Книга: История кукловода
Название: История кукловода
Автор: Ильяс Найманов
Издательство: Самиздат
Страниц: 440
Год издания: 2013
Формат: fb2
Зона Отчуждения и Большая Земля. Есть ли у них общие законы? Есть ли у них общие враги и друзья? Что может остановить человека или заставить стремиться преодолевать рубежи? Как влияет взаимное проникновение друг в друга этих двух пространств. Оставшийся в Зоне после неудавшейся широкомасштабной операции офицер возвращается домой через все препятствия и опасности. Сталкер Бобр, благополучно вырвавшийся на Большую землю и однажды оказавший большую услугу аномальной территории, вынужден вновь вернуться в Зону, чтобы использовать возможность погасить начавшуюся на него охоту.
Упорство и безумие. Словно обернутый в шелковую простыню и погруженный в воду. Рывок за рывком, не находя сил порвать прочное покрывало он мог только извиваться, пытаясь оторваться от скинутой вниз деревом-кукловодом матовой нити, которая быстро нашла ушной проход, стремительно двинулась внутрь проколов тонкую барабанную перепонку и известными только ей путями начала сращиваться с нервными клетками человека. Зона.
Незафиксированный ранее вид контролера ничем не выдавал своего присутствия, пока группа из десяти человек в долговской форме не вышла в зону его действия. Они даже и не успели толком рассмотреть его, высокий, статный, с развитой мускулатурой выступил на фоне старого мутировавшего тополя, бездонными колодцами глаз заставляющими отступать и пятиться. Оружие не поднималось, техника пси-защиты не срабатывала, он продолжал видеть их. Отступать и пятиться вплоть до того самого момента, когда как они подумали что оказались в безопасности. В безопасности…в Зоне… Дерево-кукловод не позволило даже сделать шаг чтобы выскочить из под его кроны. Как только клубки матовых белесых нитей развернулись и нашли свои цели игра была проиграна. Десять фигур в красно-черной броне маркированной как ПЗС-9Д, помеченной шевронами Долга застыла. Время остановилось. Только один человек всем своим существом боролся с мороком, упрямо закатывающиеся глаза силой воли открывались и искали направление выхода, ноги мгновенно ставшие бесчувственными продолжали двигаться прочь, боль от хрустнувшего от напряжения зуба и пережатого осколками нерва дала еще секунду сознания. Спасительную секунду сознания. Человек взмахнув руками перехватил нить и, сжав ее в кулаке изо всех сил рванул на себя. Дерево будто вздрогнуло, выкинуло еще несколько клубков вслед уходящей фигуре, но те лишь бессильно ткнувшись в бронированную спину повисли, нащупывая тепловой след.
Шаг, шаг, еще шаг… падение, переворот на спину. АК-100 с тихим металлическим звуком брякнулся рядом. Воздуха, воздуха, дышать. Дышать ровно и глубоко, своими легкими. Безумие отступало, равно как и приходило понимание, того что он остался один. Девять человек понурив головы стояли под деревом. Стоят… дерево - кукловод забирает их. Прямо сейчас, а он сидит в нескольких метрах от границы срабатывания дерева в небольшой болезненной лесной опушке, позади контролер, который загнал их сюда в ловушку. Быстрый взгляд на счетчик. Радиационный фон повышен, но не смертельно, можно пока передохнуть, потом выведем рады таблетками. Дышим. Оружие… Вот он АК -100 левая рука так и не выпустила его, сказывается вбитое в подкорку учение, никогда и ни при каких обстоятельствах не бросать свое оружие, а где рожок к нему? Черт, проклятый контролер заставил выщелкнуть рожок, каким-то чудом он удержал автомат, там есть один патрон... для себя? Так точно, для себя. Прекрасное чувство юмора Зона, отменное! Рюкзак, разгрузка, пистолет?! Где? Вон они в нескольких метрах, прямо за границей срабатывания дерева. Недалеко от товарищей пьяно пошатывающихся с нитями в ухе. Сунуться за рюкзаком? Не может быть и речи, хрустнувший зуб и наполняющийся кровью рот меньшее из бед. Спасибо зубу и криворукому врачу Лому на Ростке, отремонтировать не смог, а сделал так что только хуже, но как теперь оказалось намного лучше. Жив, один патрон, одна цель, одно задание. Правда есть еще нож в голенище, хороший нож, принесенный оттуда из Большой Земли, идеально сбалансированный и подогнанный под его руку. Интересно что скажет по этому поводу Первый? А что это в руке? Вот она нить дерева-кукловода… разок намотанная на кулак, но продолжающая матово поблескивать. Так... этот конец нити лежит на земле и уходит к дереву скрываясь в лесной подстилке а где же другой? Непонятно. Потянем. Адская боль скрутила человека, боль от которой заслезились глаза и по животу прошел спазм как от хорошего пинка, от неожиданности он даже не смог застонать оглушенный болью. Второй конец нити уходил через правое ухо в голову. Мысли судорожно заметались, что делать? Спокойно без истерик. Отрежем, есть нож, если не нож, то перегрызем зубами, теми что остались, нужно убрать эту дурь из башки, еще прорастет. Интересно сколько дадут яйцеголовые из Янтаря за то от чего я хочу избавиться? Миллион? Два? Смешно. Было бы смешно, если бы не было так страшно. Ладно, пока ее не трогать она не беспокоит.
Человек достал нож и сидя на земле начал ощупывать нечто уходящее ему в ухо. На прищемление ногтем она не реагирует, хорошо. Попробуем отрезать вот тут подальше, чтобы видно было. Нож высочайшей степени заточки легко практически без сопротивления разрезал нить, оставив двадцатисантиметровый отросток в ухе. Хорошо. Так теперь поближе, наверное стоит натянуть ее чтобы срезать пониже. Человек застонав повалился на землю, изо рта потекла кровавая слюна, больше не будем экспериментировать, не надо ни тянуть не дергать, просто срезать. Третьего рывка он просто не выдержит, закричит. Снова сев человек медленно и осторожно срезал нить едва не задев уха. Оставшийся отросток брезгливо отброшен сторону. Жаль нет чистого ПДА, все делалось в аварийном режиме, ушли как есть в чем были на дежурстве. Теперь что? Теперь ходу. Куда? Есть тайник, там запасной чистый ПДА, несколько автоматов, боеприпасы, медикаменты. То что нужно. Боже, как мало сил. Борьба с контролером забрала порядком, еще и кукловод постарался. Надо же как ослабли руки и ноги, даже глаза и те двигаются с трудом.
Человек еще раз оглянулся. В этой опушке, в этом небольшом леске чувствовалась опасность. Проклятое место. Фигуры товарищей безвольными куклами стояли под деревом. Действительно правильно его назвали - кукловод, еще немного и аномальное растение подберет ключик к управлению организмами и начнет играть ими, или что он там делает, заставит ходит и двигаться - «Не желаю на это смотреть. Плохое место, надо выбираться».
Подобрав оружие с единственным патроном, человек на ощупь нашарил несколько комьев земли, пригодится. Нужно будет проверить путь, когда он выйдет из леска, а пока можно идти по следам группы, которой они зашли в ловушку. Медленно перебирая ногами бывший долговец по следам своих же товарищей двигался к просвечивающему краю.
«Бррра-ла, бррра- ла» - послышался посторонний звук похожий одновременно и на говор и на искаженное карканье местных ворон или... человек замер. «Что это может быть? Плоть? Да наверное она. Черт, этого еще не хватало! Один патрон, нож, и воля против мутанта. Разглядеть бы еще, где он прячется». «Бррра-ла, бррра-ла» - раздалось уже ближе и правее. Да так и есть, плоть. Вон ее круглая тупоносая морда, разноразмерные глаза и выступающие вперед клешни. Небольшая, килограмм восемьдесят. «Раньше такую бы пинками отогнал, а теперь нет. Чует мутант что добыча слаба, будет брать. Недаром говорят опытные звероловы, нет мутанта хитрее плоти. Хотя и псевдоплоть не подарок» - неслись мысли в голове бывшего долговца.
А кто знает разницу между плотью и псевдоплоть? Плоть это мутировавший потомок свиньи домашней. Под воздействием радиации и аномальной энергии разрастается до невероятных размеров, впрочем, некоторые даже употребляют их в пищу. Псевдоплоть же вообще невесть что, особо крупной не вырастает, килограмм до двухсот всего и то редко, но под шкурой у нее сегментированный хитиновый панцирь, от которого легко рикошетит пуля и не всегда пробивает картечь, словно мутант лишь притворяется плотью, а на самом деле он не имеет никакого к ней отношения. Кто знает. Одно хорошо псевдоплоть тупа до не обыкновения, хотя в данном случае разница небольшая и то и другое одной пулей наверняка не убьешь. А с виду их без опыта и не различишь. Вот кто это в кустах напротив прячется, но продолжает двигаться в сторону замершей и держащей ее на мушке фигуры, а?
Пока человек терялся в догадках и украдкой бросая взгляд через плечо чтобы не оказаться окруженным, мутант не отводя глаз выбирался на еле заметную тропинку. Человек прищурился. «Говорят что у плоти и у псевдоплоти пятаки разные, у плоти он к глазам выше и клешни поменьше. Нет, не разберусь, за все время службы штудировал информацию об аномалиях, бюррерах, полтергейстах, но никак не о схожестях и различиях плоти и псевдоплоти».
Мутант беспокойно оглядывая направленный на него автомат без рожка, сосредоточенно нюхал воздух, пытаясь понять степень решимости человека биться за свою жизнь. «Наверное плоть» - думал бывший долговец, уж больно осторожная. Расстояние между высшим и низшим хищником составляло десяток метров. Животное несколько раз качнулось взад и вперед на тонких ногах и неожиданно с визгом рвануло с места. Грохнул выстрел, затворная рама на секунду обнажила пустой патронник, показывая отсутствие патронов. Мутант, не добежав до человека нескольких метров, перепуганный развернулся, и взбивая лесную подстилку бросился наутек. Человек выстрелив, автоматически продолжал следить за удирающей фигурой через мушку прицела. «Не попал. Черт, последний патрон, не попал! Продолжаем выбираться. Вон дорожка на выход». Бесполезный автомат перевешан на спину в походное положение. В руку лег нож, единственное оружие. Тяжелая рукоять ножа из композита приятно холодило и тяжелило руку. Нож – оружие, в Зоне? Смешно. Было бы смешно, если бы не было так страшно. Как быть теперь? Вон она окраина опушки, нет бинокля, посмотрим в оптику автомата, что там делается в чистом поле. Благо, что время только за полдень, и пасмурное небо Зоны все-таки пропускает солнечный свет. Было бы неудивительно если бы Зона обзавелась своим собственным солнцем, обзавелась же она своим собственным временем года.
«Бррра-ла, бррра-ла»- раздалось неожиданно близко сзади. Неприятно кольнуло холодком адреналина в груди. Человек медленно развернулся, прислонив автомат к больному, словно застывшему в сатанинской пляске клену и взял в руку нож. «Все-таки плоть или псевдоплоть?». Мутант приблизился, продолжая испуганно прятаться за деревьями, готовый в любой момент сорваться и удрать прочь. Человек замахнулся на мутанта ножом.
- А ну пошла прочь!
Мутант испуганно присел на задние ноги, переставив стороны передние, готовясь к побегу, но выстрела не последовало.
-Бррра-ла, бррра-ла, бррра-ла… – заинтересованно и как будто озабочено произнес мутант, выравнивая тело по направлению к человеку. Его передние хитиновые конечности, преобразовавшиеся из копыт не только в оружие способное пробить добычу или прикрыть морду от автоматной очереди, но ставшие выполнять функцию своеобразных ножниц для отщипывания кусков от тела с легкостью перекусили лежавшую на земле ветку, которую обычный человек сломал бы только об колено. -Бррра-ла, бррра-ла… еще несколько неуверенных шагов к стоящему напротив человеку. Человек перекинул из руки в руку нож проверяя координацию. Да есть слабость в ногах и руках, но уже не такая как пару минут назад. Главное не подставить под удар шею или лицо, а бронекостюм легко выдержит несколько ударов хитиновой конечности, да и еще очень желательно не дать свинке клешней перехватить запястье, иначе… Мутант уже увереннее сделал еще несколько шагов к человеку. Да определенно он собирался атаковать. Матовый нож в руке двуногого не вызывал никаких опасных ассоциаций, а вот стоящая поодаль железка, пахнущая сгоревшим порохом казалась страшной. Человек пятясь задом вышел из лесной опушки на открытую местность, свинка в несколько неуклюжих шагов подобралась почти вплотную, еще два шага от леса и мутант глухо хрюкнув и высоко замахиваясь клешнями бросился на сталкера.
Да, сталкер был отменным бойцом, он умел воевать, он знал как убивать людей сотнями разных способов, но ножевой бой с мутантом высота которого была едва ли ему по пояс не входил в их специальную школу.
Отпрыгнув от мелькнувших перед лицом клешней, воткнувшихся на десяток сантиметров в землю, он неожиданно осознал, что для того чтобы поразить мутанта ножом ему надо либо присесть либо наклониться. На то чтобы присесть, не было времени, если наклониться, то центр тяжести сместиться вперед, а это снизит скорость маневра при отступлении. Поэтому двуногий не нашел ничего лучше как прислать агрессивной свинке берцой в торец, вызвав визг и влажное хлюпанье, с удовольствием ощущая в ноге плотную пружинящую отдачу. Свинья вырвала клешни из земли и, отступив, оторопело разнокалиберными глазами посмотрела на наглого двуногого. Чего – чего а такого ощущения ей, по-видимому, не доставлял никто. Свинка отступила не очень уверено хрюкнув сделала еще одну попытку воткнуть в высокого двуногого клешни. Обе клешни опять чуть-чуть не достали вертлявого двуногого и воткнулись в землю, двуногий снова недоброжелательно замахнулся ногой в рыло созданию, мутант инстинктивно вжал голову, берца чиркнула по лбу не принеся никакого ущерба.
«Вот сука уже научилась!» - с негодованием подумал человек и пока мутант замер подбирая конечности для еще одно атаки он подключил левую ногу и успехом прислал –таки в рыло свинье подарок левым берцом, по увесистости ничуть не хуже чем правым. Снова хлюпнуло и что-то лопнуло, свинья ошарашено попятилась, из ее старушечьего рта потекла кровавая слюна. Пока счет был два ноль.
Мутант отступил, настороженно обходя человека сбоку. В его глазах крутилось подобие мысли. Он поднял клешню для замаха, но не стал бить ею в жертву, а на трех ногах поскакал на него держа конечность поднятой для удара. Человек попятился назад, одновременно забирая в сторону, чтобы оказаться по возможности сбоку от мутанта, но скорости были неравны, расстояние критически сблизилось. Клешня ударила в грудную бронепластину, частично срезав химически стойкий верхний слой обмундирования. Двуногий упал выставив левую руку вперед, защищая лицо, одновременно правой ударяя ножом мутанту в живот. Нож скользнул по подкожному хитиновому панцирю. «Все-таки псевдоплоть» - с отчаянием подумал человек, раз за разом вгоняя клинок не более чем на сантиметр в тело мутанта и ощущая его вес и непередаваемый трупный запах. Мутант теперь уже сидя на извивающемся и пытающемся вырваться из под него человека сначала одной клешней перехватил и отвел левую руку от защищаемого лица человека, затем другой клешней перехватил выше запястья правую руку с ножом и зафиксировал прижав обе его руки к земле и придавив тело добычи своей массой.
Псевдоплоть выиграла схватку, ее разбитый старушечий ротик кривился, истекая слюной предвкушая сладкую человечину, короткая шея вытягивалась поднося рыло к лицу двуногого, глаза восторженно смотрели сверху вниз на свежий обед. Бывший долговец, извивался и выкручивался как мог, он был даже готов отдать свою руку лишь бы освободить другую, но все было тщетно. Псевдоплоть обнажила смердящую пасть с кривыми желтыми зубами. До подбородка двуногого оставалось несколько сантиметров, оба мутанта глаза неотрывно следили за жертвой смакуя и вожделея момент.
Время остановилось. Человек с застывшими от ужаса глазами наблюдал за последними мгновениями его жизни. Вдруг морда псевдоплоти дернулась и перекосилась, откуда-то издалека эхом пришел тугой звук СВД еще через несколько секунд второй выстрел окончательно обезобразил и без того уродливое рыло мутанта. Мутант наконец обмяк и навалился на задыхающегося и рвущегося наружу человека, но клешни удерживающие руки жертвы не ослабли, воткнутые в почву они намертво приковали его к земле.
-Дивися Строгий, кого ми врятували. А я думав здалося, а немає Долган. – раздался не громкий высокий голос.
-От те на Долган! Реальный Долган! Ха! – поддканул второй, все еще невидимый из-за перекрывающей обзор туши псевдоплоти.
Осторожные шаги приблизились и замерли в нескольких метрах от эпической картины, которую можно было бы назвать «за секунду до…».
-Цікаво він не напаскудив від щастя?! – раздался смешок первого голоса.
-Посмотрим. Если обгадился, я его трогать не буду. Ты спас, ты и возись.
Шаги приблизились еще и оба человека одетые в комбинезоны «Ветер свободы», неся в руках красавицу СВД и АК-100 появились в поле зрения. Теперь картина стала и вовсе гротескной. Прижатый трупом мутанта к земле Долговец и стоящие над ним непримиримые бойцы из группировки Свобода. Предыдущую версию картины «за секунду до…» можно было бы возвести в степень и назвать «он уже все».
Видимо оба бойца тоже понимали ситуацию и просто стояли, разглядывая испачканное лицо беспомощно лежащего перед ними на земле человека, не намереваясь делать что-то еще.
-Ну что посмотрели и пошли отсюда. Только зря патроны перевели, – сказал второй перекидывая автомат и оглядывая окрестности. – Сейчас сюда его дружки на выручку повалят, тогда опять твоя доброта Цибуля нам боком выйдет.
Лежащий на земле человек прекрасно понимал кто стоит перед ним. Группировка Свобода – сталкеры-анархисты, единственная группировка открыто враждующая с Долгом. Он и сам не раз участвовал в рейдах на Свободу, не раз выцеливал в прицеле силуэт противника в светло–зеленом камуфляже, и не раз лично отпарывал эмблему группировки - нашитого на плече волка с подписью «Воля» как трофей в подтверждение своих ратных дел. А поскольку, как правило, первым всегда зарывался Долг, у Свободы было куча невыясненных вопросов к черно-красным комбинезонам.
-Так ні у нього ПДА. – озадачено произнес Цибуля, поглядывая на свой ПДА и для надежности пару раз пристукнув его пальцем по экрану.
Собравшийся уже было разворачиваться в путь Строгий остановился, подошел ближе к поверженому противнику и прясел рядом разглядывая лицо, пытаясь узнать видел ли он его раньше или нет. Не опознав в нем ни знакомого ранее сталкера, ни виденного ранее врага он спросил:
-Кто такой?
Человек прикованный к земле мертвым мутантом, ожидающий своей участи и смотревший в медленно двигающиеся темные облака Зоны перевел взгляд на спрашивающего.
-Танцор. Командир квада. Бывший.
-О! Командир, идейный значит. А чего ж без ПДА?
-Ушли мы из Долга. Проверь сетку, сам увидишь, – спокойно ответил Танцор глядя в глаза Свободовцу.
Строгий хмыкнул, махнув головой Цибулю. Цибуля огляделся, бережно поставил СВД прикладом на левый ботинок, придерживая левой рукой согнутой в локте ствол винтовки, одновременно ловко пробегая пальцами правой руки по экрану наладонника. Через пару минут раздалось удивленное присвистывание.
-Ти подивися Строгий, відразу десять чоловік з Долгу втекло. Ха! – он изумленно выставился на лежащего под трупом псевдоплоти Танцора. – Далі, далі, далі ... ага ось ... Проізвіщу: Танцор, Прибалт, Мордач, Хобот, Алладин, Метель, Сеня, Сток, Бурый, Серьга! Оголошені поза законом. Нагороду за упіймання живими або мертвими 3000 зелених грошей.
Сидящий и неотрывно глядящий на бывшего долговца Строгий усмехнулся, еще несколько секунд сидел и изучал Танцора.
-Так чего сбежали то? Да еще и командой? Скажешь? – тихо спросил он.
-Не по пути нам оказалось. – так же тихо ответил Танцор. – считай политические.
-А-а-а. Политические. А где друзья твои, чего не выручают, ты ж не один бежал.
-Друзья в леске, под кукловодм, все девять без ПДА, потому и не видите. Я один ушел, они остались.
Цибуля обернулся на стоящие позади него деревья и быстро переместился став над головой Танцора, лицом к леску.
-И от Долга ты ушел и от кукловода ушел и от плоти ушел. – сказал Строгий разглядывая мутанта.
-Не так, – не теряя самообладания, поправил Танцор, – и от Долга я ушел, и от контролера ушел, и от кукловода ушел, и от псевдоплоти ушел, а от тебя Строгий видимо не уйду.
Строгий не громко рассмеялся.
-Молодец, мужик. Видно что политический, да не Долговский. - Обернувшись он нашел лежащий неподалеку нож, взвешал его в руке оценивая, и ткнул мутанту в бок. Лезвие наткнулось на подкожный панцирь, легким хрустом отозвавшимся на металлическое острие. – Твоя правда, псевдоплоть. А контролера где видел?
-Тут недалеко, он нас в этот лесок полчаса назад загнал, – ответил Танцор, указав взглядом направление позади Цибуля.
Цибуля торопливо обернулся, и сделав несколько шагов встал позади Строгого, оглядевшись еще раз и на всякий случай поглядев в оптику СВД на предположительное место нахождение контролера. Строгий также не остался равнодушным к последней новости и, на всякий случай, несколько секунд пристально оглядывал поросшую мелким кустарником и брошенным строительным мусором равнину.
-Ладно, мужик. Долганом ты был, к тебе спрос особый будет. Убивать тебя сейчас не по чести. Можем оставить как есть, можем с собой взять, отпустить нельзя, наши узнают что Долгана отпустил три шкуры снимут. Решай.
-Я с вами пойду, – не задумываясь ответил Танцор
-Дурковать не будешь? – прищурившись спросил свободовец.
-Я на дурака похож?
-Не похож. Ладно принято, помогай Цибуля.
Вдвоем они крякнув отодвинули мутанта, расшатав и выдернув вбитые в землю клешни освободили руки пленника.
-Давай Танцор, без выкрутасов на Армейские, дорогу до первого поста знаешь, – негромко скомандовал Строгий.
Зона будто бы отрешилась от Танцора, рывками дующий ветер опрокидывал поникшие ветви мелких ив, оккупировавших склоны оврагов. Дремучие поведенные радиацией и аномальными выбросами тополя ровно шелестели листвой, изредка роняя пожухшие листья, вместо которых скоро вновь вырастут новые, такие же серовато-зеленые со стальными прожилками. Забытый людьми мусор продолжал жить своей жизнью, жизнью забытых вещей и запустения, делясь ею с прибившимися между ним аномалиями. Серая, а местами зеленая трава гордо торчала пучками волос, подтверждая свое право на жизнь местами обильным желтоватым цветом и пыльцой, на которую не претендуют никакие насекомые. Даже пыль ведомая ветром через радиоактивные пятна и химические очаги неслась узким ограниченным ручейком мимо идущих людей, изредка останавливающихся для осмотра окрестностей. Это была Зона, Зона созданная человеком, непригодная для его проживания, но тем не менее упрямо поддерживающая его связь с ней и мечту об исполнении Желаний.
Пройдя несколько внешних блокпостов Свободы, отряд приблизился к Армейским складам, где и находился основной лагерь. Теперь уже практически на базе Свободы Танцору связали за спиной руки, несколько раз проверив степень затяжки и прочность узлов. Танцор молча стерпел процедуру ни дрогнув ни одним мускулом. Завидев пленного долгана свободовцы выходили навстречу и пристально разглядывали Танцора. На его счастье никто не узнал в нем личного обидчика, в противном случае по законам Свободы ничто бы не помешало узнавшему пустить врага группировки в расход, разве что личное распоряжение нынешнего лидера Свободы - Лукаша.
-Везучий ты Танцор. – сказал ему в спину конвоирующий его Строгий, когда они миновали последний пост. – никто тебя не узнал, даже прикладом не пристукнули. А ведь по походке вижу – вояка.
Отряд прошел еще немного и оказался полностью на территории Армейских складов. Армейские склады представляли собой огороженную бетонным забором территорию, с несколькими целыми и частично порушенными вышками по углам территории. Слева из обложенной аномалиями подземки выползла пара железнодорожных путей, над которыми протягивался бетонный мост, по которому они и шли. Остатки строении в разной степени разрушения, два из которых, стоящие слева от основного входа были в приличном состоянии. Видимо ранее эти стоящие в юго-восточном углу территории двухэтажные здания были казармами, но сейчас в одном из них располагался штаб Свободы. Из примечательного на территории военного склада находился частично разобранный, теперь уже без лопастей военный вертолет. В это время рядовые сталкеры группировки сидели или спали вокруг вечных костров разведенных в половинках металлических бочек из-под масла. Иногда разносился мелодичный звон гитары, реже смех. Свободовцы отдыхали.
Проведя пленного до второго этажа, миновав несколько преградивших им дорогу недоброжелательно оглядевших Танцора свободовцев, Строгий довел таки его до Лукаша, невысокого крепкого мужичка, без особых знаков отличия одетым также с комбинезон «Страж Свободы». Выдающийся вперед подбородок, видимо ломанный три-четыре раза нос, в купе с зелеными глазами и темно-русыми волосами выдавали старого заслуженного волка, а ныне лидера группировки Свобода. Лукаш стоял опершись на старый стол выслушивая стоящего спиной к вошедшим собеседника. Несколько находящихся в комнате стульев видимо элементов еще местной мебели, игнорировалось обоими присутствующими. Картину дополняли два плохоньких шкафа, в приоткрытой дверце одного из которых Танцор разглядел висящие противогазы. Стол, впрочем, не занят был ничем кроме небольшой карты Зоны, прижатой с одной стороны книгой. Стены были обклеены неизвестно каким чудом сохранившимися и выцветшими обоями едва сохранившим некое подобие цветастого орнамента со следами уже позже образовавшихся подпалин, то ли от гашения окурков то ли еще от чего. Кивнув вошедшему Лукаш дослушал товарища, не спуская однако глаз с Танцора, мгновенно выхватывая все видимые ему и значимые детали. Строгий, дождавшись пока второй свободовец, закончивший разговор выйдет из комнаты сообщил Лукашу.
-Вот нашли на Дикой. Кличка Танцор. Цибуля псевдоплоть снял, когда она ему уже почти рожу жрать начала. На нас не дергался, по пути никто из ребят не опознал, – постояв несколько мгновений, собираясь что добавить, Строгий кивнул плечами дополнил, - говорит идейный... из этих, дезертиров долговских.
Лукаш сделал несколько шагов к пленному, неотрывно глядя ему в глаза. Танцор спокойно выдержал взгляд, опустив его за мгновенье до того момента, когда бы уже могло начаться психологическое противостояние между надсмотрщиком и пленным.
-Хо-ро-шо. – раздумывая произнес Лукаш, затем оценивающе оглядывая пленника, четко, словно каждым словом откалывал куски льда, произнес, приковав его к себе, в мгновенье ставшим холодным как вечная мерзлота и безжалостным взглядом. – Сколько наших убил?
Танцор вздрогнул, все методы допроса и противодействия допросу, полученные им в специальных службах и курсах на Большой земле сейчас были бы кстати, если бы врагу нужна была хоть что-то от него. Тогда бы он мог хитрить, уворачиваться, обещать, шантажировать, но суть данной ситуации была в том, что Лукашу не нужно было от Танцора ничего. Ничегошеньки. Он просто разглядывал рядового врага своей группировки, возможно сожалея, что никто из встреченных пленным ребят не опознал и не пришил того еще до встречи с ним. Собственно это же понимал и бывший долговец, особых вопросов к нему в принципе быть не должно, его выживание и выполнение основной задачи сейчас зависит только от того покажет ли лидер Свободы большой палец вверх или вниз. Причем для того оставить большой палец поднятым вверх не было ни одной причины, поэтому только вдруг вспыхнувшая симпатия Лукаша к бывшему представителю враждующей с ними группировки может дать ему шанс на спасение. Но каков этот шанс, кто может сказать?
-Трех- четырех, – ответил Танцор, – смотрел в прицел, наверняка не знаю.
Лукаш задумался.
-Давно в Зоне?
-Восемь месяцев, семь месяцев в Долге.
-Разговорчивый... – оценил Лукаш.
-Не особо, обстоятельства вынуждают, – ответил Танцор.
-Обстоятельства?! – не сдержал смеха Лукаш. Видно было что подобранное бывшем долговцем слово к его плачевному положению позабавило Лукаша, – и какие это обстоятельства, чтобы десять человек вышло из Долга, бросив ПДА? Не проще ли было просто застрелиться? Политические?
«Уже лучше», - рассуждал про себя Танцор глядя в грудь свободовцу, и холодно вычисляя схему работы с Лукашем, - «он уже посмеялся, значит заинтересовал, теперь мой ход, я же мать его профессионал!»
-Я сюда не на службу пришел, а в Зону, я то по образованию медик... военный. А тут мне голову запудрили Долг зовет, Долг дает... я ж тогда и не знал то про вас почти. Так думал террористы зеленые, панки радиацию из Зоны выносят. Ну и ... согласился, еще и напарник мой помог. Теперь вот... но я ж не долговец, я плюнул и ушел.
Строгий стоя позади Танцора и выслушивая его, еле заметно кивал головой, соглашаясь. Подранный в нескольких местах и связанный пленник, тем не менее сохраняющий достоинство и честь практически в любой ситуации невольно вызывали уважение и сочувствие к такому неудачному для него стечению обстоятельств.
- Да так они суки сохатые и работают с молодняком. На Росток то к ним дорожка протоптана, каждый второй юнат до них дойти может, – произнес Лукаш. – Политический... – с досадой произнес он. Видно было что в душе у него борются две противоречивые волны.
Танцор холодно наблюдал за изменениями в душе лидера Долга, «да именно так надо говорить спокойно и обреченно, не выпрашивая и не лебезя».
- Строгий, - обратился Лукаш к конвоиру – что скажешь?
Строгий пожал плечами,
- Дело твое Лукаш, но на вид от Долга на нем только бронька осталась, а остальное свободно. Говорит от контролера ушел, от кукловода, а остальные девять там и остались, это чего-нибудь да стоит...
- От кукловода? – удивлено поднял голову Лукаш – ребята проверяли?
- Нет мы туда не полезли, контролер полчаса как в окресностях был...
В этот момент на ПДА Лукашу упало сообщение.
-Гарик говорит нашли они девять тел под кукловодом, уже шевелиться начинают. – Лукаш поморщился. – Цибуля распорядился проверить. Ладно, – коротко сказал Лукаш, сделал шаг к Танцору и коротко без замаха врезал ему в челюсть. Танцор отлетел к стене, – это от меня лично за Долг. Отведи его к остальным, скажи чтобы не убивали, глаз не спускать, если кто опознает ко мне обоих.
Через секунду Танцор пришел в себя и сел возле стены с завязанными руками. Лукаш смотрел холодным светом ему в глаза, взгляды встретились. Оценив пленника Лукаш кивнул,
– Свободны.
Сумерки Танцор встретил на Армейских складах возле костра Строгого. Черно-красную армейскую броню он предусмотрительно по подсказке свободовца сдал на склад группировки, чтобы не раздражать своими цветами фрименов, взамен получив латанную-перелатанную куртку и штаны новичка. Из своего на нем остались только армейские берцы в которых он пришел в Зону. Истинная ценность его берец определялась не в денежном эквиваленте а в специальном индивидуальном пошиве, специальных особо прочных материалах и защитных пропитках делавших эту обувь просто не убиваемой.
Костер, разведенный прямо на земле, входил в число так называемых вечных костров, которые не гасятся никогда, вокруг которых уже давным-давно были натоптаны тропинки и известны отхожие места, которые можно найти в любом состоянии. К слову в лагере Свободы вполне следили за чистотой. В отличии от долговской базы Росток, где каждый подвыпивший сталкер мог отлить где ему заблагорассудится, лишь бы не увидели дежурившие по территории долговцы, здесь на Армейских складах существовало несколько специально отведенных отхожих мест, накрытых тентом. Тент прикреплялся либо к вбитым в землю жердинам, либо к близстоящим деревьям. В земле была вырыта яма, поверх которой был брошен сколоченный из досок щит с соответствующим отверстием. В яму был поселен специальный гриб, надо сказать пару слов об истории этого гриба.
Поскольку о специальных септических службах в Зоне, само собой никто и не слышал, туалеты типа сортир на Армейских складах ранее соответственно располагались в дальних углах территории. Удовольствие от посещений было сомнительное, как и посещаемость данного узла. Кроме того многое зависело от розы ветров, в соответствии с которой уж простите за каламбур в лагере иногда пахло далеко не розами. Поэтому местный талант Яшка- Эколог беглый от научников, оказывается бывают и авантюристы таких видов, выращивающий довольно удачно коноплю и другие растения, вывел в своей крытой пленкой теплице специальный гриб. Вообще грибы он выращивал несколько в других целях. Но данный экземпляр оказался крупнее своих собратьях, невероятно быстро жрал подкормку, сам же был нейтрален и не соответствовал изначально возложенным на него надеждам как выражался Яшка «одухотворять атмосферу общения». Поскольку в Зоне, все росло очень быстро, и мутанты и растения, гриб, растущий в виде слипшихся друг с другом шариков, очень скоро обесцветил почву и высосал весь навоз из клумбы в которой он находился и даже вознамерился перекинуть грибницу на соседнюю грядку, на которой под неусыпным контролем Яшки произрастал ненаглядный канабис. На такое дело Яшка разобиделся и быстро снес всю грибницу, не соответствующую ее чаяниям в дальний туалет, где и ликвидировал, как ему показалось ее навсегда. Каково же было его удивление, да и удивление всех свободовцев когда через несколько дней из засранного сортира к которому даже подходить на трезвую голову было страшно вдруг потянуло парфюмом. Открыв дверь деревянной коробочки все с удивлением увидели что в выгребной яме все затянуто серыми пузырями, выбросившими уже прожилки грибниц на пол туалета и прибравших все лучше иной уборщицы. Яшке тут же пообещали дать по шее, если он не произведет такой же фурор и с остальными гадюшниками, что Яшка незамедлительно и сделал. Но поскольку изначально вся ямы были заполнены дерьмом более чем наполовину, соответственно пищевая база была более чем избыточна, гриб разросся до таких размеров, что попросту занял собой все деревянные домики, впоследствии сломав их. Поэтому было срочно организованно несколько новых посадочных мест, в самых удобных для сталкеров местах, натянуто тентом ну и далее вы знаете. Кроме побочного легкого эффекта запаха изысканного парфюма, гриб как оказалось в темноте фосфоресцировал зеленым, иногда красным, реже синим цветом. Сталкеры нередко подолгу засиживались на толчке, с изумлением и восторгом вдыхая французские ароматы гриба и любуясь гламурной подсветкой своих органов. Собственно биотуалеты Свободы были большим плюсом их небольшой базы, равно как и неоспоримым доводом их политических позиций. Гриб, привыкший к определенному питанию не стремился выходить за пределы отбрасываемым тентом тени, что было очень удобно.
Танцор сидел возле костра на деревянном пеньке, неузнаваемый и неброский. Он спиной ощущал недоброжелательные взгляды свободовцев проходящих мимо.
- Лукаш сказал не убивать... – слышал он несколько раз не громкое за спиной.
- Про остальное то ничего не говорил, – произнесенное также негромко, но с очевидной угрозой вырисовывало совершенно определенные планы на ночь.
Сумерки сгущались. Ветер Зоны подгонял темнеющие облака, освежая запахом озона дымок костра. Далеко от лагеря тоскливо завыли слепые псы, еще несколько голосов присоединились к ним. Ночная охота. Свободовцы изначально раздражали Долг своей терпимостью к мутантам, да что там, сама политика Свободы была не «остановить заразу Зоны», а показать Зону и ее чудеса всему миру. Конечно, мутанты встреченные свободовцами при необходимости убивались, но это были не те специальные рейды зачистки, которыми славился Долг. Регулярные рейды долговцев это один или два квада Долга состоящие из четырех человек каждый, целенаправленно двигающиеся к логовам мутантов с пролетарской ненавистью «штыком и гранатой» выкорчевывая их из обиталищ. Несмотря на весь настрой Долга, Зона словно в усмешку им, каждый раз подселяла слепых псов и псевдособак практически за забор Ростка, между первым блок постом у Свалки и самим Ростком. Причем слепые псы становились все умнее и умнее раз от разу, теперь они совершенно определенно знали когда идут по их душу и смывались перемахивая сетчатые заборы из сетки – рябицы, либо проныривая в под нее в сделанные ими подкопы. Ну, про это знал каждый сталкер, и скоро количество охотников погонять за вознаграждение расплодившихся за заборных мутантов устремилось к нулю, к тому же часто мутанты агрессивно и быстро разделывались со своими обидчиками, теряя страх и инстинкты самосохранения и нередко лучше было пробежать мимо, чем сцепиться с озлобленной сворой.
Танцор же сидел и слушал, не родные, но ставшие привычными звуки Зоны. Из непривычного в целом, конечно, кроме того что он хоть и дезертир, но все равно находится во враждебном лагере это заметный запах раскуриваемой конопли, который плавно смешивался с дымом костра. Кроме запаха конопли в воздухе видал другой более слабый запах, отдаленно напоминающий запах жаренных семечек. Строгий задумчиво сидел возле костра напротив, ковыряя зубочисткой в зубах. Совершенно определенно его задача была в том чтобы проследить за указанием лидера группировки.
Время шло, к их костру никто не подсаживался. Ситуация была нестандартная, народ за соседними кострами потихоньку глушил водку, курил шмаль, спал. Изнутри Свобода выглядела куда более организованно чем Росток, наверное потому что вольных сталкеров здесь было меньше, да и добраться сюда было не в пример сложнее чем на Росток. Все-таки Армейские склады это уже средняя Зона, новичкам здесь не место.
Но вот мимо из полумрака вывалилось три фигуры, здоровые ребята, подвыпившие, но не навеселе. Двое ростом под сто девяносто, один чуть ниже, косая сажень в плечах, обветренные здешним ветром, кислотами, щелочами и радиацией лица. Загрубевшие руки с закатанными по локоть рукавами, без оружия, ножей или дубья. «Ну вот, началось знакомство» – отчетливо понял Танцор. Трое пришедших без приглашения сели возле костра. Строгий спокойно поменял позу, освобождая немного места пришедшим.
- Транзит, Ладный, Песок, - представил Танцору пришедших Строгий, переводя взгляд с одного на другого.
- Танцор, – представился бывший долговец переведя взгляд на горевший огонь.
Воцарилась тишина. За соседними кострами угасли звуки беседы, только по-прежнему мягко горел костер, слегка шипя и оплевываясь сгорающей сырой веточкой.
- Танцор говоришь... – подал голос первый свободовец, названный Песком, – знаем тебя сука долговская.
Строгий удивленно поднял брови.
- Встречались? – спросил он у Песка.
- Нет на его счастье, - ответил свободовец, - братан мой сводный от твоего квада погиб. Недалеко от Юпитера помнишь? – Песок мрачно взглянул на Танцора, к его лицу приливала кровь. Могучие вены на шее раздувались, взгляд туманился бешенством.
- Были на Юпитере помню. Три квада вышло на выполнение. Задание было научников вывести. Стреляли во все что не мы. Двоих там оставили, – без вызова, ответил Танцор глядя в глаза свободовцу.
Песок мрачно глядел на бывшего долговца.
-Так что не твоих рук дело было?
- Не знаю, я в тот день ваших вообще на Юпитере не видел. Наш квад первым на сигнал пришел и последним отходил. Только мутанты, зомбированные и снорки на прицеле были, – ответил Танцор, его голос, спокойный и уверенный, так не вяжущийся с угрожающими интонациями Песка отвлекал пришедших свободовцев от недоброго настроя с которым они пришли. Но свободовцы пришли к костру не за тем, чтобы быть успокоенными долганом, долбанным сохатым, хоть и покинувшему вражеские ряды.
- Ты – долган, хоть и бывший. Я тебя суку ходячую рвал и рвать буду! - заявил Транзит и без послесловий сходу, словно и не сидел на месте, прыгнул на бывшего долговца.
Для Танцора время остановилось. Он словно в замедленном сне видел как распрямляются могучие руки Транзита, целясь ему в горло, как наклоняется вперед корпус и пружинят сильные ноги в прыжке перебрасывая тело свободовца через костер. Это была наработанная годами тренировок техника боевого восприятия. За это время он успел прокрутить несколько возможных вариантов решения ситуации, несколько из которых было с летальным для его оппонента исходом. Но сейчас летальный исход для любого свободовца от его рук означал бы летальный исход самому Танцору, от простого выстрела в спину или голову нескольких фрименов одновременно, которые перетекли от соседних огней и незаметно окружили их костер. Поэтому Танцор чувствуя что все происходит также медленно перехватил запястья Транзита, одновременно из сидящего положения отсаживаясь назад от пенька на котором он сидел, подсаживаясь под летящую на него фигуру, и выставляя одну ногу в область живота нападающего. Почувствовав вес чужого тела на своей ноге он выпрямил ногу, одновременно подтягивая к себе запястья нападающего. Транзит, перелетев через соперника оказался на спине позади него. Танцор не выпуская запястий из рук совершил кувырок назад, и оказался верхом на Транзите. Отсюда он тоже мог сделать несколько летальных и не летальных приемов. Отсюда он мог заложить замок на руку с последующим ее сломом в течении пары секунд, отсюда же он мог не отпуская запястий свободовца нанести несколько локтевых ударов лежащему под ним сопернику по кадыку, сломав его, поскольку тот от неожиданности или от незнания элементов борьбы не стал стягивать к себе и приковывать сидящего на нем соперника а попытался выкарабкаться из под него повернув голову и подняв подбородок. Но Танцор работал точно по установке, никаких смертей или увечий. Нокаут да возможен, но без последствий и добивания. Поэтому коротко врезав кулаком в выпяченную челюсть Транзита он оставил того спящим на полу. Весь процесс занял пару секунд.
- Э-э-э... ты чо сука творишь!!! – заорали Ладный и Песок одновременно ринувшись на обидчика.
Ладный первым достиг Танцора, уже стоящего на ногах. Отступив и оставив в недолете, классическую, хотя и несколько замедленную боксерскую троечку в виде двух прямых и левого бокового, работая в правосторонней стойке Танцор задержался в положении нырка под левую руку противника, с одновременным переносом веса собственного тела на правую опорную ногу. Из этого положения оттолкнувшись и пулей выстрелив правое колено он с гулким стуком ввалил его в грудную клетку Ладного, отчего у того подкосились колени и он рухнул на них перед Танцором. Танцор тут же перехватил голову Ладного, одновременно прикидывая местоположение Песка и ощущая передвижения людей вокруг него. Держа руки на затылке Ладного он успели мелькнуть ранее наработанные схемы «руки чуть ниже, к основанию черепа, удар коленом в подбородок с одновременным приподнятием головы и смерть, перехватить голову плотнее через прижим к груди, два шага в сторону с приподнятием головы, скручивание шейных позвонков и смерть». Понимая такое положение вещей он просто умеренно словно на спаринге ударил уже левым коленом сталкера в челюсть, завалил задыхающегося Ладного на себя одновременно добавляя удар локтем в спину, как раз напротив сердца, заставляя того сбиться с ритма, еще более усугубив положение свободовца. «Лишь бы не было врожденной аритмии, а то умрет...» - успело мелькнуть у него в голове. В тот же момент с ревом к нему в корпус ворвался Песок, выбивая плечом воздух и запрокидывая того на спину. И опять же Песок сделал ошибку, упускать которому такому профессионалу боевых искусств как Танцору было бы просто непростительно. Песок приподнялся над лежащим под ним человеком, собираясь размолотить его лежащего на земле, прямыми ударами. Танцор прижал одну из рук нападавшего к себе, одновременно отодвигаясь от него и закидывая одну ногу на плечо, второй перехватывая свою ногу на щиколотке. Еще несколько едва заметных движений, подгоняющих захваты Танцора под находящегося уже в ловушке, но не видящего этого свободовца и капкан замкнулся. Замок треугольником на удушение одновременно с позицией слома руки на ключ. Песок взвыл. Транзит валялся на земле в отключке, Ладный задыхаясь и хрипя пытался встать, но это у него получалось. Вся сцена заняла секунд десять - пятнадцать. Раздался хлесткий выстрел дробовика.
- Отставить! – раздался громкий голос Лукаша.
Танцор ослабил захват выпуская Песка на свободу.
Толпа раздвинулась, словно дрейфующий лед от волны ледокола. На свет вышел Лукаш со стоящими позади него двумя помощниками, также вооруженными дробовиками.
- Отставить мордобитие! – повторил он, одновременно разглядывая картину. – О-о-о... – удивленно протянул он видя вполне себе здравого Танцора, без видимых следов повреждений и валяющуюся троицу очень даже крепких и здоровых на подраться ребят. – Ни хрена себе...
Валяющуюся на земле троицу привели в чувство и усадили напротив Лукаша, который задумчиво поглаживая подбородок смотрел сквозь них.
- Я же сказал, если кто узнает ко мне обоих, – обратился он к Строгому, который встал недалеко от Танцора.
- Так никто его в лицо и не узнал, – ответил тот.
Лукаш усмехнулся, глядя на потрепанных, но без особых травм бойцов.
- А ты Танцор молодец, шкурку никому не попортил.
- Рад стараться, – не очень радостно ответил Танцор отряхиваясь.
Лукаш расхохотался, долго и заразительно, его снова позабавила подобранный для данной ситуации ответ. Свободовцы также невольно захмыкали и загудели.
- Ладно Танцор, медик... блин, военный... в каком это вас училище учили так руками работать спрашивать не буду. То что ребят не попортил благодарю, иначе пустили бы тебя в расход, – также посмеиваясь сказал Лукаш. – Песок, претензии по существу есть? – спросил он у сталкера.
- Нету, командир. Но он же в наших стрелял. Квад его на Юпитере сводника моего Медведя убил, – ответил тот.
- Знаю, я знаю что стрелял. Только он ли убил Медведя или нет уже не узнать это раз. Ты то сам, перед тем как на курок нажать, долганов по имени спрашиваешь? Потом он дезертир, из Долга сам ушел, это два. По существу за прошлое вопросов я так понимаю, нет? – повысив голос и обращаясь ко всем стянувшимся к костру сталкерам обратился Лукаш.
Сталкеры в большинстве своем промолчали, только некоторые что-то неопределенно пробурчали.
- Танцор! - выкрикнул один из сталкеров выступив вперед - Перед всеми свободными скажи как на духу, почему из Долга вышел?
Танцор холодно оценивал ситуацию. «Синдром толпы, как он сейчас себя поведет так и будет. Останется жив, значит выполнит задание и вернется на Большую Землю. Вот он шанс. Есть люди, если сила, оружие. Значит вернется он на Большую Землю».
Снова воцарилась тишина, десятки глаз в ожидании смотрели на него. Даже Лукаш, отбросив царственное положение склонив набок голову с ожиданием смотрел на бывшего долговца.
- Мы когда от Долга уходили, знали что не простят, что награду объявить за нас могут, и назначили, – начал Танцор. – Путей у меня в Зоне не много. Разве что к вам в Свободу. Вам то не с руки людей, которые от Долга отказались, казнить и в Долг головы приносить? Верно? – спросил он у толпы. Несколько человек утвердительно качнуло головами – Если один из Долга уйдет, потом второй, потом третий... – он запнулся, – так ведь и кончится Долг? Перестанут они людям головы морочить, так?! - толпа одобрительно загудела. – Может ведь сталкер выбрать свою свободу, не для этого ли он сюда пришел в Зону? Не за свободой ли?! – прокричал он в толпу еще больше поднимая одобрительный шум. Глаза Лукаша засветились особым неподдельным блеском. - Мы пришли сюда в Зону, чтобы быть свободными! – уже закричал перекрикивая шум Танцор. – Так дайте мне свободу, дайте мне шанс доказать что я один из вас! – свободовцы закричали поддерживая оратора.
- Шанс, дай ему шанс Лукаш, - прокричали из толпы.
- Хорошо, – подняв руку, требующую тишины сказал Лукаш. - Шанс, так шанс. Песок, - обратился он к уже вполне оклемавшемуся сталкеру, тебе как сводному брату Медведя, слово. Как выбирать будешь, чем проверишь?
Песок вдохнул полной грудью воздух и вышел вперед.
- Пусть идет в Копачи, там тайник Медведевый. Придет обратно с хабаром, поверю что Медведь его простил, не придет – так тому и быть, Зона значит сама все решила.
- Копачи! Копачи! – закричал народ.
- Слушайте меня! – прогремел Лукаш, – говорю свое слово, – толпа смолкла. - Даю ему три дня! Если никто за это время не вспомнит Танцора, значит чист он перед нами. Если вернется с Копачей, значит чист перед Зоной. А потому, если вернется как говорит Песок с хабаром, то отпустим на все четыре стороны или примем как брата!
- Да! Да! –шумела успокаиваясь толпа - пусть докажет, Копачи... да...
- Расходимся мужики! – скомандовал Лукаш через минуту.
Подождав пока большая часть народа покинет место сборища он и сам, не оглядываясь на оставшихся, покинул Танцора.
- Ну что Танцор, - прихлопнув его по плечу весело сказал Строгий, - вот и разрешилась твоя судьба на сегодня. А завтра, послезавтра двинешь в Копачи, натуру свою показывать. – свободовец хохотнул, - Копачи хорошее место, особенно по первому разу, помяни мое слово Танцор...
Танцор только начал приходить в себя. «Да вот и выгорело, теперь все нормально будет. Освоимся, сделаем что надо и домой...». Шум крови в голове постепенно стихал, руки сдерживавшие силой воли небольшую дрожь и нервы, несмотря на то, что он всегда считал их стальными, оказывается, начали успокаиваться. «Не такие уж и стальные... старею что ли? Ухо зудит...» - отстраненно подумал он, вновь присаживаясь к костру, возле которого остались Строгий, Песок, Ладный и пара других незнакомых сталкеров. Кто-то достал бутылку, брякнули стаканы, вдалеке раздался смех, зазвучала гитара. Лагерь снова зажил своей обычной, свободной жизнью.
Поход Танцора в Копачи перенесли на следующее утро, практически не дав ему выспаться. Лукаш не хотел чтобы непроверенный Свободой и Зоной, да еще и явно подготовленный к боевым действиям человек долго задерживался в лагере. Небезопасно. Один из свободовцев принес Танцору вещи. Его снарядили как новичка, припасами ровно на три дня пути, пистолетом ПМ, охотничьим ружьем вертикалкой, видавшим виды, но хорошим ПДА без ника, со встроенными детекторами аномалий, радиации и жизненных форм, недопротивогаз ГП5. Как противогаз он может и был надежен, но в условиях ведения боя, окуляры остававшиеся на некотором более чем необходимом расстоянии от глаз, сильно ограничивали видимость, поэтому стопроцентно положительным устройством он не считался. Приняв вооружение, бывший долговец с сомнением разглядывал стволы, несколько раз перещелкнув затвор ПМа, разобрал и собрал заново три снаряженные обоймы, гораздо более порадовавшись возврату его ножа, с которым он пришел в Зону. Остальные сталкеры бдящие в этот ранний час на территории Армейских складов с интересом поглядывали на приготовления, которые проходили прямо на улице. Амуниция новичка и средняя Зона – практически несовместимые понятия. Но с учетом прошлой службы в Долге, никто не будет особо скорбеть в случае его гибели. Итак Строгий с Цибулей, можно сказать планы Зоны нарушили, от верной смерти спасли, если Зона захочет свести с ним счеты, так тому и быть.
Перед выходом Танцора в Копачи, известное как облюбованное зомбированными место, Песок и Ладный встретили его у первого блокпоста лагеря. Среди мешков с песком стояло два часовых в экзоскелетах, вооруженных дальнобойным высокоточным оружием СВДм-2, а на близстоящей вышке опытный взгляд Танцора выделил крупнокалиберный ствол на сошках, характерный ствольный короб с теплоотводами. Приклад виден не был, но общие очертания говорили что на вышке дежурит снайперская винтовка «Баррет» она же М82А1 стреляющая 12,7 миллиметровыми боеприпасами с дальностью эффективного поражения до 2000 м. Такая пукалка способна пробить не только экзоскелет или корпус вертолета, но и остановить любопытного псевдогиганта, если тому вдруг сунуться через хлипкий для него бетонный забор. Зона.
- Ты Танцор, не дрейфь в деревушке-то, это главное. Мы тебя не к смерти посылаем, а по делу. Самим туда ходить... на душе стремновато, – говорил Ладный. - У нас Дядька Яр был, может помнишь такого? Нет? Так он там как свой ходил, еще и новичков приручал. Не тому чему вас дураков - долганов учили, а делу. Так и говорил, дай вспомню... – подняв глаза вверх, отчего на молодом лбу Ладного проявились морщины, сделав некоторую паузу он вяло махнул рукой, – в общем не шуми там главное, в глаза не смотри, если к тебе подойдут или замри или отвернись, не беги главное. Это проверенно.
- Смогешь, Танцор? – прищурившись спросил Песок. Вытаскивая раскуренную сигарету изо рта. – Знаем что задница у тебя железная и голова крепкая. Шутка ли от контролера и кукловода в один день уйти. Только там, в Копачах, другой как его... коленкор, там даже время по-другому идет и небо чистое всегда почти. У кого кишка тонка, тот бывало и крышей двигается... поэтому туда редко кто больше одного раза ходит...
Танцор, раскурив сигарету от поднесенной Песком зажигалки, затянувшись и выпустив клуб дыма промолчал глядя в хмурое небо, которое уже два дня не опрокидывало дождя на Зону, возможно оставив следы их погибшей группы на твердой земле. Хотя следы уже сильно остыли, но кое-кто сможет прочесть и их.
- Кишка разная бывает... – думая о своем ответил Танцор, - ты мне лучше скажи вот что, я так понимаю встречи с кадаврами мне не избежать?
Песок с Ладным отрицательно покачали головами.
-Никак... у них там... не знаю. Любят они это место. – ответил Ладный, – зато спокойные они там, особенно если не суетиться.
- Ну это уже как получится – усмехнулся Танцор. Наладонник настроенный им негромко тренькнул – все шесть утра, выход.
- Давай Танцор, удачи, – пожелал ему Ладный.
- И эта... мужик... давай возвращайся, – сказал Песок.
Вздохнув, подтянув лямки рюкзака и взяв охотничье ружье наизготовку Танцор выдвинулся из лагеря в надвигающийся со стороны ЧАЭС, будто молочная река туман. С вышки присвистнули и махнули рукой, то ли прощаясь, то ли показывая направление. На всякий случай Танцор помахал в ответ.
- Ну что вернется, как думаешь? – негромко спросил Ладный.
- Зона его знает. Пошли что-ли к Пингвину, новости узнаем. Может слышно, что за мутант долговцев кончает, интересно – жуть.
- Пошли, – согласился Ладный, и похлопав по карманам светло-зеленого комбинезона попросил, – дай сигаретку...
Танцор взяв направление на Копачи превратился в саму осторожность. Будучи долговцем ему практически никогда не приходилось двигаться в одиночку. Минимальное количество человек – пара. Один следит за обстановкой визуально, другой прощупывает и провешивает путь. Без ощущения пары крепких стволов за спиной да и с сомнительным оружием в собственных руках Танцор превратился в сталкера. Крадущийся в тени, с жалким вооружением, практически без защиты навстречу надвигающемуся туману из сердца Зоны. Армейские склады очень скоро растворились в белесой дымке, туман забил все влажной непроницаемой для звуков ватой. Танцор сверился с ПДА, предложенный свободовцами маршрут проходил в обход известных троп подальше от жуткого Цементного завода, в обход аномалии Плавни, отработавшей свое Градирни и аномалии Пепелище. «Все верно» - думал он – «подальше от глаз вольный сталкеров, долговских тропок и бандитских засад. Случайный свидетель может сообщить о неучтенной личности с чистым ПДА в Долг, а это не пройдет бесследно. Знаю я Воронина – тот еще спаниель».
Тем временем Танцор крадучись шел сквозь туман по окрестностям Армейских складов. Мутантов здесь было достаточно, но на людей именно в радиусе километра- полутора от базы Свободы они практически не нападали. То ли привыкли, то ли еще что-то. В любом случае свободовцы нередко наблюдали со своих вышек через оптику разных тварей, не испытывая беспокойства и не открывая огонь. Другое дело база на Ростке, там с Диких территорий и из Темной долины приходили истинные убийцы, а некоторые заборы были изрыты следами пуль и забрызганы кровью как человеческой так и мутантов. Да стоит ли сейчас вспоминать об этом...
Пройдя в густом тумане около километра, фактически обойдя Армейские по ориентирам, приняв направление на северо –восток сталкер вышел на основной маршрут, всей кожей ощущая дыхание Зоны. Холодный сырой воздух, запах разлагающейся в химических очагах растительности, душное, иногда гнетущее ощущение чьего-то взгляда. В такие минуты Танцор присаживался на одно колено, закрывая глаза, превращаясь в слух и касаясь одной рукой без перчатки влажной земли, пытаясь определить по передаваемой ею вибрации не топчется ли в нескольких десятках метров плоть, кабан или еще кто. Думать он себе запрещал, все то же самое что и в бою, чем меньше думаешь, тем быстрее рефлексы, тем вернее рука и безошибочнее выбор. Ждать было нельзя, до ночи нужно дойти до Копачей, если нет, то хотя бы до Градирни и заночевать там. Хотя Градирня - место дурное, несколько месяцев назад целая долговская группа вляпалась там в какую-то аномалию. Сигналы бедствия идут, а откуда непонятно. Нашел их там потом на ровном месте герой один, все мертвые... Не важно, главное идти.
В густом тумане впереди метрах в ста пробился отблеск разрядившейся электры, кто-то взвыл... Сыро... сейчас электра дальше бьет... На всякий случай возьмем курс левее. Еще триста метров крадучись. Вот и все, конец зоны действия Армейских складов, прямо кожей чувствуется как что-то другое появилось в атмосфере. Аномальный фон словно шарит по коже невидимой чужой рукой под одеждой. Да... херовая бронька, да и не бронька вовсе.., так куртка с подшивкой... как в ней еще сталкеры ходят. Сумасшедшие... Застрекотал тихонько счетчик радиации, прямо горячее пятно. Назад. Еще назад. Успокоился. Белый туман по-прежнему скрадывает очертания предметов. Что там впереди коряга или спящий кровосос? ДЖФ показывает чисто. Ладно, доверимся микросхемам, но заберем еще левее, метров пятьдесят на всякий. Воздух злой, холодный, зато чистый без запаха. Крадемся не спеша, назад не оглядываемся, смысла нет. Не думаем, не виснем. Есть маршрут, если идти осторожно, то никого за собой не потащишь. Не шуметь, не курить. Черт, а не помешало бы. Танцор остановился встал на одно колено. Ладонь на землю... Да все чисто, спокойно. Странно как он раньше не замечал насколько это хороший инструмент... ладонь. Просто и надежно. Особенно сейчас в тумане, когда глаз видит неверно, слух не дает понимания, а пользоваться обонянием может оказаться слишком поздно. Хочется пить. Сталкер достал алюминиевую фляжку с водой, аккуратно открутил крышку. Как же громко она хрустит своей шероховатой поверхностью по выдавленным виткам... или кажется? Кажется... не может она громко хрустеть, проверял, нормальная. Несколько глотков. Встаем. Еще пятьдесят метров. Наконец-то туман рассеивается. Высокие обезображенные выбросами, кислотными дождями и радиацией деревья проступают четче. Стоп что это? Что это там впереди? Танцор выставив ружье вперед, приблизился. Черт, ну и запах. Дерьмо. Труп. Обезвоженный, глазницы впали, кожа посерела, на шее цепочкой многочисленные колотые раны. Кровосос поработал... ночью... а воняет то что? Воняет от мертвеца... опорожнился пока его жрали... бывает... А что это я там видел метров двести-триста назад, коряга или все-таки нет...? Не стоит проверять. Вот она цепочка следов кровососа. Им часов пять-шесть уже. Ну-ка кто это перед нами... ПДА мертвеца выключен, ладно не будем включать. Оружие. Первички нет, ясное дело или потерял кровосос выкинул... вторичка... вот она у него в руке Фора-12. Пятнадцать патронов калибр 9х18, хорошая пушка уж получше ПМа что у него, надо взять. Танцор аккуратно отложил ружье и попытался разжать руку мертвеца. Не отдает, пальцы мертвой хваткой держали пистолет, словно в этом для него еще есть спасение. Ах ты ж... ну давай хоть обоймой поделись. Танцор отодвинул защелку на рукояти пистолета и вытащил обойму. Полная... чего же не стрелял? Не успел? Может быть. Позади в тумане долго и протяжно завыли, кто –то гулко ударил чем-то твердым по железной трубе или бочке... не разберешь в этом тумане, съедает все звуки. Надо уходить. Танцор закрыл глаза лежащему и смотрящему в никуда перед ним человеку. Спи, это был твой последний жуткий сон.
Не оборачиваясь, сталкер сверившись с ПДА, пошел дальше. Туман наконец начал расходится. Чуть правее впереди хлопнула гравитационная аномалия, закаркали вороны. Утро начало входить в свои права. Из под низких туч малиновым рубцом перечеркнув окраину неба с кучевыми облаками показалось солнце. Исчезающий туман окрасился малиновым и рябиновым цветом, словно сотканный из танцующих шелковых нитей. Красиво черт побери... как же красиво здесь в этом проклятом месте! Сзади метрах в двухстах раздался визг и удары грузных тел. Кабаны нашли труп, через час или полчаса от него не останется ничего, даже костей. Не задерживаемся.
Танцор ускорил ход. Сейчас нужно найти спокойное место, перевести дух. Что-то не так с ним сейчас. То ли хлипкая одежонка новичка, то ли что-то еще, но Танцор кожей чувствовал словно ветер щекочущий нервные клетки на всей протяженности каждой нервной дуги. Ветер дующий со стороны ЧАЭС, эпицентра всех искажений реальности, физических законов и мутаций, дующий от Монолита – исполнителя желаний. Ощущения были крайне непривычным и не уютным. Каким-то своим внутренним чутьем, чутьем цивилизованного человека, далеко не последнего там, на Большой Земле, куда он так стремился, он опасался этого успокаивающего и чуждого дуновения невидимого и неосязаемого обычными чувствами ветра. Словно тот был способен сдуть нечто ценное для него сейчас, сдуть то что давало ему ощущение своего я, или обнажить что-то, что он давно забыл и не хотел бы видеть вновь или заставить сделать его что-то что не входит в его планы. Это нечто, неизменно присутствующее рядом пока ты в Зоне, в окружении брошенных людьми вещей или строений, а еще хуже в странном тумане несущим измененный пси-фон, незаметно переворачивающий все с ног на голову. Мелочи начинали казаться значительными, а значительное теряло свой смысл. Не прислушиваться. Это все пси-поля, это все Зона. Если остаться здесь вдали от людей, можно свихнуться за несколько дней, а то и сутки, а то и часы. Не стоим.
Спустя некоторое время туман прошел окончательно или сталкер прошел сквозь него. Судя по ПДА, часа через два он должен выйти на цементный завод. Пока же его путь проходил через поросшую редкими деревьями местность, среди которой подобно африканским термитникам иногда возвышались остатки печных труб огороженные частично уцелевшими деревянными стенами. Потянуло дымком. Танцор замер, приглядываясь. Вон там, впереди, между стен черное пятно кострища. Сталкеров нет, видимо ушли с места как рассеялся туман. Танцор мягко, крадучись приблизился к месту стоянки обогнув преграждавшее ему дорогу повисшее в воздухе марево. Действительно пусто. Несколько мертвых слепых псов, на полу практически возле костра, стрелянные гильзы от дробовика, несколько пистолетных. Добивали. Разорванных упаковок от бинтов не видно, красной человеческой крови тоже. Кровь слепых псов другая, это он видел лично. У слепого пса она полупрозрачно-розовая, словно физ раствор с вареньем. Гемоглобина там немного, в основном лимфа, чтобы обеззараживать и заживлять многочисленные язвы на теле слепышат, наверное лимфа... Ладно зверье здесь видимо не настойчивое, а место отбитое, тут они если что поосторожнее будут. Надо перекусить, ну и покурить заодно раз такое дело. Танцор снял заплечный рюкзак, развязал лямки и ремешки. Ножом открыл тушенку, подрезал хлеба и как был стоя, так и поел, не присаживаясь, зорко поглядывая через разрушенные стены по сторонам. Минут через пятнадцать он добил сигарету до фильтра, с сожалением заметив это в последний момент, выбросил бычок и продолжил путь. Небо практически расчистилось и редкий свидетель царящего здесь устоя – солнце согревало лицо и, озябшие после утреннего тумана, плечи сталкера.
Цементный завод громадой своих корпусов, казалось затмил пол неба. Настолько неуместным среди заброшенного человеком пейзажа показалось ему это строение. Дорога к нему сделанная из бетона оставалась в идеальном состоянии и, казалось, приглашала сталкера в открытые настежь заводские ворота. Туда в темноту и прохладу, в тишину и молчание. Недалеко в огромном бассейне возле строения, куда уходили железные поручни лестниц, что-то резко пахло нашатырем и многократно усиленным запахом проявителем для фотографий. Химическая аномалия. Огромная, раздутая и откормленная. Над химической аномалией, над бассейном что-то стягивало парок в зеленое облако, формируя его в зеленый шар, заставляя пар под давлением превращаться в капли и затем с легким пшиком разрывая сформировавшуюся эмульсию на мелкие-мелкие брызги, обдавая все вокруг быстро разлетающимися и явно не рекомендованными для человека каплями. В свете освещающего это явления солнца над бассейном иногда появлялась зеленая радуга, дойти до которой чтобы загадать желание почему-то не хотелось.
Покрутив головой и осмотрев окрестности на предмет наличия вольных сталкеров, шатающихся вокруг аномалии в поисках артефактов и не найдя никого из них, Танцор пересек открытую местность, остановившись лишь возле высокого куста шиповника. Далее маршрут пролегал вдоль аномалии Плавни, «тоже химическая лужа, да еще и с кровососами» - недовольно думал Танцор разглядывая стоящий перед ним куст шиповника. Ранее он не стремился замечать не касающиеся конкретного дела детали, но теперь для него, двигающегося в одиночку, не существовало не касающихся дела деталей. Взгляд его зафиксировался на шипастых черенках шиповника, у которого также как и культурного собрата все поросло мелкими длиною около сантиметра шипами. Зеленые мелкие листья, зеленые плоды шиповника, зеленые бутоны, распустившиеся несколько цветков, несколько темно-красных созревших костистых ягод, все как там на Большой Земле. Разве только вот плотно обернутая вокруг некоторых черенков паутина среди которой копошились небольшие серые паучки с красной полосой вдоль брюшка, да пятикопеечные дыры в земле откуда торчали длинные лапы видимо их мамаш, да еще несколько полуистлевших крыс, облепленных этими же мелкими паучками выдавали нечто новое, отличное от нормальной картины с Большой земли. «Вот так и присядь под кустиком по большому... и не поможет тебе, что напарник в двух метрах, облепят всю задницу...» - с обидой подумал Танцор, покидая такой гостеприимный и роскошный куст – «экосистема, блин...».
Далее намечались места часто проходимые сталкерами, сталкеров видно не было, хотя это конечно не тот народ, чтобы под ноги бросаться или с неба падать, но причина малолюдности была очевидна. Выброс был давно, легкодоступные артефакты были уже извлечены из аномалий, остались только самые неприступные, за которыми охотников было мало, поскольку быстро переводились.
Согласитесь, мало кто сможет устоять перед играющим пусть и в адском пламени жарки, разлома или газировки «глаза» или «подсолнуха». Истинный сталкер перепробует десятки способов, сотни схем и тысячи подручных средств, лишь бы выманить из облюбованного им закутка дорогостоящий артефакт. Жаль только что верные секреты по добыче как правило умирают с хозяином, а неверные... ну если сталкер ошибся иногда он это и не успевает понять, поскольку поздно. Таких заядлых сталкеров – поисковиков легко можно опознать возле общего костра, через несколько дней после выброса. Он задумчив, суров и не весел. Он думает. Только он знает возле какой особо коварной аномалии крутится под воздействием силовых полей, ждет его твердой руки и надежного контейнера дорогостоящий и редкий артефакт, который по зарез нужен одному или сразу нескольким барыгам, а то и яйцеголовым с Янтаря. И дело тут не в деньгах, которые сулит добыча, а в профессиональном сталкерском зуде в одном месте, словно подтверждение квалификации или получения нового образования или даже ученой степени. Когда никто не может достать из лабиринта неугомонных воронок и каруселей прыгающую «золотую рыбку», а он, ОН сидящий напротив хмурый сталкер достал, сбыл и теперь поглаживает в руках новую винтовку Гроза, Гром или АК, кому что по душе, или поменял свой старый комбез на новый в котором можно на шаг ближе подойти к фыркающей и пританцовывающей от ожидания своей очереди смерти.
Такой сталкер достанет добычу даже после того как вокруг аномалии прокрутились практически все сидящие возле костра сталкеры и отмычки и бывалые ветераны. Также как и настоящий рыбак сможет выудить рыбу практически из любой лужи, да не просто рыбу, а трофей! Он не из тех что разводят руками и уходят видя недосягаемость добычи. Вот тут и чувствует сталкер свое заслуженное, тут и может он подсесть к любому костру, а остальные, скорее всего, замолчат в надежде узнать хоть толику, хоть мало-мальски дельный совет у НЕГО. Тут ему достаточно будет поднять палец, и если он находится в Баре то найдется сразу несколько человек готовых поднести ему рюмку прозрачного, присесть, поговорить и выслушать в надежде что проскользнет то самое заветное слово. Да... Но не думайте что чтобы доставать пирожки из печки нужна только удача. Был такой сталкер по кличке Семен. Мужик без образования, да и речь у него была рубленая, и читать он как будто бы не умел толком. Только вот сходил он несколько раз порожняком да и призадумался. Набрал в одной из брошенных сельских библиотек книжек по физике и химии за восьмой-девятый класс, даже тетрадку какую-то завел, шутки все в сторону и сидел учил, пальцем по листам водил, поскольку вот она вся физика и химия в нескольких километрах от лагеря. Вот тебе теория, вот тебе практика. Только двойки там ставить не кому, просто некому... от нерадивого и невнимательного ученика остаются только тряпочки, уголья, брызги на земле да несколько пометок в ПДА друзей-товарищей. Так вот, тот Семен часами сидел на корточках возле электр, мясорубок, каруселей, жарок, да воронок. Даже стульчик складной с собой брал, все схемы вычерчивал до формулы разные. И что-то такое он нашел в этих схемах, что везти на хабар ему стало страшно. Бывало специально идет после всех да собирает то, что другим не досталось. А аномалии то ведь до настоящего артефакта жадные, это они так, то, что самим не интересно по краям раскидывают, а редкие особо ценные плоды своего труда берегут как устрица свою жемчужину. Вот и собирал Семен в средней, да малой Зоне неплохие да недешевые артефакты, все на новую жизнь копил. Не скопил, дожали его, то ли бандиты, то ли свои же из-за зависти. Видели его труп между каруселями, с пулевым отверстием промеж лопаток, а достать никто и не решился. Так и умерла его схема без приемников. Сколько тогда народу за его записи взялись, все кому не лень. Вот записи, схемы да рисунки то и остались, а прочесть никто не смог. Так и сгинул сталкер за полгода.
Тем временем Танцор двигался по населенным сталкерами местам, звуки пошли соответствующие. Несколько автоматных очередей, несколько выстрелов дробовика со стороны Бетонного завода. Чуть дальше с пригорка сталкер разглядел пирующих вокруг поверженной плоти слепых псов. Едва завидев собак он тут же отвел взгляд и, не задерживая внимание на них изменил курс взяв правее чуть прямее к Плавням. А вот и сами Плавни, со своими обитателями – кровососами. Кровососов видно не было, жарковато для них сейчас, оно и к лучшему. Стоят наверное в камышах, спят. А вот и еще один покойничек, лежит лицом в луже возле берега. Рюкзак на спине, оружия не видно. Кто ж его? Никаких следов на влажном подмываемом с одной стороны речкой-старицей песке видно не было, зато позади трупа метрах в десяти едва заметно пульсировали трамплины. Оступился видать сталкер, подбросил трамплин его вверх с такой скоростью что сломало то что не согнулось, и бросил в эту лужу захлебываться. Новичок. По одежде видно что новичок. Танцор, вздохнув, посмотрел на себя. Мда...
С опаской и без приключений обойдя Плавни, изредка замирая минуя Градирни сталкер вышел на аномалию Пепелище. Время было вечернее, восемнадцать ноль ноль, если верить ПДА. Пепелище представляло собой систему взаимно активирующихся высокотемпературных аномалий, располагающихся на кладбище. Неизвестно по каким причинам деревянные кресты сколоченные из досок не только не сгорели до пепла и головешек, но даже не обуглились. Среди время от времени вспыхивающих огненных струй, казалось бьющих прямо из-под земли бродил сталкер в зеленом комбинезоне и закрытой полусферой на голове. «СПП-99м» - сразу определил Танцор, еще несколько секунд и он выключил собственный ПДА. Бродящий среди включающихся аномалий сталкер в одной руке держал детектор, а другой время от времени пробрасывал вперед болт, выбирая маршрут к одному ему видимому артефакту. Еще несколько мгновений спустя Танцор заметил двух напарников сталкера-поисковика. Один из которых что-то подсказывал находящемуся в поле аномалий, другой одетый то ли в Берил-5, то ли в комбинезон Туриста оглядывал окрестности в оптику ВАЛа, страхуя спины товарищей. На счастье Танцора, он успел выключить свой ПДА до того как кто-то из трех ближайших к нему сталкеров успел обновить информацию по имеющимся в округе электронным устройствам. А прикрывающий спины боец рассматривал в оптику нечто намного правее Танцора, иначе все трое наверняка бы выбрали достать и дожать прячущегося под чистым ПДА человека, чтобы выяснить является ли он бандитом или нет. К разбойничающим вокруг сталкерских троп бандосам всегда был разговор особый и короткий длиною как правило в один-два выстрела. Танцор, сделав вывод по ситуации, мгновенно пригнулся и двинулся дальним крюком к конечному пункту назначения – Копачам.
Теперь включать ПДА было бы крайне нежелательно, недалеко станция Янов, на которой как правило находится десяток – другой сталкеров, бар и местный бырыга, скупающий артефакты. Опять же на его счастье мало кого заинтересовал чистый неизвестный ПДА, который однозначно хоть кто-то в столь многолюдном месте должен был засечь. Танцор вздохнул, переть до Копачей в надвигающихся сумерках, без включенного ПДА, опираясь только на интуицию и имеющиеся чувства удовольствие ниже среднего. Да и еще надо будет где-то переночевать. Где? Еще раз сокрушенно качнув головой сталкер перехватил поудобнее ружье и, сориентировавшись на местности, продолжил путь.
К Копачам Танцор пришел практически в сумерках. Пара плотей пристроились к нему вслед, но почему – то передумали, уж сейчас то сталкер с десятком картечных патронов и пистолетом точно бы усмирил свинок. Видимо мутировавшие бестии поняли настрой человека и проводив его долгими печальными взглядами, свалили подобру - поздорову в ближайшее болотце.
Заброшенная деревенька встретила его накренившимся треугольным знаком радиации и натянутой, а местами порванной колючей проволокой, на колючке в надвигающихся сумерках еле виднелись лоскуты материи. Сама проволока крепилась к закопанным в землю деревянным столбам, которые местами заменяли прикопанные шпалы. Танцор включил ПДА. Сталкеров то здесь вряд ли найдешь, не такое это место, а сориентироваться где должен был быть тайник Медведя было необходимо. Танцору в голову пришла чуждая для него мысль, граничащая со страхом, «а может правы свободовцы со своей идеей? Может Зона смотрит на меня?». Уж слишком четко вспомнил он сейчас как рассматривал через оптический прицел огромного, одетого в защитный светло-зеленый камуфляж свободовца, у которого кроме эмблемы Свободы в виде волчьей головы на рукаве, на груди еще и красовалась эмблема раскрывшего пасть в оскале медведя. «Придет обратно с хабаром, поверю что Медведь его простил, не придет – так тому и быть, Зона значит сама все решила» - вспомнил он слова сказанные Песком. Танцора вдруг бросило в холод, не физический, а какой – то другой, иррациональный холод вдруг ежом пробежавшийся по спине. В правом ухе зазудело.
Судя по карте Копачей, залитой в ПДА деревенька в лучшие годы состояла из двух десятков дворов стоящих в два ряда, которые упирались в основное здание, то ли сельсовет, то ли машинный двор, то ли и в то и в другое. Вот именно в этом последнем и самом большом здании синим кружком в одном из углов был отмечен тайник Медведя.
Зона изрядно поработала над Копачами. Словно деревушка стояла не в умеренной зоне, а где то в пустынных песках, бродячие барханы прошлись по поселку присыпав до половины, до окон разрушенные строения, застыв волнами вровень с оградками, а местами обнажив грунт до твердой, пересушенной и бесплодной почвы. Недалеко от основного двухэтажного здания с проломанной крышей стоял полуторакубовый желтый гусеничный экскаватор. Танцор помедлил. Место, отдававшее неестественностью, словно застывшими в момент появления живого человека песчаными волнами, разрушенными и брошенными в печаль домишками, в углах которых таилась темень холодной рукой гладило вспотевшую спину человека. Где – то позади раздался кабаний визг, а за ним рык снорка. «Этого еще не хватало» - то ли икнул, то ли попытался сглотнуть пересохшую слюну Танцор. Вдохнув и выдохнув, он неверными пальцами перевел режим ПДА в режим поиск аномалий. «Черт, предлагали же водки с собой взять... зачем отказался?» - чувствуя, что сзади из лесополосы из которой он вышел минут десять назад, НЕЧТО бежит к нему, стремительно развивая скорость и желая успеть... успеть до него сидящего практически под знаком радиации на корточках сгорбленного человека, освещенного синеватым экраном ПДА, оттягивающего мгновения для того чтобы перешагнуть за очерченную железной проволокой черту. Танцор затравленно обернулся. «Принять бой? Не будь идиотом!» - но рука инстинктивно потянулась к притороченному к поясу ножу.
- Прыгай через забор, сталкер! Прыгай! – раздался громовой голос в темноте.
Ноги Танцора стремительно выпрямились, тело перелетело через витки колючей проволоки. Нечто огромное, мохнатое, невообразимых размеров в размаху врезалось в казалось бы хлипкий деревянный столб словно мышь в бетонную стену, даже не шелохнув провисшей колючки. Раздался полный ярости и негодования сотрясающий воздух рев, еще одна попытка проломить могучей грудью ничтожную преграду и снова столб даже не качнулся. Тень, стоявшая в метре от столба громогласно и обиженно заревела и вдруг, растворившись в темноте, бесшумно исчезла. Теперь ему было страшно, так страшно как, наверное, еще не было никогда в жизни. Сталкер лежа на животе, трясущимися руками, не отрывая взгляда от спасительного деревянного столба трясущимися руками откручивал крышку фляжки. «Дурак, какой же я дурак, водки, надо было брать водки...». Сделав несколько глотков, Танцор сделал попытку встать. Что-то невидимой струной щелкнуло в голове и он потерял сознание.
Опять нечто настойчиво и ласково шепчет в правое ухо «... проснись сталкер... здесь нельзя спать... проснись...». Танцор застонал и сел, стрельнувшая словно искра боль в правой части головы исчезла так же внезапно как и появилась. «Где это я? А-а-а... Копачи... блин... оружие где?» - достав из рюкзака налобный фонарик сталкер прикрыв его рукой посветил вокруг. Вот рядом лежит ПДА, пистолет твердым бруском уперся в ребра, приклад охотничьего ружья лежит с той стороны забора. Не достать. Всего – то пара метров, а не достать. Танцор сейчас как никогда ранее понимал что эти пара метров также недосягаемы, как его родной городок у побережья... или почти так же. Жарко давил воздух, душный и сухой, фляжка с не завинченной крышкой вылила почти всю воду в ненасытный песок. Жаль. Сталкер привстал, осматривая темноту. Да определенно Копачи, только не те, которые были там за забором. Тут словно само время застыло и потеряло форму, залило все жарким тугим воском, ничего не двигалось, не шумело, сама могила. Танцор одел налобник на голову, накрутил фокус широким умеренным лучом. Ну что... вот эта улица... вот этот дом... вот эта барышня... Сталкер замер. В ближайшем от него доме, каким-то чудом сохранившем стекла, прямо через оконные рамы на него смотрело несколько человек.
Бледный, бесцветный отблеск мертвых глаз отражал свет налобного фонаря. «...в общем не шуми там главное, в глаза не смотри, если к тебе подойдут или замри или отвернись, не беги главное. Это проверенно» - вспомнились слова Ладного. «Спасибо за совет, сталкер» - мысленно поблагодарил свободовца Танцор и опустил взгляд в землю. Где-то недалеко заворчали. Танцор медленно поднял руку и полностью погасил фонарь оставшись стоять в темноте. Мыслей не было. Судорожный страх заставлял развернуться на источник звука, включить фонарь, достать пистолет. «Нет! Стоять! Любыми способами стоять!» - стиснув зубы скомандовал себе сталкер, ощущая как сразу в нескольких местах зашелестел песок, послышалось приглушенное чем-то бульканье, шаркающие шаги и страшный, гнилостный смрад. Секунды растянулись в вечность и... все стихло. Танцор поднял голову и огляделся. Чистейшее небо над головой, огромные зеленые звезды. Совершенно чужие созвездия. Жаркий, душный, сухой воздух... песок. Сталкер сделал шаг. Сердце гулко отдавалось в груди, раскачивая в такт верхнюю половину туловища. «Вот что значит сердце от страха готово выпрыгнуть из груди. Да нет, не от страха, от адреналина» - успокоил он сам себя. Стало легче. «Думаю, значит существую... думать то здесь можно?». Сталкер сделал еще несколько шагов, ПДА начал потрескивать сообщая о повышении фона. «Как же тут пройти домами или вдоль забора? Пробуем вдоль забора». Несколько осторожных шагов назад к натянутой колючке. Фон уменьшился, хорошо. Теперь двигаем вперед. Фон в норме. Справа ровненько тянутся пять железных колючих полос. Один пролет измеряемый расстоянием между столбами, второй, третий. Справа уже не пять ниток проволоки, а три. Еще пара пролетов. Сталкер оторопело уставился на полностью порванную проволоку. Из бреши в заборе ощутимо потянуло прохладой. «Там выход из Копачей, там Зона... другая Зона, откуда я пришел» - понял Танцор. На секунду возникло желание выйти вон из этой аномальной деревеньки с ее чистым небом, душным воздухом и зелеными звездами. Сталкер сделал шаг по направлению к бреши. В тот же миг снаружи из темноты, словно прорисованная плохим художником, просунулась огромная когтистая лапа, с толстыми и длинными загнутыми внутрь когтями. Лапа просунулась в брешь близко к земле и принялась скребя пыль и песок, урча нашаривать человека. Тела мутанта не было видно. Сталкер спешно отступил. «Не пойдет вдоль забора. Рано или поздно оно сможет пролезть внутрь, если будет идти следом» - сообразил он, вспоминая, что в некоторых места деревянных столбов, несущих волшебным способом охраняющую его проволоку просто нет. Причем такие промежутки измерялись десятками метров. «Пока между нами хоть что-то, оно не видит, не слышит и не чует меня». Поправив яркость ПДА на меньшую еле заметную, сталкер двинулся прямиком к деревянному двухэтажному строению.
Где – то недалеко за углом полуразрушенного здания горел огонь. Словно сталкерский, вечный, вокруг которого собирается люд, чтобы выпить бутылочку прозрачного и посудачить. Танцор, не веря своим глазам, крайне медленно и осторожно двинулся в источнику света. Шаг за шагом. С пятки на носок. Ощупывая берцем все неровности и ненадежные поверхности. С каждым шагом к вечному огню, ощущение спокойного костра изменялось. В воздухе пахло тухлятиной и паленым мясом. Огонь уже не пощелкивал дружелюбно, а гудел басом, словно несколько бензиновых паяльных ламп пытался потушить ветер. Еще несколько крадущихся шагов. Да это определенно не костер. Это жарка. Вокруг нее стоят сталкеры... еще шаг... сталкеры ли? Прокравшись на расстояние десятка метров и присмотревшись к ссутулившимся вокруг жарки людям Танцор едва не заорал от ужаса, но вовремя прикусил язык. Зомбированные стоящие вокруг небольшой жарки стояли настолько близко к ней, что лица были полностью, до костей, до черепа сожжены огнем. Это именно они пахли паленым мясом и тухлятиной. Термостойкая одежда, либо уже отдымила свое, либо продолжала удерживать высокую температуру подальше от ее хозяина, но лица... маска смерти из под капюшонов. Дымящиеся кости, пустые глазницы, кости без губ и щек. Видимо сталкер все-таки издал какой-то звук, потому что окружающие жарку трупы вдруг зашевелились и побрели в его сторону. Танцор скрючился от ужаса, ноги подкосились, никакой силы воли не хватало чтобы смотреть своей смерти в лицо... такой невыразимо жуткой и неестественной, такой как и придумали ее люди. Дымящийся череп из-под капюшона. «Проклятая ЧАЭС! Проклятая Зона!!» Танцор упал на землю в позу эмбриона. Мышцы живота скрутила судорога, руки закрыли голову с дикой силой прижав ее к коленям, кишечник не выдержал и сработал. Было бы смешно, если бы не было так страшно. Безмолвные трупы окружили его пошатываясь и шаркая ногами по песку. Время снова остановилось. Вечность. Другая. Третья. Ничего не происходило. Зомбированные, поднятые дикой волей Зоны, просто стояли вокруг скрючившегося на земле сталкера. Прошло еще некоторое время, они начали расходиться. Танцора начала бить истерика. Сначала он тихо давился смехом, затем, выдохнув весь воздух из легких долго боролся с удушением, не понимая что чтобы сдержать шумный вздох закрывает себе рот руками. Схваченное диким спазмом горло, отказывалось глотать или расслабится. Пытка смехом. Еще несколько мгновений вечности и судорог в вязкой пыли. Постепенно тело начало передавать ощущения, болела грудная клетка, все мышцы между ребрами, пресс, шея, лицо все еще сохранило ощущения от вдавленных в него коленей. Мокрые штаны и остывающая глина в штанах. Сколько же он пролежал. Танцор медленно-медленно привстал. По-прежнему нервно и истерично выдыхая смех, что частично было похоже на плач или на всхлипывания, он снял и вывернул штаны. «Дурацкая ситуация... интересно что по этому поводу скажет Первый, если узнает... а он узнает. Как моему другу я ему расскажу все, он имеет право знать. Специальный агент облажался, причем не образно, а самым натуральным образом, как все по утрам или вечерам». Оглядев вытряхнутое, явно не прельщающее его исподнее, Танцор повесил его на плечо. «Теперь-то я понимаю, почему бывалые и молчаливые сталкеры всегда носят с собой смену белья» - с облегчением и даже как-то радостно подумал он – «теперь то я точно знаю!».
Как ни странно страх перед мертвецами прошел. Сталкер взяв в руки ПДА отблескивая белыми ногами в свете жарки, двинулся к такому далекому и близкому двухэтажному дому. Мертвецы снова увязались за ним, причем их стало намного больше. Сталкер остановился, опустив голову вниз. Точное количество мертвецов он так и не посчитал, абсолютно не было интереса. Он просто стоял и ждал когда они налюбуются на него и разойдутся по своим делам перестав душить его смрадом разложения, после этого он делал еще десяток метров, после чего все повторялось. «Может они ищут контакт?» - мелькнуло у него в голове – «может думают я новенький? Из их коллектива? А что, пахну я не как они, конечно, но тоже так сказать атмосфэрно». На эксперименты не тянуло. Постепенно количество интересующихся им мертвецов уменьшилось до одного-двух, а затем и те вовсе отстали. Впереди снова обозначилось горячее радиоактивное пятно, с беснующейся посреди нее воронкой. Обойдя по большому кругу аномалию, Танцор наконец то достиг вожделенного дома.
Входной двери не было. Черный зев коридора не освещался чужими зелеными звездами и сталкер включил фонарь. В длинном коридоре, как и следовало ожидать стояло три ссутулившиеся фигуры, серые, лысоватые, двое в комбинезонах сталкеров, один в солдатской форме. Все трое с автоматами АК. Танцор замер. ПДА призывно показывало синий кружочек в углу, там позади стоящих, поднятых Зоной мертвецов. Зомби никак не отреагировали на его появление и на режущий темноту свет налобника. «Интересно как они видят, если некоторые вообще без глаз? Видит один - видят все? Наверное так?». Медленно стараясь не производить никаких шумов сталкер крался между жуткими часовыми. Миновав первого и второго мертвяка, тщательно перешагивая лежащие на полу мусор и стреляные гильзы Танцор, голыми ляжками чувствуя сквозняк, теперь особенно чувствовал свою уязвимость. Поцарапать или проколоть незащищенную ногу можно легко, а вокруг труппы, гниющая плоть и инфекция, аптечки нет. Здесь даже дышать противопоказано, не подхватить бы чего... Тихо тренькнул ПДА. Скосив взгляд на экран, не решаясь поднять руку на достаточную высоту он прочитал. «Танцор, надеюсь ты не спишь. А если спишь, то в укрытии. Не знаю сколько там в Копачах времени у нас полдень. Через пятнадцать, двадцать минут - выброс. Удачи. Строгий». «Чертова бабушка!» - ругнулся про себя Танцор, это ж надо... ПДА показывал три сорок пять. «Без штанов, среди вооруженных мертвяков, через пятнадцать минут выброс, если не найду укрытие останусь вместе с ними, как есть свежим безмозглым ходячим трупом с уделанными штанами на плечах. Здорово посмеются и посочувствуют, глядя на это, следующие посетители Копачей!». Сталкер и сам ощущал что-то эдакое в воздухе. Словно невидимые волны заставляли его тело раскачиваться против его воли, правая часть головы и шея онемела. Но надо забрать тайник. Вот он в углу, забросанный мусором, щепками и бумагой. Танцор медленно прокрался вдоль третьего часового, приблизившись к тайнику. «Три пятьдесят, выброс через десять минут. Черт, зачем же надо было закрывать тайник бумагой? Чтобы шелестело сильней?» Сжав от напряжения зубы сталкер аккуратно, словно сапер разбирал небольшой завал над тайником. Вот он, наконец, увесистый с виду рюкзак, «Ох собака еще и тяжелый. Три пятьдесят пять! Куда спрятаться?». Мысли сталкера лихорадочно заметались в голове, погреб, нужен погреб. В тех домах снаружи однозначно есть погреба, но поди ж ты узнай которые не засыпаны этим странным песком, а какие еще доступны. «Нет, искать снаружи - исключено, не успею. Только здесь, только в этой двухэтажке. Ну же сельские жители, докажите что вы действительно сельские. Покажите что у вас и в сельсовете есть погреба...» - практически молился сталкер проходя, наверное, быстрее чем положено коридор, заглядывая и освещая смежные с коридором комнаты, в которых оказывается полным полно мертвяков.
Темпы хождения сталкера превысили допустимые пределы. Мертвецы, кто мог, недовольно замычали и забулькали внутренностями. В воздухе строения и без того насыщенного запахами тлена, появились новые запахи разложения. Кто-то из древних ходячих трупов лопнул и на пол с хлюпаньем потекла омерзительная жидкость и не имеющие уже определенной формы внутренности. Стены здания казалось, ходили ходуном. А за выбитыми стеклами ночное небо закрыли багровые тучи. Темно красный свет, словно капля крови в чистой воде, растворяясь и окрашивая все вокруг собой спускался сверху с небес. В глаза Танцору кипятком плеснулся ужас, едва не срываясь на бег он прошел до входа в здание, где была лестница на второй этаж. Еще десяток другой секунд и кровавая занавеска с неба накроет Копачи вместе со всеми ее обитателями. Да вот он! Вот он люк в погреб под лестницей! Плюнув на конспирацию, Танцор рванул с места кинувшись к спасительному лазу. Воздух Копачей вдруг затвердел превратившись в тугой горячий воск, словно в кошмарном сне не давая ему бежать. Мертвецы заревели. Танцор заорал, но тугой воздух заглушил звук. Дикая мысль метнулась в голове, «это конец!». И тут же спасительные слова Ладного «главное – не бежать». Сталкер неимоверным усилием воли подавил ужас, сбавил бег на шаг, воздух стал мягче позволяя идти, сбавил еще, скорость передвижение повысилась. Всего пара метров до люка, еще немного. Деревянный люк, обшитый тонким металлическим листом легко поддался отчаянному рывку сталкера. Последнее, что он видел через в закрываемую щель между крышкой и полом - это многие десятки шаркающих ног с нечленораздельным мычанием бредущие к люку.
Едва захлопнув люк, и щелкнув тщательно подогнанной задвижкой сталкер оказался в неглубоком погребе. Погреб явно был восстановлен и очевидно специально использовался сталкерами как укрытие от выбросов. Четыре ноль одна, - глянул на экран ПДА Танцор. Земля содрогнулась.
Там снаружи, кровавая пелена спустилась до земли, а навстречу ей, дрогнув от подземного удара устремились потоки пыли, мгновенно сметенные горизонтальной ударной волной аномальной энергии. Зона изменялась и перестраивалась, скидывая старую одежку, заглядывая во все доступные ей углы и наводя там свой порядок. Теперь большая часть аномалий поменяла места. Старые, отработавшие свое аномалии исчезли, появились новые, сильные и не очень, свирепые и тихие, плодовитые на артефакты и пустые. Застигнутые на открытых места люди погибали или превращались в зомби, еще говорят, что некоторые становятся снорками, некоторые в последствии перерождаются в контроллеров. Кто знает наверняка? Никто это Зона. В особых случаях локации меняются местами, в чистом поле появляются работающие грузовички прошлых лет, строения. На месте заброшенных деревень образуются равнины или леса. Волна аномальной энергии от четвертого энергоблока ЧАЭС катится до самого периметра, постепенно слабея по пути выгоняя перед собой излишек живой массы мутантов, количество которых исчисляется тысячами, а то и десятками тысяч голов. На то и стоят усиленные пулеметными турелями бетонные заборы, сплошные минные поля на подходе к бетонной кромке и артиллерия за второй линией заграждения. Зона – это не шутки.
Тишина. Сталкер высветил включатель на стене. Щелкнул. В схроне загорелась шестидесяти ватная лампочка, разливая яркий свет на скромное убранство погребка. Электричество, как и во многих заброшенных строениях в Зоне не истощалось. Слишком много свободной энергии вокруг, слишком многие предметы помнят свое прошлое и не отказываются от него, пока человек помнит их. Пока помнит...
Танцор бросил рюкзак Медведя на панцирную койку- полуторку, накрытую матрасом. С отвращением скинул так и оставшиеся у него на плече собственные штаны. Осмотрелся. Койка шкаф, табурет, стол. Канистра с водой, аптечка – целое сокровище. Подобрав с пола какую-то запыленную, но чистую тяпку он смочил ее водой и обтерся. Порядок. Снял куртку, снял свитер, майку, остался в одних берцах. Ерунда. Понюхал воду. Немного пахнет водорослями, но явно питьевая. Взял со стола стоявшую верх дном алюминиевую кружку, наполнил, выпил, наполнил еще раз, выпил. Наполнил фляжку. Еще раз огляделся, подсветив изнутри люк. Защита невесть какая, но снаружи тихо, если конечно не слушать утробные раскаты выброса. Теперь можно присесть. Подстелив под себя свитер сталкер сел на табурет. Мягко и тепло горела лампочка. Пухлый рюкзак Медведя забитый под завязку с затянутым веревкой верхом. Что там? Танцор притянул рюкзак на себя, проверил на наличие меток и узелков, которые могли бы показать хозяину что рюкзак вскрывали, не обнаружив ничего подобного он с чистой совестью извлек содержимое. «Вот так братец Медведь! Хоть и не братец ты мне... но спасибо!» - подумал сталкер. В руке у него оказался новый облегченный комбинезон наемника, без бронепластин и дыхательной маски-респиратора. Кроме сизого комбинезона в рюкзаке оказалось несколько выключенных ПДА, которые при включении запросили пароль. Танцор выключил и упаковал их обратно, заодно переложив содержимое своего рюкзака в новый. Перекусив, выключив свет и засунув ПМ за пояс он завалился на кровать.
Танцор вернулся на Армейские склады ровно по истечению третьего дня со дня выхода. Посеревший от недосыпу и напряжения, в большем на несколько размеров комбинезоне наемника. С одним пистолетом и трофейным рюкзаком на плечах. Блокпосты Свободы, не препятствуя пропустили сталкера. «Танцор вернулся с Копачей!». Весть мгновенно облетела весь лагерь, дзенькнув и в ПДА Лукаша. Поблескивая зелеными глазами, брюнет Лукаш вышел посмотреть на сталкера и на принесенный им трофей. Сталкер стоял в окружении других свободовцев, мешком висевший на нем комбез больше подходил его истинному владельцу Медведю. Лицо землистого цвета, с зеленоватыми пятнами возле виска, синюшные круги под глазами доказывали что ходка удалась на славу. Песок был доволен, остальные сталкеры покуривая, ждали Лукаша и его слова. Лидер Свободы, пройдя сквозь толпу, словно нож сквозь масло встал в паре метров от Танцора.
- Ну привет, Танцор – поприветствовал его Лукаш.
- Привет, – ответил тот пошатываясь от усталости.
- Показывай что нашел, – приказал он. Танцор открыл рюкзак, поковырялся и под бдительными взглядами окружающих достал несколько ПДА. – Песок, прими. Это твое кажется, – кивнул на наладонники Лукаш. Песок сделал шаг вперед, забрал ПДА и, включив один из них, он нажал известную ему комбинацию пароля и несколько раз утвердительно кивнул головой.
- Да, это сводника моего, Медведя, – подтвердил он.
- Больше ничего не было? – с особой интонацией спросил Лукаш Танцора.
- Было. Вот этот комбез что на мне, – ответил сталкер.
- А где ж твое? Потерял? – хитро спросил Лукаш, пряча улыбку в небритой щетине усов.
- Да нет... свои испачкал... там в Копачах... – сказал Танцор и смутился.
Взрывной волной хохот раскатился от места сборища до самого блокпоста.
- Забруднив штани хлопець!!! – не сдержано заорал один из сталкеров, сгибаясь в припадке хохота.
- Ну ты даешь Танцор! Ну мужик! – вторили ему другие голоса. Свободовцы откровенно ржали над растерявшимся сталкером, кто прислонившись чтобы не упасть к дереву, кто облокотившись на относительно твердо стоящего на ногах товарища, другие просто присели на корточки держась за живот и хохотали не в силах утереть слезы.
- ... это же Копачи... Танцор..., туда без сменки по-первому разу вообще не ходят... – давясь хохотом и протягивая ладонь к смущенному сталкеру, словно умоляя пощадить его, выдавил один из свободовцев.
Взрыв хохота повторно прокатился до самого блокпоста, и наверняка прокатился дальше, пугая ворон на деревьях.
- Песок, ты что ему про сменку не посоветовал что ли? – тщетно маскируя хохот под кашель, спросил у сталкера Лукаш. Песок отошедший на несколько метров от сталкера и упираясь рукой в ясень, лишь помотал головой от смеха не в силах сказать ни слова. – Ну вы блин даете... – только и произнес Лукаш оглядывая собравшихся и качая головой. – Вы же мужика... – на этот раз и он не сдержался и загоготал во все горло. С трудом отсмеявшись он попытался усмирить толпу, - Ладно, народ, хорош ржать. А ты Танцор молодец, – похвалил он, – У нас с первого раза мало кто до середины доходил. В одиночку так вообще никто почти не ходит. А ты с первого раза, с испугом конечно,- он заливисто заржал, однако снова приложив усилие и остановив себя, – но молодец, хвалю, хвалю... ты, сталкер, на Песка не сердись, это у нас вроде проверки на вшивость такая. Конечно, он зараза такая мог бы и предупредить. Ха-ха... сам то на Копачи по две сменки таскает, места там на это дело знатные. Но ничего, – он оглядел Танцора, – воду в схроне нашел? – Танцор, не зная куда себя девать, кивнул головой. – Ладно, иди отдыхать, вижу нужно тебе.
- Блин, это никогда не надоедает... уф... сколько себя помню... – всхлипывая и подвывая от смеха добавил другой свободовец.
Сталкер развернулся, один из свободовцев похохатывая повел его к общей душевой. Сзади послышался деланно строгий голос Лукаша, на воне разошедшихся гоготом свободовцев.
- Песок, засранец эдакий. Если не успокоишься, завтра с Чугунком на Копачи сам пойдешь, картошку выкапывать.
- А че сразу Чугунок?! – раздался возмущенный голос одного из сталкеров, - Чугунок не в залете, пусть сам чешет.
Постепенно шум и хохот толпы стихли, перекрываясь расстоянием и деревьями. Танцор, идущий по бетонной дорожке, рядом с невысокого роста коренастым свободовцем, вдоль которой росли пышные кусты сирени, спросил:
- А что, правда что там каждый... того...
- Ага, каждый, – охотно подтвердил тот, – меня, кстати, Щукарем кличут. – Он протянул широкую пятерню. Танцор охотно пожал ее.
- Танцор.
- Ага. Там место такое, аномальное. На мозги действует так, что по любому раз, а то и два обделаешься. Еще и со временем что-то, день ночь по-разному выходит. Это у наших прикол такой, розыгрыш для новичков, да для посторонних. А мертвяки там скромные. Половина сталкеров от них живыми приходят, только убежать от них невозможно, как начнешь бежать, так воздух вдруг такой твердый становится... ну точно паутина. И чем быстрее шевелишься тем плотнее он значит сковывает. А они бредут потихоньку, а ты стоишь шевельнуться не можешь, в общем... все кто не знают обязательно уделываются. Ну а кто побежал или заорал, считай все покойник, от него только громким выстрелом местное население отвлечь можно да самому потом пешком через забор аккуратно выбраться. – Щукарь поправил ремень ТРс-301 на плече. - А наши паразиты бывает, стоят в сторонке, ждут до характерного треска и посмеиваются, правда и они иногда тоже того... в штаны напускают. Место там такое... способствует.
- Так а чего туда ходить то? – недоумевая спросил Танцор.
- Как для чего... картофель там знатно растет, раз в три недели урожай. На консервах да макаронах долго ли протянешь? И не смотри что песок, клубни вот такие, – словоохотливый Щукарь соединил два своих не маленьких кулака вместе, показывая размер. – И это еще так середнячок. В общем, знатные огороды там были видать до аварии, так и до сих пор породу держат. Тут порой несколько картофелин на «медузу» поменять можно, а «волчьи слезы» так вообще один к одному идет. Вот и посчитай...
- Ясно, – вдруг чувствуя досаду на неразумность и действительно глупость ситуации. «Разыграли. Проверили. Главное что я поверил, что проверку надо пройти и вернулся. Вот что главное. А они не ошиблись... молодцы. Такой ход здорово объединяет... сборище анонимных засранцев-картофелеводов», - с горькой усмешкой подумал он.
Тем временем они зашли в небольшое восстановленное руками сталкеров здание. Видны были относительно недавно заделанные цементом и кирпичом пробои в стенах, залатанная и укрепленная свежим деревом крыша. Пахло сыростью.
- Вот наша душевая! – гордо обозначил Щукарь. - Вот тебе мыло, полотенце. Приведешь себя в порядок, дуй на кухню, в столовую то есть.
- Так у вас тут еще и столовая есть? – изумился сталкер.
- Обижаешь. Мы как никак не шантрапа какая-нибудь, а серьезная организация, – он многозначительно поднял вверх указательный палец. – Ты что думаешь, наши бойцы из рейдов под дождиком моются да консервы едят? Эх вы... – он сделал паузу видимо опасаясь сказать лишнее, - любители! – наконец выбрал Щукарь верное на его взгляд слово и развернувшись пошел прочь. – Кухня как выйдешь прямо и направо, возле забора, - крикнул он, не оборачиваясь.
Сняв с себя облегченный комбинезон, долго стоя под теплой, но жесткой водой которая практически не давала пениться мылу, Танцор наконец вышел из душевой. Время было приближенное к обеду, но темно было практически также как на рассвете. Неимоверно тяжелые облака многотысячной громадой собирались над лагерем, надежно закрывая солнце. Ветер стих. Несколько крикливых ворон опровергали примету о затишье перед бурей. Сталкер поспешил на кухню пока не накрыло проливным ливнем, который обещали кучевые облака.
Кухня, она же столовая находилась в правой части здания, которое ранее видимо было гаражом для пяти – шести единиц военной техники. Заделанные деревянными щитами смотровые ямы, утопленные в цементный пол рельсы для хождения гусеничной техники без разрушения бетона. Все сделано на века, надолго. Единственное что шиферная крыша, как и следовало предполагать, практически не сохранилась, но населяющие лагерь сталкеры заделали ее подручным материалом, капотами, листовым железом и прочим мусором, возведя несколько деревянных опорных колон, для укрепления конструкции. Длинный стол, вдоль которой стояли скамейки был пуст, в углу стояла видимо неработающая газовая плита, без дверцы от духовки, печь – буржуйка, с выведенным наружу дымоходом, несколько посудных шкафов. На печи в специально проделанном отверстии стоял и бурлил котел. Покрутив головой и не найдя никого, Танцор, пользуясь случаем, не преминул пройти все длинное строение практически до самого последнего отделения, перегороженного досками и обшитой целлофаном.
В этом переделанном армейском гараже располагалась известная мастерская Свободы по доводке и усовершенствованию автоматов и снайперских винтовок. Конечно, цена такого удовольствия была далеко не для среднего сталкера, но выходящее из-под руки мастера Шурупа и его помощника Серьги произведение искусства нередко становилось само по себе целью для охоты. Поэтому имя заказчика хранилось в тайне. Вот и сейчас Шуруп низко склонившись над столом корпел над разложенной на чистой тряпице и частично разобранной СВД. Одной рукой он придерживал разобранную ствольную коробку, второй, вооруженной длинным блестящим пинцетом выуживал какую-то мелкую деталь.
- От ты ж паразитка такая, – приговаривал он непослушной железке, безуспешно пытаясь ухватить нечто пропавшее втуне механизма. На невысоком лбу выступили бисеринки пота. Он поднял голову и, запарено глянув сквозь Танцора, вновь углубился в работу.
Пройдя дальше, Танцор увидел разобранный или только собираемый багги. Кто-то из местных умельцев собрал раму для багги из рам мотоциклов то ли Уралов то ли Днепров, рядом же стоял начищенный мотоциклетный оппозитный двигатель. Разбросанная повсюду обтирочная ветошь, ящик с советскими чуть заржавевшими головками и рожковыми ключами, болгарка со сточенным диском, создавала ощущение, что механик вот-вот выйдет и снова примется за работу. Дальше в здании было несколько полупустых отсеков с каким-то ящиками и, наконец, последний, закрытый на навесной замок отсек, отделенный от всего основного пространства. На закрытой под замок двери красовалась табличка с надписью «Теплица», снизу которой фломастером было добавлено «Товарищи сталкеры, в грязном не входить!» и подпись Яшка-Эколог.
Дойдя до обозначенной двери, Танцор повернул обратно, вновь пропустив мимо себя коробки, недостроенный багги, Шурупа уже орудующего отверткой и вернулся на кухню.
- Ну вот ты где! – встретил его Щукарь, – садись давай, поешь.
Танцор сел за длинный деревянный стол, «да, дела», – сокрушенно подумал он, - «хоть бы артефакт какой копеечный был, а то...»
- Да ты не переживай, – словно читая его мысли сказал Щукарь. - Это столовая у нас так, для молодых, да для тех кто на больничном режиме ну и для тех кому консервы вот тут уже стоят, – он провел ладонью по горлу. – И вообще, не будешь же ты раненого в живот тушенкой кормить?
Танцор промолчал.
- На вот тебе, овсяную кашу, – сказал Щукарь, поставив перед ним на стол густое варево в глубокой тарелке, в которой торчала ложка, и тарелку с хлебом.
- Дядь, Коль мне тоже плесни чего-нибудь, – раздался высокий, почти мальчишечий голос.
В помещение зашел молодой, высокий парень в грязноватом белом халате, накинутым поверх синего свитера, потрепанные джинсы прикрывали своими ободранными краями обычные кроссовки. «Яшка- Эколог» - догадался Танцор, приступая к трапезе.
- Привет Танцор, – кинул Яшка и плюхнулся напротив него.
- Здорово, – не отвлекаясь от еды произнес сталкер.
- Чего это ты дядька, зеленый такой? Как с грядки моей вышел, а? – не особо церемонясь с ходу спросил его Яшка.
- Не знаю, с недосыпу наверное, – не особо желая разговаривать с молодым неугомонным пареньком, буркнул Танцор. По правде говоря, спать ему особо не хотелось, и усталость особенно после душа заметно отступила.
- Яшка, иди вон возьми, наложено, – переставляя что-то на печи крикнул Щукарь.
Парень, поднялся и вернулся с тарелкой полной такой же овсянки и двумя стаканами крепкого чая, один из которых подал Танцору. Танцор, не отвлекаясь от поглощения пищи кивнул. Яшка же отправив ложку в рот, не особо озаботился пережевыванием пищи и тут же спросил сталкера.
- Так ты здорово нашим-то задницы надрал. Это я видел. Научишь? Трах, бабах, бросок, колено, туда- сюда! – размахивая ложкой разошелся Яшка.
Танцор сделал вид что не слышит.
- Да ладно. Не дуйся, – миролюбиво заявил молодой, прихлебывая чай. – Я тут не последний человек между прочим! Не сталкер, но тоже кой чего могу. На вот смотри! – Он положил на стол зеленый стручок размером с палец, а на отдалении от него дешевую «медузу». Секунду ничего не происходило, затем трубка начала подрагивать постепенно переползая к Танцору. Еще секунда, что-то щелкнуло и стручок переломившись и распрямившись прыгнула на Танцора. Сталкер подорвался с места, стряхивая непонятный стручок с одежды.
- Что за... хрень? – растерянно пробормотал Танцор, глядя как стряхнутое нечто снова начинает подрагивать ориентируясь на него.
Яшка ловко подхватил с земли стручок и засунул в герметичный пластиковый пакетик, который упаковал в карман халата и усаживаясь на место. Танцор также сел на скамейку.
- Странно, - задумчиво сказал Эколог – он же должен на артефакты реагировать. У тебя ничего такого нет? – вопросительно поглядел он на карманы сталкера.
-Какого – такого? – не понял Танцор.
- Ну, артефактов. Это ж поисковик мой. Биологический детектор, он же и отмычка. Сорт растения. Смесь волчьей лозы и росянки. Я вывел! – гордо заявил он.
Танцору стало интересно. Мало того это как-то могло ему пригодиться.
– И что, как оно работает?
- Просто. Тут интуиция нужна, – как ни в чем не бывало, продолжил трапезу Яшка, но по его блестевшим глазам было видно что взятая им пауза будет недолгой. – Понимаешь, - наконец не выдержал он, - волчья лоза на аномальную энергию реагирует, всегда вокруг аномалий вьется, росянка обычная на органику реагирует, ловит ну там мушек всяких, кузнечиков. Знаешь такую? – Танцор кивнул. – Ну вот, я их сенситивные системы обособил, срастил и переженил. Хотел сделать, чтобы растение такое было, которое бы к артефактам тянулось... ну вот и получилось... такое.
- Так это что, трава что ли? – уточнил Танцор.
- Сам ты трава! – как будто обиделся Эколог, - то же мне трава, это гибрид! А вот то, что прыгает, это отдельно взятая почка, ищет благоприятное место для размножения и произрастания. Странно, почему она тебя выбрала, а не «медузу», - задумчиво потер он губу. – Ну да ладно! А если тебе нужна трава... – юный аномальный мичуринец сделал многозначительную паузу. – Если тебе нужна трава... то научи меня твоему кун-фу! – выдал он – меняю твое кун-фу на мое кун- фу! Вот! – он положил перед сталкером закрытый спичечный коробок.
С опаской открыв спичечную коробку, Танцор увидел измельченную зеленую траву с соответствующими круглыми семенами.
- Марихуана что ли? – с усмешкой спросил он.
- Канабис, он самый. Местный, я сам вывел. – Танцор фыркнул смехом. – Чего ты смеешься? – особым тоном спросил парень, от которого сталкер понял, что сейчас лучше не ерничать. – Канабис, - свободовец поднял указательный палец вверх - между прочим одним из самых полезных, прочных, стойких и долговечных материалов на планете. Ты Танцор знаешь, что нет лучшего волокна для производства тканей и более неприхотливого и простого в уборке урожая источника пульпы или древесной массы?
Танцор отрицательно покачал головой.
– Ты думаешь, я из Янтаря со свободовцами просто так ушел? Хрен там! – бросил эколог с вызовом глядя на собеседника сверху вниз, явно чувствуя свое превосходство. - Не для меня такая наука, которая только деньги отмывает... мне простор нужен для деятельности... А что ты думаешь там идейных много? Идейные все здесь в Свободе!
Танцор пожал плечами, запивая кашу чаем.
- Вот смотри, наши придурки, там на Большой земле каждый год вырубают сотни тысяч деревьев лишь для того, чтобы получать воскресную газету. Для чего? – задал сам себе вопрос эколог, – для того чтобы прочитать, что десятая часть мировых запасов леса уничтожена. А конопля может обеспечить этих придурков миллионами воскресных газет не срубая ни одного дерева. В действительности, это лучшая замена большого количества источников сырья всего лишь за одну десятую часть стоимости.
- Послушай, Яшка – перебил его Танцор, - откуда ты знаешь такие подробности? Это ж надо считать, анализировать, делать выборки, сравнения, математические модели в конце концов.
- Откуда, откуда. Кандидатская эта моя была.
- Защитил? – с интересом спросил сталкер.
- Какой там, зарезали на фиг. Как узнали что я про канабис дело веду, так и ополчились. Придурки очкастые! Я им цифры, данные, а они мне «официальные источники, официальные источники, непроверенные данные, недостоверные результаты» - в голосе Яшки зазвенела обида. Танцору даже показал что в глазах у Яшки мелькнула слеза. Эколог отпил из остывшего стакана. – Так вот, а ты думаешь почему они ополчились? Казалось бы, наука дает свет, вот все выкладки, - Яшка сделал широкий жест рукой, словно торговец показывающий ассортимент товара на прилавке. - Ан нет! Сорная трава - то стоит вне закона, мол они там, - он указал пальцем на потолок, - заботятся о нашем здоровье. Заботятся? – спросил он Танцора.
Танцор снова пожал плечами, «пожалуй этого парня не переспоришь» - невольно с уважением подумал он, - «Наука, нераспознанный гений... его бы к нам на службу... да не пойдет...»
- Хрен там! – решительно сказал молодой, не обидно сунув кукиш под нос собеседнику – чушь собачья эта вся индустрия правительственной заботы о здоровье. Первый сорняк сам по себе не приводит к появлению более вредной привычки или к риску для здоровья, чем сигареты или алкоголь. Есть данные.
- Тогда почему он запрещен? – легко осведомился сталкер
- Потому, что он растет повсюду, и половине хлопководов и производителей нейлона, капрона и лесоматериалов в мире пришлось бы уйти из бизнеса. Кое-кто потеряет много денег, если этой чудо-траве, которая кроме всего прочего имеет чрезвычайно высокую медицинскую ценность, будет позволено произрастать. Вот причина, почему марихуана стоит вне закона, – решительно закончил свою речь Яшка-Эколог. – Есть возражения?
Танцор поднял обе руки вверх, показывая что сдается на милость победителя. В этот момент в столовую зашло несколько сталкеров, среди них был Песок.
- Ну что, Танцор, промывает тебе уши Эколог-то наш? – усмехнувшись спросил он. – Это он умеет. Наука! – с оттенками гордости сказал он. – Щукарь, чего там есть горячего?
- Каша овсяная, - донеслось от печи.
- Лады, давай сюда, свою кашу. Латунь, - обратился он к одному из свободовцев – зацепи и мне миску? – тот кивнул и встал в конец маленькой очереди. – О! – воскликнул Песок, увидев приоткрытый спичечный коробок на столе. – Чем это он уже заслужил? – обратился он к Яшке.
- Да так... – неохотно ответил Яшка. – Предлагаю менять его кун-фу, на мое, – он кивнул головой на коробок – кун-фу.
- А кун-фу... – неопределенно протянул Песок потирая челюсть, – и что? – обратился он глядя на Танцора, принимая из рук подошедшего товарища тарелку с дымящейся кашей.
- Да не нужно мне этого, а так кое-чего, могу показать, – ответил Танцор.
- А ладно, тогда я возьму, - ловко перехватив со стола коробок и пряча его в карман заявил Песок. – Знаю, знаю, – примирительно поднял он руку в упреждающем жесте, глядя на открывшего было рот чтобы справедливо возмутиться Яшку. – Принесу я тебе семена анютиных глазок, принесу... нашел я старые клумбы. Ты и мертвого уговоришь, чертяка языкастый! Зря оказался кстати, - с набитым ртом сказал он Танцору – солома офигенная, особенно перед выбросом. За ней пол-Зоны в очереди стоит.
В дальнейшем разговоры свободовцев перетекли на свои отвлеченные темы. Танцор сидел и испытывал какой-то свой незабываемый кайф, будто после стакана водки или, наверное, затяжки вот этой аномальной дури, которую расторопный Песок уже упрятал в карман. Эти люди никуда не спешили, никому не служили, никому ничего не были должны, жили своей жизнью. «Анархисты, так их за ногу! Не мудрено что Долгу никак не получалось сломать эти панков-анархистов, имея за спиной казалось бы все преимущества в численности, почти строевой службе, огневой мощи и поддержки военных. Такие не за надуманную организацию бьются а за свою реальную свободу». Несмотря на то, что они сидели в помещении, Танцор поймал себя на мысли что ощущает нечто новое. Невидимый ветер Зоны, исходящий со стороны ЧАЭС, приятно волновал и одновременно успокаивал сталкера, призывал идти ему навстречу и остаться, приятно холодил правую половину тела, расслабляя и изгоняя страхи от пережитого, что-то нашептывая и рассказывая, иногда посмеиваясь и приятно щекоча внутренности сталкера.
- Проснись Танцор, хорош дрыхнуть! – в мир приятных грез Танцора ворвался прокуренный голос Транзита. Танцор с недоумением очнулся. За практически пустым кухонным столом сидели только Яшка Эколог и Песок, оба негромко о чем-то спорили. Ранее он никогда не позволял себе бесконтрольно уснуть, уж тем более в сидячем положении. – Тебя Лукаш вызывает, срочно. Пошли.
Танцор вскочил и хлопая себя по карманам, словно вспоминая что-то двинулся за Транзитом, украдкой кинув взгляд на ПДА он прочитал время: двадцать один ноль ноль. Мокрые деревья, лужи на бетонной дороге говорил о том что дождь все-таки прошел, причем судя по обилию воды, наверное с громом и молнией, но почему-то Танцор ничего не слышал. Через пару минут, он был у Лукаша, тот по обыкновению стоял облокотившись об стол, рядом стояло два дюжих помощника, оба изрядно помятых. Видимо они только что о чем-то ему доложили. Лицо Лукаша излучало целую гамму смешанных чувств, в целом с виду можно было предположить, что ему сообщили, что он выиграл джек пот в лотерее и завтра, может пойти и забрать не кислый выигрыш. Завидев Танцора он на миг отвлекся от своего выигрыша и сосредоточился на прибывшем.
- Ну что, Танцор, пришел час определяться где тебе быть. Если желаешь, свободен. У нас вопросов к тебе как к долговцу не будет.
- Некуда мне идти Лукаш. Да и пропаду, – честно ответил Танцор.
- Ну, было бы предложено. Но сам понимаешь, бесплатно тебя кормить, поить у нас в Свободе никто не будет. Ты понимаешь о чем я?
- Да.
- Если попросишь, так уж и быть приму тебя, нам такие люди пригодятся. Да и Долг нам не страшен, так просто не достанет, – внимательно глядя на сталкера сказал Лукаш.
- Прими меня в Свободу, Лукаш, – тихо сказал Танцор.
- Не слышу! – повышая голос, требовательно сказал свободовец.
- Прими меня в Свободу! – твердо, глядя в глаза зеленые глаза лидера Свободы сказал Танцор.
- Не слышу, сталкер! – заорал Лукаш.
- Прими меня в Свободу! – изо всех сил выкрикнул Танцор.
Открытые окна кабинета выпустили эхо его голоса по всей территории Армейских складов. Казалось, весь мир застыл в это мгновенье, даже далекий вой слепых псов вдруг пропал, растворившись в воздухе, кувыркающиеся в воздухе листья застыли остановленные звуками его голоса.
- Принят, Танцор, – спокойно ответил Лукаш. – Транзит, определи его. Оружие, амуницию, все как полагается. Сдается мне завтра у него боевое крещение. Свободны.
- Буд сделано, Лукаш, – меланхолично ответил Транзит. – Почапали, сталкер, - хлопнув Танцора по плечу, свободовец повел новобранца на склад.
Танцора определили в одно из зданий, служившее и ранее армейским бараком. Сейчас подоржавевшие, но окрашенные вновь панцирные койки были вновь на службе. Большая половина из них практически никогда не занималась. У постоянного и предугадываемого климата Зоны были свои преимущества, это, как правило, не слишком низкие ночные температуры, которые с относительным комфортом можно переждать в армейском спальном мешке, второе, слава Хозяевам Зоны, практически полное отсутствия комарья и других мелких кровососущих гадов в местах обитания людей и наличия вечных костров. Непонятно, то ли само так получилось, то ли задумано было, но огромные комары, бешенные длиною в тридцать сантиметров, словно доисторические стрекозы, слепни и прочий гнус обитал только на заболоченных участках и на больших Болотах, где хозяйничал Болотный Доктор. Из минусов стабильного осеннего климата – это частые дожди, но мутировавшая растительность, вечно роняющая и выращивающая листву успешно высасывала лужи и росла в данном климате если не быстро, то как минимум причудливо. В общем, свободовцы приспособились ночевать на свежем воздухе, под открытым небом или натянутым тентом, возле вечного костра, освещающего лица товарищей. Мелких простудных заболеваний при этом никто не цеплял, сказывалось аномальное излучение Монолита, которое включало природные механизмы человека, превращая его, по уровню здоровья наверное в неандертальца, способного сражаться и со сломанными ребрами и нередко с несколькими пулевыми ранениями или, не чувствуя боли отбиваться уже ножом от грызущих тело и панцирь брони слепых псов.
Танцору не спалось. Казалось бы, только сегодня он вернулся с Копачей, поспал час может два за столом в столовой, принят в Свободу, потратил еще час на переодевание и подгонку амуниции, конечно же комбинезона «Ветер Свободы» без нашитой эмблемы группировки. Почистил и осмотрел вверенную ему винтовку Enfield L85A1 калибра 5.56х45мм. С этой винтовкой он был знаком давно и лишь разочарованно выдохнул, когда ему вместо ладных красавиц АК-100, Грозы, СВД или на худой конец помпового дробовика Чейзера 13, подали Энфилд, сочувственно хлопнув по плечу.
- Транзит, ты мне хоть АК какой дай, – решив не молчать, попросил Танцор.
- Не заслужил еще! – безапелляционно отрезал Транзит, кивнув кладовщику подающему рожки для оружия.
Теперь лежа в темноте с открытыми глазами, слушая сопение спящих с ним под одной крышей теперь уже товарищей, он не мог себя заставить закрыть глаза. В конце концов, не выдержав, он полностью оделся и вышел наружу. В темноте лагеря, разгоняемом десятком костров текла своя жизнь. Теперь уже четко узнаваемый запах конопли, звуки гитары, иногда пьяное пение, смех. Чертовски захотелось присесть к отдыхающим сталкерам и поговорить, вдохнуть живое человеческое тепло. «Странно, отчего бы это?» – заметив изменения в своем поведении и предпочтениях подумал Танцор, курсы самодиагностики входили в их программу обучения. «Наверное стрессы. Пора бы к штатному психологу», - решил он.
Он пошел к костру, где он имел стычку со свободовцами, поскольку там он рассчитывал найти Строгого. Возле костра сидело несколько подвыпивших человек и травили анекдоты. Завидев Танцора разговоры стихли.
- Здорово мужики, – поздоровался Танцор. Выслушав разрозненное «здоров, привет, и тебе не хворать» он понял, что собственно сейчас его персона не к месту в этой теплой компании. Да и настроение странным образом переменилось, что не осталось им самим незамеченным, теперь оно было не то чтобы присесть и начать балагурить. – Я... Строгого ищу... думал тут он...
- Так він на вишці. Чергує сьогодні. Іди до воріт, там підкажуть, – ответил круглолицый Цибуля, махнув рукой.
- Не понял, – ответил Танцор.
- На вышке он, говорит. Дежурит сегодня Строгий. Иди к воротам там подскажут, – перевел один из сталкеров.
- Спасибо, – поблагодарил Танцор и собрался было идти.
- Як наговоришся сюди приходь, познайомлю з хлопцями.
- Ага. Спасибо Цибуля, обязательно, – пообещал Танцор и с облегчением зашагал к воротам, где разожженным в бочке костром едва подсвечивалась нижняя часть уходящей в ночное небо конструкции.
Двое дежуривших на воротах часовых, в черно-желтых экзоскелетах вооруженные СВД, стояли подобно каменным скульптурам без движения. Через встроенные приборы ночного видения они оглядывали внешние подходы к блокпосту, стоя спиной к лагерю. Оба были с виду одинаковы, словно игрушечные солдатики устрашающего размера и боевой эффективности с одной витрины. Подойдя вплотную к металлической лестнице, ведущей в гнездо часового, Танцор негромко присвистнул. Синхронно и быстро развернувшись на свист, один из них не очень доброжелательно спросил, через слегка дребезжавшие мембраны переговорного устройства герметичной шлем-маски:
- Чего надо?
- Да, я к Строгому ... он там?
- Там, – утвердительно кивнул другой.
В этот момент, Строгий, невидимый снизу стоящим людям подал знак фонариком.
- Залазь, – скомандовал первый ходячий танк. – Только не шуми, мы слушаем.
Танцор кивнул, и аккуратно стараясь быстро и бесшумно переставлять руки и ноги, полез наверх. Люк для него уже был открыт и, слегка помогая ему взобраться на непроглядную вершину площадки, из темноты вынырнула крепкая рука в перчатке.
- Ну здорово, Танцор! – негромко поприветствовал его Строгий, неузнаваемый в вязанной черной шапочке, развернутой до горла с отверстиями для глаз, носа и рта. – Что оклемался, я смотрю? Живой –здоровый?
- Здоров. Ага, не спится что-то, – так же вполголоса ответил Танцор, пытаясь сориентироваться в обстановке, поскольку что-то было под ногами, но что именно он не видел. Отсюда с вышки виднелись или угадывались размытые кронами деревьев пятна костров внутреннего периметра лагеря.
- Ты ж не видешь ничего, – догадался Строгий. – На ПНВ, как обращаться знаешь?
- Знаю, знаю, – сталкер протянул руку и в ладонь ему лег увесистый весом около килограмма прибор. – Ого! - не сдержался Танцор, - тяжеленькая.
- Так точно, тяжелая. Прибор ночного видения Сова-Б1, не тактический шлем конечно, но для стационарного наблюдения пойдет.
Натянув прибор на голову, закрепив ремешки и настроив яркость и контрастность, Танцор первым делом разглядел лежащую у его ног винтовку «Баррет» под 12,7 миллиметровый патрон. «Значит правильно я ее снизу угадал» – тихо порадовался он.
- Серьезная игрушка, – с чувством произнес Танцор, присаживаясь рядом с агрегатом на расстеленный матрац.
- Так точно, серьезней некуда, – улыбнулся Строгий.
На минуту воцарилась тишина. Гость, осваиваясь, глядел с вышки на ночную Зону. Такой ее он еще не видел. Да конечно, было ночное дежурство в патрулях Долга на укрепленных точках, но там зверье распуганное и не показывается, или злое и прячется, подбираясь чтобы вынырнуть из-за угла. А здесь буквально в трехстах метрах от забора безмолвно словно тени носились друг за другом слепые псы, догоняя друг друга, совершая кульбиты и броски в сторону. Правда кульбиты и типично собачьи ужимки они могли делать на расстоянии нескольких метров друг от друга, иногда между играющими парами уже находилась другая пара псов, что ничуть не мешало игре крайних собак. Телепатическая связь собак не требовала зрения и физического контакта. Оба постовых, стоящих внизу практически не обращали на них внимание. Время от времени вдалеке хлестким разрядом включалась электра, несколько раз Танцор слышал как включались, реагируя на что-то, гравитационные аномалии. Очень далеко было видно как свечами вспыхивают жарки, подсвечивая кустарники и невысокие деревья, просвечивая их листву блеклым кружевом. Низкие облака казалось выплывали из-за пары невысоких холмов покрытых редким леском касаясь своими тяжелыми днищами вершин засохших деревьев. Там дальше за холмами начиналась Дикая Территория, один конец которой прилегал к территории Ростка. Отсюда Зона не казалась грозной, большой и не понятной, но стоило спуститься вниз и выйти за забор, как каждый шаг будет стоить тщательного обдумывания и провешивания, не говоря о ночных тварях, что выходят только ночью.
«Кстати о тварях» – подумал Танцор, - «спрошу - ка у Строгого, может он знает».
- Слушай Строгий, ты не знаешь что это за тварь возле Копачей водится? Еле от нее ушел, и то, если бы мужик какой-то не крикнул, чтобы я через забор прыгал. – С содроганием полушепотом спросил Танцор, теперь ему эта история казалась действительно жуткой. – У тебя водка есть? – тут же спросил Строгого сталкер, теперь чувствуя как от нахлынувшего вдруг, словно ждавшего когда его призовут черного ужаса, у него вдруг начали ходить ходуном руки. Он снова вспомнил и почувствовал кожей, как чей-то тяжелый взгляд высмотрел его в темноте и теперь, тот владелец страшного взгляда, стремительно развивает скорость чтобы успеть к нему, к Танцору, который только начинает чувствовать что-то неладное. Он буквально увидел, как раздвигаются травинки перед мордой мутанта, как мощные лапы мутанта рвут почву разгоняя мускулистое тело, свою согнутую спину которая легко сломиться под настигшем его зверем, такой хрупкий человек возле шаткого забора с колючей проволокой. Дыхание Танцора стало сбивчивым, что конечно не ускользнуло от внимания Строгого.
- Эк, тебя только щас проняло? Ну радуйся что сейчас, а не ночью во сне. Орал бы тогда на всю казарму, – сказал Строгий доставая фляжку.
- Быстрей Строгий, пожалуйста, – чувствуя, как неудержимый ужас начинает давать в его душе ростки паники. Уже почти чужими руками Танцор схватил фляжку и присосался к ней, не чувствуя что пьет воду или водку. Жидкость текла по уголкам рта, капая на одежду. Строгий молча смотрел на товарища. Зона.
Выпив половину фляги, Танцор наконец остановился. Хмеля не чувствовалось вообще.
- Ты мне что воду давал что-ли? – спросил сталкер, однако чувствуя что паника уходит, и он начинает владеть собой.
- Нет. Спирт с водой. На шестьдесят три градуса. Не почувствовал? – сочувственно осведомился Строгий. Танцор отрицательно покачал головой, только сейчас чуть-чуть закружилась голова, и то если прислушаться к ощущениям. – Вот так и кончаются люди, в одиночку, – сказал Строгий. - Походят героями два-три дня, а потом глаза но лоб лезут, и съезжает крыша, бегут они... к ближайшей аномалии.
- Видел я таких. Приходили к нам на блок пост ночью со Свалки, разорванные. Приходили молча, без стонов криков, а потом ложились возле костра и умирали. – Вдруг вспомнил бывший долговец. - Нет ничего хуже. – Танцор снова приложился к фляге, сделав два больших глотка.
Оба помолчали каждый думая о своем. Строгий первый нарушил тишину.
- Так что ты там про Копачи говорил?
- Я говорю, зверь за мной какой-то бежал. Огромный. В забор врезался и там снаружи остался. А я прыг и за забор... – стряхивая оцепенение ответил сталкер. – Еще мужик какой-то кричал, прыгай мол через забор, быстрее, – сняв ПНВ и глядя в никуда сказал Танцор.
- Огромный? - переспросил Строгий.
- Да уж не маленький, я потом его лапу один раз видел. Под забор пронырнула. Меня искала. Как раз в том месте где колючка порвана была. А если бы была колючка, так и не просунулась бы лапа в Копачи... – странным голосом сказал сталкер.
- Э, э-э. Ты полегче, – забеспокоился свободовец. – На еще хлебни. Учти, если не поможет, стукну по башке и ребятам спущу, пусть уложат тебя в лазарет.
Танцор сделал пару глотков из фляжки. Теперь он однозначно почувствовал что это был слабо разбавленный спирт.
- Ух... есть закусить?
- А то ж. На вот...
В протянутую руку лег кусок бородинского хлеба, совершенно не видимый в темноте. Танцор со смаком занюхал его, грозя вынюхать окончательно. На душе полегчало.
- Ну так, что скажешь Строгий? – отдышавшись спросил Танцор. – Лапа как лопата для снега. Когти во-о! – показал он в темноту, не особо задумываясь видит ли его жесты Строгий. Строгий видел.
- Ну что сказать, то что крикнул тебе кто-то через забор прыгать, это ты брата – сталкера благодари. Много не упокоенных сталкеров по ней ходят, не зомби, так другие не упокоенные. А мутант – ну с когтями, так то - химера, наверное. Химеру видел?
- Строгий, елки-палки, ты опять на меня жути нагоняешь? Видел я лапы химеры. Не химера то была, клянусь. У нас одно время с Дикой Территории все одна тварь такая повадилась людей таскать, как лиса в курятнике. В ночь по цыпленку. И видели ее и стреляли, так ее ж без гаусса не возьмешь, – ответил Строгий. – Не знаю чем мы ей там насолили, то ли логово ее разорили, то ли еще чего уж совсем не так сделали.
- И что убили? – с интересом спросил Строгий.
- Нет, не убили. Только патроны переводили, уже и дыры в заборе кирпичом закладывали, и калибром крупным ее фаршировали, один раз даже упала она. Так мы на радостях огонь прекратили, а она отлежалась пока мы к ней подбирались, да и смылась. Аномальная регенерация блин. Пришли на место только кровавые потеки на асфальте. Вернулись, пулеметчика нет. Даже крикнуть не успел.
- Это после этого случая вы плакаты наклеили да краской написали «осторожно Дикая Территория»?
- Да после этого.
- А «Осторожно вокруг Зона» писать не пробовали? - усмехнулся свободовец.
- Нет, не пробовали. Мы же думали что Зона под нами, что еще немного и усмирим, остановим заразу эту. А оно видишь как... играючи.
- И что, чем дело закончилось, почему химера вас всех по одному не вытаскала? – закуривая и прикрывая тлеющий угол сигареты ладонью спросил Строгий.
- Да видимо достала она кого хотела и успокоилась. Последнего она зверобоя нашего, подрывника утащила. По прозвищу Чалый. Слышал о таком?
Строгий отрицательно махнул головой.
- Ладно, а хочешь покажу кой-чего? – предложил он.
Танцор уже с зашумевшем хмелем в голове, громче чем положено сказал – Давай, показывай! – и натянул ПНВ.
Свободовец шикнул на него, аккуратно погасив сигарету. Затем лег на пол и приник к мощнейшему оптическому прицелу «Баррета» с интегрированным ПНВ последнего поколения, несколько минут он настраивал прибор, затем отодвинувшись, шепотом произнес: – на, смотри!
Сталкер снял свой ПНВ и приник к окуляру. Там в полутора километрах от вышки, едва освещаемая всполохами жарки, в короткой жесткой траве резвилась, словно гигантская двухголовая кошка, перекатываясь со спины на бок, вскакивая и гоняясь за чем-то видимым только ей... химера.
- Мама... – только и смог вымолвить Танцор. Рука непроизвольно потянулась к курку. Мурашки побежали по телу.
- Отставить! – четко и негромко произнес Строгий. – Не буди лиха, пока он тихо. Живет себе под боком и пусть живет. Нас она не трогает и мы ее. Мы вообще почти никого в округе из зверья не трогаем, а они нас. Мы не Долговцы, которые кучу людей на зачистках да на патрулях теряют.
- Охренеть... да... – собираясь с мыслями только и смог выразиться Танцор.
- Это еще что, ты слышал чего ваши сохатые учудили? – спросил Строгий.
- Строгий, это не наши ребята, – поправил его сталкер.
- А... ну да. Без обид Танцор. Короче, непонятно каким боком, но они вытащили на свои разборки с Зоной двадцать специальных танков и под сотню солдат в броне. Еще и вертолеты под завязочку, шесть штук. (Для ознакомления с этой историей читайте книгу «Страж Монолита» и «Защитник Монолита» – прим. автора). Три дня назад, как раз когда выброс был, со стороны Рыжего Леса черный столб дыма виден был, здоровый такой, жирный. Подожгли видать не слабо что-то. Вот уже два дня прошел ни слуху, ни духу про колонну. Лукаш говорит завтра пойдем, посмотрим аккуратно, чем дело закончилось. Ты кстати тоже пойдешь, наверное.
- Так это наверно мутанта направились ловить, – деланно предположил Танцор. Он знал о подготовке этой операции намного раньше самого Воронина, но обстоятельства вывернули все наизнанку.
- Так вам то... им точнее, долговцам виднее зачем столько сил стягивать. Все равно ведь перед Зоной не выиграть им. А мутант здорово их разозлил, да еще и вы... ну дезертиры которые десять человек из Долга вышли – слыханное ли дело? Говорят Воронин чрезвычайное положение на Ростке объявил, кто ушел без разрешения расстрел как пособникам мутанта. Все заходят, никто не выходит. То же мне... Иосиф Виссарионыч.
Танцор промолчал. А что говорить? Что говорить когда вся тщательная операция по разрушению Монолита во интересы одной из Организаций закончилась тем что из нескольких десятков человек, обученный и подготовленных там на Большой Земле, из профессионалов среди профессионалов в живых остался только он один. А операция, с введением основных сил заградительных войск, которые должны были отвлечь силы Зоны и дать возможность его отрядам проскользнуть на ЧАЭС... видимо потерпела фиаско. И сейчас, он испуган до коликов, испуган настолько, что психика не сразу поняла это. Теперь он что, полностью зависит от каких-то скаутов? Сейчас он сидит на вышке, с человеком имя которого он не знает и знать не хочет и душевно разговаривает с ним. «Нет, Третий, это на тебя не похоже. Ты – профессионал, черт возьми. Соберись. У тебя есть цель. Если ее уже невозможно выполнить, ты обязан узнать причину неудачи и потом уехать домой, чтобы в следующий раз вернуться. Игра еще не закончена... боже как хочется домой... ». Танцора словно встряхнули. «Черт побери, ты же знаешь как быстро люди здесь теряют мотивацию. Не ты ли придумывал целые тесты, чтобы выбрать самых психически устойчивых людей для миссии? А сам теперь что? Тряпка, размазня. Тьфу!». Лицо Танцора перекосилось, совершенно неузнаваемый человек сидел сейчас в ночи, на наблюдательной вышке армейских складов. Его собеседник не мог видеть этого, он смотрел в другую сторону. Слепые псы внизу зарычали и начали бросаться друг на друга. Из подлеска выбежало стадо диких кабанов и словно тевтонские рыцари они с рыком промчались сквозь ряды мутантов. Резкий ветер едва не столкнул Танцора вниз, когда он встал, чтобы уйти с вышки. «Размазня... какая же я размазня...» – с отвращение думал о себе Танцор, чувствуя как предательски неверны его движения в полной темноте.
- Уже уходишь? – раздался спокойный голос Строгого. – И то верно, погода портится, тебе завтра в рейд. Спокойной.
- И тебе спокойной. – дружелюбно пожелал ему Танцор. Едва он отвернулся по лицу пробежала гримаса отвращения. «Зона неудачников, уродов и мутантов» – думал он – «домой... как же я хочу домой...».
Танцора будили в шесть утра. Не выспавшийся сталкер практически не реагировал на побудку.
- Вставай Танцор! – упрямо теребили его за плечо. – Хорош дрыхнуть! – сталкер мычал и не хотел выходить из сна.
– Это у него что долговское, дрыхнуть до хорошего пинка? – со смехом предположил кто-то, освещавший его лицо фонариком, упрямо резавшим глаза.
Наконец Танцор проснулся и сел на кровати, растирая лицо и глаза, стараясь быстрее привести себя в чувство.
- Блин Танцор, хреново выглядишь. Ты с Копачей такой серый или траванулся чем? – озабоченно спросили его освещая лицо.
- В химку не залазил?
- Какую химку? – не понял Танцор, – а, нет. Химию обходил. Выпил вчера немного.
- Ладно, умывайся, собирайся. До выхода сорок минут. Первый класс, первая смена! – сказал один из свободовцев в котором он узнал Транзита.
- Есть умываться, – как можно бодрее сказал сталкер, встряхнул головой, быстро влез в комбинезон, натянул берцы и побежал наружу в туалет, на ходу проверяя карманы.
- Неладное что-то с ним, – сказал второй высокий свободовец стоявший рядом с Транзитом, по прозвищу Кран. – Как вернемся, надо бы его фельдшеру показать. Небось из Копачей подцепил чего, а сам не знает.
- Покажем, как придем, – согласился Транзит, одной рукой проверяя расправленную постель. – Нет, не болеет вроде, не парит.
- Иди ты экстрасенс хренов... – пошутил Кран. – Ты ему еще яйца пощупай.
- Я те говорю, не потеет, значит не болеет вроде. А тебя Кран, я в следующий раз лечить не буду, – обиделся Транзит. – Пойдешь к Коновалу, пусть он тебе зубы твои дергает, и собачьи протезы вставляет. Хе-хех, будешь ты Кран- Капкан... я тебя колбасой кормить буду, – уже заржал Транзит, довольный своей шуткой. Теперь как будто обиделся Кран, насупился, но тут же отошел.
Через сорок минут отряд из пяти человек стоял на выходе из Армейских складов. Ночью прошел дождь, но утро выдалось без тумана. Было пасмурно, тепло и сыро. Пять человек все как один одетые в комбинезоны «Ветер Свободы», что считалось признанно лучшей амуницией для скрытого и быстрого перемещения в условиях Зоны, в не городских условиях. Взглядом профессионала Танцор первым делом оценил огневую мощь команды. Две винтовки СВДН3 замотанные в маскирующую ленту, модификацию винтовок Танцор понял только по просветленной оптике ночного прибора. Что такое винтовка от мастеров Свободы, знал наверное каждый сталкер вышедший из отмычек. Нередко это являлось пределом мечтаний большинства бойцов специализирующихся на прикрытии сталкеров – поисковиков. Да неудобно, да тяжело, да патрон дорогой, но насколько проще было залечь где-нибудь на высоте, разглядывая окрестности в оптику и прикрывая копошащихся среди аномалий в поиске артефактов товарищей от посягательств бандитов и неосторожных мутантов, чем вооружась чем-либо менее дальнозорким и точным быть застигнутым врасплох или принимать встречный огнестрельный бой. Один АК-103 с оптикой, калибр 7,62х39, под дорогой и нечастый в Зоне патрон, который заставит даже псевдогиганта почесать попавшее под очередь места. Один Винторез ВСС с четырехкратной оптикой ПСО-1 под патрон 9х39, - безотказное оружие терпеливых убийц и звероловов. Ну и конечно, винтовка Танцора, Enfield L85A1 калибра 5,56х45мм, сомнительное по надежности и убойности средство, одна радость, что по крайней мере точная и легкая, да патрон почаще в Зоне используется.
Отряд провожал Лукаш, группа выстроилась перед ним полукругом. Закурили. Такая была традиция, покурить перед выходом, там дальше до следующего привала лучше не курить, Зона конечно далеко не самое чистое место на планете и воздух не всегда несет в себе свежесть и здоровье. Нередко он несет радиоактивную пыль и кислотные пары, но запах сигаретного дыма уже приучил определенных мутантов обозначать место их обеда. Лукаш внимательно разглядывал членов группы, задержавшись более чем положено на Танцоре он спросил:
- Ты чего такой серый, Танцор? Нездоровится?
- Никак нет. Наверно акклиматизация после Копачей, – пошутил Танцор.
- Ка-ка климатизация? – в свою очередь пошутил Лукаш. Группа хмыкнула. – Ладно, господа бездельники, тунеядцы, ротозеи и прочие уклоняющиеся от налогов элементы, слушай задание. Пройти по следам колонны до конечного пункта, в бой не встревать, если колонна ушла на ЧАЭС, занимаете позицию, до нейтрала ждете нас. К монолитовцам не лезть! Если колонна еще жива... возвращаетесь. Если кончила их Зона, делаете зарисовки и назад. Ведущий Транзит. Вопросы?
Вопросов не было. Пожелав удачи, Лукаш ушел. Танцор бегло познакомился с товарищами. Транзита он знал, здоровенный детина, сто девяносто с лишним ростом, весом за центнер, русый, оружие Винторез. Второй - Кран, чуть выше Транзита, но сухой, длинный и долговязый со стальным, жилистым рукопожатием, голубоглазый брюнет, СВДН3. Третий - Поляк, среднего роста, умеренного телосложения с цепким, пытливым взглядом, по всему видно – сталкер поисковик, АК-103. Четвертый - Шурин, особая статья, роста чуть выше среднего, обветренное и словно высеченное из камня загорелое, покрытое глубокими морщинами лицо, хотя в Зоне негде загореть. Леденистые словно прозрачные серые глаза. Танцор видел такие в баре Сто рентген на Ростке. Глаза людей вернувшихся из глубокой Зоны, видевших и чувствовавших НЕЧТО и, не смотря ни на что оставшихся в своем уме... СВДН3. В молчании докурили сигареты, проходя мимо блок - поста, где дежурила дневная смена, одетая теперь в бронекостюмы «Страж Свободы», один за одним побросали бычки в урну.
- Дистанция три метра. Шурин в голове, Поляк за мной, Танцор, Кран замыкающий, – скомандовал Транзит.
Группа вытянулась в цепочку. Расчищенное от грозовых туч утреннее небо, просвечивалось солнечными лучами, уже переходящими из красноватых и оранжевых в светло – желтый цвет, красиво подчеркивающих кратковременную ледяную голубизну. Несколько слепых псов вытянув морды в направлении уходящих людей, напряженно прислушивались к чему-то, понятному только им. Темные листвой, стоящие на отдалении друг от друга высокие сосны и ели, молча взирали на бредущих в отбрасываемой ими тени сталкеров. Пахло хвоей, сыростью, немного хорошей доброй плесенью лесной подстилки, свежим, чистым и умытым утром. Несколько птичьих каруселей кучкой стоявших между двумя соснами ночью разобрали на клочки какого-то сдуру влетевшего в них мутанта. Кора деревьев была обрызгана уже свернувшейся кровью, впрочем практически смытой дождем. Между каруселями призывно подрагивал, переваливаясь с боку на бок под действием изменяющихся гравитационных полей артефакт «выверт». Увидев артефакт, Танцор знаками показал идущему за ним Крану на находку. Тот лишь поморщился, но пройдя несколько шагов видимо счел нужным пояснить:
- Наши подберут. Все что в радиусе километра от базы – все наше. – Немного подумав, он добавил - общаг.
Постепенно группа выходила из зоны влияния Армейских складов. Танцор в очередной раз удивился как в одной Зоне может находиться столько разных подзон, как будто со своим климатом и температурой. Или это настолько резкие практически внезапные изменения общей погоды Зоны? Ветер ранее почти не проявлявший себя вдруг стал резким, колючим. Он раздражительным шутником начал сбрасывать с мокрых деревьев воду и неприятно бросать ее в лица и за шиворот идущим людям, пришлось напялить капюшон. Трава, вдруг обросла мелкими острыми шипами, неприятно скребущим по высоким голенищам ботинок, демаскируя идущих. Небо вновь обложило тучами, но не спокойными, как это было когда смотришь на небо с Армейских складов, а рвущимися под порывами ветра, ждущих своего часа чтобы опрокинуть на идущих внизу людей грохот молний и холодный хлесткий дождь. Ведущий группу Шурин несколько раз менял курс, ориентируясь только по внешним приметам. Пару раз они проходили, судя по отравляющему и удушающему запаху разложения, какой-то чуть ли не скотомогильник. Что именно лежало во внезапно открывающихся озерцах наполненных темной не просвечивающейся водой, диаметром чуть более пяти - десяти метров, поросших по краю мелкой красной травой, среди которой блестели бусинки «волчьих слез», так и осталось загадкой. Несколько раз ведущий группы останавливал всех жестом поднятой руки, подняв кулак вверх. В такие моменты Танцор замирал и превращался в слух. Что именно заставляло ведущего застывать на месте, он не видел, поскольку тот находился почти в десятке метров от него. Один раз он услышал какое-то сдавленное то ли кваканье, то ли странное бормотание, от которой у него похолодело в животе, и вся колонна, повинуясь знакам Шурина медленно, на полусогнутых не отворачивая направленных в сторону источника звука оружия отходила назад на пятьдесят метров, после чего также тихо и осторожно сменила направление. Зона.
Но вот они достигли рванной гусеничной колеи. Перепутать ее с чем либо было невозможно. Длинный след, содранного зеленого дерна, обнажил каштанового цвета землю, подобно шкуре слепого пса или снорка, под которой виднелись покрытые лимфой и запекающейся кровью мышцы. След тянулся от самого Ростка, практически прямой и ровный как стрела. Прошедшие здесь пару дней назад танки нисколько не заботились об объезде аномалий, их дорогостоящий обвес полностью подавлял воздействие аномальных полей, единственное где гусеничные машины делали крюк это на местах химических аномалий. Видимо шасси танков не выполнялось с расчетом на концентрированные кислоты, формулы которых даже разгаданные и расшифрованные, до сих пор невозможно было создать ни в каких лабораториях.
Группа медленно шла вдоль колеи по Дикой Территории, впереди еще не скоро, но появятся Пустые Земли, за которыми стоит громада жуткого и непроходимого Рыжего Леса. Аномалии, восставшие после прохода машин очертили границы своего воздействия разбросанным мусором, который закинули на них во время движения крутящиеся гусеницы танков. Километры за километрами группа прошла практически в полном молчании. Наконец, далеко за полдень они встали на привал недалеко от танковой колеи. Кран с Шурином несколько раз обошли поляну, покрытую невысокой травой с цветущими сиреневыми цветами.
-Хорошее место, - наконец сказал Шурин и, отложив оружие, как есть завалился на спину, сорвав травинку и с наслаждением засунув ее в рот.
Действительно, этот клочок земли, с практически не изменившейся растительностью, нормальной травой и несколькими невысокими, но тоже вполне обыкновенными елками был один из немногих клочков земли, которых сталкеры называют палестинками. На такие поляны избегает заходить чумное зверье, такие места оберегают нашедшие их сталкеры, не разводят без особой надобности костры, не оставляют на ней мусора. Одно плохо, как бы ни была надежна и устойчива палестинка от лихого люда она не спасает, да и выбросы нет, нет да и накрывают ее заселяя чуждыми Большой земле растениями и мутантами. Существует предположение, что палестинка пропадает после того как на ней произойдет убийство одного человека другим. Уж слишком последовательно находили в местах исчезнувших палестинок всего одного-двух убитых из оружия, а остальных растерзанных мутантами или вдруг, без всякого выброса возродившимися аномалиями. Зона словно мстила людям, не способным оценить ее дар здесь на территории смерти, склонившимся перед жаждой наживы или ненависти. Кто знает, может быть рано или поздно здесь появится человек, под ногами которого будут расцветать, вот таким вот буйным синим цветом, как эта поляна чистые клочки земли. Однако палестинки, как скромные девушки находятся вновь и вновь, на ранее гиблых и непроходимых местах, блистая своей чистотой и непорочностью.
Транзит глянув на Шурина, безмятежно смотрящего в хмурое небо Зоны, прилег рядом, с блаженным стоном вытянув гудевшие от ходьбы ноги. Поляк и Кран, скинули рюкзаки и присели, наслаждаясь покоем. Только Танцор все никак не мог найти себе место, привыкший к дисциплине Долга.
- А постовых что ставить не будем? - с беспокойством спросил Танцор, оглядывая редколесье окружающее их.
- Нет, Танцор, не будем, - лениво ответил Транзит. – Вот она, нашли мы ее наконец. Третья палестинка за этот год.
Танцор с беспокойством прошелся от края до края поляны, имевшую форму неправильного овала длиною около тридцати метров.
- Да не маячь ты Танцор, - подал голос Кран. – Не понимаешь ты ничего в делах наших. – Кран прилегший было третьим сел, уставившись на беспокоящегося сталкера. – Это же палестинка, участок земли такой... подарок Зоны, нам людям. Чтобы мы тут подышать могли, подумать. Ты посмотри трава вокруг какая, - восхищенно вдыхая аромат продолжал Кран. – Вас долговцев учили с Зоной воевать, а мы дружить тебя учим. Успокойся.
Танцор сел. Минуты отдыха скрадывали ощущение от долгой дороги. Сталкеры вовсе расслабились, если бы не торчащие во все стороны автоматы и винтовки, их можно было бы принять за севших отдохнуть туристов. Не хватало только весеннего пения птиц, но равномерно дующий ветер, шумевший в вершинах деревьев вполне делал обстановку уютной.
- Чистец болотный, – вдруг подал голос Шурин.
- Чего? – переспросил Транзит.
- Я говорю, трава эта – чистец болотный называется. Вот лежу и вспоминаю, вспомнил. В детстве у нас такая на задворках росла. Надо же... – задумчиво произнес Шурин, - вспомнил. Живучка ее еще называет... полезная вещь и есть ее можно, и масло давить из семян. Вспоминаю... давно это было... спасибо Зонушка, спасибо... – прошептал он. На секунду Танцору показалось, что серые глаза свободовца помолодели и стали ярче.
- Ну, сталкеры, полежали. Теперь давай и подзаправимся, – скомандовал Транзит.
Команда охая и кряхтя, более от наслаждения чем от перегрузок распаковала рюкзаки. Стандартные натовские пайки, консервы, все пошло в ход за милую душу. Танцор, как младший в команде и почему-то самый нерасторопный в еде оказался последний и по неписанному закону кто последний тот и убирает, в полном молчании бригады согнал весь оставшийся мусор в кучу и накинул рюкзак готовый к походу. Подняв глаза, он встретился с ледяным взглядом Шурина.
- Подними мусор! - приказал Шурин. Сейчас его голос напоминал надвигающеюся из-за горизонта, сдерживаемую расстоянием громовую бурю, которая грозит выбить все окна в доме или полностью размолотить дом в щепки.
- Спокойной, спокойно Шурин он же не знал, – забеспокоился Транзит. – Щас все уберем, ну-ка давай... – кивнул он Поляку и Крану.
Оба сталкера вместе с Транзитом кинулись было собирать согнанные в кучу берцами Танцора жестяные банки.
- Нет! Я хочу, чтобы он убрал. – Палец Шурина указывал прямо в лицо Танцору. Ледяные серые глаза, казалось забирают душу оторопевшего от неожиданности сталкера.
- Собери Танцор. Это палестинка, здесь нельзя мусорить, нельзя ругаться, здесь ничего нельзя. Это подарок... – пояснил Транзит, – негоже так...
Танцор оглядел товарищей и увидел мрачную решимость в каждом взгляде.
- Я же не знал...
Он открыл свой почти пустой тощий рюкзак, переложил пару оставшихся неоткрытых консерв, в отдел для сменного белья, и переложил весь мусор в освободившийся отдел, тщательно осмотрев место стоянки и не найдя ничего более доложил.
– Все.
- Хорошо. – Заметно потеплевшим голосом сказал Шурин. – Мусор в воронку. Я покажу в какую.
- Ехали, Шуряк, ехали, – сказал Транзит, чувствуя облегчение от разрядившейся между Шурином и Танцором обстановки, которая в секунду как аномалия образовалась практически на ровном месте. Он хлопнул свободовца по плечу. – Порядок прежний.
Группа людей, растянувшись цепочкой, вновь двинула вдоль рваного шрама танковой колеи.
Осторожно шагающие сталкеры словно призраки, обходили аномалии, заметные лежки кабанов, руководствуясь непревзойденной интуицией Шурина они несколько раз закладывали крюк вокруг казалось бы совершенно спокойных мест и ложбин. В такие моменты Кран, идущий сзади неотрывно глядел на обходимое сталкерами место, нередко пятясь задом, визуально контролируя место иногда вглядываясь в нечто через оптический прицел. Да и винтовка в его длинных руках вовсе не казалось большой и не удобной, скорее это автомат для него был бы маловат. Вечером, они прибыли на границу Дикой Территории и Пустоши, по пути удачно пополнив свое имущество несколькими ценными артефактами.
- Здесь заночуем, - распорядился Транзит. – До Пустошей рукой подать, но там ночевать хуже нет. Уж лучше здесь.
Спустя некоторое время, когда вся команда разбила лагерь, Танцор у которого во время похода возникали неразрешенные вопросы, наконец не удержался и спросил у Шурина:
- Шурин, объясни мне как отмычке, который сам дальше Ростка не ходил, как я могу понять какое место нельзя пересекать, а какое можно. Детектор ведь ни фига не показывает?
Шурин, блеснул позолоченной зажигалкой, прикуривая сигарету. Несколько мгновений глядя сквозь Танцора как сквозь занавеску на окне.
- Ты понимаешь, Танцор... если ты злой, то и Зона вокруг тебя злая становится. Если ты напряжен, то и Зона вокруг твердая, стальная... Но сталкер чувствует наоборот, если чувствуешь что напрягаешься или на душе муть поднимается, значит место плохое впереди. Открывай глаза и ищи. – Он кивнул Поляку, попросившему у него сигарету, и протянул в открытом виде пачку, из которой тот вынул пару, шуточно козырнув в знак благодарности. - Вот ты в тех местах, что мы обходили мертвецов не углядел? – склонив голову набок с грустной иронией спросил Шурин.
- Я? Нет, не видел никаких... – растерявшись ответил Танцор.
- Верно, ты про себя пошутил... отмычка, или голова чем другим занята а, Танцор? Чтобы по Зоне ходить, нужно чтобы душа твоя сталкерская спокойная была, чтобы не только тебя Зона читала, но и ты ее. Понимаешь? Зону не глазом, не ухом, не мензурками и микроскопами понять надо, а душой прочувствовать.
Танцор промолчал.
- Ты новобранец, слушай, слушай – подтвердил стоявший сзади Поляк, затягиваясь и выпуская сигаретный дым - это тебе не кто-то там говорит, а Шурин! За такие слова вовек хабара не наносишься.
- Этот наносится, – как то странно сказал Шурин, глядя совершенно вдруг обесцветившимися в наступающих сумерках глазами сквозь Танцора. – Недолго уже осталось...
У Танцора зашумело в ушах от прильнувшей вдруг к голове крови, в то же время он словно попал под гипноз, как будто кто-то выключил все ощущения, звуки и цвета внешнего мира. Казалось, этот курящий обычную дешевенькую сигарету смотрит сквозь него словно сквозь сигаретный дым. Невероятно, но ему вдруг стало стыдно, ему профессионалу в деле убийств, лжи и маскировки перед этим прозрачным холодным взглядом без тени осуждения или сомнения смотрящего на него. Сгустившиеся сумерки прикрыли тенью утомленное лицо новобранца.
Утро на границе Дикой Территории и Пустых Земель выдалось холодным и туманным. Туман оседал в виде крупных капель росы на не застегиваемых спальных мешках и плащ палатках сталкеров. Тлеющие крупные угли ночного костра сердито выпускали парок, отфыркиваясь от подкрадывающейся к ним влаги. Медленно, но верно небо на востоке светлело и уже скоро стали четче видны верхушки деревьев на его фоне. Отряд спал, да исключением утреннего дежурного – Поляка. Тот став поближе к переливающимся красным цветом и подернутыми пеплом углям чутко вслушивался в предутреннюю Зону, слегка покачиваясь в такт выбранного им ритма и выдыхая парок видимый в холодном воздухе. Время от времени он напрягал поочередно разные группы мышц, чтобы чуть-чуть взбодриться и разогнать кровь.
Танцор проснулся много раньше других от онемения правой части тела, которая частично перешла уже и за середину. Некоторое время он думал, что просто отлежал ее, но онемение не проходило. Правая часть тела слушалась, но практически ничего не чувствовала. Лежа на спине он сначала пощипывал, а потом начал разминать правую часть тела левой рукой. С трудом добившись некоторого более или менее чувствительного отзыва от правой половины он перетек из лежачего положения в сидячее, а потом встал. Поляк, державший АК-103 и краем глаза наблюдающий за телодвижениями Танцора участливо спросил:
- Что не спится?
- Да не очень-то... – ответил Танцор, присаживаясь вплотную к костру и подбрасывая несколько веток на угли.
Протянув обе руки к вспыхнувшему костерку, он сам увидел насколько заметна разница в цвете рук. Правая рука была заметно серее левой. Он синхронно сжал и разжал обе руки. Нормально. Приблизил обе руки к огню, чувствительность тоже была почти одинаковой, но не одинаковая. Левая рука с удовольствием ощутила жар костра, и погнала потеплевшую кровь выше по телу, правая же часть только ладонью чувствовала жар, не пуская его выше. Думать что и где он мог подхватить ему не хотелось, наверное, он тщательно избегал всякой мысли о том что с ним может быть что-то не так.
- Все спокойно? – на всякий случай тихо спросил Танцор.
В его первую, самую роскошную смену, когда ты еще не остывший с похода легко переносишь полтора-два часа ночного дежурства, ровным счетом ничего не происходило. Свободовцы специально выбрали ему такое время, поскольку опасались, что глубокой ночью когда окружающая их Дикая Территория оживет по-настоящему, не бродящими в отдалении свинками, а темными, мрачными тенями, бредущими на мерцающий огонек костра, сдерживаемые лишь спокойным духом дежурящего сталкера, бывший долговец не сдержится и откроет огонь. При таком раскладе, «веселая» и, наверное, последняя ночь обеспечена всему отряду. Шурин не стал объяснять сталкеру, что ночью в основном ходят мутанты – подбирающие трупы сородичей, других умирающих или раненных мутантов и сталкеров источающих дух страха или смерти, что приравнивает их к раненной, а потому и легкой добыче. Танцор бы не понял. Настоящих охотников на человека надо чувствовать заранее, как аномалию, так же как опытный пловец с акулами знает какая из них просто плывет мимо, а какая идет в атакующем вираже. Естественно, человек, попавший в бассейн с акулами, начал бы паниковать, взбивать кучу брызг и вряд ли кто из морских хищников устоял бы перед такой приманкой. Для спокойно сидящих у костра людей риск подвергнуться нападению мутантов не больше чем у плавающих у берегов Австралии людей. Конечно, в большинстве случаев расположившиеся в открытом месте сталкеры вероятно не подозревают что в нескольких метрах от них за стволом дерева укрылся излом, что гибкая тень, не отпечатавшаяся на ДЖФ – химера, что чернобыльский пес, экранируемый аномалией в сотне метрах от костра положил свою лобастую голову на передние лапы и чутко следит за людьми, сдерживая свору слепых псов от продолжения погони за плотью. Еще десятки других мутантов могут пройти мимо, если они не специально преследуют ранившего их двуногого, сейчас сидящего или спящего возле костра. В таких случаях, если сталкер ранил и не добил мутанта, не погасил свой след, уходя от него, мутант настигает своего обидчика уже ночью. Ну и само собой если страх перед зверем беспричинно велик, то и нет ходу новичку из малой Зоны в среднюю, а тем более из средней в глубокую.
Поляк молча кивнул в ответ Танцору. Присаживаясь рядом.
- Давай потихоньку остальных будить. Туман скоро разойдется уже, – сказал он.
Потихоньку толкнув каждого в плечо, Танцор разбудил всех. Быстро собрали завтрак, проверили оружие, оправились, наконец, отступление ночи как и тумана стало безоговорочным. В оптику стали видны дальние деревья, овраги с кустами покрытыми красными ягодами, неверное призрачное свечение холодца по обеим сторонам колеи.
- Опа, Танцор, ты ж совсем серый, – озабоченно заметил Кран.
Все обернулись на новобранца, действительно, сейчас стало видно, что лицо Танцора теперь по окрасу напоминало куртку новичка, такую же желто-серую, цвета высохшей травы.
- Ты как себя чувствуешь? – спросил Транзит, открывая аптечку.
- Да нормально. Спал, ел, – как можно безразличней ответил тот.
- Кошмары не снились? – продолжал докапываться Транзит, вытаскивая одноразовый пластиковый иньектор из аптечки.
- Нет, не снились, - так же спокойно глядя в глаза ответил Танцор.
- Давай рукава по локоток задери, я тебе на всякий случай укольчик сделаю. Тут антибиотики в наборе, специальная разработка для солдатиков в условиях Зоны. Помочь – не поможет в случае чего, но заразу за пять минут вычислят, хоть знать будем в какую сторону тебя тащить, – указал Транзит.
- Да, пожалуйста, - ответил новобранец, закатывая левый рукав выше локтя. – Надо так надо.
Свободовец несколько раз ткнув короткой иглой мимо вены, наконец сделал укол, Танцор нетерпеливо зашипел.
- Подождем пару минут, до появления признаков...
Вся группа вперилась глазами в Танцора, но тот стоял как ни в чем не бывало несколько минут глядя то на просвечивающееся среди деревьев небо, то на товарищей, то на остатки костра.
- Ну что болит чего-нибудь? Голова кружится мож? – поинтересовался Кран.
- Нормально все, я ж говорю акклиматизация, только время зря теряем. Пошли что ли? - предложил Танцор.
Транзит с сомнением посмотрел на него.
- Ничего не пойму... может и вправду не климатит... ладно, ехали. Порядок прежний.
Спустя чуть более получаса группа ступила на территорию Пустых земель. Твердая, несмотря на обилие дождей почва, множество небольших возвышенностей покрытых каменистым щебнем, редкая скудная трава и словно рывками двигающийся по склонам тяжелый, чувствуемый всем телом ветер. Редкий и чахлый кустарник иногда заменялся такими же низкими и кривоватыми деревцами, дождевая вода стекавшая по склонам исчезла в никуда, но оставила следы эрозии, словно глубокие морщины на щеках старухи. Аномалий стало меньшие, они как будто старались соответствовать пейзажу, уменьшились и жались к редкой растительности чаще собираясь в кучки, словно желая согреть друг друга. Ни о каких артефактах от них не могло быть и речи, не зря эти земли называли Пустые. Нет сильных аномалий - нет хабара, нет хабара - нет сталкеров, зато есть сильнейшие радиоактивные участки наподобие того, который преградил отряду путь. Горячее пятно заставило счетчики радиации всех сталкеров сначала выстукивать мелкую дробь, а затем с каждым шагом наращивать треск, норовя превратить его в белый шум. Вряд ли танки прошли сквозь него, скорее всего горячее пятно появилось здесь после выброса. Как бы это не противоречило законам физики, горячие пятна могли легко передвигаться по территории глубокой и средней Зоны, изредка «радуя» своим появлением и сталкеров возле периметра. Группа сделав большой, почти часовой круг вокруг стрекочущего участка, наконец, снова вернулась к потерянной было танковой колее, которая шла прямиком на Рыжий Лес.
Танцор никогда не был здесь, у Долга не так много дел в этих Пустых землях. Теоретически он изучил возможные маршруты к ЧАЭС, ему как командиру квада доверили координаты нескольких схронов Долга находящихся в этой локации, но если исходить из запомненных им координат и, судя по карте в ПДА, их как раз накрыло жутким радиационным пятном, на обхождение которого им понадобилось более часа. Тягучие Пустые земли, однообразный пейзаж, словно повтор одного слайда за другим на старом проекторе. Постоянно странное ощущение, что кто-то неотрывно следит за тобой, переставляя начало первой картинки, когда ты уже выходишь из второй, меняя лишь варианты расположения лежащих под ногами острых с прожилками кварца камней да форму низко плывущих темных облаков.
Внезапно Шурин остановился, присел на одно колено и начал оглядывать окрестности в оптику СВД. Группа немедленно последовала его примеру, превращаясь из ростовой фигуры в тире в поясную. Шурин обернулся, показывая знаками, чтобы все приблизились. Когда осторожно шагающие сталкеры оглядываясь по сторонам и не осмеливаясь выпрямиться во весь рост подошли к нему, заглядывая через плечо, вопреки обычной осторожности он достал свою позолоченную зажигалку и прикурил.
- Все амба. Конец солдатикам, – делая глубокую затяжку сказал он. – Встретила их Зона, - добавил он, выпуская дым. Ветер тут же играючи унес сизое облачко в сторону и разбил его там на мелкие части.
Несколько мгновений никто ничего не понимал. Танцор беспомощно глядел то на Транзита, то на Шурина. Транзит сощурившись пытался сообразить что-то, глядя на землю перед ведущим их сталкером, Кран на всякий случай через прицел оглядывал раскинувшийся впереди безжизненный простор. Только Поляк задержавшись на пару секунд с вопросом, затем также поглядев на пространство перед собой в оптику АК вдруг ошарашено выдохнул:
- Ни хрена себе... – одновременно его руки начали шарить по карманам в поисках сигарет
Шурин не оборачиваясь протянул открытую пачку ему, откуда Поляк снова достал пару и растерянно козырнув прикурил. Еще несколько мгновений длилась пауза, наконец Транзит не выдержал.
- Ну?! В чем дело Шурин? Не томи, - свистящим шепотом сказал он, глядя то на Шурина, то на Поляка, то на Крана.
- Вот это видишь? – спросил Шурин указывая пальцем в землю перед собой.
Палец сталкера указывал на несколько сломанных в одном направлении травинок на твердой, не держащей след земле. За сломанными соринками на выступающем из-под земли камне виднелись едва на грани визуального восприятия легкие белые царапины, через полтора метра картинка повторялась.
- Кровосос, - сказал Транзит сосредоточенно соображая.
- Теперь смотри туда, – указал пальцем Шурин одновременно подавая свою винтовку с лучшей оптикой сталкеру.
Транзит и Кран одновременно взяли несколько десятков метров почву перед собой в прицел.
- Мать честная! – не сдержался Транзит – это сколько же рыл?!
- Штук двести не меньше, – негромко сказал Шурин – срок годности как раз с колеей совпадают. Может больше.
Танцор наконец поняв куда и на что надо смотреть, глядя в прицел своего Enfieldа увидел впереди на протяжении нескольких десятков метров как ему показалось чуть более присыпанную песком поверхность чем обычно, вглядевшись он понял, что верхняя часть серой и ломкой травы растоптана, а поверхность изрыта мелкими едва заметными, но слишком уж одинаковыми по размерам и направлению ямочками. Эта тропа, шириною чуть более двадцати метров показывала, что по ней на протяжении нескольких минут неслись на полной скорости непревзойденные охотники на человека – кровососы. Тропа выходила откуда то со стороны Дикой Территории и постепенно сближаясь, накладывалась на колею танковой колонны. Да, Зона встретила железный кулак с Большой земли, но это были только швейцары, с легким поклоном закрывающие двери позади пришедших на бал гостей, основные же действующие только ждали своей очереди.
- Может больше... - словно во сне повторил Транзит, отцепляя с пояса флягу с водой и, неотрывно глядя на убегающую вперед желтую полосу, сделал несколько шумных глотков.
Шурин внимательно посмотрел на Танцора. Было ясно, что ситуация для свободовцев не стандартная, но они ребята тертые и могут положиться друг на друга в любой ситуации. Новобранец же, хоть и одетый в комбинезон «Ветер Свободы», все еще не носил нашивок Свободы, следовательно признанным своим он еще не был, стало быть вопрос его надежности в критический момент вполне актуальный.
- Ну что Танцор... – спросил его Шурин, тщательно подбирая слова, чтобы схватить состояние сталкера одним словом. – Не очкуешь?
Нормальный человек, никогда бы не пошел добровольно вслед даже за одним кровососом, чего уж говорить о сотне или двух сотнях мутантов, которые судя по следам пробежали здесь. Даже если они рассредоточились по местности все равно их должно быть неимоверное количество. Стоило ли лезть под разделочный нож?
- Очкую, – хриплым от волнения голосом ответил тот, - но назад не сверну.
- Добро, сталкер. – кивнул ему свободовец. – Транзит? – вопросительно обратился Шурин к ответственному за судьбу отряда командиру.
- Веди Шурин, взялся за гуж, не говори что не дюж, - успокоил сам себя Транзит. – Ехали.
Отряд цепочкой пошел по двойному следу, ведущему, к уже видимому через многократную оптику с некоторых возвышенностей, прерывающуюся линию Рыжего Леса. Метры, десятки, сотни, километр, один, второй, нескончаемая череда небольших возвышенностей и пригорков, покрытых суховатой травой, мелким кустарником и камнем. Наконец ветер поменялся, если раньше он рывками дул с юго-востока, толкая сталкеров в грудь и справа на лево, то теперь начал умеренно дуть в спину с запада. Последний небольшой пригорок, за которым уже должна была показаться громадина Рыжего Леса. Впереди идущий Шурин замер, и медленно и плавно перетек в лежачее положение, подползая к гребню пригорка по склону которого они поднимались. Отряд последовал его примеру, стараясь не шуршать травой. Картина открывшаяся впереди была незабываемой.
В пятистах метрах от них на скудной почве Пустоши изрытой воронками от ракетных взрывов и вспоротой крупнокалиберными пулеметами, были видны тела первых кровососов, уже подъеденных падальщиками и расклеванных молча ходящими промеж тел и воронок воронами. Полоса из тел мертвых кровососов растянулась на сотню метров, все более сгущаясь искривленными конечностями и оголенными ребрами к центру впадины образованной холмом с запада, на котором лежали сталкеры и выжженным холмом с севера. Там где тела кровососов достигали максимальной плотности стояли неровной линией к Рыжему Лесу железные корпуса танков. Двенадцать танков было схвачены мощнейшими аномалиями, несколько из них невысоко приподнятые над землей крутились в могучей птичьей карусели. Восемь танков без признаков влияния аномалий стояли с пригнутым или обломанным главным калибром, сорванными пулеметами и защищающим от воздействия аномалий обвесом, зияя открытыми черными люками башен. Среди железных покореженных глыб коими стали боевые машины, виднелись уже расползающиеся под собственным весом, разлагающиеся туши псевдогигантов. Много. Десятки. Дальше, за танками в десятках метрах в сторону Рыжего Леса в оптику были видны не добежавшие до железных целей туши других псевдогигантов, разбитые близкими разрывами и посеченные осколками, еще дальше угадывались очертания сотен тел кабанов. Сам северный холм чернел огромным провалом по центру, в котором угадывался остов вертолета, расплавившегося под воздействием высоких температур, узнаваемый только по хвостовому винту торчавшему вверх в центре выжженной ямы. На склоне холма виднелись остатки еще двух некогда гордых и стремительных винтокрылых машин, рухнувших и взорвавшихся, разбросав черными кляксами обгорелые части фюзеляжа. По обеим сторонами выжженного и изрытого взрывами холма виднелись останки человеческих тел, практически неразличимых в черной обгоревшей одежде. Молчание. Только объевшиеся падали черные вороны галантно ходили между горами плоти изредка кланяясь к земле, да редкой серой тенью шевелилась спина не обращающего ни на что внимания и жующего свою пищу тушкана.
- Ехали, ехали и приехали... – зачарованно прошептал Транзит, разглядывая представшую перед ними картину широко открытыми глазами. Через минуту он достал ПДА, и начал отбивать сообщение Лукашу.
Шурин перевернулся на спину, отвернувшись от картины побоища, и уставился в плывущие по небу, ставшие как будто легче и светлее облака. Кран наоборот подобрался и неотрывно и пристрастно следил за каждой мелочью в застывшей минуте смерти ворвавшихся в Зону людей, читая и составляя картину боя. Поляк достал флягу с водкой, снял капюшон и прошептал что-то, сделав несколько глотков. Танцор, не теряя времени, делал снимки встроенной камерой наладонника. Еще несколько минут группа приходила в себя. Несмотря на все ожидания картина далеко превзошла все возможные представления а масштабе сражения.
- Вижу, - сказал Поляк – «душа»,«колобок», «светляк», «мамины бусы» еще одни, «пламя»,«лунный свет», «бенгальский огонь» еще один... еще что-то, еще... отсюда не видно... очень хороший свет, не копеечные. – Он выжидательно уставился на Транзита.
- Кому что, а Поляку лишь бы в поле, – не поворачивая головы, по прежнему глядя в небо сказал Шурин.
Танцор, глядя в огромные аномалии через оптику, только теперь увидел серебристые, красноватые, зеленые бусинки, перекатывающиеся в силовых волнах исходящих от аномалий породивших их.
- Ишь какие, нажористые, - восхитился Кран, - а что, питания то для них до черта, вот и выкинуло по нескольку штук возле каждой. Огромные-то какие, идрить твою налево, в контейнер точно не влезет! – Кран, облизываясь и сглатывая слюну, покачал головой.
- А что, крупного мутанта не видно, а то что тушканы шныряют, так они сытые все, собаки тоже отожрались да смылись, – размышляя вслух сказал Поляк. – Задание основное выполнили, а про хабар уговору не было, да и посмотри какой! – Он все-таки не сдержал алчной нотки сквознувшей в голосе. – Я таких размеров артефактов сроду в руках не держал. Это сколько же за них можно выручить, да на каждого брата поделить? А, Транзит? А завтра до них другие доберутся.
По лицу Транзита были видны тягостные муки раздумий, но они были недолги. В конце концов, сталкерская природа взяла вверх, победив человеческую осторожность и рассудительность.
- Шурин что скажешь? – спросил он, но в голосе уже не было сомнений.
Шурин перевернулся на живот, оглядывая в оптику окрестности, затем цокнул языком:
- Можно, но сцыкотно что-то.
- Ясно, - лицо Транзита просветлело. – Ну что, тогда ехали. Поляк, Танцор со мной. СВД прикрывают.
- Есть прикрывать, - спокойно ответили снайперы, подкладывая рюкзаки в качестве упора для винтовок. Шурин на всякий случай переполз и занял позицию возле небольшого кустика росшего неподалеку.
- Ну давай, Танцор, показывай какой ты сталкер, – сказал Транзит. – Веди на танец.
Танцор, оглядевшись начал медленный спуск к расположенному впереди могильнику. Пройдя с пару десятков метров он обернулся, Транзит помахал ему рукой, показывая чтобы тот прошел дальше, одновременно смотря в прицел. «Ну и хрен с вами», - вдруг отчаянно подумал Танцор – «все равно не сдохну». С этими мыслями он выпрямился и бодрым шагом двинулся вперед. Пройдя еще метров сто он оглянулся, Транзит и Поляк только-только начали спуск.
Ветер, дующий в спину и относящий все запахи прочь, в сторону рыжего Леса, по мере приближения Танцора к месту побоища постепенно сдавал свои позиции. Ожидаемые запахи разложения, были не просто отвратительны, они были чудовищны. От них горчило во рту, кружилась голова и начинались спазмы в желудке. Танцор одел противогаз ГП5, который ему всучили еще на складе Свободы. Сразу стало легче, советский, пусть и просроченный фильтр надежно перекрывал все запахи, и с успехом глушил звуки. Следующие за ним сталкеры последовали его примеру. Постепенно, привыкнув к резко уменьшенному полю зрения, Танцор начал осматривать тела мутантов, которые приходилось перешагивать или обходить. Кроме того, ему совсем не улыбалось вдруг быть схваченным за ногу пришедшим в себя кровососом, это могло бы в настоящий момент стоить ему еще одной сменки белья. Было бы смешно, если бы не было так страшно. Но кровососы были безвозвратно мертвы, сквозные дыры в их телах от крупнокалиберных пулеметов, увеличенные разложением и резанные вместе с костью осколками снарядов сухожилия, не давали им шансов на воскрешение. Десятки тушканов, не торопясь уходили от шагающего человека, прячась среди трупов. Именно не торопясь и именно уходили, поскольку бегать их переполненный плотью желудок не позволял. Танцор старался не задумываться, как это они могут жрать уже в принципе непригодные для потребления трупы.
Постепенно, шаг за шагом он приблизился к относительно чистому квадратному участку земли, размерами приблизительно десять на десять метров. Странно, но создалось ощущение, что кто-то специально очистил его от тел, оставив лишь высохшие кровяные лужи, в которых четко отпечатались чьи-то следы. Стараясь не делать резких движений, Танцор достал болт и кинул в квадрат. Тот пролетел и с легким стуком упал за его серединой, и, крутнувшись на земле несколько раз затих как и полагается нормальному предмету в нормальном силовом поле. Танцор решил дождаться приближающихся к нему Поляка и Транзита, не вступая в чистый от трупов квадрат. Пока товарищи добирались к нему он сфотографировал огромного псевдогиганта, прижизненный вес которого он не осмеливался бы даже предположить. Псевдогигант лежал на боку разинувши огромный синеватый рот и матово поблескивая мертвыми мутными глазами - блюдцами. Одна из передних конечностей была задрана вверх и ее покрывали крупные, толстые иглы. Такое зрелище было далеко не для слабонервных, множество вздутий от свинцовых мух засевших в его коже, вместе с вытекающими из открывшихся отверстий полупрозрачной жидкостью, перебитые коленные суставы с видимыми осколками раздробленных костей. А где же тела людей? Где солдаты?
В это время сзади подошли Транзит и Поляк и встали возле непонятного квадрата. Поняв подозрения сталкера, Поляк кинул свою гайку на середину, снова ничего, он оглянулся и сделал шаг вперед. Нормальное место, но кто-то все-таки расчистил его... и судя по следам сразу после сражения. Может люди? Может они отстояли свои жизни, вытащили погибших солдат и похоронили или их вывезли из Зоны к отцам и матерям? Эта мысль видимо пришла всем троим одновременно. Поляк и Транзит бросились изучать следы. Ну да вот они, тяжелые литые каблуки армейских берец. Вот тут стояли бойцы по краю квадрата. Следы хорошо вдавленные, видимо бойцы в экзоскелетах только... только почему носки сапог стоят наружу от центра, так четко отпечатавшись в льющейся из тела крови? Поляк пошел вдоль периметра квадрата. В своем углу присел на корточки Танцор, вглядываясь в подсохшую и смешанную с застывшей кровью землю. А вот еще следы, тоже хорошо вдавленные, но полегче чем у бойцов в экзоскелетах, широкие полукруглые, как у маленького слоника, только немного более вытянутые, а вот еще пара вполне человеческих, разве что оставил их босоногий здоровяк. Танцор указал пальцем на свою находку, знаками показывая чтобы остальные подошли посмотреть. Транзит лишь отрицательно покачал головой и поманил к себе. Танцор приблизился, подозвавший его сталкер наклонился к закрытой резиной противогаза уху, показывая пальцем следы на застывшей и смешанной с кровью земле, глухо, разделяя каждое слово паузой, сказал:
- Бюреры. Десятка два. Контролеры. Десяток. Солдат не найдем. Они забрали всех.
Выражения лица Транзита невозможно было разглядеть, но чувства первыми пришедших сюда людей возможно были одинаковы. Опустошение. Полный и безоговорочный разгром. Некого даже хоронить. Все кто выступил против Зоны, теперь служат ей в полном боевом облачении. Заплатив не только своей жизнью, но и завещав свое тело Зоне.
Поляк встряхнул головой, достав ПДА. Пришло сообщение от Шурина. «Что там???». Отбив коротко «Людей не будет. Контролеры увели всех», он убрал ПДА.
Транзит махнул рукой на ближайшую аномалию – роскошную электру опутавшую танк с полным обвесом. Да ближний осмотр места сражения - есть ближний осмотр, сути дела это не изменило, хотя подробности оказались значительными, однако и про хабар забывать не надо. Поляк, огляделся во все стороны и решил начать с электры. Принципиально разницы не было, все аномалии каким то образом выросли прямо под танками забрав их в свои смертельные объятья.
Электра напоминала огромную поблескивающую на солнце паутину опутавшую танк на несколько метров с разных сторон значительно вышедшую за его габариты, но паутиной не была. А поблескивали в ней ее собственные бесшумные разряды. Сдерживали от прорыва наружу неподдающиеся для вычисления современной наукой силы, те же силы не позволяли электре разрядиться и уйти в землю. Но если аномалия такой мощности решит разрядиться в неосторожного сталкера, затронувшего невидимые границы ее включения, то от него наверняка не останется ничего, разве что комбинезон, если очень хороший. Поляк прекрасно понимал и ощущал силу электры, не зря она поигрывала сразу тремя огромными артефактами, то выкатывая их из переменной зоны включения, то втягивая обратно, словно дразня сталкера и подначивая его потанцевать с нею. Танец сталкера со смертью. Поляк снял рюкзак, отдал калаш Танцору, снял пояс к которому были приторочены разные металлические предметы, как то фляжки, нож, пистолет, кое-какой инструмент из которого он достал несколько по виду пластиковых палочек. Из палочек он собрал щуп, выполненный в виде короткой трости и мягким кожаным хлястиком на конце и, выдохнув, медленно направился к аномалии.
Инстинктивно пригнувшись сталкер немного обошел электру встав так, чтобы скрытое полупрозрачными облаками солнце светило ему в спину, а отбрасываемая тень ложилась на пульсирующую границу гигантской аномалии. Затем вытянув вперед щуп он, присел на корточки и внимательно глядя на колебания кожаного хлястика на конце, вовремя отводя и двигая вслед за ему видимыми колебаниями приблизился вдоль границы электры к выбранному им артефакту. Еще пара минут, в метре от смерти. Круглый артефакт выкатился к границе, где и ожидал его сталкер, быстро и аккуратно придавивший его к земле щупом и отодвинувшись от аномалии корпусом. Еще минутка и артефакт подтаскиваемый тростью оказался в руках у сталкера. Поляк, не распрямляясь задом отступал от электры, словно опасаясь что хозяйка проснется и обнаружит пропажу, за что и накажет громом и молнией. Настоящей мегавольтной молнией, а будет ли гром или щелчок ему уже будет неважно. За эти несколько минут, Танцор практически не имевший практики добычи артефактов несколько раз считал Поляка уже мертвым, глядя как ускоряются в части аномалии приближенной к сталкеру ломаные проблески внутренних разрядов. Казалось вот-вот аномалия протянет жало и испепелит глупого человечишку, копошащегося рядом с ней. У Транзита запотели изнутри стекла противогаза. Только Поляк с фанатичным блеском собирателя, видимого даже через стекла противогаза восторженно нес огромный «бенгальский огонь» круглый артефакт диаметром под двадцать сантиметров.
«Бенгальский огонь» на вид состоял из воздуха и застывшей в нем нескольких клочьев ваты, напоминающих облака на снимке Земли из космоса. Между этими облаками время от времени пробегал сноп желтоватых искр, заставляя причудливо светиться артефакт. То пустое пространство, которое можно было бы назвать воздухом, воздухом не являлось. Палец, просунутый в эту массу с трудом проходил внутрь, и через некоторое время выталкивался, то ли мощнейшим силовым полем внутри, то ли уплотняющимся и сопротивляющимся внедрению невидимым материалом. В целом штука как и почти все артефакты в высшей степени загадочная, дорогостоящая и нередко полезная. За такой экземпляр любой торговец отвалит не стандартные пять- семь зеленых, а все двадцать, да еще и без торга. Польза же заключалась в том, что при собственной небольшой радиоактивности артефакт создавал вокруг владельца определенное, вероятно электрическое, но тем не менее не определяемое однозначно приборами поле, которое позволяло ему пройти чуть ближе к границе включения аномалий, а иногда и зайти за черту.
Подойдя к ожидающим его сталкерам, которые от греха подальше забились в дальний край квадрата, и сидели там настороженно зыркая по сторонам и на поисковика он подал находку в руки Транзита.
- Ты погляди, какая прелесть, – сказал он, гундося через противогаз.
Транзит, уважительно встряхнул артефакт двумя руками, подчеркивая размер и передал его Танцору, показав вверх большой палец. Танцор, первый раз увидевший артефакт таких размеров некоторое время взвешивал его в руке, потом попытался немного сдавить. Не добившись никакого результата, собственно ничего и не ожидавший от «бенгальского огня» он вернул его Поляку, также утвердительно показав большой палец вверх.
- Тут всего одна аномалия, не куча. Внутрь прохода нет, все арты к границам вытолкнуты, красота. Быстренько подберем. – Также гундося через противогаз сообщил Поляк, расстегивая накладной карман на поясе комбинезона и с натугой вставляя артефакт в один из специальных отделов, предназначенных не для переноски артефакта, а для его работы с человеком. Карман был сделан из эластичного материала, поэтому растянувшись и образовав грыжу все-таки принял артефакт. – Ну, я пошел! – махнув рукой сказал Поляк и перехватив щуп, вальяжной походкой лондонского пижона двинулся к электре.
Приблизившись к ней он повторил процедуру, на этот раз проделав все быстрее, придавив и выкатив щупом еще один «бенгальский огонь» – брата близнеца по размерам, искрящего правда в два раза чаще чем первый экземпляр, который тут же полез опять с натугой в безразмерный карман комбинезона. Потолкавшись еще немного он извлек «лунный свет» артефакт чуть меньшего размера, полностью напоминающего приятного молочного цвета непрозрачное стекло. Сделав пару шагов от аномалии он некоторое время он откровенно любовался им. Затем, вспомнив о товарищах, вернулся к ним и передал артефакт, незамедлительно развернулся и двинул к стоящему поодаль танку охваченному воронкой.
Танк стоял по самые опорные ролики погруженным в землю, под воздействием чудовищной гравитационной силы, смявшей и превратившей в жестяные нашлепки обвес защиты от аномалий, плавно согнувшей в итоге ствол танка книзу, обломавшей и затащившей под танк спаренный пулемет, где превратил его чуть ли не в комок проволоки. Люк сверху был задраен, вероятно экипаж внутри, размазан тонким слоем по полу, смешавшись с боеприпасами, если те остались и не рванули, и с другими сорванными со своих креплений приборами. Границы невидимой, из-за накрывшей ядро аномалии туши танка, опять же ограничивались неизвестными силами, останавливающие воздействие гравитации строго в определенных пределах, и не позволяющие воронке тащить в себя все, что могло бы попасть в зону ее тяготения. А учитывая проявленные ею силы, она давно бы уже втянула в себя большую часть трупов и мусора на этом кладбище мутантов. Стоило просунуть любую часть тела за границу или спровоцировать включение, как гравитационный барьер сделает скачок и с жадностью затащит все что сможет внутрь себя, сминая и сдавливая. Только артефакты невероятным образом игнорируют воздействие притяжения воронки и могут свободно перемещаться в ее пределах, постепенно насыщаясь ее полями и видимо выталкиваясь от родительницы. Аномалия...
Поляк, осторожно подошел к ней, на этот раз не кланяясь и не пригибаясь. Щуп держал горизонтально, прислушиваясь к своим ощущениям. По краю невидимой аномалии перекатывалось с боку на бок, поблескивая и играя желтоватыми иглам и бликующими гранями словно кристаллизованного материала, два артефакта «ночная звезда» и «золотая рыбка». Перешагнув лежащих на земле кровососов и какие-то железки Поляк некоторое время изучал признаки, показывавшие границу аномалии и лежащие в ее пределах артефакты, затем дал задний ход. Подошедшие сзади сталкеры вопросительно уставились на поисковика.
- Не достану... дразнится... – сказал он и снял противогаз. На лице читалась лихорадочная работа мысли. Противоборство да и нет. От возбуждения его лицо вспотело, и он казалось перестал обращать внимания на запахи.
Танцор собравшийся было тоже снять противогаз, тут же передумал. Едва ему в нос ударил смрад разложения. Транзит, глядя на Танцора лишь хмыкнул, и даже не коснулся своей маски ПФМ гораздо более удобного противогаза со сплошным стеклом. На ПДА Транзита упало сообщение от Шурина: «Вы скоро? Выбирайтесь». Глянув на время Транзит с удивлением обнаружил невозмутимые цифры пятнадцать тридцать, оказывается, что топчутся они на этом месте уже больше полутора часов и время неуклонно катится к времени возвращения.
- Поляк, у тебя двадцать минут. Шурин беспокоится, – сказал Транзит.
Поляк растерянно посмотрел на свои часы, на державшего его автомат Танцора и махнул рукой.
- Обождет, не переломится. Еще пару часиков и считай все в шоколаде. Дай воды, – обратился он к Танцору, и дождавшись пока тот подаст с его пояса флягу дополнил. – Я бы вообще до вечера подождал, сдается мне, мамки не всех своих деток из дому выставили.
Транзит отрицательно покачал головой:
- Нет. Тридцать минут от силы Поляк, до вечера здесь нельзя.
Поляк сплюнул, и решительно развернувшись пошагал к стоящей в тридцати метрах жарке расположенной севернее, также обнявшей танк своими испепеляющими тысячными градусами, невидимыми сейчас, но заставившие глыбу металла почернеть с краю, а по центру стать малинового от высокой температуры цвета и подкидывать вверх весело летящие искорки раскаленного металла через уже выжженный люк, будто древесную золу подхваченную пионерским костром. Опять же, стоя за пульсирующей границей аномалии можно было есть мороженное, без риска что оно потечет раньше времени, но стоит включить аномалию, как спасительные сантиметры безопасности сожрет многотысячное ревущее пламя.
Транзит и Танцор последовали за Поляком, переступая завалы кровососов и огибая туши псевдогигантов лежащих рядом с танками на которых не осталось ни какого обвеса. Поляк легко, практически играя, вытащил уже даже для новичка доступный артефакт «глаз», который откатился от крайней границы включения аномалии почти на метр. Крупный, размером и формой напоминающий килограммового карася артефакт практически не светился, но имел ярко красный свет, напоминающий дамский лак для ногтей, только насыщенность его была гораздо выше. Артефакт был способен быстро останавливать кровотечение, будучи приложенным к ране. И, как выяснили ученные, цветовой спектр длины волны, испускаемый артефактом, не являлся красным, он вообще за границей восприятия человеческим зрением, а направленный на артефакт свет вообще не отражается, то есть «глаз» должен быть в принципе невидимым. Но имеющаяся реальность твердила свое, человек прекрасно видел самый насыщенный красный цвет, невидимого в соответствии с наукой предмета. Вопрос чем он его видел или что он видел?
Еще один артефакт, который распаленный Поляк не смог определить неверно колебался на границе включения, его форма и цвет смазывались преломляющимися от температуры жарки воздушными потоками. Раздираемый соблазнами сталкер долго фехтовал щупом, каждый раз сантиметр за сантиметром приближаясь к возможно новому артефакту, который сможет загнать за баснословные деньги. Вот он, за неверной пеленой горячего воздуха, поблескивает сине-зеленым, словно припущенный тросниковым сахаром синий абсент. Вон он покачивается, словно решая куда ему перевалиться, либо вслед за отступающей на данном этапе своего цикла границей аномалии, сжимающегося периметра, либо в сторону странного и смешного человека, водящим рядом с ним своей смешной палочкой.
- Иди к папочке, иди... – приговаривал взмокший от напряжения Поляк, - ты уже большой, хватит у мамки сиську сосать... папочка тебя ждет... давай, давай мой хороший...
Артефакт словно послушав, перевалился через грани и на десяток сантиметров приблизился к Поляку. Внезапно, жарка словно почувствовал неладное вдохнула, расширившись практически на метр. Поляк отскочил от приблизившейся к нему стены жара и преломляющегося воздуха словно мангуст от змеи. Транзит сокрушенно цокнул языком:
- Поляк, не достанешь... убираться пора, время, – сказал он.
- Время, не время, - раздраженно передразнил Поляк, - так вас за ногу, какое еще на фиг время? – явно не желая понимать Транзита затупил сталкер – поисковик, находящийся в состоянии артефактной лихорадки.
- Я тебя щас стукну, - резонно заявил Транзит, - и потащу. Или вон Танцор стукнет. Собирайся!
По лицу Поляка пробежали волны мучительной борьбы с самим собой. Целое поле артефактов, лежащих почти на равном месте, да еще каких! Всего по одной аномалии, никаких лабиринтов и болтов. Да от нее убежать можно просто сделав шаг назад, а не жмурясь и замирая, прижиматься спиной к другой подпирающей тебя аномалии, молясь что бы и та которая сзади тоже не решила вдруг проверить границы своих владений.
- Транзит! – наконец умоляюще вымолвил он, – ну, Транзитик, ну дай мне еще хоть одну пощупать... я ж ... я ж... для всех стараюсь, - словно шестилетний ребенок у строгой мамы зовущей его домой попросил он, мол «мы тут недалеко погуляем, на стройку не пойдем, а кушать я не хочу, ну мам... »
Транзит не выдержал, посмотрев на ПДА. «Шестнадцать десять, черт побери, ни в какие ворота...»
- Поляк, последняя и то что проще. Пятнадцать минут! Не уложишься, буду бить! – с готовностью сказал он, грозя кулаком.
- Ага, я мигом. - Поляк покрутил головой и благоразумно определил, что электры для него сейчас более доступны, чем другие аномалии, поскольку в специальных карманах на поясе у него находилось два «бенгальских огня». – Танцор, за мной, поможешь! – на ходу скомандовал Поляк и побежал через трупы кровососов к двум крайним танкам, стоявшим ближе к выжженному холму, один из которых был объят электрой, словно ребенок в утробе матери.
Танцор бросился за ним, бряцая навешанным на него оружием и спотыкаясь о скрюченные лапы мертвых мутантов, которые теперь не вызывали у него опасений. Транзит не спеша двинул следом, крутя головой на триста шестьдесят градусов. Наконец Поляк, остановился у аномалии. Тут и невооруженным глазом было видно, что электра полна хабара. Целых пять огромных артефактов светились с ее краю, а легкий наклон почвы заставил пару из них «светляка» и «лунный свет» и вовсе выкатиться за пределы досягаемости электры.
- Танцор, скидывай быстренько, все железки, иди подбери вот эти два... а я вон тех красавцев вытяну. -Тут же распорядился, завидев такое Поляк. Не оборачиваясь, он что-то приговаривая, двинулся к аномалии.
Танцор отложил весь багаж Поляка, который он таскал на себе, снял свою разгрузку, отложил Enfield, нож, пистолет, и на всякий случай похлопав себя по карманам, двинулся к прекрасным плодам аномалии, доступным ему. Наверное теперь он понял лихорадку Поляка, и человека первым, именно первым, прикоснувшегося к артефакту, к этому невероятному и неподдающемуся расшифровке явлению, разбивающему все доводы науки одним своим существованием. Наверное, такое же открытие делает для себя человек коснувшийся в открытом море рукой кита или дельфина, наверное, такое же испытывает повар по наитию создавший нечто божественное на вкус и в растерянности переживающий это, наверное, такое же ощущение испытывают влюбленные после первого поцелуя впервые глядящие после него друг другу в глаза. Невероятное ощущения и понимание присутствия чего-то нового, на грани открытия, на грани восприятия, которое вдруг коснувшись тебя, вызывают восторг и растерянность, граничащую с вдруг ниоткуда пришедшим изумлением и радостью. Танцор рукой в перчатке с обрезанными пальцами притянул «лунный свет» к себе. Легкое приятное покалывание в пальцах, легкое головокружение, восторг и гипноз. Развернувшись, он встретился с глазами к тому времени подошедшего Транзита.
- Что понравилось? – лукаво прищурившись спросил Транзит.
Танцор промолчал, слегка ошарашено отнеся артефакт к лежащей поодаль разгрузке и, промычав что-то нечленораздельно, вернулся за вторым. Вдохнув и выдохнув, придя в себя он положил руку на «светляк» размером с апельсин, в то время как обычные светляки чуть больше пинг-понгового мячика. Снова вспышка в сознании, кратковременное, буквально на доли секунды помешательство, за время которой он словно почувствовал весь путь, который прошел артефакт, до того самого момента когда его коснулась рука человека. Больше артефакт никогда не заговорит ни с кем. Танцор отнес «светляка» к общей куче, выложил на разгрузку Поляка и подошел к Транзиту, который что-то озабоченно разглядывал на земле. Приглядевшись, Танцор понял, что они буквально топчутся по незамеченным в горячке человеческим остаткам, и чем выше поднимал взгляд Танцор к сгоревшему холму, тем этих остатков, а там уже и брошенного оружия становилось больше.
- Смотри-ка Танцор какое дело. – Задумчиво сказал Транзит. Его защитная маска практически не изменяла голоса, в отличии от противогаза новобранца. – Это что солдатики наши или кто? Иди, пройди повыше, посмотри что там в яме делается, - указал он махнув в сторону вершины выжженного холма до которого оставалось порядка четырехсот метров, - а я пока Поляка нашего покараулю, как вернешься, сваливаем. Чувствую, устроит мне Шурин выволочку за проволочку. Давай, сталкер, бегом.
Танцор подхватил Enfield и действительно, практически бегом побежал вверх на холм. Здесь на частично закопченной земле, в черных неузнаваемых лохмотьях виднелись человеческие кости, раздавленные калаши, абаканы, гадюки МП-5, пару раз Танцор выхватил взглядом пустые трубы РПГ. «Не похоже на вооружение сил заграждения» – подумал он, уже подбираясь к образованной под воздействием высоких температур черной воронке, посередине которой словно рука, ждущая помощи торчал хвост вертолета. Сталкер стоял на краю воронки, образовавшейся в центре холма, глубиною около трех и шириной около двадцати метров, через запотевшие стекла противогаза заглядывая в непроницаемую черноту провала.
Противогаз плотно сидящий на голове глушил звуки, разогнанная пробежкой вверх по холму кровь пульсировала и отдавалась эхом в голове, возможно поэтому он не различил сначала окрика, затем тихие, практически бесшумные выстрелы винтореза. Танцор кожей почувствовал, что что-то не так, одновременно с услышанной очередью из автомата Поляка. Моментально развернувшись, он увидел лишь смазанную тень, с низким гортанным звуком прыгнувшую ему на грудь. Тень ударила его в грудь и он рефлекторно схватившись за нее полетел вниз. Уже в полете сбившее его с ног существо пыталось вырваться, но Танцор был не из того десятка или тысячи людей, которые столкнувшись в рукопашном бою с неприятелем допускают ошибки. За секунду пока оба тела летели вниз, он успел повернуть схваченное им тело под себя и, выставив локоть перед собой жестко воткнуть его нападающего, одновременно смягчив собственное падение. Раздался звук выбитого из легких воздуха, нечто внизу на секунду обмякнув, вдруг отчаянно начало вырываться. Танцор отпрянул от нападавшего, жженая зола, словно черный снег бесшумно кружилась в воздухе, поблескивая антрацитовыми гранями. Первым делом сталкер сорвал с себя противогаз, не позволявший разглядеть нападавшего. Видимость сразу улучшилась, а на вспотевшее лицо осела сажа, оттеняя белки глаз. Нападавший перекатившись из лежачего положения в сидячее, тяжело хрипя через одетый, но сползший с подбородка и зацепившийся за нос противогаз отскочил к противоположенной стене. «Удачно я его приложил» – понял сталкер, одновременно понимая, что все оружие, включая нож, пистолет он оставил рядом с Транзитом, а винтовка отлетела и осталась там наверху. В то же время нападавший, как будто пытался встать, но тут же сел на корточки и зарычал, оскаливая мелкие и темные зубы. «Снорк» – понял Танцор, одновременно собирая в уме информацию по поведению, сильным и слабым сторонам мутанта.
Снорки - бывшие люди, рефлексы гипертрофированны, мышечная активность, выносливость аналогичны мутировавшим организмам Зоны, практически полное отсутствие инстинкта самосохранения, высочайший болевой порог. «Дела...» – подумал Танцор, одновременно проверяя твердость земли под ногами, он понял, что поверхность почвы горячая, но была твердой как бетон. Наверное песок превратился в стекло и шлак, образовав здесь шероховатую как наждак и плоскую поверхность, а вертолет оказывается, растекся от ранее бушевавшего здесь жара, оставив только хвост торчащий из лужи застывшего алюминия. Снорк видимо придя в себя, определил место нахождение жертвы, и сделал длиннейший прыжок с противоположенной стороны черной воронки. Для Танцора это было подарком. Рукопашный бой был его стихией. Распластавшаяся в воздухе человеческая фигура, словно в замедленном фильме, пролетела на высоте нескольких метров на землей, планируя приземлиться на стоящего внизу человека. Танцор, успевший не только встать в стойку, но и окинуть глазами окружающее пространство, используя удар называемый уширо-гери с разворота воткнул каблук берцы в грудь налетающего мутанта. Раздался отчетливый хруст, что-то чавкнуло где-то в глубине тела в остатках камуфляжа.
Бойца, несмотря на идеально выполненный удар откинуло к стене, снорку же досталось гораздо хуже. Если бы он был человеком, его бы уже везли в реанимацию, а Танцору дали бы как минимум один бал за безупречно выполненный прием, но судей не было, так же как и мутант оставался мутантом. Упавшее якобы бездыханным тело, вдруг зашевелилось и силясь вдохнуть начало отползать от человека. Наконец вдох удался и снорк с ревом выплюнув темную кровь, теперь уже с расстояния пяти метров сделал еще один прыжок. Молниеносное уширо-гери снова с треском пробило человеческую грудь мутанта, еще раз что-то щелкнуло, рык снорка поперхнулся. Танцор, держа мутанта в поле зрения отступил на противоположенный край площадки. На этот раз снорк, не позволил себе валяться долго и сделал короткий прыжок в сторону человека. Боец видя начало атаки сделал встречный подшаг и ввалил на этот раз на мае-гери, выполненный столь идеально, что ему позавидовал бы любой любитель единоборств. На этот раз ничего не треснуло, нога Танцора вдавилась в размягченную грудь мутанта, выбив у него из пасти брызги крови. Снорк забулькал. То, что происходило, ему явно не нравилось. Скорость человека была быстрее чем у самого снорка, пострадавшего во время падения и особенно после первого самого сильного, практически смертельного удара.
Танцор, помня свою схватку с псевдоплотью, знал что мутанты быстро приспосабливаются к изменяющимся условиям боя. Обоих противников теперь разделял торчащий вертолетный хвост. Мутант медленно, бочком начал обходить сталкера, пытаясь выйти на одну с ним визуальную линию. Танцор же медленно отходил от снорка, стараясь чтобы между ними оставался хвост железной машины. «А ведь он регенерирует» – с тревогой подумал сталкер, замечая, что ранее сгорбленная спина снорка теперь выглядит ровнее, а движения, в частности переставление рук по горячей поверхности площадки быстрее. Снорк начал догонять сталкера, медленно наращивая скорость и пытаясь заставить того побежать, или еще как то проявить нервозность, но боец не паниковал. Он весь превратился в слух, движение ног по полу и плавное перемещение рук, он дышал, держа себя и снорка в полном внимании, чувствуя накал обстановки. Он сам жаждал боя, он танцевал со смертью. Это был его танец. Внезапно снорк сделал несколько мелких скачков и, оказавшись рядом с возвышающимся над ним человеком вывернувшись и опершись на руки ударил его обеими ногами, целясь в область колена левой ноги, стараясь сбить его с ног. Но человек поднял атакуемую ногу, защищаясь стандартным способом от удара лоу-кик и отступил легким челночным отскоком правосторонней стойки. Атака сорвалась. Снорк тут же повторил попытку, атакуя другую ногу соперника, человек отработанным движением снова отскочил назад. Мутант тут же перевел себя в сидячее положение и с рыком прыгнул целясь обеими руками в горло Танцору. Не тут - то было. Скорее чувствуя, чем видя движение снорка, Танцор скручивая корпус словно уходя от правого прямого удара соперника, с выдохом выкинул вперед хлесткий правый кулак. Классика бокса. Правый прямой в разрез. Между вытянутых рук мутанта. Антропометрия снорка не изменилась, если он и при жизни был средним человеком со средними костями, то и сейчас он оставался в той же оболочке. Поэтому нокаутирующий щелчок Танцора воткнулся точно в выпяченную вперед челюсть открытого и жаждущего человеческой плоти рта снорка. Раздался щелчок ломающейся кости, челюсть мутанта потеряла форму, сломавшись в трех местах. «Никогда не атакуйте с криком и открытым ртом» – мысленно посоветовал неизвестно кому Танцор. Мутант отчаянно взвыл, скорее от бессилия, чем от боли. Со сломанной челюсти текла слюна и кровь. Если бы это был человек, его бы уже повторно везли в реанимацию. Снорк на секунду потерявший сознание и присевший напротив бойца, получил пушечный удар коленом в уже раздробленную челюсть и откинулся навзничь, хрипя, захлебываясь кровью и стараясь встать.
- Э нет, так не пойдет, - тихо произнес сам себе Танцор и коротко разбежавшись, прыгнул сверху обеими ногами на шею снорка. Глухой хруст, и тело мутанта обмякло. – Надеюсь, это тебе поможет.
Сверху слышалась стрельба, и рычание других снорков, раскатистые винтовочные выстрелы СВД, экономный треск калашникова, с шумом, воем и финальным рвущим плоть хлопком сработала аномалия. Раздался рев мутанта и захлебываясь длинной очередью голос АК103, затем практически сразу слившиеся воедино долетело два выстрела СВД. Страшный крик человека.
Над головой посыпался шлак, Танцор обернулся, сверху на него бездушными стеклами противогаза смотрел еще один снорк. Свежий, без ран и даже в целом камуфляже. Боец собрался, готовясь к любому маневру и движению. Внезапно, снорк протянул вперед руку и выставил указательный палец показывая прямо на сталкера, словно показывая его кому-то. Несколько секунд сталкер и мутант смотрели друг на друга, затем снорк исчез.
«Жив?» – пришло Танцору сообщение на ПДА от Шурина, спустя несколько минут после исчезновения снорка с верхней части ямы. «Жив» – отбил ему сообщение Танцор, встав спиной к торчащему посреди ямы хвосту и оглядываясь по сторонам, чтобы не быть застигнутым врасплох возможно приготовившимся к атаке сверху снорком. «Выбраться сможешь?» – пришел следующий вопрос. Склоны ямы в которой он находился были самой копотью, которая крошилась в руках, но в стенах угадывались десятки отверстий, а еще ниже, зияло несколько крупных дыр, в которых с успехом мог бы пролезть человек. Наклон стены позволял выбраться без особых усилий. «Могу» – отбил ответ Танцор. Прошло несколько минут, часы ПДА показывали шестнадцать тридцать. Снова прогудел вибрацией ПДА, «поднимайся, прикрываем». Танцор осмотрел склон, выбрал место с большим количеством нор и полез наверх. Первым делом он схватил свою винтовку, взял на прицел пространство между ним и танками.
Снова прогудел вибрацией ПДА «проверь Транзита, прикрываем». Осторожно, крадучись сталкер двинулся к месту где он оставил Транзита и свою амуницию, перешагивая через остатки мертвецов и кровососов он приблизился к брошенному рюкзаку. Тяжелый смрадный воздух больше не волновал его. Рядом с рюкзаками лежал снорк с разбитой выстрелом головой, еще один лежал прошитый автоматной очередью. Отвлекся чтобы проверить ДЖФ. Чисто. «Откуда же взялись эти чертовы снорки?» – с тревогой подумал Танцор, чувствуя, что они все еще здесь, несмотря на сообщение детектора, что рядом нет мутагенных форм он был уверен что мутанты рядом. Перелистнув пальцами сенсорный экран ПДА, на режим поиска аналогичных устройств он обнаружил ПДА Поляка и Транзита. Поляк был мертв и лежал метрах в двадцати восточнее, в сторону Рыжего Леса, невидимый среди трупов ранее полегших мутантов. Транзит, был жив, и должен бы лежать в десятках метрах западнее, ближе к залегшим на холмах снайперам прикрытия. Привстав и сориентировавшись, Танцор определил местонахождение сталкера и подошел к нему. Транзит умирал. Вырванные тонкие пластины кевлара, растерянный расфокусированный взгляд, вскрытая брюшная полость залитая темной кровью. Винторез валялся поодаль, было видно что его молотили о какую-то железку, ствольный короб смят, оптика смещена, спусковая скоба выгнута вбок, да сама прямая линия от приклада до мушки более не являлась прямой. Танцор перевел взгляд на лежащего перед ним сталкера. Еще несколько секунд оцепенения, тело сталкера выгнула короткая мелкая судорога, затем еще одна и все. Он затих. Танцор тихо выругался неизвестно на что. Еще через десяток секунд маячок ПДА Транзита из зеленого превратился в серый. «Собирай вещи. Поляка не трогай. Дуй к нам» – пришло сообщение. Сталкер крадучись вернулся назад, подобрал разгрузку, артефакт «светляк» и «лунный свет», сунул их как есть в рюкзак, и попеременно оглядываясь скорым шагом двинулся к еле заметной точке на холме и кустику рядом с ним.
Поднявшись на холм, он встретился глазами с Шуриным и Краном. Оба лица были черны скорбью, лицо же Танцора, как и руки, перемазанные сажей было черными как ночь.
- Со спасеньицем, - буркнул Кран, протягивая фляжку. – За упокой.
Танцор, не выдыхая, словно воду выпил разбавленный спирт. Самое то. В голове зашумело и прояснилось. Прояснилось возможно от свежего воздуха, дующего на возвышенности.
- Уходим, время, – скомандовал Шурин, и развернулся начиная путь.
Других слов не было. Зона ожидаемо взяла свою пеню, за жадность, нерасторопность и азарт. Уменьшившийся до трех человек и помрачневший отряд уже пятнадцать минут держал курс на Дикие Территории, до которых предстояло топать еще пять, шесть часов. Танцор старался не думать о странном снорке показавшем на него пальцем. Внезапно Шурин остановился глядя в ПДА. Отряд встал за ним как вкопанный.
- Труба дело ребята, база скинула: через тридцать – сорок минут выброс. До Диких не успеем, Пустошь без укрытий. Какие предложения? – он развернулся лицом к следовавшим за ним Танцору и Крану.
Кран сел на мелкий щебень, достал сигарету и закурил, уставившись на свои ботинки.
- До Рыжего Леса успеем?
Шурин покачал головой. – До Рыжика успеем, до схрона в лесу еще полчаса. Тропа сложная. Нет, не вариант. Танцор? – обратился он к сталкеру, спрашивая его мнения.
- Впереди схрон долговский, но как раз под радиационным пятном. До него часа полтора пешком, если бегом, как раз полчаса. Но если через радиацию и прорвемся, не факт что точно найдем. Координат нет, – ответил Танцор.
Шурин прислушался к своим ощущениям. – Нет, не пойдет. Думай Свобода, думай. Не наш это выброс, нет. Есть ход, оставила нам его Зона. Кран соображай. Танцор вспоминай что видел, что слышал?
Воцарилась тишина. Время, отпущенное сталкерам до выброса, уходило каждой дорогостоящей минутой. Но они стояли.
- Если снорков с танков выбить может там схорониться? Люки у них на месте. Запечатаем щели... – предложил Кран.
- Вариант, - согласился Шурин. – Но, вернуться назад пусть десять минут можно, выбить снорков пусть десять минут сложно, но можно, если вообще выбьем, сдохнуть в железной будке скорее можно, чем не можно. Тут не периметр, Кран.
Еще минуты лихорадочного размышления, под пение ветра раскачивающего травинки на бесплодной почве.
- Та яма, в которую меня снорк сбросил, метра три глубиной. Внизу дыры, большие. – с надеждой предложил Танцор.
Шурин внимательно посмотрел на него.
- Кран пролезет?
Танцор утвердительно кивнул.
- Это, колония тушканов, бывшая. Норы на километры. Двигаем. – Решительно скомандовал Шурин, перехватив СВД.
Кран подскочил, выбрасывая погасший окурок.
- Не дождешься костлявая! – со злым весельем выкрикнул он, грозя кулаком в небо.
Отряд побежал обратно. Обходя по своим следам уже знакомые кустики и пару мелких аномалий. Небо со стороны ЧАЭС начало темнеть. До выброса оставалось минут пятнадцать. Мелкий дождь со штормовым ветром обрушился на людей, когда они пересекали холм, на котором до этого лежали прикрывающие сталкеров снайперы. Вновь открылся вид на могильник. Сотни мутантов, застывшие в отчаянном рывке перед уничтоженными ими железными монстрами. Запах разложения во влажном воздухе, слегка приглушенный начинающимся дождем. Отряд, сбавив скорость, сделал крюк, обходя могильник по чистой земле, опасаясь повторного появления снорков. До выброса оставалось еще десять минут. Вот уже видна черная воронка ямы. Ближе. Видны следы рук и ног Танцора, на склоне. Шурин пропустил сталкера вперед.
- Давай Танцор показывай.
Танцор несколько раз оглянувшись спустился вниз, за ним проследовали остальные.
- Вот они, - указывая пальцем на отверстия сказал Танцор.
На стенках все еще горячей, а потому и душной ямы, покрытой черной сажей и пеплом были видны с десяток отверстий в которые вполне мог пролезть на корточках человек. Шурин с облегчением вздохнул, глядя на ПДА.
- Волна пойдет оттуда, значит затишок будет вот тут, - указал он пальцем на одну из дыр, находящуюся в северной части. Кран первый, потом Танцор. Вперед.
Кран, несмотря на свой высокий рост, ловко пролез внутрь предварительно просунув вперед винтовку и надев налобный фонарь. Затем пролез Танцор, за ним пачкаясь в саже Шурин. Изнутри нора оказалась даже больше чем входное отверстие. Вероятно, вход был несколько заплавлен стекающей со стенок массой, но внутри относительно свободно могли ползком разминуться два взрослых человека. До выброса оставалось пять минут. Глухо забормотал набирая обороты ветер, небо начинало краснеть. Облака над ЧАЭС впитывали аномальную энергию, становясь багрово-красными, увеличиваясь в размерах. Шурин, при свете фонаря вытащил армейскую плащ-палатку и используя винтовочные патроны как гвозди плотно прибил ее, занавесив нору.
- Вот так-то, – сказал он когда кроваво-красный цвет облаков перестал проникать внутрь, раздражая глаза.
- Может поглубже спрятаться? – предложил Танцор.
- Нет смысла, с горизонта мы ушли. А что там дальше глубже, узнавать мне не хочется, – спокойно ответил Шурин, - ты сам как Кран, проверить не хочешь? – почти весело спросил он.
Кран не ответил, только стиснул зубы и отвернулся. От Танцора не укрылась напряженность. Сталкеров буквально ломало, приближающимся выбросом. Еще несколько минут до выброса. Рокот нарастал. Слышались порывы ветра и шорох травы. Неразборчивый гомон в голове, будто сотни людей собрались в одном месте и говорят что-то, перебивая твои собственные мысли, постепенно увеличивая громкость.
- Оно то что – выброс, – продолжал говорить Шурин, – закрывая глаза и борясь с надвигающейся дурнотой. – Выброс, это Зона в своем истинном обличье. То есть она сама выходит, посмотреть и проверить, как и что делается, не глазами мутантов или твоими сталкер глазами, а своими... нам надо было просто от глаз ее укрыться...
Внезапно завыл Кран. Это было так жутко и неестественно слышать от взрослого человека, сидящего в метре от тебя, собачий, одновременно с оттенками человеческого вой. Завыл, по - собачьи закинув голову вверх.
- Вот видишь, Крана уже ломает. А меня поговорить тянет. Ты главное сталкер не отключайся, разговаривай со мной, чувствую я обойдется все. Хороший схрон, знатный... – говорил Шурин жмурясь и откидывая назад голову, осыпая затылком черный песок стенки.
Вой Крана стал нестерпимым, он каким - то образом сливался вместе с шумом уже тысячи людей в голове, заполнял мозг, не давая сосредоточиться и понять что происходит. Он становился все громче и громче, волной надвигался на одиноко сидящего под землей человека. Даже Шурин, со своим проникновенным голосом не был слышен в этом гомоне. Гомон все надвигался и надвигался, словно огромная толпа сумасшедших в черном тоннеле шла нащупывая в темноте дорогу, пытаясь нащупать его Танцора. Дотянуться, выхватить из тьмы, в которой он скрывался и, увлечь за собой, туда в бесконечное движение по кругу. Незрячие, не имеющие тела, не имеющие цели духи двигались уже вокруг, закруживая Танцора. Теперь он не чувствовал где верх где низ, не чувствовал ни рук ни ног, последние силы он держал чтобы знать, чтобы помнить хотя бы свое имя, свое звание, свою жену и ребенка. И когда напряжение вдруг стало невыносимым, он закричал. Он закричал так, как кричит младенец, впервые рожденный матерью. Крик беспомощности и безвозвратной утраты. Выброс. Удушающая волна энергии неизвестной природы кроваво-красной лавиной понеслась к периметру. Кровавый всплеск в глазах, боль содрогнувшая тело сплошной судорогой. Щелчок. Оглушительная, благословенная тишина. Эйфория радости всезнания и всепричастности, эйфория невесомости и облегчения. Секунда- мгновенье. Секунда-вечность. Снова внезапность. Чья-то безжалостная огромная рука в стальной перчатке, схватила его младенца - Танцора, наконец-то растворившегося в невесомости, и с силой бросила вниз. Мгновенье - вечность. Перед глазами мелькнули вершины деревьев Рыжего леса, в кроваво-красном тумане несущемся сквозь него с бешенной скоростью, залитая красным туманом Пустошь, разрушенная Припять, из которой нескончаемым потоком неслись мутанты на прорыв периметра, дальним отблеском покинутых огней блеснул Росток, зеленым квадратом с покинутыми вышками база Свободы. Черная выжженная яма. Сотрясение. Удар в собственное тело. Стон. Выдох Зоны.
Танцор открыл глаза. Тишина. Голоса пропали. Справа скрючившись сидел Кран, очевидно без сознания. Слева у занавешенного плащ-палаткой входа Шурин, тяжело хрипя и задыхаясь. Плащ-палатка, натянутая как барабан поперек входа перестала быть непрозрачной. Она просвечивала красным. Причудливо оставались темными пятнами и полосками пластиковые заклепки, ремешки, нашитые карманы. Вон в одном кармане видна то ли салфетка то ли платок. Шурин очнулся, пересохшими губами отпил из заранее приготовленной фляги.
- Ого! – удивился он, разглядев наконец в красном свете пропускаемым плащ палаткой оклемавшегося Танцора. – Ты уже в строю?! А я думал только я легко отделываюсь! – он перегнувшись посмотрел на сидящего без сознания Крана. – Нормально.
- А это нормально? – спросил Танцор показывая пальцем на просвечивающуюся плащ-палатку.
- Это? Ну кто же знает. Живы, стало быть нормально. Трудно поверить да? – засмеялся он живым, теплым человеческим смехом.
От этого смеха Танцору стало легче на душе. Это мембрана, тонкая всего в пару слоев плотного материала сейчас спасла трех человек от смерти. Тела возможно бы и не умерли, а достались бы Зоне в виде ходячих зомби, а вот нечто, что наполняет оболочку, делая ее живой, вполне могло потерять дорогу к своему обиталищу, унесенная красной волной. Странно, но Танцор только сейчас подумал о себе в таком ключе. Плащ – палатка и восемь патронов 7,62х54. Смешно, но, черт побери, как же страшно.
Тишина. Мерное сопение Крана. Уснул. Снаружи, неслышно ни звука. В диапазоне, не доступному для слуха человека снаружи бушевал выброс. Сталкеры задумались, каждый о своем. Возможно о том как важно иметь при себе исправную без дыр плащ палатку, возможно о пути назад, о новых аномалиях, рожденных выбросом, возможно о мутантах рвущихся сейчас через периметр на Большую землю, возможно о женщинах. Покой.
Вдруг что-то поменялось. В плащ палатку снаружи кинули камушек. Небольшой и не острый, он глухо ударился в материал, отскочил и с шорохом упал в сажу. Танцор вздрогнул. Еще один камушек прилетел в перегораживающую проход материю и отскочив упал подальше. Страх. Кто знает, как выглядит страх? А вот так, натянутая и хлипко держащаяся на вбитых в стены круглой опаленной земляной норы патронах плащ-палатка, а за ней... а что за ней? За ней не может быть ничего, даже мутанты на время выброса стараются найти убежище, а если не находят, то застывают теряя способность к перемещению, либо самоубийственно несутся впереди красной волны аномального фронта. Еще один камушек уже побольше и потяжелее. Шурин напрягся осматривая сидящие в стенах патроны, если выскочит хоть один, то возможно красной тонкой струйкой ручеек света, видимой даже в темноте потечет внутрь.
- Есть там кто? – вдруг скрипуче спросили снаружи, бросив еще один камень.
У Танцора все похолодело внутри... рука потянулась за пистолетом. Шурин, сидевший в метре от перегородки, положил руку на запястье Танцора, останавливая движение, и отрицательно покачал головой. Танцор застыл. Сердце отчаянно билось, грозя оглушить потоками крови разум.
- Я тебя спрашиваю ты там?! – требовательно спросил скрипучий голос то ли старика то ли старухи.
Еще один камушек, но не долетел упал рядом. Тишина.
- Ну погоди, я тебя сейчас...
Раздались шаги, словно по хрустящему снегу ступал человек. Хрум, хрум пауза... еще пара секунд, хрум, хрум пауза... создавалось впечатление как будто некто прихрамывает на обе ноги. Хрум, хрум, по свежевыпавшему снегу, уже прямо за плащ – палаткой. Вот сейчас, некто протянет свою руку или что у него там и сорвет тонкую грань защищающую их от кровавого тумана, заполняющего все пространство там, снаружи.
- Последний раз спрашиваю... ты там? – громко и требовательно спросил треснутый голос.
Танцора затрясло, казалось что это спрашивают его, глядя насквозь, минуя Шурина, его и только его. Шурин побледнел, это было видно даже под точками сажи на лице. Хрум, хрум... хрум, хрум... шаги уже здесь у входа. Что может ходить во время выброса там, в потоке аномальной энергии? Что может говорить человечески языком? Хрум... хрум... последний шаг раздался уже вплотную к тонкой мембране, закрывавшую людей от внешнего мира. Захотелось дико заорать. Шурин сидящий в метре от запечатанного выхода зажал рот рукой, одно рукой все еще держа Танцора за запястье. Тишина. Некто стоял за плотной матерчатой тканью и ждал. Пытка тишиной. Танцор понял, что не дышит, и теперь ему стало не хватать воздуха. Шурин видимо также делал медленный вдох и выдох. Вдох, выдох. Где-то там с другой сторону от плаща, глубоко в норе, насколько далеко было трудно определись раздался звериный рык.
- Я все еще ищу тебя... – раздался голос растворяясь в воздухе.
Рука Танцора схватила флягу со спиртом сидевшего рядом Крана, заливая его внутрь себя большими глотками. Шурин на секунды раньше закидывал в себя содержимое собственной фляжки. Еще пара минут.
- От на те, будь оно не ладно? А сталкер?! – с истеричным смешком прошептал Шурин. –А? Каково? – он еще раз хихикнул и потерял сознание, завалившись на Танцора.
«Дурацкая ситуация» – подумал Танцор, - «... это же сколько нервов тут положить надо?!», - взвешивая в руке флягу и прикидывая сколько там осталось. «Хватило бы на обратный путь, а то с таким успехом сменяю артефакты на водку. За милую душу сменяю... как у них тут говорят... как пить дать. Да теперь понимаю, теперь понимаю... как пить дать».
Он посидел еще немного, страх не то чтобы отпускал его, но становился глуше и безразличнее. Выпитый им из фляжки Крана слабо разведенный спирт делал свое дело. Запил водой. Устроив поудобнее обмякшего Шурина, не погнушался и по-братски порыскал у него в рюкзаке. Достал бутылку водки «Казаки», хлеб, открыл тушенку. Осоловело хлебая с горла сивушную водку, которая все дальше уносила его от начавшего темнеть красного пятна, закусывал. Запивал водой. «Дурацкая ситуация» – все также крутилось у него в голове. Там за красным, уже почти погасшим «окном» затихал выброс. За ним придет ночь. Отодвинув подальше Крана, который вдруг проснулся и изумленно глядя на нажравшегося Танцора спросил:
- Танцор, ты с хера ли нажрался?
Танцор глупо хихикнул и, собирая членораздельные звуки в слова, перемешивая это с тихой икотой, с трудом ответил:
- Тут тобой интересо-о-вали-ись, говорили и-ищут. И искать будут... ик... мы с Шу—урином, их послали... ну как послали... ик а там... – он указал пальцем в черный проем, освещаемый его потускневшим налобником, - там кто-то жиивет, ик. Ты на посту короче... – с этими словами опорные руки Танцора подломились и он, уткнувшись мордой в пол, уснул.
- Живет там кто-то? – с сомнением уже сам себя переспросил Кран, зажигая свой налобник и заботливо гася налобник Танцора. – Ну ладно... – сказал Кран, беря винтовку сталкера одной рукой и СВД другой, поворачиваясь всем телом и направляя оружие в черный зев проема. – Поживем увидим.
Бандиты.
- Але баклан, ты че разлегся? Вставай, твоя смена дежурить! – пнув спящего в бок не то сказал, не то прорычал бандит в каштановом плаще.
Лежащий на земле возле костерка, на худеньком матрасе баклан, промычав что-то нечленораздельное в ответ, встал и, поправив Гадюку-5, любимый бандитами пистолет-пулемет с подлым характером быстрого выныривания из плаща или незаметного выцеливания из кустов встал на пост. Отчаянно зевая дежурный засек время на ПДА, просканировал окрестность ДЖФ и засунув руки в рукава приготовился ждать, бездумно выставившись в темноту. Его дежурство значилось от трех до пяти утра, поскольку самому молодому из бандитов не полагалось иметь хорошие смены, да и вообще как новоприбывшему в волчью стаю и не блеснувшему острыми зубами ему полагалась еще долго ходить в щенках.
Но залегшему было бандиту в плаще, что-то не спалось. То ли старые раны не давали уснуть в сыром холоде Зоны, то ли хроническая бессонница, из-за которой он волей не волей дежурил первым, то ли последние события не выходили из головы, в любом случае поворочавшись минут десять, он плюнул на все и сел вертикально, подбросив пару полешек в костер, на миг осветившему еще трех человек лежащих рядом в различных позах.
- Слышь, Карась, давай чифирка подсуети по рыхлому, – сказал он дежурившему новичку.
Бандит по прозвищу Карась, отложил гадюку и принялся устанавливать на треноге чайник, в котором томилась заварка намешанная из гранулированного и листового чая. Через короткое время чайник зашумел, но не закипел. Бандит в каштановом плаще, взял стоящую поодаль вверх дном армейскую алюминиевую кружку, отлил туда из чайника и, разбавив немного водой из фляжки поставил на камень возле огня, подогреваться до нужной ему температуры накрыв вырезанной из металла для этих целей крышкой, и в целом для поддержании традиции. Сначала «отбить» чифирок, потом «зачалить». Смешиваясь с легким дымом костра в воздухе появился «колымский букет» – запах правильно сделанного чифира, получаемый при правильных пропорциях и выдержке рецепта приготовления. Заворочался и завздыхал еще один бандит, разбуженный запахом. Проснувшись сел, ощущая худым телом холод ночной Зоны.
- Ромб, отколи чифирка? – попросил он бандита в каштановом плаще.
- Себе сам, - ответил Ромб, притягивая кружку и осторожно пробуя чифир на вкус. Убедившись с готовности продукта, он с удовольствием причмокнув принялся медленно смаковать его. Сделав пару глотков он поставил кружку на камень к огоньку, из кружки шел парок. Глаза заблестели, стало тепло, настроение сразу улучшилось. – Ладно, давай тару, отсыплю крохи.
Проснувшийся бандит засуетился, взял свою армейскую кружку стоявшую также неподалеку вверх дном и дунув в нее для порядка, протянул Ромбу. Ромб прищурив один глаз отлил треть.
- Знатный у тебя чифирок получается, Ромб, - заискивающе в своей манере сказал проснувшийся бандит по кличке Мокрый. – Я сколько чалился такого чифирка нигде не ловил.
Ромб многозначительно хмыкнул.
- И не поймаешь, – потягивая со своей кружки добавил он, щурясь через огонь в темноту на спину стоящего на посту Карася.
- Слышь вася, - обратился к Карасю тощий бандит, иди хоть к нам, посиди. - Не спим уже, баланду потравим. Верно, Ромб?
Ромб кивнул. Видимо ему и самому бездействие последних дней внушало нервозность. Карась, повернулся лицом к костру, присел, перевешав оружие стволом вниз. Нащупав свою кружку он плеснул чифирка из чайника, разбавил чуть-чуть водой, поставил на камушек возле костра накрыв другой крышкой. Мокрый с усмешкой смотрел на все эти приготовления, и не сдержавшись сказал:
- Че ты понтуешся, все равно как у Ромба не выйдет!
- Ниче, раз, два не получится, все равно в цвет выйду, – ответил Карась не глядя на Мокрого.
Ночная пасмурная тишина Зоны, не беспокоилась ни резкими звуками, ни отдаленной стрельбой, ни шорохом дождя по палым листьям.
- Мокрый, че там про цирк слышно че? – спросил Ромб, не реагируя на попытки Карася повторить его рецепт.
- Симон, без палева тему выводит. В Ста Рентгенах говорит инфа прошла что цветных (военнослужащих – прим. автора) мутант подрал. Там у Рыжего, – зачастил Мокрый.
Полешки в костре щелкнули, кусочек коры скрутился и вспыхнув от охватившего его жара выгнал в виде пены кипящую смолу, испустившую легкий хвойный аромат.
- Знаю, что подрали, - сказал Ромб. – Когда беспредел то кончится, не говорит? А то фраерки все по норам забились, не несут хабара ни в кассу, ни мимо кассы.
- Нет, не говорит, – ответил Мокрый пригубляя из кружки. – Говорит, что щас Воронин мутанта высвечивает. Кипеш там не слабый. Всех цветных на глушняк отвели. Короче в чистом поле шито – крыто.
- Может к Рыжему пойти? – подал голос Карась, – там по любому щас движняк будет. И мужики, и хабар, если не хабар, так от жмуров чего надыбаем.
- Ты за трассой то следи, - оборвал его Ромб, - мы щас где? Мы между Агропромом и Свалкой. До Рыжего как шуровать? Свалка, Темная, Пустые, потом Рыжий только. До и не наша там фазенда, там Толстый со своими рулит. (Для ознакомления с этой историей читайте книгу 1 «Страж Монолита» – прим. автора). А Толстый, нам не брат и не кум, чтоб на своей клетке с нами делится. Понял?
- Понял, – ответил Карась.
- От, ты в натуре, Карась, горбатого лепишь, – неодобрительно поддакнул Мокрый.
- А с другого боку, - продолжал рассуждать Ромб, - недавно его Снулый искал, говорит ни Толстый, ни Косой вообще никто на ПДА не откликается. Мутант их не подмял, а? В одном закутке то варятся...
- Ну если так, то в натуре на Рыжий рвать надо, - оживился Мокрый. – Там у Толстого схрон знатный есть, общаг ихний без глаз. Не по-людски общаг без присмотра оставлять, идти присмотреть надо. И мужики там не то что здесь, фраера ушастые с «медузами», там жирный хабар гуляет, яйцеголовые с приблудами...
- Ага, и сохатые (долговцы – прим. автора) в нагрузку... – дополнил Ромб.
В костерке треснуло еще несколько мокрых веточек, с десяток искр взметнулся вверх уносимый теплым ветром костра. Всхрапнул и проснулся еще один бандит, Лопата.
- Че за шорох, пацаны? – сдавленным шепотом спросил он, стряхивая с неожиданно кудрявой головы веточки и соломинки.
- Вот и Лопата проснулся, - с удовольствием отметил возбудившийся Мокрый. – Тут по ходу верняк намечается, - заговорщицки громким шепотом сообщил ему Мокрый. – Бригаду Толстого то кончили, вон Снулый ищет не доищется. Скажи Ромб? – обратился он к пахану.
- И че? – не поняв ничего спросил Лопата.
- Ты Лопата, мозги разуй! – зашептал на него Мокрый, - Толстого кончили, Косого тоже, схрон чей? Общаг чей, а? Ща мужики его найду и взнуздают его по полной, - все более оживляясь и уже брызгая слюной шептал бандит. – Ты же подумай, там квадрат какой знатный, схрон, мужики вот с таким хабаром ходят, по пол – рюкзака волочат...
- Так уж и по пол рюкзака? - усомнился в его словах Лопата.
- Да, я те говорю, там у Рыжего же дураков нет! Мужики хабар гребут аж шуба заворачивается! Скажи, Ромб?! – уже почти в голос заистерил Мокрый.
- Мля, братва, вы х...ли спать не даете? – зашевелился пятый бандит по прозвищу Свищ, до этого мирно посапывающие на матрасе. – Мокрый, сука, ты че в натуре кубатуришь тут?
- Мля, Свищ... я не в падлу, тут дело выгорает по ходу. Давай подчаливай, чифирку плеснуть? – засуетился вдруг разбудивший ширококостного здоровяка Мокрый.
- Сам... - недовольно пробурчал Свищ и, достав эмалированную белую кружку нацедил себе туда в нужной пропорции чифирку, также поставив доходить у костерка, доставая сигарету.
Мокрый повторил всю историю, особо ударяя на мужиков с хабаром, и общаг оставшийся без присмотра, за который он якобы радел.
- Но Толстого, то тоже кто-то замял? Если не сохатые его прищучили, то мутант, что сохатых прет, – Свищ сплюнул. – Я на мутанта этого не пойду, – сказал он, - если уж и ту бригаду упарили, то нам точно ниче не светит.
Ромб все это время молча сидел у костра прислушиваясь к своим ощущениям и размышляя над чем - то.
- Короче так, братва. Симон, там в баре тему держит, если что, обнова какая, он скинет. Если цветных в натуре порешили, то не хрен нам на Пустоши соваться, своя шкура лучше греет. Мы лучше на отходе мужичков прибирать будем, они по любому на шумок похабарится пойдут, а с хабаром обратно. Кто меж собой рамсы сольет, кто как. Мы их на отходе брать будет. Всяко лучше чем там на месте с ними грызться. Завтра с утреца, кочуем короче, на проход, к Темной поближе, через Свалку. Там Свобода промышляет, мы с ней не враги, разминемся в случае чего. А если мужики с хабаром оттуда пойдут, так и притормозим, послушаем чего да как.
Где - то вдали завыли слепые псы. Отсюда их голос напоминал гудение ветра в высоковольтных проводах. Группу отделяло от ночи несколько длинных бетонных труб высотою с метр откатившихся друг от друга и образовавших нечто вроде треугольника, внутри которого и горел костерок бандитов. Образовавшиеся не смыкаемые углы треугольника на ночь перегораживались наружними растяжками, в целом место было надежное и проверенное. Мутанты не шалили, кабаны и плоти не проявляли особой агрессивности, кровососы проходили мимо. Защиту от выброса предоставлял частично перегороженный аномалиями уходящий под землю тоннель, из которого наполовину разобранные железнодорожные ветви уходили к отдаленному пожарному депо. Позиция была хороша всем, единственное что защита от частого дождя была в трубах, где проклинающим свою долю бандитам приходилось ютится, чтобы не отсыреть. Бригада допивала чифирок. Взбодренный Мокрый все рвался с кем то поговорить, но Лопата, имевший иммунитет к чифиру вырубился сразу, Свищ был не тот человек который будет точить лясы, а Ромб сидел хмурый и погруженный в раздумья. Беспокоить его в таком состоянии себе дороже. Оставался Карась, но тот не особо интересовался Мокрым, и по ходу чурался разговоров с ним. Несколько минут Мокрый крутил глазами в разные стороны, затем под присмотром Карася сходил отлить, а после словно собака обойдя свой матрас с недовольным вздохом улегся головой к костру. Ночь снова вступила в свои права, костерок притух, угли подернулись пеплом, Ромб сидевший спиной к подпирающему его спину баллона от МТЗ уснул сидя.
Росток. Бар «Сто рентген».
Поздняя ночь, изгнанная из бара «Сто рентген» светом ламп накаливания, медленно вступала в свои права даже здесь, в вечно шумном, прокуренном и пропитанном перегаром баре. Вольные сталкеры, набравшись прозрачного разбрелись по своим ночлежкам, определенным в пустых цехах завода. Самые стойкие, а таких осталось немного продолжали выводить радионуклиды и закусывать чем-то, что сумел приготовить Бармен, либо обходились без закуски вовсе. К слову нужно отметить, что Бармен готовил всякое, начиная от безвкусного омлета из яичного порошка, и заканчивая отменными вырезками из мяса кабанчиков и плотей. Конечно, такое блюдо было по карману далеко не каждому сталкеру, но для особых гостей, которые с лихвой оплачивают и горячее и прозрачное, приносят и сдают только Бармену знатный хабар, хозяин бара всегда старался угодить. Кормильцы. Вот и сейчас отойдя от высокой стойки, пересели за деревянный столик не с табуретами, а со специально принесенными стульями, два отдыхающих сталкера. Особые для Бармена клиенты. Именно для них он приготовил кабанью вырезку, остудил специально водочку и теперь, протирая стаканы, неотрывно глядел на покрытую солевыми разводами от разлагающегося - таки верхнего химически стойкого слоя комбинезона «Заря» спину одного из сталкеров. Остальные клиенты, а таких в баре в столь поздний час оставалось всего пять – шесть человек, уже были либо ни о чем, либо сидели погруженные в собственные раздумья. За такими приглядывал один из помощников Бармена – Шнурок.
Особые клиенты вот уже второй час не торопясь распивали водочку, негромко разговаривая и разрисовывая что-то на листе бумаги, чиркая и вновь обводя. В пепельнице, которую они оставили на стойке, холодным пеплом лежало несколько уже сожженных подобных листов. Теперь перед ними красовалась новая пустая пепельница, замененная Шнурком тут же, как только сталкеры поменяли дислокацию.
- Ладно, Седой, давай уже пожрем, сил нет, - не выдержал один из сталкеров по кличке Гривна и, не ожидая согласия от товарища обернулся к Бармену, подняв указательный палец. – Любезный, горячее готово? – Бармен степенно кивнул. – Заноси, родимый, а то пока Седина определится я ему пальцы пооткусываю.
Бармен исчез из поля зрения на пару минут и появился неся уже в руках огромную прокопченную чугунную сковороду накрытую крышкой. Сковорода издавала чирикающие скворчащие звуки и дышала жаром. Поставив ее перед сталкерами на доску, он снял крышку. Запах, зажаренного на собственном жиру и в собственном соку мяса молодого кабанчика заставило нескольких сталкеров стоящих поодаль сглотнуть слюну, а еще одного, наверное более слабонервного выйти из бара. Даже дежурившие у входа охранники, не поленились и заглянули внутрь чтобы убедится что такую роскошь могут себе позволить все те же сталкеры, Седой и Гривна. В блюдо кроме самого мяса входил гарнир из дико дорогого в этих местах картофеля и местная мутировавшая, но не ставшая от этого хуже зелень.
Гривна решительно взял в руки вилку и кусок хлеба.
- Убирай Седой нафиг эту мазанину, - указал он на бумагу. – И ближайшие десять... – он посмотрел на внушительный объем блюда, – двадцать минут меня не трогать.
Седой кивнул и обернувшись на занявшего уже свое место Бармена постучал пальцем по опустевшей бутылке на столе. Бармен уже через мгновенье исправил ситуацию, перед сталкерами появилась и тут же начала запотевать бутылочка «Журавлей». Седой хрустнул пробкой и разлил по рюмкам, взяв в одну руку хлеб.
- Давай, за Зонушку и за удачу. – Оба сталкера чокнулись, выпив и засопев, заработали ножами и вилками, но еще сильнее челюстями, время от времени мыча от удовольствия.
Наконец сковорода была почти очищена, всего объема одолеть им не хватило сил. Бармен хорошо знал свое дело.
- Ну что, Седина..., - расстегивая внутренние утягивающие лямки комбинезона и расползаясь на стуле сказал Гривна, - теперь можно и покумекать.
Остывшая сковорода тут же улетела вслед за диким ветром пронесшимся вокруг сталкеров Шнурком, как и сметенные им крошки. Гривна снова разлил по рюмочке. Просидев и пошушукав еще минут двадцать, сталкеры наконец с удовлетворенным видом откинулись. Только им двоим было понятно, что та группа аномалий, которую все другие сталкеры считали пустой и бесполезной, на самом деле такой не являлась. Седой и Гривна вычислили что кучка аномалий, возле Свалки, облюбовавшая бетонные плиты на самом деле рождают артефакты и под воздействием взаимно пересекающихся полей сталкивают их все в уголок между двумя плитами. Артефакты, зарождаемые от выброса к выбросу, попросту скатываются в определенное место, где и ждут пока самый сообразительный или удачливый найдет их. Седой имел кандидатскую по физике за плечами, а Гривна сроду не имел никакого образования, но в силу природного таланта – наблюдательности, иногда выкладывал такие доводы, основываясь только на наблюдениях, что Седому приходилось вот как сейчас перечеркивать все на бумаге и начинать по новой. В целом сталкеры представляли единую связку сталкеров – поисковиков, не догматичная теория и практика. И вот сейчас, они вычислили в принципе безопасный проход между аномалиями к ожидающей их залежи артефактов. Переживая осознанное событие они оба довольно улыбались, расслабив наконец спину и плечи, став как будто больше, сильнее и моложе.
- Вот так – то, Гривна, я же говорил, что есть там наше, так и будет, - не используя открытый текст, прямые названия и прочие мелочи, за которые мог бы зацепится посторонний слух, говорил Седой.
- А я что, я и не спорил, - отвечал Гривна, - да... и проход то что надо, его как раз со стороны воронки ни прощупать ни рассмотреть нельзя. Придется вспомнить молодость.
- Прыжок веры? – спросил Седой.
- Он самый, не первый и даст Зона, не последний, - подтвердил Гривна, и налил по полной еще раз. – Давай, за это самое.
Друг друга они понимали с полуслова. Бармен видя, что оба сталкера пришли к какому – то очень важному решению, тоже почувствовал облегчение. Если эти двое находятся на подъеме, то и он Бармен, очень скоро сорвет изрядный куш, а это куда веселее чем без него. Оставив за стойкой бара помощника, он тихо удалился. Шнурок оставшись за старшего, хмуро оглядел других сталкеров, и взяв один из стаканов и вафельное полотенце принялся методично натирать его, словно, он находился не в Зоне, а в самом что ни на есть шикарнейшем ночнике Большой Земли.
Сталкеры решив основной вопрос, теперь просто обсуждали новости, приканчивая бутылочку.
- ... так вот, Седой, надо будет обождать, пока Зона разрядится. Шутка ли такую колонну смять. Переждать выброс, может два, а к Рыжему Лесу ни ногой, там черти знает какая чертовщина после такой волны творится будет. А как все поуляжется так и двинем с тобой. Еще наверно Строителя возьмем, он по тем местам ходок.
- Выброс, два говоришь... – раздумывал Седой. – Мутанта так того и не поймали же. Сдается мне что это Пустые для нашего брата вообще закрыты.
- Это как же закрыты? Вон долговские патрули то вернулись, побоище говорят там... – Гривна сделал многозначительную паузу, - шутка ли двадцать танков и сотня пехоты в одном месте полегла.
- А ты откуда про патрули то знаешь? – прищурив один глаз спросил Седой.
- Откуда, откуда, - понизил голос Гривна, - они же тоже люди, тоже срываются бывает... вот и выслушал я ненароком исповедь, прости меня господи. Давай, за упокой.
Оба сталкера не чокаясь выпили. Помолчали.
- И все –таки подумай, не может такая волна без резонанса пройти.
- Не может, то-то и оно. А может и выкинула Зона вот этого мутанта, как резонанс, ну с опережением, предчувствуя так сказать? Тогда считай погашены войска внедрения контр мерой. Следовательно, Зоне что нужно?
- Что? – философски спросил Гривна.
- Следовательно ей нужно будет остаточные явления сгладить, то есть пара выбросов и можно прогуляться, – согласился с начальной версией Гривны Седой.
- Вот, – подытожил Гривна, - что и требовалось доказать. – Булькая по рюмкам уже подходящими к концу «Журавлями». – Хорошая водка все-таки, - с поволокой сказал Гривна разглядывая этикетку. – Хорошо что не «Казаки», а то б сообразили мы с тобой сейчас. – Он откровенно заржал, чему-то своему.
- Да такую только с рюмок, никак не со стакана. Бармену, спасибо надо будет сказать, - согласился Седой. – Давай за Бармена. – Он обернулся, но не найдя ушедшего спать Бармена встретился глазами со Шнурком. В знак приветствия оба сталкера подняли рюмки. Шнурок расцвел и радостно кивнул.
Гривна, разлил по последней и выжидательно уставился на Седого, которому всегда давался последний заключительный тост в их междусобойчике.
- За... устойчивость, приспособляемость и эффективность...
- Глубоко сказал, Седина. За Зону?
- За нее, и за удачу. Давай сталкер!
Они чокнулись и запрокинули рюмашки. С трудом поднявшись и иногда опираясь о столы и стены, они медленно прошли в глубину одного из боковых ответвлений бесчисленных коридоров внутренней части бара. Там находилось несколько одноместных комнат, оборудованных панцирными кроватями и двойными матрасами. Вместо ночника использовались дефектные дешевые артефакты, «батарейка» или «слюда». В конце коридора общая душевая и раковина. Туалет на улице. Люкс бара «Сто Рентген» для особых гостей.
Наемники. Где-то юго-западнее Припяти.
Группировка ныне называемая «Азимут». Состав двенадцать человек. Лидер Хан. Десять человек в основном лагере расположенном в не достроенном здании. Вернее сказать не здание, а всего лишь заложенный фундамент и несколько плит перекрытия. Двое на посту единственного входа. Натянутые тенты, определяют несколько точек, где дневное и ночное время находятся охотники за головами. Всего четыре навеса, по три человека под каждым. Рядом с каждым навесом притушенный в целях маскировки костер. Здание построенное на отшибе, вдалеке от города вероятно планировалось под придорожную гостиницу, но судьба распорядилась иначе, не оставив формы, но сохранив назначение. В любом случае в настоящее время это было лучшее убежище для группировки. Всего один вход для людей, с южной стороны. От дороги или того что осталось от нее отделяла лесополоса, разросшаяся и значительно уплотнившаяся густым кустарником. Западная, восточная и северная сторона отделялась двухметровыми плитами, за которыми стояла целая система бесшумной сигнализации, из всевозможных датчиков. И горе тому мутанту, или десятку мутантов, которые захотят пробиться к людям не через парадный вход. Мины направленного действия, встроенные огнеметы, сетки – паутинки, расположенные по периметру недостройки мгновенно покажут любителям человечины, что здесь их последняя охота. А десяток профессиональных бойцов, в обязательном порядке нашпигуют болезного свинцовыми пилюлями и перорально, и подкожно, и внутримышечно. Единственный вход с южной стороны охранялся круглосуточно двумя охранниками вооруженными ТРс-301 с навернутым глушителем и подствольным гранатометом. Конечно, два автоматика с глушителем не являлись оружием в условиях глубокой Зоны, это скорее так для прощупывания кустарника или подозрительных мест, а основное оружие стояло за спинами возле возведенных общими усилиями амбразур. M134D Миниган под натовский патрон 7,62x51мм и ПКП Печенег калибр 7,62x54мм, согласитесь, не будут же охранники всю ночь держать на руках такие агрегаты.
Сегодня дежурили в свою смену Тесак и Копоть, каменными изваяниями поблескивая стеклами ПНВ в сторону лесополосы из которой вот уже час как кто-то их звал на помощь. А кто мог звать человека на помощь, скрываясь в кустарнике? Человек сам собой отметается по определению. Раненный и выживший из ума, сможет кричать не более десяти минут, а дальше его найдут местные мутанты, а если он попадает в аномалию, то не сможет вскрикнуть в принципе, это дело секунды. Там в кустарнике, прячась за деревьями, но опасаясь показаться на открытом месте, жалобно плакал, звал и стонал один из глубинных обитателей Зоны – излом. Оба наемника прекрасно понимали сей факт, равно как и шансы излома, даже при всем желании повредить им. Пара гранат из подствольника под ноги излому, мгновенный нырок за крупнокалиберные пулеметы, затем еще пара секунд и вышколенный отряд сталкеров, отдыхающих в лагере позади сметет свинцовым роем любую тварь, какой бы живучей она не была. Само собой излом чувствовал силу за видимыми ему, стоящими в ста метрах фигурах, а потому с примитивным и животным упрямством звал на помощь, то ли наслаждаясь своим противным дребезжащим голосом, которому он иногда придавал плаксивые интонации, то ли просто забывая что он делает.
- Памаги.... памаги сталкер... а-аа... , - всхлипывание, минутная пауза, потом опять, - памаги-и, памаги-ии-и, сталкеер... , - снова тишина, словно прислушиваясь к реакции людей. После чего все повторялось сначала.
Казавшиеся каменные изваяния людей в сине-серых комбинезонах, все-таки каменными не были. Излом медленно, но верно капал на нервы, раздражая тупостью и настырностью. Наконец один из охранников не выдержал.
- Слушай, Тесак, он меня уже достал. Давай гранатку туда что - ли метнем? – подойдя к напарнику тихо сказал Копоть.
- Не стоит, этому ни хрена не сделается, да еще и ребят перебудишь, – ответил Тесак.
Излом, словно почуяв что речь идет о нем завопил еще громче и заунывнее:
- ...памаги-и, памаги-ии-и, сталкеер...
- Не ну эта сука, меня из себя выводит! – прокомментировал Копоть, выцеливая в прицел что-то в лесополосе.
- Не одного тебя, Копоть, - поддержал Тесак. – Если бы его по-тихому ножичком...
- Скажешь тоже, ножичком, – съерничал Копоть.
- А я тебе говорю ножичком, - спокойно ответил Тесак. – Пуля - дура, штык- молодец. Знаешь такое? – вполголоса спросил он. Не услышав ответа, он продолжил. – Вот я тебе сейчас одну историю расскажу, хочешь верь, хочешь не верь. Я как-то в Припяти от группы отбился, там у нас заварушка была, в общем, наши проскочили вперед, а я хвосты заметал. Наскочил на аномалию какую-то, не знаю кто ее вата называет, кто дрожь земли, в общем, потерял направление, в голове звенит как от контроллера, дурак дураком стою и в ПДА пялюсь. Ага, значит... – вспоминая неприятное прошлое событие замолчал Тесак.
- Ну и? – заинтересованно спросил Копоть.
- Ну и башка то не варит, но что схоронится надо, это видимо на рефлексе пошло. Полез я в подвал. Не помню, как я туда полез, помню только, что локтем дощечку какую-то выбивал... а может стекло. Ага... влез я в темноту какую-то, включил фонарь. Главное фонарь включить сообразил, ПДА в руке держу, зачем не знаю, винтовку свою снаружи оставил, видите ли в щель в которую я прополз она не входила.
- Да ты что? – изумился Копоть.
- Я ж тебе говорю, после аномалии той дураком стал, не сообразил что винтовку надо просто за приклад протащить или нормально развернуть. Стоял с ней как обезьяна с апельсином, хочу отойти, а винтарь не пускает. Пришлось руку разжать и так пойти.
Копоть изумленно покачал головой. Легкий влажный ветерок с легким шелестом качнул верхушки тополей.
- Ну так вот..., - продолжил Тесак. – Попал я в подвал и пошел по нему шарахаться, чего искал не пойму. Помню, что ПДА перед глазами светился... ага... синим таким цветом. Потом глядь, смотрю, передо мной в свете фонаря мужик стоит такой, низкий, короткий в плаще каком-то черном. Бюрер это был ага...
- Ого... – превратившись во внимание вторил ему Копоть, – и что?
Тесак, достал сигарету подкурил, прикрыв огонек рукой, после чего дал подкурить Копоти, так же доставшему свою сигарету.
- И что... и давай он меня убивать... долго убивал, разгонит волной своей кинетической и как приложит меня об стенку. Я встаю значит. Он опять на меня ладошки направляет, а глаза такие огромные, светятся... как сейчас помню... и опять меня как приложит об стену. Как фонарик не слетел не понимаю. Он же меня еще приподнял и об потолок головой, как даст. Я вот только сейчас понимаю, что если бы в нормальном сознании был он бы меня сожрал, а тут после аномалии, сознание то тело не покидает и все. А я уже чувствую, что болеть у меня начинает голова, то что кровь свою как воду пью, это сразу началось когда он меня рылом об землю уложил... В общем не знаю сколько он меня убивал, но я как будто не сдавался. Вот так беру и встаю. А потом что-то начало пониматься как-то, в общем замычал я что-то, говорить оказывается тоже не смог вытащил тесак и на него пошел. А он вместо того чтобы швырнуть меня назад или тесак отобрать сдуру убегать начал.
- Да ты что? – изумился Копоть, от переживания забывая сделать затяжку. Сигарета таяла сама по себе.
- Вот и гонял я его, но недолго. Забился он в уголок какой-то, в тупичок. Помню, я там еще канализационный стояк был такой... ну трубы чугунные такие знаешь?
- Ну, ну...
- Вот, а я видать хоть дурак дураком был, но прирезал его быстро. Ох, и верещал он. Я тогда же еще и полуоглохший был, все равно помню как противно было от его визга пока я ему живот вспарывал. В общем, прирезал я его тесаком вот этим. – Тесак достал свой нож, угрожающе черный, каленный в масле чтобы не бликовал, с кровотоками и зазубринами. Копоть уважительно посмотрел на предмет. – Короче, я так понимаю, что мутанта можно и ножом убить, главное ему решимость свою показать, тогда он считает что его уже кончили. Они же так примерно нас и чуют, кто послабже кто посильнее. Вот ты думаешь если бы сюда пару новичков поставить протянут они тут пол часа хотя бы?
- Шутишь что ли... – усмехнулся Копоть.
- Памаги.... памаги сталкер... а-аа... – раздалось уже тише и уже не так самозабвенно из кустарника.
- Вот видишь, - кивнул в сторону предполагаемого местонахождения излома Тесак, - этот меня тоже послушал, чует теперь как я бюрера кончал, угоманивается как будто. А ну-ка, Копоть, подержи. – Наемник вручил ему свой автомат, и вынув тесак решительно направился к темной лесополосе, откуда слышался голос излома.
- Ты чего делаешь? – вскрикнул Копоть, - Тесак, не дури!
- Ша, медуза. Я ща его... булат внутрь, душа наружу... а изломушка? Ко мне!! – почти зарычал он решительно шагая к кустарнику. Копоть принял позицию стрельбы с колена, тщательно прикрывая товарища. Покидать пост он не имел права ни под каким предлогом, остановить Тесака, он уже не мог. Тесак не дошел до кустарника двадцати метров. Из – за дерева чуть правее его, вдруг вынырнула высокая человекообразная фигура, и опираясь на одну из рук, словно на палку принялась убегать от наемника. Копоть плавно повел стволом за мутантом и спустил курок. Несколько коротких очередей практически полностью вложились в мутанта.
- а-аа-а сталкееер, не стреляяяй... тесак... – закричал излом, с треском прорываясь подальше от агрессивных двуногих в подлесок.
Еще через минуту Тесак вернулся на пост, дыша праведным гневом и невысказанными по отношению к излому эмоциями.
- Собака двуногая, хорь паскудный... ничего, ничего... я тебя подкараулю... – приговаривал он, находясь в состоянии берсеркера.
- Ты чего, Тесак, успокойся, - слегка оробевши и порядком охреневши, сказал Копоть, - кому из ребят скажу что ты с ножом ночью по кустам излома гонял не поверят. – Он сделал паузу, восторженно глядя на напарника. - Ну ты даешь, конечно, Тесачина! – не пытаясь сдержать восхищение сказал он.
Тесак некоторое время непонимающе смотрел на товарища, потом внутри него вдруг что-то переменилось, нижняя часть лица не закрытая ПНВ разгладилась, исчезли звериные углы и оскал.
- А ты не рассказывай... – буркнул он, - мне свидетели не нужны.
- Ладно, ладно, не скажу, – уверил его напарник, - на вот хлебни, перцовая, для себя берег.
Тесак приложился к фляжке, негромко крякнул занюхивая рукавом.
- Чем это вы тут занимаетесь? – раздался голос позади охранников. То вышел помощник Хана, по прозвищу Леший.
- Да кустики прочесали, для профилактики, - соврал не моргнув глазом Копоть.
- А это что? –спросил он разглядев в неверном ночном свете блеснувшую никелем фляжку, - пьете на посту что ли?
- Никак нет. Это для храбрости, – ответил Тесак.
- Ясно, чуть-чуть можно для спокойствия, - согласился Леший, - щас время не простое. Новость слышали? – очевидно, Лешему не спалось и хотелось поговорить. Не дождавшись ответа, поскольку он знал что ПДА рядовых наемников не имеют выхода в общую сеть кроме ПДА его и Хана, для исключения возможного слива информации и общей безопасности. – Мутант военную колону уничтожил. Полностью. Пару дней назад возле Рыжего Леса.
- Это та, которая через Росток прошла? – спросил Копоть.
- Она самая, – подтвердил Леший. – Так что, Росток сейчас на особом положении. Ждет осады и нападений. От нас Рыжий далековато, да и не лезем мы мутантам на рожон. Мы по другой части, верно, Тесак? - Тесак промолчал. Приняв его молчание за подтверждение, Леший дал последнее напутствие. – Если что увидите, мутанты особым порядком идут, или еще какое сборище, непонятное тихонько меня будите, огонь не открываете. Дышите неглубоко и через раз. Ясно?
Получив утвердительные ответы, Леший развернулся и пошел на свое место досыпать. Воцарилась тишина. Излом исчез, хмурое небо стелило вечные глухие облака, выплывающие рваным одеялом из-за верхушек тополей. Тихо квакал какой-то мутант, имитируя лягушку. Но лягушек здесь не было. Давно. Их наверное сожрали другие более быстро приспособившиеся под изменяющиеся условия Зоны существа. Дежурившие наемники задумались каждый о своем. Копоть о том, какой необъяснимой силой должен был обладать тот мутант, что разнес почти половину Долга и смог уничтожить введенные в Зону войска, а еще, сколько денег угробили в один конец вооруженные силы. А Тесак думал о том, что за мутантом скоро объявят охоту, и конечно Хан будет в числе первых приглашенных на открытие сезона. Что ж, надо только дождаться когда дадут лицензию на отстрел.
Тем временем сталкер по прозвищу Бобр, (для ознакомления с этой историей читайте книгу «Страж Монолита» и «Защитник Монолита» – прим. автора) устроившись в заброшенной деревушке за периметром Зоны медленно, но верно приходил в себя. Прошедшие события не прошли даром, несколько дней неизвестной хандры и ломки, словно Зона по каплям вытеснялась из клеток человека силами Большой Земли. Все как и обещала Зона, сталкер остался свободным от нее, но не от себя. Разогнанная мозговая активность не давала сталкеру просто залечь на дно и спокойно пользоваться плодами неизвестного артефакта, названным им «гайкой». Новый, неизвестный артефакт в виде пятигранной металлической гайки, который сталкер вынес из сновиденья выполнял практически все простые желания сталкера, стоило только подумать о них, представить цвет, вес, плотность, свойства или моторику. То ли это был некая неизвестная часть Монолита, то ли некий символ этого же Монолита, транслирующий канал из центра саркофага, но практические все простые и неодушевленные предметы образовывались в течение нескольких секунд, одушевленные предметы как например некоторые животные появлялись спустя несколько часов или дней, словно Монолит собирал и подгонял их под образ имеющийся в голове у сталкера.
Но началось все с малого, выбравшись за периметр на окраину полузатопленной деревушки обессиленный и выдохшийся сталкер случайно запросил одежду, что и получил тут же. Пожелав еды, он закружил в воздухе такой хоровод деревенской кухни, что вынужден был остановить его приказом. Теперь же подарок Зоны не покидал ладони Бобра. Гуляя по затопленной по колено стоячей водой деревушке, которую в шутку он назвал Венеция, он словно зачарованный восстанавливал подгнившие домики в былой красоте и целостности. Очистил одним своим пожеланием воду, Бобр превратил ее в питьевую и поднял температуру до желаемой, присыпав дно мелким желтым песком. Несмотря на подошедшую зиму, влияние аномальной территории частично распространялось и за колючую проволоку, отбивая атаки низких температур, снега и чуждого ветра, но этого было недостаточно. Теплая вода в водоеме начинала парить, показывая странный температурный режим, поэтому чтобы не выдавать своего присутствия он каким-то образом поменял свойства воды, увеличив ее вязкость. В результате вода, сохранив хрустальную чистоту стала чуть медленнее гнать мелкую волну при ветре, как будто снятый фильм прокручивался с уменьшенной в два раза скоростью, передавая однако все детали происходящего. Затем Бобр смекнул, что воду выходящую мелким, но широким ручьем из под колючей проволоки, обозначавшую границу Зоны нужно очищать, он завел каких-то странных рыб. Вначале он представил что-то в виде обычных карасей, что и появилось в водоеме спустя пару часов в виде шустрых серых теней и тихих всплесков на воде, но затем решив что всплески и быстрое мельтешение не очень интересны превратил рыб в скатов, бесшумно парящих на полуметровой глубине водоема, фильтрующих желтый песок своим огромным ртом и вообще жрущих всю постороннюю органику. Скаты грациозно плавали под мостками, которые также возвел Бобр, удачно маскировались на дне, едва веточка или случайный листок касался водной глади, несколько раз он замечал как они рьяно выковыривали что-то из земли похожее на старое тряпье, очищая пруд. Практически сразу, как сталкер удовлетворился тяжелыми грациозными созданиями размерами чуть больше метра в диаметре, но обнаружив что они слишком крупны для мелкой работы, он решил завести маленьких рыбок. Мелких, размером с ноготок рыбешек, желто-золотого цвета с серыми в черную крапинку спинами, умевших также молниеносно ретироваться в укрытие, едва по мосткам или воде пройдет вибрация отличная от вибраций шагов Бобра. Мелочь ощипывала и очищала от налета нижнюю деревянную часть строений, гниющие части подводных растений, поддерживая безупречную чистоту и прозрачность водоема. Еще несколько минут наслаждения покоем и на поверхности в нескольких местах появились нежные белые кувшинки, с каплями скатывающейся с лепестков прозрачной воды. Все побережье мелкого озерца Бобр заселил высоким и плотным камышом, оставив лишь несколько редких рядов для прохода. Через такой травяной заслон невозможно пробраться бесшумно, да и случайному любопытному глазу не за что было зацепиться.
Всего деревушка в прежние годы состояла из чуть более десятка домов. Некоторые из них создатель новой земли разрушил, очистив место, остальные приподнял на опорах на полуметровую высоту, некоторые выровнял и обновил, вернув бревнам из которых состоял дом молодость. Теперь он мог свободно переходить из домика в домик по перекинутым и держащимся на опорах погруженных в воду мосткам, превратив отдельно стоящие домишки в своеобразные комнаты. В одном располагалась кухня, это был самый первый дом в который зашел сталкер, у этого дома были большие окна и светлая крыша. Пару других домов он подвел под спальню, окна одной такой спальни имели хороший вид на восход, окна другой спальни на Зону там было хорошо засыпать. Еще один домик стал что-то вроде кабинета, поскольку там он нашел несколько книг «Юный техник» и с удовольствием прочитал их, тут же пожелав целую кучу литературы, диван, рабочий стол и отличное освещение, что и было исполнено незамедлительно. Еще один домик оставался полностью пуст, не имел окон, но имел только одно отверстие посередине, под которым дежурили скаты, ну вы наверное знаете для чего нужна была эта комната. Еще пару домиков Бобр оставил почти нетронутыми, только обновив имеющуюся там мебель. Эти домики были гостевыми, не то чтобы для гостей, которых у Бобра в принципе не могло быть, сколько приходя туда сталкер слушал сам себя, и словно возвращался на десятки лет назад, когда по хате бегали босоногие деревенские дети, громко визжа и заливаясь смехом. Там было хорошо, просто хорошо душой.
День шел за два. На то что обычному человеку понадобилось бы куча времени и пота, сталкеру с его артефактом все давалось в течении минут или часов. Книги давались все легче и легче и уже спустя некоторое время ему не требовалось читать их переворачивая страницы, достаточно было сначала осмотреть содержание, а потом представить историю и ощущение от этой книги, и через минуту появилось твердое знание что он знает что там. Он даже проверял себя, открывая страницы с номером и угадывая текст, с точностью до точки, до запятой. Держа книги по истории человечества, перед его глазами проносились войны, игры вельмож, королей и князей. История лжи, предательств, борьбы за и борьбы против, во имя, и, не смотря ни на что. Жизни народов, культур, стран сматывались в один клубок, постепенно перегоняя самих себя в гиперразвитии одной из своих частей, поглощая и уничтожая другие культуры и культуры из которых они произошли, словно огромный неразумный младенец питаясь грудью вдруг начинал поедать свою мать. Глядя на часы, взяв несколько книг по палеонтологии он с удивлением обнаруживал, что сегодня с четырех утра и до пяти вечера он знает все указанные виды древних ящеров, и кучу другой информации, вплоть до места где они были обнаружены, количества найденных костей, имена археологов и даты. Поистине это было волшебно. На сон ему требовалось все меньше и меньше времени, если в первый день он проспал десять часов, то во второй только пять, потом четыре, потом и того меньше, чувствуя настырную необходимость что-то делать, творить не смотря ни на что. В такие минуты он выходил за кольцо камыша, окружавшее его обиталище и уходил в сторону Большой Земли, либо осторожно прогуливался вдоль колючки внешнего, самого первого и условного ограждения Зоны.
Но однажды с той стороны Зоны, к нему пришла девушка в камуфляже. Светлое лицо, аккуратный подбородок, лучистые голубые глаза, толстая русая коса, заправленная в капюшон комбинезона. Она стояла, неловко облокотившись о старый клен, разглядывая бродящего в задумчивости сталкера. Неизвестно сколько времени она неотрывно наблюдала за ним, он заметил ее только когда уже относительно рассвело. Доли секунды хватило теперь чтобы узнать и не узнать это существо, ранее бывшее изломом.
- Пенка?! – не веря вскрикнул сталкер.
Пенка смутилась, опустила взгляд и сделала осторожный шаг навстречу, словно дикий зверь долго просидевший в клетке и теперь выпущенный на волю, все еще не веря в свои возможности.
- Но как это возможно? – потрясенно разглядывая и приближаясь ее, произнес он.
Целая буря эмоций и ощущений прорвалась сквозь него. Как это возможно? Мутант сам вышел за периметр или это уже не мутант? Бывший излом, постепенно перенимавший суть человека и теперь ставший самим человеком. По крайней мере внешне он не видел в этой стройной девичьей фигуре, обтянутой камуфляжем никаких признаков чудовища, самого обмана во плоти, способного обмануть самого изобретателя обмана – человека, внушив ему надежду или проявив ложную слабость. Две человеческие фигуры сошлись на фоне рассветного неба. Остановились так, чтобы невозможно было дотянуться рукой. Он – сталкер, прошедший Зону в самой глубокой ее части, настолько глубокой, что сознание человека почти никогда не может вынырнуть оттуда без посторонней помощи. Пусть для мутантов он свой, но внутри он по - прежнему человек, как бы то ни было он продолжал чувствовать как человек, думать как человек, пусть быстрее в десятки раз, но все равно он человек. А она? Она – излом, а теперь тоже человек, вышедший за периметр Зоны, но что внутри? Что внутри оболочки? Может внутри она осталась тем же мутантом? Тем же мутантом, научившимся мимикрировать под более стабильный и сильный вид? Может она тот же излом, вооруженный еще более страшным оружием, сильнее чем гипноз, интуиция и мощнейшие смертельные удары по павшему духом сталкеру?
-Кто Ты? – затаив дыхание, всей своей сутью вглядываясь в непостижимое проявление Зоны спросил Он.
- Я... Пенка, ты же знаешь... но теперь я одна из первых, кто может жить вне Зоны, - легкой улыбкой освежив пылающее лицо сталкера, ответила Пенка.
- Но разве это возможно? Как это возможно? – глядя во все глаза спросил Егор.
- Возможно. Конечно возможно, все просто, Егор, это равновесие. Ты один из первых кто может жить в Зоне, а Зона уровняла это, создав одного из тех кто может жить на Большой Земле. – Пенка осмотрелась, задержав взгляд на малиновом солнце, словно первый раз видя его новыми, человеческими глазами. Хотя возможно так оно и было. Возможно это первый ее взгляд на солнце Большой Земли.
Потрясенный сталкер сел на землю, схватив голову двумя руками. Значит подарок Зоны, может быть слишком малая плата за возможность новых, рожденных не Большой Землей существ выходить за пределы Зоны. Что будет дальше? Что из этого выйдет?
- Это... это... это странно, - наконец подобрал слово хоть как – то отражающее гамму чувств, смешавшихся у него в душе.
- Что странного? – спросила Пенка лучезарно глядя кристально - голубыми глазами прямо внутрь сталкера, улыбнувшись и присев напротив сталкера.
- Я же человек, я родился тут на Большой Земле, а ты Пенка...
- Знаю, знаю, мутант? Ну и что с того? Я создана Зоной. И ты тоже, - просто и озорно, совсем по-девчоночьи перебила его Пенка.
- Как я тоже? Я родился и вырос за периметром.
- Родился да, а вырос… что значить вырос сталкер?
- Ну… стал... стал тем кто я есть.
- Тем кто ты есть? Ты стал тем кто ты есть тут на Большой Земле?
- Нет там в Зоне.
- Стало быть, ты тоже мутант?
- Нет, я человек!
- А твой снорк человек?
- Ну… был.
- А теперь? – тут же спросила Пенка.
Сталкер промолчал. Да, известный ему ранее, бывший бандит, получил очень странную судьбу. Что происходит? Может Долг прав? Может зараза Зоны расползается, а мы все слепцы не видящие куда это ведет? Что происходит? Может быть сейчас у него в кармане, странная пятигранная гайка с причудливо меняющимися, но странным образом остающимися неподвижными гранями и есть зараза? Которую он, обманутый Зоной человек сейчас при помощи свей воли рассеивает за периметром? Что делать? Выкинуть «гайку» и втоптать ее в грязь?!?
- Люди созданы Большой землей и являются ее частью, не так ли Егор? – перебила поток его мыслей Пенка.
- Да, – собравшись с разбегающимися подобно насекомым мыслям ответил сталкер.
- Но Зона ведь создана людьми, а значит она часть человеческого мира, а значит она часть Большой Земли? – склонив голову набок, легко спросила Она.
- Как Зона часть Большой Земли? – не веря, или отказываясь верить в доводы разума переспросил Он.
- Глупый. Если Большая Земля родила малую, но другую, они разные, пусть не одно и тоже с виду, но они одинаковы, все что есть в малой земле, есть и на Большой Земле и пришло оттуда же. – Пенка внимательно посмотрела на сталкера. - Попробуй понять это. Я в итоге тоже рождена Большой Землей, а потому когда придет время если захочу, останусь на Большой Земле или вернусь домой.
- Невероятно, - прошептал сталкер, понимая, что да, наверное вероятно.
Наверное пришло время следующего шага эволюции Зоны. Ведь то, что он делает здесь, то, что он сотворил там внутри камышового кольца, есть ничто иное как проявление возможностей Зоны, но получено это только при помощи человеческой воли транслированной Бобром через «гайку», и значит все-таки его желание, порождены Большой Землей, ведь сталкер все-таки человек. Казалось бы в чем проблема?
- Так в чем проблема сталкер? – смеющимися глазами глядя на него и точно читая мысли спросила Она. – В том что вы привыкли получать все только вследствие борьбы, а то что дается легко и с любовью вы отталкиваете и втаптываете грязь? Кто вас этому научил, сталкер?
Егор отшатнулся, так близко стало сейчас к нему проявление Зоны, пусть без зеленого огня глаз Лесника, но все- же, так близко и так... пугающе реально. Вот оно здесь. Вот оно тут уже рядом, ты уже дышишь этим, но заметил только сейчас. Что это? Что этому нужно?
- Что тебе нужно Зона? – спросил Егор, глядя прямо в глаза Ей.
Пенка спокойно смотрела в глаза сталкеру, существо не рожденное, но созданное, наделенное волей, и свободой, свободное выбирать и действовать, свободное проявлять себя и возможно теперь равное человеку. Она приблизилась еще чуть-чуть, глядя в глаза прошептала так тихо, словно это был шепот ветра едва колышущего былинки в пустом поле, но в то же время за этим шепотом ветра чувствовалась сила урагана, сметающего все препятствия на пути своего следования.
- Ничего. Мне не нужно ничего от Вас, человек, у меня есть все. Мне нужно только то, что нужно Вам. Мне нужно только то, что нужно Вам. Что нужно Вам, сталкер? Что? Говори... я исполню любое твое желание. Ты слышишь? Я уже исполняю твои желания. Слышишь? Что нужно тебе, сталкер?
Пауза. Пауза длиною в жизнь. Замерли все капли дождя идущего в Зоне. Замерли все мутанты повернув голову на юг к периметру, где сидели почти касаясь головами Он и Она. Замер ветер в кронах деревьев. Земля остановила свой ход, остановившись на всем скаку на невидимых но все равно существующих нитях гравитации. Солнце с интересом затаив дыхание смотрело в сокровенное. Все смотрели на Нее и на Него. Она ждала ответа. Мгновенье - вечность. Вечность – в одном мгновении. Что ты, человек, готов просить? Что?
- У меня все есть, – ответил Он. – Я понял еще тогда и не забыл. У меня есть все что я желаю.
- Да будет так. У есть все, – ответила Она, поцеловав его в губы.
Пахнуло морозной свежестью и ягодой. На мгновенье Егору вспомнился запах мороженой брусники выкопанной из - под первого снега. Такой же аромат тающего снега, и едва уловимый нектарный аромат ягоды, свежий кисловатый и немного терпкий вкус. Так хочется взять гроздь этих ягод, похрустывающих кристалликами льда и ... Пожар. Пожар в груди перехвативший дыхание. Сталкер не удержался и опрокинул Пенку на землю, прижав податливое и гибкое девичье тело к земле, вдыхая ее запах, не замечая что уже плотно прижал ее к своему телу. Она засмеялась, свободно и непринужденно красивым женским смехом.
- Да у меня уже есть все, – улыбаясь повторил он. Только теперь понимая что произошло.
- Да... - глядя в глаза ему сказала она, не пытаясь ни вырваться, ни сменить положение. – Но, Егор, я ведь не рожденная как ты. Я созданная и все еще создаваемая. - Сталкер не понимающе посмотрел на нее, – я не готова для этого... еще не готова для нас, для тебя... это слишком большой дар, у Зоны еще нет... не достаточно всего, чтобы закончить начатое. Это ведь будет не мутация, это будет ее дар мне... когда я смогу поверить в тебя, сталкер. Зона не хочет чтобы я была вашей женщиной. Она заглядывала в их души... она говорит что слишком много видела что происходит на Большой Земле, что происходит с женщинами. Она не хочет чтобы ее создание... – на глазах у Пенки выступила слеза и скатившись по щеке упала в пожелтевшую траву.
Только тут до Егора дошло, что история меняется. История Зоны и человечества. Раз и навсегда. Растерявшись он сел и помог сесть Пенке. Он сидела рядом и всхлипывала.
- Но мне то ты веришь? – спросил он.
- Да, – просто ответила она, - тебе верит Зона, но ведь ты человек.
Впервые это слово прозвучало для него как символ предательства, коварства и измены. Что он может сказать сейчас? Ничего.
- Бобр, я ведь зачем к тебе пришла, - успокаиваясь и переставая всхлипывать сказала она, - тебя же ищут. На, посмотри.
С этими словами она достала сложенный вчетверо листок бумаги. На нескольких языках, русском, английском и украинском было крупными буквами написано вверху листка: «Внимание! Разыскивается мутант, новый подвид контроллера!». Ниже, посередине черно-белая старая фотография улыбающегося Егора в куртке новичка, на фоне электры, снятая казалось бы так давно, словно в другой жизни. Чуть ниже фотографии, описание: «Внимание, данный мутант имеет внешность реального человека, Казмаутова Егора Александровича 1990 г.р. Уличен в уничтожении сил ограждения Зоны, сил внутреннего сдерживания военизированной группировки Долг. Способен использовать оружие, разговаривать. Абсолютные навыки управления мутационными биомассами. При первой возможности УНИЧТОЖИТЬ. За предоставление информации Долгу, способной помочь в ликвидации мутанта вознаграждение двести пятьдесят тысяч долларов, за предоставление неопровержимых доказательств уничтожения мутанта (голова объекта), вознаграждение один миллион долларов». Подпись, лидер сил внутреннего сдерживания Воронин В.А. группировка Долг. Еще ниже надпись агрессивным зубастым шрифтом «Остановим заразу Зоны!».
- Вот те раз... – ошарашено прошептал сталкер, осмысливая прочитанное.
Где же это он мог засветиться? Кто мог увидеть его и опознать? И тут он вспомнил: да, это тот ночной костер, к которому он подошел двигаясь к периметру. Молоко и Гара, два сталкера, почти отмычки из Деревни новичков, осмелившиеся впервые продвинуться аж к Темной Долине, они же и опознали его.
- Там все столбы увешаны, уже два дня как висят. Сталкеры начинают тебя искать. Зона чувствует еще много людей сюда приедут, за тобой Егор, – грустно сказала Пенка.
Егор, оглянулся. Нет ли кого поблизости. В конце концов он за периметром а не внутри, а если он считается мутантом, то и искать его будут внутри периметра а не снаружи.
- Да, они будут искать тебя там, - она указала рукой на провисший забор позади нее. – Но они начнут тебя искать и вокруг периметра. Тебе нужно... уйти далеко. Совсем далеко, я не знаю насколько далеко, - Пенка вздохнула.
- Ищет пожарная, ищет милиция, - усмехнулся Бобр.
Теперь он снова был в форме, он был готов сражаться с кем угодно, хоть с тысячью чертей, и она знает это. Она знает все о нем, где бы он не находился, поэтому она так легко нашла его. Ветер опасности. Что теперь делать? Уходить на Большую Землю, оставив Пенку тут? Бред, ни за что. Оставаться за периметром, ожидая когда рано или поздно его обнаружит пересекающий периметр сталкер, или военный патруль не поленится проехать чуть ближе к вдруг заросшей густым камышом деревушке. Идти внутрь периметра? Да там шансов на победы больше, намного больше, но ведь не всегда можно будет спрятаться и быть на чеку. Не всегда можно будет заметить стрелка, который ждет его уже день или два. Что делать? Пенка сосредоточенно думала вместе с ним. «Да какая –то сейчас разница?» - вдруг понял он. «Большая охота еще не скоро... а пока...» – он улыбнулся.
- Пойдем, покажу как я живу! – предложил Бобр.
- Пойдем, - легко согласилась она и подала руку. Изящная женская ручка легла в его широкую ладонь, вызвав чувство эйфории и единения.
«Откуда она знает что дамам нужно руку подавать?» – удивился он мысленно.
- Я много чего знаю, как нужно ходить, как есть, зачем зеркальце... – засмеялась она.
Сталкер посмеялся вместе с ней. Действительно, как хорошо, даже не нужно ничего говорить, Пенка все читает и так. А скрывать ему от нее нечего. Как и ей от него.
- Верно, Пенка? – спросил сталкер.
- Все что мое - твое, - лукаво сказала она, снова заливисто засмеявшись.
Пара приблизилась к глухой стеной разросшемуся камышу.
- Вот тут тропинка, - сказал сталкер и первым пошел через шуршащую рыжую стену. Пенка проследовала за ним.
Шагнув наконец на мосток Пенка оглянувшись снова засмеялась.
- Какая красота! – восхищенно сказала она, - ой, а кто это? – осторожно и по-девичьи спросила она, завидев подплывающих к ним скатов в кристальной неглубокой воде с ленивой, будто стеклянной волной. – Какие милые! – тут же умилилась она, и быстро, буквально вынырнув ногой из берцы, скинув умело намотанную портянку, сунула обнаженную стопу в воду, касаясь спин проплывающих метровых скатов.
Бобр немного удивился, но тут же воспринял эту непосредственность как должное. Очень осторожные существа, тут же оседающие на дно, если он хлопнет дверью или уронит что-либо на помост, не торопились скрыться из виду, ни секунды не колеблясь в намерениях Пенки. Потыкавшись огромными рылами в ногу и промокшую нижнюю часть камуфляжных штанов некоторые отплывали, некоторые продолжали кружить рядом.
- Щекотно! - засмеялась она, пытаясь большим пальцем ноги приподнять морду одного из скатов, в то время как другой ерзал под ее стопой.
- Погоди щас еще щикотней будет, - сказал он заметив рой мелких рыбок приближающихся к ней, поблескивающих золотыми бочками. Еще мгновенье и мелкие, размером с ноготок рыбешки принялись пощипывать беззубыми ртами светлую кожу ступни.
- Ой, не могу! - не переставая смеяться говорила она, - ты что нарочно что - ли? - она укоризненно посмотрела на него. Просто девушка, озорно и лукаво поглядывающая на сталкера. Не выдержав, она вытащила ногу и опустила левую руку, шуточно пытаясь поймать мелких рыбешек, которые проскальзывали между пальцами. Оглядев озерцо и домики она кивнула головой. – Я так и думала, что ты придумаешь что-то вроде этого, Бобр. Красиво, здорово, уютно.
Бобр пожал плечами. Все что он думал, она чувствовала без слов, так же как он мог читать книги только по оглавлению. Они прошли по всем домикам, он показывал ей каждый, особенно ее заинтересовал библиотека сталкера. Пробежав пальцами по корешкам, она на минутку ушла в себя коснувшись некоторых книг, погрузившись в раздумье. Он видел что она изучает их. Тут же вспомнились слова Валерия, ученного с Янтаря, с которым они обмывали голову добытого им излома: «Вы знаете Бобр, это ведь совсем другие существа, их происхождение не вяжется ни с какими другими животными на земле. У всех животных, рыб, птиц, змей и человека мозг состоит на девяносто восемь процентов из воды, а у этих аборигенов Зоны присутствие воды в мозге всего лишь на семьдесят процентов! Вы представляете, какой потенциал заключен в их коробочках?! Их синаптические связи в сотни раз плотнее чем у человека, а расположение активных участков каждой функции напоминает соты, каждая ячейка несет дублирующую информацию, в то время как у нас, я имею ввиду людей, несмотря на все богатство возможностей редкие участки мозга могу заменять и перекрывать друг друга. А у тех же pseudo unum armatus более чем в двадцать раз более совершенный мозг, и каждая ячейка дублирует как минимум еще несколько функций!!!». Бобр вздрогнул, когда Пенка не отрываясь от изучения книги тихо сказала:
- Что было, то было. Не вини себя сталкер и не переживай. Он был один из лучших собирателей. Он много что сказал о вас Зоне.
- Я убил его...
- Я знаю, – она положила книгу на место. – Ты знаешь, у тебя есть один способ быть в Зоне.
- Что бы меня все-таки нашили и обезглавили? – с усмешкой спросил он.
- Найти тебя, опознать и забрать твою голову будет не так то просто, поверь. Да и желающих сразу убавится. Я знаю. Но для этого, если ты хочешь нам нужно попасть к Болотному доктору. Он уже вполне жив и здоров и научит тебя.
- Ты серьезно? – с надеждой спросил Бобр, хотя и так чувствовал что сомневаться в ее словах нет причины. Пенка кивнула.
- Дорога до Болот после выбросов поменялась, людям туда очень сложно пройти. Доктор не хочет видеть сейчас посторонних. Когда пойдем? – спросила она.
- Давай завтра утром? – воодушевленно предложил сталкер.
Время пролетело незаметно и неосязаемо, словно и не было тех часов когда они сидели друг напротив друга, болтая о том и о сем. Сталкер рассказал ей о своем детстве, о школе, о друзьях, поначалу сам с трудом вспоминая прошлое, но постепенно вспоминать становилось все легче и легче. Пенка рассказывала ему о своих первых днях в Зоне, о том что происходит во время выбросов, о драках со сталкерами, когда она не хотела драться и ей приходилось убегать, в голосе звучала горечь обиды. О том, как ее полуживую, каким-то чудом Болотный Доктор забрал из рук долговцев, вероятно просто заморочив им головы. О Леснике. О Картографе, случайно угодившему в одно из мест создания изломов, о паре странных кровососов, живущих отдельно и не промышляющих охотой, о большом поселении бюреров и живущих с ними человеке без памяти, в одной из лабораторий Темной Долины, куда не ступала нога сталкера и еще много о чем, что происходит в Зоне. Все было интересно и диковинно, только Зона знала сколько еще тайн для человека находится в ее пределах.
Солнце начало клониться к закату, Пенка и Бобр поднялись на чердак одного из домиков, смотровое окно которого выходило на запад. Чердачок уже был оборудован круглым столиком с белой скатертью, высокими свечами в подсвечниках, красным вином и изысканным ужином, который Егору пришлось долго представлять в деталях в голове, прежде чем оформить желание или в данном случае можно сказать заказ. Прямой заказ у Монолита. Пенка разглядев обстановку, посмотрела на сталкера лукаво улыбнулась, прищурив один глаз.
- Я видела что ты готовишь что-то, но не стала заглядывать что именно. Кажется, это у вас называется сюрприз или...?
- Пусть будет сюрприз, - согласился Бобр, тщательно оглядывая столик. Чего-то не хватало. Его понимание изысканного ужина на двоих не имело реальной основы, это было просто его представление. Не найдя чего бы добавить к вечернему столу, на котором к слову он постарался разместить не много еды он взмахом руки пригласил ее за стол.
Закат, видимый поверх камыша пламенел в квадратном чердачном проеме. Заходящее солнце расплылось горячей огненной каплей, растворяясь в плотной линзе воздуха. Пустые верхушки деревьев, подернутые инеем первых заморозков Большой Земли отражали красные лучи заходящего солнца, подкрашиваясь оранжевыми тонами, переливаясь и создавая иллюзию движения. Бобр невольно засмотрелся на мираж. Именно теперь солнце позволяло смотреть на него широко открытыми глазами, распространяя свое еле уловимое тепло вышедшим проводить его.
- Красиво, – сказала Пенка.
- Да... очень... – с трудом отводя взгляд от картины сказал сталкер.
Рука потянулась к вину без этикетки. Почему без этикетки? Потому что Егор в своей жизни ни разу не пил настоящего марочного вина, равно как и не знал их названий. В основном все обходилось гораздо прозаичней, водка или портвейн в юности. Поэтому он просто заказал хорошее вино, представив отдаленно его вкус и цвет в высокой бутылке из зеленого стекла. Легко хлопнула вынутая пробка, темно-красное вино потекло по бокалам на длинной изящной ножке.
На следующее утро они направились к Болотному Доктору. Путь предстоял не близкий, но никаких сложностей сталкер не ощущал. Брать с собой ничего и не было нужно. Все что нужно, в виде артефакта «гайка», помещалось у него во внутреннем кармане комбинезона «Сева» в котором он вышел из Зоны. Пенка вела его. Способы ее хождения по Зоне отличались от способов хождения самого Бобра, также как способы хождения Бобра отличались от робких шагов по Зоне новичка. Аномалии она обходила также как и он, чувствуя их загодя и не теряя скорости, только иногда останавливаясь чтобы вдохнуть воздух и скорректировать маршрут согласно только ей известным знакам. Чтобы пройти на болота к доктору, находящиеся юго – восточнее от ЧАЭС, им пришлось дальним краем миновать Деревню новичков, Темную долину, затем заложить вираж на юг, практически обходя еще один кордон, и после этого только двинуть на Болота, заходя в спину всем протоптанным тропинкам и популярным среди сталкеров локациям. Действительно листовки с фотографией сталкера встречались ими несколько раз, когда они пересекали сталкерские тропы или проходили места ночевок. Пару раз Пенка останавливалась и прижимаясь спиной к дереву закрывала глаза. На вопрос Бобра, «что случилось?» она отвечала:
- Не знаю. Как будто целятся.
Все попытки Бобра разглядеть - таки откуда возможно было вести огонь оказывались безуспешными, но ощущение тревоги, звучавшее тонким комариком в душе, становилось громче когда он начинал приближаться к открытому месту. Наконец они миновали изрядный клок карты и к вечеру следующего дня вышли на Болота.
Тишина - идиллия отшельника. Болота встретили их густым мрачным туманом, нависшим над торфяными топями, булькающих газами. Туман не переходил некоторой границы Болот и прилегающей к ним территории, оставаясь обрезанным словно ножом. Впереди намечалась ночь и Бобру, с роду бы не пришло в голову идти в Болота ночью. Мало того что это совершенно неизвестная для него территория, в которой живет легендарный эскулап, мало того что здесь совсем другие аномалии и неидентифицируемые мутанты, так здесь вполне можно сгинуть просто оступившись и утонуть по - человечески нахлебавшись грязи. Банально и реально.
Пенка встала на границе Болота, почти касаясь лицом тумана и обернулась. В свете опускающихся сумерек и шевелящегося за ее спиной серой взвеси воды ее белое лицо казалось странным. Не уродливым, не человеческим, а странным, словно самостоятельно живущим отдельно от тела, больше принадлежа туману и темнеющему воздуху. Глаза задумчиво смотрели на сталкера.
- Егор, - наконец обратилась к нему Пенка, собирая ощущения в мысли, - Доктор не желает сейчас никаких людей на Болотах, но тебя он примет. Меня здесь знают, но тебя нет. Будь осторожен, не потеряйся, лучше держи меня за пояс. Если что-то случится, и ты отстанешь не надо меня звать, но и стоять на месте тоже нельзя. Пока ты движешься тебя не видно... тут так. А мутанты, которые здесь обитают толстолобы и подозрительны, они соглашаются только с Доктором.
- А может пойти завтра утром? – неуверенно спросил Егор, оглядывая шевелящиеся покрывала влаги за спиной у Пенки.
- Внутри тумана нет времени суток. Тут одно время, - она поглядела на темные вечерние облака, - а там, - она махнула головой указывая направление в Болота, - другое, но неизменное, с недавнего времени.
- Ясно, - вздохнул Бобр, понурив голову. – Пошли.
Держать за пояс Пенку было не очень удобно, поскольку шаги сбивались, ноги запинались о кочки и коряги, но постепенно сталкер понял необходимость держаться за ее пояс. Туман сгустился. Первый десяток метров он ничем не отличался от обычного густого тумана, когда видимость ограничивается десятком метров. Но затем он вдруг хапанул двух идущих настолько, что сталкер не видел своей руки держащей Пенку. Серая, липнущая к щекам и шее влага, непонятной температуры, то иногда холодной словно лед, иногда теплая как кровь, но неизменно конденсирующаяся на теле и стекающая вниз. Это здорово раздражало сталкера и вызывало зуд во всем теле.
- Тут так долго будет. Это чтобы люди не ходили, – не оборачиваясь сказала Пенка. Голос ее прозвучал приглушенно.
- Так что тут сталкерам делать? – почесывая свободной рукой щеки и шею спросил Бобр.
- Как что? К Доктору или за артефактами.
- А что тут и артефакты можно найти? – имея ввиду густой туман спросил сталкер.
- Там где аномалии стоят, туман не такой плотный... а аномалии здесь водные, есть пара сталкеров, которые могут их добывать. Хорошо работают, Зона их любит, не обижает.
- Хм... – хмыкнул сталкер, уходя в раздумья.
Артефакты от водных аномалий дело для него неизвестное. Захотелось добыть один из них, не для денег, а из интереса, узнать красоту артефакта, увидеть душу аномалии. Интересно какие они? На миг сталкеру представился распускающийся водный цветок неизвестной породы, большой, бледно голубого цвета, полупрозрачный словно лед, такой же холодный и очаровательный. Захотелось найти такой и поселить у себя на заводи.
- Можно и так, - ответила она мыслям сталкера. - Идти еще долго, скоро начнутся лабиринты, перед ними отдохнем.
Сталкер не стал спрашивать, какие еще лабиринты должны быть впереди, но мысль о возможности найти и поселить новый артефакт у себя на пруду здорово воодушевила его, и он почти радостно сосредоточился на том чтобы хлюпать берцами по проседающему мху в такт Пенке и, спотыкаясь об коряги не так сильно дергать хрупкую девушку за пояс. Постепенно туман стал меняться, как будто через непроглядную серую пелену откуда-то издалека бил мощный прожектор. Стало светлее, но так же ничего не видно. Только правая рука держащаяся за еле различимое пятно впереди. Коряги под ногами исчезли, появилось твердое песчаное дно с неглубокой, по лодыжку водой. Пару раз Бобр наступил на что-то в воде, что-то плоское и скользкое, убедив себя что это просто растения, и никто не смотрит ему вслед он храбро шагал дальше, держась за поводыря. Еще несколько минут и берцы, захрустели по вполне сухой земле и гравию. Туман развеялся до видимости в десяток метров, но и этого сталкеру после почти полной серой слепоты, показалось более чем достаточно.
- Можешь отпускать, - устало сказала Пенка, и дождавшись, пока сталкер наконец отпустит пристывшую к ее поясу руку села на землю, расшнуровывая берцы, полные воды и доставая из внутренних карманов сухие портянки.
Берцы же сталкера, выполненные специально для условий Зоны, имеющие двойной отворот, разработанный под комбинезон СПП-99 «Эколог», подходящий также под носимый им комбинезон «Сева», были заправлены в имеющиеся для этого манжеты на комбинезоне. В результате, герметичность всего костюма держалась на высоте как и было задумано разработчиками. Посмотрев на утомленно лицо Пенки он не стал спрашивать ее отчего она утомилась, а он нет, на что получил благодарный взгляд с ее стороны.
- А можно я тут артефакты поищу? – спросил он, видя недалеко несколько характерных пульсаций, выдающих неизвестные ему аномалии.
- Можно, здесь безопасно. Ты главное в воду не спускайся, а тут можно. Я пока отдохну. – ответила она, ложась на спину и закрывая глаза.
Странно, но Пенка была утомлена от казалось бы не особо тяжелого похода, видимо всю дорогу в ее обязанности входило не только выбор направления, но и что то еще, что утомило ее. Бобр кивнул и медленно направился к ближайшему слабо пульсирующему сгустку тумана. Присел. Протянул руку, но через комбинезон очень слабо чувствовались границы аномалии. «Расстегнуться, что - ли?» - подумал он, - «да и тепло тут» - обратил внимание на свое сухое лицо, которое вопреки очевидной картине нахождения в это светлом тумане должно было быть влажным. Одновременно почувствовав пропитанное сыростью нижнее белье, он плюнул на все, вернулся к спящей Пенке разделся донага, оставив на себе только берцы и расположив одежду сушиться в этом странном сухом тумане, оставшись только в обуви двинулся назад к аномалии. Мысль высушить белье при помощи «гайки» он воспринял как прикуривание сигареты зажигалкой, находясь у огня, да и действительно снять комбинезон казалось разумным, поскольку он сильно экранировал воздействующие волны, исходящие от аномалий.
Постепенно сталкерский азарт поглотил его, вспоминая все что показывал ему Лесник, он нагишом сидя на корточках и отсвечивая полушариями пытался уловить слепое пятно в аномалии. Иногда просовывая голову, между пульсирующими полупрозрачными лезвиями выходящими из под земли, иногда ладонью угадывая признаки возникающей напряженности и вовремя отодвигался от гигантского аномального цветка диаметром около трех метров и высотой около двух, то уходящего под землю, то выныривающего оттуда во всей еле уловимой красе. Бобр уже определил размеры аномалии, принцип и порядок срабатывания, лепестки включались через один с неравными промежутками, зависящими от размера листа. Чем больше был лист тем больше пауза между его появлением.
Теперь в тумане он пытался углядеть необходимые детали для определения слепого пятна этого смертельного хрустального цветка. Еще несколько па голожопого сталкера и Егор, сверкнув гениталиями над выскочившим лезвием, ловко перекинув руки и ноги оказался внутри аномалии, причудливо озарившейся изумрудным мигающим светом в ответ на его появление. Теперь, по сути сидя внутри этого прозрачного и смертельного цветка, он видел сердцевину аномалии. Небольшой стержень, уходивший вглубь почвы, испускал множество лепестков, протянувших свои невидимые грани в пространстве, образуя плоскости заполненные неизвестной энергией над головой и вокруг сталкера наподобие больших листьев растения. Время от времени в этих плоскостях из аномальной энергии, происходил рост одной из половин листа. Рост одной из половин происходил буквально на доли миллиметра, но смещенная и изменяющаяся плоскость аномальной энергии в эти мгновенья могла разрезать все что угодно, начиная от плоти сталкера и наверняка бетонные столбы и плиты, если бы нашлись умники проверить это.
Просидев внутри аномалии некоторое время определив, что артефактов здесь нет полюбовавшись ее неземными переливчатыми всполохами, сталкер очередной раз блеснув полушариями выскочил наружу. Отряхнув руки от песка, оглянувшись на невидимую ему Пенку, он двинул к следующей уже гораздо большей аномалии, вот она - то и сулила кое - что. Она была того же типа что и «хрустальный цветок» – как назвал ее для себя сталкер, только отличалась размерами, будучи около пяти метров в диаметре и высотой четыре-пять метров, это сталкеру определить не удалось. Поскольку принцип действия был уже понят на меньшей аномалии, Бобр затратил не много времени, чтобы здесь отыскать уже два слепых пятна и осторожно перешагивая, после каждого срабатывания лезвия «хрустального цветка» проник внутрь одного из них. На этот раз аномалия была с плодом. Артефакт размером с кулак, вишневого цвета колебался между двумя лезвиями аномалии. Высунув от усердия язык и склонив набок шею, чтобы не сунуть голову куда не следует, сталкер кончиками пальцев тянулся к цвету темной, переспелой вишни артефакту. Еще несколько мгновений усердия и скошенных, а потому и заболевших от усердия глаз и, красивый артефакт легко и неожиданно сотрясся воздух гудением, оказался в ладони. Бобр восторженно рассматривал артефакт, удобнее усевшись в слепом пятне аномалии разглядывая артефакт под бледными изумрудными всполохами встревоженной аномалии, чьи прозрачные лезвия заметались над его головой с целью нащупать вора.
Темно вишневый шар, который сталкер назвал «вишня» казался невероятно глубок, взгляд проходил внутрь артефакта и устремлялся еще глубже, словно там внутри было огромное пространство, позволяющее взгляду проникать внутрь. Глядя внутрь шара ощущение было такое, словно смотришь на линию горизонта. Несколько более светлых, красных сгустков было внутри шара. При легком постукивании по стенке «вишни» сгустки начинали светиться, засвечивая шар, но не освещая руки держащие его, из темно-вишневого артефакт превращался в молочно - белый как и окружающий Егора туман.
Покрутив головой он решил выбираться из хрустального цветка, на этот раз приметив более простой путь через аномалию. Перешагивая в такт пульсации через сверкающие огромные плоскости он вышел за пределы аномалии, оказавшись по щиколотку в воде. «Ты главное в воду не спускайся» – вспомнил он слова Пенки. Но в данном случае вариантов не было, поскольку как понял сталкер, разбуженная аномалия собиралась «подышать», то есть сделать небольшой разминочный прыжок во все стороны с целью проверки своих владений. Этого ему совершенно не хотелось, и он быстренько просеменил на пару метров подальше от нее, заворачивая вправо, чтобы вернуться к одежде и Пенке, невидимой в тумане.
Несколько шагов в белом мареве и что-то поменялось, словно ожог прошелся по левой стороне тела, там где было болото. Бобр застыл. Определенно слева что-то было, еще определеннее мутант, еще определеннее – неопределенный мутант. Повернувшись к источнику непонятных ощущений лицом, сталкер медленно пятился к берегу, который должен был начаться вот-вот. Он ощущал как мелеет болотце и начинается подъем, но что-то, на что он уже явно смотрел и не видел уже стояло перед ним. Повинуясь инстинктам Егор застыл, держа «вишню» впереди себя обеими руками. Клубы тумана причудливо шевелились и перекручивались, не желая смешиваться друг с другом. Еще секунда, и... сталкер обомлел. Прямо из тумана в паре метров от него на него пялилась чья-то нарисованная рожа. В первый момент он решил, что это нарисованный детской рукой портрет. Нарисованная на белой бумаге углем и обтянутая пластиком рожа. Плоская поверхность, вроде бы глаза, но похоже что не зрячие, вроде бы нос, но скорее не нос, а рыло как... как у моржа или тюленя. А где же тело? Взгляд устремился вниз. К непонятной, как будто простым карандашом или углем плохо прорисованной морде крепилось крупное тело, уходящее в туман. «То ли морж, то ли червь» – подумал Бобр, соображая, что может быть непонятное существо следит за ним с другой стороны, для отвлечения подставив эту идиотскую маску... или не маску? Что-то мягко схватило его за берцы, приковав к месту. «Вот гадство!» – отчаянно подумал сталкер понимая, что он совершенно голый, что Пенка наверное спит, и что существо скорее всего червь, с которым невозможен сознательный телепатический контакт. Тем не менее Бобр закрыв глаза тщательно прощупал червя на наличие какого-либо интеллекта. Никаких зацепок, с таким же успехом он мог бы гипнотизировать стоящий бульдозер. Никаких эмоций или их зачатков у червя не наблюдалось. Зафиксировав ноги, видимая часть существа приблизилось вплотную к человеку и начало осмотр, начиная с ботинок. Буквально уткнувшись белесым плоским рылом в ботинки оно начало подниматься вверх, поднимаясь по лодыжкам, коленям, бедрам, чиркнув по гениталиям, от чего напряженный сталкер вздрогнул, медленно поползло выше к животу, обогнуло артефакт, поднялось на уровень груди и выровнявшись на уровень головы остановилось на расстоянии пары сантиметров от лица сталкера. Теперь Бобр четко видел морду неклассифицированного мутанта. За полупрозрачным толстым слоем кожи, которое вероятно выполняло роль защиты виднелись круглые темные, словно пластмассовые глаза, рот чуть темнее остального фона, треугольной формы был плотно сомкнут и вероятно мог открываться, но никаких следов указывающих на естественное отверстие не было видно. Ушей и носа у существа сталкер не заметил. Уши в воде вполне можно заменить целым набором других органов, а дыхательное отверстие можно и на затылок. Сталкер отчетливо слышал долгий тихий выдох существа пока оно пялилось на него, тихий шепот выпускаемого воздуха из-за так называемой спины мутанта.
Бобр не то чтобы боялся, бояться он разучился еще раньше, но был здорово напряжен, поэтому не сдержавшись тоже со свистом стравил немного из-за своей спины. Мутант молниеносно кинулся вниз и, обогнув Егора, уставился промеж полушарий на источник звука. Стоит ли говорить что звук не только не пропал, но и усилился, стал звонче, пронзительнее. «Да уж...!» – стоически переживая происходящее и, нежданную активизацию кишечника думал Бобр, - «... хоть бы Пенка проснулась, что - ли, а то мало ли что этому... червю в голову придет...». Дождавшись окончания сеанса чревовещания сталкера, мутант вернулся в исходную позицию лицом к лицу к Бобру, затем кинув взгляд за правое плечо человека, стремительно развернулся и практически без всплеска ушел под воду. Артефакт «вишня» из рук Егора исчез.
- Э-э-э... – неуверенно протянул он, затем махнул рукой и, тихо плюнув сталкер вернулся к Пенке.
Девушка если и спала, то уже проснулась, и теперь улыбчиво смотрела на нагого Бобра, который от пережитых впечатлений совершенно забыл что он голый. Егор подошел вплотную, открывая и закрывая рот не в силах подобрать слова и указывая руками на место откуда пришел. Его попутчица Пенка вполне понял всю гамму невыраженных эмоции и громко, заливисто расхохоталась. Поняв, что она в курсе всех событий, и возможно наблюдала всю сцену от начала и до конца, сталкер смутился, и тут же вспомнил, что сверкает в нежно белом тумане своим естеством смутился еще больше. По быстрому накинув на себя одежду, он наконец связал пару вразумительных слов, отображающих его состояние.
- А главное артефакт – то, зачем унесло?
Пенка расхохоталась еще больше. От ее смеха стало легче на душе. Действительно ситуация получилась нелепая, а главное артефакт, который сталкер хотел поселить у себя в пруду был безвозвратно утерян. Полностью обмундировавшись, и сменив теперь уже промокшие портянки, без лишних слов схватив ее за пояс, они снова тронулись в путь. Светлый и сухой туман, больше похожий на светящийся газ сменился серым и мокрым, обычным туманом, оседавшем на лице и одежде капельками влаги.
- А что это было? – все-таки спросил у Пенки сталкер, придя в себя. Хождение в густом тумане не изобиловало видами округи, поэтому внимание обращалось к памяти.
- Пиявка, - ответила она.
- Кто? – переспросил Егор, от удивления сбившись с шагу.
Огромный кольчатый червь, мутировал до гигантских размеров, эволюционировал до появления органов зрения, что еще он сможет сделать? Собирать артефакты? Кое-что в этом направлении у него удалось. «Интересно тут все так вымахали?» – подумал Егор, соображая какая еще живность может водиться в болоте.
- Это не только мы, сталкер, маленькие, - сказала Пенка, - это Болото большое. Мы сейчас ходим по его верхнему слою, который не тонет. По ним первый слой воды, метров пять, под этой водой еще слой твердый, но с дырами большими, а под тем твердым слоем с дырами подземное озеро. Глубокое. – Пенка задумалась, - очень глубокое. - Егора передернуло, а проводница продолжила. – Верхний слой по которому мы идем, движется постоянно, дрейфует, от выброса к выбросу. И Доктор вместе с ним дрейфует, иногда. А там, совсем внизу, очень большие... мутанты, - подобрала она слово для описания существ, живущих много метров ниже. А здесь так... только насекомые, вроде пиявок, да клопов. Мелочь.
Бобр молчал, переваривая информацию, еще крепче держась за пояс Пенки.
- А как же такое большое болото тут оказалось? – спросил он, подозревая что догадывается о правильно ответе. – Не было же раньше?
- Раньше не было, теперь есть. Зона растет не только наружу, но и внутрь. Болото по карте небольшое, это если по карте смотреть, а если ты в нужном месте войдешь, то в настоящее Болото придешь, вот в это.
- Поэтому про Доктора говорят, что его нет? – догадался сталкер.
- Да, - подтвердила Пенка, - ходят они по своему болоту, мелкому, там только гнус и простые аномалии. Здесь все по - другому. Ну хватит, сталкер. Сейчас будут лабиринты, держи меня не отпускай.
- Что за лабиринты? – не удержавшись спросил сталкер. Дух исследователя пылал в нем.
- Плавающие островки. Как ... как ряска в озере. А мы по ним пойдем. Они меняются постоянно, заселены много чем. В основном насекомыми. Как та пиявка. А с насекомыми трудно сладить.
- Почему? – твердо пообещав себе что спрашивает последний раз, спросил Бобр.
- Университетов они не кончали! – задорно и звонко ответила Пенка. От неожиданности Бобр чуть не разжал руку, держащую ее пояс. – Шучу, потому что они другие, Егор. Они на-се-ко-мы-е, - по - слогам сказала она. - Тут надо быть очень простым умом чтобы с ними сладить, как... псевдогигант. А высокоорганизованным мутантам или человеку сложно, да и много их. Поэтому не мешай, сталкер. Помолчи.
Бобр заткнулся и направил все свои силы, на то чтобы меньше спотыкаться и меньше дергать проводницу за пояс. К слову надо сказать, что поскольку смотреть в течение нескольких часов их похода, по сторонам особо было не на что, все больше на талию Пенки, да на чавкающую торфяную грязь или мягкий мох под ногами, сталкер неоднократно ловил себя на мысли что хочет схватить этот гибкий девичий стан двумя руками и прижать к себе. Зная, что Пенка читает его мысли, он с упоением транслировал все возможные картины их соития в этом густом, сером тумане. Было что-то завораживающее в нем, что-то нереальное и гипнотизирующее как и покачивающая в такт шагам идеальными бедрами фигурка впереди. Наконец, когда справа что-то громыхнуло, Пенка не выдержала, развернулась и возбужденно и жарко дыша ему в ухо прошептала.
- Егор, прекрати, я больше не выдержу... нужно дойти.
Бобр притянул ее к себе, обхватил двумя руками, припал губами к ее горячим губам, приподнял и повалил прямо на пропитанный влагой мох. Она на мгновение, наверное впервые в жизни почувствовала свою беспомощность, но это была другая, сладкая и долгожданная беспомощность. Несколько мгновений они возбужденно и тяжело дышали, глядя друг другу в глаза, переживая эмоциональный всплеск. Затем, когда шум у ушах начал отступать, ему показалось, что у него кружится голова.
- Быстрее Бобр, островок поплыл! – вскрикнула встрепенувшаяся Пенка, слегка оттолкнув сталкера. Кошкой вынырнув из под него она, протянув назад руку прыгнула в туман. Сталкер едва успевая увидеть направление прыгнул вслед за ней.
Туман слегка развеялся, видимость составляла не более пяти метров, но после предыдущей непроницаемой пелены это казалось даже очень много.
- Бобр, не отставай,- крикнула она, набирая скорость. - Лабиринт меняется.
Действительно, почва под ногами уже не казалась единым целым. Кучка сбитых вместе островков расходилась, словно ряска на озере, разбуженная волной. Островки по три, пять метров в диаметре начинали покачиваться не в такт друг другу, иногда нагромождаясь друг на друга, иногда расходясь, практически перед самым носом. Пенка молниеносно меняла направления, мгновенно ориентируясь в изменениях не видимых сталкеру. Одно хорошо, аномалии на этих островках либо не встречались, либо проводник настолько быстро огибал их, что сталкер просто не успевал их заметить. Бобр всеми силами старался не отстать от девушки, держа ее на пределе видимости, и наверное больше чувствуя в какую сторону она нырнула, чем видя этот в действительности. Еще десяток минут бега с препятствиями, и туман исчез, а под ногами захрустел обычный песок с вполне обычными деревянными веточками, прибитыми волной. Оба тяжело дыша, на этот раз от бега, на грани адреналиновой передозировки облокотились на стоящее недалеко от берега, кривое, высохшее дерево, напоминающее старуху с бородавками, открытым ртом- дуплом, и зачесанными назад прутьями- волосами.
- Ну теперь не далеко осталось, - выдыхая сказала Пенка, - теперь прямо и только прямо, вон в ту сторону, - она указала рукой туда откуда они только что пришли.
Егор обернулся, ожидая увидеть непроглядный туман, но тумана не было. Ни позади, ни с боков, ни на горизонте. Все пространство было пронизано гудением мошек, отдаленным воем какого-то мутанта и едва слышным карканьем ворон.
- Это как это? – не понял он.
- Это просто, - со смешком сказала она и подошла к сталкеру, прижавшись к его груди.
- В смысле, то что мы прошли... что это было? – спросил Егор, силясь осознать произошедшее.
Пенка отступила на шаг, разглядывая сталкера, но затем видимо принимая как должное, что ему нужно все разъяснять, еще раз легко вздохнула.
- Это Зона сталкер, у нее много... много слоев... если хочешь. Вы... называете это измерениями, но мне проще слоями. В Зоне много точек, где пространство надорвано. То есть оно не целое, если разрезы. И вот представь то что ты видишь, обычно это целая картина, а ты такой маленький жучок, который ползет по ней. Но если ее разрезать, ты увидишь темное... ну или светлое пятно. Зависит от того что позади картины. Но в то же время ты можешь, влезть в разрез и ползти по другой стороне картины, по противоположенной стороне полотна. Представил? – Бобр кивнул. – И вот то что ты видишь, позади картины, пыль, неокрашенные волокна холста, других насекомых. Это и есть другая сторона картины. Другой слой реальности. Сколько прямых можно провести через одну геометрическую точку? – вдруг спросила она.
- Бесконечное множество, - быстро ответил сталкер, сам удивившись скорости своего ответа.
- А сколько плоскостей можно провести через одну прямую? – тут же спросила она.
- Бесконечное множество,- так же быстро ответил сталкер, уже не удивляясь себе.
- Ну вот и посчитай, сколько степеней свободы у тебя, и твоей реальности, или сколько теоретических прямых можно провести через геометрическую точку, которой являешься ты, и сколько плоскостей можно провести через прямые, уже проведенные через тебя.
- Бесконечное множество, помноженное на бесконечное множество... – ошалело произнес Бобр.
- Правильно. То есть если тебя научить, прокалывать пространство, то ты можешь сделать дырку в картине там где ты находишься и если знаешь куда тебе ползти переползти на нужную тебе картину. Ясно?
- Ясно.
- Вот так и работает Монолит. Устройство, по определению желаемых реальностей. Тебя просто выкидывает в желаемую тобой реальность. У него достаточно мощности. Даже не тебя, а твое сознание, что в принципе одно и то же, оставляя тело. А твоя «гайка» например, притягивает из бесконечного множества реальностей проходящих через нее желаемые тобой предметы. Целиком же перебросить тебя на нужную картину ей не дано. Ты же не можешь представить как это сделать. Но если сможешь представить, то она сделает это. Ты знаешь, например, сталкер что есть реальность, где Монолит не был создан или создан, но уже разрушен, где в Припяти ходят туристы, где Зона есть только в книгах. В фантастических книгах? Где некто просто сидит и читает об одной из версий, иногда встречаясь со своим проявлением в этой книге.
- Но... но откуда ты это знаешь? – совершенно растерянный от такого спросил Бобр.
- Мне Доктор рассказывал, - легко улыбнувшись ответила Пенка. – Вот так то... так все просто и сложно, сталкер. Мы бесконечны, у нас бесконечное количество проявлений и столько же вариантов. Я уверена, сотни таких Бобров погибли, еще в первые месяцы в Зоне, в других слоях. Но я рада, что мой Бобр сохранился, – она улыбалась.
- Но неужели, никто не знает о таких... о таком... об этом? – собрав мысли воедино спросил Бобр.
- Почему же знают. Картограф например, он легко ходит куда ему нужно. А многие случайно попадают в такие разрезы, а потом живут с другой стороны картины, но для ни она уже не другая сторона, а их. Ты не встречал в Зоне шатунов?
- Ну вообще то нет... но я видел сталкеров которые их встречали.
- Вот некоторые шатуны это и есть те, с другой стороны. Или двойники, не всегда конечно, но нередко. В общем, бесконечное множество, помноженное на бесконечное множество, это все ты, сталкер.
- Дела... – протянул сталкер. Информации подаренной ему Пенкой было более чем достаточно, чтобы переваривать ее всю дорогу, а главное пытаясь понять и связать все воедино. - Так зачем надо было проходить через этот разрез? Через туман? – спросил он.
- Понимаешь, по - другому никак, кто-то вырезал кусок нашей картины, по которой мы ползли, и нам пришлось спускаться и ползти по стенке, на которой эта картина висит. А теперь мы вновь выбрались на нашу сторону. И можем ползти дальше. Ну что отдохнул? - спросила Пенка. Сталкер кивнул и взял ее за пояс, Пенка расхохоталась, - нет, теперь держаться не надо, теперь ты не потеряешься, не так просто.
Отдышавшись и выпив воды из заказанной Бобром фляжки, они сломав по рогатине двинулись через болота, поросшие мутировавшей болотной растительностью. Редкие всплески и пузыри в воде указывали, что Болота также обитаемы, пусть не многометровыми насекомыми а местными аборигенами, возможно здорово вымахавшими, но все-таки рожденными на «этой стороне картины», и хорошо что не все существа интересуются что происходит по ту сторону «прорехи».
Пройдя и напетляв с разной скоростью еще несколько километров, они наконец вышли на относительно ровную площадку, покрытую странной зеленой травой с очень длинными и стелющимися по земле листьями и ковром ломаных веточек. На поляне росли небольшие деревца, искривленные местным климатом и редкой кроной, между деревцами стоял деревенский домик без оградки, с маленькими застекленными окнами, несколько скамеек носившие следы облупившейся голубой краски.
- А... Пеночка! – раздался громкий голос и из-за дома.
Вытирая руки полотенцем появился пожилой, но вполне бодрый человек, протягивая руку для рукопожатия Бобру и одновременно кивая ему.
«Вот он», – понял Бобр, - «вот он Болотный Доктор!» – во все глаза глядя на легенду Зоны подумал сталкер.
Болотный Доктор предстал перед гостями в туристических ботинках, на толстой подошве, в серых костюмных брюках, чистой светлой рубахе с закатанными по локоть рукавами. Полотенце он закинул на плечо, и теперь его лицо с внимательными серо-голубыми глазами глядящими через узкие очки в золотой оправе, прямым носом и узкими, словно поджатыми губами с интересом уставилось на Бобра. Короткие практически седые волосы, вокруг поросшей пушком лысины немного напоминали Егору излома, но он выкинул эту мысль из головы. Просто в Зоне практически не встретишь стариков, поэтому седина и плешь скорее больше настораживает обычного сталкера, чем располагает к беседе. Подбородок Доктора скрывала небольшая бородка клинышком. Доктор поздоровавшись отступил на шаг назад разглядывая гостя.
- Так вот ты какой, гроза нехороших товарищей! – шутливо пафосно и торжественно произнес он. Егор смутился, не зная, что сказать. То, что Доктор знает о его делах, не было неожиданность, но громогласно объявлять это вслух, особенно в свете последних событии было и страшно и приятно, возможно даже страшно приятно.
- Такая уж и гроза... – пробормотал Бобр, преодолевая смущение. Доктор расхохотался.
- Ну пойдем, пойдем, молодой человек. Тут у меня не прибрано, не убрано. Ты же знаешь наверное, лабораторию мою и домик разорили, вот перебрался сюда. Место хорошее, найти сталкеру невозможно. Да и мутант не всякий через безвремянку пройдет, даже если по следу идти будет.
- Что за безвремянку? – разглядывая изнутри домик спросил сталкер.
- То что вы с Пенкой проходили, пока сюда шли. Вон оно в окне полюбуйся, Пенка покажи.
Пенка взяла сталкера за руку и отвела к дальнему окну, противоположенному той стороне откуда они пришли. Там за окном висел низкий туман высотою не более метра, простиравшийся всего на сотню метров в длину и на пятьдесят в ширину.
-Вот через это мы прошли, - сказала Пенка указывая рукой на странную аномалию.
- Как через это? – не понял Бобр. – Это и пиявка там... с моим артефактом?
- Ну да... – ответила Пенка.
- Посмотрел Бобр? – крикнул из другой комнаты Доктор. – Это теория относительности в действии, это есть кусочек другого мира, если хотите. Здесь много таких мест, это же Болота.
- А что это там светится? – спросил сталкер, разглядев пятно более светлого тумана, ближе к окну избушки.
- Это я для Пеночки ориентир соорудил, чтобы не заблудилась. Лампочка там электрическая, кабель тут протянут, система простая. Там же вы и отдыхали, – видя недоумение на лице сталкера, Доктор махнул рукой. – Ладно, Егор, не тужься, успеешь еще. Так... что у нас со временем... без четверти пять. Дай-ка Егор твою «гаечку», - без стеснения попросил он, - попользуюсь так сказать в личных интересах.
Егор не удивляясь осведомленности эскулапа расстегнул комбинезон, достал из внутреннего кармана артефакт и протянул Доктору. Пятигранная гайка призывно сверкала своими гранями, завораживая игрой прямых линий, которые неуловимо менялись противореча имеющейся геометрической форме, визуально изменяя углы гайки.
- Ух ты! Ишь ты... настроена... только на тебя настроена Бобр, ну ничего подстроимся. Егор, Пенка, вы пока погуляйте полчасика, а я тут по хозяйству прометнусь. У меня в прежнем жилище много нужных вещей утеряно и попорчено, да и домишко подправим. Погуляйте.
Пенка взяла сталкера за руку и повела из дому. После получасовой, ничего не значащей экскурсии где они просто болтали о чем душе угодно, они вернулись на поляну. На этот раз домик преобразился. Деревенский домишко обзавелся несколькими добротными постройками из свежего сруба, невысоким деревянным заборчиком, высотою не более полуметра. Сам домик заблестел свежей краской, большими оконными проемами, красной черепичной крышей с причудливым флюгером в виде змейки на конце.
- Ну вот, Бобр, пригодился и мне твой подарок. Спасибо, возвращаю. А то сам понимаешь, пока своим ходом хозяйство восстановишь, сколько времени уйдет. – Доктор гостеприимно открыл увеличившуюся входную дверь.
Убранство дома тоже изменилось, теперь он даже пах не старым деревом и едва уловимой болотной сыростью, а скорее аптекой, свежей краской и чем-то еще, неуловимым, но создававшим аромат отдаленно напоминающий дым. Сам хозяин дома довольно потирал руки, раскрасневшись от удовольствия и как ребенок радуясь возвращенным и новым игрушкам.
- Здорово! – искренне сказал Егор.
- Да, прямо сердце защемило, как вспомню сколько я в своей операционной рук, ног, лиц восстанавливал. Тогда каждый второй сталкер дорогу знал. Дойти может и не пробовал, но дорога известная была. Ну так что, Бобр, - встрепенулся Доктор, обращаясь к Егору, - я так понимаю вы не за медицинской помощью ко мне пришли. Садитесь, рассказывайте. Будете чай? Настоятельно рекомендую мой чай, собственный рецепт. Попробуйте, – словоохотливо и радушно предложил он.
- Давайте, - с интересом согласился Егор.
Несколько минут Доктор что –то кипятил стоя спиной к гостям у миниатюрной газовой плиты, немного булькал жидкостями, переливая одно в другое, наконец вынес из кухни поднос с чайником и три чашки.
-Кондиция здесь для, так сказать широкой публики, так что пейте Егор без опаски.
Егор кивнул и отпил из чашки. Нос уловил слабый цветочный запах, запах неизвестных фруктов и как бы это ни трудно было представить, запах солнца. Запах разогретой солнцем поверхности. Перед глазами вдруг предстали картины восточного базара, цветастого с большими лотками заполнеными фруктами, смуглые женщины с открытыми лицами, торгующие снедью, плавно шествующие слоны накрытые красными накидками, перед которыми расступается толпа людей. Причем картина появилась настолько реально, красочно и неожиданно, что Егор отодвинул чашку и с удивлением посмотрел на нее.
- Что скажешь Бобр? - довольно хихикнул Доктор.
- Здорово... – недоуменно ответил Бобр, - а как с картинками чай получается?
- Это результаты небольшого эксперимента, сейчас я вернул практически все свои припасы и ингредиенты. Тут все просто, вы знаете что самый простой артефакт «капля» тот что образуется жаркой, способен удерживать внушенные ему образы, являясь своеобразным консерватором памяти? – Бобр отрицательно махнул головой, отпив из чашки, снова перед глазами поплыл восточный базар, послышалась отдаленная музыка, через которую продолжал вещать Болотный Доктор. – И есть определенный температурный режим обработки этой «капли» в воде, когда внушенные артефакту картины и образы передаются далее, ну например на тебя. Пустячок, но иногда здорово помогает вспомнить что-нибудь, настроится и вообще, скажем так обладает терапевтическим эффектом для некоторых... скажем так душевных болезней, а они у вашего брата сталкера по пачке на брата. Хе-х. – Доктор пригубил из своей чашки и немного задумался, – да... вот такой эффект. Ну так что сталкер, - встрепенулся Доктор, -давай рассказывай как спится, о чем думается?
Бобр пожал плечами:
- Спиться хорошо, думается... думается, да вы и сами знаете наверное, на меня охоту объявили, теперь я в Зону не ходок, а там где я сейчас живу, меня все равно достать могут. Пенка говорит, что вы помочь можете.
- Хм... – хмыкнул Доктор поглаживая губу и внимательно глядя на Пенку. – Ишь ты чего удумала... ну ладно. Бобр! – неожиданно громко вскрикнул он, - а нравятся ли вам химеры?
- Мне? – растерялся сталкер, - не знаю, дела с ними не имел. Они же... с ними же никак не сладить.
- Верно, молодой человек. Химеры самые разумные существа. А вы знаете почему у них две головы, да еще и разных размеров?
- Дублирующие органы. Если одну разнесут... ну если с одной из них что-то случится...
- Ну это обывательское мнение рядовых сталкеров. Да есть дублирующие органы, дубль сердца, дубль печени, дубль обеих почек, армированный естественным образом скелет, повышенное количество степеней свободы у позвоночника, сложная хитиновая формула когтей, особая шкура. Кстати очень интересный момент о шкуре химеры. Хотите расскажу?
- Да, - навострив уши и расширив от внимания глаза ответил Бобр.
- Шкура у химеры двойная. Первый, наружный слой очень подвижен и в целом достаточно легко снимается вместе с шерстью. Это защита на случай химического поражения, ну вы понимаете, если обольет кислотой, верхний слой просто слетит вместе с раздражителем. Второй слой кожи, покрывающий непосредственно мышцы имеет уникальную структуру. – Доктор пересел со своего стула на появившееся вдруг прямо из воздуха кресло. Егор хлопнул себя по карману проверяя наличие «гайки». – Не волнуйтесь Бобр, я просто подстроился под вашу частоту и иногда, с вашего позволения, пока вы тут буду использовать «гайку» для бытовых нужд. Вы ведь не против?
– Пожалуйста, Доктор, мне не жалко.
- Спасибо, Егор, - отпивая из чашки ответил Доктор, задумавшись и улетев внутренним взором куда-то на миг, - так значит... а да, шкура химеры, второй слой. Уникальная, надо сказать система. Уникальнейшая! Второй слой состоит из очень прочного мышечного корсета, автономно управляемого позвоночником на уровне безусловного рефлекса, кроме того этот корсет имеет великое множество кератиновых пластин, скорость срабатывания мышечного корсета второго слоя кожи невероятна. Гораздо быстрее скорости моргания наших глазных мышц, быстрее гидравлической системы ног паука-охотника, быстрее... ну в целом быстрее чем у всех известных нам существ. Вы смекаете для чего это нужно?
Бобр, забыв о чае, затаив дыхание пытался представить что может сделать этот слой для химеры. Затем вроде какое-то понимание пришло, но столкнувшись с поторопившимся поймать его разумом сталкера, спешно ретировалось. Егор отрицательно махнув головой ответил:
- Что-то знакомое как будто, но... никак не пойму.
- Это же очень просто, сталкер. Это первый и единственный пока в своем роде биологический бронежилет. – Бобр открыл рот. - Рассказываю как он работает, - допивая чай и ставя чашку на стол продолжил Доктор.- Сам второй слой кожи достаточно мягок и подвижен, это позволяет существу не быть похожим на закованного в латы носорога, но допустим химера попадает под автоматную очередь, стоит первой пуле войти в контакт, как весь тот участок кажи или вся сторона кожи мутанта активируется. Кератиновые пластины, формула которых очень сложна и видимо невозможна, выстраиваются поверхностями в сторону агрессора, нагромождаясь друг на друга, образуя таким образом огромное количество сориентированных по направлению к выстрелу щитков. В результате разрушение наносит лишь, первая пуля проникшая в тело, а промежутка времени между ударом бойка по капсюле первого и последующих патронов с избытком хватает на то чтобы активировать биобронежилет. Таким образом, вся остальная очередь просто либо отскакивает от тела химеры, либо внедрившись неглубоко, выталкивается наружу незамедлительно. Причем вся эта система работает настолько стремительно и эффективно, что для того чтобы уничтожить химеру, ее нужно будет очень продолжительно расстреливать чем-то крупнокалиберным, но даже тут вероятность успеха не высока. На взрыв для химеры опаснее, но в целом вся система реагирует тем же образом, осколки и ударная волна очень незначительно повреждают внутренние органы мутанта. Кроме того помните о беспрецедентной способности к регенерации, которая возможна благодаря все тем же простейшим альфа-кератинам в крови мутанта. Поврежденные участки, стремительно и прочно затягиваются строительным веществом самой химеры.
- Вот это да... – восхищенно прошептал сталкер.
- Лучше и не скажешь, Егор, это действительно шедевр искусственного адаптирования объекта к условиям обитания в Зоне, - подтвердил Доктор.
- Почему искусственного? – уловил подвох сталкер, - разве не Зона...
- Нет не Зона, - отрицательно покачав головой, ответил эскулап, - Зона, как логическая система и даже более того разумная система очень много сделала для мутагенной флоры и фауны но химера в основном не ее рук дело.
- А чье?! – сглотнув и уже почти забывая дышать спросил Бобр.
- Это личная разработка Хозяев Зоны, - немного гордо ответил Доктор, и не мучая сталкера, у которого от волнения глаза грозили выпасть из орбит продолжил. – Вы хотите спросить зачем Хозяевам понадобилась химера? Которая, собственно крайне редко покидает окраины ЧАЭС, Припяти и вообще практически не появляется в средней Зоне, оставаясь в самой глубокой ее части? Отвечу. Химера – является альтернативным биологическим сосудом для хранения и транспортировки сознания Хозяев, ведь их тела нестабильны и иногда приходится делать... ремонт и так сказать ревизию органического хранилища. Теперь ответьте, какая из двух голов управляет химерой? Большая, или та что похожа на придаток у основания шеи?
Бобр, ошарашенный открытием, растерялся.
- Маленькая? – спросил он.
- Верно, маленькая, та что выглядит слепым придатком. Большая, развитая голова с высоким лбом, зрячими глазами, ушами и функциональным ротовым аппаратом, развитым аналогично человеческому, является носителем человеческого сознания, когда это необходимо. Зрение же самой химере как животному не требуется она прекрасно обходится без него, как слепые псы. Ну само – собой разумеется ее телепатические способности на порядок выше способностей псов, в некотором смысле выше способностей самого контролера. Но контролеры, как правило, знают истинное назначение химеры и не пытаются брать химеру в свою свиту. На счастье многим и многим сталкерам.
- Ну да... – подтвердил Егор. Одного контролера со свитой из десятков кабанов или собак за глаза хватит, чтобы разметать большую группу сталкеров, но у сталкеров все-таки остается шанс. А если в свите будет химера... ну это же совсем абзац. – Так зачем мне химера? – спросил он, наверное опасаясь услышать уже очевидный ответ.
Доктор многозначительно перекинулся взглядом с Пенкой.
- Егор, ты можешь, с моей помощью, конечно, использовать химеру по назначению. У меня достаточно скажем так... полномочий, чтобы одолжить у Хозяев одно из их устройств.
- А что Хозяева... будут знать об этом?
- Наверняка да, но для них это не принципиально. Сотни химер доступны для них в настоящее время. Да Хозяева иногда выскакивают посмотреть так сказать своими глазами что делается в Зоне, собрать материал для своих работ. Лучшего и более безопасного способа для них просто не существует. Ну и конечно поразмять косточки, - немного грустно сказал Доктор, - свои и чужие... длительное нахождение в автоклавах вносит свои коррективы во вкусы и пристрастия... так сказать свои азартные игры с людьми.
- Да уж...
- Вот собственно для этого тебя и привела Пенка. Дальше думай сам, это все-таки непростой эксперимент и все зависит от тебя. Тело твое будет в состоянии комы. Естественно, под присмотром, когда потребуется ты сможешь вернуться в него, но твои привитые телепатические способности придется заглушить. Почему? Объясняю, это знаешь... как конфликт двух систем, твоей и химеры, ты должен понимать и управлять ею. Твоих возможностей Егор на подавление инстинктов химеры не хватит, следовательно, чтобы сознание мутанта не пустило корни в тебе, придется убрать все канала по которым ты можешь быть... ментально инфицирован. Это не простая вещь – ментальная инфекция, это жуткая вешь. Я бы поставил на химеру, но решать тебе сталкер.
Бобр посмотрел на опустевшую чашку чая и с надеждой спросил:
- Можно еще чайку, а то мне страшно становится.
- А пожалуйста, пожалуйста, Бобр. Тебе какого «восточный базар», «раннее утро» или «ванильное воскресенье»?
- Мне тот что был, я еще не со всеми на этом базаре познакомился, - улыбаясь и протягивая чашку ответил сталкер. Отпив из чашки, на миг улетев на Восток, Бобр снова обратился к Доктору. – А что будет если химеру все-таки убьют, ну например, отсекут голову?
- Если отсекут, то останется просто животное с маленькой слепой головой, абсолютный хищник. Включатся глубинные, корневые рефлексы выживания и уже ничто не сможет остановить хищника. Если отсекут вторую, то химера погибнет. Это все-таки высокоорганизованное существо и без головы оно жить не сможет. Другое дело если большую голову прострелят несколько раз, то и здесь не обязательно уничтожение твоего присутствия в теле мутанта. Мозг многоячеистый, рефлексы с собой ты не берешь, а просто разум можно записать и распределить дублировав многократно... в общем, Егор, в целом вышибить тебя из химеры довольно сложно.
- Но можно?
- Но можно, - подтвердил Доктор, ставя чашку на стол.
Егор моргнул глазом, он и не заметил как здесь появился маленький столик, настолько естественно все произошло.
- А что... что я должен делать? Мне уже и не... не стремно что меня ищут, – проанализировал ощущение сталкер.
- Вы ничего не должны, но я бы на твоем месте поговорил с Ворониным. Он назначил охоту за тобой, и он может ее отменить. Вопрос только в даре убеждения.
Глаза Егора загорелись азартом.
- А знаете что, Доктор?!
- Что?
- Я согласен!
Утром весь отряд свободовцев с относительным успехом переночевав в норе, там же позавтракав, почистив и приготовив оружие вылез на дно ямы. Перепачканные лица, руки, рюкзаки и комбинезоны. Все двигались с трудом. Кран от того что практически недвижимо провел остаток ночи, карауля внутренний подход к норе, Шурин потому что уснул и проспал в неудачной позе, а Танцор снова невероятно долгое время приводил в чувство правую половину тела.
Утро встретило их чистым сине-зеленым рассветным небом, отсюда со дна ямы с торчащим вертолетным хвостом казалось что ты находишься где-то в горах, настолько прозрачна и чиста была нежная окраска звенящего чистотой воздуха. Сталкеры недоуменно закрутили головами. Что-то однозначно поменялось. Наконец до Крана дошло первым.
- Слышь, мужики, падалью то не воняет.
Сталкеры принюхались, пытаясь уловить оттенки запахов разложения.
- Давай Танцор, кажи науку, каким путем отсюда ползти, - сказал Шурин почти весело. После вчерашнего случая во время выброса они как-то проще смотрели друг на друга.
- Показываю! – в тон ему ответил сталкер, и ловко выбрался на поверхность. Поднял винтовку в боевое положение и застыл.
- Что не так Танцор? – тихо спросил его Шурин, и, дождавшись пригласительного взмаха руки, выбрался на поверхность. За ним с трудом и почему-то тяжело дыша выбрался Кран. Вся троица разом замолчала.
От вчерашней картины не осталось и следа. Ни одного труппа мутанта или человека. Все прежнее поле боя засеяли аномалии. Аномалии начинались там, где они повстречали первых павших кровососов и тянулись до самого Рыжего Леса. Ширина полосы, очевидно была метров пятьсот, а длинна... километра два или три. Стоявших танков не было видно из-за постоянного преломления света и воздуха. Только сейчас, как будто бы нехотя появился звук, постепенно увеличиваясь до ожидаемого фона. Аномалии скворчали, шипели, потрескивали. Толкались, делили зоны влияния. Некоторые из них, было видно, явно двигались на несколько метров взад и вперед, подбирая и разнося в дребезги то, что не подобрали их товарки. Но зато, взамен гор разлагающихся трупов, исчисляемых тоннами мяса, среди сотен и тысяч пульсирующих аномалий красовались артефакты. Полупрозрачная игра всевозможных цветов под ранним утренним небом Зоны. Большие и маленькие, яркие и тусклые, прыгающие словно заведенные и важно раскачивающиеся на одном месте, все было создано одним выбросом. Зона убрала могильник, раскрасив его своими цветами, цветом энергии, пусть не такой понятной, но жизнью, жизнью аномалий и порождаемых ими артефактов.
Сталкеры затаив дыхание смотрели на это чудо. Такого зрелища пожалуй никто не видел. Все что находилось внизу казалось странным чужим миром, в котором ходят тени, из дома в дом, из мира в мир там же среди аномалий. Хотелось слушать и слушать то о чем потрескивают и перешептываются воронки, карусели, жарки, трамплины, кислотные симбионты и еще несколько десятков видов аномалий шумной толпой заселивших новое место и празднующие новоселье, перекидывая друг другу и обратно артефакты, напоминающие детишек отбегающих и возвращающихся к родителям. В кажущемся хаосе, несмотря ни на что присутствовала какая-то синхронность, она создавала иллюзию единого организма, общий приглушенный шум и множественные движения успокаивал и гипнотизировал. Казалось в этом месте и под этим небом не может быть ничего кроме радости и покоя.
- Эх, Поляка нет, - вздохнул Шурин.
- И Транзита, - добавил Кран.
Отряд замолчал, снова переживая утрату. Шурин достал ПДА отбил сообщение Строгому о новом месте для сбора артефактов и посмотрев на перепачканные лица людей, не сдержал улыбки.
- Ну что, обезьяны, пошли что ли?
- Сам ты обезьяна, - для порядка обиделся Кран. – Как говорил Транзит, ехали.
Троица, перевешав и проверив рюкзаки, двинула обратно на Военные склады. Шурин шел впереди, плавно покачиваясь в такт шагу, изредка вглядываясь в оптический прицел СВД, за ним шел Танцор, Кран замыкающим. Окрестности, как это ни странно изобиловали следами сталкеров. Ну что значит изобиловали следами? Через каждые триста – четыреста метров Шурин сначала с удивлением, а потом с возмущением присаживался и указывал на следы сталкеров.
- Ты погляди Кран! - наконец возмущенно не выдержал он, - только что выброс отгремел а эти проныры тут как тут! И когда только узнать успели?
Гулко вжикнул сообщением ПДА Шурина. Он поднял наладонник и несколько минут читал сообщение. «Видимо очень важное сообщение» – подумал Танцор, видя растерянное лицо свободовца.
- Кран... – наконец подал голос Шурин, - у тебя на ПДА какое число?
Кран поднял свой наладонник
- Двадцать пятое десятого месяца, - ответил Кран.
- А у тебя Танцор? - спросил Шурин
- Двадцать пятое, - ответил Танцор.
- И у меня двадцать пятое. – Тихо произнес Шурин, а вот Строгий спрашивает, где мол нас почти две недели носило, и пишет что сегодня уже десятое ноября и... – Шурин замолчал, собираясь с мыслями и духом, собираясь сообщить что-то тяжело дающееся для понимания, - и, Строгий говорит, что расстреляли нас долговцы на выходе из Темной Долины...
Повисла тишина. Ровный ветер Пустоши теребил волосы сталкеров, относя их размышления в сторону ЧЭАС. Травинки кивали и гнулись своему невидимому повелителю, чистое утреннее небо, что было явным исключением из правил, словно пыталось подарить нечто радостное омраченной троице. Впрочем, с южной стороны уже появилась гряда облаков, несомая ветром.
- Не всосал... – наконец прогудел Кран.
- И я не всосал, - согласился Шурин, - а ты Танцор всосал или как? – спросил он.
- Или как, – щупая лицо на предмет щетины, ответил Танцор.
Свободовцы глянув на свои перепачканные сажей лица последовали его примеру, ожидая нащупать двухнедельные усы и бороду. Не найдя признаков явно буйной растительности на лице, они растерянно замолчали.
- Значит так, ребятки, - рассудил Шурин, - считать, что ничего не произошло, у нас не получится. Если Строгий не шутит, а он никогда не шутит... нас взаправду расстреляли... или двойников наших.
- Шатунов, - вставил Кран.
- Да, шатунов... вот едрить твою налево, - сплюнул Шурин и сел на землю. В сердцах он принялся искать фляжку, но обнаружив, что спирта нет, сплюнул еще раз. Минуту он собирался с мыслями. Несколько раз смотрел на ПДА, осматривал бушующее море аномалий, свои руки, товарищей. Вся группа смотрела на него. – Значит так, - повторил он. Было видно, что слова даются ему с трудом, поскольку только сейчас он понял всю трагичность ситуации. – Будем говорить начистоту. Ходу назад и в Зоне нам нет. Мы теперь вне закона. – Он странно глянул на Танцора, от его взгляда Танцору встало не по себе. – Теперь нас даже свои, свободные не примут, ждут нас только дула автоматов... Шатуны мы теперь для всех, две недели это срок. Ясно? – Группа молчала. Минутная пауза. – У меня теперь одна дорога, - твердо сказал сталкер. Он встал и развернулся в сторону ЧАЭС. – Видимо пришло мое время, я сам у него спрошу. За все спрошу. Вы как, друзья-товарищи?
Кран и Танцор переглянулись.
- Что все так плохо, Шурин? – спросил Кран, неловко поводя рукой в неопределенном жесте вопрошания.
- Ты сам подумай... следов сталкеров полно, значит, люди здесь уже были. А когда на Пустошах народ толпами ходил? По ходу времени и вправду после выброса много прошло. Потом... искала нас... Зона, во время выброса. А потом, Кран, посмотри, как нас с утра Зона встретила? Ты хоть раз такое видел? – Он ткнул пальцем в голубое, глубокое, чистое, звенящее прозрачным воздухом небо. – Так Зона только своих деток встречает... новых деток. Значит шатуны – мы, а тех что кончили... это наши оригиналы. Веришь, нет?
- Нет, не верю... – глухо ответил Кран. Его лицо, скрытое сажей, неузнаваемо изменилось. Теперь оно напоминало маску, высеченную из камня. Маску какого-то идола из древней языческой веры.
- А ты Танцор, что скажешь? – обратился к сталкеру Шурин.
- Я на станцию не полезу, - спокойно ответил он. – Я на Большую землю рвать буду. Только ты это, Шурин... действительно... – Танцор пошевелил губами, подыскивая слово. – Реально амба? - Шурин промолчал, глядя ему в глаза.
Морозом по коже его взгляд подтвердил, что да реально амба. Амба в большой степени, даже не в квадрате... Где-то вдалеке застрекотали выстрелы, сталкеры или бандиты обживали новую хлебную территорию, зачищая ее от мутантов и друг от друга. Стоит ли говорить что официально мертвые, перепачканные сажей, неузнаваемые люди, уже погибшие две недели назад будут расстреляны с особой брезгливостью повторно, как жуткое и неизвестное явление, без разговоров и жалости.
- Ну что мужики? – вдруг повеселев спросил Шурин, даже улыбнувшись на мгновенье. – На, Танцор, держи. – Он вытащил пару консерв, еще кое-какие припасы и сунул их Танцору, - тебе дальше идти, тебе нужнее. А я уже вечером... - он судорожно сглотнул, поперхнувшись словом. – Расходимся. На том свете свидимся! - Отчаянно пошутил он перехватывая винтовку поудобнее и решительно разворачиваясь в сторону ЧЭАС. – Бывай Кран, бывай Танцор. – Он легкомысленно присвистнул и двинул легкой походкой, не пригибаясь, словно человек, наконец-то сбросивший давным-давно тяготившую его ношу, или решивший годами мучивший его вопрос.
Танцор посмотрел на Крана. Тот стоял совершенно растерянный, жалкий и огорошенный, понурив голову и плечи.
- Кран, ты как? Со мной идешь или сам? – спросил у него Танцор. Кран не отвечал, находясь в глубоком ступоре. Выстрелы, теперь определяемые как выстрелы Гадюки, любимого оружия бандитов прозвучали ближе. Видя состояние сталкера, Танцор подобрал выброшенную Шурином провизию и сунул себе в рюкзак. – Ладно, ты как знаешь, а я ждать не намерен, - сказал он и, сориентировавшись, погасил ПДА. Еще раз оглянувшись на застывшего сталкера, он качнул головой и пошел вдоль аномального поля, постепенно забирая в сторону от того места где слышался стрекот пистолет - пулеметов.
Уже поднимаясь на холм, он последний раз оглянулся на место их последней стоянки. На то самое место, где их застигла новость от Строгого. Шурина уже не было видно, наверняка этот ходок успел пройти приличное расстояние и теперь его путь будет только к Монолиту. А Кран... а Кран, растопырив руки, неверной ломанной походкой двигался прямо на аномальный фронт. Жаждущие воронки, жарки и карусели крутились в своем диком танце, словно танцовщицы зазывая сталкера в свое лоно. Кто знает может сейчас в глазах Крана они казались ему именно такими. Еще метр, еще, еще... долговязое тело сталкера вдруг потащило волоком по земле, еще секунда и раздался едва слышный хлопок, за которым раздался торжествующий рев десятков аномалий, разбирающих тело человека на частицы. Танцор вздрогнул.
- Каждому свое, мой друг, каждому свое. Я буду жить еще долго... еще очень долго, - сказал он, удобнее перехватывая винтовку и покрутив головой, оглядывая окрестности, продолжил путь.
- Ну что Бобр, - обратился Доктор к сталкеру, - теперь ты готов?
Сталкер уже улегся в сложное кресло, напоминающее кресло стоматолога, с излишним количеством ремешков, свитых кольцами шлангов, и какой – то напоминающей советские сушильные аппараты в парикмахерской металлической сферой над головой. Вся процедура проходила в операционной Болотного Доктора, небольшой, комнате с мягким, но ярким диодным освещением. Стены лаборатории были уставлены шкафами со стеклянными дверцами, за которыми виднелись десятки незнакомых и знакомых артефактов, сборки из них же, банки с жидкостями, обычные упакованные заводом лекарства, куча хирургического и другого инструмента, которому бы позавидовал любой средневековый палач. Да что там говорить, даже современные клиники не всегда могут похвастать таким арсеналом инструмента. Сам Доктор надел белоснежный халат и теперь с удовольствием щелкал тумблерами, расположенными на контрольной панели позади этого кресла, это же кресло при необходимости легко могла превратиться в операционный стол и громоздкую каталку. Щелкнул заключительный тумблер и что-то сначала громко, а затем, переходя в рабочий режим тише загудело вентиляторами. Свет множества диодных ламп, расположенных на потолке мягко, но ярко освещал все помещение, практически не слепя глаз. Было видно, что Доктор несказанно рад, наконец-то использовать полюбившуюся ему технику, его добродушное мурлыкание какой-то песенки себе под нос красноречиво указывало на это. Пенки нигде не было видно. «Ну и ладно» – подумал сталкер. Доктор вопросительно, поверх очков посмотрел на Бобра.
- Пенка не хочет смотреть на операцию. Мы сейчас будем глушить твои телепатические способности. А для нее это, как кастрация кота для мужчины. Сочувствуем и всей душой против, но... что поделать. – Доктор подошел к сталкеру, приподнял ему веко и удовлетворившись кивнул, - ну вот и хорошо, сейчас раствор подействует и добро пожаловать в мир обычных людей. – Он усмехнулся. – Готов?
Сталкер кивнул. Его «на всякий случай» притянутые к креслу руки и ноги немного нервировали его, но он доверял Доктору. Надо, значит надо.
- Ладненько, даю отсчет, - глядя на сталкера сказал эскулап и положил руку на сложный металлический колпак над его головой, с мигающими кнопками и несколькими циферблатами. – Даю отсчет до пяти. На пять глушим и вышибаем. Итак... раз, – сказал Доктор и нажал на кнопку.
Ничего не изменилось, только у сидевшего в кресле Егора заслезились глаза и заложило уши, да еще появилось свербение в носу. Он попытался что-то сказать, но только растерянно открыл рот забыв слова.
- Так... хорошо... – прокомментировал Доктор и отпустил кнопку, - как себя чувствуешь?
С Егора словно сняли полиэтиленовый пакет, появились запахи звуки, вернулась речь. Сначала хотев возмутиться по поводу включения на раз, вместо отсчета на пять, он передумал и пожав плечами ответил.
- Да как-то... непонятно.
Доктор достал из кармана белоснежного халата какой-то прибор в черном пластиковом корпусе, из которого торчали хромированные металлические усики и поднес ко лбу сталкера.
- Еще нет, но уже чище... сейчас размагнитим.
Он без предисловий нажал на кнопку на колпаке. На этот раз совершенно без предупреждения, дополнительно щелкнув еще какой-то клавишей. Егора тряхнуло. Тишина обрушившаяся на него после нажатия кнопки стала оглушающей. От нее быстро пересохло во рту и начали подрагивать веки, произвольно закрываясь и открываясь. Еще мгновенье и густая и прозрачная, словно расплавленное стекло тишина начала заполнять мозг. Доктор отпустил кнопку. Вновь задышав, сталкер закашлялся.
- Ну вы... ну вы даете, долго еще? – тяжело дыша и пытаясь проглотить несуществующую слюну пересохшим горлом спросил сталкер.
Доктор невозмутимо провел прибором возле головы пациента, видимо уже немного сомневаясь в своем решении, ответил:
- У тебя очень цепкий мозг, сталкер. Поэтому еще один сеанс и ты отформатиро...
Что было дальше сталкер не расслышал. Невозмутимый палач в белоснежном халате снова нажал на кнопку. Тело сталкера, несмотря на его сопротивление обмякло, глаза закатились, начались рвотные спазмы. Бобр теперь напоминал припадочного эпилептика в стадии припадка, разве что пена еще не появилась. Рука отпустила кнопку. Егор с глухим мычанием очнулся, перекинувшись на правую сторону кресла, словно желая выползти из-под нависшего над ним колпака.
- М-м-м... – промычал Бобр
- Все сталкер, все. Теперь ты как новенький, как с Большой земли. Никаких признаков. – Затем, видимо вспомнив, что перед ним все-таки живой человек быстро расстегнул ремни на руках и ногах. – Ну тес... теперь небольшой эксперимент, с пылу с жару. Бобр, скажи в каком направлении Пенка?
Бобр переводя дыхание и ощупывая голову рукой лишь тупо смотрел на Доктора.
- М-м-м-м-м... – негромко протянул он, - у-уу-у. – затем попытался сплюнуть, но слюна густой нитью потянулась с подбородка да так и зависла, покачиваясь.
- Егор! - вскрикнул Доктор. – Егор! Да что же... – он кинулся к пациенту и уложил его снова на кресло. – Не может быть... – он нервно поднес прибор к голове сталкера. Почти минуту вглядывался в проскакивающие цифры, затем его лицо разгладилось и он строгим голосом, но с явным облегчением сказал. – Егор, не придуривайтесь... такой врачебной ошибки я бы себе не простил.
Егор открыл глаза, вытер слюну и хихикнул.
- А вы как Доктор думали? – мозги мне вынесли особенно с последним разом, а я так все и забыл? Нет уж, я тоже шутить могу, – улыбаясь во весь рот, глядя на все еще перепуганного эскулапа ответил Егор.
- Можешь, можешь, - согласился Доктор, явно испытывая облегчение от того что пациент в действительности не тронулся рассудком. – Ну как ты себя чувствуешь? – снова озабоченно спросил он. Небольшая нервная встряска, видимо добавила ему эмоциональности.
- Чувствую себя отлично, - ответил Бобр, - ничего не болит, полет нормальный.
- Готовы продолжать?
- А как же, самое интересное ведь только начинается, верно Док?
- Верно Бобр, верно, - усмехнулся Доктор, и потянулся к ремням, чтобы снова зафиксировать человека в кресле.
- Это чего еще, Док? Может не надо? Опять из меня дурака делать будете? – шуточно спросил Егор. Определенно прошедшая минутная операция даже внушила ему веселье и даже некоторое легкомыслие.
- Нет Егор, дурака из тебя делать я не собираюсь. Да и после этой процедуры мозг проходит своеобразную закалку, перестройка нейронных связей, еще целая куча других вещей, в целом твоя коробочка надолго будет закрыта от посторонних внушений, практически от всех, особенно с твоим очень высоким порогом ментального сдерживания... ну да ладно, сейчас не об этом. Сейчас, строго говоря, мы будем загонять тебя в состояние приближенное к коме, но это только на первый раз, - ответил Доктор. – Никаких неприятных ощущений не будет, обещаю.
- Слово Болотного Доктора? – хитро спросил Егор.
- Слово Болотного Доктора, - на секунду задержавшись с ответом ответил ему тот. – Ремни только для фиксации, для страховки, хотя ладно, давайте обойдемся без них. Процедура проста, сначала гипноз и сон, затем... затем я тебя отцифровываю и ты радиоволна, а приемник уже ждет нового хозяина. – Доктор переключил что-то над головой у сталкера. - Он всегда его ждет.
- Как таксист клиента? – засыпая и зевая спросил сталкер.
- Как таксист клиента... засыпай Егор, - внимательно глядя на сталкера и на циферблаты на колпаке над головой пациента, подтвердил Доктор. Затем он плотно надел копак на голову человеку, прибор загудел сильнее. – А страховка все - же не повредит, - добавил он и перегнувшись притянул тело Егора к креслу ремнями. – Ну тес... будем посмотреть, будем посмотреть... – поворачивая монитор к себе и протягивая руку к возникшей из воздуха чашке кофе сказал он. – Слияние, черт побери, красивейшая вещь... Пеночка, пойдем посмотрим!
Грохот. Грохот собственного сердца разбудил его. Казалось это молотило не сердце а полноценный четырех цилиндровый дизель, мерно держащий обороты, и верно удерживающий неизвестный, но могучий крутящий момент на маховике. Тух – тух – тух - тух... мощно перегоняли кровь по могучим артериальным магистралям сердечные мышцы.
Вдох. Первый осознанный вдох. Легкие ощутили прохладу воздуха, раскрывшись не только в грудной клетке, но и гораздо ближе к тазу, как будто находились еще и там проходя вдоль позвоночника. «А это еще и воздушный радиатор» – почему-то подумал Егор, медленно приходя в себя. Откуда – то он знал, что вскакивать и осматриваться сейчас нельзя. Надо сначала привыкнуть к новому носителю... наверное так внушил ему под гипнозом Доктор. «... да это воздушный радиатор» – повторил про себя сталкер, порадовавшись ясности мысли. «Такое могучее тело должно же как-то охлаждаться дополнительно... наверное...». Еще несколько мгновений. Появился запах, запах сырой земли и травы. Запах отложился где – то в носоглотке, и создавалось ощущение, что можно спрятать его там в ячейку и доставать когда понадобится чтобы сравнивать с другими запахами. «Как же хорошо пахнет земля» – думал он, - «никогда бы раньше не подумал что можно нюхать землю и наслаждаться одним ее запахом». Еще несколько вдохов, если поднять голо... нет, просто приподнять морду, то можно ощутить гораздо больше запахов, но пока что хватает и таких околоземных. Пахнет каким то жуком, что прополз тут минуты назад, почему-то явно представился зеленый рогатый жук, фосфоресцирующий зеленым цветом, наподобие огромного светлячка. Вот тут он прополз и углубился в норку в земле... но его там уже сожрали... кто- то, кто ждал его там. А вот еще интересные запахи, оттенки озона. Электра вон там метрах в тридцати, вдруг всплыла черно-белая картинка, подрагивающей электры средних размеров. «Ага... это мне моя вторая голова подсказывает» – сообразил Егор, невольно испытывая оторопь от того что видимо это не сон. Видимо он и вправду находится в смертоносной и совершенной биологической машине, под названием Химера. «Ой, блин! Ой, мамочки!» – радостно и благоговейно подумал он, чувствуя вырост слева у основания шеи. Стопроцентно вторая голова, видела и знала что вокруг находится и что происходило, но Бобр осознанно не обращался к ней, а на второстепенные телепатические сигналы он был уже не чувствителен. Еще несколько мгновений внутреннего переживания нового соседа. Справились. Теперь можно открыть глаза. Аккуратно открываем глаза. Сумерки. Кристально чистый свет. Что это утро, вечер, ночь? Химера подняла голову, выставившись в непроглядную темноту и образовав скульптуру сфинкса. Могучие когтистые кошачьи лапы осторожно мяли поросшую степной травой землю. Еле слышный скрежет одного из когтей о затаившийся в земле камень. «Так это ночь!» – догадался Егор, обернувшись и разглядев далеко стоящие смотровые вышки. «Это что за локация?» – потягивая носом воздух пытался сообразить он. Где – то недалеко раздалось глухое ворчание. Запахло кислым живым телом, тряпками и испражнениями. Химера сморщила нос и, чихнув, фыркнула встав на все четыре лапы. Ворчанье смолкло. На фоне непроглядного для человеческого глаза ночного неба Зоны, возник силуэт трехметровой химеры. В кустах откуда доносилось ворчание, раздалось суетливое бормотание и пара копошившихся там бюреров с треском ломанулись прочь от существа. Химера раскрыв устрашающую пасть с огромными клыками казалось беззвучно смеялась глядя им в след. «Так все же, где это я?» – прекратив улыбаться вслед семенящим прочь в страхе паре бюреров подумал Егор. Он огляделся еще раз. Нет, локация определенно была незнакома, по крайней мере ночью он решительно не мог сориентироваться. «Что ж тогда прогуляемся» – решил сталкер. Он еще раз огляделся, затем оглядел себя и прикинув легкое, почти невесомое по ощущением тело химеры, в котором он находится. От головы до снования хвоста больше трех метров, а с хвостом все пять, а высота около метра семидесяти в положении стоя, а если сесть, то высота с которой можно было смотреть на округу была выше двух метров. «Два с шапкой сидя», – предположил Егор, делая зарубку когтем на тонком стволе рябины стоявшей рядом, «а вот если встать на задние лапы... три метра с копейками», - оглядывая округу словно со стремянки подумал он – «да я чудовище!» – самодовольно улыбнулся Бобр и двинул в сторону вышек, подсвеченных снизу огнем в невидимом для человеческого глаза спектре. Пройти ему удалось лишь несколько метров, внезапно передние ноги ослабли и подкосились. Ощущение свободного падения и, вздрогнув, сталкер очнулся в хорошо знакомой операционной Болотного Доктора.
- Ну что, молодой человек, познакомились? – с улыбкой спросил он, глядя на ошалевшее от неожиданности и растерянное лицо сталкера.
- Да... это было... здорово, - ответил Бобр, - а почему так коротко? Я только собрался выяснить где я нахожусь.
- Ну в этом нет необходимости. Твоя химера находится в Темной Долине, недалеко от базы Свободы.
- Моя химера... – мечтательно облизнув губы, произнес сталкер, смакуя каждое слово. - Военные Склады?
- Военные Склады. Бьюсь об заклад, ты ожидал ее где-нибудь за Припятью или возле ЧАЭС?
- Ну... наверное.
- Тут тебе повезло, Егор этот хищник может жить вблизи от людей без опасения быть раскрытым и уничтоженным. Признаться потеря каждой химеры это очень дорогостояще, даже для Хозяев Зоны. Для инкубирования подобной особи нужно уйма времени, контроля и ресурсов.
- Я даже не думал об этом над этим Док.
- Это новая эволюционировавшая химера, по сути я ее проверяю сейчас в действии. Как долго она сможет оставаться незамеченной. Общими усилиями мы смогли создать экранирующий волосяной покров. Теперь это версия химеры недоступна обнаружению тепловыми датчиками и ДЖФ, практически не отражает радиоволн.
- Здорово, это же что получается... маскировка лучше чем у кровососа?
- Если пользоваться приборами, то да. Если визуально то нет, но кое - кто работает над этим. Это правда, сказать очень большой объем работы, но в целом это возможно. Хотя возникает целый ряд рассогласований, да и вообще, это скорее хобби, чем действительная потребность.
Сталкер промолчал. Доктор хлопнул рукой по столу, собираясь с мыслями и возвращаясь к Егору.
- Да... теперь, когда связь налажена, ты сможешь вернуться в нее без моей помощи. А теперь, сталкер, тебе пора возвращаться назад, за Периметр. Не хочу уподобляться моим, по большому счету, коллегам из Янтаря, но у меня действительно много работы, особенно сейчас, когда я восстановил свое хозяйство. – Доктор задумчиво почесал бровь, предварительно сместив очки ближе к кончику носа.
- А как я смогу в нее вернуться? – спросил Бобр, в растерянности даже не предполагая что и думать.
- Ну это очень просто, у тебя целых пять вариантов, - Доктор подошел к столу и начал отстегивать ремешки стягивавшие запястья и лодыжки сталкера.
- Док, и все-таки вы меня спеленали? - прокомментировал не заметивший этого ранее сталкер.
- Первый, - не замечая комментария сталкера, серьезно сказал Доктор, - уснуть. В любом случае пока между вами есть мост во время сна ты всегда будешь переходить в химеру. – Ремешки с лодыжек были отсоединены и Егор сел в кресле, свесив ноги сбоку, растирая запястья. – Будет небольшой побочный эффект, ты будешь видеть жизнь химеры от первого лица, для кого-то это можно будет назвать кошмаром, но не для тебя сталкер. По крайней мере... – недоговорил Доктор, внимательно поглядел на Егора. - Второй, потерять сознание. В этом случае ты стопроцентно оказываешься в химере, в полном сознании и можешь действовать незамедлительно. Но тело остается в коме, граничащей с клинической смертью, потому что переход осуществляется гораздо полнее чем необходимо. Это сомнительный по своей безопасности способ. Третий, попросить Пенку перекинуть тебя в химеру, это просто и банально, но Пенки может не оказаться рядом. – Сталкер встал и подошел к кстати оказавшемуся на небольшом передвижном столике стакану с водой. – Четвертый, использовать «гайку» и свое воображение. Но для того чтобы использовать «гайку» тебе нужно жгучее, неимоверное желание перемещения. Поскольку химера это живое существо высокого уровня, для тебя это практически невозможно. Итак, - решил подытожить Доктор, - у тебя всего два приемлемых варианта, это сон или Пенка. А теперь, Бобр, спасибо за использование твоего артефакта, но тебе здесь задерживаться больше не зачем. Пенка уже вернулась, она проводит тебя обратно.
В этот момент в комнату вошла Пенка, немного стеснительно опустив лицо вниз. На ней была явно непривычная для нее обнова. Коричневые туристические ботинки на толстой подошве, синие плотно обтягивающие идеальные стройные ноги джинсы, плотная белая водолазка с накинутой поверх каштановой кожаной жилеткой странного образца, со множеством вшитых тесемок, и бело-синих ромбиков, напоминающая то ли змеиную шкуру, то ли причудливую мозаику. Бобр откровенно залюбовался ее новым и непривычным видом. Она, заметив его взгляд, казалось, смутилась еще больше. Доктор задумчиво потер руки.
- Все еще экспериментируем? – оценив новые наряды Пенки сказал Доктор. Получив телепатический ответ он слегка усмехнулся. - Ну что, друзья, если вам от меня более ничего не требуется то до встречи, - наконец произнес он, очевидно думая о чем - то другом. Да, Егор, еще раз спасибо за «гайку», а теперь не обижайтесь, но у меня действительно неотложное дело.
Сталкер, согласно кивнул, поставил пустой стакан обратно на столик и вышел из комнаты, собираясь надеть свой комбинезон. Пенка вышла вслед за ним. Уже на пороге, Егор вдруг вспомнил что-то, и обернулся, к пребывавшему в задумчивости и собравшемуся было закрыть за уходящей парой дверь Доктору.
- Доктор, а вы же говорили есть пять способов переместиться в химеру, а назвали только четыре. Какой пятый? – спросил он.
- Пятый это смерть вашего тела. В этом случае ты навсегда будешь запечатан в теле химеры. Не в моих правилах говорить что, что – либо в Зоне невозможно, но разъединить вас без подготовленного альтернативного носителя... еще... – Доктор поджал нижнюю губу, - еще невозможно.
- Альтернативный носитель? – переспросил Бобр, придержав уже двинувшуюся для закрывания дверь рукой.
- Альтернативный носитель, - подтвердил Доктор, глаза его сверкнули оживлением. – Мы давно работаем над этим, но абсолютные копии людей, создаваемые нами, или как их еще называют шатуны, регрессируют очень быстро. Остается только кратковременная память, да и та обнуляется практически во всех случаях. Лишь некоторые экземпляры могут существовать достаточно стабильно, но не более. Например, Макс Болотник, слышал о таком? - Сталкер отрицательно качнул головой. – Человеческое тело, как и разум неповторимы и уникальны, несмотря на химическую, физическую, ментальную тождественность. Мы до сих пор не можем создать хоть что-то приближенное... Не хватает какой – то частицы... – Доктор задумчиво потер губу, только сейчас заметив, что стоит внутри домика, а гости на крыльце, и он все еще не закрыл дверь. - Береги себя Бобр, - сказал он, решительно закрывая дверь.
- А кто это мы? – уже крикнул в закрывающуюся щель сталкер.
Вопрос остался без ответа.
- Кто это мы? – обескуражено спросил он у Пенки.
- Я не смогу тебе все объяснить. Может быть расскажу потом. А пока мне надо собраться, чтобы пройти через туман.
- Через тот, что за окном?
- Да через него, - ответила она, и развернулась зашагала в противоположенную сторону.
- Но ведь туман в той стороне! – Егор указал пальцем за плечо.
- Там надо пройти не через туман который мы видим на нашем полотне пространства, а через то место, где кусок полотна вырезан. Только вход туда не здесь, здесь не получится. У нас не получится. Поэтому мы зайдем туда с другой стороны. Здесь много кривых дорог ведущих к нужным тропинкам, сталкер. Чтобы выйти с этих мест у нас есть всего несколько путей, и там где мы с тобой прошли самая чистая дорога.
Сталкер замолчал. Теперь он ничему не удивлялся. Если надо пройти через метровый по высоте туман, причем чтобы войти в него, надо идти в другую сторону, то так тому и быть. «Теория относительности в действии» – вспомнил он слова Доктора и усмехнулся.
Пригнувшись от возможных наблюдателей Танцор держал курс на юг. Пока он ориентировался по известным ему ориентирам. Хотя кроме них ему изрядно помогали натоптанные тропинки сталкеров, помеченные бычками от сигарет, видимые на желтоватом песке, стреляные гильзы, бурые, едва заметные пятна крови, разметанные острыми следами плотей и не такими глубокими следами кабанов. «Сколько же сталкеров уже прошло по этому пути... не многовато ли...» – озабоченно думал Танцор, «... и мутанты теперь прикормлены...» – с отчаянием подумал он заметив разбросанные части бронекостюма Берилл – 5М, из которого было вынуто все содержимое. Обойдя сравнительно свежие останки, он без сожаления оставил свой Enfield махнув его на лежащий на земле АК-100 и пару рожков в распотрошенном рюкзаке. Еще несколько сотен метров, еще несколько разбросанных останков сталкеров. «Странно, может они под гон попали?» – с опасением думал Танцор, оглядываясь на триста шестьдесят градусов и присаживаясь на землю и доставая смятую пачку сигарет из чужой разорванной разгрузки. Несмотря ни на что он решил закурить, странное отсутствие мутантов при видимой их активности нервировало его.
Вдруг неуловимо что-то поменялось, так неуловимо, но страшно как это бывает в Зоне, когда понимаешь что мышеловка для сталкера захлопнулась, но еще не понял откуда летит на твою голову ускоряемая пружиной железная скоба. Воздух стал прозрачнее, одновременно темнея, как будто тебя накрыли толстым стеклянным куполом и одновременно убрали дымку висящую в воздухе. Зазвенело в ушах, лицо словно окаменело, отказалось повиноваться и потеряло чувствительность. Только что прикуренная сигарета выпала изо рта, упав фильтром на землю. Левая часть тела отказала. Рука до этого убравшая зажигалку в карман разгрузки повисла плетью, левая нога ослабла и подломилась. Правая часть тела, разом ослабела, но осталась подвластны Танцору. Земля накренилась и он, неловко подогнувшись упал на землю. В голове отчаянно крутилась мысль - «Контроллер! Контроллер - сука!». Автомат, брякнувший о землю, оказался неподъемным, но вот пистолет, нашаренный правой рукой, вполне был по силам. Застонав Танцор перевернулся на спину, дико вращая заболевшими глазами в которых от усилия ленивыми мухами, вдруг заплавали синие и желтые искорки. Еще усилие и он встал на одно колено, еще невероятное усилие и он, опираясь на зажатый в руке пистолет смог встать вертикально, держа вес тела на правой ноге. Наклонив голову, словно боксер, ожидающий удара он выставил вперед руку с пистолетом. Пусто. Поворот на сто восемьдесят. Может контролер за спиной? Пусто. Внезапно мягко, словно сдутый ветром морок пропал, легкий но непереносимый звон исчез, словно перетянутая тонкая струна гитары, терзаемая настройщиком для определения предела текучести металла из которого она сделана. Дзынь! И больше нет этого заполнившего все пространство под черепной коробкой звона.
- А-а-а-аа-а... тварь! Ссышь? – вырвалось у Танцора победное шипение. – Что, сука слабо?!
Он еще несколько минут крутился на месте, оглядывая помутившимся взором округу через мушку прицела, пока не вернулась сила в руки и ноги. Затем, открыв трофейную флягу, он напился какой-то воды, напичканной обеззараживающими таблетками настолько, что он скривился от неожиданности.
- Так – то лучше, - вытирая губы замызганным рукавом, прошептал он. Проведя рукавом по губам он волей-неволей напихал себе в рот большое количество горькой сажи, которая тут же начала неприятно щипать рот и скрипеть на зубах. Сплюнув несколько раз он так и не смог отделаться от ощущения горечи и вонючей паленной химии во рту.
«...окей, если здесь башковитый промышляет, то других мутантов в округе нет. С ним мы считай что договорились», - почему-то уверенно понял он. Оглядев, как он теперь понял, разбитую мутантами большую стоянку сталкеров он увидел то, что хотел. Среди разбросанного по округе тряпья и оружия виднелись разгрузки с фляжками. С трудом обойдя все видимые им останки он приволок на буксире с десяток разгрузочных жилетов, напичканных всякой фигней. Сев, на землю, пересыпанный черной сажей человек начал отделять фляги со спиртом от фляг с водой, вытаскивая их из замаранных кровью разгрузок, изредка задерживая взгляд на размытых силуэтах возникающих на горизонте, то ли в реальности, то ли в его сознании.
Наконец работа была выполнена. Всего набралось пять литрушек с водой и шесть литровых фляжек с разведенным в разной степени спиртом. «Что – ж, пора заняться и туалетом» – отстраненно подумал Танцор, - «Наверное никто не раздевался донага в этом проклятом месте... Долбаная Зона!» – думал он, расстегивая и снимая негнущимися пальцами ремни и застежки комбинезона. Сняв «Ветер Свободы»- он остался в одном свитере и подштанниках, после чего, оглядевшись снял и их. Вопреки ожиданиям, ветер, температура которого редко переваливала за двадцать градусов тепла, а сейчас погода была холоднее, не пытался выстудить его, наоборот он напоминал бриз... приятно охлаждая болезненно запылавшее тело. Сняв одежду и оглядев со стороны, слои сажи на его комбинезоне он тихо выругался. Сменного комбинезона не было нигде, отмыть его в том количестве воды, которое имелось невозможно, отмыть бы себя. Сплюнув и отойдя на пару метров Танцор принялся поливать голову и лицо водой, наблюдая какие черные потоки копоти стекают с него. Переведя на верхнюю часть тела половину запасов пресной воды, он выругался повторно. Вместо того, чтобы использовать для умывания открытых участков тела спирт, он использовал воду! А ведь спирта то было больше! Чертыхнувшись, он начал открывать фляги со спиртом и поливать тело, вытирая его кстати найденными салфетками и туалетной бумагой. Спирт работал прекрасно. Очень скоро, подстелив под ноги какую-то тряпку он, распространяя на всю округу смешанный водочный аромат закончил свое дело. Но рад он этому не был.
По правой руке зазмеилась зеленовато – серая вязь, словно наколка спускающаяся сверху, откуда – то с плеча. Корпус также перетянул неведомый рисунок растрескавшейся земли или чешуи серого цвета с легким зеленоватым отливом, почти полностью покрыв его, правая нога мало чем отличалась от тела. Тот же неопределенный, но внушающий животную жуть оттенок, поселившийся всерьез и надолго. Только левая нога и рука все еще походили на человеческие, цвет почти не поменялся. Почти. У Танцора похолодело в животе. Впервые за все время в Зоне его охватило нечто наподобие паники смешанной с истерией. Захотелось заорать, заплакать и засмеяться. Судорожным движением он нагнулся за никелированной флягой. Была одна такая, вопреки правил маскировки не стандартная зеленая, а тускло блестевшая на еле пробивающемся из под облаков солнце и отражающая свет. Неверными, трясущимися пальцами он направил выгнутую внутрь поверхность плоской фляги на себя. Вой ужаса. Вместо лица безобразная поплывшая маска, того же серо-зеленого цвета, кривой рот, заострившийся нос, чужие, еле различимые глаза, какие-то бородавки по лицу... странно ведь он совсем не ощущал их когда умывался. Он схватился за голову. Рука, прошедшая по некогда пышным волосам оставила за собой серо-зеленую полоску кожи, волосы слетели. Теперь и на голове уже явно ощущались непонятные бородавки. Крик ужаса. Танцор взвыл дико и страшно, потеряв контроль над собой, рухнул на колени. Затем засмеялся, сначала громко, затем тише. Затем еще тише. Затем сидящий на земле сгорбившийся человек затих. Только по мерно поднимавшимся в такт дыханию плечам было видно что он жив.
Ветер под пасмурным небом Зоны, порывисто гнал разбросанный сталкером мусор куда – то вдаль, оставляя белые и черные, испачканные сажей клочки салфеток на пучках травы, чтобы затем вернуться за ними и перебросить, протащив пару метров, на другой пучок острой и несгибаемой травы. Небольшой кривой куст мутировавшего растения с узкими длинными бледно-зелеными листьями подцепил одну из салфеток на острый шип и яростно размахивал им под порывами ветра, не желая отпускать добычу. Или может он как парламентер размахивающий белым флагом сообщал Танцору о чем – то? Несколько слепых псов пробежали в сотне метров от сталкера, не обращая на него внимания. Один из них отстал и с опаской, тревожно принюхиваясь к человеку, трусовато переминаясь с ноги на ногу приблизился. Внезапно Танцор хохотнул. Затем еще раз. Мутант стоящий недалеко от него вздрогнул всем телом. Затем человек расхохотался громко, зло и уверенно.
- Ты думаешь ты взяла меня?! – крикнул он безразличным облакам и прислушался. – Ха –ха –ха! Дура!!! Ты не справишься со мною! Никогда! Я... Я... Я иду домой!!! Ты слышишь меня? Ха-ха-ха... плевал я на твои фокусы! – Его обезображенное изменениями лицо скривилось в усмешке. Теперь мой ход!
Он встал на ноги, подобрал АК, развернулся и неожиданно точно выпустил короткую очередь в слепого пса, замешкавшегося в десятке метров от него. Пес взвизгнул, поймав шесть свинцовых пилюль и откатившись на земле затих, выгнувшись дугой и подрагивая всем телом. Танцор подошел к нему вплотную, наступил босой ногой на шею и в упор разнес собаке голову. Минуту он бездумно пялился на сделанное. Затем ухмыльнулся уголками обезображенного рта, перекинул автомат на плечо. Неторопясь вернулся к месту где оставил свой прокопченный комбинезон. Неловко пошатываясь одел его, снова пачкаясь с саже, но теперь это даже к лучшему. Застегнул все ремешки и застежки, проверил оружие, оглянулся. В путь! Ему больше нечего делать на этой проклятой земле, он сделает все что угодно, чтобы не достаться этому клочку облученной, зараженной территории с больными животными и примитивными людьми. Ему тут не место. Он идет домой, и он придет домой.
Дорога обратно у Бобра и Пенки, казалось, заняла меньше времени. Быстро и налегке они уже вечером следующего дня, миновав несколько линий заграждения, обманули несообразительную бетонку с ее камерами и датчиками, пересекли колючую проволоку, за которой виднелось пятно огороженного камышом поселения. Чувствуя усталость в ногах, и в предвкушении теплой природной ванны с рыбками – чистильщиками, скорого отдыха на больших и чистых кроватях Бобр тянул девушку за собой. Оба были измотаны и держались на «честном слове». Во время пути несколько раз Пенка останавливалась и меняла направления обходя сталкерские костры и бандитские засидки. Охота людей на мутантов, на артефакты, на других людей добывших артефакты, не останавливалась ни на час. Люди в Зоне жили своей жизнью. А крадущейся в тени паре необходимо было оставаться невидимыми для них всех. Ну вот наконец после напряженного и безостановочного похода, полоса темно-коричневого густого и с виду непролазного камыша.
- Мы почти дома, - устало сообщил Бобр.
- Да уж, наконец – то. Я теперь так быстро устаю, в голове все путается, - пожаловалась Пенка.
Глаза отыскали едва заметную тропинку, которую теперь стало заметно чуть лучше. «Странно, я думал она почти невидима», – подумал Егор, делая заметку, что попозже нужно будет подправить маскировку. Руки привычно зашуршали камышом, отодвигая его в сторону, берцы тихо скрипели по крупному песку выстилающему невидимую тропинку, покрытую неглубокой водой. Ну, вот наконец и мосток. Пахнет чистой водой и камышом. «Хорошо» – подумал сталкер, полной грудью вдыхая воздух.
Берцы и туристические ботинки загремели по мосткам. Сумерки, особенно сгустившиеся в кольце камыша навевали мысль о том, что в принципе можно и не ужинать, настолько велика была усталость. Еще несколько шагов. Вот, наконец избушка, в которой стоит шикарная двуспальная кровать. Скоро они с Пенкой завалятся на нее и ... как знать... Егор обернулся и не смог сдержать лукавый взгляд, пробежавшийся по силуэту девушки идущей позади. Она ответила улыбкой, «ура!»,- в ответ на это возликовало и восторжествовало все внутри сталкера. Пенке не нужно ничего объяснять, она и без его слов поймет что он хочет и о чем думает. Рука потянулась к дверной ручке, бесшумно открылась дверь в темную комнату... БАМ! Мир закачался и померк, пытаясь раствориться в однообразных синих вспышках. Кто-то невероятно тяжелый навалился сверху, выкручивая и почти ломая плечевые суставы. Вскрикнула Пенка. БАМ! Удар сильнее первого, перевернул весь мир верх ногами. Слух отключился, во рту появился вкус крови. Кто-то крутит ноги, связывая их чем – то, настолько больно, что кажется что это колючая проволока. Хотя может это и есть она? БАМ! Третий удар пришедшему в себя сталкеру, который сделал попытку повернуть голову и открыть рот. Снова мир улетел в никуда, темнота стала кромешной. В плечо воткнули иглу. Больно от нее, но еще больнее от растекающегося от нее жара и слабости. Одновременно кто-то ловко пробежал по карманам, обыскивая человека на предмет оружия. «Гайка» и некоторые другие мелочи были изъяты из карманов.
- Готово? - спросил хриплый голос из темноты.
- Готовы, можешь включать, - послышался ответ.
Щелкнул выключатель, комнату озарил свет электрической лампы. Нескольких изящных ламп в виде вставшей на дыбы лошади, которые особо тщательно выдумывал Бобр. Сощурившись от резанувшего глаза света он наконец разглядел нападавших. Как же банально! Кто же еще? Черная долговская броня с красными шевронами. Двое в экзоскелетах закрывают вход, еще четверо в ПЗС-9Д стандартной амуниции бойцов Долга внутри домика. Входная дверь приоткрылась показалось несколько голов в тактических шлемах. Долговцы. Много. Связанную какими – то стальными петлями и извивающуюся Пенку передали им. Получив пленницу дверь закрылась.
- Спокойно, не дергайся. И без фокусов, - сказал первый хриплый голос, стоя за спиной сталкера. – Укольчик мы тебе поставили пси-блокадер. Слышал про такое? Поэтому можешь не мозги свои не напрягать, мутант.
Слово «мутант» говорящий произнес с особой злобой и отвращением, словно выплюнул мерзкое насекомое, залезшее ему в рот. Долговец обошел сталкера и снял тактический шлем неизвестной модели со встроенными приборами ночного видения. Перед взором сталкера, у которого то ли от удара, то ли от укола шумело в ушах и кружилась до тошноты и рвоты голова предстало моложавое лет тридцати – тридцати пяти лицо мужчины. Серые. Словно вырезанные в маске глаза, с ненормально красными прожилками сосудов, прямой нос, аккуратный рот, кудрявые волосы, чисто выбритое лицо, крепкая, прямо – таки бычья борцовская шея.
- Я Фугас, - представился он, сделав паузу и наблюдая за Бобром. – Первый кошмар всех контроллеров, бюреров и изломов. Я командир квада Долга. Специальность - охотник. Цель высокоуровневые мутанты – телепаты, неклассифицированные хищники, аморфные и псевдо аморфные гибриды. – Он снова сделал паузу, давая время понять пленному, с кем имеет дело, затем посмотрел на часы. - Теперь можешь говорить.
Бобр, покачал головой, пытаясь прогнать тошноту и головокружение. Стало только хуже.
- Пить. Дайте воды, - попросил он.
Фугас, отстегнул флягу с пояса Егора, потряс ее и, обнаружив пустой, удивленно приподнял бровь.
- Таран, дай ему из своей! – приказал он.
Громила в экзоскелете, вооруженный громом неловко отстегнул флягу и подал Фугасу. Долговец, аккуратно открыл фляжку и прислонил ко рту сталкера, впрочем, дав ему сделать всего два жадных глотка, после чего с удовлетворением убрал фляжку, с ожиданием уставившись на Бобра. В голове у сталкера немного прояснилось. Несколько мгновений он собирался с мыслями. Но мысли, словно непослушные шарики разбегались в разные стороны, не давая себя поймать. Даже слова не хотели собираться в предложения, даже буквы в слова. Сказывалось воздействие укола. Наконец поняв, что говорить что – то предварительно обдумав решительно невозможно, Бобр мысленно махнул рукой на все попытки и рубанул с плеча.
- Чего надо?
Долговцы удивленно переглянулись, Фугас снова удивленно приподнял одну бровь.
- Ты нам ничего рассказать не хочешь, спросить может о чем-нибудь? – осторожно спросил он. – Может быть мы здесь зря собрались, может это все ошибка какая – то?
- Пошел на ***, - вдруг вырвалось у Егора. Видимо он сам не ожидал что скажет нечто подобное, но «сыворотка правды» или что там ему еще вкололи напополам с волеподавляющим эффектом препарата действительно работали. Но как – то не так, по крайней мере, наверняка не так как рассчитывали долговцы.
- Колгот, ты ему то вколол что надо? – спросил Фугас у стоявшего за спиной сталкера долговца, и получив ответ снова уставился на сталкера. – Значит, подождем еще пару минут, - заключил он и засек время.
Егор бездумно уставился на пол. Рисунок древесного луба спиленной доски был почти такой же как и у доски рядом, но почему – то красивее. Плавные линии, приятного цвета, место спила сучка, изгиб... Кто – то потрепал его за плечо. Бобр поднял голову, с трудом оторвавшись от своего занятия. Фугас... В голове оказывается перестало шуметь и тошнить. Мир сделался простым и легким, ненормально легким, каким – то пластмассовым. Захотелось поиграть словами, они словно бы толпились во рту, настырными круглыми буквами выпирая за обе щеки. Долговец смотрел на сталкера, в это время над головой Бобра проносился такой же прибор как у Доктора, разве что в три раза больше.
- Пси активность отсутствует, - доложил голос сзади. – Не понимаю...
Фугас неотрывно глядел на сталкера. Серые глаза пытались раскусить суть существа сидящего перед ним. Рука сжимала черный матовый кастет.
- Говори, - приказал он. – Говори что захочешь, я же знаю, что ты хочешь поговорить. Говори, Бобр. Как тебя зовут?
- Егор, - легко ответил он. – Егор Александрович Казмаутов. «...в целом твоя коробочка надолго будет закрыта от посторонних внушений, практически от всех...» – эхом всплыли в голове слова Болотного Доктора. Настроение было погано – веселое, но сталкер как ни странно пришел в себя от звука собственного голоса. Ощущения от побоев растворились под общим действием вколотого препарата, общая мышечная слабость, сухость во рту и шум в ушах, и свет который немного неприятно давит на глаза, вот пожалуй и все воздействие.
- Ты действительно считаешь себя Егором Александровичем, мутант? – почти ласково спросил Фугас.
Бобр открыл рот чтобы ответить но не успел. Дверь домика отворилась и вошел другой долговец.
- Командир, девка – телепат, - доложил вошедший.
- Тащи сюда, - приказал Фугас.- Час от часу не легче, не так ли Мутант Александрович? – обратился он к Егору.
Пока Бобр собирался с мыслями ответить на никого не интересовавший вопрос внесли Пенку, привязанную к стулу. На лбу девушки виднелось несколько круглых красных пятен, видимо долговцы подключали какую- то аппаратуру. Пенка была без сознания.
- Ситуация осложняется, товарищ мутант? Или как правильнее господин мутант? – спросил долговец у сталкера, с тревогой вглядывающегося в бледное лицо девушки.
- Сам ты... – тихо сказал Егор, потеряв мысль.
- Не понимаю, - обратился поверх сталкера к стоявшему сзади него Колготу. – Наводка правильная, вот фото, вот мутант, - указал на Егора Фугас, - но признаков активности нет. Вот мутант, вот активность, - указал он на Пенку, - но мутант за периметром, по своей воле и признаков разрушения нет. Экстрасенс может какой – нибудь? Они тоже на прибор влияют. К тому же... – он поднял голову оглядев комнату, живут они здесь давно, за неделю такой камышовый рай же не отгрохаешь? – спросил он сам себя.
- Да чего, думать командир, - вступил один из долговцев, - тащим их к Воронину, а потом в расход.
- Погоди, в расход успеем. Ты о Долге подумай, если мы сейчас не того в расход определим, а настоящий мутант потом снова вылезет, это что получится? Да еще и с этой... кто это вообще? Смотри одета как. Как бы не иностранка из этих, туристов. Кто же так по Зоне ходит? Да и этот, - он нахмурившись посмотрел на Егора, - налегке вернулся с одной фляжкой, пустой... вообще может у него вся Зона это от внешней колючки до второго забора? Комбез только где – то урвал и ходит теперь сталкер х**в, бабло на нашем горбу зарабатывает.
- А то, что его сыворотка не берет, это нормально? – спросил Колгот.
- Это у тебя надо спрашивать, ты же дознавала... – неожиданно резко ответил Фугас. Колгот обиделся и замолчал. – Эх, предлагал я старым способом обрабатывать, - снимая кастет пожаловался Фугас, - так нет же, теперь они под наркотой, хоть режь их. Особо опасен, тьфу... только зря таблеток нажрались. Теперь неделю башка трещать будет. – Фугас задумчиво уставился на Бобра, принявшегося снова изучать пол. – Ладно, ведем их на Росток. Нежно и аккуратно, особенно бабу. А в случае чего вернем с извинениями на место, откуда взяли.
- Командир, а что с ними церемонится то? – спросил другой долговец в экзоскелете, стоявший на входе рядом с Тараном.
- А то церемонится, что невыясненные обстоятельства, – повысил голос Фугас, обращаясь ко всем. - Этот не пойми кто, может просто внешне похож, и эта баба кто такая? Откуда взялась? Если бы они в Зоне были, там разговор короткий, людей там нет, только официалы, а эти же здесь на Большой Земле. Стало быть, закон они не нарушали, как объяснишь, что мы людей с Большой Земли в Зону утащили? А?
Воцарилось молчание. До этого воинственно настроенные вооруженные долговцы почувствовали себя не в своей тарелке. Вдруг это действительно простые люди, и не бедные видимо, стало быть и влиятельные. А они их, громилы в броне потащат на зараженную территорию, может тут действительно лагерь для туристов... ишь как все устроено? Сейчас попробуй, пойми чудаков этих. Бойцы припустили автоматы.
- Ну так что, командир?
- Что, что... берем вещь доки какие есть... да какие – тут вещь доки, - оглядываясь вокруг оценил Фугас, - ... камышовый рай. Да хоть комбинезон этот Севу, ставим их на ноги и нежно ведем на Росток. Как бы не вышла затея вся эта нам боком.
Бойцы собрали оружие. Неловко себя чувствуя, разминировали уже настроенные растяжки и мины в ночной тишине.
- Командир, тут воронка у них в лагере... небольшая, - подсказал кто – то из бойцов.
- Что? Воронка? Здесь? – Фугас растерянно посмотрел в указанную бойцом сторону. В наступившей мирной тишине ночного неба не хотелось думать ни о каких аномалиях и мутантах. Там в нескольких сотнях метрах позади начиналась Зона, а через сотню метров впереди уже лежали прикрытые белым снегом поля. Зима. Командир вдохнул кристально чистый воздух, вынимая из кармана пачку сигарет. – Понятно, вот тебе и тупые буржуи, отхряпали себе место, теперь и бизнес делают вокруг одной воронки.
- Это почему же буржуи? – спросил один из бойцов.
- Ну ты сам посмотри, красота да чистота кругом. Видно, что убирают, – он прикурил и бросил потухшую спичку в воду. – Сегодня утром небось уборщица придет, баба Маша какая - нибудь, а мы ей тут растяжку поставили. То же мне... партизаны.
Кто – то невдалеке заржал, над возможной бабой Машей с ведром и шваброй и реально замаскированном сюрпризе для нее в виде взведенного дробовика.
- Командир, все готово, саперка отставлена, пару камер мы на всякий случай заныкали. Вон там и вон там, - указал другой полноватый долговец.
- Ну, добро. Как возвращать их будем, снимем. Ты не забудь главное, где оставил.
- Есть, не забыть, - ответил боец.
- Есть, то ты никогда не забудешь, - усмехнулся Фугас. – Все проверить еще раз.
Грузная толпа долговцев из двенадцати человек, теперь нисколько не конспирируясь, загомонила в голос, грохоча сапогами и берцами по деревянным мосткам. Кто-то что-то с грохотом уронил в одном из домиков, еще кто-то удивленно присвистнув позвал напарника в домик, где находилась кухня. Раздались голоса. Снова что-то упало и разбилось. Бобр поморщился. Фугас, незаметно следящий за одурманенным сталкером заметил это и спросил:
- Что Бобр, не нравится?
- Слоны в посудной лавке... – ответил он и безвольно повесил голову.
Фугас обернулся на звуки, которые казалось ранее не замечал.
- Але, бойцы! – крикнул он. – Чего толпой топчитесь, животные?
- Командир, мы это... экс... экспроприируем, - ответил один из бойцов жуя что-то полным ртом.
- Да вы что делаете, бойцы?! – закричал Фугас, - отставить жрать неизвестно что!
Бойцы растерялись, посмотрев друг на друга.
- Да это, командир, тут чистое все мы дозиметром проверили, да и так видно что из ресторанов все не иначе, – ответил первый боец.
- Фугас, да ты сам погляди, чего у них тут схоронено, это тебе не пайки да консервы, тут цивилизация! – вступился еще один из бойцов, судя по возрасту и выправке не рядовой долговец. – А с них не убудет... – махнул он рукой с зажатым свертком – плиты нет, холодильника нет... буржуи, одним словом.
Фугас несколько мгновений осмысливал сказанное.
- Ладно, хрен с вами, - видя бесполезность и бессмысленность сопротивления сказал он. – Крюк, захвати тогда и мне что там у вас... – крикнул он долговцу говорившему с ним последним.
- Обижаешь, командир! – просиял Крюк, похлопывая по набитому рюкзаку, - я тут тебе такую... – громким шепотом через весь водоем начал он, но заметив лица бойцов с интересом выставившихся на него он осекся, и тут же исправился. – Че встали!? Собрались, построились, пленных на конвой! Выходим через две минуты, – приказал он, - так командир? – для субординации спросил он Фугаса.
Бойцы, зашевелились. Через две минуты три квада Долга с двумя пленными, связав руки Бобру сзади, а Пенке спереди, с треском топча и раздвигая камыш словно стадо кабанов, покинула Камышовый Рай.
Танцор пошатываясь двигался на Юг. Теперь без ПДА он брел почти наугад, ориентируясь лишь по подобранному где-то компасу с треснутым стеклом. Грязный, замызганный сталкер, подволакивающий правую ногу с автоматом на плече и рюкзаком на спине. Иногда будто теряя сознание, не осознавая сколько времени он движется и с трудом приходя в себя в новом месте. Теперь он, как человек недостаточно ориентировавшийся в Зоне иногда забредал в такие места, которые наверняка обходили все здравомыслящие сталкеры. Горы радиоактивного железа, от фона которых у него защекотало в позвонках, и откуда он был вынужден бежать так быстро, насколько это было возможно. Но его самый быстрый бег теперь был равен обычной пешеходной скорости. Вряд ли следящие за ним в оптический прицел люди отличали его от зомбированного. Несколько раз он забредал в подозрительные рощицы, в которых из земли поднимался зеленый дымок. От этого дыма у него болели легкие, а глаза застилала густая слеза, долго не позволявшая нормально осматривать окрестности. Но он шел. Пару раз он проваливался в какие-то трещины в земле, где блуждали забытые аномалии «комета» и «ветерок». Но то что забыть о них получалось не всем, он убедился когда выбирался на поверхность из этих подземных гротов, на входе в которые лежали кучи сталкерских костей и комбинезонов. Все эти бродяги пытались достать тот лежащий в глубине хабар, который Танцор перешагивал и один раз даже подскользнулся, наступив на какой-то резиновый и невидимый шар. Впрочем шар, после того как Танцор грохнулся в полутьме рядом с ним проснулся и осветил весь подземный пузырь белым дневным светом, обнажив странные морды, населявших подземелье мутантов. Или это всего лишь показалось ему и его воспаленному воображению?
В одном из таких подземелий его и застал выброс. Неизвестный, артефакт осветивший дневным светом грот потух. Танцор не стал будить его еще раз, он просто включил налобник и с трудом соображая, чувствуя что находится на грани бреда выцеливал странные жабообразные морды, выглядывавшие из щелей и тут же пропадающие во тьме как только мушка прицела сводилась между двумя отсвечивающих белым катафотным светом глазами. Или это были лишь какие – то кристаллы, выросшие на стенках под воздействием аномалий и выбросов? Несколько раз крутнувшись вокруг своей оси и не застав никого позади себя сталкер обессилел. Тяжелый автомат грозил опрокинуть его всего лицом вниз, если он не отпустит его сейчас же. Влажный, прохладный песок под ногами манил прилечь на него и закрыть глаза, к тому же там на поверхности начинал набирать обороты Выброс. Его раскатистое бормотание, приглушенное толщей земли странным образом успокаивало и обнадеживало сталкера, вселяя даже что-то похожее на уверенность в своих силах. Глухое ненавязчивое бормотание заставило загадать желание. Загадать Желание. Танцор всеми силами, которые, то таяли, то вдруг обретались вновь рвался домой, за Периметр. Туда где солнце светит без холода и жары практически круглый год, где желтая коса песчаного пляжа уходит в зеленоватую воду Тихого Океана. Такого мирного и спокойного как то бормотание над головой. Туда, где за живой изгородью стоит большой дом с бассейном, украшенный лепниной, как хотела того его жена, возле которой крутился его уже подросший шестилетний сын. Сталкер увидел это все так явно и четко что вздрогнул, когда притормозивший свой скейтборд на асфальтовой дорожке вдруг обернулся и уставился куда-то в сторону темного угла живой изгороди, откуда казалось, наблюдал за ними Танцор.
Вздрогнул и проснулся. Выброс отгрохотал. С тихим свистом рассекая воздух передвигал своими смертоносными гранями «ветерок», двигаясь по одной ему известной траектории в замкнутом пространстве подземного пузыря. Гораздо дальше, едва отсвечивая через дыры в стенках соседнего подземного пузыря двигалась высокотемпературная «комета», съедая кислород с одной стороны и разбрасывая редкие артефакты «облако» состоящие практически из того же самого съеденного аномалией кислорода. Газ невозможно сделать твердым вне лабораторных условий. Его даже жидким сделать непросто. Несколько ступенчатых процедур по охлаждению до приближающихся к абсолютному нулю температур. А тут возле «кометы» можно собирать небольшие светло голубые кристаллы этого самого кислорода голой рукой без обморожений. Разве что сожрет неразборчивая «комета» застигнутого врасплох сталкера и выплюнет позже в виде светло - голубого с кровавыми прожилками кристалла.
Вздрогнул и проснулся еще раз. Какая странная, но знакомая немота во всем теле. Танцор с глухим мычанием разлепил рот, долго мотал головой. Почему-то очень сложно было оторвать голову от земли, словно что-то ее держало. С большим трудом сел, наощупь практически в полной темноте сменил батарейки в налобнике включил фонарь. В неверном, рассеянном свете фонаря ему показалось что на правой ладони зашевелились какие-то белые корешки. Бред... Хмыкнул... Он знал, что во что бы то ни стало он доберется до дома. Сил поднять автомат не было. Негнущиеся пальцы никак не хотели подобрать его с пола. С трудом все-таки взяв оружие и пройдя несколько шагов, он споткнувшись обо что-то в темноте выронил его. Оглядел то обо что споткнулся. Труп. Иссохший, мумифицировавший, не тронутый после смерти мутантами и не поднятый Зоной. Счастливчик. В руке у счастливчика треснутый и уснувший ПДА, на голове каска металлическая, времен второй мировой. Дурачок, кто же с металлом на голове по Зоне ходит? И зачем она ему? Неудобно же... или опасался что на голову что-то упадет? Может быть, все – таки под землю лез. Медленно пошел дальше. Шестым чувством почувствовал, что стоит на пути «ветерка». Коварная полупрозрачная аномалия, практически невидимая в темноте курсировала вдоль стенок грота. «Ветерок» практически не родил артефактов, по крайней мере про них никто не рассказывал, разве что тот невидимый резиновый шар, на который наступил в темноте сталкер. «Ветерок» легко проходил через человека огибая его еле заметно охлаждая тело, но после, места где прошел «ветерок» теряли чувствительность и мертвели. Странно и безболезненно. Танцор пригнулся, настолько быстро насколько смог, аномалия мягко шелестя пролетела над неуклюже сгорбившимся сталкером. Легких холодок пробежал по спине. Мысли Танцора заметались: «...задела или нет, или показалось?» Для надежности просидел еще минуту, нахлынувшее возбуждение ушло, вернулась сонливость и странное ощущение нереальности происходящего. Налобный фонарик широким лучом освещал извилистую трещину в земле, по которой надо пройти на поверхность на выход. Вперед.
Шатаясь и прислонясь то к одной, то к другой стенке сталкер обтирая черную от сажи одежду об стены пробирался к выходу, который он уже чувствовал перед собой. Воздух перестал быть нейтральным, почувствовался запах озона, канифоли и разложения. Озон и канифоль это запах остающийся после прохода аномальной волны, а разложение... разложение значит – плохое место, которое даже мутанты – падальщики избегают или не могут добраться. Еще десяток минут шатания вдоль земляных стен, странным образом не размытых и не обрушенных частыми дождями. Свет фонаря высветил несколько трупов в камуфляже. Солдаты. Наверное, с неделю уже лежат тут без движения. Танцор присел на непослушных ногах рядом. «Что же их убило...?» Он с трудом разглядел в местах тяжелой брони прожженные черные дыры. «Электра постаралась, дотянулась до чего – то металлического на разгрузке и воткнула как следует им всем по цепочке. А теперь нет ее, убралась после выброса, как же они ее не заметили? Так она сверху била и не с потолка, а вон с той полки, так ее сразу и не увидишь и прибор может как дальнюю принять. А солдатушки - то по приборам шли, а смертушка их в электрическом балахоне вон на полочке на корточках сидела. Сейчас видно, играет там что-то, знатный артефакт небось там оставила... ну пусть лежит уже.»- отстраненно подумал Танцор. Аккуратно перешагивая через трупы, сталкер вышел наконец из скрытой кустарником щели в земле.
Сумерки. Под мрачно - пасмурным небом Зоны, закрытым толстым слоем облаков, под которыми неслись меньшие облака простиралась покрытая травой и редкими деревьями степь. Там в далеке виднелась белые стены заброшенных домиков, сохранивших еще побелку. Это уже была не Пустошь, и даже не Темная Долина. Танцор определенно прошел эти территории. Сейчас он понял что находится гораздо ближе к периметру, наверное, он уже прошел даже Свалку. А как он прошел эти земли, не заметя их и не встречая практически на своем пути других сталкеров? Шел домой. Шел самыми короткими путями просто по компасу, шел сам не зная того по мертвым и закрытым для людей тропам, мутанты обходили его, аномалии пропускали его, и теперь он придя в себя понял что скоро, очень скоро он выйдет к Периметру.
Темнеющее небо на востоке и общая слабость остановили его от последнего рывка. Ночью нужно отдохнуть, подкрепиться и вколоть себе что – нибудь для поднятия настроения. Вон у солдатиков такого должно быть полно в каждой аптечке по ампуле. Танцор хромая развернулся. «Где расположиться на ночь? Здесь на входе? Нет, не годиться, ветер тянет от входа внутрь пещеры, запах падали наружу не выносится, но мало ли... найдут ночью – сожрут. Идти вниз? Исключено. Там могут быть сталкеры. Ни один человек не признает его за своего, а он уже так близок... Идти вглубь пещеры? Долго... Расположиться среди трупов?» – сталкер задумался. Эта мысль сейчас не отталкивала его, наоборот, в ней он находил что то логичное, даже какие – то родственные чувства проснулись у него к этим погибшим с неделю назад солдатам в казенном камуфляже и жженой броньке. Он двинулся назад, к мертвецам. Они пропавшие без вести и он официально мертвый для Большой земли. «Как же его звали?» – подумал о себе в третьем лице Танцор. «Ах да, меня звали... мой позывной - Третий. Третий... Был еще Четвертый, Пятый, Второй, и Первый... его приятель и практически друг, ну и конечно остальные. Черт, как же давно это было, много чужих жизней назад. Много других прожитых им жизней». О себе сейчас Танцор помнил лишь то, что он был в Зоне, он уже почти не помнил как служил в Долге, еле - еле вспомнил Шурина и то зачем он, Третий, вообще полез в это проклятое место.«Дурак! Какой же дурак!!!» – сталкер хлопнул себя непослушной рукой по голове. Он хотел стукнуть сильнее, чтобы хоть что – то почувствовать, но безрезультатно. Тело практически не слушалось его. «Я наверное устал» – объяснил он сам себе, - «сейчас вколем витамины и ранозаживляющее. Ну-ка, солдатик поделись». Он наклонился над ближайшим трупом. Расстегнул карман рюкзака в котором носится провизия. Оттуда выпал термос и сухой паек.
Пошарил, нашел аптечку. Синюю, в пластиковой мягкой пленке с защитой от сырости. Танцор усмехнулся. «Глупцы, они защищают аптечку от сырости...» – почему – то для него это мысль показалась смешной. Он хотел было засмеяться, но шевельнувшееся в душе чувство, что – то вроде давно забытого сочувствия остановило его. Развернул синюю коробку, открыл. Так и есть в специальном отделе спецсредства, маркированные буквами ИН190 и НВ3500. «Никогда не слышал о таком. Что ж вколем оба. Для моего случая все средства хороши» – успокоил сам себя Танцор. Снял пластиковый колпачок на шприц тюбике. Блеснула толстая игла из твердого пластика... «поехали», левой рукой воткнул ИН190 в правое плечо. Поле зрения резко сузилось до тоннельного, затем расширилось до нормального. Жар пробил левую половину тела. Вдруг стало легче дышать. Оказалось что кислороду ему давно уже не хватает, в голове просветлело. Теперь НВ3500 шприц – тюбик, толстый, солидный с пластиковыми шишечками на бортах, чтобы не скользил под пальцами. Зубами снял колпачок, знакомый блеск твердой пластиковой иглы. Левой рукой вогнал шприц в правую ляжку, с трудом раздавил тюбик вгоняя жидкость в твердые, не желающие расслабляться мышцы. Бешено застучало сердце, реагируя на препарат, мышцы левой части тела налились тяжестью и болью, правая часть тела оставалась практически безучастной. Танцор, тяжело дыша и обливаясь потом, притянул к себе термосок с какой – то жидкостью. Не видя что делает он открыл крышку и присосался, проливая часть жидкости мимо рта. Чувствуя, что теряет сознание и заваливается навзничь он попытался подставить руки для смягчения падения хоть и из сидящего положения, но не успел. Гулко треснулся обо что – то головой «все равно не больно» – успела мелькнуть у него убегающая мысль и сталкер замер, ничуть не отличаясь от лежащих рядом трупов, которые подчиняясь жуткой и непреклонной воле Зоны вдруг начали шевелиться.
Группа бойцов Долга поблескивая приборами ночного видения, ведя между квадами связанных по рукам пленников, миновала Свалку. Окрестные мутанты, пуганные – перепуганные красными шевронами, шарахались от многочисленной группы людей, даже в темноте. По крайней мере, кабаны и плоти визжали и хрюкали в отдалении от асфальтированной и потрескавшейся от времени дороги, а пара залетных снорков, да застрявший в провисшей между столбами колючке зомби были расстреляны в секунды из бесшумных ВАЛов и Винтарей. Бобра и Пенку со связанными за спиной руками несколько раз обездвиживали по ногам и развязывали руки, чтобы восстанавливать кровообращение в кистях как распорядился неожиданно заботливый Фугас. Еще пара часов пешком на хорошей скорости и вся колонна миновала последний блокпост Долга, за которым начиналась чистая территория Ростка. Пленники и без того уставшие пока добирались до Камышового Рая вымотались вконец, это видели и рядовые долговцы. Пенка часто спотыкалась и ее практически несли на руках, Бобр потемнел лицом и еле шоркал ногами. Пару раз ему предлагали воды, но он отказывался. По приходу на Росток пленников бросили в специальные клетки располагавшиеся в одном из помещений Арены. В этих клетках ранее держали подбитых мутантов для сражений на этой же Арене. Видя состояние пленных, допрос отложили, приставив по паре долговцев к каждому пленнику. Толстые металлические прутья толщиной в три пальца, перехваченные другими такими же по толщине прутьями через каждые десять сантиметров не позволили бы наверное выбраться из клетки не только кровососу или бюреру, но и излому. На полу новосельцам, как особым гостям, в каждой клетке постелили матрас поставили ведро для отправления естественных надобностей рулон туалетной бумаги, оставив каждому измученному пленнику полторашку воды.
Пенка побледнев еще больше, что это стало видно на ее и без того белом лице, с ужасом смотрела на прутья клетки, вдыхая запах сотен смертей людей и мутантов, произошедших здесь на Арене.
- Нас что будут убивать? – наконец спросила она бронированных бойцов, заплетающимся языком, когда ее заводили в клетку.
- Не беспокойтесь, барышня, к вам вопросов нет пока. Вопросы только к вашему проводнику, - долговец кивнул на Бобра устало севшего на матрас и откинувшегося спиной на прутья клетки. – Если все в порядке, то вас отпустят обоих, если нет, то только вас. – Долговец еще несколько секунд смотрел на находящуюся в шоковом состоянии пленницу, затем отвернулся и тихо сказал напарнику. – Слышишь, с акцентом говорит вроде...
Напарник только неопределенно мыкнул, запирая клетку и пряча ключи куда-то под броню. Пенка затравленно походила из угла в угол, посмотрела на устало сидящего Бобра, затем невероятная усталость взяла свое и она уснула едва коснулась матраса.
- Ишь ты, как умаялась, - прокомментировал все тот же долговец. Затем открыл рот чтобы что-то сказать напарнику указывая пальцем на девушку, но передумал, только сокрушенно покачав головой в шлеме и отвернулся в другую сторону.
Бобр сидел в клетке на матрасе, задумавшись о чем-то своем. На него был направлен прожектор, освещающий сбоку всю его клетку и слепивший его, если он смотрел в сторону охраны, поэтому он спрятал голову между колен, накрыв ее руками, чтобы спрятаться от безжалостного взгляда прожектора. Охранявшим его долговцам было приказано ни о чем с ним не разговаривать и к клетке не подходить ни под каким предлогом, для них же он был прекрасно виден. В конце концов, сталкер повернулся спиной к ним и впал в забытье. Оба охранявших его долговца были вооружены Громами, которые держали на руках, стволами к Бобру. Суровые лица не моргая следили за каждой складкой на теле человека, считали его дыхание, считали часы до рассвета. Наконец, спустя почти два часа Бобр уснул.
Грохот. Грохот собственного сердца разбудил его. Снова показалось это молотило не сердце, а дизель. Ярость, бесконечная ярость поднялась волной. Химера, кравшаяся до этого за сидевшим на краю брошенного и фонящего бензовоза изломом, с рыком развернулась и бросилась в сторону Ростка. Излом до этого мирно сидевший боком к притаившейся химере и ни о чем не подозревавший развернулся и попятился назад подняв обе разноразмерные ладони в умоляющем жесте, но увидев что химера стремительно удаляется, развернулся и бросился наутек в другую сторону.
Огромная кошка пружинящими скачками стрелою неслась к Ростку. Ее грациозное тело не задерживаясь обходило аномалии, перепрыгивая небольшие трамплины, студни, кисели, молнией пронеслось над стаей слепых псов, которые запоздало бросились врассыпную, мелькнуло рядом с копошащимися в грязи кабанами и замерло как только показались огни Ростка. Расширившиеся ноздри втягивали воздух, улавливая запах бетона, металла, человеческого тела, перегара и оружейной смазки. Меньшая слепая голова сканировала пространство. Росток представлялся ей большим количеством разных по своей яркости пятен. Одни были ближе, но светились ярко, другие также не далеко но были скрыты бетоном, много сонных притихших пятен, разбросанно кучками возле маленьких источников тепла, по меркам большей головы человек пятьдесят. Еще целая куча огней приглушенных в той или иной степени алкоголем под толстой бетонной подушкой. Но по всему периметру Ростка кучками стояли и другие, яркие, хлесткие огни не замутненные ничем, разве что иногда они чуть-чуть передвигались, да иногда коробили воздух звуковыми волнами - посты. Посты не дремали, но это было и не важно, для большой кошки. Мутант крадучись приблизился к двухэтажному зданию с покатой шиферной крышей, на которой был установлен яркий прожектор. Кошачьи зрачки химеры превратились в щелочки. Недалеко в паре метров от нее в траве нечто практически не издававшее запаха распространяло вокруг себя слабое электрическое поле. Датчики движения. Химера боком обошла устройство, еще одно, еще, вот между ними виден маленький воздушный коридор. Химера отступила на несколько метров назад и огромным высоким прыжком перелетела над датчиками. Цель у химеры была одна и она светилась за несколькими бетонными перегородками, хоть и приглушенно, но все равно четко и определенно. Химера огромным скачком, на мгновенье застыв в темноте еще более темным силуэтом заскочила на крышу, позади прожектора. Старый шифер не выдержал двухсоткилограммового веса мутанта и предательски звонко хрустнул, но мутант зацепившись острейшими когтями за проломанные кромки, больше не издавая ни звука буквально перетек на постройку. Мелкие крошки с шелестом посыпались на землю. Раздался окрик.
Ближайший пост, перекрытый мешками с песком, рядом с которым давным-давно нашел свое последнюю парковку грузовик и поселилось неистребимое племя слепых псов повернул прожектор в сторону шума. Луч выхватил лишь пустоту, да еле заметное облачко ни то пыли, ни то дымки над крышей здания.
- Первый пост центру, квадрат А пятнадцать, подозрительный шум, - по рации сообщил начальник караула Ерш.
- Вас понял. По датчикам покой. Проверить, – раздалось после короткой паузы и эфирного шипения из рации.
- Есть проверить, - отрапортовал Ерш.
Шипенье в рации и голос из центра сообщил:
- Ерш, будь внимательнее, сегодня этого привели, Бобра.
- Понял, центр, не детский сад, – ответил Ерш, но тем не менее кинул многозначительный взгляд на упакованных в бронепакеты бойцов. – Холод, Заяц вы полегче, ПНВ на лоб и за мной. Овсюг, вызови подмогу на пост, пусть летят по – рыхлому.
- Есть, командир, - ответил долговец по кличке Овсюг, нажимая кнопку на рации.
Три человека в бронекостюмах ПЗС-9Д, вооруженные АК100 с подствольными гранатометами, приставив пару бочек к стене, вскарабкались на шиферную крышу. Старая крыша каким – то чудом выдержала весь первого человека, который пригнувшись и спупая как можно осторожнее крался по самой кромке шиферного ската, рискуя соскользнуть и упасть вниз или громко треснув шифером спугнуть возможного нарушителя. Пройдя несколько метров навстречу слепившему его прожектору, он обернулся и махнул рукой делая знак остальным следовать за ним. Оба бойца Холод и Заяц на равном расстоянии последовали за ним, держа оружие наготове. Три пригнувшиеся фигуры осторожно шагая по крыше, вслушиваясь в темноту и тщетно пытаясь заглянуть за стену света, образованную слепившим их прожектором кралась к вызвавшему подозрение квадрату.
Напряжение нарастало. Так бывает, когда опытный сталкер приближаясь к еще не видимому для него и не зафиксированному ПДА гиблому месту, чувствует что сейчас, через секунду все что-то изменится. Холодеют пальцы, немеют щеки, воздух стягивается и темнеет вокруг сталкера, мысли идут вразброд, начинается борьба с самим собой. Борьба инстинкта самосохранения с волей и разумом человека. Здесь крадущийся казалось бы по своей территории долговец видит перед собой не знакомые бетонные стены, не свою шиферную крышу, освещенную прожектором, а черный контрастный мир, где все ранее узнаваемое и понятное вдруг перестает быть понятным. Все окружающее перестает быть самой, неровности крыши уже не кажутся незначительными, они начинают сбивать с толку, изменять расстояние и высоту, пытаться закружить ему голову и скинуть с себя вниз... в бездну. И пусть он знает что там всего два метра, сейчас для него это бездна, и в его сталкерской голове нет ни тени сомнения что падение вниз будет последним, смертельным и ужасным. Человеку кажется вдруг что он застыл, а через мгновенье что он пронесся с бешенной скоростью через что-то, что не оставило в его памяти следа, только ощущение, ощущение чужого и странного. Зона. И плевать что над тобой завтра будут смеяться товарищи, сейчас может не хватить сил переступить через этот странно поблескивающий на крыше гвоздь. Ведь он должен бы давно изржаветь и смыться многими потоками воды с этой крыши, но он не смыт, он здесь. Плевать что у тебя в руках верный скорострельный АК с бронебойными, скорости пули может не хватить на то что случиться с тобой через неуловимый миг, через нечто неизмеримо долгое и невозможно малое. Не имеет значения, что позади тебя два верных, проверенных товарища, это не важно... их нет сейчас с тобой. Ты их не видишь, ты их не слышишь, а все что происходит сейчас – происходит только сейчас, а их тут нет. Их нет. Вполне возможно что ты уже давно идешь один, по этой нескончаемой черно-белой шиферной крыше, а два твои товарища только лишь казались тебе когда-то... давным – давно, на самом деле есть только ты, темнота и слепящий прожектор. Сталкеры... дети Зоны рожденные Большой Землей. Они все тут, стараются держаться вместе, но только пока не разглядят Зону или пока Зона не разглядит их. Ерш вздрогнул, с трудом отгоняя наваждение, хотелось завыть зверем и беспомощно расплакаться. Ветер Зоны, он коснулся его занесенный кем-то или чем-то. Даже не ветер, а легкий намек на ветер... но человек так хрупок здесь. Его стреляющие игрушки и сделанная им прочная скорлупа... защищают только его представление о себе, чтобы он продолжал думать что он сильный и большой. Сзади кашлянули, как кстати... можно было бы совсем свинтить с катушек пока доползешь. Ерш с трудом удержался от соблазна обернуться назад на звук кашля. Это кашлянул Холод. Кашлянул нормально, по человечески, в конце концов, была бы опасность он бы выстрелил, тут можно стрелять, они же у себя дома. Зона.
Наконец первый долговец достиг места, откуда донесся ранее встревоживший их шум. Сразу позади укрепленного на крыше круглого прожектора зиял свежий пролом, который выводил с внешней стороны здания на чердак. Ерш присел рядом, и через десяток секунд, когда за его спиной показался Заяц он включил ПНВ и просунул голову в дыру. В подсвеченной зеленоватой тьме чердака было пусто, только там в самом конце светился открытый либо плохо прикрытый чердачный лаз, ведущий вниз в помещение. Ерш вполз внутрь затаив дыхание, мысли бешено крутились в голове. Проникновение было определено. Вопрос, кто это мог быть? Еще никто не осмеливался вот так нагло и по – воровски проникать внутрь Ростка, обойдя расставленные датчики. Мутанты? Нет исключено. Люди, которые решили отбить приведенный ими сегодня трофей? Может быть. Тогда это явные отморозки. Кто? Бандиты? Нет душка у них маловато. Свободовцы? Тоже нет, не их это интерес. Наемники? Наемники... за очень большие деньги чтобы достать и перепродать мутанта? Очень может быть сработали тихо, аккуратно, сейчас пройдут на Арену выключат охрану и начнут выбираться. А как? Кто их знает отморозков этих. Надо предупредить наших, чтобы стянулись в Арене. Рука потянулась к рации. В этот момент в проем просунулась голова Зайца:
- Командир, - тихим прерывистым голосом, едва сдерживая волнение прошептал он. Рука Ерша потянувшаяся к рации замерла. – Там внизу следы. – Его голос с трудом сдерживал эмоции. Мутант на Ростке! – его глаза расширились в ужасе, дикое безумие в дико расширенных зрачках плеснулось и перескочило на Ерша, - Химера, командир! Химера!
Ерш растерянно нажал на кнопку вызова и некоторое время беззвучно шевелил губами, пока наконец не смог сдавленно произнести в замерший в ожидании микрофон:
- Центр, ХИМЕРА внутри периметра!
Бесконечную секунду в воздухе висела тишина, пока Центр судорожно обрабатывал информацию. Бесконечную секунду Ерш через ПНВ смотрел в расширенные ужасом глаза Зайца, вероятно его лицо сейчас выглядело так же. Но время на затишье истекло. Ночная тишина Ростка взорвалась воем сирены. Разбуженный улей загудел. Послышались крики, хлопанье дверей, грузные шаги и топот десятков ног наскоро обувшихся бойцов Долга и сталкеров.
- База в РУЖЬЕ!!! – гремели динамики Ростка, - мутанты на территории!
На территории Долговцы стекались ко входу в подвал, где был штаб генерала Воронина. Несколько человек кинулось к Арене усилить охрану. Несмотря на вой сирены, оба пленника спали как убитые в своей клетке. Долговцы высыпали на территорию, ощетинившись стволами на крыши и на темные углы строений. Еще несколько прожекторов было включено и повернуто, чтобы осветить затемненные проходы между зданиями. Часть сталкеров скрылась в баре Сто Рентген, где общими усилиями они заперлись. Меньшая часть сталкеров стянулась к общему месту куда стеклись основные силы Долга. Воронин поднялся из своего подвала в полном облачении, вооруженный Громом-С14. Его глаза в отличие от напряженных и растерянных взглядов бойцов блестели предвкушением боя. Сейчас его окружало около тридцати человек из его группировки, еще пара десятков была на постах, и с десяток вольных сталкеров также остались на площади, желая отразить общую угрозу.
Химера была уже внутри территории. Он знал, что его появление не осталось незамеченным, и только вопрос времени как скоро тот за которым он пришел появится на поверхности. Количество стволов направленных в его сторону пока беспокоило его меньше всего. Расположение штаба генерала Воронина, Бобр знал прекрасно, так же по памяти он представлял какими маршрутами можно двигаться по крышам, за какими трубами и постройками можно укрыться, но все равно оглушительно включившаяся сирена, моментальное стихийное оживление несколько смутили его. Территория завода Росток, на которой располагалась база Долга, изобиловала низкими и плотно прилегающими друг к другу строениями, со всевозможными вытяжками, емкостями, надстройками и прочими сооружениями на крышах. Долговцы внизу крутили головами, тыкали пальцами в ПДА в попытке засечь его. Но прибор в такой толчее мало того что искажал информацию, путая пятна костров и горячие прожектора со всевозможными мутагенными формами, но и наверняка не мог бы запеленговать химеру в прямой видимости, а тем более укрывшуюся на крыше за кирпичной вытяжкой одного из здания.
Наконец, химера перешла к действию. Плавно соскочив с крыши одного из корпусов на строение пониже, она на мгновенье показалась в поле зрении бойцов, для пущего эффекта смахнув в стоящих внизу людей валявшийся на крыше обломок кирпича. Снизу площадь взорвалась огнем из всевозможного оружия. Лязгали металлом дробовики, картавили и захлебывались огнем автоматы, торопливо шептали свинцовую молитву Валы и Винтари. Пороховой дым облаком повис над людьми. В нем четко прорисовывались и шевелились лучи налобных фонарей бойцов и сталкеров. Через несколько секунд словно улыбающаяся морда химеры выглянула с противоположенной крыши, моментально исчезнув из виду. В то место, где из-за металлической конструкции, сваренной из железных уголков, торчала голова мутанта, ударил свинцовый дождь. Пули барабанили по металлу, высекая редкую искру и деформируя правильные геометрические формы конструкции. Грохот стоял неимоверный, харкали картечью дробовики, завел свою песню и потянул длинной очередью вслед за химерой Печенег, несколько расторопных автоматов ударило очередями на опережение двинувшемуся было убегать мутанту, но химера не пыталась убегать. Показав мнимую попытку, она стремительно и неуловимо пригнулась, заставляя свинцовых мух проноситься под углом над ней и уноситься в ночное, закрытое облаками небо. Через несколько секунд канонада стихла. Мутант, издеваясь над замершими в ожидании людьми скалясь в страшной улыбке широкой клыкастой пастью вновь показался на прежнем месте. Раздались крики бойцов и снова площадь разразилась ружейной канонадой. Мутант отступил от края крыши, незамеченный никем стремительными скачками перебежал на противоположенную сторону. Не успел стихнуть истеричный грохот разнокалиберного оружия, а химера уже спустилась и стояла на той же площади позади людей. Пороховой дым висел в воздухе и медленно стекал вниз. Головы всех присутствующих были задраны вверх глядя через прицелы в ожидании очередного появления мутанта. Химера взяла короткий разгон и всей своей массой, низко пригнув широкую лобастую голову врезалась в плотную толпу людей, проходя сквозь нее как таран через камыш. Большинство так и не успело ничего понять, как было опрокинуто на землю, те же кто хоть что-то успел заметить заорали дикими голосами двигаясь ближе к стенам, усиливая толчею и создавая панику. Мутант пролетев через толпу в несколько гигантских прыжков достиг лежащих на земле плит и с них снова сиганул на крышу. Вслед ему ударил разрозненные автоматные очереди, впрочем оставшиеся далеко позади. Стоявшие внизу люди запаниковали. Пронесшаяся между ними когтистая и неуязвимая смерть вполне могла оставить многих из них убитыми или с разодранными мышцами ног, при этом совершенно не потерять в скорости. Сталкеры сплюнули и дружной кучкой отошли в сторону, забившись в угол и выставив во все стороны дробовики и автоматы. Они и раньше думали, что у Зоны свои счеты с Долгом, особенно в свете последних событий, а теперь было очевидно, что химера не охотится на всех, она играет, и видимо эта игра не предназначена для них. Долговцы поняв настроение сталкеров разбилась на квады, встав кругом, внутри которого стоял сам Воронин со своими приближенными, также образуя квад. Часть бойцов следило по кругу за крышей, часть отслеживало через прицелы дороги и тропинки ведущие к площади. Сирена наконец смолкла. Воцарилась напряженная тишина, нарушаемая лишь сбивчивым дыханием напряженных и испуганных бойцов.
Теперь химера не показывалась. Она залегла за небольшим выступом на крыше и оттуда из темноты осматривала сбившихся в кучи людей. Меньшая голова химеры занервничала, ощущая что ее кто-то видит и указала на кучку сталкеров сбившихся в угол. Оттуда на нее смотрел молодой сталкер. Застывший в страхе и восторге взгляд, который уловил во тьме мягкое зеленоватое свечение огромных кошачьих глаз. На его лице выступала целая гамма чувств от желания затаив дыхание любоваться невероятным хищником, до противоречивого желания заорать и указать всем на мутанта. Но тут в его глазах химера сделала нечто невероятное. Совершенно человеческим жестом она выпустила огромный коготь, который в аналогии с человеческой рукой должен был бы быть указательным пальцем и медленно приложило его к своим кошачьим губам, не отрываясь глядя на сталкера. Сталкер, не веря в происходящее, едва заметно кивнул, с трудом сглотнул несуществующую слюну и опустил оружие. Еще пара вольных сталкеров заметили со своего места и мутанта и его жест переглянувшись опустили оружие. Химера исчезла.
Долговцы же находясь под другим углом не видели ничего, каждый просматривал свой сектор через пушку прицела. Вооруженные люди напряженно слушали тишину. Сталкеры забившиеся в баре с тревогой следили за экранами ПДА, ожидая автоматической рассылки о первых смертях оставшихся снаружи бойцов. Мутант выждал паузу и нарочито показываясь на виду побежал по крышам вокруг долговцев. Прицельно застрочили автоматы, снова завел свою грозную песню Печенег, выбивая крошки из кирпичных надстроек. Бойцы образовав боевой порядок снова взяли себя в руки. Точно стреляя из оружия с опережением в стремительно передвигающуюся фигуру, чье движение было настолько быстрым, что смазывало контуры мутанта. Тем не менее появились явные попадания. Пара пуль засели в шкуре мутанта, остальные гулко стукали по вдруг ставшей непробиваемой туше химеры, отскакивая и с характерным позвякиванием расплющенными падая вниз, словно попадали не в живое существо а в бетонную стену.
-Бронебойные, - скомандовал Воронин, перекрикивая грохот очередей.
Бойцы на перезарядке меняли магазины, продолжая безрезультатно выцеливать химеру. От бронебойных толку было больше, пуль определенно проникали в тело химеры, бок местами пошел пятнами, но это никак не отражалось на ее скорости. Хищник все так же продолжал петлять под свинцовой бурей по крышам. В душе у бойцов зрело отчаяние. Таким образом, они очень долго будут расправляться с химерой. У нее в запасе слишком много сил для регенерации, а для того чтобы со всех сторон и в упор расстрелять ее нужно сначала или оглушить или окружить.
- Подствольники, - видя всю безрезультатность пальбы, наконец не выдержав выкрикнул Воронин.
Химера, словно поняв это, тут же метнулась в сторону и исчезла во тьме. Бойцы, чьи головы уже начинали кружиться от безостановочного вращения вокруг своей оси, остановились. Кто – то закашлялся от едкой пороховой гари, кто – то забормотал проклятья, продолжая выцеливать подозрительные места на крыше. Химера же после команды подствольники отпрянула в сторону. Многочисленные попадания заставили половину тела болеть, количество свинца засевшего в коже исчислялось килограммами. Через минуты серые пилюли были выдавлены наружу чудовищными регенеративными процессами. Мутант взяв разгон ринулся обратно, серая молния стремительно и глухо рыкнув спрыгнула с крыши в центр обороняющихся. Десятки стволов еще только поворачивались к ней, а химера уже схватив Воронина за бронированный воротник словно тряпичную куклу раскручивала его на месте. Генерал орал, закручиваемый мутантом горизонтально земле. Его несущиеся по воздуху сапоги сбивали не успевших отступить долговцев. Разрозненные выстрелы прекратились, для химеры они не представляли опасности а вот генералу каждый из них, мог оказаться смертельным.
Что же видели сталкеры, сбившиеся в угол? Они видели как Зона задает взбучку зарвавшемуся Воронину. Сейчас его прилюдно на глазах у всей группировки трепал мутант, пришедший за ним и теперь глумившийся и валяющий его в пыли. Действительно химера прекратив крутить человека подкинула его в воздух, дав упасть на землю, затем перехватила зубами за пояс и начала мотать его из стороны в сторону поднимая кучу пыли и разметывая его телом гильзы, валяющиеся на полу в большом количестве. Воронин потеряв достоинство не переставая орал от ужаса, бойцы отступившие от беснующегося мутанта держали его на мушке, но что – то сдерживало их от выстрелов. Еще несколько мгновений и химера напрягая стальные мышцы, держа генерала за пояс быстрым прыжком запрыгнула на плиты и вместе с ним на крышу. Мягко сказать растерявшиеся долговцы запоздало и разрознено выстрелили ей вслед. Крик генерала затих, но по показания ДЖФ он находился недалеко от них, на крыше живой и пока еще здоровый.
Химера оттащив отчаянно цепляющегося в за все что можно Воронина, бросила его словно щенка перед собой. Воронин в ужасе отползая назад уперся в кирпичную кладку вытяжки, отмеченную многочисленными пулевыми попаданиями. Химера – единственное что действительно пугало его в ночных кошмарах. Не зомби с расползающимися внутренностями, не стремительные и смертельные кровососы, не всесильные контролеры, способные превратить человека в животное, ничто и никто не устрашало Воронина так как химера. И вот оно, двухголовое грациозное чудовище, неуязвимое и непостижимое, огромных размеров стояло перед ним не сводя своих кошачьих глаз с человека. Генерал рывком достал пистолет УДП «Компакт», мощная и надежная игрушка на восемь патронов разрушительного калибра 4,6x30мм. Трясущимися руками он направил прицел на широкий лоб мутанта, вдруг пригнувшего голову. Выстрел, второй, третий... седьмой. С такого расстояния, практически вытянутой руки невозможно было промахнуться, Воронин видел как первая пуля прошила кожу скользнула вдоль крепчайшего черепа большой головы и выскочила наружу выбив фонтанчик крови, невидимыми мелкими брызгами попавшими на черную, покрытую рубероидом крышу. Второй и остальные выстрелы просто царапнули шкуру, снеся короткую шерсть. На месте царапин тут же выступили красные следы ссадин. Остался один патрон. Воронин, задыхаясь и не помня себя от ужаса, в отчаянном рывке приставил горячий ствол к виску.
Неузнаваемый, грязный сталкер брел по подтопленной, покрытой изредка невысоким желтым камышом территории. Танцор узнал это место. Пересохшее русло некогда судоходной реки, которой он все никак не мог вспомнить название. Здесь торчали остовы барж давно севших на мель. Тишина и запустение. Теплый, влажный, пахнущий стоячей водой ветер дует в лицо. Странно он знает что дует ветер, но не чувствует его. Лицо онемело совершенно, правая и левая половина бесчувственны. Спину слегка холодит, надо бы посмотреть что с ней, но гибкости не хватает чтобы согнуть руку и пощупать ее. Всех мыслей, желаний и рефлексов хватает только на то чтобы рваться к первой условной заградительной линии. Вон она видна отсюда бесцветными треугольными знаками радиационной опасности обращенными наружу, а для него это лишь блеклые треугольники, из-за которых он стремиться выбраться во что бы то ни стало. Танцор с трудом опустил голову глядя под ноги. Одна странная мысль застигла его с утра, но он не смог удивиться. Он помнил что заночевал рядом с трупами солдат. «Сколько их было? Не помню. Электра всех посчитала за одного...» Но когда он проснулся их определенно не было. Они подобрали свое оружие и ушли, зачем то прихватив его рюкзак и его автомат, который он наверное все равно бы не смог поднять. «Да что со мной?». Лекарство которое он вколол никак не сработало, разве что он оказывается смог расшнуровать берцы, в которых диким огнем горели стертые ноги, странно но он этого не помнит. А теперь он плетется без обуви, видимо уже несколько часов поднимая муть в глубоких лужах в которых может быть полно всякой гадости от ржавых железок и трупов до чего-то более расторопного. «Хотя и трупы теперь достаточно расторопны. Вон ухватили же мою снарягу. Роботы хреновы». Танцор теперь улыбался, он прошел практически всю Зону от самой Пустоши до Периметра. Практически до периметра. Неожиданно он заметил, что стоит по колено в воде и смотрит в пасмурное с низкими облаками небо, покачиваясь на ветру. Ноги приятно холодила тяжелая вода. Чистая вода, он почему то знал это. С трудом и недоумением придя в себя, он заставил тело снова шагать вперед. К ногам что-то прицепилось, словно какое-то растение приковало его, но человек был сильнее, он смог вырвать сначала одну, потом вторую ногу и пойти. Вон впереди подболоченный затопленный лесок с кривенькими сосенками. Танцор заспешил туда, надо осмотреть ноги, потому что что-то точно прицепилось за них и мешало идти, да еще он чувствовал что скоро здесь появятся люди. Неизвестно как, но он был уверен что скоро они тут появятся. Другие, чужие человеки – сталкеры, веселые и испуганные, одновременно.
Что-то на его ногах все сильнее мешало ему идти. Цеплялось за илистое, а местами песчаное дно, выдергивало за собой корешки камыша и длинные водоросли и увеличивало тяжесть нагружая и без того еле движимые ноги.... будто он тащил за собой металлические цепи. «Зараза. Этого еще не хватало» – с остывающей досадой подумал сталкер – «подхватил все-таки что-то в этой чертовой луже». Сталкер превратился в комок упрямства, рывок за рывком, шаг за шагом, усилие за усилием. От напряжения он прекратил думать и как будто даже дышать, только механические движения в сторону вон тех сосенок. Они прикроют его, от людей, ведь он так близко к периметру. Еще несколько шагов... как же сложно они ему дались, последний шаг безумно тяжелый. Теперь можно постоять без движения, чтобы не заметили, заодно и передохнуть. Люди. Так и есть. Танцор не увидел их, а почувствовал. Оказываются они топчут землю с таким грохотом, что можно услышать их намного раньше чем увидеть, он это прекрасно чувствовал своими босыми ногами. Идут сюда. «Что вам тут надо? Не надо, не смотрите в мою сторону, не мешайте мне, мне всего – лишь надо домой...».
Шаги приближались. Веселые шаги двух сталкеров. Чем-то вооружены, громко говорят, почти поют песню, радуются чему – то. Дурачки. Танцор по прежнему не видел их хотя они были недалеко. Что-то только что случилось со зрением, словно темнота поглотила его, но он чувствовал все что происходит вокруг по – другому. Его ноги к которым прицепились какие-то корни теперь стояли прочно. Он сам стоял между сосенками, скорее всего не видимый для этих двух шумящих глупцов.
- О Саня, смотри, тут прошел кто-то! – раздался первый голос, и человек остановился.
- Ага. Говорят тут даже кровососы водятся, – подтвердил второй.
- Вот бы подстрелить такого. Я если его увижу по ногам стрелять буду, – сказал первый голос, - пусть помучается, я на него живого посмотреть хочу.
- Не, Серега, он же пока живой невидимый, надо будет в живот стрелять, тогда он и дохлый будет как будто, и еще немного живой, вот тогда его и посмотрим, - сказал Саня.
- Ну где же он... – глядя по сторонам произнес Серега.
- Пойдем, поглядим, видишь тут кто-то корягу какую-то тащил, может это и есть кровосос?
- Айда, щас мы его быстренько в два ствола покрошим.
Оба сталкера, а вернее сказать новичка потопали вдоль следа, который вел к нескольким кривым соснам.
- Слышь Серый, может этот... детектор включить? – предложил Саня.
- А, давай врубим, посмотрим, может засветит чего, - согласился Серега.
Раздался писк включенного гаджета. Несколько секунд оба новичка смотрели на экран прибора.
- Вот тут переключи, он вроде в разных режимах проверять может.
- Ага.
- Не... фуфло это все. Нет тут никого, - через минутную паузу заявил Саня.
- Жаль, - вздохнул Серега, - ну пошли хоть посмотрим кто тут корягу протащил.
- Пошли.
Оба сталкера повесили автоматы на плечо и двинули по четкому следу, оставленным Танцором. Пройдя несколько десятков метров они дошли до сосенок.
- Фу, ну и уродство, - почти одновременно вскрикнули оба сталкера.
- Это же кому так делать не хрен, чтобы на дерево камуфло одевать. Придурки!
- Да вааще, жесть. Меня аж мороз по коже продрал. Думал живой человек тут спрятался! – пожаловался Серега. – Мля, давай сделаем фотку. Классная фотка получится! В нет скинем, покажем каких мутантов Зона плодит!
- Точняк, погнали. Там же есть такие фотки где деревья на людей похожи, ну там на бабу или балерину, - с энтузиазмом согласился Саня, - а тут еще и камуфло на нем висит. Тема конкретная, Серый. Давай фоткай. Я первый тока!
Сталкер сбросил автомат, прямо на землю и полез к дереву. В какой – то момент он застыл словно наткнулся на стену, но плюнув на новое ощущение двинулся дальше встав рядом со странной корягой с кожистой коричневой корой, на которой были напялен испачканный сажей и порванный в нескольких местах некогда зеленый комбинезон.
- Блин вообще, натурально, - восхитился Серега настраивая фотоаппарат на своем новеньком ПДА. – Как будто рядом со сталкером стоишь! Вот даже глаза как будто есть, ты его еще за пояс так обними, типа кореша вообще...
На секунду он замер в недоумении. Затем его лицо перекосила гримаса ужаса. Он заорал и выронив ПДА попятился назад, развернулся и не переставая завывать бросился назад, спотыкаясь в грязной луже, расплескивая грязь и муть.
- Э... – только и успел сказать Саня своему убегающему товарищу.
С коряги стоявшей рядом откуда-то сбоку выскочила едва заметная белесая нить, которая быстро нашла ушной проход, стремительно двинулась внутрь проколов тонкую барабанную перепонку и известными только ей путями начала сращиваться с нервными клетками человека. Глаза Сани закатились, подогнувшиеся было ноги выпрямились, тело восстановив равновесие застыло понурив плечи.
Спустя несколько часов мелкая плоть приблизилась к водоему. Здесь она частенько паслась и плескалась в луже, но сейчас она тревожно нюхала пятаком воздух, не решаясь ступить треугольными копытцами ближе к воде. Среди сосен стояло два новых для этих мест существа, но теперь уже только одно новое и страшное существо пришедшее откуда-то из глубокой Зоны, дерево - кукловод. Окрепшее и выпрямившееся оно выбросило уже несколько темно-зеленых кожистых листьев, маскируясь под растение. Оно уже успело украсть разум какого-то двуногого. Двуногий дергался и топтался на месте, повинуясь едва заметной белесой матовой нити вошедшей ему в ухо. Затем ужасное существо почувствовав плоть посадило двуногого на корточки и глядя на нее пустыми белками глаз жертвы, протянуло руку. Плоть испуганно взвизгнув опрометью бросилась подальше от этого страшного и гиблого места.
Воронин сидел в лазарете на койке в одних трусах, обмотанный одеялом. Его русые, немного рыжеватые волосы подернулись сединой, серо - голубые глаза выцвели и словно треснули, уголки рта опустились. Некогда бравый воин, сильнейший боец с заразой Зоны был побит. Был побит и унижен, из грозного сторожевого пса превращен в лопоухого щенка, хуже того это все происходило на глазах у десятков свидетелей, еще хуже что это произошло на неприкосновенной ранее для мутантов территории – на Ростке. При Воронине работал не покидая его практически ни на минуту штатный врач из бывших вольных сталкеров – Ломов, по прозвищу Лом. Лом всерьез опасался что Воронин съедет с катушек и быстро перебрал все возможные лекарства для оказания первой помощи при первом признаке истерии, паники, неклассифицированных приступов агрессивных или суицидальных проявлений. Словом подготовился к тому что сталкеры называют «отпуск», но не тот отпуск когда человек едет к морю, а тот отпуск, когда сознание человека начинает продираться через виденные его глазами картины Зоны и человек с большим запозданием реагировать на то что видел, не отдавая себе в этом отчет. Генерал и без того был человеком взрывоопасным и близким к крайностям, но когда бойцы взобрались на крышу, они нашли генерала беспомощно лопочущего какую – то чушь, и чуть ли не сосущего палец, это было сильно даже для видавшего виды Лома. Несколько инъекций антишока практически не вернули его в нормальное состояние, разве что лопотать несусветицу он перестал. Спустившие его практически в полном молчании потрясенные бойцы Долга, нашли только стрелянные гильзы и отброшенный далеко пистолет с последним патроном. Химера исчезла, оставив после себя на крышах немногочисленные капли крови и резанные словно скальпелем отметины когтей на мягкой кровле.
Бар Сто Рентген обсуждал произошедшее переливая все водкой. Все сталкеры, в том числе и некоторые бойцы Долга снимали стресс с удивлением глядя друг на друга. Вольные сталкеры переждавшие террор химеры в баре жадно слушали рассказчиков, в сотый раз требуя рассказать историю набравшихся уже прозрачного товарищей, затем выслушав их они запивали это все водкой и тормошили вновь вошедших или уже уснувших хмелем бойцов. Несколько долговцев пьяно повысив голос, утверждали что генерал почти убил химеру, поскольку она его не тронула. Шутка ли семь выстрелов в упор из УДП «Компакт», убить он ее не убил, а зрения наверняка лишил, иначе почему она его не слопала? На эту версию почти не было возражений, только по глазам многих сталкеров было видно что они ничуть не верят пьяным долговцам. Другая версия, что сама Зона в виде химеры пришла наказать Воронина, за то что он взял ее защитника, была столь невероятна, что высказывалась, а вернее вышептывалась только самыми опытными и трезвыми сталкерами и только практически на ухо, после чего собеседники глубокомысленно кивали друг другу, переглядывались и поднимали стопки. Другая часть сталкеров крутила головами и пыталась выслушать сразу все и сразу, строя свои версии по поводу вдруг вернувшейся из далекого прошлого химеры, которая и раньше терроризировала Росток выкрадывая бойцов.
В целом разбуженный улей Ростка постепенно стихал. Этому способствовал также буднично зашелестевший дождь и теплый ветер, вызывающий зевоту и меланхолию. Посты были усилены, давным-давно убранные, по причине противопожарной безопасности, древние ранцевые огнеметы вновь были вытащены на посты и поставлены в специальные закутки из мешков с песком. Возвращающиеся из дальних ходок сталкеры с хабаром и получившие известие о произошедшем на ПДА широко раскрытыми глазами, словно в первый раз осматривали серые бетонные стены и высокие крыши заводских корпусов. Некоторые долговцы, дежурящие на посту странным образом вдруг неловко чувствующие себя при вопросах пришедших сталкеров о произошедшем, буркали что-то в ответ, стараясь избавиться от чужого навязчивого интереса.
Бобра и Пенку странным образом проспавших всю ночь под неусыпным контролем охраны отпустили. Так приказал тихим голосом генерал. На вопрос Фугаса «Так че, товарищ генерал, ошибочка вышла?» - он и адъютант Воронина - Шлепнев, получили такой яростный взгляд что вздрогнули и чуть ли бегом понеслись открывать клетки. Пленных проводили до первого поста и, затем получив подтверждение от Воронина - «конвой не выделять и что бы духу их в Зоне не было» в чем были отпустили под проливной дождь, дав один на двоих ПДА и приказ остальным постам не препятствовать их продвижению.
Фугас несколько раз заглядывал в лазарет и переглядывался с Ломом, мол все ли в порядке. Наконец Лом заглянув в глаза Воронина фонариком допустил его к беседе, покинув ненадолго помещение по своим делам. Воронин вполне уже пришедший в себя хмуро мешал ложкой в стакане с чаем. Положенный им кусковой сахар размешался уже давным-давно, но рука продолжала крутить ложкой напиток, заворачивая его по часовой стрелке.
- Ну что, товарищ генерал, как вы себя чувствуете? – осторожно, наконец – то решился спросить Фугас.
Генерал странно блеснув глазами промолчал, однако ложка безостановочно крутившая чай остановилась, он словно прислушался сам к себе.
- Знаешь, Саш, хреново... очень хреново, - после паузы ответил он. Фугас вздрогнул, впервые Воронин назвал его по имени. – Как я себя чувствую? – переспросил он. – Как будто отодрали на площади... на красной... во время демонстрации... на первое Мая...
Фугас с трудом сдержал улыбку, «все-таки кремень, а не человек, его несколько часов назад химера за шкирку держала, а он шутит, хотя тут уже без шутки никак... иначе того...» – подумал он. Оба замолчали, Фугас узнал главное что его беспокоило, Воронин в себе, не дался сожрать его Зоне, только вот почему Бобра отпустил? Генерал словно понял невысказанный еще вопрос Фугаса, но молчал.
- А... этих двух, которых отпустили уже... – начал Фугас. Генерал вдруг бросил жалобный, забитый взгляд на долговца, тот осекся с тревогой глядя в глаза Воронину.
- Хреново, Саш, очень хреново... – вдруг повторил завернутый в одеяло поседевший человек. Внезапно изо рта генерала потекла слюна, взгляд сделался растерянным и беспомощным, по телу побежали судороги.
- Ох-ё! –выдохнул Фугас и бросился укладывать генерала в постель, одновременно зовя врача.
Лом подоспел через минуту, и тут же вколол снотворное. Когда конвульсии у Воронина прошли, и он тихо засопел Фугас вполголоса спросил у врача
- Что это с ним?
- Это гипноз Фугас, - ответил Лом, - я его уже несколько часов наблюдаю. Его как будто взломали, химера или кто-то еще, к кому она его затащила. Поставили пси блок, он теперь не может думать об этих пленных, которых вы привели.
- Отпустили, - поправил Фугас.
- Отпустили, - согласился Лом, - такая вот картина. Я не знаю что ему еще в голову вкрутили, я ведь не шаман, узнать не могу. Только от этих двоих он все успокоится, не мог, пока их с Ростка не выдворили. Теперь вот вроде в себя пришел, только напоминать ему о них не стоит.
Фугас сочувственно посмотрел на генерала. «И все-таки она добралась до него... даже здесь... Надо будет взять на заметку, что генерал наш того...»
- Мда... – неопределенно произнес Фугас, - но в остальном то он как?
- Пока не знаю. Я его обколол всего, чтобы меньше беспокоился, а так как будто в порядке. Понимает кто он и что он, вспомнил как меня зовут. – Лом грустно усмехнулся, - про семью, про детей спрашивал...
Бобр и Пенка возвращались назад, в заброшенную деревушку практически на Периметре. Долговцы на внешнем, близком к Свалке блокпосту сделали вид что не видят их вообще. Не повернув к ним даже головы. Пара, мужчина и женщина, исчезли в дождливом мареве ниспадающем сверху и сшивающем воедино серое небо и серый асфальт такими же серыми нитями – струями.
Бобр шел осторожно, исподволь опасаясь предательского выстрела в спину. Пенка с растрепанными, мокрыми, русыми волосами, прилипшими к белому лбу, тоже прислушивалась к чему – то своему. Сойдя с до боли знакомых каждому сталкеру тропам, они приближались к периметру. Бобр не опасался оставить след, льющие с неба потоки воды стирали его тут же. Через десяток часов переменного хода и отдыха показались старые баржи. Где-то там дальше легендарный, а теперь брошенный «Складовск». Старая баржа ставшая в одно время пристанищем многих сталкеров, пока расплодившаяся волна кровососов откуда -то из старых строений не захлестнула незадолго до выброса и ее. В той страшной мясорубке, которая закрутилась на «Скадовске» выжило всего несколько человек, но Бобр не застал их. Он появился в Зоне гораздо позже.
Ну вот и тонкая еле заметная колючка – первый, условный ряд показывающий что Зона как будто заканчивается. Вон там далеко приметные кривые сосенки, откуда бьет один из ручьев, стекающих в итоге в облюбованную и занятую им деревушку. В принципе его маршрут проходил мимо этих сосенок, и сейчас он не видел причины менять его. Небо перестало лить воду, но по-прежнему хмурилось, на мечущийся то в одну то в другую сторону ветер, это нормально для граничащей с Большой Землей полосы. На песке были видны грязные следы человека, убегающего большими шагами. Вдавленные во влажный песок ребристые следы армейских берц с остатками черного ила, вот и сломанный камыш, так и не вставший после прохода через него на место. Сталкер пошел вверх по следам которые вели точно к сосенкам, Пенка следовала за ним. Вот тут человек споткнулся об кусок торчащей из земли железки, задний мост какого-то грузовичка, упал, несколько метров помогал себе руками, почти что полз. Очень испуган. «Интересно что бы могло так испугать сталкера здесь?»- с удивлением подумал Бобр и огляделся. Ничего, ровным счетом ничего, даже слепых псов нет, которые здесь гораздо более пугливые и мелкие чем их сородичи живущие десятком километров глубже. «Может зомби? Эти товарищи способны иногда зайти так далеко, что могут перепугать патрули и солдат на бетонной стене. Перепугать, то перепугать, но не так чтобы нестись вот уже... уже почти километр двухметровыми шагами». Бобр усмехнулся, забавно. Сосенки приближались, вот и следы маленькой плоти убежавшей отсюда. «Странно, плоть тоже убежала от этого места большими скачками»,- сталкер присел на корточки. Если бы у него было оружие он бы перехватил его поудобнее, если бы был бинокль он бы не вставая с этого места пристально оглядел всю округу, каждый кустик и тряпочку. ПДА он выкинул почти сразу же в первый киселек, лишний маячок ни к чему.
- Здесь рядом беда, - прошептала Пенка положив руку на плечо сидящего на корточках впереди нее сталкера, - пришла из Зоны. Беда для Зоны – беда для людей. – Губы ее побледнели, она прикрыла глаза. Затем резко открыла их выкинула вперед руку с указательным пальцем показывая направление. – Крадущий разум, с ним не договориться. Зона не могла с ним договориться, он там.
- Что это, Пенка? - с тревогой спросил Егор, чувствуя как холодок чего – то забытого, страшного и печального пробежал по его душе.
- Это... это... вы называете это кукловод. Дерево – кукловод!
Егор встал, до приметных кривых сосенок было еще метров тридцать. «Странно, каким образом это невозможное существо, мимикрирующее под растение добралось сюда. Да еще так быстро. Ведь наверное еще вчера его здесь не было», - терялся в догадках сталкер. Пенка осторожно след в след ступала за ним. «На что оно может быть похожим? На дерево или на бетонный столб, или на часть забора, или...». Глаза различили новый свежий камуфляж сидящего на корточках, спиной к ним человека. Человек слегка подрагивал телом и время от времени проводил рукой по голове, словно задумался о чем то или укладывал волосы. То место где рука уже в сотый раз прошлась по волосам, волосы залоснились. Через несколько дней они наверняка вылезут от частого контакта. Это – жертва, это не кукловод. Однажды бобр видел девятерых схваченных одним кукловодом долговцев, жуткое зрелище, да и здесь картина не из лучших. (Для ознакомления с этой историей читайте книгу «Страж Монолита» и «Защитник Монолита» – прим. автора). А сам кукловод... вот же он. Почерневшая от воды и сырости коряга с остатками камуфляжа на ней, порванного десятками сучков и веточек, выросших из тела мутанта. Еще как – то определялись контуры тела человека, в этом существе.
- Пенка, это что был сталкер? - спросил Бобр, понимая что уже наверное знает ответ.
- Да он думал что он сталкер... - тихо ответила Пенка.
- Но это же был человек! – воскликнул Бобр, раздираемый противоречивыми чувствами жалости, отвращения и не понимания воли Зоны.
- Много кто из нас думает, что он человек, - загадочно ответила Пенка, глядя сталкеру в глаза, - Даже я.
Бобр опустил взгляд.
- Зачем она сделала это?
- Он хотел заглянуть в нее в ней и остался, она тоже заглянула в него, там и осталась. Он принес часть своего мира через себя в Зону, она через него перенесет часть себя на Большую Землю. Так всегда происходит, это равновесие. – Пенка задумалась о чем то еще, -вы сталкеры знаете это, поэтому приходя сюда никому не говорите кто вы там на Большой Земле и откуда, кто вас ждет и что вы здесь ищете. – Пенка вздохнула глядя на монстра, - может быть вы правильно делаете Бобр. Может быть. Пошли, сталкер? Уже темнеет, а у тебя даже спичек нет, - она засмеялась.
- Ну ничего, найдем консервы, найдем жарку, - в тон ее повеселевшему настроению ответил он, - я тебя научу готовить сталкерскую еду.
- Настоящую сталкерскую еду?! – воскликнула Пенка.
- Настоящую. – Подтвердил Бобр.
- Из консерв? – Хитро прищурив глаз переспросила Пенка.
- Из консерв, - совсем уже весело ответил Егор.
Пенка засмеялась. От этого смеха Егору стало светло и радостно. Шрамы на душе, казалось бы открытые вновь страшным кукловодом затягивались. Вечер перестал быть темным, а стоящие практически в воде сосенки своими тенями скрыли от его взгляда чужеродное для этих мест существо. Пара мужчина и женщина, вновь двинулись в путь. Еще несколько минут их можно было различить на фоне вечернего неба, но скоро их силуэты полностью растворились в быстроменяющихся, бегущих тенях.
... глухое ненавязчивое бормотание заставило загадать желание. Загадать Желание. Танцор всеми силами, которые, то таяли, то вдруг обретались вновь рвался домой, за Периметр. Туда где солнце светит без холода и жары практически круглый год, где желтая коса песчаного пляжа уходит в зеленоватую воду Тихого Океана. Такого мирного и спокойного как то бормотание над головой. Туда, где за живой изгородью стоит большой дом с бассейном, украшенный лепниной, как хотела того его жена, возле которой крутился его уже подросший шестилетний сын. Сталкер увидел это все так явно и четко что вздрогнул, когда притормозивший свой скейтборд на асфальтовой дорожке вдруг обернулся и уставился куда-то в сторону темного угла живой изгороди, откуда казалось, наблюдал за ними Танцор. Маленький мальчик осторожно и не очень умело остановил скейтборд и с интересом смотрел в темный угол сада. Конечно садовник постоянно ухаживал за зелеными насаждениями, убирал случайный мусор, но определенно он что-то пропустил, работая огромными ножницами в прошлую субботу. Мать полусидела в шезлонге в купальнике возле бассейна, накрытая широкополой фетровой шляпой, глаза закрывали широкие солнечные очки, а ее журнал «Glamour» лежал на коленях глянцевой обложкой вверх, нестерпимо отражая солнечные лучи прямо в глаза обернувшегося, на как оказалось, уснувшую мать сына. Мальчишка не особо ладил с соседями живущими почти в таких же больших домах как и их семья. Нужно сказать что среди соседских детей собственно и сверстников то для его возраста не было. А те ватаги ребятни, которые ходят без присмотра родителей купаться на пляж тихого океана с трудом говорили на его языке и вообще мать очень следила чтобы он к ним как можно меньше приближался.
В целом мальчишке как всегда было скучно, отца не было, он практически всегда был в разъездах, но так надолго как сейчас он еще никогда не пропадал. А если бы здесь был папа он бы с ним весело поиграл. Пацан даже задумался на миг вспоминая и пытаясь оживить лицо с фотографии на его столике. Мать беспокоилась, куда-то все время звонила, ей что-то говорили, успокаивали. С работы отца приезжали какие-то черные машины, из которых вышли огромные дяди и что-то устанавливали в доме, перетаскивали мебель. Мама сказала что эти люди – папины друзья и сейчас они готовят папину комнату к его приезду. Мальчишка радовался, здорово будет когда папка наконец появится и они наконец поиграют, пойдут на пляж, поедут по побережью все вместе, он будет кататься у него на плечах и представлять что это его ноги внизу и что это он стал таким большим, что с высоты своего роста может разглядывать сверху вниз самого высокого дяденьку.
Ребенок бросил скейт и подошел к углу живой изгороди, словно его кто-то позвал туда. «Вот это да!» - это даже веселее чем он мог подумать. Здесь в тени среди кустов кипарисовика, образующего живую изгородь, в месте где солнечные лучи не могут просушить подстилку началась какая-то игра. Пара сверчков одинаково покачивались на веточке, под которой сидела большая серая ящерица, и тоже смешно покачивалась на своих ножках. Мальчик, сначала присевший в самом углу прилег на живот чтобы лучше посмотреть на этот смешной цирк. Сверчки задвигались быстрей, теперь кроме того что они покачивались вправо и влево, они как будто оживились при его появлении и начали вдобавок еще и приседать, через миг одновременно со сверчками стала приседать и ящерица, подкатывая странные белые глаза. Ребенок засмеялся. «Умора. Интересно а кто же это командует ими, это наверное папка привез новую игрушку и теперь дразнит его, оставаясь невидимым. Ага так и есть, это не настоящие сверчки и ящерка, вон у них из головы ниточка ведет, проводок такой белый вверх». Мальчишка улыбнулся и просунул голову внутрь куста, одновременно поворачивая ее вверх в попытке разглядеть устройство. Сверху к нему едва заметно, словно леска опытного рыбака продвигалась белая нить.
*** *** *** *** ***
свободно к автору через [email protected]
*** *** *** *** ***