось. Да, имперцев наши не любят, зато святош люто ненавидят.

– Попытаться можно. – Император задумчиво кивнул. – Только вот вопрос. К тебе, парень. Согласен отправиться нашим послом в Оркограр к Хранителю Очага?

– Я?! – едва не упал от такого известия Храт. – Но я же только ученик!

– Кертал? – Маран повернулся к старому мастеру. – Мальчишки готовы к испытанию?

– Готовы, – усмехнулся тот себе под нос. – Уровень младшего мастера давно миновали, я думал догнать до старшего, а потом только допускать к испытанию. Но раз нужно, то хоть сегодня.

– Сегодня не стоит, пусть отдохнут. А вот завтра с утра займитесь с Ланигом этим вопросом. И проследите, чтобы ни одна сволочь церковная на черный полигон не проникла.

Четверо друзей переглянулись, едва не раскрыв рты от изумления. Чего не ждали, так этого. Испытание на черный шнурок?! Завтра утром?! Ой, мама… Чтобы меньше чем через полгода с начала обучения ученики становились мастерами?! Не случалось еще такого. Теперь понятно, для чего их так дрессировали… Но было страшновато. Сумеют ли пройти полигон? Поговаривали, что во время испытаний многие гибли понастоящему, если оказывались не готовы.

– Кстати, на полигоне вас ждет сюрприз, – в голосе императора слышался смех. – Не помрите там от удивления. Получите черные шнурки и собирайтесь в РуркДхалад. Твое предложение, парень, тебе его и реализовывать. Инициатива наказуема.

18. Испытание

Солнце показалось над горизонтом пока только самым краешком, но птицы уже проснулись и приветствовали светило дружной песней. Свежий ветерок едва слышно шелестел листвой деревьев, негромко журчал гдето неподалеку ручей. Дикий парк у Замка Воинов был на редкость красив, только мало кто имел возможность им любоваться, людей здесь почти не было. Разве что несколько молчаливых садовников изредка занимались своими делами. Звери и птицы чувствовали себя привольно, на них здесь не охотились. Любопытная черножелтая птичка чувствовала себя в полной безопасности, даже сунувшись в открытое окно, на подоконнике которого ее обычно ждали вкусные хлебные крошки. Она краешком глаза покосилась внутрь большой комнаты, отметила двуногого, сидевшего на полу в какойто неестественной позе. Птичка озадаченно чирикнула, дернув яркими крылышками.

Медитирующий человек отметил краем сознания птичку на подоконнике, но не стал отвлекаться. Пусть себе кормится, хлеба не жалко, для нее и положен. Он парил над собственным телом, пребывая в покое и неспешно осмысливая вчерашний день. Многое произошло, очень многое. Наконецто император соизволил объяснить, что вообще происходит и для чего нужно было прятаться ото всех. Откровенно говоря, Лек уже видеть этот несчастный замок не мог… Нет, чем заняться злосчастному горцу, мастеранаставники с эльдарами всегда находили, фантазия у них на этот счет богатая, но юноша сходил с ума от беспокойства за своих учеников, не говоря уже об Элиа. Вспомнив, как она стоит, слегка иронично улыбается и накручивает непослушный локон на палец, Лек сам не удержался от улыбки. Поняв, что потерял сосредоточенность, юноша вздохнул и встал. Птичка испуганно вспорхнула с подоконника.

Император сказал, что сегодня у всех пятерых особый день. Но чем он такой особенный? Его величество, конечно, ничего не объяснил. Как всегда. Загадочный человек… И что он из всего секреты делает? Зачем? Лек покачал головой и подошел к глубокой нише возле двери. Стукнул пару раз кулаком по стене рядом, ниша на мгновение осветилась синим огнем, и в ней появился поднос с завтраком. В первые дни все эти колдовские штучки пугали горца, ему было неуютно. Все, практически все в Замке Воинов делалось магически. А где он находится, этот самый замок? Дорхот его знает, император не пожелал сообщить. Судя по солнцу, неподалеку от экватора. Тяжело вздохнув, Лек быстро поел. Странно, на этот раз ему предложили только тарелку полужидкой каши и кружку горячего ларта, к которому он за последнее время пристрастился. Обычно завтрак был куда обильнее, кашу давали только перед усиленными тренировками. Значит, сегодня будут гонять, как голодные волки горного козла? Похоже на то. Юноша снова тяжело вздохнул. Каша исчезла в одно мгновение, он ничуть не наелся, но понимал, что перед большими нагрузками переедать не стоит.

Вспомнив свое ошеломление после того, как очнулся в замке, Лек едва не рассмеялся. Физиономия у него тогда, наверное, была живописная. Хотя любой на его месте удивился бы, проснувшись совсем не там, где засыпал. Поняв, что находится в незнакомой комнате, юноша вскочил, лихорадочно ища взглядом картаги. Остановил его знакомый смех. Смех императора. Лек резко повернулся и замер. В кресле напротив сидел его величество и не спеша хлопал в ладоши. Поняв, что выставил себя на посмешище, горец отчаянно покраснел. А затем Маран рассказал, что три дня назад в Тарсидаре случились похороны некоего Лека ар Сантена…

Юноша от такого известия едва на пол не сел и долго смотрел на иронично хмыкающего императора вытаращенными глазами. Он все никак не мог понять, для чего это понадобилось его величеству. Только узнав, что по его душу в Тарсидар прибыло больше сотни паладинов полного посвящения, осознал, что дела шли далеко не блестяще. Что его просто спасли. А после этого молодого горца посвятили в происходящее в империи за последние полсотни лет… Маран говорил спокойным, тихим голосом, и от этого было еще страшнее. Никогда раньше Лек не думал, что противостояние достигло таких размеров. Не представлял, на что готовы карвенцы, чтобы уничтожить ненавистную империю. Но хуже всего оказалось то, что элианская Церковь плясала под дудку врага. Когда юноша услышал, что его любимой Элиа на исповеди предложили стать отравительницей, то просто онемел от возмущения. Это какими же сволочами надо быть?!

– Но почему, твое величество? – не выдержал наконец Лек. – Что я им такого сделал?! За что они на меня взъелись?!

– Пророчество Пятерых, – глухо ответил император. – Оно истинно, мальчик, и касается именно тебя с учениками. Недавно я получил тому доказательства. Мне еще меньше твоего хочется разбираться с этим дерьмом, но Единый Создатель нас не спрашивает. Он просто взваливает на человека неподъемную ношу и ждет, что тот ее потянет.

– Но…

– Никаких «но». И не спрашивай, что тебя ждет. Я этого просто не знаю, пророчество очень туманно. Знаю только, что будущее империи зависит от тебя с учениками. А пока вы не прошли инициации, вы очень уязвимы. Церковь все отдаст, чтобы не дать вам инициироваться. Именно поэтому мы решили убрать тебя изпод удара. Пусть думают, что у них все вышло, что ты уже мертв. Так безопаснее.

– Я понял… – Растерянный Лек поежился, он никак не ждал подобного, да и не верил никогда ни в какие пророчества. – Но что мне делать?

– Тренироваться, учиться, размышлять, – ответил его величество. – Моя задача – научить вас всему, чему успею. Прежние тренировки покажутся отдыхом по сравнению с тем, что ждет тебя в этом замке. Готовься, сегодня отдыхай, а завтра в замок прибудут эльдары и примутся за твою дрессировку всерьез. Ясно?

– Ясно… – Горец снова поежился, представив себе этот кошмар.

– Вот и хорошо. Извини, оставлю тебя, дел прорва. К тому же, вечером у тебя будет гостья.

– Элиа?!

– Да, – рассмеялся император. – Кстати, хочу, чтобы ты знал. У вас с ней любовьсудьба, ваши души – одно целое, вам друг без друга не жить.

– Я и не хочу без нее жить! – просиял Лек, смотря на туманную маску Марана горящими глазами.

– Какой же ты еще наивный… – вздохнул его величество. – Но это пройдет.

Он встал и исчез в туманном облачке. А юноша принялся исследовать новое место обитания. Замок Воинов оказался невероятным сооружением. Казалось, его возводили не человеческие руки, его безумная чуждость сразу бросалась в глаза. Иная эстетика, иное чувство прекрасного. Да, замок был прекрасен, но его красота вызывала невольную дрожь. Гигантский белоснежный шар в триста локтей высотой, окруженный шестью черными башнями, соединенными висячими мостиками. Над шаром висела в воздухе золотистая призма, окруженная туманом. На несколько верст вокруг расстилался полудикий парк, который пересекали десятки дорожек. В парке было множество тренировочных площадок с самыми невероятными приспособлениями.

Лек до обеда ходил с открытым ртом, пытаясь както привыкнуть к увиденному, но никак не получалось, слишком все вокруг было необычным. В самом замке тоже встречалось немало странного. В нем вообще не было дверей, каждая дверь являлась телепортом, переносящим человека, куда ему заблагорассудится в пределах ближайших двадцати верст. Благо, хоть окна остались обычными. Людей здесь юноша почти не видел, только редких слуг. Да еще периодически появлялись незнакомые мастеранаставники со своими учениками, проводя короткие тренировки. С Леком ни один из них общаться не пожелал. Он, впрочем, и не настаивал, понимая, что попал в место, где сокрыты основные тайны элианской империи. Горца поселили в одной из башен – внутрь шара, а тем более призмы, доступа ему не было.

Однако вечером он забыл обо всем. В комнату внезапно вошла она. Единственная и неповторимая, без которой и житьто незачем. Лек рванулся навстречу, подхватил Элиа на руки и принялся покрывать любимое лицо поцелуями. Девушка со смехом сопротивлялась, колотя кулачками по мускулистой груди молодого воина, да только бесполезно. Он не обращал внимания, продолжая целовать ее. Она отвечала. А потом пришла ночь, волшебная ночь, когда сбываются мечты. И именно этой ночью они окончательно поняли, что вместе навсегда.

Утром девушка ушла, сказав, что должна помочь императору разобраться со святошами. Лек страшно жалел, что она не может остаться с ним в замке, но понимал, что иначе нельзя.

Долго пребывать в восторженном состоянии горцу не дали. Вскоре появились два эльдара, взяли его за шкирку и утащили на тренировочную площадку неподалеку, принявшись, как они сказали, выбивать дурь из дурака. Бррр. Так Лека не гоняли еще никогда, к полудню он свалился в полубессознательном состоянии, не будучи в силах пошевелить ни ногой, ни рукой. Увы, отдохнуть ему не дали, пришел магцелитель, немного поколдовал над стонущим горцем, и тренировка продолжилась. День шел за днем, сливаясь в какуюто черную полосу. Если бы не специальные виды медитации, снимающие усталость, он бы давно умер от перенапряжения. Помимо того, были еще и уроки по магии, политике, экономике, сыскному делу и всему прочему. Юноша не раз думал, что сходит с ума, и проклинал день своего появления на свет. На чудеса Замка Воинов он давно не обращал внимания.

Понемногу Лек втянулся в режим безумных тренировок, ощущая, что прогрессирует, как никогда раньше. Так все и шло, пока не случилось нечто невероятное. Однажды днем тренирующие горца эльдары внезапно переглянулись и исчезли, не сказав ни слова. Юноша растерянно посмотрел на туманное облачко, в котором они скрылись, и пожал плечами. Странные люди. Он хотел было продолжить тренировку самостоятельно, но в этот момент с чистого неба сорвалась черная молния и ударила Лека прямо в лицо. Тело пронзило ледяным холодом, глаза, казалось, широко распахнулись и увидели весь мир. Наверное, похожие ощущения мог бы испытать внезапно прозревший слепец.

Мечи в ножнах за спиной забились и закричали, требуя, чтобы носитель обнажил их. Горец послушался и изумленно замер, увидев абсолютно черные лезвия, от которых несло мертвенной, пугающей силой. Только в этот момент он понял, почему император с кузнецом назвали его картаги черными. Молнии продолжали срываться с неба и лупить то в мечи, то в Лека. Он пытался прятаться, убегать, звать на помощь. Никто не пришел. Казалось, весь мир сошел с ума, казалось, он трясется, казалось, в него нисходит древняя и могучая сила. Когда все закончилось, юноша рухнул, где стоял, и долго лежал неподвижно, пытаясь осознать, что с ним произошло. Откудато возникла уверенность, что только что он заглянул за край Бездны. И эта Бездна открыла свои слепые глаза и внимательно всмотрелась в смельчака, изменив тем самым его судьбу.

Лек так и просидел в парке до самого вечера, продолжая тупо смотреть на черные лезвия своих картагов, от которых, к тому же, тянуло ледяным холодом. Там его и нашел император, объяснивший, что случилось. Когда юноша услышал, что творилось в Тарсидаре, то поначалу просто не поверил. Однако император был убедителен, и в конце концов горец всетаки осознал, что он – избранник Тьмы, живое воплощение которой с этого дня находится в его ножнах. Так же как Санти стал избранником Света, Храт – Ярости, Энет – Мудрости, а Тинувиэль – Жизни. Что все вместе они составляют легендарную Пятерку высших магов мира. Трудно было поверить в это, да почти невозможно, но, видимо, его величество знал, о чем говорил. Лек так и не смог смириться со своим новым положением до конца, продолжал сомневаться. Однако ощущал в самом себе когото чужого, отстраненно и холодно взирающего из глубины его сознания на мир вокруг. Откровенно говоря, это пугало, хоть он и старался не показывать своего страха.

Со следующего дня начался ад. Под вечер прибыли шесть мастеров двумечного боя из разных школ и принялись за горца всерьез. О страхах, размышлениях и тому подобной чуши Лек забыл надолго, счастье было, если выпадало в день поспать пару часов, все остальное время его дрессировали, да так, что все прежнее показалось отдыхом…

Оборвав воспоминания, юноша лениво потянулся. Интересно всетаки, что за особый день сегодня? Пока ничего необычного не произошло. Разве что еще не погнали пинками на тренировочную площадку, как обычно. Очень хотелось хоть немного отдохнуть, поспать вдоволь, Лек давно забыл, когда спал больше трех часов подряд. Он подошел к окну и не заметил появившегося позади императора.

– Что смотришь? – едва не заставил подпрыгнуть знакомый сочный баритон.

– Твое величество! – резко обернулся Лек. – Напугал…

– Тебя напугаешь. Ладно, идем. Сюда уже не вернешься, собери вещи.

– А куда мы? – не сдержал любопытства горец.

– Да так, в одно место, – хмыкнул Маран. – На черный полигон, ты там уже бывал однажды. Твои четыре обалдуя сегодня испытание на младшего мастера проходят, наставнику надо присутствовать обязательно.

– Что?! Испытание?! Они?! Но…

– Не нервничай, – отмахнулся император. – Их все это время дрессировали не хуже тебя, давно готовы. А потом отправитесь с посольством в Оркограр. Храт послом назначен.

– Храт? – Растерянный нежданным известием Лек потряс головой.

– Он самый. Беда у нас, парень. Война. Большая война предстоит. С Карвеном, Нартагалем и Даркасадаром. Необходимо точно знать, чего ожидать от орков. Может, помогут. Твой ученик, по крайней мере, утверждает, что да.

– Война, значит… – задумчиво повторил горец. – Вот гадството! Понял, твое величество. Сделаем все, что прикажешь.

Затем принялся быстро закидывать в котомку свои скудные пожитки. Пока он собирался, император кратко посвятил юношу в суть дела. Тот внимательно слушал, пытаясь понять. Почему Маран решил действовать именно таким образом? Странно, если разобраться. Сам Лек поступил бы на его месте подругому. Впрочем, у его величества есть опыт, которого явно не хватает молодому горцу. Еще приятно было, что вскоре он увидит своих учеников, по которым страшно соскучился. Закончив собираться, Лек вздохнул и шагнул следом за императором в туманное облачко.

Санти, Энет, Храт и Тинувиэль нетерпеливо переминались с ноги на ногу у входа на знаменитый черный полигон неподалеку от Элиандара. Утром за ними зашел Кертал в компании с кемто из эльдаров, приказал ничего не есть, только выпить ларта, и забрал с собой. До того телепортироваться никому из четверых приятелей не приходилось, поэтому они входили в туманное облачко с некоторой опаской. Однако ничего страшного не случилось, друзья оказались у входа в гигантское, похожее на пирамиду здание из отполированного до блеска черного камня. О нем хоть раз, да слышал любой ученик горных мастеров. Именно отсюда вошедший выходит младшим мастером или не выходит вовсе. Смерти ни один из побратимов не боялся, просто не верил, что с ним может случиться чтото плохое. Не зря ведь их так дрессировали?

Внезапно неподалеку сгустилось еще одно туманное облачко, из которого вышел император. За ним следовал ктото высокий, худой, носатый и очень знакомый. До боли знакомый. Санти протер глаза, приоткрыл рот и замер, уставившись на покойного Лека, который, поптичьи склонив голову набок, с любопытством смотрел на своих учеников. Губы горца кривились в ироничной усмешке, глаза горели озорством. Но он же умер! Это что? Привидение? Морок? Рыжий неуверенно покосился на друзей, но они точно так же замерли с вытянувшимися лицами и вытаращенными глазами.

– Лек! – первым не выдержал эльф и полез обниматься. – Ты живой!!!

– А то, – проворчал горец, похлопав всхлипывающего принца по спине. – Конечно, живой.

– И я подтверждаю, – со смешком заверил его величество. – Накормили мы вашего наставника противоядием и спрятали после похорон, а то бы и в самом деле убили. Извините уж, ребята, что вам не сказали, но нельзя было, чтобы хоть одна церковная собака правду узнала.

Ученики не слушали его, они столпились вокруг ожившего Лека и вовсю галдели. Понять чтонибудь в этом галдеже было затруднительно, старые мастера и не пытались, незаметно улыбаясь и переглядываясь. Хорошо понимали, какая это радость – встретить того, кого считал мертвым. Пусть мальчишки порадуются. Им вскоре тяжко придется. Император с какойто стати перенастроил полигон таким образом, что и им самим было бы нелегко пройти его. Надеется, что произойдет досрочная инициация? Зря. Если время не пришло, ее не будет ни в коем случае.

Друзья взахлеб рассказывали наставнику о событиях последних месяцев, перебивая друг друга и смотря на горца влюбленными глазами. Лек даже позавидовал им немного, обалдуито, оказывается, уже в реальных операциях тайной стражи участие принимали, пока он безвылазно сидел в Замке Воинов. У Храта вон кончика уха нет, чем орк втайне гордится – как же, боевой шрам. Соскучился по ним, дорхотам бесхвостым, дико соскучился. А ведь после получения черных шнурков горец уже не будет им наставником. Внезапно до Лека дошло еще одно: если ученики становятся младшими мастерами, то их наставник автоматически превращается в старшего. Это значит, что ему самому предстоит проходить белый полигон, о котором никто и ничего не знал, только дикие слухи ходили в боевом братстве. Мастеранаставники молчали, загадочно улыбаясь в ответ на осторожные вопросы учеников и получивших черный шнурок.

– Хватит болтать. – Император подошел поближе. – Наговоритесь еще. Пора.

– Да, твое величество, – улыбнулся горец, оборачиваясь. – А мне в белый?

– Посмотрим. Вот выйдут твои оболтусы отсюда, тогда и посмотрим. Вы мне там только полигон на куски не разносите, морды дурные, с вас станется.

– Да что мы, твое величество… – засмущался Санти, ковыряя носком мокасина траву. – Мы тихие, смирные…

– Смирные нашлись мне тут… – в голосе Марана звенел смех. – Просто паймальчики! Ладно, заразы наглые, идите. Сразу скажу, что нелегко придется. Силу мечей призывайте только в крайнем случае, если иначе выжить не сможете.

Ученики отсалютовали императору картагами, попрощались с Леком, старающимся не выдавать своего волнения, и направились к треугольному входу в гигантский черный монолит. Горец провожал их взглядом, сжимая кулаки. Помнил, что такое черный полигон, какой это кошмар. Да, звание горного мастера никому не доставалось просто так, цена обычно была немалой. Он искренне надеялся, что никто из четверки не погибнет. В свое время из вошедших вместе с ним на полигон двенадцати человек двое не вышли, юноша помнил, как посерели лица наставников погибших ребят.

– Им предстоит пройти не обычный полигон, – глухо сказал император. – Далеко не обычный, этот не каждому невидимке по силам.

– Почему?! – спал с лица Лек, с ужасом посмотрев на туманную маску Марана.

– Они должны быть едины, а не проходить полигон поодиночке. Сумеют понять это – выживут. Впрочем, не думаю, что они вообще могут погибнуть, в крайнем случае мы останемся без полигона, но эти четверо дорхотов все равно выберутся. Ты забываешь, парень, что вы – носители великих мечей.

– Не привык еще… – Лек поежился, вспомнив леденящий холод, идущий от его картагов, когда они становились черными. – Значит, им ничего не грозит?

– Почему же? – иронично хмыкнул император. – Если бы не грозило – какой смысл в испытании?

– Ясно.

Санти все ближе подходил к входу в высящийся на сотни локтей вверх монолит и тихо мандражировал – слишком не почеловечески выглядело это невероятное сооружение. Зеркальная поверхность казалась черным льдом, от нее веяло холодным безразличием. Как будто ктото невероятно могущественный с некоторым пренебрежением и снисходительной усмешкой поглядывал сверху на дела ничтожных людишек, с их потугами добиться чегото значительного. Остальные трое следовали за рыжим, чувствуя себя ничуть не лучше. Треугольный вход светился синеватым светом, в проеме клубился туман. Друзья остановились перед ним, переглянулись и шагнули вперед.

В глазах чтото мелькнуло, и они осознали, что находятся на тонком, подвешенном на канатах мостике над бездонной пропастью. Ничего не было видно вокруг, только туман. Чтото внизу глухо, страшно стонало.

– Давайте вместе держаться… – Энет передернул плечами, ощущая на себе чейто внимательный, изучающий взгляд.

– Коли дадут… – проворчал Храт, ему было сильно не по себе.

Внезапно чтото заставило насторожиться, картаги сами по себе оказались в руках, и орк едва успел отбить две короткие стальные стрелы. Ближайшие несколько минут друзья лихорадочно отбивали сотни и сотни стрел, летящих со всех сторон, и осторожно продвигались вперед по мостику. Но добраться до края пропасти не успели – доски под ногами внезапно исчезли, и все четверо, едва удержавшись от криков испуга, рухнули вниз. Они молча летели сквозь туман, каждый поодиночке, сразу потеряв из виду остальных. Вот тебе и «вместе держаться»! Как, интересно?

Санти первым ухнул в ледяную воду, ударившись так, что дух перехватило. Однако не выпустил мечей из рук, судорожно вцепившись в рукояти. Это его и спасло, когда чьито холодные щупальца обхватили ноги. Мгновенно вспыхнул ужас, но скоморох привычным усилием справился с ним и принялся кромсать щупальца. Невидимое подводное чудовище злобно шипело, булькало и пыталось раздавить кусливую добычу, но не смогло. Освободившись, Санти всплыл, спрятал картаги в ножны и поплыл в темноту. Он был полон холодной решимости пройти полигон во что бы то ни стало.

Храт до воды не долетел, зацепившись ремнями перевязи за чтото на стене. От рывка он едва не откусил себе язык, однако ремни из кожи тавна выдержали. Ругаясь сквозь зубы, орк спрятал картаги, ухватился за толстый, ржавый штырь, подтянулся и сел на него. Отцепиться удалось с большим трудом, ремни запутались основательно. Потом он пошарил руками по стене и понял, что в какомто локте от штыря есть провал в стене. Задумчиво похмыкав себе под нос, урукхай забрался туда и осторожно пошел вперед, опасаясь подвоха. Иллюзий он не питал, знал, что у императора с эльдарами богатая фантазия на всякие пакости. Скоро они начнут на голову валиться, совсем скоро. О, уже начали. Храта атаковала стая какихто крылатых и зубастых зверьков, отдаленно напоминающих летучих мышей. Только вот мыши так больно не кусаются. Орку пришлось включиться в сверхскорость, чтобы коекак отбиться от мелких паразитов, но уйти он смог только изрядно покусанным и очень злым. Пришлось даже остановиться ненадолго и провести короткую медитацию, чтобы успокоиться. Воин разъяренный – воин мертвый. Этому его научили еще дома, а наставники боевого братства только подтвердили старую истину. Храт еще не знал, что именно его, носителя мечей Ярости, эта истина не касалась.

Энет упал в воду около слабо светящихся, покрытых мхом дверей. Он подплыл к ним, поднялся по скользкой лестнице, и двери со скрипом открылись. Граф поежился, поняв, что там его ждет чтото не слишком приятное, и решительно двинулся вперед. Увы, опасения оправдались – в бой пришлось вступать, не сделав и шага от входа. На Энета накинулся ктото многорукий, похожий на гигантского паука о четырех ногах и восьми руках. В каждой руке твари был кривой меч. Справиться с ней удалось с величайшим трудом. Энет дрался, используя все наработанные навыки и уровни сверхскорости. Но отрубленные руки противника тут же отрастали снова, умерла тварь только после того, как юноша на последнем издыхании поразил ее единственный глаз посреди туловища. А затем сам рухнул рядом, тяжело дыша. Из распоротого бока стекала кровь, противно хлюпая в сапоге. Боль он отключил усилием воли, затем достал из поясной сумки пластырь, пропитанный кровоостанавливающим раствором, и залепил рану. Очень неудачно, что задели в самом начале. Пройдет ли полигон с такой раной? А кто его знает… Граф вздохнул, встал и двинулся по похожему на пещеру коридору. Куда он, интересно, ведет? Неизвестно. Что ж, осталось только идти вперед, положившись на авось.

Хуже всех, по его исключительной «везучести», пришлось Тинувиэлю. Эльф упал не в воду, а в кучу какойто вонючей субстанции, нырнув в нее с головой. Выбраться удалось с великим трудом, а потом пришлось довольно долго отплевываться и откашливаться, избавляясь от мерзкой на вкус слизи. Глаза резало, дыхание перехватывало, да еще и ногу ушиб в придачу к прочим радостям. Чувствовал себя принц паскудно. Слава Свету, неподалеку нашлась лужа, в которой он смог умыть лицо и коекак отчистить комки слизи с одежды. Не успел Тинувиэль отойти от лужи и осмотреться, как на него накинулась свора какихто животных, похожих на эльваранских бибизанов, или обезьян, как их называли в империи. Только очень уж больших и зубастых. Быстрых до невозможности. Убивать их не хотелось, поэтому эльф принялся отмахиваться врукопашную, стараясь не причинять нападающим особого вреда. Справился без особых потерь, только искусали и исцарапали, ну да дорхот с ними. Избавившись от стаи обезьян, Тинувиэль вошел в ближайший коридор, походящий скорее на пещеру, и не спеша пошел вперед.

Час шел за часом. Четверо учеников двигались по бесчисленным залам и коридорам черной пирамиды, сражаясь с непонятными чудовищами, минуя десятки ловушек. Они проползали по ржавым цепям над озерами лавы, ползли по полу, уворачиваясь от сотен маятниковых лезвий, попадали в тупики и выбирались из них, на остатках дыхания проплывали затопленными коридорами. Если бы когонибудь из друзей попросили потом описать ловушки полигона, они не смогли бы. Слишком этих ловушек было много, слишком они были разными. Главным желанием во все время прохождения оставалось одно: изловить какнибудь строителей этого «чуда» и от души накостылять по шее. Надо же обладать столь извращенной фантазией! Все вбитые мастераминаставниками навыки пригодились ученикам, все уровни сверхскорости. Бой со стальными воинами вымотал каждого до такой степени, что едва ходить могли. Четверо не знали, что постепенно приближаются с разных сторон к центральному залу пирамиды.

Очередной коридор закончился. Санти потрогал промокший от крови пластырь на груди и сдавленно зашипел. Больно, гадство! Уже и блокировка не помогает, боль прорывается сквозь нее. Скоморох настороженно уставился на яркий свет впереди. Что ему еще предстоит? Прикусив губу, рыжий направился туда. Опасность нужно встречать с открытым забралом. Выйдя в круглый зал, он ошеломленно замер. Мама родная! Это еще что такое? Арена цирка, похожа на арену столичного, где труппе дядюшки Балдура доводилось пару раз выступать. Как Санти мечтал когдато заставлять тысячи зрителей падать на пол и надрывать животы со смеху. Да и сейчас мечтает, если не лгать самому себе. Он оглянулся. И зрители здесь… Только странные какието зрители. Сидят, молчат, даже не пошевельнулся никто. Лица мертвые, глаза пустые. Ни один ничего не ест, не показывает пальцами на арену, не переговаривается с соседями. Нет, люди так себя не ведут…

– А сегодня у нас в гостях величайший скоморох всех времен, знаменитый рыжий Сантиар! – завопил чейто противный голос над самым ухом, и юноша даже подпрыгнул от неожиданности. – Смотрите! Вот он!!!

По арене колесом прокатился одетый в белокрасное трико паяц с лицом, раскрашенным самым диким образом. Он кривлялся, дразнился, орал, жонглировал, прыгал, пел. Зрители продолжали молча сидеть с каменными лицами. Жуть какаято. Санти нервно поежился, непонимающе смотря на паяца. А тот продолжал свое представление, все время дергая юношу.

– Ну, что ты стоишь? – завопил сумасшедший шут. – Давай пошутим! Смотри, какая хорошая шутка!

Внезапно воздух перед скоморохом подернулся туманом, на фоне которого появился изможденный донельзя Энет, бок юного графа был залит кровью, пластырь уже не помогал. Он упрямо шел вперед по бесконечному коридору, то и дело уворачиваясь от летящих в него со всех сторон лезвий, стрел и сюрикенов.

– Смотри, какая шикарная шутка… – прошипел над ухом рыжего паяц и дернул выросший из пола рычаг.

Под Энетом в тот же момент провалился пол, и юный граф полетел вниз, на острые стальные колья. Какимто чудом он успел упереться руками и ногами в стены, затормозив падение над самыми остриями. Его картаги упали на пол. А затем Санти впервые увидел свойства призрачных мечей в действии. Энет внимательно посмотрел на них, и картаги сами собой прыгнули в ножны. Граф медленно пополз вверх. Рыжий закусил губу – а вдруг сорвется? Там ведь колья… Ой, мамочка родная. Шутка? Это паяц называет шуткой?! Санти всего трясло, пока Энет полз вверх, облегченно выдохнул он, только когда тот перевалился через край колодца, обессиленно распластавшись на полу. Под раненым графом немедленно начала расползаться лужа крови.

– Посмотри… – вкрадчиво прошелестел над ухом паяц.

В другом туманном облачке Санти увидел настоящую арену столичного цирка. И на этой арене стоял он сам, а публика бесновалась, выкрикивая его имя. Скоморох протер глаза, но ничего не изменилось. Он давал представление! Он, никто иной! И какое представление! Рыжий начал хохотать почти сразу, забыв обо всем. Да, именно так! Только так! Почему, почему он не там, а здесь?! Единый, за что?! Вот она мечта, только не дотянешься, не потрогаешь руками, ничего не изменишь. Он горный мастер, а не скоморох, как ни больно это осознавать. Санти, едва не плача от обиды, отвернулся.

– Не плачь… – снова прошелестел паяц. – Это все будет твоим. Мечта должна исполниться! Иначе и жить незачем. Я помогу тебе, я многое могу…

– Как? – прошептал скоморох, уставившись на раскрашенное лицо с надеждой.

– Ты выйдешь отсюда прямо там, на арене. Хозяин цирка сделает все, что я скажу. Ведь я тот самый безумный паяц…

Безумный паяц?! Единый Создатель, да как же он сам сразу не понял?! Конечно, конечно это тот самый белоалый безумный паяц, о котором шепотом рассказывали страшные сказки все скоморохи. Если угодишь ему, то успех тебе обеспечен, никогда тебя не прогонят свистом с арены, никогда не забросают гнилыми овощами и дохлыми кошками. Всегда получишь высокие сборы и не останешься голодным. А вот если разозлишь, то жди неприятностей. Любых. Когда разбился отец Санти, многие поговаривали, что Вил Эрхи чемто рассердил безумного паяца. С тех пор повелитель циркачей не раз снился сыну погибшего акробата, безумно хохотал и гонял по темным коридорам, крича, что все еще зол, что сын должен заплатить за отца. Мальчик с воплями ужаса вскакивал посреди ночи и долго плакал в руках матери. А потом умерла и она…

– Что я должен сделать? – глухо спросил юноша, со страхом смотря на раскрашенное лицо.

– То, что любишь… Пошутить. Смотри!

Санти бросил взгляд на первое туманное облачко. Энет все так же с трудом шел по бесконечному коридору. А впереди… Впереди скоморох увидел, сам не понимая каким образом, скрытую под каменной плитой еще одну ловушку. Но на сей раз на дне ямы были не колья, а всего лишь отхожее место, переполненное дерьмом.

– Помнишь, как ты искупал вышибалу? – спросил паяц. – Я был тогда очень тобой доволен, я давно так не смеялся. Ты молодец, достойный мой последователь. Сделай это еще раз, я снова хочу посмеяться. Сделай – и уже этим вечером ты будешь давать представление на арене столичного цирка!

Он указал на выросший из пола рычаг, смотря на Санти с жадным ожиданием. Скоморох замер, уставившись на наполненные болью глаза друга, на его залитый кровью бок, разбитое лицо. Энет продолжал упорно ковылять, раздраженно отмахиваясь мечами от стрел и иных метательных предметов. Вспомнив, как сам совсем недавно так же шел из последних сил, рыжий вздрогнул. И вот сейчас этот бедняга рухнет в отхожее место?! Ощущения после такого падения Санти вполне мог себе представить. Да еще и страшная, рваная рана в боку. Как она, наверное, болит… Но, паяц… Да, паяц все еще выжидающе смотрел на скомороха и весело скалился.

– Выбирай… – почти неслышно сказал он. – Твой выбор. Только помни, что это твой последний шанс выйти на арену. Помни… Что ему сделаетсято? Смешно ведь, как он барахтаться будет.

Смешно? Санти это почемуто смешным не казалось, впервые, наверное, за много лет. Он вспоминал, как они вместе с юным графом тренировались, поддерживали друг друга во всем, вместе шалили, вместе получали втык от старших мастеров, наставника, а то и от самого императора. И вот сейчас он обречет раненого, истекающего кровью друга на падение в отхожее место? Смешно? Да нет, подло это.

– Давай! – глаза паяца горели лихорадочным огнем. – Он сейчас наступит на плиту. Ну же!

– А не пойти бы тебе куда подальше? – Санти криво усмехнулся.

– Зря… Тогда я сам.

Он дернулся к рычагу, но не успел. Нога скомороха взметнулась вверх, ударив паяца прямо в лицо. Тот вскрикнул и отлетел в сторону. Немного полежав, он медленно поднялся на ноги. Глаза паяца горели желтым огнем, из разбитого носа стекала черная кровь.

– Тыыы… – злобно прошипел он. – Тыыы пожалееешь…

– Да ну? – весело рассмеялся Санти. С его души рухнул огромный камень – он свой выбор сделал. Друзья дороже даже мечты.

Картаги сами собой прыгнули в руки скомороха, наливаясь белым светом. Паяц испуганно пискнул и чтото прокричал. В глазах Санти мигнуло, и он оказался совсем в другом месте…

Неровный красноватый свет в конце коридора манил, но Храт почемуто никак не мог заставить себя двинуться дальше. Чтото его настораживало, чемто этот свет был знаком, чтото напоминал. И орку было страшно. Почему? Он не мог объяснить, не мог понять, убеждал себя, что все в порядке, только страх почемуто не желал никуда уходить. Взяв себя в руки, Храт всетаки пошел дальше. Он смело шагнул из коридора и оказался в огромной пещере руркдхаладского родового зала. Создатель миров! Это что еще за чудеса такие? Как он сюда попал?! На длинных каменных скамьях восседали мрачные старейшины, на троне посреди зала сидел сам Хранитель Очага. И все они пристально, жестко смотрели на застывшего с широко распахнутыми глазами молодого орка.

Храт едва не позеленел от ужаса. Прийти без приглашения в родовой зал?! Во время заседания Кагала Старейшин?! Это же изгнание! Навсегда! Да как же это?! Ему бы в голову никогда не пришло лезть сюда без спроса. Если в Мроке сына старейшины могли и простить, сделав вид, что ничего не произошло, то в столице… Прощения святотатцу нет и не будет.

– Храт Сломанный Клык! – торжественно провозгласил Хранитель Очага. – Мы призвали тебя сюда, чтобы сказать: ты сделал невозможное. Твой народ гордится тобой!

Призвали?! Он облегченно перевел дух. Слава Создателю Миров, изгнание святотатцу не грозит! Только как они смогли призвать горного мастера прямо с черного полигона? Чудеса, да и только. Впрочем, шаманы на многое способны, даже лучшим имперским магам не снились доступные орочьим волшебникам заклятия.

– Я счастлив служить народу урукхай, Отец! – Храт низко поклонился. – Приказывайте!

– Ты возглавишь оборону крепости Врарх Роторм! – негромко сказал Хранитель Очага, требовательно смотря на молодого орка. – Мы на грани поражения, без воинов уровня горных мастеров мы обречены, святоши готовы к прорыву. Ты обучишь молодых егерей всему необходимому!

– Я готов, Отец!

Глаза Храта горели. Да, именно об этом он лихорадочно мечтал ночами! Об этом, ни о чем ином. Спасение всего народа в его руках, ни в чьих иных! Ради этого юноша бежал из дому, ради этого тренировался как безумный, ради этого отрекся от всего, что дорого. Теперь старшие братья никогда больше не осмелятся сказать, что он бесполезный гмырх. Пусть только попробуют! Командующий гарнизоном легендарной крепости Врарх Роторм, полтысячи лет сдерживающей наступление карвенцев? Да это же… Это больше, чем мечта, это чтото невозможное, невероятное. Величайшая честь! А ведь Храту нет еще и двадцати. Он гордо выпрямился, в глазах молодого орка горели едва сдерживаемые радость и торжество, его тянуло смеяться и прыгать, но приходилось держать себя солидно и уверенно. Кагал ведь может и передумать…

– Но случилась еще одна беда. – Хранитель Очага нахмурил кустистые брови. – Старый враг вышел из своих лесов и готовится нас уничтожить.

– Какой старый враг?

– Остроухие… – Старик опустил голову. – Они сговорились со святошами, жаждая стереть с лица земли саму память о нас.

– Создатель Миров! – Храт побелел.

– А ты стал кровным братом их разведчика… Стыдно, юный урукхай.

– Тинувиэль не разведчик!

– Нам лучше знать! – Хранитель Очага рассерженно стукнул посохом об пол. – Не смей прекословить!

– Простите, Отец. – Храт опустил голову, лихорадочно припоминая поведение друга.

Что за чушь? Какой из этого изнеженного певца разведчик? Бард, он бард и есть. Молодой орк снова окинул взглядом старейшин, и чтото насторожило его. Почему они сидят так неподвижно? Как мертвые, право слово. Не чешутся, не переговариваются, даже не дышат, кажется. Только внимательно, пронзительно смотрят на него. От этих взглядов душа переворачивалась.

– Он не должен пройти испытание, – сказал Хранитель Очага. – Я не прошу убивать его, убить кровного брата – величайший грех и несмываемый позор. Но испытания Тинувиэль Эллевалериэ пройти не должен! Не должен стать горным мастером! Пусть с позором вернется домой.

Так вот для чего его выдернули прямо с испытания? Храт посмотрел на Кагал Старейшин с тоской. Почемуто должность командующего гарнизоном крепости Врарх Роторм мгновенно потеряла всякую привлекательность в его глазах. Старейшины требуют от него предать друга… Да как же это? Да, эльф, да, остроухий. Но друг. Даже больше – брат. Ктото из шаманов поднял руки и в сгустившемся неподалеку тумане возник Тинувиэль. Бедняга выглядел настолько изможденным, что Храту сразу захотелось оказаться рядом и подставить плечо. Как обычно этот бард недоделанный кудато вляпался, вон, весь изранен…

– Останови его, – в голосе Хранителя Очага звучала угроза. – Он не должен дойти до центрального зала пирамиды.

– А откуда вы знаете, что это пирамида? – подозрительно прищурился молодой орк.

– Мы многое знаем. Последний раз прошу тебя – останови его! Добром прошу. Одиндва удара, он потеряет сознание и опоздает к выходу.

Создатель Миров, да старейшины ли это? Никогда до сих пор Храт не слышал, чтобы старейшины, а тем более Хранитель Очага, предлагали комунибудь совершить подлость. Или предлагали, но об этом никто не знал? Тоже возможно. Как узнать правду? Откудато из глубин души поднималось отчаяние. Ну не мог он, не мог предать брата! Невозможно это! Как же они не понимают? Да после такого поступка только глотку себе распороть… Нельзя после такого жить! Нельзя! Храт едва не плакал, с надеждой всматриваясь в лица старейшин. Увы, в их глазах горела непреклонность. Он опустил голову, руки тряслись.

– Ты предпочитаешь изгнание? – голос Хранителя Очага скрежетал. – Вместо того чтобы перед тобой преклонялись твои сородичи? Выбирай, Храт Сломанный Клык. Ты уже взрослый, имей смелость нести ответственность за собственный выбор.

– Я не предам кровного брата… – мертвым голосом ответил молодой орк. – Не предам.

– Ты выбрал, – презрительно скривился старик. – С этого момента ты больше не принадлежишь к народу урукхай. Ты изгнан! Не советую появляться в РуркДхаладе, даже твой ранг посла не спасет тебя от справедливого возмездия.

– Там посмотрим! – Храт не заметил, что его глаза стали алыми от ярости, в руках сами по себе появились того же цвета картаги. – Меня не так просто убить! Не верю вам, не могли старейшины моего народа предложить мне совершить подлость!

– Угрожаешь? – Хранитель Очага насмешливо оскалил клыки, однако в его глазах, устремленных на пылающие алым огнем мечи, виден был откровенный страх. – Убирайся, предатель!

У Храта на мгновение закружилась голова, и он оказался совсем не там, где был только что…

В глазах темнело, ноги подкашивались, рана на боку болела так, что Энет едва сдерживался, чтобы не заплакать. После неожиданного падения в яму с кольями ему стало совсем плохо. Сейчас юный граф использовал последние резервы жизненных сил, не представляя, как станет драться, если придется. От стрел он еще коекак отбивался, да и то не от всех, две или три торчали в спине, вонзившись, по счастью, неглубоко. Но оптимизма новые раны не добавили. Отнюдь.

Впереди показалось пятно света. Энет остановился, с недоумением посмотрев туда. Что это? Очередной «приятный» сюрприз? Похоже. Единый, как же все это надоело! Уже не верилось, что он выйдет живым из этой кошмарной пирамиды. Граф поковылял дальше и внезапно вышел в огромный зал, заставленный бесчисленными стеллажами с книгами. Он в недоумении остановился. Библиотека? Здесь?

– Добрался, касатик мой, ой, добрался! – раздался неподалеку чейто кудахчущий голос. – Слава тебе, Создатель! Ой, как же долго я тебя поджидал, ой, как же долго. Устал ждатьто!

Изза ближайшего стеллажа выскочил белый как лунь, сухонький старичок и бодро засеменил к Энету, опираясь о суковатую палку. Он казался какимто запорошенным, пыльным, пролежавшим все это время (а какое время?) в забытом всеми древнем сундуке. Граф с недоумением посмотрел на него. Это что еще за явление?

– Исполнилась твоя заветная мечта, исполнилась, касатик… – волновался старичок, наворачивая круги вокруг юноши.

– О чем вы? Какая мечта?

– Как это, какая? А попасть в библиотеку, где все знания мира запрятаны?! Не мечтал, скажешь? Вот ты сюда и попал, касатик, вот и попал. Все здесь, все, чего душенька пожелает. Даже писания самого Элиана имеются! Только тебя и жду! Старый я. Устал. Ученик нужен. Хранитель библиотеки!

Энет замер. Единый Создатель! Он попал в ту самую легендарную библиотеку, где хранились погибшие и ненаписанные книги всех времен и народов? Сколько сказок, сколько легенд, сколько глупых россказней о ней ходило. Каждый настоящий книжник или ученый в мире мечтал когданибудь попасть сюда и вдоволь порыться на бесчисленных полках. Понятно, что мало кто осмеливался говорить вслух о том, что верит в существование великой библиотеки, не хотелось выставлять себя на посмешище, но втайне… Да, втайне мечтал каждый. Энет не составлял исключения. Он застыл, зачарованными глазами пробегаясь по корешкам книг, свиткам пергамента, деревянным табличкам, клинописным глиняным плитам. Даже раны были мгновенно забыты. Книги, Единый, сколько книг!

– Идем, касатик, идем! – продолжал волноваться старичок, таща ошеломленного юношу за руку кудато в глубину зала. – Ларта попьем, поговорим. Тебе теперь спешить некуда, пришел уже.

– Как это некуда? – оторопел Энет. – А испытание?!

– Да на кой оно тебе, – отмахнулся библиотекарь. – Не надо оно тебе. Книги! Посмотри сколько книг!

Юноша посмотрел. Впечатлило. Настолько впечатлило, что захотелось немедленно зарыться в каталоги и перебирать, перебирать, перебирать книгу за книгой.

– А… А правда, что здесь рукописи Элиана Завоевателя есть? Вы не лжете? Разве он писал чтонибудь?

– Да чего ж мне тебе брехатьто, касатик? – удивился старичок. – Незачем оно мне. Щас покажу.

Он поковылял кудато за стеллажи и вскоре вернулся с огромной, походящей на амбарную книгой. Положил на стол неподалеку, сдул пыль с обложки и открыл.

– Ходь сюды, касатик!

Энет нерешительно подошел. Книга вызывала уважение одним своим древним видом. А когда юноша бросил взгляд на первую страницу, у него затряслись руки. Почерк Завоевателя, угловатый, необычный нельзя было спутать ни с каким другим. Никто больше так не писал. Ни до, ни после. Он посмотрел внимательнее и едва не задохнулся. Дневник первого императора! Единый Создатель! Дневник! Можно узнать всю правду до последнего слова, а не жалкие ошметки. Энет буквально вцепился в книгу, глаза его пылали лихорадочным огнем, руки тряслись. Однако старичок оказался проворнее и выхватил свое сокровище изпод самого носа юноши, спрятав за спину.

– Эээ, нет, касатик… – хитро прищурился он. – Эээ, нет. Ты попервах выбери, чаво тебе важнее, а там уж читай скоко влезет.

– Что выбрать? – удивился граф.

– Как чаво? Али бушь моим помощником тута – тады читай. Али испытание свое дурное – тады иди себе. Неча живым тута делать, не для вас оно.

– Так вы мертвый? – побледнел Энет.

– А то как же! – мелко захихикал старичок. – А то как же, касатик! Давно мертвый, третью тыщу лет уж. Но и живой.

– Это как? – растерялся юноша.

– Так. Ты думай, думай, оно полезно.

– Мне тоже умирать придется?

– Придется, придется, – суетливо закивал библиотекарь, ехидно скалясь. – Да ты не боись, оно не больно. Глазки прикроешь, я Слово скажу, и усе. Сядешь и читать бушь, хоть до посинения. Спать не надо, есть не надо. Ничо не болит никода. Благодать!

– А как же ребята?

– Да плюнь ты на них, – посоветовал старичок. – Сдались они тебе! Дурачье дурачьем.

Дурачье? Может, и так. Только вот вспомнилось, как Храт тащил его на себе, ворчал, но тащил, а потом осторожно массировал, помогая ожить. Заботился, как о малом ребенке. Вспомнились совместные с Санти шкоды и забавы, за которые не раз влетало от отца, наставников и императора. Впомнились загадочные глаза Тинувиэля и его невероятный голос. А главное, Лек. Если бы не он, то Энета давно и на свете не было бы. Одно за другим перед юным графом проходили лица друзей. Внезапно показалось, что он стоит на опушке леса, постепенно врастая ногами в землю, а от него вдаль уходят израненные, измученные четверо. Энет зовет их, но они не слышат, они уходят все дальше и дальше. А ведь они правы – что слушать предателя? Ведь если он останется, то это именно предательством и будет. Ничем иным. Стоят ли такой цены все знания мира? Юноша прикусил губу и медленно, отрицательно покачал головой. Нет, не стоят. Нет ничего, за что стоило бы платить предательством. Он с тоской окинул взглядом бесконечные книжные полки, закусил губу, отвернулся и направился к выходу.

– Ой, и дурак же ты, касатик, ой, и дурак же… – с сожалением бормотал в спину уходящему юноше старичок, семеня следом. – Хоть бы подумал чуток, а то сразу…

Энет не слушал его, он старался не смотреть на книги, содержащие столько всего интересного. Но, если разобраться, то к чему все эти знания, если он никогда больше отсюда не выйдет? Знание ради знания? Оно нужно, чтобы помочь другим, а не ради себя самого. Знать все, но сидеть здесь сиднем, ничего не предпринимая? Зачем тогда знать? Просто так, из интереса? Глупо. Юноша обернулся и посмотрел на старичка с искренней жалостью. Тот уловил эту жалость и остановился. Потом разочарованно вздохнул и махнул рукой. В глазах Энета на мгновение потемнело, и он оказался совсем в другом месте…

Дыхание перехватывало, израненное тело отказывалось слушаться, за спиной оставалась цепочка кровавых следов. Тинувиэль из последних сил отмахивался от стрел, выкарабкивался из ловушек, сражался с кемто, но убей его Свет, если помнил с кем. С какимито многорукими чудищами, кажется, потом со стальными воинами и непонятными хищными зверями. Эльф чувствовал, что все, что, скорее всего, он из этой пирамиды не выйдет. Впереди показалось светлое пятно. Снова ловушка? Свет, как же это надоело… Принц зло передернул ушами и двинулся дальше, на всякий случай приготовившись к бою. Он осторожно шагнул вперед, закрыв глаза, не полагаясь на них, благо чувство опасности ему натренировали достаточно, вполне способен отбиваться вслепую.

– Тини! – позвал его нежный голосок. – Ты собрался меня убить?

– Алливи! – вскрикнул эльф, роняя мечи и распахивая глаза. – Ты?!

Всеблагий Свет! Это еще что такое?! Как такое возможно?! Тинувиэль находился дома, в Эльваране, а напротив стояла, недоуменно растопырив ушки в стороны, его старшая сестра, среброволосая красавица, по которой вздыхала добрая половина молодых эльфов Гиинеля, столицы и единственного города древнего народа. Девушка за прошедшие с их последней встречи восемь месяцев стала еще красивее, если такое вообще было возможно. А рядом… Рядом стоял отец, Фартаэль Эллевалериэ, Хранящий Свет, владыка Эльварана. И мама… И предводители Зеленой Стражи… И двое высших магов… Ой.

– Набегался? – хмуро спросил Фартаэль. – Эх, сыноксынок, задал ты мне головной боли. Здравствуй, что ли.

– Здравствуй, папа. – Принц поежился, пытаясь понять, как он оказался дома. – Я добился своего. Ты меня с испытания выдернул.

– С испытания? – Уши его отца вздернулись вверх. – Это как понимать?

– На черный шнурок. Я выковал свои картаги, ставшие мечами Жизни.

– Не смеши меня, мальчишка! – отмахнулся владыка Эльварана. – Мечи Жизни – старая и глупая сказка. Снова твои идиотские фантазии! Надоело уже.

– Фантазии?! – Тинувиэль от обиды до крови закусил губу.

Значит, в глазах отца он все еще ничтожество?! Значит, все его усилия ничего не значат?! Значит, они пошли насмарку?! Что ж, сейчас он им всем докажет! Принц зло оскалился, протянул руки вверх и призвал силу Жизни. Картаги прыгнули ему в ладони, запылав яростным зеленым огнем, глаза юного эльфа приняли тот же цвет, тучи над ним свернулись в воронку, закручиваясь в смерч. С неба рванулись тысячи зеленых молний, они били в Тинувиэля, и юный эльф горел, хохоча во все горло. В глазах Фартаэля появилось сначала изумление, а затем и страх. Он неверяще смотрел на окутанного пламенем младшего сына, которого смерч поднял в воздух и носил над поляной, как ветер носит листья осенью. Такое было не под силу ни одному из эльфийских магов. Тинувиэль, между тем, мягко опустился на поляну, погасил мечи, спрятал их в ножны и победно улыбнулся.

– Значит, старая и глупая сказка? – насмешливо спросил он.

– Теперь вижу, что нет… – задумчиво сказал Фартаэль. – Ты меня удивил. Откуда у тебя эти мечи?

– Выковал. Своими руками. Но заготовки получил в Доме Стали города Тарсидара. Меня учил сам император! Не только он, конечно, но и он тоже.

– Даже так? – Владыка Эльварана нервно передернул ушами. – И что же понадобилось от тебя этому колдуну?

– Не знаю, – пожал плечами принц. – Да и какая разница? Говорят, мы те самые пятеро, что в пророчестве Пятерых.

– Пятеро?! – побелел Фартаэль, переглянувшись с мгновенно насторожившимися магами. – Но тогда среди вас должен быть орк…

– Да. Мой кровный брат Храт Сломанный Клык.

– Ты побратался с орком?! – ужаснулась Алливи. – С чудовищем?!

– Никакое он не чудовище! – обиделся за друга Тинувиэль. – Ты бы видела, как он рисует! Валлаэлю до него далеко.

– Теперь мне понятна причина увядания… – мрачно пробормотал Фартаэль. – Как же ты мог, сын мой? Неужели ты не знал, что случится, если эльф смешает свою кровь с орком? Ты ведь изучал каноны…

– Какие каноны? – растерялся принц, не понимая, что имеет в виду отец.

– Какие?! – раздраженно переспросил тот. – А такие! Иди сюда.

Тинувиэль подошел. И сразу просиял улыбкой. Отецдерево! Его отецдерево. Принц нежно коснулся пальцами коры, позвал и настороженно замер. Никто не ответил на призыв! Дерево молчало, как будто было мертвым! Оно отвергало своего воспитанника…

– Твое дерево умирает. – Фартаэль внимательно посмотрел на сына. – Когда Зеленая Стража сообщила мне об этом, я кинулся сюда. Увы, это оказалось правдой. Такое, как ты знаешь, случается только тогда, когда умирает связанный с деревом эльф. Мы выдернули тебя сюда усилиями лучших магов Эльварана, а ты оказался кровным братом орка… Ты хоть понимаешь, что стал своей родине чужим?

– Чужим? – растерялся принц. – Но почему?!

– Ты еще спрашиваешь?! В твоих жилах теперь течет кровь врага! Ты должен отречься от него. Или…

– Или что?

– Или уходи и никогда больше не возвращайся.

– Отец! – с ужасом воскликнула Алливи. – Как ты можешь?!

– Я – Хранящий Свет! – отрезал Фартаэль. – На мне ответственность за всех эльфов Эльварана! Если кровный брат твари Тьмы останется среди нас, то деревьяпокровители отвергнут наш народ. Ты понимаешь, что это значит, девчонка?! Мне больно от того, что Тинувиэль – мой сын!

– Тини, мальчик мой… – К ошеломленному принцу протянула руки мать, Ланлиэли, самая прекрасная женщина эльваранских лесов. – Зачем тебе этот орк? Отрекись…

– Отрекись, сын… – поддержал жену Фартаэль. – Отрекись.

– Отрекись, юный эльф… – выступил вперед Дамаэль, самый сильный эльфийский маг. – Или уйди.

– Тини! – вскрикнула Алливи, с болью смотря на брата. – Ну на что он тебе сдался? Отрекись!

Тинувиэль отчаянно звал отцадерево, всей своей сущностью звал, но оно молчало, презрительно игнорируя его призывы. Только в шуме листвы звучало то же самое страшное слово: «Отрекись!» Да как же это? Неужели они не понимают, чего требуют? Нельзя отречься от кровного брата – это предательство! Даже хуже, чем предательство… Подлость. В глазах принца застыли слезы, он неверяще смотрел на отца, мать, сестру. Но в их глазах не было ничего, кроме требования отречься. А он вспоминал, сколько раз Храт спасал его от последствий собственной безалаберности, сколько раз тащил на спине, когда Тинувиэль падал без сил. Разве можно все это забыть? Никак нельзя.

– Но я ведь носитель мечей Жизни… – неуверенно пробормотал он.

– Мечи Жизни пригодятся нашему народу. – Фартаэль резко кивнул. – Когда мы начнем войну, они могут помочь.

– Войну? – удивился Тинувиэль. – Какую войну? Зачем?

– Люди с орками загнали нас сюда, на крайний юг, – зло усмехнулся владыка Эльварана. – Мы ничего не забыли и ничего не простили. Этот мир должен принадлежать эльфам, сын. Наш долг уничтожить захватчиков. И мечи Жизни могут в этом помочь.

– Но есть ведь и другие великие мечи…

– Другие?

– Каждый из нас получил пару великих мечей. Храт носит алые мечи Ярости, Энет – синие мечи Мудрости, Санти – белые мечи Света.

– Мечи Света пришли в мир?! – Фартаэль едва не подпрыгнул от такого известия. – Почему они не у тебя?!

– Не знаю, – пожал плечами Тинувиэль. – От меня там ничего не зависело.

– Но ты говорил о пяти парах великих мечей. – Владыка Эльварана пристально посмотрел на сына. – Какова же пятая?

– Черные мечи Тьмы. Их носит наш наставник, Лек ар Сантен.

Эльфы спали с лица, посмотрев на принца с откровенным ужасом. У магов вообще начали дрожать руки, такого Тинувиэль не видел ни разу.

– Твой наставник служит Тьме?! – Алливи отшатнулась от брата.

– Никому он не служит! – рявкнул в сердцах Тинувиэль, едва не плача от отчаяния – да что они все, с ума посходили? Не были же они раньше такими! Никогда не были!

– А…

– Нас не спросили, на нас эти мечи свалились, как птичье дерьмо на голову! И все мы – кровные братья!

– Не нужны эльфу люди и орки в кровных братьях! – отрезал Фартаэль. – Да, я предпочел бы иметь мечи Жизни в Эльваране. Но только если их носитель будет истинным эльфом. Отрекись и оставайся дома, мы будем рады тебе, сын.

Отречься? Не только от Храта, а от всех? От Санти? От Энета? От Лека? Перед глазами вереницей проплывали лица друзей. Нет, не мог он от них отречься. Не мог. Свет, до чего же больно… Душа рвалась на части, плакала, стонала. А ведь если не отречется, его изгонят… Он станет чужим для Эльварана. Навсегда чужим. Но отречься? Нет… Даже ради родного дома нельзя уродовать свою душу, ни в коем случае нельзя. Юный эльф опустил голову. Он уже принял решение, только боялся признаться в нем даже самому себе.

– Я не могу предать… – Принц поднял голову. – Отец, я не могу!

– Ты мне не сын! – выплюнул Фартаэль, брезгливо кривясь. – У меня нет больше сына по имени Тинувиэль!

Принц зашатался, ноги его не держали. Такой страшной, такой раздирающей душу боли он никогда еще не испытывал. За что? За то, что он не хочет становиться предателем? Отец ведь сам говорил, что нельзя предавать друзей! Сам! Отец, да как же ты можешь? Как?!

Тинувиэль попытался поймать взглядом глаза матери и сестры, но они отворачивались, не желая смотреть на отступника. Значит, он для них чужой только потому, что не способен предать друзей? Свет, да как же это? Ведь Фартаэль с детства учил его, что нельзя предавать, никого, никогда. И сам же теперь требует предательства…

Юный эльф долго еще стоял и молча смотрел на родителей, а затем повернулся и пошел, куда глаза глядят. Он почти ничего не видел вокруг, все скрывала какаято пелена, ноги дрожали и подгибались, руки тряслись. Ему сейчас хотелось только одного – умереть, не чувствовать этой пронзительной, не поддающейся описанию боли. Тинувиэль не знал, сколько он шел, но внезапно на когото натолкнулся.

– Тини, мать твою, зараза ушастая! – раздался знакомый рык. – Ты когда под ноги смотреть научишься?! Больно же!

Принц ошеломленно открыл глаза – и замер. Эльваранский лес кудато подевался, он, Тинувиэль, стоял в огромном пирамидальном зале черного цвета. Перед ним скорчился, сипя от боли, Храт. Эльф натолкнулся на него, и раненая нога орка подвернулась. Рядом сидел на полу прямо в луже крови изможденный до синевы Энет. Неподалеку от него бинтовал руку Санти, тоже, видимо, потерявший немало крови.

– Ребята… – Тинувиэль развесил уши в стороны. – Ребята…

Он сел на пол и тихо заплакал. Раны, которые в лесу не болели, снова начали болеть, да так, что дыхание перехватывало. Только душевная боль была куда как сильнее.

– Ну, чего ты… – присел рядом Храт. – Не баба.

– Меня из дому изгнали… – всхлипнул принц. – За то, что вас предавать отказался…

– Меня тоже… – помрачнел орк. – И за то же самое.

– А я от мечты отрекся… – пробормотал Санти.

– И я… – тяжело вздохнул Энет.

– А зря! – прогремел под потолком чейто насмешливый голос. – Вы отреклись от самих себя. Значит, умрете!

Из множества ведущих в зал коридоров начали выходить люди, орки и эльфы. С мечами. Не сразу друзья поняли, что смотрят на самих себя. Их шли убивать бесчисленные Храты, Энеты, Сантиары и Тинувиэли. Четверо переглянулись и с трудом, поддерживая друг друга, встали, обнажив картаги. Умирать следовало с достоинством.

– Моя кровь – ваша кровь, братья! – прохрипел оскалившийся орк, тяжело дыша, – сил не осталось ни на что.

– Моя кровь – ваша кровь! – повторил принц, сморщив уши. – Наше время, похоже, пришло. Встретимся там!

Вслед за ними ту же фразу произнесли Санти с Энетом. Четверо друзей молча стояли и ждали начала своего последнего боя. Они ни о чем не жалели. Выбор был сделан, и жалеть о нем глупо, да и недостойно. Они просто стояли и ждали, не замечая, что их мечи медленно разгораются цветами Жизни, Мудрости, Ярости и Света. Это уже не имело никакого значения, все осталось позади. За все было заплачено, все долги отданы. Мосты были сожжены. Если бы ктонибудь посмотрел на них со стороны, то удивился бы. Обреченные на смерть улыбались. Глаза каждого были широко распахнуты навстречу иному миру, который уже открывал свои ворота, заливая все вокруг нездешним светом. И какая разница, что пирамида над головой начала раскрываться, а за спиной каждого медленно растут крылья? Да никакой!

Лек ломал пальцы уже который час, не зная, что и думать. Никто еще не задерживался в пирамиде на такой срок. Никогда! Неужели погибли? Не дай Единый Создатель! Он не видел, что император волнуется не меньше его. Да и Ланиг с Керталом тоже мерили нервными шагами площадку у подножия гигантского монолита. Все они успели полюбить четверых оболтусов.

– Твое величество! – донесся до Марана голос одного из эльдаров. – Смотри! Это же…

Император посмотрел вверх и ошеломленно замер. Верхушка пирамиды раскрывалась! Медленно расходились в стороны черные лепестки странного цветка, чего никогда еще не случалось. Ни в одной хронике не описывалось ничего подобного, ученики входили в пирамиду и выходили из нее через одну и ту же дверь. Иных отверстий в черном монолите не было! Что происходит? Но какоето воспоминание не давало покоя, чтото он читал об этом. Но что? Маран лихорадочно припоминал. А припомнив, застыл как изваяние. То же самое пророчество Пятерых. «И взлетят они, пять птиц, над памятью Тьмы, и станут крылаты над черным цветком».

– Крылаты… – прошептал император. – Крылаты… Создатель, неужели свершилось?

Свершилось. Над раскрывшейся черной пирамидой медленно всплывали в небо четыре фигуры, горящие неземным светом. За спиной каждой бились полупрозрачные, почти невидимые крылья. У каждого своего цвета. Белые. Алые. Синие. И зеленые. Летящие казались ангелами, пришедшими из небесных сфер. Но это были не ангелы, это были два человека, эльф и орк. Крылатые. Совсем как на рисунках Храта.

– Что это? – непонимающе спросил Лек.

– Не что, а кто, – ответил его величество, руки императора дрожали. – Твои ученики. Что же ты стоишь, парень? Лети к ним, они тебя ждут!

– Лететь?! – Изумлению горца не было предела. – Как?!

– А никак! Просто бери и лети!

Просто? Хорошо же! Лек трясущимися руками обнажил картаги и призвал их силу. Лезвия медленно загорелись черным огнем, за спиной выросли черные полупрозрачные крылья. Он одним прыжком взметнулся в небо и понесся к парящей там четверке. Друзья радостно встретили наставника.

Только немногие свидетели чуда, стоявшие у подножия пирамиды испытаний, могли видеть парящих в недоступной человеку выси Пятерых. Крылатые хохотали, купались в океане разноцветного пламени и летели. Ничто больше не имело значения, только они и небо. Все остальное осталось внизу.

Забытое пророчество

Паутина событий, времен и надежд…

Все сплетает в себе, отвергая попытки

Изменения смысла, лишенья одежд

Горькой сущности боли, надежд и улыбки…

И случается все, обрывается нить,

Нить открытой надежды, сквозь сущность сомнений.

И приходит любовь, не давая нам жить,

Пустотой бесконечных, отрывочных мнений.

И сгорают миры, лишь Творец в пустоте

Создает снова все узелки паутины…

Снова судьбы мешаются в жуткой толпе,

В звуках струн изменяются линии мира.

Вечным сном бесконечно уходят века,

Все меняется, странно и непостижимо.

Разорвет ткань событий чьято рука,

И по ветру умчатся куски паутины…

…Паутина событий, времен и надежд,

Развевается по ветру наших деяний.

И меняются жизни безгласных невежд.

И обрушится много больших ожиданий…

И о чем впереди вам хотим рассказать,

Лишь попытка связать узелки мирозданий…

1. Посольство

Высокие скалы вокруг закрывали небо. Издали они казались сумрачными великанами, окружившими город карликов. Многие, впервые оказавшись здесь, замирали в восторге перед изобретательностью природы. Древние горы, очень древние, порой они под влиянием воды и ветра принимали такие формы, что оставалось только диву даваться. Впрочем, выросшие здесь урукхай привыкли к причудливым скалам, да и не отличались особой любовью к камню. Мастера древнего народа предпочитали работать с металлами, кожей и деревом.

По бокам ворот из скалы выступали два каменных лица, вырезанные настолько талантливо, что казались живыми. Далеко не сразу можно было понять, какого они размера, только подойдя ближе к гигантским, двухсотлоктевым воротам, гость осознавал, что высота лиц – больше шестисот локтей, что они выше знаменитых императорских башен в городах Элиана. Наполненные гневом бородатые лица производили шоковое впечатление, они пугали, заставляли нервно ежиться. И ничуть не походили на орков.

Ничего, впрочем, удивительного. Урукхай не строили свою столицу, РуркДхалад, они ее просто нашли больше полутора тысяч лет назад во время исследования Вадарских гор, куда их вытеснили победители. Сохранились древние хроники, в которых старейшина разведчиков описывал свои впечатления при виде каменных лиц. Довольно долго орки не решались подойти ближе, будучи уверены, что перед ними изображения чужих богов. Местных богов, с которыми вовсе не хотелось ссориться. Однако вскоре выяснилось, что город мертв уже не одну тысячу лет. Кто его построил? Неизвестно. Возможно, легендарные гномы, сказок о которых среди урукхай ходило множество. Ничего не сохранилось от неизвестных строителей, только сам город и редкой красоты стенные росписи. Однако на этих росписях не было изображений разумных, одни пейзажи. Лица перед главными воротами оказались единственным исключением.

РуркДхалад выдолбили прямо в окружающих скалах, он поражал воображение размерами и мрачной, тяжелой, ни на что не похожей красотой. Но верхние уровни были лишь слабым подобием подземных. На тысячи верст тянулись бесконечные коридоры, залы и мастерские. Наверное, все население Оркограра поместилось бы в РуркДхаладе, но орки любили простор, мало кому из них нравилось жить в подземельях, сказывалось кочевое прошлое. Зато большинство оружейных производств расположили как раз на подземных уровнях столицы.

Перемещались урукхай на паровых повозках по тоннелям, протянувшимся подо всеми Вадарскими горами. Карвенцы и до сих пор изумлялись, каким образом краснорожая нелюдь так быстро перебрасывает войска с места на место. Где бы святоши ни высадились, через деньдругой врага встречали полки стрелков и егерей. Последних побаивались даже паладины, егеря умели воевать в горах, как никто иной.

Стражники на башнях, высящихся над воротами, откровенно скучали. Уже добрых несколько дней никто не приближался к городу по наземной дороге. Да и то, неудобно две недели тащиться по узким горным тропам от побережья, когда паровые повозки за день добираются до любой точки Оркограра, кроме Мрока, естественно, – под океаном никто тоннелей не прокладывал. Однако старейшины каменотесов подумывали о том не первый год. Останавливало одно – стоимость проекта. По поверхности в РуркДхалад обычно приходили только орки из близлежащих небольших селений. Охотники, фермеры, искатели железа, разведчики. И, конечно, солдаты, из частей столичного округа.

Младший клык[9] Зерк Кривой Нос поморщился и оскалился. Скучно. Очень скучно! Да, охрана главных ворот столицы – великая честь даже для егерей элитного полка Черных Медведей. Нужно очень хорошо проявить себя в боях со святошами, чтобы тебя включили в отряд, ежегодно отправляемый черепом[10] полка в РуркДхалад. На целый месяц! Многие полки добивались такой же чести и для себя, да не у всех выходило. Только все равно скучно! Хоть бы чтонибудь происходило, так нет же. Стоишь, как дурак, на башне и ни дорхота не делаешь. Слава Создателю Миров, скоро его сменят.

Зерк покосился на Орма, подчиненного ему когтя.[11] Тот выглядел ничуть не менее уныло, однако не забывал то и дело окидывать внимательным взглядом окрестности. Младший клык одобрительно покивал – молодой еще парнишка, но толковый. Да и драться научился хорошо, во время последней стычки со святошами лично шестерых на тот свет спровадил, за что и удостоился чести войти в состав отряда стражи.

С трехсотлоктевой высоты открывался вид верст на двадцать вдаль. Вьющаяся между горами дорога, по крайней мере, видна была как на ладони. А подобраться по отвесным скалам мог мало кто, только егеря умели лазать по таким. Поговаривали, правда, что святоши готовят какието спецподразделения скалолазов, да только слухи такие ходили издавна, но так и остались слухами.

– Позвольте обратиться, господин младший клык! – заговорил Орм.

– Говори, – повернулся к нему Зерк.

– Разрешите мне в свободное время в город отлучиться.

– Девчонку, что ль, встретил? – прищурился младший клык.

– Ага… – довольно оскалился молодой урукхай. – Такая цыпочка! Дочка оружейника со Второй Тихой улицы. Мы у него както кинжалы покупали, девка мне и глянулась.

– Знаю, – покивал Зерк. – Хороший оружейник. Токо гляди мне, коли обидишь, сам зубы вышибу, не стану ждать пока отец разбираться придет.

– Обижаете, командир! Да чтоб я… Да я…

Ему не дал договорить негромкий треск около главных ворот. Оба стражника сразу насторожились и подошли к парапету башни, уставившись вниз. Там сгустилось туманное облачко, из которого один за другим выходили люди в серосеребристых плащах. На плечах многих висели черные, белые и даже полупрозрачные шнурки. Оба орка побелели, хорошо зная, символом чего являются эти шнурки. Горные мастера империи! Эти звери вдесятером полк лучших егерей перережут и даже не запыхаются. По любой отвесной скале взберутся. Счастье еще, что Элиан с Оркограром союзники, не придется воевать с этими кошмарными бойцами, пугающими орков до икоты. Легенды о них ходили настолько страшные, что мало кто рисковал рассказывать. А уж связываться с кемнибудь из носящих шнурок?!.

Стражники настороженно смотрели на горных мастеров и двух эльдаров с туманными масками вместо лиц. Впереди всех стоял высокий воин, держащий в руке традиционный белый жезл чрезвычайного и полномочного посла. Посольство империи? Прибывшее через магический портал?! Это что же должно было произойти, чтобы элианцы решились на такое нарушение протокола? По договоренности послы обычно высаживались в Тхорге, что на южном побережье, и уже оттуда отправлялись по подземным тоннелям в столицу, местоположение которой орки тщательно скрывали даже от союзников. А получается, что имперские маги прекрасно знают, где находится РуркДхалад… Неприятное известие.

Зерк незаметно нажал кнопку, подающую сигнал тревоги начальнику стражи, черепу знаменитого полка Диких Котов. Оружейники лет десять назад выдумали хитрую штуку, лектричество называется (кусается, зараза, коли за оголенный провод ухватишься!), и в Оркограре работал телеграф.

– Внимание! – выступив вперед, заговорил на хорошем урукхее высокий старик с полупрозрачным шнуром мастеранаставника на плече. – Господа стражники, перед вами Храт Сломанный Клык, чрезвычайный и полномочный посол его величества Марана V к Кагалу Старейшин и Хранителю Очага. Прошу известить о нашем визите командиров, дело важное и отлагательств не терпит.

Храт Сломанный Клык? Странно, это ведь орочье имя… Зерк наклонился над парапетом, всматриваясь, и едва не упал вниз от изумления. Сбоку действительно стоял выглядевший невозмутимым молодой урукхай в таком же, как и на остальных, серосеребристом плаще, только с регалиями посла, тремя серебряными кистями на правом плече и черным шнурком младшего горного мастера на левом. За его плечами виднелись рукояти двух знаменитых на весь мир элианских призрачных мечей. Орк с черным шнурком?! Орк с картагами?! Это что же на беломто свете деется?! Портянки старшего клыка Бурха дорхоту под нос! Как?! Как такое могло случиться?

Зерк с восторгом смотрел на сородича, сделавшего невозможное, невероятное. И отчаянно завидовал, хотя прекрасно понимал, сколько труда пришлось приложить, чтобы добиться своего. Он чтото когдато слышал о клане Сломанный Клык – кажется, они живут в Мроке, единственном городе на острове Рапек. Там так холодно, что только на южном побережье нашлось место для одного города, вся остальная поверхность острова покрыта вечными льдами. Младший клык оглянулся на когтя и ухмыльнулся. Тот вообще открыл рот, неверяще глядя на орка со шнурком горного мастера.

Телеграф запищал, подавая условный сигнал. К воротам бегом направлялась рота егерей с многозарядными карабинами. Зерк опрометью ринулся по лестнице вниз. По счастью, ему удалось перехватить отряд у самых ворот, начальник стражи уже распорядился изготовиться к стрельбе.

– Господин череп, позвольте обратиться! – резко выдохнул младший клык.

– Обращайся.

– Это посол империи с сопровождением! Чрезвычайный и полномочный!

– Вот как? – нахмурился офицер. – Как имперцы здесь оказались?

– Магия! Телепортировались.

– Габтова задница! – в сердцах выругался череп. – Так они знают, где наша столица?

– Выходит, знают… – развел руками Зерк. – Но сам посол… Я глазам не поверил.

– Докладывай, как положено!

– Виноват! Посол – орк! И он горный мастер, господин череп!

– Орк – горный мастер?! – не поверил офицер. – Ты пьян, младший клык? Смотри мне, за пьянство на посту быстро из егерей вылетишь.

– Никак нет, не пьян! – обиженно оскалился Зерк. – Я правду говорю, господин череп!

Тот некоторое время помолчал, с сомнением глядя на стражника, даже принюхался, но никакого подозрительного запаха не уловил. Затем приказал открыть ворота. Древние механизмы и сейчас, спустя полторы тысячи лет, работали безупречно – гигантская стальная плита десятилоктевой толщины медленно поехала вверх, открывая проход. Вскоре взгляду офицера предстало посольство. Убедившись, что подчиненный говорил правду и посол – на самом деле молодой орк, ставший непонятным образом горным мастером, он ошеломленно замер. Высокий старик повторил свою речь.

– Приветствую вас в РуркДхаладе, господа союзники! – опомнился офицер. – Прошу следовать за мной. Я немедленно сообщу Кагалу Старейшин о вашем прибытии, но не могу сказать, когда вас примут.

– Я понимаю, – низко поклонился старик. – Я секретарь посольства Элоиз Кертал ар Тевар, высший горный мастернаставник.

– Горт Кривой Хвост, – представился удивленный орк, никогда до сих пор не видевший мастеровнаставников. – Череп егерского полка Диких Котов. Простите за вопрос, уважаемый, – господин Храт Сломанный Клык действительно горный мастер?

– Да, – почти незаметно улыбнулся Кертал. – Я был одним из его наставников, чем горжусь. Храт не просто горный мастер, а носитель легендарных алых мечей Ярости. Крылатый носитель.

– Тех самых? – мгновенно охрип офицер.

– Да.

Череп помотал головой, неверяще глядя на мастеранаставника. Потом перевел ошалевший взгляд на спокойного, как дерево, Храта и низко поклонился ему, как кланяются только самым уважаемым старейшинам. Тот кивнул в ответ, хотя еще совсем недавно не поверил бы своим глазам, если бы ему поклонился командир одного из самых прославленных боевых полков Оркограра. Офицер окинул взглядом сопровождающих посла горных мастеров и приподнял верхнюю губу, обнажив клыки. Один почемуто закутался в плащ, скрыв лицо капюшоном.

– Это мой кровный брат, – глухо сказал Храт, уловив заинтересованность черепа. – Его присутствие необходимо. Прошу помнить о дипломатической неприкосновенности!

– Как скажете, уважаемый посол. – Офицер окинул еще одним подозрительным взглядом закутанную в плащ фигуру. – Прошу за мной.

Посольство не спеша двигалось по улицам РуркДхалада. Здесь было на что посмотреть – дома, вырезанные неизвестным способом прямо из скал, высились на десятки этажей. Их формы были самыми разными, человеку в голову бы не пришло, что отполированный до блеска каменный шар или причудливая, перекрученная геометрическая фигура – на самом деле жилой дом. Здешняя архитектура напоминала архитектуру Замка Воинов или Пирамиды Испытания. Та же холодная, нечеловеческая чуждость.

Наверное, в этом страшноватом городе нужно было вырасти, чтобы полюбить его. Даже Храт чувствовал себя здесь не в своей тарелке, его родной Мрок выглядел совсем иначе, его строили сами урукхай привычным образом. Куполообразные крыши, дома, походящие издали на шатры кочевого племени. Давнымдавно орки позабыли о временах бродяжничества по степям, а вот дома все еще строили постарому. Однако постепенно новые веяния проникали и в архитектуру, в последние двадцать лет в городах Оркограра начали попадаться здания с пирамидальными крышами, как в империи, или пагоды, как в Даркасадаре.

Храт настороженно поглядывал по сторонам, ожидая нападения. Он пребывал в готовности, в полумедитации, картаги тихо пели в ножнах гимн алой Ярости, ожидая мгновения, когда их носитель сорвется в танец смерти. Император сказал, что все увиденное в черной пирамиде – наваждение, но молодой орк ему не поверил, слишком живо помнил свое изгнание и презрение на лицах старейшин. Неужели все это привиделось? Непохоже. А раз так, его ждет здесь смерть. Император посмеялся над его страхами, и Храт замкнулся в себе, дав слово, что не позволит драгоценным сородичам убить Тинувиэля. На какого дорхота его величеству понадобилось отправлять эльфа вместе с остальными в Оркограр? Непонятно. Здесь ведь каждый готов в клочья порвать «остроухую сволочь»…

Горожане завороженно смотрели на элианское посольство, немногие из них раньше видели людей вблизи. Все казалось в чужаках странным – и отсутствие клыков, и бледная кожа, и мягкие, кошачьи движения. Но особое потрясение вызывал молодой сумрачный орк с регалиями посла и шнурком младшего горного мастера. Урукхай негромко гудели, переговариваясь и пытаясь понять, из какого он рода и клана, этот герой, совершивший невозможное. Они бы охотно понесли Храта на руках, выражая свое искреннее уважение, но впереди послов шел череп Диких Котов, и никто не решился нарушить порядок – слишком уважали горожане егерей.

Внезапно из толпы выбралась на удивление симпатичная девушка, что отметили даже люди, небольшие клычки совсем не портили ее. Точеную фигурку подчеркивали полупрозрачные алые шаровары, перетянутые на талии широким синим кушаком, – женщины урукхай никогда не носили платьев, относясь к ним с величайшим презрением. Орчанки издавна были боевыми подругами своим мужчинам, деля с ними тяготы кочевой жизни. Девушка несла в руках две пары переложенных домашним сыром лепешек. Именно такие вручали возвращающимся с войны героям. Получить их считалось величайшей честью, далеко не каждому, совершившему подвиг, предлагали рхадроторх – хлеб воина.

Красавица смущенно улыбнулась, показав аккуратные клычки, и вручила первую пару лепешек командиру полка Диких Котов. Череп низко поклонился, с благодарностью принимая подношение. Если бы у девушки была только одна пара, то ее вручение, помимо всего прочего, означало бы еще и предложение любви. Любовь предлагали тому, кто получал последнюю или единственную пару. И этуто пару красавица, потупив глаза и зардевшись, сунула в руки онемевшему от неожиданности Храту. Молодой орк приоткрыл рот от изумления, взял лепешки и с трудом выдавил из себя положенные по обычаю слова благодарности. Он не знал, куда деваться от смущения, толпа вокруг одобрительно вопила, на него сыпались сотни советов, от которых покраснел бы самый отъявленный развратник. Изпод капюшона плаща шедшего рядом эльфа доносилось ехидное хихиканье. Уши бы оборвать наглой сволочи! Храт не знал, что ему и делать – от дара рхадроторх не отказываются. Отказаться – это все равно, что прилюдно плюнуть девушке в лицо, обозвав шлюхой.

– Я с благодарностью принимаю твой дар, красивая… – пробурчал Храт, смирившись. – Только я еще не знаю, где меня поселят.

– В посольском квартале, в здании имперского посольства, – поспешил вмешаться череп, глядя на молодую пару с явно заметным одобрением. – Подходи туда вечером, красивая, тебя пропустят, я предупрежу посольскую стражу.

Командиру полка не раз доводилось бывать на месте парня. Первый раз, похоже, вон как смутился, бедняга, весь красный. А ведь сделал невозможное… Надо бы поговорить с ним какнибудь, интересно, чему его научили в империи. Носитель алых мечей Ярости! Надо же. Древняя сказка оказалась правдой. Увидеть бы их своими глазами. В руки, понятно, никто, кроме владельца, картаги взять не рискнет: сгоришь ни за гмырхову душу. Но посмотреть очень хочется, до дрожи.

Череп, оказавшись в безвыходной ситуации, не раз мечтал о чуде. Только вот чуда ни разу не случалось, своими силами выкарабкивался. Зато теперь вот случилось. Трудно поверить, но молодой орк со шнурком младшего горного мастера – вот он! Живое свидетельство тому, что можно достичь невозможного. Достиг ведь этот парнишка? Значит, и другие смогут. Храт Сломанный Клык станет примером множеству юных урукхай. Давно пора сходиться с империей ближе, тем более, что элианцы издавна демонстрируют искреннее дружелюбие, не раз приходили на помощь в тяжелые моменты. Вспомнить хотя бы голод десять лет назад. Прислали ведь множество кораблей с продовольствием, сказав: «Расплатитесь когда сможете…» Понятно, что Кагал Старейшин постарался расплатиться как можно быстрее, не любили орки быть в долгу, но запомнили помощь, о которой не просили. И оценили. Люди, ничтожные люди, сами узнали о беде народа урукхай и помогли. Конечно, помог император с Советом старших мастеров, а не народ Элиана, но всетаки.

Командир полка снова покосился на девушку, лукаво и многообещающе поглядывающую на Храта, и незаметно усмехнулся. Малышка умница, что решилась. Кто она, интересно? Кажется, младшая дочь старейшины Громха Пьяного Пса. Красивая девочка, ничего не скажешь… Может, сумеет стать для молодого горного мастера чемто большим, чем просто случайной подругой. Видно же, что он считает своим домом скорее империю, чем Оркограр, а это не очень хорошо. К тому же, парень явно чегото боится. Наготове. Не дай Создатель Миров чего не так сказать, сорвется в вихрь смерти, как горные мастера любят называть бой мечей. И справиться с ним будет ой как непросто…

Посольство двинулось дальше. Девушка на прощание чмокнула Храта в щеку, от чего он совсем уж смутился, и убежала. Эльф отпускал соленые шуточки, от которых орк готов был на стену лезть. По прибытии в посольский квартал он собирался настучать принцу по шее. Зараза ушастая! Откуда в нем столько ехидства? От Санти заразился, никак… Так рыжий молчит. Храт не понимал, что Тинувиэль отвлекает его от мрачных мыслей. Орк после выхода из пирамиды мрачнел с каждым днем, считая себя изгоем. Ему слишком тяжело дался сделанный выбор.

Урукхай вокруг стояли молча, многие кланялись Храту, но он не замечал этого, погрузившись в невеселые мысли. Снова перед глазами стоял объявивший его изгоем Хранитель Очага. А ведь вскоре молодой орк предстанет перед Кагалом Старейшин. Как они встретят изгоя? Пусть даже в ранге посла, но все равно – изгоя. Храт нервно поежился. Эльф бросил на него встревоженный взгляд и принялся зло вышучивать друга. Настолько зло, что тот сразу забыл о своих страхах, пылая праведным гневом и жаждой надрать шутнику уши.

Одна улица сменялась другой. Причудливые формы домов давно перестали удивлять, не было, наверное, во всем РуркДхаладе двух одинаковых зданий, каждое имело какуюто свою изюминку. Но ближе к центру города и башне Кагала Старейшин дома постепенно принимали все более привычный, традиционный вид. Орков вокруг не становилось меньше – наоборот, слух об урукхай, ставшем горным мастером, несся по столице, привлекая новых зевак. А уж дети вообще сходили с ума. Мальчишки и девчонки с восторгом смотрели Храта с крыш и кричали: «Слава!». Молодой орк еще не знал, что одним своим появлением с черным шнурком на плече заслужил именную надпись на Стене Героев, на которую заносили имена лучших из лучших.

– Это здание посольства, господин посол, – повернулся к Храту череп, показав на башнеподобное, круглое здание, окруженное высокой оградой в два человеческих роста. – Нам запрещено заходить туда без приглашения.

– Благодарю! – поклонился молодой орк. – Вы оказали мне честь, сопроводив сюда. Я с детства наслышан о подвигах Диких Котов и их легендарного командира.

– Пустяки, – улыбнулся офицер. – Я бы хотел какнибудь поговорить с вами.

– Почему бы и нет? – тоже улыбнулся Храт. – Только не могу сказать, когда. Не знаю еще, что ответит Кагал Старейшин. Возможно, встретимся завтра вечером, если, конечно, не придется срочно отправляться обратно. Большая война началась.

– Война? – Череп прищурился. – Невеселое известие. Что ж, будем делать, что должно. А вы, если освободитесь, приходите в таверну «Три тролля», она недалеко от наших казарм, любой покажет. Я там обычно вечерами бываю. Завтра точно буду.

– Хорошо, – снова поклонился Храт. – Пусть ваша дорога окажется ровной!

– И вам того же.

Кертал постучал в ворота. Прошло несколько минут, прежде чем калитка в воротах приоткрылась и оттуда выглянуло заспанное лицо стражника. Увидев перед собой мастеранаставника боевого братства и двух эльдаров, бедняга замер на месте, растерянно хлопая глазами.

– Сообщите господину послу о прибытии его коллеги, – холодно приказал старый мастер, с брезгливостью глядя на неряшливого стражника – распустились тут без присмотра, придется заняться, навести порядок.

– Ага… – едва выдавил тот. – Щас…

И тут же исчез. Храт с Керталом вошли в калитку. Ничего необычного, двор как двор, только мостовая слишком уж ровная. Зато само здание посольства выглядело непривычно – цилиндрическая невысокая башня из темного камня, кажется гранита, увенчанная тремя шпилями разной высоты. Вскоре круглая входная дверь распахнулась, и наружу выбежал высокий лорд Морен ар Архан, постоянный посол Элианской империи в Оркограре. Это был полноватый человек небольшого роста с сильной проседью в волосах, в роскошном шелковом костюме. За ним следовала целая туча народу – секретари, охранники, даже повара, кажется.

– Здравствуйте, ваша светлость! – поклонились новоприбывшие.

Лорд поклонился в ответ, окинув их заинтересованным взглядом. Случилось чтото серьезное, раз император прислал посла, облеченного чрезвычайными полномочиями. Когда он понял, что послом является орк со шнурком горного мастера, то запнулся, даже глаза протер… Однако урукхай сопровождали мастеранаставники и эльдары, а значит, ошибки не было.

– Приветствую уважаемого коллегу… – растерянно пролепетал лорд, продолжая с недоумением смотреть на Храта.

Орк снова поклонился.

– Пройдемте внутрь, – прервал расшаркивания Кертал. – До встречи с Кагалом Старейшин и Хранителем Очага нам необходимо проконсультироваться с вами, ваша светлость. Надеюсь, вы знаете, кто из старейшин чем дышит?

– Конечно, знаю, – кивнул посол. – На то меня и посылал сюда его величество. А что случилосьто?

– Война. Карвен, Нартагаль и Даркасадар объединили силы и напали.

– Ясно, – помрачнел посол. – Справиться с ними будет непросто, насколько я понимаю?

– Увы, – развел руками старый мастер.

Внутри башня была обставлена привычной имперской мебелью. Интерьер явно создавал человек с великолепным вкусом, все подходило по цвету и форме – уверенное в себе богатство, к которому привыкли за бессчетное число поколений. Высокий лорд ар Архан уже десятый год был послом империи в Оркограре и больше жил в РуркДхаладе, чем дома, поэтому обустроил свое жилище со всем возможным удобством.

Посол проводил Кертала и побратимов в свой кабинет, оказавшийся большой, приятного вида комнатой, все стены которой занимали стеллажи с книгами. Были и удобные кресла, и шкафы со спиртными напитками, и шахматный столик… Явно убежище заядлого книжника и жизнелюба.

– Итак, господа, я слушаю вас, – негромко сказал посол после того, как все расселись.

Гости откинули капюшоны плащей. Глаза лорда слегка расширились при виде эльфа. Но, решив, наверное, не обращать внимания на странности, он промолчал.

– Его величество поручил нам обратиться к Хранителю Очага за помощью. – Храт помрачнел. – Если урукхай вступят в войну на нашей стороне, то отразить нападение на север империи станет проще. Есть еще несколько причин, но я не имею права говорить о них, извините.

– Вы думаете, Кагал согласится? – Лорд прищурился, наливая всем вина. – Слишком много фракций там, кланы тянут одеяло каждый в свою сторону, особенно в последнее время.

– Посмотрим. – Кертал пожал плечами, о чемто напряженно размышляя. – Пока рано говорить. Прошу только описать самые крупные фракции Кагала и кого они лоббируют.

Посол приступил к рассказу. Двумя самыми сильными группировками в Кагале Старейшин были представители кланов Волчьего Когтя и Черного Ветра. Все остальные примыкали то к одному, то к другому. Если Волчий Коготь по какомуто поводу говорил «да», то Черный Ветер тут же отвечал «нет». И наоборот. Интересы кланов постоянно менялись. Все, как у людей. Но в одном орки от людей все же отличались: как ни грызлись между собой старейшины, они никогда не ставили свои интересы выше интересов страны, сразу забывая все распри, если дело касалось чегото важного для всего народа. К тому же окончательное решение все равно оставалось за Хранителем Очага, которого старейшины избирали из своей среды сроком на десять лет. Дважды этот пост не занимал никто и никогда. Задачей Хранителя Очага было следить, чтобы споры и разногласия кланов не нанесли вреда стране – когдато орки на этом сильно обожглись и запомнили отрицательный опыт.

Говорили долго. Многое требовалось обсудить перед аудиенцией у Хранителя Очага. Храт был откровенно удивлен, он и не подозревал о вражде кланов и их интригах. Всегда воспринимал Кагал Старейшин как единое целое, а они, оказывается, вовсе не едины. Неприятно. Только теперь Храт понял, какую волну поднял, высказавшись на военном совете. Вот ведь дурак, нет, чтобы молчать себе, вылез… Теперь только и остается есть большой ложкой собственноручно заваренную кашу. Кушай дорогой, пока не подавишься! Посол, надо же!.. Да из него посол, как из гмырха танцовщица! Едва девятнадцать исполнилось, опыта никакого. Император с эльдарами обучали учеников анализу происходящего и выбору оптимальных решений, но реального опыта это не заменяет. Хоть ты тресни, не заменяет! Слава Создателю Миров, что с ними мастер Кертал, если бы не он – было бы совсем тошно.

Когда совещание закончилось, Храт с радостью завалился спать, так как ночью, скорее всего, этого сделать не удастся. Красавица не даст. Вообщето говоря, он был ничуть не против, совсем даже наоборот, только слишком уж неожиданно все вышло. Раньше такая девушка и близко не подошла бы к ничего не значащему юнцу, а если бы он попытался ухаживать, только презрительно фыркнула бы. Снились молодому орку всякие непотребства, о которых он никому и никогда не решился бы рассказать.

– Эй, хватит спать! – разбудила его выплеснутая на лицо кружка ледяной воды.

Храт с воплем распахнул глаза. Над ним стоял гнусно хихикающий Тинувиэль.

– Убью паскуду остроухую! – взревел орк, подхватываясь с кровати.

Отловив обнаглевшего эльфа, он принялся награждать шутника подзатыльниками, менторским тоном рассказывая ему о том, что нельзя будить усталых орков посредством ледяной воды, что за это коекто может и без длинных ушей остаться, а то и по сопатке схлопотать. Принц уворачивался, продолжая посмеиваться.

– Тебя там девушка красивая дожидается, а ты, дурень, дрыхнешь, – соизволил, наконец, сказать он, легко выскальзывая из захвата.

– Так чего ж ты сразу не сказал, зараза?! – снова взревел Храт, кидаясь к зеркалу и лихорадочно пытаясь хоть както привести себя в порядок.

Эльф комментировал его безуспешные попытки таким образом, что орк рычал от возмущения. Достал! Ну, достал же! И откуда в нем сегодня столько ехидства? Съел чтонибудь не то, что ли?

В дверь постучали. Храт вскинулся, но едва успел развернуться, как в комнату вошел камердинер в ливрее цветов дома ар Архан. Низко поклонившись, он сказал на плохом урукхее:

– Прошу вас, уважаемая госпожа.

В дверь проскользнула давешняя девушка. Красавица явно не теряла времени зря и выглядела еще обольстительнее, чем днем – орк едва не задохнулся. Полупрозрачные шаровары не скрывали, а скорее, подчеркивали линии идеальной фигуры. Широкие бедра, тонкая талия и полная грудь… Юная орка была редкостно хороша собой, что отметил даже эльф. Он и сам бы не отказался провести с ней ночь – небольшие клычки скорее возбуждали, чем вызывали отвращение.

– Здравствуйте, господин Храт, – смущенно прошептала девушка, стреляя, однако, лукавыми черными глазами по сторонам. – Благодарю, что приняли мой дар…

– Здравствуй, красивая… – проворчал орк, все еще пытаясь пригладить торчащие во все стороны волосы. – Это мне тебя благодарить нужно. Как тебя зовут? Меня – Храт из клана Сломанный Клык.

– Я знаю, – улыбнулась она. – А меня зовут Сана. Я из клана Пьяный Пес.

– Очень рад. – Храт показал клыки, демонстрируя дружелюбие.

– А я Тинувиэль! – вылез эльф. – Кровный брат этого вот хмыря здоровенного.

– Ты еще здесь, зараза ушастая?! – покосился на него орк.

– Ой, я так ревную, ты такой неверный… – томным голоском пропел принц, закатывая глаза. – И на кого ты меня променял, любимый?

– Чего? – растерялся Храт, не поняв поначалу, что имеет в виду эльф. А когда понял…

Бедный орк сперва побагровел, потом позеленел, потом побелел. Он представил, что может подумать бедная девушка, и ему стало плохо. А если еще и слухи пойдут…

– Убью гада! – от бешеного рева задрожали стекла, а виновник, нагло хихикая, выскользнул в дверь, оставив разъяренного урукхай с носом.

Храт едва сумел остановиться, чтобы не врезаться лбом в стену. Такого испепеляющего гнева он не испытывал еще никогда. Нет, придется с этим ушастым шутником поговорить по душам. Отловить и поговорить. Нужно хоть немного совести иметь! Знает же, как относятся к такому среди орков. Есть вещи, над которыми шутить нельзя.

– Какой странный человек… – удивленно сказала девушка. – Отец с людьми торгует, я их немало повидала. Но с такими ушами еще никого…

Она не поняла! Слава тебе, Создатель Миров, она не поняла шуточки обнаглевшей заразы!

– Разве ж это человек? – раздраженно проворчал Храт. – Эльф это. Редкая скотина, между прочим.

– Эльф?! – потрясению Саны не было предела, орочка уселась на кровать и уставилась на горного мастера широко распахнутыми глазами. – Остроухий убийца? В РуркДхаладе?! Ой, мамочка…

– Да какой из этого барда недоделанного убийца? – поморщился орк, в который раз прокляв себя за глупость – и кто его за язык тянулто? – Так, мелкий пакостник. Брат мой кровный.

– Правда? – не поверила девушка, слишком страшными чудовищами были показаны эльфы в орочьих легендах.

– А они нас убийцами детей считают, – понял ее сомнения Храт, немного успокоившись. – Если разобраться, на войне все хороши. Тини рассказывал мне их сказки об урукхай, жуть просто. Мы, когда познакомились, тоже друг друга убить хотели. Потом вместе учились, вместе дрались, вместе рисковали. Братьями кровными стали. Обоих…

Он, замолчав, сообразил, что едва не проговорился о том, что изгнан. Как и эльф.

– Наверное, вы правы… – задумчиво сказала Сана.

– Ты бы услышала, красивая, как он поет, – вздохнул орк. – Меня даже на слезы пробивает. Вот ведь наградил Создатель голосищем! Мороз по шкуре. Кстати, называй меня на «ты», я не старше тебя. Девятнадцать всего.

– И уже горный мастер?! – восхищенно распахнулись глаза девушки.

– Младший, – поправил Храт. – До старшего пока далеко, нужно еще ученика воспитать. Мне и черный шнурок нелегко дался… Врагу такой дрессировки не пожелаю. Нам, оркам, труднее все эти финты освоить, особенно растяжку.

– Растяжку?

Храт медленно поднял ногу вертикально вверх. Затем нанес несколько невидимых глазу ударов в воздух. Сана восторженно взвизгнула, глядя на молодого горного мастера с обожанием.

– Никогда не думала, что можно так ногу задрать…

– Это еще мелочи, – проворчал Храт, довольный произведенным впечатлением.

Сана встала и подошла к нему. Ее глаза блестели, дыхание участилось. Орк все понял правильно и обнял девушку, осторожно прижав к себе, хотя не особо представлял, что делать дальше – его еще никогда не одаривали своим вниманием женщины. Дома младшего сына старейшины считали бесполезным гмырхом, юные орочки даже не смотрели в его сторону. В Тарсидаре человеческие женщины просто боялись орка, в отличие от Тинувиэля. Сегодняшняя ночь станет для него первой ночью любви.

Храт зря нервничал, Сана взяла дело в свои крепкие ручки, имея, видимо, достаточный опыт. Да и чему удивляться? Разве останется без внимания мужчин такая красивая девушка? Нет, конечно. А ведь совсем юна, рхадроторх практикуют девушки до двадцати, после двадцати они обычно выходят замуж. Вскоре Храт забыл обо всем…

Высокие, похожие на колодцы туннели сменялись огромными залами, своды которых поддерживали витые колонны в дватри обхвата. На стенах горели внутренним светом росписи, оставленных неизвестными строителями. Орки не решились трогать такую красоту, только добавили на пустых местах резьбу – лица, напоминающие кошмарные маски.

Посольство не спеша двигалось к родовому залу РуркДхалада, где его в полном составе дожидался Кагал Старейшин, возглавляемый Хранителем Очага. Храт гордо шествовал впереди, облаченный в серосеребристый плащ со всеми регалиями имперского посла.

Странно, но неуверенность кудато подевалась. Спасибо Сане, о которой орк вспоминал с нежностью. Не девочка, а чудо просто. Еще одно обрадовало: утром красавица смущенно спросила, не желает ли уважаемый герой, чтобы она стала ему подругой на какоето время? Герой желал, да еще как! Он, похоже, влюбился и был этим крайне доволен. Но главное, что Храт больше не боялся идти навстречу своей судьбе. Он сам выбрал. Сам. Никто больше. И если бы пришлось выбирать снова, то его выбор оказался бы тем же самым.

У входа в родовой зал посольство на некоторое время задержали. Храт переглянулся с Керталом, затем покосился на друзей. Элианцы понимали, что сейчас их берут на прицел десятки стрелков. К своей безопасности урукхай относились очень серьезно, тем более что в Оркограре боялись горных мастеров до дрожи в коленках. Придется вести себя очень осторожно, чтобы не спровоцировать охрану – против нескольких десятков карабинов и горные мастера бессильны: перестреляют издали, как куропаток.

– Чрезвычайный и полномочный посол его величества императора Элиана, Марана V, господин Храт из клана Сломанный Клык со свитой, к Кагалу Старейшин и Хранителю Очага! – громко объявил невидимый распорядитель церемоний, и перекрывающие вход егеря расступились.

Посол поежился и решительно шагнул вперед, сопровождаемый уважительными и даже порой восхищенными взглядами егерей. Со стороны он выглядел внушительно – молодой, сумрачный орк в серосеребристом плаще, украшенном алмазным шитьем. На его правом плече висели три кисти, обозначающие посольский ранг, на левом – черный шнурок младшего горного мастера. Изза плеч виднелись рукояти картагов. От Храта не потребовали оставить оружие, урукхай знали, что горные мастера не расстаются со своими мечами. За послом следовали его кровные братья и мастернаставник Кертал, последними шли четверо старших мастеровветеранов с белыми шнурами.

Храту при виде Кагала Старейшин и трона Хранителя Очага стало не по себе. Дважды в жизни ему довелось бывать в руркдхаладском родовом зале. В детстве, вместе с отцом. И две недели назад, во время испытания. Хранителя Очага молодой орк тоже узнал – трудно не узнать того, кто изгнал тебя. Значит, не наваждение… Он едва не сбился с шага, но заставил себя выглядеть невозмутимым.

– От имени его величества Марана V я приветствую Кагал Старейшин и Хранителя Очага! – заговорил Храт, глядя в пространство перед собой. – Да будет наш союз вечным!

– Приветствуем в вашем лице его величество и всю элианскую империю, господин посол! – встал, опираясь на посох, Хранитель очага, очень старый, но еще крепкий орк со сморщенным темнокрасным лицом, поросшим жесткими черными волосами. – Да будет наш союз вечным!

Краем глаза Храт заметил сидящего на одной из скамей отца и едва не упал от изумления. Его избрали в Кагал?! Когда? Глаза старейшины клана Сломанный Клык светились гордостью. Гордостью за сына, молодой орк понял это сразу. Странное чтото происходит… Хорошо, пусть отца изгоя, что само по себе невероятно, избрали в Кагал. Чудо? Да. Но, наверное, чудо, возможное при какомто редкостном стечении обстоятельств. Но с какой стати ему гордиться таким сыном? Вот что непонятно. Растерянный Храт повел глазами по скамьям, на которых с удобством расположились сто двадцать старейшин самых крупных кланов Оркограра. Все они смотрели на молодого орка с явно заметным одобрением.

– С какой целью его величество прислал чрезвычайного и полномочного посла? – спросил Хранитель Очага, сверля Храта взглядом маленьких желтых глазок.

– Карвен, Нартагаль и Даркасадар без объявления войны напали на империю, первые морские бои уже идут, десанты альянса готовятся к высадке. К сожалению, пока еще неизвестно, где они высадятся, но Манхен будет атакован однозначно. Также вполне вероятно нападение на Яриндарский полуостров, находящийся неподалеку от Оркограра. Империя Элиан обращается за помощью к союзникам!

Старейшины негромко загудели. Известие о большой войне очень встревожило их. Каждый понимал, что случится с Оркограром в случае поражения империи. Морские промыслы, земледелие и охота давали не более двух третей необходимого стране продовольствия, все остальное поставляли элианские купцы. О том, что случится если эти поставки прекратятся, не хотелось даже думать.

Кертал досадливо поморщился. Предупреждал ведь, что нельзя говорить прямо, что нужно осторожно подвести старейшин к цели посольства. Все забыл, идиот молодой. Да уж, из орка дипломат, как из него самого танцовщица. Какого дорхота император назначил послом Храта? Что задумал его величество? Вечно он чтонибудь как выдумает…

– Народ урукхай никогда не оставлял друзей в беде, – осторожно сказал Хранитель Очага, резко помрачнев. – Но о какой конкретно помощи идет речь? Помощи оружием? Транспортом? Или?..

– Не знаю… – опустил голову Храт. – Я не хочу ничего скрывать. Я случайно оказался на военном совете и услышал, что имперские генералы опасаются союзника, вместо того чтобы попросить о помощи. Меня это возмутило, никогда народ урукхай не поступал вопреки законам чести, и я высказался. Тогда его величество и назначил меня послом…

Старый мастер чуть не схватился за голову, проклиная про себя краснорожего дурня. Совсем с ума сошел? Да как можно говорить такие вещи Кагалу?! Ой, что будетто… Остальные имперцы тоже возмущенно уставились на Храта.

– Я рад твоим честным словам, мальчик! – Хранитель Очага довольно оскалился, переходя на «ты». – Благодарю за то, что ты выступил в защиту чести своего народа.

– Разве я мог поступить иначе? – Храт опустил голову. – Пусть я изгой, но всетаки орк…

– Изгой?! – Хранитель Очага едва не выронил посох. – Кто и когда тебя изгнал? За что?

– Как кто? – растерялся молодой горный мастер. – Вы сами и изгоняли… Чуть больше декады назад. В этом самом зале.

– Я?! Мальчик, да ты в своем уме?

– Храт! – не выдержал Кертал. – Тебе же его величество сказал, что это было наваждение! Не поверил. Вот ведь дубина упрямая! Ну, ничего, вернемся, я тебе устрою веселую жизнь. Ты у меня дни последних тренировок как праздник вспоминать будешь!

– Всегда пожалуйста! – просиял молодой орк, осознав, что его и в самом деле никто не изгонял.

– Приношу свои извинения уважаемому мастерунаставнику, – прищурился Хранитель Очага, – но не могли бы вы просветить меня на тот счет, откуда у юноши столь странные идеи возникли?

– Испытание… – вздохнул Кертал. – Оно нелегко дается. И главное даже не боевое мастерство, а проверка, способен ли ты совершить подлость во имя выгоды. Храт увидел себя здесь, в руркдхаладском родовом зале. Сначала его чествовали, как героя, а потом Кагал приказал ему предать кровного брата. Не смертельно, просто остановить, не дать пройти испытание. А иначе – изгнание. Вы сами понимаете, что выбрал парень. Если бы он выбрал предательство, то с полигона не вышел бы. Жестоко, но иначе нельзя. Подлец не должен владеть боевыми искусствами.

– Согласен, – негромко сказал Хранитель Очага, затем повернулся к Храту. – Неужели ты так плохо думал о нас, мальчик? Как ты мог поверить, что мы можем потребовать от тебя предать брата?

– Вы не знаете, кто мой брат… – Молодой орк побагровел от стыда, кляня себя за глупость.

– Кем бы он ни был.

– Да? – Глаза Храта вспыхнули алым огнем. – Тини, сними капюшон!

Вперед вышла закутанная в плащ фигура с черным шнурком младшего горного мастера на плече и резким движением сдернула капюшон. На Кагал Старейшин посмотрели огромные миндалевидные глаза эльфа. Острые уши стояли торчком, на красивом лице отображалась решимость. «Остроухий! – пронесся по родовому залу ошеломленный шепоток. – Чудовище! Убийца!»

– Наши народы тысячи лет воюют друг с другом, – мелодичным голосом сказал принц. – Наши предки убивали друг друга миллионами. Может быть, хватит? Сколько можно? Вот перед вами стоим мы, эльф с орком, кровные братья! Посмотрите на нас! Я за Храта жизнь отдам.

– А я – за него! – гордо выпрямился тот.

– Да, теперь я понимаю, почему ты мог подумать о нас плохо, мальчик… – Хранитель Очага потер подбородок. – Но я никогда не потребовал бы от тебя подлости, даже по отношению к остроухому. Разве что от этого зависело бы выживание всего народа.

Старый орк подошел к Тинувиэлю и осторожно дотронулся до щеки эльфа. Принц не отстранился, глядя ему прямо в глаза.

– Что ж, мальчик, спасибо за то, что преподал нам, дурням старым, урок… – Хранитель Очага тяжело вздохнул. – Ты прав, мы тысячу семьсот лет не видели ни одного эльфа, а продолжаем по привычке считать вас зверьми и убийцами…

– Не слышали вы наших сказок об урукхай. – Тинувиэль мелодично рассмеялся. – Вот уж чудовища там изображены… И до знакомства с Хратом я в эти глупости верил.

– А как не веритьто? – Старый орк криво усмехнулся. – Предки ведь так учили… Только вот и своей головушкой думать надо уметь. Что ж, ты заставил меня задуматься. Еще раз спасибо.

Он немного постоял, затем спросил у Кертала:

– Как же получилось, что эльф с орком стали горными мастерами? Не бывало ведь такого никогда.

– Да прибыл в Тарсидар один вечно встревающий в неприятности юноша с Манхена, – с этими словами мастернаставник подтолкнул вперед смущенного Лека. – Вот он их всех и нашел. Случайно, на первый взгляд. Позже мы узнали, что это не так.

– Твой отец рассказал мне твою историю, мальчик. – Хранитель Очага повернулся к Храту. – Ты сделал невозможное. Я прошу тебя завтра прийти сюда – тебя ждет жезл Чести. Таково единогласное решение Кагала.

Жезл Чести?! За что? Молодой орк едва мог дышать, услышав это. Не было у народа урукхай более высокой награды, для ее получения требовалось совершить подвиг. За что же ему, Храту, ее вручают? Он ведь ничего особого не сделал, всего лишь стремился к своей мечте.

– Кстати, хочу сообщить решение совета мастеров, – снова заговорил Кертал. – Наставники боевого братства империи с этого дня готовы брать в обучение молодых урукхай. Желательно – уже имеющих боевой опыт. Храт стал первой ласточкой, идущим следом будет много легче, им не придется так напрягаться. Парню очень тяжело пришлось, я и не упомню, чтобы когонибудь так гоняли, как этих пятерых.

– Вы оказываете народу урукхай великую честь, мастернаставник! – Хранитель Очага низко поклонился. – Я передам ваши слова черепам лучших егерских полков.

– Есть еще коечто, что мне не хотелось бы скрывать от союзников. Стоящие перед вами пять мальчишек – это не просто пять мальчишек. Они – те самые Пятеро. Знакомо ли народу урукхай пророчество Пятерых?

– Знакомо! – С места встал седой как лунь шаман. – Вы думаете, это они?

– Они носители пяти пар великих мечей. – Кертал развел руками. – Кто еще может носить их, кроме Пятерых? Скоморох, горец, аристократ, эльф и орк. Храт Сломанный Клык носит алые мечи Ярости. Тинувиэль Эллевалериэ – зеленые мечи Жизни. Энет ар Инват – синие мечи Мудрости. Сантиар Эрхи – белые мечи Света. Лек ар Сантен – черные мечи Тьмы.

Каждый из пятерых, когда называли его имя, доставал картаги из ножен и на мгновение призывал их силу. Мечи послушно загорались. Лек был последним. Прянувшая от него во все стороны Тьма заставила орков, издавна ей поклонявшихся, потрясенно загудеть.

– Значит, время пришло… – Шаман посерел. – Слушайте меня, старейшины народа урукхай! Наступают страшные дни. Дни большой беды. Беды для всех – для нас, для людей, для эльфов. Если мы вместе эту беду не остановим, то, может, и вообще жизни в нашем мире не останется. Империя просит нас о помощи. Как старший шаман Оркограра, я голосую за вступление в войну на стороне Элиана. Иначе может оказаться поздно.

Старейшины довольно долго совещались, но ни один не высказался против. Даже главы кланов Волчьего Когтя и Черного Ветра согласились, что воевать придется, если хотят выжить. Кертал внимательно слушал прения и с каждым мгновением все больше осознавал, что люди не понимали орков. Вообще не понимали. Нельзя было разводить политесы, не тот народ, совсем не тот. Именно подход Храта оказался правильным – бить в лоб, говорить правду. В нужный момент, конечно. Впрочем, если бы не молодой орк, ставший горным мастером, то ничего у элианского посольства не вышло бы. Урукхай слишком осторожны, они обычно предпочитали заниматься своими делами, не особенно обращая внимание на остальной мир. Да и пришествие великих мечей в мир сыграло свою роль.

Что ж, империя больше не одинока в начавшейся войне. Скоро, совсем скоро в море выйдут броненосные флоты орков. Вас ждет множество «приятных» сюрпризов, господа святоши.

2. Первые залпы

Паруса привычно хлопали над головой, свежий ветер приятно обдувал разгоряченное лицо. Адмирал Киран ар Эстад внимательно осматривал море в подзорную трубу. Маг с разведчика передал по амулету связи, что вражеский флот неподалеку. Удалось всетаки поймать карвенцев возле Шартарского архипелага. Тысячи мелких островков давали немало возможностей для маневра, и адмирал был этим доволен. Впрочем, еще неизвестно кто кого поймал – судя по донесению, у святош едва ли не втрое больше кораблей. Единственно, на что надеялся Киран – это на преимущество в вооружении. Карвенцы имели едва ли по три десятка слабосильных кулеврин на каждом корвете, шхуне или рейдере, тогда как имперские фрегаты и ландеры – от полусотни до ста двадцати. И не кулеврин, а гладкоствольных орудий, стреляющих чугунными ядрами. Их дальнобойность достигала половины морской версты. Плюс боевые маги, которые тоже вполне способны доставить врагу неприятности.

К сожалению, карвенцы, похоже, тоже обзавелись магами, ктото скрывал их местоположение. Лучшие поисковики были не в силах обнаружить корабли святош, тогда как раньше находили самую мелкую каравеллу, куда бы ее ни занесло. Все это не могло не тревожить командующего вторым атакующим флотом империи. Киран вполне обоснованно опасался, что враг, в свою очередь, подготовил ему немало сюрпризов. Недооценивать карвенских адмиралов никак нельзя. Тем более что задача у них одна – довести как можно больше транспортов с десантом до элианского побережья. А у него – помешать врагу сделать это.

Походные колонны постепенно подтягивались к флагману, разворачиваясь в боевые порядки. Киран смотрел на их линию неодобрительным взглядом. Устаревшая тактика, три дорхота на якорь! Давно пора Адмиралтейству подумать о чемнибудь другом. Его давно подмывало испытать одну мысль, с недавних пор не дававшую покоя. Почему бы не попытаться охватить голову колонны вражеских кораблей и не разбить ее на части? Их потом вполне можно будет добить поодиночке. Или вообще выделить отряд скоростных фрегатов для охоты за небольшими скоплениями карвенских шхун и корветов.

Адмирал тяжело вздохнул – для такого нужны опытные капитаны, привыкшие действовать вместе. А где их взять? Серьезных морских сражений империя не вела больше двухсот лет, стычки с пиратами и работорговцами сражениями назвать нельзя. Учения, конечно, проводились постоянно, но они не заменяют реального боевого опыта, увы… Впрочем, такого опыта нет и у карвенских капитанов, не говоря уже об адмиралах. Как там они называются? Светочи Веры, что ли? Вот ведь идиотизм… Подумав, Киран решил, что всетаки рисковать не стоит, лучше применить испытанную линейную тактику. Только на всякий случай распорядился оставить в резерве два десятка самых быстроходных фрегатов.

На палубе перед мостиком внезапно сгустилось небольшое облачко, из которого вышел высокий человек в серосеребристом плаще. Лицо мага скрывал туман. Адмирал удивился. Вот уж кого он не ждал увидеть на борту флагмана, так это эльдара. И что понадобилось рыцарю престола? Киран покачал головой и быстро сбежал вниз по лестнице.

– Господин мой, эльдар! – Оказавшись на палубе, он поклонился.

– Оставьте церемонии, друг мой, – отмахнулся тот. – Не до них. Что думаете делать?

– А что здесь можно сделать? – Киран пожал плечами. – Только выстраивать флот в линию и подрезать святошам ветер. Обстреливать, не давая им подойти на дальность выстрелов их пушек. Они сами поймали себя в ловушку, забравшись вглубь архипелага. Здесь особо не поманеврируешь, сплошные рифы.

– Вы уверены, что они дали себя обнаружить именно здесь случайно? Мне почемуто так не кажется. Тем более что почерк магов, прикрывающих святош, мне знаком. Слишком похоже на наших академиков.

– Это что же должно было случиться, чтобы академики карвенцам продались? – изумился Киран.

– Не знаю! – раздраженно отмахнулся рыцарь престола. – Поэтому я и прибыл к вам на помощь, господин адмирал. С заклинаниями эльдара не справиться ни академикам, ни магам нартагальского Ализиума. Да и выяснить коечто необходимо. Очень хотелось бы взять коекого из флотоводцев Карвена живым, появление их флота возле Шартарского архипелага может оказаться ловушкой. Сообщали ли разведчики о наличии транспортных кораблей?

– Не сообщали… – задумчиво сказал адмирал. – Вы правы, такой исход я обязан предусмотреть. Вполне возможно, что флот святош принимает бой, прикрывая транспорты, идущие вовсе не к Шерандару.

– И я этого боюсь, – вздохнул эльдар. – Самое опасное, если карвенцы договорились с вождями Великой Степи и идут им на помощь. Не уверен, что гарнизоны Южных Цитаделей удержатся против совместного штурма.

– Но к ФортАстару отсюда полтора месяца пути. Мы вполне успеем перебросить войска по суше.

– Успетьто успеем. Беда в том, что никакой информации о месте удара у нас нет. Вторая и третья армии находятся в состоянии походной готовности, в случае чего снимутся с места через пятьшесть часов после получения приказа. Жаль, что даже его величество не может создать достаточно большого портала для переброски армии.

– Жаль, – согласился Киран, – но будем исходить из того, что есть. С этим флотом мне все равно придется сражаться, оставлять святош свободно гулять в наших водах нельзя.

– Нельзя. Но вскоре с этим станет проще. Недавно мне сообщили, что орки вступают в войну на нашей стороне. В общем, война охватила весь мир. Мы с Оркограром против Карвена, Нартагаля и Даркасадара.

– Нартагаля?! – задохнулся от возмущения адмирал. – А какого дорхота мне об этом никто не сказал?! Так мне с нартагальскими волками дело иметь придется?! Задницу гмырха через три дуги с переворотом…

Киран изощренно ругался несколько минут, используя такие обороты, какие сухопутной крысе и в голову не пришли бы. Да и было, отчего. Нартагальцы воевать на море умели, издавна занимаясь пиратством. Адмирал не раз встречался в бою с их юркими и хорошо вооруженными рейдерами, и далеко не всегда имперцам удавалось одержать победу при равных силах. Если флот святош ведут нартагальцы, то тактика нужна совсем иная. А какая? Киран задумался, не обращая внимания на удивленного эльдара. Похоже, придется использовать старые задумки.

Сообщение об урукхай, конечно, обрадовало, но пока еще броненосцы доберутся сюда. К тому же, с черепами орочьих флотов придется еще искать общий язык. Привычная тактика для их монстрообразных кораблей никак не подходит. Насколько знал Киран, обычно орки действовали небольшими отрядами броненосцев, расстреливая врага издали, что при мощности их орудий было совсем не трудно. Но… Тысячи «но». Что ж, делать нечего, придется думать. Похоже, эта проклятая война заставит достать из загашников все, даже самые дикие идеи.

– Извините, – негромко сказал эльдар. – Я думал, вы знаете.

– Ни пса облезлого я не знал! – огрызнулся Киран. – Флот подняли по тревоге и направили патрулировать северозападное направление. В приказе было написано, что началась война с Карвеном. С Карвеном, а не с Нартагалем!

– Но какая разница?

– Огромная. Святош разделать в несколько раз проще, чем нартагальских пиратов. Тем опыта не занимать.

– Понял, – кивнул эльдар. – Еще раз извините. Бардак! Давно не воевали, забыли, как оно бывает.

– Вотвот. А изза этого теперь мои моряки гибнуть будут. Изза того, что какаято сухопутная крыса поленилась мне заранее сказать!

– Не кипятитесь, господин адмирал. Я вас прекрасно понимаю. Поймите и вы, что войны без неразберихи не бывает, особенно в первые дни.

– Ладно. Чего уж теперь. Извините, я должен отдать распоряжения.

Он достал из поясного кошеля амулет связи и принялся вызывать контрадмиралов одного за другим, отдавая каждому короткие, рубленые приказы. Растянувшиеся в длинную линию корабли начали маневрировать, разбиваясь на группы. Киран только скрипел зубами, смотря, как неумело делают это неопытные капитаны. Изумляются, небось, что задумал Бешеный Нарвал, как за глаза называли командующего вторым флотом. Жизни вам, дуракам, спасает! Хорошо хоть, противоречить никто не осмеливается – не принимающих нового адмирал списывал на берег безо всякой жалости. Не место им на флоте! Жаль, что Хартег ар Арсад, командующий первым флотом, – консерватор тот еще. И какого дорхота его величество до сих пор не выгнал старого идиота взашей? Ему давно пора внуков нянчить, а он все сидит, тормозя рост молодых и талантливых офицеров.

Самому Кирану едва исполнилось сорок, когда второй флот перешел в его подчинение. Сколько было ядовитого шипения в спину по поводу молодого выскочки, вспоминать не хочется. А все почему? Он высказал императору правду в глаза. Флот находился в страшном состоянии во времена командования Борга ар Варма, и Киран заявил при всех, что войну они проиграют еще до ее начала. Как ни странно, император прислушался и вместо наказания назначил наглеца командующим. Наверное, ему совсем не понравилось увиденное во время инспекции. Порядок пришлось наводить жестко, половину разленившихся, забывших о чести офицеров новый адмирал просто списал без выходного пособия, зато остальные начали хоть чтото делать. Жаль, времени не хватило подготовить людей как следует. А теперь опыт будет даваться страшной, кровавой ценой.

Изза виднеющихся вдали островов архипелага начали выбираться корабли врага. По парусному вооружению адмирал сразу определил – нартагальцы, чтоб им! Было немало и кораблей святош, выглядящих неуклюжими бегемотами рядом с узкими, стремительными рейдерами королевства. Нартагальцы совершали какието странные эволюции. Киран озадаченно смотрел на них, пытаясь понять, что вообще происходит. Необычно. Почему они не выстраиваются в линию? Почему вперед выходят мелкие, одномачтовые когги, причем – карвенские? Что эти крохи могут сделать против линейных кораблей империи? Похоже, опасения оправдываются: среди вражеских адмиралов нашелсятаки нестандартно мыслящий – и теперь имперский флот ждет какойто малоприятный сюрприз. Когги выстроились в линию и рванулись вперед.

– Адмирал… – в голосе эльдара звучал откровенный ужас. – Адмирал! Прикажите расстреливать эти кораблики издали! Они начинены порохом!

– Что?! – Киран резко повернулся к нему. – Что вы имеете в виду?

В этот момент до него дошло. Фанатики! Единый Создатель, это же фанатики! Врезаться во вражеский корабль и подорвать пороховой погреб – для них это подвиг. Он снова выхватил из кошеля амулет и рявкнул:

– Общая связь!

Какое счастье, что есть эти амулеты! Иначе… О том, что случилось бы с его флотом в ином случае, не хотелось даже думать. Киран быстро сообщил капитанам кораблей о новой опасности и замер, вцепившись в поручни мостика. Осталось только ждать. Он видел суету канониров на пушечной палубе. Готовятся, хоть флагманский фрегат и находится позади. Правильно, мало ли что.

Брандеры постепенно приближались. Адмирал благодарил про себя Единого за то, что успел сообразить сосредоточить корабли в группы, – если бы не успел, подобраться к выстроившимся в линию было бы куда проще.

Линейные корабли и фрегаты второго флота разворачивались бортами к врагу. Грянули первые залпы. Канониры старались изо всех сил, жить хотелось каждому. Многие когги шли ко дну, но далеко не все – фанатики рвались к цели, славя Единого и Святого Карвена. Какойто когг на последнем издыхании коснулся борта фрегата, изо всех сил пытающегося уйти. Взрыв. Страшный взрыв, таких адмирал до сих пор не видывал.

Киран закусил губу, глядя на расколовшийся быстро тонущий корабль. Моряки бросались в воду, надеясь на помощь. Вот только найдется ли у когонибудь в этой неразберихе время на нее? Очень сомнительно. Благо, хоть вода теплая. Адмирал смотрел на гремящие один за другим взрывы, пускающие на дно его корабли, и понимал, что пришло время совсем иных войн.

– Четверть флота… – глухо сказал за спиной Кирана эльдар. – Единый, четверть флота разом!

– А чего вы хотели?! – резко повернулся к нему адмирал. – Чего?! Я сто раз говорил, что нужна новая тактика! Так за любую попытку отклониться от канона старые маразматики едва ли не еретиком объявляют. Это нормально, повашему?! Никто не хочет ничего непривычного! Если бы мы не успели перестроиться в новый ордер, то и половина погибла бы! Сколько раз просил инженеров Академии разработать новые типы корабельных пушек! Что мне отвечали? По возможности… Ждите. Дождались! Вот и получите теперь по заслугам! Кто мешал нам иметь броненосцы не хуже орочьих? Или нарезные орудия? А никто, сударь мой!

– Вы правы, – мрачно согласился маг. – Мы были непростительно беспечны в последние пятьдесят лет. Я доложу его величеству – думаю, подобного больше не повторится.

– Благими намерениями… – пробормотал себе под нос Киран. – А теперь мне с оставшимися на плаву отражать атаку втрое большего, чем мой, флота. Весело, ничего не скажешь…

– Ну, тут и я на чтонибудь сгожусь, – с легкой иронией в голосе ответил эльдар. – Найдется, чем святош озадачить.

– Да? – Адмирал с интересом посмотрел на него– И чем же?

– Сейчас увидите.

Нартагальские и карвенские корабли начали медленно выстраиваться в линию, готовясь атаковать имперский флот. Вражеские адмиралы не сомневались в победе, численное преимущество на сей раз было на их стороне. Если элианцы станут действовать по старой, известной всем тактике, то альянс победит. Но стоит ли заранее обрекать себя на проигрыш? Командующий криво, зло усмехнулся. Ой, не стоит. Глупо это, господа хорошие. Киран внимательно следил за эволюциями кораблей врага и понимал, что должен использовать все, даже самые безумные задумки. Не выйдет? Значит, погибнет. Мертвые сраму не имут. А пока надо делать, что можно.

– Всем слушать приказ! – резко скомандовал он в амулет связи. – Рассредоточиться! Повторяю: рассредоточиться! Пришло время опробовать то, что мы отрабатывали на последних учениях: резать строй противника и ставить его в два огня!

Многие из капитанов решили, что Бешеный Нарвал сошел с ума, и заранее хоронили себя вместе с экипажами кораблей. Однако приказ есть приказ, и мачты оделись парусами. Киран негромко ругался под нос, глядя на неуклюжие эволюции отрядов.

– А теперь моя очередь, – со смешком в голосе сказал эльдар.

Адмирал обернулся и окинул его недоверчивым взглядом. Что он, интересно, может сделать? Бороться против файрболлов, которые обычно использовали штатные флотские маги, моряки хорошо обучены. Пожар погасят быстро. Эльдар медленно поднял руки, не произнося никаких заклинаний. Кирану вдруг показалось, что от мага потянуло какимто холодным маревом, вызывающим невольную дрожь. Чемто чуждым до омерзения, совершенно нечеловеческим. У адмирала пересохло в горле, кожа покрылась пупырышками.

– Смотрите… – прохрипел маг. – На карвенцев…

Киран пристально наблюдал через кристалл видения за ловящими ветер вражескими кораблями. Поначалу ничего необычного не происходило, но только поначалу. Вскоре вокруг потемнело, как перед грозой. В небе появилась ярко сияющая точка, из которой по передней линии надвигающихся кораблей ударили грязносерые молнии. И больше ничего. Адмирал непонимающе пожал плечами – ну и что? Чего эльдар добился? Однако, как вскоре выяснилось, он поспешил с выводами. Пораженные молниями корабли начали замедлять ход, на глазах теряя очертания, будто растворяясь. Никто из моряков не покинул их, видимо они умерли сразу. Не прошло и десяти минут, как от передней линии врага не осталось ничего, кроме грязных пятен на воде.

Киран дрожащей рукой осенил себя косым крестом Единого – такого он еще не видел. Вот так, не напрягаясь, уничтожить больше тридцати больших рейдеров? Жуть! И опять он поспешил с выводами: магу немало стоило сделанное – позади послышался хрип. Адмирал резко обернулся. Эльдар скорчился на полу, пальцы сухих старческих рук скребли по палубе.

– Воды…

– Подайте воды, быстро! – рявкнул застывшему неподалеку лейтенанту Киран, бросаясь к магу. – Что случилось?

– Перенапрягся. Прикажите отнести меня в каюту. Больше, увы, я ничем помочь не в силах…

– И этого с головой хватит! – Адмирал снова вздрогнул при воспоминании. – Карвенцы в панике. И не будь я Киран ар Эстад, если я этим не воспользуюсь!

Несколько матросов, вызванные появившимся как изпод земли боцманом, бережно отнесли уснувшего прямо на палубе мага в каюту. Адмирал следил за эволюциями вражеских кораблей и продолжал зло скалиться, отдавая приказы. Теперь численное превосходство им не поможет!.. Он отдавал короткие приказы по амулету связи, эскадры флота перестраивались в новые ордеры, надвигаясь на ошеломленных моряков альянса.

Нартагальцы быстро пришли в себя и готовились к отражению атаки, чего никак нельзя было сказать о карвенцах. Святоши и такто не очень умели воевать на море, а уж теперь, после столкновения со «злобным колдовством» – и подавно. Если бы не нартагальские пираты, Киран раздавил бы флот Карвена за несколько часов. Пока счет был равным – враг удивил его использованием брандеров, зато эльдар ошеломил адмиралов альянса жутковатой магией. Они не могли быть уверены, что такое не повторится. А уж суеверные матросы вообще пребывали в ужасе.

Имперские ландеры и фрегаты, выстроившись четырьмя клиньями, шли навстречу неровной линии нартагальских коггов и карвенских корветов с бригами. Вражеские адмиралы никак не могли взять в толк, что затеяли элианцы. Так не воюют! Испокон веков флотоводцы выстраивали свои эскадры в линии и маневрировали, пытаясь стать с наветренной стороны и атаковать сразу всю линию, строго соблюдая равнение в строю. Каждый корабль вел огонь только по назначенному противнику, не обращая внимания на действия сражающихся рядом. И вдруг молодой выскочка ар Эстад ни с того, ни с сего попирает каноны и ведет флот в атаку несколькими клиньями, явно собираясь рассечь вражеский строй на несколько частей. Чего он добивается?!

Нартагальцы в конце концов поняли, что задумал элианский адмирал, да только поздно. Клинья разрезали линию, и бортовые пушки первых имперских кораблей дружно рявкнули. Воздух заволокло резко пахнущим пороховым дымом. Когда он развеялся, стало понятно, что Киран своего добился. Он рассек строй альянса и бил по вражеским кораблям с двух, а то и более направлений. Растерянные, сбитые с толку, карвенские и нартагальские капитаны отдавали беспорядочные приказы, орали на подчиненных, подгоняли их, но так и не сумели достойно ответить элианцам.

Бой шел до самого вечера, множество кораблей империи и альянса пошли ко дну, другие отвалили в сторону, с трудом уходя к родным портам. Уже темнело, когда Киран приказал контрадмиралам выходить из боя. Ему окончательно стало ясно, что транспортные корабли с десантом прошли стороной. И куда они теперь направятся? Увы, неизвестно. Он отдал, конечно, приказ, и во все стороны устремились десятки мелких каравелл. На борту каждой имелся амулет связи. Дороговато, но выбора нет. Может, и найдут.

Вражеский флот опасности больше не представлял. Единственно, что они смогут сделать, это обстрелять какойнибудь город издали, да и то гаубицы прибрежных фортов не дадут приблизиться. Губить свои корабли понапрасну адмирал не собирался. Лучше подождать подхода броненосного флота союзников, тогда можно будет поговорить со святошами совсем подругому. А пока можно применять партизанскую тактику. На море. Кусать и удирать. Киран хищно усмехнулся. Посмотрим, что вы на это скажете, господа хорошие. А мы найдем, чем вас удивить. Обязательно найдем!

Береговые форты Кеодара выглядели неприступными, но, как прекрасно понимал любой опытный военный, полностью неприступных крепостей не бывает. Любую можно взять, если необходимо, – тем или иным способом, но можно. Полковник Рет ар Мартан, военный комендант города, тоже знал это, рассматривая в кристалл видения приближающиеся к берегу шлюпки, под завязку наполненные карвенскими паладинами и обычными воинами. Вот она и началась, войнато. Давно к тому шло, а началась – и не по себе. Комендант криво усмехнулся и спросил себя: «Мандражируешь, сволочь? Я те помандражирую, недопесок зеленый! Ты у меня, зараза, в ад сбегаешь, дорхоту полхвоста оборвешь, и даже гавкнуть не осмелишься!»

Город стоял на остром мысу, прилегая к скалам, да таким, что не подобраться ни с какой стороны. Имперские магиинженеры, впрочем, проложили в них дорогу, создав ущелье, но прорваться к нему нападающие не сумеют даже с тыла.

Комендант внимательно осмотрел местность. Высадиться святоши могут только слева, там есть полверсты поросшего травой побережья. Дальше рощи и перелески, иссеченные оврагами. Вот лагерь да, лагерь они, скорее всего, в оврагах и поставят, удобное место. Ни пушки, ни файрболлы не достанут туда. К сожалению, паладины не дурнее его, сообразят. Впрочем, диверсионные группы покоя им и в лагере не дадут. Наступать карвенцы тоже будут только слева, справа стены города обрываются прямо в море. Удачно построили крепость, очень удачно. Рет продолжал смотреть на высаживающихся врагов и кивал своим мыслям. Трудные времена настают, ох, и трудные.

К сожалению, возле Манхена почти не было имперских флотов, так, отдельные эскадры. Что они могут сделать против такого количества врагов? Вот и получается, что некому встать между карвенским десантом и городом, а до вражеского берега едва ли сотня верст от Кеодара наберется. До Нартагаля вообще сорок будет. Нетрудно перебросить войска на Манхен, тем более что народу у святош хватает. Давят их там, давят, а они все плодятся и плодятся.

Хорошо, что гражданское население отвели вглубь материка, в Барталадарские горы. На побережье остались только военные. Рудники, на которые так облизывались в Карвене, завалены, железа оттуда не добыть. Раскопать, конечно, можно, если хорошо потрудиться, только вот рабочих своих везти придется, местных никого не осталось. Да о чем речь, нет ни складов, ни продовольствия, ни воды, кроме как в больших реках. Пусть попробуют святоши армию прокормить. Маги обещались также эпидемию среди захватчиков устроить, что тоже неплохо. Комендант хрипло рассмеялся, представив себе, какие рожи будут у карвенских вояк, когда те обнаружат, что грабитьто, оказывается, и нечего. И насиловать некого, до ближайшей женщины полсотни верст. Да, стоит низко поклониться его величеству за то, что о людях думает.

Вспомнив, с каким трудом выселяли горожан, Рет поежился. Вот ведь дурачье! Говорят им, что святоши идут! Нет же, свой садик с огородиком дороже жизни и свободы. Объясняешь, что с ними карвенцы сделают, да и с их садиками тоже, так не слушают ведь. Изворачиваться пришлось, но сумел всетаки, слава Единому, убедил идиотов. Ушли, поверили, что император выплатит компенсацию за все утраченное. Его величество своего слова никогда не нарушал, это знал каждый.

Все больше и больше карвенских и нартагальских солдат оказывалось на берегу. Они сбивались в кучи, обалдело глядя на циклопические стены цитадели. Добрая сотня локтей в высоту – это вам не жалкие сорок локтей стен Карванега, столицы Карвена. А Кеодар ведь – заштатный колониальный городишко. Что же тогда в больших городах империи творится? Слухи о двухсотлоктевых стенах Элиандара ходили давно, но никто им не верил – это каким же образом можно эдакий кошмар выстроить? Впрочем, колдуны. Они, наверное, и не то могут. Странно, но элианцы почемуто дали высадиться, почти не препятствуя, только гаубицы портовых фортов немного постреляли, потопив десятка два транспортов вместе с солдатами. Но не особо старались почемуто. Почему? А кто их, этих имперцев, разберет? Еретики проклятые!

Комендант города продолжал с интересом наблюдать за развертыванием стационарного осадного лагеря. Нуну, красавцы, давайтедавайте. Для вас немало приятных сюрпризов припасено. Интересно, как вы среагируете, когда узнаете, что вся вода в округе отравлена? Воплей будет… Так, мол, не воюют. А мы, между прочим, с вами, господа хорошие, и не воюем. Мы вас просто убиваем. Любым доступным способом. И не стоит кричать о нарушении правил. Ой, не стоит. Их нет. Вас сюда звали? Не звали. Пришли? Так не обессудьте теперь. Война – дело грязное, кровавое и подлое. Получите и распишитесь!

Карвенцы с нартагальцами высаживались по всей протяженности северного побережья Манхена. И приходили в недоумение, обнаружив пустые деревни без единого человека. Особенно огорчало это обстоятельство нартагальцев, рассчитывавших уже сегодня набить трюмы своих кораблей ценным товаром – молодыми и здоровыми рабами. Увы, все их расчеты пошли габту под хвост. Но ладно это, хуже было другое. Ни одной поисковой партии не удалось найти и грана продовольствия, склады и амбары оказались пусты. Дома выглядели аккуратно прибранными, ничего ценного в них не осталось. Понятно было, что люди уходили не спеша, забирая с собой все, что им дорого. Зная об огромных овечьих отарах прибрежных областей Манхена, захватчики растерялись. Отогнать всю эту массу овец кудато? Куда? Как?

Но и это оказалось далеко не все. Как вскоре выяснилось, все источники воды вокруг, кроме больших рек, были заражены какойто болезнью, от которой человек умирал за дватри дня в страшных муках. Высшие паладины онемели от возмущения. Кошмар какойто! Эти имперцы настоящие чудовища! Общим приказом по армии солдатам запретили пить местную воду, выдавая каждому на день флягу воды из корабельных запасов. Но было поздно – не встретив еще ни одного элианского бойца, карвенцы потеряли четверть людей. А гдето неподалеку концентрировались для удара имперские полки, офицерами в которых служили страшные горные мастера…

К воротам Кеодара направились несколько паладинов полного посвящения в блестящих позолоченных доспехах с выбитым на груди солнцем. Один из них держал традиционный белый жезл посла. Комендант поджидал парламентеров с кривой усмешкой на губах. Вперед выехал офицер с роскошным плюмажем на шлеме.

– Внимание! – заговорил он на лаарском с неприятным, сиплым акцентом. – Предлагаем вам сдаться!

– С какой это стати? – поинтересовался сверху комендант.

– Территория материка Манхен аннексирована войсками Альянса! – гордо заявил паладин. – Сдавайтесь, гнусные еретики, и вы сохраните ваши жизни!

– Говоришь, аннексирована? – расхохотался Рет. – Спешишь, парень. Мы еще и не воевали толком. А жизнь? Что жизнь? Честь както дороже. Трусов среди нас нет.

– Если вы не сдадитесь, то будете сожжены заживо! – сорвался на визг карвенец.

– Да ну? – Комендант приподнял брови. – Вы возьмите город сначала, а потом уже условия ставьте. Пшел вон, не то сейчас стрелами утыкаем!

– Пеняйте на себя! – раздраженно рявкнул паладин и ускакал к своим, свита последовала за ним.

Стоя на защищенной козырьком площадке над воротами, Рет внимательно осматривал выстраивающихся в атакующие порядки врагов. Паладинов, слава Единому, не слишком много, они куда опаснее прочих, по отвесной стене легко взберутся. Бойцы не из последних. Да и нартагальские кирасиры – не подарок, воевать хорошо обучены, доводилось видеть, как их дрессируют. Поголовно вооружены мушкетами, что не слишком приятно. Но основная масса – пушечное мясо. Спешно обученные новобранцы. Надо бы попросить магов выбивать прежде всего офицеров, особенно паладинских. Не помешает. Впрочем, это потом. Сейчас вас, господа святоши, ждет еще один милый сюрприз элианских инженеров – «картечь» называется. Поглядим, как она вам по вкусу придется.

Рет ар Мартан был местным уроженцем. Когда вождь племени Белых Псов принес клятву верности императору, одного из молодых воинов, пришедших с ним, взял в ученики горный мастер. Этим молодым воином и был будущий военный комендант Кеодара. С тех пор прошло больше сорока лет, и Рет не желал себе иной судьбы. Он жил как должно, честь всегда была для него превыше жизни. Отдавал всего себя, получил право называть императора на «ты», вошел в Совет мастеровнаставников, от которых в Элиане зависело почти все.

Некоторые высокие лорды из бывших вождей поговаривали, что неплохо бы отделиться от империи. У Рета подобные разговоры вызывали смех. Идиоты! Единый, что за идиоты? О какой независимости вообще речь? Уйдет империя, при которой жить вольготно и сыто – так сразу придет Карвен или Нартагаль. Особенно худо, если последний. Нартагальским аристократам только рабов и подавай. Раньше толпами вывозили манхенцев, только после присоединения материка к Элиану это стало невозможным. Снова в рабство захотелось? Забыли, как вымирали от голода целыми племенами? Это у них и называется свободой? Эх, людилюди…

Когда пришла беда, однако, лорды сразу забыли свои претензии к империи, выставив ополчение. Только вот доверять ли этому ополчению?.. Сейчас город защищали два гвардейских полка, Дикие Леопарды и Черные Волки. Ополченцы ждали позади, их время придет позже. Как ни жаль, Кеодар, похоже, придется оставить, но и святошам он не достанется – везде заложены пороховые заряды, после ухода войск город превратится в груду развалин. Только взрывать надо, когда «победители» войдут внутрь. Тото они обрадуются…

Запели трубы, зовя в атаку. Ощерившись лестницами, пиками и мушкетами, войска Альянса двинулись на приступ. Рет усмехнулся в усы – конечно, впереди пустили самых бесполезных, новобранцев. Тысячи стрел взвились в воздух. Хорошо, что над стенами сделали навес. Поначалу на инженера, предложившего это, посмотрели с недоумением, но, подумав, признали его правоту. Придумка оказалась весьма толковой – большинство стрел бессильно впивались в навес, не нанося вреда защитникам города.

Сдвинулись щиты, прикрывающие бойницы на крепостной стене. Из них выдвинулись дула коротких и толстых картечных пушек. Канониры подождали, пока враги подойдут ближе, и зажгли фитили. От грохота, казалось, вздрогнула вся крепость. Передние ряды наступавших выкосило, как косой, над полем боя взвился вой боли и ужаса. С таким оружием ни карвенцы, ни нартагальцы, ни даркасадарцы никогда еще не сталкивались. Да даже не представляли, что оно может существовать. Среди солдат поднялась паника, они рванулись обратно к берегу, надеясь, что там их не достанут. Офицерам с трудом удалось навести подобие порядка, но далеко не сразу.

Еще три раза войска Альянса ходили на приступ, но ничего не добились, только плотно усеяли телами пространство до самого берега. Когда начало темнеть, пришлось отходить и становиться лагерем. Паладины вскоре поняли, что осада будет долгой. Очень не хотелось этого, они надеялись, что города северного побережья удастся взять массированным приступом. Увы, не получилось.

Высшие офицеры Альянса изучали укрепления Кеодара. И как, интересно, брать эту проклятую крепость? Новое оружие элианцев сильно не понравилось им. Но запасы пороха у осажденных когданибудь закончатся, такое количество орудий должно пожирать его с бешеной скоростью. Да и пушки, выкашивающие солдат, как траву, не самое страшное. В дело еще не вступали имперские колдуны, которых паладины совершенно справедливо опасались. Кто их знает, слуг дорхота, чего им в головы взбредет? А когда прибежал вестовой с сообщением, что все окрестные источники воды отравлены, офицеры растерянно переглянулись. И как прикажете воевать в таких условиях?

3. Вторая

Здания орочьей столицы и по прошествии нескольких дней вызывали оторопь. Тинувиэль часто останавливался и рассматривал какойнибудь особо причудливый дом, задумчиво покачивая головой и недоуменно топорща уши. Чем руководствовались строители, интересно? Узнать бы кто построил РуркДхалад. Впрочем, эльфийские города в кронах огромных деревьев тоже показались бы людям странными. Поэтому нечего удивляться – у неизвестного народа было свое чувство прекрасного. И нельзя сказать, чтобы принц его не разделял. Порой встречались здания, похожие скорее на летящую песню, чем на дома. Такими он мог любоваться долго.

Встречные орки подозрительно косились на кончики длинных ушей Тинувиэля, но ничего не говорили. Каждый знал, что с имперским посольством прибыл эльф, предложивший Кагалу забыть о старой вражде. Оно бы и неплохо, воевать урукхай никогда особо не любили и обычно, пока их не припирали к стенке, старались решить дело миром. Но уж больно страшные рассказы ходили об остроухих убийцах детей. В одной легенде даже говорилось, что эльфы сжигали заживо младенцев. Никто не знал, правда ли это, не верилось както, что разумное существо способно на такое зверство. Но чтото ведь перепугало предков до смерти, раз существуют легенды. Какоето страшное деяние остроухих. Какое? А дорхот его знает! Прав эльф, давно пора оставить прошлое прошлому и попытаться понять друг друга. Тысячу семьсот лет орки не видели никого из остроухих, а продолжали по привычке считать их безжалостными убийцами.

Однако так думали далеко не все орки, а остальных удерживал от нападения синий плащ гостя, выданный Кагалом. Тронуть носящего его не посмел бы ни один урукхай, чтящий обычаи и законы: это налагало бесчестие на весь клан. Поэтому на принца старались не обращать внимания. Некоторые даже заговаривали с ним, особенно молодые, которым куда интереснее было то, что Тинувиэль горный мастер, чем то, что он эльф.

Впереди показалась ажурная, увитая спиральными лестницами башенка из темнокоричневого полированного камня, стоящая между двух шестигранных черных пирамид. Принц остановился, залюбовавшись. Красота какая. Будто дерево. Да нет, слишком правильно выглядит для дерева. Было у неизвестного народа чувство прекрасного, было. Хоть и основанное на резких противоположностях… Тинувиэль завороженно обходил башенку, не обращая внимания на окружающее, уделяя каждой витой решетке долю внимания.

Неподалеку стояли два довольно высоких цилиндрических дома мягкого пастельного цвета, увенчанные светящимися изнутри светлосерыми шарами. Стены были усеяны балконами, составлявшими непонятную композицию. Ничего в этом невероятном городе, наверное, не было просто так, все имело какоето значение. Но какое? Кто бы знал. Сами орки, хоть и жили здесь полторы тысячи лет, многого так и не сумели понять.

На одном из балконов удобно расположилась стайка девушек. Они болтали, грызли орехи, смеялись. Орочки аккуратно складывали скорлупки в полотняный мешочек, с интересом поглядывали на эльфа, хихикали, но негромко, стараясь не привлекать к себе его внимания. Особенно очаровывал подружек свисающий с левого плеча принца черный шнурок. Надо же, на Волчью улицу, забытую Создателем Миров, забрел один из сказочных горных мастеров. К тому же – не кто иной как остроухий убийца. Эльф. Чудеса, да и только!

Слухи о том, что элианские горные мастера начали брать в ученики орков, гуляли по столице, обрастая самыми невероятными домыслами. Порой такое рассказывали, что беднягу Кертала удар хватил бы. Хорошо, что до него эти слухи так и не дошли. На деле же Совет мастеровнаставников договорился с Кагалом Старейшин, что в ученики будут принимать отличившихся в бою егерей и тех молодых орков, кого изберут сами мастера. Понятно, что шансов, кроме егерей, не имел почти никто, но каждый честолюбивый юноша РуркДхалада преисполнился чаяний. А вдруг случится чудо, и возьмут именно его? Да и не только юноши, многие девушки мечтали о том же. Имя Храта Сломанного Клыка стало легендой, его произносили восторженным шепотом. Часть этого восторга распространилась и на кровных братьев горного мастера, одним из которых был этот эльф.

На самом верхнем, совсем крохотном балкончике левого дома стояла довольно щуплая для орки, хмурая, низкорослая и некрасивая девушка лет шестнадцатисемнадцати. Маленькие глазки непонятного цвета были наполнены печалью, вся ее поза выражала уныние. Чтото у нее случилось, и явно нехорошее. Она тоже поглядывала на Тинувиэля, но искоса, стараясь ничем не выдать своего интереса. Коекто из девушек с нижнего балкона то и дело отпускал в ее адрес шуточки, от которых она привычно сжималась в комочек.

Создатель, как же все надоело! Жить не хочется. Вторая, вечно вторая. Ну не виновата Раха, что уродилась такой неуклюжей! За что же травить так? У старшей сестры все само собой получается, любая работа в руках спорится под смех и шутки. У младшей тоже. Только она какаято не такая. Отец с матерью вечно обзывают ее неряхой и неумехой, с самого раннего детства. Изо всех сил старается, но ничего у нее не получается толком, всегда чтонибудь да испортит.

Семья Радаг из клана Двойной Коготь была небогата, но вполне обеспечена. Глава семьи – известный ткач, поставлял тонкий беленый холст во многие города Оркограра и даже для продажи в империю. В маленькой мастерской работников не нанимали – не по карману, благо, детей уродилось много, два сына и три дочери, все уже выросли, хватает рук для любого дела. Не все, правда, выходило так, как хотелось бы.

Почтенного ремесленника очень беспокоила средняя дочь. Остальные две – девушки как девушки. Веселые, красивые, озорные, руки золотые. Парни за ними так и увиваются. А эта – недоделанная какаято. Даже выглядит нелепо. Мелкая, некрасивая, все время в пол смотрит, от любого слова вздрагивает. Отец семейства не раз жаловался знакомым: лентяйка и фантазерка, вечно о чемто мечтает, нет, чтобы о работе подумать. А как спросишь, о чем она мечтает – такого понарасскажет, что у нормального орка глаза на лоб лезут. Это ж как эдакое выдуматьто можно? Одно слово – «Вторая». Не нравилось все это твердо стоящему ногами на земле ремесленнику. Вот и пытался отец убедить дочь жить как все, а не витать в облаках. Она кивала, соглашалась, но продолжала оставаться такой же странной. Хуже всего, что нельзя было доверить ей никакой ответственной работы – обязательно замечтается и испортит холст.

Самой девушке жилось не слишком весело, но она об этом никому и никогда не рассказывала. Никто ведь не посочувствует, только еще раз пнут. Отец с матерью относились к средней дочери, как к убогой, жалели, но все время шпыняли и воспитывали, надеясь сделать такой же, как остальные. Подруг у нее не было, другие девушки только обзывали и насмехались, говоря, что такую дуру и замужто никто не возьмет. Правы они, наверное… Уже и младшая сестра вовсю любовь крутит, а на Раху и внимания не обращают. Даже имени ее никто не помнит, Второй кличут, как собаку…

Последние несколько дней девушке было особенно горько – за плохо сотканный холст отец запретил ей идти на встречу молодежи города с живой легендой – орком, ставшим горным мастером. Вечером орочка, пытаясь сглотнуть комок обиды, тайком слушала восторженные ахи и охи сестер. И тихо плакала в уголке, стараясь, чтобы никто не заметил ее слез – это вызвало бы новые насмешки. Теперь вот случилось чудо, один из горных мастеров сам забрел в их небогатый квартал. Хоть посмотреть на него издали краем глаза…

– Эй, Вторая! – насмешливый голос Саги, яркой красавицы и ближайшей подруги старшей сестры, заставил привычно съежиться. – Вот, жених как раз для тебя! Тебе только с остроухим и вязаться! Да он тоже побрезгует!

Девушки внизу звонко расхохотались, а у Рахи от обиды затряслись руки. Почему, ну почему они такие жестокие?! Как можно издеваться над тем, кому и так больно? Она закрыла глаза, изо всех сил пытаясь удержаться от слез, но они все равно потекли. Девушка закрыла лицо руками, не желая показывать свою слабость, и сделала шаг вперед, сама не поняв того. Низенькие перила не удержали, и Раха, вскрикнув от неожиданности, камнем полетела вниз.

Тинувиэль рассматривал каменную лепку башенки, когда вверху чтото мелькнуло. Рефлексы не подвели, сразу вогнав эльфа в сверхскорость. Принц поднял глаза. На каменную мостовую медленно опускалась девушка. Точнее, это ему показалось, что медленно, на самом деле она уже почти упала. Тинувиэль рванулся к дому и над самой землей успел подхватить легкое тело. Сел, правда, на мостовую, но это было несущественно. Главное – успел поймать! Расшиблась бы насмерть.

Чтото мягко подхватило Раху, она только и успела, что отчаянно взвизгнуть. Распахнула глаза и поняла, что ее держит на руках тот самый горный мастер, за которым исподтишка наблюдала с балкона. Девушка захлопнула рот и ошеломленно уставилась в миндалевидные глаза эльфа. Орочка замолчала, однако визг не стих. Только через несколько мгновений Раха поняла, что визжат ее старшая сестра с подругами, увидевшие, что Вторая упала, но еще не понявшие, что опасность миновала.

– Доброе утро! – поздоровался Тинувиэль и встал, поставив девушку на мостовую и едва сдерживая смех, выглядела бедняжка на изумление комично. – Зарядка, конечно, дело нужное, но сигать ради нее с балкона все же не стоило.

– Зарядка? – растерялась она. – Я… Ой, извините меня… Я… Это… Оступилась… Здравствуйте…

– Меня Тинувилем зовут. – Эльф приподнял уши. – А вас?

– Вто… То есть Раха.

– Вто? – несколько удивился принц. – Какое странное имя…

– Да нет! – Орочка отчаянно покраснела. – Меня Второй все время дразнят, я и прывыкла.

– Ясно. – Тинувиэль слегка поклонился. – Ну, раз уж нас судьба свела, то, может, покажете мне город?

– С удовольствием… – Раха покраснела еще сильнее, хотя сильнее, казалось, было уже некуда. – Спасибо вам…

– Да не за что, – отмахнулся эльф. – Увидел, что вы падаете, и поймал. Так что Свет с ним, пустяки. Я хотел бы увидеть самые необычные места РуркДхалада. Брожу с самого утра, глаза разбегаются. Красиво тут у вас.

– Красиво, – вежливо показала клыки девушка. – А вы Водопады Грез видели? Вот где понастоящему красиво!

– Нет, – встрепенулся Тинувиэль. – С удовольствием посмотрю.

– Только туда идти далеко.

– Какая разница! – отмахнулся он. – Все равно делать нечего, это Храт у нас посол, а я так, сбоку припека. Но лучше так, чем мастеру Керталу на зуб попасть, загоняет до полусмерти. На крайний случай амулет связи есть, вызовут, если понадоблюсь. А вы свободны?

– Да! – поспешила заверить Раха.

Отец, конечно, выругает, что ушла. Ну и пусть! Дело обычное и даже привычное, дня не проходит без его ругани. Все ему не так, габту старому, ворчит и ворчит. Плевать! Выпавший шанс поговорить с горным мастером девушка упускать не собиралась. Пусть даже он эльф. Какая разница!

Тинувиэль вежливо подал ей руку, орочка приняла ее, и пара пошла по улице. Раха обернулась и показала язык застывшим на балконе девушкам. Вот вам всем! Счастливо оставаться! Да, Вахья обязательно отцу нажалуется, но удовольствие того стоило. Какое лицо стало у милой сестрички – не описать. Раха едва не хихикала от возбуждения, но старалась вести себя солидно. Не каждой выпадает честь прогуляться под ручку с горным мастером.

Улица сменялась улицей, причудливые дома иногда вызывали у Тинувиэля недоумение, а то и оторопь. Они с Рахой болтали обо всем и ни о чем, на удивление быстро найдя общий язык. Было в этой некрасивой девушке чтото необычное. Только позже эльф понял, что именно: стремление к чуду. Она могла засмотреться на небо и упасть, не заметив камня под ногами, как он сам когдато. Крылатая душа, одним словом, способная мечтать о чемто большем, чем окружающая серость. Редкое качество даже среди эльфов. А Раха ведь урукхай, что еще удивительнее, – ее народ всегда отличался практичностью. Постепенно эльфу удалось разговорить девушку, и она рассказала о своей невеселой жизни.

Тинувиэля посетило дежавю – у него было точно так же. Смеялись над младшим принцем все кому не лень, только что не издевались, не решались – сын Владыки Эльварана какникак. Впрочем, были еще и старшие братья. Вот уж кто не давал ему жизни до самого бегства из дому. Наверное, именно поэтому эльф куда легче кровного брата воспринял изгнание. Тем более что выяснилось – наваждение, не было этого в действительности. Когданибудь он снова встретится с отцом и братьями. Когданибудь. Особенного желания не возникало – принц так и не простил их. И не знал, сумеет ли простить вообще.

Идти пришлось часа два, водопад находился на южной оконечности столицы, в глубокой котловине. Когда Тинувиэль с Рахой ступили на ее край, принц замер. Открывшееся взгляду казалось невероятным, невозможным, но, тем не менее, существовало. На глубине в полверсты возвышались витые, полупрозрачные синие столбы локтей семисот в высоту. Они причудливо изгибались, извивались, сходились и расходились. И из каждого изгиба била струя воды. Разной толщины и силы. Струи смыкались, вращались, казались застывшим хрусталем. «Водная феерия».

– Мамочка… – прошептал эльф. – Какое чудо…

– Я же говорила! – просияла Раха. – Я очень люблю здесь бывать. Жаль, редко получается, отец не отпускает, ткать нужно, – тяжело вздохнула она. – Знал бы кто, как меня тошнит от этой работы…

Тинувиэль присмотрелся к ней внимательнее и мысленно присвистнул. Да девочка же вся горит, душевный огонь такой, что глазам больно. Огонь барда, как его еще называют. Вот тактак. Понятно, почему ей тошно, почему не может заниматься обычной работой, почему постоянно чувствует себя неудовлетворенной. У обладающего огнем иначе не бывает, сам такой, хорошо знает – каково оно. Беда только, если Создатель не дал ей таланта, тогда страшно, тогда сгорит, не имея возможности реализоваться.

– Взлететь бы… – почти неслышно прошептала Раха, на ее ресницах дрожали готовые сорваться слезы. – Взлететь бы… Туда, в небо. Хоть на минутку… Жаль, невозможно.

– А кто тебе сказал, что невозможно? – Брови эльфа, твердо решившего, что невероятная мечта обязательно должна сбыться, заинтересованно приподнялись. – Если хочешь понастоящему сильно, все возможно!

– Но…

Тинувиэль наклонился к удивленной девушке и негромко продекламировал:

Мое ремесло – это дерзость, но это в крови.

Я умею читать в облаках имена тех, кто способен летать.

И если ты когданибудь почувствуешь пульс великой любви,

Знай – я пришел помочь тебе встать![12]

И добавил:

– Не бойся! Я прочел твое имя в небесах! Ты способна летать!

Затем подхватил Раху на руки и прыгнул в пропасть, не обращая внимания на многоголосые вопли ужаса позади. За спиной эльфа распахнулись полупрозрачные зеленые крылья и взметнули его вверх. Ветер ударил навстречу и принялся смеяться вместе с Тинувиэлем. Вскоре к ним присоединился звонкий, восторженный смех Рахи. Опустившись к столбам водопада, принц нырнул в его струи, потом снова взлетел вверх и закружился в воздухе.

Девушка кричала от радости, плакала, смеялась. И не боялась! Совсем не боялась! От нее веяло воодушевлением, а не страхом. Тинувиэля все больше и больше интересовало это свалившееся на него с балкона маленькое чудо. Надо же, осталась крылатой. Пусть только в душе, но осталась. Сумела сохранить себя среди окружающей серости.

Что это? Разве так бывает?! Разве… Раха сходила с ума, тянулась навстречу бьющему в лицо ветру, пронизывающему ее насквозь. Внизу мелькали земля, вода, орки, показывающие на летящих пальцами и чтото восторженно кричащие. Эльф несся прямо сквозь струи воды, орочка промокла, но только счастливо смеялась. Чудо! Создатель Миров, спасибо тебе за этот дар! Краем сознания девушка поняла еще одно – к прежней жизни возврата нет. Не сможет она больше жить, как животное. Когда все закончится, она снова полетит. В одиночку. В последний раз. Вниз. Лучше так, чем снова сходить с ума от тоски и боли, зная, что никогда больше не подняться в небо. Но это будет потом, когда этот невероятно красивый крылатый эльф улетит, оставив ее внизу.

Раха каждой частичкой тела впитывала в себя прекрасные мгновения полета. Спасибо тебе, горный мастер, за то, что пришел и помог встать во весь рост! Помог осмелиться заглянуть самой себе в душу! Пусть даже ценой станет смерть. Не имеет значения. Главное – она встала и подставила лицо ветру.

Тинувиэль сам наслаждался полетом, не успев еще толком привыкнуть к тому, что крылат. Что может в любой момент взмыть вверх, оставив землю со всеми ее проблемами внизу. Но такого наслаждения от полета он еще ни разу не испытывал. Какая это, оказывается, радость – подарить другому мечту. Пусть на миг, но подарить. Душа орочки пела, ее счастливый, звонкий смех звучал в небе над РуркДхаладом, заставляя эльфа самого смеяться и кричать разные глупости. Принц слышал чувства Рахи и радовался вместе с ней.

– Тини, ты чего народ пугаешь? – оторвал его от безумств голос Храта.

Неподалеку парил на алых крыльях весело скалящийся орк.

– О, он и девчонку уже гдето прихватил. Вот ведь бабник неугомонный!

– Заткнись, зараза! – рассмеялся эльф. – Это совсем другое. Девочка крылата в душе. Раха, познакомься с моим кровным братом, Хратом Сломанным Клыком. И за что я его, гада, люблю, а? Сам не знаю…

– Здравствуйте, уважаемый господин, – потупилась девушка, прижимаясь к принцу.

– Ты глянь, не боится совсем, – удивился орк.

– А чего бояться, уважаемый господин? – Раха подняла на него глаза. – Я получила то, о чем всю жизнь мечтала. Пусть на миг, но теперь и умереть не страшно. Не жаль. Слышите? Не жаль!

– Ого… – с уважением протянул Храт. – Наш кадр! Ты где ее вырыл, морда?

– Сама на голову свалилась. – Веселый смех эльфа зазвенел вокруг.

– Это как? – озадачился орк.

– Шел по улице, смотрю, девушка с балкона падает. Я и поймал.

– Дааа… – Лицо Храта вытянулось. – Никогда бы не поверил. Такое только с тобой, бардом недоделанным, случиться может. Но ладно, летим в посольство. Мастер Кертал послал тебя искать, сказал: без этого паскудного эльфа не возвращаться. Злооой…

– Он нам устроит… – поежился Тинувиэль. – Это он любит.

– У тебя амулет не отвечал. Ты что с ним сделал, зараза ушастая? Мастер так орал, что я чуть не оглох.

– Ой!.. Потерял…

– Одно слово – бард! – тяжело вздохнул Храт. – Ладно, летим, а то Кертал нас точно заживо сожрет.

– Куда деваться, летим… – опять поежился Тинувиэль. – Раха, тебя где на землю опустить?

– Все равно… – почти неслышно сказала девушка, вот мечта и закончилась, снова пойдет серая, пустая, наполненная отчаянием безнадежная жизнь.

Уловив ее чувства, эльф нахмурился. Пропадет ведь ни за что. Нельзя бросать ее так, она сейчас и в пропасть сигануть может. Показал небо, изволь теперь подумать о той, которая больше не может жить на земле без надежды взлететь. Правду говорил ктото из мудрых: «Ты в ответе за тех, кого приручил…» Тинувиэль немного подумал, затем довольно улыбнулся, приняв решение.

– А не хочешь ли стать моей ученицей? – спросил он. – Мне как раз время ученика подыскивать.

– Я?! – потрясению Рахи не было предела. – Но…

– Во дает!!! – восторженно возопил Храт. – Не, мастернаставник тебя точно удавит! Своими руками. Медленно. Но одобряю.

– А пусть! – фыркнул Тинувиэль. – Только учти, Раха, это не сплошные удовольствия, а адский труд. Гонять стану так, что тысячу раз этот день проклянешь. Думаешь, просто горным мастером стать? Ага, как же. Мечта поспать вдоволь надолго станет у тебя единственной.

– Пусть! Что угодно, только бы не эта тоска! – В глазах орочки загорелся огонек безумия. – Не эта серость! Я согласна!

– Вот и хорошо. Сейчас полетим в посольство, представлю тебя мастерунаставнику.

Две крылатые фигуры, одна из которых держала в охапке миниатюрную девушку, поднялись над котлованом и понеслись над городом. Тысячи орков провожали их взглядами, наполненными благоговением. Легенда о великом герое Храте Сломанном Клыке получила новое подтверждение. Он, бедняга, и сам еще не подозревал обо всей той чуши, которую вскоре начнут рассказывать о нем на родине…

Мастер Кертал нервно прохаживался по двору посольства, недовольно бурча чтото себе под нос. Нет, эти пятеро обалдуев когданибудь точно его доконают.

Когда слуги сообщили, что эльф в одиночку отправился гулять по орочьей столице, старик едва не упал. Это же надо было додуматься! Даже без плаща с капюшоном? Сумасшедший, как есть сумасшедший! Хоть бы только с ним ничего не случилось… Понятно, что он и от полсотни егерей вполне успешно отмашется, учили хорошо. Да и картаги с ним. Но. Но! Кому нужны лишние конфликты в РуркДхаладе? Императору – точно не нужны. Придется провести с безответственными юнцами коекакую воспитательную работу…

Над двором чтото мелькнуло, и сверху медленно опустились на мостовую Храт с Тинувиэлем. За их спинами бешено бились полупрозрачные крылья. Алые и зеленые.

Так, эти не имеющие ни капли совести дорхоты еще и летают! Неужели не понимают, какое впечатление это произведет на орков? Какие дикие слухи породит их полет? Как можно быть такими идиотами?! Нет, пора заняться ими вплотную.

Эльф держал на руках миниатюрную, совсем юную орочку. Он опустил девушку на мостовую рядом с собой и замер, настороженно поглядывая на Кертала. Тот озадаченно приподнял левую бровь. Затем высказал двум оболтусам все, что о них думал. В соответствующих выражениях. Впору было заслушаться, таких выражений не использовали даже признанные мастера виртуозной ругани.

– Мастернаставник! – заговорил Тинувиэль, когда старик выдохся. – Я, конечно, виноват, не подумал… Но…

– Что «но»?

– Я вот ученицу себе нашел…

– Что?!!

Кертал от такого известия схватился за сердце и выронил любимую палку. Он долго рассматривал эльфа с орочкой наполненными недоверием глазами, силился хоть чтонибудь сказать, но дыхание перехватило от возмущения. Нет, женщины среди горных мастеров были, хоть и немного, куда без них, но орка? Не слишком ли? Несколько придя в себя, Кертал снова высказал безответственному барду все, что думал. На сей раз на урукхее, чтобы «ученица» поняла, она, похоже, лаарского не знала.

– Простите, мастернаставник, – нахмурился принц, – только поздно, я обещал. Извините, если расстроил вас.

– Расстроил… – недовольно проворчал старик. – Это не то слово, малец. Ты меня просто убил. Ты хоть объяснил бедной девочке, что за кошмар ее ждет? А, дурень ушастый?

– Объяснил… – буркнул эльф, ковыряя носком мокасина мостовую. – Она согласна.

– Что же мне с вами делатьто? – простонал Кертал. – Только отвернешься, так они снова чтонибудь учинят. Уже ведь не ученики, а младшие мастера! Когда же вы думать научитесь, оболтусы?

– А что здесь такого? – удивленно поинтересовался Храт.

– Что? А то, что вы сорвали послезавтрашнюю церемонию выбора! Лучшие молодые егеря Оркограра собираются в столицу. Из империи прибывают полтысячи мастеров, ищущих себе учеников. Выбор обставляют с невероятной торжественностью, первому избранному Кагал собирается вручить жезл Памяти. Но вы все сделали посвоему, и первым ученикоморком стал не отличившийся в бою егерь, а безвестная девчонка. Вы хоть понимаете, что плюнули всем этим егерям в лицо?!

– Ой, подхвостье гмырха… – Храт побледнел. – Мы ж не знали…

– Не знали они! – Старый мастер обреченно махнул рукой. – Значит так, красавцы мои. Сами дел натворили, сами и разгребайте. Тебя, Храт, череп Диких Котов хотел видеть, насколько я знаю. Вот сходите и объясните ему все. Может, он чего посоветует.

– Сходим… – кивнул ставший серьезным орк, оскорблять егерей ему никак не хотелось.

– Но это потом. Я ведь вас почему позвал, вас его величество видеть хочет. Эльдар третий час ждет, пока я вашу банду соберу. В Элиандаре и возьмешь девочку в ученицы как положено. Здесь императорских башен нет. Тебя как хоть зовут, малышка?

– Раха… – почти неслышно ответила орочка, до смерти напуганная недружелюбным приемом и видом строгого старика. – Может, не надо? Я не хотела оскорблять господ егерей…

– Надо, не надо! – отмахнулся мастернаставник. – Поздно. Дело сделано, да ты здесь и ни при чем, это этим вот двум обормотам думать о последствиях своих поступков надо. Родители знают?

– Нет…

– Вечером вернетесь сюда и пойдете к ее родителям. Ясно? Это приказ.

– Ясно… – уныло буркнули Храт с Тинувиэлем.

– Ага, вот и остальные трое красавцев. Сейчас я еще Леку расскажу о ваших художествах, пусть порадуется, какие у него сообразительные ученички.

– А что случилосьто? – поинтересовался подошедший горец, за которым следовали Санти с Энетом.

– Да уж случилось. Слушай.

Пока старый мастер рассказывал, Лек вздыхал и втихомолку показывал смущенным эльфу с орком кулак. Те тоже вздыхали, чувствуя себя очень неуютно. Хоть горец и не был им больше наставником, они все равно ощущали его таковым.

Тинувиэль не совсем понимал, изза чего весь сырбор. Хорошо, взял ученицу не в том месте и не в то время, но он ведь не знал о церемонии выбора! Да и о самой Рахе никто не подумал. Если разобраться, ей дико повезло, что эльф случился возле ее дома. Так и жила бы в тоске всю жизнь, не имея даже грана надежды на чтонибудь иное. А сколько их еще таких, не способных жить так, как живут их родные? Великое множество. И не поможешь ведь всем. Но хоть комуто помог, и то слава Свету. А раз так, то пошел мастер Кертал со своими нравоучениями дорхоту в задницу!

– Готовы? – раздался сбоку чейто резкий голос. – Его величество ждет.

Неподалеку стоял эльдар в серосеребристом плаще. Туман на месте лица колыхался, казалось, капюшон пуст. Рыцарь престола был невозмутим, но Тинувиэль ощутил, что он кудато очень спешит и досадует на задержку. Подаренная великими мечами эмпатия[13] далеко не всегда нравилась принцу, но деваться было некуда. О своей новой способности эльф предпочитал помалкивать, даже кровным братьям не сказал ничего. Слишком это личное.

Чувство неуверенности все нарастало, Раха готова была спрятаться куда угодно, но прятаться было некуда. Расскажи ей ктонибудь еще утром о том, что вскоре случится, ни за что не поверила бы. Это ж как она так исхитриласьто? Свалилась с балкона прямо в руки горному мастеру, причем нашла на кого падать – на эльфа, легендарного остроухого убийцу. Ладно, воспользовалась случайностью, пошла показать любопытному остроухому Водопады Грез. Ничего особо страшного. Перед сестрой покрасоваться захотелось. Но вот то, что случилось дальше, не лезло уже ни в какие ворота. Эльф оказался крылатым и поднял ее в небо. Давняя детская мечта исполнилась. Такого невероятного восторга юная орочка не испытывала за всю свою короткую жизнь. А затем крылатый предложил ей, нескладехе РахеВторой, стать его ученицей. От такого ведь не отказываются, другого шанса не будет. Никогда! Но что же это получается? Своим согласием она оскорбляет господ егерей, обороняющих родную землю от карвенских святош? Ой, мамочка… Так мало того, эльф теперь ее еще и к самому элианскому императору тащит. Кошмар! Девушка готова была сквозь землю провалиться.

Эльдар пошевелил пальцами, и перед Леком появилось туманное облачко. Горец шагнул в телепорт, уже немного привыкнув к такому способу передвижения. Удобно, дорхот возьми! Это сколько бы времени заняла дорога в столицу без помощи мага? Месяца полтора, никак не меньше. За наставником последовали остальные. Тинувиэль решительно тащил за собой слабо упирающуюся Раху, перепуганную до смерти. Последним шел мастер Кертал.

Они оказались в большой комнате, со стенами, драпированными темнокоричневым шелком. Лек понял, что находится в императорском дворце Элиандара, где император обычно появлялся только во время приема послов. Левое крыло дворца занимал канцлер со своим двором. Здесь же располагались различные приказы, от торгового до промышленного.

Пока его величество занимался своими делами гдето там, во дворце жили спокойно, с достоинством, не спеша. Придворные шаркуны старались снискать милость канцлера, приказы работали ни шатко ни валко. Но когда появлялся император… О, тогда такое поднималось, что не передать. Знатный переполох. Шаркуны тут же прятались по углам, хорошо зная, как трепетно «любит» их его величество. Канцлер желтел и несся к императору с докладами. Маран молча выслушивал их, затем указывал на ошибки, случайные или намеренные. Казнокрадства император не терпел, взяточничества тоже. Если когонибудь из чиновников ловили на этом, то такой шел на плаху. Других приговоров не было.

– Здравствуй, твое величество! – поклонился Лек императору, застывшему у огромного стрельчатого окна.

– А, это вы, – недовольно проворчал Маран, не поздоровавшись. – Наконецто. Сколько вас ждать можно, дорхоты бесхвостые? У меня времени не так много!

– Извини, твое величество, – развел руками горец. – Тинувиэля искали. Он себе ученицу взять решил.

– Да? – в голосе императора появился интерес. – Орку, что ли?

– Именно, – ухмыльнулся Лек.

– А нука, а нука… – Маран подошел к дрожащей, уставившейся в пол девушке. – Крохотнаято какая… Тебя как зовут, девочка?

– Вторая… Ой! Раха то есть. Вторая – это кличка! Извините, ваше величество…

– Вторая?! – хрипло выдохнул император. – Так, вот и Вторая нашлась… Три кола дорхоту под хвост! Все по пророчеству…

– Что, твое величество? – побелел Кертал. – О ней говорится в пророчестве?!

– Говорится. Вспомни полный текст, ты его не раз читал. Я все никак не мог взять в толк, о какой это Второй там речь… А она – вот. Единый, как же оно все складываетсято так нелепо? И ведь до сих пор непонятно, чего нам ждать. Вот что страшно.

– Согласен… – тяжело вздохнул старый мастер, потерев щеку. – Нет ничего хуже неизвестности. Но давай об этом позже поговорим.

– Позже, так позже, – согласился император. – Но Лек в курсе дела, я ему сказал. Поделись с остальными, парень. Вам лучше знать, что вас ждет.

– Ты имеешь в виду то, о чем говорил мне в Замке Воинов, твое величество? – нахмурился горец, до сих не верящий в собственную избранность, несмотря на крылья.

– Да. Но не сейчас. Давайте посвятим девочку, затем я расскажу, для чего вас позвал. Пора вам, ребятки, в серьезном деле побывать. На пользу пойдет. Только Раху придется оставить, не готова она к такому, погибнет. Кертал?

– Да займусь я ею… – недовольно проворчал старый мастер. – Займусь.

Раха с испугом покосилась на него. Займется? Вот этот строгий старик, напоминающий старейшину их клана, которого орочка боялась до одури? Что это значит? Ой, мамочки, похоже влипла. Серьезно. Причем – по собственной глупости. Обижаться не на кого, кроме как на саму себя. Девушка обреченно вздохнула, покорно выходя вслед за императором на большой полукруглый балкон. И замерла.

Комната, где они были, располагалась в очень высокой башне, с балкона открывался вид на весь город. Невероятный город… Орочка замерла, широко распахнутыми глазами глядя на переливающиеся в лучах солнца белоснежные, розовые, голубые и золотистые шпили башен и дворцов Элиандара. Слышала както восторженные рассказы торговцев, бывавших в столице империи, но не верила им. Не думала, что такая красота гдето существует в реальности. Родной РуркДхалад по сравнению с Элиандаром сразу показался девушке убогим и серым. В воздухе над имперской столицей плыли десятки разноцветных воздушных шаров, гавань слева заполняли тысячи кораблей со всего мира. По слухам, в Элиандаре жило больше полутора миллионов человек, хоть и верилось в это с трудом. Однако сейчас Раха поняла, что это вполне может оказаться правдой – город тянулся, насколько хватало взгляда.

– Я, Тинувиэль Эллевалериэ, принц из дома Хранящего Свет, владыки Эльварана, младший горный мастер боевого братства империи Элиан, беру в ученицы Раху Двойной Коготь и произношу Слово Воина! – Мелодичный голос эльфа заставил девушку вздрогнуть. – Прошу его величество императора занести мои слова в Анналы Братства!

– Занесено! – отозвался гулкий баритон Марана. – Ученица Раха, принимаешь ли ты ученичество? По доброй ли воле ты его принимаешь?

– Дддааа… – с великим трудом выдавила из себя орочка, с ужасом глядя на пылающее яростным зеленым огнем навершие императорской башни Элиандара над самой ее головой.

Храт подтвердил слова кровного брата и тоже произнес Слово Воина. Из шара на верхушке башни вырвался зеленый луч и ударил девушку прямо в лицо, вызвав сдавленный, испуганный писк. Император повернулся к изумленному не менее его самого мастеру Керталу. Снова все связанное с этой пятеркой ни на что не похоже. Это когда же бывало, чтобы луч бил не в серый шнурок, а в самого ученика? Ни в одной хронике не описывалось такого. Маран тихо вздохнул под своей туманной маской. Давно он не мог думать ни о чем, кроме этого проклятого пророчества Пятерых.

Итак, загадочная Вторая найдена. Но ведь в пророчестве она – великая ведьма, имеющая редкую даже по меркам эльдаров силу. А у Рахи нет и крохи магических способностей, уж это император проверил сразу. Теперь очередь Третьей, или как ее еще называли в тексте пророчества – Охотницы. Судя по всему, это тоже будет подруга когото из юных оболтусов. Таковых пока имеют только Лек с Тинувиэлем, остальные трое не обзавелись. Хотя у Храта ктото там есть, но это вряд ли чтонибудь серьезное, Кертал говорил, что молодой орк уже разочаровался в своей глупой красавице. Для постели хороша, но не более того. Что ж, остается только ждать. Ох, как не любил Маран, когда от него ничего не зависело…

Дрожащими руками Раха приняла из рук Тинувиэля горящий серым светом шнурок и долго смотрела на него, все еще не в силах поверить, что все это происходит с ней. Не с красавицей и умницей сестрой, а с ней – нескладной, неуклюжей, малорослой и некрасивой. Шнурок повис на левом плече и обжег кожу даже сквозь блузку. Орочка настороженно прислушивалась к его песне, а он пел, вот только эту песню, кроме нее самой и, похоже, наставника, никто не слышал. Мир открывался перед девушкой тысячами новых граней, до сих пор непредставимых. Чтото в душе переворачивалось, менялось раз и навсегда. Она понимала, что цена всего этого окажется немалой, но готова была эту цену платить.

– Гмырхово подхвостье дорхоту под нос… – почти неслышно сказал император. – Ты такое видал, дружище?

– Что? – не понял Кертал.

– Девчонка магом становится… Скрытый дар. Я о таком только читал, сам не встречал.

– То есть, она сейчас не только ученицей горного мастера, но и ведьмой стала? – нахмурился старик.

– Именно так. Но ей пока об этом говорить рано, придет время – научу всему, что нужно. Мальчишек я завтра отсылаю на Манхен, в одну из диверсионных групп – может, инициируются, жду этого с нетерпением. А девочку гоняй так, как этих обормотов гонял. Ни минуты роздыха не давай.

– Сделаю, твое величество.

Кертал с интересом изучал застывшую у ограды балкона Раху и отмечал про себя, какие упражнения и формы ей придется давать в первую очередь. Задачка та еще. У девочки очень плохая координация движений, дикая неуверенность в себе – явно родители постарались. Нелегко ей придется, даже труднее, чем Храту в свое время. Главное – заставить поверить в себя. На нее же и накричать толком нельзя, забьется в угол и плакать станет, вместо того чтобы побороть свою слабость. Ох, стар он уже, похоже, для всего этого. Пора на покой уходить. Девяносто два года – это вам не двадцать, не сорок и даже не шестьдесят.

Когда все вернулись в башню, Раха впала в обычное состояние полного неверия в себя. Создатель Миров, это ради нее сам элианский император сейчас творил непредставимую магию? Было бы ради кого… Девушка покосилась на пододвинутый ей Тинувиэлем стул и боязливо села на самый краешек. Даже не краешек, а на уголок. Стул, естественно, едва не перевернулся. С трудом удержавшись от визга, орочка судорожно уперлась руками в другую сторону сиденья и начала осторожно, рывками сдвигаться ближе к середине. Почемуто казалось, что все вокруг смотрят только на нее и смеются втихомолку. Она отчаянно покраснела, окончательно смутившись, и уперлась взглядом в пол. Стыдното как. Надо же было так опозориться перед императором…

Маран в самом деле незаметно посмеивался, глядя на девушку, но изпод маски этого не было видно. Он сам вырастил трех дочерей, поэтому прекрасно понимал метания Рахи. Вот отцу ее за такое воспитание морду бы набить не мешало. Какого дорхота ему понадобилось вбивать в мечтательного ребенка такой комплекс неполноценности? Неужели не понимал, что девочка отличается от других, и к ней неприменим обычный подход? Похоже, не понимал. Дурак. Дитя, судя по всему, очень талантливо, но страшно боится привлечь к себе внимание. Наверное, только насмешки и шпильки дома получала. Ей сейчас очень нужно понимание и душевное тепло, надо будет сказать Керталу… Хотя, что это он? Уж мастернаставник понимает такие вещи не хуже, опыта старику не занимать, сотни учеников вырастил. Сумеет добиться доверия обиженного ребенка.

Тинувиэль сунул в руки Рахе чашку с лартом. Девушка покорно взяла ее, только вот руки так тряслись, что горячий ларт плеснул на штаны. От неожиданности она выронила чашку, разбившуюся со звоном, показавшимся орочке похоронным звоном по ней самой. Девушка с ужасом уставилась на лужу у своих ног в полной уверенности, что ее сейчас вышвырнут не только из дворца, но и из учениц. Лицо Рахи было, наверное, настолько красноречиво, что многие не удержали смешка. От этих смешков орочка сжалась еще сильнее, из ее глаз крупным горохом посыпались слезы. Император задумчиво хмыкнул, щелкнул пальцами, и лужа вместе с осколками бесследно исчезла, а перед девушкой появилась новая чашка с парящим лартом.

– Не бойся, маленькая, – с сочувствием в голосе сказал его величество. – Теперь тебе нечего бояться, ты среди своих. Никто тебя не обидит. И меня бояться не надо, я к своим добрый. Раз уж ты в эту дурную компанию попала, то называй меня, как и остальные, на «ты».

– Яааа… – попыталась чтото сказать орочка, но не смогла, ее била крупная дрожь, да такая, что она едва не откусила себе язык.

Эльф встал, подошел и, ничего не говоря, обнял Раху. Девушка благодарно прижалась к нему, захлебнувшись давно прорывающимися наружу слезами. Тинувиэль чтото ласково шептал ей на ухо, орочка отчаянно рыдала, забыв, что на нее смотрит император, и никак не могла успокоиться.

– Напугали бедного ребенка до полусмерти… – неодобрительно проворчал мастер Кертал. – Слишком это все для нее было. Чем ее родители, интересно, думали, настолько зашпыняв девочку? Задницами? Похоже. Тини, передай ее отцу от меня пару ласковых сегодня вечером.

– Передам, – заверил его принц, продолжая утешать девушку. – Обязательно. И от себя тоже коечто скажу.

Немного успокоившись, Раха вспомнила, где находится, и залилась краской стыда. Никто не стал выгонять ее изза стола за разбитую чашку, как обязательно случилось бы дома. Странно, непривычно, непонятно. Девушка растерялась, прежний опыт не помогал в новых обстоятельствах. Да что там, он оказался вообще лишним, ненужным. Здесь все было подругому. Императора – самого императора! – называли на «ты», высказывали ему нелицеприятные вещи, даже обзывали…

Обсуждали отправку ее наставника с друзьями на Манхен, заниматься диверсиями в тылу святош. Поняв, что эльфу, к которому орочка прониклась трепетной благодарностью, грозит реальная опасность, она снова испугалась. За него. Это ощущение, бояться не за себя, а за когото другого, было непривычным, но в чемто даже приятным.

Раха удивилась самой себе – Создатель, и что за чушь у нее в голове бродит? Нужно думать о том, что ее завтра начинает тренировать этот вот пугающий до безумия суровый старик, а не о красивом эльфе, при взгляде на которого сладко кружилась голова и слабели ноги. Да и не питала орочка никаких иллюзий по поводу себя – за ним, наверное, толпы красавиц бегают. Она даже не знала, насколько права…

По Волчьей улице двигалась небольшая процессия. Во главе шел череп знаменитого егерского полка Диких Котов с двумя подчерепами, все трое были изрядно навеселе. За ними следовали два горных мастера элианской империи – эльф и орк, тоже в подпитии. Многие узнавали прославившегося в последнее время Храта Сломанного Клыка и восторженно замирали при виде живой легенды. К эльфу жалась миниатюрная орочка, которую здесь хорошо знали, – дочь ткача Раста из восьмого дома. Соседи с недоумением поглядывали на нее, не понимая, что делает эта девица, которую в обычное время из дому и палкой не выгонишь, в обществе столь известных личностей, как командиры Диких Котов и горные мастера. Происходило чтото странное, и любопытствующие орки потянулись за процессией, всем было интересно узнать, в чем дело.

Это сон? Или нет? Раха была, как в тумане. После визита к элианскому императору они вернулись в РуркДхалад, его величество создал портал небрежным движением пальцев. Эльф с орком, не успев отдохнуть, отправились на встречу с черепом Диких Котов, зачемто потащив девушку с собой. Впрочем, Раха и сама старалась не отставать от наставника, все еще не придя в себя после посвящения. В голове был полный кавардак.

Егеря элитного полка издавна облюбовали себе для отдыха уютную таверну «Три Тролля» на северозападной окраине столицы, неподалеку от казарм. Содержал ее вышедший в отставку бывший старший клык Диких Котов. Шума и драк здесь обычно не допускали, за чем внимательно следили старшие офицеры, от клыка до самого черепа. Бузотер, протрезвев, обычно сильно жалел о своем поведении, имея столько неприятностей по службе, что больше никогда не решался шуметь в «Трех Троллях».

Горт Кривой Хвост очень обрадовался визиту Храта, он уж и не надеялся, что вечно занятый имперский посол найдет время. Череп тут же перезнакомил с ним всех случившихся в таверне друзей и приятелей. Многие молодые егеря полка готовились к послезавтрашней церемонии выбора учеников, офицеры тоже собирались прийти на площадь Камней, где она будет проходить, чтобы поболеть за сослуживцев. Они не обратили внимания, что второй горный мастер, кровный брат их героя, – эльф.

Врагами егеря считали карвенских святош. Видели их «подвиги». Если не успевали к месту высадки, и паладины захватывали какуюнибудь деревню, ее жителей убивали так страшно, что егеря потом сходили с ума от ненависти. Особенно при виде мертвых детей, с которых инквизиторы обычно заживо сдирали кожу. И жалости к палачам орки не ведали, убивая каждого карвенца, до которого могли дотянуться.

– А мы вообщето к вам посоветоваться пришли, Горт, – вздохнув сказал Храт, когда все немного успокоились.

– Посоветоваться? – удивился офицер. – Чтото случилось?

– Да так, мелкая неприятность…

Слушая про похождения растяпистого эльфа в РуркДхаладе, череп от души хохотал – а растяпу Тинувиэль сыграл мастерски. Рахе даже стало неудобно за наставника, таким недотепой он себя выставил. А ведь все изза нее… Затем эльф достал из сумки небольшую лютню и спел несколько переведенных на урукхее баллад. Создатель Миров, как же он пел! Раха откровенно плакала – да что она! – многие старые егеря, иссеченные шрамами, не сдержали слез, слушая принца. Вся таверна завороженно внимала эльфийскому барду, поющему оркам на их родном языке.

Выпив еще эля, Горт немного подумал и предложил парадоксальный выход, принятый горными мастерами на ура. Оформленным задним числом приказом онемевшую от неожиданности Раху зачислили в егеря и торжественно объявили дочерью полка Диких Котов. Девушку заставили выпить огромную кружку крепчайшего эля, от чего она тут же опьянела, расплели десяток мелких косичек и заплели одну тугую косу, вплетя в нее ленты цветов полка – алую и черную. Именно так носили волосы егеря, по косе их узнавали всюду. Никто больше не рисковал заплетать косу, можно было и пинков схлопотать за наглость. Да и старейшины кланов неодобрительно относились к попыткам молодых орков выдать себя за егерей, что иногда случалось, и наказывали виновных очень строго.

Рахе вручили регалии егеря и новенькую хрустящую форму. Она только хлопала глазами, изо всех сил пытаясь убедить себя, что не спит. Эль шумел в голове, и орочка вела себя совершенно несвойственным ей образом – шутила, смеялась, танцевала и вообще чувствовала себя своей среди своих – впервые в жизни.

И вот теперь девушка подходила к родному дому, чтобы навсегда распрощаться с ним. Под взглядами соседей она чувствовала себя очень неуютно, серый шнурок на левом плече жег кожу даже сквозь ткань егерской формы, которая вызывала недоуменные перешептывания. Эта вот мелкая соседская девчонка – егерь? Да что же это на белом светето деется, уважаемые? Когда же это такое бывало? Но рядом с пигалицей шел череп Диких Котов, а значит – она имеет право носить эту форму. Горт подошел к круглой двери в дом отца Рахи и постучал. Вскоре хозяин появился на пороге.

– Я вижу перед собой господина Раста Двойного Когтя? – спросил офицер.

– Ддаа…

– Я – Горт Кривой Хвост, череп егерского полка Диких Котов.

– Для меня величайшая честь приветствовать вас в моем доме, уважаемый! – Ткач низко поклонился, не понимая, что нужно от него столь высокопоставленному офицеру.

– По старой традиции командир полка всегда наносит визит родителям нового егеря, – оскалился Горт. – Сегодня в полк была зачислена ваша дочь, и вот я здесь.

– Моя дочь?! – задохнулся от невероятного известия отец семейства. – Ох, ты ж… Которая, Вахья или Хада?

Перед глазами у него все плыло. Почтенный ткач даже подумать не мог, что семье выпадет такая удача – в Дикие Коты попадал мало кто, нужно было стать лучшим из лучших, чтобы на тебя обратили внимание офицеры легендарного полка. Да и то не всегда.

«Ох, девочки, вот так сюрприз вы преподнесли старикуотцу… Умнички вы мои, красавицы вы мои… Но кто же из вас стал егерем? Обе ведь дома, только дура Вторая гдето шляется. Ничего, останется без ужина – подумает в следующий раз, как на эльфов падать и старшую сестру дразнить».

– Ни та, ни другая, – довольно осклабился череп, будучи в курсе взаимоотношений в семье Радаг. – У вас ведь есть и третья дочь.

– Что?! – Желтые глаза пожилого орка стали круглыми. – Это Втораято?! Эта недотепа?!

– Не знаю, кто такая Вторая, но Раха Двойной Коготь занесена в списочный состав полка.

Гордо выпрямившись, орочка вышла изза спины черепа и встала перед отцом, демонстрируя новенькую егерскую форму и косу с черной и алой лентами Диких Котов. Почтенный ткач смотрел на среднюю дочь и не узнавал ее. Куда девался устремленный в землю взгляд? Куда девалась вечная неуверенность в себе? Перед ним стояла сияющая радостью и гордостью юная орочка, даже красивая, форма очень шла ей. Да, удивила его Вторая, ничего не скажешь… От кого не ждал такого, так это от нее. И как это произошло, интересно? Чем она сумела заинтересовать черепа полка?

Раст жадно оглядел дочь. Хороша, непривычно хороша. Видимо, Рахе и в самом деле не место в мастерской, не приспособлена она к жизни ткачихи. Что ж, ей сильно повезло, пусть попробует себя в другом деле. Однако в глубине души пожилой орк испытывал досаду – почему, ну почему столь редкая удача выпала этой недотепе, а не красавице и умнице Вахье? Или Хаде, та не хуже. Несправедливо это. Он снова, уже с некоторой неприязнью, оглядел Раху. Девушка в егерской форме, ничего больше. Взгляд вдруг зацепился за какуюто выбивающуюся из общей картины деталь. Сперва ткач даже не понял – за какую, только затем обратил внимание на светящийся мягким серым светом шнурок, свисающий с левого плеча дочери. Это что? Это же… Да нет, разве такое возможно?

– Имею честь также сообщить вам, что Раха Двойной Коготь приняла ученичество у горного мастера, – шагнул к порогу Храт. – У моего кровного брата Тинувиэля Эллевалериэ, младшего сына Хранящего Свет. Я – горный мастер боевого братства Элианской империи Храт Сломанный Клык.

– Ааа… – только и сумел выдавить из себя Раст, неверяще глядя на живую легенду, непонятно как оказавшуюся у порога его скромного дома.

Изза спины отца выскользнули Вахья с Хадой, услышавшие, что на улице происходит чтото необычное. Девушки сразу узнали горного мастера, виденного ими на встрече с молодежью города, и уставились на него настолько откровенными, обожающими взглядами, что Храт смутился. Затем они увидели сестру в пятнистой егерской форме и замерли с вытянувшимися лицами. А когда заметили на левом плече Рахи серый ученический шнурок, вообще не поверили своим глазам.

– Добрый вечер, уважаемый господин Раст Двойной Коготь! – прозвенел в воздухе мелодичный голос эльфа. – Я – наставник вашей дочери.

– Но почему все этой недотепе?! – не выдержал ткач. – Лучше бы вы Вахью взяли…

– Почему? – Резко помрачневший Тинувиэль наклонился к невысокому орку. – А потому! Я дома был таким же Вторым, если не десятым. Хорошо помню, каково это. Я бежал и многого с тех пор добился, но отца с братьями так и не простил. И вряд ли прощу. Молите Создателя, чтобы девочка простила вас.

– Простила? – с недоумением переспросил Раст. – За что?

– Вы даже не понимаете… – горько усмехнулся принц. – Что ж, мне вас жаль, господин хороший. А девочка ваша не недотепа, она просто иная. Она способна на гораздо большее, чем эти вот двое. Все помыслы, небось, только о том, что вокруг видят. А для горного мастера этого мало, нужно уметь мечтать о небывалом.

– Может, вы и правы… – помрачнел ткач. – Я никогда не понимал, чего ей надо.

– Меня просили передать вам пару «ласковых» слов за воспитание дочери, причем, просил сам император. И мастернаставник, которому теперь придется выдавливать из Рахи неуверенность в себе, вбитую вами. Считайте, что я передал вам их слова, а они многое сказали. Думаю, вы понимаете, что именно.

– А императоруто вашему что до Рахи? – изумился Раст.

– Ничего, просто он ее сегодня видел, когда мы в Элиандаре были. А его величество, по его же словам, трех дочерей вырастил. Так вот, он сказал, что за такое воспитание руки нужно с корнем выдирать. Извините уж за откровенность! Не понимаю! Она ведь ваша дочь, вы же к ней хуже, чем к собаке, относились! Разве так можно?

– Это она так думает? – нахмурился ткач. – Да, я ее не понимал и не понимаю. Но ведь неправда, что как к собаке! Хотел только, чтобы она не хуже других была, а она вон как восприняла…

Он обреченно махнул рукой, в глазах застыли слезы обиды.

– Грустно все это… – вздохнул Тинувиэль. – Девочке ведь порой только несколько ласковых слов от вас нужно было, а не постоянные нотации. По себе помню, насколько это больно и обидно – выкладываться до последнего, надеясь получить похвалу отца, а вместо этого… А! Не хочу вспоминать! Она же тепла и доброты в жизни не видела, неужели вы этого не понимаете? Она плакала, а «любимые» сестры над ней смеялись. Знаете, когда бьют подкованным сапогом в самую душу, это очень больно… И такого не прощают.

– Все мы, наверное, были в чемто неправы… – Раст опустил голову.

Впервые в жизни пожилой орк задумался о том, что чувствовала девочка, которую с самого раннего детства только шпыняли, ставя в пример сестер. Она изо всех сил тянулась, с трепетом ждала хоть малейшей похвалы, но не получала ее. Только новые поучения. Вспомнилось почемуто, как Рахе впервые удалось выткать холст без грубых ошибок, и она принесла готовую работу отцу, с робкой надеждой глядя на него. А он, вместо похвалы, принялся выискивать мелкие погрешности и тыкать дочь в них носом. Сейчас ткач вспомнил, как помертвела в тот момент девочка, как погасла, так и не услышав ни одного доброго слова. Вот с того времени, похоже, она и замкнулась в своих фантазиях.

– Кстати, именно ей послезавтра на площади Камней будет вручен Кагалом жезл Памяти, как первому орку, ставшему после уважаемого Храта учеником горных мастеров, – добавил недобро скалящийся череп, сильно не любивший, когда когонибудь все время топтали и унижали, как бедную девушку в этой семейке.

Потрясенные взгляды отца, матери, сестер и соседей бальзамом пролились на душу Рахи. Когда отец неожиданно подошел и попросил прощения, девушка очень удивилась, но тут же простила родным все обиды и бросилась обниматься, уже не сдерживая слез радости. Начался веселый переполох. Соседи повытаскивали из домов столы, устроив импровизированный праздник. Как же, уроженец Волчьей улицы вышел в горные мастера и егеря, такое грех было не отметить.

Вахья с Хадой все время теребили Раху, расспрашивая о случившемся и бросая завистливые взгляды на красивого эльфа, ставшего наставником их сестры. В полет над пропастью они, правда, не поверили, а слухи до улицы еще не докатились. Но и всего остального хватило для множества восторженных ахов и охов. Путь той, кого во всем мире вскоре станут звать Серой Звездой или Черной Ведьмой – в зависимости от отношения – только начинался.

4. Охотница

Густой подлесок хорошо скрывал отряд от постороннего взгляда. Затянутые в пятнистый камуфляж фигуры неслышно скользили между деревьями. Ни одна ветка не хрустнула под их ногами, ни один сухой листок не зашелестел. Они неслись подобно привидениям, казалось, что их не существует, что это какоето наваждение, а не живые люди.

Впереди двигался командир, средних лет горный мастер Артин, родом с южного побережья Манхена. За ним призраком скользил отрядный маг, балагур и весельчак Ронх, сразу сошедшийся с Санти на почве любви к розыгрышам. По сторонам шло боковое охранение, роль которого выполняли Храт с Энетом. Последними были Тинувиэль, Лек и рыжий, даже на бегу довольно скалящийся, и еще три молодых мастера, недавно получивших черные шнурки.

Их отряду поручили препятствовать поставке продуктов и воды с Даркасадара на Манхен между Париадаром и Хардаланом, уничтожать небольшие подразделения в тылу карвенцев, охотиться на офицеров и вообще всеми силами сеять панику среди солдат врага. Многое, понятно, десять человек сделать не могли – между столицами двух провинций было больше пятисот верст. Но таких отрядов в лесах северного побережья была не одна сотня. Бесчисленные поселения и деревни опустели – людей по приказу императора отвели за перевалы Барталадарских гор, где на Раханском плоскогорье выстроили хорошо защищенные городакрепости с запасами воды и продовольствия на десять лет осады. Но чтобы добраться до этих городов, врагу для начала придется прорваться через перевалы, а сделать это не такто просто – проходы перекрывали высокие каменные стены. Осадные машины по узким горным тропам не протащишь, придется штурмовать как есть, своими силами.

Север материка, за исключением осажденных городов, достался войскам Альянса, но это оказался рывок в пустоту – святоши не обнаружили не только имперских полков, но и мирных жителей. Теперь захватчики в растерянности бродили по бесконечным лесам, пытаясь понять, что им делать дальше.

Хуже прочего было, что на захваченной территории не осталось никаких запасов продовольствия, а вода была заражена какойто болезнью. Карвенцы с нартагальцами мерли от нее, как мухи. До тех пор, конечно, пока солдатам не запретили пить местную воду. Из Карвена и Нартагаля начали приходить бесчисленные транспортные корабли с продовольствием и водой, но до создания достаточного запаса войска Альянса дальше наступать не могли. Вот и топтались они на прибрежной линии, стараясь не углубляться в леса дальше, чем на двадцатьтридцать верст.

Большинство разведывательных отрядов бесследно исчезало, а возвращающиеся одиночки рассказывали такие ужасы и небылицы, что поверить в них здравомыслящий человек не мог. Как возмущались вечерами в своих палатках карвенские и нартагальские офицеры! Так не воюют! Имперцы просто издеваются над всеми канонами тактики и стратегии! Только элианцы на возмущение врагов плевали с высокого потолка – они продолжали убивать исподтишка, очищая свою землю от незваных гостей.

В список успехов отряда, в который вошли пятеро друзей, за неделю попали несколько потопленных файрболлами мага небольших шлюпов с продовольствием, два убитых полковника, десяток лейтенантов и взвод нартагальских кирасиров. Последних перебили так быстро, что они не успели даже за мушкеты схватиться.

Подобное происходило повсеместно, и встревоженные действиями диверсионных групп командующие вражеских армий отдали приказ передвигаться только большими отрядами. Чаще всего солдаты предпочитали отсиживаться в хорошо укрепленных лагерях, все равно в округе не осталось ни одного человека, грабить некого. В войсках постепенно начинался глухой ропот – это что за война такая идиотская? Какието неуловимые призраки нападают из леса, убивают нескольких солдат или офицеров и бесследно исчезают. Поиски не давали никаких результатов. Нападавшие растворялись в лесу, не оставляя следов.

Отправившийся на разведку Тинувиэль на мгновение показался впереди между деревьями и поднял руку, предупреждая о врагах. Командир показал двумя большими пальцами в стороны, приказывая рассредоточиться. Отряд растворился в лесу, а Артин с Леком кошками скользнули на ближайшее дерево, скрывшись в густой кроне. Вскоре там же оказался и эльф.

– Что? – почти неслышно спросил Артин.

– Полсотни человек, сопровождают какуюто важную персону. В основном паладины, но невысокого посвящения. Полных всего трое. Кстати, у них пленница. Какаято дура не ушла с остальными в горы, похоже.

– Ясно, – кивнул командир, поворачиваясь к горцу. – Что думаешь?

– Справимся, – криво усмехнулся Лек. – А пленница?.. Останется жить – ее счастье. Нет – так нет. Ей лучше умереть, чем в руках голодной до женщин солдатни оказаться. Только вот важную персону мы отпустим. Наш план помнишь?

– А то! – тихо рассмеялся Артин. – Фантазия у вас на пакости, однако… Представляю, чего эта персона своим порасскажет.

– Вотвот, – довольно осклабился горец, затем повернулся к принцу– Тини, ты во время боя сделай вид, что маску потерял. Пусть святоши эльфа увидят.

– Я еще и постреляю для начала немного… – кивнул тот– Лук свой я забрал из Тарсидара. Пусть стрелы останутся, так убедительнее – таких стрел вы, люди, делать не умеете. Их любой карвенец опознает.

Он был прав: зеленые, сделанные из непонятного упругого материала, покрытые рунами и ощутимо пропитанные странной магией, эльфийские стрелы невозможно было спутать ни с какими другими. Интересно, как себя поведут карвенцы, решив, что у них в тылу высадился эльфийский десант, выбравшийся за какимто дорхотом из своего заколдованного леса? Перепугаются до смерти, скорее всего. А вечером можно будет усугубить впечатление нападением орков на укрепленный лагерь, Храт с удовольствием побросает по святошам томагавки и несколько раз покажется, чтобы уж точно узнали урукхай.

Отряд паладинов, сопровождающих высокопоставленного инквизитора, одного из Светочей Веры, прибывшего с инспекцией, передвигался медленно и осторожно, опасаясь нарваться на загадочных невидимых убийц. Скольких уже офицеров те положили! Слухи в армии ходили самые разные, но командующие армией Альянса всетаки склонялись к мысли, что это, скорее всего, имперские горные мастера. Никто другой не сумел бы так легко уйти от хорошо тренированных бойцов, каковыми были паладины. Светоч Веры посетил уже три больших лагеря – готовилось наступление, необходимые припасы и снаряжение потоком поступали из Карвена, Нартагаля и Даркасадара.

Еще одно обстоятельство очень раздражало святую инквизицию. Манхен ведь был довольно плотно населен – куда все это население подевалось? Не бывает так, чтобы сотни тысяч человек бесследно исчезли. Кудато их спрятали, и первосвященники требовали от командующих армией выяснить, куда именно. Главная цель святой войны, борьба с еретиками, не достигнута. Это очень не нравилось инквизиторам, вынужденным со скуки выискивать крамольников в собственных войсках. Ежедневно они «воодушевляли» солдат кострами, на которых десятками горели их сослуживцы. Инквизиторы сожалели, что им не было доступа к войскам союзников, уж там бы они развернулись понастоящему, там еретиков с избытком. Но увы – союзники. Ничего, их время еще придет. Скорее бы найти население Манхена, этих защитить будет некому, особенно после поражения империи, в котором святые отцы не сомневались. Никогда еще Карвен не собирал такой большой и сильной армии.

Вчера вечером отряд обстреляли, положив нескольких паладинов невысокого посвящения. Остальным впервые за все время с начала войны повезло – стрелка удалось взять живым. Такого до сих пор не случалось, и Светоч Веры приказал не трогать пойманную девчонку, на что солдаты ответили глухим недовольным ропотом. Да, как ни странно, стреляла совсем молодая девушка, затаившаяся на дереве. Ее уже раздели и собрались было пустить по кругу, когда подошел отецинквизитор. Он тут же наложил на паладинов епитимью и забрал связанную лучницу, решив заняться ею позже. Пленницу пришлось нести весь день, солдаты успели так избить ее, что она не могла ходить. Сейчас девчонка, привязанная к дереву, затравленно смотрела на инквизитора, любовно готовящего пыточные инструменты.

Джартан, паладин шестого посвящения, стоял на страже, с трудом сдерживая зевоту. Одновременно он настороженно вслушивался в звуки ночного леса. Какието птицы верещат, да противно так, дома таких нет. Гдето рычит крупный хищник, но это не опасно, не полезет зверь к кострам. Часовой переступил с ноги на ногу и поежился, вспомнив полностью вырезанный небольшой лагерь, найденный отрядом несколько дней назад. Как кричал Светоч Веры, какие кары небесные призывал на головы проклятых еретиков. Да Джартану и самому страшно было видеть трупы сослуживцев, многих из которых он неплохо знал, кое с кем даже сиживал за кружкой эля в казарменных тавернах. Вспомнив вчерашнюю девку, он досадливо цыкнул зубом. Принесло же этого паскудного инквизитора, только собрались с ребятами развлечься немного. А теперь Светоч Веры быстро превратит ее в воющий от боли кусок мяса, – видал он, что делают инквизиторы со своими жертвами.

Над головой внезапно раздался тихий шелест, и часовой встрепенулся. На Манхене водились ядовитые змеи, нападающие из кустов. Не хотелось бы нарваться на такую. Паладин не успел понять, что угрожает ему совсем не змея, а куда более опасное существо – человек. С ветки над головой медленно опустилась удавка и захлестнула его шею. Он судорожно дернулся несколько раз, и отдал богу душу.

– Готов? – почти неслышным шепотом поинтересовался Санти.

Энет кивнул, лицо графа исказила брезгливая гримаса – не любил он убивать таким образом.

– Все часовые мертвы, – сказал незаметно подошедший Лек. – Тини, давай. Твоя очередь.

– Хорошо, – хищно усмехнулся принц.

Он взобрался на дерево, уселся в удобной развилке, достал изза спины лук и натянул тетиву. Поляну, на которой остановились паладины, было видно как на ладони. Первым делом в поле зрения попали привязанная к дереву девушка и готовящий пытку инквизитор. Как жаль, что эту сволочь приказано оставить в живых. Но ничего, он свое все равно получит. Эльф зло оскалился и смазал наконечник первой стрелы очень интересным ядом, который знали только в Эльваране. Пузырек в поясной карман он припрятал заранее. На всякий случай. Этот яд убивал не сразу, а через полгода, причем умирал отравленный чрезвычайно неприятным способом – сгнивая заживо.

Тинувиэль прицелился и спустил тетиву. Стрела вскользь задела руку инквизитора. Тот отчаянно завизжал и попытался спрятаться за ближайшим деревом. Принц едва слышно рассмеялся – все, святоша, ты уже мертв, только еще не знаешь об этом. Стрелы летели одна за другой, на поляне поднялась паника, солдаты бросались из стороны в сторону, пытаясь спастись. Однако офицеры быстро навели порядок, принявшись отбивать стрелы мечами – паладины полного посвящения были на многое способны. Пора самому браться за мечи, стрелять дальше смысла нет. Тинувиэль обнажил картаги и мягко спрыгнул на траву, оставив лук и котомку на дереве – потом вернется.

Из леса на поляну одна за другой выскальзывали фигуры в грязнозеленых пятнистых комбинезонах и масках, и накидывались на солдат и паладинов. Первых резали, как свиней, бедняги вообще не успевали ничего понять, зато со вторыми приходилось повозиться. Но против двухтрех горных мастеров даже паладин полного посвящения долго продержаться не мог.

Командир отряда сопровождения, полковник Рекст Охайрон, сражался с одним из пришельцев, отчаянно защищая свою жизнь. Он почти уверился, что перед ним горный мастер, никто другой не может так владеть мечами. Только фигура врага настораживала, какаято она была обманчиво хрупкая. Отчаянным выпадом офицер задел врага, и с того слетела маска. Рекст едва не выронил меч, увидев наполненные яростью миндалевидные глаза и острые уши эльфа. Поняв, что разоблачен, перворожденный мелодичным голосом прокричал: «Элтиэ аль диль атэль!» – и отпрыгнул в сторону, исчезнув в зарослях. Вслед за ним скрылись и остальные нападавшие.

Оставшиеся в живых шестеро солдат, офицер и инквизитор долго приходили в себя. То, что пленница кудато пропала, они заметили далеко не сразу, да и не до нее както было – слишком ошеломляющей оказалась страшная новость, что эльфы вышли из своих заповедных лесов и вступили в союз с империей еретиков, которую сами же когдато объявили злом. Собрав стрелы, выпущенные из леса, офицер окончательно уверился в своих выводах. Перворожденные! Никто иной. Видел в старых книгах рисунки таких стрел, их только эльфы и делали, точнее, выращивали какимто образом.

– Немедленно в главный лагерь! – глухо приказал инквизитор, едва успев перевязать себе руку. – Хоть один должен дойти и сообщить.

– Ночь… – поежился офицер. – Светоч Веры, идти по этому лесу ночью – самоубийство.

– Значит, выходим, как рассветет, – сказал тот, немного подумав. – К обеду доберемся к основному лагерю шестой армии, если поспешим.

Они и не подозревали, что никто их больше не тронет: диверсионные группы имели постоянную связь друг с другом и в каждой знали, какой отряд можно бить, а какой не стоит.

Затаившаяся в удобной развилке ветвей пума встрепенулась и проводила взглядом пронесшихся мимо нескольких странных существ. Они прыгали с дерева на дерево, передвигаясь с невероятной скоростью. Животное недоуменно почесало задней лапой ухо и решило на всякий случай сменить место ночлега. Пума зло мяукнула и с сожалением оставила излюбленное место, отправившись на поиски нового.

Храт прыгал с ветки на ветку все так же быстро, но чувствовал, что начинает понемногу уставать. Отбитую у инквизитора жертву привязали ему к спине, как самому сильному. Орк не протестовал – не Энета же нагружать, графенок слабоват еще. Самто вон как летает, но с грузом за полчаса сдохнет, мало его мастер Кертал гонял, мало. Однако же девица тяжеленькая попалась. Здоровая дылда, почти с него самого ростом. Но не трусит, висит себе на спине, смотрит на пролетающие мимо кроны деревьев и молчит. Не орет… Это вызывало уважение, тем более что пленница была в сознании, вертела головой, дергалась, изза чего Храт раза два едва не свалился вниз. Приказал дуре не шевелиться, она в ответ послала его куда подальше на незнакомом языке. Явно послала, интонации были соответствующие. Характер, похоже, еще тот.

Впереди прокричал филин – командир подавал сигнал, что нашел безопасную поляну для отдыха. Орк облегченно вздохнул, мышцы уже ощутимо ныли. Он завис, ухватившись одной рукой за ветку, и всмотрелся в темноту. Ночное зрение друзьям ставил сам император, и Храт видел все вокруг как днем, только в оттенках серого. Ясно, овраг, незаметный среди заросшего леса. В эдакомто буреломе и так ничего не найти, а тут еще и овраг. Если бы не девица на спине, он прыгнул бы вниз головой, перекатился и встал на ноги, но изза нее пришлось спускаться осторожно, с ветки на ветку. Оказавшись на земле, орк скользнул в овраг. Ого! Командир нашел чудное место. Ручей неподалеку, сухая глинистая земля, даже травы немного есть. Сверху все закрывают побеги лепеники, куста, ягоды которого жители Манхена собирали все лето, заготавливая на зиму. Сушили, варили варенья и морсы, делали довольно приятное вино. Пробовал Храт както лепениковое вино, очень даже неплохо пошло. Надрались они тогда вдвоем с эльфом вдрызг, таверну разнесли, потом от мастера Ланига так влетело, что вспоминать тошно.

– Снимите с меня это тяжеленное чудище! – недовольно проворчал орк. – Спину уже ломит.

– Подожди немного, – отмахнулся Лек, расстилая на земле одеяло.

Затем аккуратно отвязал продолжающую молчать девушку и положил на него. Ктото еще зажег небольшой походный фонарь. Спасенная все так же молча и очень мрачно рассматривала обступившие ее фигуры в темнозеленом камуфляже, пытаясь, видимо, понять, кто перед ней. Девушка отличалась изрядным ростом, будучи почти на голову выше Энета.

– Пуститека! – вышел вперед маг. – Не бойся, я маг, сейчас подлечу тебя немного.

– Крэ охт экве раом! – непонятно ответила девушка, настороженно глядя на него.

Лек нахмурился – очень искаженный вариант декве, его родного языка, на котором говорило все население Барталадарских гор и окрестностей. Но слишком уж искаженный, почти невозможно понять. Интересно, откуда она родом? Откуда вообще взялась на побережье?

– Она спрашивает, кто мы такие и какого дорхота нам от нее надо, – перевел горец. – Но я ее тоже понимаю с трудом, очень странный диалект.

– Не дело это… – нахмурился маг. – У меня есть переводной талисман для допроса пленников, можно пока воспользоваться.

Он порылся в своем кошеле, достал оттуда небольшую клипсу и резким движением защелкнул на мочке уха девушки. Та с гневным воплем попыталась сорвать украшение.

– Не трогай! – резко сказал Ронх. – Пока клипса на тебе, ты будешь понимать нас, а мы тебя. Ясно?

– Ага… – Пленница убрала руку от уха. – Вы, хвост горлом, чё хотите?

– Вообщето, от пыток тебя спасли, – удивился Лек.

– А я, хвост горлом, просила?! Идите вы…

И проинформировала, куда следует направиться незваным спасителям, как туда добираться, и вообще поделилась своими соображениями об их родословной. Храт заржал, слушая изощренную ругань. Ну, девка, ну дает! Остальные тоже улыбались, ничуть не обижаясь. Понимали, что бедняжка после всего пережитого в шоке.

– Успокоилась? – иронично поинтересовался Артин, когда девушка замолчала. – Ты лучше скажи: какого дорхота ты на побережье делаешь? Почему вместе с остальными в горы не ушла?

– Живу я здесь… – пробурчала пленница. – И племя наше… Жило.

– Жило? – прищурился командир. – В горы ушли?

– Не… Я на охоте была, декаду цельную. Вернулась с добычей, а они все мертвые… Убили их.

– А почему вы вообще остались здесь? – удивился Лек. – Неужто не слышали, что война началась? Император приказал всем племенам уходить, все знали, что мы не станем удерживать побережье!

– Какая война? – Девушка растерянно оглядела окруживших ее людей. – Какой император? У нас вождь был, Мака Битый Нос. Никаких императоров не знаю.

– Вот так так! – хлопнул себя руками по бокам Артин. – Она из крохотного кочевого племени, которое даже не знало, что живет в Элианской империи. Таких, по слухам, десятка два еще по лесам Манхена бродит. Ято думал – сказки, а оно вот – живое подтверждение. Тото святоши обрадовались, небось, хоть когото отловив. Твои сородичи в чужое противостояние попали, девочка…

– Я этих сук убивала и убивать буду! – с яростью выкрикнула она. – Не прощу им…

Девушка закусила губу, едва сдерживая слезы.

– Кто ж детей убиваетто? – с мукой в голосе выкрикнула она. – Как же можно?! Та они ж такое сотворили, шо…

– Инквизиторы, наверное… – сочувственно вздохнул Энет. – Они и худшее творят. Мы тоже их убиваем и убивать будем, пока на нашей земле ни одного не останется. А потом придем к ним домой и выжжем заразу дотла.

– Ладно, разговоры потом, – вмешался Ронх. – Сейчас я тебя подлечу чуток, а то не дело, что ходить не можешь.

– А ты кто?

– Маг. Или шаман, повашему.

– А, шаман… – успокоилась девушка и позволила ощупать себя.

Руки Ронха засветились зеленым светом, он быстро шептал исцеляющие заклятия, обследуя освобожденную пленницу. Затем выдохнул словоактиватор, и девушка с воплем выгнулась дугой. Маг отряхнул руки и отошел, довольно ухмыляясь себе под нос. Пострадавшая ошалело хлопала глазами, ничего не понимая, затем неуверенно встала на ноги. Ощупала себя и восторженно присвистнула.

– Ну, ты крутой шаман, дядька… – восторженно сказала она. – Ничо не болит! Наш тако не умел.

– Этому только в элианской Академии прикладной магии учат, – понимающе улыбнулся Ронх. – А теперь садись, поедим. Голодная, небось?

– Ну… Да.

– Вот и лады, – кивнул Лек, распаковывая мешок со снедью. – Идти тебе, похоже, некуда, при нас побудешь. Зовутто как?

– Тарика, – хмуро ответила девушка. – Токо меня ни одна собака так не звала, Охотницей кликали, али Тайкой. Здоровая я больно для девки уродилась, того и охотиться стала, все одно б никто замуж не взял. А жить надо. Мамка была больная, слабая совсем, братейка с сеструхой малые…

Вспомнив, что никого из родных уже нет в живых, Тайка сжала кулаки, в глазах появились слезы. Но одновременно в них читалась решимость отомстить. Любой ценой отплатить убийцам.

– А вы кто? – спросила она, немного успокоившись. – Никада не видала, шоб люди тако по веткам скакали.

– Горные мастера Элианской империи, – ответил Артин. – Слышала о таких?

– Слыхала, как не слыхать. – Девушка вздрогнула, посмотрев на окруживших ее людей с откровенным страхом. – Токо шаман баял, шо они демоны…

– Нет, не демоны, просто очень хорошо тренированные воины, – улыбнулся наивным бредням Лек. – Я сам родом отсюда, из племени Легконогих. В горах жили, потом империя пришла, стали ее подданными. Я вот на горного мастера выучился. И ты сможешь выучиться, если сильно захочешь. Только это очень трудно, спроси вон ребят, они совсем недавно черные шнурки получили.

– Точно наставник говорит, – согласился Энет, – думал, с ума сойду, так гоняли. Зато многое могу теперь. Так что ты нас не бойся, мы тебе плохого не сделаем. Вот святошам нас бояться надо.

– Это они моих убили? – голос Тайки дрожал.

– Больше некому, – развел руками юный граф. – Не вы первые, не вы последние, к сожалению. Вон Храт скажет, что с их деревнями на побережье карвенцы творят.

– А чего тут говорить? – зло проворчал орк, вцепившись зубами в кусок твердой, как камень, колбасы. – Давить их, паскуд, надо. Лезут и лезут, будто им у нас медом намазано. Сидели б себе в своем Карвене вонючем, кто б их трогал, так нет же. Все им мало. Но ничо, узнают почем фунт лиха. Скоро уже.

Привычные к походной жизни горные мастера выложили припасы прямо на расстеленное одеяло и с аппетитом принялись за еду. Тайка, впрочем, от них не отставала. Ничего особенного не было – сухари, колбаса, мелкий лук и сушеная рыба.

Поняв, что перед ней не враги, девушка несколько успокоилась. Она ведь уже приготовилась к страшной смерти. Вспомнив бегающие масленые глазки жирного инквизитора с его инструментами, Тайка вздрогнула. Будто камлать готовился, шаман точно так же свои принадлежности готовил. А затем налетели эти затянутые в пятнистую ткань воины и выдернули ее прямо из рук палача. Полет сквозь кроны деревьев вспоминался, как кошмар, как наваждение, до сих пор не верилось, что люди такое могут.

Белки, родное племя девушки, скитались по бесконечным манхенским лесам уже не одно десятилетие, они даже не заметили захвата материка Элианской империей. Жили охотой и собирательством, избегая встреч с крупными племенами. Если замечали неподалеку чужое поселение, то сразу откочевывали, наученные не столь давним горьким опытом. Когдато, еще во времена деда Тайки, незнакомое племя без всякой на то причины вырезало почти всех взрослых Белок, спастись удалось совсем немногим. Эти немногие забились в самые дальние чащобы и не казали оттуда носа. Благо, зимы на равнинах Манхена были относительно теплыми, зимовали в землянках или найденной пещере. Совсем не то в горах – тамошние бураны и лютые морозы маленькое племя не пережило бы. Металлическое оружие было среди Белок редкостью, иногда его находили на местах сражений крупных племен. А так Белки обычно пользовались обсидиановым, которое делали с удивительным мастерством.

Однажды у женщины по имени Ласка родилась очень крупная дочь, девочка выросла выше самого высокого охотника, ни одному из них даже в голову не пришло бы взять в жены эдакую дылду. Вот и пришлось Тайке самой становиться охотницей, отец погиб, когда ей не было еще и трех кулаков весен. А братик с сестричкой кушать просили. Никто не верил, что девка выучится из лука стрелять, однако выучилась, даже больше – стала самой лучшей лучницей племени, куницу в глаз била. К четырем кулакам лет больше всех добычи приносила, дальше других заходила, на два кулака дней в лес шла порой. Так случилось и на этот раз.

Девушка ушла, чтобы выяснить, куда откочевали оленьи стада, и не пора ли откочевывать самим. Узнала. Вот только сообщать новости оказалось некому. Все племя было мертво. И не просто мертво. Такого ужаса Тайка и представить себе не могла. Трупы несчастных Белок распяли на деревьях, над ними перед смертью страшно измывались. Даже над детьми. Особенно над детьми!

До ночи, наверное, простояла девушка над телом своей маленькой сестренки, с которой заживо содрали кожу. А когда стемнело, поволчьи завыла от отчаяния. К утру она немного пришла в себя и похоронила мертвых – негоже им непогребенными оставаться, души к Отцу Леса не попадут. Затем Тайка поклялась над свежей могилой, что отомстит убийцам.

Девушка обошла окрестные леса и вскоре выяснила, что всюду появились какието странные охотники, одинаково одетые, имеющие невиданное громобойное оружие. Говорили они не почеловечески, а на непонятном, лающем языке. Но они ли виновны в смерти Белок? Тайка долго сомневалась, убивать людей без причины ей не хотелось, пока однажды не увидела, как одетые богаче других схватили нескольких обычных охотников, избили их и сожгли заживо. Как бедняги кричали! От этих жутких, нечеловеческих криков прячущаяся на дереве Тайка едва не сошла с ума. И поняла, что перед ней виновники гибели близких. Раз они со своими так обходятся, то понятно, почему так страшно убили какихто Белок.

Девушка начала исподтишка отстреливать убийц, стараясь уничтожать в первую очередь богато одетых. Довольно долго ей везло: после нескольких выстрелов из лука в стойбищах врага поднималась паника, и лучнице удавалось ускользнуть. Но везение закончилось позавчера вечером: среди чужаков нашлось несколько сильных воинов, не растерявшихся и быстро понявших, откуда стреляли. Чтобы добраться до Тайки, им пришлось срубить дерево, на котором она сидела. Для начала девушку избили так, что она и пошевелиться не могла, а затем собрались насиловать. Она терпела молча – убийцы родных не услышат от нее ни единого крика или стона! Но пришел какойто похожий на старую толстую бабу обрюзгший мужик и накричал на воинов тонким, противным голосом. Они почемуто не накостыляли ему по шее, а слушали, как разве что вождя слушают.

Целый день Тайку несли на носилках, она никак не могла понять – зачем. Только вечером, когда ее привязали к дереву, а противный толстяк вынул из сумки незнакомые пугающие штуки, девушке все стало ясно. Она приготовилась встретить страшную смерть молча.

Тайка вспоминала светлые моменты своей недолгой жизни, прощаясь с ней, когда откудато вылетела стрела, только задев толстяка. «Мазила несчастный!» – фыркнула про себя девушка, уж она бы не промахнулась по этой жирной сволочи. Большая мишень, не верилось даже, что мужчина способен раскормить себя до такого состояния. Однако остальные стрелы неизвестного лучника били наповал, он очень быстро положил больше двух кулаков воинов! Но роскошно одетые начали отбивать стрелы длинными железными ножами. Тайка глазам своим не поверила, но они действительно делали это.

Вскоре из лесу начали выскальзывать затянутые с ног до головы в пятнистую одежду люди и убивать воинов врага, как беззащитных детей. Ктото из нападавших отвязал девушку от дерева и закинул себе на спину. Затем был сумасшедший полет сквозь кроны деревьев. Тайка упрямо молчала, не позволяя себе взвизгивать от страха, хотя очень хотелось. И теперь вот слова этого носатого парня, что они горные мастера, непобедимые демоны, о которых столько страшных историй рассказывал старый шаман, прибившийся к Белкам лет тридцать назад, да так и оставшийся навсегда с крохотным племенем. Но эти молодые, веселые парни никак не походили на демонов! Хотя, если вспомнить дикие прыжки с ветки на ветку, то разное можно подумать. Кто их знает… Но они спасли Тайку, если разобраться. Долг на ней теперь. Кровный долг! Пока не вернет, покоя знать не будет.

Лек с легкой иронией поглядывал на спасенную девушку, настороженно жующую колбасу и явно не понимающую, что это такое она ест. Мясо как будто, но какоето странное. Что же с ней делатьто? Придется, пожалуй, просить Ронха переправить в Тарсидар, не таскать же с собой, все равно не сумеет угнаться за горными мастерами. Но это потом, до атаки на лагерь второй карвенской армии осталось всего несколько часов, атаковать лучше под утро, когда часовые устанут.

– Наставник, – повернулся к нему Храт, все еще пережевывая колбасу. – У меня тут мысля интересная возникла.

– Я тебе уже не наставник, – проворчал горец. – Сейчас мы равны.

– Но ты ведь должен был белый шнур получить…

– Не готов я к белому шнуру, понимаешь? – тяжело вздохнул Лек. – Вырастишь своего ученика, узнаешь, каково оно. Не могу я этого рассказать. Белый полигон… Он есть и его нет. Это сама жизнь. И каждый сам понимает, когда готов, когда способен стать старшим мастером. Я пока не чувствую в себе этой готовности. Никому до меня к девятнадцати годам не удавалось вырастить ученика, обычно это происходит гдето к тридцати, тридцати пяти. Понимаешь, в душе я сам еще мальчишка. Извини, но больше мне сказать просто нечего.

– Артин то же самое говорил… – задумчиво покивал орк. – Да и Ланиг. Ладно, это не к спеху, придет время – пойму. Я вот о чем. Мало меня одного, чтобы святоши поверили в нападение егерей.

– И что?

– А почему бы мне с Ронхом не смотаться в РуркДхалад? Горт нам с радостью десяток сорвиголов выделит. Закисли Дикие Коты в столице, скучают по настоящему делу, бузят понемногу.

– Интересно… – прищурился Лек. – Даже очень. Ронх, Артин, идитека сюда, разговор есть.

Те подошли. Храт кратко описал им свою идею. Командир отряда подумал и согласился. Действительно, почему бы союзникам и не помочь немного? Это ведь в их интересах. Маг немного покочевряжился, но позволил себя уговорить, поддавшись на лесть. Решив не терять времени, орк вытащил из своего вещмешка заготовленную в подарок черепу полка флягу со знаменитым инарским виски, которое Горт давно мечтал попробовать, и отошел в сторону. Вскоре к нему присоединился Ронх, нашедший в своей книге заклятий координаты орочьей столицы, и приятели исчезли в туманном облачке.

– Ой! – только и сказала увидевшая это Тайка.

– Никогда не видела, как шаманы с места на место перемещаются? – поинтересовался Энет, считавший, что это видел каждый человек.

– Наш не мог.

– Ясно.

Девушка покосилась на невысокого, некрасивого парня и удивилась сама себе. Чемто он ей сильно понравился. А вот чем? Духи леса только знают, наверное. Странно, но этот молодой воин немного походил на старого шамана Белок, которого Тайка бесконечно уважала и даже любила. Чем похож? Опять же, непонятно. У старика не было слушателей, его странные истории в племени никого не интересовали, за исключением молодой охотницы.

Когда Энет достал откудато книгу и уткнулся в нее, не обращая внимания, что неровный свет костра едва освещает страницы, девушка окончательно убедилась в его сходстве с шаманом. Тот тоже постоянно перечитывал свои несколько потрепанных книг или чтото писал на оленьих кожах. Остальные Белки даже не знали, для чего нужны эти несъедобные вещи, только Тайка, затаив дыхание, слушала сказки о дальних землях. Но и она не верила, что гдето есть стойбища, которые и за день не обойти. Не бывает такого, чтобы столько людей вместе селились! С голоду перемрут, столько дичи не наловишь, чтобы их прокормить. Но послушать было интересно.

Шаман не раз говорил, что есть книги, где записаны куда более захватывающие истории. Наверное, он прав, вон как молодой воин зачитался, ничего не видит и не слышит, весь гдето не здесь. Наверное, тоже забывает поесть и поспать. Смотрит ли за ним ктонибудь? А то ведь свалится, как порой шаман от истощения валился. Приходилось Тайке похлебку готовить и кормить старика. Этот, похоже, такой же чокнутый.

– А чего в ентой книжке? – не выдержала девушка, подсаживаясь к Энету, любопытство оказалось сильнее нее.

– Исторический роман о временах первого императора, Элиана Завоевателя, – ответил юноша, с удивлением взглянув на дикарку, непонятно почему заинтересовавшуюся книгой. – Ты умеешь читать?

– Не… – покраснела Тайка. – У нас токо шаман умел. Он не наш, пришел шесть кулаков весен назад, весь побитый, мамка говорила, аж синий. Пожалели его, не стали убивать, так и прижился. У него неско книг в мешке валялося. Я у него, пока малая была, часто сиживала, старику поболтать хотелось, вот мне и баял всякоеразное. Звали его так, шо и язык поломать можно. Делият.

– Что?! – Потрясенный до глубины души Энет выронил книгу. – Делият Изартан?! Так его звали полностью?

– Да… А шо?

– Так вот где нашел свой конец величайший из ученых последних ста лет… – Юноша закусил губу. – Какая потеря… Не поверил императору, от святош чудом сбежал, а к нам не захотел. Эх! Его же должность ректора столичного университета ждала. Почему, ну почему он в леса забился?!

Энет досадливо ударил кулаком правой руки о ладонь левой. Тайка растерянно смотрела на расстроенного парня и ничего не понимала. Это что же получается, их старого шамана знают эти вот воиныдемоны? И уважают? Никогда б не подумала… Совсем жалкий старикашка был, только знал много. То его и спасало, что травами лечить умел, а то б давно зимой помирать из пещеры выбросили. Зануда ведь. Порой только защита Тайки и уберегала шамана от гнева охотников, разозленных непонятными речами.

– Он шойто писал усе время… – вспомнила девушка. – Присобачился из коры пырка делать черную воду, ею на оленьих кожах и писал.

– Эти писания сохранились?! – подпрыгнул Энет, глаза юноши загорелись лихорадочным, полубезумным блеском. – Это же невероятная ценность – посмертная книга великого Делията! Да мне никто не поверит! Единый!

– Я в дупло около его могилы сунула, – пожала плечами Тайка. – Не знаю, чего он там черкал, я спросила, старый такого понес, шо у меня мозги сразу упарились. Как оно тама? Во! О сути бытия, вспомнила. Токо не спрашивай меня шо оно такое, ни фига не поняла.

– Философский трактат, – отмахнулся юный граф, у него дрожали руки. – Мы обязательно должны найти рукописи! Слышишь, обязательно? Ты помнишь, где они?

– Помню, – вздохнула девушка, которой очень не хотелось возвращаться на место гибели близких.

– Энет! – подошел ближе и постучал бывшего ученика по голове заинтересованно слушавший их беседу Лек. – Ты забыл, зачем мы здесь. Понимаю, писания какогото философа, святое для тебя дело, но…

– Извини, ты прав, – тяжело вздохнул тот. – Только…

– Это недалеко, – заверила строгого носатого воина Тайка, которой совсем не хотелось огорчать так понравившегося ей парня. – За полдня обернуться можно.

– Там поглядим, – скривился горец. – Будет время – заскочим, заберем твои драгоценные рукописи. Но не сейчас же?

– Точно, – усмехнулся Энет. – Нам еще лагерь святош под утро потрошить.

– Ты бы поспал лучше чуток, чем читать.

– Не хочется, – отмахнулся граф.

– Вот ведь читака! – пожаловался Тайке Лек. – Все на свете за книжку отдаст.

– Не все, – резко помрачнел Энет, вспомнив испытание. – Далеко не все.

– Да знаю! – хлопнул его по плечу горец. – Шучу я.

– Идика ты со своими шутками, дорогой наставник, к дорхоту под хвост! – огрызнулся граф.

Лек расхохотался. Тайка смотрела на них, хлопая в недоумении глазами. За такие слова любой охотник Белок избил бы наглеца, а этот смеется. Лесные духи их разберут, этих странных воинов.

– И где, интересно, Храта с Ронхом носит? – стал серьезным горец. – Пора бы им уже и вернуться.

Горт удобно расположился в углу любимой таверны «Три Тролля» и не спеша потягивал эль. Скучно. Создатель Миров, скорее бы закончился срок службы полка в столице, егеря совсем разленились в тепличных условиях. Ничего, попадут на границу с Карвеном, быстро вспомнят все навыки, коли жить захотят. Череп довольно осклабился. Хороши всетаки его ребятки, ничего не скажешь. Конечно, против горных мастеров слабоваты, но карвенцев чешут так, что от тех только перья летят.

Распахнувшаяся дверь привлекла внимание командира полка. Вот так сюрприз! Храт! Собственной персоной. Он радостно взревел и полез обниматься. Орка сопровождал невысокий, худощавый человек с белым шнуром на плече.

– Рад видеть, Горт! – облапил его в ответ Храт. – Я к тебе по делу.

Череп отстранился и с интересом оглядел его. Одет в камуфляж, похожий на полевую форму егерей, но куда более толково пошитый. Весь увешан хорошо закрепленным оружием. Откуда это он такой красивый взялся? Явно с вылазки, другого вывода опытный егерь сделать не мог.

– Святош мы тут немножко режем, – понял его интерес Храт. – Только что телепортом с Манхена. Недели две уже оттуда не вылезаем.

– Подхвостье гмырха, завидую! – оскалился Горт. – А мы тут уже заплесневели в этой долбаной столице.

– И я так подумал, – хитро ухмыльнулся Храт, почесав испачканную чемто щеку. – Не найдется ли у тебя десятка лихих парней, желающих святошам подбрюшье легонечко так пощупать?

– Дык, как же не найтись? – довольно хохотнул череп. – Хватает. Я сам первым пойду!

– Только подбери ребят, которые языками зря не метут, – буркнул горный мастер, щелчком пальцев подзывая подавальщика. – Эля мрокского мне и моему другу!

– Сей момент, уважаемый господин! – поклонился мелкий, красноваторыжий орк и исчез. Не прошло и минуты, как на столе стояли две большие кружки с пенящимся черным элем.

– Попробуй, Ронх. – Храт приглашающе показал магу на табурет. – Ты такого точно не пил, его только у нас в Мроке варят.

– Можно, – кивнул тот, садясь и отпивая глоток. – Хорош, собака!

– А при чем здесь собака? – растерялся орк, до сих пор приходящий в недоумение от человеческого чувства юмора.

– Присказка, – ухмыльнулся маг. – Но давай о деле, ребята там ждут, волнуются.

– О деле – так о деле. Мы, понимаешь ли, панику среди святош сеем. Седня уверили, что у них эльфы в тылу десант высадили. Поверили, представляешь, Горт?

– Да ну?! – расхохотался тот. – Вот ведь долбо…бы!

– Поди не поверь, когда с одного из наших маска спала, они эльфа и увидели. Тини до того еще и с десяток паладинов стрелами положил, а эльфийские стрелы ни с чем не спутаешь. Теперь вот хотим орками паладинов попугать. Пусть думают, что их из леса егерский полк атаковал. На самом деле нас десять будет и твоих столько же. Хватит, чтобы панику поднять.

– А коли контратаку затеют? – нахмурился Горт.

– Успеем уйти, Ронх с нами, он маг, выдернет.

– Маг? – Брови черепа удивленно вздернулись, он с интересом оглядел некрупного, жилистого человека, с явным удовольствием пьющего эль. – Тогда ладно. Тогда можно.

Командир полка подозвал к себе скучавшего неподалеку кряжистого орка с нашивками старшего клыка и о чемто пошептался с ним. Тот одобрительно рыкнул, осклабился и тут же испарился, отправившись, видимо, отбирать бойцов. Любили урукхай это дело – резать карвенцев, ох, и любили же! Впрочем, те сами были виноваты в таком к себе отношении. Мало какому кораблю святош удавалось прорваться к побережью Оркограра, броненосцы курсировали возле него постоянно и топили любого нарушителя границы, но если какомуто всетаки удавалось высадить десант, то веселого для орков в этом было очень мало. Господа инквизиторы считали краснолицых исчадьями ада, и убивали всех. А урукхай никому не прощали убийства детей. За него мстили всегда, и срока давности это преступление не имело.

Не прошло и получаса, как в таверне появились девять полностью снаряженных егерей в полевом камуфляже, все до единого – офицеры рангом не ниже клыка. Один из них принес форму и оружие командира, и тот быстро переоделся. Орки выстроились перед Хратом, остающиеся смотрели на них с завистью, они тоже не отказались бы от участия в столь интересном деле. Никого постороннего в «Трех Троллях» не было, бармен в прошлом тоже служил в полку, поэтому Горт знал, что его егеря слова лишнего никому не скажут, за командира костьми лягут, но не выдадут. У черепа элитного полка хватало недоброжелателей среди старейшин Кагала, не стоило давать им лишнего повода наступить ему на хвост.

– Ну, с богом! – выдохнул Храт, вставая. – Давай, Ронх.

Маг хмыкнул, одним глотком допил эль и тоже встал. Внимательно оглядел шеренгу орков и чтото пробормотал себе под нос. Перед ним возникло серое, туманное облачко. Егеря по одному заскочили туда, последним уходил Горт. Храт переглянулся с Ронхом, и горные мастера тоже оставили позади таверну, оказавшись в знакомом овраге.

Тайка круглыми от изумления глазами смотрела на выпрыгивающих из ниоткуда краснолицых, клыкастых уродов, которых горные мастера приветствовали как своих. Мамочка родная, это сколько же чудес ей еще сегодня повидать придется? Похоже, немало. А когда девушка узнала, что перед ней орки, о которых столько ужасов рассказывал шаман, то вообще онемела.

– Привет, – подошел к ней высокий краснолицый урод. – Ты нас, сестренка, не бойся, мы тоже святош бьем. Сочувствую, мою родную деревню, как и твою, вырезали. Были у меня жена и двое детей. Больше нету. С тех пор я мщу им.

– И я буду мстить! – Тайка закусила губу, перед глазами снова возникла мертвая младшая сестренка.

– Оставь это мужчинам, девочка… – посоветовал орк, обнажив клыки в ироничной ухмылке.

– Я их больше пяти кулаков положила! – обиделась девушка.

– Это как же? – изумился он.

– Из лука. Забиралась на дерево, стреляла неско раз и драпала.

– Молодчина! – хлопнул ее по плечу орк, да так, что плечо сразу онемело.

– Я не хуже этого вот остроухого стреляю! – буркнула Тайка.

Эльф услышал ее слова и очень удивился. Даже уши встали почти горизонтально. Человек говорит, что стреляет не хуже него? Невозможно!

– Не бывает, – покачал головой орк. – Остроухие стреляют, как никто.

– А давай проверим! – возмутилась Тайка.

– Проверитьто можно. – Тинувиэль встал. – Но учти, проиграешь – отшлепаю, чтобы не врала.

– Вот еще! Только у меня лука больше нет…

– Лук дам, – усмехнулся эльф. – У меня даже запасной есть, только его искать долго. Эй, народ, тут наша спасенная говорит, что не хуже эльфов стреляет! Сейчас соревнование устроим.

– Делать вам больше нечего, обалдуи, – проворчал Артин, клюющий носом у костра. – Поспали бы лучше чуток.

– Так не хочется! – отмахнулся загоревшийся азартом принц.

– Ладно, дорхот с вами. Только не шуметь мне тут!

Тинувиэль быстро снарядил лук, достал из котомки пучок зеленых стрел, которых взял с собой из дому несколько тысяч – котомкато безразмерная – и подошел к Тайке. Они отошли на ближайшую поляну, благо свет двух лун был достаточно ярким. Следом двинулась чуть не половина заинтересовавшихся соревнованием егерей, даже Горт решил посмотреть. До атаки на лагерь еще оставалось время.

Эльф отошел к краю довольно большой поляны и быстро выпустил десять стрел, вонзившихся в ствол сухого дерева локтях в ста пятидесяти и образовавших из себя руну языка квенья. Тайка презрительно фыркнула – нашел, чем удивить. Она приняла лук из рук принца и восторженно выдохнула. Это же не лук – это чудо! Руки ощущали его как свое продолжение. Да из такого стрелять одно удовольствие! Тайка подняла его и не менее быстро, чем принц, выстрелила десять раз. Каждая стрела выбивала стрелу эльфа, занимая ее место.

– Вот так! – гордо сказала девушка, с сожалением возвращая лук хозяину.

– Ну, ты даешь… – только и сподобился выдавить тот, глядя на нее с удивлением. – Знаешь что? Держи!

Тинувиэль снова протянул лук охотнице. Она недоверчиво уставилась на принца. Это ей?!

– Бери, бери, – подтвердил он. – У меня еще один есть. Нельзя такой лучнице оставаться без лука. Это подарок.

– Подарок? – ошеломленно переспросила Тайка, не понимая, как можно подарить такую вещь.

– Его имя – Поющий Ночью. Думаю, вы с ним подружитесь, ты ему понравилась.

Эльф ласково улыбался. Девушка держала в дрожащих руках лук и все никак не могла поверить, что он отныне принадлежит ей. Она любовно ощупывала и поглаживала лук, шепча про себя его имя. Поющий был прекрасен, не верилось даже, что ктото смог сделать такой. Экое чудо…

– Хватит вам развлекаться! – оторвал Тайку от подарка недовольный голос Артина. – Пора. Выдвигаемся на позицию. Девушка останется здесь.

– Но я могу помочь! – возмутилась охотница.

– Подтверждаю, – подошел ближе Тинувиэль. – Она стреляет не хуже меня. Двумя луками мы легко сдержим любую контратаку.

– Даже так? – удивился командир. – Ладно, отвечаешь за нее головой.

– Принято, – согласился эльф. – Постреляем!

Горные мастера быстро собрались, а егерям и собирать было нечего. Маг кудато ненадолго исчез, затем снова появился и принялся переправлять бойцов по двоетрое. Тайка приплясывала от возбуждения, глядя на это – их с Тинувиэлем забрали последними. Совсем близко виднелась ярко освещенная факелами высокая бревенчатая ограда. Вот же идиоты! Тайка только плечами пожала, хищно оскалившись. Сами облегчают лучникам задачу.

Эльф показал на одно дерево ей, а на второе взобрался сам, да так быстро, что девушка и уследить за ним не успела. Она нашла удобную развилку, устроилась в ней, приготовив Поющего и пучок стрел. Ими эльф обеспечил охотницу надолго, пять полных колчанов. Хватит, чтобы испортить убийцам отдых. Опершись спиной о ствол, Тайка ждала условного сигнала – двойного крика филина. Она зловеще скалилась, уже выбрав себе цель – здоровенного воина, зевающего на своей вышке. Недолго тебе зевать, будь ты проклят…

Ночь близилась к концу, часовые на вышках клевали носом, но задремать не решались, за это можно было и на костре оказаться, офицеры часто отдавали провинившихся солдат инквизиторам. Да и лесных призраков карвенцы боялись до одури. Отлучаться в лес в одиночку давно никто не смел, двух дней хватило, чтобы понять – это чистой воды самоубийство. Ктото исподтишка резал любого, оказавшегося в сотнедругой локтей от лагеря. Многие вспоминали прежние надежды поживиться чужим добром со злой ухмылкой. Поживились. Ничего не скажешь. Как говорится, пошли за шерстью, вернулись стриженными. Еще не вернулись, конечно, но почти никто из рядовых не сомневался, что скоро придется возвращаться не солоно хлебавши. Да и многие офицеры думали так же. Никто, конечно, не высказывал свои мысли вслух.

Кто мог подумать, что имперцы станут воевать таким образом? Ждали самой обычной войны, ждали, что их встретят на побережье войска манхенского гарнизона, для которых было заготовлено немало сюрпризов. Однако элианцы первыми преподнесли врагу свой сюрприз. Солдат охватил мистический ужас, когда они поняли, что на побережье не осталось ни одного человека. Только бесчисленные пустые деревни вызывали дрожь своими распахнутыми окнами и хлопающими дверьми. В укрепленных городах были сильные гарнизоны, вооруженные новым страшным оружием – картечью. Да и колдуны сильно прореживали ряды наступавших своими паскудными файрболлами.

Часовой окинул взглядом стену деревьев в двух сотнях локтей от ограды и поежился. Хорошо хоть, додумались вырубить лес вокруг, не подберешься к лагерю незаметно. Хотя для этих дорхотовых горных мастеров ничего невозможного нет. Он поежился. Будь она проклята, эта война! Не сидится инквизиторам дома, жаждут еще когонибудь под себя подмять. А солдатам кровь проливать изза их жадности. Надоело.

В лесу вдруг зажегся какойто огонек, и часовой настороженно уставился на него. Огонек полыхнул жарким пламенем, и к ограде понесся, набирая скорость, файрболл. Один, другой, третий. Солдат едва успел крикнуть «Тревога!», как ему в глаз ударила зеленая стрела, и мир перестал для него существовать.

Паника поднялась почти мгновенно, лагерь осветился десятками факелов, офицеры пинками и воплями поднимали спящих солдат, гоня их на стены. Главное – защитить образовавшийся после атаки колдуна пролом. К нему из леса устремились темные фигуры, в которых многие с ужасом узнали орочьих егерей. Как умели воевать краснорожие, карвенцы хорошо знали. Не дай Единый такого врага! Арбалетчики едва успели дать один залп, как лучники из леса перебили их, и началась общая свалка.

Орки легко проломили спешно выстроенную стену щитов и оказались за спинами солдат. Навстречу им храбро выступили несколько нартагальских кирасиров, никогда не встречавшихся с егерями в бою, и быстро полегли – орочьи боевые топоры проламывали их щиты и доспехи с легкостью. Но орки напали не одни – рядом с ними дрались фигуры, затянутые в пятнистый камуфляж. Кем они были, в темноте разглядеть не удалось, но явно не урукхай. Эти оказались еще опаснее, никого из них задеть не удалось, верткие, сволочи. Нападавших не раз пытались окружить, но они исчезали в туманных облачках, создаваемых их паскудным колдуном, и появлялись уже в другом месте, продолжая убивать.

Опытные офицеры быстро выстроили линию обороны, зная, что иначе орков не удержать – нелюди своих жизней никогда не жалели, прорываясь вперед с такой яростью, что дрожь пробирала. Хуже всего, что непонятно, сколько нападающих. Если егерский полк, лагерю конец – сметут. Если поменьше, можно и продержаться. Полных паладинов, способных противостоять егерям и горным мастерам на равных, было совсем немного, не больше двухсот человек, и именно их вражеские лучники выбивали первым делом. Меткие, гады! Ни одного промаха, каждая стрела нашла свою цель.

Бой продолжался до самого рассвета. Но не успело небо порозоветь, как нападавшие растворились в лесу, как всегда и происходило. После них не осталось ни трупов, ни раненых. Да и были ли у них вообще потери? Нартагальские лесные следопыты опять не нашли никаких следов, только выяснили, что лучников было всего двое: обнаружили места, откуда велась стрельба. Судя по всему, нападал не полк, орки просто так не отступили бы.

Коекак приведя лагерь в порядок, высшие офицеры собрались в палатке командующего, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Больше всего их потрясло, что все до единой вражеские стрелы, собранные на поле боя, оказались – ни много ни мало! – эльфийскими. Эльфы высадились на Манхене и сражаются рядом с орками? Невозможно! Но что же тогда произошло?! Офицеры долго ругались между собой, но так ничего и не поняли, только послали гонца с сообщением в главный командный лагерь войск Альянса.

Отряд собрался в знакомом овраге. Орки были сильно удивлены тем, что не потеряли никого из своих, а раны пострадавшим залечил маг. Горт довольно скалился, он неплохо поразвлекся этой ночью – карвенцы паниковали, и опытный егерь давил их, как кутят. Его топор побурел от чужой крови, и череп тщательно, любовно чистил оружие.

– Теперь можно и отдохнуть, – довольно улыбнулся Артин, присаживаясь к нему. – Хорошо вместе получается.

– А то! – не менее довольно осклабился орк, продолжая полировать топор. – Надо бы нам это дело продолжить.

– С вашим Кагалом не больното договоришься.

– Да пошел этот Кагал в габтов зад! – отмахнулся череп. – Достали своими склоками, грызутся и грызутся, никак шкуру неубитого медведя не поделят. Напрямую с егерями лучше договариваться. Могу взять это на себя, многие черепа полков с радостью помогут.

– Буду благодарен, – покивал горный мастер. – Но говорить с Кагалом все же придется. Император вскоре пришлет посла.

– Тогда пусть лучше Храта присылает, ему Кагал ни в чем не откажет, они перед парнем благоговеют. Хорошего вы бойца воспитали, слов нет.

– Егеря, которых недавно в ученики взяли, тоже со временем не хуже станут, – пожал плечами Артин. – Их уже гоняют как следует.

– Это еще когда случится, – проворчал Горт, спрятав топор в чехол. – А Храт все равно останется первым. Жезл Чести за последние полста лет еще никому, кроме него, не вручали.

– Я передам его величеству твое мнение, – кивнул горный мастер. – Думаю, он прислушается. Толковый мужик нам в императоры достался, ничего не скажу. А кузнец он какой!

– Завидую… – тяжело вздохнул череп. – Нам давно надоели старейшины, тянущие каждый в свою сторону. Пора своего императора на престол возводить. Пусть лучше один волк во главе будет, чем целая стая шакалов.

– Это уж вам решать, – ухмыльнулся Артин. – Тебя с ребятами сейчас домой отправлять?

– Ага. Надо еще отдохнуть чуток, днем мне в Кагале отчитываться. Скоро на границу, слава Создателю Миров. Не люблю в столице служить, скучно.

– Прекрасно тебя понимаю, сам такой же. Ронх, ты как?

– Сейчас, – недовольно пробурчал маг, подходя к ним. – Дай хоть отдышаться, умаялся я.

Но много времени ему не понадобилось, вскоре орки исчезли в туманном облачке. Тайка с интересом проводила их взглядом, она чувствовала себя усталой, но очень довольной. Доказала этим воинамдемонам, что не просто балласт, а тоже коечто может! Она бросила взгляд на Энета и удивленно вскинула брови – юноша снова уткнулся в книгу. Нет, один в один их старый шаман, ничем не отличается. Только что молод. Но надо бы выполнить обещанное, охотница только при свете дня поняла, где находится овраг. Совсем рядом с последним стойбищем Белок, пробежаться недолго… Она подошла к Энету и сказала, что ее бывший дом совсем рядом. Юноша встрепенулся.

– Артин, – подошел он к командиру. – Отпусти, а? Мы быстро.

Тот тяжело вздохнул. Ну что ты будешь делать с этим сумасшедшим книжником?

– Я с ними смотаюсь, прикрою, – рассмеялся случившийся рядом Санти. – Лучше отпусти, а то ведь он никому покоя не даст. Плешь проест.

– А по шее? – приподнял левую бровь Энет. – Могу и дать.

– Это еще кто кому даст, – весело хмыкнул скоморох, поглядывая на друга.

– Ладно уж, обормоты, идите, – махнул рукой командир. – Только смотрите мне, попадетесь святошам – выдеру. Всех троих!

– Не хватало только! – хихикнул рыжий. – Пусть сперва попробуют поймать.

– Да были бы вы вдвоем, я бы и не беспокоился, но с вами девушка. Она воздушной акробатикой не владеет.

– Вытащим, – отмахнулся Энет, приплясывая в предвкушении, известие о предсмертной рукописи карвенского философа Делията возбуждало юношу донельзя.

Бежали быстро, деревья сливались в туманную полосу. Тайка не отставала от горных мастеров, даже смеялась на бегу, что не могло не удивлять. Впрочем, дикарка – охотница, для которой выносливость означает выживание. Дорога заняла полчаса, Энет первым заметил полусгнившие, сливающиеся с кустами, травяные шалаши и остановился. Оглянулся на девушку и замер. По щекам Тайки текли слезы, она с тоской смотрела на остатки стойбища. Здесь ведь погибли все ее родные. Он сочувственно поглядывал на девушку, застывшую у пологого холмика, в котором угадывалась могила.

– Идем, – голос Тайки был тихим и дрожащим. – Шамана я зарыла дальше.

Еще несколько холмиков обнаружилось между деревьями. А затем Энет увидел настоящее капище с грубо вырезанным деревянным идолом. Девушка низко поклонилась этому идолу, чтото неслышно шепча. Положила перед ним несколько отрезанных вражеских ушей – заранее озаботилась, наверное. Когда и успелато? Как будто бы и не приближалась к месту боя, на дереве с луком сидела.

Поговорив с богом племени, Тайка в который раз поклонилась и направилась в большому дубу с морщинистой корой. Он был весь в дуплах, в одно из которых девушка и запустила руку. Немного порывшись, она достала кожаный сверток, вздохнула и протянула его Энету. Юноша дрожащими руками развернул его и замер. Исписанные плотным мелким почерком листы плохо выделанного пергамента из оленьей кожи. Энет попробовал разобрать написанное. Покарвенски. «О смысле бытия. Искание, испытание и суть, выделенные в тезисы. Писания Делията Изартана Этаронского».

Так и есть! Посмертная книга великого философа, которого в Карвене, конечно, приговорили к сожжению за ересь. Как он бежал оттуда, ведает, наверное, только Единый. Может, невидимки помогли? Но тогда почему он оказался на Манхене? Не захотел связываться с «колдунами»? Побоялся? Но чего? Император ведь переписывался с ученым, насколько было известно Энету, и не раз приглашал Делията в Элиан.

Тридцать лет назад северное побережье Манхена еще не принадлежало империи, и решивший не связываться с его величеством перепуганный до смерти человек вполне мог здесь высадиться. Эх, дурак высокоученый… Сколько бы он еще мог сделать, а предпочел столичному университету прозябание в лесу. Но всетаки оставил потомкам коечто. И хорошо, что его работу удалось найти. Ректор Тарсидарского университета будет счастлив, увидев эту рукопись, она, наверное, сразу же пойдет в перевод и в типографию. Профессор Зарген – большой поклонник ранних идей Делията, и при виде посмертной книги своего кумира потеряет покой.

– И чего он тама накатал? – задала риторический вопрос Тайка. – Он шибко умный был, стоко занятного баял, никто боле так не мог.

Энет покосился на нее и вдруг осознал: эта вот дикарочка, неграмотная, невежественная, грязная, имела такую же, как и он, страсть к знаниям. Хотела все понять и пощупать своими руками. Бывает ведь, что уродится в диком племени вот такое. Что с ней станетто? Пропадет ведь в незнакомой жизни, затопчут, сожрут. Она же не знает даже, что такое деньги. А как помочь? Граф на минуту задумался. Есть способ, но одобрят ли это друзья и его величество? Не одобрят? Ну и пусть. Девочка не заслуживает борделя, куда обязательно попадет, если оставить ее без помощи в любом городе империи.

– Хочешь стать моей ученицей? – негромко спросил он. – Научу всему, что знаю и умею сам.

– Ученицей? – удивилась Тайка. – Хочу.

– Вот и хорошо. Только смотри, гонять стану страшно, спать некогда будет. Я, пока в учениках ходил, об одном только мечтал – выспаться вдоволь, да чтобы отстали. Зато научишься драться, как мы, да и грамоте научу, сама книги читать сможешь.

– Правда?! – Глаза девушки расширились, ради этого она готова была на все.

– Правдаправда, – рассмеялся Энет.

Санти ехидно ухмыльнулся и открыл было рот, собираясь чтото ляпнуть. Пришлось показать рыжему кулак.

По возвращении на них накинулся Артин. Выслушав мнение командира о своих умственных способностях, граф сильно удивился. Что случилосьто? Сам ведь отпустил.

– Приказ по амулету связи пришел, – несколько успокоился мастер через некоторое время. – Вас срочно требует к себе император.

– Девушку я забираю с собой, беру ее в ученицы, – решительно сказал Энет, когда Артин закончил разоряться.

– Да что ж вы все девокто берете? – удивился подошедший Лек. – Сперва Тини, теперь ты. С ними ведь возни втрое больше!

– Так получается, – отмахнулся граф, переглянувшись с ехидно ухмыляющимся эльфом.

Вскоре на поляне появилось туманное облачко, из которого вышел высокий, худой эльдар. Туманная маска на месте лица до смерти перепугала Тайку, вот теперь она видела перед собой настоящего злого духа, совсем такого, как описывал шаман. Да и мамка о них рассказывала, стращала, что вот придет страшный туманнолицый и заберет непослушную девчонку прямо в Бездну. Вот и пришел. Неужто – все? Но горные мастера почемуто ничуть не испугались, наоборот уважительно приветствовали пришельца. Девушка тяжело вздохнула и позволила увести себя в туманное облачко.

5. Чужие игры

Небольшая, но уютная комната была вся заставлена книгами. Единственное место в элиандарском дворце, где император любил бывать. Точнее, здесь он отдыхал и размышлял в те редкие дни, когда появлялся в столице. Администрация Элиандара работала как часы, и присутствие его величества не требовалось. Вот только канцлера придется вскоре менять, к сожалению. Наглеть начал высокий лорд, властелином себя почувствовал. Опять, что ли, старшину торговой гильдии взять? Толковый мужик, в отличие от господ аристократов, и без лишних амбиций. Жаль только – стар.

Маран недовольно поморщился, снова открывая опечатанную его личной печатью небольшую книгу. Никто в мире не смог бы открыть ее без разрешения императора, она казалась вырезанной из дерева, становясь настоящей только после произнесения заклятия. Никому постороннему не полагалось знать полный список «Пророчества Пятерых» – на всякий случай.

Только что Марану сообщили, что носитель Мудрости взял в ученицы Охотницу. Ожидаемое событие, только удивительно, что это оказался Энет, император думал, что учителем девушки станет Храт. Надо поглядеть на нее, оценить, да и посвящение лучше провести самому. Теперь наступает очередь Жрицы. Почему Жрицы? Каких богов? Языческих? Так не осталось в мире язычников, лет триста, как. Разве что на островах, где иногда еще встречаются дикие племена. Но как островитянка окажется в империи? Оххохо… Устал он, до такой степени, что и дышать не хочется. А некому больше тянуть эту дорхотову ношу. Император досадливо повел плечами, и в который уже раз задумался о преемнике. Никак не находился человек, обладающий нужными качествами, которого не испортит власть.

Хорошо, что его сын не подходит, не хотел Маран сыну этой адской судьбы. Пусть служит, раз уж выбрал парень себе военную стезю и дослужился до лейтенанта Серых Псов. Кажется, собирается просить ученичества у когото из горных мастеров, чтобы после получения черного шнурка поступать на военный факультет Академии – туда принимали только горных мастеров. Надо будет попросить когонибудь из лучших наставников братства взять его. Или не надо? Пусть сам добивается? Может, и так. После смерти императора его сын официально получит титул принца, но не наследного, конечно, – наследственная монархия ни к чему хорошему не приводит, пример Нартагаля и Даркасадара перед глазами. Особенно нартагальский король – слабый и безвольный, капризный и мстительный, жалкий человек, думающий только о своих удовольствиях. И это монарх? Смех и грех… Такой только страну погубит.

Последние новости не радовали. Маран прихлебывал горячий ларт и размышлял. Вражеские десантные флоты имперские адмиралы упустили, несмотря на все свои хвастливые заверения. Неизвестные маги хорошо их прикрыли, даже он сам не сумел найти, а уж сильнее императора мага в мире нет. Неприятно. Куда же они высадятсято? Ох, похоже, святоши всетаки сумели договориться с ханами Великой Степи. Мировая война уже идет, первые кровавые жатвы собраны. Но это мелочи по сравнению с тем, что еще предстоит. В стороне остались пока только эльфы в своем заповедном лесу, но император подозревал, что и это ненадолго. Выйдут, никуда не денутся. Вопрос только – на чью сторону они встанут, если выйдут. Но об этом думать пока бессмысленно, неприятности следует разгребать по мере их поступления.

– Твое величество! – ворвался в кабинет секретарь, Кирт ар Сартан, один из немногих людей, которым было позволено тревожить Марана всегда и везде. – Началось!

– Что началось?

– Кочевники атакуют Южные Цитадели по всей протяженности! От ФортАстара до ФортТалара. И насчет пороха ты оказался прав, было уже три попытки взорвать стены.

– Ясно… – вздохнул император. – Святош там рядом нигде не видно?

– Пока нет, – покачал головой Кирт. – Но думаю, объявятся. Им еще недели две пути до Цитаделей.

– Позови мне Ланига, – приказал Маран, задумчиво постукивая пальцами по столу.

– Да он уже здесь, услышал, что ты в столице объявился, и прибежал. У него какието новости.

– Да? – оживился император. – Так зови! И принеси мне бумаги по Академии, о которых мы с тобой на неделе говорили. Надо заняться.

Секретарь кивнул и исчез. Вскоре в дверь вошел Ланиг, брезгливо поджавший губы. Маран давно не видел старого мастера таким недовольным. Усталый, руки дрожат, – похоже, несколько ночей подряд не спал.

– Садись, дружище, – приветствовал император начальника тайной стражи поднятой кружком с лартом. – Совсем ты замученный.

– Зато выяснил коечто интересное, – проворчал Ланиг, падая в ближайшее кресло. – Здравствуй, твое величество. Дайка и мне ларта покрепче, а то засну.

Маран щелкнул пальцами, и перед стариком появилась парящая кружка с круто заваренным, почти черным лартом. Начальник стражи склонился над кружкой, с удовольствием втянул в ноздри бодрящий запах и начал, обжигаясь, пить. Император смотрел на него и укоризненно качал головой. Нельзя же доводить себя до такого состояния! Свалится, а кто его заменит? Дватри человека по всей стране имеют достаточно знаний и опыта, не больше. Да и то один из них продался.

– Знаю теперь на чем Диппата прихватили, – заговорил, наконец, Ланиг. – Помнишь, у него пять лет назад единственная дочь погибла во время кораблекрушения?

– Помню, конечно, бедняга весь черный ходил, любил девочку больше жизни.

– Так вот, не погибла она. Карвенцы взяли и сумели представить отцу убедительные доказательства, что она жива. Диппат и сломался, когда ему палец любимой дочери привезли и пообещали привезти голову, если не согласится сотрудничать…

– Паскуды! – яростно прошипел Маран. – Где держат, известно?

– Только приблизительно, – скривился Ланиг. – Около КарШантара, в личном замке одного из первосвященников. Это работа для невидимок.

– Да, больше никто не справится, – вздохнул император. – Плюс пятерку нашу драгоценную подключу, хватит им дурью маяться. Но я другого не понимаю. Почему Диппат не попросил помощи у меня? Даже тайно? Уж ради своего мы бы все сделали.

– А ты поставь себя на его место, твое величество, – поджал губы старый мастер. – У тебя ведь, кажется, тоже есть дочери, и ты их любишь. Представь, что это тебе привезли отрезанные пальцы твоих девочек. С приметными шрамами, не узнать невозможно. И при малейшем твоем трепыхании дочерей убьют. Медленно и страшно.

– Не дай Единый! – императора передернуло от одной мысли об этом. – Да, ради их жизни я бы все сделал… Даже предал бы.

– Вот именно, – кивнул Ланиг. – Диппат слишком любит Кару, у него больше никого нет, дочь – единственная отрада, свет в окошке. Побоялся он рисковать ее жизнью.

– Это я способен понять… – грустно вздохнул Маран. – И даже простить. Но обезопаситься тоже обязан. А если мы сумеем вырвать девочку из рук святош, у нас появится козырь. И немалый.

– Какой? – Косматые брови начальника тайной стражи иронично вздернулись. – Карвенцы сразу перестанут доверять Диппату. Они, к сожалению, не идиоты.

– Я тоже не вчера родился! – зловеще хохотнул император. – Они будут думать, что девочка еще у них в руках. А на самом деле…

– О, раз так, то можно и поиграть, – довольно осклабился Ланиг. – Жаль мне Диппата. Я ведь, пока не узнал о дочери, все никак не мог понять, что им двигало? Как он мог предать? Мастернаставник ведь. Поэтому и рыл так.

– Спасибо, что дорылся, – негромко сказал император. – Мне тоже было жаль терять Диппата. Редкий профессионал.

– Но его служба пронизана предателями снизу доверху. Настоящими предателями, продавшими родину за деньги.

– Они получат достойную награду, – в голосе его величества звучало мрачное обещание. – Но позже. А пока проведи через свою тарсидарскую канцелярию вот эти документы.

Маран подал Ланигу неприметную серую папку. Тот взял и принялся быстро просматривать ее содержимое.

– Что это за чушь? – спросил он через некоторое время.

– Чушь, – согласился император, откинувшись на спинку кресла. – Забыл, что у тебя там утечка?

– Аа… – почти неслышно рассмеялся начальник стражи. – Да, если святоши в это поверят, то хорошо получат по ушам.

– А вот после ухода информации бери всех, кого заподозрил, – пусть в Карвене считают, что их сеть провалилась при передаче этих документов. Быстрее поверят. Столь масштабная дезинформация может пройти только однажды.

– Понял, – кивнул Ланиг, закрывая папку. – Сделаю. Но у меня есть еще коечто, и не слишком утешительное.

– Говори.

– Неизвестно куда пропала добрая треть самых сильных магов Академии. Судя по всему, это именно они прикрывают флоты святош. И занимаются еще чемто. Вот только чем? Увы мне, не знаю. Это, кстати, те самые, что были недовольны своим подчиненным положением в империи и все время бухтели. Говорил я тебе, твое величество, что ты слишком много воли им дал!

– Магов под жестким контролем не удержишь, – тяжело вздохнул Маран. – Недовольные всегда были и всегда будут. Но что могли пообещать им святоши? Они же жгут всех колдунов!

– Не знаю. Но у меня все больше подозрений, что происходящее в последнее время координируется из одного центра, что за всеми нашими неприятностями стоит какойто очень умный и нестандартно мыслящий человек. Не карвенец, наш. И что война нужна ему только ради того, чтобы в нужное время и в нужном месте не оказалось имперских войск.

– Если ты прав, дело худо. – Император поежился. – Будем искать.

– Будем, – согласился Ланиг. – Но не думаю, что найдем. Слишком умен и осторожен. Придется ждать, пока не высунется. Не люблю предоставлять врагу инициативу, но иного выхода не вижу.

– Да, ты дал мне еще один повод для размышлений, – мрачно сказал Маран, постукивая пальцами по столу. – Кол им всем в глотку! Что ж все эти гнойники одновременно лопнули?

– А вот потому, что одновременно, я и заподозрил единый центр. – Старый мастер невесело усмехнулся. – Ладно, твое величество, я в Тарсидар. Передам документы и лягу все же поспать, пока совсем не свалился. Переправишь?

– Что за вопрос? – пожал плечами император, создавая портал. – Иди, прямо в твою канцелярию ведет.

Ланиг попрощался и шагнул в туманное облачко. Император погасил заклинание и откинулся на спину кресла. Невеселые новости принес ему начальник тайной стражи… Ладно, с Диппатом все понятно, его дочь освободят, очень не хочется терять этого человека. Слабость, конечно, проявил, но понять и простить можно – родная кровинка ведь. Он снова поставил себя на место бедняги и вздрогнул – не дай Единый комунибудь такой страшный выбор. Маран не знал, как поступил бы сам, потому и готов был простить.

А вот маги Академии… Этим прощения нет. Если начнется война магов, то мир может не выдержать. Придется сходить в Замок Призраков за одним древним оружием, созданным как раз на такой случай. Власти, значит, вам не хватает, господа хорошие? Зря вы это, честное слово. Нет ничего опаснее мага, жаждущего власти, таких придется уничтожать без всякой жалости и оглядки на прежние заслуги. Опаснее всего, похоже, потомственные маги. Ими и придется заняться в первую очередь.

– Ваше величество! – заговорил амулет связи голосом начальника стражи императорской башни. – Мальчишки прибыли. Куда их?

– Ко мне, немедленно! – отозвался Маран. – И прикажи подать горячий обед на шестерых. Девушка с ними?

– Да.

– Хорошо, жду.

– Ее тоже к вам?

– Естественно! – рассердился на недогадливость офицера император. – Все?

– Так точно!

Вскоре дверь приоткрылась, и в кабинет осторожно заглянул Лек. Увидев Марана, коротко поклонился.

– Чего в дверях мнешься? – насмешливо спросил его величество. – Заходите, дорхоты бесхвостые, жду.

– Эээ… – покраснел горец, входя. – У нас тут новости…

– Энет ученицу взял? Знаю уже, доложили. Давайте ее сюда, погляжу.

Горец быстро исчез за дверью. Вскоре в кабинет вошли остальные ребята и рослая девица в костюме из плохо выделанной кожи, в ее широко распахнутых глазах плавало изумление. Она была на добрую голову выше своего наставника и шире его в плечах. Император только головой покачал – крупная девочка. И, похоже, совсем дикая. Маран задумчиво наблюдал за Охотницей, пытаясь понять, чего от нее ждать. Любопытно, первым делом с восхищением уставилась на книги. Так же любит читать, как и Энет? Тогда понятно, почему граф взял ее в ученицы – одного поля ягоды.

Тайка шла как во сне, не веря своим глазам. Все вокруг настолько не походило на родной лес, что девушке было сильно не по себе. Хорошо хоть Энет держал за руку… Она оказалась на огромной платформе, находящейся на непредставимой высоте. Бесконечные разноцветные шпили внизу заставили ее отшатнуться от края: упадешь – костей не соберешь. Энет повел Тайку за собой в какуюто непонятную, очень красивую пещеру.

– Вот и она, твое величество, – донесся до охотницы голос смуглого носатого парня, которого остальные почемуто называли наставником. – Зовут Тайкой, из дикого кочевого племени. Их святоши нашли и всех перебили, одна она чудом осталась в живых. Начала отстреливать карвенцев из лука. Поймали, конечно, собрались пытать, но мы освободили. А…

– Наслышан, наслышан о ваших подвигах, – прервал его туманнолицый демон в сером плаще. – Молодцы! Тайка, значит? Подойди ко мне, девочка.

Она осторожно подошла, вспомнив, что этот демон, по словам Энета, самый могучий вождь мира, что сильнее его никого нет. Несмотря на туманную маску, девушка какимто образом поняла, что ее изучают.

– Вижу, ничего не понимаешь? – со смешком спросил император. – Не бойся, никто тебя не обидит. А поймешь со временем: жизнь здесь куда разнообразнее, чем в твоем лесу. Пойдем на балкон, посвятим тебя в ученицы. Потом тебе придется остаться у мастера Кертала, твой наставник отправляется в ФортАстар, тебе там пока не место.

– Она не хуже меня, если не лучше стреляет, – возразил Тинувиэль.

– Этого мало, – отмахнулся Маран. – Кочевники атакуют Южные Цитадели по всей протяженности, вам тоже запрещаю лезть на рожон, но хочу, чтобы вы сами увидели, что такое штурм и оборона крепости. Пригодится на будущее.

– Как скажешь, твое величество! – поклонился Лек.

– Ты вождь здешний, тебе приказывать, – заставила себя заговорить растерянная Тайка. – Вождю не прекословят, вождю подчиняются.

– Правильно рассуждаешь, – одобрительно кивнул император. – Так, значит, и сделаем.

Все еще растерянную девушку отвели на балкон, затем Энет произнес какието малопонятные слова, их подтвердил громовым, перекатывающимся голосом туманнолицый вождь. Когда ее спросили согласна ли она стать ученицей, растерянная Тайка ответила «да», не совсем понимая, на что соглашается. В лицо охотнице ударил с вершины башни яркосиний луч. Этого оказалось для нее слишком много, и девушка впервые в жизни потеряла сознание.

– Твое величество! – негромко сказал Энет, когда Тайку привели в себя и все вернулись внутрь. – Извини, но, помоему, ты неправ. Может, всетаки лучше взять ученицу с собой? Тини ведь постоянно просил мага его в Тарсидар перебрасывать, чтобы проведать Раху. В любую свободную минуту. Сам знаешь, что первые дни – основополагающие в становлении отношений учительученик.

Маран откинулся на спинку кресла и задумался. А ведь прав мальчишка, если разобраться. Технику дать любой толковый боец может, невелика проблема, а вот душевные травмы подлечить никто, кроме наставника, не сумеет. Да никому другому ученик и не доверится понастоящему. Кертал, например, жаловался, что Раха – та еще проблема, голоса на нее не повысь, не ударь, не обзови. Плачет сразу, забивается в какойнибудь закуток и тихонько так плачет, будто щенок обиженный. Старый мастер в растерянности разводил руками, не зная как воздействовать на девочку, как заставить тренироваться понастоящему. Только Тинувиэль ухитрялся быстро выводить ученицу из этого состояния. Дветри шутки, погладил по щеке, и все – улыбается, горы готова свернуть. Втрескалась, конечно, в наставника по уши, что вполне естественно в таких случаях.

Император краем глаза покосился на дикарку, недоверчиво щупающую серый шнурок на своем плече и явно не понимающую, что это такое. Эту вот – тоже на голову замученного девяностолетнего старика? Наверное, пусть мальчишки все же сами занимаются своими ученицами. Опасно? Ничего, зато будут головами, а не другим местом думать, что в обычное время случается постоянно.

– Ладно, – заговорил он наконец. – Берите. Только на стены девчонок не пускайте, там без вашей подготовки легко сгинуть можно. Помните, что они еще не умеют того, что умеете вы. Неопытные наставники, забывающие об этом, довольно часто теряют учеников. Только в прошлом году пять таких случаев было. Не хотелось бы, чтобы это случилось с вами.

– Не пустим! – заверил Энет, подмигнув довольному эльфу, которому надоело быть обязанным отрядному магу за переброску в Тарсидар – тот порой требовал в благодарность совсем уж несуразных вещей.

И где, скажите на милость, взять кумыс, которого Ронх возжелал попробовать? Не продают его в империи, нет торговли со степняками. Нет и никогда не было! А когда эльф всетаки исхитрился обменять десяток своих знаменитых зеленых стрел на мех с кумысом у одного ушлого торговца, Ронх только плевался и говорил, что большей гадости в жизни не пил. Так зачем же заказывал, если гадость?! Тинувиэль с ужасом представил, чего тому еще может захотеться, и поежился. Нет уж, пусть лучше Раха при нем будет, всяко дешевле обойдется, чем капризного мага ублажать.

– Погляжу я, как вы с ними мучиться будете, вот уж посмеюсь… – едва слышно проворчал себе под нос Лек, но император услышал и ухмыльнулся под маской.

Да, горцу можно только посочувствовать. Четыре таких раздолбая в учениках? Это вам не просто так, господа, это жуть, как он еще не свихнулся, бедный. Уже и не ученики, но ведь бывший наставник все равно чувствует себя за них ответственным, никуда от этого не деться.

– Ладно, дорхоты бесхвостые, – вздохнул его величество, – даю вам время до завтра. Сейчас открою портал в Тарсидар, в поместье отца Энета. По городу не слишком шляйтесь. Это к тебе, Лек, относится в первую очередь! Не может она сегодня с тобой увидеться, иначе вся ее работа за три месяца насмарку пойдет. Извини, но придется подождать. Твоя Элиа играет заметную роль в одной очень важной интриге, если все получится, то мы, благодаря ей, хорошенько прижмем епископов.

– Понял… – грустно вздохнул горец. – Не буду шляться. Но в Тарсидаре ведь думают, что я умер.

– Кому надо, все знают. Уж лорд Дайар знает точно. Ушлый у тебя отец, Энет, очень ушлый, пальца в рот не клади. Иногда я подозреваю, что его разведка не хуже моей работает. А то и лучше.

– А на какого дорхота ему разведка нужна? – изумился граф, растерянно глядя на императора.

– Ты у меня спрашиваешь? – со смешком поинтересовался Маран. – Это ты у него спроси. Я знаю только, что разведка у него есть, и его люди не раз моим палки в колеса ставили. Терплю пока, но предупреди его, что терпение может и закончиться.

– Спрошу, – кивнул, нахмурясь, Энет, не замечавший за отцом склонности к интригам. – И предупрежу.

– Где твоя ученица живет, друг ситный? – повернулся к эльфу его величество.

– В казармах стражи, – ответил Тинувиэль.

– Тогда тебя я переброшу туда, забери девочку вместе с ее вещами к лорду Дайару. Теперь обращаюсь ко всем пятерым. Яды на вас больше не действуют, никакие, не волнуйтесь по этому поводу, отравить не смогут. Убийцы Черного Клана тоже не страшны, сила великих мечей убережет вас в любом случае, но на рожон не лезьте, а то я вас знаю.

– Не будем лезть, твое величество! – заверил Лек, но император ему почемуто не поверил, иронично хмыкнув.

Маран еще некоторое время смотрел на мнущихся юнцов и незаметно вздыхал. Знать бы, чего ждать, ох, знать бы. Увы, пророчество слишком туманно, да и сбываться начнет только после того, как к этой разбитной компании присоединятся Жрица, Беспалая, Неизвестная и Принцесса. Кого, интересно, подразумевал Элиан под Принцессой? Уж не одну ли из его дочерей? Не хотелось бы, вот только его не спрашивали. А какие еще в мире принцессы есть? У короля Нартагаля только малолетний сын, у касика Даркасадара есть одна дочь, но ей под сорок – толстая, капризная, склочная баба, к тому же – невероятная дура. Вряд ли ктонибудь из юнцов способен обратить на такую внимание. Или это только прозвище? Кто его знает… Император в который раз поежился. И за что Единый возложил эту неподъемную ношу именно на него? Однако деваться некуда, придется тащить.

Похожие на теней слуги быстро накрыли на стол, опасливо поглядывая на императора, который нечасто баловал дворец своим присутствием. Как и всякого неизвестного, его побаивались. Канцлер был злом давно известным, привычным, каждый слуга хорошо знал, чего ждать от высокого лорда. А вот чего ждать от его величества? А дорхот его знает! Лучше стараться вести себя повежливее и понеприметнее. Никто не помнил, чтобы император приказал наказать слугу, но все ведь когданибудь случается в первый раз. Никому не хотелось стать таким первым, вот каждый и старался, как мог.

Оголодавшая молодежь быстро смела все со стола, ничуть не смущаясь присутствием императора. Маран с любопытством наблюдал за ними. Многое можно сказать о людях, да и не только о людях, по поведению за столом. Лека взять хотя бы. Привык есть, что дают, не пререкаясь, дома у него небогато, лорд Кетван прижимист. Ест аккуратно, держит кусок хлеба под ложкой, чтобы не упустить ни капли похлебки. Энет характеризуется только одним – прекрасным воспитанием, истинный лорд незнамо в каком поколении. Храт ест руками, как принято среди урукхай, но тоже очень аккуратно, со стороны это выглядит даже красиво. Об эльфе и говорить не стоит, эстет до мозга костей во всем, в том числе и в поведении за столом. Каждую мелочь обставляет так, что залюбуешься. Санти. Да, Санти. Манеры скомороха оставляли желать лучшего. Улица оставила на парнишке свой гнусноватый след. Придется просить Энета дать кровному брату несколько уроков этикета, не помешает. Император покосился на дикарку и хмыкнул. Тихий кошмар – чавкает, вся перемазалась кремом. Наверное, в жизни пирожных не ела, вряд ли в ее племени знали другие сладости кроме меда и фруктов.

Когда все насытились, Маран не стал больше задерживать ребят – пусть отдохнут немного, а то замученные какието. Он открыл портал во двор дома высокого лорда ар Инвата. Горные мастера один за другим нырнули в туманную дымку и исчезли. Император вздохнул. Что же вас ждет, ребята? Почему именно на вас свалился весь этот кошмар? Стать исполнителями древнего пророчества? Врагу не пожелаешь.

Энет с интересом оглянулся, оказавшись во дворе родного дома. Почти ничего не изменилось, все так же спокойно, тихо, благообразно, только изредка мелькнет какойнибудь слуга, бегущий по своим делам. Однако охрана не зевала: заметив выход нескольких человек из портала, воины на всякий случай изготовились к бою, однако, узнав молодого хозяина, расслабились. Ктото побежал докладывать лорду Дайару о возвращении сына с друзьями, улыбающийся во весь рот начальник охраны подошел и низко поклонился. Любили молодого хозяина в этом доме, еще с тех времен, когда он был калекой. Не стал ведь капризной сволочью, как многие, совсем наоборот – всегда заступался перед строгим отцом за провинившихся слуг, а тот ни в чем не мог отказать любимому сыну – и прощал.

Не прошло и двух минут, как на лестнице показался хозяин дома. Дайар очень соскучился по сыну, ежедневно и ежечасно думая о нем. Ланиг ар Вортон на запросы отвечал только, что с парнем, мол, все в порядке, а этого измученному неизвестностью отцу было мало. И вот появился. Запыленный, замученный, оборванный, вытянулся едва ли не на голову. Сплошные мышцы и сухожилия, куда только подевался калекакнижник. А это еще что? Высокий лорд с недоумением уставился на черный шнурок, свисающий с левого плеча сына. Он уже младший мастер? За полгода?! Единый! Да разве такое бывает?

Друзья сына тоже носили черные шнурки, а значит – бывает. Нет, сегодня Энету придется рассказать отцу все, не отделается общими словами, как обычно. Но как же он изменился. Всетаки великое счастье, что покойный Лек ар Сантен взял сына в ученики. Стоп. Почему покойный? А это кто стоит? Покойник ведь, собственной персоной! Интересно. Слухи о том, что горец жив, доходили до лорда Дайара, но он не поверил, сам видел парня мертвым. Но, несмотря на это, – вот он, улыбается. Ох, какаято здесь интрига. И понять, какая – просто необходимо.

– Искренне рад, что вы живы, светлый лорд, – поклонился отец Энета Леку, ничем не выдавая своей заинтересованности. – Добро пожаловать в дом рода ар Инват!

– Искренне благодарен за ваше гостеприимство, высокий лорд! – не менее церемонно поклонился горец. – А жив? Спрятали меня так, пусть святоши думают, что у них все получилось.

– Но вы здесь, они узнают.

– Теперь это уже не имеет значения. – Юноша позволил почти незаметной улыбке скользнуть по губам. – Яды ни на одного из нас больше не действуют. Вообще. Охотники Черного Клана тоже не страшны. К моему глубочайшему сожалению, этому есть цена, та древняя легенда оказалась правдой – все произошло изза нее.

– Вы имеете в виду Пророчество Пятерых? – нахмурился лорд Дайар.

– Да. Оно о нас. Мы, все пятеро, носители великих мечей первозданных сил. Мечи наградили нас многими интересными способностями. Я говорю вам это, чтобы не возникало ненужных вопросов, если увидите чтонибудь из ряда вон выходящее. Впрочем, об этом лучше не здесь.

– Согласен. – Хозяин дома задумчиво посмотрел на горца.

– Отец, – заговорил Энет. – Я взял ученицу, теперь я несу за нее ответственность.

– Девушку? – искренне удивился лорд Дайар. – Почему?

– Так уж вышло, – развел руками юный граф. – Позволь представить тебе ее.

Он подтолкнул ошеломленную Тайку вперед, будучи не уверен в реакции отца. При виде рослой, на голову выше него самого девицы в грязной и рваной кожаной одежде лорд замер на месте, только брови взметнулись вверх, сложившись домиком. Обычно такого рафинированный аристократ себе не позволял, одно это говорило о степени его изумления. Лорд Дайар покосился на сына, тяжело вздохнул, поклонился и сказал:

– Добро пожаловать в наш дом, ученица моего сына! С этого момента он вам родной, сударыня. Даю в том слово главы рода ар Инват.

– Сппааасибо… – едва сумела выдавить ошеломленная Тайка, понявшая только, что перед ней отец ее наставника.

Девушка пыталась както разобраться в происходящем, но запутывалась с каждым мгновением все больше и больше. Взять хоть этого пожилого, роскошно одетого человека. Кто он? Вождь? Охотник? Шаман? Нет, чтото совсем иное. А что? Почему здесь все так сложно? Как просто было в родном племени… Тайка ощутила острую тоску при воспоминании о несчастных Белках, даже слезы на глазах появились.

Лорд Дайар сразу отметил это и вопросительно покосился на сына.

– Святоши убили всех в ее племени, – помрачнел Энет. – Даже детей. Она домой вернулась, а там…

– Ясно… – В глазах высокого лорда появилось сочувствие, он знал насколько это больно – терять тех, кого любишь. – Надеюсь, девочка, мы сумеем стать тебе новой семьей.

Этого Тайка уже не вынесла и, сев прямо на землю, разрыдалась. Энет кинулся утешать ученицу, но она ничего не замечала. Столько времени молча носимое в себе горе властно потребовало выхода.

– Не трогай ее, пусть выплачется, это даст хоть какоето облегчение, – дотронулся до плеча сына лорд. – И вообще, в первые дни будь с ней поласковее.

Беда девушки сразу изменила отношение лорда Дайара к ней. Никогда он не забудет своего отчаяния после неожиданной смерти Ленеки. Только осознание того, что у него остался маленький беззащитный сын, удержало от самоубийства. Слишком лорд любил жену. Потерять всю семью, наверное, еще страшнее. Тем более – увидеть мертвые тела близких. А как карвенцы умеют изгаляться над «еретиками», Дайар хорошо знал, доводилось видеть последствия развлечений господ инквизиторов.

– Добрый вечер! – поздоровался вышедший из туманного облачка Тинувиэль, ведя за руку смущенную Раху.

Лорд Дайар только сейчас обратил внимание, что эльфа не было. Взглянув на крохотную орку, прячущуюся за спину принца, он едва слышно хмыкнул. И этот туда же. Что ж они все себе девчонокто в ученицы набирают? Не понимают, сколько проблем те доставят? Женщины совсем другие, у них иные интересы, делать из женщины воина – неблагодарное занятие.

– А почему Тайка плачет? – удивленно вздернул уши эльф.

– Семью вспомнила… – вздохнул граф.

– Ясно… Раха, это – ученица Энета. Будете вместе жить и тренироваться. У нее всех родных святоши убили. Ты знаешь, как они убивают.

– Ой, мамочка, ужасто какой… – Орочка вцепилась себе зубами в руку, с состраданием глядя на дикарку, уткнувшую голову в колени.

Тайка в конце концов сумела заставить себя успокоиться и встала. Покраснев, она уткнулась взглядом в землю, досадуя, что позволила себе распуститься – это недостойно охотника, который никому не должен показывать своих чувств. Никогда и ни при каких обстоятельствах! А она? Позор. Но люди вокруг почемуто не восприняли ее поведение как позор, как слабость, ни один не смотрел на девушку осуждающе. Наоборот, во взглядах каждого она видела сочувствие.

– Здравствуй! – подошла к Тайке невысокая девушка с красной кожей и выступающими изпод верхней губы клыками. – Меня Рахой зовут. Я ученица Тинувиэля.

Она показала на парня, с которым охотница соревновалась в стрельбе. Но раньше девушка не особо присматривалась к нему, отметила только, что очень красив. Теперь присмотрелась. У Тинувиэля были огромные, нечеловеческие глаза и лицо, заставляющее цепенеть от восторга. Даже постоянно шевелящиеся остроконечные длинные уши совершенно его не портили, совсем наоборот.

Тайка долго завороженно смотрела на эльфа. Ну, не бывает таких красавчиков. Охотница понимала, что у нее никогда не будет ни мужа, ни детей, это ей вполне доходчиво объяснили еще в родном племени. Ее судьба – одиночество. Навсегда. Но не смотреть на Тинувиэля не могла.

Многое еще случилось в этот вечер, о многом говорили давно не видевшие друг друга отец с сыном. Лорд Дайар был потрясен рассказом Энета, не хотел верить, но полупрозрачные крылья и горящие синим огнем картаги младшего ар Инвата говорили сами за себя. Значит, правда. И никуда от этого не денешься, придется учитывать новые обстоятельства в своих планах. Высокий лорд молча выслушал императорское предупреждение и высокомерно усмехнулся. Еще посмотрим, кто кого, тайной страже Марана до его разведки далеко, не умеют тонко играть, привыкли, что сильнее всех. А сила далеко не всегда решает, кто победит, тут еще и ум нужен. Так что – посмотрим, ваше величество. Но сын его не поддержит, это ясно. Ничего, со временем все поймет, молод еще. Для отвода глаз лорд Дайар пообещал не мешать имперской разведке, не собираясь, конечно, выполнять свое обещание.

Энет уснул прямо в кресле. Лорд приказал лакеям отнести сына в спальню, раздел, уложил, укрыл и долго еще смотрел на юношу, до боли похожего на мать. К сожалению, времена, когда Дайар был молод и любим, не вернуть. Осталось только обеспечить единственному сыну будущее, достойное наследника древнего королевского рода.

6. Дитя Света

Небольшая комнатка с серыми каменными стенами, выделенная двум ученицам в казармах стражи ФортАстара, была не слишкомто уютна, по мнению орочки, но привередничать она не решалась – война, не до уюта тут. Только изредка неприязненно морщила губы и скалила клыки, привыкнув к комфорту РуркДхалада и Тарсидара, но старалась не делать этого при наставнике. Вызвать недовольство строгого эльфа орочка боялась пуще смерти. А Тайке и такое жилье казалось верхом роскоши.

Тинувиэль с Энетом в последние дни гоняли учениц так, что у тех не оставалось сил ни на что, добирались до казарм и валились на узкие, жесткие кровати с жалобными стонами, сразу проваливаясь в сон. И жалости наставники не ведали! Когда же они были заняты, девушками занимались мастеранаставники из местного тренировочного зала.

Даже Тайка, привыкшая к постоянным физическим нагрузкам, не справлялась и падала без сил, тяжело, с хрипами дыша. Что уж говорить о слабосильной Рахе? Но орочка не сдавалась, ведь обожаемый Тинувиэль смотрел на нее такими требовательными глазами. Как можно его подвести? Никак нельзя. Одно обе ученицы поняли твердо – легкой жизни не будет. Тем более – видели, как тренируются сами горные мастера. Это же просто ужас какойто!

Циклопические стены Южных Цитаделей, взметнувшиеся вверх на добрых две сотни локтей, потрясали воображение. И такие стены возвели от западного до восточного побережья Элиана? Трудно поверить, однако это и в самом деле было так. Без магии это явно невозможно. Впрочем, все знали, что имперские магиинженеры на многое способны.

Раха не переставала изумляться здешнему богатству. В Оркограре самые простые продукты стоили дорого, дороже всего прочего в несколько раз. А здесь? Таких вкусностей орочка в жизни не пробовала, в каждом кабачке подавали чтонибудь свое, фирменное. Чтобы бесплатно поесть в любом из них, достаточно было показать серый шнурок ученицы.

Горных мастеров в ФортАстаре любили и уважали, ведь именно они стояли между жаждущими крови кочевниками и горожанами. Хозяева лавок и кабаков без пререканий обслуживали их, но мастера старались не злоупотреблять благодарностью людей. За них, как всегда во время войны, платил император. И платил щедро.

Обычным солдатам и офицерам тоже перепадало достаточно. Многие дочери степенных горожан ничего не имели против того, чтобы провести ночь с какимнибудь бравым защитником отечества, чем те частенько пользовались. Родители ворчали, конечно, не одобряя разврат, но не слишком сильно, нравы в империи были относительно свободны. К тому же довольно часто случалось так, что соблазнитель становился зятем. А это означало, что дочь и ее дети никогда не останутся без куска хлеба с маслом. Если кормилец погибал, семью воина брал на полное содержание его величество. В Элиане искалеченные на войне ветераны никогда не просили подаяния и не рылись в помойках, это было просто невозможно.

– Рах, а чего оно с нами вообще буитто? – спросила Тайка, сладко потянувшись. – Ну, махать железяками настрополимси, а тама?

– Откуда же мне знать? – поморщилась орочка, растирая противно ноющие икры. Тинувиэль под вечер устроил ученицам пробежку верст на двадцать, да еще и с мешком песка у каждой за плечами. – Наши и сами ни дорхота не знают. Кидают их куда попало, будто на прочность испытывают.

– А могет, и так, – усмехнулась охотница, раскрывая книгу. С тех пор, как Энет обучил ее чтению, она читала не переставая, даже если совсем не понимала прочитанного, интереса непонимание не убавляло. – Ты гля, мужиков то к вам шлют, то к нам на Манхен, то сюды, а мастер Кертал баял, шо их скоро к святошам в Карвен погонют, девку якуюто рятовать.

– Ой, мама! – вздрогнула Раха. – Совсем очумели, ребята же только младшие мастера, а не невидимки…

– Ха! – довольно осклабилась Тайка. – Бают, шо они шибче невидимок машутся. Эни вчерась мастеранаставника уронил, тот и мявкнуть не успел. Долго опосля башкой тряс, все спрашивал: как? Сама видала!

Орочка, впрочем, тоже была свидетельницей этой сцены. Девушки дружно захихикали, вспомнив ошарашенную физиономию мастеранаставника, которого победил вчерашний ученик. Потом принялись сплетничать о Тинувиэле с Энетом. У тех бы уши в трубочки свернулись, если бы случайно услышали. Разговор тек неспешно, время было, до утра их обещали не трогать.

Откровенно говоря, подруги, – а они успели за прошедшие дни стать подругами, – скучали в ФортАстаре, несмотря на постоянные тренировки. На стены девушкам разрешили подняться только однажды, да и то во время затишья. Варвары ходили на приступ по два раза в день, но както вяло, явно чегото дожидаясь. А вот чего? Предположений высказывалось множество, да только как оно на самом деле – никто не знал

Кочевники продолжали атаки, имперские войска на стенах отбивали их почти без потерь, но все понимали, что это неспроста. Не так воюют степняки, совсем не так. Куда подевалась их знаменитая безумная ярость? Атакуют лениво, без какоголибо задора, будто выполняют неприятную повинность. По городу ходили слухи о десанте святош с другой стороны. Если это случится, то город окажется в настоящей осаде. Да и с паладинами справиться куда труднее, чем с варварами.

– Могет, прошвырнемси? – спросила Тайка, отложив книгу, не читалось ей этим вечером. – Да и жрякать охота.

– И то дело, – согласилась Раха, сглотнув голодную слюну, желудок настоятельно заявлял о себе уже давно.

Собирались недолго, только смотались в подвальную мыльню, побыстрому ополоснулись и переоделись в чистую одежду. Скатав грязное в узел, отнесли в прачечную при казарме. Прачки, как обычно, встретили подруг потрясенными взглядами, они никак не могли взять в толк, что Раха с Тайкой обучаются у горных мастеров. Нечасто такое случалось, и на женщинвоинов смотрели как на заморских чудищ по всей империи. Оскорбить их, конечно, никто не решался, все равно ведь горные мастера. Дадут по зубам, а то и вовсе без потомства оставят, с этих станется. Поэтому забияки предпочитали делать вид, что не замечают подруг, даже если те случайно забредали в самый низкопробный кабак.

Выйдя из ворот казармы и поулыбавшись стражникам, даже отпустив пару соленых шуточек, девушки пошли по улице, направляясь к торговой площади. ФортАстар совсем не походил на Тарсидар, это был чисто пограничный, постоянно воюющий город, что не могло не отразиться на архитектуре. Здания чаще всего представляли собой крепости в миниатюре – на случай прорыва врага внутрь стен. Все было приспособлено для уличных боев, дома строились разной высоты, что давало немалое удобство лучникам и мушкетерам, чьи посты находились на крышах самых высоких зданий. Кроме того, имелось немало ловушек, вплоть до проваливающихся под землю улиц, магического огня, лабиринта подземных ходов, имеющих выходы в любую точку ФортАстара… Красоты здесь было немного, не до нее както, хоть горожане и старались украшать свои дома, как могли.

Тайка бросила две мелкие монетки уличному пирожнику, и подруги с удовольствием съели по горячему сладкому пирогу с тазимой, ягодой белого цвета, которой на юге империи росло немерено. Сейчас был как раз самый сезон для ее сбора. Охотница до сих пор не понимала, почему несъедобные металлические кругляши охотно меняют на еду. Энет не раз пытался объяснить ученице принципы денежного обращения, но она так и не сумела осознать столь непривычную концепцию. Однако пользоваться деньгами научилась. Ими Энет снабдил Тайку в достаточном количестве, чегочего, а средств у его отца хватало, один из самых богатых людей Элиана, какникак. Девушки шли, рассматривая лавки, товар, выложенный прямо на выдвинутые на улицу прилавки, людей. Горожане, заметив их серые шнурки учениц, уважительно кланялись. Подруги в ответ улыбались.

Торговая площадь открылась неожиданно, сразу плеснув в глаза яркими одеждами, в ноздри – запахами экзотических фруктов, а в уши – разноязыким гомоном. В империи государственными считались три языка, оставшиеся от трех самых крупных стран древности. Лаарский, сенторский и ратанский. Остальные были давно и прочно забыты. Но даже в областях, где население говорило не полаарски, люди знали основной язык Элиана и вполне сносно могли на нем объясниться. В ФортАстаре разговаривали на ратанском. Национальные признаки еще коегде сохранились, но повсеместно превратились в обычаи, истоков которых почти никто не помнил.

Конечно, до роскошных рынков Тарсидара здешней торговой площади было далеко, но, несмотря на это, имелось все, чего душа пожелает. Были бы деньги. В дальнем углу базара продавали продукты задешево, пусть и не слишком высокого качества, однако даже самые бедные горожане вполне могли прокормиться. Тем более что работы в ФортАстаре было полнымполно, рабочих рук не хватало, немногие хотели жить на границе с Великой Степью. Стены стенами, но мало ли. А вдруг кочевники прорвутся? Все ведь потеряешь, даже жизнь. Лучше не рисковать. Однако коекто ехал сюда на заработки – платили на южной границе существенно больше, чем в центре и на севере, порой в дватри раза, а цены завышать не позволял император. Спекулянтов ждал позорный столб и конфискация имущества.

Девушки бродили между прилавками, с интересом глазея на выложенные товары. То их внимание привлекали полупрозрачные, яркие и цветастые платки из ФанКиона. То шелковые платья и шаровары, поставляемые урукхай из Урхуда, Мрока и Гортаха. То янтарные бусы и ожерелья из Нерлавана. То практичные, крепкие костюмы из гаара, ткани, вытканной из древесных волокон, добываемых в лесах возле Шерандара и Тавиенталя. То поделки ремесленников из Нартагаля и Даркасадара. О фруктах, овощах, рыбе, мясе, сладостях даже говорить не стоило, их было столько видов, что глаза разбегались.

Впереди собралась небольшая толпа. Заинтересовавшись, подруги прорвались сквозь нее и оказались у помоста, на котором развлекали людей два паяца. Скоморохи приехали? Хорошо, бродячие труппы циркачей уже около десяти дней обходили ФортАстар стороной, и горожане соскучились по развлечениям. Тайка с Рахой тоже совсем не прочь были посмотреть на представление. Внезапно орочка заметила неподалеку знакомую копну рыжих волос и ткнула подругу пальцем в бок. Санти, конечно, – эту огненнорыжую шевелюру и сияющую улыбкой конопатую физиономию не узнать невозможно. А он что здесь делает? Тоже посмотреть пришел? Девушки протолкались к парню и вежливо поздоровались.

– А, это вы, – улыбнулся рыжий. – Гуляете?

– Нас отпустили, – поспешила сообщить Раха, вполне справедливо опасавшаяся, что кровный брат наставника способен погнать учениц на новую тренировку, как не раз уже случалось.

Санти понял ее опасения, помнил, как сам стонал еще несколько месяцев назад. Пусть себе девочки немного отдохнут, замучились, бедные, совсем их Тини с Энетом загоняли. Впрочем, еще неизвестно, что будет после того, как у него самого появится ученик.

На помост выскочил белосиний паяц, сделал сальто и низко поклонился зрителям.

– Ой, это же дядька Таван… – растерянно сказал Санти. – Точно он. Во дела, а я думал, он умер…

– Вы его знаете? – удивилась орочка.

– Друг отца. Я сам отца едва помню, он погиб, когда мне четыре года было, потом дядька Таван о нас с мамкой заботился, еще вот таким меня жонглировать учил.

Санти показал – каким. Не выше колена. Раха удивилась, услышав, что такого малыша учили всяким хитрым штукам. Что он в этом возрасте понятьто мог? На помосте между тем разворачивалось представление. Паяца сменили акробаты, легко ходившие по канату, натянутому между двумя столбами. Орочка знала, что их с Тайкой тоже вскоре будут учить этому, и нервно поежилась. Не представляла, как можно выучиться. Но раз наставник научился, то и она справится. Никуда не денется.

На помост вышел жонглер. Очень необычно выглядящий. Раха удивленно приоткрыла рот – не видела еще таких людей. Светлокоричневая кожа, узкие синие глаза, вздымающиеся к вискам, горятели яростным огнем. Точеные черты лица и грива золотистых волос. И… Это была молодая женщина. Она, ничего не говоря, поклонилась зрителям и начала зажигать факелы.

Санти завороженно смотрел на циркачку. Какая невероятная, какая необычная красавица! Но откуда она такая взялась? Не было в империи народа, к которому она могла бы принадлежать: странная, полуэльфийская какаято внешность. Золотоволосая подбросила вверх один факел, за ним другой, потом третий. Вскоре она жонглировала уже десятком, в темнеющем вечернем воздухе это выглядело удивительно красиво. Рыжий вздохнул, понимая, что сам никогда больше не выйдет на арену. Все в прошлом, как ни грустно это осознавать.

Л'эт привычно подбрасывала и ловила факелы, а сама не могла оторвать глаз от трех зрителей, стоящих перед самым помостом. Вот они и пришли, люди из снов. Живые, не призраки. Да, это они. Даже этой ночью снилось, как отбивается от толпы карвенцев двумя мягко светящимися мечами спиной к спине с этой вот краснолицей, миниатюрной девицей с клыками. Рыжего тоже помнила. Он почемуто ощущался самым близким человеком на свете, самым дорогим, просто бесценным. Единственным и неповторимым. Даже давно погибший отец не был так близок, как этот незнакомый парень в ее лихорадочных, возможно, пророческих снах.

Боги, смилуйтесь над своей служительницей! Ради чего вы послали все эти видения? Неужели она обладает древней силой служителей Астаг? Способностью видеть будущее? Выходит, обладает. До этого дня юная жрица думала, что людей из ее снов не существует. Что это наваждение. Но вот ведь они, стоят перед помостом. Значит, сны всетаки были пророческими… Она настолько погрузилась в свои мысли, что два факела вырвались из рук и полетели в толпу.

Санти заметил летящие к нему факелы, легко подхватил их и отправил обратно. Девушка почемуто растерялась и поступила так же. Вскоре они жонглировали вдвоем, факелы образовали в воздухе между жонглерами огненную цепочку. Рыжий с неизвестной девушкой увлеклись, начав произвольно менять рисунок. Понявший, что происходит чтото не совсем обычное, паяц перехватил пару пролетавших мимо факелов, и жонглеров стало трое. Зрители взвыли от восторга, настолько красивого представления они давно не видели. Огненные цепочки метались между тремя людьми, вращались, складывались в различные фигуры. Люди вокруг вопили, аплодировали, буквально сходили с ума.

Санти был счастлив. Такого наслаждения он не испытывал никогда в жизни, в балагане Балдура был только один жонглер – он сам. А втроем – совсем другое дело. Красота какая!

Представление закончилось, и в шляпу, с которой начал обходить зрителей паяц, потоком посыпались монеты. Попадались даже серебряные. Он сильно удивился, давно труппа не знала таких сборов, за неделю, бывало, столько не собирали, как за один этот вечер. Добравшись до зрителя, так хорошо умевшего жонглировать и выручившего оступившуюся Ле, паяц низко поклонился со словами благодарности. А потом заметил на левом плече незнакомца черный шнурок. Единый, да это же горный мастер! Тогда понятно, горные мастера еще и не то могут, никакому акробату не повторить их трюков.

– Дядь Таван… – заговорил улыбающийся рыжий. – Али вы меня не узнали? Я же Санти, сын Вила Эрхи.

Что? Санти? Но… Но как?! Как презираемый всеми скоморох смог стать горным мастером? Пожилой циркач с недоверием уставился в лицо парню: да, это тот самый наглый рыжий мальчишка, которого он когдато учил жонглировать. Только выросший, сейчас он просто копия отца, Вил отличался такой же бесшабашной, обаятельной улыбкой, за которую ему прощали очень многое. После смерти матери мальчика Таван хотел было забрать ребенка, но владелец балагана, Балдур, не позволил, выгнав возмущенного паяца посреди зимы. Он выжил и со временем собрал свою труппу.

– Ты очень похож на отца… – негромко сказал циркач, окончательно убедившись, что перед ним сын давно погибшего друга.

– Я знаю, – помрачнел Санти. – Балдур мне говорил.

– Как он самто?

– В Тарсидаре осел, не выступает давно. Да что мы на улицето? Пойдем, я тут кабачок приятный неподалеку знаю. Недорого и вкусно.

– А переночевать там можно будет? Не прогонят?

– Пусть попробуют, – хищно осклабился Санти. – Я горный мастер или погулять вышел?

– Как ты им сталто? – поежился Таван, с недоумением глядя на юношу.

– Да уж стал… Попал, как кур во щи, выхода другого не осталось. Но я доволен, у меня есть настоящие друзья, за которых и шкуру отдать не жаль, если придется. Научился столькому, что слов нет. С императором на «ты». К тому же я теперь не просто сын безродного скомороха Вила Эрхи, а граф ар Эрхи. Какоето поместье даже пожаловали дней десять назад, только я там еще ни разу не был, не до того както.

– За все это чужой кровью платить надо… – вздохнул циркач.

– Надо, – помрачнел Санти. – Но я никого невиновного еще не убил, дядь Таван. И постараюсь, чтобы так оно и дальше было.

– Благими намерениями… – криво усмехнулся тот. – Подождешь, пока мы реквизит соберем?

– Конечно. Кстати, познакомьтесь, это Раха и Тайка, ученицы моих кровных братьев.

Таван покосился на двух девушек с серыми шнурками на плечах и уважительно поклонился. Потом сообразил, что одна из них никак не походит на человека.

– Простите, вы орка? – растерянно спросил он.

– Да, – вежливо показала клыки Раха.

– У меня не только орк, но еще и эльф в кровных братьях имеется, – хохотнул Санти.

– Эльф?!

– Да, принц Тинувиэль Эллевалериэ, младший сын Хранящего Свет. Я вас познакомлю. Ох, как он поет… Упасть и не встать.

– Эльфы, говорят, всегда этим отличались… – озадаченно пробормотал циркач, не поверивший, что перворожденные вышли из своего заповедного леса.

– Чего это ты тут меня обсуждаешь, зараза рыжая? – раздался изза спины Санти наполненный смехом, мелодичный голос. – А по шее не хошь? Могу обеспечить.

Перед Таваном стоял самый настоящий остроухий эльф, обнимающий двух прильнувших к нему красоток. Раха при виде столь откровенного бесстыдства едва не зарычала, с трудом сдержавшись. Ей было нестерпимо больно видеть наставника с этими распутными женщинами. И каждый вечер у него появлялись новые! Кобель бессовестный! Орочка, конечно, понимала, что не способна привлечь такого красавца, что он не видит в ней женщину, но ничего не могла с собой поделать, думая о Тинувиэле постоянно, ревниво следя за наставником. Один раз даже нарвалась на потрясающую картину, сунувшись вечером в его спальню чтото спросить, – распутный эльф развлекался там сразу с тремя. С невероятным трудом она заставила себя не устроить скандал, а тихо уйти. Потом, правда, долго плакала, забившись в какойто закуток. Обидно было до невозможности. Впрочем, а чего она ждала? Читала ведь, что такое эльфы. Да, читала, но не верила. А они, оказывается, и вправду развратные…

– Сам сейчас получишь, хмырь ушастый! – хохотнул Санти. – Познакомься вот лучше с дядей Таваном, он мне вместо отца был.

– Здравствуйте, уважаемый! – Эльф вежливо наклонил уши вперед. – Я рад знакомству.

– Я тоже… – дрожащим голосом ответил циркач, все никак не могущий прийти в себя от явления перворожденного.

– Тебя ждать? – снова повернулся к кровному брату принц.

– Нет, я давно скоморохов не встречал, соскучился.

– Тогда мы пошли. Не забудь, утром прибывает его величество, нас ждут на совещании. Кертал уже здесь, грозился заняться нашим воспитанием.

– Копыто дорхота ему в глотку! – поежился рыжий. – Устроит он нам теперь веселую жизнь.

– Устроит… – тяжело вздохнул эльф. – Это он хорошо умеет. Ладно, я пошел. Всем до свидания!

Он коротко поцеловал повисших на нем хихикающих красоток и скрылся в толпе. Раха едва сдержала рвущиеся наружу слезы. Создатель Миров, до чего же обидно!

– Да… – протянул Таван, обалдело покачивая головой. – Жизнь у тебя, похоже, богата на приключения.

– В гробу я их видал, эти приключения! – поморщился Санти. – Только деваться некуда. Обратно на арену пути нет, это в прошлом. Увы. Я тут в такие дела ввязался, что…

– Зачем же ввязывался?

– А меня ктонибудь спрашивал? Бросили, как щенка в воду, – плыви как хочешь. Вот и плыву, тонутьто неохота. Завтра вон император вызывает, снова кудато пошлет. А он в хорошие места не посылает, только в такую задницу, что… Мужик он, конечно, неплохой, но слишком уж доставучий.

– И ты не боишься так о его величестве говорить? – передернуло пожилого скомороха.

– С чего бы? – удивился Санти. – Слышал бы ты, как мы его порой в глаза называем. Ланиг вон позавчера полчаса его так костерил, что только запоминай на будущее. А Маран слушает, да ржет. Своим его величество многое позволяет.

– Своим… – повторил Таван, не понимая, каким образом сын его друга сумел стать своим для грозного повелителя Элианской империи.

– Твои, между прочим, уже собрали реквизит, – заметил рыжий.

Пожилой скоморох обернулся и увидел, что остальные циркачи времени не теряли, пока он тут разговоры разговаривал. Неудобно даже, ну да ладно, не чужие люди, сочтутся какнибудь. Вскоре все были готовы. Скоморохи с беспокойством поглядывали на хозяина труппы, о чемто беседующего с горным мастером. Ничего хорошего проклятые Церковью от этого разговора не ждали.

Санти отвел труппу в кабак «Веселый осел», где частенько столовался. Хозяин его сразу узнал – забыть рыжую шевелюру и улыбчивую, конопатую физиономию молодого горного мастера было невозможно – и поспешил навстречу, низко кланяясь по дороге.

– Добрый вечер, уважаемый! – поздоровался Санти, бросая кабатчику негромко звякнувший кошелек, который тот ловко подхватил. – Мои друзья поживут у вас в гостевых комнатах неделькудругую. Здесь хватит на все.

– Всегда к вашим услугам, уважаемый господин ар Эрхи! – снова поклонился хозяин, низенький смешной толстячок. – Комнаты сейчас приготовят.

– Вот и хорошо.

– Зачем… – простонал пожилой скоморох, чувствуя себя очень неудобно. – У нас неплохие сборы…

– Ой, оставьте, дядь Таван! – отмахнулся рыжий. – Было бы изза чего переживать. Мне столько платят, что я не знаю куда эти деньги девать. Кормят, поят – бесплатно, одежду тоже выдают, как только потребуешь. Я вам стольким обязан, что слов нет. Не хватало еще деньгами считаться.

– Ну, как хочешь… – тяжело вздохнул тот.

– А что это за девушка? – Санти проводил взглядом давешнюю жонглерку. – Такая красивая и необычная…

– С островов возле Эльварана она, – ответил скоморох, садясь за стол в углу. – Грустная это история. Расскажу, если хочешь.

– Хочу.

Подбежавшая служанка быстро расставила на столе кружки с элем, другая принесла миски и жареного каплуна с залитой топленым маслом пшеничной кашей. Санти пригубил эль и одобрительно качнул головой. До того, которым угощает император, конечно, далеко, но относительно неплохо. Он с удовольствием сгрыз ногу каплуна, зная, что скоро мясо станет для него запретным. Уже даже начал понимать – почему. Но это потом. Таван тоже поел и выпил эля.

– Теперь можно и поговорить, – сказал он, отдуваясь. – Ты прав, вкусно здесь кормят.

– Потому и облюбовал этот кабачок, – кивнул Санти. – Хотите знать, как я стал горным мастером?

– Да уж неплохо бы.

Рыжий вздохнул, погружаясь в воспоминания. Мамочка, это же всего восемь месяцев прошло, не больше, а столько событий, что, кажется, годы и годы назад все случилось. Он не спеша, в лицах, рассказывал о невеселой жизни в доме осевшего в Тарсидаре хозяина балагана. О своих глупых и порой жестоких шутках, изза которых рыжего мальчишку возненавидел весь город. А затем о случайной встрече с прибывшим с Манхена молодым горцем, в которого по недомыслию швырнул шишку. И обо всем, что случилось потом, кроме того, конечно, о чем приказал молчать император. Таван слушал рассказ, недоверчиво покачивая головой, но понимал, что мальчик не лжет. Повезло ему, если честно. Эх, знал бы, что у бедняги в Тарсидаре такая невеселая жизнь, обязательно бы туда наведался, да забрал Санти к себе. Теперь поздно, он ушел совсем в другую жизнь.

– Ты, главное, человеком постарайся остаться, – вздохнул он. – Власть людей здорово портит, а у вас, горных мастеров, этой власти немерено.

– Подлый и корыстный человек, дядь Таван, испытания не пройдет, – вздохнул Санти. – Не допускаем мы в свою среду скотов.

– Да я не о том. – Скоморох внимательно посмотрел на рыжего. – Даже самого доброго и честного человека власть испоганить может. Ты вот говорил, что твой наставник когото в каменоломни сослал. А за что?

– Жену до полусмерти избил, сына хотел нартагальцам продать, чтобы на выпивку было. Думаешь, такой не заслуживает каменоломен?

– Такой и худшего заслуживает. Только вот слишком просто ошибиться и невиновного сослать.

– Не знаю таких случаев. – Санти отрицательно покачал головой. – Это величайшая ответственность – судить человека. Поэтому мы осуждаем только задержанных на месте преступления, когда доказательства налицо. В любом другом случае производится тщательное расследование. А большинство слухов о горных мастерах – полная чушь. Боятся нас люди, вот и выдумывают всякие небылицы.

– Может, оно и так, – вынужден был согласиться Таван. – Фантазия у людей богатая, такого навыдумывают, что уши вянут.

– Вотвот, – рассмеялся Санти. – Ты, кстати, обещался рассказать о девушке.

– Понравилась? – Скоморох иронично прищурился.

– Нууу… – смутился юноша. – Понравилась. Красивая она.

– Это лет пять назад случилось. – Таван помрачнел. – Мы тогда из Аранара в ДирАрнат плыли, купили себе палубные места на небольшой торговой шхуне. В шторм попали, неделю по океану носило, думали – уже все, конец пришел. Но выжили. Капитан, как выяснил куда занесло, полдня богохульствовал. К самому Даанскому полуострову, что из Эльварана выступает. Повезло, что до защитной границы не доплыли – эльфы чужие корабли жгут какимто колдовством. На всех парусах оттуда драпали. Только воды почти не осталось, пришлось к первому попавшемуся небольшому островку приставать. А там…

Скоморох закусил губу.

– Что там?

– Там святоши побывали… Знаешь, наверное, что они после себя оставляют? Осмелились, паскуды, рядом с империей дела свои палаческие творить… Племя там какоето жило. Живых мы уже не нашли, только распятые, ободранные тела. Точнее, нашли – одну живую девочку. Лет тринадцати, может четырнадцати, не больше. В пещере пряталась. Както матросы ее заметили и поймали. А потом… Они не лучше карвенцев оказались, гады!

Таван залпом выпил эль и поморщился.

– Она ж совсем малая была, а матросня девочку всю дорогу насиловала! – резко выдохнул он, сжав кулаки. – Бедное дитя уж и не шевелилось, только смотрело такими глазами, что… В жизни не забуду этого молчаливого крика: «За что?!» А как пришли в ДирАрнат, капитан приказал продать полуживую девочку на нартагальский корабль. Тут уж мы не выдержали, собрали все деньги, что остались, отдали этой сволочи и сказали, что если не согласится, то сообщим в тайную стражу, что он работорговлей занимается. По приходу в порт он нам ничего сделать не мог, тем более что двое уже сошли на берег, а на кол капитану совсем не хотелось, вынужден был согласиться. В море выкинул бы обнаглевших пассажиров за борт, и все, концы в воду. В порту, понятно, не посмел, только проклинал нас, грозился отомстить – нартагальцы ведь дали бы раз в десять больше. С тех пор только по суше ездим, страшно, а вдруг на такую же паскуду нарвемся? Вот так маленькая Ле среди нас и оказалась. Девочки наши ее полгода выхаживали, естьпить отказывалась, жить не хотела, только тихо плакала. Потом привыкла. Жонглировать вот научилась, полаарски говорить. Приняла нас. Она мне как дочка. Только вот ночами девочка кричит. Страшно так…

– Понятно, – скрипнул зубами Санти. – Единый, ну почему в мире столько сволочей? Попался бы мне этот капитан… Зря вы страже о нем не сообщили.

– Мы всего лишь бесправные скоморохи. – Таван опустил глаза. – Забыл уже, как это – дрожать перед каждым, облеченным хоть малейшей властью? Нас ведь по приказу любого стражника из города вышвырнут, как собак бродячих. Презираемые мы люди, Церковью проклятые.

– Я поговорю с императором об этом. – В сузившихся глазах Санти появилась холодная, жестокая угроза, от которой пожилому скомороху стало не по себе. – Неправильно это. А пока возьми.

Он потребовал у кабатчика принадлежности для письма, которые тут же принесли, быстро написал чтото на листке дорогой кагровой бумаги, обнажил картаги и скрестил над ним. Мечи полыхнули белым светом, и под ровными строчками появилось изображение человеческой ладони на фоне восходящего солнца – именно такой герб избрал себе юноша, став аристократом.

– Этот документ защитит от произвола наместничьей стражи, да и императорской тоже, ни один стражник не решится оспорить приказ горного мастера. В случае любых неприятностей мне сообщат, выручу. Только береги эту бумагу, дядь Таван.

– Да уж сберегу какнибудь, – криво усмехнулся тот, складывая листок и бережно пряча его в кошель – охранная грамота от горного мастера, тем более – приближенного к самому императору, дорого стоит.

– Я тебя знаю, – заставил Санти обернуться приятный женский голос с легкой хрипотцой.

Рядом стояла девушка, чью историю только что рассказал старый скоморох. Рыжий удивленно посмотрел на нее. Знает? Что за чушь? Откуда?

– Я видела тебя во сне, – продолжила она. – Боги послали мне видение. Мы сражались с теми, кто убил моего отца и осквернил наши жертвенники. У тебя в руках были белые мечи. Этих двух я тоже видела.

Девушка показала на Раху с Тайкой за соседним столом, с аппетитом поедавших ужин.

– Во сне? – задумчиво переспросил Санти.

Император предупредил побратимов, чтобы искали Жрицу. Языческую жрицу. Неужели это она? Вполне возможно. Но тогда… Тогда пришло его время брать ученицу.

– Ты была жрицей? – спросил юноша, настороженно глядя в раскосые, яркосиние глаза.

– Была и есть! – гордо выпрямилась Ле. – Боги не оставили меня. Все это время я ждала тебя, хоть и не верила, что ты появишься, владыка. Но ты пришел.

– Я не владыка, – отмахнулся юноша. – Я всего лишь горный мастер.

Девушка пожала плечами. Онато лучше знает. Не хочет считать себя владыкой? Его дело, но от воли высших сил никуда не уйти. Он – владыка, Дарующий Свет, предстоящий перед тронами богов.

– Ле, – вмешался удивленный Таван. – Ты что? Тебе плохо, девочка?

– Мне хорошо, мой второй отец! – Она низко поклонилась. – Я благодарю тебя за все, что ты для меня сделал и никогда тебя не забуду. Но я встретила того, кому принадлежат мое тело, моя жизнь и моя душа.

– Значит, это ты… – закусил губу Санти. – Ты – Жрица. Ты – Четвертая. Вот уж не гадал, что встречу тебя здесь. Надо же…

– Что это значит? – растерянно спросил скоморох, глядя на внезапно свихнувшихся молодых людей.

– Пророчество, дядь Таван, – скривился Санти. – Очень древнее пророчество, которое начало сбываться и взяло нас всех за глотку. Судя по всему, девушка – Жрица из этого пророчества. Не смейся, я знаю, что ты не веришь ни в какие пророчества. Я тоже не верил, пока меня мордой в него не ткнули.

– Пророчество? – Глаза Ле широко распахнулись. – Было пророчество? Ты его знаешь?

– Не полностью, – вздохнул рыжий, озабоченно потирая щеку. – Завтра встретимся с императором, он понимает в этом лучше меня. Именно он приказал нам искать жрицу.

– У него вместо лица туман? И громовой голос?

– Да.

– Его я тоже видела. Он скоро умрет.

– Что?! – едва не подпрыгнул Санти. – Не дай Единый! Надо обязательно ему об этом сказать! Завтра же и скажешь!

– Я выполню любой твой приказ, владыка, – безразлично отозвалась девушка, склонив голову.

Опять за рыбу деньги! Придется отучать ее говорить так. Представив, как будут ржать Тинувиэль с Хратом над «владыкой», юноша поморщился. Жизни ведь не дадут…

– Дядь Таван, – обратился юноша к скомороху, удивленно глядящему на золотоволосую. – Я беру эту девочку в ученицы. У меня просто нет другого выхода. Извини… Я позабочусь о ней.

– Я всегда знал, что когданибудь она уйдет, – тяжело вздохнул тот. – Ле – нечто большее, чем просто жонглер, все в труппе это ощущают. Она вызывает какоето благоговейное уважение даже у меня.

– Пойдешь ко мне в ученицы? – негромко спросил Санти, снова посмотрев на замершую перед столом странную девушку.

– Все, что прикажешь.

– Тогда иди за мной.

Он повернулся к ошалевшим Рахе с Тайкой.

– Девочки, – усмехнулся рыжий их удивлению, – вот и у меня ученица появилась. Надеюсь, вы подружитесь.

Обе озадаченно кивнули.

Оказавшись на улице, Санти окинул взглядом толпу и сразу нашел нужного человека. Возле одной из витрин стоял погруженный в свои мысли седой человек средних лет с полупрозрачным шнурком на плече.

– Здравствуй, уважаемый старший брат! – поклонился юноша, подойдя.

– Здравствуй, младший брат. Нужна помощь?

– Да, прошу тебя стать свидетелем произнесения Слова Воина.

– Ученика берешь? – улыбнулся мастернаставник.

– Ученицу, – поправил Санти.

– Хмм… – поморщился седой. – И на кой ляд тебе столько проблем на голову? Я бы ни за что не стал с девкой возиться – пока выбьешь из нее бабские заморочки, три раза с ума сойти можно.

– Так уж вышло… – развел руками юноша. – Слово сказано.

– Твое дело, конечно. – Мастернаставник укоризненно покачал головой. – Где она?

– Вот, – показал Санти на застывшую рядом девушку.

– Эта? – Брови седого взметнулись вверх. – Так она же жонглерка…

– Я сам в прошлом скоморох, – по губам юноши скользнула горькая усмешка – надо же, даже мастернаставник подвержен предрассудкам толпы.

– Постойка… Ты один из Пятерых, насколько я понимаю?

– Да, старший брат.

– Тогда понятно, – кивнул тот. – От вас любого фортеля ждать можно. Что ж, приступим. Серый шнурок есть?

– Да, – Санти достал шнурок из кошеля.

– Назови свое полное имя, девочка, – обратился к Ле мастернаставник.

– Л'эт, посвященная жрица Астаг, Дитя Света.

– Жрица Астаг?! – вскинулся седой. – Истинная?! Ты не лжешь? Жрецов Астаг перебили больше тысячи лет назад!

– Мы жили на небольшом острове, – безразлично ответила девушка. – Там стоял Храм Света. Потом пришел корабль с Карвена, и нас не стало. Храм разрушили. Я единственная выжившая.

– Ясно. – Мастернаставник закусил губу. – Ты видишь пророческие сны?

– Да.

– Мне надо поговорить с тобой. Обязательно.

– С разрешения владыки.

Ле кивнула на застывшего на месте Санти.

– Владыки? – Брови мастеранаставника взметнулись вверх. – С чего это она тебя так называет, мальчик?

– Да не знаю я! – раздраженно пожал плечами юноша. – Взбрело чтото в голову.

– Жрицам Астаг никогда и ничего просто так в голову не взбредало, если судить по хроникам. Но ладно, ты дашь ей разрешение встретиться со мной позже?

– Только с позволения его величества, – развел руками Санти. – Это его приказ, извини, старший брат.

– Приказ… – задумчиво повторил мастернаставник. – А когда ты увидишь императора?

– Завтра утром.

– Хорошо. Мое имя – Диппат ар Тарнель.

– Диппат?! – Санти, слышавший на военном совете, что этот человек – предатель, побелел.

– Ты знаешь обо мне?

– Кто же не знает имени начальника третьего приказа? – опомнился юноша. – Ты, старший брат, хорошо известен в империи, да и не только в империи.

Стоящий неподалеку Таван схватился за сердце. Сын старого друга, оказывается, запросто подошел к самому страшному человеку Элиана, не считая, конечно, Ланига ар Вортона. Но тот вообще чудовище. Кошмар!

Обряд прошел как обычно, однако Диппата явно удивил белый луч принадлежности к Свету, доставшийся юной жрице. Ле не удивилась ничему. Даже когда луч ударил ей в лицо, только пошатнулась, оставшись невозмутимой. Мастернаставник подтвердил Слово Воина, продолжая задумчиво разглядывать девушку. Когда все закончилось, Санти поспешил распрощаться, досадуя про себя на то, что умудрился нарваться именно на начальника третьего приказа. Другого никого не нашлось! И что он делает в ФортАстаре? Надо будет обязательно рассказать императору и Ланигу обо всем, случившемся этим вечером. Ле ненадолго задержалась. Она некоторое время смотрела на Диппата, затем почти неслышно сказала:

– Не бойся, твоя дочь жива.

Жива! Измученный неизвестностью отец, предавший ради дочери все, прежде для него святое, едва удержался на ногах. Уже больше месяца он не чувствовал Кару, хотя раньше постоянно ощущал ее боль и отчаяние. Думал, уже все. Планировал месть. Жива… Спасибо тебе, Единый! Спасибо! Значит, эта девочка и в самом деле последняя в мире жрица Астаг, воплощенного Света. Диппат долго смотрел вслед золотоволосой девушке, не зная, что ему делать. Карвенцы требовали от высокопоставленного агента любым способом устранить Пятерых, угрожая новыми пытками его несчастной девочке, но Диппат не мог оставить империю без последней надежды и отговаривался невозможностью пробиться сквозь охрану. Он ведь хорошо понимал, что на самом деле происходит в стране. Только молчал, хотя молчал из последних сил.

Пообещав Тавану навестить труппу завтра вечером, Санти распрощался с ним. Нужно было еще успеть поставить Ле на довольствие в казармах, а спать хотелось сильно – забегался. Он оглянулся на ученицу. Нет, ну надо же, спокойна, как дерево. Совершенно невозмутима, ничем ее не пробьешь.

Комендант казарм давно отвык чемулибо удивляться – работая с горными мастерами, иначе нельзя, или быстро с ума сойдешь. Поэтому не обратил внимания на необычную внешность новой ученицы, без лишних слов выдав ей все положенное и вернувшись к себе досыпать. Поселили Ле вместе с Рахой и Тайкой. Поговорив с девушкой еще немного, Санти ушел в свою комнату, глаза слипались, а завтра придется вставать с рассветом.

Он не ошибся: разбудили, не успело еще и солнце взойти. Не прошло и получаса, как зевающий и трущий кулаками глаза юноша стоял перед императором, рассказывая о вчерашнем. Его величество был очень зол на когото, что ощущалось даже сквозь туманную маску, прорывалось в интонациях.

– Значит, Жрица нашлась… – резюмировал Маран. – И то хорошо. Остались Беспалая с Принцессой. И Неизвестная. Скорее бы уже вы собирались, сил нет ждать непонятно чего.

– Нашлась, – вздохнул Санти, отлично понимающий, сколько забот добавит ему это обстоятельство, насмотрелся на постоянно взмыленных Тинувиэля с Энетом. – Меня больше встреча с Диппатом настораживает. Как будто случайная, но кто его знает…

– О Диппате можешь не беспокоиться, – отмахнулся император. – Изза дочери предал, святоши ее в заложницах держат. Если он не подчиняется – куски тела девочки присылают. Кто такое выдержит? Я – нет. Поэтому и готов простить.

– Я бы тоже не выдержал! – Санти передернуло.

– Мы уже знаем, где карвенцы держат Кару. Именно вы, ребятки, и пойдете ее освобождать. Не сами, конечно, – с отрядом опытных невидимок и эльдаром. Хочу, чтобы вы своими глазами увидели, что такое святоши.

– Мы многое уже видели.

– О, нет! – возразил император. – Ничего вы не видели! Ты даже не представляешь себе, что увидишь в замке первосвященника. То, что делают инквизиторы на чужих землях – это детские игры по сравнению с тем, что они творят у себя дома. Однажды я там побывал, потом полдня рвало, представить не мог, что с живыми людьми можно так обходиться.

– Надо так надо, твое величество, – вздохнул Санти, поежившись.

– А пока не мог бы ты слетать на разведку, посмотреть сверху, нет ли где святош. Не пойму я чтото поведения кочевников, не так они обычно воюют.

– С удовольствием! – просиял рыжий, летать он обожал. – Когда?

– Да прямо сейчас, чего время терять.

Император долго стоял на стене, провожая взглядом превратившегося в точку Санти. Вряд ли святоши догадаются, что это не птица. Им в головы не придет, что ктото из людей умеет летать. Только потому и запрещали Пятерым летать – пойдут слухи, которые вполне могут докатиться до карвенцев. А уж разведка святош свои выводы сделает, там, к сожалению, умные люди сидят. С дураками бороться было бы проще, да только так не бывает, чтобы враг дураком оказался. Только в сказках, а жизнь, увы, не сказка.

7. Невидимая смерть

Негромко перекликались ночные птицы, шелестели листвой деревья арва, древесина которых очень ценилась в Карвене. Посреди расчищенного от леса пространства на полсотни локтей высились стены небольшого замка. Обманчиво хрупкие на вид, они на самом деле могли выдержать удар батареи имперских гаубиц, будучи укреплены магией, о чем, понятно, второй первосвященник не распространялся. Коллегам только повод дай – сожрут со всеми потрохами. Сами будто, сволочи, колдовством не балуются. Еще как балуются! Только поди докажи, концы давно в воду упрятаны, а все знающие люди – в могилу.

С тех пор как людям Далха удалось похитить дочь начальника третьего приказа империи и посадить Диппата ар Тарнеля, одного из самых опасных врагов святой Церкви, на короткий поводок, позиции второго первосвященника сильно выросли. Кервех, первый из пяти, уже слишком стар, вполне можно «уйти» слюнявого идиота и занять его место. Если, конечно, остальные трое не подставят, что вполне возможно. Все время ищут способ подгадить, шпионов засылают – вчера вон только двух поймали, сейчас с ними разбираются палачи в подземном каземате. Надо будет обязательно устроить показательную казнь. Олто, старший палач, горазд на выдумки, обязательно найдет способ развлечь господина. Эх, увидеть бы на месте незадачливых шпионов «дорогих» коллег… Мечты. Увы, только мечты.

Далх приказал подать выдержанного этаронского вина, – другого он не пил, – и задумчиво переплел пальцы. Не все шло, как должно. Возникло множество неучтенных факторов, с которыми придется считаться при составлении новых планов. Хочется того или нет. Не нравились второму первосвященнику неожиданности. А кому, впрочем, они нравятся? Империя оказалась куда сильнее и хитрее, чем докладывали шпионы. Если бы не надежда на высокого лорда, который должен вскоре уничтожить самых страшных колдунов Элиана, карвенцы никогда не ввязались бы в эту безумную авантюру. Не идиоты. Силе императора с эльдарами им противопоставить нечего. Чудовища проклятые! Ничего, скоро уже, союзник сообщил, что все готово.

Еще одно лишало Далха сна. Пророчество Пятерых. Все попытки расправиться с проклятыми мальчишками ничего не дали, их спрятали в казармах императорской стражи, куда доступа не было никому постороннему. Черный Клан потерял больше двухсот лучших охотников в попытках прорваться, только бесполезно, горные мастера свое дело знают. Второму первосвященнику уже доложили, что Лек ар Сантен жив, что святую Церковь подло обманули. Как детишек обставили! Почему ни одному идиоту не пришло в голову проверить могилу? Почему?! Обрадовались, расслабились – все, мол, получилось. Держи кошель шире! Не знают, что ли, что с имперской тайной стражей нужно держать ухо востро? Придурки! Неужели в элианской Церкви не понимают, насколько опасны эти мальчишки? Носители первозданных сил! Ни больше, ни меньше. Жуть! Первосвященник поежился. Но полной инициации, слава Единому, еще не произошло, она случится только после того, как вместе соберутся все двенадцать, упомянутых в Пророчестве.

Странно, пророчество называется пророчеством Пятерых, а речь идет о двенадцати. Да, Пятеро останутся самыми сильными, но остальные тоже не подарок. Поэтому придется продолжать попытки убрать хотя бы одного, иначе все тщательно разработанные за десятилетия планы пойдут дорхоту под хвост. По последним сообщениям разведки, мальчишки сейчас в ФортАстаре, который вскоре будет атакован силами лучших паладинских корпусов Карвена при поддержке варваров Великой Степи. Нет, такого напора элианцы не выдержат, город падет и откроется дорога вглубь империи. Вожди степняков ждут этого уже несколько сотен лет. Они с радостью устроят элианцам кровавую баню.

Диппат тоже подтвердил полученную информацию, даже лично видел когото из Пятерых. Кажется, скомороха. Редкостная сволочь этот Диппат, его за глотку держат, а он строит из себя дорхот знает что, надменен, как белый орел севера. Ничего, скоро он станет не нужен. Первосвященник довольно осклабился. Интересно было бы поглядеть на лицо начальника третьего приказа, когда он увидит свою дочь и поймет, что с ней сделали. Куда бы подевалась вся его надменность! Да жаль, невозможно, Диппат пока слишком полезен, нельзя дать ему возможность соскользнуть с крючка. Мстить ведь начнет, а ему достаточно всего лишь коечто рассказать императору, чтобы месть свершилась.

Открыв свою копию пророчества Пятерых, Далх углубился в чтение. Великое счастье, что карвенская Церковь сохранила писания Завоевателя, размножив для собственного пользования. Иначе явление Пятерых оказалось бы для первосвященников неприятным сюрпризом. Да и многие другие, уже происшедшие события, тоже. С какой стати Единый наградил колдуна пророческим даром? Непонятно, однако сомнения в том, что Элиан был пророком, давнымдавно исчезли, слишком многие его пророчества сбылись. Осталось последнее, самое страшное. Пророчество с вилкой, и какая ветвь станет реальностью – зависит только от людей. Удастся остановить Пятерых – победа будет за святой Церковью. Нет? Неизвестно выживет ли тогда Церковь…

Второй первосвященник бросил взгляд на свое левое запястье, где висел кулон, контролирующий заклятие, связывающее Диппата с дочерью. Всетаки идея первого не уничтожать детей с магическим даром, а воспитать верными МатериЦеркви, оказалась на удивление продуктивной. Бить врага надо его же оружием, колдовством. Молодые магисвященники в глубокой тайне обучались в нартагальском Ализиуме, аналоге имперской Академии. За это пришлось заплатить королю с советниками очень дорого, три шкуры, гады, содрали. Пусть, придет время, за все ответят. Империю бы только раздавить, чтобы не мешала. Шанс на это есть, и немалый: разленились элианцы, привыкли за полторы тысячи лет, что самые богатые и сильные, не обратили внимания, что северный сосед стремительно набирает силу. Карвен с каждым годом все увереннее превращался в сжатый стальной кулак. Все силы были брошены на подготовку будущей войны, все отдано ради этого. И скоро, совсем скоро Элиан прекратит свое существование.

Хищно оскалившись, Далх позволил себе несколько минут предаваться мечтам о скорой победе и наказании гнусных еретиков. Костры! Бесконечные ряды костров ждут их. Каждого, кто посмел сопротивляться МатериЦеркви в проповеди слова святого Карвена.

Однако время было уже позднее, а завтра придется отправляться в столицу, предстоит расширенное заседание Синклита Первосвященников. Надо решать, что делать с внезапно обезлюдевшим Манхеном. Пора наступать, времени терять нельзя, до зимы осталось всего четыре месяца, а зимой ни о какой войне и речи идти не может, манхенские снежные бураны печально известны во всем мире.

Он с сожалением спрятал список пророчества в сейф, запер и опечатал личной печатью. Надо будет попозже еще подумать над некоторыми неясными местами. Не прошло и получаса, как второй первосвященник Карвена, Далх Раасахат, сладко спал на своей роскошной кровати, где мог без особых проблем разместиться взвод солдат, и еще место осталось бы.

Ни первосвященник, ни дежурившие на стенах паладины, ни случайные прохожие из недалеких деревень не заметили, как в ночном небе мелькнули пять почти невидимых теней. Две из них несли веревки, в которых удобно устроился невысокий человек в серосеребристом плаще с капюшоном. Если бы было светло, стало бы видно, что вместо лица у него туман. Эльдар, никто иной. Сосредоточившись, рыцарь престола наложил на замок составленное лично императором сонное заклятие.

Часовые на стенах опустились на камни и дружно засопели. Заснули узники в тюрьме, палачи, занимавшиеся двумя шпионами. Последние тоже уснули прямо в оковах. Спали слуги, повара, да и вообще все, кто находился в замке второго первосвященника. Проснувшись, ни один человек не вспомнит последних минут перед тем, как уснул. И не удивится. Только два магасвященника чтото заподозрили, слишком уж резко навалился сон, но не успели среагировать, заклятие эльдара оказалось им не по зубам.

Из леса выскользнули еще несколько теней и понеслись вперед с непредставимой скоростью. Они с ходу перелетели через стену, не задерживаясь возле спящих часовых. Быстро обследовав наземные помещения, элианцы на несколько секунд сошлись, о чемто коротко посовещались и направились к подвалам, где обычно находились казематы.

Первосвященник оказался приверженцем традиций – камеры, в которых содержали узников, были именно там, где их ожидали найти. Никому в голову не могло прийти, что элианские невидимки доберутся сюда – до побережья было далеко, пробраться сюда сквозь тысячи кордонов не сумел бы никто. Однако карвенцы напрочь забыли о магах, способных перебрасывать небольшие отряды на любое расстояние. К сожалению, таких было очень мало даже в империи, а в самом Карвене и Нартагале не имелось вовсе. Телепортация осталась прерогативой императора с эльдарами и избранных ими магов, которые в обязательном порядке становились горными мастерами. Никому иному секрет быстрого перемещения не передавался.

Санти шел от камеры к камере, замки которых открывались перед молодым горным мастером сами по себе, повинуясь отмычке, данной его величеством. Прав император, раньше рыжий действительно представить не мог, что можно так издеваться над живыми людьми. Да, в подвалах тайной стражи пленников тоже пытали, но, добыв необходимые сведения, безболезненно умерщвляли, не заставляя жить и мучиться. А когда вошел в практику способ, предложенный Тинувиэлем, то и пытки прекратились. Зачем, если информацию можно добыть куда быстрее и чище?

Увиденное здесь вызывало невольную дрожь. Паноптикум калек. Возникало ощущение, что ктото просто развлекался так. Людипауки, которым сломали конечности и срастили самым непредставимым образом. Безногие, безрукие, вообще ни на что не похожие. И все они были живы – слава Единому, что спали.

– Рыжий, иди сюда! – послышался слева неуверенный голос эльфа.

Санти аккуратно запер дверь камеры и направился к Тинувиэлю. Очень хотелось освободить здесь всех, наказав палачей, но, к сожалению, нельзя оставлять следов, иначе вся операция пойдет насмарку. В этот момент скоморох окончательно понял, что Карвен должен пасть, – страна, в которой с людьми творят такое ради развлечения, не имеет права на существование. Принц нашелся в небольшой камере. Он молча стоял и смотрел на изможденную, с ног до головы покрытую шрамами девушку, свернувшуюся в клубочек на куче гнилой соломы.

– Она? – глухо спросил эльф.

– Не знаю, – ответил Санти, не отрывая горящих гневом глаз от трехпалых, похожих на клешни краба рук с многократно переломанными крючковатыми пальцами. – Сейчас гляну.

Он достал данную Ланигом миниатюру и посмотрел на нее. Какоето сходство есть, но очень отдаленное. Непонятно, Кара ар Тарнель это или кто другой. Если она, то слишком изменившаяся. Скоморох представил себя на месте узницы и вздрогнул. Пережив такое, любой изменится. Но была еще одна примета. Осторожно приподняв подол грязной юбки, напоминающей собой скорее половую тряпку, Санти увидел на левой лодыжке девушки похожий на молнию белый шрам. Она! Всетаки она. Юноша достал амулет связи и сообщил о находке мастеруневидимке Сарту, возглавлявшему группу.

Вскоре в дверях камеры показались командир с эльдаром. Рыцарь престола внимательно осмотрел узницу и согласно кивнул, подтверждая, что перед ним дочь Диппата, затем пошевелил пальцами, снимая с девушки сонное заклятие. Она резко дернулась.

Кара очнулась от забытья и сразу ощутила в камере чужое присутствие. Над ней стояли несколько человек. Снова… Снова! Да сколько же можно над ней издеваться? Девушку затрясла крупная дрожь. Наверное, подонок в рясе про нее вспомнил. Добрых два месяца ее не трогали, разве что надсмотрщики изредка насиловали, но от этого ни один узник или узница не застрахованы. Даже раны после последних развлечений первосвященника успели поджить. Умереть бы, так не дадут. Лекари у святош хорошие, знают, что с ними сделают, если позволят ценной пленнице сдохнуть раньше времени. В душе клокотала черная, холодная ненависть. Но нет, не позволит себе слабости дочь Диппата ар Тарнеля, не увидят святоши ее слез, не услышат крика. Она уже несколько лет переносила самые страшные пытки молча. Плакать и просить – только доставлять палачам дополнительное удовольствие. Не добьются! Кара медленно села и открыла глаза.

– Здравствуй, девочка! – подошел к ней смутно знакомый человек. – Ты меня не помнишь? Я Сарт, Сарт ар Исонх.

Дядя Сарт?! Здесь?! Мамочка! Кара недоверчиво уставилась на пожилого мужчину. Да, перед ней стоял старый друг ее отца, не раз в почти уже забытом счастливом прошлом игравший с девочкой и носивший ее на руках.

– Мы пришли за тобой, – вмешался эльдар.

– Где же вы были раньше? – глухо спросила девушка, из последних сил сдерживая слезы, слабости себе нельзя позволять даже среди своих. – Все эти годы…

– Мы только недавно сумели выяснить, где тебя держат. – Сарт виновато вздохнул. – Прости…

– Простить? – Кара подняла на него походящие на темные омуты глаза. – Простить… Васто я прощу, вы ничего не знали, а вот коекого другого не могу. Меня ведь Ватех святошам сдал, дядя Сарт…

– Что?! – Глаза пожилого мастера расширились. – Но он же безобидный ученый чудак, как…

– Он далеко не безобидный чудак, – оборвала его Кара с кривой усмешкой. – Он паладин полного посвящения, а ему даже отец поверил, настолько хорошо, сволочь, маскировался.

– Ясно. – Глаза Сарта угрожающе сощурились. – Спасибо.

Он достал амулет связи и вызвал когото. Коротко сообщив о шпионе, снова виновато посмотрел на искалеченную девушку. Хотел дотронуться до нее, но Кара отдернулась.

– Не трогайте меня! – зло прошипела она. – Господин эльдар, на мне заклятие сродства, отец всегда знал, когда меня мучили. А я ощущала его ужас! Вы знаете, что меня нельзя трогать, или…

– Всем отойти! – резко скомандовал рыцарь престола, затем всмотрелся в девушку, одновременно делая пассы руками.

Вокруг нее появилось множество разноцветных светящихся линий, сплетенных в кокон.

– Какой недоумок творил это заклятие? – недоуменно проворчал эльдар. – Кто его учил? Дилетант гребаный! Впрочем, плевать, оно всетаки работает. И дело куда хуже, чем ты думаешь девочка. Твоя жизнь намертво завязана на лояльность твоего отца святошам.

– Папа предал?! – Глаза Кары распахнулись.

– Он тебя спасал, неблагодарная! – голос рыцаря престола прозвучал пощечиной.

– Зачем? – простонала девушка, не сдержавтаки слез. – Зачем он меня спасал?! Лучше бы я умерла. Вы не знаете, что со мной здесь творили! Мамочка…

Она скорчилась на полу, искореженные трехпалые руки медленно скребли по грязным камням. Глаза… Нет, глаза несчастной описать было невозможно, такая боль, что даже эльдар вздрогнул. Тихо стоявший в углу Санти отвел взгляд, его душа в этот момент рвалась прочь из тела.

– Я знаю… – очень тихо сказал эльдар. – В свое время я провел в пыточных застенках святош четыре года. Я понимаю тебя лучше, чем ктолибо другой! Но я выжил и теперь делаю все, чтобы остановить эту нелюдь. И тебе нужно жить, девочка. Хоть ради мести. Хоть ради чего. Жить и помнить!

Голова Кары медленно приподнялась, глаза загорелись темным огнем.

– Мстить? – хрипло выдохнула она. – Что может сделать искалеченная девчонка? Как она может отомстить?

– Стать чемто большим, чем просто девчонкой, – холодно сказал эльдар. – Как стал я. Это трудно, но куда достойнее, чем плакать над своей изломанной судьбой. Слышишь, достойнее!

– Спасибо за урок, господин мой. – Кара наклонила голову. – Я плачу в первый раз за последние пять лет. И в последний.

– Император исполнит любую твою просьбу, девочка, – в голосе эльдара звучала улыбка. – Думаю, ты знаешь, чего просить.

– Знаю… – кивнула девушка.

Пока они говорили, рыцарь престола времени не терял, его руки то и дело освещались сполохами разных цветов, разноцветные линии заклятия сродства одна за другой сходили с тела Кары, прилипая к жезлу мага. Вскоре жезл пылал так, что глазам становилось больно при взгляде на него.

– А теперь мне нужно сотворить заклятие тождества, – снова заговорил эльдар через некоторое время. – Твое место займет невидимка, а святоши будут думать, что ты все еще у них в руках. На этом мы немало выиграем, а они потеряют.

Губы Кары перекосила злорадная гримаса. Вскоре к девушке подошла сходная с ней фигурой молодая женщина, только двигалась невидимка подобно сытой кошке, с ленивой грацией. В глазах узницы на секунду мелькнула зависть, и она сгорбилась, ощущая себя ничтожеством, пустышкой рядом с этой мастерицей невидимой смерти.

– Извини, но для заклятия тождества необходимо, чтобы ты обнажилась, – виновато развел руками эльдар.

– Пусть все выйдут… – Кара моментально охрипла, затравленно глядя на него. – Останетесь только вы и она. И вы оба должны дать мне слово молчать о том, что увидите! Никто не должен знать, что со мной сделали!

– Даже отец?

– Прежде всего – отец! Он с ума сойдет, если узнает.

– Даю слово молчать, – заговорила невидимка.

– Я тоже даю такое слово, – неохотно сказал рыцарь престола. – Слово эльдара. Санти, Тинувиэль, выйдите!

Рыжий юноша, стоявший в углу, поклонился и выскочил наружу. Его примеру последовал еще один молодой человек, выглядевший несколько странно – кажется, у него были слишком длинные для человека уши. Кара проводила молодых мастеров взглядом, подождала, пока они прикроют дверь, немного помедлила и стащила с себя платье. Точнее, платьем это одеяние назвать было никак нельзя – так, джутовый мешок с дырками для головы и рук. Невидимка судорожно выдохнула, с ужасом глядя на представляющее собой сплошной шрам тело.

Эльдар сжал кулаки и глухо выругался. Святоши искалечили девушку настолько страшно, что непонятно, как она вообще выжила. Ее руки несколько раз ломали и сращивали так, чтобы жертва почти не могла ими пользоваться. Но без помощи явно не оставляли – наверное, чтобы дольше продержалась. Следы магического исцеления видны, однако неполного. Специально так лечили, чтобы шрамы остались? Наверное, и боль не снимали, только ослабляли, чтобы болевого шока не случилось. Зачем? Какаято у этих святош вывернутая, нечеловеческая психика. Похоже, с Карой сделали еще коечто. Слухи о том, что в Карвене такое практиковали, ходили – но так ли это? Проверять эльдар не стал, чтобы не смущать несчастную калеку еще больше.

Невидимка тоже разделась. Стоя рядом с такой красавицей, Кара совсем съежилась, чувствуя себя отвратительным пауком. С пальцев рыцаря престола потек светящийся, серый туман, окутывая две женские фигуры. С губ срывались четкие, чеканные слова первого языка, которым издавна пользовались маги. Он обращался к силам, доступным только эльдарам и императору. Когда туман исчез, напротив друг друга стояли две совершенно одинаковые, покрытые шрамами, очень грязные девушки. Одна стояла совершенно спокойно, зато вторая, увидев подобие себя, едва не упала. Лицо ее исказилось, в глазах появилось чтото такое, чему эльдар не нашел названия. Какоето непонимание, неверие и одновременно страх.

– Это я сейчас так выгляжу? – глухо спросила Кара, пытаясь сдержать дрожь, но у нее не слишкомто получилось, руки не желали подчиняться и тряслись, как у пьяницы.

– Да, – вздохнул рыцарь престола, с грустью глядя изпод туманной маски на девушку – бедняжке ведь еще и двадцати нет. – В элиандарском госпитале тебе помогут прийти в себя.

– Прийти в себя? – Она глухо, зло рассмеялась. – Разве после такого в себя приходят? Разве такое лечат? Ни один маг не вернет мне того, что…

Кара резко оборвала себя, не желая сообщать чужому человеку, чего ее лишили. Отцу она тоже не скажет. Пять лет! Пять лет ада! За что, Единый? Закусив губу и снова из последних сил сдерживая слезы, Кара смотрела на эльдара. Она понимала, что у нее не будет в жизни ни любви, ни детей, ни малейшего счастья. Ей осталась только месть. И ради этой мести дочь начальника третьего приказа готова была на все. Наступит время, и она придет за первосвященником. Да, наступит.

– Что я должна знать, чтобы не выдать себя? – спросила невидимка.

– Если ты готова к пыткам и насилию, то ничего, – ответила Кара. – Раз в несколько дней ко мне наведываются надзиратели, насилуют. В… Ну…

– Я поняла, можешь не уточнять, знакома с их повадками. К пыткам я готова, его величество внедрил в меня арват[14] исцеления, боль я умею отключать по своему желанию. Насилие, конечно, хуже, но ради дела вынесу. Тем более что это ненадолго.

– Нам нужен всего месяц, – пояснил Каре эльдар. – Эльна, через месяц уходи, одноразовый арват перемещения у тебя в левом нижнем зубе мудрости. Как активировать, знаешь?

– Естественно. – Невидимка криво усмехнулась. – Не в первый раз.

– Да, конечно. Извини, что мы обрекаем тебя на это, но…

– Комуто надо. – Эльна пожала плечами. – А ради того, чтобы святошам насолить, я на что угодно пойду. Пусть насильничают, плевать, вспомню молодость.

Она повернулась к Каре, улыбнулась и сказала:

– Я ведь родом отсюда, девочка, и что такое инквизиция, знаю не понаслышке. На своей шкуре испытала. Понимаю, каково тебе пришлось. Но ты не сломалась, вижу. Молодец. Мы им еще покажем. Не сдавайся!

– Я и не собиралась. – Кара тоже улыбнулась. – Спасибо тебе…

– Не за что, – отмахнулась Эльна. – Я просто делаю свое дело. Почемуто мне кажется, что мы с тобой коллегами будем.

– Дайто бог… – поежилась девушка. – Для меня другой дороги не осталось. Забыть все это невозможно.

– Согласна, – скривилась невидимка. – Я тоже ничего не забыла, поэтому и стала тем, что есть.

– Не будем терять времени, сонное заклятие скоро прекратит свое действие, – вмешался эльдар. – Пора уходить. Сарт!

– Здесь! – На пороге камеры появился командир группы.

– Собирай ребят, уходим. Следов не оставили?

– Издеваешься? – обиделся Сарт. – Ты меня не знаешь?

– Тебя знаю, – рассмеялся рыцарь престола, – но с нами новички.

– Я за ними следил, – усмехнулся командир группы. – Не мальчик, понимаю. Ребята хорошо отработали, претензий нет, еще немного подрессировать – и можно будет в самостоятельное плавание отпускать. Справятся.

– Что ж… – вздохнул эльдар. – Успеха тебе, Эльна. И спасибо, что согласилась.

Он подошел и обнял невидимку. На мгновение задержал в объятиях, потом отступил на несколько шагов и перенес на нее заклятие сродства со своего жезла, адаптировав под нового носителя. Дилетанты не заметят разницы, да даже магистры Академии ничего не поймут, куда им, грешным. Рыцарь престола снова вздохнул и вышел из камеры, взяв за руку Кару. Заперев дверь, проверил, чтобы не осталось следов постороннего присутствия, и активировал заранее подготовленное заклятие перемещения. В воздухе возникло едва заметное туманное облачко. Невидимки начали один за другим нырять в него. Однако для себя, пятерых побратимов и Кары эльдар создал еще один портал, ведущий, видимо, в другое место.

Император, удобно развалившийся в кресле и потягивающий любимый черный эль из Замка Призраков, говорил со Жрицей, обсуждая ее странные, полные загадочных образов сны. Известие о скорой смерти не удивило его, у самого такие предчувствия возникали. Маран ни о чем не жалел, он прожил достойную жизнь, немало сделал. Умирать его величество не боялся, глупо, все там будут. Преемник – вот в чем вопрос. Кому передать власть? Похоже, кроме Кирта, собственного секретаря, некому. Всеми нужными качествами обладает как будто. Только вот есть в нем чтото скользкое, не дай Единый – властолюбец. Натворит ведь такого, что никто исправить не сумеет. Надо будет вызвать и прощупать его, мало ли. Жаль, что Ланиг стар, лучшего императора не найти. Но, увы.

Маран, конечно, не собирался покорно умирать, меры безопасности он примет, но предусмотреть следовало даже такой исход. Страна важнее его жизни. Значительно важнее. А если Кирт не подойдет? Кто тогда? Лек. Лек ар Сантен. Молод, честен, благороден. Только опять есть одно «но». Носитель истинной Тьмы. А куда она может завести своего носителя? Дорхот его знает, но рисковать не хочется. И почему Свет достался не ему, а рыжему разгильдяю Санти? Его, что ли, взять?..

Представив себе наглого скомороха в императорах, Маран поежился. Нет уж, он не враг своим подданным. Бедные они будут, если это чудище корону напялит. Серьезности ни на грош, шуточки сплошные да смешочки. Посмеяться иногда нужно, но не постоянно же? Интересно, а почему Жрица упорно называет своего наставника владыкой? Чтото это, да значит – служители Астаг никогда и ничего не делали без веской на то причины, хорошо понимая последствия своих поступков. Что же в этом рыжем наглеце такого, что истинный Свет избрал его, именно его, а не когото иного? Чтото, получается, есть. Жрица ничего не говорит прямо, это раздражает немного, но девочка иначе не умеет, так ее научили.

Ох, Единый, как же все это надоело. Отдохнуть бы, но когда? Война, чтоб ее! Жена дома, наверное, уже извелась вся, думая, где это носит ее бродягумужа. Обязательно скандал устроит, когда он появится, крича, что хватит уже по всей империи шляться, не мальчик, скоро шестьдесят, давно пора образумиться и дома осесть. Правду она узнает только после смерти мужа. Представив себе лицо Рины после того, как ей сообщат, что ее муж – император, Маран усмехнулся под маской. Жаль, он не увидит. Впрочем, вряд ли Рину это удивит. Плакать она станет – плевать, кем там он был. Четверых детей ведь вместе вырастили. Любили друг друга. Ссорились порой, как и все прочие, но понимали, что порознь не могут. Всегда его величество находил время, отрывал от государственных дел несколько дней, чтобы проведать семью, снова превращаясь в горшечника Марана из Шадна. Ругался с соседями, пил дрянной эль в ближайшем кабачке с другом юности, вникал в домашние дела, играл с детьми, учил их, чему мог. Только вот теперь уже добрых пять месяцев дома не появлялся. Нет, надо всетаки вырваться ненадолго, нельзя так относиться к спутнице жизни.

Мысль о собственных детях вернула его к несчастной дочери Диппата. Пора бы посланным уже возвращаться. Как будто в ответ в углу кабинета сгустились тени, и из портала выскользнули Санти с Леком, за которыми следовали остальные. Последним вышел эльдар, ведя за руку очень грязную девушку в драном платье из мешковины, с волосами непонятного цвета, сбившимися в колтуны. В нос императору шибануло вонью, он даже поморщился, благо никто этого не видел. Бедное дитя! Подойдя ближе, Маран пришел в ужас. Трехпалые руки узницы, похожие на клешни краба, тряслись, их покрывали десятки шрамов.

– Здравствуй, девочка, – как мог ласковее сказал император. – Садись. Хочешь ларта?

– Здравствуйте, ваше величество… – пролепетала растерянная Кара, никак не ожидавшая оказаться перед императором. – Хочу, наверное… Я не помню, какой он на вкус.

Она опустилась в роскошное кресло, на столике рядом из ниоткуда появилась кружка с ароматным, до черноты заваренным лартом. Девушка с трудом обхватила ее своими клешнями, пальцы почти не слушались, жара Кара тоже не ощущала – шрамы, покрывавшие ладони, давно потеряли чувствительность. Отпив глоток, она вслушалась в свои ощущения. Как хорошо пить чтонибудь, кроме тухлой воды, отдающей мертвечиной. Изредка встречаясь с другими узниками, Кара слышала, что в подземные колодцы сбрасывали трупы и оттуда же брали воду, чемто другим трудно было объяснить ее неизменно отвратительный вкус и запах. Но заразных болезней в узилище почти не случалось. Наверное, всетаки, просто слухи, не могли святоши оказаться такими идиотами, эпидемии им совсем ни к чему.

Она жадно пила горячий ларт, обжигалась, но не обращала на это внимания. Гдето глубоко в душе начал таять лед недоверия, она видела сочувственные взгляды, здесь каждый стремился помочь, а не сделать еще больнее. Неужели кошмар закончился? А вдруг это только сон, и она сейчас проснется на знакомой охапке гнилой соломы? Девушка незаметно ущипнула себя за одно из немногих мест на руке, еще сохранивших какуюто чувствительность. Больно. Значит, не сон. Освободили. Всетаки освободили. Но расслабляться нельзя, перед ней сам император. Не может правитель огромного государства отличаться добротой. Невозможно это. Понятно, что Кару вытащили только потому, что она дочь начальника третьего приказа. Вряд ли невидимки стали бы корячиться изза обычной девчонки.

– Может, тебе ванну принять? – спросил его величество. – Да и переодеться не помешает, эта хламида совсем не к лицу красивой девушке.

– Красивой?! – не выдержала Кара. – Где вы видите красоту?! Я и не женщина даже, а так, нечто!

Его величество что, издевается? И так ведь тошно, страшно вспомнить, как выглядит когдато действительно красивая девушка. Ее затрясло при воспоминании о пытках, о боли, терзающей тело изо дня в день. Но самым страшным была даже не физическая боль, а отчаяние, постепенно убивающее душу. И непередаваемый ужас. Поначалу она просто не понимала, не верила, что ктото способен так страшно издеваться над живым человеком. Поверила. Убедили. Очень действенным способом убедили.

Первые месяцы Кара кричала, плакала, умоляла. Никто не пожалел пятнадцатилетнюю девочку, палачи только хохотали над ее слезами и ее отчаянием. А потом чтото произошло, чтото изменилось в душе, возникла холодная, жестокая гордость, понимание, что лучше умереть стоя, чем жить на коленях – и девушка замолчала. Как только над ней не измывались, но Кара продолжала молчать, с ненавистью и презрением глядя на нелюдь. Изо дня в день, из недели в неделю, из месяца в месяц, из года в год. Палачи злобно проклинали «гнусную Диппатову породу», пытались сломать девушку, прилагая к тому все усилия, но не преуспели. Она выносила самые страшные пытки, не издав ни звука, не раз готова была откусить себе язык, чтобы только не предать саму себя.

Маран смотрел в глаза этому несчастному, искалеченному, но не сломленному существу, и понимал, что перед ним нечто особенное. Понимал, что эта девочка, которой нет еще и двадцати, вынесла такое, что далеко не каждый мужчина сумеет. И… Нет, не может того быть… Однако вскоре император осознал, что Кара выносила самые страшные пытки молча. Его величество низко поклонился ей.

– Прости нас всех, девочка… – негромко сказал он. – Прости за то, что не сумели защитить.

– Да за что мне вас прощать, ваше величество? – безразлично спросила она. – Выто здесь ни при чем.

Император протянул вперед руку и вызвал диагностическое заклятие. Пальцы засветились мягким серым светом. Несколько минут прошло в молчании, а затем заклятие вернулось. У Марана потемнело в глазах, когда он все понял.

– Единый, что они с тобой сотворили… – простонал он, закусив губу.

– Ваше величество! – вскинулась Кара. – Умоляю вас, молчите! Пусть никто этого не узнает!

– А отец?

– Вы считаете, он выдержит это знание? Не сойдет с ума? Я не уверена. Лучше не надо.

– Хорошо, – кивнул Маран. – Никто и ничего от меня не узнает, даю тебе слово императора.

– Спасибо…

– Надо позвать Диппата.

– Твое величество! – вышла из своего угла Жрица. – Подожди немного. Это она.

Она повернулась к безучастной Каре, поклонилась и сказала:

– Рада видеть тебя, Беспалая! Здравствуй, сестра!

– Беспалая?! – Император резко повернулся к Ле. – Ты уверена?

– Как в том, что меня зовут Л'эт. Именно ее я видела во сне, эти трехпалые руки ни с чем не спутаешь.

– Я должен был сам догадаться, – в голосе Марана звучала досада. – Я должен был догадаться!

– О чем? – растерялась Кара, непонимающе глядя то на странную девушку со смуглой кожей, раскосыми синими глазами и золотыми волосами, то на императора.

– Есть одно древнее пророчество. – Его величество тяжело вздохнул. – Там говорится и о тебе, в том числе. Ты должна сыграть свою роль. Судя по всему, от вас будет зависеть будущее империи, поэтому сразу хочу спросить тебя об одной вещи.

– Какой?

– Согласна ли ты принять ученичество у горного мастера?

– Я хотела просить вас об этом, как о милости, а вы сами предлагаете. – Кара криво усмехнулась. – Конечно, согласна. Это мой единственный шанс отплатить палачам. Больше мне незачем жить.

– Не стоит жить ради мести, девочка, – вздохнул император. – Хорошо, ты отомстишь. А что потом? Останешься в пустоте, без смысла жизни, без веры и любви? В этом ничего хорошего нет, поверь мне, знаю по собственному опыту. У тебя найдутся куда более достойные цели, чем месть.

– Карвен нужно уничтожить, – безразлично ответила она.

– Здесь я с тобой согласен. Достаточно мы терпели их преступления. Хватит.

– Твое величество, – снова заговорила Ле. – У нас с Беспалой должен быть один наставник. Иначе нельзя, я не знаю, как объяснить эту уверенность, но…

– Не можешь, значит не надо, – поднял руку император. – Достаточно того, что эта уверенность есть. Ты жрица Астаг, посвященная по всем правилам, насколько я знаю. Еще Элиан писал, что вашим предчувствиям стоит доверять. Зря ваши старшие не захотели принять покровительство Завоевателя и покинули империю. Ох, зря…

– Не мне о том судить. – По губам жрицы скользнула понимающая улыбка. – Я многое не успела узнать, учителей убили у меня на глазах, книги сожгли, а храм разрушили.

– Да, ты права, – согласился император, поворачиваясь к рыжему скомороху. – Санти, возьмешь девочку?

– А куда я денусь, твое величество? – тяжело вздохнул тот. – Надо – значит надо. Только ей бы сперва целителям показаться…

– Может, и не понадобится, – задумчиво хмыкнул Маран. – Забыл, что во время инициации Энета произошло?

– Все раны зажили, – кивнул Санти. – Думаешь, и сейчас так случится?

– Не знаю, у Энета раны были свежими, а здесь… – император раздраженно махнул рукой.

Рыжий вздохнул и подошел к Каре, стараясь не обращать внимания на отвратительный запах, идущий от девушки. От него, проведи он несколько лет в подземной камере, пахло бы ничуть не лучше. Внимательно посмотрел в мертвые, черные глаза. Да, вынесла бедная столько, что ужас просто. Закрыта на все замки – как к ней и пробитьсято? А он наставником будет, значит обязан пробиться, понять, научить девушку доверять – хотя бы своим.

– Пойдешь ко мне в ученицы? – негромко спросил он.

– Пойду. – В глазах Кары появилось чтото живое, только очень уж мимолетно. Появилось – и сразу исчезло. Но одно это уже утешение, значит ее душа не совсем мертва.

– Ладно, люди, – повернулся к остальным император, – пусть останется Санти со своими ученицами, а вы отправляйтесь отдыхать. И не шляйтесь по городу, а спать ложитесь, а то знаю я вас, неугомонных! С утра ко мне, займемся одним интересным делом. А тебе, Лек, завтра приятная встреча предстоит.

– С Элиа?! – едва не подпрыгнул от радости горец.

– С ней, с кем же еще, – добродушно проворчал Маран. – И боюсь, быть ей твоей ученицей. Она – Леди из пророчества, я в этом недавно убедился. Сможешь гонять любимую женщину, как положено?

– Если надо, смогу, – пожал плечами Лек. – Хоть и трудновато это.

– Я тебе когданибудь обещал легкую жизнь? – удивился император.

– Не обещал, твое величество! – рассмеялся горец.

– А теперь брысь отсюда!

Побратимы, сопровождаемые молчаливым эльдаром, послушно выскользнули из кабинета, только сейчас поняв, что находятся в императорской башне Тарсидара. От нее до дома лорда Дайара было совсем недалеко, и друзья бегом понеслись туда. Никто не видел их, невидимок видят только тогда, когда они того хотят. А друзья давно уже вышли на уровень невидимых мастеров, обещая вскоре перерасти его.

В императорском кабинете появился Ланиг – казалось, глава тайной стражи возник из воздуха.

– Привел? – негромко спросил Маран.

Старый мастер кивнул.

– Зови.

Вскоре в дверях появился поджарый, седой человек лет пятидесяти на вид. Он поклонился императору и замер, с некоторой настороженностью поглядывая по сторонам. В углу на диване сидят еще три человека. Охрана? Вряд ли, никогда его величество не терпел рядом присутствия охраны. С какой стати Ланиг выдернул его из ФортАстара? Причем, совершенно неожиданно. Появился в дверях и передал приказ его величества немедленно явиться. Даже эльдара не пожалели гонять, чтобы переправить начальника третьего приказа в Тарсидар. Что это, интересно, значит? Неужели император узнал? Тогда зря все было, и его несчастная дочь скоро умрет.

– Садись, Диппат, – показал на кресло Маран. – Ногито не казенные чай, устал, поди. До меня тут дошла любопытная информация, обсудить хочу.

Начальник третьего приказа послушно опустился в указанное кресло и приготовился слушать.

– Так вот, дошло до меня, что наши горячо любимые святоши держат в некоем замке некую девицу, шантажируя ее высокопоставленного отца. Что ты по этому поводу думаешь?

Знает. Все он знает, колдун дорхотов! Диппат медленно опустил голову. Вот и закончилась короткая жизнь его бедной девочки. Остается только передать коекакие данные Ланигу, чтобы этот старый проныра отплатил карвенской сволочи, и покончить с собой. Жить больше незачем.

– Прости, твое величество… – хрипло сказал он. – Я ее слишком люблю.

– Дурья твоя башка! – Император досадливо махнул рукой. – Ну какого дорхота ты ко мне не пришел? Побоялся?

– Мне четко дали понять, что с ней сделают, если я так поступлю.

– Мог бы найти способ известить. – Его величество укоризненно покачал головой. – Помогли бы. Скажи спасибо, что Ланиг про все узнал и сумел выяснить, где твою дочку держат. Сегодня туда невидимки наведались.

– И? – У начальника третьего приказа затряслись руки.

– И… – недовольно проворчал император. – Тоже мне, герой. Кара, иди сюда!

Одна из сидящих в углу фигур встала и приблизилась ковыляющим, неуверенным шагом. Диппат жадно уставился на нее – и вздрогнул. Кара. Единый, это действительно его маленькая Кара!

Только… Он жадно осмотрел дочь, приходя во все больший ужас. Руки… Диппат знал, конечно, что ее искалечили, – эмиссары святош привозили ему отрезанные пальцы девочки, да и чувствовал ее боль изза заклятия, – но одно дело знать, а совсем иное – весь этот кошмар увидеть. Полуседая, и это в двадцатьто лет! Все не закрытые платьем места сплошь покрыты шрамами. А что же тогда под платьем творится? Единый!

– Здравствуй, папа… – голос Кары дрожал. – Ты совсем седой стал…

– Здравствуй, кнопка… – назвал дочь детским прозвищем Диппат. – Я…

– Не надо оправданий. Ты не виноват, понимаю. Но лучше бы ты позволил мне умереть, чем вынести все, что они со мной сделали. Лучше бы…

Начальник третьего приказа не стал больше ничего говорить, он ступил вперед и осторожно обнял дочь. И снова вздрогнул, нащупав на ее спине бугры шрамов. Что ж, теперь он имеет возможность достойно отплатить палачам.

– Ты заметил, что продолжаешь ощущать дочь так, как будто она все еще в Карвене? – поинтересовался император. – Ее место в камере заняла невидимка под заклятием тождества. Эльна ар Трисх, ты ее знаешь. И святоши уверены, что некий Диппат ар Тарнель все еще у них на крючке.

– Спасибо, твое величество… – прохрипел тот, продолжая обнимать единственное бесконечно дорогое для него существо. – Прости меня, идиота. Казни, я виноват, я тебя предал…

– На твоем месте и я бы предал, – грустно вздохнул Маран. – У меня тоже дети есть, хоть ты этого и не знаешь. Ради них на все пойду. Поэтому прощаю. Не хватало мне только людей, подобных тебе, казнить. Нам слишком многое предстоит сделать.

– Еще раз спасибо. Ты оказался добрее, чем я думал, твое величество. А делать?.. Есть немало того, что мне надо сообщить вам с Ланигом. Есть люди, которых необходимо брать немедленно, вне зависимости от последствий. Слишком много вреда причиняют. Вращаясь в среде карвенских агентов, я одновременно собирал данные обо всех значимых там личностях. На всякий случай. Знаю большинство резидентов, о чем святоши и не подозревают. Плюс еще одно, и это прежде всего. Недавно мне стало известно, что на тебя и эльдаров готовится покушение. Каким образом планируют справиться с магами вашей силы – не знаю. Но если бы шансов не было, то карвенская разведка этим не занималась бы, там не идиоты сидят, а вполне разумные, здравомыслящие люди.

– Покушение, говоришь? – Император встал с кресла и принялся мерить широкими шагами кабинет. – Любопытно. Крайне любопытно. Ланиг, ты чтонибудь об этом знаешь?

– Нет. – Глава тайной стражи отрицательно покачал головой. – Завтра же начну рыть в этом направлении – возможно, чегонибудь и нарою. Диппат, жду доклада.

– Будет доклад, завтра же. Только нужно соблюдать осторожность: моя служба наводнена предателями и карвенскими агентами.

– Ты знаешь, кого можно простить, у кого ситуация, подобная твоей? – вмешался Маран.

– Таких еще пятеро. – Диппат подвел дочь к дивану и усадил. – Но есть некоторое отличие: их родных, похоже, держат здесь, в империи. Надо немедленно заняться ФанКионом, этот город – основная база фанатиков, готовых бесплатно служить карвенцам.

– ФанКион, говоришь? – Ланиг пожевал губами. – Займусь. Только надо согласовать действия, чтобы друг другу на пятки не наступать. Прежде всего, необходимо определить, кого брать немедленно, а кого оставить пока погулять.

– Могу продиктовать список, – криво усмехнулся Диппат. – Но это все известные мне агенты, делить их на категории будешь сам.

– Справлюсь какнибудь, – проворчал старик. – Меня больше покушение беспокоит. Не могу понять, чего святоши добиваются. Хорошо, предположим, они уберут императора с несколькими эльдарами. Но император будет новый, плюс мы, плюс выжившие эльдары. Ничего карвенцы на этом не выгадают.

– Это если найдется, кому избирать нового императора, – задумчиво сказал Маран. – А что, если они планируют убрать вообще всех эльдаров со мной во главе?

– Для этого нужно знать конкретно личности императора и рыцарей престола! Ты уверен, что они знают?

– Не уверен, – вздохнул его величество. – Но это, опять же, неважно. Чтото святоши всетаки знают, чтото придумали. Наша задача – выяснить, что именно, и успеть первыми.

Маран внимательно посмотрел на Диппата, не отходящего от дочери, и незаметно улыбнулся. Да, девочка права: не стоит отцу знать, что с ней сотворили, может не выдержать, сорваться, начнет уничтожать всех направо и налево.

– Думаю, дела подождут до завтра, – негромко сказал он. – С утра жду вас обоих у себя. А девочке…

Император задумался на минуту, потом продолжил:

– Твоя дочь, Диппат, просила об ученичестве у горного мастера. Я исполнил ее просьбу. Санти согласился взять ее второй ученицей.

– Но зачем?! – Начальник третьего департамента недоуменно уставился на девушку.

– Мне в жизни осталось только одно, папа, – в глазах Кары горело чтото такое, от чего Диппату стало не по себе. – Месть. Ни детей, ни семьи у меня никогда не будет. Жить я не хочу, но буду. Ради того, чтобы отплатить!

– Я сам им за все отплачу, кнопка! – Диппат прижал руки к груди.

– Ее желание – это далеко не все, дружище, – тяжело вздохнул император. – Ты ведь знаком с полным списком пророчества Пятерых?

– Знаком. Но какое отношение оно имеет к Каре?

– Такое. Беспалая из этого пророчества – твоя дочь.

– Что?! – Лицо Диппата вытянулось и побелело.

Это чудовище – его маленькая девочка? Добрая и ласковая, как котенок, Кара? Невозможно! Беспалая, судя по пророчеству, нечеловечески жестока, она порой будет исполнять обязанности палача, и исполнять с удовольствием… Впрочем, а чего он хотел? После всего, что святоши с ней сотворили, это еще самое малое. Но почему именно она?..

Диппат поверил императору сразу – такими вещами не шутят. Он молча опустился на первый попавшийся стул, обхватив голову руками. Глазами пожилого человека смотрело само отчаяние.

Кара с трудом вышла на огромный балкон под крышей императорской башни, ноги болели так, что никакого терпения не хватало, слишком большую нагрузку перенесли этой ночью десятки раз сломанные и неправильно сросшиеся кости. Хоть бы только не опозориться, не упасть, не показать своей слабости. За Карой следовал рыжий парень, который должен стать ее наставником. Девушка искоса поглядывала на него, пытаясь составить свое мнение о человеке, который вскоре станет ближе отца. Девушка необычной внешности, первая ученица рыжего, тоже настораживала Кару – какаято она очень странная, не от мира сего.

– Я, Сантиар Эрхи, младший горный мастер боевого братства империи Элиан, беру в ученицы Кару ар Тарнель и произношу Слово Воина! – Голос рыжего неуверенно подрагивал. – Прошу его величество императора занести мои слова в Анналы Братства!

Слова Санти подтвердил Ланиг, тоже произнесший короткое заклинание.

– Ученица Кара, согласна ли ты принять ученичество? – заставил девушку вздрогнуть гулкий голос императора. – По доброй ли воле ты его принимаешь?

– Согласна! – хрипло отозвалась она, горло внезапно пересохло. – Я принимаю ученичество по собственному желанию, никто меня не заставляет!

С шара на верхушке башни сорвался белый луч и ударил Кару в лицо, окутав ее тело сияющим коконом. Император переглянулся с Ланигом – снова сюрпризы, такого не было ни с кем из Пятерых, не говоря уже ни о ком другом. Из белого кокона внезапно раздался звериный вой боли, чтото там происходило, но вся магия Марана не помогла понять, что именно. Сгусток света бешено вертелся на балконе минут десять, и все это время девушка внутри кричала. Страшно кричала. Диппата пришлось держать, чтобы он не рванулся на помощь и не прервал посвящение.

Белый, слепящий туман вокруг рассеялся. Кара медленно встала с пола, не понимая, что случилось. Ей было стыдно за то, что не сумела сдержаться и выла, как подзаборная собачонка под плетью. Но боль внутри кокона оказалась куда сильнее всего, что девушка испытала во время плена. Чтото настораживало, чтото непривычное. Кара сделала несколько шагов к краю балкона. Движения стали почемуто очень легкими, она шла, а не ковыляла. А когда бывшая узница осмотрела себя, то поняла, что шрамы, покрывавшие ее тело, бесследно исчезли. Их место заняла шелковистая, нежная кожа, присущая молодой женщине ее возраста.

Случилось чудо – безнадежно искалеченная девушка выздоровела. Понятно теперь, откуда взялась боль, полное исцеление за столь короткое время имеет свою цену. И цена эта – боль. Не такая уж и большая цена, если разобраться. Одно осталось прежним – трехпалые руки, похожие на клешни краба, только крючковатые, негнущиеся пальцы стали нормальными. Они както странно зудели, казалось, нужно напрячься – и произойдет чтото важное. Кара послушно напряглась, и из кончиков пальцев, прорвав кожу, медленно выдвинулись когти. Страшные, загнутые, острые, полупрозрачные когти, которыми можно легко разорвать человеку горло. Это еще что такое? Откуда? Впрочем, плевать. Пригодятся. Девушка запрокинула голову, и в темное ночное небо понесся безумный, нечеловеческий хохот. Погодите, господа палачи, скоро за вами придет беспалая смерть. И не ждите пощады, ее не будет!

8. Черный Клан

У большого стрельчатого окна сидела красивая черноволосая девушка в скромном сером платье послушницы и мечтательно улыбалась, глядя на облака. Еще немного – и совсем стемнеет. Он придет. Точнее – прилетит. До сих пор не верилось, что любимый умеет летать, но лгать Лек не стал бы. Обещал взять с собой в небо. Скорее бы уже прилетал, страшно по нему соскучилась.

Здание тарсидарского монастыря святого Даонира выглядело несколько необычно для центральных областей Элианской империи. Четыре узких, высоких строения, соединенные висячими мостиками и окруженные крепостной стеной в полсотни локтей, если не выше. В центре между башнями располагалась кубическая часовня с косым крестом Единого на крыше. Никаких украшений, сугубая функциональность. Совсем не так выглядели монастыри и храмы других орденов, их украшали бесчисленные статуи и барельефы, повествующие о житии отцов элианской Церкви, святых великомучеников Лодама и Эскена.

Далеко не всем служителям божьим нравилась эта варварская роскошь. Епископ Даонир, например, живший около семисот лет назад, проповедовал скромность во всем, от одежды до архитектуры. Поэтому построенный им монастырь и выглядел столь невзрачным. Даонирцы и до сих пор остались аскетами, несмотря на все произошедшие с учением основателей изменения. Одновременно они проповедовали принцип: «К вящей славе Единого!», оправдывая любые преступления во имя Церкви. Из этого монастыря выходили лучшие убийцы, отравители с фанатично горящими глазами, искренне верящие, что за все совершенные злодеяния их ждет рай.

Талантливую послушницу, успевшую спровадить к праотцам не менее десятка людей, неугодных архиепископу тарсидарскому, направили для обучения именно сюда. Лучшей школы отравителей в империи не существовало. Император, понятно, о существовании такой школы не имел ни малейшего понятия, даже не подозревал о ее существовании. Когда Элиа сообщила о ней, Маран долго не мог прийти в себя от изумления.

Его величество давно подумывал заслать агента в гадючье кубло епископата, и предложение баронессы ар Сарах оказалось очень кстати, хоть и не хотелось подвергать ее опасности. Однако Элиа настояла на своем, и Маран в конце концов согласился с ее доводами.

Святоши поверили девушке после того, как она без зазрения совести убрала нескольких недоброжелателей его преосвященства, которому как будто служил епископ Равитар, куратор Элиа. На деле, конечно, он, как и все прочие, не служил никому, кроме себя самого. Девушка ничуть не переживала по поводу случившейся по ее вине смерти нескольких «святых» отцов, каковых в большинстве искренне считала ядовитыми змеями. Все равно рвут друг друга без всякой пощады, так почему бы и не помочь им в этом благом деле? Количество сволочей уменьшится, уже неплохо.

Интрига, задуманная баронессой совместно с императором и Ланигом, постепенно разворачивалась. Элиа с недавних пор искренне уважала старого мастера, начисто позабыв о прежних страхе и ненависти. Да и сама добилась его уважения, поскольку действовала безо всяких сомнений, не разводила ненужных сантиментов. Надо убить врага? Значит, надо. На то он и враг. Угрызения совести? С какой стати? Враг бы не пожалел.

Служители церкви вызывали у девушки сильнейшее отвращение. Гнездо ядовитых гадов, да нет, хуже: гады редко кусают себе подобных, а эти – постоянно. Все время выискивают, как бы подсидеть и подставить соседа, прорваться выше любой ценой. Ценой чужой боли, чужих жизней, чужого унижения. Поварившись немного в мутном вареве тарсидарского епископата, Элиа поначалу растерялась. Не представляла себе, что те, чей долг – исцелять души, на самом деле не люди, а гнусные твари. Ни одного порядочного священника высшие чины Церкви в свою среду не допускали, а если какой чудом и прорывался, то белую ворону начинали травить скопом и очень быстро добивались желаемого.

Для епископа Равитара новая послушница была всего лишь инструментом влияния, он даже подумать не мог, что резкий всплеск ненависти между соперничающими за влияние кликами – ее рук дело. Что именно баронесса ар Сарах стоит за всеми странными событиями последнего времени, за загадочными смертями нескольких высокопоставленных святых отцов, за поползшими по епископату жутковатыми слухами. Что именно эта прелестная юная особа, на которую облизывались многие из старых сластолюбцев, держит в своих нежных ручках многие нити происходящего в тарсидарской епархии, что архиепископ буквально тает, когда она входит, и позволяет своей любимице очень многое.

Всего лишь несколько месяцев заняло у Элиа это, девушка сама порой не понимала, каким образом у нее все получается. Наверное, просто оказалась в своей стихии, нашла точку приложения сил. Император с Ланигом тоже приходили в восторг, издали наблюдая за виртуозной игрой молодой баронессы. Они помогли Элиа понять, что далеко не все люди одинаковы, помогли разделить этих самых людей на своих и чужих. Ради своих девушка готова была на все. А чужие? Да бог с ними, если зла не творят, можно даже помочь в случае беды. Зато если творят… Тогда пусть не обижаются.

Одно только сильно смущало Элиа. Став послушницей, она постоянно страдала от домогательств монастырских сластолюбцев. Благо, хоть епископа Равитара многие побаивались, зная его репутацию хладнокровного убийцы, поэтому и курируемую им послушницу трогать не рисковали. Но нашлось немало таких, которые не боялись ничего и никого, живя только ради удовлетворения своих страстишек и гнусных желаний. Этим приходилось давать отпор, а попадались среди них и довольно высокопоставленные личности.

До того, как Элиа снискала доверие архиепископа и стала неприкасаемой, она время от времени вынуждена была просить Ланига убирать особо настойчивых. Тайные стражи старого мастера делали это быстро и незаметно, досаждающий объект просто исчезал. Бесследно. В епископате такое давно никого не удивляло, каждый паук думал только о себе, считал себя пупом земли, поэтому травили людей здесь часто и со вкусом. Или отправляли в мир иной другим способом, обычно – довольно грязным и жестоким. Самым шиком считалось обвинить противника в ереси, но не только обвинить, а и доказать какимто образом свое обвинение. В этом случае врага ждал костер. Жгли приговоренных в отдаленных монастырях, куда редко наведывались горные мастера, – одного инцидента было бы достаточно для закрытия любого монастыря и репрессий по отношению к нарушившим закон.

С каждым днем девушка все больше поражалась концентрации мерзости в верхушке элианской Церкви. Кошмар, иных слов она подобрать не могла. И это при том, что простые приходские священники часто были самыми настоящими подвижниками, отдавали все силы служению Богу и людям, ничуть не жалея себя. Почему же так вышло, что все до единого высокопоставленные церковные иерархи – сволочь? Элиа много размышляла над этим, но ничего толкового так и не надумала. Попросить его величество разъяснить, что ли? Уж онто наверняка знает. Или постараться дойти самой, понять своим умом? Наверное, второе всетаки будет достойнее.

Странно складывалась жизнь у Элиа в последние полгода. Не один и не два раза она пыталась осознать происшедшее. Не бывает ведь, чтобы вот так вот – все и сразу. Раньше – никчемная, бессмысленная жизнь, только пустоголовые поклонники вокруг – светские повесы, которых баронесса всей душой презирала и отваживала любыми способами. И почти нищета, когда каждый тархем считать приходилось: отец оставил ей совсем немного. Счастье еще, что процентов с этого немногого хватало на скромную жизнь, не пришлось искать работу или, что куда хуже – «покровителя». Впрочем, до такого гордая девушка никогда не опустилась бы, скорее бы покончила с собой.

Одного Элиа раньше не понимала: почему в обществе ее считают подлой и хладнокровной стервой, добивающейся своего любыми способами? Только за то, что смеялась над молодыми глупцами? При воспоминании о прежней себе девушка тяжело вздохнула. Не слишком умна она тогда была. Не видела, не чувствовала, что коекто из поклонников любил ее понастоящему, всей душой. И обошлась с ними так же, как с остальными. Двое покончили с собой. Она не обратила внимания на их смерть: в голову не пришло, что это изза нее.

Наверное, так Элиа и продолжала бы жить, бессмысленно и бесполезно, если бы не случайная встреча с Леком ар Сантеном на приеме в честь совершеннолетия наследника рода ар Инвах. Эта встреча перевернула всю ее жизнь, изменила бесповоротно, навсегда. Затем была беседа с Ланигом ар Вортоном, собственное прозрение, поход на исповедь, во время которой исповедник предложил ей отравить человека, ставшего дорогим, что сразу убило наивную детскую веру. И император. Этот невероятный человек восхищал Элиа до глубины души. Как он может быть таким всепонимающим, таким добрым и одновременно таким жестким? Как его на все хватает? И на всех?!

Осознав, что любит Лека ар Сантена, девушка готова была отдать любимому тело и душу, сделать для него все. Однако, прежде всего, горца требовалось сохранить живым и хотя бы относительно невредимым. Церковь ведь не оставит юношу в покое, раз уж приговорила к смерти. Император предложил обмануть святош, но Элиа посчитала, что этого недостаточно, и предложила свой план. Маран удивился, но принял ее предложение. Подключил к делу Ланига ар Вортона, и интрига начала раскручиваться.

Больно было обманывать любимого, но девушка сделала это ради его же блага. После его мнимых похорон Элиа снова пошла в церковь при епископате. Приход баронессы ар Сарах, которая уже два дня как должна была быть мертва, вызвал немалый переполох. Исповедник с елейным голосом долго выспрашивал девушку о подробностях происшедшего. Затем ей принесли воды, в которой чувствовался привкус того самого яда, от которого «умер» Лек. Спасибо его величеству, наложившему на Элиа заклятие, после которого ей стали не страшны любые яды.

Переполох в епископате набирал обороты. Особенно перепугались святые отцы после того, как из стакана, недопитого девушкой, заставили отхлебнуть какогото служку. Бедняга к утру помер, а с баронессой не произошло ровным счетом ничего: она сладко проспала несколько часов в выделенной ей келье.

Ошеломленный епископ Равитар принялся травить ее самыми разными ядами, но Элиа их просто не замечала. Поняв, что столкнулся с чемто необъяснимым, Равитар решил использовать девушку. По распоряжению будущего куратора баронесса приняла первый постриг, став послушницей. Во время торжественно обставленной церемонии она тихо посмеивалась: клятвы, данные врагу – ложь во спасение родины и любимого.

Для проверки куратор поручил новой послушнице убрать одного из церковных чинов, давно мешавшего Равитару. Девушка проделала это быстро, красиво и без малейших сомнений. Покойный обожал красивых женщин и, встретив прелестную послушницу, лукаво стрелявшую глазами по сторонам, не устоял, приказав идти за ним. Элиа, ласково улыбаясь, заколола сластолюбца тонким стилетом, вынутым из волос, и отправилась к епископу Равитару докладывать о выполнении задания. Тот был восхищен откровенным цинизмом девушки, решив, что перед ним зверь его породы. Она не стала разубеждать куратора, сыграть хладнокровную эгоистку вовсе несложно…

С тех пор отношение к баронессе изменилось, она стала в епископате своей. Относительно, конечно, своей, всего лишь инструментом для устранения неугодных, но всетаки.

Немного освоившись в новой среде обитания, девушка начала приводить в действие свой план. Подбросив коекому тщательно сфабрикованные доказательства, стравила две влиятельные клики, уже больше сотни лет пребывавшие в состоянии хрупкого нейтралитета. В результате больше десяти самых опасных для императора «святых отцов» покинули сию юдоль скорби. Одно это уже оправдывало присутствие девушки в змеином кубле.

Однако куратор, епископ Равитар, так и остался для Элиа загадкой. Чем на самом деле занят этот неопрятный толстяк, любитель красивых мальчиков и эля в непомерных количествах? Внешность обманчива, Равитар оказался куда опаснее архиепископа, которому вскоре представил девушку.

Поручив послушнице устранить двух надоевших до зубной боли противников, его преосвященство пришел в восторг: Элиа обставила смерть епископов с ледяной элегантностью, они просто уснули в своих постелях и не проснулись. Целители разводили руками – сердечная недостаточность, ничего не поделаешь. Конечно, на самом деле убирали неугодных тайные стражи, но об этом никто не подозревал. С тех пор архиепископ называл баронессу «Дитя мое». Дитя ласково улыбалось в ответ и, не торопясь, рыло «благодетелю» глубокую яму.

Элиа досадливо постучала пальцами по подоконнику. Епископ Равитар кудато уехал, его не было уже две недели. Судя по последним событиям, святоши готовятся к чемуто страшному. Проклятие, а она так и не сумела выяснить – к чему именно! Предупредила императора, конечно, пусть тайная стража и невидимки будут наготове, но это не слишкомто поможет в случае беды. Нужно знать, к чему готовиться, а вот этого как раз никто и не знал.

Похоже, загадочное дело вел как раз ее куратор, но даже намеков не делал, как обычно, – похвастаться Равитар любил, следовало только надавить своевременно на нужные точки. Однако на сей раз обычный метод не сработал, куратор только загадочно улыбался, говоря, что до победы остался один шаг, что надо всего лишь немного подождать. Какой победы?! Над кем? Над его величеством? Этого нельзя допустить. Архиепископ вообще ничего не знал о тайнах своего ближайшего помощника, что вовсе неудивительно. Он был всего лишь щукой, тогда как Равитар – акулой, успешно притворившейся безобидным окуньком.

Еще одно вызывало беспокойство. С тех пор как в епископате стало известно, что Лек ар Сантен жив, ей перестали доверять. Элиа не раз замечала подозрительные взгляды, направленные в ее сторону. Похоже, вскоре придется уходить, все возможное здесь она уже сделала. Арват перемещения император вживил ей в один из зубов, достаточно надавить на него определенным образом, чтобы оказаться в элиандарском кабинете его величества.

После отъезда куратора девушку спровадили в этот монастырь, и она даже не знала, что произошло за это время в епископате. От церковников можно ждать чего угодно, их единственная цель – власть, ради нее они способны сотворить самое чудовищное преступление. Нужно чтото делать, но что? Нарушать приказ куратора нельзя, если хочет остаться полезной императору в этом гадюшнике. Проклятье! Его величество тоже приказал сидеть тихо и не высовываться. Элиа молча бесилась, бездействие выводило ее из себя.

Келья, выделенная послушнице, находилась на самом верху южной башни, под кровлей. Порой слышно было, как по крыше ходят и воркуют голуби. Обстановка очень скромная – узкая жесткая кровать, покрытая серым колючим одеялом, столик у окна, шкафчик для одежды, книжная полка с трудами святого Даонира. И молитвенный коврик в углу, на котором полагалось проводить не менее десяти часов в день.

За Элиа никто не следил, слежку она научилась чувствовать очень хорошо. Еду ей приносили в келью. По утрам приходил наставник, обучавший разбираться в ядах, противоядиях и способах их применения. По вечерам – настоятель с душещипательными беседами, которые надоели девушке до тошноты. Странно всетаки. Разве стали бы ее обучать чемунибудь, если планируют убрать? Кто их знает, церковники мыслили какимто вывернутым, непонятным образом. Впрочем, надавить на арват Элиа всяко успеет, а там пусть ищут, сколько хотят, – скоро Церковь расколется, и епископам станет не до сбежавшей послушницы.

Стемнело. Элиа все так же сидела у окна, погрузившись в свои мысли. Она ни о чем не жалела, понимая, что будет работать на императора до самой смерти – Элиа преклонялась перед этим человеком. Кроме того, девушка ощущала себя в своей стихии: ей всегда недоставало большого дела, дела жизни. Этим делом для нее стало сохранение империи. «Высший свет», в котором она прежде вращалась, оказался всего лишь накипью, ничего не решающей и ни на что не пригодной. Прикосновение к тайнам боевого братства и его величества заставляло восторженно ежиться. Она хотела быть с теми, кто делает реальное дело, помогает людям жить почеловечески.

Чтото мелькнуло в небе, и в воздухе перед окном повис радостно улыбающийся Лек. За спиной молодого горца бились полупрозрачные черные крылья. Значит, правда – он и в самом деле умеет летать. Опасаясь, что ктонибудь заметит любимого, Элиа отступила внутрь, приглашающе махнув рукой. Юноша ловко скользнул в узкое окно, крылья исчезли, будто их никогда и не было.

Молодые люди на мгновение замерли, жадно глядя друг на друга, и бросились обниматься. Элиа таяла в объятиях Лека. Хоть бы только никакой монастырской крысе не пришло в голову наведаться на верхние этажи южной башни. Но вряд ли, после тяжелого дня подниматься на самую верхотуру желающих не найдется. Кроме настоятеля, старого убийцы, чтоб ему провалиться. На всякий случай девушка задвинула засов, но не была уверена, что это поможет – отецнастоятель какимто образом проникал в любую запертую келью, если хотел этого, некоторые монахи всерьез полагали, что он вездесущ. Это, конечно, вызывало у Элиа смех, но одновременно и настороженность. На чемто ведь эти слухи основаны.

– Здравствуй, моя хорошая! – шептал Лек, целуя любимую. – Здравствуй, моя единственная!

– Я тебя тоже люблю… – Девушка улыбалась, возвращая поцелуи.

Одежда полетела на пол, и влюбленные забыли обо всем на свете… Времени у них было совсем немного, вскоре начнется полуночная молитва, на которой Элиа обязана присутствовать, как и любой проживающий в монастыре. Их возносило к небесам и швыряло в пропасть, но часть сознания каждого все равно оставалась настороженной – враждебная территория, где все возможно. Картаги Лека лежали рядом.

– Спасибо… – устало сказала Элиа, положив голову любимому на колени.

– Тебе спасибо, моя хорошая… – Юноша наклонился и поцеловал ее в лоб. – За то, что ты есть.

– Не за что, – иронично хмыкнула девушка. – Я и сама совсем не прочь быть.

– Да, тут дело одно образовалось…

– Какое?

– Его величество сказал, что ты должна моей ученицей стать. Что ты – Леди из пророчества Пятерых.

– Не поняла. – Элиа недоуменно наморщила нос. – Какое отношение ко мне имеет эта сказка?

– Не сказка, – поморщился Лек. – К величайшему моему сожалению, не сказка. Я – горец из этого дорхотова пророчества, носитель мечей Тьмы. И крылья у меня черные. Не знаю еще, что все это означает, его величество ничего не говорит толком. Загадочный он наш, достал уже своей загадочностью до самых печенок. Знаю только, что нам всем предстоит вытаскивать империю из какойто ямы.

– Тьмы? – Девушка задумчиво прикусила нижнюю губу. – Мне это не нравится, Тьма всегда была злом.

– Чушь какая! – возмутился горец. – Не повторяй бредней святош. При чем здесь добро и зло, ответь мне? Тьма – это всего лишь свобода, ограниченная твоей собственной совестью. Тот, кто думает, что Тьма – это вседозволенность, глубоко заблуждается. Такой урод и становится тем самым злом, которое потом приписывают самой Тьме. А без Тьмы жизнь вообще невозможна – необходимо равновесие.

– Возможно, ты и прав…

– Раз ты должна стать моей ученицей, то ты тоже принадлежишь Тьме, и твой луч будет черным.

– Но твои прежние ученики не принадлежат ей! – нахмурилась Элиа.

– Они такие же, как я сам, носители великих мечей. Не слишком многому я их научил, если честно, они меньше чем за год сами стали невидимками почти без моего участия. Сейчас мы на одном уровне. Я пока не считаю себя вправе двигаться дальше, слишком многого еще не понимаю. Мне всего девятнадцать лет! Какой из меня, к дорхоту, старший мастер?!

Девушка смотрела на нахмурившегося Лека и размышляла. А ведь у него сейчас духовный кризис, он сам еще не понимает, кем и чем стал, не знает, что должен делать и ради чего. Запутался в самом себе. Витки осознания. Император както рассказывал об этом, только Элиа тогда не очень поняла, что он имеет в виду. Зато хорошо поняла сейчас. Вот оно, оказывается, как бывает.

Каждый человек, следующий Пути, обязательно доходит в своем развитии до перепутья, развилки, где должен сделать выбор, как и куда следовать дальше. И следовать ли вообще. Подавляющее большинство горных мастеров так и не забираются выше первого уровня понимания, белый шнурок получает один из нескольких сотен, носящих черный. Причина одна – непонимание сути Пути Воина. Нежелание платить страшную цену за это понимание. Не все находят в себе мужество отречься от себя самого. Слишком трудно, слишком больно, слишком безнадежно. На этом перепутье сейчас и находится Лек ар Сантен, по мастерству давно превзошедший многих старших мастеров, но по сути таковым не ставший: не решается сделать выбор.

Однако Элиа понимала, что горец выберет, и совсем скоро. И знала, каким этот выбор окажется. Она понимающе улыбнулась и нежно погладила любимого по щеке. Ему будет трудно, но он справится. Лек будет драться до конца. В этом девушка была уверена.

Влюбленных отвлек скрип ступеней под чьимито тяжелыми шагами. Элиа досадливо выругалась, а горцу пришлось в спешном порядке одеваться и прыгать в окно. Только воздух зашумел под взмахами черных крыльев, и девушка снова осталась одна. Принесло ведь когото, не поленился подняться на самый верх башни в двести локтей. Судя по звукам и покашливанию, сам настоятель, взявший в последнее время моду подолгу беседовать с послушницей о сути заповедей отцовоснователей Церкви. Не сидится ему в тепле, все ходит и ходит, никак не успокоится.

И в самом деле, когда Элиа открыла дверь, перед ней стоял отец Ордан. Старик опирался о посох и тяжело дышал. Девушка едва сдержалась, чтобы не высказать слуге божьему все, что думала по поводу несвоевременного визита. Он втянул ноздрями воздух и понимающе усмехнулся. Ой, мама, он же все понял, похоже… Или? Дорхот его разберет, этого доставучего святошу, все возможно, в молодости, похоже, сам немало девок перепортил.

– Здравствуй, дочь моя, – в голосе настоятеля искрилась ирония. – Натешилась?

– Здравствуйте, святой отец! – Элиа сделала книксен, все еще проклиная про себя проницательность даонирца. – Не понимаю, что вы имеете в виду.

– Да ты садись, дочь моя, в ногах правды нет. – Он прищурился, сам с явным облегчением опускаясь на табурет. – Все ты понимаешь. Посадить бы тебя на хлеб и воду за распутство, ну да пес с тобой, молода еще, глупа, никуда от природы не денешься. Думай только когда и с кем, а то подловят, что слаба на передок, мало не покажется. Нашу кухню ты знаешь.

– Знаю, святой отец. – Девушка покраснела, досадуя на себя – слишком соскучилась, нельзя было встречаться с Леком здесь. Слава Единому, что старый убийца не знает, с кем она встречалась, тогда бы точно срочно бежать пришлось.

– Давно хотел поговорить с тобой на одну интересную тему, дитя. – Взгляд отца Ордана был тяжелым, давящим. – Ты коечего так и не поняла, поэтому совершаешь много ошибок. Признаю, ты неплохо справляешься, но воспринимаешь работу слишком лично, слишком близко к сердцу, а этого быть не должно.

– Я не… – растерялась Элиа.

– Помолчи, да послушай лучше старого, опытного человека, – раздраженно проворчал настоятель. – Давно хотел тебе это сказать, да все както случая не выпадало. Я тебе, дитя, зла не желаю, что бы ты там по этому поводу ни думала. Глупишь ты, воспринимаешь объект, как человека, как врага. Так нельзя, пойми. Для тебя объект человеком быть не должен, это всего лишь помеха, требующая устранения. По почерку твоей работы видно, что ты ненавидишь и презираешь устраняемых. Это верный способ провалиться. Ум должен оставаться холодным и ясным, ненависть ослепляет, заставляет терять осторожность. Не ты первая такая. И все, не понявшие вышесказанного, обязательно гибнут. Раньше или позже, но гибнут.

– Но я ни разу не провалилась, святой отец! – возразила удивленная девушка.

– Да, ты обладаешь хорошими задатками, дитя, – вынужден был согласиться старик. – И ты удачлива. Но на удаче далеко не уедешь. Слишком рискуешь. Ну кто тебя просил за одну ночь работать двоих? Ты не подумала о том, что первого могут обнаружить и поднять переполох? Не подумала. А это случилось. Едва ушла ведь? Так?

– Вы правы… – Элиа покраснела, вспомнив упомянутый эпизод – действительно сглупила, захотела справиться быстрее и едва не была поймана. – Извините…

– А мне чего тебя извинять? – Настоятель безразлично пожал плечами. – Это ты себя едва в могилу раньше времени не загнала, а не меня. Перед собой и извиняйся. Учись быть не только сильной, но и мудрой.

– Какая же мудрость в чужой смерти? – не выдержала девушка.

– Неважно, чем ты занимаешься, – задумчиво посмотрел на нее старик, – важно, как ты делаешь свое дело. Мастером можно стать, даже будучи наемным убийцей, а ты убиваешь во славу божию.

– Ой, только не надо этого! – брезгливо скривилась Элиа. – Не юродствуйте, святой отец! Какую там славу божию? Убираю одну сволочь по приказу другой, ничуть не меньшей.

– И это имеет место быть. – Губы настоятеля искривились в ироничной усмешке. – Куда же без этого? Надо находиться на стороне сильного, чтобы своевременно подставить ему подножку. В момент слабости. Но так, чтобы он не понял, кто ему эту подножку подставил, а продолжал считать тебя самым верным из слуг.

– Зачем все это, святой отец? – Элиа опустила голову. – Вся эта подлость и жестокость? Неужто сильный не бывает добрым? Обязательно подонком?

– Говорят, попадаются и добрые. – В глазах старика на мгновение мелькнула грусть. – Изредка. Только я вот за всю жизнь так ни одного и не встретил. И если побеждает жестокий и подлый, то, значит, именно такой, по божьему замыслу, и должен победить. Не нам протестовать против законов мироздания, дитя. Они нам могут не нравиться, но поделать ничего нельзя. Мир таков, каков он есть. Так что, приходится играть по его правилам.

«Дорхотов хвост тебе в глотку, сволочь старая! Можно их изменить, эти скотские правила, – мелькнула по краю сознания раздраженная мысль. – И нужно. И добрых я встречала. Врешь ты. Не выйдет у вас заставить всех принять подлость за благородство, а жестокость за доброту. Не выйдет!»

– Ты еще очень наивна, дитя. – Отец Ордан насмешливо посмотрел на девушку, будто угадав ее мысли. – Хочется с Единым пободаться? Нуну, поглядим, как оно у тебя выйдет. Эх, молодостьмолодость! Не хотите вы, глупые, чужим опытом пользоваться, все собственные шишки набить стремитесь. Что ж, набивай, мешать не стану. Только попомнишь еще мои слова. Постарайся хоть поменьше эмоций в работу вносить, не то худо будет. Попробуй хоть раз на чистой логике отработать. Сама поймешь, что лучше оно.

– Здесь я с вами согласна, – развела руками Элиа. – Попробую. Только я уже две недели в монастыре безвылазно сижу, скоро на стену лезть начну с тоски.

– Потерпи немного, – язвительно посоветовал старик. – Скоро такое начнется, что всем нам работы хватит. На долгие годы. Кстати, любовника твоего, если поймаю – выпорю так, что про сладенькое надолго забудет. Нечего мне тут бордель из монастыря устраивать!

– Больше не повторится, святой отец. – Девушка едва скрыла насмешливую ухмылку – лови, старче, хоть изловись, а невидимку, да еще и крылатого, все равно не поймаешь. Подумал, что ее потянуло на когото из местных уродов? Фу, гадость какая!

– Надеюсь, – прищурился настоятель, продолжая сверлить послушницу тяжелым, внимательным взглядом. – Ладно, пойду я, дитя. Скоро на молитву. И ты чтобы пришла. Гляди мне – пропустишь, пороть велю. Голой, на глазах у всех.

– Не пропущу! – заверила Элиа.

Настоятель тяжело встал, немного постоял и кряхтя направился к выходу из кельи. Уже в дверях он вдруг обернулся и почти неслышно сказал:

– А своим передай, что не стоит слишком уж давить, Церковь многое может. Я о настоящей Церкви говорю, а не о накипи, в епископатах засевшей.

Старик насмешливо взглянул на замершую у окна девушку и вышел. Только ступени снова заскрипели под тяжелыми шагами грузного тела.

Элиа едва могла дышать от потрясения. Передать? Своим? Он догадался? Ой, мамочка! Бежать! Немедленно! Или? Она растерянно смотрела на открытую дверь и не понимала, что делать дальше. Но если старый убийца понял, что она шпионка, то почему не выдал? Настоящая Церковь? Но она ведь только создается. А может, давно существует внутри того бардака, что устроили карвенские прихвостни? Необходимо как можно быстрее связаться с императором, этой же ночью. Пусть его величество решает, это его прерогатива.

Вскоре зазвонил колокол, призывающий на полуночную молитву. Элиа со вздохом взяла с полки молитвенник и вышла из кельи. Спускаясь по бесконечной лестнице, она тихо проклинала надоевшие монастырские порядки.

Лек шел по улице злой, как дорхот, изза прерванного свидания. Он опустился на землю неподалеку – император просил не летать над городом, чтобы не вызывать ненужных слухов и паники. Надо было облететь Тарсидар по дуге, теперь изза собственной глупости через центр идти придется, где «ожившему» горцу лучше не показываться. Но что ж теперь делать? Точно говорят, что изза дурной головы ногам покоя нет. Юноша двигался быстрым шагом, почти не обращая внимания на окружающее. В случае нападения среагировать успеет, чувство опасности за последнее время сильно обострилось: от стрел десяти лучников уходит с завязанными глазами.

С утра предстояло отправляться в Нартагаль, Жрица видела сон, что Неизвестная там. В городе Авендар. Островитянку придется брать с собой, без нее никто нужного человека не узнает. Хорошего мало – надо будет присматривать за беспомощной девчонкой, еще не способной ни на что, а значит – резко снижается боеспособность отряда. Переводные талисманы друзьям выдали, одежду тоже. Необходимо будет также спрятать картаги, строя из себя спесивых дворян королевства.

Два дня люди Ланига дрессировали побратимов, вдалбливая в их головы нартагальские обычаи. Единый, да как люди могут жить по таким обычаям и считать их естественными? Дикое какоето общество. Большая часть населения – безответные рабы, затем прослойка магов, воинов и купцов. Наверху – шесть классов аристократии, владеющие жизнью и смертью всех остальных. Каждое движение, каждое слово диктуется этикетом, нарушение которого влечет за собой смертную казнь вне зависимости от сословия. Разве только представители высшего класса, инары[15] да священники Единого, могут позволить себе некоторые вольности, но и они избегают ссориться со Смотрящими, стоящими на страже Блага, как называют свой образ жизни нартагальцы.

У рабов нет никакого имущества и никаких прав, хотя их труд лежит в основе благосостояния страны. Однако хороших ремесленников, берегут и платят им очень хорошо, потому что не могут люди изпод палки создать чтонибудь понастоящему хорошее. Большинство населения Нартагаля живет в страшных условиях. Рабам не позволяют иметь даже семью, спаривая их как животных, по выбору владельцев, чтобы получить нужное потомство. Ничего нет страшнее, чем попасть в рабство к нартагальцам, лучше уж самая мучительная смерть в руках карвенских фанатиков.

Юноша вышел на небольшую площадь неподалеку от центра города, продолжая размышлять о предстоящем. Трудновато придется, но его величество никому не обещал легкой жизни. Горец бросил взгляд влево, и чувство опасности буквально взвыло. Лек рывком перешел на сверхскорость и вырвал картаги из ножен. Поздно. С крыш домов вокруг один за другим соскальзывали люди в черных комбинезонах, окружая горца. Охотники Черного Клана. Высшие охотники. Вот ведь паскудство! Нарвался. Количество воинов Клана все прибывало, вскоре их стало больше ста. Единый Создатель! Со всеми он не справится. Неужели конец? Неужели жизнь вот так нелепо оборвется? А может?.. Да, почему бы не призвать на помощь Тьму, раз уж она избрала Лека своим носителем.

Фонари ярко освещали площадь, посреди которой застыл высокий молодой человек в темносерой полевой форме горного мастера с двумя мечами в руках. Его окружило множество людей в черных комбинезонах высших охотников. На первый взгляд безоружных, но так только казалось, свое оружие наемные убийцы умели прятать хорошо.

Вперед вышел коренастый человек и сдернул со своего лица маску. Обычный на вид мужчина средних лет, уроженец севера империи. Только внимательные, умные, цепкие глаза говорили, что их обладатель далеко не так прост, как кажется.

– Лек ар Сантен! – негромко сказал охотник. – Ты окружен. Мы ведем тебя от самых стен города. Давно могли атаковать, но не сделали этого.

– Чего же вы хотите? – глухо спросил юноша.

– До меня дошли слухи, что ты – носитель мечей истинной Тьмы. Поверить в это я не могу, но проверить обязан.

– А если это так?

– Наши отношения перейдут на совсем иной уровень.

– Вот как? – криво усмехнулся горец. – Что ж, вы сами этого хотели!

Лек потянулся к свернувшейся в глубине его души Тьме и позвал ее. Первозданная сила мурлыкнула подобно довольному жизнью коту, открывая свои страшные, бездонные глаза и выпуская когти. Глаза юноши превратились в два провала, ведущие в Бездну. Картаги в руках налились чернотой, от них прянула во все стороны мертвенная, леденящая, жуткая сила, заставившая вздрогнуть всех людей на площади. За спиной молодого горца развернулись полупрозрачные черные крылья. В небе над городом тучи свернулись в воронку и принялись раскручиваться, превращаясь в смерч. Засвистел ветер.

– Приказывай, Повелитель! – Старший охотник опустился на одно колено. – Мы три тысячи лет ждем твоего Пришествия!

Вслед за ним начали опускаться на колени остальные воины Черного Клана, глядя на Лека с неприкрытым восторгом и какойто затаенной надеждой. Горец откровенно растерялся. Вот уж чего он не ожидал, так этого. Черный Клан признает его, Лека ар Сантена, Повелителем? Что за чушь?

– Не понимаю… – буркнул он. – Чего вам от меня надо?

– Наш клан с этого момента принадлежит тебе! – Охотник склонил голову. – Согласно нашей Хронике, Повелитель будет носителем черных мечей и избранником самой Тьмы.

– Так какого же тогда дорхота вы на меня охотились? – холодно спросил Лек, ничуть не поверив словам наемного убийцы.

– Нас натравили… – почти неслышно ответил тот. – Повелитель, наниматели оскорбили и нас, и тебя, решив убрать Темного нашими руками. Мы отплатим за это оскорбление. Мы принесем тебе их головы.

– Да на кой ляд мне сдались их головы? – поморщился горец. – Мариновать, что ли? Пусть подохнут, этого вполне хватит.

– Как скажешь, Повелитель! Мы исполним любое твое желание, даже если ты прикажешь нам всем умереть. Мы жили только ожиданием тебя. И ты пришел.

– Вот так номер… – озадаченно пробормотал Лек, не представляя, что делать с внезапно свалившейся на голову властью. Тьма посмеивалась в глубине его сознания, явно не собираясь приходить на помощь. Она развлекалась.

– Укажи нам, кто твои враги, и их не станет, – понял растерянность юноши охотник.

– Святоши, кто же еще, – скривился горец. – Архиепископы те же. Скоты поганые!

– Если хочешь, они все умрут до завтрашнего утра.

Юноша хотел было сказать, что очень даже не против, но вспомнил, что может своей самодеятельностью нарушить какуюнибудь комбинацию Марана. Лучше не надо, император будет очень недоволен, и это еще слабо сказано. Посоветоваться для начала нужно. С ним и с Ланигом. Или не надо? Раз все эти люди столько времени ждали появления именно Лека, то ответственность за них лежит тоже на нем. Император может пожелать, чтобы Черного Клана не стало, а кто будет виноват? Лек ар Сантен, никто иной.

Впервые темные предстали перед юношей не безликими убицами, а живыми людьми со своими обычаями и своей верой. Своей жизнью. Они ведь принадлежат той же силе, что и он сам. Тьме. А Тьма не зло, она всего лишь свобода. Имеет ли он право обрекать на смерть десятки тысяч человек по своей прихоти – не защищая свою жизнь или жизнь близких, а просто так? Ох, вряд ли. Да и пригодятся они, если честно. Поэтому лучше не торопиться докладывать Марану, а сначала попытаться прощупать его, высказав предположение, что случилось чудо и Черный Клан перешел на сторону империи. И послушать, что скажет по этому поводу император. Только потом можно будет принимать решение. Нельзя предавать тех, кто доверился тебе, даже если эти доверившиеся – наемные убийцы. Почемуто он знал, что охотники не лгут, – наверное, Тьма подсказала, что их вера искренняя.

– Твое имя? – глухо спросил Лек, все еще пребывая в сомнениях.

– Виртен.

– Ранг?

– Далагар.

– Что это значит?

– Я второй человек в клане, – пояснил охотник. – Отец клана – аладар. Затем следует далагар, несущий ответственность за соблюдение обычаев. Следом четверо каргаров, ведущие четырех иратов, клановых сообществ. У нас давняя история и сложные обычаи, Повелитель. Если хочешь, мы можем прислать опытного наставника, он посвятит тебя во все подробности.

– Позже, – отмахнулся Лек. – Известно ли Черному Клану, что я один из Пятерых, предсказанных в древнем пророчестве?

– Теперь известно. Мы не верили… Прости, Повелитель.

– Мои друзья и люди императора с этого дня для клана неприкасаемы, контракты на них принимать запрещаю. – Голос горца приобрел холодный, металлический оттенок. – Все старые контракты отменить, деньги заказчикам вернуть, имена заказчиков сообщить мне. Да, моих побратимов и их учениц защищать, как меня самого.

– Будет исполнено, Повелитель! – Виртен снова склонился до земли.

– Как мне связываться с тобой?

– У меня есть парный амулет, его сила доступна только человеку Тьмы. Он не станет работать даже в руках императора.

– Давай.

Охотник протянул ему выточенный из черного камня небольшой кулон, изображавший легендарного дракона. Ходили слухи, что очень давно эта мудрая раса жила в этом мире, но чтото не поделила с эльфами. После короткой войны драконы, потерявшие многих своих, решили уйти. Так это было или нет – никто не знал, а остроухие предпочитали помалкивать даже тогда, когда еще не скрылись в зачарованном лесу.

Внезапно Леку в голову пришла интересная мысль. Он смотрел на стоящего на коленях Виртена. Юноше стало неловко от такого унижения пожилого человека, мастера боя.

– Встань! – приказал он. – Запрещаю впредь унижаться передо мной или кемлибо другим. Честь дороже жизни!

– И об этом говорилось в Хронике… – Охотник почти незаметно усмехнулся, поднимаясь на ноги. – Теми же словами.

– В смысле?

– «И прикажет Повелитель тебе встать с колен и никогда не унижать себя перед ним, и скажет, что честь всего дороже, а прежде всего – дороже жизни…» – процитировал Виртен.

– Копыто дорхота! – зло выругался Лек, которому до смерти надоело быть живым воплощением всяких там древних сказок. Ну надо же, что ни скажешь или ни сделаешь, а об этом уже гдето написано! И что за паскудство такое?

– Тебя ждет великая судьба, Повелитель. – Виртен улыбнулся его досаде. – Ты будешь стоять рядом с Владыкой Неба и Земли, величайшим из живших когдалибо людей. Так сказано в Хронике.

– Надо бы почитать эту вашу Хронику, – все еще раздраженно буркнул юноша, гася картаги и пряча их в ножны. – Я вот что хотел спросить. У вас в Нартагале люди найдутся?

– Во всем мире, кроме Эльварана, – ответил охотник. – В королевстве наши услуги востребованы, поэтому наши люди есть во всех классах и сословиях.

– Очень хорошо. – Лек удовлетворенно кивнул. – Мне завтра в десять утра понадобится проводник, хорошо знающий город Авендар. И местные обычаи, разумеется. Пусть ждет там у южных ворот. Плюс полдесятка высших охотников для тайной охраны на всякий случай. С нами будет девушка с золотистыми волосами, она должна выжить в любом случае, защищайте ее всеми доступными способами.

– Все исполню, Повелитель, – наклонил голову далагар. – Проводник сам подойдет к тебе и скажет, что Мать любит своих детей. Так ты его узнаешь. Охотники тоже исполнят свой долг.

– Ладно. – Юноша, еще не успевший освоиться с новой ролью, вздохнул. – Послезавтра вечером жду тебя в кабачке «Жирный гусь» у западных ворот. Вечером, после захода солнца. С переводом Хроники на лаарский. Я должен знать, каких мне еще сюрпризов ждать.

Виртен поклонился в ответ и растворился в темноте. Вскоре на площади не осталось ни одного охотника Черного Клана, ничего не говорило о том, что здесь только что произошло. Лек покачал головой, проклиная судьбу, то и дело подсовывающую ему новые неожиданности, и направился домой. Спать не хотелось, особенно после свалившихся на голову новостей, но завтра рано вставать. Надо попытаться уснуть, иначе утром будет носом клевать.

Лек не знал, что через несколько часов в Ориатских горах, что в Даркасадаре, состоялся еще один разговор. В небольшой комнате с ничем не украшенными каменными стенами сидел у горящего камина глубокий старик с длинными седыми волосами, заплетенными в косу. Он с интересом смотрел на вошедшего, коренастого светловолосого человека.

– Ты знал? – холодно спросил гость. – Да, ты знал. Вижу.

– Знал, – подтвердил старик.

– Почему же?

– Что «почему»?

– Почему ты предал, отец? – Слова давались светловолосому с трудом, в глазах горела тоска, но одновременно и решимость, он явно принял какоето нелегкое решение.

– Кого я предал? – Брови старика раздраженно взметнулись вверх. – Ни семью, ни клан я не предавал. А до дурацких легенд мне никогда дела не было.

– До легенд мне тоже дела нет. Но Повелитель – не легенда. Я его видел, я чувствовал его страшную силу. Это чтото невозможное!

– Он уже вошел в полную силу? – Глава клана судорожно сжал кулаки. – Благая Тьма!

– Не знаю, но он несет истинную Тьму. Я видел! И требую объяснений, как далагар клана.

– Что ж, сын, ты их получишь. Я пытался остановить чудовище до того, как оно станет самим собой полностью. Ты не понимаешь, что такое носитель истинной Тьмы. Мы можем молиться Ей и служить Ей, но если Она нисходит в тварный мир… Ничего хорошего от этого ждать не приходится. Никому. Нам – в том числе.

– Понимаю, отец, – криво усмехнулся далагар. – Ничуть не хуже тебя понимаю, ты сам меня учил. Но ты не учел одного обстоятельства. Рядом с Повелителем стоит носитель истинного Света. И они кровные братья.

– Что?! – резко дернулся старик. – У тебя глупые шутки, сын. И жестокие.

– А я и не шутил, – криво усмехнулся тот. – Это на самом деле так. Пророчество Пятерых.

– Этато чушь какое отношение имеет к носителю Тьмы?

– Твоя недоверчивость сыграла с тобой злую шутку, отец, – вздохнул далагар. – Ты никогда не относился к Хронике с уважением, всегда полагал правым только себя самого. Тем более – не верил в пророчества. Особенно в чужие. И ошибся. Знаешь, что сказал мне Повелитель?

– Откуда?

– «Встань с колен, честь дороже жизни». Это именно тот Повелитель, которого мы ждали! Я не хуже тебя знаю, что предки уничтожили трех носителей Тьмы, не сказавших этих слов. Но этот сказал. Ты понял?

– Да, – глухо отозвался старик, опуская голову. – Только мне плевать. Мне жаль, что мы не сумели отыскать мальчишку в детстве, когда он вообще ничего не мог. Я знал, что следующий носитель родится гдето на Манхене, я искал его. Не нашел. Жаль.

– Даже сейчас ты не желаешь ничего понимать. – Далагар помрачнел. – Отказываешься принимать реальность. Значит, ты взвешен и отвергнут. Ты не можешь больше быть аладаром клана.

– А духуто хватит? – насмешливо оскалился старик. – Слабак ты, сынок.

– Хватит. Ты меня всегда недооценивал, отец.

– Да ну? – хрипло рассмеялся глава черного клана. – Буду рад, коли так. Давай, я не стану даже сопротивляться.

Далагар криво усмехнулся и скользнул к креслу. Взял отца за седую голову и несколько мгновений с тоской смотрел в выцветшие глаза. И не увидел там ничего, кроме презрения. Надо же, все еще не понял и не поверил. Зря. Он резким движением свернул не успевшему даже дернуться аладару шею, вступая тем самым на престол. Иным способом высшую должность в Черном Клане не занимали. Когданибудь и к нему самому придет его сын. Или внук. За его жизнью придет.

Новый аладар отступил и замер, прощаясь с человеком, которого всетаки когдато любил. Низко поклонился и вышел. Мертвое тело в кресле продолжало насмешливо улыбаться.

9. Дорога без имени

Каменная дорога приближалась к городу. Хотя до полудня было еще далеко, множество людей стремилось до начала дневной молитвы попасть в Авендар, а то ведь не оправдаешься потом перед святыми отцами, плетьми накажут за нерадение о своем спасении. Десятки повозок, управляемых рабами с клеймами на щеках, двигались к воротам. Множество пеших тоже желали попасть внутрь крепостных стен, надеясь успеть до молитвы.

Ремесленники несли сделанное ими управляющим своих господ, опасливо поглядывая по сторонам. Не дай Единый не уступить вовремя дороги свободному, проблем потом не оберешься. На месте кнутом угостят. Да и стражники недалеко, могут вообще оттащить к городской стене, возле которой корчились на острых железных кольях несколько серьезно провинившихся рабов. Впрочем, без согласия господина казнить, конечно, не решатся, никому не захочется платить виру за порчу чужого имущества, но накажут весьма ощутимо. Если позади слышался стук копыт, люди отходили на обочину. Даже свободные. Верхом могут ехать только аристократы, а иметь с ними дело себе дороже, растопчут и не заметят. А коли еще и их внимание к себе привлечь, так совсем плохо будет. Развлекались высокородные обычно самым жестоким образом.

Потомуто люди с такой скоростью и бросались прочь с дороги при виде небольшого конного отряда. Молодые господа, ничего не может быть хуже, нет более жестоких тварей, чем они. Тем более инар со свитой – самый высший аристократический ранг в королевстве, инарам даже священники Единого кланялись. Сопровождали яркорыжего, разодетого в шелка молодого владетеля четыре касорга,[16] не старше его самого, и рабыня в полупрозрачных одеяниях. Из касоргов выделялся смуглый юноша с огромным носом, совсем не похожий на уроженца королевства. Наверное, признанный бастард от рабыни. Остальные трое имели самый обычный вид. Скорее всего, родом откудато с южного побережья.

Рабы и свободные стремились побыстрее уступить аристократам дорогу, чтобы не нарваться на пинок или удар плетью, вон в руках у каждого какой арапник страшный. А то и конским копытом достанется, вообще калекой остаться можно после эдакогото угощения. Ну их к дорхоту, этих молодых господ!

Санти ехал с высокомерной гримаской на лице, про себя поражаясь окружающей его беспросветной нищете. Такого в империи не встретишь, как ни ищи, в Элиане люди от голода не умирали. Зато здесь живые скелеты лежали прямо на обочине дороги, с тоской глядя на проходящих мимо и зная, что никто и ничего им не подаст. Никто не поможет. Никто не протянет руку. Так называемые ненужные господину рабы. Их просто бросили умирать, перебив ноги и руки – не то воровать пойдут, а то и грабить.

Юноше больно было видеть, как два ремесленника с удобством устроились на обочине неподалеку от умирающих, с аппетитом поедая чтото и не обращая внимания на несчастных. Что за дикость? Как можно так относиться к людям? Живым еще людям! Зачем тогда нартагальцы все время охотятся за рабами, если потом бросают их вот так умирать? Обычай? Нет, господа хорошие, самые обычные равнодушие и жестокость. Нельзя так жить.

Ворота города приближались. Изза стен виднелись непривычно выглядящие, покрытые бронзовыми листами крыши домов. В королевстве избегали прямых линий и углов, считая их дорогой к Владыке Бездны, поэтому даже стены обязательно делали выпуклыми или вогнутыми, плоскую поверхность в нартагальском городе найти было нелегко.

Лек всматривался в людей, столпившихся перед воротами, пытаясь найти обещанного далагаром проводника. Юноша еще не свыкся с мыслью, что он теперь Повелитель Черного Клана, слишком неожиданным оказался такой поворот.

Толпа поспешно расступилась перед молодыми господами, пропуская их к воротам. Стражники, увидев впереди сиятельного инара, вытянулись во фрунт и раздвинули алебарды. Им и в головы не пришло требовать у высокопоставленного аристократа пошлину или какиенибудь бумаги. Юнец пальцами щелкнет – и ты без головы останешься. Пусть себе побыстрее проезжает.

Поняв опасения служивых, Санти криво усмехнулся и тронул поводья. Не успели копыта лошадей ступить на мостовую города, как к Леку подъехал верхом еще один стражник. Судя по перевязи – офицер. Он склонил голову и почти неслышно сказал:

– Мать любит своих детей.

– Вы правы. – Лек улыбнулся, довольный, что далагар сдержал слово. – И защищает.

– Жду ваших приказов, Повелитель.

– Это еще кто? – подъехал ближе Санти.

– Проводник, – ответил горец. – Не нервничай, все в порядке.

– Вы избрали неудачный образ, уважаемый господин. – Стражник поклонился и скомороху. – Здесь почти нет рыжих, а уж среди высших дворян… Разве что сын деора[17] Наглеатской губернии.

– Говорил же ему, дурню! – скривился Лек. – Ладно, мы ненадолго. Ведь о молодом кё Сите знают только то, что он рыжий? Он ведь домосед?

– Да. И вы решили выдать своего друга за него? – Проводник приподнял брови, оценивающе поглядев на Санти. – Рискованно, но может и сработать. Нартагальцы даже подумать не могут, что у когото хватит на это наглости.

– На то и рассчитывали, – улыбнулся горец. – Но я вот что хотел спросить. Где здесь торгуют красивыми рабынями? Нам нужно найти одну девушку.

– Портрет есть?

– Увы. Только приблизительное описание.

– Это хуже, придется раздать немало денег, чтобы выяснить хоть чтонибудь.

– Плевать на деньги, – отмахнулся Лек. – К тому же мы не зря появились здесь именно сегодня. Вполне возможно, что скоро нужную нам рабыню выставят на торги. Вы знаете, где проводятся аукционы?

– В Авендаре проводят много аукционов, – позволил себе почти незаметную усмешку проводник.

– Я имею в виду те, где продают самых красивых и дорогих рабынь для утех.

– Такие обычно устраивают в белом зале торгового дома «Астеан». Часа через два начнется очередной. Однако…

– Что?

– Туда даже инары попадают только по предварительным приглашениям.

– Можно какнибудь обойти это условие? – нахмурился Лек.

– Увы, – развел руками проводник, потом задумался. – Но можно убрать обладателя приглашения, забрав его себе.

– Смерть инара вызовет переполох. – Горец отрицательно покачал головой. – Я не хочу шума, все должно быть проделано тихо. После того, как девушка окажется в наших руках, можно все, а до того – увы.

– Труп не обнаружат до вашего ухода, – возразил охотник. – Вы же знаете, Повелитель, мы умеем работать тихо.

– Если так, делайте. – Лек пожал плечами, судьба нартагальского рабовладельца юношу ничуть не заботила. – Где вас ждать?

– А вон неплохой трактир, туда часто аристократы заглядывают. Дело много времени не займет, я знаю, где остановился один из инаров, прибывших специально для участия в аукционе.

– Приглашения не именные?

– Нет – золотая пайцза торгового дома. Там, конечно, удивятся, что вместо одного владетеля прибыл другой, но особого внимания не обратят, такое довольно часто случается. Только при входе нужно доказать, что платежеспособен.

– Два жемчужных лоана сойдут?

– Одного хватит, чтобы половину этого города купить, – ухмыльнулся проводник, с некоторым удивлением покосившись на Лека.

Было чему удивляться – жемчужным лоаном называли очень редкий и дорогой драгоценный камень. Некоторые из них стоили и по миллиону золотых, иногда больше. Но главным была даже не стоимость, а красота камня, в его переливающуюся жемчужным светом глубину люди могли смотреть часами, их буквально затягивало. Поговаривали, что ношение лоана на груди излечивает от любых, даже самых страшных болезней. За ними охотились, но мало кому удавалось получить эту драгоценность. А тут вдруг сразу два. Камни, не считая золота, вручил Леку император, приказав денег не жалеть и вытащить Неизвестную любой ценой.

Проводник растворился в толпе, а всадники направились к трактиру «Китовый ус». Ле, одетая в полупрозрачные одежды рабыни для утех, смотрелась на изумление эффектно – золотистые волосы были сколоты в причудливую прическу, вытянутые к вискам глаза горели внутренним светом, идеальная фигура заставляла любого мужчину судорожно сглатывать слюну. Многие встречные молодые аристократы тайком бросали на нее похотливые взгляды, а потом завистливо косились на владельца прелестницы. Жрица напрочь отказалась подчиняться приказам коголибо другого, даже уговоры императора не помогли, вот Санти и пришлось играть роль нартагальского инара. Без Ле поход становился бессмысленным, только она знала, как выглядит Неизвестная.

При виде аристократов владелец трактира вылетел изза стойки бара и принялся отбивать поклоны, едва не стукаясь лбом об пол.

– Вина дай, – процедил сквозь зубы Санти, брезгливо поджав губы. – Дарвальского. Всем. И смотри мне, пес, если бокалы грязными окажутся, свои кишки жрать будешь. Рабыне – фруктовой воды. Быстро!

Трактирщика как ветром сдуло. К выбранному компанией столу меньше чем через минуту подлетели слуги, застелили белоснежной скатертью, расставили дорогие хрустальные бокалы. Вскоре посреди стола красовалась в серебряном ведерке фигурная бутылка дарвальского розового вина двадцатилетней выдержки, стоившая, как минимум, тридцать золотых. Рыжий придирался к каждой мелочи, бедный трактирщик позеленел от ужаса, полагая, что его прямо сейчас повесят перед дверьми трактира, как поступили неделю назад с владельцем «Журавля», подавшим сиятельным инарам слегка пережаренную рыбу. Скоморох чувствовал себя не в своей тарелке, изводя пожилого человека, но именно так вели себя дома нартагальские аристократы. По привычке они пытались дебоширить даже приезжая в империю, но, получив трепку, сразу становились вежливыми до приторности.

– Лек, а кто это нас у ворот встретил? – подозрительно спросил Энет. – Его величество ничего не говорил по этому поводу…

– Человек, обязанный лично мне, – отмахнулся горец. – Потом расскажу. Пока не время, извини.

– И то, оставь ты наставника в покое, – проворчал Храт, чувствуя себя в человеческом облике не слишком уютно, – император, конечно, постарался на славу, создавая личины орку и эльфу, но им хотелось поскорее закончить этот глупый маскарад. – Делать тебе не фиг.

– Да что я, интересно просто, – смутился граф.

– Вот и сунь свой интерес сам знаешь куда, – раздраженно пробурчал орк. – Забыл, где мы? Нарваться хошь?

– Ты прав, – ответил Энет, однако видно было, что он обижен на резкую отповедь.

Примерно через час в трактир вошел проводник и передал Леку фигурную золотую пластинку. Что стало с ее прежним обладателем, никто не спросил, и так все было ясно.

Опасные посетители бросили недопитым дарвальское вино и покинули трактир, чем потрясли трактирщика до глубины души. Ни разу на его памяти никто не оставлял этот нектар. Видимо, у рыжего инара денег куры не клюют. Счастье еще, что на месте не прирезал, вполне ведь мог… Трактирщик облегченно осенил себя косым крестом Единого и отправился жарить мясо для шумной компании молодых магов из местного Ализиума.

– Вот здесь элитные аукционы и проводятся, – проводник показал на роскошный особняк, выстроенный в имперском стиле. – Допускаются только очень богатые люди, рабы и рабыни на торги выставляются особые, для ценителей. Поскольку один из владельцев торгового дома – сам король, то даже инары не осмеливаются нарушать здесь порядок. Приглашенный имеет право взять с собой до десяти сопровождающих.

– Благодарю за консультацию, – задумчиво покивал Лек, затем обернулся. – Санти, твой выход.

– Играем! – широко улыбнулся скоморох, снова принимая надменный вид.

Не успели всадники приблизиться к ажурным воротам, как сбоку распахнулась калитка, из который вышли два внушительного вида стражника в золоченых кирасах.

– Что угодно сиятельному инару? – спросил один из них, кланяясь, второй молча сверлил гостей подозрительным взглядом.

Санти протянул ему золотую пайцзу. Стражник внимательно изучил ее.

– Ваше имя, сиятельный?

– Эхе кё Сите.

– Эта пайзца была выдана сиятельному инару Ротху кё Пархэ.

– Этот господин изволил проиграть ее мне, – презрительно бросил рыжий. – В кости.

– Сиятельный знаком с нашими правилами?

– Да. Этого достаточно?

Санти отстегнул от пояса кошелек и достал оттуда жемчужный лоан. Глаза стражника расширились, и он нервно сглотнул слюну – видимо, никогда не видел таких драгоценностей.

– Ддостаточно, сиятельный, – с трудом выдавил он через некоторое время, махнув рукой, чтобы открыли ворота. – Прошу вас. Конюшня слева.

– Сегодня есть чтонибудь интересное? – брезгливо поинтересовался Санти, глядя на стражника, как на навозную муху.

– Как всегда, сиятельный, как всегда. Цель торгового дома «Астеан» – доставить удовольствие благородным дамам и господам.

Больше на стражников Санти внимания не обращал, как и положено инару. Около большой конюшни, выстроенной вплотную к ограде, он спрыгнул на землю, швырнув поводья подбежавшему груму, судя по ошейнику – рабу, но роскошно одетому. Махнув спутникам, скоморох направился ко входу, возле которого его встретили четверо лакеев. Перед ногами сиятельного инара расстелили ковровую дорожку и с поклонами проводили внутрь.

Этим утром в белом зале работоргового дома «Астеан» собрался весь цвет Авендарской губернии Нартагаля, прибыли даже гости из столицы, сиятельные инары кё Рите и кё Доэ, одни из самых богатых людей страны. Богаче них был разве что деор Наглеата Родэ кё Сите, но он вряд ли здесь появится, не интересовался пожилой владетель рабынями, отдавая свои силы какимто научным изысканиям, что вызывало у большинства высших аристократов глумливый смех.

Владельцы обещали этим утром выставить на торги особый товар, упускать такой случай не хотелось никому из ценителей женской красоты. Слухи о том, что в воспитательном подразделении торгового дома «Астеан» выращивают нескольких необычных красавиц, ходили давно, но точно никто и ничего не знал. Служащие Дома на вопросы не отвечали, а трогать их не рисковали, зная мстительный характер короля: немало сиятельных инаров бесследно исчезло, вызвав его гнев.

Гости неспешно перемещались по залу, переговариваясь друг с другом, смакуя редкие вина, подаваемые вышколенными рабами в золотистых ливреях. Владетель кё Рите подозрительно поглядывал на своего соперника, кё Доэ. Явился всетаки, сволочь. Будет теперь цену перебивать. Ладно, что же делать, за экзотическую рабыню денег не жаль. Коекаким его приобретениям завидовал сам король, пришлось даже както подарить его величеству чернокожую островитянку, хоть и жаль было до слез. Но это король – куда деваться? Странно, что не начинают, все как будто уже здесь.

– Сиятельный инар Эхе кё Сите со свитой! – объявил стоявший возле входа распорядитель торгов. – Сын и наследник деора Наглеата!

В зале воцарилась гробовая тишина. Гости недоуменно переглядывались, не понимая, что случилось. Сын наглеатского затворника вышел в свет? И мало того, появился на торгах? Значит, он не походит характером на отца? О юноше до сих пор известно было только одно – наследник рода кё Сите имеет рыжие волосы, единственный, наверное, из аристократов королевства. В свое время история его отца подняла немалый шум в высшем свете.

Деар лет двадцать назад пошел против всех законов и обычаев, освободив рабыню и женившись на ней. Никто не знал, откуда она родом, эта рыжая красавица, покорившая сердце сиятельного инара. Сын тоже родился с волосами огненного цвета. Одна беда – мать умерла при родах, усилия лучших маговцелителей не привели ни к чему. Горе деора было столь велико, что он заперся в своем поместье, годами не выходя наружу. Провинцией управляли касорги, и, признаться, управляли отлично, вскоре род кё Сите стал самым богатым в Нартагале. Сам владетель занимался какимито не достойными сиятельного инара вещами, рылся в пыльных фолиантах, выписывал из столичного Ализиума молодых нетрадиционно мыслящих магов, все пытаясь чегото добиться. Чего? Уж не жену ли хотел поднять из мертвых? Кто знает? Соваться в дела деора не смел никто, даже король почемуто предпочитал не трогать правителя Наглеатской губернии. Поговаривали, что сын затворника разделяет интересы отца, но так ли это, никто в точности не знал. И вот молодой рыжий владетель здесь.

В зал быстрым шагом вошел атлетически сложенный юноша довольно высокого роста. Он надменно повел вокруг яркозелеными глазами, губы подернула брезгливая гримаска. Шапка курчавых волос буквально пылала огнем, лицо наследника рода кё Сите покрывали веснушки, но, несмотря на это, он был привлекателен. Немногие присутствующие на торгах благородные дамы принялись обмахиваться веерами, бросая томные взгляды на сына самого богатого человека королевства. Какое значение имеет внешность? Да никакого! Деньги – вот что важно. Если удастся выдать за молодого владетеля дочь, это станет очень выгодной сделкой. Раз уж молодой Эхе начал появляться в свете, то завлечь его в гости будет нетрудно.

Следом за рыжим юношей в зал проскользнула девушка в полупрозрачных одеждах рабыни для утех. При виде нее ценители, собравшиеся в зале, единодушно выдохнули. Невероятная, потрясающая воображение красавица! Вытянутые к вискам яркосиние глаза, смуглая кожа, золотистые волосы до пояса, талия, которую можно обхватить ладонями, высокая грудь. Таких женщин нартагальцы еще не видывали, она вызвала в белом зале буквально шок.

Преставив себе возможную цену этой рабыни, владетель кё Рите едва не задохнулся. Не меньше трехсот тысяч золотых, и это минимум! По одному этому стало ясно, что кё Сите безумно богат, что слухи правдивы. А раз наследник деора любит красивых рабынь, то у столичных коллекционеров появился опасный конкурент, юнец способен вдвое переплатить за понравившуюся девчонку, испортив остальным игру. Ну что за невезение?

Последними вошли лейтенант королевской стражи и четыре касорга, выглядящие опасными бойцами. Видимо, телохранители рыжего владетеля. Особое опасение гостей вызвал смуглый носатый молодой человек, окинувший зал жестким, оценивающим взглядом. Все поняли, что перед ними опытный убийца, прошедший подготовку, скорее всего, в Араонской школе боя, выпускники которой вряд ли уступали имперским горным мастерам.

– Приветствую вас, дамы и господа! – Рыжий юноша небрежно поклонился. – До меня дошли слухи, что сегодня здесь интересные торги. Так ли это? Не зря ли я ехал из Наглеата?

– Слухи полностью правдивы, сиятельный инар! – поспешил навстречу новому гостю распорядитель торгов. – Сегодня на продажу будут выставлены особые рабыни.

– Чтонибудь наподобие этой есть? – лениво поинтересовался кё Сите, показывая на свою рабыню. – Хочу хорошую пару ей сыскать, люблю смотреть, как красивые девушки ласкают друг друга.

Золотоволосая рабыня почемуто залилась краской стыда и уставилась на господина с искренним возмущением. Кё Рите удивленно приподнял кустистые брови – еще не выдрессирована как следует? За такой взгляд девчонка плетей заслуживает, как минимум. Юнец ей слишком много позволяет. Владетель облизал мгновенно пересохшие губы, представив, что сам бы сделал с провинившейся красавицей.

– Есть иное, но ничуть не хуже, – поклонился распорядитель. – Столь утонченный ценитель, как вы, сиятельный, должен сам увидеть наш товар. Мы приложили огромные усилия, чтобы удовлетворить самый взыскательный вкус. И…

– Что?

– Если сиятельный пожелает продать эту рабыню, когда она надоест, то мы готовы дать за нее любую цену.

– Пока еще не надоела, – отмахнулся кё Сите. – А там посмотрим. Когда начало торгов?

– Через несколько минут. – Распорядитель снова поклонился, с сожалением покосившись на золотоволосую красавицу.

Новоприбывший принялся раскланиваться с остальными, ничем, кроме необычного цвета волос, не отличаясь от других молодых инаров, собравшихся в зале. Только столичные гости, имевшие немалый опыт подковерных игр, сумели уловить в его глазах тщательно скрываемую ненависть и задались вопросом: за что их ненавидит наследник рода кё Сите? Ответа не нашлось, дорогу деору Наглеата ни один из них еще не переходил. Странно. Но одно оба пожилых владетеля уяснили сразу – перед ними враг. Враг страшный и беспощадный.

Чтото во всем этом было явно подозрительное, не должен ненавидеть незнакомых людей восемнадцатилетний юноша. Или отец воспитал его таким? От мятежного инара, отказывающегося иметь рабов, можно ждать чего угодно. А хуже всего, что молодой кё Сите имеет все права на престол Нартагаля. Сын нынешнего короля рос очень слабым и болезненным, и если он, не дай Единый, умрет, корона перейдет именно к Эхе кё Сите…

В углу застыл черноволосый молодой инар, глядевший на рыжего владетеля с немым изумлением. Ощущение было таким, что он просто не верит своим глазам и ушам. Санти настороженно скользнул по нему взглядом, сразу отметив повышенное внимание к себе. Неприятно, если этот юнец знает Эхе кё Сите в лицо – придется уходить с боем, что нежелательно, император просил провернуть изъятие рабыни без шума. Что ж, будет только то, что будет. Тревоги молодой инар не поднимает, а остальное неважно.

– Торговый дом «Астеан» приветствует сиятельных ине[18] и ино! – вышел на подиум распорядитель торгов. – Сегодня мы представляем вашему вниманию новую коллекцию хорошо воспитанных рабынь редкостной красоты. Надеемся, что вы по достоинству оцените наши усилия!

Заиграла флейта, и на подиум начали подниматься закутанные в полупрозрачные одеяния женские фигуры. Рабыни выходили из одной двери, скользили мимо негромко загудевших гостей и скрывались в другой.

– Итак, лот номер один! – провозгласил распорядитель, взяв за руку девушку, оставшуюся на подиуме. – Перед вами имперская аристократка древнего рода с Яриндарского полуострова! Посмотрите на нее, ине и ино, разве она не красива?

Рабыня медленно приспустила вуаль. На собравшихся с точеного лица взглянули огромные голубые глаза. Белокурые волосы были заплетены в косу. Девушка смотрела на гостей обреченно, понимая, что для всех этих господ она не более чем игрушка, которую можно сломать и выбросить.

Санти вопросительно покосился на Ле. Жрица отрицательно покачала головой. Не та, увы. Скомороху до ломоты в зубах хотелось освободить всех этих несчастных девушек, но он понимал, что пока не может. Пока! Дождетесь вы расплаты, господа рабовладельцы, за все разом ответите. Гнев Санти стал холодным и расчетливым. Он с брезгливой ухмылкой наблюдал, как рабыню ощупывали, осматривали, заставили раздеться догола. Бедняжка покрылась краской стыда, но не посмела ослушаться приказа. Продали ее за сто пятьдесят тысяч золотых.

Одна за другой на подиум выходили красивые девушки, ошеломляюще красивые, распорядитель не солгал. И какие же они были разные. Чернокожие, желтокожие и краснокожие. Блондинки, шатенки и брюнетки. Смуглые и белокожие. Но Неизвестной среди них не оказалось, Жрица не среагировала ни на одну. Торги уже заканчивались, когда она внезапно насторожилась и ткнула Санти пальцем в бок.

На подиум вывели скромно выглядящую по сравнению с остальными шатенку. Карие, беззащитные глаза взирали на мир с немым укором, как бы вопрошая у него: «Почему ты так жесток? Что я тебе сделала?» Была в этой рабыне какаято тайная прелесть, чемто необычным она притягивала к себе, причем настолько сильно, что скоморох вздрогнул. Вот ты, значит, какая? Тяжело Леку придется с новой ученицей, рабскую психологию переломить сложно, а девочка, судя по объявлению распорядителя, рабыня в шестом поколении.

Горец тоже смотрел на Неизвестную. Чтото в ней есть очень странное… Лек всмотрелся в ауру рабыни и вздрогнул, поняв, что она изначально принадлежит Тьме, только еще не осознает этого. Карие глаза девушки то и дело темнели, в них появлялась жесткость и даже жестокость. Он наклонился к проводнику и тихо шепнул:

– Видите?

– Что? – так же тихо спросил тот.

– Эта девочка, как и я сам, носительница Тьмы.

Глаза охотника черного клана расширились, он недоверчиво покосился на Лека и перевел взгляд на рабыню, поособому расфокусировав его. Некоторое время вглядывался, затем поежился.

– Вы правы, Повелитель… Так это за ней вы пришли?

– Да.

– Ясно. Если бы мы знали, девушка давно была бы свободна.

– Или мертва.

– Тоже вполне вероятно, – не мог не согласиться проводник. – Что вы намереваетесь делать?

– Шум нам не нужен, постараемся купить, – поморщился Лек. – Но если не получится, освободим девочку даже силой.

– Если придется, дайте сигнал. На территории поместья сейчас около двадцати высших охотников клана. Мы поможем. Только придется убирать здесь всех, огласки нам не нужно.

– Благодарю, постараемся избежать конфликта, нам тоже не слишком хочется светиться.

Обнаженная рабыня молча стояла на подиуме, глядя почемуто только на молодого инара, вызвавшего настороженность у Санти. Тот тоже не отводил взгляда от шатенки, сжатые в кулаки руки юноши подрагивали. Но отметили это только элианцы, привыкшие замечать все. Распорядитель торгов тем временем продолжал расхваливать товар. И красавица перед гостями, и умница, и выдрессирована отлично, знает самые экзотические способы удовлетворения господина или госпожи. И танцевать умеет, и на арфе играть, и баллад множество знает.

– Начальная цена – сто тысяч золотых, – заявил он наконец.

– Беру! – поднял руку кё Доэ.

– Сто двадцать! – без промедления заявил из своего угла странный юноша.

В глазах рабыни при звуках его голоса на мгновение мелькнули радость и надежда. Столичный гость презрительно покосился на наглеца, посмевшего мешать ему. Судя по одежде, представитель небольшого и вряд ли богатого дома. Как он вообще здесь оказался, интересно? Ладно, не страшно, сдаваться кё Доэ пока не собирался.

– Сто сорок! – вмешался в торги второй владетель.

И эта сволочь туда же! Кё Доэ едва не зашипел от ярости, но тоже поднял цену. Однако, когда она перевалила за двести тысяч, отступил, не собираясь платить такие деньги за непримечательную шатенку, тем более – местную уроженку. Красива, но ничего особенного. Вот за золоволосую рабыню сына наглеатского деора он отдал бы и полмиллиона, да жаль – та не продается. Кё Рите и неизвестный юноша продолжали набавлять, пока цена не поднялась до трехсот пятидесяти тысяч. После этого столичный гость с искренним недоумением развел руками и прекратил торговаться.

– Четыреста! – негромко сказал Санти.

По лицу рабыни пробежала тень, юноша в углу закусил губу, взглянув на скомороха с откровенной ненавистью. Но не отступил, снова став набавлять, правда, не больше, чем по пять тысяч. Он весь дрожал, то и дело сжимая кулаки и откровенно волнуясь. Девушка на подиуме смотрела на него с отчаянной надеждой, закусив губу и едва не плача.

Лек переглянулся с Санти. Чтото непонятное здесь происходит. Кто послал этого юнца? Ктото тоже знает, что представляет собой непримечательная рабыня, и решил сыграть свою партию? Ничего у вас не выйдет, господа хорошие. Даже если силой попытаетесь отбить девушку, то вряд ли чтонибудь сможете сделать против пяти горных мастеров и двадцати высших охотников Черного Клана. Или здесь другое? Лек снова всмотрелся в незнакомца. Если бы это не было невозможным, то горец сказал бы, что странный юноша влюблен до потери разума. Но… нартагальский инар влюблен в рабыню? Такого не случалось почти никогда, а значит, во внимание принимать этот вариант не стоит.

– Полмиллиона! – в отчаянии выкрикнул юноша и замер.

– Ох, как мне надоел этот спор… – лениво протянул Санти. – Один жемчужный лоан!

Он подошел к подиуму, достал из кошеля драгоценный камень и протянул распорядителю торгов. Тот, изумленно приоткрыв рот, принял его и недоверчиво уставился на сверкающее чудо в своей руке.

– Но стоимость этого камня полтора миллиона, как минимум, сиятельный… – с трудом выдавил он наконец. – Вы…

– Не имеет значения, – скучающе отмахнулся Санти. – Мне нравится эта рабыня, и я ее получу!

– Конечно, сиятельный! – низко поклонился распорядитель и повернулся к застывшему в углу юноше. – Вы можете предложить больше?

– Нет… – глухо ответил тот и пошатнулся, на него страшно было смотреть – лицо белое до синевы, губа прокушена насквозь, по подбородку стекает струйка крови.

Рабыня на подиуме вздрогнула, по ее щекам протянулись мокрые дорожки, из глаз взглянуло отчаяние. Она зажмурилась, чтото неслышно шепча, наверное молилась.

Лек тихо выругался про себя. Всетаки любовь. Каким же образом инар с рабыней могли полюбить друг друга? Как они вообще встретились?! Чтото в этом было очень странное. Но император приказал доставить Неизвестную любой ценой, значит, ничего поделать нельзя, любовь там или не любовь. Представив себя на месте несчастного парня, представив, что это Элиа на его глазах продали комуто другому, горец поежился. Кошмар! Но девочка в империи свободной станет, по крайней мере. Беда, что она вполне может возненавидеть освободителей, если любит понастоящему. Будь оно все проклято! И почему обязательно должны возникать такие сложности? Казалось бы, простое дело. Приехать, купить рабыню, уйти. Так нет же. Что ж, забирать девушку все равно нужно, даже если ради этого придется убить влюбленного парня.

– Продано! – провозгласил распорядитель торгов, с восторгом глядя на Санти, брезгливо поджавшего губы. – На сегодня торги закончены, сиятельные ине и ино! Искренне благодарны вам за участие! Следующие состоятся через четыре луны. Мы предложим вашему вниманию партию красивых детей из империи.

Пока оформляли документы, скоморох раскланивался с остальными гостями – не хотелось вызывать ненужных подозрений. И так разговоров об инаре, отдавшем за самую обычную рабыню жемчужный лоан, будет предостаточно. Лек поискал взглядом влюбленного, но не нашел, тот кудато исчез. Жаль парня, но что делать, долг есть долг. Он покосился на рабыню, на шею которой надели ошейник с выгравированным тут же именем владельца. Девушка выглядела мертвой, казалось, ее вообще ничто больше не интересует. Горец сочувственно вздохнул и взял в руку поводок, пристегнутый к ошейнику бедняжки. Касорги всегда отвечали за имущество своего сюзерена, вот и придется играть эту гнусную роль. Ничего, совсем недолго, только выбраться за город, найти безлюдное место, и можно отправляться домой. А там с девочки быстро снимут ошейник и объяснят, что отныне она свободна и никогда больше не будет рабыней.

Запасную лошадь захватили с собой, не пришлось срочно покупать. Ездить верхом рабынь для утех обучали – мало ли что взбредет в голову сиятельному инару, от капризных аристократов всего можно ожидать. Поэтому девушка сидела в седле довольно уверенно. За время, прошедшее с момента ее продажи, она не сказала ни слова, молча подчиняясь приказам. Только во взглядах, изредка бросаемых на Санти, то и дело проскальзывала ненависть. И обреченность. Жрица попыталась сказать ей чтото ободрящее, но Неизвестная сделала вид, что не слышит.

Кавалькада не спеша ехала к воротам. Горец попросил проводника идти с ними до самого портала, на что тот молча поклонился. Откровенно говоря, Лек не понимал самого себя. Почему он так сделал? Ради прикрытия? Юноша и сам не знал, но предчувствие неприятностей не давало покоя. Чтото должно случиться, своей интуиции Лек всегда доверял, да и император со старшими мастерами учили тому же.

Слава тебе, Единый, ворота! Кавалькада вырвалась из города и с места взяла в галоп, распугивая пеших путников, которых после полудня было совсем немного. На всякий случай Лек усадил купленную рабыню перед собой, а то еще упадет. Девочка в таком состоянии, что вполне способна попытаться покончить с собой, с нее станется. Допускать этого горец не собирался, лучше заранее принять меры. Скоро она сама поймет – не здесь же все объяснять?

В десятке верст от Авендара отряд свернул на лесную дорогу, углубляясь в чащу. Сидевшая перед Леком девушка с недоумением и страхом оглянулась, пытаясь понять, что происходит. Почему новый господин везет ее в лес? Среди рабынь ходили страшные слухи о любителях жестоких развлечений, покупавших дорогих рабынь только для того, чтобы замучить. Порой на полянах неподалеку от города и в самом деле находили изодранные в клочья тела в остатках полупрозрачных одежд. Неужели она попала к таким? Неужели можно отдать полтора миллиона только ради того, чтобы когото замучить?

Девушка так обрадовалась, когда появился инар, которого она полюбила. Случайно полюбила, с первого взгляда, да и он тоже смотрел только на нее при первой встрече в воспитательном доме. Неизвестно, сколько заплатил юноша воспитателю, чтобы тот позволил поговорить с не проданной еще рабыней, наверное немало, но разговор состоялся. Молодой владетель клялся, что купит пришедшуюся ему по сердцу девушку, говорил, что сам сын рабыни, что освободит ее и женится. А она не слышала клятв и обещаний, только смотрела на не слишком красивого парня, с каждым мгновением все глубже проваливаясь в его зеленые глаза и понимая только одно – навсегда. Это навсегда, больше ей никто не нужен. И не будет нужен!

С тех пор рабыня жила только безумной надеждой на то, что любимый придет и купит ее. Пусть оставит рабыней, пусть, лишь бы быть с ним. И он пришел, вот только купить не смог. Полтора миллиона! Единый! Да когда это бывало, чтобы обычную рабыню продали за такие дикие деньги? В их воспитательном доме, по крайней мере, – никогда. А с ней вот случилось. Счастье такое, будь оно проклято. Девушка закусила губу и больше не смотрела, куда ее везут. Какая разница? Пусть мучают, раз им так хочется. Когданибудь домучают, и настанет благословенное небытие. С любимым ей уже не встретиться, а больше ничего значения не имеет. Тем более ее ничтожная жизнь. Надежда умерла, в душе стало пусто. И очень холодно.

– Повелитель, нас преследуют, – подъехал к Леку проводник. – Один всадник. Прикажете убрать?

– Не надо, – отрицательно покачал головой горец. – Я, похоже, знаю, кто это.

– Ты о чем? – недоуменно спросил Санти, не слышавший слов охотника.

– Гонится за нами один сумасшедший… – проворчал Лек. – Лучше подождем, а то он еще во время открытия портала нагонит. Этого нам только не хватало!

– Кто гонится? – изумился Энет.

– Да парень, с которым наш рыжий торговался, больше некому.

– Щас прибью, чо за проблема? – довольно потер руки Храт, поворачивая лошадь.

– Тихо ты! – скривился Лек. – Успокойся. Стойте и ждите, сам говорить буду. Ясно?

– Хорошо, наставник, – растерянно ответили все четверо, не понимая, что это нашло на горца.

Рабыня удивленно смотрела на них. Инар подчиняется касоргу? Это как? Разве такое бывает? Какието они странные, эти молодые господа… Да и офицер стражи почемуто назвал носатого Повелителем. Остальные зовут наставником. Ой, похоже, они не те, за кого себя выдают… Похоже, влипла понастоящему…

На поляну, где остановился отряд, выметнулся взмыленный конь вороной масти, хороший конь тиланской породы. На нем сидел юноша, торговавшийся с Санти за рабыню. На его лице застыло отчаяние, глаза походили на темные провалы. При виде ожидавших всадников он резко осадил коня и спрыгнул на траву, схватившись за рукоять меча. Лек удивленно пожал плечами. Совсем обезумел? Это же додуматься надо было – в одиночку погнаться за хорошо вооруженным отрядом.

– Кто ты такой?! – резко спросил незнакомец у Санти. – Да кто ты вообще такой, сволочь?!

– Тебето что? – удивился скоморох.

– Ты украл мое имя, ты украл мою любимую! Откуда ты взялся, будь ты проклят?!

Лек присвистнул. Значит, этот парень – настоящий Эхе кё Сите? Но тот ведь рыжий! Это известно в Нартагале каждому.

– Да пошел ты, придурок! – возмутился Санти.

– Стоп! – Лек спрыгнул на землю. – Рыжий, уши надеру. Я сам буду говорить. Уяснил?

– Как скажешь, – недоуменно пожал плечами скоморох. – Сижу, молчу, никого не трогаю.

– Вот и сиди, – отмахнулся горец, поворачиваясь к удивленному наглостью касорга нартагальцу. – Так вы Эхе кё Сите? Чем докажете? У ваших волос совсем другой цвет.

– Краска, – глухо сказал юноша. – Я путешествовал инкогнито, не хотел привлекать к себе внимания короля, он спит и видит, как бы от меня избавиться. А доказать? Вот!

Он протянул Леку свернутый в трубку пергамент, ощутив какойто частью сознания ауру власти, исходящую от носатого молодого человека. Горец прочел пергамент и кивнул. Документ, заверенный печатью наглеатского деора, утверждал, что его податель – наследник рода кё Сите.

– Я мог натравить на вас стражу! – выкрикнул юноша, явно сожалея, что не сделал этого. От отчаяния он бросился в погоню, даже не взяв своих касоргов.

– Это вам не помогло бы, – холодно сказал Лек, сворачивая пергамент. – Вы живы до сих пор только потому, что я понял – вы ее любите.

Он кивнул в сторону застывшей на спине лошади рабыни. Девушка не отрывала обреченного взгляда от лица Эхе и плакала, не вытирая слез.

– Разве это имеет какоенибудь значение? – недоверчиво спросил нартагалец.

– Для меня – имеет, – вздохнул горец. – Я сам был на вашем месте и вполне способен представить ваши чувства. Мне жаль вас, но я обязан исполнить приказ и доставить эту девушку коекуда. Поэтому езжайтека своей дорогой, господин кё Сите. Езжайте и забудьте ее. Так будет лучше и для вас, и для нее.

– Лучше убейте меня… Мне без нее не жить.

– Да как могло случиться, что инар полюбил рабыню?! – не выдержал Санти.

– Как? – Эхе горько усмехнулся, опустив голову.

Он немного помолчал и начал рассказывать. Наследник рода кё Сите рос в огромном пустом доме, в котором даже слуг было – раздва и обчелся. Рабов деор не держал, дав слово жене перед ее смертью. Отец не любил сына, в глубине души считая его виновным в смерти матери, и редко уделял внимание наследнику имени. Однако следил, чтобы юный Эхе получил необходимое его положению образование, нанимая лучших учителей. Играть мальчику было не с кем, детей слуг не допускали к наследнику имени рода и второму наследнику престола королевства. Оставались только книги, из дому отец выпускал сына редко. А сам занимался какимито бесконечными изысканиями, связанными с некромантией.

Вокруг деора постоянно крутились десятки шарлатанов, суливших золотые горы, но не способных выполнить ни одного из своих обещаний. Эхе презирал эту породу людей всей душой, сразу понимая их суть и удивляясь, что отец сам не понимает ее. Но раскрывать деору глаза перестал после первой же попытки – мальчика на неделю заперли в старой пыльной библиотеке. Именно тогда он и пристрастился к чтению, полностью погрузившись в выдуманный мир.

Все изменилось после достижения Эхе совершеннолетия. Деор Наглеата отпустил сына в большую жизнь, подарив ему четверть своих бесчисленных поместий и выделив вполне достаточные средства. Юноша с радостью поселился отдельно, родной дом вызывал у него холодную дрожь. Однако разгульный образ жизни большинства молодых инаров, думающих только об удовольствиях, наследнику кё Сите по душе не пришелся. Ведь Эхе вырос на книжных идеалах любви, чести и благородства, его тошнило от бездумной жестокости сверстников, способных ради развлечения травить собаками рабов, не говоря уже об обращении с рабынями для утех.

Долго усидеть дома Эхе не смог, большой мир лежал у порога и манил. Выбравшись в Наглеат, юноша столкнулся с раболепием всех вокруг – рыжий инар в Нартагале был только один – он сам, и люди легко узнавали сына своего господина. Кроме того, на юношу за три дня совершили несколько покушений, предотвращенных охраной, лично отобранной отцом из своих касоргов и вардатов, прошедших подготовку в лучших боевых школах страны.

Деор объяснил перепуганному сыну, в панике примчавшемуся в родовое поместье, что он является не только наследником рода кё Сите, но и вторым наследником престола Нартагаля. И что семья короля этим крайне недовольна, не желая упускать власть из своих рук. Единственный сын короля очень слаб, постоянно болеет и, скорее всего, долго не проживет. В этом случае корона должна перейти к Эхе, если его своевременно не уберут. Третьим наследником был дядя короля, и он сделает все, чтобы расчистить себе дорогу к престолу. Отец посоветовал ошарашенному такими новостями сыну не покидать хорошо охраняемого поместья, куда наемные убийцы доступа не имеют – защиту строили высшие маги столичного Ализиума. Однако вскоре Эхе снова стало скучно. Он немного подумал и нашел выход – выправил с помощью верных касоргов документы провинциального инара из не слишком богатых, взял двадцать лучших охранников, перекрасил волосы в черный цвет и отправился путешествовать инкогнито.

– Но мне все еще неясно, где вы встретили девушку.

– Понимаете, по прибытии в любой крупный город инары, особенно молодые, обычно посещают элитные воспитательные дома для рабынь, присматривая себе новые игрушки, – вздохнул юноша. – Если этого не сделать, можно вызвать подозрение у касоргов короля. Вот я и пошел туда, когда приехал в Авендар, думая побыстрее избавиться, никогда не любил на это смотреть…

– Почему?

– А вы знаете, как над этими бедными девочками в воспитательных домах издеваются? – горько спросил Эхе. – Вряд ли…

Да, над юными рабынями действительно издевались страшно, проводя дрессировку очень жестко, наказывая за малейшее неповиновение так, чтобы после продажи воспитаннице и в голову не пришло прекословить господину, не говоря уже о том, чтобы ослушаться. Эхе шел мимо комнат и залов, в которых девочек и девушек обучали экзотическим способам доставлять наслаждение мужчинам и женщинам, чтению, декламации стихов, игре на арфе, утонченной беседе и многому другому. Видел, как наказывали учениц. Юноше было противно, порядки в родной стране с каждым днем все больше не нравились ему.

Внезапно Эхе показалось, что его ударили. Инар обернулся и встретился с потрясенным взглядом юной рабыни лет шестнадцати, вряд ли больше. Девушка смотрела на него, как смотрят, наверное, на божество. Да Эхе и сам сразу утонул в ее карих глазах. Он не слушал объяснений воспитателя, продолжая пить взглядом прелесть невысокой милой шатенки. Сколько это продолжалось? Юноша не знал, да это и не имело значения. Перед ним стояла та самая, единственная, любимая, желанная. Он читал, что так изредка случается, что люди порой с первого взгляда все понимают, но не думал, что такое произойдет с ним. Как удалось уговорить воспитателя разрешить поговорить с девушкой наедине, Эхе не помнил, легко согласившись уплатить за это двадцать тысяч и дать слово, что рабыня останется нетронутой. Что они говорили друг другу? О том не знал никто, да никому и не нужно было этого знать.

С того дня у Эхе кё Сите была только одна цель – собрать достаточно денег для покупки девушки. Подкупленный воспитатель сообщил, когда ее выставят на торги, и обеспечил приглашение для молодого инара. Похоже, такое иногда случалось, вот воспитатели и не упускали случая заработать на внезапно вспыхнувшей страсти. Юноша заложил поместья, подаренные отцом, кроме одного, самого защищенного, продал драгоценности матери и половину земли. За все вместе Эхе выручил чуть больше полумиллиона золотых и был уверен, что никто не перебьет его цену, никому не захочется платить больше за местную уроженку. Пусть как следует воспитанную, холеную и красивую, но местную. Таких никогда еще не продавали больше, чем за триста тысяч.

Однако на торгах внезапно появился рыжий инар, назвавшийся его собственным именем! Эхе онемел от возмущения, но делать было нечего, не это сейчас главное – главное выкупить ту, что дороже жизни. Только самозванец и здесь перешел дорогу, отдав за непримечательную рабыню жемчужный лоан стоимостью в полтора миллиона. Эхе был в таком шоке, что вышел из торгового дома, сел на коня и поехал куда глаза глядят, напрочь забыв о касоргах, ожидавших его в гостинице. У ворот города увидел выезжавшую кавалькаду. Мимо мелькнуло лицо потерянной навсегда любимой, и он, забыв обо всем, рванулся в погоню.

– Ясно… – тяжело вздохнул Лек, досадливо поморщившись.

И что теперь с этим влюбленным мальчишкой делать? Убивать не за что, да и жалко.

– Простите, Повелитель, – подошел к горцу охотник. – Мы вынуждены будем убрать свидетеля, он меня видел, рисковать своим прикрытием я права не имею.

– Господин! – птицей слетела с лошади рабыня, падая перед Леком на колени.

Она уже поняла, что здесь все решает этот смуглый носатый касорг, а вовсе не рыжий инар. Отчаяние билось в душе девушки, в горле стоял комок, сердце бешено колотилось. А услышав слова офицера стражи, она едва не сошла с ума и не сдержалась. Накажут? Да какая разница! Разве может быть страшнее наказание, чем смерть единственного дорогого человека у тебя на глазах?! Пусть потом хоть на куски режут! Хоть на кол сажают!

– Господин… – повторила девушка. – Умоляю вас… Не надо… Не убивайте его… Я… Я все для вас сделаю! Все! А если…

Она сжала кулачки, глаза стали похожи на провалы. Потом выдохнула:

– Если вы его убьете, я с собой покончу! Я сумею!

– Так… – тяжело вздохнул Лек. – Здесь еще и взаимно…

Он задумался, пытаясь решить, что делать дальше. Но прежде всего, необходимо остановить черный клан. Юноша повернулся к охотнику и сказал:

– Вы видели, кто эта девушка.

– Да, – кивнул тот.

– Мы не можем позволить себе ее потерять, поэтому запрещаю трогать парня. Не только запрещаю, но и прошу.

– Хорошо, Повелитель. Мы его не тронем. Но…

– Я заберу его с собой, – поморщился Лек. – И позабочусь, чтобы не болтал лишнего.

– Хорошо.

Горец повернулся к молодому инару и замер. Стоящая на коленях рабыня протянула руку и коснулась пальцами щеки тоже опустившегося на колени Эхе. Столько нежности, столько нерастраченной любви было в этом жесте, что Лек вздрогнул. Нартагалец осторожно погладил пальцы девушки, не сдержав слез. Они смотрели в глаза друг другу и прощались, навсегда прощались, горец понял это сразу. Ему вдруг показалось, что это он стоит на коленях, а перед ним Элиа, согласившаяся ради его спасения служить игрушкой пресыщенным и развратным подонкам. Нет, этих двоих нельзя разлучать, здесь чтото большее, чем просто любовь, возможно, тоже любовьсудьба.

– Готов ли ты, Эхе кё Сите, оставить ради любви за спиной всю свою прежнюю жизнь? – глухо спросил горец. – Учти, придется стать никем и ничем, всего добиваться самому. Тебе придется доказать, что ты достоин любви этой девочки!

– Я на все готов! – Глаза инара загорелись безумной надеждой. – Что я должен делать?

– Узнаешь. – У Лека дернулась щека. – Ничего недостойного я тебе не предложу. Теперь ты, девочка. Скоро ты узнаешь много необычного и даже невероятного. Мы тебя не купили, а выкупили. Как только твоя нога ступит на землю империи, ты станешь свободной и сама будешь выбирать, кого любить, а кого ненавидеть! Одно только тебе придется сделать обязательно – стать ученицей горного мастера. Моей ученицей!

– Так вы элианцы?! – задохнулся от неожиданности Эхе.

– Да. Это чтонибудь меняет?

– Нет, мне плевать на войну! Ради чего воевать? Ради новых рабов?! Не хочу!

– Тебе, вижу, не слишком нравятся порядки на родине? – прищурился Лек.

– Не нравятся. Только поделать я ничего не могу. Если бы я стал королем, то все изменил бы. Но это невозможно.

– Невозможно? – Лек задумчиво приподнял бровь, восхищенный пришедшей в голову безумной идеей, затем бросил вопросительный взгляд на ухмыляющегося Энета, и тот согласно кивнул, сам подумав о том же. – Все возможно. Но об этом не сейчас. Санти, открывай портал!

Скоморох трижды нажал на камень одного из своих перстней. Повеяло холодом, потемнело, и в воздухе появилась туманная дымка. Рыжий первым въехал в нее и исчез.

– Если не передумал, иди, – кивнул на дымку Лек.

Эхе, никогда еще не сталкивавшийся с серьезной магией, вздрогнул, но пересилил себя и встал. Он снова погладил пальцы рабыни, во все глаза смотревшей на него, и решительно скрылся в тумане. Вскоре на поляне остались только Лек, девушка и проводник.

– Как тебя зовут, девочка? – спросил горец.

– Как пожелаете, господин… – глухо ответила не поверившая словам о свободе рабыня. – Воспитанницам запрещают иметь имена и прозвища, чтобы господин мог дать им те, которые ему нравятся. Меня называли по номеру, шестой.

Как же все взаимосвязано… Лек нервно поежился. Не только в приюте она шестая. Согласно пророчеству – тоже. Впрочем, не о том думает. Он взял девушку за руку, помог встать и повел к порталу, коротко попрощавшись с проводником и поблагодарив за помощь. Тот поклонился в ответ.

Знакомо мигнуло в глазах, и горец оказался на плацу возле тарсидарских казарм. Последней из тумана выскочила лошадь Лека, давно привыкшая к такому способу перемещения, и портал схлопнулся. Возле ближайшей посыпанной гравием дорожки столпились остальные. Орк с эльфом успели снять личины и наслаждались потрясенной физиономией нартагальца. Перед ними в нетерпении прохаживался мастер Кертал и глухо ругался.

– Так, все в сборе, слава Единому! – выдохнул он, заметив Лека с девушкой. – Привели, вижу? Хорошо, быстро посвящаем девочку, потом галопом – переодеваться, и на выход. Император ждет!

– У нас тут сложности некоторые… – неуверенно сказал горец. – Мы еще и парня привели…

– В задницу твои сложности! – разъяренно рявкнул Кертал. – Потом, все потом! У нас тут такое…

– Что еще на наши головы? – уныло спросил эльф, переглянувшись с орком. Лек удивленно промолчал.

– Что? – резко повернулся к принцу старик. – Да так, ничего особенного. Всего лишь прибыло эльфийское посольство во главе с твоим отцом. Тебя видеть хотят.

– Ой, мамочка! – Тинувиэль ухватил себя за одно ухо, и с ужасом уставился на Кертала.

10. Белые корабли

Светало. Волны бились о берег, создавая неповторимую музыку, хорошо знакомую уроженцам приморских городов. Барашки пены создавали иллюзию появляющихся на мгновение и тут же исчезающих белых коней. Ветер швырял в лица стоящих на длинном молеу стражников водяной пылью. Шторм. Небольшой, правда, но корабли в тарсидарскую гавань заходить всетаки не рисковали, предпочитая пережидать непогоду подальше от прибрежных скал. Стражники этому были крайне рады, легкий денек выдался, не приходится носиться с утра до вечера, проверяя сотни судов. Хотя с начала войны чужие корабли и перестали заходить в порты Элиана, своих стало еще больше. А что везут? Все больше контрабанду, думают, по глупости своей, что таможенники расслабились, и пытаются дополнительный кусок везения у фортуны спереть.

Сержант Мертак осклабился. Хоть и не любил он, конечно, дежурств в порту, но служба есть служба и никуда от нее не денешься. По выслуге лет он давно мог уйти в отставку, но ведь со скуки загнуться можно. Видел, как часто спиваются отставники. Делать становится нечего, вот и пьют. Трактир разве открыть? Нет, не по нему это, нудное дело, лучше на корабль какой наняться, хаживал он в юности и в Нартагаль, и в Даркасадар, и даже в Карвен, не говоря уже об имперском Манхене, тогда, конечно, еще не вполне имперском. Да и пацанов поднимать надо, скоро третий родится, жена пузатая ходит. Нет, он еще послужит.

Женившись на Велке, разведенной жене приговоренного к каменоломням пьяницы Юргена, Мертак как сыр в масле катался. Никогда не видевшая настоящего достатка женщина боготворила нового мужа. Всегда его ждал горячий и вкусный обед, дом был обихожен, одежда выстирана. Да и в остальном все оказалось великолепно. Золото, а не баба – заботливая, добрая, нежная. Самой только ласки немного надо было, а она уж раскрылась, как цветок. Как вчера ахала да восхищалась, когда сержант привел ее в лавку Дормуса, где конфискованные товары продают. А после того, как муж шелковое платье подарил, и вовсе онемела. Только так благодарно смотрела, что сержант едва сдержался, чтобы на людях не расцеловать.

– Дядь Мертак, а нам ищо долго тута стояти? – уныло спросил напарник, круглолицый, светловосый парень больше пяти локтей росту. – Холодно…

– Какой я тебе дядя?! – осерчал старый служака. – Вот уж деревня. Господин сержант я тебе! Понял?!

– Так точно, господин сержант! – вытянулся тот. – Простите…

Мертак покачал головой. Послал же Единый напарничка, от мамкиной юбки только оторвался. Сидел бы себе в своей деревне, сало трескал да коровам хвосты крутил, так нет, в город его потянуло. И как такого балбеса в императорскую стражу приняли? Здоров, как бык, конечно, но и туп так же. Ничего не соображает, что ни скажи, все равно скоро забудет. Но что делать, обещался господину капитану из увальня толкового стражника сделать, а значит, сделает. Со временем. Гонять только нещадно надобно. Как там его зовут? Кавапан, что ли? Вот уж наградили родители беднягу имечком, с таким только вешаться. Задразнят ведь. Впрочем, парень на подколки сослуживцев внимания не обращал, кажется, просто не понимал их. А если понимал, то показывал свой «маленький» кулачок размером с голову ребенка, и у шутника сразу пропадало желание шутить.

– Недолго уже, потерпи, дубина, – проворчал Мертак. – Как сменят, в трактир забежим, винца горячего хлебнем, согреешься.

– Спасиба вам, дядь Мертак! – расплылся в улыбке Кавапан, снова забыв о субординации, на что сержант только обреченно махнул рукой, устав бороться с тупостью деревенского увальня. – Ой, а чего энто тама?

– Где?

– А вона, белое.

Парень пальцем показывал в море. Сержант сразу насторожился, вглядываясь туда, куда показывал напарник. А ведь прав Кавапан, действительно вдали чтото белое. Но что? Мертак с недоумением пожал плечами. Белое пятно постепенно приближалось, распадаясь по дороге натрое. Мертак все пытался понять, что это может быть, а когда понял, не поверил своим глазам.

По гребням волн скользили похожие на лебедей белоснежные корабли. Шторма они не замечали, будто его и не было. Брызги не долетали до палуб, на которых застыли длинноволосые фигуры, тоже одетые в белое. Над кораблями висело теплое, золотистое сияние, они казались призраками, пришедшими из иного мира, куда более доброго и чистого. Совсем небольшие, одномачтовые, но совершенно незнакомого типа корабли. Мертак никогда не сумел бы их описать, слов не хватило бы. До слуха сержанта донеслась нежная музыка, от которой душа встрепенулась и замерла в сладкой тоске по чемуто невозможному. Что это? Кто это?!

Онемевший сержант смотрел, как первый из кораблей подошел вплотную к причалу и пришвартовался. Остальные замерли саженях в двухстах, все так же не обращая ни малейшего внимания на шторм. Волны не качали их, казалось, что это наваждение. Продолжала звучать тихая музыка, несколько мелодичных голосов чтото напевали. Но что? На каком языке? Мертак ошалело помотал головой и уставился на причаливший корабль. С его борта сам по себе опустился трап, и на берег одна за другой начали сходить закутанные в белый шелк фигуры. Сержант изо всех сил взглядывался в них, пытаясь понять хоть чтонибудь.

Миндалевидные глаза и острые, длинные уши пришельцев сразу сказали, кого он видит. Эльфы! Он видел ученика молодого мастера Лека ар Сантена и знал, как выглядят древние. Стоп, а кто это впереди стоит в обруче с огромным белым камнем? Так он и стоит, этот ученик. Лица остальных эльфов были незнакомы, а этого сержант хорошо помнил, не раз приходилось гонять их с орком из трактиров, где неугомонные приятели частенько учиняли беспорядки.

– Доброго дня вам, мастер Тинувиэль! – вышел вперед Мертак, несколько придя в себя и досадуя мысленно – и что опять затеял этот юный разбойник?

– Ты знаком с моим сыном, человек? – прозвенел мелодичный, наполненный внутренней силой голос.

– Сыном? – тупо переспросил сержант, начиная понимать, что ошибся. – Простите, обознался… Вы очень на него похожи, уважаемый господин.

– Ты назвал имя моего сына! – в голосе эльфа звучало нетерпение. – Ты его знаешь?

– Да кто ж в Тарсидаре мастера Тинувиэля не знает? – пожал плечами Мертак. – Он здесь половину девок перепортил, доброй трети мужиков рожи начистил. Вчерась только его старшие мастера из вон того трактира доставали, рогатые мужья прибить хотели.

– Да, это похоже на моего дорогого брата… – раздался изза спины похожего на Тинувиэля эльфа нежный девичий голосок.

Сержант глянул на обладательницу голоса и онемел. Такой красоты не бывает в природе! Такая красота просто невозможна! Серебряные волосы потоком стекали по хрупкой фигуре, небесноголубые глаза смотрели на окружающий мир с доверчивостью и любовью. Наивная девочка, это Мертак понял сразу. Может, она и старше его самого вдесятеро, но все равно наивная.

– От него можно ждать чего угодно, – недовольно скривился старший эльф. – Нашли, слава Свету! Где он сейчас?

– Про то только его величество знает, – развел руками Мертак. – Ваш сын – горный мастер, вам о нем надобно у старших мастеров спрашивать. Они знают. Я – простой стражник, уважаемый господин.

– Сообщи о прибытии посольства Эльварана, человек, – потребовал эльф.

– Сей минут, – снова поклонился Мертак, доставая из кошеля амулет связи.

Дежурный офицер казарм императорской стражи сначала просто не поверил в невероятное известие, но сержант настаивал, и вскоре к двенадцатому причалу прибыли несколько старших мастеров боевого братства, решивших самолично поучить шутника умуразуму. Эльфы? Надо же было такое выдумать! Убедившись, что им сказали правду, мастера пришли в сугубое недоумение. Перворожденные вышли из своего заповедного леса? Император предупреждал, что это может произойти, но никто не поверил.

Переполох рос и ширился, шел по городу волнами, выдергивая из постелей все новых и новых людей. Разбудили мастера Кертала, который схватился за голову, вспомнив, что пятерка побратимов какойто час назад отправилась в Нартагаль на поиски Неизвестной. По счастью, удалось связаться с Ланигом, который чудом нашел одного из эльдаров. Рыцарь престола сумел разыскать Марана, и еще через два часа в императорской башне Тарсидара все было готово к приему послов, которых пока разместили во дворце наместника.

Маран сидел на троне, в нетерпении постукивая пальцами по колену. Эльфы! Всетаки не усидели в лесу, вышли. Эльдар отыскал своего повелителя у него дома, тот впервые за несколько месяцев навестил жену. Невидимая под туманной маской легкая улыбка коснулась губ императора. Рина встретила мужа так, будто он только вчера покинул дом, обняла, поцеловала, накрыла стол, даже не заругалась, как обычно бывало. Иногда Марану казалось, что она все знает и все понимает, только молчит, чтобы не огорчать его. А ночью Рина была на удивление нежна, как будто прощаясь.

Под утро его плеча осторожно коснулся эльдар. Император открыл глаза и сразу понял, что произошло чтото чрезвычайное, никогда до сих пор его не тревожили дома. Уже уходя в туман портала, Маран почемуто оглянулся. За спиной стояла жена и молча смотрела ему вслед. Столько тоски и боли было в этом взгляде, что ему стало не по себе. Возникло ощущение, что она прощается, что больше им не свидеться, что это последняя встреча. Маран поежился. Предчувствие смерти давно не давало покоя, казалось, потусторонний мир открыл глаза и жадно уставился в его душу. Выжидающе уставился. Снова вздохнув, император опустил голову. Что бы там ни случилось, долг есть долг.

Пора и о деле подумать. Жаль, что Пятеро в Нартагале и даже связи с ними нет, невозможно отозвать с задания. Порталы смогли прикрыть завесой, с немалым трудом, но смогли, а вот амулеты не вышло. Совсем иной тип заклятий. Перехватить разговор не мог никто, но вот сам факт того, что ктото переговаривается при помощи магии, уловит любой болееменее толковый выпускник Ализиума. Осталось только надеяться, что мальчишки не задержатся. Посольство явно прибыло с целью узнать о судьбе Тинувиэля.

– Хранящий Свет, владыка Эльварана Фартаэль Эллевалерие со свитой к его величеству! – провозгласил появившийся в дверях распорядитель церемоний и отступил в сторону, низко кланяясь вошедшим.

Значит, стражник не ошибся, отец Тинувиэля действительно прибыл в империю. Интересно. В зал приемов ступил очень похожий на своего сына статный эльф в белоснежных одеждах. Струящиеся по плечам черные волосы стягивал платиновый обруч с огромным белым драгоценным камнем. В руках он держал витой посох из живого дерева. Следом вошли еще трое эльфов и прекрасная среброволосая эльфийка. Какая красавица… Маран даже вздрогнул. Знал, что женщины перворожденных красивы, но не знал, что настолько.

– Приветствую вас, царственный брат мой! – Император встал с трона и направился навстречу эльфу.

Они встретились на середине зала и уважительно поклонились друг другу. Маран сразу понял, что перед ним маг ненамного слабее его самого. То же самое понял и Фартаэль, но ничего не сказал.

– И я приветствую императора Элиана Марана Пятого! – негромко сказал он. – Не уделит ли мне царственный собрат несколько минут для приватного разговора?

– Я хотел просить вас о том же. Нам есть о чем поговорить, весь наш мир стоит на краю пропасти, вы, наверное, это знаете.

– Пока только подозревал, – задумчиво сказал эльф. – Вы, к сожалению, подтвердили мои подозрения. Но главная причина нашего визита иная. Мой младший сын.

– Тинувиэль Эллевалериэ, – вздохнул император. – Знаете ли вы, кем является ваш сын?

– Горным мастером, – предположил Фартаэль. – Он мечтал об этом, и я рад, если он сумел добиться желаемого.

– Если бы только горным мастером… – в голосе Марана слышалась обреченность. – Ваш сын – носитель зеленых мечей Жизни.

– Вы уверены?! – Уши эльфа резко дернулись. – Они существуют?

– Существуют, – кивнул император. – И не только они. Все пять пар великих мечей пришли в мир. Вам это о чемто говорит?

– Говорит… – неохотно ответил Фартаэль. – О многом. Пророчество Пятерых впервые было произнесено в Эльваране больше четырех тысяч лет назад, задолго до вашего Завоевателя. Но о нем знают только высшие маги и Хранящий Свет, слишком опасное знание.

– Ваш сын – один из Пятерых, – развел руками Маран. – Понимаю, что для вас в этом нет ничего приятного, но факт остается фактом. Мечи дали побратимам крылья. Тинувиэль крылат.

– Вы хотите сказать, что Пятеро стали кровными братьями?! – вскинулся эльф.

– Да. А что?

– Тогда у нашего мира есть шанс выжить. Если бы они стали врагами, то никто и ничто нас не спасло бы. В вашем варианте пророчества этого нет, да и быть не могло.

– Вот как? – голос императора дрогнул. – Я подозревал, что оно неполно. Не складывалось както, не хватало чегото для завершения мозаики.

– А что с внешним кругом? – Фартаэль снова передернул ушами. – С Семерыми?

– Пятеро собраны, за шестой этим утром отправились в Нартагаль. Ваш сын с остальными носителями великих мечей.

– Это опасно?

– Естественно, – пожал плечами Маран. – Но они хорошие бойцы, уже на уровне невидимок находятся. Или эвеалей Зеленой Стражи.

– Это меньше чем за год? – удивился эльф.

– Да. Их тренировали по моему приказу так, как не тренировали никого и никогда. Им передали все возможные знания. И старались добиться, чтобы мальчишки не возгордились. Мне кажется, у нас получилось. Ребята добрые, всегда помогут, не считают себя самыми сильными, никого на моей памяти не унижали. Испытание они прошли страшное, но не предали друзей. Отреклись от всего дорогого, но не предали.

– Мне хотелось бы услышать обо всем этом подробнее… – Фартаэль задумчиво прикусил губу.

– Пройдемте в мой кабинет, – пригласил Маран. – Нам действительно о многом надо поговорить. Я искренне рад вашему визиту.

– Давно нам стоило поговорить. – Эльф вздохнул, с искренним интересом глядя на высокую фигуру в мантии с туманной маской вместо лица.

– Кстати, вы знаете, что Тинувиэль очень на вас обижен?

– Знаю… – Фартаэль тяжело вздохнул. – Он оставил письмо, убегая. Мальчик изо всех сил тянулся, пытался доказать мне, что чегото стоит, а мне некогда было им заниматься. Да вы ведь сами император, понимаете, что это за адская ноша.

– Понимаю, – согласился Маран. – Но всетаки, извините, вы были неправы.

– Согласен. После бегства мальчика я много думал, многое понял. Поэтому и отправил по всему миру отряды эвеалей на поиски. Когда мне доложили, что малыша видели в Тарсидаре, решил отправиться с посольством лично. Раз юного эльфа не убили здесь, а приняли как своего, то с вами можно иметь дело.

– Надеюсь, – с легкой иронией сказал его величество. – Прошу вас!

Император с Хранящим Свет скрылись в кабинете, а остальных эльфов повели показать город.

Час шел за часом, Ланиг с Керталом места себе не находили, то и дело справляясь, не появились ли еще молодые оболтусы. Однако их все не было. Император продолжал беседовать с Фартаэлем. В общем, причин для беспокойства хватало. Когда наконец сообщили, что на плацу перед казармами открылся портал, эльдар без промедления перенес Кертала туда. Дождавшись Лека с девушкой, старый мастер быстро провел посвящение Неизвестной в ученицы, отправил ее и Ле к остальным девушкам, поселил в казарму нартагальца и отправился во дворец. Тинувиэль, узнав о визите отца, так испугался, что это выглядело смешно, но Керталу было совсем не до смеха.

Зал Приемов приближался. Принц морщил уши и чувствовал себя до крайности неуютно. Он уже заметил стоявших в некотором отдалении эвеалей Зеленой Стражи, многих из которых хорошо знал. Все они осуждающе смотрели на него, коекто даже показывал жестами, что думает по поводу умственных способностей молодого идиота, создавшего всем столько проблем. Это никак не добавляло Тинувиэлю бодрости. Но когда то же самое показал один из магов, стоявших у входа, принц разозлился. Хватит! Он уже не тот беззащитный мальчишка, над которым безнаказанно может издеваться каждый! Призвав Силу Жизни, юный эльф ощутил за спиной биение крыльев и насмешливо усмехнулся магу, потрясенному аурой, внезапно вспыхнувшей вокруг не имевшего никаких способностей к магии младшего принца. Тинувиэль удовлетворенно кивнул и вошел в Зал Приемов.

– Носитель зеленых мечей Жизни, принц из дома Хранящего Свет, младший горный мастер боевого братства Элианской империи Тинувиэль Эллевалерие! – объявил распорядитель церемоний.

Принц вышел на середину зала, вырвал картаги из ножен и заставил их лезвия на мгновение полыхнуть зеленым огнем. При этом внимательно смотрел в глаза отца, застывшего рядом с троном императора. И не видел там ничего, кроме грусти и сочувствия.

– Здравствуй, сын, – негромко сказал владыка Эльварана, подходя. – Я рад тебя видеть. И прости, я тебя обидел. Я был несправедлив.

Отец просит прощения?! Тинувиэль от изумления едва мог дышать. Когда такое бывало? Да никогда! Хранящий Свет на его памяти ни у кого прощения не просил, даже если был неправ. Тинувиэль, не выдержав, ступил вперед и обнял отца. Обида обидой, но Фартаэль всегда был для младшего принца кумиром, именно ради него Тинувиэль пытался чегото достичь, доказать, что не бесполезен, не глуп. А над ним в ответ смеялись, отец не обращал внимания, а старшие братья изводили. Если честно, Тинувиэль бежал из дому от отчаяния, не было больше сил терпеть всеобщее пренебрежение.

– Ты выбрал себе страшную судьбу, мальчик мой… – негромко сказал Фартаэль. – Ты даже не представляешь, насколько страшную. Быть одним из Пятерых? Я бы врагу этого не пожелал. Но ты выбрал.

– Да, я выбрал отец, – вздохнул Тинувиэль. – Или меня выбрали? Не знаю. Иногда сомневаюсь, но…

– Дороги назад нет?

– Нет.

– Знаю. Помни только, что у тебя есть дом и те, кто тебя любит.

– А любят ли? – По губам принца скользнула горькая усмешка – Прости, но я в этом разуверился. Ктонибудь из братьев мне хоть раз доброе слово сказал? Нет. Помог? Нет. Научил чемунибудь? Опять нет. Только насмехались. Не знаю, сумею ли я это забыть, отец. Простить, возможно, и сумею. Когданибудь. А вот забыть…

– Ты повзрослел… – Фартаэль прикусил губу. – Я виноват, был слишком занят, и не заметил, что у меня проблемы в семье. Еще раз прости.

– Постараюсь, отец. – Тинувиэль несмело улыбнулся. – Но от кровного брата я не отрекусь. Никогда.

– А кто тебе сказал, что ты должен от него отрекаться? – удивился Хранящий Свет.

– Ты. В моем видении во время Испытания. Ты дал мне выбор: или отречься, или быть изгнанным. Я выбрал изгнание.

– Страшное испытание… – помрачнел Фартаэль. – Но ты должен понять, что в реальности я никогда бы от тебя такого не потребовал.

– Но мой кровный брат – орк!

– Что с того? Сейчас речь идет, похоже, о самом существовании нашего мира. Не до старых разногласий.

– Существовании мира?! – Уши принца от удивления встали торчком. – Что ты имеешь в виду?

– Увы, не знаю, – развел руками Хранящий Свет. – Но не зря ведь впервые за десять тысяч лет собрались Пятеро? Думаешь, это ради какойто войны? Вряд ли, здесь чтото много большее.

– Ясно. – Тинувиэль прищурился, размышляя над неожиданными известиями.

Распорядитель церемоний представил эльфам остальных носителей великих мечей. Фартаэль с интересом оглядел каждого. Только при виде Храта он на мгновение потерял невозмутимость, но ничего не сказал, только поклонился изумленному орку.

– Значит, Свет выбрал тебя, мальчик? – Эльф подошел к Санти. – Хотел бы я знать – почему…

– Я тоже, – скривился рыжий. – Думаете, я мечтал об этом?

– Не думаю. – Уголки губ Фартаэля иронично приподнялись. – Любой эльф, орк или человек, находящийся в здравом уме, бежал бы от такой судьбы куда подальше.

– Бежать некуда… – глухо пробормотал скоморох.

– Увы, – вздохнул эльф.

Затем он повернулся к Леку и спросил:

– Ты носитель Тьмы?

– Да, – кивнул горец.

– Клан уже подчинился тебе?

– Откуда… – вскинулся Лек, но взял себя в руки. – Да.

– Что это значит? – поинтересовался подошедший император.

– Вчера вечером Черный Клан принес мне клятву верности… – неохотно объяснил юноша.

Маран едва не упал от таких известий. Потом задумался. Это меняло вообще все.

– Рассказывай! – коротко приказал император.

Лек снова вздохнул, но не решился противоречить и описал события вчерашнего вечера. Маран с Фартаэлем слушали очень внимательно, задавая какието уточняющие вопросы, на которые порой не находилось ответа. Потом горец рассказал о случившемся в Нартагале.

– Ты хочешь сказать, что притащил с собой второго наследника нартагальского престола? – изумился император. – Даа, с вами, ребятки, не соскучишься…

– А что было делать? – смущенно буркнул Лек. – Не убивать же? Я вот подумал: а что если нам выучить Эхе на горного мастера, а потом посадить на трон?

– Так! – хлопнул в ладоши Маран. – Мальчик, ты гений! Это выход. Это больше, чем выход! Он действительно таков, как ты говоришь? Не обычный нартагалец?

– Нет, далеко не обычный, – покачал головой горец.

– Ладно, подумаем. Наставника ему я подыщу. Или сам хочешь заняться?

– Боюсь, не смогу. Мне еще Элиа и Шестую учить.

– Ладно, это не вопрос, спрошу у старших мастеров, кто сейчас себе ученика ищет. Подберем.

Фартаэль в это время внимательно смотрел на Храта. Тот откудато добыл лист бумаги и яростно чиркал по нему графитовым стержнем, бросая горящие взгляды на застывшую у окна Алливи. Эльфийка была настолько прелестна, что многие мужчины в зале восхищенно поглядывали на нее, не рискуя, конечно, подходить – император строгонастрого запретил досаждать перворожденным. Поэтому на красавицу только смотрели, правда, порой очень страстно. Однако во взглядах орка страсти Хранящий Свет не заметил. Там было чтото совсем иное. Только что? Любопытно.

Эльф неслышными шагами приблизился и взглянул на лист бумаги. Грифельный рисунок. Но не просто. Изображенная на нем крылатая девушка неслась над облаками, сжимая в руках картаги. Она вся пылала яростью, она походила на саму богиню войны. И этой девушкой была Алливи. Откуда этот молодой урукхай знает об истинной сути нежной и беззащитной на вид эльфийки?! Никому ведь…

Фартаэль потрясенно отступил на шаг назад. Перед ним стоял не просто орк, перед ним стоял гениальный художник. Творец. Видящий Суть. Их было так мало, что перед каждым эльфы буквально преклонялись. И уж никак не думал Хранящий Свет, что такой художник может родиться среди урукхай. Он заметил, что дочь тоже заинтересовалась и подошла.

– Вы позволите? – спросила девушка мелодичным голоском.

– Ась? – Увлекшийся Храт поднял голову и только в этот момент сообразил, кто стоит перед ним. – А… Вы… Это… Извините. Я вас тут нарисовал…

– Да? – Эльфийка озорно улыбнулась. – Так дайте посмотреть.

– Ввозьмите… – неловко протянул рисунок орк, во все глаза глядя на красавицу. Все внутри него переворачивалось. Неужели втрескался, идиот несчастный? Нашел в кого влюбиться – в эльфийскую принцессу… В Принцессу?! Так это она?!.

– Видящий! – ошеломленно выдохнула Алливи, опускаясь на одно колено. – Выражаю вам свое уважение, мастер!

– Да какой из меня мастер… – окончательно смутился молодой орк. – Едва рисовать умею…

– Мне нравится, – улыбнулась девушка.

– Ты – Седьмая! – неожиданно для себя самого сказал Храт какимто гулким, не своим голосом. – Ты – Принцесса!

Он пытался сдержать себя, не понимая, что творится, но не смог, ктото другой завладел его телом, превратив молодого урукхай в послушную марионетку. Фартаэль глухо вскрикнул, услышав его слова. Впрочем, их слышали все в Зале Приемов. Маран подошел ближе и замер, глядя на пылающие алой Яростью глаза Храта. Тот же алый огонек медленно разгорался и в зрачках Алливи, девушка не понимала, что с ней происходит, казалось, что она повисла в воздухе и под ней горит костер. Казалось, начинается то, ради чего она была рождена в этом мире.

– Пойдешь ко мне в ученицы? – голос орка гремел подобно лавине в горах.

– Пойду! – едва ли не против воли ответила эльфийка, одновременно ощущая какойто совсем несвойственный ей азарт.

– Алливи! – в отчаянии вскрикнул Фартаэль.

– Так надо, папа! – ответила девушка, от нее несло яростью, глаза стали полностью алыми. – Так надо.

– Не нам мешать пророчеству… – глухо сказал Маран.

– Вы правы… – прошептал эльф. – Вы правы… Но почему? Почему сразу двое моих детей?!

– Судьба. Ни вам, ни мне от нее не уйти.

Храт продолжил обряд. Он произнес Слово Воина, император подтвердил его. Потолок зала на мгновение превратился в туман, откуда в лицо Алливи ударил алый луч. Девушка вскрикнула и мелко задрожала. А затем орк с эльфийкой запылали, вокруг них ревело алое пламя, не давая никому приблизиться. Во всем мире сильные маги почувствовали, как чтото всемогущее выворачивает их наизнанку, но никто не сумел понять, что происходит. Слишком быстро все закончилось.

Храт с Алливи обессиленно опустились на пол, не видя никого вокруг. Эльфийка только успела взять из рук орка серый шнурок и потеряла сознание. Вокруг сразу же забегали, примчался вызванный императором целитель, но его услуги не потребовались – через несколько минут девушка открыла глаза.

– Что со мной было, папа? – почти неслышно спросила она, недоуменно глядя на судорожно сжатый в кулаке серый шнурок ученицы горного мастера.

– Пророчество, девочка моя… – Фартаэль опустился возле нее на колени. – Одно очень древнее и очень гнусное пророчество. Ты оказалась Принцессой из него. Ни тебя, ни меня никто не спрашивал, хотим ли мы этого. И выхода нет.

– Я поняла… – всхлипнула девушка.

Хранящий Свет повернул голову к Марану и спросил:

– Внешний круг, насколько я понимаю, собран?

– Да, – кивнул император. – Теперь осталось только дождаться инициации и посмотреть, что случится после нее.

– Странно, что она не произошла сейчас… – Эльф пожевал губу, продолжая держать руку дочери. – Судя нашему тексту, инициация происходит в день завершения сбора внешнего круга.

– В нашем говорится то же самое, – согласился Маран.

– Я… – начал Фартаэль, но вдруг вскинулся. – Что это?!

Ему показалось, что дрогнула сама основа мира, что ктото невидимый и непередаваемо огромный тряхнул его кости. По всему залу стоявшие то тут, то там эльдары резко вскидывали головы, прислушивались к чемуто и исчезали в возникающих перед ними порталах. Маран сжал кулаки.

– Ланиг! – выкрикнул он. – Поднимай гарнизоны во всех городах по тревоге! Происходит чтото страшное!

Глава тайной стражи поклонился и опрометью вылетел из Зала Приемов, за ним последовало большинство старших мастеров и мастеровнаставников. Император с Хранящим Свет посмотрели друг на друга и совершенно одинаково вздрогнули, понимая, что начинается чтото, что изменит жизнь каждого разумного в этом мире.

11. Дорогой смерти

Время настало. Время начинать то, к чему готовились двести лет все недовольные императорской властью. В сотнях городов и городков Элиана множество людей получили условный сигнал по одноразовым амулетам связи и вышли на улицы. Каждый хорошо знал, что ему делать, кто его командир и ради чего он ввязался в это почти безнадежное дело. Многие вскрывали подполы и раздавали соратникам странно выглядящее новое оружие и диски с патронами к нему.

– Думаете, справимся? – шелестящий голос магистра заставил высокого лорда вздрогнуть.

– Справимся! – уверенно ответил он, оборачиваясь. – Войска со стен Южных Цитаделей и прибрежных фортов не уйдут, карвенцы начали массированную атаку, с ними все согласовано. А после нашей победы выжившие станут служить победителям.

– Там большинство офицеров – горные мастера… – с сомнением сказал маг. – Вы уверены, что станут?

– Не станут – значит, уничтожим. Нового оружия у нас достаточно, против него и горные мастера бессильны. Главное – избавиться от эльдаров.

– А император?

– Когда не станет эльдаров, тогда и займемся им. Неважно, кто он. Как вы думаете, если активировать Черный Портал, он придет?

– Да вы с ума сошли! – побелел маг. – Онто придет, возможно, вы его даже убьете. Дело в другом.

– В чем же? – приподнял брови аристократ.

– Справиться с тем, что полезет из открытого портала!

– Ничего из него не полезет! – презрительно бросил высокий лорд. – Его уже открывали несколько дней назад под сферой Лардага, держали открытым полчаса, и ничего не вылезло. Так что все это дурацкие сказки. Да, очень сильный артефакт, но не более того. Даже неясно, что он вообще делает.

Маг покосился на него, понемногу начиная жалеть, что связался с этим сумасшедшим. Да как можно беспечно относится к Черному Порталу?! Тысячу двести лет назад две трети магов Академии и половина эльдаров полегли, пытаясь сдержать Нечто, желавшее выбраться из Межмирья. Что именно, никто так и не узнал, но это Нечто пило жизнь, как воду, оставляя за собой мертвую пустыню. Тварь обозвали Пожирателем. После того, как Пожирателя удалось изгнать, запечатанный императором Черный Портал гдето спрятали, заключив в несколько десятков защитных оболочек разного типа.

Каким образом этот аристократ нашел древний артефакт? Кто из магов настолько ненормален, что стал помогать ему в этом? В Академии таких не найти. В Карвене магией вообще не пользуются. Что остается? Только нартагальский Ализиум. Да, нартагальские выскочки по незнанию могут начать заигрывать с силами, способными погубить весь мир. Больше просто некому. Ох, похоже, участие в этом заговоре было ошибкой.

Однако жалеть было поздно. Магистр понимал это, как никто другой. Пан или пропал, третьего не дано. В двух сотнях тайных убежищ опытные палачи уже привязывали к столам кричащих от ужаса детей и готовились начинать. Они не спеша раскладывали инструменты, вызывая у жертв еще больший страх. Окружившие пыточные комнаты стрелки передергивали затворы автоматов и смазывали оружие, не желая, чтобы оно подвело в самый ответственный момент. Многие из них погибнут, но каждый был готов к смерти, лишь бы только уничтожить проклятых колдунов.

В руке высокого лорда запульсировал амулет связи.

– Слушаю!

– Господин мой, все готово! – доложил чейто голос.

– Начинайте! – резко скомандовал аристократ. – Да простит меня за все это Единый!

По тысячам амулетов передали десятки тысяч команд и условных сигналов. Множество людей заняло заранее оговоренные позиции напротив казарм стражи во всех крупных городах страны. Отряды стрелков незаметно подобрались к военным лагерям, тоже изготовившись к стрельбе. Стрелки имели по десятку дисков с сотней патронов в каждом. Начиналась новая война, совсем не похожая на прежние. Знания и технологии против умения и магии.

Палачи взяли в руки первые инструменты и подошли к рвущимся из пут перепуганным детям. Пространство огласилось жутким, воющим криком боли. Страшное действо длилось и длилось. Если жертвы теряли сознание, их приводили в себя и продолжали пытки. Если умирал один ребенок, трупик выбрасывали, а на его место привязывали другого. Живого. Казалось, над страной поднимается черная пелена боли и ужаса. И эльдары не могли не почувствовать это.

В одном из подвалов внезапно появился человек в серосеребристой сутане и туманной маске. Сорвавшиеся с его рук молнии тут же превратили палача в груду головешек. Эльдар рванулся к несчастному ребенку, на ходу готовя исцеляющее заклятие, но не дошел. Изо всех углов, из десятков бойниц, из прорезей на потолке в него ударили десятки автоматных очередей. Пули рвали тело мага на части, он корчился от боли, но не сдавался, вертясь юлой и швыряясь заклятиями. Больше половины стрелков погибли, всетаки магов, равных эльдарам, в мире не было. Однако остальные сделали свое дело. Господа заговорщики долго еще не решались подойти к мертвому эльдару, слишком напугала их живучесть страшного колдуна.

Подобное происходило по всей стране. В большинстве случаев рыцарям престола хватало сил поставить вокруг себя и жертвы защитный кокон, но тогда в дело вступали нартагальские маги. В каждом подвале на всякий случай присутствовал круг тринадцати, вполне способный справиться со смертельно раненым эльдаром. Здоровый смешал бы их с пылью, а вот раненый… Но бывало, что и раненые справлялись.

Коегде эльдарам удавалось уничтожить магов и стрелков, и вырваться наружу с ребенком на руках, но там их поджидали десятки новых врагов. Сил на открытие портала у умирающих рыцарей престола уже не оставалось, слишком все это оказалось неожиданным, и их добивали на поверхности. Многим стрелкам было не по себе оттого, что они стреляли в человека, рискующего жизнью ради совершенно незнакомого ему малыша. Но они утешали себя тем, что перед ними – поганые колдуны, что все это притворство, что ради избавления от власти императора с приспешниками можно пойти и не на такие жертвы.

Ни один эльдар не бросил умирающее дитя, чтобы спасти собственную шкуру! До последнего вздоха каждый рыцарь престола закрывал собой ребенка. Сражался и умирал, но не бросал беззащитное существо, боль которого заманила его в ловушку.

Высокому лорду, которому докладывали о ходе восстания, было страшно. И тошно. Отвращение к себе становилось невыносимым. Всегда он считал магов крайне беспринципными тварями, готовыми на любую подлость ради малейшей выгоды. А эти оказались другими. Почему? Порой совесть совсем уж доканывала, и аристократу приходилось загонять ее на место едва ли не пинками. Без проклятых колдунов будет лучше! Ради этого не жаль убить и тысячи детей!

Не прошло и двух часов, как все семьдесят два эльдара были мертвы. Да, их оказалось не шестьдесят четыре, а семьдесят два. Высокий лорд поблагодарил себя за предусмотрительность. Не зря заготовили больше двух сотен ловушек… О том, что в оставшихся ловушках продолжают медленно замучивать детей, воодушевленный удачей аристократ просто забыл. Не до них както, у него нашлось множество куда более важных дел. К тому же, пришло время браться за главное – устранение императора.

Гибнущие эльдары успели передать сигналы опасности. Стражу и городские гарнизоны подняли по тревоге, но на выходе из казарм стражников поджидали стрелки. Они давали выйти нескольким сотням и расстреливали ничего не подозревающих людей из автоматов. Потери первых минут восстания оказались страшными, полегла добрая треть императорской стражи. Хуже прочего, что погибло большинство офицеров.

Но высокий лорд недооценил горных мастеров. Поняв, что столкнулись с новым, невиданным и страшным оружием, мастеранаставники и примкнувшие к ним невидимки думали недолго. Смерти ни один из них не боялся. Ситуацию «казармы в осаде» тоже давно предусмотрели, десятки подземных ходов вели с их территории в самые разные места городов. А реального боевого опыта у заговорщиков не было.

Горные мастера выбрались наружу. Они вырезали предательски напавших везде, где находили. Но не рисковали зря, понимая, что не имеют права гибнуть без толку. Против невидимых теней новое оружие не слишкомто помогало.

Как ни странно, быстрее всего удалось освободить от ошеломленных заговорщиков столицу, Элиандар. Да и в Тарсидаре они продержались недолго – мастер Кертал, предупрежденный Ланигом, успел поднять казармы по тревоге до нападения и вывел основную массу людей в город. Зато города центра страны оказались в руках заговорщиков полностью, остатки стражи были блокированы в казармах, даже диверсанты не помогли, слишком много оказалось там людей высокого лорда и фанатиков, скандирующих: «Колдунов на костер!».

На севере бои шли с переменным успехом, территорию частично контролировали заговорщики, частично стража. Зато на юге, особенно в городах, расположенных у стен Южных Цитаделей, против людей высокого лорда поднялись обычные горожане. Они тысячами бросались на стрелков, гибли, но задавили врага массой. Почему? Наверное, потому, что знали: за стенами кочевники, которые не преминут ворваться в город, если всякая сволочь перебьет воинов императора на стенах. Тем более что степняки вместе с паладинами еще утром пошли на штурм и атаковали яростно, раз за разом.

Однако высокому лорду до того дела не было. Если не станет императора, никуда горные мастера от него не денутся. Сложат оружие, когда им некого окажется защищать. Но даже если и не сложат, тоже ничего страшного. Предстоит самая обычная война, империи не станет, она все равно распадется. Лаарское королевство будет восстановлено! С законным королем на престоле! Хватит уже всяким безродным выскочкам править, сил терпеть больше нет. Настало иное время.

В глубине Оршаонской пустыни, в самых страшных, безводных и безлюдных местах редкие караваны видели порой мираж. Развалины какогото здания. Никому и в голову не приходило рыться там – смысла не было, почти ничего не сохранились, только расколотые барельефы. Если бы не найденный случайно в библиотеке элиандарского епископата дневник одного из участников захоронения Черного Портала, высокий лорд тоже никогда не оказался бы там. К тому же без магов на месте захоронения делать было нечего, это аристократ понял еще во время первых раскопок, когда погибли все его спутники, а сам он едва выбрался из пустыни полуживым и обожженным.

Второй раз высокий лорд пришел туда через много лет, взяв с собой нескольких давших ему клятву верности нартагальских магов. Безумных магов, готовых на все. Именно они сумели понять, как активировать древний артефакт. Они же гарантировали, что император не сможет проигнорировать пробуждение Черного Портала и обязательно явится проверить, что здесь такое происходит.

Очень хотелось своими глазами увидеть, как все закончится, но обычному человеку в битве магов не выжить. Это аристократ понимал четко и не собирался рисковать. Пять сотен стрелков, засевших вокруг портала, высокий лорд заранее списал в расход, их задача одна – не дать императору опомниться прежде, чем по нему ударят нартагальские маги.

– Все готово, Кёхе? – негромко спросил он у старшего мага, пожилого, полностью лысого человека с резкими чертами коренного нартагальца с северного побережья.

– Да, мой господин! – поклонился маг. – Мы готовы. Но я не могу обещать вам успеха. Это риск. И риск немалый.

– У нас есть другой выход? – хмыкнул высокий лорд.

– Нет, мой господин, – оскалился нартагалец. – Мне самому интересно узнать, что у нас получится.

– Постарайся выжить, Кёхе.

– Все в руках Единого, – пожал плечами тот. – А моя жизнь – тем более. Вот вы, господин, берегите себя. Без вас все рухнет, а магов вы найдете и новых.

– Не уверен, – поежился аристократ. – У нас, боюсь, есть только один шанс. Если император выживет, он меня разыщет. В любом случае.

– Пусть даже один. Зато немалый. Ведь эльдары уже мертвы?

– Да. Помочь императору некому.

– Вот именно! – зло оскалился маг. – Главное сразу ранить его и не дать времени на восстановление.

– Что ж, открой мне портал. И удачи!

– Вам также, мой господин! – Нартагалец низко поклонился. – Я благодарен вам за то, что вы сделали мою жизнь насыщенной, дали сверхцель, ради которой стоит жить и умирать. Если понадобится, я не побоюсь умереть.

– И я благодарю тебя, Кёхе, – тепло сказал высокий лорд.

Маг улыбнулся и коротким движением пальцев создал портал. Аристократ поднял сжатый кулак, постоял пару секунд и шагнул в туман, оказавшись в своем поместье. Наивные (и ныне покойные!) эльдары во главе с императором считали, что это доступно только им. Идиоты! Ничего, пусть его величество так и думает. А на самом деле немало талантливых нартагальских магов сумели самостоятельно научиться телепортации. Без них высокий лорд никогда не сумел бы сделать всего, что требовалось для реализации столь масштабного заговора. Теперь ему осталось только ждать. Аристократ сел в кресло, налил в бокал немного бренди, положил рядом амулет связи и прикрыл глаза. Он молился, чего не делал с самого детства.

Очень далеко от поместья, посреди пустыни маги уложили на подготовленный заранее алтарь связанных пленников. Открыть Черный Портал можно было только посредством магии крови. Цепочка фигур в черных мантиях двинулась вокруг алтаря, жутковатым речитативом произнося древние, как сам мир, заклятия. Давно, очень давно ничьи губы не решались произносить их, слишком страшны были последствия. Один из магов подошел к алтарю и быстрым движением кинжала располосовал первую жертву от шеи до паха. Набрав крови в ладонь, он подбросил алую жидкость вверх, продолжая заклинание. Кровь повисла в воздухе тысячами мельчайших капелек. Раздался противный, хлюпающий звук, и чтото вытянуло остатки животворной жидкости из хрипящего человека, оставив на камне высохшую мумию. За первой жертвой последовала вторая, затем третья… Кровавый шар над головами магов рос, он уже пылал адским огнем, с неба в него били сотни молний.

– Достаточно! – прокаркал старший маг. – Второй этап!

Тональность заклинания изменилась, голос то одного, то другого колдуна срывался на визг, слишком сильно было напряжение. Чтото огромное взглянуло на них ниоткуда, чтото настолько потустороннее, что даже старшему магу стало не по себе, но он привычно задвинул страх поглубже и продолжил. Из песка медленно вырастали изломанные арки Черного Портала. Защитные оболочки одна за другой спадали с них, пока арки не заблестели под ярким солнцем пустыни.

Голос старшего мага поднялся до визга, завершая заклинание, и он замолчал. Кровь из шара над головой вытянулась в струи и облила арки. Чтото сдвинулось в самой основе мироздания, чтото такое, что никогда не должно было двигаться. Потемнело, подул ледяной ветер, вскоре превратившийся в ураган. Ктото бесконечно чуждый взглянул на мир и жутко, с хлюпаньем облизнулся, предвкушая обильную трапезу. Однако гордые успехом маги этого не заметили, как не заметили и того, что процесс пошел иначе, чем во время пробного открытия Портала.

В Зале Приемов у императора перехватило дыхание. Он взглянул в наполненные ужасом глаза Хранящего Свет и понял, что эльф ощутил то же самое… Случилось чтото очень страшное, способное погубить все вокруг. Мир незримо трясся, нечто кошмарное выдиралось наружу из бездн Преисподней. Да нет, даже не Преисподней, откудато из самого Хаоса.

– Ктото открыл Черный Портал… – с ужасом выдохнул эльф. – Свет, да какой же идиот это сделал?! Это ктото из ваших?!

– Нет… – едва сумел ответить Маран. – Мне нужно туда. Я должен этот кошмар остановить!

Император развернулся и исчез в туманном облачке. Фартаэль с воплем рванулся следом, но не успел – портал схлопнулся.

– Идиот! – взвыл Хранящий Свет, схватившись за голову. – Самоуверенный идиот!!! Да разве можно было идти на это в одиночку?! Он же погибнет! Где ваши эльдары? Нужно срочно идти ему на помощь!

– Боюсь, эльдары мертвы… – негромко сказал появившийся в зале Ланиг. – Вся страна охвачена восстанием, заговорщики владеют какимто неизвестным скорострельным оружием, расстреливая наших людей на расстоянии. Нам нечего им противопоставить. Тарсидар и Элиандар какимто чудом удалось отстоять, а в остальных городах дела обстоят куда хуже. Вы можете помочь телепортироваться к его величеству, Хранящий Свет?

– Я не владею телепортацией… – Эльф закрыл лицо ладонями. – Похоже, с нашим миром покончено. Из Черного Портала выходит чтото страшное, чтото настолько страшное, что…

– Вы уверены? – Старый мастер побледнел.

– Да.

Люди в зале осеняли себя косым крестом Единого, ктото молился, но все понимали, что молитвы не помогут.

Маран вышел из портала возле изломанной черной арки, от которой тянуло ледяным, потусторонним холодом. Неподалеку виднелся большой алтарь, заваленный окровавленными телами. Ну, конечно, магия крови, ничем иным Черный Портал не открыть! Почему его, кстати, называют Черным? К Тьме он не имеет ровным счетом никакого отношения.

– Остановитесь, безумцы! – прогремел над пустыней голос императора. – Вы понимаете, что творите?!

– Прекрасно понимаем! – насмешливо каркнул стоящий посередине круга из двенадцати магов сухощавый лысый человек. – А вот ты не понимаешь!

Он захохотал. В то же мгновение ударили сотни автоматов, нашпиговав тело Марана бесчисленным количеством пуль. Нартагальцам они вреда не причиняли – круг магов светился защитным коконом, способным справиться с куда более страшной угрозой, чем какието пули. Однако император одолел болевой шок, тоже подняв защиту. Ему бы несколько минут для восстановления, и он заживил бы раны. Смог бы. Но этих нескольких минут некроманты Марану не дали, атаковав всеми силами. Он защищался, но чувствовал, что жизнь утекает из тела вместе с кровью. Защита пока держала, отражая атаки, но его величество понимал, что против круга тринадцати долго не выстоит. Да и стрелки позади продолжали поливать очередями застывшего в световом коконе императора. Попался. Это ловушка. Но неужели они не осознают, что творят? Неужели не видят, что арки Портала наливаются какойто страшной, холодной и жестокой силой? Какаято сущность поднималась из глубин Хаоса. Разумная сущность. И абсолютно чуждая. Для нее весь этот мир – только пища…

– Кёхе! – закричал вдруг один из нартагальцев. – Портал!!!

Старший маг оторвал довольный взгляд от теряющего силы императора и тут же покрылся холодным потом, увидев вспыхнувшую над арками серую радугу. В голубом небе возникла чернобагровая воронка, вызывающая почемуто у любого человека инстинктивное омерзение. В прошлый раз такого не было! Неужели… Единый Создатель и Владыка Бездны! Спасите и помогите! Проклятый элианец прав, они не знали, что творили! Теперь старший маг и сам отчетливо ощущал выдирающуюся из Хаоса голодную сущность, понимая, что погубил весь мир.

– Закрывайте портал! – взвыл он. – Император! Не мешай, а если хочешь, помоги! Мы закрываем портал! Командирам отрядов – не стрелять! Повторяю, не стрелять!

Голос мага громом пронесся над пустыней.

– Давно бы так… – прохрипел Маран, захлебываясь собственной кровью, но заживлять раны времени не было, остановить бы чудовище.

Маги завели речитатив закрывающего заклятия. Император снял защиту и присоединил к этому заклятию остаток своих слабых сил. Он знал, что убивает этим себя, но поступить иначе не мог. По потрясенному взгляду старшего нартагальца Маран понял, что тот не ждал помощи от человека, которого сам заманил в ловушку и едва не убил. Четырнадцать магов объединили силы, закрывая Черный Портал. Одна за другой стены пространств становились на место, отсекая проход. Однако сущность успела подняться слишком высоко… Она ощутила опасность для себя и одним рывком прорвалась наружу, сокрушая по дороге возводимые барьеры. Небо стало похоже на покрытую пузырями грязную лужу, пустыня вокруг подернулась миллионами изломанных игл, все вокруг залил багровый туман.

Император оказался единственным из магов, кто успел поставить защитный кокон. Нартагальцы опоздали, и сущность выпила их жизни. Тела людей мгновенно рассыпались пылью. Чуть позже умерли стрелки. Маран с ужасом смотрел на багровый туман, жадно тянущийся к нему в поисках новой пищи, еще не выпитой души. Кокон пока держал, но вряд ли это надолго. Все силы уходили на защиту. Император понимал, что умирает, что ему осталось совсем недолго. И не только ему. Всему миру. Неужели все так страшно и так глупо закончится? Полумертвый, хрипящий, залитый кровью человек тоскливо смотрел на блуждающий вокруг багровый туман и понимал, что это действительно все. Эту тварь не одолеть никому.

12. Бремя императора

Леку было неуютно, чтото давило на него, чтото мешало дышать, казалось, вокруг кричат тысячи людей, умоляя спасти их от чегото, что страшнее самой смерти. А он бессилен. Юноша задыхался, все время утирая пот. Бывшие ученики сбились вокруг, чувствуя себя ничуть не лучше. Внезапно горец понял, что происходит. Он явственно увидел залитого кровью умирающего Марана.

– Мастер Ланиг! – рванулся Лек к главе тайной стражи. – Императора убивают! Ему нужна помощь!

– Знаю… – закусил губу тот. – Мы ничего не можем сделать, мальчик… Эльдары мертвы, маговтелепортистов в Тарсидаре нет ни одного.

– Что же делать?!

– Боюсь, ничего. Поздно.

– Поздно?! – разъяренно выкрикнул юноша. – И это говорите вы?!

Он в отчаянии потянулся к Тьме, и первозданная сила сразу откликнулась. Никогда еще она не откликалась так быстро, а сейчас – будто ждала зова. И неожиданно для себя Лек понял что делать. Глаза горца превратились в провалы Тьмы, и в Зале Приемов грянул ледяной, совсем непохожий на его обычный, голос:

– Санти, Тини, Храт, Энет! Призовите силу, обнажите картаги и идите сюда. Всем остальным расступиться, дайте нам место!

– Что это значит? – изумился Ланиг.

– Не трогайте его! – зло прошипел Хранящий Свет. – Неужели вы не понимаете? Инициация началась! Инициация Пятерых! Это наш единственный шанс выжить.

– Инициация, значит… – прохрипел старик. – Пусть будет. Пусть что угодно будет, лишь бы остановить кошмар!

Лек, пошатываясь, вышел в центр зала и развел руки с мечами в стороны. Их лезвия пылали черным огнем, казалось, они одним своим существованием сотрясают само основание мира. Санти, чьи глаза светились белым светом, подошел ближе и положил лезвие своего картага на лезвие меча Лека. С другой стороны скомороха встал Храт, горящий алым пламенем. На его второй меч рухнул синий картаг Энета, и Мудрость встретилась с Яростью. Затем Жизнь легла на Мудрость, а на нее пала Тьма. Круг замкнулся. Башня мягко содрогнулась до самого основания, над Тарсидаром завертелась воронка из туч, в верхушку башни одна за другой начали бить молнии.

Внезапно в зале появились девушки, ученицы Пятерых. Внешний круг. Семеро. Похоже, их выдернуло без всякого предупреждения: Тайка была обнаженной и мокрой – видимо, купалась. Раха держала в руке расческу. Жрица от неожиданности выронила и разбила хрустальный шар, который держала в руках. Беспалая ничем не выдала своего удивления. Элиа обалдело крутила головой, держа в руках молитвенник – ее, похоже, вытащило прямо с молитвы. Шестая, которой только недавно успели объяснить, что она свободна, во что девушка так и не поверила, испуганно пискнула, обнаружив вокруг столько роскошно одетых господ. Последней подошла эльфийская принцесса, сама не понимая, что заставило ее это сделать.

– Станьте вокруг нас в пяти локтях от круга и на равном расстоянии друг от друга.

Голос Пятерых переливался, перекатывался от одного к другому, меняя тембр и тональность, он казался нечеловеческим. Нет, так, наверное, мог звучать голос божества. Или ангела. Или высшего дорхота. Он гремел под сводами зала, заставляя любого ежиться в понимании, что он столкнулся с чемто невероятным, раньше в принципе непредставимым.

Девушки почемуто не испугались – наоборот, каждая вдруг поняла, что должна сделать и как. Они окружили Пятерых и вытянули руки в стороны. Их глаза зажглись разноцветным огнем, только у двух пар этот огонь был одинаковым. У Жрицы и Беспалой – белым, а у Неизвестной и Леди – черным. Между руками девушек забились молнии, их с каждым мгновением становилось все больше и больше, волосы у наблюдающих это встали дыбом. Большинство поспешило покинуть место, где творилась столь запредельная магия. Остались только Ланиг, Кертал и Фартаэль, отошедшие в самый дальний угол.

Жуткими, вызывающими дрожь, нечеловеческими голосами Пятеро выводили речитатив заклинаний, не знакомых ни одному магу мира. Фартаэль знал это наверняка. Их звучание морозом бежало по коже эльфа – казалось, вернулись давнымдавно прошедшие времена войны с драконами, за которую перворожденные не раз успели себя проклясть. Чтото общее было в заклятиях Пятерых с вызывавшей дрожь магией огненных ящеров.

Когда Пятеро замолкали, эстафету подхватывали Семеро. Звонкие девичьи голоса, произносящие слова неизвестного языка, заставляли императорскую башню содрогаться, казалось еще немного – и она рассыплется. Однако башня всетаки выстояла, ее строили для очень сильных магов… Предусмотрели и возможность проведения ритуалов обуздания Силы.

Огненные вихри постепенно сливались в белый столб, уходящий ввысь, в бесконечность. Потолок, судя по всему, превратился в огромный портал. По губам Фартаэля скользнула почти незаметная усмешка, эльфийский маг понимал, что происходит. Все же в таких объединениях сил Свет обычно ведет, даже Тьма, всегда старающаяся взять верх, уступает ему. Странно, но факт. Впрочем, такое случалось крайне редко, не чаще разадвух в десять тысяч лет.

Внезапно буйство стихий стихло. Пятеро, не размыкая мечей, поднялись в воздух и неподвижно зависли на высоте десяти локтей над полом. Семеро направили на них руки и одновременно произнесли одно слово: «Рлантарх!». С пальцев каждой девушки сорвались ветвистые, белые молнии и ударили в Пятерых, заключая их в огненный кокон. Содрогнулась сама основа мира, и чтото изменилось вокруг. Необратимо изменилось, навсегда. Когда пламя опало, глазам немногих свидетелей происшедшего предстали не три человека, орк и эльф, а переливающийся всеми цветами радуги крылатый ящер. Невероятно красивый, хотелось смотреть и смотреть на него, хотелось упиться его красотой. Из глаз странного существа смотрела мудрость сотен тысяч лет.

– Радужный Дракон… – восхищенно прошептал Фартаэль. Еще одна древняя легенда на его глазах стала реальностью. Так вот, значит, кем должны были стать Пятеро?!

– Что это? – потрясению Ланига не было предела, руки старого мастера тряслись.

– Радужный Дракон, – повторил эльф. – Он появляется тогда, когда помочь больше некому, когда в мир вторгается чтото извне. Но я считал его просто красивой сказкой. Особенно после ухода драконов. Тогда Хранящий Свет допустил страшную ошибку, напав на них. Они хранили наш мир…

– Но какое отношение к драконам имеют ребята?! – Ланиг сжал кулаки.

– Не знаю… – вздохнул Фартаэль. – О том, что Пятеро связаны с Радужным Драконом, в пророчестве ничего не сказано. Что дальше? Только Свет знает.

– Они хоть вернутся в прежнее состояние? – хмуро спросил Ланиг. – Или так и останутся дорхот знает чем?

– Понятия не имею! – Хранящий Свет пожал плечами. – Надеюсь, что вернутся. Среди них мой сын.

Девушек, продолжающих держать круг, окружила стена белого пламени. Они казались духами огня, плывущими в своей стихии. Дракон медленно поднимался все выше, распахнув крылья размахом в двадцать локтей. Он как будто ждал чегото. По чешуе ящера перекатывались разноцветные волны сияния, гремела музыка сфер, внезапно ставшая доступной созданиям тварного мира. Наконец Радужный Дракон подобрался и одним рывком исчез в светящемся тумане, бывшем еще какихто четверть часа назад потолком Зала Приемов императорской башни Тарсидара.

Умирающий человек с тоской смотрел сквозь пелену защитного кокона в небо, похожее на грязную лужу. Багровый туман подбирался все ближе и ближе, скоро уже он прорвется сквозь защиту, скоро сожрет душу. Никому такого посмертия не пожелаешь, а уж себе – тем более. Только его никто не спрашивал. Не справился! Не остановил! Проворонил! Значит, по заслугам, Маран, по заслугам. Все в этом мире по заслугам. Император выплюнул сгусток крови. Скорее бы уже все закончилось, боль становилась непереносимой. Перед глазами стояло лицо жены. Такой, какой он видел ее утром, с тоской и болью во взгляде. Да, она чувствовала, что им больше не свидеться.

– Прости, Рина… – шептали потрескавшиеся губы. – Прости… Не сумел защитить… Проиграл…

В небе над умирающим императором внезапно появилось белое сияние, казалось, чтото невидимое прорывается сквозь серую пелену. Становилось все светлее и светлее, багровый туман раздраженно дергался из стороны в сторону, словно свет раздражал его. Прошло еще несколько мгновений, и над Черным Порталом повис пылающий всеми цветами радуги крылатый ящер. Сказочный дракон?! Маран от изумления забыл о боли, во все глаза глядя на чудо.

– Уходи! – содрогнулось само пространство. – Тебе здесь места нет, Пожиратель. Это не твой мир!

Неизвестно как, но император понял слова дракона и облегченно выдохнул. Нашелся всетаки защитник. Слава Единому, нашелся! Он жадно всматривался в постоянно меняющего цвет крылатого ящера и молился про себя, надеясь, что не ошибся.

Туман свивался в какието клочья, обрывки фигур, выплескивал чернобагровые щупальца, пытаясь поразить ими врага. Дракон не уворачивался, презрительно игнорируя все выпады, он распахнул крылья и запел. Впрочем, пением назвать это действо было трудно. Он то ли гудел, то ли ревел, то ли вибрировал. Непонятно, но звук получался страшным, пронимающим до костей. Да и звук ли?

Маран не знал. Не до того ему стало, хлынула горлом кровь. Некоторое время он ничего не видел, корчась от боли и пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха, а когда несколько пришел в себя и смог опять обратить внимание на окружающее, то увидел голубое небо и горячее солнце пустыни. Только с неба били столбы белого пламени, ясно видимые даже при свете дня, и сворачивали остатки тумана в плотный шар. Тот глухо выл на какомто глубинном, нутряном уровне. У Марана волосы встали дыбом от этого воя.

Арки Черного Портала снова засияли мертвенным, темным светом, при виде которого хотелось забиться куданибудь поглубже в нору и не высовываться. Багровый туман тонкими струйками втягивался в это сияние, шар постепенно становился все меньше и меньше. Маран не знал, сколько времени длилось все это, пребывая в полуобморочном состоянии, не понимая, что происходит. Нежданный защитник явно справлялся со своей задачей, он продолжал петь. Наконец раздался последний утробный стон, и остатки тумана исчезли.

– Какая же тварь это скотство создала? – спросил сам себя дракон, дотронувшись до одной из черных арок и тут же брезгливо отдернувшись. Император мог ответить на этот вопрос, но не думал, что его услышат.

Крылатый ящер поднялся немного выше и вытянул вперед лапы. Полились странно звучащие слова незнакомого Марану заклятия. Однако император четко ощущал, что это именно заклятие. Сами первозданные силы дергались от слов дракона, а израненного человека скрутила судорога. Зато с арками Черного Портала творилось вообще нечто непредставимое. Они трескались, горели алым бездымным пламенем, корчились и кричали, как кричит от боли живое существо. В них один за другим появлялись провалы, то один, то другой излом сглаживался. Императору казалось, что они тают на глазах, как тает весенний снег под солнцем.

Дракон произносил заклятие, но видно было, что оно нелегко ему дается. Чешуя ящера посерела, зубы почернели и начали крошиться, глаза налились кровью. С каждой прошедшей минутой арки продолжали таять, они уже не кричали, только тихо выли, превращаясь в ничто. Прошло еще какоето время, и последние остатки Черного Портала исчезли. Дракон обессиленно рухнул на песок.

В этот момент у Марана закончились остатки сил, и защитный кокон вокруг него с легким треском лопнул. Дракон вскинул голову и недоуменно уставился на залитого кровью человека, распростертого на песке. Несколько мгновений он молча смотрел на императора, затем изумленно ахнул и вскочил на ноги. С неба в тело крылатого ящера ударили сотни разноцветных молний, вокруг него завертелась яростная круговерть пламени, полностью скрыв очертания тела. А когда пламя опало, дракон исчез. Вместо него на песке стояли соединившие мечи воедино три человека, эльф и орк. Поняв, кто перед ним, умирающий придушенно ахнул. Пятеро? Так это они изгнали из мира тварь Хаоса?! Единый Создатель и все святые!

– Твое величество! – рванулся к нему Лек, на ходу прячя картаги в ножны. – Ты жив?!

– Пока да… – прохрипел Маран. – Так драконом были вы?!

– Мы, – вздохнул горец, опускаясь на колени. – Я понял, что делать, и… И мы превратились в дракона. Инициация. Я все помню, только…

– Что?

– Власти над телом не было. Вообще. И мы стали одним целым.

– Я теперь помню все, что остальные помнят, – пробурчал Храт, тоже опускаясь на колени возле Марана. – Как будто оно со мной было.

– У всех так, – задумчиво добавил Энет. – Мы до сих пор слышим мысли и чувства друг друга. Я вообще не понимаю сейчас, где мои мысли, а где ребят. Все перепуталось…

Туманная маска императора внезапно исчезла, у него не осталось сил даже для этого слабого заклинания. Побратимы ошарашенно уставились на лицо его величества. Перед ними лежал слабо улыбающийся, тяжело дышащий человек лет пятидесяти с чемто, только волосы у него были совсем седые. Поэтому, наверное, они не сразу узнали горшечника Марана из Шадна, которого когдато встретили неподалеку от Тарсидара.

– Твое величество, так это был ты? – удивленно спросил Лек.

– Я… – просипел император, ощущая, как жизнь продолжает по капле вытекать из него.

Если бы ктонибудь из эльдаров остался жив, он спас бы своего сюзерена. Или доставил в Замок Призраков, чьи артефакты и не такое излечить способны. Но никто из рыцарей престола не откликнулся на Зов. Видимо, откликаться просто некому. Что ж, жизнь закончена, никуда не денешься. Обычный человек на его месте давно был бы мертв. Не зря Маран предчувствовал скорую смерть. И Рина ощутила. Скоро она узнает, кем был ее бродягамуж…

Но что станет с империей? Да, угроза всему миру нейтрализована. Это так. Но империя, за которую Маран нес ответственность перед Создателем и своей совестью? Что с ней? Страна ведь на грани распада и гибели. Восстание, война, заговор Церкви. Все вместе. Все разом. Что делать с этим? Выход один. Передача власти, пока он еще жив. А кому передаватьто? Рядом только эти пять мальчишек, кроме них никого нет. Пусть они избранные, пусть спасители мира, но опыта ни у одного нет и на понюшку трубочного зелья. Однако больше передавать корону некому. Значит, придется взваливать эту дорхотову ношу на когото из них.

– Я умираю, – очень тихо сказал император.

– Твое величество! – возмущенно дернулся Лек. – Но…

– Никаких «но», – оборвал его Маран. – Я всетаки маг. Знаю. Мне осталось жить около получаса, вряд ли больше. Я должен успеть.

– Что успеть? – глухо спросил Санти, потрясенный до глубины души тем, что человека, перед которым он преклонялся, вскоре не станет.

– Каждый уходит в свое время… – Император слабо улыбнулся. – Мое пришло. Теперь вам спасать страну, ребятишки. Вам. Больше некому… Простите меня, что валю это на вас, но некому…

– Мы все сделаем, твое величество… – Лек закусил губу, едва сдерживая слезы. – Все, что сможем.

– Больше, чем сможете… – прошелестел Маран и закашлялся. – Куда больше…

Он некоторое время лежал молча, набираясь сил перед главным. Нужно еще выбрать, кому передать корону. На память пришел дракон. И свет, лившийся из него. Это чтото значит? Наверняка. Но что? Найдя взглядом искаженное лицо Лека, умирающий задумался. Стоит ли передавать власть Тьме? Не станет ли это самой страшной его ошибкой? Не погубит ли он этим последнюю возможность для возрождения? Вполне возможно. Кто тогда? Мудрость? Энет ар Инват хороший и добрый мальчишка. Только вот слишком добрый для императора. Слишком мягкий. Не справится, не вытянет. Кто остается? Эльф с орком отпадают сразу в силу того, что не люди.

Значит, кандидатура одна. Носитель Света. Скоморох. Снова впомнив Свет дракона, Маран принял решение. Именно Свет вел за собой остальных. Да и изменился Санти за прошедшее время, совсем другой человек теперь. Иногда жестковат, но это пройдет. Или не пройдет. Но лучше правителю быть жестким, чем ни к чему не пригодной тряпкой. Он сам совершил столько ошибок… Слишком много. Как можно было не предусмотреть, что эльдаров могут поймать на их главный нравственный императив – стремление помочь детям? Не предусмотрел. Ошибся. В который раз. Сил становилось все меньше, и император понял, что дальше терять время нельзя.

– Пусть возле меня останется только носитель Света, – глухо сказал он. – Остальных прошу отойти как можно дальше и подождать там. Прощайте, мальчики, и спасибо вам за все. Помогите потом Санти, прошу вас…

С умирающим не спорят. Побратимы медленно встали с колен, посмотрели друг на друга, а затем четверо отошли саженей на триста. Они не знали, почему их попросили об этом, все пытаясь понять, что за помощь потребуется их кровному брату. Рядом с Мараном остался только рыжий скоморох. Он снова стал на колени и молча посмотрел на императора. Почемуто казалось, что его ждет чтото невыносимо страшное.

– Мальчик, прошу тебя принять тяжелую ношу… – с трудом выговорил император, с уголков губ у него стекала кровь. – Адскую ношу. Умоляю принять ее…

– Я принимаю, твое величество, – глухо ответил скоморох, у него непонятно почему тряслись руки. – Какой бы она ни была, эта ноша. Принимаю.

– Учти, у тебя не будет возможности отказаться от нее до самой смерти…

– Значит, не будет. Неважно. Долг есть долг, ты сам меня этому учил, твое величество.

– Рад, что ты помнишь мои уроки, мальчик, – слабо улыбнулся Маран. – Ты прав, нет ничего выше долга. Особенно, если это долг перед Создателем. И перед самим собой. Поклянись, что ты не станешь творить зла невинным. Поклянись, что не станешь ради выгоды унижать, топтать и убивать других.

– Клянусь! – решительно заявил Санти, все еще не понимая, чего хочет от него император.

Ему и в голову не могло прийти то, что задумал его величество. Да и кому бы на его месте пришло? Властолюбцев Маран при себе не держал.

– Что ж, мальчик… – почти неслышно прошелестел умирающий. – Рассеки себе ладонь. Левую. Потом сделай то же самое с моей и соедини раны. Наша кровь должна перемешаться. Будь готов к боли, очень сильной боли.

Боли? От небольшой раны? Да разве это боль? Так, мелочи. Санти пожал плечами, но послушно достал кинжал и разрезал себе левую ладонь. Затем, не обращая внимания на потекшую кровь, поднял безвольную руку императора и повторил то же самое с ней. Немного помедлил – ему вдруг стало очень не по себе – и приложил свою окровавленную руку к руке Марана. Показалось, что на мгновение померк свет солнца.

– Прости меня еще раз, мальчик… – прошелестел умирающий. – Но у меня нет другого выхода. Я, Маран из Шадна, законный император Элиана, возлагаю на тебя, Сантиар Эрхи, самое страшное бремя нашего мира. Я возлагаю на тебя бремя императора!

Затем облегченно улыбнулся и умер.

Эпилог

Люди Элиана занимались своими делами. Армия отражала атаки кочевников, поддержанных карвенскими паладинскими корпусами. Стражники пытались навести в городах страны хоть какуюто видимость порядка и дрались с заговорщиками. Те изо всех сил пытались выбить стражников из районов, где они закрепились. Или наоборот, бежали и прятались по норам, если проигрывали. Обыватели сидели по домам, не решаясь высунуть носа на улицу. Они проклинали безумцев, устроивших беспорядки, изза которых в стране, где больше тысячелетия царил мир, стало опасно жить.

Внезапно чтото изменилось вокруг. Небо на мгновение потемнело, а затем императорские башни в каждом городе страны зажглись яростным белым светом, ясно видимым даже при свете дня. А уж там, где царила ночь, это вообще вызвало шок. Непонятно откуда зазвучала медленная торжественнопечальная музыка. Люди замирали, поворачиваясь к башням, затихали уличные бои. Каждый понимал, что произошло чтото очень важное, основополагающее.

– Плачьте, люди! – грянул с башен громовой, нечеловеческий голос. – Император Маран Пятый умер! Да здравствует император Сантиар Первый! Да будет его правление долгим и радостным!

Вскоре шары на верхушках башен погасли, и воцарилась тишина. Люди переглядывалась, переговаривались, пытаясь понять, что может сулить им смена правителя. Никто, в общем, не ждал ничего необычного, подобное проиходило примерно раз в двадцать лет, иногда чаще. Особых изменений граждане империи не видели. Чтото конечно, менялось, но не слишком многое. Теперь, правда, была несколько иная ситуация – восстание, война. Большинство элианцев искренне надеялись, что новый император наведет порядок, привыкли они к безбедной и спокойной жизни.

Никто не знал, что в этот раз все будет подругому. Что в этот раз сменился не просто император. Сменилась эпоха. Ждать элианцам осталось совсем недолго, но они пока о том даже не подозревали. Да, никто еще не знал, что этим вечером на престол взошел величайший из императоров Элиана.

Навстречу судьбе

Пролог

Все вокруг застыло в неустойчивом равновесии. Маги по всему миру с трудом приходили в себя после случившегося несколько дней назад. Каждый, хоть немного владеющий магией, ощутил открытие Черного Портала, инициацию Пятерых и потрясающие воображение заклятия Радужного Дракона. Правда, мало кто из колдовской братии понял, что произошло на самом деле, только самые знающие и опытные сумели выяснить коечто. Остальных просто шарахнуло так, что многие лежали пластом уже неделю, не имея сил даже встать.

Война затихла сама собой. Паладины на всякий случай отошли от стен Южных Цитаделей. Карвенские священники пытались понять, что им делать дальше – заговор завершился неудачей. Да, старого императора все же убили, но появился новый, от которого еще неизвестно чего ждать. Кочевники тоже не пожелали лезть на рожон – шаманы ощутили все «радости» магической бури и предупредили ханов, что происходит чтото необычное. Те дураками не были и решили не рисковать. На Манхене среди войск Альянса царило замешательство – маги нартагальского Ализиума, на которых возлагали столько надежд, находились в шоке, не будучи в силах хоть чтонибудь предпринять. Давно запланированное наступление сорвалось, и это бесило командование донельзя. Впрочем, там тоже нашлись здравомыслящие люди, предпочитавшие не рисковать без надобности. Особенно после недавних событий. Пусть хоть чтонибудь для начала прояснится, тогда можно будет и рискнуть. Если шансы на победу появятся.

Расколотая напополам империя замерла в напряженном ожидании. Новый император пока ничем не проявлял себя. Заговорщики контролировали города центра страны, юг находился в руках императорских войск, а на севере шла партизанская война. Очень даже активная. Порой один городок за день трижды переходил из рук в руки. Однако крупные города – Вартидар, Сартидар, Нерлаван и Яриндар – продолжали удерживать гвардейские полки империи под командованием мастеровнаставников боевого братства. Но они изнемогали под ударами мятежников, которых поддержали высадившиеся неподалеку войска Карвена и Нартагаля. А помощи все не было. И никто не знал, придет ли она вообще...

1. Прощание с прошлым

За столом, заваленным бумагами, сидел очень старый и очень усталый человек. Он мрачно глядел в стену, закусив губу. Страна рушилась на глазах, все его усилия не приводили ни к чему. Многие решения оказались ошибочными и только усугубили положение. Свое дело старик знал хорошо, но править империей – вовсе не его дело! Где этот гмырхов император шляется, кем бы он там ни был? С момента объявления о смерти его величества Марана прошло больше десяти дней, а Сантиар так и не изволил объявиться в столице. Ох, ничего нет хуже смены правителя во время кризиса, пока еще новый войдет в курс дела, столько времени пройдет, что трижды подохнуть можно.

Ланиг ар Вортон раздраженно потер виски и отпил глоток круто заваренного ларта из любимой закопченной деревянной кружки, полученной им из рук полкового интенданта больше пятидесяти лет назад во времена завоевания северного побережья Манхена. Многие подчиненные удивленно косились на простую солдатскую кружку всесильного главы имперской тайной стражи, не понимая с какой стати ходячий кошмар повсюду таскает с собой такое убожество. Они не знали, сколько воспоминаний было связано с этой кружкой, однажды она даже спасла старому мастеру жизнь.

Отряд, в котором тогда служил Ланиг, отдыхал после тяжелого сражения. Бойцы развели костры и налили себе вина, чтобы отметить победу и немного расслабиться – нечасто на войне выпадают минуты отдыха. В этот момент умирающий шаман горцев, на которого никто не обратил внимания – лежит себе в сторонке еще один убитый, самое обычное после боя дело – создал на последнем издыхании ледяную молнию, желая забрать с собой на тот свет когонибудь из элианцев. Однако молния ударила в кружку, которой инстинктивно заслонился Ланиг. Как ни странно, она отклонила разряд, и молодой офицер выжил, только сильно обморозился. С тех пор он считал эту кружку своим талисманом и не расставался с ней.

Странно все получилось, если разобраться. Вспомнив Марана, старик вздохнул. Неизвестно еще, каким окажется новый император, справится ли со всем, что свалилось на Элиан. Кто он, интересно? Было у Ланига одно нехорошее подозрение, очень уж имя его величества знакомо. Сантиар. Редкое, слишком редкое имя. Не рыжий ли это скоморох? Да нет, Маран хоть и был сумасшедшим, но все же не настолько, чтобы передать корону наглому мальчишке. Или настолько? Глава тайной стражи империи нервно поежился, представив, что его подозрение верно. Рыжий ведь такого наворотит, что всему боевому братству за сто лет не разгрести.

Повезло еще, что в Тарсидар вскоре после смерти Марана наведались несколько маговтелепортистов, посланных ректором Академии, чтобы выяснить как обстоят дела, и глава тайной стражи получил возможность свободно перемещаться между городами страны, оставшимися под контролем боевого братства. Старик лихорадочно пытался выправить положение, метался, не спал сутками, только у него мало что получалось, хорошо хоть – коечто удалось удержать.

– Сидишь? – послышался от двери ворчливый голос Кертала. – Ну, сидисиди, образина старая.

– И тебе того же, хрыч облезлый, – не оборачиваясь поприветствовал друга Ланиг.

– Замотался я чтото, – тяжело опустился на стул старый мастер. – Ларта нальешь?

– Да вон кувшин стоит, бери, – буркнул глава тайной стражи. – Еще горячий как будто. Что там на севере слышно?

– Понемногу режут заговорщиков, только слишком уж их много. Отряды старших мастеров и невидимок действуют исподтишка, выбивают командиров, захватывают скорострельное оружие. Два склада уже в наших руках. Разобрались кузнецы с ним – ктото из инженеров Академии придумал, слухи о том давно ходили, но над изобретателем посмеялись. А потом он бесследно исчез. Видимо, заговорщики взяли за шкирку и заставили работать на себя. Зато производили автоматы довольно любопытным образом. Часть деталей через десятки подставных лиц заказывали в Оркограре, часть в Нартагале, часть делали наши мануфактуры. Где собирали, понятия не имею, тут тебе и карты в руки.

– Поищу, – вздохнул Ланиг. – Только не до того пока, сам знаешь.

– Да уж знаю, – покивал Кертал. – Император так и не объявился?

– Нет. Эльдаров тоже нет. Старые мертвы, а новых его величество, похоже, еще не успел наклепать.

– Где он шляетсято?! – взорвался старый мастер. – Что за безответственность такая?!

– Если не забыл, в первые месяцы после коронации император не слишком хорошо себя чувствует, – отмахнулся Ланиг. – Слишком многое получает сразу. В голове полный кавардак. Думаю, парень засел в какомто замке и вино кувшинами хлещет, пытаясь в себя прийти.

– Да помню я! – досадливо скривился Кертал. – Только не до пьянки сейчас, должно же это долбаное величество понимать, что беда пришла?

– Должно... – тяжело вздохнул глава тайной стражи. – Да видно не понимает.

– Ладно, дорхот с ним. От мальчишек никаких известий?

– Как исчезли, так полный молчок, – развел руками Ланиг. – Мало того, девки их тоже незнамо куда подевались. Как и не было.

– Вон оно как... – опустил голову Кертал. – Не пойму я, что вообще происходит. Эльф говорил чтонибудь толковое?

– От него добьешься. Все загадки какието, притчи, сказки. По делу ничего конкретно не сказал, увиливает, скотина остроухая. Одно только я понял. Мальцы наши сумелитаки остановить тварь, которая через Черный Портал лезла. А вот что дальше случилось, Фартаэль и сам не знает. Морду умную строит, а не больше нас с тобой понимает.

– Ясно. Ладно, пойду я. Надо подумать, как северянам помочь, совсем они изнемогают, заговорщики атакуют постоянно. Орочий Кагал предложил ввести несколько полков своих егерей на территорию империи. На Яриндарский полуостров. Как думаешь, соглашаться?

– Пусть вводят, хуже не будет, – обреченно махнул рукой Ланиг. – С орками можно договориться, хоть они своей выгоды и не упустят.

– Вот и я думаю: а не дороговато ли нам их помощь встанет? – вздохнул Кертал, вставая.

Однако уйти ему не удалось. Дверь отворилась, и на пороге возник понурый Санти. Парень выглядел встрепанным, усталым, под глазами виднелись темные круги. Лицо унылое, как будто он только что когото близкого похоронил. Почемуто он был в плаще с капюшоном, хотя раньше такой одежды не признавал напрочь.

– Ба! – обрадованно всплеснул руками Кертал. – Кого я вижу! Ты где шлялся, дорхот рыжий?!

– Где надо, – буркнул скоморох, падая на стул и без спроса наливая себе ларта. – Добрый день.

– Здравствуй, друг ситный, здравствуй... – покивал Ланиг, потирая подбородок и заинтересованно разглядывая юношу. – Ну, рассказывай.

– А что тут рассказывать? – пожал плечами Санти, с наслаждением выпив горячий напиток. – Пожирателя мы обратно загнали, Черный Портал уничтожили. Потом...

На глазах скомороха появились слезы, он раздраженно вытер их рукавом плаща и отвернулся.

– Что потом? – насторожился Ланиг.

– Мы императора умирающего нашли... Он у меня на руках умер.

– У тебя?! – побледнел, медленно вставая, глава тайной стражи, мгновенно понявший, что это означает. – Что ж, здравствуй, твое величество...

– Ты понял? – горько усмехнулся Санти. – Да, ты понял.

– Почему без маски?

– А то бы ты меня по голосу не узнал! – скривился император. – Или по движениям.

– Значит, всетаки ты... – закусил губу Ланиг. Кертал вообще выглядел оглушенным пыльным мешком изза угла, глядя на скомороха даже не круглыми, а квадратными глазами. – Причина?

– Больше никого рядом не оказалось, – устало объяснил рыжий. – Почему из нас пятерых Маран выбрал меня, не знаю. Кажется, потому что я носитель Света. Он не рискнул передавать власть Тьме – слишком непредсказуема.

– Кажется? – удивился Ланиг. – Разве ты не помнишь? Насколько мне известно, новый император во время передачи власти получает вместе с магией память прежнего.

– Не только прежнего, – с кислым видом возразил Санти. – Вообще всех императоров, кроме Элиана. Только как мне во всем этом разобраться, а? Я с ума схожу! Не понимаю, где мои воспоминания, где Марана, а где вообще какогото Оронта, жившего семьсот лет назад!

– Да, тебе не позавидуешь... – сочувственно покивал Ланиг. – Не знаю даже что и посоветовать.

– Ничего тут не сделаешь! – недовольно буркнул император. – Время нужно. Маран вон после коронации три месяца в себя приходил. Он мог себе это позволить, а я не могу! Знаю, что творится. Потому и пришел.

– А где остальные ребята? – спросил опомнившийся Кертал, все еще недоверчиво покачивая головой.

– В Замке Призраков, приходят в себя после превращения в эльдаров.

– Ты их эльдарами сделал?! – ахнул Ланиг.

– Они сами так решили, – вздохнул Санти, доставая из воздуха кружку с элем. – Будете?

– Давай, – переглянулись старые мастера, сразу вспомнив обычные фокусы Марана. Смотрика, и рыжий туда же. – Обоим.

Император поставил на стол еще две кружки.

– Светлая память! – поднял он свою, вставая. Кертал с Ланигом присоединились, тоже встав помянуть Марана. Великий император был и редкостный человек.

– Похороны надо организовать... – некоторое время помолчав, сказал рыжий. – Тело я доставил, оно внизу. Не беспокойся, там я лица никому не показывал, не идиот.

– Сделаем, – кивнул Ланиг, записав чтото в тетрадь, лежавшую перед ним.

Он долго изучающе смотрел на человека, от которого с этого момента зависело в Элиане все. Кто бы подумал год назад, что наглый мальчишкаскоморох, доставший жителей Тарсидара до глубины души, станет императором? Да нет, такого самый большой фантазер предположить не мог. Справится ли Санти с адской ношей? Восемнадцать лет ведь всего! Да, память и опыт прежних императоров с ним, но поможет ли это? Личность правителя тоже играет огромную роль. Глава тайной стражи сомневался, слишком безответственным был рыжий наглец, слишком увлекающимся. Да что там, просто слишком молодым!

– Докладывай, что у нас делается на данный момент, – буркнул император, садясь. – Да, ту информацию, что я тебе передал, ты провел через свою тарсидарскую канцелярию?

– Ты?! – изумился Ланиг.

– Тьфу, паскудство! – с досадой стукнул себя по лбу Санти. – Маран, то есть. Говорю же, не понимаю пока где мои воспоминания, а где чужие. Но это сути дела не меняет. Та схема сработает даже сейчас, несмотря на восстание.

– Передал, – ответил старик. – Потом ликвидировал карвенскую сеть до последнего человека, сделав так, чтобы последним стало известие о получении ценной информации и сама эта информация. Еще через день прошел панический вопль о провале – и все.

– Хорошо... – удовлетворенно покивал император, накручивая на палец свои рыжие волосы. – Очень хорошо. Как думаешь, сожрали?

– А то! – хитро ухмыльнулся Ланиг. – Мы тут не лыком шиты. Святоши уже начали передислокацию войск на Манхене.

– Ясно. Теперь доложи, что в империи.

– Юг, включая столичный и тарсидарский округи, в наших руках, – ответил вместо друга Кертал, продолжая с недоумением разглядывать рыжего бездельника, которого не раз лупил палкой в свое время. И это император? Единый Создатель, спаси и помилуй! – Кевиандар с Гардаром тоже удалось отстоять ценой немалых потерь. Зато центр страны в руках заговорщиков. Север полностью отрезан, бои там продолжаются. Через башни связи северяне постоянно просят помощи, они держатся из последних сил, а что мы можем сделать? Я отправил десяток полков морским путем, но когда еще они доберутся?

– Ничего, – злорадно оскалился Санти, – мы с ребятами, в отличие от Марана с его эльдарами, способны перебросить через порталы и целую армию, если понадобится. Носителями первозданных сил мы остались, да и от Радужного Дракона немало получили.

– Армию?! – взметнулись вверх брови Ланига, он снова переглянулся с Керталом. – Ты меня сильно порадовал, твое величество.

– Еще толком не разобрался, что могу, а чего нет, – тоскливо вздохнул император. – Но это точно могу, выяснил уже. Передай северянам, что завтра помощь будет. Пусть держатся! Раньше не выйдет, ребята только к утру прибудут. Да и девчонки.

– Они с вами?

– Где же им еще быть? Недавно пристали, как банный лист, делай и их эльдарами. Согласился сдуру, тем более я не в себе тогда был, да и пьян изрядно. Наутро за голову схватился, а поздно. Кстати, извините уж, но заклятие молчания на вас двоих я наложу, верю вам, но все равно наложу. Вы бы нас полюбому узнали, потому и не стал ничего скрывать, а вот другим знать не следует.

– О чем речь, – пожал плечами Кертал. – Считаешь нужным – накладывай. Но вот за то, что колдовал спьяну, драть тебя надо!

– Надо... – грустно согласился Санти. – Сам потом едва не чокнулся. Больше не буду, одного урока хватило с головой. Нет, ну как же это? Я – и вдруг император?! До сих пор поверить не могу, а деваться некуда.

– Да, от этого долга никуда не денешься... – согласно покивал Ланиг. – Рад, что хоть чтото прояснилось. Страну спасать нам, больше некому.

– Это так... – уныло отозвался император. – Эльдары еще нужны, как воздух нужны, у меня их всего двенадцать, капля в море.

– Двенадцать? – переспросил Кертал. – А кто двенадцатыйто?

– Один из старых чудом в живых остался. Я, когда в Замок Призраков после смерти Марана впервые переместился, вдруг зов услышал. Ктото меня звал, отчаянно звал. Сам не понимая, что делаю, потянулся навстречу, и на полу передо мной появился умирающий человек. Он подсказал, как его вылечить. Счастье, что он выжил, без его опыта не знаю, как ребята справились бы.

– Хоть один опытный человек в вашей беспутной компании! – облегченно улыбнулся Ланиг. – И то благо.

– Есть еще одна вещь, о которой я хочу тебя попросить.

– Какая? – заинтересовано приподнял бровь глава тайной стражи.

– Мы привели с собой из Нартагаля парня, – продолжил император. – Помнишь? Эхе кё Сите, второй наследник престола королевства. Где он?

– В Тарсидаре, – с недоумением пожал плечами Ланиг. – В казармах. А что?

– Прошу срочно взяться за его дрессировку. И дрессировать так же, как нас в свое время. Я планирую выучить его на горного мастера и возвести на престол – с Нартагалем все равно придется чтото делать, и свой король нам никак не помешает. Помимо того, парню пригодится опыт тайного, дай ему несколько уроков.

– Сделаем, твое величество. План хорош, ничего не скажу. Могу его вообще в ученики взять, давненько у меня учеников не было.

– Отлично, так и сделай, – резко кивнул император.

– Телепортистов у нас мало осталось, – вздохнул Ланиг.

– Будут. Вскоре будут. Пока придется обходиться теми, что есть. Еще неделюдругую.

– А...

– Не сейчас, поговорить еще успеем, – оборвал старика скоморох. – Извини. Скажи лучше, что стоит сделать в первую очередь.

– Покажись везде, где только сможешь, – посоветовал глава тайной стражи. – Попугай народ, чтобы знали – хозяин пришел! Да и люди сразу успокоятся, а то слухи пошли, что императора на самом деле нет. Коекто вообще вопит, что империи конец. Только паники нам недоставало в придачу к прочим радостям.

– Покажусь, – зловеще усмехнулся Санти. – Да, канцлера сегодня же в отставку! Ничтожество полное, ни на что не годен. Вызовика мне, дружище, главу торговой гильдии. В кабинет канцлера. Срочно!

Это было сказано настолько помарановски, что Ланиг нервно вздрогнул, подхватился с кресла и поклонился. Когда император говорит таким тоном, следует подчиняться сразу и без пререканий. Несмотря на то, что это другой император. Он, видимо, достаточно унаследовал от прежнего. А раз так, то неважно, кем там он был до коронации. Теперь Сантиар – владыка Элиана. Страна пойдет туда, куда он посчитает нужным ее повести. Старик очень надеялся, что это не будет дорога в пропасть.

Император накинул на голову капюшон, его лицо скрыла туманная дымка. Затем помахал старым мастерам на прощание и исчез в портале.

– И что теперь будетто? – задал риторический вопрос Кертал, падая на стул.

– Поглядим, – поежился Ланиг, наливая в свою кружку остывший ларт. – Задницу гмырха мне на голову, если я хоть чтонибудь понимаю. Ладно, Маран умирал, никого больше рядом не было. Но почему он Энета не взял? Куда лучше было бы, честное слово. Надеюсь, мальчик не наделает слишком страшных ошибок.

– Вотвот... – мрачно буркнул Кертал. – Только надеяться нам и осталось.

Санти вышел из портала в приемной канцлера. Там орали друг на друга несколько разодетых в пух и прах вельмож. На появившегося императора никто не обратил внимания, кроме секретаря, полноватого молодого человека в сером костюме. Он пискнул от ужаса и сполз под стол.

– И что это значит? – холодно спросил его величество, голос императора был гулким, пробирал до костей, заставлял ежиться.

Вельможи оглянулись, увидели мрачную фигуру в плаще со скрытым туманом лицом и замолчали, став такими же бледными, как и секретарь, осторожно выглядывающий изпод стола.

– Пошли вон! – презрительно бросил император. – Падальщики!

Высокие лорды поспешили выполнить приказ, не решившись сказать ни слова, только раз за разом кланялись, отступая спинами вперед. Один натолкнулся на стену и упал, покинув затем приемную на четвереньках, чтобы не терять времени. Новый император! Кто знает, чего от него ждать. Лучше не рисковать... Прикажет казнить, и все.

– А ты куда? – рявкнул Санти секретарю, попытавшемуся ускользнуть вместе с лордами. – Ко мне!

– Вваше ввеличество... – обреченно проблеял тот, возвращаясь.

– У себя? – показал на дверь кабинета канцлера император.

– Дддааа... – с трудом выдавил из себя секретарь, трясясь, как листок под ветром.

– Иди, – отпустил его Санти. – Можешь искать себе другую работу, твои услуги больше не требуются.

Молодой человек поклонился и опрометью вылетел из приемной. На его штанах медленно расползалось мокрое пятно.

Император с недоумением проводил его взглядом и пожал плечами. И чего так бояться? Проворовался, что ли? Дорхот с ним, даже если так. Некогда воров наказывать, не время. Санти толкнул дверь кабинета и вошел. По воспоминаниям Марана он знал, чего ждать. Несусветная роскошь. С какой стати прежний император терпел этого бесполезного человека в канцлерах? Непонятно, только о себе и думает, чтонибудь толковое способен делать только изпод палки. Нет, он сам такого не потерпит.

За монументальным столом напротив входа сидел надменно выглядящий полный седой мужчина в шелковых одеяниях. Услышав звук открывшейся двери, он буркнул, не поднимая головы от бумаг: «Я же сказал, я занят!»

– Встать! – приказал Санти.

Увидев перед собой императора, канцлер судорожно дернулся и пожелтел, обреченно уставившись на туманную маску. Он медленно поднялся на ноги и замер, не зная, куда девать дрожащие руки.

– Ваше величество...

– Здравствуйте, лорд ар Таор, – холодно сказал император. – Хочу узнать, что вы сделали за время кризиса. И не думайте, что раз я не Маран, то не в курсе ваших дел.

– Я не думаю... – вздрогнул тот. – Ваше величество, умоляю снять с меня полномочия канцлера! Я не справляюсь! Простите...

– Рад, что вы сами это признали, – император вздохнул и посредством несложного заклинания достал из воздуха кувшин с парящим лартом, стащив его прямо изпод носа у Лека, пришедшего на кухню Замка Призраков за тем же. Горец растерянно выругался и погрозил кулаком в потолок, сразу сообразив, кто это постарался. – Будете?

– Благодарю, нет, – помотал головой канцлер.

– Хорошо, доложите состояние дел на сегодня и можете быть свободны. Не забудьте только оставить регалии.

Лорд ар Таор принялся докладывать. По мере того, как канцлер раскрывал перед ним картину происходящего в стране, Санти становилось все более не по себе. Экономика империи за прошедшие со смерти Марана двенадцать дней дала основательную трещину. Отсутствие связи с севером и центром страны сыграло свою роль, торговое сословие предпочитало не рисковать, сворачивая операции. Торговля почти прекратилась, в Элиандар, как и в остальные крупные города, уже несколько дней не подвозили продовольствие. Склады были пока полны, но надолго ли хватит запасов? Император считал, что ненадолго, особенно, если возникнет паника. Видимо, придется показаться людям, пусть убедятся, что у них снова есть император, выступающий гарантом стабильности. Но в такой ситуации нужен толковый и решительный канцлер. А где его взять? Сам Санти в экономике разбирался не лучше, чем пьяный сапожник в балете. Да и понимал, что любое дело должен делать профессионал. Похоже, лучше главы торговой гильдии никого не найти. Но он стар и неизвестно согласится ли на такую обузу.

– Что ж, снимаю с вас полномочия канцлера империи, лорд ар Таор, – негромко сказал Санти, когда тот закончил.

Бывший канцлер с явным облегчением поклонился и достал из сейфа большую государственную печать. Положил ее на стол, затем вынул из кошеля небольшой жезл, указывающий на ранг его владельца. Этот жезл служил ключом к главному имперскому архиву и сокровищнице. Работал только в руках канцлера, утвержденного императором, являясь на самом деле магическим артефактом.

– Благодарю, Ваше величество! – с этими словами лорд ар Таор покинул кабинет.

Слухи о появлении нового императора неслись по дворцу, обрастая по дороге бесчисленными, порой вовсе уж несуразными домыслами. Говорили, он с ходу приказал казнить нескольких лордов, швырялся молниями в осмелившихся противоречить, грозен и страшен, куда грознее и страшнее прежнего. Однако большинство людей появление Его величества ободрило. Уж онто сумеет навести порядок!

Побыть в одиночестве, с удовольствием попивая ларт, Санти не удалось. Вскоре в дверь постучали, и в кабинет вошел худой богато одетый старик, опирающийся на резной посох черного дерева. Память Марана позволила понять, что перед ним глава торговой гильдии Элиандара, занимавший должность канцлера до лорда ар Таора.

– Ваше величество! – низко поклонился старик. – Мне сообщили, что вы хотите меня видеть.

– Здравствуйте, господин Ратехи, – встал Санти. – Проходите, садитесь. Хотите ларта?

– Не откажусь, – почти незаметно улыбнулся тот. Приятно, когда к тебе хорошо относится сам император.

– Боюсь, мне придется просить вас снова взять на себя обузу – стать канцлером, – Санти, налив старику ларта, сразу взял быка за рога. – Лорд ар Таор не справился в критической ситуации.

– Ох, Ваше величество... – тяжело вздохнул господин Ратехи. – Мне почти восемьдесят лет...

– Но некому, а страна на грани развала.

– Нужен ктонибудь моложе и решительнее меня, – отрицательно покачал головой старик. – Могу предложить моего среднего сына. Не юноша, сорок восемь лет, купец и хозяйственник от бога, мне и в голову не приходили многие ходы, им придуманные. Рожден для больших дел, в торговле ему тесно. Не подумайте, что я хочу сыну теплое местечко обеспечить, знаю, что это за адская работа – канцлером быть. Если понастоящему, конечно. Но Рион справится, изворотливости и смекалки ему не занимать, да и опыта тоже.

– Маран доверял вашему мнению, вы его ни разу не подводили, – негромко сказал Санти. – Последую его примеру. Но спрашивать стану строго. Где искать вашего сына?

– В конторе компании «Ратехимладший и сыновья», Вторая Зеленая улица, 7. Это в районе Шарадан.

Благодаря памяти прежних императоров скоморох знал столицу как свои пять пальцев, потому без труда вспомнил названную улицу. Создав портал быстрым заклинанием, он сунул в кошель регалии канцлера и показал на туманную дымку господину Ратехи. Тот с достоинством проследовал туда. Санти ступил следом и оказался перед большим пятиэтажным домом, украшенным вывеской торговой компании. Вокруг сновало множество людей. Однако вскоре ктото заметил мрачную фигуру в плаще с капюшоном, и по толпе побежал опасливый шепоток: «Император! Глядите, сам император!»

– Прошу вас, Ваше величество! – поклонился старик, показав на вход, возле которого замерли два изумленных до онемения охранника.

Санти вошел, посмеиваясь под капюшоном над потрясенными лицами сотрудников компании, увидевших необычного посетителя. А крупная компания, не одна сотня человек здесь служит. Идти далеко не пришлось, кабинет владельца располагался на первом этаже. Задержать императора никто не осмелился, тем более что его сопровождал отец хозяина. В кабинете Санти понравилось – никакой роскоши, сугубо деловая обстановка. Вошедших встретил средних лет подтянутый человек. Лысоватый, с небольшой темной бородкой, он производил странное впечатление. Ему хотелось довериться, но одновременно казалось, что в душе торговца горит огонь неудовлетворенности. Даже по первому впечатлению было понятно, что этот человек способен на многое.

– Ваше величество! – низко поклонился хозяин кабинета. – Вы оказываете нашей компании огромную честь своим визитом!

– Добрый день! – кивнул Санти. – Я к вам по делу, господин Ратехи.

– Рад служить вам, – снова поклонился тот.

– Ой, оставьте церемонии, не люблю, – отмахнулся император. – Мне рекомендовали вас, как опытного хозяйственника, способного справиться с управлением крупной компанией, находящейся в кризисе. Это так?

– Надеюсь, что так... – неуверенно кивнул торговец, ничего не поняв. Что имеет в виду Его величество?

– Вот я и решил пригласить вас заняться управлением самой крупной компанией мира.

– Это какой же? – изумился Ратехимладший.

– Империей! – хохотнул Санти. – Предлагаю вам должность имперского канцлера.

– Но... – вытянулось лицо торговца, он неверяще смотрел на Его величество. – Я...

– Соглашайся, сынок, – посоветовал изза спины императора глава торговой гильдии. – За твоими компаниями приглядим, не бросим на произвол судьбы. Ты всем нам поможешь, если сумеешь порядок навести. Сам знаешь, что делается.

– Знаю... – вздохнул Ратехимладший, в его глазах постепенно разгорался огонек азарта. – Раз так, согласен, Ваше величество! Давно...

Он замолчал, оборвав себя на полуслове.

– Что – «давно»? – поинтересовался император.

– Давно хотел коекакие задумки опробовать.

– Вот и опробуйте. Даю вам полный картбланш. Действуйте. Но за результат спрошу строго, учтите. Страна на пороге голода, в города перестало поступать продовольствие, у армии недостаточно фуража для лошадей. Да что я говорю, вы не хуже меня понимаете ситуацию.

– Думаю, понимаю, – резко кивнул торговец. – Но что делать с собственностью лордов на землю? Землевладельцы любые мои серьезные начинания тормозить будут, слишком они им невыгодны.

– Решим вопрос... – в голосе императора слышалась веселая злость. – Немало аристократов испачкано участием в заговоре. Пришло время немного их потеснить. Еще одно. Прошу вас подумать о постройке оружейных мануфактур. Вскоре армия начнет перевооружаться, оружия понадобится очень много. Я говорю об автоматах заговорщиков.

– Но у нас ведь осталась едва ли треть от прежней территории... – прищурился Ратехимладший.

– Ненадолго, – заверил его император. – Скоро все вернется на круги своя. И карвенская сволочь пожалеет, что полезла. Я ничего прощать святошам не намерен. На сей раз империя раздавит Карвен окончательно. Хватит!

– Очень рад слышать, – широко улыбнулся торговец.

– В таком случае, не будем терять времени. Именем Элианской империи! Рион Ратехимладший! Готовы ли вы принять регалии имперского канцлера?

– Готов, Ваше величество! – опустился на одно колено тот.

– Клянетесь ли вы честно исполнять возложенный на вас долг? Клянетесь ли вы приложить все свои силы, знания и умения ради процветания родины?

– Клянусь!

– Да будет так! – вытянул вперед жезл канцлера Санти.

Вокруг жезла появилось желтоватое свечение, оно постепенно светлело, пока не стало белым. Затем окутало фигуру торговца. Из ниоткуда прозвучало несколько звучных аккордов, полыхнула молния, и все закончилось.

– Поздравляю, господин канцлер! – сказал император, вручая жезл. – Вот большая государственная печать. Прошу, не теряя времени, заняться делом, необходимо как можно быстрее возобновить поставки продовольствия. Еще раз повторяю – вы имеете неограниченные полномочия!

– Сделаю, Ваше величество! – низко поклонился торговец.

Обговорив с канцлером еще несколько важных вопросов, Санти попрощался. Слишком много ему предстояло сделать сегодня. Глава торговой гильдии с сыном после исчезновения его величества в портале долго сидели молча. Старик смотрел в глаза изумленному своим неожиданным взлетом Риону и ободряюще улыбался. Тот на секунду опустил веки, обещая отцу сделать все, что только в его силах.

Император вихрем пронесся по стране, коекого воодушевив, а коекого и напугав до икоты. Двух высокопоставленных воров из Инара он поймал на месте преступления – вывозили в свои поместья предназначенное для армии продовольствие – и без промедления отправил на плаху. Таких жалеть нельзя, все изгадят и уничтожат, если не уследишь. Помимо того Санти побывал на севере, в Вартидаре и Яриндаре, лично пообещав мастерамнаставникам помощь не позже завтрашнего дня. Те сразу оживились – сил почти не осталось. Заговорщики постоянно подводили новые войска из центра страны, где высадилось несколько карвенских паладинских корпусов, и продолжали атаковать. Император даже навестил осажденные города Манхена, заверив командиров гарнизонов, что им осталось ждать совсем недолго. Он и в самом деле готовил святошам сюрприз. Надолго запомнят!

Вернувшись в Элиандар, Санти решил немного отдышаться – замотался, как собака. Вышел из портала в безлюдной подворотне и снял капюшон. Вскоре на один из торговых проспектов Элиандара вышел не привлекающий ничьего внимания улыбающийся юноша, насвистывающий какуюто незатейливую мелодию. Единственное, чем он отличался от множества своих сверстников, были рыжие курчавые волосы и веснушчатая физиономия.

В голове толпились обрывки мыслей. Санти и сам не знал, кто и что он сейчас. По крайней мере, не прежний безответственный мальчишка. Слишком много знаний и горького опыта передал ему Маран, умирая. Да и от Радужного Дракона коечто досталось, не все забылось после разделения.

Много о чем надо было подумать. В первую очередь необходимо найти себе занятие для обычной жизни, когда он не выступает в роли императора. Прежний был горшечником, редким мастером по фарфору. А он? А он – скоморох! Несмотря ни что, скоморох. Шут. Паяц. И никем иным не будет. Да и можно ли найти лучшее прикрытие? Вряд ли. Только труппу хорошую подыскать надо, что далеко не так просто.

Купив у уличного разносчика горячий пирог с мясом, Санти с наслаждением вонзил в него зубы. Проголодался! Съел, но одного пирога оказалось мало, здоровый желудок требовал еще. Найдя поблизости небольшой трактир, скоморох зашел и заказал себе плотный обед. Отсутствие поставок продовольствия сразу сказалось на ценах – содрали в полтора раза больше, чем обычно. Рыжий заплатил, не торгуясь, деньги его не волновали, они появлялись в карманах императора по мере необходимости. Насытившись, он откинулся на спинку удобного стула и принялся не спеша цедить эль, незаметно подменив трактирный элем из Замка Призраков. После него любой другой казался ослиной мочой.

Он вслушивался в разговоры горожан, интересно ведь, что думают простые люди о последних событиях. Слухи о появлении нового императора катились по столице, обрадовав многих элианцев, надеявшихся, что вскоре все вернется на круги своя, что Его величество справится с творящимся беспорядком. Но были и сомневающиеся, как без них. Санти едва сдержал смех, слушая мрачные пророчества чумазого углежога, сидевшего за соседним столом.

Внимание привлекла группа разномастно одетых людей, осторожно вошедших в трактир. Казалось, они ждали, что их сразу погонят прочь. Судя по повадке, скоморохи. Свои. Точно, коекто нес с собой цирковой реквизит. Скорее всего, обнищавшая труппа, только сегодня добравшаяся морем до столицы. Возглавлял циркачей огромного роста человек. Наверное, его так и называли во время выступлений – человекгора. И чемто он был знаком. Рыжий нахмурился, пытаясь вспомнить, а вспомнив, расплылся в широкой улыбке. Ему было меньше десяти лет, когда труппа Балдура долго выступала вместе с другой – труппой Джако Большого, старого приятеля отца Санти – Вила Эрхи. Джако был редкостным силачом, жонглировал гирями, которые обычный человек и поднятьто не мог. Он тоже хотел забрать мальчишку к себе, но Балдур не согласился, отговорившись, что дал слово умирающей женщине позаботиться о ее ребенке.

Подхватив свою кружку, Санти направился к облюбованному скоморохами большому столу. Подойдя, он задорно улыбнулся.

– Тебе чего, парень? – хмуро спросил человекгора.

– Вы меня не узнали, дядя Джако? – весело вздернул бровь Санти.

– Рыжий, наглый, обаятельный... – озадаченно поскреб затылок тот. – Коли б не знал, что Вил помер, сказал бы – он. Сын, что ли?

– Точно! – рассмеялся юноша. – Помните, мы на севере вместе выступали? Я у Балдура в труппе тогда был.

– Помню! – встал и облапил его Джако. – Здравствуй, малец. Санти, кажись?

– Ага.

– Балдур тоже в столице?

– Не, – помотал головой рыжий, придвигая себе стул. – В Тарсидаре живет, не выступает давно, все разбежались по другим труппам.

– Ясно... – покивал Джако. – Жаль, хороший акробат был. А самто кто?

– Акробат, жонглер и паяц.

– В какой труппе сейчас?

– Пока ни в какой, – вздохнул Санти.

– А давай к нам! – загорелся было человекгора. – Нам как раз паяц новый нужен. Хотя...

– Что?

– У нас сейчас даже фургона нет, – грустно вздохнул силач. – В заваруху угодили недалеко от столицы, почти весь реквизит потеряли, сами едва ноги унесли. Чего зимой делать станем, ума не приложу...

– Зато у меня фургон есть, – улыбнулся Санти. – Думал свою труппу собрать, да молод я больно. Может, объединимся?

– Буду рад... – удивленно глянул на него Джако, на такое везение он никак не рассчитывал.

– А реквизит подкупить можно, немного деньжат имеется.

– Да и у нас коечто найдется, – согласился человекгора. – Прошлый сезон на удивление неплохим выдался.

– Вот и хорошо, – снова улыбнулся Санти.

Удачу следовало хватать за хвост сразу. Лучше и не придумать, чем в знакомой труппе оказаться. Не все, конечно, знакомы, но и одного Джако за глаза хватит. С остальными познакомится со временем. Циркачи жили дружно, иначе проклятым Церковью людям никак нельзя, и так проходу не дают. Вспомнив о проклятии, Санти дал себе слово поговорить с отцом Теларином о снятии анафемы со скоморохов. Но сперва нужно в той же Церкви порядок навести. Ох, Единый, столько всего сделать нужно, слов нет. Где только время и силы взять? Он поежился. А деваться некуда – император. Стисни зубы и делай. И никому не смей показывать своей слабости, как бы плохо тебе ни было.

– Знакомься, – прогудел Джако, показывая на красивую, миниатюрную женщину с роскошными черными волосами и взглядом опытной стервы. Зеленые глаза взирали на мир с дерзкой насмешкой, как бы говоря: «Вот она я! Такая, как есть. Хотите, принимайте. Не хотите – идите к гмырху под хвост, мне и без вас хорошо». – Это Делия, канатоходец и воздушный акробат.

– Приветствую, сударыня, – поклонился Санти.

– А за «сударыню» можно и по морде схлопотать... – заметила она, с чисто женским интересом оглядывая атлетическую фигуру парня.

– Ты поберегись! – расхохотался гигант. – Делия у нас сердцеедка знатная, многих охомутала.

– Джако! – возмутилась акробатка. – Что за свинство?! Я в твои личные дела не лезу, и ты в мои не лезь!

– Да разве я лезу? – весело хмыкнул тот. – Я парня просто предупреждаю, чтобы поосторожнее с тобой был.

– Я сама разберусь, кому со мной поосторожнее быть, а кому и нет, – недовольно буркнула Делия. – Ты, малый, из труппы Балдура, говоришь? Знала я его.

– Ага, – кивнул Санти. – Только труппы больше нет. Мне недавно по случаю фургон неплохой достался, вот и решил к вам присоединиться, как раз сезон скоро.

– Война... – вздохнула женщина. – До сезона ли теперь?

– Закончится когданибудь, – отмахнулся рыжий. – Понятно, к святошам соваться не след, сразу на костер спровадят.

– Там поглядим, – пессимистично пожала плечами Делия.

– А меня Риком кличут, – представился сидящий напротив худой парень. – Жонглер я.

– Кин и Алька, – снова заговорил Джако, показывая на очень похожих друг на друга юношу с девушкой, – дрессировщики, акробаты, наездники. Ну, и на подхвате. Брат с сестрой, из старой цирковой семьи. А теперь говорю для всех! Санти у нас паяцем и вторым жонглером будет.

– Фокусника бы нам еще... – задумчиво сказал рыжий. – Да только где ж его хорошего взять?

– Да, с тех пор, как от нас Чауз ушел, мы без фокусника, – вздохнул Джако. – Прав ты, мало толковых. Кстати, народ, на ближайшей торговой площади ни одной труппы пока нет. Может, выступим? Хоть какую деньгу заработаем.

– Факелами жонглируешь? – деловито спросил Санти у Рика.

– Угу.

– Давай покидаем со сменой рисунка. Как темнеть начнет, красиво получится. Народ визжит от такого.

– Мысль! – согласился Рик, окинув заинтересованным взглядом довольно ухмыляющегося рыжего.

Скоморохи расплатились и вышли на улицу. Начинало темнеть, но людей не стало меньше, наоборот, толпа была настолько густой, что они едва прорывались сквозь нее, стараясь не упускать друг друга из виду. Так ведь и потеряться недолго. А как потом искать? Столица огромна, найти когонибудь, если не знаешь, где он может оказаться, невозможно.

Впереди показалась торговая площадь. Гам на ней стоял страшный, торговцы перекрикивали друг друга, спорили с покупателями, пытающимися сбить вспрыгнувшие до потолка цены. В углу Санти заметил невысокий помост, на котором обычно выступали скоморохи. Прав Джако, на нем никого нет. Рыжий пребывал в приятном возбуждении – давно не выступал, очень давно. А хотелось. Всегда хотелось.

– Уважаемый господин офицер, – Джако поклонился стоящему неподалеку стражнику в сером с серебром плаще императорской стражи. – Мы скоморохи...

– Выступать будете? – перебил его тот. – Кстати, очень даже кстати. Народу чемто поразвлечься надо, а то только и знают, что друг друга пугать. Будку вон видишь?

– Да.

– Подойди, уплати старосте базара два тархема и выступай сколько влезет. Налог – десятина со сбора. Тому же старосте отдашь, он здесь всю ночь.

– Благодарю вас, уважаемый! – снова низко поклонился Джако. Отправив остальных готовиться к представлению, гигант пробрался к будке и заплатил за аренду.

Увидев появившихся на помосте скоморохов, люди сбились вокруг – несколько дней циркачи не появлялись на этой площади. А посмеяться и поглазеть на канатоходцев зеваки были совсем не прочь.

Санти с Риком, как самые младшие, быстро натянули между двумя столбами канат для Делии. Затем распаковали тюки с реквизитом. Рыжий озабоченно покачал головой – да уж, у труппы и в самом деле почти ничего не осталось. Благо, в столице есть несколько лавок, которые держат для своих бывшие скоморохи. Там можно купить все необходимое. Да и о фургоне стоит подумать. Пообещал, а на самом деле его еще нет. Впрочем, вовсе не проблема. Достаточно наведаться в ближайшую войсковую конюшню и распорядиться подготовить. Лучше военного фургона ничего не найдешь. Удобный, большой, непромокаемый, да и стенки двойные, в самые холода внутри тепло будет. Пара битюгов тоже понадобится. Да, придется ненадолго отойти, переместиться в конюшню и попросить конюхов все это подготовить. Просьбу императора они исполнят сразу и без лишних пререканий.

Жонглеры зажгли факелы и начали перебрасываться ими. Огненные цепочки протянулись в воздухе от Санти к Рику. Зрители восторженно засвистели и захлопали – не каждая труппа имела двух жонглеров и могла позволить себе показать редкостное зрелище.

Джако, наблюдая за сыном старого друга, одобрительно кивал. Молодец парнишка! Настоящий скоморох, от бога. Но это было далеко не все. Когда Санти начал сольное выступление как паяц, гигант едва не помер со смеху. А уж что творилось со зрителями – и не сказать! Люди валялись на мостовой, колотили ногами по камням, рыдали. Такого шута в Элиандаре еще не видали. Делия чуть не упала с каната, рассмеявшись в самый неподходящий момент, и долго потом возмущенно фыркала.

Когда выступление закончилось, в шапку, с которой обходил зрителей Джако, посыпались монеты. Не только медные, но и серебряные, было даже несколько золотых, что изумило гиганта донельзя – ни разу такого сбора не видел! Да, рыжий парнишка – ценное приобретение. С таким паяцем труппа не останется без куска хлеба, как частенько случалось, особенно во время путешествий из города в город. Деревенские были скуповаты, да и священники порой сразу выгоняли скоморохов из деревни, не желая терпеть присутствие отлученных от Церкви. Поселиться бы в столице, да нельзя – ни одному циркачу не разрешалось задерживаться в Элиандаре дольше, чем на месяц. За этим внимательно следила стража, проверяя документы труппы ежедневно. Снова Церковь постаралась, будь она неладна.

Повеселевшие скоморохи сняли три комнаты в трактире неподалеку, затем поужинали. Санти, воспользовавшись неразберихой, незаметно отошел в сторону, накинул капюшон и телепортировался в главную столичную войсковую конюшню переговорить с конюхами. Те, потрясенные явлением самого императора, пообещали расстараться и подготовить особый фургон – штабной, офицерский, особо удобный и теплый. Данные его величеством монеты они тратить не собирались – куда лучше просверлить дырочку, повесить на шею – и будет талисман на удачу.

Вернувшись в трактир, скоморох лег спать. Утром предстояли похороны Марана...

Вытерев пот со лба, Рина поставила хлеб в печь, закрыла заслонку и устало опустилась на лавку. За окном слышен был звонкий голос младшей дочери – девочка чтото напевала, подметая двор. Уже и за ней вовсю парни ухлестывают, скоро, наверное, сваты придут. Красивые у них с Марни дочки уродились, многие на них заглядываются. Только мужа, как всегда, дома нет. И где его, бродягу эдакого, носит? Две недели назад ушел утром без предупреждения, и с тех пор – ни слуху ни духу. Появится ли еще или сгинул гдето?

В последнее время все валилось у Рины из рук, перед глазами постоянно стояло лицо грустно улыбающегося мужа. Той ночью она проснулась, сама не зная, отчего, и успела увидеть выходящего из спальни Марана. Почемуто показалось, что ушел он не в дверь, а в клубок тумана рядом с ней. Женщина вдруг ощутила резкий укол тоски... Подумалось, что видит его в последний раз. С тех пор эта мысль не давала Рине покоя. Она надеялась, что ничего плохого не случилось, но чувствовала себя отвратительно.

Когда под вечер объявили о смерти императора, женщина услышала только одно. Его имя. Маран. Ни разу до сих пор почемуто не обращала внимания, что повелителя Элиана зовут так же, как ее бродягумужа. Сердце затрепыхалось, на глазах выступили слезы, Рина столбом замерла посреди улицы. В голове набатом стучало: «Неужели его больше нет? Неужели погиб?».

День шел за днем, а она продолжала вспоминать странности Марана, его внезапные появления и исчезновения. Непонятные оговорки, изредка появляющуюся в голосе и глазах властность, которая совсем не пристала простому горшечнику. Это что же получается, она жила с императором? Да нет, не может того быть, слишком это даже для него. Порой возникала мысль, что Маран вовсе не тот, кем хочет казаться, но Рина старательно гнала ее прочь. И так проблем хватает, чтобы еще о всяких глупостях думать.

Единый Создатель! Хоть бы все обошлось! Хоть бы вскоре снова скрипнула дверь, и на пороге появился он, пропыленный, усталый и такой родной. Рина тихо всхлипнула, затем заставила себя встать. Хлеб скоро поспеет, не уследишь – уголья получатся. Она делала необходимое, но както автоматически, ничего не хотелось. Губы продолжали неслышно шептать: «Марни... Где же ты, бродяга несчастный?.. Где тебя носит, дурень старый? Сидел бы дома, как все нормальные люди в твоем возрасте...»

Носящиеся повсюду неугомонные мальчишки первыми заметили приближающуюся к городу процессию. Они удивленно переглянулись, не понимая, кто бы это мог быть, а затем побежали навстречу. Увидев следующую во главе процессии мрачную фигуру в темносером плаще с капюшоном и туманом вместо лица, мальчишки потрясенно замерли. Такого городишко Шадн еще не видел. Император! Сам страшный колдун с какойто стати посетил ничем не примечательное селение ремесленников. Вскоре процессию увидели взрослые и начали выходить на улицу, бросая все свои дела.

За императором следовали двенадцать эльдаров. А за ними двумя рядами шли шесть мастеровнаставников боевого братства при всех регалиях, несущие на плечах открытый гроб. Только теперь до людей начало доходить, что происходит. Похороны! Похороны прежнего императора.

Горожане ошеломленно загудели, переглядываясь. Каждый житель Элиана знал, что императора обычно хоронят в его родном городе или деревне. Неужели Его величество был родом из Шадна? Люди лихорадочно припоминали всех Маранов, когдалибо живших здесь. На данный момент таких нашлось всего трое. Марангоршечник, Маранкузнец и Марантрактирщик. Кто из них?

Похоронная процессия была огромна, тысячи людей шли за гробом императора. Впрочем, не только людей. Жители Шадна видели также множество орков и даже нескольких эльфов. Наверное, эльфов – кто бы еще имел настолько красивые лица, миндалевидные большие глаза и подвижные уши с острыми кончиками? Вскоре горожане поняли, что Его величество ведет процессию к дому Маранагоршечника. Да и то, кузнец с трактирщиком стояли в толпе, и с изумлением смотрели на гроб. Их сосед, бродяга и весельчак Марни – император?! Да как же это, люди добрые?! Это что же на белом светето делается...

Рина как раз вынула хлеб из печи, когда в дом влетела перепуганная Алика.

– Мам! – отчаянно вскрикнула она. – Там...

– Что?! – встрепенулась женщина.

– Там папу принесли... – заплакала девушка, падая на лавку.

Повернувшись к двери, женщина, как сомнамбула, двинулась к выходу. Принесли? Раненый? Или?..

Выйдя во двор, она растерянно замерла, увидев перед собой человека в туманной маске, не сразу поняв, кто он. За его спиной стояли эльдары в серосеребристых плащах.

– Госпожа! – император выступил вперед и низко, уважительно поклонился. – С прискорбием сообщаю вам, что ваш муж, Его императорское величество Маран V, мертв.

Что он говорит? Какое величество? Какое отношение имеет ее Марни к императору? Единый Создатель, спаси и помилуй! Нет. Невозможно. Нет!

Рина пошатнулась. Два непонятно откуда взявшихся молодых человека поддержали ее под руки, не давая упасть. Затем подвели к гробу. Несущие его мастеранаставники опустились на колени, чтобы женщина могла увидеть тело. Она мелкими шагами приблизилась, все еще не веря, все еще надеясь, что это неправда, что это какаято глупая ошибка. Только не Марни... Только не он! Однако, увидев покойного, сразу поняла – нет, не ошибка. Он. Мертвый. За что, Создатель?! Рина протянула дрожащую руку и осторожно коснулась холодной щеки мужа. Его больше нет... Не войдет больше в дом, не засмеется, не обнимет и не поцелует. Она потерянно смотрела на застывшее лицо Марана, затем заметила золотой обруч короны на седых волосах. Седых? Но ведь он, когда уходил, не был седым...

– Что же ты пережил перед смертью, родной мой, что поседел? – прошептали непослушные губы.

– Держись, мам... – положил ей ктото руку на плечо. Она обернулась и упала в объятия сына.

Слезы, наконец, прорвались, и Рина глухо завыла. Ее не интересовало, что Маран – император. Его больше нет, и неважно, кем он был. Был. Страшное слово, горькое и безнадежное. Оторвавшись от сына, женщина снова подошла к гробу. Погладила руку мужа. Его большие, трудолюбивые, знакомые до последнего шрамика руки. Такие родные. И мертвые. Рина наклонилась и поцеловала холодный лоб Марана. Слезы текли из глаз, не давая видеть, но она молчала – дыхание перехватило. Сын не отходил от матери, поддерживая ее.

Хотя ему самому очень хотелось плакать, Итор из Шадна, теперь Итор ар Маран, лейтенант элитного гвардейского полка «Серые Псы», держал себя в руках. Маму утешить надо. Этим утром его разбудили до подъема и приказали срочно явиться к полковнику. Там молодого человека ждал эльдар, сообщивший о смерти отца. И о том, что он сам теперь ненаследный принц, так как его отец был императором. Рыцарь престола увел онемевшего от таких известий Итора в туманную дымку портала, и он оказался в зале, где шло прощание с Мараном V. Только увидев лицо лежащего в гробу человека, лейтенант поверил, что ему сказали правду. Сколько раз ругался с отцом, требуя, чтобы тот перестал бродяжничать, оставался с матерью, а оно, вон, в чем дело. Не мог он. Долг. Тот долг, что превыше жизни. Ктото сказал молодому офицеру, что с этого момента ему принадлежит какойто там замок с угодьями, но это прошло мимо сознания. До того ли? Самый родной человек в мире погиб. Его убили какието сволочи. И теперь самому Итору нет иного пути, кроме как стать горным мастером и служить родине вместо отца. Как сможет.

Рина продолжала гладить руки мужа. Сердце рвалось из груди прочь и нестерпимо болело. А потом вдруг показалось, что ктото с небес ласково улыбнулся и позвал ее.

– Я слышу, Марни... – прошептала женщина. – Я иду к тебе. Не уходи, подожди меня там...

Она с трудом встала с колен, подошла к сыну, обняла его и шепнула:

– Позаботься о сестрах. Хорошо, малыш?

– Конечно, мам. А...

Он не успел договорить. Рина както странно, горько улыбнулась, подняла лицо к небу и едва слышно сказала:

– Я иду к тебе, Марни!

И рухнула навзничь. Итор с императором кинулись к ней, столкнувшись лбами. Спустя несколько минут Его величество медленно встал. Немного помолчал и глухо бросил:

– Мертва.

– Мамочка... – растерянно пролепетал Итор, стоя на коленях над телом Рины. – Мамочка! Да как же это?! Да за что, Единый?! Еето за что?!

– Она ушла к твоему отцу, – положил ему руку на плечо император. – Она слишком его любила, не смогла остаться здесь без него... Держись, парень, тебе о сестрах подумать надо.

Лейтенант не слышал его, он рыдал, целуя морщинистую руку мертвой матери. Вот так за один день остался круглым сиротой. Мама, что же ты наделала?! Как же это ты?

– Мама! – отчаянный крик младшей сестры заставил Итора встрепенуться. Он едва успел подхватить Алику, кинувшуюся к Рине.

Девушка рвалась из рук брата и кричала. Санти молча стоял, сжав кулаки, ему не по себе было от этого захлебывающегося, прерывистого крика. Ничем ведь не поможешь. Вся сила императора была сейчас бесполезна, как ни горько это сознавать. Он просто стоял, давая детям Марана выплакать свое горе. Да, похороны будут двойными... Никак не думал. Помнил, насколько любила мужа Рина, но не понимал, что она может вот так уйти. Надо было осторожнее. Принесли гроб без предупреждения – и на тебе. Что теперь делать? А ничего. Ничего здесь не сделаешь.

Император вышел со двора и оглядел замершую невдалеке толпу горожан. Многие женщины плакали, но большинство молчало.

– Люди! – заговорил его величество. – Вы видели. Их нужно похоронить вместе. В одном гробу. Нужен гроб. Ктонибудь может помочь?

Жители Шадна задвигались, заволновались и вытолкнули вперед невысокого, худого человека.

– Я гробовщик, Ваше величество! – поклонился он. – Сделаем. Часа за два спроворю. Могилу мы тоже выроем, не извольте беспокоиться.

– Спасибо! – в голосе императора слышались слезы, люди както сразу это поняли. – Он погиб, как герой. Он всех нас собой закрыл. Если бы не он, и вы, и я были бы уже мертвы...

– Светлая память... – негромко сказал ктото.

Люди наконецто поверили, что знакомый до последней черточки односельчанин Маран был на самом деле грозным повелителем элианской империи. Значит, он отдал жизнь, защищая других? Да, он мог, всегда приходил на помощь в беде. Никогда не отказывал.

Санти пребывал в какомто тумане. В горле застыл горячий комок, который он никак не мог сглотнуть. Он вспоминал человека, перед которым преклонялся. Его слова, смех, жизнь. Но были не только свои воспоминания. Воспоминания Марана тоже всплывали наверх. Вот он юный послушник, растерянно стоящий перед разъяренным настоятелем, обнаружившим писания эльдара. Вот он ученик горшечника в Шадне. Вот он впервые увидел Рину – молодую, красивую, озорную. Вот он стоит перед умирающим императором и принимает на себя бремя власти. Годы забот и ни минуты отдыха. А затем гибель.

Большой гроб сделали очень быстро, за какойто час. В него бок о бок уложили Марана с Риной. Они выглядели умиротворенными, спокойными, обретшими друг друга.

Император первым подставил плечо под гроб. К нему присоединился владыка Эльварана, Фартаэль, и два орка, послы Оркограра в Элиане. Последними были Кертал с Ланигом.

Процессия двинулась к небольшому кладбищу Шадна. Дороги Санти не запомнил, он продолжал вспоминать, глотая слезы. Слава Единому, никто этого не видел – император не имеет права плакать! Никогда и ни при каких обстоятельствах! А если и плачет, то никто не должен видеть его слез.

Горные мастера один за другим шли мимо гроба, стоящего на подставке у свежевыкопанной могилы, отдавая своему повелителю последние почести. Они салютовали мечами, многие кланялись поклоном величайшего уважения. Потом с покойными попрощались жители Шадна.

Санти первым бросил на крышку гроба горсть земли и отошел. Он смотрел на идущих мимо могилы людей и продолжал молча плакать. И вспоминать все, что случилось за эти двенадцать страшных дней, прошедших после смерти императора.

2. Замок Призраков

Медленно поднявшись на ноги над мертвым телом Марана, Санти отчаянно разрыдался. Он плакал, прощаясь с великим человеком, прощаясь со своей прежней жизнью и своими надеждами. Впереди ждало чтото страшное и непонятное, чтото такое, о чем рыжий скоморох никогда и подумать не мог. За что это? Почему так случилось? Почему он?! Ответа на безмолвный вопль никто не дал. Сознание плыло, не будучи в силах воспринять все, что втиснули в него заклятием передачи власти.

Друзья, стоявшие неподалеку, встревоженно переглянулись и кинулись к Санти. Приблизившись, они замерли, потрясенно уставившись на мертвого императора. Трудно было представить, что его больше нет. А что станет с империей? Ведь новый император не коронован. Ни одному из них и в голову не приходило, что повелителем Элиана стал их друг.

– Умер... – глухо сказал Лек, вытирая слезы рукавом. – Умер...

– Да, умер... – не менее глухо подтвердил Санти.

– Светлая память... – голос Энета дрожал.

– А теперь чего делать? – спросил еще не пришедший в себя после слияния Храт. – Мы ж в пустыне, и воды ни хрена нет. Как бы мы тут рядом с ним не легли...

– Выберемся! – одернул его Тинувиэль. – Не до того пока.

– Извините... – смущенно буркнул орк.

– Храт прав, – встряхнулся Лек. – Выбираться отсюда все равно надо. Радужным Драконом нам уже не стать, он приходит только в случае большой беды.

– Ты еще не понял? – глухо спросил Санти.

– Что я должен был понять? – растерялся горец.

Скоморох откинул голову назад и хрипло, каркающе расхохотался. Затем его тело подернулось туманной дымкой, через несколько мгновений превратившейся в темносерый плащ. Санти накинул на голову капюшон, и его лицо скрыла туманная маска.

– Теперь понял? – прогрохотал гулкий голос.

– Жопу габта мне на голову! – отшатнулся Храт, запнулся и уселся на песок.

Остальные трое ничего не сказали, только ошалело хлопали глазами, не поверив тому, что видят. Однако пришлось поверить – перед ними действительно стоял новый император. И это был не кто иной, как рыжий Санти! Лек опомнился первым. Он вынул картаги из ножен, опустился на одно колено и отсалютовал его величеству. Затем примеру наставника последовали Энет, Храт и Тинувиэль.

– И что мне со всем этим делать? – тоскливо спросил скоморох, убрав туманную маску.

– Что должен, – пожал плечами горец. – А вот что делать нам? Маран просил тебе помочь...

– Здесь и думать нечего! – резко бросил граф. – Раз Санти император, то нам быть его эльдарами. Эльдаров же не осталось!

– Согласен! – послышался сбоку мелодичный голос Тинувиэля.

– И я, – буркнул орк, все еще неверяще тряся головой. – Куда ж я от вас, гмырхов линялых, денусьто?

– Ты прав, – хмуро согласился Лек. – Мы с тобой, рыжий. Держись.

– Спасибо... – слабо улыбнулся Санти. – Спасибо вам, ребята... Тогда сейчас в Замок Призраков отправимся. Да и тело туда переправить надо, чтобы сохранить до похорон.

– А это что такое, Замок Призраков? – озадачился Храт.

– Императорский замок на острове Ужаса, Тардаваге.

– Где?! – икнул от такой новости Энет. – Ты в себе, величество?

– В себе, в себе, – заверил его скоморох, скорчив ехидную мину.

Удивление графа было понятным – ни один корабль не мог приблизиться к Тардавагу, знаменитому острову Ужаса, как прозвали его суеверные моряки. Вокруг него бушевали страшные шторма, прибрежные воды скрывали в себе сотни рифов, берега были неприступны – сплошные скалы. Но и этого мало, если какойнибудь сорвиголова все же пробирался через рифовый пояс, его вдруг охватывал беспричинный ужас, и бедняга уносился прочь от Тардавага на всех парусах, рассказывая потом в портовых тавернах всякие небылицы. Давно уже никто не делал попыток высадиться на огромном острове, несмотря на все его возможные богатства. Ходили слухи, что там живут какието страшные чудовища.

Существовал еще один подобный остров – остров Демонов, Кхардаваг, над которым моряки иногда видели призрачную черную фигуру ростом до неба, и замирали от ужаса, надеясь, что выходец из ада не тронет их. Если не пытались приблизиться к берегу, то и не трогал. А вот если пытались... Выжившие потом рассказывали многое, только мало кто им верил – всем известна страсть моряков к глупым байкам. Но чтото непонятное на этих двух островах всетаки было, чтото, не желающее, чтобы его беспокоили. Здравомыслящие люди и не беспокоили, а дураков не жаль.

– Потому никто и не может на Тардаваге высадиться, что там императорский дворец, – пояснил Санти удивленным друзьям. – Остров защищен такими заклятиями, что ни один маг не разберется. Сам Элиан Завоеватель накладывал. Ты, Лек, на одном из тайных островов – Острове Демонов – уже бывал, между прочим. Даже долго жил там.

– Так Замок Воинов на Кхардаваге расположен? – изумился горец. – Никогда бы не подумал...

– На нем, где же еще, – подтвердил император. – Но нам туда не надо. Все нужное в Замке Призраков есть, там и проведу вашу инициацию. В нем еще много чего имеется, даже Маран не знал всего.

– А тебе откуда известно, что знал, а чего не знал Маран? – насторожился Энет.

– Во время передачи власти новый император получает память всех прежних. Кроме Элиана Завоевателя. Позже расскажу подробно, надо спешить, пока я на ногах стою. Скоро свалюсь – передача памяти без последствий не проходит, в башке такой сумбур, что еще немного – и я вообще соображать перестану.

– Ну, ни дорхота себе! – потрясенно приоткрыл рот граф. – Ты...

– Потом, все потом! – оборвал его император.

Его шатало, самочувствие с каждым мгновением ухудшалось, голова нестерпимо болела. Из последних сил Санти открыл портал, тихо удивляясь про себя, что способен на это. Показал на него рукой и замер, пошатываясь. Взглянув на покрытое потом лицо своего бывшего ученика, Лек понял, что тот на грани потери сознания, и принялся командовать. Храт с Энетом подхватили тело Марана и ушли в туманную дымку. За ними последовал Тинувиэль. Горец, поддерживая скомороха, вошел в портал последним.

Как только портал схлопнулся, Санти обвис на руках Лека без памяти. Тот растерянно выругался, с недоумением оглядываясь вокруг. Друзья стояли в какомто огромном пустом зале серого цвета. Как только они оказались здесь, непонятно откуда прозвучал гонг.

– А теперь чего делать? – растерянно спросил горец, осторожно опуская императора на пол.

– Гмырх его знает! – пожал плечами Храт. – Найти когонибудь надо.

– Если здесь хоть ктото есть... – поежился Энет.

Однако он ошибся, люди в Замке Призраков все же были. Вскоре в зале появился чтото недовольно бурчащий себе под нос человек в поварском колпаке и усыпанном мукой фартуке.

– Ну и кого хрена понадобилось трезвон такой подымать? – мрачно поинтересовался он. – У меня, между прочим, хлеб в печи! Нет, бросай все, беги к нему! А сгорит хлеб? Сам же горелое жрать не станет! Делать тебе больше нечего? Так гляди, щас метлой как огрею! Совсем обнаглел! То он эль таскает, то трезвон на весь замок устраивает! О, а где это он? Опять смылся, зараза такая?

– Кто? – растерянно спросил Лек.

– Величество это задрипанное, Маран которое. Без него вы б сюда не попали.

– Маран? – горько усмехнулся горец и показал на мертвое тело, которое Энет с Хратом положили неподалеку. – Да вот он.

– Не надо так шутить, парень... – побледнел незнакомец.

– А я и не шучу. Император погиб, эльдары, все до единого – тоже. А вы кто?

– Веркит, повар здешний... – глухо ответил тот, неверными шагами приближаясь к Марану.

Опустившись на колени, он немного помолчал и почти неслышно прошептал:

– Эх, твое величество, твое величество... Что ж это ты так, а? На кого ж ты нас бросил?

Затем провел рукой над лицом мертвеца, закрывая его широко распахнутые глаза, и начал прерывающимся голосом читать отходную молитву. Видно было, что он с трудом сдерживает слезы. Лек переглянулся с остальными, друзья тоже опустились на колени и присоединились к молитве. Закончив молиться, они встали и долго еще молча стояли перед покойным императором. До сих пор не верилось, что его больше нет. Разве оболтус Санти потянет эту дорхотову ношу? Разве справится со всем, что свалилось на родную страну? Лек очень в этом сомневался.

– Кто новыйто? – спросил через некоторое время Веркит. – Ты?

– Нет, вон тот рыжий, – показал горец. – Он нас сюда переместил и сознание потерял.

– Так всегда бывает после коронации... – покивал повар. – Надо отнести его в спальню и уложить. Будет спать суток трое, не меньше. Не пойму только, на кой хрен он вас сюда притащил и почему лицо не прячет.

– Мы его будущие эльдары, – пояснил Энет.

– Ясно, – качнул головой Веркит. – Ладно, берите своего друга и несите за мной.

– А что с ним? – показал Лек на тело Марана.

– В ледник положим. Надо до похорон сохранить. Бедная Рина...

– Какая Рина? – удивился Энет.

– Жена его.

– Ааа...

Санти вдруг застонал и сел на полу. Глаза императора лихорадочно блуждали по залу, явно ничего не видя.

– Рыжий, ты чего? – всполошился орк, бросаясь к нему.

– Меня зовут... – хрипло выдавил из себя скоморох. – Зовут...

– Потянись навстречу зову, твое величество, это ктото из эльдаров! – глаза Веркита загорелись тревогой. – Ему помощь, наверное, нужна...

Недоверчиво покосившись на него, Санти все же послушался. Его заставил очнуться чейто стон, звучащий, казалось, совсем рядом. Ктото устало звал императора, звал, уже не надеясь на ответ. Этому комуто было очень больно, его боль била скомороха по нервам, он сам едва не стонал. Рыжий внутренне потянулся навстречу зову, одновременно притягивая его к себе. Воспаленное сознание само сплетало какието странные заклятия, но убей Санти Единый, если он понимал какие и для чего. Вскоре неподалеку сгустилось облачко портала, из которого на пол зала выпал залитый кровью эльдар с мертвым ребенком на руках.

– Ты кто?.. – изумленно прохрипел он, увидев подошедшего скомороха.

– Новый император, – ответил Санти, с трудом удерживаясь на ногах. – Вы – единственный выживший эльдар. Остальные погибли. Я могу вам чемнибудь помочь?

– Погибли... Единый Создатель... Помочь? А где мы?

– В Замке Призраков.

– Тогда все просто, – прошелестел эльдар, на глазах теряя силы. – Мысленно позови даан исцеления, как он появится – раздень меня и положи туда. Это саркофаг. Через три дня встану здоровым. Если ты император, даан придет.

– Хорошо.

Санти последовал совету, чувствуя себя полным идиотом. Неужели здесь чтото способно услышать его мысленный зов? Странно. Но рыцарь престола не солгал. Не успел император позвать нечто, названное странным словом «даан», как пол неподалеку пошел волнами, и из полированного камня, как из воды, всплыл покрытый буграми и наростами саркофаг примерно пяти локтей в длину. По его кромке бежала цепочка красных огоньков.

Осторожно приблизившись, император дотронулся до саркофага, не особо понимая, что это такое и откуда вообще взялось. Из камня выплыло? Чудеса какието... Украшенная резьбой крышка медленно поднялась, открывая взору клубы серого непрозрачного тумана, в котором то и дело вспыхивали тусклые голубоватые блики. Лек с Энетом поспешно раздели потерявшего сознание израненного эльдара и опустили его внутрь. Туман принял багровый оттенок, чтото натужно загудело, и крышка медленно закрылась. Даан потерял очертания и утонул в полу.

– Это чего было? – растерянно спросил Храт. – Что за штука?

– А я знаю? – устало пожал плечами Санти. – Даан какойто... Ой, блин!

– Что еще? – насторожился Лек.

– Самито сюда переместились, а о девочках забыли? – зло буркнул император. – Каково им после всего? С ума, верно, сходят, ничего понять не могут.

– Таннэ дэлле раль каат! – выругался на родном языке эльф. – Ты можешь их к нам вытянуть?

– Попробую сейчас, – поежился Санти.

– Не советовал бы, твое величество! – вмешался Веркит. – Тебе отдохнуть нужно, а то точно потом несколько дней встать не сможешь.

– Не смогу, так не смогу! – с досадой отмахнулся император. – Только я тут чокнусь, если знать не буду, что с девчонками и где они. Лек, Энет, если упаду, вы уж поддержите.

– Было бы, о чем говорить... – проворчал горец.

Снова поежившись, Санти начал погружаться в память, доставшуюся от Марана. Пока на поверхность сознания выплывало очень немногое, перед глазами почемуто стояла какаято незнакомая пожилая женщина, смотрящая на него с тоской и тревогой. Наверное, жена покойного. Император представил себе лица девушек и потянул их к себе, ощущая, что на уровне интуиции сплетает сложное, многоуровневое заклятие. Он не понимал, каким образом делает это, но все равно делал. Придет время – разберется. Не сейчас.

В зале резко потемнело, затем полыхнуло несколько ярких вспышек, запахло, как после грозы, и по полу с визгом покатились семь девушек. Очень разных на вид. Никто не заметил, откуда они возникли, казалось, прямо из воздуха. Лек бросился на помощь своей ненаглядной Элиа, забыв обо всем на свете, остальные тоже поспешили к ученицам. Никто, кроме укоризненно покачивающего головой повара, не заметил, что император тихо опустился на пол и снова потерял сознание. Недовольно ворча себе под нос, Веркит уложил Санти поудобнее и сел рядом, избегая смотреть на мертвого Марана.

– Здравствуй, моя хорошая! – поцеловал обалдевшую Элиа Лек.

– Здравствуй... – растерянно отозвалась она. – А где это я? Что это вообще было?

– А что ты помнишь?

– Помню, оказалась в какомто зале... Вы стояли в кругу, скрестив мечи. Потом чтото еще случилось, мне показалось, у меня из рук молнии били... А потом вы в дракона превратились и улетели...

– Так и было, – улыбнулся горец. – Инициация случилась. Только вот...

– Что? – встревожилась Элиа.

– Императора убили.

– Неправда! – наполнились слезами глаза девушки. – Ты врешь! Скажи, что ты врешь!

– Если бы... – опустил голову Лек. – Вот он.

Не поверившая страшному известию Элиа приблизилась к телу Марана и замерла, постепенно понимая, что ей сказали правду. Она не замечала, что плачет, молча глядя на залитого застывшей уже кровью человека, которого так любила и уважала.

– Что с Владыкой? – встревоженно спросила Ле у Веркита, заметив лежавшего без сознания Санти.

– Перенапрягся, вас вытаскивая, – буркнул тот. – Теперь несколько дней без памяти валяться будет. Это ж надо, сразу после коронации такое отчебучить?! Очумел парень!

– Какой коронации?

– Дорхотов хрен мне в глотку, идиоту старому! – выругался повар, поняв, что проговорился. Неизвестно еще, имеет ли эта девица право знать, что рыжий мальчишка стал императором. Хотя, иначе зачем бы он вытащил ее сюда? Но больше говорить Веркит ничего не собирался. И так кошмар – бабы в Замке Призраков! Насколько он знал, такого кощунства не случалось больше пятисот лет.

– Тогда надо отнести его в постель! – рассержено топнула ногой Жрица, поняв, что больше ничего от незнакомца в поварском фартуке не добьется.

Она позвала Беспалую, с интересом оглядывавшую зал, и девушки, следуя за Веркитом, отнесли Санти в большую и удобную спальню неподалеку. Разобраться в происходящем можно будет и позже, а пока надо позаботиться о наставнике.

Шестая сидела на роскошной кровати, мрачно уставившись в стену. Многое стоило обдумать. Еще вчерашним утром она была рабыней в Нартагале. Ждала продажи, мечтала, что ее купит любимый, надеялась на свое маленькое счастье. А потом – аукцион, и все, случившееся на нем. Не успела Шестая опомниться, как стояла на какомто плацу и соглашалась стать ученицей носатого касорга, пугающего ее до тихого визга. Если честно, согласилась только ради Эхе, бросившегося за ней в неизвестность. Чтобы спасти любимого, девушка готова была добровольно пойти на все, даже на казнь, пусть самую мучительную.

Но Эхе вскоре кудато увели, а с нее самой сняли ошейник, сказав, что она отныне свободна. Шестая не поверила – о какой свободе вообще речь? Ее ктонибудь спрашивал хоть о чемто? Нет. Даже не собирались. Сказали, что должна стать ученицей носатого – и все тебе. А данную касоргу клятву не нарушишь, девушка почемуто была уверена в этом. Да и рухнувший на нее во время инициации черный луч говорил о многом. С Тьмой в игры не играют, это знали даже нартагальские рабыни.

Вскоре Шестую отвели в какуюто комнату, где ее встретили две другие девушки. Одна выглядела довольно странно, имела красную кожу и небольшие клыки, а вторая была очень высокой и крупной. Они чтото говорили, пытались както объясниться с новой соседкой, но рабыня не знала ни одного из общепринятых языков Элиана, только родной. Не понимая, чего нужно этим незнакомкам, она съежилась на койке, с тоской глядя в пол. Девушка едва сдерживала слезы – плакать хотелось страшно, но вдруг здесь за слезы наказывают? Видела на спине переодевавшейся высокой соседки следы от палки – крепко, похоже, бедняжке досталось, до крови били. Лучше сдержаться... Узнать бы еще, за что здесь наказывают, чтобы самой не нарваться. Очень не хочется, да только, видно, никуда не денешься. Раз здесь даже своих бьют, то уж чужачку – сам бог велел.

Девушка с удивлением поглядывала на чтото весело обсуждающих соседок, понявших, что говорить с уроженкой Нартагаля бесполезно. Они долго болтали, а затем вдруг взяли палки и начали драться. Кошмар! С ума посходили, что ли? Рабыня растерянно смотрела на вытворяющих дорхот знает что элианок. Те изгибались так, как она сама никогда бы не выгнулась, хотя с детства отличалась изрядной гибкостью, да и учителя танцев многому научили. И били друг друга соседки всерьез! Шестая вздрогнула, представив что это ее так вытянули по ребрам палкой, как только что «приласкала» подругу краснолицая. Но пострадавшая даже не вскрикнула – она выругалась сквозь зубы, подпрыгнула и нанесла обидчице хлесткий удар ногой в грудь, от которого та отлетела к стене, свалив по дороге кувшин с водой. Только осколки с брызгами воды напополам во все стороны полетели!

– Это еще что за бардак?! – рявкнул внезапно чейто хриплый бас. – По розгам соскучились?! Так я вам щас устрою с ними встречу! Надолго запомните!

Нарушительницы спокойствия в один голос ойкнули, ошарашенно уставившись на рассерженного коменданта казарм, пришедшего на шум. Увидев перед собой девчонок, он не стал применять физических мер воздействия, только поорал немного для порядка. Парням в таком случае досталось бы по полной программе.

Что здесь такое происходит? Шестая со страхом смотрела на надрывно орущего коренастого мужчину и ежилась, ожидая, что сейчас всех трех жительниц комнаты погонят к наказующим, или как они здесь называются. По смущенным лицам виновниц девушка поняла, что те и в самом деле сделали чтото не то и чувствуют свою вину. Обидно будет получить розог или плетей просто за компанию. Однако ничего страшного не произошло, строгий господин вскоре ушел, на прощание так хлопнув дверью, что косяк затрясся. Рабыня даже удивилась – ни разу на ее памяти господа не оставляли подобное поведение безнаказанным. Соседки переглянулись, прыснули и кинулись вытирать с пола воду.

Закончив уборку, краснолицая кудато ушла, но вскоре вернулась с мокрыми волосами – видимо, купалась. Потом из комнаты исчезла высокая. Шестая проводила ее завистливым взглядом – после всех приключений она тоже не отказалась бы помыться. Девушка с клыками уселась перед зеркалом и принялась расчесывать свои жесткие черные волосы.

В этот момент все и случилось. Из стен комнаты в отчаянно завизжавших девушек ударили белые молнии, их закрутило в непонятно откуда взявшемся вихре, и они оказались в большом зале, заполненном роскошно одетыми господами. Шестая тихо пискнула от ужаса, не понимая, что случилось и как она сюда попала. Да и все эти вельможи вокруг пугали до онемения. Кто знает, что им в головы взбредет? Может, захотят развлечься казнью рабыни, самое обычное ведь для господ развлечение.

– Станьте вокруг нас в пяти локтях от круга и на равном расстоянии друг от друга! – прогремел перекатывающийся, гремящий, нечеловеческий голос, от которого Шестую затрясло крупной дрожью.

Внезапно девушка поняла, что должна делать. Откуда взялось в ней это странное знание, рабыня никогда не сумела бы объяснить. Откудато взялось. Она нашла свое место в кругу Семерых и вытянула руки в стороны, ощущая, что ее глаза становятся провалами Тьмы. Губы произносили какието неизвестные ей заклинания. Между руками девушек забились разноцветные молнии. Это было страшно, но одновременно прекрасно – Шестую переполняло ощущение нечеловеческой силы, ей хотелось смеяться и летать. Да, хотелось распахнуть несуществующие крылья и взмыть в воздух! Она продолжала громко чеканить древние как мир заклятия, самой душой ощущая их древность, и понимая, что столкнулась с чемто невероятным.

Когда все закончилось, и пять юношей, превратившиеся в дракона, исчезли в портале, Шестая едва не потеряла сознания. Девушки испуганно сбились в кучку, делясь впечатлениями. И рабыня понимала их! Не знала, каким образом, но понимала, хотя они говорили вовсе не понартагальски. Однако продолжала молчать, слушая разговоры других. Надо для начала хотя бы приблизительно разобраться в том, что с ней случилось. Кем и чем она стала? А ведь стала. И чемто гораздо большим, чем человек. Ощущала, что в любой момент может призвать силу Тьмы. Знала тысячи заклятий непредставимой мощи. Понимала, как устроен мир, и каковы его законы, установленные Единым Создателем.

Девушки продолжали болтать, восхищаясь своей непонятно откуда взявшейся магической силой и знаниями, когда их внезапно вздернуло в воздух и утащило в возникший под потолком портал. Раздавшийся многоголосый визг был настолько пронзительным, что любой услышавший его оглох бы.

Прокатившись по полу пустого зала с серыми стенами, Шестая растерянно замерла, раскинув ноги в стороны. Это еще что такое? Очередные чудеса? Да что за день такой, а? Утром же еще в воспитательном доме была, с нетерпением дожидаясь аукциона! Сознание отказывалось воспринимать новое, перед глазами все плыло, тошнило. Рабыня тупо смотрела, как две другие девушки унесли кудато потерявшего сознание рыжего парня. На лежащий неподалеку залитый кровью труп она старалась не обращать внимания, слишком уж неприятное зрелище. Потом ктото сказал, что этот мертвец – император Элиана, но Шестая не поверила. Разве император может быть одет в простой темносерый плащ? Нет, конечно. В их воспитательный дом както раз наведался король Нартагаля, девушка хорошо запомнила безумную роскошь его одеяний. С чего бы императору поступать иначе? Все они одним миром мазаны, сволочи...

– Что сидишь? – подошла к ней невысокая черноволосая девушка. – Идем, ужинать зовут.

Ужинать? Это очень даже кстати, с самого утра крошки во рту не было. Поесть ни одна рабыня никогда не отказывалась. Надо есть, раз дают, кто знает, когда в следующий раз накормят, могут и забыть – никому нет дела до того, чего там хочется или не хочется какойто невольнице. Шестая встала, поклонилась и последовала за незнакомкой. Красива. Редкостно красива. Дорого, наверное, за нее заплатили. Рабыне в шестом поколении в голову не приходило, что красивая женщина может быть свободной. Да, поговаривали, что в империи такое извращение возможно, но Шестая в глупые сказки не верила с раннего детства. Много чего говорят, только вот правды в том мало.

Богатый стол удивил девушку. Ни разу такого не видела, а на пиршествах инаров бывать еще не доводилась. Там, по слухам, только птичьего молока и нет. Однако попадать на эти пиршества рабыням не слишкомто хотелось – они обычно появлялись там только в качестве развлечения для господ. А те могли на кол посадить или в масле заживо сварить, бывали такие случаи. Шестая вспомнила какой вернули в воспитательный дом после королевского пира Двенадцатую, молчаливую скромную девочку, и нервно поежилась. Воспитатели предпочли добить бедняжку, лечить настолько искалеченную рабыню смысла не имело, все равно никто не купит.

– Давай знакомиться! – повернулась к ней черноволосая красавица. – Меня зовут Элиа. Я тоже ученица Лека.

Она кивнула на носатого касорга, с аппетитом уминавшего баранью ногу.

– У меня нет имени, – хмуро ответила девушка. – Звали Шестой. Рабыням имени не полагается, господин сам дает ей какое захочет.

– Ты не рабыня! – возразила удивленная Элиа.

Шестая тихонько фыркнула в ответ, ничуть не поверив. Как же, не рабыня! Ошейник сняли? Ну и что? Клятвуто она дала, и эту клятву сама Тьма подтвердила. Никуда теперь ей от этого господина Лека, как назвала его красавица, не деться. Хоть бы только не стал насиловать прилюдно, отвел куданибудь. В том, что нынче же ночью будет изнасилована, рабыня не сомневалась. Господа иначе не поступают! Надеялась только, что им одним дело обойдется, не станет отдавать приятелям для развлечений. Она с ужасом покосилась на огромного краснорожего урода – не дай Единый ему достаться!

Она долго не решалась чтонибудь взять со стола, пока понявшая замешательство девушки Элиа сама не наполнила ее тарелку разными невиданными яствами. Шестая с удовольствием поела, смакуя каждый кусок, выпила кружку какогото сока и принялась искоса разглядывать людей за столом, стараясь, чтобы они не заметили ее любопытства. Девушки особой настороженности не вызвали – тоже рабыни, скорее всего. Тем более что двух из них, краснолицую и высокую, Шестая уже знала. Только вот вели они себя слишком развязно на ее взгляд. Любой нартагалец за такое поведение давно бы высечь велел, а эти странные касорги терпят. Несколько удивили нечеловечески красивые юноша и девушка с остроконечными, подвижными ушами и миндалевидными глазами.

Заметив интерес Шестой, Элиа пояснила, что эти двое – легендарные эльфы. А сидящие напротив – орки. Тут уж рабыне стало совсем не по себе. Об орках рассказывали такие ужасы, что ни в одном кошмаре не приснится, поговаривали даже, что они людей заживо пожирают. В эльфов она не поверила. Всем известно, что перворожденные – всего лишь сказка. Просто странные люди, вот и все.

– Так, девочки! – встал Лек. – Сегодня отдыхаем, а завтра начинаем вас гонять. Готовьтесь. Рыжий наш непонятно когда в себя придет, потому не будем терять времени.

В ответ раздался шестиголосый обреченный стон, только Шестая промолчала, не поняв, что имел в виду носатый касорг. Но не ждала для себя ничего хорошего: не зря же девушки так стонут? Пороть, наверное, будет. Ладно, куда деваться, дело привычное. Лишь бы чего похуже не придумал – у мужчин на всякие гадости фантазия богатая, видала она, что с некоторыми рабынями творили.

Больше в этот день ничего необычного не произошло, за что девушка поблагодарила про себя Единого. Вскоре Элиа отвела ее в спальню, чему Шестая очень обрадовалась – устала донельзя. Поняв, что насиловать ее сегодня, похоже, не станут, рабыня немного успокоилась и с удовольствием искупалась в большом бассейне – в воспитательном доме приучили к чистоплотности. Потом забралась на огромную кровать и мгновенно уснула, свернувшись клубочком.

Проснулась она, по привычке, перед рассветом, и теперь сидела, осмысливая случившееся за вчерашний день. Сегодня в ее будущем чтото прояснится. Однако Шестая чувствовала себя очень неуютно. Что всетаки значат слова касорга? Как он ее гонять собрался? Кто бы знал... Вполне может быть, что, сказав «гонять», господин подразумевал «казнить» какимто особо жестоким образом. Вспомнив страшную смерть подруги, возвращенной в воспитательный дом возмущенным непокорностью рабыни покупателем, девушка тихо заплакала. Бедная пять дней умирала! А как она кричала...

– Встала уже? – сунула голову в дверь Элиа. – Бежим, а то влетит!

Влетит? Нет, этого Шестой совсем даже не нужно. Лучше выполнять все, что скажут, может, повезет, и господин не будет слишком жесток к ней. Хоть бы только дело обошлось обычной поркой! Черноволосая красавица бросила на кровать свободный мужской костюм и велела переодеваться. Рабыня, не прекословя, переоделась.

– Беги за мной! – бросила Элиа через плечо и исчезла.

Шестая рванулась следом. В этом огромном замке и потеряться недолго. Вот за это точно накажут. А кто знает, как здесь наказывают? Уж, во всяком случае, не она. Лучше не рисковать и быть послушной. Воспитатели учили, что в первые дни у нового господина обязательно надо выполнять любую его прихоть, даже самую идиотскую. Тогда, возможно, удастся завоевать его расположение. А что еще нужно невольнице? Эти мысли текли поверху, а в глубине сознания рабыни билось только одно – Эхе. Где он? Что с ним? Жив ли?

Девушки сломя голову неслись по коридорам, Шестой ни разу в жизни не доводилось так бегать, и вскоре она запыхалась, но все равно продолжала бежать, обливаясь потом. Бесчисленные залы и коридоры мелькали мимо, запомнить хоть чтонибудь не представлялось возможным. Вскоре Элиа прыгнула в туманную дымку, появившуюся впереди, Шестая без промедления последовала за ней. Они оказались на огромной площадке, застроенной какимито непонятными приспособлениями. Это что, для пыток? Мамочка, страшното как...

– Явились, красавицы! – приветствовал их недовольный голос носатого касорга, и у Шестой сердце в пятки ушло. Ой, похоже, сейчас бить будут...

Но бить не стали, только заставили бегать, прыгать, отжиматься, падать. Начали показывать всякие хитрые приемы, проверять растяжку. С каждым мгновением девушка приходила во все большее недоумение. Это что же получается, ее драться учат? Да где это видано, обучать рабынь боевым искусствам?! За такое и казнить могут, король запретил это под страхом смерти. Тьфу ты, она же не в Нартагале, а в Элиане! А здесь все возможно. Имперцы – люди изначально сумасшедшие, от них любой дурости ждать можно. Однако вскоре девушке стало не до размышлений, вымоталась до такой степени, как не выматывалась до сих пор никогда. Прошло еще несколько минут, и Шестая просто упала, не выдержав перенапряжения. Встать сил не хватило. Она лежала и тихо плакала, ожидая неизбежного, по ее мнению, наказания. Хоть бы только на кол не посадили, Единый Создатель, спаси и помилуй, избави от такой смерти...

– Лек, ты совсем озверел! – укоризненно сказал некрасивый юноша, принявшись растирать обалдевшей рабыне сведенные судорогами икры. – Девочка первый день тренируется! Нельзя же так.

– Ты это, извини... – подошел к Шестой выглядящий виноватым носатый касорг. – Я и в самом деле забыл. Перестарался... Да, а как тебя всетаки зовут?

– Во, тип! – возмутился краснорожий клыкастый урод, при виде которого Шестой снова захотелось куданибудь спрятаться. – Гонять девку начал, а имя спросить забыл! Ну, Лек, ты даешь...

– У меня нет имени, господин мой... – попыталась встать и поклониться рабыня, но ей не дали, принявшись растирать какимто пахучим маслом.

– В таком случае – выбери его себе сама, – добродушно улыбнулся касорг.

Господин приказывает ей выбрать имя самой? Даже не надеялась на такое счастье. Тогда... Да!

– Я всегда мечтала иметь имя Шен... – почти неслышно сказала девушка.

– Вот и хорошо! – снова улыбнулся он. – Значит, Шен. А меня, как ты знаешь, зовут Леком. Гонять, извини уж, буду тебя нещадно, и не только я, нужно как можно быстрее довести вас всех до черного шнурка хотя бы. У нас слишком много дел впереди. Ты – одна из Семи, маг внешнего круга, а не просто человек.

– Я выполню любой ваш приказ, господин мой, – снова попыталась встать девушка.

– Както странно она себя ведет... – озабоченно проворчала Элиа.

– Так рабыня, – пояснил Лек. – Нартагальская. В шестом поколении.

– И ты бедняжке ничего не объяснил?! – уперла руки в бока баронесса. – Она же ничего не понимает, дурень ты стоеросовый!

– Да? – растерялся горец, почесав в затылке. – Я както не подумал...

– Не подумал он! – возмущенно топнула ногой Элиа. – Ты что, не понял? Она тебя просто хозяином своим считает!

– Разве? – изумился Лек.

– Еще бы. Так ведь, Шен?

– Конечно... – подтвердила удивленная их перепалкой рабыня. Особенно странным показалось, что черноволосая красавица возражает господину, а тот ее не наказывает.

– Пойми, ты не рабыня, – присела рядом с ней Элиа. – Ты ученица. Это очень разные вещи. Вскоре мы все станем кровными сестрами и братьями. Ребята уже побратимы, а мы пока нет. И ты равная среди равных, ты своя среди своих, никто тебя не обидит. Да, гонять будут нещадно, даже наказывать порой, но без этого мы горными мастерами не станем.

– Горными мастерами?! – задохнулась от неожиданности Шен. – Так из меня горного мастера делают?!

– А ты что думала? – рассмеялась Элиа.

– Не знаю... Я вообще ничего уже не понимаю...

– Ясно, – обреченно махнул рукой Лек. – Ладно, до вечера все свободны. Девочки, вы уж помогите Шен разобраться, что к чему. А то както некрасиво получается...

– Без тебя разберемся, – раздраженно буркнула Элиа. – Да, а где это Санти дорхот носит? Не отоспался еще?

– Санти – новый император, – тяжело вздохнул горец, – а нам с ребятами предстоит стать его эльдарами.

Лицо девушки от услышанного медленно вытянулось, рот приоткрылся, глаза стали круглыми. Представить себе рыжего разгильдяя в императорах?! Слишком это. Разве так бывает? Это у Лека шутки такие? Дурного тона шутки, между прочим. Элиа недоверчиво уставилась на горца, но он выглядел серьезным и даже грустным. Но если так, то как ребята справятся? Их же всего четверо, а эльдаров для огромной страны нужно не меньше шестидесяти. И это минимум. Значит, и им, еще ученицам, придется взваливать на себя неподъемную ношу рыцарей престола, а тренироваться в свободное время. Только вот убедить ребят в этом будет ой как непросто. Ничего, убедят. У женщин найдется достаточно уловок, против которых мужчина совершенно бессилен.

Оставшись в женском обществе, Шен немного успокоилась – страх перед мужчинами никуда не делся. Ей страшно нравилось новое имя, девушка то и дело шепотом произносила его, перекатывая на языке и наслаждаясь его звучанием. Она сама выбрала себе имя! Рассказать бы комунибудь из старых подруг, так не поверят. Элиа отвела ее в небольшую гостиную, принесла из кухни два кувшина горячего ларта, ктото еще расставил на столе чашки и всякие сладости, большинство из которых бывшая рабыня и не видела никогда.

– А теперь давайте толком знакомиться, – сказала остроухая красавица. – Меня, если кто не знает, зовут Алливи Эллевалериэ. Я, по вашей терминологии, эльфийская принцесса, дочь Хранящего Свет, Владыки Эльварана. Принадлежу Ярости. Ученица Храта Сломанного Клыка, орка. Цвет – алый. По пророчеству – Принцесса.

– Я – Раха Двойной Коготь, урукхай, – последовала ее примеру краснолицая. – Ученица Тинувиэля Эллевалериэ, младшего брата Алливи, эльфа. Принадлежу Жизни. Цвет – зеленый. По пророчеству – Вторая.

После нее по очереди представились остальные девушки. Шен поначалу ничего не понимала. Но вскоре Элиа рассказала ей о Пророчестве Пятерых. Затем поведала историю наивного манхенского горца, высадившегося в городе Тарсидаре и никак не ждавшего, что именно он станет исполнителем древнего, почти забытого пророчества. И обо всем случившемся далее. Шен слушала ее с широко открытыми глазами, постепенно начиная понимать, что она и в самом деле не просто рабыня, а нечто куда большее.

– Потому хочу представить тебя тебе же самой, – закончила рассказ улыбающаяся Элиа. – Ты – Шен из Авендара. Принадлежишь Тьме. Цвет – черный. Ученица Лека ар Сантена, с которого и началась вся эта история. Не рабыня, а ученица! По пророчеству – Неизвестная!

– Неизвестная... – повторила Шен, пробуя прозвище на вкус. Понравилось.

– И ты нам всем подружка и сестренка!

– Спасибо... – прошептала девушка, едва сдерживая слезы и наконецто поверив в невозможное. В то, что свободна.

– Только сразу скажу: на наставника рта не разевай! – хитро прищурилась черноволосая красавица. – Он – мой. И только мой!

– Мне, кроме Эхе, никто не нужен, – несмело улыбнулась Шен.

– Любишь?

– Да... Только где он сейчас?

– А вот император наш проснется, попросим, чтобы узнал.

– Какой еще император? – вздернула брови Ле. – Он же погиб.

– Да твой наставник, – рассмеялась Элиа. – Он и есть новый император.

– Я знала, что так будет! – встала Жрица, в ее глазах зажегся огонек безумия. – Он – Владыка, дарящий Свет, стоящий у трона богов!

– Выходит, мы с тобой – ученицы самого императора?.. – задумчиво протянула Кара, постукивая по столу пальцами своей искалеченной руки. – Интересно.

Шен смотрела на страшную трехпалую руку и ежилась. Элиа кратко рассказала ей историю каждой из присутствующих. И эта девушка пять лет выносила самые нечеловеческие пытки молча?! Не сдалась на милость палачей? Как же такое возможно? Бывшая рабыня понимала, что сама не вынесла бы и суток. Ей страшно хотелось уважительно поклониться Беспалой, но Шен сдержала свой порыв, боясь оскорбить ту.

– Но это не все, девочки! – голос Элиа опустился до шепота, сделался заговорщицким.

– А что еще? – удивилась Раха.

– Мальчишки собираются эльдарами становиться!

– Брешешь! – едва не выронила чашку с лартом Тайка. – Охренели в край...

– Им не справиться вчетвером, ну, пусть – впятером! – продолжила Леди, не обращая внимания на слова Охотницы.

– И что ты предлагаешь? – скептически приподняла ухо Алливи.

– Я? Все просто. Предлагаю нам тоже в эльдары.

За столом воцарилось потрясенное молчание.

– Ты здорова? – осторожно поинтересовалась Кара. – Может, тебе пойти отдохнуть?

– Здорова! – возмутилась Элиа. – А почему нет?

– Никто и никогда не слышал, чтобы женщины становились эльдарами! – отрезала Беспалая. – Чушь несешь.

– Но императрицами женщины бывали, – возразила Леди. – Целых пять раз. Так почему бы нам и не стать эльдарами? Лиха беда начало. Будем первыми ласточками.

– Совсем сдурела... – растерянно буркнула Тайка и покрутила пальцем у виска.

– Да вы сами подумайте, девочки! – продолжила уговоры Элиа. – Ребятам насколько тяжело придется – подумали? Их всего четверо, да один старый. В империи раньше никогда меньше шестидесяти эльдаров не бывало. Как они потянут? А если и мы рыцарями престола станем, то это уже двенадцать. Все легче будет.

– В чемто ты, конечно, права, – согласилась Раха, почесывая щеку. – Только кто ж нам позволит? Кто ж нас возьмет?

– А тут Каре с Ле карты в руки, – хитро прищурилась Леди. – Неужто две красивые девушки одного не слишком избалованного женским вниманием парня не уговорят?

Жрица с Беспалой заговорщицки переглянулись и прыснули. Потом согласно кивнули, давая понять, что уговорят. Они за последнее время стали близкими подругами и давно подумывали о том, чтобы забраться к наставнику в постель. Друг к другу ревности они почемуто не испытывали ни малейшей, да и к сестрам по Пророчеству тоже, зато ни одну постороннюю особь женского пола не подпустили бы к Санти и на пушечный выстрел, считая того своей собственностью. И если кто попробует подойти – глаза выцарапают! Совместными усилиями. Мнение самого рыжего подругами во внимание не принималось. Никуда он не денется!

– Значит, все согласны? – поинтересовалась торжествующая Элиа.

Остальные девушки подтверждающе кивнули. Даже Шен, хоть и не особо понимала, на что это она соглашается. Но испытывала какойто совсем не свойственный ей азарт. Жизнь раскрывалась перед бывшей рабыней такими сторонами, которые она еще вчера и представить себе не могла. В принципе не могла. А раз так, пусть будет что будет.

Солнце светило в окна, находясь уже довольно высоко, когда спавший на огромной кровати человек открыл глаза. Некоторое время он лежал неподвижно, затем медленно сел, обвел недоумевающим взглядом спальню и пожал плечами. Где это он? Нет, вопрос неверен. Лучше спросить: кто он?

«Кто я? – билась в голове мысль. – Как меня зовут? Орвин? Нет. Диар? Тоже нет. Идон? Снова нет. Так как же тогда?»

Он перебирал имя за именем, с каждым было связано чтото очень важное, но ни одно не казалось своим. Одно только человек знал твердо. Он – император Элиана. Но какой сейчас год? Что происходит вокруг? Почему он ничего не помнит? Кажется, теперь триста двадцатый год от возникновения империи, только что закончилась война с кочевниками, а он – Терат II. Так ли это? Затем показалось, что наступил восемьсот третий год, он недавно женился на красавице Лиретте, в обычной жизни будучи купеческим приказчиком, а зовут его... Да, Равин IV. Нет! Снова не то.

Император зло выругался, схватился за голову и глухо застонал, раскачиваясь. В этой проклятой голове творилось дорхот знает что. Полный сумбур. Обрывки воспоминаний наползали друг на друга, он ощущал себя то одним человеком, то другим. То он был юношей, то стариком, то средних лет мужчиной. Или женщиной? И женщиной тоже. Да, Ирмией I, например. Императрицей и редкой красавицей, в повседневной жизни уличной танцовщицей и попросту шлюхой, менявшей любовников едва ли не ежедневно. Он даже помнил, как рожал сына. Жуткие ощущения, между прочим! Но ведь он мужчина! Или нет? Пришлось даже сунуть руку под одеяло, чтобы убедиться. Но почему тогда он помнит, каково это – быть женщиной? Что за чушь такая?

– Единый! – в голос взвыл император. – Да что это со мной?! Кто я такой?!

– Проснулся! – дверь распахнулась, и в нее ворвались две красивые девушки, за которыми следовал худой носатый парень. – Слава тебе, Создатель! Пятый день дрыхнет! Здоров же ты спать, рыжий.

Рыжий? Ага, хоть чтото прояснилось – у него рыжие волосы. Уже коечто. Теперь бы еще имя узнать, совсем бы хорошо стало. А кто этот незнакомец, что так фамильярно обращается к императору? Его величество попытался вспомнить, но не смог. Наверное, ктото близкий.

– Ты как, Санти? – сел на край постели носатый. – Мы тут с ума сходим, а ты спишь и спишь.

Санти?! Его имя Санти? Да. Именно так! Сантиар I. А этого парня зовут... Зовут... Лек! Наставник! А в чем наставник? Дорхот его знает.

– Я ничего не помню... – растерянно сказал он.

– Так и должно быть, – покивал Лек. – Веркит предупреждал. Не беспокойся, через несколько дней придешь в норму. Так всегда бывает после коронации.

– Да? – удивился император, растерянно глядя на наставника. – А кто ты? Знаю только имя.

– Вспомнишь, – улыбнулся горец. – А сейчас тебе надо плотно поесть, выпить вина побольше, и снова ложиться спать.

– Мы сами о нем позаботимся, – вмешалась золотоволосая девушка со смуглой кожей и раскосыми синими глазами.

Император задохнулся от восторга – какая невероятная красавица! Вторая выглядела значительно скромнее, типичная уроженка центральных областей Элиана, шатенка с волосами по плечи и довольно резкими чертами лица. Глаза девушки вызывали настороженность – холодные и жестокие. Хотя... когда ее взгляд падал на императора, они теплели. Еще одно в ней было удивительным. Трехпалые руки, похожие на клешни морского рака.

Лек ушел, оставив Санти в женском обществе. Золотоволосая кудато ненадолго исчезла, вскоре вернувшись с подносом, заставленным тарелками. Императора усадили, подложив ему под спину подушки, и принялись кормить. На возгласы: «Да не могу я уже!», подруги хором отвечали только одно: «Надо!» Помимо того, они заставили больного выпить добрую пинту крепкого вина. В голове Санти зашумело, и он решил снова поспать, но не вышло.

Девушки переглянулись, ехидно ухмыльнулись и сбросили с себя одежду. Император не успел опомниться, как к нему под одеяло скользнули две обнаженные женские фигурки. Он попробовал было сопротивляться насилию, но быстро сдался на милость победительниц. Какой мужчина устоит перед такой атакой? Никакой, наверное. Не прошло и нескольких минут, как золотоволосая смуглянка сидела на нем верхом. Однако вскоре уступила место трехпалой шатенке. Императору не потребовалось даже шевелиться, девушки решительно взяли инициативу в свои руки и делали все, чего им хотелось, не спрашивая его согласия. Сколько продолжалось сладкое безумие, Санти не знал, заснув прямо в процессе – слишком измотали его ненасытные амазонки.

Император сладко потянулся, не открывая глаз. Это пробуждение сильно отличалось от предыдущего. По крайней мере, он помнил себя самого и все случившееся за последние дни. Надо же, Лека не узнал! «Дожил, рыжий!» – мысленно рассмеялся скоморох, снова потягиваясь. Но, помимо своей памяти, присутствовала и чужая. Она тоже казалась своей! Санти никак не мог понять, где его воспоминания, а где чужие, даже если точно знал, что тото и тото случилось не с ним. Особенно пикантными оказались некоторые подробности жизни женщинимператриц. Надо же, помнит даже их ощущения. Перед глазами одно за другим вставали лица любовников Ирмии I. И это сохранилось, в любой момент Санти мог вспомнить, что чувствовала жившая восемьсот пятьдесят лет назад женщина во время встреч со своими мужчинами. Вот же шлюха была! Но для страны сделала немало, несмотря на свою сущность.

В сознании неторопливо текли события жизней множества императоров, их особенности, привычки, знания и умения. Все это досталось ему! Весь их опыт. Невероятно, но факт. Сколько лет придется в этом скопище информации разбираться?.. Не зря императоры в первые годы обычно ничего особо важного не делали. Только ему так нельзя – страна на грани гибели, и спасать ее, кроме Санти, некому. Его это долг, ничей больше.

Умно ктото составил заклятие передачи власти... Скоморох получил только знания, опыт, ощущения, а вот личные переживания других оставались будто в тумане. Например, он уважал жену прежнего императора Рину, даже преклонялся перед ней, но любви, которую испытывал сам Маран, не чувствовал. И слава Единому! Ведь каждый из императоров когото любил. Что было бы, если бы эта их любовь передавалась во время коронации?! С ума сойти можно, если любить давно умерших людей.

В который раз потянувшись, император открыл глаза и сразу понял, что чтото не так. На его груди покоились две тихо посапывающие женские головки. Золотистая и каштановая. Л'эт и Кара, его ученицы. Это что, он с ними был? С обеими сразу?! Мама родная! Это как же? Стыдното как... Девушки продолжали сладко спать, и Санти не решился их беспокоить. Он только растерянно поглядывал то на одну, то на другую. Зачем это они? И что теперь с этим делать? Что скажет ему Лек по поводу соблазнения учениц? Вряд ли чтонибудь приятное. Но император ничего не помнил! Хотя, нет... Помнил. В этот момент вспомнил. Никого он не соблазнял, это его самого нагло и беспринципно соблазнили. Скорее даже – изнасиловали.

Кара лениво приоткрыла один глаз, улыбнулась, мурлыкнула, как котенок, и доверчиво потянулась к Санти полуоткрытыми губами. Скоморох не смог не ответить на такое доверие – искалеченная святошами девушка вызывала у него щемящую нежность. Он ласково поцеловал ее. Кара сладко потянулась, снова мурлыкнула, перевернулась на спину и потянула Санти на себя. Императору ничего не осталось, кроме как поддаться. Да и не хотелось ему отказываться. Вскоре Кара начала стонать и вскрикивать, обхватив рыжего руками и ногами, и до крови царапая ему спину. Когда все закончилось, ктото жарко задышал Санти в ухо. Он повернул голову и встретился глазами с сияющими радостью раскосыми глазами Ле.

– Ты наш... – прошептала золотоволосая. – Только наш. Никому тебя не отдадим! Слышишь?

– Да, – вздохнул Санти и поцеловал ее в нос. – Понял уже. Но вы всетаки – две свинюки бессовестные!

Девушки весело расхохотались и принялись щекотать его. Император завопил благим матом, схватил подушку и начал отбиваться. На кровати воцарилась веселая кутерьма. У незаметно вошедшего Лека от такой картины глаза стали размером с тарелку. Чтото недовольно буркнув себе под нос, горец укоризненно покачал головой и вышел, не став мешать.

Еще несколько дней Санти ел, пил, спал, любил девушек и снова спал. Иногда к их постельным играм присоединялась Алливи, оказавшаяся куда развратнее своего брата. Ее дикая, извращенная фантазия неприятно удивила императора, и он с тех пор предпочитал не иметь дела с принцессой. Только его порой не спрашивали, Ле и Кара, когда им того хотелось, приводили с собой Алливи, ничуть не интересуясь мнением рыжего скомороха по этому поводу – как ни странно, они к эльфийке не ревновали, считая остальных подруг внешнего круга сестрами, и готовы были поделиться с ними даже любимым. Вот от женщин со стороны лучше держаться подальше, это Санти хорошо себе уяснил – Жрица с Беспалой ласково и очень доходчиво объяснили ему, что сделают с прелюбодеем. Женщины после этого ему уже не понадобятся.

Эльфиечка за прошедшее время успела перепробовать почти всех мужчин в замке, не считая повара, не обращавшего на нее никакого внимания, и Лека, над которым цербером стояла Элиа. Леди честно предупредила соблазнительницу, что ее ждет, если попробует. Та нехотя отступилась, хотя и до сих пор томно поглядывала на горца своими красивыми глазами и грустно вздыхала. Но он не видел никого, кроме своей ненаглядной баронессы.

Вскоре Санти немного пришел в себя, уже не путался в чужих воспоминаниях ежеминутно, и начал экспериментировать с магией. Выяснилось, что он сильнее всех прежних императоров, магические способности рыжего скомороха превышали даже способности самого Элиана Завоевателя. Он долго не мог понять, почему так получилось, пока не вспомнил, что является носителем истинного Света. Да и Радужный Дракон оставил по себе многое... Санти даже знал заклятия, позволяющие ходить между мирами. Пока, правда, это ему не требовалось. Потом, возможно, и потребуется. Любопытно будет взглянуть на иные миры.

А потом настал день принятия Леком, Энетом, Хратом и Тинувиэлем плащей эльдаров. Оставшийся в живых рыцарь престола вышел из даана исцеления и оказался среднего роста седым мужчиной лет сорока пяти. Звали его Даргатом. Родом он был, как ни удивительно, из Карвена. Лет тридцать назад семью Даргата приговорили к сожжению за ересь, наверное, по доносу когото из соседей. На самом деле родители будущего эльдара были самыми обычными горожанами из КарАталя, старательно посещающими все церковные службы, обязательные для мирян.

По какимто своим соображениям тогда еще молодой Маран, искавший чтото в Карвене, спас семнадцатилетнего паренька, телепортировав его в Элиан прямо из костра. Тот преисполнился к спасителю трепетной благодарностью и всем сердцем возненавидел бывшую родину, став свидетелем страшной смерти родителей. Через двенадцать лет старший мастер боевого братства Даргат ар Ризоад принял плащ рыцаря престола из рук императора.

Как оказалось, во время инициации эльдары тоже получали воспоминания своих предшественников, но им передавалось значительно меньше информации, чем императору. Каждый рыцарь престола, уходя на покой, оставлял слепок своей памяти в огромном кристалле, хранящемся в зале церемоний Замка Призраков. Информация сохранялась посредством заклятий, разработанных в незапамятные времена самим Элианом. Санти и сам мог бы создать подобный кристалл, даже знал, как его сделать, но благодарил Единого, что ему не нужно этим заниматься – это деяние дорого далось Завоевателю, беднягу на целый год парализовало. Зато созданное им Хранилище прослужит, как минимум, еще несколько тысяч лет.

Даргат привел кровных братьев в большой зал, находящийся на самых глубоких уровнях Замка Призраков. В нем ничего не было, кроме гигантского, слабо светящегося кристалла, напоминающего алмаз – если бы могли существовать алмазы таких размеров, саженей пяти в диаметре. Только в этом месте человек мог стать эльдаром. Да, до сих рыцарями престола становились только люди, сегодня перед Хранилищем Памяти впервые за полторы тысячи лет стояли эльф и орк. Санти немного волновался, ему совсем не хотелось причинять вред друзьям. Однако Даргат заверил скомороха, что кристаллу нет разницы какое существо перед ним, лишь бы оно имело разум и душу. Тем более что Храт с Тинувиэлем – носители первозданных сил.

– Лек ар Сантен! – выступил вперед император, память Марана подсказывала ему нужные слова. – Готов ли ты отдать во имя служения империи свою жизнь и свою душу? Готов ли ты принять плащ рыцаря престола?

– Готов, твое величество! – опустился на одно колено горец.

– Да будет так! – Санти освободил силу, сплетая заклятие слияния сознания.

Из кристалла вырвался ветвящийся черный разряд и окутал тело Лека сеткой маленьких молний того же цвета. Горец глухо вскрикнул и рухнул на пол, забившись в судорогах. А когда пришел в себя и встал, это был уже эльдар в серосеребристом плаще со скрытым туманной маской лицом. Правда чувствовал он себя на редкость гнусно – голова кружилась, тошнило, мысли путались. Откудато взялось множество совершенно непредставимых раньше знаний.

За Леком обряд прошли остальные. Все повторилось один к одному, только цвет молний у Тинувиэля был зеленым, у Храта – алым, а у Энета – синим. Вскоре Санти с Даргатом отвели новоиспеченных рыцарей престола отдыхать – им тоже предстояло проспать не меньше трех дней, чтобы прийти в себя.

Вернувшись в свои покои, император устало рухнул в кресло – не так легко, оказывается, дался ему этот обряд. Снова в голове перемешивались обрывки воспоминаний десятков людей, отчего ему было тошно до невозможности. Решив выбивать клин клином, Санти привычно уже достал посредством заклятия из подвалов бочонок крепкого вина столетней выдержки. К приходу девушек он успел выпить полкувшина и пребывал в благодушном настроении.

– Это еще что? – осторожно принюхалась Кара. – Похоже, наш благоверный нажрался, как последняя скотина. Драть его некому!

– И нажрался! – довольно подтвердил Санти, пьяно ухмыляясь. – А что, нельзя?

– Почему же, можно, – бросила на подругу недовольный взгляд Ле, подав той сигнал молчать. – Только с чего?

– Ребят эльдарами сделал.

– Бедные... – посочувствовала Жрица, снова покосившись на заинтересованно вздернувшую бровь Беспалую. – Им так трудно придется...

Затем села на подлокотник кресла, подлила Санти еще вина и проследила, чтобы он выпил кружку до дна. Рыжий чтото рассказывал, размахивал руками, даже пытался танцевать – настолько пьяным он не бывал давно. Подруги поддакивали ему, ласкались, чтото говорили, в чемто пытались убедить. И чего им надо? Впрочем, если женщина чегото хочет, лучше ей это дать, все равно не отстанет. Потому он согласился, сам не зная на что. Ле поцеловала его и тут же поднесла еще вина. Случившееся затем император помнил урывками. Он почемуто снова стоял в зале Хранилища, снова произносил слова обряда превращения человека в эльдара. Но кого он посвящал? Убей его Единый, если Санти знал это.

– Твое величество! – донесся до императора чейто злой голос. – Вставай!

– Ммм... – повернулся на другой бок скоморох.

– Да вставай же ты, скотина! – заставила его подпрыгнуть пощечина.

Резко сев, Санти застонал, раскачиваясь со стороны в сторону. Голова раскалывалась, перед глазами все плыло, тошнило. Жуть какая! Перед ним стоял разъяренный Даргат.

– Так, с него толку сейчас, что с козла молока... – тяжело вздохнул эльдар, укоризненно покачал головой и повернулся к стене, на которой в облачке тумана появилось лицо Веркита.

– Чего тебе еще? – недовольно буркнул повар.

– Не видишь? – кивнул на стонущего императора Даргат. – У этого придурка траханого похмелье! Рассолу дай. Он вчера такого натворил!

– И что он такого особого сделал?

– Что? Девок в эльдары посвятил!

– Брешешь... – ошарашенно выдохнул повар, медленно сползая по стене на пол. Его лицо стоило особого описания – белое, как мел, глаза квадратные, нижняя челюсть отвисла до груди.

– Если бы! – поморщился Даргат. – Я проверил – увы, обряд проведен правильно, первичные изменения тел налицо. Сейчас отсыпаются, послезавтра придется начинать учить их.

– П...ц! – выдохнул Веркит. – Они нам такое устроят...

– Да уж устроят. Ладно, дай рассола, надо отпоить этого рыжего идиота, да поговорить с ним по душам.

Когда Санти немного пришел в себя, Даргат принялся орать на него, сообщая, где он видал таких растяпистых императоров, и в каком виде. И куда этому гребаному императору следует без промедления направиться. И по каким местам прогуляться. Опешивший скоморох слушал его, приоткрыв рот. Ему до сих пор почемуто казалось, что задница дорхота – вовсе неподходящее для прогулок место. Впрочем, Даргат предложил его величеству пройтись и по куда более экзотическим местам.

– Ты хоть понимаешь, что натворил, скотина?! – закончил вдохновенный монолог эльдар.

– А чего такого я сделал? – осторожно поинтересовался пребывающий в недоумении император.

Даргат объяснил. Когда Санти услышал это, он схватился за голову и взвыл. Затем принялся методично выдирать из своей рыжей шевелюры клочья волос. Теперь удивился уже эльдар. Он не сразу понял, что император ничего не помнит.

– Спьяну, значит... – укоризненно покачал головой Даргат. – Ну, ты даешь, парень... Твои наглые девки тебя просто обманули.

– Они у меня попрыгают! – зло бросил Санти.

– Поздно, – обреченно махнул рукой рыцарь престола. – Они уже эльдары, и ничего с этим не поделаешь. Назад дороги нет.

Прошло еще два дня, и рыжий скоморох отправился в столицу – времени не осталось вовсе, надо было узнать, как обстоят дела. Он взял с собой только Даргата, остальные были пока еще не готовы. Обиженные в лучших чувствах девушки отдыхали в своих комнатах, лежа на животах – разъяренный до белого каления император лично выпорол всех семерых. От души. Их наставники не стали возражать против наказания – заслужили, не маленькие, давно пора научиться понимать, что делаешь, и нести ответственность за собственные поступки. Даже Лек не возражал, хотя морщился и вздыхал, слыша пронзительный визг своей драгоценной Элиа во время экзекуции.

3. Рождение урагана

Волны мягко бились в пирс, распространяя вокруг запах гнилых водорослей, какихто отходов, еще чегото непонятного. Неповторимая вонь большого порта. Прогуливавшийся по набережной Санти поморщился. Надо будет обязать людей соблюдать чистоту, не бросать в воду всякую гадость. Хотя бы в пределах столицы. Это море, а не помойка. Придется, пожалуй, установить штраф за выброс мусора в пределах порта. В городах уже привыкли не гадить себе под ноги, надо приучить не делать этого и в других местах.

После похорон Марана прошло два дня. Эльдары носились по всей стране, готовя святошам вместе с заговорщиками несколько интересных сюрпризов, а император размышлял, прохаживаясь по торговому порту столицы. На данный момент Санти был рад, что у него двенадцать рыцарей престола, а не пять, и помирился с разобиженными на него девушками, смирив свою гордость и попросив у них прощения. Простили его, правда, не сразу и не все. Кара с Ле продолжали дуться, и перестали приходить по ночам. Ничего, со временем все придет в норму. Или не придет. Главное сейчас вовсе не это. Главное – выбить святош с территории Элиана, а это нелегко сделать, воевать карвенцы умеют, к сожалению. Эльдаров бы побольше, двенадцать рыцарей престола – все равно капля в море, не справляются. Их нужно не меньше шестидесяти, а лучше – больше ста, тогда появится возможность контролировать империю понастоящему.

Новый канцлер на удивление жестко принялся наводить порядок в экономике, первые корабли с продовольствием уже пришли в столичный порт. Каким образом Ратехимладший добился этого, Санти не знал, но видел, что не ошибся в выборе. То, что ради достижения этой цели канцлер отправил на плаху нескольких аристократов и богатых торговцев, императора не волновало: нечего наживаться на беде родной страны! Даже если среди казненных «случайно» и затесался ктото из личных врагов семейства Ратехи, тоже ничего страшного. Большинство высоких лордов после случившегося предпочло убраться из Элиандара восвояси, и отсиживались по своим поместьям. Появление императора аристократов ничуть не вдохновило – сразу поняли, что ничего хорошего от нового повелителя им ждать не приходится.

На север спешно перебрасывали через порталы дивизию за дивизией, что до сих пор считалось совершенно невозможным. Император довольно оскалился – святоши тоже в этом уверены. Мало того, Храт наведался в РуркДхалад и договорился с Кагалом о выделении империи десяти элитных егерских полков. Тото карвенцы обрадуются, увидев, с кем им предстоит схватиться! Если постараться, можно дня за три отбить у Альянса Оргаон, а то и Тавенталь. Массированного удара враги не ждут, неоткуда на севере взяться свежим войскам империи. Очень хорошо, что не ждут!

Юг пока особой озабоченности не вызывал. Благо, стены Южных Цитаделей были настолько крепкими, что даже ежедневно закладываемые кочевниками пороховые заряды не смогли пробить брешь. Неудивительно, толщина стен порой достигала тридцати локтей. Варвары с паладинами атаковали вяло, понимая, что смысла в этом нет – только гибнуть без толку. Они явно чегото ждали. Но чего? Ладно, пусть ждут, скоро дождутся! Вчера вечером Санти долго говорил с Фартаэлем и таки добился от несговорчивого эльфа заключения союза. Еще немного, и из заколдованного леса выйдут десятки тысяч не знающих промаха лучников и эвеалей Зеленой Стражи, мало в чем уступающих горным мастерам. Любопытно было бы увидеть лица командующих войсками альянса, когда они узнают об этом.

Была у императора еще одна забота. Он понемногу начинал жалеть, что связался с труппой Джако, в одиночку было бы куда проще. Приходилось постоянно придумывать отговорки, чтобы объяснить свое отсутствие. Кроме того, Санти забыл, что слишком многие знали: он стал горным мастером и аристократом. Его могли узнать в лицо. Потому придется постоянно носить морок, несложное заклятие, придуманное еще Элианом Завоевателем. Циркачи будут видеть своего паяца одним человеком, а зрители – совсем другим. Похожим, но другим. Надо еще уговорить Джако взять Ле, императору трудновато придется без эльдара под боком. Или сделать эльдаром Рика? По моральным качествам парнишка вполне подходит. Вопрос только: захочет ли? Да и Жрица все равно не решится оставить своего ненаглядного Владыку без контроля. Она както раз посетила выступление труппы, заметила бросаемые Делией на рыжего паяца томные взгляды, и заверила, что если он соблазнится, то сильно пожалеет. Но, несмотря на все минусы, Санти радовался, что снова стал скоморохом. Это его судьба, его призвание. Потому пусть будет трудно, возможность хоть изредка выступать окупала все.

Чтото привлекло внимание, и Санти остановился. На пирсе, с недоумением оглядываясь по сторонам, стояли очень бедно и непривычно одетые юноша с девушкой. Белобрысые, широколицые, некрасивые, голубоглазые и очень друг на друга похожие. Явно брат с сестрой. На них были просоленные широкие черные полотняные штаны и коричневые куртки из кожи какогото морского зверя. Как бы не из кожи тавна. Ничего себе, такие куртки стоили диких денег и могли служить человеку всю жизнь – порвать их практически невозможно. Где это, интересно, так одеваются? Где драгоценных кож столько, что из них могут позволить себе пошить куртки явно небогатые люди?

Санти порылся в доставшейся от прежних императоров необъятной памяти и вскоре сообразил. Такое возможно только на Эрдаваге, острове Ветров, скопище голых скал посреди Белого океана. Там жили рыбаки и охотники на морского зверя. Как ни странно, довольно много, несколько тысяч – рыбы в океане хватало, шкуры тавнов тоже очень ценились, потому острову было что предложить на продажу. Жители Эрдавага поставляли в метрополию бесчисленное количество сушеной и копченой рыбы, морские деликатесы, омаров и крабов, икру, губки и еще множество даров моря. Но основной статьей дохода всетаки оставались выделанная особым образом кожа тавнов, облюбовавших отмели у южной оконечности огромного острова. Охота на них была делом нелегким и опасным, тавн имел размер небольшого дома, убить его можно, только попав гарпуном в глаз, и не дай Единый промахнуться – охотник мгновенно превращался в дичь. Морские ящеры были вовсе не прочь полакомиться нежным человеческим мясом.

Девушка смотрела на непонятную ей суету со слезами на глазах, юноша кусал губы и сжимал кулаки. А ведь у ребят, похоже, какаято беда. И обратиться, судя по их виду, не к кому. Санти понял, что не сможет пройти мимо. Тем более что с начала войны известий с Эрдавага не поступало – гарнизон там был совсем небольшим, и святошам не составило бы особого труда перебить его. Да и служили на острове в основном пожилые ветераны, доживающие оставшиеся годы в тепле и покое.

– Привет! – приблизился он. – Вы с Эрдавага?

– Здравствуйте, уважаемый господин! – неуверенно поклонился юноша, переглянувшийся с сестрой, в глазах которой вспыхнула надежда. – Да. А откуда вы знаете?

– Да так одеваются только у вас, – улыбнулся Санти. – У нас здесь куртка из кожи тавна четыреста золотых, как минимум, стоит.

– Сколько?! – полезли на лоб глаза островитянина. – Кошмар... Мне моя в три тархема обошлась, только за пошив. Сам тавна убил!

– Поздравляю! Слышал, это нелегко.

– Еще бы, – поежился юноша. – Еще немного, и он бы мною пообедал. Только это...

Он замолчал, сжав кулаки.

– Случилось чтонибудь? – насторожился Санти.

– Святоши... – на глазах островитянина появились слезы. – Две недели назад пять крупных кораблей пришли. Мы думали, торговать, как обычно, а они...

– Что?

– Гарнизон перебили, а потом людей заживо жечь начали. Папу с мамой сожгли, отца Микаэля, а с Айки...

Островитянина затрясло. Он не сразу смог успокоиться, продолжив только через несколько мгновений:

– С сестрички моей младшей кожу заживо содрали... Ей же всего десять лет было! За что ребенкато?!

– Потому что звери они, – скрипнул зубами император, представив себе этот кошмар – его долг был защитить этих людей, а он не защитил. – Пойдем в трактир, расскажешь подробнее. Может, сумею чем помочь.

– Спасибо вам, уважаемый господин, – поклонилась девушка, впервые подав голос. – Мы уж и не знали к кому обращаться, никому до нашей беды дела нет...

– Горных мастеров искать надо было, они бы прислушались, – буркнул скоморох. – Меня, кстати, Санти зовут.

– А меня – Кирек. Ее – Ивка. Из рода Дайзехо.

– Приятно познакомиться, – приветливо улыбнулся скоморох, ведя островитян к двери ближайшего портового трактира.

Поскольку было утро, народу в «Черном нарвале» сидело немного. Несколько помятых матросов с торгового корабля заливали похмелье элем, да похожий на встрепанного медведя капитан в засаленном нашейном платке мрачно курил трубку и оглашал трактир изощренной бранью, проклиная какогото Дамира, подсунувшего ему гнилые канаты. Санти заказал себе с Киреком темного инарского эля, а для Ивки взял кружку сока. Юноша с девушкой благодарно кивнули, садясь – у них, похоже, совсем не было денег.

Рассказ Кирека оказался прост и страшен в своей безысходности. Островитяне при виде кораблей святош не подумали ничего плохого – не впервые приходили на остров корабли карвенских купцов. Шкуры тавна пользовались спросом по всему миру, ни из чего другого лучших сапог не стачать. А куртки не всякая стрела пробьет, причем они легкие и удобные. Когда на берег посыпались паладины и принялись убивать, потрясению жителей Эрдавага не было предела. Карвенцам не понадобилось много времени, чтобы перебить немногочисленный гарнизон. До вечера справились. А утром начался кошмар.

Паладины врывались в дома, хватали островитян и кудато уводили. Даже детей. Затем оставшихся на свободе согнали за городскую стену, где ждали десятка два костров, сложенных из плавника, политого горючим маслом, и несколько помостов. На этих кострах стояли прикованные к столбам арестованные, с ужасом глядя на жирное лицо радостно скалящегося инквизитора, прохаживающегося перед окруженными солдатами жителями Эрдавага. Бедняги долго не могли поверить, что можно вот так обходиться с живыми людьми. Поверили...

Карвенец громогласно объявил, что судом святой инквизиции закоренелые еретики приговариваются к сожжению, и приказал зажечь костры. Первым сожгли старенького городского священника, отца Микаэля, отказавшегося принимать догматы чуждой Церкви. Затем и остальных. Островитяне потрясенно смотрели на бьющихся в огне друзей и соседей, многие потеряли сознание, не будучи в силах вынести такое зрелище. Но самое страшное началось позже – на помосты вывели нескольких плачущих маленьких детей и заживо содрали с них кожу. Их несчастные матери исходили криком, умоляя пощадить малышей, пытались прорваться к помостам, да только куда там. Солдаты избивали их, а инквизитор довольно хохотал. Большинство женщин, увидевших страшную смерть своих детей, сошли с ума.

Убийцы не учли одного момента. Весь Эрдаваг пронизывали катакомбы, созданные, вероятно, тем же народом, что выстроил РуркДхалад в незапамятные времена. Доступ в подземелья был почти в каждом доме, островитяне издавна использовали их вместо погребов – достаточно пробить скалу на глубину нескольких локтей, чтобы натолкнуться на какойнибудь ход. В ночь после казни все население Эрдавага ушло под землю, наверху не осталось ни одного человека. Найти их там без проводника не мог никто, заблудиться в подземельях было очень даже просто – безумный лабиринт. У многих рыбаков были и припрятанные лодки и ялики. Коекто из них под покровом темноты ушел в море, надеясь встретить элианский корабль и сообщить о творящемся на Эрдаваге.

Кирек с Ивкой тоже пробрались по катакомбам к привязанной в потайной бухте крохотной лодчонке, на которой обычно плавали на ловлю крабов. Они находились на грани безумия – на глазах брата с сестрой святоши сожгли их отца с матерью, а затем содрали кожу с десятилетней Айки. Островитянам повезло – всего через три дня они увидели на горизонте паруса имперского военного брига, сопровождающего несколько торговых судов.

Моряки подобрали их и с ужасом выслушали рассказ спасенных. Капитан кусал губы от гнева, жаждая отплатить палачам, но не имел права нарушить приказ – вез важный груз из Оладара в столицу. Снаряды для гаубиц припортовых фортов! Потому он только доставил ребят в Элиандар. Там островитяне узнали страшные новости. Император погиб! Половина империи в руках святош! И никому нет дела до бед жителей Эрдавага. Начальник таможни, правда, записал рассказ Кирека и обещал передать командованию, но надеяться на помощь не советовал. После этого брат с сестрой оказались на улице, не имея ни тархема денег. Они растерянно стояли на пирсе, пытаясь придумать, что еще можно сделать, когда к ним подошел Санти.

– Твари... – прошипел скоморох, сжав кулаки.

И ведь не поможешь. Нельзя сейчас отсылать войска на остров, никакого значения не имеющий. Вот оно, бремя императора, во всей своей красе. Что бы он ни решил, все равно будут гибнуть люди, которых он обязан защитить! А он не может... Разве что отправиться на остров самому – магу его силы и часа не понадобится, чтобы уничтожить святош. Пять кораблей? Мелочи. Или попросить когонибудь из эльдаров. А кого? Все заняты, ни у одного и минуты свободной нет. Слишком их мало, нужно срочно искать еще подходящих людей. По какомуто наитию Санти решил взглянуть на островитян в магическом диапазоне – и замер. Как ни странно, оба способны стать рыцарями престола по своим моральным качествам, о чем ясно говорила их аура. Чистая и светлая. Значит, судьба. Значит, не зря он встретил этих ребят.

– А правда, что его величество вместе с эльдарами убили? – недоверчиво спросила Ивка.

– К сожалению, правда, – вздохнул Санти. – Но император есть новый. И он набирает новых эльдаров. Вот вы бы пошли?

– Мы? – изумился Кирек, потом неуверенно улыбнулся. – Да кому мы нужны? Хотя, если позовут, пойду. Очень хочется отплатить карвенской сволочи за папу, маму и Айку...

– И я пошла бы... – вздохнула девушка. – Только Кир прав. Ну, кому мы сдались? В эльдары, наверное, только важные господа попадают.

– Уверены? – прищурился скоморох, хищно усмехнувшись.

– В чем? – удивился островитянин.

– А в том, что не отказались бы.

Брат с сестрой ошарашенно переглянулись, затем нерешительно кивнули. Какойто он странный, этот рыжий парень. Непонятные вещи говорит. Да разве могут простым рыбакам предложить стать эльдарами? Полная чушь!

– Хорошо, раз уверены... – в глазах Санти горело чтото такое, от чего Кирека с Ивкой передернуло. – Тогда идемте.

– Куда?

– Сейчас увидите.

Скоморох бросил на столик монету, затем открыл невидимый в полутьме трактира портал, ведущий в зал Хранилища Памяти. Особым заклятием подхватил островитян и нырнул в туманную дымку. Поняв, что внезапно оказались совсем в другом месте, те замерли, во все глаза глядя на мягко светящийся гигантский кристалл.

Кирек потряс головой, но вокруг ничего не изменилось. Да что происходит? Что за чудеса такие? Кто этот рыжий парень? Юноша медленно повернулся к Санти и застыл с приоткрытым ртом. Тело того покрыл темносерый плащ. Он накинул на голову капюшон, лицо медленно затянулось туманной маской. Так что же это получается? К ним на пирсе подошел сам император?!

– Ваше величество! – островитяне опустились на колени.

– Кирек и Ивка Дайзехо! – грянул гулкий голос, заставивший вздрогнуть. – Готовы ли вы отдать во имя служения империи свои жизни и свои души? Готовы ли вы принять плащи рыцарей престола?

– Готовы, Ваше величество... – едва слышно ответили брат с сестрой, пребывая в полной уверенности, что спят.

– Да будет так!

Из кристалла ударили белые молнии, тела вскрикнувших от неожиданности островитян окутались пламенем. Император читал заклинания инициации и тихо удивлялся про себя – на этот раз они давались куда легче, чем раньше. Что ж, постепенно набирается опыта, дальше будет еще проще.

Он привел в себя потерявших сознание Кирека с Ивкой, затем нашел, где в данный момент находится Веркит, и переместился к нему. Повар язвительно распекал за чтото двух понурых помощников.

– Здравствуй, твое величество, – нехотя буркнул он, покосившись на императора. – А это еще кто с тобой?

– Новые эльдары, – хихикнул Санти.

– Опять баба?! – огорченно всплеснул руками Веркит. – Совсем умом тронулся!

– Да что вы с Даркитом против женщин имеете? – с досадой спросил император.

– Что? – криво усмехнулся повар. – Ничего, им просто слишком дорого за то платить приходится. Ты хоть сказал бедняжке, чего ей будет стоить желание стать эльдаром?

– А чего? – удивился Санти.

– Ты даже не знаешь... – грустно вздохнул повар, поворачиваясь к Ивке. – Девочка, превратившись в эльдара, ты стала бесплодной. У тебя никогда не будет детей!

– Ой, мама... – растерянно пролепетала островитянка, прикрыв себе рот ладонью и мертвенно побледнев.

– Ты уверен?! – выдохнул потрясенный скоморох, поняв, что ему придется сообщить эту новость Ле, Каре и остальным девушкам.

– Полностью, – заверил его Веркит. – Потомуто прежние императоры и избегали делать женщин рыцарями престола, для женщины дети слишком важны. Мужчины куда легче переносят превращение, у них могут быть дети даже после инициации. Странно, что ты не вспомнил об этом обстоятельстве.

– Единый Создатель... – простонал Санти, хватаясь за голову. – Ивка, прости меня, идиота...

– Ничего, твое величество, – сквозь слезы ответила девушка. – Прощаю. Ты не знал. А я... Я справлюсь. Ничего ведь уже не поделаешь? Поздно?

– К сожалению, поздно, – развел руками повар. – Вы – эльдары. Никем иным вы не будете до самой смерти.

– Что же я натворил... – продолжал убиваться скоморох. – Что я Каре с Ле скажу?

– А эти бессовестные девки сами во всем виноваты! – вспылил Веркит. – Тыто тут причем?

– Самито, сами... – вздохнул Санти. – Да только все равно...

– Думать надо было, а потом только делать! – отмахнулся повар. – Сами себя наказали, пусть теперь не обессудят. И хватит о них. Мне эту вот бедняжку жалко. Больше, надеюсь, ты ни в чем не повинным девочкам судьбы калечить не станешь, делая их эльдарами?

– Не стану...

– Вот и хорошо. Ты, кажется, чегото хотел?

– Да, – вздохнул император. – Ты можешь приготовить мне запас продуктов для нескольких тысяч человек на неделю? На Эрдаваге население без ничего в катакомбы ушло, спасаясь от святош. Вместе с женщинами и детьми. Надо помочь.

– Сделаю, твое величество, – резко кивнул повар и исчез в облачке портала.

Повар, как же! Санти озадаченно покачал головой. Да этот повар – маг ненамного слабее его самого! Вон какой хитрый портал закрутил, и не разберешься сразу, куда ведет. Надо будет какнибудь порасспрашивать Веркита. Только вряд ли он чтонибудь внятное скажет – Маран вон тоже ничего о нем толком не знал, получив в наследство от прежнего императора. Стоп! В наследство? Так сколько же тогда ему лет?! Больше ста? А выглядит сорокалетним. Ох, чтото здесь не то...

Однако времени на досужие размышления не было. Необходимо наведаться на Эрдаваг, уничтожить святош, а затем переместиться в Элиандар. Конюхи закончили с фургоном. Пора забирать его и передавать Джако, подпрыгивающему от нетерпения. Пусть закупает реквизит для труппы, подготовка вояжа по стране займет еще недели две, как минимум. Но это все мелочи, если честно. Важно другое – ближе к вечеру командование северного округа намеревалось дать святошам бой. Император не собирался пропускать это зрелище, наоборот, магическая поддержка войскам никак не помешает, да и попугать карвенцев с нартагальцами стоит. Пусть заранее штаны испачкают. Лек с Энетом придумали несколько хитрых фокусов, при мысли о которых Санти рассмеялся. И сам бы лучше не выдумал. Нет, он не он будет, если карвенцы не обделаются.

– На ногах пока держитесь? – спросил император у островитян.

– Коекак держимся, твое величество, – резко кивнул Кирек.

– Придется еще часа два потерпеть, потом отдыхать пойдете. Сейчас отправимся к вам на Эрдаваг и поучим пресвятую сволочь умуразуму.

– Ради такого – сколько надо продержимся! – загорелись гневом глаза Ивки.

– Учтите еще одно, ребята. Эльдарыто вы эльдары, да только ничего еще не умеете. Знания получили, а практического опыта – ноль. Потому тренироваться придется так, что тысячу раз меня проклянете.

– Придется – так придется, – пожал плечами еще не пришедший в себя Кирек.

Санти усмехнулся и небрежным движением пальцев создал портал, ведущий на остров Ветров.

Итин Зарремб, Светоч Веры эскадры, захватившей Эрдаваг, зло смотрел на мрачного полковника Таркиса, командира экспедиционного корпуса.

– И где еретики?! – визгливым голосом поинтересовался он. – Вы обещали достать их изпод земли еще неделю назад!

– Светоч Веры! – вытянулся паладин. – Обещая вам это, я не представлял себе, что такое здешние катакомбы. Приношу свои извинения. Больше двадцати отрядов солдат не вернулось на поверхность. Найти там чтонибудь совершенно невозможно, если не имеешь плана подземелья. А мы его не имеем! Но сегодня мы всетаки коекого поймали. Только проклятые еретики отказываются служить проводниками, несмотря ни какие пытки.

– Щенки есть? – насторожился инквизитор.

– Да, двое.

– А вы говорите – отказываются... – захихикал Зарремб, довольно потирая пухлые руки – Давайте еретиков сюда, я займусь щенками на их глазах, сразу согласятся.

– Как скажете, Светоч Веры! – поклонился паладин, постаравшись не выдать своего отвращения.

Снова эта жирная тварь будет детей пытать! Единый, до чего же противно... Неужели Тебе нужны боль и горе детишек? Невозможно в это поверить. Скорее всего, это «святые» отцы выдают собственное скотство за Твою волю. А не денешься никуда! Полковник поспешил покинуть инквизитора, боясь не сдержаться. Очень хотелось прибить его, до зуда в руках хотелось. Но присяга, будь она проклята!

Не прошло и часа, как к столбам на главной площади городка привязали трех островитян. Они с ужасом смотрели на закрепленных в пыточных станках детей, мальчика девяти лет и девочку двенадцати. Семья Артихо попалась карвенцам по неосторожности – голод стал нестерпим, вот и выбрались на близкие к поверхности уровни катакомб, надеясь наловить улиток или лягушек. Прав был старый Вуко, когда просил не рисковать. И детей с собой какогото дорхота взяли. Изза собственной глупости теперь придется смотреть, как святоши будут издеваться над малышами. Ни один не знал, сумеет ли выдержать и не предать. Внизу ведь много других детей, до которых жаждет добраться этот жирный убийца. И как выдать их? Нельзя же...

Инквизитор, поигрывая ножом, приблизился к девочке с гнусной ухмылочкой на жирных губах и склонился над ней. Воздух пронзил отчаянный детский вопль. Больше ничего он сделать не успел – непонятно откуда ударила белая молния, и карвенец рухнул на землю обугленной тушей. Из возникшей локтях в двадцати серой дымки вышел человек в темносером плаще, лицо которого скрывала туманная маска. Привязанные к столбам островитяне радостно переглянулись. Император! Помощь пришла! Его величество сопровождали два эльдара.

Повелитель Элиана поднял руки, с его пальцев сорвались десятки молний, поразивших потрясенно застывших на площади карвенских солдат. В живых остались лишь немногие успевшие бросить оружие. В числе прочих среди них оказался и полковник Таркис – его император почемуто не тронул. Затем небо над островом потемнело, только над жителями Эрдавага оно осталось голубым. На скалы острова Ветров опустились сотни маленьких смерчиков и принялись кружиться, выискивая разбегающихся карвенцев. Большинство тех, кого они касались, не успевали даже вскрикнуть, очень быстро превращаясь в черную слизь. Но некоторые выжили, как ни странно, только потеряли оружие и одежду, оставшись полностью голыми. Смерчики находили солдат и офицеров повсюду, где бы те ни прятались. Даже в подвалах. При том, правда, пострадало немало домов, но это, видимо, императора не заботило.

Над эскадрой, бросившей якоря в половине морской версты от берега, сгустилась туча, и на корабли обрушился зеленый дождь. Они растаяли под этим дождем, как тает снег под весенним солнцем. Вскоре только маслянистые пятна на воде напоминали о том, что здесь чтото было.

Санти применил заклятие, которое до него не применял еще ни один из императоров Элиана, слишком страшным оно было, слишком много сил забирало. Если бы скоморох не являлся носителем истинного Света, он и не решился бы – слишком просто сжечь себя при такой попытке. Но никакое иное не могло быстро разделить солдат врага на тех, кто просто честно служил своей родине, стараясь при том остаться человеком, и нелюдь, способную пытать детей. Убивать карвенцев скопом не хотелось, и так слишком много человеческих жизней на его совести. Пусть нелегко пришлось, зато умерли только сволочи. К сожалению, среди паладинов таковыми оказались почти все.

Услышав плач девочки, император вздрогнул и поспешил к ней. Слава Единому, инквизитор успел только порезать бедняжке ногу. Быстро залечив рану, Санти отвязал ребенка, затем освободил остальных.

– Ваше величество, спасибо вам! – рухнула на колени женщина средних лет, мать спасенных детей.

– Не за что, – вздохнул он. – Как ни жаль, вам придется вернуться в катакомбы, у меня сейчас нет войск, которые я мог бы разместить здесь. Половина страны в руках святош.

– Половина?! – с ужасом переспросил ктото. – Единый Создатель...

– С продуктами поможем, – продолжил император, – но придется просидеть под землей еще долго. Прежде всего, мне надо найти вашего бургомистра. А вы подождите здесь. Только сперва...

Он повернулся к оставшимся в живых карвенцам и махнул полковнику Таркису, приказывая приблизиться. Тот подошел и поклонился, едва сдерживая дрожь и понимая, что против проклятого колдуна совершенно бессилен.

– Вы живы только потому, что остались человеком, – холодно сказал император. – Потому, что вам не нравилось то, что творили инквизиторы с людьми. Все выжившие – из таких. Вскоре я переправлю вас в лагерь для пленных под Элиандаром. Когда в вашей стране падет власть первосвященников, Карвену понадобятся люди, подобные вам, полковник.

– Я в вашей власти, Ваше величество, – горько усмехнулся паладин. – И вы правы, далеко не всем карвенцам нравится то, что творят Светочи Веры. Мы тоже люди и равнодушно смотреть на казни детей не можем.

– Давно надо было уничтожить этих тварей, раз так.

– Присяга... – вздохнул полковник. – Я офицер.

– Это ваш выбор, – развел руками император. – Соберите ваших людей, здесь холодно, без одежды они не переживут ночь среди скал. Я переговорю с островитянами в катакомбах и вернусь за вами. Если ктонибудь не пожелает сдаваться в плен, пусть пеняет на себя. Такой умрет. Это предупреждение.

Его величество махнул рукой эльдарам и скрылся в портале. Кирек с Ивкой поспешили за ним. Они оказались под землей, в полной темноте, но заклятие ночного зрения позволяло видеть, как пасмурным днем на поверхности. И что это за место? Ясно, второй перекресток третьего нижнего уровня. Здесь обязательно должен быть часовой. И кто он? Юноша присмотрелся и улыбнулся. Повезло, что называется. Старый приятель, Рико, с которым постоянно соревновались во всем, даже ухаживали за одной и той же девушкой. Теперь Велька ему не достанется, как ни жаль. Эльдары редко женились, наверное, не хотели портить своим избранницам жизнь.

– Эй, Рико! – окликнул он часового. – Привет! Это я, Кирек.

– Уже вернулся? – удивился тот, выбираясь из потайной пещерки.

– Ага. И помощь привел. Самого императора. Вуко позови, скажи, что дело важное и срочное.

– Ща... – кивнул Рико и скрылся в какомто боковом проходе.

Ждать долго не пришлось, бургомистр Лартоса, единственного относительно крупного города на Эрдаваге, пришел насколько мог быстро. Рыбаки и охотники, правда, по привычке звали его старейшиной, а не господским словом бургомистр. Новость о возвращении одного из посланных за помощью гонцов воодушевила измученных, изголодавшихся людей. У них появилась надежда на выживание. Увидев, кто ждет его, Вуко замер с приоткрытым ртом.

– Ваше величество... – едва смог выдавить старик, завороженно уставившись на туманную маску, ясно видимую в свете кружащегося в воздухе огненного шара.

– Здравствуйте, господин бургомистр, – опустился в выросшее из пола кресло Санти, создавая еще одно для собеседника. – Присаживайтесь. Нам есть о чем поговорить. Хочу в первую очередь выразить вам благодарность за то, что увели людей сюда и организовали их. К сожалению, вам придется провести здесь еще, по крайней мере, месяц.

– Почему? – удивился Вуко, уже предвкушавший выход на поверхность и сон в теплом доме, в своей постели – старые кости плохо переносили подземную сырость.

– У нас большая беда... – вздохнул император и рассказал о случившемся в Элиане за последние две недели.

Немного помолчав, он добавил:

– Продукты и самое необходимое вам сейчас доставят. Или, если хотите, завтрапослезавтра организуем эвакуацию выживших в метрополию.

– Нет, Ваше величество! – отказался бургомистр. – Пусть здесь голые скалы, но это наш дом. Мы отсюда не уйдем. Пересидеть надо? Пересидим.

– Много городских зданий разрушено, – вздохнул император. – Придется отстраиваться.

– Святоши?

– Часть – они. Остальное – увы, я. Мне нужно было быстро и с гарантией уничтожить карвенцев, тратить много времени я себе позволить не мог. Извините. После войны возмещу стоимость уничтоженного из казны.

– Оставьте, Ваше величество! – отмахнулся бургомистр. – Мы не безрукие, сами какнибудь отстроимся. Кстати, а как Кирек вас нашел?

– Да чисто случайно, – рассмеялся Санти. – Учтите, они с сестрой здесь не останутся, они теперь служат лично мне.

– Как скажете.

– И заберите с поверхности семью, которую святоши сегодня едва не казнили.

Закончив переговоры, император связался с Веркитом, подготовившим продукты и теплую одежду. Последнее – уже по своей инициативе. Их быстро переместили в катакомбы через большой портал, созданный поваром. Санти снова подивился про себя его магическим способностям. Договорившись с Вуко о том, что островитян еженедельно будет проведывать эльдар, скоморох собрался уходить.

Бургомистр на прощание обнял по очереди Кирека и Ивку.

– Тяжелую судьбу вы себе выбрали, ребятишки... – почти неслышно шепнул он и растворился в темноте. Видимо, старик все понял.

Брат с сестрой вздохнули – прав он, тяжелую. Но это их выбор, и отвечать за него перед Создателем тоже им. Оказавшись на поверхности, они сквозь пелену усталости наблюдали, как император открыл несколько порталов, в которые увел сдавшихся в плен карвенцев, не решившись оставить их на острове. Ни один из выживших не оказался столь безрассудным, чтобы предпочесть плену смерть, потому сопротивления никто не оказал.

Вскоре его величество вернулся и переместил свежеиспеченных эльдаров в Замок Призраков, где они с облегчением вытянулись на чистых простынях, мгновенно провалившись в сон.

Карвенские и нартагальские полки, сопровождаемые отрядами заговорщиков, вооруженными скорострельным оружием, двигались в походном порядке, приближаясь к городу Вартидару, перекрывающему проход на Яриндарский полуостров. Офицеры неприязненно морщились – местность была слишком уж неудобна. Слева желтела барханами печально известная Оршаонская пустыня, найти в которой воду невозможно, ее там просто нет. Справа, на сколько хватало взгляда, тянулись покрытые колючим кустарником холмы, где могли скрываться отряды горных мастеров.

Имперцы воевали не по правилам, они налетали исподтишка, уничтожали всех, до кого дотягивались, и отходили, не оставляя следов. Эти вылазки вызывали дикую ярость у командования Альянса, офицеры возмущались и кричали, что так воевать нельзя. Только элианцы плевать хотели на все и всяческие правила. Они просто убивали врагов – как могли, сколько могли и где могли. Любым доступным способом. На врученную мастерамнаставникам ноту протеста те ответили четырьмя словами: «Вас сюда не звали!».

Главнокомандующий войск Альянса в Элиане, генералпаладин Вастиан Тарген, окинул холмы досадливым взглядом. Еще не добрались до города, а сколько потерь! И это уже четвертая попытка захватить Вартидар. Сперва он надеялся, что отряды заговорщиков с Яриндарского полуострова ударят в спину защитникам, но вскоре понял, что горные мастера справились с внутренними проблемами. Даже маги Ализиума, приданные самым крупным отрядам, перестали откликаться на вызовы. Ну да, старого императора убили, зато появился новый. Наверное, это он постарался.

Но проклятый колдун себя пока явно никак не проявлял. И то слава Единому! Потому так и спешил генералпаладин захватить Вартидар, не дающий его войскам продвинуться дальше. Потому бомбардировал касика Даркасадара требованиями высадить на полуострове десант, но трусливая старая сволочь притворялась, что не понимает, чего от нее хотят. А затем командующему сообщили, что в море вышли броненосные флоты орков и открыли сезон охоты на суда Альянса. Неужели краснорожие сговорились с элианцами? Было бы очень некстати.

Покосившись на едущего рядом Светоча Веры, генералпаладин глухо выругался себе под нос. Идиоты проклятые! Если бы не они, он мог бы иметь куда больше войск. Изза действий инквизиции в любом захваченном городе империи приходилось оставлять как минимум полк, чтобы удерживать элианцев в повиновении. Каждый раз, когда святые отцы жгли когото, города взрывались бунтом. Неужели непонятно, что здесь к такому не привыкли? Нет, действуют обычным образом, снискав к себе такую ненависть, что генерал поежился при воспоминании. Каждая женщина, каждый ребенок, каждый старик готовы на все, чтобы только убить хоть одного карвенца. Привыкли, сволочи, к привольной и богатой жизни. Ничего, отучат. И к покорности приведут.

На память пришло случившееся вчера, и Вастиан недовольно поморщился. Надо же, девица, которую ему привели на ночь, предпочла покончить с собой, чтобы только не стать любовницей высокопоставленного паладина. Это где такое видано? Да сука должна была стелиться перед ним от счастья, что ее выбрали для ублажения самого командующего! Дома, в Карвене, Вастиану достаточно было поманить любую девушку пальцем, чтобы та вприпрыжку неслась к нему и выполняла любые прихоти в надежде, что важный господин защитит любовницу от вездесущей инквизиции. Так приятно было их разочаровывать. Генералпаладин едва не рассмеялся, вспомнив лицо своей последней пассии, которой наобещал с три короба, в тот момент, когда ее сажали на кол. Столько удивления было в ее взгляде. Вскоре ей, впрочем, стало не до удивления.

– Господин главнокомандующий! – отвлек его от приятных воспоминаний возглас подъехавшего вестового.

– Чего еще? – недовольно буркнул Вастиан.

– Имперцы впереди! Разведчики докладывают, не меньше двух дивизий!

Это еще что за новости?! Откуда они здесь взялись? Генералпаладин остановил коня и задумался. Похоже, элианцы сумели припрятать какието войска. Или пускают пыль в глаза? До сих пор они предпочитали не выбираться из города, давая бой только под его стенами. Что же задумали мастеранаставники? Как обычно, чтонибудь донельзя подлое.

В этот момент сзади подлетел на взмыленной лошади еще один вестовой.

– Господин генералпаладин! – выдохнул он. – Нас окружают!

– Что?! – подпрыгнул в седле Вастиан. – Всем подразделениям! Перейти с походного порядка в боевой! Занять оборону!

– И... – снова осмелился заговорить вестовой.

– Чего тебе еще?

– С тыла – орки, господин главнокомандующий! Егеря!

– Единый Создатель! – схватился за голову генералпаладин.

Вот только егерей ему сейчас и недоставало! Знал, слишком хорошо знал, как умеют воевать элитные полки урукхай. Как они стреляют из своих карабинов и как люто ненавидят карвенцев. Похоже, попался, как сопливый мальчишка. Обманули имперцы, усыпили бдительность, а сами тем временем сговорились с орками, которые перебросили к Вартидару свои войска.

Карвенские и нартагальские полки без промедления развернулись в боевые порядки, приготовившись к бою в окружении. Генералпаладин с одобрением окинул взглядом поспешно окапывающихся солдат – ох, не зря их дрессировали в свое время. Понимают, что от скорости действий зависят их жизни.

Забравшись на самый высокий в окрестностях холм, Вастиан достал из чехла подзорную трубу и принялся изучать окрестности. Увы, в тылу действительно егеря – их бунчуки ни с чем не спутаешь. Да и полки какие! «Дикие Коты», «Серые Волки», «Черные Медведи», «Безумные Псы». Остальные бунчуки он не узнал, но и этих четырех хватит с головой. Орки неспешно наступали стройными рядами, слаженно готовя к стрельбе карабины. Хороши, сволочи! Ему бы такие войска. А еще лучше – огнестрельного оружия побольше.

Генералпаладин повернулся в другую сторону. Оттуда надвигались имперские гвардейские полки, их знамена он тоже хорошо знал. Откуда здесь взялись гвардейцы?! Не было их на севере, разведка бы обязательно доложила. А в гвардии все офицеры выше лейтенанта – горные мастера. Ничего приятного, между прочим. Но несмотря ни на что, численное преимущество за ним. Да и сюрпризы имеются. Интересно, понравится оркам скорострельное оружие? Небось, не ждут такого подарка.

Если бы ктонибудь взглянул вверх, возможно, его внимание привлекли бы плывущие высоко в небе пять разноцветных птиц. Вот только вели себя они несколько странно для пернатых, почти не двигаясь с места. Генералпаладину в голову не пришло смотреть вверх в подзорную трубу, а то бы он сразу понял, что видит не птиц.

Император завис в поднебесье, за его спиной яростно бились полупрозрачные белые крылья. Он внимательно разглядывал порядки карвенцев, тут же передавая сведения маршалу Варгу ар Эстоду, командующему силами союзников.

– Ну что, рыжий, начинаем? – подлетел к нему довольно скалящий клыки Храт.

– Да пора уже, – согласился скоморох. – Повеселим дяденек маленько.

– Обязательно повеселим! – азартно расхохотался Энет, приблизившийся с другой стороны.

– Ребята! – заговорил Санти. – Объединяем силы, один я с иллюзией такого уровня не справлюсь.

Император с четырьмя эльдарами взялись за руки и начали в голос читать заклятие, придуманное Леком на пару с графом. И как им только в голову такое пришло? Скоморох не знал, но был очень доволен выдумкой. Богатая фантазия у друзей – святошам понравится!

Небо над полем боя внезапно вспыхнуло белым, режущим глаз светом. Он казался наполненным гневом, да нет, даже яростью. Сверху зазвучали торжественные песнопения, в которых многие с ужасом узнали четырнадцатый псалом – псалом пришествия Создателя Карающего. Карвенцы застыли на месте, подняв головы вверх, большинство нартагальцев попадали на землю, закрываясь руками от гнева небес. Даже орки прекратили наступление и удивленно переглядывались, пытаясь понять, что вообще происходит. Только элианцы не обратили никакого внимания на творящееся в небе – император предупредил их. Нечеловеческие голоса продолжали петь, а затем в небе появилась сияющая божественным светом гигантская крылатая фигура. Ангел Единого! Карвенцы мгновенно это поняли, каждый, кроме высших паладинов и Светочей Веры, рухнул на колени и принялся истово молиться, прося помиловать его, грешного.

– Вы превысили меру Его терпения, жители Карвена! – грянул мелодичный, но наполненный грозной силой голос. – С этого дня вы прокляты Им! Не будет вам удачи ни в чем! Вы убили свои души, и вас ждет Бездна!

Ангел медленно растворился в воздухе. Небо тоже вскоре погасло. Карвенские солдаты и офицеры бились в религиозной истерике, в их ушах звучало только одно: «Проклят! Ты – проклят!» Они молили Единого о прощении, призывая кару на головы первосвященников, преступивших Божий закон.

– Паскудные колдуны... – в отчаянии простонал Светоч Веры, с ужасом глядя на бьющих поклоны воинов. – Еретики...

– Успокойтесь! – рявкнул командующий. – Надо поднимать этих идиотов, нас же сейчас сомнут!

Действительно, орки возобновили наступление, а элианцы и не прекращали его. Ценой невероятных усилий высшие паладины заставили солдат прекратить молиться и снова занять оборону. Но те не хотели больше воевать – огрызались, некоторые даже бросали оружие. Казнь нескольких дезертиров на месте помогла, но не слишком – бойцы смотрели на собственных командиров с лютой ненавистью, и тем становилось не по себе. Так и жди удара в спину. Они пытались объяснить, что никакого ангела не было, что все это проделки поганых элианских колдунов, но им не верили, слишком силен оказался шок от явления небесного посланца.

Нартагальцы пришли в себя быстрее – фанатиками, в отличие от карвенцев, они никогда не были. Да и враг подошел слишком близко. Потому кирасиры изготовились к стрельбе, дожидаясь только приказа. Он поступил, и грохнул первый залп начинающегося боя, не причинивший наступающим никакого вреда.

К сожалению, карабины орков имели куда большую дистанцию поражения, чем мушкеты нартагальцев, и егеря принялись отстреливать воинов Альянса, находясь в полной безопасности. А когда приблизились имперцы, оказалось, что у них тоже припасено коечто необычное. Те самые картечные пушки, которых так боялись карвенцы на Манхене. Залп сотни орудий превратил несколько полков нартагальских солдат в кровавую кашу. Над полем боя взвился отчаянный вой боли и ужаса. А затем ктото из так и не пришедших в себя карвенцев бросил оружие, повернулся и бросился прочь. Его примеру последовали соседи, решив, что все кончено. Вскоре бегство стало повальным, паладины не сумели остановить его – их просто стоптали.

Элианцы вместе с орками быстро подавили оставшиеся очаги сопротивления. Дольше всех сопротивлялись заговорщики, прекрасно понимая, что их не пощадят: император не забудет предательства. Беглецами тоже нашлось кому заняться – скоро переловят, не позволят превратиться в банды, терроризирующие мирное население. Сдающихся в плен сгоняли в лагеря, заранее подготовленные верстах в трех – никто не сомневался в победе, так оно и вышло.

Потрясенный неожиданным поражением генералпаладин Тарген вскоре опомнился и попытался бежать, но ничего не вышло – за ним внимательно следили. Командование войск Альянса пленили два эльдара. Лично. Светочи Веры призывали на головы поганых колдунов все проклятья, которые знали, на что те отвечали звонким смехом. Странно, но их смех почемуто казался женским.

Имперские гвардейцы радостно хохотали, бросали вверх шапки и обнимались, ощущая свою силу. С ними сам император! И какой император! Давно не случалось у элианцев побед со столь мизерными потерями – едва ли сто человек с их стороны погибло в этом бою, тогда как потери врага были огромны. И это заслуга Его величества! То и дело то тут, то там раздавались восторженные вопли:

– Да здравствует Сантиар Победоносный! Виват императору!

Рыжий скоморох сверху с улыбкой смотрел на своих воинов. Первая большая победа. На удивление чистая победа. Кто бы подумал, что святоши настолько суеверны, и обычная иллюзия приведет их в такое обалдение. Ну, не совсем обычная, но все равно. Правда, както слишком уж легко далось ему с эльдарами создание столь масштабной иллюзии. Думал, будет много труднее. Как будто ктото невидимый помог. Так ли это? Да кто его знает! Не суть важно.

Император снова улыбнулся и подал кровным братьям знак перемещаться в Вартидар. Пора было обсудить дальнейшие планы. Терять времени не стоит, захваченные святошами города сейчас охраняет слишком мало войск, выбить их оттуда особого труда не составит.

4. Игры на грани фола

И сколько это издевательство будет продолжаться? Эхе украдкой вытер пот со лба, остановившись перевести дух, но дрессирующий его мастернаставник сразу заметил непорядок и вытянул нерадивого ученика по спине палкой. Копыто дорхота! Больно же! Нартагалец резко выдохнул сквозь зубы, не позволяя себе закричать, и через силу продолжил тренировку. Сам согласился, идиот недоделанный! А раз так, терпи и делай, тем более что стал личным учеником ходячего кошмара Ланига ар Вортона.

Откровенно говоря, когда наследника деора Наглеата привели в кабинет главы тайной стражи империи, он даже обрадовался. Пусть уж будет что будет, только бы не эта проклятая неизвестность. Измаялся, сидя в казармах и ничего не делая. На вопросы о любимой никто не отвечал, элианцам было не до случайного гостя из враждебной страны – слишком многое случилось за прошедшие дни. А Эхе сходил с ума, уже ничего не понимая. Ни зачем он здесь, ни какого дорхота согласился отправиться в Элиан вместе с тем странным носатым касоргом. Перед глазами все время стояло залитое слезами лицо рабыни, ставшей ему дороже всего на свете.

От беспокойства юноша не находил себе места, днями уныло бродил по Тарсидару, стараясь не показать возбужденным горожанам, что он нартагалец – в клочья бы порвали, слишком сильна была ненависть к агрессорам. На главном рынке торговой столицы его и разыскали два мастеранаставника, отведшие в императорскую башню, где Эхе ждал магтелепортист. Естественно, горный мастер. Ошеломленного наследника деора переправили в Элиандар и проводили к Ланигу ар Вортону.

Ходячий кошмар долго допрашивал перепуганного нартагальца, заставил рассказать свою историю в подробностях. Он все время удивленно хмыкал себе под нос и покачивал головой, ходя вокруг Эхе и оглядывая его со всех сторон. А затем вдруг огорошил юношу предложением стать его личным учеником. Наследник деора был настолько потрясен этим предложением, что согласился, за что позже не раз себя проклинал. На досуге он немало размышлял о причинах поступка старика, но так ничего и не понял. Ланиг говорил только то, что считал нужным, да и спрашивать его Эхе опасался – страшный человек. Жестокий до безумия. И одновременно добрый, но очень уж избирательно добрый. Если ктото замышлял хоть чтонибудь против Элианской империи, ар Вортон мгновенно забывал о самом понятии «жалость», на глазах превращаясь в хладнокровное чудовище. Не зря его так боялись все вокруг.

Ученика Ланига, Эхе кё Сите тоже начали бояться. Ничего, между прочим, приятного, когда ты вызываешь такой страх. Больше всего нартагальцу не нравилось присутствовать на допросах, только никуда не денешься – учитель приказал. Да и тренировки...

Ох уж эти тренировки. Тренировали его так, как ни одного ученика других горных мастеров. Те с сочувствием поглядывали на то и дело валящегося с ног рыжего юношу, даже часто помогали, когда он падал без сил – растирали какимто резко пахнущим маслом, каладоновым, кажется. Объясняли ошибки, показывали как правильно распределять нагрузку на разные группы мышц, чтобы не получить ненужной травмы, и так далее. Что интереснее прочего, тренировал Эхе не учитель, а другие мастеранаставники – у Ланига просто не было времени этим заниматься. И тренировали настолько интенсивно, что только стонать и оставалось.

Нартагалец не понимал, с какой стати на него свалилось все это, но ничего не мог поделать и подчинялся. Клятва дана, серый шнурок получен – даже в Нартагале знали, что с такими вещами не шутят – чревато многими неприятностями. Помимо того, глава тайной стражи обучал юношу хитросплетениям большой политики, объяснял, что такое государственная власть и что обязан делать монарх, думающий о своем народе. Зачем он все это объяснял?

– Господин мой, эльдар! – донеслось до Эхе.

Нартагалец с недоумением обернулся к мастерунаставнику Лиргану, занимавшемуся с ним сегодня. Увиденное заставило юношу остановиться. Неподалеку замерла мрачная фигура в серосеребристом плаще с туманной маской место лица. Вот так новости! Рыцарь престола! Этомуто чего надо?

– Я на некоторое время забираю ученика Эхе, – голос эльдара был мертвенным, пугающим до икоты, какимто вовсе нечеловеческим.

– Как скажешь, – поморщился Лирган. – Только ненадолго, пожалуйста. У мальчишки наконецто начало чтото получаться, мне хотелось бы закрепить полученные им навыки.

– Не беспокойся, мастернаставник, всего на несколько часов.

Тот кивнул и удалился, продолжая недовольно ворчать себе под нос. Рыцарь престола подошел к Эхе, растерянно глядящему на туманную маску мага.

– Тебя коекто хочет видеть, – прошелестел он. – Да и ты, наверное, соскучился.

– Вы хотите отвести меня к ней?! – обрадованно вскрикнул Эхе, мгновенно забыв, кого видит – его ждала встреча с любимой!

– Да, – в голосе эльдара слышалась улыбка.

– Спасибо!

Шен изпод маски с сочувствием смотрела на такое дорогое ей лицо. Усталый, замученный, грязный, весь в синяках. Но для нее – самый красивый. Девушка страшно соскучилась по Эхе, и в первую же свободную минуту выбралась в Элиандар проведать его. Да и не только проведать. Она твердо решила отдать любимому себя. Прямо сейчас. Если он захочет, конечно. Пошевелив пальцами, Шен создала портал, ведущий в ее покои в Замке Призраков, взяла юношу за руку и шагнула вперед.

Внезапно оказавшись в большой, уютной гостиной, Эхе удивился и окинул обстановку настороженным взглядом.

– Скоро она выйдет к тебе, – сказал эльдар. – Если хочешь искупаться, вон за той дверью есть бассейн.

Немного постояв, он исчез в туманной дымке. Эхе ошарашенно помотал головой, посмотрел на себя в зеркало и понял, что рыцарь престола не зря посоветовал ему искупаться – грязен, как последний бродяга. Юноша вошел в указанную дверь и быстро ополоснулся. Жаль, нет чистой одежды, но ничего не поделаешь – таки нет. А затем отворилась дверь и в комнате возникла она. Единственная и неповторимая, ради которой Эхе готов был на все.

– Здравствуй, мой хороший... – застенчиво поздоровалась девушка. – Я так по тебе соскучилась...

Наследник деора не выдержал, подбежал, подхватил ее на руки и принялся целовать всюду, куда мог дотянуться.

– Никому тебя не отдам, родная моя... – шептал юноша. – Никогда...

Она счастливо смеялась в ответ и тоже целовала его. Потом тихо сказала:

– Меня зовут Шен.

– Это касорг тебя так назвал? – нахмурился Эхе.

– Нет, я сама выбрала это имя. И я больше не рабыня, я такая же, как и ты, ученица горного мастера.

– Правда?! – обрадовался юноша. – Спасибо тебе, Единый!

– Но мы не сможем слишком часто встречаться, – грустно вздохнула Шен. – У каждого из нас есть свой долг, который никто, кроме нас самих, не выполнит. И...

– Что?

– Я твоя. Навсегда твоя. Возьми меня.

– Ты... – не поверил своему счастью Эхе.

– Возьми меня, – повторила Шен, сияющими глазами смотря на него.

Наследник деора наконецто поверил и понес любимую на кровать, видневшуюся сквозь приоткрытую дверь спальни. Все, что вскоре произошло на этой кровати, касалось только их двоих.

Переправив Эхе обратно в Элиандар, Шен долго сидела и мечтательно улыбалась, вспоминая. Как это оказалось прекрасно – принадлежать любимому и желанному, а не господину, которому пришлось бы отдаваться вне зависимости от желания. Жаль только, придется скрывать от Эхе, что она эльдар. Да и невозможность иметь от него сына тоже огорчала до безумия. И не только ее – все девушки Внешнего Круга были потрясены тем, что стали бесплодными. А ведь сами виноваты, полезли в рыцари престола, не зная всех последствий этого шага... Особенно убивалась Элиа, Лек второй день утешал свою ненаглядную, не отходя от нее. Потому, в общемто, у Шен и выдалось свободное время. Чем там был занят император, девушку не особо интересовало: понадобится – позовет ее.

Шен медленно встала. Из ее глаз исчезла мечтательность, сменившись решимостью и даже жестокостью. Пришло время отплатить господам «воспитателям» за все хорошее. Да и подруг старых из рабства вытащить – кого еще не успели продать. Она договорилась с мастераминаставниками, что те возьмут пожелавших того девушек в ученицы, а остальным помогут устроиться в Элиане, научат, как жить свободными. Детей младше тринадцати охотно согласились разобрать по семьям стражники.

Царящая в империи взаимовыручка среди служащих Его величеству до сих пор поражала Шен, никогда не верила, что так бывает, пока сама не увидела. Ни одного человека, попавшего в беду, не оставляли без помощи. Если, конечно, этот человек относился к своим. Только вот в Нартагале даже «своих» жрали без соли.

Санти разрешил ей делать все, что пожелает – паника во враждебной стране была императору только на руку. Опасности почти нет, мало кто из нартагальских магов сумеет причинить вред эльдару: недоучки – они и есть недоучки. Пусть себе девочка развлечется, а работорговцев не жаль – это не люди, они заслужили. Раз живут чужими болью и горем, то с ними можно поступать как угодно.

Злорадно оскалившись, Шен накинула капюшон, вызвала туманную маску и переместилась во двор воспитательного приюта работоргового дома «Астеан». Окинув его взглядом, она глухо выругалась. Ну конечно, площадка наказаний не пустует – на козлах для порки рыдали две девушки, которых охаживали розгами воспитатели. Бывшая рабыня, сходя с ума от гнева, выплюнула короткое заклятие. В небе над ней завертелась черная воронка, вокруг потянуло холодом, резко стало темно. Тьма охотно откликнулась на призыв своего адепта.

– Пришло время платить! – грянул непонятно откуда громовой голос, наполненный клокочущей яростью.

Поровшие рабынь воспитатели замерли, оглянулись и выронили розги, побелев от ужаса. Посреди двора стоял, вытянув в их сторону руки, жуткий элианский колдун с туманной маской вместо лица. С пальцев эльдара плеснуло черным пламенем, нартагальцев окутала какаято пелена. Когда она рассеялась, воспитатели рухнули на землю, превратившись в высохшие мумии.

Шен шла по приюту, походя уничтожая охранников, воспитателей и прочих служителей торгового дома. Ни один из них ни разу не пожалел ни одну рабыню! За все годы, что девушка провела здесь, она видела только бездушную, бесчеловечную жестокость. А раз так, эти твари не дождутся от нее жалости! В «Астеане» воцарилась паника, один из владельцев послал за городской стражей и магами Ализиума, но это ему не помогло – господин Риэ долго умирал на колу, на который так любил сажать приговоренных к смерти непокорных рабынь. Шен не могла забыть страшной смерти нескольких своих подруг и решила отплатить палачу той же монетой, не осознавая, что уподобляется ему.

Перепуганных воспитанниц пришлось выковыривать из разных закутков, куда они в панике забились. Бедняжки думали, что раз уж господ так запросто перебили, то с ними сделают чтонибудь и вовсе непотребное. Шен стоило немалых трудов найти их и переправить в Элиандар, где рабынь поджидали мастеранаставники. Больше всего возни оказалось с детьми, девочки отчаянно рыдали и бились в истерике, с ужасом глядя на чудовищного эльдара. Об этих безжалостных колдунах невероятной мощи в Нартагале ходило множество страшных легенд. Бедняжки, наверное, думали, что их заживо поедать собрались.

Шен грустно вздохнула при виде обреченных глазенок пятилетней крохи – малышка даже плакать не осмеливалась, только дрожала – затем одним сложным, многоуровневым заклятием столкнула собранных со всего приюта детей в открытый заранее портал. Там их встретят, там их ждет тепло и ласка, которых несчастные девочки за всю свою жизнь никогда еще не видели. А ей предстоит другое дело. Скоро прибудет стража вместе с магами Ализиума. Бывшая рабыня злорадно захихикала – интересно будет заломать эту сволочь, куда им, несчастным, против эльдара!

Наконецто кабинет старшего воспитателя! Каждая рабыня в воспитательном приюте мечтала увидеть смерть этого зверя. Это счастье выпало ей! Шен клубком Тьмы выбила дверь и шагнула внутрь. Сколько девушка мечтала об этой минуте! И она настала! Где он, сволочь такая? Здесь, никуда не делся. Слава Единому!

Господин Дарэ прижался к стене, затравленно глядя на вошедшего в его кабинет эльдара. Откуда это проклятое чудовище взялось здесь?! Чего ему надо?! А колдун безумно хохотал, запрокинув голову. Затем он вдруг сдернул с головы капюшон, туманная маска исчезла, и взору старшего воспитателя предстало хорошо знакомое лицо. Лицо выросшей в его приюте рабыни, той самой, что продали сыну деора Наглеата за баснословную сумму в полтора миллиона золотых.

– Узнал, тварь?.. – прошипела девушка, ее глаза горели бешеной, нечеловеческой ненавистью. – Узнал, спрашиваю?!

– Узнал... – пролепетал господин Дарэ, лихорадочно пытаясь понять, как рабыня могла стать эльдаром. Но стала, это сомнений не вызывало. Никогда не думал, что эта тихая девочка так люто его ненавидит. Обычно она только беззвучно плакала, когда старший воспитатель занимался ее дрессировкой. Но не просила пощады, никогда не просила. Ни разу.

– Ты никому не расскажешь об увиденном, – искривила губы Шен злорадная ухмылка. – Потому что сейчас подохнешь. И легкой твоя смерть не будет. Слышишь?

– Слышу... – глухо отозвался он. – Ты не посмеешь поднять руку на свободного человека, рабыня!

– Не посмею?! – снова расхохоталась девушка. – Уже посмела. Вон там во дворе подыхает на колу господин Риэ. Хочешь составить ему компанию?

– Нет... – побелел старший воспитатель. Господин Риэ? Племянник короля?! Ужас какой!

– Для тебя я придумала коечто особое, кол для тебя – милосердие. А я тебя жалеть не стану. Ты меня не жалел.

Шен шевельнула пальцами. Какаято невидимая сила подняла господина Дарэ к потолку, хорошо приложив по дороге спиной об стену.

– Пощади... те... – заскулил он.

– А ты хоть когонибудь из нас щадил? – поинтересовалась девушка, сплетая подготовленное для этого нелюдя страшноватое заклятие. – Ты хоть чтонибудь доброе в своей жизни сделал? Нет. Назови хоть одну причину, по которой я должна тебя щадить.

– Я вас воспитывал!

– Воспитывал? – иронично вздернулись брови Шен. – Эти вот скотские станки, в которых ты нас зажимал и часами издевался, ты называешь воспитанием?!

В огромном кабинете на самом деле располагалось множество жутковато выглядящих приспособлений. Господин Дарэ помещал в них провинившихся, по его мнению, рабынь в самых диких позах, что само по себе вызывало адскую боль. Но это было далеко не все – старший воспитатель обожал часами пытать девушек, наслаждаясь их слезами и криками, причем таким образом, чтобы не оставить особых следов и не испортить дорогой товар. Но боль, несмотря на это, умел причинять так, что не всякий опытный палач мог с ним сравниться.

Шен нервно покосилась на станки, передернувшись от неприятных воспоминаний. И вдруг замерла, натолкнувшись на наполненный изумлением взгляд одной из младших подруг, имевшей в своей группе номер четырнадцать. Миниатюрная хрупкая блондиночка пятнадцати лет с огромными голубыми глазищами, постоянно опущенными вниз и наполненными неизбывной тоской. Она хуже других умела переносить боль, изза чего старший воспитатель часто забирал ее в свой кабинет, бывало, что и на сутки. Ему очень нравились униженные мольбы и горький, безнадежный плач этой рабыни. Вот и теперь бедная снова сидела в какомто пыточном приспособлении на остром, залитом ее кровью брусе. Шен мгновенно забыла обо всем и ринулась освобождать несчастную девушку. Господин Дарэ рухнул на пол и на четвереньках пополз к двери, моля про себя Единого, чтобы превратившаяся в чудовище рабыня не обратила на него внимания. Но не на ту напал, дверь оказалась запечатана невидимым силовым пологом.

– Успокойся, маленькая! – утешала Шен рыдающую блондиночку, прижимая ее к себе и сама едва сдерживая слезы – прекрасно помнила, что испытала в этом кабинете. – Это же я. Ты меня узнала?

– Узнала... – едва слышно прошептала рабыня. – Не убивай меня, пожалуйста...

– А с чего ты взяла, что я стану тебя убивать?

– Я тебя видела...

Единый Создатель! Ведь она и в самом деле видела, как Шен сняла маску, а значит, поняла, что ее бывшая подруга – эльдар. Но причинить вред такой же рабыне, какой совсем недавно была сама, девушка не могла. И что теперь делать? А только одно. Забирать Четырнадцатую с собой в Замок Призраков. Попадет от Веркита, а потом и от Санти, но делать нечего. Попадет – так попадет!

– Ты скоро станешь свободной... – улыбнулась Шен, продолжая гладить рабыню по голове. – Я тебя с собой заберу. Больше никто и никогда не посмеет тебя так мучить!

Она показала на скотские станки, затем не выдержала и развоплотила их, не в силах больше видеть. Слишком страшные воспоминания они вызывали. Слишком много времени девушка провела в них, корчась от боли. Затем Шен вспомнила о старшем воспитателе и медленно повернулась к нему. Господин Дарэ забился в угол, закрываясь руками и тихо скуля – ставшие провалами Тьмы глаза колдуньи вызывали у нартагальца животный ужас.

– Пришло твое время умереть, нелюдь, – холодный голос перекатывался, казался голосом посланца Бездны.

Вытянув руку в сторону старшего воспитателя, Шен освободила заклятие. Тот отчаянно взвыл и забился, пытаясь вырваться из покрывшей его тело белесой слизи. Да только куда там – слизь забила ему рот и нос, и вскоре на полу осталась слабо шевелящаяся груда какогото отвратительно выглядящего желе.

– Он будет умирать несколько дней, – объяснила Шен удивленной рабыне. – Слизь медленно ест его, что сопровождается соответствующими ощущениями. И раньше времени она этой сволочи подохнуть не даст. Пусть испытает все, что заслужил. Это ему за всех нас! Скажешь, несправедливо?

– Справедливо, – согласилась Четырнадцатая. – Только слишком уж страшно...

– Ничего! Зверье жалеть нельзя, сами они никого не пожалеют. А теперь идем.

– Куда?

– Да там стража с магами Аллизиума прибыла, – злорадно оскалилась Шен. – Разберусь с ними, и домой отправимся. Тебе у нас понравится, вот увидишь.

– Стража?! – в ужасе вскрикнула рабыня. – Ой, мама...

– Не бойся! Слыхала, небось, сказки об эльдарах? А я эльдар. И сразу скажу, что сказки – только слабое подобие правды.

Накинув на голову капюшон, Шен вернула на место туманную маску и повела Четырнадцатую к выходу, плюнув по дороге на слабо шевелящуюся кучу слизи, в которую превратился старший воспитатель. Если честно, нравилось ей быть эльдаром. Несмотря на то, что стала изза этого бесплодной, нравилось. Знания, данные Хранилищем Памяти, казались необъятными. Да и навыки боя она получила, теперь следовало только довести тело до нужной кондиции.

Девушка тренировалась в любую свободную минуту, издеваясь над собой так, как раньше и представить никогда не могла. Ноющие мышцы и связки почемуто доставляли какоето извращенное удовольствие. Она больше не ничтожество, которое может смешать с грязью каждый! Санти, конечно, просил быть поосторожнее, да Шен и сама понимала, что стоит, но все равно постоянно составляла новые заклятия, пользуясь знаниями, оставшимися от слияния во время инициации Пятерых. Тьма тоже без промедления отзывалась на ее призывы, щедро делясь силой со своим адептом.

Выйдя наружу, Шен рассмеялась при виде открывшейся картины. Три стражника безуспешно пытались снять с кола племянника короля, на них бешено орали какието высокопоставленные господа, с ужасом оглядываясь – двор устилали изувеченные трупы. У ворот стояли несколько магов в сутанах Ализиума. Прибыли, уважаемые? Зря, сейчас пожалеете, что полезли. Ктото из нартагальцев увидел эльдара и отчаянно завопил, тыкая в мрачную фигуру пальцем. Маги, не поверившие в паническое сообщение из воспитательного приюта, побледнели. Хорошо понимали, что это такое – столкнуться с рыцарем престола.

– Что вам здесь нужно? – выступил вперед самый смелый.

– Что? – раздался в ответ гулкий, заставляющий ежиться голос. – Пришел возвратить долг!

– Какой долг? – очумело проблеял маг, сплетая заклятие защиты – атаковать он не осмелился.

– Отплатить за все хорошее! – огласил окрестности издевательский смех.

Эльдар поднял руки, вслух читая какоето жуткое заклятие, от одного звучания которого у магов встали дыбом волосы. Над городом возникла огромная черная воронка, откуда на людей взглянуло чтото донельзя страшное – как бы не сама Тьма. А затем вниз обрушились сотни вихрей. Они безошибочно отыскивали вопящих от ужаса нартагальцев и затягивали в себя с противным, хлюпающим звуком. Маги погибли первыми, не успев ничего предпринять. За ними в небытие последовали стражники и пытающиеся сбежать высокопоставленные господа.

– Их кровь я жертвую тебе, МатьТьма! – прогрохотал голос рыцаря престола.

«И на кой ляд мне сдалась их кровь? – послышался в сознании Шен насмешливый вопрос. – Не делай глупостей, дитя. Пропадешь. Жестокость не приводит ни к чему хорошему!»

Это что? Сама Тьма к ней обратилась?! Девушка застыла, ничего не понимая. С чего бы это? И какие глупости имелись в виду? Причем здесь жестокость? И чья жестокость? Ее? Но она же только отплатила воспитателям за их зверства! Придется спросить у Лека, наставник тоже принадлежит Великой Матери, должен объяснить, в чем тут дело. Немного отойдя от удивления, она вернулась за Четырнадцатой и переместилась в свои покои в Замке Призраков.

– Ой... – пискнула та, изумленно оглядываясь. – А где это мы?

– В моих комнатах, – проворчала Шен, поспешно сдирая с себя грязную одежду. – Пошли мыться.

– Как скажешь, – покорно согласилась рабыня.

– Выбери себя имя, не звать же тебя Четырнадцатой.

– Имя? – изумилась девушка. – Но имя ведь господин дает...

– Ты отныне свободна! – рассмеялась Шен, выходя из комнаты и ныряя в бассейн, в котором всегда была теплая и чистая вода. – Иди сюда!

Рабыня нерешительно вошла и восхищенно ахнула при виде роскошного бассейна локтей тридцати в длину. На ней ничего не было, господин Дарэ обычно «воспитывал» девушек обнаженными. Она покосилась на свои залитые кровь ноги и тяжело вздохнула. Тело болело – провела в неестественной позе всю ночь.

– Нагулялась? – возникло на стене изображение повара.

– Здравствуйте, господин Веркит, – поежилась Шен, чемто пугал ее этот человек. Четырнадцатая тихонько пискнула при виде мужского лица и судорожно прикрыла руками пах.

– А это еще кто с тобой? – недовольно буркнул он.

– Подруга старая... – вздохнула девушка. – Она случайно увидела, как я маску сняла. Ну, я и подумала...

– Что?! – возмущенно рявкнул Веркит. – Да что же это такое, а? За что все эти проклятые бабы на мою несчастную голову свалились?!

Шен испуганно втянула голову в плечи. Так и знала, что попадет! Четырнадцатая вжалась в стену, с ужасом глядя на гневливого господина и ожидая, что ее прямо сейчас отправят к палачу.

– Горе мне, горе! – продолжал стенать повар, затем обратил внимание на залитые кровью ноги рабыни. – Что это с ней?

Снова поежившись, Шен рассказала, где и в каком виде нашла бедняжку. Веркит сочувственно покивал и тяжело вздохнул.

– Так подлечи ее для начала, – буркнул он. – Девочке же больно! Ты, как и каждый эльдар, целитель не из последних. Ладно, куда вас денешь, найдем потом куда твою подружку пристроить. Только очень тебя прошу, постарайся больше подобных глупостей не делать. Ну, хорошо, убила ты нескольких работорговцев, а толкуто? В Нартагале чтонибудь изменилось? Нет. Да и...

– Что?

– Тебе не кажется, что после сегодняшнего ты уподобилась тем же воспитателям? – хмуро поинтересовался Веркит.

– Я?.. – растерялась Шен. – Уподобилась? Им? Нет, конечно!

– А зря. Хорошо, ты захотела отплатить за пережитые боль и ужас, вполне понимаю твое желание. Только мучить зачем было? Уничтожила бы, и хватит с них.

– Но они же мучили! – возмутилась девушка.

– Да, мучили, – укоризненно взглянул на нее Веркит. – Но должна же ты чемто от них отличаться, девочка? Подумай над этим.

– Я подумаю... Великая Мать то же самое говорила.

– Великая Мать?

– Я, когда убивала нартагальских магов, сказала что отдаю их кровь Тьме. А она ответила...

– И что она тебе сказала? – заинтересовался повар.

– Что жестокость не приведет ни к чему хорошему.

– Абсолютно верно! Вот и подумай, а стоит ли становиться жестокой? Ведь ты очень быстро можешь сама превратиться в чудовище. Согласен, зверье в человечьем обличье уничтожать нужно, но не наслаждаясь этим. Просто давить, как давят тараканов.

– Но как же всетаки изменить там хоть чтонибудь?! – вскинулась девушка. – Они же иначе не поймут, только если запугать до смерти! Сколько еще над нами в этом проклятом Нартагале издеваться будут?!

– Еще долго... – вздохнул Веркит. – Только после того, как твой Эхе обучение закончит и на престол взойдет, чтото изменится. Да и то далеко не сразу. Нахрапом ничего не добьешься.

– Эхе?! – изумилась Шен. – На престол?!

– А Санти тебе не говорил еще? – ехидно усмехнулся повар. – Так знай. Эхе у тебя мальчик хороший, добрый и сильный, справится.

– Я знаю, что он хороший... – расплылась в счастливой улыбке девушка, вспомнив любимого, ее глаза затянуло томной поволокой.

– Обедатьто будете?

– Ага, спасибо.

– На столе в той комнате ищи, – проворчал Веркит и исчез.

Исцелив рабыню, Шен сама искупала ее и вернулась в гостиную. Там действительно ждал накрытый стол, при виде которого глаза Четырнадцатой изумленно расширились. Она даже потрясла головой, но ничего не изменилось.

– Что смотришь? – рассмеялась Шен. – Садись. Имя себя еще не выбрала?

– А можно? – осторожно покосилась на нее девушка.

– Конечно.

– Тогда пусть будет Ирет...

Шен рассмеялась и обняла ее. Затем усадила за стол и принялась пичкать разными вкусностями, которые бедняжка никогда не пробовала – юных рабынь в приютах кормили сытно, но очень невкусно. Почему? А кто их, этих воспитателей разберет! Еще один способ поиздеваться, наверное. Ирет с непривычки наелась так, что живот заболел. Неудивительно – Веркит был строг, зато готовил так, что от его стряпни руки по локоть сглодать можно было, и не заметить того.

Глядя на ошарашенное лицо младшей подруги, Шен посмеивалась, вспоминая саму себя в первый день после перемещения в Замок Призраков. Чего только не передумала, всего на свете боялась. Надо же, насколько бывшая рабыня изменились за прошедшее время. Откудато взялась уверенность в себе и своих силах, а главное, понимание, что она – не одна. Что рядом друзья и соратники, которые всегда придут на помощь в тяжелую минуту. Наверное, свою роль сыграло всеобщее дружелюбие, царящее вокруг – каждый готов был поддержать и утешить. Да, наставник тренировал очень жестко, иногда даже жестоко, порой наказывал, но Шен прекрасно понимала необходимость этого. Она даже не держала на Санти зла за порку – на самом деле провинилась, так чего же обижаться? Заслужила. Непонятно, с какой стати Ле с Карой до сих пор дуются на Его величество. Натворили дел – получили по заслугам. Нечего дуться, все правильно.

Заметив, что Ирет клюет носом, Шен и сама решила немного поспать. Это сегодня она свободна, а завтра – безумный день. Пришло время преподать Альянсу хорошо запоминающийся урок на Манхене. Девушка ехидно захихикала, представив, что ждет святош и ее «драгоценных» соотечественников. Тото порадуются.

Вскоре девушки улеглись. Ирет мгновенно засопела, уткнувшись старшей подруге носом в подмышку. Шен покосилась на нее, улыбнулась, погладила по голове и тоже провалилась в сон.

Джако медленно обходил фургон с таким изумлением на лице, что Санти едва сдерживал смех. Остальные скоморохи тоже выглядели слегка пришибленными, бросая на рыжего косые взгляды и явно пытаясь понять, каким это образом в руки их нового товарища по труппе попал военный фургон. Перекрашенный, сильно переделанный, но все равно военный. И не просто, а штабной. В нем можно было вполне комфортно жить, а не только путешествовать. Тройные стенки с утеплителем между ними, печка с запасом угля, четыре небольших спальни, кухня, большая кладовка, и даже туалет, снабженный магическим сжигателем отходов. Вся эта роскошь не могла стоить меньше тысячи золотых. Да и не продавали в Элиане военные фургоны никому, даже списанные доставались только вышедшим в отставку.

– Откуда? – повернулся к Санти продолжающий недоверчиво покачивать головой Джако.

– Один бывший офицер гвардии обязан мне жизнью, – солгал рыжий. – Случайно вышло. Вот он и отблагодарил этим фургоном.

– Повезло тебе, парень... – во взгляде гиганта читалось недоверие, но он не стал требовать подробного рассказа.

Кони тоже вызывали уважение – два огромных мохнатых неприхотливых битюга яриндарской породы. Они прямо в снегу в самый мороз спать могут – и не замерзнут. Такие лошадки стоят, как минимум, по полтысячи каждая. И парень утверждает, что это подарок? Не слишкомто верится. Скорее всего, офицер бросил бы скомороху кошелек, сразу забыв о нем. История явно шита белыми нитками. Стоило бы радоваться, но Джако очень не любил, когда чегото не понимал.

Странный он, этот Санти, если разобраться. Ведет себя частенько вовсе не так, как положено скомороху, проклятому Церковью. Слишком горд. Исчезает постоянно кудато, приятели к нему то и дело шастают, да и две девицы какието, обе редкие красавицы. Делия вон на рыжего глаз положила, шипит от ревности, а он – ноль внимания, фунт презрения. Акробатка настолько ошалела от такого подхода, что готова первой к Санти в постель прыгнуть – привыкла к своей неотразимости и никак не может поверить, что молодой мужчина способен ею не интересоваться. Вспомнив одного из приятелей рыжего, некрасивого парня среднего роста, Джако нервно поежился – он готов был голову на отсечение отдать, что видит перед собой аристократа древнего рода. Один высокомерный взгляд чего стоит.

Ну вот, снова кудато смылся. И что ты с ним делать станешь, а? Джако нашел взглядом Санти, оживленно болтающего с высоким носатым парнем, в котором безошибочно угадывался уроженец Манхена. Двигался варвар мягко, покошачьи. Был бы шнурок на плече, сказал бы – горный мастер. Но шнурка нет. Откуда у рыжего столько странных знакомых? Да дорхот его знает! Ясно только одно – с ним чтото нечисто. Но ведь скоморох, от бога скоморох, тут даже сомнений нет. А шут какой – чудо просто.

– Дядя Джако, – вернулся к фургону Санти. – Меня дня три не будет, надо смотаться койкуда. Вы без меня обойдетесь?

– Да уж обойдемся какнибудь, – недовольно буркнул гигант. – Куда это ты намылился?

– В Дентар.

– А где это?

– Городишко верстах в двухстах от столицы. Мне там деньжат немного должны, надо бы забрать – реквизиту нам много покупать придется.

– Деньги – это да, – качнул головой Джако, – это нужно. Что ж, езжай.

Санти улыбнулся, помахал Делии, исподлобья смотрящей на него, и растворился в толпе. Гигант проводил его недоверчивым взглядом. Интересно, снова солгал или правду говорит? Кто его знает, не поймешь этого рыжего наглеца. Ладно, дорхот с ним, дел и без него хватает. Фургон, хоть и армейский, для скоморохов не слишкомто подходит, коечто переделать надо. Где бы еще мастера хорошего сыскать? Хотя, стоп. При лавке Джормуса, бывшего фокусника, говорят, ошивается Бибер, лучшего каретника не найти, половине трупп империи он фургоны ладил. Если старик здесь, хорошо. А если нет? Тогда хуже. Может, Джормус чего посоветует, тоже ведь циркач в прошлом.

– Неудачное прикрытие ты себе придумал, – недовольно буркнул Лек, покосившись на Санти. – Это каждый раз мозги себе парить, как объяснить отсутствие? Маран в одиночку катался, помоему, так лучше.

– Ничего, справлюсь, – отмахнулся скоморох. – Что там у нас еще на сегодня?

– Да ничего особенного. Оргаон взят, Тавенталь осадили – там даркасадарцы, им воевать не больното хочется. А вот с Шерандаром придется повозиться, в городе три полка паладинов засело.

– Ясно, – вздохнул император. – Слушай, есть у меня одна мысль.

– Какая?

– Выбить Даркасадар из Альянса. Причем так, чтобы Морская Стража ударила по вчерашним союзникам в самый неожиданный момент.

– И как ты касика уговаривать собрался? – изумился Лек. – Другого такого труса еще поискать, он же дышать боится.

– Ага, – довольно осклабился Санти. – Только вот сын его – совсем другое дело.

– Планируешь посадить на трон вместо папы? – заинтересованно приподнял бровь горец. – И каким это образом, позволь поинтересоваться?

– Хочу встретиться с Гарухаком и откровенно поговорить. Насколько мне известно, касиани[19] – человек далеко не глупый. Он изо всех сил пытался удержать отца от заключения союза с Карвеном, но не преуспел, только впал в немилость.

– Ну, поговори, если считаешь нужным, – пожал плечами Лек. – Не слишком верю, что из этого чтонибудь выйдет.

– Попробовать стоит. Мы ничего не теряем.

– А не влетишь?

– Не, – отмахнулся император. – Магов в Даркасадаре почти нет, да и мало какой маг способен мой защитный полог пробить.

– Может, с тобой пойти? – покосился на него Лек. – А то мало ли...

– Зачем? – удивился Санти. – Риска никакого. Тебе с Энетом атаку на Ниокрен готовить, забыл, что ли?

– Не забыл... – вздохнул горец. – Только Маран вон тоже думал, что неуязвим. И что? Погиб, причем глупо. А если ты погибнешь?

– Я во много раз сильнее Марана, – усмехнулся император. – Не нервничай, наставник. Все будет в порядке.

– Вот отчаянный... – проворчал Лек. – Дорхот с тобой, поступай, как знаешь. Только учти, Ле с Карой я об этом все равно расскажу! Они тебя быстро научат умуразуму.

– Как они? – спросил Санти, вспомнив отчаяние девушек после того, как он рассказал о последствиях их безрассудства.

– Немного пришли в себя, – тяжело вздохнул Лек. – Зато Элиа все время плачет. Волосы на себе рвет – она так мечтала, что у нас малыш будет... И кто ее просил в эльдары лезть?

– Я тоже хорош, – поморщился император. – Нечего было напиваться до такого состояния.

– Они бы все равно нашли способ тебя убедить, – обреченно махнул рукой горец. – Никуда бы ты не делся.

– Вспомнил бы сам о последствиях превращения в эльдара для женщины, не убедили бы. Да и убеждать не стали бы, узнав об этом.

– Кто его знает... – философски заметил Лек. – Мужчине не дано понять, что на уме у женщины.

– Дано, – проворчал Санти. – Я помню женщинимператриц. В чемто ты прав, решения они принимали исходя далеко не из логики, но чаще всего, как ни странно, верные. Ладно, до вечера. В замке свидимся.

Он зашел в ближайшую подворотню, накинул на себя полог невидимости и открыл портал, ведущий в Даркат, столицу Даркасадара. Для начала стоило осмотреться, своими глазами увидеть, как там живут. По воспоминаниям прежних императоров, на огромном острове царила беспросветная нищета. Странно, территория вполне достаточна, народ трудолюбив, ремесленники искусны, земля плодородна. Чего им не хватает, чтобы сделать жизнь людей хотя бы относительно нормальной? Ума, наверное, а прежде всего – желания. Санти вздохнул. Эгоизм страшная вещь, да не просто страшная – жуткая.

Присмотревшись к людям, идущим мимо, император убрал полог невидимости, накинув на себя морок. Теперь любой увидевший его принял бы скомороха за уроженца западного побережья Даркасадара, скорее всего – из окрестностей Урта. Одетого не слишком богато, но добротно – понятно, что деньги у незнакомца водятся. На взгляд чужестранцев даркасадарцы выглядели несколько необычно. Голубоватая кожа, большие, обычно черные глаза и скуластые, широкие лица. Цвет волос варьировался от светлокаштанового до черного. Случались и исключения, рыжие среди горожан тоже попадались, потому Санти изменил себе только черты лица и убрал веснушки.

Первым, что бросилось императору в глаза, были страшная грязь и мусор на улицах. Да и нищета тоже заставила поежиться. Большинство встречающихся людей оказались одеты в такие лохмотья, что в Элиане их вместо половой тряпки постеснялись бы использовать. Голодные, наполненные тоской глаза жителей Дарката заставляли ежиться. Единый Создатель! Да что здесь творится? Страна же выращивает вполне достаточно хлеба и мяса, до войны поставляла немало деликатесных продуктов в империю. Так почему даже жители столицы голодают? В чем дело? Надо будет выяснить. Но ладно – нищета, в Нартагале тоже простой народ живет бедно. А эта грязь? Неужели трудно соблюдать хоть относительную чистоту? Теперь ясно, почему в Даркасадаре то и дело вспыхивают эпидемии то черной лихорадки, то язвенной чумы, то еще какойнибудь гадости.

Вскоре впереди показалась площадь, забитая людьми, одетыми богаче прочих. Санти присмотрелся и гадливо скривился. Ну, конечно, рабский рынок. Когда же до этих идиотов дойдет, что рабство просто невыгодно, что раб, не заинтересованный в результатах своего труда, все равно не будет работать понастоящему, как ты его ни бей?

Император принялся проталкиваться через толпу, желая побыстрее покинуть неприятное место.

– Предлагаю уважаемым покупателям сильного раба всего за три золотых! – завопил работорговец на помосте посреди площади, заставив Санти вздрогнуть. Надо же иметь настолько пронзительный и противный голос!

– А то мы этого раба не знаем! – ответил голос из толпы. – Я его и задаром не возьму, бесполезная скотина, только жрет!

– Для каменоломни вполне подходит! – возразил работорговец.

– Да не будет он работать! – не согласились в толпе. – Вон, как глядит. Волчина лютый это, а не раб! Весь в шрамах, толку с него нет.

Заинтересовавшись, Санти взглянул на помост. Там стоял закованный в цепи понурый мускулистый мужчина лет тридцати с чемто. Типичный даркасадарец с короткими черными волосами и грубым лицом. В его глазах горела лютая, обреченная ненависть. И решимость стоять до конца. Судя по виду, он готов на все, даже умереть, но не стать рабом. Удивительно, сумел сохранить человеческое достоинство. В рабстве сумел! По какомуто наитию император посмотрел на его ауру и удивился еще больше. Светлая, яркая, чистая. Этот человек вполне способен стать эльдаром. Придется купить и дать свободу, а дальше уж пусть как хочет. Соглашаться или нет будет его и только его выбором. Лучше бы согласился. Слишком мало подходящих людей, редкостно мало, единицы на сотни тысяч. Нельзя упускать ни одного.

– Беру! – поднял он руку.

– Прошу вас, уважаемый! – обрадовался работорговец, уже не надеявшийся продать непокорного раба. – Ваше имя?

– Сагитак из Урха, – Санти протолкался к помосту и передал ему три тархема.

– Имперские? – удивился работорговец, но, тем не менее, проворно спрятал деньги в кошель – золото есть золото.

– Раскуйте его, – распорядился император.

– Вы уверены, уважаемый? Это бунтарь, пять раз сбегал.

– От меня не сбежит, – холодно сказал Санти, заработав полный яростной ненависти взгляд раба.

– Как его зовут?

– Бурухак, уважаемый. Может, не стоит его расковывать? Как бы не натворил чего...

– Стоит.

Работорговец с недоумением пожал плечами, но отдал кузнецу распоряжение выполнить глупую прихоть покупателя. Коли дурак, сам виноват. Хочет выбросить деньги на ветер? Его личное дело. Непокорная сволочь сбежит при первой же возможности, не впервые он это делает. Билибили, а толку – ноль. Все равно сбегает. Откуда только такие наглые берутся?

– Идем, – поманил свое приобретение скоморох.

Раб не обратил на него внимания, с тоской глядя на помост, на который тем временем вывели некрасивую худую женщину, прижимающую к себе тихо всхлипывающую девочку. Несчастная обреченно уставилась себе под ноги, ее губы дрожали, видно было, что едва сдерживает слезы. Бурухак сжимал кулаки, шепча какието проклятия. С чего это он, интересно? Чтото здесь не так. Семья, что ли?

– Жена? – поинтересовался Санти.

Во взгляде раба на секунду появилось отчаяние, мгновенно сменившееся привычной тяжелой ненавистью.

– Если жена, куплю, – продолжил император. – Семьи разлучать нельзя.

– Брешешь! – недоверчиво выдохнул Бурухак. – Вам всем по хрену!

– Не всем, – улыбнулся Санти, снова поворачиваясь к работорговцу. – Этих двух я, пожалуй, тоже возьму. Нужна домашняя рабыня.

– Они дорогие, уважаемый! – потер руки тот, довольно скалясь. Никак не рассчитывал сбыть сразу всю семейку, надоевшую ему до зубной боли. – По двадцать золотых каждая.

– С чего бы это? – озадаченно приподнял бровь император. – Она далеко не красавица, а малая ее вообще ни на что не пригодна.

– Не скажите, уважаемый, – возразил работорговец. – Баба рукодельница знатная, любую работу по дому спроворит, а девку можно в бордель сбыть, там таких охотно берут.

Раб позади Санти обреченно застонал.

– Тридцать за обеих, – с досадой буркнул скоморох, понимая, что если не станет торговаться, это будет выглядеть подозрительно. – Больше не дам. Домашнюю рабыню я и за десять найду.

Повздыхав, работорговец согласился – больше никто не заинтересовался некрасивой худой рабыней и ее отродьем. Хоть за сколько продать, и то ладно. Сколько времени продукты на них зря переводил, да и муженек ее обещался сбежать и любого покупателя прирезать. А от такого бандюги всего ждать можно.

– Не советую пока бежать, – отойдя от помоста подальше, шепнул Санти Бурухаку, не могущему оторваться от жены с дочерью, которых не чаял уже когданибудь обнять. – Скоро отпущу на свободу.

– На свободу?! – ошалело отступил тот на шаг назад. – Бр...

– Тихо! – оборвал его Санти. – На стражу напоремся! Идите за мной.

Забравшись в первую попавшуюся подворотню, император активировал портал, ведущий в Элиандар, в коллегию боевого братства столицы. Надо устроить этих троих, касиани подождет. Возможность получить еще одного эльдара упускать нельзя. Внезапно оказавшись в огромном здании, даркасадарцы замерли, не понимая, что вообще случилось и куда они попали. Неподалеку несколько мастеровнаставников гоняли десятка полтора учеников, одним из которых был Эхе кё Сите. Людей вокруг крутилось множество, каждый занимался своими делами, не особо обращая внимания на окружающих. Санти незаметно вернул на место свой черный шнурок, чтобы не выглядеть чужаком.

– Где мы?! – у Бурухака тряслись руки, он оглядывался по сторонам, не понимая, чем заняты все эти непривычно одетые люди.

– В Элиане, – рассмеялся Санти. – А поскольку в империи рабства не существует, ты отныне свободен. Вот такто, приятель!

– В Элиане... – недоверчиво повторил даркасадарец, затем его взгляд натолкнулся на имперский герб на стене, и он закрыл глаза, ошалело помотав головой.

Похоже, этот рыжий парень не лжет, в Даркасадаре никто не осмелился бы поместить на стену герб чужой страны. Да и то, как они оказались здесь, тоже говорило о многом. Магия, больше ничем объяснить мгновенный перенос на тысячи верст было невозможно. Бурухак повернулся к Санти и низко поклонился ему. В глазах бывшего раба застыли слезы.

– Делать чтонибудь умеешь? – спросил император. – Устраиваться ведь както надо, да и языка ты не знаешь.

– Плотник я.

– А как в рабство попал?

– За долги продали... – помрачнел даркасадарец. – И меня, и жену с дочерью.

– Ясно... – вздохнул Санти. – Повторяю, ты свободен. Вот тебе деньги на первое время, с жильем тоже помогу. Но у меня есть к тебе одно предложение. Принимать его или нет – твое дело. Отойдем.

– Не люблю быть должным... – буркнул Бурухак, последовав за скоморохом, перед тем на мгновение прижав к себе встревоженную жену. – Что за предложение?

– Я, если честно, подошел к тебе не просто так – увидел, что ты способен коекем стать. Потому решил выручить и дать тебе возможность выбрать, становиться этим кемто или нет.

– И кем же я могу стать? – подозрительно прищурился Бурухак, разучившийся за последние годы доверять людям.

– Эльдаром. Рыцарем престола элианской империи.

– Кем?! – полезли на лоб глаза бывшего раба. – Но...

– Эльдаром далеко не каждый способен стать, – понимающе улыбнулся Санти. – Ты способен, уродился, наверное, таким. Да и человеческое достоинство в рабстве сумел сохранить, а это многого стоит.

– Но тогда ты... – едва сумел выдавить Бурухак, поняв, кого видит перед собой.

– Да. Учти, лица моего ты не запомнишь, а если откажешься, забудешь и о моем предложении.

– Ясно... – помрачнел даркасадарец.

– Если согласишься, попрошу не мстить бывшим хозяевам, глупое это занятие – месть, и ничего хорошего не даст. А в вашей стране порядок со временем наведем, нельзя так поскотски жить. Рабства и голода, по крайней мере, не будет.

– Вот в этом я с большим удовольствием поучаствую, – усмехнулся Бурухак. – Но согласиться так сразу не могу. Такие решения с бухтыбарахты не принимаются. Ты сам должен понимать. А что с ними будет, если я соглашусь? Они мне дороже жизни.

Он кивнул на жену с дочерью.

– Будут жить в тепле и сытости, – пожал плечами Санти. – Только скрывать от них придется, что ты эльдар. Никто не должен знать рыцаря престола в лицо, кроме императора и таких же, как он сам. В ином случае тебе придется поселить семью в Замке Призраков, а для ребенка там несколько скучновато.

– Мне надо подумать... – пробормотал Бурухак. – Спасибо за помощь, но я не могу так сразу.

– Думай, – согласно кивнул император. – Жилье вам сейчас подберем. Дома в три комнаты хватит?

– В три?! Да мы всю жизнь в одной ютились!

– Вот и хорошо. Подожди здесь, за тобой скоро придут.

Оставив Бурухака возле жены, Санти переместился к Ланигу и кратко описал случившееся, попросив подобрать для бывшего раба небольшой дом неподалеку от казарм гвардии. Глава тайной стражи принял императорскую просьбу к сведению, только тяжело вздохнул, глядя как его рыжее величество исчезает в очередном портале.

В большой комнате сидел у камина высокий мужчина лет сорока и читал книгу. Он лениво переворачивал страницы, скользя взглядом по строчкам, то и дело отпивал немного вина из стоящего рядом на столике бокала и курил короткую трубку с нартагальским трубочным зельем. Одет он был хорошо, но неброско. Темнокоричневый свободный костюм из шерандарского сукна, пошитый в стародарканском стиле.

– Доброго вам вечера, Ваше высочество! – послышался изза его спины чейто голос, говорящий на даркате с незнакомым акцентом.

Гарухак медленно обернулся. Отец убийц прислал? С него станется. Но это, как ни странно, оказались не убийцы. У окна стоял человек в темносером плаще со скрытым туманом лицом. Элианский император?! Здесь? И что, интересно, ему понадобилось от опального касиани?

– И вам того же, Ваше величество, – Гарухак встал и поклонился, ничуть не обеспокоившись нежданным визитом. Убивать его императору смысла нет, никого влияния на решения отца он не имеет. А раз так, то элианец пришел поговорить. О чем, любопытно? Впрочем, не стоит спешить, скоро все выяснится.

– Позвольте угостить вас редким вином? – император поставил на стол оплетенную корой пыльную бутылку. – Более чем столетней выдержки.

– Почту за честь, – снова поклонился касиани, доставая из буфета чистые бокалы – пришлось самому, хотел побыть в одиночестве и отпустил слуг до завтра. Да и хорошо, если бы кто увидел такого гостя, слухи пошли бы не слишком приятные.

– Захотелось встретиться с вами, – сказал император, опускаясь в кресло и откупоривая бутылку.

– Великолепный букет, – оценил вино Гарухак, с интересом глядя на повелителя Элиана и ожидая продолжения.

– Почему с вами, спросите? Да потому, что вы, в отличие от вашего отца, человек трезвомыслящий и далеко не трус. Политика Тегухака III вызывает мое искреннее недоумение.

– Мое тоже, – иронично усмехнулся касиани. – А если точнее, у него вообще нет никакой политики, куда ветер подует, туда он и гнется. Вынужден признать сей нелестный факт, хотя Тегухак – мой отец.

– Знаете, – вздохнул император, – прошелся я перед встречей с вами по улицам Дарката. Такой грязи и нищеты я и представить себе не мог.

– А что я могу поделать? – покраснел Гарухак. – Сколько раз пытался доказать, что нельзя отбирать у людей последнее, что с богатых и налогов больше будет – бесполезно, никто меня слушать не хочет. Отец смотрит в рот льстецам, которым лишь бы карманы себе набить любой ценой. Скорее всего, наследником он объявит Эраука, а меня прикажет тихо удавить.

– Одного из ваших младших братьев?

– От другой жены, – хмуро буркнул касиани. – Мою мать касик никогда не любил, взял первой женой только ради поддержки рода Мираох. Три раза посетил ее спальню и отправил прочь со двора. Как ни странно, этого хватило для моего рождения. Я рос в поместье деда, отца матери, он меня и научил всему. Во дворец впервые попал уже взрослым. Права мои Тегухак всетаки признал, не мог не признать, но смотрит волком. Я же не молчу, правду говорю, не то что Эраук – тот сладкий льстец. До смерти залижет.

– И если он взойдет на престол, ничего здесь не изменится, – констатировал император. – Прошу учесть одно обстоятельство. Ваш отец, помимо прочего, никак не хочет понимать, что мы Даркасадару участия в этой войне не простим. Возможно, Маран и простил бы, но я далеко не Маран.

– Вы, как я вижу, жестче, – прищурился Гарухак, отпивая еще глоток вина.

– А вы сами понимаете, что империя ничего не забудет?

– Ято понимаю. И понимаю, что скоро Элиан заставит Альянс за все заплатить. Тройную цену. Насколько мне известно, вы уже выбили святош из нескольких городов?

– Новости быстро расходятся... – в голосе элианца слышалась ирония. – Скоро ждите известий с Манхена, они будут еще интереснее.

– Думаю, за этим последует оккупация Даркасадара, – задумчиво покивал касиани. – И что мы должны сделать, чтобы избежать такого исхода?

– Сменить сторону.

– Я бы сменил, но я не касик, – развел руками Гарухак.

– Это поправимо.

Касиани откинулся на спинку кресла и уставился на туманную маску императора. Да, это не Маран, сразу и жестко сказал чего хочет, не разводя политеса. Сантиар, видимо, молод, решителен и скор на расправу. В чемто это даже неплохо – у него самого появился шанс, на который Гарухак и не рассчитывал. Но каким образом элианец собирается возвести на престол опального наследника? Через труп отца он переступать не намерен.

– Я и не предлагаю вам убивать касика, – понял его сомнения император. – Этого не понадобится, все произойдет куда проще. Нам с вами придется всего лишь разыграть одну нехитрую комбинацию, и страна свалится в ваши руки сама. В случае неудачи гарантирую вам убежище в империи.

– Вот как? – удивился Гарухак. – Что ж, я внимательно вас слушаю, Ваше величество.

Выслушав императора, он некоторое время размышлял, затем согласно кивнул головой. А что? Вполне может получиться. Ну, а не получится? Так риск – благородное дело. Все равно интересно будет поглядеть на развитие хитроумной комбинации. Такого наглоциничного подхода к политическим играм в Даркасадаре никто и представить себе не мог. В том числе, и сам касиани.

5. Манхенский мешок

В углу кабинета сгустились тени, и в круг света от свечей, стоящих на столе, вышел император. Ланиг поднял голову от бумаг и с интересом уставился на него. Любопытно, что еще принес на хвосте Его величество? Старик пребывал в восторге от предложенной императором комбинации по смене даркасадарского касика. Достойный наследник Марана растет! Столь же хитроумный и скользкий. Красивейшая комбинация, и имеет немало шансов на удачный исход. Поработать, правда, придется как следует. Только работы ли им бояться?

– Согласился? – поинтересовался старик.

– Куда бы он делся? – пожал плечами император, падая в кресло. – Быть удавленным по папиному приказу Гарухаку вовсе неохота. Потому начинаем, но после боя за Манхен.

– Там все готово?

– Ага. Войска Храт с Тини сейчас перебрасывают, сообщили, что уже немного осталось. С колониями все ясно, святошам нечего нам особо противопоставить, меня не они беспокоят.

– А кто? – насторожился Ланиг.

– Помнишь, ты говорил мне – ну, не мне, а Марану, не суть важно – что за всем происходящим в империи стоит один человек?

– Помню, – кивнул старик.

– По нему удалось чтонибудь выяснить? – император выглядел смертельно уставшим, нахохлившимся вороном. – Не думаю, что он успокоится. Необходимо этого человека сыскать. Любой ценой. Или хотя бы выяснить, кто он.

– Увы мне... – уныло развел руками Ланиг. – Никаких точных данных не имею, одни намеки на некую загадочную личность, дергающую за ниточки всех остальных. Кукловод, остающийся в тени.

– Ясно, – император откинул капюшон и убрал туманную маску, одновременно запечатывая дверь заклятием, чтобы никто, не дай Единый, не вошел не вовремя. – Дай ларта.

Глава тайной стражи достал из стенного шкафчика еще одну кружку и налил в нее из парящего кувшина горячий ароматный напиток. Санти с удовольствием выпил и потребовал еще – сумасшедший день, даже поесть времени не нашлось.

– Голодный, небось? – укоризненно спросил старик, пододвигая ему тарелку с нехитрыми бутербродами.

– Угу... – буркнул император, хватая хлеб с маслом и жадно вгрызаясь в него. – Да гмырх со мной! Я все думаю об этом загадочном «кукловоде». Кто мог набрать такую силу? Ты представляешь себе уровень заговора? Объединить магов, церковников и аристократов? Да еще и подключить к ним карвенцев с нартагальцами?

– Да уж представляю, – усмехнулся Ланиг, откидываясь на спинку кресла и пристально глядя на его величество – под глазами тени, похож на загнанную лошадь. Видимо, как и прежний, совсем себя не жалеет. Ясно, почему Маран его выбрал – одна порода. Кто бы подумал, что рыжий скоморох на самом деле такой? В голову прийти не могло, что он способен настолько выкладываться.

– Мало кто мог сделать все это, – продолжил Санти, ожесточенно скребя ногтями голову – упарился под капюшоном. – Человек для того нужен совершенно особый, такие из ниоткуда не возникают. Неужто тайная стража не обращала внимания на талантливых организаторов? Не верится мне чтото.

– Всех маломальски толковых мы на всякий случай держали под колпаком, – вздохнул старый мастер, наливая ларта и себе. – Только среди них нет ни одной личности подобного масштаба. Судя по всему, инициатор заговора тщательно скрывал свои организационные способности. Потому придется искать, добывая информацию по крупицам. Нам попались в руки несколько высокопоставленных заговорщиков, от них стало известно, что во главе их организации стоят трое – епископ, маг – скорее всего, один из старших магистров Академии, и высокий лорд. Но на самом деле все нити в руках держал именно лорд. Судя по всему, он и есть тот самый загадочный некто, сдвинувший с места лавину.

– Высокий лорд... – задумчиво повторил император, доев бутерброды. – Это уже коечто. Кто из аристократов обладает маломальски неплохими организационными способностями? Ты можешь составить мне список?

– Да списокто составлю, это нетрудно. Сейчас я проверяю всех хоть на чтото способных, но...

– Какое еще «но»?

– Многие сейчас находятся на захваченной врагом территории, дотянуться до них я возможности не имею, – помрачнел Ланиг.

– Ясно, – недовольно поморщился Санти. – Но всех, кого сможешь, проверь. Хотя наш некто – далеко не дурак, скорее всего, он не будет сидеть поблизости.

– Если хочет чегото добиться, то как раз станет, – не согласился глава тайной стражи. – Ему нельзя снимать руку с пульса событий – нужно знать, что происходит в империи.

– Для этого вовсе необязательно находиться здесь самому, – заметил император, устало потирая лоб. – Он вполне мог засесть в своем поместье, как паук, и дергать за ниточки.

– Мне почемуто кажется, что он гдето у нас, – продолжал гнуть свою линию Ланиг. – Можешь назвать это интуицией профессионала. И это вполне может оказаться хорошо знакомый нам обоим человек.

– Знакомый? – медленно встал император, осененный какойто догадкой. – А проверька ты...

– Отца нашего дорогого Энета, – закончил за него глава тайной стражи. – Уж больно хороша у него разведывательная служба была. К чему бы это?

– И я о том же вспомнил, – проворчал император, снова садясь. – Хотя это слишком явный вывод, может, нас хотят убедить в том, что во всем виноват старший ар Инват. Однако все равно поройся в его подноготной.

– Пороюсь, – заверил старик, – можешь быть спокоен.

– Как у Эхе успехи?

– На удивление толковый мальчик, – ответил Ланиг. – Но наивный. Многого не понимает и не хочет понимать, не способен поверить, что мир на самом деле таков. Понемногу выдавливаю из него эту наивность. Только не очень ясно, как ты собрался его на престол сажать.

– Пока рано о том, – отмахнулся Санти. – Нартагаль – далеко не самая важная проблема на данный момент. Мне бы сейчас эльдаров побольше...

– Кстати, об эльдарах, – глава тайной стражи вынул из лежавшей сбоку папки несколько исписанных листов бумаги и протянул их императору. – Глянька.

– Что это? – с недоумением спросил его величество, уставившись на список имен.

– Раз уж я оказался в курсе твоих дел, то решил помочь, – пояснил Ланиг. – Здесь старшие мастера и невидимки не старше сорока. Двести тридцать человек. Одинокие и пригодные для любого дела, семейных я не брал. Подумалось: а вдруг ктонибудь из них способен стать рыцарем престола? Вот и собрал на всякий случай. Может, посмотришь на них?

– Ты что, им сказал?! – изумился Санти.

– Не считай меня, пожалуйста, идиотом, твое величество! – обиделся старик. – Я, кажется, повода для этого не давал. Сказал, что из них будут отобраны люди для важного задания в тылу врага.

– Извини, – смущенно опустил глаза император. – Испугался просто, я скоро своей тени бояться начну. Ладно, ты прав, стоит глянуть. Где они сейчас?

– Во вторых гвардейских казармах.

– Тогда не станем терять времени.

Санти встал, накинул капюшон и вернул туманную маску, затем создал портал. Они с Ланигом ступили вперед и оказались во дворе вторых гвардейских казарм, находящихся в пределах столицы, а не в специализированных военных поселениях. Глава тайной стражи кудато исчез, и вскоре во двор начали один за другим выходить старшие мастера и невидимки боевого братства. Они не спеша рассаживались на скамьях, рядами стоящих в конце плаца, с любопытством поглядывая на императора. Что, интересно, хочет поручить им Его величество? Наверное, чтонибудь не слишком обычное, редко когда собирали вместе столько лучших бойцов страны.

– Все здесь, – негромко сказал подошедший сзади Ланиг.

– Спасибо! – резко кивнул Санти и шагнул вперед. – Добрый вечер, друзья!

– И тебе того же, твое величество! – нестройным хором отозвались мастера.

– Ланиг уже говорил, что вас собрали, чтобы отобрать подходящих для тяжелого и очень опасного задания. Уточню. Для него годятся далеко не все, а только люди, способные по своим врожденным качествам сопротивляться определенного рода магии. Надеюсь, среди вас такие найдутся. Остальных прошу не обижаться – я никого не хочу обижать, но отправлять их на это задание будет чистой воды убийством.

– Можешь дальше не объяснять, твое величество, мы поняли, – встал высокий плотный человек с прозрачным шнуром невидимки на левом плече. Судя по внешнему виду, он был родом с острова Санокан, находящегося южнее Манхена.

– Благодарю, – ответил император. – С отобранными я поговорю отдельно, а остальных попрошу забыть о сегодняшней встрече.

Он сместил зрение в магический диапазон и двинулся мимо скамей. Кого здесь только не было. Манхенцы, южане, северяне, уроженцы центральных областей Элиана, саноканцы, карвенцы, нартагальцы, даркасадарцы, даже несколько кочевников Великой Степи – да, и они изредка становились горными мастерами, как это ни удивительно. О судьбе каждого можно было написать увлекательную книгу, если бы ктонибудь нашел время заняться этим.

Санти внимательно смотрел на ауры мастеров, выискивая яркие и одноцветные, светлых оттенков – носители иных не могли стать рыцарями престола. Да, они, эти остальные, оставались честными, добрыми, отважными людьми, но принять плащ эльдара были не в состоянии. Почему так, он не знал, но иначе не случалось со времен Элиана Завоевателя. Среди первой полусотни не попалось ни одного подходящего, как ни жаль. Неужто вообще ни одного не найдет? Стоп. А это чья пылающая желтым огнем аура? Император остановился, взглянул, вздохнул и прошел мимо. Женщина. Не станет он еще одной женщине судьбу корежить, не имеет такого права. Вскоре, однако, нашелся первый претендент. Бывший кочевник с прозрачным шнурком невидимки на плече.

– Твое имя? – поинтересовался скоморох.

– Степной Ветер, – встал и поклонился тот.

– Ты подходишь, брат.

– Я рад, твое величество, – улыбнулся степняк и отошел в сторону.

Вскоре к нему присоединились два южанина, четыре северянина, саноканец, карвенец и нартагалец. Последний, судя по глубоким шрамам на щеках, был из бывших рабов. Всего отобранных оказалось пятнадцать. Санти собрался попрощаться с остальными, но его остановил пристальный взгляд женщины с прозрачным шнуром невидимки на левом плече, на ауру которой он обратил внимание вначале. Она обвиняюще смотрела на императора. Он досадливо хлопнул себя по боку рукой – видимо, поняла, что подходит, но не взята изза того, что не мужчина. Невидимка вдруг встала и решительно направилась к Санти.

– Твое величество! – поклонилась она, подойдя. – Почему?

– Тому есть важная причина, – тяжело вздохнул Санти.

– И какая же?

– Женщина, попавшая под магию, о которой я говорил, навсегда лишается способности иметь детей.

– Ну, мне это и раньше не грозило, – горько рассмеялась она. – Детей у меня не может быть и так.

– Почему это? – растерялся император.

– Монастырь Безгрешных Сестер, если тебе это о чемнибудь говорит...

Санти присмотрелся к женщине внимательнее и кивнул своим мыслям – карвенка, однозначно. Да и эта гнусная обитель находилась на территории извечного врага Элиана. Он вспомнил, что такое монастырь Безгрешных Сестер, благодаря памяти прежних императоров, и содрогнулся. Туда «благонамеренные» родители сдавали согрешивших дочерей, забеременевших неизвестно от кого. Монахини вытравливали плод, а затем какимто образом делали девушек неспособными «грешить» вообще. Санти не знал – каким, но подозревал, что особо жестоким, как и все в Карвене. Но как стала горным мастером империи несчастная, прошедшая этот монастырь? Надо будет выяснить. Что ж, раз она все равно не способна иметь детей, то подходит.

– Говорит... – мрачно буркнул он. – Добро пожаловать, коли так.

Поблагодарив и отпустив остальных, Санти отвел шестнадцать отобранных в казармы, занял пустующую солдатскую спальню и окружил ее пологом невнимания. Он молча смотрел, как горные мастера рассаживаются на койках, дожидаясь, пока император скажет, что от них требуется.

– Я говорил о задании, но это не так, – встал Санти. – Это не задание, это куда больше. То, что я хочу предложить вам, изменит всю вашу жизнь. Выбор за вами. Отказавшийся просто забудет о моем предложении, продолжив жить так, как жил до сих пор.

– И что же это? – поинтересовался долговязый нартагалец.

– Здесь собраны люди, способные стать эльдарами. Я предлагаю вам, друзья, плащи рыцарей престола.

В спальне воцарилось молчание. Мастера ошеломленно переглядывались – такого они никак не ждали. Да уж, огорошил Его величество, ничего не скажешь. Затем каждый задумался.

– Почему? – поднялся стройный блондин лет тридцати пяти, явный уроженец Яриндарского полуострова.

– У меня всего четырнадцать эльдаров на данный момент... – глухо ответил император. – Мы сходим с ума, мечемся, пытаемся все успеть, и не успеваем. Нас слишком мало.

– Понятно, – кивнул северянин, садясь и снова погружаясь в размышления.

– Я согласна, твое величество! – первой заговорила женщина.

– Я тоже, – присоединился к ней степняк. – Надо – значит, надо.

– Да о чем речь? – пожал плечами смуглый южанин. – Все мы знаем, что такое долг. Не думаю, что ктонибудь откажется.

Мастера начали переговариваться, бросая на застывшего посреди спальни императора осторожные взгляды. То один, то другой вздыхал и согласно кивал. Но всем им было не по себе – мало кому по вкусу столь резкое изменение судьбы. Южанин оказался прав, отказавшихся не было. Старшие мастера и невидимки боевого братства на самом деле хорошо понимали, что такое долг. Жаль, что нельзя набрать эльдаров только из них. Слишком мало способных стать рыцарями престола...

– Спасибо, друзья... – благодарно поклонился император. – Я понимаю, что требую от вас слишком многого, но нужно спасать Элиан. Чересчур много бед свалилось на нашу страну.

– Зачем повторять общеизвестное, твое величество? – улыбнулась женщина. – Меня, кстати, Эдной зовут.

– Рад познакомиться, – Санти откинул капюшон, убирая туманную маску. – Раз здесь нет никого лишнего, то нет смысла скрывать лицо.

Он с немалым ехидством посмотрел на Кенара ар Теваля, бывшего в свое время свидетелем принятия наглого рыжего мальчишкискомороха в ученики горного мастера. За прошедшее время тот сам стал старшим мастером и – надо же! – по своим качествам оказался способен принять плащ рыцаря престола.

– Ты?! – вскочил Кенар, глаза офицера полезли из орбит, лицо вытянулось и побелело. – Император – это ты?!

– Я, как видишь! – расхохотался Санти, уж больно забавно выглядело потрясение тарсидарца.

Затем стал серьезным и буркнул:

– Я, что ли, того хотел? Меня не спросили. Взвалили ношу – и тащи. Хочешь – не хочешь, а тащи. И я давно не тот глупый мальчишка, которого ты знал.

– Понимаю, твое величество... – вздохнул Кенар. – Прости.

– За что? – пожал плечами Санти. – Кстати, мой бывший наставник – тоже эльдар. Мы ведь – те самые Пятеро, что в известном вам всем пророчестве.

Мастера потрясенно переглянулись и начали негромко переговариваться, бросая на веснушчатое лицо императора озабоченные взгляды.

– Пророчество большей частью уже сбылось, – уведомил их скоморох. – Но не полностью, есть несколько моментов, вызывающих сомнение. Похоже, в них говорится еще об одной беде, которая может вскоре свалиться на нас. Потому надо как можно быстрее разобраться с карвенской сволочью.

– А что теперь? – встал самый старший из будущих эльдаров, сорокалетний невидимка по имени Аргот ар Суан, уроженец ФортАстара.

– Отправляемся в Замок Призраков. Что это – объяснять не буду, сами узнаете.

Создав портал привычным движением пальцев, Санти показал на него. Мастера начали один за другим уходить в туманную дымку. Многие все еще ежились, не до конца поверив, что вскоре им предстоит стать рыцарями престола. Император привел их прямо в Хранилище Памяти, после чего связался с Веркитом и попросил его появиться там. Вскоре еще из одного портала вышел повар.

– Новые эльдары, – пояснил Санти, увидев его вздернувшиеся брови. – На сей раз старшие мастера и невидимки.

– Поумнел наконецто, слава Единому! – облегченно улыбнулся Веркит, затем обратил внимание на Эдну и снова помрачнел. – Опять?!

– У нее не может быть детей... – вздохнул император.

Повар подошел ближе и внимательно оглядел женщину.

– Безгрешные Сестры? – глухо спросил он через некоторое время.

– Да, – горько усмехнулась Эдна.

– Инициация не помогла?

– Увы. Все осталось, как было. Я вначале и ходитьто с трудом могла, а чего мне стоило научиться двигаться, как следует! Наставник со старшими мастерами разработали для меня специальные упражнения, чтобы справиться с немощью. Но даже в шпагат села только через четыре года после начала тренировок.

– Давно надо было выжечь этот паскудный монастырь до основания! – зло выплюнул Веркит, сжав кулаки.

– А толкуто? – вздохнула женщина. – Заново построят. Да и большинство там – несчастные искалеченные девушки. Онито в чем виноваты?

– Телесное здоровье посвящение в рыцари престола тебе, скорее всего, вернет, – сказал Веркит, все еще продолжавший сжимать кулаки и гневно хмуриться. – Но детей не будет.

– Я давно с этим смирилась, – отмахнулась Эдна. – Да и на здоровье мне плевать, если честно. Дело делать способна – и хорошо.

– Что ж, ты выбрала.

– Да, выбрала. И готова нести ответственность за свой выбор перед Создателем.

– Я подготовлю покои для них, – повернулся Веркит к императору. – Как закончишь, найди меня. Поговорить надо, несколько неприятных моментов вылезло.

– Ладно, – вздохнул Санти, поняв, что поспать ему, похоже, так и не удастся.

Посвящение на этот раз далось еще легче, чем предыдущее. Император чеканил слова древних заклинаний, чувствуя, как переполняет его сила Света. Тела будущих эльдаров пылали белым огнем, они корчились от боли на полу – к сожалению, без боли преобразование не обходилось никогда. Закончив, он отправил новоиспеченных рыцарей престола отдыхать, и переместился к Веркиту. Тот ждал его в небольшой столовой возле кухни. Для начала он заставил Санти поужинать и выпить какогото травяного отвара, от которого император почувствовал себя немного лучше.

– Так что случилось?

– Пока еще ничего, – ответил повар, закуривая трубку. – Но меня сильно беспокоят ваши девчонки. Особенно Шен. Да и Элиа – стервочка еще та. Алливи – просто шлюха, ничего страшного. Твои две поддаются обучению, хоть и с трудом, и Раха с Тайкой тоже. Но подскажи их наставникам, чтобы посмотрели на бедняжек не только, как на учениц, но и как на женщин. Девочки дико завидуют остальным и очень страдают, только молчат. Но я же не слепой? Сорвутся ведь когданибудь.

– Подскажу, – качнул головой удивленный Санти.

– Но остальные – ладно, зато первые две – большая проблема. Ты сделал их эльдарами спьяну, иначе они никогда бы таковыми не стали. Чисто по своим моральным качествам.

– А что с ними не так? – удивился император.

– Ты в курсе того, что натворила Шен в Нартагале? – прищурился повар.

– Ну, перебила работорговцев, освободила рабынь...

– Если бы только это... – тяжело вздохнул Веркит, досадливо поморщившись. – Одного она посадила на кол, а второго залила едкой слизью, которая медленно поедала его в течение нескольких дней. Холодная, расчетливая жестокость. А ведь она – эльдар, и имеет силу эльдара.

– После того, что она пережила в рабстве – не удивительно, – пожал плечами Санти, не понимая изза чего весь сырбор.

– Она обладает непредставимой силой даже по меркам обычных эльдаров, – раздраженно пояснил повар. – И очень легко может превратиться в чудовище, живущее болью и горем других. Она способна начать уничтожать рабовладельцев скопом, не разбираясь, кто прав, а кто виноват. И убив невиновного, не почувствует даже угрызений совести. Да и о последствиях своих действий не задумывается. Например...

Он замолчал.

– Что «например»? – император, осознавший проблему, тихо проклинал себя за глупость.

– Шен попросила мастеровнаставников взять в ученицы пожелавших того девушек из освобожденных ею. Но при том забыла, что они рабыни – с рабской психологией. Бедняжки решили, что стать ученицами – это приказ, и все как одна изъявили желание, не понимая, что делают. Тренируются – но в полной уверенности, что это над ними просто таким образом издеваются новые хозяева. Как тебе?

– Копыто дорхота! – выругался Санти. – Надо будет объяснить наставникам, в чем дело. Ученические шнурки рабыни получили?

– Увы, получили, поэтому назад дороги нет.

– Весело...

– Хорошо хоть, маленьких девочек по семьям стражников раздали, но жены этих стражников в полной растерянности, не знают что делать – при малейшем недовольстве в голосе взрослого дети падают на колени и умоляют убить их быстро, не мучить. Полностью сломаны. Возможно, терпение и ласка со временем возьмут свое, но я не уверен...

– Единый Создатель! – схватился за голову император. – Бедные дети...

– Затем Шен притащила в Замок Призраков свою подружку, признавшись той, что эльдар, – поморщился Веркит. – Ума не приложу, что теперь с этой подружкой делать! Но этого мало – убивая нартагальских магов, она посвятила их кровь Тьме! Ты представляешь себе такой идиотизм? Она бы эту кровь еще Хаосу посвятила! Тогда бы точно второй Черный Портал открылся.

– Да, ты прав, – мрачно согласился Санти. – Придется ее както воспитывать. Только как?

– Кое над чем она, слава Единому, задумалась. Тьма отозвалась на призыв и сказала девочке, чтобы не маялась дурью, что жестокость ни к чему хорошему не приведет. Я тоже по ее возвращении надавил на пару чувствительных точек. Начала немного думать, но этого явно недостаточно.

– Ясно, – буркнул Санти. – Я подумаю, и с Леком поговорю, его ученица, какникак. А что по поводу Элиа?

– С ней еще хуже, – тяжело вздохнул Веркит. – Баронесса свято уверена в своем праве наказывать тех, кого считает сволочью, как ей вздумается. И как перешибить эту идиотскую уверенность, я пока не знаю. Мне бы очень не хотелось, чтобы тебе пришлось убивать глупых девочек, если они сорвутся с катушек. А придется, если мы не сумеем их перевоспитать – обязательно сорвутся, слишком много силы получили задаром, не приложив труда.

– Убивать?! – с ужасом выдохнул император. – Не дай Создатель!

– Вот и я о том же. Понял уровень проблемы?

– Понял...

– Подумай, поговори с Леком, Ланигом, Керталом. Особенно, с горцем – парень должен четко осознавать, что происходит с его ученицами. Они принадлежат Тьме, а носители Тьмы обязаны самостоятельно держать себя в рамках, иначе быстро превращаются в чудовищ. Великой Матери это безразлично – она любит развлекаться за чужой счет. Потому, кстати, Черный клан и убирал носителей Тьмы до сих пор. Вседозволенность не приводит ни к чему хорошему.

– Ясно, – тяжело вздохнул Санти, представив себе предстоящий неприятный разговор с наставником. – Спасибо, что ткнул меня носом в это дерьмо. Буду думать.

– Не за что, – ехидно ухмыльнулся повар. – На то я здесь и сижу.

– А кто ты сам такой? – внимательно посмотрел на него император. – Ты ведь далеко не повар...

– Зачем оно тебе? Понадобится – узнаешь. Пока точно не время.

– Ты Элиан?

– Сдурел?! – согнулся в приступе смеха Веркит. – Ну, потешил старика!

Поняв, что ничего ему повар не скажет, Санти допил остывший настой и отправился спать, искренне надеясь, что в покоях нет Ле с Карой, что они все еще дуются на него. Только с ними сейчас разбираться и не хватало! Надежда, по счастью, оправдалась, спальня была пуста. Император с облегчением рухнул на кровать и мгновенно уснул, не раздеваясь – сил не осталось даже на это.

На площади царила безумная суматоха, отряд за отрядом скрывались в больших порталах, на ходу создаваемых несколькими эльдарами. Каждый офицер знал, где должно находиться его подразделение, имперский генштаб проработал предстоящую войсковую операцию в подробностях, но приказы армия получила только накануне, чтобы избежать предательства. Благодаря способностям нового императора и его эльдаров, стало возможным перебрасывать нужное количество людей в любое место, что очень понравилось генералам.

Помимо того, немалую роль в предстоящем сражении должна была сыграть масштабная дезинформация, задуманная и осуществленная еще Мараном. Поверив в нее, войска Альянса сами забрались в ловушку, осталось только захлопнуть дверцу клетки. Согласно полученным ими сведениям, имперцы готовились к бою в предгорьях Барталадарских гор, на невысоком Арайском плоскогорье, расположенном не слишком далеко от большого озера Фагат, что в Эртадарском лесу. Место на самом деле было невероятно удобным для стационарного лагеря, который следопыты Альянса там и обнаружили. Несколько дней понаблюдав за тренировками имперцев, они вернулись и сообщили об увиденном. Карвенские и нартагальские генералы обрадовались подтверждению переданных разведкой данных. Все сходилось. Долгожданное наступление наконецто начнется!

Паладины предвкушали, как обрушатся на ничего не подозревающих элианцев, и довольно пересмеивались. Отольются кошке мышкины слезы! За все разом заставят заплатить! И за их ересь; и за полки, выбиваемые картечью подчистую; и за отравленные источники; и за спрятанное непонятно куда население; и за отсутствие продовольствия, изза чего войска Альянса часто сидели впроголодь; и за летучие отряды диверсантов, которых так боялись карвенцы с нартагальцами. Наконецто начинается нормальная, регулярная война, в которой паладины знали толк, а не дорхот знает что.

– Господин мой, эльдар! – привлек внимание Лека чейто до боли знакомый голос. – Мы привели ополчение. Куда прикажете отправиться?

Молодой горец обернулся и не смог сдержать улыбки, узнав своего старшего брата, Дирка ар Сантена. Давно его не видел, с самого отъезда из дому. Захотелось ступить вперед и обнять, но Лек с немалым трудом сдержался – не поймет ведь, с какой это стати рыцарь престола полез обниматься. Снова окинув взглядом брата, горец отметил, что тот почти не изменился. Только... О, на левом плече черный шнурок, значит, прошел Испытание и стал младшим мастером. А Кир, средний брат, интересно, здесь? Точно, вон он стоит, пытается навести порядок среди недисциплинированных ополченцев. И тоже с черным шнурком.

– Доброе утро, – поздоровался юноша, глупо улыбаясь – все равно никто не увидит, маска скроет. – Пока подождите здесь, ополченцы понадобятся после того, как святоши побегут, будут отлавливать беглецов.

– Как скажете, – поклонился Дирк, недовольно скривившись – наверное, надеялся поучаствовать в бою.

– Вы наследник Кетвана ар Сантена?

– Да, – удивился молодой человек. – А вы откуда знаете?

– Знаком с вашим отцом. Как он там?

– Да нормально, – пожал плечами Дирк. – Трудновато, конечно, было разместить столько беженцев, но отец справился. Сейчас вовсю обихаживает мастеровремесленников, надеясь, что они после войны останутся в его владениях. Коекого даже уговорил.

Горец некоторое время расспрашивал удивленного заинтересованностью эльдара старшего брата о домашних делах поместья ар Сантен. Тот неохотно отвечал на вопросы рыцаря престола, не понимая, на какого дорхота тому все это понадобилось.

– Лек! – налетел на Дирка, ошеломленного видом орка, Храт. – Ты где шляешься, зараза носатая?! Идем, император тебя обыскался!

Перепутал! Лек под капюшоном ехидно захихикал – их с братом путали с раннего детства, похожи были, как близнецы. Храт вот тоже попался.

– Я не Лек... – отступил назад Дирк. – Леком зовут моего младшего брата.

– Брата? – растерялся Храт. – Жопу габта мне на голову! Извини, перепутал... Ты слишком похож. Теперь вижу, что не он, ты чуть ниже.

– Да нас все время путают, – хохотнул Дирк. – А что, Лек тоже здесь? Давно его не видал, уж больше года как.

– А куда бы он делся? – пожал плечами орк. – Найти только надо, заразу такую. Он кровный брат мой. И наставник бывший.

– Наставник?! – изумился наследник рода ар Сантен. – И ты уже черный шнурок получил?!

– Тебя бы так гоняли... – поежился Храт, вспомнив дни безумных тренировок. – Но где он всетаки может быть, этот гмырхов Лек? Его, понимаешь ли, император ищет срочно. Послал меня найти, я как дурак по всему лагерю уже полчаса мечусь, а его нет!

– Если увижу, передам, – не сдержал улыбки Дирк, уж больно комично выглядел озабоченный орк. – Скажи ему, что меня встретил. Страшно хочу повидать.

По сдавленному сипению, донесшемуся изпод капюшона эльдара, Храт мгновенно понял, кто перед ним, и медленно повернулся к Леку, уперев руки в бока. Но сказать, чтобы не выдать инкогнито наставника, ничего не решился, только погрозил кулаком и скорчил зверскую рожу. Тот развел руками, из последних сил сдерживая истерический хохот.

Дирк с недоумением наблюдал за разыгравшейся пантомимой, пытаясь понять, ради чего эти двое строят из себя идиотов. Он долго смотрел вслед удаляющимся эльдару с орком. Какието слишком знакомые у этого рыцаря престола движения. Уж не его ли брат скрывается под серосеребристым плащом? Да нет, чушь полная. Чтобы девятнадцатилетний юнец стал эльдаром? Вряд ли такое возможно.

«А позвать не мог?» – мысленно спросил Лек у Храта.

«Забыл, что так умею... – смущенно буркнул орк. – Начисто из башки вылетело».

«На какого хрена я Санти понадобился? Все же еще вчера решили!»

«А гмырх его разберет! – отмахнулся Храт. – Чегото еще задумало это рыжее величество».

«Как всегда...» – тяжело вздохнул Лек, которому до смерти надоели безумные идеи скомороха.

Они нашли императора у штабного шатра, где он яростно спорил о чемто с двумя маршалами империи, Киром ар Дохором и Ривеном ар Форденом. Кроме них, возле стола стоял генерал ар Варад, командующий манхенским округом. Но молчал, предпочитая не вмешиваться в споры начальства. Санти тыкал пальцем в карту, оглашая воздух площадной бранью. Маршалы продолжали упрямо возражать ему.

– Да вы посмотрите сами, – продолжил яриться император. – Святоши наступают тремя колоннами, охватывая плоскогорье, они полностью уверены в своем превосходстве. На кой ляд их трогать?! Дадим бой, как планировали!

– Твое величество! – набычился ар Форден. – Извини, но я лучше знаю, как мыслят генералы! Если пропустить святош до самого лагеря, они тут же заподозрят ловушку и не полезут в нее. Я бы тоже заподозрил. Давай не будем считать врага глупее себя, можно нарваться!

– Уффф... – тяжело вздохнул император. – Так что же ты хочешь сделать, Ривен?

– Убедить командование Альянса, что наши разведчики заметили их войска на подходах, в лагере играть тревогу, имитировать панику, выстраивать войска. Начать пощипывать святош силами диверсионных отрядов, изо всех сил сдерживая их продвижение. Тогда они поверят, что застали нас врасплох, что мы спешно готовимся к обороне, и рванутся вперед, не обращая внимания на потери. А мы завязочкуто и затянем за их спиной. Никуда они из мешка не денутся! А если не трогать, они остановятся перед холмами, и нам придется менять весь план сражения.

– Делайте, что хотите! – обреченно махнул рукой Санти, заметив краем глаза Лека с Хратом. – Наверное, вы правы. Только вот на грани интуиции чувствую, что чтото здесь не так! Не все настолько просто! Потому хочу оставить два засадных полка во главе с эльдаром на вершине скалы Ярости. Сверху они увидят всю картину боя, а рыцарь престола в случае необходимости переместит их в нужное место.

– Здравая мысль, твое величество! – переглянулись маршалы. – Это ничуть не помешает.

Император резко кивнул и направился к Леку с Хратом.

– Возьмите это на себя, ребята, – негромко сказал он. – В бой вмешивайтесь только в крайнем случае, если увидите чтонибудь неожиданное.

– Сделаем, твое величество, – кивнул горец, орк осклабился. – Кого брать?

– Полк егерей и полк гвардейцев, у них хорошо вместе выходит. Храт, из орков лучше возьми «Диких Котов».

– Горт слишком рвется в бой, – нахмурился тот. – Будет возмущаться.

– Уверен, что никуда от них этот бой не денется.

– Тогда ладно...

Пиком Ярости называли одинокую скалу из темносерого базальта, стоявшую верстах в трех от Арайского плоскогорья, совершенно неприступную, высотой локтей в семьсотвосемьсот. Забраться на нее без магии считалось невозможным, никто и не пытался – смысла не имело.

Отойдя за деревья, Храт накинул капюшон и вернул на место туманную маску, тоже превратившись в эльдара. Два рыцаря престола переглянулись и телепортировались на высоту двух верст, распахнув за спинами черные и алые полупрозрачные крылья. Необходимо было для начала запомнить на вершине скалы опорные точки для порталов, а только затем перемещать наверх войска. Там вполне могли с удобством расположиться и пять полков, места хватало. Однако вскоре эльдары заметили коечто необычное и насторожились. Прямо посреди плоской вершины находилось правильной формы пятиугольное здание, у подножия которого тренировались несколько воинов в черных комбинезонах. Лек с удивлением узнал в них высших охотников клана наемных убийц, только сейчас вспомнив, что клан принес ему клятву через своего далагара. Но как они сюда попали?! Придется выяснить.

– Это чего тут? – ошеломленно спросил Храт.

– Черный клан, – вздохнул Лек. – Не лезь пока, я сам с ними поговорю для начала. Они мне в верности клялись.

– Ну, ни дорхота себе... – помотал головой орк, провалившись на несколько локтей вниз.

Горец убрал туманную маску с лица и спикировал вниз, приземлившись перед замершими от неожиданности охотниками.

– Вызовите далагара, – холодно сказал он, призвав силу Тьмы.

– Повелитель! – опустились на одно колено черные, узнав молодого ар Сантена. – Старого или нового?

– Я имею в виду Виртена.

– Месяц назад он стал аладаром клана.

– Значит, аладара! – нетерпеливо дернул щекой Лек. – Насколько я понимаю, здесь расположен стационарный портал?

– Да, Повелитель! – снова поклонились охотники. – Если аладар находится в пределах досягаемости, он прибудет очень быстро.

– Ищите!

Один из черных подхватился на ноги и поспешно скрылся в пятиугольной башне. Лек молча ждал, на самом деле не находя себе места от беспокойства. Давно пора было начинать перемещение полков на скалу, а тут, как назло, охотники. Однако ему повезло, не прошло и четверти часа, как из башни появился уже знакомый горцу Виртен, с которым он встречался в Тарсидаре.

– Повелитель! – поклонился черный. – Искренне рад тебя видеть! Тебе нужна наша помощь?

– Да, – отрывисто бросил Лек. – Мне необходимо разместить на этом пике два засадных полка, чтобы перебросить их в нужное место, когда понадобится.

– Полка? – изумился аладар.

– Внизу сейчас разворачивается битва за Манхен, – объяснил горец. – А я – один из эльдаров императора, являющегося носителем истинного Света.

– Значит, началось... – тяжело вздохнул Виртен. – В Хрониках говорилось об этом... Нашим воинам тоже прикажешь участвовать в битве?

– Предпочту сохранить вас, как козыри в рукаве, – усмехнулся Лек. – Вскоре нам предстоит знатно поработать, особенно в Даркасадаре и Нартагале. Зато попрошу завтра утром прибыть в императорскую башню Элиандара, я предупрежу стражу. Надо обговорить дальнейшие планы в более широком кругу.

– Буду, – кивнул аладар. – Интересно будет поглядеть на лица ваших тайных, когда ты представишь им меня.

Горец расхохотался – прав Виртен, беднягу Ланига удар от такого известия хватить может. Никогда до сих пор черный клан не служил империи.

– Потому попрошу увести своих людей и запечатать башню. У клана, насколько я понимаю, есть стационарные порталы в каждом городе мира?

– Почти в каждом, – поправил аладар.

Вскоре черные ушли. Вход в башню исчез, не оставив и следа. Какая странная магия... И следа ее не уловишь. Горец махнул Храту, и орк опустился рядом.

– Ну, ты даешь... – проворчал он.

– Да от меня тут мало что зависело, – досадливо отмахнулся горец. – Тебя вон тоже не спрашивали, согласен ли ты становиться носителем Ярости. Вывалилось на голову, как птичье дерьмо, и делай что хочешь.

– Эт точно, – вздохнул Храт, поежившись.

– Пора делом заняться.

Много времени на перемещение двух полков не потребовалось. Вскоре егеря и гвардейцы ходили по скале, удивляясь черной башне и строя десятки предположений в попытках понять, откуда она могла здесь взяться. Все сошлись на том, что это, скорее всего, еще один артефакт загадочного народа, построившего в незапамятные времена РуркДхалад. Лек с Хратом и командирами полков не обращали внимания на рядовых, они внимательно изучали открывшуюся взгляду картину поля боя.

Наступающие на лагерь войска Альянса двигались тремя плотными колоннами. Из леса их постоянно обстреливали диверсионные группы, в самом лагере в беспорядке носились люди, постепенно выстраиваясь в боевые порядки. Все выглядело так, будто элианцев застали врасплох, но Лек сверху прекрасно видел, что людей в лагере мизерно мало, куда больше чучел, имитирующих воинов. Нартагальские и карвенские генералы того знать не могли и радостно шли в ловушку. Горец довольно ухмыльнулся – идите, дорогие, вас там с нетерпением ждут!

Довольно долго события разворачивались согласно плану, разработанному императором вместе с генштабом. Вражеские колонны выбрались на плоскогорье и развернулись в наступательные порядки, обхватив лагерь с трех сторон. Похоже, командующие войсками Альянса были полностью уверены в победе, иначе не действовали бы столь глупо и нагло. Хорошую дезинформацию подбросил им покойный Маран, земля ему пухом! Поверили, хотя как можно было поверить в такую чушь? Видимо, слишком хотелось, чтобы имперцы собрались в одном месте, где их легко будет уничтожить, потому и поверили.

Когда карвенские и нартагальские полки двинулись вперед, до командиров начало доходить, что происходит чтото странное – их почти не обстреливали, что было вовсе не похоже на элианцев. Офицеры забеспокоились, между полками понеслись вестовые, но было поздно. Позади на Арайское плоскогорье начали подниматься имперские гвардейцы и орочьи егеря, завершая окружение. Грохнули картечные пушки, вызвав среди солдат врага панику.

– Лек, глянь! – подхватился на ноги Храт.

– Чего там?

– А вон, возле озера.

Что там еще возле озера? Горец всмотрелся, не понимая, что встревожило кровного брата. А затем и сам заметил странное дрожание воздуха, как будто его чтото нагревало. Что бы это могло быть? Дрожание расширялось, постепенно охватывая собой плоскогорье позади наступающих имперских войск. Лек начал лихорадочно искать в доставшейся во время инициации памяти хоть чтонибудь похожее, а найдя, похолодел. Быстро произнеся заклятие истинного зрения, он увидел свежие силы врага, берущие в клещи ничего не подозревающих элианцев и орков. Какието хитроумные нартагальские маги догадались укрыть необычным пологом невидимости большую часть своих войск, выставив остальные для отвода глаз. Имперцы, что называется, попались в собственную ловушку...

– Санти! – вызвал Лек императора, передавая увиденное. Тот принялся ругаться последними словами, затем сообщил о новой проблеме маршалам.

– Весело было нам... – пробурчал Храт. – Придется отвлечь их на себя, пока рыжий чегонибудь не придумает.

– Их столько, что мы все там ляжем... – поморщился горец.

– А мы с тобой кто? – зло спросил орк. – Эльдары или подхвостье габтов? Устроим святошам баньку. Да и первозданные силы на чтото сгодятся. Я тут одно заклятьице любопытное придумал...

– Да? – заинтересовался Лек. – А нука, брось мне развертку, надо глянуть... Не, ну ты на пакости горазд!

– Дык! – довольно хохотнул Храт.

Он обернулся к стоящим позади полковникам и рявкнул:

– К бою! Наших окружают!

– Где, господин эльдар? – изумился Горт, не узнавший Храта под туманной маской.

– Их колдуны прикрывают пологом невидимости, – пояснил молодой орк. – Колдовскую братию мы возьмем на себя, а вот вам в первые мгновения трудненько будет. Открою портал прямо посреди их войск, придется в ходу в бой бросаться.

– Не впервой! – оскалил клыки череп, затем обернулся к своим офицерам и принялся командовать, выстраивая полк в походный порядок.

– Точно, – согласился с ним командир гвардейского полка «Белых Леопардов», мастернаставник Никар ар Юранг. – Дело привычное.

– Тогда вперед! – распорядился Храт, создавая огромный портал. Лек подхватил заклятием связности оба полка и перенес их в этот портал, едва не надорвавшись – даже для носителя истинной Тьмы это было слишком.

Карвенцы с нартагальцами никак не ждали появления посреди своих порядков имперцев, а, тем более, орков. Егеря, едва увидев врага, привычно швырнули томагавки, затем слаженно подняли карабины, и дружный залп отправил к праотцам несколько рядов бросившихся во все стороны нартагальцев. Гвардейцы тоже времени зря не теряли, вперед выдвинулись горные мастера и принялись, как траву, выкашивать солдат Альянса картагами. Призрачные мечи светились и пели, легко рассекая любые доспехи, их грозный гул заставлял врагов визжать от ужаса. А затем в бой вступили эльдары. Грязносерые молнии ударили в едва успевших выставить сферы защиты магов Ализиума. Те недолго продержались – противопоставить силе рыцарей престола, да еще и носителей первозданных сил, им было нечего. Брали только числом, но Лек с Хратом справились, хоть и устали донельзя.

– Ну что? – выдохнул орк, когда полог невидимости над смешавшимися полками Альянса исчез. – Поехали?

– А то! – согласился горец, начав выплетать придуманное кровным братом заклятие. Тот присоединился.

Вскоре над онемевшими нартагальцами сгустилось несколько десятков темных облаков, из которых начали вываливаться светящиеся призрачным светом пауки устрашающих размеров – раза в два больше лошади каждый Они принялись кромсать завывших от ужаса солдат Альянса жвалами. Горец с орком довольно переглянулись, хохотнули, достали свои картаги и призвали их силу. Тьма с Яростью без промедления откликнулись на зов. Эльдары прыгнули вперед, прокладывая в рядах врагов широкие просеки, куда тут же рванулись гвардейцы, а за ними и егеря. Нартагальцы с воплями кинулись прочь от жутких колдунов, но бежать оказалось некуда – император времени не терял и отправил три дивизии отразить нападение. Те зашли с тыла. Не прошло и получаса, как солдаты Альянса начали бросать оружие и сдаваться.

Не пожелавших сдаться уничтожали на месте. Но и из бросивших оружие в плен брали не всех. Инквизиторам пощады не было, даже если они пытались сдаваться. Этой сволочи, везущей с собой множество палаческого инструмента, шло с войсками Альянса немало. Ни один не остался в живых.

Пленных согнали в лагеря, а затем имперские армии двинулись через леса, очищая Манхен от вражеских солдат, снимая осаду с держащихся из последних сил городов. Всего два дня им понадобилось, чтобы дойти до побережья, уничтожая по дороге оставшиеся в тылу подразделения Карвена, Нартагаля и Даркасадара. Последние, впрочем, сопротивления никогда не оказывали – сдавались, едва завидев элианцев на горизонте. С паладинами, правда, пришлось повозиться, но тоже справились. Бегущие что есть духу солдаты Альянса добирались до моря и замирали в отчаянии – доставившие их на Манхен десантные флотилии оказались потоплены, а на расстоянии полуверсты друг от друга на протяжении всего северного побережья дымили трубами страшные орочьи броненосцы, нацелившие свои пушки на берег.

Еще через день произошло напугавшее многих событие. Над главными площадями столиц Карвена и Нартагаля внезапно распахнулись порталы, из которых на брусчатку посыпались изломанные и изорванные знамена и штандарты отправленных на завоевание Манхена полков.

6. Синдром безумия

– И кого же ты хочешь мне представить, парень? – тяжело глянул на Лека глава тайной стражи.

– Не спеши, мастернаставник, – ухмыльнулся горец. – Пока сам не увидишь, все равно не поверишь.

Ланиг довольно долго продолжал сверлить его глазами – многие боялись взгляда старого мастера, но на Лека он не произвел ни малейшего впечатления. Наглый мальчишка! Что он о себе возомнил? Эльдар? И что с того? Все равно мальчишка! Однако его недомолвки заинтриговали старика. Кого всетаки горец мог притащить с собой на совет? Да еще и без предупреждения. Если бы подобное сделал рыжий, Ланиг ничуть не удивился бы, от этого обормота можно ждать чего угодно, но Лек? Он покосился на туманную маску императора и вздохнул. Даже в маске выглядит ехидным, чтоб ему!.. Снова чегото эдакого удумал. Снова изза его задумок всей тайной страже на дыбы становиться придется. А куда деваться? Император, копыто дорхота ему в задницу...

В открывшейся двери появился лейтенант императорской стражи, сопровождающий коренастого шатена средних лет со спокойными льдистосерыми глазами. Взгляд опытного убийцы. Кертал с Ланигом мгновенно поняли это и заинтересованно переглянулись. Одет незнакомец был в свободный костюм черного цвета, в многочисленных карманах и складках которого скрывалось множество оружия. Ланиг подсознательно ощутил это и насторожился. Крайне опасен.

– Итак, друзья, – встал Лек, иронично улыбаясь, – позвольте представить вам Виртена Неранга, аладара Черного Клана.

– Кого?! – едва не упал со стула глава тайной стражи. – Мальчик, не надо так шутить...

– А я и не шучу, – пожал плечами Лек. – За два дня до смерти Марана Клан, в лице своего далагара, принес мне клятву верности. Причина? Я – предсказанный их Хроникой носитель истинной Тьмы. Но моя жизнь отдана империи, а раз так, Клан с этого момента тоже служит ей.

– Повелитель прав, – низко поклонился выглядящий невозмутимым Виртен, хотя глаза черного смеялись. – Нашему миру предстоит еще немало испытаний, пришло время объединить силы, и мы готовы исполнять ваши приказы, мастер Ланиг.

Старик недоверчиво уставился на него, начав просчитывать варианты. Вот так сюрприз преподнес ему Лек... Никак не ждал от горца подобного. Черный Клан принес клятву верности? Это казалось невозможным, никогда до сих пор черные не служили никому, кроме себя самих. С императором, правда, предпочитали не ссориться до последнего времени. Одно тогда непонятно. Какого дорхота они с такой страстью охотились за тем же Леком? Сколько своих положили в попытках добраться до горца и его учеников. Ланиг поудобнее устроился на стуле, налил себе ларта и принялся допрашивать Виртена. Тот ничего не скрывал по приказу Лека, рассказал даже о своих разногласиях с прежним аладаром Клана, жаждавшим уничтожить носителя Тьмы любой ценой. Глава тайной стражи сделал из рассказанного свои выводы и несколько успокоился. Использовать Клан можно и нужно, но приглядывать за черными придется очень внимательно. Слишком опасны. Кто знает, что взбредет им в головы? По крайней мере, не Ланиг.

– Поскольку все собрались, начнем, господа! – встал император, его голос изпод капюшона звучал глухо. – Нам необходимо определить задачи на ближайшее время. Манхен освобожден от войск Альянса, морские границы охраняются броненосным флотом союзников. Также же мы выбили врагов из городов Вартидар, Оргаон и Тавенталь. Маршал ар Форден в данный момент занят разработкой плана атаки на Ниокрен. К сожалению, он расположен в горах, что создает свои трудности. Но меня в данный момент куда больше беспокоят города западного побережья – Шерандар и Аранар. Вопервых, карвенцы постоянно высаживают новые войска, в основном паладинов. Вовторых, города отлично защищены, святоши взяли их только благодаря предательству. Еще меня беспокоит ФанКион, оплот фанатиков в империи.

– Давай лучше по порядку, твое величество, – посоветовал Кертал. – Всетаки для начала стоит заняться Даркасадаром. Твой план хорош, осталось его только реализовать. Выход из Альянса этой страны подкосит остальных, два города, по крайней мере, сдадутся сами. Совсем незачем лишнюю кровь проливать. В городахто элианцы живут, они ни в чем не виноваты.

– Согласен... – вздохнул Санти, садясь. – Но Даркасадар решает далеко не все. Карвен, вот что важно.

– Позвольте? – спросил аладар Черного Клана.

– Прошу.

– В окружении всех пяти первосвященников есть наши люди, вполне способные устранить их. Думаю, неожиданная смерть первосвященников вызовет панику.

– С этим не стоит спешить, – поморщился Ланиг. – Результат вполне может оказаться обратным желаемому. Карвенцы – фанатики, они способны отдать все силы ради мести. Вот если бы вы убрали военачальников святош и высших инквизиторов в захваченных Альянсом городах империи... Это наша территория, их сюда не звали, и мы имеем полное право поступать с агрессорами, как нам угодно.

– Никаких проблем, мастер Ланиг, – пожал плечами Виртен. – Сделаем. Завтра же.

– Лучше подождать до послезавтра, – не согласился глава тайной стражи, – и устранить высших офицеров незадолго до нашей атаки.

– Если это произойдет, мы вполне сможем взять Шерандар, – заговорил маршал ар Форден. – Твое величество, обеспечишь переброску войск? Есть у меня один интересный план...

– Обеспечу, – подтвердил император. – Ты уверен, что справишься? Паладины воевать умеют...

– Мы тоже, – усмехнулся маршал. – Особенно если телепортировать отряды горных мастеров внутрь города и начать резать святош сразу после гибели офицеров.

– Да, это может получиться, – задумчиво подтвердил Кертал. – Людей для диверсионных отрядов я подберу. Лучших!

– Значит, решено, – резко кивнул Его величество. – То же самое провернем в Ниокрене, а оттуда открывается дорога на ФанКион. Вот с ним придется повозиться. Но это потом.

– Я бы вообще предпочел оставить ФанКион на закуску, – заговорил маршал Кир ар Дохор. – Лучше для начала захватить прибрежные города и восточного, и западного побережья. В особенности – Мевидар, Иртальдар и Гардар. По последним данным разведки, там разворачивается производство автоматов. Если войска врага будут вооружены этим дорхотовым оружием, справиться с ними будет десятикратно труднее.

– Вот как? – сжал кулаки император, затем повернулся к черному. – Уважаемый аладар, у меня есть к вам несколько вопросов.

– К вашим услугам, Ваше величество! – встал и поклонился Виртен.

– За всеми последними событиями стоят несколько человек. Известно ли Черному Клану чтонибудь о них?

– К сожалению, нет, – развел руками аладар. – Нас нанимали через посредников. Известно, что возглавляют заговор трое. Аристократ, маг и священник. По поводу священника у меня есть некие подозрения, но это всего лишь подозрения.

– И каковы же они? – заинтересованно наклонился вперед Ланиг.

– Епископ Равитар из Тарсидарской епархии.

– Наши мысли по этому поводу совпадают, – прищурился глаза тайной стражи, задумчиво постукивая пальцами по столу и недовольно морщась. – Давно подозревал эту жирную сволочь...

– Тогда почему епископ еще не арестован? – холодно поинтересовался император.

– Бесследно исчез, – вздохнул Ланиг. – Видимо бежал, когда понял, что Тарсидар мы удержим.

– Ясно, – буркнул его величество. – Дорхот с ним, впрочем. Меня куда больше аристократ интересует.

Он немного помолчал, снова повернувшись к аладару Черного Клана. Затем спросил:

– Способны ли ваши люди найти и похитить инженеров, разработавших автоматы? Или, если живыми их вывезти невозможно, уничтожить?

– Да, – склонил голову Виртен. – Нам известно, где их содержат. Обычно мы только убиваем, но если вы приказываете...

– Не приказываю, прошу.

– Мы исполним вашу просьбу, Ваше величество, – в голосе аладара звучало искреннее удивление, он никак не ждал от императора уважительного к себе отношения. – Хочу, помимо того, сообщить несколько неприятное для вас известие. Многие маги Ализиума владеют искусством телепортации. Это полностью достоверная, не раз проверенная информация.

Элианцы ошалело уставились на него. До сих пор они были свято уверены, что телепортироваться умеют только эльдары и маги, являющиеся горными мастерами. Новость была не просто неприятной, а отвратительно неприятной. И следовало из нее очень многое. Раз нартагальцы способны перемещаться подобно эльдарам, Нартагалем придется заняться в первую очередь. Теперь становилось ясно, каким образом сумели организовать столь масштабный заговор – раз неизвестный аристократ имел возможность мгновенно оказаться в любой точке мира, он мог сделать что угодно.

– Это не все, – продолжил черный. – Карвен на словах предает магию анафеме, а на деле отсылает молодых священников, имеющих магический дар, учиться в Нартагаль. Коекто из маговсвященников также освоил телепортацию.

Император принялся ругаться последними словами. По виду остальных было понятно, что им очень хочется присоединиться к нему, сдерживаются из последних сил. «Порадовал» аладар... Ничего не скажешь. Из сообщенного черным следовало множество неприятных выводов. Снова недооценили врага, снова ошиблись, снова разведка прошляпила. Слава Единому, что обычные телепортисты способны переносить не больше двадцати человек разом, в отличие от нынешних эльдаров. Но даже это могло принести, да и принесло уже, немало бед. Немного успокоившись, его величество хмуро буркнул:

– Нартагалем придется заняться вплотную в ближайшее время. Ланиг, что Эхе? Уже способен хоть на чтонибудь?

– Да чему можно научиться за две недели, твое величество? – укоризненно глянул на него старик. – Сам должен понимать...

– Понимаю. Но выбора не имею, придется идти на риск. Исходя из того, что я знаю, мы вполне сможем получить поддержку отца Эхе. Деор Наглеата, думаю, будет не прочь увидеть своего сына на престоле. А вот короля с его хищной родней придется убирать. Очень не хотел делать этого, рассчитывал провернуть смену династии тоньше, но теперь...

– Заняться ими? – спросил аладар, заинтересованно наблюдая за ним.

– Пока рано. Для начала мне необходимо коечто выяснить. Потому буду прощаться. Господа маршалы, подготовьте планы атаки на Шерандар и Ниокрен. Желательно атаковать не позднее послезавтрашнего дня. Ланиг, начинай реализацию провокации в Даркасадаре, ты знаешь, что делать. Господин аладар, прошу вас согласовать свои действия с маршалами и тайной стражей. Лек, Энет, вы мне нужны, идемте со мной.

Негромко хмыкнув, Ланиг с интересом взглянул на императора. Рыжий хитрец снова чтото задумал. Интересно, что? Сообщит, конечно. Прав он – сейчас не место и не время. Старик успел уже убедиться в крайней изворотливости Его величества и ничуть не беспокоился. Этот куда хлеще, Марану и в голову бы не пришло многое из того, что скоморох делает.

Вскоре император вместе с Леком и Энетом исчез в облачке портала. Ланиг задумчиво поглядел ему вслед, затем захватил с собой аладара и отправился к себе в кабинет. Ему было о чем поговорить с человеком, возглавлявшим неуловимый до сих пор клан наемных убийц.

В полутемном кабинете у камина сидел в удобном кресле седой, грузноватый человек и смотрел в огонь. Рядом стоял на столике нетронутый бокал с вином, драгоценным дарвальским розовым. Но вино, видимо, не интересовало человека, он выглядел крайне озабоченным, о чемто напряженно размышляя.

– Мой деор! – привлек его внимание голос вошедшего старшего касорга, Миэ лё Этхе, преданно служившего своему господину больше тридцати лет. – Я вернулся.

Родэ кё Сите повернул голову и исподлобья уставился на него.

– Есть новости?

– Увы, никаких... – развел руками касорг. – Ваш сын бесследно исчез в лесу возле Аладара. Но выяснились любопытные подробности.

– Говори, – приказал деор Наглеата.

– Как вы знаете, Эхе путешествовал инкогнито, перекрасив волосы и изменив внешность при помощи театрального грима. Его сопровождали двадцать лучших касоргов. Незадолго до исчезновения он продал почти все свои поместья, выручив немногим более полумиллиона золотых в долговых сертификатах лабортонского банка.

– Известно, ради чего он это сделал? – насторожился деор.

– Да, я допросил касоргов вашего сына, – вздохнул кё Этхе. – Он повторил вашу судьбу, мой господин, влюбился в рабыню, но, в отличие от вас, эта рабыня ему не принадлежала. Ради ее покупки и были проданы поместья. Девушка воспитывалась в приюте работоргового дома «Астеан». Дада, того самого, принадлежащего королевской семье.

– И мальчишка сунулся туда без сопровождения?! – едва не задохнулся от возмущения владетель кё Сите. – Да чем он думал?!

– Это далеко не все, мой господин, – тяжело вздохнул старший касорг. – Произошедшие далее события куда более невероятны.

– Вот как? – приподнялись брови деора.

– Именно так, мой господин. Ваш сын отправился на торги не под своим именем. Однако незадолго до начала торгов в «Астеане» появился огненнорыжий молодой человек, назвавшийся именем Эхе кё Сите...

– Что?! – вскочил на ноги возмущенный до глубины души деор Наглеата. – Ктото осмелился назваться именем моего сына, да еще и на его глазах?! Почему же Эхе не разоблачил обманщика?

– Насколько я понимаю, он мало на что обращал внимание, пребывая в любовном дурмане, – поморщился лё Этхе. – Его касорги рассказали, что в последние дни перед аукционом он только о своей драгоценной рабыне и говорил.

– Ясно... – опустил голову кё Сите, садясь. – Я его понимаю... Что было дальше?

– Никто и подумать не мог, что рыжий владетель – не ваш сын. Тем более что его сопровождали четыре касорга и лейтенант королевской стражи. Да что там, никому в голову не пришло, что найдется наглец, способный выдать себя за инара.

– Мне бы тоже не пришло.

– Начались торги, – продолжил старший касорг. – Все шло, как обычно, пока дело не дошло до рабыни, которую хотел купить ваш сын. Самая обычная местная уроженка, хотя очень красивая. Изза столичных владетелей кё Рите и кё Доэ цена поднялась до трехсот пятидесяти тысяч. Но затем в дело вмешался неизвестный, выдававший себя за вашего сына. В конце концов, именно он приобрел девушку, отдав за нее жемчужный лоан стоимостью в полтора миллиона.

– Что?! – во второй раз вскочил на ноги деор. – Это невозможно!

– Вот копия контракта, – протянул ему бумаги касорг. – Он оформлен на имя вашего сына, хотя на самом у Эхе не хватило денег, чтобы перебить цену, данную неизвестным. Однако по закону рабыня принадлежит ему. Как ваш представитель, я потребовал у поверенного торгового дома копию. Слава Единому, что я успел сделать это до того, как в «Астеан» ворвался эльдар и разрушил там все. Племянник короля был посажен элианским колдуном на кол!

– Эльдар? – переспросил кё Сите, окончательно растерявшись.

– Именно так. Работоргового дома «Астеан» больше не существует.

– Во что же ввязался глупый мальчишка?.. – закусил губу деор. – Во чтото очень большое... Уверен, что все эти события взаимосвязаны.

– Я тоже, – поклонился касорг. – Но я не закончил. Видимо, после неудачи ваш сын пребывал в отчаянии. Распросив стражу, я выяснил, что он пустился вдогонку за отрядом самозванца, увозившим рабыню. В одиночку, даже не захватив своих касоргов...

– Единый Создатель! – схватился за голову кё Сите. – Да как же можно быть таким дураком?!

– Извините, мой господин, – почти незаметно улыбнулся лё Этхе, – но вы в свое время творили безумства и похлеще. Я помню...

Деор грустно улыбнулся, вспомнив историю собственной горькой любви. Другой инар не позволил бы напоминать себе о таком, но старшему касоргу в доме рода кё Сите позволялось многое – он не раз спасал своему господину жизнь.

– Наняв лучших лесных следопытов, я проследил путь отряда до поляны верстах в двадцати от Авендара. На ней следы теряются. Подумав, что молодого господина могли убить, я приказал обыскать лес вокруг – возможно, убийцы спрятали тело. Однако ничего не обнаружил и остался в полной растерянности. Следопыты тоже только разводили руками – отряд исчез с поляны, не оставив следов. Заподозрив магию, я нанял мага. Он подтвердил мои подозрения. Самозванец, забрав с собой вашего сына, ушел через портал.

– Похоже, мальчик мертв... – горько сказал деор, опускаясь в кресло.

– Возможно, жив, – возразил касорг. – Следов боя на поляне не обнаружено. Как и крови. Молодого господина забрали живым.

– Если бы им был нужен выкуп, мне бы уже сообщили о том. Прошел почти месяц с момента исчезновения Эхе. Хотел бы я понять, что все это значит. Может, король ловушку для моего сына устроил? От этой сволочи еще и не того ждать можно...

– Можно, – согласился лё Этхе. – Но почерк совсем другой, непохоже на королевскую стражу – там действуют иначе. А это... Слишком нагло.

– Мой деор! – заставил собеседников обернуться голос ворвавшегося в кабинет заместителя старшего касорга. – Мой деор! Там...

– Что там еще?! – раздраженно рявкнул кё Сите. – Докладывай!

– Молодой господин вернулся! Со свитой. Я таких касоргов и не видал никогда...

– Вернулся... – не сдержал облегченного вздоха деор. – Слава тебе, Единый! А что не так с его касоргами?

– Каждый, как минимум, старший наставник боевого мастерства. Я сам учился в Араонской боевой школе, бойца высокого класса способен определить по движениям. Эти – мастера высочайшего уровня. Опытные волки, каждому за сорок, не представляю даже, каким образом их мог привлечь к себе на службу молодой господин...

– Разберемся, – отмахнулся кё Сите. – Главное – он жив!

– Согласен, это главное, – поклонился старший касорг.

– Но разобраться с этой странной историей необходимо.

– Я сам вам все объясню, отец! – заставил обоих вздрогнуть звонкий голос.

Деор со старшим касоргом резко повернулись к двери. На пороге стоял пропавший месяц назад Эхе кё Сите, неожиданно вернувшийся домой, когда никто на это уже не надеялся. Юноша, грустно улыбаясь, прижимал к себе невысокую девушку с каштановыми волосами и большими карими глазами.

– Отец, позвольте представить вам мою жену, Шен кё Сите! – заговорил он, с вызовом глядя на деора. В взгляде юноши тот прочел, что если не примет девушку, останется и без сына.

– Здравствуй, мальчик! – улыбнулся деор. – Счастлив видеть тебя живым. И вы, сударыня, здравствуйте! Искренне рад знакомству.

Эхе облегченно выдохнул – боялся, наверное, что отец откажется принимать бывшую рабыню, как невестку. Он не знал, что деор при известии об исчезновении сына мгновенно забыл о своем равнодушии к нему, и все силы бросил на поиски. Тайные, конечно – привлекать внимание короля никак не входило в его планы. Уж кто обрадовался бы исчезновению наследника рода кё Сите, имевшего куда больше прав на престол, так это Его величество. Несмотря ни на что, старый владетель любил сына, хотя никогда не говорил ему о том. Эхе остался единственной памятью о матери, рыжеволосой красавице родом с островов в Южном море. По крайней мере, так сказал продавший ее работорговец. Молодой тогда деор влюбился мгновенно и навсегда.

– Не будете ли вы так любезны оставить нас, господин лё Этхе? – обратился к старшему касоргу Эхе. – Только одна просьба.

– Какая?

– Предупредите, пожалуйста, ваших подчиненных, чтобы не задевали моих касоргов. Это очень опасные люди. Ваши им на один зуб будут.

Тот низко поклонился, все еще выглядя пришибленным. Затем протиснулся мимо юноши и покинул кабинет. Уходя, он несколько раз с удивлением оглянулся, не понимая, что вообще происходит, и где пропадал наследник рода кё Сите. Надо, пожалуй, самому наведаться в казарму и поглядеть на касоргов молодого господина. Если они и в самом деле настолько опасны, как о них говорят, то не помешает предупредить людей, чтобы не задирались.

Деор ступил вперед и обнял подошедшего сына. Тот удивился – никогда до сих пор отец не позволял себе ничего такого, обычно он был сух и официален. Эхе не раз думал, что просто неинтересен деору. Выходит, не так...

– Сыноксынок... – прошептал владетель, продолжая прижимать Эхе к себе. – Я уж думал, тебя убили...

– Жив, как видите. Только...

Юноша нервно поежился, покосившись на жену, севшую в одно из кресел, стоявших неподалеку. Деор перехватил его взгляд и спросил:

– Она – та самая рабыня, изза которой все и произошло?

– Не рабыня, – возразил Эхе. – Уже не рабыня.

– Но ее ведь купил самозванец...

– Он ее выкупил, сразу отпустив на свободу. Там сложная ситуация, я все расскажу, но немного позже.

Деор отстранился и внимательно оглядел сына. Изменился, сильно изменился. Что странно – весь в синяках и ссадинах, будто его палками били. Или били? Все ведь возможно. Костяшки пальцев сбиты, выглядит очень усталым, страшно похудел, на скелет походит. Рыжие волосы коротко острижены. Что же произошло с мальчиком? Во что он вляпался? Во чтото нехорошее, это сразу понятно. Оставлять сына без помощи деор не собирался, наследник всетаки. Счастье, что он хотя бы жив, а остальное приложится.

Эхе провел рукой по своему левому плечу, и там возникла отсутствовавшая до сих пор деталь. Неприметный такой серый шнурок из волчьей кожи. Однако у Родэ кё Сите мгновенно перехватило дыхание – он прекрасно знал, что это за шнурок и что он означает. Довелось в молодости бывать в империи.

– Что это? – деор дотронулся до шнурка и тут же отдернул руку. Палец ощутимо укололо незнакомой магией.

– То, что вы думаете... – грустно улыбнулся Эхе. – Самозванец – из Элиана. Так вышло, что я тоже попал в империю и стал учеником горного мастера. Так вышло, отец.

– И назад дороги нет...

– Нет, вы сами знаете это. Зато вы не знаете имени моего учителя.

– И каково же оно? – поинтересовался деор, подозревая самое худшее.

– Ланиг ар Вортон.

Старый владетель отшатнулся, услышав это страшное имя. Об ар Вортоне в Нартагале ходило множество слухов самого дикого толка. Чего только не рассказывали о главе тайной стражи империи... И Эхе утверждает, что стал его личным учеником?! Как такое могло произойти? По какой причине ар Вортон мог взять в ученики сына деора Наглеата? Причина должна быть крайне уважительна, тем более что Элиан с Нартагалем находятся в состоянии войны.

– Давайте присядем, отец, – показал на кресла Эхе. – Я очень устал, который день отдыха не видел. Император сегодня сдернул меня прямо с тренировки и переправил домой вместе с Шен. Официально она мне еще не жена, но скоро станет. Она также ученица горного мастера. И я ее люблю! Больше жизни!

– А она тебя? – иронично приподнял бровь деор.

– Если его ударят, мне больно... – заговорила Шен, сияющими глазами глядя на Эхе.

– Даже так? – довольно улыбнулся старший кё Сите. – В таком случае благословляю вас, дети мои! Будьте счастливы! Я любил твою мать, мальчик мой, и понимаю тебя, как никто другой.

Владетель дернул за шнурок звонка и приказал появившемуся лакею принести вина и легкую закуску. Слуги споро накрыли стол, с любопытством поглядывая на молодого господина, которому снова пришлось скрыть свой шнурок ученика горного мастера. Его жена вызывала еще большее любопытство. Слухи о возвращении Эхе кё Сите уже пошли гулять по старому дому. Рабов деор со дня смерти жены не держал, дав в том слово умирающей. И слово свое он сдержал, несмотря на гнев короля и презрительное недоумение других вельмож Нартагаля. Но трогать старшего кузена Его величество не рискнул – слишком богат и влиятелен. Да и войска провинции подчинялись деору, издавна давая клятву верности не королю, а ему.

Отпив вина, Эхе рассказал отцу о случившемся с ним. Он и до сих пор не понимал, почему Ланиг ар Вортон взял его в ученики. Какая в том выгода ходячему кошмару? Однако, несмотря на страх, за прошедшее время учитель заслужил величайшее уважение юноши. Редкий человек!

Деор слушал сына внимательно, обдумывая каждое его слово. А когда Эхе дошел до того, что Ланиг учит его разбираться в политике, экономике и прочих необходимых правителю вещах, на губах старшего кё Сите появилась ироничная усмешка. В отличие от неопытного юноши он сразу все понял. Элианцы хотят посадить его сына на нартагальский престол? Да, иного вывода сделать невозможно. Но становиться ручным песиком императора? Не слишком ли? Или не ручным? Надо все как следует обдумать. Шанс для рода кё Сите неплохой. Поддержка Элиана дорогого стоит, да и прав сын – многое прогнило в родной стране, многое давно пора менять. А если короля в его начинаниях поддержит император со своими огромными армиями и вездесущей тайной стражей...

– Позволите присоединиться? – заставил деора вздрогнуть чейто гулкий баритон.

Кто это осмелился без спроса войти в его кабинет? Старый владетель резко обернулся, собираясь высказать свое возмущение, и замер с приоткрытым ртом. У двери стоял вышеупомянутый император. Туманная маска колдуна пугала, заставляла чувствовать себя не в своей тарелке. Никогда не думал, что увидит в своем доме повелителя Элиана...

– Ваше величество! – встал и низко поклонился деор, взяв себя в руки. Каким бы ни был этот человек, он император! Оказывать уважение особе монарха обязан каждый. – Прошу вас!

– Твое величество? – удивился Эхе, никак не ждавший появления здесь императора.

Увидев лицо отца, ошарашенного его бестактной фамильярностью, юноша улыбнулся и пояснил:

– Горные мастера, даже ученики, имеют право называть Его величество на «ты».

– Ясно... – неодобрительно покачал головой деор. Такого он не понимал и понимать не хотел. Монарх есть монарх! Никто не должен говорить ему «ты»! Но в чужой монастырь со своим уставом лезть глупо. Еще одно доказательства безумия элианцев...

Император сел напротив старого владетеля. Тому показалось, что его внимательно изучают.

– Думаю, вы все поняли, – заговорил повелитель Элиана.

– Да, Ваше величество, – медленно наклонил голову деор.

– И что вы по этому поводу думаете?

– Хотел бы знать причины.

– Причины чрезвычайно просты, – в голосе императора слышалась ирония. – Мне не нравится политика нынешнего короля. Нартагаль эту войну проиграет, думаю, это уже ясно.

– Это ясно любому здравомыслящему человеку... – тяжело вздохнул старый владетель. – Только мой кузен к таковым никогда не относился.

– А после поражения вашу страну ждет оккупация. Я уже говорил одному человеку, что я не Маран, и прощать никому и ничего не намерен.

– Но это значит, что династия должна смениться очень быстро, – приподнялись брови деора. – Новому королю придется выйти из Альянса и заключить союз с империей, чтобы избежать войны на своей территории.

– Именно так, – подтвердил элианец. – Да и законы в вашей стране крайне гнусные, их давно пора менять. Королю, решившемуся на это, нами будет оказана всемерная поддержка.

– Это мне было понятно сразу, – позволил себе почти незаметную улыбку владетель. – Мне другое неясно.

– Что?

– Каким образом можно быстро сменить династию. Вопервых, у короля есть сын. Да и самого его убрать будет непросто.

– Это мои заботы.

– Но убивать ребенка? Не слишком ли?..

– Принца не нужно убивать, – холодно возразил император. – На это я не пошел бы ни в каком случае. Возможно, вы не в курсе, но Его высочество Ирхэ при смерти, ни один целитель не смог ничего сделать с его белокровием. Мальчику осталось жить несколько дней.

– Великая радость для дяди короля... – иронично хмыкнул деор. – Нам, похоже, придется удвоить охрану. Третий наследник обязательно попытается убрать Эхе.

– Вскоре ни его, ни короля не будет в живых, – заверил его император. – Умрут они от естественных причин, никто ничего не заподозрит. В этом случае вы сумеете все организовать?

– В этом случае и организовать особо ничего не нужно, – недоверчиво глянул на колдуна старый владетель. – Смотрящие не позволят нарушить порядок наследования. Хотя коечто предпринять все же не помешает. У королевы прав на престол нет, но она все равно постарается не выпустить власть из рук семьи, женщина решительная. Придется спроваживать ее в монастырь.

– А меня ктонибудь спросил? – в глазах Эхе горели недоумение и обида, он многое понял из разговора отца с императором. – Почему я должен становиться королем?! А может, я не хочу?!

– Ты сам говорил, что если бы был королем, то изменил бы порядки в вашей стране, – повернулся к нему Его величество. – Вот я и хочу дать тебе такой шанс. Подумай о тех же рабах. Твоей Шен повезло, что ты ее полюбил. А сколько рабынь прямо сейчас кричат от боли под пытками? Не знаешь, часом?

– Не знаю... – опустил голову юноша, вспомнив виденное в воспитательных приютах. – Хорошо, твое величество. Я попробую.

– Будет очень трудно, – предупредил император. – Настолько, что... Но у тебя есть Шен. Кстати, девочка. С этого момента я освобождаю тебя от любых других дел, только по общему Зову ты обязана будешь явиться. Будь с Эхе, помоги ему.

– Спасибо, твое величество! – благодарно улыбнулась девушка, бросив сияющий радостью взгляд на любимого.

– О чем это вы? – подозрительно прищурился деор.

– Она знает, – обтекаемо ответил император, ничего из его ответа владетель не понял. – И еще одно. Эхе, Шен, тренировок вам тоже никто не отменял, учениками вы остались. Мастеранаставники прибыли с вами и уже завтра займутся этим вопросом. Нартагальский язык и обычаи они знают прекрасно, все шестеро урожденные нартагальцы, сами решите, кем их представить.

– Как скажешь, твое величество... – поежился юноша, вспомнив утреннюю тренировку. – А учитель?

– Иногда он будет тебя навещать, тебе еще многое предстоит узнать.

– Не сомневаюсь, – поддержал императора деор. – Даже больше, чем многое. У нас здесь не империя, ты, сын мой, должен будешь знать, чего ждать от каждого рода, кто опасен, а кто нет. Кто кому союзник, а кому враг. Я уже не говорю об интересах Церкви и Смотрящих, с последними возникнет множество проблем, особенно – если начнешь изменять вековые устои. Перед тем, как начинать, придется раздавить Смотрящих, иначе они похоронят тебя.

– Единый Создатель... – простонал Эхе, хватаясь за голову. – И на какое копыто дорхота оно мне все надо?!

– Ты думаешь, мне трон был нужен? – вздохнул император. – Ага, как же. Взяли за шкирку, как кутенка – на тебе, человече, корону. Напяливай и лезь на престол. И не откажешься, умирающий просил... А теперь деваться некуда – долг. Мой долг – империю вытащить. А твой – Нартагаль изменить!

– Меня всегда поражали ваши законы, – с недоумением пожал плечами деор. – Как монархия может быть не наследственной? Не понимаю.

– А если принц непригоден для управления государством? – поинтересовался Его величество. – Если он безответственный повеса? Что тогда? Он же страну погубит.

– И такое возможно... – вздохнул старый владетель.

– Тогда как в Элиане император подбирает себе наследника исключительно по его личным качествам. Из множества претендентов он выбирает наиболее подходящего, наиболее способного справиться с властью. Понимаете?

– Понимаю, – задумчиво покивал деор, потирая подбородок. – Возможно, вы и правы. В этом чтото есть. Но я бы предпочел соответствующее воспитание принца.

– Это может помочь, – согласился император. – Но далеко не всегда. Думаю, нам не имеет смысла спорить – все сложилось так, как сложилось. В Элиане власть не наследственная, в Нартагале – наоборот. У нас сейчас хватит и других забот, незачем тратить время на пустые споры. Так что, Эхе? Ты согласен? Это ведь твой долг...

– Куда я денусь, раз долг? – уныло буркнул юноша, прижимая с себе загадочно улыбающуюся Шен.

Император с владетелем переглянулись. Почемуто деору, хоть он и не видел лица его величества изза туманной маски, казалось, что тот понимающе улыбается. Странное впечатление производил на него повелитель Элиана. Будто император одновременно очень молод и бесконечно стар. Одновременно на редкость наивен и донельзя подл. В нем совмещалось несовместимое, старый владетель осознал это четко.

Волны бились о камни, кричали чайки, ветер шумел в кронах недалеких деревьев. Начинало темнеть, дул ветерок, жара уже спала, и было прохладно. В небе одна за другой загорались звезды, ночь медленно вступала в свои права. Стрекотали цикады, ночные бабочки вылетали из своих укрытий, из недалекого леса доносились песни собирающихся на охоту волков.

На большом камне, возвышающемся над волнами, сидел человек в темном плаще. Он опирался подбородком о собственные колени и чтото неслышно шептал. Ветер развевал его огненнорыжие волосы, зеленые глаза с тоской смотрели в никуда. Вся его поза выражала уныние.

– Единый... – шептали сухие губы. – Ну почему я? Чем я провинился перед тобой? За что ты взвалил на меня эту проклятую ношу? Я не могу больше так... Помилуй меня...

Санти в последнее время был противен самому себе, никогда до сих пор скоморох не представлял, что можно испытывать такое отвращение к собственной персоне. Он вспоминал, как они с деором ломали несчастного Эхе, склоняя стать королем, и снова испытывал жгучий стыд. Умом понимал, что иного выхода нет, что нельзя было поступить иначе. Но это умом, а душа корчилась от боли. Опыт прежних императоров подсказывал ему, как поступать в той или иной ситуации, только эти поступки были для юноши чужды и отвратительны. Подлость, умноженная на подлость и замешанная на жестокости. Он все равно делал необходимое, понимая, что выбора не имеет. Спасать Элиан – его долг. Ничей больше. Однако с каждым днем чувствовал себя все хуже и хуже.

Император откинул голову назад и хрипло расхохотался. Ничего веселого в его смехе не было, наоборот, в нем слышались отголоски безумия. Он раскачивался на камне, ему хотелось разбить себе об этот камень голову. Хохот постепенно перешел в вой, наполненный тоской. Хорошо хоть забился на этот неизвестный никому островок в Белом океане, и никто не увидит его отчаяния. И поговорить о своих сомнениях не с кем... Никто не поймет, даже Лек или Энет. Никто... Но Санти знал, что несмотря ни на что, завтра он снова встанет и продолжит свое дело.

Снова опустив голову на колени, Санти зажмурился. Ему хотелось плакать, но глаза императора остались сухими. В этот момент гдето там, в Нартагале, в страшных мучениях умирал маленький мальчик, которого он легко мог бы вылечить. Но он не станет лечить, наоборот, будет с нетерпением дожидаться смерти ребенка, вся вина которого в том, что родился принцем. А затем он прикажет устранить отца и дядю этого ребенка, чтобы расчистить дорогу к престолу для своего ставленника, которого заставил согласиться на это довольно гнусным способом. С какой стороны ни глянь – грязь и мерзость. И кто тогда он сам? Известно кто... Сволочь и подонок.

Как Маран справлялся с необходимостью поступать таким образом? Как справлялся с собственной совестью, рвущей в клочья душу? Ведь нет же другого выбора, хоть ты сто раз сдохни, нет! Санти сжал кулаки и замычал от отчаяния, так тошно ему еще никогда не было. Бремя императора... Проклятое бремя... Его бремя... До самой смерти – его. Будь оно проклято, это бремя!

Окончательно стемнело, от океана потянуло холодом, но Санти не обращал на это внимания. Он продолжал сидеть и с тоской смотреть в темноту. Хоть бы с кемнибудь поговорить о своих сомнениях. Только не с кем... Их просто никто не поймет. Он ощущал себя рассеченным надвое. Одной частью ума и души понимал, что никуда не денется и продолжит уничтожать помехи на пути к процветанию Элиана, отдавая этому все силы. А другой... А другой чувствовал себя подлецом, предавшим все свои прежние идеалы. Казалось, он постепенно теряет остатки человечности, из души уходит чтото неуловимое, но оттого не менее ценное. Чтото настолько необходимое, что потеря его означает смерть этой самой души. Проклятая раздвоенность оказалась настолько мучительна, что император сходил с ума от непонимания и тоски. Каждый вечер он перемещался на этот остров и почти до утра сидел, пытаясь разобраться в себе. И не мог.

– Санти... – донесся снизу чейто голос, и скоморох вздрогнул.

Кого там дорхот принес? Что там еще произошло? У подножия камня стояла Кара. Онато как здесь оказалась? Хотя да, эльдары всегда чувствуют, где их император и что с ним. Поэтому всегда могут его найти. Даже уединиться понастоящему у него возможности нет...

– Случилось что? – буркнул он, спрыгнув вниз.

– Да нет... – пожала плечами Беспалая. – Просто тебя которую ночь нет в замке...

– И что с того?

Кара взглянула в глаза рыжего и вздрогнула. Тоска. Бесконечная, заливающая собой все тоска. И отчаяние. Мертвенное отчаяние. Санти в этот момент показался ей стариком, смертельно уставшим от жизни. Возникало ощущение, что его ничего больше не интересует, мало того, самые обычные вещи вызывают у него отвращение. Да что это с ним такое? Ох, не зря Веркит попросил ее проследить за императором... Правда, как обычно, ничего толком не сказал, только намекнул, что с рыжим не все в порядке. Ле отмахнулась от его намеков, а Беспалая задумалась, вспомнив, что и в самом деле не видела Санти в замке уже несколько дней. Днем он появлялся, загружал всех работой, а затем снова исчезал непонятно куда. И вел себя несколько странно. Жестко приказывал, не произносил ни единого слова, помимо необходимых. Даже с друзьями говорил неоправданно резко и только по делу.

С ним происходит чтото нехорошее... Девушка ощутила это и задумалась. Но что случилось? В глазах императора была такая нечеловеческая боль, что Каре стало не по себе. Она, не осознавая, что делает, ступила вперед и обняла Санти. Он настолько удивился, что замер.

– Я по тебе соскучилась... – прошептала Беспалая, прижимаясь к нему. – Прости ты меня, дуру, за эту обиду. Нечего было дуться, сама виновата.

– Я тоже хорош... – грустно улыбнулся рыжий. – Забыл, что ты...

Он оборвал себя, не желая напоминать Каре о пережитом в карвенских застенках.

– Давай мириться, – потерлась носом о его щеку девушка.

– Ничего против не имею...

– И не надо грустить, – Кара прикусила ухо Санти. – Нашел чем заниматься! Самокопанием!

– Хорошая ты моя девочка... – прижал ее к себе рыжий.

Да, хорошая. Но не поймет... Нечего даже пытаться рассказывать о том, от чего корчится его душа, смысла нет. Как ни жаль, поделиться не с кем, некому развеять его сомнения. Наверное, Ланиг или Кертал поняли бы, но почемуто не хотелось открывать перед старыми мастерами душу.

– Поцелуй меня...

Кара выбралась из его объятий и уселась на камень. Санти наклонился к ней и нежно поцеловал в полуоткрытые губы.

– Ты не понял... – руки девушки отодвинули голову юноши от себя. – Не сюда. Поцелуй меня туда...

Что она имеет в виду? Император окинул Беспалую растерянным взглядом. Она оказалась одета только в легкое, короткое платье до колен, под которым явно ничего не было. Опустив взгляд на ее красивые ноги, Санти вдруг понял, чего хочет Кара. В глазах девушки прыгали хитрые бесенята, она лукаво поглядывала на него и както странно, многообещающе улыбалась. Странное, конечно, желание, но, наверное, ничего страшного. Негромко рассмеявшись, император опустился на колени и с удовольствием выполнил просьбу. А затем все вокруг исчезло для них двоих.

Ни он, ни она не знали, что откудато издалека за ними внимательно наблюдал Веркит. Он кивал своим мыслям и хмурился. Девочка – молодец, сообразила, что рыжего дурака нужно поразить чемнибудь необычным, может, отвлечется от своих мрачных мыслей. Кризис начался значительно раньше, чем ждал повар, и ничего хорошего в том не было. Жаль, очень жаль, если этот на редкость талантливый мальчишка не сумеет стать цельной личностью, и его придется убирать. Но допустить появление безумного императора он права не имел.

7. Новые пути

Услышав шум, Джако обернулся и выругался себе под нос. Ктото осторожно пробирался по фургону, стараясь не потревожить спящих скоморохов, но наткнулся по дороге на кучу еще неупакованного реквизита и, конечно, все рассыпал. Снова собирать придется, пятый раз за сегодня эту проклятую кучу разваливают! Надоело донельзя. Трудно под ноги смотреть, что ли? И что за слепой дурак приперся, интересно? А, пропажа нашлась. Санти, чтоб ему! Явился, дорхот рыжий.

– И где ж тебя столько времени носило? – хмуро поинтересовался силач.

– Где надо! – буркнул рыжий, устало опускаясь на ближайший табурет. – Все уже закупили?

– Да вроде все. Разве что еще мешка два пшена про запас. Пора бы уже и двигаться.

– А что так?

– Стража заходила... – скривился Джако, он выглядел съевшим лимон. – Вышло наше время в столице. Рику по шее надавали...

– Это кто? – удивился Санти.

– Стражники, кто ж еще.

Рыжий удивился еще больше. Стражники обычно вели себя вежливо даже со скоморохами, с чего это они вдруг? Наверное, Рик опять не сдержал своего дурного языка. Все вокруг советовали ему помалкивать, сталкиваясь с представителями власти, но парень никого не слушал и ляпал всякую чушь налево и направо, за что ему не раз доставалось на орехи. Как ни странно, это Рика так ничему и не научило.

– И что он им сказал?

– Да на императора такое понес, что у меня язык не повернется повторить... – вздохнул Джако. – Я уж было договорился, что нам еще на неделю остаться разрешат, а тут этот дурак влез... Повезло ему, что только по шее отхватил, мог вообще в кутузку загреметь.

– Ну да, за любимого императора стражники горой... – едва сдержал смех рыжий. – И когда же Рик научится рот не разевать не вовремя?

– Никогда, наверное, – досадливо махнул рукой силач. – Уж сколько раз его просил...

– Попробую поговорить с ним, – Санти потер лоб.

– Устал? – в голосе Джако звучало сочувствие.

– Ага... – вздохнул рыжий. – Забегался. Пойду, подремлю чуток. Завтра, значит, выезжаем?

– Завтра, – покивал силач. – Деватьсято все равно некуда...

– Думаю, скоро чтото изменится, – сказал Санти. – Всетаки новый император, новые веяния.

– Да все они одним миром мазаны! – отмахнулся Джако. – Иди спи. Завтра после обеда в ДирАрнат двинемся.

Рыжий дурашливо поклонился и скрылся в недрах фургона, где разделял крохотный закуток с Риком. Кроме спальных полок друг над другом там не поместилось ничего, разве что стенной шкафчик для одежды да откидной столик.

Несмотря на позднее время, Рик еще не спал. Он, сгорбившись, сидел на нижней койке, мрачно уставившись в пол, и чтото зло бормотал себе под нос. Выглядел жонглер обиженным ребенком, у которого отобрали вкусную конфету. Санти покачал головой при виде него – никак ума не наберется.

– Привет! – бросил он, садясь рядом.

– А, это ты... – буркнул Рик.

– Что, опять досталось?

– Суки! Твари! Скоты!

– Скажи спасибо, что в тюрягу не упекли, – посоветовал рыжий. – Хоть бы чуть думал, что и кому говоришь. При стражниках на императора грязь лить? Я б не додумался...

– За что нас от Церкви отлучили?! – не слушая его, едва не кричал Рик. – Почему мы права не имеем поселиться в столице? Что им всем скоморохи сделали?!

– Скоро все изменится, – усмехнулся Санти, успокаивающе похлопав парня по плечу. – Подожди немного. Не все можно сделать быстро.

– Изменится? – недоверчиво уставился на него жонглер. – С чего бы это?

– Дык, император новый. Он все изменит, сам увидишь.

– Кой там хрен! – недоверчиво скривился Рик. – Они там, наверху, все сволочи!

– Да? – иронично вздернул бровь Санти. – Давай тогда сыграем в такую игру. Представь, что ты эльдар.

– Я? – обалдело отшатнулся от него Рик. – С ума двинулся! Кто ж скомороха в эльдары возьмет?

– Неважно. Представь. Вот ты эльдар и в руках у тебя немалая власть. Что бы ты сделал в первую очередь? Особенно зная десятикратно больше, чем знаешь теперь. Зная причины всего вокруг, зная, что на самом деле происходит в стране и почему это происходит.

– Я бы... – заговорил было Рик, но замолчал, задумавшись. – Копыто дорхота, а хрен его знает... Наверное, попросил бы императора снять анафему со скоморохов.

– А причем здесь император? – удивился Санти. – Это, дорогой мой, Церковь. И все, направленные против нас законы и обычаи – тоже Церковь. И тому есть причина.

– Какая это?

– Триста лет назад все было подругому, скоморохов никто и ниоткуда не гнал, от Церкви они не были отлучены. А затем нашу веру подменили карвенской. Вскоре после этого отлучили скоморохов, объявили даром дорхота магию, прокляли университеты.

– Кто ж это сделал? – потрясенно выдохнул Рик. – Зачем?!

– Кто? – прищурился Санти. – Разная сволочь, которой власти не хватало. И сейчас наша Церковь на грани раскола, скоро будет возвращена элианская религия, а карвенская отправлена на свалку.

– А ты откуда знаешь?

– Да так, слухами земля полнится. Так что, сам видишь, раньше времени ничего бы ты, даже будучи эльдаром, не сделал.

– Может, оно и так... – опустил голову жонглер. – Да только все равно... Какое императору дело до скоморохов? Плевать ему...

– А вдруг нынешний император и сам из скоморохов? – весело оскалился Санти, внимательно отслеживая реакцию Рика.

– Император?! Ну, ты, рыжий, совсем того...

– Чего только на свете не бывает. А вот позови тебя император в эльдары, пошел бы?

– Меня? – расхохотался Рик. – Не, ты как придумаешь чего, так со смеху подохнуть можно!

– А всетаки? – поптичьи склонил голову на плечо Санти, продолжая в упор смотреть на него. – Пошел бы?

– Да пошел бы, понятно. Только...

– Вот и лады, – довольно осклабился рыжий.

Он давно задумывался о том, чтобы предложить Рику плащ рыцаря престола. Императору необходим был так называемый прикрывающий эльдар, живущий рядом с ним обычной жизнью и способный своевременно создать фантом, имитирующий оного императора, если тому понадобится куданибудь срочно отлучиться. А парнишка подходил, аура его так и полыхала Светом. Ни капли подлости или жестокости! Самое то. Глуповат немного, но это от отсутствия жизненного опыта. Память прежних рыцарей престола даст ему немало. Особенно прикрытие понадобится в дороге, где члены труппы всегда на виду друг у друга. Потому не стоит терять времени.

– Значит, не отказался бы? – повторил вопрос император, вставая.

– Неа, – ухмыльнулся Рик. – Только ж никто не предлагает!

– Разве? – вздернул бровь рыжий. – Я вот как раз и предлагаю. Идемка.

– Куда это? – удивился жонглер, поднявшись на ноги.

– Уже пришли! – хохотнул император, положив руку ему на плечо и перемещаясь в зал Хранилища Памяти.

Мягко светящийся гигантский кристалл, внезапно возникший перед глазами, заставил Рика замереть с раскрытым ртом. Только затем он понял, что находится, вообщето, вовсе не в своей каморке, а в какомто порядочных размеров зале. Он ошалело обернулся к весело скалящемуся Санти. Тот почемуто выглядел донельзя довольным.

– Где мы... – пролепетал Рик.

– Говорил же тебе, что нынешний император из скоморохов! – развел руками рыжий. – Не поверил. Зря. А где мы? Да в месте, где из человека эльдара делают. Сам ведь согласился.

– Согласился?.. – глаза жонглера подозрительно сощурились. – Из скоморохов... А зовут его...

– Сантиаром! – хохотнул Его величество. – Если коротко – Санти. Такто, дружок. И теперь уже официально, как законный император Элиана, спрашиваю тебя: Рик сын Карха, готов ли ты принять из моих рук плащ рыцаря престола?

– Ой, мать моя женщина... – опустился прямо на пол Рик, обхватив голову руками. – Рыжий обормот – император?! Копыто дорхота мне в задницу...

– А ты представь как я «обрадовался», когда Маран на меня все это вывалил! – скривился Санти. – Едва не чокнулся! Да и сейчас с ума схожу... Тошно до безумия, а делать нечего – тащи, и никто не спрашивает, есть ли силы тащить. Постоянно всякое скотство делать приходится, как в дерьме купаешься, а деваться некуда.

Он обреченно махнул рукой и тоже сел на пол рядом с Риком.

– Так согласен? – снова спросил он. – Иначе память тебе стирать придется, извини уж. Мне человек нужен, кто прикроет в труппе. А ты подходишь, нет в тебе зла. Не вижу.

– Да согласен, куда ж я денусь... – вздохнул жонглер, продолжая нервно ежиться – слишком неожиданными оказались вываленные на него новости. Подобного он себе и представить никогда не мог, да что там, даже подумать о том был не способен.

– Устал я... – пожаловался Санти. – До тошноты. А спасать страну мне... Некому больше. Ты не представляешь, что делается! Половина Элиана в руках святош. Там людей заживо жгут, понимаешь?! Вот и приходится такое творить, что потом от стыда с ума сходишь, а выбора нет. Поговорить даже не с кем, никто не поймет... Устал...

– Да, тебе не позавидуешь... – вздрогнул Рик, представив себя на месте рыжего. – А на хрена тебе я сдался? Что значит прикрывать?

– Сам понимаешь, постоянно с труппой я быть не могу, дел у императора хватает. Становиться кемто другим не захотел, скоморох я – и все тут. Значит, нужен эльдар под боком, который в случае моей отлучки создаст фантом или даже притворится мной, надев морок. Никто не заподозрит, это все за полторы тысячи лет хорошо отработали. Даже родные люди обычно не понимают, что рядом с ними фантом, а не живой человек. И этим эльдаром должен быть ктонибудь из труппы.

– Ясно... – покивал Рик. – Говоришь, скоро отношение к скоморохам изменится?

– Естественно! – подтвердил Санти. – Самто я кто? Скоморох. Знаю нашу кухню куда лучше прочих. Только для начала Церковь расколоть надо, а это, знаешь ли, непросто. Готовим раскол, но пока не вышвырнем святош с нашей земли, предпринимать чтонибудь такое глупо. Видел бы ты, что они творят...

Император вздрогнул, осенив себя косым крестом Единого.

– Твое величество, тебя где дорхот носит? – вышел из туманного облачка Веркит.

– Да вот, эльдара нового посвящать собрался, – проворчал Санти. – Прикрывающего эльдара.

– А! – взметнулись вверх брови повара. – Очень нужное дело! Есть в замке одна книжица, прикрывающему, как в себя придет, ее стоит прочесть. Масса полезных для него заклинаний. Ты, парень, потом ко мне подойди, я тебе ее дам.

– Подойду, – буркнул Рик, понемногу смиряясь с тем, что ему предстояло. – Здравствуйте.

– Здравствуй, – резко кивнул Веркит. – Твое величество, как закончишь, подскочи ко мне, поговорить надо.

– Ладно.

Повар исчез. Санти с Риком встали, и вскоре зазвучали чеканные слова древнего заклятия. В тело худого жонглера били из Хранилища тысячи белых молний, он кричал не своим голосом и корчился от боли, не понимая, что с ним происходит. Императору заклятие далось легко, успел уже привыкнуть.

Вернув уснувшего Рика в фургон и уложив на койку, он переместился обратно в замок, к Веркиту. Что еще этот дорхотов повар собрался на него вываливать, интересно?

– Не поспешил ли ты? – с ходу взял быка за рога Веркит.

– В чем? – устало спросил император.

– Да с Эхе твоим, – поморщился повар. – Мальчишка, конечно, неплохой, но наивен, как ребенок. Что за король из него выйдет?

– Подскажем, – отмахнулся Санти. – Да и жизнь учительница хорошая. Не забывай, что там еще и деор есть, а ему пальца в рот не клади. Тот еще волчина.

– Как бы он и тебя не обыграл. Я потому и беспокоюсь, что реальным королем деор будет. До сих пор не понимаю, почему нынешний король старшего кузена не убрал. И не пойму, с какой стати деор сам в свое время отказался от прав на престол, передав их сыну. Там чтото странное. Советую разобраться, чтобы не получить на голову неприятных неожиданностей.

– Шен – девочка умненькая... – тихо рассмеялся император. – Да и принадлежит Тьме, что немаловажно. Она приглядит за свекром. Твои опасения по ее поводу не оправдались, малышка все прекрасно поняла. Постарается больше излишней жестокости не допускать. Спросишь, почему? Я ей просто показал коечто из времен Диана III. Знает теперь, во что может превратиться эльдар, не понимающий собственной сути. Шен вовсе не хочет становиться чемто подобным.

– Ты показал ей историю Инхета Орсонка? – ахнул Веркит. – Рисковый ты парень... Да, гнусная история тогда вышла. Едва смогли остановить его. Цену ты помнишь.

– Помню... – поежился Санти. – Не дай Создатель еще раз такого! А вот с Элиа нужно еще работать и работать, девочка так и не осознала коекаких основополагающих истин, как ни странно. Вот ведь характером Единый наказал!

– Точно, – скривился повар. – Редкая стерва! Но Лек молодец, сразу скажу. Постепенно переубеждает свою ненаглядную, не спеша капает ей на мозги, она понемногу начинает думать. А то, что горец к тебе Черный Клан за шкирку притащил – это вообще золото.

– Полезно, да, – согласился император. – Даже больше. Завтрашняя атака на Шерандар и Аранар без помощи Клана была бы в принципе невозможна. Их люди большей частью уже пробрались в эти города и уберут офицеров по нашему сигналу. А мы без промедления атакуем. Да я тебе рассказывал об этом плане, очень неплох, как мне кажется.

– Полностью согласен! – усмехнулся повар. – И еще...

– Что?

– Помирился бы ты с Ле.

– Да я не прочь, но она все еще дуется.

– Так пойди и извинись, – посоветовал Веркит. – Девочка гордая.

– Я думал, это Кара не простит, а онато как раз и простила... – вздохнул Санти, потирая висок.

– Л'эт – жрица Света, истинная жрица. Она до глубины души оскорблена твоим поступком. Заслужила, конечно, и сама это хорошо понимает, то все равно оскорблена. Потому находится в растерянности. Уступи, ты сильнее.

– Ладно... – поежился Санти, представив себе предстоящие объяснения, и попрощался.

Как ни странно, он ошибся. Достаточно было сказать: «Прости...», как Ле просияла и бросилась ему на шею. Поспать этой ночью императору так и не удалось...

Совершенно счастливая Тайка старалась не потревожить сон Энета, с нежностью глядя на него. Произошло то, во что она никогда не верила. Любимый посмотрел на нее, как на женщину! И не просто посмотрел, он сделал ее женщиной! Жаль сына ему не родить... Но тут уж ничего не поделаешь. Чтоб эту Элиа приподняло и шлепнуло вместе с ее «золотыми» идеями! Додумалась, тоже. Кто просил лезть в эльдары, не выяснив для начала всех последствий этого шага? А никто, кроме собственной глупости.

Ладно, поздно сожалеть. Охотница снова с нежностью взглянула на Энета, загадочно улыбаясь. Не верила, что это произойдет, никогда не верила. Слишком крупна и мускулиста она для женщины, еще в родном племени девушке доходчиво разъяснили, что на внимание мужчины ей рассчитывать не стоит. Она поверила и смирилась со своей судьбой, но втайне продолжала мечтать, что случится чудо и все изменится. А затем гибель Белок, ее одинокая охота, плен, освобождение и принятие ученичества у горного мастера. Время шло, и постепенно Тайка поняла, что втрескалась в наставника. Втрескалась навсегда, бесповоротно. Но Энет смотрел на рослую дикарку только как на ученицу, не обращая внимания на ее вздохи и наполненные страстью взгляды. Охотница понимала, что иначе и быть не может, и не навязывалась ему, только тоска с каждым днем становилась все сильнее.

Вчера вечером случилось невозможное. Энет, читавший чтото, внезапно отложил книгу, подошел к сидящей на кровати Тайке, тоскливо глядящей в стену, и ласково погладил девушку по щеке. Затем поцеловал. Ради этого ему даже не пришлось наклоняться, настолько высока была Охотница. Если бы она стояла, невысокий граф просто не дотянулся бы до ее губ. Тайка оказалась настолько изумлена его поступком, что онемела. Она покорно позволила раздеть себя и уложить на кровать. Еще несколько минут, и для девушки началась сказка. Любимый, о котором она только втихомолку мечтала, шептал ей на ухо какието ласковые слова, извинялся за то, что был настолько слеп. Нежно целовал ее везде, ласкал. Потом на короткое время стало больно, но вскоре девушка забыла об этой боли, крича и плача от переполняющего ее счастья.

Энет приоткрыл глаза и тут же уткнулся лицом в Тайкину грудь. Она счастливо рассмеялась и обняла его, мечтая не расставаться ни на секунду. Увы, это невозможно. Сегодня эльдарам предстояло отправляться в Элиандар, чтобы заняться переброской войск к Шерандару. Но пока время еще было, и они с удовольствием занялись друг другом, открывая для себя тайны любви.

– Чего я тебе расскажу! – кинулась Тайка к Рахе, увидев подругу в столовой.

– Чего? – заинтересовалась орчанка.

– Энет меня... Ну... Это... Того...

Она, захлебываясь, рассказывала о невероятных событиях вчерашнего вечера, сияя от счастья и не замечая, что Раха с каждым мгновением все больше мрачнеет и едва сдерживает слезы.

На скорую руку позавтракав, орчанка вылетела из столовой и сломя голову понеслась в свою комнату, чтобы выплакаться в одиночестве. И Тайка уже получила свою каплю счастья! Только она осталась ни с чем! Только ее никто не любит! И не полюбит! Вторая... Уродище несчастное... Упав на кровать, Раха завыла от отчаяния, кусая угол подушки. За что, Создатель Миров?! Почему ты так жесток?!

Плакала она долго и даже не заметила, что в комнату вошел Тинувиэль. При виде рыдающей ученицы уши эльфа растерянно растопырились. Он на мгновение замер, а затем кинулся к ней.

– Что с тобой, девочка? – с недоумением спросил принц, обняв Раху. – Не надо плакать...

– Я никому не нужна... – провыла она. – Я же тоже живая... Ну почему так?!.

– Что ты имеешь в виду? – еще больше растерялся Тинувиэль.

– Я тебя люблю! – выпалила Раха и отчаянно покраснела. – Я...

– Глупая ты моя девочка! – заполнил комнату серебристый смех эльфа. – Сразу надо было сказать, сколько времени потеряно! Иди ко мне, моя хорошая...

Орчанка и сама не заметила, как оказалась обнаженной. Принц действовал привычно, сноровисто – раздевать женщин ему приходилось часто, по нескольку раз на дню. Она все еще плакала, пыталась прикрыться, ей было стыдно, да только куда там. Руки Тинувиэля скользили по красноватой коже девушки, заставляя ее задыхаться от никогда еще не испытанных ощущений. Вскоре Раха лежала на кровати, неверяще глядя в горящие лукавством миндалевидные глаза склонившегося над ней эльфа. Она кудато погружалась, но не понимала, куда. Принц оказался на удивление нежен, вскоре орчанка забыла обо всем на свете, стонала и выгибалась. Она и подумать не могла, что в мире существует такое наслаждение, что все это так приятно. Впрочем, в данный момент думать она была в принципе не способна.

До самого вечера Раха проходила счастливой. Она все время глупо улыбалась, благо за туманной маской эльдара этого не было видно. А вечером... Вечером она принялась искать Тинувиэля, надеясь, что случившееся утром повторится. И нашла, к сожалению. В одной из гостиных замка. Увиденное там потрясло орчанку до глубины души. Она сперва даже не поняла, что видит, а поняв, застыла на месте, не веря своим глазам – прямо на столе под эльфом исходила криком страсти Ивка, девушкаэльдар родом с Эрдавага.

– Кобель проклятый... – в отчаянии простонала Раха и снова рванулась в свою комнату рыдать.

Плакала она до самого утра.

Свежий утренний ветерок приятно обвевал лица часовых на стенах Шерандара. Но им было не до ветерка, они с тревогой смотрели на готовящиеся к атаке имперские полки, непонятно каким образом оказавшиеся у города. Разведка ничего не докладывала о перемещениях элианцев поблизости! Откуда они здесь взялись?! В последнее время происходило чтото странное, и командованию войск Альянса это сильно не нравилось. Офицеры даже начали поговаривать, что стоит отступить, оставив империю в покое. Устранить самое страшное оружие Элиана – колдунов – не удалось, а раз так, то стоит ли городить огород? Многие считали, что не стоит, гибнуть без толку никому не хотелось. Однако мало кто решался открывать рот – инквизиция не дремала.

Занявшие Шерандар паладины деловито готовились к бою. Пусть попробуют имперские сволочи взобраться на ими же выстроенные стены в полтораста локтей высотой! Можно будет от души посмеяться, глядя сверху, как они надрываются. Горные мастера, понятно, без проблем взберутся, но пока они станут лезть вверх, их можно будет не спеша отстреливать, как на стрельбище.

– Что вы думаете по поводу их неожиданного появления, генералпаладин? – спросил старший инквизитор Шерандара, Геред Равт.

– Ничего хорошего, – буркнул тот. – У меня в последнее время возникает ощущение, что элианские колдуны научились перебрасывать через порталы большое количество людей. Ничем иным я возникновение имперских войск под стенами города объяснить не могу.

– Не дай Единый! – осенил себя косым крестом инквизитор.

– Меня другое беспокоит, – продолжил генералпаладин, ставший главнокомандующим всего неделю назад, после пленения прежнего. – На что они надеются? Город неприступен.

– На чтото надеются, иначе не атаковали бы. Имперские маршалы отличаются редким здравомыслием и не рискуют, когда не надо.

– Вот и я о том же... – вздохнул генералпаладин, озабоченно потирая подбородок.

– Господин командующий! – заставил его обернуться чейто голос. По галерее на стену взбегал запыхавшийся вестовой. – Господин командующий!

– Что?

– У нас больше нет флота... – простонал вестовой в ужасе.

– Нет флота? – недоверчиво переспросил генералпаладин. – Ты что несешь, мальчишка?!

– Орки... – простонал тот. – Броненосцы... У них какоето новое оружие...

Выяснилось, что флот Оркограра под покровом темноты подошел вплотную к Шерандарской бухте и с рассветом перекрыл ее. А затем... Затем произошло страшное. От каждого броненосца потянулись к кораблям Альянса пенные бурунчики. И корабли начали один за другим взрываться. Не прошло и двух часов, как от огромного флота остался только мусор на волнах. Спастись удалось мало кому из моряков, да и доплыть до берега смогли далеко не все. Выжившие и рассказали защитникам города о происшедшем. Те мало что могли увидеть на расстоянии пяти морских верст.

– Теперь мне все ясно... – закусил губу генералпаладин. – Теперь мне все ясно...

– А мне нет! – рявкнул инквизитор. – Хорошо, пусть нам отрезали возможность отступления. Но как они собираются брать город?!

– Думаю, найдут как.

Безоблачное небо над Шерандаром внезапно потемнело, подул пронизывающий до костей ветер. Воздух над имперскими войсками подернулся дымкой, на фоне которой медленно проявилась гигантская фигура в темносером плаще с капюшоном. Лицо ее было скрыто туманом. И карвенцы, и нартагальцы, и даркасадарцы сразу поняли, кого видят перед собой. По рядам застывших на стенах солдат пробежал шепоток ужаса. Никому не хотелось сталкиваться с жутким колдуном.

– Предлагаю вам сдаться! – набатом грянул гулкий голос императора. – Сдавшимся обещаю жизнь. Кроме инквизиторов, конечно. В ином случае пощады не ждите! Даю десять минут.

– И за что это элианцы вас всех так не любят? – насмешливо поинтересовался генералпаладин, когда призрачная фигура исчезла.

– А то вы не знаете! – окрысился инквизитор. – Проследите, чтобы никто и не помышлял о сдаче!

Командующий отдал несколько приказов ожидающим вестовым, и те со всех ног кинулись по стене, желая побыстрее донести волю начальства до высших паладинов – быть наказанным не хотелось никому, генералпаладин на расправу скор.

Солдаты мрачно переглядывались, негромко переговариваясь. Многие, возможно, и не прочь были сложить оружие, да над головами церберами стояли паладины. А эту сволочь лучше не сердить, на месте снесут голову. Доказывай потом на том свете, что ты ничего такого не хотел. Потому кирасиры снаряжали к стрельбе мушкеты, лучники держали наготове свои луки, остальные воины проверяли оружие. Скоро имперцы пойдут на приступ, совсем скоро.

– Что ж, вы сами выбрали свою судьбу! – снова загремел над Шерандаром голос императора. – Пеняйте только на себя. К атаке!

Произошедшего вслед за тем не ждал никто. На стенах города, да и на городских улицах начали падать мертвыми офицеры Альянса. Один за другим, непонятно почему. Только немногим позже стало ясно, что случилось. Ктото убивал их, используя духовые трубки с отравленными стрелками. Неизвестные стрелки били из укрытий, и ни одного из них поймать не удалось, казалось, покушение организовали невидимки. Иногда происходило нечто вовсе уж несуразное – стоящий рядом с офицером солдат внезапно выхватывал кинжал, убивал офицера и тут же скрывался, оказываясь бойцом такого уровня, что остановить его не мог никто. В городе воцарилась паника.

– Клан... – в ужасе простонал инквизитор, заметив незнамо как оказавшиеся на стене несколько фигур, затянутых в черные комбинезоны. – Черный Клан...

– Во имя Тьмы! – раздался холодный голос одной из фигур, и в свете солнца мелькнули отблески брошенных сюрикенов.

Генералпаладин со старшим инквизитором умерли мгновенно, так и не успев понять, что случилось, с какой стати Клан выступил против Альянса. То же самое происходило по всему Шерандару. Офицеры умирали один за другим, не успевая оказать сопротивление – слишком быстро и неожиданно атаковали черные. Пытавшиеся помочь им солдаты тоже не смогли ничего сделать – наемные убийцы делали свое дело и исчезали, как ночные призраки с первыми лучами солнца.

Прошло еще несколько минут, и по всему городу начали распахиваться порталы, из которых выскальзывали отряды имперских горных мастеров и с ходу бросались бой. К ним присоединялись бойцы Черного Клана. Впервые они сражались вместе, спиной к спине. Такое до сих пор считалось в принципе невозможным, но произошло. Одно это говорило о том, что наступают иные времена.

Только солдатам и оставшимся в живых младшим офицерам Альянса было не до философских рассуждений. Их просто резали, как волки режут баранов – деловито и безжалостно. Вскоре один из отрядов горных мастеров сумел пробиться к воротам и открыть их. В Шерандар вступили имперские полки, ведомые четырьмя эльдарами. При виде страшных колдунов карвенцы, нартагальцы и даркасадарцы начали бросать оружие, понимая, что дальнейшее сопротивление бесполезно. Все равно раздавят, а так, возможно, удастся выжить. Пленных выводили за город, где ремесленники спешно возводили для них лагеря.

Жители Шерандара высыпали на улицы, приветствуя освободителей. Она засыпали элианских солдат и офицеров цветами, непонятно как и сохранившимися в захваченном городе. Кричали, кидались обниматься, девушки целовали воинов, намекая, что совсем не прочь будут увидеть бравых освободителей в своих постелях. Радости шерандарцев не было предела – слишком много ужасов довелось им повидать за месяц оккупации. Да и испытать тоже. Инквизиторы жгли людей сотнями, пытаясь добиться повиновения, но это не помогало – ненависть элианцев к врагу становилась только сильнее. Город не раз вспыхивал бунтом, но паладины, к сожалению, хорошо умели подавлять бунты. Они и подавляли, заливая Шерандар потоками крови. Им ничего не забыли – ни один инквизитор или паладин не ушел живым, горожане отыскивали их в любых укрытиях и разрывали в клочья, не считаясь с потерями. Горные мастера не вмешивались – люди имели полное право отплатить мучителям и убийцам за все хорошее.

Шерандарцы не знали, что то же самое сейчас происходит и во втором городе западного побережья Элиана, Аранаре. Столицы провинций были освобождены, осталось только выбить святош из остальных городов и селений.

Император, застывший на холме перед городом, знал, что много времени это не займет, от силы две недели. Маршалы, не теряя времени, уже выдвигали войска. Флоты Альянса были уничтожены при помощи союзников, новое оружие орков, торпеды, оказалось на удивление действенным. Карвену с Нартагалем больше не на чем подвозить пополнение! Транспортных кораблей у них почти не осталось. Теперь необходимо освободить восточное побережье, и можно будет приниматься за центр страны, где окопались местные фанатики. Но восточное побережье само упадет в руки элианских военачальников после смены власти в Даркасадаре и Нартагале. А это произойдет очень и очень скоро. Его величество откинул голову назад и почти неслышно рассмеялся. Его губы неслышно шептали:

– Подождите немного, господа святоши, совсем немного. Вы превысили меру Его терпения. Вашей страны больше не будет. Хватит войн и фанатизма. Хватит! Хватит костров и пыточных застенков. Хватит! Хватит жестокости и подлости! Слышите, хватит! Но вы не желаете останавливаться. Что ж, вас остановим мы.

Старый человек в шелковом халате неподвижно сидел на кошме в центре юрты, держа в руке чашку с кумысом, и исподлобья смотрел на склонившегося в поклоне первого шамана племени и по совместительству одного из четырех верховных шаманов Стойбища Паука, куда доступа воинам испокон веков не было. В ястребином взгляде старика горело недовольство, он чтото зло бормотал себе под нос.

– Ну и что ты мне скажешь, Белый Бык? – спросил, наконец, военный вождь степных племен. – Сколько нам еще торчать под этими стенами? Это ты уговорил меня на союз с железнолобыми ишаками.

– Шансы на прорыв были очень велики, мой вождь, – тяжело вздохнул шаман. – Увы, элианский колдун успел инициировать преемника...

– И что теперь?

– Лучше отходить, пока не поздно, и готовиться к большой войне. Имперцы скоро справятся со своими проблемами, а потом примутся за нас всерьез.

– Сколько они уже пытались, да только ни разу не выходило, – презрительно бросил вождь. – Предки всегда выбрасывали элианских собак из степи. Выбросим и мы.

– Боюсь, на этот раз все будет не так просто, Ураган, – помрачнел шаман. – Похоже, они вступили в союз с Заколдованным Лесом. Что, если по нам ударят с двух сторон?

– Не неси чушь, – поморщился Ураган. – Когда это лесные мороки выбирались из своего леса? Никто такого не помнит.

– Все когданибудь случается впервые, мой вождь, – скользнула по губам Белого Быка ироничная усмешка. – Может случиться и это.

– А может и не случиться, – оскалился вождь. – Значит, думаешь, плюнуть на железнолобых и отходить в степь?

– Уверен, – покивал шаман. – И мало того, надо стягивать стойбища с женщинами и детьми ближе к горам Паучьего хребта. В случае чего, укроем их в горных крепостях. С моря к хребту не подойти, сплошные скалы, а если обвалим мосты, до крепостей не доберется ни одна собака.

– И за сколько времени мы в этих горах с голоду передохнем? – скривился Ураган.

– Быстро, – согласился Белый Бык. – Очень быстро. Только мудрый человек обязан предусмотреть все, в том числе и возможность проигрыша, мой вождь.

– Здесь ты прав... – поморщился тот. – Беда в том, что как только мы отойдем от стен, я перестану быть военным вождем объединенных племен и стану всего лишь ханом Алых Всадников. И кто станет меня слушать? Юнцы из Небесного Стана и Белого Ковыля спят и видят, как бы мне в глотку вцепиться.

– Вопрос решаемый... – усмехнулся шаман. – Придется, правда, схитрить. Пока отводить племена не станем, сделаем вид, что война продолжается, а сами в то же время займемся другими делами...

– И какими же? – заинтересованно приподнялись косматые, седые брови Урагана. – Ты...

– Мой вождь! – прервал его вошедший в шатер тысячник, кровный брат вождя. – Там...

– Что там?

– Твой сын вернулся... Степной Ветер.

Вождь медленно поднялся на ноги, неверяще глядя на старого друга. Его старший любимый сын пропал во время налета на соседнее племя восемнадцать лет назад. Но не погиб – исчез, тело так и не смогли отыскать. По древнему обычаю, даже кровным врагам не мешали в поиске и погребении павших в бою, даже помогали. Поступить иначе было невозможно, это навлекало бесчестье на преступившего обычай.

Черные Волки, на которых и налетел отряд Алых Всадников, перерыли степь на много дневных переходов вокруг в поисках тела сына вождя враждебного племени, но ничего не нашли. Шаманы утверждали, что Степной Ветер жив. Но если он жив, то где он? Много лет эта загадка не давала Урагану покоя, тем более что младший сын ему не нравился – честолюбивый дурак, ни на что не способный. Ни одного боя не выиграл, тогда как старший к моменту исчезновения по праву носил пояс из змеиной кожи – символ молодого военного вождя, победителя десяти сражений. И вот, по прошествии восемнадцати лет, его сын вернулся?

– У него в руках хвост белого волка, – снова заговорил тысячник.

Хвост белого волка? Посол? Чей посол? Чтото здесь странное...

– Это точно он? – недоверчиво уставился на старого друга вождь.

– Он, кто же еще... – вздохнул тот. – Я же его еще вот таким из лука стрелять учил... На коня первым посадил. Уж кому, как не мне, знать. Степной Ветер это. И сразу скажу – парень сейчас боец такой, что я не знаю никого, кто бы с ним справился. Двигается, как камышовый кот.

– Рассказывай!

А рассказывать, в общемто, было почти нечего. Старый тысячник вернулся в свой шатер немного отдохнуть, день предстоял тяжелый. Но отдохнуть ему не дали – в шатре ждал незваный гость. Поначалу старый воин возмутился, собравшись выбросить наглеца прочь, но в этот момент узнал его. Перед ним стоял пропавший восемнадцать лет назад старший сын кровного брата. Степной Ветер.

– Что он сказал? – в голосе Урагана звучало нетерпение.

– Ничего... – вздохнул тысячник. – Согласен говорить только с отцом.

– Зови.

В шатре появился невысокий воин. Как говорится, в самом соку, лет сорока. Вождь жадно уставился на вошедшего и сразу понял, что старый друг прав. Да, это его пропавший без вести сын. Но как он изменился... Взгляд серых глаз настолько спокоен, что даже шаман поежился – так смотрят только люди, ощущающие за своей спиной немалую силу. Никаких украшений и вышивок на одежде, прямо как безродный какойто. За спиной рукояти двух мечей, в которых вождь с немалым изумлением узнал знаменитые имперские картаги. Значит, его сын – горный мастер Элиана?!

– Здоровья вам и богатых пастбищ вашим стадам, уважаемый отец! – низко поклонился Степной Ветер.

– Рад видеть тебя в добром здравии, сын мой, – встал Ураган. – Где же ты пропадал целых восемнадцать лет?

– Во время того боя мне трижды спас жизнь один человек... – вздохнул тот. – Вы сами знаете, что это значит.

– Знаю... – помрачнел вождь. – С того момента твоя жизнь принадлежала ему. Теперь я понимаю, почему тебя не нашли. И кто же этот человек?

– Горный мастер империи. Он взял меня в ученики. Я не мог отказать спасителю ни в чем...

Ураган устало опустился на кошму, закусив губу и сжав кулаки. Испокон веков в степи было так – если ктонибудь спасал другому жизнь, жизнь спасенного принадлежала ему. Навсегда. Или пока спасенный не возвращал долг той же монетой. Да, его сын и не мог поступить иначе, не мог не последовать за этим горным мастером, куда бы тот ни пошел. А поскольку он к тому же взял Степного Ветра в ученики, долг парня вырос вдвое. И этот долг деньгами или стадами не вернешь.

– Учитель умер у меня в руках сразу по получении мною черного шнурка, я не сумел спасти ему жизнь, самого тогда тяжело ранили, – снова заговорил Степной Ветер. – Думал, погибну. Да и не только я, нас там семь кровных братьев было. Перед смертью решили побрататься. Но нас спасли. Лично император. С тех пор моя верность принадлежит ему.

– Иначе и быть не могло... – тяжело вздохнул вождь. – Я тебя понимаю, сын. Я бы на твоем месте поступил так же.

– Да и узнал я столько, что в степи уже жить не смог бы... – грустно улыбнулся Степной Ветер. – Как бы это объяснить... Представьте себе молодого воина после победы в бою, которого маленькие дети зовут вернуться к ним – лепить пироги из грязи. Думаете, он пойдет?

– Нет, конечно, – усмехнулся Ураган. – Значит, наша жизнь для тебя – игры маленьких детей?

– Увы, отец. Игры жестоких детей. Вы не представляете себе братства, царящего среди горных мастеров. Да и их боевого мастерства – тоже.

– И чего же ты достиг, сын?

– Стал невидимкой, – позволил себе улыбку Степной Ветер. – Способен перерезать всех в этом лагере в одиночку, они даже не поймут, что происходит.

– Невидимкой? – изумленно вздернулись брови вождя, он переглянулся с шаманом. О невидимках слышали даже степняки, эти страшные воины и в самом деле были способны на многое.

Степной Ветер вытянул вперед руку. На его ладони на мгновение возник прозрачный, почти невидимый шнурок, и тут же исчез.

– Сейчас я прибыл к вам, отец, как посол.

– Чей посол?

– А как вы думаете? – приподнялись брови Степного Ветра. – Только от того, кому принадлежит моя верность.

– Император... – помрачнел вождь. – Но ты говорил, что тебя спас прежний император, нынешний не правит и месяца. Почему же ты сохраняешь ему верность?

– Нынешний спас не только меня, но и вас всех, – в голосе горного мастера появилась горечь. – Я вижу здесь шамана. Шаман должен знать, что такое Пожиратель.

– Ты знаешь, Белый Бык? – повернулся к тому Ураган.

– Знаю, мой вождь, – поклонился шаман. – Если бы в нашем мире появился Пожиратель, погибли бы все. И мы, и элианцы, и железнолобые.

– Во время попытки убийства императора маги Нартагаля открыли Черный Портал, откуда вырвался Пожиратель, – снова заговорил Степной Ветер. – Странно, что шаман не ощутил этого.

– Так это был Пожиратель?! – ахнул Белый Бык, его глаза стали круглыми. – Я почувствовал надвигающуюся смерть, холод, пустоту, а потом потерял сознание. Когда пришел в себя, все уже было в порядке...

– Да, это был он, – кивнул горный мастер. – Прежний император ценой собственной жизни задержал его. А нынешний вместе с четырьмя друзьями загнал Пожирателя обратно и уничтожил Черный Портал, перекрыв подобным тварям дорогу в наш мир. Так что мы все обязаны этим пятерым жизнью.

– Если это правда, верность народа Степи принадлежит им, пока хоть один из них жив! – встал побледневший вождь. – Но я не верю.

– Доказательства будут представлены, – усмехнулся Степной Ветер. – Позже. Сейчас я хотел бы перейти к тому, с чем послан.

– Слушаю.

– Мой император сообщает народу степей, что нами заключен союз с эльфами Заколдованного Леса. Войска эльфов, верные союзническому долгу, готовы выступить в поход. Сила народа Степи велика, но противостоящие вам не слабее, и добычи не будет. К чему тогда воевать? Мы предлагаем народу Степи мир. И дружбу.

– Пока нам о лесных мороках ничего не известно, – нахмурился вождь. – А мир и дружба? Это непростой вопрос, быстро не решается.

– Думаю, гонцы с сообщением об эльфах уже в пути, – усмехнулся Степной Ветер. – Я могу подождать их прибытия.

– Хорошо, так и поступим, – согласился Ураган. – Вечером я хотел бы встретиться с тобой наедине, сын. Нам есть о чем поговорить. Да и той[20] в честь твоего прибытия надо бы созвать.

– Конечно, отец, – поклонился горный мастер. – Буду рад.

Он с легкой грустью смотрел на вождя, понимая, что пути назад для него нет, давнымдавно нет. Слишком многое он знает и умеет. Да и еще одно обстоятельство было. Он – эльдар. И этим сказано все.

8. Един в пяти лицах

– Рыжий, да что с тобой такое происходит? – Лек подозрительно смотрел на уставившегося в стену императора.

– Ничего... – Санти поднял на него наполненные тоской глаза.

– Брешешь! – отрезал горец и решительно уселся напротив. – Рассказывай!

– Оно тебе надо?

– Надо. Ты забыл, что мы – Пятеро? И что нам еще немало вместе пройти предстоит? Мы же тебя, балда, чувствуем, как себя самих! Молчали, думая, что ты сам отойдешь, да только дорхот там. Ты же на себя не похож! Потому хватит! Давай, говори.

Растерянно почесав затылок, Санти понял, что Лек, вообщето говоря, прав. Он и думать забыл об эмпатии, распространяющейся только на них самих, которой наградил их Радужный Дракон. Нет, при желании каждый из Пятерых мог легко считать чувства других людей, но только между ними самими эмпатическая связь была постоянной. Давно привыкнув, что краем сознания ощущает побратимов, Санти вскоре перестал обращать на это внимание. Но ведь они тоже ощущали его! А значит – были в курсе его отчаяния, метаний и всего прочего. Единый Создатель!

– Я скоро чокнусь, наставник... – уныло сказал он.

– С какой это стати? – изумился Лек.

– Грязные вещи делаю... – скривился Санти, яростно наматывая непокорный рыжий вихор на палец. – Подонком себя чувствую. Меня как надвое разрезали. Понимаю, что подругому нельзя, но...

– Что еще за «но»?

– Почти каждый мой поступок, как императора, можно назвать подлостью. И ты, и Маран учили нас совсем другому!

– Не совсем понимаю, что ты имеешь в виду... – нахмурился Лек. – Поясни.

– Что здесь пояснять? – скривился сгорбившийся Санти. – Взять хоть нартагальского принца. Умирает ребенок, спасти которого – раз плюнуть. А я жду его смерти с нетерпением, мне его смерть нужна, чтобы возвести на престол Эхе. Это ли не подлость?

– Подлость... – вздохнул Лек. – С житейской точки зрения. Но не с точки зрения императора. Если принц останется жить, продолжится война, и погибнут тысячи других детей. Так не большей ли подлостью будет вылечить его?

– Умомто я все это понимаю... Умом, а душа болит. И противен сам себе. А как я заставил Эхе согласиться стать королем? Мерзость какая!

– Он сам мечтал изменить порядки в своей стране, – примиряюще произнес Лек. – Ты дал ему такую возможность.

– Я его в грязь окунул! – сжал кулаки император. – В такую же, в какой сам! Я не могу так больше, Лек... Я же человек, а не сволочь... Да за что же мне все это?!

Санти вцепился в свои волосы и принялся раскачиваться, из его глаз текли слезы, беднягу трясло. Горец смотрел на эту неприглядную картину, закусив губу, и напряженно размышлял. Делото серьезное, парень на грани срыва. А что будет, если император с его нечеловеческой силой сорвется? А ничего хорошего – такого наворотит, что не дай Единый. Он прекрасно понимал бывшего ученика и его сомнения, сам не раз испытывал подобные, но сумел понять, что ради жизни и счастья других людей, которые на него надеются, можно сделать многое. Даже то, что на первый взгляд кажется подлостью. Вопрос в мотиве поступка.

Однако нужно чтото предпринимать, император совсем плох. Только вот сам Лек вряд ли сумеет переубедить рыжего обормота. Особенно, когда тот в таком отчаянии. Беда еще, что он сам тоже сомневался, порой ему было тошно ничуть не меньше, чем Санти. Слишком многое из того, что считал прежде бесчестным, пришлось совершить горцу с момента, как он стал эльдаром. Но ведь цель благая... На память тут же пришли слова Марана: «Никогда еще цель не оправдывала негодных средств...» Лек окончательно растерялся.

Так что же делать? Как понять? Юноша не знал. Он продолжал растерянно смотреть на унылого императора. И что здесь скажешь, когда сам сомневаешься? Но ведь если не остановить всю эту сволочь, вокруг же ад воцарится! А останавливаешь, оглядываешься и вдруг понимаешь, что по дороге уподобился им. Или не уподобился? А дорхот его знает!

Только все равно нужно чтото делать с отчаянием Санти. Иначе парень с ума сойдет, в таком состоянии, как он сейчас, это очень даже просто. Но сам Лек здесь ничем не поможет, опыта просто не хватит. Что тогда остается? Разве только посоветоваться со старыми, мудрыми, опытными людьми. Другого выхода горец не видел. А с кем? С Керталом? Возможно. Или с Ланигом? Нет, у того слишком специфический опыт. А вот с отцом Теларином не помешает – хороший священник здесь может помочь больше чем кто бы то ни было.

Ясно одно – рыжему нужно отдохнуть хотя бы деньдругой. Только вот, поди убеди его, чувство долга у Санти превышает все возможные пределы. А вскоре предстоит большая игра в Даркасадаре... Там без императора никак не справиться, это понятно. Или можно обойтись? Сейчас, пожалуй, стоит напоить его и напустить девчонок, пусть устроят парню такую ночь любви, после которой он только спать и сможет.

Достав из подвалов замка бутыль со сгущенным вином, которое Веркит почемуто называл коньяком, Лек налил Санти целую кружку и заставил выпить ее до дна. Сам предпочел не рисковать, зная уже, что это за адское зелье и как оно бьет в голову. Рыжий сперва не понял, что ему дали, и выпил залпом, желая только, чтобы от него отвязались. Глаза императора тут же стали круглыми, из них брызнули слезы, он заперхал.

– Ээтттоо ччттоо?.. – с трудом выдавил он из себя, продышавшись.

– Да так, – ухмыльнулся Лек. – Тебе сейчас полезно. На еще!

– Иди ты к дорхоту в задницу, дорогой наставник! – замахал на него руками Санти. – Сам эту отраву пей!

Он на глазах пьянел. Горец удовлетворенно покивал, наблюдая за этим процессом. Ясно, снова целый день ничего не ел, сразу развезло. Чему удивляться, полкварты сгущенного вина без закуски! Так и под стол упасть недолго. А теперь девчонок привести надо, пусть займутся этим рыжим обормотом. Завтра, конечно, похмелье у Санти будет страшное, но лучше так, чем снова убиваться начнет. Болящая голова не даст ему заняться самокопанием. Надо только предупредить, чтобы никто его не исцелял, не то опять начнет дурью маяться.

Быстро смотавшись за Ле с Карой, горец рассказал девушкам, что происходит с их благоверным. Жрица только возмущенно всплеснула руками, а Беспалая огорченно нахмурились. Но терять времени они не стали, переместились к пьяному Санти и принялись за него всерьез. Он, если честно, ничего против не имел.

Проводив девушек к императору, Лек снова задумался. Необходимо всетаки с кемто посоветоваться. Опять же возникает вопрос: с кем? С каждым мгновением он все яснее осознавал: кроме отца Теларина, больше не с кем. Даже Кертал вряд ли поймет их сомнения. Для старого мастера благо империи давно стало самым главным в жизни, и ничто, ведущее к этой цели, не может быть злом.

Приняв решение, горец призвал плащ эльдара и собрался было переместиться в Элиандар. Однако в последний момент он бросил на себя взгляд в зеркало и замер. Оттуда на него смотрел не рыцарь престола, а император! Плащ почемуто был не серосеребристым, а темносерым. Ни один эльдар не мог вызвать такого по определению! Это еще что за новости? Лек раздраженно помотал головой. В заклинании напутал? Или что? Он убрал плащ и вызвал его снова. Ничего не изменилось – в зеркале снова появился император.

Забыв обо всем, Лек принялся экспериментировать. Вызвать давно ставший привычным плащ рыцаря престола не удалось ни разу, на нем возникал только императорский. Чудеса какието! Растерявшись, горец понял, что придется отлавливать Веркита и выяснять, в чем дело. Выдавать себя за императора он не собирался. Отыскав повара сплетенным на скорую руку заклятием, Лек переместился к нему. Тот, как обычно, распекал нерадивых помощников.

– Чего тебе? – раздраженно обернулся к нему Веркит.

– Поговорить надо, – буркнул горец. – Срочно! Проблемы.

– Да? Ну, пошли.

Они переместились в какуюто незнакомую Леку комнату.

– Что за проблемы?

– А вот...

Вызвав плащ, горец некоторое время наслаждался выражением обалдения на лице Веркита. Настолько ошалевшим он повара еще не видел.

– Санти что, помер?! – выдохнул тот. – Тебе корону передал?!

– Живехонек, – заверил его Лек. – С девушками сейчас.

– Тогда я вообще ничего не понимаю... – растерянно опустился на стул повар. – Это у тебя шуточки такие? А по шее?

– Какие шуточки?! – возмутился горец. – Я сам едва с ума не двинулся, как себя в зеркале увидел!

– Веркит!!! – прервал его чейто отчаянный вопль.

Из возникшего на стене туманного облачка вывалился Тинувиэль. Взгляд принца блуждал, по щекам ползли разноцветные пятна. Он ломал руки и едва не плакал. Казалось, случилось чтото донельзя страшное.

– Тут такое! – выдохнул он. – Гляди!

На эльфе тоже возник императорский плащ. Надо было видеть реакцию повара. Он не побелел, а позеленел, отвесил челюсть на грудь, глаза бедняги выпучились, как у морского рака. Веркит молча тыкал в принца пальцем и только чтото неслышно сипел. Видимо, отказал голос.

Не прошло и нескольких минут, как в комнате с точно такой же проблемой появились Храт с Энетом. Повар растерянно обводил глазами четырех стоящих рядом императоров и то и дело осенял себя косым крестом. Но это не помогало – наваждение никуда не делось. Веркит обхватил руками голову и принялся стонать, раскачиваясь на стуле.

– Сволочь радужная... – прорывались сквозь стоны слова. – Чтоб тебе, паскуде, хвост в спираль свернуло... Чтоб ты голову в собственную задницу засунул... Чтоб тебе крылья с корнем выдрало... Гадина... Тварюка дорхотова... Дубина чешуйчатая... Ящер тупорылый...

Затем он откинул голову назад и принялся истерически хохотать.

– Един в пяти лицах! – сходил с ума Веркит. – Нет, ну надо же, а? Един в пяти лицах!!!

– Да что происходитто?! – не выдержал Лек.

– Что? – резко повернулся к нему повар. – А то, что нынче в Элиане не один император, а целых пять! Слышишь?! Нет, я так не могу! Ну что это за издевательство, а? Чтоб ты сто раз сдох, зверюга крылатая!!!

– Кого ты проклинаешь? – растерянно растопырил уши Тинувиэль.

– Радужного дракона, будь он неладен...

– А он здесь при чем? – удивился Лек.

– При том! – буркнул повар. – Когда Маран рыжего короновал? Сразу после вашего разделения? Сразу после того, как вы Радужным быть перестали?

– Да... А...

– Никаких тут тебе «а»! – раздраженно прервал его повар. – Ни дорхотова копыта вы не разделились тогда еще! Когда Маран передавал корону Санти, он передал ее не одному рыжему, а всем Пятерым! То есть, Радужному Дракону!

– Разве так бывает?! – выдохнул Храт.

– До сегодня я думал, что не бывает... Да, Санти остался основным императором, стержнем объединения, а если точнее, основным рецептором Радужного, чтоб ему полжизни в дерьме купаться. Но любой из вас может в случае необходимости подменять рыжего, становясь императором. Вот такие дела, ребятишки...

– Сушеную жопу габта с перцем ему в пасть, этому Радужному! – буркнул орк, недоверчиво покачивая головой. – Удружил, зараза!

– Подожди, – потряс рукой Лек. – Не пойму я чтото. У нас же нет памяти прежних императоров!

– Скоро будет, – заверил его Веркит. – Подожди немного, эта «радость» вас тоже не минует. Я сам еще до конца не понял, что такое ваша эмпатическая связь и на что она способна. Судя по всему, это посвящение в эльдары задержало ваше превращение в императора, единого в пяти лицах. Я сейчас вижу, как на глазах меняется аура каждого из вас, становясь аурой императора. Посему поздравляю, Ваши величества!

Повар встал и издевательски поклонился, разведя руками.

– И что нам теперь со всем этим делать? – с трудом выдавил Энет.

– А что здесь сделаешь? – устало пожал плечами Веркит. – Править Элианом. Впятером. Надеюсь, не передеретесь.

– Вот еще! – возмутился Храт. – Было бы изза чего. Оно мне надо, такая обуза?

– Да никому оно не надо... – поежился Лек. – Прав ты, чтоб этой паскуде радужной полжизни икалось! Порадовал, называется...

– Так он – это вы сами! – хохотнул Веркит. – Вы, Пятеро – его составляющие. Потому все пятеро и являетесь императорами. Нет, ну это же надо?! Кошмар, право!

– Вово... – буркнул Лек. – Это мы все – императоры? Ой, мать моя женщина...

– Увы... – тяжело вздохнул повар, снова с недоумением оглядывая друзей. – Но никуда от этого не денешься. Как бы того ни хотелось.

– Ясно, – поежился горец. – Раз никуда не деться, будем думать. Меня еще Санти беспокоит. Знаешь, в каком он состоянии?

– Знаю.

– Напоил его и девчонкам рассказал, они с ним сейчас. Вот ему завтра сюрприз будет! Вот порадуется! Паскудство какое!

– Паскудство, – согласился Веркит. – Только выбора, ребятишки, у вас все равно нет. Идитека вы спать. Утро вечера мудренее. А я тут пока покумекаю на досуге. Может, до чегото и докумекаю.

Однако заснуть четыре побратима сумели еще не скоро, да и то нажравшись сгущенного вина до поросячьего визга. Их девушки все пытались выяснить, что произошло, изза чего они такие убитые. Но Лек, Энет, Храт и Тинувиэль мрачно молчали, так же молча наливаясь коньяком. Пока не попадали под стол.

Санти стонал, держась за голову и раскачиваясь. Эта несчастная голова болела так, как не болела, наверное, еще никогда. Казалось, его чтото вращает в воздухе, пол уходил изпод ног. После нескольких попыток он уже не пытался вставать, сидел и мучился. Это чем же таким дорхотов горец его вчера напоил?

Однако спокойно пострадать императору не дали.

В спальню один за другим вползли точно так же стонущие и держащиеся за головы побратимы. Эльф зачемто тащил с собой бутылку.

– Наливай! – скомандовал горец.

– Может, не надо? – неуверенно покосился на него принц. – Мне и подумать о том тошно...

– Надо, – заверил его Лек. – Будем клин клином вышибать. Веркит советовал, он знает.

– Ладно...

Поежившись, Тинувиэль плеснул из бутылки в стоящую на столе кружку немного какойто жидкости. Санти с ужасом узнал запах той самой дряни, которую вчера подсунул ему Лек. Снова?! С ума сошел!

– Пей, станет легче, – буркнул горец, сунув кружку под нос императору. – Не бойся, я знаю.

Он всетаки заставил императора выпить сгущенное вино. Того едва не вывернуло, но вскоре на самом деле полегчало – голова начала проходить, мир больше не вертелся вокруг, ноги не подгибались. Остальные тоже глотнули понемногу и начали приходить в себя.

– У нас тут новости такие, что... – поежился Лек. – Ты, рыжий, лучше садись, а то услышишь и упадешь.

– Новости? – удивился тот. – Чего еще на мою грешную голову свалилось?

Сев на кровать, горец принялся рассказывать о случившемся вчера вечером. По мере рассказа глаза скомороха все расширялись и расширялись. Он недоверчиво глядел на наставника, и поверил, только увидев побратимов в императорских плащах.

– Вот это влипли... – прошептал он, когда Лек замолчал.

– Влипли – это слабо сказано! – заставил всех пятерых вздрогнуть голос неожиданно появившегося в спальне Веркита. – Проконсультировался я тут кое с кем... Ну, ребятки, ничего не могу сказать, вас такое ждет, что лютому врагу не пожелаешь.

– И что же такое нас ждет? – уныло поинтересовался Санти.

– Думал я, это Радужный виноват, – вздохнул повар, – но он, оказывается, просто марионеткой был. Такие вещи просто так не происходят. Чтобы вы знали, существует еще скрытая часть пророчества Пятерых, о которой до вчера не знал даже я. Вот такто.

– Да какого же габта все это дерьмо должно было именно на нас вывалиться?! – в сердцах грохнул кулаком по столу Храт.

– Оказались в ненужное время в ненужном месте, – ехидно оскалился Веркит. – Нечего было по закоулкам шляться!

– Ну, ни хрена себе, заявочки! – возмутился орк.

– От правды никуда не денешься, – пожал плечами повар. – Я не знаю, что конкретно вас ждет, ребятишки. Но чтото очень большое, даю гарантию. Потому искренне советую как можно быстрее наводить порядок в стране, чтобы встретить новую беду во всеоружии. А она придет, это я вам могу гарантировать.

– Но какая беда, копыто дорхота?! – сжал кулаки Лек.

– Не знаю!

– Слушай, Веркит, да кто ты, в конце концов, такой? – подозрительно прищурился Санти.

– Я? – вздохнул повар. – Да так, помогаю императору, чем могу. Только вот беда, из этого замка мне выхода нет, сразу умру. Живу долго, очень долго, но только здесь.

– А как же так вышло? – в глазах Энета загорелась заинтересованность.

– Элиан, скотина такая, устроил мне развлечение на полторы тыщи лет, – скривился повар. – Чтоб ему без передыха икалось!

– Икалось?! – расширились глаза графа. – Так он жив?!

– А что ему сделается, заразе? – ядовито процедил сквозь зубы Веркит. – Явился откудато незваным, погулял по нашему миру, натворил дел, и смылся. Сейчас еще гдето гуляет, людям проблемы создает. Вот ведь неугомонный!

– Но кто он и откуда взялся?!

– А я знаю? – пожал плечами повар. – Известно только, что он не из этого мира родом, из какогото другого. Завоеватель ничего толком никому не говорил. И мотивов его действий я тоже никогда не понимал. Но видел, что людям после его реформ лучше живется, потому и помогал. Потому и до сих пор помогаю императорам держать в руках страну. Сравните сами, как живется в Элиане, а как в том же Даркасадаре или Нартагале. Есть разница?

– Огромная, – согласился Лек, задумчиво изучая его. – А с кем ты советовался?

– Думаешь, только вы пятеро способны напрямую общаться с высшими силами? – язвительно поинтересовался Веркит. – Зря. И высших сил не пять, а куда как больше, парень. На коекакие я имею выход. Медитировал ночью, во время медитации мне о грядущей большой беде для всего нашего мира и сообщили.

– Большой беде... – скривился Санти. – И что, ни одного намека на то, какая именно беда нас ждет?

– Увы...

– Паскудство! – выругался скоморох.

– Потому давайтека думать, что делать в ближайшее время, – вздохнул повар. – Учти, Санти, что ребята скоро свалятся, как свалился после инициации ты. Пробуждение памяти прежних императоров просто не проходит. Придется тебе некоторое время без них обходиться, недели две, как минимум. А то и три.

– Справлюсь! – буркнул тот. – Какнибудь справлюсь.

– Ой ли? – прищурился Веркит. – Тото Леку пришлось тебя вчера поить до беспамятства, чтобы хоть немного в себя привести. Накрутил себя дорхот знает на что, и мучается, дурень рыжий.

– Это мои проблемы!

– Да нет, не твои. Ты – император! Ты – стержень, на котором держится все. Даже то, что твои побратимы со вчера тоже императоры, дела не меняет. Пойми, любой правитель делает порой жестокие и подлые вещи. Если они нужны только для укрепления его власти – он подонок. Но если они ведут к всеобщему благу, все обстоит иначе. Слышал я както ваш разговор с Леком о том, чтобы после наведения порядка начать учить людей доброте и тому подобную чушь.

– Почему чушь? – возмутился Санти.

– Потому что людей против их желания не изменишь, – презрительно бросил повар. – Ты просто наивен, мальчик. Чегото можно добиться только неспешным, медленным воспитанием, постепенно сдвигая общественные приоритеты к иным ценностям. А чтобы останавливать тех, кому важен только он сам, нужно иметь силу. Государство – это аппарат узаконенного насилия. И ты должен отдавать себе в том отчет!

– Отдаю! – скривился Санти. – Только оттого не перестаю чувствовать себя мразью.

– Ничего нет хуже, чем когда император настолько молод... – неизвестно кому пожаловался Веркит. – Опыта жизненного никакого, вот и мается дурью. Подумай лучше о том, что случится, если ты не остановишь святош и прочих жаждущих власти нелюдей.

– Да понимаю я! – рявкнул скоморох. – Но все равно чувствую себя грязным! Нас же совсем иному учили! Учили всегда сохранять честь! Учили быть добрыми и справедливыми! А во что превращаюсь я? Мне страшно, Веркит...

– Ох, пареньпарень... – тяжело вздохнул тот. – Это зависит только от тебя – остаться человеком или нет. Независимо от того, как тебе приходится поступать, чтобы помочь другим. Вспомни радость жителей Шерандара, когда туда вернулась имперская армия. Вспомни, что с ними творили карвенские офицеры, убитые по твоему приказу. И подумай. Просто подумай, что дороже. Твоя чувствительная совесть или их жизни.

– Их жизни, понятно... – опустил голову Санти. – Я все знаю, но я разделен надвое, я сам не понимаю, что со мной...

– Поймешь со временем, – грустно улыбнулся повар. – Ты просто взрослеешь, мальчик. Это всегда трудно. Я прекрасно помню себя в твоем возрасте. Попробуй подумать, не впадать в отчаяние, а представить, что случится, если ты не сделаешь того или иного.

– Спасибо, Веркит, – слабо улыбнулся император. – Я попробую.

– А когда ребята придут в себя, тебе станет полегче. Всетаки вас будет пятеро почти равных по силе.

– Почти?

– Ты все равно останешься самым сильным. Ты – стержень объединения. Помимо того, вы сможете объединяться в единое существо непредставимой мощи. Но...

– Что? – заинтересовался Лек.

– Не думаю, что хоть комунибудь следует знать, что император не один. Для всех император – Сантиар I. Пусть для людей так и останется. Накинуть на себя морок для любого из вас – раз плюнуть. Не стоит приводить народ в недоумение, ничего хорошего из того не выйдет.

– Согласен! – резко кивнул горец, остальные поддержали его. – Мне все это в принципе не нужно.

– Ладно, давайте делом займемся, – заговорил Санти. – Сегодня у нас ничего особого нет, только подготовка к завтрашним делам в Даркасадаре. И штурм Гардара, но там и без нас справятся.

– К завтрашнему утру ребята свалятся, могу гарантировать, – предупредил его Веркит. – Учитывай это.

– Ясно... – скривился император. – Учту. Вовремя я себе прикрывающего эльдара инициировал... В труппе появляться почти не смогу, придется Рику поработать.

– Что делать? – развел руками повар. – Доля императора никогда легкой не была.

– Да уж понятно...

Наскоро обсудив, что необходимо сделать, побратимы разбежались. Единственное, что смущало – сегодня каждому из них впервые придется быть императором. Его величество появится в пяти местах сразу. Только не дай Единый появиться гденибудь одновременно – явление сразу двух императоров повергнет людей в ступор.

Наступил вечер. Энет, понимая, что завтра впадет в кому, решил проведать отца, которого в последний раз видел еще при жизни Марана. Интересно, как там высокий лорд ар Инват. Чем занят? Да и дома ли он вообще? В творящемся бедламе могло случиться что угодно. Не дай Единый, отец погиб.

Переместившись во двор родного дома, Энет отправил в ничто императорский плащ. Увидев вышедшего из туманной дымки молодого господина, знакомые охранники разулыбались.

– Добрый вечер! – поздоровался Энет. – Отец дома?

– Дома, мой господин, – поклонился Ниден ар Верот, в свое время не раз носивший наследника своего лорда на плечах и искренне любивший любопытного мальчишку. – Сегодня утром как раз вернулся из загородного поместья.

– Очень хорошо! – рассмеялся юноша и помчался вверх по лестнице, провожаемый улыбками охранников.

Наверное, лорд ар Инват у себя в кабинете. Энет на секунду остановился и снова припустил бегом, очень уж не терпелось повидать отца, соскучился. Так и есть, он здесь!

– Папа!

– Здравствуй, пропажа! – раскрыл объятия сыну лорд Дайар. – Слава Единому, жив! Я уж не знал, что и думать...

– Жив, – смутился Энет, за всеми заботами начисто позабывший сообщить домой, что с ним все в порядке. – А ты как?

– Да что со мной сделается? – отмахнулся отец. – Пересидел смуту в загородном поместье. Сейчас, похоже, жизнь снова налаживается.

– Налаживается... – помрачнев, буркнул Энет. – Только чего нам это стоило...

– Вам? – внимательно посмотрел на сына лорд Дайара.

– Ну, так вышло, что я нынче особа, приближенная к императору, – ухмыльнулся юноша. – Носимся по всей стране, как ненормальные, святош и заговорщиков режем. Поймать бы паскуд, что этот заговор устроили! Ничего, поймаем.

– А может, зря? – прищурился отец.

– Что «зря»?

– Да сохранение этой вашей империи. Не лучше ли вернуться к прежним, естественным порядкам?

– Естественным?! – изумился Энет. – Папа, да ты в себе ли? Снова жить в крохотных, слабых, нищих, постоянно грызущихся между собой королевствах? Идиотизм, извини!

– Кто знает... – вздохнул лорд Дайар.

– Фух, устал! – рухнул в кресло Энет. – Пап, вели ларта подать, пить хочется – жуть!

– Сейчас, – улыбнулся тот, с затаенной нежностью глядя на сына – и в самом деле выглядит полумертвым от усталости. Эх, мальчикмальчик...

Позвонив в колокольчик и вызвав лакея, лорд Дайар распорядился, чтобы накрыли ужин в малой гостиной. Слуги не понадобятся – хотелось поговорить с сыном наедине, а у слуг не языки, а помело. Лучше пусть не слышат лишнего, всяко безопаснее.

– Уммм! – промычал Энет, набив рот. – Я и забыл, как наши повара великолепно готовят! Веркит не хуже, конечно, но наши както роднее, что ли. Привычнее!

– А кто это – Веркит? – как бы невзначай поинтересовался лорд Дайар.

– Да повар императорского замка, – отмахнулся юноша, продолжая уплетать любимые с детства блюда за обе щеки.

– Императорского замка... – задумчиво повторил старший ар Инват. – Значит, есть и такой?

– Извини, не могу говорить, – виновато улыбнулся Энет. – Слово давал.

– Понимаю, сынок, – тоже улыбнулся лорд Дайар.

– Уфф... – откинулся на спинку кресла насытившийся юноша и с удовольствием выпил стакан кисловатого сока из ягод кертиа.

– А что дальше делать намерен? – поинтересовался отец.

– Завтра... – помрачнел Энет, вспомнив, что ему предстоит завтра. – Недели две меня не будет, занят слишком. Ох, как мне все это надоело...

– Что надоело, сынок? – прищурился лорд Дайар.

– Политика эта, будь она проклята! – зло буркнул Энет. – Как в грязи купаешься! А при моем нынешнем положении без этого никак...

– Так, может, я мог бы помочь? – приподнялись брови старшего ар Инвата. – Я в политике неплохо разбираюсь. Даже послом империи был, если помнишь.

Юноша заинтересованно уставился на отца. И как ему раньше в голову такая простая мысль не пришла? Действительно, мало кто в Элиане лучше высокого лорда Дайара ар Инвата разбирается в политике и экономике. Его советы могут оказаться буквально бесценными. Но... Но в таком случае придется признаться в том, кто он сейчас. А не связан ли отец с заговорщиками? Все ведь возможно. Даже это. Впрочем, стереть ему память – не проблема, это Энет хорошо научился делать, посвящая все свое свободное время чтению книг по магии и различным экспериментам. Да и заклятие молчания наложить можно, он после того просто не сможет выдать. Да, так не принято поступать, но времена меняются. Разве до сих пор в Элиане бывало сразу пять императоров? Пожалуй, стоит рискнуть.

– У меня сейчас очень высокое положение, – заговорил юноша, осторожно подбирая слова. – Вряд ли может быть выше.

– Вряд ли может быть выше? – переспросил лорд Дайар, нахмурившись. – Что ты имеешь в виду?

– Я император, папа, – широко улыбнулся Энет.

– Что?! – выронил бокал с вином из рук тот. – Ты с ума сошел?!

– Нет! – рассмеялся юноша, одновременно запечатывая пологом недоступности двери гостиной. – Смотри!

По телу Энета побежали на глазах сгущающиеся туманные струйки, превращаясь в туманный плащ. Не прошло и минуты, как перед изумленным до крайности лордом Дайаром стоял император в темносером плаще с капюшоном. Лицо Его величества, как всегда, скрывала туманная маска.

– Но ведь императора зовут Сантиаром... – простонал отец.

– Все верно, папа, – развел руками Энет, убирая плащ. – Нас нынче в Элиане пятеро императоров. Остальные четверо – мои кровные братья. Мы – единое целое, мы загнали обратно в Черный Портал Пожирателя. Но основным считается Санти, дада, рыжий скоморох Санти, именно его инициировал Маран перед смертью.

Лорд Дайар смотрел на сына застывшими, полубезумными глазами. Раз его сын – император, это меняло все и сразу. Раз и навсегда. Жаль, что он не единственный, но неважно. С этим можно разобраться и позже. Главное – император! А раз так, его долг помочь Энету всем, чем только сможет. Он прекрасно понимал, что такое страна в руках пятерых юнцов. Такого наворотят, что не дай Единый. Особенно, если рядом нет опытных, много повидавших людей.

Но остается еще коечто. Прежние планы. Нет, уже не остается. Плевать на все. Энет – император! Только это и важно. Понятно, почему мальчик такой взмыленный. Столь страшная ответственность способна сломать любого, не говоря уже о восемнадцатилетнем мальчишке. Да еще и настолько наивном, как его сын. Придется начинать сводить на нет последствия коекаких собственных действий. Обезопасить себя тоже никак не помешает. Император в случае чего не пощадит и родного отца, и это правильно.

9. Да здравствует король!

Выйдя из портала в кабинете лорда Дайара, Санти поежился и вздохнул. Они с Леком долго высказывали Энету все, что думали по поводу его безответственности. Хорошо хоть, у него хватило ума наложить на отца заклятие молчания, не то пришлось бы в срочном порядке устранять старшего ар Инвата. Хотя в чемто кровный брат все же прав. Опыт лорда Дайара – бесценен, он способен помочь в ситуациях, в которых не поможет никто другой. Даже Ланиг или Веркит, их опыт несколько специфичен. Зато отец Энета – то, что нужно. По воспоминаниям Марана – другого такого интригана еще поискать. Достойный противник деору Наглеата, на которого Его величество и собирался натравить старшего ар Инвата.

– Ваше величество! – встал и поклонился лорд Дайар, сразу поняв, что перед ним не его сын.

– Оставьте церемонии! – отмахнулся Санти, убирая туманную маску и заклинанием доставая из подвалов Замка Призраков кувшин хорошего вина. – Добрый вечер. Дверь я запечатал, никто не войдет.

– Как скажете, – снова поклонился ар Инват, ставя на стол два серебряных кубка. – А где Энет?

– В коме... – буркнул Санти.

– В коме?! – взметнулись вверх брови лорда Дайара.

– Обычное дело для инициирующегося императора, – отмахнулся скоморох, садясь и наливая обоим вина. – Я это уже прошел, а ребятам только предстоит. Ничего приятного, между прочим! Приходишь в себя, пытаешься понять, кто ты вообще есть, потом – снова в кому.

– А почему? – заинтересованно прищурился лорд Дайар.

– Адаптируют под себя память прежних императоров, – несколько ехидно усмехнулся Санти.

Он коротко рассказал, что получает каждый новый император и ради чего это делается. Ар Инват ненадолго задумался, кивая какимто своим мыслям.

– Значит, в распоряжении императора весь опыт прежних? Неплохо, неплохо...

– Оното так, да только это всего лишь чужая память, собственного опыта чужой, к сожалению, не заменяет. Да, это сильно помогает, да только...

Лорд Дайар заглянул в глаза рыжего скомороха и поежился. Судя по ним, напротив сидел не восемнадцатилетний юноша, а смертельно уставший от жизни древний старик, мечтающий только о покое. В его взгляде была такая нечеловеческая тоска, что ар Инвату стало не по себе. Бедный мальчик... Ему бы веселиться, танцевать, любить девушек, а он вместо того на себе всю страну тащит. Да еще и страну в страшном кризисе.

– Раз уж Энет посвятил вас в нашу тайну, – продолжил Санти, – мы решили просить вас помочь нам в нескольких очень скользких ситуациях. Вы ведь не в курсе, что нартагальский принц вчера вечером умер?

– Нет, еще не в курсе, – откинулся на спинку кресла лорд Дайар, с интересом уставившись на императора, неторопливо прихлебывающего вино. – Насколько мне известно, следующий наследник там – некий Эхе кё Сите, сын старшего кузена короля, деора Наглеата. Затем дядя короля и его дети.

– Дядя короля уже мертв, – холодно сказал император, – его загрызли собственные собаки.

– Собаки?

– Да. Он был заядлым собачником, держал несколько особо опасных пород бойцовых псов. Два часа назад он вошел к ним в клетку и больше из нее не вышел. Собаки отчегото взбесились и набросились на хозяина.

– Тактактак... – принялся отстукивать дробь по столу ар Инват.

– Вскоре в случайной дуэли будет убит его старший сын, – безразличный голос его величества заставлял ежиться. – А утром король подавится костью. Помочь ему не успеют.

Брови лорда Дайара снова поползли вверх.

– Черный Клан, – пояснил Санти, нехорошо улыбаясь. – С недавних пор Клан работает только на империю.

– Интересная новость... – восхищенно протянул ар Инват. – Никогда бы не поверил, что такое в принципе возможно. Кланяюсь, Ваше величество!

– Моей заслуги здесь нет. Лек ар Сантен – носитель истинной Тьмы, благодаря чему Клан принес ему клятву верности. А поскольку он – один из императоров...

– Ясно, – покивал лорд Дайар. – Это дает вам множество преимуществ. Но к чему все это? Освободить дорогу к престолу для младшего кё Сите? Какой в этом выигрыш для Элиана?

– Именно так, – на мгновение склонил голову Санти. – А Эхе кё Сите – личный ученик Ланига ар Вортона. Думаю, вам все ясно, лорд Дайар.

– Да, Ваше величество! – несколько раз хлопнул в ладоши тот. – Восхищен! Вы сыграли с ледяной элегантностью.

– После коронации нового короля Нартагаль без промедления выйдет из Альянса и станет союзником Элиана, – снова заговорил император. – Но здесь есть некое «но». И чтобы это «но» свести на нет, без вашей помощи мне не обойтись.

– И что же это за «но»?

– Отец Эхе, деор Наглеата. Реальным королем, боюсь, будет он. А это старый, прожженный интриган, которого мне не переиграть, просто не хватит личного опыта. На данный момент мы с ним союзники, он не меньше моего хочет возвести на престол своего сына. Но только на данный момент. Кстати, его судьба очень похожа на вашу. Любимая жена умерла, рожая единственного сына. Мальчик вырос наивным мечтателем, как и Энет, жил только книгами. Ланиг успел коечему научить его, но времени было слишком мало. И вот этот наивный мальчик становится королем...

– Понятно... – поморщился лорд Дайар. – Да, на месте деора я тоже не выпустил бы вожжей из своих рук, понемногу обучая сыну реальному искусству управления государством.

– Но его интересы могут разойтись с интересами империи, а в нынешней ситуации очень бы не хотелось, чтобы это произошло. Жена Эхе проконтролирует старика, но она, хоть и принадлежит Тьме, тоже молода и неопытна. Потому и хочу просить вас стать послом империи в Нартагале. Вы достойный противник для деора, лорд Дайар.

– Благодарю, – с трудом скрыл довольную улыбку ар Инват. – И согласен. С деором сыграть будет интересно, я коечто слышал о нем. Если эти слухи правдивы...

– Более чем правдивы, – заверил его император. – А вскоре примерно то же самое произойдет и в Даркасадаре. Касиани – человек здравомыслящий, ему вовсе не хочется оккупации его страны. Но там мы поступили несколько поиному.

Коротко рассказав о начавшей раскручиваться в Даркасадаре провокации, Санти заслужил еще один восхищенный поклон лорда Дайара.

– Нагло, – покрутил головой тот. – Беспримерно нагло, но именно потому и сработает. Такого цинизма в политике я давно не встречал, Ваше величество... Не ждал, честное слово, не ждал.

– Император Ират IV проделывал подобное не раз, из его опыта это и взято, – хмуро буркнул скоморох. – Я только немного адаптировал под ситуацию в Даркасадаре. Но главное – Карвен останется в одиночестве, ради того все это и затевалось. Мы с ребятами намерены раздавить святош раз и навсегда. Хватит!

– Полностью согласен, – покивал лорд Дайар. – Премерзкая страна. Аннексируете ее?

– Не хватало еще! – брезгливо скривился император. – Тамошнее население – жуть ходячая, пусть себе живут, как сами хотят. Я всего лишь уничтожу инквизицию и воссоздам нормальную монархию. Есть у меня один неплохой претендент на роль короля.

– Да? И кто же это?

– Как ни странно, полковник паладинов, сумевший даже в этой клоаке сохранить честь, не превратиться в скота, что удивительно. Но это позже, значительно позже. Еще остается заговор... И мы найдем всю эту властолюбивую сволочь, затеявшую кровавый кошмар. Слово даю, найдем. Чего бы это ни стоило.

В глазах лорда Дайара на долю секунды мелькнула ирония, но Санти этого не заметил.

– Я хотел бы посоветоваться с вами по личному вопросу... – глухо сказал он, уставившись в пол. – Мне, как воздух, нужен совет опытного, пожилого человека, много видевшего в жизни.

– Если смогу, постараюсь помочь, – изучающе взглянул на него ар Инват. Парнишка снова выглядел стариком, в глазах стояла тоскливая обреченность.

– Как вы сами понимаете, я власти не хотел и не ждал, Маран вывалил ее на меня таким образом, что отказаться было нельзя. Умирающему в последней просьбе не отказывают.

– Ах, вот оно как было... – задумчиво покивал лорд Дайар. – И?

– Я делаю все, что должен, – тусклым голосом продолжил император, – даже куда жестче, чем делал бы Маран, но...

– Что?

– Я противен самому себе изза этого. Мои поступки идут вразрез с моими же моральными принципами, со всем, чему меня учили. Я наворачиваю подлость на подлость, жестокость на жестокость, мерзость на мерзость. Одновременно понимаю, что иначе никак, и от этого понимания еще тошнее. Раздвоенность нарастает с каждым днем. Я на грани безумия, лорд Дайар! Я не знаю, что мне делать дальше...

Ар Инват откинулся на спинку кресла и принялся изучающе разглядывать Санти. Теперь понятна причина обреченности в глазах парнишки. Это и в самом деле большая проблема. Мальчик еще не понял, в каком мире живет, еще не осознал, что здесь возможен только принцип меньшего зла. А ведь, похоже, та же беда в скором времени ждет и его сына, Энет ничуть не менее наивен. Видимо, придется попытаться научить мальчишек коекаким основополагающим вещам. Но нужно быть очень осторожным и не сказать ничего лишнего, глупые дети по неопытности способны принять житейскую мудрость за подлость и жестокость. Жизнь их еще мало учила...

– Все дело в том, – заговорил лорд Дайар, – что когда перед человеком стоит выбор как ему поступить в том или ином случае, следует помнить об одном. Какой поступок принесет меньше зла окружающим. Предположим, вам нужно совершить чтонибудь донельзя подлое с точки зрения обычного человека. Например, отравить когото.

– И худшее уже приходилось... – скривился скоморох. – И что?

– А то, что нужно знать, какой поступок принесет меньше вреда. Возможно, если не отравить этого человека, он погубит тысячи и тысячи других людей. Принесет столько вреда, что его смерть – благо.

– Да умом я это прекрасно понимаю! – отмахнулся Санти. – Только душа все равно болит, в зеркало на себя смотреть противно.

– Моральные нормы обычных людей неприемлемы для монархов, – вздохнул лорд Дайар. – К моему глубочайшему сожалению, в реальном мире работает только принцип меньшего зла. Любой наш поступок все равно несет комуто другому чтото нехорошее. Любой, Ваше величество!

– Наверное... – пригорюнился император. – Дело еще в мотивах. Сколько есть зверья в человечьем обличье, которое совершает мерзости только ради собственной выгоды... Значит, говорите, в нашем мире поиному просто невозможно?

– Увы.

– Что ж, благодарю. Вы дали мне пищу для размышлений, лорд Дайар. Надо подумать, и хорошо подумать. Но оставим мои личные проблемы. Хочу сообщить вам еще об одном.

– Слушаю, Ваше величество.

– Энет рассказывал, каким образом погиб Маран и что произошло во время этого?

– Нет. Общими словами только. Я не особо понял, что там случилось.

– Слушайте.

Санти коротко поведал вельможе об открытии Черного портала, выходе оттуда Пожирателя, инициации Пятерых, их превращении в Радужного Дракона и бое в Оршаонской пустыне. Затем рассказал о передаче ему власти и ошибке Марана, изза которой императорами стали все пять составляющих Радужного.

– Ясно... – закусил губу ар Инват. – Значит, если бы вы не остановили Пожирателя, наш мир погиб бы?

– Именно так, – император налил себе еще немного вина. – Но это далеко не все.

– Не все? – нахмурился лорд Дайар. – А что же еще?

– Такие вещи, как инициация пяти императоров сразу, тем более императоров, являющихся носителями первозданных сил, просто так не происходят. Наш мир ждет какаято страшная беда, остановить которую сможем только мы. Потому мы так и спешим навести хотя бы относительный порядок. Представьте, что будет, если эта непонятная беда придет, а у нас все еще война, разруха и прочие тому подобные «прелести»?

– Ничего хорошего, – вздрогнул ар Инват. – Большая беда, говорите? От людей?

– Боюсь, нет... – скривился Санти, глотнув вина. – Судя по некоторым признакам, чтото извне придет в наш мир. Чтото донельзя опасное. Но что? Увы мне, не имею ни малейшего понятия. Потому главной своей задачей на данный момент считаю скорейшее наведение порядка в империи и во всем мире, чтобы встретить беду во всеоружии.

– Вынужден согласиться, – досадливо закусил губу лорд Дайар. – Раз дела обстоят таким образом, это действительно самое важное. Располагайте мною полностью, Ваше величество!

– Еще раз благодарю, ваша помощь лишней не окажется. Прошу быть готовым отправиться в Нартагаль в любой момент. Насколько я знаю, по тамошним законам трон не может оставаться вакантным больше трех дней.

– Именно так.

– Значит, через три дня – коронация Эхе. Затем выход Нартагаля из Альянса.

– Не советовал бы спешить с этим, – нахмурился лорд Дайар. – Тогда все поймут, что на троне – ставленник империи. Лучше сделать немного иначе.

– Как?

– Прибытие через порталы посольства империи. С поздравлениями. А то и личный императорский визит. Во время этого визита – сделать выгодные Нартагалю предложения, настолько выгодные, чтобы инары сами накинулись на короля с требованием выйти из Альянса. Пока королевство никаких выгод от войны не получило, только огромные убытки. Умные люди там понимают, что война уже проиграна и, если им дать такую возможность, охотно пойдут навстречу империи, надеясь избежать оккупации своей страны.

– Примерно то же самое предлагал и деор, – прищурился Санти. – Что ж, так и поступим. Прошу вас к послезавтра подготовить пакет предложений.

– Подготовлю, Ваше величество, – согласно кивнул лорд Дайар, – у меня есть некоторые мысли по этому поводу. Но неплохо бы посоветоваться с господином ар Вортоном, я далеко не все знаю.

– Завтра он вас навестит.

– Хорошо.

– Что ж, буду прощаться. Энет не выйдет из замка еще около двух недель, в таком состоянии только по порталам и прыгать. Еще к дорхоту в гости занесет...

– Лучше не надо! – поежился ар Инват. – Этого господина раньше времени встречать не стоит.

– Полностью с вами согласен! – рассмеялся император, исчезая в портале.

Лорд Дайар долго сидел и размышлял над событиями последних дней. Трудно, когда в жизни меняется все и сразу. Трудно. А самое неприятное, что придется выступить против человека, который до сих пор был очень и очень близок. Но выбора нет – сын и его счастье дороже.

В столице Даркасадара царила тихая паника. Броненосцы орков окружили огромный остров, но ничего не предпринимали, оставаясь в полумиле от берега. Они только дымили своими трубами, да изредка постреливали из пушек, если какойнибудь корабль осмеливался высунуться из гавани. Нарушитель тут же поджимал хвост и улепетывал обратно под защиту портовых фортов. Но канониры фортов не решались стрелять в ответ, прекрасно понимая, что такое количество броненосцев легко превратит любой город в кучу щебня.

Народ бурлил, какието незаметные, юркие личности то тут, то там кричали, что толстая трусливая шавка обрекла их всех на погибель, что эта война никому не нужна, что скоро орки высадятся и всем придет конец. При появлении стражи они тут же скрывались в толпе. Как ни странно, ни одного подстрекателя поймать так и не удалось. Да стражники, сами относившиеся к своему повелителю с презрением, не оченьто и старались. Трусость касика была общеизвестной, и вызывала только тщательно скрываемую брезгливость.

В казармах тоже порой появлялись некие люди, угощающие всех желающих вином и рассказывающие, как хорошо бы жилось и служилось стражам, если бы новым касиком стал не жирный и трусливый как отец Эраук, а благородный Гарухак, прирожденный воин. В последнем никто не сомневался, слухи о рейде морской стражи против пиратов под предводительством касиани ходили издавна. Гарухак тогда показал себя толковым военачальником и многих удивил своей храбростью.

Дэкхебы[21] и утарги[22] самых влиятельных родов получали мешки с золотом от неких загадочных незнакомцев, утверждающих, что являются посланцами касиани. Они также заверяли, что Его высочество обещает не нарушать заветов прародителей, ценит заслуги уважаемых людей и сделает все, чтобы их интересы не пострадали. Золото, правда, убеждало куда лучше любых слов. Никто не понимал, откуда опальный наследник престола взял столько денег, но факт оставался фактом.

Возмущенный беспримерной наглостью старшего сына касик приказал привести к нему Гарухака в цепях, но тот бесследно исчез. Поиски ничего не дали. А касиани продолжал действовать, причем действовать на грани фола, игнорируя все писаные и неписаные правила. И это нравилось многим дэкхебам, не говоря уже об утаргах, которым трусость касика издавна стояла колом в горле – предки заповедали презирать трусов. Может, у Даркасадара впервые за множество поколений появится понастоящему сильный правитель? Хотелось бы, надоело быть самыми слабыми и покорно исполнять волю любой из сопредельных стран.

Мало того, в города прекратился подвоз продуктов от союзников, а своих, в связи с прошлогодней засухой, не хватало. Орки не давали выходить в море рыбакам, потому даже свежая рыба исчезла с рынков. В народе, ощутившем угрозу голода, началось глухое брожение. Еще никто пока не кричал: «Гарухака на престол!», но до того осталось совсем недолго, трезвомыслящие люди хорошо это понимали. Касик проиграл все, ввязавшись в войну на стороне Карвена.

Предстоящая оккупация вызывала ужас. А ее не миновать, имперцы отказались даже выслушать послов касика, прибывших просить о мире. Они без лишних слов отослали послов прочь, отдав им дохлую облезлую шавку и приказав передать ее лично в руки Тегухаку. Каждый придворный сразу понял смысл послания – с трусливой собакой разговора не будет. Многие после этого задумались, а не пора ли менять лошадей. И все больше и больше дэкхебов сходились на том, что пора.

Тегухак вел себя, будто ничего особенного и не происходило. Пировал, пил, днями не выбирался из гарема, требовал падать перед ним ниц и называть сияющим владыкой, попирающим небо. Любимый сын, Эраук, не отставал от отца, поглощая изысканные яства в три глотки. Он стал уже настолько толстым, что едва мог передвигаться самостоятельно, и огромную тушу носили на роскошных носилках восемь рабов. Видя это и слыша визгливый, бабский голос Эраука, брезгливо морщились даже привычные ко всему дворцовые утарги. И это их будущий касик?! Невольно вспоминался подтянутый, умеренный во всем Гарухак. Странно, но Тегухак не обращал на нехорошие взгляды придворных никакого внимания, продолжая вести себя попрежнему. Правда после того, как послы передали ему дохлую шавку, впал в истерику и два дня визжал, как резаный, трясясь от ужаса. Зрелище было на редкость неприглядным.

– У нас все готово, – подошел к Гарухаку эльдар. – Пора начинать.

– Благодарю! – улыбнулся касиани в ответ, нервно комкая в левой руке перчатки. – Знаете, до сих пор никогда не верил, что столь наглое поведение может привести к нужному результату, но...

– Привело! – хохотнул рыцарь престола, создавая портал. – Не стоит удивляться, у вас здесь соскучились по твердой руке. Порядка людям хочется, надоел им бардак. Прошу, Ваше высочество.

Оглянувшись на давших ему клятву верности старших офицеров Морской Стражи, Гарухак вздохнул. Ну, вот и пришло время узнать, правильно ли он поступил, приняв помощь императора. Не было ли это ошибкой. На площадях городов Даркасадара люди скандировали его имя, кричали, что из жирных туш Тегухака с Эрауком давно пора мыло варить. Хорошо работают агенты имперской тайной стражи, на изумление. Страна находится на грани бунта, и остановить этот бунт может только его, Гарухака, восхождение на престол, мир с империей и срочные поставки продовольствия из Элиана. Его величество Сантиар заверил, что транспортные ландеры стоят на якоре за линией броненосцев и ждут только приказа, чтобы войти в даркасадарские порты.

Касиани решительно ступил в портал, оказавшись в тронном зале Даркатского дворца. Именно сегодня утарги должны были выдвинуть касику раат[23]. Выдвинут ли? Осмелятся ли? Тегухакто, конечно, трус, но за власть держится цепко. Он вполне может отдать приказ казнить наглых священнослужителей. Хотя вряд ли стража рискнет тронуть высших утаргов страны, это ведь навлечет проклятие на весь род.

Вдали раздался грохот – орки по договоренности с императором начали массированный обстрел береговых фортов. Собравшиеся в тронном зале люди встревоженно загудели – никому не требовалось объяснять, что значит этот грохот. Имперцы с орками пошли на штурм. Это конец! Конец всему.

– Благородные дэкхебы и утарги! – выступил вперед Гарухак, сопровождаемый офицерами Морской Стражи.

– Вы осмелились появиться здесь?! – в ярости взревел касик, попытавшись встать с трона, но не смог, был слишком толст. – Стража, схватить предателя!

– Не спешите! – с насмешкой бросил касиани. – Хочу сообщить, что по примеру Его величества я отправил к элианцам послов. Моих они, в отличие от послов касика, выслушали и даже ответили. Желает ли благородное собрание, чтобы я сообщил о сказанном мне имперцами?

– Да! – выступил вперед глава одного из самых богатых и знатных родов Даркасадара, дэкхеб Савихак. – Прошу вас, Ваше высочество!

Его поддержали почти все дэкхебы и утарги в зале, касик вынужден был смириться, только возмущенно зашипел. Под его ногами Гарухак увидел скомканный и изорванный пергамент. Ясно, отцу всетаки предъявили раат, но он отказался принимать его. Жаль, придется действовать жестче.

– Мне было передано, что страны под названием Даркасадар больше не будет, – заговорил Гарухак. – Нашу территорию поделят между собой Элиан и Оркограр, население продадут в рабство в Нартагаль. Император Сантиар – это вам не Маран, он ничего и никому прощать не намерен. Если...

Благородное собрание загудело, потрясенное страшной новостью. Касик побелел и опал на троне, как будто из него выпустили воздух. Мало кто обратил внимание на последнее из сказанных касиани слов. Однако верховный утарг обратил.

– Если что? – выступил он вперед.

– Если у нас не появится понастоящему сильный владыка, способный держать данное им слово, не склоняясь под каждым дуновением ветра. С таким владыкой станут говорить. С трусливой толстой шавкой – нет. Приношу свои извинения Его величеству, это не мои слова, это слова имперского эльдара. Кстати, в случае аннексии Даркасадара всю нашу знать, начиная с касика и его сыновей, ждет казнь.

Тегухак позеленел и принялся икать, затем громогласно испортил воздух. Эраук выглядел ничуть не лучше. Жирное лицо искривилось, рот приоткрылся в возмущении. Как это? Его, будущего касика, подобного солнцу, казнить? Невозможно!

– Я ведь предупреждал вас, отец... – с горечью сказал Гарухак. – Но вы не пожелали прислушаться к моим словам, вы вошли в союз с Карвеном и погубили нас всех.

– Что значит сильный владыка? – резко спросил дэкхеб Савихак.

– А то и значит, – пожал плечами касиани. – Не трус, вопервых. А вовторых – способный придерживаться однажды избранной политики и держать слово. Имперцам совершенно безразлично, кто окажется на престоле. Лишь бы это был человек чести, который не нарушит договора.

– Подтверждаю! – грянул гулкий голос.

Из возникшего возле стены портала вышел эльдар. Туманная маска страшного колдуна заставила многих вздрогнуть.

– Ваш касиани сказал правильно, – продолжил рыцарь престола. – Новым касиком может стать любой, кто достаточно для того силен. Хоть вы, верховный утарг, хоть вы, дэкхеб Савихак, хоть вы, касиани Гарухак. Или кто другой. Неважно. Важно другое. Если через два дня эти вот жирные туши, – палец эльдара указал на трон, – все еще будут находиться во дворце, вашей страны не станет. Это слово моего императора. Пока мы прекращаем обстрел и ждем указанные два дня.

Рыцарь престола отступил на шаг и исчез в портале. Придворные потрясенно загудели, избегая смотреть на онемевших касика с сыном. Каждый понимал, что они – конченые люди. Чем же, интересно, касик так досадил элианскому императору, что тот выдвинул это условие? Трудно сказать, но многие радовались про себя – слишком надоела трусость Тегухака. Кто же станет новым касиком? Почти все склонялись к мысли, что всетаки – касиани. Понятно теперь, ради чего в последнее время Гарухак предпринимал столько усилий, чтобы склонить на свою сторону войска и знать. Он знал требование имперцев заранее и использовал свое знание с толком.

– Отрекитесь лучше сами, отец... – подошел к трону Гарухак.

– И в чью же пользу? – насмешливо искривились толстые губы касика.

– Да хоть в мою, – усмехнулся касиани. – В этом случае я даю вам слово, что вы доживете оставшиеся вам годы в тепле и неге, с вашим гаремом и слугами, не нуждаясь ни в чем. Я своего слова, в отличие от вас, никогда не нарушал, и нарушать не собираюсь.

– А Эраук?

– У него будет выбор. Стать евнухом или умереть.

– Евнухом! – тут же взвизгнул толстяк, с ужасом глядя на старшего брата. – Евнухом!

– Верховный утарг, – повернулся к тому Гарухак. – Прошу вас, позаботьтесь, чтобы все было сделано как следует. Но учтите, он должен остаться живым. Мне вовсе не нужно, чтобы меня обвиняли в убийстве брата.

– Сделаю, мой повелитель! – поклонился старый жрец.

– Так что вы решили, отец? – взглянул касиани прямо в горящие ненавистью, заплывшие жиром глазки Тегухака.

– Будь ты проклят, скотина... – прошипел тот. – Все предусмотрел... Ладно, гмырх с тобой, пусть хоть моя кровь на троне останется. Отрекаюсь! Слышите вы, все?! Я, касик Даркасадара Тегухак III, отрекаюсь от престола в пользу моего старшего сына Гарухака!

– Подтверждаю отречение! – без промедления провозгласил верховный утарг. – Да здравствует касик Гарухак VIII! Во имя предков! Слава!

– Слава! – недружно подхватили придворные, с опаской поглядывая на своего нового повелителя – кто знает, чего от него ждать? Этот спуску явно не даст, вон какой подтянутый, быстрый, как огонь. Секунды на месте не стоит.

Едва сдерживая торжествующий вопль, Гарухак принял из рук верховного утарга стальной обруч древней короны, украшенный редкими морскими раковинами, и водрузил его себе на голову. Все получилось! Дикий на первый взгляд, план императора сработал, видимо, только в силу своей беспримерной наглости. Если бы не помощь Сантиара, новым касиком стал бы ктонибудь из дэкхебов самых больших родов, касиани до сих пор не имел никакого влияния.

Облаченный в бесчисленные шелковые одеяния Эхе торжественно шествовал к тронному возвышению, на котором его ждали старшие Смотрящие и архиепископ Нартагальский. Рядом с ним шла не менее закутанная Шен, два дня назад ставшая его законной женой. Голова юноши гудела – его заставили выучить сотни ритуалов коронационного уложения, каждый шаг будущего короля обставлялся очень строго – нельзя было сделать ни одного лишнего жеста, сказать ни одного лишнего слова.

На память пришло происшедшее три дня назад, когда гонцы прибывали в родовое поместье рода кё Сите ежечасно. Первым появился гонец с известием о смерти принца. По тревоге были подняты все касорги, стража и войска провинции. Дядя короля обязательно примет меры, чтобы устранить главную помеху своему восхождению на престол. Однако еще через некоторое время стало известно, что и он мертв – загрызен собственными собаками. Его старший сын тоже погиб, убит в случайной уличной стычке, а младший – бесследно исчез. Но это оказались еще цветочки. На следующий день в поместье рода кё Сите примчался на взмыленной лошади герольд Палаты Смотрящих с сообщением о внезапной смерти Его величества. Король подавился костью! Невероятно, но факт. Даже случившиеся рядом маги Ализиума не сумели спасти монарха. Герольд вручил сиятельному инару Эхе кё Сите предписание Палаты срочно прибыть в столицу для восшествия на престол. В глазах деора все это время горел восторг – император сработал настолько быстро и тонко, что ни у кого не возникло ненужных подозрений.

В доме воцарилась суматоха сборов. Эхе уныло слушал наставления отца и появившегося из ниоткуда Ланига, с которым деор удивительно быстро нашел общий язык. Вскоре они принялись за юношу уже вдвоем, натаскивая его по придворному этикету Нартагаля. А ему жить не хотелось. У бедняги ко всему прочему еще и все тело болело – прибывшие под видом касоргов мастеранаставники тоже не давали им с Шен никакой жизни.

Касорги деора потрясенно наблюдали за страшными тренировками, им раньше и в голову не приходило, что можно так надрываться и не помереть на месте. Особое их удивление вызывала жена молодого господина, которая тренировалась наравне с мужем и довольно бодро махала мечами. Миэ лё Этхе одобрительно покачивал головой – умение сражаться лишним не бывает, особенно для тех, кому вскоре предстоит стать королем и королевой. Желающих раньше времени спровадить Их величества к праотцам всегда хватало.

Не прошло и нескольких часов, как кортеж наследника престола двинулся в сторону Наглеата, где его ждали владеющие искусством телепортации маги, чтобы перенести в столицу, по имени которой называлась вся страна. Эхе было страшно – непонятное, нежданное, нежеланное будущее надвигалось на юного инара. Хорошо хоть любимая рядом, навсегда рядом. Юноша подъехал к ней, склонился над ухом Шен и прошептал:

– Жена моя... Только моя! Люблю тебя...

– И я тебя! – счастливо улыбнулась девушка, с радостью глядя на него.

– Только страшновато мне чтото... Никогда не думал королем становиться.

– Мы со всем справимся! – заверила его Шен. – Вот увидишь.

– Надеюсь, – поежился Эхе. – Делото задумано большое.

– Да, – стала серьезной девушка. – Очень большое.

– Крови придется пролить, ой, сколько. Никто ведь не хочет перемен.

– Как обычно. Только никуда они не денутся. Сколько можно на горе рабов наживаться?

– Со Смотрящими большие проблемы будут, – вздохнул юноша. – Умные и опасные сволочи.

– На каждого умника найдется другой, поумнее, – многообещающе усмехнулась Шен.

– Оното так, только осторожными нам надо быть донельзя, – скривился Эхе. – Сама понимаешь. Не дай Единый кто заранее заподозрит, что мы замыслили, с ходу прибьют.

– Да уж постараемся, – улыбка Шен стала какойто змеиной, жестокой. – Не забывай об императоре, боевом братстве и эльдарах. Они нам всегда помогут.

– Надеюсь.

Выйдя из портала, Эхе замер. Широкий проспект был застелен коврами и усыпан белыми цветами. Нартагаль встречал своего будущего короля. На обочинах стояли толпы людей, жадно разглядывающих появившихся из туманной дымки огненнорыжего юношу и невысокую девушку с каштановыми волосами. Оба были одеты с невероятной роскошью. Именно по этой роскоши горожане поняли, что видят не кого иного, как Эхе и Шен кё Сите, которые следующим утром взойдут на престол. Улица взорвалась приветственными криками. Мало того, что будущий король настолько юн, так он еще и только вчера женился! Потому и были засыпаны белыми цветами ковры. По древним поверьям, приход к власти королямолодожена нес счастье всей стране, и люди искренне радовались, надеясь, что в Нартагале чтонибудь изменится к лучшему. Может, хоть налоги немного снизят, и то неплохо.

Дорога к дворцу заняла добрых два часа. У Эхе вскоре от приветственных воплей разболелась голова, но он вынужден был продолжать милостиво улыбаться и махать горожанам рукой, разбрасывать монеты и обещать какуюто чушь, подсказываемую деором и Ланигом, узнать которого под наложенным эльдаром мороком было невозможно. Нартагалец и нартагалец, обычный уроженец западного побережья королевства.

Но даже во дворце юноше не дали отдохнуть. Там за него взялись Смотрящие и начали проверять знание обычаев и законов королевства. Эхе хотелось удавить их всех скопом, но он вынужден был терпеливо отвечать на самые идиотские с его точки зрения вопросы. Единый Создатель! Да на какое копыто дорхота нужно столько ритуалов? Зачем окружать этими ритуалами даже поход короля в туалет? Кошмар, люди! Это же с ума сойти можно! Как он завидовал сейчас императору, которой делал, что хотел и когда хотел, и никакой этикет был ему не указ. Нет, придется думать, как все это изменить. Так жить невозможно!

Только поздним вечером Эхе с Шен оставили в покое. Они настолько устали, что мгновенно уснули, обнявшись, на первом попавшемся диване. Сил добраться до кровати не было. Там их утром и нашли понимающе переглянувшиеся деор с Ланигом. Как ни странно, они хорошо сработались, хоть и относились друг к другу с настороженностью.

Разбуженный Эхе долго не мог прийти в себя и тряс головой, пока не выпил двух чашек крепко заваренного ларта. Шен выглядела не лучше. Деор еще раз напомнил про предстоящие церемонии, и молодую пару отдали в руки слуг, начавших облачать будущих короля с королевой в коронационные шелковые одеяния. Самому надеть все это было физически невозможно – сотни завязок, заколок, застежек. Каждая накидка складывалась своим особым образом, и не дай Единый перепутать – Смотрящие пришли бы в ужас и перенесли коронацию, заставив Эхе с Шен проходить всю эту муку заново. Но слуги были опытными, тщательно отобранными, никто и ничего не перепутал. Проверяющий правильность одевания коронационных покровов Смотрящий остался доволен.

И вот Эхе стоит перед помостом, на котором его поджидал архиепископ, держащий в руках Венец Наладир, корону нартагальских королей. Еще несколько шагов, и дороги обратно уже не будет. Юноша это прекрасно понимал. И понимал теперь слова императора о бремени, которое не снять с себя до самой смерти. Прав ведь. Не снять. Эхе горько усмехнулся и шагнул вперед.

– Именем Единого Создателя помазываются на престол свободного королевства Нартагаль Эхе кё Сите и жена его, Шен кё Сите, вышедшие из рода благородного и древнего! – набатом зазвучал в соборе голос архиепископа.

Юноша ощутил холод возложенного на его голову Венца Наладир. Тот же холод пробежал по всему телу Эхе. Вот и все. Кончено. Рядом застыла Шен в украшенной бриллиантами небольшой короне королевы. Она выглядела отстраненной, не от мира сего. Никто не знал, что Ее величество в данный момент держит под контролем весь собор, отслеживая малейшее возмущение магического поля. Да и не полагалось никому знать, что она – маг. И не просто маг, а эльдар.

Ритуал шел за ритуалом, молитва за молитвой. Эхе пребывал в какомто тумане, не особо понимая, что делает и что говорит. Судя по одобрительным взглядам отца с Ланигом, он не совершил ни единой ошибки, отвечал на вопросы архиепископа и старших Смотрящих правильно.

Зазвонил большой колокол, возвещая Нартагалю о восшествии на престол нового повелителя. Все еще ничего не соображая, Его величество Эхе II спустился с помоста и стал рядом с женой. На них сыпались цветы, люди вокруг чтото кричали, чегото от него хотели. Он улыбался и махал рукой, мечтая только, чтобы его оставили в покое.

Выйдя на крыльцо собора, юноша едва не оглох от слаженного вопля толпы:

– Да здравствует король! Долгие лета Его величеству Эхе! Долгие лета Её величеству Шен!

– Король... – повторили сухие губы юноши. – Король... Это я, что ли?

– Да здравствует король! – продолжала неистовствовать толпа. – Долгие лета!

– Что ж, пусть будет так, – глухо сказал Его величество и шагнул вперед.

10. Необходимое и достаточное

Вдоль стены застыли разодетые в пух и прах гвардейцы, каждый из которых, тем не менее, был опасным бойцом, прошедшим обучение в Араонской школе боя и владевшим любым оружием, хоть холодным, хоть огнестрельным. На галереях, откуда простреливалось все пространство тронного зала, засели арбалетчики. Также во дворце несли дежурство десять самых сильных магистров Ализиума, постоянно пребывающие настороже и готовые отразить любое магическое нападение. За их потугами с едва заметной ироничной усмешкой наблюдала королева, способная коротким заклятием стереть в порошок и сотню подобных магистров, о чем, правда, не знал даже ее муж.

У самого трона стоял седой, похожий на состарившегося ястреба человек – старший лиар[24] Палаты Смотрящих, Ирхэ кё Рхиэ. Во время приема послов никто другой не имел права находиться возле короля, о чем Эхе страшно жалел – ему сейчас страшно не хватало советов отца и Ланига, вторые сутки не покидающего Нартагаль. Однако закон есть закон, никуда не денешься.

Первыми, конечно, приема ждали послы Карвена. Будут уговаривать нового короля продолжать войну с Элианом, это и последнему дураку ясно.

– Не говорите ни да, ни нет, ваше величество, – почти неслышно сказал лиар.

– Почему?

– Пока что мы от этой войны несем только убытки, огромные убытки, даже рабов захвачено слишком мало, чтобы окупить затраты. Больше половины флота потоплено, лучшие полки уничтожены. Но и ссориться со святошами никак нельзя – оставаться в одиночестве против империи не слишкомто хочется. А Даркасадар из Альянса выпал, это уже ясно.

– Полностью с вами согласен, хранящий обычаи, – позволил себе незаметную улыбку Эхе.

Однако лиар ее заметил, и сделал свои выводы. По всем признакам, новый король не слишком любит карвенцев... Интересно, почему? Скорее всего юноша – всего лишь выразитель воли своего отца, деора Наглеата. А это опасный человек, очень опасный. Надо бы выяснить, чем он дышит.

– Посол Карвена, Светоч Веры Улеан Радовен со свитой! – провозгласил церемониймейстер, и в тронный зал вступили четверо роскошно одетых карвенцев.

Они торжественно прошествовали к трону и низко поклонились. У Эхе зачесалась рука, очень захотелось выхватить меч и на месте смахнуть послу голову. Видал он последствия развлечений подобных «светочей», видал... До конца жизни этого кошмара не забудет. Лиар заметил тщательно скрываемую ненависть в глазах короля, и кивнул подтверждению своих мыслей.

– Высшие первосвященники Святой Церкви благословенного Карвена поздравляют ваше величество с восшествием на престол и желают вам долгих лет правления! – низко поклонился посол, его примеру последовали секретари.

– Мы рады видеть здесь послов дружественной страны, – надменно процедил сквозь зубы Эхе, стараясь сохранить невозмутимость.

Со стороны молодой король выглядел торжественно. Облаченный в золотистый шелк, покрытый россыпью драгоценных камней, он казался живым золотом. Венец Наладир сверкал в лучах света, льющихся из высоких окон с разноцветными стеклами. Изпод него выбивались огненнорыжие волосы.

Сидящая рядом с мужем королева производила впечатление древней богини, свысока взирающей на своих адептов. И кто бы сказал, что какойто месяц назад эта редкостно красивая надменная женщина была самой обычной рабыней для утех? Конечно, женитьба будущего короля на освобожденной рабыне вызвала в среде аристократии Нартагаля глухое брожение, но громко протестовать не решился никто. Чего ждать от этого Эхе кё Сите? Неизвестно, потому лучше молчать в тряпочку и не привлекать к себе ненужного внимания Его величества. Безопаснее. И мало его самого, так за его спиной еще и маячила зловещая тень деора Наглеата, сумевшего в свое время какимто образом обезопасить себя от прежнего короля, что удавалось мало кому.

Светоч Веры заливался соловьем, уговаривая его величество не выходить из Альянса, убеждая послать подмогу все еще удерживающим восточное побережье Элиана войскам. Король с благожелательной улыбкой слушал его, иногда кивая. Вот только в глазах его горел опасный огонек, он которого карвенцу было сильно не по себе. Ох, не прост его величество Эхе, далеко не прост. С прежним королем было куда как легче. Побольше лести, дорогих подарков, красивых рабынь – и он что угодно сделает. С нынешним такое не пройдет, Светоч Веры вскоре понял это и едва сдержал досадливую гримасу.

– Мы будем думать, – негромко сказал его величество, выслушав послов.

Карвенцы в который раз переглянулись, но вынуждены были откланяться. Они не знали, что король с нетерпением дожидается появления совсем другого посольства.

– Вы вели себя великолепно, ваше величество! – поклонился лиар после того, как за Светочем Веры с сопровождающими закрылись двери тронного зала.

– Благодарю, – наклонил голову Эхе. – Эта их война нам еще дорого встанет.

– Боюсь, что вы правы... – тяжело вздохнул старик. – Я...

Его прервало восклицание одного из придворных магов. Тот указывал на портал, возникший у входа в тронный зал. Оттуда выступили четыре эльдара в туманных масках, поклонились и замерли.

– Единый Создатель... – с ужасом простонал лиар.

– Господа, мы пришли с миром! – провозгласил один из эльдаров. – Мы посланы предупредить о личном визите его величества императора Сантиара I! Согласен ли его величество король на этот визит?

Придворные, гвардейцы, маги и прочая толкущаяся в тронном зале публика потрясенно замерла. Страшные элианские колдуны не стали атаковать? Спрашивают разрешения на визит императора? С какой это стати? Что здесь вообще происходит?

– Как вы думаете, соглашаться? – наклонился Эхе к лиару.

– А у нас есть выбор? – иронично приподнял бровь старик. – Возможно, этот визит – наш шанс выбраться из войны без особых потерь.

– Мы согласны! – громко сказал король.

В то же мгновение из портала вышел человек в темносером плаще со скрытым туманом, как и у эльдаров, лицом. Император! Сам император! Нартагальцы жадно уставились на самого сильного мага мира, пребывая в легком обалдении – никогда еще тронный зал королевского дворца Нартагаля не видел повелителя элианской империи.

– Мой царственный брат! – поклонился император. – Поздравляю вас с восшествием на престол и желаю долгих лет правления!

– Благодарю вас, мой царственный брат! – встал с трона король и тоже поклонился. – Желаю вам того же!

– Мы посетили вас, желая лично поздравить, – снова заговорил элианец. – Да и поговорить нам есть о чем.

– Мы согласны с вами, – на мгновение склонил голову нартагалец. – Нам действительно есть о чем поговорить.

– Возможно переговоры стоило бы провести в более узком кругу? – спросил император.

– Думаю, вы правы, – улыбнулся король, затем повернулся к лиару. – Подготовьте нам с его величеством мой кабинет. Надеюсь на ваше с моим отцом присутствие на переговорах. Пригласите также его преосвященство.

Старик поклонился и суматошно метнулся кудато в сторону, принявшись отдавать распоряжения. Элиан сам предложил переговоры! И не просто переговоры, а переговоры монархов! Терять такую возможность достойно выбраться из скользкой ситуации никак нельзя, так может поступить только последний глупец. Видимо, империи эта дорхотова война тоже колом в глотке стоит. И с какой стати прежний король прислушался к послам Карвена и согласился принять в ней участие? Уж как его отговаривали, ничего не пожелал слушать. Результат закономерен – Альянс на грани разгрома, это ясно каждому, кто хоть немного разбирается в военном деле. Ввода элианских войск в Нартагаль никому не хотелось, нет в оккупации ничего хорошего. Ограбят ведь страну подчистую. Да и захотят ли имперцы потом вообще уходить? А дорхот их знает! Могут и не захотеть. Что тогда? Ровным счетом ничего веселого.

Вскоре двух монархов с поклонами проводили в королевский кабинет. Эхе скривился при виде безумной роскоши – не успел еще приказать привести кабинет в надлежащий вид, юношу страшно раздражала аляповатая обстановка. Похоже, его предшественник вообще не имел никакого вкуса. Лишь бы побогаче, а как это выглядит со стороны, плевать. Глупо и смешно.

В кабинете их ждали лиар, деор Наглеата и архиепископ Нартагальский. Все трое низко поклонились королю с императором и замерли в ожидании предстоящих событий. Элианец, не особо чинясь, сел в первое попавшееся кресло. Он выглядел мрачным призраком, туманная маска пугала и заставляла ежиться. Эхе уселся напротив, вельможи остались стоять – никому из них и в голову не пришло бы сесть в присутствии монархов.

– Итак, приступим, – заговорил император. – Мы знаем, что Нартагаль вступил в эту войну только по воле покойного короля. Если бы он все еще находился на престоле, мы бы даже пытаться договариваться о чемто не стали, и война шла бы до победного конца. Однако, узнав, что на престол взошел новый король, мы решили попробовать решить дело миром. Потери Нартагаля и Элиана на данный момент грандиозны, и все это произошло только изза неуемных амбиций карвенских первосвященников.

– Мы с вами полностью согласны, царственный брат мой, – вежливо склонил голову король. – И очень рады, что вы хотите решить дело миром.

– Прошу не думать, что у нас недостаточно сил, – в голосе императора слышалась ирония. – Мы вполне способны за месяц выбить войска Альянса со своей территории. А затем... Затем мы могли бы высадить десанты на побережье Карвена и Нартагаля. Впрочем, Карвен это и ждет, им прощать я ничего не собираюсь.

– Благодарю за откровенность, ваше величество, – заговорил лиар, осторожно покосившись на Эхе, но тот ничем не выразил своего недовольства.

– Не за что, – хмыкнул элианец. – Так вот, мы в силах аннексировать вашу территорию, и вы это знаете. Нартагаль лишился половины флота, большей части армии, в плен взяты лучшие военачальники королевства. Но мы не хотим губить своих людей в этой войне, поэтому предлагаем мирный договор. Однако это будет иметь свою цену. Повторяю в который раз – я не Маран и играть в политес не намерен.

– И какова же эта цена? – настороженно уставился на него архиепископ.

– Немедленный выход Нартагаля из Альянса, подчинение оставшихся на территории империи войск королевства элианским маршалам на время войны. После освобождения нашей территории от святош – невмешательство в войну с Карвеном и чистке нашей Церкви от карвенской накипи. Это касается прежде всего вас, ваше преосвященство.

– Нартагальская Церковь в моем лице дает слово не вмешиваться, – поклонился тот.

– Очень хорошо. Помимо вышесказанного, Нартагаль выплатит Элиану контрибуцию в размере тридцати миллионов золотых тархемов и выполнит одно требование.

– Требование? – приподнялись брови лиара.

– Да, – голос императора стал жестким. – Мы требуем обязательного освобождения и препровождения в Элиан всех имперских подданных, находящихся в рабстве на территории Нартагаля. Помимо того, владельцы работорговых домов должны быть жестко предупреждены. Одна попытка захвата в рабство элианца означает немедленное расторжение мирного договора.

Эхе покосился на лиара, затем на отца. Оба опустили на мгновение веки, призывая короля соглашаться со всеми требованиями императора – их исполнение обойдется стране куда дешевле дальнейшей войны и неизбежной оккупации. Архиепископ выглядел съевшим чтото донельзя кислое, но явно разделял их мнение. Особенно неприятным было обязательное освобождение рабовэлианцев, в королевстве давно ощущалась острая нехватка рабочей силы.

– Однако мы готовы позволить вам использовать по своему усмотрению карвенцев, взятых в плен вашими войсками во время их перехода на нашу сторону, – с легкой иронией сказал император. – Нас их судьба не волнует.

Деор с лиаром переглянулись – это могло дать многое, придется отдать командирам полков, находящимся на данный момент в Элиане, жесткие приказы. Пусть постараются оставить побольше карвенцев в живых. Святоши, правда, плохо поддавались дрессировке, но на то существовали опытные надсмотрщики. Справятся, и не с такими справлялись.

– Мы согласны с вашими условиями, царственный брат мой! – встал король и протянул руку через стол.

– Я рад, – император тоже поднялся на ноги и пожал протянутую ему руку. – Договор мои секретари подготовят к завтрашнему утру и доставят вам.

Обговорив еще несколько незначительных дополнений к договору, повелитель Элиана откланялся и исчез в дымке портала. Нартагальцы после его исчезновения долго сидели и молча смотрели друг на друга, пытаясь понять, что воспоследует из всего этого.

– Мы отделались легким испугом, – констатировал, наконец, деор Наглеата.

– Полностью с вами согласен, – покивал задумчиво постукивающий пальцами по столу лиар. – Я ждал куда худшего, если честно.

– С Элианом лучше дружить, – заметил король. – Слишком сильная страна. Потому давайтека, господа, наметим как нам лучше и быстрее исполнить условия договора. Считаю необходимым сегодня же арестовать карвенских послов и выяснить у них, кто из наших инаров пляшет под их дудку.

– Полностью с вами согласен, ваше величество, – архиепископ с любопытством взглянул на рыжего юношу в Венце Наладир – на сей раз, похоже, король им достался толковый, по крайней мере, не капризный самодур, как прежний.

– И позаботьтесь об освобождении рабовэлианцев, – продолжил его величество. – Мне вовсе не хочется, чтобы изза жадности какогото дурака империя снова объявила нам войну. Вам, я думаю, тоже.

– Мы с его преосвященством займемся этим вопросом, ваше величество, – встал лиар. – За сим позвольте откланяться, времени нет совсем.

– Одну минуту! – поднял руку деор. – Я бы хотел прояснить коечто прежде.

– Что?

– Род кё Фартэ.

– Кё Фартэ... – скривился лиар. – Благодарю, что напомнили. Эти заносчивые ублюдки откажутся освобождать рабов, к сожалению... Ваше величество, я бы советовал отдать гвардии приказ о захвате основных поместий кё Фартэ. Иначе возможен бунт.

– Отдам, – в глазах короля мелькнул опасный огонек. – И не только. Эти ревнители старины пойдут на плаху. Повод я найду. Слишком опасны и влиятельны, начнут бузить. Предпочитаю обезопасить себя сразу.

Левая бровь лиара слегка приподнялась, он с еще большей заинтересованностью окинул взглядом Эхе – ну, слава тебе Единый, наконецто решительный король на престоле! До смерти надоело возиться со слабыми и ничтожными людишками с огромными амбициями, получавшими Венец Наладир в последнее столетие. Хорошо деор воспитал сына, достойный монарх будет.

Возле высокого, стрельчатого окна застыла одетая в белоснежное, воздушное платье невысокая девушка с черными волосами, заплетенными в простую косу. Она тоскливо смотрела кудато вдаль, не отдавая самой себе отчета куда именно. Думать ни о чем не хотелось, и она нервно теребила косу. Вчера ей сообщили о предстоящем визите его величества, и девушка никак не могла понять, что от нее понадобилось императору. Хотя, если честно, рада была увидеть кого угодно, от одиночества она уже начала сходить с ума.

Алика вздохнула и отошла от окна. Она никак не могла привыкнуть к поклонам челяди, называющей ее «ваше высочество». Это онато – принцесса?! Единый Создатель! Да кому в голову такая чушь пришла? Всегда считала себя обычной девчонкой из городишки Шадна. Жила, как жилось. Мечтала, что полюбит, выйдет замуж, нарожает детей. А оно вон как вышло... Да, папа оказался императором. Только лучше бы он оставался простым горшечником, но был жив! И мама... Вспомнив упавшую у гроба отца мать, Алика не сдержала судорожного всхлипа.

Не прошло и двух дней после похорон родителей, как ее привезли в это гигантское поместье, сказав, что все это принадлежит ей, ненаследной принцессе Алике ар Маран. А девушка смотрела на роскошный дворец и не видела его, слезы застилали глаза. Ей виделись папа с мамой – живые, смеющиеся, радостные. Только вот на самом деле их не было. И от осознания этого становилось больнее всего.

Старшие сестры вскоре разъехались по своим поместьям – его величество щедро одарил детей Марана, брат вернулся в полк, и девушка осталась одна в пугающем ее огромном доме, где легко можно было заблудиться. Хоть бы подруга какая была рядом... Увы, никого. Только челядь. Она бы с радостью подружилась с кемнибудь из горничных, но те держали дистанцию, опасливо поглядывая на новую госпожу. Алике от их взглядов становилась не по себе. Сто раз говорила, что никакая она не госпожа, что она простая девушка из ремесленной семьи, но слуги только кланялись в ответ, шелестя, что все будет так, как угодно ее высочеству.

– Ваше высочество! – заставил девушку вздрогнуть голос мажордома.

– Что?

– Его величество с гостем изволили прибыть!

– Ой, мама! – придушенно пискнула Алика и метнулась к ближайшему зеркалу, чтобы стереть следы слез.

Затем девушка понеслась в большую гостиную, где ждал ее император. Неудобното как! Заставила ждать его величество! У него ведь и так дел хватает, чтобы еще тратить время на какуюто ничего не значащую девчонку. Добежав до дверей гостиной, Алика немного постояла, пытаясь отдышаться, и шагнула внутрь. Навстречу ей встал довольно высокий человек в темносером плащем. Его лицо скрывала туманная маска. Император! Девушке на мгновение стало любопытно, как он выглядит на самом деле. Стар? Молод? Красив? Уродлив? Это ведь и папа постоянно ходил в такой же страшной маске, чтобы его не узнали. До сих пор не верилось, что знакомый до последней черточки отец, в прошлом постоянно таскавший любимую дочь на руках, был повелителем Элиана. Зачем он скрывал это мамы? Кто его знает...

– Добрый вечер, ваше высочество! – поклонился император. – Позвольте представить вам касика Даркасадара, Гарухака VIII из рода Орхоен.

– Ваши величества! – неловко сделала книксен девушка – никак не могла научиться всем этим господским штучкам.

– Перед вами ненаследная принцесса Алика ар Маран, – обернулся к касику император.

– Ваше высочество! – поклонился тот, затем почтительно поцеловал руку девушки.

Смущенная Алика украдкой рассматривала его. Довольно суровый и не слишком красивый мужчина лет сорока с неожиданно ироничными и внимательными серыми глазами. Лицо слегка удлиненное, прямой нос, короткие пепельные волосы с пробивающейся сединой. Как ни странно, касик сразу понравился девушке, было в нем чтото донельзя надежное, казалось, за ним можно укрыться, как за каменной стеной. Всегда защитит и поддержит. Она даже удивилась собственной реакции на этого даркасадарца. Но никак не могла оторвать от него взгляда, сердце почемуто затрепыхалось и гдето внизу живота сладко заныло. Никогда еще не встречала настолько сильных и уверенных в себе мужчин...

– Я искренне рад нашему знакомству, ваше высочество! – снова поцеловал руку Алики Гарухак. Он говорил на лаарском с едва заметным акцентом. Если внимательно не вслушиваться, то и не поймешь, что язык ему не родной.

– Я тоже рада, ваше величество... – окончательно смутилась девушка, потупив взор.

– Выражаю вам свое искреннее сочувствие.

– Благодарю...

Император сел в кресло и внимательно наблюдал за вовсю ухаживающим за дочерью Марана касиком. Если девочку удастся уговорить выйти за него замуж, лучше и не придумаешь. Но настаивать он не станет, бедняжка и так еще в себя после смерти родителей не пришла. Но хотелось бы, чтобы она согласилась. Гарухаку дочь Марана сильно понравилась, вон как смотрит, ни разу не видел, чтобы он на какуюнибудь женщину так смотрел. Да и Алике даркасадарец явно по вкусу пришелся, только слепец не заметит бросаемые ею украдкой на касика взгляды. Однако спешить не стоит.

Откровенно говоря, этот визит стал для Санти просто небольшим отдыхом. Скорее бы ребята приходили в себя, совсем замотался. Но многое все же сделано, очень многое. Еще несколько дней, и контролируемые нартагальцами города на восточном побережье распахнут свои ворота перед имперскими войсками. Приказы нового короля и собрания инаров королевства уже переданы командирам гарнизонов. Завтра они выступят против вчерашних союзников, которых собираются скопом обратить в рабство. Туда святошам и дорога!

Даркасадарцы в Тавентале, Дигиандаре и Ванале уже сложили оружие и открыли ворота по приказу касика. Их радости по случаю окончания никому не нужной войны не было предела. Попытавшихся возразить против сдачи немногочисленных карвенцев островитяне просто перебили. Осталось дождаться падения остальных городов восточного побережья и очистки территории провинций от остатков войск врага, после чего – ФанКион. А вот когда вся территория Элиана окажется под контролем, можно будет заняться и расколом Церкви. Да и заговорщиками, которых пока оставили в покое. Ланиг, конечно, понемногу роет, все больше и больше информации скапливается в архивах тайной стражи. Многие высокопоставленные господа, считающие себя находящимися в полной безопасности, вскоре будут неприятно разочарованы.

Предложенный Степным Ветром план по превращению Великой Степи в дружественное государство вызвал у Санти искренний восторг. Да что там, даже Ланиг только руками развел и низко поклонился степняку, услышав. Великолепно. Просто великолепно. Крови, конечно, прольется море, но деваться некуда. Едва удалось уговорить эльфов остановить продвижение вглубь степи, иначе ханы никогда не поверили бы императору. Вскоре Хранящий Свет тоже направит тайных послов к будущему кагану. Перворожденным надоело сидеть в своем лесу, они твердо решили выходить из изоляции. Наверное, к лучшему.

Алика выслушивала изысканные комплименты Гарухака, потупив глаза. Никогда не думала, что ктонибудь способен так красиво говорить... Парни из Шадна, увивавшиеся вокруг в прежние времена, ухаживали грубовато, никакого сравнения с утонченностью касика. Девушка продолжала искоса поглядывать на него – издавна ей нравились не мальчишки, а зрелые мужчины, чтото успевшие сделать в своей жизни, чегото добившиеся, знающие себе цену. Одного только не могла понять Алика. С какой стати повелитель Даркасадара вообще за ней ухаживает? Считает, что наивную девушку легко соблазнить и сделать своей любовницей? Зря. На это она никогда не пойдет, мать воспитала ее в строгих правилах. Но несмотря на все эти мысли Алика не могла удержаться и все смотрела и смотрела на Гарухака. Нравился он ей, как никто еще не нравился.

– Возможно, ваше высочество не откажется посетить наш дворец в Даркате? – неожиданно спросил касик. – Там есть на что посмотреть.

Растерявшаяся от нежданного предложения Алика бросила неуверенный взгляд на императора. Тот согласно наклонил голову, давая понять, что ничего против не имеет и очень даже за.

– Почту за честь, ваше величество... – пролепетала она, тут же вспыхнув, как маков цвет.

На сборы много времени не ушло, горничные только переодели госпожу в свежее платье, да принесли драгоценности, которые Алика ни разу еще не надевала, не будучи в силах поверить, что вся эта невероятно дорогая мишура принадлежит ей. На для визита во дворец пришлось заставить себя. Однако девушка ограничилась неброским на вид ожерельем, серьгами и кулоном, даже не подозревая, что это самые дорогие вещи в подаренной императором коллекции.

Шагнув в созданный его величеством портал, Алика оказалась в огромном, потрясающем воображение роскошью зале. Вокруг толпилось множество богато, но непривычно одетых людей. Поверх шелковых или бархатных мужских костюмов на каждом оказалось подобие пурпурной узорной накидки, расшитой золотом и серебром. Узоры, украшавшие накидки, были чрезвычайно сложны и стилизованы, и, наверное, чтото обозначали.

Вперед выступил Гарухак и заговорил на незнаком девушке языке, видимо, дарканском:

– Почтенные дэкхебы и утарги! Позвольте представить вам ее высочество Алику ар Маран, дочь покойного императора Марана V!

Вельможи и жрецы загудели, начали переглядываться, затем каждый низко, почтительно поклонился Алике. Они, в отличие от неопытной девушки, сразу поняли, что происходит. Если новый касик женится на имперской принцессе, это мгновенно сделает его позиции несокрушимыми. Присутствие императора, не имевшего, судя по всему, ничего против этой свадьбы, тоже говорило о многом. Что все это значит? Ой, похоже два монарха сговорились заранее, и теперь знать страны ждет множество не слишком приятных сюрпризов. Но делать было нечего, протестовать никто не решился – Гарухак без промедления взял бразды правления в свои руки и быстро доказал сомневающимся, что ничем не похож на своего слабого и трусливого отца. Крови касик не боялся, успев за прошедшие дни казнить нескольких недоброжелателей, попытавшихся оспорить его воцарение. Остальные предпочитали помалкивать, не желая оказаться в чреве железной рыбы, в которой даркасадарцы издавна запекали заживо государственных преступников.

Император задержался ненадолго, пообещав вскоре прислать за Аликой когото из эльдаров. Он проводил взглядом очарованную девушку, которую касик повел показывать диковинки своего дворца. А посмотреть здесь было на что. Дворец возвели из голубоватого блестящего камня на обрывающемся прямо в море утесе, со стороны он казался уходящим вдаль кораблем, распустившим паруса. А сколько морских чудес хранилось внутри! Любую найденную диковинку обычно доставляли во дворец касика, где ей находили место. О чем речь, если спуститься ниже уровня моря, можно было наблюдать за жизнью морских обитателей на коралловых рифах сквозь хрустальную стену, отполированную до прозрачности трудами тысяч рабов.

Переместившись в казармы полка «Серые Псы», Санти вздохнул. Предстоял нелегкий разговор с сыном Марана, Итором. О двух вещах – судьбе его сестры и ученичестве самого Итора. Последнее было необходимо для реализации придуманного Степным Ветром плана.

– Смирно, равнение налево! – заметил императора седоусый капитан, чтото объяснявший группе молодых офицеров.

Те немедленно выстроились в шеренгу и вытянулись. Санти окинул их взглядом, но Итора не обнаружил.

– Твое величество! – отрапортовал капитан, как и каждый старший офицер являвшийся горным мастером и имевший право называть императора на «ты». – Проводим обучение ориентированию на местности и использования особенностей рельефа при атаке и обороне.

– Вольно! – отмахнулся Санти. – Я сюда по личному делу. Мне нужен лейтенант ар Маран.

– Ар Маран? – озадачился капитан. – А, Итор! Сейчас я отправлю за ним когонибудь, он отдыхает после патрулирования.

Вскоре прибежал несколько удивленный Итор, не понимавший для чего он понадобился императору.

– Нам найдется где посидеть? – спросил Санти у капитана.

– Да хоть в моем кабинете, – пожал плечами тот. – Принести чегонибудь попить, твое величество?

– Разве что кувшин ларта. Крепко заваренного.

– Сделаем.

Император снова оглядел стоящего навытяжку Итора и буркнул:

– Расслабься, парень. Поговорить надо, есть коечто, что хочу прояснить.

Оказавшись в небольшом, заваленном бумагами кабинете капитана, Санти освободил стол, куда с поглядывающий на него с любопытством ординарец поставил кувшин горячего ларта и две кружки.

– Садись.

Итор опустился на стул, ощущая себя несколько неудобно.

– Не надо церемоний, – продолжил император, разливая ларт по кружкам. – У меня к тебе два вопроса есть.

– Слушаю, ваше величество.

– Горным мастером становиться собираешься?

– Собираюсь! – твердо сказал молодой офицер.

– Хорошо, – отпил ларта Санти. – Ничего против того, чтобы стать моим учеником, не имеешь?

– Вашим?! – растерялся Итор. – А разве императоры берут учеников?

– Обычно не берут. Но ситуация сложилась так, что иначе нельзя. Для блага всей страны надо.

– Почему?

– Народ Степей с некоторых пор считает, что на нем лежит долг Жизни, долг Служения перед императором Мараном, спасшим весь мир ценой собственной жизни, – развел руками император. – По их обычаям, этот долг должен быть выплачен сыну покойного. А это ты!

– Единый Создатель...

– Вотвот, – покивал Санти. – Чтобы верность кочевников распространилась на всю империю, ты и должен стать учеником нынешнего императора. Ученичество равно долгу Жизни. По степным законам.

– Ну, раз надо, так надо... тяжело вздохнул Итор, понимая, что вляпался во чтото такое, во что вляпываться, вообщето говоря, не стоило.

– Очень рад. Прямо сейчас и проведем инициацию. Теперь второе.

– Второе?

– Да, – в голосе императора звучала почти незаметная ирония. – Не удивляйся, если тебя в ближайшие дни посетит касик Даркасадара и попросит руки твоей младшей сестры, Алики ар Маран.

– Касик?.. – растерянно пролепетал Итор. – Руки Алики?.. Но...

– А что здесь плохого? Гарухак девушке нравится, он сам от нее вообще без ума. Сейчас Алика гостит в его дворце.

– Но как они могли познакомиться?!

– Я познакомил, – со смешком объяснил император. – Прошу помнить, что касик обратится к тебе только, если получит согласие самой Алики. И никак иначе!

– Ошарашили вы меня, ваше величество... – жалобно сказал Итор, залпом выпив кружку ларта.

– Мне не легче было, когда твой отец «наградил» меня короной, – буркнул Санти. – Едва умом не тронулся. Так что терпи, парень. Это просто жизнь.

– Что ж, ваше величество, я в вашем распоряжении! – встал и поклонился молодой офицер.

Вождь поднял голову и требовательно уставился на вошедшего шамана, сопровождаемого Степным Ветром. Белый Бык выглядел мрачным, но решительным. Судя по его виду, все подтвердилось. Что ж, Ураган так и думал – не стал бы его сын лгать отцу в таком вопросе. Значит, на народе Степей и в самом деле лежит долг Жизни перед императором, как это ни печально.

– Да, мой вождь, – с тяжелым вздохом поклонился шаман. – Круг старших шаманов Стойбища Паука проверил слова твоего сына. Все оказалось даже хуже, чем мы думали – если бы не погибший император Маран, мы все были бы уже мертвы. И даже хуже, Пожиратель поглотил бы не только наши тела, но и души. Император пожертвовал своей жизнью ради жизней остальных людей нашего мира. И этот долг мы обязаны выплатить детям покойного.

– Ясно... – поморщился Ураган. – У него есть сыновья?

– Да, – заговорил Степной Ветер. – Один сын, Итор ар Маран. И три дочери.

– А почему Круг считает, что долг Жизни нашего народа принадлежит не нынешнему императору, а покойному? – военный вождь выглядел задумчивым. – Ведь, насколько я знаю, именно нынешний изгнал Пожирателя...

– Я объясню, – склонил голову Белый Бык.

Собравшихся вместе трех старших шаманов Круга встретил эльдар и переместил на место, где некогда располагался Черный Портал. Степные колдуны издавна умели просматривать прошлое во время камлания. Но только там, где не слишком давно было произнесено сильное заклинание. В оплавленном круге, где сам песок сплавился в стекло, шаманам стало не по себе – такого магического фона не встречалось давно. Погрузиться в транс предвидения они смогли на удивление быстро – всего лишь после получаса камлания. Увиденное настолько потрясло трех стариков, что они без промедления отправились к ханам самых сильных племен, чтобы сообщить о легшем на народ Степи долге Жизни.

– Если бы Маран не объединился со своими убийцами и не влил саму жизнь в заклинание закрытия Черного Портала, задержавшее Пожирателя, – мрачно сказал шаман, закончив рассказ о камлании, – тот успел бы растворить в себе саму основу нашего мира, его не остановил бы даже Радужный Дракон. Да, Пятеро изгнали чудовище, но если бы не жертва императора, их усилия оказались бы напрасны. Потому я и считаю, что мы обязаны жизнью не им, а покойному Марану. Он ведь вполне мог не вливать свои последние силы в заклятие закрытия портала, а телепортироваться куданибудь и тем спасти себе жизнь. На некоторое время.

– Имя героя навечно останется в памяти народа Степи! – встал Ураган, приложив руку к сердцу. – Предками клянусь!

Он повернулся к Степному Ветру и спросил:

– Как нам увидеть Итора ар Марана?

– Я спрошу у его величества, – поклонился тот. – Итор ар Маран – личный ученик императора.

– Вот как? – вздернулись брови вождя, сразу понявшего, что это означает. – Что ж, долг все равно остается долгом. Но не все ханы чтят обычаи предков...

– А почему бы вам, отец мой, не стать великим каганом народа Степи? – глаза Степного Ветра весело поблескивали.

– Кем?!! – ухватился за собственный ус Ураган.

Некоторое время он обалдело смотрел на сына, затем переглянулся с не менее удивленным шаманом и задумался. Через некоторое на губах вождя появилась жестокая, хищная улыбка. Он огладил бороду и медленно, согласно кивнул. Да, это выход. Это больше, чем выход. Давно пора Степи стать единой, давно пора ограничить аппетиты жадных ханов. Сколько можно оставаться слабыми изза междоусобиц? Хватит, пожалуй. А если его притязания поддержит сам император...

11. Такие разные дороги власти

По тренировочной площадке металась невысокая девушка в черном полотняном костюме, отбиваясь от шести касоргов двумя мечами. На удивление неплохо отбивалась. Скорость ее движений тоже впечатляла. Даже странно, что столь юная особа способна на такое.

Лиар наблюдал за тренирующейся королевой из окна, недовольно хмурясь и покусывая старческие губы. И это бывшая рабыня такое вытворяет? Чтото здесь не то... Очень сильно не то. А ее касорги? Кто они такие и откуда вообще взялись? Единственное, что ему удалось выяснить – все они тоже бывшие рабы, исчезнувшие в свое время неизвестно куда. На долгие годы исчезнувшие, а затем вернувшиеся мастерами боя. Видимо, гдето существует тайная школа, берущая в обучение рабов, что нарушало все неписанные правила. И каким образом нашел их Эхе кё Сите? Как уговорил поступить к нему на службу? Подобные мастера редко соглашались служить вельможам, обычно содержа собственные школы.

Хранящий обычаи понимал, что королю с королевой вовсе не помешает хорошее владение оружием, однако очень не любил, когда чегото не понимал. А понимал он пока мало что. Да и сильно настораживала старика Ее величество. Постоянно молчит, но внимательно наблюдает за всеми вокруг. В глазах порой ирония вспыхивает. А если что и скажет, так сразу в точку. Несколько советов королевы оказались на удивление толковыми, лиар сильно удивился, что невежественная, как будто, девочка разбирается в таких вещах. И хорошо разбирается, дорхот ее задери! Нет, к Ее величеству Шен стоит присмотреться внимательнее.

Еще некоторое время понаблюдав за тренировкой, лиар отправился в свой кабинет, отметив краем глаза, что к жене присоединился обнаженный по пояс король. Касорги тренировали Их величеств безжалостно, а те подчинялись, напрочь забывая на время тренировки о своем королевском достоинстве. Гвардейцы поглядывали на это с тщательно скрываемыми восхищением и уважением – вспоминали предыдущего короля, который только и знал, что капризничать, пировать, коллекционировать рабынь для утех и интриги прокручивать. Совсем не то нынешний, к роскоши он относился с презрением, одеваясь подчеркнуто просто. Да и пиров для знати не устраивал, не говоря уже о посещении доставшегося от предшественника огромного гарема – ни разу даже не зашел на женскую половину дворца. Зато королева бывала там часто, взашей выгнала всех до единого надсмотрщиков и устроила рабыням райскую жизнь – их больше не пороли еженедельно, как положено по обычаю, кормили, как на убой, и никто не смел их насиловать. Ее величество четко дала понять, что случится с любым насильником.

Впрочем, Его величество Эхе и по поводу интриг сто очков вперед предшественнику даст, лиар успел в этом убедиться, хотя и понимал, что это скорее заслуга деора Наглеата. При воспоминании об отце короля, старик снова поморщился – поди разберись, чего на самом деле хочет этот злостный нарушитель обычаев.

Странная история в свое время вышла, донельзя странная. Два кузена имели почти равные права на престол – Родэ кё Сите и Техе кё Орти. Король своих детей не имел, кроме трех дочерей, а те права на престол не имели. Потому его величество давно присматривался к племянникам, но долго не мог решить, кто из них сядет на трон. Однако почти все вокруг были уверены, что следующим королем станет Родэ кё Сите – на удивление серьезный молодой человек, подающий большие надежды. Только недолго он оставался серьезным. Прошло три года, и Родэ начал творить такое, что высший свет королевства замер в недоумении. Он освободил рабыню для утех и объявил о скорой свадьбе с ней! Жениться на рабыне? Инару? Возможному наследнику престола? Неслыханно! Невиданно! Кошмар! Увы, наследник древнего рода не слушал ничьих увещеваний, он упорно гнул свою линию. Убил на дуэли нескольких осмелившихся оскорбить его молодых аристократов, носился по стране в сопровождении всего десятка касоргов и огненнорыжей красавицы, представляя ее всем вокруг, как свою невесту. Перед молодым кё Сите закрылись двери всех уважающих себя домов Нартагаля. А еще через месяц наглеца вызвал для разговора наедине король.

Никто не знал, что произошло в королевском кабинете. Однако когда его величество с нарушителем обычаев вышли, лицо короля было очень недовольным. Он распорядился срочно вызвать тогдашнего лиара и главу палаты герольдов. В их присутствии Родэ кё Сите объявил, что отрекается от всех прав на престол в пользу своего будущего сына. Поэтому, к недовольству многих и многих, через несколько лет новым королем стал мелочный, капризный и мстительный Техе кё Орти. А молодой кё Сите получил титул деора Наглеата, самой крупной и богатой провинции нартагальского королевства. Его величество почемуто не трогал старшего кузена, откровенно побаиваясь его, хотя остальных претендентов на престол устранил в течение первого же года правления. Почему? Никто не знал, хотя догадок высказывалось множество.

После смерти любимой жены во время родов деор засел в своем поместье и перестал появляться в обществе, занявшись какимито загадочными и, скорее всего, недостойными сиятельного инара делами. Вскоре началось чтото непонятное – опытные политики на грани предчувствия ощущали чьето тайное влияние во многих происходящих в королевстве событиях, коекто даже подозревал наглеатского затворника, то точно никто и ничего не знал. Неизвестный манипулятор действовал очень тонко, не оставляя никаких следов, по которым его можно было бы вычислить.

Сына и наследника главы рода кё Сите мало кто видел, знали только, что у него рыжие волосы, как и у его матери. Больше всего высший свет Нартагаля возмутило освобождение деором своих рабов и принципиальный отказ от их использования. Несмотря на это, затворник богател с невероятной скоростью, хотя всем своим работникам и слугам платил жалованье, выбрасывая на ветер астрономические суммы. Вскоре состояние рода кё Сите превысило все возможные пределы, даже королевская семья стояла на втором месте в списке самых богатых людей страны, несмотря на все предпринимаемые Его величеством усилия, чтобы исправить положение.

Вспомнив все это, лиар недовольно скривился. Как узнать, что тогда произошло в королевском кабинете? Почему деор отказался от прав на престол? Почему король поддержал его решение и объявил наследником это ничтожество, Техе? Сколько вреда он принес Нартагалю! Слов нет. Войну эту дорхотову хоть взять! Ну это же додуматься надо было – на Элиан пасть разевать! Где теперь взять денег для выплаты контрибуции? Двадцать миллионов коекак наскребли, а где искать еще десять? Негде ведь, казна пуста. Деор говорил, что готов дать престолу займ, но очень не хотелось бы.

Хранящий обычаи пододвинул доставленную ему вчера папку. Снова непонятные события. Главы нескольких самых влиятельных и приверженных старине родов внезапно умерли. Кто как. Одного задрал вепрь на охоте, второй оступился и сломал себе шею при падении, третий просто не проснулся. Случайности? Чтото не слишком верилось в случайности, столь выгодные престолу. Похоже, сиятельных инаров ктото устранил, причем устранил так, что никаких подозрений не возникло. Мысли вернулись к смерти короля и его дяди. Похож почерк, очень похож. Деор? Вполне возможно. Доказательств все равно не найти, да и смысла нет. Куда лучше Эхе кё Сите на престоле, чем капризный и мстительный Техе кё Орти. Из молодого кё Сите, по крайней мере, на глазах настоящий король растет. Но стоит ли устраивать резню? Не приведет ли это к расколу страны? Надо все тщательнейшим образом обдумать, чтобы не совершить ошибки.

– Доброе утро, господин лиар! – заставил старика вздрогнуть резкий женский голос, и он поднял глаза.

Королева! Ее величество за прошедшее время успела переодеться в роскошное белое платье и выглядела надменной владычицей в своей маленькой короне. Насколько знал лиар, она почти не пользовалась услугами служанок, переодеваясь самостоятельно и тратя на туалет очень немного времени. Но, несмотря на это, всегда выглядела так, что любой молодой мужчина при виде нее восхищенно замирал на месте и долго провожал взглядом, искренне завидуя Его величеству, имеющему настолько красивую жену.

– Нам надо поговорить, – негромко сказала королева, садясь напротив старика. – Мне нужен ваш совет.

– К вашим услугам, Ваше величество! – встал и поклонился лиар.

– Сядьте, мы не на официальном приеме. Разговор нам предстоит долгий и важный.

Старик удивленно вскинул брови, но всетаки сел. И что такого важного она собралась сказать? Интересно. Даже очень. Ее величество тем временем положила на стол какието бумаги и придвинула их к лиару.

– Прочтите.

Исподлобья взглянув на королеву, старик принялся за чтение. Список имен самых влиятельных инаров королевства с краткими характеристиками каждого. Чем интересуется, чего от него ждать, опасен или нет для престола, в какие аристократические объединения входит и входит ли вообще. Откуда только она взяла всю эту информацию? Коечего не знал и сам лиар. Значит, кё Литэ и кё Санго стакнулись с опальными кё Фартэ? К тому шло, главы этих родов давно вели осторожные переговоры. Кто еще может к ним примкнуть? Ой, многие. Придется срочно принимать меры, и меры жесткие, иначе будет поздно.

– Не придется, – зазмеилась на губах королевы нехорошая усмешка. – Не нервничайте, я не умею читать мыслей, но понять, о чем вы думали, было вовсе несложно.

– Пусть так, – задумчиво покивал старик. – Но почему не придется? Эти господа крайне опасны, они могут доставить нам множество неприятностей.

– Я уже распорядилась устранить их, – холодно проинформировала Ее величество. – У меня есть для того достаточно опытные люди.

– Вот как? – приподнялись брови лиара, недоверчиво уставившегося на нее.

– Именно так. Мой муж, к сожалению, пока несколько наивен и принимает желаемое за действительное. Жизнь вскоре научит его не делать этого, но до тех пор ктото должен помогать ему. Я права на наивность не имею.

И это говорит вчерашняя девочкарабыня?! Лиар пришел в восторг, едва сумев скрыть его. Недооценил, ох, недооценил... Ее величество, видимо, способна на многое. Выходит, это ее люди убрали тех трех инаров, а вовсе не люди деора? Но где же она таких нашла? Загадка. И отгадыванием этой загадки он еще займется. В свое время. Пока не до того, удержать бы страну от раскола, а к тому идет. Захват гвардией поместий рода кё Фартэ, казнь пяти самых одиозных инаров по обвинению в измене и освобождение рабовэлианцев вызвали слишком большое возмущение в среде аристократии. Что одновременно дало понять, кто чем дышит.

Шен внимательно смотрела на лиара и размышляла о том, раскусила она этого старого битого лиса, или нет. Сумела правильно предугадать его реакцию? Ланиг немало подсказал девушке, но она всетаки сомневалась. Жаль, если придется устранять, он еще пригодится. Если лиар станет хотя бы временным союзником, от этого можно немало выиграть. Своих целей, конечно, ему сообщать не следует, пусть пребывает в уверенности, что король с королевой хотят сделать страну сильной, это ему придется по вкусу.

– Но всех устранять не стоит, – снова заговорила Ее величество. – На этот раз мои люди уберут только некоторых, оставив след, ведущий к другим недовольным происходящим родам.

– Думаете, поверят? – иронично усмехнулся старик. – Сомневаюсь.

– Так след ведь приведет к родам, не входящим в коалицию кё Фартэ, а, наоборот, противостоящим им. Нам важно не дать им договориться.

– Согласен, – уважительно наклонил голову лиар. – Да, в таком случае могут и поверить. Вопрос только: сумеют ваши люди сработать так, чтобы не вызвать подозрений?

– Черный Клан? – позмеиному усмехнулась королева.

– Черный Клан... – нахмурившись, повторил старик. – Что ж, в таком случае я снимаю свои возражения. Люди Клана – мастера своего дела. Только не объясните ли вы мне, Ваше величество, с какой стати они пошли против своего обыкновения не работать на королей и императоров?

– Я принадлежу Тьме, – спокойно пояснила Ее величество. – И хочу, чтобы вы об этом знали.

Ах, вот оно в чем дело! Все сразу стало ясно. Лиар покивал, обдумывая неожиданное признание королевы. После него удивляться не стоило ничему, носители Тьмы всегда были способны на многое. Даже больше, чем на многое. Сохранившиеся хроники говорили о том достаточно четко. Объединивший Нартагаль король Нартэ кё Эрге относился к таковым. Его деяния до сих вызывали восторг у потомков. Жесток, правда, был до безумия, зато за какихто тридцать лет создал сильное, единое государство.

– Я не так давно осознала себя, – продолжила королева. – Пока я была рабыней, меня интересовало только как вырваться на свободу. Но затем я встретила Эхе и полюбила его. Его жизнь мне теперь куда важнее собственной. А раз он – король, именно мой долг защитить его любым способом, закрыть от любой опасности. И еще одно. Моему будущему сыну должна достаться богатая и сильная страна, в которой ни одна сиятельная сволочь не посмеет и рта без приказа открыть.

– Достойная задача! – встал и уважительно поклонился старик. – Можете рассчитывать на мою помощь в этом деле, Ваше величество!

– Благодарю, – милостиво кивнула она. – Давайтека прикинем, кого стоит устранить, а кого натравить на противостоящие роды.

– Да, это стоит тщательно обдумать, – покивал лиар, снова садясь. – Ошибка дорого нам встанет.

– Очень дорого, – согласилась Ее величество. – Но есть у меня одна мысль... Гляньтека.

Разговор затянулся надолго. Хранящий обычаи подсказал королеве несколько ходов, до которых она сама не додумалась. Позже надо будет обсудить то же самое с Ланигом и сравнить советы двух старых хитрецов.

Возвращаясь в свои покои, Шен выглядела очень довольной. Не зря прошел день, совсем даже не зря. Лиар с этого дня на коротком поводке. Придется только внимательно следить, чтобы он с этого поводка не сорвался. Ничего, проследит.

Одно только смущало, и сильно смущало. Наследник. Многие сиятельные ино и прочие дворцовые леди ненавязчиво интересовались, а не тошнит ли, часом, Ее величество по утрам. Еще несколько дней назад Шен поняла, что необходимо срочно принимать меры, и теперь вовсю обихаживала обнаруженную в гареме прежнего короля удивительно похожую на нее саму рабыню, уговаривая девушку родить Эхе сына. Та долго вздыхала, ежилась, но не рискнула отказывать и в конце концов согласилась. Настолько похожа на Шен, что даже морок потребуется наложить минимальный, и любой примет рабыню за королеву. Неприятно и даже больно от того, что любимый муж станет спать с другой, но... Но иного выхода она не имела. Надо только наложить на рабыню одно любопытное заклятие, подсказанное Веркитом, после него та забеременеет очень быстро. А вот самой королеве после этого придется носить морок постоянно, притворяясь беременной. Хочешь не хочешь, а придется.

Шен горько вздохнула. Как жаль, что ей самой никогда не родить любимому сына... Но что ж, судьба, будь она проклята. Никуда не денешься. Девушка скривилась и решительно направилась в сторону женской половины дворца – надо в последний раз внимательно осмотреть Тини, как звали рабыню, согласившуюся на некоторое время заменить Шен в королевской постели. Даже на ощупь ее тело не должно отличаться от тела Ее величества, чтобы Эхе, не дай Единый, ни о чем не догадался. Ведь этой ночью в его спальню придет не жена, а ее двойник...

– Нно! – хлопнул над спинами двух флегматичных битюгов кнут. – Нно, залетные!

На облучке сидел выглядящий разбитным широкоплечий огненнорыжий парень, смотрящий на мир вокруг с сияющей улыбкой. Он казался полностью довольным жизнью, с любопытством окидывая взглядом окрестности.

– Да не гони ты их, – посоветовал ктото из приоткрытой дверцы фургона, в который были впряжены лошади. – Спешить нам особо некуда.

– Хорошо, дядя Джако! – отозвался парень, продолжая широко улыбаться.

– Санти, ларта хочешь? – донесся до него женский голос. – Только заварила!

– Спасибо, Делия! С удовольствием.

Из фургона на облучок выбралась симпатичная молодая женщина с гривой роскошных черных волос. Ее зеленые глаза поблескивали иронией, в руках была парящая кружка. Протянув эту кружку парню, она села рядом таким образом, чтобы он хорошо видел в вырезе блузки ее безупречной формы грудь. Даже потянулась, как кошка, лукаво поглядывая на рыжего и изо всех сил демонстрируя ему свое расположение.

Санти весело хмыкнул себе под нос – не оставила таки мысли соблазнить его, все никак не желает смириться с поражением. Хороша ведь, зараза, и прекрасно это осознает. Трудно порой удержаться, но приходится. С удовольствием поцеловал бы Делию, вон, так и открыла навстречу губы, смотрит на него с жадным интересом. Он бы и не прочь, но... нет. Тому было две причины, и звались они – Ле и Кара.

– Как думаешь, доберемся куданибудь, или в фургоне ночевать будем? – лениво поинтересовалась Делия.

– Да часа через два уже будем в деревне Горовка, в ней и остановимся. Джако говорил, что там трактир отличный, и скоморохов не гонят.

– Хорошо.

Некоторое время они сидели молча, поглядывая на тянущиеся мимо тракта поросшие лесом холмы. То и дело попадались ручейки и небольшие речушки. Плодородная местность, только на удивление безлюдная. Странно даже. Всего, казалось, хватает, а люди все равно не селятся. Вот ближе к ДинАрнату все подругому, там деревни стоят густо, не то, что здесь – едва дватри селения за день пути встретишь.

Делия продолжала тереться возле Санти – то прижималась к нему грудью, то клала руку парню на колено, понемногу продвигая ее выше. Приходилось снимать, делая вид, что не понимает намеков. Акробатка досадливо хмурилась, явно не понимая, что вообще происходит и почему молодой мужчина не реагирует на столь явные знаки расположения. Для нее соблазнить Санти стало делом чести, его невозмутимость была вызовом ей, как женщине. Ничего, никуда он не денется, а потом уж Делия за все отыграется.

– Приходи ночью... – шепнула она, исчезая в фургоне.

Санти иронично хмыкнул, покосившись на закрывшуюся дверцу. Ага, как же, приходи. Да Кара с Ле ему потом коечто оторвут! И будут правы. Император тяжело вздохнул – в последнее время девушки начали вести себя очень странно. Они напрочь перестали признавать любой другой способ любви, кроме того, которым он занимался с Беспалой на острове. Зато этого требовали от него постоянно, не желая ничего делать взамен и громко возмущаясь, если он намекал на чтонибудь другое. Санти после ночей с ними оставался возбужденным и неудовлетворенным, что страшно раздражало. Примеру подруг последовала даже Алливи, что было совсем уж удивительным при непомерной страстности эльфийки. Издевательство какоето. Чего они добиваются? Чтобы он всетаки не выдержал и сдался на милость Делии? Да уж, понять женщину – совершенно невозможная задача...

Одно хорошо – проклятая раздвоенность сознания уже не так донимала императора. Он принял для себя решение, как поступать в дальнейшем, и понемногу начал успокаиваться. Не станет он делать подлостей, если есть хоть малейшая возможность этого избежать. Многое можно провернуть иначе, не пачкая душу, не превращаясь в сволочь. Вспомнив коечто, Санти радостно улыбнулся. Да, несмотря ни на что, он правильно поступил, хотя и Ланиг, и Кертал, и любой другой назвал бы его просто дураком. Как же это было?..

В полутемной келье с голыми каменными стенами сидела на узкой койке уставившаяся в пол еще красивая женщина лет тридцати пяти. Перед ее глазами стояло одно – маленький гроб с телом сына, единственного существа в этом мире, которое бывшая королева Нартагаля искренне и беззаветно любила. Как страшно умирал ее бедный малыш... Почему Единый наказал ребенка этой болезнью? За что?.. Киан постоянно находилась с Ирхэ, но в конце концов не выдержала усталости и уснула. Он умер, пока мать спала...

После смерти принца она жила как в тумане. Не прошло и трех дней, как муж Киан, уже лет пять не обращавший на жену никакого внимания, подавился костью во время очередного пира и отдал дорхоту свою грязную душу. На следующий же день ее под усиленным конвоем отвезли в этот монастырь. Женщина горько усмехнулась – как же, монастырь... Тюрьма для неугодных. Сюда обычно помещали сиятельных ино, вызвавших гнев власть имущих. А теперь она и сама здесь. До конца жизни, сколько бы той жизни ни было.

Чтото сбоку привлекло внимание, и королева повернулась в ту сторону. Из стены вышел человек в темносером плаще со скрытым туманом лицом. Это еще кто? Элианский император? Здесь? Убивать пришел? Дайто бог, а то у самой решимости не хватает, грех ведь смертный...

– Здравствуйте, Ваше величество! – склонил голову элианец.

– Добрый вечер, – холодно отозвалась королева. – Что вам угодно?

– Пришел, чтобы отвести вас к сыну.

Отвести к сыну? Это так сейчас называется убийство беззащитной женщины? Киан едва не расхохоталась. Хотя, все верно, если разобраться – Ирхэ умер, так что ее собственную смерть вполне можно назвать и проводами к нему. Только какой в том интерес императору? Чем она ему помешала?

– Надеюсь, вы хотя бы не станете издеваться и убьете меня быстро? – в глазах королевы горело гадливое презрение к убийце.

– А с чего мне вас убивать? – изумился император. – Вы не поняли, Ваше величество. Ваш сын жив.

– Жив?! – медленно встала на ноги побледневшая женщина. – Не лгите! Я видела, как его хоронили.

– Хоронили вовсе не его, – негромко рассмеялся элианец. – Помните, вы заснули, а когда проснулись, принц был уже мертв?

– И никогда не забуду...

– Пока вы спали, я и подменил ребенка. Придать трупу облик вашего сына для мага моего уровня вовсе нетрудно. Ирхэ прожил бы еще дней пять, как минимум.

– Но зачем?.. – растерянно пролепетала королева, в сердце измученной женщины возникла безумная, невероятная надежда.

– Чтобы вылечить, – император со вздохом опустился на скрипучий табурет – в келье, кроме него и койки, ничего не было.

– Вылечить?! – на ресницах королевы дрожали готовые сорваться слезы. – Разве такое лечится?..

– Я способен излечить врожденное белокровие, – хмуро буркнул император. – Не смог я...

– Чего не смогли?

– Мне смерть принца была необходима, как воздух, а я вместо того... – обреченно махнул рукой элианец. – Любой мой советник назвал бы меня идиотом, если бы узнал. Но официально принц Ирхэ мертв, учтите это.

– Значит, это вы все провернули? – нахмурилась королева.

– Увы, я, – тяжело вздохнул он. – Государственная необходимость, не вам объяснять, что это такое. В Нартагале теперь другой король. Заключен мирный договор, никому не нужная война окончена.

– А кем был тот ребенок, которым вы подменили Ирхэ? – подозрительно спросила Киан, все еще боясь верить.

– Один из убитых святошами в Элиане... – горько ответил император. – Они там с детишек кожу заживо сдирали, твари такие... Никогда не видели ребенка без кожи? Желаю никогда и не видеть!

– Не дай Единый такое увидеть! – позеленела королева.

– Они мне за все заплатят! – хрипло выдохнул элианец. – За все!

Он встряхнулся и продолжил:

– Так что выбор тел у меня был богатый... Нашел приблизительно похожего на вашего сына мальчика, набросил морок и подменил им принца.

– И где Ирхэ сейчас?

– В одном из моих замков. Приглашаю вас туда, будете жить вместе с сыном, растить его. Думаю, это куда лучше, чем в этой келье смерти дожидаться. Согласны?

– Еще бы я была не согласна! – не сдержала слез Киан, вставая.

Император тоже встал, подал ей руку и коротким движением пальцев создал портал. Затем шагнул туда. Они оказались в просторной светлой комнате. За столом напротив сидел маленький черноволосый мальчик лет четырех и чтото рисовал, высунув от усердия язык. Королева замерла, схватившись руками за горло. Не солгал... Не солгал! За столом и в самом деле сидел ее недавно умерший сын...

– Дядя импелатоль! – заметил гостей ребенок. – А я лосадку налисовал!

– А нука, а нука... – рассмеялся тот, подходя к столу и беря рисунок. – Молодец! Красивая лошадка!

Затем подхватил мальчика на руки. Тот немедленно принялся чтото увлеченно рассказывать. Император слушал, задавал вопросы, живо интересуясь делами малыша, не отмахиваясь от его слов, как поступают большинство взрослых. Киан сквозь слезы, слабо улыбаясь, смотрела на это, все еще боясь подойти к сыну, которого несколько дней назад похоронила. Наверное, Его величество хороший человек, раз его так любят дети...

– Ты лучше глянь, кто к нам приехал! – сказал император, поворачиваясь к королеве и ставя принца на пол.

– Мама! – от вопля мальчика задрожали стекла, он рванулся к Киан.

Она со всхлипом подхватила сына на руки и прижала к себе. Ирхэ... Худенький, бледненький, но живой и здоровый. Совсем не похож на полупрозрачное привидение, которым был всего несколько дней назад. Принц чтото говорил, теребил мать за волосы, но она ничего не слышала – плакала.

– Мамоцка, не плац... – надулся Ирхэ.

– Не буду, хороший мой... Не буду...

– Ты обесцала мне сказку пло Синего лыцаля, – капризно сказал мальчик.

Киан снова прижала его к себе. Да, перед тем, как заснула в тот страшный день, она и самом деле обещала рассказать ему эту старую сказку. Не забыл...

– Ирхэ! – влетели в комнату еще двое мальчишек, не старше самого принца. – Пошли, наставник зовет! Ой! Дядя император! Здравствуйте!

– Приветствую! – наклонился к ним Его величество, по очереди потрепав по волосам. – Позовите лучше наставника сюда.

– Наставник? – подозрительно нахмурилась королева, когда мальчишки убежали.

– Да, – развел руками он. – Ваш сын – ученик горного мастера. Хочу, чтобы Ирхэ вырос настоящим человеком, а не капризной сволочью, как его отец.

– Я лучше вашего знаю, кем был мой муж... – вздохнула Киан, досадливо поморщившись. – Сволочь – это слабо сказано. Но не слишком ли Ирхэ мал для такого обучения?

– Наставник Ритан прекрасно умеет обращаться с маленькими детьми, – возразил император. – Не беспокойтесь. Да вы сами увидите, как идет обучение. Малыши легко воспринимают новое, им это дается куда легче, чем в более старшем возрасте.

– Благодарю, Ваше величество! – поклонилась женщина. – Простите, что подумала о вас плохо...

– Вполне возможно, что Ирхэ все же придется со временем становиться королем. Жена нынешнего – бесплодна.

– И что, он не возьмет себе наложниц? – презрительно фыркнула королева. – Никогда не поверю. Кто помешает королю признать бастарда от рабыни?

– Любовьсудьба... – вздохнул император. – Слышали о таком понятии?

– Любовьсудьба?! – отшатнулась Киан. – Знаете, мне их в таком случае жаль... Хоть и завидую.

– Звал, твое величество? – неожиданно прозвучал чейто добродушный голос.

Обернувшись, королева увидела плотного мужчину за сорок, буквально увешанного детьми. Они вились вокруг, чтото спрашивали, ктото дергал его за штанину, еще ктото пытался взобраться на спину. Наставник какимто непонятным образом успевал отвечать каждому, комуто вытирал нос, другому совал конфету, третьего награждал легким подзатыльником.

– Звал, Ритан! – кивнул император. – Хочу представить тебе мать одного из твоих оболтусов, вот этого, Ирхэ. Госпожа Киан с этого дня будет жить здесь.

– Приятно познакомиться, уважаемая госпожа! – поклонился наставник, окинув любопытным взглядом еще красивую и статную, строгого вида женщину в монашеском платье.

– Мне тоже, – слегка присела она. – Надеюсь, мой не доставляет вам особых хлопот?

– Что вы! – улыбнулся Ритан. – Ирхэ – на удивление добрый и любознательный мальчик. Его учить – одно удовольствие!

– Благодарю, – тоже улыбнулась Киан, матери приятно было слышать такие слова о своем сыне.

– В таком случае оставляю госпожу на твое попечение, – отступил к стене император. – Надеюсь, ты поможешь ей обустроиться. Всего доброго, госпожа! Вынужден откланяться, дел слишком много.

– Конечно, помогу, о чем речь, твое величество? – прогудел наставник, королева молча поклонилась.

По заинтересованному огоньку в глазах Киан император сразу понял, что мастерунаставнику Ритану недолго осталось ходить в холостяках – Ее вдовствующее величество дама решительная и своего не упустит. Он тихо рассмеялся под маской. Да и пусть, давно пора Ритану встретить женщину с жестким характером, способную взять его за шкирку и оприходовать, не слушая робких возражений. А то с детьми прекрасно обходится, они его обожают, а своих нет. Не дело это, совсем не дело. Император снова улыбнулся и переместился в Элиандар.

За всеми этими воспоминаниями Санти даже не заметил, что впереди показали крыши домов деревни. Приехали! Отлично. Но чтото насторожило его, чтото странное было в воздухе. Принюхавшись, скоморох понял, что пахнет дымом. Впереди чтото горело. Костер, что ли, жгут? Посреди белого дня? С чего бы это?

Фургон медленно двигался по деревне, и Санти беспокоился все сильнее – улица впереди была полностью пуста. Ни единого человека! Чтото здесь произошло. И чтото явно нехорошее... Лучше разведать. Сунувшись в дверцу, он негромко предупредил Джако, попросив сидеть тихо, захватил с собой Рика и осторожно двинулся к площади в центре деревни.

Выглянув изза угла, Санти глухо выругался. Жителей деревни согнали в центр площади десятка два бандитов в разномастных доспехах. Еще пятеро неподалеку насиловали плачущих девушек, не обращая внимания на скабрезные советы приятелей. По их речи император сразу понял, что перед ним карвенцы. Да каким же образом эта сволочь оказалась в глубине элианской территории? В динарнатской провинции нет войск святош! Вот же проклятье! Он вслушался в магический фон и сразу все понял. В отряде был маг! Нартагальский маг, способный к телепортации. Так они сюда и попали...

– Рик, – обернулся он к приятелю. – Действуй! Обрати внимание на нартагальца. Его – живым в любом случае. Я подстрахую.

– Сделаю, твое величество... – процедил сквозь зубы жонглер, его тело на глазах покрывалось туманом.

Вскоре из боковой улицы на площадь вышел эльдар в серосеребристом плаще.

– Бросить оружие! – грянул с неба громовой голос.

Карвенцы начали оборачиваться. Увидев перед собой туманнолицего колдуна, они мгновенно бледнели. Многие послушно побросали мечи. Однако не все. Среди бандитов нашлось несколько элианских заговорщиков с автоматами. Они принялись обстреливать рыцаря престола. Только не помогло – автоматы раскалились в их руках, и заговорщики с воплями боли отшвырнули от себя оружие.

– Не советую, – бросил эльдар магу, попытавшемуся сплести какоето заклятие. – Вы разве не в курсе, что Нартагаль с Элианом подписали мирный договор? Война закончена.

– Мне плевать на короля с инарами! – яростно прошипел тот. – Я с вами, сволочами, мира не заключал!

– Что ж, вы будете переданы на суд Ализиума, – пожал плечами рыцарь престола, спеленав мага заклятием повиновения.

Затем он обратился к жителям деревни:

– Простите, что раньше не пришли... Свяжите эту сволочь и посадите в какойнибудь амбар, я вскоре пришлю стражу.

– А насильники, ваше магичество? – хрипло спросил какойто крепкий парень, судорожно сжимающий кулаки. – Они с моей Динкой такое сотворили...

Он вытер глаза рукавом.

– Насильников – повесить! – холодно приказал эльдар. – Они потеряли право на жизнь.

Крестьяне с радостью выполнили его приказ. Вскоре на ближайшей ветке задергались в петлях пять тел. Справедливое воздаяние! Люди долго благодарили неожиданно пришедшего на помощь рыцаря престола. Счастье еще, что бандиты не успели никого убить, только избили старосту и трактирщика.

Рик чувствовал себя донельзя гнусно, когда на смотрел на повешенных по его приказу насильников, но одновременно жонглер знал, что иначе поступить было нельзя. Теперь эльдар куда лучше понимал императора. Вот оно, значит, какое – бремя власти? Страшноватое бремя...

Переместившись в ближайший небольшой городок, где был отряд стражи, Рик с трудом нашел их командира. Пожилой полный лейтенант мертвенно побледнел, увидев перед собой эльдара – никогда еще в Киркоме не появлялись рыцари престола, жизнь здесь тянулась неспешно, служилось спокойно. Стражникам и работыто почти не находилось – разве что разнимать драчунов в трактирах, да окорачивать любителей поскандалить дома. Даже краж почти не случалось, киркомцы и дверейто никогда не запирали, незачем. Однако выслушав рассказ эльдара, лейтенант все понял и принялся отдавать приказы, надрывно крича на обленившихся и забывших о дисциплине подчиненных. Давно пустующую городскую тюрьму предстояло срочно привести в порядок, там до сих пор только крысы и обитали. Забот начальнику стражи прибавилось множество, но служба есть служба, все равно никуда не денешься.

Переправив стражников вместе с пленниками обратно в Кирком и доставив ответственному герайду[25] Ализиума нартагальского мага вместе с описанием его преступлений, Рик вернулся в деревню. Затем они с Санти без промедления помчались к фургону. Деревню, в которой случилась беда, скоморохам посещать не стоило – местный священник вполне может объявить отлученных от Церкви виновными во всем, и разъяренные крестьяне накинутся на них. Такое не раз уже случалось. Потому фургон проехал Горовку без остановок. Местные жители не обратили на него никакого внимания – мало ли кто там по своим делам по тракту едет. Им и в головы не пришло, что это циркачи. Наученные горьким опытом скоморохи никогда не красили свои фургоны в яркие цвета.

Собравшиеся в огромном шатре люди негромко переговаривались, обсуждая невероятное событие. После восемнадцати лет отсутствия в Степь вернулся сын хана Алых Всадников, бывшего в этом походе военным вождем. Последнее очень не нравилось ханам самых сильных племен – Черных Волков, Белого Ковыля и Небесного Стана. А теперь еще и возвращение его старшего сына, в свое время прославившегося, как непревзойденный воин. Поговаривают, что Степной Ветер стал еще сильнее и опытнее. Ничего приятного. Младшего брата вернувшегося непонятно откуда мастера клинка, Красного Бизона, никто во внимание не принимал, с его пришествием к власти Алые Всадники мгновенно скатились бы к роли второразрядного племени. Совсем ничтожный человечишко, ни на что не годный. Странно даже, что у яростного Урагана уродился такой бестолковый сын.

Окидывая взглядом прибывших на той, Степной Ветер одновременно вспоминал вчерашний разговор с императором. Его величество отпустил своего эльдара «на вольные хлеба», освободив от обязательств, чего не делал еще ни один император до него. И Ветер не первый, до него Сантиар точно так же поступил с Шен, женой нартагальского короля. Только вот сам эльдар не считал себя свободным от клятвы. Да, ему предстоит возводить отца на кошму великого кагана, а после его смерти становиться каганом самому. Предстоит брать себе десятки жен из самых крупных племен и заводить множество детей. Судьба, ничего не поделаешь – ее следует встречать без страха, какой бы она ни была. Но все это не отменяло того факта, что Степной Ветер – эльдар элианской империи. И его главной задачей станет присоединение Великой Степи к Элиану. Хватит его соплеменникам жить, как дикарям!

Незаметно вздохнув, эльдар нервно поежился – восемь ханов привезли старшему сыну военного вождя своих дочерей. В подарок, как наложниц. Но ждут, понятно, что он возьмет девушек в жены, оказав тем самым честь их отцам. Хочешь не хочешь, а придется. Мало того, всех восьмерых необходимо лишить девственности этой же ночью... Справится ли? Слишком много для одного. Обязан справиться, выбора нет. Это еще одна проверка, специально привезли столько, чтобы опозорить его. А позориться никак нельзя. Впрочем, можно использовать одно интересное заклинание, многократно увеличивающее мужскую силу. Главное, чтобы шаманы не заметили применения магии, никто не должен даже заподозрить, что Степной Ветер – маг.

– Приветствую доблестных воинов Степи! – встал с кошмы Ураган. – Я созвал вас на этот той в честь возвращения моего старшего сына, Степного Ветра.

– И где же он столько лет пропадал? – язвительно поинтересовался хан Небесного Стана.

– В империи, – невозмутимо ответил Степной Ветер, заметив гневный огонек в глазах отца. – В свое время император спас мне жизнь. Вы все знаете, что это означает. Император умер, и я вернулся домой.

Легенду они с Ураганом отработали хорошо, ему нашлось что ответить на все вопросы, ханы враждебных племен вынуждены были признать, что по законам предков Степной Ветер чист, что любой степняк на его месте поступил бы так же, если хотел считать себя воином, а не сыном ишака.

Незаметно улыбаясь, эльдар приступил к разделке бараньей туши – поскольку той устраивался в его честь, это было его задачей. Скоро вас ждет сюрприз, наивные дураки. Подождите немного.

Для начала он отделил голову и с поклоном преподнес ее на золотом блюде отцу, вырезав предварительно язык, который достался шаману. Все по обычаю, никак иначе. Ханы настороженно наблюдали за сыном военного вождя, подозревая какойто подвох, слишком уж спокоен был Степной Ветер, а не может ведь не понимать, что ему приготовлена ловушка. Он, тем временем, отделил лопатки, которые должны были достаться военачальникам, и уложил на два подноса, покрыв их полотном. Затем преподнес один хану Белых Бизонов, а второй хану Черных Волков, главному и самому сильному врагу Урагана. Тот с презрительной ухмылкой отбросил полотно и мгновенно побледнел, а затем побагровел. На подносе вместо лопатки лежала требуха...

Ханы ошеломленно загудели – подать уважаемому человеку, воину пищу рабов?! Это означало поединок прямо на месте оскорбления, невиданного и неслыханного оскорбления. Да как Степной Ветер осмелился?! Не зря от него ждали подвоха...

Трясущийся от ярости хан Черных Волков медленно поднялся на ноги, протянул руку и ктото тут же вложил в нее саблю. Остальные принялись устраиваться поудобнее, готовясь к интересному зрелищу. Может наглец и научился чемуто среди элианских собак, да только куда ему против воина, не проигравшего за последние десять лет ни одного поединка. Степной Ветер довольно оскалился и вышел навстречу противнику. Без оружия!

– Мне не требуется меч, чтобы убить сына ишака, – надменно проинформировал он ханов.

Черный Волк взревел, осатанев от очередного оскорбления, и ринулся на врага, подняв саблю. Степной Ветер както лениво сдвинулся в сторону, пропуская его мимо себя, на удивление высоко подпрыгнул, передернул ногами, и хан рухнул на пол со свернутой шеей. В шатре воцарилось потрясенное молчание – никому из степняков не доводилось еще видеть столь быстрой и беспощадной расправы. Да еще и над воином, считавшимся непобедимым!

Степной Ветер не стал терять времени и поставил блюда с требухой перед ханами Белого Ковыля и Небесного Стана, насмешливо скалясь им прямо в лицо. Те побледнели, понимая, что их сейчас просто убьют, но вынуждены были вызвать оскорбителя на бой. Трусости ханам не простят. На то, чтобы свернуть шеи этим двоим сыну военного вождя понадобилось еще меньше времени. Вскоре до собравшихся дошло, что здесь произошло откровенное убийство. Похоже, Степной Ветер воин такого уровня, что никому в Степи с ним не справиться. Ханы не знали, что как только из шатра вынесли трупы, с места сорвались отряды нукеров под руководством горных мастеров – эльдар вытребовал у императора всех горных мастеров, вышедших из степных племен. Им предстояло еще до утра вырезать всех родственников убитых, присоединяя тем самым племена побежденных к племени победителя. Потому сын вождя использовал только бывших степняков, хорошо знающих обычаи и законы Великой Степи – другие не поняли бы необходимости этого.

– Продолжим наш пир, уважаемые гости! – поклонился ханам Степной Ветер.

Те продолжали изумленно смотреть на него. Вот так легко убить голыми руками вооруженных воинов? Тем более, воинов далеко не из последних? Судя по всему, в Степи появилась новая, грозная сила и имя этой силы – Степной Ветер, старший сын хана Алых Всадников. За один вечер он уничтожил наиболее сильных врагов своего отца, что говорило о многом. Немало ханов приняло в этот вечер решение последовать за Степным Ветром, куда бы тот ни направился. Такой, наверное, в империю прорваться сумеет.

Когда той закончился, эльдар с тяжелым вздохом направился в шатер, где его дожидались восемь пятнадцатилетних девушек. Он успел незаметно наложить на себя заклинание неиссякаемости, чего не заметил ни один шаман, кроме Белого Быка. Но тот не стал выдавать, понимающе улыбнувшись. Он был полностью на стороне своего вождя и в курсе всех его планов.

На следующее утро воины поглядывали на сына вождя с едва сдерживаемым восторгом, ни один из них не сумел бы повторить его подвига. После того, как Степной Ветер покинул шатер, его жен внимательно осмотрели и расспросили дотошные старухи. Девушки остались очень довольны и с трепетом описывали нечеловеческую выносливость своего мужчины, сумевшего удовлетворить их всех и не по одному разу. Да что там, они утверждали, что он смог бы подарить радость еще стольким же, не особо при том напрягаясь.

По станам и стойбищам понеслись слухи один невероятнее другого. Черные Волки, Белый Ковыль и Небесный Стан прекратили свое существование, влившись в состав Алых Всадников, мгновенно сделав это племя самым многочисленным в Великой Степи. Воины готовы были идти за Степным Ветром хоть в самый ад, грабить дорхота, владыку Бездны.

12. Во имя веры!

Элианские, нартагальские и даркасадарские войска без особой спешки подступали к ФанКиону с четырех направлений. Два дня назад сам Ларталь, а затем и остальные города Лартальской провинции, после чего гвардейские полки начали стягивать окружение вокруг последнего оплота фанатиков. Города и селения края встречали освободителей с ликованием – слава Единому, все возвращается на круги своя! Возвращается мирная, благополучная жизнь и уверенность в завтрашнем дне! Никто не станет больше сажать людей на колья и жечь заживо, сдирать с детей кожу и насиловать девушек. Ненависть элианцев к захватчикам была такова, что ни один карвенец или местный их пособник, отставший от спешно отступающих отрядов, не ушел живым.

Несмотря на понимание, что долго им не продержаться, защищающие ФанКион остатки святош и заговорщиков собирались стоять до конца. Почти все они были вооружены автоматами и рассчитывали дорого продать свои жизни. Да и то – карвенцам вовсе не хотелось оказаться в нартагальском рабстве, а заговорщики боялись императора пуще смерти. Проклятый колдун ведь такое наказание выдумает, что лучше уж в бою погибнуть, всяко безболезненнее, чем ему или ходячему кошмару в руки живыми попасться.

Удар нартагальцев по вчерашним союзникам оказался для тех полной неожиданностью, никто из карвенцев не ждал предательства. Ошеломление было слишком велико, и их сопротивление сломили очень быстро, открывая затем ворота городов и крепостей наступающим элианцам. Потом вообще началось чтото страшное – выживших нартагальцы сотнями и тысячами набивали в трюмы своих и имперских кораблей, увозя в неизвестность. Несколько чудом бежавших паладинов принесли в ФанКион страшную весть – по договору Элиана с Нартагалем захваченные в плен карвенцы становятся рабами и передаются королевству. Каждый знал, как живется нартагальским рабам, и в ФанКионе воцарился ужас. Нет уж, лучше умереть, чем обречь себя на такую судьбу...

Флотилии орочьих броненосцев совместно с элианскими эскадрами постепенно выбивали остатки карвенского флота. Вскоре у Карвена практически не осталось ни военных, ни транспортных кораблей. Немногие уцелевшие не рисковали высунуться за пределы защиты батарей береговых фортов.

Первосвященников, понявших, что остались против разъяренного гиганта в одиночестве, колотило – понимали, что империя ничего не забудет. Да и о мстительном характере нового императора тоже были наслышаны. Этот, в отличие от Марана, с которым вполне можно было договориться, никого не пощадит, никому и ничего не простит. Они проклинали друг друга и высокого лорда, уговорившего их ввязаться в эту безумную авантюру, которая неизвестно еще чем закончится. Но уже ясно, что ничем хорошим.

Десантов имперцы с урукхай пока не высаживали, зато орочьи егеря начали устраивать вылазки по всей протяженности карвенскооркограрской границы, тянущейся по реке Харме. Они подчистую вырезали гарнизоны пограничных застав, действовали нарочито нагло, прекрасно понимая, что карвенцы сейчас не рискнут ответить. Первосвященники и не отвечали, не до того было – спешно создавали десятки новых полков, поставив под копье всех, наверное, хоть на чтото годных мужчин страны, от древних старцев до пятнадцатилетних юнцов. Но иллюзий не питали – куда этому пушечному мясу против отборных егерских полков и имперской гвардии? Сомнут за деньдругой. А есть еще ведь горные мастера. Да и о силе проклятых колдунов забывать не стоило, тоже на многое способны.

По инициативе нескольких расторопных епископов карвенцы направили посольство к первосвященнику Элиана при помощи немногих имеющихся в наличии телепортистов. Хотели уговорить Его Святейшество подвергнуть империю интердикту. Глава элианской Церкви, выслушав послов, посмотрел на них, как на клинических идиотов – он и сам не был уверен в своей судьбе, не хватало только собак дразнить, жить както еще хочется. Его величество игнорировал все просьбы первосвященника о встрече, а это о многом говорило. Да и в самой Церкви началось какоето непонятное, глухое брожение, чреватое взрывом. Так что пусть себе карвенцы отправляются к дорхоту в гости вместе со своими предложениями! Не сумели справиться? Сами виноваты! Им была оказана вся возможная помощь. Хватит, пришло время подумать и о себе. С колдуном шутки плохи, особенно с этим.

Зато армия, гвардия, да и простые люди Элиана, в отличие от святых отцов, буквально молились на его величество. За какихто два месяца очистить территорию родной страны от врага? Это не каждому дано. Сделать врагов друзьями? Тоже задачка еще та. Каждому было понятно, что неспроста Даркасадар с Нартагалем вдруг перешли на сторону империи, далеко неспроста. Опять император постарался, больше некому. Его уже называли Сантиаром Благословенным, его имя давали детям, о нем рассказывали такие небылицы, что доведись самому императору услышать хоть одну, пришлось бы срочно короновать нового – он помер бы со смеху.

Имперские полки приблизились к ФанКиону на расстояние версты и принялись разбивать стационарные осадные лагеря – его величество приказал не губить людей в бессмысленных атаках, слишком много у врага нового, проклятого Единым оружия. Так называемых автоматов, чтоб придумавшим их дорхот хвост в глотку сунул по самое основание. Но император вместе с эльдарами снова придумали чтото хитроумное, и седоусые полковники усмехались в усы, привычно гоняя солдат и готовясь к интересному зрелищу.

На пришедших вместе с ними нартагальцев с даркасадарцами элианцы поглядывали косо, ничуть не доверяя вчерашним врагам. Кто знает, чего от них ждать? Только сам дорхот, наверное. Один раз предали, вполне могут сделать это и во второй. Те все понимали и старались вести себя тише воды, ниже травы, спешно выполняя любые приказания имперских офицеров. Однако походные лагеря предпочитали ставить отдельно. Император запретил задирать союзников, их и не задирали, но наполненные неприязнью глаза элианских воинов сильно выводили из себя. Им хотелось как можно скорее убраться восвояси, вернуться домой, да вот до окончания войны на территории Элиана это невозможно, к сожалению.

Каждый командующий армией был уверен, что император находится в его колонне. Да так оно и было, если разобраться, просто никому в голову не приходило, что с каждой колонной идет свой. А пятый император вообще висит в воздухе высоко над городом – разведывает обстановку, находясь в постоянной связи с остальными четырьмя.

Позавчера побратимы пришли в себя, чему Санти донельзя обрадовался. За последние дни он едва не сошел с ума, забыл о сне и еде, сутками носясь по империи, Нартагалю и Даркасадару. Чем только не приходилось заниматься, о многом и вспоминать не хотелось, противно. Насколько легче будет теперь, когда нечеловеческая ответственность разделена между пятью друзьями. Они сильно удивились, узнав, чего добился скоморох за время их комы. Особенно потрясенным выглядели Лек с Энетом – никак не ждали, что Санти решится так взять Нартагаль за жабры. Да и затеянная Степным Ветром игра с Великой Степью по превращению ее в дружественное государство тоже восхищала.

– Утер ты всем нос, рыжий! – развел руками Лек. – Кланяюсь!

– Да брось ты! – поморщился Санти. – Устал я, как собака, это факт. Пять суток не спал.

– Это ты зря, – нахмурился горец и без промедления загнал своего бывшего ученика в кровать, не слушая никаких возражений. И без него справятся.

Справились, конечно. Хотя каждому было несколько не по себе, когда ктонибудь говорил ему: «Ваше величество». Особенно это выводило из себя Храта, орк едва сдерживался, чтобы не начать ругаться самыми грязными словами. Вот уж о чем он никогда не мечтал, так это о короне. Марана уважал, Санти вообще считал частью себя, но самому становиться императором?! Упаси Создатель Миров от такой «радости»! Видал, как они, бедные, надрываются, света белого не видят. Теперь вот тоже так придется, хочешь не хочешь, а придется – долг, он и в Бездне долг, он него не спрячешься, если чести хоть немного имеется.

Тинувиэлю становиться императором хотелось ничуть не больше, чем кровному брату. Уж ктокто, а принц хорошо знал, что это такое. Помнил отца, которому времени дышать не было. Но, хоть и проклинал про себя покойного Марана, вывалившего на них это дерьмо, все равно впрягся в работу. О привычном и любимом занятии – охоте на женщин – пришлось забыть.

Энет с Леком ко всему происшедшему отнеслись легче, только посмеивались, придумывая самим себе такие прозвища и эпитеты, что услышь их любой стражник, он тут же возжелал бы засадить оскорбителей императорского достоинства в кутузку. Благодаря постоянной ментальноэмпатической связи, остальные слышали соревнования друзей в остроумии и порой едва сдерживали смех. Но все же сдерживали – не стоит его величеству ни с того, ни с сего начинать ржать, как лошадь, объясняя чтонибудь маршалам, еще не то подумают.

– Что думаешь делать? – донеслась до Санти мысль Энета.

– Не хочу наших людей губить, и так их столько легло, что... – недовольно буркнул скоморох. – Думаю, как самим справиться. Эти придурки с автоматами и представить не могут, что такое сила пяти императоров.

– Им понравится... – хихикнул Тинувиэль.

– А то! – довольно осклабился Храт.

– Поосторожнее, дорхоты бесхвостые! – вмешался Лек. – Чтото там не так... В ФанКионе, похоже, маги есть, и на редкость сильные. Какуюто они нам пакость готовят, задницей чую.

– Ну, раз задницей, – весело хмыкнул скоморох, – то стоит поглядеть. Матьперемать! А прав ты... Чтото там есть. Только что, никак не пойму. Колдуют, суки, а вот чего колдуют?

– Санти... – в мысленном голосе Лека слышался ужас. – Подними память Кетана II! Это же магия крови!

– А то и некромантия! – добавил Храт.

– Боюсь, что смесь одного с другим... – Тинувиэль принялся ругаться последними словами. – Но чего они добиваются?

– Вот сейчас и увидим, – буркнул Санти. – Заканчивают заклятие. Это сколько же они народу в жертву принесли, чтобы такую пакость выплести? Они там в Ализиуме совсем очумели, что ли? Некромантией баловаться?!

– Потом придется разбираться... – Энет лихорадочно сплетал какоето заклятие, дико выглядящее для любого находящегося в здравом рассудке мага – но магия императоров с эльдарами их разумению никогда не поддавалась.

– Ты чего делаешь? – удивился орк. – Это ж...

– Некромантия! – зло отрезал граф. – Сам знаю. Только ничем иным поднятых магией крови чудовищ не остановишь, вспомни войну с некромантами девятьсот лет назад. Потому подхватывайте!

Вокруг ФанКиона медленно заколыхалась земля. Казалось, чтото огромное начало ворочаться в глубине, прорываясь к поверхности.

– Всем отходить! – резко скомандовал Лек, оборачиваясь к маршалу ар Фордену, стоявшему за спиной. – Бросайте все и бегите, как никогда в жизни еще не бегали!

– Но твое величество!

– Иначе здесь никого живого не останется! – рявкнул горец. – Эти сволочи такое вызвали, что только я сам справиться смогу! Ясно?! Выполнять!!!

– Есть! – вытянулся маршал и бросился отдавать команды.

Элианцы, нартагальцы и даркасадарцы, бросив все, что не смогли унести в руках, рванулись прочь от города, вокруг которого колыхалась земля, готовясь выпустить наружу чтото донельзя страшное. Это вскоре поняли все, от ФанКиона повеяло ледяным ужасом. Прошло еще немного времени, и людей поблизости не осталось, кроме четырех мрачных фигур в темносерых плащах с капюшонами, скрывавшими лица. Да еще возле каждой начали один за другим появляться из порталов эльдары, услышавшие общий Зов. Пришли даже Шен со Степным Ветром, ощутившие в Зове страх его величества. Чего может бояться сам император? Трудно сказать. Но это, скорее всего, чтото очень опасное.

– Всем быть готовыми подключиться к заклятию Энета! – грянул в голове каждого голос Санти. – Сигнал – красная вспышка в глазах.

Скоморох переместился к Леку, от ФанКиона сейчас стоило держаться подальше, никакая сила не поможет, если угодишь в эпицентр этого жутковатого заклятия.

Над продолжающей вспучиваться землей появилось темное свечение, казалось, миазмы ада достигли тварного мира. Небо над городом потемнело, появились черные тучи и начали скручиваться в гигантскую воронку. Стремительно холодало, казалось чтото невидимое вытягивает тепло из окружающего мира. Случайно оказавшиеся неподалеку от ФанКиона птицы попадали на землю, с жадным всхлипом поглотившую их. А затем вверх потянулись аморфные шары и щупальца, окутываясь по пути черносерой мглой. Люди на стенах города в ужасе закричали, бросаясь прочь, но было поздно. Чтото принялось выпивать из них саму жизнь, оставляя сухие костяки, рассыпающиеся в прах от малейшего прикосновения. Не прошло и нескольких минут, как от оборонявшей ФанКион армии ничего не осталось.

– А может хай эта пакость сначала сожрет всю сволочь? – предложил Храт, с интересом наблюдая за действием чужого заклинания. – Потом уничтожим.

– В городе не только заговорщики, – буркнул Санти. – Там и просто люди. Наши люди! Онито в чем виноваты? Давай, Энет!

Граф не ответил, но остальные ощутили, как он отпустил свое некромантское заклятие, и тут же влили в него свои силы. К императорам присоединились эльдары. Заполненная сгустками непонятно чего мгла содрогнулась и взвыла тысячью голосов. Заклинание Энета ударило в самую суть ее существования, разрывая связь между элементалями и миром мертвых. Но сдаваться мгла не собиралась, собралась в компактные шары и поплыла к опасным для нее невыпитым еще живым. Их надо выпить!

Императоры впервые действовали на пределе своих сил и знаний, заклинания сплетались одно за другим, смешивались, раздирали мглу в клочья, но она, хоть и оторванная от источника своего существования, продолжала упорно собираться в шары и рваться к врагам.

– Призывайте силу мечей! – резко скомандовал Санти, готовясь к развоплощению сущности. – Сами не справимся!

Каждый из Пятерых достал из ножен картаги и обратился к их силе. Мечи начали наливаться свечением. Белым, черным, алым, синим и зеленым. В небе над ФанКионом вспыхнула радуга, разгоняя продолжающую выть и свиваться в смерчи мглу. Содрогнулась сама основа мира. Сияние продолжало усиливаться с каждым мгновением, сверху ударили пучки разноцветных лучей, поражая сгустки сущности один за другим. Они исчезали с леденящим душу воем, оставляя по себе пустоту, с хлопком заполняемую воздухом.

– Что это было?! – хрипло выдохнул Храт, когда все закончилось и императоры собрались вместе напротив искореженных ворот ФанКиона.

– А дорхот его знает! – буркнул Лек, пошатываясь от слабости. – Смешать кровную магию с некромантией? Это ж додуматься надо было! Никто такого еще не делал.

– Думаю, они таким образом призвали сущность какогото древнего бога, – тяжело вздохнул Энет, усевшись прямо на землю. – Кстати, народ, вы на эльдаров гляньте...

На рыцарей престола и в самом деле стоило посмотреть – они сбились в кучу и ошалело, что было заметно даже сквозь туманные маски, переводили взгляд с одного императора на другого.

– Не нервничайте, – обратился к ним Санти. – Вернемся в замок, все объясню. Только чур, молчок! Это и приказ, и просьба.

– Как скажешь, твое величество! – поклонился стоящий впереди – судя по ауре, Даргат, занимавший во внутренней иерархии рыцарей престола первое место, как самый старший и опытный. Раньше Лек, Энет, Храт и Тинувиэль сами подчинялись ему, не протестуя.

– Вернемся к нашим баранам, – буркнул скоморох. – Надо людей из города выводить.

– Думаешь, там ктото живой остался? – поежился эльдар. – После такого? Сильно сомневаюсь.

– Остались! – возразил император. – Мгла не зашла дальше сорока локтей от крепостной стены. Но здесь больше жить нельзя, эта земля проклята, будет притягивать к себе все худшее, что только может быть. Увы, города ФанКион в империи больше нет...

Сомнения рыцаря престола были понятны. Земля на несколько сотен локтей от города превратилась в лабиринт каверн и оврагов с осыпающимися стенами, откуда тянуло мертвечиной. Казалось, там гниют останки какихто чудовищ. Стены ФанКиона выглядели так, будто для них прошла не одна тысяча лет – сплошные дыры, обвалы, ощущение заброшенности и покинутости. И тысячи скелетов защитников.

– Полосу омертвения вокруг города не пройти никому, каверны идут на глубину двух верст, как минимум, ступишь, вообще все обвалится, – озабоченно сказал Санти. – Давайтека вон из той скалы мост соорудим, иначе нам население не вывести.

Императоры переглянулись и согласно кивнули. Это, пожалуй, наилучший выход, хоть и энергии придется затратить море. Только жизнь людей дороже. Нельзя оставлять их в обреченном городе, скорее всего, через несколько дней ФанКион провалится в недра земли и на месте когдато богатой, многолюдной столицы провинции останется только бездонная пропасть. Чем думали нартагальские маги, вызывая такой кошмар? Почему они вообще остались с заговорщиками? Война с Нартагалем закончена! Видимо, принесли клятву личной верности предводителю заговора, тому самому загадочному высокому лорду. Санти, по крайней мере, другого вывода сделать не мог.

В трехсот с небольшим локтях от границы зоны омертвения высилась порядочных размеров скала. Объединив силы, императоры начали ее преобразование. Камень потек, как вода, вытягиваясь в сторону города. Он тянулся и тянулся вперед, пересек остатки крепостной стены и уперся в мостовую в сотне локтей от нее. Последний штрих в заклинании, и толстый каменный столб стал плоским, на глазах превращаясь в мост с высокими перилами. Воины издали завороженно наблюдали за этим, осеняя себя косым крестом Единого – велика сила Его величества. Обычным магаминженерам на такую работу потребовалось бы дня два, а то и три.

– А теперь поглядим на тех, кто все это устроил... – холодный тон Санти не обещал нартагальцам ничего хорошего. – Ктото выжил и снова колдует. Даю вектор портала, ловите.

Скоморох шевельнул пальцами и ступил в туманную дымку, оказавшись на главной площади ФанКиона. Ему мгновенно перехватило дыхание. Вокруг были заваленные мертвыми телами и залитые кровью алтари. Это сколько же людей принесли в жертву эти сволочи, чтобы сплести то страшное заклятие, слить магию крови с некромантией? Похоже, не одну тысячу... Людей, которых он, император Сантиар, обязан был защитить. Не защитил...

– Вон они, красавцы! – донесся справа разъяренный голос Лека.

Резко повернувшись, Санти увидел четырех изможденных людей в черных сутанах магов Ализиума. Несмотря на истощение, они продолжали вереницей двигаться вокруг одного из алтарей, на ходу чеканя какоето заклятие. Разъяренный император опутал их сетью повиновения, заставив замереть на месте. Как ни жаль, придется передать сволочей Ализиуму, согласно мирному договору с Нартагалем. Впрочем, некромантии им все равно не простят, герайд жаловался както, что группа сильных магов совсем отбилась от рук и творит такое, что волосы дыбом встают. Экспериментируют с вещами, которые трогать не следует. Придется заняться Ализиумом вплотную, обнаглели до последней степени.

– Зачем? – глухо спросил он у нартагальцев. – Вы хоть понимаете, что вызвали?

– А плевать! – злобно оскалился самый старший. – Чтобы с тобой, тварь, справиться, и полмира не жаль!

– Да? – изза другого алтаря вышел еще один император. – А что вы теперь скажете?

– Кого дорхота?! – обернулся к нему первый. – Их же теперь нельзя отдавать Ализиуму! Они тебя видели!

– Их в любом случае нельзя отдавать. Не думаю, что их казнят. Сами казним, а Ализиуму предоставим список преступлений. Не осмелятся протестовать.

– Ладно... – буркнул Санти, узнав Энета – раз даже болезненно совестливый граф так считает, то выбора нет.

– Людей начали выводить эльдары, – заговорил третий император, появившись из портала. – Даже святоши покорно бросают оружие и бегут к мосту. Слишком перепугались.

– Передай маршалам, чтобы сортировали беженцев, а то еще всякая сволочь ими притворится, – буркнул скоморох.

– Не пальцем деланный, сам сообразил, – отмахнулся Храт и исчез.

– А этими я сейчас займусь, – кивнул на потрясенных нартагальцев Энет. – Противно, но надо. Если их оставить в живых, жди новых сюрпризов.

– Согласен... – обреченно вздохнул Санти. – Но сволочи сильные, ты глянь только – даже под принуждением защиту держат. Помощь нужна?

– Нет.

Граф поднял руки, окутавшиеся синим светом Мудрости, и принялся читать заклятие, состоящее, казалось, из совершенно несопоставимых компонентов. Но притом, действующее. Какаято сила принялась скручивать спиралью завизжавших не своим голосом нартагальских магов. Их защита продержалась всего минуту, не больше, и вскоре на мостовой остались четыре кучи кровавых ошметков. Жалости к убийцам тысяч и тысяч ни в чем не повинных людей Санти с Энетом не испытывали ни малейшей, только гадливость. Как в дерьме измазались, а то и в чем похуже.

По мосту толпой бежали люди. Мужчины, женщины, дети, старики – все ощущали, что родной город стал ловушкой, нес смерть и даже нечто худшее, чем смерть. От ФанКиона веяло ужасом, отчаянием, потусторонней жутью, и выжившие спешили покинуть проклятое место. На сходе с моста беженцев встречали имперские войска, разводя людей по лагерям – предстояло еще выяснить, кто простой горожанин, а кто карвенец или, хуже того, заговорщик. Работы тайной страже предстояло множество, но подчиненные Ланига не тушевались – дело привычное, достаточно всего лишь допросить свидетелей и сравнить показания, чтобы понять многое. Не станут фанкионцы покрывать убийц и палачей, издевавшихся над ними в течение двух месяцев.

Не успели последние беженцы ступить на землю, как здания города затряслись и начали медленно опускаться под землю. В воздух взметнулась туча пыли. К утру стало ясно, что столицы фанкионской провинции больше не существует – на ее месте остался бездонный провал, ведущий, наверное, в самые глубины преисподней.

Война на территории Элиана закончилась полной и безоговорочной победой императора. Чужих войск, за исключением разбросанных то тут, то там мелких банд, не осталось. Но за бандами уже начали охоту отряды горных мастеров, долго им не продержаться. Время разбрасывать камни прошло. Наступало время собирать их.

Увидев перед собой возникшего из тумана императора, старый настоятель вздрогнул от неожиданности, но взял себя в руки, с кряхтеньем встал и поклонился.

– Добрый вечер, отец Ордан, – негромко сказал его величество. – Не надо церемоний, садитесь. Поговорить надо.

– Со мной? – прищурился старик, опускаясь на скамью.

– С вами, – подтвердил император. – Есть несколько любопытных вопросов, которые мне хотелось бы прояснить.

Настоятель довольно долго молча смотрел на туманную маску и жевал сухие губы, пытаясь понять, что нужно от него колдуну. После провала карвенского вторжения епископы затаились, не решаясь даже пошевелиться, чтобы не вызвать гнева императора – после откровенного предательства он может не посмотреть, что перед ним священнослужители, и отправить на плаху.

– Мне известно, что вы на самом деле – генерал ордена даонирцев, – заговорил его величество. – Не нервничайте, я не собираюсь вас наказывать или преследовать. Совсем даже наоборот.

– Наоборот?! – изумился отец Ордан. – Что вы имеете в виду?

– Мы вполне могли бы сотрудничать. Я хочу ликвидировать раскол между Церковью и государством, возникший за последние триста лет.

– Благая цель... – покивал настоятель. – Вот только достижимая ли?

– Вполне, – заверил его император. – И я вам это сейчас докажу. Но для начала попрошу ответить по возможности на несколько вопросов.

– На что смогу, отвечу.

– Так вот, мне передали ваши слова о том, что слишком давить не стоит. И о том, что настоящая Церковь многое может. Следует ли сделать вывод, что помимо епископов и иже с ними существует истинная Церковь, занимающаяся не борьбой за власть, а тем, что должна была делать изначально?

– Кто мы такие, чтобы судить о том, что правильно, а что нет? – скользнула по губам отца Ордана тонкая улыбка. – А Церковь? Да, существует.

– Очень хорошо, – склонил голову император. – Насколько я понимаю, вы имеете в этой истинной Церкви некое влияние?

Старик некоторое время помолчал, с досадой глядя на его величество, затем нехотя бросил:

– Имею.

– Еще лучше. Я хотел бы донести до вас, как представителя истинной Церкви, некую информацию, вам, скорее всего неизвестную.

– Вот как? – приподнялись косматые брови настоятеля. – Внимательно слушаю, ваше величество. Одно только предварительно. Та талантливая девочка работала на вас?

– Это имеет какоенибудь значение? – в голосе императора слышалась ирония.

– Вы правы, никакого, – согласился отец Ордан. – Она интересна мне лично – если поймет коекакие основополагающие вещи, далеко пойдет.

– Об этом позже, – поднял руку повелитель Элиана. – Хочу задать вам очень важный вопрос.

– Задавайте.

– Знаете ли вы, что около трехсот лет назад Святое Писание было подменено еретическим?

В глазах старика загорелся гневный огонек, он с возмущением уставился на императора. Хотел было чтото сказать, но дыхание перехватило. Далеко не сразу он сумел выдавить:

– Такие слова требуют очень веских доказательств, ваше величество...

– Имеются. Смотрите.

Император достал из возникшего перед ним небольшого портала две книги Святого Писания. Одну относительно новую, отпечатанную в типографии тарсидарского епископата, и древнюю, еще рукописную. Положил их на стол перед настоятелем и вздохнул.

– И что? – удивился тот.

– Сравните. Например, на восемнадцатой странице. Последняя ее треть.

Подозрительно покосившись на императора, отец Ордан открыл новое Писание на указанной странице. Знакомый текст, до последней запятой. Затем сделал тоже самое со старым, и принялся сравнивать. Уже через несколько мгновений ему стало не по себе. Различия были на первый взгляд невелики, но кардинально меняли сам смысл божественных заповедей.

– Гляньте еще двадцать вторую, тридцатую, сорок седьмую страницы, – посоветовал его величество.

Настоятель так и поступил. И везде было то же самое. Древнее писание сильно отличалось от привычного ему, призывало совсем к иному – к доброте и пониманию, а не жестокой нетерпимости и убийству неверных. Призывало любить ближнего, даже если он отличается от тебя самого. Сердце отца Ордана бешено колотилось, его прошиб холодный пот. Из подмены Писания следовало столько страшных вещей, что описать их он не решился бы. Все эти годы, выходит, они служили не Создателю, а дорхоту? Только вот не подделка ли это? От колдуна можно ждать чего угодно.

– Понимаю ваши сомнения, – снова заговорил император. – Думаю, в архивах Церкви сохранилось достаточно экземпляров Писания, которым больше трехсот лет. Сравните нынешние с ними.

– Сравню, – недовольно буркнул старик. – И не только я. И коли вы правы...

– То что?

– Придется принимать меры.

– Мы давно готовим возврат исконной элианской религии, учения великомучеников Лодама и Эскена, вместо обманом всученного нам учения лжепророка Карвена.

– Карвена?! – сжал кулаки настоятель. – Вы уверены?

– Полностью. Как только тексты Писаний будут проработаны опытными теологами, это станет ясно и вам.

– Я займусь этим сегодня же, ваше величество. Но вы сказали, что готовите возврат исконной религии. Что это значит?

– Церковный раскол, – холодно ответил император. – Понимаю, что это не слишком приятно, что возможна даже новая гражданская война. Но есть ли иной выход, если я прав?

– Если правы, нет... – вынужден был согласиться отец Ордан. – Кому планируете отдать тиару первосвященника обновленной Церкви?

– Человеку, раскопавшему всю эту гадость. Он священник, больше двадцати пяти лет просидел в архивах, проводя свои изыскания.

– А с какой стати он ими вообще занялся? – подозрительно прищурился старик.

Император тяжело вздохнул, затем рассказал историю о находке рукописи первого эльдара двумя наивными послушниками и ее уничтожении настоятелем монастыря.

– Рукопись первого эльдара?! – потрясенно выдохнул отец Ордан. – Это же невероятная ценность! И этот проклятый идиот приказал ее сжечь, даже не уведомив епископат?! Единый Создатель!

– Именно... – в голосе императора звучала горечь. – Но вы не обратили внимания на очень важный момент. Эльдар доживал свой век в монастыре. Это вам о чемнибудь говорит?

Настоятель задумался. Прав его величество, это о многом говорило, об очень многом. Из этого факта следовало, что отношения Церкви и государства в самом деле были совсем иными, чем сейчас. Ему все больше казалось, что повелитель Элиана прав, и подмена Писания имела место. Придется разбираться очень тщательно, права на ошибку генерал ордена даонирцев не имел.

– Вы сказали, что послушников было двое, – хмуро бросил он. – Первый всю жизнь занимался изысканиями в архивах и нашел причину изменений в Церкви. А второй?

– Второй? Его звали Мараном. Два с небольшим месяца назад о его смерти слышала вся империя.

– Император Маран?! – побелел отец Ордан. – Святой Создатель...

– Именно так, – подтвердил его величество. – Но это не суть важно, другое имеет значение. Знаете, я принял решение поговорить с вами единолично, ни с кем не посоветовавшись. Все мои советники предлагали начинать самостоятельно, многие честные священники и монахи уже знают о подмене и горят гневом. Но я долго размышлял и решил всетаки попытаться договориться с монашескими орденами. Не все из них подобны целестинцам.

– Да, с этими дела иметь нельзя, полубезумные фанатики или сволочи себе на уме, – согласился настоятель, продолжая о чемто напряженно размышлять. – И я рад, что вы решили пойти нам навстречу, ваше величество. Если это, – он постучал пальцем по Писанию, – подтвердится, а я думаю, что подтвердится, то мы с вами. Одно только...

– Что?

– Мне необходимо будет увидеться с кандидатом в первосвященники, чтобы понять, способен ли он потянуть такую ношу. Если его кандидатуру поддержат даонирцы, избрание гарантировано. Думаю, вы знаете, что мы такое и что можем.

– Не все, – развел руками император. – Но многое. Мне кажется, мы сработаемся, отец Ордан.

– Вполне возможно, ваше величество, – усмехнулся тот. – Вполне возможно. Хотелось бы только знать ваши цели...

– Пока у меня цель одна, – тяжело вздохнул император и положил на стол небольшую книгу. – Сохранить в нашем мире жизнь. Нас вскоре ждет какаято очень большая беда. К сожалению, я не не знаю точно какая. Чтото извне. Потому приложу все усилия, чтобы Элиан встретил эту беду во всеоружии, потому так спешу навести порядок.

– Откуда такая информация?

– Пророчество Пятерых, – буркнул его величество, подвинув к настоятелю книгу. – Это полный список, здесь есть куски, отсутствующие в копиях Церкви. Ознакомьтесь на досуге.

Пророчество Пятерых?! Полный список?! У отца Ордана задрожали руки, когда он взял в руки древнюю книгу. Император отдал ему нечто бесценное. Никогда даже не мечтал увидеть этот раритет. И если их миру предстоит большая беда, орден даонирцев встанет рядом с императором и эльдарами. Да, этот император сильно отличается от прежних, настолько сильно, что даже удивительно. Такой сумеет восстановить мир с Церковью. Только от накипи ее очистить надо. И от чуждых идей.

– Вынужден откланяться, отец Ордан! – встал с места его величество. – Столько всего нужно сделать, что... Благословите.

Старый монах благословил его и долго молча сидел, глядя на стену, в которой исчез император. Подумать ему было о чем. Настоятель окончательно уверился, что проверка подмены Писания подтвердится. К сожалению. Глаза отца Ордана горели гневным огоньком – обманщики заплатят. Да и выгоды от очистки Церкви от властолюбивой сволочи можно поиметь немало. По губам старика бродила насмешливая ухмылка. Многие забыли основной принцип ордена святого Даонира: «К вящей славе Единого!» А зря забыли. Они не понимают, на что способны даонирцы во имя веры. И потому уже проиграли.

По скромно выглядящему кабинету нервно расхаживал огненнорыжий молодой человек в золотистых королевских одеяниях. Он выглядел чемто сильно озабоченным. Порой останавливался у стола, просматривал какието документы, но вскоре откладывал их и снова принимался расхаживать.

Окинув взглядом кабинет, Эхе вздохнул. Аляповатой роскоши не осталось и следа, мебель выглядела скромно, но была очень дорогой и удобной. Сам подбирал, не мог больше находиться в кошмаре безвкусицы, устроенном предшественником в рабочем кабинете. А в нем придется проводить очень много времени – после войны Нартагаль получил столько проблем, что как разрешить их молодой король не представлял. Казна пуста, подати не покрывали и половины затрат. Но и увеличивать налоги никак нельзя – население и так на грани голода. Чем думал прежний король? Он что, интересовался только своими прихотями и удовольствиями? Похоже на то. Даже отец с Ланигом не смогли придумать как вытащить страну из финансовой ямы, куда она провалилась изза этой идиотской войны. Хорошо хоть император согласился уменьшить контрибуцию до двадцати миллионов, иначе было бы совсем худо.

А тут еще и непонятное поведение жены. Что случилось с Шен, почему она так изменилась? Днем почти постоянно находится в отвратительном настроении, донельзя раздражена, срывается на придворных так, что они уже опасаются попадаться на глаза ее величеству. Но днем она все равно родная и любимая. А вот ночью... Ночью Шен становилась чужой. Она приходила в спальню Эхе, молча раздевалась и ложилась в кровать. Покорно принимала его ласки, даже отвечала, порой страстно, но как же это не походило на ее прежнее поведение, на стремление отдать любимому всю себя. Да и жесты какието иные, непривычные. Пахнет не так. Как будто это и не она вовсе. И ночевать никогда не остается, сразу уходит, хотя раньше обычно сладко засыпала в объятиях мужа. Чтото с ней произошло. Все чаще возникала мысль, что в его постели – чужая, незнакомая женщина. Но глянешь при свете – она, Шен. Единственная и неповторимая, без которой и житьто не стоит. Эхе не раз пытался поговорить с ней, но королева целовала его и говорила, что все будет в порядке, что ничего страшного, просто настроение плохое.

Скоро вечер. Эхе поморщился – снова Шен придет в спальню, ляжет и будет молчать, будто у нее языка нет. Или это не Шен? Может, потому и молчит, что не она? Да нет, невозможно. Лицо, фигура, родинки, кожа – все ее, не чужое, родное и знакомое. Так что же происходит, дорхот возьми?!

– Ты где?! – ворвалась в кабинет королева. – Идем быстрее!

– Куда? – растерялся Эхе.

– Ко мне в покои, – буркнула Шен. – Там император тебя дожидается!

– Идем... – растерялся король. – Но...

– Потом! Он нам принес интереснейшую папочку!

Не обращая внимания, на кланяющихся придворных, король с королевой едва ли не бегом понеслись к покоям Шен. Эхе все пытался понять с какой стати император нагрянул неожиданно, договаривались же встретиться только послезавтра, чтобы обговорить возможное приобретение Элианом большой партии полотна, что даст немалые поступления в казну. Случилось что? Похоже.

Оказавшись в покоях жены, король вытолкал прочь фрейлин и приказал понимающе ухмыльнувшимся стражникам у дверей никого не пускать. Затем окинул взглядом гостиную и никого не увидел. Ну и где этот гмырхов император? Как оказалось, здесь, только невидимый. Появился из воздуха прямо напротив.

– Приветствую! – коротко поклонился Эхе.

– Здравствуй! – кивнул Сантиар, падая в кресло. – Фу, ну и замотался... Дай вина холодного, будь другом.

Шен налила всем троим по бокалу вина и уселась прямо на стол, требовательно глядя на императора.

– Чтонибудь случилось, твое величество? – спросила она.

– Да как тебе сказать, девочка... – вздохнул он. – Многое. Но это мое. А вот вам...

Он замолчал.

– Что, нам? – не выдержал Эхе.

– С Ализиумом у вас большие проблемы, – недовольно буркнул элианец. – Они некромантов покрывают, мало того, тайно занимаются исследованиями, способными погубить весь мир. Сегодня я получил окончательные доказательства.

– Единый Создатель... – простонал король, хватаясь за голову. – Да что же я с магамито сделать могу?

– Ты не можешь, – тяжело вздохнул император. – Она может.

Он кивнул на выглядящую донельзя изумленной Шен.

– Дада, девочка. Я разрешаю тебе рассказать мужу правду. Тебе, наверное, мучительно было скрывать это от него? Понимаю. Но заклятие молчания наложи обязательно.

– Спасибо, твое величество... – облегченно улыбнулась королева.

– Что все это значит? – нахмурился Эхе.

– То, что я эльдар, – понурилась Шен. – И маги Ализиума мне на один зуб будут, если поодиночке. С кругом тринадцати не справлюсь, конечно.

– Эльдар?! – не поверил король.

– Да, – королева встала, ее тело покрылось туманом, и вскоре напротив стоял рыцарь престола в серосеребристом плаще с капюшоном.

– Создатель... – простонал ошарашенный Эхе, недоверчиво тряся головой, но ничего не менялось.

– Я не только эльдар, – негромко сказала Шен, убирая плащ, – но еще и Неизвестная из пророчества Пятерых. А ты, как король, читал его после коронации. От меня ничего не зависело, я родилась такой. Это долг, который мне нести до самой смерти, родной мой. Я люблю тебя, но я та, кто есть.

– Да какая мне разница, кто ты там! – отмахнулся Эхе, обнимая уткнувшуюся в его грудь жену. – Главное, что ты есть и ты со мной.

– Спасибо... – почти неслышно прошептала она.

– Извините, люди, покину вас, некогда, – прервал трогательную сцену император, положив на край стола папку. – Здесь доказательства. Сами решайте, что с ними делать. Шен, понадобится помощь других эльдаров или моя, зови, не стесняйся.

– Позову, твое величество, – не отрываясь от мужа, ответила королева. – Благодарю!

Император помахал рукой и скрылся в портале, несколько иронично посмеиваясь себе под нос. Эхе и Шен не заметили этого, не до того им было. Королева, всхлипывая, рассказывала все, что произошло с ней со дня аукциона. Король слушал ее и только удивленно покачивал головой – никогда о таком даже подумать не мог. Тяжелая судьба выпала его родной девочке. Но он ведь рядом, он поможет и поддержит. Всегда и во всем. Вот теперь в его объятиях была настоящая Шен, а не незнакомка, в которую она превращалась по ночам.

– Мы со всем справимся, маленькая моя, – шептал Эхе, нежно целуя ее.

– Наверное, только... – вздохнула девушка.

– Шен! – прервал ее чейто возглас, и из внутренних покоев в гостиную выбежала вторая королева. – Меня тошнит! Я беременна!

Эхе протер кулаками глаза, но точная копия его жены никуда не исчезла. Это еще что такое? Или?.. Так вот оно в чем дело?! По ночам к нему приходит не Шен, а ее двойник! Потомуто она и кажется чужой...

– Мамочки... – простонала побелевшая королева. – Тини, ты бы хоть смотрела, кто здесь, прежде чем выскакивать...

– Зачем? – глухо спросил хмурый Эхе, отойдя на несколько шагов и окидывая то одну, то другую требовательным взглядом.

– Прости... – потерянно сказала Шен, из ее глаз капали слезы. – Я дура, наверное...

– Объясни.

– Я бесплодна... – потупилась королева. – Я никогда не смогу родить тебе ребенка... Вот и...

– Почему бесплодна? – удивился Эхе.

– Посвящение в эльдары делает женщину бесплодной навсегда, – опустила голову Шен. – Мы с девчонками этого не знали, Санти тоже не знал, он тогда еще в себя после коронации не пришел. Мы, пять идиоток, подпоили его и уговорили сделать нас рыцарями престола... Потом, когда узнали, что натворили, едва с ума не посходили, да только поздно.

– Пороть вас надо было! – ошеломленно выдохнул Эхе. – Да разве ж можно в такое лезть, не зная всех последствий?!

– Санти, как протрезвел, и выпорол... – тяжело вздохнула королева. – Да разве ж это поможет?

– Бедная моя девочка... – обнял ее король. – Да плевать, что бесплодна, я тебя все равно люблю. Но этото зачем было делать?!

Он кивнул на застывшую у стены тихо всхлипывающую копию жены.

– Я хотела, чтобы у тебя был сын... – понурилась Шен. – Наследник нужен... Вот и уговорила Тини...

– Но вы же совершенно одинаковы! Вы что, сестры?

– Не знаю, вполне возможно, – пожала плечами Шен. – Девочек в воспитательных приютах отбирают у матерей пятилетними, я маму даже не помню. Мы с Тини и в самом деле очень похожи, а я на нее еще и морок наложила.

– Я все равно чувствовал чтото не то, – обиженно буркнул Эхе. – Она мягче тебя, что ли... И... Не ты! Понимаешь – не ты!

– Прости меня, дуру такую... – Шен выглядела очень виноватой.

Король молча прижал ее к себе. В душе колотилась глухая обида. Он понимал, что простит, со временем простит, слишком любил жену, но справиться со своей обидой пока не мог. Разве так можно?

Тини отошла в уголок, опустилась на кушетку и тихо заплакала, стараясь не привлекать к себе внимания. В первый раз она пришла в спальню Эхе с ужасом, хотя давно не была девственницей. Ее прежний господин всегда брал рабыню жестоко, причиняя максимум боли. Если бы Шен так не умоляла ее, Тини никогда не согласилась бы. Однако муж подруги оказался совсем иным, и девушка вышла из спальни счастливой и разомлевшей – никогда не представляла, что мужчина способен быть настолько нежным и ласковым. День шел за днем, и вскоре рабыня с ужасом поняла, что влюбилась в короля, что мечтает о том, чтобы он принадлежал только ей, чтобы он называл ее Тини, а не Шен. И любил, как любит жену. Глупые, пустые мечты. Особенно для рабыни. Вот и закончилось ее маленькое, короткое счастье...

13. Каждому, да воздастся!

– Ну, и что дальше? – устало опустился на диван Санти с кружкой эля в руках.

– Давай подумаем, – последовал его примеру Лек.

– А чего тут думать? – пожал плечами стоящий у стола и уткнувшийся в карту Энет. – Ланиг всю информацию по низовым звеньям заговора собрал?

– Насколько мне известно, да, – подал голос сидящий на подоконнике Тинувиэль. – По крайней мере, всю возможную. Пора начинать аресты.

– Ненавижу... – буркнул из своего угла мрачный Храт. – Гнусное дело!

– А куда деваться? – развел руками скоморох. – Эту высокородную сволочь оставь в покое, так они снова чтонибудь устроят.

– Да понимаю я! – скривился орк. – Только все равно противно.

– Мне противно не меньше твоего, – сочувственно взглянул на побратима горец. – Но если мы хотим добиться того, о чем говорили раньше, то сейчас права на жалость не имеем. Они никого не пожалеют ради своей выгоды.

– Только как добиться того, о чем мы говорили? – вздохнул Тинувиэль. – Разговоры о добром мире – это разговоры в пользу бедных. Сами знаете, что если человек думает только о себе, ему на все плевать, он по трупам пройдется, лишь бы своего добиться.

– Чтобы останавливать таких, необходимы жесткие законы и крепкая власть, – Санти о чемто напряженно размышлял, постукивая пальцами по собственному колену. – И умное воспитание детей, постепенное внедрение в их сознание иных ценностей. Это на доброе столетие задача, не меньше. Когда эгоизм будет считаться позором и бесчестием, эгоисты вынуждены будут скрываться. Но это все потом, на это еще будет время, а пока надо закончить порядок наводить.

– Не забывай еще, что завтра помолвка касика, – напомнил Лек. – Уговорил он таки Алику.

– Ну, Гарухак – демагог еще тот, – хохотнул скоморох. – Кого хочешь уговорит. Да и понравилась ему девочка страшно, не говоря уже о политических выгодах этого брака.

– А сама она вообще без ума от жениха, – тоже рассмеялся Тинувиэль. – Видал бы ты, как у Алики глаза сиять начинают, когда на касика смотрит.

– Да видал. Значит, комуто из нас надо быть на помолвке обязательно.

– Я могу, – предложил Энет. – Что думаешь в приданое за ней давать?

– Деньги, – усмехнулся Санти. – Пять миллионов. Но половину товарами и продовольствием, это даст Гарухаку немало преимуществ при тамошней нищете. Остальные останутся в главном имперском банке, открою касику счет. Кстати, канцлер предложил интересное преобразование банковской системы, одно это даст империи несколько дополнительных миллионов в год. Но возникновения полностью частных банков я не допущу. В каждом контрольный пакет будет принадлежать государству.

– Умно, – согласился Лек. – Такой подход даст нам возможность контролировать перемещение капитала. Но не наступи на те же грабли, что и Декат III.

– Я тоже обладаю его памятью, – отмахнулся скоморох. – Не наступлю. Ладно, народ, давайте разбегаться, вставать рано. Значит, завтра начинаем разгребать дерьмо. Пора раскручивать этот заговор, пока нам еще один такой сюрприз не подбросили.

– Пора, – согласились побратимы и разошлись по своим спальням.

Санти шел по коридору и улыбался, вспоминая изумление эльдаров при известии, что императоров целых пять. Такого за все полторы тысячи лет истории элианской империи не случалось ни разу. Хотелось бы, чтобы и не было, да никуда не денешься.

Слава Единому, война почти закончена. На последнем совещании решили для начала разобраться с заговором, Церковью и Великой Степью, а только потом атаковать Карвен. Да, это давало святошам передышку, но императоров данное обстоятельство не сильно смущало – новых паладинов за полгода не воспитаешь, на то много лет надо. Да и народ в «благословенном» Карвене понемногу ворчать начинает, надоело людям надрываться ради власти первосвященников. Надоели ежедневные сожжения «еретиков» и прочие «радости». Сейчас там работали агенты имперской тайной стражи, разжигая недовольство, направляя его в нужную сторону. Святоши совершили большую ошибку, напав на Элиан. И они за эту ошибку дорого заплатят.

Вспомнив, что в спальне его ждут девушки, Санти досадливо поморщился. Они продолжали вести себя попрежнему, признавая только один способ любви и не давая ему ничего взамен. Надоело, если честно. Нет, он ничего не имел против того, чтобы доставить подругам удовольствие, но нельзя же так? Он же тоже живой. Порой накатывало такое раздражение, что не хотелось видеть ни Ле, ни Кару, ни Алливи, в последнее время взявшую моду каждую ночь досаждать императору своим присутствием. Честное слово, они однажды допрыгаются. Санти уже не первый день лелеял мысль о том, чтобы плюнуть на все и наведаться ночью к Делии. Доведут ведь, что так и случится.

– Привет, – буркнул он, войдя в свои покои.

Ну, конечно, вся команда в сборе – Ле, Алливи и Кара. Да еще и Раха какогото дорхота здесь.

Жрица, потянувшись как кошка, единым слитным движением встала с дивана и скользнула вперед, прижавшись к Санти.

– Привет, – промурлыкала она, в глазах девушки горело возбуждение. – Мы соскучились...

– Мне некогда, – попытался увернуться скоморох. – Вставать рано.

Но отвязаться от Ле, когда та чегото хотела, было очень непросто. А уж когда к подруге присоединялась Кара... И, конечно, они потребовали от него того же самого, что и всегда, причем, прямо здесь и сейчас. На глазах у отчаянно покрасневшей, но не скрывающей любопытства Рахи. Тут уж Санти не выдержал, высказал девушкам все, что о них думал, хлопнул дверью и ушел в спальню, запечатав вход заклинанием. Сил не хватило дальше терпеть такое издевательство. Хватит! Больше он им ничем не обязан и будет поступать так, как сам считает нужным. Сами виноваты! Засыпая, он слышал, как подруги пытаются пробраться внутрь, да только Санти от злости установил вокруг спальни такой полог, что его и десяти эльдарам вместе не сорвать.

Утром император демонстративно не обращал внимания на разобиженных подруг, делая вид, что просто не видит их. Не до этих глупостей, слишком много дел впереди. Захотят помириться, станут вести себя подругому. Не захотят – что ж, скатертью дорога. Совсем обнаглели.

В тронном зале даркатского дворца этим утром собралось большинство высших дэкхебов и утаргов Даркасадара. Помимо них присутствовало немало имперских высоких лордов наиболее благородных и древних родов. Событие предстояло неординарное. Да что там, подобного никогда еще не случалось. Помолвка касика с элианской принцессой, дочерью прежнего императора! Это событие мгновенно выводило взаимоотношения двух стран на новый, недостижимый ранее уровень. Каждый здравомыслящий человек понимал теперь, что Гарухак с Сантиаром сговорились обо всем заранее. Оставалось только уважительно поклониться их величествам, сумевшим обратить проигрышную ситуацию к своей выгоде.

На подиуме в центре зала жениха с невестой поджидали два священнослужителя, подозрительно косящиеся друг на друга – верховный утарг Даркасадара и первосвященник Элиана. Последний сильно перенервничал, когда утром его вытащил из постели сам император, думал уж, сразу к палачу отправит. Но нет, оказалось, присутствие главы элианской Церкви требуется на помолвке даркасадарского касика. Не хотелось отдавать руку дочери истинной веры язычнику, но первосвященник, помня о своих прегрешениях, не рискнул протестовать. Мало того, император четко дал понять, что обо всем знает. Потомуто Его святейшество и стоял сейчас на подиуме, с неприязнью поглядывая на одетого с варварской роскошью верховного утарга. Язычник проклятый! На костер бы его! Но, увы...

Слева от подиума офицеры Морской Стражи окружили участок стены – оттуда вскоре должны были прибыть через порталы высокие гости. Не прошло и нескольких минут, как там возникла туманная дымка, и в тронный зал шагнул сопровождаемый четырьмя эльдарами человек в темносером плаще с капюшоном. Элианский император! За ним следовал рыжий юноша в золотистых одеяниях, ведущий под руку невысокую, очень красивую шатенку в роскошном платье того же цвета. Церемониймейстеры на мгновение замерли, не поверив своим глазам, но вскоре опомнились и объявили:

– Император Элиана, Его величество Сантиар I!

– Король Нартагаля, Его величество Эхе II!

– Королева Нартагаля, Ее величество Шен!

Объявление каждого царственного имени сопровождалось ударами посохов об пол. Дэкхебы потрясенно переглядывались и низко кланялись. Визита молодого нартагальского короля не ждал никто. Однако он здесь. Что это значит? Многое. Больше, чем многое. Только что именно? Этого пока аристократы не знали, но многие из них задумались. Слишком быстро за последние два месяца менялась ситуация, казалось, какаято непонятная сила сминает все вокруг, преобразуя под себя.

– Касик Даркасадара, Его величество Гарухак VIII! – снова грохнули посохами об пол церемониймейстеры. – С невестой, ее высочеством Аликой ар Маран Элианской! Встречайте!

Первыми в зал ступили телохранители касика, окинули подозрительными взглядами сборище и выстроились двумя шеренгами. За ними показался одетый в традиционный черный бархатный костюм касик, ведущий под руку скромно потупившую глаза черноволосую девушку в белоснежном воздушном платье. Драгоценностей на ней было немного, но каждая стоила столько, что у аристократов, хорошо разбиравшихся в драгоценных камнях, перехватило дух. Окинув взглядом тронный зал, касик направился к императору, рядом с который стоял молодой человек в форме лейтенанта гвардии.

– Счастлив приветствовать, Ваши величества! Вы оказали мне величайшую честь своим присутствием! – поклонился Гарухак, окинув любопытным взглядом Эхе с Шен – вот уж сюрприз, так сюрприз. Никак не ждал увидеть здесь нартагальских монархов. Пришли вместе с императором. И тоже недавно взошли на престол. Все ясно. Сантиар в своем репертуаре. И там своих ставленников посадил. Вот ведь хитрец!

Затем касик обратился к молодому офицеру:

– Ваше высочество! Прошу у вас руки вашей сестры, ее высочества Алики ар Маран. Ее высочество оказала мне честь и согласилась стать моей женой.

Лейтенант перевел взгляд на девушку, она покраснела и смущенно кивнула, пряча глаза. Он вздохнул, поежился и сказал:

– Кто я такой, чтобы стоять на пути счастья сестры, Ваше величество? Я согласен. И благословляю!

Он взял руку смущенной Алики и вложил ее в руку Гарухака. Она несмело улыбнулась и подняла глаза на улыбающегося жениха. Неужели, это правда? Все произошло както так быстро, что девушка не особо понимала, как так может быть. Касик начал появляться в ее доме ежедневно, дарил цветы, засыпал комплиментами, устраивал в ее честь балы, преподносил всякие диковинки. И Алика влюблялась с каждым днем все сильнее, вскоре девушка уже не представляла, что было время, когда она не знала Гарухака. Он казался таким родным, таким близким. Да что там, вообще единственным!

– Империя Элиан дает за ее высочеством пять миллионов золотых тархемов приданого, – выступил вперед император.

Итор ар Маран потрясенно вытаращился на его величество – от названной суммы ему перехватило дух. Собравшиеся в зале даркасадарские и элианские аристократы тоже принялись переглядываться и перешептываться – неимоверная щедрость, никто и ждать подобной не мог. А когда имперский герольд огласил договор, они совсем растерялись. Половину указанной суммы Гарухак получал самыми необходимыми стране товарами и продовольствием. Это мгновенно выводило касика на несокрушимые позиции, давало ему столько преимуществ, что подумывавшие о смене династии дэкхебы предпочли на время оставить эту мысль. Пока связываться с Гарухаком опасно – даже дураку было ясно, что император поддержит коллегу во всем. Схлестнуться с элианской тайной стражей? Да ну его! Жить пока не перехотелось.

Касик с принцессой торжественно двинулись к подиуму. Они на редкость хорошо смотрелись вместе. Алика видела только жениха, остальное для нее просто не существовало. Девушку, конечно, страшно смутило огромное приданое, но вчера его величество встречался ней и объяснил необходимость этого. Сказал, что Гарухак взял бы ее, даже будь она даже попрежнему дочерью ремесленника, что касику понравилась она сама. Но поскольку теперь Алика – элианская принцесса, то необходимо соответствовать высокому титулу.

Продолжая смотреть на Гарухака, ведущего ее к подиуму, девушка счастливо улыбалась. Жених казался таким надежным, таким сильным, что от каждого его прикосновения захватывало дух. И галантен он был донельзя – ни разу не сделал ничего недозволенного, хотя Алика давно была готова на все и ясно дала ему это понять. Однако касик не воспользовался доверчивостью девушки, максимум, что он позволял себе – это поцеловать ей руку.

Сам касик тоже не спускал глаз с невесты. Не верил до сих пор, что какаянибудь женщина способна так запасть ему в сердце, способна стать настолько дорогой. Когда император предложил ему поухаживать за дочерью покойного Марана, Гарухак думал только о преимуществах, которые может дать брак с элианской принцессой. А увидел ее впервые, и чтото трепыхнулось в сердце. Заглянул в глаза Алики и утонул там. Ее невинная доверчивость вызывала у касика какую вовсе несвойственную ему нежность, хотелось прижать к себе это маленькое чудо и никогда не отпускать, закрыть собой от любой беды.

Верховный утарг и первосвященник провели церемонию помолвки. Каждый по канонам своей религии. Они едва не шипели друг на друга, но ни один не осмелился возразить или сделать чтонибудь неправильно – хорошо понимали, что касик с императором в этом случае их не пощадят, не посмотрят, что перед ними священнослужители. Утаргу очень не хотелось оказаться в чреве железной рыбы, а первосвященнику – в подвалах тайной стражи. Потому вскоре жених с невестой обменялись кольцами и заверенными геральдистами двух стран грамотами. Брачный договор подписали касик, император, принц ар Маран, главы самых знатных даркасадарских и элианских аристократических родов. Король и королева Нартагаля, как незаинтересованная сторона, заверили его. Свадьбу решили сыграть через два месяца.

Император с Ланигом устало смотрели друг на друга. Замотались донельзя, минутки присесть не выпало за весь день. По всей империи шли массовые, повальные аресты. Многие пребывающие в благодушном спокойствии аристократы, священники и маги были неприятно удивлены этим утром. В их домах внезапно появлялись мастеранаставники боевого братства в сопровождении эльдара, и звучали страшные слова:

– Высокий лорд ар Эстан? Именем императора, вы арестованы!

– Епископ Савин?..

– Магистр Кердан?..

И так далее... Арестованных доставляли в резиденции тайной стражи провинций и без промедления принимались допрашивать. Их с нетерпением дожидались опытные палачи, прошедшие обучение у Тинувиэля и владеющие методом Кэль ДеллеЭрт. К чему пытать, если информацию можно добыть куда легче? Большинство арестованных оказалось крайне изумлено тем, что после краткого допроса их отпускали восвояси, телепортировали обратно домой и даже приносили извинения за ошибку. Не понимали, что никого не интересуют их мелкие прегрешения, что тайная стража ведет охоту за высокопоставленными заговорщиками, а на остальных тайным в данный момент плевать. Однако протоколы допросов ложились в архив, чтобы всплыть в случае необходимости.

– Ну, и каков наш улов? – поинтересовался Санти, добыв из кухни Замка Призраков кувшин со свежезаваренным лартом, который там всегда держали для императоров и эльдаров. Хотелось эля, но пока нельзя. Ничего, вечером оторвется – скоморох собирался, как освободится, напиться до потери сознания. Слишком мерзко себя чувствовал, за слишком многими допросами пришлось наблюдать.

– Не слишком велик, – недовольно поморщился Ланиг. – Но есть немалые шансы, что сумеем вскоре выйти на епископа Равитара и магистра Наркина.

– Наркина? – удивленно вздернулись брови императора. – Это еще кто?

– Ах да, – хлопнул себя по лбу глава тайной стражи. – Забыл сообщить, что выяснили точно, кто был вторым в троице главных заговорщиков. Высший магистр Рилат Наркин, профессор Академии, декан факультета Общей Магии.

– Ясно, – Санти нахмурился и отпил глоток ларта. – А высокий лорд?

– Никакой информации! – развел руками Ланиг. – Никто из находящихся в наших руках не знал его лично, высокий лорд появлялся только в маске. Боюсь, что если он убрал епископа с магистром, то мы так и не узнаем, кто он...

– Проклятье! – в сердцах грохнул кулаком по столу император. – Он же не успокоится!

– Увы нам, это так... А этот человек на многое способен.

– Более чем... – опустил голову Санти и задумался.

Арестами и допросами ему пришлось заняться самому – побратимы переживали в данный момент тот самый моральный кризис, который недавно пережил он сам. Особенно тяжело кризис давался Энету с Хратом. Орк вообще едва с ума не сходил, в таком отчаянии Санти его никогда еще не видел. Взять бы Алливи за шкирку, да заставить заняться наставником, так нет же, эльфийка предпочитала надоедать самому скомороху. Впрочем, все это закончено, больше он не позволит над собой измываться. Но как помочь кровному брату? Этого Санти не знал, да и сам еще далеко не все для себя решил. Энета, пожалуй, придется взять за шкирку и оттащить к отцу, пусть лорд Дайар с ним поработает – умный и опытный человек, сообразит, что сказать сыну, чтобы тот задумался.

Лек с Тинувиэлем легче переносили кризис немного легче, хотя даже эльф стал мрачным и больше не бегал за каждой юбкой. Наоборот, возвращался в замок и все свободное время проводил в кресле, мрачно уставившись в стену. Даже не пел, что было совсем уж удивительно для барда. Горец подкалывал его, пытаясь вывести из депрессии, хотя Леку и самому порой выть от тоски хотелось. Но у него была Элиа, сразу почуявшая неладное, она не оставляла горца в одиночестве, не давала ему надолго задумываться, постоянно теребила, заставляла чтото делать, шутила и внимательно наблюдала, чтобы не упустить момент перелома. С ней поговорили и Санти, и Веркит, объяснив, что происходит, и девушка испугалась за любимого. Зато у Храта не было никого... И это очень плохо. Стоит вытащить орка в гости к Горту, пусть развеется немного.

Поэтому Санти и взял самое неприятное на себя, он успел коечто осознать, принял коекакие важные решения. Понимает уже, что не имеет права жалеть способных убивать ради достижения власти тысячи невинных. Такую нелюдь нужно останавливать любым способом, нельзя давать благоденствовать скотам. Но тут важно сохранить равновесие, самому не уподобиться им. А как? Вот этого Санти пока еще не понял. Знал только, что постарается остаться человеком.

Отставив в сторону личные проблемы, император задумался о продолжении поисков. Да, единственная возможность хоть чтонибудь узнать о загадочном высоком лорде – это поимка епископа Равитара или магистра Нанкина. Лучше бы мага, его можно разговорить одним интересным заклятием, еще Элиан предусмотрел возможность быстрого допроса владеющих даром. Впрочем, неважно. Только не слишком верится, что аристократ оставил знающих его в живых. Сомнительно, вряд ли он допустит такую глупость. Разве только епископ спрятался в какомнибудь крохотном монастыре, о котором мало кто знает.

Ланиг к чемуто прислушался и быстро вышел из кабинета. Вернувшись он мрачно посмотрел на императора.

– Что?

– Увы, магистр Нанкин мертв, убит месяц назад, однако труп обнаружили только вчера. Никто не рискнул заходить в его дом. Только получив приказ проверить жилье всех исчезнувших магов, стража приступила к обыскам. Вот и нашли труп.

– Ожидаемо... – проворчал император, недовольно поморщившись. – По поводу епископа ничего?

– Увы, бесследно исчез, – развел руками Ланиг.

– Ладно, – вздохнул Санти. – Поищу его по своим каналам.

– Своим? – вздернулись брови старика, он заинтересованно уставился на его величество. – Это каким же?

– Да так, есть у меня в Церкви коекакие связи, – криво усмехнулся скоморох. – Пока не стану говорить, надо коечто проверить для начала.

Покачав головой, Ланиг не стал расспрашивать дальше, понимая, что все равно ничего ему император не скажет, пока сам того не захочет. Тоже, как и Маран, никому не доверяет полностью. Правильно, в общемто. Даже стократно проверенных людей могут на чемто поймать, как случилось с Диппатом. Прежний император простил предавшего изза дочери, но предпочел отправить в отставку, предварительно использовав его знания для разгрома карвенской разведывательной сети в Элиане.

– Да, вызови завтра к себе аладара Черного Клана, – попросил Санти. – Надо решать кого из епископов брать за жабры, а кого убирать после начала раскола.

– Считаю, что самую сволочь необходимо убирать в любом случае, – жестко сказал глава тайной стражи. – Нельзя позволить им примазаться к обновленной Церкви, все изгадят.

– Согласен, – скривился император, потирая лоб. – Противно это, но ты снова прав – иначе нельзя. Ладно, пойду я. Сегодня еще много дел.

– Уже ночь. Поспал бы.

– Некогда, – отмахнулся Санти. – Мне не дает покоя ощущение, что времени у нас все меньше и меньше. А что может случиться? Дорхот его знает. Только, боюсь, все предыдущие беды вскоре покажутся нам детскими играми. Чтото такое надвигается...

Он поежился.

– Ясно, – нахмурился Ланиг, прищурившись. – Что ж, будем разгребать дерьмо по мере его поступления. Думаю, нет смысла заранее терзаться.

– Наверное так, – уныло согласился скоморох. – Только уж больно мне не по себе. Ладно, до завтра!

Он резко встал, накинул капюшон и скрылся в тумане. А Ланиг еще долго сидел в кабинете, пытаясь свести полученную сегодня информацию о заговоре в единое целое. Однако не получалось, как ни жаль. Не хватало нескольких важных элементов, чтобы головоломка сложилась.

– И что вы думаете по поводу отца Теларина? – поинтересовался император, вернув генерала ордена в его келью.

– Потянет, – проворчал тот, с кряхтеньем опускаясь на кровать. – Вполне. Только планы его слишком наивны, так быстро, как ему хочется, необходимого не сделаешь. Это работа на годы и годы, а то и на десятилетия.

– Власть быстро выдавливает из человека наивность, – буркнул его величество, садясь на табурет.

– О, да! – коротко хохотнул отец Ордан. – Или он гибнет. Третьего не дано.

– К сожалению...

– Почему же, к сожалению? – ехидно приподнял бровь настоятель. – Наоборот. Не думаю, что есть чтонибудь хуже наивного идеалиста у власти. Такого натворит и столько крови прольет, что не дай Единый. Причем, желая хорошего, желая притянуть людей за уши к своему идеалу. А людито живые, они вовсе не хотят становиться идеалом и изо всех сил сопротивляются.

– Вы правы, отец Ордан, – тяжело вздохнул император. – Я сам на эти грабли наступал. Но уже коечто понял, надеюсь. Итак, ваши теологи убедились в подмене?

– Убедились, – резко помрачнел старик. – Не могу только понять каким образом карвенцы сумели провернуть это незаметно.

– Все очень просто. Лучших на то время теологов в течение года убрали при помощи Черного Клана, некому стало замечать. И внимательно следили за остальными, если ктонибудь начинал сомневаться и высказывать свои сомнения, такому без промедления устраивали несчастный случай. Хорошо тогда поработала карвенская разведка...

– Донельзя хорошо, – вынужден был согласиться отец Ордан. – А теперь нам надо вернуть все на круги своя. Официально заявляю, что в этом деле орден святого Даонира с вами. И не только он.

– Очень рад, – медленно склонил голову император. – Тогда хотел бы попросить вас об одной вещи.

– О какой?

– Мне необходимо знать жив или мертв епископ Равитар из тарсидарского епископата. И если жив, то где он и что с ним.

– К чему вам этот бесполезный человечишко? – удивился отец Ордан. – Ни на что не пригоден, только и знает, что ублажать свою похоть да безмерный аппетит.

– Даже вы не знаете... – в голосе императора появилась едва заметная ирония.

– Чего? – прищурился генерал ордена.

– Епископ Равитар – один из трех руководителей заговора, приведшего к смерти императора Марана и войне с Карвеном.

– Равитар?! – обхватил ладонью подбородок отец Ордан. – Вы уверены?

– Полностью.

– Проглядел... – огорченно закряхтел старик. – Надо же, проглядел... Последний человек, на кого я мог подумать.

– Очень умная гадина, – вздохнул император. – Последние месяцы до известных событий рядом с ним находилась та самая девочка, которая вас так заинтересовала. Она многое сумела выяснить. Равитар – крайне опасен, но даже Марану, несмотря на весь его опыт, не пришло в голову, что он такое.

– Что ж, я постараюсь выяснить чтонибудь о его судьбе, – нахмурился отец Ордан, – но обещать ничего не стану.

– Благодарю, – устало сказал его величество.

– А пока я хотел бы вернуться к теме церковного раскола. К сожалению, вы правы. Многим плевать, что Писание фальшивое – они, как и большинство людей, верят только в то, во что им хочется верить. И поворачивают свою веру в выгодную им сторону.

– И орден святого Даонира не знал раньше этой старой истины? – недоверчиво хмыкнул император.

– Знал, конечно, – в выцветших глазах отца Ордана горели веселые огоньки. – И использовал. Да и использует. Как и вы.

– Иначе никак.

– Согласен. Люди не желают меняться, им страшно лишиться своих иллюзий и увидеть мир без покровов. Потому и приходится.

– Но к чему вы мне это говорите? – поинтересовался император.

– К тому, что умеющим видеть окружающее без покрова иллюзий приходится брать на себя бремя ответственности за не желающих видеть, – холодно ответил старик. – Помимо того, мы, даонирцы, в отличие от остальных помним, что там, в небесах, есть высший судия, который строго спросит со зрячих, отказавшихся вести слепых. Это вторая причина нашего решения вернуть Элиану исконную религию. Мы, считавшие себя зрячими, позволили завязать себе глаза и даже не заметили этого. А значит, не исполнили своего долга перед Всевышним.

– Не гордыня ли это?

– Все возможно, – пожал плечами отец Ордан. – Неважно. Теологами ордена был проведен тщательнейший анализ обоих вариантов Писания. Первый, исконный, возвышает душу человека, учит ее подниматься вверх. Тогда как второй уводит эту самую душу вниз, оправдывает подлость и эгоизм, причем незаметно, исподволь. Не знаю кем на самом деле являлся лжепророк Карвен и кому он служил, но сволочь была очень умная. Когда мне принесли выводы теологов, мне стало страшно, Ваше величество...

– Благодарю за разъяснение, – император выглядел призраком в полутьме кельи. – И рад, что мы поняли друг друга.

– Я тоже, – едва заметно улыбнулся старик. – Но иллюзий не питаю, как, думаю, и вы. Разногласия всегда будут, как без них. Особенно в том, куда вести слепых.

– Да, – согласился его величество. – Будут. Но давайте пока отложим эти разногласия в сторону. Речь сейчас идет о выживании. Позже попробуем разобраться в том, что не устраивает каждого из нас. И найдем компромисс.

– Ваши предшественники его искать не хотели...

– Не только они. Епископы... Я имею в виду нынешних. А до них тысячу двести лет империя и Церковь мирно сосуществовали, помогая друг другу. Давайте попробуем снова.

– Ничего не имею против, – склонил голову отец Ордан. – А теперь давайтека поговорим о конкретных шагах, которые стоит сделать в первую очередь. Дело нам предстоит нелегкое.

Проговорили собеседники почти до утра.

Переместившись к остановившемуся на ночь в лесу фургону труппы, Санти облегченно вздохнул. До ДирАната осталось три дневных перехода, деревни попадались часто, но Джако предпочитал не оставаться ночевать в них – кто знает, что придет в голову местному святому отцу? Возьмет и натравит прихожан на скоморохов, такое случалось часто. Лучше не рисковать и остановиться на лесной поляне, всяко безопаснее.

Император зевнул. Надо поспать немного, разговор с генералом ордена святого Даонира вымотал его донельзя. Да, отцу Ордану пальца в рот не клади, если не хочешь без руки остаться. Старая, умная, опытная и донельзя скользкая сволочь. Но из тех сволочей, с которыми вполне можно иметь дело, если не слишком сильно прищемлять им хвост. Да и соли туда же им сыпать не стоит, совсем даже не стоит. А если и сыпать, то провернуть все так, чтобы следы вели не к тебе, а к твоему врагу. Санти горько усмехнулся – ну вот, уже сам думает, как они. Дожился, рыжий.

Решив не тревожить спящих, скоморох лег на траву под кустом и уставился на звезды. Мелькнула было мысль наведаться к Делии, но Санти оборвал ее, не дав сформироваться. Не до баб с их заскоками сейчас, совсем не до баб. Необходимо поспать, иначе завтра совсем паскудно станет, но заснуть император не мог – в голове бродили всякие разные мысли. Отчаяния, слава Единому, больше не было, зато глухая тоска не давала покоя. Кем он становится? Трудно сказать. Да, императору прежним не остаться как ни старайся. Иная мера ответственности, совсем иная мораль. Как там говорил лорд Дайар? Принцип меньшего зла? Не фальшивка ли он, этот самый принцип? Ведь он – всего лишь путь наименьшего сопротивления, самый легкий и безопасный. А стоит ли идти легким путем? Не окажется ли он самым длинным? Вполне возможно. Еще думать и думать. Главное – не делать зла, когда можешь его не делать.

Воспоминание о допросах и превращающихся в слюнявых идиотов важных господах заставило досадливо поморщиться. Неприятно все это было, но совершенно необходимо. А скольких казнить придется? Многих. Увы, очень многих. Почему столько аристократов полезло в этот заговор? Власти захотелось? А зачем им эта власть? Чтобы безнаказанно насиловать, мучить и убивать? Хочешь не хочешь, а всех замешанных в заговоре придется отправить на плаху. Без исключений. Держать их в тюрьме глупо, да и жестоко. Внезапно в голову пришла мысль, едва не заставившая Санти вскочить. Не придется казнить! Есть другой выход! Он удовлетворенно улыбнулся, подложил под голову кулак и мгновенно уснул.

– Спит, – рассерженно буркнула Ле, прислушавшись к своим чувствам. Как и каждый эльдар, она всегда знала, где император и что с ним. Теперь, правда, ощущала всех пятерых и не сразу разбиралась, что относится к Санти, а что к остальным. Но со временем научилась. – Можно больше не ждать. Не придет.

– Сами виноваты, – пожала плечами Кара. – Мы с тобой – две дуры. Если он вообще пошлет нас к дорхоту, я не удивлюсь.

– Ну... – смущенно сказала Жрица. – Я...

– Отплатить за порку таким образом решила? – язвительно спросила Беспалая. – И меня, идиотку, уговорила.

– Не только! – возмутилась Ле. – Сама знаешь, в каком Санти состоянии. Хотела его вывести из кризиса. Пусть лучше о женщинах думает, чем себя поедом ест.

– Все хорошо в меру, – пожала плечами Кара. – Вчера ты все границы перешла. Зачем было требовать делать это при Рахе? О том, что ему может быть стыдно, ты не подумала? А что его наше поведение уже достало, не видела?

– Казалось, ему это нравится...

– Нравится, да, – согласилась Беспалая. – Даже очень. Я тоже заметила. Но нельзя только брать, нужно еще чтото отдавать взамен. Мы свое получали и отваливались дрыхнуть, а Санти после этого до утра заснуть не мог от неудовлетворенности. Вот и добились. Ты как хочешь, а я извиняться пойду. Я его, понимаешь ли, люблю и терять не хочу.

– Я будто не люблю! – возмутилась Ле. – Он для меня сама жизнь. Больше, чем жизнь. Но...

– Что «но»?

– Мужчина обязан принимать от женщины все, что она пожелает ему дать, исполнять любые ее желания и не требовать ничего свыше, – проворчала Жрица.

– Это кто же тебе такое сказал?! – изумилась Беспалая. – А, в твоем племени так было принято? Так ты давно не там. Здесь иначе, если ты еще не поняла.

– Да поняла! – досадливо отмахнулась Ле. – Только, знаешь ли, от вбитого в голову в раннем детстве не слишком просто избавиться. То и дело наружу лезет.

– Избавляйся, если не хочешь остаться одна. Но ладно ты? А ято какого дорхота тебя послушала?! Ну, и дурааа...

– А все просто, – ехидно оскалилась Жрица. – Тебе оно в кайф пришлось. Тебе приятно видеть унижение мужчины после всего случившегося. Скажешь, нет?

– Да... – смутилась Беспалая. – Приятно. Но Санти я люблю!

– Только одно другому почемуто вовсе не мешало, – язвительность так и сочилась из голоса Ле. – Так что нечего валить все на меня, дорогая. Обе хороши!

– Обе.. – смущенно согласилась Кара. – Извини.

– Давай лучше думать, как исправить ситуацию.

– Гмырх его знает, как! Но все равно надо, ты права. А не то подхватит его эта Делия, что тогда?

– Удавлю суку! – вскочила Ле, разъяренно сверкая глазами.

– Сядь, – насмешливо посоветовала Беспалая. – Думаешь, Санти этого не понимает? Думаешь, не найдет, как от тебя или меня ее обезопасить? Не смеши мою задницу. Вон, мы вчера полночи в спальню рвались. И что? Прорвались? Кой там хрен!

– Так что же делать? – растерянно спросила Жрица.

– Лично я собираюсь переместиться к Санти, как только он окажется один. И извиниться. Так, как может извиниться только женщина, чувствующая свою вину.

– Это как?

– Оттрахать его как следует! – хихикнула Кара. – Как мы с тобой раньше, до ссоры делали.

– Я с тобой! – решительно заявила Ле.

– Как хочешь. А теперь давай о деле подумаем. Что у нас на завтра?

– Да Шен попросила помочь с Ализиумом разобраться. Потом к Степному Ветру, там половина эльдаров собирается, вечером шаманы решили объявить народу Степи о долге Жизни перед покойным императором.

– Вот этим и займемся, – резко кивнула Беспалая. – Все, я спать. Скоре светает, не хочу полдня сонной ходить.

– Да и я, пожалуй, – кивнула Жрица, устроилась на ближайшем диване и тут же засопела.

Кара вскоре последовала ее примеру.

Шен в то же самое время утешала рыдающую Тини и пыталась понять, как поступить. В Нартагале ночь только вступала в свои права. Королева как раз закончила просматривать переданные ей лиаром бумаги, написала нужные письма и собралась отправиться в спальню к мужу, предвкушая приятную во всех отношениях ночь, когда услышала доносящиеся из соседней комнаты тихие всхлипывания. Решив проверить в чем дело, вошла и нашла там скрутившуюся в клубочек на кровати Тини. Рабыня безнадежно плакала в подушку, жалобно, как обиженный ребенок. Шен мгновенно забыла обо всем и бросилась утешать подругу. Та уткнулась ей в живот и принялась захлебываясь, с подвываниями рыдать. Постепенно удалось выдавить из девушки причину ее отчаяния. И теперь королева сидела и думала, что ей со всем этим делать.

Тини втрескалась в Эхе! Как это могло случиться за какихто несколько дней?! Шен не знала, однако случилось. А девочка ведь носит ребенка короля, будущего наследного принца. Она вполне способна натворить глупостей и немалых. Да и понимала ее Шен, сама хорошо знала, что такое любовь. Придется чтото придумывать, тем более, что эта ситуация возникла по ее вине. А что здесь придумаешь? Посоветоваться бы с кемнибудь, так с кем? В Нартагале точно не с кем. Может с кемнибудь из своих? Из эльдаров? Увы, в замке сейчас раннее утро, все еще спят. Придется подождать, а завтра прибудут Ле с Карой. Да еще Алливи, Раха и Тайка. У них спросить, что ли? А что они ответить могут? У каждой свои проблемы. Принцесса просто не поймет, шлюха, она и есть шлюха. Охотница счастлива со своим Энетом. Раха страдает по распутному эльфу. А Жрица с Беспалой охомутали рыжего Санти.

Стоп. Вдвоем! А ведь это идея... И не ревнуют друг к другу. Но в себе Шен уверена не была, она все ночи, что Тини проводила с Эхе, не просто ревновала, а буквально сходила с ума. На стены драться готова была, срывала зло на ни в чем не повинных придворных дамах. Умом понимала, что сама подложила девушку в постель мужа, но все равно ревновала. Или это потому, что не присутствовала там? Ле с Карой всегда вместе к Санти в постель забираются, редко когда поодиночке. А то еще и Алливи зачемто с собой приводят. Придется, пожалуй, проверить. Тем более, что Шен недавно узнала коечто, приведшее ее в полную растерянность. Королева долго рылась в архивах, оставшихся от уничтоженного ею работоргового дома «Астеан», и сумела выяснить, что Тини – ее родная сестраблизнец. Отобрав девочек у матери, их продали разным воспитательным приютам. Шен выросла в «Астеане», а Тини еще гдето, оказавшись в конце концов в гареме прежнего короля.

Почему бы Эхе не иметь двух королев? Совершенно одинаковых на вид. Преимуществ это даст множество, придворные церемонии и прочую чушь вполне потянет Тини, дав тем самым Шен время заняться куда более важными вопросами. Но все опять упиралось в то, согласится ли муж. Да еще в то, как она сама на это отреагирует. Правда, отношение к Тини после того, как королева узнала, что та – ее сестра, резко изменилось. Сейчас Шен ощущала девочку, как часть себя, нежно заботилась о ней, не понимая с чего та постоянно такая мрачная. Поняла. И что дальше?

– Сейчас мы пойдем к нему, – негромко сказала королева. – Вместе.

– Зачем? – девушка настолько удивилась, что даже перестала плакать.

– Будем любить его вдвоем.

Тини оторопело уставилась на ее величество. Ей от такого предложения перехватило дыхание.

– Ты ведь мне сестричка, я теперь точно это знаю, – рассмеялась королева. – Родная! У нас одна мама была.

– Правда? – широко распахнулись глаза рабыни.

– Правда, – подтвердила грустно улыбающаяся Шен, чувствуя себя неизмеримо старше этой наивной девочки, хотя на самом деле они были одного возраста.

– Ой... – обхватила щеки ладонями Тини, восторженно глядя на ее величество.

– Я не буду тебе ничего обещать, – вздохнула королева. – Но хочу коечто попробовать. Согласна ли ты стать Эхе второй женой?

– Да я... – вспыхнула девушка. – Я на все готова, только бы хоть иногда его касаться...

– Не знаю, что из этого выйдет, – помрачнела Шен. – Но давай попытаемся.

Она прикрыла глаза Тини рукой и переместилась в спальню мужа. Он уже с нетерпением поджидал жену. Снова увидев двух королев, растерялся и упал в кресло, с недоумением уставившись на них.

– Тут такое дело... – смущенно сказала Шен, садясь прямо на пол у его ног.

– Какое?

– Тини тебя тоже любит... А она ведь твоего сына носит! И она...

– Что?

– Она – моя родная сестра. Я это точно выяснила.

– Сестра? – изумленно вытянулось лицо короля. – Значит, мой ребенок будет родным тебе по крови?!

– Да, – с улыбкой подтвердила Шен. – Он будет моим племянником.

– Я очень рад! – расплылся в улыбке Эхе.

– Но неужели Тини не заслужила хоть капельку любви и тепла?

– Заслужила, наверное... – помрачнел он. – Но я люблю только тебя!

– А давай попробуем жить втроем, – глаза Шен лучились озорством. – Вдруг нам понравится?

– Ну, давай попробуем... – уныло буркнул Эхе, готовый сделать для любимой все, что она только пожелает. Даже это.

Хотя ему, конечно, стало несколько не по себе от предложения жены. И что это на нее нашло? Да, жаль девочку, но... Но ему нужна только Шен, единственная и неповторимая. Пусть даже Тини ее сестра, однако она – не Шен! И этим все сказано. Только ничего не поделаешь, раз уж жена уперлась, то от своего не отступится.

– Тем более, что наличие двух совершенно одинаковых королев даст нам множество преимуществ, – продолжила Шен. – Тини вполне способна играть мою роль на публичных церемониях, а я в это время займусь куда более интересными делами. Да и свободнее станет, не придется выискивать возможность переместиться, куда надо, а без промедления делать, что требуется, не думая, что обязана через часдругой вернуться во дворец.

– Наверное, ты права, – тяжело вздохнул король.

Шен, загадочно улыбаясь, коротким заклинанием погасила свечи в спальне, оставив только крохотный ночник, и повлекла мужа к кровати, жестом позвав сестру за собой. Та, хоть и отчаянно покраснела, послушно последовала за королевской четой, сбросила платье и забралась на ложе. Девушка чувствовала себя очень неуверенно, но знала, что пойдет на что угодно, лишь бы получить хоть малую кроху счастья.

Эхе с тревогой поглядывал то на жену, то на пятерых эльдаров. Любимая шла на опасное дело, а он ничем не мог ей ничем помочь – не владел магией. Понимал, что с некромантским логовом необходимо разобраться, но страшно волновался за Шен. А вдруг с ней случится чтонибудь плохое? Как он будет жить без любимой? А никак! Ее жизнь была молодому королю во много раз дороже собственной. Но она ведь все равно пойдет, отговаривай ни отговаривай, это он тоже понимал. Характер у Шен стальной, в чем Эхе давно успел убедиться. Если уж она чтонибудь решала, то твердо следовала своему решению и не обращала внимания на препятствия, сметая их.

Проводив взглядом скрывшихся в тумане портала королеву с эльдарами, король грустно вздохнул. Да, его девочка будет делать только то, что сама захочет. Удивительно даже, что такой характер сформировался в рабстве. Вот и вчера приняла решение, и настояла на своем. Как ни странно, Эхе понравилось. Когда любимая женщина вдруг раздваивается, это потрясающее ощущение. Вскоре он уже не понимал с какой стороны Шен, а с какой Тини, настолько похожи были девушки. А уж что они творили... Молодой король залился краской – многое до этой ночи ему и в голову бы не пришло. Шен в страсти походила на огонь, а Тини была тихой и ласковой, но на удивление бесстыдной. В прежние ночи она вела себя совсем иначе...

Шен тоже вспоминала прошедшую ночь с радостной улыбкой. Когда они были втроем, она не испытывала к Тини никакой ревности! Наоборот, ощущала сестренку частицей себя, чувствовала ее радость и счастье. Та, видимо, тоже воспринимала чувства сестры. Это оказалось какоето безумие, королева исходила криком, как дикая кошка весной. Как хорошо, что ей в голову пришла эта чудная идея! После случившегося Шен намеревалась брать Тини с собой к Эхе каждую ночь. Та, впрочем, ничего против не имела, наоборот, рыдала от счастья, когда королева сообщила ей о своем решении.

Насмешливо хмыкнув, ее величество заставила себя отвлечься от приятных мыслей. Пришло время заняться делом. Она помахала капитану гвардейцев, сопровождающих ее, и уселась в карету. Прибытие королевы в столичный Ализиум решили обставить со всей возможной торжественностью. Эльдары уже переместились туда под пологом невидимости и пребывали настороже, чтобы исключить возможность бегства некромантов через порталы. Круг тринадцати те собрать тоже не успеют, Шен не собиралась давать им на это время. Подобную сволочь нужно уничтожать быстро и решительно. Без лишних сантиментов.

В Ализиум с утра отправили гонца с предупреждением о скором визите ее величества, и во дворе королеву поджидали высшие должностные лица столичной школы магии. Впереди стоял высокий пожилой человек в черной сутане и колпаке мага – ответственный герайд Ализиума, Доан кё Стирэ, один из немногих инаров среди магов королевства.

Какойто лакей отворил дверцу кареты, и Шен вышла. Она была одета в легкое бежевое платье, шитое серебром. Корона на голове блестела в лучах солнца.

– Ваше величество! – низко поклонились маги.

Шен милостиво кивнула, окидывая взглядом Ализиум. Здесь было на что посмотреть. Девять разной высоты белоснежных башен, несколько необычно для Нартагаля выглядящих больших зданий, множество непонятных сооружений. Посреди площади искрился струями воды фонтан. Из окон учебных корпусов на юную королеву жадно глазели студиозусы и молодые магистры, недавно получившие первый жезл[26] и еще не выбравшие себе специализацию. Многие восторженно переглядывались – какая ее величество красавица! В Ализиум женщин никогда не принимали, да что там, им был запрещен доступ на территорию школы. Для королевы, конечно, сделали исключение.

– Доброе утро, господин герайд, – подошла Шен к кё Стирэ. – Я прибыла к вам по делу. Где бы мы могли поговорить?

По делу? Какое дело может быть у этой бывшей рабыни в Ализиуме? Герайд удивленно вскинул брови, не понимая, но поклонился и сказал:

– Прошу в мой кабинет, Ваше величество.

Королева, окинув двор надменным взором, последовала за ним. Охрана предпочитала держаться позади, прекрасно понимая, что воины бессильны против магов. Капитан очень надеялся, что колдунам не придет в голову причинять вред ее величеству – король его лично удавит, если с ней чтонибудь случится.

В главном учебном корпусе Ализиума нашлось немало необычного. Шен по дороге с интересом рассматривала чучела чудовищ и созданные магами воздуха иллюзии, показывающие далекое прошлое и экзотические уголки мира. На стенах висело множество совершенно дико выглядящих предметов, непонятно для чего и предназначенных. Немало из них имело магическую ауру, и королева про себя отмечала такие, запоминая слепок ауры, чтобы разобраться на досуге.

Студиозусы не решались приближаться, толпясь неподалеку, в молодых глазах горело жадное любопытство. Большинство из них впервые за годы и годы видели женщину – от начала учебы и до получения первого жезла мальчишкам запрещалось покидать территорию школы. Коекто сбегал в самоволку, но за это очень строго наказывали, вплоть до отчисления, чего никому не хотелось – далеко не всем удается попасть на учебу в столичный Ализиум. Это редкое везение и большая честь.

– Прошу вас, ваше величество! – снова поклонился герайд, указав на распахнувшуюся впереди двустворчатую дверь.

Войдя в большой, удобный кабинет, заставленный бесчисленными книжными шкафами, Шен внимательно осмотрела его. Скорее кабинет ученого, чем мага. Насколько ей было известно, кё Стире некромантией не занимался, но о некромантах осведомлен.

– Итак, господин герайд, – заговорила королева, когда они остались наедине. – До меня дошли некие неприятные известия о возглавляемом вами заведении. Прежде, чем принимать меры, я решила поговорить с вами.

– Неприятные известия? – удивился маг. – Что вы имеете в виду?

– Некромантия! – отрезала Шен. – Мне стало известно, что в столичном Ализиуме обосновалась группа некромантов, занимающаяся экспериментами, способными погубить жизнь во всем мире.

Да что эта рабыня себе позволяет?! Герайд едва сдержался, чтобы не ответить резкостью, однако все же не решился. Королева, будь она проклята! Лучше не ссориться. Он осторожно сказал:

– Вас ввели в заблуждение, ваше величество.

– Вот как? – както позмеиному усмехнулась королева, магу не по себе стало от ее усмешки. – Что ж, прошу ознакомиться с этими документами.

Она положила на стол тонкую папку и небольшой амулет на серебряной цепочке.

– А это – запись неких событий, – добавила она. – Если вы маг, вы сможете ее просмотреть. Там много чего интересного.

Исподлобья взглянув на ее величество, герайд начал просматривать документы из папки. С каждым мгновением он все больше бледнел. Несколько мгновений маг сидел неподвижно, тупо смотря в пространство перед собой, затем сжал амулет, прошептав несложное заклятие для его активации. Там оказалась видеозапись произошедшего недавно в ФанКионе.

– Это отщепенцы, ваше величество! – хрипло выдохнул герайд, отложив амулет.

– Отщепенцы? – приподнялись брови королевы. – А документы в папке? Они говорят совсем о другом.

– Некроманты слишком сильны... – едва слышно сказал маг. – Мы ничего не можем против них сделать!

– А разве самые сильные не погибли в ФанКионе?

– Да, – согласился маг. – Погибли. Но и оставшихся вполне достаточно, чтобы превратить все население Нартагаля в зомби.

– Что ж, раз вы бессильны, ими придется заняться мне, – холодно сказала королева.

– Вам?! – изумился маг. – Да что вы можете против них сделать?!

– А вы не подумали, каким образом в моих руках оказались документы и запись?

– Я... – начал маг и замолчал, задумавшись. – Император?

– Да, – наклонила голову Шен. – Ему не слишком нравятся некроманты.

– А кому они нравятся? – скривился герайд. – Мне, что ли? Да мне бы хоть какую возможность от них избавиться!

– Я вам эту возможность предоставлю, – королева казалась самим спокойствием. – Прямо сейчас. Неужели вы думали, что его величество отпустил меня сюда без поддержки?

– Поддержки?.. – нахмурился маг. – И что же это за поддержка?

– Король обратился за помощью к своему царственному брату, – ее величество подняла руку, и пять стоявших у стены эльдаров сбросили пологи невидимости.

– Рыцари престола! – потрясенно выдохнул герайд.

– Вот именно.

– Мы локализовали находящихся на территории Ализиума некромантов, – гулкий голос одного из эльдаров заставил мага нервно вздрогнуть.

– И... что?

– Главное, не дать им собраться в круг тринадцати, поодиночке мы с ними справимся.

– А если они в личей[27] превратятся? – насмешливо прищурился герайд. – Обычная магия ведь их не берет.

– Неужели вы думаете, что мы владеем некромантией хуже них? – поинтересовался второй эльдар, который почемуто показался магу женщиной, хотя такого не могло быть, по его мнению, в принципе.

– Откуда мне знать, чем владеют, а чем не владеют эльдары? – он пожал плечами. – О вас очень мало известно.

– Кто, повашему, самый сильный из некромантов? – спросил еще один рыцарь престола.

– Данэ Ритгиэ и Керхэ Рюнике, – без промедления ответил герайд. – Оба сейчас в подземных лабораториях под вторым корпусом, они давно к чемуто готовятся. К чемуто глобальному.

– Вот ими для начала и займемся.

Эльдары переглянулись и дружно ступили в открывшиеся перед ними порталы. Королева бросилась за одним из них.

– Куда вы, ваше величество! – попытался удержать ее герайд, и тоже оказался в мрачном подземелье, чего ему вовсе не хотелось. Мало кому хочется оказаться втянутым в схватку магов такого уровня!

К эльдарам повернулись два худых человека в сутанах великих магов Ализиума. Поняв, кого видят перед собой, они тут же подняли руки и принялись выкрикивать какието заклятия. Повинуясь силе эльдаров, навстречу поднявшемуся в воздух черному мареву взметнулись тысячи тонких темносерых щупалец и принялись втягивать марево в себя. Некроманты ошарашенно переглянулись, поняв, что их бьют хорошо знакомой магией смерти, но на непредставимом для них уровне.

Шен незаметно присоединилась к остальным рыцарям престола, лихорадочно выплетая придуманное вчера заклятие. Пока сестры удерживали колдунов, она справилась и шевельнула пальцами, отпуская свое создание на свободу. Чудовищное создание, оно должно было выпить жизнь у любого, связанного с магией смерти, выпить полностью, вместе с душой, развоплотив ее. Пришлось предусмотреть для псевдосущности очень короткий срок существования. Вскоре в столичном Ализиуме не останется ни одного некроманта, они просто рассыпятся пылью. В других городах их еще предстоит вылавливать, но это не столь страшно, самые сильные собрались как раз в столице.

– Королева?! – потрясенно прохрипел один из некромантов, с ужасом глядя на Шен – он мгновенно понял, что сделала ее величество. – Вы...

– Вот именно – королева!

– Нноо ззаа...

Больше он не успел ничего сказать – псевдосущность добралась до него. Некроманты затряслись, как в лихорадке, чтото хрипя, махая руками, выплетая заклятие за заклятием, но ничего не помогло. Вскоре только две кучки праха напоминали о могучих когдато магах.

– Ну, ты даешь... – восторженно протянула Раха. – Ты как ухитрилась переплести Смерть с Жизнью и Тьмой?

– Потом покажу, – отмахнулась Шен. – Сущность убила не только этих, а вообще всех некромантов на расстоянии нескольких верст отсюда. И сколько, интересно, их было? Ого! Больше сорока.

– Вваше ввеличество... – подал голос обалдевший герайд, до того молча стоявший в уголке и старавшийся не привлекать к себе внимания. – Ввы ммаг?

Копыто дорхота! Только этого дурака здесь и не хватало! И как это она не заметила, что маг увязался следом? Плохо, очень плохо. Но не убивать же его? Не за что.

– Маг... – проворчала королева, подхватывая герайда силовой сетью и перемещаясь обратно в его кабинет. – Значит, так. Некромантов в столице больше нет ни одного. В других городах их тоже вскоре не останется. А о моей силе вы никому не скажете, просто не сможете.

Она провела рукой перед глазами герайда, накладывая заклятие молчания. Снять его мог только другой эльдар или император.

– Если кто поинтересуется, то официальная причина моего появление здесь такова. Я прибыла, чтобы потребовать принимать в Ализиум имеющих дар девушек, у нас слишком мало магов и мы не можем позволить себе отмахиваться от талантов только потому, что они не того пола.

– Как скажете, ваше величество...

Вежливо поклонившись, Шен скрылась в портале, оставив онемевшего от изумления герайда в одиночестве.

14. Догадки и намеки

Рассевшись на удобных подушках, в беспорядке разбросанных по огромному шатру, ханы негромко переговаривались, пытаясь понять с какой стати шаманы Стойбища Паука созвали Большой Сход. Этого не случалось уже на памяти нескольких поколений. Что такого важного они собираются сообщить? Предположений высказывались тысячи и тысячи, каждый говорил чтото свое, но в точности никто ничего не знал. А слухи ходили самые разные.

Про попытки атаковать неприступные стены Южных Цитаделей степняки давно забыли – только гибнуть без толку, да и добычи никакой, и начали нехорошо поглядывать на лагерь временных союзников, карвенских паладинов. Пока ханы сдерживали воинов, но и сами подумывали о том, что имперский журавль гдето там, далеко, а карвенская синица – вот она, рядом. На удивление жирная синица, при одном взгляде слюнки текут.

Спокойными оставались только хан Алых Всадников и его старший сын, Степной Ветер, прославившийся за последнее время как непревзойденный воин. Похоже было на то, что они, в отличие от остальных, чтото знают. Ханы с любопытством поглядывали на отца с сыном, подмявших под себя несколько крупных племен и ставшими силой сами по себе. Не считаться с ними глупо, можно лишиться головы. Многие подумывали о том, чтобы добровольно уйти под руку Урагана, понимая, что в ином случае их просто перережут. Степной Ветер ясно обозначил свою позицию – вывести родное племя на самую вершину. И с этим придется считаться.

Загудели дудки, забили барабаны, и в шатер ступили разрисованные ритуальными узорами, увешанные пучками перьев и лентами, потрясающие черными бубнами из человеческой кожи шаманы. Они шли и шли, редко когда в одном месте их собиралось столько. Рты многих ханов приоткрылись от изумления – весь круг шаманов в сборе? Да что же происходитто?! Даже самые древние, уже десятилетия не выбиравшиеся за пределы Стойбища Паука, сегодня почтили своим присутствием Большой Сход.

Настало торжественное молчание, и в шатре появились четыре верховных шамана, торжественно несущие свернутую вчетверо белую кошму. Белую?! Коекто вскочил на ноги, остальные просто растерянно лупали глазами. Вывод из увиденного следовал только один. Духи предков и Великое Небо повелели шаманам возвести на белую кошму великого кагана Степи. Впервые за последнюю тысячу лет!

Все больше и больше взглядов упиралось в невозмутимого Урагана. Вряд на Большом Сходе присутствовал ктонибудь, способный составить конкуренцию этому железному старику. Разве что его старший сын, но тот не пойдет против отца. Попадать под власть кагана хотелось мало кому – легенды племен сохранили память о жестокости последнего кагана, Черного Тура. А Ураган еще хлеще будет, это последнему ослу ясно. Глаза ханов самых сильных племен горели с трудом сдерживаемой яростью. Ни один, правда, не сказал ни слова – лучше подождать до официального объявления.

– Дети вольной Степи! – выступил вперед с головы до ног увешанный пучками перьев Белый Бык. – Круг шаманов наказал мне сообщить вам о важном для всех нас. И первое, что я обязан сказать – на народ Степи пал долг Жизни.

– Долг Жизни? – ошеломленно переспросил ктото.

Остальные ханы негромко загудели – страшную новость сообщил им верховный шаман, очень страшную. Долг пал на весь народ?! Степняки обязаны комуто неизвестному своими жизнями? Но им ничего не угрожало! Что за чушь?

Негромким голосом Белый Бык принялся рассказывать о случившемся два месяца назад в Оршаонской пустыне. О Пожирателе, пророчестве Пятерых и гибели императора Марана, ценой собственной жизни задержавшего чудовище.

– Круг шаманов проверил слова имперского посла, проведя камлание на месте гибели императора, – продолжил он. – Все подтвердилось! Если бы Маран не отдал свою жизнь, присоединившись к заклинанию своих убийц, в нашем мире не осталось бы никого живого. Вечная слава герою!

Подвергать сомнению слова верховного шамана не решился никто из ханов. Ссориться с шаманами – себе дороже. Объявят проклятым предками – и все, даже собственные дети отвернутся, собаками затравят, как безродного. Ханы начали один за другим вставать, каждый прикладывал руку к сердцу и кланялся, признавая тем самым долг Жизни. Они пока еще не понимали, что этот долг значит, насколько он изменит жизнь народа Степи, и пребывали в растерянности. Оказаться обязанными жизнью тому, кого испокон веков считали врагом? Нелегко это.

– Но Маран мертв! – нашелся хан Красных Койотов.

– Да, мертв, – согласился Белый Бык. – Но у него остался сын. Ты считаешь, Койот, что мы ничем не обязаны сыну героя?

– Нет... – смущенно буркнул тот, отступая за спины других. – Не считаю...

– Вот именно! – в глазах шамана горела мрачная решимость. – Но есть еще одно. Итор ар Маран – личный ученик императора Сантиара!

По толпе ханов пробежал шум. Каждый мгновенно понял, что это значит, и степнякам стало не по себе. Это что же получается, с этого момента их верность принадлежит императору? Да, так и получается, и никуда от этого долга не денешься. Слишком древен обычай, освященный Небом и сотнями поколений предков.

– Готовы ли вы выслушать императора Сантиара?

Проклятый колдун уже здесь?! Ханы переглядывались, многие осеняли себя знаками, защищающими от злых духов. Шаман снял с пояса отполированную до блеска человеческую берцовую кость и провел по ней рукой, активируя заранее наложенное заклинание. Вскоре неподалеку от него потемнел воздух, и в шатер шагнул высокий человек в темносером плаще со скрытым туманом лицом. Как выглядит повелитель Элиана знали даже в Великой Степи, и ханы потрясенно загудели, с затаенным страхом глядя на императора.

– Приветствую народ Степи! – поклонился Его величество. – Когда мне сообщили, что долг Жизни по вашим обычаям переходит на моего ученика, я удивился не меньше вашего. Мы издавна были врагами, но все изменилось. Видимо, пришло иное время. Я буду рад, если народ Элиана и народ Степи станут друзьями, нам много чего есть предложить друг другу.

– И чего же? – недовольно буркнул хан Желтых Собак, досадливо морщась.

– Для начала – множество добычи в Карвене. Для меня не проблема открыть портал для ваших воинов. Мы уже вышвырнули святош со своей земли и вскоре начнем давить их прямо у них дома. И зовем вас присоединиться. Добычи будет много!

Ханы возбужденно загудели, в глазах многих загорелся жадный огонек – император нашел слово, способное достучаться до них. Добыча! Давно уже степным племенам не выпадало случая пограбить всласть. Император дает такую возможность? Превосходно! Все равно их верность принадлежит этому Сантиару по долгу Жизни. И пусть! Победоносному вождю можно и послужить. А император – победоносен! За два месяца растер в порошок огромные армии вторжения, слухи о том успели добраться до Степи и теперь гуляли по стойбищам, обрастая по дороге бесчисленными выдумками.

Император долго отвечал на вопросы ханов, рассказывал о богатстве карвенских городов, слабости их обороны и многом другом. Ураган, внимательно наблюдавший за ним, одобрительно кивал. Белый Бык прятал усмешку в седых усах. Степной Ветер казался скалой, настолько он был невозмутим. Постепенно большинство ханов начало склоняться к мысли, что пограбить Карвен совсем даже неплохо. А если еще и будет возможность неожиданно появляться на территории врага и так же неожиданно уходить? Еще лучше. Однако сразу соглашаться степняки не спешили, предстояло еще думать и думать.

– Но это не все! – снова заговорил Белый Бык после того, как император скрылся в портале.

– А чего еще? – покосился на белую кошму хан Ночных Лошадей.

– Все четверо верховных шаманов Стойбища Паука прошлой ночью видели один и тот же сон. Предки повелели нам возвести на белую кошму великого кагана Степи! Пришло время нашему народу стать единым. Впереди великие испытания!

– Испытания? – встревоженно переспросил ктото.

– Предки, увы, не сообщали, что за беды падут на нас, – тяжело вздохнул Белый Бык. – Сказали только, что выдержать их сможет только народ, ставший единым.

Шаман поднял с пола пучок тонких гибких прутьев. Сломал несколько поодиночке, а затем попробовал сломать весь пучок. Ничего не вышло.

– Видите? – негромко сказал он. – Видите, как легко ломать прутья поодиночке, а как трудно, когда они вместе? Так и мы, как эти прутья, должны стать едины, чтобы ничто не смогло нас сломать. Предки сказали, что если мы не сделаем этого, то вскоре даже ветер забудет о народе Степи...

Несколько удивленные ханы задумались над словами шамана. А ведь прав он, если разобраться. Если дела обстоят таким образом, то пусть будет каган. Никому, конечно, не хотелось попадать под чужую власть, но с предками не особо поспоришь – им с неба виднее. Вопрос только: кто станет каганом? Каждый считал достойным именно себя. Но на кого укажет Великое Небо? Трудно сказать.

Верховные шаманы расставили в центре шатра чаши из человеческих черепов, зажгли в каждой ароматическую смолу, затем взяли в руки бубны и начали камлание. Ханы напряженно следили за ними, сжимая кулаки и нервно ежась. На самом ли деле предки высказали свою волю шаманам, или те лгут? Вслух, конечно, высказать свои подозрения не решился никто, такого живущие в Стойбище Паука не прощали. А их влияние слишком велико. Шаманы бесновались, кружились, били в бубны

– Волей Великого Неба! – провозгласил Белый Бык, внезапно остановившись напротив хана Алых Всадников. – Предки назвали твое имя, Ураган, сын Весеннего Ветра! Ты отныне каган!

Четыре верховных шамана подняли с пола белую кошму и с поклоном положили ее у ног военного вождя, нараспев читая древние молитвы Небу. Однако не успели они закончить, как ханы самых сильных племен взорвались гневными воплями. Но не все, далеко не все. Многие предпочли промолчать и поклонились великому кагану, приложив руку к сердцу. Признали.

Степной Ветер покосился на отца. Тот, заметив взгляд сына, на мгновение опустил веки, приказывая действовать. Заранее было ясно, что часть ханов не примет провозглашение Урагана великим каганом. Потому шатер еще до начала Большого Схода окружили горные мастера из степняков. Оппозицию придется давить сразу и на корню, иначе Ураган не удержится на белой кошме – слишком много желающих взгромоздить на нее собственный зад.

– Есть ли несогласные в с волей предков? – снова заговорил Белый Бык.

– Почему Ураган?! – ступил вперед разъяренный Бешеный Волк, хан Буйволов. – Наше племя больше! И древнее!

– Такова воля предков, – холодно повторил шаман. – И не тебе, Буйвол, идти против нее.

– Ложь! – выкрикнул тот, к нему присоединилось еще несколько крикунов.

Остальные несогласные задумались. Если круг шаманов за Урагана, то лучше помолчать себе в тряпочку, внимательно наблюдая за каганом и дожидаясь, пока он ошибется. А потом можно будет и в горло вцепиться. Один за другим ханы кланялись бывшему военному вождю, приложив руку к сердцу, хотя при этом и скрипели зубами от ненависти. Вскоре вокруг Бешеного Волка осталось не больше десяти человек. Тот видел это, но только разъярялся еще больше – с детства ненавидел во всем удачливого Урагана. То, чего он сам достигал ценой величайший усилий, хан Алых Всадников получал просто так. И теперь эта сволочь – великий каган?! Не бывать этому!

– Ты зря упорствуешь, Буйвол, – в голосе Белого Быка звучала жесткая угроза. – Имя Урагана назвали предки!

Но тому было уже все равно. Он проклинал шаманов, обзывал их лжецами, предателями и безродными сыновьями ишака. Белый Бык некоторое время с недоумением слушал его вопли, затем повернулся к Степному Ветру и резко кивнул. Тот три раза хлопнул в ладоши. В шатре, будто ниоткуда, возникли воины из личного отряда сына вождя. Страшные воины, все, как один, когдато исчезнувшие из Степи на долгие годы и вернувшиеся вместе со Степным Ветром. Они скользнули к несогласным, захлестнули их шеи шелковыми шнурками, и вскоре на полу лежало одиннадцать мертвых тел.

Остальные ханы шарахнулись к стенам. Им нечего было сказать – обычай не нарушен. Во время Большого Схода запрещалось проливать кровь, и воины не пролили ее. Они просто задушили не принявших Урагана. Каждый понимал, что с места уже сорвались конные сотни и понеслись к стойбищам родных племен убитых, чтобы вырезать их родственников до последнего человека. Жестко начинает великий каган, очень жестко...

– Во имя предков! – провозгласил Белый Бык. – Слава Урагану, великому кагану народа Степи!

– Слава!.. – нестройно отозвались ханы, чувствуя себя очень неуютно.

Ураган низко поклонился на четыре стороны света, на мгновение замер и опустился на белую кошму.

– Доброе утро, отец Ордан!

– И вам того же, Ваше величество, – повернулся к появившемуся из стены императору старик. – Ваши люди готовы?

– Естественно. Будем начинать?

– Пора... – покивал настоятель, поежившись. – Ох, и буча поднимется...

– И не говорите, – обреченно махнул рукой император, опускаясь на табурет и доставая из воздуха кружку круто заваренного ларта. – Будете?

– Не откажусь.

Его величество поставил на стол вторую кружку и вздохнул. Туман на месте его лица колыхался, казался провалом в Бездну.

– Никаких данных по епископу Равитару так и нет?

– Вынужден вас огорчить, – скривился старик. – Его уже не допросишь. Скрывался в крохотном монастыре целестинцев, расположенном на острове неподалеку от ДирАрната. Две недели назад найден мертвым у себя в келье. Способ убийства позволяет заподозрить некромантию.

– Неудивительно, – огорченно буркнул император. – Главный заговорщик давно снюхался с нартагальскими некромантами. Мы с его величеством королем изрядно проредили их ряды за последнее время, но выжившие попрятались.

– С некромантами? – прищурился отец Ордан, в его глазах загорелся гневный огонек. – Это достоверная информация?

– К сожалению, да. Кто еще, кроме некромантов, сумел бы открыть Черный Портал?

– Этот человек потерял всякое чувство меры, – нахмурился настоятель. – Вы правы, его нужно остановить. Я многое могу простить, но не некромантию.

– А как его теперь ловить? – досадливо повел плечами император. – Ни одной ниточки не осталось! Все предусмотрел, сволочь такая.

– Вы же умный человек, ваше величество... – негромко рассмеялся старик. – Для каждого есть своя наживка. Для него тоже.

– Есть, конечно. Да только я не знаю, какова она.

– Зато я знаю, – в глазах отца Ордана горела веселая ирония. – После закрытия Черного Портала ктото начал лихорадочно искать любую информацию по пророчеству Пятерых, затрачивая на эти поиски такие силы и деньги, что страшно становится. Вам это ни о чем не говорит, Ваше величество?

– Говорит... – заинтересованно наклонился вперед император. – Видимо, раньше лорд не воспринимал всерьез пророчества, но понял, что ошибался. И теперь стремится восполнить пробел в своих знаниях.

– Я тоже так думаю, – согласно опустил веки настоятель. – Можно запустить по каналам Церкви слух, что в какомнибудь дальнем монастыре обнаружен полный список пророчества. Причем, с частями, которых нет больше нигде.

– Он просто пришлет туда своих людей, – вздохнул император. – Самых обычных курьеров. Или даже высокопоставленного церковного иерарха, чтобы изъял список. Думаете мало из них работают на нашего лорда?

– Не все так просто... – усмешка отца Ордана напоминала оскал. – Если, конечно, это будет монастырь даонирцев.

– Объясните.

– Мы не подчиняемся иерархам Церкви. Нам они не указ и ничего забрать без моего разрешения не смогут. Да и некроманты в наш монастырь рискнут сунуться разве что кругом тринадцати – среди даонирцев много сильных магов, нам на предрассудки епископов плевать. Устраивать магические войны посреди империи лорд не станет, встречаться с вами или с эльдарами ему вовсе не хочется, потому начнет изыскивать способы добраться до рукописи без шума.

– Для того опять же не требуется его личного присутствия, – пожал плечами император.

– Не требуется, – медленно опустил голову настоятель. – Но вы подумайте, рискнет ли он доверять комунибудь полный список Пророчества Пятерых. Судя по его действиям, этот человек не доверяет никому. Утечку информации о случайной находке списка можно организовать таким образом, чтобы она дошла только до самых осведомленных в Церкви людей. Им станет известно, что в одном из монастырей даонирцев обнаружена бесценная реликвия, и намеки на то, что это за реликвия. Ничего больше. Естественно, лорд заинтересуется и начнет искать в каком монастыре это произошло. Узнает название монастыря и то, что библиотека охраняется опытными магами. Лорд в первую очередь попытается подкупить хранителей рукописи, но поначалу ничего не выйдет. В конце концов, один согласится взять деньги, но красть список или делать копию откажется – слишком сильными заклятиями она защищена. Согласится только пропустить в библиотеку когонибудь и дать ему прочесть пророчество на месте.

– В таком случае лорд скорее всего явится сам, – в голосе его величества появился интерес. – Но монастырь, понятно, будет окружен его людьми и нартагальскими некромантами. Но это не проблема, скрутим. Что ж, давайте попробуем. Я не уверен, что мы преуспеем, но не попытаться – глупо. Только...

– Что?

– Зачем это вам, отец Ордан? – подозрительно спросил император. – Насколько мне известно, вы предпочли бы, чтобы заговорщики победили.

– Да, предпочел бы, – согласился тот. – Но так было раньше, а в свете новой информации я вижу, что совершил ошибку, согласившись сотрудничать с ними. И не боюсь этого признать. Впрочем, главная причина иная – лорд не знает чувства меры. Ради достижения своих целей он едва не погубил весь мир. И продолжает якшаться с некромантами, из чего следует, что урок не пошел ему на пользу. Значит, ставить на него нельзя. А раз так, его необходимо нейтрализовать – слишком опасен и непредсказуем. Вдруг он сотворит еще чтонибудь в духе открытия Черного Портала? В нашем мире хватает древних магических артефактов. И никто не знает, к чему может привести их использование.

– О, да... – поежился император. – Вспомнить хоть войну с некромантами девятьсот лет назад. И лича, владевшего жезлом Пустоты.

– Не поминайте... – вздрогнул отец Ордан. – Только такого кошмара нам и не хватало!

– Вот и я о том же. Только, боюсь, нас ждет чтото куда более страшное.

– Вы уже в который раз говорите об этой загадочной надвигающейся опасности, – нахмурился настоятель. – Неужели нет даже намека на то, чего нам ждать?

– Знаю только, что в наш мир придет чтото извне, – хмуро бросил император. – Чтото очень опасное и сильное. Сон недавно видел... Возможно, пророческий.

– Сон?

– Да. В небе летели стальные птицы и заливали огнем элианские города. Люди сгорали десятками тысяч. Закованные в сталь, абсолютно неуязвимые для нашего оружия воины разгоняли наши армии молниями. А в небе висел огромный железный замок, откуда потоками шли и шли враги.

– Да уж... – поежился отец Ордан. – Но это все же лучше Пожирателя. Раз люди, то с ними можно справиться, каким бы там оружием они не владели.

– Не знаю, люди ли... – буркнул император. – Какието они были странные. Но это, вполне возможно, просто кошмар, а не видение будущего. Давайте разгребать проблемы по мере их поступления.

– Вы правы. Не стоит пока нервничать по поводу непонятно чего. Значит, я начинаю готовить приманку для лорда. Это займет дней пять, может, десять.

– Хорошо, – резко кивнул его величество. – А теперь – обнародование подмены Писания.

– Именно, – вздохнул настоятель. – Ох, и вой будет...

– Не то слово.

– Что планируете делать с епископами?

– Убирать! – холодно отчеканил император. – Не позволю этой сволочи примазаться к обновленной Церкви и изгадить ее.

– Очень рад, что вы понимаете необходимость этого, – довольно усмехнулся отец Ордан. – Иначе этим пришлось бы заняться мне. Впрочем, коекого из внешне приличных тоже придется давить. Малой кровью такие потрясения не даются.

– Знаю, – обреченно махнул рукой его величество. – И сделаю все, что должен, пусть даже меня потом тысячу раз проклянут.

– Тогда не станем терять времени, – встал настоятель.

– Не станем, – согласился император и исчез в портале.

Отец Ордан еще некоторое время размышлял о состоявшемся разговоре. Судя по реакции на коекакие вещи, его величество очень молод. Странно даже, что он оказался способен на все, что уже сделал. Толковый правитель растет, сразу видно. Вздохнув, старик вышел из кельи. День предстоял не просто тяжелый, а адски тяжелый.

Даже он не представлял, что вскоре начнется в церквях, епископатах и монастырях. Но что бы ни началось, вернуть истинное Святое Писание необходимо. К слишком страшным последствиям привела фальшивка проклятого Карвена, чтоб ему из ада никогда не выбраться. До сих пор тошно было осознавать, что никто не обратил внимания на подмену. Даже те, кто обязан был это сделать. Даже зрячие стали слепыми. И их повели на убой.

В душе генерала ордена святого Даонира клокотал глухой гнев. Что ж, скоты, превратившие МатьЦерковь в кормушку, вскоре поплатятся.

По элианской империи волнами расходился скандал. Да нет, даже не скандал, скорее паника. В церквях, епископатах и монастырях страны возмущенно орали друг на друга растерянные священники, иерархи и монахи. Все, во что они верили, чем жили и дышали, внезапно оказалось фальшивкой. Карвенской фальшивкой. Мало кто понимал, как жить дальше. Так что же всетаки произошло?

Этим утром по требованию влиятельного ордена святого Даонира были вскрыты сотни старых архивов, откуда достали множество сохранившихся экземпляров Святого Писания, писанных более трехсот лет назад. Произведенное на глазах тысяч священнослужителей сравнение текстов вызвало шок. Затем даонирцы огласили выводы известных теологов, поясняющие отличия Писаний и к чему ведет каждое. От этих выводов остальные пришли в еще больший ужас. Кроме тех, конечно, кто и так все знал, но такие предпочитали помалкивать, понимая, что в данный момент сила не в их руках.

Во многих монастырях началось чтото страшное. Разъяренные монахи врывались в библиотеки и книгохранилища, вытаскивали фальшивое Писание во двор, сваливали в кучи и поджигали. Пытавшиеся помещать им настоятели и священники были нещадно биты, коекого даже забили насмерть.

Епископы, архиепископы и первосвященник не знали, как им реагировать и что вообще делать. Зачем ордену понадобилась вся эта буча? Какова в том их выгода? Вовсе незачем вытаскивать на белый свет грязное белье. Вполне можно было договориться в узком кругу, среди своих. Однако генерал даонирцев с какойто стати пошел на конфронтацию. Почему? Ответов у архиепископов не находилось. Неужели отец Ордан не понимает, что это – церковный раскол? Не может не понимать. Да, за ним пойдут многие, но далеко не все. И прежде всего – верхушка Церкви. Возврат к старому Писанию был крайне невыгоден этой самой верхушке. Слишком мало возможностей для маневра оно давало, в отличие от карвенского. Слишком многое из того, что иерархи привыкли считать добродетелью, объявляло смертным грехом.

Несколько сильных монашеских орденов объявили о возврате к исконным ценностям, учению святых великомучеников Лодама и Эскена. Другие кричали о чудовищной лжи, придуманной даонирцами. Вскоре последних поддержал первосвященник, выступив на срочно созванном заседании Синода с обличительной речью. Однако согласились с ним далеко не все иерархи, коекто объявил о своем выходе из состава Синода и бежал в монастырь святого Даонира под Тарсидаром, где начали собираться сторонники отца Ордана.

Простые священники пока молчали, но архиепископы понимали, что честно выполняющие свой долг перед Создателем и не рвущиеся к власти люди вряд ли будут на их стороне. С каждым прошедшим часом элианская Церковь все больше и больше разделялась на две части. А затем случилось страшное – о своей полной поддержке даонирцев и возврату страны к учению Лодама и Эскена заявили император и боевое братство. Вот тутто иерархам все и стало ясно. Тем более, что самые одиозные фигуры в Синоде и епископатах начали умирать. По естественным, казалось бы, причинам – ни разу не удалось доказать убийства. У когото внезапно случился сердечный приступ или инсульт, еще ктото поскользнулся и упал с лестницы, сломав себе шею. Несколько человек утонуло во время ритуального утреннего омовения в море. У когото понесла лошадь. Да, очень разные причины, но каждому здравомыслящему человеку было понятно, что все это неспроста, что слишком уж много «случайностей».

Первосвященник собрался было подвергнуть орден святого Даонира интердикту, но его резиденцию навестил в сопровождении нескольких тайных Ланиг ар Вортон и «дружески» посоветовал этого не делать. Глава Церкви последовал совету – слишком страшно оказалось смотреть в холодные глаза ходячего кошмара.

Сотни теологов рылись в старом Писании и сравнивали его с новым, находя все больше кардинальных различий. Прихожане пребывали в полном недоумении – в одной церкви священник предавал анафеме отца Ордана и его последователей, а в другой – благословлял. Наверное, если бы не только что закончившаяся война, все могло бы сложиться и поиному. Но после зверств инквизиторов ненависть к Карвену и всему с ним связанному оказалась слишком велика. Пережившие оккупацию рассказывали такие ужасы, что остальные элианцы осеняли себя косым крестом и благодарили Единого за то, что их миновало это. Когда люди узнавали, что поганые святоши подсунули им вместо веры предков фальшивку, их гневу не было предела. Святых отцов не трогали, но в церкви, где продолжали проповедовать учение Карвена, просто переставали ходить. Оплота сумасшедших фанатиков – ФанКиона – уже не существовало, а остальные жители Элиана особой религиозностью никогда не отличались.

По прошествии нескольких дней генерал ордена святого Даонира объявил о создании нового Синода и провозглашении первосвященника обновленной Церкви. Им стал никому не известный архивариус отец Теларин из тарсидарского епископата. Председателем Синода избрали отца Ордана. Члены прежнего Синода забеспокоились, понимая, что власть ускользает из их рук, но ничего сделать не смогли. Ктото исподтишка убирал епископов и архиепископов одного за другим безо всякой жалости.

Санти наблюдал за действиями отца Ордана со скрытым восхищением – и что за потрясающий старик? Сволочь, конечно, редкая, но гений. Как он за какихто несколько дней скрутил Церковь в бараний рог! Чудо просто, все больше приходов возвращаются к учению Лодама и Эскена, отринув карвенскую фальшивку. Не говоря уже о монастырях. Однако Ланиг требует не спускать с даонирца глаз, утверждает, что тот смертельно опасен и ядовит, как змея. Тут ничего не возразишь, прав глава тайной стражи. Но без помощи Ордана настолько быстро расколоть Церковь не удалось бы, потому император и пошел на сотрудничество с орденом святого Даонира.

– Что сидишь? – хлопнул скомороха по плечу подошедший Лек.

– Да вот, все думаю о Церкви и иже с нею, – вздохнул тот. – Отец Ордан новый Синод быстро под себя подмял, гляжу.

– А чего ты от этого старого жука хотел? – скривился горец. – Он иначе не умеет. Кстати, добрую половину прежних епископов Клан не убирал. Я им такого приказа, по крайней мере, не отдавал.

– Сам Ордан постарался? – покивал Санти. – Следовало ожидать. Что Теларин?

– В некотором обалдении. К Ордану относится с настороженностью, слишком хорошо знает, что такое орден святого Даонира.

– Меня сейчас больше беспокоят целестинцы, – скоморох достал из воздуха кружку с элем и сделал глоток. – Они совсем обезумели. Проповедуют на каждом углу, и находятся ведь идиоты, которые их слушают.

– Есть у меня предложение, – присоединился к разговору Энет.

Друзья повернулись к нему.

– Так, вот, – продолжил граф. – Предлагаю законодательно запретить деятельность ордена святого Целестина на территории элианской империи, а всех целестинцев скопом переправить в Карвен через порталы. Пусть себе идут к своим горячо любимым святошам.

– Ты поди вылови их всех... – проворчал Лек, озабоченно потирая лоб. – Но чтото делать надо, иначе они бунт вызовут.

– Вот и займись, – недовольно буркнул Санти. – Хотя бы запретим, а отец Теларин на них интердикт наложит, он мне сам говорил, что давно собирается это сделать – надоели ему эти фанатики карвенского разлива.

– Ладно, займусь, – встал горец, вызывая императорский плащ. – Монастыри их тоже закроем, самую сволочь вышлем, но всех нельзя, неправ ты, Энет. Это вызовет слишком большое возмущение. Люди еще не знают, что им делать и на какую сторону склониться.

– Одну минуту, – поднял руку скоморох. – Архиепископов не осталось?

– Нет, все приказали долго жить.

– Пусть Клан еще пройдется по перебежчикам.

– А вот тут лучше посоветоваться с отцом Орданом, – отрицательно покачал головой Лек. – Ты слишком спешишь. Наше участие в образовании обновленной Церкви должно быть минимальным и скрытым.

– Наверное... – скривился скоморох. – Только многие последыши старой уйдут в подполье и образуют секты. А потом начнут вредить нам всем, чем только смогут.

– А куда денешься? – развел руками горец. – Будем вылавливать и давить. Но сейчас допускать бунта мы права не имеем.

– Не имеем... – уныло согласился Санти, потирая щеку. – Копыто дорхота, как оно мне все надоело...

– Не тебе одному, – вздохнул Лек и скрылся в портале.

Скоморох проводил его взглядом и повернулся к Энету. Тот о чемто напряженно размышлял. Некоторое время длилось молчание, а затем граф поднял голову и исподлобья уставился на друга.

– Я вот все думаю над ловушкой для высокого лорда, – негромко сказал он. – У меня все чаще появляется одно нехорошее подозрение...

– Твой отец? – усмехнулся рыжий. – У меня оно тоже не раз возникало.

– Слишком странно он порой себя ведет, – закусил губу Энет. – Я опрашивал персонал посольства. Выяснилось, что иногда посол исчезает неизвестно куда, будто сам умеет телепортироваться. Вскоре появляется, делая вид, что ничего не произошло. Я обследовал здание посольства в Нартагале и нашел там следы чужих, не наших заклятий перемещения. С душком некромантии...

– Я тоже их находил, – покивал Санти. – Только вот доказать ничего не получается. Но я все же не думаю, что это твой отец. Он почти постоянно на виду, а наш лорд продолжает действовать, его следы находятся везде, но тайные всегда опаздывают. Каким бы образом лорд Дайар сумел сделать все это, оставаясь в посольстве? Разве что раздвоиться. А этого даже мы не умеем.

– Наверное, ты прав... – вздохнул Энет, затем приложился к кружке с элем. – Но я чувствую себя очень неуютно и постоянно об этом думаю. А вдруг, это он? Что мне тогда делать?! Отец ведь...

– Не знаю... Но мой замысел о ссылке преступников в другой мир ты знаешь.

– И согласен! Чем меньше нам придется убивать, тем лучше!

– Вот именно, – понурился Санти. – В нашем положении заделаться сволочью – раз плюнуть. Не хочу.

– И я, – резко кивнул Энет, продолжая оставаться мрачным. – Но прошу, чтобы в ловушке поджидал лорда именно я. Хочу сам все увидеть.

– Никаких проблем, – приподнял кружку с элем скоморох. – Остальные, думаю, тоже не будут против.

– Договорились! – встал граф. – Смотаюсь, поговорю с отцом.

– А я к Ланигу. Надо коечто обсудить.

– Только с Леком там не столкнись, тото старик удивится, двух императоров сразу увидав.

– Копыто дорхота мне в задницу! – с досадой ругнулся Санти. – Забыл, что он тоже туда отправился. Придется подождать.

Оказавшись в кабинете главы тайно стражи, скоморох остался в пологе невидимости и сбросил его только убедившись, что Лека здесь уже нет. Снова увидев недавно покинувшего его императора, старый мастер удивился, но виду не подал.

– Уже справился, твое величество? – поинтересовался он.

– Поручил коекому, там и эльдары многое сделают, – буркнул Санти, падая на стул и снимая капюшон.

Он сделал это только затем, чтобы не вызвать у Ланига ненужных подозрений. Всетаки наличие сразу пяти императоров имело свои недостатки. Побратимы давно уже подумывали о том, чтобы посвятить главу тайной стражи в свою тайну. Но пока еще не пришли к единому мнению.

– А я хочу обсудить с тобой коечто на будущее, – буркнул император, поставив на стол кружки с лартом. – Коечто очень важное.

Бровь старика вопросительно приподнялась, он откинулся на спинку кресла, отпил глоток ларта и приготовился слушать. Его величество снова чтото хитрое выдумал. Любопытно.

– Я хотел поговорить о возможных взаимоотношениях Церкви и государства после того, как окончательно раздавим Карвен,

– Ну, до того еще не скоро, – в глазах Ланига блеснула ирония. – А про Ордана я тебя не раз предупреждал.

– А альтернатива была? – скривился Санти. – Сам знаешь, что нет. Сколько бы мы без его помощи с Церковью возились?

– Годы и годы... – тяжело вздохнул старый мастер. – Здесь ты прав, твое величество. Но не сменили ли мы шило на мыло?

– Кто его знает, – пожал плечами император. – Поживем, увидим. Зато самой одиозной сволочи уже нет и их устранение не вызвало взрыва, как случилось бы в ином случае.

– Ордан на их место свою сволочь насадит, – скривился Ланиг. – И что мы выиграли?

– Не скажи, – возразил Санти. – С ним вполне можно иметь дело, соблюдая, конечно, разумную осторожность. Согласился же Ордан с кандидатурой Теларина? Согласился. Да и ловушку для нашего драгоценного лорда грамотно спланировал.

– Ему сейчас невыгодно ссориться с тобой. А вот дальше...

– Вот дальше и поглядим. Пока вот, ознакомься. Мы тут с ребятами подумали немного над приказами, которые стоит организовать. Да и о многом другом. Непорядок в империи даже при Маране творился. Нам вскоре потребуется множество грамотных людей, а их нет. Значит, нужно браться всерьез за систему образования. Что мы имеем на данный момент? Начальные школы, где и половины детей не обучается, да Академию, куда мало кто поступить может. Этого явно недостаточно.

– Затраты, твое величество... – простонал старик. – Откуда деньги на это брать? Казна почти пуста, война все сожрала.

– Будем расширять торговлю и производство, – буркнул Санти. – Но времена меняются, а значит, и мы не имеем права оставаться прежними. Иначе...

– Ты прав. Иначе погибнем. Только не спеши ты как на пожар. Нельзя проводить изменения быстро, пойми. Люди не любят перемен.

– И верят только в то, во что им хочется, – добавил император. – Значит, будем думать, как заставить их измениться исподволь. Оставляю тебе эту папку, прочтешь на досуге. Может, чего присоветуешь. Теперь вернусь к Церкви.

– Слушаю.

– Отсюда я к первосвященнику, он согласился снять анафему со скоморохов и Академии. Затем поговорю с отцом Орданом, генерал обещал подготовить к вечеру тезисы по устройству обновленной Церкви. Вот их обсудить надо будет обязательно. Созови совет мастеров. Завтра ночью.

– Хорошо, – кивнул Ланиг, записав чтото в лежавшей перед ним тетради. – Что делать с прежним первосвященником?

– В монастырь, – отмахнулся император. – Бесполезный человек.

– Скорее, вредный, – не согласился старик. – Я бы его лучше убрал.

– Не стоит. Достаточно отречения и ухода в монастырь. Думаю, ты сумеешь убедить его отречься?

– Да уж какнибудь... – спрятал улыбку в седые усы Ланиг. – Не таких убеждали.

– Тогда я убежал.

Вернувшись в замок, Санти обессиленно рухнул в кресло. Разговор с отцом Орданом вымотал его донельзя. Слишком многого захотел скользкий старик. И аргументировал свою позицию так, что и не подкопаешься. Пришлось выдержать целую войну, прежде чем скоморох сумел отбиться. В Элиане Церковь изначально была отделена от государства, так оно и будет! Вера человека – его собственное дело. Кроме карвенской ереси, призывающей к жестокости и нетерпимости. Вот она всегда останется вне закона на территории империи. И любого ее последователя император намерен был давить без жалости. Слишком хорошо знал, к чему приводит потакание низменным инстинктам. Особенно в масштабе страны.

Зато визит к первосвященнику оказался крайне удачен. Уже завтра с амвонов столичных церквей объявят о снятии интердикта со скоморохов и магов. Отец Теларин, помимо того, направил священников в Академию, потребовав от ректора выстроить там церкви и организовать факультет магии Единого, давно забытой в империи. Также молодым магам и инженерам со следующего учебного года начнут преподавать Святое Писание.

Сил не осталось даже на то, чтобы доковылять до спальни, не говоря уже о том, чтобы раздеться. Санти долго сидел, тоскливо глядя в стену и вспоминая все совершенное им в последние недели. Совсем человеком быть перестает? Похоже, так. Но ведь не ради себя старается... Себе одного хочется – забыть обо всем этом кошмаре и просто быть скоморохом, которым рожден. Увы. Нельзя. Долг.

Император горько рассмеялся, откинулся на спинку кресла и мгновенно уснул.

15. Жизнь императора – колизей![28]

Только редкие крики ночных птиц изредка нарушали тишину, ничего больше не тревожило ночной покой. Обе луны освещали пустынную местность вокруг крохотного монастыря. На многие версты вокруг не было и намека на человеческое жилья. Не желали люди селиться на бесплодных холмах предгорья Мевидарского хребта между самим Мевидаром, Ниокреном и Иртальдаром. Не росло здесь почти ничего, только сухой, ломкий кустарник. Да и воду найти было довольно проблематично, приходилось копать очень глубокие колодцы. Слишком много усилий требовалось, чтобы окультурить местность. Да и зачем, если вокруг предостаточно плодородных земель? В самих горах наоборот, поселений там выстроили множество – чего только ни добывали в мевидарских шахтах, от угля до железа и меди. Потому разве что монастыри да воинские поселения встречались редкому путнику, оказавшемуся на плоскогорье.

К воротам монастыря подкатила карета. Полностью бесшумно, будто ее колеса обмотали тряпками. Да и лошади ступали почти без звука. Наружу выбрались два человека, закутанных с ног до головы в плотные шерстяные плащи. Они переглянулись, но не стали приближаться к монастырю, чегото дожидаясь. Вскоре из темноты выступил болезненно худой человек с горящими лихорадочным огоньком глазами. Какойто потусторонней жутью веяло от него.

– Все чисто, мой господин, – поклонился он.

– Ты уверен?

– Да, на пятьдесят верст вокруг никого нет, только в самом монастыре десятка два человек.

– Маги?

– Ни единого, мы сканировали на всех уровнях вплоть до ментала. Не считая опять же самих монахов, среди даонирцев магов всегда хватало. Но их ауры ни с чем не спутаешь.

– Ясно, – недовольно буркнул гость.

– Внутрь нам соваться не стоит, сразу такой трезвон подымется, что сюда все эльдары слетятся, – уведомил маг. – С несколькими мы еще справимся, но не больше.

– Это давно было понятно, – отмахнулся высокий лорд. – Как потвоему, Шехэ, это не ловушка?

– Все возможно, мой господин. Я бы на вашем месте не рискнул отправляться сюда самому.

– Иногда надо рисковать. Слишком важная информация. В прошлый раз мы проиграли только потому, что не владели ею. И никто, кроме меня, не сумеет сделать выводов из нее. Если бы была возможность снять с рукописи копию, я бы, конечно, когонибудь послал. Но раз нет такой возможности, пришлось идти самому. Полагаться на чьюто память я не могу. А вдруг человек чтото не так запомнит или даже намеренно исказит?

– Вы правы, мой господин... – вздохнул маг. – Если бы мы заранее знали, что из Черного Портала может выйти Пожиратель, то но ни за что не рискнули бы его открывать.

– Это уж точно... – нервно поежился высокий лорд. – Едва не доигрались...

– Да, если бы не новый император...

– Какуюто роль там сыграли еще и Пятеро. Боюсь, немалую. А мы о них почти ничего не знаем!

– Не знаем, – согласился маг. – Потому не способны с ними бороться.

– А какого дорхота ваши люди устроили такое в ФанКионе? – поинтересовался высокий лорд. – Только погибли без толку.

– О, нет! – хохотнул маг. – Далеко не без толку! Знаем теперь, на что способен император. Он некромант посильнее нас!

– Некромант?! Не ждал...

– Мы тоже были сильно удивлены. И успели убедиться, что Марану до нового императора было далеко.

– Редкостно изворотливая сволочь, – согласился высокий лорд. – Даже Церковь под себя подмял. Этого до него никому еще не удавалось сделать.

– Не только, – скользнула по губам мага змеиная усмешка. – Он и у нас в Нартагале ухитрился посадить на престол своего ставленника. Нам сейчас дома появляться опасно.

– Да, мы почти проиграли.

– Еще не полностью. Есть еще шансы.

– Надеюсь... Ладно, не стоит терять времени. Будьте наготове.

Маг поклонился и исчез в темноте. Высокий лорд проводил его досадливым взглядом. Лучшие погибли во время открытия портала. Лучшие из лучших. А эти... Так, последыши. Куда этому Шехэ до покойного Кёхе... Не тот человек, слаб, да и властолюбив слишком, способен предать. Только деваться некуда, у него остались только эти люди, придется работать с ними.

Подойдя к калитке в воротах монастыря, высокий лорд стукнул в нее условным стуком. Второй гость последовал за ним.

Некоторое время ничего не происходило, затем калитка бесшумно отворилась. В проеме появился сонный монах с факелом. Он осмотрел гостей, убедился, что их всего двое, как и договорено, и молча протянул руку. Один из гостей опустил в нее туго набитый кошелек. Не с золотом, с драгоценными камнями. Много захотел хранитель рукописи за право ознакомиться с ней, очень много, но выбора не было, пришлось соглашаться.

– Магов нет? – хрипло каркнул монах.

– Мы не маги, – высокий лорд казался самим спокойствием.

– Надеюсь, вы предупредили своих колдунов, чтобы сюда не совались? Такой трезвон поднимется... Все погорим. Отец Ордан незваных гостей очень не любит.

– Не надо принимать меня за идиота, – презрительно скривил губы аристократ.

– Что ж, идемте.

Монастырь и в самом деле оказался крохотным. Внутри стен поместились только часовня, склад и небольшое жилое здание с тремя десятками келий. Где же, интересно, библиотека? Монах повел гостей к часовне, нажал в определенной последовательности несколько камней в стене, и в земле открылся проход. Высокий лорд удивленно покачал головой. И кто бы подумал, что библиотека подземная? Да, Церковь хорошо умеет прятать свои тайны, издавна этим отличалась.

Спускались довольно долго, несколько минут. В подземелье было на удивление сухо, даже намека на сырость гости не увидели. Впрочем, а чему удивляться? Иначе здесь не стали бы устраивать библиотеку. Оказавшись в огромном зале, заставленном сотнями, а то и тысячами стеллажей с книгами и свитками, высокий лорд восторженно выдохнул. Да это же не просто библиотека, а одно из тайных книгохранилищ Церкви! Или даже не Церкви, а ордена святого Даонира.

Проводив гостей в дальний угол книгохранилища, монах зажег потайной фонарь от своего факела и поставил его на небольшой стол, указав на табурет рядом. Высокий лорд сел, настороженно поглядывая по сторонам и вслушиваясь. Но не услышал ничего, мертвая какаято тишина. Да и увидеть в окружающей освещенное пространство темноте ничего не смог. Монах на короткое время исчез, а появившись снова, положил перед гостем выглядящую бесконечно древней пергаментную книгу.

– Вернусь через два часа, – буркнул он и ушел.

Еще какоето время в темноте виднелись отблески его факела, а затем исчезли и они. Гости остались наедине.

– Читай ты первым, – негромко сказал спутник высокого лорда. – А я посторожу на всякий случай. Мне здесь както не по себе...

– Хорошо.

Проводив спутника взглядом, высокий лорд скривился. Чтото не нравилось ему в последнее время поведение брата, очень сильно не нравилось. Странно он себя ведет, непривычно. Хотя если ему не доверять, то кому тогда? С детства они были неразлучны, даже не мыслили о расставании, считали себя единым целым. Да, брат разделял не все его цели, но поддерживал, никогда и ни в чем не отказывая.

Вздохнув, он осторожно открыл ветхую книгу. Пророчество Пятерых... Истинное. Списки с него доводилось читать, но здесь явно есть куски, которых нет больше нигде. Так, это уже знакомо, а вот этого он еще не видел... Высокий лорд погрузился в чтение, тщательно обдумывая прочитанное. Ах, если бы он знал это до начала всего! Ни за что не рискнул бы трогать проклятый Черный Портал, придумал бы иной способ выманить императора.

Стоп! А это еще что?! Ведь Пророчество пятерых завершается их инициацией. Но в этой рукописи было продолжение! Да, не зря за право ознакомиться с ней отданы такие деньги... И понятно, почему ее так охраняют. Высокий лорд вчитался и ощутил, что его волосы встают дыбом. Это что же получается, без Пятерых мир обречен? Их снова ждет какаято катастрофа? Единый Создатель! Да сколько же можно?!

Прочитав Пророчество до конца, высокий лорд задумался. Придется, похоже, сворачивать деятельность остатков своей организации и затаиваться. К сожалению, сейчас не время бороться за власть. На кону стоит само существование мира. Раньше он никогда не верил в пророчества, но явление Пожирателя заставило высокого лорда изменить свое мнение. Как ни жаль, истинные пророчества существуют. И это – одно из них!

– Ознакомились? – заставил его вздрогнуть чейто гулкий, наполненный иронией голос.

Высокий лорд медленно повернулся и замер. На границе освещенного круга стоял человек в темносером плаще со скрытым туманом лицом. Император...

– Вот мы и встретились... – продолжил Его величество. – Давно мечтал об этой встрече.

Все же ловушка. Попался. Как сопливый мальчишка попался! Но маги ведь утверждали, что никто не способен телепортироваться в монастырь, что он прикрыт таким пологом, который никому не преодолеть. Дилетанты дорхотовы...

Он медленно встал – свою судьбу, какой бы они ни была, нужно встречать с достоинством. Что ж, проиграл, значит, проиграл. Высокий лорд поднял голову, и свет фонаря осветил его лицо. Император глухо вскрикнул и отступил на шаг.

– Всетаки ты, папа... – с трудом выдавил он. – Это всетаки ты... Но почему?!

– Папа?! – ошеломленно переспросил высокий лорд. – Я...

– Он не папа, сынок, – прервал его точно такой же голос. – Он твой дядя.

Слева стоял второй лорд Дайар. Точно такой же, до последней черточки такой же.

– Папа?.. – растерянно пробормотал аристократ. – Сынок?.. Дядя?.. Это что значит?

Император резким движением сдернул с себя капюшон, туман рассеялся, и перед высоким лордом предстало хорошо знакомое, растерянное лицо его племянника. Он потрясенно приоткрыл рот, переводя вгляд с Энета, в глазах которого стояли слезы, на посмеивающегося брата. Ах, вот оно в чем дело!

– Да, братец... – восхищенно покачал головой высокий лорд. – Недооценил я тебя...

– Вся ирония ситуации в том, Дай, что моей заслуги в этом, – рассмеялся Дайар, показав на сына, – нет ни малейшей. Мальчик сам справился.

– Сам? – с интересом взглянул на племянника тот. – Еще лучше. Кланяюсь, ваше величество!

Император не слышал, он продолжал растерянно смотреть на внезапно раздвоившегося отца. Да не было же у того никакого брата! Никогда! Что здесь вообще происходит, дорхот возьми?!

– Но ты об этом знал, насколько я понимаю? – подозрительно прищурился Дай.

– Недавно только узнал, – развел руками Дайар. – И, как ты сам понимаешь, все остальное мгновенно перестало иметь какоелибо значение. Энет – император! Этим все сказано.

– А какого же дорхота ты мне не сообщил? – устало спросил высокий лорд. – Неужели ты думал, что я стал бы вредить твоему сыну? Я же не для себя работал, мы с тобой уже стары. Его ведь планировал на королевский престол возводить...

– Не знал, как ты среагируешь, – усмехнулся Дайар. – Да и не мог, сын наложил на меня заклятие молчания. Слышал, наверное, что это такое?

– Слышал... – проворчал Дай. – Понимаю тебя. Теперь мальчику королевство не нужно, в его распоряжении вся империя.

– Вот именно. И мало того, Энет – один из Пятерых. Носитель Мудрости.

– Тех самых Пятерых, что в пророчестве?! – побелел высокий лорд. – Спаси Создатель от такой судьбы! Сочувствую, мальчик...

– Папа, что все это значит?! – опомнился юноша. – Объясни!

– Сейчас, сынок, – вздохнул лорд Дайар. – Ты садись, история долгая.

– Да у меня там ребята пеной от нетерпения исходят!

– Так дай им возможность слышать твоими ушами и видеть твоими глазами. Насколько мне известно, ты на это способен.

– Точно, – почесал затылок Энет. – Голова я садовая, не сообразил. Спасибо за подсказку.

Он быстро сплел заклятие, усиливая полученную от Радужного Дракона эмпатию. Ощутив Санти, Лека, Храта и Тинувиэля, граф быстро поведал им о том, чему стал свидетелем. Те ошеломленно молчали. Затем горец предложил не мешать Энету – его родственники, вот пусть сам и разбирается. Остальные согласились.

Из воздуха возникли еще два табурета, на один из которых император опустился сам, а на второй показал отцу. Тот тоже сел и приступил к рассказу.

Пятьдесят четыре года назад в семье ар Инват родились близнецы, чего не случалось уже многие поколения. Поначалу их отец не думал ни о чем необычном, но затем ему в голову пришла безумная идея воспитать их, как одного человека, как единое, неразрывное целое. Это могло дать наследнику древнего королевского рода множество преимуществ. Все вокруг будут уверены, что высокий лорд ар Инват один, а на самом деле их будет двое. И сделать они смогут куда больше. О рождении близнецов знали всего несколько человек, которых по приказу лорда убрали. Верные люди, давшие предварительно кровную вассальную клятву, вывезли мальчиков в отдаленное поместье. Род ар Инват издавна мечтал о возвращении себе лаарского престола, и высокий лорд решил вырастить из своих сыновей инструмент для этого.

Лучшие учителя учили мальчиков, которым дали одно и то же имя. Однако того, что был младше на несколько минут, обычно называли Дай, а старшего полным именем – Дайар. Именно у младшего выявили и развили выдающиеся организаторские способности. Именно ему предстояло действовать в тени, а старший станет его прикрывать. Но тот тоже оказался посвоему талантлив. В экономике. Став высоким лордом после смерти отца, Дайар за несколько лет сделал свою семью самой богатой в Элиане, умело вкладывая средства в новые производства и спекулируя землей. Дай в то время был на подхвате, но постепенно создавал свою тайную организацию. Перед ним стояла сверхцель – разрушить империю и восстановить лаарское королевство. Но он не спешил, тщательно подбирал людей, искал подходы к недовольным в Церкви и Академии, со временем сумел выйти на организацию нартагальских некромантов. Тогда они были озабочены только собственным выживанием, скрываясь в подполье. Организаторские способности Дая помогли темным магам опутать своей сетью весь Нартагаль, они перестали бояться коголибо и со временем подмяли под себя Ализиум.

За тридцать лет организация высокого лорда оплела своей сетью весь мир. От Нартагаля до кочевников Великой Степи, не говоря уже об империи. Ему служили тысячи магов. Десятки тысяч бойцов. Дайар со временем потерял интерес к восстановлению лаарского королевства, занимаясь созданием и укреплением своей финансовой империи, но не переставал поддерживать Дая и помогать, если требовалось. Ведь для всех вокруг они были одним человеком – высоким лордом Дайаром ар Инватом. Дай, в отличие от брата, никогда не женился, и своих детей у него не было, все его время отбирало дело.

Настало время, когда Дай решил, что пришло время разрушить империю. И приступил к этому.

– Нам ведь почти удалось, мальчик, – грустно улыбнулся он. – Если бы я раньше знал об этом дорхотовом Пророчестве...

– И зачем вам все это понадобилось, дядя? – глухо спросил Энет. – Неужели только ради власти? Сколько же вы людей погубили...

– Что мне до жизней черни? – безразлично пожал плечами тот. – Не я, нашелся бы другой. Слишком сильно не любят императорскую власть аристократы. Императоры изначально неправильно поставили себя по отношению к аристократии. Нам надоело быть ничем.

– Чтото в этом есть, – согласился юноша. – Надо подумать. Но что мне теперь с вами обоими делать?

– Это тебе решать, сынок, – понимающе усмехнулся лорд Дайар. – Я привел в ловушку родного брата. Спросишь: почему? Отвечу. Видел, что ты меня в чемто подозреваешь. Не заметить твои косые взгляды мог только слепой. Дай ни за что не пошел бы сюда, если бы я не уговорил. Извини, брат, но сын мне дороже...

– Я тебя и не виню, – пожал плечами тот. – Сам на твоем месте поступил бы так же.

– Что же мне делать?.. – снова спросил Энет непонятно у кого.

– А может, мы могли бы пригодиться? – иронично прищурился его отец. – Казнитьто просто, но не лучше ли использовать? Я уже коечто полезное для тебя сделал.

– Это да... – покивал юноша. – Но ты не так виноват. А вот дядя...

Он с тоской взглянул на того. Абсолютно спокоен, будто это не ему угрожает казнь, только в глазах поблескивают искорки иронии.

– Десятки тысяч человек мертвы, – продолжил Энет. – Страшные разрушения. Казна пуста. Нам с ребятами, чтобы хоть какойто порядок навести, пришлось такое творить, что ночами с воплями просыпаемся. И еще придется.

– С ребятами? – слегка удивился Дай.

– А нас пять равноправных императоров, – усмехнулся юноша. – Те самые Пятеро, что в прочитанном вами сегодня пророчестве.

– Те самые Пятеро... – задумчиво повторил высокий лорд. – Как я уже говорил, вам не позавидуешь. А по поводу меня? Посади меня пока куданибудь, набросаю тебе план по наведению порядка и устранению оппозиции. Казнить всегда успеешь.

– План? – задумался император и мысленно спросил у побратимов, стоит ли.

Те немного подумали и согласились. Прав высокий лорд, казнить или сослать в другой мир никогда не поздно. А на план, созданный организатором такого уровня, стоило поглядеть, очень даже стоило. Возможно, чтонибудь оттуда можно будет и использовать.

Ланиг медленно поднял голову от стопки листков, лежавшей перед ним, и потряс головой. Глаза старика были совершенно круглыми, в них горело неподдельное изумление.

– Что это? – хрипло выдохнул он, постучав пальцем по листкам. – Это же...

– Принес тебе ознакомиться, – задумчиво хмыкнул император, склонив голову к правому плечу. – Интересно узнать мнение.

– Какой гений это писал?! – выдохнул Ланиг. – Это же...

– Значит, данная писанина имеет какойто смысл?

– А то ты сам не понимаешь! Более чем. Реализовав описанное, мы избавимся от любой оппозиции. О многих указанных здесь организациях не знал даже я! Только со следами их деятельности сталкивался.

– Данную отсюда требуют тщательной проверки, – вздохнул его величество. – Доверять придумавшему этот план человеку я оснований не имею.

– Так кто же он? – Ланиг от любопытства не находил себе места.

– Наш загадочный кукловод, – ответил император. – Тот самый высокий лорд, который затеял заговор.

– Не понял... – растерялся глава тайной стражи. – Ты что имеешь в виду?

– То и имею. Взяли мы с ребятами его позавчера. Извини, что тебя сразу не сказали, хотели поглядеть, чего он там напишет. Вот он и написал.

– Дааа... – откинулся на спинку стула Ланиг, глядя на императора так, будто видел его впервые. – Удивил ты меня, твое величество... И кто же он?

– Мой дядя, о котором никто, кроме отца, не знал...

– Твой дядя?! – взметнулись вверх брови старика. – Ты что имеешь в виду?

– Ах, да, – рассмеялся император. – Ты же еще не знаешь. Но тебе надо знать, иначе путаницы не избежать.

Он сбросил капюшон, запечатав предварительно дверь кабинета пологом недоступности. Челюсть Ланига медленно опустилась вниз – перед ним сидел не Санти, а Энет. Граф улыбнулся его реакции и коротко рассказал об ошибке Марана, изза которой императорами стали все пятеро побратимов. Глава тайной стражи задумался, покивал и заинтересованно оглядел юношу.

– Оно и к лучшему, – сказал он наконец. – Сил впятеро больше. Да и Леку я куда больше доверяю, он вас, обормотов, в случае чего к порядку призовет.

– Его бы кто призвал... – хмуро буркнул Энет.

– Значит, твой дядя, говоришь?

– Да, – и граф поведал историю лордовблизнецов. – Дорогой дядя, оказывается, хотел меня на престол лаарского королевства усадить. А когда увидел, что я – один из императоров, сдал всех своих подельников с потрохами. Этот план – дело его рук.

– Ясно... – вздохнул Ланиг. – Да, проверить придется очень тщательно, но я уверен, что проверка ничего не даст. Если такие люди переходят на твою сторону, то выполняют свои обязательства до конца.

– На нем столько крови, что... – опустил голову Энет. – Перешел или не перешел, это уже не имеет значения.

– Не скажи, – возразил старик. – Из тюрьмы его выпускать, понятно, нельзя. Пусть сидит до конца жизни в комфортабельной камере. Но и не использовать его таланты тоже глупо. Думаю, он прекрасно понимает, что на свободу никогда не выйдет.

– Наверное, не знаю... – снова вздохнул юноша. – Ребята доверили мне решить его судьбу, а я в растерянности... Нельзя оставлять безнаказанным все, что он сделал.

– Для него камераодиночка – худшее из наказаний, – усмехнулся Ланиг. – Не думаю, что он долго проживет. Но, повторяю, использовать наработки твоего дяди стоит. Такого, – он снова постучал по стопке исписанной бумаги, – никому из нас в голову не пришло. А ведь гениально просто!

– И не могло прийти, – гадливо скривился Энет. – Грязь какая... От одного прочтения на душе мерзко.

– Грязь, – согласился Ланиг, с любопытством изучая его, как какоето редкое насекомое. – Но очень нужная нам грязь. Если мы реализуем эти задумки, возникновение подобных заговоров в империи станет невозможным. Это раз. Аристократия перестанет ненавидеть императорскую власть. Это два. Будут уничтожены на корню все группировки оппозиции. Это три. Я назвал только бросающиеся в глаза выводы, а там еще много чего есть.

– Я все это понимаю не хуже тебя, мастернаставник, – опустил голову юноша. – Тоже обладаю памятью прежних императоров. Но лично мне – противно.

– Эх, мальчикмальчик... – горько усмехнулся Ланиг. – Я тебя хорошо понимаю, но ты – император. От тебя зависят жизни других людей, и на твои решения не должны влиять чувства. Пойми это.

– Это мне тоже ясно... Значит, считаешь, план стоит принять к реализации?

– Считаю! – жестко ответил Ланиг. – Иначе вскоре нам снова гарантированы неприятности. Я сегодня же составлю проскрипционные списки.

– Казней не будет! – хрипло выдохнул Энет.

– Почему?

– Есть другой способ. Мы, императоры, умеем ходить между мирами. Санти нашел неплохой мир, там тепло и безопасно, выжить не проблема. Но людей там нет! Вообще.

– Думаете всех скопом сослать туда? – заинтересовался Ланиг. – А назад дороги не найдут?

– Магов среди них нет, – отрицательно покачал головой юноша. – Оставшихся некромантов мы раздавили еще перед первой встречей с моим дядей. Какието одиночки еще остались, понятно, прячутся гдето, но организации некромантов как таковой больше нет.

– Надеюсь, вы правы... – поморщился глава тайной стражи. – Понимаю, не хочется брать на совесть кровь.

– Именно... На нас и так столько всего висит, что не дай Единый. А ведь Он за все когданибудь спросит.

– Спросит... – понурился старик. – Но разве мы ради себя стараемся? Ради того ведь, чтобы жизнь людей безопаснее стала.

– Не знаю, мастернаставник. Ничего я уже не знаю... Давно запутался. Но долг свой выполню до конца. Что ж, приступай. Да, если семьи заговорщиков захотят сопровождать их в изгнание, не чини препятствий.

Ланиг встал и поклонился. Энет накинул капюшон, снова превращаясь в императора, и быстро вышел из кабинета.

Готовясь к выступлению, Джако отчаянно волновался. Никогда еще ему не доводилось выступать на глазах императора! Не думал, что и доведется. По всему Элиану второй день гремел праздник в честь победы. Грандиозный карнавал! Люди пили, веселись, танцевали, кричали. По приказу его величества всех желающих поили вином за счет казны. Трактиры тоже широко открыли двери посетителям – за все платил император! Несмотря на праздник, за гуляками внимательно наблюдали отряды стражи. Императорской и наместничьей. Стражники жестко пресекали драки, уводя драчунов с собой – проспятся, уплатят штраф, больше драться не захочется.

Вспомнив случившееся неделю назад, Джако непроизвольно расплылся в улыбке. Свершилось чудо! То чудо, о котором мечтал каждый скоморох, но на которое ни один из них не надеялся. С циркачей сняли интердикт! Они больше не отверженные! А узнал силач об этом довольно странным образом.

Труппа выступала на одной из торговых площадей ДирАрната. Сборы оказались неплохими, и Джако был доволен. Только Санти снова кудато исчез, но он уже привык к постоянным исчезновениям рыжего наглеца и не обращал на них внимания. Придет, никуда не денется. Но когда к ним после выступления подошел священник, человекгора замер в ожидании неприятностей – ничем хорошим для отверженных визит служителя Единого обернуться не мог. Но неприятностей не последовало, совсем даже наоборот – святой отец пригласил скоморохов прийти на полуденную мессу. Услышав это приглашение, они онемели. Что произошло?! Небо на землю обвалилось? Вот тутто священник и сообщил, что они больше не отверженные, не отлученные от Церкви изгои, а полноценные граждане империи, имеющие все права. Джако поначалу не поверил в невероятное известие и только когда его допустили к причастию, осознал, что священник сказал правду. Человекгора принял первое за тридцать лет причастие, опустился на колени и тихо заплакал...

Еще через три дня труппу навестил мастернаставник боевого братства с полупрозрачным шнурком на левом плече и пригласил изумленных скоморохов выступить в столице на устраиваемом его величеством грандиозном праздновании победы. Как оказалось, император поручил ему отобрать труппы для выступления на дворцовой площади, и труппа Джако чемто приглянулась горному мастеру. От таких приглашений не отказываются, и скоморохи принялись поспешно собираться, недоумевая про себя, каким это образом они окажутся в столице за три дня, оставшихся до карнавала. Зря недоумевали – возле ратуши отобранные труппы поджидал эльдар, переправляющий их вместе с фургонами в Элиандар через портал.

Затем все завертелось в безумном калейдоскопе. Распорядители церемоний задергали бедного Джако до невозможности, указывая где, когда и как выступать его людям. Вскоре бедный силач проклинал тот момент, когда мастернаставник обратил внимание на их труппу. Но деваться было уже некуда, пришлось подчиняться.

И вот знаменательный момент настал. Загремели барабаны, и на площадь, забитую народом, ступил окруженный двенадцатью эльдарами император. Старшие мастера боевого братства выстроились четырьмя рядами, образовав между собой проход. Его величество торжественно двинулся к тронному возвышению.

– Да здравствует Сантиар Благословенный! – в один голос грянула площадь.

Элианцы приветствовали своего повелителя искренне, каждый помнил, что сделал этот человек, от какой страшной судьбы избавил их. Слухи о творившемся на захваченных святошами территориях давно ходили по империи, вызывая у людей ужас. С детей заживо кожу сдирали?! Ежедневно сотни человек сжигали или на колья сажали?! Жуть, да и только! А пережившие оккупацию вообще готовы были молиться на императора – своими глазами все видели.

– Я приветствую вас, люди Элиана! – заговорил его величество, поднявшись на тронное возвышение. – Мы пережили страшную беду. Пережили потому, что помогали друг другу, не оставляли других людей в беде. Так давайте и дальше поступать так. А враг, пришедший на нашу землю, вскоре заплатит по всем счетам. Карвен блокирован и вскоре будет полностью раздавлен! Я обещаю вам это!

Толпа снова взорвалась приветственными криками, не особо задумываясь над словами императора. Но коекто все же задумался. Сантиар опустился на трон и замер мрачным призраком.

Джако насторожился. Начинается! Вскоре начнут выступления другие труппы, их очередь пятая. Он завертел головой отыскивая скоморохов. Так, опять этот рыжий бандит кудато смылся! И что ты с ним делать станешь?! А вдруг не появится до выступления? Что тогда? Единый Создатель, да дай же этому оболтусу хоть немного ума!

Глядя сквозь туманную маску на метания силача, Санти улыбался. Нервничает дядя Джако. А зря. Узнал бы он, кто сейчас перед ним на троне... Рыжий тихо хихикнул. Тото удивился бы. Но не узнает, не нужно это. С каким бы удовольствием скоморох сейчас не сидел истуканом, а веселился внизу, в толпе. Нельзя. Обязан. Хотел было скинуть неприятную эту обязанность на когото из других императоров, но те в один голос заявили, что нечего из себя невинную девицу строить – наворотил больше всех, вот пусть и мается дурью на потеху толпе. Санти долго ругался, но вынужден был согласиться.

Невнимательно глядя на выступления скоморохов, император размышлял о сделанном и не сделанном. Кризис миновал, страна оживает на глазах, деловая активность растет – канцлер на месте не сидит, организовывает десятки новых производств и торговых компаний со смешанным капиталом.

В Нартагале тоже относительный порядок. Шен – просто умничка, действует тонко, хоть и очень жестко. Лиар едва ли ей в рот не смотрит, готов выполнить любой приказ ее величества. Эхе тянется за женой, и понемногу начинает разбираться в политике, что уже неплохо. Отец его, правда, опасен – но там лорд Дайар сидит, отслеживая все действия деора и нейтрализуя их. Хоть и виновен отец Энета, но не так, как дядя, пусть зарабатывает себе прощение делом. Одна беда – нескоро еще Шен с Эхе смогут запланированные реформы вводить, только через несколько лет, никак не раньше. Но здесь уж ничего не поделаешь. Спешить в таком деле никак нельзя, все погубишь.

Касик Даркасадара бросил все силы на борьбу с надвигающимся на страну голодом и, похоже, не справится. Гарухак гнул своих декхэбов и утаргов как хотел, а они не решались даже пикнуть, только глазами хлопали, не понимая, чего добивается их молодой повелитель. А когда поймут, будет уже поздно. В последнем разговоре с император он намекнул, что было бы неплохо появление даркасадарской провинции Элиана. Санти даже растерялся, услышав это. Для чего это нужно касику? Ведь он потеряет власть, станет всего лишь губернатором провинции. Но подумать о том можно будет и позже, сейчас никак не время.

Карвен намертво блокирован хоть с моря, хоть с суши. Да святоши и не рискуют высовываться, понимают, что недолго им осталось. Только нападать рано, хоть полгода нужно, чтобы империя в себя пришла, слишком многие убиты, слишком многое разрушено. Но покоя первосвященникам все равно нет. И не будет! Эльдары ежедневно переправляли в Карвен через порталы отряды степняков, страшно обрадованных возможностью безнаказанно пограбить. При подходе войск они тут же уходили обратно с добычей, оставляя карвенцев в растерянности. Лагерь паладинов на своей территории воины племен разнесли на следующий день после провозглашения великого кагана.

Ураган вместе с сыном основное время посвящали тому, чтобы окончательно раздавить недовольных. Эльдары помогали им в этом благом деле. Совсем скоро Великая Степь будет единой, а со временем, превратится в часть Элиана. Степной Ветер когданибудь станет каганом, а он свои намерения обозначил четко. Что ж, очень неплохо, надо будет только придумать к чему приспособить буйных кочевников.

Происходящее в Церкви вызывало некоторую настороженность, но не слишком сильную. Отец Ордан расставил своих людей на ключевых постах, так изначально было ясно, что именно так он и поступит. Главное, что карвенскую ересь почти раздавили, остатки ее приверженцев ушли в подполье, не решаясь рта раскрыть. Орден целестинцев разогнан. Первосвященник курирует сравнение всех писаний святых с древними, приводя их к древним канонам. Всех канонизированных в последние триста лет вычеркнули из списка святых, нечего среди них такой сволочи делать. Главное всетаки сделано. Не совсем так, как хотелось бы, но сделано.

По проскрипционным спискам, составленным Ланигом на основании плана высокого лорда, пришлось арестовать больше двадцати тысяч человек. Кого только среди них не было. Аристократы, священники, инженеры, торговцы, учителя, ремесленники, даже младшие офицеры, не являвшиеся горными мастерами. Когда всех их собрали в одном месте, император огласил приговор о высылке и открыл портал в найденный Санти мир на большой, плодородный остров. Семьи большинства приговоренных ушли вместе с ними. Сколько проклятий они вылили, уходя, на голову императора. А тот был доволен, что ему не пришлось казнить столько людей. Захотят выжить – выживут. Все необходимое им дали с собой. Вплоть до запаса продуктов на несколько лет. Пусть строят свою жизнь сами, раз не пожелали быть законопослушными гражданами Элиана.

Личная жизнь императоров тоже как будто наладилась. Впрочем, у Энета с Леком она и так была в порядке. Сам Санти радовался, что Ле с Карой извинились и с тех пор вели себя совсем подругому. Да и распутные эльфы вроде образумились. Тинувиэль все больше времени уделял Рахе, а Алливи – Храту. Орк буквально сиял от счастья, он уж и не надеялся, что Принцесса посмотрит на него, как на мужчину.

Так, хватит размышлять, сейчас их труппе выступать. Дядя Джако уже на дерьмо изошел, Санти высматривая. Нервничает. Коротким мысленным посылом скоморох попросил Энета подменить его на время выступления, зашел за высокую спинку трона и переместился к труппе, накинув полог невидимости. На его месте через минуту уже сидел граф. Никто не понял, что на троне другой император.

– Вы не меня ищете, дядя Джако? – раздался за спиной силача знакомый голос.

– А то кого же! – буркнул он сквозь зубы, оборачиваясь. – Явился, слава Единому!

Санти очаровательно улыбался, склонив голову на плечо. Ну что за негодник, а? Разве на него можно сердиться, когда он так улыбается? Нельзя. Знает о том, и пользуется. Ни капли совести! Он не видел, что за его спиной давится от смеха Рик. Рыжий приподнял бровь и показал жонглеру кулак. Тот развел руками, ехидно ухмыляясь.

– Хватит мне тут пантомимы разыгрывать, заразы! – рявкнул Джако, яростно сверкнув глазами на каждого. – Давайте на помост, наша очередь!

Труппа выдала лучшее, на что была способна. Редкая честь – выступление на глазах его величества! Делия творила на канате такое, что зрители затаивали дыхание в восторге. Джако легко швырял в воздух гири, которые обычные люди втроем не поднимут. Кин с Алькой выдавали тройные сальто и иные акробатические трюки. Санти с Риком жонглировали самыми разными вещами. А затем настал черед сольного выступления рыжего, как паяца.

Люди на площади выли от восторга, изнемогали от хохота, выли и аплодировали. Даже Энет на троне корчился от смеха, не будучи в силах сдержаться – рыжий превзошел себя. Санти в этот момент был счастлив. Только по растерянному лица Кертала, стоявшего неподалеку от тронного возвышения он понял, что забыл набросить на себя морок, и старый мастер узнал его. Тот смотрел то императора, то на рыжего скомороха и растерянно тряс головой. Рыжий ехидно ухмыльнулся помахал ему, отчего Кертал совсем обалдел.

Люди долго не отпускали паяца с помоста, вызывая на бис. Джако хохотал, вытирая слезы. Нет, за это рыжему наглецу все простить можно, не рождалось еще такого паяца. Он, по крайней мере, подобного не встречал никогда. Однако не успело выступление завершиться, как Санти снова кудато исчез. Силач поискал его взглядом, тяжело вздохнул и обреченно махнул рукой. Что поделаешь, мальчишка таков, каков есть. Пора бы уже и привыкнуть.

Снова усевшись на трон, Санти обреченно вздохнул. До самого вечера теперь торчи здесь, что тот истукан. Что теперь по программе праздника? Кажется, визит послов Оркограра. Интересно, чего еще надо оркам? Чего ради чего они захотели встретиться с императором во время празднования победы? Ну, да бог с ними, вряд ли урукхай преподнесут чтонибудь неожиданное. Храт бы обязательно выяснил заранее.

Снова вздохнув, император откинулся на спинку трона и принялся терпеливо ждать, про себя проклиная все на свете. И за что ему такое наказание? Это до конца жизни весь этот кошмар? Увы. Никуда не денешься. Да ладно бы это, так еще и предчувствие близкой беды не дает покоя.

Толпа вдали раздвинулась, освобождая проход для посольства. Чтобы добраться до тронного возвышения ему понадобилось добрых полчаса. Когда они подошли поближе, император удивился – посольство возглавлял сам Хранитель Очага. Что еще за новости? С какой стати? Никогда до сих пор правитель Оркограра не покидал своей страны, насколько ему было известно. Подойдя к самому возвышение, урукхай дружно опустились на колени и склонили головы. Это уже вообще ни в какие ворота не лезло – никогда еще орки не становились на колени перед правителем чужого государства! Изумленный император нашел взглядом Храта. Тот, ощутив мысленный вопрос, только развел руками, не понимая, что задумали его сородичи.

– Ваше величество! – заговорил Хранитель Очага. – Мы пришли, чтобы сообщить вам о решении Кагала Старейшин. Решении о дальнейшей судьбе народа урукхай!

– Внимательно слушаю вас, Хранитель Очага! – встал император. – Я рад видеть вас здесь!

– Мы долго думали о будущем, ваше величество, – продолжил старый орк. – И поняли одну истину. Наша дальнейшая дорога лежит вместе с Элианом. От имени всех урукхай прошу вас принять наш народ под свою руку! Оркограр просит у вас коронного договора!

Онемевший Санти долго пытался вдохнуть, но смог сделать это далеко не сразу. Да они что, совсем обезумели? Что это на них нашло? Коронный договор?! Он перевел взгляд на Храта, Ланига, Кертала. Все трое выглядели так, будто на них упало чтото увесистое. Начальник тайной стражи пришел в себя быстрее остальных и требовательно уставился на императора. Да скоморох и сам понимал, что отказывать нельзя – это смертельное оскорбление всему народу. Отказать – значит мгновенно превратить союзника во врага. Тем более, что орки огласили свою просьбу прилюдно, не оставив себе дороги для отступлении. Понятно, почему они потребовали встречи во время праздника, боялись, что в ином случае император откажет. Но почему они могли этого захотеть? Какова причина этого? Это должна быть крайне уважительная причина. И как могли согласиться с таким разные фракции в Кагале? Непонятно. Но выяснит. Если разобраться, то ничего в этом плохого нет, скорее наоборот.

– Мы с радостью принимаем народ урукхай под нашу руку! – торжественно провозгласил император через некоторое время, поняв, что дальше молчать нельзя. – А об условиях коронного договора мы с вами поговорим особо и не здесь.

– Как прикажете, ваше величество! – низко поклонился Хранитель Очага.

Народ на площади взорвался приветственными криками. За время войны ненависть к оркам, с которыми сражались бок о бок, исчезла напрочь. Наоборот, их теперь любили, ими восхищались, в каждом порту охотно принимали броненосцы Оркограра. Да и сами урукхай не относились больше к людям с такой настороженностью.

Проводив взглядом удаляющихся послов, император снова замер на троне, пытаясь както уложить в сознании случившееся. Элиан и Оркограр становятся единым целым? Интересно. Что может последовать из этого. Многое. Больше чем многое. Снова ситуация изменилась резко и непонятно. Но какова бы ни была причина поступка старейшин, отныне он отвечает и за урукхай.

Все казалось бы наладилось. Хотя бы относительно. Война почти окончена. Но императору не давало покоя смутное предчувствие. Предчувствие надвигающейся беды. Откуда она придет? Внезапно он понял откуда и устремил взгляд вверх. Да, беда придет оттуда.

С неба.

Э П И Л О Г

Потрепанный десантный корабль вышел на орбиту окутанной облаками неизвестной планеты. В действие вступили иные программы, и главные мозг корабль начал исследование нового мира. Стартовали сотни крошечных зондов и ввинтились в атмосферу. Информация, переданная ими, оценивалась и сортировалась, скапливаясь в базе данных. Итак. Атмосфера – близка к стандартной, несущественные отличия. Гравитация – 1,02 стандартной. Вскоре была создана карта полушарий. А затем один зонд сообщил о том, что планета населена примитивной разумной расой. Но не одной. Тремя схожими гуманоидными расами. Ситуация вышла за пределы обычной, и мозгом принял решение выводить из стазиса экипаж.

Сканеры незваного гостя не уловили, что внизу, глубоко под землей, очнулся от полуторатысячелетнего сна древний искин и тоже принялся за анализ поступающей с невидимых локаторам крохотных спутников информации. Ему не потребовалось много времени, чтобы сделать выводы.

Вторжение извне! Составленная создателями искина основная программа имела блоки на такой случай, и он задействовал эти блоки, рассмотрев происходящее с новой точки зрения. Агрессии гость пока не проявлял, потому искин тоже не спешил атаковать. Ситуация пока не критична.

Что ж, он подождет.

Незваные гости

1. Тревожные сполохи

– Ах ты, скотина остроухая! – бешеный орочий рев заставил задремавшего было Санти приоткрыть один глаз. – Я те порисую! Щас ты у меня по ушам схлопочешь, художник недоделанный!

Мимо проскользнул хохочущий Тинувиэль, явно учинивший только что какуюто шкоду. За ним с палкой в руках несся разъяренный до белого каления Храт и крыл наглого эльфа последними словами. Орк выглядел както странно, непривычно, чтото в его внешности было не так. Сперва скоморох не понял, что именно, и только через мгновение осознал, что щеки и лоб Храта покрыты мелкими белыми цветочками. Не выдержав такой картины, Санти расхохотался, куда и сон делся. Надо признать, Тинувиэль позабавился от души – видимо, подловил момент, когда Храт спал, и разрисовал его.

– Хватит вам, обормоты! – рявкнул появившийся на пороге Лек. – А то сейчас тренировку устрою, раз сил много!

Но тут он увидел орка в цветочек и от смеха сполз по стене на пол, отчего Храт взъярился еще больше. Он снова попытался отловить Тинувиэля, загнав того в угол, но эльф сделал двойное сальто и перелетел через преследователя, состроив ему по дороге козу.

– Хватит вам… – простонал изнемогающий от хохота горец. – Делать нечего, что ли? Императоры вы или кто, дорхотово отродье?..

– Ты посмотри чего он со мной сделал, Лек… – едва не плакал от обиды Храт.

– Ну, разрисовал… – отозвался из противоположного угла зала Тинувиэль. – И что тут такого?

– Я вот тебя как разрисую! – опять озверел орк. – Вот этой палкой, да в полосочку!

– Хватит, я сказал! – рявкнул успокоившийся Лек.

– А что у вас тут происходит? – высунулся из дверей спальни сонный Энет. – Почему спать не даете, заразы?

В этот момент он тоже обратил внимание на вид орка и заржал, как лошадь – совершенно непристойно для аристократа. Храт взбеленился окончательно, отшвырнул палку, выхватил из ножен Меч Ярости и ринулся на Тинувиэля. Всем сразу стало не до смеха, орка пришлось останавливать общими усилиями, а потом долго доказывать ему, что эльф не хотел ничего плохого, что он просто пошутил. Храт в ответ бурчал, что хотел бы пошутить, так написал бы на лбу бранное слово – это простимо. А вот раскрашивать ни в чем не повинного спящего орка в цветочек – непростимо и недостойно воина. И вообще, с друзьями так не поступают. Тинувиэль винился и просил прощения.

– А, вот вы где, величества… – заставило императоров отвлечься недовольное ворчание Веркита.

Повар выглядел сильно озабоченным, хоть и явно пытался остаться невозмутимым. Санти переглянулся с Леком и жестом попросил остальных замолчать.

– Вас эльдары обыскались, – хмуро бросил Веркит и тяжело опустился на стул. – В Карвене неприятности.

– В Карвене?.. – изумился Храт. – Так он же полностью блокирован нашими силами! Что там могло произойти?

– Сейчас узнаете.

В зал вошли двое эльдаров, оба карвенцы – Ксанх Торан и Миркат Остер – единственные обнаруженные среди пленных люди со светлыми аурами. Они долго не хотели принимать плащи рыцарей престола Элианской империи, но в конце концов все же согласились. Когда поняли, что император не желает их стране ничего плохого, что он только хочет вырвать ее изпод власти святош. А Ксанх с Миркатом и сами давно мечтали об этом, так и не свыкшись с кошмаром происходящего на родине.

Первосвященники не успокоились и после поражения – они продолжали поиск ереси, магии и нелояльности среди соотечественников. Ежедневно на площадях крупнейших городов Карвена загорались костры, на которых жгли «врагов отечества» и «поганых колдунов». Или иным образом казнили. Схватить могли любого и в любой момент. Мало того, была проведена насильственная мобилизация: десятки тысяч мужчин, от безусых юнцов до древних старцев, загнали в казармы, где из них начали делать пушечное мясо. Первосвященники ежедневно ожидали вторжения элианских войск и намеревались остановить их, чего бы это ни стоило. Пусть враги увязнут в массе новобранцев, захлебнутся их кровью.

Именно это и стало основной причиной, по которой Санти со товарищи еще не напали – им не хотелось проливать слишком много крови ни в чем не повинных простых карвенцев. Лучше, наверное, было бы вырезать всю верхушку Карвена, но это оказалось невозможным – первосвященники со своими подельниками прекрасно знали о возможностях эльдаров и не высовывались из тайных укрытий. Если удавалось узнать, где скрывается ктонибудь из высокопоставленных святош, то туда без промедления телепортировалась группа невидимок, и слуга божий отдавал Единому свою грязную душу. Но такое случалось редко.

– Доброе утро, ваши величества! – поклонились эльдары. – Извините, что сразу не доложили о происходящем, хотели сначала сами разобраться, но так ничего и не поняли…

– А что случилосьто? – спросил Санти, опускаясь в кресло, остальные последовали его примеру, с интересом уставившись на Ксанха с Миркатом. – Кстати, садитесь. Ларта хотите?

– Не откажемся, больше суток на ногах.

– Так что произошло? – не выдержал Лек, когда эльдары напились.

– Множество на первый взгляд не связанных между собой событий, – ответил Ксанх. – Мелких, как будто. Но все вместе они сливаются в очень нехорошую картину.

– Докладывай! – приказал Санти.

Миркат покосился на не успевшего смыть с лица цветочки Храта, с трудом сдержал смех, но всетаки сдержал, и заговорил:

– Все началось около недели назад. Наши от наших разведывательных судов, торговцев и рыбаков урукхай начали одно за другим поступать сообщения, что по всему побережью Карвена за одну ночь выросли некие странные серебристые башни. На расстоянии не более двух верст одна от другой. Я распорядился выяснить, что это такое, но…

– Что? – наклонился вперед Энет.

– Ничего не вышло, – скривился эльдар. – Судно, попытавшееся приблизиться к побережью ближе, чем на полверсты, просто исчезло. Бесследно! Несмотря на присутствие на борту мага. Доклад, идущий через амулет связи, прервался после сообщения, что верхушка башни засветилась. После этого амулет не отзывался, что невозможно, если маг жив. После этого я решил отправить два идущих на некотором удалении друг от друга корабля. Экипаж заднего обязан был внимательно наблюдать за передним и в случае любого происшествия не идти на помощь, а тут же уходить. Полученные сведения ничего толком не прояснили, но заставили задуматься.

– Подробнее! – Санти очень не понравилось услышанное.

– При приближении корабля к побережью на полверсты верхушка ближайшей к нему башни начинает светиться алым, затем от нее к нарушителю протягивается тонкий луч того же цвета, и корабль в мгновение ока превращается в пепел. Вместе со всем экипажем. Я повторил попытку, желая понять силу неизвестного оружия или заклинания, не знаю что это. Во второй раз маги на борту передового судна знали, что их ктото атакует, и держали защиту. Однако это не помогло – защита продержалась всего около двадцати секунд. Решив больше не губить людей без толку, я отправил на территорию Карвена несколько отрядов степняков. В основном, поближе к побережью, чтобы посмотрели на эти самые башни с суши. Ни один отряд не вернулся.

– Габтов хвост мне в глотку… – ошарашенно пробурчал Храт. – Это что ж такое у святош деется?

– Неизвестно, – развел руками Миркат. – Агенты молчат. Все до единого! Их амулеты связи не отвечают, как это ни странно. Причин не знаю. В конце концов, мы с Ксанхом решили отправиться туда самим, чтобы своими глазами увидеть, что происходит. И едва ушли живыми…

– Видели хоть чтонибудь?! – выпалил Тинувиэль.

– Очень немногое, – тяжело вздохнул эльдар. – Не прошло и десяти минут после выхода из портала, как в небе над нами появились блестящие на солнце, возможно, железные птицы, окруженные какогото рода силовой защитой. И залили огнем все пространство в пределах полуверсты от точки выхода. Температура была такова, что наши защитные заклинания не выдержали. Пришлось срочно телепортироваться обратно в империю. После этого мы поняли, что необходимо доложить о происходящем вам.

– Железные птицы, заливающие все вокруг огнем… – побелевший Санти медленно встал. – Я видел это во сне… Я вам рассказывал… Помните?..

– Помним, – покосился на него Энет. – Значит, пришла та самая беда извне?

– Возможно, – скоморох сжал кулаки. – Необходимо выяснить об этом все, что сможем.

– Для начала необходимо разработать саму тактику проникновения в Карвен, – возразил граф. – Исходя из рассказанного Ксанхом и Миркатом, можно сделать вывод, что карвенцы или ктото там еще способны ощущать открытие портала и точно определять его местонахождение. Ничем иным объяснить столь быстрое появление железных птиц я не могу.

– А что урукхай? – поинтересовался орк. – Они ничего необычного не докладывали с карвенской границы?

– Пока нет, – ответил Миркат. – Возможно, просто не успели. Надо запросить приграничные крепости.

– Я могу, – встал Храт. – Ориентиры Врарх Роторм хорошо помню. Только появлюсь там в плаще эльдара, а не императора – череп крепости не гмырх линялый, он по моему поведению и говору вполне способен понять, что я тоже урукхай, а нам этого не надо. Эльдаром же может оказаться и орк.

– Хорошо, действуй, – кивнул Лек.

Храт не стал терять времени, его тело окутал туман, через несколько мгновений превратившийся в серосеребристый плащ, и орк исчез в портале.

– У нас, в Эльваране, есть древний артефакт, позволяющий наблюдать за любой точкой мира… – припомнил Тинувиэль. – Благодаря ему эльфы всегда и были в курсе происходящего, а отнюдь не с помощью своей слабой разведки. Думаю, отец не откажет, если я попрошу дать воспользоваться НорэлльЛлан. Придется, конечно, сообщить, что происходит, но это небольшая цена.

– Интересно, – заметил Энет. – Попробуй, мало ли.

– И я не против, – согласился Санти. Лек ничего не сказал, выразив согласие через общую эмпатию.

Эльф встал и тоже скрылся в тумане телепорта.

Оставшиеся трое императоров переглянулись, покосились на невозмутимого Веркита, затем посмотрели на эльдаров. Те молча ждали, что им прикажут.

– Думаю, нам следует самим поглядеть, что делается в этом дорхотовом Карвене, – нарушил молчание Санти.

– Мне тоже так кажется, – хмуро согласился Энет. – Но не так, как обычно. Предлагаю переодеться в одежду простых карвенцев и телепортироваться в какойнибудь крупный город. А там быстро делать ноги с точки выхода – десять минут срок немалый, можно затеряться в толпе. Не думаю, что святоши или их неизвестные союзники станут уничтожать целый город на своей территории, чтобы добраться до лазутчиков. А в случае чего успеем телепортироваться обратно, на создание портала много времени не нужно.

– Это мысль, – одобрил Лек. – Но идти стоит только нам самим. Раз защита эльдаров не выдерживает, не стоит ими рисковать – слишком их у нас мало. Наши возможности больше на порядок.

– Так и сделаем, – подвел черту Санти. – И прямо сейчас. Мне все это настолько не нравится, что шкуру морщит. Хочу знать, что там происходит. Веркит, держи наготове таан исцеления.

– Не рискуйте там слишком… – пробурчал повар. – А таан подготовлю, не боись.

– Думаю, что нам также не стоит появляться в одном городе, – задумчиво сказал скоморох. – Я, например, отправлюсь в столицу, Карванег.

– Я – на крайний юг, в КарМедар, – согласился горец.

– А я – на север, в КарАталь, – добавил граф.

– Вот и решили, – кивнул Санти. – Пошли на склад, подберем себе карвенские тряпки.

Императоры переместились в подвальный этаж Замка Призраков, где располагались гигантские склады и погреба. Все на свете, наверное, можно было отыскать там. Заклинания сохранения сберегали продукты свежими, а одежду – нетленной. Пошитые больше тысячи лет назад вещи выглядели, как новые. Современных тоже хватало – кто знает, что завтра понадобится императору? Вот эльдары и пополняли постоянно склады, чтобы не искать чтонибудь необходимое в спешном порядке. Обычная для карвенских ремесленников средней руки одежда нужных размеров отыскалась быстро. Все трое переоделись и вскоре исчезли в порталах, на всякий случай навесив на себя всю возможную защиту.

* * *

Выйдя на центральный плац крепости Врарх Роторм, Храт в ошеломлении приоткрыл рот. Крепости больше не было! От нее остались дымящиеся развалины стен и коекакие полуразрушенные внутренние постройки. Они выглядели так, словно по ним долго долбили чемто тяжелым. Орк завертел головой по сторонам, пытаясь найти выживших – должен же ктонибудь объяснить ему, что здесь произошло.

– Господин эльдар! – заорал на мгновение показавшийся изза развалин егерь в изодранной и пропыленной форме. – Прячьтесь! Они сейчас снова ударят!

– Да кто они, хвост дохлого габта тебе за шиворот?! – взвыл Храт.

– Потом! Быстрее сюда!

Решив послушаться, так как егерь зря паниковать не станет, орк побежал к развалинам и спрыгнул в окоп. Очень вовремя – над крепостью с дикой скоростью пронеслись какието тени, и чтото огненной вспышкой с грохотом ударило по камням плаца. Только осколки камня во все стороны полетели. Храт смотрел на все это очумевшими глазами и ничего не понимал. Что здесь творится?! Кто это делает?! Что за колдун?!

– Если не высовываться, господин эльдар, то они не прилетают, – сообщил егерь и отхлебнул воды из помятой фляги.

– Ты кто? – спросил у него Храт.

– Старший клык полка «Безумные Псы», Шарт Белый Медведь. На данный момент единственный из выживших офицеров в крепости. После атаки этих паскудных птиц в живых осталось всего около сотни бойцов, точнее не знаю. Наши гонцы добрались? Вы пришли на помощь?

– Ничего не слышал о гонцах, – проворчал орк. – Я прибыл узнать, что здесь вообще происходит. В Карвене начало твориться нечто несуразное, вот мы и решили проверить, что на границе.

– И то хорошо, – кивнул егерь. – Мы уж думали, нам кранты пришли и никто не поможет. Гонцов послали, только один дорхот знает, добрались они али нет. Господина шамана накрыло первым залпом, и ошметков от него не осталось, так что связи нет.

– А что вообще случилось?

– Гмырх его знает! Все началось с их долбаных башен…

Рассказ старшего клыка действительно мало что прояснил в случившемся. Чуть больше недели назад на противоположном, карвенском берегу реки Харме началось подозрительное шевеление. Отправленные туда разведчики не вернулись, чего до сих пор еще не случалось – солдаты святош не могли справиться с тренированными егерями. А на следующее утро удивленные орки увидели неизвестно как возведенные за одну ночь странные серебристые башни локтей тридцати в высоту, отстоящие друг от друга примерно на две версты. Не зная, что с этим делать, череп крепости отправил гонца в ближайшее селение, откуда вскоре прибыл телепортом шаман – после вхождения Оркограра в состав Элиана способных к этому орочьих шаманов обучили искусству телепортации. Он решил провести разведку боем, желая понять, что видит.

Ночью четыре взвода егерей переправились через реку и с рассветом атаковали ближайшую башню по сигналу шамана, обрушившего на нее сноп молний. Как ни странно, башня сразу же рухнула и взорвалась – как выяснилась, они была сделана не из стали, как вначале подумали, а из незнакомого очень легкого металла. Однако защищали ее не карвенские неумехи, а какието закованные с ног до головы в темнозеленые доспехи профессиональные воины, обладающие оружием огненного боя. Но не карабинами или автоматами, а чемто совершенно иным – короткие стальные стержни в руках незнакомцев либо плевались огненными сгустками, либо испускали тонкие алые лучи, разрезающие камень, как острый нож режет подтаявшее масло. Не ожидающие такого егеря оказались уничтожены очень быстро, за какихто несколько минут, несмотря на их отчаянное сопротивление. Неизвестно даже удалось ли поразить хоть одного из врагов. Спастись и вернуться в крепость удалось только двум бойцам, да и те были ранены. Шаман побыстрому допросил их и хотел было телепортироваться в РуркДхалад, чтобы доложить о случившемся Кагалу Старейшин, но не успел.

Над крепостью внезапно пронеслись несколько блестящих на солнце серебристых птиц, и пространство внутри нее превратилось в огненный ад. Шаман с черепом погибли первыми, а вместе с ними около половины гарнизона. Остальные разбежались по укрытиям, офицеры попробовали было организовать сопротивление, но ничего у них не вышло – дорхотовы птицы снова ударили огнем с небес. И били раз за разом, пока многие столетия считавшиеся неуязвимыми стены Врарх Роторм не оказались разрушены. Это случилось за какойто час, не больше. Затем на некоторое время все стихло, и орки осмелились высунуть нос, но тут же пожалели об этом: стоило хоть комуто показаться на плацу, как птицы снова атаковали. Не проходило и минуты!

– И чего нам теперь делать, господин эльдар? – хрипло спросил клык.

– Не знаю… – растерянно ответил Храт. – Надо понять, что это, никогда о таком не слышал…

– Ну, уж коли вы не слыхали… – помрачнел егерь.

– Ничего, выясним, – в голосе орка слышалась мрачная решимость. – Все выясним.

Что же это такое? Что за серебристые птицы, изрыгающие огонь? А неизвестные воины откуда взялись? Да еще и с непонятным оружием огненного боя. Ох, похоже пришла та самая большая беда извне, о которой смутно говорится в пророчестве Пятерых… Извне? Вот и ответ на все вопросы. Все эти удивительные вещи – не отсюда, не из этого мира. Но как они оказались на территории Карвена? И почему именно там? Похоже, без глубокой разведки вражеской территории не обойтись. Через эмпатическую связь Храт знал, что Санти, Лек и Энет занялись этим, и очень беспокоился за них.

– Господин эльдар! – в голосе клыка слышался страх. – Смотрите!

Над крепостью показалась странная штука – уже не серебристая птица, а черное, глухо рокочущее огромное чудовище с туманным кругом над спиной и короткими крыльями, на которых висели какието продолговатые предметы, излучающие угрозу. Видимо, оружие. А внутри чудовища сидели люди, их было хорошо видно через переднее стекло. Храт даже головой потряс, не поверив своим глазам, но ничего не изменилось. Так это просто машина? Летающая машина?! Нечто вроде броненосца, только воздушного? Разве такие бывают?..

– Внимание! – раздался громовой голос, говорящий покарвенски с таким чудовищным, шипящим акцентом, что едва можно было разобрать слова. – Говорит командир восточного гарнизона, полковник ЛлинОрт! Вы первыми вторглись на нашу территорию, поэтому были наказаны. Передайте вашему правительству, что с этого момента любое нарушение границы бывшего Карвена будет жестко пресекаться. В нашей возможности сделать это вы убедились. Есть ли среди вас достаточно высокопоставленное лицо, чтобы передать наш ультиматум?

– Есть! – ответил на том же языке Храт, усилив свой голос заклинанием, и встал. – Я рыцарь престола Элианской империи, имеющий неограниченные полномочия от его величества!

– Очень хорошо. Я выхожу. Надеюсь, у вас знают, что такое честь. Со своей стороны гарантирую полную вашу безопасность во время переговоров.

– Я гарантирую вам то же самое.

Выйдя на ментальную связь с остальными императорами, Храт сообщил им о случившемся и подключил к своим глазам и ушам. Он понимал, что идет на большой риск, ведь верить слову врага нельзя, но необходимо было любой ценой выяснить, что это за новый враг и чего ему нужно. Поэтому он решительно вышел на середину плаца и, окружив себя несколькими слоями разнородной защиты, остановился шагах в десяти от летающей машины. Та зарокотала глуше и опустилась на камни. Сбоку открылась дверь, изпод нее выдвинулась лесенка, и вниз сбежал высокий, почти пяти локтей роста, человек в незнакомого покроя камуфляже, несколько похожем на тропический камуфляж горных мастеров. Его волосы были очень короткими, соломенного цвета. Лицо выглядело несколько необычным, вытянутым, крупный, мясистый нос слегка напоминал кабаний пятачок, выступающие надбровные дуги походили на надбровные дуги орка.

– Добрый день! – поздоровался Храт, поклонившись.

– Здравствуйте, – последовал его примеру незнакомец. – Вы не откроете лицо? Непривычно както говорить с человеком в маске.

– Но я же эльдар… – растерялся орк. – Вы разве не знаете, что эльдары никогда и никому не открывают своих лиц? В нашем мире это общеизвестно…

– А мы не из вашего мира, если вы еще не поняли, – насмешливо уведомил командир гарнизона.

– Подозревали… – вздохнул орк. – Теперь знаем точно. А по поводу лица… Я не имею права его открывать, таковы законы нашей страны.

– Хорошо, пусть будет так, – пожал плечами иномирец. – Вернемся к делу. Вы вторглись на нашу территорию и взорвали одну из башен пограничной охраны. В ответ мы разрушили вашу крепость. Можете сообщить причину нападения? Или вы желаете полномасштабной войны?

– Но ведь Элиан с Карвеном и так находятся в состоянии войны! – удивился орк. – Вы сами военный, как бы вы среагировали, обнаружив на прилегающей к вашей территории противника нечто непонятное?

– Провел бы разведку боем, как вы и сделали, – признал командир гарнизона. – Однако вы не учли одной тонкости. Страны под названием Карвен уже две декады не существует. Ее территория стала колонией Гардианской империи с согласия карвенского правительства, поэтому с момента подписания первосвященниками коронного договора находится под защитой второго имперского колониального флота. Следует ли понимать данный инцидент, как объявление вами войны Гардиане?

– Если дело обстоит таким образом, вынужден принести свои извинения! – охрип от подобных известий Храт. – Нам было неизвестно это обстоятельство, иначе мы бы ни в коем случае не стали атаковать!

– Что ж, от имени командующего флотом, адмирала ТтинШтара, я готов принять ваши извинения и считать инцидент исчерпанным, – высокомерно сообщил иномирец. – Однако вынужден предупредить, что первую же попытку проникновения на нашу территорию любого войскового соединения мы воспримем, как акт агрессии, и ответ будет адекватным. Война нам не нужна, но мы ее не боимся.

– Я передам ваши слова моему императору, – снова поклонился орк. – Возможно, вы согласитесь обменяться посольствами?

– Не вижу в этом необходимости, – отрицательно покачал головой командир гарнизона. – Впрочем, решать будет господин адмирал. Как с вами связаться в случае необходимости?

– Одну минуту, – попросил Храт. – Сейчас я сделаю амулеты связи.

Он повернулся к ближайшей груде развалин, нашел взглядом два подходящих небольших камня, и они прыгнули ему в ладонь. Затем привычно произнес заклинание Преобразования. Камни почти мгновенно превратились в аккуратные каплевидные амулеты на серебряных цепочках. Затем орк наложил на них сеть тождественности и замкнул ее. Теперь с помощью одного из этих амулетов можно было связаться только со вторым, в отличие от обычных, позволяющих говорить с любым человеком, имеющим такой же.

– Возьмите, – протянул он амулет иномирцу. – Если ощутите сильную вибрацию, то, значит, вас вызывают. Чтобы ответить, легонько сожмите боковые грани и приложите камень к уху. Второй я передам его величеству Сантиару. Для того, чтобы вызвать его, нажмите на переднюю грань – ту, где изображен символ бесконечности – и дожидайтесь ответа.

– Какая интересная технология мобильной связи… – задумчиво сказал тот, принимая амулет.

– Технология?.. – растерянно посмотрел на него Храт. – Какая еще технология? Самая обычная магия.

– Магии не существует! – отрезал командир гарнизона. – Не рассказывайте мне сказки!

– Не существует?.. – ошалел от такого заявления орк. – Да у нас все на магии построено!

– Вы так уверены, что это магия, а не результат деятельности некоей высокоразвитой технологии? – насмешливо осведомился иномирец.

– Не уверен, – вынужден был признать Храт. – Но это, в конце концов, неважно. Важно, что амулеты работают и исправно выполняют свою функцию.

– Вы правы, только это и важно, – согласился командир гарнизона. – Я тоже не знаю в подробностях, как работает мой коммуникатор, на то есть техники. Но вернемся к обсуждению общих вопросов. В случае чего вас вызовут. Да, вот еще что. Нам известно, что вы владеете телепортацией на планетарном уровне. Прошу учесть, что мы способны отслеживать ваши порталы и нейтрализовывать их ударом с орбиты. Поэтому давайте не будем создавать друг другу ненужных сложностей. Иначе говоря, предлагаю перемирие. О чемлибо другом будем договариваться отдельно. Нет, я, конечно, понимаю, что вы обязательно зашлете агентов на нашу территорию, без этого никак – мы, естественно, поступим так же. Но сразу предупреждаю, что на шпионов наша договоренность не распространяется.

– Согласен, – наклонил голову орк. – Рад, что этот инцидент не привел к войне.

– Я тоже, – без эмоций сказал иномирец. – Засим позвольте откланяться.

Он быстро поднялся по лесенке и скрылся в летающей машине. Храт подождал, пока она улетит, после чего приказал клыку ждать подмоги, а до тех пор не высовываться из укрытий, и открыл портал в Замок Призраков, где пока никого еще не было, кроме Веркита – ну так тот всегда находился там. Да еще Тинувиэль, судя по эмофону, должен вскоре вернуться – ничего особо интересного он через эльфийский артефакт на территории Карвена не обнаружил. Посмотрел на башни, но что они из себя представляют, понять не смог. Зато остальные увидели немало непонятных и странных вещей. Орк подключился к сознанию Санти, немного последил за ним и иронично хмыкнул. Рыжий, как всегда, нашел себе на задницу приключений…

* * *

Выйдя из портала на одной из карванегских площадей, Санти поспешил затесаться между снующими тудасюда людьми, пока никто не обратил внимания, что он появился из ниоткуда. Да и надо успеть отойти от места телепортации подальше, пока не засекли. Он ввинтился в толпу и двинулся к центру города – хотелось поглядеть на дворец первосвященников и здания правительства.

Но с первых же шагов скомороха ожидали сюрпризы. Нигде не было видно патрулей Святой Стражи, ранее стоявших в городах Карвена на всех перекрестках, зато почти через каждые несколько сотен шагов встречались тройки подтянутых воинов в зеленом с пятнами камуфляже и шлемах с прозрачным забралом, вооруженные непонятно чем – то ли короткими карабинами, то ли автоматами, но больно уж странными на вид. Горожане обходили патрульных по дуге, бросая на них настороженные взгляды и старательно делая вид, что ничего особенного не происходит. Это еще кто? Что, дорхот побери, здесь происходит? Откуда взялись эти воины? Кто они вообще? Скоморох старался не показывать своей растерянности и казаться столь же невозмутимым, как остальные, но не знал получалось ли.

Еще через полчаса Санти окончательно ошалел. За какихто две декады в Карвене изменилось буквально все! Самым главным ему показалось то, что здесь больше не казнят людей просто так, за «колдовство» и «ересь» – судя по разговорам горожан, казни прекратились сразу после появления этих странных воинов в зеленом. Потом он зашел в трактир и случайно услышал беседу двух купцов, с горящими глазами обсуждающих новые перспективы. Тогдато скоморох впервые и узнал о Гардианской империи. А также о том, что Карвен стал ее колонией.

Это что еще за новости? Такой страны в мире нет! В этот момент скомороха настиг зов Храта, и ему пришлось, забыв обо всем, подключаться к сознанию орка. Благо, он все еще находился в трактире и не понадобилось срочно искать потайное место, чтобы не настораживать людей отсутствующим видом и застывшим взглядом. Здесь это никого не удивит, посчитают обычным пьяницей, с утра залившим глаза. Выслушав разговор Храта с полковником ЛлинОртом, скоморох мысленно выругался. Все стало на свои места.

Итак, что же это получается? Некий второй флот империи из другого мира прибыл в их мир и почемуто решил захватить Карвен? Впрочем, судя по словам полковника, первосвященники добровольно подписали коронный договор, а может, и сами попросили о нем. Ничего удивительного, они, наверное, ухватились за первую возможность спастись руками и ногами – Санти бы их не пощадил, и они об этом прекрасно знали. Только не сообразили, что теряют власть. Ведь с момента подписания ими договора территория Карвена стала принадлежать Гардианской империи, и адмирал, не будь дурак, без промедления ввел войска и навел в стране порядок по своему разумению. По крайней мере, на его месте скоморох поступил бы именно так.

Вопрос только, как гардианцы сумели провернуть все так быстро и в полной тайне? Если бы они владели телепортацией, это оказалось бы нетрудно, но они, если верить утверждению командира восточного гарнизона, ею не владеют. Впрочем, у них есть многое такое, что элианцам и не снилось. Например, летающие черные машины и серебристые, явно металлические птицы, заливающие поле боя огнем. Это тоже, наверное, машины. Вспомнилось утверждение полковника, что магии не существует, и Санти не сдержал насмешливой ухмылки. Наивные! Будет чем их удивить в случае конфликта.

Однако из этого следует интересный вывод. Видимо, гардианцы представляют собой чисто машинную цивилизацию и с магией незнакомы. Но как тогда летают их машины? Хотя, если вспомнить распространенные в Элиане воздушные шары, поднимающиеся в воздух при помощи нагретого воздуха, да и многие другие полезные придумки инженеров Академии, то данный вопрос задавать не следует. Но всетаки странно, зачем обходиться чемто одним? Ведь совмещение того и другого дает куда лучший результат. Санти порылся в воспоминаниях других императоров и понял, что прав – совместное использование науки и магии намного превышает достижения чегото одного. Почему же гардианцы, явно высокоразвитый народ, не понимают этой простой истины? К сожалению, чтобы узнать ответ на данный вопрос, нужно подвергнуть интенсивному допросу при помощи Кэль ДеллеЭрт хоть одного, а делать этого пока не следует, разве что получится похитить когото тайно. Однако выяснить о незваных гостях все, что только удастся, необходимо.

Пока достоверно известно одно: в мире неожиданно появилась новая сила, и не считаться с ней нельзя. Санти подосадовал, что не Элианская империя успела захватить Карвен первой, но делать нечего, придется исходить из имеющегося на руках расклада. Счастье еще, что гардианцы довольно миролюбивы, не стали начинать войну после первого же пограничного инцидента. Да, за уничтожение одной из своих пограничных башен они разрушили крепость Врарх Роторм, но так на их месте поступил бы каждый. На агрессию нужно отвечать агрессией. Око за око, зуб за зуб. Однако они не стали нападать на другие крепости, а потребовали переговоров и изложили свои требования. Если бы пришельцы обосновались на территории Элиана, то такие требования означали бы войну на уничтожение, но они заняли другую страну, законное на тот момент правительство которой заключило с их императором коронный договор. А раз так, Гардианская империя в своем праве. Пусть забирает себе злополучный Карвен, лишь бы большего не возжелала.

Новой войны Санти не хотел, но почемуто ему казалось, что ее не избежать. Вряд ли незваные гости успокоятся на достигнутом. Дай Единый, чтобы он оказался не прав, но надеяться на это нельзя. Его долг, как императора, принять все возможные меры, чтобы обезопасить граждан Элиана. Чтобы не случилось в реальности того, что он видел во сне. Если серебристые птицы за какойто час сотворили такое с крепостью, то они и крупный город без особых усилий по камешку разнесут, а до этого доводить не хотелось бы.

Связавшись с Леком и Энетом, Санти вздохнул – им тоже ничего особо важного выяснить не удалось. В одно прекрасное утро карвенцы проснулись и обнаружили, что их страна больше не называется Карвеном, а является колонией никому не известной Гардианской империи. Об этом объявили либо глашатаи, либо громовой голос, доносящийся из зависших над городами и селениями черных чудовищ. На улицах непонятно откуда появились патрули воинов в зеленом камуфляже, без лишних разговоров разогнавшие городскую стражу, инквизицию, суды, да и вообще все государственные структуры. Их функции взяли на себя созданные в течение двух дней военные комендатуры.

Действовали пришельцы на удивление жестко и даже жестоко. Санти, усилив слух при помощи магии, внимательно вслушивался в разговоры горожан и узнал из них немало интересного. Например, о прилюдном расстреле всего личного состава столичной инквизиции и последующей позорной казни на виселице шести связанных с этой гнусной организацией епископов – этому карванегцы очень обрадовались, почти у каждого «светочи веры» убили когонибудь из друзей или близких. Но особенно поразило людей заявление руководившего казнью офицера: с этого дня все равны перед законом. Поэтому убивавшие людей по своему произволу не имеют права на жизнь. Карвенцы постоянно обсуждали случившееся и никак не могли прийти к какимлибо выводам, сходились только на том, что новая власть все же получше прежней. Да и то, отобрав забитые зерном и вяленым мясом склады у распущенных госструктур, гардианцы уже через декаду организовали раздачу продовольствия голодающим по всем городам и селениям, чего в Карвене никогда еще не случалось. Это где же видано, чтобы власть имущие заботились о простых людях?! Говорят, в Элиане это обычно, но мало ли что говорят об империи – о ней много сказок рассказывают.

Санти двигался от района к району бывшей карвенской столицы и приходил во все большее недоумение. То, что он видел, не укладывалось в сознании, не лезло ни в какие ворота. По всей стране гардианцы очень быстро навели порядок, причем этот порядок сильно отличался от привычного, но одновременно во многом нравился скомороху. Коечто стоит даже позаимствовать для Элиана. Как они исхитрились сотворить столько за какието две декады? Нет, видно было, что это только начало, что усилий пришельцам придется приложить еще множество, но даже декларируемые намерения были на удивление хороши. И это та самая беда, о которой предупреждало пророчество Пятерых? Странно…

Постепенно Санти добрался до огромного карванегского порта, рядом с которым находилась одна из серебристых башен пограничной охраны. Ее пришлось обойти – местных жителей в охраняемый периметр не допускали, саженей за сто их вежливо заворачивали и отправляли восвояси. Скоморох издали рассмотрел кажущуюся ажурной и легкой ограду, окружающую башню. Ничего особенного на первый взгляд, решетка как решетка, только необычного цвета. Однако, посмотрев на нее истинным зрением, Санти понял, что лучше к этой решетке не прикасаться – через нее проходила сила, которую орочьи кузнецы называли электричеством. И такого уровня, что неосторожного просто сожжет на месте.

– Добрый день, уважаемый господин, – заставил его вздрогнуть чейто голос, говорящий покарвенски с неприятным шипящим акцентом. – Просим вас не оказывать сопротивления и пройти с нами.

Скоморох резко обернулся и замер. Вокруг стояло десятка полтора воинов в зеленом камуфляже, нацелив на него свое оружие.

– Мы знаем о вашей способности телепортироваться, – продолжил возглавляющий пришельцев офицер. – Не советую. Столица прикрыта полем подавления, вас вынесет совсем не туда, куда планировалось.

– Какаятакая телепортация?.. – Санти вытаращил глаза и сделал удивленное лицо. – Я ж не колдун, милсдарь…

– Не считайте меня идиотом, уважаемый господин, – в глазах офицера блеснуло чтото нехорошее. – Видите, у меня в руках детектор. Он явственно показывает, что вы окружены защитным силовым полем.

Пришелец продемонстрировал скомороху небольшую коробочку, засветившуюся красным, когда ее направили на него. А вот когда ее направляли на когонибудь другого, она светилась зеленым. Санти мысленно выругался – никак не ждал, что у гардианцев есть определяющие магию амулеты. Решив уходить, он все же не стал телепортироваться наобум, а, вспомнив слова офицера, сначала проверил направляющие. И онемел: все силовые векторы телепортационного заклинания были перепутаны, оно никак не желало складываться в нечто цельное. Если попытаться телепортироваться сейчас, то прибудешь на место назначения по частям. Весело…

– Хорошо, предположим, вы правы, – взгляд императора заледенел. – Но ваше оружие неспособно причинить мне вред. Так что мешает мне перебить вас и уйти? Когданибудь вы все равно снимете это ваше поле подавления.

– Вы правы, никто не мешает, – развел руками офицер. – И я не сомневаюсь в вашей способности справиться с нами, о боевых навыках горных мастеров нам сообщили. Но ведь я не арестовываю вас, а всего лишь предлагаю пройти с нами. Судя по напряженности силового поля, вы ктото высокопоставленный. Поэтому господин адмирал хотел бы с вами побеседовать. Если вы откажетесь, мы не станем применять силу и снимем поле подавления, но попросим передать вашему руководству просьбу о встрече на высшем уровне.

– Если дело обстоит так, то я согласен на встречу, – от Санти повеяло властностью и высокомерием, офицер ощутил это и подтянулся, посмотрев на рыжего совсем другими глазами. – Полномочий у меня хватит, чтобы принять любое решение.

Он сам не знал, почему поверил пришельцу, но поверил – подсознательно, на уровне интуиции. Тем более, что у того была яркая, белоголубая чистая аура – по своим моральным качествам он вполне способен стать эльдаром. Аура не обманывает, она четко показывает сущность человека.

– Я очень рад! – в голосе гардианца слышалось облегчение. – Прошу вас.

Следуя за воинами в камуфляже, с опаской поглядывающими на него, Санти вошел внутрь ограды, окружающей башню пограничной охраны. Внутри их дожидалась летающая машина, по крайней мере, скомороху так показалось. Некая странная штука саженей трех в высоту и около пяти в длину, похожая на насекомое, стоящее на шести суставчатых стальных лапах. На бортах незнакомые символы. Как вскоре выяснилось, он не ошибся.

– Господин адмирал ожидает на орбите, он на крейсере, – уведомил офицер.

– Что такое «орбита» и «крейсер»? – поинтересовался скоморох.

– Ну, как бы вам объяснить… – растерялся гардианец, явно считавший, что упомянул общеизвестные понятия. – Вы знаете, что ваш мир шарообразный?

– Естественно, – удивился Санти, такие вещи были известны каждому маломальски образованному человеку.

– Между мирами лежит пустота, по которой летают космические корабли. Крейсер – это космический корабль, очень большой, немного меньше версты в длину. Сейчас он кружится вокруг вашего мира по круговой траектории на расстоянии достаточном, чтобы не упасть вниз под влиянием силы тяжести. Вот этот круг и называется орбитой.

– Ясно, – буркнул скоморох, ошарашенный обилием незнакомых концепций.

Очень похоже, что гардианцы – народ обогнавший элианцев в развитии на сотни, если не на тысячи лет. И это не сулит ничего хорошего.

– Прошу, – офицер показал на железную лестницу, выехавшую из борта летающей машины. – Этот челнок доставит вас на орбиту.

Санти поднялся в тесное помещение, в котором рядами стояло десятка полтора неудобных даже на вид кресел. Он сел в первое попавшееся и без промедления связался по эмпатической связи с остальными императорами, сообщив им о случившемся. Лек выругал бывшего ученика за самонадеянность, но согласился, что это шанс коечто выяснить. Храт немного подумал и сказал, что всякие рыжие обормоты вечно ищут себе на мягкое место неприятностей, выручай их потом. Энет с Тинувиэлем промолчали, излучая молчаливое неодобрение.

Чтото взревело так, что заложило уши, летающую машину затрясло, повело со стороны в сторону, и на императора внезапно навалилась невидимая тяжесть. Руку поднять стало невозможно! Он несколько удивился этому обстоятельству, но промолчал, так как сопровождающие вели себя так, словно ничего необычного не происходит. Через некоторое время офицер сказал:

– Вышли на орбиту. Приготовьтесь к невесомости, уважаемый господин. Придется немного подождать, пока крейсер даст нам коридор подхода.

Санти почти ничего не понял из его слов, но переспрашивать не стал. Не хотелось показаться невежественным дикарем. В душе он испытывал злой азарт. Нет ничего, что остановит элианского императора! Слышите, господа хорошие? Он до конца исполнит свой долг и добьется всего, что обязан добиться. И выяснит все необходимое.

2. Разные пути

У огромного стенного экрана, на котором была изображена подробная карта Карвена, стоял сухопарый человек в черном мундире с одной большой звездой на погонах. Лет шестидесяти с чемто на вид. На самом деле адмиралу ТтинШтару недавно исполнилось семьдесят шесть, и только развитая гардианская медицина все еще позволяла ему жить полноценной жизнью. Однако вскоре придется менять сердце на искусственное, свое уже ни на что не годно, то и дело пошаливает. Лечащий врач давно уговаривает лечь на операцию, но до того ли сейчас? Надо хоть немного стабилизировать ситуацию, принять колонизационные транспорты, расселить людей, а потом уже можно будет подумать и о себе. Никак не раньше.

Снова бросив взгляд на карту, ТтинШтар недовольно скривился. Была бы такая возможность, он бы предпочел не связываться с этой странной планетой. Но возможности нет – топлива практически не осталось, а его не добыть без катализатора, которого на складах всего ничего. И месторождений природного теланиума поблизости тоже не обнаружено. Счастье еще, что вообще удалось найти пригодный для жизни мир. Это большая редкость во вселенной. Единственная проблема: он заселен, да еще и довольно развит. Обладает незнакомыми технологиями, той же телепортацией на планетарном уровне, неизвестного типа мобильной связью и мощным оружием. Вспомнить хотя бы, как элианцы уничтожили пограничную башню. Прямо из воздуха ударили огромной силы энергетические разряды, мгновенно превратившие электронную начинку башни в ничто и взорвавшие батареи накопителя. Инженеры никак не могут понять, откуда эти разряды взялись, какое оборудование способно вот так концентрировать электричество в нужной точке пространства без проводников. И только разводят руками – в Гардианской империи подобное оборудование неизвестно. Однако местные еще не вышли в космос, что дает некий шанс удержать занятую хитростью территорию.

Начинать полномасштабную войну с Элианом ТтинШтару совсем не хотелось. Да, штурмовая авиация, не говоря уже об орудиях крейсера, на многое способна, но истребителей на борту его старого корабля не так уж и много, всего около ста. А разряд того типа, что уничтожил пограничную башню, легко поразит и истребитель. И это станет невосполнимой потерей. Нескоро еще удастся построить авиационные, да и любые другие заводы на поверхности. Годы и годы пройдут, прежде чем это случится. Если вообще случится. Поэтому лучше попытаться договориться с элианским императором о мире. Он тоже вряд ли захочет воевать с сильным противником, его страна еще не отошла от предыдущей войны.

Карвенские первосвященники, которых адмирал не раз хотел приказать выбросить в открытый космос – до смерти надоели своим религиозным фанатизмом, говорили, что в Элиане правит бал магия. ТтинШтар в такую чушь, естественно, не поверил – магии не существует и в принципе существовать не может! – однако обязан был учесть даже невозможное. От него зависят жизни людей. Его ошибка может слишком дорого обойтись. Поэтому необходимо выяснить об Элианской империи и ее так называемой «магии» все, что получится. Скорее всего, это некая неизвестная технология, возможно, оставшаяся от могучей, древней цивилизации. И элианцы пользуются ее наследием, сами не зная, чем пользуются. Но это только предположения, а нужно знать точно.

На память пришла оставленная позади родина, которую ему, скорее всего, больше не увидеть. Просто не доживет до возвращения, если даже случится чудо, и они найдут залежи теланиума. ТтинШтар тяжело вздохнул и с трудом заставил себя думать о другом, значительно более важном сейчас. Шесть лет гардианцы провели в холодном сне, пока крейсер в автоматическом режиме искал пригодную для жизни планету. А до того он четыре года летел до этого внегалактического шарового скопления. Итого десять, на такой срок никто не рассчитывал, надеялись отыскать нужную планету раньше, вот топливо и закончилось. А позади ведь следуют два колониальных транспорта, на борту которых больше двухсот тысяч находящихся в анабиозе колонистов, они должны прибыть уже через месяц. Придется расселять людей в Карвене, другого выбора просто нет. Из этой звездной системы им не выбраться. Особенно если вспомнить, что эта проклятая система из себя представляет…

После последнего гиперпрыжка крейсер неким странным образом попал в так называемый пространственный мешок, керлен – иначе говоря, закрытую область пространствавремени, имеющую связь с остальной вселенной через узкую пуповину, попасть в которую было теоретически невозможно, ее размеры слишком мизерны. На это имелся один шанс из многих миллионов. И он почемуто реализовался. Астрофизик крейсера, профессор РралНорт, после пробуждения долго разводил руками в недоумении, он раньше вообще считал существование керленов всего лишь красивой теорией, никак не рассчитывая оказаться внутри одного из них. Несмотря на это, ученый сумел выяснить координаты входа в пуповину, и ТтинШтар отправил наружу способный передвигаться в гиперпространстве десантный челнок, чтобы сообщить транспортам куда следовать.

Поняв, что дальше двигаться невозможно, адмирал приказал начать изучение неизвестной планеты, куда привела их слепая судьба. Результаты привели проснувшийся экипаж в изумление. Первым сшибающим с ног известием стало то, что местные люди генетически совместимы с гардианцами и могут иметь с ними общих детей. И не только люди, эльфы с орками тоже. Это казалось абсолютно невозможным, невероятным, однако факт оставался фактом. Никогда не веривший ни в каких богов ТтинШтар, узнав об этом, готов был поверить в Творца и Его промысел.

Самым важным адмирал считал сохранение цивилизации в новой колонии, опуститься до варварского уровня и раствориться среди местных жителей просто. Слишком просто. Однако спешить он не собирался – можно хорошенько нарваться. Вскоре после того, как были изучены местные языки, стало ясно, что самая большая страна планеты, называющаяся Элианской империей, слишком сильна, обладает неизвестными гардианцам технологиями и сильной армией. Мало того, недавно выиграла большую войну с другой страной, Карвеном, блокировав его границы. Немного подумав, ТтинШтар решил не связываться с элианцами, чревато. А вот пребывающие в отчаянии карвенцы вполне способны пойти на союз с кем угодно, лишь бы этот ктото пообещал защитить их от старого врага. И адмирал оказался прав.

Тысячи замаскированных под насекомых летающих роботовшпионов быстро обнаружили тайное убежище первосвященников, которое давно и безуспешно искал элианский император. Те, ошеломленные видом летающих и плюющихся пламенем огромных железных птиц, легко согласились на переговоры. Давно ведь ни на что не надеялись, понимая, что вскоре Элиан раздавит их. Проклятый колдун не простит нападения и гибели своего предшественника. Пресвятые отцы готовы были ухватиться за соломинку – спасения им ждать было неоткуда. Их люто ненавидело даже собственное население, и они об этом отлично знали. Поэтому, немного поломавшись для виду, подписали коронный договор с ТтинШтаром, как с законным представителем гардианской короны. Его предки не раз сидели на престоле, адмирал являлся представителем одного из древнейших аристократических родов страны, поэтому имел право заключать такие договора от имени своего императора. Первосвященники только не знали, что гардианец не собирается делать ничего из того, что они хотели. Ни нападать на Элиан, ни позволять святым отцам оставаться у руля Карвена, ни, тем более, разрешать инквизиции жечь людей заживо. И к власти их больше не подпустит, мало того, изолирует на крейсере, чтобы минимизировать влияние на Церковь.

Разогнать насквозь продажные карвенские государственные структуры оказалось на удивление просто, там сперва просто не поняли, что происходит, а потом стало поздно. Расстрел практически всех инквизиторов страны принес новой власти уважение населения. А после раздачи продовольствия голодающим простые карвенцы впервые увидели, что ктото заботится о них, и еще больше зауважали гардианцев.

Основной проблемой осталась Церковь, слишком много среди священников оказалось полубезумных фанатиков. Как с ними бороться ТтинШтар пока не знал, хоть и понимал, что эта проблема сама собой не рассосется. Но было слишком много других забот. Да и людей катастрофически не хватало, экипаж и десантные подразделения крейсера на части разрывались, пытаясь всюду успеть. Их ведь было всего лишь около десяти тысяч человек. А население Карвена – больше пятидесяти миллионов.

Пограничные башни установили ценой таких усилий, что гардианцы буквально валились с ног. Работали в три смены, практически без отдыха. Благо хоть самих башен хватало – любой корабль колониального флота в обязательном порядке имел их в трюмах. Как минимум, несколько тысяч. Они были предназначены для защиты новообразованной колонии в условиях враждебной биосферы. Однако вполне сгодились и для охраны границ, только пришлось немного изменить основную программу компьютеров центра управления, чтобы она воспринимала как нарушителей не только активные крупные биоформы, а вообще любые объекты сверх установленного размера. Каждый карвенский корабль получил крохотный передатчик, постоянно транслирующий сигнал «свой». А чужие пусть пеняют на себя, если приблизятся к берегу, видеть их в своих водах адмирал желания не имел.

Аналитическая группа собирала информацию из всех возможных источников, проводила скоростной анализ и докладывала свои выводы адмиралу. Больше всего его насторожила планетарная телепортация, которой владели элианцы. Ведь это значит, что они способны проникнуть, куда пожелают! Даже на крейсер! Он дал задание физикам, и те быстро выяснили, как определять точку выхода из портала. Там на несколько мгновений изменялась напряженность магнитного поля планеты. Локаторы крейсера после небольшой переделки начали фиксировать такие точки. К тому же ТтинШтар приказал подвесить на орбите над Карвеном несколько спутников, постоянно сканирующих поверхность. По первому сигналу тревоги в воздух поднимались ближайшие к месту событий истребители и уничтожали телепортировавшихся огнем бортовых пушек.

Профессор РралНорт предположил, что поле подавления, обычно использовавшееся для того, чтобы нейтрализовать сеть связи противника, способно помешать также и телепортации, так как изменяет характеристики многих типов силовых полей в точке приложения. После стало ясно, что это действительно так. Помимо того инженеры разработали портативные детекторы, позволяющие точно определить, что человек или предмет прикрыт энергозащитой. От самой возможности существования портативных генераторов защитного поля они поначалу едва с ума не сошли. Даже утверждали, что это физически невозможно, но вскоре убедились в обратном. А когда известно, что нечто существует, понять, как оно работает, проще. Бортовые локаторы крейсера еще раз доработали, после чего ни один элианец, имеющий генератор защитного поля, скрыться на территории Карвена не мог. Отследить его стало проще простого.

Когда этим утром адмиралу доложили, что перешедшие границу небольшой группой элианцы взорвали одну из башен системы охраны границ, он, недолго думая, отдал приказ адекватно ответить и силами штурмовой авиации уничтожить крепость на том берегу реки. Войны ТтинШтар не хотел, однако позволять безнаказанно нападать на его людей не собирался. Местные должны убедиться, что трогать гардианцев не стоит. За этим всегда последует возмездие. Еще немного подумав, он вызвал командующего восточным гарнизоном, полковника ЛлинОрта, и приказал после атаки на крепость найти какогонибудь высокопоставленного элианца и провести с ним переговоры, сообщив о том, что Карвена больше не существует. Есть Гардианская империя.

Несколько раз прослушав разговор полковника с эльдаром, адмирал долго крутил в пальцах срочно доставленный специальным челноком «амулет» мобильной связи. В его работоспособности он уже убедился и потому пребывал в растерянности. Ведь, судя по отчету инженерной группы, это самый обычный камень без какихлибо изменений структуры. Он не может работать подобно коммуникатору! Однако работает. Видимо, изменения его структуры произведены на атомарном уровне, недоступном приборам лабораторий старого корабля. Мало того, ЛлинОрт утверждает, что эльдар сделал «амулеты» на его глазах из подобранных на плацу камней. Если это правда, то возможности рыцарей престола просто ужасающие. Кто же они такие? И чем владеют, чем управляют? Мысль о магии ТтинШтар отбросил сразу, еще в древности ученые доказали, что ее не существует, не может существовать. Что она – всего лишь глупые детские сказки. Однако дикари способны принять за магию проявления некой высокоразвитой технологии. Похоже, все обстоит именно так. Это чтото оставшееся от древней цивилизации, выстроившей РуркДхалад, орочью столицу.

Затем адмирал решил, что пришло время серьезных переговоров и приказал службе безопасности отследить первого попавшегося окруженного защитным полем элианца на территории Карвена. Как только тот там появится. И вежливо пригласить к нему. ТтинШтар несколько раз подчеркнул слово «вежливо», а то эти дуболомы, обычно надеющиеся на силу, еще скопом накинутся на элианца, что ничем хорошим не закончится. Не раз наблюдал с орбиты, как тренируются и сражаются горные мастера – впечатление на адмирала это произвело шоковое. А ведь имеющий генератор личного защитного поля мастер будет, помимо прочего, еще и неуязвим для огнестрельного и лазерного оружия. Перережет десантников, как щенков, и пойдет по своим делам. Поэтому пусть лучше ведут себя вежливо. Целее будут.

Через несколько минут элианец должен появиться здесь, челнок, везущий его, только что сел в ближнем к командному центру ангаре. Командир патруля, капитан РранГрид сделал все правильно, ничем не оскорбил эльдара – а это, скорее всего, эльдар. Или, по крайней мере, высокопоставленный горный мастер. Надо будет запомнить имя этого толкового офицера, он явно заслуживает повышения.

Дверь отъехала в сторону, и на пороге командного центра появился атлетического сложения высокий огненнорыжий молодой человек в сопровождении четырех охранников. Одет он был в самые обычные для Карвена серые штаны и рубаху. Элианец казался абсолютно спокойным, глаза смотрели на мир насмешливо, похоже, окружающее его мало интересовало. А вот адмирал и остальные офицеры в рубке внимание рыжего привлекли. Зато оборудование, пульты и обзорные экраны удостоились только мимолетного взгляда. ТтинШтар несколько удивился такому поведению варвара.

– Добрый день, господа! – поклонился тот. – Вы хотели переговоров? Мы готовы к ним.

Адмирал несколько раз открыл и закрыл рот, как рыба внезапно вытащенная из воды. Варвар говорил погардиански! С великолепным, немного грассирующим столичным произношением, используя все дифтонги и связующие слова, которые уроженцы других мест обычно игнорировали.

– Откуда?.. – прохрипел он. – Как?..

– Что «откуда»? – приподнял брови элианец. – Что «как»?

– Откуда вы знаете наш язык?..

– А я его не знаю.

Он показал пальцем на мочку своего уха, где, если присмотреться, можно было заметить крохотную клипсу, и продолжил:

– Пока эта клипса на мне, каждому человеку будет казаться, что я говорю на его родном языке. И наоборот.

– Автоматический переводчик такого размера?! – не поверил ТтинШтар. – С ментальным наложением?! Простите, это невозможно! У нас есть нечто подобное, но… Оборудование лингвистического центра занимает несколько квадратных саженей, как минимум!

– Могу подарить вам десятокдругой клипс, их несложно сделать, – пожал плечами элианец. – Проверьте. Как это работает, я не знаю, однако работает. Умею только создавать и пользоваться.

Ясно… Однозначно какаято древняя технология, доставшаяся варварам, не понимающим, что перед ними. Или он ошибается? Снова вспомнились бредни карвенских первосвященников о магии, и адмирал едва сдержал брезгливую гримасу.

– Буду крайне благодарен, – он наклонил голову.

Затем ТтинШтар вспомнил, что один из офицеров в рубке – не гардианец, а торватец. И родной язык у него, естественно, другой. Он повернулся к первому лейтенанту Легратсу и спросил:

– На каком языке говорил наш гость?

– На торватском, господин адмирал! – вскочил тот. – Лиразианский диалект.

Значит, эта демонова клипса все же работает. Святой Создатель! Наследие какой цивилизации досталось элианцам?! Это же нечто непредставимое! Телепортация, генераторы личного защитного поля, автоматический переводчик с любого неизвестного языка… А ведь это, скорее всего, малая часть. Нет, с Элианской империей лучше не ссориться. По крайней мере, пока.

Рыжий тем временем преобразовал в десяток переводных клипс найденную на краю пульта электронную указку и протянул их адмиралу. Тому захотелось протереть глаза, но он сдержался. Напрямую управляемая сознанием трансмутация? Еще веселее…

– Благодарю! – ТтинШтар поклонился и передал клипсы своему адъютанту, приказав тут же отнести их в научный центр корабля.

Немного помолчав, он снова обратился к спокойно ожидающему элианцу:

– Предлагаю пройти в каюткомпанию. Выпить чегонибудь освежающего и обсудить наши дела.

– Ничего не имею против.

Переговоры ТтинШтар решил провести лично. За свою жизнь он не опасался, подсознательно чувствуя, что элианец не причинит ему вреда. Не для того прибыл. Еще адмиралу очень не хотелось, чтобы этот человек стал его врагом. Почему? Трудно сказать. Не хотелось – и все тут.

Оставшись вдвоем с гостем в небольшой каюткомпании, адмирал с облегчением опустился в кресло возле низкого столика, ноги сильно болели, и указал на такое же напротив. Элианец тоже сел. Из поданных стюардом напитков он выбрал охлажденное тирванское вино и с заметным удовольствием выпил несколько глотков. Затем поставил бокал на столик и пристально посмотрел на адмирала. Странное он производил впечатление. Совсем еще молод, однако глаза порой кажутся глазами смертельно уставшего, повидавшего все на свете старца. Грусть и мудрость. Иначе не скажешь. А иногда еще и тоска.

Санти внимательно изучал сидящего напротив подтянутого старика в черном мундире. Явно больного, если судить по ауре, однако не сдающегося. Сражающегося, пока может, пока еще стоит на ногах. Он нутром ощутил отзвук какойто большой беды. Ох, неспроста гардианцы здесь оказались… Очень похоже, что больше им идти просто некуда. И они будут драться до конца, как загнанные в угол крысы, если их вынудить. Не стоит, пожалуй, вынуждать. Да и адмирал понравился скомороху, чемто неуловимым он напоминал мастера Кертала. Похоже, одна порода. Люди долга.

Когда челнок, везущий его на крейсер, перестал трястись, ожидая какогото коридора, который должен был предоставить крейсер, Санти вначале немного испугался. Его тело вдруг само собой всплыло из кресла к потолку, как пушинка под порывом ветра. Пришлось сцепить зубы и заставить себя сдержать вопль. Он покосился на оставшихся в креслах гардианцев и заметил, что те пристегнулись. Значит, потеря веса естественна, а его просто не предупредили, желая посмотреть, как варвар будет реагировать. Нуну…

– Любопытное ощущение, – сообщил изпод потолка скоморох, выглядя совершенно невозмутимым.

Гардианцы разочарованно переглянулись. Затем офицер поинтересовался:

– Вам уже доводилось бывать в космосе? Знакомы с невесомостью?

– Нет, – усмехнулся Санти. – Чтобы путешествовать между мирами эти ваши космические корабли вовсе не обязательны. Есть другие, более быстрые способы.

– Какие? – сразу насторожился гардианец.

– Простите, умолчу об этом, – холодно сказал скоморох. – У меня нет никаких оснований вам доверять.

– Что ж, у каждого свои секреты… – не стал настаивать офицер.

Вскоре после этого челнок снова затрясся, вес вернулся, потянуло вниз, и Санти, изогнувшись, прокрутил сальто и спрыгнул на пол, встав на ноги. Тело среагировало само, и мгновенно – не зря в свое время дрессировали. Лица гардианцев снова вытянулись, они, похоже, ожидали, что варвар неловко свалится на пол.

Еще через какоето время раздался громкий лязг, и офицер сообщил, что они прибыли.

Санти долго вели под конвоем четырех воинов по какимто бесконечным серым коридорам. Внутри крейсера был самый настоящий лабиринт, понять где тут и что не представлялось возможным. В конце концов они оказались в большом полукруглом зале, имеющем вокруг себя несколько расширяющихся террас, на которых сидело десятка два человек и занималось чемто непонятным. В центре находился то ли стол, то ли еще чтото. Его усеивали тысячи огоньков, постоянно мерцающих и образующих из себя то один рисунок, то другой. У подробной карты Карвена напротив входа он увидел старого человека в черном мундире. Тот с первого взгляда вызвал у скомороха уважение. Чем? Санти и сам не знал. После короткого разговора это чувство только усилилось.

Нет, ТтинШтар положительно смахивает на Кертала! Иногда вообще кажется, что это мастернаставник с целью маскировки напялил на себя чужую форму и сидит напротив, притворяясь человеком из иного мира. Если бы не другое лицо, то можно было бы так и подумать.

– Еще раз приношу извинения за нападение на вашу пограничную башню, – нарушил молчание Санти. – Мы не имели понятия, что Карвен уже не Карвен, а колония Гардианской империи.

– А я в ответ приношу извинения за разрушение вашей крепости, – наклонил голову ТтинШтар. – Однако не ответить на ничем не спровоцированное нападение мы не могли. Вы, на нашем месте, поступили бы так же.

– Естественно, – подтвердил скоморох. – Поэтому предлагаю начать наши отношения с чистого листа, предав данный инцидент забвению.

– Согласен, – позволил себе едва заметную улыбку адмирал. – Вы не против ответить на некоторые вопросы?

– Если они не касаются безопасности моей страны, отвечу. А вы ответите на мои?

– С тем же условием.

– Вот и отлично, – кивнул Санти и глотнул еще немного очень приятного на вкус рубинового цвета сухого вина. – Тогда приступим. Для начала хочу озвучить наши предложения.

– Слушаю вас, – ТтинШтар тоже смочил губы какойто бледножелтой жидкостью.

– Вопервых, предлагаю обменяться посольствами, – одновременно скоморох выслушивал бесчисленные советы остальных четырех императоров, но ничем не показывал этого. – Вовторых, подумать о том, что мы можем предложить друг другу. Я заметил, что у каждой стороны есть чтото такое, чего нет у другой. Имеется в виду торговля. Для начала, думаю, достаточно.

– Еще можно обменяться культурными миссиями, – негромко добавил адмирал. – А там действительно посмотрим, как дело пойдет. Войны мы не хотим, нас сли…

Он резко замолчал, досадливо скривив губы, явно едва не проговорившись о чемто важном.

«Слишком мало, – мысленно закончил за него Санти. – Похоже на то…»

– Мы тоже навоевались вдоволь, – сказал он уже вслух. – Не хочу больше крови. От имени его императорского величества Сантиара I официально признаю территорию бывшего Карвена территорией Гардианской империи, я имею на это полномочия. Хотя, знаете, я вам не завидую. Не особо представляю, как вы станете перевоспитывать карвенских религиозных фанатиков. Элиан потому и не аннексировал Карвен, что мы не знали, что с ними делать. Там хватает сумасшедших.

– Уже знаю… – тяжело вздохнул ТтинШтар. – Но не отступать же, раз задача трудная? Справимся. Самых сумасшедших мы просто расстреливаем, с ними не договоришься.

– Ошибка, большая ошибка! – укоризненно посмотрел на него скоморох. – Мы в свое время наступали на эти грабли, ничего хорошего не получили.

– Объясните, будьте добры, – удивленно приподнял брови адмирал.

– Да тут и объяснять нечего. Силой не всегда можно добиться желаемого. Казнив фанатика, вы создаете очередного святого в сознании его подельников. Значительно лучше сделать его в глазах людей смешным, выставить идиотом, тогда за ним никто не пойдет. Это касается и отдельных людей, и организаций. Мы имеем немалый опыт в высмеивании и очернении фанатиков, можем поделиться методиками.

– Буду благодарен.

– Вы хотели о чемто спросить, – Санти откинулся на спинку кресла.

– Вопросов у меня бесчисленное множество, на знаю даже с какого начать… – вздохнул ТтинШтар. – Пожалуй, вот с этого. Вы в курсе, что ваша звездная система находится в так называемом пространственновременном мешке? То есть, почти полностью отсечена от остальной вселенной.

– Что такое «звездная система»?

– Ваше солнце и все вращающиеся вокруг него планеты.

– Нет, не в курсе, – скомороху вышесказанное сильно не понравилось, остальным императорам тоже: Храт даже выругался в сердцах. – Тогда как вы оказались здесь?

– Понятия не имею… – развел руками адмирал. – Какимто чудом угодили в пуповину, совершенно случайно. На это был один шанс из очень многих миллионов. Путь длился долго, люди спали холодным сном, проснулись уже на орбите вашей планеты. Не стану скрывать, вскоре прибудут еще два больших корабля с колонистами. Мы передали им координаты, поэтому они тоже найдут пуповину. Если честно, мне жаль, что мы обнаружили населенный мир. Я бы предпочел ненаселенный.

– Я знаю несколько таких, – сообщил Санти, которому все же очень хотелось спровадить незваных гостей восвояси.

– А разве вы летаете в космос?.. – слегка расширились глаза ТтинШтара.

– Для путешествий между мирами нам не нужны космические корабли, я уже говорил об этом вашему офицеру, – приподнял уголки губ скоморох. – Мы умеем открывать межмировые порталы. Я лично сканировал несколько неизвестных миров. Вот только не знаю, где они расположены. На населенные пока не наталкивался.

У адмирала от таких известий затряслись губы. Он долго неверяще смотрел на скомороха, но тот выглядел невозмутимым. Похоже, говорит правду. Если так, то элианцы еще опаснее, чем кажутся. С трудом взяв себя в руки, ТтинШтар задал еще один давно тревожащий его вопрос:

– Карвенцы утверждают, что вы владеете магией. Я не верю в это, магии не существует, но не спросить не могу.

– Они правы, владеем. И мне странно слышать, что ктото может отрицать объективную реальность. Вы сами видели, как я создал переводные амулеты. Телепортация, защитные поля и все прочее тоже работает при помощи особого рода заклинаний. Да вы ведь и сами сумели както воздействовать на наши порталы и отслеживать их…

– Это научные знания, – ТтинШтар выглядел так, словно съел чтото кислое. – Вы уверены, что эти ваши заклинания работают сами по себе, а не потому, что их делает работоспособными нечто могущественное, скрытое, например, в недрах планеты? Какойто артефакт древней цивилизации. В вашем мире такие артефакты встречаются. Тот же РуркДхалад взять. Мы не смогли просканировать этот странный город с орбиты, он полностью закрыт от любого сканирования неизвестного типа полями.

– И не только РуркДхалад, есть куда более странные артефакты, – задумчиво посмотрел на него Санти. – Вы правы, я не могу быть уверенным. Однако когда я находился в другом мире, магия там работала.

– Не знаю, что и думать по этому поводу… – раздраженно потер висок адмирал. – Понимаете, за всю историю нашей цивилизации не было ни одного документально зафиксированного случая использования магии. Шарлатанов хватало, но ни один из них не был способен ни на что серьезное. Поэтому я не могу поверить, что гдето иначе.

– Понимаю, – кивнул скоморох. – Мне странно слышать такое, для нашего мира магия естественна. Возможно, именно потому он скрыт от остальной вселенной?

– Может быть, – скривил губы в недовольную гримасу ТтинШтар.

– Есть одно предположение, – Санти напряженно размышлял, перелистывая воспоминания прежних императоров. – У нас ведь владеющих магией тоже совсем немного, ничтожный процент от остальных. Судя по выводам ученых имперской Академии, магия – это некое относительное приближение к прямому мыследействию. То есть, прямому воздействию мозга человека на материю и энергию, а не посредством рук и инструментов. Заклинания – это всего лишь формулы для такого рода воздействия. И, как я уже говорил, на него способен мало кто. А может, среди вашего народа просто не возникло нужной мутации? Может, именно потому у вас не появилось серьезных магов?

– Трудно сказать… – вздохнул адмирал. – Ваши слова, по крайней мере, коечто объясняют. Успешная мутация?.. Вполне возможно. Судя по виду и остаточному фону излучения некоторых астероидов вашей системы, в ней когдато давно была война с применением ядерного или даже кваркового оружия. Слишком уж характерные следы, чтобы ошибиться. Хотя на планете избыточной радиации нет, слишком много времени прошло – по первым прикидкам, около полумиллиона циклов.

Война с применением некого сверхоружия? Когдато давно? Полмиллиона циклов? Это лет, что ли? Слишком характерные следы? Санти далеко не все понял из речи адмирала, но общий смысл уловил и встревожился. И изза этой войны могла возникнуть мутация? Ничего в этом хорошего нет, если разобраться.

О древней истории родного мира почти ничего известно не было, письменных свидетельств сохранилось чрезвычайно мало. Ходили легенды о некоем золотом веке, царившем в древности, когда все буквально с неба падало и никаких усилий для этого прилагать не приходилось. Но это обычные россказни лентяев, не желающих работать. Они и не такое выдумают.

– Значит, вы утверждаете, что и телепортация, и прочие ваши… эээ… ну, хоть амулеты переводные взять… это результат произнесения, вслух или мысленно, некоих формул? – адмирал явно никак не мог смириться с этой мыслью и едва ли не заикался. – Которые вы называете заклинаниями…

– Да, – наклонил голову скоморох. – Возможно, делать это нам действительно помогает нечто, созданное древними, точно сказать не могу. Зато со всей ответственностью заявляю, что заклинания работают. В нашей стране при помощи магии делается очень многое. Маги лечат людей, строят дороги, быстро возводят здания, на возведение которых иначе потребовались бы годы. И это самое малое. Вот, например. Я вижу по ауре, что у вас больное сердце, да и печень не так чтобы хороша. Я неплохой целитель и вполне способен сделать так, что вы забудете о проблемах со здоровьем надолго. Прямо сейчас. Хотите?

– Хммм… – ТтинШтар задумчиво потер подбородок. – Без всяких операций?

– Без, – усмехнулся Санти. – И очень быстро, за полминуты гдето.

– А делайте! – бесшабашно махнул рукой адмирал, в его взгляде читался живой интерес.

– Только учтите, будет больно, – предупредил скоморох. – При применении Цвета Здоровья всегда больно, зато это самое действенное заклинание. Даже оторванные конечности на место приживляет. Если, конечно, успеешь его произнести прежде чем человек кровью истечет.

– Неважно, – буркнул ТтинШтар, затем поднял голову к потолку. – Эй вы там, не вздумайте ничего предпринимать, если я вдруг заору! Тихо сидеть! Ясно?

– Но господин адмирал… – возразил неизвестно чей голос с потолка. – Может не стоит испытывать на себе?..

– Не ваше дело! Сидите и наблюдайте!

Все ясно, соответствующие службы гардианцев не могли не отслеживать разговор своего командующего с послом чужой страны. Тем более, разговор наедине. Тот же Ланиг обязательно отследил бы. Не стоит думать, что местные безопасники глупее. Они по определению обязаны подозревать всех и каждого.

– Что нужно делать? – поинтересовался ТтинШтар.

– Вам? Ничего. Лечь хотя бы вот на этот диван и расслабиться.

Санти показал на упомянутый диван, встал и встряхнул ладони, одновременно проверив течение энергетических потоков в теле. Все в норме, можно начинать формировать Цвет Здоровья с учетом данных диагностики – диагностическое заклинание он выпустил заранее, минуту назад получив от него всю требуемую информацию. Мда, а адмиралу осталось жить не больше двух лет. Без лечения, конечно. Скоро организм начнет просто отказывать, изношен до предела. Надо же было так себя запустить…

Гардианец нервно поежился, однако без возражений лег. Было видно, что ему сильно не по себе, что он уже досадует на себя за этот порыв, однако идти на попятную тоже не хочет. Незаметно усмехнувшись, скоморох подошел к нему и положил руки на плечи. Интересно, став здоровым настолько, насколько это вообще возможно в его возрасте, ТтинШтар поверит в магию? Ладно, вскоре станет ясно. Затем Санти отпустил на свободу сформированное заклинание. Адмирал выгнулся дугой, полузадушенно захрипел, его скрыл разноцветный туман, по каюткомпании пронесся порыв холодного ветра. И… все закончилось. У обычного магацелителя исцеление заняло бы значительно больше времени, но император – далеко не обычный маг.

Встав на ноги, ТтинШтар прислушался к себе и едва не ошалел. Настолько хорошо он давно себя не чувствовал, как бы не с далекой молодости. Тело буквально звенело, полнилось силой, печень больше не ныла, артрит с ревматизмом не напоминали о себе, сердце не срывалось то и дело в бешеный ритм, дышалось легко и свободно. Старческая дальнозоркость тоже неизвестно куда подевалась. А уж сознание – это вообще песня. Разве что в детстве ТтинШтар воспринимал мир так четко и полно. Краски казались яркими, звуки громкими и хорошо различимыми. Хотелось петь и танцевать, однако адмирал сдержался, не позволив даже улыбке появиться на своих губах, чтобы не спровоцировать офицеров Нергала, имперской службы безопасности, на неадекватные действия. С этих ненормально подозрительных господ станется. Да и надо окончательно убедиться, что случилось чудо, а потом только радоваться.

– Полковника НнортХарма сюда, срочно! – скомандовал он в наручный коммуникатор. – С портативным диагностом.

Как видно, нергальцы сообщили главному врачу крейсера, что происходит, так как он появился очень быстро – всего через пять минут. В руках НнортХарм, похожий на колобка кругленький, жизнерадостный человек небольшого роста, нес чемоданчик портативного диагноста. С любопытством покосившись на удобно рассевшегося в кресле и попивающего вино рыжего элианца, он увел адмирала в небольшую каюту рядом. Там попросил раздеться до пояса, распаковал и подключил диагност. По мере того, как он считывал показания прибора, лицо врача вытягивалось все сильнее.

– Ну что там? – не выдержал адмирал.

– Не знаю, что и сказать…

– Да говорите же, демон вас раздери!

– В общем, ваши сердце, печень, да и все прочее сейчас выглядят, как у двадцатилетнего юноши… – растерянно сказал НнортХарм. – У вас даже старые шрамы, которые я как свои изучил, рассосались!

– Да и чувствую я себя просто великолепно, – заметил ТтинШтар.

– Такого не бывает… – простонал врач. – Просто не бывает…

– Как видите, бывает, – довольно рассмеялся адмирал. – Теперь операция мне уже не понадобится! Благодарю, полковник. Можете быть свободны.

Он с удовольствием потянулся, хрустнув суставами, и вернулся в каюткомпанию. Демонстрация возможностей «магии» оказалась очень впечатляюща. Вот так, за какието полминуты вылечить все старые болячки? Это многое значит. Но ТтинШтар всетаки не решался признать существование магии, как таковой. Их возможности «магам» дает чтото извне, их действия только выглядят волшебством, на самом деле они нечто иное. Но пусть в этом разбираются ученые, а для себя можно сформулировать общие выводы таким образом: коекто из элианцев способен совершать действия, абсолютно невозможные ни для одного гардианца. Сюда относится и целительство, и телепортация, и остальное, поразившее воображение адмирала. И это еще одно подтверждение того, что с Элианской империей лучше не ссориться.

– Искренне благодарен! – низко поклонился ТтинШтар элианцу, тот отсалютовал бокалом и широко улыбнулся.

– Рад, что сумел помочь. Но вернемся к нашим общим делам. Теперь я хочу коечто у вас спросить. Вы беженцы? Я имею в виду всех гардианцев.

Понял! Проклятье, он понял! И что теперь? Все же война? Идти им некуда, топлива не хватит даже на один гиперпрыжок. Да и холодный сон, длящийся больше десяти лет, тоже ничего хорошего не сулит. Скорее всего на транспортах, где анабиозные камеры похуже качеством, не проснется до пяти, а то и больше процентов колонистов. ТтинШтар поднял на элианца разом потяжелевший взгляд. Выглядит совершенно спокойным. Может, он не желает зла? Но беда в том, что даже не желающий зла не упустит возможности унизить слабого, если ему это выгодно. А в этой ситуации гардианцы – слабая сторона…

– Это ничего не меняет! – поспешил заверить его Санти. – Мы все равно признаем за вами права на Карвен. Но мне нужно знать: ожидать ли еще незваных гостей?

– Не стоит никого ожидать, – проворчал несколько успокоившийся ТтинШтар, решив не скрывать правду. – Это только мы оказались настолько сумасшедшими, что ринулись в неизвестность. Выбора не было, проиграли гражданскую войну. Нас отпустили с условием, что о нас никто больше не услышит. Даже припасами снабдили…

– Ясно, – вздохнул скоморох. – Нашему императору недавно пришлось поступить так же – выдворить всех замаранных участием в заговоре в другой мир. Он тоже обеспечил их припасами от и до. Но повторяю, предварительная договоренность остается в силе. Пока вы первыми не нарушите соглашение. Почему? Вы кажетесь мне вполне вменяемым человеком, иметь с вами дело предпочтительнее, чем с карвенскими первосвященниками. С ними каши не сваришь.

– Рад, коли так, – облегченно вздохнул адмирал. – Прошу только учесть, что у нас хватает возможностей доставить неприятелю немало проблем. Но я рад, что мы пришли к консенсусу.

– Я тоже, – пристально посмотрел на него Санти. – Значит, ваш новый император отправил вас в ссылку?

– Если бы император! – скрипнул зубами ТтинШтар. – Если бы император! Любой император, пусть даже узурпатор. Мы бы приняли от него любое наказание без пререканий. Республиканцы, будь они прокляты, победили! Демократы поганые!

Республиканцы? А это еще кто? Скоморох снова углубился в память прежних императоров и вскоре обнаружил значение данного слова. До появления Элиана на материке Аладан существовало несколько стран с идиотским государственным устройством. С так называемым народовластием, где правительство избиралось при помощи выборов. Всего на несколько лет. Такие страны и назывались республиками. Санти даже головой потряс в ошеломлении. Что за глупость? Разве за несколько лет правитель способен хоть чтонибудь сделать? Нет, конечно! Да и наверх в обязательном порядке выберутся самые мерзкие людишки, ведь они в достижении своей цели не гнушаются ничем, никакой подлостью. Не имеют моральных принципов. Толковый император способен окоротить их, но если императора нет и вся власть в их руках, то они все разрушат и разворуют в своем животном эгоизме. Как может выжить такая страна? Трудно сказать. Главное, не допустить этой пакости в Элиане. Надо будет дать Ланигу задание отслеживать, чем дышат общественные объединения. А то некоторые уже заявляли, что власть императора нелигитимна, что править должны народные избранники. Эту шушеру придется без всякой жалости раздавить. Точнее, сослать. Пусть учат «демократии» хищников в ненаселенных мирах. Те им быстро объяснят при помощи зубов и когтей, что думают по этому поводу.

– Кстати, я хотел бы еще коечто выяснить, – заговорил после недолгого молчания ТтинШтар. – Первосвященники сказали мне, что в Элиане ненаследственная монархия. Разве так бывает?

– Бывает, – тонко усмехнулся Санти. – В случае наследственной наследником вполне может оказаться ничтожный, ни на что не годный человек. Разве нет?

– Да, случается, – согласился адмирал. – Но он все равно будет законным монархом!

– И способен при этом погубить страну, – скривился скоморох. – Почемуто мне кажется, что ваш последний император был из этой породы, вот и довел дело до гражданской войны.

– Увы, вы правы. Но лучше такой монарх, чем никакой. «Демократы» еще вернее все погубят.

– О них речь вообще не идет! Но не это важно. У нас наследника император выбирает себе по деловым и человеческим качествам. И этот наследник до последнего момента не знает, что является таковым. Узнает только в момент коронации.

– А правда ли, что вашего императора никто не знает в лицо? – ТтинШтар удивленно смотрел на Санти, он никак не мог поверить в услышанное.

– Правда, – едва не рассмеялся тот. – Императором может оказаться любой встречный. Даже его семья не знает, кто живет с ними. Узнает правду в тот момент, когда домой со всеми почестями приносят гроб с телом. В общем, это долго рассказывать и описывать. Я попрошу образовательный приказ подготовить для вас краткую сводку о принципах государственного управления Элианской империи.

– Буду благодарен, – наклонил голову адмирал. – А если не брать декларируемое. Какова суть вашей страны? Чего вы хотите добиться?

– Суть?.. – скоморох ненадолго задумался. – Ее можно сформулировать одним словом. Доброта.

– Доброта? – удивленно переспросил ТтинШтар. – А онато здесь причем?

– Сейчас объясню, – грустно улыбнулся Санти.

Этого действительно почти никто не понимал, разве что горные мастера, да и то не все, остальным приходилось объяснять на пальцах. Многие и после объяснения продолжали делать вид, что не понимают, просто не желали принимать и осознавать такое. К таковым Санти относился с величайшей настороженностью и без промедления увольнял со всех государственных постов. Раз человек не дает себе труда задуматься и предпочитает жить по инерции, то он не нужен. Пусть занимается своими собственными делами как хочет и где хочет. А тайная стража приглядит за ним, чтобы не наворотил ничего особого страшного. Звериный эгоизм нужно пресекать любым образом, везде и всюду, без малейших сомнений – нет более страшного качества. Да, понятно, что если человек не за себя, то кто же за него? Но если он только за себя – зачем он?

– Понимаете, мы стремимся сделать нашу страну добрее, добиться того, чтобы минимизировать зло, причиняемое людям друг другу, – Санти старался говорить как можно проще. – Это нелегкая задача, рассчитанная на поколения и поколения. Элиан и так куда добрее любого другого государства нашего мира. Я говорю об отношении к людям. И большинство это ценит. А на тех, кто думает только о себе, есть обычная и тайная стражи. Таких останавливают. Не хотят быть людьми, значит сами виноваты. А в общем?.. Какой бы пример привести? Ну, вот хотя бы такой. В вашей стране есть сиротские приюты?

– Есть, конечно.

– А у нас – нет! Не нужны. Понимаете? Просто не нужны. Если с кемто случается беда, то осиротевших детей разбирают по семьям. Сразу же. Еще. Начальное обучение у нас бесплатное.

– У нас тоже, – сообщил ТтинШтар. – Это еще ни о чем не говорит. А вот вышесказанное, согласен, говорит. Хочу также спросить, что у вас с медициной. Такое вот лечение от любой болезни доступно каждому? Бесплатно?

– Не бесплатно, но очень дешево… – вздохнул Санти. – Подумываем над тем, чтобы сделать бесплатным, но пока это трудно – после войны в стране страшная разруха, казна почти пуста, маговцелителей не хватает. Однако за тех, кто не способен оплатить лечение сам и находится на грани смерти, платит либо стража, либо приказ, где человек служит, либо император. Ведь основа всего у нас – именно доброта. Стремление к ней.

– Странное стремление… – нахмурился адмирал. – Мне оно не слишком понятно. Помоему, основа любой империи – выживание и расширение, экспансия.

– Для нас это тоже важно, но все же второстепенно, – развел руками скоморох. – Так уж сложилось.

– Но как? Почему?

– Еще первый император, Элиан Завоеватель, таким образом выстроил схему государственного управления. Я не так давно прочел коекакие его записи, оставленные потомкам. Они малодоступны, конечно, но сохранились в закрытых архивах боевого братства. Так вот, он пишет, что конкурентное общество обречено в любом случае и что он видит свою задачу в создании неконкурентного, доброго. Это Элиану не вполне удалось, но основная парадигма развития осталась неизменной с его времен. Каждый император чегото добивается, и страна понемногу становится добрее. Это трудно, очень трудно, но, думаю, почетно.

– И в чем же главная проблема неудач? – иронично прищурился ТтинШтар, и сам прекрасно зная ответ.

– Да в людях, в чем же еще? – вздохнул Санти. – Слишком много среди них появляется эгоистов, стремящихся получить чтонибудь за чужой счет… Невзирая на цену. Но постепенно мы своего добиваемся. Эволюционным, а не революционным путем – революция только поднимает наверх со дна накипь, сволочей, которые раньше не рисковали высовываться. Впрочем, все это лирика. У нас есть цель, и мы к ней идем. Может, и не дойдем. Только так все равно лучше, чем никуда не идти и довольствоваться имеющимся.

– Ваш первый император, похоже, был идеалистом и мечтателем, – усмехнулся адмирал. – По мне, так для нормальной жизни достаточно сильной империи с жесткими и исполнимыми законами, ставящими максимум препятствий на пути упомянутых вами сволочей наверх.

– Одно другому не помеха! – поднял палец скоморох. – У нас законы более чем жесткие. И за их исполнением следит боевое братство с эльдарами, безжалостно карая нарушителей. Но это беспредметный спор. На философские темы мы еще успеем пообщаться. Главное, что мы договорились.

– Договорились! – подтвердил ТтинШтар. – Мы не вмешиваемся в ваши дела и не вторгаемся на вашу территорию. И наоборот.

– Согласен, – встал Санти. – Думаю, на первый раз достаточно. Договор мы подготовим и переправим вам для рассмотрения, уточнения и утверждения. Прошу разрешения откланяться.

– Возможно перед отправкой вниз вы захотите осмотреть крейсер? – предложил адмирал.

– Отчего бы и нет, – скомороха это действительно заинтересовало. – Только, если возможно, не более, чем с одним сопровождающим. Я бы предпочел офицера, который доставил меня сюда. Он мне понравился.

– Хорошо.

Проводив взглядом элианца, ТтинШтар задумался. Этот совсем еще молодой рыжий парень чемто очень понравился ему. Но чем? Этого он не знал и потому недоумевал. Ну умен, ну обаятелен, ну решителен? И что с того? Много обладающих этими качествами молодых людей из хороших семей доводилось встречать адмиралу, но ни один не вызывал столь уважительного отношения. Немного подумав и вспомнив беседу в подробностях, ТтинШтар отметил еще одно: от элианца исходила неуловимая взглядом властность. И уверенность в своих силах. Затем на память пришли слова о том, что никто не знает элианского императора в лицо и им может оказаться любой встречный. Уж не его ли величество удостоил сегодня визитом старый крейсер? Если так, то местным можно только позавидовать – с таким императором не пропадешь. Если бы последний гардианский император был похож на него, то не случилось бы всего последующего кошмара…

3. Дороги иных миров

Начав сканировать очередной мир, Тинувиэль мысленно выругался. Ну и зачем он на это скучное дело подписался? Да еще и сам предложил! Спроси дурака. Показалось, что исследовать новые миры – более чем интересно. Как оказалось, это вовсе не так…

Зачем это ему вообще понабилось, просматривать ближайшие доступные через порталы миры? Да вот, пришло в голову. И неясно почему. Вспомнился разговор вернувшихся в замок императоров. Выслушав беседу рыжего с гардианским адмиралом, они решили не терять времени и заняться чемнибудь еще. Тем более что Веркит сообщил: в Замке Призраков есть помещения, куда никто не заглядывал с самого момента смерти Элиана, все полторы с лишним тысячи лет. Энет с Леком тут же загорелись идеей обследовать их. А вдруг там найдется какоенибудь магическое оружие? Хотя гардианцы оказались и не совсем той угрозой с неба, которую они ожидали, они были всетаки опасны. Храт решил снова отправиться в Оркограр, сообщить новости Кагалу Старейшин и предупредить, чтобы не рисковали ничего предпринимать. А то горячих голов там хватает.

Поняв, что вскоре останется один, а заняться нечем – подземелья он на дух не переносил, Тинувиэль и ляпнул, что стоило бы поискать в ближайших доступных мирах на предмет опасности. А вдруг беда придет именно оттуда? Лек немного подумал и заявил, что инициатива наказуема. Кто предложил, тому этим и заниматься. Затем горец с графом телепортировались в подвальные этажи, оставив в одиночестве ошарашенного эльфа с приоткрытым ртом. Он стоял и задавался интересным вопросом: и кто его, дурака эдакого, за язык тянул? Сидел бы себе и не высовывался. Теперь намеченное вечером свидание точно сорвется. А жаль – с такой красоткой в Элиандаре вчера познакомился! Чудо, а не девочка.

Однако делать было нечего, и Тинувиэль со вздохом уселся в кресло, начав выуживать из памяти прошлых императоров заклинания хождения между мирами. Их оказалось не так уж много, всего три, зато универсальные. Обнаружение, сканирование и собственно перемещение в любую заданную точку, обнаруженную во время сканирования. Вот только эти заклинания вызывали подозрение своей простотой. После недолгого анализа эльф понял, что применить любое из них способен лишь император. Или, после некоторой накачки энергией, эльдар. Для обычного, пусть даже самого сильного мага, это физически невозможно. По очень простой причине – используется так называемая истинная магия, сама ее суть, а не различные силы, являющиеся всего лишь надстройкой. А доступа к основе, кроме императоров, в их мире не имеет никто. Вот бы еще только понять, что такое эта самая основа…

Отмахнувшись от нехороших предчувствий – на душе кошки скребли – Тинувиэль сформировал и активировал заклинание обнаружения пригодных для жизни миров. Впрочем, никакие другие это заклинание и не могло искать. Вскоре он получил первые результаты и с энтузиазмом занялся сканированием. Не прошло и получаса, как уши эльфа от разочарования встали горизонтально. Нигде ни единого эгрегора, говорящего о наличии разума! Да, миры полны животных и растений, но никого разумного там не имеется. Только однажды он обнаружил небольшой эгрегор, но это оказались сосланные заговорщики. Тинувиэль мельком посмотрел на них и хмыкнул – обживаются понемногу, уже выстроили пять деревень, возводят замок, распахали несколько близлежащих долин, интенсивно охотятся, засаливая мясо на зиму – нашли неподалеку соль. И не знают, болезные, что в местности, где их поселили, зимы практически нет. Ну, да дорхот с ними. Сами выбрали свою судьбу. И эльф занялся следующим миром.

С тех пор прошло еще два часа, и Тинувиэль изнывал от скуки. Разумных он так и не обнаружил. Вздохнув, эльф стащил с замковой кухни посредством заклинания кружку горячего ларта и пару бутербродов. И не откуданибудь, а прямо изпод носа у Веркита, который как раз собрался поужинать. Краем уха он успел услышать пожелание повара наглому ушастому воришке провалиться сквозь землю, ознакомился с расширенным мнением о своей родословной, высказанным в соответствующих выражениях, и ехидно ухмыльнулся. Вот вечно он разоряется, словно не знает, что императоры таким образом себе снедь добывают. Жалко ему, что ли? И чего орет, спрашивается? Порой Тинувиэль специально изводил повара, чтобы насладиться его виртуозной бранью. Как ругается! Заслушаешься.

Побыстрому поев, он жадно выпил обжигающий ларт и перелистнул миры, как страницы книги. Запустив заклинание сканирования, эльф приготовился скучать в ожидании результата, но получил его на удивление быстро. И чуть не подпрыгнул от возбуждения. Здесь были эгрегоры, да сколько! Скука сразу кудато подевалась. Немного разобравшись в полученной информации, Тинувиэль только затылок почесал в недоумении. Ну и мирок! Это сколько же в нем разумных рас? Восемнадцать?! При том все какието странные, ни на что не похожие. Знакомых нашлось всего две. Люди, конечно – эти, как тараканы, везде заводятся. И, как ни странно, эльфы. Надо же, и здесь дорогие сородичи имеются, совсем такие, как дома, чтоб им всем, снобам недоделанным, по сотне ужей за шиворот.

Но принц все же решил посмотреть на местных перворожденных поближе. Их эгрегор ему сильно не понравился – слишком слаб, мерцает, словно вотвот исчезнет. Настроив заклинание сканирования на новые параметры, он приготовился наблюдать. И вскоре увидел у расщелины, ведущей на небольшое плоскогорье, группу воинов в грязных и драных, когдато зеленых плащах. Они отчаянно отбивали атаки коренастых существ с треугольными головами, узловатыми руками и морщинистой коричневой кожей. Те выглядели выше и сильнее эльфов, и вовсю пользовались своим преимуществом, сражаясь огромными топорами – перворожденные гибли один за другим, их осталось совсем мало, не больше двух десятков. Только то, что расщелина была очень узкой, еще позволяло эльфам както держаться.

Медленно встав, Тинувиэль вслушался в происходящее и едва не задохнулся от гнева. На плоскогорье скрывались последние выжившие перворожденные! Всего около трехсот. И, в основном, женщины и дети. Короткое движение пальцев, и принца окутал туман, почти мгновенно превратившийся в серый императорский плащ. Он мог не любить свой народ, но спокойно смотреть, как убивают его сородичей был не в состоянии. Тем более, не мог не вступиться, когда ктото устраивает геноцид. Активировав заклинание перемещения, Тинувиэль оказался над местом схватки. В воздухе. За спиной затрепетали полупрозрачные зеленые крылья.

Зарубив очередного трирга, Ренталас отступил на шаг назад, давая себе мгновение отдыха. Сердце колотилось, как бешеное, сил практически не осталось. Скоро, совсем скоро его отряд сомнут… И пойдут добивать остатки их несчастного народа. Твари проклятые! Кто мог подумать, что мелкий конфликт за Тирхайский лес выльется в войну на уничтожение? Никак не он. Да и никто не мог. Даже погибшие в самом начале этой бойни истинные даллериэ. Они тогда только посмеялись, выслушав претензии триргских послов, будучи уверенными в своих силах. Не знали, что те заручились поддержкой гохатов, ронге и людей, давно считавших перворожденных высокомерными ублюдками. Их нападение оказалось полной неожиданностью. А теперь никого из старших эльфов не осталось. Теперь он – даллериэ. Повелитель. Это обычныйто келлаэ[29] Лесной Стражи, едва перешагнувший трехсотлетний рубеж, – повелитель?!

Ловко увернувшись от огромного топора, Ренталас подрезал сухожилия рослому триргу и добил его кинжалом. Руки от усталости тряслись, пот заливал глаза, но пока он еще держался. Эльф понимал, что победы ждать нечего, никто не придет на помощь, так хоть побольше убийц с собой на тот свет захватить. Представив, что произойдет после того, как последних воинов его народа перебьют, даллериэ застонал от отчаяния. На плоскогорье ведь только женщины и дети… Их просто перережут… Или людям в рабство продадут, что еще хуже – круглоухие почемуто питают слабость к эльфийкам…

Внезапно на поле боя чтото изменилось. Откудато сверху ударили зеленые молнии, превратив несколько рядов рвущихся вперед триргов в обугленные головешки.

– Это еще что?!. – прохрипел Ренталас, отшатнувшись.

Он заметил, что лучники триргов зарычали и начали стрелять поверх голов эльфов. Подняв голову, даллериэ онемел. Саженях в трех над ними прямо в воздухе завис колдун в плаще с капюшоном и распахнутыми во всю ширь полупрозрачными зелеными крыльями. Он вовсю швырялся по сторонам молниями. Ренталаса затрясло от ненависти – колдунов имели только люди, будь эти предатели прокляты! Не сразу он сообразил, что колдун не нападает на его воинов – наоборот, уничтожает триргов. Это что?.. Это как?.. Это почему?.. Даллериэ потряс головой в попытке понять, что вообще происходит. А уж что творил этот человек в плаще! Одна способность летать чего стоит. На такое не был способен ни один из эльфийских магов – потому эльфы и проиграли. Только при помощи черного колдовства союзники сумели пройти охранные пущи перворожденных и неожиданно обрушиться на лесные города. И жалости они не ведали! Выжигали все дотла. Маги погибли первыми, пытаясь хоть както противостоять колдовству людей. Не смогли, полегли без толку. А затем началось страшное…

Но почему этот колдун помогает им?! Ничего хорошего от этого Ренталас не ждал – знал, что колдуны обожают интриги и всегда сами по себе. Удивительно, как человеческие короли сумели убедить их выступить против эльфом единым фронтом? Что же ему нужно?..

А колдун, между тем, сотворил нечто совсем уж несуразное. Он внезапно вырвал из заплечных ножен засиявшие призрачным зеленым светом мечи и запел. На незнакомом языке. Так запел, что эльфы замерли в восхищении. Он пел на уровне лучших бардов! Со светящихся лезвий сорвались бесчисленные черные точки и превратили сотни триргов в отвратительно выглядящую и еще хуже пахнущую слизь. Затем земля перед расщелиной вспучилась, выпустив из себя колючие белые побеги, мгновенно переплевшиеся между собой и разросшиеся в непроходимую чащу. Несколько особо обнаглевших вражеских воинов попытались было прорваться к расщелине, но побеги выпустили усики, густо опутавшие их. Трирги немного подергались и затихли. Поняв, что происходит чтото не то, остальные откатились.

Прошло некоторое время, и вперед выступили несколько фигур в таких же плащах, как на летающем колдуне, только черных, а не серых. Ясно, решили обезвредить обезумевшего коллегу. От них к расщелине поползли клубы тумана. Ренталаса затрясло от ужаса – он слишком хорошо знал, что делает с эльфами этот жуткий туман. С попавших в него плоть сползает клочьями, они быстро превращаются в ходячие скелеты. Летающий мелодично рассмеялся, но в этом смехе было чтото такое, что даллериэ передернуло. Колдун, продолжая смеяться, поднял руки и произнес чеканное заклинание, одним своим звучанием вызывающее дрожь. Остальные колдуны в ужасе заорали, их заколотило, окутало сеточкой мелких молний, и они опали на землю грязными тряпками. А затем над полем боя зазвучал громовой голос, говорящий на л'эрт'а:

– Эти эльфы под моей защитой! Любой, решивший причинить им вред, умрет! Убирайтесь!

Как ни странно, трирги его прекрасно поняли, хотя никогда не знали эльфийского языка, и без промедления начали отступать. То, как летающий колдун расправился со своими коллегами, их явно впечатлило. Однако Ренталас не испытывал никакой радости, наоборот, насторожился. Чего нужно этой гадине?.. Он ведь четко уловил отголоски некромантии от последнего заклинания. А от некромантов ничего хорошего ждать не приходится…

Летающий колдун, тем временем, опустился на землю, спрятал мечи в ножны, крылья втянулись в его спину. Только теперь воины заметили, что вместо лица у него текучий туман. Он двинулся к эльфам, но, увидев направленные на него мечи, остановился.

– Вы чего? – с недоумением спросил колдун. – Я вам ничего плохого не желаю…

– Нам не нужно помощи от тебя, черная тварь! – с ненавистью выплюнул Ренталас.

– Дорхотово копыто! – непонятно выругался туманнолицый. – Что это с ними, а? Ах да, я же в маске! Хотя, стоп. Я ведь не дома, можно и открыть лицо.

Он пошевелил пальцами, откинул капюшон плаща, и туман перед лицом рассеялся. Даллериэ пошатнулся от увиденного – перед ним стоял эльф. Точнее, даже не эльф, а так – эльфенок. И ста лет ему, судя по виду, не исполнилось. И он колдун?!

– Здравствуйте! – церемонно поклонился юный эльф. – Мое имя – Тинувиэль Эллевалериэ, ненаследный принц из дома Хранящего Свет, владыки Эльварана.

– Здравствуй, мальчик… – едва сумел выдавить из себя Ренталас. – Откуда ты? Разве эльфы владеют колдовством?..

– Я не из вашего мира, – усмехнулся Тинувиэль. – Знаете ли вы, что миров много?

– Чтото когдато слышал об этом… – пожал плечами даллериэ. – Но что точно – не помню.

– Я просматривал множество чужих миров в поисках угрозы для нашего, – продолжил юный эльф, – и вдруг при сканировании вашего обнаружил эгрегор своего народа. Но какойто очень слабый, мерцающий, почти погасший. Посмотрел и увидел все вот это, – он повел рукой вокруг. – Ну не мог же я позволить, чтобы вас перебили? Вот и ринулся на помощь.

– Спасибо… – с облегчением опустил меч Ренталас.

– Да не за что! – широко улыбнулся Тинувиэль. – Я всетаки эльф, хоть и предпочитаю жить не дома. Достал, знаете ли, непоколебимый снобизм наших с вами драгоценных сородичей, чтоб им всем здоровыми быть.

– О, знакомо! – улыбнулся даллериэ, который и сам когдато ушел в Лесную Стражу по той же причине.

– И вас достали… – констатировал юный эльф. – Это они умеют. Лучше, чем кто бы то ни было.

– Некому больше доставать… – помрачнел Ренталас. – Нас осталось меньше четырехсот… И враги не успокоятся, пока не добьют всех…

– Это проблема… – задумался Тинувиэль. – Я не могу долго находиться здесь. У меня есть свой долг. Вы знаете, что это такое.

– Да уж знаю… – передернул плечами даллериэ.

– Есть другой выход! – вдруг осветилось озарением лицо юного эльфа. – Можно отправить выживших к нам, в Эльваран! Достаточно большой портал для этого я способен создать. Отец охотно предоставит убежище сородичам, нас ведь тоже не так уж, чтобы много.

– Мы согласны, – твердо сказал Ренталас после недолгого размышления. – Терять нам нечего.

– Только… – вдруг нахмурился Тинувиэль. – Ой, мама, что же я натворил?! Вот идиот…

– А что? – тут же насторожился даллериэ.

– Да есть одна проблема… – юный эльф скривился так, словно съел чтото кислое. – Я показал вам свое лицо… Если бы вы оставались здесь, то ничего страшного. А у нас все иначе – никто не имеет права видеть мое лицо… Простите, вынужден наложить на всех вас заклинание молчания. Рассказать комулибо о том, что я владею магией и ношу серый плащ с туманной маской, вы не сможете. Извините, но иного выбора я не имею. Если ктонибудь узнает об этом, то последствия будут страшными…

– Ты лучше знаешь реалии своего мира, – пожал плечами Ренталас. – Надо, значит накладывай.

Он был готов на что угодно, чтобы спасти остатки своего народа. Хотя сказанное Тинувиэлем его и удивило. Никто не имеет права видеть лица? Почему? Странно это. Впрочем, не ему лезть в чужой мир со своими порядками. Надо вначале разобраться, что там к чему. Ведь здесь эльфам не выжить, здесь у них ничего не осталось. А значит, нужно хвататься за любой шанс. Пусть даже самый иллюзорный.

– Извините, – подошел к ним лерниэ Гартилас, второй из выживших офицеров. – А пока вы будете строить портал, трирги не прорвутся?

– Нет, эту оборонную линию никому, кроме эльфа, не пройти, – успокаивающе усмехнулся Тинувиэль. – Я ее так настроил. Разве что очень сильному магу, а таковых в ауре вашего мира я не заметил. Выступавшие против меня некромантики – дети по нашим меркам. Ничего не умеют. Вот если бы здесь оказались некроманты уровня нартагальских, в свое время Пожирателя из Бездны вызвавшие, то пришлось бы хорошо попотеть. Но все равно справился бы – не им со мной тягаться. Однако времени терять все равно не стоит.

– Благодарю, господин маг, – поклонился Гартилас. – А что с нашими ранеными? Добить?..

– Ни в коем случае! – всполошился юный эльф. – Несите их ко мне, вылечу!

– Коекого нельзя переносить…

– Значит, сам подойду. Покажите самых тяжелых.

Последующие события изумили эльфов еще больше. Тинувиэль подходил по очереди к какомунибудь раненому, наклонялся над ним, произносил заклинание, тело того окутывал густой туман, бедняга громко кричал, если мог, или стонал, а затем вскакивал на ноги совершенно здоровым. Даже чудом еще живой, едва ли не напополам разрубленный и почти истекший кровью Олтиас – и тот выздоровел. Воины растерянно переглядывались – на такое не был способен ни один из эльфийских магов. Да, лечили, но лечение длилось днями и неделями! А тут почти мгновенно. Кто же он такой, этот мальчишка? Откуда такая сила и такие знания?..

Покончив с ранеными, Тинувиэль опустился на первый попавшийся камень и полузадушенно прохрипел:

– Воды…

– Что с тобой? – поспешил к нему Ренталас, на ходу снимая с пояса флягу, где еще осталось немного живительной влаги.

– Ничего страшного, перенапрягся немного… – пробурчал Тинувиэль и припал к фляге. – Скоро приду в себя. Спасибо.

Бывшие раненые с благодарностью смотрели на своего спасителя, многие никак не могли поверить, что раздирающая тело боль ушла, что они снова здоровы и полны сил.

Тинувиэль немного отдышался и опять повернулся к даллериэ:

– Надо бы послать гонцов к остальным вашим, предупредить. А я пока договорюсь с отцом…

– О чем это ты с ним договариваться собрался, зараза ушастая? – прервал его чейто довольно грубый, неприятно звучащий для эльфийских ушей голос. – Тебе где вообще дорхот носит?! Договаривались же, что ты только смотреть миры будешь! Вот Лек тебе задаст!

Невдалеке стоял неизвестно откуда появившийся краснорожий, клыкастый урод – по меркам перворожденных, естественно. Воины тут же схватились за оружие.

– Эй, стойте! – подхватился на ноги юный эльф. – Это мой кровный брат, Храт! Он не меньше меня может, в порошок, если что, вас сотрет!

– Сотру, – довольно оскалился краснолицый. – Дело простое. Но ты все же объясни мне, что здесь происходит, бард ты наш калечный.

– Я увидел, что последних в этом мире эльфов загнали на плоскогорье и безжалостно уничтожают! – яростно сверкнул глазами Тинувиэль. – Не мог не вмешаться! А ты бы не вмешался, если бы увидел, что ктото убивает последних в какомнибудь мире орков? Женщин и детей!

– Вмешался бы… – скривился Храт. – Но что ты собираешься с ними теперь делать?

– К нам, в Эльваран, переправлю. Отец охотно примет эльфов из другого мира.

– Да ты на них сперва посмотри внимательно. Только из этих шестеро способны принять плащи рыцарей престола.

– Точно… – широко распахнулись глаза Тинувиэля. – Но… Но, они, понимаешь ли, людей ненавидят… Это люди с тремя другими расами вместе их перебили…

– А мы, урукхай, особо любили людей раньше? – проворчал Храт. – Поймут, что у нас люди совсем не такие, как здесь.

– Они сами должны выбрать, – юный эльф перевел взгляд на Ренталаса. – Насколько я понимаю, это вы сейчас руководите народом?

– Я… – тяжело вздохнул тот.

– Вы можете принимать решения о судьбе всех? Они вам подчинятся?

– Естественно.

– Тогда хочу предложить вам на выбор два варианта. О первом я уже говорил – отправиться к моему отцу, в Эльваран. Он поможет обустроиться. В Эльваране живут только эльфы. Хотя, я уверен, это ненадолго – отец уже намекал императору, что после вхождения в состав Элиана Великой Степи и сам был бы не прочь сделать это. Второй вариант – поселиться в человеческом государстве, упомянутом выше Элиане. Там, как сказал мой кровный брат, люди совсем другие и к эльфам относятся хорошо. Вам выделят угодья в любом понравившемся месте. Все офицеры станут имперскими аристократами и получат вотчины. Я и сам живу в Элиане, а не в Эльваране, мне там больше нравится.

– Это сложный вопрос… – нахмурился даллериэ. – Мне нужно обсудить его с остальными. Сам бы я предпочел последовать вашему примеру, как, думаю, и большинство выживших воинов Лесной Стражи. Но вон там, – он кивнул на плоскогорье, – осталось немало представителей древних родов, которые даже после поражения не желают расставаться со своей родовой спесью. Не понимают, что если бы не их спесь, то и войны бы не было…

– Так пусть каждый выбирает для себя, – оскалил клыки Храт. – Мы вон всей страной влились в состав Элианской империи и ничуть об этом не жалеем.

– Кстати, а что там в разрушенной крепости? – вспомнил Тинувиэль. – В этом, как его, Врарх Роторме, кажется.

– Ничего хорошего… – помрачнел орк. – Около шестисот погибших. Раненых еще больше. Многих все еще откапывают – засыпало обломками. Только стоны изпод груд камня слышатся…

– Остальных егерей предупредил? – спросил тоже нахмурившийся эльф.

– Естественно. Сорвиголов там хватает, могут полезть на гардианцев, мстить. Нам сейчас только войны с ними не хватает! Едва договорились…

– Вот именно! Санти все еще на их крейсере?

– Ага, – кивнул Храт. – Решил не спеша осмотреть его, поговорить с людьми, поглядеть, чем они дышат. Сказал, что гардианский адмирал ему очень понравился, на мастера Кертала по характеру похож. Может, и так, не знаю. Только… А, габтову задницу мне на голову! Понятно, что мириться надо, но сколько хороших ребят полегло ни за что…

– Они первыми напали, – развел руками Тинувиэль. – Я понимаю твои чувства, но это не отменяет того, что именно егеря выступили агрессорами в этом столкновении.

– Да откуда они могли знать, что Карвен уже не Карвен, а Гардиана?! – взорвался орк. – Откуда они могли знать, что в наш мир прилетели незваные гости и взяли святош к ногтю?! Какого гмырха гардианцы не предупредили об этом заранее?! Никто бы на них не полез!

– Не кипятись, – поднял руку эльф. – Мне тоже жаль погибших егерей. Но так случилось. Главное, что мы с гардианцами все же сумели договориться о мире. Ты представляешь, что было бы, если бы их стальные птицы обрушились на наши города?..

– Бррр… – передернуло орка. – Ужас какой!

– Простите, а у вас там что, тоже война? – спросил внимательно слушавший их разговор Ренталас.

– Да нет, это, слава Единому, не война, а так, стычка… – посмотрел на него Тинувиэль. – Война не так давно закончилась – у Элиана противников в нашем мире не осталось, нужно было только додавить блокированный нашими войсками Карвен. Но явились пришельцы из другого мира и захватили этот самый Карвен. Мы, не зная об этом, атаковали. Незваные гости, разумеется, ответили, разрушили нашу крепость. Но затем мы с ними договорились – ни нам, ни им воевать не хочется.

– Ты ушамито не хлопай, с батей своим связывайся, – недовольно буркнул Храт. – А я с Ланигом пока покалякаю. Надо побыстрее пристроить твоих эльфов и идти дальше. Меня Лек ведь почему послал? Обнаружил в подвалах неизвестно чьи записи, как бы не когото из первых эльдаров – там говорится, что гдето неподалеку есть мир, опасный для всех остальных. И рекомендация намертво запереть все природные порталы из него. Надо поглядеть, чем он так опасен…

– Конечно, надо!

– Но одному туда лучше не соваться, поэтому я к тебе и двинул сразу по возвращении. Гляжу, а бард наш кудато смылся. Пока отследил вектор, пока сообразил, что ты в другом мире… Убить тебя был готов! Ну, да Лек тебе еще многое скажет – грозился сделать жаркое из ушей одного бессовестного эльфа. А уж…

– Да ладно тебе! – отмахнулся покрасневший от досады Тинувиэль, понимая, что друг прав – надо было предупредить хоть когонибудь, а потом только прыгать в другой мир. – Давай делом займемся!

События завертелись калейдоскопом. Хранящий Свет был, конечно, удивлен видом появившегося на стене изображения младшего сына, однако виду не подал. Выслушав его, Фартаэль укоризненно покачал головой – вечно этот неугомонный находит себе приключения. Надо же, эльфы из другого мира! Но не принять чудом выживших сородичей он не мог, и дал на это добро, указав здание в Эльваране, куда их следовало переместить. Там бедняг встретят целители и назначенные сразу же ответственные за расселение.

Храт, в то же время, договаривался о приеме пожелавших избрать Элиан воинов Лесной Стражи с Ланигом. Мастернаставник, конечно, выругался, узнав, где они оказались и откуда эти самые эльфы взялись. Однако проблем создавать не стал, попросив доставить переселенцев во двор его тарсидарской канцелярии.

Пока все это происходило, воины Ренталаса носились по плоскогорью, разыскивая попрятавших в самых, порой, для того неподходящих местах сородичей. Благо, плоскогорье было крохотным, да и эльфы чувствовали друг друга на небольшом расстоянии, поэтому нашли всех. Несчастные готовились к смерти, услышав, что шум боя стих – подумали, что их защитников перебили, и решили дорого продать свои жизни. Даже те, кто не совершенно не умел сражаться, даже дети. Услышав, что пришло спасение, они поначалу просто не поверили. Однако пришлось поверить, особенно, когда увидели серый туман открытых порталов.

Триста двадцать эльфов предпочли отправиться в Эльваран, после случившегося жить среди людей казалось им невозможным. А вот восемнадцать воинов Лесной Стражи избрали Элиан, не желая снова становиться изгоями. Этому никто из остальных не удивился – в Лесную Стражу издавна шли те, кто не принимал обычаи и законы народа, кому среди обычных эльфов было тесно и тошно, кто больше всего на свете ценил свободу. Одинокие волки. К ним и относились соответственно, даже презирали, хотя любую опасность первыми встречали именно они. И первыми отдавали свои жизни.

Ренталас официально отрекся от титула даллериэ, передав его самому старшему из детей мужского пола, Тинтоласу. А до совершеннолетия нового повелителя править остатками народа будет его мать, Эллериаль – единственная выжившая представительница древнего рода Серебряного Древа. Когдато Ренталас любил эту женщину, но ему презрительно указали на дверь, едва он попытался обратить на себя внимание красавицы. Неудивительно: она вскоре вышла замуж за такого же, как и сама, надутого спесью ревнителя давно устаревших обычаев. А келлаэ Лесной Стражи остался один, больше за триста лет никто ему к сердцу не припал.

Лесные Стражи уходили последними, дождавшись, пока все выжившие, за которых они несли ответственность перед Создателем и своей совестью, окажутся в безопасности. Когда рядом с Тинувиэлем и Хратом остался только Ренталас, он внезапно спросил:

– А можно мне с вами отправиться?

Принц с орком переглянулись и еще раз посмотрели на его ауру. Да, ошибки нет – вполне способен стать эльдаром. Чистое серебряное сияние переливалось над головой келлаэ – видимое только тем, кто способен был его видеть. Абсолютно чистая душа! Честь, долг и благородство, возведенные в абсолют.

– Понимаете, уважаемый Ренталас, – вдохнул Тинувиэль, – мы отправляемся туда, где для не владеющего магией может быть опасно. Нам придется отвлекаться от главной задачи, чтобы защитить вас. А чтобы овладеть магией, вы должны будете принять из рук элианского императора плащ рыцаря престола. Это величайшая ответственность, отказаться от которой невозможно до самой смерти.

– Никогда не боялся ответственности! – отрезал тот. – Я готов. Что нужно делать?

Храт с Тинувиэлем снова переглянулись. Ради инициации нового эльдара можно отложить и поход по чужим мирам – слишком мало способных принять плащ рыцаря престола, мизерно мало. И неважно, что Ренталас не из их мира – такие не предают, такие физически неспособны предать, такие будут верны до конца, вынесут все, что угодно, но сохранят честь.

– Вы уверены в своем решении? – голос Тинувиэля стал гулким, перекатывающимся, в его миндалевидных глазах вдруг загорелось нечто такое, что келлаэ передернуло.

– Да, уверен! – ответил он, взяв себя в руки. – Мы будем жить в вашем мире, а раз так – он отныне и мой. Значит, я обязан встать в первых рядах его защитников! Всегда шел навстречу опасности, намерен так же поступать и впредь.

– Что ж, дайте руку.

Принц с орком совместно сформировали портал, ведущий в зал церемоний Замка Призраков, и шагнули в него, уводя с собой Ренталаса. Они оказались перед гигантским, едва заметно светящимся кристаллом. Никогда не видевший алмазов такого размера келлаэ изумленно приоткрыл рот.

– Назови свое полное имя, эльф! – грохнул пронимающий до костей голос.

Он обернулся. Оба сопровождающих изменились – они теперь были в серых плащах с капюшонами, их лица скрывал туман. Помнится, так выглядел Тинувиэль, когда впервые появился в их мире. Такое облачение явно чтото значило, но что? Однако надо было отвечать. Раз вызвался, так стой до конца.

– Ренталас Теллиэ Эллетайль.

– Я, законный император Элиана, спрашиваю тебя, Ренталас Теллиэ Эллетайль: готов ли ты отдать во имя служения империи свою жизнь и свою душу? Готов ли отказаться от всего, что было тебе дорого раньше? Готов ли ты принять плащ рыцаря престола?

Так мальчишка Тинувиэль – император?! Человеческой империи?! Да как такое возможно?! Как это могло случиться?! Ренталас довольно долго хватал ртом воздух, приходя в себя от потрясения, а затем с трудом разомкнул губы:

– Готов…

Он очень надеялся, что не совершает ошибки.

– Да будет так! – в один голос грянули туманнолицые.

Из кристалла вырвалась серебристая молния и ударила в Ренталаса. Его тело окуталось того же цвета сиянием, рухнуло на пол, забилось в конвульсиях, затем покрылось сеточкой черных и белых разрядов. Молнии продолжали бить из кристалла одна за другой, заставляя эльфа отчаянно кричать от боли.

Тинувиэль растерянно посмотрел на Храта. Все происходило не так, как обычно – раньше дело всегда обходилось одной молнией какоголибо цвета, показывающей предрасположенность будущего эльдара к одной из Сил. А сейчас что творится? Однако прерываться было нельзя, и императоры продолжили читать заклинания преобразования. Они опять же срабатывали както странно. В чем же дело? Может в том, что Ренталас из другого мира? Или он носитель чегото? Но какая сила имеет цвет серебра?..

Ренталас поднялся с пола только через час, что тоже было крайне необычно. Его глаза и волосы стали полностью серебристыми. Аура над ним горела такая, что императоры отшатнулись. Да что происходитто?! Впрочем, келлаэ и сам не понимал, что с ним творится, но ощущал себя совсем иначе, чем до обряда. Знал и умел столько, что голова кругом шла. И ощущал, что некто бесконечно сильный смотрит на него, как смотрят на подающего надежды, очень талантливого ребенка. Любимого ребенка.

В этот момент Тинувиэль вспомнил. Нечто подобное было однажды. Во времена царствования императора Ильгарда I, тысячу сто восемнадцать лет назад.

– Сверхэльдар… – прошептал эльф. – Мастер Звезд…

Орку больше ничего объяснять не потребовалось, он сам поднял и просмотрел воспоминания Ильгарда. Перед кристаллом действительно стоял не простой эльдар, а такой же, как и они сами, носитель первозданной Силы.

Но какой Силы, дорхот ее раздери?!

4. Древние тайны

Санти не спеша шел по коридорам крейсера, с интересом изучая все встречающееся на пути. Однако наибольшее его любопытство вызывали люди. Чем они отличаются от людей его страны и отличаются ли вообще? На первый взгляд – ничем. Точно так же плачут и смеются, дружат и обижаются, горюют и веселятся. Только во внешности есть небольшое различие – выступающие надбровные дуги делали гардианцев больше похожими на орков, чем на людей. Но ведь это неважно.

Он покосился на капитана РранГрида и незаметно покачал головой. Да, этот человек однозначно способен стать эльдаром, давно столь чистой и светлой ауры не видел. Но он не элианец, а значит, никогда не согласится – такие люди не предают. Что ж, пусть будет счастлив.

– Мы подходим к десантным казармам, – сообщил капитан. – Сейчас, они, правда, почти пусты, бойцы большей частью на грунте, в Карвене.

Они подошли к массивному, в полтора человеческих роста люку, и РранГрид с усилием сдвинул его в сторону. Войдя, Санти окинул взглядом узкое, длинное помещение. В стенных нишах по четыре штуки, одно над другим, располагались спальные места – узкие, жесткие койки. Почти все застеленные, только на некоторых спали люди. Посреди казармы стоял стол, вокруг которого сидело шесть человек. Они негромко шлепали картами по поверхности и почти неслышно переговаривались. Заметив офицера, тут же вскочили и вытянулись по стойке смирно. Один, видимо старший по званию, доложил:

– Здравия желаю, господин капитан! Личный состав ночной смены отдыхает!

– Вольно! – скомандовал тот. – Наш гость желает задать вам несколько вопросов. Прошу ответить.

Санти удивленно покосился на него. Когда это он хотел чтолибо спрашивать у местных воинов? Самодеятельность господин капитан проявляет? Похоже. Ну да ладно, можно и поинтересоваться коечем. Он заметил, что десантники перевели на него поблескивающие любопытством глаза.

– Как вам нравится наш мир? Бывали уже внизу?

– Бывали, – кивнул старший по званию, кажется, сержант. – Красивый мир. А после нескольких лет среди этих стальных переборок – тем более.

– Что будете делать после окончания срока службы? – хитро прищурился Санти.

– Нууу… – протянул сержант. – До этого еще дожить надо. А коли доживу, хочу домик гдето в глуши, среди леса выстроить. И чтоб никого вокруг! Женку хорошую найти, детишек нарожать. Поговаривают, у нас с местными дети могут быть, а красивых баб в этом Карвене хватает, таких краль видал, что слюнки текут…

– Это правда, – вмешался капитан. – Ученые подтвердили генетическую совместимость.

– Так и хорошо! А то на корабле баб и нет почти…

– Сочувствую, – усмехнулся Санти. – Желаю хорошо отдохнуть. И, конечно, исполнения ваших желаний.

– Благодарствую, господин… эээ… – сержант вопросительно посмотрел на РранГрида.

– Это элианский посол, – подсказал тот. – Только что господин адмирал заключил с Элианской империей мирный договор.

Десантники с явно заметным облегчением переглянулись. Воевать, судя по всему, не хотелось и им.

– Благодарствую, господин посол! – рявкнул сержант.

– Тише! – поморщился капитан. – Люди же спят!

– Виноват!

– Отдыхайте, – махнул рукой РранГрид.

Выйдя, они с Санти пошли по коридору дальше. Офицер рассказывал обо всем, что встречалось по дороге. Однако скоморох заметил, что об оружии он ничего не говорил и ни ангаров железных птиц, ни пушек этого грандиозного корабля – а он никак не мог обойтись без пушек, военный, какникак – не показал. Что ж, ничего удивительного. Особую заинтересованность у Санти вызвали камеры холодного сна, в которых гардианцы провели все десять лет полета.

– Ученые дома поговаривали, что на грани изобретения особых излучений, погружающих человека в стазисполе, – продолжал рассказывать капитан, – но мы этого не застали. А жаль, тогда анабиоз бы не понадобился…

Стазис? Это понятие о чемто говорило Санти, и он в который раз за этот день начал рыться в воспоминаниях прежних императоров. Долго искать не пришлось – еще Кормен II, пятый император, тысяча четыреста с небольшим лет назад придумал заклинание, погружающее человека, животное или предмет в это состояние. Именно благодаря стазису продукты в подвалах Замка Призраков и сохранялись всегда свежими, хотя многие были заложены в хранилища больше тысячи лет назад.

Вскоре они дошли до большого зала, явно тренировочного, если судить по виду, где несколько десятков десантников занимались боевыми искусствами под руководством пожилого наставника. Санти остановился и принялся наблюдать – всегда интересно посмотреть на тренировку бойцов незнакомой школы. Однако он быстро потерял интерес. Гардианский стиль боя оказался слишком жестким и прямолинейным, да и ноги почти не задействовались, обходились кулаками. А удары! Санти скривился, глядя, как какойто здоровенный малый неуклюже дубасит грушу. Да этого громилу пальцем успокоить можно!

– Вам не понравилось? – заметил гримасу недовольства на лице гостя капитан.

– А кому это может понравиться? – показал на сошедшихся в спарринге десантников скоморох. – Это же не бойцы, а дорхот знает что! У нас ученики первого года лучше сражаются.

– Покажите, как надо, – както странно посмотрел на него РранГрид. – А то слухи о горных мастерах мы все слышали, вот только видеть мало кому доводилось…

– Показать? – прищурился Санти. – А что, можно. Только прикажите тренирующимся выполнять мои команды.

Хотя, стоп! А не ловушка ли это? Ведь уйти с крейсера он сейчас не может – поле подавления, как еще внизу назвал это мешающее телепортации нечто капитан, никто не отключал. Хотя вряд ли – не тот человек РранГрид, чтобы участвовать в подлости. Скорее всего, он действительно хочет увидеть, как сражаются горные мастера. Если у них здесь боевые искусства настолько не развиты, то не удивительно, что они не верят в возможности элианских бойцов. Но на всякий случай Санти подключился к сознанию Лека и попросил горца понаблюдать за ситуацией. Остальные императоры должны быть в курсе дела, чтобы, в случае чего, воздать незваным гостям за все хорошее.

Капитан тем временем о чемто поговорил с тренером, тот удивленно покосился на скомороха, недоверчиво хмыкнул при виде явной молодости того, однако быстро прекратил тренировку и выстроил группу у стены зала. Затем объявил:

– Сегодня у нас в гостях горный мастер из Элианской империи. Он обещал показать вам коечто, косолапые недоумки. Чтобы не было кривотолков, сообщаю, что мы заключили с Элианом мирный договор.

Десантники негромко зашумели, обсуждая новость. Большинству она пришлась по вкусу – ввязываться в новое кровавое противостояние им после всего испытанного на родине не слишком хотелось. Понятно, что если бы началась война, они воевали бы. Но раз есть возможность избежать ее, то почему нет? Незачем проливать кровь. Здравомыслящие люди всегда способны договориться, что и продемонстрировали сегодня элианцы.

– Здравствуйте! – Санти внимательно осмотрел строй гардианцев. – Как сказал ваш наставник, я – горный мастер Элианской империи. Ранг мастера обознается шнурком на левом плече. – Он показал на свой. – Мой, как видите, черный – это означает, что я младший мастер. Старшие носят белый. Наивысший, невидимки, – полупрозрачный.

– А сколько нужно времени, чтобы стать горным мастером? – поинтересовался ктото.

– Это очень поразному у каждого. Одни и десять лет затратить могут, а другие за год справляются. Зависит от того, как тренироваться. Ну, и от личных качеств и таланта, естественно. Давайте, я вам лучше коечто продемонстрирую. Откровенно говоря, уровень вашей подготовки не впечатляет.

Немного подумав, он показал по очереди на четырех самых крупных десантников и сказал:

– Нападайте на меня. Всерьез. Обещаю, не наносить травм, просто отключу на некоторое время.

Четверо громил, каждый почти в пять локтей роста, переглянулись, получили подтверждающий кивок тренера и вышли из строя. Атаковали они грамотно, полукругом, стараясь не мешать друг другу. Остальные десантники во все глаза наблюдали за боем, однако мало что поняли. Элианец внезапно размазался в туманный вихрь, и вскоре все нападавшие в разных позах без сознания лежали на полу.

– Минут через пять придут в себя, – улыбнулся Санти. – Теперь, если хотите, могу то же самое продемонстрировать медленно.

– Ну ни хрена себе! – выразил общее мнение тренер. – Это ж как человека гонять надо было, чтоб он с такой скоростью двигаться научился?!.

– Бррр… – передернуло скомороха при воспоминании о том, как их пятерых тренировали в свое время. – Одна мысль мне тогда покоя не давала – поспать бы чуток… Зато толк, как видите, есть. Мне еще повезло, я акробатом до начала тренировок был. А вот другим, которые взрослыми тренироваться начинают, куда хуже приходится.

Он рассказал о коекаких методиках тренировок горных мастеров, и десантникам стало не по себе – каждый представил, что это над ним так издеваются, а коекто даже вспотел, с опаской покосившись на тренера, мотающего на ус рассказ элианца. После столь впечатляющей демонстрации его недоверие как водой смыло. Пожилой майор, считавшийся во втором флоте одним из лучших рукопашников, испытывал одновременно восторг и досаду. Поговаривали, что дома, в Гардиане, тоже существовали некие тайные мастера боевого искусства, победить которых было практически невозможно, но их никто не встречал. Поэтому майор в их существование и не верил. А теперь вот увидел, что творит совсем еще мальчишка. Он сразу понял, что этот мальчишка и его самого сразу положит – уровни мастерства просто несравнимы.

Еще больше тренер удивился после того, как гость показал свои движения медленно. Элианец был похож на текучую воду, передвигался мягко, незаметно – и справиться с ним никакой возможности не было. Любое движение человека гость использовал против него же, порой не наносил ни одного удара, просто уклонялся, нападающий справлялся со своей нейтрализацией самостоятельно. Не особо посражаешься после того, как со всего размаха впечатаешься лбом в металлическую стену.

– В общем, так, – завершил демонстрацию элианец и поклонился.

Десантники разразились аплодисментами, с искренним восхищением глядя на него. Таких бойцов они еще не видели, да и не представляли, что такие вообще существуют. Слышали, что элианские горные мастера – это нечто невероятное, но пока сами не увидели, не верили. Теперь поверили.

«Санти, срочно сюда! – забился в сознании скомороха голос Лека. – Тут такое…»

«Что?!»

«Придешь, увидишь!»

– Извините, мне срочно необходимо домой, – повернулся Санти к РранГриду. – Вы можете снять на некоторое время поле подавления?

– Приношу свои извинения, но – нет, – твердо отказал тот. – Я могу вывезти вас на челноке за пределы поля. Отключать его запретил господин адмирал.

– Тогда отправляемся поскорее!

– Чтонибудь случилось?

– Видимо, да, – не стал скрывать скоморох. – Мне приказали немедленно отправляться домой.

– Значит, у вас есть еще какойто способ связи… – сделал свои выводы капитан. – Следовало ожидать. Что ж, отправляемся.

Он быстро распрощался с тренером и его учениками, затем двинулись к ангарам. Идти пришлось довольно долго, не менее получаса – крейсер был огромен. Санти до сих пор поражался, что люди руками, без всякой магии, сумели выстроить такую громадину.

Как только челнок выбрался за пределы поля подавления, скоморох телепортировался в Замок Призраков, в центральную гостиную.

– Явился, наконец! – встретил его ворчливый голос Лека. – Ты бы еще до вечера гдето шлялся!

– Это уже наглость! – возмутился Санти. – Как будто я не делом был занят!

– Ладно, извини… – буркнул горец. – Тут у нас несколько новостей, от которых не знаю, чего ожидать.

– Каких? – насторожился скоморох.

– Да вот, эти двое придурков, – Лек кивнул на понурых Тинувиэля с Хратом, – притащили из другого мира группу эльфов. Спасли от гибели. Ладно бы это, но они вздумали одного из чужаков посвятить в эльдары. И получили сверхэльдара! Мастера Звезд. Подними воспоминания Ильгарда I, сам увидишь, что это такое. И мало того, этот сверхэльдар еще и носитель некоей первозданной Силы! Неизвестной нам силы серебряного цвета!

– Вы что, совсем сдурели?.. – скоморох во все глаза уставился на эльфа с орком.

– Да кто мог знать?!. – взорвался Тинувиэль. – У него была чистейшая серебряная аура! Светлая! Сам знаешь, как мало рыцарей престола, вот мы и подумали…

– Да уж… – покачал головой Санти. – Неужели цвет ауры не насторожил? Ты помнишь хоть одного человека, орка или эльфа из нашего мира, у которого была бы аура такого цвета?

– Вот именно! – добавил Энет. – Неужели вы не понимаете, что привели сюда чуждую перворожденную Силу?! Она пришла вместе с этим эльфом!

– Теперь понимаем… – уныло буркнул Храт.

– Где теперь этот сверхэльдар? – устало спросил Санти.

– Где же еще? – пожал плечами Тинувиэль. – Отсыпается после посвящения. Перед тем, как заснуть, просил не беспокоиться, мол, он никому не причинит зла…

– Ясно. Делать нечего, будем разбираться. Лек, ты говорил, что новостей несколько. Что еще?

– Что?.. – горец яростно потер ладонью лоб. – В подвалах Замка Призраков внезапно возникли помещения, которых раньше не было. И нечто непонятное не пропускает нас туда, мертвым голосом сообщая, что доступ имеет только император. Мы вчетвером попробовали пройти, но голос сообщил, что император неполон. Потому тебя так срочно с крейсера и выдернули.

– Ну ни дорхота себе! – изумился Санти. – Так идем быстрее!

Императоры не стали терять времени, встали и переместились на самый глубокий уровень Замка Призраков, находящийся на пятьсот саженей ниже уровня моря. Санти раза два бывал здесь, поэтому сразу заметил изменения. На левой стене появилась глубокая ниша, в которой находилась огромная круглая стальная дверь, напомнившая скомороху люки на крейсере гардианцев. Она мягко светилась бледножелтым сиянием, напряженность защищающего ее силового поля была такова, что даже издалека ощущалось – кожу начало покалывать нечто невидимое. Около двери застыл Веркит. Он не обратил внимания на бесшумно появившихся из портала императоров, чтото зло шепча. Санти вслушался в его шепот и удивленно покачал головой.

– Ну, Элиан, ты и сволочь же… Ну, ты и тварь… Ну и зачем ты это сделал?.. Зачем?!

Ох, не повар это… Не повар! Сразу вспомнились все подозрения по поводу Веркита. Кто же он на самом деле? Придется занять выяснением этого, слишком насторожили скомороха слова этого странного человека. А человека ли? Последнее тоже вызывало сомнения.

– А, явились… – заметил повар появление императоров. – Идите сюда.

– Ты знаешь, что это? – поинтересовался Лек.

– Нет, – буркнул Веркит. – Что угодно. Сами посмотрите, если вас пропустит.

– Четверых не пропустило, голос сообщил, что император неполон… – вздохнул горец.

– Ничего удивительного, – криво усмехнулся повар. – Никогда еще не бывало пяти императоров разом. Видимо, это нечто реагирует на полную императорскую ауру, а у вас она разделена на всех.

– Мне почемуто кажется: ты знаешь, что внутри, – посмотрел ему прямо в глаза Санти.

– Подозревать я могу разное, но нужно знать точно, – отмахнулся Веркит.

Поняв, что ничего от него не добьется, скоморох подошел к двери, за ним последовали остальные четверо. Не успели они подойти на сажень, как ниша осветилась красным, и мертвенно звучащий голос произнес на архаичном лаарском:

– Внимание! Доступ сюда имеет только император Элиана! Произвожу сканирование на право доступа.

Красный свет вскоре сменился зеленым, и голос сообщил:

– Право доступа подтверждено. Добро пожаловать, ваше величество! Обязан предупредить: в бункер и из него телепортация невозможна.

– Ты кто? – резко спросил Лек.

– Искин бункера.

– Что такое искин?

– Искусственный интеллект. Я не живой – машина. Относительно разумный. Действую сообразно заложенной в меня моим создателем программы.

– А он кто?

– Тот, кого вы знаете под именем Элиана Завоевателя.

– Тебе известно его настоящее имя? – загорелись азартом глаза Энета.

– Возможно, – безразлично ответил искин. – Некоторые участки моей памяти заблокированы. Пароль доступа к ним мне неизвестен.

– Для чего ты предназначен? – спросил Санти.

– Для защиты этого мира от вторжения извне. Оно произошло, потому бункер и открылся. Прошу пройти внутрь центра управления и ознакомиться с оставленным для вас на этот случай посланием Элиана Завоевателя.

Дверь медленно отъехала в сторону.

– Посланием?! – императоры переглянулись и один за другим ринулись в открывшийся проход.

Их примеру последовал Веркит, однако нечто невидимое его не пустило, и повар остался у входа. Он долго бессильно ругался, но это ничему помочь не могло.

Взору Санти открылся большой зал очень странных очертаний – в форме девятиконечной звезды. В центре возвышались горящие бесчисленными огоньками изломанные столбы разной высоты. На первый взгляд их было то ли восемнадцать, то ли немногим больше. Возле столбов стояли покрытые густым слоем пыли двенадцать кресел. Да и вообще пыль покрывала собой все вокруг. Только сами столбы выглядели чистыми, словно их ктото постоянно протирал.

– Фу, ну и грязища… – поморщился отличающийся болезненной чистоплотностью Энет.

– Приношу свои извинения! – искин явно принял его высказывание на свой счет. – Через две минуты все будет исправлено!

Пол зала вспучился, и из него полезли похожие на спрутов существа. Они споро принялись за уборку, всасывая пыль в себя, проходясь по всем поверхностям влажными щетками и забираясь своими длинными щупальцами в любые закутки. Искин не солгал, не прошло и двух минут, как бункер сиял первозданной чистотой, нигде не было ни пылинки. После этого неизвестные существа снова скрылись в полу.

– И что это было?.. – выразил общее недоумение Лек.

– Уборочные машины, – сообщил искин. – В бункере магия не работает, поэтому приходится обходиться машинами.

– Не работает? – удивился Санти.

Он попробовал сотворить заклинание светового шара и с ужасом понял, что не способен на это. Заклинание осталось пустым звуком!

– Весело… – пробурчал Лек, тоже попытавшийся применить магию. – Но ладно. Что ты там говорил о послании Элиана?

– Одну минуту. Прошу садиться. Желаете выпить чегонибудь освежающего?

– Да у тебя за полторы тысячи лет все давно испортилось! – насмешливо фыркнул Храт.

– Вы ошибаетесь! – возразил искин. – Продуктовые запасы сохранялись в стазисполе, поэтому с ними ничего не могло произойти.

– Тогда дай нам пять стаканов какогонибудь сока, – попросил Санти, опускаясь в первое попавшееся кресло.

Перед ним тут же вырос из пола крохотный столик, на котором стоял непривычной формы овальный стакан с оранжевой жидкостью. Скоморох хмыкнул, но отпил глоток. Совершенно незнакомый сок. Но вкусный, дорхот возьми! Остальные последовали его примеру.

Пространство впереди потемнело, и перед друзьями возникло изображение императора в привычном сером плаще, под капюшоном которого вился туман. Затем туман рассеялся, и они увидели усталое, худое, слегка вытянутое лицо человека лет тридцати пяти с серыми, всепонимающими глазами. Этот человек производил странное впечатление. Казалось, он испытал в своей жизни все, уже ничего не в состоянии удивить его. Хотелось довериться ему, возникало ощущение, что он способен понять что угодно.

– Приветствую одного из моих преемников! – Элиан Завоеватель отсалютовал императорам стаканом с какойто темнокоричневой жидкостью. – Прошу не удивляться моей молодости. Думаю, Веркит сообщил тебе, что я бессмертен. Свою роль в этом мире я выполнил и вскоре уйду. Куда? И сам пока не знаю. Я давно брожу по множеству миров, нигде не задерживаясь надолго. Элианская империя – еще одна моя попытка создать общество, которое добрее к людям, чем остальные. Не знаю уж, что у меня вышло. Дальше – задача наследника. Его я избрал, только парень об этом еще не подозревает. Впрочем, ты наверное знаешь, как избирается наследник в Элианской империи. Тебя скорее всего избрали таким же образом. Извини, что я на «ты», но я настолько старше тебя, что трудно сказать. На многие тысячи лет. Поэтому, даже если ты сейчас старик, для меня ты все равно останешься мальчишкой. Думаю, я и в твое время жив, сколько бы лет ни прошло с того момента, как я сделал эту запись. А может, мне повезет умереть – бессмертие, знаешь ли, страшная штука. Жаль, я не понимал этого, когда добивался его…

Он грустно вздохнул, както беззащитно улыбнулся и продолжил:

– Командный центр искина должен открыться только в двух случаях. Если элианцы самостоятельно выйдут в большой космос или если планете будет угрожать опасность извне. Скорее всего, незваные гости. Из космоса или пришедшие через порталы, не суть важно. В зависимости от того, что именно произошло, ты увидишь часть общей записи. Прости, но всего тебе знать не нужно – каждому знанию свое время.

Изображение на мгновение погасло, затем появилось снова. На сей раз Элиан был не в императорском плаще, а в самом обычном камзоле, разве что древнего покроя.

– В этом блоке записи речь идет о незваных гостях из космоса, – сообщил он. – Судя по всему, сейчас на орбите планеты находится один или несколько чужих космических кораблей. Прошу сообщить искину в каких империя с незваными гостями отношениях. Не знает об их существовании. В состоянии войны. Дружит. Наблюдает. Вообще прошу рассказать все, что произошло после их появления.

Санти вздохнул и приступил к рассказу. Он быстро поведал о случившемся за последние две декады, подробно остановившись на своем визите на крейсер. Когда скоморох закончил, запись снова мигнула, и Элиан заговорил:

– Значит, беженцы с другой планеты, с которыми ты договорился о мире, отдав им часть своей территории. Что ж, не самый плохой вариант. Однако ты все равно должен знать, что обладаешь оружием, способным уничтожить до десятка, а то и двух десятков крупных космических кораблей на орбите и даже на подходах к планетной системе. Искин сообщит, как им управлять. Случиться может что угодно, поэтому я оставил здесь комплекс ПКО – противокосмической обороны. Основные его компоненты скрыты на дне океана. Где именно, тебе знать не нужно. Извини, но это так.

Первый император немного помолчал.

– Но то, что вы договорились с чужаками о мире, неплохо. Прошу только учитывать, что их могут преследовать. И для преследователей ваша договоренность с беглецами не будет ничего значить, они вполне способны напасть. Если это случится, не испытывай сомнений, используй оставленный мной комплекс. Но воздержись, если врагов будет слишком много. Правда, последнее маловероятно. Мне странно даже то, что какойто корабль сумел добраться до вашей планеты. Дело в том, что ее звезда находится в минивселенной, связанной с несколькими другими тонкими пуповинами, проникнуть в которые практически невозможно. Однако это случилось. А может, границы вселенных истончились, и минивселенная стала частью какойто другой – в этом случае добраться до планеты будет совсем нетрудно, любая сильная цивилизация заинтересуется неожиданным появлением из ниоткуда звездной системы и отправит на место данного события свои корабли. Это самый худший вариант – государству галактического уровня вам нечего противопоставить. И неважно, по какому пути следует это государство – технологическому, биологическому, магическому, маготехнологическому или какомулибо еще. Я, кстати, так и не сумел выяснить, кто заключил вашу звездную систему в кокон минивселенной, но точно знаю, что этот кокон создан искусственно. Кемто очень могущественным. На других планетах и астероидах системы мною также были обнаружены следы войны с использованием кваркового оружия. Войны, произошедшей около полумиллиона лет назад. Кто, с кем и почему воевал – неизвестно, слишком давно это случилось.

Императоры переглянулись – слова адмирала ТтинШтара о следах кварковой войны и коконе вокруг их звездной системы подтвердились. Но Элиан сказал больше, чем гардианец.

– В общем, я почти закончил, – первый император грустно улыбнулся. – Решать, что делать, тебе. Постарайся научиться у чужаков всему, что только сможешь, раз уж подружился с ними. Зачем? Очень просто. Я подозреваю, что кокон вокруг вашей системы не вечен, а это значит, что во внешнем пространстве обязательно найдутся желающие прибрать ее к рукам. Поэтому хочу дать несколько советов на будущее. Я создавал Элианскую империю таким образом, чтобы она пошла маготехнологическим путем – подобных цивилизаций почти нет. Обычно разумные избирают либо магию, либо технологию. Не понимают, что совмещение даст им значительно больше. Запомни, самое важное для вашего мира – как можно быстрее выйти в большой космос и колонизировать столько миров, чтобы с вами считались и не решались трогать. Еще одно. Думаю, империи придется в скором времени столкнуться с множеством самых разных цивилизаций с разными общественными устройствами. Запомни, общаться, торговать, дружить, обмениваться идеями можно с любой, кроме плутократии, власти больших денег, которую сами плутократы обычно называют демократией, хотя истинной демократией она не является. Это общественное устройство чудовищно, люди в такой цивилизации перестают быть людьми, постепенно превращаясь в жвачных животных, не способных к творчеству. Столкнувшись с плутократией, нужно оградить свой народ от общения с ней и ее «достижениями» полностью. Если иного выбора не будет, если «демократы» не пожелают оставить вас в покое, попытаются навязать вам свой строй – а они обязательно попытаются, такова их природа! – отваживайте их силой! Не дайте им развратить элианцев вседозволенностью, псевдосвободой и прочей дрянью. Какова бы ни была цена этого. Ничего не жаль, чтобы остановить рост серой пирамиды.

На пару мгновений замолчав, Элиан продолжил свой монолог:

– Что такое серая пирамида, я тебе говорить не буду. Сам узнаешь, если достоин этого. Еще чрезвычайно опасны властолюбцы – внимательно присматривайся к владыкам чужих миров. Не из таковых ли они? И если из таковых, отнесись к ним с величайшей настороженностью. Всегда будь готов дать по рукам, если полезут. Впрочем, это ты, я уверен, и так знаешь. В общем, дерзай! Я оказал тебе из прошлого ту помощь, которую смог оказать. Если случится еще чтонибудь непредвиденное для тебя, но из того, что предвидел я, искин свяжется с тобой и предложит просмотреть еще одну запись. Возможно, это подскажет, как действовать. Да, вот еще что. Ищи сильных союзников в других мирах, заклинания межмировых порталов тебе известны. И учти, что нормальным союзником может стать только другая империя, в империях чаще всего еще помнят о чести, вере и достоинстве. Если, опять же, ее возглавляет не властолюбец.

Элиан встал и поклонился.

– Удачи тебе, неизвестный мне преемник! Удачи, твое величество! Будь сильным и всегда держи свое слово, никогда не нарушай его. Даже если ценой будет твоя жизнь. Я прощаюсь. Надеюсь, ты меня больше не увидишь. Надеюсь, тебе это больше не понадобится.

Изображение исчезло. Санти встал и ошарашенно потряс головой. Остальные выглядели не лучше, они искоса поглядывали друг на друга и не знали, что им и думать по поводу случившегося.

– Влипли мы… – констатировал наконец Лек.

– Это точно, – согласился Храт. – Выходить в большой космос? Колонизировать другие миры? Да у нас на свой населения не хватает!

– Вот именно, – недовольно буркнул Энет. – Но Элиан просто так не предупреждал бы, а значит, придется подумать обо всем этом. И хорошо подумать!

– Спорить тут не о чем, – подвел черту Санти. – Думать, конечно, будем. С гардианцами стоит дружить, пока они нам ничего особо плохого, если не считать разрушение крепости Врарх Роторм, не сделали – но это был ответ на нашу атаку. А вот поиск сильных союзников… Этим стоит заняться вплотную.

– Ты забыл о манускрипте, который я нашел, – добавил горец.

– И не знал даже… – удивился скоморох. – Что еще за манускрипт?

– Не знаю, кто его написал, – пожал плечами Лек. – Обнаружил этажом выше, в крохотной каморке. Там сказано, что гдето не слишком далеко среди доступных по порталам миров есть очень опасный, он должен быть запечатан. Но что это за мир, чем он так опасен и как его запечатать – не сказано.

– Тоже ничего приятного, – скривился Санти. – Этот мир придется поискать и поглядеть самим, что там такое. Манускрипту, насколько я понимаю, около полутора тысяч лет, как и записи. Неизвестно, что произошло за это время в том мире. Может, он уже и не опасен.

– Все возможно, – кивнул горец. – Но ты прав, надо самим взглянуть. Предлагаю заняться походом по близлежащим мирам вчетвером. А остроухого обормота, – он сердито посмотрел на тут же смутившегося и растопырившего уши Тинувиэля, – оставим дома на контроле. Чтобы еще чегонибудь не натворил. Тини! Если Мастер Звезд очнется раньше времени, поговори с ним и попробуй выяснить, носителем какой Силы он является. Мы вернемся примерно через сутки. Наблюдай за каждым по очереди, если с кемто случится беда, сообщи остальным. Сам на помощь не иди!

– Ладно… – разочарованно буркнул обиженный эльф.

– Все, пора заняться делом. Только подготовиться к походу нужно серьезно, а не идти наобум. Есть коекакие интересные артефакты, которые стоит захватить с собой.

Императоры дружно встали и покинули бункер, тут же закрывшийся за ними. Только прежде отдали искину приказ, что доступ сюда и право использовать систему ПКО имеет любой из них. А затем, даже не посмотрев на встревоженного Веркита, телепортировались в свои покои. Впереди ждало дело. Большое, серьезное дело. И допускать ошибки они права не имели. Не для того на них возложена такая ответственность, чтобы глупо ошибаться, как ошибся Тинувиэль. Впрочем, от ошибки никто не застрахован. По крайней мере, императоры твердо намеревались не поступать опрометчиво.

5. Встречи и сомнения

Обнаружив очередной мир, Санти быстро просканировал его. О, здесь есть коечто интересное! Три довольно сильных эгрегора и бесчисленное количество более слабых. Так, и кто здесь имеется? Как ни странно, люди. Самые обычные люди, правда, в большинстве своем, магически одаренные. Не слишком сильно, если брать по элианским меркам, но коечто на что способны. Жаль только, того, что он искал, в этом мире нет – ни одно из сильных государств не вышло даже на мировой уровень, не говоря уже о многомировом. Таких союзников и даром не надо.

Решив все же посмотреть на незнакомый мир поближе, а вдруг это тот самый, опасный, скоморох развернул заклинание сканирования шире. Полученная информация изумила его до онемения. Здесь социальный статус человека зависел только от его магических способностей. Вообще не имеющие таковых не имели также и никаких прав, над их жизнью и имуществом был властен каждый встречный. Не рабы, но чтото наподобие. В основном, они были либо ремесленниками, либо крестьянами.

Уровни сканирования постепенно расширялись, Санти получал все больше информации, и эта информация с каждым мгновением не нравилась ему все больше. Три расположенных по краям огромного континента крупных государства возглавляли маги смерти, получающие свою силу от боли и страдания других людей. И эти государства расширялись, как раковая опухоль, двигаясь навстречу друг другу. Судя по всему, когда они столкнутся, начнется война – и не простая, а магическая война на уничтожение.

При этом в данном мире не было ни единого мага, способного на равных противостоять даже самому слабому из эльдаров, не говоря уже об императоре. Да и вообще местные выглядели на удивление убогими в магии. Возникало ощущение, что потоки энергии здесь слабее, чем на родине. Санти быстро проверил это предположение и остался в недоумении – ошибся. Потоки были даже сильнее, чем дома. Так почему же тогда?.. Местные слабее сами по себе?.. Или что?..

Почемуто скомороху показалось очень важным выяснить этот вопрос. Собственной интуиции он привык доверять, этому учил его еще Маран. Значит, придется заняться данным миром вплотную. Как лучше сделать это? Как получить ответы? Пожалуй, лучше всего будет допросить когонибудь из местных магов невысокого уровня. Но не силой – когда человек хоть относительно доверяет комуто, он более откровенен. Как добиться его доверия? А только одним способом – спасти жизнь. Маги здесь ведь убивают друг друга постоянно. Надо только найти нужный инцидент, да и спасаемого стоит подобрать с более чистой, чем у остальных, аурой. Еще помнящего, что такое честь.

Санти включился в ментал Ларгоста, как называли свой мир местные жители, на более низком уровне и начал отслеживать инциденты между магами. Их число поразило скомороха. Это что же получается? Маги только и знают, что доказывать друг другу свое превосходство? Каким же тогда образом в этом несчастном мире существуют хоть какието государства? Ведь их существование без сотрудничества невозможно…

Один из инцидентов заинтересовал Санти – на совсем еще молодого мага, лет двадцати двух, не больше, напали шесть магов постарше. Он на удивление толково сопротивлялся, но было ясно, что долго не продержится – некромантией не владел, а атаковали его большей частью именно некромантскими заклинаниями, хоть и странно вывернутыми. Скоморох чаще всего не понимал, что должны были делать эти заклинания, хотя сам был способен защититься от них без проблем, навесив на себя черный полог отражения. Да, этот кандидат подходит лучше кого бы то ни было – чернобелая аура без какихлибо грязных, размытых пятен. Равновесник, использующий и Свет, и Тьму? Очень интересно. Таких магов на весь Элиан было всего трое, и ценились они на вес золота – способны на то, на что не способен больше никто.

Создав портал, Санти переместился на место событий, однако не стал пока снимать кокон невидимости. Однако сразу понял, что времени на оценку ситуации не осталось – молодой маг на глазах терял силы, его сопротивление слабело с каждым новым заклинанием. Бросив взгляд на нападающих на него колдунов, скоморох гадливо скривился – черносерые, отвратительно выглядящие, рваные, грязные ауры. Те еще твари. Их ничуть не жаль, заслужили свою судьбу. Император снял капюшон и шагнул вперед.

Пот заливал глаза, дыхание срывалось в полузадушенный хрип, ноги подгибались, руки тряслись, кастуя очередное защитное заклинание. Отчаяние медленно заливало душу Эрхадо дель Рея. Никак не рассчитывал встретить в этих диких местах сразу шестерых Поглощающих – специально двинулся по самому краю обжитых земель, чтобы не столкнуться с ними. Увы, они поджидали беглеца и здесь. Слишком лакомый для их хозяина кусок – чернобелый маг. Будь проклят его дар! Был бы обычным темным или светлым, никто бы им не заинтересовался…

Когда у Эрхадо пробудилась вторая магическая ипостась, он сразу понял, что это означает, и без промедления бежал куда глаза глядят из КоррадоДэйр, столицы Ранхадара, где учился на втором курсе ТорлайЭйдо, ранхадарской высшей Школы Магии. В отличие от других студиозусов, юноша всегда интересовался древними хрониками и знал, что магу, совмещающему в себе два начала, не жить – за ним будут охотиться и светлые, и темные. С одной лишь целью – выпить его силу, а вместе с ней и жизнь. Умирать в двадцать два года не хотелось, вот Эрхадо и пустился в бега, почти не надеясь на успех. Охота за ним началась на следующее утро, по всем каналам ментальной связи прозвучало объявление самого Великого Магистра об огромной награде за доставку беглеца живым. Одновременно Магистр спустил с цепи своих верных псов – Поглощающих. Эти выпьют силу любого мага, поместят ее в накопительный кристалл и принесут, как брошенную палку, хозяину.

К счастью, никто не знал об истинных знаниях и возможностях беглого студиозуса. Эрхадо еще в детстве, в замке отца обнаружил в подвалах несколько древних фолиантов, описывающие основы магии Света и Тьмы. И Равновесия! Как выяснилось, старая магия Тьмы отличалась от нынешней, как небо от земли, не говоря уже о двух остальных – запретных. У любознательного мальчишки вскоре возникло ощущение, что знания предков были преданы забвению сознательно. Еще он понял, что признаваться в своих сомнениях нельзя никому, даже отцу – признанному Ареопагом черному магу. И продолжил изучать иную магию в тайне.

Именно попытка использовать заклинание Света и пробудила в наследнике древнего рода вторую ипостась. К сожалению, Эрхадо не сумел скрыть выброс энергии после этого, и вся столица узнала, что в городе появился чернобелый маг. Если бы юноша сразу не сбежал бы, его взяли бы уже через несколько часов – Великий Магистр издавна охотился за силой чернобелых. И не только он. О чем речь, даже отец вскоре отрекся от сына, предавшего Тьму – об этом объявили глашатаи на площадях всех городов страны. Эрхадо сам слышал, проходя через ТирвадоРхат – заклинание маскировки было создано им при помощи магии Равновесия, поэтому никто не обратил внимания на выглядящего обычным крестьянином юношу, магической ауры у него не было. Эрхадо думал, что сможет уйти в Дикие Земли, но, как оказалось, для Поглощающих его маскировка не помеха – сразу поняли, кого видят, и напали. Пришлось защищаться.

С трудом отразив еще несколько заклинаний, Эрхадо осознал, что сил больше не осталось. Скоро достанут. Как обидно вот так погибать…

– Эй вы, оставьте мальчишку в покое! – заставил его вздрогнуть чейто веселый голос. – Попробуйте лучше со мной справиться!

За спинами удивленно вскинувшихся Поглощающих стоял широко улыбающийся рыжий, конопатый парень в темносером плаще. Обычный крестьянин – по крайней мере, магической ауры Эрхадо у него не заметил. Он что, обезумел?! В порошок же сотрут за оскорбление магов!

– Это что еще за шавка тут разгавкалась? – изумился старший Поглощающий. – Пошел прочь, пока жив, недоносок, не до тебя!

– Да ну? – расхохотался рыжий. – Ох и дурак же ты, дядя!

Глаза Поглощающего широко распахнулись от изумления – так его не называл еще никто. Не рисковал, зная результат. Вне себя от ярости, он кастовал на наглеца заклинание Хросаро – после этого тот должен был в корчах свалиться на землю и кричать от боли. Это заклинание убивало медленно и страшно, его обычно использовали для казни государственных преступников. Однако крестьянин даже не заметил, что него чтото кастовали – только встряхнулся, как пес, выбравшийся из воды.

– И это все? – презрительно поинтересовался он. – И вы называете себя магами? Слабаки!

Рыжий пошевелил пальцами, от которых к Поглощающим потекли струйки черного тумана. От них несло некромантией такого уровня, что у Эрхадо перехватило дыхание. Так вот в чем дело! Это очень сильный маг, скрывающий свою ауру – по слухам, коекто на это способен. Но почему тогда он выглядит настолько молодо? На постижение заклинаний высшего класса у любого мага уходит не меньше тридцати лет!

Постигающие в ужасе попытались отбиться, но ничего поделать не смогли – туман спеленал и обездвижил их, лишив доступа к Силе. Просто отсек ее.

– Да кто ты такой?.. – в отчаянии простонал старший, осознав, что дергаться бесполезно.

– Маг из другого мира, – любезно сообщил рыжий, продолжая широко улыбаться. – У вас что, все маги настолько слабы? Я удивлен.

– Слабы… – повторил Постигающий, его затрясло. – Но у тебя нет ауры мага!

– Ее совсем нетрудно скрыть, – пожал плечами незнакомец. – Зачем сообщать всем подряд, кто ты? Это глупо. Вам сказал, чтобы не возникало ненужных поползновений. В вашем мире нет никого, кто справился бы мной. Поэтому не дергайтесь. Если будете вести себя хорошо, отпущу – убивать без особой надобности не люблю. И парня не трогайте! Что он вам вообще сделал?

– Это же чернобелый маг! – растерялся старший. – Нам приказано найти его, выпить силу, перекачать ее в кристалл и доставить Великому Магистру…

– Вижу, что чернобелый, не слепой, – рыжий покосился на прижавшегося спиной к дереву Эрхадо. – Но выпить?.. Это же идиотизм чистой воды! У нас чернобелые на вес золота ценятся! Они очень редки!

– Не нам судить о мотивах Великого Магистра, – буркнул Поглощающий. – Он приказывает, мы исполняем.

– Ясно, – укоризненно покачал головой незнакомец. – Впрочем, чего еще ожидать от мага Смерти? Они все недоумки. Мог бы получить куда больше пользы, использовав парня. Раз так, я вам его не отдам, извините уж. Сейчас переброшу вас в вашу столицу, чтобы под ногами не путались.

– Перебросите?! – полезли на лоб глаза старшего. – Вы владеете телепортацией?!

– А что в ней сложного? – насмешливо посмотрел на него рыжий. – В вашем мире, как вижу, магия совсем деградировала. Потоки Силы здесь очень хороши, но вы не используете их и на десятую часть!

– Это правда! – заставил себя отступить от дерева Эрхадо. – Я нашел в подвалах отцовского замка старые книги и прочел их. И понял: мы забыли две трети того, что знали предки!

– Он еще и еретик… – скривился один из Поглощающих.

– Глупцы! – укоризненно покачал головой рыжий. – Какие глупцы! Впрочем, вы мне неинтересны. Своему Магистру передайте, что я запечатываю ваш мир печатью Трех Сил – живите, как хотите. Сами скоро вымрете, если не изменитесь.

Старший взглянул на него с бессильной яростью, но промолчал – сказать ему было нечего. Затем гость из другого мира создал туманное серое облачко и легким движением пальцев вышвырнул туда всех шестерых Поглощающих. Рядом сформировалось воздушное зеркало, в котором Эрхадо увидел, как они появились над центральной площадью КоррадоДэйр и покатились по камням мостовой. Однако быстро вскочили на ноги и наперегонки понеслись к дворцу Великого Магистра.

– Ну и что вам от меня нужно?.. – устало спросил молодой маг.

– Да в общемто, ничего, – усмехнулся рыжий. – Разве что попрошу рассказать, как ваш мир пришел к такому… эээ… бардаку. Кстати, меня зовут Сантиаром. Если коротко – Санти.

– Эрхадо дель Рей, – представился ранхадарец. – Бывший студиозус ТорлайЭйдо. Вы Великий Магистр в своем мире?

– Не суть важно, – отмахнулся Сантиар. – Лучше объясните мне как вышло, что люди без магических способностей не имеют никаких прав.

– А я откуда знаю?.. – растерялся Эрхадо. – Испокон веков так было…

– Мда… – только и сказал рыжий. – Похоже, у вас большинство людей изначально владело магией. Вот они и загнали остальных на дно жизни.

– Ни в коем разе! – возразил ранхадарец. – Не более трети населения обладает даром.

– У нас – один из многих тысяч! Если не из десятков тысяч.

– Разве так бывает?.. – вытянулось лицо Эрхадо.

– Как видите, бывает, – развел руками Сантиар. – И сразу могу сказать, что в вашем мире неестественное положение. Оно чревато социальным взрывом. По крайней мере, мне так кажется. Гарантию даю, обычные люди найдут способ справиться с владеющими даром. У нас они не так давно сумели уничтожить около сотни самых сильных магов, эльдаров. Придумали оружие. Придумают и местные умельцы.

– Ясно… – помрачнел ранхадарец. – Мне тоже многое дома не нравится. Но как изменить чтолибо я не знаю.

– Вариантов множество, – рыжий както странно посмотрел на него. – Нужно только выбрать нужный и придерживаться своего выбора. Что, кстати, думаете о своем будущем?

– А оно у меня есть? – горько спросил Эрхадо. – Вы уйдете к себе, а меня все равно поймают и выпьют…

– Могу взять вас с собой, – предложит Сантиар. – Поступите в нашу Академию – чернобелые маги в Элиане ценятся.

– Это все равно будет чужбина… – помрачнел ранхадарец. – Я бы, конечно, с удовольствием поучился в другом мире, у вас, наверное, не ограничиваются одной лишь магией Тьмы. Но ведь домой вы меня потом не отпустите…

– Отпущу, – заверил рыжий. – Может, у вас получится хоть чтото изменить здесь. Мне очень не нравится происходящее в вашем мире, поэтому я и решил его запечатать. Маги Смерти у власти? Спаси Единый от такой «радости»! Они ведь не успокоятся, даже захватив все вокруг. Начнут искать выход в другие миры.

– Ну, раз так, согласен… – заставил себя сказать Эрхадо, хоть и испытывал немалые сомнения. Слишком много раз его обманывали. Однако этому странному магу хотелось верить. Юноша и сам не знал почему, но хотелось. И он поверил.

– Прошу, – показал на возникшее неподалеку серое облачко Сантиар.

Ранхадарец попытался отследить векторы заклинания, но не смог – элианец использовал не только Свет и Тьму вместе, нет, он обращался напрямую еще к нескольким первозданным Силам! Эрхадо от восхищения выдохнул сквозь сцепленные зубы – вот бы ему так научиться… Ничего, если это вообще возможно, научится! Он поежился и шагнул в портал. Там ждала неизвестность, но там одновременно была жизнь. Дома он пока беззащитен. Научится всему, что сможет, вот тогда и вернется. Вот тогда и поговорит с Великим Магистром и его прихлебателями совсем иначе.

* * *

Аллеман дожидался выхода наставника из Башни Арлат с нетерпением. Что решат великие маги? Чем закончится не собиравшийся лет триста Светлый Совет? К какому решению придут магистры и мастера? Что ждет их мир, в который снова пришла Тьма? И никто не знает, как с ней справиться – давно забыли, как это делается, привыкли к тихой и спокойной жизни…

Более пятисот лет прошло со времен войны Сил, когда была повержена Тьма и уничтожены все ее служители. Светлые после победы взялись за зачистку со всем тщанием и преуспели. Темных просто не осталось, разве что жалкие остатки скрылись в глуши, в неприступных горах, откуда выковыривать их было слишком затратно. Однако если поисковые партии обнаруживали гденибудь следы ауры черного мага, то ради его поимки шли на все. И если удавалось поймать его живым, то опытные палачи Светлого Совета заставляли темную тварь пожалеть о моменте, когда она родилась. Народы, поклонявшиеся Тьме, вырезали до последнего младенца, чтобы не допустить появления нового носителя враждебной Силы.

Как только все было завершено, вчерашние союзники тут же перессорились – у каждого имелись свои интересы, каждый хотел добиться собственных целей, не учитывая, что другие могут хотеть совсем иного. Впрочем, все это, по сравнению с происходившим недавно, казалось ничем – в основном, игры власть предержащих не касались простых людей, а до больших войн дело не доходило – этого не допускали маги, стоящие за престолами. Ведь именно маги Светлого Совета являлись истинной властью Эллерата, а отнюдь не короли, князья и императоры – последние были всего лишь ширмой, хотя сами и не подозревали об этом, считая себя пупом земли. Вот только ни один монарх, пытавшийся вести самостоятельную политику, долго не прожил.

Жители Эллерата жили своей жизнью, любили и ненавидели, учились и торговали, иногда даже воевали. В общем, просто жили, как могли. Маги Совета занимались поиском новых знаний, интриговали друг против друга, добиваясь высших постов, придумывали, как облегчить для остальных людей то или иное. Через двести лет Совет по ненадобности был распущен, общее руководство делами взял на себя капитул Ордена Света, к которому принадлежали все маги мира. События шли своим чередом, десятилетие проходило за десятилетием, столетие за столетием. Казалось, так будет всегда. Но, как ни жаль, пришла новая беда.

Около года назад в тридцати милях от Рааннала, столицы одноименного небольшого королевства, появился первый черный провал, бездонная дыра, ведущая, казалось, в сами глубины ада. Ее скрывал густой черносерый, склизкий туман, одним своим видом вызывающий нервную дрожь. А затем в окрестностях города поднялось первое кладбище, и зомби начали охоту на людей. Вскоре на место событий прибыли мастера Совета – до икоты перепуганный случившимся король без промедления отправил гонца в Гальрат, где располагались основные структуры Ордена Света. Глазам ошарашенных магов открылась страшная картина – королевства больше не существовало. Покрытые сажей и черной паутиной развалины вместе городов и поселков. И бесчисленные толпы зомби вокруг. Ничтоже сумняшеся, мастера атаковали их и были неприятно удивлены тем, что на живых мертвецов не действовала светлая магия. Их можно было только сжечь, а магией Огня владели немногие. Повезло, что один из Огненных прибыл с ними, иначе в Гальрат не вернулся бы никто.

Полученные известия вызвали в Ордене шок. Вывод из них следовал только один – прорыв Тьмы. Но кто его спровоцировал? И как?! Ведь темных в мире не осталось! Или ктото все же остался, лелея планы мести? И добился своего?.. Каждый высказывал свои предположения, отстаивал свое ничем, кроме догадок, не обоснованное мнение. Спешно вскрывались старые, давно забытые архивы времен войны Сил, тщательно изучались, но ничего подобного там обнаружить не удалось. Единственное, что очень быстро стало ясно – остановить большое число зомби способны только опытные некроманты, а их нет. Да, Огонь сжигал живых мертвецов, но при этом сил у мага уходило столько, что после уничтожения сотнидругой он падал без сознания, становясь легкой добычей. А зомби были многие тысячи…

Растерянность в среде магов росла и ширилась, а провалы, между тем, появлялись один за другим. К настоящему моменту их было уже восемь – восемь городов погибли. Последние четыре, правда, остались пустыми, люди выжили – как только возникли слухи о провале неподалеку, население в панике бросалось прочь, оставляя все нажитое – жизнь както дороже барахла. И ничего другого маги посоветовать людям не могли, сами предпочитали бежать без оглядки. Даже Огненные не рисковали больше связываться с зомби, особенно после того, как добрая половина их полегла в сражении под Ринтальдаром. Вскоре в капитуле осознали, что если дело пойдет так и дальше, то вскоре весь югозапад материка останется безлюдным. Хорошо хоть провалов севернее Нортхольма пока не появлялось. Однако никто не мог сказать, что этого не случится в скором будущем.

Речь шла о выживании человеческой цивилизации, как таковой, и капитул Ордена объявил о новом, первом за последние триста лет созыве Светлого Совета, куда вошли самые сильные, опытные маги и монархи крупнейших стран Эллерата. После созыва Совет заседал уже вторые сутки, но так и не смог принять никакого решения. Люди с надеждой ждали у подножия Башни Арлат. Орзонцы стояли рядом с дирвальцами, сантарцы с виторадцами, а нортхольмцы с ринтальдарцами. И никто друг на друга не нападал, что обязательно случилось бы в недавнем прошлом – во время общей беды о старой вражде забывают, не до нее.

Покосившись на толпу, похожую сверху на волнующееся море, Аллеман поежился – как сельди в бочке сбились, если кто упадет – растопчут и не заметят. Он, как и ученики других высших магов, дожидался наставника на выступающей шагов на сто круговой площадке второго этажа гигантской Башни, а не внизу. Юноша поднял взгляд на позолоченный гонг на верхнем этаже – в него ударят только когда решение будет принято. Что же решат магистры и мастера? Сумеют придумать, как справиться с проклятыми провалами? Никто ведь не понимает, что это такое…

Самому Аллеману в жизни, можно сказать, повезло. Никак не мог сын простого охотника с отрогов Нирматских гор, находящихся далеко на севере Гальратской Империи, рассчитывать стать учеником одного из высших магов мира. У подножия этих гор почти никто не жил, только редкие, небольшие деревни охотников и рыболовов встречались на обочинах тракта, ведущего в древний Нирад. Гостей в этих деревнях видели редко, если не считать останавливающихся в придорожных трактирах на ночлег путников и императорских гонцов. Поэтому приезд в Горькую Топь архимагистра, великого мага из самой столицы, белокаменного Гальрата, насторожил деревенских жителей – от высокопоставленных господ ничего хорошего ждать не стоит. Однако они зря беспокоились – как выяснилось, в горах, недалеко от их деревни, обнаружили пещеру с магическими артефактами древних. И магистр Тирен прибыл, чтобы изучить их. Если темные – уничтожить, а если светлые – забрать с собой.

Выйдя из кареты, великий маг едва не упал от изумления. Увидел ауру первого встречного мальчишки – сына нищего, колченогого охотника Виллерана. Этот мальчишка буквально сиял в магическом диапазоне – редкий дар Всевышнего. Обрадованный Тирен первым делом поспешил к отцу талантливого ребенка, забыв обо всем прочем. Охотник не стал протестовать и позволил забрать сына в столицу. Понимал, что после обучения в Школе Ардайт и получения белого посоха Аллеман войдет в высшую элиту родной страны вместо того, чтобы повторить его горькую судьбу.

Трудновато пришлось в столице выросшему в горах мальчишке, но он справился. И со временем, после окончания первого уровня Школы, стал личным учеником архимагистра Тирена. Старик был на редкость добр и рассеян, постоянно пребывал гдето не здесь, размышлял о чемто своем, поэтому вполне мог врезаться лбом в стену или сжевать вместо куска мяса мочалку. За ним приходилось ухаживать, как за малым дитем. Однако более сильного и опытного мага найти было трудно. Он охотно учил Аллемана всему, что знал сам, ничего не скрывал, в отличие от других архимагистров, чахнущих над своими знаниями, как скупой над златом, одобрял самостоятельные изыскания юноши, только не позволял забираться в запретные области. Но не запрещал, а просто показывал, чем это чревато и что из этого может выйти. И ученик уже не совался, куда не просили, хотя в ином случае обязательно начал бы играть с опасными заклинаниями.

Звон золотого гонга поплыл над площадью, и люди встрепенулись. Решение принято! А на площадку, между тем, начали один за другим выходить величественные седобородые старцы в белоснежных хламидах – верховные архимагистры Эллерата. Аллеман нашел взглядом наставника и вздрогнул – слишком хорошо знал его, чтобы не понять – случилась еще какаято беда. В глазах Тирена плескалось отчаяние. Никогда еще ученик не видел у своего учителя таких глаз. И ему стало не по себе.

– Люди Эллерата! – ступил вперед архимагистр Истрайд, позавчера избранный главой Светлого Совета. – На нас обрушились новые испытания и новые беды. Но помните: мы выстоим! Мы справимся, пусть даже немалой ценой! Создатель испытывает нас.

Он немного помолчал и продолжил:

– Как выяснилось, зомби боятся соленой воды. Поэтому основная линия обороны будет располагаться за проливом Лирантай. Гальрат и другие города империи придется временно оставить…

По площади прокатился стон ужаса. Такого люди не ждали и ждать не могли – ни разу за всю историю враг не захватывал столицу Гальратской Империи. Бросить все, что нажито? Отдать живым мертвецам великий город?!

– Я понимаю, что вы чувствуете! – поднял руку архимагистр, усиливающее заклинание сделало его голос громовым. – Я чувствую то же самое! Но у нас нет другого выбора. Или погибнуть, или отступить! Наша магия бессильна против зомби! Их берет только огонь. Поэтому сражаться с ними придется не магам, а обычным воинам, имеющим с собой бутыли с земляным маслом и факелы! Это вполне возможно – вчера тысяча Золотой Стражи уничтожила более трехсот зомби! Без магии! Силой огня и оружия!

Площадь ошарашенно замерла, слишком привыкли гальратцы во всем полагаться на магию. А затем люди взорвались приветственными криками. Несколько гвардейцев Золотой Тысячи находились на площади и очень пожалели об этом. Их подхватили на руки и принялись качать. Каждый стремился дотронуться до отчаянных храбрецов, чтобы получить частичку их удачи. Нескоро еще успокоились горожане, несмотря на все призывы главы Светлого Совета.

Внезапно на площадке чтото изменились, почти все маги уловили следы разворачивающегося незнакомого заклинания такой сложности и силы, что волосы дыбом вставали. Архимагистры, магистры и мастера тут же вскинули посохи, их губы начали шептать слова защитных формул. Ученики и младшие маги поспешили отойти под их защиту и активировать свои амулеты. Неизвестный враг решил открыться? Нанести удар на глазах всего Гальрата?

На краю площадки сгустилось серое, туманное облачко, из которого вышел высокий молодой парень, очень непривычно выглядящий на взгляд местных жителей – большей частью блондинов и шатенов со светлой кожей. Этот же был смуглым, на редкость носатым, черноглазым и черноволосым. И… у него не было ауры мага! Он казался самым обычным человеком.

– Добрый день! – поклонился незнакомец. – Приношу свои извинения за вторжение! Я маг из другого мира, мое имя – Лек ар Сантен. В вашем мире происходит чтото очень нехорошее, это ощущается на всех уровнях восприятия. Поэтому я пришел предложить свою помощь. А я способен на это – один из ближних к городу провалов я только что закрыл.

– Здравствуйте, уважаемый господин ар Сантен! – поклонился взявший себя в руки архимагистр. – Вы говорите правду? Вам действительно удалось закрыть провал?!

– Удалось, – подтвердил гость. – Хоть это мне нелегко далось в одиночку. Нечто подобное этим провалам не так давно открыли некроманты в нашем мире. Так называемый Черный Портал. Оттуда выбрался Пожиратель. Наверное, вам известно, что это такое…

– Известно… – передернуло Истрайда. – Но как вы с ним справились?! Мир, в котором появляется Пожиратель, обречен…

– Наш император, а он сильнейший маг нашего мира, пожертвовал ради этого своей жизнью… – горько усмехнулся ар Сантен. – А затем мы с кровными братьями загнали Пожирателя обратно в Бездну и закрыли Черный Портал. Но сумели это сделать только потому, что все пятеро являемся носителями различных первозданных Сил. И если бы я не был носителем Тьмы, то даже не стал бы браться закрывать провал в вашем мире. Просто запечатал бы все выходы из него и ушел. Прошу не считать меня врагом! Вы почемуто уверены, что Тьма – зло. Но это не так!

– Носитель Тьмы… – ошарашенно повторил архимагистр, у него от такого известия затряслись руки.

– Если не хотите принимать мою помощь, я просто уйду домой, – продолжил гость. – Точнее, отправлюсь продолжать искать источник опасности для нашего мира – потому мы с друзьями сейчас и ходим по разным мирам. И я сильно подозреваю, что эти ваши провалы – и есть та самая опасность извне. Прошу не пытаться атаковать меня – вы мне не противники, только погибнете без толку.

Истрайд окинул взглядом настороженных коллег, пытаясь принять решение. Отказываться от помощи столь сильного мага было на первый взгляд глупо, но он темный… И не просто темный! Носитель первозданной Тьмы! От осознания, что такое чудовище находится в их мире, у старика тошнота к горлу подступала. Но отказываться сразу все равно глупо. Он некоторое время размышлял, а затем сказал:

– Хотелось бы поговорить с вами в более тесном кругу.

– Ничего не имею против, – наклонил голову ар Сантен. – Кстати, возможно, я позову на помощь моего кровного брата Сантиара. Он – носитель Света и владелец Белых Мечей. Возможно, вас успокоит его присутствие.

– Да что же должно было твориться в вашем несчастном мире, чтобы потребовалось одновременное появление носителей Света и Тьмы?.. – простонал Истрайд. – И как вы могли стать кровными братьями?! Почему не стали врагами?! Вы должны были стать ими! Иначе не бывает!

– Как видите, бывает, – грустно улыбнулся гость. – Поймите, в мироздании все далеко не так просто, как кажется приверженцам той или иной Силы. А как стали?.. Мы побратались еще до того, как стали носителями. Как позже выяснилось, если бы этого не случилось, наш мир был бы обречен. Только объединение пяти разных Сил в одно целое смогло остановить Пожирателя. Я, например, не просил у Единого этой ноши, мне от нее тошно, но долг есть долг.

– Вы говорили о пяти Силах… – вмешался в разговор архимагистр Тирен. – Но какие еще Силы, кроме Света и Тьмы, существуют?

– Их множество, – ответил гость. – Мои остальные кровные братья – воплощения Ярости, Мудрости и Жизни. Есть еще коекакие. Например, недавно мы столкнулись с носителем совершенно неизвестной первозданной Силы. Его аура серебряного цвета. Полностью! Вы встречались с таким? Знаете, что это?

– Понятия не имею! – развел руками Тирен. – Аура серебряного цвета? Чудеса…

– Вот именно, что чудеса… – вздохнул ар Сантен. – Отсюда вывод, что мы знаем очень мало. Существует множество вещей, о которых мы даже не подозреваем.

– В этом не стоит даже сомневаться, – согласился Истрайд. – Что ж, пойдемте…

Он был вынужден сообщить ничего не понимающим людям на площади, что у них появился нежданный союзник. Но не стал, естественно, говорить, кто этот союзник и какой Силе он служит – реакция толпы оказалась бы неадекватной. В их мире на Тьму издавна валили все беды и проблемы, считали ее виновной во всем плохом. А это, похоже, вовсе не так.

Затем архимагистры вместе со своими личными, доверенными учениками, в число которых вошел и Аллеман – таких учеников испокон веков посвящали во все, даже самые тайные дела, ведь именно им предстояло со временем стать верховными владыками Эллерата – отправились на переговоры с темным магом из другого мира. Их было решено провести в малом зале Башни. Места хватит, да и от лишних ушей защиту поставить нетрудно. Предстояло решить многие сложные вопросы, а времени нет – черные провалы возникали один за другим, армии зомби надвигались на Гальрат со всех сторон. И их нужно было остановить.

Аллеман еще не знал, что именно ему доведется повидать множество иных миров и стать свидетелем событий, которые после их завершения обычно описывают в легендах…

* * *

Перелистнув страницу, Киран снова погрузился в чтение, хоть давно знал текст Книги наизусть. Однако при чтении в сознании возникали различные ассоциации, порой очень странные. И благодаря этому иногда ему в голову приходили новые, необычные идеи. Совсем уж редко настолько необычные, что старый мистик и сам приходил в восторг. Он тут же принимался обдумывать то новое, что следовало из этих идей и, если оно того стоило, доставал из схрона драгоценный пергамент и не менее драгоценные чернила, чтобы записать свои выводы. Для кого он их записывал? Киран и сам не знал – давно понял, что людям его мира мудрость не нужна, им бы золота и власти побольше. Серые, пустые ничтожества.

Века текли, но старый мистик не замечал их, продолжая жить, как жил. Все необходимое появлялось у него само собой – да и много ли ему нужно? Пару лепешек, да немного козьего сыра в день. Они всегда поутру появлялись на камне у выхода из пещеры. А воды хватало в ручье неподалеку. Холод или жара не донимали его, Киран просто не обращал внимания на внешние условия. Даже в лютый мороз он спал на голых камнях, но спал редко – большей частью медитировал. Пытался постичь суть Бога. В мире и самом себе, как Его частице.

Изредка в убежище отшельника приходили другие люди, прослышавшие о бессмертном мудреце. Они пытались получить ответы на свои вопросы, их волновали какието мелкие заботы, смешные и нелепые, с точки зрения вечности. Киран отвечал, четко и ясно, но пришедшие не понимали его ответов. Или не желали понимать? Старик не знал, да и не стремился узнать – какое ему дело до них, до всех?

Бывало, что разъяренные непонятными иносказаниями люди пытались его убить, но ничего у них не выходило – некая невидимая сила останавливала мечи и стрелы вблизи тела отшельника. А он спокойно и грустно смотрел на несостоявшихся убийц. Подобные попытки прекратились после того, как стало ясно, что все пытавшиеся убить старика навсегда лишались какойлибо удачи и очень быстро гибли. На когото рушилось чтото тяжелое с крыши, ктото спотыкался и падал головой на камень, ктото травился грибами или рыбой, когото убивали разбойники. В конце концов в близлежащих селениях возникло поверие, что даже желать зла отшельнику опасно. Его стали избегать, а Кирану только того и надо было.

Прокатывались нашествия, княжества становились королевствами или империями, народы сменяли друг друга, уходили или вымирали – для Кирана ничего не менялось. Некие пришлые племена недолгое время даже считали его местным богом, приносили жертвы, а затем без следа исчезли. Кажется, их перебили. Старика это совершенно не интересовало. Для него обычные люди были даже не никем, а ничем. Пустотой.

В последние два века в тонкой сфере мира начало происходить чтото непонятное, и это несколько заинтересовало Кирана. Неспешные исследования и размышления постепенно прояснили суть изменений. Похоже, в результате всего этого прервется даже его бесконечно долгое существование. Отшельнику стало любопытно: а что там, за порогом? Всегда хотел это узнать. Судьба мира и населяющих его людей Кирана ничуть не волновала. Иллюзия. Мара. Ничто.

Отшельник, сидящий на бревне возле входа в пещеру, поднял голову от книги. Мысли продолжали произвольно течь в голове, возможно, их течение позволит со временем постичь чтото новое. Внезапно шагах в десяти в воздухе без всякой на то причины возникло туманное облачко. Это немного удивило Кирана – дождя какбудто не предвидится. А когда из облачка на камни шагнул некрасивый юноша с одухотворенным лицом, он удивился еще больше – никогда не сталкивался с таким способом перемещения. Новая информация, которую необходимо осмыслить! Однако все померкло, когда отшельник обратил внимание на ауру пришельца. Она была густосиней! Чисто синей! Неужели Бог смилостивился над ним и послал ученика?.. Ведь это такой же взыскующий мудрости, каковым является сам Киран… Только еще очень молодой.

– Здравствуй, мальчик, – медленно встал он, отложив Книгу. – Я очень рад твоему появлению, ищущий Мудрость.

– Я не ищу ее, – негромко возразил юноша. – Я ее носитель. Владелец Синих Мечей Мудрости.

– Разве мудрости нужны мечи? – приподнял брови отшельник.

– Не знаю… – развел руками пришелец. – Но именно мне довелось отковать их. Я сам всегда хотел только одного – искать знания. И понимание. Не вышло.

– Ты пришел туда, куда нужно, – внимательно посмотрел на него Киран. – Я давно жду появления того, кому смогу передать все, что постиг. Или хотя бы коечто.

– Я уже однажды отказался от всех знаний мира, чтобы не предать друзей, – грустно улыбнулся юноша. – Откажусь и сейчас, если ценой станет предательство. У меня есть долг. И честь.

– Не спеши отказываться! – поднял ладонь отшельник. – Никто не просит тебя предавать то, что тебе дорого. Ты, как вижу, способен перемещаться куда захочешь, тебе не нужно тратить дни и месяцы на дорогу. Приходи в свободное время. Что успею, передам. Пока этот мир и я вместе с ним еще существуем. Нам осталось недолго.

– Почему?

– Нечто извне пожирает мир. Чтото в нем неуловимо меняется, и меняется постоянно. Сам посмотри глубже, и ты увидишь.

– Не вижу… – опустил голову юноша. – Хотя ищу именно эту неизвестную опасность. Поэтому мы с кровными братьями и ходим по разным мирам…

– Значит, ты не отсюда, – тут же сделал вывод отшельник. – Еще любопытнее.

– Это так, – подтвердил гость. – Меня зовут Энет ар Инват.

– Киран. Родового имени не помню. Оно неважно.

– Кому как, – усмехнулся Энет. – Но скажи всетаки, почему ты думаешь, что ваш мир вскоре погибнет? Из чего ты сделал такие выводы? Была же причина?

– Была, естественно, – тоже усмехнулся Киран. – Понимаешь, я вижу мир и его состояние полностью. Ощущаю его, как часть себя. Уже говорил, что поначалу мое внимание привлекли небольшие изменения в ментальном поле. Они с каждым годом нарастали. Если раньше наш мир имел здоровую, чистую ауру, то сейчас его аура страшна. Она покрыта разрывами, черными пятнами, расширяющимися с каждым днем язвами. Почему все это начало происходить – я не знаю.

– Ясно… – помрачнел юноша. – Дела, похоже, еще хуже, чем мы думали. Мы нашли старую рукопись, в которой говорилось, что гдето неподалеку есть мир, крайне опасный для всех других. Что его нужно запечатать намертво. Что это однажды уже было сделано, но печать со временем истончается и ее необходимо возобновлять. Вот мы с братьями и пошли искать этот самый опасный мир.

– Достойная цель, – кивнул отшельник. – Но ты уверен, что вы справитесь? Это слишком высокий уровень. Я за тысячи лет жизни знал множество могучих магов, но ни один не был способен ни на что подобное.

– Мы – справимся, – заверил его Энет. – Мы – Пятеро! Не знаю, существует ли в вашем мире пророчество Пятерых.

– О пяти проводниках Сил? – прищурился Киран. – Да. В одной очень старой книге я читал о них. Ты думаешь, что вы – те самые?

– По крайней мере, для нашего мира это так.

– Тогда, возможно, и не только для вашего.

– Жаль, что мы не умеем видеть так, как вы, – вздохнул юноша. – Хотелось бы взглянуть на ментал нашего мира…

– Если хочешь, могу пойти с тобой и посмотреть, – предложил отшельник. – Только обещай вернуть меня домой – сам я перемещаться между мирами не умею.

– Обещаю! – обрадовался Энет, он не ощущал от старика угрозы, наоборот, чувствовал к нему искреннее расположение.

– Тогда идем, – както странно усмехнулся Киран, понимающе глядя на него.

– Одну минуту, только свяжусь с братьями у выясню, что им удалось узнать.

Граф быстро активировал ментальную связь и рассказал остальным троим троим о встрече с отшельником. Выслушал их рассказы и осознал, что все, с чем им довелось столкнуться, взаимосвязано. Откуда взялось это знание Энет сказать не мог, но оно возникло и было настолько четким, что мороз по коже прошел. В эту картину отлично вписывался также обнаруженный Тинувиэлем мир, где устроили геноцид эльфов. Но как понять, в чем взаимосвязь столь разных миров? А понять это необходимо, особенно учитывая то, с чем столкнулся Храт.

* * *

Старый шаман с болью смотрел на единственного сына, которому выпало быть проводником в обиталище предков. Просить их о помощи гибнущим потомкам. Молодой орк готовился к смерти спокойно, с достоинством, ничем не выдавая своего страха, хотя, скорее всего, боялся. Что ж, воинов с детства учат без колебаний встречать взгляд белой госпожи. Дархай незаметно вздохнул и взглянул сыну в глаза. Тот ободряюще улыбнулся отцу, слегка оголив клыки. Великие предки! Это обреченный на смерть мальчик старается утешить его?! Шаман закусил губу – до чего же больно видеть, как умирает твой ребенок…

Но иного выхода он не видел. Их несчастный народ находится на грани гибели – и только древний обычай, добровольная жертва, не приносившаяся несколько сотен лет, дает некую надежду на выживание. Ведь непонятно откуда взявшиеся черные язвы постепенно выедают степь, уничтожая пастбища и обрекая орков на голод. Началось все это года три назад, когда несколько пастухов из стойбища КиратТхан обнаружили в урочище Мертвых Камней черное пятно какойто гнили. Один сдуру сунулся туда и был сожран, просто растворился на глазах товарищей, исходя криком боли. Они, конечно, попытались вытащить беднягу, схватили его за руки, но от него осталась только верхняя часть туловища, которая тоже очень быстро превратилась в слизь.

– Пощади нас, Великое Небо… – почти неслышно прошептал старик. – Услышьте своих детей, великие предки…

С тех пор пятна слизи, стремительно расширяющиеся пятна, начали возникать по всей степи. Если в какомнибудь стойбище их не успевали заблаговременно обнаружить и уйти, то об этом стойбище и орках из него больше никто и никогда не слышал. Они бесследно исчезали, а на месте стойбища оставалось вонючее озеро черной слизи. Большая беда заставила вождей забыть о междоусобной вражде и сообща искать выход. Но выхода не было. Земель у орочьих племенных союзов с каждым днем становилось все меньше.

Собравшийся большой сход постановил отправить послов к людям, в перекрывающее оркам выход из степи королевство Ториглад. Однако послов туда просто не пустили, отогнали от пограничных крепостей стрелами – последнее нашествие степных племен стоило торигладцам очень большой крови, и они жаждали одного – мести. И не собирались ни о чем говорить со вчерашними врагами. От отчаяния орки собрали орду и атаковали четыре пограничные крепости, надеясь прорваться в предгорья Гартанского хребта, откуда можно было выйти в незаселенные лесостепи Ирвиланта, которые никого не интересовали – там было слишком холодно. Степняков же суровые зимы не пугали – дело привычное. Однако ничего не вышло. Люди отбили атаку, почти полностью уничтожив орду – в родные стойбища вернулся один из пяти.

Кольцо черной слизи вокруг орочьих стойбищ постепенно сжималось, оттесняя их к горам, где их с нетерпением дожидались человеческие войска. На последнем большом сходе ктото из вождей и вспомнил о древнем обычае добровольного жертвоприношения, похода к предкам с просьбой о помощи. Простой воин для столь важного дела не подходил, его никто не станет слушать – необходим либо молодой шаман, либо молодой вождь, либо герой. Но Дархай никак не ждал, что первым вызовется его сын. И сейчас старику было очень больно – ведь ему своими руками придется сбросить сына с высокого помоста на копья.

Визг костяных дудок стал совсем нестерпим, барабаны зачастили, толпа взревела. Это говорило об одном – все готово к обряду. Взяв себя в руки, Дархай поправил бесчисленные амулеты и двинулся к высящемуся над стойбищем помосту. Душа превратилась в кровавый комок и кричала от боли, но шаман сжал зубы. Он исполнит свой долг! Потом, скорее всего, сам уйдет к предкам, сердце не выдержит, но это потом.

Взойдя на помост, он покосился на опутанного ритуальными ремнями сына. Мальчик выглядел совершенно спокойным, словно это и не он должен вскоре умереть. Что ж, Глорха правильно воспитали – он воин, истинный воин. Шаман выпрямился и обвел глазами собравшихся вокруг орков. Как мало их осталось…

– Дети нашего народа! – заговорил он. – Вы все знаете, что мы гибнем! И мы не знаем, что убивает нас! Поэтому и отправляем гонца к предкам с мольбой о помощи. Гонцом вызвался быть мой сын, Глорх Идущий Вверх.

Да, уже Друг Топора, а Идущий Вверх – после того, как мальчик вызвался на смерть, он получил новое родовое имя. Его дети будут носить это имя с гордостью…

Дархай воздел руки к небу и начал возносить молитвы Высокому Небу. Его рука била в бубен, барабаны поддерживали ритм, заполняя пространство вокруг глухим рокотом, от которого поджилки тряслись. Голос старого шамана вздымался все выше, глаза не отрывались от сына, гордо стоящего на краю помоста, под которым молодого орка ожидали острые копья.

Внезапно рядом с Глорхом с ним возник клубок белого пламени, тут же сменившего цвет на алый, его пронзили десятки молний, воздух подернулся плотным туманом, и на помост из ниоткуда шагнула высокая фигура в свободном черном плаще. Ее очертаний не было видно за туманом. Высокое Небо, кто это?!

– Зачем?.. – раздался над площадью гулкий голос. – Это не поможет.

– Не поможет?.. – переспросил ошарашенный шаман. – Но…

– Да, не поможет, – подтвердил гость, туман вокруг него постепенно рассеялся.

Дархай увидел совсем еще молодого орка, несколько необычно выглядящего, но все же орка. Не человека, не эльфа, не гнома. Но его глаза… Это были бесконечно мудрые и грустные глаза древнего старца, прожившего очень много и испытавшего все на свете. Шаман сдвинул зрение в иной диапазон и пошатнулся. Стоящее перед ним существо являлось кем угодно, но только не орком! Орк не может обладать такой силой! Она только божеству впору. Дархай и сам коечто мог, даже по человеческим меркам считался неплохим магом, но по сравнению с этим колдуном был просто ребенком.

– Мое имя – Храт Сломанный Клык, – с поклоном представился гость. – Я, как вы и сами видите, тоже орк. Но из другого мира. Увидев в беде свой народ, я не смог не прийти. И поняв, что вы собрались делать, вмешался. Жертвоприношение не поможет. Черная слизь поедает не только угодья вашего народа, а весь этот мир. И человеческие королевства, и эльфийские леса, и подгорные владения гномов.

– Что же нам делать?.. – с тоской спросил шаман.

– Подхвостье габта мне на голову, если я знаю! – развел руками Храт. – Беда угрожает не только вашему родному миру, но и многим другим. Мы с кровными братьями сейчас ходим по разным мирам и ищем откуда эта беда пошла, чтобы остановить ее. Как? Опять же не знаю. Сначала нужно узнать, что вообще происходит. И мы узнаем. Тогда и подумаем.

– Мы погибнем, пока вы найдете… – горько сказал Дархай.

– Могу предложить два выхода, – глаза гостя остались спокойными, в них ничего не дрогнуло. – Либо я попытаюсь установить защитный полог вокруг оставшихся у вас земель. Но не уверен, что это поможет. Не понимаю, что такое эта самая черная слизь. Либо я могу открыть для вас портал в Оркограр, страну моего народа. Правда, там вам всем придется дать клятву верности Кагалу Старейшин и Элианской империи. Кровную клятву.

– Кровная клятва – это слишком серьезно, – помрачнел шаман. – Но ради того, чтобы выжить, мы дадим ее. Раз ты не уверен, что защитный полог поможет, нам лучше уйти. Но… Ты имеешь право принимать такие решения? Ваш Кагал Старейшин дал тебе его?

– Да, имею, – оскалил клыки Храт. – Прошу только учесть, что в нашем мире орки с людьми и эльфами не воюют. Наоборот, моя родина недавно вошла в состав человеческой Элианской империи. И мы сами попросили императора об этом! Он не слишком хотел, насколько мне известно, но согласился, за что мы ему бесконечно благодарны. Впрочем, и до того Оркограр полторы тысячи лет являлся союзником империи. Если бы не помощь Элиана, мы бы давно вымерли от голода. Впрочем, это долго рассказывать, позже, если захотите, узнаете в подробностях.

– Такие вопросы быстро не решаются… – Дархай был ошеломлен услышанным.

Мир с людьми? Да когда такое бывало?! Испокон веков два народа воевали. И это не говоря уже о том, чтобы гордым оркам добровольно стать подданными человеческого государства! Одновременно шаман понимал, что иного выхода нет. Появление колдуна из другого мира явно подарок Высокого Неба, шанс на выживание. Дома шансов нет. С Торигладским королевством не договориться, слишком его жители ненавидят степняков, не раз пускавших им кровь, да и, судя по словам Храта, у них происходит то же самое. Но это он понимает, а вот поймут ли вожди и старейшины? Придется провести еще один большой сход и объяснить остальным все. Поймут? Остается только надеяться.

– Возьми, – Храт протянул ему амулет на серебряной цепочке. – С его помощью ты сможешь сообщить мне о вашем решении. Извини, надолго задерживаться не могу. Ваш мир, судя по всему, наиболее близок к источнику опасности. Мои кровные братья уже идут сюда. Когда придут, мы отправимся в наиболее развитое человеческое государство, Ринланд. Там как раз сейчас самые сильные и опытные маги людей и эльфов обсуждают, что им делать с черной слизью.

– Подожди своих братьев здесь, – предложил Дархай. – Будьте нашими гостями!

– И мы просим об этом, великий шаман! – из толпы орков выступил вперед выступил седой как лунь старейшина Мирках. – Будьте нашими гостями хоть ненадолго!

– Проблема в том, что мои братья – люди. Есть еще эльф, но он остался дома.

– Люди… – передернуло старейшину. – Эльф… Неважно! Гость для нас священен.

– Хорошо, пусть будет так, – наклонил голову Храт.

Вскоре его отвели в отдельный шатер. Орки разошлись по ближним стойбищам, возбужденно обсуждая явление посланца Высокого Неба. Если бы Храт слышал, что они понавыдумывали, он бы со смеху помер. Но он не слышал, ведя неспешную беседу с Дархаем и несколькими старейшинами. О многом старики расспрашивали его, он старался отвечать как можно обстоятельнее и проще, понимая, что здешние орки сильно отстали в развитии от его народа. Их поражали самые обычные для его сородичей вещи, и это удивляло самого Храта.

– А сколько тебе лет? – внезапно спросил Дархай.

– Двадцать, – грустно усмехнулся Храт.

В шатре воцарилась тишина. Старики неверяще смотрели на него и не могли поверить в услышанное.

– Нно ккак?.. – с трудом выдавил из себя ктото.

– Полтора года назад я был самым обычным молодым орком, младшим сыном большого рода, – пояснил он. – В общем, недотепой в чемто. Мечтал о том, чтобы свершить нечто великое. И сдуру поклялся в храме, что изучу человеческое боевое искусство и стану горным мастером – так в Элиане называются мастера боя. У нас, в Оркограре, говорили, что скорее небо упадет на землю, чем орк станет горным мастером…

– Стал? – в глазах Дархая горел какойто странный огонек.

– Стал, – показал клыки Храт. – Хоть это ой как тяжко было. И не только горным мастером стал – одним из тех, от кого зависят судьбы мира. Магом, помимо прочего. Так вышло. Я всего этого не хотел и не хочу, да только дороги назад нет. Этот долг на мне.

– Да, долг – это такая штука, с которой не шутят… – задумчиво покивал старейшина. – Мне жаль тебя, мальчик. Прости за то, что называю тебя так…

– Да не за что, – глаза Храта смотрели на него с горькой тоской. – Я действительно очень молод. И одновременно очень стар. Извините, но объяснять как это возможно, не буду – не имею права.

Он внезапно насторожился и перевел взгляд на боковую завесу шатра. Возле нее медленно сгустилось облачко тумана, из которого вышли трое людей. Нет, не трое – шестеро! Орки поначалу схватились за оружие, но вспомнили слова гостя, что должны прибыть его кровные братья. Степняки заставили себя успокоиться, хоть это им и нелегко далось.

– Это те, кого вы захватили из других миров? – спросил Храт, с интересом глядя на сопровождающих Санти, Лека и Энета людей.

– Они самые, – проворчал горец. – Каждый чтото знает о происходящем. Надо свести все это воедино и разобраться.

– Этот мир наиболее поражен, мне кажется, – заметил орк. – Судя по вашим рассказам и тому, что я здесь увидел. Видимо, дальше пойдем именно отсюда. Надо только пообщаться с местным Конклавом Магов. Возможно там чтото знают о происходящем или хотя бы подозревают.

– Пообщаемся, – кивнул Санти. – Передохнуть только хоть часок нужно, совсем мы вымотались.

С места тут же встал один из орочьих старейшин.

– Мы рады приветствовать уважаемых гостей! – он вежливо оскалил клыки. – Этот шатер в вашем полном распоряжении.

– Искренне благодарим вас, уважаемые! – поклонился ему Лек. – Мы и в самом деле очень устали…

Четверо из Пятерых смотрели друг на друга и постепенно осознавали, что ввязались во чтото такое, во что ввязываться не стоило. Или все же стоило? Ведь если их миру угрожает опасность, то встречать ее первыми именно императорам, никому иному. А раз так, то пусть все будет как будет.

6. Связующие точки

Маги – люди, эльфы и гномы – настороженно поглядывали друг на друга. Давно, очень давно им не доводилось собираться вместе. Не раз светлые народы воевали по разным причинам, сотнями лет между Заветным Лесом и человеческими странами не было никаких отношений. Подгорное королевство торговало и с теми, и с другими, но только торговало. На своих условиях. Люди с эльфами скрипели зубами, но платили огромные деньги за оружие, выкованное низкорослыми мастерами. После нескольких столкновений с закованными в сталь хирдами уже лет сто никто не пытался воевать с ними.

– Уважаемые! – встал с места глава Конклава Магов, архимастер Рине нир Корвайд, сухопарый человек лет пятидесяти на вид. Сколько ему было на самом деле никто не знал, но архимастер возглавлял Конклав вот уже третью сотню лет. – У нас на пороге большая беда. Не время вспоминать о прошлых обидах! Опасность угрожает всем. Насколько мне известно, эльфы к нынешнему дню потеряли Глирвентейскую Пущу, а гномы – пещерный город в Орийских горах.

– Это так, – неохотно подтвердил Линнас Ниртаэль, возглавляющий эльфийскую делегацию. – Все усилия наших лесных стражей ничего не дали, магия жизни не действует на эту проклятую черную слизь.

– Вы еще не знаете, что потерян не один город, а три… – буркнул посол Подгорного королевства, Тримли Радат из правящего рода Кархаран, мрачно глядя в стол перед собой и нервно теребя свою седую бороду. – Магия Земли на слизь тоже не действует. Лучшие наши маги погибли, пытаясь хотя бы задержать ее, чтобы дать населению уйти. Мало кому это удалось…

– Ясно… – нахмурился нир Корвайд. – Хочу также сообщить уважаемому собранию, что орки несколько раз пытались прорваться сквозь цепь пограничных крепостей Ториглада. Остановить их удалось с немалым трудом и ценой большой крови. Допрос пленных позволил установить, что это не обычное нашествие – степные племена просто пытаются спастись. Слизь пожирает и их земли. Они отправляли послов, впервые за все время войны пытаясь договориться с людьми, но послов не стали слушать.

– Какое нам дело до орков?! – вспыхнул эльф. – Пусть эти дикари хоть все перередохнут, мы только рады будем!

– Это общая беда… – укоризненно посмотрел на него нир Корвайд. – Да, погибнут орки, но погибнем и мы. Нужно понять, что происходит, и остановить нашествие слизи общими усилиями!

– Вы правы… – вынужден был признать Линнас Ниртаэль. – Ради того, чтобы остановить это, мы и с орками готовы сотрудничать.

– Вот и хорошо.

– Хотел бы добавить еще коечто, архимастер, – поднял руку король Нитарии, занимающей все западное побережье материка.

– Прошу, ваше величество.

– Все ближайшие к нам острова тоже покрыты черной слизью. По крайней мере, по сообщениям капитанов кораблей.

– Ясно… – по лицу архимастера было видно, что ему очень хочется выругаться, но он сдержался, положение не позволяло терять контроль над собой.

Некоторые время собравшиеся молчали, настороженно глядя друг на друга. Затем архимастер снова заговорил:

– Лучшие ученые Конклава с первого появления слизи занимаются ее исследованиями. Коечто они сумели выяснить.

– Что именно?! – подался вперед гном.

– Это нечто, связанное с хаосом, – со вздохом ответил нир Корвайд. – С первозданным Хаосом! Нечто, пожирающее саму ткань нашего мира, превращающее ее в ничто.

– Вы уверены?.. – мертвенно побледнел Линнас Ниртаэль.

– Да. А что? Вам чтонибудь известно о подобном?

– Известно… Наш народ первым пришел в этот мир. Раньше всех. С родины мы бежали. Бежали изза того, что ее пожирал хаос. И противопоставить ему древним было нечего…

– Первыми? – сузились глаза архимастера. – Вы хотите сказать, что и вы, и мы, и все остальные – не отсюда?

– Да, – зло бросил эльф. – Об этом даже среди нашей знати знают немногие. Люди появились в этом мире через три тысячи лет после нас. Затем гномы и орки. Между их приходом прошло около столетия. Все народы прибыли небольшими группами и быстро впали в дикость. Мы не обращали на них внимания, пока их, то есть вас, не стало слишком много. Доказывать я ничего не намерен, хотите верьте, хотите нет. Но это правда. И раз мы снова столкнулись с Хаосом, то остается одно – расшифровать древние заклинания магии Крови и выстроить при помощи жертвоприношений межмировой портал! Иначе погибнем.

– Вам это не поможет! – собравшихся заставил вздрогнуть чейто незнакомый молодой голос.

Нир Корвайд резко повернулся и замер – у стены стояли непонятно откуда взявшиеся четверо юнцов. Три человека и орк. Но это были не просто юнцы, их ауры потрясали, заставляли дрожать, сходить с ума в попытках понять, что видишь. Не обман ли зрения? Магов такой силы существовать не может, просто не может! Архимастер протер глаза, но ничего не изменилось. Четверо все так же стояли и спокойно смотрели на него. И глаза их отнюдь не были глазами неопытных юнцов.

– Добрый день, уважаемые! – поклонился огненнорыжий высокий парень. – Мы – маги из другого мира. Просим не нападать, мы пришли с миром. У нас с вами, похоже, одна беда…

– Здравствуйте, – заставил себя успокоиться нир Корвайд. – Из другого мира?.. Вы создали постоянный портал?..

– Нет, – вступил в разговор смуглый и носатый молодой человек. – Мы умеем ходить между мирами, нам для этого не нужно приносить кровавых жертв. Сейчас идем по ним в попытках понять откуда исходит опасность. Ваш мир поражен сильнее других, встреченных нами, поэтому мы считаем, что отсюда будет проще добраться до источника Хаоса.

– А зачем вы хотите туда добраться?.. – подозрительно прищурился архимастер.

– Чтобы запечатать его раз и навсегда, – хмуро ответил рыжий. – Нами был обнаружен древний манускрипт с предупреждением об опасном мире…

Он коротко рассказал о находке. Люди, эльфы и гномы молча внимали гостю. Пусть незваному, но не желающему зла, наоборот, хотящему помочь. Просто потому, что ему это и самому выгодно – хаос доберется и до его мира, рано или поздно, но доберется. События сорвались с места и понеслись галопом, что очень не нравилось нир Корвайду, но ничего поделать он не мог. Придется принимать помощь гостей. Страшно, конечно, от магов такой силы можно ожидать чего угодно, но все равно придется. Расширенное заседание Конклава он ведь собрал от отчаяния, в безумной надежде, что ктонибудь предложит хоть какойнибудь приемлемый выход. Сам архимастер никакого выхода не видел.

– А почему среди вас орк? – посол Подгорного королевства смотрел на краснолицего с тяжелой ненавистью.

– В нашем мире люди, эльфы и орки не воюют, – холодно уведомил его носатый.

– А гномы?

– О гномах остались только легенды и коекакие артефакты. Мы даже не знаем, как они выглядели. Вы что… гном?

– Да, и горжусь этим! – Тримли воинственно задрал бороду кверху.

– Мне очень приятно познакомиться с представителем легендарного народа великих мастеров! – поклонился в его сторону носатый. – В нашем мире от ваших сородичей осталось множество загадочных построек. Например, столица орков, гигантский, вырубленный прямо из скал город РуркДхалад – орки его не строили, они его просто нашли пустым и заселили.

– РуркДхалад?!! – так и подпрыгнул с места гном. – Сказочный РуркДхалад – в вашем мире?!

– В нашем, – подтвердил гость.

– У нас о нем мало кто помнит… – в глазах Тримли застыла горечь. – Только те, кто работал с древними хрониками. Им многие тысячи лет. Выходит, мы пришли сюда из вашего мира?..

– Вполне возможно, – развел руками носатый. – Утверждать это уверенно я не возьмусь.

– Что самое интересное, мы тоже не строили РуркДхалад, – пристально посмотрел на него гном. – Мы его тоже нашли. И уже тогда ему было неизвестно сколько тысячелетий.

– Вот как? – приподнял брови гость. – Крайне интересно. Но, простите уж, сейчас не столь важно. Сейчас нам нужно остановить распад наших миров.

Гном молча кивнул и снова уставился в стол.

– Что вам для этого необходимо? – деловито поинтересовался архимастер. – От нас требуется какаянибудь помощь?

– Естественно. Опасность ведь угрожает и вашему миру. У вас есть аналитики высокого уровня?

– Найдутся.

– Хорошо, – поклонился ему рыжий. – С нами пришли люди из трех других миров, затронутых распадом. Необходимо тщательно выспросить у них все подробности случившегося там. В одном, например, маги служат только Тьме, самые крупные страны возглавляют не просто некроманты, а маги Смерти.

– Святой Боже! – расширились глаза нир Корвайда. – Какой кошмар!

– Кошмар, – согласился гость. – Я сперва не понял, что это последствия начала распада, затем сообразил. Похоже, сперва там было жестко нарушено равновесие, после чего начался распад – и положение усугубилось. В другом же мире все наоборот – победил Свет, и темные были поголовно вырезаны. Снова нарушение равновесия. Результатом стало возникновение язв на теле мира. И эти язвы стремительно расширяются. Не так, как здесь, иначе, но от этих язв тоже тянет хаосом. Из третьего мира наш брат, Энет ар Инват, – некрасивый юноша, до сих пор молчавший, поклонился высокому собранию, – пригласил прожившего многие тысячи лет отшельника, способного видеть изнанку любого мира, его ментальноэмоциональную составляющую. Родной мир уважаемого отшельника тоже распадается, меняется и смазывается сама его суть. Впрочем, об этом лучше расскажет он сам. Да и посмотрит на изнанку вашего мира.

– Уже посмотрел, – выступил вперед сухопарый человек неопределенного возраста, одетый в настолько потертый и грязный плащ, что не каждый нищий согласился бы такой надеть. – Здесь ситуация раз в пять хуже, чем у меня дома. Вашему миру осталось жить не более трех лет. После этого он просто распадется в пыль. Но главное не в этом, простите за откровенность. А в том, что я четко увидел связующие нити, стимулирующие распад. Необходимо выяснить куда они ведут. Для этого придется рассчитать центральную ось изменений – она гдето в вашем мире. Для этого и нужны аналитики. Желательно, чтобы они при этом были еще и магами.

– Архимастера Долхой и Ронвин, – кивнул нир Корвайд. – Это те, кто нам нужен.

– Тогда давайте не будем терять времени и сразу позовем их, – предложил рыжий. – У нас этого времени не так много.

– Хорошо, – наклонил голову архимастер.

События завертелись калейдоскопом. Спешно вызванные Долхой и Ронвин сперва не поняли для чего они потребовались Конклаву, ради чего их вытащили из башен, оторвав от изысканий. Однако узнав о гостях из других миров пришли восторг и забыли обо всем на свете. Поняв, что необходимо сделать, архимастера принялись выстраивать модель событий и связки миров. Получившееся в результате немало удивило их – шестимерность связки никак не укладывалась в прежние модели, но явно была истинной. Получалось, что все миры Творения связаны по шестеро, и эти связки уходят в бесконечность. Следуя вдоль них можно добраться куда угодно. И сила, провоцирующая распад, тоже двигалась по ним. Выяснив с какими именно мирами связан их мир, можно будет узнать, куда идти дальше в поисках источника опасности.

Местные маги, правда, не понимали, каким образом гости смогут справиться с этой непонятной опасностью, но те утверждали, что это им вполне по силам. Впрочем, носители Света, Тьмы и иных первозданных Сил на многое способны. А в то, что трое мальчишек и молодой орк именно носители, если не аватары, архимастера поняли быстро. Не могут простые маги иметь такого могущества, пусть даже они и работают с основой магии, а не со стихиями, наложившимися на нее. У коекого из самых сильных и опытных архимастеров даже возникла идея о том, чтобы както лишить гостей силы, наложив на нее руки, но нир Корвайд, хорошо знающий свой паучатник и не питающий по его поводу никаких иллюзий, быстро охладил их пыл, позволив прочесть коекакие древние хроники времен Великих Войн. Там было четко сказано, что происходит с магами, пытающимися наложить руки на силу носителя. А тут не один носитель, а сразу четверо!

Вскоре Долхой и Ронвин свели модель и вывели центральную точку распада. Ею оказались острова на экваторе. Никто и никогда не бывал там – местные жители неизвестной магией испокон веков уничтожали любой приближающийся к их берегам корабль. Даже как они выглядят архимастера не знали. Если бы не способность иномирян телепортироваться в любую точку мира, то на идее экспедиции к островам можно было бы ставить жирный крест. Однако теперь такая возможность появилась, и нир Корвайд отдал приказ готовить отряд, включив в него самых лучших воинов и магов. Он не знал, чего ждать, но надеялся, что хоть чтото прояснится, что удастся хотя бы приостановить распад родного мира.

* * *

Шен только встала, вышла в гостиную и начала разминаться, когда в углу неожиданно возникло туманное облачко, из которого вышла хмурая Элиа.

– Здравствуй, дорогая, – улыбнулась ей королева. – Что так рано?

– Это у вас рано, а у нас давно за полдень перевалило, – недовольно буркнула баронесса, подходя к столику и наливая себе охлажденного сока. – Ты случайно не в курсе, куда подевались ребята? Я не могу найти ни Лека, ни Санти, ни Энета, ни Храта. В замке только Тинувиэль, но он молчит, как рыба об лед, только улыбается в ответ на вопросы, говоря, что все в порядке и нечего беспокоиться. А я Лека чувствовать перестала! Понимаешь? Ведь такое бывает если…

Она вздрогнула, в глазах показались слезы. Шен вспомнила, что подобное действительно случается только в случае смерти того, на кого ты завязан. Она сама вслушалась в мир и… ничего не ощутила. Лека ар Сантена словно никогда и не существовало. Даже следов его не было в астрале мира. Что это может значить? Она включила чувства эльдара и с изумлением поняла, что чувствует только Тинувиэля, остальных четверых императоров нет в обозримом пространстве! Что за чудеса? Они что, погибли? Но почему тогда эльф молчит? Или это он их?.. Чтобы остаться единственным императором…

– Да нет, Тини на такое неспособен, – по выражению лица поняла ее сомнения Элиа. – Не этот ушастый недотепа.

– Там еще папа есть, – напомнила Шен. – А Фартаэлю пальца в рот не клади. Та еще сволочь.

– Не думаю, – отрицательно качнула головой баронесса. – Здесь чтото другое. Но что?

– Пошли в замок, возьмем ушастого за шкирку и допросим с пристрастием, – предложила королева. – И не только мы, остальных девчонок тоже с собой прихватим. Они, думаю, не меньше нас нервничают.

– Давай попробуем, – вздохнула Элиа. – Поодиночке мы все уже пытались от него чегото добиться. Не вышло. Может вместе получится…

– Получится… – зловеще усмехнулась Шен. – Он меня почемуто боится. Не замечала?

– Замечала, – тоже усмехнулась баронесса. – Как и меня. Эльфы всегда боялись принадлежащих Тьме. Но страх не помешал ему промолчать, когда я с ним говорила.

Напротив сгустилось еще одно туманное облачко.

– Девчонки! – рыбкой вылетела оттуда Алливи. – Вы…

– Храта не видали?! – хором закончили за нее подруги. – Нет, не видали. Как и остальных. Ты братца своего спрашивала?

– Да спрашивала! – обреченно махнула рукой принцесса. – Молчит, скотина! Я его и так, и эдак – ничего толкового не сказал. Мол, все в порядке, ребята кудато отлучились по делам… А куда?..

– Нам он и этого не сказал, – переглянулись Шен с Элиа. – Тут возникла идея собрать всех девчонок и насесть на него скопом.

– А что, давайте.

Долго искать остальных подруг не пришлось. Все они были в Замке Призраков. И почти все не находили себе места от беспокойства, обещая себе оборвать благоверным уши или что другое, как только те появятся. Особенно нервничали Л'эт и Кара, они буквально сходили с ума от беспокойства за Санти, будучи свято уверены, что без их помощи рыжий обязательно влезет куданибудь не туда. Его самого это несказанно раздражало, но девушки не обращали на раздражение своего благоверного никакого внимания и продолжали опекать его, пока скоморох не научился ставить щиты особого рода и виртуозно уходить изпод наблюдения. Ему после этого устроили несколько скандалов и истерик, даже отлучили от постели на пару недель, но это ни к чему не привело. Л'эт с Карой пришлось отступиться и прекратить слежку.

Раха не разделяла беспокойства подруг, так как ее ненаглядный Тинувиэль был дома, а Тайка хоть и разделяла, но считала, что мужчина сам решает, где и когда ему находиться, что это его полное право. Поэтому к эльфу отправились впятером: Шен, Элиа, Алливи, Л'эт и Кара. Тот нашелся в одном из нижних залов Замка Призраков, где о чемто беседовал с другим эльфом, сурового вида воином с чисто серебряной аурой. Не сразу девушки поняли, что перед ними тоже эльдар, и сильно удивились – до сих пор ребята не решались посвящать в эльдары других орков и эльфов. Впрочем, это значения не имело, и они дружно подступили к Тинувиэлю:

– Ты сейчас нам ответишь, где ребята! – решительно заявила Элиа.

– Я уже говорил тебе, что не знаю… – обреченно посмотрел на нее эльф.

– Врешь! – отрезала баронесса. – Знаешь!

– Может, и вру, – усмехнулся Тинувиэль. – Впрочем, ладно, вы, как я вижу, все равно не отвяжетесь, скажу. Ребята в другом мире. Вам туда не добраться, поэтому ждите. Мне, знаете ли, тоже хотелось пойти с ними, но оставили дома на хозяйстве…

– Как в другом мире?! – задохнулась от неожиданности Кара. – А почему нам ничего не сказали?

– Времени не было! – отрезал эльф. – На нас, если помнишь, ответственность за все вокруг лежит! И на вас! А вы все еще ставите личное выше! Пора бы уже задуматься над своим поведением.

Ошарашенные неожиданным отпором девушки переглянулись – прав он, как ни крути. Но все равно было очень обидно, что им не посчитали нужным сообщить о происходящем.

– Займитесь делом, наконец! – гневно сверкнул глазами Тинувиэль.

– Каким именно? – с прищуром посмотрела на него Шен.

– Будьте на контроле. Тебе лучше сидеть в Нартагале, не высовываясь. Ваша страна слишком близко от бывшего Карвена. Ты ведь в курсе, что это теперь не Карвен, а Гардианская империя?

– В курсе, естественно, – пожала плечами королева. – Но я не понимаю…

– Я тоже не понимаю, но у меня плохие предчувствия… – в глазах Тинувиэля переливалась тревога. – Чтото происходит, чтото непонятное и очень нехорошее. Чтото меняется в нашем мире. Ребята потому и ушли, что хотели найти источник этой пакости. Наша задача, пока их нет, удержаться любой ценой, что бы ни случилось. И мне для этого нужна ваша помощь, как эльдаров! Вот и ведите себя, как эльдары, а не как истеричные бабы!

– Приношу свои извинения, твое величество! – холодно поклонилась Шен, ее лицо сделалось непроницаемым. – Приказывай.

Остальные четверо промолчали, только снова переглянулись и согласно кивнули.

– Вот и хорошо, – удовлетворенно сказал эльф. – Возвращайся в Нартагаль и обязательно прихвати с собой еще когонибудь. Сообщи руководству Аллизиума – пусть будут готовы отразить любое нападение. Перед уходом свяжись с Ксанхом Тораном и Миркатом Остером. Они придумали связки заклинаний, способных справиться со стальными птицами гардианцев. Сама запомни и обучи этим заклинаниям нартагальских магов. Всех остальных эльдаров тоже прошу освоить их.

– Как прикажешь, – закусила губу королева, окончательно осознав, что дело серьезное.

– Что нам делать после освоения заклинаний? – деловито спросила Алливи.

– Будьте в Замке, наготове. Чтобы в любой момент телепортироваться в нужное место и отразить нападение.

– Ясно.

Девушки еще раз посмотрели на хмурого Тинувиэля и дружно двинулись к выходу из зала. Раз все обстоит таким образом, то нужно как можно быстрее освоить способ отбиться от гардианских железных птиц. Странно, чужаки как будто не собираются нападать… Почему же император думает иначе? Но он все равно прав, нужно быть готовыми к любому исходу дела. Правда, волнение за своих любимых никуда не делось, однако эльдары постарались упрятать его поглубже – долг есть долг.

– А мне что делать, твое величество? – поинтересовался Ренталас.

– Потом решим, – повернулся к нему Тинувиэль. – Для начала нам нужно понять, какой Силе ты принадлежишь.

– Могу назвать ее… – вздохнул эльдар. – Но что она есть – понятия не имею.

– И?.. – встрепенулся император.

– Средоточие Звезд.

– Мда… Ты прав, и я не знаю, что это.

– И еще одно, – опустил голову Ренталас. – Ваш мир был скрыт от остальной вселенной. С моим появлением здесь пелена, скрывающая его, начала рассеиваться…

– Ты уверен?.. – расширились глаза Тинувиэля.

– Полностью. Не знаю откуда взялось это знание, но оно есть. Помимо того знаю, что пелена все равно рассеялась бы. Сама. Года через дватри, максимум. Так что мое появление лишь ускорило это.

– Похоже, детские игры в песочнице закончены… Хотелось бы только знать, чего нам ждать…

– Создатель всегда вываливает новое нам на головы неожиданно, – тяжело вздохнул эльдар. – Могли ли мы ждать той страшной войны на уничтожение? Нет, не могли и не ждали. Однако она началась, и почти все эльфы нашего мира погибли. Справедливо ли это? Мне кажется, нет. Но мое понимание справедливости, скорее всего, сильно отличается от понимания Создателя. То же самое относится и к вам.

– Ребенку ясно, – досадливо поморщился император. – Но меня беспокоит это самое Средоточие… Не причинит ли оно вреда нашему миру? Всетаки чужеродная Сила…

– Нет, – отрицательно помотал головой Ренталас. – Не причинит. Он… как бы это сказать… стимулирует в разумных стремление к недосягаемому… К звездам. В небо. Наверное, так.

– Не к власти?.. – подозрительно сузились глаза Тинувиэля.

– Ни в коем случае! – возмутился эльдар. – Для любого принадлежащего Средоточию власть крайне неприятна! Он может принять ее только по необходимости, как принял я. Но я отказался от власти при первой же возможности! Ты сам был этому свидетелем.

– Это так, – признал император. – Но все же очень прошу тебя ничего не предпринимать, не посоветовавшись с нами. Контролируй себя и выплески этого твоего Средоточия.

– Хорошо. Постараюсь.

Оба довольно долго молчали, изучающе глядя друг на друга. Тинувиэль испытывал досаду по поводу собственной глупости – ну кто просил его посвящать в эльдары существо иного мира, не разобравшись вначале, кто и что оно? Никто, сам опростоволосился, сам ошибся. Оставалось надеяться, что Ренталас не станет вредить спасшим его народ – войны первозданных Сил их несчастному миру не пережить.

Внезапно на груди Тинувиэля завибрировал амулет связи, отданный ему Санти перед уходом в другие миры. Тот самый амулет, который Храт сделал для гардианского адмирала. Эльф медленно встал: почемуто ему показалось, что произошло нечто такое, что перевернет все вокруг с ног на голову.

– Слушаю вас, господин адмирал, – негромко сказал он, сжав боковины амулета и сделав свой голос гулким.

– Ваше величество?..

– Да. Чтонибудь случилось?

– Случилось. Нас атакуют неизвестные корабли. Крейсер, два эсминца и авианосец с рейдерным прикрытием. Они неожиданно вывалились из гиперпространства и сразу напали, на попытки выйти на связь не отвечают. Мы ведем неравный бой…

– Это не те, кто «отпустил» вас? – у Тинувиэля от таких известий потемнело в глазах.

– Нет, это не гардианцы. Совсем иная конструкция кораблей, другое вооружение. Они технически отстают от нас, поэтому мы пока держимся. Я ведь почему вас вызвал… Крейсер и эсминцы мы уведем за собой в пояс астероидов, связав боем, возможно сумеем справиться с ними. Но вот авианосец… Он уже вышел на орбиту и выпускает бомбардировщики. Чужаки собрались бомбить планету! Я приказал всем базирующимся в Карвене истребителям сбить, сколько смогут, но всех они не собьют… Вы представляете себе, что будет с миром, если на него обрушатся хоть десяток кварковых бомб?!

– Не представляю. Но думаю, что ничего хорошего…

– Это слабо сказано… – ТтинШтар отчетливо скрипнул зубами. – Сбить бы их проклятый авианосец, но у меня нет тяжелых ракет. Да и были бы, рейдерное охранение не подпустит…

– Сбить?.. – встал эльф, сразу вспомнив слова Элиана Завоевателя. – Вы знаете, что такое комплекс ПКО?

– Комплекс ПКО?! – запнулся от неожиданности адмирал. – На планете есть комплекс ПКО?! Так активируйте его немедленно!!! Иначе будет поздно! У вас осталось не более часа до начала бомбардировки!

– Но вы говорили, что бомбардировщики уже пошли…

– Пошли, но их пока немного. Истребители вполне способны справиться с таким количеством.

– Эльдары тоже смогут коечто сделать, – заверил Тинувиэль. – По крайней мере, просто так мы не сдадимся!

– Хочу об одном попросить вас… – глухо сказал адмирал. – Если мы погибнем, умоляю встретить корабли с колонистами и расселить людей в Карвене или гденибудь еще… Хотя… Если мы не справимся с этими тремя кораблями, то они вернутся к планете и уничтожат ее…

– Комплекс ПКО справится… – неуверенно заметил эльф.

– Может быть. Прошу прощения, прерываю разговор. Мне предстоит командовать боем.

– Удачи! – от всей души пожелал Тинувиэль.

– К демону! – буркнул ТтинШтар и отключился.

Хотелось сесть и расплакаться, но император себе такого позволить не мог. Прежде всего необходимо было сообщать остальным четверым о происходящем. Тинувиэль потянулся к Санти… и ничего не ощутил. Затем к Леку, Энету, Храту… Снова ничего. Они не отвечали на призыв! Святой Создатель! Тинувиэль звал и звал, но никто так и не откликнулся на его зов. Что же это? С ребятами чтото случилось?! Захотелось рвануться на помощь, но он не мог оставить на произвол судьбы родной мир, на который обрушилась новая напасть. А если они не вернутся?.. Что тогда?.. Он останется единственным императором?! Ответственность за все ляжет только на него?! Нет, только не это! Но одновременно эльф знал, что сейчас встанет, вытрет слезы и пойдет делать дело. Иначе он не мог.

– За мной! – коротко бросил Тинувиэль Ренталасу.

Тело императора скрыл серый плащ, лицо подернулось туманом, и он шагнул в дымку тут же созданного телепорта. Новоиспеченный эльдар поспешил за ним. А когда Тинувиэль оказался в главном зале императорской башни Элиандара, на миром поплыл Общий Зов. Магический эфир затрепетал от его силы, и вскоре в зале один за другим начали появляться эльдары. Когда прибыли все, эльф окинул их взглядом. Как мало! Всего лишь немногим больше сорока. И именно им предстоит встречать новую беду, никому иному. Император гордо выпрямился и заговорил.

7. Нашествие с небес

Старый крейсер содрогался от попаданий чужих ракет, но защитное поле пока еще держало. Правда, адмирал сильно сомневался, что это продлится долго – слишком изношены генераторы, слишком много лет назад делался капитальный ремонт. Да и десятилетие пути через половину галактики тоже сыграло свою роль – основные системы корабля донельзя изношены. Пусть оружие чужаков и менее совершенно, чем оружие гардианцев, но их больше. С орбиты «ДдинРата II» уже выдавили. Впрочем, ТтинШтар того и хотел – необходимо увести основные силы противника за собой в пояс астероидов, это даст хоть какойто шанс на победу. Или хотя бы на выживание.

– Господин адмирал! – обратился к нему старпом. – Оставшиеся на борту истребители выпущены!

– Сколько их?

– Сорок два. В Карвене базируются еще шестьдесят три.

ТтинШтар тяжело вздохнул и покачал головой. Мало, до боли мало! Сорок два против ста двадцати с лишним… А планетарные? Справятся ли они со всеми прорвавшимися вниз бомбардировщиками? Территорию Карвена как будто должны удержать, достаточно мобильны и боеспособны, особенно по сравнению с неуклюжими истребителями и бомбардировщиками врага. Но этого ведь недостаточно. Если эти чужаки используют «грязные» бомбы, то жить на планете станет невозможно. И неважно где именно их взорвут, над Карвеном или над Элианом.

– Попытки связаться с агрессорами все еще ничего не дают? – хрипло спросил он.

– Никак нет, господин адмирал! – не поворачиваясь, ответил офицер связи. – Молчат.

Снова вздохнув, ТтинШтар покосился на боковой экран, сообщающий о повреждениях крейсера. Красный сектор постепенно становился все больше, генераторы защитных полей работали на пределе, едва справляясь – три ядерных взрыва вынесли, какникак.

Вражеский крейсер неуклонно следовал за отходящим «ДдинРатом II» и вел огонь из всех орудий, засыпал его ракетами, эсминцы пытались зайти с боков, но гардианские канониры пока справлялись, отгоняя их огнем лазерных пушек. Истребители чужаков тоже пока не могли прорваться – судя по неуверенности полета, их пилоты не имели реального боевого опыта, поскольку дрались топорно, словно по учебникам, предсказать их действия было довольно легко. Гардианские истребители, хоть их и было вчетверо меньше, не давали им добраться до двигателей крейсера, успев к данному моменту уничтожить около полутора десятков. Но и сами несли потери – шесть пилотов уже никогда не вернутся на корабль.

– Господин адмирал, авианосец выпустил больше сотни бомбардировщиков, – доложил старпом. – Почему элианцы медлят, почему не стреляют?! Вы же говорили, что у них есть система ПКО…

– По словам его величества, есть, – буркнул ТтинШтар, лихорадочно обдумывая, что делать дальше: до него постепенно начало доходить, что уйти в пояс астероидов им не дадут. – Возможно, проблемы какието у них возникли. Не знаю…

А что, если попытаться спрятаться за второй луной планеты, она совсем невелика? Нет, не поможет. Придется, похоже, потратить собственные невеликие запасы ядерных зарядов – кварковые испепелят не только врагов, но и собственный крейсер. Использовать их нельзя ни в коем случае. А ядерных всего восемь. Хоть дветри ракеты с ними должны достичь цели. Как этого добиться? Зенитчики вражеских кораблей свое дело знают – почти ни одна из гардианских ракет не прорвалась мимо огневого заслона. Прорвавшиеся тоже не нанесли особого вреда. Единственный выход, пожалуй, дождаться атаки элианской системы ПКО и воспользоваться растерянностью чужаков. Судя по поведению, они не ожидают от планеты подобных сюрпризов. Слишком уверенно себя ведут.

– Господин адмирал! – резко повернулся в его сторону оператор локаторных установок. – На поверхности планеты обнаружен источник энергетической напряженности. Наращивающий мощность!

Наконецто! Судя по всему, в игру вступают элианцы. ТтинШтар отдал комендорам приказ быть наготове и выпустить ракеты под прикрытием обманок сразу после удара системы ПКО по авианосцу. Интересно, что у них за система? Энергетическая напряженность? Выходит, это не ракетная платформа, как предполагал адмирал, а нечто совершенно иное. Но что? Впрочем, не суть важно. Главное, чтобы элианское оружие сделало свое дело.

– Где расположен источник?

– Посреди Белого океана, на равном расстоянии от западного побережья Элиана и восточного побережья Манхена. Суши там поблизости нет.

– Подводный комплекс? – приподнял брови адмирал. – Кто же выстроил его? Сами элианцы на это вряд ли способны…

События начинали принимать интересный оборот, чему ТтинШтар был рад – появление на планете источника энергии привлекло не только его внимание, но и внимание врага. Крейсер чужаков даже замедлил ход, его командование явно пыталось понять, что происходит. Адмирал задумчиво хмыкнул – он и сам на месте врага задумался бы. Слишком не похожа элианская система ПКО ни на что знакомое.

Авианосец спешно начал сходить с орбиты, запустил основные двигатели, но опоздал. Над точкой энергонапряженности возникла область ионизации атмосферы, настолько сильной, что на палубах «ДдинРата II» взревели сигналы тревоги – от планет, где случалось подобное, уставом предписывалось держаться как можно дальше. А затем из границы атмосферы под авианосцем вырвался столб неяркого белого свечения. Авианосец попытался уйти от него, да только куда там – в мгновение ока перестал существовать, словно его никогда и не было. Лишь облако мелких обломков разлетелось по сторонам. Четверо из шести рейдеров охранения тоже перестали существовать. Уцелевшие двое бросились под защиту своего крейсера.

– Огонь! – хрипло рявкнул ТтинШтар.

Комендоры сработали, как должно, и ракеты вместе с двумя десятками обманок вырвались из пусковых шахт. Адмирал уставился на экраны и впервые, наверное, за последние тридцать лет помолился Творцу об удаче. Увы, тот не услышал его молитв… Вражеский крейсер, конечно, пострадал от ядерных взрывов – две из восьми ракет достигли цели – но не был уничтожен. Однако вести бой больше не мог и тяжело отвалил в сторону. Из множества проломов и трещин на его бортах вырывался воздух. Эсминцы тоже отошли, прикрывая отступление. Задача была частично выполнена. Но только частично!

Ядерных зарядов на «ДдинРате II» не осталось… И что теперь? Использовать кварковые – чистой воды самоубийство. А на орбиту вражеские корабли после столь впечатляющей демонстрации возможностей элианской системы ПКО не сунутся, если не идиоты. Они могут даже уйти. Сейчас. Чтобы привести подмогу и обрушиться на защитников планеты с новыми силами.

Хуже всего, что уцелевшие бомбардировщики не растерялись, казалось, гибель корабляматки не оказала на их пилотов никакого впечатления: они, как ни в чем ни бывало, продолжали опускаться в атмосферу планету. Каждый своим курсом. ТтинШтар с тоской провожал их бессильным взглядом, постепенно осознавая, что оставшиеся внизу истребители не справятся. Хоть несколько бомбардировщиков успеют вывалить свой груз на поверхность. А какие бомбы они несут? Ядерные у них точно есть, сам видел. Но ядерные – это еще полбеды, можно будет позже провести очистку поверхности. А вот кварковые – это конец несчастного мира…

Еще несколько вопросов занимали адмирала. Каким образом неизвестные нашли пуповину? Как вообще проникли в нее? Способны ли прилететь в закрытую область пространства снова или случайно оказались здесь? Или… или система уже не закрыта? Необходимо это срочно выяснить. ТтинШтар приказал связаться с РралНортом и поинтересовался так ли это. Но профессор не смог ответить – только развел руками. Чтобы выяснить, необходимо было провести разведку, отправить челнок к пуповине, что в данный момент невозможно.

Корабли противников зависли не слишком далеко друг от друга, продолжая вести вялый огонь, не дающий ни малейшего результата. Истребители обеих сторон вернулись на посадочные палубы. Чего ждать дальше адмирал не знал – ситуация пока неясна. Он застыл перед тактическим экраном и нервно ломал пальцы, ища хоть какойнибудь выход, позволяющий выжить. И не находил такового…

* * *

Глядя на полыхающие белым сиянием кристаллы в центре управления искина, Тинувиэль тихо недоумевал про себя. Зачем Завоевателю понадобилось создавать их именно такими? Сияют настолько ярко, что глаза слезятся. Но это только сейчас, в предыдущий визит сюда было совсем иначе – на их гранях бегали бесчисленные разноцветные огоньки. Стена впереди превратилось в зеркало, показывающее летящий в небе над миром железный замок, который гардианский адмирал назвал авианосцем. Точнее, его останки – нечто, спрятанное на дне океана, быстро и без всяких усилий уничтожило его, выбросив в небо столб призрачного света. Император ощущал невероятную энергетическую мощь этого нечто и ежился. А если бы чужаки ударили по их миру чемто подобным? Слава Единому, этого не произошло…

Что ж, система ПКО свою задачу выполнила. Плохо, что из железного замка успели вылететь около ста птиц, и большинство из них сейчас опускалось вниз. Около двадцати погибли вместе с замком, но остальныето нет… И что с ними теперь делать? Куда они ударят? Как узнать?

– Внимание! – заговорил искин. – Зафиксирован взлет шестидесяти трех истребителей с территории Карвена. Они идут на перехват бомбардировщиков.

– А откуда они знают, где эти самые бомбардировщики перехватывать?.. – насторожился эльф.

– Видимо, узнали при помощи локаторов. Я тоже способен определить, где будет удобно перехватить врага.

– Определи! Немедленно!

Согласно приказу императора, эльдары рассредоточились по всем провинциям Элиана, Даркасадара и Нартагаля, готовясь отразить нападение – и если они будут знать, куда телепортироваться, то смогут сделать это. Или не смогут? Тинувиэль не знал, его порой озноб колотил, когда представлял себе, как с неба на беззащитные города рушится огненная смерть.

Если бы еще ребята находились рядом, если бы ответственность лежала не нем! Но их не было. И они не отзывались, как ни пытался эльф докричаться, дозваться до кровных братьев. Он вообще не чувствовал их, как раньше. Это пугало больше всего. Неужели Лек, Санти, Энет и Храт погибли? От одной мысли о таком дрожь пробирала и ноги подгибались. Почему, ну почему они не отзываются?!

Хорошо хоть Санти в свое время удосужился перед уходом из командного центра распорядиться, чтобы искин подчинялся каждому императору, а не только всем пятерым вместе. Иначе эльф не смог бы запустить систему ПКО, и железный замок выпустил бы всех своих птиц. Тогда бы было еще веселее.

– Точки перехвата бомбардировщиков определены, – сообщил искин. – Однако эти точки требуют постоянной коррекции – бомбардировщики могут изменить курс. Перехватывать их следует на высоте не менее трех верст, иначе успеют вывалить бомбы.

– Значит, необходима постоянная связь с тобой, – закусил губу император. – И только мне, а всем эльдаром. Это возможно?

– Конечно. Сколько нужно коммуникаторов?

– Эльдаров сейчас сорок семь, значит сорок восемь. Нет, на всякий случай давай шестьдесят. Про запас.

– Как прикажете, ваше величество.

Из пола выросла тумба, на которой лежали шестьдесят крохотных коробочек, скорее даже тонких пластинок. Эльф взял одну, покрутил в пальцах, но так и не понял, как пользоваться этим самым коммуникатором. Ни кнопок, ни рычажков.

– Все очень просто, – сказал искин, когда Тинувиэль озвучил свое недоумение. – Коммуникатор прилипает к виску, если приложить его туда. Снять можно только по команде носителя. Управляется мысленно, пятью командами. «Искин, связь», «конец связи», «пауза», «на помощь» и «отключение». Каждому коммуникатору присвоен уникальный номер, от единицы до шестидесяти. Первый имеет больше функций и должен, естественно, находиться у командующего, то есть, у вас, ваше величество.

– Ясно, – с облегчением выдохнул эльф. – Тогда я к эльдарам.

– Позвольте дать совет, ваше величество?

– Конечно!

– Истребителей у гардианцев маловато, они, судя про траекториям, собираются перехватывать бомбардировщики, на которые нацелились, на большой высоте, чтобы в случае успеха атаковать один. Пилоты, похоже, имеют боевой опыт, но в успехе я не уверен – их слишком мало. Для уверенного уничтожения бомбардировщика нужны хотя бы два истребителя, а не один. Поэтому советую придать ваших эльдаров гардианцам, как ведомых. Срочно свяжитесь с адмиралом и предложите ему это, он отдаст нужные приказы.

– Я в воздушном бою вообще ничего не понимаю… – понурился Тинувиэль. – Спасибо за совет.

Немного подумав, он достал амулет связи и вызвал ТтинШтара. Тот отозвался не сразу, только минут через пять эльф услышал суховатый голос гардианца.

– Слушаю, ваше величество.

Тинувиэль быстро озвучил совет искина.

– А ваши эльдары способны летать с достаточной скоростью и вести воздушный бой?.. – с искренним изумлением спросил адмирал.

– Нынешние – способны, – заверил эльф. – Мы передали им немало необычных заклинаний. В том числе, и заклинание полета. Мало того, они могут после боя телепортировать истребитель к новой цели.

– Что ж, это может и сработать… – задумчиво сказал ТтинШтар. – Такого чужаки точно не ждут. Хорошо, я передам пилотам приказ работать совместно с эльдарами. Но необходимо обеспечить связь между ними.

– Мои коммуникаторы вполне способны работать на ваших частотах, – вклинился в разговор искин. – Я добавлю в них функцию связи с пилотами.

– Вот и отлично! – обрадовался Тинувиэль.

– Что ж, попробуем сработать вместе, – немного помолчав, тоже согласился адмирал. – Один только вопрос. Ваша система ПКО отлично справилась с авианосцем. Не способна ли она дотянуться до вражеского крейсера. Он на расстоянии шести миллионов ваших верст.

– Эээ… – почесал в затылке эльф. – Понятия не имею… Искин, ты знаешь?

– Естественно, ваше величество, – отозвался тот. – Далековато, но дотянется. Однако господин адмирал не учитывает, что локаторы чужаков обнаружат ионизацию атмосферы и тут же уйдут из зоны поражения. А дать два залпа подряд система не способна – ей на восстановления заряда накопителей нужно хотя бы две минуты. Однако попугать можно. Если его величество прикажет, я сделаю это.

– Искин?.. – переспросил ТтинШтар. – Я правильно понял? Вы искусственный интеллект? Но откуда?..

– Не имею права говорить об этом. Извините. Только по приказу его величества.

– Мы вам пока не настолько доверяем, господин адмирал, – ответил на незаданный вопрос Тинувиэль. – Давайте погодим немного. Нам сейчас от этих незваных гостей отбиться надо.

– Что ж, вы правы, – вздохнул гардианец. – Ладно. Заканчиваем разговор, необходимо уточнить точки встречи эльдаров с истребителями.

– Это я могу взять на себя, как и общий контроль, – снова вмешался искин. – Вы не будете против, если я подключусь к вашей бортовой компсети? Я уже достаточно хорошо изучил ее для этого.

– Подключайтесь… – буркнул адмирал, хоть это ему и сильно не понравилось.

Это что же получается? Элианцы при помощи своего проклятого искина в любой момент могут перехватить контроль над компсетью крейсера? То и получается. Ой, как плохо… Но элианцы, как будто, не желают зла. Выбора все равно нет – отбиться они могут только вместе, поодиночке не получится. А раз так, то пусть будет что будет.

Вскоре сетевой оператор крейсера сообщил о о запросе подключения к главному серверу неизвестного компьютера. Адмирал со вздохом разрешил, порадовавшись про себя – искин не стал ломать защиту, а попросил разрешения подключиться, хотя вполне мог обойтись без этого. Одно это уже говорило о многом.

Вызвав генерала ФфанТира, командующего атакующей бомбардировщики группы истребителей, адмирал сообщил ему о предложении элианцев и своем решении принять его. Тот тоже не имел ничего против, а особенно обрадовался услышав, что эльдары после уничтожения какоголибо бомбардировщика вполне способны телепортировать истребитель к следующему – не придется тратить время на дорогу и лететь на форсаже, со страшными перегрузками. Да и в начале придется воспользоваться их услугами – чужаки явно собрались бомбить всю планету, отнюдь не только Карвен, а истребители все до единого базируются именно в Карвене. Пока долетишь до того же Даркасадара или южных провинций Элиана, бомбардировщики сто раз успеют отбомбиться и вернуться на орбиту. Тогда как при помощи эльдаров гардианские истребители окажутся в нужных точках мгновенно. И, что самое главное, неожиданно для врага!

Закончив разговор с адмиралом, Тинувиэль зло усмехнулся, вышел из центра управления и переместился в Белый зал Замка Призраков, где дожидались его эльдары. Он надеялся, что напавшие на их мир чужаки получат по заслугам. Почему они сразу атаковали? Почему даже не попытались договориться? И мало того, решили уничтожить всю жизнь на планете! Теперь пусть не обессудят, получат по заслугам от и до. Без жалости. И пусть не молят о пощаде. Ее не будет.

* * *

Полковник МмарГейт вел свой истребитель над восточным побережьем Карвена, ожидая появления приданного ему эльдара. Тот должен будет телепортировать машину вместе с пилотом в Оркограр – один из бомбардировщиков выходит на позицию над РуркДхаладом, собираясь вывалить свой груз на город. Офицер, правда, сомневался, что это возможно – слышал о телепортации, практикуемой местными, но никогда не верил в нее.

Сегодня в бой пошли все, кто был способен пилотировать. Даже сам генерал ФфанТир вел истребитель под номером один. Даже только оперившиеся птенцы, научившиеся летать во время долгого пути и не имеющие никакого боевого опыта. И от исхода этого боя завит жить гардианцам или нет. Ведь топлива на дальнейшие поиски нет, эта планета – последняя их надежда. Если не сберегут ее, то все будет потеряно.

– Внимание, дельта двадцать три! – заговорил в наушниках шлема чейто незнакомый, безличный голос. – Говорит гамма двадцать три.

– Слушаю вас, гамма двадцать три, – насторожился пилот, именно так должен был назваться его эльдар. – Где вы?

– Над вами в тридцати саженях.

Подняв голову, МмарГейт вздрогнул и осенил себя святым кругом. Над истребителем летел человек в серосеребристом плаще, за его спиной бешено бились полупрозрачные зеленые крылья, чтото напоминающие стрекозиные. Значит, правда. Элианцы не солгали. Они действительно способны летать сами по себе, без ничего…

– Будьте готовы к телепортации, – продолжил эльдар. – Через минуту я закончу создавать достаточно большой для прохода машины портал у вас впереди по курсу. Как только увидите впереди облачко серого тумана, ныряйте в него. Я последую за вами. Мы выйдем над РуркДхаладом на высоте восьми верст. Согласно расчетам штаба, бомбардировщик окажется в одной с нами точке через восемь минут.

– Вас понял, гамма двадцать три, – заставил себя ответить пилот. – Я готов.

– Хорошо, дельта двадцать три.

Прошло около тридцати секунд, и в наушниках снова зазвучал голос элианца:

– Внимание, открываю портал! Вперед!

Впереди, саженях в пятистах, возникло туманное облачко. Полковник едва успел подправить курс, прежде чем влететь в него, иначе кончик крыла оказался бы срезан. В глазах на мгновение потемнело, и он оказался совсем в другом месте – вместо тянущейся вдаль береговой линии внизу были горы. А на плоскогорье раскинулся огромный город странных очертаний. Бортовой комп истребителя растерянно запищал, пытаясь определить координаты, затем получил новые данные со спутника и сообщил, что машина находится в центре Оркограра.

– Получилось! – радостно выдохнул пилот. – Получилось! Ура!

– А почему должно было не получиться? – невозмутимо поинтересовался эльдар.

– Ну, как бы вам сказать… – смутился МмарГейт. – Не верил я в эту вашу телепортацию, если честно…

– Теперь верите? – в голосе рыцаря престола слышалась ирония.

– Верю.

– Вот и хорошо. Что сообщают локаторы, или как там называются ваши сканирующие системы?

– Минуту! – спохватился пилот.

Так, а штаб не ошибся. На высоте двух верст над ними в самом деле находился бомбардировщик чужаков и быстро снижался, явно желая поскорее выйти на позицию бомбометания. Он, судя по поведению, еще не обнаружил внизу «делегацию встречающих» и поэтому вел себя спокойно. Согласно показаний локатора до его подхода осталось три минуты. МмарГейт, как всегда перед боем, достал из нагрудного кармана маленькую голографию погибшей на гражданской войне жены – она тоже была военным пилотом – и поцеловал ее. Теперь можно и умирать. Смерть его давно не страшила, некому будет плакать на его похоронах.

– Странно, почему он нас не видит… – задумчиво сказал пилот, забыв, что его слышат. – У него что, локаторов нет?..

– Я накрыл нас пологом невидимости, – ответил на риторический вопрос эльдар. – Так называемым абсолютным. Потому и не видит. Хочу, чтобы наша атака стала для него неожиданной. Правда, во время боя полог держать не смогу, он слишком много энергии жрет.

– Понятно, – кивнул МмарГейт. – Очень неплохая придумка. Раньше бы нам такое…

Он грустно вздохнул, вспомнив о проигранной гражданской войне. Сколько хороших людей с обеих сторон полегло. И каждый сражался за свои убеждения, просто не мог иначе…

– Внимание! – прервал его размышления голос рыцаря престола. – Бомбардировщик на подходе! Как будем атаковать?

– Держитесь за мной, прикрывайте, – тут же отбросил лишние мысли пилот. – Оружие у вас есть? Я имею в виду достаточно мощное.

– Имеется, – буркнул эльдар. – Сами увидите.

Больше они ничего не успели сказать друг другу. Над кружащимся на одном месте истребителем показалась блестящая под лучами солнца точка. Она быстро превратилась в незнакомых очертаний угловатую машину, с надрывным ревом двигателей идущую вниз. Пилот озабоченно покачал головой – паскудный бомбардировщик просто огромен. Хватит ли имеющихся на борту ракет, чтобы с уверенностью уничтожить его? И не только его самого, но и бомбы, если их сбросят.

– Начинаем! – бросил он в микрофон.

Истребитель резко набрал скорость и пошел вверх, навстречу бомбардировщику. С пилонов сорвалась первая пара ракет, плюнули огнем бортовые пушки. А затем сбоку и снизу в корпус чужака ударила ветвистая молния. Ага, эльдар вступил в бой. Интересно только, что это у него за оружие такое. Надо же – молниями швыряется. А рыцарь престола, между тем, атаковал уже иначе – огненными шарами. Как бы не плазменными, так как один из них прожег борт врага. Бомбардировщик после этого закачался, но не сорвался в пике. МмарГейт недовольно прищурился – крепок, сволочь. Даже попадание ракет выдержал без особого для себя ущерба.

К сожалению, враги теперь видели их. И ничуть не растерялись, тут же открыв огонь из пушек и пулеметов. На последнее пилот только презрительно фыркнул – его бронированной машине пулеметы, что слону дробина. Однако он забыл об эльдаре, не имевшем, по всей видимости, силовой защиты или попросту не установившего ее, не посчитав нужным. В наушниках послышался крик боли и злое ругательство. Демоны преисподней, да парня явно задели! Серьезно или нет?

Ракеты одна за одной били в корпус бомбардировщика и взрывались, он начал рыскать – броня уже не помогала. Да и раненый эльдар продолжал швырять во врага один огненный шар за другим, хоть и стонал от боли. Однако самого страшного избежать всетаки не удалось. Экипаж чужака, видимо, понял, что вскоре их добьют, так как бомбовые люки открылись, и оттуда одна за другой вывалились две огромные бомбы, саженей по пять в диаметре каждая. Компьютер взвыл дурным голосом, выдавая на экран данные сканирования, и полковник похолодел – кварковые! Святой Создатель! Их надо перехватить, любой ценой перехватить!

– Бомбы! – крикнул он эльдару. – Вы можете их остановить?!

– Могу… – с трудом прохрипел тот. – Превращу в камень… А… вы… справитесь с…

– Справлюсь! – заверил пилот.

Рыцарь престола рухнул вниз, догоняя набирающие скорость бомбы. Не прошло и нескольких секунд, как вой компьютера стих – кварковое излучение больше не фиксировалось сканерами. Сделал! Ай, молодчина! В этот момент истребитель настигла ракета с бомбардировщика – обманки не помогли. По счастью, двигатель не был задет, однако машина сразу начала хуже слушаться штурвала. Ну твари, погодите! МмарГейт зло оскалился и вогнал в борт бомбардировщика последние свои две ракеты. Этого броня того уже не выдержала, и на месте чужака вспухло огненное облако взрыва. Все, готов!

Однако радость пилота быстро сошла на нет, когда он вспомнил о раненом эльдаре. Жив ли? Теперь он относился к элианцу совсем иначе, чем до боя – сражались вместе! Это многое значит. По крайней мере, для пилотаистребителя. МмарГейт резко бросил машину в пике, догоняя падающего рыцаря престола. На вызовы тот не откликался, просто рушился вниз. Облетев вокруг него, пилот глухо выругался – плащ изорван пулями и залит кровью. Неужели погиб?..

Жив! Заметив, что эльдар пошевелился, полковник принялся вызывать его. Тот отозвался далеко не сразу, но все же отозвался, правда голос его был слаб, как у котенка, и почемуто казался женским. Неужели среди рыцарей престола и женщины есть?..

– Телепортируйтесь куданибудь! – настойчиво долбил он раз за разом, пытаясь заставить эльдара сделать хоть чтото. – Вам срочно нужно к врачу!

– Не могу… – хрипел тот, захлебываясь кровью. – Сил нет…

– Можете! Попытайтесь хотя бы!

– Хорошо, попробую…

Вскоре рыцарь престола всетаки исчез в сером облачке, и полковник облегченно улыбнулся. Хорошо бы парень переместился сразу в госпиталь. Надо предупредить, что эльдар ранен. Кажется, у адмирала есть связь с местными. Он быстро доложил штабу о случившемся, и оператор пообещал сообщить об этом элианцам. А затем МмарГейт вспомнил об одном обстоятельстве, и ему сразу расхотелось улыбаться. Ведь его истребитель переместили сюда, и топлива на обратную дорогу в Карвен не хватит! И что теперь? Он снова запросил штаб и получил приказ садиться на одной из окраинных площадей РуркДхалада – с элианцами и орками все оговорено. Несколько удивившись, полковник подтвердил получение приказа и повел машину вниз. Надо еще найти эту площадь. Впрочем, спутник даст точные координаты. Истребитель плохо слушался рулей, рыскал, посадить его будет нелегко, но опытный пилот справится.

Раха падала вниз совершенно обессиленная – превращение двух огромных бомб в мелкий щебень отняло у нее остаток энергии. Неудивительно, трансмутация никогда не была легким делом, а она еще и ранена. Орочка сплюнула кровь и горько усмехнулась. Не надо обманывать себя – не ранена, а убита…

Голос пилота истребителя бубнил чтото над ухом, Раха иногда отвечала, но сама не понимала, что говорит. Боль раздирала тело, в глазах темнело, в ушах стучало. Кровь толчками выплескивалась из дыр в груди. Невероятным усилием орочка заставила себя активировать целительный амулет, понимая, что Цвет Здоровья ей сейчас не сформировать. Кровотечение остановилось. Временно, конечно. Она сама не понимала, зачем все еще цепляется за жизнь – все равно ведь на создание портала до Замка сил не хватит.

Перед внутренним взором стояли глаза любимого. Он смотрел на нее с затаенной надеждой.

– Тини… – с трудом прошептали окровавленные губы. – Родной мой… Прости меня… Я…

Орочка на мгновение потеряла сознание, а придя в себя, снова услышала настойчивый голос пилота. Да что ему надо?! Неужто нельзя дать умереть спокойно?.. Чего он хочет?.. Чтобы она телепортировалась? Куда и зачем?.. Поздно…

Только чтобы отвязаться от надоедливого гардианца, Раха все же попробовала создать портал, правда, сама не зная куда. Наобум. К ее немалому удивлению тот все же сформировался, и орочка провалилась в серое облачко, оказавшись на пороге какогото явно руркдхаладского дома, судя по архитектуре. Не сразу она поняла, что это ее родной дом. А затем сознание накрыла черная пелена беспамятства.

Раст Двойной Коготь распекал младшую дочь за недостаточно хорошо вытканный холст, когда на улице послышался какойто глухой шум, словно чтото упало. Тут же насторожившись, почтенный ремесленник двинулся к выходу и распахнул дверь. На пороге лежал залитый кровью орк. Вздрогнув от неожиданности, Раст опустился перед раненым на колени и осторожно перевернул того на спину – надо же помочь бедняге, кем бы он там ни был. Плащ его был алым и насквозь мокрым, понять, какого цвет он имел раньше, ткач не смог.

Посмотрев в лицо раненого, почтенный ремесленник вскрикнул от ужаса. Перед ним лежала его средняя дочь, Раха, ставшая ученицей горного мастера. Умирающая.

– Ой, да это же… – пикнула тоже узнавшая сестру Хада.

– Рахааа! – взвыла вышедшая на шум мать. – Да как же это?! Создатель Вселенных! Да за чтоооо…

– А ну тихо мне тут! – рявкнул взявший себя в руки Раст. – Она еще жива, не вой! Хада, галопом к шаману! Быстро!!!

Та перепрыгнула через Раху и понеслась прочь по улице, на ходу всхлипывая. Найдя взглядом замершую позади старшую дочь, ткач приказал:

– А ты, Вахья, немедленно в Кагал Старейшин, сообщи, что с ученицей горного мастера случилась беда, что она у меня в доме. Очень плоха.

– Нннооо…

– Я тебе что сказал?!

Больше спорить с отцом Вахья не решилась и, бочком протиснувшись мимо залитой кровью сестры, тоже побежала по улице, только в другую сторону. А Раст, приказав жене принести горячей воды, принялся осторожно обтирать мокрым полотенцем лицо раненой дочери. При этом он едва слышно шептал:

– Держись, девочка моя… Держись… Шаман скоро придет… Только не умирай…

С трудом удерживая истребитель на курсе, МмарГейт зашел на второй круг над площадью, где сбилось несколько сотен орков. Странно, но командование приказало садиться именно здесь… А как садиться прикажете? Однако на подлете он заметил, что цепочка солдат в форме оттесняет остальных горожан с площади, освобождая место для посадки. Ну, слава тебе, Создатель! Пилот повел машину на третий круг. Когда он снова приблизился, большая часть площади была уже свободна.

Истребитель завис над ней и медленно пошел вниз. Его так водило со стороны в сторону, что полковник засомневался сумел бы он удержать машину в пределах посадочной аппарели крейсера или нет. Скорее всего, задел бы стены, и не раз. Хорошо, выходит, что садится на открытом месте. Опоры коснулись брусчатки, двигатель замолчал, истребитель в последний раз вздрогнул и замер. Пилот обессиленно откинулся на спинку кресла и счастливо улыбнулся. Он снова победил и выжил при этом!

Однако пора было выходить, ждут. Одно только беспокоило полковника – как встретят его орки? Ведь он – один из тех, кто разнес в щебень крепость ВрархРоторм. Впрочем, не суть важно – что будет, то и будет. Не идиоты же они, должны понимать, что сейчас он их защищал. Ктото приставил к истребителю длинную деревянную лестницу. Увидев это, полковник открыл фонарь кабины, выбрался наружу и спустился вниз. Его встретил высокий офицер в камуфляже.

– Сбили мы чужака… – ответил на незаданный вопрос МмарГейт. – Справились…

Офицер зачемто поднял вверх руки, и площадь взревела. В гардианца полетели цветы, они буквально засыпали его. Полковник растерянно улыбался, никак не ожидал такого. Хотя приятно, конечно, когда тебя после тяжелого боя встречают цветами. Дома бы так встречали…

Окинув взглядом горожан, МмарГейт удивился их сходству со своими сородичами – элианцы на них походят меньше. Отличали орков только большие клыки и красноватая кожа, но какое это имеет значение? Он подхватил букет белых цветов и помахал им. Горожане ответили слитным ревом. Правда, что они кричали, пилот не понял – не знал урукхее.

– От имени всего нашего народа благодарю вас! – сказал покарвенски офицер, он говорил с шипящим акцентом, но понять было можно. – Позвольте представиться – Трид Черный Волк, череп егерского полка «Мертвые Волки».

– Не за что, я просто исполнил свой долг, – улыбнулся ему гардианец. – Полковник МмарГейт, к вашим услугам. Кстати, эльдар, вместе с которым я сбил чужака, был сильно ранен и кудато телепортировался. Вы не в курсе, что с ним? Жив ли?..

– Не знаю, к сожалению… – огорченно вытянулось лицо черепа. – Но постараюсь выяснить и сразу сообщу вам.

«Внимание! – прозвучало в наушнике. – Отбой тревоги! Нападение отбито, все бомбардировщики сбиты».

– Каковы наши потери? – бросил в микрофон МмарГейт.

«Двадцать семь истребителей, – ответил оператор. – Также, по недостоверным данным, погибло четырнадцать эльдаров».

– Святой Создатель! – у пилота потемнело в глазах от таких известий.

Значит, двадцать семь его товарищей не вернулись… Кто именно? Узнает… Заметив вопросительный взгляд Трида Черного Волка, полковник сообщил ему о потерях. Орк опустил голову и глухо сказал:

– Вечная память героям… Мы не забудем их подвига…

Затем он щелкнул пальцами, и ктото принес три стакана с чемто спиртным. Сунул один в руку пилоту, второй взял сам, а третий поставил на брусчатку и накрыл куском хлеба. Обычай был незнаком, но МмарГейт сразу понял, для чего это. Он поднял свой стакан и, не чокаясь, залпом выпил. С трудом отдышался – оказывается, ему дали чистый спирт. В голове сразу зашумело.

В этот момент из толпы выбралась девушка и двинулась к гардианцу, чтото неся в руках. Настолько красивая девушка, что у пилота перехватило дыхание. Выдающиеся вперед клычки ничуть не портили ее, наоборот – украшали. Талия столь тонкая, что можно было пальцами двух рук обхватить, широкие бедра, высокая красивая грудь. Блестящие любопытством большие черные глаза. Приблизившись, красавица смущенно протянула МмарГейту положенные друг на друга лепешки, между которыми чтото лежало. Кажется, ломоть сыра. И неуверенно поинтересовалась на ломаном карвенском:

– Возможно, уважаемый герой примет от меня рхадроторх?

– Благодарю вас, – поклонился полковник. – Но что это значит?

– Он ведь не урукхай, красивая, – хохотнул череп. – Откуда ему знать? Извините, уважаемый. Если девушка предлагает вам рхадроторх, то это значит, что она просит вас провести с ней ночь.

– Ночь?.. – смутился МмарГейт, ощущая, что его щеки принимают алый оттенок. – Эээ…

– В этом нет ничего плохого, – заверил его Трид, скалясь во все зубы. – Таков наш обычай. Вернувшемуся из боя герою всегда предлагают рхадроторх.

С грустью посмотрев на красавицу, полковник вздохнул. Если бы его душа была свободна, он бы охотно принял ее дар. Но…

– Простите меня… – МмарГейт достал из нагрудного кармана голографию погибшей жены и протянул девушке. – И поймите. Это моя жена. Любимая. Ее больше нет, она погибла на моих глазах, тоже была пилотомистребителем, я не успел перехватить врага… Я не могу… Я ее слишком любил и… люблю. Я провел эти десять лет в холодном сне, для меня ее гибель – словно вчера. Слишком свежа память. Не могу пока ни с кем, не могу никого представить на ее месте… Простите… Может быть, позже…

– Здесь нет оскорбления, красивая, – сразу стал серьезным череп. – Многие хранят верность умершим.

– Я знаю, – поклонилась орочка, возвращая голографию. – Это вы меня простите…

– За что? – грустно улыбнулся пилот. – Наоборот, большое спасибо вам. Вы очень красивы. Дай вам Бог счастья и настоящей любви!

– Благодарю! – она тоже улыбнулась и исчезла в толпе.

– За вами, насколько мне известно, прилетят только завтра утром, – после недолгого молчания снова заговорил череп. – Предлагаю немного выпить в хорошей компании. Здесь не слишком далеко наша таверна, «Три Тролля». Там отлично готовят. По себе знаю, что после тяжелого боя выпить – самое то.

– Не откажусь, – кивнул полковник. – Ведите.

Дальнейшее он помнил урывками. Пьянка вышла знатная, давно МмарГейт так не надирался, последний раз, пожалуй, еще на родине. И во время этой пьянки он понял одно – им с орками делить нечего. Куда лучше дружить. Очень не хотелось бы схлестнуться с этими отличными ребятами в бою.

* * *

Тинувиэль с тоской смотрел на уцелевших эльдаров и проклинал про себя все на свете. Дорогого стоило отбиться от нашествия с небес. Четырнадцать эльдаров точно погибли, а где Раха – неизвестно. Бесследно исчезла. Он страшно волновался за девушку, ставшую в последнее время очень близкой. Нет, эльф, конечно, не отказался от своих похождений, что несказанно бесило орочку, но относился к ней совсем иначе, чем к другим. Хоть и искренне не понимал с какой стати она ревнует.

Потери гардианцев были еще большими, почти половина вылетевших из Карвена истребителей не вернулась на базы. Одно радовало – чужие корабли ушли, как только стало ясно, что бомбардировщикам не удалось сбросить ни одной бомбы. Правда, адмирал ТтинШтар был уверен, что они вскоре вернутся с подмогой. Тинувиэль понимал, что такое вполне вероятно, и не знал, что с этим делать. Если одно нападение удалось отбить с таким трудом и такой ценой, что что будет, когда чужаки ударят большими силами? Еще императора интересовало, кто они такие и почему вообще напали. Тем более, что адмирал сообщил: кокон вокруг звездной системы окончательно исчез – это удалось установить точно. А значит, нужно разведать, что вокруг. Придется обсудить данный вопрос с ТтинШтаром – без его малых разведывательных кораблей никак не обойтись.

У когото из эльдаров вдруг завибрировал амулет связи. Он выслушал сообщение и вскинулся.

– Что?.. – уставился на него Тинувиэль.

– Раха нашлась! – выдохнул эльдар. – Она сейчас в РуркДхаладе, в доме отца. Очень плоха. Местный шаман держит ее пока, но говорит, что не справляется. При таких ранениях и Цвет Здоровья не поможет…

– Надо ее срочно сюда, в таан! – вскочил эльф.

Он помнил ориентиры дома ткача Раста и, забыв обо всем, тут же телепортировался туда. В голове билась одна мысль: успеть спасти его девочку. И он успеет. Обязательно успеет!

8. Нити хаоса

Покосившись на сбившийся за его спиной отряд местных магов и воинов, Санти подставил в телепортационное заклинание полученные при помощи сканирования ориентиры острова и открыл портал. Первым в него ступили Лек, Энет и Храт, укрытые несколькими слоями разнородной защиты. За ними двинулись нир Корвайд и еще три архимастера, тоже окутанные сетями заклинаний. Впрочем, даже простые воины имели при себе немалой силы амулеты, способные оберечь их от многих опасностей. Отшельника, несмотря на его способность видеть то, чего не видели другие, брать не стали – никакой магией, кроме ментальной, он не владел.

Первым, что увидел Лек по выходу из портала, была чудесная лагуна. Плескалось о золотой песок море, шумел легкий ветерок в кронах незнакомых широколистных деревьев, зеленела трава на склонах холмов. Быстро пройдясь сканером по окрестностям, горец убедился, что поблизости нет никого разумного. На поляне, где он оказался, тем временем один за другим появлялись побратимы, местные маги и воины. Последним на траву ступил Санти и тут же закрыл за собой портал – не дай Единый чтото опасное проникнет через него в город.

– Простотаки идиллия… – с недоумением осмотрелся по сторонам нир Корвайд. – Тишь и благодать. Вы уверены, что центральная ось язвы именно здесь?

– Уверен, – Санти сам пребывал в растерянности. – Это же подтвердил и отшельник.

– Тогда я ничего не понимаю…

– Я пока тоже. Но давайте пройдемся, посмотрим, что тут и как. Мы пойдем первыми, защищены все же получше вас.

– Хорошо, – не стал спорить архимастер.

Санти махнул Леку и осторожно двинулся вперед, прочь от побережья. Он продолжал сканировать остров, однако сканирование ничего не давало – разумных он так и не обнаружил. Однако остров действительно защищал странный, ни на что не похожий магический полог. Проникнуть на него можно было только через портал, к берегу не пристанешь – полог просто не даст этого сделать. Со стороны, наверное, он выглядит, как невидимая стена. При этом остров оказался совсем невелик, не больше двух верст в диаметре.

– Странное тут чтото, рыжий… – подозрительно посмотрел по сторонам горец. – Возникает ощущение, что нам подставили лубочную картинку. Идеальную такую.

– Ага, возникает, – согласился Санти. – Слишком здесь все хорошо. Неземная красота. Приманкой попахивает.

– Попахивает.

Они двинулись дальше, поднимаясь на холм. Остальные шли следом, растянувшись цепочкой. Маги держали наготове заклинания, а воины – оружие. Щебетали птицы, они буквально мельтешили в кронах деревьев. Очень яркие и разноцветные. Но больше никакой живности поблизости не было видно.

Поднявшись на холм, скоморох резко остановился и поднял руку, давая сигнал другим. То, что он увидел, заставило резко насторожиться. Идеалом красоты островок выглядел только со стороны моря, стоило же перевалить через холмы, скрывавшие от взоров его центральную часть, как о красоте речи больше не шло. В самом центре глубокой котловины клубился черным туманом бездонный провал, из которого выглядывали наружу изломанные, уродливые шпили некого подобия храма. Явно посвященного очень недоброму богу. Да и богу ли? Сомнительно.

– Какая гадость… – поморщился взобравшийся на холм нир Корвайд. – Вы только посмотрите, эманации «храма» достигают лишь границы холмов. На берегу они совсем не ощущаются…

– Именно, – буркнул Санти, сам содрогаясь от омерзения.

От «храма» веяло застарелыми ужасом болью и отчаянием. И выглядел этот «храм» очень старым, да что там – древним, как сам мир. Казалось, он стоит здесь испокон веков. Кто знает, может и так. Скоморох не думал об этом, он размышлял, как проникнуть внутрь. И о том, достаточен ли уровень их защитных полей. Соваться туда стоит только магам, воины пусть остаются здесь – они не выдержат таких эманаций, сойдут с ума – никакие амулеты не помогут. Такое ни один обычный человек не выдержит.

Четыре императора начали медленное сканирование, каждый с точки зрения своей Силы – одновременно поняли, что соваться в «храм» очертя голову нельзя ни в коем случае. Сначала необходимо получить все данные, выстроить модель согласно законам математической магии, на ней проследить последствия воздействия тех или иных заклинаний, выработать методики противодействия, а только затем идти. Иначе не выберешься – ловушек в «храме» явно хватает. Местные маги сперва не поняли, чем они заняты, пришлось на несколько минут оторваться от дела и объяснить, но поняли не все, один лишь нир Корвайд удивленно вскинул брови и задумался – остальные начали втихомолку крутить пальцами у висков, искренне полагая, что у гостей не все в порядке с головой.

Воины тем временем разбили лагерь, опасливая поглядывая с холмов на изломанные шпили «храма». Им было не по себе, хоть и отобрали для этого похода лучших из лучших, давно привыкших сражаться вместе с магами против чего угодно. Ничего удивительного – от храма несло таким кошмаром, что даже Пожиратель рядом с ним казался ничем и никем.

– Вы не в курсе, какому богу может быть посвящено это… эээ… извращение? – поинтересовался Санти у нир Корвайда.

– Понятия ни имею, – пожал тот плечами. – Ни в одной из известных стран я не встречал ничего подобного. Но видите ли, к этому острову никто и никогда не приближался – не пропускал невидимый барьер. Мы полагали, что это магия местных жителей…

– Здесь нет живых уже примерно тысячу лет, – поморщился скоморох. – Может, немного меньше. Это я вижу четко.

– Согласен… – буркнул, архимастер, сформировав свое заклинание видения и дождавшись результатов срабатывания. – Тоже вижу. Но вы взгляните на энергопотоки. Видели, чтобы они таким образом смыкались и образовывали из себя такие фигуры?

– Видел, – не стал скрывать Санти, вспомнив черный полигон, где еще и не такие связки встречались. – И похлеще. Но иного рода. Там больше Свет и Тьма с добавлением других первозданных сил сплетались, а не… эта… мерзость…

Действительно, над «храмом» сплеталась в единое целое и уходила в зенит жутковато выглядящая алосерочернобагровая паутина. Впрочем, назвать это паутиной можно было только с очень большой натяжкой – скорее нечто непонятное. По нитям этого нечто пульсировало тоже… нечто. Энергия? Санти поежился: подобная «энергия» не придаст сил, а выест твои собственные. До основания. Паутина казалась уходящей в бесконечность. Погрузившись в неглубокий транс, скоморох сумел понять, что, скорее всего, в другие миры.

– Энет, работай, ты у нас аналитик… – Санти открыл глаза и повернулся к графу. – Надо проследить откуда это пошло. И можно ли перекрыть.

– Я ничего не могу обещать, – поежился тот. – Постараюсь. Но думаю, что узнать чтолибо можно только внутри «храма».

– Похоже, ты прав… – скоморох мрачно смотрел в провал. – Только я не уверен, что мы оттуда выйдем.

– Я тоже, – вздохнул граф. – Но выбора у нас нет.

– Нет.

– Тогда пошли. Модель ты сам видишь. Основа здешнего плетения – хаос. А значит, защититься там можно будет только при наложении защитной связки Элиана. Помнишь Лирана I, второго императора? Он, в отличие от всех последующих, изначально был магом и учил его лично Завоеватель. Я имею в виду тот случай, на островах, где поклонялись Бездне. Элиан там дал своим магам связку, предохраняющую от воздействия хаоса. С тех пор она не применялась ни разу.

– Применялась, девятьсот лет назад, во время войны некромантов, – возразил Энет. – Помнишь историю Жезла Пустоты? Помоему, для создания этого храма применили чтото подобное. Или даже сам Жезл – его тогда так и не нашли, бесследно исчез. Мог и в другой мир провалиться.

– Жезл Пустоты?.. – словно от зубной боли скривился Санти. – Жуть…

– И я о том же, – усмехнулся граф. – Если это он, то я даже не знаю, что делать. Сроки создания «храма» и исчезновения Жезла примерно одинаковы – немногим более девятисот лет.

– Простите, вы думаете, что внутри находится мощный артефакт, попавший сюда из вашего мира? – поинтересовался нир Корвайд, до того внимательно слушавший их разговор.

– Мы не думаем, – повернулся к нему скоморох. – Мы только предполагаем. Эманации того, что в «храме», несколько похожи на эманации Жезла Пустоты. Но он ли это? Или совершенно другой артефакт? Не знаю. Нужно идти внутрь. Мне очень этого не хочется, но я должен.

– Я тоже, – появился на губах архимастера намек на улыбку.

– Вы уверены, что сумеете выстроить защитный полог достаточной мощности? – прищурился Санти.

– Скорее всего, да, – во взгляде нир Корвайда можно было заметить намек на иронию. – Особенно, если вы покажете, как это делать. Вы говорили, что для таких случаев существует специальная связка.

– Показатьто я покажу, – пожал плечами скоморох. – Но каждый должен создавать для себя полог самостоятельно. Мне не удержать два сразу. Умеете напрямую работать с первозданными Силами? Не через стихии.

– Умею, – подтвердил архимастер. – Не на вашем уровне, конечно, но умею.

– Тогда хорошо. Отберите из ваших людей тех, кто тоже способен на это, и приступим. Остальным соваться в «храм» – чистой воды самоубийство. Хаос разъест их тела и души за несколько минут.

– Ясно, – кивнул нир Корвайд и отошел.

Через несколько минут он вернулся вместе с еще двумя архимастерами и незаметным магом в сером, которого Санти раньше принимал за обычного погодника – он не знал, что это ректор местной магической Академии, мэтр Альви, уже многие годы считавшийся самым сильным магом всех известных стран. Показав местным, как плести защитную связку, скоморох отошел к Леку еще раз обсудить предстоящую вылазку и не слышал разговора между ректором и архимастерами. А жаль, многого можно было бы избежать…

– Что думаете по поводу всего этого, мэтр Альви? – поинтересовался нир Корвайд. – Пришли уже к какимнибудь выводам?

– К коекаким – да, – ответил выглядящий полностью невозмутимым ректор. – Но они промежуточны и не могут являться руководством к действию.

– Но хоть чтонибудь вы можете сообщить?

– Чтонибудь могу.

– И?.. – подался вперед архимастер, постукивая ногой по земле от нетерпения.

– Это маги чрезвычайно высокого уровня, нам такой и не снился, – немного помолчав, заговорил ректор. – Но они очень молоды, очень молоды, в нашем мире в таком возрасте разве что в студиозусах ходят. Но это мастера высшего класса, и не просто мастера – нечто большее. Я не могу понять откуда взялись такие знания и такое мастерство. Если бы это было возможно, то подумал бы, что юнцы присвоили себе чьюто память. Память очень старого и очень опытного мага. И порой не знают, как с полученными сведениями распорядиться, вспоминают на ходу. Помимо того они явно служители первозданных Сил, причем, разных. Аватары? Не уверен. Аватара обычно не имеет собственной воли – эти имеют. Но свободно обращаются к Силам за помощью и получают ее. Поэтому скорее просто носители. Сами или имеют завязанные на их сущность артефакты. Возможно, мечи. Если бы гостей было пятеро, и пятый являлся эльфом, я бы мог вспомнить одно старое пророчество, но их четверо, и это меня сильно смущает…

– А вы спросите прямо у них, нет ли пятого, – посоветовал нир Корвайд. – И не эльф ли он.

– Думаете, скажут?

– Несмотря на всю свою силу – это просто мальчишки. Неопытные и наивные. Они уже дали нам столько ценных сведений, сколько мы не получали за последние двести лет. Причем неосознанно.

Задумчиво посмотрев на нир Корвайда, мэтр Альви отошел к гостям из другого мира и чтото негромко спросил. А получив ответ, вздрогнул. Рыжий парень сказал еще несколько слов, после чего ректор молча поклонился и, выглядя очень удивленным, – архимастер его не видел таким лет двести! – вернулся к своим.

– Ну?..

– Да, – поежился мэтр Альви. – Пятый есть. И он именно эльф. Мои догадки, как ни жаль, подтвердились.

– И что это значит? – нахмурился нир Корвайд.

– Пророчество Пяти Лучей. Вы о нем наверняка слышали. Они – те самые Пятеро. По их словам, по крайней мере…

– Те самые?! – побелел архимастер, его затрясло. – Вы уверены?!

– Как я могу быть в этом уверен?! – огрызнулся ректор. – Я предположил. Они подтвердили. Но это не доказательство. Надо внимательно присматриваться к ним. И если они все же…

– Да, если они… – поежился нир Корвайд. – Тогда я даже не знаю, что делать. Может, ничего и не понадобится. Может, сами сгинут здесь.

– Не забывайте, что вместе с ними сгинем и мы, – заметил мэтр Альви. – Телепортацией мы не владеем и домой вернутся без их помощи не сможем, даже если выйдем из храма.

– Какое значение при таком раскладе имеет наша жизнь?

– Вы правы, никакого…

Маги некоторое время постояли, тяжело глядя на гостей и проклиная про себя все на свете пророчества. То, что они полагали давно похороненным и забытым, внезапно возникло из небытия. И ничего хорошего от этого ждать не приходилось.

Основные приготовления наконецто были завершены – в «храм» шло восемь человек. Четверо гостей и четверо местных магов. Воины с облегчением поглядывали на них и с опаской в провал, на шпили «храма», и украдкой осеняли себя святыми знаками, надеясь, что не заметят командиры. Негоже бояться латнику элитного полка, но как не бояться, когда тут такое? Вот воины и скрывали свой страх даже от себя самих.

– Энет, проверь у них связку, – кивнул на архимастеров Санти.

– Уже проверил, все в порядке, – пробурчал граф. – Знаешь, рыжий, не нравится мне, как они на нас смотрят. Похоже, чтото замышляют.

– Зачем им это? – поинтересовался скоморох. – Мы сейчас – их единственная надежда на выживание.

– Не знаю… – задумчиво потер подбородок Энет. – Но мне их поведение не нравится.

– Оставь! – отмахнулся Санти. – Они не идиоты, чтобы сейчас лезть на нас.

– Сейчас и не полезут. А вот дальше может быть что угодно.

– Вот тогда и поглядим. У нас пока другая задача.

Вздохнув, граф отошел. Все же, несмотря на императорскую корону, рыжий во многом так и остался уличным мальчишкой, ничего не понимающим в паучьих отношениях власть имущих. Судит людей по себе и другим, имеющим честь. А таковыми являются далеко не все, для многих главное – личная выгода, и гори все ярким пламенем. Придется самому приглядеть за архимастерами, чтобы чего не учинили – сволочи еще те, даже по первому впечатлению. Давно руководствующиеся только целесообразностью.

Закончив проверку защитных заклинаний, Санти приготовил пару атакующих и двинулся по склону вниз. За ним Лек, местные маги и Энет с Хратом. Граф по ментальной связи поделился с орком своими подозрениями и тот тоже старался не выпускать архимастеров из виду. Оба приготовили на всякий случай коекакие сюрпризы – не обрадуются местные, если решат предать.

Поначалу под ногами была мягкая трава, однако когда группа спустилась саженей на двести, та исчезла – теперь они шли по голой, каменистой почве, от которой пахло чемто затхлым. Вскоре начали попадаться островки черной грязи, воняющей совсем уж мерзостно, ни одна помойка так не воняет – ее старались обходить, вступать в нее не хотелось никому. Немного позже пришлось остановиться ненадолго, чтобы соорудить заклинание, не позволяющее чувствовать запахи – вонь стала просто нестерпимой. В следующий раз маги остановились, только добравшись до границы тумана – он обрывался резко, стеной, что сразу говорило о его неестественном происхождении.

Три самых высоких шпиля «храма» возвышались над головами, заставляя ежиться – слишком отвратительное они производили впечатление. Слишком сильной чуждостью веяло от них. Если архитектура черного полигона, например, или РуркДхалада тоже была чуждой, но при этом имела свою, ни на что похожую красоту, то здесь… Здесь было нечто жуткое – видимо тот, кто возводил это здание, обладал какойто абсолютно вывернутой логикой. Торчащие под разными углами шипы, обломки, зубцы не совмещающихся между собой цветов – и это самое малое. Описывать чудовищный «храм» словами никто из путников бы не взялся – нет нужных для этого слов в человеческих и не человеческих языках.

– Странно всетаки, что за пределами котловины – никаких следов присутствия этой дряни… – пробурчал себе под нос Лек, брезгливо глядя на клубящийся у своих ног туман.

Однако нир Корвайд услышал его слова и ответил:

– Ничего странного, юноша. Посмотрите на самом глубоком уровне как сформирована основа заклинаний, держащих храм. Она позволяет эманациям «храма» идти только по определенным силовым каналам, направляет по ним. И никуда больше эти эманации не движутся.

– Вы, пожалуй, правы, – согласился горец, посмотрев на несколько уровней глубже. – Мерзость, конечно, но строил эту мерзость не просто талантливый, а гениальный маг. Буквально все предусмотрел.

– Хотелось бы еще только понять цель ее создания… – поморщился архимастер.

– У меня есть коекакие подозрения, – хмуро бросил Энет, тоже изучив основные плетения «храма». – Но перед тем, как озвучить их, хочу посмотреть, что внутри. Если я прав, то там должны быть тысячи скелетов.

– Вы думаете… кровная магия?.. – побледнел мэтр Альви. – Жертвоприношения? Святой Творец!

– Не могу ручаться, но коечто наводит на такие мысли, – граф выглядел очень недовольным. – Посмотрите сами, все потоки плетения замкнуты на главную ось. Думаю, если мы сможем выдернуть ее, то заклинание схлопнется само собой. Но беда в том, что ваш мир – не источник этой пакости и даже не ее центр. Хотя в связке шести миров, в которую он входит – именно он основа. И если удастся сделать то, что я говорил выше, то вашему миру и остальным пяти не будет угрожать больше ничего. Но это временно, если не найти источник, то щупальца хаоса все равно снова прорвутся снова, пусть и через сотни лет.

– Возможно, – не стал спорить ректор, только очень задумчиво посмотрел на некрасивого молодого человека. Не думал, что этот паренек способен так четко анализировать энергопотоки и их связи. Что ж, тем он опаснее…

В последний раз проверив защиту, Санти шагнул вперед. По мере спуска туман скрывал собой все и вскоре ничего не стало видно. Пришлось переключить зрение на другой диапазон и одновременно выпустить во все стороны сканирующие заклинания. Нечто в «храме» явно ощутило, что в его владения вторглись чужаки – скоморох ощутил трепет энергопотоков, начавших формировать из себя какоето сложное плетение. Так, похоже их сейчас будут проверять на прочность…

– Внимание! – предупредил он остальных. – Левитируйте!

Пространство вокруг внезапно изменилось, склизкая почва под ногами исчезла, откудато потянуло мертвенным холодом. В Яриндаре в разгар зимы и то было теплее, чем сейчас в провале. Маги не рухнули вниз, все успели задействовать заклинания левитации. Но это не особо помогло: откудато стеной ударил ураганный ветер и потащил их вниз, как сухие листья. Скоморох едва успел раскинул связующую сеть, чтобы его спутников не разбросало в разные стороны. Вихрь нес магов, вертел и крутил, пытался разбросать, оторвать хоть когото, но ничего не вышло – сеть держала крепко.

Что же здесь творится? Кто создал все это? Зачем? По какой причине? Санти не знал, но твердо был намерен выяснить. И нейтрализовать любой ценой. Ведь родной мир совсем недалеко, он какимто образом связан с остальными пятью, и связан крепконакрепко. А значит, и его может начать разъедать эта дрянь. Кто знает, не связано ли случившееся дома за последние годы с этим вот? Вполне возможно. Слишком много событий, слишком быстро все обрушилось, слишком много усилий пришлось приложить, чтобы хоть както нормализовать ситуацию. Затем им на головы свалились гардианцы, и все снова пошло не так. Что из этого следует? А ничего хорошего. Но выводы пока делать рано.

Полет в неизвестность длился долго, маги с величайшим трудом держались вместе, противостоя усилиям вихря разбросать их. И преуспели – вихрь внезапно стих, и они мягко опустились у огромных ворот совершенно дикой формы – изломанной, кривой, ни на что знакомое не похожей. Эти ворота светились жутковатым серым светом, вызывающим дрожь, заставляющим ежиться – от него веяло чемто очень страшным, чемто настолько чуждым, что единственным желанием было тут же бежать сломя голову, бежать незнамо куда, лишь бы не видеть его.

– Похоже, нас приглашают… – задумчиво сказал нир Корвайд, глядя на начавшиеся становиться прозрачными ворота.

– Значит, вперед, – усмехнулся Лек. – Для того мы сюда и пришли.

Местные маги переглянулись, но кивнули – и сами понимали, что иного пути нет. Ворота тем временем окончательно исчезли, открыв клубящийся багровой мглой проход. Туда не хотелось соваться, но Санти взял себя в руки и, отправив вперед очередное поисковое заклинание, вошел. Его сразу же охватило чтото липкое и противное, сам воздух, казалось, прилипал к телу, дышалось с трудом. Скоморох решительно двинулся дальше, ощущая за спиной остальных. Как только все оказались внутри, ворота вернулись на свое место, перекрыв выход.

– Проклятье! – остановился мэтр Альви.

– Не стоит нервничать, уважаемый, – подошел к нему Энет. – Выберемся. В крайнем случае, телепортируемся обратно на берег.

– Да? – приподнял брови ректор. – Ну, дай Бог, дай Бог…

Туман медленно медленно рассеялся, и маги увидели огромное, непривычно выглядящее чернобагровое помещение, по колено засыпанное костями. Граф оказался прав – здесь когдато приносили человеческие жертвы, и не просто жертвы – судя по скелетам на древних алтарях, люди умирали долго и страшно. И похоже, не только люди – Санти заметил несколько эльфийских черепов, да и орочьи с гномьими попадались. Интересно, куда подевались принесшие остальных в жертву. У скомороха возникло нехорошее подозрение, и он, стараясь не наступать на кости, двинулся к центру «храма». Там стояло нечто непонятное, и только подойдя, он понял, что это тоже алтарь в форме девятиконечной звезды. На его лучах лежало по скелету в черных мантиях.

– Они покончили с остальными и… принесли в жертву самих себя… – глухо сказал стоящий позади Энет. – Собственной жизнью открыли дорогу этой дряни…

– Очень похоже… – согласно кивнул тоже подошедший нир Корвайд. – Хотел бы я знать, кто это был и откуда знал подобный ритуал… Неужели?..

– Что? – повернулся к нему Санти. – Вы чтото подозреваете?

– Подозреваем, – ответил вместо архимастера мэтр Альви. – Около двух тысяч лет назад в нашем мире была большая война между неким самозваным Владыкой и магическими орденами. Тогда в первый и последний раз объединились светлые и темные. Вместе они справились, хоть и с величайшим трудом, уничтожили Владыку и всех его последователей.

– Причина войны?

– Владыка хотел слишком многого, его не устраивала обычная власть, и обращался к силам, которым не стоило открывать дорогу в мир. Я знаю об этих событиях только из древних хроник, а там не сказано, что это были за силы. Возможно, и Хаос. После войны за служителями Владыки шла беспощадная охота – была пришедшая из седой древности легенда, что вот так… – маг кивнул на алтарь, – можно вернуть когото из небытия, и этого стремились не допустить. Возможно, это сделали уцелевшие служители, надеясь вернуть в мир своего господина. Но своей цели не добились, у них вышло чтото другое…

– Хотелось бы еще понять – что, – недовольно буркнул граф. – Посмотритека на это.

Он показал в центр алтаря, где пульсировал темным пламенем кристалл размером с голову ребенка.

– Судя по всему, это и есть ось язвы, разъедающей мир… – заключил мэтр Альви.

– Не думаю, – возразил Энет. – Скорее, это связующее звено с миромосновой язвы. Или близким к нему. Нужно отследить все связи и анализировать плетение. Вдруг найдем возможность разорвать связь. Понимаете, если мы это сделаем, то на некоторое время ваш мир, да и остальные – они заразились от вашего, окажется в безопасности. Но только на некоторое! Необходимо отследить откуда это распространяется и идти туда. Вот эти идиоты, – он показал на костяки на алтаре, – всего лишь открыли заразе доступ сюда. Она понемногу набирала силу, и в результате вы получили то, что имеете сейчас.

– Согласен, – поддержал кровного брата Лек. – Я – носитель Тьмы, поэтому многое вижу яснее других.

– Значит, транс, – заключил Санти и повернулся к местным магам. – Господа, сейчас мы объединим сознания и начнем отслеживать связи плетений «храма», затем проанализируем их и попробуем придумать, как это плетение разрушить. Своими выводами мы с вами обязательно поделимся.

– Вы умеете объединять сознания? – в глазах нир Корвайда появился какойто странный огонек.

– Да.

– Помощь нужна?

– Отслеживайте наши заклинания и поделитесь энергией, если понадобится, – попросил Санти. – Может и не понадобится, но мало ли…

– Хорошо, – кивнул архимастер. – Только… эээ… как бы это сказать?..

– Не зарываться? – усмехнулся скоморох. – Постараемся.

– Вот и хорошо.

Знание того, как объединять сознания, досталось Пятерым от Радужного Дракона. Но делать до сих пор они это не пытались – и так нелегко было освоиться с эмпатией и постоянным ощущением друг друга. Был бы выбор – они бы и сейчас предпочли обойтись без такого, знали, как потом будет трудно вернуть собственную личность.

«Начинаем, – скомандовал Лек. – Энет – ты ведущий».

«А почему я?!» – возмутился тот.

«Ты лучше нас разбираешься в ментальной магии, – пояснил горец. – Вот и делай».

«Не люблю я этого…» – недовольно проворчал граф.

«Любишь не любишь, а надо. Я тоже многого не люблю».

«Ладно…»

Вязь заклинаний, сформированная Энетом, накрыла кровных братьев, заставив архимастеров ошарашенно замереть – они никогда не думали, что можно выкрутить силовые векторы таким образом. Притом это была ментальная магия, тонкая и едва заметная, хотя граф, конечно, работал несколько грубее, чем привыкли здешние менталисты. Но она сетью накладывалась на потоки Сил, формируя из них нечто совершенно непонятное – в этом мире такого делать не умели. Архимастера отслеживали каждое плетение, отчетливо понимая, что сами ничего подобного сплести не в состоянии, и очень сожалели об этом.

Сознания кровных братьев, ставшие единым надсознанием, погружались все глубже, отслеживая куда ведут связи храмового плетения. Сейчас они бы без труда рассекли эти связи, если бы с ними был Тинувиэль. Но вчетвером… Нет, вчетвером они этого сделать не могли. Точнее, могли, но усилий придется приложить значительно больше. И результат не гарантирован.

Первый уровень постижения. Сканирование. Осмысление. Осознание. Вывод. Дальнейшее погружение. Второй уровень постижения. Сканирование. Осмысление. Осознание. Вывод. Недостаточно информации. Погружение. Сканирование. Осмысление. Осознание. Вывод. Данных все еще недостаточно, хотя модель постепенно начала складываться. Опять погружение. И так раз за разом.

Модель постепенно становилась все четче, ее взаимосвязи прорисовывались все яснее. Эмоции отключились в самом начале слияния и не мешали четверым мыслить, не застилали горизонт, иначе от того, что здесь когдато творилось, элианцев бы попросту вывернуло от омерзения. Вскоре все стало окончательно ясно. Но, к сожаления, прояснилась не вся структура системы хаоса, частью которой девятьсот лет назад стал этот «храм», а всего лишь относящаяся к их связке миров. Шести миров – родного и пяти других, где императоры побывали за последние дни.

Гдето находился мироснова, гдето не слишком далеко, но определить где именно не удалось. От него силовые потоки хаоса шли в несколько других подоснов, каждая из которых была связана с одним из миров других связок. Эти миры являлись в своих связках центральными, их поражало сильнее прочих, и от них язва уже расходилась по остальным. По счастью, еще не было поздно остановить это. Пока хотя бы в их связке. А вот затем придется двигаться дальше – координаты центральных миров других связок императоры определить сумели, хоть и не совсем точно. Придется идти от одного к другому, пока не получится обнаружить главный мир язвы – и там выжечь ее каленым железом дотла.

Пришло время отсекать мир, где они сейчас находились, от системы хаоса. Необходимые заклинания начали складываться сами собой, словно ктото извне подсказывал четверым, что делать. Так ли это было? Они не знали и не интересовались данным вопросом, сейчас не до того.

– Мэтр Альви! – позвал ректора нир Корвайд. – Вы только посмотрите, что они творят!

– Вижу, – недовольно буркнул тот. – Похоже, начали воздействие. Подготовьтека заклинание темного вихря. Это ко всем относятся. Как только они справятся с плетением «храма» и активизируют свое, мы должны ударить. Пророчество вы помните, мы не можем допустить, чтобы эти юнцы реализовали его. Пусть это тысячу раз будет неблагодарностью!

– Подготовим, – кивнул архимастер. – Но почему именно темный вихрь? Что он нам даст?

– Справится с магами такой силы мы не в состоянии, – устало пояснил мэтр Альви. – Единственный выход – сбросить юнцов в схлопывающееся храмовое плетение. И только в сам момент схлопывания! Отдача будет такая, что не справятся даже они. По крайней мере, даже если и не погибнут, то их затянет кудато. Главное, чтобы отсюда убрались.

– А кто помешает им потом вернуться и высказать свое неудовольствие? – поинтересовался один из остальных двух архимастеров.

– Никто, – усмехнулся ректор. – Но я распорядился активировать один интересный артефакт – амулет связи с собой захватил. Артефакт находится в Академии.

– Что за артефакт? – насторожился нир Корвайд.

– Искажающий силовые линии мира. До сих пор я полагал его бесполезной безделушкой, так как наши маги телепортироваться не умеют. Однако теперь вижу, то ошибался. После активации этого артефакта любая телепортация вызовет сбой – телепортирующийся прибудет на место по частям. Так что если захотят вернуться – пусть возвращаются. Мы, так и быть, не поленимся похоронить то, что от них останется.

– Отлично! – облегченно улыбнулся архимастер. – Раз так, действуем. Гости почти завершили свое плетение.

Маги то и дело косились на стоящих у алтаря иномирцев и ежились – их заклинание выглядело слишком сложным и энергонасыщенным. Даже представить, что сам сплетаешь такое, и то страшно. Оно постепенно охватывало собой все силовые линии храмового плетения, отсекая одну за другой и гася их. «Храм» затрясся, с потолка посыпался какойто мусор, поднялся ураганный ветер, дующий непонятно откуда. Затем все вокруг начало ритмично пульсировать, изменялись пропорции предметов, то одно, то другое меняло цвет. Маги затравлено оглядывались, стараясь держаться вместе и готовя свое заклинание.

– Пора! – бросил мэтр Альви в момент, когда над алтарем вспыхнул столб темного свечения.

И архимастера отпустили заклинание темного вихря. Оно подхватило гостей, как пушинку, и повлекло прямо в клубящуюся мглу. Но те не растерялись, почти мгновенно создав контрзаклинание, не успели лишь на мгновение – свечение сошло на нет и с громким, неприятным звуком исчезло, прихватив с собой одного из них, рыжего веснушчатого парня. Его в последний момент затянуло в закрывающуюся трещину мироздания. Остальные трое опустились на алтарь и открыли глаза.

– Зачем?.. – набатом прозвучал вопрос носатого молодого человека. – Зачем вы это сделали?!

Архимастера обреченно прикрыли глаза и приготовились к смерти.

9. Дорога горечи

Проводив взглядом пролетевший над головой рейсовый глайдер, Зак досадливо сплюнул себе под ноги и поплелся дальше. Последние деньги он только что пропил, но до нормальной дозы отставному офицеру было далеко, даже в голове не зашумело. А пенсия только через пять дней. Придется в эти пять дней вести трезвый образ жизни – жратва дома пока есть. Непослушными пальцами он выковырял из кармана мятую пачку сигарет и закурил. Гнусность настроения зашкаливала – словно кошки в душу насрали.

– Эй, дядя, дай закурить! – заставил его обернуться чейто молодой, наглый голос.

В проулке слева стояли пять похохотывающих юнцов. Зак даже слабо удивился – совсем ума лишились, что ли? Или не местные? Скорее последнее – из местных гопников никто не рискнул бы приставать к бывшему космодесантнику, научены горьким опытом. Давно переходят на другую сторону улицы, едва завидев. Драться ему не хотелось, но быть битым не хотелось еще больше. Что ж, придется преподать дуракам урок, чтобы раз и навсегда запомнили: к ветеранам цепляться не надо, можно отхватить по полной.

– Ты чо, дядя, вкрай охерел? – вышел вперед юнец с тонкими черными усиками, одетый в модную безрукавку. – А ну выверни карманы! Слыхал?!

Он поигрывал рельефными мышцами и всем своим поведением как бы говорил: посмотрите какой я крутой. Вот только по его движениям отставной капитан космодесанта сразу понял – не боец, обычный качок. Такие способны драться только толпой, и только с теми, кто не способен защититься, а получив отпор, сразу поджимают хвост. Мелкая шавка, притворяющаяся волкодавом.

– Побереги здоровье, щенок, – посоветовал он.

– Борзеет! – высунулся изза спины главаря еще один гопник. – Надо поучить!

Главарь осклабился и достал из кармана нож.

– Крутой, да? – поинтересовался он. – Ну, поглядим…

– Смотри, – пожал плечами Зак, ему было скучно.

В этот момент все и произошло. Внезапно по улице пронесся порыв холодного ветра, воздух пронзили несколько молний, хотя никакой грозы не было и в помине. Капитан удивленно посмотрел в небо, однако увидел только яркие звезды. Странно. Затем по глазам ударила вспышка света, а когда она погасла, между Заком и гопниками стоял еще один парень. Очень странно одетый, отчаянно рыжий и веснушчатый. Он пошатывался, был сильно бледен. Капитан сразу понял, что бедняга ранен – в свете фонаря он заметил, что правое плечо рыжего залито кровью, на скуле ожог, кожа пошла волдырями.

– Этот козел еще откуда взялся? – растерянно уставился на него черноусый главарь. – А ну выворачивай карманы, не то на перо посажу!

– Вы мне? – поднял на него глаза рыжий.

– Тебе, кому ж еще, придурок! И быстро давай!

Главарь ткнул в его сторону ножом.

– Это что, бандиты? – повернулся парень к Заку.

– Да какие это бандиты? – презрительно фыркнул тот. – Так, шелупонь подзаборная.

– Ааа… – кивнул рыжий. – Не выношу таких тварей, всегда их давил.

Он скользящим шагом двинулся в сторону гопников. Движения этого совсем еще молоденького парнишки заставили Зака изумленно распахнуть глаза – он видел перед собой мастера боя, причем очень высокого класса – сам будучи таковым, мог разглядеть. Несколько почти незаметных ударов – и гопники развалились на мостовой в живописных позах. Это несмотря на рану!

– Замочил? – опомнился капитан.

– Нет, воды я на них не лил… – растерялся рыжий.

– Да я не в том смысле! – отмахнулся Зак. – Убил?

– Зачем? – удивленно посмотрел на него парень. – Не люблю убивать без особой необходимости, на мне и так слишком много крови. Отключил ненадолго.

Много крови? Дела… Интересно, кто он? Тоже космодесантник? Нет, слишком молод для этого. Может, из спецподразделений СБ? Для них, говорят, бойцов с пеленок растят в спецшколах. Вполне возможно. Но обдумать это можно и позже, а сейчас надо валить отсюда побыстрее, пока легавые не появились – эти твари очень не любят бывших офицеров космодесанта, вечно вешают на них всех собак.

– Уходим! – бросил он парню.

– Куда? Зачем?

– Да легавые скоро здесь будут! Не надо нам с ними по поводу этих, – он кивнул на гопников, – объясняться.

– Легавые?.. – удивился рыжий. – Кто это?

– Да полицейские, хрен им на уши! – не выдержал Зак. Он что, не понимает самых обычных слов?

– Это стражники, что ли?

– Они самые! Валим отсюда!

Рыжий недоуменно пожал плечами, но последовал за Заком. Двигался он с заметным трудом, держась рукой за плечо и тихо ругаясь сквозь зубы.

– Ранен? – поинтересовался капитан.

– Да, – буркнул парень. – Вместо плечевого сустава мешанина из костей и мяса. Осколком алтаря плечо разворотило, он в ране остался. Цвет Здоровья почемуто не срабатывает. Наверное, надо осколок вытащить, чтобы рану заживить. А для этого хирург нужен…

– Тогда как ты ходишь?! – вытаращил глаза Зак.

– Отключил боль, я умею это делать. Хорошо учили в свое время.

– Завидую… – покачал головой капитан. – Мне бы так. Когда ранили на Диркане, так от боли волком выл, пока обезболивающее не вкололи.

– Это умеют делать только маги или горные мастера. Я и то, и другое.

– Горные мастера?..

– Это мастера боевых искусств в моей стране так называются.

– В твоей стране? – задумчиво переспросил Зак, у него сразу возникли нехорошие подозрения. – А откуда ты?

– Из Элиана, – ответил рыжий. – И убей меня Единый, если я понимаю, как я сюда попал и где я вообще! Впрочем, как еще можно предположить, а вот где…

– В столице Торлайда, – сообщил капитан, с недоумением глядя на парня. Головой его приложило, что ли? Не знать, где ты находишься? Однозначно, контузия. – Ривенсайде.

– Дорхотово копыто! – вдруг непонятно выругался рыжий. – Боль сквозь блок пробивается… Где бы в этом вашем Ривенсайде хирурга сыскать? Надо осколок вытащить…

– Да хирургато найти не проблема, – проворчал Зак. – В любой клинике их полно. Только вот есть ли у тебя деньги, человече? Можно, конечно, в бесплатную больницу для бедных обратиться, то тогда тебя легавые точно за задницу возьмут. Слишком ранение характерное.

– Денег нет, – вздохнул парень. – Ваших денег. Хотя, золото, наверное и у вас в ходу?

– Золото? – вытаращился на него капитан. – Кому нужен этот технический металл? Он ничего не стоит.

– Мда… Тогда нет. И со стражей вашей объясняться не хочется…

– Если дело только в осколке, могу вытащить, не раз такое ребятам в полевых условиях делал, – сам не зная почему, предложил Зак. – Инструменты есть. Дома. Ты говорил, что сможешь потом залечить рану?

– Смогу, – подтвердил рыжий. – Спасибо. Меня, кстати, Санти зовут. Сантиар Эрхи.

– Заккери Керлиат, капитан космодесанта в отставке.

– Очень рад познакомиться, – слегка смущенно улыбнулся рыжий.

– Я тоже, – кивнул Зак. – Двинули, до моей берлоги совсем недалеко, два квартала. Дойдешь?

– Постараюсь.

Бросив на парня подозрительный взгляд, капитан покачал головой – судя по виду, боль усиливается, упомянутый им блок уже не справляется. Да и ничего удивительного, на плечо парня взглянуть страшно – он сам бы с такой раной давно в полной отключке валялся или орал благим матом.

Через десять минут Зак открыл дверь своей небольшой квартирки, расположенной в одном из самых отвратительных районов столицы – Гарвенате. Трущобы, где в основном обитали наркоманы, шпана и прочее отребье. Ни на что большее его выходного пособия не хватило. Впрочем, капитан по этому поводу не особо переживал, его больше бесило то, что он мог бы еще служить и служить, но увы. Множество офицеров по окончанию войны оказались ненужными новому правительству. Зак в том числе. Армию сократили настолько, что это вызывало шок. А ведь враги такого не сделали – наоборот, крепили и армию, и флот, явно готовясь к новой войне. Это понимали все, кроме господ из палаты лордов. Но они имели власть, в отличие от кесаря.

– Заходи, – буркнул он.

– Благодарю, – рыжий, судя по еле слышному голосу, был на грани потери сознания.

Доведя парня до дивана, Зак уложил его и поскорее набрал горячей воды в первое попавшееся относительно чистое ведро – перед операцией необходимо промыть рану. Затем достал из шкафа бокс с хирургическими инструментами. Предпочитал всегда иметь их под рукой, особенно в поле. Поэтому еще за несколько лет до отставки купил, потратив на это двухмесячное жалование. Ох как же эти инструменты потом пригодились! Не раз доводилось бывать в таких условиях, что до госпиталя не добраться. Многим из боевых товарищей Зак спас жизнь, удалив осколки или пули и зашив раны. Пригодились знания основ хирургии, полученные в далекой молодости, когда он учился в медицинском институте, надеясь стать врачом. Однако отучился только два курса – началась война. Призыв. Бои. Училище космодесанта. Потери и еще раз потери. Скольких друзей схоронил Зак за прошедшие двадцать лет…

Не хотелось бы, чтобы этот незнакомый парнишка умер у него на руках. Жаль его, совсем еще юн, ничего в жизни не видел. И неважно откуда там он родом. Да и в объяснениях с полицией ничего приятного нет. Если начнется ухудшение, придется срочно вызывать скорую, пусть везут в больницу – и будь что будет.

Вымыв руки, Зак натянул резиновые перчатки – последние остались, надо будет еще прикупить. Затем осторожно промыл рану. Санти терпел, только замычал сквозь зубы, да мертвенно побледнел. Присмотревшись, капитан понял, что сидящий в плече осколок – каменный. Это где же парня угораздило такую пакость в плечо отхватить? Впрочем, не время думать об этом. Резко выдохнув, Зак взял скальпель.

– Сейчас будет больно, – предупредил он. – Осколок слишком глубоко засел, надо рассечь ткани вокруг, чтобы достать. Вытерпишь? Обезболивающего у меня нет…

– Вытерплю, – едва слышно ответил Санти. – Мне главное – осколок убрать, рану потом почти мгновенно затяну.

Зак только головой покачал, не поверив в невозможные фантазии. Выдумает же! Почти мгновенно. В биованнах действительно выживали самые тяжелые, да и выздоравливали очень быстро, хоть и не мгновенно, но это в биованнах, а лечение в них чрезвычайно дорого. Даже во время войны на него могли рассчитывать только высшие офицеры, чином не меньше полковника. А сейчас и подавно. Но парень утверждает, что он сам себе биованна, а то и нечто покруче. Чушь, конечно. Однако гдето в глубине души шевелилось сомнение – уж больно странно появился Санти в забытом Богом переулке.

Несколькими быстрыми разрезами капитан обнажил осколок, пережал самые крупные сосуды зажимами, вытер кровь тампоном и на мгновение задумался. Как вытаскиватьто? Не ухватишься.

– Не беритесь за него руками, – предупредил рыжий. – Осколок опасен. Не знаю точно чем, но энергопотоки в теле он мне перекрыл полностью.

Не браться? Хорошо. Порывшись в боксе, Зак нашел щипцы и прихватил им осколок за край. Затем осторожно потянул. Щипцы соскользнули. Удача улыбнулась капитану только на шестой раз. Выругавшись, он облегченно улыбнулся и бросил окровавленный осколок в тазик.

– Слава Единому! – на лице Санти появилась радость. – А теперь…

Он произнес какуюто странную, звенящую фразу на незнакомом языке. Зак бросил взгляд на рану и ошалело отступил на шаг – та на глазах затягивалась. Вот на ее месте образовался уродливый шрам, а затем рассосался и он. Ровное, гладкое, здоровое тело. Что за чудеса?!

– Вот и все! – вскочил на ноги рыжий. – Большое вам спасибо, Заккерия!

– Ну ты даешь, парень… – только и сподобился выдавить капитан, опускаясь на ближайший стул.

– Я – маг, – развел руками Санти. – Я не только себя так лечить могу, но и других. На слишком многих меня, конечно, не хватит, но человек двадцать вполне потяну. Не сейчас только, мне все это дорого встало, энергии практически не осталось. Отдохнуть надо.

Перед глазами Зака тут же встал полковник Хольберг, которого неделю назад выписали из госпиталя – умирать. Врачи сказали, что он проживет не больше месяца. А у бедняги трое детей – он единственный кормилец семьи, жена больна. Все бывшие сослуживцы сейчас потихоньку собирали деньги, чтобы вручить ей после похорон. Но сколько там они смогут собрать? Тоже люди отнюдь не богатые…

– А сможешь помочь одному моему другу?.. – глухо спросил Зак. – Он умирает. Рак…

– Всего лишь? – широко улыбнулся Санти. – Без проблем. Только мне надо отоспаться, а завтра сделаю. Я сейчас ни на что не годен, даже портала открыть не смогу. Ребята, конечно, нервничать будут, но я не в состоянии телепортироваться…

– Телепортироваться?! – перехватило дыхание у капитана. – Ты и на это способен?!

После того, как на его глазах затянулась рана, он готов был поверить уже во все.

– Способен, – подтвердил рыжий. – Я маг. А у вас технологическая цивилизация? Магии нет?

– До сих пор считал ее выдумкой, – развел руками Зак.

– А в космос вы летаете?

– Естественно. В состав нашей страны входят двадцать девять планет. Недавно закончилась война с Мерванской Директократией – это тоже многопланетное государство, и значительно больше нашего.

– Интересно как… – загорелись энтузиазмом глаза Санти. – Мы еще не сталкивались с многопланетными странами. Да и в космос не вышли – между мирами путешествуем при помощи телепортации.

– Цивилизация, идущая иным путем… – Зак вздрогнул. – Никак не думал вот так встретить ее представителя…

– Меня сюда забросило случайно, – нахмурился рыжий. – Изза предательства людей, которым мы помогли.

– И у вас, значит, такое бывает… – капитан помрачнел.

– Люди везде остаются людьми. Есть и такие, у кого нет чести.

– Есть. И именно они чаще всего преуспевают, как ни грустно.

– А это уже зависит от того, каковы законы страны, – возразил Санти. – В Элиане они к управлению государством не допускаются. Впрочем, это долго рассказывать.

– Ты прав, – спохватился Зак. – Спать пора, поздно уже. Тебе тоже отдохнуть надо, сам говорил.

– Надо.

Капитан быстро прибрался, нашел в шкафу чистую постель и постелил гостю на диване. Через четверть часа они оба уже крепко спали.

* * *

Тинувиэль не так давно уснул – нашел в Элиандаре двух симпатичных сестричекблизняшек и провел приятную во всех отношениях ночь – когда его разбудил вызов с крейсера. Спросонья эльф не сразу сообразил, что это такое гудит и вибрирует на столе рядом с кроватью, вскочил, хлопая глазами по сторонам, и только потом понял – амулет связи. Опять какаято пакость случилась?..

– Здравствуйте, адмирал! Чтонибудь произошло?..

– Да уж произошло… – раздался в ответ усталый голос ТтинШтара. – К системе приближается еще одна эскадра чужих кораблей.

– Проклятье! – от таких известий Тинувиэль сразу проснулся. – Мы и с первойто едва справились…

– В томто и дело, – уныло буркнул адмирал. – Но данные сканирования довольно любопытны – в этой эскадре корабли совсем не такие, как в прежней. Возможно, это ктото другой.

– Другой?.. Но откуда взялось столько?

– Ваша звездная система вышла из кокона, если помните. Представьте, что на вашей территории внезапно появился остров. Населенный. Вы разве не заинтересуетесь откуда он взялся и кто его населяет?

– Заинтересуюсь, – подтвердил император. – Что ж, все ясно. Но надо решать, что нам делать…

– Думаю, следует направить к эскадре разведывательный челнок, есть у меня несколько малых челноков с гипердвигателями, – вздохнул адмирал. – Пусть посмотрят что там и как.

– А ваш челнок сразу не уничтожат?.. – поинтересовался Тинувиэль.

– Вполне возможно, – еще раз вздохнул ТтинШтар. – Но пилот со штурманом успеют сообщить чтонибудь о вооружении эскадры, будем хотя бы знать, чего ждать.

– Вам не жаль терять людей?

– Жаль, но куда деваться?

– Пожалуй, есть выход… – задумчиво сказал эльф. – А что, если отправить вместе с вашими воинами эльдара? Он всяко успеет телепортироваться обратно, возможно даже сам челнок сумеет переместить, если тот не слишком велик. А уж людей прихватит точно.

– Это мысль! – в голосе адмирала послышалось явное облегчение. – А размеры? Разведывательный челнок примерно вдвое больше истребителя.

– Тогда с ним не все эльдары справятся…

– А разве они не одинаково сильны?

– Нет. Но это не суть важно. Куда прислать эльдара?

– Эээ… давайте в столицу Карвена, в порт. Там пусть обратится к любому патрулю. Челнок будет на месте примерно через четверть вашего часа.

– Хорошо.

Лейтенант РранТир и майор ДдинХорн настороженно посматривали на сидящего в кресле второго пилота человека в серосеребристом плаще с туманной маской вместо лица. Несмотря на то, что без эльдаров отбиться от неизвестного противника не вышло бы, большинство гардианцев относилось к этим туманнолицым колдунам с опаской. До сих не могли понять, как элианцы делают все те невероятные вещи, которые довелось повидать. Одновременно они испытывали благодарность.

Шен тоже поглядывала на гардианцев с любопытством, до сих пор вблизи их еще не видела. Тинувиэль отправил именно ее на случай, если придется вести переговоры – в политике королева Нартагаля все же разбиралась лучше прочих. Да и то, что она носительница Тьмы, тоже сыграло свою роль. Жаль было хоть ненадолго расставаться с Эхе, но долг есть долг. Она рыцарь Престола – и этим все сказано.

– Господин эльдар, – оторвал ее от размышлений голос майора ДдинХорта. – Мы предполагаем выйти из гипера неподалеку от эскадры – она в данный момент тоже вышла в обычное пространство на границах системы. Похоже, начали сканирование.

– Я буду держать наготове заклинание телепортации, – кивнула Шен. – В случае нападения постараюсь переместить челнок на орбиту. Если не выйдет, бросим его и уйдем в Карвен сами.

– Мы в курсе, – помрачнел майор, которому очень не хотелось терять челнок. – Надеюсь, эти не такие же, как предыдущие, и захотят вначале поговорить, а не сразу нападут.

– Хотелось бы, – согласилась королева. – Вы на такой случай уполномочены адмиралом вести переговоры?

– Да.

– Мне его величество тоже дал необходимые полномочия. Вот только…

– Что? – насторожился ДдинХорн.

– Считаете, что стоит вести переговоры с чужаками по отдельности? – в голосе Шен появилась озабоченность. – Отнесутся ли к нам в таком случае с уважением?

– Адмирал думал об этом, – усмехнулся майор. – Он приказал в случае переговоров поддержать вас. Временно считайте нас вашим флотом.

– Хорошо, – наклонила голову королева. – И благодарю.

– Внимание! – прервал их разговор лейтенант. – Выходим из гипера. Расстояние до эскадры – примерно два миллиона элианских верст.

На обзорных экранах вместо серой мглы гиперпространства загорелись звезды. Шен проглотила образовавшийся в горле комок – переход в обычное пространство оказался довольно неприятен – и с интересом уставилась на экраны. Но ничего важного там не увидела – звезды и звезды.

– На эскадре нас заметили, – сообщил лейтенант. – Малые корабли начали отход под защиту больших.

– Атакуют?.. – наклонилась вперед королева.

– Пока нет. Сканируют челнок всеми возможными средствами. Так, пошел вызов на восьмом диапазоне грависвязи!

– Ответь! – скомандовал майор.

Один из экранов над панелью управления загорелся, и на нем появился смуглый сухопарый мужчина в незнакомой форме. Обычный человек на вид, только глаза несколько великоваты. Он с явно заметным любопытством оглядел всех троих, кивнул чемуто своему и заговорил. На незнакомом языке. К сожалению, переводной амулет работал только при личном контакте, на расстоянии он был совершенно бесполезен. Чужаку ответили на всех известных языках, но он, похоже, тоже ничего не понял, так как нахмурился и бросил комуто несколько слов. Его изображение вскоре сменилось подвижной картинкой, на которой Шен увидела приближающийся к большому кораблю малый, похожий на их челнок. Затем этот малый корабль влетел внутрь и опустился на очерченную белым кругом площадку в какомто огромном помещении.

– Нам предлагают совершить посадку… – майор выглядел задумчивым. – Как считаете, соглашаться?

– Да, – решительно сказала Шен. – Нас для того и посылали сюда.

Затем она достала из поясной сумки еще два переводных амулета и протянула гардианцам.

– Что это? – поинтересовался ДдинХорн, вертя клипсу в пальцах.

Королева объяснила.

– Интересно, – заметил майор, цепляя амулет на мочку уха. – Значит, переводчик работает только при личном контакте?

– Да.

– Тогда он скорее всего улавливает образы, образующиеся в мозгу при произнесении слов, и транслирует их прямо в мозг собеседника.

– Возможно, – пожала плечами Шен. – Мне важно, что он делает нужное.

– Да, это важнее всего, – согласился майор.

На экране тем временем снова появился смуглый незнакомец и чтото спросил. Видимо, спросил, так как интонации были вопросительные. ДдинХорн медленно наклонил голову и приказал лейтенанту вести челнок на посадку. Одна из посадочных аппарелей самого крупного корабля чужаков, видимо, тяжелого крейсера, заиграла по ободу огнями, показывая куда садиться. Челнок двинулся туда, затем сбросил скорость, уравнял ее со скоростью корабля и скользнул внутрь через открывшуюся диафрагму. Его сопровождали три истребителя – ничем иным эти стремительных обводов машины быть не могли.

Мимо промелькнули ярко освещенные стальные фермы, после чего челнок вылетел в большое помещение, где на окруженных белыми кругами площадках стояли различные летательные аппараты. Похоже, ангар. Пилот сбросил скорость почти до нуля и вскоре заметил, что одна из площадок мигает желтыми огнями. Невдалеке он увидел человека, указывающего на нее светящимся жезлом. Сомнения отпали, и челнок мягко опустился на палубу. Его тут же окружили люди в форме, направившие на люк оружие.

– Что ж, идем, – встал майор, ему было несколько не по себе.

– Хорошо, – тоже поднялась на ноги Шен. – А лейтенант?

– Пусть остается в челноке.

– Нам лучше не расставаться. Как иначе я смогу телепортировать всех нас в Карвен?

– Ах да! – вспомнил ДдинХорн. – Вы правы. Лейтенант, идете с нами.

– Есть! – отозвался тот.

– Переворы начну я, – заметила королева.

– Хорошо.

Выйдя наружу, Шен обратила внимание на стоящих в некотором отдалении двух пожилых офицеров с крупными золотыми листьями на погонах, в странных головных уборах, похожих на перекрученные береты. Похоже, именно эти двое здесь главные. Королева направилась к ним, не обращая ни малейшего внимания на держащих ее на прицеле воинов в глухих шлемах со стеклянными забралами. Те неохотно расступились.

– От имени его императорского величества Сантиара I приветствую вас, господа! – поздоровалась она, подойдя.

– Вы знаете наш язык?! – изумился седой, плотного сложения мужчина.

– Нет, у меня есть автоматический переводчик, работающий при личном контакте, – пояснила Шен. – При его использовании любому разумному кажется, что я говорю на его родном языке. И наоборот.

– Ясно, – кивнул седой. – Приветствую вас и его величество от имени правительства Фангойской Конфедерации! Позвольте узнать ваше имя?

– Я – рыцарь Престола Элианской империи, иначе говоря – эльдар, а эльдары с того момента, как становятся таковыми, лишаются имен, – голос нартагальской королевы был абсолютно ровен и спокоен. – Также прошу не требовать открыть лицо – согласно законам нашей страны, рыцарь Престола не имеет права открывать своего лица никому.

– Благодарю за информацию, уважаемый господин эльдар, – поклонился офицер. – Я командир этого крейсера, полковник Д'Оррилан. Рядом со мной старший помощник, коммандер Шателье.

– Очень приятно, – тоже поклонилась Шен. – Мои спутники представляют наш военный флот. Майор ДдинХорн и лейтенант РранТир.

Полковник окинул гардианцев оценивающим взглядом. Те вытянулись по стойке смирно, отдали честь и щелкнули каблуками – пусть этот офицер и чужак, но выше по званию, а значит, они обязаны приветствовать его соответствующим образом. Д'Оррилан с Шателье тоже отдали честь, непривычно вывернув руки.

– Прошу сообщить чем является ваше появления в границах нашей звездной системы, – тон королевы звучал настолько холодно, что им можно было заморозить воду. – Это объявление войны?

– Нет, – отрицательно покачал головой полковник. – Мы прибыли на разведку. Ваша звездная система неожиданно возникла из ниоткуда на стыке границ нескольких государств, в том числе и нашего. Согласитесь, это несколько необычно. И любое правительство обязано проверить, что здесь на самом деле происходит. Мы получили приказ обследовать систему и вступить в контакт с ее населением, если она населена.

– Очень хорошо, – кивнула Шен. – А то до вас здесь появлялись невежливые господа, пожелавшие забросать нашу планету кварковыми бомбами. Пришлось слегка проучить их.

– Кварковыми бомбами?! – полезли на лоб глаза Д'Оррилана. – Вы не шутите?! Да кто мог на такое пойти?! Использование кварковых бомб запрещено Нарлайской конвенцией! Никто уже сотни лет не решается нарушить запрет, на нарушителя набросятся все скопом…

– Ктото решился, – пожала плечами королева. – Нам неизвестно, кто это был. Однако мы выясним. С агрессорами империя находится в состоянии войны – такое не прощается.

– Полностью с вами согласен… – растерянно сказал полковник. – Могу также сказать, что если это какаято из известных цивилизаций, то неприятностей у нее будет выше крыши. У вас сохранились записи боя?

– Майор? – повернулась к гардианцу Шен.

– Записи сохранились, ваша светлость, – поклонился тот. – У меня на коммуникаторе есть снимки вражеских кораблей.

Королева внутренне усмехнулась – ДдинХорн назвал ее не принадлежащим ей титулом. Впрочем, ее титул на самом деле выше, но ему об этом неизвестно. Поэтому пусть называет, как хочет. Это не имеет ни малейшего значения.

– Вы можете показать их? – насторожился командир крейсера, переглянувшись со старпомом.

– Покажите, – приказала Шен гардианцу.

– Есть, ваша светлость! – безразлично ответил майор и достал из кармана коммуникатор.

Он подошел к полковнику и вывел на небольшой голографический экран сперва изображение крейсера нападавших, затем эсминцев, авианосца, бомбардировщиков и истребителей. С каждым новым изображением лица чужаков вытягивались все сильнее.

– Алливийцы, – заключил, наконец, Д'Оррилан. – Однозначно, алливийцы. Их обводы. Но…

– Что? – слегка наклонилась вперед Шен.

– Такое поведение для них совершенно несвойственно! Вменяемые и прагматичные люди! Весьма осторожные и осмотрительные. Обычно руководствуются только выгодой, пальцем не пошевелят просто так, не говоря уже о том, чтобы гибнуть без толку. Я бы еще поверил, если бы это были кархоинцы, эти безумцы еще и не на то способны, но алливийцы?.. Чтото здесь странное…

– Однако факт остается фактом, – холодно заметила королева. – Эти ваши алливийцы вышли из гиперпространства и тут же атаковали. Попытки связаться с ними ничего не дали – нам просто не ответили. Изза неожиданности нападения мы понесли немалые потери и прощать этого не намерены.

– Это ваше право, – согласился полковник. – Мы немедленно уведомим наше правительство о произошедшем инциденте. Думаю, уже завтра Алливия получит ноты протеста от всех близлежащих стран. Единственно…

– Что?

– Не могли бы вы сообщить откуда здесь взялась ваша звездная система и как это произошло?

– Могу, – столь же холодно, как и прежде, ответила Шен. – Наша система находилась в так называемой минивселенной. Иначе говоря, в пространственновременном коконе. В результате некоего эксперимента кокон исчез, и система оказалась здесь.

– Вот как… – задумчиво посмотрел на нее командир крейсера. – Интересно. Но хочу сказать, что вы выбрали очень неудачное место для выхода из кокона. За него уже несколько столетий идут территориальные споры. А то и войны…

– В случае агрессии мы будет защищаться, – пожала плечами Шен. – Применяя при этом все доступные средства. Поверьте, захватить нашу систему будет очень и очень непросто, если вообще возможно.

– Обсуждать данный вопрос не в моей компетенции, – поднял руки полковник. – Я доложу обо всем услышанном имеющим право решать. Какие я получу от них приказы – не знаю.

– Резонно, – кивнула королева. – Что ж, на этом, думаю, первую встречу можно и завершить. Мне тоже необходимо доложиться моему императору.

– Я почти уверен, что наше правительство пожелает договориться, – поклонился Д'Оррилан. – Но другие… Тут трудно чтолибо предсказывать. Думаю, вам вскоре стоит ждать визитов эскадр всех восьми стран, расположенных неподалеку. Мы на всякий случай останемся на границах системы – при виде наших кораблей никто не решится атаковать вас, как это сделали алливийцы.

– Благодарю, – наклонила голову Шен. – А теперь прошу разрешения удалиться.

– Хорошо. Я распоряжусь, чтобы вас выпустили.

Королева низко поклонилась и вернулась в челнок, гардианские офицеры поспешили последовать ее примеру – они неуютно чувствовали себя на чужом корабле. Тем более столь огромном, раза в три больше, чем родной «ДдинРат II». Расслабились они только тогда, когда челнок отошел на достаточное расстояние и нырнул в гиперпространство.

Император с двумя эльдарами сидел на одной стороне стола и смотрел на рассаживающихся гардианцев – адмирала ТтинШтара, генерала ФфанТира, и лерда ХхинЛонга. Последний военным не являлся и какую он станет играть роль в предстоящих переговорах было неясно. Как гости присутствовали также король Нартагаля, касик Даркасадара, орочий Хранитель Очага, великий каган Степи и эльфийский Хранящий Свет – происходящее касалось всех живущих в этом мире разумных. Адмирал после возвращения челнока предложил правителям всех стран встретиться лично на нейтральной территории. После недолгих обсуждений местом встречи был избран Нартагаль. Эхе II охотно предоставил помещение, свой загородный замок, окружив его тройным кольцом гвардейцев совместно с элианскими горными мастерами и гардианскими десантниками.

– Ваши величества! – встал и поклонился лерд ХхинЛонг. – Господин адмирал! Позвольте мне начать это заседание. Почему мне? Я до переворота был губернатором одной из пограничных имперских провинций, состоящей из трех планет, и довольно долго варился среди дипломатов. Имею понятие, что такое галактическая политика.

– Хорошо, – сказал Тинувиэль. – Раз господин адмирал полагает, что вы можете оказаться полезны, мы тоже не имеем ничего против.

Остальные согласно кивнули.

– Благодарю, ваше величество, – еще раз вежливо поклонился лерд. – Итак, какова ситуация на данный момент? Сформулирую коротко. Наша – говорю наша потому, что нам, как и всем вам, отсюда никуда не деться – система вышла из кокона в густонаселенной области пространства. Нам еще повезло, что не на территории какогонибудь сильного государства, а на стыке границ нескольких. Судя по словам фангойского полковника – восьми. Нам известны пока только три из них. Вопервых, это сама Фангойская Конфедерация. Судя по названию, республика или чтото наподобие. Затем напавшая на нас Алливия. О ней неизвестно ничего, кроме того, что такое поведение для алливийцев несвойственно. И некий Кархоин, о котором неизвестно практически ничего. Разве только то, что фангойцы считают кархоинцев безумцами. Но нам это ни о чем не говорит. Мы, например, еще дома считали наших соседей сумасшедшими, а они просто были иными, имели свои взгляды на многое. Всего лишь.

– Да и нас такое случалось, – кивнул Тинувиэль. – Взять хотя бы конфликт с Карвеном.

– Вот именно. Теперь хочу озвучить коекакие сами собой напрашивающиеся выводы. Скорее всего, каждая из упомянутых восьми стран обладает сильным флотом. Нам им противопоставить нечего. Один старый, едва не разваливающийся крейсер, на котором почти не осталось боеприпасов – не в счет. Отсюда следует, что мы в глазах других цивилизаций сейчас являем собой слабое государство, которое может остаться независимым только в одном случае – если сумеет сыграть на противоречиях сильных и добиться того, чтобы на любого попытавшегося захватить его противника тут же ополчились другие страны.

– Согласна, уважаемый лерд, – наклонила голову Шен, сейчас она была в образе нартагальской королевы, а не эльдара.

– Я, пожалуй, тоже, – вздохнул император. – Вопрос только, как этого добиться…

– У нас в распоряжении пока слишком мало информации, мы вступили в контакт всего с двумя народами из восьми.

– Вряд ли встречу с алливийцами можно считать контактом, – иронично хмыкнул Тинувиэль.

– Неважно, ваше величество! – поднял ладони вверх ХхинЛонг. – Сейчас иное необходимо понять. Нам нужно быть едиными, чтобы нас воспринимали хотя бы как планетарное, мировое государство. Если соседи узнают, что здесь не одна страна, а несколько – они не станут воспринимать нас всерьез.

– Именно так! – встал касик Даркасадара. – Поэтому прошу разрешения сделать важное заявление. Ваше величество? Адмирал?

Тинувиэль покосился на ТтинШтара, тот на него, и оба согласно кивнули.

– Раньше я уже намекал вашему величеству о возможном вхождении Даркасадара в состав Элианской империи на правах отдельной провинции со своими законами, – продолжил Гарухак. – Сегодня я прошу вас принять официальное прошение нашей страны о коронном договоре!

Он низко поклонился и положил на стол запечатанный несколькими большими сургучными печатями свиток пергамента. Тинувиэль задохнулся от неожиданности. Касик что, не в себе?! Однако нет, он выглядел спокойным и решительным.

– О том же самом просит ваше величество и Нартагаль! – встал Эхе, покосившись на загадочно улыбающуюся Шен. – Прошение о коронном договоре рассмотрено и одобрено Палатой Смотрящих.

– А что скажут ваши инары?.. – растерянно поинтересовался император.

– Пусть вас это не волнует, ваше величество, – заверила королева. – Любой, осмелившийся протестовать, очень быстро замолчит навсегда.

– Но вам придется запретить рабство!

– Запретим. И добьемся исполнения запрета. Господин лерд правильно сказал – перед лицом опасности извне нам нельзя оставаться порознь. У нашего мира должен быть один правитель.

– Я принимаю ваши прошения и обещаю в кратчайший срок рассмотреть их…

– Прошу вас одновременно рассмотреть и наше прошение, – раздался звучный голос Хранящего Свет.

Чтооо?! Отец обезумел?! Тинувиэль растерянно уставился на Фартаэля. Тот выглядел усталым, но спокойным – нелегко, видимо, далось ему такое решение. Но что теперь делать ему самому?! Принимать все три прошения? Или отказать? Нет, отказывать нельзя, это оскорбление, и немалое. Проклятье, ну почему ребят нет?! Почему ответственность за все это свалилась на него! Он просто не готов! Губы молодого эльфа тряслись, хорошо хоть изза туманной маски никто этого не видел. Счастье, что отец не подозревает, кто сейчас сидит перед ним в образе императора…

– Великая Степь в моем лице сообщает, что мы пока не готовы стать частью Элианской Империи, слишком много влиятельных родов против объединения, – заговорил каган. – Однако наша верность, как и прежде, принадлежит императору Сантиару. Воины Степи исполнят любой его приказ!

– Благодарю, – наклонил голову его величество.

– Мы пока не считаем возможным просить коронного договора, – после недолгого молчания сообщил гардианский адмирал. – Однако на время кризиса вы можете считать нас своими подданными. С некими ограничениями, которые мы оговорим приватно.

Тинувиэль устало посмотрел на ТтинШтара и осознал, что тот о чемто напряженно размышляет. И пожалуй, он знал о чем. Императору было очень не по себе, настолько не по себе, что морозная дрожь по коже шла. Однако решение придется принимать именно ему, раз ребята все еще недоступны. Что из всего этого выйдет? Тинувиэль не знал, он неслышно молился Единому, прося избавить его от страшной ноши. Но одновременно понимал – не избавит. Нести ее до самой смерти. Он тяжело вздохнул, окинул напряженно смотрящих на него людей, эльфов и орков, а затем встал, чтобы объявить свое решение.

* * *

– Зачем?.. – повторил Лек, с гневом глядя на архимастеров. – Ну зачем?!

– У нас не было иного выхода… – едва слышно прошелестел мэтр Альви. – Пророчество Пяти Лучей. Мы не могли допустить его реализации.

– Что за пророчество? – насторожился Энет. – Извольте объяснить!

– Зачем?.. – устало поинтересовался ректор. – Вы нас все равно убьете, поэтому не вижу смысла откровенничать. Впрочем, вам отсюда тоже не выбраться.

– Это еще почему?

– А вы попробуйте куданибудь телепортироваться…

– Храт, – повернулся к орку горец. – Посмотри, но не перемещайся.

– Щас… – проворчал тот.

Он быстро сформировал портал, но не ступил в него, а начал сканировать точку выхода. Увиденное явно сильно удивило Храта, так как его брови поползли вверх.

– Ну что? – Лек требовательно смотрел на него.

– Худо дело… – скривился орк. – Не сбрехали, дорхотовы отродья. Там чтото типа гардианского поля подавления. Если попробуем телепортироваться, то будем порезаны на куски – все силовые векторы на фиг перемешаны.

– Весело… – констатировал горец. – И всетаки, господа, зачем? Мы же вам помочь пришли…

– А что потом? – горько усмехнулся мэтр Альви. – Какова цена вашей помощи?!

– Никакая! – возмутился Лек. – Мы бы просто ушли домой! Ваш мир отсечен от источника заразы, черная слизь, скорее всего, уже усыхает – без подпитки энергией Хаоса она долго не продержится. А нам нужно спасти еще несколько обреченных миров и обезопасить свой. Нам нет дела до вашего!

– Это вы сейчас так говорите! – отрезал ректор. – А что будет дальше? Не знаете? А я знаю! Слишком хорошо знаком с пророчеством!

– Да что говорится в этом вашем габтовом пророчестве?!

– Ладно, скажу, это ничего уже не изменит. Будто бы однажды в нашем мире должны появиться пятеро носителей первозданных Сил. Разных сил. Эльф, орк, горец, лорд и шут. Но при всем этом они являют собой единое целое. Их еще почемуто называют пятью лучами Дракона. И они поработят наш мир! Станут его владыками и выпьют его силу, лишив всех остальных магии!

– Судя по всему, о нас… – растерянно буркнул Храт. – Но с какой стати нам порабощать вас и лишать магии?! Мы не собирались этого делать! У нас своих проблем выше крыши!

– Не знаю, – опустил голову мэтр Альви. – Но в пророчестве говорится именно это. Я поначалу сомневался, специально спросил не эльф ли ваш пятый. Вы сами рассеяли мои сомнения. После этого я понял, что наши жизни ничего не стоят. И мы готовы были отдать их, чтобы остановить вас. Жаль, не вышло…

– Идиоты! – в сердцах буркнул Лек. – Неужели непонятно, что исполнение любого пророчества зависит от сотен условий?! Возможно, своим поступком вы как раз приблизили его исполнение! Почему? Да потому, что мы отныне воспринимаем вас как врагов. И только как врагов! Мы вам ничего плохого не сделали, наоборот – пришли помочь, а вы напали первыми. Поэтому не обессудьте. Убивать вас я не собираюсь. Живите как хотите. А мы все равно выберемся, можете даже не сомневаться. Идемте, ребята! На побережье посидим, подумаем как обойти искажение пространства.

Орк, аристократ и горец окинули архимастеров презрительными взглядами и двинулись к выходу, не обращая на них больше внимания. Те некоторое время стояли на месте, но оставаться в «храме», способном в любое мгновение обрушиться, тоже не захотели. Только дождались пока гости скроются из виду, не желая мозолить им глаза. Сейчас пощадили, но кто знает, что этим юнцам взбредет в головы дальше?

10. Враги и союзники

Санти, стараясь не выказывать удивления, рассматривал гигантские здания, потоки летающих машин между ними, сияющие всеми красками светящиеся надписи на стенах, хорошо видные даже в лучах местного солнца. И бесконечные толпы людей, снующих по всем уровням гигантского города. Как сказал вчера Зак, в столице официально жило около двадцати пяти миллионов человек, а неофициально – больше тридцати. И это, по меркам индустриальной цивилизации, еще немного. Скоморох тогда не поверил, а зря – сейчас увидел своими глазами. Большинство из увиденного он не понимал, слишком сложна оказалась жизнь здесь по сравнению с Элианом. Только абсолютная память и способность ускоренно мыслить, доставшиеся от Радужного Дракона, давали Санти шанс хоть чтото понять. Он старался, очень старался, но слишком мало времени прошло и слишком все вокруг было непривычно.

Еще скоморох тщательно отгонял о себя мысли о катастрофе – а случилась именно катастрофа. Он не сумел дозваться ни до ребят, ни до Тинувиэля. Не говоря уже о том, чтобы телепортироваться домой – словно ктото поставил непроницаемый для порталов барьер. В любое место в этом мире и не только в этом Санти мог переместиться, но туда, куда хотел, не получалось. В миры, связанные с Элианом, тоже доступа не было. Весь вчерашний день ушел на бесчисленные попытки добиться своего – с нулевым результатом. Скоморох пребывал в растерянности. Возникли, конечно, коекакие идеи, как справиться со всем этим, но их следовало для начала как следует обдумать.

– Нам на восьмой аэробус, – заставил его обернуться голос Зака. – Вот он, как раз подошел.

Опасливо покосившись на громадную тушу летающей машины, неспешно подвалившей к высокой решетчатой башне, названной отставным капитаном остановкой, скоморох незаметно вздохнул – и как такая огромная штука летает? И не падает при этом. Без всякой магии, что удивительнее всего! Элиан Завоеватель слишком многого хотел от них. Легко сказать: ищи союзников среди сильных цивилизаций. А как? Что империя может предложить хотя бы Торлайду, где он оказался? Да ничего! Слишком несопоставим уровень развития. Разве что магия могла бы заинтересовать кесаря, но поди найди тут одаренных – Санти сколько ни смотрел на местных жителей, но ни одного одаренного так и не обнаружил. Их просто не было! Почему? Он не знал, но на всякий случай продолжал искать.

Вчера выбраться к больному раком командиру Зака не вышло – тот отсутствовал, находился в военном госпитале на очередном обследовании. Вернулся только поздно вечером и, после звонка капитана, дал добро на визит. Не поверил, понятно, его словам о возможном излечении, но повидать боевого товарища был не прочь.

Летели довольно долго – столица оказалась огромна. Санти смотрел на Ривенсайд с высоты и задумчиво качал головой. Огромныйто этот город огромный, но грязный, перенаселенный, нездоровый. Эманации от него шли такие, что не дай Единый – злоба, ненависть, боль, отчаяние и безразличие. Особенно от трущоб. А их хватало – миллионы человек оказались после войны выброшены на улицу. Практически без средств к существованию. Преступность возросла неимоверно. Комуто все это оказалось выгодно – не происходит такого, если не выгодно. Весь опыт прежних элианских императоров буквально кричал об этом. Чем, интересно, вообще занят торлайдский кесарь? Почему не наводит порядок? Или… не имеет реальной власти? Вполне возможно. Все знания Санти о стране ограничивались рассказанным Заком. А что может знать о большой политике простой капитан космодесантных войск? Только то, что ему позволено знать.

– Выходим, – дотронулся до его плеча Зак.

Скоморох молча встал с неудобного, маленького креслица у окна и двинулся за капитаном к выходу. Там он увидел точно такую же решетчатую башню. На закрытой стеклами платформе они опустились к подножию и двинулись к высокому, этажей в тридцать, обшарпанному дому. Да и вообще местность вокруг заставила Санти брезгливо поморщиться – несусветная грязь, в Элиане такой никогда не видали. Не сумели бы развести, да и не дали бы – раньше оштрафовали виновников или направили их на принудительные работы.

– Нам сюда, – буркнул капитан, показав на один из входов в дом, на лавочке возле которого сидело несколько неопрятных старух, проводивших гостей подозрительными взглядами.

Поднимались на восемнадцатый этаж не по лестнице, а в какойто железной коробке с кнопками на стенах. Она надсадно гудела и тряслась, Санти это настолько не понравилось, что он на всякий случай держал наготове заклинание левитации. Как ни удивительно, оно не потребовалась – коробка благополучно доставила их куда нужно. В одну из восьми дверей, увиденных скоморохом по выходу наружу, капитан и позвонил.

– Здравствуйте, дядя Заккери! – открыла дверь худенькая большеглазая девушка. – Папа ждет.

Разувшись по примеру капитана, Санти прошел по короткому коридору в небольшую комнату. Обстановка вокруг наводила на нехорошие мысли. До невозможности чисто, но такой чистотой порой прикрывают откровенную нищету. Это так здешний кесарь заботится о своих отставных воинах?.. Да он просто самоубийца! Или идиот. Или не он в этом виноват…

– Господин полковник! – вытянулся Зак при виде пожилого человека, сидящего в кресле с укрытыми потертым темнокоричневым пледом ногами.

– Оставь… – поморщился тот. – Мы с тобой давно не на службе.

– Вы для меня все равно остались командиром, – возразил капитан. – Вы нам всем на Кермале шкуры спасли, мы это хорошо помним.

– И что с того? – устало спросил полковник. – Я всего лишь свой долг выполнял. Представь мне лучше своего спутника.

– Мое имя – Сантиар Эрхи, если коротко – Санти, – ступил вперед и поклонился скоморох, этот человек чемто неуловимым вызвал у него уважение. – Я родом из Элианской империи. Воин и маг. Хочу помочь вам справиться с болезнью.

– Зак говорил, – во взгляде больного светилось недоверие. – Такого понарассказывал… Да, забыл представиться: Кентерри Хольберг, отставной полковник космодесантных войск Торлайда. Можешь называть по имени, не люблю официоза.

– Тоже его не люблю, – усмехнулся скоморох. – Давайте я для начала справлюсь с вашей болячкой, а потом поговорим более подробно.

– Справишься?.. – еще более недоверчиво посмотрел на него Кентерри. – Лучшие военные врачи ничего не смогли сделать, а ты справишься? Не пори чуши, парень! Я без наркотиков уже жить не могу, боли такие, что…

Он досадливо поморщился.

– Давайте я все же попробую, – успокаивающе сказал Санти, которого забавляло неверие жителей технологических миров в магию.

– Хуже не будет, – пожал плечами полковник. – Что нужно от меня?

– Лечь и расслабиться. Хочу сразу предупредить – это очень больно. Цвет Здоровья всегда дает такой побочный результат. Зато и действен, как ничто другое.

– Больно, так больно. К боли мне не привыкать.

Кентерри тяжело встал, доковылял до дивана и осторожно лег, положив ноги на подлокотник. Санти подошел, встряхнул руки и выпустил подготовленное заранее диагностическое заклинание. Оно сработало довольно быстро и через три минуты вернулось с результатом. Дааа… Жить бедняге осталось месяца полтора, не больше – опухоль сожрала почти всю печень и раскинула метастазы во все стороны. Да и других болячек хватало. Нет одной почки и селезенки, явно результат ранения. Отвратительные здесь целители, почти ни на что не способны – даже внутренние рубцы после операций как следует не заживили. Не умеют, что ли? Дорхот их разберет, но за такое «излечение» в Элиане целителя отстранили бы от работы навсегда. Ведь именно изза последствий плохого заживления ран и возникла злокачественная опухоль. Да уж, выложиться придется по полной…

– Зак, мне после всего понадобится срочно сесть и выпить чегонибудь горячего, лучше всего вина со специями или чегото в этом роде, – хмуро сказал Санти. – Начинаю.

Скоморох коечто подправил в стандартном заклинании, вдвое увеличил его энергоемкость, подставил необходимые параметры, протянул руки над полковником и выдохнул слово активации. Тело Кентерри затряслось крупной дрожью, он хрипло заорал, выгнулся дугой и принялся биться в судорогах.

– Держите его! – выдохнул Санти, продолжая воздействие.

Капитан упал на колени и прижал плечи полковника к дивану. Тот бешено вырывался и кричал, так кричал, что в ушах звенело. Впустившая скомороха девушка застыла в дверях, глядя на происходящее наполненными ужасом глазами. Только минут через десять Кентерри перестал вырываться и посмотрел на Санти потрясенным взглядом:

– Что ты со мной сделал, парень?.. – едва слышно прошептал он.

– Вылечил, – ответил скоморох, пошатываясь от слабости.

Он едва не упал, и Зак бросился на помощь – отвел и усадил в кресло, в котором раньше сидел полковник. А Кентерри медленно встал и принялся ощупывать себя с ошалевшим видом. Это продолжалось минут десять – девушка успела принести Санти чашку с горячим вином и напоить его. Тот и руки самостоятельно поднять не мог, только тяжело дышал.

– Я себя с юности так хорошо не чувствовал… – наконец сказал Кентерри. – И ничего не болит… А я сегодня еще не принимал наркотиков…

– Я же говорил, что своими глазами видел, как парень себе раздробленное плечо за пару минут заживил, – обрадованно улыбнулся Зак. – И как он телепортировался, видел…

– Телепортировался?! – вытянулось лицо полковника.

– Да, я владею телепортацией, – заставил себя заговорить Санти, голос его, правда, подрагивал от слабости. – Но беда в том, что домой переместиться не могу – как барьер стоит, не пускает… В вашей стране оказался случайно. Мы одну гадость, опасную для множества миров, с друзьями нейтрализовывали, а в момент схлопывания заклинания местные предали и столкнули нас в закрывающийся провал. Ребята удержались, а я нет. Вот и попал к вам, тяжело раненым. Спасибо Заккери, он мне жизнь спас. Если бы не удалил осколок из плеча, я бы не сумел заживить рану, а осколок быстро бы выпил бы всю мою энергию. А это – смерть.

– Но как ты это делаешь? – снова опустился на диван полковник, с живым интересом глядя на скомороха и обхватив пальцами подбородок.

– С помощи магии, – улыбнулся Санти. – В технологических мирах почемуто уверены, что ее не существует. Но она есть! Просто у человека должен быть дар Единого, чтобы мысленно или при помощи словесных формул управлять потоками энергии. У меня на родине одаренных не слишком много – один из нескольких тысяч. Но я бывал в мире, где до трети населения одаренные. Здесь я пока не видел ни одного, хотя постоянно смотрел на людей вокруг внутренним взором. Не знаю почему так. Только…

Он покосился на продолжающую стоять в дверях девушку и продолжил:

– Похоже, я ошибся. У вашей дочери, например, есть дар. Правда, очень слабый. В нашей Академии его развили бы, там немало студиозусов с еще более слабым.

– Ей бы это подошло, бредит магами и прочей фэнтезийной чушью, ничего другого не читает, – хмыкнул Кентерри. – Правда, Леми?

Та отчаянно покраснела, но кивнула, заворожено глядя на Санти. То, о чем она столько мечтала, оказалось не сказкой, а реальностью.

– Если мне удастся открыть портал домой, я поговорю с магистрами, – понимающе улыбнулся он. – В Академию без экзаменов принимают любого одаренного, даже стипендию им из казны платят. Если пожелаете, отпустите дочь на учебу.

– Там поглядим, – неопределенно сказал полковник, покосившись на обрадованную Леми. – А что эта ваша магия еще может?

– Очень многое. С ее помощью лечат, строят дороги и здания, переносят грузы, воюют.

– Воюют?

– Да, – кивнул Санти. – Один сильный маг заменяет батальон автоматчиков. Истребитель или челнок тоже вполне способен сбить. Хотя и мага можно убить при должном старании – мы далеко не бессмертны.

– Ясно… – задумчиво покивал полковник. – Надо же, всегда считал магию сказками…

– Магия – это всего лишь шаг к прямому управлению реальностью посредством своего мозга, – развел руками скоморох. – То есть, без инструментов и физических усилий. Во многом она такая же наука, как и математика. Существует даже специальный ее раздел – магоматика. Разработка новых формул воздействия, которые обычно называют заклинаниями, хоть это и неверно.

– Да уж… – поежился Кентерри. – Нашим ученым многое, похоже, придется переосмысливать.

– Нам тоже, – улыбнулся Санти. – Мы были уверены, что цивилизаций без магии не бывает. У нас магия и технология развиваются параллельно. Кстати, можно спросить у вас коечто?

– Спрашивай.

– Почему у вас отставные воины живут в таких условиях? Это обычно?

– А у вас разве нет? – удивленно взметнулись вверх брови полковника. – Я бы не сказал, что живу так уж плохо. Пенсии коекак хватает на жизнь, лечение бесплатно. Квартиру вот, хоть и скромную, купил на выходное пособие. Даже дочери на учебу понемногу откладываю. Да, хотелось бы большего, но у скольких и того нет…

– В Элиане отставные воины, не говоря уже о семьях погибших, живут в значительно лучших условиях, – возразил скоморох. – Даже рядовые. Император обеспечивает их всем. От и до. В гарнизонных и казарменных лавках все товары втрое дешевле, чем в городе. Обучение детей бесплатно в любом учебном заведении империи. О лечении я даже не говорю – наша медицина, как видите, стоит на более высоком уровне. Если не убили сразу – вылечат. Даже новые ноги порой удается отращивать. У нас воин – самая престижная профессия. Но офицер обязан быть мастером боя – иначе выше лейтенанта или, максимум, капитана не шагнет.

– Что, даже генералов заставляют сдавать спортивные нормативы? – изумился Кентерри.

– Обязательно, – подтвердил Санти. – Да они и сами не против. А кто не способен или не хочет, уходит в отставку. В общем, это долгий рассказ, не стоит начинать его сейчас. Хочу все же понять почему ваш кесарь так поступает. Для чего ему было выбрасывать на улицу столько воинов? Ведь, судя по рассказу Зака, коекак обеспечили только офицеров, а рядовые остались ни с чем.

– Это так, – помрачнел полковник. – Но тут не кесарь виноват, он совсем еще молод, реальной власти не имеет, страной на самом деле правит его мать и палата лордов. А точнее, вдовствующая кесариня делает то, что хочет от нее очередной фаворит. Они все в последнее время почемуто из клана Денрайт, а этому клану большая армия невыгодна. Убедить население в своей правоте им было нетрудно – мы победили, а значит, добились своего. Незачем больше тратить деньги на армию с флотом, лучше пустить их на социальные программы. И не учитывают, что Мерван и Фангойская Конфедерация, наоборот, набирают новые войска и строят новые корабли. Наши идиоты надеются обойтись без войны, договориться. Зря, мерванцы не смирятся с потерей двух своих систем. Да и идеологические противоречия между нами слишком сильны.

– Понятно… – покивал Санти.

Он решил про себя обязательно наведаться к этому самому кесарю и посмотреть на него вблизи. Если парень толковый, то можно будет и помочь ему чемто, благо опыта хватает. Многим императорам прошлого приходилось цапаться с кликами лордов и прочих аристократов. Скоморох был твердо убежден, что аристократию нужно держать в стальном кулаке, иначе все под себя подгребет. Кесарю надо бы взять всю эту сволочь к ногтю, даже тайно устранить самых обнаглевших. Но стоит ли он сам хоть чегонибудь? Может, и нет – беда наследственной монархии в том, что к власти часто приходят слабые и способные потянуть такую ношу люди. Они и без помощи аристократов способны погубить страну.

– Папа! – раздался от двери голос дочери полковника. – Ты просил предупредить, когда новости. Три минуты осталось.

– Спасибо, Леми, – улыбнулся ей тот. – Включи, пожалуйста, визор.

Девушка протянула вперед небольшую черную коробочку и нажала на ней какуюто кнопку. Часть стены вдруг изменила цвет, и на ней появился одетый в непривычно скроенный костюм человек. Он чтото сказал, но Санти не понял, что. Скоморох повернулся к Заку и попросил того повторять сказанное диктором – уже приходилось вчера смотреть визор, убедился, что переводной амулет не воспринимает его. Переводит только при живом общении. Пришлось только объяснить полковнику зачем это.

– Надо же, я думал ты понашему говоришь… – удивился тот.

– Вы ждете какихто важных новостей? – показал на экран визора Санти.

– Да, – кивнул Кентерри. – Два дня назад, понимаешь ли, нечто невероятное случилось. На стыке границ восьми стран из ниоткуда возникла планетная система. За эту область пространства сотни лет войны идут, там неподалеку несколько очень богатых редкими металлами астероидных полей. К системе отправлена эскадра под командованием адмирала Хойта, я его давно знаю, толковый офицер. С ним куча журналистов, ученых и прочей шушеры. Вся страна гудит, люди ждут новостей с эскадры. Обещали сегодня чтото сообщить.

– Из ниоткуда?.. – задумчиво повторил Санти, у него возникли нехорошие подозрения. – Интересно…

Прошло еще две минуты, а затем диктор на экране заговорил. Зак повторял его слова для скомороха.

– Добрый день, уважаемые зрители! С вами первый государственный канал головидения. Новостная программа. Только что нами получена запись с эскадры адмирала Хойта. Неизвестная система оказалась населена. К сожалению, нас опередили эскадры Фангойской Конфедерации, Кархоина, Мервана, и Ансалона. Однако самыми первыми возле системы были алливийцы. И, согласно сообщенному правительством системы, попытались забросать планету расположенной там Элианской империи кварковыми бомбами. Элианцы отбились, остатки алливийской эскадры ушли. Затем правительство империи вступило в контакт с Конфедерацией.

– Элианской империи?!! – так и подпрыгнул Санти. – Дорхотово копыто!!!

– Твоя родина? – сразу вспомнил его рассказ Зак.

– Да. Теперь я понимаю, почему не смог телепортироваться домой… Система вышла из кокона, вот ее координаты и изменились. И все привязки тоже. Габтово семя…

– Давай все же дослушаем, – поднял руку полковник. – Потом обсудим.

– Передаем запись выступления посланца Элианской империи. Прошу не удивляться его внешнему виду, согласно полученной нами из достоверных источников информации, рыцари Престола, как еще называют эльдаров, никогда не открывают своего лица. Однако населяют Элиан люди – посланца сопровождают флотские офицеры империи, генерал ФфанТир и полковник ГгорВерт.

– Это когда же гардианский флот стал нашим?!! – ошалело выдохнул скоморох, совершенно забыв, что в чужой стране такого говорить не стоило. – Да что это там творится, дорхотовым копытом мне по лбу?! Ну я им всем покажу, когда вернусь! Совсем одурели?! Нууу…

Зак переглянулся с Кентерри, затем полковник хмыкнул и о чемто задумался. Санти этого не заметил, он продолжал смотреть на экран, где появился эльдар. Самый обычный эльдар в серосеребристом плаще со скрытым туманом лицом. Вот только руки его были трехпалыми, и скоморох непроизвольно улыбнулся. Кара! Его любимая Кара! Жива, слава Единому. Но дома, судя по услышанному, творятся очень нехорошие вещи. Война какаято, союз с гардианцами и прочее. Нужно срочно добираться до Элиана. Любым образом. Вот только как? Придется искать способ.

– От имени императора Сантиара I приветствую всех, кто меня видит и слышит, – заговорила Кара, впрочем, о том, что это Кара, знал только скоморох. Голос был безличным.

Она говорила на привычном лаарском, ктото переводил сказанное ею на торлайдский. Санти перевод, конечно, не требовался, уж роднойто язык он понимал, но было плохо слышно – перевод забивал голос рыцаря Престола.

– Мы рады жить в мире со всеми, кто желает того же, – продолжила Беспалая. – А тем, кто решит воевать с нами, дадим отпор, как дали алливийцам. Через посредничество посольств Конфедерации и Мервана мы передаем правительству Алливии ноту протеста и ждем объяснений причины их нападения. Если в течение трех суток мы не получим ответа, то будем считать Алливию находящейся в состоянии войны с Элианской империей.

– Нашли с кем связываться, с Мерваном… – скривился полковник.

Санти промолчал, только покосился на него. Что ж, Кентерри можно понять – его страна не так давно воевала с этим самым Мерваном. Однако выводов скоморох делать не спешил. И тем более не собирался становиться ни на чью сторону в не интересующем его конфликте. Сейчас важно одно. Домой. Скорее домой!

* * *

Кара стояла в свете прожекторов и ничем не выдавала своего раздражения. Дорхотов свет слепил глаза до рези, но проявлять слабость при чужаках она не считала себя вправе, поэтому терпела. Вертящиеся вокруг люди, сующие ей под нос какието странные штуки и задающие идиотские вопросы, до смерти бесили, но высказывать им свое возмущение официальный посланник Элианской империи себе не позволяла. Не для того ее послали. Необходимо любой ценой уберечься от нового нападения. Тинувиэль с адмиралом ТтинШтаром и лердом ХхинЛонгом посредством доступного только императору заклинания сродства постоянно наблюдали за Карой и посланной вместе с ней Шен, давая, в случае необходимости, советы. Для поддержки посольству придали двух высокопоставленных офицеров гардианского флота – генерала ФфанТира, командующего истребительной авиацией, и полковника ГгорВерта, старпома. Связь держали через амулеты – они отлично работали даже на таком расстоянии от родного мира.

Формировать посольство пришлось почти сразу после заседания в Нартагале – согласно сообщению с крейсера, к границам системы подошли еще четыре эскадры. И похоже, принадлежащих разным странам. Обнаружив корабли Конфедерации, прибывшие провели с ними короткий сеанс связи, после чего командир фангойцев вызвал «ДдинРат II» и передал заранее оговоренную фразу, означающую приглашение элианской делегации на переговоры.

Он был предупрежден, что гости прибудут телепортом – Шен, находясь на крейсере, взяла привязки и сообщила об этом. Но, естественно, не поверил. Однако на всякий случай приказал окружить возможное место прибытия послов – посадочную площадку, на которую прежде садился гардианский челнок – двойным кордоном десантников в полной боевой выкладке. Поэтому, когда старший лейтенант, командующий ими, прерывающимся голосом сообщил о неожиданном возникновении на посадочной площадке облачка серого тумана и выходе оттуда девяти человек, только вздрогнул. Вывод из случившегося командир крейсера мог сделать только один: элианцы владеют недоступными Конфедерации технологиями, а значит, относиться к ним следует с величайшей осторожностью, избегая любых конфликтов. Ничего нет хуже, чем схватиться с противником, о возможностях которого не имеешь никакого понятия.

Посольство состояло из двух эльдаров и двух гардианских офицеров. Их сопровождала охрана – четверо мастеровневидимок, каждый из которых имел при себе арват[30] перемещения, способный мгновенно перенести своего владельца в Замок Призраков, и арват исцеления. А девятым был никто иной, как Дай ар Инват, дядя Энета, устроивший в свое время заговор, в результате которого погиб Маран. Посоветовавшись с Ланигом и Керталом, Тинувиэль решил выпустить его из тюрьмы и попросить держать на контроле все происходящее. Более талантливого и опытного политического манипулятора и мастера плетения заговоров их мир еще не знал. Глупо было бы не воспользоваться его способностями во время кризиса. Выслушав просьбу императора и узнав о событиях последних недель, высокий лорд по некоторому раздумью согласился – когда творится такое, старые разногласия становятся неважны. И предложил свою кандидатуру на должность советника посольства – такая должность не привлечет к нему особого внимания. А он начнет сплетать свою паутину.

Элианцам пришлось дожидаться в окружении десантников пока прибудет полковник Д'Оррилан. Затем их отвели в выделенные делегации каюты. Через несколько часов на крейсере «Фангой» собрались представители остальных четырех стран – как сообщил полковник, Торлайда, Кархоина, Мервана, и Ансалона. Эльдарам эти названия ничего не сказали, однако их запомнили на будущее. Только два государства пока еще остались неизвестны. Два из восьми, у границ которых вышел из кокона Элиан – после недолгого обсуждения было принято решение назвать планету именно так, по имени самой крупной страны на ней. Впрочем, не считая территории бывшего Карвена и Великой Степи, единственной – Тинувиэль после долгих сомнений и консультаций с Ланигом все же решился принять прошения Даркасадара, Нартагаля и Эльварана о коронном договоре. В империи стало на три провинции больше. Торжественную церемонию отложили на потом.

Как оказалось, на переговоры пригласили представителей прессы. Элианцы поначалу просто не поняли, что это такое – идея донесения до людей новостей посредством специальных печатных или иных изданий оказалась для них незнакомой. Журналисты забросали послов кучей вопросов, чаще всего абсолютно идиотских, на которые Кара просто не знала, что отвечать. Однако вскоре высокий лорд разобрался в чем тут дело и взял общение с прессой на себя, и девушка облегченно вздохнула.

Прессконференция длилась довольно долго и вымотала до полной обессиленности, хотелось на месте лечь и уснуть, но Кара продолжала жестко держать себя в руках и контролировать каждое свое слово в надежде не сказать лишнего. Составленную заранее речь она произнесла в самом начале, затем на нее посыпались вопросы, на которые, в основном, отвечал лорд Дай. Отвечал настолько обтекаемо, что понять чтолибо из его ответов было невозможно. Он находил, что сказать, даже если совершенно не понимал вопроса.

По прошествии еще некоторого времени десантники вытеснили журналистов за пределы ангара, где происходила прессконференция. Затем послов проводили в конференцзал крейсера, где их дожидались срочно назначенные правительствами пяти стран полномочные представители – их пришлось назначить из офицеров эскадр, дожидаться гражданских специалистов времени не было.

Лорд Дай пока не стал делать никаких выводов, хотя и заметил, что торлайдцы и ансалонцы поглядывают на фангойцев и мерванцев с неприязнью, а коекто и с ненавистью. И наоборот. Кархоинцы выглядели невозмутимыми, но по некоторым признакам советник посольства понял, что они чегото опасаются. Всем этим можно будет воспользоваться в будущем, но информации слишком мало, можно совершить ошибку, а в этой ситуации ошибка будет хуже преступления. Слишком слабы элианцы вместе с гардианцами по сравнению с остальными.

Не успели делегации рассесться по своим местам, как к полковнику Д'Оррилану, назначенному председателем фангойцев, подошел молодой человек в черной форме и положил на стол пакет. Командир крейсера распечатал его, просмотрел содержимое и на некоторое время о чемто задумался. Лорд Дай заинтересованно поглядывал на него краем глаза – похоже, еще чтото произошло.

– Уважаемые господа! – встал полковник. – Предлагаю задержать начало заседания на полчаса. На подходе эскадры с посольствами Шанарата и… Алливии.

– Алливии? – переспросила Шен. – И?..

– Оттуда постоянно идет широкополосная передача. В ней официально утверждается, что правительство Алливии не отдавало командованию разведывательной эскадры приказа о бомбардировке планеты. Что это самовольное решение ее командира…

– Ну да, так мы им и поверили! – не выдержал посланник Торлайда, адмирал Хойт. – Как всегда – нагадили, а отвечать не хотят.

Полковник недовольно посмотрел на него, но ничего не сказал. Лорд Дай порадовался про себя, что переговоры со стороны чужаков ведут военные, а не профессиональные дипломаты – те не позволили бы себе показать своего отношения к чему бы то ни было. Одна эта фраза сказала ему многое – судя по выражениям лиц посланников, почти все они думают так же, как и адмирал Хойт. Отсюда следует, что алливийцев в остальных странах не слишком любят. Полезная информация.

– Также правительство Алливии сообщает правительству Элианской империи, что выжившие офицеры эскадры объявлены военными преступниками, – продолжил Д'Оррилан. – Они находятся на борту флагмана, линкора «Свобода», для передачи в руки представителей Элиана для суда.

По его виду трудно было чтото понять, только лорд Дай уловил брезгливую гримасу, на мгновение искривившую губы полковника.

– Что?!. – медленно встал представитель Ансалона, контрадмирал Талленачи, его глаза распахнулись до предела. – Отдать своих чужакам, что бы они там ни натворили?!. Да это же…

– Алливийцы это! – с гадливостью выплюнул адмирал Хойт. – В их духе.

– Твари трусливые… – пробурчал представитель Мервана, капитанкоммандер Шатнохар. – Почуяли, что паленым запахло…

Кархоинец ничего не сказал, но выглядел так, словно съел чтото протухшее.

Лорд Дай запоминал каждое слово, каждое выражение лица, каждый жест – потом все проанализирует и сделает выводы. Очень хорошо, что Элиан вышел из кокона на границах нескольких государств, а не одного. На их противоречиях можно будет сыграть, и он это обязательно сделает. Эльдары с императорами не справятся, слишком молоды, слишком мало опыта – память прежних императоров не панацея, собственного опыта не заменяет, к сожалению. Значит, все ляжет на него, Дайара, Ланига и Кертала. Возможно, еще на нескольких человек. Будет не просто трудно, а невыносимо трудно. Однако на кону стоит само существование родного мира. Ради этого стоит постараться.

– Что ж, – встала Шен, покосившись на лорда Дая, на мгновение согласно опустившего веки, – мы согласны принять официальные извинения Алливии. И контрибуцию, естественно. Без нее о примирении после такого рода инцидента речи быть не может.

– О контрибуции в сообщении ничего не сказано, – в глазах Д'Оррилана появилась ирония.

– Сообщите им.

– Они быстрее прибудут сюда. Сами сообщите.

– Хорошо, – наклонила голову Неизвестная.

Во время ожидания посланники и их свиты разбились на группы и принялись обсуждать чтото свое. Лорд Дай отследил, кто с кем сошелся, и кивнул своим мыслям. Распределение сил стало примерно ясным, хотя достоверно судить об этом и рано. Но, похоже, Конфедерация является союзником Мервана, а Торлайд – Ансалона. И эти два союза явно противостоят друг другу. Кархоин, видимо, сам по себе – его посланник, дархее ОтАрЛонг – звание, по словам Д'Оррилана, примерно равное контрадмиралу – ни с кем не общался, поглядывая на остальных с плохо скрываемой неприязнью. Алливию, если исходить из реакции на действия правительства этой страны, не уважает никто. Осталось еще две страны. Одну полковник упомянул – Шанарат. О ней пока ничего не известно. Остается последняя – ведь стран восемь.

Решив не терять времени, он подошел к Д'Оррилану, стоявшему в некотором отдалении в компании своего старпома, и поинтересовался, не надеясь на ответ:

– Вы на первой встрече говорили о восьми странах, на стыке границ которых возникла наша система, но я пока слышал только о семи. А восьмая?

– Восьмая? – удивленно посмотрел на него полковник. – Ах да, это я по привычке сказал – восемь. Все никак привыкнуть не могу, хоть времени и немало прошло. Санрийская империя не существует более десяти лет, она распалась в результате гражданской войны. Там сейчас такое творится…

Он укоризненно покачал головой и добавил:

– Наш сосед, к сожалению…

– А почему к сожалению?

– Пираты там обосновались, будь они неладны! По всей границе флот держать не станешь. А только военные корабли уходят – пираты тут как тут. Грабят беззащитные планеты и торговые корабли. Мы несколько раз зачистку проводили, уничтожали их базы – года на два затихали, а затем все поновой. Вам тоже следует поостеречься и держать возле планеты дватри военных корабля. И не меньше, чем крейсера – у этих сволочей даже эсминцы и рейдеры есть. Порой нашего производства. И как только добывают?..

– Разве в вашей стране мало желающих нажиться любой ценой?.. – цинично усмехнулся советник посольства.

– Хватает… – вздохнул Д'Оррилан. – У вас, думаю, тоже.

– Естественно, – усмехнулся лорд Дай. – Но у нас их довольно жестко держат в узде – шаг не в ту сторону очень дорого этим господам обходится. Порой шкурами своими платят. Не за всем, понятно, можно уследить, все мы люди, но стараемся.

– То есть, у вас абсолютная императорская власть? – заинтересованно посмотрел на него полковник.

– Не совсем, модель государственного управления империи довольно сложна. И монархия ненаследственная. А у вас?

– У нас именно Конфедерация. Независимые планеты, объединившиеся ради безопасности. На каждой свои законы и своя валюта, хотя они постепенно сводятся к единому формату. Управляет страной Шерлаор – нечто вроде Общего Совета. В него входят только правители планет. Иногда единоличные, иногда выборные представители планетарных собраний лордов или олигархов. Для одной планеты содержать боевой флот слишком накладно, вы и сами об этом знаете.

Лорд Дай не знал, но солгал, что знает. Конфедерация его заинтересовала – в прошлом на Элиане существовали похожие государства, но потом пришел Завоеватель – и существовать они перестали. Не думал, что страна при таком общественном устройстве способна выжить. Выходит, способна. Это надо учесть на будущее, мало ли что случиться может.

К полковнику снова подошел молодой человек и чтото негромко сказал ему на ухо. Д'Оррилан тут же подтянулся и обратился к остальным:

– Господа! Прибыли делегации Шанарата и Алливии. Через две минуты они будут здесь. Прошу садиться.

Члены делегаций неспешно расселись за длинным прямоугольным столом, составленным из нескольких столов поменьше. Несколько молодых людей в форме спешно подставили к нему еще два, застелили скатертью, поставили микрофоны, стулья и прочее необходимое. Для чего предназначено большинство вещей элианцы не имели понятия, но не показывали этого.

Двери распахнулись и в конференцзал вошли две небольшие группы пожилых мужчин, старающиеся держаться подальше друг от друга – в каждой по три человека. В первой люди были в штатском, а во второй – в зеленых мундирах. Первые удивляли роскошью одежды, а вторые – иконостасом орденов. Все они расселись на указанных адъютантами местах и обвели собравшихся осторожными взглядами.

– Итак, все в сборе, – встал полковник Д'Оррилан. – Уважаемые господа, мы начинаем официальные переговоры с представителями Элианской империи. Предоставляю слово посланцу императора Сантиара I.

– Здравствуйте, господа! – сказала Кара, тоже поднявшись. – Мы рады встрече со всеми вами, кроме, естественно, Алливии. Однако надеюсь, что наш с алливийцами конфликт также будет разрешен.

Она смотрела на представителей семи стран и внутренне ежилась. Ведь от того, что она сейчас скажет, зависит само существование империи. Чужаки сидели и ждали ее слов. Кара взяла себя в руки и заговорила.

* * *

Раз за разом перебирая память прежних императоров, Энет пытался найти способ обойти действие искажающего силовые линии мира амулета. Одновременно он отслеживал воздействие этого дорхотова амулета на все остальное. Ктото хитроумный его сделал, очень хитроумный. Ничему не мешает, только телепортации. И искажението мизерное, а не переместишься. Видимо, с этой целью и делался. Вопрос в другом. Кому это вообще пришло в голову, ведь местные маги не имеют о телепортации никакого понятия.

Кровные братья разместились в южной части островка, там находился выступающий в море, поросший фруктовыми деревьями, очень приятный на вид небольшой мыс. А архимастера с сопровождающими их воинами заняли северную часть – в центральную, к развалинам «храма», обрушившегося часа через два после того, как они вышли оттуда, соваться не хотелось никому. Храт поставил силовую защиту, которую местным не преодолеть, и императоры занялись своими делами. Общаться с теми, кто так подло поступил с пришедшими им на помощь, не хотелось, каковы бы ни были их мотивы.

Еще их сильно беспокоила судьба захваченных с собой из других миров людей – Эрхадо, Аллемана и Кирана. Последнему вряд ли чтонибудь угрожает, конечно, отшельника защищала некая непонятная сила. А вот с двумя другими подельники архимастеров вполне способны расправиться. С них станется – однажды совершившие подлость способны на нее и во второй раз. Доверия им нет и быть не может.

– Энет, глянька… – внезапно заговорил Лек, уже часа три сидевший с отсутствующим видом. – Я попробовал составить модель искажений на более глубоком уровне, использовав преобразование Торлая. Эти искажения стабильны – происходит смещение силовых линий на определенную величину. Да, каждый раз в разные стороны, но и что? Ты понимаешь?..

– Что ж тут непонятного?.. – встал граф. – Нужно составить заклинание телепортации с учетом всех этих смещений. Сложно, но можно.

– А если хоть одну ошибку допустим – что тогда? – насмешливо поинтересовался Храт. – Мелко рубленое мясо выйдет! Смесь человечины и орчатины.

– Ты знаешь другой способ выбраться отсюда? – поднял на него глаза Энет.

– Не знаю… – вынужден был признать орк.

– Тогда за дело.

Скривившись, Храт вместе с Леком и Энетом начал рассчитывать смещение силовых линий – магоматику он очень не любил, работы много, а толку чаще всего мало. Каждую линию приходилось отслеживать и наблюдать за ее поведением довольно длительное время. Затем, определив величину смещения, подставлять в модель. Постепенно схема заклинания телепортации для новых условий вырисовывалась все яснее, однако завершить ее удалось только к следующему вечеру. Перемещаться решили в Ринланд, где их дожидались Эрхадо, Аллеман и Киран. Найти их там труда не составит – на каждого подвесили заклинаниемаячок. А оттуда всем вместе уходить на родину Аллемана. И, естественно, искать Санти. Да и домой надо наведаться, проверить, что там происходит.

Трое побратимов встали и обнялись на всякий случай. Каждый ощущал себя не в своей тарелке – слишком опасно вот так перемещаться. Но не оставаться же на этом островке? Судьба архимастеров их ничуть не волновала. Сами во всем виноваты.

– Мэтр Альви, вставайте! – поднял ректора с мягкой травы возглас нир Корвайда.

– Ну что там еще?.. – недовольно проворчал он, с кряхтеньем потягиваясь. – Зачем будите в такую рань?

– Эти трое чтото затеяли!

– Да?

Сонливость сразу исчезла, и мэтр Альви поспешил к границе силового барьера, установленного незваными гостями. Совершенно непреодолимого барьера – его выстроили на какихто неизвестных принципах. Гости действительно стояли на берегу, взявшись за руки, и сплетали заклинание малопредставимой сложности. Ректору не по себе стало от его сложности.

– Что они делают? – спросил стоящий за спиной нир Корвайд.

– Понятия не имею, – пожал плечами мэтр Альви. – Немного похоже на их заклинание телепортации, но слишком уж перекрученное…

Гости тем временем завершили плетение заклинания и без промедления активировали его. И… исчезли. Просто исчезли.

– Где они?! – выдохнул нир Корвайд.

– Не знаю… – хмуро ответил мэтр Альви.

Он выхватил изза пазухи амулет связи и принялся когото лихорадочно вызывать. Ответили далеко не сразу. Ректор чтото спросил, хрипловатый голос ответил, затем мэтр потребовал срочно выяснить где находятся пришедшие с гостями люди. Воцарилось молчание. Только по прошествии получаса амулет снова заговорил. Выслушав известия, ректор мертвенно побледнел.

– Они сумели телепортироваться… – хрипло прошептал он. – После чего забрали своих спутников из Башни Совета и переместились еще кудато… Говорить ни с кем не стали… Их пытались остановить, да куда там…

– И что теперь? – спал с лица архимастер.

– Не знаю. Сейчас попрошу отправить за нами корабль. Вот только дожидаться его придется несколько месяцев.

Маги смотрели друг на друга и в голове каждого билась однаединственная мысль. А не зря ли они сделали пришедших на помощь врагами? Может пророчество ложное?..

11. Извилистые пути

Нервно меряя шагами комнату, Санти ломал пальцы – второй день он не находил себе места. Что делать дальше скоморох не знал – несмотря на все попытки, вернуться в Элиан так и не получилось. Да куда он только ни пытался телепортироваться! Только по планете мог – зато в любую точку. В ином случае – увы. Бесчисленные пустые миры тоже легко открывались взору, но ни единого населенного Санти так и не обнаружил. А ведь в том же Торлайде двадцать девять населенных планет! Почему не удается определить их координаты? Он не знал, но нервничал с каждым прошедшим часом все сильнее.

По визору тоже не сообщали ничего нового. С представителями Элиана ведутся переговоры. И все! О чем переговоры?! Кто их ведет? Чего хочет добиться Кара? Кто ее вообще послал? Тинувиэль? Или остальные трое императоров вернулись домой? Хотелось надеяться. А то ведь на беспутного эльфа полагаться нельзя, он такого наворотит, что все вместе потом за десять лет не разгребут. В самый неподходящий момент способен забыть обо всем на свете и пойти по бабам. Или песенку новую засесть сочинять. Не раз такое видел. Бард – он бард и есть, хоть ты ему кол на голове теши!

В двери повернулся ключ, и в квартиру вошел Зак. Санти с надеждой уставился на него – капитан обещал узнать о возможности добраться до Элиана на корабле. Вчера сообщили, что к элианской системе отправляется большая экспедиция – о чемто стороны договорились. Но о чем? Известно стало только, что в световом дне от границ империи решено построить международную пространственную военную станцию. И гарнизон на ней тоже будет международным, в том числе – и элианским.

– Ну что?.. – не выдержал Санти.

– В общем, есть шанс, – пробурчал Зак, выгружая продукты из пакетов. – Сегодня пируем – пенсия пришла. Виски будешь?

– А что это? – спросил скоморох. – Вино?

– Вино пусть девочки пьют! – поморщился капитан. – Ты что, никогда крепких напитков не пробовал?

Санти сразу вспомнил сгущенное вино, которым в свое время попотчевал его Лек, и вздрогнул. Как оно там называлось? Ах, да…

– Коньяк однажды пил, – пробурчал он. – Как проснулся, понял, что лучше бы я вчера сдох…

– С бодуна порой сдохнуть охота, факт, – хохотнул Зак. – Ну и хрен с ним! Зато удовольствие.

Санти не стал говорить, что в гробу он видал такое удовольствие, поняв, что от капитана не отвяжешься, а обижать хорошего человека не хотелось. Поэтому покорно взял налитую стопку и выпил. Дыхание перехватило, глаза полезли на лоб от крепости пойла. Только зажевав протянутым Заком куском колбасы, он перевел дух.

– В общем, договорился я, – сказал капитан, сам выпив. – Возьмут нас на корабль, идущий к границам вашей империи. Младшими техниками. Документы я тебе тоже нашел. Осталось удостоверение личности от одного моего приятеля, три месяца назад на тацикле[31] разбившегося. В полицию о его смерти никто не заявлял, чтобы не связываться с легавыми, сами почеловечески похоронили. Ты на него похож, он был такой же рыжий и конопатый. Только придется пару шрамов на морде нарисовать.

– Зачем рисовать? – обрадованно улыбнулся скоморох. – Я их заклинанием сделаю. Никто от настоящих не отличит.

– Морщинки небольшие у глаз тоже сможешь сделать? И вообще немного состарить лицо, чтобы пацаном не выглядеть?

– Смогу.

– Вот и хорошо, – кивнул Зак. – Легенду мы с тобой сейчас обсудим.

– Слушай, а почему ты мне помогаешь? – посмотрел ему прямо в глаза Санти. – Я же чужак…

– Почему?.. – както странно усмехнулся капитан. – Ну, вопервых, понравился ты мне. Вовторых, ты полковника вылечил. А втретьих, ты человек долга. Ты ведь на службе? Уверен, что да. Я бы на твоем месте тоже изо всех сил домой рвался.

– Почемуто мне кажется, что ты назвал не все причины…

– Возможно, и не все. Но этих вполне достаточно. Давай лучше легенду обсудим.

Зак налил еще понемногу. Санти выпил, закусил и задумался. Не верилось ему, что вот так запросто можно легализовать чужака в развитой стране – даже в Элиане это проблема. Да еще и пристроить на корабль, идущий к границам. Чтото тут не так. Скорее всего капитан связан с местной тайной стражей. И та затеяла свою игру. Очень не хотелось становиться пешкой в чужой игре, но выбора скоморох не имел – домой необходимо добраться любой ценой. А там уже все станет иначе. Там он император, там своя тайная стража имеется – вот тогда можно будет поиграть и иначе. Зак ему, конечно, понравился, но он патриот своей страны и сделает ради нее все. А жаль. Чистая бледнозеленая аура говорила о том, что капитан вполне способен стать эльдаром. Не станет.

Было еще коечто, о чем он не собирался сообщать Заку. Перед отлетом надо будет обязательно посмотреть вблизи на торлайдского кесаря и постараться разобраться в раскладе сил при дворе. Помимо того необходимо понять интересы с недавних пор окружающих Элиан стран. У каждой ведь есть свои, и каждая будет добиваться именно своего. На этом можно и нужно сыграть. По сравнению с тем же Торлайдом Элианская империя слаба, как новорожденный котенок, ее в случае конфликта без особых усилий раздавят – это Санти понимал четко. И намерен был приложить все усилия, чтобы избежать войны. Или хотя бы отсрочить ее. У Элиана сейчас есть только один козырь – магия. И этот козырь необходимо использовать полной мерой.

Понятно, почему местная тайная стража заинтересовалась им после доклада Зака. А в том, что такой доклад имел место быть, Санти почти не сомневался. Слишком многим необычным, с его точки зрения, событиям стал свидетелем капитан. Сейчас скоморох досадовал на себя изза того, что раскрылся. Но имел ли он возможность поступить иначе? Если бы не помощь торлайдца, Санти к этому моменту умер бы от раны – самостоятельно вытащить из плеча осколок не мог. А после того, как помогли ему, имел ли он право не помочь тому же полковнику? Не имел, если хотел продолжать считать себя человеком, а не неблагодарным скотом.

– Держи, – Зак протянул ему карточку из незнакомого материала, на которой было чтото написано.

Да, про то, что переводной амулет переводит только устную речь, Санти и забыл… Выходит, он сейчас неграмотен? Весело. Но делать нечего, придется обходиться тем, что есть. На карточке помимо надписей было объемное изображение мужчины лет тридцати, по первому впечатлению. Действительно сильно смахивающего на скомороха – рыжего, веснушчатого, с бесшабашным и веселым выражением лица и обаятельной улыбкой. Глаза вот только серые, а не зеленые. Но это поправимо при помощи простейшей иллюзии.

– Тебя отныне зовут Тиллери Хинер, – продолжил инструктировать его Зак. – Родился в 3157м году от Основания на планете Хонар, Северный регион, Тонская губерния, поселок Онтран. Сирота, родители умерли через пять лет во время эпидемии белой лихорадки. Определен в приют города Шинарон, где и вырос. В восемнадцать лет поступил в военное училище по рекомендации вербовщика. Закончил училище в 3179м году сублейтенантом космодесанта. Участвовал в шести пограничных конфликтах и четвертой торлайдскомерванской войне, в 3193м списан по ранению в звании майора. Имеешь армейский диплом корабельного техникадвигателиста третьего разряда, после списания два года работал в государственной компании «Грузопоток» по этой специальности. Уволен по сокращению штатов четыре месяца назад.

– Погоди, погоди! – поднял руки Санти. – Ты что, думаешь я все это вот так сразу запомню?! Да, к тому же, это всего лишь канва. Я ничего не понимаю в вашей жизни! Меня же первый встречный расколет!

– А вот тут есть одна интересная особенность, – хитро ухмыльнулся капитан. – Ты не знаешь какого рода ранение было у Тила. Ему, понимаешь ли, челюсть напрочь раздробило, собирали по кусочкам. И парень онемел! А на биованну денег не хватило, адмиралтейство же платить не стало – рылом не вышел. Так что говорить тебе не понадобится. Что взять с немого? Сумеешь сыграть такую роль?

– Ну, наверное… – неуверенно протянул скоморох. – Только я в вашей технике ни дорхота не понимаю… Какой из меня работник?

– Не беспокойся, – отмахнулся Зак. – Я рядом все время буду. Да и лететь недолго – четыре дня всего. Уж четыре дня какнибудь продержимся.

– Тебе виднее, – пожал плечами Санти, продолжая испытывать сомнения. – Я за соломинку готов ухватиться…

– В общем, я договорился, что нас возьмут младшими техниками на один из грузовых кораблей, идущих к месту строительства станции. Этот корабль называется «Меррили Донер». Знакомства остались, иначе хрен бы попали туда – при нынешней безработице желающих хватает. До старта два дня, на борту необходимо быть за десять часов до него. А нам еще до южного полушария лететь, а там до острова Тоэран, где космодром расположен, добираться. Наш корабль сейчас грузится на орбитальных складах лунного пояса, значит – челнок. Они летают туда шесть раз в день. Поэтому у нас есть еще четырнадцать часов на сборы.

– Что мне собиратьто? Все с собой.

– Придется прикупить вещи, – вздохнул Заккери. – Если будешь без багажа, это вызовет подозрения.

– Не хотелось бы вводить тебя в лишние расходы… – помрачнел Санти, знающий, что живет капитан отнюдь не богато.

– Оставь! – отмахнулся тот. – Не такие уж и большие деньги. Пенсия у меня по нашим меркам неплохая, многие работающие зарабатывают меньше. За полет тоже чтото заплатят. Лады, пошел я мясо жарить – выпить охота. А мясо – лучшая закуска!

Санти только вздохнул – пить ему совершенно не хотелось, но придется поддержать компанию. Проводив взглядом Зака, ушедшего на кухню, он задумался. Мысль о том, что все это – операция торлайдской тайной стражи, не давала ему покоя. Очень не хотелось проколоться и дать чужакам лишние козыри. У них этих козырей и так хватает. Зак в подпитии рассказал на что способно торлайдское оружие. Скомороху от его рассказа стало не по себе. Если дело дойдет до войны, то эта война может стать для Элиана последней. И магия не поможет.

На память пришли связанные с родным шесть миров. А что, если вообще все миры связаны по шесть? Возможно стоит попытаться отследить связи Торлайда, а не тупо сканировать планету за планетой, как он делал до сих пор? Но как отслеживать эти связи? Они эгрегориальные, это скоморох понял сразу – довольно странно, если разобраться. Порывшись в памяти прежних императоров, он пришел к интересному выводу – эти самые прежние императоры не были способны видеть эгрегоры и их связки. А они впятером – способны. Почему? Вероятнее всего, это последствия слияния и краткого пребывания в теле Радужного Дракона. Его наследие. Полезное наследие, если разобраться в нем как следует.

Слишком много знаний свалилось на императоров за очень короткое время – поди разберись тут. Ктото со стороны, наверное, нашел бы во многих случаях более простые выходы и пути. Но хотелось бы посмотреть на этого когото на их месте. Санти сам порой, читая мемуары или вспоминая действия многих полководцев или монархов прошлого, досадливо кривился – он сам поступил бы совсем иначе. Но онто знает то, чего они в свое время не знали и знать не могли. Легко так судить…

Вот только отследить эгрегориальные связи можно только в глубоком трансе, на что потребуется, как минимум, часов десять, а то и все пятнадцать. Похоже, сейчас не получится. А жаль. Возможно удастся выяснить координаты остальных миров хотя бы Торлайда. Ведь необходимо обязательно составить карту переходов для всех планет окружающих стран – это станет единственным преимуществом империи в предстоящем конфликте. Его, как ни жаль, не избежать. Все равно случится – люди есть люди. Отсрочить хотя бы на несколько лет, чтобы успеть подготовиться – на большее замахиваться не стоит.

Чтобы выжить, Элиану необходимы союзники. А союзников, по словам Завоевателя, стоит искать только среди монархических государств. Первому императору в общемто можно верить, хотя в каждом конкретном случае лучше руководствоваться здравым смыслом. Ситуации ведь бывают самые разные. И какаянибудь империя может оказаться лютым врагом, а республика – союзником. Вряд ли, конечно, но перед тем, как принимать решение, нужно тщательно разобраться в ситуации.

Все прошедшее время Санти осторожно выуживал из Зака информацию и выяснил, что монархическими являются только три из восьми стран – Торлайд, Ансалон и Кархоин. Однако в последнем монархия теократическая, что сразу втрое снижает ценность этой страны, как союзника. С религиозными фанатиками не договоришься, пример Карвена очень показателен. Значит, остаются первые два. Но если в Ансалоне – нормальная империя, то в Торлайде – дорхот знает что. Помимо того двенадцать лет назад распалась после гражданской войны еще одна империя – Санрийская. Капитан говорил, что там сейчас страшное творится. И никому из остальных стран нет до этого дела.

Пожалуй, пока Зак жарит мясо, можно посмотреть на кесаря. Санти быстро просканировал планету и нашел дворец. Всетаки заклинание перехода умно сделано – его сканирующая часть дает возможность очень быстро обнаружить в любом мире нужное. Стоп! А ведь это еще одно преимущество элианцев. И немалое! Знать в точности, что происходит в стане противника – о таком императоры прошлого могли только мечтать. Правда, нужно до начала поиска понять, что именно ты ищешь, а это не такто просто. Особенно здесь, где жизнь неизмеримо сложнее, чем дома.

Перед внутренним взором Санти открылась роскошно выглядящая комната. На стенах развешано холодное оружие, мягкая мебель разбросана то тут, то там. В глубоком мягком кресле развалился черноволосый, коротко стриженный молодой человек в свободной белой рубахе и обтягивающих темносерых штанах. С капризным и высокомерным лицом. Судя по виду, ему было не больше восемнадцати, хотя скоморох знал, что кесарю двадцать три. Он взошел на престол два года назад, а до того правила его мать. Правила, как регент. Да реальная власть, впрочем, и до сих пор осталась в ее руках. Кесарь Шеддари II ничего не решал и, похоже, вообще не интересовался государственными делами.

– Ваше величество! – склонился перед молодым человеком пожилой мужчина в шитом алмазными нитями камзоле. – Ее величество настаивает на вашем присутствии на церемонии встречи принцессы Иннарин.

– Ну зачем я там нужен?.. – недовольно скривился кесарь. – Какое мне дело этой глупой куклы, герцог?

– Это ваша будущая жена и соправительница! – отрезал тот. – Не встретить ее – оскорбление! И ее высочество отнюдь не глупа. Она великолепно разбирается в политике, экономике, международных отношениях и многих других вещах. Блестяще образована.

– И скучна, как смертный грех, – отмахнулся Шеддари II. – Встречался я с ней во время прошлого визита. Ни о компиграх, ни об охоте, ни о боксе, ни о современных танцах и моде не имеет никакого понятия. О чем мне с ней говорить? Я не отказываюсь жениться, как бы она ни выглядела, понимаю необходимость укрепления союза с Ансалоном, но избавьте меня от общения с ней! Неужто матушка сама не справится?

– Ваше величество… – обреченно вздохнул герцог. – Никто не требует, чтобы вы проводили с ее высочеством все свое время. Однако встретить ее вы обязаны! Согласно протоколу.

– Как же вы все мне надоели! – кесарь отшвырнул полупустой стакан, который держал в руках. – Ладно, так и быть. Только учтите, я не собираюсь несколько часов мариноваться на скучном приеме! После встречи извольте оставить меня в покое!

– Как прикажете, – с явно заметным облегчением поклонился вельможа.

В комнате словно ниоткуда возникла куча слуг, принявшихся переодевать кесаря в парадные одежды. Он брезгливо морщился, но надменно молчал, позволяя делать с собой все, что им хочется. Некоторое время посмотрев на все это, Санти отключился и задумался. И это правитель? Выходит все, что интересует Шеддари II, – это игры, бокс, мода и танцы? Понятно, почему мать не подпускает его к управлению государством. Такой науправляет. Да уж, наследственная монархия – совсем не то, что нужно. Уродится вот такой принц – и что? А ничего хорошего. Может он и неплохой человек, но монарх никакой. Ему просто неинтересно, а чувство ответственности воспитатели развить не сумели. Вот и занят только самим собой и своими развлечениями. Страну профукает и не заметит.

Однако коечто в услышанном скомороха заинтересовало. Видимо, кесариня прекрасно знает, что представляет из себя ее сын, вот и нашла ему жену, способную потянуть неподъемное дело. Надо будет выяснить каков был отец Шеддари – возможно здесь реально управляют именно женщины? Если прежний кесарь был таким же, то все становится ясно. Если же нет, придется думать.

– А вот и мясо! – сообщил вернувшийся с кухни Заккери, несущий огромную парящую сковороду.

Пахло так вкусно, что Санти чуть не захлебнулся слюной. Они с капитаном выпили еще по стопке и принялись за еду – не заморачивались, ели прямо со сковороды. Торлайдец поджарил мясо с какимито незнакомыми скомороху овощами и специями. Получилось просто восхитительно. Однако пить он больше не хотел, поэтому когда Заккери собрался снова налить, прикрыл свою стопку ладонью, объяснив это тем, что плохо воспринимает спиртное. Капитан не стал настаивать и выпил сам.

– Слушай, а что ты можешь сказать по поводу отца кесаря? – Санти не выдержал и задал интересующий его вопрос.

– А бог его знает! – пожал плечами капитан. – Он почти нигде не показывался. Мы знали только, что кесарь есть. Давали ему присягу, какникак. В тридцать два года он помер, через год после рождения сына. С детства, похоже, чемто болел. Кесариню объявили регентом, но поначалу управляла ее свекровь, хотя недолго – года через три отошла от дел и ушла в монастырь. А зачем тебе это?

– Да пытаюсь понять, кто у вас реально держит власть, – усмехнулся скоморох. – У нас, понимаешь ли, император на самом деле управляет страной и все зависит от него. Поэтому должен быть способен на это. Вот он и подбирает себе преемника по деловым качествам. Не из своих детей. Это работает, почти ни разу у нас императором не становился слабый и на что не годный человек. Ошибки все совершают, конечно, но в основном у нас порядок. Вот до и меня и не доходит, почему у вас к власти может прийти… эээ…

– Можешь не уточнять, – хмыкнул Заккери. – Люди разные. Пусть один кесарь слаб, зато следующий может оказаться сильным. Дед нынешнего, например – великий человек был.

– А может и не оказаться, – резонно заметил Санти. – К сожалению, на детях великих Единый чаще всего отдыхает.

– Но наша страна живет, – с иронией посмотрел на него капитан. – Да, дома мне не все нравится, но это моя родина. И я что угодно сделаю, лишь бы она жила и дальше.

– Как и я для империи.

– Это я понял. Ладно, допиваем, доедаем – и спать. Завтра с утра море беготни предстоит. Все в дорогу надо купить. Будешь?

– Извини, нет, – покачал головой скоморох.

Хороший человек Зак, но пьет слишком много – остаток виски употребил в одиночку и очень быстро. Затем завалился спать. Сам Санти спиртное старался пить как можно реже, особенно в последнее время. Ни к чему хорошему оно не приводит. Видал пьяниц дома.

Заснуть сразу не удалось, разные мысли не давали покоя, никак не выходило успокоиться. Санти ворочался и тихо досадовал на себя. Но одновременно осознавал, что его заботят очень важные вопросы, хотя многие посчитали бы их полной чушью. А заботило его, что Торлайд совсем не походит на то, какой должна была быть, в его понимании, развитая цивилизация. Все те же жадность, подлость, жестокость, следование лишь своим интересам. И похоже, так не только здесь, но и в остальных семи странах. Почему? Как вышло, что в социальном плане эти народы так и не пошли дальше, так и не стали тем, чем должны были стать? Ответ скоморох знал. Конкуренция. Сама их основа конкурентна. Да, Элиан покуда тоже конкурентен, но в значительно меньшей степени – Завоеватель позаботился об этом. И потомкам наказал заботиться.

А ведь не просто так случилось все, что случилось. Единый всегда действует с какойто целью – и чаще всего не с одной. Раз мир империи оказался здесь, то это для чегото нужно. Может, чтобы показать людям восьми стран – можно иначе? Можно же жить, стараясь минимизировать доставляемые другим боль и горе? Хотелось надеяться. Санти горько вздохнул. Даже дома большинство людей не понимают этой простейшей истины. А ведь чего уж проще? Всего лишь не причиняй другим зла, если можешь обойтись без этого. Всего лишь! Не понимают… Не желают понимать…

В бесплодных размышлениях прошел час. Скоморох продолжал ворочаться, стараясь не скрипеть – старый диван, на котором он спал в квартире Зака, был до ужаса скрипуч. В конце концов, чтобы отвлечься, Санти решил взглянуть на кесариню. Ради интереса.

…Пожилая, без особых изысков одетая женщина сидела за столом, перебирая какието бумаги. Она выглядела очень уставшей, под глазами залегли мешки, от губ протянулись морщинки. Иногда женщина искоса поглядывала на не слишком красивую, плотного сложения девушку, сидящую напротив. Из зеленых глазах той смотрела стылая тоска, казалось, она приговорена к чемуто очень для нее страшному.

– Значит, дела обстоят так, ваше величество? – негромко спросила девушка. – Но почему?..

– Что мне сказать вам, Иннарин? – снова посмотрела на нее кесариня. – Наверное, в этом есть часть моей вины. Слишком мало времени уделяла сыну, слишком многое ему позволяла. Вот он и вырос полным подобием отца…

– В их роду все такие?..

– Нееет… Свекра своего вспоминаю – сильный был человек. И справедливый. Зато сын его вырос полным ничтожеством. И свекровь это понимала. Поэтому сама выбрала ему жену, способную заменить кесаря на престоле, способную тащить этот воз. Меня, иными словами. Я не со всем справляюсь, прекрасно знаю это, но хотя бы делаю, что могу. И точно так же, как свекровь, нашла Шеддари жену с сильным характером. Прости, что перехожу на «ты», но страну придется тащить на плечах именно тебе, девочка. И мне. Так что не нам разводить между собой политес.

– Но почему вы выбрали именно меня?.. – губы ансалонской принцессы дергались, она с величайшим трудом держала себя в руках. – Разве мало у дяди при дворе других девушек нашей крови?

– А кто из них хоть на чтото годен, кроме как крутить романы и стравливать между собой любовников? – кесариня скривила губы в презрительной усмешке. – Если бы старший сын Хонлиана не был пригоден для престола, то он бы мне тебя не отдал. Скорее всего ты стала бы наследницей.

– Ошибаетесь, – во взгляде Иннарин появилось удивление. – Дядя никогда не обращал на меня внимания. Я его не интересовала.

– Может, внимания он и не обращал, внешне, но все видел и все замечал, – негромко рассмеялась кесариня. – На прошлой нашей встрече мы с ним многое обсуждали. В том числе, говорили и о тебе. Из младшего поколения рода Инвенах чегото стоят только трое. Наследник престола, ты и Кирин.

– Кирин?! – изумленно вскинула брови принцесса. – Эта малявка?!

– Эта малявка, – подтвердила ее величество. – Потенциал уже виден. Девочку сейчас умно направляют, под видом стратегических игр дают вводные и многому исподволь обучают. И она прекрасно справляется, выдает нужные реакции, строит вымышленные страны единственно верным образом. С точки зрения их выживания во враждебном окружении. Так и тебя воспитывали. Пытались и остальных, но ничего не вышло. Как не вышло и с моим сыном – характер и склад ума не те.

– Ясно… – задумчиво протянула Иннарин. – Значит, вы считаете, что я справлюсь?

– Так считаю не только я, но и твой дядя, – мягко улыбнулась ее величество. – О твоем отце речи не идет, сама знаешь, кто он такой.

– Знаю…

После короткой паузы кесариня снова заговорила:

– Еще об одном хочу попросить тебя. Не заводи любовников до того, как забеременеешь. Наследник должен быть от Шеддари. После рождения ребенка делай, что захочешь, только внешние приличия соблюдай.

– Ваше величество! – вспыхнула принцесса. – Я не…

– Ты здоровая молодая женщина, тебе обязательно захочется немного любви и тепла, – прервала ее кесариня. – Пусть даже фальшивых. Сейчас ты можешь думать иначе, но, поверь моему опыту, с возрастом твои взгляды изменятся. Тем более, что на внимание мужа тебе рассчитывать не приходится. Дай Творец, чтобы он исполнял супружеский долг достаточно долго для зачатия. Больше от него ничего не требуется.

– Хорошо, ваше величество… – прошелестела Иннарин, выглядела она при этом так, что хотелось погладить ее по голове и утешить, глаза бедняжки смотрели в пространство с отчаянием. Судя по всему, слезы она сдерживала из последних сил.

– Мне жаль тебя, но…

– Я все понимаю, ваше величество… Разрешите удалиться? Мне необходимо обдумать… эээ… все это…

– Иди, – позволила кесариня. – И… будь сильной. Ты справишься, я знаю.

– Постараюсь… – едва слышно сказала принцесса, вставая. – Спокойной ночи.

– Добрых снов.

После ухода Иннарин ее величество долго сидела и о чемто размышляла. Затем она вернулась к своим бумагам, принявшись чтото отчеркивать в них и записывать некие имена в лежащий на столе небольшой блокнот.

Так вот как здесь обстоят дела? Санти был откровенно удивлен сценой, свидетелем которой он случайно стал. Несчастную Иннарин было жаль до слез. Власть свалилась на бедняжку, как свалилась в свое время на самого скомороха – не спросясь. Но он хотя бы мужчина, сильный маг, получил в придачу память прежних императоров, да и друзья верные рядом были. А девочке каково? Одна в чужой стране, да еще и эта самая власть иллюзорна. Ни любви, ни дружбы, ни душевного тепла. Ничего! Только долг. И тащи проклятый воз, есть силы или нет. Не справишься – тысячи, а то и миллионы людей погибнут. Нет выбора. Вообще нет! Никакого. Сцепи зубы и иди вперед, что бы ты сама не чувствовала.

Кесариня тоже заинтересовала императора – сильная и умная женщина. И при этом глубоко несчастная. Однако не зацикливается на себе, тянет страну – как может, конечно. Но всетаки тянет. Лавирует между интересами разных групп влиятельных аристократов, промышленников и военных. Иначе вряд ли у нее чтолибо получится. Вспомнились слова полковника о фаворитах кесарини и их влиянии. Санти горько усмехнулся – отставной офицер видит это со своей колокольни, понятия не имея, как в реальности обстоят дела. Он сам, впрочем, тоже этого не знает, но выяснит, ведь, судя по услышанному, Торлайд и Ансалон – естественные союзники Элиана. Но их необходимо чемто заинтересовать. И не просто заинтересовать, а поразить до глубины души.

Внезапно у скомороха возникло ощущение, что он обязан, просто обязан без промедления поговорить с кесариней. Если он этого не сделает, возможна катастрофа. Почему? Что это значит? Предчувствий такой силы у него давненько не бывало. Память прежних императоров буквально кричала, требуя довериться своей интуиции. Да и воспоминания о Маране и его уроках говорили о том же. Мастеранаставники тоже утверждали, что предчувствиям стоит верить. Но о чем говорить с ее величеством?! Что ей предложить?! Санти не знал. Правду говорить ни в коем случае нельзя – Элиан должен выглядеть в глазах возможных союзников сильным. В ином случае империю просто не воспримут всерьез.

Решительно встав, Санти проверил спит ли Зак. Спит. Однако на всякий случай он наложил на капитана сонное заклинание, чтобы не проснулся не вовремя и не обнаружил, что гость кудато ушел. Затем на его плечи лег возникший из ниоткуда серый императорский плащ, туманная маска скрыла лицо. Короткое шевеление пальцев, и напротив возникло облачко портала, ведущего в кесарский дворец.

– Добрый вечер, ваше величество! – заставил кесариню вздрогнуть чейто незнакомый, гулкий голос. – Приношу свои извинения за беспокойство, но нам обязательно нужно поговорить.

Неррис встревоженно вскинула голову. Напротив стола стоял высокий человек в сером плаще, полностью скрывающем очертания фигуры. Лица тоже не было видно, вместо него в капюшоне плаща клубился густой туман. Это еще кто?! Убийца? Ее решили убрать? Но кто?! Ее смерть сейчас никому из сильных группировок не выгодна. Или ктото решил сосредоточить влияние на Иннарин в своих руках? Ведь девочка еще так неопытна… И этому комуто помешала вдовствующая кесариня? Вполне возможно. Однако незнакомец ничего не предпринимал, он спокойно стоял на месте и ожидал ее реакции. Это заставило Неррис засомневаться в своих выводах.

– Кто вы? – заставила она себя заговорить, стараясь, чтобы в голосе не было слышно дрожи. – Что вам угодно?

– Сантиар I, император Элиана, к вашим услугам, – поклонился незнакомец. – Еще раз прошу прощения за неожиданное вторжение, но я случайно стал свидетелем вашего разговора с принцессой Иннарин, после чего понял, что мы вполне могли бы найти общий язык.

– Император Элиана? – Неррис растерянно смотрела на него, пытаясь вспомнить, где слышала слово «Элиан» и что оно значит. – Это… Это государство, которое внезапно возникло на наших границах?..

– Именно так, ваше величество, – снова поклонился Сантиар.

– Но как вы сюда попали? И как смогли стать свидетелем нашего с Иннарин разговора?..

– Я, как многие люди нашей страны, владею телепортацией. И способен сканировать любой объект любого мира, оставаясь невидимым и неслышимым. Если пожелаете, могу доказать сказанное.

– Телепортацией… – зачарованно повторила кесариня, отчаянно завидуя – она почемуто сразу поверила словам элианца. Сама не зная почему. – Прошу, ваше величество…

Она показала на стул напротив.

– Благодарю, – император сел.

– Не могли бы вы показать лицо?.. – попросила Неррис, с интересом глядя на него.

– Простите, ваше величество, но это невозможно… – развел руками Сантиар. – По законам нашей страны никто не вправе видеть лиц императора и эльдаров. Но так, как я, имеет право выглядеть только император. Если ктонибудь попытается притвориться мной, то очень быстро будет отловлен рыцарями престола и пойдет на плаху. В прошлом такие глупцы попадались…

– У вас абсолютная монархия? – сузились глаза кесарини.

– В общем, да, – кивнул элианец. – Но не совсем обычная, так сказать. Вопервых, ненаследственная. Вовторых, император остается неизвестным даже для своей семьи. И еще многое, сейчас не время говорить об этом. Позже, если пожелаете, я сообщу вам все необходимое. Хочу только сказать, что подобных вашей ситуации у нас возникнуть в принципе не может. Наследник подбирается чисто по деловым качествам. И никто не знает, кем он будет – даже он сам до последнего момента не имеет понятия, что избран таковым.

– Любопытная система… – задумчиво покивала Неррис. – И действительно необычная. Но вы правы, обсудить это будет время позже. Сейчас мне хотелось бы узнать с какой целью вы посетили меня.

– Империя может иметь дело только с другими империями. Так завещал наш первый император – Элиан Завоеватель. Нас интересует возможное членство в вашем «клубе монархических государств» – другие как союзников мы рассматривать не можем. Особенно демократические.

– Вы неправы. Демократии бывают очень разные.

– Я имел в виду плутократию, – уточнил Сантиар.

– Ааа… – во взгляде Неррис появился некий огонек. – Что ж, вы правы, с государствами такого рода действительно лучше иметь как можно меньше общего. Если есть такая возможность. А если ее нет?

– Тогда нужно быть очень осторожным, – поморщился император. – Стараться не дать плутократам возможности добиться их целей. Не допускать их культурного проникновения в свою страну.

– Это нереально, – резко качнула головой кесариня. – В нынешних условиях – нереально. Взять хотя бы нашу страну, Торлайд. Мы стараемся, конечно, ограничивать распространение алливийских и мерванских идей, но не слишком выходит – вседозволенность и забота только о своих интересах чрезвычайно привлекательны для молодых, неокрепших умов. Их совращают свободой. Точнее, псевдосвободой, независимостью от «устаревших» моральных догм. Нам пока удается привлекать молодежь идеями чести, достоинства, верности слову, доброты, служения отчизне, веры в Бога. Не все превращаются в эгоистов. Но последних с каждым поколением становится все больше…

– Я, если обнаруживаю откровенного эгоиста среди своих людей, тут же вышвыриваю его со всех государственных постов – и с тех пор за данным господином внимательно наблюдает служба безопасности.

– Искренне завидую… У меня нет власти на такое. Подобные господа чаще всего ставленники влиятельных групп.

– Ну, если мы сговоримся, поможем, – негромко рассмеялся император, его смех был очень недобрым. – У нас с «влиятельными» группами аристократов разговор короткий. Малейшее шевеление не в ту сторону – плаха. Или ссылка в безлюдный мир. Но можно и тихо убрать мешающих людей. Естественно, в том случае, если они прежде всего заботятся о своих интересах, а не о интересах государства.

– Так ведь искусство правителя в том и заключается, чтобы добиться совпадения интересов государства и его граждан, – тонко усмехнулась кесариня. – Чтобы людям стало выгодно заботиться о процветании своей страны. Чтобы они сами хотели этого. И чтобы не понимали, что их к этому ненавязчиво подтолкнули.

– Не всегда получается, – развел руками Сантиар. – Порой без крови не обойтись.

– К моему глубочайшему сожалению, вы правы, – помрачнела Неррис. – Есть люди, которых нужно останавливать даже ценой крови, иначе они такого наворотят…

– Вот именно, – наклонил голову император. – Но я все же хотел бы вернуться к цели моего визита. Возможно, Элиан на первый взгляд не покажется вам серьезным союзником – мы обладаем пока только одной планетой и небольшим флотом. Не побоюсь это признать. Однако имеем выходы в десятки ненаселенных и пригодных к жизни миров, не говоря уже о населенных, с которыми у вас нет контакта. Да и возможности наши довольно велики – та же межпланетная телепортация и многоемногое другое. Дело в том, что наша цивилизация развивалась совсем иным путем, чем ваша.

– Иным? – переспросила кесариня, слегка приподняв брови. – А разве иные бывают?

– Бывают, – заверил Сантиар. – Вы идете чисто технологическим путем. Мы – нет. Мы развиваем еще и то, что не слишком умные люди называют магией, объясняя этим термином все, чего не понимают. Но это скорее внутренние способности человека. Именно магия дает нам возможность телепортироваться и все прочее. Думаю, нам с вами найдется, что предложить друг другу. Не хочу сейчас обсуждать ничего конкретного, так как это был неофициальный визит. Скоро я навещу вашу страну уже официальным порядком и напомню вам о нашем разговоре, ваше величество. Гдето через дветри недели. Надеюсь этого времени вам хватит, чтобы сделать какиенибудь выводы. Прошу также сообщить о случившемся императору Ансалона, если это вас не затруднит. Засим, позвольте откланяться.

– Всего доброго, ваше величество, – встала Неррис. – Не смею задерживать. И жду новой встречи. Думаю, нам и в самом деле найдется о чем поговорить.

Она молча смотрела, как Сантиар поклонился, затем отступил на несколько шагов и пошевелил пальцами. Сбоку само собой возникло туманное облачко, император шагнул туда и… исчез. Бесследно. Кесариня подошла и внимательно осмотрела место его исчезновения. Любопытно. С подобным она никогда не сталкивалась.

До этого вечера Неррис не особо интересовалась внезапно возникшей на границах ее страны звездной системой. Да, невероятно, но каких только необычных феноменов не встречается во вселенной. Это всего лишь очередной из них. Но теперь… Теперь все иначе. Надо будет завтра же затребовать всю имеющуюся информацию об этой самой Элианской империи и ходе переговоров с ее представителями. У элианцев, кажется был конфликт с алливийцами. О нем тоже необходимо узнать, что возможно.

Однако вполне может быть, что сегодня Неррис посетил не император Элиана, а ктото притворившийся им. Ради какихто своих целей. Сам собой напрашивающийся вывод. Если бы не телепортация, то кесариня, скорее всего, к нему и пришла бы. Однако то, чему она стала свидетельницей, заставляло задуматься. Видимо, лучше не делать выводов до официального визита императора. Если этот визит вообще состоится. Да, если он состоится и станет ясно, что именно элианец побывал сегодня здесь, то можно будет и подумать о его предложении. Оно даст немало новых возможностей для лавирования.

Особенно ее величество заинтересовала информация о множестве пригодных для жизни ненаселенных планет. Новые миры для колонизации? Это более чем интересно. Это крайне важно. Но спешить не стоит. Надо прежде посмотреть на развитие ситуации.

Неррис бросила взгляд на часы и тихо вздохнула. Слишком переволновалась, уже не заснет. А завтра – безумный день. Что ж, опять придется принимать стимуляторы, без них просто свалится. Она устало потерла ладонями виски и вернулась к своим бумагам.

* * *

Ланиг поднял голову, услышав посторонний шум, и настороженно уставился на вышедшего из телепорта Тинувиэля. Эльф выглядел не просто усталым, а полумертвым от усталости – глаза были красными, уши обвисли, щеки ввалились, руки дрожали. Он тяжело подошел к ближайшему стулу и тяжело рухнул на него.

– Что скажешь, твое величество? – глава тайно стражи налил в кружку ларта и подвинул ее императору. – Новости есть?

– Коекакие есть, – ответил тот, жадно отпив глоток горячего напитка. – Погоди немного, сейчас расскажу.

– А о ребятах ничего не слышно?

– К сожалению, нет. Я долго думал о том, что с ними могло произойти, и пришел к нехорошим выводам.

– Каким? – подался вперед Ланиг.

– Дело в том, что когда они уходили, наша система еще находилась в пространственновременном коконе и имела другие координаты в общей схеме мироздания, – устало пояснил Тинувиэль. – Думаю, ребята просто не могут найти дорогу домой…

– Вот как… – помрачнел глава тайно стражи. – А найдут?

– Если бы я знал, – понурился эльф. – Очень надеюсь на это… Корона слишком для меня тяжела, прекрасно это осознаю. Я просто не тяну.

– А куда ты денешься? – в глазах Ланига появилась почти незаметная ирония. – Тянешь или нет, а придется.

– Придется… – эхом повторил Тинувиэль и поежился. – Ладно, оставим это пока. Что говорят твои аналитики?

– Исписали тысячи листов, а толку мало, – проворчал глава тайной стражи, потирая ноющий еще со вчера висок. – Десятки выводов, противоречащих друг другу. Мало им информации, понимаешь ли. Да, мало, но что делать? Надо обходиться тем, что есть. И знаешь…

– Что?.. – поднял на него взгляд император.

– Мы очень правильно сделали, что выпустили лорда Дая и уговорили его на сотрудничество. Без его помощи мы бы знали вдесятеро меньше. Невероятно пронырлив! Он себе уже приятелей среди мерванцев, ансалонцев и торлайдцев завел. Доит их на информацию, пользуясь тем, что безопасники чужаков еще не прибыли. Хотя он и тогда, мне кажется, справится. Разве что не так легко.

– Но главный вывод ведь в том, что мы безнадежно слабы по сравнению с любой из семи стран?

– Да, – опустил глаза Ланиг. – Если не учитывать магию.

– А что она нам дает? – горько усмехнулся Тинувиэль. – Ну да, эльдары способны уничтожить десятка тричетыре пусть даже крейсеров, но для этого им нужно находиться в космосе на расстоянии не более полумиллиона верст от атакуемых кораблей.

– Телепортация и магическое сканирование, – напомнил глава тайной стражи. – Сейчас у меня десятка три магов сидят на наблюдении за всеми важными людьми из дипломатических миссий.

– И что? – пожал плечами император. – Мы не знаем их языков, в амулеты перевода работают только при личном контакте.

– Проблема решаема. Я задействовал почти всех филологов империи. Они сейчас составляют словари, месяца через два эта работа будет в черновом варианте завершена.

– Эти месяцы еще прожить надо.

– Чтото не нравится мне твое настроение, величество… – в глазах Ланига появилась укоризна.

– Мне оно самому не нравится, – буркнул Тинувиэль. – Но понимаешь… Ощущение надвигающейся большой беды не дает мне покоя. Ночами с воплями просыпаюсь – кошмары. Да и вообще…

Он обреченно махнул рукой и глотнул остывшего ларта. Затем поинтересовался:

– Что дали допросы переданных нам алливийских офицеров?

– Ничего не дали, – поджал губы глава тайной стражи. – Даже допросы при помощи Кэль ДеллеЭрт. Алливийцы упорно утверждают, будто не понимают, что заставило их атаковать. Словно наваждение какоето. Словно ктото внушил им это. И говорят правду! Понимаешь, что это значит?

– Нет, – покачал головой император. – А ты?

– В общем, тоже, – вздохнул Ланиг. – Однако вывод из случившегося могу сделать один. Существует некая могучая сила, способная легко подчинить себе целую эскадру. И эта сила нас сильно не любит – попытка забросать Элиан кварковыми бомбами говорит сама за себя.

– Вот оно! – вскочил на ноги Тинувиэль. – Именно это я подсознательно и ощущаю! Потому и боюсь так! Потому мне и не по себе! И эта сила не успокоилась!

– Если так, наши дела плохи… – помрачнел старый мастер. – Но что это за сила?

– Понятия не имею! – развел руками император. – Буду смотреть и думать. Быстрого результата обещать не могу.

– Понимаю, – понурился Ланиг. – Остается надеяться, что эта сила не ударит снова и не натравит на нас еще когонибудь. А пока надо постараться обезопаситься от семи стран. Думаю, их надо поразить чемто для них невероятным. Но чем? Пока не знаю. Ты говорил, что у тебя какието новости?

– Да, – Тинувиэль открыл принесенную с собой тетрадь. – Кара и Шен при помощи лорда Дая сумели договориться с дипмиссиями о постройке на границах нашей системы международной военной пространственной станции – это чтото типа крепости, находящейся прямо в открытом космосе. Не со всеми, конечно, удалось договориться, но представители Фангоя, Мервана, Торлайда, Ансалона и Шанарата после консультаций со своими правительствами высказались «за». Алливийцы пока ничего не решили, эти господа не умеют принимать быстрых решений, если от этого не зависят их шкуры. А кархоинцы и сами не знают, чего хотят – религиозные фанатики, что с них взять? Мычат чтото невнятное. Но никуда они не денутся, против более сильных стран не полезут. Судя по первому впечатлению, хоть и фанатики, но относительно вменяемые.

– А что с контрибуцией?

– О, это вопрос сложный. Шен пытается выдавить из Алливии дватри боевых крейсера или пятьшесть эсминцев. Они упираются – очень не хотят раскошеливаться. Мерванский адмирал предупреждал, что если и дадут, то полнейшую рухлядь. Но нам и рухлядь будет кстати – с Шанаратом легко можно договориться о ремонте. Не знаю только чем им платить. Есть ли в нашем мире то, что их заинтересует?..

– Надо будет выяснить, – старый мастер задумчиво потеребил мочку уха. – Но я хочу вернуться к тому, о чем говорил. Повторяю: чтобы нас опасались трогать, необходимо чемто поразить чужаков.

– Этим наоборот можно слишком сильно заинтересовать их, – возразил эльф.

– Если бы мы имели дело с одной сильной страной, то да. А их семь, как ты помнишь. И противоречий у них хватает – не раз воевали между собой. На этом мы и сыграем. Они все не верят в магию, и наши действия их эксперты смогут объяснить только неизвестными технологиями. После чего чужаки начнут искать возможность этими технологиями завладеть. Вот тутто в игру и вступим мы с Керталом. И лордом Даем. Думаю, вскоре в Элиане появится масса чужих агентов. Отследить их особого труда не составит, особенно при помощи той же магии. Одновременно необходимо наладить тайные связи с монархическими государствами – Торлайдом и Ансалоном.

– Что ж, пусть так. Но чем можно поразить воображение чужаков?

– Ты говорил о крепости на наших границах… – в глазах Кертала горел огонек азарта. – Как ее собираются строить?

– Насколько помню, вскоре из пяти основных стран начнут прибывать караваны с необходимым для строительства, – пошевелил ушами Тинувиэль. – Гдето дней через пять. А что?

– А то, что эльдары могут возвести основные конструкции в течение одного дня силой магии! Если это не поразит чужаков, то уж не знаю, что их поразит.

– Неплохая идея…

Тинувиэль рассмотрел придуманное Керталом с разных сторон и пришел к выводу, что это действительно интересно. Одно неясно: сумеют ли эльдары сделать нужное? Придется на всякий случай придать им десятокдругой маговинженеров. Из строителей, естественно. И еще одно. Это ведь открытый космос, с которым элианцы до сих пор не сталкивались. Там явно есть свои особенности строительства. Поэтому придется хорошо обдумать, что следует делать, а чего не следует. В конце концов рыцари престола могут создать только основу крепости, а начиняют ее всем нужным пусть чужаки.

Обговорив еще несколько важных деталей, император покинул Тарсидар. Дел у него было немерено. И поспать удастся еще очень нескоро. Не до сна, когда такое творится.

Дипломаты семи стран стояли на смотровой площадке фангойского флагмана. В большинстве своем они молчали, только настороженно переглядывались – слишком невероятное зрелище им предстояло. Многие не верили, что элианцы сумеют сделать обещанное. Да, они продемонстрировали многое необычное, ту же телепортацию взять, но это уже слишком. Создать основу пространственной станций из астероидов путем прямой трансмутации материи? Ученые в один голос утверждают, что такое в принципе невозможно. Впрочем, если элианцы смогут, то это значит, что наука в который раз облажалась. И возможности этой странной, идущей своим путем цивилизации очень велики.

Коекто из дипломатов уже сожалел, что алливийцы не преуспели и не сумели уничтожить империю, внезапно возникшую из ниоткуда. Лучше, если бы Элиана не было – нечеловеческими усилиями достигнутый паритет сил полетел псу под хвост. Но одновременно все понимали, что время упущено – теперь прикарманить новые технологии в одиночку не получится. Мало того, что сами элианцы настороже, так на агрессора тут же скопом накинутся остальные – резкое усиление одной страны для других смерти подобно. Никто не позволит такому свершиться.

Единственные, кто пока не планировал ничего особого, были Шанарат и Кархоин – правительства этих двух стран хорошо понимали, что им не дадут даже пошевелиться. Слишком слабы и слишком их не любят в других странах. Тут бы при своем остаться. И так не успеешь оглянуться, как отгрызут ресурсную планету и скажут, что так и было. И ведь не денешься никуда. Не уследили? Сами виноваты. Шанарат не так давно потерял одну и очень не хотел, чтобы это повторилось. Воевать хунта тогда не рискнула – маловато кораблей. Их, конечно, лихорадочно строили, держа население в черном теле и давя из него последние соки, но это мало помогало. Враги были слишком богаты и многочисленны.

Кархоин все еще зализывал раны после разгрома пятнадцать лет назад и при всем желании не мог ничего сделать – он остался практически без флота. Новый, конечно, с величайшим трудом выстроили, но тягаться с флотами соседей он еще не мог. Однако кархоинцы знали, что новой войны все равно не избежать – неверные должны быть уничтожены! Ради этого Всевышний вывел их народ в космос. Они вынуждено общались с другими народами, считая, что в войне любые приемы хороши. В том числе, и хитрость. И копили силы.

– Что думаете по этому поводу? – негромко спросил у своего старпома полковник Д'Оррилан.

– Пока ничего, – усмехнулся тот. – Если у элианцев все сработает, то будем делать выводы. У меня четкие распоряжения директората. Не допустить захвата цивилизации, обладающей такими знаниями, нашими врагами. Любым способом!

Старпом крейсера одновременно являлся представителем Ирсен Лайр, главной разведывательной структуры Конфедерации, и обладал огромными полномочиями. Полковник опасался его и старался ничем не вызвать подозрений в нелояльности – многим знакомым офицерам господа безопасники порушили до того блестяще складывавшиеся карьеры. Порой изза одного неосторожно сказанного не там и не при тех слова.

– Меня беспокоит другое, – продолжил старпом. – Вчера наши связисты уловили интенсивный кодированный обмен данными между метрополиями и эскадрами Торлайда и Ансалона. Расшифровать не сумели, эти сволочи опять сменили протоколы. А затем монархисты сняли некоторые свои требования. На вечернем заседании. Именно поэтому удалось приступить к постройке станции уже сегодня, а не тратить еще несколько дней на бесполезные разговоры. Почему они это сделали? Что послужило причиной? Не сговорились ли они с элианцами за нашей спиной?

– Каким образом? – устало поинтересовался полковник, которого безопасник своей подозрительностью достал до самых печенок.

– Для существ, способных телепортироваться куда угодно, это не проблема. А Элиан, если помните, империя, как и Ансалон с Торлайдом.

– Это ваша обязанность – подозревать нехорошее. Мне приказано вести переговоры, стоя на определенных позициях. Я этот приказ исполняю. Помочь вам, к величайшему моему сожалению, ничем не могу, так как в вашей кухне не разбираюсь.

Шателье позмеиному усмехнулся и ничего не сказал на эту сентенцию. Отлично знал, что стоит ему допустить малейшую ошибку, и полковник с радостью сотрет его в порошок. Не говоря уже о том, чтобы помочь. Последнее вообще нереально. Флотские слишком не любили службу безопасности и старались нагадить ей, как только могли. И наоборот. Это было обычно, никого не удивляло. Вот если бы неприязнь вдруг исчезла – это удивило бы Ирсен Лайр, и немало.

– А что будет, если они действительно сговорились? – спросил Д'Оррилан.

– Будем пытаться разрушить складывающийся союз, – буркнул Шателье. – Войну начинать рано, мы еще не готовы.

Полковник досадливо покосился на него, но промолчал. Нужна эта война их стране, как собаке пятая нога! Ладно, Мерван – Торлайд их сосед. А у Фангоя своя головная боль имеется – бывшая Сангийская империя, рассадник пиратов и прочей мрази. Но мерванцы – союзники, чтоб им провалиться! Никак им не дает покоя Торлайд самим своим существованием. Достали уже всех своими «правами человека», «толерантностью», «демократическими ценностями» и другими глупыми измышлениями. И это при том, что Мерван к истинной демократии не имеет никакого отношения – корпоративное государство во всей его красе. Ханжество и лицемерие, возведенные в квадрат. Почему Шерлаор решил связаться именно с этой страной? Только потому, что соседи? Видимо так. Мерванцам бы с алливийцами стакнуться – вот уж братья по разуму! Та же всеобщая продажность, те же подлость и обман всех и вся, как основа государственной политики.

Торлайд никогда не нападал первым, войны всегда начинались с провокаций Мервана. И при этом мерванская пресса во весь голос вопила о торлайдской агрессии. Каждый здравомыслящий человек в скоплении знал, конечно, как в реальности обстоят дела, но вслух об этом предпочитали не говорить. Особенно в Конфедерации. Союзник, как никак. Правда Фангой чаще всего в авантюрах Мервана не участвовал – в Шерлаоре все же заседали не идиоты – и ограничивался отправкой однойдвух эскадр, чтобы формально выполнить союзный долг. По очень простой причине. Ни разу эти авантюры не увенчались успехом – кесарство успешно отбивалось при помощи Ансалонской империи, а то и самостоятельно, как в прошлый раз, когда мерванцы потеряли две ресурсные планеты. Исключительно по собственной глупости и некомпетентности! Так бездарно спланировать кампанию? Неужели верны слухи о том, что в мерванском флоте высшие должности занимают только через взятку или по протекции? Если судить по действиям их адмиралов, это именно так. Да и приходилось общаться кое с кем из мерванских офицеров, те еще павлины с раздутым самомнением. А как профессионалы мало чего стоят – в этом Д'Оррилану довелось убедиться лично три года назад, во время совместной операции по зачистке пиратской базы.

Если разобраться беспристрастно, то Конфедерации лучше бы стать союзником Торлайда и Ансалона, эти страны ей куда ближе, чем Мерван. Ведь Фангой – объединение отдельных планет, общественное устройство большинства из которых скорее монархическое, чем какоелибо иное. Со своими нюансами, конечно, но всетаки. Но это на отдельных планетах, а в общем состояние оставляло желать лучшего. Офицерам флота давно надоела говорильня в Шерлаоре, им хотелось сильной власти, четко знающей, чего она хочет. Они с завистью поглядывали на Торлайд и Ансалон, подумывая, что неплохо бы и себе заиметь императора. Но пока помалкивали. Недовольство Шерлаором в армии и на флоте постепенно копилось и должно было вскоре прорваться, в Ирсен Лайр это знали и всеми силами пытались предотвратить. Раскол общества в стране постепенно ширился. Полковник считал, что вскоре он станет непреодолим.

– Уважаемые господа! – выступил вперед эльдар, его лицо, как обычно, было скрыто туманной маской. – Мы начинаем. Мои коллеги совместно с инженерами Академии вылетели на челноках к месту строительства и рассредоточились вокруг него.

Он чтото негромко сказал в свой коммуникатор. Над загадкой этих коммуникаторов и автоматических переводчиков с момента первой встречи безрезультатно бились лучшие инженеры и ученые всех семи стран – образцы уже успели доставить в метрополии и при помощи курьерских кораблей. Но пока никто так и не сумел понять, как эти устройства работают. Цельная молекулярная структура! Никаких заметных изменений. Это было нечто невероятное и невозможное, но оно было.

– Господа, прошу обратить ваше внимание на обзорные экраны, – снова заговорил рыцарь престола.

Сразу за челноками элианцев следовали челноки семи стран. С лучшей их доступной видеоаппаратурой на борту – посланники не желали упустить ничего из происходящего. Дома за это спросят. И строго. Поэтому трансляция шла на все корабли, находящиеся в районе строительства. О другой аппаратуре, находящейся на челноках, никто не говорил, хотя все знали, что сканирование будет производиться всеми возможными методами. В том числе, и теми, которые, согласно конвенции, использовать нельзя.

Полковник уставился на экран. Пока ничего из ряда вон выходящего не происходило. Обычное астероидное поле, сотни каменных обломков разного размера – от щепоти до полуверсты. Мешанина, куда ни один корабль без крайней необходимости не сунется. Даже защитные поля нулевого уровня не всегда способны помочь уцелеть.

– Полковник! – заставил его вздрогнуть голос старпома. – Смотрите!

Д'Оррилан снова взглянул на экран. Похоже, началось. Астероиды внезапно изменили траектории и разошлись в стороны, освободив в центре астероидного поля свободное пространство диаметром приблизительно в две версты, оставив там самый крупный. Все это произошло настолько быстро, что полковник не успел удивиться. Он только лихорадочно пытался припомнить, что способно сделать подобное, и не мог. Не было в Фангое таких технологий! Да и у остальных тоже – скрыть это бы не удалось. Астероиды обычно растаскивали при помощи специализированных буксиров. И обходилось это довольно дорого.

– Одно это уже окупило бы все затраты… – голос старпома звучал сдавленно.

– Окупило бы…

Офицеры не сразу обратили внимание, что центральный астероид начал меняться, его поверхность потекла, как вода. А обратив, замерли с вытянувшимися лицами. То, что они видели, напоминало чудо. Неровности поверхности каменной громадины сами собой сглаживались, астероид на глазах изменялся, приобретая хорошо узнаваемую форму пространственной станции класса «АрванIV» – ее решили строить по фангойскому проекту, так как он наиболее отвечал местным условиям. Прошло какихто несчастных десять минут, и корпус станции окончательно сформировался.

По краю экрана побежали строчки текста, сообщающие результаты сканирования. Камень астероида превратился в металл! Причем не в один, что было бы еще не так удивительно, а в разные. Где нужна была сталь – возникла сталь. Где нужен был титан – возник титан. И так далее.

– Значит, правда… – глухо сказал старпом. – Они действительно умеют делать такое. Вы понимаете, что это значит?

– Понимаю, – неохотно ответил полковник. – Война.

– Не сейчас… – отрицательно покачал головой Шателье. – Но она неизбежна через несколько лет. Когда все немного освоятся с таким вот, – он кивнул на экран. – И нам необходимо добиться того, чтобы мы знали больше других.

– Думаете это реально? – приподнял брови Д'Оррилан.

– Не знаю. Но обязан сделать для этого все, что могу.

– Как и я…

Станция на экране тем временем незначительно изменилась. К ней подплыли еще два крупных астероида и преобразовались в посадочные аппарели. Одно лишь, и это заметили все заинтересованные лица – элианцы создали только металлические конструкции, никакой сложной техники сканирование не обнаружило.

– Господа! – повернулся к посланникам эльдар. – Мы завершили свою часть работы. Через два часа корпус станции остынет достаточно для того, чтобы его можно было посетить. Остальное на вас. В том числе системы жизнеобеспечения, вооружение и электроника.

Никто не знал, что большинство из произносимых им слов рыцарь престола не понимал – повторял заученное. Текст составлял лично адмиралом ТтинШтаром, и эльдар этот текст просто заучил. Знал только когда и какую часть проговаривать. Посланники семи стран встретили его речь гробовым молчанием. Элианцы добились того, чего хотели – потрясли их до онемения. И что из этого выйдет было известно, наверное, только Единому…

12. Совмещение несовместимого

Искоса поглядывая на сидящих вокруг костра людей, Аллеман пытался понять, что он среди них делает. Наставник почемуто отправил его на закрытие провалов вместе с магами из другого мира. Но почему? Ради какой цели? Что способен сделать неопытный ученик, даже если вдруг сумеет чтото понять? Юноша сомневался в себе, но раз его посчитали достойным сопровождать чужаков в их скитаниях, это неспроста. Архимагистр Тирен снабдил своего ученика древними амулетами такой силы и мощи, что Аллеман только рот раскрыл, узнав, что ему дают. Один щит Дормиара чего стоит! Практически непробиваемая защита хоть от светлых, хоть от темных заклинаний. Обычно доступ к такого рода артефактам имели только архимагистры и магистры. Да и то по личному распоряжению главы капитула Ордена Света.

Светлый Совет предупредил Аллемана, чтобы он даже не пытался нападать на незваных гостей первым. Разве что те соберутся учинить чтонибудь опасное для всего мира. Однако этого не случилось – наоборот, Лек ар Сантен, Храт Сломанный Клык и Энет ар Инват выкладывались до изнеможения, закрывая провал за провалом – почти вся территория Эллерата была уже очищена от них. А зомби после исчезновения провалов упокаивались сами собой. Остался последний провал, центральный, расположенный на территории бывшего Рааннала. Он возник раньше других, именно от него отпочковались остальные. Это прекратилось после того, как чужакам удалось уничтожить черный «храм» в другом мире. Однако, хоть новые провалы и перестали возникать, старые никуда не делись, разве что ничто уже не накачивало их силой Хаоса, благодаря чему появилась возможность их закрыть. И незваные гости сделали это! Точнее, почти сделали.

На данный момент прошло всего несколько дней после возвращения чужаков из мира черного «храма». Незадолго до этого дозоры заметили, что активность зомби снизилась в несколько раз, из чего архимагистры сделали вывод, что Лек ар Сантен сдержал свое обещание, обнаружил источник опасности и нейтрализовал его. Так и оказалось. Маг Тьмы вернулся не один, с ним пришло двое друзей, одним из которых был орк – такого народа на Эллерате не существовало с момента войны Сил.

Впрочем, орков было двое, но второй, Глорх Идущий Вверх, магом не являлся, в отличие от Храта Сломанного Клыка. Он почти все время молчал, только однажды пробурчал, что на нем лежит кровный долг перед спасшими их мир. Что это значило, Аллеман не знал, но решил не навязываться существу, не желающему ни с кем общаться. Зато с другим спутником носителей первозданных Сил, Эрхадо дель Реем, молодым чернобелым магом из Ранхадара, юноша сошелся накоротке. Им нашлось что обсудить – оба интересовались заклинаниями на грани ереси и запретными знаниями. Аллеман и Эрхадо долго смеялись, выяснив, что наставники им запрещали, по сути, одно и то же. Хоть одного учили магии Света, а второго – магии Тьмы.

Четвертый спутник гостей, бессмертный отшельник Киран, вызывал у молодых людей опасливое уважение, подходить к нему они решались только по крайней необходимости. О самих Леке, Храте и Энете вообще речи не шло – после увиденного во время закрытия провалов Аллеман с Эрхадо преисполнились к ним восторженного преклонения. И если великие маги просили чтонибудь сделать, наперегонки неслись выполнять просьбу. Вот и сейчас Аллеман собирал хворост, а Эрхадо варил походный кулеш.

Гости после случившегося в ними в Ринлайде отказались от сопровождения воинов и магов Светлого Совета. Хорошо хоть объяснили почему. Архимагистры только переглянулись, выслушав их, и сделали свои выводы – по их мнению ринлайдцы поступили крайне неосмотрительно, вызвав гнев носителей первозданных Сил. Они сами ни за что не стали бы так рисковать, несмотря ни на какое пророчество. А тем более, не стали бы нападать на тех, кто пришел на помощь. Черная неблагодарность! За такое Творец наказывает, и наказывает жестоко – были примеры в истории. Потому не стали настаивать на своем, только попросили взять с собой одного из учеников архимагистров. Гости почемуто выбрали Аллемана. Не объяснив причин. Юноше не слишкомто хотелось идти с ними, но приказ наставника был однозначен. Пришлось.

– Слушай, Эрхадо, – подошел он к костру. – Ты понимаешь, о чем они говорят?

Он кивнул на чтото обсуждающих гостей.

– Если бы… – вздохнул тот. – Переводные амулеты заблокировали. А их языка я не знаю.

– Ясно, – кивнул Аллеман, бросая рядом охапку хвороста и садясь. – Дальшето что делать думаешь?

– Как что? – удивился Эрхадо. – С ними идти. Господин Сантиар пригласил меня поучиться в элианской магической Академии. Знаешь, такого шанса я упускать не намерен. Да и дома мне делать пока нечего, меня там сразу за глотку возьмут.

– Я бы тоже там с удовольствием поучился… – с некоторой завистью посмотрел на него ученик архимагистра. – Они такое могут…

– Так попросись с ними, – посоветовал молодой маг. – Не думаю, что откажут. А ваши маги из Светлого Совета только рады будут. Не зря же они тебя с нами отправили.

– Понятно, что не зря, – помрачнел Аллеман. – Сам не знаю, что делать. И хочется, и колется.

– Ну, это тебе решать, – усмехнулся Эрхадо.

– Мне, кому же еще…

Прав приятель, именно самому придется решать идти или нет, когда гости соберутся уходить. Особенно, судя по сказанному наставником при расставании. Прямо он ничего не сказал, нет, но намеков дал предостаточно. Светлый Совет явно хочет, чтобы он ушел. А затем вернулся. Архимагистрам очень хотелось узнать, что там – в иных мирах. Самито они даже в пределах своего телепортироваться неспособны…

– Слушай, Энет, ты хоть немного разобрался во всем этом? – поинтересовался Лек, покосившись на о чемто беседующих у костра Аллемана и Эрхадо.

– Если бы… – недовольно скривился тот. – Все попытки нащупать Элиан ничего не дают! Такое ощущение, что он просто исчез. Как и не было никогда…

– Гмырх линялый! – в сердцах буркнул Храт. – Это чего ж творитсято, а?

– Не знаю, – развел руками граф. – Но заметьте, связи между шестерками миров, да и между мирами нашей шестерки изменились. На месте Элиана теперь другой мир. Туда мы можем попасть, вот только смысла в этом я не вижу – там все в порядке.

Дальше мира Аллемана смысла идти действительно не было. После уничтожения черного «храма» более отдаленные от него миры сами по себе начали приходить в норму. Слишком неестественным для них являлось то, к чему подталкивал хаос. Как только пути для него оказались перекрыты, местные маги и более высокие сущности самостоятельно справились с последствиями проникновения чуждой Силы. В том числе, и в родном мире отшельника Кирана. Это стало ясно после кратких визитов в остальные миры.

Одно только – вместо их родного мира в связке сейчас находился совсем другой. Ничем на первый взгляд не примечательный. Империи, королевства, республики, княжества и баронства. Чуть менее развит, чем Элиан, до огнестрельного оружия им еще лет двести расти. Относительно сильная магия. Войны, интриги, любовь и ненависть – в общем, самая обычная человеческая жизнь. Жили там только люди, других разумных рас они не обнаружили. Никакого отношения к Элиану этот мир не имел. Родина императоров бесследно исчезла. Попытки связаться по эмпатической связи ничего не давали – ни Тинувиэль, ни попавший в воронку заклинания Санти не отзывались. Как ни странно, по поводу скомороха друзья не особо переживали – какимто шестым чувством ощущали, что он жив.

Еще Леку, Энету и Храту не давала покоя мысль, что дома творится чтото очень нехорошее. Не исчезают миры просто так! Этому есть причина, и ее необходимо выяснить. Впрочем, главное добраться до этого самого дома. Только каким образом? Неизвестно…

Чтобы хоть немного отвлечься, императоры занялись закрытием провалов в Эллерате – местные светлые маги с этой задачей явно не справятся. Тут некромантия высочайшего уровня необходима, куда им, несчастным. Перебили в свое время некромантов, вот и страдают по собственной глупости. Особых усилий закрытие от побратимов не потребовало, разве что приходилось мотаться по всему миру – сканирующая часть легко обнаруживала координаты провалов. Телепортироваться туда проблемы не составляло. И вот, последний провал. Закрыть его совсем нетрудно, хоть и энергозатратно. Но что делать потом? Надо, понятно, продолжать искать дорогу в Элиан. Но, к сожалению, ни у кого из троих не было идей на этот счет.

Храт покосился на невозмутимо сидящего у костра Глорха Идущего Вверх. Вот ведь привязался, как банный лист! Долг крови на нем, видишь ли! И что теперь с ним делать? Утверждает, что пока не вернет долг той же монетой, назад не вернется, будет сопровождать своего спасителя. Парень, конечно, хороший, но больно уж дикий. Послушаешь его кровожадные планы по поводу поголовного вырезания людей и эльфов, так тошно становится. Но пришлось брать, а то бы с собой покончил, как положено по обычаю – этого совсем не хотелось. Слишком большое уважение вызвал у Храта его отец, старый шаман. Даже странно, что сын этого мудрого орка вырос таким злым. Впрочем, жизнь у степных племен не медом мазана, неудивительно, что они обозлились. А Глорх всего лишь сын своего народа.

Опасность от миров связки отвести удалось, но только отвести, а не устранить ее. Центр заразы так и не был обнаружен. Следы тянулись кудато в неизвестность. По ним придется пойти, другого выхода все равно нет. Может, и Элиан во время этого пути удастся обнаружить.

– Народ, мысль есть! – вдруг встрепенулся Энет.

– Что за мысль? – заинтересованно посмотрел на него Лек.

– Посмотретьто мир, возникший на месте нашего, мы посмотрели, но вот о чем не подумали… Этот мир ведь тоже откудато выдернут. Он раньше явно был в какойто связке. Другой связке! А давайте попробуем поискать его связи с прежними родственными мирами. Вдруг, Элиан сейчас находится на его месте?..

– Это было бы слишком просто, – проворчал Храт. – Не верится.

– Но посмотретьто нам никто не мешает, – возразил граф.

– Не мешает, – кивнул орк. – Лады, давайте закроем этот дорхотов провал – и посмотрим.

– Прямо сейчас, что ли? – удивился горец. – Ночь же!

– Утром, конечно. Не хочется както в темноте туда лезть. Там еще зомбаки попадаются!

– Что ж, так и сделаем, – подвел черту Лек. – И сразу уйдем, надоело мне в этом мире сидеть. Энет, у тебя есть идеи, как искать прежние эгрегориальные связи какоголибо мира?

– Да как тебе сказать… – задумчиво потер висок тот. – Думаю, следует объединить сознания и посмотреть поглубже. В ментале. Но не соваться слишком уж глубоко, а то и не выйти можно. Глубокие трансы – вещь опасная. Подними воспоминания Марана II, он этим вопросом занимался вплотную.

– Там поглядим, – неопределенно сказал горец. – Давайтека спать. Денек завтра будет еще тот.

– Хорошо.

Закрытие последнего провала и в самом деле обошлось малой кровью, разве что устали сильно. Но эта проблема быстро решилась плотным обедом – Глорх, пока друзей не было, убил и поджарил антилопу – и парой часов послеобеденного сна. Затем Лек вызвал главу Светлого Совета и сообщил, что провалов на Эллерате больше нет, поэтому они отправляются дальше. Тот, явно воодушевленный, пожелал счастливого пути – присутствие в родном мире носителей первозданных сил его никак не радовало.

– Ну что, не передумали? – повернулся горец к сопровождающим. – Это больше всего тебя, Аллеман, касается. Тыто сейчас дома…

– Нет! – решительно заявил юноша. – Хочу повидать другие миры!

– Нуну… – иронично сказал Лек. – Ладно, как хочешь. Нам, в общемто, все равно. Твой выбор. Вернемся в Элиан, дам рекомендацию в Академию. Дальше все будет от тебя зависеть. Но учти, услышу хоть раз бредни о том, что Тьма – это зло, тут же домой отправлю!

– Не услышите, – упрямо набычился Аллеман. – Я уже успел убедиться, что это не так…

– Договорились.

– А ты? – спросил Храт у Глорха.

– На мне долг крови! – возмутился тот.

– Ох, как ты мне со своим «долгом крови» надоел… – едва слышно пробурчал орк. – Гмырх с тобой.

Остальные двое тоже подтвердили, что идут с побратимами. Вещи долго собирать не пришлось, их было всего ничего. Походное снаряжение, котелок и прочие мелочи, выделенные Светлым Советом перед тем, как побратимы отправились закрывать провалы.

– Слушай, Лек… – заговорил выглядящий задумчивым Энет. – Думаешь, наобум перемещаться будем?

– Ну, мы там вообщето были…

– Былито были, но ничего интересного не увидели. Да и были только в одном месте, безлюдном. А мне вот что подумалось. Ведь тот мир вырван из прежней связки и помещен в новую. Не может быть, чтобы там ничего не изменилось!

– Скорее всего, ты прав, – согласился горец. – Но что из этого?

– А то, что нам следует найти тех, кто заметил изменения, – граф едва не приплясывал от возбуждения. – Я магов имею в виду. И не просто магов, а лучших!

– Хммм… – почесал затылок горец. – А это мысль. Сам сформируешь поисковую часть заклинания?

– Ага…

Прошло несколько минут, и на травянистой равнине, невдалеке от которой еще утром был провал, не никого осталось – люди и орки ушли в серую дымку портала.

Свиток следовал за свитком, донесение за донесением. Придворный маг Антарана морщился, читая их, а то и негромко ругался. Что же, демоны его разбери, происходит?! Почему все, буквально все заклинания изменили свои свойства? Тысячелетия работавшие определенным образом вдруг начали работать совсем иначе. Порталы сбоят, погодники вместо дождя вызывают град, огневики при попытки выстрелить файрболлом создают огненные шары такой мощи, что и сами сгорают. Такое ощущение, что энергетические потоки в мире резко усилились, да еще и полностью перепутались. Применяя любое заклинание, приходится сначала тщательно проверять его. Сколько молодых магов погибло! Они ведь еще не научились осторожности, считают, что все на свете им подвластно, вот и гибнут…

Помимо неясностей с магией по стране опять прокатились несколько бунтов, начавшихся по непонятной причине – жили в Антаране богато, налоги были низки, король не драл с людей последнего. А тут вдруг простолюдины как с цепи сорвались! Их вдруг охватывало дикое желание разрушать. Без всякой причины люди сбивались в толпы и буйствовали, разнося все вокруг. А затем ни один не мог внятно объяснить почему. Остановить безумцев удавалось только ценой большой крови, а это оставляет очень нехороший осадок и когданибудь обязательно аукнется. Эти бунты начались значительно раньше изменений в заклинаниях, около полугода назад. Но связь между тем и другим однозначно есть. Понять бы еще какая…

Внезапно в углу сгустился туман, и придворный маг насторожился. Это еще что такое? Покушение? Ведь это явно портал… Но порталы бывают только стационарными! Или он ошибается? В древних книгах писали, что коекто из самых сильных архимагов умел перемещаться самостоятельно. В это, правда, никто не верил, но Дирет ас Тиверан никогда догматиком не был, всегда умел принимать новое, несмотря на свои четыреста двадцать семь лет. Из тумана тем временем вышел высокий молодой человек с выдающимся носом. Настолько носатых людей придворный маг и не видел никогда. Однако, несмотря на свой нос, парень был красив. За его плечами виднелись рукояти двух мечей, одет непривычно, в Антаране одевались совсем иначе. Да и в окрестных странах тоже. И смуглый, что тоже необычно.

– Добрый день, уважаемый! – поклонился незнакомец. – Мое имя Лек ар Сантен. Я маг из другого мира. Вы знаете, что мир не один?

– Знаю, естественно, – медленно встал Дирет, его глаза загорелись азартом. – Здравствуйте! Рад приветствовать гостя из другого мира! Я – придворный маг королевства Антаран, Дирет ас Тиверан.

Он сразу понял, что гость говорит правду – об этом говорила его неуловимая глазу чуждость. Надо же, гость из другого мира! Крайне интересно. Но что ему нужно?

– Присаживайтесь, – показал рукой на кресло придворный маг.

– Благодарю, – гость сел.

– Желаете чегонибудь выпить?

– Холодного вина, если можно. Только легкого.

– Один момент.

Дирет позвонил в колокольчик. В кабинете тут же призраком возник секретарь. При виде незнакомого человека в его глазах на мгновение возникло удивление. Мимо него этот человек не проходил! Однако чтолибо говорить секретарь не рискнул – придворный маг славился нелегким характером, спорить с ним решался мало кто, даже король предпочитал избегать этого. Уважаемый мэтр мог и уши надрать непокорному величеству. Выслушав распоряжение принести вина, секретарь молча поклонился и исчез. По прошествии нескольких минут он снова появился, с поклоном поставил на стол графин и два украшенных золотой росписью бокала. Наполнил их и поспешил скрыться за дверью.

– Превосходное вино, – заметил гость, отпив глоток. – Благодарю.

– Не за что, господин ар Сантен, – наклонил голову Дирет.

– Вас, наверное, интересует причина моего визита?

– Естественно.

– Сейчас сообщу ее, – гость выглядел уставшим. – Но для начала хочу спросить не заметили ли вы какихлибо изменений в потоках силы за последнее время?

– Еще бы я не заметил… – скривился придворный маг. – Буквально все заклинания стали работать иначе! Лучшие маги континента уже головы сломали в попытках понять, что происходит. Сколько молодежи погибло по неопытности…

– Сочувствую… – хмуро сказал ар Сантен. – Мне известно, что случилось. Но вот как с этим справиться – пока не знаю. Поэтому, прибыв в ваш мир, я и решил навестить вас.

– Вы скажете мне? – подался вперед Дирет.

– Да. Знакомы ли вы с понятием «эгрегор»?

– Насколько мне известно, это некое подобие коллективной души любого сообщества людей, объединенных какойлибо идеей.

– Не совсем верно, это понятие куда шире, но можно принять ваше определение в первом приближении, – пристально посмотрел на придворного мага гость. – Так вот, населенные миры соединены в связки по шесть. И связи между ними – эгрегориальные. Шестерки также соединены между собой. Используя эти связи я и путешествую между мирами. Населенными, опять же. В других случаях все иначе. Так вот, в нашей связке место вашего совсем недавно занимал наш мир. Ваш находился гдето в другом месте, но внезапно оказался здесь. Все прежние связи разорваны. Как, почему, зачем и кто в этом заинтересован – неизвестно. В итоге я не могу найти свой дом. А у вас начали иначе работать заклинания. Видимо потому, что в прежней шестерке были иные правила эгрегориальной совместимости силовых линий разных миров. А они очень сильно влияют на работу заклинаний.

– Ясно… – нахмурился Дирет. – Вы уверены?

– Абсолютно, – вздохнул ар Сантен.

– Надо же, никогда не считал эгрегоры чемто значимым…

– Очень зря. Чем дальше я знакомлюсь с ними и их взаимодействиями, тем больше убеждаюсь, что они основа всего. Даже не знаю на чем основывается это убеждение, но оно есть.

– Вот как… – задумался придворный маг. – Что ж, благодарю. Надо будет обратить на них пристальное внимание.

– Обратите, не помешает, – усмехнулся гость.

– Но у нас есть еще одна проблема. Около полугода назад начались стихийные бунты. Люди словно сходят с ума, выходят из домов, сбиваются в толпы и рушат все вокруг. Никакие призывы к благоразумию не помогают, остановить безумцев можно только силой. Выжившие приходят в себя и не помнят, что с ними было. Как наваждение какоето.

– Этого больше не будет. По крайней мере, я так считаю. Почему? Очень просто. Я странствую по мирам с одной целью – остановить прорыв хаоса. Частично это удалось. Ось хаоса в вашей шестерке миров уничтожена. Бунты – явное проявления первородного Хаоса.

Он коротко рассказал об обнаруженной рукописи и походе по мирам. Придворный маг слушал молча и лихорадочно обдумывал услышанное. Сегодня он узнал столько нового, что перехватывало дух. Конечно, слова гостя требуют проверки, безоговорочно верить нельзя никому. Но слишком уж правдоподобно. С хаосом магам их мира приходилось сталкиваться в далеком прошлом, едва сумели остановить прорыв и далось это столь дорогой ценой, что лучше и не вспоминать. Вся цивилизация оказалась разрушена, мир скатился в дикость и заново поднялся лишь через три с половиной столетия.

– Но то, что хаос отметился и в вашем мире, дает мне возможность добиться своего, – в глазах гостя горело нечто такое, что Дирет поежился. Не хотел бы он становиться на дороге этого человека, не говоря уже о том, что маг он такой, каких в их мире никогда не бывало. Прощупал ауру – увиденное не обрадовало.

– Я могу чемто помочь? – поинтересовался он.

– Да, – ар Сантен снова выглядел совершенно невозмутимым. – Прошу показать мне на карте, где были самые безумные бунты. Я намерен поискать там следы хаоса.

– А как?

– Он поражает материю особым образом, это ни с чем не спутаешь. За последние дни насмотрелся я…

И это все? Странно. Но Дирет не стал ничего говорить, а достал из шкафа и развернул на столе карту королевства. Места бунтов он хорошо помнил, слишком дорого они обошлись его родине. О чем речь – один только бунт в Нерке, втором по значимости городе страны, стоил двадцати с небольшим тысяч жизней! То, что творили сошедшие с ума люди, было кошмаром наяву. Матери убивали собственных детей! А придя в себя и осознав, что натворили, кончали с собой.

Маги и ученые лихорадочно пытались выяснить причину всего этого, но ничего не выходило. Визит мага из другого мира, по крайней мере, помог сделать это. Понятно, что ему плевать на их мир, ищет свой, но ему коечто нужно от них, вот и пошел на контакт. Сам Дирет на месте ар Сантена поступил бы так же.

– Возможно, моему представителю следует пойти с вами? – осторожно поинтересовался придворный маг. – Понимаете, в тех городах, где были бунты, впятеро усилена стража. И обычная, и магическая. На вас обязательно обратят внимание. Не хотелось бы ненужных конфликтов…

– Как пожелаете, мне все равно, – гость пожал плечами. – Но хочу предупредить, что я не один. Прошу не беспокоиться, как только мы нащупаем путь, то сразу уйдем. Нам ваш мир не нужен.

– Я это понимаю, – тонко усмехнулся Дирет. – Но это я, а молодые ретивые маги могут не понять и полезть на рожон, чего бы не хотелось. Жаль терять талантливую молодежь без всякого толку…

– Хорошо вас понимаю, – наклонил голову ар Сантен. – Сами пойдете?

– Лучше я. Меня в королевстве знает каждый. Увидев, что вас сопровождаю я, никто не осмелится даже подойти.

– Тогда не будем терять времени.

– Как скажете, – встал придворный маг. – Запомнили места бунтов?

– Да, – кивнул гость. – И определил их координаты.

Последние слова сильно удивили Дирета, но он постарался этого не показать. Каким, интересно, образом ар Сантен определил координаты? В незнакомом мире? Нет, их конечно, можно вычислить, но для этого потребуется немало времени и сил. Неужто не только сила иномирянина так велика, но и знания? Похоже на то. Обидно при его опыте чувствовать себя ничего не понимающим мальчишкой, снизу вверх взирающим на незнакомого дядюмага…

А затем события завертелись калейдоскопом. Не прошло и получаса, как они с иномирянином стояли на главной площади Нерка и смотрели на возникшее неподалеку туманное облачко, из которого один за другим вышли шесть человек. Двое были столь же сильными магами, как и сам ар Сантен. Остальные, похоже, являлись учениками. Странно, опять же – зачем брать с собой в поход по другим мирам неопытных учеников? Дирет бы такого ни в коем случае не сделал. Один из магов и один из учеников выглядели не слишком похожими на людей – красная кожа, выступающие клыки и желтые глаза. Любопытный народ. Но все же вопросов придворный маг задавать не стал – ем хотелось побыстрее спровадить незваных гостей. Поди пойми чего от них ждать.

Ученики отошли в сторону, а трое пришлых магов сошлись в кружок и начали сплетать заклинание непредставимой сложности. Дирет смотрел на них во все глаза, пытаясь понять, что же они делают, но ничего не понимал. Какоето сканирование на очень глубоком уровне. Сканирование чего? Ни Дирет, ни спешно вызванные магистры Академии так этого и не поняли.

Поисковое заклинание листало наслоения ментальных отпечатков магических действий, совершенных за последний год в городе, но пока не находило ничего интересного. Слишком много этих отпечатков было. Однако по прошествии некоторого времени оно обнаружило первые следы хаоса. Действительно прорыв и полное смещение силовых линий мира в данном месте. Неудивительно, что все находившиеся поблизости люди посходили с ума. Удивительно скорее, что коекто все же потом пришел в себя. С каждой минутой следов находилось все больше и больше, они постепенно сплетались в красивую зловещей красотой схему. Еще несколько подобных прорывов, и в этом мире возникли бы такие же, как на Эллерате, провалы. А то и чтонибудь похуже.

– Смотри, Лек… – хрипло прошептал Энет. – Видишь?

– Что? – приподнял бровь тот. – Я многое вижу…

– Каждая шестерка миров – не одна. Их две! Параллельных! Я имею в виду эгрегориальные связи. Этот мир до сих пор находился в параллельной связке. А когда Элиан исчез – занял его место.

– Похоже, ты прав… – Храт один за другим перебирал миры и везде находил подтверждение слов графа.

– Что будем делать? – Лек задумчиво потер висок.

– Предлагаю переместиться в тот мир, что сейчас на месте этого. И поглядеть там куда ведут следы хаоса. Думаю, нам еще немало предстоит попрыгать, прежде чем найдем источник этого самого хаоса. Откуда все пошло.

– Пожалуй, – горец тяжело вздохнул. – И пока мы этот источник не прикроем, домой нам не добраться… По крайней мере, мне так кажется.

– Тогда в путь? – предложил орк.

– В путь. Только с местными попрощаюсь. Они нам навстречу пошли, не стоит с ними ссориться.

Повернувшись к придворному магу, горец поклонился ему и сообщил, что они уходят. Судя по лицу того, новость его изрядно обрадовала. Да и ничего удивительного, мало кому понравится присутствие в родном мире чужих магов большой силы.

Общими усилиями межмировой портал создали быстро. Для начала решили переместиться в безлюдную местность, на лесную поляну в глухой чаще. Возможно, удастся вообще не контактировать с местными – так было бы лучше всего. До смерти надоело объяснять что, как и зачем. В последний раз поклонившись Дирету и поблагодарив его за помощь, Лек ступил в портал. За ним потянулись остальные.

– Слушай, а где мы?.. – заставил его вздрогнуть растерянный голос орка. – Мы же в лес хотели выйти…

Окинув окружающую обстановку взглядом, горец растерялся не меньше кровного брата. Они действительно находились не на лесной поляне, а в центре огромного, запущенного зала. Ничем и никак не украшенного – грубые каменные стены и поддерживающие потолок квадратного сечения колонны. Судя по нетронутой пыли вокруг, здесь давно никто не появлялся.

– Дорхотово копыто… – Энет раз за разом оглядывал зал, но ничего интересного не находил. – Знаешь, мне это чтото не нравится…

– А кому нравится? – буркнул Лек.

– И как мы сюда попали? – Храт выглядел так, словно съел чтото очень невкусное.

– Не знаю, – развел руками горец. – Впервые сталкиваюсь с тем, что заклинание межмировой телепортации дало сбой…

– Надо выбираться.

– Ты знаешь как?

Внезапно стены зала изменили цвет. Раз, другой, третий. А затем вообще пошли цветовыми волнами. Раздался громовой удар, и из колонн один за другим начали выходить затянутые в серые комбинезоны люди с мечами в руках. Друзья сразу же отодвинули себе за спины не умеющих сражаться спутников и обнажили свои картаги. Эти воины явно пришли по их головы.

– Вам не раз давали понять, что вас не желают видеть там, куда вы стремитесь! – зазвучал из ниоткуда мертвый голос, говорящий на архаичном лаарском. – Вы не вняли. Пеняйте на себя!

– Кто вы и что вам надо? – ступил на шаг вперед Лек.

– Вам этого знать не нужно. Ваше дело – умереть. Не сопротивляйтесь – и вы умрете быстро.

– Вот как? – хмыкнул горец. – Ну, попытайтесь…

– Магия здесь не работает, – предупредил голос и умолк.

Лек попытался сформировать простейшее заклинание и понял, что ему сказали правду. Заклинание просто растворилось в окружающей среде, не сделав ровным счетом ничего. Вот, значит, как? Что ж, пусть. Они при всем прочем остались горными мастерами, так что взять их будет не оченьто просто.

Люди с мечами постепенно окружали императоров, нападать они не спешили. Похоже, присматриваются. Их было тридцать шесть. Мертвый голос на вопросы элианцев отвечать больше не пожелал. Оставалось только драться. Судя по движениям, нападающие мастера не из последних – движутся мягко, как большие коты, буквально стелятся по полу. Лек жестами показал, кого берет на себя, а кого оставляет остальным. Храт с Энетом кивнули и приготовились к обороне.

Первая шестерка врагов двинулась вперед, зазвенели мечи. И тут братьев ожидал неприятный сюрприз – враги оказались неуязвимы… Мечи просто отскакивали от них, словно их тела были каменными.

– Похоже, кранты нам! – выдохнул Храт, с немалым трудом отбиваясь от атак всего лишь двух воинов в сером – те действительно оказались мастерами.

– Я тебе дам, кранты! – с яростью крикнул Лек. – Дерись! До последнего дерись!

– Мечи! – вдруг вспыхнули озарением глаза Энета. – Мечи, ребята!

– Что, мечи? – не понял горец.

– Ты забыл, что у нас не просто картаги, а воплощения первозданных Сил! Надо призвать силу великих мечей! Магия тут не работает, так может хоть мечи помогут?..

– Пробуем!

Лек, Энет и Храт на мгновение отпрыгнули назад, выйдя из боя, и скрестили над своими головами все шесть картагов, громко призвав их силу. Сперва ничего не произошло, а затем лезвия мечей начали разгораться разноцветным пламенем. Черным пламенем Тьмы, синим пламенем Мудрости и алым пламенем Ярости. Горец радостно расхохотался и ринулся вперед. Теперь все будет иначе! И точно, куда только подевалась неуязвимость воинов в сером – картаги легко рассекали и их мечи, и их тела. С первыми шестью кровные браться справились почти мгновенно – враги не ожидали такого, привыкнув, что ничего им угрожать не может. Остальные растерянно отступили на шаг и переглянулись.

Однако их растерянность длилась недолго, не прошло и минуты, как воины в сером снова двинулись вперед. Но нападали теперь осторожнее, что им не помогало – уровень подготовки императоров все же сильно превышал их уровень. Один за другим враги падали и замирали навсегда, заливая пол своей кровью. Их тела сразу исчезали, оставались только лужи крови. Довольно скоро напротив трех горных мастеров стояли последние шестеро. Они неуверенно переглянулись, но все равно ступили вперед. И умерли, как и те, что нападали прежде.

– Что теперь? – спросил Храт, особым движением отряхнув картаги и спрятав их в ножны.

– Надо уходить отсюда, – ответил Лек.

– Как?

– С помощью мечей. Другого пути не вижу.

– Опять спрашиваю: как? – оскалил клыки орк. – Да, сила мечей помогла справиться с этими. Но как она поможет выбраться?

– Надо думать.

– Что тут думать? – зло усмехнулся Энет. – Соединяем картаги над головами и снова призываем их силу. Пусть местные попробуют справиться с объединением трех первозданных Сил!

– А что? – усмехнулся Лек. – Может и получиться. – Но не забывай, что мы не одни.

Он кивнул на сбившихся у одной из колонн четырех их спутников – отшельника, двух молодых магов и орка. Последнего пришлось остановить жестким приказом, собрался вмешаться в бой – его бы сразу убили, по меркам горных мастеров ни на что не годен.

– Опять же не проблема. Ставим их в середине, сами становимся вокруг и скрещиваем картаги над их головами.

– Хорошо, так и сделаем.

На то, чтобы стать указанным Энетом образом, много времени не ушло. А когда императоры подняли картаги, чтобы скрестить их, в зале снова раздался мертвый голос:

– Не делайте этого! Не надо! Прошу вас!

Но на этот раз он был не столь мертвым, как раньше, в нем звучал откровенный ужас. Лек победно улыбнулся и бросил:

– Вы напали первыми! Поэтому повторю ваши слова: пеняйте на себя!

И побратимы скрестили картаги. Вверх ударил ревущий столб разноцветного пламени, легко прожег свод зала и устремился выше. Колонны затряслись и начали рассыпаться. Как только пламя достигло поверхности и в стремительно расширяющемся отверстии появилось голубое небо, вернулась магия. Лек окутал всех семерых заклятием левитации и защитным полем, и двинулся вверх. Надо поглядеть поближе на мир, где их так неласково встретили. И, возможно, преподать коекому пару уроков.

13. На пороге тайны

Не спеша отдирая проволочной щеткой заляпанную белой краской переборку каюткомпании, Санти вспоминал случившееся за последние дни и пытался сделать хоть какиенибудь выводы. Все складывалось слишком гладко, и это ему не слишком нравилось. А точнее – совсем не нравилось. Неестественно. Казалось, ктото устранил все возможные препятствия с его пути и теперь незримо наблюдает за рыжим скоморохом, ожидая, что он предпримет. И предпримет ли.

Вторым вопросом, вызывающим огромное беспокойство, была невозможность связаться с кемлибо на Элиане. Ни с кровными братьями по эмпатической связи, ни с кем другим по обычной. При этом создаваемые на месте амулеты связи работали! Санти проверил при помощи Зака. Создал, отдал капитану, тот ушел в другую часть корабля, после чего скоморох вызвал его. И все сработало! Так почему же он не может поговорить ни с кем дома, ведь до Элиана уже недалеко, до пространственной станции на его границах остался один день пути. Даже меньше. Должна быть причина. Или некая сила не дает этого сделать, или здесь само пространствовремя организовано иначе. Но почему тогда он способен легко связаться с полковником Хольбергом, оставшимся в Торлайде? Всетаки больше похоже на то, что некто сильный перекрывает все диапазоны магосвязи. До сих пор Санти считал такое невозможным, но что еще думать?

Телепортация тоже работала странно. Обратно на Торлайд, а точнее – в город Ривенсайд и другие места, где довелось побывать, Санти уже несколько раз перемещался, не сообщая об этом Заку. И легко возвращался назад, на корабль. Помимо того через эгрегориальные связи он отследил еще три населенных мира кесарства. И побывал там. Только домой опять не смог попасть. Пока времени на то, чтобы обследовать в трансе близлежащие населенные миры, скоморох не не имел, но понимал, что это необходимо сделать при первой же возможности.

Во время магических экспериментов Санти часто чувствовал устремленный на него чужой, холодный, оценивающий взгляд. Было ли это на самом деле или это всего лишь игры подсознания? Он не знал, но чувствовал себя отвратительно. На всякий случай скоморох решил исходить из того, что у него появился невидимый, но очень сильный враг. И свои действия строил с учетом данного обстоятельства.

До корабля они с Заком добрались довольно быстро и без особых проблем. Самым трудным для Санти оказалось сдерживать свое удивление при виде новых для него достижений технологической цивилизации. Одни стратопланы и орбитальные челноки чего стоили! А чтобы хоть немного понять, что такое компьютеры и для чего они вообще нужны, Санти пришлось долго ломать голову и не слезать с Зака, задавая ему бесчисленные вопросы. И он не сказал бы, что как следует понял объяснения капитана, достав того до озверения. Скомороху было страшно – сумеет ли Элиан справиться с новыми знаниями и их обладателями? Или его съедят? Последнее казалось наиболее вероятным.

На второй день после старта стало известно, что элианцы непонятным другим цивилизациям образом создали в открытом космосе корпус для международной боевой станции. Это привело свидетелей в состоянии ступора. Репортеры, захлебываясь, комментировали по головидению происшедшее, высказывали тысячи предположений. Выступали маститые ученые, каждый из которых имел свое мнение. Один говорил о новых нанотехнологиях, другой – о полевых возмущениях на атомарном уровне, третий – о прямом преобразовании энергии в материю. А были ведь еще и пятый, и шестой, и седьмой, и так далее…

Санти, узнав о станции, поначалу возмутился и собрался по возвращению взять оставшихся дома за шкирку и высказать свое мнение об их умственных способностях. Нужно был сидеть тише воды, ниже травы! Не высовываться, не привлекать к себе внимание сильных. Однако по зрелому размышлению, понял, что Тинувиэль поступил правильно – удивить, значит – победить. Или хотя бы добиться отсрочки. Не зная, с чем столкнулись, семь стран вряд ли рискнут сразу напасть на Элиан. Сперва захотят выяснить все, что смогут. А это даст империи время для подготовки к будущей войне и поиска союзников. Видимо, в ближайшее время в их мире объявятся сотни агентов различных разведок. Тайной страже предстоят веселые деньки – игра начинается очень серьезная. Одна ошибка – и все. Конец. Значит, ошибок допускать нельзя.

– Эй, немой! – заставил его обернуться хриплый голос. – Ты где там ошиваешься?

В проеме бесшумно открывшегося люка стоял старший техник «Меррили Донера», Корнери Эркайт. Крепкого сложения черноволосый человек средних лет с тяжелым характером. Он почемуто сразу невзлюбил Санти и начал изводить его мелочными придирками. Однако при этом не ставил на работы, требующие хоть малейшей квалификации – только чтото вымыть, убрать, разобрать кучу ржавых труб или перетаскивать чтолибо из трюма в трюм. И хорошо, не то бы скоморох сразу засыпался. И сам это хорошо понимал. Но поведение старшего техника все равно вызывало настороженность. Уж слишком нарочитыми выглядели его придирки. Да и от Зака Санти отделили – капитана определили в двигательный отсек, а скомороха – в вспомогательную службу. Жили они, правда, в одной крохотной каюте, но смены были разные. Когда Зак спал, Санти работал. И наоборот. Порой он ловил на себе быстрые, оценивающие взгляды Эркайта, что тоже вызывало настороженность. Слишком похоже, что чужак в плотной разработке – Ланиг всетаки достаточно долго обучал императора, и тот умел определить признаки разработки. Вряд ли методики работы спецслужб здесь иные.

Периодически скоморох внутренним взором осматривал все доступные отсеки корабля, слушал разговоры астронавтов, но ни разу не услышал ничего интересного. Люди строили предположения, обсуждали интересующие их вопросы, которые чаще всего касались их самих. Об Элиане говорили немного. О самом себе Санти тоже не слышал, рыжего немого техника упомянули только однажды, сказав, что у него руки из задницы растут, ничего, мол, толком не умеет. И как такого взяли? Небось по блату. Это тоже говорило в пользу версии о его разработке торлайдской тайной стражей. Требовалось создать себе пути отступления, и скоморох начал запоминать ориентиры всех мест на «Меррили Донере», где побывал. После этого он сможет легко перемещаться по кораблю – пусть попробуют поймать.

А в самом крайнем случае можно будет уйти в один из четырех миров, чьи координаты у него уже имелись. Беда, что тогда все придется начинать сначала, ведь такого, как Зак, поди найди. Санти очень надеялся, что продержится до прибытия на станцию. Там, насколько он знал, находились несколько эльдаров – рыцари престола обязательно узнают императора, надо будет только найти их. А уж они помогут добраться домой – сами они както перемещаются в Элиан, значит, смогут переместить туда и его.

– Ты чего тут вошкаешься, немой? – грозно вопросил старший техник. – Бросай это дело, завтра доделаешь. Пошли.

Санти попытался изобразить руками вопрос: «Куда?».

– Кудакуда… На кудыкину гору! Вечеринка у нас, техников, сегодня – слыхал же утром, я говорил. Все, кто не на срочном дежурстве, будут. Завтра уже на место придем, там работки столько навалится, что не до отдыха. На станции, говорят, уже системы жизнеобеспечения смонтировали, атмосфера есть. Чего это значит, и сам знаешь…

Покивав, хотя на самом деле ничего не понимал, скоморох встал, положил щетку в ведро и отнес в подсобку. Он был откровенно удивлен. Вечеринка? Да, Эркайт чтото в этом роде пробурчал утром, но рыжий думал, что к нему это не относится. Но надо же, пришел и позвал. Почему? Странно. Но отказываться нельзя, чтобы не вызвать лишних подозрений. Он вздохнул и двинулся за старшим техником.

В крохотной каюткомпании следующего в режиме невидимости за «Меррили Донером» на расстоянии двух световых минут курьерского корвета сидели два человека в штатском. Один – постарше и явно выше по званию. Седой, однако еще крепкий человек. Второй – лет тридцати на вид, сухощавый и подтянутый. Оба не спеша пили из стаканов сок – на задании спиртное не допускалось ни в каком виде и дозе. В каюткомпании практически ничего не было, только два кресла, столик, бар с напитками и комптерминал.

– Наш клиент все еще ничем себя не проявил, капитан? – негромко поинтересовался старший.

– Нет, господин майор, – вздохнул тот. – Интересны пока только его мечи, до которых никто не смог дотронуться. Они как будто есть, но одновременно и нет, кажутся иллюзией – рука проходит сквозь них. Но точно известно, что они не иллюзия.

– Вы уже докладывали, – поморщился майор Докрайт. – Больше ничего?

– Сегодня утром снова было зафиксировано краткое отсутствие клиента на корабле, – по некотором размышлении ответил капитан Торнер. – В это же время установленные на его одежде жучки отметились в нашей сети на планете Арвиум. Они фиксировались там в течение четверти часа. Затем снова оказались на борту «Меррили Донера».

– Весело… Значит, межпланетную телепортацию без всяких технологических приспособлений можно считать доказанным фактом.

– Видимо, так. Особенно, если вспомнить, каким образом элианские рыцари престола создали корпус станции. Да и остальные их фокусы.

– Неужели это всетаки сказочная магия?.. – майор выглядел съевшим чтото кислое.

– Вполне возможно, – пожал плечами капитан. – Но что бы это ни было, хотелось бы заиметь это и себе. Может, все же следует допросить элианца? Сработать по жесткому варианту.

– И как вы себе это видите? – скептически посмотрел на него Докрайт. – Ему уйти – раз плюнуть. Разве что усыпить исподтишка, но он же все равно потом придет в себя.

– Допросить под суперпентоталом, – гнул свою линию Торнер. – Нам необходимо знать, с чем мы столкнулись!

– Все не так просто, – поморщился майор. – У меня запрет действовать жестко. Этот запрет спущен из таких высот, что…

Он поднял глаза к потолку.

– Вот как?.. – задумался капитан. – Понимаю. Наш дорогой шеф снова занялся грязными играми.

– Шеф здесь ни причем. Боюсь, он сам не в курсе дела – получил приказ.

– Приказ?! Но ему имеет право приказывать только ее…

– Тише, и у стен есть уши, – поднял ладонь Докрайт. – Держите свои предположения при себе. Могу сказать только одно. Ктото наверху крайне заинтересован в контакте с Элианом. Причем, дружественном контакте. Причины, мне кажется, объяснять не стоит. И сами сообразите.

– Да чего уж сложного… – усмехнулся Торнер. – Слишком много интересного показали нам элианцы. Такой союзник не помешает. Особенно если вспомнить, что алливийцы собирались сделать с их планетой. Но…

– Что?

– Мы так и позволим элианцу уйти? Не получив ни грана нужной информации?

– Боюсь, что да, – вздохнул майор. – Вспомните сообщенное капитаном Керлиатом о возможностях клиента. Убрать его, конечно, можно – очереди из крупнокалиберного пулемета или десантного плазмера никто не выдержит. Но зачем это нам? Насколько известно, Сантиар Эрхи оказался в нашей столице случайно и обязан Заккери Керлиату жизнью. И не остался неблагодарным. Исцеление полковника Хольберга хотя бы вспомнить. А это значит, что с ним можно иметь дело.

– Наверное, вы правы, – помрачнел капитан. – Вот только беда, что элианец узнал все, что хотел – при егото возможностях! – а мы не знаем о нем практически ничего. Да и о его стране – тоже.

– Это так, – вынужден был признать Докрайт. – Но у нас нет выбора. Есть подозрение, что этот элианец занимает дома высокий пост. И если мы слишком сильно надавим на него, а он сообщит об этом домой, то на идее дружеского контакта можно будет ставить крест.

– А откуда взялось такое подозрение? – удивился Торнер.

– Вспомните запись разговора элианца с полковником Хольбергом, – проворчал майор. – Нам повезло, что этот старый лис никому до конца не доверяет и пишет свои разговоры со всеми, даже с друзьями. Он первым и сообщил, что в Ривенсайде появился опасный чужак. А вот на Керлиата пришлось слегка надавить, не любит он нашу службу.

– Я помню запись, но… – капитан выглядел растерянным.

– Услышав, что предприняли элианцы, Сантиар Эрхи сказал: «Ну я им всем покажу, когда вернусь!». Вам это ни о чем не говорит?

– Говорит… Да, похоже этот человек имеет дома немалое влияние, раз так говорит. Причем, эта фраза явно вырвалась у него непроизвольно.

– Именно такой вывод и сделали аналитики, – согласно кивнул Докрайт. – Это тоже заставило задуматься. А затем поступил приказ о форсировании контактов с Элианом. Информация о находящемся в нашей стране высокопоставленном элианце пришлась очень кстати. Доклад о нем ушел наверх. Уже на следующий день мы получили распоряжение ни в коем случае не действовать жестко, а наоборот, помочь чужаку добраться домой. И уведомить его об этом.

– То есть, вы собираетесь открыться ему? – подозрительно прищурился Торнер.

– Нет, но сообщу, что мы не собираемся ему мешать, – както странно усмехнулся майор. – И предупрежу, что за ним наблюдаем не только мы.

– Это на самом деле так? – насторожился капитан.

– Да. Мы слили коекакую информацию разведкам Ансалона, Фангоя и Мервана. По тому же приказанию свыше. Империя тоже не станет действовать жестко, Дом Ансах[32] предупрежден, а вот остальные двое… Трудно сказать. Думаю, агенты всех трех стран с нетерпением ждут прибытия «Меррили Донера». Элианца сразу возьмут под плотный колпак и добраться до своих не дадут. А мы понаблюдаем за всем этим со стороны…

– Изящная комбинация. И может коечто прояснить.

– Ради того и затевалась, – взгляд Докрайта на мгновение стал насмешливым, и Торнер понял, что ему сказали очень немногое, и сказали с какойто своей целью. Что ж, этому старому волку пальца в рот не клади – по плечо руку отхватит…

Немного помолчав, полковник снова заговорил:

– А теперь за дело. Нам нужно проработать варианты моей «случайной» встречи с элианцем.

Вечеринка шла своим чередом. Санти старался не пить, телепортируя спиртное из своего стакана прямо в ближайший унитаз – не хватало только завтра, по прибытии на станцию, оказаться с похмелья. Зато Заккери вовсю хлестал виски. Он то и дело виновато поглядывал на скомороха – и тот понимал почему. Стыдно капитану изза того, что был вынужден сообщить о чужаке в тайную стражу. Но Санти на Зака не обижался – сам на его месте поступил бы так же. Родина есть родина. Этим все сказано.

Но интересно, что же местные тайные от него хотят? Почему до сих пор не попытались взять? Возможно, не желают конфликта? Элиан ведь сильно интересует их, это однозначно. Может, и его разговор с кесариней сыграл свою роль. Торлайдцы быстро сработали, остается только поаплодировать их профессионализму. Судя по всему, чего они только ни предполагали в попытках понять, что делает одинокий элианец на их территории. Но до правды вряд ли додумаются.

Санти в очередной раз попытался связаться сперва с Тинувиэлем, а затем с Леком, Энетом и Хратом. Не вышло, разве что возникла уверенность – все четверо живы. Но последним троим явно грозит какаято опасность. Серьезная опасность! Проклятье, и не помочь никак! Просто не добраться до ребят.

Вечеринка длилась довольно долго, Санти уже места себе не находил – хотелось закрыться в своей каюты и в тишине обдумать все. А возможно, и в транс войти хоть ненадолго, чтобы отследить еще одиндва населенных мира Торлайда. В будущем их координаты станут немалыми козырями.

Заметив, что коекто из техников потянулся прочь из каюткомпании, скоморох встал, только бросил взгляд на Зака. Тот продолжал хлестать виски и, судя по его виду, не намеревался прекращать это занятие. Ну и Единый с ним, достал, если честно, своими постоянными пьянками. Хороший парень, но нельзя же столько пить! Так и в пьяницу превратиться недолго. Санти незаметно двинулся к люку – никто не обратил на него внимания, компания допилась уже до того состоянии, когда каждый видит и слышит только себя.

Дорога к каюте много времени не заняла и не принесла никаких сюрпризов. Однако напротив входного люка подпирал стену среднего роста подтянутый седой мужчина. Со столь спокойными и оценивающими глазами, что Санти сразу стала ясна его профессия. Как интересно! Торлайдские тайные решили пойти на прямой контакт? Зачем? Эти господа ничего не делают без далеко идущих целей.

Увидев Санти, незнакомец доброжелательно улыбнулся и шагнул навстречу.

– Добрый вечер, господин тайный, – слегка поклонился ему скоморох, решив не строить из себя простака. Бесполезно, не сработает. Знают, с кем имеют дело, оценили и просчитали.

– Тайный? – удивленно приподнял брови седой.

– На моей родине служба, подобная вашей, зовется тайной стражей, – пояснил Санти.

– А откуда вы взяли, что я из?..

– Не понять, что я нахожусь под колпаком, мог только дурак. Я таковым, слава Единому, не являюсь. Слишком легко у нас с Заком все прошло. Никогда не поверю, что в развитой стране возможна столь легкая легализация подозрительного чужака. Да еще и обладающего интересующими вас способностями.

– Насколько я понимаю, мы с вами коллеги? – перестал отрицать очевидное седой, в его глазах загорелся какойто странный огонек.

– В какомто смысле, – усмехнулся Санти. – Скажем так, я лицо, приближенное к его величеству. И по должности обязан разбираться во многом. Думаю, вы это и сами поняли, так как, будучи в гостях у полковника Хольберга, я проговорился. Видимо, он донес. И я его понимаю, это был его долг.

– Очень рад, что вы понимаете, – седой с интересом взглянул на скомороха. – Давайте зайдем в каюту, нам есть о чем поговорить. Не стоит делать это там, где могут оказаться чужие уши. Мои люди, конечно, контролируют ситуацию, но…

– Как пожелаете, – Санти дотронулся пальцем до дактилоскопического замка и открыл люк. – Прошу!

Садиться пришлось на койку Зака – другого места в тесной каютке не было, сам скоморох спал на верхней полке. Некоторое время собеседники молча смотрели друг на друга.

– Можете верить или не верить, но я вашем мире оказался совершенно случайно, попал в незнакомого типа портал во время выполнения задания, – нарушил молчание Санти.

– Можно ли поинтересоваться сутью задания, или это секрет? – спросил седой.

– Не секрет. У вас тоже может появиться та же гадость, что и в близлежащих к нашему мирах, поэтому лучше знать, с чем столкнетесь.

– Что за гадость?

– Одна из существующих в мироздании первозданных Сил – Хаос, – со вздохом ответил Санти. – Обычно ему нет доступа в населенные миры обычной вселенной, но иногда случаются прорывы. И тогда мир начинает умирать. Это происходит поразному, но чаще всего рушатся государства, люди буквально сходят с ума, обуянные страстью разрушать все и вся. В общем, сама структура мира теряет стабильность, процессы распада ускоряются и далее в том же духе.

– Вы имеете в виду резкое повышение уровня энтропии?.. – нахмурился седой.

– Можно сказать и так, но это лишь одна сторона медали, – кивнул скоморох, благодаря памяти императора Никласа II неплохо разбиравшийся в физике, тот был ученым Академии. – Наше задание заключалось в том, чтобы пройти по цепочке миров, обнаружить источник Хаоса и закрыть его. Частично нам это удалось, но пришлось войти в контакт с местными жителями. Они предали в самый ответственный момент, в результате чего меня затянуло в схлопывающийся провал Хаоса и выбросило в Ривенсайде, где я и познакомился с капитаном Керлиатом. И я обязан ему жизнью.

– Мы знаем, – наклонил голову седой. – Благодарю за откровенность. Но раз вас выбросило к нам через провал Хаоса, то он мог отметиться и в нашей стране?

– Вполне мог. Однако я сканировал планету на этот предмет и ничего не обнаружил. Мои коллеги остались там, где находился провал, и, думаю, справились с заданием. По крайней мере, надеюсь на это, иначе последствия могут быть очень нехорошими. И для нас, и для вас.

– Возможно. Я пока не могу судить об этом. Хотелось бы прежде понять, чего вы хотите и ваше отношение к нашей стране. Элиан внезапно стал нашим соседом, вы обладаете незнакомыми нам технологиями, да и, судя по имеющейся информации, несвойственными человеку личными возможностями.

– Мы надеемся стать друзьями, – Санти взглянул собеседнику прямо в глаза. – Или хотя бы хорошими соседями. С Торлайдом и Ансалоном. По очень простой причине – только в этих двух странах существует монархия. С плутократами дела иметь не хочется – верить им нельзя ни в чем.

– Полностью с вами согласен, не самые приятные господа, – скользнула по губам седого едва заметная усмешка. – Мы тоже не против нового союзника.

– В таком случае, думаю стоит организовать визит на высшем уровне.

– Вы достаточно влиятельны, чтобы организовать его?

– Да, – Санти сопроводил согласие ментальным посылом, подтверждающим и усиливающим его.

– Хорошо, коли так, – прищурился седой. – В таком случае не буду скрывать – мы действительно ведем вас со дня вашей встречи с полковником Хольбергом. И возможность попасть на корабль, идущий к станции, тоже обеспечили мы, иначе капитан Керлиат искал бы ее до конца времен – к контакту с новой цивилизацией допускаются только стократно проверенные люди. Капитан к таковым никогда не относился – еще десять лет назад получил метку «неблагонадежный».

– Я бы мог взять его с собой на Элиан, – скоморох быстро просчитал про себя все «за» и «против» такого поступка – возможными эльдарами разбрасываться не стоит. Надо будет только выяснить почему Заккери получил эту метку.

– Мы рассматривали такой вариант и сочли его приемлемым, – во взгляде седого появилось чтото змеиное. – Но в сопровождении нашего человека.

– Почему бы и нет? – с трудом сдержал улыбку Санти.

«Нуну, господа хорошие… – мелькнула на периферии сознания мысль. – Вы думаете, что ваш человек семи пядей во лбу и сумеет выяснить хоть чтонибудь? Да только то, что Ланиг с Керталом ему позволят!»

– Прошу только учесть, что у нас цивилизация совсем иного, чем у вас, плана, – добавил он уже вслух. – Технологии играют у нас вспомогательную роль.

– А что же тогда играет главную? – насторожился седой.

– Способность мозга человека напрямую управлять энергиями Вселенной. Людей, имеющих такой дар не слишком много, но они есть в среде каждого народа. В том числе, и вашего – я за время пребывания в Ривенсайде встретил трех таких.

Санти внимательно посмотрел в глаза седого, надеясь, что тот поймет намек. И седой понял. Он сразу же оценил преимущества, которые может получить его страна в случае, если одаренных Торлайда обучат как следует владеть своим даром. А в том, что элианцы способны на невозможное, в СБ уже поняли и жаждали теперь узнать, как они это делают. И за возможности узнать не упустят.

– Но сами понимаете, договоренность должна быть достигнута на самом высоком уровне, – продолжил скоморох. – Однако сразу могу дать гарантию, что ни один человек из «демократических» государств никогда не будет обучаться в нашей Академии, даже имея сильный дар. В случае, если мы договоримся. Нам есть, что предложить друзьям. И есть чем удивить врагов.

– Я передам ваши слова руководству, – слегка поклонился седой. – Думаю, для первого раза сказано достаточно. Буду прощаться, так как вскоре вернется капитан Керлиат – нежелательно, чтобы он меня видел. Напоследок хочу сказать одно. У меня есть подозрения, что информация о вас, о вас лично, ушла на сторону. Поэтому по прибытию на станцию возможны инциденты…

Он сдержанно улыбнулся. Санти сразу понял, что информация не могла уйти, а именно ушла. И на станции его ждут. Хотелось бы еще знать кто, но этому ему, понятно, не скажут. Впрочем, для него главное – добраться до любого из эльдаров, а эльдары на станции есть. Возможно, придется драться. Да и идти придется под всеми защитами, которые он только способен установить. Предупреждение седого дорого стоит, без него мог бы сунуться головой в прорубь. Теперь, по крайней мере, будет готов к разного рода неожиданностям.

Вскоре безопасник попрощался и ушел, а скоморох сразу лег спать – общаться с пьяным Заком он никакого желания не имел. Вот протрезвеет, тогда можно будет и поговорить. Почемуто Санти был уверен, что капитан легко согласится уйти на Элиан – его явно именно подписали на это в тайной страже. Не зря же седой говорил, что они рассматривали подобный вариант. А вот кто будет третьим? Интересно, но не слишком важно – кто бы ни был, он сыграет ту и только ту роль, которая нужна империи. Скоморох закрыл глаза и с легким сердцем уснул – предстоял тяжелый день.

* * *

Огромная черная скала, стоящая в миле с небольшим от города, внезапно затряслась, земля вокруг нее заходила ходуном, деревья начали валиться в разные стороны. Стражники на надвратных башнях древнего Триграйда с ужасом смотрели на все это, судорожно вцепившись в древки копий и обреченно переглядываясь. Неужели древние легенды правдивы и пришла погибель? Уже века и века даже самые отчаянные сорвиголовы не рисковали взбираться на эту скалу – проклятое место. А если кто и решался на это, то не возвращался. По крайней мере, никто о таких безумцах не слышал.

– Харн, бегом в храм, доложись жрецам, – бросил невысокому кряжистому воину начальник караула, сержант Шорг.

Тот молча кивнул и сорвался с места, только дробь быстрых шагов раздалась с лестницы, ведущей со стены вниз. А сержант не отрывал взгляда от трясущейся скалы, с которой летели камни. Он боялся даже подумать о том, что там творится. Не дай Райн[33] оказаться под таким обвалом, похоронит сразу. Еще пожилого воина занимало не угрожает ли все это городу, слишком близко от него проклятая скала. Сержант обернулся и обвел взглядом видимые с башни кривые улочки. Горожане еще ничего не знают, спешат по своим делам…

– Оййо… – оторвал его от размышлений голос еще одного стражника, Норта.

– Чего ты?

– Да скала…

Сержант снова посмотрел на скалу и глухо охнул – с ее вершины с ревом ударил в небо столб разноцветного пламени. Извержение, что ли? Нет, не похоже, видал он во время службы в Дирхаме извержения… Но что это тогда? Шорг продолжал смотреть на буйство стихии и осенял себя святыми символами Райна.

Из скалы тем временем выплыли какието темные точки, от них исходило такое сияние, что глаза слезились. А затем сияние погасло. Сержант всмотрелся и снова осенил себя святыми символами, задохнувшись от ужаса – над превратившейся в обломки вершиной зависли в воздухе несколько человек. Во что они одеты на таком расстоянии не было видно, но вряд ли это оронатцы. Неужели, сказочные колдуны?..

Колдунов в Оронате никто и никогда не видел, а если у какогонибудь ребенка и проявлялся чудовищный дар Бездны, то такого ребенка быстро находили святые жрецы Райна и кудато забирали, несмотря на все мольбы несчастных родителей. И никто не знал, что с малышом делали дальше. Скорее всего, приносили в жертву. Но несмотря на то, что колдунов не было, страшные легенды о них в среде простонародья ходили. Очень страшные! Сержант вспомнил коекакие, и его холодный пот прошиб.

Немного повисев над скалами, колдуны внезапно исчезли и… появились прямо перед сержантом. Тоже зависнув в воздухе перед стеной! Их оказалось семеро, трое держали в руках светящиеся разными цветами мечи. Старый вояка судорожно ухватился за копье и выставил его вперед. Наконечник дрожал, как кружка в руках у пьяницы. Он обреченно смотрел на колдунов, понимая, что ничего им противопоставить не может.

– Мы пришли с миром! – заговорил высокий молодой человек с огромным носом. – Ответьте на наши вопросы – и вам ничего не угрожает.

– Что ввам уггодно?.. – с трудом выдавил из себя сержант.

Носатый чтото произнес, и в воздухе сформировалось туманное облачко, из которого под ноги старому воину свалилось мертвое тело со вспоротым горлом, тут же залив камни башни кровью.

– Мы хотим узнать кто это и почему напал на нас, – продолжил колдун. – Вы знаете?

Заставив себя взглянуть на мертвеца, сержант вздрогнул. Хорошо знакомая форма храмовой стражи, куда набирали самых отчаянных рубак. Но этот принадлежал не к обычной храмовой страже, а к бессмертным, неуязвимым воинам, охраняющим, по слухам, самого верховного жреца. Победить коголибо из них считалось невозможным, ни мечи, ни другое оружие не причиняли бессмертным вреда, просто отскакивая от них, словно их тела были стальными.

– Вижу, вы узнали… – в голосе носатого появилась угроза. – Говорите!

– Храмовая стража… – прохрипел сержант, понимая, что правду из него все равно вытрясут, да и не собирался он отдавать жизнь за жрецов, которых с юности недолюбливал. – Бессмертные… Охраняют верховного жреца… Вроде бы… Не видал их никогда, только слыхал…

– Благодарю, – наклонил голову колдун. – Верховного жреца, говорите? Придется нанести ему визит…

Он на некоторое время замер, затем чтото сказал своим спутникам, и все семеро исчезли в туманном облачке. Сержант с облегчением вытер пот со лба и злорадно ухмыльнулся. Тото божьи слуги сегодня побегают! Так им, сволочам, и надо, достали своей надменностью! Простые воины для, видишь ли, не люди, а рабочий скот, над которым можно изгаляться, как хочешь. Пусть хоть ктото погладит их против шерсти! Пусть даже и колдуны. Дай Райн им в этом благом деле удачи!

– Верховный жрец, значит… – повторил Лек, телепортировавшись в покои упомянутого господина. – И что ему от нас надо? Откуда знает лаарский?

– Вот у него и спросим! – хищно оскалился Храт.

– И заставим ответить! – добавил Энет, его глаза горели гневом.

Неожиданное нападение сильно рассердило побратимов. И насторожило. Значит, некая неизвестная сила не желает, чтобы они добрались домой и мешает в этом? Здешний верховный жрец, скорее всего, только один из ее мелких слуг, не более того. Однако может коечто знать. Необходимо выдавить из него это коечто. Может, наконецто, ситуация прояснится. Спутников побратимы решили оставить на безлюдном острове южного океана планеты, чтобы не подвергать их ненужной опасности.

Навстречу императорам шагнули три пятерки уже знакомых воинов в сером. Чтобы справиться с ними горным мастерам много времени и усилий не понадобилось, хоть храмовые стражи сражались, как загнанные в угол крысы. Однако великие мечи легко преодолевали их защиту. Не прошло и пяти минут, как Лек распахнул огромные двустворчатые двери. Его встретил наполненный страхом и ненавистью взгляд толстого старика в шитом золотом балахоне. Он забился в угол и весь трясся.

– Что вам надо?.. – прокаркал верховный жрец. – Вы кто такие?..

– Кто мы такие? – удивленно приподнял бровь Лек. – Как интересно! Ваши храмовые стражи напали на нам, стоило нам появиться в вашем мире, и вы спрашиваете кто мы? Так зачем же приказали напасть на нас, если не знаете?!

– Колдуны… – в ужасе прохрипел старик и громко испортил воздух. – Колдуны…

– Маги, – поправил его горец, брезгливо зажимая нос. – Извольте отвечать!

Однако жрец только трясся, затравленно глядя на него, и глухо стонал. Судя по всему, он был не просто перепуган, а сходил с ума от ужаса. И как вывести его из этого состояния, Лек понятия не имел.

– Да чего с ним возиться? – пожал плечами Энет. – Используй заклинание правды.

– Это мысль, – согласился Храт.

Лек промолчал, однако быстро сформировал заклинание, при помощи которого обычно допрашивали захваченных языков во время войны. Прав граф, незачем возиться с этим скотом – аура жреца поражала своей гнусностью. Багровочерная, вся в склизких пятнах. Похоже, нет преступления, которого не совершил бы в своей жизни этот «дедушка», они всегда оставляют следы на ауре. А раз так, с ним можно не церемониться.

Под действием заклинания правды лицо жрец расслабился и буквально растекся в кресле. Маленькие сальные глазки тупо смотрели перед собой.

– Почему ваша храмовая стража атаковала пришедших из другого мира? – задал первый вопрос горец.

– Мы впервые за последние триста лет получили прямой приказ божества, – безразлично сказал жрец. – Со мной заговорила статуя Райна в главном храме.

– Опаньки! – не удержался Храт. – А ведь не брешет, он сейчас брехать не может…

– Не может, – задумчиво потер подбородок Лек. – Ладно, идем дальше. Что именно приказала статуя бога?

– Держать наготове тридцать шесть лучших воинов, – тут же ответил жрец. – В давно заброшенном подземном храме Смерти, у алтаря. Когда края алтаря засветятся, войти в стенные врата, которые мы считали не ведущими никуда, высеченными в скале для украшения. В склепе Безмолвия, куда они придут через эти врата, воины обязаны убить колдунов, которых там обнаружат. Мы выполнили приказ Райна.

– Что такое склеп Безмолвия? – встрял Энет.

– Артефакт, оставшийся от Великой Войны. Являет собой огромный подземный склеп, в котором не действует магия. Любой колдун из другого мира, попытавшийся проникнуть в наш, оказывается там и только там. Как это реализовано я не знаю, это сделали древние. До позавчерашнего дня я вообще полагал, что склеп Безмолвия не существует, что россказни о нем – всего лишь глупые сказки.

– Когда с тобой заговорила статуя?

– Позавчера во время вечернего богослужения.

– Кто говорил с нами в склепе Безмолвия?

– Это мне неизвестно, я не покидал главного храма.

Императоры переглянулись и отошли от жреца – больше он, судя по всему, ничего не знает. Да и особо важного не сообщил. Стало ясно только одно: после уничтожения «храма» на Ринлайде либо сам Хаос, либо некая принадлежащая ему сущность посчитала их опасными и делает все, чтобы они не добрались домой. И это очень плохо, до сих пор императоры считали, что противостоят неразумной силе, что это обычный прорыв. А вот с разумной – совсем иначе. А если против них еще и местный бог…

– Дорхотово копыто… – скрипнул зубами Храт. – Мыто втроем, а Санти и Тини – в одиночку… Их же легче достать!

– Легче, – сжал кулаки Лек. – Значит, надо любой ценой вырваться в Элиан.

– А как? – скептически посмотрел на него Энет. – Ответа на этот вопрос все еще нет.

– Нет, – согласился горец. – Будем думать.

– Для начала давайтека просканируем эту говорящую статую, – предложил Храт. – Да и дедулю еще поспрошать не помешает. Надо ж разобраться, что это за мирок.

Мирок, как выяснилось, был еще тот. Поклонялись здесь богу Смерти и Разрушения, уже упомянутому Райну. Ему ежемесячно приносились человеческие жертвы, для которых обычно использовали молодых и сильных рабов. В известной жрецу части мира существовали около пятнадцати государств, крупных и мелких, не слишком отличающихся друг от друга. Они занимали довольно большой материк с на удивление мягким климатом – до других материков люди еще не добрались. Королевства, герцогства, княжества и баронства мирились, воевали, торговали, жили своей жизнью. И чаще всего их жители не подозревали, что на самом деле всем управляют жрецы Райна – других религий в данном мире не существовало. Почему жрец не имел понятия, считал, что так было испокон веков.

Магия находилась под запретом, за любым человеком, у которого вдруг проявлялись пусть даже мизерные способности к ней, тут же открывали сезон охоты и вскоре затравливали. Отобранных у родителей одаренных детей растили в специальных храмовых школах жрецами. И не просто жрецами, а ярыми фанатиками, готовыми умирать и убивать во имя своего божества. Они стояли за престолами, ничего не происходило помимо их воли. Тысячелетия и тысячелетия в Оронате, как называли известную часть мира, ничего не менялось. Знания оставались прерогативой храмов Райна.

Расспросив верховного жреца, императоры всетаки решили посмотреть на говорящую статую. К главному храму пришлось прорываться с боем – храмовая стража словно с ума поголовно сошла, стражники бросались на Лека, Энета и Храта десятками. Поняв, что через забитую людьми площадь между резиденцией верховного жреца и храмом не прорваться, они окружили себя защитными плетениями и взлетели. Стражники, ничуть не удивившись крылатым людям, тут же начали засыпать их потоками стрел. Благо, защита держала. А слабые заклинания жрецов могли вызвать только смех – полные неумехи. Во время Великой Войны настоящих магов уничтожили, а вместе с ними – и их опыт.

У входа в храм застыли несколько десятков бессмертных, их лица выражали отчаянную решимость не допустить проклятых колдунов в святая святых. Драться с ними было не с руки, да и жаль людей, просто исполняющих свой долг. Тем более, что они сейчас ничем и никак не могли навредить императорам. Поэтому они просто накинули на бессмертных парализирующее заклинание и прошли внутрь. Чтобы добраться до статуи, пришлось применить этот прием еще несколько раз.

Сканирование дало многое – след Хаоса еще не успел окончательно развеяться. И сразу же стало ясно, что гдето на Оронате есть еще «храм», подобный уничтоженному в Ринлайде. И куда более опасный – несчастному миру осталось жить всего около десяти лет, «храм» активно действовал и пожирал саму его основу. Но исподволь, не превращая в черную слизь. Просто в свое время Оронат распадется в мелкую пыль. Хаос каждый раз действовал иначе. Единых методов противодействия тоже не существовало.

– Раз «храм» здесь не заброшен, то этот мир куда ближе к источнику Хаоса, – глаза Энета горели азартом. – Надо прорываться туда.

– Сначала нужно с этим «храмом» справиться, – буркнул Храт. – Забыл как нам ринлайдский дался?

– Тяжело. Но теперь мы местных с собой брать не станем, сами пойдем. Эрхадо, Аллеман, Киран и Глорх тоже пусть пока посидят на своем острове, чтобы не думать еще и об их защите. Надо только заскочить к ним и наколдовать достаточно припасов. Справимся с прорывом, потом за ними вернемся и отведем на Элиан.

– Верно, – кивнул Лек. – В этом деле они нам только помешают. Координаты «храма» определили?

– А что тут определять? – пожал плечами орк. – «Храм» напрямую подключился к статуе, никакой маскировки. Вектор посмотреть достаточно. Я уже взял ориентиры.

– Вот и отлично. Уходим на остров, тут нам делать больше нечего.

Не обращая внимания на пытающихся прорваться сквозь защитное поле бессмертных, императоры создали портал и шагнули в него.

«Храм» Ороната сильно отличался от «храма» Ринлайда. Он был раза в три больше и располагался не в котловине, а наоборот на высокой скале. И вокруг него сновали какието странные шестиногие существа, напоминающие огромных пауков, но не пауки – они все были абсолютно разными, разве что число конечностей одинаково. Существа явно готовились к обороне, выстраивая вокруг ломаных башен «храма» защитные порядки. Императоры наблюдали за суматохой издалека, отнюдь не собираясь драться с ними – можно ведь телепортироваться прямо ко входу.

На острове им пришлось выдержать настоящее сражение с юнцами, рвущимися на подвиги. Особенно жаждал пойти с ними Глорх, утверждая, что на нем кровный долг, что он обязан защищать Храта везде и всюду. И слышать не желал, что он в этом бою будет лишним, наоборот – обузой. Эрхадо с Аллеманом не отставали от молодого орка. Пришлось просто приказать им дожидаться на острове. Отшельник в разговоре не участвовал, сидел на травке под деревом, глядя на происходящее с едва заметной улыбкой.

Просканировав как следует местность возле «храма», императоры решили не соваться туда, как кур во щи, а сначала разведать все, что можно. Слишком много там оказалось разных странных, искореженных существ. Похоже, разумных. Расположен «храм» был на небольшом соседнем материке. Ненаселенном как будто. Только неподалеку от самого «храма» существовало несколько поселений, где и проживали искореженные. Среди них кого только не было! И, судя по всему, эти несчастные существа когдато являлись людьми. Кто и как сделал с ними это? Для чего изменил их? Ответа побратимы не знали. Но призвать этого когото к ответственности очень хотелось.

– Знаешь, я бы предложил атаковать сразу призвав силу мечей, – Храт выглядел озабоченным. – Чуешь, какие эманации от «храма» прут?..

– Чую… – покивал Лек. – Закрыть здешний провал будет куда труднее. Зато мы знаем как это сделать.

– Надо только не забыть предварительно отследить с каким миром этот дорхотов «храм» связан, – Энет, судя по его виду, о чемто напряженно размышлял. – Мне почемуто кажется, что следующий мир в цепочке – эпицентр, тот самый опасный мир, откуда все пошло.

– Почему кажется?

– Если бы я знал! Интуиция.

– Ну, раз интуиция… – скривился горец. – Очень надеюсь, что ты прав. Домой хочется…

– А кому не хочется? – хохотнул орк. – Короче, хватит рассусоливать! Вперед!

– Погоди минуту, – поднял руку Лек. – Значит, так. Телепортируемся к входу, прорываемся внутрь и доходим до алтаря. Отслеживаем векторы связи прорыва, берем ориентиры и закрываем его. А потом сразу идем по полученным ориентирам. Только глядите мне, защиту держите!

– Да я на себя уже все, что знаю, навесил, – отмахнулся Храт. – Куда уж больше?

– Не по себе мне както… – нервно поежился горец. – Не дает покоя ощущение, что мы чегото не предусмотрели чтото упустили. Как бы не влететь по полной…

– Деваться все равно некуда, – мрачно пробурчал Энет. – Другого пути я не вижу. Придется рисковать.

– Придется, – подтвердил Лек, его лицо посуровело. – Ну, двинули.

Определив ориентиры, граф создал телепорт, и императоры разом шагнули в туманную дымку, одновременно доставая картаги и взывая к их силе. Великие мечи без промедления полыхнули черным, алым и синим светом. Все трое вышли прямо к порогу «храма». Им сразу пришлось вступать в бой – на названых гостей бросились, потрясая разномастным оружием, десятки искореженных. Как оказалось, храм был под завязку забит ими. Вметнулись картаги, и побратимы двинулись вперед, прорубая кровавую просеку в толпе.

Искореженные продолжали кидаться на них, как безумные, они чтото отчаянно шипели, и умирали, умирали, умирали. Защитные завесы императоров не позволяли причинить им какойлибо вред, не пропускали оружие нападающих. Эти существа вызывали брезгливую жалость, ни одно не походило на другое, убивать их не хотелось, но необходимо было любой ценой прорваться к алтарю. Оттуда начало тянуть мертвенной силой, явно начато большое жертвоприношение. И что страшнее всего – явно добровольное! А добровольное жертвоприношение многих разумных способно дать такую силу, что и целый мир на куски расколоть способна. Значит, необходимо прорываться быстрее, невзирая ни на что.

Императоры переглянулись, поняв, что опаздывают, слаженным движением спрятали картаги в ножны, вздернули руки вверх и одновременно сформировали огненную волну – за всю историю Элиана это страшное заклинание использовалось всего три раза. Слишком много сил оно брало. Поток пламени рванулся по коридору, мгновенно превращая искореженных в пепел. Если бы не утроенная защита против огня, на всякий случай выставленная Леком, то побратимы и сами могли бы сгореть. Дорога освободилась, и они помчались дальше, не обращая внимания на окружающее.

А посмотреть в «храме» было на что. Он не походил ни на что знакомое, стены постоянно двигались и трепетали, на них то и дело вырастали то друзы кристаллов, то липкие щупальца, то нечто вообще ни на что не похожее. Сама геометрия помещений все время изменялась, коридоры сходились и расходились, чтото в глубине пульсировало. Разноцветные световые вспышки ослепляли, пол колыхался под ногами, изредка превращаясь в жидкую грязь, приходилось почти левитировать, чтобы не провалиться. Из возникающих на стенах боковых проходов взамен сгоревшим сыпались новые искореженные, изо всех сил пытаясь остановить императоров, но это у них не слишкомто получалось.

– Плазменный кокон! – выкрикнул Энет. – Иначе не справимся!

Лек с Хратом на бегу поежились, но без споров сформировали указанное заклинание – его вообще еще никогда еще не использовали на практике, оно было экспериментальным, последней разработкой Марана, который почемуто не использовал его во время сражения с Пожирателем. Возможно, остался бы жив. Результатом использования этого заклинания была испаряющая все, даже металл, плазменная пленка вокруг тела. Правда, если промахнешься и дотронешься до нее, то и сам испаришься…

Уточнив направление к алтарю, побратимы двинулись к нему прямо через стены, исчезающие перед ними под действием плазменного кокона. Тот прожигал дорогу легко и непринужденно. Если бы не способность императоров черпать энергию у первозданных Сил, то долго бы кокон они не продержали – он пожирал энергию, как свинья желуди.

Минут через десять они вывалились в огромное помещение, которое усеивали десятки алтарей, на каждый из них один за другим взбирались искореженные, кричали хриплую молитву и кривыми кинжалами вспарывали себе глотки, заливая поверхность алтарей кровью. После каждого жертвоприношения возникал сгусток мертвенной, давящей силы, и втягивался в гигантский, пульсирующий чернобагровым кристалл на центральном алтаре, возле которого замерло странное существо едва ли не с десятком воздетых к потолку рук. Оно тянуло какойто гимн, одно его звучание вызывало желание куданибудь спрятаться.

– Хвост дохлого габта мне на голову… – простонал Храт. – Неужто опоздали?..

– Расширяйте кокон! – выкрикнул Энет. – Быстрее!

Императоры единым усилием влили в плазменный кокон вдесятеро больше энергии, чем до сих пор, и рывком расширили его на весь зал. И все, что могло гореть, превратилось в пепел. Кроме многорукого существа, стоящего у алтаря, и кристалла силы. Тот продолжал мерно пульсировать.

– Надо разбить эту пакость! – выдохнул Энет.

– Нечего у вас не выйдет! – прогремел тот самый мертвый голос, который императоры уже слышали во время нападения на них храмовой стражи в склепе Безмолвия. – Поздно!

– Это мы еще поглядим! – ступил вперед Лек. – Зачем вы это делаете?! Зачем уничтожаете миры?!

– Тот, малой частью кого я являюсь, ничего не уничтожает. Он просто хочет жить!

– Существу Хаоса не место в мирах Порядка! – отрезал горец. – Одно его присутствие убивает эти миры!

Лек не знал, откуда взялись эти знания, они в который пришли из ниоткуда. Возможно, от радужного дракона. Но не из памяти прежних императоров, это точно – никто из них не имел ни малейшего понятия о Хаосе и его обитателях.

– А если нет возможности вернуться домой? – спросило существо. – Вы сами знаете, что это такое! А умирать рано.

– Можно было оставаться в том мире, где его закрыли! Не убивать миллионы разумных своим присутствием!

– Невозможно сотни тысяч циклов оставаться без новых впечатлений.

– Хочет или нет, но ему все равно придется вернуться туда, – твердо сказал Лек. – Мы не позволим никому ради своей прихоти губить множество миров!

– Потому он и хотел вас остановить, – сообщило существо. – Но у вас ничего не выйдет! Как я уже говорил, вы опоздали. Энергии для его замысла собрано достаточно. Осталась одна мелочь…

Оно одним движением вскочило на алтарь, чтото проорало, вспороло себе горло и рухнуло на пульсирующий кристалл, заливая его кровью. «Храм» затрясся, с потолка посыпались камни.

– Лек, зачем ты с ним спорил?!! – взвыл Энет. – Надо было не дать ему сделать этого! Ты не чувствуешь, что творится?!

А творилось действительно нечто невероятное. Все силовые линии энергетической структуры храма налились силой, перепутались, создавая из себя какоето подобие многомерной пирамиды, словно падающей внутрь себя. Граф лихорадочно пытался сообразить, что это такое, но ничего не выходило.

– «Храму» сейчас кранты придут! – рявкнул Храт, хватая Энета за плечо. – Уже стены рушатся! Уходим!

– Куда?

– Пока вы тут дорхот знает чем маялись, я отловил координаты связи этого мира с миромосновой связки Хаоса! – довольно осклабился орк.

– И оставить провал незакрытым? – возмутился Лек.

– Да он сам схлопнется – посмотри внимательнее, основа плетения уже почти свернулась!

– Он прав, уходим, – поддержал Храта Энет. – Но ты точно взял ориентиры?

– Надеюсь, – буркнул тот. – Мы ничего не теряем, здесь оставаться – толку мало.

– Тогда строй портал.

– Щас…

Храт принялся лихорадочно выстраивать сотни силовых векторов межмирового портала. Времени не хватало настолько катастрофически, что он вынужден был опустить сканирующую часть заклинания – телепортироваться придется наобум. Но и оставаться под обломками «храма» тоже не хотелось. Защита возможно выдержит, а возможно – и нет. Проверять както не хотелось. В туманную дымку императоры успели шагнуть буквально за мгновение до того, как свод «храма» обрушился на них.

– Ну и где мы? – растерянно поинтересовался Лек, оглянувшись вокруг. – Что это?

– Чточто… – пожал плечами Храт. – Скала. В море.

Как выяснилось, созданный им портал вел в какойто неизвестный мир, на небольшую, локтей ста в ширину, скалу посреди штормового океана. На этой скале ровным счетом ничего не было.

– Как же вы мне надоели… – раздался идущий непонятно откуда голос, казалось, он рождался внутри каждого и заполнял собой все вокруг, от него дрожали поджилки и подгибались ноги. – Нашлитаки. Что ж, сами виноваты. До сих пор я за вас всерьез не брался. А теперь…

На императоров навалилась безликая, невидимая сила и принялась корежить и ломать их, легко проламываясь сквозь защиту. Спешно сплетаемые заклинания ничего не давали – давление все усиливалось и усиливалось. Вскоре они повалились на камень, ноги не держали внезапно потяжелевшие вдесятеро тела.

– Мечи… – прохрипел Лек, корчась на скале и пытаясь достать из ножен картаги.

Не сразу ему это удалось, только через несколько минут. Одновременно он продолжал одно за другим опробовать все известные защитные заклинания, но это не помогало, разве что слегка сдерживало непонятную силу, не давая ей раздавить побратимов. Дыхание давалось с трудом, горец хрипел, возникало ощущение, что еще мгновение – и у него хлынет ртом кровь, напряжение было слишком велико.

Первозданные силы не оставили своих носителей – стоило картагам императоров оказаться вне ножен, как они загорелись черным, алым и синим огнем. Скрестить их удалось с величайшим трудом – пришлось ползти друг к другу. И как только великие мечи соединились, чуждую силу смело. Со стонами императоры встали, не размыкая мечей и понимая, что только те позволили им остаться в живых. Но силы трех пар картагов хватало только на то, чтобы сдерживать врага, не давать ему безнаказанно расправиться с ними. Если бы остальные двое были здесь! Тогда, возможно, они бы и справились…

– Похоже, все… – из уголка рта Храта стекала струйка крови, глаза покраснели.

– Держись… – выдавил из себя Лек. – Держись…

– А давайте ребят позовем… – Энету, похоже, было хуже, чем остальным, он едва не терял сознание и шатался.

– Думаешь, услышат?..

– Не знаю… А вдруг?

И над неизвестным миром поплыл общий зов, отчаянная мольба о помощи. Услышал ли эту мольбу хоть ктонибудь? Кто знает…

14. Смещение основ

Стыковочный узел корабля со станцией постепенно приближался, и Санти невольно замедлил шаг. Да, ему пообещали, что не станут мешать добраться до своих, но сомнения никуда не делись. А вдруг это не так, вдруг это только голословные обещания? Все ведь возможно. Особенно в жестоких играх тайной стражи – мораль в них не учитывается, как таковая. Только целесообразность. Сам при помощи Ланига разрабатывал многие подлые и беспринципные операции. Но при том действенные.

В двух шагах за Санти следовал мрачный Зак. Уговорить его отправиться на Элиан действительно труда не составило, едва выслушав предложение скомороха, капитан без размышлений дал согласие, хотя ему этого явно не хотелось, судя по выражению лица. Однако сказал, что давно думал об этом. Лгать Зак явно не умел, было довольно любопытно наблюдать за тем, как он трепыхается, не зная, что сказать. Особенно когда начал уговаривать взять с собой девушку, которая на грани увольнения. Мол, ей деваться вообще некуда, денег на обратный билет, не говоря уже о жизни на станции, нет. Скоморох ответил, что ничего против не имеет, помня о договоренности с седым безопасником. Хотя всетаки странно, что торлайдские тайные решили отправить на Элиан женщину, а не мужчину. Рассчитывают поймать его на женскую красоту? Решили, что молодой парень поддастся опытной обольстительнице? Нуну…

Однако после встречи с девушкой, которую звали Райна, он понял, что ошибся. На вид типичный синий чулок в очках, недотрога с перепуганными большими глазами. Она вызывала желание взять под защиту и оградить от любой беды. Что ж, на беззащитность немало мужчин ловятся. А девица только выглядит так, на самом деле она на многое способна, иначе не отправили бы на такое задание. Внедрение в чужой мир не каждой доверят. Впрочем, о том, что с ней делать, пусть у Ланига голова болит. Пока других забот хватает.

Увольнительные им дали по первой просьбе, сразу после прибытия на станцию, что тоже было неестественно – остальные, как ни упрашивали старшего техника, ничего не получили, кроме ругани и воплей: «А работать кто будет, сволочи ленивые?!» Неудачники с завистью косились на Санти и Зака, которым даже выдали немного денег на кредитных картах – тоже новая для скомороха концепция, он долго не мог понять, что это за деньги такие и как ими пользоваться. Разобрался в конце концов, но долго удивлялся про себя извращенности мышления торлайдских финансистов.

Пройдя через шлюз, Санти вышел в тамбур, перегороженный стальной стеной с небольшим окошком и закрытым люком. В окошечке виднелась голова какогото человека в форменном кепи. Скоморох подал ему свою идентификационную карточку и увольнительную. Минуты две ничего не происходило, а затем документы вернули и раздалось: «Проходите». Люк отъехал в сторону, и Санти оказался на станции. Куда идти дальше он не имел ни малейшего понятия. Надо искать эльдара, но где и как неизвестно – станция огромна.

Пожалуй, надо добраться до ближайшей забегаловки, сесть и заняться сканированием – оно не слишком хорошо работает в космосе, но все же работает, хоть и не дает точной картины. Эльдар должен сиять в магическом диапазоне, как звезда. Дождавшись Зака и Райну, он двинулся по коридору вперед.

– Куда дальше? – негромко спросил капитан, догнав скомороха.

– Нужно отыскать элианский сектор, – неохотно пробурчал тот. – Не знаешь, случайно, где он?

– Случайно знаю, – ухмыльнулся Зак. – Говорил же я тебе, учись работать с компами! В корабельной сети есть схема станции, там было указано, где чей сектор.

– Ну не разбираюсь я в этих ваших компах! – развел руками Санти. – Раз знаешь, веди.

– Идти далеко, через три других сектора – наш, фангойский и шанаратский. Как пройти через последний понятия не имею. Шанаратцы подозрительны, как не знаю кто.

– А если обойти их сектор?

– Тогда придется идти через мерванский, – недовольно скривился капитан. – С торлайдскими документами?.. Нереально. Слишком мерванцы после последней войны нас не любят. Да и дольше это.

– Значит, шанаратский, – вздохнул скоморох. – Придется использовать заклинание маскировки. Но оно не позволит только видеть нас. А ты както говорил, что человека можно обнаружить и иначе.

– Можно. Хоть по тепловому излучению, хоть при помощи лазерных лучей и многого другого. А почему ты не хочешь телепортироваться?

– Для этого нужно взять ориентиры, лично или помощи сканирования. Но сканирование в космосе работает не слишком точно – не имея точных координат, можно при телепортации вмазаться куданибудь. Как думаешь, что случится, если ты выйдешь из портала внутри стальной переборки? Много от тебя останется?

– Вряд ли… – поежился ничуть не вдохновленный такой перспективой Зак. – Тогда двинулись. Нам туда.

Он показал на поворачивающий влево коридор. Все трое свернули и быстрым шагом пошли вперед. До элианского сектора было около шести верст. Зак по дороге негромко рассказывал, что ему удалось нарыть в корабельной сети о станции. Там, как оказалось, нашлось не так уж мало информации. И весьма важной. Проход через сектора разных стран был как будто свободным, но на деле торлайдцы и анлионцы избегали появляться в мерванском, алливийском и фангойском секторах. И наоборот. Кархоинцы и шанаратцы вообще не выходили за пределы своей территории без крайней необходимости.

На одном из перекрестков скоморох заметил какоето питейное заведение, кажется, таверну или чтото в этом роде, и, на крайний случай, взял его ориентиры. Мало ли, а вдруг придется возвращаться несолоно хлебавши. Судя по рассказам Зака, возможности полностью экипированных десантников весьма велики, вполне могут остановить даже мага. Хотелось, конечно, надеяться на лучшее, но все может быть.

Санти незаметно вздохнул. Зак еще не в курсе, что пробиваться, скорее всего, придется с боем, не дадут мирно пройти. И тут возникает вопрос, стоит ли брать его и Райну с собой сейчас. Может пусть лучше подождет здесь, в таверне? Но захочет ли он? Трудно сказать. Что ж, пусть идет, но если ктонибудь нападет, то капитана и девушку придется оставить.

Одно за другим создавая сканирующие и отвлекающие внимание заклинания, Санти разбрасывал их вокруг себя. Они то и дело возвращались и сообщали о происходящем вокруг. Вскоре скоморох сумел определить шесть направленных на него потоков внимания. Все ясно, следят. И, судя по всему, разные группы, не связанные друг с другом. Как выяснить чего хочет каждая? Те, что просто следят, безопасны. А вот если ктото решится на силовой захват…

Потоки внимания становились все настойчивее и настойчивее. Два из них особо усилились, когда Санти со спутниками миновал торлайдский сектор и перешел в фангойский. Здесь у людей даже одежда была другой, комбинезоны непривычного вида, и встречные поглядывали на торлайдцев с явно заметной недоброжелательностью. Однако инцидентов не возникало. Коридор сменялся коридором, скоморох быстро шел в указанном Заком направлении, пытаясь обнаружить в магическом диапазоне ауру ближайшего эльдара, но никого так и не нашел. Такого просто не могло быть – на станции эльдары есть! – но было. Словно барьер стоял. В который раз возникли мысли о неизвестной силе, мешающей ему добраться домой.

Встряхнув головой, Санти снова разослал вокруг несколько десятков сканирующих энергоконструктов. Как только первые вернулись, он глухо выругался и остановился. Впереди был заслон. Обычные фангойцы кудато исчезли, остались только пятерки бойцов в бронедоспехах со стеклянными забралами. Кажется, здесь такие доспехи называли скафандрами, что, впрочем, неважно. Помимо этого пол и стены близлежащих коридоров усеивали незнакомые, но, похоже, опасные устройства – их аура не оставляла в этом сомнений.

– Зак, сейчас меня будут брать, – повернулся Санти к капитану. – Не вмешивайся, все равно я пройду. Но без проблем добраться на элианского сектора нам не дадут.

– Кто будет брать? – вытянулось лицо того.

– Видимо, фангойцы, – пожал плечами скоморох. – Откуда они узнали, что я элианец – трудно сказать, но узнали.

– Зато я знаю откуда… – едва слышно сказал капитан, недобро покосившись на Райну. – Что б вам, твари, вместе с вашими погаными играми провалиться! Скоты!

Девушка ничего не ответила, только презрительно поджала губы, взглядом пообещав ему множество неприятностей.

– Возвращайтесь в ваш сектор, – продолжил Санти, не обратив внимание на это, – и ждите меня в таверне возле пятого перекрестка, мы мимо нее проходили. Ориентиры этой таверны я на всякий случай взял, переместиться туда смогу легко и заберу вас обоих. Не обижайся, но в бою ты мне будешь обузой. Меня в боевом трансе ты еще не видел, не этим неумехам брать горного мастера. Да еще и мага впридачу.

– Уверен? – мрачно буркнул Зак.

– Да, – подтвердил скоморох, хотя на самом деле никакой уверенности он не испытывал. – Не надо спорить, я лучше знаю.

Капитан некоторое время пристально смотрел ему в глаза, и видимо, понял, что спорить действительно бесполезно, так как со вздохом повернулся и двинулся в обратный путь к торлайдскому сектору. Райна без лишних слов последовала за ним. Когда они скрылся за поворотом, губы Санти раздвинула злая ухмылка. Теперь, господа фангойцы, можно заняться и вами. Решили сыграть грязно? Ваш собственный выбор. И ваша ответственность. Не обессудьте. Убивать, конечно, нужно постараться поменьше, но если иного выбора не останется, он будет убивать.

Нервно прохаживаясь перед готовящимися к бою бойцами роты, капитан Д'Альре то и дело поглядывал на первого лейтенанта Дюбуа, своего заместителя, и размышлял о полученном вчера вечером приказе. Приказе, который очень ему не нравился, но выполнить который он был обязан. Любой ценой взять некоего человека, двигающегося через сектор Конфедерации. Только живым и способным говорить! При этом указывалось, что данный человек не просто опасен, а абсолютно опасен! Как это понимать Д'Альре не знал, но к сведению принял. Хотя и долго размышлял, кто мог настолько заинтересовать Ирсен Лайт, что они решились на силовой захват на международной станции. И у него возникало нехорошее подозрение…

Об Элианской империи среди солдат ходили самые дикие слухи. Мол, элианцы – это чуть ли не сказочные колдуны, способны телепортироваться, создали корпус станции за считанные часы из астероидов. Капитан в это не верил, но старался разузнать об этом странном народе все, что можно. Какникак новые соседи Фангоя, с которыми, вполне возможно, придется воевать. Надо же, планетная система пребывала в пространственновременном коконе! А затем внезапно вышла из него. Как, почему? Только предположения.

Похоже, безопасники хотят заполучить в свои загребущие ручки элианца. А отдуваться придется ему и его ребятам. Если хотя бы часть слухов правдива, то элианец в самом деле крайне опасен. Однако приказ есть приказ, и Д'Альре с Дюбуа просидели почти до утра, прорабатывая операцию до мелочей. Встречать «гостя» решили посреди сектора, чтобы уж точно не ушел. Да и легче удалить оттуда гражданских.

Кем бы ни был этот человек, но он вряд ли будет прорываться в боевом скафандре. Но все равно необходимо предусмотреть все, ни за демоново копыто терять ребят, с которыми прошел две последние войны, капитан не собирался. Поэтому первая линия атаки состояла из активных светошоковых и газовых мин. Как только «гость» доберется до них, будет отдан приказ на подрыв. Всяко хотя бы оглушит, после чего бойцы закидают его сетями. Если же он какимто чудом вырвется, придется стрелять по конечностям – перебитые ноги никак не способствуют ходьбе. Главное – свалить его на пол, а дальше ребята справятся, не лыком шиты. Им Д'Альре приказал расположиться пятерками. Пять плазмеров вполне способны обеспечить кинжальный огонь. На маловероятный случай, если «гость» окажется в скафандре, каждому отделению придали малые минометы и импульсные гранаты, выводящие из строя любую электронику.

Капитан очень надеялся, что вышеупомянутого хватит для нейтрализации «гостя», но ему почемуто было не по себе. Нехорошее предчувствие занозой сидело в душе, и он не находил себе места.

– Внимание! – донеслось из коммуникатора. – «Гость» подходит к первому заслону. Скафандра на нем нет.

«И то благо!» – подумал Д'Альре и выдохнул:

– Действовать по плану!

Нехорошо ухмыляясь, Санти повернул налево и остановился, увидев шагов за тридцать направивших на него оружие пятерых бойцов в бронедоспехах. Прорваться проблематично. В этот момент раздался дикий грохот, а затем несколько ослепительных вспышек заставили скомороха закрутиться на месте, его сознание разлетелось в клочья, он перестал ориентироваться в пространстве. По счастью, одна из установленных заранее защит защищала и слишком яркого света и звука, правда, она сработала не сразу, но сработала. Чтобы прийти в себя пришлось применить заранее подготовленный Цвет Здоровья. Причем применил чудом, так почти ничего не соображал. А придя в себя всерьез разозлился. Так, значит, господа? Ну хорошо! Вы сами виноваты в дальнейшем! Не обессудьте!

За то время, пока Санти был не в себе, его успели спеленать десятком сетей. Думают, это поможет удержать носителя великих мечей? Наивные! Он коротким заклинанием вывел из кокона невидимости свои картаги, где они пребывали все время полета и пребывания в Торлайде, и обнажил их. Точнее, мечи сами прыгнули хозяину в руки, полыхнули белым светом, и сети тут же опали на пол. Скоморох поднялся на ноги и двинулся вперед. Бойцы в бронедоспехах на мгновение ошарашенно замерли, но быстро опомнились и открыли шквальный огонь. Но их не причинил Санти ни малейшего вреда, защита отклоняла сгустки плазмы.

Отметив, что за заслоном коридор свободен, Санти взял ориентиры его дальнего конца – зачем сражаться, если можно просто уйти? Быстрым движением пальцев создав телепорт, скоморох вошел в него и вышел далеко за спинами фангойцев, продолжив свой путь. Те, ничего не поняв, начали растерянно озираться.

– Вон он! – раздался чейто разъяренный рев. – Держите!

– Стой, паскуда! – закричал еще ктото. – Да стреляйте же, чтоб вас!

Санти поспешил скрыться за очередным поворотом, перейдя на бег. Причем бежал он на сверхскорости, теперь уже не до маскировки – тихо уйти не получилось. Теперь нужно прорываться любой ценой. И каждый, кто попытается остановить – враг! Он В спину ударили сгустки плазмы, но опять были отклонены защитными заклинаниями. Прошло еще несколько мгновений, и по всему сектору погас свет. Скоморох рассмеялся и перевел зрение в иной диапазон – ему отсутствие освещение не помешает, а вот его оппонентам – обязательно. Командующий ими офицер ошибся.

Доклады от командующих отделениями сержантов следовали один за другим, и удивление Д'Альре росло с каждым мгновением все сильнее. «Гость» прошел основные ловушки и ни светошоковые, ни газовые мины на него не оказали никакого действия. Точнее, оказали, но он очень быстро, буквально за несколько секунд пришел в себя. Невозможно, но факт! За это время его спеленали сетями и приготовились упаковать, но в его руках внезапно возникли некие светящиеся подобия мечей, и от сетей ничего не осталось. Но мало этого, дальнейшее оказалось еще более удивительным. Бойцы стреляли в упор, но чтото невидимое отклоняло плазму в сторону. А затем «гость» просто оказался за их спинами.

Похоже, всетаки элианец. Телепортироваться, кроме них, никто не способен. Капитан отдал приказ погасить освещение, надеясь, что это поможет. Не помогло – «гость» продолжал двигаться уверенно, и вскоре стало понятно, что он прекрасно видит в темноте. Каким образом – непонятно, но видит. Д'Альре глухо выругался и приказал снова включить свет, драться в ноктовизорах было всетаки неудобно.

«Гость» несся по коридорам с нечеловеческой скоростью, минуя заслоны с помощью телепортации. Однако не всегда – несколько раз он просто разбросал бойцов. Почему? Немного подумав, капитан вывел на экран схему сектора и принялся изучать места прорывов. И вскоре понял. Телепортировался «гость» только там, где за заслоном был виден коридор. А вот если заслон стоял перед самым поворотом, он вступал в бой. Вот, значит, как? Что ж, это дает некий шанс. Д'Альре усмехнулся и принялся отдавать распоряжения. Возможно, элианца удастся просто задавит массой.

– Ну что там, капитан? – раздался из коммуникатора голос безопасника, формально командующего операцией.

Д'Альре коротко доложил о случившемся.

– Остановите его, капитан, – после недолгого молчания снова заговорил коммуникатор. – Любой ценой остановите. Живым. Или…

– Или?

– Мертвым.

– То есть, вы даете мне право открывать огонь на поражение?

– Да, демон возьми! Используйте любые средства!

– Есть!

Капитан удовлетворенно улыбнулся и отключил коммуникатор. Теперь руки у него были развязаны, не придется больше заботится о сохранности «гостя». Однако разговор с безопасником он на всякий случай записал, а то эти господа очень любят спихивать свою вину на чужие головы. Запись подтвердит, что он получил приказ на случай разбирательства.

Если какойлибо коридор был свободен, скоморох брал ориентиры и телепортировался в его дальний конец, чтобы побыстрее покинуть фангойский сектор. Но свободных попадалось мало, приходилось бежать, а за ним неслись бойцы в бронедоспехах, продолжая стрелять. И как только они бегать могут в этих доспехах? Зак чтото говорил про какието сервоусилители. С их помощью, что ли? А что они такое? И как помогают? Несвоевременные мысли, дорхот побери!

Выскочив в небольшой овальный зал, он резко затормозил – впереди выстроилось, наверное, десятка три воинов в бронедоспехах, полностью перекрыв дорогу. Еще одна засада. И не телепортируешься, нет возможности взять ориентиры – коридоров за залом не видно. И что делать? Сдаваться нельзя – попадаться в руки разведке плутократов он не имеет права ни в коем случае. Значит, придется прорываться. Жаль этих ребят, они всего лишь приказ выполняют, но делать нечего. Придется драться. Впрочем, по возможности постарается только выводить из строя, а не убивать, но это уж как получится.

– Огонь! – скомандовал ктото.

Первый и второй ряды бойцов начали стрелять. Ого, а его, судя по плотности огня, уже не собираются брать живым! Видимо, получили приказ уничтожить. Ну что ж, держитесь, господа хорошие. Скоморох метался со стороны в сторону, уходя от части зарядов, которые не успевала отклонить защита. И одновременно продвигался вперед. Сделав тройное сальто, он оказался среди фангойцев и принялся разбрасывать, работая уже предельно жестко – при таком раскладе не до жалости, свою шкуру спасать надо. Он ломал кости, невзирая на доспехи, бил во всю силу. Вести огонь, когда враг внутри их порядков, бойцы не могли и растерялись. Вот только пробиться сквозь заслон Санти так и не смог.

Тогда он решил захватить заложника и посмотреть на поведение фангойцев. Если они не пожалеют своего, то придется ставить плазменный кокон и идти напролом. Интересно, сколько он сможет продержать этот дорхотов кокон? Тот ведь пожирает энергию, как прорва. Разве что через мечи можно пропустить через себя нужное количество, а это дорого ему потом встанет.

Схватив одного из бойцов, стоявшего чуть в стороне, Санти выбил из его рук оружие, окутал сетью повиновения и оттащил назад. А там приставил к шее пленника один из мечей и крикнул:

– Вы что творите?! Хватит, или я зарежу его, как курицу!

Осознав, что «гость» захватил лейтенанта Дюбуа, Д'Альре сжал кулаки. На покалеченных десантников он старался не смотреть, проклиная про себя идиотов из Ирсен Лайр, не выяснивших ничего важного о противнике. А теперь что делать? Стрелять по своему? Нет уж! Придется поговорить с элианцем, хоть время выиграть. Сообщив о своем решении безопасникам, он выслушал в ответ их истеричные вопли, призывающие уничтожить «гостя» любой ценой, но не обратил на эти вопли внимания. Пусть орут. Сами обделались, нечего теперь на других вину сваливать!

– Сдавайтесь! – выступил он вперед. – Вам все равно не пройти!

– Вы, помоему, уже успели убедиться, что ваше оружие против меня бессильно, – усмехнулся устало выглядевший рыжий парень в изодранном комбинезоне, держа меч у горла лейтенанта, который не решался даже дернуться. – Не принуждайте меня идти на крайние меры. Пропустите. Я никаких ваших законов не нарушал, я всего лишь хочу пройти в наш сектор. Я – подданный элианского императора!

Что ж, подозрения подтвердились – элианец. Но это ничего не меняло.

– Нам приказано арестовать вас, – устало сказал капитан. – И мы выполним приказ, чего бы нам это ни стоило!

– Зря, – укоризненно покачал головой рыжий. – Когда будете писать похоронные письма на ваших воинов, вспомните мои слова. Я вам ничего особо плохого еще не сделал и не хочу, но сдаваться не имею права. У меня свой приказ, который я тоже обязан выполнить.

– Послушайте, мне не больше вашего нравится эта ситуация… – Д'Альре скрипнул зубами. – Но может все же не стоит идти на открытый конфликт? Прошу вас, сдайтесь! Вам не причинят вреда!

– Если вы вызовете сюда элианского посла, то об этом можно будет говорить, – говоря, Санти одновременно тестировал защитные поля и боевые заклинания. – И только в этом случае.

Д'Альре еще раз связался с безопасниками, сообщив о требовании элианца в надежде на их здравомыслие, но на него снова накричали. Значит, придется драться. И, скорее всего, умирать.

– Послушайте, я использовал еще далеко не все свои возможности, – элианец потряс головой, словно ему чтото попало в ухо. Неужели газы, наконец, подействовали? Дайто Бог! – Если я использую плазменный кокон, вы все здесь ляжете. Слышите?

– Значит, ляжем, – пожал плечами Д'Альре. – Вы, вижу, знаете, что такое приказ. Должны понимать.

– А вы сами хоть понимаете, что провоцируете войну? – прищурился рыжий.

– Возможно. Но это не мое дело.

– Что ж, вы сами так решили.

Элианец отшвырнул Дюбуа в сторону и чтото хрипло выкрикнул. Вокруг него на расстоянии двух шагов внезапно возникло белое свечение, повеяло жаром. Похоже, применил этот свой кокон…

– Огонь! – скомандовал Д'Альре.

Он, конечно, понимал уже, что это бесполезно, но сдаться просто так не мог. Идиоты из Ирсен Лайр, похоже, натравили его на одного из загадочных эльдаров. Хотелось бы какнибудь с честью выйти из этой ситуации, но капитан способа, позволяющего сделать это, не видел.

– Требую немедленно прекратить! – неожиданно разнесся по залу громовой голос. – Здесь посол Элианской империи! Вы напали на гражданина нашей страны! Протест вашему правительству будет отправлен через несколько минут! Один выстрел в мою сторону будет означать объявление войны!

– Не стрелять!!! – донесся из коммуникатора истеричный визг безопасника. – Ни в коем случае не стрелять!!! Не заденьте посла!!!

Посреди зала действительно замер эльдар в серосеребряном плаще со скрытым туманом лицом. Посол или нет – демон его знает, все они выглядят совершенно одинаково. Руки рыцаря престола были вытянуты в сторону заслона, вокруг них плясали пучки молний. Капитан с облегчением приказал прекратить огонь и ехидно ухмыльнулся под стеклом скафандра – все равно никто не заметит. Ах, как великолепно обделались господа безопасники! Сплошное наслаждение будет наблюдать, как они станут обтекать. Так этим скотам и надо!

Кара шла в свою каюту, где ее дожидался лорд Дай – необходимо было разобраться с недавно поступившими бумагами, когда вдруг ощутила, что ктото на станции применил заклинание высшего порядка. Такие заклинания доступны только императорам! Но Тинувиэль дома, в Замке Призраков! Кто же это тогда? Неужели?..

Девушка тут же вызвала в памяти подробную карту станции. За проведенное на ней время эльдары взяли ориентиры буквально всех ее залов и коридоров, чтобы иметь возможность быстро оказаться там, где нужно. Итак, где это? Ясно, фангойский сектор, восемнадцатый зал. Она создала портал, шагнула в него, окутав себя отклоняющими защитами, и быстро осмотрелась. Выход из зала перекрывали сильно потрепанные воины в бронедоспехах, а перед ними застыл окутанный плазменный коконом не менее потрепанный рыжий молодой человек с пылающими белым огнем мечами в руках. Да это же… Санти! Ее родной, любимый, единственный Санти! Нашлась пропажа!

Осознав, что фангойцы убивают ее мужа, Кара пришла в дикую ярость, буквально пелена перед глазами встала. Ах вы, твари! Но терять голову было нельзя, и она, усилив голос заклинанием, заговорила:

– Требую немедленно прекратить! – неожиданно разнесся над потолком громовой голос. – Здесь посол Элианской империи! Вы напали на гражданина нашей страны! Протест вашему правительству будет отправлен через несколько минут! Один выстрел в мою сторону будет означать объявление войны!

Если не остановятся, пусть пеняют на себя! Они осмелились покуситься на императора! Такое не прощают! Однако фангойцы оказались здравомыслящими людьми и сразу прекратили огонь. Кокон вокруг Санти исчез, он с облегчением улыбнулся и, пошатываясь, подошел к Каре. Она не выдержала и обняла любимого.

– Где же ты был, родной мой?.. – слезы девушке удалось сдержать с немалым трудом.

– Много где, – вздохнул скоморох. – Слава Единому, что ты пришла… Я не мог переместиться домой, прежние ориентиры не работают.

– Так отправляемся!

– Погоди минуту, мне надо сказать пару слов командиру этих воинов.

Д'Альре молча смотрел, как рыжий элианец подходит к нему, и испытывал досаду. Тот, подойдя, посмотрел снявшему шлем капитану прямо в глаза и укоризненно покачал головой.

– А ведь ваша страна изза этого инцидента многое потеряет… – негромко сказал рыжий.

– Я всего лишь выполнял отданный мне приказ, – внешне безразлично ответил Д'Альре, хотя на самом деле ему было тошно до невозможности.

– Понимаю, – кивнул элианец. – Я бы на вашем месте делал то же самое. Но, клянусь вам, я найду сволочь, отдавшую этот приказ, и позабочусь, чтобы оная сволочь получила по заслугам.

– Хорошо бы… – вздохнул капитан. – Только такие господа обычно остаются чистенькими, а шишки валятся на исполнителей. Так, думаю, будет и на этот раз.

– Это мы еще посмотрим, – криво усмехнулся рыжий и отошел.

Затем он чтото неслышно сказал эльдару, тот както странно пошевелил пальцами, и оба элианца исчезли в туманном облачке.

* * *

Заметив портал, Ланиг поднял голову от стола. Не сразу он понял, кто перед ним, а поняв медленно встал. Санти! Нашелтаки дорогу домой! Слава тебе, Единый! А остальные где? Он схватился за амулет связи и связался и Тинувиэлем, сообщив ему о возвращении скомороха. Не прошло и минуты, как у стены возник еще один телепорт, из которого вывалился эльф и с радостным воплем ринулся обниматься.

– Дома! – оторвавшись от него, что удалось не сразу, скоморох радостно рассмеялся и рухнул на ближайший стул. – Дай ларта, дружище! Сто лет его не пил!

– На, – глава тайной стражи налил в кружку горячего ароматного напитка.

– Уфф! – Санти с наслаждением выхлебал ларт.

– А где ребята? – выдохнул Тинувиэль.

– Не знаю… Я в провал Хаоса попал, оказался в столичной мире Торлайда. Оттуда добирался до станции на корабле.

– Ясно… – помрачнел Ланиг. – Что ж, рассказывай. Нам тоже есть что рассказать.

– Это уж точно… – кивнул скоморох. – Я когда в Торлайде услышал по головидению, что они вступили в контакт с некоей Элианской империей, так чуть не чокнулся. Да и потом вы такое устроили, что…

Он только головой покачал. Затем коротко, но подробно рассказал о случившемся с ним и остальными императорами. Да и попробовал бы Санти утаить подробности, от Ланига ничего не утаишь. Цепкий, как репей. Вопросы, которые он задавал, и самого скомороха заставили на многие вещи посмотреть иначе.

– Что ж, ты действовал вполне толково, – покивал глава тайной стражи, когда скоморох замолчал, Тинувиэль промолчал, он продолжал влюбленным взглядом смотреть на кровного брата. – Особенно мне нравится твоя договоренность с кесариней. Надо будет в ближайшее время организовать визит на высшем вопрос.

– Да, но ты вспомни, что Санти не мог телепортироваться домой, чтото не давало ему сделать этого, – вмешалась Кара.

– Надо проверить как сейчас, – нахмурился скоморох.

Он ненадолго задумался, а затем создал портал и удовлетворенно сказал:

– Получилось! Этот портал ведет в Ривенсайд. Схожука, гляну, что там…

– И не вздумай! – остановил его Ланиг. – Мне кажется, что эта таинственная сила, мешающая вам, мешает только императорам. Представляешь, ты окажешься там, а вернуться опять не сможешь. Лучше когонибудь другого пошлем на разведку.

– Да, ты прав… – почесал в затылке Санти. – Вполне возможно и такое. Кара, позови когонибудь из эльдаров, Рольда, например.

– Рольд погиб… – глухо ответила девушка.

– Погиб?! – полезли на лоб глаза императора. – Как и когда?!

– Сейчас расскажу, – ответил вместо Кары Ланиг. – У нас вообще большие потери, четырнадцать эльдаров мертвы, а Раха и еще трое оправляются от ран.

– Ну ни дорхота себе… – ошарашенно пробормотал Санти. – Это изза нападения алливийцев?

– Изза него, – подтвердил глава тайной стражи. – Ты о нем слышал?

– Да, по головидению говорили, только никаких подробностей не сообщили. Сказали только, что элианцы отбились.

– Отбились. Совместно с гардианцами. Они вообще потеряли половину своих летающих птиц. Погоди минуту, давай для начала всетаки проясним, что там с порталом в этот самый Ривенсайд.

– Я вызвала Бурухака, сейчас придет, – вмешалась Кара.

Действительно, минуты через две из портала вышел даркасадарец. За прошедшее с момента принятия им плаща рыцаря престола бывший раб разительно изменился, у него появилась уверенность в своих сила, а чувства собственного достоинства ему и раньше было не занимать. Увидев Санти, Бурухак откровенно обрадовался – переживал за человека, подарившего ему свободу и силу. Выслушав рассказ императора, он подобрался и коротко кивнул. Затем вошел в портал. Но вскоре вернулся.

– Ну что там? – подался вперед скоморох.

– Жуть там… – поежился даркасадарец. – В воздухе какието здоровенные железные корыта летают с окнами, а внутри люди сидят.

– Аэробусы, – кивнул Санти. – Какое здание было впереди?

– Четыре стрельчатые очень высокие башни. Огромные! Перед ними забор и фонтан со статуями.

– Все верно! Я открыл проход на дворцовую площадь Ривенсайда, именно так и выглядит кесарский дворец. Значит, можно заключить, что межмировые порталы работают.

После еще нескольких проверок выяснилось, что верны все координаты и ориентиры, раздобытые Санти во время путешествия. И, оказавшись в родном мире, он снова может связаться с кем захочет. Да и миру легко перемещается куда нужно без какихлибо проблем.

– Вывод отсюда только один, – мрачно сказал Ланиг после окончания всех экспериментов. – Все же существует некая недоброжелательная сила, противостоящая именно императорам. Видимо, Хаос или некое его воплощение. Вы сумели закрыть провал, и он понял, что вы для него опасны. Поэтому начал принимать меры. И это еще мелочи. Подозреваю, что эта же сила натравила на нас алливийцев.

– Не понял… – растерянно посмотрел на него Санти.

– Слушай.

Ланиг начал рассказывать о случившемся дома за время отсутствия скомороха. Особенно подробно он остановился на нападении и сражении с бомбардировщиками, стремившимися забросать планету кварковыми бомбами. Санти сжимал кулаки, слушая это.

– Значит, алливийцы не могут объяснить, что заставило их напасть? – поинтересовался он, когда глава тайной стражи замолчал.

– Именно, – подтвердил тот. – Приказа нападать они не получали, наоборот, им приказали тайно разведать, что происходит в системе, внезапно возникшей на границах. И не выдавать себя! Однако внезапно буквально все люди на эскадре сошли с ума, у них возникла идеяфикс любой ценой уничтожить Элианскую империю. Что с ними случилось они объяснить не могут.

– Похоже, эта неизвестная сила решила устранить опасность для себя, – констатировал скоморох. – И знаешь, мне очень не по себе. Раз она способна на такое, то мы можем ожидать чего угодно…

– В томто и дело… – тяжело вздохнул Ланиг, скривившись.

– Ладно, что произошло дальше?

Глава тайно стражи коротко рассказал.

– Это что же, Нартагаль, Даркасадар и Эльваран теперь наши?.. – едва не начал заикаться Санти, услышав об этом.

– Да, – усмехнулся Ланиг. – И мало того, вскоре можно ожидать просьбы о коронном договоре от Великой Степи. А может, и от гардианцев.

– Ну ничего себе…

– И это хорошо! – жестко заявил глава тайной стражи. – В данной ситуации наш мир должен быть един. Мало того, нам необходимы колонии в других мирах. Просто необходимы!

– Подумаю над этим вопросом. В общем, все ваши действия я одобряю, думаю, ребята тоже одобрят. Хотя как представлю, что нам предстоит, тошно становится…

– Это точно, работки навалится много, – в глазах Ланига появилась хитринка. – Но может это и к лучшему. У нас появилась редкая возможность очень быстро стать сильнее и умнее. Да, будет трудно. И что с того?

– Ничего… – поежился император. – Что ж, будем делать, что должно.

Лежащий на столе Ланига амулет связи внезапно завибрировал.

– Адмирал ТтинШтар срочно вызывает, – уставился на нее тот. – Чтото явно случилось, этот амулет он мог использовать только в случае нештатной ситуации…

– Так ответь!

Глава тайной стражи взял амулет и сжал его.

– Я могу поговорить с господином Ланигом ар Вортоном? – раздался оттуда голос гардианца.

– Слушаю вас.

– Мне срочно необходима аудиенция у его величества.

– Чтото произошло? – приподнял брови Ланиг.

– Да, и очень… Нет, не беспокойтесь, это касается только нас, гардианцев. Но это очень важно!

– Прямо сейчас вас устроит? – увидев знак, поданный Санти, поинтересовался глава тайной стражи.

– Конечно!

– Тогда я отправляю за вами эльдара. Где вы находитесь?

– В столице Карвена, в порту, – ответил ТтинШтар.

– Отлично, его ориентиры известны, – кивнул Ланиг и просительно посмотрел на Кару.

Девушка, ничего не говоря, пошевелила пальцами и исчезла в возникшем неподалеку туманном облачке. Санти, не теряя времени, окутал себя туманом императорского плаща, а Тинувиэль притворился эльдаром. Не прошло и пяти минут после этого, как в кабинете снова открылся портал, из которого вышла Беспалая в сопровождении ТтинШтара. Тот выглядел так, словно на него свалилось чтото тяжело. Лицо было белым, из глаз смотрело само отчаяние.

– Ваше величество! – при виде Санти гардианец низко поклонился. – Благодарю, что вы прислушались к моей просьбе и согласились на аудиенцию! Вопрос чрезвычайно важный.

– Добрый день, господин адмирал, – доброжелательно сказал Санти. – Садитесь, прошу вас. И рассказывайте, что у вас случилось.

– Да уж случилось… – передернул плечами ТтинШтар. – Такое случилось, что я в полной растерянности. В общем, я ознакомился с истории государств скопления. Как оказалось, около пяти тысяч лет назад предки населяющих скопление людей прилетели сюда на двух транспортных кораблях неизвестно откуда. Остовы корпусов этих транспортов, как музей, до сих пор находятся на орбите Мервании – это была первая заселенная колонистами планета.

– И что?

– Да в общемто ничего особого, стандартная как будто ситуация. Я не видел в ней ничего необычного, пока мне в руки не попали голографии древних транспортов… Это наши транспорты, гардианские! Те самые два корабля с колонистами, о которых я говорил! Которые я ждал, но никогда не дождусь, потому что они давным давно прибыли! Пять тысяч лет назад прибыли!

– Копыто дорхота мне в глотку! – ошалело выдохнул Санти. – Это чего же тут творится? Это же получается, что либо транспорты провалились в прошлое, либо наша система во время выхода из кокона переместилась в будущее…

– Наши ученые тоже так считают, – понурился адмирал. – Но из этого следует…

– Что?

– А то, что нас слишком мало. И колонисты уже не прилетят. Мы очень быстро растворимся среди карвенцев. И раз это все равно неизбежно, то лучше нам быть вместе. Ваше величество, остатки второго колониального флота Гардианской империи просят принять нас под вашу руку!

– Почему? – растерянно спросил император.

– У нас нет другого выхода, – грустно усмехнулся адмирал. – Мы с вами неплохо сработались, как это ни странно. Так не лучше ли объединиться окончательно? Ведь даже вместе нам в нынешней ситуации будет очень трудно выжить, а в одиночку – вообще нереально. Наши потомки довольно агрессивны, каждая страна пойдет на все, чтобы завладеть вашей магией. Да и от самой планеты не откажется…

– Это так, – вынужден был согласиться Санти. – Что ж, я согласен, господин адмирал. И жалую вам титул высокого лорда ар ТтинШтара.

– Благодарю, – встал и снова низко поклонился гардианец. – Думаю, мы составим основу боевого космического флота Элианской империи. На крейсере был проведен опрос. Личный состав готов принести вам клятву верности.

– Это все, конечно, несколько неожиданно, – встал император. – Предлагаю завтра с утра встретиться снова и подробно обсудить условия коронного договора. Я…

– Клэнне то эльвай! – прервал его отчаянный вопль эльфа на родном языке. – Общий Зов! Ребята в беде!

– Что?.. – удивился скоморох.

И тут же сам ощутил. В магическом эфире мира билась отчаянная мольба о помощи. Лек, Энет и Храт звали их, явно из последних сил звали. Они с кемто сражались, и сражались отчаянно. К счастью, Общий Зов всегда нес с собой ориентиры места, куда нужно прибыть.

– Прошу прощения, господин адмирал, но я вынужден срочно отбыть! – выдохнул Санти. – С нашими друзьями беда!

– Нужно помощь? – деловито поинтересовался гардианец.

– Мы сообщим, если потребуется.

Санти переглянулся с Тинувиэлем, оба быстро сплели заклинания телепорта и переместились. Они оказались на какойто скале посреди бушующего океана. Посреди нее стояли, скрестив над головами пылающие черным, синим и алым светом мечи, Лек, Энет и Храт. Ребята, судя по их виду, находились на грани потери сознания, на них давила некая невидимая и страшная сила, одним своим присутствием вызывающая морозную дрожь отторжения. Эта сила была чужда всему живому и дышащему. Увидев залитые кровью лица Энета и Храта, скоморох с орком рванулись к ним, на ходу доставая картаги и взывая к их силе.

Лек ощущал, что вскоре упадет, ноги подгибались, дыхание с хрипом вырывалось из горла, глаза почти ничего не видели. Все изменилось в один момент. Один из картагов горца лежал поверх остальных, но него вдруг рухнул сверху еще один. Пылающий белым светом. А за ним второй, горящий зеленым. Горец с трудом поднял голову и встретился глазами с Санти, с трудом повернул голову и увидел стеснительную улыбку Тинувиэля. Пришли! Они все же услышали Зов и пришли!

Объединение пяти великих мечей завершилось, и неизвестную силу смело, как ветер сметает пушинку. Она в панике попыталась кудато скрыться, но не вышло, картаги удержали. Однако ничего больше сделать не смогли. В этот момент вокруг Пятерых начали одна за другой появляться Семеро. Вскоре они все были здесь, даже еще не до конца выздоровевшая Раха. Девушки вытянули руки в стороны, их губы сами собой начали произносить заклятия Слияние. Вокруг забились бесчисленные разноцветные энергоразряды, расшвыривая в стороны камни. Императоры поддержали их.

В мир второй раз за последний год явился Радужный Дракон.

– Тебе здесь не место! – прогрохотал заставляющий колебаться скалы голос. – Это не твой мир!

– Я не могу уйти домой…

– Значит, возвращайся туда, где находился до сих пор.

– Я не хочу! Сколько можно!

– После того, что ты натворил, твоего мнения никто не спрашивает! Ты едва не погубил десятки миров!

Дракон запел, его пение наполнило мироздание, начавшее трепетать в такт. Нечто невидимое в отчаянии закричало, попыталось вырваться, но не смогло и рухнуло в недра планеты, оказавшись внутри гигантского каменного шара, плавающего в лаве мантии. Пение Радужного закрыло шар бесчисленными, непредставимыми для самого сильного мага всех известных разумных рас плетениями. Из него еще некоторое время доносился наполненный тоской и безнадежностью вой, но вскоре затих и он. Шар погрузился в лаву.

Радужный Дракон встряхнул головой и… ушел. На скале остались скрестившие мечи пятеро разумных.

– Ну и что это было, хотел бы я знать? – растерянно спросил Лек, пряча картаги в ножны.

– А дорхот его знает! – пожал плечами Энет. – Какойто узник вырвался из тюрьмы и гадил всем вокруг…

– Это он нам, похоже, устроил все наши приключения, – вздохнул Тинувиэль.

– Стоп, – вспомнил случившееся в «храме» горец. – Узник – существо Хаоса, точно. Оно было закрыто в какомто мире, и сам этот мир тоже был закрыт, так как опасен для других. Именно его и упоминала найденная рукопись. Мы сейчас как раз в этом опасном мире. Как вы нас тут нашлито? Мы домой переместиться не могли, чтото мешало…

– Это вообщето Элиан… – растерянно сказал скоморох. – Эта скала находится приблизительно посредине между островом Ужаса и Оладаром.

– Ты уверен?.. – мертвенно побледнел Лек.

– Полностью.

– Тогда выходит, что это наш мир опасен для всех остальных?.. Делааа…

– Йомое… – протянул Санти. – Значит, тварь Хаоса пряталась у нас дома? Теперь ясно почему она так не хотела пускать нас домой. Понимала, что с ней будет, если Радужный ее заметит…

– А мы – идиоты! – зло буркнул Энет. – Нашли бумажку и поперлись в чужие миры.

– Эта бумажка вполне могла быть подброшена хаоситом, чтобы выманить нас отсюда, – проворчал Храт. – И мы на нее повелись. Точно, идиоты…

– Мне очень не нравится, что это существо находится в нашем мире, – сжал кулаки Санти. – Один раз оно вырвалось из заточения, вполне может сделать это и во второй. А дорхотов Радужный ничего не оставил нам, никакой информации о твари и как с ней справиться…

– Будем искать, – граф выглядел задумчивым. – Однажды мне попалась в руки древняя книга о природе Хаоса. Там говорилось, что существа Хаоса в принципе неуничтожимы. Что единственным способом избавиться от них является изгнание обратно в Хаос. Но если так, то почему Радужный не сделал этого?..

– А может он просто не мог, он всетаки не божество, хоть и силен, – резонно заметил Храт. – Видимо, эта наша с вами задача.

– Ничего себе задачка… – передернуло Санти. – Ну почему любая дрянь обязательно должна валиться именно на нас? А?

– Судьба такая… – тяжело вздохнул Лек. – Что ж, как говорили древние…

– Делай, что должно. Свершится, чему суждено.

Императоры посмотрели друг на друга, затем на своих подруг и грустно улыбнулись. Им предстояло еще многое, дел невпроворот. Хорошо, что хоть чтото решилось и они снова вместе. Прямо сейчас нужно будет забрать со станции и острова в предыдущем мире тех, кто доверил им свою жизнь. А что будет потом? Об этом знал только Единый.

Пять императоров и семь эльдаров создали портал и шагнули в него. Времени на отдых у них не было.

Эпилог

Услышав гонг, возвещающий о прибытии императоров в Замок Призраков, Веркит оставил готовку и переместился в зал Встреч. Ну вот, опять когото с собой притащили! Ну что эти юнцы себе позволяют?! Ну зачем? Опять лишние люди будут знать об их сущности. Чем они думают?! Никак не головой.

Слава Единому, на сей раз с их величествами был только один лишний человек, одетый в потертый старый плащ. Странный человек, слишком спокойные глаза, нечеловечески спокойные. Он когото мучительно напоминал, когото из очень далекого и давно забытого прошлого. Неужели же?.. Да нет, не может быть. Откуда ему взяться в этом мире? Или он? Все демоны преисподней, да что же это такое?!. Мальчишки что, совсем с ума сошли?.. До них что, не доходит, КОГО они привели с собой?!.

– Тыыы… – в отчаянии простонал повар. – Тыыы… Здееесь…

– Здравствуй, Веркит, – обаятельно улыбнулся ему бессмертный отшельник Киран. – Рад тебя видеть. Это сколько же времени мы не виделись? Да пожалуй уже шестая тысяча лет пошла…

– Еще бы столько же тебя не видеть… – повар уселся прямо на пол, обхватив руками голову.

Похоже, все, над чем он так долго работал, рухнуло. И выхода нет.

1

Мерх – напоминающее небольшого ящера животное, шершавая шкура которого использовалась в Элиане для изготовления рукоятей мечей.

2

Сторк – запретный в империи сильный наркотик, вызывающий привыкание с первого употребления. Его курят или жуют стебли. За распространение, по элианским законам, положена смертная казнь вне зависимости от социального статуса. Наркоманов лечат очень просто – запирают в камеруодиночку и дают только воду. Выживет – его счастье. Не выживет – туда и дорога.

3

Тавн – животное, напоминающее земного кита небольшого размера, только с очень прочной шкурой. Охота на тавна трудна и опасна, далеко не каждый гарпунер способен пробить его шкуру.

4

Гмырх – на редкость тупое, медлительное, злонравное и упрямое животное, изредка используемое орками для перевозки грузов. Напоминает помесь слона, осла и носорога.

5

Третий приказ – условное название службы безопасности Элианской империи. Контролируется советом мастеровнаставников боевого братства.

6

Габт – уродливая вонючая рептилия, живущая на южном побережье приполярного острова Рапек, где расположен город Мрок.

7

Летэн – эльфийский походный хлеб. При соответствующем хранении сохраняет свежесть и вкусовые качества в течение нескольких лет.

8

Ларт – тонизирующий напиток, напоминающий чай. Делается из настоя листьев и лепестков лартовых кустов, растущих только в экваториальных областях материка Аладан.

9

Младший клык – сержант в егерских подразделениях орков.

10

Череп – полковник, командир полка в егерских подразделениях орков.

11

Коготь – рядовой в егерских подразделениях орков.

12

Cтихи Константина Кинчева

13

Эмпатия (от греч. empatheia – сопереживание) – способность человека к параллельному переживанию тех эмоций, которые возникают у другого человека в процессе общения с ним. Эмпатию трудно воспитать, но также трудно и разрушить. Она сближает людей в общении, доводя его до уровня доверительного, интимного.

14

Арват – магический артефакт, очень ценимый. Их изредка находили в сохранившихся зданиях древнего неизвестного народа, чьим наследием и был город РуркДхалад, найденный орками в горах. Арваты бывают трех типов – исцеления, перемещения и огневого боя. Использование возможно только при помощи сильного и опытного мага, иначе последствия непредсказуемы. При активизации и внедрении в человеческое тело арвата исцеления любые, даже смертельные раны заживают очень быстро.

15

Инары – высший класс нартагальских аристократов, равны по положению имперским герцогам.

16

Касорг – нечто среднее между имперскими бароном и графом.

17

Деор – губернатор.

18

Ине, ино – уважительное именование инаров и их жен.

19

[1]Касиани – старший сын касика Даркасадара, наследник престола.

20

[2]Той – праздник, пир (тюрк.)

21

[3]Дэкхеб – старейшина рода, нечто наподобие графа или князя.

22

[4]Утарг – жрец, хранитель обычаев. Даркасадар – единственная страна мира, не принявшая веры в Единого Создателя и оставшаяся языческой.

23

[5]Раат – требование отречения касику, нарушившему обычаи предков.

24

[6]Лиар – должностное лицо Палаты Смотрящих, наблюдающее за соблюдением обычаев. Палата Смотрящих – нечто наподобие светской инквизиции.

25

[7]Герайд – выборный глава собрания магов Нартагаля, отвечающий за соблюдение законов магами.

26

[8]В иерархии магов Ализиума существовало четыре уровня. Первый жезл получали окончившие начальный уровень и сдавшие все экзамены студиозусы. Второй вручался после того, как маг избирал себе специализацию, несколько лет обучался по ней, выдерживал испытание и получали звание магистра. Третий получали изучившие, как минимум, три специализации и доказавшие свою способность оперировать стихиальными силами на высоком уровне. Такие звались старшими магистрами. И, наконец, посох. Очень немногие старшие магистры получали его и только, если становились великими магами, что было почти невозможно – слишком много сил , времени и упорства это требовало.

27

[9]Лич – мертвый, а потому неуязвимый некромант. Маг, сделавший самого себя зомби особого рода.

28

[10]Слова из песни группы «Ария», «Колизей».

29

Келлаэ – капитан Лесной Стражи.

30

Арват – магический артефакт, очень ценимый. Их изредка находили в сохранившихся зданиях древнего неизвестного народа, чьим наследием является город РуркДхалад, обнаруженный орками в горах. По предположениям ученыхисториков, этот народ звался гномами, однако так ли это на самом деле – неизвестно. Арваты бывают трех типов – исцеления, перемещения и огневого боя. Использование возможно только при помощи сильного и опытного мага, иначе последствия непредсказуемы. При активизации и внедрении в человеческое тело арвата исцеления любые, даже смертельные раны заживают очень быстро.

31

Тацикл – летающий мотоцикл, довольно распространенное транспортное средство в Торлайде. Правда пользуются им в основном люди, любящие риск.

32

Дом Ансах – служба безопасности Ансалонской империи.

33

Райн – бог Смерти и Разрушения, основное божество Ороната. Как затем выяснилось, на самом деле он воплощение Хаоса.


на главную | моя полка | | Элианская империя. Тетралогия |     цвет текста   цвет фона   размер шрифта   сохранить книгу

Текст книги загружен, загружаются изображения
Всего проголосовало: 61
Средний рейтинг 4.6 из 5



Оцените эту книгу