РОБЕРТ СТАЙН

ЛЕТО КОШМАРОВ

УЖАСТИКИ 11

Автор: Роберт Стайн

Серия: Ужастики

Номер книги в серии: 11

ISBN: 5-353-00451-5, 0-590-46619-4

АННОТАЦИЯ

Кормят в лагере не ахти. Вожатые с какими-то заскоками. А начальник лагеря, дядя Эл, так и вовсе с большим прибабахом. Но это еще полбеды.

С этим Билли еще как-то справлялся. Но потом в лагере стали происходить странные вещи. Начали исчезать ребята. Ночью по лагерю бродят какие-то кровожадные чудовища. И родители почему-то не пишут…

Что происходит? Почему лагерь с милым названием «У каштанов» превратился в настоящий лагерь кошмаров?

Билли пытается разобраться. Пока не поздно. Или, быть может, поздно…

Лето кошмаров

1

Автобус еле-еле тащился по узкому серпантину, подпрыгивая на ухабах. Я смотрел в окно, как будто присыпанное пылью. А попросту говоря — давно не мытое. Вдалеке виднелись крутые холмы из какого-то красного камня. Они бросались в глаза на фоне ярко-желтого солнечного неба.

По обеим сторонам дороги, словно приземистые покореженные столбы, тянулись деревья с ослепительно белой корой. Мы забрались и самое сердце этой дикой пустынной местности. За последний час мы не проехали ни одной фермы, ни одного дома.

Сиденья в автобусе были из жесткого синего пластика. Когда автобус подскакивал на ухабах, мы все едва ли не подпрыгивали на сиденьях. Кое-кто даже шлепнулся пару раз. В общем, ехали мы весело. Все смеялись. А когда автобус подпрыгивал, мы начинали возмущенно орать. Водитель оставался невозмутимым. Только порой он шикал на нас, чтобы мы орали потише.

В автобусе, кроме водителя и меня, было ровно двадцать два человека. Восемнадцать мальчишек и только четыре девчонки. Все они, как и я, ехали в летние лагеря. Я сидел в самом заднем ряду, ближе к проходу, и поэтому мне было видно все, что происходит в салоне автобуса.

Я решил, что мальчишки едут, наверное, в тот же лагерь, что и я: «У каштанов». (Кстати, я так и не понял, почему «У каштанов». В наших краях не растут каштаны. Впрочем, мало ли какое название можно придумать. Хоть «Три взбесившихся кенгуру».) А девчонки, скорее всего, ехали отдыхать в летний лагерь для девочек, расположенный неподалеку от нашего.

Девчонки сидели все вместе, на двух первых рядах. Они о чем-то тихонечко переговаривались и время от времени оборачивались назад, чтобы взглянуть на мальчишек. Ну, знаете, как все девчонки… быстро так зыркнут глазами и сразу же отвернутся. Как будто мальчишки им вовсе не интересны.

Мальчишки вели себя вовсе не так скромно. Они громко переговаривались, ржали, как сумасшедшие, издавали всякие смешные звуки и выкрикивали разные идиотские шуточки, которые почему-то казались смешными. Дорога до лагеря была долгой, но — как я уже говорил — ехали мы весело.

Рядом со мной, у окна, сидел мальчик, которого звали Майк. Он был немного похож на бульдога: низенький и коренастый, с круглым лицом и пухлыми руками. Волосы у него были пострижены очень коротко и торчали на голове черным «ежиком». И он постоянно чесал макушку. Одет он был в мешковатые шорты и зеленую майку.

Мы сидели с ним рядом, но за всю дорогу Майк произнес разве что пару слов. Наверное, он был стеснительным парнем. Или немного нервничал. Он мне сказал, что никогда раньше не ездил в летний лагерь. Кстати, я тоже в первый раз ехал в лагерь.

И, честно сказать, мне тоже было немножечко не по себе. Мы еще даже не добрались до места, а я уже начал скучать по родичам. Не то чтобы очень сильно, но все же…

Мне уже двенадцать. Но я никогда раньше не уезжал из дома один. И так надолго: почти ii;i целое лето. И хотя мне безумно нравилось ехать в автобусе так далеко — тем более, как я уже говорил, что поездка была веселой и ребята были очень прикольные, — на душе все-таки было тревожно. Вероятно, и Майк тоже переживал нечто подобное.

Он прислонился лбом к стеклу и молча уставился на красные холмы вдалеке.

— Майк, с тобой все в порядке? — спросил я.

— Ага, Билли. Нормально, — быстро отозвался он, но при этом даже не обернулся ко мне.

Я задумался о папе с мамой. Сегодня утром, на автобусной станции, они были такими серьезными. Наверное, тоже слегка переживали из-за того, что я в первый раз еду в лагерь.

— Мы будем писать тебе каждый день, — сказал папа.

— Постарайся себя проявить с самой лучшей стороны, — добавила мама и крепко меня обняла. Гораздо крепче, чем обычно.

А я еще про себя удивился: странно как-то она прощается. «Постарайся себя проявить с самой лучшей стороны». Я же не на олимпиаду по физике еду. А на отдых. Почему она не сказала: «Счастливо тебе отдохнуть»?

В общем, как вы уже поняли, я такой человек, который всегда найдет, из-за чего беспокоиться. Мне самому это не нравится. Но тут уже ничего не поделаешь.

Кроме Майка, я познакомился еще с двумя мальчиками, которые сидели прямо перед нами. Одного звали Колин. У него были длинные волосы, почти до плеч. И он был в темных зеркальных очках. Он их вообще не снимал, и поэтому я так и не увидел, какие у него глаза. Колин изображал из себя этакого крутого парня. На лбу у него была красная бандана. И он постоянно ее поправлял.

Рядом с ним, у прохода, сидел такой здоровенный и шумный парень — Джей. Он не умолкал ни на секунду. Причем говорил только о спорте. И постоянно хвалился, какой он хороший спортсмен-рекордсмен. То и дело он демонстрировал нам свои мощные бицепсы. Ну и особенно он старался тогда, когда кто-то из девочек оборачивался. И ежу понятно, что он выпендривается перед девчонками.

Джей постоянно поддразнивал Колина и пытался затеять с ним силовую борьбу: хватал его за шею борцовским захватом или стаскивал с него бандану. Ну, просто прикалывался. Чтобы было не скучно ехать.

Джей был огненно-рыжим. Волосы у него торчали во все стороны, как будто он от рождения не причесывался. Глаза у него были светло-голубыми. Он ни секунды не мог усидеть на мое месте. Все время вертелся и ерзал. И улыбался. Это, конечно, здорово, когда человек улыбается. Но если он делает это постоянно, это уже раздражает. Всю дорогу Джей выдавал плоские шуточки, над которыми сам же и ржал, и приставал к девчонкам. Например, он орал дурным i голосом, обращаясь к симпатичной блондинке, которая сидела в первом ряду у окна:

— Эй, белобрысая. Тебя как зовут?

Сначала блондинка не обращала на него внимания. Но когда он выкрикнул свой вопрос it пятый раз, она все-таки обернулась. Ее зеленые глазищи сверкнули, как у взбешенной кошки.

— Дани, — отозвалась она и указала на свою соседку, рыжую и веснушчатую. — А это Дори, моя подружка.

— Вот прикол. Меня тоже Дани зовут, — пошутил Джей.

Мальчишки грохнули со смеху, но Дани даже не улыбнулась.

— Очень приятно с тобой познакомиться, Дани, — невозмутимо проговорила она и отвернулась.

Автобус подпрыгнул на очередной колдобине, и мы все опять едва не попадали на пол.

— Эй, Билли, смотри, — неожиданно проговорил Майк, показывая пальцем куда-то за окно.

Я говорю «неожиданно», потому что за последние полчаса Майк вообще не произнес ни слова. Я наклонился поближе к окну, пытаясь разобраться, куда надо смотреть.

— Мне показалось, я видел большую кошку. Пуму, наверное, — сказал Майк, пристально |вглядываясь в пустынный пейзаж за окном.

— Правда?

Я видел только белые деревья и красные скалы вдали.

Никакой большой кошки не было и в помине.

— Она зашла за те камни. — Майк показал, за какие именно, и повернулся ко мне. — Ты видел здесь хоть какой-нибудь город или хотя бы поселок?

Я покачал головой:

— Только пустыню.

— Но ведь наш лагерь должен быть рядом с городом? — Майк выглядел очень встревоженным. — Я думал, что он рядом с городом…

— Нет. По-моему, нет, — сказал я. — Папа мне говорил, что лагерь «У каштанов» расположен где-то в лесах за пустыней. В какой-то глуши.

Майк раздумывал над услышанным, наверное, минут пять. Наконец он нахмурился и спросил:

— А если я захочу позвонить домой?

— Наверняка в лагере есть телефоны, — беспечно проговорил я.

Я повернулся вперед и как раз успел заметить, что Джей кинул что-то такое зеленое в первые ряды, где сидели девчонки. Какой-то зеленый i парик. Он попал прямо в затылок Дани и запутался в ее длинных светлых волосах.

— Эй! — сердито воскликнула Дани, вытаскивая из волос липкий зеленый шарик. — Это что?! — Она обернулась к Джею и пробуравила его яростным взглядом.

Джей рассмеялся:

— Не знаю. Нашел у себя под сиденьем. Она там была прилеплена, эта штука.

Дани нахмурилась и швырнула зеленый шарик обратно. Но в Джея не попала. С громким плюхом зеленая штуковина приклеилась к заднему стеклу.

Все рассмеялись. Дани и ее подруга Дори повернулись к Джею и скорчили ему рожи.

Колин опять начал возиться со своей красной банданой. Джей сполз на сиденье и уперся коленями в спинку сиденья впереди.

Двое мальчишек, через пару рядов от нас, затянули песню. Это была очень известная песня. Но они пели ее по-своему: заменяли нормальные слова каким-то бредом, который казался смешным только им самим.

Кое-кто из ребят подхватил песню.

А потом автобус неожиданно затормозил и остановился посреди дороги. Было слышно, как шины противно заскрипели по гравию.

Мы все разом вскрикнули. Меня подбросило над сиденьем, и я больно ударился грудью о спинку переднего сиденья.

— Ой!

Мне действительно было больно.

И я не на шутку перепугался. Всегда страшно, когда машина — и тем более такая громадина — так резко тормозит. Сердце у меня билось так, словно сейчас выскочит из груди. Я сполз на сиденье, пытаясь отдышаться после сильного удара. Водитель автобуса поднялся со своего места и повернулся к нам.

По автобусу прошел испуганный вздох.

Мы увидели его лицо…

У него была громадная голова ярко-розового, совершенно ненатурального цвета. Его взлохмаченные синие волосы стояли дыбом. Длинные заостренные уши напоминали уши оборотней из дурацких фильмов ужасов. Выпученные красные глаза, как будто налитые кровью, чуть не вываливались из черных провалов глазниц. Вздернутый маленький нос больше всего был похож на поросячье рыло. Водитель-монстр злорадно ухмылялся, демонстрируя нам длинные острые зубы. Из его черных губ сочилась какая-то зеленая слизь.

Мы все замерли в ужасе, не зная, что делать.

А водитель обвел нас своими выпученными глазами, запрокинул голову и взревел по-звериному.

2

От его жуткого рева стекла в автобусе задребезжали.

Кое-то из ребят закричал.

Мыс Майком сползли совсем низко, прячась за спинками впереди стоящих сидений.

— Он превратился в чудовище, — прошептал Майк, в страхе зажмурившись.

А потом мы услышали смех в передних рядах.

Я слегка приподнялся, чтобы посмотреть, что происходит. Водитель взял себя рукой за полосы, резко потянул вверх и… содрал лицо. Напрочь.

— А-а-а-а!

Половина ребят в автобусе завопила от ужаса.

Половина вообще пребывала в ступоре.

Но очень быстро до нас дошло, что это было никакое не лицо, а маска — резиновая маска чудища.

Я с облегчением разглядел, что настоящее лицо у нашего водителя самое что ни на есть обыкновенное. Бледная кожа, темные волосы, редеющие на висках, крошечные голубые глазки. Он хохотал, как сумасшедший, донельзя довольный своей идиотской шуткой.

— Сколько раз езжу, и каждый раз все обязательно попадаются! — объявил он, подняв над головой свою безобразную маску.

Кое-кто из ребят тоже рассмеялся. Но большинство сидело тихо. Это была идиотская шутка, совсем не смешная. Он действительно напугал нас до полусмерти. Меня уж точно едва не хватил удар.

Водитель вдруг посерьезнел.

— Всем на выход! — гаркнул он во все горло. Потом потянул за какой-то рычаг, и дверьавтобуса с тихим скрипом отъехала в сторону.

— А где мы сейчас? — спросил кто-то из ребят.

Но водитель как будто его и не слышал. Он швырнул маску чудовища себе на сиденье и выскочил из автобуса, низко пригнувшись, чтобы не удариться головой о верхнюю перекладину двери.

Я перегнулся через Майка и посмотрел в окно, но ничего особенного там не увидел. Только желтый, выжженный солнцем песок. И кое-где — красные скалы. Похоже, мы остановились прямо посередине пустыни.

— Зачем нам здесь выходить? — шепотом спросил Майк. Я видел, что он не на шутку встревожен.

— Может быть, здесь наш лагерь, — пошутил я.

Но Майк не воспринял шутку.

Впрочем, мы все были немного растеряны. Хочешь не хочешь, а выходить пришлось. Мы с Майком вышли последними, потому что сидели на последнем ряду.

Я тут же зажмурился от яркого света солнца. Мы действительно остановились прямо посередине пустыни. Автобус припарковался у какой-то бетонной платформы размером с теннисный корт.

— Здесь, наверное, станция или что-нибудь в этом роде, — сказал я Майку. — Ну, знаешь… Типа пересадочной станции. Сейчас, вероятно, подъедет другой автобус. В общем, посмотрим.

Майк засунул руки в карманы шортов, низко наклонил голову и пнул ногой ком слежавшегося песка. Он так ничего и не сказал.

Я огляделся. На другой стороне платформы Джей возился с каким-то мальчишкой, которого я еще не знал, — пытался заставить его померяться с ним силой. Колин стоял, прислонившись спиной к автобусу. Он был спокоен, как слон. Девчонки сбились в тесный кружок и о чем-то тихонько переговаривались.

Я поискал глазами водителя. Он как раз открывал багажное отделение. Потом он стал вытаскивать оттуда наши сумки и рюкзаки и складывать их на бетонной платформе.

Некоторые ребята присели на край платформы и теперь наблюдали за тем, как водитель таскает наши вещи. На другой стороне платформы Джей нашел себе единомышленников. Он и еще двое-трое мальчишек развлекались, кидая камушки: кто дальше забросит.

Майк подошел к водителю и встал у него за спиной, так и не вынув руки из карманов.

— Скажите, пожалуйста, где мы сейчас находимся? И почему здесь остановились? — спросил он, нервно покусывая губы.

Водитель как будто его и не слышал. Он залез с головой в багажное отделение и вытащил из самого дальнего угла громадный черный чемодан. Майк повторил свой вопрос. Водитель опять сделал вид, что он глухой от рождения.

Майк вернулся ко мне, волоча ноги по земле.

Вид у него был встревоженный, если вообще не испуганный.

Я тоже был немного растерян, но ни капельки не волновался. Я хочу сказать… ведь ничего страшного не происходило. Водитель был абсолютно спокоен. Занимался своим делом — разгружал вещи. Значит, так надо. И чего лишний раз психовать?

— Почему он мне не ответил? Почему он здесь остановился и ничего нам не объяснил? — нахмурился Майк.

Мне было жалко его. Я сочувствую людям, которые переживают по всякому поводу. Но мне не хотелось его убеждать, что он зря так нервничает. Наоборот. Надо было, чтобы он замолчал. Потому что его нервозность потихонечку передавалась и мне.

А поскольку молчать он вроде бы не собирался, я отошел от него и направился к тому краю платформы, где стояли девчонки. Я заметил, что Джей и его новые приятели продолжают свое состязание по метанию камней. Вот кому все нипочем.

Когда я подошел, Дани мне улыбнулась. И зачем-то огляделась по сторонам. Я заметил, что она действительно симпатичная. Ее светлые волосы как будто искрились в ярком солнечном свете.

— Ты не из Центр-Сити? — спросила меня Дори, рыженькая подружка Дани. Она смешно сморщила нос, щурясь на солнце.

— Нет, — сказал я. — Я из Мидлэнда. Это к северу от Центр-Сити. Рядом с заливом Отрич…

— Вообще-то я знаю, где Мидлэнд, — оборвала меня Дори.

Девочки рассмеялись.

Я почувствовал, что краснею.

— А как тебя зовут? — спросила Дани, глядя па меня в упор своими зелеными, как у кошки, глазищами.

— Билли.

— У меня канарейку зовут Билли! — рассмеялась она.

Остальные девчонки тоже захихикали.

— А вы куда едете? — спросил я, стараясь быстрей сменить тему. Я вообще-то нормально общаюсь с девчонками. Но иногда мной овладевает странная стеснительность. — Я хочу сказать, в какой лагерь?

— «У каштанов». Их два лагеря «У каштанов». Один для мальчишек, другой для девочек, — отозвалась Дори. — А автобус один на два лагеря.

— А что, ваш лагерь рядом с нашим? — спросил я. Я в первый раз слышал, что есть лагерь для девочек с таким же названием, «У каштанов».

Дори пожала плечами.

— Мы не знаем, — сказала Дани. — Мы в первый раз туда едем.

— Все вчетвером — в первый раз, — подтвердила Дори.

— Я тоже в первый, — сказал я. — Интересно, а чего мы тут остановились?

Девчонки только пожали плечами.

Я оглянулся и увидел, что Майк подошел и встал у меня за спиной. Он явно хотел со мной поговорить, но подойти совсем близко почему-то не решался. Наверное, стеснялся девчонок. Я заметил, что вид у него неважный. Какой-то испуганный… Я подошел к нему.

— Смотри. Водитель выгрузил все наши вещи. — Он указал пальцем в сторону автобуса.

Я повернулся туда как раз в тот момент, когда водитель закрывал дверцу багажного отделения. Дверца захлопнулась с громким стуком.

— Что происходит? — Голос у Майка звенел от страха. Казалось, он сейчас сорвется на истерический крик. — Нас кто-то должен отсюда забрать? Почему он выгрузил наши вещи?

— Сейчас узнаем, — ободряюще проговорил я и решительно направился к водителю, который стоял теперь перед открытой дверью автобуса и вытирал пот со лба рукавом своей светло-коричневой форменной рубашки.

Когда он увидел меня, то вдруг засуетился и быстро запрыгнул в автобус. Он уселся на водительское сиденье и водрузил на нос огромные солнцезащитные очки. Я поставил ногу на нижнюю ступеньку.

— За нами приедут? — спросил я.

К моему удивлению, водитель дернул рычаг, п двери резко закрылись прямо у меня перед носом. Я едва успел убрать ногу, иначе бы ее точно расплющило.

Водитель включил зажигание. Взревел мотор, из выхлопной трубы повалил дым.

— Эй! — Я сердито долбанул кулаком в стекло двери.

Автобус резко сорвался с места — так резко, что его колеса даже забуксовали по гравию. Мне пришлось отскочить в сторону, чтобы не угодить под колеса.

— Эй! — завопил я. — Вовсе не обязательно так газовать! Можно и на человека наехать!

Я стоял на дороге и глядел вслед удаляющемуся автобусу. Я был вне себя от ярости. Что еще за шуточки?! Но тут до меня дошло, что водитель действительно умотал, бросив нас посреди пустыни. И весь мой запал быстро сошел на нет. Я растерянно обернулся к Майку. Он стоял рядом с девчонками. И вид у всех пятерых был очень даже встревоженный.

— Он… он уехал, — выдавил Майк, глядя на меня испуганными глазами. — Бросил нас посреди пустыни…

Мы молча смотрели вслед удаляющемуся автобусу — до тех пор, пока он не скрылся за горизонтом. За все это время никто из нас не произнес ни слова.

А потом мы услышали крики каких-то зверей. Жуткие крики. Зловещие. Где-то поблизости. То есть совсем-совсем рядом.

3

— Ч-что это? — Майк начал уже заикаться от страха.

Мы все обернулись в направлении этих пронзительных криков.

Они вроде бы доносились откуда-то с той стороны платформы. Я сначала подумал, что это Джей со своей новой компанией решил над нами поприкалываться: поорать по-звериному, чтобы нас попугать. С них бы сталось.

Но я увидел, что они сами были напуганы не меньше нас. Джей, Колин, все остальные мальчишки… они буквально оцепенели от страха.

Так что это были не они.

Но тогда кто же?

Крики стали громче. И явно ближе.

Пронзительные вопли, в которых как будто слышалось предостережение: «Берегитесь!»

Я пристально вглядывался в пространстве с той стороны платформы. Сначала я вообще ничего не мог разглядеть, но потом я их увидел… Какие-то непонятные были звери. Не чтобы очень большие, но все же размером ее среднюю собаку. Они стремительно приближались к нам: бежали, низко припадая к земле и издавая на бегу возбужденные вопли. Я ощутил на спине холодок. Это были крики голодных хищников, почуявших добычу.

— Это кто? — Майк шагнул поближе ко мне.

— Может, степные волки? — Голос у Дори дрожал.

— Нет, только не волки, — прошептала одна из тех двух девочек, имен которых я не знал.

Мы забрались на платформу и сбились тесный кружок под прикрытием наших сумок и рюкзаков, небрежно сваленных в одну кучу.

Звери приближались. Их пронзительные вопли становились все громче и громче. Я насчитал несколько десятков зверюг. Они действительно были очень похожи на волков. Они неслись к нам с такой бешеной скоростью, как будто их гнал сильный ветер.

— Помогите! Кто-нибудь! Помогите! — вдруг заорал Майк.

Джей судорожно сжал в ладони два красных зимушка — из тех, которые он швырял, соревнуясь. с ребятами. Мне показалось, что он тоже боится. Но я ошибся. Он был единственным, кто не растерялся.

— Собирайте камни! — крикнул он. — Может, мы их отпугнем!

Звери остановились в нескольких метрах от бетонной платформы. Они злобно рычали, угрожающе приподнимаясь на задние лапы.

Теперь я сумел разглядеть их как следует. Странные это были звери. Вроде бы волки, но было в них что-то кошачье. Я так и не понял что. Теперь, когда они приподнялись на задние лапы, они были почти метр ростом.

Такие тощие зверюги с рыжеватой пятнистой шерстью и длинными загнутыми когтями на лапах. Головы у них были маленькими, под: стать костлявым поджарым телам. Они утробно рычали и смотрели на нас голодным взглядом. Казалось, их красные глазки горят злобным огнем. Рыча, они обнажали зубы: длинные и острые, как будто специально заточенные. Когда они клацали зубами, звуки получались очень даже неприятные.

— Помогите! — завизжал Майк, падая на колени.

Его трясло мелкой дрожью. Я никогда в жизни не видел, чтобы человек был так напуган.

Кое-кто из ребят расплакался.

Но большинство просто застыло на месте в немом ужасе глядя на странных зверюг, которые явно готовились к нападению.

Меня как будто парализовало от ужаса.

В прямом смысле слова.

Я даже кричать не мог, не говоря уж о то чтобы пошевелиться и сделать хоть что-нибудь.

Во рту у меня пересохло. Сердце билось так сильно, что казалось, сейчас разорвется.

Звери вдруг замолчали. Как по команде. Они больше не выли и не рычали. Они просто смотрели на нас своими горящими голодными глазами и угрожающе щелкали зубами. У многих изо рта потекла то ли пена, то ли слюна.

— Они… они сейчас бросятся! — выкрикнул кто-то из мальчишек.

— По-моему, они голодные, — прошептала одна из девчонок у меня за спиной.

Но пока что звери не нападали. Они продолжали смотреть на нас и громко щелкать зубами. Никогда в жизни не слышал такого противного звука: как будто несколько дюжин стальных капканов разом захлопывались и открывались.

А потом одна из зверюг резко подалась вперед и запрыгнула на платформу.

— Нет! — выкрикнули ребята в один голос.

Но кричали не все. Половина из нас вообще пребывала в прострации.

Мы еще теснее прижались друг к другу, пытаясь держаться за кучей из сумок и рюкзаков.

Еще один зверь заскочил на платформу.

Потом — еще трое.

Я невольно попятился.

Джем размахнулся и швырнул камень в ближайшего зверя, исходящего то ли голодной слюной, то ли пеной. Но он промахнулся. Камень гулко ударился о бетон и отскочил.

И что самое страшное: звери ни капельки не испугались. Они зарычали и выгнули спины, готовясь к атаке.

А потом стали медленно надвигаться на нас.

Теперь они уже не рычали. Они издавали лишь звуки, похожие на пронзительный, режущий уши визг.

Джей бросил еще один камень.

Ни этот раз камень попал в цель — ударился в бок одного из зверей. Тот удивленно взвизгнул, но тем не менее не остановился. Щелкнув пастью, зверь шел прямо на Джея.

— Пошли прочь! — пронзительно заверещала Дори. Голос у нее срывался на каждом слове. — Пошли прочь! Уходите!

Она кричала как резаная. Но все без толку. Звери медленно приближались.

— Бежим! — заорал я. — Бежим!

— Они все равно нас догонят, — отозвался кто-то из ребят.

Звери были уже совсем близко.

Они так громко щелкали зубами, что я уже ничего не слышал, кроме этого жуткого звука Впечатление было такое, что нас окружает стена оглушительного лязга и скрежета.

Звери разом присели, готовясь к прыжку.

— Бежим! — опять крикнул я. — Быстрее!

Но я сам не мог сделать ни шагу. Ноги стали как будто ватные. Они совершенно меня не слушались.

Вместо того чтобы сорваться с места, я просто попятился назад. Я был так напуган, что заметил, как платформа закончилась. Я пошатнулся и упал на песок. Спиной.

Я больно ударился головой о слежавшийся песок. Из глаз посыпались искры. В буквальном смысле слова. Я видел, как они кружатся у меня перед глазами.

Я понял, что мне уже не подняться.

Мне уже не спастись.

4

Пронзительные вопли зверюг, бросившихся в атаку, были похожи на вой сирены.

Я слышал, как они скребут когтями по бетонной платформе.

Слышал испуганные вопли ребят.

Я попытался подняться и тут вдруг услышал оглушительный грохот.

Сначала мне показалось, что это был взрыв.

Я подумал, что взорвалась платформа.

Но потом до меня дошло, что это был звук выстрела.

Кто-то стрелял по зверям из ружья.

Звери разом развернулись и бросились наутек. Теперь они бежали молча. Поджав хвосты. На полусогнутых лапах, так что длинная шерсть у них на животе тащилась по земле.

— Глядите, как улепетывают! Любо-дорого посмотреть! — раздался у меня за спиной раскатистый мужской голос. Я оглянулся и увидел высокого плечистого человека. Держа у плеча винтовку, он наблюдал за тем, как звери бегут что есть мочи прочь.

И смеялся, как сумасшедший.

Я поднялся на ноги и отряхнулся. Я был весь в песке. Только теперь я увидел длинный зеленый автобус.

Наверное, этот мужчина на нем и приехал.

Странно только, что никто из нас не заметил этого.

Ребята тоже смеялись. Они радостно подпрыгивали на месте и размахивали руками — радовались неожиданному спасению.

Я тоже был рад, что спасся.

Но я еще не пришел в себя до такой степени, чтобы скакать и смеяться вместе со всеми.

— Улепетывают, как тушканчики! — заключил мужчина и убрал винтовку с плеча.

Оглушенный падением — все-таки я неслабо треснулся головой, — я даже не сразу сообразил, что на автобусе написано: «Летний лагерь „У Каштанов“. Выходит, что я был прав. Никто нас здесь не бросал. За нами приехали. А автобуса мы не слышали из-за пронзительных воплей зверюг. Да и сами мы тоже орали что надо.

— Ты как, Майк? Нормально? — Я подошел к своему новому другу.

— Да, наверное, — неуверенно отозвался он. Несмотря на то что опасность уже миновала, вид у него был испуганный. — Пожалуй, теперь нормально.

Кто-то похлопал меня по плечу. Это была Дани. Она улыбалась.

— Теперь все в порядке! — радостно выкрикнула она. — С нами со всеми!

Ребята слезли с платформы и собрались круг мужчины с винтовкой.

Как я уже говорил, он был очень высоким. Такой громадный плечистый дядя. С красным лицом, обожженным солнцем. Почти лысый, если не считать клочков курчавых желтоватых полос на затылке и над ушами. Черные проницательные глаза и белые-белые кустистые брови то ли светлые от природы, то ли выгоревшие па солнце. Большой крючковатый нос, очень похожий на клюв. И пышные усы, такие светлые, как и брови.

— Привет, ребята. Я директор вашего лагеря. Такой большой добрый дядька. Меня и зовут дядя Эл, безо всяких там церемоний. Надеюсь, вы оценили, как мы тепло вас встречаем? — прогрохотал он своим зычным басом.

В ответ раздался приглушенный ропот.

Я тоже подумал, что все это как-то не тянет на теплую встречу. Хотя, может, он просто хотел пошутить, чтобы снять напряжение.

Дядя Эл приставил винтовку к автобусу и сделал пару шагов вперед, так чтобы ему были видны все ребята. Он оглядел каждого, пристально изучая наши недоумевающие лица. Он был в белых шортах и зеленой футболке с эмблемой лагеря „У каштанов“, которая туго обтягивала его громадный живот. Из автобуса вышли двое ребят лет двадцати, тоже в зеленых футболках с эмблемой лагеря. Лица у них были очень серьезные.

Я так понял, что это были воспитатели.

— Ладненько, загружаемся. — Дядя Эл деловито хлопнул в ладоши. Воспитатели молча взобрались на платформу и принялись перетаскивать наши сумки в багажное отделение.

Дядя Эл наблюдал за ними.

Больше он не произнес ни слова.

Не извинился за то, что они опоздали.

Не объяснил, что это были за звери и почему они хотели на нас напасть. Он даже не поинтересовался, все ли с нами в порядке.

Когда вожатые загрузили последнюю сумку в багажник, дядя Эл повернулся к нам.

— Я смотрю, в этом году группа подобралась очень даже приличная, — объявил он. Впечатление было такое, что он вообще не умел говорить нормально. Он все время кричал, как будто вокруг были глухие. Возможно, у него просто бы такой голос. — Девочек мы высадим первыми, сразу за речкой. А потом уже и ребят обустроим.

— А что это были за жуткие звери? — спросила Дори.

Но дядя Эл, кажется, и не расслышал вопроса.

Он сделал нам знак садиться в автобус. Я огляделся, ища глазами Майка. Он стоял поодаль от всех остальных ребят. Весь бледный. Глаза испуганные. Похоже, он так и не отошел после всего, что было.

Я подошел к нему.

— Мне… мне было так страшно, — признался он шепотом.

— Но теперь все нормально. — Я ободряюще хлопнул его по плечу. — Теперь можно расслабиться и опять веселиться.

— Я есть хочу, — жалобно протянул Майк. — Я весь день ничего не ел.

Один из воспитателей его услышал и повернулся к нам.

— Ничего. В лагере тебя так накормят, что ты долго есть не захочешь, — пообещал он i улыбкой.

Мы залезли в автобус. Я опять сел рядом с Майком. Мне было жалко его, беднягу. Я даже услышал, как у него урчит в животе. Я вдруг понял, что гоже ужасно хочу есть. Просто умираю от голода. И мне не терпелось скорее добраться до лагеря. Интересно же, как там будет. Я очень надеялся, что ехать осталось недолго.

— А далеко до лагеря? — спросил я дядю Эла, который уселся на водительское сиденье.

Но в автобусе было шумно, и он меня не расслышал.

— Эй, Майк. Мы поехали. — Я радостно пихнул его в бок, когда автобус сдвинулся с места.

Майк выдавил жалкое подобие улыбки.

— Ага, едем. Хочется поскорее отсюда убраться.

К моему крайнему удивлению, мы приехали очень быстро. Минут через пять, не больше.

Все начали возмущаться. Неужели водитель первого автобуса не мог сам довезти нас до места?! Бред какой-то…

Впереди показался указатель — большой деревянный щит с надписью: „„У каштанов“. Летний лагерь для школьников“. Дядя Эл свернул с главной дороги на узкий проселок, который шел через рощицу каких-то низеньки: чахлых деревьев.

Потом мы переехали через маленькую речушку с мутной буроватой водой. Чуть дальше виднелись какие-то маленькие деревянные домики. Дядя Эл подъехал к ним и останов автобус.

— Лагерь для девочек, — объявил он и от крыл дверь.

Девочки вышли. Дани помахала мне рукой на прощание.

А еще минут через пять мы приехали в лагерь для мальчиков. Он ничем не отличался от девчоночьего: такие же маленькие деревянные домики, выкрашенные в белый цвет. Только на вершине холма стояло большое одноэтажно здание, сложенное из белых камней. Главный корпус, наверное. Или столовая.

У подножия холма я заметил большую поляну с громадным каменным кострищем. Трое воспитателей — все одетые в белые шорты и зеленые футболки с эмблемой лагеря — уже сооружали костер.

— Ух ты, сегодня мы будем ужинать на улице. — Я опять пихнул Майка в бок. Настроение у меня резко улучшилось. Я обожаю еду приготовленную на углях.

Майк тоже заулыбался. На этот раз — уже не так вымученно. При одной только мысли об ужине он заметно воодушевился.

Автобус резко затормозил у последнего из белых домиков. Дядя Эл заглушил двигатель, встал со своего места и повернулся к нам.

— Добро пожаловать в наш замечательный лагерь! — прогрохотал он. — Выходим сейчас из автобуса и строимся в шеренгу. Вам объявят, кто где поселится. Вы распакуете вещи, устроитесь и поужинаете. А вечером я вас жду у лагерного костра.

Все опять зашумели, направляясь к выходу. Я заметил, как Джей с большим воодушевлением треснул какого-то парня по спине. Да, настроение у нас поднялось. Страшное приключение в пустыне не то чтобы забылось, но теперь оно уже не казалось таким ужасным.

Я вышел на улицу и глубоко вдохнул воздух. Уже вечерело, и стало гораздо прохладней. В чистом воздухе ощущалась настоящая свежесть. Зелени здесь было немного, но на холме, за каменным корпусом, виднелась целая роща низеньких вечнозеленых деревьев.

Я встал на свое место в шеренгу.

Где-то поблизости — прямо за рощей — тихонько журчала река. Но отсюда ее видно не было.

Меня, Майка, Колина и Джея определили в один коттедж. Коттедж номер четыре. Я еще подумал, что можно было придумать название и поинтересней. Мне рассказывали, что в других лагерях коттеджам дают всякие прикольные имена. Но здесь они просто нумеровались. Итак, мы попали в коттедж номер четыре.

Ни самом деле это был не коттедж, а крошечный домик с низким потолком. Все помещение занимала одна комната с окнами на двух стенах, рассчитанная на шесть человек. Хотя, на мой взгляд, здесь и вчетвером было тесно. Обстановка была самая что ни есть спартанская: три двухэтажные кровати — по одной у каждой стены. Всю четвертую стену занимал громадный высокий шкаф со множеством полок и ящичков.

Ванны не было. Туалета тоже.

Наверное, все удобства располагались в отдельном здании.

Оказалось, что одна койка уже занята. Нижняя на ближайшей к окну кровати. Она была аккуратно застелена зеленым одеялом. На одеяле лежали какие-то яркие спортивные журналы и плейер с наушниками.

— Здесь, наверное, наш воспитатель живет, — заметил Джей, глядя на плейер.

— Надеюсь, нас не заставят напялить эти кошмарные футболки болотного цвета, — ухмыльнулся Колин. Он так и не снял свои темные зеркальные очки. Хотя был уже вечер и в комнате было темно, как ночью.

Джей сказал, что хочет спать наверху. Колин взял себе нижнюю койку на той же кровати.

— А можно, я лягу внизу? — робко спросил у меня Майк. — Я во сне очень ворочаюсь, боюсь свалиться.

— О'кей. Без проблем. — В любом случае я хотел спать наверху. Так гораздо прикольнее

— Надеюсь, что вы не храпите, ребята, — пошутил Колин.

— Сегодня мы все равно спать не будем, — объявил Джей. — Мы всю ночь будем веселиться! — Он в шутку пихнул Майка в спину, но не рассчитал силы, и Майк едва не врезался головой в шкаф.

— Эй, — возмутился он. — Больно все-таки.

— Прошу прощения. Я иногда забываю, какой я сильный. — Джей заговорщически подмигнул Колину.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел тощий и долговязый парень. Рыжий, как морковка, и весь в веснушках. Он с натугой тащил за собой большой серый пластиковый пакет. Он был все в тех же белых шортах и зеленой футболке с эмблемой лагеря.

— Привет, ребята. — Он с облегчением крякнул и швырнул мешок на пол. Потом обвел нас внимательным взглядом и ткнул пальцем и мешок. — Вот ваши постели. Давайте, раскладывайте. И берите пример с меня. Видите, как аккуратно. — Он указал на постель у окна, на которой валялись журналы и плейер.

— Вы наш воспитатель? — спросил я.

Он кивнул:

— Воспитатель, ага. С чем себя и поздравляю.

Он развернулся и направился к выходу.

— A как вас зовут? — крикнул Джей ему вслед.

— Ларри, — отозвался он, открывая дверь. — Минут через пять вам принесут ваши вещи. А вы пока можете малость подраться за ящики в шкафу. Тут вроде бы места много, но половина ящиков не открывается. Застряли, блин.

Он шагнул за порог, но остановился в дверях и повернулся к нам:

— Мои вещи не трогать.

Дверь за Ларри захлопнулась.

Я увидел в окно, как он направляется куда-то вглубь лагеря быстрым размеренным шагом. Его голова смешно покачивалась при ходьбе.

— Классный малый, — язвительно пробормотал Колин.

— А главное, добрый, — добавил Джей, тряхнув головой. — Мог бы и в рыло дать.

Мы принялись разбирать белье: простыни, наволочки и одеяла. Джей с Колином устроили дружескую потасовку за одеяло, которое, с их точки зрения, было помягче, чем все остальные.

Я разложил свою простыню на кровати и принялся запихивать уголки и края под матрас.

Я стоял на середине лестницы и уже собрался залезть повыше, чтобы заправить другую сторону, как вдруг Майк — который стоял прямо подо мной и стелил свою постель — заорал благим матом.

5

Я едва не свалился с лестницы.

Я даже сам заорал с испугу.

Я спрыгнул вниз и бросился к Майку. Больше всего мне хотелось врезать ему как следует, чтобы он впредь так не шутил. Так ведь можно заикой стать.

Но когда я увидел лицо Майка, то понял, что он не просто так заорал. Он пятился от кровати, глядя прямо перед собой совершенно безумным взглядом. Я даже слегка за него испугался:. он весь побледнел от ужаса.

— Майк… что с тобой? — спросил я. — Что-то не так?

— З- змеи, — пролепетал он, продолжая пятиться.

— Где? — Я проследил за его взглядом. Но в комнате было темно, и я ничего не увидел.

Колин расхохотался:

— Ну у Ларри и шуточки "с бородой". — Он буквально давился от смеха. — Придумал бы что-нибудь поновее.

— Он положил тебе на кровать резиновых змей, — сказал Джей. — Известная хохма.

— Они не резиновые! Они настоящие! — выкрикнул Майк со слезами в голосе.

Джей рассмеялся.

— Да ладно тебе, настоящие. Попался, как дурачок. — Он шагнул было к кровати Майка, но вдруг резко остановился. — Эй… погоди…

Я подошел ближе и тоже увидел змей. Они злобно шипели, приподнявшись на хвостах. Вид у них был устрашающий. Они явно готовились к нападению.

— Они настоящие, — растерянно пробормотал Джей, повернувшись к Колину. — Действительно настоящие. Две змеи. Две!

— Может, они неядовитые, — сказал Колин, нерешительно подходя ближе.

Змеи продолжали шипеть. Теперь я разглядеть их как следует: тонкие, как шнурки, но зато очень длинные. И головы шире тел Они угрожающе раскачивались на хвостах, стремительно выбрасывая из пастей черные раздвоенные языки.

— Я боюсь змей. — Голос у Майка дрожал.

— А может быть, змеи тоже тебя боятся, — пошутил Джей, хлопнув Майка по плечу.

Майк поморщился. У него явно не было настроения выслушивать плоские шуточки Джея

— Надо Ларри позвать. Или еще кого-нибудь, — сказал он.

— Ну уж нет, — решительно заявил Джей. Ты что, сам не справишься с двумя змеями?! Смотри, какие они худые

Он подтолкнул Майка к кровати. Он просто хотел пошутить — попугать Майка немножко Он не хотел ничего плохого.

Но Майк споткнулся… и упал на кровать.

Змеи атаковали разом. Как по команде.

Я увидел, как одна из них впилась зубами Майку в руку.

Майк поднялся на ноги. Поначалу он даже не понял, что произошло. Или просто протормозил. А потом заорал, как резаный.

На тыльной стороне его ладони появились две крошечных капельки крови. Он долго и тупо разглядывал свою руку, как будто не веря, что это его рука. А потом подхватил ее здоровой рукой и завыл дурным голосом:

— Она меня укусила!

— О нет, — простонал я.

— Она прокусила кожу? — встревоженно спросил Колин. — Есть кровь?

Джей положил руку на плечо Майку.

— Слушай… прости меня, дурака. Я не нарочно. Я совсем не хотел…

Майк взвыл от боли.

— Болит… ужасно болит, — прошептал он.

Мне не понравилось, как он дышит. Так тяжело, с присвистом. Как будто что-то рвалось у него из груди.

Змеи с вернулись кольцами на кровати и вновь принялись шипеть.

— Тебе- надо скорее к врачу, — сказал Джей, так и держа руку на плече у Майка. — Вместе пойдем. Я тебя провожу.

— Н-нет, — выдавил Майк. Он был белый как мел. Как привидение из фильма ужасов. Он крепко сжимал больную руку здоровой рукой. Так крепко, что рука аж посинела. — Я сам.

Он резко сорвался с места и выбежал из коттеджа.

Дверь за ним с грохотом захлопнулась. Джей повернулся к нам.

— Ребята, вы же видели… Я вовсе не собирался его толкать, — растерянно проговорил он. Я заметил, что он действительно расстроен. — Я просто хотел пошутить. Немножко его попугать, и все. Я совсем не хотел, чтобы он упал и… — Он замолчал, так и не договорив.

— А с ними что будем делать? — Я указал глазами на змей на кровати у Майка.

— Пойду позову Ларри. — Колин решительно направился к двери.

— Погоди, — сказал я. — Смотрите. Они сидят на простыне, так?

Джей и Колин повернулись к кровати. Змеи вновь зашипели и приподнялись на хвостах, готовясь опять укусить.

— Ну, сидят… Ну и что? — Джей задумчиво почесал макушку.

— Можно быстренько завернуть их в простыню и вынести на улицу, — пояснил я.

Джей с уважением поглядел на меня:

— Мудрая мысль. Даже странно, как это я это сам не допетрил? Давайте, ребята. Все дружно.

— А если они укусят кого-нибудь? — спросил Колин.

Я с опаской покосился на змей. У меня вдруг возникло неприятное чувство, что они за мной наблюдают.

— Простыню они не прокусят, — неуверенно проговорил я.

— Но попробуют прокусить. — Колин попятился, всем своим видом давая понять, что не хочет участвовать в нашем рискованном предприятии.

— Если действовать быстро, они не успеют сообразить, что происходит. — Я шагнул к кровати.

Змеи угрожающе зашипели.

— Откуда все-таки здесь змеи? — спросил Конин.

— Может быть, здесь вообще полно змей. Может, весь лагерь ими кишит. — Джей опять улыбался. Ему было все нипочем. — Кстати, ты посмотри у себя в кровати, Колин. Может, там тоже змеюки сидят. — Он рассмеялся.

— Ребята, кончайте хохмить, — нахмурился я. — Дело серьезное. Ну что мы решаем? Будем мы их выкидывать или нет?

— Ну, ясное дело, — отозвался Джей. Он вдруг посерьезнел. — Я виноват перед Майком. Помочь я ему не могу, так хотя бы змей выкину.

Колин промолчал.

— Да и чего с простыней возиться? — продолжал Джей. — Взять этих гадов за хвост — И в окно. Он повернулся ко мне. — Давай я возьму одну, ты вторую…

— Давай сначала попробуем с простыней, — охладил я его пыл.

Мы с Джеем осторожно приблизились к кровати с двух сторон. Теперь мы молчали. Змеи тоже перестали шипеть. У меня снова возникло такое чувство, что они очень внимательно наблюдают за нами.

— Ты бери с той стороны. — Я указал на конец простыни, завернутый вверх. — А я с этой. На счет "три" поднимаем.

Джей нерешительно почесал макушку.

— А если я промахнусь? Или ты промахнешься?

— Тогда у нас будут проблемы, я думаю, — угрюмо проговорил я. Не сводя глаз со змей, я протянул руки к своему концу простыни. — Готов? — спросил я у Джея. — Давай на счет "три"!

Я сделал глубокий вдох. У меня вдруг пересохло в горле. Я едва сумел выдавить из себя:

— Раз, два, три.

На счет "три" мы с Джеем схватились за свои концы простыни.

— Тащи вверх! — истошно заорал я и сам не узнал свой голос.

Мы рванули концы простыни вверх и соединили их, так что у нас получился большой такой узелок со змеями внутри.

Змеи отчаянно извивались. Я слышал, они щелкают пастью. Они так "брыкались", что низ свернутой простыни ходил ходуном.

— Кажется, им не нравится, — заметил Джей.

Мы бегом бросились к двери, держа простыню между нами на вытянутых руках, чтобы быть как можно дальше от взбешенных змей. Хотя и говорил, что простыню они не прокусят, черт их знает — что им взбредет в голову.

Я открыл дверь плечом, и мы с Джеем выскочили на улицу.

— И чего теперь? — спросил он.

— Идем подальше. — Я заметил, что одна змей уже высунула голову из простыни. — Быстрее!'

Мы побежали туда, где кончались коттеджи. Там росли какие-то кусты, а за кустами — деревья. Туда-то мы и направились. Уже войдя в рощу, мы с Джеем как следует раскачали простыню и зашвырнули ее подальше в заросли.

Упав на землю, она развернулась. Змеи тут же выползли из простыни и метнулись куда-то под сень деревьев.

Мы с Джеем с облегчением выдохнули воздух. Только теперь я понял, что запыхался. Наверное, никогда в жизни я не бегал с такой сумасшедшей скоростью. Я согнулся пополам, пытаясь отдышаться.

Потом я огляделся, но змей уже не было видно.

Они уползли поддеревья.

Наконец я сумел разогнуться.

— Надо, наверное, простыню забрать.

— Вряд ли Майку теперь захочется на ней спать, — сказал Джей. Но он все-таки наклонился и поднял простыню с земли. Скатав ее в плотный шар, он швырнул ее мне. — Она, наверное, вся пропиталась змеиным ядом.

Джей с отвращением скривился.

Когда мы вернулись в коттедж, Колин уже застелил свою постель и теперь разбирал суку. Как самый длинный, он выбрал себе верхнюю полку шкафа.

— Как успехи? — спросил он как бы между прочим, даже не оторвавшись от своего занятия.

Ужасно, — с совершенно серьезной роже отозвался Джей. — Нас укусили. Обоих. По два раза.

— Ты лучше не ври, — рассмеялся Колин. У тебя не получается.

Джей тоже расхохотался.

Колин повернулся ко мне:

— А ты настоящий герой. Молодец.

— И тебе тоже спасибо за помощь, — язвительно ввернул Джей.

Колин собрался было ответить, но тут дверь распахнулась, и в комнату заглянул Ларри.

— Как вы тут? — спросил он. — Я смотрю, еще возитесь?

— У нас тут проблема, — сказал ему Джей.

— А где ваш приятель? Такой стриженый? — Ларри вошел в комнату. Ему пришлось немного пригнуться, чтобы не задеть головой о дверной косяк.

— Майка змея укусила, — объяснил я.

— У него на кровати было две змеи, — добавил Джей.

Ларри, как говорится, и бровью не повел, даже как будто и не удивился.

— А сам-то он куда делся? — спросил он совершенно невозмутимо, попутно прихлопывая комара у себя на руке.

— К врачу пошел, — сказал я. — У него кровь была на руке.

У Ларри отвисла челюсть:

— Куда он пошел?!

— К врачу, — повторил я.

Ларри расхохотался, запрокинув голову.

— К врачу? — выдавил он сквозь смех. К какому врачу?!

6

Дверь открылась, и в комнату вошел Майк. Бледный как смерть. Он по-прежнему поддерживал больную руку здоровой рукой, а глаза у него были испуганные.

— Мне сказали, что здесь нет врача, — тихо проговорил он.

Потом он увидел Ларри.

Ларри уже отсмеялся и теперь сидел у себя на постели. Майк подошел к нему.

— Ларри… моя рука. — Он вытянул руку вперед, чтобы Ларри было лучше видно. Рука была вся в крови.

Ларри сполз с кровати на пол.

— У меня где-то были бинты. — Он вытащил из-под кровати небольшой черный чемоданчик, открыл его и принялся перебирать содержимое.

Майк стоял рядом с ним, держа больную руку перед лицом. Кровь уже не сочилась, а просто лилась. Несколько капелек крови упали на пол.

— Мне сказали, что в лагере нет врача, — повторил Майк, словно в какой-то прострации,

Ларри покачал головой.

— Здесь у нас так: если с тобой что-то случится, ты должен сам о себе позаботиться, — сказал он очень серьезно.

— По-моему, рука опухает, — всхлипнул Майк.

Ларри вытащил из чемодана скатанный в трубочку бинт.

— Душевая на улице, сразу за корпусами. Как выходишь, налево и до конца. — Он закрыл чемодан и задвинул его обратно пол кровать. — Вымой руку холодной водой и перевяжи рану. И давай побыстрее. Скоро на ужин.

Майк крепко сжал бинт в здоровой руке и побежал в душевую.

— Да, кстати, — вдруг сказал Ларри, оглядывая комнату. — А как вы, ребята, расправились со змеями?

— Мы их вытащили на улицу в простыне. — Джей указал на меня. — Это Билли придумал

Ларри внимательно посмотрел на меня.

— Неплохо придумано, Билли, — заметил он уважительно. — Я смотрю, ты храбрый парень.

Я почему-то смутился:

— Это, наверное, у меня от родителей. Они оба ученые. Путешественники и исследователи. Они часто ездят в командировки в самые дикие края. Где вообще ничего нет. Никакой цивилизации.

— Ну, значит, тебе повезло, — сказал Ларри. — Наш лагерь — как раз то, что надо. Самый что ни на есть дикий край. И я вам сразу, скажу, ребята: вы здесь поосторожнее. — Он вдруг посерьезнел. — В нашем лагере нет никакого врача. Дядя Эл убежден, что мальчишки должны уметь за себя постоять. Так что нянчиться с вами никто не будет.

Сосиски, поджаренные на углях, обгорели дочерна. Но нам так хотелось есть, что мы их умяли за милую душу, да еще попросили добавки. Я лично сожрал три сосиски за пять минут. Никогда в жизни я не был таким голодным.

Лагерный костер разожгли у подножия холма — на поляне, выложенной по периметру большими круглыми камнями. Мы все расселись так, что склон холма, на котором стоял каменный корпус, остался у нас за спиной. Впереди была река, но ее не было видно за густыми деревьями.

Сквозь небольшие просветы между стволами я различал в темноте отблеск другого костра вдалеке, за рекой. В той стороне был девчоночий лагерь. Наверное, девочки тоже собрались сейчас у лагерного костра.

Я подумал о Дани и Дори.

Интересно, а здесь бывают какие-то общие костры, так чтобы и девочки собирались, и мальчики. Все вместе. Мне бы хотелось повидаться с Дани и Дори. Они мне понравились. Ничего так девчонки.

Настроение у всех ребят было приподнятым. Ужин вечером у костра — это действительно круто. Из всех собравшихся только Джей выразил неудовольствие по поводу подгоревших сосисок. И тем не менее он умял их штук шесть, не меньше.

Из-за перевязанной руки Майку было не очень удобно есть. Когда он уронил первую сосиску на траву, я думал, что он расплачется. Но потом он "разгулялся" и к концу ужина даже заулыбался. Рука у него немного распухла. Но он сказал, что она уже не болит. То есть немного побаливает, но не так сильно, как раньше.

Воспитатели сидели чуть в стороне от нас, Их было очень легко отличить. Они все были в одинаковых белых шортах и зеленых футболках с эмблемой лагеря. Их было немного: человек восемь — десять. Совсем молодые ребята лет шестнадцати-семнадцати. В отличие от нас, они не орали и не смеялись. Они просто молча сидели и ели. Я то и дело поглядывал на Ларри, но он даже ни разу не повернулся к нам,

"Странный он все-таки, Ларри, — подумал я. — Какой-то некомпанейский. То ли очень стеснительный, то ли просто не любит общаться со всякой мелюзгой вроде нас. Я совсем по-другому представлял себе воспитателя в летнем лагере…"

Так вот я и размышлял, но тут дядя Эл неожиданно встал и сделал нам знак, чтобы мы замолчали, потому что сейчас он будет говорить. Мы приумолкли и повернулись к нему, приготовившись слушать.

— Прежде всего, я хочу сказать: "Добро пожаловать в наш замечательный лагерь "У каштанов", — начал он своим зычным голосом. — Я надеюсь, что вы уже распаковали все вещи и удобно устроились у себя в коттеджах. Я знаю, что большинство из вас впервые приехали в летний лагерь.

Он говорил быстро. Частил, как из пулемета, не делая пауз между предложениями. Впечатление было такое, что он произносит эту речь уже раз в пятисотый, что она жутко ему надоела, и ему хочется побыстрее ее закончить.

— Хочу познакомить вас с нашими правилами. Их немного, но их следует соблюдать очень четко, — продолжал он. — Правило первое: отбой ровно в девять и ни минутой позже.

Среди ребят пробежал возмущенный ропот.

— Может быть, кто-то из вас сейчас думает, что на него это правило не распространяется, — невозмутимо продолжал дядя Эл. — Возможно, кто-то из вас считает, что ночью можно сбежать из коттеджа и пойти с друзьями купаться на речку или просто полазить по лагерю. Но я вас всех по-хорошему предупреждаю, что после отбоя выходить из коттеджей строжайше запрещено. Мы за этим следим, и у нас есть несколько очень действенных способов заставить вас соблюдать это правило.

Он сделал паузу, чтобы откашляться.

Ребята, по-моему, устали слушать. Кто-то что-то сказал, другой рассмеялся. Тут и там слышалось приглушенное хихиканье. Ребята смеялись над чем-то своим. Джей громко рыгнул, что вызвало очередной приступ веселья.

Но дядя Эл как будто ничего и не слышал.

— На том берегу реки есть еще один лагерь, для девочек, — продолжал он, указав рукой в направлении деревьев. — Отсюда виден их костер. Однако ходить к девочкам в лагерь строжайше запрещено. Ни по мосту, ни на лодках, ни вплавь. Все уяснили?

Кое-кто из ребят возмущенно взвыл. Все остальные грохнули со смеху. Даже воспитатели заулыбались. Но дядя Эл оставался все таким же сосредоточенным и угрюмым.

— В лесах вокруг лагеря водятся гризли и другие медведи, — продолжал он, повысив голос. — Они приходят к реке пить и купаться. И обычно они голодные.

Это жизнерадостное сообщение вызвало очередную бурную реакцию ребят. Кто-то испуганно ойкнул, кто-то громко зарычал, подражая медвежьему рыку. А потом все рассмеялись.

— Посмотрю я, как вы посмеетесь, когда медведь оторвет вам голову, — без тени юмора произнес дядя Эл и повернулся к воспитателям. — Ларри, Курт, подойдите сюда, пожалуйста.

Они послушно поднялись и подошли.

— Покажите ребятам, что надо делать, когда… э… я хотел сказать, если встретишь в лесу медведя-гризли, — попросил дядя Эл. — Итак, я медведь. И я на вас нападаю.

Воспитатели в тот же миг упали плашмя на землю. Они лежали, не шевелясь и прикрывая голову и шею руками.

— Все правильно, — сказал дядя Эл. — Я надеюсь, вы все всё поняли. — Он обвел нас суровым взглядом. — Лечь на землю. Прикрыть шею и голову. И не шевелиться. — Он сделал знак воспитателям. — Спасибо, парни. Вставайте. Медведь ушел.

Они поднялись с земли и вернулись к своему кружку воспитателей.

— А что, здесь на кого-нибудь уже нападали медведи? — крикнул я, сложив ладони рупором у рта, чтобы дядя Эл меня услышал.

Он повернулся ко мне:

— В прошлом году, дважды.

Кое-кто из ребят испуганно присвистнул.

— Неприятное, должен сказать, приключение, — продолжал дядя Эл. — Очень трудно лежать, не двигаясь, когда здоровенный медведь тычется в тебя мордой. Но если вы пошевелитесь… — Он умолк, не закончив фразу. Специально. Чтобы каждый из нас сам додумал, что тогда будет.

Впрочем, это было и так понятно. У меня по спине пробежал холодок. Я понял, что мне вовсе не хочется размышлять на тему: "Медведи-гризли и как с ними общаться".

"Что же это за лагерь такой?! — думал я. — Интересно, родичи долго его искали, когда решили сплавить меня на лето? Специально, что ли, его подбирали? Только за сегодняшний день произошло столько всего, что мне уже не терпелось позвонить маме с папой и рассказать им обо всем".

Дядя Эл дождался, пока все успокоятся, а потом указал пальцем куда-то в сторону.

— Все видят этот коттедж? — спросил он.

Уже темнело, но я все равно разглядел небольшой серый домик на склоне холма, примерно на полпути до вершины. Он был вроде бы чуть побольше, чем наши коттеджи. И стоял как-то криво, скосившись набок. Как будто его накренил ураганный ветер.

— Я хочу, чтобы все на него посмотрели, — грозно проговорил дядя Эл. Его громкий голос перекрывал даже треск поленьев в большом костре. — Мы его называем Запретным домом. Мы к нему не подходим и на двадцать шагов… и даже не разговариваем на эту тему.

Меня снова пробрал озноб. Я даже не знаю почему. Ну да, в сером сумеречном свете этот скособоченный домик смотрелся немного странно. Но ничего в нем страшного не было. В шею что-то вонзилось. Комар. Я прихлопнул его, но поздно. Он уже успел меня укусить.

— Повторяю еще раз. — Дядя Эл повысил голос. — Это Запретный дом. Он закрыт и заколочен уже много лет. И никто даже близко к нему не подходит. Никто. Всем понятно?

Кое-кто из ребят рассмеялся. Но это был невеселый смех. Скорее — истерический.

— А почему к нему никто не подходит? — выкрикнул кто-то.

— Эту тему мы не обсуждаем, — с нажимом произнес дядя Эл.

Джей наклонился поближе ко мне и прошептал мне на ухо:

— Обязательно нужно пойти и разведать, что это за Запретный дом.

Я рассмеялся. Но, посмотрев на Джея, увидел, что он совершенно серьезен.

— Ты шутишь, что ли? — неуверенно спросил я.

В ответ он лишь ухмыльнулся, но ничего не сказал.

Я так и не понял, шутит он или нет.

Я повернулся к костру. Дядя Эл продолжал говорить. Он пожелал нам веселого отдыха. Сказал, что со своей стороны все сотрудники лагеря постараются сделать всё, чтобы это лето запомнилось нам надолго.

— Да. И еще одно правило. — Он снова повысил голос. — Вы должны писать письма родителям каждый день. Каждый день! Мы хотим, чтобы ваши родители знали, как вы тут замечательно отдыхаете, в нашем лагере "У каштанов".

Я заметил, что Майк осторожно приподнял больную руку.

— Что-то рука разболелась, — прошептал он испуганным голосом.

— Может, у Ларри что-нибудь есть такое… Ну там, мазь или еще что-нибудь, — сказал я. — Пойдем спросим.

Дядя Эл закончил свою длинную речь и сказал, что теперь все свободны. Ребята тут же повставали с бревен и, зевая и потягиваясь на ходу, начали расходиться по своим коттеджам.

Мы с Майком чуть поотстали, чтобы поговорить с Ларри. Воспитатели тоже поднялись с мест, но расходиться пока не собирались. Сбившись в тесный кружок, они болтали о чем-то своем. Теперь, когда они все стояли было видно, что Ларри действительно очень высокий. На голову выше всех своих товарищей.

— Эй, Ларри, можно тебя на минуточку, — окликнул его Майк.

Но пока мы пробирались к нему, расталкивая ребят, он куда-то испарился.

— Может быть, он пошел к нам в коттедж. Чтобы проверить, что мы легли спать, как положено по отбою, — предположил я.

— Пойдем посмотрим, — тут же отозвался Майк.

Ему явно было нехорошо. Я решил поспешить.

Мы быстро прошли через поляну. Костер уже догорел, но угли еще не остыли. Мы с Майком обогнули холм и направились к нашему коттеджу номер четыре.

— Рука ужасно болит. — Майк поморщился. Больную руку он держал перед собой, бережно поддерживая ее здоровой рукой. — И ты не думай, что я просто ною. Она правда болит. И распухает, я чувствую. И мне кажется, у меня озноб.

— Сейчас мы найдем Ларри. Он знает, что делать. — Я очень старался, чтобы мой голос звучал уверенно.

— Будем надеяться, — отозвался Майк едва слышно.

Он хотел еще что-то добавить, но тут раздался жуткий вой.

Мы застыли на месте.

Это был действительно страшный вой. Протяжный и жалобный, он поднялся, казалось, до самого неба и рассыпался эхом по склону холма. И этот вой не был похож на звериный. Столько в нем было боли, столько отчаяния… Но при одной только мысли о том, что это может быть человек, меня всего передернуло.

Майк тихонечко ойкнул. Его глаза широко распахнулись от страха. Было уже совсем темно, мо я все равно разглядел его перекошенное лицо.

— Это оттуда, — прошептал он одними губами. — Из Запретного дома.

7

Уже через секунду мы ворвались к себе в коттедж. Джей и Колин сидели на кроватях, и вид у них был напряженный. Как будто они был готовы в любую секунду сорваться с места.

— Где Ларри? — спросил Майк с порога. Его голос дрожал от страха.

— Здесь его нет, — отозвался Колин.

— Но где он? — Майк едва ли не завизжал. — Мне надо найти его. Срочно. Моя рука!

— Я думаю, он скоро придет, — сказал Джей.

Окно было открыто, и жуткий вой слышался даже здесь. Хотя наш коттедж стоял не так уж и близко к холму.

— Вы слышите? — Я подошел к окну и прислушался.

— Наверное, дикая кошка орет, — сказал Колин.

— Кошки не воют, — заметил Майк. — Они именно что орут. Но не воют.

— А ты откуда знаешь? — Колин поднялся, прошелся по комнате и присел на краешек Ларриной койки.

— В школе проходили, по биологии, — сказал Майк.

За окном снова раздался вой.

Все тот же протяжный и жуткий вой.

Мы замерли, прислушиваясь.

— Похоже на человеческий голос, — задумчиво проговорил Джей, и его глаза загорелись. — Да, это точно человек. Человек, запертый в Запретном доме. И он там сидит уже многие годы. Один.

Майк тяжело сглотнул.

— IIравда?

Джей с Колином расхохотались.

— Что мне делать с рукой? — Майк поднял руку над головой, чтобы нам было лучше видно. Даже под бинтом было заметно, что рука у него действительно сильно распухла.

— Промой еще раз холодной водой, — предложил я. — И перевяжи заново, свежим бинтом. — Я едва ли не по пояс высунулся в окно, пристально вглядываясь в темноту. — Ларри, наверное, сейчас придет. Может, он знает, где тут можно достать лекарства.

— Я до сих пор не могу понять, как же тут нет врача, — сказал Майк со слезами в голосе. — И почему мои предки отправили меня в этот лагерь, где нет ни врача, ни лазарета, ни медсестры.

— Дядя Эл убежден, что мальчишки должны уметь за себя постоять. Так что нянчиться с нами никто не будет, — повторил Колин слова Ларри.

Джей тут же соскочил со своей верхней койки и встал в важную позу посреди комнаты.

— Держитесь подальше от Запретного дома! — прогрохотал он басом, копируя дядю Эла.

Я невольно рассмеялся. У него получалось очень похоже. — Мы не подходим к нему и на двадцать шагов. И не говорим про него вообще. А не надо нам.

Тут мы все покатились со смеху.

Все. Даже Майк.

— Надо будет сегодня туда сходить. После отбоя, когда все заснут, — с воодушевлением проговорил Колин. — Интересно же, что это за Запретный дом.

С улицы снова донесся вой — печальный, протяжный, исполненный неподдельной боли Он действительно доносился со стороны дома. Из Запретного дома.

— Я думаю, лучше не стоит туда ходить, — тихо высказался Майк, внимательно разглядывая свою больную руку. Потом он тряхнул головой и нерешительно направился к двери. Пойду все-таки подержу ее под холодной водой. Может, полегче станет.

Он вышел на улицу.

Дверь за ним резко захлопнулась.

— По-моему, он боится. — Джей сморщил нос.

— Честно сказать, мне тоже немножечко страшновато, — признался я. — Этот вой…

Джей и Колин расхохотались.

— В любом лагере есть своя фенька типа этого Запретного дома, — сказал Колин, отсмеявшись. — Сам директор все это и выдумал. Что бы детей пугать.

— Ага, — поддакнул Джей. — Все директора обожают путать детей. Других развлечений у них не бывает.

Он надулся, выпятив живот, и снова принялся копировать дядю Эла.

— Гулять ночью по лагерю запрещается. Попро6уйте выйти из своего коттеджа, и вас больше никто не увидит! Никогда! — выдал он громким басом и согнулся от смеха.

— Ничего там нет страшного, в этом Запретном доме, — сказал Колин. — Скорее всего, он вообще пустой. Это просто такой прикол. Ну, знаешь… типа историй про привидения. В каждом лагере есть своя история про привидение, которое пожирает несчастных детей.

— А ты откуда знаешь? — спросил я, присаживаясь на кровать Майка. — Ты же сам вроде бы говорил, что в первый раз в лагерь приехал.

— Ну да, в первый раз, — отозвался он. — Но у меня есть друзья, которые каждое ездят в какой-нибудь лагерь. Вот они мне и рассказали.

Колин снял свои темные зеркальные очки. В первый раз за весь день. Теперь я увидел его i глаза. Они были даже не голубыми, а ярко-синими. Словно два синих камушка.

За окном раздался звук гонга. Три долгих унылых удара.

— Это, наверное, сигнал к отбою. — Я зевнул и нагнулся, чтобы расшнуровать кроссовки, Я ужасно устал, ужасно. У меня не было сил даже на то, чтобы пойти умыться. Даже раздеться и то было лень. Я решил спать в одежде, а завтра уже переодеться во все чистое.

— Давайте дождемся, пока все заснут, и сходим в этот Запретный дом, — предложил Джей. — Ну давайте. Мы будем первыми. Это же круто.

Я снова зевнул:

— Вы как хотите, а я буду спать. Устал, как собака.

— Я тоже. — Колин повернулся к Джею. — Давай лучше завтра.

Джей разочарованно сморщил нос.

— Завтра, — решительно проговорил Колин. Он даже не потрудился расшнуровать кроссовки. Просто стащил их с ног и зашвырнул в дальний угол. Потом присел на кровати, чтоб снять носки.

— На вашем месте я бы туда не ходил. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра, — неожиданно вклинился в наш разговор новый голос

Мы втроем аж подскочили с испугу и повернулись к окну. В окне появилась веснушчатая физиономия Ларри. Когда он увидел, что мы все на него смотрим, он широко улыбнулся и помахал нам рукой:

— На вашем месте, ребята, я бы послушался дядю Эла.

"Интересно, — подумал я. — И долго он там стоял, под окном, и слушал, что мы говорим? Он просто случайно мимо проходил или специально за нами шпионил?"

Ларри отошел от окна, а через пару секунд дверь открылась, и он вошел в комнату. Как обычно — пригнувшись, чтобы не удариться головой о косяк. Он больше не улыбался. Наоборот. Он был как-то уж слишком серьезен.

— Дядя Эл не шутил, — заявил он с порога.

— Ну да. — Колин насмешливо скривил губы и, откинув одеяло, улегся в постель.

— Если мы выйдем из коттеджа после отбоя, нас тут же сцапает привидение. Оно здесь следит за порядком. Чтобы дети не шастали по ночам. — Джей замахал полотенцем, изображая взбесившееся привидение.

— Нет. Привидение не схватит, — очень тихо и очень серьезно произнес Ларри. — А вот Саблезуб точно сцапает. Да так, что мало не покажется. — Он открыл шкаф и стал что-то искать у себя на полке.

Мне вдруг расхотелось спать.

— А кто такой Саблезуб? — спросил я.

— Это не кто, а что, — загадочно ответил Ларри.

Я ждал продолжения, но его не последовало.

— Саблезуб — это такое чудище с красными глазами и зеленым хвостом. Каждую ночь он съедает по одному ребенку, который не слушался старших и гулял по ночам, — ухмыльнулся Колин. Он посмотрел на меня, как на какого-то идиота. — Нет никакого Саблезуба. Ларри просто выдумывает. Очередная страшилка на ночь. Чтобы лучше спалось.

Ларри прекратил рыться в шкафу и повернулся к Колину:

— Я ничего не выдумываю. Я честно пытаюсь уберечь вас от больших неприятностей. Мне вовсе не за чем вас пугать.

— Тогда скажи, кто такой Саблезуб, — попросил я.

Ларри достал из шкафа толстый шерстяной свитер и с силой захлопнул дверцу.

— Лучше вам этого не знать, — сказал он.

— Нет, ты скажи, — продолжал выпытывать я.

— Ничего он не скажет, — буркнул Колин

— Я вам только одно скажу. Если вам повезет, то Саблезуб вам сначала открутит башку, а потом раздерет на куски. А если не повезет, то он просто вас раздерет на куски, — проговорил Ларри безо всякого выражения.

Джей хихикнул.

— Ага. И кровь выпьет.

— Я не шучу. Я серьезно. — Ларри натягивал свитер через голову и чертыхался, потому что никак не мог попасть рукой в рукав. — Вы мне не верите? Хорошо. Можете выйти сегодня ночью. Пожалуйста. Я никого не держу. Сами увидите, что это за Саблезуб. Только сначала возьмите бумагу и напишите свои адреса. Что бы я знал, куда мне потом отослать ваши вещи.

8

На следующее утро началось настоящее веселье. Мы все проснулись очень рано. Солнце только-только встало над горизонтом. Воздух был еще прохладным и влажным. За окном пели птицы.

Птичье пение напомнило мне о доме. Я спустился со своей верхней полки и потянулся, прогоняя остатки сна. Мне хотелось немедленно позвонить папе с мамой и рассказать им про лагерь. Но я решил подождать пару дней. Ведь я уже взрослый и самостоятельный. Меня отправили в лагерь на целое лето. А если я позвоню родителям на следующий день после приезда, они могут подумать, что я не такой уж и взрослый. Что мне без них плохо.

Мне не то чтобы было плохо без родичей. Наоборот, даже прикольно. Но я и вправду очень скучал по дому. Впрочем, на все эти грустные размышления у меня просто не было времени. Мы с ребятами сходили умыться, переоделись и сразу пошли на завтрак в главный корпус на холме. Как нам объяснили, это здание являлось здесь и столовой, и залом для общих собраний, и кинотеатром.

В центре огромного зала стояли длинные деревянные столы и скамейки, расставленные аккуратными рядами. Пол был паркетным, из красного дерева. Стены были обиты темными деревянными панелями. Тяжелые деревянные балки пересекали высокий беленый потолок. Такое я видел только в исторических фильмах. Окон не было вообще, и в зале царил полумрак. Впечатление было такое, как будто находишься в темной громадной пещере.

Звон тарелок, ножей и вилок был просто-напросто оглушающим. Наши крики и смех отзывались звенящим эхом под потолком. Майк сидел прямо напротив меня. Он что-то крикнул мне через стол, но в таком шуме я его не расслышал.

Кое-кто из ребят выразил неудовольствие по поводу еды, но мне она показалась очень даже ничего. На завтрак нам дали яичницу с ветчиной, жареную картошку, тосты с вареньем и апельсиновый сок. Дома я никогда не ем много всего на завтрак. Но сейчас я смел все подчистую — ужасно хотелось есть.

После завтрака мы все собрались на площадке перед главным корпусом. Нам сказали, что нас разобьют на группы и мы займемся чем-нибудь интересным. Солнце стояло уже высоко в небе. День обещал быть жарким. Настроение у всех было приподнятым. Мы дурачились и смеялись. Разговоры не умолкали ни на секунду.

К нам подошли трое воспитателей: Ларри и еще двое парней, имен которых я не знал. У каждого в руках был блокнот. Щурясь на солнце, они зачитали нам списки, кто в какой группе. Первая группа из десяти — двенадцати ребят отправлялась к реке на "утренний заплыв". Но я в эту группу не попал.

"Везет же некоторым", — подумал я. Мне ужасно хотелось пойти на речку. Я обожаю воду. Могу плавать хоть целый день.

Дожидаясь, пока назовут мое имя, я заметил на стене главного корпуса телефон-автомат. И снова подумал о том, что неплохо бы позвонить родичам. Может быть, даже сегодня вечером. Мне уже не терпелось рассказать им про лагерь и о своих новых друзьях.

Я, Майк, Колин и Джей попали все в одну группу. Всего в нашей группе было двенадцать ребят.

— Ладно, парни. Пошли со мной, — сказал Ларри. — Будем играть в скретчбол. Матч открытия сезона.

Мы спустились с холма на игровое поле — прямоугольный травяной газон. Ларри, как всегда, шел широким размашистым шагом. Я вообще заметил, что он никогда не ходит нормально. То есть для него самого это было, наверное, нормально. Но вот у других складывалось впечатление, что он вечно куда-то торопится. Словно боится на поезд опоздать. Для того чтобы за ним угнаться, мне пришлось пробежаться трусцой.

— А после скретчбола мы не пойдем купаться? — спросил я.

Ларри на ходу заглянул в свой блокнот.

— Ага, пойдем, — отозвался он. — Окунуться вам точно не помешает. После скретчбола.

— А ты раньше играл в скретчбол? — спросил меня Джей.

— Ну да, — сказал я. — И не раз. Мы в школе часто в него играем.

Ларри остановился на углу игровой площадки, где уже были размечены "дома" и площадки подачи. Он построил нас в шеренгу и делил на две команды.

Скретчбол — это что-то вроде бейсбола, только еще проще. Подающий бросает мяч как можно выше и дальше. Потом он должен обежать все "дома" раньше, чем принимающий игрок другой команды поймает мяч, либо обгонит его с мячом в руках, или попадет по нему мячом.'

Разумеется, как это всегда и бывает, кто-то хотел играть с кем-то в одной команде. Но Ларри сказал, что он сам разделит нас на команды, чтобы никому не было обидно. Он начал выкрикивать наши имена. Но когда он назвал имя Майка, тот робко вышел вперед и осторожно приподнял забинтованную руку.

— Ларри, мне кажется… я не смогу играть, выдавил он.

— Да ладно, Майк. Что ты ноешь опять? — поморщился Ларри.

— Но она правда болит, — настойчиво проговорил Майк. — Рука болит. Прямо стреляет. И в плечо отдает. Вот посмотри. — Майк поднес руку к его лицу. — Она вся распухла!

Ларри приподнял блокнот и осторожно отвел руку Майка в сторону.

— Ладно. Иди посиди в тенечке.

— А мне разве не надо чем-нибудь ее смазать? Или лекарство принять? Она же болит.

Голос у Майка дрожал. Я даже испугался, что он сейчас расплачется. Кажется, ему и вправду было очень худо.

— Пока посиди в тенечке, — резко проговорил Ларри, указав на деревья на краю поля. — Вон там. А попозже мы поговорим.

Он отвернулся от Майка и дунул в свисток, давая сигнал к началу игры.

— Я буду играть вместо Майка в команде Синих", — объявил он и выбежал на поле.

Как только игра началась, я сразу забыл про Майка. Матч получился очень напряженным, но и интересным. Большинство ребят очень неплохо играли в скретчбол, так что игра проходила гораздо быстрее, чем у нас в школе.

Когда я сделал свою первую подачу, мне удалось. запулить мяч действительно высоко. Но он упал прямо в руки принимающего, и я выбыл сразу. Во вторую подачу я успел обежать только три "дома".

Ларри играл просто мастерски. Я в жизни не видел, чтобы кто-то из подающих в скретчбол бросал мяч так высоко и так сильно. Мяч пулей пронесся над головой принимающего, и, пока тот мчался за ним, Ларри легко обежал все три дома". И даже с запасом времени.

К началу четвертого периода наша команда Синих" вела в счете 12:6. Мы все были потные и разгоряченные — играли в полную силу, без дураков. Больше всего мне хотелось, чтобы матч поскорее закончился и мы пошли наконец на речку. Будь моя воля, я бы уже сейчас плюхнулся в воду. Прямо в одежде.

Колин играл за команду "Красных". Я заметил, что он единственный из всех нас не получает никакого удовольствия от игры. Он выбывал уже дважды, и один раз не сумел поймать мяч легкой — что называется, детской — подаче.

Судя по всему, Колин не особенно увлекался спортом. У него были длинные тощие руки безо всякого намека на мышцы. И бегал неуклюже. И хотя никто над ним не смеялся, я думаю, что ему было стыдно перед ребятами.

В третьем периоде Колин начал ругаться с принимающим из моей команды, который не стал ловить мяч, потому что бросок был сделан не по правилам. А Колин вопил, что никаких нарушений не было. Буквально через пару минут Колин опять распалился и едва ли обматерил Ларри, который не соглашался с тем, что мяч "Красных" был вне игры.

Они с Ларри орали друг на друга, наверное, минут пять. Ничего особенного в этом не было. Во время матча игроки часто вопят друг на друга в пылу спортивной борьбы. Наконец Ларри предложил Колину заткнуться и вернуться на место в дальней части поля. Колин сделал недовольную морду, но все-таки подчинился. Игра возобновилась.

Я тут же об этом забыл. Потому что подобные стычки всегда возникают на поле, когда команды играют с мячом. И никто никогда обращает на них внимания. Ну, поорут игроки друг на друга… и сразу же успокоятся. Обычное дело. К тому же я знаю ребят, для которых эти вопли — вообще неотъемлемая часть игр

Но то, что случилось потом — а если точнее, то уже в следующем раунде, — очень мне не понравилось и оставило весьма неприятный осадок. Я поневоле задумался. Может быть, я действительно чего-то не понимал, но, на мой и взгляд, все это было странно.

В четвертом раунде первой подавала команда Колина. Колин занял место на площадке подающего и приготовился бросить мяч.

Ларри играл на позиции принимающего и дальней части поля. Я тоже был в поле и стоял рядом с ним.

Колин подбросил мяч высоко, но совсем не далеко.

Мы с Ларри одновременно рванулись к мячу.

Ларри успел первым. Он поймал маленький тяжелый мячик на первом же отскоке от земли, занес руку над головой, чтобы как следует замахнуться… И тут я увидел, как вдруг изменилось его лицо. В глазах вспыхнула ярость. Он прищурился, словно прицеливаясь из ружья, и сосредоточенно закусил губу.

А потом Ларри бросил мяч. Со всей силы. Он даже крякнул от напряжения.

Мяч пролетел через поле и ударился Колину прямо в затылок. С таким неприятным глухим звуком.

Зеркальные очки Колина слетели у него с носа и упали на траву.

Колин резко замер на месте и пронзительно вскрикнул. Он вскинул руки над головой, как это бывает в фильмах, когда там в кого-то стреляют и пуля попадает в цель. А потом колени у него подогнулись, и он рухнул на землю. Как тряпичная кукла.

Колин упал плашмя. И лежал, не шевелясь, Мяч откатился прочь.

Я истошно заорал. Наверное, от потрясения.

Я повернулся к Ларри и увидел, что выражение его лица вновь изменилось. Он широко распахнул глаза, как будто не веря тому, что он видит. Испуганно тряхнул головой.

— Нет! — крикнул он. — Я не нарочно. Просто мяч соскочил. Я не в него бросал. Не в него!

Ларри сорвался с места и бросился к Колину, распростертому на земле.

Я знал, что Ларри врет. Потому что я видел, какая свирепая ярость исказила его лицо, когда он замахивался мячом. Но если бы я этого не видел, я бы ни за что не догадался, что он притворяется.

Мне вдруг стало противно и нехорошо. Непонятно с чего закружилась голова. Внутри у меня все сжалось, и к горлу подступил противный комок тошноты. Я опустился на колени в траву. Я был в полной растерянности. Я ничего уже не понимал.

— Я не хотел! — орал Ларри благим матом. — Просто мяч соскочил!

"Врешь, — подумаля. — Врешь, врешь, врешь". Я заставил себя подняться и пошел туда, где все ребята уже собрались вокруг Колина. Он так и лежал неподвижно. Как мертвый. Ларри упал рядом с ним на колени и осторожно приподнял его голову двумя руками.

Глаза у Колина были открыты. Он смотрел на Ларри невидящим, остановившимся взглядом. Долго смотрел. Так долго, что мне стало по-настоящему страшно. А потом Колин глухо частонал.

— А ну разойдитесь. — Ларри махнул рукой, разгоняя ребят. — Ему нужен воздух, а вы тут столпились. Отойдите подальше. — Он склонился над Колином. — Я не хотел. Это мяч соскользнул. Ты прости меня. Я не нарочно.

Колин опять застонал. Глаза у него закатились, так что видны были только белки. Ларри стянул у Колина с головы бандану и вытер ему лоб.

Кол— Надо его отнести в главный корпус. — Ларри сделал знак двум ребятам из команды Красных". — Давайте, вы двое, помогите мне. А нее остальные идите переоденьтесь и отправляйтесь на речку. Там вас встретит инструктор по плаванию.

Ребята начали расходиться. А я стоял и смотрел, как Колин и те двое парней, которых он выбрал себе в помощь, осторожно подняли Колина и понесли в направлении главного корпуса. Ларри держал его за плечи, ребята неуклюже взялись за его ноги.

Меня все еще мутило. Я никак не мог выбросить из головы этот пугающий образ: переменившееся лицо Ларри с глазами, горящими злобной яростью. Лицо Ларри, когда он бросил мяч прямо Колину в затылок.

Я знал, что он сделал это нарочно.

Я пошел следом за ними. Я даже не знал зачем.

Наверное, у меня в голове слегка помутилось от потрясения. Я действительно был очень расстроен. Очень.

Они уже добрались до подножия холма, и тут я увидел Майка. Он подбежал к Ларри, держа на весу свою больную распухшую руку.

— Можно, я с вами? — умоляюще протянул он. — Надо, чтоб кто-нибудь посмотрел мою руку. Она ужасно болит. Правда, Ларри. Можно пойти с вами?

— Иди, — коротко отозвался Ларри.

"Слава Богу, — подумал я. — Наконец-то хоть кто-то уделит внимание Майку. Все-таки его укусила змея. А змеиный укус — это не шуточки".

Пот лил с меня в три ручья. Я остановился и тупо уставился вслед Ларри и ребятам. Они уже поднимались на холм.

"Этого не должно было произойти, — вдруг подумалось мне. — Это неправильно".

Несмотря на жару, меня пробил неприятный озноб.

Здесь что-то не так. Что-то явно не так.

У меня было такое чувство, что я оказался в кошмарном сне.

Но тогда я еще не знал, что это только начало кошмара.

9

После обеда мы с Джеем засели писать письма родителям. Настроение у меня было самое мрачное. Все-таки сегодняшний случай с Колином очень сильно подействовал на меня. Я никак не мог забыть, как переменилось лицо Ларри, когда он бросил мяч в Колина. Я никогда в жизни не видел, чтобы один человек смотрел на другого с такой явной злобой.

Я написал обо всем об этом. И еще о том, что в лагере нет врача. И про Запретный дом тоже.

Джей также что-то строчил, а потом вдруг остановился и посмотрел на меня. Лицо у него было красным. Обгорело на солнце.

Он задумчиво почесал свою рыжую шевелюру.

— Похоже, мы мрем как мухи, — сказал он без тени юмора и обвел глазами комнату, где мы с ним были вдвоем. Ни Колин, ни Майк так и не появились.

— Ага, — тоскливо протянул я. — Надеюсь, что с ними все будет нормально, с Колином и Майком. — Я помолчал, а потом выпалил на едином дыхании. — Ларри нарочно ударил Колина.

— Чего?! — Джей ошалело уставился на меня.

— Он нарочно бросил мяч ему в голову. Я видел. — Голос у меня дрогнул. Вообще-то я не собирался никому об этом рассказывать. Но теперь был даже рад, что все же высказался. Мне было трудно держать это в себе. Меня это так угнетало. А теперь мне стало немножечко легче.

Но Джей мне не поверил.

— Не может быть, — тихо проговорил он. — Ларри наш воспитатель. У него просто рука соскользнула.

Я собрался было возразить, но тут дверь распахнулась, и в комнату вошел Колин. С ним был и Ларри, который поддерживал его под руку.

— Колин! Ты как? — закричал я.

Мы с Джеем вскочили с кроватей и подбежали к нему.

— Нормально. — Колин выдавил бледную улыбочку. Я не видел его глаз. Он снова надел свои зеркальные очки.

— Слабость еще осталась. Но это не страшно, пройдет. И все с ним будет в порядке, — бодро проговорил Ларри, легонько похлопав Колина по плечу.

— В глазах только двоится, — признался Колин. — Мне кажется, тут полно народу. Вас вроде трое. А мне кажется, что шестеро. Каждого по двое.

Мы с Джеем нервно хохотнули. Я так и не понял, шутил Колин или нет. Ларри помог Колину дойти до кровати и сесть.

— Через пару дней будет как новенький, — сказал он, повернувшись к нам.

— Ага. Голова уже меньше болит. — Колин осторожно прикоснулся рукой к затылку и улегся на кровать поверх одеяла.

— Тебя врач смотрел? — спросил я.

— Нет, только дядя Эл, — сказал Колин. — Он посмотрел и сказал, что все будет о'кей.

Я с подозрением покосился на Ларри, но он уже отвернулся от нас и теперь сидел на корточках на полу и рылся в своей большой сумке, которую вытащил из-под кровати.

— А где Майк? С ним все в порядке? — спросил Джей у Ларри.

— Ага. — Ларри даже не оторвался от своего занятия. — Все нормально.

— А где он? — нахмурился я.

Ларри пожал плечами.

— Не знаю. Наверное, в главном корпусе.

— Но он вернется? — не отставал я.

Ларри задвинул сумку под кровать и встал.

— Вы письма уже написали? — спросил он как ни в чем не бывало. — Давайте заканчивайте, а то скоро на ужин. Письма возьмите с собой. Их можно оставить в ящике в главном корпусе.

Он направился к выходу, но остановился в дверях и повернулся к нам:

— И не забудьте, сегодня у нас ночь в палаточном городке. Сегодня мы будем спать в палатке.

Мы все, как один, застонали.

— Но, Ларри. Ночью на улице холодрыга! — сказал Джей за всех.

Ларри пропустил его замечание мимо ушей, открыл дверь и шагнул через порог.

— Эй, Ларри, — крикнул Джей ему вдогонку. — У тебя ничего нет, чем можно смазать ожоги от солнца? А то я, кажется, обгорел.

— Ничего, — коротко отозвался Ларри и вышел на улицу.

Колина действительно немного пошатывало, и мы с Джеем помогли ему дойти до главного корпуса. Он жаловался, что у него по-прежнему двоится в глазах и что голова опять разболелась ужасно.

Мы уселись на самом краю длинного стола поближе к окну. В окно задувал прохладный ветерок, и это было приятно. За сегодняшний день мы явно перегрелись на солнце.

На ужин давали мясо с жареной картошкой и подливой. Не сказать, чтобы все это было та! уж необыкновенно вкусно, но я сильно проголодался, и мне было уже все равно, что есть: лишь бы что-то и побольше. А вот у Колина аппетита не было. Он сидел, ковыряя вилкой у себя в тарелке, и вообще ничего не ел.

В столовой, как всегда, было шумно. Ребята смеялись и громко переговаривались. Мальчишки за соседним столом затеяли соревнование по "метанию копья". Вместо копий у них были хлебные палочки. Занятие, надо сказать, идиотское. Но им было весело.

Воспитатели, одетые в свою бело-зеленую униформу, ели отдельно от нас. Они сидели за столиком в дальнем углу и совершенно не обращали на нас внимания.

Прошел слух, что после ужина мы пойдем на костер и будем разучивать лагерные песни. Народ шумно возмущался по этому поводу.

Джей и еще один парень по имени Роджер, который сидел напротив, затеяли шутливую i потасовку, стараясь отобрать друг у друга хлебную палочку. Джей оказался сильнее и все-таки перетянул ее к себе, попутно опрокинув стакан виноградного сока, который весь пролился мне па шорты. Шорты были коричневыми, но ведь и сок был красным. Так что пятно получилось очень даже заметным. Причем впереди. На самом, как говорится, интересном месте.

— Эй! — Я сердито вскочил из-за стола.

— Ух ты, Билли в штаны напрудил, — сказал Роджер, и все заржали.

— Ага, навиноградил, — добавил Джей, давясь от смеха.

Все почему-то решили, что это было очень остроумно. Ржак стоял такой, что посуда тряслась на столах. Кто-то швырнул в меня хлебной палочкой. Она отскочила у меня от груди и упала мне прямо в тарелку. Все опять рассмеялись и принялись кидаться друг в друга хлебными палочками.

Но эта "хлебная битва" продлилась недолго. Воспитатели все-таки соизволили обратить на пас внимание. Двое из них поднялись из-за стола и быстренько навели порядок. Я решил сбегать в коттедж и переодеться. Уходя, я слышал, как Джей и Роджер изгаляются друг перед другом, обмениваясь плоскими шуточками на мой счет.

То же мне, остряки.

Я решил поспешить, чтобы успеть вернуться в столовую к десерту. Поэтому я побежал.

Влетев на всех парах в комнату, я тут же бросился к шкафу и выдвинул свой ящик.

— Э-э…

Я с удивлением обнаружил, что ящик пуст.

— Блин, а где мои вещи? — пробормотал я вслух.

Я растерянно отошел от шкафа и только тогда сообразил, что открыл не тот ящик.

Это был ящик Майка.

Я тупо уставился на пустой ящик.

Все вещи Майка куда-то делись. Я подошел к нашей кровати и заглянул под нижнюю койку, где Майк хранил свой чемодан.

Чемодана там не было.

Значит, Майк уже не вернется.

Я рванул обратно в столовую. Я так расстроился, что даже забыл переодеться.

От такого быстрого бега я даже запыхался. Войдя в столовую, я тут же направился к столику воспитателей. Ларри даже не заметил, как я подошел. Он был занят беседой со своим соседом по столу, толстым парнем с длинными светлыми волосами.

— Ларри… — выдохнул я. — Майка нет. И вещей его нет.

Ларри даже не повернулся ко мне. Он продолжал разговаривать со своим товарищем, как будто меня вообще там не было.

Я схватил его за плечо.

— Ларри, послушай! — крикнул я ему в ухо. — Майка нет!

Ларри с раздражением поднял глаза.

— Сядь на место, Билли, — рявкнул он. — Этот стол только для воспитателей.

— Но как же Майк? — Я так разволновался, что даже голос у меня стал каким-то высоким II гонким. Совершенно не похожим на мой нормальный голос. — Его нет, и вещей его нет. Что с ним случилось? С ним все в порядке?

— Откуда я знаю, — недовольно проговорил Ларри.

— Он что, уехал домой? — Я твердо решил, что не отстану от Ларри, пока не добьюсь вразумительного ответа.

— Может быть. — Ларри пожал плечами и опустил глаза. — Ты что-то пролил себе на шорты.

У меня так сильно колотилось сердце, что я явственно слышал шум крови в висках.

— Ты правда не знаешь, что с Майком? — спросил я, хотя уже понял, что от Ларри я все; равно ничего не добьюсь.

Он покачал головой.

— Но я уверен, что с ним все в порядке. — Ларри опять повернулся к своему жирному приятелю.

— Может быть, он купаться пошел, — пошутил тот.

Ларри хохотнул. Другие воспитатели тоже посмеивались.

Лично я ничего смешного в этом не находил. Наоборот. Мне было как-то не по себе. И даже немножечко страшновато.

Я не знал, что и думать. В голову лезли самые мрачные мысли. Впечатление было такое, что воспитателям вообще наплевать на то, что происходит с нами.

Я понуро вернулся к своему столу. На десерт давали шоколадный пудинг. Вообще-то я очень люблю шоколадный пудинг, но сейчас у меня напрочь пропал аппетит.

Я рассказал Джек", Колину и Роджеру о том, что вещей Майка нет на месте и что Ларри делает вид, будто он ничего не знает. Ребята выслушали меня, но на них мой рассказ не произвел ни малейшего впечатления. Они даже ни капельки не встревожились.

— Наверное, дядя Эл отправил его домой. Из-за руки, — пробурчал Колин с набитым-j ртом, наворачивая пудинг. — Она так распухла, что жуть.

— Но почему тогда Ларри ничего мне не сказал? — Мне опять стало плохо. В животе образовалась какая-то тяжесть, словно на ужин я объелся камней. — Почему он сказал, что ничего не знает?

— Если с кем-то из детей случаются неприятности, воспитатели не любят об этом говорить, — авторитетно заявил Джей, постукивая ножкой по своему пудингу. — Чтобы другие детишки не волновались и им ночью не снились кошмары. — Он зачерпнул пудинг ложкой, потом наклонил ее и запулил кусок пудинга прямо Роджеру в лоб.

— Джей… ты, урод! — завопил Роджер, тоже зачерпнул пудинг и нанес ответный удар. По белой майке Джея растеклось большое коричневое пятно.

Остальные ребята за нашим столом оценили прикол, и началась затяжная "пудинговая война".

Про Майка мы больше не говорили.

Всем стало не до того.

После ужина мы отправились на костровую поляну. Дядя Эл произнес небольшую речь о прелестях ночевки в палаточном городке. Он обещал нам незабываемые впечатления.

— Только не шумите, чтобы не привлекать медведей, — пошутил он под конец.

Ничего себе шуточки.

Потом он собрал воспитателей, и они все вместе стали разучивать с нами слова лагерных песен. Дядя Эл заставлял нас петь каждую по сто раз, пока мы не запомним слова.

Я ненавижу петь хором. Я вообще не люблю петь. Не понимаю, чего в этом такого прикольного. Но вот Джей с Роджером веселились от души. Они горланили песни, заменяя нормальные слова всякой тупой дребеденью. Дурной пример заразителен. Вскоре почти все ребята начали коверкать слова. Причем каждый стремился выкрикнуть свою версию так, чтобы все ее слышали. В общем, пение закончилось массовым ором.

Когда костер догорел, воспитатели повели нас в палаточный городок. Было довольно прохладно. В темнеющем небе уже зажигались бледные звезды.

Я помог Колину идти. Он чувствовал легкую слабость. И в глазах у него по-прежнему все двоилось.

Джей и Роджер шли в паре шагов впереди. Они пихали друг друга плечами и раскачивались из стороны в сторону: то вправо, то влево.

Неожиданно Джей обернулся к нам с Коли-ном.

— Сегодня, — заговорщически прошептал он. — Сегодня ночью.

— Чего сегодня? — не понял я.

— Тс-с. — Он поднес палец к губам. — Когда все заснут, мы с Роджером пойдем и проверим, что это за Запретный дом. — Он посмотрел на Колина. — Ты с нами?

Колин уныло покачал головой:

— Нет, Джей. Я, наверное, не смогу.

Джей подошел к нам почти вплотную и внимательно посмотрел на меня:

— А ты, Билли? Пойдешь?

10

— Я… я лучше останусь с Колином, — пробормотал я.

Я слышал, как Роджер что-то пробурчал себе под нос. Что-то насчет того, что я просто трусишка. Джей выглядел разочарованным.

— Потом будешь жалеть, что пропустил самое интересное, — сказал он.

— Да ладно. Я что-то устал. И вообще спать хочу. — Я сказал правду. Сегодня был такой долгий день. У меня все болело. Все. Даже волосы на голове.

Джей вернулся к Роджеру, и всю дорогу до палаточного городка они о чем-то шептались. Должно быть, обговаривали детали предстоявшей ночной вылазки.

Я оглянулся и посмотрел на Запретный дом на холме. В бледном свете луны он действительно выглядел жутковато. Я вдруг поймал себя на том, что прислушиваюсь: не раздастся ли тот страшный вой, который так напугал меня вчера вечером. Но сегодня все было тихо. И даже как-то уж слишком тихо. Тишина просто давила.

Палаточный городок располагался в дальней части лагеря, за жилыми коттеджами. Я забрался в нашу палатку и улегся поверх спального мешка. Лежать было жестко и неудобно. Я понятия не имел, как вообще можно заснуть в таких жутких условиях. Я уже "предвкушал", какая это будет замечательная ночка. Действительно незабываемая.

Джей и Колин чего-то возились со своими спальными мешками у дальней стенки палатки.

— Как-то непривычно без Майка, — сказал я, и у меня по спине вдруг пробежал холодок.

— Зато теперь в шкафу будет больше места, — беспечно отозвался Джей. Он уселся по-турецки на своем спальном мешке и пристально уставился в темноту за откидным входом палатки, который мы не завязали, а только прикрыли, так что осталась большая щель.

Ларри куда-то делся, хотя должен был прийти к нам. Колин прилег на спальник и лежал молча. Он себя чувствовал неважно.

Я перевернулся на спину и вытянул ног стараясь устроиться поудобнее. Ужасно хотелось спать. Но я уже понял, что все равно не усну, пока Джей и Роджер не вернутся после прогулки в Запретный дом.

Время тянулось так медленно, что казалось, оно вообще остановилось. Снаружи было прохладно, но в палатке было душно и сыро.

Я лежал и смотрел вверх. На лоб мне села какая-то мошка. Я прихлопнул ее рукой.

Джей и Колин о чем-то шептались, но я разбирал слов. Колин что-то сказал, Джей нервно хохотнул…

Наверное, я задремал. А потом меня разбудил возбужденный шепот. Спросонья я даже не сразу сообразил, что происходит и где и вообще нахожусь. Но потом до меня дошло, что я лежу в палатке, а шепот доносится снаружи.

Я приподнял голову и увидел, что к нам в палатку заглянул Роджер. Сон как рукой сняло. Я резко сел и огляделся.

— Пожелай нам удачи, — прошептал Джей.

— Удачи, ребята, — шепнул я в ответ голосом, хриплым со сна.

Джей быстро выбрался из палатки. Когда он откинул полог, я увидел квадрат темно-бордового неба, подсвеченного бледным светом луны. Потом полог опустился, и в палатке опять воцарилась темень.

Я поежился.

— Может, вернемся в коттедж, — предложил я Колину. — А то я что-то замерз. Да и спать жестко, как будто лежишь на камнях.

Колин со мной согласился. Мы тихо выбрались из палатки и направились к своему коттеджу. Все-таки я люблю спать в тепле и на мягком. Все эти походные штучки не для меня. Когда мы с Колином вошли к себе в комнату, мы, не сговариваясь, бросились к окну — думали, может, увидим на улице Джея с Роджером.

— Они обязательно попадутся, — прошептал я. — Почему-то я в этом уверен.

— Ничего не попадутся, — возразил Колин. — Только ни шиша они там не найдут интересного. Ничего там нет. Это самый обыкновенный дом.

Я едва ли не по пояс высунулся в окно и услышал, как где-то в темноте хихикают Джей и Роджер. В лагере было на удивление тихо, В тишине я явственно различал приглушенные голоса ребят и звук их шагов по высокой траве. И хотя я убедился, что с ними вроде бы все в порядке, мне почему-то не нравилась эта глухая, зловещая тишина.

— Лучше им замолчать, — сказал Колин, забираясь на подоконник. Он сел, прислонившись спиной к боковой раме. — А то их слышно за сто километров.

— Наверное, они уже поднялись на холм, — прошептал я, еще дальше высовываясь в окно в надежде все-таки разглядеть в темноте ребят. Но я по-прежнему их не видел.

Колин открыл было рот, чтобы ответить, но тут из темноты вырвался истошный крик.

Крик, исполненный ужаса.

Он как будто вонзился в застывшую тишину и расколол ее надвое.

Я испуганно вскрикнул и отпрянул от окна.

— Это кто кричал? Джей и Роджер? — У Колина дрожал голос.

На улице снова раздался крик. И на этот раз он был еще ужаснее.

Его эхо еще не успело затихнуть, как вдруг послышался страшный звериный рык. Яростный и злорадный. И громкий, как громовой раскат.

Потом стало тихо.

А затем в тишине разнесся пронзительный вопль:

— Помогите! Пожалуйста! Кто-нибудь! Помогите!

Я узнал голос Роджера.

У меня все внутри оборвалось. Сердце так бешено колотилось, что казалось, оно сейчас выскочит из груди. Я подбежал к двери и рывком распахнул ее. Будь у меня время спокойно подумать, я бы ни за что на свете не вышел на улицу. Но эти жуткие вопли все еще стояли у меня в ушах, и я просто не соображал, что делаю. Я выбежал из коттеджа на мокрую от росы траву. Я был босиком, и ноги мгновенно замерзли. Но мне уже было не до того.

— Джей… где ты? — Я услышал собственный крик, словно откуда-то издалека. Я сам не узнал свой голос, такой пронзительный и высокий. Буквально звенящий от страха.

И тут я увидел, что прямо на меня несется из темноты какая-то фигура. Человек бежал что есть. мочи, согнувшись едва ли не пополам и вытянув руки вперед. Я даже не сразу понял, что это Джей.

— Джей! — закричал я, бросаясь ему навстречу. — Что там случилось?! Что?!

Он налетел на меня и едва не сбил с ног. Я заметил, что он весь белый от ужаса. Он смотрел прямо на меня своими широко распахнутыми глазами — смотрел и как будто не видел. Мне показалось, что волосы у него на голове стоят дыбом.

— Оно… оно схватило Роджера, — выдохнул Джей.

Он никак не мог отдышаться. Ни отдышаться, ни разогнуться.

— Кто? — спросил я.

— Кто "оно"? — подхватил Колин. Я и не заметил, как он вышел из коттеджа.

— Я не знаю. — Джей крепко зажмурил глаза. — Оно… оно схватило Роджера и разодрало его на куски.

Джей издал странный звук: то ли всхлип, то ли приглушенное рыдание. Его била дрожь. Он так и стоял, зажмурившись, а потом резко открыл глаза и в ужасе оглянулся через плечо.

— Вон оно! — завопил он дурным голосом. Оно за нами пришло! Сюда!

11

Глаза у Джея закатились, колени вдруг пошатнулись, и он начал падать.

Я вовремя подхватил его, не давая упасть, И потащил в коттедж. Колин вошел следом и захлопнул дверь.

Внутри Джей быстро пришел в себя. Мы все замерли, напряженно прислушиваясь. Я продолжал держать Джея за плечи, опасаясь, что он все-таки упадет. Ему явно было нехорошо. Он был белый как мел. И дышал тяжело, с надрывом. Как будто ему не хватало воздуха.

Мы напряженно прислушивались.

Тишина.

Казалось, что даже воздух снаружи застыл.

Ничего.

Никакого движения. Ни звука шагов.

Только испуганные всхлипы Джея и шум крови у меня в ушах.

А потом снаружи раздался вой. Далеко-далеко. Поначалу едва различимый, он становился все громче и громче. И он приближался, подхваченный ветром. У меня внутри все оборвалось. Меня прошиб пот. Я даже вскрикнул с испугу.

— Это Саблезуб!

— Не подпускайте его ко мне! — пронзительно завопил Джей и забился в истерике, пряча лицо в ладонях. Я не смог его удержать, и он упал на колени на пол. — Не подпускайте его ко мне!

Я повернулся к Колину, который вжимался в стену в самом дальнем углу от окна.

— Надо найти Ларри, — выдавил я. Говорить было трудно, в горле першило от страха. Надо позвать на помощь. Хоть кого-нибудь,

— Но как? — Голос у Колина дрожал.

— Не подпускайте его ко мне! — повторил Джей, съежившись на полу.

— Ему до нас не добраться. — Я очень старался, чтобы мой голос звучал уверенно. — Пока мы в коттедже, мы в безопасности. Он сюда не войдет.

— Но оно… он схватил Роджера и… — Джей не сумел договорить. Его била дрожь.

При мысли о Роджере мне самому стало плохо.

Неужели это правда? Неужели Роджера действительно сцапало какое-то таинственное чудовище? И разорвало на куски?

Да нет, так не бывает.

Но ведь я слышал крики, доносившиеся с холма. Такие ужасные вопли, от которых кровь стыла в жилах.

И Колин тоже слышал. А что остальные, хотелось бы знать. Кто-нибудь еще, кроме нас, слышал вопли Роджера? Кто-нибудь из pe6ят или воспитателей? Не может быть, чтобы больше никто их не слышал. Они должны бы перебудить весь лагерь.

Я подошел к окну и снова прислушался.

Тишина. Только листья деревьев шелестели под ветром.

Никаких голосов. Никаких встревоженных криков.

Вообще ничего.

И повернулся к ребятам. Колин как раз поднял Джея с пола и помог ему дойти до кровати.

— А где может быть Ларри? — растерянно спросил Колин. Сейчас он был без очков, и я видел его глаза. И в глазах у него читался неподдельный страх.

— Меня больше волнует, где все, — сказал я. Мне было не по себе. Я принялся тупо ходить взад-вперед по комнате, чтобы только не стоять на месте. — Там вообще тишина. Ни звука.

И заметил, что глаза Джея широко распахнулись от ужаса. Он смотрел на окно и хватал ртом воздух, словно рыба, которую вытащили из воды.

— Эта гадина… — выдавил он с дрожью в голосе. — Которая Роджера сцапала. Вот она. Там, за окном.

12

Мы все в ужасе уставились на окно.

Я подумал, что это чудовище — Саблезуб — уже ломится к нам в окно.

Но никакого чудовища я не увидел.

Только темное небо и бледные звезды, мерцающие в черноте.

Где-то среди деревьев громко заверещали цикады.

И больше не было ни звука.

Джей, бедняга, так перепугался, что ему стали мерещиться всякие страсти.

Нам с Колином все-таки удалось немного его успокоить. Мы помогли ему снять кроссовки и уложили на нижнюю койку. И укрыли тремя одеялами, потому что он весь дрожал

Мы с Колином понимали, что надо бежать за помощью.

Но нам было страшно выйти на улицу.

В ту ночь никто из нас так и не заснул.

Мы просидели до утра, но Ларри так и появился.

Все это время мы напряженно прислушивались, но на улице было тихо. Только цикады трещали в высокой траве и деревья шумели на ветру.

Наверное, под утро я все-таки задремал. Я не помню, как заснул. Но зато помню, что мне снился пожар. И какие-то люди, которые пытались спастись из огня. Меня разбудил Колин. Он тряс меня за плечо:

— Пойдем на завтрак. Быстрее, а то мы уже опаздываем.

Я с трудом сел на постели. Голова была какая-то дурная. Я никак не мог проснуться.

— А где Ларри? — спросил я.

— Так и не появился. — Колин указал глазами на неразобранную постель воспитателя.

— Надо найти его и рассказать, что случилось! — Джей бросился к выходу, даже не завязав шнурки на кроссовках.

Мы с. Колином поспешили за ним. Я еще до конца не проснулся и мало что соображал. На улице было пасмурно и прохладно. Небо было затянуто мрачными тучами.

На середине холма мы все трое остановились, как по команде, и уставились на Запретный дом и на участок вокруг.

Я даже не знаю, что я ожидал увидеть.

Во всяком случае, Роджера там не было.

Я не заметил вообще ничего подозрительного. Никаких следов борьбы. Высокая трава нигде не была затоптана или хотя бы примята.

— Странно все это, — пробормотал Джей, тряхнув головой. — Просто жуть.

Он застыл на месте как вкопанный. Я тихонечко потянул его за руку, и мы пошли дальше. К главному корпусу.

В столовой, как всегда, было шумно. Ребята смеялись и громко переговаривались. Совершенно нормальная обстановка. Если с Роджером действительно что-то случилось, то похоже, никто об этом еще не знал.

Нас с Колином окликнули знакомые ребята. Но нам сейчас было не до них. Мы лихорадочно шарили глазами по рядам столов. Но Роджера не было.

Не было.

У меня внутри все оборвалось. В животе образовалась противная тяжесть. Мы с Джеем и Колином переглянулись и направились прямо к столу воспитателей.

Когда мы подошли, Ларри лениво оторвался от своей громадной тарелки с яичницей с ветчиной.

— Что с Роджером?

— С ним все в порядке?

— Где ты был вчера ночью?

— На нас с Роджером кто-то набросился.

— Мы хотели тебя разыскать, но боялись выйти на улицу.

Мы все трое заговорили одновременно.

Ларри ошарашенно уставился на нас и поднял обе руки, призывая к молчанию.

— Так, ребята, — сказал он нам. — Остановитесь на пару секунд. Вы о чем вообще говорите? Только, пожалуйста, не все сразу.

— Мы про Роджера говорим! — Голос у Джея сорвался на крик, и лицо у него покраснело. Это чудовище… вроде бы зверь какой-то… на него набросился. И схватил. И… и…

Ларри растерянно переглянулся с другими воспитателями. Судя по всему, они тоже ничего не понимали.

— Зверь? Какой зверь?

— Я не знаю, какой зверь! — заорал Джей. — Он схватил Роджера. Он напал на нас и сцапал Роджера…

Ларри уставился на него, как на придурочного.

— Кто на кого нападал? Никто ни на кого не нападал. По-моему, ты перегрелся на солнце, Джей. — Он повернулся к своему соседу по столу, низенькому толстяку по имени Дерек. — Ты что-нибудь слышал такое?

Дерек молча покачал головой.

— Роджер, кажется, из твоей группы? — спросил его Ларри.

Дерек опять покачал головой:

— Нет. Он из другой.

— Но Роджер… — начал было Джей.

Но Ларри не дал ему договорить:

— Нам никто не докладывал, что на кого-то напали. Если бы что-то случилось с кем-нибудь из ребят… медведь, скажем, набросился или что… мы бы об этом знали.

— И мы бы слышали шум, — вставил Дерек. — Ну, крики там или возню.

— Я слышал крики, — сказал я.

— И я тоже слышал, — быстро добавил Колин. — А потом Джей прибежал. Весь перепуганный. Он звал на помощь.

— А почему тогда, кроме вас, никто ничего не слышал? — Ларри подозрительно покосился на Джея. — Когда это было? И где?

Джей покраснел, как помидор.

— После отбоя, — неохотно признался он. — Мы с Роджером пошли к Запретному дому и…

— А ты уверен, что это был не медведь? — перебил его Дерек. — А то вчера вечером у реки видели двух медведей.

— Это был не медведь. Это было чудовище! — с жаром выпалил Джей.

— Кажется, вам запрещается после отбоя гулять по лагерю, — сказал Ларри.

— Почему ты меня не слушаешь? — взвился Джей. — На Роджера кто-то набросился. Такой огромный лохматый зверь…

— Мы ничего не слышали, — спокойно проговорил Дерек, в упор глядя на Ларри.

— Да, — подтвердил тот. — Все воспитатели были здесь, в главном корпусе. И мы не слышали никаких криков.

— Но, Ларри… Надо хотя бы пойти и проверить. — Я тоже уже кричал. У меня в голове не укладывалось, что воспитатели могут быть так спокойны, когда в лагере пропал ребенок. — Джей ничего не выдумывает. С Роджером действительно что-то случилось!

— Ладно, ладно. — Ларри поднял руки вверх, как будто сдаваясь под нашим натиском. — Я поговорю с дядей Элом, хорошо?

— Только быстрее, пожалуйста, — протянул Джей.

— Я с ним поговорю после завтрака. — Ларри уткнулся в свою тарелку с яичницей. — У вас утром плавание, кажется? Я приду к вам на речку и передам наш разговор с дядей Элом.

— Но, Ларри… — начал было Джей.

— Я поговорю с дядей Элом, — перебил его Ларри. — Дядя Эл разберется. Если вчера ночью что-то случилось, мы будем знать. — Он подцепил на вилку кусок ветчины и отправил его в рот. — Но лично я думаю, что вам всем приснился кошмар. Или что-то вас напугало, и вам стали мерещиться всякие страсти. — Он с подозрением покосился на Джея. — Но я поговорю с дядей Элом и все вам передам.

— Ничего нам не приснилось и не померещилось! — Джей снова сорвался на крик.

Ларри повернулся к нему спиной и принялся невозмутимо поглощать яичницу. Джей буквально взбесился.

— Неужели тебе все равно? — орал он. — Ты же наш воспитатель. А тебе все равно. Что бы с нами ни происходило… А если мы все тут умрем, тебе тоже будет плевать?

Я заметил, что многие из ребят прекратили есть, и теперь с любопытством поглядывают и нашу сторону. Я оттащил Джея от стола воспитателей и попытался уговорить его сесть на место и спокойно поесть. Но он не желал успокаиваться. Он сказал, что не сядет, пока еще раз не обойдет столовую.

— Я знаю, что Роджера здесь нет. И не может быть, — проговорил он совершенно невпопад.

Я так и не понял, зачем тогда обходить столовую, раз уж Роджера все равно здесь нет.

Но мы тем не менее прошлись вдоль всех столов.

Роджера действительно не было.

Когда мы пришли к реке, тучи на небе елка разошлись и показалось солнышко. Однако по-прежнему было прохладно. Густые кусты на речном берегу влажно поблескивали в ярком солнечном свете.

Я швырнул полотенце под куст и пошел к воде.

— Наверное, холодная, — сказал я Колину, который встал рядом со мной и принялся поправлять завязки у себя на плавках.

— Меня вообще не прикалывает купаться, хмуро отозвался он. — Я бы лучше вернулся в коттедж и поспал.

С головой у него было все в порядке. В том смысле, что она не болела и в глазах у него больше не двоилось. Он просто устал, потому что всю ночь не спал.

Кое-кто из ребят уже зашел в воду. Они вопили, что вода ледяная, брызгались друг друга и подталкивали друг друга вперед.

— А где Ларри?

Это Джей выбрался из кустов и подошел к нам. Вид у него был взъерошенный: волосы торчат во все стороны, глаза красные и воет ленные. Взгляд какой-то безумный.

— Где Ларри? Он обещал, что придет. — Джей огляделся по сторонам.

— Да вот он я. Вот он, — раздался у нас за спиной зычный голос. Мы испуганно обернулись и увидели Ларри, который стоял с той стороны кустов. На нем были зеленые плавки-шорты с эмблемой лагеря.

— Ну чего? — тут же набросился на него Джей. — Что сказал дядя Эл? Про Роджера?

Ларри пристально посмотрел на Джея.

— Мы с дядей Элом обшарили все вокруг Запретного дома. — Он говорил очень серьезно, глядя Джею прямо в глаза. — И не нашли никаких следов. Там никто ни на кого не нападал. Как я тебе и говорил.

— Но этот зверь… это чудовище… оно же схватило Роджера, — завопил Джей. — И разодрало его на куски. Я это видел. Своими глазами!

Ларри покачал головой.

— В этом-то все и дело, — тихо проговорил он. — Мы с дядей Элом проверили все записи. В этом году у нас в лагере не было мальчика по имени Роджер. Мы всё проверили. Очень внимательно. В лагере нет никого с таким именем. Нет и не было.

13

У Джея челюсть отвисла. Он так обалдел, что не мог выдавить из себя ни слова — только какие-то хриплые восклицания.

Да и мы с Колином были не лучше.

Я не поверил своим ушам.

Такую новость надо было переварить.

Вот мы и переваривали, ошарашенно гляди на Ларри и не зная, что сказать.

— Наверное, это ошибка какая-то, — наконец проговорил Джей. Голос у него заметно дрожал. — Мы всю столовую обошли, Ларри, Но Роджера там не было. Не было.

— И не могло быть, — спокойно отозвался Ларри. — Я же тебе говорю: в этом году у нас в лагере нет никого с именем Роджер.

— Я… я не верю! — воскликнул Джей.

— Ну что, ребята, поплаваем? — как ни в чем не бывало предложил Ларри, указав глазами на зеленую воду.

— Погоди, Ларри, — насупился я. — А сам ты что думаешь? — Мне было трудно поверить в то, что Ларри ни капельки не переживает. — Как ты думаешь, что произошло вчера ночью?

Ларри пожал плечами.

— Ничего я не думаю. — Он не отрывая смотрел на реку. — Очевидно, вы сговорились и решили надо мной подшутить.

— Ты правда так считаешь? — Джей был на грани истерики. — Думаешь, это все шутка?! Ларри снова пожал плечами.

— Давайте уже пойдем плавать, ребята. Хочется окунуться.

Джей хотел еще что-то сказать, но Ларри уже направлялся к воде. Он зашел в воду по пояс и нырнул. А когда он появился из воды, то был уже далеко от берега.

— Я не хочу плавать, — сердито проговорил Цжей. — Я возвращаюсь в коттедж. — Лицо у него было ярко-красным. Подбородок дрожал. Он готов был расплакаться. Мне хотелось сказать ему что-нибудь ободряющее, но он уже развернулся и побежал прочь.

— Эй, погоди! — Колин бросился следом за ним.

Я остался один. Я тупо стоял и пытался решить, что мне делать. Мне не хотелось бежать за Джеем. Все равно я ничем бы ему не помог.

Я подумал, что, может, действительно стоит поплавать. Я себя чувствовал совершенно разбитым и надеялся, что холодная вода взбодрит меня.

И мне станет немного полегче.

Хотя сейчас, может быть, мне ничего не поможет, мелькнула угрюмая мысль.

Я посмотрел на ребят в реке. Ларри и еще несколько воспитателей собирались устроить заплывы на скорость. Даже отсюда, с берега я слышал, как они спорят о том, какой выбрать стиль: кроль или брасс.

Ребята уже выстроились в одну линию, ожидая сигнала к старту. Им было весело и пpикольно.

И что мне мешало к ним присоединиться? Почему буквально со дня приезда я себя чувствую не в своей тарелке? Почему я все время чего-то боюсь и расстраиваюсь по малейшему поводу? И почему все остальные ребята не замечают, что здесь явно творится что-то не то?

Я тряхнул головой.

Зачем размышлять над вопросами, на которые я все равно не найду ответа.

Пойду поплаваю, решил я.

И шагнул к воде.

Но тут кто-то грубо схватил меня сзади.

Кто-то, кто притаился в кустах.

Я хотел было возмутиться.

Но тот, кто схватил меня, быстро зажал мне рот.

14

Я дернулся, чтобы вырваться. Но меня застали врасплох.

Я почувствовал, как меня тянут назад. Я потерял равновесие и повалился спиной прямо вкусты.

Что за шуточки? Что происходит?

Я снова дернулся, и неожиданно меня отпустили.

Я не успел сориентироваться и все-таки Грохнулся на землю. Хорошо, что там были листья. Я быстро вскочил и повернулся к тому, кто меня опрокинул.

— Дани?! — удивленно воскликнул я.

— Тс-с. — Она запрыгнула на меня, как кошка, и снова зажала мне рот рукой. — Сядь, — прошептала она. — Чтобы тебя не увидели.

Я послушно присел на корточки. Она отпустила меня и устроилась рядом. Она была и синем цельном купальнике. Причем мокром. И волосы у нее тоже были мокрыми.

— Дани, что ты здесь делаешь? — прошептал я, опускаясь на колени. Сидеть на корточках было неудобно.

Но прежде чем Дани успела ответить, у нее за спиной зашуршали кусты, и к нам подобралась Дори, подруга Дани. Она тоже была в одном купальнике. И он тоже был мокрым.

— Мы переплыли реку. Сегодня рано утром, — прошептала Дори, нервно накручивая на палец прядь своих рыжих кудряшек. И засели в кустах. Дожидались тебя.

— Но это же запрещено, — растерянно пробормотал я. — Если вас поймают…

— Нам надо с тобой поговорить, — перебила меня Дани. Она на секундочку приподнялась, быстро огляделась по сторонам и снова нырнула в кусты.

— И мы решили рискнуть, — добавила Дори.

— А что случилось? — встревожился я.

— Наш лагерь… это кошмар, — прошептала Дори.

— Мы его называем "Лагерь кошмаров", а не "У каштанов", — сказала Дани. — Там что-то жуткое творится.

— Что? — тут же насторожился я. До нас доносились крики ребят и плеск воды. Соревнования начались. — Что там у вас происходит?

— Что-то страшное, — очень серьезно проговорила Дори.

— Девочки пропадают, — пояснила Дани. — Просто исчезают, и все. С концами.

— И никому нет до этого дела. — Голос у Дори дрожал.

— Ничего себе! — выдохнул я. — У нас тоже самое происходит. — Я тяжело сглотнул. — Помните Майка?

Девчонки кивнули.

— Так вот, Майк пропал, — продолжал я. Даже неизвестно куда. И вещей его нет.

— Ужас какой, — прошептала Дори. — У нас три девочки исчезли.

— Нам сказали, что одну из них увезли в больницу, — добавила Дани. — Якобы на нее набросился медведь.

— А остальные две? — спросил я.

— Просто пропали. — Дани как будто подавилась словами.

С реки доносились пронзительные звуки свистков. Первый заплыв закончился. Ребята готовились ко второму.

Солнце снова скрылось за тучами, и стало заметно темнее.

Я рассказал девочкам о том, как Джей и Роджер пошли после отбоя в Запретный дом и что из этого вышло. Они слушали, раскрыв рот. Я видел, что им по-настоящему страшно.

— Точно как у нас в лагере, — сказала Дани, когда я закончил рассказ.

— Надо что-то делать, — с жаром выпалила Дори.

— Надо собраться всем вместе. Мальчикам и девочкам. — Дани снова на секундочку приподнялась над кустами и огляделась по сторонам. — И вместе придумать какой-нибудь план.

— Чтобы сбежать из лагеря? — уточнил я.

Дани кивнула.

— Здесь нельзя оставаться, — мрачно проговорила она. — У нас каждый день кто-нибудь пропадает. А воспитатели ведут себя так, словно вообще ничего не происходит.

— Мне кажется, им даже хочется, чтобы нас гут всех поубивали или мы сами прикончились, — с жаром добавила Дори.

— Авы писали об этом родителям? — спросил я.

— Мы каждый день пишем, — сказала Дори. — Но они почему-то не отвечают.

Только теперь я сообразил, что я здесь почти неделю, но тоже не получил ни одного письма от родителей. Хотя они обещали писать каждый день.

— На той неделе будет родительский день, сказал я. — Приедут родители. И тогда мы им все расскажем.

— Если доживем, — угрюмо проговорила Дани.

— У нас все перепуганы до смерти, — всхлипнула Дори. — Я две ночи уже не сплю. Не могу спать из-за этих ужасных криков. Каждую ночь кто-то кричит в темноте. И так страшно кричит…

Снова раздался свисток. На этот раз — уже ближе к берегу. Ребята возвращались. Время нашего плавания подходило к концу.

— Даже не знаю, что вам сказать, — задумчиво проговорил я. — Вы осторожнее здесь, Смотрите, чтобы вас не поймали.

— Мы дождемся, пока все уйдут, и тогда поплывем обратно, — сказала Дани. — Но нам надо встретиться снова, Билли. Нужно собрать ребят. Ну, ты понимаешь. Если мы все объединимся… — Она не закончила фразу. Но я все понял и так.

— В этом лагере что-то не так. Что-то здесь нехорошее происходит. Злое. — Дори аж пере дернуло.

— Да, я знаю. — Я слышал, что ребята уже вышли из воды. Теперь их голоса раздавались совсем близко. Буквально у самых кустов, мы засели с Дани и Дори. — Мне надо идти.

— Попробуй прийти сюда послезавтра, — шепнула мне Дани. — И будь осторожен, Билли.

— Вы тоже, — прошептал я в ответ. — Главное, чтобы вас не поймали.

На этом мы и распрощались.

Девочки отползли подальше в кусты, а я выбрался с другой стороны и со всех ног побежал к себе в коттедж. Мне не терпелось скорее сообщить Джею и Колину то, что мне рассказали девчонки.

Я был напуган и одновременно взволнован. Я подумал, что, может быть, Джею станет немного легче, когда он узнает, что какие-то странные и ужасные вещи творятся не только у нас, но и в лагере у девчонок.

Я был уже на полпути к коттеджу, как вдруг мне в голову пришла одна мысль. Я развернулся и со всех ног побежал к главному корпусу.

Потому что вспомнил, что видел там телефон-автомат. Кто-то мне говорил, что ребятам, отдыхающим в лагере, разрешается пользоваться только этим телефоном.

Я решил, что немедленно позвоню маме с папой.

И почему я не подумал об этом раньше?

Ведь я могу позвонить родителям, рассказать им обо всем и попросить их забрать меня отсюда. И не только меня, но и Джея, и Колина, и Дани с Дори. Они приедут и заберут нас всех.

С холма было видно далеко, и я заметил, что моя группа направляется на игровую площадку для скретчбола. Судя по тому, что у ребят были с собой полотенца, они даже не заходили в коттеджи переодеться.

"Интересно, — подумал я, — заметил кто-нибудь, что меня нет?"

Я на секунду встревожился, но потом сказал себе, что Джея и Колина тоже там не было, И может быть, Ларри и все остальные решили, что я сейчас с ними. Да и вообще вряд ли кто-нибудь станет меня искать. Я побежал дальше,

Настроение у меня стало получше. Сейчас я поговорю с родителями, и все будет хорошо.

Мне уже не терпелось услышать их голоса, Скорей рассказать им обо всех этих странных вещах, которые творились у нас в лагере.

Вот только поверят они мне или нет?

Ну конечно, поверят. Они мне доверяют.

Я уже приближался к главному корпусу. Увидев телефон, я побежал еще быстрее. Если бы я умел летать, я бы, наверное, полетел.

Я очень надеялся, что родители будут дома

Они должны были быть дома.

Я так несся, что запыхался. Мне пришлось постоять пару секунд, восстанавливая дыхание. Потом я схватил телефонную трубку… И а ж задохнулся от изумления. Потому что телефон-автомат был ненастоящим. Это была пластиковая имитация телефона. Здесь не хотят, что бы дети звонили домой, мелькнула тревожная мысль. У меня по спине пробежал холодок, Хотя в тот момент я еще не испугался. Наоборот, я ужасно разозлился. Я готов был рвать и метать. Я швырнул трубку на место, развернулся и… налетел прямо на дядю Эла.

15

— Билли… Что ты здесь делаешь? — спросил дядя Эл. Он был в мешковатых зеленых шортах и белой майке с эмблемой лагеря. В руках он держал толстую папку с бумагами. — Где ты сейчас должен быть? На речке или на игровом поле?

— Я… э… я хотел позвонить, — выдавил я и почему-то попятился. — Мне надо родителям позвонить.

Он с подозрением посмотрел на меня и почесал пальцем усы.

— Правда?

— Ага. Хотел просто сказать, что у меня все нормально. Чтобы они не волновались. Но телефон… — Я указал глазами на телефон-автомат.

Дядя Эл проследил за направлением моего взгляда и хихикнул себе в усы:

— Это кто-то повесил в шутку. Ради прикола, как вы, молодежь, говорите. А ты что, купился?

— Ну да. — Я почувствовал, что краснею. — А где настоящий телефон?

До этого дядя Эл улыбался, но теперь его улыбка погасла. Он вдруг посерьезнел.

— Здесь нет телефона, — как-то уж слишком резко проговорил он. — Ребятам, которые отдыхают в лагере, запрещается звонить. Вообще. Кому бы то ни было. Такое здесь правило, Билли.

— Э… — Я не знал, что и сказать.

— А ты по дому скучаешь? — спросил Эл, и его взгляд смягчился.

Я понуро кивнул.

— Тогда напиши маме с папой длинное подробное письмо, — посоветовал он. — Тебе cpaзу же станет легче.

— Ага, напишу. — Честно сказать, я не думал, что мне станет легче. Но мне надо было скорее уйти от дяди Эла. Почему-то мне совсем не хотелось с ним общаться.

Он открыл свою папку и заглянул внутрь.

— Ты где сейчас должен быть?

— На скретчболе, наверное, — отозвался я. — Но я себя плохо чувствую. Мне…

— А когда у вас запланирован поход на байдарках? — перебил меня дядя Эл. Он совершенно меня не слушал. Он весь уткнулся в свою папку и принялся быстро перебирать бумаги.

— Какой поход на байдарках? — Я и не знал, что у нас намечается что-то такое.

— На завтра, — сказал дядя Эл, отвечая на свой же вопрос. Впечатление было такое, что меня вообще не было рядом. Но тут дядя Эл закрыл папку и внимательно посмотрел на: меня. — Завтра у вашей группы поход на байдарках. Не слышу восторгов.

— Я… — Я снова замялся, а потом все же признался, что никогда не ходил на байдарках и понятия не имею, что это такое.

— Это здорово! — с неподдельным упоением воскликнул дядя Эл. — Незабываемое приключение! Здесь, у лагеря, река спокойная. Даже неинтересно. Но чуть подальше течение очень сильное. Там такие пороги! Прелесть, и не пороги! Завтра увидишь.

Он улыбнулся и потрепал меня по плечу:

— Тебе понравится. Еще не было ни одного человека, которому бы не понравился поход на байдарках.

— Круто. — Я очень старался изобразить восторг. Но мой голос прозвучал как-то слабо и неуверенно.

Дядя Эл помахал мне на прощание папкой и пошел по своим делам. Я стоял и смотрел ему вслед, пока он не завернул за угол главного корпуса. Потом я пошел к себе в коттедж.

Джей и Колин валялись на траве у входа в коттедж. Колин был в одних шортах. Он лежал на спине, подложив руки под голову. Джей сидел рядом с ним по-турецки и обрывал травинки вокруг себя. Сорванную травинку он нервно вертел в руках, потом выбрасывал и срывал новую.

— Пойдемте внутрь, — сказал я и огляделся, чтобы удостовериться, что поблизости никого нет и никто не сможет подслушать наш разговор.

Когда мы все зашли внутрь, я плотно прикрыл дверь.

— Что случилось? — спросил Колин, плюхаясь на кровать. Он снял с головы свою красную бандану и принялся вертеть ее в руках.

Я рассказал им про Дани и Дори и передал наш разговор.

Колин и Джей обалдели.

— Они что, правда переплыли реку и дожидались тебя на нашем берегу? — не поверил Джей.

Я кивнул:

— И они предлагают собраться всем вместе и подумать, как нам отсюда сбежать.

— Если их поймают, у них будут крупные неприятности, — задумчиво проговорил Джей.

— У нас уже крупные неприятности, — сказал я. — Надо бежать отсюда, пока не поздно.

— На той неделе будет родительский день, — пробормотал Колин.

— Вы как хотите, а я прямо сейчас напишу родителям, — заявил я и полез под кровать, где у меня в сумке лежали бумага и ручка. — Я им напишу, что мне надо домой. Что я с ними уеду в родительский день.

— Я, наверное, тоже, — сказал Джей, нервно постукивая пальцами по спинке кровати.

Я достал лист бумаги и ручку и уселся на кровать, чтобы писать письмо.

— Дани и Дори напуганы до смерти, — сказал я.

— И я тоже, — признался Джей.

Я взял ручку и написал: "Дорогие мама и папа. Помогите". А потом остановился. Честно сказать, я не знал, с чего начать. Я поднял глаза на Колина с Джеем.

— Парни, а вы знаете, что на завтра у нас запланирован поход на байдарках?

Они удивленно вытаращились на меня.

— Ничего себе! — Колин присвистнул. — Сегодня после обеда пеший поход на три мили, и завтра поход на байдарках?

Теперь пришел мой черед удивляться:

— Какой еще пеший поход?

— А ты что, не идешь? — спросил Джей.

— Знаешь такого высокого воспитателя? Френка? Он еще ходит всегда в желтой кепке? — зачастил Колин. — Он сказал Джею, что после обеда у нас пеший поход на три мили.

— А мне никто ничего не говорил. — Я опять почему-то разнервничался и начал покусывать кончик ручки.

— Может, тебя не записали в эту группу, — сказал Джей.

— Ты уточни у Френка за обедом, — посоветовал Колин. — Может, Френк просто тебя не нашел. Может, ты тоже идешь.

Я застонал, закатив глаза:

— Хотел бы я посмотреть на такого придурка, который сам захочет идти в поход по такой жаре.

Колин и Джей переглянулись.

— Френк говорит, что это будет прикольно, — сказал Колин.

Он продолжал вертеть в руках свою бандану.

— Я не хочу никаких приколов. Я хочу домой, — пробурчал я и вернулся к своей писанине.

Я писал быстро. Я уже не задумывался, с чего начать. Я просто записывал все, что приходило мне в голову. Я описал все те страсти и странности, которые творятся в лагере. Я хотел, что бы родители поняли, почему мне нельзя было здесь оставаться.

Я исписал полторы страницы мелким почерком и уже дошел до ночных приключений Ро жера и Джея в Запретном доме, но тут в коттедж влетел Ларри.

— У вас что, выходные? — Он обвел нас вес яростным взглядом. — Отдохнуть захотелось?

— Вообще-то у школьников летом каникулы, — отозвался Джей. — То есть именно отдых.

— Смеетесь? — насупился Ларри.

— Да нет, просто сидим.

Я потихоньку сложил письмо и попробовал запихнуть его под подушку. Мне не хотелось, чтобы Ларри его увидел. Я вдруг понял, что не доверяю ему. Ну, ни капельки не доверяю.

— Что ты там делаешь, Билли? — Ларри с подозрением уставился на письмо, которое я не; успел до конца спрятать под подушку.

— Домой пишу, — пробормотал я.

— Соскучился, что ли? — ухмыльнулся Ларри.

— Может быть.

— Ладно, ребята. Пора на обед, — объявил Ларри. — Давайте быстрее, а то опоздаем.

Мы слезли с кроватей.

— Я слышал, что после обеда Джей и Колин идут с Френком в поход. Вот повезло ребятам. — Ларри тряхнул головой и направился к двери.

— Погоди, Ларри! — крикнул я ему вслед. — А я? Разве я не иду в поход?

— Не сегодня, — бросил он через плечо.

— А почему? — спросил я.

Но Ларри уже вышел на улицу. Я повернулся к Колину и Джею.

— Вам повезло, ребята, — поддразнил их я.

В ответ они зарычали: мол, ты-то хоть не издевайся. А потом мы пошли на обед.

На обед давали пиццу. Вообще-то я обожаю пиццу. Могу съесть ее сколько угодно. Но эта пицца была холодной и по вкусу напоминала политый кетчупом картон. И сыр лип к зубам.

И вообще у меня не было аппетита.

Я все думал о Дани и Дори. Я ужасно за них волновался. Увидимся ли мы с ними снова? Сумеют они послезавтра опять переплыть реку и встретиться со мной на берегу? Я вновь и вновь вспоминал наш сегодняшний разговор. Девочки действительно были напуганы. Похоже, они дошли до предела и были готовы на все, лишь бы только сбежать из этого лагеря. Как они там говорили? Лагерь кошмаров. Название самое что ни есть подходящее.

После обеда Френк подошел к нашему столу, чтобы забрать Джея и Колина. Я спросил у i него, иду я с ними или нет.

— Тебя нет в списке, Билли, — сказал он, почесывая комариный укус у себя на шее. — Понимаешь, какое дело. Я могу взять только двоих человек за раз. Маршрут немного опасный, и я должен все время следить за ребятами.

— Опасный?! — вытаращился на него Джей, медленно поднимаясь из-за стола.

Френк улыбнулся ему:

— Ты здоровый и сильный парень. С тобой уж точно ничего не случится.

Я наблюдал за тем, как Френк, Колин и Джей выходят из столовой. Почти все ребята уже разошлись. За нашим столом остались только я и еще двое мальчишек, которых я не знал. Они сидели на дальнем конце стол и мерялись силами, сцепившись руками.

Я отодвинул поднос и поднялся из-за стола. Делать было особенно нечего, и я собирался вернуться в коттедж и закончить письмо родителям. Но когда я уже выходил из столовой, кто-то догнал меня и положил руку мне на плечо.

Я обернулся.

Это был Ларри.

— Турнир по теннису. — Он улыбнулся.

— Чего? — не понял я.

— Ты представляешь четвертый коттедж на турнире по теннису, — пояснил Ларри. — Ты что, расписание не видел? Оно висит на доске объявлений.

— Но я почти не играю в теннис! — воспротивился я.

— Мы в тебя верим. — Ларри похлопал меня но плечу. — Возьми в подсобке ракетку и дуй ни корты.

Всю вторую половину дня я провел на теннисных кортах. Первый матч я выиграл легко. В двух сетах. Впечатление было такое, что мой соперник первый раз в жизни взял в руки ракетку. Зато второй матч я продул. Но не без борьбы. Мы рубились, наверное, часа три. Моим соперником был белобрысый парень — один из тех ребят, которые мерялись силами за столом, когда я уходил из столовой.

Когда матч наконец закончился, я был весь мокрый. У меня все болело, но я все равно побежал к реке, чтобы окунуться. Мне казалось, что я сейчас просто расплавлюсь.

Потом я вернулся в коттедж, переоделся в чистые джинсы и зеленую с белым футболку с эмблемой нашего лагеря и сел дописывать письмо родителям.

Время близилось к ужину, а Джея с Колином псе не было. Я решил, что не буду их дожидаться, а пойду пока в главный корпус и отдам письмо секретарю.

Секретариат тоже располагался в главном корпусе, но туда был отдельный вход. Обычно в кабинете сидела молодая женщина, которая отвечала на все вопросы и которой мы отдавали письма. Когда я подошел, дверь была приоткрыта. Поэтому я не стал стучаться и сразу пошел.

В комнате никого не было.

— Здесь есть кто-нибудь? — Я перегнулся через высокую стойку и заглянул в заднюю ком нату.

Там было темно и, по-моему, пусто.

Во всяком случае, мне никто не ответил.

— Здесь есть кто-нибудь? — повторил я погромче.

Но никого явно не было.

Я разочарованно присвистнул и собрался было уходить, но тут я заметил какой-то здоровый мешок. Он лежал на полу в задней комнате. Прямо у двери.

Почтовый мешок.

Я решил положить туда свое письмо, чтобы его отправили с ближайшей почтой. Я обошел стойку, зашел в заднюю комнату и присел на корточках рядом с мешком.

Я с удивлением обнаружил, что мешок набит письмами под завязку. Когда я открыл его, чтобы положить туда свое письмо, целая пачка конвертов вывалилась на пол.

Я принялся собирать их с пола, и тут мое внимание привлек один конверт.

Очень знакомый конверт…

Это было мое письмо. Которое я написал маме с папой вчера.

— Странно, — пробормотал я вслух.

Я достал из мешка еще пачку конвертов. Быстренько их просмотрел и нашел письмо Колина, которое он писал домой несколько дней назад. Я запомнил его потому, что на конверте была нарисована очень смешная рожица. И точно, на конверте был адрес Колина.

Я вытащил еще пачку конвертов.

И нашел два своих письма, которые я написал на второй и на третий день после приезда.

Почти неделю назад.

У меня по спине пробежал холодок.

Все письма, которые мы писали домой, были здесь. В этом мешке.

Их никто не отправил.

Отсюда нельзя было позвонить домой.

И нельзя было написать домой.

Я принялся запихивать письма обратно в мешок. У меня так дрожали руки, что я постоянно ронял конверты.

" Что здесь происходит? — думал я в ужасе. — Что происходит?"

16

Я был так потрясен своим открытием насчет писем, что даже опоздал на ужин. Когда я пришел в столовую, дядя Эл уже закончил свои вечерние объявления. Я очень надеялся, что не пропустил ничего ценного.

Я думал, что встречу Колина с Джеем в столовой. Но их не было. Их места за столом были пустые.

"Странно, — подумал я. — Они уже должны были вернуться".

Мне не терпелось рассказать им про письма. Теперь, когда я узнал, что родители не получают от нас никаких известий, мне хотелось скорей выложить все друзьям.

А я еще удивлялся, почему мама с папой мне не пишут. Они наверняка писали. Просто нам не давали их писем.

Колин, Джей… Где же вы?

На ужин давали жареную курицу и картошку. Но курица была жирной, а картошка — какой-то клейкой и комковатой, как слипшиеся макароны. Я давился буквально каждым куском и то и дело поглядывал на дверь: не покажутся ли Джей с Колином.

Но они так и не пришли.

Меня охватил страх. На улице уже темнело, а ребят все не было.

Куда же они подевались?

Пеший поход на три мили туда и обратно не отнимает так много времени.

Может быть, с ними что-то случилось?!

В конце концов мне надоело сидеть и выдумывать всякие страсти. Я решительно поднялся из-за стола и направился к столику воспитателей. Ларри увлеченно спорил о чем-то с двумя другими парнями. Насколько я понял, они говорили о спорте. Они кричали друг на друга и размахивали руками.

Я заметил, что Френка за столом не было.

Его стул был пустой.

— Ларри, а Френк еще не вернулся? — гаркнул я ему в ухо.

Ларри испуганно обернулся ко мне.

— Френк? — Он посмотрел на пустой стул. — Нет, наверное.

— Он взял Колина с Джеем в поход. После обеда, — сказал я. — Разве они не должны были уже вернуться?

Ларри пожал плечами:

— Я не знаю.

Он опять повернулся к своим собеседникам и возобновил разговор, прерванный моим появлением. А мне осталось только стоять над ними и тупо таращиться на пустой стул Френка.

Когда все ребята поели, столы и скамейки подвинули к стенам и прямо в зале устроили эстафету. Похоже, ребятам понравилось это новое развлечение. Все были довольны и веселы. Все прикалывались и смеялись.

Но мне было не до веселья. Почему-то я очень переживал за Джея с Колином. Я уговаривал себя, что с ними не могло ничего случиться. Может быть, они просто решили заночевать в лесу.

Но я видел, как они уходили. И знал, что у них с собой не было ни палаток, ни спальных мешков. Они даже свитеров с собой не взяли,

Тогда куда они могли деться?

Соревнования и игры закончились перед самым отбоем. Когда я уже выходил из столовой, меня догнал Ларри.

— Завтра мы выходим рано, — сказал он. Сразу же после завтрака. Так что готовься.

— Чего? — Я не понял, о чем он говорит.

— Завтра поход на байдарках. Я буду старшим. Поведу вас, ребят, по реке, — пояснил он, заметив мое замешательство.

— А-а, ясно, — уныло отозвался я. Я так сильно переживал за Джея с Колином, что совершенно забыл о завтрашнем походе на байдарках. Да и честно сказать, этот поход меня не особенно вдохновлял.

— Сразу же после завтрака, — повторил Ларри. — Так что надень сразу плавки. И возьми с собой смену одежды на случай, если промокнешь. Встречаемся у реки.

Он вернулся к другим воспитателям, чтобы помочь им расставить столы и скамьи на место.

— После завтрака, — пробормотал я. Интересно, а Джей с Колином тоже пойдут вместе с нами в поход на байдарках. Я забыл спросить Ларри. Но почему-то мне не хотелось сейчас подходить к нему и затевать разговор.

Я вышел из главного корпуса и быстро пошел к себе в коттедж. Уже выпала вечерняя роса, и трава была мокрой. Она противно липла к ногам. На полпути вниз с холма я на секунду приостановился и поглядел на Запретный дом. В сером свете сумерек он казался зловещим. У меня даже возникло неприятное ощущение, что кто-то наблюдает за мной из его Темных окон.

Я заставил себя отвернуться и пошел дальше. Честно сказать, всю дорогу до коттеджа я бежал. Еще издали я заметил, что у нас горит свет. И кто-то передвигается внутри.

Джей и Колин вернулись!

С этой мыслью я побежал еще быстрее.

Я рывком распахнул дверь и влетел внутрь.

— Ребята, ну наконец-то… Где вы так долго гуляли? А я уже думал…

Я умолк на полуслове и ошарашенно уставился на двух мальчишек, которые повернулись ко мне. На двух совершенно мне незнакомых мальчишек.

Один сидел на кровати Колина и расшнуровывал кроссовки. Второй стоял у раскрытого шкафа и вытаскивал из ящика футболку.

— Привет. Ты тут живешь? — спросил тот, кто стоял у шкафа, и пристально посмотрел на меня. У него были коротко подстриженные темные волосы. А в одном ухе висела серьга.

Я тяжело сглотнул.

— Наверное, это не тот коттедж. Это четвертый?

Ребята уставились на меня, как на какого-то полоумного.

У второго парня — того, который сидел на кровати Колина — тоже были темные волосы Только длинные, как у девчонки. И всклокоченные, словно он не причесывался неделю.

— Ага, — сказал длинноволосый. — Четвертый.

— Мы новенькие, — пояснил стриженый с серьгой в ухе. — Меня зовут Томми. А это Кри с. Мы только сегодня приехали, ближе к вечеру,

— Привет, — растерянно пробормотал я. Сердце у меня билось так сильно, что казалось, оно сейчас разорвется. — Меня зовут Билли. А где Джей и Колин?

— Кто? — переспросил Крис. — Нам сказали, что в этом коттедже почти никто не живет.

— Ну, Джей и Колин… — начал было я.

Но Томми меня перебил:

— Мы только-только приехали. Мы здесь вообще никого не знаем. — Он резко задвинул ящик шкафа.

— Эй, погоди. Это же Джея ящик. — Я ничего уже не понимал. — Куда ты дел его вещи?

Томми удивленно взглянул на меня:

— Какие вещи? Он был пустой.

— Почти все ящики были пустые, — добавил Крис. — Только два нижних ящика были заняты.

— Ну да. Это мои. — У меня уже голова кружилась. Я не знал, что и думать. — Но Колин и Джей… — тупо повторил я. — Там были их вещи

— Не было там никаких вещей, — сказал Томми. — И когда мы вошли, здесь никого не было. Может, твои друзья перебрались в другой коттедж?

— Может быть. — Я присел на свою кровать. У меня ноги дрожали. В голове проносились самые разные мысли. Неприятные мысли, страшные.

— Странно все это, — произнес я вслух.

— А ничего себе домик, — заметил Крис, разворачивая одеяло. — Симпатичный такой, уютный.

— А ты надолго приехал в лагерь? — спросил меня Томми. Он натянул через голову белую футболку, которая была ему размеров на пять больше. — На все лето?

— Нет! — Меня аж передернуло. — Я здесь не останусь! — Я заметил, что ребята таращатся на меня, как на взбесившегося верблюда, и слегка успокоился. — Я имею в виду… то есть я… в общем, я скоро уеду. Да. На родительский день.

Крис и Томми удивленно переглянулись.

— Когда ты уедешь? — переспросил Крис.

— На родительский день, — повторил я. — Когда родители приедут. И мы все вместе уедем.

— Но ты разве не слышал, что сказал дядя Эл перед ужином? — Томми пристально смотрел на меня. — Родительский день отменили. Его не будет!

17

В ту ночь я спал плохо. Мне снилась какая-то ерунда. И мне было холодно. Я никак не мог согреться, хотя натянул одеяло до самого подбородка.

Мне было страшно.

И неуютно. Как-то странно было осознавать, что на месте Колина и Джея теперь спят совершенно другие ребята. Я очень переживал за своих друзей.

Почему они не вернулись?

Что с ними случилось?

В общем, всю ночь я проворочался. То засыпая минут на десять, то опять просыпаясь. Снаружи, из темноты, доносился какой-то зловещий вой. Вроде бы это выл зверь где-то в лесу. Но может быть, и чудовище из Запретного дома. Мне было страшно.

В какой-то момент мне показалось, что я услышал человеческий крик. Похоже, кричал кто-то из наших мальчишек. Я резко сел на постели и напряженно прислушался.

Тишина. Может быть, эти крики мне про сто приснились? Я был так напуган и растерян, что уже не различал, где явь, а где сон.

Под утро я все же заснул.

Как провалился.

Когда я проснулся, на улице было пасмурно и прохладно. Небо затянуло серыми тучами.

Даже воздух казался каким-то тяжелым. Я быстро натянул плавки и футболку и побежал в главный корпус, чтобы успеть поговорить с Ларри до завтрака. Я решил, что не отстану от Ларри, пока не выясню, что случилось с Колином и Джеем.

Я обыскал всю столовую, но безуспешно.

Л арри не было. Он вообще не пришел на завтрак. Другие воспитатели, у которых я спрашивал про него, только пожимали плечами. Никто ничего не знал. Френка — того воспитателя, который взял Колина с Джеем в поход — гоже не было.

Наконец я нашел Ларри на берегу реки. Он там возился с байдаркой, готовя ее к предстоящему походу.

— Ларри… — выдохнул я, подлетая к нему на всех парах. — Где они?

Он повернулся ко мне и озадаченно нахмурился:

— Кто? Крис и Томми? Сейчас придут.

— Нет! — Я схватил его за руку. — Джей и Колин! Где они? Что с ними случилось, Ларри? Ты должен мне рассказать!

Я так сильно сжимал его руку, что у меня побелели костяшки пальцев. Кровь колотилась и висках. Мне было трудно дышать. И вовсе не потому, что я бежал всю дорогу от главного корпуса до реки.

— Должен! — с жаром повторил я.

— Я ничего не знаю, — спокойно проговорил он, вырывая руку.

— Но, Ларри! — Я был на грани истерики. Его взгляд вдруг смягчился.

— Я, правда, не знаю. — Он положил руку мне на плечо. Я чувствовал, как оно дрожит под его рукой. — Знаешь что, Билли. — Он посмотрел мне прямо в глаза. — Когда мы вернемся, я поговорю с дядей Элом. Ладно? Я спрошу, что с ребятами, и скажу тебе. Но не сейчас, а когда вернемся.

Я смотрел на него в упор, пытаясь понять, правду он говорит или нет.

Но я так ничего и не понял.

Его глаза были абсолютно непроницаемы, точно холодные камушки.

Ларри нагнулся, взялся за край байдарки и оттащил ее в воду.

— Ну вот. — Он повернулся ко мне и указал на кучу синих резиновых жилетов, сваленных прямо на берегу. — А ты пока надевай спасательный жилет. Как следует застегни все ремни и садись в лодку.

Я сделал, как он велел.

Все равно у меня не было выбора.

Крис и Томми пришли буквально через секунду после того, как я уселся в байдарку. Ларри сказал им надеть жилеты и взять весла.

А еще через пару минут мы уже плыли вниз по реке.

Вообще-то я думал, что в походе на байдарках должны участвовать хотя бы несколько лодок. Но лодка была всего одна. И нас было четверо: я, Крис, Томми и Ларри.

Небо было по-прежнему затянуто серыми низкими тучами. Солнце вообще не проглядывало. Байдарка подпрыгивала на волнах. Течение оказалось гораздо сильнее, чем я ожидал. Мы быстро набирали скорость. Низкие деревья и кусты по берегам реки стремительно проносились мимо, сливаясь в смазанное пятно зелени.

Ларри сидел на носу, повернувшись лицом к нам троим. Он объяснял нам, как надо грести. Он очень внимательно наблюдал за нами и указывал на ошибки. Мы изо всех сил старались попадать веслами в ритм, который он нам задавал. Когда у нас наконец стало что-то получаться, Ларри улыбнулся, кивнул головой и пересел к нам спиной.

— Похоже, солнце сейчас покажется, — сказал он, глядя в небо.

Дул сильный ветер, и поэтому я едва расслышал его слова. Я тоже глянул вверх. Какое там солнце… Мне показалось, что тучи стали еще плотнее.

Теперь Ларри сидел к нам спиной и смотрел вперед. А мы с Крисом и Томми напрягались — гребли. Я в первый раз в жизни взял в руки весло. Оказалось, что это намного труднее, чем я себе представлял. Но когда я немного освоился и стал попадать в ритм, мне это даже понравилось.

Вода в реке была темной, а брызги пены от весел — белыми. Течение стало еще сильнее, и наша скорость заметно возросла. По-прежнему было прохладно, но я, пока греб, разогрелся. Мне даже стало жарко. В какой-то момент я понял, что весь вспотел.

Мы проплыли мимо зарослей каких-то странных деревьев с желтыми и серыми стволами Река разделилась на два рукава, и Ларри велел нам сворачивать в левый. Теперь и он тоже взял весло, потому что в воде появились камни, и надо было лавировать между ними.

Байдарка подпрыгивала вверх-вниз на волнах.

Через борт заливалась холодная вода.

Пелена туч на небе стала еще плотнее. Я испугался, как бы не было грозы.

Река стала шире, а течение — еще сильнее. Я вдруг понял, что нам уже нет никакой надобности грести. Течение само несло нас вперед.

Потом начались пороги. Вода маленькими водопадами обрушивалась вниз по каменным уступам. Наша байдарка, как сумасшедшая, подскакивала вверх-вниз в водоворотах бурлящей пены.

— А вот и пороги! — объявил Ларри, как будто мы сами не поняли, что это такое. — Теперь держитесь, ребята! Здесь опасное место.

Ему приходилось орать во весь голос, чтобы перекричать рев воды.

Меня окатило волной ледяной воды. Мне вдруг стало страшно. Байдарка подпрыгнула на очередном уступе, пролетела по воздуху и с силой грохнулась о воду.

У меня за спиной Томми и Крис хохотали восторге.

Но мне, честно сказать, было не до смеха.

Когда меня окатило очередной волной, я испуганно вскрикнул и едва не выронил весло.

Томми с Крисом опять рассмеялись.

Я сделал глубокий вдох и изо всех сил вцепился в весло.

— Эй, смотрите! — неожиданно закричал Ларри.

И к моему несказанному удивлению, он стал на ноги и наклонился вперед, указывая пальцем куда-то в белую пену.

— Смотрите, какая там рыба!

Сильная волна ударила байдарку в бок, лодка угрожающе накренилась. Ларри пошатнулся, испуганно вскрикнул, кинул руки и… упал прямо в бурлящую воду.

— Нет! — заорал я дурным голосом.

Я обернулся к Томми и Крису. Они прекратили грести и в ужасе уставились на темную воду в круговоротах белой пены.

— Ларри! Ларри!

Я даже не сразу понял, что вновь и вновь выкрикиваю его имя.

Байдарка неслась вперед, подхваченная мощным течением.

Ларри так и не вынырнул.

— Ларри!

Теперь Томми и Крис тоже кричали. Пронзительно и испуганно.

Где же он? Почему не всплывает?

Байдарка еще быстрее неслась вперед.

— Лааааааар-ри!

— Нам надо остановиться! — закричал я. — Надо остановиться!

— Но как?! — проорал в ответ Крис. — Мы же не знаем как!

Ларри так и не было видно. Я понял, что дело — труба.

— Лар-ри!

Я отшвырнул весло, встал и нырнул в бурлящую воду. Я даже не думал о том, что я делаю.

Я знал только одно: надо его спасать.

18

Я сразу же нахлебался воды.

Едва погрузившись под воду, я принялся отчаянно молотить руками и ногами, чтобы как можно быстрее вынырнуть на поверхность. Я задыхался и кашлял. Сердце так колотилось, что казалось, оно сейчас выпрыгнет из груди.

Слегка отдышавшись, я приподнял голову над водой и огляделся. Меня сносило течением, и мне приходилось бешено грести руками, чтобы хотя бы остаться на месте. Намокшие кроссовки тянули меня вниз. Казалось, что каждый весил сто тонн.

Надо было их снять, прежде чем сигать вводу.

Но хорошая мысль, как известно, всегда запаздывает.

Постепенно мне все же удалось доплыть до того места, где Ларри упал в воду. Байдарка уже ушла далеко вниз по течению. И уплывала все дальше и дальше.

Я открыл было рот, чтобы крикнуть Томми и Крису, чтобы они подождали меня и Ларри. Но тут вспомнил, что они все равно не сумеют остановить байдарку: Потому что не знают как. II Их уносило течением, и они ничего не могли сделать.

Но где же Ларри?

Я еще раз огляделся по сторонам… и тут мне свело правую ногу. Боль пронзила все тело и отдалась даже в боку.

Я сделал глубокий вдох и погрузился под воду, дожидаясь, пока боль слегка утихнет.

Мышца как будто окаменела. Я не мог двинуть ногой.

Воздух уже кончался, надо было всплывать.

Я вынырнул на поверхность и судорожно схватил ртом воздух. Немного отдышавшись, я поплыл дальше, стараясь не обращать внимание на боль в ноге.

Что-то плыло впереди. Прямо на меня.

Я сначала не понял, что это такое, и подумал, что, может быть, это бревно или какая-то деревяшка.

Вода плескалась прямо в лицо, и я никак не мог разглядеть, что же это такое.

Но потом до меня дошло…

Ларри!

Он плыл прямо ко мне.

— Ларри! Ларри! — закричал я.

Но он мне не ответил. Теперь, когда он был уже совсем близко, я увидел, что он плывет лицом вниз. И не шевелится.

Боль в ноге тут же прошла, словно по волшебству. Я рванулся к нему и схватил его за плечи. Я поднял его голову над водой и перевернул его на спину. Одну руку я просунул ему под шею, а свободной рукой начал грести к берегу. Мои папа с мамой научили меня многим полезным вещам. Например, как спасать утопающих.

Но я, честно сказать, не думал, что это умение мне когда-нибудь пригодится.

Я оглянулся и поискал глазами байдарку.

Но ее уже не было видно.

Заглядевшись, я случайно погрузился под воду и снова хлебнул воды. Кашляя и отплевываясь, я вынырнул на поверхность и поплыл к берегу. Правая нога слушалась с трудом. Я ее практически не чувствовал. Хорошо еще, что она не болела. Иначе я просто не знаю, как бы и вытащил Ларри. Я и так-то с трудом удерживал его голову над водой.

Но к счастью, мне помогло течение.

Уже через пару минут нас прибило к берегу. Теперь я уже доставал ногами до дна. Я встал на ноги и вытащил Ларри на берег. Я дышал, как собака. Вывалив язык. Мне казалось, что я сейчас просто свалюсь с ног.

Ларри лежал неподвижно, и я испугался.

Живой он или нет? Может быть, он захлебнулся уже давно и все это время я тащил его мертвого?!

Стараясь унять дрожь во всем теле, я склонился над ним.

И он открыл глаза.

Он смотрел на меня и как будто не узнавал.

Наконец он прошептал мое имя, давясь словами:

— Билли. С тобой все в порядке?

Мы с Ларри немного посидели на берегу, отдыхая.

Потом мы вернулись в лагерь. Пешком.

Мы были все мокрые и извазюканные, на мне было уже все равно. Главное, что мы живы. Что самое страшное позади. И я спас Ларри жизнь.

Мы почти и не разговаривали, пока шли. Говорить не хотелось, да и сил не было никаких. Мы и ноги-то передвигали с трудом. Какие уж тут разговоры!

Я только спросил у Ларри, все ли будет нормально с Крисом и Томми.

— Будем надеяться, — пробормотал он, тяжело дыша. — Может, они сумеют прибиться к берегу и вернутся пешком. Как мы с тобой.

Я снова спросил его про Джея с Колином. Я подумал, что, может быть, сейчас Ларри скажет мне правду. Ведь мы были совсем одни. И к тому же я только что спас ему жизнь.

Но он утверждал, что ничего не знает о моих друзьях. Он даже положил руку на сердце и торжественно поклялся, что ему ничего не известно,

— Столько всего страшного произошло, — пробормотал я.

Ларри кивнул, глядя прямо перед собой Я заметил, что он избегает моего взгляда.

— Да, много странного произошло, — согласился он.

Я думал, что он скажет еще что-нибудь. Но он замолчал и не открывал рта всю оставшуюся дорогу.

Обратный путь занял у нас часа три. Вообще-то мы были не так далеко от лагеря, как мне казалось, когда плыли вниз по реке. Просто река извивалась змейкой, и земля у берега была мокрой и вязкой. Поэтому мы и шли так долго.

Я понял, как я устал, только когда впереди показался лагерь. Колени у меня подогнулись, и я едва не упал.

Когда мы добрались до пляжа, откуда началось наше злополучное путешествие, мне казалось, что я сейчас просто свалюсь и уже не встану.

— Эй, ребята, — окликнули нас. Это был дядя Эл. Он побежал нам навстречу. — Что случилось? — спросил он у Ларри.

— Несчастный случай! — заорал я еще прежде, чем Ларри успел открыть рот.

— Я выпал из лодки, — неохотно признался Ларри, и я увидел, что он покраснел. Это было заметно даже под слоем грязи, покрывавшей его лицо. — А Билли прыгнул в воду и спас меня. Но обратно пришлось возвращаться пешком.

— Но Томми и Крис не сумели остановить байдарку, — вставил я. — И их унесло течением!

— Мы оба едва не утонули, — сказал Ларри. — Но Билли… Он молодец. Он спас мне жизнь.

Дядя Эл нахмурился, но промолчал.

— Вы можете собрать поисковый отряд? Надо найти Томми и Криса. — Я вдруг понял, что меня всего трясет. Вероятно, от усталости. Ну, и от всех пережитых волнений.

— Двоих мальчиков унесло течением? — переспросил дядя Эл, пристально глядя на Ларри. Он как будто только сейчас очнулся. Ведь я ему это втолковывал уже пять минут.

Ларри кивнул.

— Надо найти их! — с жаром проговорил я.

Меня так трясло, что я с трудом выговаривал слова.

Но дядя Эл даже не посмотрел в мою сторону. Он продолжал таращиться на Ларри.

— А как же моя байдарка?! — сердито воскликнул он. — Это же наша лучшая байдарка. Где я достану вторую такую?!

Ларри уныло пожал плечами.

— Ладно. — Дядя Эл с досадой махнул рукой. — Завтра поищем байдарку. Сегодня поздно уже.

"Ему совершенно нет дела до Криса и Томми, — с замиранием сердца подумал я. — Совершенно нет дела".

— Идите переоденьтесь в сухое, — сказал дядя Эл и пошел прочь, покачивая на ходу головой.

Я смотрел ему вслед и ужасно злился.

Меня бил озноб. Я весь дрожал с головы до ног. Но уже не от усталости, а от ярости.

Я только что спас Ларри жизнь, но дяде Элу было на это наплевать.

Ему было начхать на ребят, которых унесло течением на опасных порогах.

Его не беспокоило, что двое мальчишек не вернулись из похода.

Его не заботило, что на ребят нападают какие-то страшные существа, которые спокойно разгуливают по лагерю ночью.

Его не тревожит, что в лагере пропадают дети.

Его волнует только распрекрасная байдарка.

Мои ярость и злость постепенно сошли на нет.

И их сменил страх.

Но тогда я еще не знал, что самое страшное ждет меня впереди.

19

В ту ночь я спал у себя в коттедже совсем один.

Меня бил озноб. Я никак не мог согреться. Я даже взял себе еще одно одеяло. Мне казалось, что я вообще не смогу заснуть. В голове было столько тревожных мыслей…

Но я так устал за прошедший день, что почти сразу же провалился в сон. Когда я засыпал, я вроде бы слышал вой — все тот же жуткий, протяжный вой, доносившийся из Запретного дома. Но мне было уже все равно.

Я провалился в бездонную черноту и проснулся только от ощущения, что кто-то тряс меня за плечо.

Я испуганно сел на постели и сощурился, глядя в темноту. Уж не знаю, чего я спросонья себе напридумал, но это был всего-навсего Ларри.

— Ларри! — выдавил я голосом, хриплым со сна. — Что случилось?

В комнате было темно. Выходит, Ларри меня разбудил посреди ночи. Когда глаза немного; привыкли к темноте, я увидел, что постель Ларри разобрана. Значит, сегодня он спал в коттедже.

Но я даже не слышал, как он вошел и лег.

А вот постели Томми и Криса стояли нетронутыми.

— Внеочередной поход, — сообщил Ларри. — Одевайся. Быстрее.

— Чего? — Я зевнул и потянулся. — Какой поход? Еще даже не рассвело.

— Дядя Эл собирает всех, — сказал Ларри.

Он подошел к своей койке и принялся застилать постель. Я тупо смотрел на него, ничего не понимая.

Я обреченно вздохнул и спустился на пол.

Я сразу замерз, потому что пол был холодным, а я, естественно, был босиком.

— Нам что, уже и поспать лишний час нельзя? После всего, что случилось вчера?

Я невольно взглянул на кровать Криса и Томми.

Ребята так и не вернулись.

— Я же тебе говорю, дядя Эл собирает всех, — раздраженно проговорил Ларри. — Весь лагерь. И он лично нас поведет.

— Куда?! — Мне вдруг стало страшно. — Куда он нас поведет?!

Ларри в ответ промолчал.

— Куда он нас поведет? — повторил я и сам не узнал свой голос.

Ларри опять сделал вид, что не слышит.

— А Томми с Крисом так и не вернулись? — упрямо проговорил я, зашнуровывая кроссовки. Хорошо, что я взял с собой запасную пару. Те кроссовки, в которых я был вчера, так и не высохли.

— Вернутся они, никуда не денутся, — буркнул Ларри после продолжительного молчания. Но мне показалось, что он сам не верит в то, что говорит.

Я натянул первую попавшуюся футболку и побежал в главный корпус на завтрак. Солнце только-только показалось над горизонтом. Небо еще было серым, но на улице было тепло. Трава влажно поблескивала в бледных лучах восходящего солнца. Должно быть, ночью шел дождь.

Другие ребята тоже уже собирались на завтрак. Они шли, зевая и потягиваясь на ходу. Многие были недовольны, что нас подняли так рано. Я заметил, что большинство ребят, как и я, растеряны. Они тоже ничего не знали и не понимали.

С чего бы вдруг дяде Элу вздумалось затевать какой-то внеочередной поход? Да еще так рано утром… Куда мы идем? И надолго ли?

Я надеялся, что за завтраком кто-нибудь из воспитателей или сам дядя Эл объяснят нам, что к чему. Но никто из них даже не показался в столовой.

Мы ели молча. Никто не шутил и не смеялся.

А я постоянно ловил себя на том, что думаю о вчерашнем кошмарном походе на байдарке. Казалось, что я еще ощущаю во рту противный вкус мутной речной воды. А перед глазами стояла ужасная картина: как Ларри плыл на меня, лицом вниз, и как я поначалу принял его за бревно, и как потом испугался, что он утонул.

Мне до сих пор не верилось, что я сумел вытащить Ларри из воды. При одном только воспоминании о том, как я боролся с течением, меня пробирала дрожь.

Я вспомнил, как Томми и Крис уплывали вниз по реке. Как байдарка, в которой они сидели, превратилась сначала в едва различимую точку, а потом и вовсе скрылась из виду.

Мысли как-то сами собой вернулись к Дани и Дори. Мне очень хотелось знать, все ли с ними в порядке. И рискнут ли они еще раз переплыть реку и повидаться со мной на нашем берегу.

На завтрак были оладьи со сладким сиропом. Вообще-то я обожаю оладьи, но в то утро у меня совсем не было аппетита. Я вообще ничего не ел, только сидел и ковырял вилкой в тарелке.

В столовую заглянул кто-то из воспитателей.

— Всем построиться на улице, — объявил он и тут же скрылся за дверью.

Все ребята — и я в том числе — послушно поднялись из-за столов и поплелись на улицу.

Куда мы сейчас пойдем? Почему нам никто ничего не говорит?

Небо чуточку порозовело, но все равно было сумрачно.

Мы выстроились в шеренгу у боковой стены главного корпуса. Я встал почти в самом конце. Кое-кто из ребят принялся отпускать шуточки и пихать соседей плечами. Но таких весельчаков было мало. Большинство просто молча стояли и ждали, когда нам наконец объяснят, куда мы идем и зачем.

Когда все ребята построились, один из воспитателей, имени которого я не знал, прошел вдоль шеренги и пересчитал нас, тыкая в каждого пальцем и шевеля губами. Так он дошел до конца. А когда возвращался обратно, пересчитал нас всех по второму разу. Чтобы не ошибиться.

А потом из главного корпуса вышел дядя Эл, одетый в пятнистый камуфляжный костюм, похожий на военную форму из фильмов. И хотя еще толком не рассвело, дядя Эл почему-то был в темных солнцезащитных очках. Однако я все равно заметил, что он чем-то сильно встревожен.

Следом за ним показались и воспитатели. Каждый нес на плечах здоровенную спортивную сумку с чем-то явно тяжелым.

Я надеялся, что сейчас дядя Эл все объяснит.

Но он не произнес ни слова. Сделав знак воспитателям следовать за ним, он прошел вдоль шеренги и остановился только в самом конце.

— Туда. — Он указал пальцем на спуск к реке.

Больше он ничего не сказал. Только: "Туда".

Мы поплелись следом за ним. То есть это я так говорю: поплелись. На самом деле дядя Эл задал такой темп, что нам пришлось едва ли не бежать за ним. Кроссовки скользили по мокрой траве. У меня за спиной двое ребят о чем-то шептались и тихонько посмеивались.

Только теперь до меня дошло, что я оказался едва ли не в самом начале колонны. Я подумал, что, если я крикну погромче, дядя Эл должен меня услышать. И я тут же заорал:

— А куда мы идем?

Дядя Эл не ответил, а только прибавил шагу.

— Дядя Эл, мы надолго уходим? — опять крикнул я.

Он сделал вид, что не слышит.

Я решил больше к нему не лезть.

Потому что понял, что это все равно бесполезно.

Дядя Эл привел нас к реке и повернул направо, к лесу. Я оглянулся. Воспитатели шли в самом конце колонны, сгибаясь под тяжелыми сумками.

"Куда мы идем? — снова подумал я. — Почему никто ничего не говорит?"

Я растерянно огляделся по сторонам. Мы уже вошли в лес. Здесь деревья росли не густо, но было видно, что чуть подальше впереди начинались уже непролазные заросли. И меня вдруг осенило.

Я могу убежать. Я даже сам испугался этой крамольной мысли. Но раз уж она появилась, то накрепко засела у меня в голове. Я могу потихонечку спрятаться в этих зарослях. И убежать из этого ужасного лагеря.

При одной только мысли об этом я так сильно разволновался, что даже запнулся и едва не упал. Я налетел со всего маху на парня, который шел впереди, — высоченного такого "качка" по имени Тейлор. Он обернулся и посмотрел на меня как на придурка, но ничего не сказал.

А я все раздумывал о побеге.

Надо было все рассчитать. Чтобы не ошибиться…

Я не сводил глаз с густых зарослей. Когда мы подошли ближе, я увидел, что ветви деревьев переплетены так плотно, что за ними вообще ничего не видно.

Если мне удастся там спрятаться, то меня никогда не найдут. Никогда.

Ладно. А что потом. Не могу же я вечно сидеть в лесу. Даже если я смогу убежать, что я буду делать потом.

"Думай, — твердил я себе. — Думай".

Можно будет пойти по берегу реки. Ну да. И хотя я не знал, куда идти, но был уверен, что в конце концов река выведет меня к какому-нибудь городку. Обязательно выведет. Иначе и быть не может. А из города я смогу позвонить родителям.

Мне уже не терпелось исполнить свой план.

Главное — выбрать подходящий момент. Когда никто не смотрит. Быстренько нырнуть в заросли и затаиться, пока все не пройдут. А потом вернуться к реке.

Мы были совсем близко от зарослей.

Солнце уже поднялось, но в лесу было по-прежнему сумрачно.

"Сейчас, — твердил я себе. — Уже скоро".

Сердце у меня билось так, что казалось, оно сейчас выскочит из груди. Я весь вспотел, хотя было прохладно.

"Успокойся, Билли, — сказал я себе. — Успокойся. Просто дождись подходящего момента… И беги. Беги из этого лагеря кошмаров".

Впереди я увидел узенькую тропинку, которая уходила в глубь зарослей. Я попытался прикинуть в уме, сколько времени у меня остается до того, как я поравняюсь с тропинкой. Секунд десять, не больше. А потом я нырну в эти заросли, и меня уже никто не найдет.

"Ну вот, — сказал я себе. — Через десять секунд все закончится. И я навсегда распрощаюсь с этим кошмарным лагерем".

Я сделал глубокий вдох и напряг мышцы ног, готовясь бежать.

Но сначала я посмотрел вперед, в начало колонны… и испуганно замер на месте. Потому что дядя Эл смотрел на меня в упор. А в руках он держал винтовку.

20

Я так испугался, что даже вскрикнул.

Неужели дядя Эл догадался о том, что я замышляю побег?! Но не мог же он, в самом деле, прочесть мои мысли…

Как завороженный, я смотрел на винтовку у него в руках. У меня по спине пробежал холодок. Я вдруг понял, что остановился не только я, но и вся колонна. И только потом до меня дошло, что дядя Эл глядит вовсе не на меня.

Он смотрел на воспитателей, которые тоже остановились, поставили свои сумки на землю и начали их открывать.

— А чего мы стоим? — спросил Тейлор, тот самый парень, который шел впереди меня и которого я едва не сбил с ног.

— Поход закончен? — пошутил кто-то из ребят.

— Наверное, сейчас мы пойдем обратно, — сказал еще кто-то.

Кое-кто рассмеялся.

Но мне было совсем не до смеха. Потому что я увидел, что именно достают воспитатели из сумок. Винтовки.

— Всем построиться и разобрать оружие, — велел дядя Эл и ударил по земле прикладом своей винтовки. — Каждому — по одному стволу. И давайте быстрее.

Но никто не двинулся с места. Я так думаю, все решили, что дядя Эл шутит.

— Да что с вами, ребята? Я же сказал, быстрее! — раздраженно рявкнул он. Он сгреб винтовки в охапку и сам пошел вдоль шеренги, буквально впихивая винтовки в руки ребятам.

Когда он давал винтовку мне, он так сильно толкнул меня в грудь, что я чуть не упал. Винтовка едва не рухнула на землю, и мне пришлось схватить ее обеими руками за ствол.

— Что происходит? — растерянно спросил Тейлор.

Я лишь пожал плечами, глядя в ужасе на винтовку у себя в руках. Я первый раз в жизни держал в руках настоящее оружие (игрушечные пистолетики не считаются). Мои папа с мамой всегда были против любого оружия. Я даже в тир не ходил, чтобы их не нервировать.

Когда дядя Эл раздал всем винтовки, он сделал нам знак, чтобы мы обступили его полукругом. Он собирался нам что-то сказать и хотел, чтобы все его слышали.

— Это что, стрельбы какие-то? — спросил кто-то из ребят.

Воспитатели рассмеялись. Но дядя Эл даже не улыбнулся.

— Слушайте меня внимательно, — строго проговорил он. — И никаких больше шуточек, я попрошу. Это очень серьезно.

Мы обступили его тесным полукругом. Теперь все молчали. Где-то в зарослях запела птица. Почему-то ее веселая песня напомнила мне о моих планах побега.

Но я упустил подходящий момент.

И теперь мне почему-то казалось, что я еще пожалею о том, что не сбежал, пока у меня еще была такая возможность.

— Вчера ночью две девочки убежали из лагеря, — проговорил дядя Эл будничным деловитым тоном. — Одна блондинка, вторая рыженькая.

"Дани и Дори!" — подумал я.

— Насколько я понимаю, — продолжал дядя Эл, — это те самые девочки, которые несколько дней назад переплыли реку и прятались в кустах на пляже лагеря для мальчиков.

"Да, это Дани и Дори! Они все-таки убежали!" — внутренне возликовал я. Я ужасно обрадовался за них. Я вдруг поймал себя на том, что стою и улыбаюсь, как идиот. Я попытался! состроить серьезную мину, прежде чем дядя заметит мою радость.

— Сейчас эти девочки прячутся здесь, в лесу. — Дядя Эл поднял свою винтовку. — Ваши винтовки заряжены. Если вы встретите девочек, цельтесь тщательнее. Мы не дадим им уйти!

21

— Что?! — Я не поверил своим ушам. — ~ Мы что, должны в них стрелять?!

Я заметил, что все остальные ребята смущены и растеряны не меньше моего.

— Да. Вы должны в них стрелять, — подтвердил дядя Эл безо всякого выражения. — Я же вам говорю, они пытаются убежать.

— Но мы не можем стрелять в людей! — воскликнул я.

— Это не так сложно, как кажется. — Дядя Эл упер приклад своей винтовки в плечо и сделал вид, что стреляет. — Вот видите. Ничего сложного в этом нет.

— Но нельзя же убивать людей… — начал было я.

— Убивать?! — перебил меня дядя Эл. Он аж изменился в лице. — Разве я говорил: убивать?! Эти винтовки заряжены капсулами со снотворным. Нам надо только остановить этих девочек. Мы не хотим причинить им вреда.

Дядя Эл шагнул ко мне. Я невольно попятился — очень уж грозное было у него лицо.

— У тебя какие-то проблемы, Билли?

Похоже, он брал меня на "слабо".

Я растерянно огляделся.

Остальные ребята испуганно таращились на дядю Эла.

В лесу воцарилась гнетущая тишина. Даже птица больше не пела в зарослях.

— У тебя какие-то проблемы? — Дядя Эл наклонился так близко ко мне, что я чувствовал кислый запах его дыхания.

Я безотчетно шагнул назад.

Мне вдруг стало страшно.

Чего он ко мне привязался? Чего ему от меня надо?

Я сделал глубокий вдох, на миг задержал дыхание, а потом выкрикнул ему прямо в лицо:

— Я… я не буду стрелять в девчонок! Не буду!

Я даже сам не понял, как так получилось, но я поднял свою винтовку и нацелил ее прямо в грудь дяде Элу.

— Ты еще пожалеешь об этом, Билли, — хрипло проговорил дядя Эл. Он в ярости сорвал свои темные солнцезащитные очки и зашвырнул их в кусты. Он смотрел на меня в упор. Нехорошо смотрел, злобно. — Опусти винтовку, Билли. А то пожалеешь, точно тебе говорю.

— Нет, — твердо сказал ему я. — Вы ничего мне не сделаете. Мне надоел ваш дурацкий лагерь. Я ухожу домой. И вы ничего мне не сделаете. Ничего.

На самом деле мне было страшно.

У меня ноги дрожали так, что я еле стоял.

Но я знал, что не буду стрелять в Дани и Дори. Я больше не сделаю ничего из того, что вел! дядя Эл. Ничего.

— Отдай мне винтовку, Билли. — Дядя Эл говорил очень тихо, но в его голосе явственно слышалась угроза. Он протянул руку к моей винтовке. — Отдай.

— Нет!

— Отдай, я тебе говорю. Сейчас же.

— Нет!

Дядя Эл прищурился. И бросился на меня.

Я отступил на шаг, все еще целясь в него, и… нажал на курок.

22

Я невольно съежился, ожидая, что грохнет выстрел.

Но винтовка лишь тихо щелкнула.

Дядя Эл запрокинул голову и рассмеялся. Он так хохотал, что даже выронил свою винтовку.

Я с изумлением смотрел на него, все еще целясь ему в грудь.

— Мои поздравления, Билли. — Дядя Эл улыбнулся мне. Так хорошо улыбнулся, сердечно. Я и не думал, что он способен так улыбаться. — Ты прошел испытание.

Он протянул мне руку для рукопожатия.

Ребята побросали свои винтовки на землю. Они тоже заулыбались. И они улыбались мне. Ларри издали показал мне большой палец, поднятый вверх. Я уже ничего не понимал.

— Что происходит? — спросил я с подозрением, медленно опуская винтовку.

Дядя Эл схватил мою руку и крепко ее пожал.

— Мои поздравления, Билли. Хотя, если честно, я знал, что ты пройдешь испытание.

— Какое еще испытание?! — растерянно пробормотал я.

У меня было такое чувство, что надо мной издеваются.

Но вместо того чтобы хоть что-то мне объяснить, дядя Эл повернулся к зарослям и громко крикнул:

— Ладно, ребята! Можете выходить! Все замечательно! Он прошел! Давайте его поздравим!

У меня челюсть отвисла, когда я увидел, что было потом. Из густых зарослей появились… Я не верил своим глазам.

Первыми вышли Дани и Дори.

— Так вы и правда сбежали в лес! — воскликнул я.

В ответ они рассмеялись.

— Поздравляю тебя! — крикнула Дани. Следом за ними из зарослей вышел Майк.

Он помахал мне рукой. Я увидел, что на руке нет повязки. И она ничуточки не распухшая.

Потом вышли Роджер и Джей.

Колин, Томми и Крис.

Все живые-здоровые. И даже довольные.

Они все улыбались и приветливо махали мне рукой.

— Что происходит? — выдавил я. Я уже ничего не понимал.

А когда из леса вышли папа и мама, я испугался, что у меня начались галлюцинации. Ну все, приплыли, подумал я. Теперь мне прямая дорога в дурдом. Но оказалось, что я не брежу. Мама бросилась ко мне и крепко-крепко меня обняла. А папа похлопал меня по плечу и сказал:

— Я знал, что ты справишься, Билли.

Я с удивлением заметил, что у него в глаз стоят слезы. Слезы радости.

Я понял, что, если мне прямо сейчас не объяснят, что происходит, у меня точно крыша поедет. Я мягко выбрался из маминых объятий.

— С чем я справился? Объясните уже…

Дядя Эл приобнял меня за плечи и отвел в сторонку. Папа с мамой пошли вместе с нами,

— На самом деле это не летний лагерь, — сказал дядя Эл. — Это секретная правительственная лаборатория по подготовке кадров для заданий особой сложности.

— Чего? — Я тяжело проглотил слюну.

— Ты знаешь, Билли, чем занимаются твои родители? Они ученые-исследователи, — продолжал дядя Эл. — И вскоре они уезжают в очередную исследовательскую экспедицию. Это будет особая экспедиция. Очень важная и ответственная. И на этот раз они хотят взять тебя с собой.

— Почему же вы мне ничего не сказали? — обиженно проговорил я, повернувшись к родителям.

— Потому что нельзя было, — отозвалась мама.

— Существует такое правило, Билли, — продолжал дядя Эл. — Дети могут сопровождать родителей в экспедиции особой сложности только в том случае, если пройдут испытательный тест. Для этого ты сюда и приехал. Чтобы пройти испытания. И ты их успешно прошел.

— Что я прошел? — Я по-прежнему ничего не понимал.

— Ну, прежде всего, нам надо было узнать, можешь ли ты повиноваться приказам, — принялся объяснять дядя Эл. — Ты прошел этот тест, когда отказался идти в Запретный дом. Во-вторых, мы хотели испытать твою храбрость. И ты доказал, что ты храбрый мальчик, когда бросился спасать Ларри. И в-третьих, мы должны были убедиться, что ты понимаешь, когда повиноваться приказам не надо. И ты прошел этот третий тест, когда отказался стрелять в Дани и Дори.

— И все в этом участвовали? — спросил я. — Все ребята из лагеря? И воспитатели? Они все актеры?

Дядя Эл покачал головой.

— Они не актеры, а сотрудники испытательной лаборатории. — Он вдруг посерьезнел. — Видишь ли, Билли, твои родители собираются взять тебя в экспедицию в очень опасное место. Может быть, даже в самое опасное место во всей вселенной. И поэтому мы должны были убедиться, что ты можешь справиться с любыми трудностями.

Самое опасное место во всей вселенной?

— А куда мы поедем? — спросил я у мамы с папой. — Куда вы меня повезете?

Родители переглянулись.

— Есть такая планета — Земля, — сказал папа. — Далеко-далеко, на другой стороне галактики. Там живут люди, похожие на нас. Но они очень странные и совершенно непредсказуемые. Это действительно очень опасное место. И даже, наверное, жуткое. Но зато интересное.

Я рассмеялся и обнял родителей:

— Земля? Действительно, звучит жутковато. Но я сомневаюсь, что там будет страшней и опасней, чем в этом лагере.

— Посмотрим, — тихо проговорила мама. — Посмотрим.